Графиня Монте-Кристо: : другие произведения.

Хроники галактики Туманность Андромеды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Где-то далеко далеко есть чудесная планета, она самая красивая во всей бескрайней Вселенной. Её может увидеть только человек с чистым сердцем. Она сияет для таких людей светлее, чем солнце, ярче, чем луна и нет её прекрасней, нет её дороже - ибо она самая большая сила коей может владеть дух человеческий. От света её исцеляются грешник, святой становится чистейшим и прозрачным как стекло что блестит, когда на него падают лучи света. Эта планета светит у всех над головой, но кто, же может увидеть её, насытиться её светом, стать обладателем её силы? Ответ так прост - только человек с чистым сердцем. Сердцем, лишенным предубеждения, духом свободным от страхов, руками которые умеют давать исцеление и покой и глазами которые видят сокрытое в глубине человеческой души - только этим людям яркая планета дарует свою силу. Где же вы тысячи особенных, где же вы люди обладающие силой - почему вы так боитесь своих лидеров, может потому что вам стыдно смотреть им в глаза? Почему люди боятся своих властителей, почему маги и колдуны боятся своих властителей?

Содержание

  
  

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Хроники Галактики Туманность Андромеды (начало)
  
   Том I. Собрание Хранителей
  

Предисловие.

   Где-то далеко далеко есть чудесная планета, она самая красивая во всей бескрайней Вселенной. Её может увидеть только человек с чистым сердцем. Она сияет для таких людей светлее, чем солнце, ярче, чем луна и нет её прекрасней, нет её дороже - ибо она самая большая сила коей может владеть дух человеческий. От света её исцеляются грешник, святой становится чистейшим и прозрачным как стекло что блестит, когда на него падают лучи света. Эта планета светит у всех над головой, но кто, же может увидеть её, насытиться её светом, стать обладателем её силы? Ответ так прост - только человек с чистым сердцем. Сердцем, лишенным предубеждения, духом свободным от страхов, руками которые умеют давать исцеление и покой и глазами которые видят сокрытое в глубине человеческой души - только этим людям яркая планета дарует свою силу.
   Когда-то очень давно родилась одна маленькая девочка, которая во всём отличалась от других людей. Она не умела им врать, она всегда зрела правду и поэтому многие боялись смотреть ей прямо в глаза, а всё потому, что видели в них свой стыд и хотелось им, выколоть ей глаза - ибо они видели правду, какой хорошей бы ложью она не была сокрыта. Не было для неё закрытых дверей, не было для неё темных сердец. Нет, не понять ей было, как можно просто так убить другого человека - потому, что самое большая ценность это человеческая жизнь. Нет, непонятно было ей, как можно обидеть близкого и родного человека - ибо тот, кто любит тебя не может быть обижен тобой, ведь его любовь это самое бесценное, что есть у него для тебя.
   Люди не понимали того, что она говорила им, сокрытые за своими страхами и амбициями старались они унизить её, обвинить во всех грехах своих, и конечно каждый из них норовил ударить её как можно больнее, потому что они хотели видеть её слёзы, а не тихую и милую улыбку, которая доводила их до бешенства. Её спокойствие и умиротворение, кроткий нрав и нежные заботливые глаза были для них страшнее огня - запутавшись в себе, они отвергали её и её существование, разучившиеся любить и верить они бежали от неё прочь, как чёрт от ладана, но сердце её было полно света чистоты, но не знала она, что в ней заключена сила той самой планеты, которая из тысячи детей выбрала именно её - и не собиралась выбирать кого-то ещё.
   Выбор - когда кого-то выбрали - не тебя - ты должен вовсе не злиться или ненавидеть того, кого выбрали, ты должен понять, что есть в тебе, для чего ты существуешь. Тот, кто более достоин - тот более достоин, чем ты - да это так и ты должен смириться с этим - выбрали не тебя, да выбрали не тебя, увы, это не ты.
   Ничего страшного в этом нет.
   Просто выбрали не тебя.
   Из тысячи людей яркий камень - сердце планеты выбрал не всех, но самых достойных.
   Не поможет врагам их зависть, не поможет ни сила, ни власть и ни интриги, ни помогут никакие достижения, цели, желания и мечты - ибо выбранные это избранные великой силой, и ты не имеешь никакого права чернить их имя.
   Сила, заключенная в маленькой девочке всегда давала ей знать о себе и пыталась девочка понять, что это за сила. Были тысячи людей с силами похожими на её силу, но она всегда чувствовала разницу - и понимала, что её сила хоть и похожа на других, суть её отлична от той, что у других и они, испугавшись её явного превосходства, старались уйти от неё как можно дальше. Как же одни люди бояться признать лидерство за теми, кто явно превосходит их и выбирают вместо подчинения глупый побег, вместо того чтобы преклонить голову перед теми, кто стал достойным быть выбранным особой силой.
   Где же вы тысячи особенных, где же вы люди обладающие силой - почему вы так боитесь своих лидеров, может потому что вам стыдно смотреть им в глаза? Почему люди боятся своих властителей, почему маги и колдуны боятся своих властителей?
  

Вступление.

  

Б.Гребенщиков - Город золотой

Под небом голубым есть город золотой

С прозрачными воротами и яркою звездой

А в городе том сад, все травы да цветы

Гуляют там животные невиданной красы

Одно как желтый огнегривый лев

Другое - вол исполненный очей

С ними золотой орел небесный

Чей так светел взор незабываемый

А в небе голубом горит одна звезда

Она твой, о, ангел мой, она твоя всегда

Кто любит, тот любим. кто светел, тот и свят

Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад

Тебя там встретит огнегривый лев

И синий вол исполненный очей

С ними золотой орел небесный

Чей так светел взор незабываемый

   В путь.
  
   В центре столицы одного большого города стоял большой золотой храм. Внутри него в самом его центре лежал большой камень, он блестел золотым светом и говорили, что только Великий Правитель этой великой золотой страны может прикасаться к нему и ещё члены его личного совета, только прошедшая война потребовала больших сил и все члены совета умерли во благо и процветания своей Родины, а лишь они умели управлять силой этого золотого камня, соединенным с самим ядром планеты. Правитель горько плакал, прикоснувшись к камню, сердце его наполнялось горечью, всех своих советников он любил, как и своего единственного сына, наследника престола. Камень чувствовал горечь этого пожилого, но очень сильного мужчины. Когда слеза этого мужчины упала на его гладкую поверхность, камень казалось, стал живым и заблистал, затем внезапно потухнув. Без членов совета он не мог больше жить. Великий Правитель понял, время пришло, и велел позвать своего единственного сына в комнату таинств. Там он рассказал о произошедшем и наказал ему найти новых членов совета, сын спросил отца, как ему найти их, ведь действующие ранее члены погибли, защищая свою Родину, и ни один так и не успел заняться поиском преемников, были очень тяжёлые времена. Правитель привел сына к потухшему камню, ставшим уже совершенно чёрным и заставил прикоснуться к нему рукой. Сын его ощутил тепло камня, несмотря на то, что тот был мёртвым. И сказал ему отец, запомни это тепло, если ты встретишь кого-то кто по твоему мнение достоин, быть членом совета, то дотронься до его сердца своей рукой и если в его сердце ты почувствуешь такое же тепло, ты не ошибся, это будет человек, который сможет стать членом совета, а каким, решит камень, когда ты приведешь его сюда и он дотронется до него. У этого камня есть особая сила, он никогда не ошибается и не меняет своих решений.
   - Я отпускаю тебя сын мой в великое путешествие по Вселенной на одну далекую планету, чтобы ты нашёл новых хранителей ключа от ядра планеты. Никому не открывай имени своего, никому кроме тех в чьём сердце не будет такого же тепла, как и в этом камне. Ты отправишься один и отправишься пешком, никто не должен знать, что сердце планеты больше не бьется. Не переживай, моя любовь и любовь твоей мамы будет оберегать тебя, а тепло от камня, что перешло теперь в твоё сердце будет направлять тебя к своим носителем.
   - А что же будет сейчас, нужен новый совет!
   - Я соберу совет из тех, кому могу доверять, чтобы не волновать народ, тем более что когда соберутся все хранители, им многому придется научиться, чтобы стать достойными управителями не только сердцем планеты, но и людей живущих в нашей стране, а также точной опорой для нашей королевской семьи. Запомни сын мой, хранители это не обычные люди, но и не особенные люди, они гораздо необычнее и особенней всех других и не ищи их среди любимых и популярных, среди красивых и всенародных любимчиком - помни, даже если ты встретишь человека в ком цены нет, в его сердце, может быть, не быть того самого тепла, хотя весь он будет гореть, когда будет выступать. Не люди выбирают советников и хранителей, а само ядро планеты, оно выбирает только тех, кто нужен ей, а не тех, кого выбирают для себя люди. Запомни сынок, сердце мира никогда не ошибается - ошибиться могут люди, ибо у сердца мира абсолютный разум, лишенный предрассудков и амбиций. Иди же и да хранит тебя любовь твоей семьи.
  
   Долго ли, коротко ли, путешествовал юный принц, от всех скрывая своё лицо, называясь чужим именем, а прошло, немного немало три года, прежде чем он достиг ещё одного города, в котором решил испытать удачу. Скольких смелых попутчиков и надёжных людей встретил он на своём пути за это время, сколько добрых и не очень, сколько магически одаренных и не очень, но прикоснувшись к их сердцам он не находил этого особого тепла, но не огорчался, продолжая идти дальше.
   Много времени он размышлял, как может выглядеть человек, который может стать хранителем, но так и не смог нарисовать чёткого образа. То он казался ему образцом чистоты и порядочности, то образ жуликоватого вора верящего в свои мечты. А исполнилось принцу немного не мало, а 15 лет в то время уже. Так вот, как же он встретил первого из хранителей?
  
   Глава I. Самые вкусные яблоки бывают красного цвета.
   Второй хранитель.

Мой ангел

Быть может это странно и нелепо,

Но много лет ночами напролет

Мне снится ослепительное небо,

Где ангел мой, хранитель мой живет.

За сложною земною каруселью

Следит он и уже не помнит сам,

Какие ради моего спасенья,

Порою совершал он чудеса.

Пусть кажется, что жизнь вот вот прервется,

Когда беда трубит в свое черный рог,

И кони ржут, и кровь рекою льется,

И вновь земля уходит из-под ног.

И у Земли есть тоже свой хранитель,

И между звезд протянуты к нему

Незримые спасительные нити,

Чтоб в миг один не кончиться всему.

   В обыкновенной деревянной повозке, заплатив немного из заработанных на мойке кафе денег, ехал юный принц в простой белокаменный город. Попутчиков с ним не было, так как этого скромный городишко не особо пользовался популярностью ни у торговцев, ни у другого путешествующего люда - так как, по их мнению, там особо не наторгуешь, да и смотреть почти не на что, пожалуй, на фонтан в центре, ну и толку? Посему с ним никто так и не поехал. Внезапно он услышал громкий голос какой-то пожилой бабули, которая вертела в руках поварёшку и кричала громко громко, на светловолосого мальчишку, который бежал со всех ног и смеялся, в руках сжимая откусанное красное яблоко, было похоже, что он взял его без спроса и теперь сбегает из дома, чтобы его не успели как следует поколотить за сие действо. Принц засмотрелся на это и не заметил, как повозка остановился и хозяин, обращаясь к нему, сказал, что дальше его не повезет, потому, что ему надо возвращаться, обратно пока не стемнело. Принцу пришлось поблагодарить извозчика за то, что он довёз его до белокаменного городишки и выйти из повозки. Однако его дух устремился к этой женщине с поварешкой, и он сразу пошёл по направлению к ней. Она уже собиралась скрыться в доме, как он обратился к ней с просьбой приютить его на пару дней, за что был готов отработать, что готов даже спать у двери на полу. До того изорван был его плащ, а на вид он смотрелся маленьким мальчиком вдали от дома и в глазах его не было ничего настораживающего, что женщина согласилась приютить его, если он будет помогать ей торговать яблоками, которые ей привозит её кузен из своего сада. Принц поинтересовался про того светловолосого мальчишку, на которого она ругалась, женщина сказала ему, что это её сын хулиган. Она мечтает сделать из него торговца, но этот стервец говорит, что лучше сбежит из дома и будет странствовать, чем будет торговать яблоками, хотя сам их очень любит. Принцу внезапно захотелось познакомиться с этим мальчишкой, но его мать сказала, что вряд-ли он его дождёться теперь, до завтрашнего дня он, скорее всего опять сбежал в лес, залез, на какое-нибудь дерево и будет спать там до утра. Принц поинтересовался, есть ли у её сына друзья, на что мать его сказала, что никто долго рядом с ним не задерживался, говорят у него невыносимый характер, да и её знакомые жалеют паренька, искренне желая, чтобы он изменил свой характер, а, то так он навсегда останется нелюдимым и непризнанным, другое дело сын соседки, хорошо учится в школе, нравится девчонкам, золотой ребенок да и есть у них одаренных подросток, великолепно играет на скрипке, тонко берет за душу, прям слёзы на глаза наворачиваются, а это что, матери грубит, ни с кем водится, не хочет, в лесу желает спать и готов бросить дом родной, лишь бы его перестали учить и наставлять окружающие. Эгоист безалаберный, всё ему лишь бы в лесу бродить.
   Все друг с другом общаются, он один не хочет - где это видано?
   Поблагодарил женщину принц, попросил присмотреть за вещами и дать передохнуть до следующего дня и разрешить побродить по городу. Женщина согласилась, а принц вышел из домишки и, не раздумывая, отправился в лес, в котором намеревался найти этого парня и коснуться его сердца своей рукой. Сомнения были, но он решил проверить наверняка, да мало ли чего.
   Лес принцу и впрямь понравился, прекрасные виды, но дело было, прежде всего, он не какой-нибудь праздный принц, у него огромный долг перед своим народом и у него нет времени предаваться благу. Он стал смотреть вверх, надеясь отыскать мальчишку и, наконец, заприметил его на одном дереве, нога мальчика свисала вниз, он явно болтал ею, другая, по всей видимости, находился на ветке дерева в горизонтальном положении.
   - Эй, ты! - крикнул он ему.
   Болтающая нога замерла, в воздухе повеяло напряжением. Мальчишка отвечать не собирался, и было чувство, что он отвечать и не собирается. Принца это покоробило, но долг превыше всего. Он искренне повторял это себе.
   - Эй, я к тебе обращаюсь, не думай, что я не вижу, что ты там сидишь! - принц крикнул изо всех сил.
   После этого в него полетел огрызок и раздался задорный смех.
   - Тебя тоже моя мамаша послала, так вот возвращайся к ней и скажи, что я всё равно не собираюсь торговать её яблочками, если она мне их так готова отдать, я возьму, съем, сколько смогу, а остальные выброшу, пусть гниют себе на главной площади в фонтанчике!- Ты соображаешь с кем ты так разговариваешь! - принц начал сильно сомневаться в том, что решил проверить этого мальчугана, он явно не может быть хранителем, хам и эгоист.
   - О! А ты гордец который мнит себя великим владыкой. - в голосе мальчишки послышались высокомерные нотки. - Таких проучивать надо.
   В ту же минуту мальчишка, схватившись коленями за ветку, перевернулся головой вниз и толкнул руками стоявшего принца, тот упал, а мальчишка засмеялся и скрестил руки на груди, упрямый взгляд его синих глаз уставился на принца со знаком превосходства:
   - А ты смешной! - засмеялся мальчишка. - Даже не попытался защититься.
   Принц, который с детства был обучен разным воинским искусствам, не мог понять, почему вдруг не сработали его привычные рефлексы. Он смотрел в синие глаза мальчишки и пытался понять, почему он не может поднять на него руку? Это было очень странно, потому что за все 15 лет своей маленькой жизни он был готов сражаться с кем угодно, это напугало его.
   Мальчишка не мог понять, почему этот парнишка так странно на него смотрит, прямо ведь в глаза смотрит и стал сомневаться в том, что его послала мать, внутри он почувствовал странное биение сердца и очень испугался этого странного ощущение которого у него не было за свои 14 лет ни разу.
   Принц не смог сдержаться и улыбаясь, протянул ему свою руку, но мальчишка внезапно перекувырнулся на ветку дерева, у него были явно чем-то обеспокоенные глаза, он не желал спускаться к нему, как и разговаривать дальше. Так ничего и, не ответив, он, стремительно перепрыгивая с дерева на дерево, исчез в тени деревьев. Пораженный своим поступком принц долго смотрел на свою руку, почему он протянул её? А может этот мальчик колдун, и просто решил поиграть с ним, но почему он так потянулся к нему? Может самое простое совпадение. Его мать рассказывала ещё о двоих самых заметных детях города, сыне одной её соседки и талантливом скрипаче, чего он тут теряет время? Долг превыше всего.
   Он поднялся с земли, отряхнулся и отправился в город.
   Принц отправился в недоумении обратно в город. Противоречивые чувства рождались в нём раз за разом, странное ощущение внутри сердца, такого ещё не было, порыв протянуть руку, улыбнуться, ощутить участие, ощутить заботу, желание не расставаться с этим мальчишкой. О нет, не пугайтесь, принц всегда заглядывался на красивых и пышногрудых девушек, просто это тоже было какое-то особое чувство, странная тяга, тоска и желание взаимно оберегать и помогать. Он всё не мог понять это странное ощущение, но так как был личностью твёрдо стоящей на земле, сразу начал списывать это на особую магическую одарённость мальчишки. Придя к дому, в котором он решил остановиться на время пребывания в городе, он заметил, что уже вечереет, странное беспокойство овладело им, а вдруг этот светловолосый мальчуган попадёт в беду? Он же совсем один в лесу, там не безопасно столь юному созданию, хотя он ведь и сам ещё ребёнок, но возможно то, что он владеет огромной магической силой, позволяло ему часто забывать и о собственной безопасности, но всё же. Принц ещё раз оглянулся на далёкий лес, он не мог оставить того мальчишку просто так, но, он не должен привлекать к себе внимание, да ещё и показывать какой-то интерес к этому мальчику. Ах да, у мальчика было имя - его звали Вахаава, а принца собственно величали Ахар.
   Так вот Ахар вернулся в дом под самый вечер, он застал маму Вахаава сидящей и перебирающей какую-то пряжу. Он заметил у двери, какую-то большую тряпку, женщина сказала, что это, то на чём он будет спать. Ахар старался унять волнение о Вахааве, с этим и не заметил как глаза от усталости и голода, ведь он так и не поел, ел он всего лишь только один раз, рано утром, глаза сами закрылись, и он погрузился в сон. Когда он спал ему казалось, что он видит глаза своего отца, которые с укором смотрят на него, прошло уже три года, а он не смог найти ещё ни одного хранителя, он пытался рассказать отцу о произошедшем и об этом странном мальчике, но как ему показалось безуспешно, а потом он пытался найти Вахаава, но увидел только его спину и то, что он явно от кого-то убегал в лесу, Ахар старался схватить его за плечо и остановить, но не смог, но так и проснулся с протянутой вверх рукой, чем озадачил пожилую женщину, которая кричала ему, что пора вставать, она приготовила ему завтрак, горячий чай и пару лепёшек, а после они отправляются торговать на рыночную площадь и если он не встанет сейчас же, то может потом есть и убираться вон из этого и без того небогатого дома размером в одну комнату. Ахару ничего не оставалась делать, как подчиниться предлагаемым требованиям встать поесть и отправиться торговать. В такие моменты ему искренне хотелось сказать, что он принц, хорошо, что чувство долга у него было развито гораздо сильнее, чем амбиции и властность. А может всё дело в том, что в 12 лет его вышвырнули из дворца, и он привык терпеть любые унижения, подчиняясь чувству долга? Кто знает.
   На рыночной площади было мало народу, зато новенького мальчишку заметили многие, а пожилая женщина оказалась сплетницей и всем рассказывала, что всевышний послал ей работничка, если он ей понравится она оставит его вместо своего ненормального и высокомерного сына, потому что ей уже надоело мириться с его странностями, уж лучше чужой брошенный ребенок, а Ахар всем говорил, что его родители умерли, а родные выгнали из дома, так как не хотели его кормить и видели в нём обузу на шее, чем родной, но такой придурочный. Ахару было очень неприятно слушать все те гадости, которые говорили о Вахе - как называла его мать, не полным именем Вахаава, а просто Ваха. Ахар терпел, потому что так надо, вот так сжать зубы и терпеть, хотя может он ошибается, надо бы проверить ещё и тех двух о которых говорила женщина. И он решился, спросил женщину о том мальчике, про которого она говорила, что он золотой и увидел, как она несказанно обрадовалась и даже сказала, где он может его найти, и отпустила. Оказалось парнишка работает в большом здании городской управы и выполняет для своего возраста серьёзную административную функцию, а именно являясь учеником уважаемого мудреца, обучает маленьких детей мудрости и точным наукам. Его называют гением города, говоря про него, что он маленький ангелочек, спустившийся с небес. Ахар действительно подходя к зданию, почувствовал особое тепло, исходящее от тех, кто работал там, но, увы, совсем не то, которое когда-то почувствовал от камня. Хотя..., надо было ещё прикоснуться к этому парнишке. Его свободно впустили, когда он произнес имя того мальчика, и сказал, что хотел бы поговорить с ним. Все были с ним крайне вежливы и участливы, это смягчило его внутренний гнев, который родился, когда он слышал гадости о Вахе.
   И вот он увидел этого парнишку. Простые русые волосы и светлые глаза, тёплая улыбка, неспешная мудрая речь, удивительно глубоко насыщенная, несмотря на столь юный возраст.
   - Ты ведь не простой мальчик Ахар, раз пришёл ко мне?
   - Что вы. - Ахар не мог перейти на ты с этим парнем. - Я думаю, вы ошибаетесь, я просто мальчик, который был выгнан из дома своими собственными родственниками.
   - Хоть ты и лукавишь. - произнес парнишка. - Я скажу за тебя, я вижу, ты по собственной воле покинул свой дом, сбежал от родных в поисках приключений. Зачем ты пришёл ко мне?
   - Хочу, чтобы вы показали мне самое святое место в этом городе и благословили путь мой и судьбу, что выпала на мою долю.
   - Не могу отказать дорогому гостю в этой просьбе, мы пойдём туда с моими маленькими учениками я покажу им этот священный обряд, а ты помолись пока в соседней комнате и приготовься.
   Ахар вышел от парнишки несколько разочарованным, вот ведь, казалось бы, человек высокодуховный, а норовит за него ему говорить кто он и почему, но возможно для этого города он и впрямь подходит. Хотя... он очень чист душой, надо всё равно прикоснуться к его сердцу.
   Очень скоро Ахар и парнишка со своими маленькими учениками вышли из здания, и пошли на самое святое место города. Всех смотрели на них с улыбкой, город уважал и гордился и этим парнишкой и его маленькими воспитанниками, а Ахар неудомевал, почему они считают, что если человек одел на себя белую мантию и прочие реквизиты, стал говорить истины, то он сразу святой, кто знает, что скрывается за этой улыбкой, а скорее всего за ней скрывается силовое давление на людей и этому учит его местный мудрец. Хотя Ахару ли судить, однако он бы не стал так править, хотя ему всего 15, и он может даже чего-то не понимать, но в любом случае так не правят, это он точно закрепил для себя.
   Наконец они вышли к фонтану, о котором Ахар много слышал, о том, что это единственная достопримечательность в этом белокаменном городе. И впрямь было о чём говорить, фонтан украшала действительно очень красивая статуя, молодая девушка на одном плече несущая кувшин с водой, а в другом, о да Ахар был поражен, она держала откусанное яблоко и черты её лица были очень похожи на черты лица Вахи.
   - Вижу Ахар, тебе нравится наш фонтан.
   - Да очень.
   - Я расскажу тебе легенду о нашем городе, и об этом фонтане. Как ты видишь, в середине его возвышается скульптура прекрасной девы. В древние времена сюда пришло кочевое племя и решило обосноваться на этом месте, построить город и развести сады. И всё бы хорошо, да вот царила тут засуха и не шли дожди. Город был построен, но не хотели цвести сады, расти цветы, и трава умирала едва появившись. Люди искали воду, но колодцы быстро пересыхали, они даже хотели бросить свою затею обосноваться тут, но тут выбранный ими глава решил провести обряд вызова бога, который сжалился бы над ними и подарил источник, который питал бы земли города. И молились они три дня и три ночи, и вот вспышка яркого света озарила город и с неба спустилась светловолосая богиня. Она опустилась именно на то место, где сейчас стоит фонтан, и ударила в землю своим жезлом, оттуда забил ключ родниковой воды и в честь неё был воздвигнут этот фонтан.
   - Удивительно. - произнес Ахар, но скорее не от легенды, а от того что чем больше вглядывался в лицо богини, тем больше узнавал в её лице её мужской вариант, а именно Ваху. Однако это могло быть большим заблуждением, может, Ваха использовал на нем колдовской прием, в таких обстоятельствах Ахар не мог доверять никому, а тем более в таком деле ничему, кроме тепла камня который должен был найти сугубо в сердце хранителя, симпатии и антипатии должны исчезать в таких вопросах.
   Парнишка улыбался и продолжил:
   - Также говорят, что тот глава города и сошедшая с небес богиня поженились и что среди жителей города есть её потомок. - и застыл в грациозной позе. Только Ахар не смотрел на неё, к фонтану с откусанным яблоком входил Ваха, жители немного сторонились его или делали вид, что не видят. Ваха заметил Ахара стоявшим рядом с "золотым" парнишкой города, лицо его исказила злая усмешка. "Золотой" мальчик тоже заметил Ваху и презрительно устремил на него свой острый взгляд. Ахар ощущал злобу, исходившую от них обоих, но самому почему-то стало стыдно перед Вахой, хотя какой может быть стыд или вообще чувства, ему надо найти хранителей. Может он и вообще ошибается, и в этом городе его и вовсе нет. Один высокомерный эгоист, другой духовновозвышенный циник. Хотя это яблоко ему покоя не давало, хотя может быть, судьба просто снова испытывает его.
   Ваха стремительно направился к Ахару, когда они были на расстоянии в три метра друг от друга, Ваха демонстративно тыкнув пальцем на него, произнёс каким-то стальным тоном:
   - Ещё раз ко мне подойдешь, побью. Чтобы не смел, даже дотрагиваться до меня!
   Затем он откусил от яблока и пошёл дальше.
   "Золотой" мальчик города долго смотрел на Ахара, потом задал вопрос:
   - Ты знаешь этого нечестивого одержимого страшным демоном ненависти?
   Ахар, кажется даже, немного покраснел, как будто бы его уличили в неверности, а это неправда. Он внезапно захотел догнать Ваху и сказать ему, что он ошибся, что всё не так как он думает, это странное чувство вновь покоробило Ахара, нельзя отвлекаться по пустякам. Он предусмотрел вопрос "золотого" мальчика и рассказал историю о том, что остановился у его матери и случайно узнал о том, что Ваха её сын. После чего услышал о Вахе нечто такое нелицеприятное, высказанное высокодуховным языком, что пожалел, что он не может заявить, кто он есть на самом деле. Они чуть ли не живым на костёр хотели спровадить этого бойкого мальчугана, при чём сжечь собственными руками, чтобы очистить город от скверны. Ваха чёрное пятно города, его проклятье, ещё старики говорили, что при его рождении над городом пролетело что-то светящееся и началось землятресение, многие погибли, в том числе и отец Вахи, а ведь его отец был очень уважаемым человеком с чистым сердцем и светлой душой и даже мог стать самым мудрым правителем этого города, люди любили его. Если бы не эта катастрофа, он остался бы, жив.
   Церемония благословения разочаровала Ахара, тем более, что он попросил "золотого" мальчика прикоснуться к его сердцу, но увы не нашёл в нём того самого тепла, и хоть обещал навещать его и приходить на его уроки, ему совершенно не хотелось этого. Он вернулся разочарованным и каким-то опустошенным в дом пожилой женщины. Она даже не стала его ругать, накормила и была даже слишком заботлива и участлива. Ахар спросил ее, возвращался ли Ваха, женщина немного помялась, но ответила, что и его и сегодня не было, хотя она не удивлена, пропал бы он и вовсе пропадом, ведь при его рождении случилось землятресение и многие в городе погибли, в том числе и его отец. Всё бы ничего, но он был единственным ребенком, который родился в тот день, а после этого целый год умирали дети и с самого детства его стали проклинать за это.
   Ахар проснулся с тяжёлым сердцем. Ночью ему приснилось небо, покрытое тучами и громыхающий звук громовых раскатов по всему небу. Словно он перенесся в тот день, когда на свет появился Вахаава, а может, так оно и было. Нет, Вахаава родился не в этой убогой каморке, судя по сну, когда-то его мать и отец жили в большом и красивом доме. Его отец был из богатого рода, а мать простолюдинкой, но все, же им позволили пожениться. Они очень любили друг друга и вскоре женщина забеременнила. Все были очень рады и ждали этого ребёнка, ведь он должен был стать главой семьи, потому что его отец был главным наследником. В день родов небо внезапно заволокло тучами, поднялся сильный ветер и молнии стали ходить по небу. Отец Вахи пошёл в город, чтобы помочь жителям укрепить заслоны от надвигающейся бури, а у его жены неожиданно начались схватки, когда она начала рожать началась буря, сильный дождь и страшный ураган бушевали всю ночь, когда Ваха издал первый звук, над городом пролетело светящееся тело и началось страшного землятресение которое погубило многих жителей города и в том числе и отца Вахи. Мальчика назвали в честь светящегося пролетевшего тела - имя Вахаава переводилось с их языка, как летящий по небу свет. Суеверные жители прочно связали произошедшее с Вахой, в том числе и смерть его отца. Женщину с едва родившимся ребёнком бросили в простую хату, конечно, не все были так жестоки к ней и некоторые даже заботились, хорошо бы было, если бы и Ваха рос милым ребёнком, но имя и катастрофа прочно, как татуировка вошли в его кровь, и сам рос подобный катастрофе. Совершенно невыносимый и всё крушащий громогласный ребёнок. Резкий, на язык, нетерпимый на поступки и совершенно несдержанный и неуступчивый и похоже он не знал о своём отце почти ничего.
   Они снова торговали на рыке. Ахар был особенно задумчив в этот день, переваривая всё, что он узнал в своём "сне". Родные Вахи уважаемая семья в городе, их сын, отец Вахи был самым достойным кандидатом в правители города и если бы не эта случайность, то Ваха был бы сыном правителя города, судьбе было угодно иначе. Судьба лишила Ваху возможности спокойно жить в этом городе, лишила возможности стать возможным претендентом, стать после отца правителем города. Ахар сильно сомневался в том, что Ваха мог бы не справиться с этой ролью. Правда, в этом случае, он не смог бы покинуть этот город.
   Ахар очнулся, когда пожилая женщина пихнула его локтем в бок и попросила не клевать носом за работой. И Ахар словно пришёл в себя. Помимо "золотого" мальчика в городе жил талантливый мальчишка скрипач, игра которого пробивала сердца жителей. Вот о ком надо было думать в первую очередь и гнать подальше странные ощущения, связанные с Вахой, хотя надо признать Ахару показалось, что он слишком много думает о этом высокомерном эгоисте. Тратиться на него - стоит ли это хлопот? Главное это долг, который он несёт перед Родиной, уже прошло три года, а у него не то, что ни одного хранителя нет под рукой, так ещё и зацепок ну никакущих. К тому же эта пожилая женщина приглядывается к нему, она отнюдь не дура, может ещё и решит, что он слишком странный мальчик. Короче надо быстрее разбираться с этим скрипачом и по возможности забыть о Вахе, раз уж он сказал, что не позволит дотронуться до себя, значит, тем более он не может быть хранителем, хранитель наоборот бы хотел этого или не хотел? Так, стоп, Ахар притормозил себя. Пусть так, для начала надо разобраться со скрипачом, а потом силком заставит Ваху дотронуться до своего сердца и успокоится, если надо и применит свою духовную ЦИ, но сначала скрипач. И вот Ахар начал выспрашивать у пожилой женщины о одарённом мальчике скрипаче, мотивируя свой интерес любовью к чувственной музыке. Языком работать принца учил один очень красноречивый министр, потому что все члены королевской семьи обязаны были владеть искусством грамотного слога, и вот благодаря своей воле и усидчивости Ахар растрогал и умилил женщину, и она отпустила его познакомиться с гениальным городским мальчишкой скрипачом.
   Как и оказалось, мальчик сидел со своей скрипкой на старых развалинах недалеко от города и смотрел куда-то в небо. Сам он был похож на античную скульптуру, тонкие черты лица и длинные пальцы. Голубые глаза и русые волосы, которые развивал ветер. Ахар почувствовал тепло, но не такое как у "золотого" мальчика или тех, кто работал в том, же здании, что и он, это тепло было похоже на тепло моря, оно отличалось от тепла исходившее от камня, но Ахар ещё не касался сердца скрипача. Мальчик обернулся на звук шагов и без боязни улыбнулся, глядя на Ахара. Они поздоровались друг с другом.
   - Можешь ничего не рассказывать мне о себе, я вижу ты очень добрый и сильный мальчик. Я рад если ты действительно пришёл услышать мою игру на скрипке, но на сердце твоём я чувствую смятение, не хочешь не отвечай, зачем ты пришёл?
   Ахар немного растерялся, он и впрямь умеет углядеть, что на сердце у другого человека, возможно именно это и даёт ему возможность играть такие проникновенные мелодии, понятно, у мальчика открыт сердечный канал от рождения, чтож это похвально, самое похвальное то, что он развил его до уникальности музыкального слуха и передачи эмоций в своей музыке.
   - Я хотел бы услышать песнь твоего сердца.
   Мальчик ещё раз улыбнулся.
   - Ты удивительный ребёнок, такой яркий и чистый, жаль, что я слеп от рожденья, иначе бы я смог запомнить твоё лицо. Хотя я ничего и не могу видеть, я поворачиваю своё лицо к тебе и вижу яркий столб света, такой я видел только в храме, ты бог, спустившийся в наш город?
   Ахар молчал, он был поражён уникальности мальчика, он хотел, было исцелить его сразу же, но потом понял, что это ни к чему, к тому же никто не должен узнать в нём принца из золотого города, поэтому, увы, он должен остаться слепым. Искать Хранителей это серьёзное дело, не время сентиментов.
   - Сыграй мелодию своего сердца для меня.
   - Будет исполнено мой господин. - мальчик заиграл, а Ахара перекоробило, три года назад он бы принял это за знак вежливости и уважения, но господином его не называли целых три года, поэтому слова мальчишки показались ему немного похожими на грубую лесть. Мелодия действительно была очень красивой и проникновенной, она тронула сердце Ахара, и он без промедления коснулся его груди, там, где было сердце, мальчик не вздрогнул и продолжил играть, в его сердце было прекрасное тепло, но, увы, не то, что чувствовал Ахар, прикоснувшись к камню. Он был вновь разочарован и опустошен, он уходил от мальчика скрипача, даже не дослушав его игру на скрипке. Ахар казался себе каким-то живодером, видящим мучение и томление, способным излечать, но ворующим чужое тепло и примеряющим его под себя, как придирчивый жених, собравший тысячи невест, что каждую ночь спит с каждой новой девушкой, лишает её девственности, а потом понимает - не та и наутро выпроваживает её вон без всякого сожаленья. Хотя, у него благородная отговорка, он принц и он обязан найти хранителей, никому больше это не под силу, только наследнику престола золотого града. Тошно то, как и противно, но долг, это нечто больше чем одни голые сентименты.
   Не проще было бы папе предложить устроить конкурс мы ищем таланты - хотя отец сказал, что хранитель вовсе человек, не вознесенный слухами и толпой, не обязательно богатый и красивый, возможно наоборот... возможно совершенно наоборот, может при виде хранителя все крестятся и проклинают, он может быть странно похожим на какую-нибудь статую какой-нибудь богини, и проклят чем-то от рожденья, то, что будет мучить его постоянно и напоминать о себе - это ли не образ хранителя? Если так... Ахар внезапно запнулся на своей мысли и осененный этим побежал в дом к пожилой женщине. Он страшно боялся не успеть.
   Ахар влетел в открытую дверь и увидел Ваху который ссорился со своей матерью. Теперь он увидел то, что заставляло его притягиваться к этому мальчишке, у него была ярко золотая аура, но её было совершенно не видно когда он не находился на сильнейшем эмоциональном подъеме. Ахар был крайне усидчивым и вдумчивым учеником, хотя возможно и слишком придирчивым к своим собственным учителям, но всё же, он никогда, ни с чем бы не перепутал настоящую золотую ауру, такая могла быть только у жителей золотого города, это доказывает, что Ваха потомок той богини, что принесла плодородие в этот город и возможно, буря, что произошла в день его рождения говорит о том, что дух его был ещё в утробе матери так силён, что привлек сильную бурю. Всё встало для Ахара на свои места. Его предок, эта богиня принесла с собой воду, значит, она принесла ливень, который был большим и образовал большой источник воды и заставил внутренние воды подняться, так появилась вода, которая никуда не исчезает, конечно, этому поспособствовали и жители, только сдается, что при той буре, когда родился Ваха никто не погиб, метеор был знаком его силы, это значит, его отец мешал кому-то - и его убили и списали это на бурю, а чтобы устранить с дороги его сынка обвинили его в случившемся. Нет, сейчас Ахар не докопается до правды, но версия выглядела логично. Рождение Вахи принесло просто сильный дождь. Ах, какие же лживые жители города, но надо спешить, коснуться его сердца и пробудить его силу.
   Ваха обернулся и увидел стоявшего в дверях Ахара, он был в гневе, ему сказали, что его мать хочет выгнать его вон, и отреклась от него, а пришедшего к ней мальчика считает подарком небес и называет его уже своим сыном. Ваха не поверил, мама всегда говорила ему, что любит его несмотря ни на что и возможно он прав, что не хочет стать торговцем, она даже хотела помочь ему деньгами, чтобы он смог обучится тому ремеслу, которым хотел бы заниматься, что она не верит, что его рождение принесло смерть стольким людям. Но теперь в дверях он видит Ахара, неужели всё, что ему наговорили, насмехаясь, правда? Если так...
   - Так этот ублюдок и правда живёт здесь! Какая же ты тварь! - Ваха стал кричать на Ахара. - Ты тоже желаешь моей смерти, не будет этого! Я ухожу из этого дома! Будьте вы все прокляты - особенно ты! - он снова показал на Ахара пальцем, а затем метеором вылетел из дома.
   Женщина плакала, хватаясь за лицо и стоя на коленях. Ахар был ошарашен поступком Вахи. Он подошёл к пожилой женщине и попытался её успокоить.
   - Что тут произошло?
   - Ох, лучше бы ты не появлялся в этом городе, а если бы и появлялся, то не в этом доме останавливался бы. Кто-то сказал ему, что я отреклась от него, а потом пришёл ты, но я люблю своего сына несмотря, ни на что и я не верю, что он в чём-то виноват, он был всего лишь крохотным дитём который издал свой первый звук, приветствуя этот мир, мой ребёнок не способен принести собой горе, у него чистое сердце. В детстве он дрался с мальчишками, которые кидали камни в птиц или мучили бродячих кошек и собак, а ещё он защищал меня от нападок недовольных мною людей. Мой милый мальчик Ваха неспособен убить кого-нибудь, и я очень люблю его.
   - Успокойтесь, я знаю, что ваш муж был убит, и когда родился Ваха, особой бури не было и почти никто не погиб, лишь тот, кто был невнимателен, кому-то был не выгоден Ваш муж и ваш ребёнок, так ведь?
   Женщина перестала плакать и подняла мокрые и опухшие красные глаза на Ахара:
   - Откуда тебе это известно?
   Ахар понял, что сказал слишком много, он поднялся и резко подошёл к своим вещам.
   - Спаси моего мальчика, кто бы ни был, сделай его жизнь счастливее и быстрей убегай прочь из этого города.
   Ахар схватил свои вещи и выбежал из этого дома, он знал только одно место, где мог найти Ваху - в лесу. И он не ошибся, только слегка опоздал. Ветви деревьев хлестали Ахара по лицу, только он не чувствовал этой боли, он чувствовал опасность рядом с Вахой и не ошибся, когда выбежал на лесную опушку, шесть взрослых парней избивало его ногами, почему это случилось? Не было времени, лицо парня уже было в крови, и он мог погибнуть.
   Всякое пережил Ахар за три года скитаний, но такой ярости он не ожидал от себя.
   Ахар имя, которого переводилось с языка золотого горда как Царь и Верховный Владыка, имя, что даровал ему его возлюбленный отец и мать и сила, что жила в его крови, сила наследника престола, дававшая ему неограниченную власть над временем и пространством, над четырьмя стихиями и над сильнейшими разряжениями воздуха, над самой силой сотворения в этот момент ощутил чудовищный поток сил, его глаза горели тёмно-синим светом, аура сияла золотым сиянием, что ярче солнца, парни, обернувшиеся на звук его шагов, замерли от страха, им казалось, что перед ними стоит бог-громовержец, который сейчас разорвёт их на куски.
   Ваха открыл глаза сквозь окровавленное лицо и увидел Ахара, он произнёс:
   - Это ты послал их, чтож разорви меня на куски, докончи своё дело и будь проклят.
   И потерял сознание.
   Некогда было думать и объяснять, Ахар не медлил, призвав свою силу, а может, она сама захотела появиться в нём и сама несла уничтожение. Она разорвала на мелкие куски стоявших парней, но кровь в Ахаре продолжала бушевать, он подошёл к истекающему кровью и потерявшему сознание Вахе и дотронулся рукой до его груди. Сердце билось, был немного сбивчивый пульс, но впервые за три года Ахар ощутил, то самое тепло в груди этого мальчика. Оно отозвалось на прикосновение его руки, как дитя на призыв матери и синхронизировалось с ним, энергия Ахара плавно втекла в Ваху, и кровотечение остановилось, раны даже немного зарубцевались. Ахар склонился над Вахой и поцеловал его в лоб, что означало покровительство и полное доверие. Потом взял его на руки и понёс в лес. Там найдя более менее удобное место, положил его на землю и занялся обработкой его ран, затем перебинтовал его. Ваха показался Ахару маленьким мальчиком, родным сыном.
   Ахар сидел и улыбался, глядя на него. В какой-то момент, стоная, Ваха открыл глаза и увидел Ахара.
   - Что ты сделал со мной, кто ты такой, где я нахожусь?
   Ахар был удивлен, они же синхронизировались, до него разве ничего не дошло? И Ахар по порядку всё рассказал ему. Ваха после всего рассказа покрутил пальцем у виска.
   - Ты либо псих, либо тебя кто-то околдовал. Ты говоришь, что ты из золотого города - но он существует только в легендах, ты говоришь, что ты принц - так принц из такого места, будь оно настоящим, и спустился бы сюда - да я бы никогда в такое не поверил. Ты говоришь, что я один из хранителей, как такое может быть, я бы быстрее поверил в то, что это какой нить святоша, а я грешен по природе своей. Я потомок богини, фигура которой украшает наш городской фонтан - вообще ахинея. Однако ты утверждаешь, что если бы не ты я бы умер, вот это больше всего похоже на правду, так как кроме тебя и тех шестерых ублюдков там никого не было, значит, их побить мог только ты.
   - Вахаава я убил их.
   - Давай обойдемся без официальностей, зови меня просто Ваха.
   Ахар промолчал, ещё больше его коробило то, что Ваха ему не верит! Ахар всё ещё не мог переварить, почему этот невыносимый мальчишка был выбран мировым духом в качестве хранителя ядра планеты, он прав, святоша бы подошёл куда более логичнее, но против выбора не попрёшь, раз абсолют не ошибается, значит это он Ахар, ещё чего-то недопонимает, ничего время много, надо найти остальных хранителей.
   - Эй, ты слушаешь меня?
   Ахар дёрнулся, он опять забылся, а что права, что ли такого не имеет? Он Владыка он должен постоянно много думать! Хам какой-то этот Ваха.
   - Так вот я с тобой никуда не пойду, у меня своя дорога! Домой я естественно не вернусь, но с психами водиться это как-то не про меня.
   Тут Ахар разозлился, к тому же уже было можно не соблюдать маскировку, к тому же Ваха его подчиненный непосредственный к тому же...
   - Ты не сможешь никуда уйти без меня!
   - Да ты что? Можно я полюбопытствую почему?
   - Между нами контракт, нить, что связывает нас, не даёт возможности разлучаться далеко друг от друга, ты просто не сможешь от меня уйти.
   - Ой я сейчас помру от смеха. - залился Ваха. - Ты точно сбрендил!
   Ахар ещё раз перекоробился, но промолчал, так как его учили этикету не взрываться при своих слугах и тем самым не демонстрировать им свою слабость.
   - Нет, я поцеловал тебя в лоб и между нами возник контракт.
   - Ты что извращенец? - Ваха и впрямь испугался.
   - Послушай у меня нормальная ориентация, меня обучали три гейши, чтобы я смог породить на свет сильного, как и я следующего наследника престола!
   - Кошмар.... - Ваха начал опять смеяться.
   Ахар, наконец, плюнул на этикет.
   - Слушай ты нечестивец, я сын Великого Владыки Золотого Города, Кронпринц Ахар, а также твой непосредственный Владыка, ты будешь следовать за мной, куда бы, я не отправился, ты вместе со мной будешь искать остальных хранителей ядра планеты и ты всегда будешь готов отдать за меня свою жизнь!
   Ваха перестал смеяться, его лицо обрело серьезный вид.
   - Спасибо, что спас меня Ахар. Но не перегибай палку и не сходи с ума. Я тебе не верю, и у меня своя дорога. Вот что я тебе хочу сказать.
   Ахар стоял обескураженный, как так может быть???? Хотя может быть так и надо, потому что он рос не там, его постоянно травили, но тепло, то в нем, то самое, против этого не попрёшь, да он и не святоша, скорее похож на упрямого дьявола, нет имя ему дали самое то.
   - Эй, ау, Ахар!
   Ахар опять задумался слишком глубоко.
   - Наконец ты тут. Несмотря на всё, меня и впрямь тянет к тебе, это действительно странное чувство, но я не хочу покидать тебя и отправлюсь в путешествие вместе с тобой. Моё сердце странно бьется, когда ты рядом. - Ваха смотрел своими синими глазами в синие глаза Ахара. - Кронпринц Ахар или как там тебя, так и быть я отправлюсь с тобой, а заодно может, и найду ответы на свои вопросы, которые мучили меня с детства. Так и быть я расскажу тебе, я умею вызывать ураган, когда я спросил мать об этом, она испугалась и сказала, чтобы я никогда не говорил об этом. Я так и не понял, откуда это.
   - Теперь ты понял, что я не вру?
   - Ахрг... Ахар, теперь ты мне напоминаешь главу нашего города. Чёрт с тобой, куда ты планировал идти дальше?
   - Я ещё не думал об этом, надо тебя привести в порядок.
   - Так приводи меня в порядок к чертовой матери. Тьфу. Я попробую поверить тебе, если ты полностью вылечишь меня, к тому же у меня есть пару идей, куда можно отправиться искать этих твоих хранителей.
  
   Рассвет встречал двух путников сидящих на лошадях и выезжающих на лошадях из леса. Светловолосый и темноволосый, оба синеглазые, на вид лет по 16 не больше приближались к большому жаркому городу в центре юга.
  
  
   Глава II Любви которой больше нет
   Третий Хранитель.

Боже мой, мы с тобой совсем чужие.

Так легко говорить слова пустые.

Мне нужен блеск наших глаз,

И ни к чему пышность фраз.

Просто игра.

Улыбнусь и скажу -

Вижу, что сбылись твои мечты,

И тихо повторю -

За закат, за рассвет,

За любовь, которой больше нет,

Тебя благодарю.

Вот и всё - зажигает вечер свечи.

То, что нам хорошо от этой встречи

Не скроет блеск наших глаз,

Не скроет блеск наших глаз,

Это игра.

  

Руссо и Орбакайте Любви которой больше нет

  
   Ахар и Ваха уже целый год находились в поисках следующего хранителя, за это время Ваха убедился в правдивости слов Ахара, и это несколько задевало его, однако и не было неприятным. Он открыл в себе новые силы, но продолжал любить подзадевать Ахара, стоило ему начать задирать нос. Ой, а сколько раз они успели подраться, и надо сказать Ахар побеждал далеко не всегда. Терпели ли эти двое друг друга? Нет. Они каждый раз наслаждались схваткой. Их имена красноречиво говорили за себя. Вот и сейчас сидя на лошадях, которых увёл лично Ваха, они выезжали из леса к большому торговому городу.
   - Зачем надо ехать сюда Ваха?
   - Это большой торговый город, тут можно узнать что-нибудь о других хранителях, в этом городе всегда много торговцев, тут мы точно не перепутаем ничего, а то в прошлый раз ты чуть не довёл мальчика до инфаркта, не тянул он на хранителя, хоть отчаянно сопротивлялся.
   - Молчи уж, сам хорош. Кто просил тебя вора ловить, убеждал меня своими логическими выводами, что хранитель это плут и вор, вот его идеальный портрет, а ты допускал мысль, что это вообще может быть не взрослый мужчина?
   - Один такой умный, довел молодую девушку до истерики, цветы он ей дарил, ты тут не во дворце, где можешь любой подмигнуть, и она сочтет это за честь. Ты тут простолюдин, вот и веди себя, как подобает...
   Ахар шлёпнул его по голове, он же был честолюбивым мальчиком.
   - Молчи уже. Мы итак трое суток проскакали до этого твоего торгового города, к тому же предчувствие у меня не самое хорошее, тут очень много коварства.
   Ваха щелкнул Ахара по виску.
   - Больно по голове. Ты мне лучше скажи, где опасности нет. Ладно, поехали.
   Ахар промолчал, этикет не позволил ему начать драку при таком количестве народа.
   - Как насчет легенды?
   - Придумаем по дороге.
   Они подъехали к большим открытым воротам, мелкие повозки и люди несущие большие тюки преградили им путь, ведь на воротах стояла стража и проверяла всех и каждого, нельзя было пропускать плохих людей в город, либо торговцев, либо же купцов и прочих странников, которых легко обратить в хороших и исполнительных слуг. Стражники ещё издалека заприметили двух совсем юных мальчиков, сидящих верхом на лошадях. Они согласно переглянулись между собой и улыбнулись, сверкая глазами.
   Ахару и Вахе показалось целой вечностью это стояние в очереди, тем более что пекло очень сильно, солнце тут было прямым, ясным, растительности мало, а на небе ни облачка, тут можно было поджариться и, кстати говоря, с лёгкостью. Истекшие потом они приблизились к воротам, сказав странникам, что они странствующие путешественники. Вид мальчиков, несмотря на явные мускулы на руках и шустрых глазах располагал к сожаленью к жалости, потому что костюм на них был не богат, да и лошади не слишком роскошны, стражники с удивлением легко их пропустили, но стоило им въехать во внутрь города из обступили мелкие розничные торгаши и стали предлагать товар. Ахару и Вахе с трудом пришлось отбиться от них культурным образом, к тому же некоторые из них норовили предложить себя в качестве гида или же стянуть с ног даже такие захудалые сандалии, коими они обладали.
   - Воровской тут народец Ахар.
   - Ваха ты сам сказал, что тут легче получить информацию, теперь терпи.
   - Может мне ещё всем и улыбаться?
   - Может и улыбаться. Мы тут гости не забывай об этом.
   - Я помню.
  
   Где-то в городе, в пыльной мечте в углу сидел молодой парень и сжимал в руках какую-то книгу. Его васильковые глаза с длинными шелковистыми ресницами смотрели снизу вверх на высокого мужчину с длинной черной бородой и сверкающими черными глазами. Он явно был разгневан на парня.
   - Сколько раз я говорил тебе о том, чтобы ты не ходил в ту мечеть и не молился там? Я растил тебя не для служения религии, ты родился не в семье священника, а в семье ремесленника, посмотри на своих старших братьев, они давно переняли моё ремесло огранки драгоценностей и успешно пользуются этим! Он вообразил стать немного немало Муфтием! Ты точно сошёл с ума и ещё. - мужчина указал на книгу которую парень сжимал в руке. - Выкинь эту дрянь. Не для тебя такие книги. Он хочет стать Муфтием, а отец хочет, чтобы он был ювелиром! Ещё и бороду в свои 16 лет отрастил, где это видано, чтобы мальчики в таком юном возрасте отращивали себе бороду. В нашей семье шестеро детей, все трудятся, чтобы завтра сытно пить и есть, не будешь работать, пророк тебя покарает.
   Парнишка молчал, терпеливо ждал, пока отец докричит на него, пока выльет весь гнев и уйдет прочь, а после этого он откроет книгу, подаренную, ему в мечети и будет учить её, поглощая все знания, которые есть в ней, впитывая их с особым наслаждением. Ведь он с самого детства тянется к религии и не понимает, как его родители столь непочтительны к этой великой науке. Религию своего города он почитает, как самую большую драгоценность, исправно молиться и соблюдает все постулаты веры. Сверстники явно не разделяют его идеологию, предпочитая обжуливать доверчивый люд и стремятся обогатиться и льстят, чтобы завоевывать уважение старших. Джафар не желал жить так всю жизнь и так закончить свою жизнь. Братья колотили его, а он молчал и так ни разу и даже не заплакал, чем доводил их до странного бешенства и истерии и после пары, раз такой нервотрепки они попросту стали избегать его общества. Его невыносимое спокойствие беспокоило всех членов семьи, но отец был очень непреклонным человеком и хоть частенько крича на сына, побаивался его, все, же привык быть неуклонным и неуступчивым и раз уж хотел довести что-то до конца, то доводил несмотря, ни на что, иначе бы не было у него красавицы жены, в которую уж точно уродился его сын красавец Джафар и не было бы у него такого вполне респектабельного дома и в его лавке уж точно не было бы достаточно клиентов, чтобы кормить свою семью.
   Но Джафар... Его отец спрашивал себя, почему он так похож на свою мать. Никто из детей так не похож на нее, и он боялся, что он обладает даром ясновидящего, как и она. Женщина долго не признавалась ему в этом, всё произошло случайно, когда она спасла ему жизнь, он, очень любя её, обещал, сохранить это в тайне. Ведь за это могли и убить, ведь она не входила ни в один магический клан и её же могли забрать у него навсегда. А вдруг у Джафара есть этот дар? И это его странная тяга к религии и всем её обрядовым культовым таинствам - нет, он должен спасти сына и он будет кричать на него столько, сколько потребуется, лишь бы спасти от злых языков и религиозных писак.
   Наконец отец Джафара покинул комнату, парень ещё долго прислушивался, когда отец уйдет, и раскрыл книгу, сколько, нового он открывал для себя, вчитываясь в эти мудрые строки. Поступки и слова, дела и решения, Джафар с самого детства осознавал, что родился для того, чтобы мудро управлять страной, в которой он живёт, кроткой и сильной добротой и глубокой мудростью тысячелетий, как жаль, что окружающие не понимали, зачем сыну ювелира такие возвышенные идеи и чувства.
   Все близкие Джафара знали и не знали его, с одной стороны он казался кротким и послушным улыбчивым мальчиком, но это было до тех пор, пока дело не касалось религии, он был непреклонен, но и не попал в секты, кои тоже были, он исправно ходил в главную мечеть города и обращался к проповедникам, они жалели мальчика из торговой семьи и давали ему разные книги, но никто всерьёз не собирался воспринимать его стремление к религиозности, считая, что со временем, как он станет старше, это всё успокоится само по себе и он просто останется верным подданным своего города и его религии. Кроткий улыбчивый послушный мальчик, и странно молчаливый доводивший своим спокойствием до бешенства, так много закрывающийся в своей комнате, читавший религиозные книги - всё это был отрастивший в свои 16 лет бороду Джафар, третий сын ювелира, один из шести его детей, среди которых было четыре мальчика и две девочки, так похожий особенно глазами на свою мать и возможной силой, которая текла в её венах.
  
   В этот солнечный день, пережив новые крики отца, прочитав новую книгу, Джафар внезапно проникся желанием прогуляться по городу. Такие прогулки были для него вполне характерны, он установил для себя правило, после прочтения книги обязательно помолиться, а затем, выйдя из дома остудить голову. Дабы мудрость гармонично осела в его духе, обычно он не любил, чтобы с ним шёл кто-то, хотя кто мог желать составить компанию этому странно гарцующему парню, вышагивающему, словно он Муфтий, люди подсмеивались, видя его подобные прогулки и списывали всё это, на него нежненький возросточек. Мол, со временем пройдет.
   Идя по одной из своих любимых улиц, он заметил двух молодых всадников на лошади, они были явными иноземцами, детишки и торгаши тут и там облепляли их и предлагали свои товары и свои услуги, норовив хоть как-нибудь получить с них прибыль, обычно Джафар предпочитал проходить мимо совершенно спокойно и не обращать на это внимание, чётко следуя заповедям, но в этот раз на него словно нашло что-то, он пригляделся к ним. Один из них, темноволосый и синеглазый смотрел на всех свысока, даже если пытался казаться простым бродягой, выправка и взгляд выдавали в нём если не сына именитого купца, то явно сына высокого господина. Его попутчик, более светловолосый и тоже синеглазый больше походил на бродягу с завышенной самооценкой, у него были явно острые глаза, Джафара сильно удивило, что эти ребята были, кажется даже одного с ним возраста. Он видел, что они тут впервые иначе бы так неумело не отделывались от прилипал. Природная кротость не позволяла мальчику подойти и предложить свои услуги, к тому же они могли принять его за одного из этих прилипал, но внезапно он увидел устремленный на него взгляд темноволосого, в его сердце возникла какая-то музыка, повеяло чем-то очень родным, чем-то очень родным, такое он ощущал, только молясь в главной мечети города. Темноволосый продолжал на него смотреть, пока его не пихнул локтём светловолосый. Джафар казалось, очнулся и, покорив себя за излишнюю неосторожность, быстренько ретировался прочь.
  
   Ахар и Ваха продолжали ехать по городу, всё ещё думая, где можно было бы перекусить и устроится на ночлег, а заодно узнать что-нибудь о том, где бы им найти хранителей.
   - Как мне надоели эти прилипалы! Спасу от них никакого! - возмущался Ваха.
   - Придётся в любом случае выбрать кого-нибудь из них в качестве проводника и кого-нибудь, чтобы поесть и остановиться на ночлег. Так что приглядись к ним, эти люди хотят просто заработать, как и мы с тобой, если ты не забыл, мы путешествуем своими силами и сами зарабатываем себе на еду, и ни какими молитвами желудок не наполнишь.
   - Придется согласиться с тобой в этот раз, хотя я мог бы поспорить насчет насыщения.
   Ахар тоже смотрел по сторонам и вдруг увидел молодого парнишку, примерно своего же возраста, то, что поразило его в нём, наличие бороды, а потом он заглянул ему в глаза, потому что они были густо василькового оттенка, а ресницы казались произведением настоящего природного искусства, густые, длинные и явно пушистые. Да и тянуло Ахара к этому парню, нечто странно давящее, но тут его пихнул локтем Ваха и он потерял парня в толпе.
   - Опять замечтался?
   - Нет, я углядел в толпе интересное лицо.
   - Что опять? Скольких людей ты уже напугал своей манией их зажать в тёмном углу, забыл сколько раз тебя принимали за вора, а мне приходилось говорить, что ты брата или сестру свою узнал и как оказалось, обознался, одна такая сестричка тебе пощёчину вдарила, потому что твоя рука лежала на её прекрасной груди, кстати говоря, тебе было потом всё равно, что она не хранитель. Сам говорил, что твоя невеста ждёт дома.
   - А это не твоё дело! - зарделся Ахар.
   - А ну да это уже не моё. Ахар не предавай девушку, которая тебя любит.
   - Я не видел её уже 4 года, а я живой!
   - Да вот не поверил бы!
   Опять начиналась перепалка, эти двое никогда не могли остановиться. А кое-кто из толпы уже приглядывался к двум разгорячившимся мальчишками и довольно улыбался.
  
   Ахар и Ваха продолжали спорить и совсем не заметили, как к ним подошел, высокий и загорелый мужчина.
   - Эй, пареньки не кричите на всю торговую площадь.
   Ахар и Ваха замолчали и уставились на незнакомца. Он не понравился им обоим, но, однако был прав, кричать в общественном месте, тем более, что они тут чужие и мало чего пока понимают. Надо было подыграть - чего Ваха не любил, но приходились.
   - Извините нас покорнейший. - залился как всегда Ахар. - Мы с другом и правда очень громко разговариваем. - и улыбнулся, показывая, что он сама участливость.
   Ваха же скрестил руки на груди и слегка отвернулся
   - Я вижу, вы тут впервые, могу ли я предложить юным странникам свои услуги?
   Ваха и Ахар переглянулись, день не резиновый, а в желудке было пусто.
  
   Взволнованный своими чувствами Джафар вернулся домой. Но забыть взгляд синих глаз того парня он не мог, что-то родилось в его душе, что-то стискивало грудь, что-то звало, как можно быстрее найти его и прижаться к его груди. О нет, не переживайте, Джафару нравилась соседская девочка с длинными косичками, просто это было какое-то новое чувство, которое ему было трудно остановить и понять, такое с ним было впервые. Он пытался понять, что же с ним происходит, он даже не заметил мать, которая стояла у самого входа в дом и, кажется даже, пыталась обнять его. Что же это за странное чувство? Парнишка даже не стал, есть, тут же поднялся в свою комнату на втором этаже и крепко запер дверь. Потом схватил какую-то пыльную книгу и стал читать.
   Джафар был очень впечатлительным и суеверным мальчиком. Каждую вещь, что он встречал или же любое обстоятельство, то старался разложить это в строго определенную систему, ещё Джафар изучал многие странные науки, астрономию, хиромантию и даже частенько гадал себе на картах, которые нарисовал сам. Поэтому это странное чувство и встреча этих незнакомцев не могли не заставить его взглянуть в будущее, ведь дар ясновиденья действительно передался ему от матери, вместе с её густо-васильковыми глазами и пушистыми длинными ресницами.
   Примерно через полчаса Джафар вышел из своей комнаты, его младший брат и две сестры сидели за большим обеденным столом на первом этаже. Он стоял на лестнице и смотрел вниз, его мать хлопотала на кухне, готовя что-то к ужину, но словно почувствовав своего сына на расстоянии, вышла к лестнице. Они смотрели друг на друга - мать и сын, такие похожие, словно брат и сестра. Мать пыталась что-то угадать во взгляде сына, что-то понять, но одно только поняла наверняка, он принял решение, и никто не сможет его остановить.
   Джафар смотрел на мать и знал, что возможно сегодня видит её последний раз. Предсказание, что он узрел, говорило, что его ждёт то, ради чего он явился на этот свет, что он должен последовать за своим предназначением, что он действительно станет Муфтием, если уйдёт из дома. Для этого он и родился. Естественно парнишка в 16 лет принял это всё буквально и решил пойти в мечеть, потому что был уверен, что это был знак того, чтобы он пошёл туда и остался там. И сейчас стоя на лестнице, он смотрел на свою мать, но медлить Джафар не собирался, слишком много он вытерпел, чтобы бросить всё и сдаться. Он спокойно, сохраняя всё своё самообладание, хоть его сердце и билось так неистово, стал спускать вниз. Когда он поравнялся с мамой, она внезапно крепко схватила его и обняла.
   - Дай хоть обнять тебя на прощанье сынок. Ведь я так люблю тебя.
   Джафар был тронут этим поступком. Он действительно любил свою мать, потому что она единственная, кто не осуждал его за стремление к религии и к тому, чтобы в будущем стать Муфтием.
   - Спасибо тебе моя драгоценная мать.
   - Я знала, что этот день настанет, и ты покинешь этот дом. Береги себя сын мой.
  
   Две младшие сестрички Джафара и его младший брат тоже вышли к двери, чтобы посмотреть, как уходит их старший братик, они спрашивали у мамы, куда уходит братик и вернётся ли он домой, а мама улыбнулась и сказала, что их братик идёт туда, где светит яркое золотое солнце.
   Ведь когда Джафар ещё только родился, его мать, как талантливая и одарённая ясновидящая увидела будущее своего сына, что когда ему исполниться 16 лет он уйдёт в город золотого солнца, чтобы стать покровителем всех страждущих. Она очень испугалась в тот день, она смотрела на своего маленького сына, ей не хотелось никуда отпускать его от себя, но со временем она смирилась и даже стала думать о том, что возможно так для него будет лучше, особенно когда заметила его большую любовь к религии, которую никто не прививал.
   Это был первый день, когда Джафар оказался в главной мечети города, он долго не хотел уходить, а потом и вовсе почти каждый день стал ходить туда и с того самого времени, он начал читать всевозможные религиозные книги. Мать молчала, боясь сказать о своём предсказании отцу, иначе бы он забил сына до полусмерти, а, сейчас глядя вслед уходящему ему, молила, чтобы муж и его старшие братья вернулись, лучше уж ночью и чтобы никто не мог остановить её маленького смелого сына, которому выпала такая большая честь.
   Джафар уходил с лёгким сердцем, даже начал напевать себе под нос какую-то песенку, в котомке, что взял он с собой, были его самые любимые книги по религии, неспешным шагом он направлялся в главную мечеть города. Уже стало вечереть, значит ближе к ночи, он уже должен её достигнуть. Радостное волнение постигло Джафара, он чувствовал себя таким счастливым. Наконец сбудется его мечта, сердце его пело изо всех сил. Но когда он шёл к мечети, то снова увидел тех двух ребят верхом на лошадях, только в этот раз они ехали куда-то вслед за каким-то мужчиной и вновь, как и в прошлый раз заколотилось сердце, пульс стал сбивчивым, и возникло непреодолимое желание следовать за темноволосым мальчуганом. И, как и тот раз, он опять обернулся на него и стал смотреть ему в глаза таким проникновенным взглядом, что это сильно задело Джафара. Парнишка даже захотел перепроверить своё гадание, но они проехали мимо и не остановились, хотя темноволосый, кажется даже, ещё продолжал смотреть на Джафара. Как только они проехали, Джафар резко рванул по направлению к мечети, хватит колебаний, карты сказали ему пойти в мечеть и ничего другого больше, его судьба стать Муфтием в этом городе и точка!
  
   Ахар и Ваха долго ехали за незнакомцем, который предложил им услуги гида и обещал разместить их в хорошей гостинице. Они достаточно проездили по всему городу и наслушались об этом городе столько баек, что обоюдным желание Ахара и Вахи стало побыстрее приехать хоть в какую-нибудь гостиницу, поесть и свалиться спать. Они аккуратно пытались спросить у него что-либо о хранителях, но очень осторожно и не напрямую, но либо он ничего не знал, либо не хотел им ничего рассказывать, однако Ахар каким-то особым чувством ощущал, что чтобы не замыслил этот некто, он приведёт их к хранителю. Так как это ощущение не покидало Ахара ни на минуту, он продолжал следовать за незнакомцем, естественно с Вахой делиться этим он не стал, так как тот сказал бы, что у Ахара перегрев - просто Ваха не рос в золотом городе и не знал, что подобные чувства не врут и не могут быть заблуждением, за тот год, что они путешествуют вместе только один раз Ахара посещало подобное чувство, а именно когда он думал, стоит ли ехать в город, где живёт Ваха или нет, ведь он мог поехать ещё и в другой город, тем более, что туда ехать даже никто и не хотел.
   Да прошло целых три года до встречи с Вахой, да и тогда его посещали разные ощущения, но это он больше, наверное, не спутает ни с чем, такое резкое жжение во всём теле и желание обнять и прижать к себе и видеть всегда поблизости, знать, что этот человек просто рядом и ощущать его немую и тихую поддержку на расстоянии. Как много он встречал людей, которые действительно, по его мнению, были достойны быть хранителями, но, увы, молчало сердце, не загорался дух, слепая холодная логика, так было до того, как он впервые повстречал Ваху, бегущего мальчика с откусанным яблоком в руке и..., он поймал себя на мысли, что вспоминает того парнику с густо-васильковыми глазами, он должен найти его и в этот момент, Ахар почувствовал на себе стремительный взгляд и обернулся, уже с котомкой набитой явно книгами на него смотрел этот парень. Ахар в этот момент сильно оплошал, надо было спрыгнуть с лошади и подбежать к нему, он не мог перепутать - это было то самое чувство, которое родилось, когда он увидел Ваху, сомнений нет, этот парнишка действительно хранитель, остановить это ощущение было невозможно и, увы, Ахар пропустил момент, он так глубоко и мысленно на расстоянии вошёл в парнишку, что забылся и не успел притормозить лошадь.
   - Эй, что с тобой! - крикнул ему на ухо Ваха. - Ты бледен, голова кружиться?
   Ахар очнулся, словно от глубокой дрёмы. Он смотрел куда-то вдаль, глаза у него явно были стеклянные, что-же он хотел сделать то? ТОЧНО! Осенило Ахара, тот парнишка!
   - Где он Ваха?! - воскликнул Ахар, чем заставил их проводника остановиться и заставил остановить свою лошадь и лошадь Вахи.
   - Господин что-то не так? - обратился к нему их гид-проводник.
   - Что случилось Ахар, кого ты ищешь? - Ваха серьёзно посмотрел на него, мол, не надо лишнего шума.
   Ахар прекрасно понял его взгляд:
   - Ой, я как всегда замечтался! - и засмеялся.
   Ваха и гид-проводник тоже засмеялись. Так они поехали дальше.
   "Ваха этот парень и есть хранитель, я не ошибся." - мысленно передавал Ахар Вахе.
   "Хорошо, утихомирься только, займёмся этим потом, поговорим в гостинице и вообще Ахар, если он один из хранителей, судьба сама сведёт нас, никуда он от тебя не денется Владыка ты наш дорогой!" - ответил мысленно ему Ваха.
   "Как ты не понимаешь Ваха! Судьба сведёт нас - головой тоже соображай, уж будь любезен. Судьба штука коварная, вот возьмёт и не простит нам нашей оплошности! И всё!" - напутственно заявил ему Ахар по мысленной связи.
   "Успокойтесь Вашество, включите кольцо своё поиска, и нет проблем, маячок такой на расстоянии сам его притянет. Тока вот не говори мне Ахар, что ты жопу свою не отбил на этом коне и не хочешь вкусно поесть и завалиться с какой-нить мало-мальски привлекательной чувихой в постель - вот не поверю!" - улыбаясь, передал ему Ваха.
   "ТЫ КАК С КРНОПРИНЦЕМ РАЗГОВАРИВАЕШЬ СМЕРД!!!!!" - гаркнул по мысленной связи Ахар.
   "Расслабься, я пошутил Ахар. Не будь постоянно таким серьёзным, я беспокоюсь за тебя, мы целый день катались по жаре и ничего не ели." - ответил ему мысленно Ваха.
   Ахар замолчал, ему так много ещё надо познать в жизни, но он действительно бы позабыв обо всём, ринулся за этим парнем, простит ли его судьба за такую небрежность? Он хотел бы вернуть миг той встречи, чтобы...
  
   Тем временем Джафар достиг главной мечети города, ворота уже закрывали, но, заметив парнишку, сделали жест рукой, мол, если хочешь зайти торопись, потом мы откроем тебе двери, когда захочешь выйти. Джафар вошёл в мечеть, он очень волновался, так, как после того, как он сделал свой выбор, прошлое, а значит семья, должна была быть вычеркнута из его жизни. Таким модой шестнадцатилетний Джафар входил в большую, белую, главную мечеть своего города. Он был полон волнения, воодушевления, сердце билось всё быстрее и быстрее и казалось ещё чуть-чуть и он закричит от нахлынувших на него чувств и опьяняющих его голову ощущений. Именно таким увидел его главный Муфтий города, который случайно ли? как раз шёл к выходу из мечети, он увидел Джафара стоявшего на дороге и упивающегося всем, что он видит.
   Глаза достопочтенного старца расширились от удивления, не помня себя, он быстрыми шагами подошёл к парнишке и схватил его за руку.
   - Юноша, быстро пойдёмте за мной!
   - Приветствую Вас Достопочтнейнеший Муфтий. Следую за Вами и вверяю Вам свою жизнь.
   - О, Великий Пророк, вверяешь мне жизнь своего сына, достоин ли я подобной чести. Юноша, быстрее идёмте со мной. Сам пророк своей рукой направил меня к тебе.
   Удивленный Джафар последовал за этим достопочтенным Муфтием. Он воспринял вновь все услышанные слова от него буквально и наверно воодушевился ещё больше, да его предсказание верно и его встретил на входе такой великий человек. Джафар улыбался, и сердце его пело от великой радости охватившей его душу. Как же он был счастлив в тот миг, и казалось, ничто не нарушит этого прекраснейшего момента.
   С большим удивлением смотрели на них те, кто попадался им на пути. Джафара немного взволновали эти взгляды, потому что они были обращены на него, он принял это за приятное удивление, стал им улыбаться, но, они были, стали отстраняться, такой была реакция на его улыбку. Парнишка растерялся, но не отчаивался, ведь знал, что он скоро получит ответы на все возникающие у него вопросы.
   Главный Муфтий привёл его в свою обитель, отпустил руку, потом крепко-накрепко закрыл дверь и все окна, стало темно, но старик каким-то непостижимым образом зажёг свечу. В этом пламене и свете было нечто пугающее и мистическое, это магически подействовало на Джафара. Старец жестом показал ему сесть на пол, парнишка внемлел указаниям старца и сел, сам же старец сел напротив него.
   - О Великий Пророк, зачем ты явился ко мне? Много ли я грешил в своей жизни, что ты пришёл забрать меня, когда я не успел и половину дел, сделать, которые обещал сделать для тебя и во имя тебя. Я столько хварны вознёс тебе о Великий!
   - Я не понимаю, Вас Достопочтенный Муфтий, я всего лишь сын простого огранщика драгоценностей.
   - О юноша, так ты ничего не знаешь о себе, ты сын Великого Пророка, основавшего этот город.
   Тут Джафар даже испугался, он очень любил свою маму и жестокого отца, но этот мудрый Муфтий говорит, что они не его родители, неужели они так долго обманывали его? Не может быть, он Джафар, отказывается верить в подобное.
   - Я вижу сомнение в твоих глазах. Позволь мне рассказать тебе то, что прольёт свет на тень твоих сомнений.
   И старец начал неспешный свой рассказ.
   - Я помню эту легенду, которую передавал мне из уст в уста мой учитель. Шли люди по пескам, шли, уходя от своих угнетателей, мечтавшие найти свой оазис, свой дом. Они возносили свои мольбы к небу и просили послать им пророка, который приведёт их на нужное место, где они смогут основать свой город. Молились они все ровно три дня и три ночи, но на истечении этого срока так никто перед ними и явился. Тогда они выбрали из всех самого крепкого и смелого мужчину, чтобы он пошёл вперёд и посмотрел, долго ли идти по горячим пескам, потому, что они очень устали и им нужно время, чтобы восстановить все свои силы. Юноша с радостью согласился им помочь и отправился вперёд. Он шёл долго, достаточно, чтобы внезапно увидеть горы. Никто до сих пор не знает, сколько пришлось ему идти по пескам, чтобы найти горы. Единственное, что рассказывал этот юноша потом, что, достигнув подножья горы, он увидел пир золотых богов в больших белых одеяниях, потом, обессилев, он упал на землю. Открыв глаза, он увидел себя в окружении богов, живой и полностью излеченный. Взмолился он и стал просить спасти людей, которые вверили ему свои жизни. Боги посовещались между собой, и один из них согласился ему помочь, тот, что так похож на тебя мой милый мальчик. Он умел управлять большой серебряной летающей машиной.
   Они прилетели в пески, когда уже большинство умерло, не сумев, справится с жестокими условиями пустыни. Золотой бог погрузил всех на свою летающую машину и перевёз в благодатное место, где и возник этот город. Он мудро правил, учил этого смелого юношу своим заветам и не гнушался красивыми наложницами, однако только одной из них он смог подарить дитя. После чего повелел, чтобы его род продолжился здесь и все его дети правили здесь мудростью и справедливостью.
   Вероломными оказались люди, и когда золотой бог улетел на своей серебряной машине, они начали борьбу за власть. Это в священной книге всё пишут красиво, а на самом деле полились реки крови, и дитя золотого бога было скрыто, убили другого ребёнка, догадавшись об обмане, некоторые искали дитя бога, но верные той женщине люди умерли бы, чем открыли его местонахождение. И твоя мать потомок этого дитя, но в тебе её сыне воплотился тот великий Золотой Бог, но никто не должен узнать о твоём существовании, Правитель прикажет убить тебя, ибо твоё существование угроза его власти. Ты должен покинуть этот город навсегда и вернуться туда, откуда пришла твоя душа.
   Из священных книг ты должен знать, что тело это сосуд души. Твоя душа о Великий Пророк решила прийти снова в этот город в теле этого милого мальчика. Мой друг, ты слишком юн, я хотел бы, чтобы ты остался, но, увы, я всего лишь скромный Муфтий и не могу защитить тебя, возвращайся в свою обитель, наберись сил и если решишь, приходи и наведи порядок в этом городе.
  
   Ошарашенный маленький Джафар не знал заплакать ему или засмеяться. Он Великий потомок Золотого Бога, Пророк которому он поклонялся всё это время, оказался его далёким пра-пра и пра-пра-прадедом и более того, он сам и есть этот пророк, ибо дух его в его теле.
   - Почему вы решили, что это я?
   - Ты весь светишься, и потом я один из Посвящённых и уже видел твоё лицо. Я никогда не смог бы забыть таких прекрасных густо васильковых глаз и длинных пушистых ресниц. А теперь поднимайся, я выведу тебя тайным ходом, о котором почти никто не знает. Сейчас уже ночь, уходи, как можно быстрее.
   - Куда же мне идти и как добраться?
   - Великий Пророк ты не оставил нам карты, но я верю, что к тебе вернётся вся твоя память и ты найдёшь дорогу.
   Джафару ничего не оставалось, как подняться с пола и последовать за стариком.
  
   Ахар и Ваха ехали за проводником, ожидая, что скоро он привезёт их к гостинице, но небо, же темнело, а они все ещё были в седле. Но внезапно они оба почувствовали резкий удар по голове и потеряли сознание.
   Ахар видел лицо того паренька с густо васильковыми глазами, он пытался поймать его, но каждый раз тот, изворачивавшись ускальзывал.
   - Ахар, придурок глаза открывай. - Ваха тормошил его за плечо.
   Ахар открыл глаза, голова ломила нестерпимо, поэтому он сразу за неё и схватился, ощутив нечто липкое - увидев руку, которую он после этого поднёс её к глазам, внезапно его глаза исказились до бешеного гнева, потому как рука его была в крови.
   - Как ты посмел допустить, чтобы у твоего господина текла кровь! - заорал он на Ваху, на всю их небольшую камеру.
   - Заткнись, пожалуйста, Господин Великий, я тоже, знаешь ли, ранен. - Ваха на дух не выносил, когда Ахар начинал орать вот так на него.
   Ваха сразу начинал чувствовать себя жалким и ничтожным. Ахар Кронопринц Великого Золотого Города, Властелин четырёх стихий, Повелитель времени и пространства, сын Великого Владыки целой звёздной системы, его гнева Ваха приучился очень бояться. За год их путешествия он убедился, этот мальчишка хоть и похож на мечтательного фантазёра, ведёт себя как настоящий Господин. Ваха ещё помнил, как он разнёс на куски шестерых взрослых парней напавших на него, как жестоко и хладнокровно расправился с любым, пытавшимся причинить ему физический вред. Те, кто честно дрался, он честно калечил, а тех, кто нет - убивал. Когда Ахар злился, Ваха чувствовал себя очень жалким, он боялся, что Ахар ударит его, и от этого он будет чувствовать себя ещё более ничтожным.
   Глаза Ахара снова начали гореть, но вдруг он начал арать от боли.
   - Ахар! - Ваха обнял его и прижал к себе. - Что с тобой?
   - Никчёмные людишки, поднявшие руки на своего Создателя. - Ахар схватился за свою голову. - Скоты, я их всех прирежу.
   - Ахар успокойся.
   - Слуга ты никчёмный! Голова... - Ахар затих, хрипло простонав.
   - Я сейчас попробую остановить твою боль.
   - Не пытайся. Они перебили висковые перепонки.
   - Чего? - Ваха не понимал, что имел в виду Ахар, какие ещё перепонки?
   - Эй, вы там! - гаркнул мужчина, внезапно появившийся из темноты. - Перестаньте арать, наш Господин желает развлекаться, а вы своим криком мешаете ему!
   Ваха очень испугался, ведь Ахар на дух не выносил, когда ему говорили подобное, он признавал над собой одну лишь власть, власть своего отца.
   - Ублюдок, я убью тебя первым! - заорал Ахар, несмотря на боль, тысячами игл пронзивших его голову.
   В ответ на крик он услышал громкий смех и слова о том, что из него получится очень верный раб, когда ему отрежут язык.
   На стене висели факелы, и Ваха мог видеть синие безумно дико яростные глаза Ахара, от чего сжималось его простодушное детское сердечко. Он ощутил отчаянное чувство защитить Ахара от беды и оградить ото зла всего мира. Сколько раз он ловил себя на этой мысли, Ахар стал для него очень дорог, он готов был отдать за него свою жизнь.
   - Какой же ты невыносимый Ахар. - спокойно проговорил Ваха. - Сколько раз тебе повторять, не надо так злиться и кричать.
   Лихорадочный блеск в глазах Ахара пошёл на спад. Ваха перевёл дух, буря в груди Ахара, наконец, утихала. Он скрежетнул зубами и отстранился от Вахи.
   - Ваха ты никчёмен. За год нашего путешествия ты так и не научился обо мне заботиться. - уже спокойным тоном сказах Ахар.
   - Я говорил тебе, что мне этот тип совершенно не нравится, но ты заладил, что он приведёт нас к Хранителю. Кстати говоря, объясни мне, что это за висковые перепонки?
   - По ним сила идёт. Когда их перебивают, она разряжается в голове.
   - Теперь я понял, чего ты так орал. Что теперь делать? Когда эти перепонки восстановятся?
   - Через пару суток, всё зависит от здоровья.
   - Чего???!!!... Ты офанарел?
   - Молчи, слуга никчёмный. И не ори!
   - Сам хорош. Послушай Ахар, что будем делать с Хранителем?
   - Ощущенье не прошло Ваха. Будем сидеть тихо, он сам придёт к нам.
   - Зачем тогда ты орал так?
   - Отползай к стене, я на тебя облокочусь.
   - Хамло ты Ахар.
   - Молчи Ваха.
   У стены сидели Ваха и Ахар, голова последнего покоилась на плече первого. Именно такими и увидел их Джафар в своём видении, когда шёл за стариком по тёмному лабиринту на выход из города. Джафар только в этот момент всё и понял, эти двое пришли за ним и с ними он должен уйти из этого города, ибо они приведут его к истокам, туда, откуда явился его предок, в город золотых богов.
   Не раздумывая ни единой минуты, ведь медлить, было нельзя, Джафар только лишь оказавшись под открытым небом, полностью положившись на свой дар провиденья, отправился им на помощь, и оно его не подвело. Ну естественно пришлось вырубить охрану и выкрасть ключи, зато эффект превзошёл ожидания. Когда эти двое, обессиленные и сидящие у стены, увидели, как он открыл камеру.
   - Ого! - воскликнул светловолосый.
   - Ты пришёл. - лицо темноволосого озарила такая солнечная улыбка, что Джафар не сдержался, когда он протянул ему руку, тут же бросившись на этот призыв.
   Ахар приложил свою руку к его груди и без сомненья ощутил в его сердце то самое тепло, когда он убрал руку, Джафар опустился перед ним на одно колено и преклонил голову, Ахар наклонился и поцеловал его в лоб, что означало покровительство и доверие.
   - Я в вашем распоряжении Великий Господин.
   - Как зовут тебя.
   - Джафар Ваше Высокое Величие.
   Ваха был глубоко поражён поведением Джафара, он был само почтение, само преклонение. Ему даже стало немного стыдно за своё поведение.
   - Знаешь, ли ты как меня зовут?
   - Как бы Вас не звали мой Господин, я пойду за Вами куда угодно, отныне моя жизни в Ваших руках.
   - Я Кронопринц Ахар, а это мой слуга-хранитель и советник Вахаава. Ты один из советников-хранителей Джафар и отправишься с нами поиски остальных Хранителей. Поскорей вынеси меня отсюда, видишь, я ранен.
   Джафар поднялся, взял Ахара на руки и оглянулся на Ваху.
   - А Ваш друг?
   - Он мой слуга. Кронопринцу не нужны друзья.
   Возможно, Ахар и врал, но его так воспитывали, что долг государственный и народ превыше всего. Вахе было очень обидно, но он молчал, он знал, Ахар из тех личностей, любовь и дружбу коих надо жестоко зарабатывать и заслуживать. Ваху очень восхищал Ахар своим духом, даже его безумие было совершенным. Наверное, такие и есть дети Высших Королевских Кровей, Владыки и Правители Мироздания, Господа Абсолюта.
   Ваха встал, преодолевая боль, и тихо поплёлся за Джафаром, отметив про себя, что у того на редкость красивые глаза, густо васильковые с пушными длинными ресницами. Это ж надо у него и борода ещё. Вот парню заняться нечем.
   - Остановись Джафар. - попросил Ахар его, когда они поравнялись с лежащим на полу мужчиной. - Отпусти. - Джафар спокойно опустил Ахара. - Он говорил, из меня получится хороший раб, когда мне отрежут язык. - Ахар спокойно вынул нож, торчавший у него из-за пояса, открыл ему рот и отрезал язык, затем, бросив и то и другое валяться рядом, обратился к Джафару. - Неси дальше.
  
   Так троица покидала торговый город, жаркий ветер обдувал им щёки, а темнота ночи скрывала силуэты.
   Глава III Яблоки зелёные - спеют, наливаются.
   Четвертый хранитель.

Ходят мальчики, ходят рослые

И весёлые и серьёзные

И не думают над вопросами,

А в любовь зовут словно взрослые.

Ах, вы - мальчики, пташки ранние,

Всё зовёте вы на свидание

Только яблоня к солнцу тянется,

Вам любовь моя не достанется.

Припев:

Яблоки зелёные спеют, наливаются

От меня влюблённые те, кто мне не нравится

Знаю, яблоко слаще спелое

Да найти-найти его не успела я.

Ходим мальчики, ходим рослые

И весёлые и серьёзные

И не думаем над вопросами,

А в любовь зовём словно взрослые

Раз, два, три!

Заплатки - Яблоки зелёные

   Ахар, Ваха и Джафар шли по лесной дороге, то там, то тут дорога петляла. За те полтора года, что они странствовали, по личному мнению Джафара, как зажравшиеся бедуины, они снова не могли найти Хранителей. Ахар злился, Ваха с ним дрался, Джафар сидел, улыбался и смотрел, как они дерутся. Один раз у них катастрофически не было денег на еду, и Ваха принял решение продать религиозные книжки Джафара. Он долго уговаривал его, Ахар молчал, Джафар молчал и улыбался. После двух часовых вполне культурных Вахиных уговоров Джафар заснул. Проснулся, книг не было, Ахар ужинал, рядом с ним лежал большой батон белого хлеба и пару булок.
   Дрались долго. Ваха всегда думал, что Джафар тихоня. Они бы переломали друг другу кости, если бы Ахар не дал по башке Вахе и не сказал Джафару, что в золотом городе есть книги много лучше и пусть он не жалеет о произошедшем. Правда Джафар оказался малым крайне коварным и долго в каком-то тоже лесу водил их по кругу, пока Ахар тратил время на обдумывание нового принципиального вопроса, на тему "Какой он следующий хранитель?" Фантазию никто не поддержал, Ахар плюнул и повёл сам, Ваха долго орал на Джафара, что он их целенаправленно путал, пока Ахар опять не гаркнул на него.
   А вообще Джафар всячески пытался выслужиться перед Ахаром, но вот именно Ахар был из тех, кто не искал друзей, он искал Хранителей, и непонятна была ему тепло и доброта Джафара, задор и нежность Вахи. Он постоянно думал о своей Родине. Прошло пять с половиной лет, ему скоро будет 18. Он не видел столько времени отца и мать, любимую, учителей. Вот о чём каждый день думал Ахар, и не было ему дела до двух ребят, следовавших за ним, совершенно никакого дела.
   Джафар постоянно думал о таинственном золотом городе. Он представлял себе его дома, деревья, большие роскошные залы. Ему хотелось познать, как люди живут там, каким воздухом они дышат. Его неумолимая тяга и любопытство боролись со внутренней скромностью и какой-то женской сдержанностью. Спросить и удовлетворить своё желание он мог, только расспросив Ахара, но, испытывая глубокое благоговение перед его персоной, он постоянно избегал какого-либо самостоятельного обращения к нему, лишь только в случае очень крайней необходимости. Ещё Джафар искренне не понимал, почему Ваха столь непочтителен с Ахаром, ведь он должен понимать кто перед ним.
   Ваха хотел, чтобы Ахар относился к нему, как к другу, но высокомерие и гордость всё время, сквозившее в глазах Ахара, просто-напросто отталкивал Ваху, также он не мог понять столь трепетного отношения Джафара к Ахару. По мнению Вахи, Джафар был слишком религиозен. И ещё Вахе не нравилось, а может, это была просто ревность, что Ахар совершенно не сдерживает порывы Джафара, оказывать ему свою милость. Все-таки, несмотря на происхождение Ахара, Ваха был склонен считать, что не стоит из-за этого каждый раз бухаться перед ним на колени.
   За время их хождений по мукам, Ваха расспрашивал, в отличие от Джафара, предпочитавшего больше молчать, о золотом городе и Хранителях, узнал, что они вторые лица государства, после королевской семьи, им равен только Большой Совет Старейшин, что подобных советов существует ещё пять и того их семь по двенадцать членов в каждом, однако королевская семья прислушиваются только к двум Советам - Совету Хранителей и Совету Старейшин, как плюс к своим основным обязанностям, несут ответственность за работу остальных пяти советов и других подведомственных министерств. Потом у Вахе заболела голова от всего этого, и он перестал доставать Ахара - реша, что мол, надо ещё туда прибыть, а потом разберёмся.
   И вот славная троица опять шла по очередному лесу. Ахар был, как всегда задумчив, Ваха смотрел по сторонам, косясь изредка на Джафара, а тот чему-то странно улыбался и моргал. Вахе надоел этот застой молчания.
   - Так куда мы идём? Джафар где карта?
   Так как Джафар взял на себя роль всё таскать и присматривать, то и карта, как и прочие предметы обихода, носил в своей котомке, при чём каждый месяц он её зачем-то менял на новую, говоря, что это у него примета на удачу.
   - Ваха, ты уже видел её. Неужели так трудно запомнить дорогу?
   - Вот блин! Тебе жалко что-ли?
   Джафар внимательно посмотрел на Ваху и, взмахнув своими пушистыми ресницами, приторно сладко улыбнулся.
   - Ваха, неужели ты утратил свои межпронстранственные способности. Подозрительно.
   - Но завёл нас сюда ты! - тыкнул на него пальцем Ваха и был прав.
   Скока ночей Джафар мучил их с Ахаром своим даром ясновиденья, который хоть и имелся у всех троих, однако у Джафара он был чуть сильнее, чем у Вахи. Скока разговоров у костра было о самодельных картах Джафара, которые, как он упорно утверждал, приведут их к следующим Хранителями Ахар верил ему и они следовали по указанию карт и в этот лес их завели карты Джафара, поэтому Ваха и злился, они уже шесть часов к ряду шлялись по этому кедровому лесу и не вышли ещё ни на одну поляну.
   - Нас ведёт провиденье и мой тонкий расчёт. Ты должен довериться мне и не кричать. - ответил Джафар, сложив руки на груди.
   - Чему верить? Картинкам твои самодельно нарисованным? Я могу такие же нарисовать - не хуже твоих будут! - парировал ему Ваха.
   Ахару которому надоела эта детская перепалка, громко гаркнул:
   - Прекратите сейчас же!
   От его крика вороны, сидевшие на соседних ветках, с громким карканьем разлетелись прочь, кто куда, а Ваха с Джафаром, наконец, замолчали. Ахар согласный с доводом Вахи, остановился, за ним по инерции и Ваха с Джафаром.
   - Джафар, я верю в твой дар, более того, я его прекрасно вижу, но Ваха прав. - спокойно, стоя к ним спиной сказал Ахар.
   Ваха и Джафар обеспокоенно переглянулись.
   - Ахар не мог бы ты высказать свою мысль до конца, не делая таких многозначительных пауз. - попросил его Ваха.
   - Достопочтенный Кронопринц Ахар, хочет сказать, что мы слишком долго ходим. - добавил за него Джафар.
   - И не только это Джафар. - все, также, не поворачиваясь, продолжил Ахар. - С того момента, как мы с Вахой доверились твоему дару, мы идём по тому же пути, на который указывают твои карты.
   - Вы убедились Господин, что мои карты не подвели нас ни разу. - ответил Джафар.
   - Что, правда, то, правда. Ещё ни разу не помню такого. - заметил Ваха потирая подбородок. - Да и благодаря ним, ты Ахар перестал приставать, к кому попало. Слушай Джафар, какая же карта в твоей колоде ТАРО, означает, что перед нами Хранитель?
   Джафар замялся, для этого надо было задать пару вопросов Ахару, а Джафар так до сих пор и не решился.
   - Послушайте меня. - произнёс Ахар. - Сейчас ты Джафар вытащишь карту, которая определит направление, потом сверимся с картой и пойдём к ближайшему жилью, а то уже темнеть скоро будет.
   Пареньки сели в кружок в позах лотоса и Джафар потянул карту из колоды, на ней был рисунок заброшенного дома, над которым висела луна.
   - Что это означает Джафар? - спросил Ахар.
   - Что к жилью мы выйдем, когда луна будет на небосклоне и заброшенный дом означает что...
   - ...что там никого не будет! - заключил Ваха.
   - Нет. - спокойно ответил Джафар. - Что нас встретят тишиной.
   - Это как? - не понял Ваха.
   - Что все спать будут. - Джафар закончил.
   - А будет ли там Хранитель? - спросил Ахар у Джафара. - Как мы доверились картам, так всё время идём на северо-восток, в совершенно противоположную сторону от твоего родного города Джафар. Судя по той карте местности, что мы раздобыли, мы идём прямиком к самой высокой точке этой планеты и если верить карте и твоим картам, то нам следует пройти всю северную зону полностью.
   - Все три года ты ходил по одной пятой части юга, но меня нашёл севернее от центральной южной точки. - заметил ему Ваха. - Да и Джафара мы нашли, двигаясь вообще к юго-востоку. Джафар не ошибся ни разу.
   - Кто бы сомневался. - заметил ему Ахар. - Однако, мы ни разу не гадали на Хранителя. Ты можешь это сделать Джафар?
   - Я... - начал было Джафар, но его перебил Ваха.
   - Давайте доберёмся до жилья, а там можно и погадать, не думаю, что нам ещё стоит терять тут время.
   Ребята поднялись и продолжили свой путь, снова доверившись картам Джафара.
  
   Где-то недалеко от их пути в одной избе у стены сидела молодая девушка. Она сжимала зубы, а лицо её горело красным пламенем.
   - Дура! - кричала, насмехаясь над ней высокая черноволосая девушка. - Ты просто дура и выскочка! - её карие глаза блестели, её видимо подруги ржали за её спиной. - Ты утверждаешь, что у тебя есть какие-то способности и сила, но на самом деле ты так просто хочешь обратить на себя внимание, но и это у тебя не получается. Ты говоришь, что ты ведьма, но на самом деле ты Лия ничего из себя не представляешь! Ты гораздо слабее нас всех, мне даже не жаль тебя. Такой как ты надо работать служанкой и это всё на что ты можешь быть способна!
   Девушка не боялась, внутри неё клокотала ярость и попытка понять безжалостность тех людей, что смотрели на неё и, глядя прямо в глаза кричащей на неё девицы, она увидела её страх. Лия молчала, но совсем не от страха или от того, что ей было нечего сказать, она знала, что это абсолютно бесполезно. Стоящая перед ней ослеплена своей самоуверенностью и никогда никого не будет слушать, один раз доказавшая себе своё мастерство, никогда больше не будет в нём сомневаться и признавать поражения. Она слепа и глупа, понимает другой язык и даже сейчас подчёркивает эту свою слепоту. Лия видела, что она думает, что победила её, что думает, что он склонит голову, увы, ни её слова, ни жесты совершенно ничем её не задели. Умный человек, всегда знает, где надо сохранять безразличие, а дурак считает, что если человек открытый, то он точно знает, где вдарить по больному.
   Ярость Лии угасла, её светло-зеленые глаза стали сероватыми, и ей просто захотелось заснуть, потому, что был уже поздний вечер. Девушка, стоявшая над ней, решила иначе.
   - Вот ты и сдалась, никчёмная наивная дура, а теперь пошла вон отсюда и чтобы ты никогда не смела мне на глаза попадаться.
   Лия поднялась, стараясь ни на кого не смотреть, ибо каждый с рожденья был для неё, как открытая книга, её уже пробирал смех, посему ей не хотелось, чтобы они все поняли, что это её выходка была замаскированной проверкой, а теперь ей смешно, и опускала она своё лицо так, чтобы её золотистые волосы полностью его закрывали.
   Под общий смех и "благородные" оскорбления девушка, наконец, вышла на свежий воздух и пошла к своей избе. Она радовалась и очень сильно, не стремилась показывать не только им, а кому бы то ни было свои способности, но, как оценить противника, и вовсе умалчивая об этом? Верно никак, а вот муляж ему подсунуть вполне выход, главное хорошо так сыграть ненормальную или одержимую и никто никогда не сможет даже предположить о истинном ходе вещей.
   Девушка шла по деревне, где все жители считали её ненормальной или же одержимой злым духом. Одни жалели её, ведь росла она без родителей, её воспитывала старая бабушка, и жалели бабушку - ведь так трудно с психически больными людьми. Итак, в конце концов, Лия шла по деревне, но вдруг что-то заставило её остановиться, странное чувство родилось внутри, не думая, ни секунды она побежала на свой любимый холм.
  
   Джафар, Ахар и Ваха действительно нашли заброшенный сарай на окраине какой-то деревушки. Прогноз Джафара, как всегда оправдал себя, светила луна и было тихо, потому, что жители уже спали.
   - Снова спать на полу, блин. - закапризничал как обычно Ваха, он, как оказалось впоследствии, был то большим любителем комфорта.
   Джафар промолчал, только достал свечу и сел на пол, свеча была можно сказать последняя, от предпоследней оставался только небольшой огрызок. Ахар сел напротив Джафара, Вахе ничего не оставалось, как присоединиться к ним.
   - Ваха зажигай. - распорядительным тоном обратился к нему Ахар.
   Ваха начал концентрировать слабую полярную электромагнитную энергию в кончиках своих пальцев и направлять её слабыми поступательными импульсами на фитиль свечи.
   - Джафар доставай там свои картинки. - Ваха локтём заодно подтолкнул Джафара.
   - Это мои карты ТАРО! Я уже объяснял про них. - спокойно объяснил Джафар. - Да Ваха, не перестарайся, в прошлый раз опять вызвал ливень, в деревне нас вряд-ли примут, мы все точно местных не напоминаем.
   Ваха проскрежетал что-то нечленораздельное зубами, но зажёг свечу.
   - Готово. - он протер пот со лба. - Давай Джафар, мне нравится, как ты колдуешь!
   - Ваха это называется гадать. - вежливо пояснил Джафар.
   Ахар снова впал в задумчивость, на какое-то короткое мгновение ему почудилось, что за ними кто-то пристально наблюдает, но ему не было это неприятно и это не вызвало какого-то страха, скорее Ахар хотел увидеть наблюдавшего, появилось знакомое чувство тяги, то самое, которое возникало только два раза, когда он встретил Ваху и Джафара, но вся незадача была в том, что была небольшая разница в ощущении, Ахар ощущал Хранителя, несомненно, это был импульс носителя тепла камня, Ахар уже не спутал бы, но импульс был не резким и грубым, а спокойным и нежным, такое тепло Ахар ощущал от своей матери и от своей возлюбленной невесты, оставленной им в золотом городе. Не может же кто-то из них быть тут и тем более быть Хранителем, к тому, тот, кто наблюдал за ними, несомненно, имел ауру одного из Хранителей - с ребятами он уже обсуждал эту тему, они установили, что у Хранителей особая аура, длина и протяжённость волны и "запах" особый, но почему он за ними наблюдает, его, несомненно, тянет - посему он не показал им себя??? Ахар решительно не понимал этого. С мыслей его сбила перебранка Джафара и Вахи.
   - ХВАТИТ АРАТЬ! - Ахар прогремел низким басом. - Ваха следи за пламенем, Джафар, надо погадать на Хранителя.
   Джафар смутился, обращаясь к Ахару.
   - Для этого мне надо спросить тебя Владыка о кое чём относительно Хранителей.
   - Спрашивай. - ответил Ахар.
   - А что так нельзя? - заметил Ваха, но увидев глаза Ахара, не стал продолжать.
   - Продолжай Джафар. - обратился к нему Ахар.
   - Вопрос первый. Какого цвета аура у Хранителя?
   - Золотая.
   - Имеет ли значение пол Хранителя?
   - Нет.
   Ваха присвистнул на ответ Ахара. Он был единственный из них троих, кто не мог и мысли допустить о том, что Хранителем может быть лицо женского пола. Хотя ребята и обсуждали этот вопрос, на тему пола Ваха был непреклонен - это может быть только мужчина.
   Ахар же был совершенно уверен, что среди Хранителей должны быть женщины, по крайней мере, в предыдущем так, и было, к тому же он не видел даже в родном Государстве - Советов без участия женщин - у них не было дискриминации женского пола.
   Джафар был склонен считать, что вся жизнь полна эксцессов и противоречий, к тому же он сам был охоч до женщин и силу его обольстительного коварства и лжи этим созданиям Ваха и Ахар ощутили в полной мере. Джафар просто нежный дьявол какой-то по части красивых баб.
   - У каждого Хранителя должен быть проявлен более других особый дар?
   - Да.
   - Это всё, что я хотел узнать. - ответил Джафар. - Осталось выбрать все старшие арканы.
   - Хорошо Джафар. - сказал ему Ахар.
   Джафар отобрав все старшие арканы, перетасовал их и сжал в руках.
   - Великое Провиденье я скромный раб твоего гения обращаюсь к тебе, ответь мне на волнующие меня вопросы, яви мне мою судьбу!
   - Бла-бла-бла... - пробубнил себе под нос Ваха, за что получил пинок от Ахара.
   - Мой первый вопрос. - продолжил не заметив произошедшего Джафар. - Есть ли в этой деревне Хранитель.
   Вытащенной картой оказалось Солнце.
   - Что это значит Джафар! - воскликнул Ахар.
   - Ослепляющий золотой свет. Хранитель находится в этой деревне.
   - Дальше. - потребовал явно возбудившийся Ахар.
   - Мой второй вопрос. Кто этот человек?
   Второй картой была Жрица.
   - Чего? - Ваха обалдел.
   - Мудрая женщина. Хранитель не мужского пола Ваха. - подмигнул ему, улыбаясь Джафар. - Третий вопрос. Какая у неё отличительная способность?
   Третья карта была Луна.
   - Не понимаю. - Джафар потёр бороду. - Эта карта говорит о сокрытой тайне и лжи.
   Зрачки Ахара расширились.
   - Быть этого не может. Быть этого не может! - он чуть не закричал.
   - Чего быть не может Ахар? - обратился к нему Ваха. - Я лучшего всего контролирую молнию, Джафар гениальный ясновидящий.
   Ахар словно очнулся от слов Вахи, но теперь всё вставало на свои места, почему Ахар так явно ощутил наблюдение за ними, но поверить в это он мог с трудом.
   - Согласно картам Джафара, эта девушка имеет способность Всевидящей.
   - Не понял? - сказал Ваха.
   - Владыка Ахар объясни, что это значит. - попросил его Джафар.
   - Ваши способности тоже уникальны. Ваха, твоя способность испускать молнии лучше остальных в золотом городе уникальна - так как твой ген совершенно не модифицирован - это позволяет тебе управлять любыми электромагнитами и на любом расстоянии. Джафар - твоя способность ясновиденья, также лучше остальных в золотом городе - так как это позволяет тебе видеть любую судьбу и направлять наши действия. Однако способность всевиденья уникальна тем, что в нашем золотом городе ею обладают всего двадцать представителей. К тому же о них скрывается вся информация. Пятнадцать из них мужчины и всего пять женщин. Наиболее сильно всевиденье проявляется у женщин, но эта способность не может появиться, если родители ребёнка не жители золотого города.
   - Что ты хочешь этим сказать Ахар. - перебил его Ваха.
   - Всевидеть - это уникальная возможность его обладателя смотреть сквозь время и пространство.
   - А что же тогда ясновиденье? - обеспокоенно спросил Джафар.
   - Ясновиденье и Всевиденье имеют отличительную особенность. Ясновидящие просто видят будущее, Всевидящие видят все варианты будущего на любом расстоянии от объекта цели.
   - С ума сойти. - Ваха сидел в шоке. - И ещё это девушка.
   - И ещё для Всевидящих не существует стен. - добавил Ахар.
   - Хм и что это такое? - спросил Джафар, сильно озадачившись таким поворотом.
   - Весь мир для неё открытая книга. Для Всевидящих не существует скрытых тайн. - добавил уже устало Ахар. - И её родители явно из золотого города, эта особенность очень капризна, она не появляется в семьях простых жителей этой планеты, другое дело, если бы она была ребёнком из золотого города, я бы, не был удивлён, но в этой глуши, где нет и причин, странно всё это ребята.
   - Тебе не нравится это Ахар? - спросил Ваха.
   - Я не сомневаюсь в способностях Джафара, но... - Ахар задумался.
   - Но ты не можешь понять, как это могло случиться? - спросил прямо Ваха.
   - Да и это меня тоже пугает. - ответил честно Ахар.
   - У неё невыносимый характер и она в большой опасности. - Джафар продолжал выкладывать карты, следующие две, были Император и Повешенный.
   Его слова заставили удивиться Ахара и Ваху.
   - Разве гадание не заканчивается на третьей карте Джафар? - обратился к нему Ахар.
   - Нет, Владыка. Мы гадаем на Хранителя. Можно выложить до семи карт. - ответил ему спокойно Джафар.
   - А почему семь, почему не восемь и не девять? - спросил Ваха.
   Джафар промолчал и улыбнулся.
   - Твои вечные загадки. - Ваха махнул рукой.
   - Владыка, что мне ещё спросить, у нас есть ещё два вопроса. - обратился к Ахару Джафар.
   - Спроси кто её отец.
   - Выпадает карта Мага. Мужчина наделённый сверхсилой.
   - Я так и думал, она дитя из нашего города, но как она оказалась в этой глуши? Спроси это Джафар.
   - Выпадает карта Башни. С её родителями произошло несчастье. - ответил Джафар.
   - Всевидящая девушка из золотого города, с родителями которой произошло большое горе. - размышлял вслух Ахар.
   - УЖАС! - воскликнул Ваха. - Я тушу свечу и предлагаю спать. Утро вечера мудренее, а уже вообще ночь.
   Джафар и Ваха легли спинами к Ахару и заснули, а он всё думал о предсказании Джафара. Ночью ему приснилась маленькая девочка с золотыми Всевидящими глазами, она плакала и тянула к нему свои руки и когда их пальцы почти соприкоснулись, она исчезла.
  
   Лия сидела на своём любимом холме и смотрела на лес, располагавшийся за деревней. Что явно знакомое ощущала она в своём сердце и хотела знать, что же это такое. Вглядевшись в густоту леса, она увидела сквозь деревья трёх молодых парней. Сначала девушка сильно испугалась, потому что они были ей чужие и выглядели совершенно необычно, это были явные иностранцы, но при всём этом Лию неудержимо тянуло к ним и она выбежала бы даже им навстречу, но в свои 18 лет она утратила наивность. Девушка вытерпела достаточно предательств и травли, чтобы даже допустить мысль о том, что есть кто-то в огромном мире, кто действительно может полюбить её. Жители этой деревни выучили девушку одной простой истине - у такой как она никогда не будет никакого шанса на счастье, такая, как она должна приготовиться к жизни полной горя и потерь. Больше всего на свете Лия хотела уйти прочь из деревни, уйти, как можно дальше и в снах своих она видела прекрасный город с золотыми воротами и почему-то просыпалась в слезах. Лия силилась это понять и сидя на своём любимом холме, глядя на этих троих незнакомцев, она опять увидела золотые врата и большой сияющий город. Лию это крайне заинтересовало и она, как можно незаметнее решила проследить за этой троицей.
  
   Лия наблюдала за незнакомцами всё время, как они шли по лесу, и уже прекрасно знала, что они очень сильные, особенно тот, кто шёл среди них первым. Он был необычайно силён, такой силы молодая девушка, за свои восемнадцать лет ещё не видела ни у кого. Это была какая-то особая внутренняя власть. Другой светловолосый был не менее силён, но все, же слабее первого, которого Лия мысленно окрестила, как лидера. У третьего была борода, и явно какое-то древнее знание он носил в себе. Лия явно не могла понять несколько вещей. Во-первых, они явно чужестранцы, с ними нет местного проводника, да и они сами от этого совсем не чувствуют обеспокоенными. Во-вторых, они довольно молоды, там все практически её возраста, им надо знать местный диалект. В-третьих, чего они забыли в ихней дыре? Третий вопрос волновал Лию больше всего. Если остальные можно было как-то согласовать между собой, то третий сюда не писался, в их дыре не было совершенно ничего особенного.
   Размышления зачеркнули для девушки время, задумавшись и продолжая наблюдать за незнакомцами, она совершенно не заметила, как наступила ночь. Возможно, её пробудила от нахлынувших мыслей ветка, которая больно хлестнула её по руке. Лия опомнилась, поняв, что наступила ночь, а он в небезопасном положении, девушка поспешила в свою избу. Она видела, что незнакомцы идут к заброшенному сараю, видимо, чтобы скоротать ночь и быть незамеченными. В свою очередь Лия сочла разумным вернуться домой, она ощущала, что незнакомцы решили остановиться в их деревне на долгое время, так что у неё ещё будет шанс их увидеть. Хотя Лию и сильно тянуло к этим ребятам, однако в этой девушке ум правил сердцем, и она мыслила, совершено рационально, но, несмотря на всё это, возвращаться ей совершенно не хотелось, дома ждала только старая бабушка, хотя только эта старая женщина относилась к ней по-человечески. Может быть, именно это и удерживало девушку в деревне, и она не стремилась никуда так рьяно уйти.
   Лия добралась до своей избы, в окошке горела свеча, старушка явно ждала её и оставила свечу у окна. Девушка буквально вбежала в избу.
   - Ты смотришь хотя бы на небо? Уже очень поздно, где тебя черти носят? - начала ругаться бабушка. - Ты думаешь только о себе!
   - Ба не ругайся, а то у тебя морщинки появятся на лице. - улыбнулась Лия.
   - Ты опять сегодня ходила к тем девчонкам!
   - Ты же знаешь, что я просто дурю их.
   - Слушай меня, не надо никому говорить про свои способности, ты уже на всю деревню опозорилась, все мне говорят, что ты совсем ненормальная.
   - Ты же знаешь, что это не так. - Лия с вызовом посмотрела в окно.
   - Это я знаю, а другие в это не поверят. Как ты собралась замуж выходить, если будешь так себя вести, на тебя не один парень не заглянется.
   - Ну и не надо! А сейчас я хочу спать. Обо всём я подумаю завтра. - ответила Лия и отправилась спать.
  
   Где-то глубокой ночью начался ливень, который первым заметил Джафар, не заметить юноша не мог, на него просто-напросто капало. Он боялся потревожить сон Ахара, но длилось это недолго, пока капать ему на лицо не стало основательно, при всей своей природной скромности и религиозной сдержанности Джафар все, же был живым человеком. Он поднялся и потормошил лежащего напротив Ваху.
   - Эй, просыпайся. Ты перестарался, дождь пришёл.
   - Чего? - открывая глаза, полусонным голосом спросил Ваха. - Холодно Джафар, не трогай меня, я только сконцентрировался и тут ты меня будишь.
   Джафар разозлился, как только было установлено, что Ваха при концентрации не может удерживать свою особую способность и через три часа начинается ливак, договорились по-людски, Ваха не концентрируется на порождении тепла и ищет другой способ согреться.
   - Ты опять вызвал шквальный ливень! - потеряв терпение, заорал Джафар.
   - Мне холодно было очень! Тут пол не перинный! - начал орать на него Ваха.
   - Мы договаривались уже об этом! - Джафар был возмущён.
   - Ладно, не кричи. Сейчас что-нибудь придумаю.
   - Пока ты будешь думать, нас зальёт.
   - Умник мать его.
   - Ваха опять ты описался, договаривались же не писаться в постельку. - подколол Джафар.
   - Так всё Джафар, ты труп. - Ваха готов был начать драку.
   Если бы Ахар не проснулся и не схватил их обоих за руку.
   - Что вы опять не поделили? - спросил он.
   - Владыка Ваха вызвал дождь! - воскликнул и указал на него Джафар.
   - Ахар мне было холодно! - оправдывался Ваха.
   - Мы уже договорились...!... - возмутился Джафар.
   - Хватит! - урезонил Ахар. - Джафар договоримся, что на чужой территории ты зовёшь меня Ахар, потому что никто не должен ни о чём догадываться, я ценю твоё почтение к себе, но тут не золотой город. - перевёл дух Ахар. - Теперь ты Ваха. Ты обещал, что будешь согреваться другим путём, к тому же ты мог попросить Джафара, и он поделился бы с тобой своим теплом.
   - Дождёшься от него. - обиделся Ваха.
   - Ваха! Все Хранители люди с открытыми чистыми сердцами, я понимаю, что ты вырос в селении, где все травили тебя, но прошло уже два с половиной года. К тому же Ваха, ты должен уметь контролировать свой особый дар.
   - Если бы я мог, мне всё время чего-то не достаёт. - огорчился Ваха.
   - Что с дождём будем делать? - спросил Джафар.
   - Я попробую поставить купол, но это чревато. - опасливо произнёс Ахар.
   - Чего ты боишься? - спросил Ваха.
   - Я не думаю, что тут нет людей-магов. Этот выброс вызовет у них крайний интерес. - обеспокоился Ахар.
   - Это можно использовать, так не придется особо чего-то придумывать. - заметил Джафар.
   - А это и впрямь идея Джафар. - согласился Ваха.
   И вот поставив купол от дождя, ребята продолжили спать.
  
   Утром трое незнакомцев появились в деревне в поисках жилья и работы. Лия спокойно наблюдала их из окна, пока к ним не подошла та самая девка, что вчера пыталась сломить её гордость, но лишь позабавила Лию. Они о чём-то разговаривали, но девушка не могла услышать о чём. Бабушка её за этим делом, тонко заметила:
   - Чего ты смотришь в окно! Пошла б и прогулялась, вон чужаки какие-то пришли, вышла бы на них посмотреть.
   - Нет, никуда я не пойду. Эта дура наверное уже им обо мне сказала всё самое лучшее. - отмахнулась печально Лия и резко ощутила чувство глубокой боли, ей очень захотелось, чтобы они не поверили этой Стешке.
   - Не вела бы себя, как ненормальная, не стали о тебе так говорить. - ответила что-то жаря в печи бабушка. - Вон посмотри на Стешку, она себя не ведёт, как ты, за это её в деревне уважают.
   - Хватит! - крикнула Лия и пулей рванула из избы, она выбежала в тот самый момент, когда Стешка о чём-то смеялась с этими ребятами.
   Лия промчалась мимо, словно бешеная молния. Странная тяга к этим незнакомцам, и знание, что для неё счастье невозможно, заставили девушку вновь бежать прочь от своей судьбы, но как ей хотелось остановиться рядом с ними и заговорить, но разве ей можно?
  
   Утром Ваха, Ахар и Джафар выспавшиеся и немного голодные встали, и слегка приведя себя в порядок, отправились в деревню. Больше всего волновался Ахар, купол это не простой выброс на короткое мгновение, это постоянно поддерживающаяся энергетическая конструкция. Поэтому Ахар не удивился, когда на их пути возникла красивая темноволосая и кареглазая девушка.
   - Здравствуйте гости дорогие, что Вас привело в наш край далёкий? - спросила сходу девушка и обращалась, а он в этом не сомневался, она к Ахару, пытаясь так глубоко заглянуть ему в глаза, насколько это было ей под силу.
   Однако у неё ничего не вышло, а честолюбивый Ахар даже внутренне посмеялся над ней.
   - Мы бродячие путешественники, ходим куда глаза глядят, изучаем мир. - ответил ей в тон Ахар.
   "Джафар действуй." - по мысленной связи передал ему Ахар. Джафар сладко улыбнулся, взмахнул своими пушными ресницами и продолжил.
   - О юная прекрасная дева, вставшая в столь ранний час чтобы поприветствовать нас, не скажешь ли ты где мы можем остановиться и немного подзаработать, дабы продолжить свой нелёгкий путь.
   Девушка явно смутилась от пламенной речи Джафара, Ахар ещё подумал в тот момент, что, не перестарался ли он.
   - Ну что вы такое говорите. - продолжила смущенная девушка. - Пойдемте, я отведу Вас к нашему старосте, и вы сможете испросить его обо всём, что Вас интересует. Не надо спрашивать об этом меня, такую скромную молодую девушку, да ещё и в таком тоне, вы право меня смущаете. - и засмеялась.
   Ахар тоже засмеялся, Ваха и Джафар проделали это вслед за ним, так искусно, что даже если бы за ними наблюдал опытный дипломат, то не разгадал бы, насколько исскуственен был этот задорный мальчишеский смех.
   Ахар чувствовал спиной, что за ними вновь кто-то пристально наблюдает, её глаза - глаза этой Хранительницы, он ощущал всей кожей, что-то мешало ей показаться им на глаза. Ахар пытался понять женскую логику, но понимал, что это напрасно, возможно Джафар бы мог, но некогда сейчас трогать Джафара. Что же может мешать, этой девушке проявить себя, зачем она просто наблюдает за ними. Нет, Ахар решительно не понимал поведения этой девушки. Когда они специально засмеялись, Ахар резко ощутил ей присутствие, мимо них словно бешеная молнии пролетела, не глядя, ни на кого молодая девушка. Ахар почувствовал исходящую от неё сильную боль и желание расплакаться, и ему вдруг захотелось догнать и успокоить её.
   - Кто эта девушка? - спросил Ахар у смеявшейся напротив них девушки.
   - О, Вам не стоит тратить на неё своё внимание. Это у нас местная ненормальная. Я вам предлагаю прямо сейчас, отправится к нашему старосте. Кстати говоря, мы не знакомы, меня зовут Стеша.
   Ребята представились и пошли за ней. Ахар же выглядел обеспокоенным, он ощущал боль, льющуюся из сердца этой девушки, она была столь сильной, что он еле сдерживал себя, чтобы не бросится за ней сейчас же.
   По пути к Стеше присоединились две её подруги. Рыженькая с зелёными глазами - Ксюша и светленькая с голубыми - Оксана. Джафар и Ваха слушали их трёп вполуха, отметив про себя, что девушки довольно энергетически сильны, но, увы, для среднего уровня, хотя, одеваясь столь броско и расшито, рыженькая даже талисманами обвешалась - что хотели показать, что они очень сильны. Ахар ещё раз отметил для себя, что для этой деревни три такие колдуньи сойдут, чего ещё желать местному старосте, что оказался столь слеп, не заметив Хранительницу, а может быть, это было даже лучше, её тайну так никто и не раскрыл, что было гарантией безопасности, но боль из её сердца, цена охраны этой тайны.
   Немного погодя, ребята добрались до избы местного старосты. Ахар не успел сказать даже мысленно Вахе и Джафару, что он видел Хранительницу, это была девушка пробежавшая мимо них - местная ненормальная, как было ясно из слов Стеши и что он почувствовал опасность исходящую из избы старосты. Когда они, наконец, вошли в неё, то были удивлены, был накрыт стол, и вокруг старосты сидело множество людей, которые пили и ели рядом с ним. Три девушки, сопровождающие их, встали у них за спиной. Староста - человек пожилой, с большой белой бородой, вскинул на них свои яркие голубые глаза. Каждого из них он очень внимательно осмотрел и остался доволен.
   - Приветствую Вас молодые юноши, в приключениях своих бросившие дом родимый. - староста явно забавлялся, принимая их за наивных молодых дурачков. - Вижу из края вы далёкого, и, наверное, притомились с дороги, присаживайтесь за стол, посидите вместе с нами, а после можно будет говорить о деле.
   Несмотря на гостеприимство и еду, Ахар глаз не спускал с окружающих. Он заметил, что все они пресмыкаются перед старостой, и ему совершенно не нравилось это. Так не правят, чтобы все тебе ноги лизали, так до заговора недалеко. Надо дабы любой мог сказать без страха осмеяния или осуждения свою мысль. Всё-таки был прав его отец, что просто выбросил без денег и без проводников искать Хранителей. Сколько он мог не увидеть и не узнать, он станет мудрым и справедливым теперь. Ахар задумался и стал смотреть куда-то далеко. Ваха налёг на еду и не гнушался, просто есть руками, а Джафар разбирал еду и старался избегать мяса.
   Наступал день.
  
   Лия бежала в свой любимый чудесный лес, где всё было ей знакомо, каждое деревце, каждый кустик, и ещё ей надо было успокоиться и разложить всё по полочкам, чтобы построить чёткую логическую схему. Именно там, вдали от чужих и недоброжелательных, чужих чувств и мыслей она вполне могла действительно собрать все факты воедино. Ей очень хотелось остановиться, когда она бежала мимо этой смеющейся компании, но, увы, слишком много фактов охладили её голову. Ведь Лия была логиком - рационалистом и снова прибежав на свой любимый холм, начала медленно и тщательно раскладывать всё по полочкам.
   Для начала она установила, что они иностранцы, как ни крути, ничем на местных похожи не были, может они и старались походить, но у них, по мнению Лии это не выходило, она не понимала, как многие из жителей купились. Дальше естественно она действительно силилась понять - что они тут забыли? На странников они не походили, хотя бы, потому что в их глазах не было никакой пелены фанатичности, возможно, тот бородатый и излишне религиозен - он бы даже сошёл за паломника какой-нибудь секты, но в компании двух ребят с острыми и хитрыми глазами, коими она внимательно осматривали окружающее пространство - складывалось впечатление слаженной команды, преследующей какие-то свои, видимые только им цели. Была там какая-то тайна, но какая?
   Лия легла на траву и закинула руки за голову, небо плыло над ней или она плыла над небом, это смотря с какой стороны смотреть. Лия смотрела на медленное течение облаков, вдыхала запах трав, ветер мягко шевелил её золотистые волосы, и было ей совершенно безразлично, кто и что в целом мире думает о ней, хотя возможно более её голову занимали те трое чужестранцев. Глаза цвета молодой листвы сами собой закрылись, по инерции. Девушка расслабилась и заснула.
  
   После сытного завтрака староста был столь любезен, что позволил им остановиться прямо в его избе. Изба была большой, настоящей деревянной усадьбой. Ахару не нравилось всё это - просчитали местные колдуны его, когда он ставил купол, ожидать теперь можно чего угодно. К тому же староста велел Оксане и Ксюше показать Вахе и Джафару их горницы, а сам позвал Ахара и Стешу пойти с ним для одного серьёзного разговора. Всё время, как они шли, Ахар ощущал ещё чьё-то незримое присутствие рядом со своей персоной, только понять не мог чьё, уж больно маскировался этот субъект, а концентрироваться и показывать больше чем положено он был совершенно не намерен.
   Они зашли в светлую горницу старосты. Стеша вошла последней и затворила дверь. Горница находилась на первом этаже, где-то в самом углу избы, внутри было нечто напоминавшее маленький прототип рабочего кабинета. Большое окно с выходом на задний двор, деревянный стол и пара деревянных лавочек. Староста сел за стол, напротив него уселась и Стеша, а Ахар предпочёл встать к окну лицом, находясь к старосте и Стеше вполоборота. Ахар молчал, он ждал, когда староста начнет тот разговор, ради которого он устроил целое шоу. В голове Ахара, который надо сказать, был логиком и рационалом, выстраивалась чёткая схемка и встреча их Стешей тоже вполне сюда вписывалась. И он не был удивлён, когда староста после долго затишья, вдруг начал свой неспешный диалог о его силе:
   - Я вижу, юноша ты прибыл из далёких мест и что ты необычайно силён. Ты сбежал из родного дома в поисках необыкновенной силы, чтобы познать и овладеть ею.
   Ахар мысленно перевёл дух, эти все местные авторитеты - колдуны-маги мыслят как-то шаблонно, но может подыграть ему? Его версия выглядит логично, даже придумывать ничего не надо, однако...
   - Не кажется тебе, что довольно всем вам изображать из себя странников и рассказать мне всю правду о вашем путешествии, а я в свою очередь мог бы оказать всем вам всяческую поддержку. Мы тут люди не злые, открытые, не надо относиться к нам с недоверием. Да и вы могли бы нам подсобить в наших делах нелёгких.
   Ахар, честолюбивый юноша Ахар имел одну интересную черту, то ли так его мама с папой воспитали, то ли сам такой уродился - он крайне негативно относился к принципу ты - мне, а я тебе, к тому же его честолюбие не выносило, кстати, Ваха как-то хотел называть его Ваше честолюбивое Величество, но получил по уху; так вот Ахар не признавал над собой власти, кроме как власти своего горячо любимого и глубоко уважаемого отца родного. Да с Ахаром было трудно, но он имел все права так капризничать, и ничего с этим поделать было невозможно.
   Будь староста более деликатнее и отнесись к Ахару с должным почтением, да будь тут прямой как танк Ваха и дипломатичный льстец Джафар, возможно, дело обернулось совсем иначе. Ахар скрестил руки на груди и повернулся к старосте.
   - При всём моём уважении и благодарности к Вам, могу заверить, что мы сами можем о себе позаботиться. Мы давно в пути, поэтому несколько дней хотели задержаться здесь и подзаработать.
   Старосту несколько смутил высокомерный тон Ахара, однако он не предал этому какого-то особого значения, списывая его на молодость и горячность.
   - Могу ли я узнать истинную цель вашего путешествия?
   - Как я уже говорил, мы странствуем, изучая мир и ничего более.
   Староста хотел, было ответить Ахару, но тут кто-то резко влетел в окно, разбивая его на куски, на пол перед Ахаром упала, закрывая лицо, локтями местная ненормальная.
   - Ты! - воскликнул староста.
   - Лия! - крикнула Стеша.
   Ахар был мало сказать в шоке, женская логика явно была ему совершенно непонятна. Девушка резко поднялась на ноги и, глядя Ахару своими сияющими золотом глазами, вдруг резко произнесла:
   - Бегите отсюда, иначе они убьют Вас!
   - Она ненормальная, не слушайте её, а тебя Лия за эту выходку я лично накажу. - с сильным давлением произнесла Стеша.
   Однако староста широко распахнутыми глазами смотрел на Лию, словно увидел, наконец, то, чего, никогда, не замечал прежде.
   - Подожди Стеша! - прикрикнул он на неё. - Лия ты ведь сочиняешь всё это, тебе просто обидно, что в деревне не признали твою силу.
   Пришло время обалдеть Стешке, она пыталась понять слова старосты.
   Лия дышала тяжело, было видно, что она отдала все силы, чтобы ворваться сюда и предупредить Ахара. Может она и безумна, но никак не ненормальна.
   Ахар встречал Всевидящих, но они все прятали от него глаза, поэтому он, никогда их толком не видел. Отец им не разрешал смотреть в глаза, ибо для них не было тайн, но было в королевской семье то, что им было знать не положено, но сейчас Ахар и Лия в упор смотрели друг в друга и, увы, Ахар был обезоружен, а Лия ничего не знала о приказе его отца. Ахар впервые видел глаза Всевидящего, теперь он понял, что значит выражение - видеть насквозь. Юноша не мог не верить Лии, его отец имел такого советника и доверял ему, да и к тому Лия - Хранитель.
   Не поворачиваясь, Ахар сказал.
   - Я хочу видеть своих спутников.
   - К чему такая спешка, случившееся всего лишь глупая выходка молодой девушки.
   - Вы не слышали, что я вам сказал? У меня больше нет причин задерживаться, я нашёл то, что искал.
   Стеша вспыхнула от гнева, глаза старосты угрожающе засверкали. Надвигалась буря.
  
   Лия, можно сказать, заснула, можно сказать впала в медитативный транс, сконцентрировавшись на явном лидере троицы незнакомцев, как только она отключила сознание, то увидела следующую картину. Маленький мальчик в белых одеждах бежит на встречу к своему папе. Его отец тоже в белом строго поприветствовал сына, напомнил ему кто он такой и что по дворцу не стоит так громко бегать. Потом Лия увидела золотой город и золотые врата, разговор отца и сына о Хранителях. Потом встречу Ахара с Вахой и Джафаром. А после она увидела старосту деревни, в которой она жила, увидела, что ему нужна сила Ахара, Вахи и Джафара и, убив их, он хочет провести чудовищный обряд по передаче из их тел силы в свой дух. Лия мгновенно пришла в себя, сердце рвало на части, не осталось больше сомнений, надо было спешить к ним на помощь. Быстро просчитав все возможные варианты, девушка пришла к выводу, что только элемент неожиданности может ей помочь. Никто не стал, бы ждать от неё подобной выходки, считая её трусливой и агрессивно зажатой.
   Увы, они так просчитались, Лия незаметно проникла на задний двор, долго пришлось возиться с замком, а потом она без раздумий вышибла окно.
  
   Лия смотрела Ахару в глаза и видела его насквозь, ощущая, что он в сильном замешательстве. От тайн, которые стали внезапно видимы Лие, немного напугали девушку, следующее произошло ещё более неожиданнее, он схватил её за руку и потребовал, чтобы она отвела его к Вахе и Джафару.
   Ахар понял, что староста и Стеша для чего-то тянут время и пытаются успокоить его, всё это сложилось для парня в определённую схему, но перед ним Всевидящая, он парализует сейчас этих двоих, а затем Лия поможет найти Джафара и Ваху, потом они спокойно скрываются в лесу и дело в шляпе. Ахар схватил Лию за руку.
   - Веди меня к Вахе и Джафару.
   Другой рукой он что-то послал в старосту и Стешу.
   - Быстрее же.
   - Но я...
   - Быстрее я тебе сказал, с остальным потом разберёмся.
   Лия быстро настроилась, используя остатки сил, и дико покраснела.
   - Ой... - смущённо выдала девушка. - Мы им явно можем помешать.
   - Ничего страшного... - Ахар запнулся, Лия ведь девушка.
   - Ну, если так. Идём. - решительно выпалила девушка и потянула Ахара за руку.
   Что-то высказывать по этому поводу было некогда, потом. В обе комнаты она не вошла, но Ахар прекрасно справился сам, знакомиться тоже было некогда, всё записали на потом. Смотались через чёрный ход и, следуя за Лией, выросшей в этом месте, найдя укромный уголок, стояли, едва переводя дух. Ахар, правда не стал терять время зря, он дотронулся до груди Лии и ощутил знакомое тепло, после чего поцеловал её в лоб - гарантия заботы и доверия.
   - Ох, твою мать. - Ваха всё никак не мог отдышаться. - Ну, вы блин даёте, нельзя из постели с красивой девушкой так резко вытаскивать.
   - Да Ахар, дал бы чуть больше времени. Однако мои извинения. Девушка вы явно были смущены. Мы незнакомы, моё имя Джафар. - он протянул Лии руку.
   - Лия. - она протянула свою для пожатия, но Джафар склонился и поцеловал её руку.
   - Ой, у меня вылетело из головы. - Ваха задрал руку за спину и рассмеялся от всей души. - Меня зовут Ваха. Лия у тебя красивое имя.
   - Я... - начал было Ахар.
   - Ахар, Кронопринц Золотого города. - спокойно сказала Лия.
   Повисла неловкая пауза.
   - Это мой недочёт. - улыбнулся Ахар. - Я упустил из виду, что ты Всевидящая.
   - Я? Эта способность называется всевиденье? В деревне говорили, что это значит Зрящая. - Лия задумалась и размышляла вслух.
   - Смутили мы тебя. Ты уж извини, что так вышло, не бери в голову Лия. - Ваха был само очарование.
   - Мы рады приветствовать тебя среди нас юная дева. - гладко улыбнулся Джафар.
   Лия смутилась, впервые за долгие годы с ней разговаривали по-человечески, и было так легко на душе, что хотелось петь от присутствия этих улыбающихся ребят рядом.
   - Лия ты нужна нам. Твоя уникальная способность, поможет нам быстрее найти остальных Хранителей. - говорил спокойно Ахар. - Позволь мне задать тебе вопрос. Кто твои родители?
   - Увы, я не знаю этого. Меня кто-то подбросил к дому пожилой женщины, которая и воспитала меня. - ответила Лия глядя Ахару в глаза и он опять забыл сказать, что это нельзя делать.
   Лия делала это не со зла, а по незнанию и Ахар перестал переживать. В людях он ценил их естественное проявление, а стращать девушку, чтобы она замыкалась, ему совершенно не хотелось.
   Несмотря ни на что они были не намерены более задерживаться, но тайком в дом Лии ночью им проникнуть пришлось, взять немного продуктов, денег и получить благословение старой женщины, которая вырастила Лию.
  
   Часть IV Жил юноша на свете, он родом был из мест...
   Пятый хранитель.
  

Жил юноша на свете,

Он родом был из мест

Где верят и в законы, и в обеты.

Любовь, судьба, измена,

Донос, допрос, арест -

И где ты, вера, и свобода, где ты?

Но рок не справится с тобой,

И если верой и судьбой

Случится пересилить этот криз, то

Душой и телом изменись

И в мир для мщения явись,

И назовись красиво - Монте-Кристо!

Дантес - он Кристо, не Христос.

Сам спасся, нас же не вознес,

Но есть вопрос -

Что будет после нашей мнимой смерти?

И автор тем уже не прост,

Что задал этот нам вопрос

И дал ответ, а вы его проверьте!

муз.и сл. А.Градский Про Дантеса

  
   Когда-то у Петера были друзья, действительно так когда-то и было. Смазливое это словосочетание когда-то, но сейчас сидя в своей комнате и смотря на небо, он не жалел. Какой одарённый мальчик говорили в детстве мама и папа, но как горька цена успеха. Ложь, предательство, измена и вот он стал узником позора, зная, что ни в чём не виноват, возможно, ли, чтобы человеческий гений был виной? Смешно сказать, но там где-то глубоко в сердце четырнадцатилетнего мальчишки был огонь, он остался, огонь мести и вот сидя перед большим окном, он хладнокровно обдумывал свой искусный и красивый план.
  
   Месяц по лесам, уже не год, уже не полтора года. Джафар и Лия объединились, и выглядело это очень красиво. Глаза девушки загорались, и карты из рук Джафара буквально вылетали. Ахар был доволен. Лия оказалась крайне любопытным созданием, но при этом очень скромным. Она почему-то поначалу боялась их всех, особенно Ахара, то ли в силу природной осторожности, то ли в силу того, что она была среди них единственной девушкой. Дальше ей было трудно поверить, что она, наконец, среди своих и она действительно нужна им. В результате всех перетрубаций она вполне сносно общалась с Джафаром, побаивалась Ахара и слушала его без лишних вопросов и не могла понять Ваху, как не пыталась. Хотя когда они сидели за одним костром, все страхи этих четверых словно стирались и вот уже Ваха и Лия весело подкалывали друг друга. Джафар становился очень игривым, а Ахар весело подбадривал их, и они стали чаще засыпать просто друг на друге.
   Ахара всё устраивало, шли быстрее и точнее. Ваха стал бороться со своей грубостью и в какие-то моменты перестал дерзить Ахару. Джафар всё более раскрывался и проявлял очень много красноречия и перестал звать Ахара Владыка. Лия оказалась весьма дерзкой и прямолинейной любительницей приключений. Ахару всё это однозначно нравилось. На первом месте для него по-прежнему был долг и Родина. Ахар ощущал, что даже если искать Хранителей придется долго, однако уже не так, как казалось бы. Джафар и Лия просто подарок судьбы. За этот месяц Ахару не пришлось ещё ни до кого не дотрагиваться, стоило ему обратить свой взор на кого-то, он тут же обращался к Джафару и Лие. К тому же Лия тоже относилась к нему с почтением, поэтому Вахе, как подметил Ахар, пришлось умерить обороты. В Ахаре появилось больше нетерпения, больше требовательности, но распускаться себе он не давал, смиряя часто свою природную гордость и местами даже честолюбие.
   Он стал привязываться к своим спутникам. Стал проникаться симпатией к дерзости Вахи, благодушию Джафара, прямолинейности Лии и стал ловить себя на мысли, что вряд-ли мог себе уже представить жизнь без своих новых замечательных товарищей. Ещё немного его начало беспокоить то, что за всё время своего путешествия с ним никто не выходил на связь, словно никогда и не было этой связи, если бы не доверие, Ахар решил бы, что его просто бросили.
   Ваха стал замечать за собой, что становится спокойнее. Уже не так задевали честолюбивые слова Ахара, уже не так хотелось грубить ему или подкалывать его, появилась внутренняя уверенность, спокойствие, из памяти потихоньку уходили моменты его нелёгкой судьбы и той жизни коей он жил в своём селении. Те, кто окружал его, дарили ему тепло и свет, даже Ахар, несмотря на своё честолюбие. Проще говоря, Ваха чувствовал себя рядом со своей маленькой семьей. Ему хотелось дарить им свою любовь, нежность и заботиться, чтобы они все были довольны, сыты и здоровы. Странные новые чувства открывал Ваха в самом себе. Вахе хотелось быть настоящей твёрдой скалой, несгибаемой и защищающей всё, что стало для него любимо и дорого.
   При всём при этом он отдавал немало времени, чтобы понять свои способности, пожалуй, даже лучше будет сказать, учился контролировать свою главную особенность, а именно умению вызывать бурю, ведь при любой его концентрации спустя три часа являлось это грохочущее бедствие и им приходилось спасаться бегством в поисках укрытия от ливневого дождя, но за это никто не относился к Вахе хуже, чем мог бы, все его прекрасно понимали, доверяли, а поэтому знали, парень не делает этого со зла, он ищет путь, чтобы преодолеть свой барьер и обрести силу над своим даром.
   Джафару всё происходящее очень нравилось, он ощутил свободу полной грудью. Всё-таки в своём городе он жил, как в тюрьме и никуда не мог попасть. Никто не признавал в нём ума или какой-то одарённости, называли странным или же дураком - ведь Джафар жил в хорошей семье, чего ж тут желать ещё, зачем нужно было столько тщательное изучение религии. Джафар ощущал в те дни смех и непонимание, поговаривали, что мальчик сходит с ума и становится совершенно нелюдимым. Никто не собирался видеть в Джафаре кого-то больше, чем сына огранщика драгоценностей. Никто и не собирался даже, и задумываться об этом. Да, Джафара это очень угнетало, но парень не мог быть сильнее своей тяги, он не мог дышать без постигания древних учений и знаний. Мудро и справедливо править в родном городе - вот была его мечта, к которой он яро стремился, но слова Главного Муфтия были шоком для Джафара, в нём реинкарнация того, кто основал город и решил вернуться сюда.
   Джафару было трудно и очень. По крайней мере, осознавание, что это он и одновременно не он. Ему было приятно служить Ахару, подкалывать Ваху и быть партнёром Лии. Он ощущал поддержку Ахара, и эта поддержка стала его точкой успокоения. Мысли о реинкарнации не давали парню покоя, но свои психологические проблемы он не переносил, надо было попасть в золотой город - там он верил, что найдёт разгадку.
   Лие всё было скажем так прямо в новинку. Привыкшая, как и Ваха к постоянным нападкам и травле, девушка поначалу была очень недоверчива к ребятам. Её пугала сила и власть Ахара, а также все те тайны, который в один миг ей удалось узнать. Возможно, Ахар и не хотел говорить девушке о приказе своего отца, но Лие удалось увидеть это со временем. Произошёл разговор, девушка, если и умела сдерживаться и молчать, в этой ситуации не считала это целесообразным. Хоть Ахар и просил её быть собой и чувствовать себя свободно, для Лии это было трудно, как и трудно после стольких лет травли получать к себе столь открытое, доверчивое и нежное отношение. Её принимали, наконец, такой, какая она есть и каждый принимал независимо от чужого мнения. Ахар оценил её силу не за то, что она уникальна, а за то, что она просто есть и оценена по справедливости. Ребята видели в ней сильную, красивую и одарённую девушку, они заботились о ней, считались с ней и не третировали её точку зрения. Маленький совет в дороге - никто не пытался переубедить всех - мечта Лии гармония и компромисс. Весёлые шутки и детская дурость у костра, где стирались национальности и потенциалы - Лия просто успокаивалась, и психологические барьеры уничтожались с молниеносной скоростью. Работа с Джафаром, знание собственной значимости делу и тайна о том кто и кем были её родители - Лия улыбалась и дарила всем тепло.
   В этот день они сидели на пригорке перед очередным селом. В отличие от предыдущих оно было приятно аккуратным и походило скорее на небольшой город. Каждому из них приходилось долго настраиваться, чтобы местный диалект был для них как родной. Ахар уперев руки в бока, обозревал село. Ваха суетился и обходил их маленький лагерь, а Джафар и Лия снова концентрировались друг на друга, они делали это каждый раз перед каждым населённым пунктом. Это позволяло им не терять времени на лишние остановки по времени. Ахар торопил и все понимали - он сильно тоскует по дому, да и на связь с ними оттуда никто не выходил. Ахар просил Лию посмотреть, но её сила не позволяла этого, она была ещё довольно молода для этого.
   - Да уж не ожидал, что теперь мы так ускоримся. - начал как обычно Ваха.
   - Как у вас дела, Джафар, Лия. - обратился не оборачиваясь к ним Ахар.
   Джафар беспокойно смотрел на Лию, но вдруг у неё внезапно закружилась голова, девушка упала в обморок. В тот момент, когда обеспокоенные ребята бросились ей на помощь, Лия увидела молодого мальчика, он был зол на весь мир и мечтал кому-то отомстить, но главное было не в этом, этот мальчик излучал ауру Хранителя, но тут, же Лия резко пришла в себя.
   - Это я виноват. Моя сила. - сокрушался Джафар. - Я слишком перегрузил Лию.
   - Успокойся Джафар. - Ваха тронул его за плечо. - Разберёмся! - подбодрил он его.
   - Тихо! - прикрикнул Ахар. - Лия приходит в себя.
   Лия открыла глаза, как приятно ей было видеть такую заботу и беспокойство, но тот момент гораздо важнее сообщить горячую новость.
   - В этом селе есть Хранитель. Это мальчик и он зол на весь мир. - вот первое, что сказала пришедшая в себя Лия.
   - К чёрту Хранитель! Как ты Лия? - это Ваха проявлял заботу.
   - Прости это моя вина, я... - Джафар опустил глаза.
   - Всё хорошо Ваха, нет Джафар, я склонна списать это на то, что я тоже не могу правильно концентрироваться, и вот сила следующего Хранителя, вызвала провокацию. - Лия старалась говорить чётко и спокойно.
   - Что произошло с тобой и почему пока не ясно. - Ахар полностью старался держать лицо, он лидер - Ты утверждаешь, что в этом селе следующий Хранитель.
   - Ахар! - возмутился Ваха. - У Лии был обморок.
   - Это ещё вопрос. Она Всевидящая. - заявил Ахар.
   - Она живая! - Ваха был непреклонен.
   - Ваха успокойся. - урезонила Лия. - Ахар я говорю, что видела его там.
   - Но всё же... - Ваха опечалился.
   Лия посмотрела на него с нежностью.
   - Спасибо Ваха. - она посмотрела ободряюще на Джафара. - Джафар не переживай это не твоя вина.
   Ахар молчал и затем отвернулся, чтобы ещё раз взглянуть на село. Долг и ответственность в нём ничто, увы, не могло побороть. Лия это прекрасно понимала и поэтому не могла даже сейчас в чём-то винить его.
   - Джафар готовь карты. Будем разбираться, что это за мальчик. - сказал Ахар.
   Кем же был этот мальчик. Петер. Зелёные яркие глаза, тёмные волосы и телепатия. Он обладал этим даром в совершенстве, этот дар и стал для него роковым.
   Он родился вообще-то в неплохой семье, отец и мать были людьми, которые работали сельскими учителями и были весьма умны. Она заметили талант сына, но ему на беду. Петеру очень нравилась древняя история, а его родители были мама музыкант, а отец математик. Вместо истории отец давил на него, чтобы он изучал математику.
   Петер был не злым ребёнком, любил родителей, и сначала вроде бы старался оправдать их надежды. В классе его стали выделять, а это подбадривало мальчика. Петер был весьма дружелюбен и благодаря этому, как казалось ему, появились друзья, которые радовались его успехам. Конкурентом и лучшим его другом стал тоже весьма одарённый старшеклассник. Петер проводил с ним много времени, ему нравилось вести с ним дискуссии на различные темы, вскоре у них появился и третий собеседник из соседнего села, яркий боевой мальчик, но правда он был не столь одарён яркими талантами.
   И вот начался серьёзный конкурс талантов в ближайшем крупном городе, со всех сёл собирали юные таланты, одного из каждого села и естественно из их села выбран был Петер, но накануне его выезда, когда воодушевлённый мальчик делился со своим другом старшеклассником его позвал к себе один из учителей их школы и попросил Петера передать письмо своему другу в город, но попросил никому не рассказывать об этом, мол, его брат был преступник, незаконно обвиненный в массовых убийствах, которых не совершал и в письме был совет, к кому обратиться, чтобы избежать смерти. Он не мог передать письмо через кого-то ещё, боясь за себя и брата.
   В то время дар Петера ещё был не так уж и проявлен и он согласился, тем более, что этот учитель был к нему всегда добр и внимателен, Петер не знал одного, что его друг - старшеклассник давно и долго завидовал ему. Взять хотя бы его возраст, он столь юн, а умнее его и почему его не выбрали? Почему же этого Петера, сынок преподавательский! Он более достоин его - дар у Петера, да нет у него никакого дара! И вот накануне к ним пришли взрослые мужчины, провели обыск и нашли письмо. Петер никуда не поехал, его родителей лишили работы, тот преподаватель обманул Петера, в письме был план атаки на город теми, кто был недоволен существующей властью. Никто не верил Петеру и все его друзья отказались от него, и как раз в тот миг у ребёнка и проявился этот дар во всей красе, после, узнав и поняв всё, маленький Петер возненавидел весь мир, за то, что они бросили его с этим. Родители переживали, им становилось не на что жить, его отца постоянно били, и он начал пить.
   Петер хотел стать взрослым и сильным и отомстить тем, кто предал его, кто не позволил ему жить спокойно и счастливо. Свой дар он стал ненавидеть и любить очень сильно и страстно. Его порыв был силён и неистов, он сидел и не терял себя в переживаниях, в его голове рождался план мести. Мальчик не собирался оставлять всё, как есть.
  
   Лия пила чай, заваренный в котелке Джафаром, на костре, который разжёг Ваха. Ваха сидел рядом с ней. Джафар тасовал карты, Ахар снова о чём-то думал.
   - Я готов. - сказал Джафар. - Можно разложить ТАРО.
   - Хорошо Джафар, тогда не будем медлить, приступай. - сказал Ахар.
   Первой сразу выпала карта Солнца, а второй Маг и эти карты не удивили ребят. Следующая должна была говорить о способностях. Выпала карта Шута.
   - Что это? - удивился Ваха. - Сумасшествие что ли?
   - Хм, объясни Джафар. - Ахар встревожился.
   - Он лёгок и свободен как ветер в поисках определения. - проговорила себе под нос Лия.
   - В данном раскладе это означает гуляющий ветер в голове. - подвёл итог Джафар. - Но что это может быть.
   - Ветер в голове. - задумался Ахар и ребята внимательно посмотрели на него. - Ветер это стихия воздуха, воздух это пространство, а это информация. Итог очевиден.
   - Каков он? - спросила смотревшая на него троица одновременно.
   - Мальчишка телепат.
   - Так дальше равновесие и смерть. - продолжил Джафар. - Он вполне уравновешенный ребёнок, но что-то просто убило его и морально и можно сказать физически.
   - Что произошло? - спросил Ахар.
   - Карта. - Джафар вытащил следующую. - Луна. Его обманули. Чего ещё спросить Ахар, последняя карта осталась.
   - Что поможет его быстрей найти? - спросил Ахар.
   - Так. - Джафар потянул карту. - Отшельник. Одинокий мудрец.
   - Похоже в этом селе есть свой одинокий ненормальный мудрый старик, который сможет помочь нам в нашем поиске. - констатировал Ахар. - Собираемся и идём в село, надо попытаться найти там пристанище на ночь, думаю Лие лучше сегодня ночью не спать на земле.
   Ваха улыбнулся.
  
   Петер, сидевший почти целый день у окна, вдруг почувствовал внутри странное тепло, откуда оно взялось? Мальчик был обеспокоен, раньше он никогда не испытывал такого. Это взволновало его и он, резко поднявшись со стула, отошёл от окна и стал ходить по комнате, сложив руки за спиной - кстати сказать, это была его давняя привычка, так как ему казалось от этого ход мыслей, становился чётче и лаконичней. Нет, Петер никогда не полагался на догадки и ощущения, он тоже был логик-рационал и всегда выстраивал строгую логическую схему, странное тёплое чувство, как ни старался мальчик, он не смог найти ему никакого объяснения. Не придя ни к чему, он уже было решил списать всё это на переутомление, но внезапно ощутил, что мысль об этом ощущении не хочет выходить у него из головы. Его мама уже готовилась к ночному сну, а отца всё ещё не было дома, и почему-то Петер был уверен в том, что он где-то свалился пьяным.
   Мальчик страдал уже полгода, потому что всё произошло полгода назад, но он уже презирал своих слабых родителей. Они не стали сопротивляться, Петера бесила их интеллигентность и их тихушность. Он им всем припомнит и никому никогда не простит больше никаких слабостей, а тем более не простит их себе. Он не мог больше оставаться в доме, который душил его, и резко выбежал на улицу. Свежий воздух бодрил мальчика, словно наполняя силой, и словно звал пойти на поиски приключений, но у Петера был внутри холодный ум. Целый день он обдумывал свой первый шаг, а раз он уже на улице, почему бы не заняться его осуществлением.
  
   Лия, Ваха, Джафар и Ахар входили в село, они пока ещё не могли быть ни в чём уверены и сконцентрировались пока на поисках мало-мальски приличного ночлега, но мысль выйти прямиком на следующего Хранителя, бродила в их головах. Лия, искренне осознававшая свою значимость начала сканировать местность, чтобы найти тот дом, хотя договорились, что раз с ней было плохо, свою силу применять она не станет. У Лии всё равно ничего не вышло, дар хоть и был силён, но не раскрыт полностью, как и дары остальных Хранителей. Только время могло чем-то помочь им, ведь дар это как растущий цветок, он не может раскрыться весь, и сразу и даже великая сила Ахара тоже не могла проявляться во всей своей красе. Снова использовать местный диалект, такой чужой и незнакомый, но за какие-то мгновения ставший знакомым. Как всё это было странно, но и закономерно.
   Итак, в селе ребята быстро нашли хату, в которой им любезно было предложено остановиться на ночлег. Это был дом одной пожилой вдовы. Её сын уехал в большой город, а она осталась коротать свой век одна. В качестве оплаты женщина попросила убраться в избе, привести огород в порядок, подлатать крышу и приготовить ей обед. Так что каждому нашлось дело, которое он мог выполнить. В избе остался убирать Джафар, латать крышу пошёл Ваха, в огород отправился Ахар, а Лия вместе с хозяйкой, принялись готовить обед.
   Девушка поняла, надо расспросить хозяйку, её всевидящие глаза всё увидят, стоит только женщине начать отвечать ей. Лии не пришлось напрягаться, как завести разговор, женщина сама оказалась весьма любопытной особой, возможно, как и большинство представительниц женского пола.
   - Вижу вы все пришли издалека. - она улыбнулась.
   - Да. - не стала скрывать Лия. - Мы пришли издалека. Мы путешествуем и изучаем мир.
   - Чего же вам не сиделось дома? - поинтересовалась женщина.
   - Да вот такие мы любопытные. - Лия пыталась строить саму глупую наивность. - У вас интересное село, как и всё в этом мире. Есть ли что-то замечательное у вас?
   - Ой, девушка, да нет у нас ничего особенного. Хаты простые, смотреть особо то и не на что. - засмеялась женщина, но от Лии не укрылось, что женщина явно вспомнила какой-то громкий скандал, который всем потрепал нервы.
   Лия почувствовала своим женским нутром, что надо обязательно выяснить, что же произошло и что это за случай, который эта женщина так сильно пыталась забыть.
   - Знаете, с людьми случаются разные вещи и порой это меняет представление обо всём, человек меняется на глазах. - Лия чувствовала, что стоит говорить в этом ключе. - Мы множество людей повидали в пути и преклонялись над их гением.
   - Гением? - спросила женщина.
   - Да, нам встретилось много одарённых от природы людей, которые были просто светочем в мире тьмы.
   - Все гении от нечистого и нет в них ничего особенного. - вздохнула женщина. - Все они в итоге становятся переодетыми чертями.
   - Почему вы так говорите? - Лия поняла, что задела нужную ноту.
   - Вот, что я тебе расскажу юная девушка, чтобы ты поняла насколько заблуждаешься. - женщина присела на лавку и сделала жест, чтобы Лия присоединилась к ней. - У нас в селе, в семье двух учителей родился мальчик. С самого детства он был одарён, разные знания давались ему легко, он хорошо учился и схватывал всё на лету. Наши селяне радовались ему, решили, что бог, наконец, послал нам свой подарок, хотели в большой город его отправить, на большой конкурс, а накануне в их доме нашли письмо одному правительственному врагу, в котором был большой заговор. Вот тебе и гений, от большого ума рождается зло одно.
   Лия видела всё, что женщина и не могла знать, что его предал друг, которому он больше всего доверял. Теперь Лии стало ясно, почему он так зол на весь мир. Мальчишка юн и отчаян, может натворить глупостей, всё это надо было как можно быстрее рассказать ребятам, можно прямо сейчас пойти в его дом и забрать. Лия мозговала, а тем временем Петер почти добрался туда куда хотел.
  
   Петер продумал всё с самого начала, что он будет делать и как, поэтому стоило ему только оказаться на улице, как он ни теряя, ни секунды тут, же отправился на самую окраину села. Когда мальчик шёл по улице, то старался не замечать косых взглядов и тут же вспыхивающих разговоров, которые начинались, когда он попадал в чьё-либо поле зрения. Да его друг старшеклассник, поехавший на этот конкурс, хоть и не выиграл его, но занял место в первой десятке и его любезно оставили учиться в городе. Людям никогда нет дела до правды - это Петер усвоил очень хорошо и на самом деле людям важен результат, процесс их совершенно не заботит. Никто так и не стал выяснять, причастна ли семья Петера, и он к заговору или нет - их просто лишили права жить их жизнью, навешав ярлык - заговорщики. Вот поэтому-то мальчишка горел огнём праведной мести, считая, что иного пути просто нет.
   Он знал, где-то на окраине села живёт старый и безумный колдун, все в селе бояться, подозревая, что он связан с нечистой силой. Гнать его опасаются, боясь гнева, зато многие втайне обращаются, чтобы насолить соседям или привлечь богатство. Во все времена люди одни и те же, всем нужны либо сила, либо золото и нет среди них никаких исключений, искать их - значит погружаться в утопию.
   Петер казался сам себе безумцем, но, пройдя, наконец, к хате старика, решительно шагнул внутрь. Внутри хаты было тепло и пахло какими-то травами.
   - Есть здесь кто-нибудь? - спросил громко Петер.
   - Запри дверь золотой мальчишка и войди ко мне во тьму. - прозвучал глухой бас.
   Петер подчинился и закрыл дверь, теперь в хате свет лился через одно-единственное окно, где-то в углу сидел небольшого роста старичок с густой чёрной бородой.
   - Я хотел... - начал, было, Петер, но старик прервал его, не дав договорить.
   - Думаешь, я ненормальный? Возможно, для внешнего мира я и кажусь таким, но на самом деле этот мир намного безумнее меня. Долгие годы своей молодости я провел, изучая умные книги в большом городе, набираясь знаний себе на беду, знания мои принесли мне власть, но и врагов, сделавших меня безумцем и бросивших на произвол судьбы. Время моё скоро придёт к концу, но я рад, что ты, наконец, пришёл ко мне Петер. Я верил, в то, что это когда-нибудь должно было случиться.
   Петеру стало не по себе, но он не видел в мыслях старика ничего опасного для себя.
   - Значит, вы знаете, зачем я пришёл? - спросил он у него.
   - Конечно, знаю, ведь я тоже слышал об этой истории и знаю, что ты и твоя семья ни в чём не виноваты.
   - Тогда почему вы не заступились за нас! - Петер был возмущён этим.
   - Нельзя мешать развиваться ничьей истории жизни мой юный друг. Став невольным участником чужой судьбы и крест её ты примеряешь под себя, но на каждом с рожденья свой крест, который он не в силах изменить. - старик поднял на него свои сверкающие очи. - Я говорю безумные вещи, не так ли? Но поверь мне, я видел множество глупцов пытавшихся идти против себя и попадающих впросак, не лучше, ль просто принять всё, как есть и разбираться с тем, что уже происходит, чем, теряя время, менять то, что будет. Подойди ко мне поближе Петер, я стал с годами плохо видеть, а я многое бы хотел тебе поведать, иди сюда.
   Петер покорно подошёл и сел рядом со стариком.
   - Почему вы мне всё это говорите? - спросил удивлённо Петер.
   - Не перебивай меня мальчик, я должен успеть, всё рассказать тебе, я долго тебя ждал, теперь будь добр дослушать меня до конца.
   Когда-то очень давно, ещё когда я был молод и юн, учился я грамоте у больших людей, был весьма прагматичен и, как мне тогда казалось, твёрдо и крепко обоими ногами стоял на земле. У нас был один такой чудак-философ, что рассказывал нам разные небылицы, самой любимой его была история о Богах из золотого города. Он утверждал, что в мире где-то есть сокрытый от посторонних глаз город, стены и крыши его домов при свете на них солнца, отливают золотом, в городе этом живут боги, что никогда не стареют, они обладают большой силой и следят за порядком в нашей стране. Мы все тогда смеялись над ним, пока однажды ночью он не пропал, оставив глупую записку, в которой указал, что за ним с небес спустились золотые боги и забрали его с собой. В подарок за то, что его здесь любили и ценили, он оставил для пытливого ума одну штуку, дарующую большую силу тому, кто сможет её найти. Никто не поверил в серьёзность его письма, а тело философа вскоре принесло море.
   Однако находились безумцы, которые решили найти эту вещь, среди них оказался и я, молодой и горячий юноша. Искали долго, но остался лишь я один, который окунулся с головой в философию этого старого чудака и был поглощён его мудростью. Всё, что мог найти о золотом городе, я искал с неистовой силой, но материала было мало. Ключ к тайне маячил у меня перед носом, мне не хотелось всё так и бросить. Места, где мог быть подарок старого чудака, можно было пересчитать по пальцам, их было пять, разбросанных по всему миру. Так мой мальчик, точно вымерев, их все я, бросил всё, что у меня было, и отправился на его поиски. Как много узнал я в этих поисках, за всю маленькую жизнь до этого всего знал я слишком мало. Открылись мне многие тайны мироздания, и мудрость веков распростёрла передо мной свои объятья.
   Оставалось всего два места из тех пяти, что были когда-то в моём списке, а силы и время у меня остались только для одного, и я должен был выбрать, но видимо этот подарок был не для меня. И вскрыв тот тайник, я снова не нашёл ничего. Ночью в тот самый день мне явился тот старый чудак и сказал, что, наконец, нашёл того, кто сможет передать его подарок, своему преемнику. Он рассказал мне, что был вынужден скрывать своё настоящее лицо, дабы найти того, кто сможет заменить его в золотом городе, если он умрёт, что исчез, когда был нужен своей настоящей Родине. Своей рукой он направил меня в это село, сказал, что там родится мальчик и назовут его Петер, придёт день, когда он войдёт в этот дом, и я буду обязан всё ему поведать и отдать координаты того последнего места, чтобы он смог отправиться туда, забрать его и познать своё предназначение.
   Зная, что это не бред моего поведавшего всё, что можно, воображения ни медля, ни секунды я отправился туда, куда он указал мне. Так Петер я поселился в селе, где ты родился. Старый чудак предупредил меня, чтобы я не пытался рассказать всё тебе, до тех пор, пока ты сам не придёшь сюда. И вот я долгие годы ждал тебя Петер, ждал и не давал возможности смерти забрать меня, вот теперь я могу спокойно запустить время и принять свою смерть, но перед этим я расскажу тебе о том самом месте, где лежит этот твой подарок, а ты слушай внимательно, ибо второй раз повторить я уже не смогу.
  
   Лия думала, как лучше всего рассказать всё это ребятам, но её не покидало ощущение, что на подобное мероприятие у неё просто-напросто может не хватить времени, но Лия не могла не сообщить Ахару. Несмотря на волнение, справлялась с готовкой она совсем неплохо. Так как Джафар находился в доме, он заметил волнение Лии, что же произошло, когда он ходил к колодцу за водой. Джафару конечно хотелось спросить, но при хозяйке дома, он просто не мог, это вызвало бы кучу вопросов. Скоро ужин был готов, и хозяйка собрала всех за одним столом. Готовка всем пришлась по вкусу, но прямой комплимент сделал только Ваха. Ужин шёл в своём спокойном русле. Ваха шутил, все смеялись, а Джафар поглядывал на Лию, та заметила это и сделала незаметный жест, чтобы он не подавал виду. Солнце уже садилось, хозяйка отправила парней на сеновал, а Лии постелила в хате. Джафар ждал, когда же девушка всё ему объяснит, время шло, а она молчала. Он уже было придумал предлог, по которому можно было её вытащить поговорить, но потом полностью положился на своё доверие к ней и даже успокоился.
   Ночью лежа на сене трое верных товарищей явно не могли уснуть, хотя один, по крайней мере, этого не показывал - это естественно был Ахар.
   - Ребят, как-то спокойно внутри, впервые за долгое время, чувство какое-то определенности внутри, вот в детстве я... - начала Ваха.
   - Заткнись! - гаркнул Ахар, а Джафар улыбнулся.
   - Вах потише. - предупредил Джафар. - Ахар спит.
   - Ага, я это вот как раз заметил. - Ваха бы на этом месте засмеялся, но Джафар поднёс палец к губам. - Я понял, я потише.
   - Так, что там у тебя в детстве было? - попросил продолжения Джафар.
   - А это. Как бы сказать, в детстве я обычно был готов к постоянным потерям, переменам, полному отсутствию какой бы то ни было стабильности. Это трудно вот так сразу было осознать, что травля закончилась, что я более не одинок, никто больше не кинет мне в спину камень с проклятьем за то, что я просто существую на свете. - Ваха вздохнул.
   - Я прекрасно понимаю тебя Ваха. - спокойно ответил ему Джафар. - Отец хотел сделать из меня ювелира, меня называли и эгоистом и два родных старших брата, даже побили меня. Мне приходилось прятать книги, потому что родной отец обещал все их забрать и сжечь.
   - Теперь ты с нами Джафар, так, что не переживай. - Ваха пожал его руку. - Да, эта твоя реинкарнация, это тебя так волнует?
   - Да Ваха очень волнует. - Джафар задумался. - Я читал про реинкарнацию, там душа обозначала воду, а тело сосуд, что вода легко и свободно может переходить из сосуда в сосуд. - сказал Джафар.
   - Ну ничего себе. - присвистнул Ваха.
   - Да и ещё, там было написано, что наши друзья и враги идут за нами сквозь смерть и всё происходит циклично, меняя друг друга. - в голосе Джафара слышались нотки лёгкого волнения.
   - То есть, ты хочешь сказать, что враги и друзья из той жизни, могут быть и сейчас где-то ещё или с тобой рядом. - строил логическую цепочку Ваха. - Что там было в той истории, что рассказал тебе Главный Муфтий, обессиленный юноша дошёл до подножья горы и увидел пир богов.
   - А у тебя хорошая память Ваха. - улыбнулся Джафар.
   - Значит ты был на пире богов не один. - загадочно произнёс Ваха. - Явно вы все были из золотого города, откуда пришёл Ахар, значит, своих друзей и близких ты сможешь найти там.
   - Я тоже думал об этом. - продолжил Джафар.
   - Не знаешь, как на самом деле зовут основателя твоего города? - спросил Ваха.
   - Нет, увы. - ответил Джафар.
   - Плохо. - разочарованно протянул Ваха. - Так было бы гораздо проще, потом искать. Слушай Джафар, а ты помнишь что-нибудь из той жизни?
   - Нет. Я даже думаю о том, что Главный Муфтий мог просто ошибиться. - ответил Джафар.
   - Не, не думаю чтобы такой человек мог так легко ошибиться. - сказал Ваха.
   - Может, перепутал? - спросил Джафар.
   - Всё равно не согласен. Ничего Джафар не волнуйся и на этот вопрос рано или поздно будет получен ответ, не сомневайся. - приободрил его Ваха.
   - Нет! - крик Ахара напугал Ваху и Джафара.
   Ахар задремал всё-таки, ему приснилась Лия, она просил у него прощенья, просила верить и сказала, что времени больше нет, и она уходит одна.
  
   Ночью Лия не могла глаз сомкнуть, мысли об этом мальчике спать ей спокойно не дали, увы. Она в какой-то момент поняла, что времени нет и ждать больше нельзя, все могут погибнуть, её глаза увидели взрыв разрушительной силы и маленького Петера в самом его эпицентре. Он может погибнуть, понимала Лия и тихо, чтобы не шуметь, вылезла из постели, взяла свои вещи и выбежала из хаты, успев оставить мыслеформу для Ахара, начальство всё-таки, а затем быстро побежала куда-то на самую окраину деревни.
  
   Петер внимательно слушал старика, его дух, захваченный жаждой мести, казалось, совсем отказался чётко анализировать получаемую информацию. Старик объяснил ему координаты, где находился подарок, и Петер тщательно их запомнил. Место действительно оказалось недалеко от села. Когда старик окончил свои объяснения, солнце уже село.
   - Вот Петер. - подвёл итог старик. - Я и исполнил свою миссию, а теперь иди и забери то, что является твоим по праву.
   - Спасибо Вам большое. - Петер встал и поклонился старику.
   - Иди Петер. - направил его старик.
   Мальчик вышел из хаты, на небе уже начинали сиять звёзды. Петер в глубоком детстве любил смотреть на них. Они казались ему очень близкими и до боли знакомыми, но он так и не смог разгадать эту загадку и бросил задумываться.
   Чётко следуя указаниям старика, Петер всё глубже и глубже уходил в лес. Там, по словам старика, должна находиться пещера, из которой ночью горит свет, и что живут там люди малорослые, но ему нечего опасаться, это пугливый народец и они разбегутся при первом, же его появлении, но Петер итак бы не испугался, он взял с собой у старика свечу и немного спичек. Он в любом случае собирался её поджигать. Долго ли, коротко ли плутал он, но действительно увидел странное свечение в лесу и пошёл прямо на него. Подойдя поближе, он увидел ход, ведущий под землю, плавный, похожий на наклонную доску. Опасности мальчик не чувствовал и спокойно принялся спускаться внутрь. В воздухе ощущался слабый привкус морской воды, стены напоминали собой ровные и строгие своды. Петеру совершенно не было страшно, ощущение таинственности не покидало его ни на секунду.
   Мальчику хотелось идти всё дальше и дальше и увидеть, что же это за источник света.
   Когда он прошёл ещё ближе к свечению, войдя, в следовавшую за поворотом на пути, большую залу, то увидел постамент, на алтаре которого лежал и сиял большой красный камень. Петер тут же решил, что это тот самый подарок и, забыв обо всём на свете, направился прямиком к нему. Однако когда ему оставалось совсем немного чтобы взять его, он услышал за спиной громкий крик.
   - Остановись! Не трогай его.
   Петер резко обернулся и увидел молодую девушку в простеньком, подпоясанном и потёртом сером платьице. Она тяжело дышала, было видно, что ей пришлось быстро и долго бежать сюда. Петер прокрутил в памяти лица всех своих сельчан, но её там не оказалось.
   - Это принадлежит мне! - резко сказал Петер. - И я это возьму.
   - Дурак, это же бомба. Если ты сдвинешь камень со своего места то вызовешь большой оползень и все в том числе и ты погибнут. - увещевала девушка.
   - Ты врёшь мне! Это не может быть правдой! - Петер стал волноваться, но не от слов девушки, а от того, что само лицо девушки показалось ему знакомым.
   - Это правда, старик обманул тебя. Он зол на всё село и уже очень давно, селяне убили его жену, обвинив её в воровстве, которого она не совершала. С тех пор он делал всё возможное, чтобы навредить им. - девушка говорила и всё ближе подходила к нему. - Он узнал, что в лесу по ночам что-то сияет, и когда-то пришёл сюда. Тут ещё обитал маленький народец, он втёрся им в доверие и они научили его многим премудростям и поведали тайну камня.
   - Но... - Петер запутался.
   - Ему нужна была человеческая жертва, кровь на этот камень, тогда бы механизм запустился, но никто не собирался идти с ним ночью в лес, к тому же жертва должна была уметь видеть этот камень. - девушка была уже почти рядом.
   - Ну и что! Пусть даже и так, я даже рад! Пусть эти твари сдохнут, все до единого! Они травят меня, они предали меня, мои друзья не хотят со мной дружить, мой дар проклятье. Я желаю смерти, если даже это цена за мою месть. Я не хочу жить в мире, где живут такие гнилые люди, для которых слово дружба пустой звук, означающий только выгоду и наживу. Лучше смерть, чем видеть это! - Петер действительно говорил правду, потому что он так на самом деле и считал.
   Для него были отвратительны безразличные эгоисты и подонки.
   - Я знаю, что тебе нелегко, что тебя оболгали и предали те кому ты верил и кого ты любил, но Петер послушай меня, теперь я всегда буду с тобой рядом, я никогда не предам тебя, пошли со мной. - девушка вздохнула. - Я протяну тебе свою руку, и если ты веришь мне, то протяни свою, и мы вместе уйдём отсюда.
   Чем ближе стояла к нему это золотоволосая девушка, тем больше тепла рождалось в груди Петера. И он пропускал через себя все её слова. Девушка совершенно не врала, неужели старик обманул его, чтобы сделать из него орудие своей мести? По всей видимости, это действительно была правда. От этого Петеру стало ещё горше на душе, но, глядя в золотые глаза девушки, он видел надежду и, протянув свою руку, крепко сжал её ладонь. В тот же миг он увидел яркую картинку, что он взрослый мужчина, стоящий рядом со взрослой женщиной, он благодарит её за то, что она спасла от смерти его жену и единственного сына и обещает взамен оберегать её, как дорого и родного человека.
   Картинка исчезла, золотоволосая девушка удивлённо смотрела на него, она тоже увидела всё то, что видел он.
   - Пойдём Лия. - сказал ей Петер. - Я вновь вверяю свою жизнь в твои руки.
   Мальчик и девушка пошли на выход из пещеры.
   - Что это была за картина Петер. - Лия сама была в шоке от произошедшего.
   - Не знаю, но это была не иллюзия. - ответил ей Петер.
   Они продолжили бы свой разговор, но у входа стоял злой Ахар, растерянный Ваха и обеспокоенный Джафар.
   - Ой. - сказала Лия.
   - Не бойся я тебя защищу. - упрямо заявил Петер.
   Естественно сначала Ахар посвятил Петера, лишний раз, поняв, что всё расчеты были верны, а потом он хотел отругать Лию. Только он не знал, что Петер не станет этому потворствовать. Случился скандал, Петера и Ахара. Петер не позволил никакой грубости в её адрес. Даже Ваха понял, что он никогда бы не смог так кричать на Ахара.
   Светало. Ахар махнул на ситуацию рукой, а Петер, схватив Лию за руку, объявил её своей подругой и сказал, что отныне он будет защищать её и никому не позволит её обидеть.
   Они тут же отправились в дальнейшие поиски, Петер сказал, что прощаться ему не с кем, он давно умер для всех, а они для него. Так славная уже пятёрка покидало село Петера, перед ними лежала новая дорога за следующим Хранителем.
  
   Глава V Женщина с картины Рафаэля
   Шестой хранитель.
  

Может, плакать я буду пьяный,

Очень больно, тебя теряю,

Знаю я, кто мой враг незваный,

Что нашла в нём, не понимаю.

Может, скоро уйду навечно,

Чтоб всегда ты была счастливой,

Боже мой, как ты бессердечна,

Но нет в мире такой красивой.

А. Асимов Женщина с картины Рафаэля

  
   Художник, горюющий над своим мольбертом. Нет зрелища возможно печальнее. Художник - человек, который тонко видит настоящее лицо действительности, пытающийся показать её другим с помощью холста и красок. Когда он берёт в руки кисть, его глаза загораются, и белое полотно в следующий же миг обретает свои черты. Художник отдаёт картине всего себя, сливаясь со своей фантазией в едином порыве - порыве творить и созидать то, что породило его сердце.
   Особенно приятно наблюдать за первой любовью - ведь она подобна бутону розы, который только только распускается и источает тот тонкий девственный аромат. К нему невольно тянешься, хочется вдыхать и вдыхать его, он подкупает своей чистотой и непосредственностью. Однако если его вдыхать слишком долго он может одурманить и сделать своим рабом. Нельзя слишком много отдавать первым и неосознанным чувствам - иначе есть риск расшибиться насмерть, продолжая идти по дороге и не замечая, что она уже сменилась бездонной пропастью.
   Нельзя быть слишком наивным и доверчивым, это подкупит тебя, и ты превратишься в игрушку доброхотов, которые с самым невинным лицом будут врать тебе и пользоваться богатствами твоими. Весь путь из глубины тьмы к высоте света устлан шипами роз, которые разучились любить и, идя, ты должен порезаться много и глубоко, чтобы научится отрезать шипы прежде, чем они сумеют сновать столь же глубоко, как и прежде суметь порезать тебя.
  
   Избранными, увы, не становятся, ими просто рождаются. Их Избранность уже в крови - и они, увы, ничего не могут с этим поделать, даже если очень захотят. Можно биться головой об стену - некоторые именно так и поступают, идут не своей дорогой, но невозможно изменить предначертанного. И даже в последний миг, когда, кажется, что ты свободен, клетка захлопывается, и ты становишься узником собственной глупости - потому что невозможно изменить предначертанного, как невозможно изменить и те гены, что находятся у тебя в теле и духе.
   Ахар, Ваха, Джафар, Лия и Петер - знали ли они о том, что ждёт их впереди? Времени прошло не так много после того, как они нашли Петера, только три месяца. Но за эти три месяца они ещё лучше узнали друг друга. Открылись в них совершенно новые черты, но вот, что за штука - им до боли казались знакомыми все эти жесты рук, вырванные фразы и характерные привычки. Никто из них не хотел признаваться в этом друг другу, хотя тайн между ними практически не было, они чётко ощущали одно и то же, а именно то, что откуда-то знают всё, что каждый из них будет делать в ту или иную минуту в той или иной ситуации.
   Ахар был удивлён, что Петер во всём старается ему перечить, сначала он списывал это на его возраст, однако впоследствии заметил, что ему не только нравится спорить с Петером, но и то, что для него с ним спорить вполне привычно. Как жаль, что его отец практически ничего не рассказывал ему о Хранителях. Только о том, что без них камень не будет функционировать. Ахар подозревал, что на самом деле в Хранителях таится очень многое и что ему Ахару придется это выяснять и понимать совершенно самостоятельно.
   Отношения с Вахой стали прохладными, к тому же он стал вести себя спокойнее, намного спокойнее прежнего. Это немного удивляла Ахара, всегда такой живой и подвижный юноша становился задумчивым, немногословным и совершенно не импульсивным. Эмоции стали редко проявляться на его лице, даже в минуту неудовольствия и Ахар почему-то подумал, что собственно Ваха таким и должен быть, спокойным тактиком. По крайней мере, Ахару не приходилось кричать на него и драться с ним, даже ради того, чтобы ответить на его резкий выпад. Выпадов просто не стало больше. Ахар силился понять - что же произошло с ним, но потом бросил это занятие, если надо будет, он расскажет сам.
   Вот отношения Ахара и Джафара крепли. Это тоже происходило совершенно неосознанно. Спокойствие и сосредоточенность Джафара импонировали Ахару. К тому же парень, наконец, стал у него больше спрашивать, стараться больше у него узнать, постоянно стремился на дискуссию с Ахаром. И когда разжигался костёр, они вдвоём больше и больше ходили и беседовали, и на удивление никто не был против этого, никто им не мешал, и Ахар и Джафар оба понимали, что они прекрасно находят общий язык и ладят между собой. Между ними за всё время поисков не произошло ни одной даже очень крупной ссоры. Но их это не волновало. Ахару было хорошо с этим бородатым пареньком, который полностью удовлетворял его интеллектуальные и духовные потребности - Ахар начал считать его достойным собеседником.
   К Лии у Ахара было немного предвзятое отношение - девушка всё-таки и весьма красивая девушка. Возможно, если бы Джафар не убедил его в том, что девушка- Хранитель это совершенно нормально и что такая девушка как Лия действительно достаточно уникальный Хранитель, то Ахар и не знал бы как ему с ней себя вести. Лия не давала поводов для сомнений в её верности делу, она твёрдо верила в правильность того, что делает и с глубоким почтением, относилась к Ахару и слушалась его во всём. Возможно, даже для Ахара было дело в том, что его невеста осталась на Родине и Лия была одной единственной девушкой среди остальных четырех парней. Ахар заметил, что Лия его побаивается всякий раз, когда он начинает с ней разговаривать. Стояла какая-то стена между ними, Лия не могла относиться к Ахару, как к простому парню. Она легко и раскованно вела себя со всеми - кроме него. Ахар не мог этого понять, хотя, наверное, мог - она же совершенно, случайно, узнала все его секреты. И она - Ахар знал, молчала об этом и никому ничего не рассказывала, но знания этих тайн не позволяли ей сломать дистанцию, которая появилась с того самого момента - дистанцию между Правителем и его инструментом. Ахару не хотелось, чтобы Лия чувствовала себя смотрящей на него снизу вверх, но с каждым разом он понимал, преодолеть это девушке невозможно. Ей трудно принять его простым парнем - для неё он её Правитель.
   Между Ахаром и Петером лежала ровненькая пропасть. Мальчишка не отходил от Лии не на шаг и постоянно не соглашался именно с Ахаром. Петер не любил подчиняться никому, и очень скоро это стало ясно. Нет с самолюбием у Петера было всё в порядке, дело было в другом, он не считал, что если Ахар королевской крови, то ему всё можно. Ахару с одной стороны очень нравилось, что мальчик не лезет на драку, однако его ораторство не прекращается ни на минуту. Также Ахару импонировало то, как легко и беззаговорочно, он забрал себе Лию, как легко и свободно он с ней общается и постоянно её защищает от Ахара. С чего Петер взял, что Ахар как-то ограничивает Лию, если для девушки самой существовала эта преграда, она ей даже нравилась, так по её мнению лучше себя и вести, чтобы доказать свою преданность. Однако у Петера постоянно возникали какие-то свои идеи и мысли, которые как обычно шли вразрез с соображениями Ахара, и начиналась перепалка. Ахар перепалка увлекала, так что он забывал обо всём, но всё равно компромисс находился редко, а драться с Петером у Ахара почему-то не возникало совершенно никакого желания. Ваха как-то прозвал Петера балаболом, и на какое-то время Петер забросил перепалки с Ахаром и начинал их с Вахой, у них даже получилось, какое-то подобие дружбы. Другое дело, что из-за этого Ахар стал скучать по этим перепалкам и стал на них провоцировать Петера. Так они возобновились, и Джафар находил поводы подколоть Ахара, что он любитель задорно поругаться.
   Ваха стал замечать за собой какие-то новые незнакомые ему черты, то ли это делал возраст, то ли просто раньше его подсознание преодолевало долгий психологический кризис и вот когда он, наконец, окончательно избавился от гнетущих мыслей по поводу своего прошлого и селения, в котором он жил, он стал спокойнее. Гораздо спокойнее. Для него самого открылось нечто новое в самом себе - оказалось, что его истинное Я не склонно к открытости и он, скорее интроверт, холодный интроверт - логичный тактик. Спорить и дерзить Ахару теперь для него стало непривычно, ни желания, ни потребности такой больше не возникало. Ещё Ваха чётко понял, что Ахар не будет его другом, не будет его другом никогда и что такой друг ему не нужен. Его отношение к Ахару стало прохладно почтительным. Более всего Ваха стал заниматься попытками найти чёткую концентрацию, чтобы обрести контроль над своей силой. Он стал больше думать об уготованном ему долге, о вопросах духа и самосознания и впервые пожалел, что когда-то продал все книги Джафара за кусок хлеба. Но сделанного уже было не воротить. Оставалось только смириться со сделанным. Дружба с Ахаром перестала быть целью для Вахи, его стали интересовать духовные опыты, и стремление познать себя через окружающий мир и это стало для него настолько важно, что резкую перемену его поведения заметили все, но он не хотел пока, ни о чём рассказывать.
   К Джафару и его крепнущей дружбе с Ахаром Ваха относился ровно и даже не пытался этому мешать. Также Ваха понял, что с Джафаром у них нет ничего общего. Ваха стал холоден к нему, возможно даже он и хотел что-то спросить у Джафара о духовном пути, но так и не решился. Ваха не хотел, чтобы пока кто-то догадался об этом. Конечно, Ваха относился ко всем с уважением, заботой и вниманием, но не старался ни к кому привязываться закреплять какие-то отношения. Его друзья были важны ему, но не настолько, чтобы всё им говорить.
   С Лией Вахе было даже нечего делить. Он слушал её советы, помогал там где мог ей помочь, даже принял для себя, что она Хранитель и это не вызывало у него никакого удивления. Но и её тоже не стремился он к себе подпустить. Нет, он нисколько не сомневался, что Лия прекрасный друг, но ему просто надо было что-то ещё, что-то другое, он пока сам не понял что, но понять старался и не хотел никого обижать.
   Ваха никак не мог понять Петера. Его натура настолько отличалась от натуры Вахи, что для самого Вахи было удивительно, как они ещё не подрались? Его ораторство глубоко удивляло Ваху - зачем надо приводить столько эмоциональных доводов, можно же просто привести схему, спокойную логичную и лаконичную. Вот он разглагольствует. Ваха от щедрот душевных прозвал его балаболом. За что ему потом пришлось ощутить на себе весть натиск словоблудия Петера. Однако тоже надо заметить, Вахе это понравилось. Интересный мальчишка был на его взгляд. Другое дело, что когда Петер заигрывался в словесной дуэли с Вахой, он переставал замечать Ахара и отмахивался от него просто рукой. При чём жест был забавен, всякий раз, когда он вступал в перепалку с Вахой и Ахар пытался вставить хотя бы какое-нибудь слово - Ваха поднимал руку, вытягивал её и просто махал рукой на Ахара, давая понять, что тут без него разберутся. Ваха заметил даже некое подобие ревности Ахара. Ещё бы, ни одному Вахе понравились перепалки с Петером, но и тому, кому больше всего доставалось от него - Ахару. Как это вдруг Петер перестал с ним ругаться? К тому же Вахе было немного завидно то, с какой действительно лёгкостью мальчишка забрал себе Лию и защищал её буквально от всего мира.
   Джафару вообще нравилось происходящее, особенно ему нравилось, что дистанция между ним и Ахаром сокращается. Нет, не подумайте, Джафар не искал влияния или особенного покровительства Ахара, совсем нет. Он действительно искал удовлетворения своего любопытства. Для него Ахар был фигурой знающей и фигурой Правителя, который много может, а он столько мечтал найти собеседника, который мог бы учить его, мог бы выслушать его умозаключения. Ведь парень столько времени провёл в одиночестве и познании, понимая, что его считают странным, и даже подсмеиваясь над его попытками обойти волю отца и стать Муфтием. Такие вещи ни для кого не проходят даром. И к тому же парень стал более решительным, он преодолел смущение и преклонение и стал всё больше и больше спрашивать у Ахара всё, что его интересовало. И вскоре заметил, что Ахару нравится просто идти рядом с ним, и разговаривать обо всём и Джафар действительно много узнал о том, чём хотел знать прежде, но только, увы, про те слова Муфтия Ахар так и не мог сказать ему ничего особенного, ничего, до чего уже додумался сам Джафар. И это несколько удручало парня, но не настолько, чтобы впасть в какой-то пессимизм и забивать себе голову ненужной ерундой.
   Поведение Вахи действительно стало для Джафара открытием. Такой импульсивный и эмоциональный человек, вдруг в одночасье сделался спокойным и сосредоточенным. Холодным, очень холодным логиком. Где тот прежний Ваха любивший поспорить и поругаться? Нет его - совершенно не осталось. Он охладел к былым спорам, он стал меньше искать чьей-то компании. Он стал загадкой для Джафара. Их общие разговоры ни к чему не приводили. Ваха словно замыкался на себе, но в то же время был со всеми одинаково добр и заботлив. Он не говорил, с чем связана такая резкая перемена в его поведении. На подобный вопрос Джафара, он ответил пространную фразу о том, что всё в порядке, и он не менялся. Джафар понял, что возможно, наконец, начала проявляться истинная натура Вахи - по сути, он и впрямь спокойный и холодный логик. Однако весёлость и радушие продолжали присутствовать в его поведении, но они стали менее эмоциональными. Джафар всегда думал, что Ваха хочет быть ближе к Ахару и переживал об этом, когда заметил, что он стал отдалять Ахара от всех других ребят, но насколько он заметил, никто особо не переживал по этому поводу. Даже Ваха, что удивило Джафара очень, ведь раньше он стремился сблизиться с ним.
   В паре с Лией Джафару вполне нравилось работать. Эта довольная проницательная и прямолинейная личность несколько заводила самого Джафара, словно стимулировала его и когда ему казалось, что он может ошибиться в своём предсказании, Лия немедленно брала его за руку, смотрела в глаза и говорила, что всё получится, ведь они в одной упряжке и поддерживают друг друга, а это значит, что в любой ситуации, какой бы она не была, они смогут найти выход. За свой нескончаемый оптимизм и веру в положительный исход любой ситуации, Джафар всегда стремился быть более участливым и активным с ней. Другое дело, что Петер сидел при ней, словно цепной пёс и бывало, ревновал её к Джафару. Это детское поведение Джафару тоже очень нравилось. Однако Джафар искренне надеялся на уникальную способность Лии, о которой Ахар обмолвился в личном разговоре, что там в его стране мало того, что напряжёнка с такими субъектами, так ещё на них знак ставят, словно клеймо, чтобы им в глаза старались не смотреть. Хотя кому нечего скрывать и нечего бояться - тот мог и не переживать об этом и спокойно смотреть таким людям в глаза. Джафар хотел, чтобы Лия помогла пролить ему свет на слова Главного Муфтия, но девушка пока не могла смотреть так глубоко и долго. Нет, со способностью всё было в порядке, дело было в психологическом кризисе, который наступил неминуемо. После стольких лет издевательств и травли, подобные тем, что были с Вахой теперь в компании родных и искренне любящих и заботливых людей, наступил кризис. Перестройка и настройка к истинному Я требовала достаточно продолжительного времени. И этот кризис сильно сказался на её способности, теперь после её применения требовался определённый отдых. Джафар действительно восхищался мужеством Лии идти дальше, сопротивляться всем трудностям, ни на кого не полагаясь и самое главное, оставаться девушкой среди мужской компании, не превращаясь в мужичку. Это действительно было при всём удивительно, так как им приходилось идти много и долго каждый день, не было времени ни на нежности и лирику, её окружало аж четыре парня, как тут не превратиться в грубую и неухоженную девицу. Вот поэтому Джафар и был ей очень доволен.
   Петер представлял для Джафара маленького ребёнка. Почему Петер забрал себе вполне независимую Лию Джафар не понял, как не понял он и того, почему этот ребёнок ищет постоянных стычек с Ахаром. Почему просто не признает в Ахаре лидера и не успокоится. Ничего слишком психологического Джафар не нашёл в поведении Петера - просто он немного понял, что для Петера авторитетов нет, просто нет и всё и посему он не собирается никому подчиняться. Петер очень любил большие затяжные споры и разглагольствования на практически любую тему. Ахар, как ни странно тоже любил, правда, не шумные дискуссии, однако стал ревновать Петера к Вахе, когда он переключил на того внимание. Джафар этот момент тоже пытался понять, понял только то, что Петер не прочь подастовать тех, кто пытается шутить над ним и доказать насмешнику что он глубоко заблуждается в своей насмешке. Вообще Петер стал для Джафара откровенной загадкой. В своей жизни Джафар редко сталкивался с подобным типом людей и старался всячески изучить его.
   Лия, наконец, чувствовала себя совершенно свободной. Ей, наконец, было просто хорошо, по-человечески хорошо. Только те издевательства и травлю так быстро пережить было невозможно. Лие хотелось чувствовать себя постоянно защищённой, чувствовать постоянную поддержку и внимание к себе и она получала всё это, ведь рядом был Петер.
   С Ахаром она не могла установить дружеские отношения, она увидела о нём слишком много, и это мешало ей обращаться к нему неформально. Она знала, что в детстве мальчика постоянно заставляли учиться, почти каждый день говорили и рассказывали, как это важно быть Правителем целой звёздной системы. Его любили по особенному, все относились к нему с почитанием, только его семья и родственники обращались с ним неформально. Это настолько сильно отложилось в парне, что, несмотря на то, что он давно не был дома, для него всё осталось на своих местах и во время их путешествия в поисках Хранителей, его поведение было продиктовано воспитанием. Ахар выучил и знал слишком много программ, чтобы Лия могла относиться к нему спокойно и с дружелюбием, она обещала ему, что никто ничего не узнает, хотя её поведение могло выдать её, но она старалась не подчеркивать его настолько, чтобы кто-то мог догадаться, что ей удалось узнать истинное лицо Ахара. И даже можно сказать её саму устраивали такие отношения с Ахаром, хотя порой ей казалось, что он и хотел бы стать к ней ближе, но не хочет, чтобы она подумала, что нравиться ему как девушка. Ахар парень с королевской кровью, будущий Правитель и для Лии всё оставалось только так.
   Ваха был для Лии немного загадочным. Он изменился, перестал быть таким, каким она его узнала и не удивилась. Она видела, что из себя внутри представляет этот парень. Спокойный сосредоточенный логик. Девушка даже радовалась этому, потому что ей нравилось, когда люди естественны и проявляют качества своего настоящего Я. Также Лия поняла, что ей не найти общего языка с этим парнем. Да он заботился о ней, проявлял доброту, но в остальном был словно заперт на все пуговицы. И ещё Лия заметила, что он так ведёт себя со всеми. Она не пыталась тревожить его внезапно наступивший покой. Часто она представляла его себе в белой рясе с золотым крестом на груди и со светлой небесной улыбкой. Однако он совсем не перестал юморить, и веселиться, просто в этом стало больше осмысленности и расчета. Только Лия прекрасно понимала, что это ничего не изменит для их отношений - так как они просто несовместимы.
   Джафар нравился девушке, с ним было очень интересно, в том числе и поговорить. Его, как и Лию интересовала религия. Девушка тоже обладала определенными познаниями в этой области, но считала, что Джафар может её научить большему и с удовольствием у него выспрашивала всё, что интересовало её в этой области. Они легко находили общий язык, на удивление для всех. Ведь Лия была весьма порывистой и горячей, для более уравновешенного Джафара это должно было казалось быть мукой говорит с ней, но он даже просветлялся и с удовольствием ей всё рассказывал. Ей нравилось работать с ним в паре, нравились его сомнения, которые она разгоняла, и она искренне желала ему помочь найти разгадку слов Главного Муфтия.
   С Петером Лии было очень легко. Мальчишка не отходил от неё буквально ни на шаг и защищал от любых неприятностей. Лия понимала, что увиденное в пещере всё ещё будоражит его и её разум и что они хотят понять, что за сцену они тогда видели. Петер любил поговорить, но больше всего любил поговорить с Лией. Они много дискутировали, и Лия видела, что Петеру это очень нравится. С ней он не спорил, не искал способ ругаться и скандалить и заботился о ней, словно он её старший брат. Лие было нужно как раз именно это чтобы побыстрее распрощаться с той психологической установкой, которую ей пытались навязать в её родной деревне. Лия совершенно не привыкла к хорошему к себе отношению, не привыкла к поддержке, к заботе и ласке. Ей давалось всего этого настолько мало, что когда вдруг Петер стал ей давать это очень много, она потянулась и наступивший совершенно, закономерно кризис, стал для неё протекать менее жестко, чем мог бы.
   Что до Петера, то ему всё нравилось. Парнишка не раз в детстве мечтал отправиться в большое приключенческое путешествие. Наконец это свершалось и свершалось не просто так - он целый Хранитель. Петер пока слабо представлял себе, что это означает, но совершенно в открытую радовался такому повороту событий в его собственно жизни.
   Ахар его раздражал, он ощущал какую-то неискренность в нём, ложь и почему-то лицемерие. Петер не мог поверить в то, что такого уровня человек может вести себя неформально с теми, кем ему впоследствии надо будет руководить. К тому же Петер очень не любил когда им пытаются целенаправленно командовать, и не признавал авторитеты. Поэтому он и не соглашался с Ахаром, считая, что тот только пытается подавить его своим авторитетом. И что Ахар может быть какой угодно крови, и обладать какой угодно силой - ему Петеру до этого нет никакого дела. Если Петер считает что он прав, то он будет это доказывать и не станет доказывать, если ему четко и подробно не разъяснят, почему он не прав. Ахар же не пытался этого сделать никогда, поэтому их разговоры и беседы заканчивались перебранкой. В которой выигрывал не только один Ахар.
   К Вахе у Петера вообще было отрицательное отношение, хотя бы за одно то, что он обозвал его балаболом. Петер был достаточно уверен в себе, в своей способности и знал, что он любит дебаты и любит жаркие дискуссии и не простит того, кто просто примет его за пустозвона, потому, что в каждом споре Петер искал истину. Возможно, бы Петер и смог понять бы Ваху, если б тот был более раскрытым - однако такого не происходило. А закрытые люди приводили Петера в бешенство, так как он не понимал, зачем закрываться. От него ускользала простая мысль, что у каждого человека внутри есть свой уголок, в котором они хотят быть одни. У Петера не было такого места внутри, мальчишкой он был вполне открытым, другое дело, что с друзьями, с теми, кому верит. Петеру казалось даже, что Ваха норовит его обидеть и задеть, и пока что не стремился с ним сближаться.
   Джафара Петер окрестил подозрительным типом. Он постоянно наблюдал за его поведением, за его словами, поступками и взглядами. Особенно его задевало, что он стремился сблизиться с Лией. Так как Петер прямо сказал, что он её забирает себе. Не во всех отношениях, но как друга и младшую сестру совершенно точно. Петер сам хотел бы работать в паре с Лией, но его основной способностью была телепатия, а Джафара ясновиденье и всеведенье Лии лучше всего способствовало ясновиденью Джафара. И хотя Петер прислушивался к Джафару, ему не хотелось, чтобы Лия с ним работала, он хотел развить своё собственное ясновиденье до уровня Джафара, он не верил, что не сможет и самостоятельно работать с Лией. Ведь нечто из глубины души тянуло его к ней.
   Да когда произошла та сцена в пещере, Петер сказал себе, что ни на шаг не отойдёт от Лии, что ему нужна Лия, что он будет защищать её и заботиться о ней. Что Петер испытывал к Лии? Он сам не знал, эта была какая-то особенная нежность, очень похожая на нежность брата к своей сестре, особенная какая-то привязанность. Он не собирался делить её ни с кем и ревностно охранял её покой. С Лией ему само по себе было легко и приятно. Она спокойно относилась к его точке зрения, хотя бывало, что они спорили. Она не пыталась им командовать, она совершенно на него не давила и у неё в мыслях никогда не возникало хоть в чём-то ущемить его права. Петеру нравилось вести с ней долгие и заумные разговоры, и он видел в её мнение какую-то действительно древнюю истину, которую она выхватывала буквально сквозь время и пространство. В разговоре с ней ему казалось, что она действительно видит всё, но при этом нисколь не пытается демонстрировать это и подчёркивать. Спокойно и мило, с некоторыми эмоциональными всплесками, - вот какие сложились у Петера и Лии отношения.
  
   Что такое любовь? То ли это пьянящий нектар, ядовито обжигающий плоть, то ли свет, пронзающий насквозь, ослепляющий и заставляющий идти наугад. Для каждого это представляет сугубо свой сакральный смысл. Вот только чаще всего происходит так - что человек просто принимает желаемое за действительное, он убеждает себя и ищет примеры которые бы доказали ему, что он не ошибается, что его идеал совершенен, что он выбрал достойного и настолько убеждает себя, что попадает в ловушку придуманного им самим образа. И возможно даже, что всю свою жизнь люди любят даже не образ созданный ими в ком-то, а самих себя за то, что они создали такой образ.
   Эта история началась именно так. С придуманного образа, в который тут же была вдохнута жизнь, и сердце отдалось этому прекрасно созданному образу, чтобы стать рабом раз и навсегда.
  
   Собственно идя по протоптанной лошадиными повозками дороге, идя по слякоти и под дождём пятеро усталых путников, среди которых была всего одна девушка, молча переглядывались, боясь чего-то предложить. Этими пятью путниками были Ахар, Ваха, Джафар, Лия и Петер. Джафар предсказывал скорую бурю, дождь и грязь и длинную дорогу, а Лия сказала, что потом им должен встретиться большую крепость с замком, в котором можно будет переждать эти превратности погоды. Только вот про время никто из них ничего не сказал, они шли уже третий час без остановки и молчали, нацепив купленные по дороге плащи, потому что устали, потому что не хотели останавливаться, а Ахар конкретно не хотел в данный момент точить лясы с Петером - именно так. На пути им даже не попалось повозки, только всадники на лошадях, закованные в железо, которые мчались быстро и просто пролетели мимо них, казалось, не заметив их присутствия.
   Лия понимала, что если она хотя бы что-нибудь не скажет, то Ахар не сможет долго терпеть. Она уже догадывалась, чтобы он хотел спросить у неё, когда они, наконец достигнут крепости.
   - Ещё около двух часов до крепости. - наконец выдала из себя девушка.
   - Ты устала? - это Петер беспокоился за неё.
   - Нет, всё в порядке. - Лия урезонила его. - Что тут идти собственно, два часа.
   - Может нам стоит ускориться? - задал вопрос Ахар.
   Это он потом понял, что зря.
   - Чего? Может нам лучше привал сделать. Закрадывается у меня мысль, относительно того, что только ты Ахар не устал в отличие от нас всех. - Петер не мог не сдержаться.
   - Мы обязаны быть сильными! - протестовал Ахар.
   - Это может, ты обязан быть супер навороченным, а мы простые люди, нам далеко от ваших этих замашек золотого города. - поддел его Петер.
   - Да не устал я Петер. - спокойно сказал Ваха. - Я даже думаю, что может использовать тот резерв энергии, который у меня остался.
   - Если мы не будем сильными, то мы не дойдём быстрее чем за два часа. - ответил ему Ахар.
   Игнорируя Ваху.
   - Вот ты и иди Ахар быстрее, дойдёшь минут за пятнадцать, возьмёшь повозку, потом вернёшься за нами и довезёшь. - тыкнул ему Петер.
   - Может правда использовать резерв. - задумался Джафар.
   - Ты считаешь. - спросил у него Ваха.
   Игнорируя разговор Джафара и Вахи.
   - А может, ты это сделаешь Петер? Ты так недоволен тем, как мы идём. - передразнил его Ахар.
   - Ваха твоя идея стоит того, чтобы её попробовать. По крайней мере, в крепости мы наверняка сможем восстановить свои силы, тем более что я вижу, что там это точно можно будет сделать. - Лия обратилась к Вахе и Джафару.
   Игнорируя троицу.
   - Это ты Ахар сказал, что тебя не устраивает ещё два часа идти! Я предложил сделать привал. - парировал ему Петер.
   - Тогда может, пойдём побыстрее? - задал вопрос Джафар обращаясь к Лии и Вахе.
   - Согласна. - ответила Лия и троица пошла быстрее, активировав резерв энергии.
   - Ты соображаешь, что привал делать в такую погоду в таком месте невозможно? - задевал Ахар Петера.
   - Я не говорил, что готов делать привал в таком месте и в такую погоду. Или тебе опять не нравиться, что тебе природа теперь не уступает? - кидался на него Петер.
   - Так стоп. - Ахар завис, обнаружив, что они вдруг идут с Петером вдвоем. - Где остальные?
   - А я почем зна.... - оторопел Петер. - ЛИЯ!!!! - закричал Петер.
   - Они решили использовать резерв и пошли быстрее вперёд. - констатировал Ахар и тут заметил, что Петера уже нет. - Чёртов подсан, догоню, дам по шее.
  
   Лия, Ваха и Джафар путём стремительного использования резерва уже видели крепость. Никто из них предпочёл не начинать разговора, где Петер и Ахар. Из дружеской солидарности. Крепость им понравилась, высокая, из серого камня, вокруг его окружал ров, и попасть в крепость можно было только через подвесной мост, у которой стояли два рыцаря с копьями и в железных доспехах. Больше и дольше всего сооружение рассматривал Джафар, для него подобная конструкция и люди в железе были как-то совершенно в новинку. Собственно говоря, для Вахи тоже. Только Лию как-то не удивило, в своих видениях на расстоянии она уже много чего успела насмотреться.
   Ахар пришёл к воротам вторым, у стены его уже стояли и ждали Ваха, Джафар, Лия и Петер. Он не смотрел на них со злобой, скорее с какой-то обидой за то, что они не вытащили его из этой перепалки с Петером. Ребята ждали его, можно было не переживать, бросать даже в шутку они его бы не стали. И вот встав первым он повёл их ко входу. Местную речь они активировали в себе без труда, этому Ахар всех учил сразу же, и не отставал, пока каждый в совершенстве не овладевал всем этим. С Петером, конечно, пришлось повозиться, но малый схватывал на лету и возможно только в тот период их отношения стали вполне гармоничными.
   Стражники пропустили их, при умелом воздействии Ахара. Даже указали, где они могут найти тёплую таверну, перекусить и оставаться на ночь. Вот в чём плохо, когда народу так много - если всем сразу попроситься в работники, возникнут вопросы. Разделяться как-то в их планы не входило, да и денег было не так много, другое дело, что начало смеркаться и то, что их стало больше волновать, был ночлег.
   На фоне местных жителей они выглядели весьма необычно.
  
   Хорошо, что на них были большие дранные и серые балахоны, так как подобные носили путники, ведь если бы можно было тут же снять с них эти балахоны, то взгляду предстала бы дань традиции места, в котором каждый из них вырос. Их тут же бы приняли за иностранцев и относились бы с подозрением. Их уже было пятеро и надо было придумывать очень логичную легенду, резерв был израсходован, воздействия уже не окажешь. Даже у Ахара был свой предел, остатки которого он влил в сознание стражников, чтобы те без лишних вопросов пропустили их. Пока они шли к таверне, предпочли не разговаривать, они среди чужих, и им очень надо прикинуться своими, хотя бы для того, чтобы скоротать ночь в тёплой комнате.
   Идя по мокрой улице, всё ближе и ближе к показавшейся за углом таверне, Ахар ощутил резкую боль в сердце и остановился. Ребята остановились тоже.
   - Что-то случилось Ахар? - обеспокоено спросил Джафар.
   Ахар смотрел на ребят, у них у всех и даже у Петера были обеспокоенные глаза, он хотел, было промолчать, но не мог оставить своим товарищам тревогу, которая тут, же зародилась у них.
   - У меня появилась боль в сердце, такая резкая и колючая. Другое дело, что я считаю нужным обсудить это после того, как мы устроимся на ночлег. - ответил им Ахар.
   - Нельзя шутить с такими вещами. - обеспокоился Ваха.
   - Всё хорошо Ваха. - ответил ему Ахар.
   - Перебегал. - съязвил Петер.
   - Так всё заканчивай. - тон Вахи был довлеющим.
   - Чего?! - возмутился Петер.
   - Петер мы в чужом городе. Так что могу я попросить тебя оставить разборку до момента, где произвести её будет вполне можно. - заметила ему Лия.
   - Ну ладно, если ты так считаешь. - уступил ей Петер. - Но я потом всё равно продолжу. - Петер с вызовом посмотрел на Ваху и Ахара, те ответили ему взаимностью.
   Джафар отвернулся и стал смотреть на дорогу, а Лия задумалась о том, что произошло с Ахаром. Резкая боль в сердце, что это может быть, и в тот же самый момент она схватила Джафара за руку.
   - Нам надо поговорить. - быстро шепнула ему она. - Наедине.
   - Хорошо. - также быстро он ответил ей.
   Дальнейший путь прошел без особых эксцессов и приключений. Они добрались до таверны, на последние деньги сняли на пятерых одноместную комнату. Ими, конечно, заинтересовались, четверо молодых крепких парней, мускулы то не спрячешь, а они все выглядели достаточно накаченными и молодая, пусть и не хрупко выглядящая молодая девушка. Чтобы не дать подумать чего-то неправильного Джафар использовав всё своё красноречие, сказал, что они паломники и поутру все отправятся посетить местную церковь и отдать дань местной вере. Он сказал это достаточно убедительно, чтобы никто не засомневался в том, что они слуги божьи, а не какое-то стороннее братство.
   Ложь была противна всем пятерым, и конечно никто из них не хотел утром ни в какую церковь, но и лишние вопросы и досужие мысли им были ни к чему. Выбирая между ложью и лишними вопросами, все единомоментно выбрали ложь. Только поднявшись, они перевели дух и сняли с себя мокрые балахоны, их комната была на втором этаже в дальнем углу, от предложенного ужина они отказались ещё внизу, поэтому могли, не беспокоится относительно того, что кто-то может войти к ним без спроса.
   - Тут хотя бы теплее. - констатировал Ваха.
   - На кровати будет спать Лия! - беззаговорочно заявил Петер.
   Джафар молчал, ожидая, когда же Лия, наконец, даст знак, чтобы они могли поговорить.
   У Ахара не шла из головы мысль об той резкой боли, сердце у него всегда было крепкое, выносливое и он не ощущал никаких сбоев в его работе. Откуда такая резкая боль.
   Наконец Лия обратилась к Джафару по мысленной связи.
   "Там на улице я почувствовала мощный источник силы." - сказала она ему. "Почему ты не хочешь рассказать об этом другим?" - спросил Джафар. "Потому что надо проверить, не ошиблась ли я." - ответила ему Лия. "Ты же Всевидящая." - сказал Джафар. "Да, но сейчас я переживаю кризис." - ответила ему Лия. "Ну, хорошо, только потом ты сама расскажешь обо всём." - ответил ей Джафар. "Да именно так я и хотела сделать. Спасибо Джафар." - ответила ему Лия.
   Каждый из ребят выделил себе угол, в котором собирался спать. Против слов Петера, что Лия будет спать на кровати, возражать никто не стал. Лие не дали ответить - просто каждый занял свой угол и устроился там, а Лие не хотелось спать, она всё думала о том, откуда взялся этот источник, и собиралась обязательно ночью проверить это вместе с Джафаром. Он ведь был ясновидец.
   И вот когда Лия убедилась, что все заснули, она тихонько подошла к Джафару и разбудила его.
   Джафар и Лия тихо сидели на кровати. Руки Джафара покоились на висках Лии, их глаза были закрыты. Джафар смотрел в голове Лии тот самый момент, когда она почувствовала странный источник, единственное, что он увидел, это человеческий силуэт и ощущение большой боли в нём, словно он был смертельно болен и умирал. Когда он убрал руки, произошло следующее, в соседнюю комнату кто-то явно ввалился, пьяный мужской голос и смех молодой девушки, они явно были настроены, весело провести эту ночь. Шум был отменный, он разбудил остальных ребят. Джафар и Лия сориентироваться не сумели и взгляды, после зажжения Вахой свечи были устремлены только на них, при чём злился больше всего Петер.
   - Вы чем там занимаетесь? - насупился он.
   - Петер ты не так понял. - пыталась объяснить Лия.
   - А как я должен был понять? - шёл в наступление Петер.
   - Я чего-то упустил за время нашего путешествия. - произнёс недоумённо Ваха.
   - Что здесь происходит? - Ахару не нравилось, когда он был о чём-то не в курсе, ему надо было всё держать под контролем.
   - Лия объясняй. - предложил ей Джафар.
   - Дело в том, что когда у Ахара произошла резкая боль в сердце, я почувствовала источник большой силы и попросила Джафара помочь мне определить откуда исходит эта сила. - ответила честно Лия.
   - Почему ты сразу об этом не сказала? - спросил Ваха.
   - Я переживаю кризис и не хотела беспокоить всех по пустякам. - ответила Лия.
   - Ты представь я подумал что-то неправильно. - сказал Петер.
   - Тебе надо меньше сомневаться в себе. Ты Всевидящая, сомнения создадут тебе только туман, через который тебе придется дольше искать правду. - заметил ей Ахар. - Ты что-нибудь смог установить Джафар.
   Джафар бы ответил, за стеной стали раздаваться стоны. Слишком сильный крик девушки вывел всех в небольшое замешательство, но как только оно прошло, и крики и стоны совершенно перестали интересовать и трогать присутствующих, Джафар ответил.
   - Этот источник исходит из какого-то человека, который словно сильно болен и словно находится при смерти.
   - Что значит словно? - спросил Ваха.
   - Потому что его заболевание не телесное. - ответил Джафар.
   - Он что псих? - спросил Петер.
   - Душевное расстройство. - констатировал Ваха.
   - Петер настройся на него и прочти его мысли. - сказал ему Ахар.
   - А что без этого никак? - Петер опять брался за своё.
   - Петер, это очень важно и для нас и для меня всех тоже. - Лия была очень участлива, её съедало с одной стороны любопытство, с другой стороны пространная загадка.
   - А как это сделать? - Петер и впрямь не мог представить, как это делается.
   Все молчали, Ахар думал, рассказывать ли этот способ этому выскочке или нет, потом он от Лии не отстанет, но он чётко связывал свою резкую боль в сердце и ощущение источника силы Лии одним звеном. Просто так ощутить резкую боль в сердце нельзя, по крайней мере, для него, который всегда следил за своими органами и знал чего можно ожидать в случае чего, может это враг.
   - Петер подойди к Лии сзади, положи свои ладони ей на макушку и сосредоточься, ты Джафар положи свои руки к вискам Лии и сконцентрируйся, а ты Лия постоянно воспроизводи в голове тот момент, когда ты ощутила источник этой силы.
   - А может карты? - спросил у него Ваха.
   - А потом карты. - ответил ему Ахар.
   Сеанс не требовал ничего кроме предельной концентрации. Для Петера он был в новинку, так как он привык к совместной работе Лии и Джафара. Лия что-то видела, Джафар раскладывал пасьянс из ТАРО. Ваха занимался огнём, а он Петер спорил с Ахаром. Теперь в этот момент всё словно изменилось. Теперь он работал в паре с Джафаром и Лией и старался, как только мог.
   - Петер как только почувствуешь мысли этого человека, то воспроизводи их вслух. - попросил его Ахар. - Говори о том, что он думает.
   И Петер вдруг стал говорить, своим голосом, но словно и не своим.
   - Зачем ты ушла от меня. Чем лучше он оказался меня. Я столько времени рисовал тебя, воровал из чужих садов розы и дарил только тебе, утешал, когда тебе было плохо, давал тебе последние деньги с картин, что успевал продать. Ты была моей богиней, а отдалась сыну лавочника, развратного и гулящего мужчины и ушла с ним. Ты стала его игрушкой. Есть ли теперь жизнь для меня, ах лучше б я умер. Зачем я родился на свет? Я не хочу быть рыцарем и одевать на себя грубое железо, убивать людей. Лучше б я умер, чем жить среди варваров и любит тебя распутницу, которая потом пошла по рукам. О Господи я грешен, я сомневаюсь в тебе, когда эта распутная женщина плачет на моём плече, я не могу не утешать её, и когда она называет меня уродцем, смеется взахлёб и убегает, я не могу удерживать её, чтобы она осталась.
   Петер мгновенно вдруг пришёл в себя и перестал говорить. Он открыл глаза, на которых блестели слёзы. Он пребывал в глубоком удивлении, его сознание было внутри другого человека и спокойно, словно написанные строчки он читал его мысли.
   Джафар убрал свои руки и открыл глаза, теперь он чётко увидел этого паренька и его жизнь. Как и Лия, которая рассмотрела черты его лица, его будущее и прошлое.
   - Откуда у меня слёзы на щеке? - спросил Петер.
   - Это не твои слёзы Петер, а того молодого парня и никакой он не страшный. - грустно произнесла Лия.
   - Каждый из нас красив по-своему. - заметил Джафар. - А эта девушка издевается над его творческой натурой.
   - Он сам хорош, он находит в этом удовлетворение. - произнёс Ваха.
   - Итак, мы имеем только то, что это молодой парень, примерно нашего возраста, может на год младше, он художник, по крайней мере, он очень любит рисовать, и продаёт свои работы. Есть девушка, которую он всегда любил и рисовал на своих картинах и она не полюбила его, посчитая, что он урод и не в себе и переспав с сыном какого-то там лавочника пошла по рукам. - подвёл итог Ахар. - Это так сильно травмировало парня, что жить дальше он не представляет возможным. К тому же его совершенно не устраивают правила, которые главенствуют в этом городе. Он не хочет быть рыцарем, убивать людей и одевать на себя, груду штампованного железа.
   - Какого железа? - уточнил Петер.
   - Проехали Петер. - оборвал Ахар.
   - Чего?! - Петер был полон гнева.
   - Спокойно. - произнёс Ваха.
   - А почему Лия и Ахар почувствовали его боль и его силу? - Джафар задал вполне логичный в этой ситуации.
   - Интересно. - Ваха задумался.
   - Петер какая тебе разница какое железо. - ответил ему Ахар.
   - Большая, хватит тут умничать! Я тоже хочу всё знать! - возмущался Петер.
   - Успокойтесь. Этот парень страдает. Раз мы почувствовали его, возможно, что он как-то связан с нами! - встревожено произнесла Лия.
   - Тогда Джафар ты должен раскинуть ТАРО. - ответил Ваха.
   - Будешь много знать, никогда не выспишься. - язвил Ахар.
   - Поэтому ты плохо спишь? - задел его Петер.
   - Я мало знаю. - ответил Ахар
   - А то и видно. - возразил ему Петер.
   Ваха сидевший рядом с Ахаром на полу, пересел с другой стороны кровати, где сидели Лия, Джафар и Петер. Ваха сел как раз между Лией и Джафаром, оставив место для расклада. К нему повернулись Лия и Джафар. На перепалку сидевшего рядом с Лией Петера и продолжавшего сидеть на полу перед кроватью Ахара никто не обращал внимания. Джафар сделал, необходимы приготовления, и вытянул первую карту. Это была карта Солнце.
   - Это Хранитель! - воскликнула Лия.
   Петер и Ахар тоже обладали хорошим слухом. Он замолчали и стали наблюдать за процессом.
   Следующей картой была Фортуна.
   - Он повелевает роком.
   - Не понял. - сказал Петер.
   - Он способен менять судьбы. - ответил Джафар.
   - Программист значит. - определил Ахар.
   - Кто? - Ваха был заинтересован.
   - Ломщик судеб. - пытался объяснить Ахар.
   - Хм, всё равно не понятно. - Петер задумался.
   Следующей картой была Повозка.
   - У него импульсивный и переменчивый как погода характер. Он глубоко эмоционален и подвержен частой смены настроений. - прокомментировал Джафар.
   - Художник всё-таки. - заметил Ваха.
   - Потому значит ломщик.... - Петер глубоко задумался.
   - Взломщик. - съиронизоровала Лия, ребята улыбнулись.
   Следующей была карта Луны.
   - Самообман, ложные надежды. Он врёт себе. Он не любит эту девушку. - прокомментировал Джафар.
   - Ага она ему нужна для вдохновения. - заметил Петер.
   - Тьфу, эстет. - Ваха поморщился.
   Следующий картой был Император.
   - Над ним довлеет сильный мужчина. - ответил Джафар.
   - И что же нам поможет? - спросил Ахар.
   Выпала карта Суд.
   - Место где все получают по делам своим. - ответил Джафар
   - Церковь. - спокойно произнесла Лия. - Мы должны пойти в церковь, как и сказали для обмана.
   - Мы встретим его в церкви? - удивлённо спросил Петер.
   - По всей видимости да. - спокойно сказал Ваха.
   - Всё теперь надо хорошенечко выспаться. - Петер встал с кровати и пошёл в свой угол.
   Его примеру последовали и остальные.
  
   Они совершенно правильно угадали парня. И всё верно определили о нём. Не знали только одного, его имени. Звали этого чудо-художника Генрих. Это был темноволосый и зеленоглазый парень с тонкими чертами лица. Родился он в бедной семье, имел старшую сестру, которая с детства издевалась над ним. Отца, который бил его и безропотную мать, которая не пыталась этому мешать, а просто смотрела, как его колотят. С детства у Генриха проявился прекрасный дар, он был очень одарённым художником. Его отец с годами стал много пить, сестра вышла замуж за какого-то конюха, мать Генриха стала болеть и сильно и единственный совет который мальчик слышал от доброхотов был следующий, чтобы пошёл он служить рыцарем у короля, так он сможет уехать из крепости на воинскую службу, будет не зависеть от родителей, станет сильным, независимым, свободным. Только Генрих ненавидел само понятие рыцарство. Кровь, убийства, смерть казались парню ужасающим и пугающим. Он не желал смерти живому существу и не мог представить себе, как можно опустить меч на чужую голову и разрубить её напополам, к тому же его тошнило при виде крови.
   Генрих любил сидеть на полу или у окна, когда отца не было дома и рисовать прекрасные образы, которые рождались в его голове и просились наружу. Генрих был из тех мальчиков, которые всё держат в себе. К тому же над Генрихом только смеялись и не понимали и не желали понимать. Почему ему не нравится война - ведь он же парень! Почему у него спокойный и кроткий характер - любой парень должен быть решителен.
   Генрих с детства стал замечать одну странность, не дававшую ему покоя, почему, когда в его голове возникали картины, то это были сцены из жизни одного и того же большого города с золотыми стенами. Когда он рисовал, то часто видел там одну женщину, к которой почему-то стремилось его сердце и однажды он встретил в крепости девушку, которую посчитал похожей на ту женщину, которая так часто являлась в его образах и стал боготворить её. Он слонялся за ней, сначала просил позировать ему, потом пытался завязать с ней знакомство, и ему казалось, что у него всё получается, пока не узнал, что она переспала с сыном лавочника. Они были ровесники, Генриху казалось, что секс не так важен, и он не может заложить фундамента отношений, к тому же девушки не обращали внимания на высокого худощавого паренька с большим лбом и маленькими бегающими зелёными глазами, приписывая ему, уродство и сумасшествие просто за то, что он имел именно такую внешность. И то, как эта девушка стала вести себя дальше, только убивало молодого художника
   Генрих пытался зарабатывать сам, рисовать и продавать свои картины, их покупали по дико смешной цене, а потом увозили и перепродавали вдвое дороже, ведь Генрих не знал своего гения, не подозревал, что его полотна сравнивают с рукой именитых художников и часто путают с их картинами его. Генрих просто любил рисовать, он очень любил исскуства во всех его проявлениях. У него была мечта, стать выдающимся художником, накопить денег и поехать в другой город, чтобы, став подмастерьем у какого-нибудь мастера, потом самому стать мастером. Только копить получалось у него плохо. Эта распутная дева приходила к нему и просила денег, какие-то из них уходили на лекарства для мамы, но самую большую часть забирал ставший заурядным пьянчугой отец.
   Сверстники обходили его стороной или кидали камнями в его картины, когда он выходил чтобы продавать их. Они называли его сумасшедшим параноиком. Дома ему приходилось ухаживать за прикованной к постели матери и терпеть побои отца. Если он приходил к сестре, она гнала его вон, выйдя замуж, она отреклась от своей семьи. Девушка, что он любил, просто приходила к нему плакаться или за деньгами.
   К тому же Генрих и впрямь был склонен к очень частой смене настроений. Последние дни ему не давала покоя мысль о смерти. Словно она звала его, хотела забрать к себе, чтобы облегчить его муки. Что ждёт его дальше, умрёт мать, отец сопьется, никто не будет заботиться о нём. Он достаточно чувственен характером, чтобы быть решительным. Генриху было всего 18 лет, но ему казалось, что он прожил сразу три жизни за 18 лет. Больше всего его пугало, что он не умеет драться и не может из-за этого сбежать из дома, и никто не пойдёт с ним таким никуда. Он сумасшедший художник из совершенно неблагополучной семьи.
   В тот день, когда ребята шли через дождь по мокрой улице, Генрих сидел у окна и смотрел на серое небо. Он смотрел на него и думал, сколько же ещё должно пройти времени, чтобы он перестал вот так сидеть и смотреть на это серое пресерое небо. Мысли о смерти внезапно с какой-то неистовой силой посетили его, и тут же он ощутил сильный удар по голове, словно нечто пыталось отрезвить его. Он словно раскрыл глаза и увидел....
   Дальнейшее время он только рисовал. Он рисовал красивых величавых людей в белых одеждах и себя рядом с ними. В его голове ясно вспыхивали образы города золотых стен, больших светлых комнат, жары и яркого солнца. Глаза парня наполнялись светом, в руках словно забил невидимый источник. Всё его тело пронзила струя чистого воздуха, и напряжение в плечах превращалось в статическое электричество, ток начал струится по венам, и он рисовал и рисовал и всё не мог остановиться. Он собрал все оставшиеся чистые холсты и рисовал и рисовал, как одержимый. Генрих совершенно перестал замечать времени, перед ним плыли диковинные и удивительные картины, и он пытался запечатлеть их все и он бы запечатлел...
   Запах дешевого спирта пропитал довольно жалкий покосившийся домик. Старая и болезненная женщина тихо вскрикнула. Пришёл её муж, вечно пьяный, вечно недовольный жизнью. Пришёл, чтобы избить своего сына за то, что он с его точки зрения был совершенно ненормальный. Дочь свою этот человек давно проклял, он был против её брака. Старую скрипую свою жену он давно хотел прибить, слишком много места занимает эта больная кляча. Пьяный и грязный мужчина ввалился в комнату, где сидел и рисовал его сын, пьяница с отвращением смотрел на его картинки. Родилось у него какое-то уродство, а не сын. Малюет какую-то ересь по бумаге и как люди это ещё покупают. Он недолго стоял в дверях. Произошедшее дальше напоминало собой кошмар, когда пьяный мужчина оттолкнул своего сына к стене грубым пинком под живот, а потом схватил всё нарисованное им и стал рвать на мелкие кусочки, во время этого он начал орать, что его сын сумасшедший, что ему не нужен такой сын, что лучше б было, если бы он умер.
   В глазах Генриха потух свет, одинокая слеза катилась по его щеке, в эти минуты он вспоминал всю свою жизнь и более всего ту девушку, что разбила его веру в собственное счастье. Его мать, скорее всего, скоро умрёт, а его отец забьет его до смерти и, скорее всего, прямо сейчас. Образы, внезапно пришедшие ему в голову, придали парню много сил. Медлить больше было нельзя. Стараясь не шуметь, он бочком направился к двери, и как только оказался там, не раздумывая, побежал прочь, парнишка знал единственное место, где можно было укрыться - старая церковь в центре крепости, там принимали бродяг на ночь, а утром произойдёт то, что он старательно выводил на своём последнем холсте, он уже знал, что это произойдёт.
  
   Пробуждение для ребят было особенно болезненным, бока ломили хотя бы от спанья на жёстком полу, другое дело, что Лия выспалась на кровати, но винить её в этом никто не собирался. С каким-то отвращением они надевали на себя уже высохшие балахоны. От собственной лжи было тошно, но ничего другого, увы, им просто не оставалось.
   Хорошо, что из уважения к слугам божьим в этой крепости замечательно относились и их накормили завтраком бесплатно, правда, мяса никакого не дали. Но и на этом надо было сказать достаточное спасибо, потому что есть, хотелось, и было уже, не важно было ли там мясо в супе и картошке. Резерв силы был хоть наполовину заполнен, поэтому им дали ещё и добавки и чай. Злоупотреблять чужой глупостью и неразвитостью долго становилось стыдно, поэтому они довольно скоро ушли, попутно поинтересовавшись, как им найти местную церковь. Каждого из них охватывало волнения, какой он новый Хранитель? Хотя Вахе казалось, что он понимал, каким он будет. Почему-то именно ему, Вахе казалось, что он очень хорошо его знает. Это чувство не покидало его ни на миг. Они знакомы?
   Ахар о чём-то спорил снова с Петером, Лии было немного зябко, рядом с ней шёл Джафар и осматривал дома, которые теперь днём было лучше видно. А Ваху не покидали мысли относительно того, что он очень хорошо знает этого Хранителя. Только он не мог понять почему? Это почему Вахе покоя не давало. Он наделся встретить его и тогда возможно узнать тайну этого почему.
   Как только они подошли к церкви, из неё тут же вышел молодой парень и, распахнув руки, произнёс:
   - Рад вас всех видеть. Думаю, вы искали меня.
   В тот момент был вопрос, кто из ребят не был в шоке. Джафар, Лия и Петер точно поняли, что перед ними тот самый парень. Ахар тоже почувствовал это как-то сразу. Ваху больше шокировало, что парень, улыбаясь, смотрит ему прямо в глаза. На них к тому же сразу обратило внимание достаточное количество народу.
   - Молодой человек может, войдём внутрь. - предложил ему Ахар.
   - Нет лучше за город. - предложил тот. - Есть ещё один выход.
   Они шли от церкви, шли молча, каждый из них пытался справиться с произошедшим. У Вахи не уложилось в голове, что парень встал и идёт рядом с ним и почему Ваха допускает, чтобы это происходило? Он даже рад его видеть. Логично холодная голова Вахи лихорадочно пыталась составить схему произошедшего, чтобы хоть как-то понять, что же происходит. Этот человек вершитель судеб, всю эту ситуацию он спланировал, но как? Он знал, что они придут утром к церкви, знал, что он им нужен, но Вахе всё больше и больше казалось, что он спланировал их встречу у церкви. Когда они вышли из города и ушли в более или менее отдалённое место, Ахар прислонил свою руку к его сердцу и ощутил то самое тепло. Потом поцеловал его в лоб в знак защиты и покровительства.
   - Меня зовут Генрих. - представился парень. - А вы все можете не представляться, вас всех вчера я рисовал на своих картинах и узнал кто вы и откуда, а ещё я нарисовал нашу встречу, я был уверен, что она обязательно так именно и произойдёт!
   Он улыбался. Но от его улыбки становилось как-то спокойно на душе. Достаточно тонкий и звонкий голос похожий на звон колокольчика или на весеннее журчание ручейка. Да Генрих выделялся этим звонким голоском.
   - Дело в том, что ты Вершитель Судеб, то, что ты рисуешь, может полностью изменить жизнь человека, которого ты нарисуешь. Если ты изобразишь, что он умрёт, он умрёт, если нарисуешь, что он завтра получит богатое наследство, это произойдёт. Но только свою судьбу вершить не можешь. - спокойно рассказал ему Джафар.
   - Надеюсь быть Вам полезным. - ответил им Генрих и снова улыбнулся.
   - Очень хорошо. - ответил Ахар. - Нарисуй нам путь к следующим Хранителям.
   - Это займёт много времени. - сказал Генрих. - И сейчас у меня мало сил.
   "Наконец дело пойдёт значительно быстрее. Генрих нарисует маршрут и можно будет рассчитать, сколько времени займёт путь." - думал про себя Ахар.
   - Опять эксплуатируешь людей. - поддел его Петер. - Не видишь, человек устал.
   - Петер. - Лия дёрнула его за рукав.
   - Всё в порядке. - обратился Генрих к ним. - Просто это не приходит по желанию. По крайней мере я не могу этим управлять. - честно признался Генрих. Возможно, когда мы будем достаточно близко к Хранителям, то я смогу нарисовать нашу встречу.
   Ахар пошел, вперёд коря себя за беспечность. Тоже мне переложил ответственность. Ребята пошли за ним. Пятеро парней и одна молодая девушка. Ахар шёл впереди, за ним следом Джафар который смотрел на его лицо и силился понять, о чём Ахар думает. За ними шли Лия и Петер. Лия нервничала, ведь всё произошло очень неожиданно, но пока рядом был Петер, можно было успокоиться. Сзади них шли Ваха и Генрих.
   - Скажи Генри, мы знакомы с тобой? - неожиданно спросил у него Ваха.
   - Да я рисовал тебя на своих картинах в детстве. В белых одеждах. - Генрих улыбнулся.
   Петер не сдержался.
   - Ты знал нас с детства?
   - Я рисовал вас с детства. Редко, но такое было. - признался ему Генрих. - Я видел нас в городе золотых стен.
   - Ты видел золотой город? - Джафару было интересно.
   - Да. Очень много раз. Но когда я видел нас там, мы были очень взрослые и очень высокие, гораздо выше простых людей и выглядели чуть иначе. - продолжал Генрих.
   - Ты помнишь что-нибудь о нас? - спросила Лия.
   - Нет. Только образы. Я могу их нарисовать, у меня фотографическая память и я очень хорошо рисую. - ответил на её вопрос Генри. - Правда, я не верил, что вы существуете, я хотел умереть.
   - Ну и дурак! - резко в сердцах произнёс Ваха. - Верить надо было всегда.
   - В меня кидали камнями и меня бил родной отец. Любимая смеялась надо мной. - Генрих погрустнел и все вспомнили, что у него довольно переменчивое настроение. Как погода весной.
   - Каждому из нас есть что вспомнить. - сказала Лия.
   - Но теперь мы вместе и это замечательно. - подвёл итог Петер.
   - Ахар. - обратился к нему Джафар. - Если Генри нарисует нас, ты может, растолкуешь, что это может значить, ведь ты родился и жил в золотом городе.
   - Я подумаю. - чуть слышно отозвался Ахар.
   Ахар думал. Он думал не только о произошёдшем, но и Родине. Он почувствовал резкую тоску. Столько времени прошло, а с ним никто не вышел на связь. Мог ли отец и мать забыть о своём сыне или они просто молча продолжают следить и наблюдать за ним, но всё чаще и чаще Ахару казалось, что они его просто-напросто бросили. Но мог ли он позволить себе так думать, нет, не мог. Он был очень хорошо воспитан и обучен. Столько лет прошло, столько долгих лет.
   Джафар видел, что Ахара гнетёт что-то, но боялся даже спрашивать его об этом. Он понимал, что за человека представляет из себя Ахар, он кажется открытым и смелым, но всё, что у него на душе хранит за семью печатями.
  
   Часть VI Беспризорник
   Седьмой хранитель.
  

Бьётся ночь, словно раненой птицей,

И дрожит огонь усталой свечи,

Проплывают знакомые лица,

Но им не понять беспризорной тоски.

Где ты, мой ангел-хранитель,

Возьми, если сможешь, меня к небесам,

Убежал я из дома

Бродить по сказочным мирам.

  

Hi-Fi Беспризорник

  
   Франц смотрел в большую подзорную трубу, смотрел через неё в небо. Он сидел на верху самой удалённой башни у окна, это было его самое любимое место. Оттуда ему казалось, звёзды будут к нему ближе, ведь он так любит звёзды и хочет стать мудрым звездочётом. Замок в котором он жил, благодаря тому, что его родители были приближённые ко дворцу, был достаточно большим, чтобы мальчишка мог спрятаться в нём. Франц сознательно избегал навязываемого ему общества, они, все его сверстники и ровесники были на редкость снобами и зазнайками и каждый мнил о себе бог знает что, а манеры, для Франца это была отдельная тема. Шалун и озорник, настоящий беспризорник в душе он просто их вычурности терпеть не мог. Они его за его проделки и бредни про странные движущиеся летающие объекты в небе считали, что он ненормальный. На этом всё и заканчивалось. Франца обучили исскуству борьбы, и дрался он неплохо. Посему его особо не трогали, только дразнили, на это собственно ему было наплевать, как и на тех масонов, которые пытались завлечь его к себе в братство.
   Франц любил космос, а не руны. И это был его последний ответ этим идиотам из масонской ложи.
   Конечно, отец-то видел в нём будущего выдающегося посольского работника, но Франц с ним был не согласен. Он решил выучиться мало-мальски грамоте, которую получал от приходящих учителей, которые по-большинству своему тоже считали его малость тронутым, а потом дерзко сбежать из дома в поисках своего Учителя. Только всё чаще в своих осознанных сновидениях, которые с лёгкостью давались ему без специальной тренировки, с детства видел он странного мужчину в белом балахоне с глубокими синими глазами, смотрящего на него с укором и словно заставляющему что-то вспомнить и следовать за тем, что он должен был вспомнить.
   Да и в детстве он впервые увидел это серебряное нечто. Отец тогда купил ему на день рождение подзорную трубу, маленький Франц выхватил её из рук и тут же куда-то убежал, он не согласился даже съесть кусок праздничного торта. Он побежал в ту самую башню, в которой будет сидеть всегда, как только представиться возможность и не будет порой спать ночь, а тайком вновь побежит туда. Он впервые как оказался в замке, исследовал его вдоль и поперек, а посему сразу знал куда идти. Именно там он сев на подоконник, взглянул в небо и увидел летящий овальный серебристый аппарат с какой-то причудливый трубкой на крыше. Объект быстро скрылся, но и этого было вполне достаточно. По крайней мере, этого было достаточно для Франца.
   Так вот Франц сидел и снова смотрел в небо. Ему было всё равно, что уже время обеда, что отец опять злиться, а мать хватается за голову и просит прощения у него, что родила такого как он. Странный ребёнок, у вас странный ребёнок - слышал он, когда к ним заходили. Король стал косо смотреть на его отца, но так как тот доказал свой ум, тот закрыл на Франца глаза. Идиот, ненормальный - слышал мальчик от сверстников, когда пытался рассказать им о красоте звёзд и больших серебряных круглых летательных аппаратах. Ты способен быть только марионеткой, у тебя нет силы, ты никчёмен - говорили ему масоны звавшие его примкнуть к ним. Франц мальчишка с небольшими голубыми глазами, темными волосами, высокого роста с большим выпуклым и покатым лбом не нравился девчонкам. Такой не похожий ни на папу, ни на маму стремящийся к звёздам. Таким был следующий Хранитель, которого уже целый месяц пытались разыскать ребята. А началось всё с того, что когда они ушли достаточно порядочное количество километров от места, где жил Генрих его неожиданно прорвало, как это обычно бывает с художественным гением - на земле, палочкой он нарисовал следующего Хранителя и сказал с оттенком полной уверенности в этом, что тот не так далеко от них, раз он его уже может нарисовать. Были раскинуты карты, просмотрен маршрут, карту запоминали наизусть, бумага, как оказалась, приказала долго жить.
   Однако Ахар был весьма доволен. Наконец они не угадывают путь, а точно рассчитали место, где они должны найти следующего Хранителя. Новый Хранитель немного напугал Ахара, уж больно у него яркие зеленые глаза, светлые-светлые, прям цветущий весенний куст. Ахар знал, что тут должен прятаться ещё один талант, весь вопрос был в том, что это был ещё за талант. Также Ахар ощущал, что Генри и Ваха связаны между собой чем-то. Он хотел знать чем, он думал об этом, он даже поделился этим с Джафаром и тот его подозрения подтвердил. Теперь хоть Ахар не один ломал голову. Как он стал относиться к Генриху, для начала тот почти не старался, чтобы Ахар как-то обратил на него внимания. Ахар конечно уважал Генриха, хотя как, оказалось, готовить, шить, стирать и убирать он не умеет - ГЕНРИХ УМЕЕТ ХОРОШО ТОЛЬКО РИСОВАТЬ. Физической силы от него кот наплакал, но с другой стороны нравились ему девушки, и он также долго мог говорить на любую тему, связанную с творческой культурой и искусством. Какое-то украшение брильянтовое, а не мужик. К тому же оказалось, что Генрих терпеть не может грязное, несвежее, неаккуратное и некрасивое, следит за собой 24 часа в сутки и как девчонка психует, если у него не ровно лежат волосы. Настроение у него меняется реально как погода весной. Поэтому Ахар не знал, как к нему относится. Часто он слышал, что такие парни обращают больше внимание на лиц своего пола, но Генрих много говорил о девушках и о том, какой у него идеал. Им оказалась тонкая аристократичная азартная леди, любящая острые ощущения и высокие манеры. А голос у Генри и впрямь был звонкий как колокольчик. Голосовые связки, по крайней мере, у него были очень интересные.
   Ваха же был в замешательстве. Генри постоянно пытался с ним подружиться. Он не старался лезть к нему в душу, не оставлял без внимания и заботы и всегда шёл рядом молча, только взгляд его ясных зелёных глаз выдавал нежность и теплоту. Нежность и теплоту, какая может быть у родного младшего брата. Ваха сам не заметил, как стал открываться перед Генри. Это происходило свободно, без напряга, ему было легко с Генри. Вот только почему? И ещё Ваху не покидало ощущение, что они знакомы. И что они явно как-то связаны. Он как-то тайком от всех спросил его об этом. Генри признался, что часто в детских образах он видел, что они очень крепко дружили и всегда помогали друг другу, почему и как это случилось, он не знал. Он просто видел этот образ. И к тому же Генри признался, что ему легко с ним. Вахе было так удивительно сойтись с таким крайне капризным, придирчивым и очень творческим парнем. Говорят ведь, подобие притягивает подобие. По крайней мере, этот эстет Вахе очень импонировал и он хотел знать, что их связывает.
   Джафара Генри приводил в тихий шок. Терпения ни на грамм, если что-то не нравится или не устраивает, он сразу говорит. Помешан на живописи дико, только и говорит, что о красках и сюжетах. И он такой обладает силой взламывать чужие судьбы и менять их? Другое дело, что Джафара крайне интересовало, видел ли он его в золотом городе и может ли он пролить свет на слова Главного Муфтия его города. И Генри сказал, что видел его там, что возможно он давно жил в золотом городе, только остался вопрос, детские образы Генри их будущее или их прошлое.
   Лия была как-то рада появлению Генри. По крайней мере, она улыбалась, когда он закатывал истерику или когда обсуждал с ней темы о драгоценностях и прочих украшательствах. Сам Генри хотел проколоть себе ухо, как минимум. Ребята его по этому поводу в принципе не поняли, однако препятствовать никто не хотел, хочет человек, чего уж тут поделать. Другое дело, что Лия не была любительницей прокалывать себе кожу, к тому же ей было трудно допустить, что какой-нибудь парень хотел бы сделать это. Много было для неё непонятного в Генри, но столько же и интересного.
   Петер не мог понять Генри, как не мог понять его картин. Петеру были близки точные науки, без всякой абстракции. Он постоянно пытался казаться взрослым мужчиной, всячески заботился о Лии и даже не пытался показывать свои слабости, а Генри собственно вёл себя наоборот. Генри не пытался казаться мужественнее и сильнее чем есть, словно дитя он сам искал заботы и не скрывал своих слабостей. Нет, для Петера он не был противен или как-то негативен и жалок, скорее непонятен. Петер искал, где в этом сила Генри, ведь он же вершитель судьбы.
  
   Сегодня они собрались за большим костром, погода выдалась солнечная, хоть и морозная, дело шло к зиме, но возможно только на этой части планеты. Лия занималась готовкой, с продуктами ей помогал Петер. Ахар и Джафар снова стояли где-то невдалеке и о чём-то тихо разговаривали. Ваха и Генри оба сидели рядом и оба сидели молча, видно было, каждый из них о чём-то напряжённо думает. То, что случилось дальше, было несколько неожиданно, Генри внезапно встал и сказал так, чтобы все слышали:
   - Я готов нарисовать то, что видел в детстве, чтобы каждый из нас смог получить ответы на свои вопросы. Не знаю почему, но именно сейчас пришло такое время. Я чувствую такие вещи очень хорошо.
   Рисовать кроме как на земле было негде, бумагу берегли на всякий случай, чтобы записать на ней пути, которые показывали глаза Лии и карты Джафара. Поэтому было принято решение рисовать по одной картине, потом стирать её после объяснения Ахаром и рисовать новую.
   - Что же мне нарисовать? - спросил Генри, оглядывая ребят.
   - Давайте по очереди нахождения Хранителей. - предложил Ахар.
   Эту идею поддержали все, и Ваха первым обратился к Генри.
   - Нарисуй то, что ты видел про меня.
   Генрих рисовал с каким-то удовольствием. Он изобразил на Земле высокого статного взрослого мужчину, со взрослым, спокойным и волевым лицом, стоящим на широком балконе и смотрящего на открывающееся море и отвесные скалы рядом с ним. Там по морю словно летело что-то, и он вглядывался в это летящее нечто с большим напряжением и сильным ожиданием, словно ждал кого-то и теперь был готов сам войти в это море навстречу.
   - Ого. - Ваха был удивлен. - Это я только на твоей картине мне лет 30.
   - Ахар ты можешь сказать, на что это похоже? - спросил у него Джафар.
   - Да могу. Эта сцена, по крайней мере, этот балкон с выходом на море, это одно из помещений во Дворце в котором я вырос. Из залива, на который смотрит мужчина, приходили летательные морские суда.
   - Как это летательные морские суда? - поражённо спросил Ваха.
   - Это такие машины способные погружаться под воду и летать по воздуху, правда на них не выйти в открытый космос, однако они прекрасно перевозят людей по воздуху и могут прекрасно использоваться в подводных путешествиях. - объяснил Ахар.
   - И кого же ты ждал так Ваха? - спросил у него Петер.
   - Не знаю. Но, по всей видимости, ждал сильно. Ничего не могу поделать, ничего не вспоминается. - видно было насколько глубоко Ваха разочаровался в этом.
   Следующим был Джафар.
   - Рисуй то, что видел обо мне.
   Генрих сосредоточился и стал рисовать роскошный сад, стоявшего в нём взрослого Джафара обнимающего какую-то очень сильную и властную женщину, но достаточно кроткую, чтобы подчиняться ему. Вместе с ней они шли по цветущей пахучей алее и держались за руки.
   Видно было, что Джафар смущается, но не показывает этого.
   - Сад мне знаком, у нас есть такой. А женщину я эту никогда не видел. - ответил тут же Ахар.
   - Кто же эта женщина? - спросил сам у себя Джафар и понял, что не может найти ответа.
   - Интересно, что ты нарисуешь обо мне. - Лии тоже было интересно.
   Генрих стал рисовать женщину отчаянно что-то яркое сжимающую в своих руках, смотрящую напряжёнными глазами куда-то перед собой. Женщина была на пике своих чувств, в её глазах была ярость, она стояла перед распахнутыми окном в красивой комнате.
   - Что я так сильно сжимаю в руках и откуда столько гнева? - спросила Лия.
   - У тебя в руках сияющий кристалл-медальон, он явно живой. - сказал Ахар.
   - А что это такое? - спросила у него Лия.
   - Ключ от чего-то. Только обычно такой ключ не от дверей, а для запуска или активации чего-либо. - ответил на её вопрос Ахар.
   - Моя очередь. - сказал Петер.
   Генрих стал рисовать взрослого мужчину, отдаленно напоминающего Петера. Мужчина стоял рядом с какой-то конструкцией, которая изрыгала огонь, он показывал на неё пальцем, и видно было, что он кому-то что-то объясняет.
   - Какие-то испытания. - ответил Ахар. - Явно военизированная машина. Такие делают наши изобретатели в лабораториях, а потом проверяют реакции.
   - Я что изобрел эту машину? - скорее констатировал, а не спрашивал Петер.
   - Непонятно. Потому что я знаю такие машины, они почти устарели, но о их создателей мне ничего не рассказывали. - ответил Ахар.
   - Значит эти картины из прошлого. - подвел итог Ваха.
   - Из нашей прошлой жизни. - ответил Джафар.
   - Я подозревал об этом. - произнёс Ахар. - То, что вы все Хранители ничем случайным называть нельзя и нельзя было.
   - Объясни-ка Ахар. - Ваха был настойчив.
   - Когда отец рассказывал мне о Хранителях, он сказал, что Кристалл сам выбирает, кто будет им управлять и что тем, кого он выберет, может стать, кто угодно и это будет раз и навсегда. Мне казалось, что речь идёт просто о людях, которых кристалл выбирает время от времени, но теперь мне становится ясным, кристалл выбирает раз и навсегда. Он выбирает души, которые способны перерождаться в тысячах телах.
   - Подожди Ахар. - перебил его Ваха. - По картинам Генрих мы были такими же, как и сейчас, только на его рисунках мы много старше.
   - Это значит и тело перерождается вместе с душой. - спокойно размышляя произнесла Лия. - Значит, наши души, и тела просто пропутешествовали сквозь время и пространство.
   - Теперь мне всё понятно Лия. - сказал Петер. - В прошлой жизни ты оказала мне неоценимую услугу, такую, благодаря которой я поклялся защищать тебя и мы стали преданными друзьями.
   - Значит я решил посвятить часть жизни на воспитание целого города. - произнёс Джафар.
   - Генрих, а как ты рисуешь себя? - спросил Ваха.
   - Я не могу рисовать себя, я видел только одну сцену о себе, что я стою и рисую что-то на бумажном холсте в золотом городе. По всей видимости в прошлой жизни я очень любил рисовать. - ответил ему Генрих.
   - Спасибо тебе Генри. - сказал Ваха. - Сегодня ты много сделал для всех нас.
   - Значит мы все были знакомы в прошлой жизни. - высказала мысль Лия.
   - Также это значит, что мы должны помнить оставшихся Хранителей. - констатировал Ахар.
   - И одного я очень чётко вижу. - произнёс Генри. - Того, кого я так недавно нарисовал.
   - Кстати говоря, Ахар. - обратился к нему Ваха. - Я всё понимаю, я всё допускаю, но скажи мне, ведь ты родился и вырос в золотом городе.
   - Да так и есть. - ответил Ахар.
   - В возрасте примерно 12 лет отец отправил тебя на наши поиски. Сегодня тебе около 20, ты нашёл меня самым первым, но ответь мне на такой нехитрый вопрос - почему за всё это время с тобой никто из родной страны не вышел на связь? - Ваха сам не понимал, что сподвигло его задать Ахару этот вопрос, только Ваху давно интересовали доказательства, более сильные, чем просто слова о Хранителях и Золотом городе, он верил Ахару, но он хотел больше чем-то, что он видел и испытал раньше. Никого из золотого города кроме Ахара в пути им не попался - где же живёт народ Ахара?
   Джафар с опаской посмотрел на Ахара у которого внезапно расширились зрачки. Ваха задел Ахара по самому живому, это давно заставляло сердце парня сжиматься. Никто не подозревал, как он скучает по Родине. Он не винил Ваху в этом вопросе, он винил себя в том, что никто не выходит с ним на связь. Ребята смотрели на него и ждали, и взгляд Джафара был таким проникновенным, мягким и заботливым, словно он ощущал, какую рану тронул Ваха.
   - Я не знаю. - вот и всё, что ответил Ахар.
   - А ты пробовал связываться с ними? - спросил Петер, растеряв, вдруг свой обычный настрой на споры и выяснения кто прав.
   - Нет. - ответил Ахар.
   - Но почему? - Петер возмутился. - Ахар, почему ты не стал искать способ связаться со своими родными, ведь ты должно быть очень соскучился по ним?
   Лия видела, что очень соскучился, но никак не могла преодолеть своего поклонения перед ним и сказать, что-нибудь ободряющее.
   - Я верил в то, что они сами выйдут со мной на связь когда настанет время. - ответил Ахар.
   - Прошло восемь лет Ахар. - сказал вдруг совсем как взрослый Петер. - Никто из золотого города не постарался связаться с тобой. Я бы на твоём месте стал подозревать, что что-то случилось. Тем более, что ты сын Верховного Владыки Ахар, а не рядовой служащий.
   - Я думал об этом. Возможно связь нельзя устанавливать. - пытался он схватиться хоть за что-нибудь.
   - Но почему? - не унимался Петер. - Что такого опасного может быть в попытке связаться с тобой и сообщить как дела?
   - Мой уход государственная тайна! - вдруг сознался Ахар.
   - Как интересно. - прошептал Ваха и уже более громче. - И кто вместо тебя выполняет свои обязанности?
   - Официально я прохожу обучение в удалённой галактике. - ответил ему Ахар.
   - ОГО! - Джафар был удивлён крайне. - Есть удалённая галактика, в которой есть жизнь. - Ахар не говорил ему об этом.
   - Таких галактик три. - кратко прокомментировал Ахар.
   - Понятно, но непонятно, почему те, кто был посвящен, не пытались установить с тобой связь? - Петер не унимался, пока не получал исчерпывающих ответов на свои вопросы.
   - Я уже говорил, что не знаю. - Ахар начинал злиться.
   - Тогда может нам попытаться самим установить с ними связь! - предложил Ваха.
   - Ты знаешь способ Ахар? - спросил у него Петер.
   - Да есть один способ. - ответил им Ахар. - Нам надо сесть в круг в позу лотоса, закрыть глаза и опуститься в глубокую медитацию, синхронизироваться и отправить своё сообщение.
   Ребята во всём следовали указаниям Ахара, так как каждый из них чувствовал своей обязанностью помочь ему.
  
   Тем временем Франц опять сбежал ночью из своей комнаты, дабы взглянуть на ночное небо. По коридорам он шёл достаточно тихо, чтобы никто его не услышал, особенно эти придурочные масоны, обещавшие подкараулить его в коридоре и окончательно выяснить отношения. Но он не боялся этого, хуже для него было опоздать к любимому окну. Только когда он уже подбегал к нему, его ноги вдруг резко подкосились, и он упал на колени и, глядя в ночное небо своими небольшими, но достаточно пронзительными синими глазами, он увидел идущий из ближайшего леса столб света, столб который уходил в небо, длилось это не больше 15 секунд, но для Франца словно прошла вечность. Ему тут же хотелось отправиться на место, где возник этот столб, но он услышал чьи-то шаги и тихие голоса. Францу пришлось спрятаться за ближайшим поворотом. То, что он услышал, привело его в тихую ярость, зачем понадобилось это обсуждать именно в этом месте, он не подумал, услышанное серьёзно шокировало его. Это явно были люди из масонского ордена. Они замышляли изготовить яд, который время от времени будут подсыпать в еду короля и тот будет постепенно его убивать.
   Отношения Франца к королю было двояким, с одной стороны он был благодарен ему за то, что он благосклонно относится к их семье, но с другой стороны он не любил его за то, что он позволяет, чтобы рядом с ним были масоны, которым он весьма доверял. Они договаривались на завтра, что завтра они начнут это делать. Парнишка не представлял, что ему делать и кому можно доверять, а также стоит ли мешать им или нет. Франц действительно не знал, что ему делать, сердце рвалось из груди, зовя его к месту возникшего столба, но с другой стороны буквально несколько минут назад он узнал о готовящемся заговоре против короля.
   С этим он шёл в свою комнату, тяжёлые мысли мучили его, то ли спасать короля которому на него лично наплевать и который считает его странным, то ли уйти вслед за своей мечтой, ведь там где был этот столба света, возможно, там сейчас находится нечто, которое позволит сделать ему сенсационное открытие. В этом дворце всё равно никто не поддержит его, и никто не станет искать его участия, его родители недолюбливают его, чего терять? Эта ночь, вся эта ночь для Франца прошла бессонной.
  
   Для Ахара тоже. Он думал о том, что он и ребята сделали сегодня вместе. Он ощущал в этом круге вместе с ними особое нечто, называющееся синхронизацией. Она была полной, не было ничего побочного ни во время, ни после окончания. Казалось, они все подзарядились друг от друга, перестали ощущать чувство голода, чувство усталости, улыбались как ужасно счастливые люди. Петер начал что-то петь, Ваха с Лией подхватили. Джафар начал набивать ритм, Генрих стал помогать ему, а Ахар ощущал на душе какой-то странный экстаз, тепло, по крайней мере, текло по всем его нервным окончаниям. И тут Ахар вспомнил, что ему рассказывали, что это называется войти в слияние с электромагнитном полем планеты. А то, что с ними произошло, это называлось коллективным входом друг в друга. Ахар устыдился самого себя, сейчас они все поочерёдно побывали внутри духа друг друга, и это позволило им создать такой мощный световой столб. Это тебе не рядовые маги, это истинные хранители. Ахар задумался, что их пока шестеро, а чтобы было, если бы они все собрались и синхронизировались - эта сила позволила бы многое, другое дело как её направить. За мыслями Ахар ушёл в полный транс и перестал понимать, что происходит.
   Он был где-то далеко далеко, снова видел свою Родину и ему даже казалось, что на него смотрит отец и говорит ему:
   - Как ты вырос сынок, каким смелым ты стал, я горжусь тобой. Найди всех Хранителей и верни их в золотой город. Мне и Совету Старейшин приходится много работать, чтобы никто не догадался, что кристалл планеты больше не функционирует. Но я верю, придёт день, когда ты вернёшься со всеми Хранителями, и я увижу, как он сияет. Я люблю тебя сын мой.
   Ахар очнулся. Он смотрел на веселящихся ребят. Казалось, что не прошло и пяти минут, с той минуты как он почувствовал, что его сознание куда-то улетает. Он вспомнил, что видел отца - у них получилось? НЕУЖЕЛИ У НИХ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОЛУЧИЛОСЬ ДОСТИГНУТЬ ЗОЛОТОГО ГОРОДА?
   - Ахар присоединяйся к нам. - предложил ему Петер.
   Ахар улыбнулся, на этот раз в его улыбке словно был солнечный свет. Давно ребята не видели, чтобы их молодой вожак так улыбается, так легко, так солнечно, с таким открытым сердцем.
   Они пели все вместе, они вместе выбивали ритм, они сливались в едином потоке и казались сами себе бессмысленными песчинками в огромном пространстве Вселенной. Однако в тоже время между собой они представляли большое и единое целое.
  
   Франц, вернувшись в свою комнату, не мог сомкнуть глаз, он стал немым свидетелем заговора против короля, который для него самого почти ничего не сделал. Который даже возможно не поверит в его слова, даже если он расскажет ему всё, что ему удалось услышать. Всё так глупо, нелепо, всё кроме бескрайнего космоса к которому его так тянет. Его ли эта жизнь, среди этих высоких стен, среди заговора и интриг простых людей жаждущих только власти?
   Хотелось быть эгоистичным, бросить сейчас всё и сразу и побежать в лес, всё в нём звало и просило об этом, словно внутри пробудилось нечто, которое раньше спало и теперь с неистовой силой проснулось и не собиралось утихать. Сердце билось от какого-то странного волнения так часто, что Францу казалось, что ещё минута, и он исчезнет и окажется там, куда так он захотел отправиться, увидев столб света. Какой король, какой замок, какие родители, крылья бы прорезались за спиной, и он улетел, пробив потолок под самое небо, к звездам, к тому, куда звало его сердце с самого детства. Он так много понял, просто глядя в небо, звезды ответили ему на вопрос, почему он понимает язык зверей и птиц и почему он понимает язык металлов и далеких звёзд, звёзды сказали ему, что он сам пришёл с небес на землю, чтобы исполнить свою мечту и помог людям стать ближе к звездам. Но Франц видел, что окружающие его люди стали к звездам также ближе, как и звезды к ним, он искренне сомневался, что найдется ещё кто-то вроде него в этом огромном мире, кто-то кто любит звезды, как и он, тот, кто грезит о далеких полетах и тех, кто верит, что далеко в космосе обязательно есть жизнь и такие же существа, как и они.
   Столб увиденного им света стал столбом света, что родился внутри него. Хотя может, в нём и был он, а может, стал знаком для того, что пришло его время. Франц хотел, было встать с кровати, на которой лежал, так и не сняв с себя одежды. Он прислонил холодные пальцы к своему горячему лбу и рассмеялся, как всё смешно, как всё забавно, как всё глупо и вместе с тем как всё понятно теперь.
   Все чужие, всё чуждо ему тут и этот заговор.... Он утром возьмёт свою подзорную трубу, все сбережения, напишет отцу записку и уйдёт прочь, отсюда переодевшись нищим странником. Он не боится драться, может постоять за себя, а потом обязательно найдет, по крайней мере, алхимиков и будет обучаться у них мастерству.
   - Вот так вот отец, не буду я продолжателем твоего дела, у меня есть свои идеи относительно моего будущего и не смей, читая мою записку ругать меня, потому что это будет бесполезно. - произнес обращаясь в пустоту Франц.
   После этого он поднялся с кровати и стал собирать то немногое, что он хотел бы взять с собой, но, по сути, ему не хотелось ничего брать кроме денег и подзорной трубы.
  
   Ночью ребята как-то быстро заснули, не все, Джафара Ахара и Лию не покидали странные ощущения на уровне солнечного сплетения. Сон им приснился, если можно так сказать один на троих. Каждому из них снилось, что они все втроём находятся в каком-то замке.
   - Ахар где это мы? - спросил, обращаясь к нему Джафар.
   Лия, которая стояла ближе к Джафару схватила его за руку, ей было немного страшно и непривычно.
   - Похоже могу Вас двоих поздравить с тем, что вы сумели выйти из тела, это говорит о многом. - заключил бескомпромиссно Ахар.
   Джафар напрягся, что мог иметь в виду Ахар, а Лия ничего вслух так и не произнесла, ей было явно не по себе, хотя бы, оттого что они все трое во сне, каждый понимает это, но ведет себя так, будто сон это продолжение объективной реальности, а она возможно первый раз осознано это воспринимает не в одиночку.
   - Лия. - обратился к ней Ахар. - Осмотри помещение, что это за место и почему мы оказались здесь.
   - Ей не по себе, как и мне Ахар. У неё мало опыта. - ответил ему Джафар.
   Но слова Ахара, Лия принимала как приказ, и резко преодолев состояние тревожности, взяла себя в руки.
   - Всё в порядке. - ответила она слегка дребезжащим голосом. - Это замок, он находится недалеко от нашей стоянки. Мы здесь, потому что... потому что.... - Лия понимала, что её сознание куда-то уносит, что её глаза словно отделяются от неё прямо во сне и отправляются куда-то посылаемые её мыслями.
   - Лия, что с тобой? - обеспокоено, смотрел на её застывшие зрачки Джафар.
   Ахар только слышал об этой способности Зрящих. Даже переносясь в тонком теле на расстояние, они могли направлять свой взор отдельно, как второе тело. Они именно поэтому Зрящие не имеющие для себя преград, их взору не подвластны границы или любые физические препятствия, правда, используя эту мощь, они сильно ослабевают, но, увы, лучше них никто ничего не увидит ни при луне, ни при свете солнца.
   - Это нормально для неё Джафар. - сухо и спокойно ответил ему Ахар. - Сильно сдави ей руку, и ты сможешь увидеть то, что видят её глаза.
   - Почему во сне мы сейчас материальны друг для друга? - озадачился Джафар.
   - Джафар сожми руку Лии. - Ахар не собирался ничего объяснять. Джафару ничего не оставалось, как молча выполнить распоряжение Ахара.
   - Я вижу парня который собирает вещи. - начал говорить Джафар. Он понял Лия в шоке от того, что она умеет и вряд-ли сейчас сможет преодолеть это состояние, а он через неё как через точный оптический прибор видит всё тоже, что и она, почему сейчас было не важно, Ахар внимательно ждал его слов. - Он собирается уходить из замка навсегда, он ощущает себя тут, как птица в клетке. Он хочет... - голос Джафара тоже запнулся и Ахар увидел, как он бледнеет и теряет сознание.
   Джафар и Лия проснулись одновременно, они выпали из сна, проснувшись, они осознали, что голова у обоих раскалывается. Они долго смотрели друг на друга, молча, пытаясь осознать, что только что произошло?
   Лия сказал первой тихо-тихо, чтобы никого не разбудить:
   - Ты не выдержал моего канала и нас вынесло обоих. - при чем она сказала это спокойно без крика, это отрезвило парня.
   - Кто был этот парень? - Джафар кажется, был в большем замешательстве. Всё-таки девушки более инертны.
   - Хранитель. - услышали они за спиной спокойный голос проснувшегося Ахара. - А вы будете работать партнерами и начнёте практики для обоюдной синхронизации, чтобы больше так не отрубались на задании.
   В этот момент Лии очень захотелось наорать на Ахара. Это как-то вдруг вспыхнуло в ней бессознательно. У неё такое может быть впервые, а он говорит об этом как об естественном явлении и мало того, он их ругает за то, что они не исполнили эту синхронизацию.
   - Джафар доставай карты, надо понять, что он из себя представляет. - Ахар был спокоен и горд собой. Ещё один Хранитель найден, осталось просто дойти до замка раньше, чем он успеет уйти оттуда и забрать его с собой, после короткой беседы с отцом его терпение уменьшилось, и он лишний раз ощутил важность своего положения, годы не прошли даром, он сын своего отца, наследник своего рода и ненужные эмоции тут не нужны. Они его подчиненные и должны служить ему и его стране.
   - Хорошо Ахар. - спокойно отреагировал Джафар и полез за картами.
   Лия, Джафар и Ахар старались не шуметь, пока остальные ребята спали. Лия сдавлено молчала, она злилась на Ахара, на его гордость, какое-то высокомерие, ведь они должны все быть друзьями, они не только будущие управители его страны и первые его помощники, они те, кто будет с ним рядом и они должны не только уважать друг друга, но и с теплотой к друг другу относится.
   Первой картой, как и ожидалось, оказалось солнце. Они снова не ошиблись, это заставило предположить, что Хранители чувствуют друг друга на расстоянии и, приближаясь, могут ощутить друг друга. По крайней мере, Ахар сделал для себя, это как ему казалось немаловажное замечание.
   - Что это за человек? - обратился к нему Ахар.
   Выпала карта Дьявола.
   - Ого. - Лия заинтересовалась.
   - Похоже он очень неистов и дьявольски изворотлив по сути. - констатировал Джафар. - Веселый плут.
   - Какая у него способность? - не отвлекаясь, спросил Ахар.
   Выпала карта Звезда.
   - Интересно. - Джафар задумался.
   - В чем дело? - спросил Ахар.
   - Звезда говорит о том, что суть этой способности в том, что человек близок со звездами.
   - Астрофизик значит. - сказал Ахар. - Значит, он должен уметь говорить со звездами, то есть с космическими веществами, а также минералами и животными.
   - Кто? - удивился Джафар. - У нас про таких говорят звездочет.
   Тут они услышали, как кто-то из спящих ребят ворочается, обернувшись, они поняли, что это Ваха.
   - Он не спит. - сказала вдруг Лия. - Он не так давно проснулся.
   - Ваха вставай. - сказал Ахар. - Коли ты не спишь, будь добр подойти сюда.
   Ваха открыл глаза:
   - От Вас прям, не скроешься. Думаю, разбудить остальных не будет лишним. - предложил он попутно.
   - Не надо! - резко воскликнул Ахар зная, что будет творить Петер, когда проснётся.
   Стараясь не шуметь, Ваха поднялся и подошёл к сидящей троице.
   - Следующий Хранитель у нас кажется неистовый дьявол и дикий любитель звезд. - сделал вывод из услышанного Ваха.
   Ахар промолчал, реагировать на Ваху ему хотелось меньше всего, Джафар как всегда улыбнулся, а Лия просто молча согласилась с его выводом.
   - Продолжай Джафар. Кто он такой? - продолжил Ахар.
   Выпала карта Императора.
   - Похоже он обладает большой властью или же его семья достаточно влиятельна. - сказал Джафар.
   - В какой ситуации он находится? - продолжил Ахар.
   Выпала карта Смерть.
   - Его жизни угрожает смертельная опасность. Так дальше. Карта Суд. С ним хотят устроить публичную расправу. - Джафар сам испугался таким картам.
   - Значит он в опасности! - Лия даже вскочила на ноги готовая мгновенно отправиться в замок.
   - Лия не психуй. - урезонил её Ваха. - Сейчас разберемся, по крайней мере, если его повезут на костёр за еретизм, то я вызову бурю, и мы под шумок его заберем.
   - Ваха выучил новые слова! - Ахар решил его подколоть.
   Ваха, как ни странно промолчал и даже не стал смотреть на Ахара. Ахар лишний раз подметил, Ваха изменился, это не следствие времени, это в нём всегда было.
   Ахар решил не продолжать и не спрашивать Ваху как он понимает слово еретизм. Время не ждало, а с их найденным Хранителем могло произойти несчастье.
   - Что нам поможет? - спросил Ахар, хотя знал, что все прекрасно понимают, что им может помочь.
   Джафар предпочел полезть за картой без комментариев.
   - Луна. - сказал он вытаскивая карту, которая для него стала немного неожиданной. - Мы должны обмануть всех.
   - Это как? - Ваха заинтересовался.
   - Обмануть.... - задумался Джафар.
   - Если ему угрожает опасность, то мы должны избавить его от неё с помощью обмана тех кто хочет причинить ему вред. - анализировала Лия.
   Ахар занимался тем, чем он впредь будет заниматься ещё достаточно долгое время, он их слушал и наблюдал за ними, как кот за мышами, чтобы в какой-нибудь момент, если дело пойдет не так, как надо схватить кого-то и замучить.
   - Что за шум, а драки нет? - Петер всё-таки проснулся на шум.
   Ахар мысленно чертыхнулся, вот что есть, то есть Петер дьявол какой-то, если и этот Хранитель что-то вроде Петера, то держись голова Ахара.
   Петер сказал это достаточно громко, чтобы Генри тоже открыл глаза и стал осматриваться как сонный сурок.
   - А? Чего? - стал задавать он вопросы.
   - Шила в мешке не утаишь. - сделал замечание Джафар.
   А тем временем уже рассветало.
   - Вы это чем тут без нас занимаетесь? - Петер сейчас обиженно смотрел на Лию. - Разбудить меня в голову не пришло? - сейчас он смотрел на Ахара.
   Генри же поднялся и стал искать свой носовой платок, по крайней мере, настоящего у него не было, но подобие он успел получить.
   - Петер утихомирься. - урезонил его Ваха.
   - Ух, ты ёлки-моталки! - возмутился Петер. - Я проспал чего-то по чужой милости, а теперь молчи, не будет этого!
   - Новый Хранитель в смертельной опасности! - воскликнула Лия. - Прекрати Петер.
   Петер замолчал, Генри нашел, наконец, подобие носового платка и протер лицо.
   - Кошмар. Я хочу умыться. - сказал Генри и только тут заметил, что у всех напряженные лица, кажется он слишком отвлекся на свою гигиену. - Что произошло? - спросил он.
   - Произошло то, что на умываться время нету. - ответил ему Ваха.
   - Собираемся и идем к этому замку. - сказал Ахар, встал, отряхнулся и встал ко всем спиной.
   - Будить надо сразу. - Петер был недоволен и не хотел молчать.
   К нему подошла Лия и взяла его за руку.
   - Собираемся.
   Остальные тоже очень быстро придя в себя и обсуждая происходящее, стали собирать свои немногие пожитки. Джафар видел, как Ахар стоит ко всем спиной в полном напряжении, ему было трудно видеть своего Владыку в таком состоянии, поэтому он самый первый подошёл к нему:
   - Ахар мы обязательно вытащим этого Хранителя и пойдём дальше. Я и Лия обязательно найдём остальных и вернемся с тобой в золотой город.
   - Я хотел бы чтобы вы были побыстрее готовы двинуться к замку и посмотри по картам сколько нам идти. - сухо ответил на его слова Ахар.
   - Хорошо. - ответил на его тон Джафар.
   Спорить с Владыкой в его планы не входило.
  
   Франц оставил на столе записку и, бросив из окна веревку начал, выбираться наружу, было высоко, но парень давно не боялся таких глупостей, в своё время он даже поспорил со смертью и таинственным образом выиграл у неё. В крови он ощущал ничем не выразимую эйфорию. Летящий встречный ветер холодил виски, но Франц думал только о том, что он получит, когда окажется на свободе.
   Рассвет. Это был рассвет. Он и в нём видел знак для себя, восходящее солнце, которое окрашивало его всего в блестящий золотой цвета, только в этот момент Франц забыл посмотреть вниз, там стояли стражники, и ждали когда он спуститься. Франц спустился, но к горлу ему приставили пику и обвинили в убийстве короля, а если прямо сказать в том, что Франц отравил его. Ему скрутили руки и бросили в камеру, пообещав привести к нему Инквизиторов.
   За весь день к нему так никто и не пришел. Парень провел целый день в раздумьях до самой ночи, стражники ругались на него некультурными выражениями, но то смятение в душе, что посетило его он не пожелал бы никому.
  
  
  
   Ребята быстрым шагом приближались к замку.
   - А! Я не могу понять, что это может быть за публичная смертельная опасность! - Петер схватился за голову. - Я пытаюсь настроиться на него уже битый час, единственное, что я нахожу у него в голове, это темы про космос. Он действительно помешан на них!
   - Так кто у нас, что думает по поводу, что это может быть? - спросил идущий впереди всех Ахар, рядом с которым примостился Джафар и молчал, вглядываясь вперед.
   - У меня есть одно предположение. - сказал Ваха. - Но я бы предоставил слово Всевидящей Лии. По крайней мере, её глаза могут увидеть происходящее в замке, который стал уже виден из-за леса.
   Лия смутилась, но Петер держал её за руку.
   - Исходя из полученных данных, говорящих о публичной расправе это может быть только казнь. Это смертельная опасность, это публичная расправа по обвинению.
   - Навесили небось чего-нибудь на него. - продолжил Петер.
   - Может попробовать поменять исход? - предложил Генрих. - Я нарисую что-нибудь.
   - Лучше я вызову бурю. Им тогда будет не до казни. - глядя на него сказал Ваха, который шёл рядом.
   - Вы что план ещё не придумали? - давил Ахар, но было видно, что он дёргается не меньше остальных, переживает кронпринц. Вот только за что оставалось тайной, то ли за этого бедового звездочета, то ли за свою страну, то ли за всё сразу.
   - Вот блин возьми и роди тебе план, прям сразу. - Петер опять начал своё любимое.
   - Петер Хранитель это живой человек! - возмутился Генрих.
   - Казнь, казнь, казнь... - размышлял Ваха.
   - Как-то нам везет постоянно. - вдруг заметил Петер.
   - Это ты о чем? - спросила у него Лия.
   - Идём постоянно и люди либо не попадаются, либо им всё равно. Сколько мы уже в поисках? Год считай. Ну меньше. - сказал Петер замечая глаза Ахара.
   Ахар тоже задумался над словами Петера. В поисках Хранителей никаких особых препятствий у них не возникло. Таких чтобы их раскрыл кто-то или хотел нанести целенаправленный вред, превосходя их в силе.
   - Спасибо Петер. - неожиданно произнёс Ахар.
   Петер дернулся и неожиданно тоже промолчал, никак не реагируя на фразу Ахара. Джафар же с каким-то детским любопытством посмотрел на Ахара. И Хранителям вдруг стало ясно, что их оберегают и заботятся. Да с Ахаром никто очень долго не выходил на связь, и никого из Золотого города они не видели, но эти существа незримо наблюдают за ними и заботятся о них, оставался лишь один вопрос, о чем они заботились больше о них или о процветании своего государства, но в тот момент, глубоко думать об этом было некогда, потому что они уже подходили к замку.
  
   Франц сидел в камере и размышлял о смысле своей жизни. Ему вдруг показалось, что вся она была напрасной. Он так долго потратил на изучение звёзд, он умел говорить с ними. Он видел множество странных летательных аппаратов, хотел узнать кто их пилоты. Читал множество книг в библиотеке, вытерпел смешки и издевательства, научился защищать себя и морально и физически, успел переругаться с местными масонами, которые как он теперь догадался, и отравили короля и подстроили всё так, словно это он сделал. Когда они могли это сделать,... теперь не имеет смысла угадывать, суд куплен, его отец, лишившийся покровительства короля не сможет ему помочь. Может он правда дурак какой-то, жил бы себе и жил, но...... Франц представил себе звездное небо.... возможно, тот столп света был знаком, что когда его казнят, а он в этом не сомневался, то он сможет отправиться к своим любимым звёздам. Как жалка его жизнь, он столько не успел сделать, научится и увидеть. Как горько и в то же время трепетно ожидать казни, конец мучениям, куда он попадёт в рай или в ад, по крайней мере, он узнает, что это такое. Смерть.
   Сколько Франц размышлял он так и не понял, но звук падающих тел он услышал очень хорошо. Тут же вскочил и прижался к стене. К камере в белой одежде подходил Инквизитор, но при ближайшем рассмотрении это оказался молодой светловолосый парень в белой рясе, у него было недовольное лицо и ощущалось желание, что он хочет сорвать с себя всю эту одежду. Франц вжался в стену готовый к любому повороту событий. Молодой Инквизитор подошёл к решетке и стал в упор смотреть на Франца, при этом он молчал. Франц в упор смотрел на него и тоже молчал. Парни оценивали друг друга. Франц даже почувствовал симпатию к этому парню, если бы тот не был Инквизитором, они могли бы подружиться. Молчание бы продолжалось долго, если бы не раздался чей-то громкий и пронзительный мужской голос:
   - Ключи у меня!
   Инквизитор отпустил вздох облегчения и произнес только почему-то с сильным акцентом:
   - Успокойся парень, сейчас мы тебя освободим.
   Франц застыл в шоке. Его хватило только на:
   - Ты кто такой?
   На что получил явно странный ответ:
   - Давай потом когда к Ахару придем.
   За спиной Инквизитора возникла фигура бородатого парнишки с ключами, который тоже на него уставился, слегка забыв про ключи.
   - Это точно он? - спросил он у Инквизитора.
   - Лия не могла ошибиться. - сказал ему Инквизитор. - Ты любишь звёзды? - он обратился к Францу.
   Франц из состояния шока перешел в состояние крайнего возмущения.
   - А ВАШЕ, КАКОЕ ДЕЛО! - гаркнул он на полкамеры.
   Бородатый хмыкнул, Инквизитор спокойным тоном продолжил:
   - Ты ответить можешь, когда тебя спрашивают?
   - Зачем? - поинтересовался Франц.
   - Ну, точно дьявол. - Инквизитор вздохнул. - Джафар открывай и приложи его нежно, а то Ахар опять будет гневаться.
   Бородатый стал открывать камеру. Франц прочувствовал обстановку, вроде его спасают, эти двое явно хотят его увести отсюда к какому-то Ахару, но кулаки всё-таки чесались. Франц, вообще говоря, был горячий парниша.
   Бородатый вошел в камеру демонстрируя удивительное для ситуации спокойствие.
   - Слушай бородач, я драться умею хорошо. - предупредил его Франц
   - Шутник, однако, я тоже. - Бородатый по всему не уступал ему Францу и возможно даже превосходил его, и глаза у него были уж больно красивыми и выразительными, это смутило Франца, и он вдруг успокоился, в глазах стоявшего напротив парня не было никакой злобы или подлости.
   - Я повторю свой вопрос. Кто вы такие? - Франц был упорен.
   - Это всё? - спросил бородатый.
   - Это всё. - ответил Франц.
   - Пошли с нами, всё поймёшь сам. - ответил ему Инквизитор.
   - С масонами я работать не буду! - упрямо заявил Франц.
   - А кто это? - спросил Инквизитор у бородатого.
   - Потом скажу. - ответил ему бородатый.
   Франц перестал понимать происходящее, если они не масоны, значит психи какие-то.
   - Время Джафар! Ахар не железный. - крикнул ему Инквизитор.
   - Юноша или ты с нами сейчас прямо по-хорошему идешь или тебя отсюда сейчас я выношу без сознания. - резко сказал бородатый.
   - На каком основании?... - начал, было, Франц и получил от бородатого резкий удар по голове, потеряв сознание.
   - Ваха скажем Ахару, что он сопротивлялся, а время было мало. - сказал Джафар обращаясь к переодетому в Инквизитора Вахе. - Кстати тебе идёт.
   - Да пошёл ты....
  
   Когда ребята вошли в город то первую новость, которую они узнали, была новость о том, что короля отравили, но преступнику не удалось скрыться. Им оказался сын приближенного к королю вассала. Парня схватили, и до казни будут держать в камере, казнь должна была состояться на следующий день на рассвете. Лия мгновенно определила, что это тот самый парень, догадку подтвердил и Джафар с картами и Петер который настроился на его мысли. А Генрих всё-таки взял уголек и бумагу и стал рисовать парня и менять эту его казнь на его путешествие с ними в золотой город. Ваха, по мнению всех участников очень подходил на роль молодого Инквизитора. Он всячески отказывался, но победила дружба или крик Ахара было не понятно. Ахар приказал Генри, Лии и Петеру оставаться в месте, куда они вернуться с этим парнем, и откуда они покинут замок, Ваху и Джафара он взял с собой, так как они умели драться и достаточно сильный, чтобы если что подраться с большим количеством охраны. Пока Ахар держал в гипнозе основную часть, чтобы Ваху принимали как того самого Инквизитора и Джафара как его личного иностранного охранника, они дошли до камеры и забрали оттуда парнишку. Парнишка Вахе понравился, а Джафару нет, зачем надо было кидаться то?
   Ахар конечно возмутился, мол, почему Джафар его несет, перекинув через плечо, но Ваха неожиданно подыграл и сказал что без этого никак.
  
   Франц пришел в себя далеко от города, первое, что он сделал, когда открыл глаза, вскочил и готов был начать драться с людьми, которые его окружают, но, увидев спокойные синие глаза одного высокого парня, он замялся.
   Этим высоким парнем был, конечно, Ахар. Что-то пугающее и в то же время безумно родное было в его глазах. Франц вглядывался, глаза были ему знакомы, он ведь много раз видел или представлял себе такие глаза. Спокойные, холодные, внимательные и выразительные, синие синие. Где же он мог видеть их? Почему они для него такие родные. Благоговение и трепет он испытал, когда этот парень спокойно и рационально подошёл к нему. Франц приподнялся и облокотился к стволу дерева, в тени которого его явно очень бережно положили, когда принесли.
   Остальные ребята с каким-то дружелюбным любопытством наблюдали за происходящим, словно ожидали что-то, что должно было вот-вот произойти. Петер ляпнул что-то про любовь и чуть не получил по уху от стоявшей рядом Лии. Ваха почему-то тоже хотел заметить что-то про нетрадиционные отношения, но Генрих как-то случайно наступил ему на ногу. Один Джафар смотрел на то, что должно произойти как на священное действо.
   Ахар смотрел на Франца, немножко полноватого парня с яркими и искрящимися глазами. Тот, кто владеет языком звезд, кто может говорить с минералами, этот невысокого роста нескладный паренек. Он удивил Ахара, он показался ему очень миленьким ребенком. И это тоже Хранитель, нет Ахар решительно, не понимал, как сердце планеты выбирает себе управленцев. Он склонился над парнем и приложил руку к его груди.
   И в этот самый момент Франц понял, что у этого парня глаза как у звезд. Этот парень не отсюда, а когда тот поцеловал его в лоб и представился, сомнения для парня развеялись, да не так долго он провел в камере, где его держали, но достаточно, чтобы на глазах появились слёзы, и он произнес:
   - Здравствуйте, меня зовут Франц. Рад служить его Высокому Владыке.
  
   Часть VII Прощай оружие.
   Восьмой хранитель.

Барабан заряжен, ты отчаяно важен,

И горяч вспорох.

Подошёл так близко, только холост выстрел,

Просто плох твой порох.

Кончай не нужное, конец войне,

Прощай, оружие, любовь во мне.

Лолита Прощай оружие

  
   Дискуссии. Вот что началось с появлением Франца. Этот лихой балабол превзошёл Петера, но только по культурным обсуждением. Его пытливый ум просто требовал знаний, постоянного обогащения. Настоящий неуёмный дьяволёнок. Он просто доставал всех, и нашлись же те, которые готовы были трепаться с ним с утра до вечера. Этими, которыми оказались, как и ожидалось собственно Лия, Петер и Генрих. Ваха ещё как-то участвовал в этом словесном бедламе и пореже Джафар. Ахар то ли стеснялся то ли ещё что-то, но так почти ни разу в общую дискуссию и не вступил. Джафар переживал, не замыкается ли Ахар на себе, не ощущает ли себя лишним среди них.
   Ахар действительно ощущал, что Хранители становятся для него какими-то далекими и чужими. Что когда они вернуться в Золотой город все вместе, а он в этом не сомневался, их обязательно разделят навсегда, он парень из королевской семьи, а они даже если и приближенные, то всего лишь из особо приближенных, но в них не королевская кровь. Имеет ли он права быть с ними дружелюбным, привязываться к ним? Они должны видеть в нём Владыку, а не шаляй-валяй парня. Они живут ради благополучия страны и его семьи. Они это словно его слуги, другого слова он пока подобрать не мог, должен ли он, нет, даже должны ли они быть равными между собой друзьями. Джафар, пожалуй, единственный в ком Ахар видел друга. Джафар, молчаливый и кроткий, одновременно глубокий и мудрый, не спрашивающий терпящий и спокойный. Он понимает, как ему Ахару трудно сейчас. Он старается успокоить его тихой и доброй улыбкой, поддержать советом, поговорить о чем-нибудь серьезном. С Джафаром Ахару просто тепло. Только вот парень не понимал, когда от него отдалился Ваха. Когда он успел так сблизиться с Генрихом и страшно сказать Францем. Ахар ещё помнил то время, когда они были вдвоем, в самом начале поиска и как дрались и дурачились. Ещё как Ваха хотел стать ему близким другом. Куда всё это делось? А было ли?
   Петер и Лия вовсе стали для Ахара загадкой. Между собой они прекрасно ладили, Петер даже перестал ему грубить, весь с головой ушёл во Франца и получил взаимность. Возможно, Лия и хотела стать ближе, но Ахар понял, те тайны, что она узнала, стали, увы, непреодолимым препятствием для сближения. Девушка просто его боялась, и каждый раз, когда он к ней обращался, вся внутренне напрягалась и готовилась к худшему, что сейчас он обязательно будет её ругать, видимо не прошли и для неё зря долгие годы травли и издевательств.
   Генрих его стеснялся. Это абсолютно точно понял Ахар. Каждый раз юноша краснел и выразительно смотрел ему в глаза. Ахара это смущало поначалу, но Генрих просто такой вот человек, он и впрямь достаточно застенчивый и мягкий, но при этом достаточно спокойный и малоэмоциональный. Он напоминал Ахару одно животное, нечто вроде ленивца, который, однако, на месте одном подолгу сидеть не будет.
   А вот что касаемо Франца без шутки не скажешь. А шутки у него были двусмысленные какие-то. И не понятно то ли он шутит то ли, проще говоря, издевается. Ахар ощущал парень его боится и внутренне теряется, но как бойко отвечает стервец. Весь вытягивается в струнку с одним желанием, как можно быстрее убраться с его глаз долой. Не воспринимал он его как просто парня, сугубо как начальника и поэтому никогда с ним первый не заговаривал и нервничал всякий раз, когда Ахар даже просто проходил мимо него, как будто он что-то словно держит за душой и не хочет чтобы он конкретно знал, а глаза как широко распахивает, как будто он сама невинность. Маневров этих Ахар не понимал. Даже начал подозревать, что Франц что-то задумал, однако ничего такого не происходило, поэтому он успокоился.
   Надо заметить, что Франц принес большое оживление своим появлением среди ребят. Он понравился Вахе, как-то так легко и просто понравился. Может, потому что ему импонировали его идеи или потому что Вахе с ним было легко, и он не лез к нему в душу. И как-то ложился он с ним рядом, настолько легко и ненавязчиво, что Ваха просто был достаточно приятно шокирован, что кто-то не боится лечь с ним рядом, зная, что тот ворочается во сне и часто пихается, оказалось, что Францу это тоже близко, а Генриху и подавно. Так что негласно про них стали говорить как про святую троицу. Ваха выбросил из головы окончательно и осознанно идею стать другом Ахару. Когда они были, вдвоем, это закрадывалось как само собой разумеющееся, но когда появились новые Хранители, и Ваха присмотрелся к ним, то понял, что Ахар не тот человек, с которым он хотел бы дружить. Защищать, уважать да, но дружить никогда. Он улыбался сам себе, когда думал об этом, каким ребёнком он был почти четыре года назад. Этот путь столько открыл ему для самого себя, столькому научил. Уже стирались из памяти сами по себе издевательства, которые он терпел в родном городе, стиралось ощущение родства с тем местом, где он родился и вырос и люди которые теперь окружали его стали ему до того близкими и родными, что ему было непонятно, как он мог жить без них и без всего этого, что происходит с ним здесь и сейчас. Как приятно сидеть со всеми ними просто у костра и пить чай из трав, что насобирал Джафар. Замечать пристальный и внимательный взгляд Лии и её колкие ответы. Ощущать тепло Франца и Генриха, которые всегда сидят с ним рядом. Слушать Петера понимая, что он совсем не так глуп и резок, а просто у него такой характер. И больше не пытаться понять и стать ближе к Ахару, когда итак всё ясно.
   Джафар же не мог понять, что происходит. Для него всё-таки важен был хоть какой-нибудь, но порядок. Он, кажется, остался единственным среди всех, кого волновало то, что чувствует Ахар и что с ним происходит. Ваха стал каким-то призрачно далеким, уйдя с головой в простую общественность, как окрестил остальных ребят Джафар. Хотя и себя он относил к ней же, однако главным своим и первостепенным долгом он продолжал считать своё служение Ахару, заботу о нём и внимание. Лию невозможно было воспринимать без Петера. Это были братик и сестричка, пусть не родные, вели они себя друг с другом именно так, и Лия стала, словно отдаляться от Джафара, хотя и демонстрировала своё всяческое участие и интерес, было уже что-то не то, хотя теплота между ними была, такая хорошая товарищеская. Вообщем им было интересно друг с другом, но границы никто не нарушал.
   Петер вообще его Джафара игнорировал, либо же не мог подобрать слов, чтобы ему что-то сказать и не понимал, как надо с ним разговаривать. Если Джафар что-то у него спрашивал, тот отвечал с охотой, но без желания продолжать и немного ревновал его к Лии, когда они беседовали меж собой. Словно он не знал, как к нему подступиться и как на него реагировать в случае чего, а поэтому избегал. Джафару это импонировало, и он рассматривал Петера, как шелудивого котенка, который играется и выпрямляется и бочком откатывается при появлении противника, которого ему трудно изучить и достать.
   Генрих вообще забавлял, мягкий, милый мальчик, но ощущалось что внутри довольно сильный стерженек. В своих дискуссиях связанных с культурой он проявил себя человек очень глубокий и знающий, рассудительный и интересный. Он весь преображался, когда начинал говорить об искусстве. От него даже словно исходил какой-то свет, и всем становилось тепло. И Джафару было тоже тепло рядом с ним.
   Другое тепло, но такое же по силе излучал Франц, стоило ему начать говорить о своих любимых звездах, даже если он повторял одну и ту же историю сотый раз слушали его, не перебивая. Франц был забавный весельчак, добродушный и порой такой смешной, парень который любил, чтобы все вокруг улыбались и все улыбались.
   Лие казалось, что всё против неё, столько долгих дней и среди Хранителей одни парни. Она не хотела терять своей женственности, но вокруг одни мальчишки и один чуднее другого. Грозный Ахар, который пугал её собой. Его тайны будоражили её воображения и заставляли теряться при нём. Глубокий и закрытый Ваха, который вроде был со всеми, а казалось на какое-то мгновение что ни с кем и что у него твориться внутри, загадка. Он стал спокойный и сосредоточенный и от того совершенно непредсказуем. Джафар стал отдаляться, их разговоры теперь редко касались чего-то особо личного, но Лие и не надо было большего, ей было просто непривычно, когда он смотрел на неё. С Петером было легко, свежо, как с младшим братом. Они часто дурили - давали друг другу подзатыльники, едой кидались, забирались на дерево и кидали чего-нить в ребят шутки ради, позже к ним присоединился Франц, и их троих даже как то хотели отлупить, чтобы вернуть мозги на место. Ну, кто мог предположить, что Лия хулиганка. Джафар, наверное, только, Лия сохраняла женственность, но при этом у неё оказался экстравертный, подвижный хулиганистый характер. А Лия в этих безумных детских выходках стирала из памяти годы боли и страданий, непонимания и отвержения. С Петером ей было легко, он был для неё словно родной.
   С Генрихом и Францом было очень приятно дискутировать, Франц обычно заводил, а Лия подключалась, и они болтали и болтали, потом подключались Петер и Генрих и впоследствии Ваха. Столько было обсуждено и рассмотрено, у всех была своя точка зрения, никто не уступал, но и не старался опровергнуть чужую точку зрения. Это было вдвойне приятно.
   И Генрих, и Франц сошлись на том, что им приятно друг с другом и ещё приятнее всего общаться с Вахой. Францу ещё было непривычно, но он довольно быстро включился в общий темп, успел, хорошо подружится с Лией и Петером, при чем с Лией ему было до ужаса приятно дискутировать, к тому же он поражался, насколько умна и решительна эта девушка, она его можно сказать даже стимулировала или он стимулировал её. Но по духу он ощущал ближе ему Генри и Ваха. И они нисколь не противились тому, что он всегда находится рядом с ними, им тоже он импонировал, и никто не гнал его прочь.
  
   От западного направления, по которому они двигались, карты стали резко показывать противоположную сторону, а именно восток. Ахара это несколько удивило. Леса резко перешли в лесостепи и стали видны горы, которые им надо было преодолеть. Раз, сидя у костра, Ахар неожиданно поднялся и сказал:
   - Я хочу, чтобы каждый мне сказал, как и кто видит сложившуюся ситуацию. Давайте каждый это сделает по порядку, а пока я скажу, что мы имеем на сложившийся момент. После того, как мы нашли тебя Франц, прошло уже почти полгода. Мы стали взрослее, старше. Нас собралось уже семеро, вместе мы прошли уже множество дорог, успели узнать друг друга. Другое сейчас важно, судя по составленной карте, мы движемся хаотично, ориентируемся по твоим картам Джафар и твоим глазам Лия. Меня беспокоит это хаотичное метание, мне нужен план и я хотел бы, чтобы каждый из вас сейчас подумал и сказал мне, как он видит сложившуюся ситуацию. Пути решения, развитие и прочее.
   Ахар оглядел всех очень вдумчиво и внимательно и заметил, что в группе не хватает спокойного и резкого человека, достаточно ответственного, чтобы взять на себя ответственность и достаточно смелого, чтобы предложить свежее решение. Пожалуй, Ваха мог высказать, что-то подобное, но он был более склонен, долго размышлять, чем быстро выдавать что-то планомерно распределенное. Джафар был склонен разбирать то, что есть, Петер не видел всей ситуации в целом, Лия была уж слишком горяча, а Франц терялся. Генриха и вовсе рассматривать было бесполезно. Однако Ахар верил, что сейчас каждый из них будет искренен и вместе они составят план, по которому будут согласованно действовать дальше.
   Первым как полагалось, должен был говорить Ваха. Ваха думал, все молчали, все действительно удивительно молчали. Даже Петер с Францем любители перебивать остальных, приучившие к этому бедную Лию, это было удивительно. Однако Ахар таки фигура и ничего тут не попишешь.
   Ваха вздохнул и приподнялся, на какое-то мгновение ему показалось, что он привык так делать каждый раз, когда собирался говорить о чем-то важном, такая черта его в себе самом крайне удивила, по крайней мере, уже не было так волнительно на душе.
   - Какой я вижу сложившуюся ситуацию. В целом она мне нравится, хотя бы за то, что в ней есть ясность, что теперь я со всей ответственностью могу заявить о том, что рад всему тому, что произошло в моей жизни, но вернусь ближе к делу, о котором так просил Ахар. Наш Владыка (Ваха подивился сам себе, он теперь легко говорил это слово по отношению к Ахару), сконцентрирован на как можно быстром и чётком завершении сего мероприятия и хочет знать, как мы планируем действовать дальше, по крайней мере, как мы задумываемся о будущем развитии данного действа. Лично я путешествую уже почти 4 года, за это время я всячески рассматривал ситуацию со всех её возможных сторон и пришёл к выводу, что действительно нужен план и даже не просто план, а проверенный и надёжный порядок действий по которому нам следует идти дальше. Теми возможностями, что мы располагаем, можно попробовать установить, где находятся следующие хранители, но мной было подмечено, что каждый раз пробуя отыскать Хранителей, мы можем найти только одного и я вижу в этом серьёзную проблему. Мои скромные способности позволяют лучше всего только вызывать бури и управлять молниями. Поэтому в себе я вижу только функцию защитника и к сожаленью единственным, чем могу помочь, это охранять нас и уберечь во время серьёзного нападения. Увы, пока у меня нет хорошей возможности разработать другие свои способности и поэтому думаю не мне говорить о том, что и как делать дальше, а тем, у кого более всего развиты способности, видеть на расстоянии и предугадывать ход развития событий. У меня всё, за сим прошу передать слово следующему из нас - Джафару.
   Ваха принял исходное положение и опять вздохнул, но более всего ему понравилось то, что никто не перебил его и даже Ахар внимательно слушал каждое его слово и ни разу не покритиковал. Это было очень приятно, так как только тогда когда он начал говорить, то почувствовал в себе нечто забытое и волнительное, какой-то странный трепет, какое-то внутреннее воодушевление, привыкший к тому, что с детства его никто не слушал, а старались поддеть в каждом разговоре, для него пока ещё не стало привычным, что его внимательно слушают и задумываются над тем, что он говорит.
   Джафар несколько смутился. Ваха это как-то подмазал хорошо, а сам Джафар не любитель выступлений. У него, конечно, есть свой взгляд на ситуацию, но у Джафара есть такая черта как природное недоверие, хотя с этими людьми он давно и убедился, никто камня за пазухой для него не приготовит, по крайней мере, эти люди оценят его здраво и по достоинству, поэтому, приподнимаясь, он несколько отряхнулся, улыбнулся, зачем то скрестил пальцы рук и начал излагать свою точку зрения:
   - Не могу, не согласится с Вахой по поводу того, что я тоже очень рад тому, что произошло со мной и в моей жизни, когда я узнал о себе всю правду и смог покинуть опостылевшую мне обитель города, в котором я жил и в котором я знал, не будет мне никакого духовного развития и дальнейшего обучения, а ювелиром бы я не стал. Мой дар помогал нам не раз определять, что из себя, представляет следующий Хранитель, но поначалу я мог определить его, только если мы находились к нему на достаточно близком расстоянии, если же мы были относительно далеко, то карты молчали. Когда у нас появилась Лия, то ориентироваться стало гораздо легче, потому что её способности очень сильные, она обладает Всеведеньем, а я только Ясновидящий, я могу лишь следовать за ней. Я всего лишь обладаю способностью видеть неизбежное. Свой скромный вклад я могу внести, только нанося на карту возможные варианты точек по которым стоит двигаться и что эти точки собой представляют. Думаю, стоит начать приступить тщательную работу над картой и вымерять расстояния более глубоко, чтобы двигаться чётко и не терять времени даром. У меня всё. Предоставляю право слова Лии.
   Джафар сел, скрещённые пальцы разжались сами. Парень почувствовал только в этот момент своё волнение. Он так переживал, что скажет лишнее, что ощутил небольшой румянец на своих щеках. И всё же его слушали, внимательно и спокойно и обдумывали то, что он говорил не ради галочки, а потому что ощущали, он говорит это важно и серьёзно для решения общего дела. Джафар вспомнил, как хотел быть Муфтием в своем городе. Только сейчас он начал понимать насколько это сложно, насколько серьёзна и глубока лежащая ответственность за каждое своё деяние и слово. Что к словам Муфтия люди прислушиваются и стараются поступать в соответствии с ними, поэтому прежде чем сказать, сам Муфтий должен быть уверен в правильности того, что он говорит.
   Лие было немножко страшно, она очень готовилась и давно и много думала об этом, но когда вот так напрямую Владыка просит, чтобы она высказалась, даже коленки дрожали, когда она приподнималась, но начала хорошо, твёрдо, с полной ответственностью с тем, что говорит:
   - Благодарю за предоставленное мне слово. Я тоже очень рада, что в этой жизнь мне удалось встретить всех вас. Буду, кратка, перейду сразу к делу. Насколько я поняла, у меня главная способность это Всеведенье, позволяющее видеть что угодно на любом расстоянии. Не могу ручаться сейчас, что моя способность достаточно развита, чтобы сразу увидеть всех Хранителей и даже допускаю, что сейчас лучше всего я вижу Хранителей, только когда они могут находиться в относительной близости от меня. Также допускаю мысль, что если мы с Джафаром будем вместе концентрироваться, то определять местонахождения Хранителей будет гораздо проще. А вымерять расстояния математически может помочь Франц, который знает расположение звезд на небосклоне, это значительно облегчит распределение маршрута и поможет достичь наибольшей четкости продвижения по маршруту. У меня всё, передаю слово Петеру.
   Лию, наверное, пробрал мандраж, когда она вернулась на исходную. Она ощутила, как вспотела шея и поясница. Девушка постоянно боялась сказать что-нибудь не так, показаться смешной и глупой, но больше всего необъективной, на неё впервые смотрело столько юношей. И хотя никто за всё время не обидел её и не приставал, она всё же чувствовала неловкость от того, что она единственная девушка среди них. Ей было бы легче, если бы были ещё девушки и почему-то присущая ей интуиция, к которой хоть она и почти не прислушивалась, предпочитая реальные факты надуманным вещам, но подсказывала, что из тех Хранителей что им осталось найти есть девушки и при чем не одна. Это ощущение давала ей надежду, что всё, что происходит не плод воображения и не пройдет пары недель и ей не скажут, что это розыгрыш. С другой стороны выступать ей понравилось, она вообще выступать любила, всегда была достаточно активной, но впервые она выступала среди общества людей, объединенных вместе с ней одной целью и слушающих её внимательно и размышляющих над тем, что она говорит.
   Петер вообще как-то даже не нервничал, встал, отряхнулся, начал эмоциональный монолог:
   - Спасибо за предоставленное слово, благодарю. Я очень рад, что встретил вас всех ребята. Вы были, словно луч в тёмном царстве для меня и поэтому хочу выразить вам свою глубокую признательность, в особенности тебе Лия, без тебя я вряд-ли остановился и сделал бы глупость, о которой впоследствии горько жалел. Что касается дела, я склоняюсь к тому, что действительно пора всё это побыстрее осуществлять, прошло достаточно много времени. Лия предложила здравую идею, и в самом деле кто кроме неё, Джафара и Франца могут чётко вымерять маршрут? Я скажу что никто. У меня скромная способность, я лишь телепат, к тому же и не особо развитый, я могу только угадать, о чем может думать Хранитель и то тоже когда он на относительно близком от меня расстоянии, а так думаю толку от меня в остальном достаточно мало. Больше мне добавить нечего, передаю слово Генриху.
   Петер сел, улыбнулся, ободряющее взял Лию за руку. Петер был как рыба в воде, он даже не волновался при ответе, по всей видимости, потому что не думал о том, чего бояться. Чужого мнения о себе он не боялся, также не свойственно ему было признавать авторитеты. Бойкий мальчуган не знал покоя и тишины. К тому же ему было так приятно выступать, видеть на лицах окружающих заинтересованность и внимание. То время, что ему пришлось вынести после того, как его предали и оклеветали, он провел размышляя о других людях, о их психологии о том, почему они так или иначе поступают с другими людьми и он понял, чем отличаются люди которым ты дорог такой какой есть и те кто думают, что они лучше остальных и поэтому можно на других сваливать все свои проблемы.
   Генрих вообще не умел выступать, он стеснялся, потому что разговор был не о его любимом искусстве, это было нечто серьёзное и практическое, но всё же не хотелось показаться невнимательным и не сопереживающим, поэтому он встал и, вертя в руках тоненькую и сухую веточку дерева начал неспешный говор:
   - Спасибо Вам за то, что помогли мне найти своё место в жизни, если бы вы не пришли за мной и не рассказали мне обо всём, наверное, я бы умер. Я перестал бояться своих картин, теперь я понял, как много зависит от моих рисунков, и если бы я был уверен, что, нарисовав всех нас счастливыми, сделаю всех счастливыми, наверное, я так бы и сделал. По поводу того, что делать дальше, я думаю положиться на Лию, Джафара и Франца, которые могут рассчитать правильный маршрут. Больше что-то сказать мне нечего, поэтому пусть дальше говорит Франц.
   Генрих сел и понял, как от перенапряжения у него сводит ноги и даже слегка кружиться голова. Парень совершенно не привык к такому скоплению народа, что они все смотрят на него, слушают, ждут чего-то, а он и впрямь не знает что сказать. Ему для этого надо посидеть, подумать, он не из тех, кто вот так прям сразу схожу, ответит.
   Франц потер ладони и приготовился жестикулировать, потому, как он всегда жестикулировал, когда говорил или рассказывал что-то. Выступать ему было легко, поэтому, когда он встал, то раскинул руки и принялся объясняться:
   - Для начала хочу вам сказать, что для меня наша общая встреча была весьма колоритной. Даже в самых смелых мечтах я не мог предполагать, что подобное может произойти со мной. Я очень люблю звезды и часто в свою подзорную трубу, смотрел на ночное небо и видел большие серебряные летательные аппараты и не мог предположить, что когда-нибудь встречусь с тем, кто не просто летал на них, но и является их будущим Владыкой и мне выпадает честь быть Хранителем его страны. Это поистине приятно. Я, наконец, среди тех, кто не просто близок мне, а с теми, кто принимает меня таким, какой я есть, это само по себе просто чудо. Касаемо общего дела я согласен с доводами остальных по поводу вымерки маршрута по звездам. И готов приложить все усилия, чтобы помочь.
   Франц сел и даже прослезился, ему было так приятно и так легко, его слушали, его понимали, ему предлагали сотрудничество на дружеской основе. Он уронил взгляд на землю под ногами, чтобы никто не заметил выступивших на его глаза слез. Ему было чертовски приятно от происходящего, и он мечтал о том, чтобы это никогда не кончалось.
   - Что ж. - сказал выслушав всех Ахар. - Кое-что прояснилось и стало понятным. Вымеривать приблизительный маршрут нашего следования будут Джафар, Лия и Франц, я вполне согласен с вашими доводами и предложениями. Только дорогая моя троица держите меня в курсе продвижения дела и предоставьте сроки, когда вы начнете заниматься этим. Также мне хотелось бы, чтобы вы не забывали совершенствовать свои навыки и развивать ваши главные способности. Меня стало волновать то, что мы резко с запада не дойдя его даже до конца, резко начали уклоняться в противоположную сторону, на восток. Скоро нас ждёт путь через горы, это будет опасным. К тому же меня интересует то, как выглядит маршрут, по которому мы добрались до данного места, поэтому я тоже попрошу его подготовить.
   В принципе Ахар был доволен, в большей мере Ахар был доволен собой, так как он считал личной заслугой то, что его Хранители так грамотно и уважительно высказываются. Вот какой он молодец и умница, раз у него такие замечательные помощники. Он хорошо постарался.
   Солнце давно зашло, уже стали видны звёзды. Каждый из ребят впервые в жизни глубоко задумался о происходящем, о том, что было, о том, что будет дальше, в конце концов, о том, что есть и происходит сейчас. Всё происходящее не было игрой, это происходило на самом деле и требовало больших душевных и физических сил. Может быть, Ахар и тосковал по своей Родине, а ребят это скорее пугало. Никаких особенных сведений о Золотом Городе Ахар не раскрыл. Он подтвердил догадки Франца, что передвигаются на большие расстояния они на больших серебряных машинах, что у каждого из них есть способности, но как не пытался даже Джафар выведать что-нибудь более подробное и глубокое толком ничего Ахар ему и не сказал, кроме того, что при входе в город стоят высокие золотые ворота около 100 метров в высоту. Джафар никак не мог понять, зачем нужны такие высокие ворота. Ни про устройство города, ни про внутреннюю жизнь и культуру Ахар так ничего и не рассказал. Буквально ничего, а ведь прошло уже почти четыре года.
  
  
   Хигаре. Его звали Хигаре. Высокого темноволосого парня с катаной, который сидел на крыше одного из домов в столице. Он наблюдал за чужой дракой. Будучи средним сыном, в родовитой семье воинов парень всерьёз и надолго полюбил борьбу. Ему нравилось драться, но наряду с этим он очень любил и древнюю историю. Всё бы хорошо, но у него был не просто невыносимый характер, он сам по себе окружающим казался очень странным. У его черноволосых братьев были карие глаза, а он родился с темно-васильковыми, казалось даже, что у них какой-то фиолетовый оттенок. Волосы слегка вились, а каким хладнокровным спокойствием он обладал. Он скорее пугал людей, чем провоцировал их отдаляться от него и бояться оскорбить. Никто не искал его дружбы, отец ругал и говорил, что у него прекрасные способности в битвах, но невыносимый характер не даст ему возможности продвигаться по карьерной лестнице. Что Император может с легкостью приказать убить его, если тот вдруг ему не уступит, а ведь Хигаре мог, он мог быть спокойным и с логической последовательностью давить своими доводами и заставлять людей делать всё, что он считает нужным в любой сложившейся ситуации. Но это никому не надо, Император давно сам знает, что и как ему делать.
   Хигаре скучал, с ним боялись драться, он покалечил уже немало противников и никого никогда не щадил, просто зверь какой-то. Так про него и стали говорить - зверь, дикий вепрь и парень не знал то ли принимать это как комплимент, то ли же доказать, что они ошибаются и он совершенно другой, но даже там внутри он не был мягким, он был как натянутая струна, как выжидающий снайпер, что методично ждёт и наносит удар только в том случае, когда он достигнет цели при любых обстоятельствах.
   Но Хигаре не боялся ни Императора, ни его слуг, ни его магов, ни его монахов. Будучи ребёнком один раз он оказался свидетелем пожара. Он спокойно вошел в горящее здание и огонь не коснулся его.
  
   Переход через горы стал действительно труден для Ахара и его маленькой команды. Джафар, Лия и Франц очень старались. Они сильно сдружились за это время, Петер, конечно, ревновал, когда троица отдалялась от остальных, раскрывала карту и начинала выполнять несколько нехитрых приемов, чтобы картографировать окружающую местность. Они и сами были сильно потрясены своими вдруг так резко проявившимися способностями. Особенно Джафар, он ведь постоянно пытался понять слова Главного Муфтия своего города. У него начали проявляться качества пророка, о котором он столько читал. Парнишка сначала слегка обалдел от такого поворота дел, но делиться ни с кем не спешил, пытаясь спокойно и методично всё обдумывать, он знал, что ответить ему может только Ахар, но из него и клещами тянуть бесполезно, не скажет, а лишний раз может прочитать нотацию или сказать своё любимое я главный и ничего не сказать. Ахар был весьма скрытным и порой настолько, что никто из ребят не мог даже предположить, что у него на уме, а Лия молчала ещё пуще прежнего, все понимали, что ей удалось узнать много больше благодаря своей способности Зрящей, но видимо она дала Ахару клятву и нарушать её даже под страхом смерти уж точно не собиралась.
   С Францем пришлось Джафару слегка тяжело, он мог забыться и впасть в пространные рассуждения относительно расположения звездных светил и продекламировать ещё пару мифов, что логика Джафара пугало. Он боялся гнева Ахара, но был достаточно тактичен, чтобы не начинать препираться с Францем. Лия вообще постоянно вела себя так, словно ничего не происходит. Джафар лишний раз подчеркнул, что Лия тоже любитель похалтурить, но не чтобы через край, а так для общего расслабления. В конце концов, умелой тактикой она смогла направить Франца, и Джафар даже зауважал её небольшие провокации чтобы, незаметно занимаясь делом отдыхать от него.
   Лие было очень приятно и тяжело. Ей было трудно принять свою силу, глядя в ночное небо, она испытывала странную тоску, а, вглядываясь в даль, чтобы увидеть новые места и обозначить координаты узнавала много новой информации, чаще пугающей и заставляющей грустить, чем веселиться и улыбаться и это тонко на интуитивном уровне замечал Франц, чтобы вернуть глазам Лии цветущий вид он тут же пускался рассказывать свои истории о созвездиях, как бы там не думал Джафар, Франц отвлекался, чтобы расслабить Лию. Лия понимала и чувства Франца и тревоги Джафара, поэтому быстро приходила в себя и урезонивала Франца. А вообще ей очень нравилось работать с ними в команде, в деревне у неё никогда не было друзей, а уж таких замечательных и вовсе. Поэтому она можно сказать так легко приходила в себя от часто мучивших её мыслях и страхи, которые она когда-то приобрела с каждой минутой становились всё дальше и дальше и теряли свою внутреннюю структуру, чтобы распасться и исчезнуть навсегда.
   Франц был постоянно весел и ловил себя на мысли, что давно у него в голове не возникали мысли об обиде, какой-то злости или ненависти и мести. Было просто хорошо, хорошо от всей души. Хотелось петь, стоять на голове и много смеяться, а видеть порой во время общей работы грустное лицо Лии не хотелось. Конечно, Франц понимал тревоги Джафара, но и их ему хотелось только развеивать. Правда потом он понял, что лучше всего они развеиваются, когда он Франц, начинает возвращаться к делу.
   Правда, случился один забавный случай. Петер как-то не сдержался, и решил напугать Лию, подкравшись сзади и громко крикнув "А ВОТ И Я!!!" Но в темноте он сдуру перепутал её с Джафаром. Джафар на самом деле испугался и случайно шарахнул Петера шаровой молнией непонятно как вылетевшей из его руки. Как ни странно эти двое почему-то не подрались. Хотя никто собственно не собирался их сдерживать, потому что знал, убивать они друг друга не будут, а драка будет вполне честной и когда доразберуться сами друг от друга отойдут. Петер стоял в шоке, Джафар тоже, стояли в шоке они недолго, минуты две и молчали. Потом Джафар зачем-то улыбнулся и извинился, Петер вдруг тоже, а потом подошел к Джафару и пожал ему руку. Эту ситуацию обсуждать почему-то не стали, но прошла тема, что как-то ночью, когда все спали, Петер разбудил Джафара и они что-то перетирали до утра. Ребята, прекрасно следуя принципу, не наше дело не надо лезть ничего у них не спрашивали и отношение от этого к ним не меняли. Но как прецедент случай был зафиксирован, Ахар вообще отказался от комментариев и сделал вид, что ничего не было.
   Очень скоро, а где-то за две недели ими была составлена неплохая карта местности, по крайней мере, на ближайшие несколько сот километров. Стало ясно, что Франц может, и хотел бы знать всю область планеты, но его знаний хватило, чтобы охватить только одну большую часть и, увы, только ту, где были найдены Ваха, Лия, Петер, Генрих и он сам. О стране, где родился и вырос Джафар Франц имел весьма смутные представления и местами путанные, конечно знания Джафара помогли ему, но не так чтобы очень, большая часть осталась скрытой тайной за семью печатями. Обзоры Лии говорили только о местах, про которые никто из ребят не имел представления и описанные ею образы были только в новинку. Диковинные здания, одежды местных жителей. Главное Ахар не комментировал, это раздражало, как будто он издевается над ними. Все смотрели выжидающе на Джафара, но он только разводил руками, говоря о том, что если он и ближе всех к Ахару, это ещё ничего не значит.
   Петер, в конце концов, стал доставать Ахара, и Петеру удалось довести Ахара. А было это так. Как под вечер, у них всегда такие разговоры начинались под вечер, утром ребята предпочитали идти или заниматься своими практиками. Ахар сидел, молчал и смотрел куда-то вдаль, когда к нему подошел и присел Петер.
   - Ахар это что же такое получается, мы не знаем, куда идём, а ты молчишь! - возмутился он.
   Ахар повернулся к Петеру, и спокойно глядя ему в глаза, произнес:
   - Потом всё узнаешь.
   Лучше бы он этого не говорил.
   - ТАК ТЫ ЧТО ЗНАЕШЬ, КУДА МЫ ИДЕМ! - это был крик.
   Все отвлеклись и не стали делать вид, что подслушивают, правда, все промолчали, но не исподтишка. Боялись они Ахара очень и всё.
   - Кто тебе разрешал арать на меня? - спокойно сказал Ахар.
   - Так куда мы идём? Неужели там твоя страна? Такая убогая! - Петер знал своё провокаторское дело на все сто.
   - ТЫ ОДУРЕЛ? МОЯ СТРАНА СДЕЛАНА ВСЯ СЛОВНО ИЗ ЗОЛОТА И НИЧЕМ НЕ ПОХОЖА НА ЭТОТ ВОСТОЧНЫЙ КРАЙ!!!! - огласился громом Ахар.
   Джафар который в это время сидел и проверял свою поклажу, поднял голову и задумался, ближе всех оказалась Лия, которая как обычно опять ела какие-то лесные ягоды красного цвета, парень обеспокоено обратился к ней:
   - Так мы идем в восточные страны. Плохо.
   - Я так и поняла, когда увидела, по каким законам они живут. Там простая маскировка я думаю не пройдет. - ответила она ему.
   А Петер тем временем довольно улыбнулся, восточные края, он имел самое слабое представление об этом, но рассказы Лии скорее подзадорили его, там все споры чаще решались в поединках, он заметил, что это понравилось и Вахе с Джафаром, похоже, те тоже не прочь и совсем не прочь были подраться, а вот Франц слегка напрягся, значит, любитель. Фигуру Генриха вообще было смешно рассматривать, правда, драться все-таки, учиться он был не против и даже преуспел. Но вот другое дело Лия, там женщины практически бесправны и во всем подчиняются мужчинам. Одевать её мальчиком? Голос у неё слишком тонкий, да ещё мыться надо как-то. Вряд-ли Лия согласится на такое. Тогда кому-то придется быть её мужем. Весь вопрос кому? Джафар беспокоился, Петер слишком юн, он может быть только братом и то младшим. Пока Джафар думал, Ахар был готов подраться с Петером, по крайней мере, это было явно видно. Потому что у Петера легко получилось достать нужную информацию - да у Петера это всегда хорошо выходило, и поэтому никто не был удивлен, раз Ахар никому ни словом не обмолвился, а из-за него проговорился, то поблажек не будет. И никто не мог вмешаться, осознавая всю ответственность, какой-то внутренний негласный договор между ними и Ахаром.
   Ахар был зол, никто на его памяти не смог заставить его проговориться. А Петер смог. Да он сказал всего одну фразу, зато ребята, которые мало-мальски оттренировали считывание с энергоинформационного поля поняли, куда они идут и что их ждет. С одной стороны Ахар был восхищен Петером, какой парень, действительно сможет управлять страной, но с другой он поймал его на слабости. И Ахар не знал драться ему с Петером или же сделать что-то ещё? Только что ещё он никак не мог придумать. Вот так он и стоял, а Петер улыбался, и произошла сцена, которую все ещё очень надолго запомнят. Петер, который не испугался подначить Ахара, глядя на его злое лицо, подошел к нему, похлопал по плечу и сказал:
   - Всё в порядке.
   Потом он прошёл мимо Ахара и драпанул куда-то вперед с криком: "Кто не спрятался, я не виноват!!!"
   Ахар несколько секунд простоял в ступоре, потом зачем-то на рефлексе рванул за Петером. Это было очень комично и все рассмеялись, нараставшее напряжение исчезло, и они спокойно перевели дух.
   - Что же дальше то теперь будет? - задал неловкий вопрос Франц. - Эка они понеслись, словно резвые кони, а дело к вечеру.
   Франца явно позабавила ситуация, он бы сам поучаствовал с превеликим удовольствием, поэтому он просто слегка приревновал ситуацию к происходящему на данный момент, пробежку на 5 километров туда и обратно он уже сделал, и теперь ноги были напружены и опять просились в путь.
   - По мне так сейчас самое важное подумать куда мы идём и какую легенду нам нужно строить. - заметил Ваха.
   А вот Ваху взволновало то, что им придется пройти через восток. Потому что их уже достаточно большое количество и менестрели там не в почете, там, в почете сила и власть, а женщины бесправны. Лия, которая уже отвыкла быть униженной и оскорбленной, проявившая за время пути гордость и независимость вряд ли согласиться вести себя теперь на людях как бедная родственница.
   - А я вообще хочу есть. - Генрих смотрел вокруг себя, пытаясь найти чего-то съестного.
   Как оказалось большинство из них вегетарианцы, но мясо найти оказалось куда проще, чем лазить за грибами ягодами, а мясо ели много только Джафар и Ваха. Меньше всех его ел Франц и Генрих. К тому же Генрих и Петер оказались такими капризными в еде, они не могли, есть то, что было приготовлено вчера, и предпочитали пойти поискать грибков ягодок, но они уже были высоко в горах, а там этого, как известно если и есть то крайне труднодоступно. Святым духом питаться всем им точно надоело.
  
   А в это время Петер спрятался в горах, потому что не знал чего ждать от Ахара. Он сам не знал, какой черт его дернул приколоться над Ахаром, наверное, всё-таки он крайне любил острые ощущения, только что вот теперь делать? Он сидел, сжавшись, и смотрел на голубое небо, какое-то новое небо, потому что мальчишка больше никогда не увидит места, где родился и вырос. Может, это было и к лучшему, он успел сильно разочароваться в людях, особенно, после того как его подставили и предали, и никто не протянул ему руки. Вот она настоящая жизнь, вот она свобода, как же хорошо и даже так хорошо прятаться от Ахара!
   Раздался шорох, Петер резко обернулся, но оказалось, что это какое-то маленькое животное проскользнуло мимо, поругавшись на себя за собственный страх, он внезапно увидел небольшое углубление в стене, к которой прислонился, чтоб спрятаться. Она была недалеко, и идти к ней было не особенно опасно, и он пошёл. Что-то словно притягивало его туда, он почувствовал запах тайны. Подойдя, мальчишка заметил, что это не углубление, а небольшая расщелина, вслед за которой есть какой-то проход. Расщелина была достаточно узкой, но для довольно худого Петера это было в самый раз, забыв обо всем, он нырнул в неё и тут же потерял сознание. Странный запах, который витал внутри, резко ударил ему в нос и поэтому он, не ожидавший этого, сразу отключился.
   Тело его было не готово, но его духу ничего не угрожало. Душа спокойно вышла из тела и устремилась по тёмному коридору. Петер был немножечко шокирован произошедшим, он очень резко без всякой подготовки вышел из тела, можно ли разве так выходить? Они много практиковались с ребятами, но чтобы это произошло так, как произошло, удивило его. Он позже будет искать ответ на этот вопрос, а сейчас он устремлялся по пути, которому звало его мистическое ощущение чего-то необычного. Как ни странно для души вышедшей из тела, словно не существовало темноты, и он прекрасно видел всё вокруг себя. Он спокойно шёл, не ощущая температуры, времени и пространства. Этот факт тоже заинтересовал мальчишку.
   Стены туннеля, по которому он шёл, были сплошь прямые и гладко обработанные, словно когда-то по нему кто-то ходил. Это также заинтриговало мальчика. Он шел и совершенно не беспокоился о том, что кто-то может побеспокоиться за него и начать даже переживать, любопытство гнало его, и вскоре было удовлетворено. Тоннель закончился, и он вошел в круглый зал, стены которого были из чистого золота, а на них были странные письмена, и лежал скелет 5 метрового гиганта. Петер словно остолбенел, что это? Что он видит и действительно ли это он видит?
   Странные письмена на стенах, язык, который кажется ему знакомым и тело существа 5 метрового роста и абсолютно человекообразного. Только Ахар мог бы ответить ему, на начинающие мучить его вопросы. Петер вспомнил о том, что как-то Джафар рассказывал об особом способе чтения информации в воздухе при особой концентрации духа, но его дух уже вне тела, почему же даже в этом состоянии он не может ничего прочитать. Что же не так?
   Как пожалел Петер в этот момент, что никогда из ребят нет рядом с ним, что такая ценная информация теперь будет просто погребена здесь, хотя... Петер вспомнил, что Лия могла бы прочитать эту информацию на расстоянии, если ей указать место, то скоро они узнают новую тайну, раскроют новый секрет и не думая ни минуты его дух устремился обратно к телу, хорошо что он умудрился оставлять невидимую духовную нить. Дело оставалось за малым, вернуться, забыв о гневе Ахара.
  
   Ахар тем же временем бежал за Петером, и так ослепила его ярость, что он пробежал мимо Петера, даже в упор, не заметив стену за которой тот в спешке спрятался. Ахар был действительно очень зол, не только на Петера, а на всех остальных ребят. Когда это началось, он не помнил, наверное, когда ещё появился Ваха, Ахар требовал к себе высокоблагороднейшего отношения, беспрекословного подчинения и тишины когда он говорит! Так мало, что каждый из них должен был исполнять, и так много их ждало в Золотом Городе, где они должны будут бояться дышать в его присутствии. Ахар не стремился демонстрировать слабость в любом её проявлении, его не так воспитывали. Со своими слугами, Владыка волен распоряжаться по своему усмотрению, казнить или миловать, таковы законы крови. Когда-то очень давно их род боролся за право быть главным, главным их лозунгом был поиск компромисса и мирное сосуществование и, в конце концов, великая энергия Вселенной признала их род, как главный над всеми другими родами, повелела оберегать и вести остальных за собой и в нём в Ахаре была эта кровь, частица чистой души вселенной. Ахар терпел, думал, что они поймут его, ту его боль от того, что они не видят в нём лидера, когда он лидер, они пытаются спросить у него то, что он не позволял у него спрашивать, они пытаются сделать всё, чтобы он подстроился под их темп - всё должно происходить наоборот. Ахару стало горько и обидно, он действительно достаточно много думал о том, как понять ребят, но они казалось, совершенно не стремятся понять его. Более того, они никак не становятся единым коллективом, нет, глобального распределения на малые группы нет, но уже видно, как и кто, друг к другу относится; нет отношения хорошие и видно открытость и понимания, ядра не хватает, того чтобы раз и навсегда объединила всех. Возможно всё дело в том, что они ещё не пришли в золотой город. Ахар вздохнул, и вся его злость куда-то испарилась, он остановился и огляделся, в тот же момент он понял, что бежал слишком быстро и теперь ему придется долго возвращаться. Местность была совершенно незнакомая, внизу уже был лес, похоже, он почти спустился с горы. "Да, далеко же я убежал." - подумал Ахар и улыбнулся сам себе. И когда он, почти уже насладившись видом дикой природы, он решил возвращаться обратно и даже потрепать Петера по голове он каким-то особым чутьём почувствовал, что на него кто-то смотрит, и тут же попытался оценить, кто это мог бы быть? Он почувствовал достаточно сильную ауру, это был человек, который был очень близок ему по силе и Ахара даже сначала это немного подбодрило. Что-то очень близкое ему по духу было в этом незнакомом ему человеке.
  
   В этот день Хигаре преследовало незнакомое ощущение какой-то странной тоски. Он не находил себе места, был особенно молчалив и даже отказался есть. Ему приснился странный сон, в котором парень бежал куда-то за маленьким светлячком, изо всех сил пытаясь поймать его, и упал без сил, так и не догнав его. Проснувшись, он ощутил, что сон слишком раздосадовал его и в скверном настроении он решил пойти и прогуляться в лес, чтобы развеять настроение и приснившейся дурной мираж.
   Как часто в детстве он задавал себе вопросы о том, почему ему так подвластен огонь. Почему он так легко может входить в него, управлять им. Братья побаивались его, сторонились. Отец молчал. Мама, которая внезапно в один из дней умерла по болезни, тоже ничем не пролила свет на эту историю, но правда она за что-то ненавидела его. Он хотел знать ответы на свои вопросы, очень хотел. Для этого он приложил немало сил, и времени оттачивая свои способности, не расслабляясь ни на секунду. Он овладел грамотой и много читал, все знания он не пытался ни с кем обсудить, развитая какая-то сверхинтуиция говорила ему о том, что бесполезно говорить об этом с кем-то.
   Сколько разнообразных видений посещало его, и в каждом новом их них он снова искал ответы на свои вопросы, но всё это было напрасно. В какой-то момент Хигаре даже стало казаться, что кто-то играет с ним. Он всё больше и больше становился похожим на замкнутого одиночку, который уже сам никого не хотел подпускать к себе. Если бы не столь страстное увлечение борьбой его единственными собеседниками остались бы лес и горы, окружавшие деревню.
   Один старый воин, что обучал его, как-то сказал ему о том, что его глаза напоминают ему об одном грозном мужчине из одного из многочисленных мифов, странствующих по их стране. Что когда-то с высоких гор пришло могучее племя, их вожак отважный и сильный воин решил обосноваться на территории страны. Они были сильны и неустрашимы, и владели какой-то древней магией и поэтому, все кто осмеливался напасть на них, очень быстро умирали или сходили с ума. Вскоре местным жителям пришлось смириться с их существованием, и они стали жить вместе. Вскоре оба народа стали растворяться в друг друге, но был круг тех, кто не признавал браки кроме как в своем кругу. Вожак не смог простить тех, кто ушёл от него, потому что для него ценнее всего было сохранить их кровь в первозданном виде. Он решил взять власть в свои руки и наказывать любого из своего народа кто свяжет свою жизнь с кем-то из местных. Но его собственная дочь нарушила этот закон и сбежала со своим возлюбленным.
   Вожак не перенес потери, и началась война между двумя непохожими друг на друга племенами. Война так ничем и не закончилась, вожак со своими единомышленниками ушли в горы и стали жить там, что с ним сталось дальше, никто не знает, потому, как местные не решились больше к ним соваться никогда.
   - Их глаза были яркими холодными и светящимися, они знали магию огня мой мальчик, и он подчинялся им. У тебя точно такие же яркие холодные и светящиеся глаза. Ты очень похож на них своей силой и мощью, может быть ты их далекий потомок, хотя у обоих твоих братьев темные глаза и в искусствах борьбы они уступают тебе.
   В тот момент Хигаре не задумался об этом замечании, но потом стал ловить себя на мысли о том, что постоянно сравнивает себя и своих братьев. Они совершенно ни в чем не похожи. Странные мысли стали закрадываться ему в голову, появились новые вопросы. Хигаре выслушал тогда старого учителя, но в его рассказ поверить он не мог, парень верил только в то, что видел своими глазами. Ответ на свой главный вопрос, кто же он, получить не смог, но был достаточно настойчив и упрям, чтобы продолжать свои поиски. И вот настал день, когда Хигаре подошёл к отцу, когда дома не было никого из братьев, и спросил:
   - Отец ответь мне, кто моя мать. Я смотрю на своих братьев, я совершенно не похож на них. Хоть та женщина, которую я называю матерью, и воспитывала меня, я не ощущал, что она любит меня также как и других.
   Отец спокойно смотрел в глаза Хигаре и долго молчал, потом он жестом попросил его сесть. Когда тот сел, пожилой мужчина начал говорить.
   - Я охотился в лесу и зашёл очень глубоко. В какой-то момент я понял, что потерялся, но уверенно шел, вперед надеясь наткнуться хоть на каких-нибудь людей. Мне пришлось идти много дней, я даже запутался в каком направлении мой дом и вскоре вышел к горам. Рядом я увидел текущую речку и решил пойти вдоль неё, так я был уверен, что дойду до жилья, но только я подошёл к реке я услышал плач ребёнка где-то недалеко, я пошёл на этот плач и та картина, что предстала передо мной до сих пор не может стереться их моей памяти. Множество тел убитых людей валялось на холмах, казалось они бежали с гор вниз от тех кто напал на них и тот кто напал не пожалел никого. Только плачущий ребёнок был прикрыт телом своей матери, те, кто нападал, не заметили его, наверное, он потерял сознание и накрытый телом матери долго не смог прийти в себя. Эти люди были диковинные, у них были продолговатые лица и высокие лбы странной формы, но кровь у них была такой же красной, как и у большинства местных людей. Моё сердце сжалось и, хотя я потерялся сам, не смог бросить чужеродного ребёнка. Это был ты Хигаре.
   Взяв тебя, я пошел, как и собирался по руслу реки и вышел к ближайшему поселению. Люди там были не очень приветливыми, но оказалось, я сделал большой крюк. В том же селении храбрые воины хвалились своей победой над последним селением высокогорных, что теперь они все мертвы и больше не будут пытаться обратить их в свою веру. Они спросили, что за ребёнка я несу с собой, и я сказал, что ты мой сын, а почему я так далеко взял тебя с собой, сказал, что хочу приучить своего ребенка с малолетства к охоте и борьбе. Они посмеялись и не стали присматриваться к тебе.
   Моя жена, женщина, которая была тебе как мать, приняла тебя спокойно, к тому времени у нас уже был сын, но достаточно маленький, чтобы что-то понимать. Я никогда не думал, что ты можешь чем-то быть непохожим на других настолько сильно, но я и женщина, растившая тебя, относились к тебе с любовью и ты должен ценить это Хигаре.
  
   В тот момент парнишка не знал, что ему делать, что думать, но ему стало ясно - ему не место среди тех людей, с которыми он находится рядом.
   Хигаре шел к лесу погруженный в свои мысли, не замечая, что уже вошел в него и идет без остановки. Когда он опомнился, то не мог понять, где он находится, и любой дикий зверь мог напасть на него. И вдруг Хигаре почувствовал его, этого зверя и насторожился. Он почувствовал скорее не зверя, а очень большую силу, исходящую от живого существа и возможно даже намного сильнее его самого. Парень осмотрелся, он был недалеко от цепочки гор, в своём забытьи он ушёл достаточно далеко.
  
   Петер влетел в лагерь, который разбили ребята на пути через горы. Он застал следующую картину. Ваха стоял на холме, скрестив руки на груди и смотря куда-то вдаль. Джафар о чем-то оживленно болтал с Лией. Генрих сидел рядом с разведенным костром и медитировал на него, а Франц оживленно суетился вокруг, словно что-то искал.
   - Лия! - изо всех крикнул Петер. - Я нашел нечто необыкновенное!
   Ребята обернулись. Ваха спросил:
   - А где Ахар?
   - Что? Разве он не должен был быть здесь? Он бежал за мной, и мне удалось спрятаться, но где! Эта уникальная пещера, там много странных надписей и тела, огромных по росту людей! - Петер возбужденно размахивал руками.
   - Петер, где Ахар? - начал давить Ваха.
   - Он должен быть тут. - запнулся Петер.
   - Ты что потерял Ахара? - волнуясь, спросил Джафар.
   Петер молчал, на него смотрели ребята, и только Францу было интересно про пещеру.
   - Лия. - обратился к ней Ваха. - Сконцентрируйся и найди его. - Ваха говорил спокойно и холодно и все молчали, слушая его.
   Лия отошла от Джафара и отошла на небольшое расстояние от лагеря.
   Прошла минута, другая, все напряженно молчали, ожидая того, что скажет Лия. Минут через пять-десять она вернулась к лагерь.
   - Ну что там? - спросил подбежавший к ней Джафар.
   - Да на ней лица нет! - Петер заметил, что Лия стала вся белая и с трудом стоит.
   Ваха же спокойно подошел к Лие и взял её за руку. И Генрих, и Франц, и Петер подошли к ним. Лия подняла свободную ладонь и коснулась лба Петера. Тут же он начал вслух говорить:
   - Я чувствую силу, с которой могу бороться, я собираюсь принять этот вызов.
   - Что это значит? - Джафар размышлял.
   - Он с кем-то решил подраться. - констатировал Ваха.
   - Но зачем? - удивился Франц.
   - Просто он очень властный и не потерпит никого сильнее себя. - спокойно сказал Ваха. - Я был первым кого он нашел, и я успел заметить, что Ахар всегда ищет битвы, он не может быть спокойным, даже если выглядит таковым. Он часто говорил, что хотел бы тут найти равного по силе противника и победить его. Но в ста случаях из ста такого не находилось.
   - Значит теперь осталось девяносто девять процентов. - подытожил Петер.
   - Может пойти к нему? - обеспокоился Франц.
   - Не надо, он не хочет. - вдруг включившись и приобретя румянец на щеках сказала Лия. - Он сам хочет сразиться с этим парнем.
   - А что это за парень? - поинтересовался Франц.
   - Сейчас посмотрим. - сказал Джафар и достал карты.
   Ребята сели на землю и стали наблюдать за Джафаром.
   - Кто это? - спросил Ваха.
   Выпала карта Солнце.
   - ХРАНИТЕЛЬ!!! - вырвалось у всех.
   - А Ахар знает, с кем собирается драться? - съюморил Петер.
   - Нет. - ответил Ваха. - У него проблемы с определениями. Дальше. Какая у него отличительная способность?
   Следующей была карта силы.
   - Хм, что это может значить? - заинтересовался Генрих.
   - На карте нарисован золотой лев. - размышлял Джафар. - Что может значить золотой лев?
   - Силу цвета золота? - предположила Лия.
   - Огонь! Это точно огонь! - воскликнул Петер. - Он владеет магией огня.
   - Характер. - продолжил Ваха.
   Выпали карты Императора и Дьявола.
   - Ого. - присвистнул Франц. - Ничего себе.
   - Сильный, спокойный и изворотливый. Очень похоже на Ахара. - прокомментировал Джафар. - У них очень похожие характеры, они действительно должны подраться, чтобы подружиться.
   - Как он тут оказался? - продолжил Ваха.
   Выпала карта Смерти.
   - Ой, мамочки. - Генри сделалось дурно.
   - Он превозмог смерть. - ответил Джафар и замолк. Выпадали страшные карты, ему стало не по себе.
   - Чем закончится драка? - спросил Ваха.
   Выпала карта Суд.
   - Это чего???? - нетерпеливо спросил Петер.
   - Каждый получит своё. - мерно прокомментировал Джафар.
   - Как нам следует действовать? - спросил Ваха и этот вопрос был последним.
   Выпала карта Правосудие.
   - Как подсказывает совесть. - ответил Джафар.
   - А что нам совесть подсказывает? - спросил, ерничая, Франц.
   Все молчали, понимая, что мешать поединку Ахара и этого парня не стоит, но они не могли так вот бросить своего лидера.
   - Джафар хотел бы Ахар, чтобы мы пришли к нему сейчас? - серьезно не глядя ему в глаза, спросил Ваха.
   - Нет. Он никогда бы не приняла помощи в собственной битве, как и любой другой на его месте. Но прийти, чтобы потом сказать ему, что он дерется с Хранителем стоит, но только после их поединка. - вот что сказал Джафар.
   - Ребята. - неожиданно скромно влез Петер. - Я же бежал сюда не просто так, я нашел пещеру полную всевозможных тайн.
   - Рассказывай. Теперь можно и про пещеру послушать. - садясь в позу лотоса сказал Ваха.
   И Петер, не долго думая, рассказал им о своей находке, которая, наверное, больше всех впечатлила Франца, потому что он сразу же встал и был готов ринуться вперед.
   - Стоп. - Ваха задумался. - Сейчас мы нужны Ахару, чтобы рассказать ему о Хранителе, а потом можно и в пещеру отправится.
   - Для нас действительно важнее найти Ахара. - сказала спокойно Лия. - Ему ведь очень важно как можно быстрее найти всех Хранителей. - и поняла, что ляпнула лишнее.
   - М-да... - проговорил Франц. - Ну да ладно, а я так хотел в пещеру.
   - И я тоже! - с вызовом сказал Петер.
   - Два сапога пара вы. - констатировал Ваха.
   А Генрих застенчиво улыбнулся. Генрих вообще был не особо разговорчивым, он предпочитал молчать и показывать мысли и эмоции разными жестами или меняя мимику лица. Художник, одним словом.
   - Может, проголосуем? - призвал Петер Ваху, уставившись на него в упор.
   - Думаю дело тут ясное. - прорезался Джафар. - Сначала мы найдем Ахара, и после его драки расскажем, с кем он дрался. Потом заберем Хранителя и пойдем в пещеру. Мне самому любопытно взглянуть на твою находку Петер.
   - А что хорошая идея! - воскликнул Франу. - Как думаешь, а Генри?
   Генри снова улыбнулся:
   - По-моему пойдет.
   - Петер придется немножко потерпеть. - обратилась к нему Лия. - Потом мы обязательно пойдем в пещеру.
   - Ага, а потом вдруг Ахар будет против, да и этот Хранитель, если верить картам Джафара строптивый и упрямый как Ахар. Два Ахара это самоубийство! - Петер упрямился.
   - Я думаю Ахару, будет самому интересно взглянуть, у него столько тайн. Он до сих пор ничего не рассказывал нам о своем золотом городе, мы даже не имеем представления, куда отправимся потом. К тому же Ахар не говорит, сколько всего должно быть Хранителей. - сказал Джафар. - К тому же его взволнует этот факт, он не захочет его пропускать. Поэтому пошли к нему, он быстрее разозлиться, если мы умолчим про факт Хранителя.
   Внезапно они услышали дикий грохот, где-то на севере от лагеря, как раз оттуда, откуда прибежал Петер. Тучи в небе стали сгущаться.
   - ОГО! - воскликнул Франц. - Драка началась без нас!
   - Быстро собираем вещи и бежим! - Ваха поднялся. - А то Ахар там наворотит, за три дня не разберемся.
  
   Спокойно очень спокойно Ахар стал приближаться к этому человеку, тот человек тоже он ощущал нутром, хочет этой драки. Это была какая-то странная жажда, одинаковая у обоих и словно одна на двоих. Они притягивала их друг другу. Ахар подходя всё ближе и ближе, ощущал всей кожей, что тот, кого он увидит, схож с ним практически во всём. И было ещё нечто очень странное, что тянуло Ахара к незнакомцу. Что-то теплое. Ахару некогда было разбираться, он спустился к лесу и в предвкушении даже начал улыбаться, словно был хищным зверем, спокойным, сосредоточенным и готовым к бою.
  
   Хигаре внезапно ощутил желание встретиться с этим сильным зверем и побороть его. Откуда в его груди родилось столь сильное пламя? Может, потому что он почувствовал равного себе противника? Наконец-то, а то постоянно были слабые, и он никак не мог насладиться поединком, теперь же он понимал, он сможет это сделать в полной мере, и пошел на встречу к своему противнику.
  
   Так встретились Ахар и Хигаре, на заросшей тропке ведущей к подножию горы. Ахар внимательно изучил соперника, действительно ли тот равен ему, как показалось вначале. Яркие внимательные глаза, темные волосы, острый нос, но самое главное то, что он ощущал внутри него - силу, большую силу с которой хотел бы сойтись в схватке и победить.
   Те же мысли одолевали и Хигаре. Однако его что-то тянуло к высокому незнакомцу, которого он увидел впереди. Незнакомец улыбался, и было в его улыбке нечто зловещее и спокойное - это очень понравилось парню. Все противники, которые были у него, сразу напускали на себя очень много величия, мол, ты мальчишка нас никогда не достанешь. А этот, кажется, даже не пытался показать величия своего духа, в нем это просто было.
   Они стояли друг напротив друга, спокойно и не произнося слов, но оба понимали, что были на одной волне, и им руководило полумистическое спокойствие и состояние полной готовности. Оба одновременно приняли боевую стойку, но никто из них не начинал нападать. Ахар стал задумываться о том, что начнет делать незнакомец и как стоит отвечать ему. Хигаре же размышлял, каким будет его собственный первый удар, он видел, что противник о чем-то задумался и это шанс нанести как можно более сильный прием.
   С чего началась их драка сказать сложно, то ли потому что под ногой Ахара хрустнула ветка, то ли потому что Хигаре уже больше не мог сдерживать свою огненную силу, но так она и началась. Та памятная битва для них обоих, та, которая навсегда останется в их памяти. В руках Хигаре активировался огненный фаэрвол, и он направил его на Ахара, тот же среагировал подобно молнии и направил из своей руки золотой столб света - встретившись, две силы разбились друг, об друга вызвав огромной силы гул. Именно на этот гул и среагировали ребята в лагере и тут же метнулись к месту драки.
   Ахар был из тех, кто мог первым не начинать, но если начинал противник, то у него словно спускались тормоза.
   Удары следовали градом, никто из них не желал сдаваться и уступать. Их тянуло друг на друга, как тянет идущего в пустыне путника к неожиданно возникшему оазису с прохладной водой. Оба были жадны до бахвальства силой, хотя никогда бы не признались в этом. Они буквально каким-то шестым чувством ощущали полную схожесть между собой, словно были связаны одним духом на двоих. Во время драки каждый из них почему-то улыбался друг другу с какой-то глубокомысленно доброй улыбкой и удары, летевшие к ним, словно были обучающими.
   В какой-то миг Ахар понял, что его гены сильнее ген незнакомца и что у него сил много, но недостаточно, чтобы победить его. Вся проблема была в том, что незнакомец не желал отступать, а Ахар понял, что не хочет его убивать. Надо было что-то придумывать, но шел бой, и надо было отбивать удары незнакомца.
   Хигаре понял, что впервые в жизни он устает - фаэрволы зависящие от физического состояния его тела начинали сходить по наклонной в своем проявлении. Но как чертовски приятно ему было уставать, он хотел придумать эффектный ход, чтобы максимально поразить противника. Ещё Хигаре точно понял, израсходовав так много сил на фаэрволы, он уже не сможет выдержать бой вручную, тогда он тут же пришел к выводу, что надо прямо сейчас сконцентрировать всё, что ещё осталось и ударит противника.
   В этот самый момент Ахар тоже собирался одним ударом остановить незнакомца, и ударить так сильно, чтобы он повалился на землю и не мог двигаться. А что дальше он ещё не придумал, но главное было пока обездвижить его, потому что, постоянно следя за боем трудно сконцентрироваться на чём-то ещё.
   Последний удар, завершивший бой последовал одновременно от них обоих. Раздался оглушительный взрыв, поднялась пыль, да такая, что увидеть что-то было трудно. Ахар еле удержался на ногах, но именно он достиг цели, потому что Хигаре отбросило на приличное расстояние. Когда пыль улеглась, Ахар пошёл искать незнакомца.
   Хигаре лежал на земле, и у него невыносимо болела спина и голова. Первый раз за столько лет он проиграл кому-то. Проиграл достойно, с честью и ему было приятно как никогда. Также он увидел, что победивший противник спокойной походкой идет к нему. "Неужели добить?... " - мелькнуло в голове у парня. Хотя может и к лучшему, он не желал бы себе другой смерти, кроме как в подобном поединке, с достойным и сильным противником.
   Странная внешность противника дала повод Хигаре решить, что он не знает местного языка. Поэтому когда тот подошел он произнес без задней мысли:
   - Кажется ты переломал мне все рёбра. - и улыбнулся.
   - Ну извини. - на чисто местном языке произнес его противник. - Так уж вышло.
   Хигаре замер в шоке, сильно похожий на иностранца парень, говорит на местном наречии, как на родном.
   - Кто ты такой? - спросил он у него.
   Но Ахар не торопился отвечать, что-то внутри само звало его проверить, не Хранитель ли этот парень? Хотя в тот момент он вспомнил, как Джафар всячески уберегал его от необдуманных поступков, как Ваха смеялся над его ошибками в выборе кого проверить, да и остальные уповали к разуму, чтобы рассчитать и узнать кто это точно, а уж потом руки к груди прикладывать.
   Но в этот раз рядом с Ахаром никого не было. И ему надо было решать проверять ли этого парня или нет. Возможно, он сделал это из-за симпатии, из-за очень сильной симпатии, словно он ощутил, что вне зависимости будет ли этот парень Хранителем или нет, за эту битву он стал ему как брат. Странное чувство заставило его склониться над ним и протянуть ладонь к его груди.
   Хигаре решил, что сейчас он вырвет ему сердце. По крайне мере логически поведение противника он не мог расценить, но тот лишь нежно положил ему руку на грудь.
   Ахар сиял, таки этот незнакомец оказался Хранителем. Как раз в этот самый момент ребята и прибежали.
   - Ну, вот опоздали. - Петер казался разочарованным.
   - Да такую битву просмотрели. - констатировал Ваха.
   - Я б тоже взглянул кстати говоря. - пожаловался Франц.
   Генрих и Лия промолчали.
   Джафар же подошёл к Ахару.
   - Рад что с вами все в порядке мой господин. - сказал он ему.
   - Как зовут тебя юноша. - Ахар обратился к лежащему.
   - Хигаре. - ответил тот.
   - Ты пойдешь с нами. - спокойно и безапилиционно заявил Ахар. - Я сын Великого Владыки Золотого Города, Кронпринц Ахар, а также твой непосредственный Владыка, ты будешь следовать за мной, куда бы, я не отправился, ты вместе со мной будешь искать остальных хранителей ядра планеты и ты всегда будешь готов отдать за меня свою жизнь.
   Хигаре просто и спокойно поверил Ахару, но двигаться не мог, удар Ахара сильно задел его.
   - Я бы отдал честь, но ты действительно перебил мне ребра. - улыбаясь сказал Хигаре.
   - Нам надо уходить и быстро, сюда идут жители близлежащих деревень! - окрик Лии вернул их с небес на землю.
   - Наверное, это из-за шума от битвы Ахар. - обратился к нему Джафар. - Нам лучше как можно быстрее исчезнуть из этого места.
   - В пещеру! - воскликнул Петер. - За мной!
   Никто не понял, почему это произошло, Ахар взял на руки Хигаре и они быстрыми шагами последовали за Петером. Никто ничего не говорил, потому что никто не собирался ни во что влезать, но все поняли сразу, Хигаре стал фаворитом Ахара. Ребята поняли это без слов, и никто из них не собирался оспаривать это право.
   Петер радовался как ребенок, он шел впереди всех наконец-то и к тому же теперь точно они смогут увидеть ту пещеру, которую он нашёл.
  
   Когда они уже нашли пещеру, слегка расширили проход, чтобы все могли пройти и дошли до того места, в которое так стремился привести их Петер, они смогли перевести дух. Потому что когда они подходили к горам, они услышали крики людей и шум от их настойчиво бегущих ног. В тот момент им очень хотелось, чтобы никто их не увидел, чтобы избежать разговоров и ненужных драк. Наконец Хигаре был опущен на холодный пол с рук Ахара.
   - Кто-нибудь приведите Хигаре в порядок. - распорядился Ахар.
   Никому не показалось удивительным, что это решил сделать Джафар, хотя потом оказалось, что пока из них у Петера и Лии хорошо развит дар целительства, и они помогали Джафару.
   Франц схватил Генриха за руку и стал вместе с ним осматривать письмена на стенах, к ним же деловито присоединился Ваха, и они стали анализировать вместе. А Ахар молчал и наблюдал за тем, как к Хигаре возвращается потерянная сила и здоровье.
   После того, как Хигаре поднялся с земли и отряхнулся, а ребята в волю поизучали пещерку, был разведен огонь. Съестные припасы остались в большом количестве только у Генри, оказалось, что он мало ест и предпочитает больше сидеть и размышлять. За общим костром они познакомились с Хигаре. Он действительно напоминал им Ахара и кстати говоря Петер почему-то испугался с ним спорить. Итак, рядом с Ахаром сидели Хигаре и Джафар, с Вахой Франц и Генрих, а Петер ни за что бы не отошел от Лии.
   - Так что же написано тут? - задал вопрос Франц.
   Ахар молчал, хотя все смотрели на него, ребята стали понимать, что он промолчит, но он неожиданно стал говорить:
   - Это история тех, кто когда-то жил здесь. Тут рассказывается о том, что они пришли сюда, чтобы начать новую жизнь, но были перебиты один за другим местными жителями. Очень похоже на историю, которую тебе рассказал отец Хигаре.
   - А почему у них рост такой? - спросил Джафар.
   - Да они очень высокие, судя по костям их рост не менее 4-5 метров! - заметил Петер
   - Вот и я тоже обратил на это внимание. Пещера с достаточно высокими сводами и широким проходом. - вставил свое слово Франц.
   Ахар на этот вопрос не ответил, хотя ждали очень долго.
   - Всё. Предлагаю спать лечь. - сказал вставая Ваха. - Мне твоё молчание надоело Ахар.
   - Терпение надо иметь Ваха. - внезапно резко произнес Хигаре. - Может Владыка не хочет отвечать, так и не надо у него спрашивать.
   Ребята переглянулись, Ваха как-то интересно посмотрел на Хигаре, хмыкнул, пошел искать угол для себя, чтобы спать.
   Ахар вздохнул.
   - Спасибо Хигаре, но Ваха имеет право сказать то, что хочет.
   Опять прошла тишина.
   - Спасибо Владыка, теперь я буду знать, что ты любишь когда все говорят то, что хотят и имеют на это право. - ответил ему в тон Хигаре.
   - Вот и славно, я тоже пошел спать. - Франц схватил Генриха за руку, и они пошли куда-то в сторону Вахи.
   Петер стал смотреть на Лию, у неё же мысли были прогуляться по пещере ещё раз туда сюда, спать девушка не имела и в мыслях. Она даже забылась, и пришла в себя, когда её толкнул Петер.
   - Ты чего? - удивленно спросила она у него и тут же заметила то, что произошло. - Ой, извините мы пойдем. - и схватив за руку Петера отправилась на дальнейшее изучение пещеры.
   - Кажется, я что-то испортил Ахар? - спросил у него Хигаре.
   - Нет, всё в порядке. Зачем ты переживаешь. - ответил ему в тон Ахар. - Отношения от этого не ухудшаться.
   - Мы все доверяем друг другу и никто поверь не обижен на тебя. - продолжил Джафар.
   - Вообще-то я хотел сказать, что я это понял, просто, раз уж мы один коллектив не стоит так разбредаться. Рядом жилые деревни совсем недалеко и если уж мы нашли эту пещеру, они тоже могут и тогда нам не поздоровиться. Стоило бы держаться вместе.
   Ахар вспомнил о том, что в группе не хватало спокойного и резкого человека, достаточно решительного, чтобы взять на себя ответственность и достаточно смелого, чтобы предложить свежее решение и кажется, он его уже нашел. Этим требованиям соответствовал Хигаре. Ахар решил не сдерживаться.
   - Свежая мысль, иди и предложи это всем. - спокойно сказал Ахар. - Считай, что это был мой приказ.
   - Лучше телепатия. - подсказал Джафар.
   - Джафар не подсказывай, пусть Хигаре сам решит, как ему это сделать. - Ахар выжидательно смотрел на Хигаре.
   -У всех должен быть свой выбор. - ответил Хигаре. - Мы уже давно не дети и каждый должен понимать свою ответственность.
   Ахар улыбнулся резко и быстро.
   - Идея Вахи лечь спать, весьма своевременна. - просто и ясно сказал Ахар.
  
   Лия и Петер гуляли по пещере.
   - Тут действительно так красиво. - сказала Лия. - Ты просто мастер находок Петер.
   Петеру стало приятно.
   - Спасибо Лия. Как ты думаешь, с появлением Хигаре мы навсегда утратили шанс быть дорогими людьми для Ахара? - спросил он у неё прямо.
   - Я так и знала, что тебе нравится Ахар, иначе бы так жарко не спорил с ним всё время. - ответила ему Лия. - Кто знает, что будет теперь. Ты же видел, что Хигаре и Ахар похожи друг на друга как братья. И я не сомневаюсь, что он будет во всем доверять ему и даже намного больше чем Джафару.
   - Интересно выдержит ли это Джафар, ведь он так старается всегда ради Ахара. - рассуждал Петер.
   - Я думаю, он не будет даже ревновать. Джафар, несмотря на глубокие мысли достаточно инертен и его чувства и эмоции достаточно неторопливы и размерены. - ответила ему Лия.
   - И все же каждый из нас старался заботиться об Ахаре. По-своему, но старался. - задумался Петер.
   - Но только никто не старался хорошенько с ним подраться. - съюморила Лия.
   Петер рассмеялся, а она за ним.
   - А я решил, что ты спать хочешь.
   - Да мне просто хотелось ещё раз пещеру осмотреть. Тут так красиво.
   - Знаешь я тоже, как ты думаешь, Ахар врал?
   - Нет.
   - А рост, почему такой?
   Лия промолчала, она видела много тайн Ахара, но поклялась молчать.
   - Извини. - Петер понимал и не злился. - Ты мне хотя бы скажи да или нет - это раса такая, рост гигантский?
   - Да.
   - А почему Ахар хоть и выше всех нас, но не гигант?
   Лия промолчала.
   - Ладно, прости, я не буду больше тебя пытать. - Петер улыбнулся ей. - Пошли я тебе сейчас ещё кое-что покажу.
   - Хорошо.
  
   Ваха сразу закрыл глаза, как лег, потом услышал рядом возню Франца и Генри.
   - Слыш ребят, а что теперь этот Хигаре будет нами командовать? - Франц не умел засыпать быстро.
   - Слыш мож спать уже а? - предложил Ваха.
   Генри молчал.
   - Не, так нельзя. Он же наш товарищ теперь. - Франц не мог успокоится.
   - Я бы тебе сказал кто тебе товарищ. - Ваха потихоньку начинал злиться.
   - Думаю, что Хигаре не хотел переходить никому дороги, он просто понравился Ахару, но это не значит, что в отношениях что-то измениться. Вот мы дружим хорошо втроем, но от этого ничего не меняется. Дружил же Ахар с Джафаром хорошо и ничего такого. - изрек глубокомысленно Генри.
   - Так это Джафар. Джафар он добрый, хоть и обидчивый зараза. - ответил ему Франц. - А вы видели глаза этого Хигаре, чуть, что в морду может дать.
   - Франц е-мое, ты такой нежный. - ответил ему Ваха. - У меня уши заложит.
   - Не переживай Франц. - успокоил его Генрих. - Хигаре тебя бить не будет, мы попросим.
   Ваха засмеялся. Генри продолжил улыбаться. Франц приподнялся на локоть с неудоменным видом.
   - Ну, точно этот Хигаре не будет драться если что? Я не понял. - ему обязательно нужно было докопаться до всех.
   - Да точно Франц. Спи уже. - спокойно сказал Ваха.
   - Нет только по праздникам. - шутил Генрих.
   - Ну, вы блин. Ребят. И шутки у вас. - Франц лег и стал смотреть в потолок.
   Ваха опять рассмеялся.
   - А куда Лия ушла с Петером? - спросил Генрих.
   - А они кстати ушли пещеру смотреть. - сказал Франц. - Эх, надо было с ними. Мне тут чертовски нравится. Обидно Ахар опять помотает за Хранителями и нам с ними придется идти.
   - А ты тут жить бы хотел? - спросил Ваха.
   - Да нет. - ответил Франц. - Просто место таинственное. И видеть в темноте прикольно.
   - Спи уже прикольно. - отдернул его Франц.
   - А почему Петер такой маленький по возрасту, мы все его тут старше. Лию жалко. Она его так старше. - вздохнул Франц.
   - Кто знает почему. - сказал Ваха.
   - Глупый Франц. Лия и Петер относятся друг к другу, как брат и сестра. К тому же я не заметил, чтобы к ней относился кто-то больше чем как к товарищу, и она от этого не страдает. Другое дело будут ли ещё среди Хранителей девушки. Я почему-то ощущаю, что да. - сказал Генрих.
   - Надо не ощущать, а знать наверняка. - сказал Ваха.
   - По мне хорошо бы ещё девушек типа Лии. - размечтался Франц.
   - Нет. Тогда они всё тут взорвут. Лия очень горячая, хотя в какие-то продолжительные моменты становится крайне собранной и хладнокровной. - сказал Генрих.
   - Поживем, увидим. - сказал Франц и закрыл глаза.
  
   И в пещере воцарилась тишина.
  
   Часть VIII Я хочу в страну чудес (Отпускаю)
   Девятый хранитель.

Опадет и облетит листва,

Вот уже и не нужны слова.

Может просто все забыть -

Так тому и быть.

И когда-то вспомнится едва.

Отпускаю, куда тебя отпускаю?

Отпускаю, ну, что поделаешь с тобой?

И, все же, кто тому виной,

Что ты забудешь путь домой?

Отпускаю, как не больно мне.

Александр Маршал - Отпускаю

   Это случилось после того, как они два месяца назад покинули края, в котором жил Хигаре. Всё началось с того, что Лие приснился странный сон. Ещё когда они покидали пещеру, у неё появились странное чувство внутри, как будто её кто-то пытается позвать. Им пришлось подождать Хигаре, который вернулся в деревню и сказал отцу, что собирается странствовать. А потом они отправились дальше по координатам, которые определяли Джафар, Лия и Франц - их "друзья-компасы". Так вот как-то Джафар сказал:
   - Там куда мы идем, поначалу будет очень холодно.
   - Почему? - спросил нетерпеливый Петер.
   - Снежные горы, нам придется идти по их склонам. - прокомментировала Лия.
   - Поэтому нам либо надо отточить нашу концентрацию к пробуждению и поддержки тепла, либо приобрести теплую одежду. - сказал Хигаре.
   Да уж Хигаре был немного шокирован всем произошедшим. Ахар казался ему верным товарищем и близким другом. Он ещё тогда почувствовал их схожесть, когда первый раз увидел, а уж как ему нравилось с ним драться в тот момент. Он был очень рад тому, что его глубокая симпатия взаимна. Сколько разговоров у них уже было и таких ясно-понятых и приятных. Казалось, когда они разговаривают, забывают обо всем. Как настоящие товарищи, которым весело и легко друг с другом и они понимают друг друга с полуслова.
   Ваха приглянулся Хигаре, но тот общался с ним спокойно официально. Не делал попыток ссориться и даже разговаривал с ним и вступал в дискуссии и только там они могли найти какие-то точки сближения. Хигаре импонировало его рациональное спокойствие, а Вахе то, что Хигаре предпочитает говорить только по делу. На этом и остановились.
   Джафар тоже нравился Хигаре и он ему. Между ними было много общего, за исключением того, что в Джафаре было куда меньше эмоций, чем в Хигаре. Никто из них не ревновал Ахара друг к другу - эта троица стала слаженным коллективом, не ущемлявшим при этом кого-то ещё в своих правах и мнениях. Чаще всего справа от Ахара садился Хигаре, а слева Джафар, но от этого хуже не становилось. Все даже понимали, что эти трое как никто заботится обо всех них, и им было даже приятно всё это. Хигаре действительно старался заботиться обо всех, брать на себя ответственность и не боятся принимать свежие решения.
   Пожалуй, Хигаре не знал как себя вести с Лией. Она была с ним мила и дружелюбна, но он слегка терялся, потому, как ему всегда с девушками было трудно найти общий язык. Он всегда был чуть резковатым на язык и мог неосознанно нагрубить, поэтому и сам предпочитал особо не развивать с ней отношения, да и, пожалуй, с Петером тоже, хотя он заметил его склонность к спорам и сам частенько стал его на это провоцировать. Ему нравилось играться с Петером, а когда к этому делу присоединялся Ахар. Вообще все заметили, что Ахар сдружившись с Хигаре, буквально расцветает. А именно что он начинает и дурить и смеяться больше и придумывать какие-то забавные вещи и, пожалуй, за это ребята были благодарны своему новому товарищу. Петер поначалу боялся этого, но потом вошел во вкус. Однако резковатость Хигаре все же немного его и напрягала, но тут не подкачал Франц. Вообще начинался балаган, когда Хиграе дергал Петера, влезал Франц и тут же активировался Ахар, и рядом присоединялась Лия и Генрих и всё. Ваха и Джафар хотели исчезнуть куда-нибудь. Хотя активистами и зачинщиками всегда были и оставались команды два на два - как их прозвали - Хигаре и Ахар против Петера и Франца. Можно было присоединяться, но чаще всего остальные только наблюдали за словесными дуэлями, стараясь не влезать, действо их завораживало.
   С Генри у Хигаре вообще не было ничего общего. Слишком он был для него воздушным. Ну, никак он не мог его разгадать. Хотя он часто замечал, что тот наблюдает за ним, только почему-то не заговаривает. Лишь тогда когда сложилась команда два на два он смог вступить с Генри в полноценный диалог. Но и там толком ничего не вышло, потому что они были очень разные. Хигаре совершенно не понимал его ужимок и улыбок. Однако Хигаре было интересно изучать его личность, хоть он совсем и не понимал, зачем Генри использует столько визуальной мимики, когда достаточно слова.
   Франц для Хигаре был непонятен тем, что у него всегда было слишком много эмоций и главное какой-то странно неуемной фантазии. По его скромному мнению Франц и Петер действительно подходят друг другу. Оба неуемные фантазеры, с кучей лишних на его взгляд эмоций. Хигаре был часто не согласен с Францом, чем согласен. Он считал, что Франц постоянно витает где-то среди своих звезд и не хочет смотреть на реальные вещи.
  
   Так вот в один морозный день, когда они уже шли по снегу в новой купленной совместными усилиями теплую одежду Лия вдруг сказала:
   - Вчера мне приснился странный сон.
   Ветер дул в лицо, и все они щурились, так как их глаза, не привыкшие к такому сильному ветру, и яркому солнцу теперь были подвергнуты мощной снежной атаке. И все понимали, что если уж Лия в такой момент, когда всем трудно говорить, что-то сказала, значит это действительно важно.
   - Сейчас пройдем ещё немного, спустимся вниз, там будет как раз пещера, и ты всё расскажешь. Этот ветер совершенно невыносим, если бы не накачали свои тела, то давно превратились бы в лед. - сказал ей Джафар, за которым все шли.
   Потому что Ахар перед входом в снежные горы заставил его не спать, но составить карту так, чтобы разбить все по отрезкам и местам. Где и как идти до населенного пункта и где разбивать лагерь под вечер. Идти оказалось чудовищно долго, целых четыре месяца и все это время надо было идти в жестоких условиях холода и снежных бурь. Ребята не засыпали ни на секунду и под жутко жестоким взглядом Ахара тренировались как проклятые. Теперь они понимали, почему он был так строг, и благодарили его. Впервые они стали близки к ответу на вопрос, почему Ахар ничего не рассказывает о той стране, из которой пришел.
   Столько времени идти в полном молчании, Ахар велел в этой зоне даже телепатией не пользоваться, особо это было тяжелое испытания для Петера и Франца, которые любили лишний раз что-то сказать, а уж телепатией пользоваться любили все, кроме Ахара, который без повода ничего не делал.
   К вечеру они вошли в очередную пещеру, которую на карте когда-то указал Джафар. Вообще пещеры тут оказались довольно глубокими и интересными, было даже предложено идти через них, но Ахар почему-то запрещал. Более того, он запрещал разбредаться в пещере и спускаться в них слишком глубоко, почему, он тоже не комментировал, но все знали, если не разрешает, значит действительно не надо. Только Петеру это не нравилось, он подозревал, что Ахар что-то скрывает, что они не должны знать, но ему Петеру это знать хотелось.
   Когда был разведен костер и более менее все согрелись, Ахар обратился к Лие:
   - Мы слушаем тебя Лия, что тебе приснилось.
   - Это началось еще, когда мы вошли в снежные пределы. Меня не покидало чувство, что кто-то зовет меня. Сначала мне это показалось игрой воображения, но оно росло, чем дальше мы шли в горы. Дошло до того, что я начала слышать голос этого человека который обращался ко мне по имени. Тогда ночью я настроилась на его волну, и мне приснился следующий сон.
   Во сне я шла по пещере, которая вела в какой-то храм. По дороге мне попадались много разных душ, которые почему-то кланялись мне до земли. Из пещеры я попадаю в этот храм и как раз рядом со входом стоит молодой человек который улыбается мне и говорит, что это он меня звал. Он просит, чтобы мы пришли и забрали его с собой, так как он следующий Хранитель, и он знает, как найти остальных Хранителей. Он просит поторопиться, потому что ему угрожает опасность со стороны местной власти.
   - Обладеть. - заключил Петер. - Мы ещё и должны его от его правительства спасать.
   - Спасибо Лия. - ответил ей Ахар. - Это очень хорошая новость, теперь я смогу закончить свою миссию в более короткие сроки.
   - Интересно кто следующие Хранители. - Франц закинул руки за спину и прислонился к шершавой стене пещеры.
   - Хм, почему вы так легко верите, что это следующий Хранитель? - спросил Ваха. - Может это просто сон или вранье.
   - Давай уточним у Джафара Ваха. Он ясновидец, он раскинет карты и станет всё ясно. Ты же ему доверяешь? - Хигаре смотрел на Ваху в упор.
   - Доверяю. - глядя в глаза Хигаре смотрел Ваха.
   Джафар не стал медлить. Ваха и Хигаре очень часто спорили, это было не из-за Ахара, это было личное.
   Первой картой было Солнце.
   - Это действительно Хранитель. - хотя Джафар не сомневался в Лие.
   Следующей картой была карта Мир.
   - А это что может значить? - Петеру было как всегда интересно.
   - Парящий в небе. Этот парень умеет управлять потоками воздуха. - ответил Джафар.
   - Как Ваха? - поинтересовался Генри.
   - Нет Вахе ближе управление молнией, а этому воздухом. - ответил Джафар.
   Следующие две карты были Отшельник и Умеренность.
   - Одиночка живущий по своим принципам, но при этом предпочитающий быть мягким и доброжелательным. - продолжил Джафар.
   Следующей картой была Справедливость.
   - Он попал в эту трудную ситуацию из-за того, что решил нести по его мнению справедливое возмездие. - комментировал Джафар.
   Следующими картами были Жрец, Колесница и Колесо Фортуны.
   - Он перешел дорогу религии, ситуация не стабильна и он совершенно ею не владеет. - продолжал Джафар. - Он в очень сложной ситуации.
   - Что же могло с ним произойти? - задался вопросом Хигаре. - Хотя любой, кто переходит дорогу религии, из-за своих принципов, попадает именно в такую ситуацию, нестабильную, которую невозможно держать в своих руках.
   - Все зависит от того, какая эта ситуация. Вон у Франца масоны такое бесчинство творили, что не промолчишь. - парировал ему Ваха.
   Начиналась знакомая всем беседа Ваха и Хигаре. Потому что они никому слова вставить не давали. Даже почему-то Ахар не лез с завершающей темой, потому что он обычно лез.
   Франц глянул на Ваху с каким-то подозрительным видом и локтем толкнул Генри, тот заулыбался и тоже посмотрел на Ваху. Лия озадачилась, Петер принялся размышлять. Джафар впал в недоумения, а у Ахара глаза загорелись. Вообщем все были при деле.
   - Так можно было внедриться к ним и сломать их идеологию и сторонников найти. - ответил Хигаре.
   - Но прежде этого Франца посадили за решетку. За то что он странный был. - сказал Ваха.
   Франц подвинулся ближе к Вахе и опять локтем толкнул Генри, тот подвинулся ближе к нему.
   - Народу там было много. - шепнул он Вахе на ухо, подвинувшись почти в притык.
   Ваха и ухом не повел.
   Ахар почти начал улыбаться. Видимо ему нравилось за этим наблюдать.
   Лия молчала и думала, как бы слово вставить. Джафар от этого дурдома хотел сбежать. Петер начал покусывать палец руки, которую он поднес к губам.
   - Можно было прикинуться дурачком. - продолжал Хигаре.
   - Ну да Франц бы мог? Нет, Франц бы хотел? - напирал Ваха.
   - Что ты предлагаешь? - уперся Хигаре. - Всех несогласных прямо к стене?
   - Я предлагаю помочь следующему Хранителю как можно быстрее. Раз вход в этот храм, где он находится через пещеру, то и идти за ним надо через какую-то пещеру, если конечно ты Ахар не против. - сказал Ваха.
   - Здраво мыслишь. - то ли похвалил, то ли подчеркнул Хигаре. - Надо это обсудить сейчас со всеми.
   Правда они забыли, что ребята давно и внимательно их слушают. Другое дело влез Ахар, как обычно собственно.
   - Я Вам запрещаю идти через пещеры.
   - Ахар так быстрее и теплее будет. - сказал ему Хигаре. - Горы от этого не развалятся.
   Ахар остался безучастным, только в глазах его мелькнул какой-то огонь.
   - Идти дольше. - продолжил Хигаре.
   - Я подумаю этой ночью. - вдруг сказал Ахар.
   Все переглянулись. Ахар это заметил и промолчал. Только Джафар и Лия поняли, почему Ахар так не хочет идти через пещеры, там витает дух тайны, тайны которую он скрывает от них и ту, что не хотел бы им раскрывать.
  
   Когда ребята приступили к разведению костра и приготовлению ужина, Хигаре подошел к Ахару, который стоял поодаль от всех и смотрел, словно в никуда.
   - Не стоит быть таким серьёзным Ахар. Вон смотри, как многие из нас спокойны и собраны и при этом легки на подъем и быстры в принятии решений. - сказал ему Хигаре.
   Джафар предпочитал в такие моменты не подходить к ним и помогал Лие с Петером резать травы.
   - Друг мой, дело в том, что я вспомнил кое-что, что-то что было когда-то давно и это не дает мне покоя. - спокойно ответил ему Ахар.
   - Я тоже кое-что вспомнил Ахар. Думаю, это происходит со всеми нами. Чем ближе мы становимся друг к другу, тем больше кажется нам друг в друге все знакомо и ясно и это пугает каждого из нас. - ответил ему Хигаре. - Что вспомнил ты?
   - Я вспомнил, как ты рисковал жизнью ради меня, как спас мне жизнь и получил шрам на правую сторону лица. И как долго ходил с ним когда наши лучшие врачи лечили тебя. - сказал ему Ахар.
   - А я вспомнил, как мы летали над вольными лугами, дурачились и дрались. А потом пришла пора становится взрослыми, и нас стали занимать совсем другие проблемы, нежели как в старые добрые времена славно навалять друг другу бока. - ответил Хигаре.
   - С нами был и Джафар. Но чаще всего он приходил с какой-нибудь книгой, чтобы почитать. - продолжил Ахар.
   - Не жалеешь, что так поступил с ним? - спросил его Хигаре.
   - Вы оба дороги мне одинаково. - ответил Ахар. - Я вспомнил, сколько вы сделали для меня.
   - А как же остальные Ахар? - спросил Хигаре.
   - Лия знает всё обо мне. Она Зрящая. Ваха тоже верен мне, но очень гордый. Петер всегда будет спорить, чтобы не потерять независимости. Генрих скрытен и ленив. Франц неуемный фантазер. Каждый из них имеет свою уникальность и каждый несет свой вклад. - ответил Ахар. - Как странно я плохо помню тех, кто ещё не с нами, я вспоминаю по мере их появления.
   - Ты опять скучаешь по дому. - сказал ему Хигаре. - И по своей невесте. Ты всегда был таким.
   - Именно так Хигаре. Но даже ради этого я не хочу вести нас через пещеры, потому что не знаю, что произойдет с каждым, в пещере есть страшные тайны, которые возможно уже видела Лия и о которых догадывается Джафар. - сказал Ахар.
   - Неосознанно ты любишь всех нас и дорожишь нами и осознаешь свою ответственность Ахар. Всё будет в порядке, я готов разделить это ответственность вместе с тобой и Джафар тоже. Мы всегда были такими, тебе не о чем беспокоится. - сказал Хигаре и пошел к ребятам.
   А Ахар смотрел, как он удаляется и думал о том, как это всё-таки хорошо, что даже в дали от дома он рядом с теми, кому он очень дорог.
  
  
   Этот юркий паренек сидел в своей пещере и боялся высунуть из неё даже свой слегка курносый носок. Кхандром Дампа - так звали этого паренька с острыми бегающими глазами и тонкой глубокой натурой, который часто, в моменты, когда у него накипит, может сделать глупость, но всё это только из лучших побуждений. Его история была проста, он родился в очень набожной, нищей семье, в которой и мать и отец были помешаны на религии и постоянно ходили и приносили дары богам, чтобы те даровали им благость. У него когда-то были младшие брат и сестра, были, потому что боги забрали их души слишком рано. В город пришла странная заразная болезнь, она пришла из воды. Как инфекция обошла его, остается только думать, но его родители вместо того, чтобы пытаться найти лекаря, стали молиться каждый день. Они заставляли каждый день его вместе с ними читать мантры и вкладывать в них всю свою душу, потому что учили его, что если ты всей душой, веришь во что-то и молишься, то всемилостивейшие боги спускаются с небес на землю и помогают тебе. Но его младший братик и сестричка умерли, так и не поняв, что никто не собирался приводить к ним лекаря. Они плакали и стонали, смерть их была грязной и мучительной. В утлой хижине, среди вони и грязи и причитаний их отца, матери и старшего брата. Кхандром не понял родителей, возненавидел религию и ушёл из дома.
   В душе его клокотали боль и ненависть к религии, он любил играть со своими братом и сестрой когда они были живы и не мог понять, что родители не плакали по ним, когда их не стало, они улыбались и говорили, что значит так решили боги, решили забрать их к себе, но Кхандром думал, а чтобы было приди лекарь и вылечи их? С детства мальчишка был приверженцем своей религии как никто другой. Он смотрел в лица нарисованных богов и верил, что они могучие и великие и что он любят их своих детей и защищают их всегда. Ведь пару раз он чуть не лишился жизни, если бы не чудо и разуверился в том, что это было чудо после смерти брата и сестры. Его очень тянуло к богам, что-то внутри, он ощущал какую-то силу и не мог проигнорировать это. Он был полон желания познать себя внутри и снаружи, кто он есть, для чего он живет и в чем смысл жизни?
   Поначалу ему, было, трудно освоится вне дома, вне родной деревушки. Даже казалось, что он умрет от голода или подцепит какую-нибудь инфекцию, но этого не случилось. Кхандром Дампа так и не нашёл друзей, в храмы его не пускали, местные бродяги не торопились связываться и он тихо и спокойно поднялся в горы и стал там познавать себя и окружающий мир, там и открылась ему великая тайна его рождения, он всё понял и познал, только так и не решил, как ему теперь жить дальше. Пока не придет Ахар, он знал, никуда уйти он не может. Хотя он может улететь, ведь ему подконтролен воздух, но куда лететь?
   Он пытался выйти на контакт, но в ответ получил тишину. И понял, пока за ним не придет тот, кто будет его Владыкой, нельзя покидать ему место, где он живет. Куда идти, когда он не знает пути? Но жить в покое, видно было ему не на роду написано. Он спустился с гор, чтобы посмотреть страну, в которой он живет. Видел Кхандром как много его сородичей веруют в религию, которая забирает жизни их родных и близких просто так, не идут они к лекарям, уповая на волю богов. И как богатые начальники, подсмеиваются над ними и сами ходят к лекарям, но продолжают жать из народа деньги и учить их продолжать жить слепой верой. Кхандром молчал, но сердце его сжигал огонь, даже зная своё предназначение, он не мог смотреть на ложь и лицемерие, на то, как власть губит жизни простых людей, хотя сам знал, когда придет время, он будет обладать сильной властью и большим могуществом. И тогда то он вернется, он обязательно вернется и принесет в свою страну мир и порядок. По крайней мере, в тот момент Кхандром верил в это.
   Как-то идя по улице, он пожалел нищего старика, который просил милостыню на улице. У старика не было толком дома, но Кхандром помог ему и они вместе построили небольшую лачугу в горах. Старик рассказывал ему о своей жизни, он оказался умным и сообразительным, несмотря на свой преклонный возраст. Как он был молодым и хотел учиться, но не мог, потому что был из простой семьи. Отец учил его вере и жизни во имя богов, учил приносить им дары и читать мантры, но, став взрослым, он убедился, что всё это игра тех, у кого есть власть. Он пытался выступать против существующего порядка, но был жестоко избит и изгнан вон из города. Старик рассказывал, как много ходил, но везде видел только ложь, выступал против несправедливости и был бит. В конце жизни он решил вернуться в родной город и так как не нажил ни детей, ни богатства - решил побираться. Он даже сказал, что Кхандром напоминает ему себя в молодости - скитальцем борющемся за справедливость.
   Они так бы и жили, и Кхандром никогда не сделал бы того, что сделал и, дождавшись Ахара, пошел бы с ним, но судьбе не угодно было оставить его в покое. Кхандром Дампа уже много думал о том, что уготовлено ему, как и чем он будет распоряжаться. Столько мыслей пронеслось в его светлой голове, столько надежд и мечтаний. А случилось всё так легко и просто, как будто не было тех долгих лет размышлений и самосовершенствования. Он пошёл в долгий поход за травами, для этого надо было подниматься высоко в горы и осторожно по ним карабкаться, чтобы не упасть. Но тут судьба избаловала Кхандрома Дампу, самое больше, что у него было вывих ноги, а ветер покорно слушался его и где-то когда он убеждался что местные монахи, которые тоже забираются сюда в поисках трав, не увидят, помогал себе подниматься с помощью воздуха. Он был весел, и пела душа, когда он возвращался обратно с целой сумкой целебных трав. Но вернулся он, увидев страшную картину, видимо местные бродяги вломились в их хижину и убили старика, с которым он жил. Все было разграблено и разрушено. Тут смелое сердце парня не выдержало, он пошел в город, чтобы найти тех, кто разграбил его хижину и призвать их к ответственности. Да с помощью своих способностей ему удалось их найти, но справедливости он не добился. Бродяги посмеялись над ним, а власти даже не стали слушать его уговоры. Тогда Кхандром совершил дерзкий поступок, придя в главный храм, он посмел поломать большую золотую статую бога. Он кричал о том, что религия это обман, что власть врет народу. Пытался качать права, взывать к совести, но в итоге добился того, что ему пришлось убегать из этого храма подземным ходом, который он успел рассмотреть и запомнить очень давно, когда он просто ходил мимо. Власти стали предлагать очень большие деньги тому, кто найдет его и приведет к ним и даже не важно живого или мёртвого.
   Кхандром не плакал, он не понимал, почему люди такие глупые, почему так замкнуты в своих мирках, почему не хотят видеть большего? Одни наживаются на других, и никто из них на этот симбиоз не жалуется. Он стал понимать, что одни должны командовать, другие подчиняться, но те, кто командует должны знать, что, то, что есть у них в руках, не материал, а живые люди, которые верят в них и те, кто ими управляет должны стремится к миру и гармонии, но не к тому, чтобы обирать их. Имеющий власть должен осознавать, что он имеет в своих руках.
   Он долго сидел в одном из туннелей и медитировал, во время одной из таких медитаций он смог почувствовать Ахар и его ребят и обратился к Лие, так как знал, ей проще будет принять его сообщение. Парень не мог прийти к ним на встречу, потому что мог обнаружить себя. Он знал в одном из мест в туннеле очень тонкая стенка, прилегающая к одному из высокогорных храмов, его могут поймать. Странная боль и тоска сдавливала его сердце. Печаль и долгие размышления, голод и полная темнота. Если бы не его тренировки и сила, что жила в нём, он бы не перенес эти долгие две недели, которые тянулись словно мука прикованного к стене, ожидающего, наконец, своего облегчающего конца.
  
   Ахар долго думал всю ночь, вести ли ребят через пещеры или нет. Ведь там есть тайны, о которых они возможно и не должны знать, но идти по холоду и ветру ещё так долго, что сердце парня сдавило что-то. Пытался игнорировать, пытался не чувствовать, не обращать внимания на ту связь, что росла в нём, та привязанность и тепло которое стал он испытывать к каждому из них. Он был благодарен Вахе за те дни, которые они провели вместе, за те драки, где каждый из них отстаивал своё мнение. Он привязался к Джафару, который мягко и ненавязчиво опекал его и дорожил и ценил его как Владыку. Он был связан тайной с Лией, которой стало всё ясно о нём в одночасье, и она до сих пор молчала. Ему стало бы трудно без Петера и их жарких споров. Мягкий Генрих, который был как прохлада после жары и тепло после дикого холода. Дикий необузданный Франц, вершитель - резкий и порывистый. И конечно самым дорогим был Хигаре - его лучший друг, который не жалел своей жизни ради общего дела.
   Он действительно всем сердцем и душой полюбил их. И не мог уже больше представить, что может настать день, и они не будут рядом с ним. Ахар понял, как было трудно отцу, когда верные Хранители камня отдали свою жизнь за Золотой город. Парень вспомнил, как печален, был отец, как ему было тяжело и как было тяжело семьям Хранителей. Он хоть был и весьма юн, но очень хорошо ощущал общее настроение. Возможно, тогда он не так бы остро понял всё, как сейчас. Ахар не понимал, как можно потерять тех, кого ты так любишь, почему они отдают свои жизни за тебя, ведь ты остаешься совсем один. Так эгоистично и возможно оправдано.
   Что Ахар думал о каждом из них. Возможно, он, выделяя, только Хигаре не мог никак охарактеризовать других ребят. Все они были для него такими одинаковыми и такими разными. Исполняя волю отца, он думал только о быстром возвращении на Родину, его путешествие затянулось, но эти ребята жили совсем другой жизнью, как они будут чувствовать себя в Золотом городе, как город примет их. Теперь он всё больше и больше стал задумываться об этом. Есть, конечно, и те, кто войдет в совет старейшин, и тоже будет служить ему, но он ничего не знает об этих ребятах - а они все будут выбраны как лучшие из лучших в Золотом городе - ничего не знающие о жизни простых людей, не прошедшие жестокую школу неприятия и гонения. Два таких непохожих совета - сейчас Ахар невольно сравнивал их. Тех, кто вырос и воспитан в Золотом городе и эти совершенно простые ребята, наделенные особой силой. Они как небо и земля, и он равновесие между ними, их высокий Владыка. Но почему он так небеспристрастен? Давно ли он стал таким привязчивым? Ему стали дороге те, кто сейчас спал в этой пещере, пока он сидел и решал, как они пойдут дальше.
   Они верят в него, они верят ему, своему Владыке. Тому кто пришел за ними и повел за собой, как важно охранять эту веру, доказать, что он Ахар достоин и что не только кровь доказывает его истинную принадлежность к тому чтобы править. Он достойный Правитель, он любит свой народ, он хочет заботиться о нём, изо всех сил. Он понимал, как по-юношески наивно звучит всё это, но ему хотелось быть таким наивным, стараться изо всех сил, вместе с теми, кто спал в этой пещере и с теми с кем он ещё не встретился, но о тех, о ком он начинал вспоминать. Вершить праведные дела во имя совести. И пусть так часто ругают те, кто находится на вершине власти, он хотел бы, чтобы если его и ругали когда-нибудь, то после этого обязательно хвалили.
   И понял он, что надо побыстрее завершать миссию, что прав он был с самого начала, когда сказал Лие спасибо. Он хотел бы завершить всё это. Утром он объявит своё решение, а теперь он устал и хочет отдохнуть.
  
   Они шли по пещере, всё ещё с трудом веря, что сердце Ахара дрогнуло, и он позволил им столько увидеть и понять. Ведь Ахар отличался на редкость упрямым характером и всё, что ему приходило в голову, считал наиважнейшей задачей, которую надо решить как можно быстрее и поэтому всё остальное значения иметь не может. Что же так могло повлиять на его решение? Никто не решался спросить это у него, а может, и не хотел, понимая, что это может задеть его гордость и обидеть. Ведь они просто должны доверять ему, а не требовать объяснений, хотя доверять само по себе и трудно.
   Было темно, хотя Хигаре старался постоянно эманировать в ладонях огонь и даже Ваха помогал ему, но всё равно было темно. Шли на редкость тихо, Ахар предупредил ещё утром:
   - Я думал всю ночь и принял решение, что для быстроты завершения дела мы пойдем через существующий под этими горами подземный лабиринт. Предупреждаю, чтобы никто не произносил ни слова пока не дойдем до места, и чтобы ни в коем случае не пользовался телепатией и если вдруг вы услышите в своей голове какие-то странные голоса, неважно чьи, не отвечать и не слушать что они будут говорить. Надеюсь, вы это хорошо поняли и осознали всю ответственность за исполнение этой миссии.
   И вот теперь глядя на стены, которые в каких то местах были испещрены рисунками и диковинными записями, а местами имели причудливую форму и даже был момент, когда они шли по месту, где стены были гладкими и обработанными, а потолки очень высокими и хотелось что-то сказать или спросить, они молчали, они не пользовались телепатией, только все они слышали голоса, голоса стариков и детей, женщин и мужчин, молодых юношей и девушек, которые говорили и рассказывали об этом месте и звали за собой, но ребята не прислушивались, целиком и полностью доверившись Ахару и боясь в случае чего подвести его. Как старались Петер и Франц, наиболее любопытные из всех, сдержать позывы к тому, чтобы не задумываться над происходящим. Лия и Джафар, для которых было так интересно пойти посмотреть, а что там дальше, в другой стороне - ведь лабиринт был разветвленный. Генрих хотел запомнить красоты подземного мира, чтобы нарисовать их, но держался, чтобы не присматриваться. Ваха и Хигаре, которые бы с удовольствием побродили тут, сконцентрировались на поддержании огня. А Ахар полностью настроившись на частоту парня, который послал Лие сообщение - шёл прямо к нему.
   Было как-то совершенно непривычно вот так идти за Хранителем. Обычно им приходилось долго ждать, приходить на нужное место и искать и думать, как найти, а тут сам Хранитель позвал их, он ждет их где-то в лабиринте и им надо просто дойти до него и забрать. Действительно мощный парень и крайне не агрессивный, не воин, философ. Это ощущал Ахар, в парне действительно не было места агрессии, в нём была жутчайшая глубина, туман непроглядный, мягкий, обволакивающий и манящий. Таким и должен быть повелитель ветра, танцующий с облаками. Воздушным и непроглядным, мягким и обволакивающим, неагрессивным, а манящим.
   Нет быстрых рывков, все они на какой-то миг задумались о своем внутреннем Я. Ахар неожиданно стал задумываться о том, что он из себя представляет. Он думал. Думал о том, достоин ли он того, что те, кто идут за ним, продолжали это делать. Ещё этой же ночью мысли снедали его голову, и он осознал, как хотел бы быть справедливым и честным правителем, чтобы народ, даже если бы и ругал его, потом хвалил бы. Оправдывает ли он ответственность лежащую на нём с самого рождения - достоин ли он быть правителем не только из-за своей крови и кто дороже ему совет Старейшин или этот, совет Хранителей, набранный из тех, кто прожил полжизни вне золотого города, прошедший через боль потерь и неприятия окружающих.
   Ваха помогая Хигаре, задумался о том, кто он и зачем появился на свет? В селе его не любили, издевались и винили в смерти отца и многих других жителей деревни, но эта была неправда, так как Ахар рассказал ему, что на самом деле его отца убили из-за стремления к власти, а ситуацию просто использовали, чтобы он не смог претендовать на власть. Ваха вспоминал, как был невыносимым подростком, как старался избегать людей, как разозлился на Ахара и решил сбежать, куда глаза глядят, а теперь он тут с Ахаром и ребятами, преобразившийся и изменившийся из драчливого мальчишки в холодного стратега и аналитика. Где теперь тот задор, что влек его спорить с Ахаром, он стал отстраненным и спокойным. Он не знает, что такое быть Хранителем. Ахар только и говорит, что они Хранители ядра планеты, но что это значит? Сможет ли он быть достойным? Он не жил в этом Золотом городе, он не знает, что его там ждет и как к нему там отнесутся, сейчас он идет за Ахаром ради того долга, что возложен на него, но не боле. Действительно ли он подходит для этого? Действительно ли он прямой потомок той самой богини, что когда-то помогла людям создать город? Всё равно сейчас гадать не о чем, все Хранители не собраны и поэтому ничего не понять. Совсем ничего. А Ахар молчит и вряд ли что-то скажет, пока они не прибудут в Золотой город.
   Джафар в очередной раз задумался о том, что и он представляет собой. Слова Главного Муфтия всё ещё были сильны и теребили его нежное сердце. Его душа реинкарнация великого бога, это парня до сих пор вгоняло в шок. Он это он или он это тот Бог? Джафар взывал к глубинам памяти, но не получил никакого ответа. Хранитель ли он? Может, Главный Муфтий ошибся и все кроме него поняли это и не хотят ему говорить? Вдруг они отправят его обратно? Это пугало парня, он не хотел обратно, в город, где даже отец колотил его за то, что он не собирался оставлять свои убеждения и взгляды на жизнь, где все смеялись над тем какой он, а ведь он искренне стремился быть достойным. Он так хотел брать на себя ответственность, принимать мудрые решения, вести за собой людей, но теперь Джафар думал, а позволили бы те обстоятельства, в которых он был осуществить это? Стремление это хорошо, но позволила бы семья реализовать это, и поддержало бы его правительство? Джафар не мог не думать об этом.
   Для Лии наступил этап кризиса. Достойна ли она того, что выпало ей. Ведь жила как затравленный скот, никто руки не протягивал, да она знала какие у неё способности и что каждый человек для неё как открытая книга, но то, что Хранитель ей и в голову не приходило. Ждут ли её там, куда ведёт её Ахар. О нём она сама узнала мало приятного, да жил он по совести, но только лишь по своим идеалам и не признавал больше ничьих других. Примет ли её то общество, в котором ей предстоит вращаться? Насколько искренни с ней будут те, кто будет рядом? Не будут ли они смеяться над ней? Очень не верилось ей в то, что, наконец, сбывается одна из её заветных мечт, найти своё место, место, где она будет нужной и важной. Там где станет значимой. Неужели в этом золотом городе для неё и есть самое значимое место, на всём белом свете? Действительно ли она, даже больше, такая как она достойна, быть там и жить среди подобных существ?
   Петер, несмотря на свой боевой вид и поведение, почему-то именно в эту минуту так остро ощутил, что ему очень стыдно, потому что он до сих пор не принял того, что он достоин, быть Хранителем. Когда он ещё сидел в своем доме и проклинал всех и вся, он думал выступать один против всех. И думал, что все вокруг виноваты в том, что произошло, и раз так случилось, то теперь никто не поддержит его и он нигде не нужен, лишь только в качестве шута. А потом произошло маленькое чудо, чудо, изменившее его и всю его жизнь. Пришел Ахар, пришел не один, а со своими Хранителями и сказал, что теперь он пойдет с ними и что он такой же Хранитель, как и остальные. Петер долго думал, что это всё происходит не с ним, что с таким как он, подобное случится, не может. Поэтому он так долго и спорил с Ахаром, он не верил ему даже после многого, что случилось потом, а потом он к нему привязался и даже поверил в происходящее. Но так и не ощутил самого главное, не ощутил себя достойным такой высокой должности. Достойным жить в Золотом городе. Так ли это? Достоин ли он?
   Генрих, так много таивший и хранивший в себе. Все чувства на лицо и все переживания внутрь себя. Когда он рисовал, то всегда ощущал в себе свободу. Строить предположения и долго сидеть на чем-то он никогда не умел. Любил одну девушку, что причинила ему только боль, закрылся от мира. Отец что пил, бил его, больная мать. Он мечтал только рисовать и не видеть мира, закрыться и исчезнуть навсегда. Утопал в своей меланхолии и представлял из себя натуру творческую, закрытую, таинственную. Но все смеялись над ним, говорили, что он ненормальный, а чаще всего и просто завали уродцем. Мог бы он допустить мысль о том, что когда-нибудь к нему придет Ахар и заберет с собой? Что он Хранитель? Как можно было ему такое предположить, разве что, он рисовал сказки на своих картинах, сказки о золотом городе, о прекрасных существах, что живут там. Он часто смотрел в лужи на своё отражение и считал, что такое примитивное и уродливое существо как он, не может жить в таком красивом и чистом месте. Генрих чаще думал о том, что он умрет, подцепив какую-нибудь гадость в городе. Мыться ему было часто слишком негде, есть, часто приходилось отбросы. Только рисование спасало его, и спасло, в конце концов. Другое дело, что ему часто казалось, что всё происходящее его рисунки и всё что он видит, это не по-настоящему, это он продолжает рисовать свои картинки. Разве ж он достойный кандидат и тем более в Хранители, достойный жить среди таких высоких существ?
   Францу всегда казалось, что только он один способен видеть сокрытое и если он когда-нибудь гордо заявит об этом, его никто не поймет и не захочет слушать. Позор семьи, такой родовитой и богатой - это то, что он часто читал в мыслях и глазах тех, кто смотрел на него. Отец хотел, чтобы у него был другой сын, совсем другой сын. Франц любивший смотреть на звезды, всегда считал, что они если и досягаемы, то не для него. Что красивые аппараты, что он наблюдал, даже если и не плод его воображения, то сможет ли он когда-нибудь дотронуться до них. Франц долго думал и принимал решение о том, что он сбежит из дома, будет скитаться, однажды построит домик на вершине горы, той, что ближе всех к небу и каждый вечер, смотря на звезды, будет усердно благодарить судьбу за эту возможность. Все случилось очень неожиданно и совершенно не вписывалось во всевозможные прогнозы, которые выстраивал парень. Он так много передумал сидя в камере, ведь был уверен, что его обязательно убьют или замучают до смерти. Столько пронеслось перед глазами, столько прошелестело в голове. Он очень хотел увидеть золотой город, только слабо верил, что он действительно настолько нужен, насколько говорит Ахар. Может быть, он и сам не понимает и не знает о том, кто действительно достоин, быть Хранителем. Вдруг все ошиблись и он не Хранитель, ведь Франц никогда не думал о том, что может быть столь замечательным созданием - скорее уж изгоем. Это куда больше, по его мнению, подходило. Он давно перестал верить в чудеса, а уж в такие тем более.
   Хигаре так много вспомнивший всё при более тесном общении с Ахаром, боялся и беспокоился только об одном, что возможно если раньше он был чего-то достоин, то теперь вряд-ли так ещё раз повториться, слишком много прошло времени. Он родился ещё раз, тот ли он что был когда-то? Достоин ли он, может быть и дальше? Он мало, что помнит из той жизни, где он с Ахаром были лучшими друзьями, но вдруг шанс дается только один раз. Живя раньше, Хигаре никогда не мог допустить мысль, что однажды прошлое вернется к нему и позовет в новое неизведанное будущее. Скорее он бы решил, что вырастит и станет сёгуном, по крайней мере, в этом у него не было сомнений. Хигаре был очень самоуверен и настойчив, к тому же успел изучить свою силу. У него, конечно, была слегка завышена самооценка, но не до такой степени, чтобы допустить мысль о том, что он может быть Хранителем. И, скорее всего он боялся не оправдать надежд и не соответствовать предъявляемым требованиям. Это пугало его, он даже готов был отказаться от всего, но внезапно открывшиеся картины прошлого и своей крепкой дружбы с Ахаром не могло заставить его даже решиться на такое. Ему было бы стыдно, но вдруг, потом, окажется, что решение уйти и есть самое верное? Потому что вдруг откроется, что он не достоин...
   А вот Кхандрому было не до раздумий, он сидел и явственно ощущал, что теперь прогневал Высших и они его не пощадят, страшно подумать, он подверг опасности принца. Он со своими ребятами идет сюда, чтобы выручить его, забрать с собой, возможно и раньше он шёл сюда за ним, искал его, а он дурак думал только о себе, пошел качать права. Терпеть то он не мог долго, это тоже надо понять, но сам юноша считал, что это не оправдание. Он начал мысленно ругать себя, ведь знал же, что именно так и случится, но всё равно пошёл и сделал. Терпение и смирение знобили в нём невыносимой ношей. Мантры не помогали, совесть совсем замучила парня, а более всего стал думать он о том, что не достоин той великой миссии, что сансара бросила на его долю.
  
  
   Идя по длинному и почти темному туннелю, они и подозревать, не могли о том, что силы, сконцентрированные внутри лабиринта проходов, тщательно наблюдают за ними. Их души сияли ярким золотым сиянием и если бы они могли видеть себя со стороны, то заметили бы, что освещают темные залы, которые уже сотни лет простаивали в темноте, сейчас освещаются ярким светом. И многое происходило в них, что-то всплывало, то, что никогда и никак не проявляло себя. Возможно, это было то самое нечто, о котором предупреждал их Ахар. То самое нечто, что проникало прямо в душу и выворачивало её наизнанку. Никто из них в глубине души не мог признать того, что он достоин того, что дано ему изначально.
   Они не понимали простых вещей, как много кто-то стремится сделать и отдать за то, что им дано просто за одно их рождение. Как много всего ещё им придется испытать на своем пути и как они ещё вернуться к мысли об уходе, о недостойности, их будет преследовать многие мысли и навящивые идеи, не дающие им покоя, мешающие спать по ночам, но всё это ещё только ждало их впереди.
   Сейчас же они только беспокоились о том, достойны ли они права которое получили, и словно ощущая это, друг от друга, старались неумелыми жестами рук и звуком шагов подбадривать друг друга. От этого казалось, что они напоминают живой согласованный орган, играющий в едином ритме и вот вскоре беспокойные мысли стали уходить, появилось воодушевление, надежда, на благоприятный уход. Они ощущали поддержку друг от друга, ощущали единство, и это настраивало их на надежду, на какую-то странную веру в своё совместное будущее и силу, что была в их крови.
   Они ощутили Кхандрома как-то все сразу, как будто его посланный зов совпал с импульсами, которые издавали их сердца. И пусть всё выглядело, как в заурядной детской сказке, но именно так всё и произошло. Они уже давно потеряли счет времени и вороху своих мыслей, забывшись, перестав понимать происходящее, голодные и изможденные, они вдруг ощутили внутри такое резкое и стремительно нарастающее тепло. И это породило в них одну единственную мысль, один единственный образ - парня, что сидел в позе Лотоса, тот, что пришел во сне к Лии, следующего Хранителя.
   Кхандром почти не дышал, когда Ахар увидел его, душа парня почти покидало его тело, глаза были почти полузакрыты, а глазные яблоки закатывались. Но прежде чем делать что-то Ахар коснулся рукой его груди и, ощутив знакомое тепло, поцеловал в лоб. После чего он попросил Генриха взять его на руки и следовать за ним. Ахар не разрешила произносить какие либо звуки или пользоваться телепатией, поэтому он все делал на уровне жестов, которые были довольно просты и понятны.
   И снова они шли в полном молчании, но уже в их сердцах звучала красивая и величавая песня радости от того, что с ними, наконец, новый Хранитель, что всё не напрасно, что то, что они делают, оправдано и имеет конечную цель. Собраться всем и попасть в Золотой Город. По крайней мере, это было то, о чем постоянно твердил им Ахар. Всё потом, потом понимали они, все будет потом, а сейчас есть здесь и сейчас. Такая радостная мелодия звучала внутри них, что они снова пошли в такт, в совершенно нового качества такт и словно синхронизировались не только между собой, но и с той местностью, в которой находились. И словно то, что раньше всячески препятствовало им, само собой не только рассеялось, но и перешло в новое качество.
   Никто из них не жаловался на то, что голоден, что устал, каждый понимал возложенную на них ответственность, хотя каждый и понимал, что словно превращается в безмолвного робота, послушного для Ахара и давно бы надо остановиться и передохнуть, но каждый из них понимал, что они не знаю где они и что будет, если они остановятся, они просто доверили себя Ахару, а правильно ли это было?
   Ахар понимал, что ребята истощены, они даже не представляют, сколько шли. Что он ведет их на выход, который будет ещё очень далеко и что силы, что есть в этом лабиринте, совсем недружелюбны к случайным путешественникам, кто бы они ни были. И если они воспользуются телепатией или же заговорят, даже он Ахар не мог себе представить, что может произойти. Больше всего он переживал за нового Хранителя, который был еле жив, но он очень надеялся на то, что парень много тренировался в горах, и выдержит их путь наверх. Его очень заботила судьба его маленьких помощников, последнее время, он стал больше и глубже думать о всех них. О том, что принесет им их судьба. Что произойдет со всеми ними, когда они прибудут в Золотой Город, как жители отреагируют на них, ведь в его стране не признавали чужаков и иностранцев. Другие государства так часто завидовали их покою и благочестию, что не раз пытался покорить и овладеть всеми их разработками, но самой главной ценностью был камень, с помощью которого они управляли сердцем планеты. Имея контроль за всем живым, они не старались быть тиранами, но многие советовали им полностью взять и контролировать всё, что они в силах, ведь они такие всесильные и всевластные, почему же они просто не подчинят себе всех остальных? Не раз этот вопрос задавали его отцу и он, погружаясь в легкую печаль, возвращался домой и трепал его по волосам, Ахар догадывался о причине его поведения, но молчал, отец не любил пустых разговоров и философских утешений.
   Самые сильные должны быть самыми добрыми, иначе их сила и власть не имеет никакого смысла. Вот что часто слышал от отца Ахар и то, что навсегда запомнил, именно таким правителем он должен был стать. Живые существа сами наказывают себя, когда совершают поступки, которые идут во вред всеобщей гармонии, они долго ищут себя, жалуются на свою судьбу и даже пытаются искать что-то в себе, но старому никогда не стать новым и ни одна умная книга уму не научит. Потому что в настоящем учении нет учения.
   Но сейчас Ахар осознавал, что жесток с ребятами, что не берет в расчет их пожеланий, что ведет их за собой вслепую. Что они, возможно, устали, что голодны, но может быть так и лучше, может это научит их дух силе сопротивления, выдержке, и, наконец, ощущению своей ответственности за всё, что они делают и пониманию того, что ни в коем случае нельзя останавливаться, что выход есть, но идти до него долго и трудно.
   Ваха держал огонь в своих руках так долго, что ему казалось, что он уже сроднился с ним. Сам себе он стал напоминать блуждающего во тьме монаха-отшельника с одним единственным факелом в руке, идущим из неоткуда в никуда. В какой-то момент ему захотелось закричать, чтобы всё это закончилось, что он устал и не хочет больше ничего, что пора бы просто сесть и передохнуть, но в какой-то момент он ощутил биение сердце своих товарищей. Что если он сломается здесь и сейчас, они тоже сдадутся, этого было нельзя допустить, он нес в своих руках огонь и освещал им путь, если вдруг его огонь погаснет, они не смогут видеть пути.
   Ахар ты так жесток, хотелось крикнуть Вахе, ты игнорируешь наши желания, нашу боль и нашу усталость и страх перед неизвестностью, но он знал, что Ахар делает это всё действительно не только во благо своей страны и не из-за долга, сейчас он делает это ради всех них и поэтому он сейчас нежнее чем ласковая мать, гладящая своего ребенка. Он закаляет их дух, тренирует тело и да это жестоко, но кто знает, что ждет их впереди.
   Спокойствие, только покой и благость, размышлял про себя Джафар. Интуиция подсказывала ему, что все не зря и все не напрасно. Хотя можно было и подумать о том, как идти лучше и идти так долго не слишком экономично, это заставляет выкладываться на полную, это тренировало дух и тело, однако Джафар бы и предпочел остановиться на одном месте, сесть и объявить, что дальше он не пойдет, потому что это не слишком разумно и не слишком правильно. Но внутри него была глубокая верность Ахару, большая вера в свой долг и осознавание глубокой ответственности за каждый свой поступок. И ещё Джафар понимал, как его поступок отразиться на других.
   Нет, Джафар не злился на Ахара, он верил в него и превозносил его, поэтому понимал, что если Ахар не останавливается и продолжает идти, значит это важно и полезно для общего дела. А, следовательно, надо идти за ним, потому что это крайне много означает, это показывает верность, честь и достоинство для всех. Джафар привязался к своим соратникам на этом долгом пути, ставшим для всех единым и бросать их не входило в его планы.
   Лия устала, она даже тяготилась происходящим, потому что была до мозга костей достаточно рациональным и здравым существом. И по ней надо было остановиться, чтобы передохнуть, попить хотя бы воды. Цель путешествия уже терялась для неё, становилась бессмысленной, так много времени идти по туннелю, потом подбирать нового Хранителя и снова идти непонятно зачем и куда. И возможно она бы чисто по-женски психанула и сказала, что дальше не пойдет, если бы не чувствовала, сколько для каждого значит поддержка, если б не понимала, зачем всё это делает Ахар, и возможно немаловажную роль сыграло то, что она узнала тайны этого парня. Ему возможно тяжелее остальных и он хочет оправдать свою роль, что его судьба наложила на него с самого рождения, предопределив всё то, через что он должен пройти, что должен сделать.
   Однако самое главное для неё было вовсе не это, а скорее то, сколько ответственности находится в её руках, сколько рядом тех, кто верит в неё, тех, для кого она необходима, как воздух. Что без неё всё развалиться, если она сдаться и опустит руки, к тому же среди них всех она была пока единственной представительницей женского пола, поэтому осознавала, что она является важным фактором для стимуляции их духа. Ведь это всё же мальчишки, маленькие мальчики, несмотря на свой довольно взрослый возраст. К тому же Петер, который всегда заступался за неё, как он без неё? Он же совсем дитя.
   Петер, смущенно идя, поглядывал на Лию. Ему хотелось подойти к Ахару, возможно даже накричать на него, обвинить его в эгоизме, а других в безнравственности. Что они совсем не подумали друг о друге, что все они устали, утратили смысл пути и что надо сделать остановку, нажать на тормоза. Но если они остановятся, возможно, что погибнут, что не исполнят то, что должны, что заложено в самом их существе. Они рождены, чтобы быть Хранителями, ничто другое уже не важно, Ахар собрал их и ведет за собой и пусть он жесток, он ни разу не пытался целенаправленно подвергнуть их опасности и поэтому надо верить ему и идти за ним.
   Петер понимал, что не может сейчас отступить и недавние мысли о том, что ему все надоело и все надоели своим молчанием, ведь он привык много говорить, показались ему детско-мечтательными, хотя самому ему ещё и не было восемнадцати. К тому же он понимал, что Лия без него пропадет, она тут единственная представительница женского пола, как он после того, как столько времени защищал её, оставит её в совершенном одиночестве. Она такая хрупка, её надо всегда поддерживать, всегда быть рядом.
   Генриха всё тяготило, постоянные грубые стены, всяческое отсутствие эстетики и вообще, все какие то стали вдруг закрытыми и невеселыми, никто не дурачился, и лица их выражали больше муку, чем волю. Ему захотелось остановиться и посмотреть, как они удаляются вперед и, скорее всего никто из них не захочет оборачиваться и смотреть назад, там, где он будет стоять в полном одиночестве. И он бы так сделал, если бы вдруг в какой-то момент не ощутил молчаливую поддержку, спокойное чужое мерное дыхание Франца за своей спиной. А ему должно быть крайне трудно, он несет нового найденного ими Хранителя в руках, и ни разу не пытался показать то, что ему тяжело. Это воодушевило Генриха, заставило идти дальше. Он, вдруг поняв это, осознал, что от него так много зависит, от того сделает ли он шаг или остановится, зависит то, что случиться с остальными и если он сдастся, они утратят свой боевой дух, начнут терять веру. Генрих не может этого допустить.
   Ахар жесток и, наверное, очень далек от понимания Генрихом, потому что он постоянно закрыт и практически никого к себе не подпускает. Генри всегда был Ахар непонятен. То он шутит вместе со всеми, а то лежит и смотрит в небо и ни с кем не разговаривает и тормошить его становится бесполезно. И сейчас сжав зубы, отдав короткий приказ, идет вперед и также спокойно молчит, но он не сдается и не ломается. Он понял, как важно сохранять покой и веру даже когда все кричит о том, что надо уйти.
   Франц шел спокойно с огромным чувством долга. Это единственное что вело его вперед и конечно осознавание своей ответственности за своих друзей. К тому же у него на руках был совершенно изможденный парень, который был в полумертвом состоянии. И от того пойдет ли Франц дальше или нет, зависела жизнь живого существа. Да ему не понравилось, что Ахар попросил именного его нести парня, что он мог поручить это Джафару, но возможно он решил, что именно Франц настолько силен физически на данный момент и поэтому поручил ему столь важную миссию. Хотя, по совести сказать, Франц очень хотел бы выяснить у Ахара, цель, и исходный пункт их пути, хоть и лабиринт был дико интересен, не слишком ли все это затянулось? Он не успевает всё запоминать.
   С другой стороны, чего Ахар идет. Он настолько предан делу, настолько осознает свою ответственность за всех них? Вот он Франц точно осознает, и если бы не короткий и четкий приказ Ахара он тормознул бы и предложил привал, хотя бы всё обсудить, он уже слишком долго молчал, он любитель горячих дискуссий. Но если так надо и если так важно, он выдержит, он не бросит товарищей и пройдет с ними до самого конца.
   Хигаре почти не задавался никакими вопросами. Ахар его друг и друг давний и он же его правитель. И он мог тронуть его за плечо и сказать, что методы, что он пользуется, приносит и муку и страдание и вызывает гнев и недоумение, но он не сдается и идет вперед. Новый найденный Хранитель, было это крайне важно для происходящего сейчас. Хигаре как никто, понимал всё, это, более того, он понимал, сколько это значит для Ахара. Он делает всё это ради них, и они должны поддерживать его и друг друга.
   Кхандром чувствовал, как они пришли, прикосновенье Ахара, как чьи-то теплые руки подняли его и понесли вперед. Он мог лишь отдавать все силы, дабы поддерживать жизнь в своём ставшим за всё время хлипком теле. Чтобы не подвести больше никого.
   Идти только вперед, не сдаваясь на волю безжалостной судьбы.
  
   И вот они вышли, наконец, из пещеры, больше не было никакого снега, зеленый дикий лес, свежий теплый воздух, теплое солнце и они, наконец, сели и выдохнули, кто тяжело, кто с радостью. Никто не спрашивал, сколько они шли и куда они вышли, они просто сидели на земле, рядом с ними лежал новый Хранитель, его надо было приводить в порядок. Этим занялась Лия, взяв на себя, сей нелегкий труд. Петер и Ваха занялись костром, Генрих и Франц готовкой. Джафару переход дался тяжело, он лежал и питался энергией свежей земли. Ахар осматривался, рядом с ним стоял Хигаре. Все молчали, ждали слов Ахара, он ведь ещё ничего не сказал по поводу можно ли говорить или вещать.
   Ахар растратил половину своих сил, идя по темному туннелю, он не хотел показывать никому насколько стал, слаб, но долг свой исполнил. Он спас их и нового найденного Хранителя. Рядом стоял Хигаре, это поддерживало его. Наконец он опомнился и, развернувшись к ребятам, сказал:
   - Теперь вы можете разговаривать и вещать.
   - Вот спасибо. Мне так надоело молчать. - оживился Франц. - В этом туннеле было невыносимо и физически и морально.
   - Это было ужасно. - то единственное сказал Генрих. - Никогда бы мне не хотелось ещё раз оказаться в чем-то подобном.
   Все тихо улыбнулись на его слова.
   Вдруг они услышали красивый и мелодичный голос:
   - Здравствуйте, меня зовут Кхандрома Дампа. Можете звать меня Кхандром. Я рад, что теперь я с вами, и я помогу найти вас оставшихся Хранителей. Спасибо, что вы спасли меня. Перед вами теперь я в огромном долгу.
   Часть IX Один лишь раз сады цветут.
   Десятый хранитель.
  

Дурманом сладким веяло, когда цвели сады

Когда однажды вечером, в любви признался ты

Дурманом сладким веяло, от слова твоего

Поверила, поверила, и больше ничего

Один раз в год сады цветут

Весну любви, один раз ждут

Всего один лишь только раз

Цветут сады, в душе у нас

Один лишь раз, один лишь раз

И платье шилось белое, когда цвели сады

Ну что же тут поделаешь, другую встретил ты.

Красивая и смелая, дорогу перешла

Черешней скороспелою, любовь ее была

Анна Герман

   Кхандрома Дампа или как он сказал себя называть Кхандром, оказался весьма незаурядной личностью. Достаточно щепетильной и глубоко искренним, он бросался помогать буквально всем, кто в этом нуждался, но более всего Лие, что злило Петера. Кхандром почему-то решил, что Лие тяжелее всего в этом путешествии и стал оберегать её и помогать больше всех других. Совершенно несклонный к конфликтам в разговоре умел ловко ставить противника на место, да ещё и так что ему становилось стыдно. От его появления прекратились жаркие споры, он был настоящий миротворец. Свел на нет обиды, недопонимание и всегда дарил всем свою обезоруживающую улыбку.
   Ахар не мог сложить о нем мнения толком, Кхандром был несколько юрок и неуловим, но при этом с большим открытым и искренним почтением относился к нему, не так как Джафар до полного почитания, а просто, потому что уважал и принимал. При этом откликался на любую его просьбу, но не как раб на своего хозяина, а как деликатный и вдумчивый сотрудник на просьбу начальника, при этом резко разграничая, работу и личное отношение к нему. Это Ахара ставило в тупик, он никак не мог понять, как же относится к такому как Кхандром. Ругать его вроде бы не за что, но и на симпатию он как-то и не претендует. Нейтрально тоже нельзя, получается игнорирование. По крайней мере, Ахара очень заинтересовал Кхандром, одна его деликатность чего стоит, а уж такая проникновенно искренняя радушная улыбка, не наигранная, без всякой лести. Можно сказать Ахар так и остался настороже.
   Вахе же очень импонировал Кхандром, с ним как почти ни с кем он мог найти общий язык, но из-за врожденного недоверия не старался сближаться с ним. Хотя лжи в Кхандроме было столько же, сколько соли в сахаре, хотя он и был по натуре скорее интровертом, но при этом был достаточно открытым и как-то по-свойски деловитым. Но больше всего, наверное, Вахе нравилось то, что он не просто всех выслушивал и старался вдуматься, но и помочь на деле, что было неоценимо. Так и хотелось назвать его заботливым папочкой или мамочкой, ведь он был готов носиться буквально со всеми, забывая о себе. Другое дело, что он был, по сути, домашним человеком, тяготел к тому, чтобы много и долго не ходить, а по возможности спокойно сидеть и размышлять о чем-нибудь.
   Джафар склонялся к тому, что у них много общего и столько же много разного. Джафар что-то оставлял для себя и экономил, а Кхандром во всем отдавал себя до упора. Беседы у них не получалось. Джафар взывал к логике, Кхандром к чувствам. Этот разговор напоминал разговор воды и огня, когда они вроде похожи, говорят об одном и том же почти одинаково, только, каждый со своей спецификой. Если Джафар пытался спорить с Кхандромом о чем-то, то тот все переворачивал и приводил к консенсусу. Одно Джафар понял, ругаться с ним не получится ни при каких обстоятельствах, он не понимает, что есть скандал.
   А вот Лия легко нашла с Кхандромом общий язык. Как-то очень лаконично у них все выходило, часто они сидели на камнях вдалеке от всех и просто беседовали, и Петер не дергался почему-то, относился спокойно, не видел в нём соперника. Они с Лией могли долго долго беседовать, никому не было понятно что они обсуждают, о чем секретничают так долго, даже Джафару стало интересно, как никак коммуникабельность девушки пришлась ему и по душе и по тем беседам, что у них время от времени происходили. Они казались со стороны чудаковатыми заговорщиками, но самое главное было видно, что они получают такое же удовольствие, как и Хигаре с Ахаром.
   Стало даже заметно, как все поделились почти по трое. Ахар был близок с Джафаром и Хигаре. Ваха с Генри и Францем. А Лия была ведущей с Петером и Кхандромом с учетом, что Петер, как ни старался, не мог понять Кхандрома или найти с ним хотя бы какой-то общий язык. В отличие от того же Джафара, который как-то спокойно интересовался делами Хигаре. Очень необычные выходили тройки. Ахар, Джафар и Хигаре были явными законодателями-исполнителями и надсмотрщиками. Ваха, Генри и Франц явно двигали в сторону логиков аналитиков. А Лия, Петер и Кхандром судорожными стратегами расчетчиками. Хотя это было так со стороны, так было явно, но то скрытое, что оставалось, они ещё не знали и сами.
   Как уже говорилось, Петеру было явно трудно с Кхандромом, активный Петер не понимал покоя Кхандрома. Петеру и так в принципе не нравились спокойные, но выдержанные и молчаливые даже слегка раздражали его. Он не понимал, что в нем нашла Лия, в этом спокойном тактичном человеке. Весьма непосредственным, но не необузданном. Философ-монах, интроверт интуит. В отличие от него экстраверта логика рвущегося вперед. Но как бы там ни было, общались они нормально, зато Петер ловил себя на мысли, что Кхандром очень скользкий типчик, он как пытается его подзадевать, спора не выходит, он буквально все сводит к разумному компромиссу. Для Петера это выглядело несколько подозрительно, но доброта и радушие нового друга не порождали в нем агрессии.
   Касаемо Генриха, он в чем-то был солидарен с Кхандромом, но опять же видел большой недостаток в его излишней искренности. Генрих предпочитал всё таить в себе, ни к кому близко не приближаться и стараться рассказывать о том, что чувствует, как можно меньше. Выражаясь только жестами или улыбками. Кхандром же не только делал это, он ещё и мог сидеть и описывать это словами, легко жестикулируя и продолжая искрить глазами. Беседы как таковой тоже не получалось, вроде говорили одним языком, но Кхандром предпочитал досконально все расписать, выражаясь более словесно и спокойно, практически без сильных эмоций, детально. Вообщем общего языка у них тоже не вышло.
   Франц не понимал Кхандрома. Не понимал его спокойствие, какую-то домовитость. Да этот человек был похож на вечного странника, но именно на странника, а не на искателя. Словно он уже был умудрен жизнью, и ничего не могло его удивить, странствующий монах-философ так окрестил его про себя Франц. Для него в глазах Кхандрома блестела какая-то тайная глубокая мудрость, которую возможно он сам ещё не только не достиг, но и не успел даже краешком прикоснуться. Для Франца он стал словно бог, спустившийся с небес, добрый мягкий снисходительный бог, желающий нести мир и обогреть всех и каждого, при этом, стараясь ни с кем не ссориться и всех на свете выслушать и помочь. Франц не мог долго с ним разговаривать, потому что его оппонент всё сводил к мудрости, к углубленному познанию, к покою и сосредоточению, вот с этим у Франца были относительные проблемы, он, как и Петер, ещё не научились толком концентрироваться, и спокойный, слегка меланхоличный голос, который вдруг во время разговора пробивался из Кхандрома, заставлял их впадать в идеологический ступор. Франц понял, Кхандрома не пронять и бросил вести с ним беседы.
   Хигаре было с Кхандромом легко, приятно и скучно. Он сразу рассмотрел его натуру и понял, что к нему он либо обращаться в случае чего не только не будет, но и по возможности сократить уровень обращения до минимума. Иначе затянет, потому, как для Хигаре Кхандром казался не более чем занудой, начнет долгую мягкую беседу, заснуть легче. Никакой конкретики, никакой привязки к цели, сугубо абстракция и анализ, хотя анализ логичный, но отнюдь не строго системный. Хигаре понял, что при Кхандроме надо держать такую как Лия, которая будет направлять его мысли в системное русло, потому как ему было это делать достаточно трудно и проблематично, хотя он и очень старался делать это через интуицию, но у него выходило не впечатляюще. Хигаре был признателен Кхандрому за учтивость, за искренность, но не мог понять его медлительность, спокойствие и созерцание мира. Хоть и менее логично, но куда яснее был Генрих, Генрих выражал жестами эмоции и заключения, Кхандром именно созерцал мир через интуицию и выражал это словом.
   Самому Кхандрому было действительно трудно, он понимал, что окружающие хоть и пытаются его понять и стать ближе, где-то запинаются и не знают как себя вести. Так было практически со всеми, кроме Лии. С ней ему было очень легко, и он тянулся к ней, как дитя к своей матери. Перед Ахаром он преклонялся, ведь он Владыка, а это всегда накладывает определенные обязательства. И Кхандром очень старался ничем не задеть его, ничем не обидеть и помочь, если он попросит его об этом. Парень старался быть максимально искренним с Ахаром, но, по всей видимости, не это было важно Владыке.
   С Вахой ему тоже было легко, но Кхандром понимал, что такой, как он не нужен ему, такому деловому и открытому, хотя он был бы не прочь подружиться с ним - деятельный распорядительный Ваха вызывал у него здоровое чувство активности, стимуляции. Кхандром заметил, что рядом с ним он переставал лениться и долго сидеть и заниматься медитацией, хотелось деятельности, хотелось ходить и делать. Но, увы, он прекрасно понимал, что у Вахи уже есть активный Франц и мечтательный Генрих, и ему там нет места. И даже если бы и было, но Ваха не стремился бы его там видеть.
   Джафар был для Кхандрома одиозной и загадочной фигурой. Глубокий и погруженный во что-то своё, при этом закрыт для окружающих и совершенно спокоен. Диалог с ним получался, но словно каждый из них играл соло, и это соло не могло стать дуэтом. Вроде беседа и общение течет спокойно и без бурь, но ощущается какая-то постоянная односторонность. Нет никакого энергетического соития, Джафар явный спокойный логик, Кхандром же спокойный интуит. Один шёл путем логики, другой интуиции, словно разные блюда под одним и тем же соусом, на запах схожие на вкус имеют большую разницу. И Кхандром понимал, что и с Джафаром они близко не сдружаться.
   Лия был предел его мечтаний, девушка понимала его с полуслова, и стремился разговаривать с ним, как можно чаще и дольше, словно они были на одной волне. На одной энергетическо-эмоциональной волне. Она была похожа на Ваху в своей сенсорной динамике, но при этом достаточно мягко-спокойной в выражении глубоких соображений. Её экстраверсия только подстегивала слегка нерешительного Кхандрома, заставляла его оживляться, улыбаться и рассказывать совершенно в другом ключе то, что он говорил другим. Как-то живее и все замечали, что Лия оказалась единственной, кто сумел не только активировать потенциал Кхандрома, но и затечь его в новом динамическом ритме. И за одно это ей все уже были благодарны.
   Петер для Кхандрома был слишком воинственен и амбициозен, неуёмен и импульсивен. Он не хотел его слушать, а если у него это и выходило, то потом он отчего-то начинал взрываться и пытаться ругаться с ним. Кхандрому это было непонятно, и он начинал искать причину в себе и загладить начавшуюся ссору - другое дело, что Кхандром не понимал, что для Петера норма, когда он вспыхивает, это значит, ему нравиться разговор и он не злиться, а так выражает свою позицию. Вот из-за этого они не могли сойтись. Петер не понимал, почему в пик нарастания Кхандром начинает не спорить, а сводить все на нет, его попытки затеять шквальную беседу. Весь его начавшийся огонь он тушит и ещё при этом спокойно улыбается, это решительно было ему не ясно. Кхандром понимал, что с Петером ему тоже сойтись близко не удастся, он не понимал его эмоций.
   Генрих казался для Кхандрома каким-то тихим омутом, таким же, как и его улыбки. Он пытался вилять от Кхандрома, но тот ловил его и снова вытаскивал из этого омута. Генриху это не нравилось, его пассы свели до увлекательной рыбалки. Кхандрому была понятна его эмоциональность, но не понятно было, как работает его интуиция, потому как ни пытался Генрих уводить тему, Кхандром всё возвращал и вытаскивал то потаенное, что Генрих не стремился никому показывать. Общения практически не получилось, Генрих стал бояться Кхандрома, а Кхандром в свою очередь пытался понять, в чем же его ошибка, ведь ему приятно вести неторопливую беседу о высоком искусстве.
   С Францем Кхандрому было всё ясно, они не сойдутся ни при каких обстоятельства. Франц слишком импульсивен и непредсказуем, с ним неспокойно, буря получается в стакане, к тому же он слишком разнуздан и находится где-то далеко в своих ярких мечтаниях. Тут даже и думать долго не надо, они просто очень разные. Хотя Кхандрома и замечал, что Франц благодарен ему за поддержку, компании его он искать не стремился, его интересовали люди эмоционально подвижные и открытые, а Кхандром меньше всего стремился вести себя именно так.
   Про Хигаре и вовсе говорить нечего. Кхандром ощущал, что просто-напросто раздражен его своей глубокомысленностью и медлительностью и не стремился искать и сам его компании. Упертость и жесткость Хигаре вгоняли его чувствительную натуру в шок, к тому же слова Хигаре о том, что он убьет врага, не задумываясь долго над его мотивацией, и вовсе дали понять Кхандрому, что он лишен не то что сострадательности, а какого бы то ни было снисхождения практически, ни до кого.
  
   Они шли, уже третьи сутки шли за Ахаром, шли, доверяясь Кхандрому, ведь он сказал, что знает, где следующие Хранители. А дело было так.
   Придя в себя и получив благословение Ахара, Кхандром ещё долго лежал и отдыхал. Он, наконец, успокоился, перевел дух и понял, что он стесняется. Это пришло так неожиданно, и когда он садился к костру, чтобы поесть, первые пару минут не мог ничего сказать, да и как? Все сидят молча и рассматривают его, ему как-то даже не по себе стало. Он сел специально близко к Лии, так как он первой увидел ее, когда пришел в себя. И она ему как-то ближе стала. Его не удивляло, что она тут единственная девушка, он знал, что это ненадолго и знал, что они ещё об этом не знают.
   Ахар нарушил тишину.
   - Рад приветствовать тебя Кхандром. Раз ты знаешь, где остальные Хранители, то думаю и те, кто сейчас тут ты тоже знаешь.
   - Это так Владыка. Мне знакомы их лица, я видел их множество раз.
   На него уставился Петер и Хигаре. Их это повергло в какой-то шок, остальные продолжали трапезу, особенно налегали Ваха и Франц. Видно больше всех проголодались. Джафар посмотрел на него с каким-то задумчивым видом.
   - Тогда поведай нам о том, где искать следующих Хранителей. - продолжил Ахар.
   - Я скажу всё, что знаю о них. Я знаю, что осталось найти только трех Хранителей и что все они прекрасные девушки.
   Франц, кажется, подавился чем-то, потому что он явно стал кашлять. Ваха замер. Жевание прекратилась, было видно, что все оказались в явном замешательстве.
   - То есть это как? - переспросил Франц откашлявшись. - Это все остальные девочки что ли?
   - Ух ты. - присвистнул Петер.
   - Интересненько. - произнес Хигаре.
   - Мне тоже. - менее громко высказал Ваха.
   Остальные промолчали. Лия только заулыбалась.
   - И наконец Лие будет не так одиноко. - подмигнул ей Джафар, отчего её улыбка стала шире и приятнее.
   Ахар сохранил невозмутимость. Он лидер как никак, хотя Хигаре и толкнул его локтем, напрасно. Ахар остался невозмутим и продолжил.
   - Где следующая Хранительница?
   - Да давай подробности. - продолжил Франц. - Что за мадамы там будут.
   Тут его Ваха локтем в свою очередь пихнул.
   Кхандром немножко испугался дикости некоторых ребят, совсем, что ли одичали. Как тут Лия выдерживает?
   - Да мне тоже интересно. Они такие же, как Лия хорошие? - спросил чисто как маленький ребёнок Петер, совсем по-детски.
   - Да не тушуйся ты совсем Кхандром. - продолжил Франц. - Чисто мужское любопытство.
   - Да ты не подумай чего. - поддержал Хигаре.
   - Что мы тут одичали совсем. - вставил Ваха.
   Кхандром заулыбался с каким-то напряжением.
   - Так чего вы к нему пристали? - дернулась Лия. - Он уже отодвигаться начал. Пусть поест сначала.
   - Лия мы ж не на него лезем. - сказал Хигаре.
   - Да нам просто интересно. - поддержал Ваха.
   - Про девочек. - ляпнул Франц.
   Ахар с каким-то гневом посмотрел на него, от чего Франц получил по шее от Вахи.
   - Он хотел сказать про Хранительниц. - исправился Ваха глядя на Ахара.
   Ахар тоже хотел что-то сказать, но понял, что скажет нечто неуместное, и промолчал. Кхандром перевел дух.
   - Первая из них живет в стране золотого песка. Вторая в храме там, где высокие горы. Касаемо третьей, могу сказать, что она находится рядом с точкой, где мы сможем попасть в золотой город нашего Владыки.
   - Город золотого песка. - прошелестел Джафар. - Все это очень интересно, там, где я жил тоже был золотой песок.
   - Но его было не слишком много. - со знанием дела ответил Ваха.
   - Если мы тебе покажем карту, ты сможешь указать место? - спросил его Хигаре.
   - Нет. Я смогу только описать его. - ответил Кхандром.
   - Прекрасно. Ты Лия настроишься на его образ, а ты Джафар через свои карты покажешь путь, а Франц по звездам его рассчитает. - отдал распоряжение Ахар. - У вас ночь.
   - Чего? - возмутился Петер. - Мы столько шли, а ты не даешь им и этой ночью поспать! - он готов был драться за Лию.
   - Всё в порядке Петер. - урезонила его Лия.
   Но Петер не хотел сдаваться.
   - Тогда пусть все не спят! - резко заявил он.
   Но никто ничего так ему на это и не сказал. Петер бы мог понять всё, но, по его мнению, это было уже слишком. Увидев улыбку Лии, он успокоился и продолжил свой ужин.
  
   Эта леди действительно жила там, где было много золотого песка. Звали её Джалила. Она была жгучей брюнеткой с яркими зелеными глазами и ужасным характером. С ней не могли даже совладать два её старших брата. Мало того, что она не хотела носить национальное платье, так ещё и отрицала всякую религию, если ограничения касались её личных свобод. Страшно подумать, её готовили к замужеству и полному обслуживанию мужа с детства, чтить богов и носить им дары. Так бы и было, она не выросла бы такой буянкой, если бы не её самый первый поход в храм, она навсегда запомнит его. Войдя первый раз в храм со своей бабушкой и увидев золотых богов внутри неё что-то заклокотало от напряжения и когда надо было кланяться она увидела, как образ золотого бога отдалился от стены и подошел к ней, нагнулся и на ушко прошептал, чтобы она ждала его и жила свободной жизнью, ибо она может позволить себе жизнь без ограничений. Вот с тех самых пор, она стала спорить со всеми и, хотя её и секли за это, она не уступала. Святые писания она старательно пыталась не открывать. Начала учиться драться и всем постоянно дерзила. Она никому не нравилась, да и не старалась нравиться. У неё была нетипичная внешность для местных жителей, а мальчишки дразнили её ненормальной и уродиной, девчонки сторонились её и не пытались подружиться. Да и Джалила сама понимала, что ей не по пути с ними, она ждала, когда золотой бог придет и заберет её с собой, но время шло, а никто не приходил.
   Она хотела бы продолжить верить, но ничего не менялось, те же братья, которые ругают её, мать, которая молит её носить национальные женские одежды и отец, который готов отдать её замуж за первого встречного, потому что она позорит дом их собой. Девушке так хотелось деться куда-нибудь, но пока она была зависима от родни, не могла никуда уйти. Она часто запиралась в своей комнате и лежа на кровати постоянно вспоминала тот день в храме, неужели посмеялся над ней тот золотой бог, пошутил и исчез навсегда. Джалила очень любила петь, но тогда, когда никто не слышал её, петь о большом белом городе, о высоких и добрых людях и о своей мечте попасть когда-нибудь туда и остаться навсегда, лишь бы только не жить так, как сейчас.
   Вот и сейчас она лежала на кровати и смотрела в потолок. Она снова ругалась с матерью по поводу того, как ей следует жить. Она сказала, что с удовольствием вышла бы замуж за проходимца, лишь бы только уйти их опостылевшего ей дома и родных, которые относятся к ней как к полудурку и что чадру она не наденет. Джалила созерцала потолок, лицо её горело от гнева, никто не будет приказывать ей, она будет жить, как сама того хочет, а то, что её ненормальной и уродиной обзывает, да сами они уроды. Девушка ждала ночи, чтобы сбежать из дома и пойти прогуляться, это было опасно, но она давно научилась неплохо драться и бегать, уж это ей казалось куда важнее скучных религиозных книг и чтения молитв вознесения богам, которые, как она была уверена, давно забыли о их существовании, иначе бы всё давно было по-другому.
   Но больше всего ей хотелось бы сбежать в пустыню, к большим пирамидам, там она всегда ощущала себя как дома, они звали её к себе, она часто слышала в своем сердце их зов. Хотя была там не так и много и не одна, но все же. Да именно туда она старательно стремилась каждую ночь, но было слишком опасно и она рассчитывала, как будет добираться до туда, каждый раз она придумывала план за планом, но только один из них смогла осуществить, однако как много ей пришлось прятаться. До самого утра. И она получила очень сильный нагоняй. Только такой эйфории она никогда не забудет, как стоять под звездным небом среди возвышающихся древних реликвий. Сегодня был особенно сильный скандал, и она хотела совершить эту дерзкую вылазку, только среди пирамид она обретала покой и сегодня ночью, он ей был очень нужен.
   Девушка продолжала разглядывать потолок, думать о том, почему судьба так обошлась с ней, дала ей такую непривлекательную внешность, дерзкий и упрямый характер. Джалила буквально со всеми всегда спорила и отстаивала своё. Свои взгляды, интересы и желания который очень хотела реализовать, она давно и без золотого бога сомневалась в правильности национальной религии, в которой женщина должна полностью подчиняться мужчине. Это для неё такой амбициозной слышать было безумно неприятно. Почему женщина не ровня мужчине? Ведь во многом она может и превзойти её и почему те женщины, что живут рядом с ней, не пытаются отстоять свои права? Они унижаются перед мужчиной и низводят себя до роли служанки и ещё терпят, когда у мужа несколько жён. Дикость какая-то, как можно такое терпеть, да мало того, говорить о том, что это приятно делать? Джалила точно знала, что она бы не позволила собой командовать. Не на ту нарвались, надо будет она вообще не выйдет никогда замуж, если брак будет означать ограничение её полной свободы. И она прямо это скажет своему жениху, кто бы он ни был. Если конечно у неё будет жених, ведь ещё ни один парень не назвал её даже привлекательной.
   Долго мучить себя тяжелыми размышлениями девушка не любила, даже если ей было тяжело, она никогда не унывала и находила в себе силы жить дальше и радоваться жизни и миру что окружал её, к тому же неуемная тяга к приключениям так и тянула её сбежать из дома прямо сейчас о чем она и начала размышлять, одно её не устраивало в чадре нельзя было выходить на улицу днём, ночью бы мало кто заметил, а так она уже готова прыгнуть из окна, чтобы вырваться на свободу.
   Она давно перестала верить в сказки, готовая слушать только себя, и возможно из-за этого она была столь неистова в своих желаниях, с двойным рвением стремясь реализовать их и конечно без сомненья, Джалила была уверена в своей уникальности. И именно эта уверенность заставляла её все больше и больше сопротивляться обстоятельствам, в которых она находилась. Теперь ей оставалось только терпеливо дождаться ночи, чтобы как можно быстрее сбежать к своим любимым пирамидам.
  
   Лии, Джафару и Францу снова пришлось не спать ночами, они сидели и долго составляли карту. Место куда они отправлялись, никому из них не было знакомо, но порядки в нём, были примерно такие же, как в городе, в котором рос и воспитывался Джафар. Кхандром помогал им, он пытался описать место как можно точнее, что позволяло Лии разбираться в картинах, которые она, настраиваясь, видела.
   Петер не переставал возмущаться, на эгоизм Ахара, как он не понимает, что ребятам надо отдыхать, что он просто эгоистически эксплуатирует их способности, стоит ли ради долга так мучить своих товарищей? Хоть Лия и пыталась его урезонить, что то, что она делает для неё совершенно нетрудно, а даже приятно, это слабо помогало Петеру. Он был единственным из всех, кто не побоялся вызвать Ахара на личный разговор. А было это так.
   Как-то на исходе третьей недели их пути, ведь оказалось, что путь не так близок, как казался, строго на юг, а они были почти на северо-востоке; так вот на исходе третьей недели, утром, когда все завтракали, Петер поднялся и, глядя Ахару прямо в глаза, произнес:
   - Ахар я хочу поговорить с тобой наедине. - во взгляде 16 летнего мальчишки была большая решимость и невозмутимость взрослого умудренного жизнью старца.
   Хигаре попытался как-то парировать это, но жестом Ахар остановил его. Мало кто на его памяти, вот так невозмутимо просил возможность поговорить с ним.
   - Я согласен. - спокойно сказал Ахар. - Когда ты хочешь это сделать?
   - Прямо сейчас. - в тон ему продолжил Петер.
   - Пошли. - предложил Ахар, он встал и пошел вперед.
   Лия хотела остановить Петера, но он попросил её не делать этого и пошел вслед за Ахаром. Когда они поравнялись, Ахар спросил его.
   - О чем ты хотел поговорить со мной Петер? - обратился он к мальчику.
   - О том, что ты нещадно эксплуатируешь дар Лии, Джафара и Франца. Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку ради своего долга? - Петер, наконец, сказал то, о чем так долго размышлял и к чему так долго готовился. Он хотел, чтобы не Лия или Франц говорили ему, что для них это нормально, а сам Ахар сказал ему действительно то, что он сам об этом думает и никак иначе.
   - Тебе не кажется, что ты очень много хочешь знать Петер? - спросил его Ахар.
   - Я только хочу знать ответ на свой вопрос Ахар. - в тон ему ответил Петер.
   Ахар остановился и посмотрел в голубую даль. Они давно шли уже не по снегу, и лесные царства окружили их своим покоем, но сегодня в этот день, им попалась поляна с крутым склоном и теперь они оба стояли на возвышенности, на которой гуляющий ветер обдувал им лоб. Ахар молчал, он думал, что ему отвечать Петеру. Было правдой, что он был не готов к его прямому предложению, но сам факт вызова разогрел его неспокойную кровь. Скорее разогрел в радость, чем в злобу. Он ценил прямоту Петера, его бесстрашие и честность, но теперь ко всему прочему возросло уважение.
   Петер ждал, он очень хотел знать ответ на свой вопрос, ведь для него решалось многое. Нет, он никогда бы не предал Ахара, но он хотел понять, суть происходящего и мотивы таких жестких решений их лидера. Без этого ему было бы очень трудно спокойно спать, ведь он не любил делать что-то из чужих эгоистических потребностей, ему нужно было знать, мотивы Ахара действительно безупречны и искренни, или же ему просто нравится власть.
   - Когда я покидал свою Родину, то обещал отцу, что защищу свою страну и исполню свой долг до конца, и если надо будет, отдам свою жизнь ради её процветания и ради покоя её жителей. В поисках Хранителей сердца планеты я потратил лучше годы, в которые мог спокойно жить в своём дворце и наслаждаться моментами юности. Я ничего не знал о том, как должен выглядеть настоящий Хранитель, каким, по сути, он должен быть, мне казалось, что я теряю что-то, упускаю, не могу схватить и поэтому я не могу найти ни одного Хранителя. В тот момент я часто думал о том, что мой отец посмеялся надо мной, зная, что я буду сомневаться в том, что делаю. Шло время, я вкладывал всего себя и ошибался так по-детски, я думал, что может представлять собой Хранитель. Но потом понял, насколько это было смешно. Только потом, встретив всех вас, мне кажется, я стал близок к тому, чтобы понять каким может быть Хранитель.
   Ты спросил меня о том, почему я заставляю Лию, Джафара и Франца так истязать себя, чтобы нарисовать карту, прошу чтобы они не жалели себя и отдавали всё что могли для общего дела и долга. И я, пожалуй, отвечу тебе так, потому что именно это самое важное в общем деле. Ведь каждый из нас осознает свою ответственность за то, что имеет в своих руках. Поэтому даже если я и не попросил бы, они сами стали это делать.
   Петер молчал, ему многое становилось понятно.
   - Знаешь Петер, я раньше думал, что же такое Хранитель и та мысль, что приблизила меня к разгадке, оказалась очень проста. Хранитель это тот человек, который осознает свою ответственность за то, что имеет в своих руках. - Ахар старался на смотреть на Петера, чтобы он не увидел его слабость, ведь в тот миг кронпринц представил себе момент, когда он будет сидеть на троне и управлять страной, где рядом будет совет Хранителей и совет Старейшин и с каким рвением и огнем в сердце будет он вести народ свой к процветанию и как будет бояться одного, что его жители будут страдать.
   - Но ведь Ахар, разве мало на свете людей, которые понимают то, чем владеют? - Петера очень тронули слова Ахара, и он хотел продолжить беседу.
   - Ты прав Петер, их очень много, более много чем ты можешь себе представить, но не все они действительно осознают то чем владеют. Иначе бы они осознавали свою значимость и никогда бы не пытались искать того, чего нет и быть не может. - Ахар сел на землю, подогнул к себе колени, и стал смотреть куда-то вдаль. Петер стоял рядом, сложив на груди руки.
   - Неужели разница восприятия настолько велика, чтобы одно восприятие диаметрально отличало одного человека от другого? - пытался узнать Петер.
   - Очень. Вспомни Петер, вспомни те моменты своей жизни, когда ты учился. Когда ты поглощал знания, тебе казалось, что это естественно, ведь тебе нравилось то, что ты делаешь и более того, ты воспринимал процесс обучения как приятную игру и искренне считал, что все другие относятся к этому также как и ты, лишь одно ты не понимал, почему в таком случае, они не стараются весело соревноваться друг с другом, а лишь злятся на тебя, когда для этого нет причин.
   - Да я помню это время Ахар. - ответил ему Петер. - Тогда мне действительно было трудно понять, почему они так негодуют, почему так искренне не радуются успехам друг друга. Но самое главное, что я долго не мог понять, почему тот человек, которому я доверял более других, так гадко предал меня.
   - Теперь ты знаешь, что он желал не знания, а славу и власть. Он не думал ни о ком, кроме себя и зависть изодрала его изнутри. - ответил ему Ахар.
   - Мне было очень тяжело, когда это случилось и казалось, что только месть сможет успокоить меня, мне казалось, что я продолжаю жить только ею. Но, честно говоря, какая-то часть меня продолжала недоумевать относительно того, что произошло, я не мог понять, почему это случилось. И только теперь понял.
   - Что же ты понял теперь Петер? - спросил его Ахар.
   - Только сейчас я понял, что может значить слова об опознавании того, что ты имеешь, это может значить по мне только одну вещь, то, что человек, понимающий, чем владеет, никогда не смог бы применить это во зло другим людям. У него просто бы не было такой мысли.
   - Значит, ты думаешь, что все Хранители добрые и злой человек не может быть Хранителем? - спросил у него Ахар.
   - Нет они не добрые, они справедливые и во главу авторитета ставят честь и закон. - спокойно для самого себя произнес Петер.
   - Это очень интересно Петер. Спасибо. Я ответил на твой вопрос? - спросил у него Ахар и только тут заметил, что на глазах Петера блестит слеза, которую он старательно не замечает или не хочет, чтобы её заметил Ахар.
   Петер молчал, Ахар поднялся, подошел к нему и обнял. Это было для Петера так неожиданно, что он заплакал.
   - Плачь и тебе станет легче, горе твоё пройдет, и ты обретешь новую веру в себя и свои силы, чтобы идти дальше и делать то, что говорит тебе твоя совесть и честь.
   Ахар улыбался, он начинал всё больше и больше понимать то, что такое быть Владыкой. И слова отца о стране и долге перед жителями становились все ближе и ближе.
  
   Когда Петер с Ахаром ушли, воцарилось молчанье, и только Лия прервала его.
   - Хигаре тебе надо было остановить их. - в её голосе звучало волнение. - Петер очень горяч и может затеять драку.
   - Всё будет хорошо Лия. - ответил ей Кхандром, который сидел рядом. - Я не думаю, что Ахар позволит всему так закончиться.
   Хигаре молчал, он думал, слова Лии заставили его отвлечься, но, по правде говоря, Хигаре думал, что хорошая драка может многое решить между этими двумя.
   - Петер решил, что для него это может быть важным и это вполне правильно, что он не захотел копить все в себе, а разобраться как можно быстрее. - спокойно ответил ей Ваха.
   - Даже если они немного и подерутся Лия. - Хигаре, наконец, отвечал ей, глядя в глаза. - Это пойдет им на пользу.
   Франц действительно недоспал и, облокотившись на Генриха, честно дрыхнул. И он даже пропустил сцену ухода Петера и Ахара, он заснул, вскоре, после того как они сели и стали есть. Генрих молчал, чтобы не выдать товарища и делал вид, что более переживает за случившееся, чем за то, что Франц спит не его плече.
   Джафар не склонный к конфликтам и слегка напрягшийся от случившегося сидел, глядя на огонь и слушал потрескивания поленьев. Он знал, если Ахар что-то решил, то это обсуждать будет бесполезно и будет все так, как будет. Чего уж тут скажешь.
   Лия очень переживала, это было видно по тому, как бегают её глаза, как дрожат губы. Кхандром обнял её, чувствуя, как под его рукой напряглись её мышцы. Тогда он начал гладить её по голове, чтобы она перестала трястись. Однако в этот самый момент Лия начала ощущать, странный приток энергии к центральной точке своего лба. Внезапно стерлось то, что она видит перед собой, и она увидела девушку с большими зелеными яркими грустными глазами, которая лежала и смотрела в потолок. Казалось, что она вот вот немножко и расплачется и когда Лия стала протягивать к ней руку картина исчезла, а Ваха со всей силы бил её по щекам.
   - Лия приди в себя! - кричал он на неё.
   Пока ребята думали о происходящем, только Кхандром почувствовал, что Лия теряет сознание. Как закатились её глаза и как она падает. В этот самый момент он и крикнул:
   - Лия теряет сознание! Помогите мне!
   Тут же подбежали Ваха и Джафар, они пытались привести её в чувство, знание трав Кхандрома тоже проявило себя, он достал из-за пояса какую-то травку и поднес к носу Лии, травка была с таким едким запахом, что Джафар даже прочихался. Генрих толкнул Франца локтем, чтобы тот проснулся. Тот проснулся и не сразу сообразил, в чем дело, он быстро пришел в себя, когда Генрих резко вскочил и пошел к ребятам, потому как голова Франца, которая покоилась на плече Генри, потеряло опору, и он грохнулся на землю. Лия не приходила в себя около одной минуты, перед тем как она открыла глаза, она внезапно выставила руку вперед, словно стараясь дотронуться до чего-то.
   - Что случилось? - было, первым, что она спросила.
   - Ты потеряла сознание. - сказал ей Ваха.
   - Это наверняка от недосыпания. - предложил Джафар.
   Хигаре снова просто молчал и наблюдал за тем, что происходит. Он больше думал о том, что происходит сейчас между Ахаром и Петером.
   - Я видела красивую девушку, которая чуть не плакала. - ответила Лия. - Всё внезапно стерлось перед глазами, и я увидела её.
   - Что было перед этим? - наконец подал голос Хигаре.
   - Я почувствовала... - начала Лия, но её перебили.
   - Может, хватит изводить Лию? - это Ваха обратился к Хигаре. - Она и так не спит по ночам ради всех нас, свой дар, тратя только на то, чтобы карта была как можно точнее. Её сбой не удивителен, она ведь девушка!
   Хигаре и Ваха долго смотрели в глаза друг другу.
   Тем временем Франц пытался врубиться в то, что произошло. Для начала он сделал вывод, что Ахара и Петера нет, другой вопрос, почему их нет? Все рядом с Лией, видимо с ней что-то случилось не хорошее. Ваха и Хигаре опять ругаются, вот что значит два сапога пара. Для Франца всё было проще простого, кто с кем похож друг на друга. Ваха и Хигаре были для него как близнецы с одним отличием, Ваха более заботливее, чем Хигаре. Себя он равнял с Петером, Кхандрома с Генрихом, а Джафар более был похож на Лию. Так вот Франц думал, как ему вести себя, он потихоньку подполз к Генри и шепнул ему на ухо.
   - Тут чего было?
   Генри так же тихонько ему на ухо.
   - Лия упала в обморок и видела какую-то картину.
   - Угум. Ясно. - Франц обдумывал чего-то. - Так, а чего Ваха с Хигаре опять волками друг на друга смотрят?
   - Хигаре хотел уточнить, что случилось конкретнее, а Ваха разозлился на его дотошность.
   - Агам. - опять задумался Франц. - А где Петер с Ахаром?
   - Пошли по-мужски поговорить.
   - НУ, НИФИГА СЕБЕ! - гаркнул Франц.
   Тут на него все обернулись.
   - Франц! - сказал почти все в один голос.
   - Ну-мммм. Я это. - Франц засмеялся. - Спал тут.
   Ваха схватился за лицо. Хигаре улыбнулся, глядя на Ваху с каким-то ехидством.
   - Ну вот и спал бы себе дальше. - сказал Ваха.
   - Или спал бы молча. - продолжил Хигаре.
   - Во блин. - Франц почесал голосу. - На пять минут заснул, а без меня набедокурили часа на два.
   Лия уже спокойно села.
   - Со мной уже все в порядке Кхандром. - сказала она ему. - Можешь, не беспокоится.
   - Но Лия... - начал было Кхандром.
   Вахе видимо это всё надоело. Он резко развернулся и взял Лию на руки. Девушка покраснела и старалась ни на кого не смотреть. Тут даже Хигаре дернулся от поступка Вахи.
   - Ты сейчас же пойдешь спать! - спокойно и резко сказал он.
   - Но я... - начала, было, Лия.
   - И пусть кто-либо попробует меня остановить. - с этими словами он понес Лию в небольшую палатку.
   - Че щаз было? - соображал Франц.
   От чего получил легкий удар кулачком по голове от Генриха.
   - Я что-то не так сделал? - спросил у ребят Хигаре.
   Все промолчали, кроме Джафара:
   - Просто надо было уложить Лию отдохнуть и дать ей отвар.
   Без лишних слов Кхандром достал какие-то травы и стал делать из них отвар.
   - Что мы скажем Ахару? - спросил Франц, обращаясь к Хигаре
   - То, что и было. - спокойно ответил Хигаре, все ещё наблюдая за действиями Вахи, который отнес Лию в палатку, положил её на спальник и сжал ей пальцы, которые были ледяными, а голова была явно горяча. Девушка подхватила какую-то инфекцию, стало ясно для Вахи, он уже болел чем-то подобным и симптомы были для него знакомы. Это не смертельно, но хлопотно, дня через три она поправиться.
   Лия смотрела на него своими распахнутыми яркими зелеными глазами, переходившими в золотые, и улыбалась.
   - Спасибо Ваха.
   - Разве я мог бы бросить тебя? Я сразу понял, что ты заболела, когда увидел, как ты упала в обморок. Не переживай, Кхандром вылечит тебя. Постарайся отдохнуть. И не обращай внимания на Хигаре, он думает только о деле, ему не важно, что кто-то может плохо себя чувствовать от его таких бесчувственных вопросов.
   Хигаре тем временем решил пойти посмотреть, о чем Ваха с Лией говорят в палатке и совершенно случайно или не случайно услышал его слова. Он застыл на месте, но не от злости, а от шока, товарищи с которыми он уже так долго рядом считают, что он бесчувственный. Он тот, который так переживает за всех, да пусть он не показывает этого, но он глубоко всех ценит и любит. А более всего Ахара и готов отдать за него свою жизнь. И за золотой город тоже. Ваха стал одним из тех, с кем бы он желал дружить и дружить сильно. Он ощущал, что они очень похожи друг на друга, но эти его слова, они сильно ранили парня.
   Ваха выходил от Лии с улыбкой и когда обернулся, увидел Хигаре который с широко распахнутыми глазами смотрел на него. Он остановился. Хигаре не сдержался и ударил Ваху.
   Только Генрих увидел, как они начали драться, потому что Кхандром и Джафар готовили отвар, а Франц помогал им. Генрих дернул за локоть Франца, но тот только отмахнулся, полностью погрузившись в процесс. Генрих не знал, что ему делать, в этот момент он просто настроился на канал Ахара и стал звать его. Генрих растащил бы их, но он ещё не отшлифовал своё мастерство боя, а ребята полностью ушли в приготовление лекарства для Лии.
   Петер и Ахар возвращались вместе, они улыбались, им вдруг стало очень легко, словно они открыли нечто новое и в мире и друг в друге. Теперь Петер знал, что он никогда не будет спорить с Ахаром по пустякам, Ахар он совсем другой, он очень ранимый, но так не любит показывать этого, что, кажется, словно он кусок льда. А для Ахара стало ясно, что Петер настоящий поборник справедливости и эти его споры с ним происходят только потому, что ему надо знать всё, чтобы не сомневаться в происходящем. Если он что-то не знает, то просто волнуется за то, чтобы не сделать ошибку в дальнейшем и подвести других.
   Но в какой-то момент Ахар почувствовал, что его кто-то зовет, на душе стало тревожно, это передалось и рядом идущему Петеру.
   - Что-то случилось Ахар? - спросил у него Петер.
   - Пошли быстрее, кажется, Генрих просит помощи.
   Да то, что застал Ахар, было очень не весело. Хигаре и Ваха дрались до крови, молча, без истерик, невдалеке Кхандром, Джафар и Франц очень интенсивно что-то готовили, и один Генрих чуть ли на коленях звал явно Ахара.
   - ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ! - крикнул Ахар.
   Только тут Кхандром, Джафар и Франц заметили то, что Ваха и Хигаре дерутся не на жизнь, а насмерть, на дружескую их драка не походила.
   Франц и Джафар мгновенно побежали их разнимать. У них это получилось. Франц держал Хигаре который часто часто дышал и с ненавистью смотрел на Ваху, а Ваху держал Джафар, он утирал кровь текущую у него из носа.
   - Где Лия? - встревожено, спросил Петер.
   - В палатке Петер. - сказал подошедший к нему. - Она подхватила заразу.
   Петер мгновенно побежал к Лие, забыв обо всем. Ахар подошел к зачинщикам.
   - Что тут произошло? - спросил он, обращаясь к ним.
   - Он первым ударил меня Ахар. - сказал Ваха.
   - Это правда, Хигаре? - обратился он к нему.
   - Да это правда, Ахар. - ответил ему Хигаре.
   - Почему ты это сделал Хигаре? - спросил у него Ахар, скрестив руки на груди.
   - Он оскорбил меня. - ответил Хигаре.
   - Это ложь! Я не оскорблял его! - возмутился Ваха.
   - Что он сказал Хигаре, что так тебя обидело? - спросил Ахар Хигаре, игнорируя Ваху.
   - Он назвал меня бесчувственным! - крикнул Хигаре.
   Ахар стоял молча, но не просил, чтобы Франц и Джафар отпустили Ваху и Хигаре.
   - Из-за мелочи вы решили убить друг друга. - это всё, что он сказал, после этого сделав резкие движения рукой он оглушил Ваху и Хигаре, от чего те моментально потеряли сознание.
   - Франц, Джафар отпустите их и свяжите спинами друг к другу и повесьте на ближайшее крепкое дерево. - приказал Ахар. - Что произошло с Лией?
   - Она упала в обморок, после чего у неё начался жар. - сообщил Кхандром. - Она, наверное, просто простудилась, ночи не такие тёплые, а её концентрация ушла на то, чтобы составить карту как можно точнее. Мы с Джафаром и Францом стали готовить лекарство, а Ваха понес Лию в палатку.
   - И бедный Генри смотрел на драку и звал меня потому что сомневался, что справится в одиночку. - закончил за Кхандрома Ахар.
   - Прости Ахар, мы слишком волновались за Лию. - сказал Джафар связывая Ваху.
   - Мы упустили то, что эти двое давно срываются друг на друга по мелочам и что из-за этого может случиться драка. - продолжил Франц связывавший Хигаре и поражавшийся, что хоть Хигаре лучший друг Ахара, он не собирается прощать его так легко.
   Ахар развернулся и пошел в палатку, где лежала Лия. Она уже спала, рядом с ней сидел Петер и держал её за руку. Ахар сел рядом и положил руку на её лоб.
   - Всё будет хорошо, я буду чистить ей кровь, позови Кхандрома Петер, он мне нужен, но перед этим передай Джафару, чтобы он наложил руны на веревку, если вдруг Ваха и Хигаре попытаются развязать её.
   - Хорошо Ахар. - Петер вышел из палатки.
   Петер удивился представшей перед ним картине. Франц и Джафар ловко работа руками связывали Ваху и Хигаре, потом они с большим энтузиазмом привязывали их же друг к другу. Петер успел только сказать:
   - Джафар Ахар просил наложить руны на веревку.
   Итак, Кхандром и Ахар занимались лечением Лии, Джафар, Франц и Петер сидели у входа в палатку, одновременно наблюдая за Вахой и Хигаре, которые висели на дереве, привязанными друг к другу, хорошо ещё не вниз головой. Молчали.
   Петер не сдержался, он редко когда сдерживался:
   - А я не понял чего это они? - обратился он к сидящим рядом ребятам.
   - Мы сами тоже толком не поняли. - сказал Франц. - Когда только Ахар с тобой пришел, мы и заметили.
   - Я был занят приготовлением смеси. - спокойно сказал Джафар. - Но хочу сказать, что вражда между ними началась с самого ещё появления Хигаре, потому как Ваха, скорее всего, решил, что раз Хигаре очень дорог Ахару, то он будет слушать его и считать что он прав, вне зависимости от чего-либо.
   - Глупо. - сказал вдруг Петер. - Ахар всегда справедлив, даже если он кого-то любит сильнее, то это не значит, что он своё мнение будет менять из-за симпатий или будет больше прислушиваться к тому, кто ему больше нравится.
   Джафар и Франц посмотрели на него с многозначительным интересом, им было любопытно, что же произошло, когда они вдвоем покинули круг для совместного разговора.
   - Кх-м. - кашлянул Франц. - Что-то изменилось в тебе Петер.
   - Да я очень многое понял из разговора с Ахаром. - как-то по взрослому произнес Петер в ответ. - Достаточно чтобы убедиться для чего он так много требует от нас.
   Джафар и Франц молчали, видимо обдумывали что-то. И тут вдруг Джафар произнес фразу, которую ещё очень долго будут помнить Франц и Петер:
   - А я ведь с самого начала знал, что Ахар именно такой.
   Ребята снова помолчали. Каждый думал о своем.
  
   Кхандром, как и просил Ахар зашел в палатку. Их маленький лидер склонил свои руки над её челом, Кхандром видел, что из его рук льется голубоватый свет. Ахар был очень сосредоточен, он не просто чистил её кровь, он проникал в глубину её духа. Он думал только о том, где Лия могла подцепить эту гадость. На самом деле это действительно оказалась не простая инфекция, это была инфекция информационная, переросшая в настоящую под воздействием природных факторов. Ахар совсем не знал, что Зрящие хоть и сильны, насколько и слабы, эта способность была как палка о двух концах. С одной стороны Зрящий видел на любом расстоянии, с другой он был более подвержен атаки со стороны энергоинформационных полей и для Зрящих существовала не только природная вирусная инфекция, но риск подцепить энергоинформационную заразу повышался не меньше. Лия как раз сначала поймала энергоинформационный вирус, а природный вирус простуды только подкрепил его развитие для организма.
   Кхандром пытался понять, что же происходит с Лией, после того, как она заснула, стало заметно, как напрягаются её брови и как дрожат губы. На простое заболевание это явно не походило, а парень опасался что-либо спрашивать у Ахара, потому что знал, что тот наверняка снова ничего ему не скажет. Так бывало всегда, если Ахар не хотел, то ничего не могло заставить его говорить. Он просто опустился рядом.
   - Отвар готов? - спросил у него Ахар.
   - Дай мне немного времени Владыка и всё будет готово. - в тон ему ответил Кхандром.
   Ахар поймал себя на мысли, что до сих пор не может понять Кхандрома. Почему он с одной стороны искренне почтителен, с другой явно независим, но вслух этого не скажет. И не врет же поганец в своих словах и поступках. Да этот парадокс, который смущал Ахара, потому что он его понять не мог, но страстно желал.
   Наконец у Ахара получилось задуманное, он сумел войти во внутренний мир Лии. Кхандром видел, как у Ахара закатились зрачки и закрылись глаза, но он знал, что с Владыкой всё в порядке, так он просто пытается лечить Лию.
   А девушка, заснув, попала в странное пространство. Она оказалась одна в темной пещере, в которой шла по наитию. И шла она долго, не разбирая дороги и натыкаясь на стены, как вдруг её кто-то схватил и зажал рот рукой.
   - Успокойся и слушай меня внимательно Лия. Это я Ахар. Я пришёл чтобы помочь тебе. - после этого он убрал руку от её рта.
   - Что происходит? - спросила она, глядя в темноту, и только тут увидела, что он может в этой кромешной темноте видеть.
   - Дело в том, что ты действительно заболела и болезнь эта не только физическая. - ответил ей Ахар, которого она увидела обернувшись.
   - Не понимаю. - ответила Лия.
   - Я сам не очень это понимаю, я не успел изучить весь курс энергоинформационных возмущений в пронстранстве. - ответил ей Ахар.
   Лия промолчала, чтобы не задавать лишних вопросов.
   - Я давно хотел у тебя спросить Лия. - Ахар резко взял её за руку и повел вперед по туннелю. - Почему ты так мало со мной разговариваешь и избегаешь моих взглядов?
   - Я постоянно вспоминаю всё, что увидела в тебе. И это заставляет меня сдерживать свои эмоции. - честно ответила ему Лия. - А куда мы идем?
   - На свет, мы должны идти по тоннелю пока не увидим света и когда мы выйдем, ты проснешься. - ответил ей Ахар. - Это будет означать, что твой организм победил болезнь, и ты будешь выздоравливать.
   - Спасибо. - ответила Лия.
   - Я хочу тебе сказать, что мне не хотелось бы, чтобы ты сдерживала себя. - строго сказал ей Ахар.
   - Я вспоминаю людей в деревне... - начала Лия.
   - Твоей деревни больше тут нет и тех людей, что жили в ней тоже. Ты должна выбросить это горе из головы, потому что я больше не допущу, чтобы ты страдала. - спокойно и властно сказал Ахар, как отрезал.
   - Я поняла. - ответила Лия.
   И боясь нагрубить Ахару, просто замолчала. Хоть она была и не совсем согласна, спорить с Владыкой ей не хотелось.
   - И я хочу, чтобы ты всегда была со всеми естественной. Хоть ты это ты, но взгляни на Петера, хоть он и груб, но искренне выражает свои мысли, я думаю, он не зря выбрал из всех тебя, потому что вы похожи, только тебе мешают те тайны, что ты узнала. Но поверь, никакие тайны не должны ограничивать тебя. - Ахар почувствовал в девушке какую-то резкую перемену, но не мог объяснить себе, что с ней действительно происходит.
   Вдруг он стал замечать, что темнота туннеля постепенно сходит на нет. И стал кое-что понимать.
   - Не молчи Лия. Ты должна отвечать мне. - попросил он у неё.
   - Мне кажется, что Петер слишком открытый. Поэтому он легко доверился тому парню, который предал его. Когда я жила в деревне, я очень быстро поняла, что никому нельзя верить, никому нельзя открывать своё сердце. - отвечала ему Лия.
   - Что-то случилось с тобой в детстве, поэтому ты не стала никому доверять? - спросил у неё Ахар.
   - Все верно. В детстве я была очень озорным и открытым ребёнком, почти таким же, как Франц. Пока дети деревни не показали разницу между своими и чужими. - сказала Лия. - Они с самого детства издевались надо мной, не принимали меня. Мой дар стал неожиданностью для меня, и тогда я смогла видеть всех насквозь. После этого быть естественной стало для меня табу. Ведь никто из них не понимал, сколько я уже знаю о каждом, и поэтому наступила какая-то апатия.
   - Ты не виновата, это были люди, с которыми тебе не по пути и даже если их и было так много, это ещё не говорило о том, что проблема в тебе. Это было не твое место и не твои люди и теперь, когда ты убедилась в том, где тебе надо быть ответь мне, чего ты так боишься открыться нам? - спросил у неё Ахар.
   Воздух заколебался, тьма стала биться с прорывавшимся светом.
   - Мне кажется, что на самом деле я слишком мягкая и добросердечная. Быть такой мне не очень нравится, я должна быть суровой и жесткой. Это импонирует мне куда сильнее. - спокойно ответила Лия.
   - Думаю, все эти качества есть в тебе и не стоит одни прикрывать другими, из-за этого ты ещё больше запутаешься. Лия позволь мне сказать тебе, что теперь всё хорошо, что ад, в котором ты жила закончился и больше не вернется, пока мы рядом с тобой и пока я уверен в тебе. Остальное все придет само, не торопись. - спокойно ответил ей Ахар.
   И тут он увидел свет в конце тоннеля, как бы банально это не звучало, но выход уже был недалеко, прорывавшийся свет из глубины души Лии, сумел победить тьму тех сомнений, что терзали её душу. Ахар понял, почему Лия подцепила эту дрянь, она сомневалась в правильности тех сведений, что получала и боязнь ошибиться ослабила защиту её энергоинформационного поля, поэтому залетел вирус и смог поразить её. Другое дело, что Ахар понял, как его из неё выдворить вон, однако Лия действительно удивительная девушка, по-другому не скажешь. Несмотря на то, что она росла в дикой деревне, языческого типа, Ахар видел в ней аристократку из своего Золотого города. Ладно, с типом Хранителя мужчины он более или менее стал разбираться, но женщина Хранитель, вот была поистине загадка из загадок.
   Кхандром ждал, когда Ахар придет в себя, в прямом смысле этого слова. Он видел, что его дух покинул тело и куда-то переместился. Всё это время, отсутствия своего Владыки, он, наконец, закончил отвар. Теперь Лию надо было привести в чувство, и можно было начинать физическое лечение.
   Через пару минут Ахар действительно открыл глаза и Лия тоже. Они улыбались друг другу.
   - Кхандром будет лечить тебя Лия. - сказал Ахар и на этом встал и вышел из палатки, застав другие две очень существенные картины.
   Франц и Петер сидели и зачем-то перебирали в руках траву, словно это была не трава, а чётки. Джафар сидел в позе лотоса, скрестив при этом руки на груди, и о чем-то напряженном думал. Ваха и Хигаре явно пришли в себя и молчали, не говоря и слова, даже при виде Ахара, они попеременно задирали голову вверх и смотрели в небо.
   "М-даааа...." - подумал Ахар. - "Ситуация."
   Франц, Петер и Джафар увидев Ахара, как-то стушевались и вышли из задумчивого положения, словно проснулись от долго сна.
   - В траву играем? - съюморил Ахар. - А связанные в молчанку. Значит, обеда не будет.
   - Почему? - спросил Петер.
   - Потому что его никто не готовил. А ещё вы потратили время за зря, когда могли сделать пять кругов по лесу. - Ахар упер руки в боки и стал возвышаться над ними. - Так тренировку пропустили. Может отжиматься вас попросить?
   Джафар стрельнул на Ахара глазами и честно ответил.
   - Я медитировал. - видимо пытался оправдаться.
   Франц и Петер тоже согласно кивнули.
   - Коллективный транс? - Ахар не на шутку завелся.
   Как-то в пути они составили совместное расписание занятий для каждого из них, Ахар не мог допустить, чтобы они просто шлялись на привалах, они должны стать крепкими и сильными, и ни в коем случае не бросать свой дар без отшлифовки. Так уж его приучили. Ахар знал, что у каждого из них будет свой наставник, но подготовить их к этому считал своей обязанностью.
   - Что ты хочешь этим сказать? - обратился к нему Петер.
   - Что обеда не будет для вас. А этих. - показал он на Ваху и Хигаре. - Вообще не кормить, только воду давать. Пока не помирятся. - и крикнул им. - Вы слышали меня! Никакой еды пока вы не примеритесь. - потом обратился к сидевшим рядом. - А Лии не слова. Она итак не в лучшем состоянии, не хватало ещё за этих двух переживать.
  
   Ваха и Хигаре пришли в себя достаточно быстро, хотя от удара Ахара нестерпимо болела голова, и не сразу осознавалось, где они и что с ними. Они как-то одновременно поняли, в какой находятся ситуации. И им обоим это не понравилось, разговаривать с кем-то, а тем более друг с другом им не хотелось, поэтому они просто молчали. Приговор оказался не слишком страшным, но вполне логичным. Ахар логик до мозга костей, ничего особого он выдумать не мог. Другое дело, что ни Ваха, ни Хигаре не были настроены ни на какое, пусть даже и мнимое примирение, друг с другом им даже разговаривать не хотелось
   Каждый из них думал о своем.
   Ваха прекрасно понял, за что его ударил Хигаре. За то, что услышал то, что он говорил о нём Лии. Однако Ваха не собирался отказывать от своих слов, искренне полагая, что Хигаре неискренен ни с кем кроме Ахара и делает большое различие между ними и Ахаром. Поэтому его заботит только благополучие их лидера, а не каждого из них и поэтому когда заболела Лия, он стал допрашивать её, а не попытался позаботиться о ней. Он делал так всегда - всегда во главу угла ставил интересы Ахара, а не чьи-то ещё, забывая, что всё они тоже члены одной команды и надо думать о всех них, о каждом в отдельности, а не только об Ахаре. И Хигаре мог сто раз клясться, что он думает о каждом из них, вряд-ли бы он Ваха ему поверил.
   Хигаре знал, что Ваха крайне гордый и подозрительный тип. Что ему постоянно мерещатся заговоры, что он всегда хочет быть в курсе всего и постоянно подчеркивает, что он всё знает, что у него всё под контролем и в его руках и что никому не удастся его обмануть. К этому приплюсовать его желание довлеть над всем и постоянно бороться за порядок, он явно не вынес конкуренции с ним, с Хигаре, и решил тогда найти причину, по которой стал бы этически выше его, и он придумал теперь, что лучше него заботиться о других и ещё Хигаре знал, что его бесполезно в этом переубеждать, он считает себя всегда правым. Мириться с ним, чтобы потом снова нарваться на его подозрения, нет, Хигаре этого не хотел.
   Вот так они оба висели и молчали. Никто не хотел говорить и никто не хотел с ними разговаривать. Началось какое-то странное отчуждение друг от друга. И всем это было странно ощущать внутри. Петер и Франц не могли носить воду Хигаре и Вахе, это пришлось делать Кхандрому. Джафар же пытался поговорить с Ахаром о том, что можно было придумать что-то ещё, но его логические доводы не смогли изменить решение Ахара. Он оставался непреклонен.
   Ахар глаз не спускал с остальных, а также с расписания занятий, которое они согласовали когда-то все вместе, делая скидку на Лию, которая болела и Кхандрома который ухаживал как за ней, так и за Вахой и Хигаре.
   На третий день стало ясно, что Ваха и Хигаре так и не заговорили вообще, но это не самое главное, от них уже стало пахнуть, Ахаром было принято мужественное решение облить их водой. Опять полез Кхандром, и облил их водой. Свежее стало, но не слишком надолго, однако для Ахара это стало только частью замысла. Он с одной стороны радовался, оказалось, что Ваха и Хигаре крайне натренированы и сильны духом, с другой они не мирятся никак. Так как Ахар запретил, кому-либо подходить к ним или разговаривать с ними, а также запретил с самого начала это рассказывать Лии, он искренне надеялся, что ребята осознают свою оплошность, но теперь ему казалось, что они только злее стали. Однако он не собирался сдаваться.
   К концу 5 дня Ваха и Хигаре продолжали молчать. Джафар уже молил Ахара прекратить это издевательство, а Генрих жаловался, что не может спать, спокойно глядя на мученья своих товарищей, ответ Ахара, что эти товарищи сами продолжают упираться, его как-то мало устроил. Ахар собрал всех кого мог под вечер того же дня, Лия лежала в палатке ни сном, ни духом не понимая, что происходит, Ахар велел поставить купол, и она ничего не знала.
   - Сегодня я собрал вас для того, чтобы спросить, прав ли я относительно того наказания, что выбрал для Вахи и Хигаре? - сказал Ахар, обращаясь к тем, кто сидел рядом.
   - Нет Ахар. Ты должен развязать их! Я уже говорил тебе, что это не метод воспитания и попытка помирить их, таким образом, ни к чему хорошему привести не сможет. Они не только возненавидят друг друга и нас, но и возненавидят тебя за то, чему ты подверг их! - Джафар впервые на глазах Ахара так яро жестикулировал и был, что называется в ударе.
   Джафар который всегда сохранял тотальное спокойствие, теперь мало напоминал себя прежнего. Он был взвинчен и обеспокоен, он моргал часто-часто, и у него было напряженное дыхание. Он действительно очень волновался, это заставляло Ахара внутренне улыбаться и даже ликовать, хорошо бы Джафар был всегда таким!
   - Не надо их развязывать. Они так ничего не поймут. Они совершили очень плохой поступок, решили всё разрешить силой. Они должны понять, что в слове чаще больше силы, чем в кулаках. - сказал серьезно и вдумчиво Петер. - Для меня сейчас важнее состояние Лии.
   И Петер не был похож на себя. В моменты крайнего волнения и возбуждения, он становился спокойным и сосредоточенным. Не подкалывал никого, а был полностью сосредоточен на происходящем, никоим образом не отвлекаясь на что-то ещё. И это тоже очень понравилось Ахару, чаще бы так.
   И тут даже нечто произнес Генрих.
   - Если бы я говорил о картинах, то сказал бы что в тленном теле мучается беспокойный дух. Тело погибает, дух же только крепнет. Воспитание духа, это насилие тела. - ответил Генрих.
   Ахару давно следовало бы догадаться, что мышление Генриха гибкое и подстраивающееся. И в любом случае, он будет говорить сугубо на языке образов. Ахар поймал себя на мысли, что Генрих если и понравится кому-то из Высших в Золотом городе, то точно станет чьим-то любимчиком, там таких очень уважали.
   - Я скажу кратко Ахар. Мне кажется, ты перегнул с этим привязыванием. Но я не сколь не против, если это приведет к положительным результатам. - ответил Франц.
   Франц, как ни странно тоже оставался в своём репертуаре. Видимо его тоже ничего не могло поменять. Ахар тоже радовался, ведь он не ошибся, делая вывод относительно Франца.
   Кхандром на удивление много молчал, то ли он собирался с мыслями, то ли же, он просто хотел произвести впечатление личности настолько глубокомысленной, что прежде чем он что-либо скажет, все решили, что он изречет мудрость.
   - Самое важное для меня вылечить Лию. Что до слабости Вахи и Хигаре, они должны полностью прочувствовать и понять её. Их молчание только более явственно свидетельствует о том, что твой метод Владыка стал работать и не знаю, кто учил тебя этому, но это был очень мудрый старец.
   Ахар не был удивлен таким ответом. Он лишний раз порадовался, насколько хороши его спутники. Все, даже те коих он наказал. И снова задумался о том, что такое есть Хранитель. Что, по сути, может он представлять из себя. Почему именно их выбрало сердце планеты? Почему их, а не кого-то другого? По сути их объединяло только одно, они были изгоями, презираемыми всеми, более того их так хотели лишить жизни. Люди скорее смеялись над ними, чем принимали всерьез, и не было рядом с ними человека способного поддержать их хоть как-нибудь или понять, и самым главным, пожалуй, было то, что друзей у них не было никаких. Ахар не понимал, как можно их не любить и не понимал, почему в тех местах, где они родились и выросли, их так презирали и гнали прочь. Всё больше и больше парень ловил себя на мысли, что эти Хранители напоминают ему жителей знати Золотого Города. Он очень любил свою страну и её жителей, но почему тут их так мучают и издеваются? Ахар так и не смог найти ответ на этот вопрос.
   Зато он ощущал с ними потрясающую, ни на что не походившую гармонию и странное тёплое чувство рождалось в нём всякий раз, когда он смотрел на них, но он никак не мог понять, что это за чувство. Единение, какая-то особая близость, любовь наконец - Ахар так и не решил, что он испытывает ко всем ним. Но он уже понял, что готов отдать свою жизнь, лишь бы они были счастливы.
  
   Как только наступила ночь, Джалила уже приняла окончательное решение сбегать к своим любимым пирамидам и просидеть там, до самого рассвета. Ею двигал дух неукротимой свободы и желания в обретении полной воли. Поэтому когда она преодолевала то немногое расстояние из окна к земле, то думала теперь только о том, как она доберется до желаемого места и отдаст себя без остатка ночным звездам и дерзкому ветру. И были шаги её легки, и никто в эту минуту не смог бы остановить, казалось, само небо охраняет её, и ночные улицы города пропускают её.
   Спокойное темное небо над её головой навевало на неё странную тягу к тому, чтобы захотеть оторваться от земли и взлететь. Странно, что с детства девушка ощущала свою незримую связь с ним. Так, наверное, все же в жизни бывает, когда ты вроде бы живешь себе и живешь, и должен спокойно смириться со всем происходящим вокруг, всё это должно стать для тебя родным и понятным, но есть те, кто говорит, что, несмотря, на то, сколько он прожил во всем этом, все равно не то чтобы не привык, но и постоянно, кажется что это все чужим. Так было и с ней, она никогда не чувствовала себя в этой стране как дома, хоть и по своему научилась любить её. По особенному, как никто другой, как может любить иностранец понявший, что ему никуда не деться из того места, куда он приехал, что он стал вечным пленником здесь.
   Вот, наконец, показались верхушки пирамид, в одном Джалиле неизменно повезло, её дом был не так далеко от них. Охраны девушка не очень и боялась, она уже поняла, как их можно обходить и незаметно вскоре устроилась недалеко вблизи от самой большой пирамиды. Тут неизменно она сидела время от времени по ночам. Этим пирамидам рассказывала она о том, как с ней никто не хочет дружить, как в семье своей не найдет она себе единомышленника, как мать подчиняется во всем отцу, а отец гордиться только её двумя старшими братьями от других жён. Они, молча, слушали её, но девушка верила, что они не только слышат её, но и понимают каждое произнесенное ею им слово.
   Джалила смотрела на пирамиды, такие спокойные и величественные, а самое главное такие высокие, большие и свободные. Не надо никуда им спешить, не надо ни о чем волноваться. Но возможно они не свободны, они как огромные глыбы обработанного камня стоят на одном месте. Может в них и впрямь много мудрости, только они слишком уж ограниченны на своей территории, а она Джалила хотела бы всегда быть свободной. Хоть и вышло иначе и худшее из всего то, что она во всем отличается от местных. Молодое девичье сердце требовало свободы, бунтарский дух велел освободиться от сдерживающих оков и уйти в поисках своего пути и хоть, и было страшно, но как только она увидела, рассвет решила больше не возвращаться домой. Джалила хотела, жаждала, нет, она неистово желала свободы.
  
   Лия лежала в палатке уже шестой день и ничего не знала, ведь Ахар запретил ей что-либо рассказывать, но она явственно ощущала, что что-то происходит и происходит что-то нехорошее. К ней заходили только Ахар, Кхандром и Петер, когда она спрашивала про остальных, почему они к ней не заходят, Ахар сказал, что он поставил им ряд сложных задач, которые они выполняют и тренируются. Лие было стыдно за то, что она валяется в постели и ничего не делает. С каждым днем ей становилось лучше и лучше, но Ахар не позволял ей вставать и чем-либо заниматься. Лия стала подозревать, что что-то не так. Слишком мало ей говорили и слишком много умалчивали о происходящем. С одной стороны она была благодарна Ахару за заботу, но с другой стороны ей казалось, что он просто защищает свои интересы.
   Лия не могла долго терпеть своё незнание, на восьмой день, проснувшись рано утром, она, решила выйти из палатки и увидеть, наконец, что же там твориться. Чувствовать она стала себя гораздо лучше по сравнению с тем, как чувствовала себя ещё не так давно, поэтому могла себе позволить, наконец, безо всякого разрешения выйти на свежий воздух. Но та картина, что предстала перед ней, когда она, наконец, вышла из палатки поразила её своей неординарностью. Ваха и Хигаре привязанные друг к другу вверх головой висели на дереве. Лия пригляделась к ним и вдруг увидела внутри них ярость и волю, а посреди всего этого страх перед друг другом, но самым главным фактором того, что произошло, была она. Лия вдруг четко увидела, как это было, как произошла их драка и почему она произошла. Они подрались из-за желания доказать, кто лучше из них сможет позаботиться о ней и о других. Ваха не верил, что это может сделать Хигаре, а тот в свою очередь очень сомневался, что Ваха способен на это. Ахар был слишком уязвлен их поведением, уязвлен более всего тем, что проглядел нарастающее между ними соперничество, скорее всего, считая это дружеским задором, но то, что видела Лия, называлось скорее дикой конкуренцией, где никто не собирался идти на компромисс и всё же что-то делать надо было и раз она стала последней каплей их внутренних разногласий друг с другом, только она должна исправить произошедшее.
   Девушка видела, что ребята не сомкнули глаз, что возможно и хотят помириться и загладить ссору, но не могут сделать первого шага. Возможно из-за возраста, возможно из-за характера считают, что сделать первый шаг на примирение, поступок трусливый. Примириться значит признать, что ты не прав, а они не могли этого принять для себя, а таких условиях могли ли научится? В любом случае Лия считала своим долгом их примирить.
   Лия подошла к ним в полном молчании, девушка только видела, что ребята смотрят на неё с какой-то затаённой радостью, видимо потому что действительно беспокоились за её здоровье и ждали когда она наконец-то выйдет из палатки. Девушка размышляла с чего бы ей начать.
   И она начала:
   - Только оба молчите, не говорите ничего. Я хочу сказать вам обоим спасибо, за ту заботу, что я получила от вас. Вы оба подарили мне замечательное время, которое я лежала в палатке, когда выздоравливала. Когда ты Хигаре стал спрашивать, почему это произошло, и ты Ваха, когда взял меня на руки и отнес, я поняла, что рядом со мной искренне любящие и верно преданные друзья. Как трудно мне видеть в этом положении. Возможно что каждый из вас хотел доказать свою честь и благородство, но когда вы пришли в себя, то поняли, что возможно и поступили глупо, но обратного пути уже не осталось. В вашем терпении и сдержанности одинаковое количество желания заботы и попытки осчастливить тех, кого вы любите. Я хочу, чтобы вы помирились друг с другом, потому что вы на самом деле оба очень честные и благородные и я благодарна вам за заботу о себе.
   Лия взяла их свободные ладони в свои руки и протянула друг к другу, которые они незамедлительно и очень резко пожали.
   За это время и Ваха и Хигаре продумали столько, что им хватит ещё на пару рукописей, но в итоге пришли к одному выводу, что они перегнули палку, дабы не упасть в грязь перед самими собой. Но так как были достаточно гордыми в силу возраста, то каждому было трудно сделать первый шаг. Им важен был кто-то третий, они могли помириться, просто надо было, что бы кто-то направил их руки друг к другу и этим кем-то оказалась Лия.
   Такую вот улыбающуюся сцену застал Ахар. Он даже разозлился, Лия испортила ему выволочку, он хотел, чтобы кто то из них уступил другому, наконец, тем самым, признав свою вину, а Лия все это свела на нет. И он не знал, что ему делать.
   За ним появился Петер, он промолчать не мог.
   - Лия, зачем ты встала, ты ещё не выздоровела и почему ты стоишь рядом с Вахой и Хигаре?
   Но ответить Лия не успела.
   - Развязывайте нас, мы помирились. - сказал спокойно Хигаре.
   - Мы оба были не правы и если бы не Лия мы ещё долго бы не смогли помириться. - продолжил дальше Ваха.
   Это было удивительно, Хигаре и Ваха признавали свою неправоту оба. Более того, они признавали, что без кого-то третьего они бы сами ничего не поняли. И они полностью осознавали это и признавали это. Поэтому Ахар и не знал радоваться ему или показать что он зол за то, что Лия их помирила.
   Тем временем Лия развернулась к Петеру:
   - Я чувствую, что уже здорова. Другое дело, что мне приснился плохой сон. Кажется, следующему девушке-хранителю сейчас угрожает опасность.
   - Развязывайте их. - Ахар махнул рукой, и казалось, что улыбнулся.
   Наступал новый день.
  
   Если отпустить все подробности, то Джалила сбежала из дома. Однако долго продержаться на простых городских улицах удалось ей не долго. Джалила с детства обладала удивительной спобностью, она могла брать силу у солнечного света, но она так боялась этого и боялась кому-либо говорить об этом, что, увы, своей способностью грамотно овладеть не смогла. Джалила не нашла на этих улицах долгожданной свободы или чью-то помощь. Её поймали, избили и заставили работать, никто не стал её насиловать или делать наложницей, ей было сказано в лицо, что она просто уродина, никто не захочет такую.
   Отец пришёл в ярость от её поступка, конечно, он приказал искать свою дочь. Её отец был довольно известным человеком в сфере культуры города, как никак у него был небольшой бизнес по продаже антиквариата, его сыновья один учился закону, а второй решил быть купцом, поэтому поиск Джалилы был недолог, к тому же её отец пообещал солидный выкуп и хорошее место в своём деле и скоро девушка вся побитая и грязная была возвращена домой. Она опозорила семью, её лицо видели без платка. Если раньше все сторонились её просто из-за того, что называли странной и дикой, то теперь и вовсе перестали смотреть. Отец решил проблему самостоятельно, он готов был отдать свою дочь, тому, кто захочет видеть её своей женой, дабы смыть позор семьи, также он сулил большую долю тому, кто станет его зятем. И наконец, один взрослый мужчина, имевший уже трое жён согласился взять её себе.
   Теперь Джалила сидела в своей комнате, теперь у её комнаты стояла охрана, а окна были забиты так крепко, что можно было не стараться стучать по ним, дабы они сломались. Никто не стремился её утешить или поддержать, девушке приносили еду утром и уносили вечером. Родная мать отказалась от неё, а братья и вовсе казалось, отреклись. Девушка не могла понять, в чём её преступление? Она просто хотела стать свободной, найти своё место. Улицы встретили её с жестокостью, ещё болели удары, которыми нещадно наградили её местные бродяги. Да это хорошо, что никто не изнасиловал её, но только потому, что она была такой уродливой на лицо, что никто не пожелал увидеть её тела, а может и потому что она научилась когда-то быстро бегать и те, кому было безразлично, как она выглядит, не смогли её догнать. Но, в конце концов, она попала только в барак, где всех бродяг били и заставляли возиться в грязи за кусок хлеба. Возможно, что ей просто повезло. Но и за эту доброту она работала с ночи до зари, сталкиваясь с дикостью, необразованностью и какой-то звериной жестокостью окружающих. Даже там не нашлось никого, кто мог бы стать её другом. Хотя один случай всё же произошёл.
   Как-то ночью, когда она спала в бараке, её кто-то разбудил. Она проснулась, перед ней сидел полуживой старик, глаза его лихорадочно блестели, Джалила хотела было закричать, но он жестом попросил её молчать.
   - Девочка не кричи, выслушай меня, пожалуйста. Я только хочу спросить у тебя кое-что.
   Она успокоилась и внимательно стала смотреть на него.
   - Я скоро умру, я даже уверен, что это произойдет на рассвете, не перебивай меня, я знаю конец мой близок. - он закашлял. - Я хотел спросить, не проводишь ли ты меня в последний путь?
   - Почему я должна это делать? - испуганно спросила Джалила.
   - Потому что ты потомок богов, что когда-то принесли жизнь в эти земли.
   - Вы издеваетесь надо мной? Вы действительно очень плохи старик. - Джалила стала подозревать самое худшее, что он сумасшедший.
   - Ты же вылитая богиня Исида. Ты когда-нибудь видела её изображение? - спросил у неё старик.
   - Нет. - честно ответила девушка.
   - У тебя такое же лицо. Как у Исиды. В жизни мне довелось попасть в один тайный храм, я искал легкой наживы, драгоценностей которые мог бы украсть и продать, но по глупости схватил какой-то свиток, за который получил больше чем за те побрякушки, что сумел украсть. Оказывается, в нём была легенда о богине Исиде, и был её портрет. Он поразил меня, и я никогда бы не смог забыть это лицо. Я был неграмотен и попросил рассказать, за что мне дали столько денег, но покупатель посмеялся надо мной и ничего не сказал, как жаль. Я уверен, что в тебе переродился дух этой богини девочка и поэтому я прошу тебя проводить меня в мир мертвых. Проводи меня до великой реки, где я смогу умереть счастливым. - старик взял её за руку и тихо увлёк за собой.
   Джалила не поверила старику, но при имени этой знатной богини внутри неё словно дёрнуло что-то. То чего раньше не было никогда, она вела старика к реке с каким-то почтением, а тот молчал. Лишь когда они дошли, он отпустил её руку и склонился перед ней.
   - Благодарю тебя моя богиня, пусть свет солнца ведет тебя в твоей жизни.
   Джалила видела, что старик сел рядом с рекой и закрыл глаза, а ещё через несколько минут, она поняла, что он уже не дышит. И словно услышала его тихий голос:
   - Спасибо тебе благородная богиня. Теперь я точно знаю, что ты прямой потомок Исиды.
   Джалила стояла обдуваемая жарким ветром на рассвете, рядом с нищим умершим стариком и впервые беззвучные слёзы катились по щекам. Она не знала верить услышанному или нет, но что-то внутри неё стало расти и поглощать её целиком.
   И вот теперь, когда она сидела окончательно запертой в своей комнате, ожидая ненавистной для себя свадьбы, то этот момент вдруг так ясно вспомнился ей. И вдруг она почувствовала странное нарастание в своей груди, ни с чем не сравнимое волнение. Руки вдруг произвольно поднялись перед ней, и в своих ладонях она узрела солнечное сияние, это так шокировало её, что руки вдруг как плети упали на кровать, где она сидела, и всё закончилось как и началось. Такое уже было с ней, было часто, когда в её руках появлялся этот загадочный свет, но Джалила так боялась его, что так и не подчинила себе.
  
   Наконец они сидели все вместе и обедали. Они молчали. Кому из них было тяжелее на душе, наверное, не скажет уже никто. Однако была и молчаливая радость, они снова вместе. Казалось то наказание, что избрал Ахар для Вахи и Хигаре, стало общей болью для всех них, словно все они там провисели все эти дни. Только Лия чувствовала в своём сердце тепло, словно могла ощущать каждого из них как саму себя и ловила себя на чувстве, что каждый из них действительно может чувствовать друг друга. И все молчали, просто молчали. Ахар, как ни странно в этот день никого не гонял. Но когда наступило время ужина и все собрались Ахар неожиданно начал говорить:
   - Когда я рос во дворце, меня окружали слуги и дети из очень высокопоставленных семей, те, что имели права гулять по саду, что находился рядом с дворцом. Они с самого детства ни в чем не знали, отказала, у них было все, о чем они желали и возможно даже большее и они думали, что и я как наследник трона тоже могу все себе позволить, совершенно не подозревая как жесток ко мне собственный отец. С рождения меня никто не баловал. Отец заставлял меня держаться чёткого графика, я не принадлежал себе, отец сказал мне "Сынок ты будущий правитель этой страны, ты не можешь принадлежать себе, и душой и телом ты принадлежишь народу, которым тебе придется научиться управлять. И я не позволю тебе расслабиться ни на миг". Я проходил через жестокие тренировки, мне приходилось постоянно учиться. Я постоянно прибывал на приемах отца, на праздниках и торжествах, везде, везде я должен был выглядеть идеально красивым, идеально умным, иметь на всё свое мнение, никогда не показывать своих эмоций и быть идеально собранным готовым на всё в любой момент. Ради этого отец укорачивал время, когда я мог бы быть предоставлен самому себе или мог болтать о чем-то со сверстниками. Он не уставал, приходя ко мне говорить мне, что я не принадлежу себе, что моя жизнь принадлежит моему народу, что я должен понять свой народ, почувствовать его боль и радость. Но я хотел понять, как я могу почувствовать просто народ, если живу в большом дворце и постоянно провожу время только с учителями, которые обучают меня всему, чему только могут. И однажды отец сказал, что близок день, когда я буду познавать жизнь простых жителей страны.
   Сегодня для меня произошло большое открытие, сегодня я понял, как вы дороги для меня, наконец я стал больше понимать слова отца, что говорил мне о том, что моя жизнь принадлежит моему народу. - Ахар замолчал и стал смотреть на огонь.
   Рассказ Ахара был похож на небольшую исповедь для всех. Словно своим рассказом он старался показать ребятам, что и у него была трудная жизнь, хотя он родился в королевской семье. Это отнюдь не было знаком того, что он жил также хорошо, как думали другие. С другой стороны он хотел показать, что ведет себя так с ними всё-таки не по своей прихоти, а так как был обучен и не более того.
   Им всем хотелось что-нибудь сказать ему в ответ, и Ваха решился первым:
   - Когда я рос в своем городке, то всегда хотел понять, почему местные жители так плохо ко мне относятся, ведь по началу я старался угодить им, сделать приятное. Только потом понял, что они меня действительно не хотят принимать, потому что я веду себя не так как все, а совсем по-другому. Я пытался сначала найти, что это же такое, что так отличает меня от них, но так и не смог.
   Было время, когда я задумывался о том, каким бы я хотел видеть свой городок и какими бы я хотел видеть жителей в нём. Когда мне с какой-то странной издёвкой поведали историю о том, что в момент моего рождения погибло много народу и что я виноват в этом, то первое что мне в тот момент захотелось, действительно убить того, кто это сказал. Я не ощущал в себе зла, я всегда боялся причинить боль живому существу и тогда я убежал в лес, залез на дерево и просидел, там глядя на небо, пытаясь спросить у него, правда ли то, что мне сказали или же это сказали, чтобы снова обидеть меня. Но небо молчало, а я не верил в это и никогда бы, наверное, не смог поверить.
   Также сомневался я и в своей значимости, кто я такой, чтобы иметь что-то выдающееся. Сын торговки фруктами только и всего и хотел я уйти, чтобы стать бродячим актером.
   Ваха замолчал, словно передавая эстафету, и принял её Хигаре:
   - У меня тоже был такой момент. С детства огонь не трогал меня и не обжигал где бы я ни был, это пугало отца. Я родился словно альбинос с этими густыми синими с явным фиолетовым оттенком глазами. То, что искал я с детства, наверное, силы, я хотел стать сильным, я овладел различными единоборствами и в одиночку ходил в горы пешком и тренировал свое тело и свой дар. Сначала я боялся его, а потом привык, только не ожидал, что вместо гордости и уважения я получу страх и недоверие местных жителей. Один раз к нам даже пришел священник, потому что ему сказали, будто я родился одержимым каким-то злым духом. Отец не заступился за меня, священник прочитал надо мной какую-то молитву и понавешал разных наклеек на стены моей комнаты, а потом сказал, что я родился с сильным духом. Только жителей это не успокоило, теперь они знали, что я сильный воин и поэтому тем более боялись ко мне приближаться. Мне не хотелось нападать на слабых и грабить, хотя местные банды и звали меня к себе, я же познав силу, теперь желал свободы.
   Я искренне полагал, что я проклят вести жизнь вечного скитальца. Что судьба избрала меня быть бродячим самураем, потому как я не хотел, бы быть игрушкой императора и служить в его личной гвардии. Мои братья завидовали моим выдающимся способностям, они вызывали меня, и я победил их обоих. Если бы я мог знать, что я Хранитель, я бы так бестолково не тратился, развивая только свою силу. Теперь я всё больше думаю об этом.
   Хигаре замолчал, глядя куда-то в подкрадывавшуюся синеву ночи. После минутного молчания вдруг заговорил Франц:
   - Когда я жил в замке я действительно казалось, был доволен происходящим, правда отца очень злило то, что я очень люблю звёзды и читаю не книги о законах, а всё больше изучаю точные дисциплины. Не думаю, что я открыл бы какие-нибудь другие книги. Когда наступала ночь, и я садился со своей трубкой на подоконник, в моей голове рождались удивительные картины прошлого и будущего, в моём воображении мелькали образы летающих машин, далеких галактик и планет и конечно черная дыра. Я воображал себя пилотом этих машин, что я лечу на них, покоряя космос.
   Потом меня начали доставать местные масоны, и я, наверное, только в тот самый момент понял, что хочу оградить свое государство от всей этой швали, а потом понял, что бесполезно, они давно поставили в правительство своих людей, а я кто, звездочет, что я мог им противопоставить, даже когда узнал о их плане по убийству короля.
   Кто я такой, я не нравился никому и надо мной все смеялись. Я во всём отличался от большинства жителей страны, да и самого замка. Я был очень веселый и дерзкий и как бы меня не пытались дисциплинировать, сделать это никому не удалось. Поэтому я и решил сбежать, когда буду готов.
   То, что я значим, нет, никогда я не задумывался об этом, я просто никогда бы не смог в это поверить. Подумаешь, сын какого-то человека при дворе, когда начинаются интриги, то это уже не играет особой роли. Мне всё это безумно надоело, потому что я терял смысл того, что происходит и зачем. Мне хотелось свободы... - Франц очень тяжело вздохнул и отпил чай из ржавой кружки.
   Петера очень проняло всё то, что сказали ребята, и он тоже не смог сдержаться:
   - А я всегда мечтал о том, что обязательно вырасту, стану очень великим и буду помогать людям своим талантом. Мне всегда нравилось, когда люди улыбаются. Я действительно был очень добрым, пока меня не предал, как мне казалось лучший друг. Я понял, я очень скоро понял, кто меня подставил и зачем. Когда всё это случилось, я увидел, насколько слабы мои родители, что всё вело их по жизни, были только самолюбие и самоуверенность, а когда произошедшее растоптало их, они не нашли в себе силы, чтобы продолжить бороться. Мне было так тяжело, но никто не пытался меня поддержать, родители, словно проклинали меня за моё существование и люди обходили меня стороной, да и раньше они меня не особо жаловали, завидовали моему успеху.
   А потом стало, наверное, ещё хуже, потому что они стали радоваться, что я попал в такую ситуацию, им не было до меня никакого дела. Совсем никому, я читал это в их мыслях, в их глазах и их поступках. Я стал жить одной лишь только местью, потому что все остальные чувства исчезали, и горше всего для меня было то, что другие не замечали и не понимали этого и возможно даже подсознательно желали, чтобы так и произошло. Так глупо, что я поддался своим чувствам, и чуть было не совершил роковой ошибки.
   Парнишка замолчал, тихо глядя на огонь.
   Но тишину нарушил Кхандром.
   - Когда мои младшие брат и сестра умерли, мне казалось, что я потерял веру во всё, что раньше было моим существованием. Мать и отец учили меня верить во всемогущественных богов и возносить им, объясняя, что чем искреннее ты это делаешь, тем больше шансов на то, что они спустятся и помогут тебе. Смерть собственных детей они восприняли, как данность, как испытание богов перед простыми смертными. Но я так не думал, я совершенно так не думал, я хотел увидеть их снова живыми и смеющимися. Снова играть с ними, готовить для них и убирать за ними разбросанные вещи.
   Когда их тела были брошены в реку и все улыбались, глядя, как они течение поглощает свою добычу, я заплакал. Но все не пытались меня успокоить, они с радостью просили меня улыбаться и радоваться, что мои брат и сестра так быстро выполнили свою жизненную миссию, и я должен был радоваться, что им не пришлось мучиться так долго, чтобы перейти на новый уровень бытия. Именно в тот момент я не сдержался и побежал прочь, меня звали, но я не хотел откликаться, более того, больше всего мне хотелось больше никогда не видеть подобного, ведь дети из богатых семей всегда выздоравливают, благодаря деньгам своих родителей и их родители не думают, ни о каком жизненном цикле.
   Я отрёкся от своей религии раз и навсегда и ушёл в горы, чтобы жить там одному и совершенствоваться, именно там я узнал о своей судьбе и обо всех вас. Благодаря этому я стал очень много думать о своей ответственности, о той власти, что будет в моих руках. Я смирился с неизбежным и стал ждать своего часа, со всей отдачей готовясь к ожидающему меня. И я рад, что я среди вас. Благодарю вас.
   Кхандром улыбался, это было так необычно, его глаза светились.
   Следующим стал Джафар.
   - С детства я хотел быть мудрым и хотел управлять городом, в котором жил и родился. Я осваивал много наук, я хотел в них быть явным лидером и преуспеть, но это очень не нравилось моему отцу. Он хотел, чтобы я стал торгашом. А я больше всего думал о своём городе. О том, чтобы стать достойным. Поэтому ругань и побои совершенно не действовали на меня.
   Вот однажды днём я разложил карты и увидел, что пришло моё время, что скоро обрету власть и смогу управлять целой страной. Я был воодушевлён, словно не зря всё это время готовился и изучал много самых разнообразных наук, терпел неприятие родных и непонимание окружающих, но я никогда бы не смог представить того, что со мной произошло, когда я, наконец, пришёл.
   Я был крайне удивлён тому, что сказал мне главный Муфтий, когда я пришёл к нему. Его слова до сих пор звучат в моей голове, он назвал меня реинкарнацией основателя города. Сказал, что мне лучше покинуть город, иначе меня убьют. Я не успел даже спросить мать и отца, почему именно я, а не мои братья? А потом я нашёл Ахара и Ваху в тюрьме, и стало всё яснее ясного, я был рад. Действительно рад. - Джафар замолчал, запрокинул голову и стал смотреть куда-то в небо. Туда где уже стали показываться первые звёзды.
   Следующей прервавшей тишину была Лия.
   - Никогда я не думала, что могу что-то из себя представлять. Что могу быть кому-нибудь нужной. Если бы не мой дар, возможно, что я не знаю, чтобы могло произойти. Моё сердце всё время куда-то звало меня, но бабушка сказала, что ей меня подбросили, и от того стало ещё горше, значит, я не была нужна и своим родителям.
   Только когда я приходила в лес и слышала песни птиц, моё сердце вдруг открывалось мне с новой стороны, показало, мне как оно умеет любить, но мой разум всегда был сильнее моих чувств. Поэтому никому я его не открывала и, созерцая всё новые и новые картины мира, часто думала о том, как бы я поступила, будь я на месте тех, кто имеет власть. И всё больше несправедливости видела я, обмана и лжи. Только никогда не думала, что может прийти день, когда это может осуществиться, скорее я подозревала что останусь, навсегда одинока и гонима окружающими, и не будет мне покоя в своей деревне, пока я не умру.
   С одной стороны это звучит наивно и эгоистично, но в те минуты, это казалось мне единственной правдой. Скрывать свои способности и косить под дурочку стало нормой моей жизни, даже если мне очень не хотелось этого. Хотя где-то в глубине души мне хотелось управлять деревней, в которой я росла, я продумывала тысячи вариантов развития тысяч ситуаций, а мой дар позволял видеть, как управлять лучше и лучше. Подсознательно я ощущала свой долг, но не могла в это поверить. Мне и до сих пор кажется, что я будто сплю и всё это мне только сниться, но ведь происходящее не сон и это чудесно.
   Лия улыбалась, глаза её блестели.
   Молчавший и слушавший с замиранием сердца их слова Генрих, всё же решился что-то сказать, он всегда был спокоен и нерешителен и предпочитал улыбаться со всей искренностью, чем что-то сказать. Сегодня же он решил нарушить эту традицию.
   - Когда мой отец валялся пьяным, а мать, наконец, засыпала чтобы заглушить боль, что порождала её болезнь, я брал кисть и холст в руки и рисовал. Я рисовал красивый золотой город. В доме было грязно и везде пахло очень странными и неприятными вещами, люди, что я видел, как за окном бесцельно шли словно тени, мне становилось страшно, но моя фантазия увлекала меня. Она увлекала меня в большой, чистый и золотой город, где люди с яркими глазами и сердцами улыбаются друг другу.
   Туда где растут красивые цветы, и светит ослепительное солнце, где море бьется о скалы и где птицы поют чудесные песни. Где, глядя на искусство души каждого можно только восторгаться, в такие моменты мне хотелось, как можно больше рисовать, чтобы сердца людей обрели тот же свет, что и жители золотого города. Это было бы прекрасно. Я действительно думал так вначале. Только потом я понял, что как бы я не старался, их сердца останутся глухими. За игристое вино и развратных женщин отдать они готовы свою душу, а были и иные, что грезили тяжёлым золотом и сладостной властью, их интересовало только самообогащение красивыми вещами, дабы привлекать к себе праздное внимание.
   Та девушка, что я полюбил, казалась мне верхом совершенства, я ловил её взгляд, жесты рук и звук слова, я слишком идеализировал её и не заметил, что она просто смеется надо мной. Что использовала меня и не собиралась совсем понять, что я собой представляю. Что на самом деле сердце её столь же глухо, как и у тех, что я видел в городе.
   В какие-то минуты я думал о смерти, ведь что я сын грязного алкоголика и слабой болезненной матери могу сделать в своей стране? Если над моими картинами смеются, если сверстники не жалуют меня, но я знал одно, что если вдруг когда-нибудь судьба даст мне шанс что-то сделать, я сделаю это.
   Они долго смотрели сначала куда-то вдаль, потом на огонь и очень часто на вечереющее небо, а потом просто в глаза друг другу и тихо тихо улыбаться.
   Это была удивительная гармония и красивейшее сочетание единения духа. Они все ощущали это, ощущали друг друга сердцами, осознавая, что тепло их души полностью совпадает с теплом души сидящего рядом.
   Удивительная гармония.
  
   Время и час когда Джалила, наконец, станет женой богатого дельца, был определён и её всячески готовили к этому мероприятию. Но она неожиданно для всех улыбалась, никто не мог понять, почему она вдруг стала так покорна и, несмотря на все, то грубое и неприятное, что сказал ей отец и, то молчание, что подарила ей мать и старшие братья, улыбалась.
   В один из дней, когда она лежала на кровати и смотрела в потолок, её потянуло в сон, ей приснился красивый золотой город, с большими белокаменными зданиями. Ей приснился парень с синими глубокими глазами и спокойной улыбкой, который сказал, что придёт и заберёт её из города, что ждать осталось недолго. "Пусть все думают, что ты смирилась и готова к этому браку, но на самом деле готовься к моему приходу, ибо я приду, чтобы забрать тебя в золотой город, ещё до того, как ты станешь женой этого жадного человека." - вот что он сказал ей и когда девушка проснулась уже никто не мог убедить её в том, что это был всего лишь сон. В её сердце родилось странное тепло, которое только нарастало с каждым днём. Она заметила, как стала напевать какую-то красивую песенку на языке, которого никогда не знала, но песенка ей очень нравилась. Она стала даже немножко весёлой и слуги подозревали, что она просто помешалась от стресса, который пережила и что теперь готовиться сделать с собой что-нибудь совершенно немыслимое.
   Как бы там ни было, Джалила была на редкость спокойна, улыбчива и непоколебима, возможно, даже больше чем обычно. Девушка решила полностью отдать себя во власть судьбы и позволить теперь ей распорядиться её участью, а в том, что она распорядиться ею справедливо, она больше не сомневалась.
  
   Когда ребята во главе с Ахаром вошли в этот край золотого песка, самое первое, что сделали, это нашли местных нищих и объяснили, что они странствующие бедуины и что они готовы спать в бараке, лишь бы нашлось место и работать, если это будет как оплата за жильё. Естественно их приняли за группу ненормальных бедуинов и вообще за очень странных уродцев. Только один из них более или менее напоминал местного, молодой парень с бородой, внешность остальных желала лучшего, они больше походили на иностранцев. Ещё местных смутили мускулы ребят и то, что среди них была одна единственная девушка. Но пока они не представляли никакой угрозы, их привели в барак и разместили там.
   Накануне входа в город ребята обратили к Джафару, чтобы не терять времени он должен был раскинуть свои карты, словам Кхандрома естественно все верили, но ещё одна проверка не была лишней.
   Джафар улыбался и сидел, глядя на своих спутников с какой-то тёплой нежностью, после той недомолвки и произошедшего, казалось, они ещё сильнее привязались друг к другу, их симпатии были взаимны, восторг и трепет рождался каждый раз, когда они хотя бы случайно видели друг друга. Никто из них уже не мог представить свою жизнь друг без друга, они стали как семья. Может быть даже и больше чем семья.
   В руках Джафара были карты, Ахар снова сидел напротив него. Первой картой неизменно выпало солнце.
   - Это Хранитель.
   Второй картой была жрица.
   - Это молодая, но очень мудрая девушка.
   Следующей картой была императрица.
   - Что же это за способность? - заинтересовался Франц.
   - Управлять и властвовать, наверняка это энергия солнца. - ответил на его вопрос Джафар.
   Следующей картой была сила.
   - У неё очень мужественный и сильный характер. Она совсем не хрупкая. - продолжил Джафар.
   Следующими картами были колесница и повешенный.
   - Нестабильные изменения, которые привели к тому, что она стала приговорённой к чему-то очень плохому. - сказал Джафар. - Похоже, она пыталась что-то изменить, но только всё испортила и испортила для себя очень сильно.
   Следующей картой и завершающей был шут.
   - Мы должны разыграть комедию.
   - Похоже мы должны спасти эту юную леди. - сказал Франц. - Судя по картам она попала в неприятности по собственной вине.
   - Кто знает, может быть она как и мы все хотела что-то изменить в своей жизни, верила во что-то, а потом люди разбили и растоптали всё то что давало ей надежду. - сказал Петер.
   - Так или иначе нам надо входить в город в котором она ждёт нас. - произнёс Ваха.
   - Да идём. - сказал Хигаре.
   Они поднялись с земли и вошли в город.
  
   Накануне церемонии венчания в комнату Джалилы постучали. Она сидела на кровати, дверь была заперта, она не могла открыть на стук, но внутри неё появилось странное волнение. После стука что-то начало проворачиваться в замке, кто-то попросту вскрывал дверь. Но Джалила почему-то не испугалась, на её лице появилась улыбка. Когда дверь открылась на пороге стояла молодая девушка и приятный молодой парень с бородой.
   Они недолго смотрели друг на друга, Джалила вскочила и подбежала к ним.
   - Вы пришли забрать меня отсюда? - спросила она у девушки.
   - Да. Ты угадала, мы пришли за тобой. - ответила она ей.
   - Нам надо торопиться. - беспокойно заметил молодой парень.
   - Тогда я не буду писать записки. Как вы пробрались сюда? - спросила она снова у девушки.
   - Давай я расскажу об этом потом. - ответила ей девушка. - А сейчас поспешим, пока никто не пришёл в себя.
   Джалила улыбнулась, и тут же взяв накидку, чтобы никто не увидел её лица, поспешила за двумя пришедшими за ней спутниками.
  
   Перед случившимся.
   Сидя ночью в бараке, друзья не могли заснуть, как им найти Хранительницу. Лия описала её внешность, Кхандром описал характер и приблизительно кем она может быть, но для большого города это ничего не давало. Пока они не услышали странную историю о беглянке из богатой семьи. Что какая-то богатая молодая девушка, по слухам ненормальная, сбежала из дома и пыталась скрываться в каком-то бараке. Её нашли, вернули домой и решили отдать за первого, кто согласиться, потому что она опозорила честь семьи. Что такой человек нашелся, и скоро её отдадут замуж. Лию крайне заинтересовал этот случай, и она настроилась, и не ошиблась, по всем описаниям, что они смогли достать, это была следующая Хранительница. Очень аккуратно они собрали информацию о том кто она и откуда. Звали девушку Джалила, она жила в неплохом районе, в доме с охраной. Свадебная церемония должна была вот-вот произойти. Они не могли допустить этого, выкрасть и увести её, надо было как можно скорее.
   План пришёл в голову Францу, большому озорнику и насмешнику. Он предложил Джафару и Лие прикинуться мужем и женой и как приглашённые на церемонию прийти в дом Джалилы. Самым главным было то, что Джафар был очень похож на местных жителей, не так чтобы очень, но достаточно, чтобы его не сразу приняли за чужака. Петер сразу начал возмущаться, мол, Лия не вариант, но Ахар нашёл это занятным, а Ваха и Хигаре рассмотрев этот план, со всех точек зрения, нашли его вполне приемлемым. Правда, вот надо было где-то доставать нарядную одежду. Но и с этим проблем не возникло, ради такого дела Ахар согласился использовать гипноз, и очень скоро у них было всё необходимое. С чувством какого-то особенного достоинства они шли по улицам города. Лие было немного неуютно, она не привыкла ходить с закрытым лицом, но тут уж ничего не поделаешь. Лия и Джафар мало-мальски сами научились владеть гипнозом и вошли в дом Джалилы без последствий и даже смогли дойти до её комнаты. Они переживали за то, что девушка может их испугаться, но когда вошли, то было видно, что она их ждала.
   Джалила спокойно выслушала их, она даже сказала, что проведёт их к чёрному ходу, и они спокойно смогут сбежать. Как неслучайно или случайно им повезло остаться незамеченными и дойти до оговоренного пункта встречи.
   Ребята смотрели на Джалилу, Джалила смотрела на ребят. Они молчали и улыбались. Они снова словно обретали частичку себя. Даже после благословения Ахара, девушка всё ещё не могла произнести ни слова. Такая странная стеснительность, но никто не собирался её торопить и только под самый вечер, когда они уже были далеко от города и сидели у костра она произнесла.
   - Здравствуйте. Меня зовут Джалила.
  
   Часть X Берег твой, берег мой
   Одиннадцатый хранитель.
  

Пароход, пароход музыка и танцы,

Пpоплывет, пpоплывет снова тишина.

Только мне не везет не с кем целоваться,

У окна дотемна я стою одна.

Ах ты лодка-лодочка, легких два весла,

Ты спаси молодочку, от лихого зла.

Ты плыви pодимая, к дальней стоpоне,

Отыщи любимого пpивези ко мне

Беpег твой, беpег твой скpылся за туманом

Где-то там, где-то там свадьба да гульба.

Беpег мой, беpег мой весь заpос буpьяном

Видно счастье искать, знать моя судьба

Тамара Гвирдцетели Лодка

  
   В группе стало твориться что-то непонятное с приходом Джалилы. Её характер был очень похож на характер Вахи и Франца. Чем-то они были и похожи с Лией, возможно, своим энтузиазмом, но подходы у них были совершенно разные. Джалиле было неважно, довела она начатое до логического завершения, или всё осталось пока в середине и можно поваляться и отдохнуть, дабы продолжить потом или найти кого-то на кого можно это переложить. Лия напротив всё, что начинала с упорством истинного трудоголика не бросала, пока не закончила и не искала и не просила помощи. Они были очень разные, но между собой не ссорились и никого не делили.
   Отношения Джалилы с остальными можно было бы описать следующим образом.
   Ахара она боялась. Однажды ночью она даже говорила Лие о том, что боится, когда он смотрит на неё или, когда смотрит ей в глаза, что девушке кажется, словно он видит её насквозь. Что он очень её пугает. И хотя Лия сказала ей, что Ахар хороший и справедливый, она её не убедила. Джалила каждый раз шарахалась от него как от огня. Все посмеялись над этим, а Ахар почему-то долго о чём-то говорил с Хигаре, поглядывая в стороны Джалилы. Джафар так и не выдал даже Лие, о чем они говорили, и просил не пытаться выяснять это каким-нибудь извращённым методом. Джалила на это сказала Лие, что они, небось, договаривались как её называть, а Лия на это ей, что, наверное, как их обеих наказывать. После этого Ахар понял, что теперь обе девушки стараются как можно меньше попадаться ему на глаза.
   Ваха и Джалила хоть и были чем-то схожи, но были словно небо и земля. Хотя они были оба логики и рационалы, но чаще их разговоры превращались в споры, где никто не хотел уступать. Джалила не шла на компромиссы, часто прямо говорила о том, что не пойдет на уступки ни при каких условиях. Короче взаимопонимания у них не получалось. Джалила удивлялась Вахе, её много в нём раздражало и не устраивало, но это его спокойствие просто обволакивало её и пугало и раз пугало, значит, она начинала защищаться, как маленький побитый котёнок на внезапную ласку. Если они просто сидели рядом, то им было хорошо, но разговаривать с друг другом им было тяжело, у них, хоть и были одинаковые взгляды, выражали они их так друг другу, что спор начинался сам по себе.
   Хоть нечто должно было сближать Джафара и Джалилу, но, увы, они оказались слишком разные. Склонный к мудрости и спокойствию Джафар не мог понять пыла и напора Джалилы. Над его советами она склонна была посмеяться, а сидеть и долго о чем-то говорить было ей не под силу. Она любила всех растармашивать, воодушевлять на подвиги, а спокойствие и рационализм Джафара тут никак не реагировал на её эмоциональные всплески.
   А вот с Лией Джалила нашла много общего. Лия, как и Джалила, была подвижной и весёлой, они часто вместе куда-нибудь бегали, болтали, смеялись, и умудрялись находить компромиссы. Они были крайне похожи, обе любили покомандовать и устроить что-нибудь забавное. Новые черты открывались в Лие с приходом Джалилы, ребята были удивлены, до Джалилы Лия была, оказывается, очень сдержана и многое не делала из того, что ей хотелось и Джалила, для неё стала тем моторчиком, который снова пробудил её ото сна. Каждая из них получала огромное удовольствие друг от друга. А ребята радовались, что Лия больше не чувствует себя одной девушкой среди парней. Они знали, что у Лии тяжёлый характер, но у Джалилы оказался характер не менее тяжёл и два тяжёлых характера нашли друг друга, за этим действительно наблюдать было одно удовольствие.
   С Петером они тоже были очень похожи. Они оба были громогласные любители качать права. Нередко их скандалы приводили к бурным примирениям, нередко и обиде друг на друга. Оба ревновали друг к другу Лию. Потому, как и Джалиле и Петеру нравилось быть рядом с ней. Все понимали, что Петер и Джалила оба активисты, лидеры и Лия тоже, но Лия более компромиссная и она была мостом между Джалилой и Петером, потому как они оба не могли понять как относится друг к другу. Вместе им было тесно и так скучно врозь.
   А Генрих пришёл ей по душе, да и она ему тоже. Ему очень нравилось, что она постоянно расталкивает его и на что-то вдохновляет. Под её воздействием он стал более раскрываться перед другими. Джалиле нравилось заботиться о нём, как о маленьком братике. А ему нравился её напор и то, сколько она делает для него. И она часто ходила за советом почему-то именно к нему. А он почему-то вдруг оказался редкостным мудрецом и уже не таким халявщиком как думали ребята. Просто Генрих до мозга костей человек искусства и ему привычнее и успешнее работается, когда есть кто-то кто, полностью компенсирует ему, да ещё и с удовольствием бытовую часть и не ругает его за немытую посуду.
   Франц приревновывал Генриха к Джалиле, однако, она импонировала ему. Ему очень нравилась её активность и неутомимость. Нередко она, Франц, Лия, Генрих и Петер устаивали какие-то немыслимые шоу, чтобы развлекать остальных. Им так нравилось устраивать балаганы и различные не очень культурные шоу, что грустить не оставалось времени. Вахе конечно приходилось всё разгребать. Кхандром начинал играть на вырезанной из дерева флейте. Ахар просто сиял и молчал, именно в такой последовательности. Хигаре сидел с ним рядом и немножко стеснялся той радости, что стесняла его грудь, оказалось, может он бывает эмоциональным, но ему так трудно выражать свои чувства. А Джафар просто смотрел и о чём-то своём думал.
   С Хигаре, как ни странно общий язык удался. Из вороха её накиданных слов и идей, он умудрялся видеть суть, вникать и даже спокойно отвечать. Джалила была немножко в шоке, словно этот парень разговаривает с ней через какой-то фильтр. Она рассказывает ему так много, а в ответ он, извлекая суть, говорит ей так мало, но по делу. Девушка часто сравнивала себя с огнем, а его с каменной стеной. Огонь старается, как может своими языками пламени, но камень не горит и всё тут. Хотя вдвоем им было интересно, потому что казалось, что они оба изучают друг друга. Ему были интересна её эмоциональность, а ей его таки ужасающая его холодность. Хигаре почему-то тоже как-то странно оживлялся от её напора. Ахар заметил, что он много стал спрашивать о ней как о личности.
   С Кхандромом Джалиле было скучно. Он был погружён в свои мысли и чаще всего занимался созерцанием и говорил с ней высоким и глубоким голосом. Нет, он не казался ей занудой, но просто активности в нём было мало. И более он предпочитал побыть один, подумать о чем-нибудь. И Джалиле всё больше казалось, что он смотрит на неё как взрослый умудрённый жизнью старец на маленькую глупую девочку. Нет, нисколь её это не задевало, ей даже нравилось время от времени сидеть с ним и пробуждать улыбку, а ему нравилось, что она столь непосредственна и столько неутомима.
  
   Этот день выдался на редкость жарким. Они шли по равнине. Благодаря Францу, Лие и Кхандрому они двигались спокойно и быстро. Ребята осваивали новые техники, в том числе технику укрепляющую силу мысли. Многое давалось с трудом, многое вообще никак не хотело даваться, но Ахар был предельно строг. Ему было трудно потому как такие как Генрих, Франц, Джалила, Петер оказались из тех, кто пытался как-то поменять тот распорядок, что составил сам лично Ахара, поспорить с режимом, но безрезультатно, потому как остальные никаких особых изъянов в нём не находили. Убеждать их в правильности графика никто не собирался, и утешать тоже. Мало-мальски они привыкли к нему и стали делать всё так, как им бы понравилось. Ахар и сам изводил себя, и ребятам казалось, что он делает это сверх меры. Возможно, это и сыграло роковую роль для бунтарей - тот, кто составил распорядок не только сам, полностью выполнял его, но старался превзойти то, что написал. Ахару было тяжело, не с кем было посоветоваться, кто достиг больше успеха, кто меньше. А выделить кто из них на его взгляд сильнее, кто слабее он не мог. Для него они все были одинаково дороги и любимы.
   Они шли спокойным шагом, рядом с Ахаром как всегда Хигаре и Джафар, сзади Ваха, Генрих и Франц, за ними Лия о чем-то болтает с Кхандромом, а Петер и Джалила о чём-то громко спорили. Жара Ахару надоела, хотелось куда-то в тень и тут он, обращаясь спиной к Лии, спросил:
   - Лия как далеко от нас какой-нибудь густой лес или речка?
   - Ой. - вдруг произнесла Лия и остановилась, остановились по инерции и все остальные. - Там впереди море.
   Ахар явно не был готов к такому повороту событий.
   - Там что? - ещё раз спросил он.
   - Море. - Лия так ясно увидела даже не море, а целый океан.
   Ахар развернулся.
   - Кто-нибудь плавал через моря? - задал он простой и нехитрый вопрос.
   - Я один раз когда был маленьким. - сказал Франц.
   - А я только видел море издалека в порту. - сказал Генрих.
   - Да Ахар меня тоже волнует один вопрос, как вы шли, не пересекая океана, чтобы найти некоторых из нас? - спросил Кхандром. - Вот хотя бы Хигаре.
   Возникла неловкая пауза. Все молчали, Ахар тоже, он не мог ответить на этот вопрос, как и понять очевидность вопроса Кхандрома.
   - Есть одно объяснение. - начал Ваха. - Если нам помогали живущие в золотом городе. Хотя никто из них так нам и не показался.
   - А я думал мы вообще-то идём к океану судя по звёздам. - сказал Франц.
   - Вообще-то я просто не видела океана и приняла его за море. - сказала Лия.
   - Ого, океан! Здорово. - воскликнула Джалила. - Я только читала о нём в книжках. Мы поедем на чем-нибудь или же построим свой?
   Ахар всё ещё продолжал молчать. Хигаре тоже. Джафар тоже. Ваха вопросительно смотрел на Ахара.
   - Значит так, идём до нужного нам порта, а там разберемся. Лия и Кхандром идите впереди, будете показывать дорогу. До этого момента сконцентрируйтесь на следующем Хранителе и попробуйте рассчитать куда нам точно надо будет плыть. - сказал Ахар.
   - Это будет ещё одна девушка. - вздохнул Франц.
   - И нас будет уже трое! Ура! - воскликнула Джалила.
   - Вот тогда точно я больше времени буду проводить с Лией. - обрадовался Петер.
   - А это ещё почему? - взъелась на него Джалила.
   - А потому что ты будешь занимать её собой, а я верну себе Лию. - ответил ей Петер.
   - Это мы ещё посмотрим! - сказала ему Джалила, показывая язык.
   - А вот и не посмотрим! - сказал ей Петер, показав язык в ответ.
   - А вот и нет!
   - А вот и да!
   Ребята просто махнули рукой. Они привыкли, что эти двое обрели друг друга и изредка только подначиливали их какой-нибудь колкой фразой, чтобы они повеселили их хотя бы ещё немножечко.
  
   В одном храме затерянным высоко в горах молодая и очень симпатичная девушка подметала двор. Она была дочерью местного священника. Она была жгучей брюнеткой с яркими синими глазами. Волосы юной Цзынь Лянь были убраны в тугой хвост, она любила эту прическу. Когда-то очень давно она думала, что ничем не отличается от других детей, пока не поняла, что легко излечает самые тяжелейшие недуги и может говорить и видеть духов. По натуре, будучи очень ранимой и впечатлительной получив первые насмешки, очень замкнулась в себе, а ведь она когда-то неплохо рисовала на тростниковой бумаге. Она была упрямой и гордой и сама перестала общаться с другими, стала больше времени проводить в храме с отцом, который всегда был ей недоволен. Её мать умерла от какой-то болезни, когда Цзынь была ещё очень маленькой именно тогда, открылись способности девушки к врачеванию, она пыталась спасти мать, но было уже поздно и она винила в её смерти себя, потому что ведь могла спасти, но не успела.
   Она и вела бы столь одинокую жизнь, но к её отцу приходили хоть немногие, но посетители. И очень часто заглядывал один взрослый мужчина, который всегда приносил ей сладости и много разговаривал о жизни в городе, из которого он приезжал к её отцу. Ведь когда-то именно её отец спас ему жизнь, когда этот мужчина был маленький, то потерялся в этом лесу и на него напал хищный зверь, а отец Цзынь не только победил этого хищника, но и выходил мальчика и вернул домой. Юная девушка, оторванная от общения и среди простого города с лёгкостью влюбилась в этого мужчину, который был старше её на 15 лет, был женат и у него был маленький сынишка.
   Это угнетало девушку, ей не с кем было поделиться, поговорить об этом чувстве. Даже с духами, потому что она пыталась избежать своего дара. Горько и одиноко ей было, она сидела на камнях у протекающего недалеко водопада и пела разные песенки, и постепенно успокоившись, возвращалась назад. В этот день было точно также, только вернувшись, она услышала просьбу отца подмести во дворе и теперь стояла и мела опавшие листья. Внезапно она услышала шум шагов, тот самый мужчина со всех ног бежал в храм. Он пробежал мимо неё как метеор, она даже не успела поздороваться с ним.
   Он влетел в храм к её отцу и закричал:
   - Моя жена больна, она скрывала от меня свою болезнь. Врачи сказали, что у неё опухоль рядом с сердцем, она умирает, но я очень люблю её, помогите мне, я верю только в силу ваших рук, спасите её.
   Веник выпал из рук Цзынь Лянь. Она оказалась перед нелёгким выбором.
   Они были на подходе к портовому городу.
   - Каковы успехи? - обратился Ахар к ребятам.
   - Думаю я смог увидеть куда нам надо плыть. - перевёл дух Джафар.
   По нему было видно, что он очень напрягался. Лицевые скулы немножко дёргались, но он держался.
   - У меня тоже получилось. - сказал Франц. - Только боюсь огорчить, ориентируясь карты нам понадобиться пересадка с одного корабля на другой.
   - И местность эта. - добавил Хигаре. - Лежит в той же плоскости, где выросла Лия.
   Девушка немножко дёрнулась от этих слов.
   - Не переживай. - обратился к ней Кхандром. - Вот увидишь, всё будет в порядке, потому как нам не придётся идти через твою деревню.
   - Просто я не хотела, бы возвращаться туда вновь. Там никто не замечал меня и никто не любил, мне было бы неприятно видеть это место ещё раз. - сказала Лия глядя на Кхандрома, который улыбался ей.
   Ахар кашлянул.
   - Я настроился, и смог считать мысли тех, кто находится в этом портовом городке. Думаю, что матросов не хватает на самых захудалых суденышках. В тавернах достаточно работников, но много тех кто верит в колдовство и магию. - сказал Петер.
   - Петер. У меня нет планов по захвату этого города. При всех наших навыках и способностях, самым главным остается то, что лучше нас примут за психов, чем за тех, кем мы являемся на самом деле. - ответил ему Ахар.
   - Ахар успокойся. Деньги у нас ещё есть. - сказал ему Хигаре.
   - Правда на всех их не хватит. - сказал Франц. - Надо как-то ещё зарабатывать.
   - Джафар может быть, ты будешь всем гадать? - внезапно обратился к нему Ваха.
   - Я хотел бы применять это искусство только для важных моментов, а дурить толпу праздных зевак не входит в мои планы. - спокойно сказал Джафар.
   - Тогда давайте сразу устроимся работать на самое захудалое судёнышко на котором нам можно будет плыть. - предложила Джалила.
   - Это не будет выглядеть слишком подозрительным? - спросил Генрих. - Ведь получится что нас так много, а мы неплохо сложены, ещё подумают, что мы беглые какие-нибудь?
   - Я смотрю какой вариант не предложи, он заведомо оказывается плох. - сказал Франц. - Неужели придётся строить корабль самим?
   - Успокойся Франц. Работу и впрямь лучше искать на корабле, но на том, что вскоре отплывает и которому нужны свежие рабочие руки, а когда мы окажемся в море там будет не так много человек которых можно будет держать под гипнозом. - сказал Хигаре.
   - Гораздо хуже если там будут пираты. - подвёл итог Франц.
   Ахар остановился.
   - Это всё, что вы можете предложить? - спросил он у ребят.
   - Нет. Есть ещё один вариант который может получится. - сказал Джафар. - Если мы представимся торговцами, а наш товар будет состоять из высококлассных рабов.
   - Ты сдурел? - обалдело заявил Петер.
   - Мудро. - заметил Хигаре.
   - А если нас кто-то захочет купить? - испуганно спросила Лия.
   - А вы уже будете проданы. И те кто вас повезет должны будут доставить вас вашему экспрессивному господину. - спокойно продолжил Джафар.
   - И кого ты предложишь как работорговцев? - обратился к нему Ахар.
   - Того кто более всех похож на местных жителей. - спокойно сказал Джафар. - И у кого во взгляде взгляд хозяина, дабы никто не смог придраться к тому, что мы как-то не соответствует выбранной роли.
   - Боюсь узнать, в ком же есть такой взгляд. - заметил Франц.
   - Зато я могу точно сказать это. - произнёс Кхандром. - Таким взглядом обладают Ахар, Ваха, Джафар и Хигаре.
   - Вот это новость. - усмехнулся Франц.
   - Да уж это точно. - слегка разозлился Петер.
   - И кто же более всего из них похож на местных? - осведомился Генрих.
   - Хигаре и Джафар. - ответил Кхандром. - Жители этих мест темноволосые со смугловатой кожей от рожденья.
   - Так. - сказал Ахар и замолчал.
   Джалила тут же подбежала и шепнула Лие:
   - Ахар не согласиться быть рабом. Ручаюсь.
   - Что-то не так Ахар? - обратился к нему Хигаре.
   Ахар обвёл всех своим крайне проникновенным взглядом. Все молчали.
   - А ты будешь особо буйным. - нашёлся Петер.
   Ахар злился, все молчали.
   - Ахар я не буду с тобой грубым или жестоким. - сказал Хигаре. - Все в соответствии с инструкцией.
   - Тогда никто не поверит, что он раб. - спокойно сказал Джафар.
   Все знали, что давить, уговаривать, диктовать или перечить Ахару будет невозможным.
   - Я буду вашим продавцом, а ты Хигаре и Джафар моими слугами которые везут от меня рабов другому господину. - резко произнёс Ахар. - Возражения?
   - Тогда нам надо будет расплатиться за дорогу. И платить придется тебе Ахар. - сказал Хигаре.
   - О деньгах позаботятся рабы которых мы повезём. - сказал Ахар. - И я не только договорюсь об этом, но и внушу это тому капитану, который повезёт нас.
   Джалила снова шепнула Лие:
   - Ужас. Он с нас теперь шкуру сдерёт.
   Лия шёпотом ответила Джалиле:
   - Надо было продумывать план, где Ахар будет главный. А ему предложили быть особо буйным рабом - это сродни самоубийству.
   - Хватит там шептаться! - прикрикнул он и пошёл вперед. - За мной. Неучи.
  
   На борт судна ребята попали, но все с таким удивлением смотрели на всех кроме Джафара. Все были слишком не похожи на местных, пожалуй, больше всех Ваха, Генрих, Лия, Петер и Кхандром. Все жители были сплошь черноволосы и темноглазы, а большинство носили бороды. Почему-то именно к Джафару обращались по разным вопросам, основным из которых был, откуда такие рабы диковинные взялись. Джафар пытаясь оставаться в рамках той дипломатии, которой мог, рассказывал всякие небылицы, в них он со своим экспрессивным хозяином путешествовал, и каждой раз попадая на базар, терпел причуды его и ждал, когда тот выберет себе нового невольника.
   Вопросы бы и возникли ещё, но эти рабы настолько хорошо работали, что в их исключительное качество было просто уверовано. Были попытки, и перекупить, в особенности женщин, но Ахар всячески отвергал эти попытки. Пару раз пришлось и собственными кулаками продемонстрировать, что он сильный и властный хозяин, который может и за себя и за своих подчинённых постоять.
   Ахара зауважали. Хоть и выглядел он очень молодым парнем, все признали, что сила у него крепкая, мужская, рука смелая и острый глаз, а уж беседы он вёл так грамотно и глубоко, что все стали подозревать, что он не простой сын богатого купца, что он привирает, чтобы ему не задавали ещё больше лишних вопросов.
   Ещё один немаловажный фактор сыграл свою роль. А именно превалирующая сила Ахара и его рабов. После пары стычек, из которых Ахара выходил победителем, стало ясно, что навязывать или диктовать ему свою волю опасно. Ум и находчивость, проявленная им и его рабами, также показало, что представлять ему разные странные предложения напрасно, а даже и если будет нечто стоящее, он явно откажется. Парень направлялся в определённое место, с определённой целью и ясно было, ничего иного его не интересует и вряд-ли заинтересует. За это он и его рабы стали очень уважаемы на судне и многие стали искать их компании.
   Для ребят, привыкших к унижениям и издевательствам со стороны других с самого раннего детства, было удивительно такое отношение. Уважительное, доброе и внимательное. Возможно, все они, кроме Ахара, разумеется, первый раз в жизни ощутили от окружающих тепло к себе. Лишний раз для них стало радостно то, что все они покинули места, в которых родились и росли. Самым удивительным было то, что никто из них не скучал по дому. А ведь они ещё не понимали, насколько далеко от дома и возможно больше никогда его уже не увидят.
   Джалилу несколько угнетало быть рабыней, она действительно терпела сквозь зубы, того же мнения придерживалась и Лия, которая за многие месяцы свободы перестала ощущать себя личностью подневольной, без собственного мнения. Легче всех своё положение терпел Франц и Кхандром. Если для первого это превратилось в актёрскую игру с переодеванием, то для второго это было упражнение для духа, воли и терпения.
   Хуже всего, как и было ожидаемо, пришлось Вахе и Генриху. Оказалось Ваха слабо переносит подчинение, или можно сказать вообще его не переносит. Смотрит нерадиво и прямо исподлобья, пытается слушать Хигаре и Джафара, но на деле воспринимает только Ахара.
   А Генри оказался стойким любителем чистоты. Ему было тяжело выносить трюмовую грязь и своими претензиями оказалось, доведёт всех остальных, но ребята терпели стойко, Генри, в конце концов, их товарищ, даже пусть и такой капризный.
   Джалила была той, что в первые дни с ребятами ей было тяжело. Она привыкла быть либо гонимой, либо одиноко сидеть в своей комнате. И встретившись с ребятами, была поначалу очень удивлена. Девушке было хорошо с ними. Она ощущала чувство единения и гармонии, чувство целостности. Наконец Джалила нашла своё место, сидя со всеми теми, кто якобы был рабами, ей было легко и приятно, на душе.
   Также во время их морского путешествия случились крайне интересные вещи с каждым из них.
   Один раз во время обеда к Ахару подсел хорошо одетый джентльмен.
   - Молодой юноша позвольте мне сесть рядом с вами.
   Ахар почувствовал нечто неладное, но вида не подал.
   - Присаживайтесь. - сказал ему на это Ахар.
   - У Вас очень интересные рабы. Вы действительно экстравагантный господин. - сказал джентльмен садясь прямо рядом с Ахаром.
   Ахар предпочёл деликатно промолчать и подождать пока незнакомец не изложит ему то, зачем он ненавязчиво подсел к нему. То, что этот джентльмен подошёл к нему Ахар не видел ничего случайного.
   Мужчина понял, что Ахар ждёт, пока тот не скажет ему, зачем его побеспокоил.
   - Скажите, правда ли то, что все ваши рабы иностранцы? - заискивающе заглянул ему в глаза незнакомец.
   Ахар сделал вид, что его совершенно не задел заданный вопрос.
   - Могу я узнать о том кто вы? - спросил Ахар у незнакомца.
   - Я господин Дзянь, я плыву туда же, куда и вы. У меня много денег. Дело в том, что меня привлёк один из ваших рабов. Я видел множество невольников из дальних стран, но таких мне ещё не доводилось видеть. - господин Дзянь заулыбался. - Это светловолосый юноша. Уникальная красота, волосы цвета спелой пшеницы и блестящие синие глаза. Он похож на ангела, ему пошёл бы белый цвет. У него весьма впечатляющие мускулы, а взгляд свободолюбивого воина.
   Ахар понял, что речь идёт о Вахе. Парню было странно слышать подобное о своём товарище. Ахар конечно замечал за ним, как и за всеми остальными особую красоту, но никого особо не выделял. А этот господин Дзянь подметил за Вахой какой-то особый цвет волос и глаз и что интересно телосложение, хотя в этом с ним мог конкурировать Джафар, Франц, особенно Хигаре и Кхандром, оба сухопарые и поджарые с идеально гладкой грудью в отличие от Джафара и Франца. Однако надо было что-то отвечать на слова джентльмена.
   - Что вы хотите этим сказать? - спросил Ахар.
   - То что я готов заплатить за него ту сумму которую вы назовете. - ответил на его вопрос джентльмен.
   Ахар разозлился. Он всякое повидал на этой планете, но такое откровенное хамство или одну из его разновидностей в такой форме видел впервые. Всё же дома было куда цивилизованнее. Вот так, не считаясь ни с чем, этот человек просит себе чужую игрушку, будучи уверенным в том, что он её получит в любом случае.
   - Я уже говорил не раз и не только вам первому, что я не продаю своих рабов. - спокойно ответил на эти слова Ахар.
   - Понимаю, деньги Вас, конечно, вряд ли заинтересуют, но возможно вам будут интересны женщины? У меня есть великолепные гейши. Понимаете о чём я? - снова продолжал обращаться к нему джентльмен.
   - Я уже сказал вам всё, что мог. - Ахар был принципиально непреклонен, а так как тонкого Джафара и манёвренного Хигаре не было рядом, Ахар начинал закипать.
   Он кронопринц уже изложил всё, что хотел. Почему этот человек продолжает ему навязываться, дикарь.
   Джентльмен очень внимательно смотрел на Ахара, словно что-то ждал, а Ахар продолжал пить свой чай. Наконец джентльмен поднялся и усмехаясь пошёл от него.
   Именно после этого по кораблю пошёл слух, что Ахар предпочитает мальчиков. Он дико бесился, но Ваху продавать не собирался, хотя именно Ваху у него просили купить ещё три разных джентльмена. Ахар даже задумался, что такого в Вахе? И не лучше было бы ему Ахару побыть рабом, чтобы проверить, сколькие хотели б купить его для себя.
   Ваха спокойно лежал на полу, было холодно. Оказалось верхней одежды для мужчин-рабов не полагается, а концентрироваться в открытом море ему не улыбалось. Если начнётся сильный дождь и ветер, корабль разлетится в щепки. А Ваха точно знал, что они ещё очень плохо плавают, в особенности Генрих, но продолжать так спать он не мог. Видя, как на него смотрят окружающие, юноша заметил, что ему симпатизируют и мужчины и женщины. Когда ему, наконец, надоело спать на полу, он подошёл к Генриху, который сидел и смотрел в потолок. По лицу Генри было видно, что он сейчас заплачет и держится еле-еле. Ваха всё же решил рискнуть, доски надоели ему до ночного кошмара.
   - Генри, эй Генри. - толкнул его за плечо Ваха.
   Страдальческие глаза парня обратились с потолка на Ваху.
   - Чего тебе? - упадшим голосом спросил Генри.
   - Помоги мне провернуть одно дельце. - Ваха многозначительно посмотрел на Генриха.
   Остальные ребята прислушались к ним.
   - Чего ты хочешь? - недоумённо спросил Генри.
   - Я тут приметил одного торговца коврами, а мне спать на полу надоело. Недавно я узнал, что он очень любит живопись и большой любитель картин. - Ваха нагнулся к Генри, это тоже от ребят не укрылось. - Давай обменяем твою картину на мягкий ковёр.
   - Ваха ты с ума сошёл. - это над его ухом произнесла Лия. - Ахар будет в бешенстве, торговец не отдаст ковёр чужому рабу.
   Ваха долго смотрел на Лию, а Лия на Ваху. Пока не подошёл Франц и не шепнул ей на ухо.
   - Надоело ему на полу спать.
   Лия выпрямилась и сказала:
   - Не лучше тогда чтобы Ахар обменял картину Генри на ковёр?
   - Не. - раздалось сзади от Петера. - Дождёшься от Ахара, что он вспомнил, что Ваха тяжело переносит спанье на полу.
   - Да ситуация. - произнесла Джалила. - Твоя идея Ваха не плоха, только как её осуществить.
   - Представляю лицо Ахара после. - глубоко вздохнув произнесла Лия.
   Кхандром подошедший к ней сзади и вставший рядом с Францем тихо произнёс.
   - Твоё беспокойство вполне ясно и в любом случае будет учтено. Пусть Ваха делает, как задумал, будет любопытно, что получится из его затеи.
   - Тогда думаю, стоит обратиться к нашим управляющим. - весело провозгласил Франц. - Без Джафара или Хигаре тут будет трудно.
   - Не. - снова отозвался Петер. - Ахар тут же узнает и тогда никакого ковра.
   Ваха почесал свою светловолосую голову.
   - Сделаем проще. Надо будет просто подсунуть ему записку. - предложил Ваха.
   - Это тоже проблематично. - отозвался Кхандром. - Боюсь, записка будет неверно истолкована.
   Ваха глубоко выдохнул.
   - Так ребят, так мы ни к чему не придем и ничего не родим. У вас есть предложения, как можно осуществить эту затею? - обратился Ваха к ребятам, которые уже облепили бедного Генриха.
   - Надо подумать. - произнесла Лия.
   - Да чего тут думать долго. - динамично разминая руки сказал Франц. - прям сразу Генри к нему подвести и изложить вариант.
   - Франц мозги тоже придуманы, чтобы их напрягать. - заметил Петер. - Может, каждый изложит и обсудим.
   - И наступит вечер, и Вахе надо будет идти спать и ему станет холодно... - Лия иронизировала.
   - Так стоп. - сказал Ваха. - Раз я это задумал, то мне и план надо было придумать. Я хотел рисунки Генрих показать этому господину, потому что он часто посматривает на меня и пытался купить у Ахара. Вот я и помозговал и решил достать у него себе ковёр.
   - Что ж ты сразу не сказал. - усмехнулся Франц. - Так все нежелательные последствия сойдут на нет.
   - А мы тебя прикроем. - сказал Петер.
   - Только потом не забудь поделиться с нами этим ковром. - подзадорила Ваху Джалила.
   Ваха весело оглядел ребят, до чего же ему было с ними хорошо, вот так бы стоял и смотрел на них сто лет, а может быть и всю тыщу.
   - Рисуй Генри. - легко тронул Франц плечо товарища. - Давай подарим Вахе ковёр.
   Генри вложил в свою картину всё, что мог. Белый сверкающий парусник летел, разрезая волны и борясь со стихией вперёд к окончательной цели своего путешествия. Ребята увидели картину и ахнули.
   - Генри ты что нарисовал? - обалдело произнёс Петер. - Это ж буря.
   - А по-моему очень здорово вышло, тут столько чувств. - сказал Франц.
   - Ваха бери картину, ковёр тебе обеспечен, а вот нам скоро обеспечена скорая буря. - спокойно сказал Кхандром.
   - Но я ж не концентрировался! - воскликнул Ваха.
   - Ты нет, а Генри да. - констатировала Лия.
   - А честно говоря я старался для всех. - обеспокоенно сказал Генрих.
   - Ты хорошо постарался Генри. - сказала Джалила. - А теперь наша очередь постараться. На твоей картине парусник преодолевает бурю и если она придёт, мы выстоим.
   Картина у Вахи прошла на ура. Торговец был просто восхищён ею и дознавался, как он из-под носа хозяина хранил и прятал такую вещь. На что Ваха посмеялся, забрал ковёр и смотался.
   Ближе к полуночи к лежащему на ковре Вахе подошёл Хигаре и легонько ногой постучал по плечу. Ваха открыл глаза и с напряжением посмотрел на Хигаре.
   - А в чём дело? - спросил он у Хигаре.
   - Ахар просил. - глядя на ковёр ответил Хигаре.
   - Ага. - Ваха заулыбался, пнул, шутя лежащего на ковре Франца. - Я сейчас вернусь.
   - Вас понял. - шутканул Франц.
   Ваха поднялся и пошёл за Хигаре, на них долго смотрели, многие надеялись, что Ахар всё-таки кому-то его продал.
   Хигаре по пути обратился к Вахе.
   - Это что за художества? - вопросом на вопрос ответил ему Ваха.
   - О чём ты только думал когда менял картину Генри на ковёр! Ахар в бешенстве. - предупредил его Хигаре. - Этот торговец явился к нему и предложил немыслимые деньги за тебя.
   - Значит нам есть, что обсудить с Ахаром наедине. - сказал Ваха.
   - Вот это вряд-ли. Скорее тебе придётся вернуть ковёр назад и принести свои извинения. - резко заметил ему Хигаре.
   - Это ещё почему? - дёрнулся Ваха.
   - Да потому что Ахар вместе с этим торговцем ждут тебя.- безапелляционно произнёс Хигаре. - Так что быстрее придумывай, где взял картину и терпи Ахара. Он в бешенстве, не сорвись.
   - Постараюсь. - заверил его Ваха.
   Ваха так и не сказал, что Генрих нарисовал на той картине. Он понял, что это козырь, который спасёт его.
   Ваха вошёл с Хигаре к Ахару, глаза, которого пылали, как два пожара. А глаза торговца блестели как у лиса, которому привели желанную курочку.
   - Хозяин я привёл вашего раба, как вы меня и просили. - по-военному чётко и громко отрапортовал Хигаре.
   Ахар помолчал, вздохнул, обратился:
   - Раб мой объяснись предо мной, как ты украл эту картину у почтенного торговца коврами? - в голосе Ахар звенел металл.
   - Я не крал этой картины ни у кого господин мой. - ответил Ваха.
   А обратившись мысленно, спросил:
   "Ахар, что происходит?"
   На что получил логичный ответ Ахара.
   "Молчи мерзавец. Я с тобой потом поговорю."
   - Мой раб утверждает, что ни крал у вас, ни ковра, ни картины. - сказал ему Ахар.
   - Но как, же тогда этот шедевр искусства оказался у него и мой ковёр тоже? - торговец удивлённо развёл руками.
   - Раб мой объясни мне, что случилось на самом деле. Если ты не крал ковра у этого господина и не крал картины, как эти вещички оказались у тебя? Или я велю слуге своему публично высечь тебя и вернуть с извинениями ковёр.
   - Всё просто господин мой. Эту картину когда-то нарисовал я и не знал, как её удачно продать и вот увидев замечательные ковры этого господина, решил поменять полотно на один из них.
   "Убью." - мысленно обратился к нему Ахар.
   "Спокойно Ахар." - мысленно урезонил его Ваха.
   - О! Ваш замечательный раб ещё и обладает таким художественным даром. Может, вы всё-таки продадите его мне. - торговец чётко настроился на сделку.
   Тут корабль первый раз качнуло.
   "Кажется, начинается." - подумал Ваха.
   "Что начинается?" - вторгся в его мысли Ахар.
   "Буря. Буря, что на этой картине, которую нарисовал Генрих." - ответил мысленно ему Ваха.
   Ахар сдержался.
   - Вы уважаемый господин ворвались ко мне в каюту с заявлением, что мой светловолосый раб украл у вас ковёр и картину, ту, что днём нашли у него и принесли вам. - наступал Ахар. - А сейчас получается, что это была сделка.
   Корабль ещё раз качнуло, но уже в другую сторону.
   - Я хотел как лучше, хотел, проверить откуда у вашего раба такой шедевр картинно-художественного искусства. - пытался оправдаться торговец.
   - Вы солгали мне. Я отменяю с вами всякие переговоры о продаже моего светловолосого раба, а его, за то, что он посмел сокрыть от меня картину, я прикажу публично выпороть. Насчёт же вашего ковра, это была честная сделка, поэтому этот ковёр останется у моего раба. - закончил Ахар.
   И тут начался ливень, переросший в шторм и вызвавший бурю. Ребята смогли создать силовое поле и не допустить гибели корабля, а потом Хигаре при всех выпорол Ваху. Всё-таки надо было считаться с фактором Ахар.
  
   Джафар был не создан для несения охранного поста. Его всё время тянуло почитать, поразмышлять, даже как-то поговорить. На судне плыла просватанная кому-то девушка. Она ходила по палубе такой грустной, что порой Джафар замечал, как слёзы блестят на её глазах. Его так и подмывало подойти к ней и утешить, но это не потребовалось, через пару дней она сама подошла к нему.
   - Простите, что обращаюсь к вам, вы всегда с таким вниманием смотрите на меня. Почему вы делаете это?
   - Вы так прекрасны, и так грустите, что мне невольно хочется стереть эту грусть и вашего лица. - ответил ей Джафар.
   Одной из коронных черт Джафара было умение обольщать женский пол, его чары и ласковый язык не раз помогали ребятам в разных гостиницах и тавернах.
   Девушка улыбнулась и загадочно посмотрела на Джафара своими тёмными глазами. Парень отметил для про себя, что она довольно хороша.
   - Неужели я такая грустная. - девушка улыбнулась ему.
   - О нет, ваша улыбка сияет, словно солнце и создаёт вокруг ореол света. - улыбнулся ей Джафар.
   Девушка внимательно поглядела на него.
   - Вам не одиноко стоять тут и сторожить рабов вашего хозяина. - подмигнула она ему.
   - Это мой долг перед моим хозяином, но я сам мечтал бы быть свободным и делать свой выбор независимо ни от кого. - ответил ей Джафар.
   Девушку казалось, задели эти слова, произнесённые Джафаром. А Джафар просто знал, что надо сказать этой молодой леди, чтобы выведать её секреты. И он чувствовал, как охотник свою жертву, когда она, наконец, сдастся ему.
   - Прошу извинить меня. Мне пора идти. - быстро проговорила она и казалось, убежала.
   Но Джафар знал, что она ещё вернётся к нему и этот разговор продолжится.
   Хигаре видел эту маленькую сцену и после подошёл к Джафару.
   - Советую тебе не трогать перышки этой маленькой птички, ты никогда не подаришь ей не свободы не счастья которое она так желает. - сказал ему Хигаре.
   - Мой милый друг, ты не понимаешь моих целей. Я довольно холодная личность и такая невинность и тайна не может не увлечь меня. - проговорил текуче Джафар. - Ты же знаешь, что мне нравится дурить голосу глупым женщинам, уверенным в том, что они могут всех одурачит и более всего, мне нравится, когда они рассказывают свои самые сокровенные тайны.
   - Ты опасная личность Джафар. Сладкий наверху и такой горький если пытаться тебя распробовать. - сделал ему комплимент Хигаре.
   - Просто я не люблю показывать людям, какие они есть на самом деле. Людей надо обольщать, чтобы они уверовали в то, что ты несёшь им высшее благо, тогда и только тогда они будут верить тебе. - продолжил свою начатую мысль Джафар.
   - Ваха бы сейчас начал горячо спорить с тобой. - заметил ему Хигаре. - Он очень прямой и честный. Боюсь, поняв твои мысли и методы, он никогда не сможет ни понять и ни принять их.
   - Знаешь Хигаре, мне будет приятно спорить с Вахой, ведь когда-то он стал первым кто спровоцировал меня на драку, а я всегда склонен к нахождению путей компромисса и дипломатии.
   - Думаю, придётся тебя оставить дежурить этой ночью. - улыбнулся Хигаре.
   - Больше не читай моих мыслей. - холодно сказал Джафар.
   - Я даже подглядывать не буду. - Хигаре улыбнулся и вернулся на то место, на котором стоял.
   Вечером, поздно вечером, как и задумал и просчитал Джафар, девушка пришла к нему и, наклонившись на ухо, попросила уделить ей немного времени. Не думая ни минуты покидая пост, Джафар пошёл вслед за ней на корму палубы.
   - Вы угадали. - сказала она ему. - Я очень часто грущу. На это есть своя причина. Мой отец проторговался и отдал меня в качестве оплаты, как рабу и наложницу не оставив мне выбора. - печально проговорила девушка.
   Джафар усмехнулся про себя. Он наслаждался этим мигом её откровенности, дабы резко спустить девушку с небес на землю. Вот такой личностью был Джафар и в этом он был весь.
   - Я думаю, что это не так уж и плохо. Обеспеченное крепкое будущее, основательность. Если он принял в качестве оплаты тебя, то думаю, что всё не так уж страшно. - Джафар растягивал удовольствие, произнося всё это.
   Девушка испуганно смотрела на него.
   - Как вы можете такое говорить? Это же настоящее рабство!
   Это был тот эффект на который он рассчитывал чтобы докончить начатое.
   - Нет никакого рабства в том, что взамен призрачной свободы обрести настоящую определённость. - он внимательно смотрел ей в глаза.
   Девушка ничего не могла ответить ему, она дёргалась от ветра и готова была расплакаться. Джафар просто продолжал улыбаться.
   Так ничего ему и не ответив девушка убежала прочь.
   На следующий день она уже не появлялась на палубе, а Хигаре опять подошёл к Джафару.
   - Джафар друг мой, как прошёл твой вечер дежурства?
   - Думаю Хигаре, я оказал неоценимую помощь миру и сумел направить на верный путь потерявшуюся душу.
   - Смотри только чтобы потом твоя душа не стала столь заблудшей когда-нибудь. - заметил ему Хигаре, улыбнулся и вернулся на своё место.
  
   Пожалуй, одному из тех, кому на корабле было тяжело, была Лия. Она была Зрящей и видела тайны и тайные планы тех людей, которых видела, их прошлое, настоящее и возможное будущее. Ребята понимали это и всячески пытались отвлечь её от тех образов, что постоянно посещали девушку.
   Особенно старались Петер и Джалила. Но судьба любит испытывать тех, кого отмечает с самого их рождения. Лия больше всего на свете любила свободу и ребята часто ночью, тайком открывали дверь и выпускали девушку погулять по палубе. Сегодняшняя ночь не стала исключением, сегодня стал исключением, молодой мужчина которого она там встретила. Она тут же увидела, что руки его в крови, что свой товар он украл и убил того, кто принёс ему всё это богатство. Что убил он его спокойно и хладнокровно, и не жалеет ни о чём.
   Мужчина стоял и смотрел в тёмную воду. Лии было противно стоять с ним рядом, сцена увиденная ею ещё была свежа. Крики, боль и кровь умирающих и эти спокойные глаза. Лия дернулась, и мужчина заметил её. Он обернулся:
   - Юная девушка, я не мешаю вам? - обратился он к ней.
   - Нет. - с напряжением в голосе ответила она ему и их глаза встретились.
   Лия не могла скрыть своих расширенных, словно от ужаса зрачков. От мужчины тоже не укрылось это.
   - Вас кто-то напугал? - спросил он у неё.
   - Нет никто. С чего вы взяли? - вкладывая в голос, как можно больше спокойствия спросила Лия.
   - У вас в глазах полно ужаса, хотя возможно это от того что в темноте ночи вы хотели побыть одна, а я тут совсем неожиданно оказался посторонний. - ответил он на её вопрос.
   Ощущая хрупкую почву и просчитав все варианты, Лия решилась.
   - О нет, вовсе не вы в том виной. Я задумалась о ценности одной человеческой жизни и тут же меня посетила другая мысль, о том, как она может прерваться внезапно, когда человек ещё не ожидает ничего. Катаклизм, стихийное бедствие и то, что раньше было живым и весёлым вдруг превращается в мёртвое и унылое. - Лия начала говорить, настраиваясь на канал собеседника.
   Глаза мужчины снова обратились на тёмную воду.
   - Вы слишком юны, чтобы мучить себя вопросами жизни и смерти. Часто бывает так, что ты приходишь к тому, что есть люди, которым никогда не следовало рождаться на свет.
   Лия с удивлением посмотрела на мужчину. Словно она первый раз видит перед собой живого человека.
   - Разве есть на свете те кто достоин того, чтобы про него думали как о существе достойным скорой смерти. - в голосе девушки слышалось не поддельное и крайне глубокое удивление.
   - Вы действительно глупы, юны и наивны. Вы не понимаете, что самая большая сила, это сила власти над человеческими жизнями и только тот силён, кто способен поставить себя выше других и повиливать ими. - в голосе мужчины слышались нотки стали и морозного холода.
   Но Лия никак не могла осознать смысла слов, которые произнёс мужчина. Сильны те кто может решать жить человеку или же умирать. Как можно вообразить, представить подобное. Она смотрела на него и не замечала, как он удивился её кристально яркому взгляду, обращённому на него, что-то в нём шевельнулось. А после её вновь произнесённых слов он замолчал.
   - Разве можно тому, что рождается назначать момент смерти, кроме того, что определён ему самой природой?...
   Мужчина явно стоял в замешательстве и не знал, что отвечать девушке на эти слова. Он просто промолчал и Лии это молчание сказало больше чем то, что он мог ей ответить. Девушка поняла, а точнее увидела, что даже если он и стал сомневаться в сделанном, то виду не подаст, но такой прожженный циник только усмехнулся над ней.
   Не могла Лия позволить себе понять его точку зрения, а мужчина продолжал молчать и, отвернувшись, смотрел на воду, думая о чём-то своём.
   Девушка почувствовала, что более ничего не сможет сделать, и ушла. Вернувшись к ребятам, она тихонечко разбудила Кхандрома и всё ему рассказала.
   - Лия не мучай себя, ты сделала всё, что могла. Ты же не можешь наказать его за содеянное, пока он не раскается сам, ничего не изменить.
   - Знаешь Кхандром, это было так ужасно. - Лия всё ещё с содроганием вспоминала увиденную сцену.
   Петер тоже видимо интуитивно что-то почувствовал, проснулся и увидел сидящих и беседующих вместе Лию и Кхандрома.
   - Лия, почему ты не спишь? - обратился Петер к ней. - Что-то случилось?
   - Да нет Петер, всё в порядке, просто сегодня ночью на корме палубы я встретилась с мужчиной который недавно убил несколько человек. - ответила она ему.
   - Надо призвать его к ответственности. - Петер решил проснуться окончательно.
   - Друг мой изменить мы ничего не в силах. - ответил Кхандром. - Это его судьба и его ошибка, за которую он получит свою расплату.
   Петер задумался, вот так всё это оставить, ему было тяжело. Со своим развитым чувством справедливости и постоянной заботой о покое Лии, ему тяжело становилось смотреть, как она переживает. Но с другой стороны Кхандром совершенно прав, не их это дело, а кара за ошибку всюду настигнет совершившего его. Но разве можно было всё так оставлять.
   - Мы сдадим его при выходе с борта в ближайшем порту. - вдруг холодно и чётко произнесла так неожиданно Лия.
   - Нам всё равно придется делать ещё три пересадки. - ответил Кхандром.
   - Тогда дожмём его! - воскликнул Петер.
   - Давайте завтра это обсудим. - неожиданно в полудрёме изрёк Франц. - А ещё лучше скажем Ахару, он точно развеселится и сам примет в этой игре живое участие.
   Ваха тихонько рассмеялся. Генрих отвернулся от него на другой бок, а Джалила плотоядно усмехнулась.
   Лия всё-таки настояла, чтобы до Ахара дошла эта информация, реакция, как и, оказалось, была ожидаемой. В первом же порту преступник раскаялся, а Лия успокоилась. В этом же порту ребята сделали первую пересадку, так как до места их назначения по прямой не шёл ни один корабль.
  
   Новый борт принёс им новые приключения. Теперь с ними ехали не сплошь одни торговцы, Ахар, поэтому поводу выразился двояко. С одной стороны это хорошо, игры в купи-продай ему надоели, с другой те, кто по хитрее, да по умнее если и не догадается кто перед ним, то уж точно будет докапываться, кто и что они делают тут. Поэтому вступать в какой-либо длительный контакт запрещалось. Но пока Ахар хлопотал над ними, судьбе было угодно распорядиться совершенно по-другому.
   Петер после выполнения мелкого задания Ахара шёл по палубе. Парнишке очень нравилось на корабле, ведь он впервые в мире пересекал море, особенно нравились ему мачты, такие высокие уходящие в небо. И тут он увидел сцену, которая заставила его принять немыслимо безрассудное решение.
   Петер увидел следующее, на палубе мальчик мучил маленькую светлую гладкошерстную собачку. Она жалобно тявкала, и её глаза бусинки смотрели на всех с детской беспомощностью. Петер не мог смириться и сдержать себя, он подошёл к мальчишке и громко сказал:
   - Перестань мучить собаку! - крикнул на него Петер.
   Мальчик вздрогнул от его голоса и отпустил собаку. Петер не заметил просто из-за незнания, что мальчишка очень хорошо одет. Собачка зажалась в уголок, а её маленький мучитель со злостью вскинул на Петера взгляд.
   - Ты кто такой? - задал он Петеру вопрос.
   Петер узнал во взгляде мальчишки взгляд человека привыкшего повелевать и приказывать. К сожаленью для мальчишки, Петера это только раззадоривало.
   - Я тот, кто поставит твоё хамство на место! - задорно воскликнул Петер.
   - Ха, нашёл дурака. Я сын богатого вельможи, а ты, судя по одежде чей-то презренный раб. Ты и пальцем меня не тронешь. - горделиво ответил ему мальчишка.
   - Чтобы победить тебя мне не потребуется даже дотрагиваться до тебя. - Петер скрестил руки на груди и посмотрел на мальчишку с вызовом.
   У того от удивленья брови поползли наверх. Разве так может быть.
   - Как же ты это сделаешь? - заинтересованно спросил у него мальчишка.
   - Заключим договор, если я заберусь без посторонней помощи на самую высокую мачту, то ты отдашь мне свою собаку. - Петер дерзко и напористо продолжал смотреть мальчишке в глаза.
   - По рукам. - сказал он предвкушая свою победу над рабом.
   - Идём, и бери пока что свою собаку, скоро она станет моей. - Петер усмехался над высокомерным мальчишкой от всей души.
   Хигаре тем временем стал волноваться, Петер давно уже должен был закончить с распоряжением Ахара, а его всё не было. Он сделал жест Джафару, что пойдёт поискать, и пошёл вдоль по палубе. То, что он увидел, его сильно расстроило, а скорее не его, а идущего к нему на встречу Ахара. Дело заключалось в следующем, Петер с лёгкостью забирался на главную мачту корабля, да так ловко, что вызывал не только восхищение толпы, но и сбор её вокруг подобного чуда.
   "Что происходит?" - мысленно обратился Ахар к Хигаре.
   "Сам хочу узнать Ахар." - мысленно ответил ему Хигаре.
   "Вот пусть он слезет только назад!" - Ахар закипал.
   "Подожди, я сейчас спрошу его." - сказал Хигаре.
   "Стой. Я чувствую среди этих людей одного, кто пытается развить у себя подобные нам способности. Он может уловить твой сигнал." - мысленно предупредил его Ахар. - "Будем дожидаться, пока Петер предстанет перед моими очами!" - продолжил с закипанием Ахар.
   Петер безо всякой задней мысли взобрался на главную мачту, сел, на неё и посмотрел вниз на обалдевшего мальчика, но вдруг почувствовал чей-то пристальный взгляд, обращённый на себя, эти глаза он различил бы даже в безумии. Ахар рвал и метал, Петер опомнился, но вернуть время назад уже не мог. В любом случае он поскорее решил слезть. Когда он слез те, кто собрался, аплодировали ему, а мальчишка испуганно протягивал ему свою собаку. Петер быстро забрал псинку и прижал её к груди. Собачка с какой-то тайной радостью подняла на него свою мордочку.
   Ахар немедля вместе с Хигаре подошёл к Петеру пока его не облетели зеваки, и гаркнул:
   - Раб мой объясни мне своему хозяину, что ты делал только что? - Ахар свирепел.
   Петер не знал, куда деть глаза, а люди стали задавать такие не нужные именно сейчас вопросы.
   - Молчишь. Молчи, но тебя выпарят, и ты будешь долго сидеть трюме и никуда не выйдешь. - Ахар изничтожил его взглядом. - А псину эту чтобы я у тебя не видел.
   Тут Петер не сдержался.
   - Не отдам, я честно выиграл эту собаку! - ответил он Ахару.
   - Так вот почему ты полез на мачту! Из-за собачонки. - Ахар готов был выбросить её в открытое море, но сдержался.
   Хигаре тем временем одаривал особо дотошных взглядом не подходи, убьет. На некоторых действовало, на некоторых не очень, но никто вмешиваться не решился.
   Ахар молчал. Петер тоже молчал и прижимал псину к себе. Наконец Ахар не выдержал:
   - Уведи его с глаз моих долой. - распорядился Ахар.
   Хигаре резко схватил Петера за локоть и потащил в трюм.
   Ахар подошёл к бортику на палубе, чтобы успокоится, стал смотреть на голубую морскую воду. Он ведь так старается, чтобы с ними ничего не случилось, а всё равно не получается, возможно, ли, что его логичный план стал терпеть бедствие. Стоит ли он того.
   Многие потом только и говорили, что о Петере, а бедного пса, который оказался мопсом, делили потом Петер, Франц и Джалила. Но за животным требовался уход и Петер стал подумывать отдать его в первом же порту, но передумал, так как Ахар нашёл для Петера эту собачку лучшим наказанием и строго-настрого запретил избавляться от неё.
   На том же корабле, как ни странно или же это снова были происки судьбы, плыли два брата художника-мариниста. Они соревновались в том, кто лучше изобразит душу моря. Эту картину им заказал какой-то важный господин, и они надеялись, что поездка на этом корабле поможет им. Они уже оба начали нервничать. Образ не шёл и всё тут, а Генри внезапно стал ощущать присутствие на корабле очень знакомой энергии. Он не мог так прямо попросить кого-то позволить ему проверить свою догадку и продолжал подобно Кхандрому сидеть и медитировать. А на самом деле ему так хотелось взять в руки мольберт и нарисовать что-нибудь прекрасное. В его душе царил Хаус. Ему не нравилась окружающая грязь, несовершенство и невозможность принять хорошую ванну и приятно покушать. Генри всё терпел ради товарищей, иначе бы у него просто началось бешенство. Зато Джалила заметила, что Генри перестал быть похожим на самого себя. Раньше, замечала Джалила, он больше улыбался и разговаривал, а теперь на нём лица нет. В один из дней Джалила поняла, что её это очень волнует, подошла к нему и спросила:
   - Генри, что с тобой происходит?
   Генри с какой-то затаённой печалью посмотрел на Джалилу.
   - Всё хорошо, просто мне захотелось прогуляться по палубе, а это запрещено. - ответил он спокойно.
   Джалила внезапно схватила его за руку:
   - Пошли Джафара попросим, чтобы он выпустил нас погулять! - весело воскликнула девушка.
   Франц обернулся на её возглас.
   - О Джалила обязательно выгуляй нашего Генри, а то он только и делает, что пытается превзойти Кхандрома в медитации. - едко заметил Франц.
   - Вообще-то я ванну хотел бы. - в тон ему заметил Генри.
   - А я не пложу вокруг себя конкурентов. - Кхандром улыбнулся.
   - Ого! - засмеялся Франц.
   - И впрямь идите, погуляйте. - сказал Ваха разлёгшись на своём законном ковре.
   Петер с Лией улыбнулись.
   Генри поднялся и пошёл вместе с Джалилой к Джафару, чтобы попросить разрешения немного погулять по палубе. Джафар разрешил, но не больше чем на полчаса и не попадаться на глаза Ахару.
   - Видишь Генри тут хорошо, все твои печали закончатся. - Джалила улыбнулась ему, а Генри ей в ответ.
   И именно в этот самый момент, обернувшись обратно, он увидел двух художников с мольбертами. Видно было, что они мучаются над картиной, что она никак им не даётся. Генрих очень заинтересовался, среди ребят не было особых любителей искуства, а он так хотел поговорить с кем-то, кому оно также нравится. И он повёл Джалилу к этим двум молодым художникам. Девушка ничуть не удивилась такой выходке Генриха и решила подыграть ему. Когда они подошли к ним, Джалила обратилась к ребятам:
   - Добрый день.
   Ребята обернулись и с неподдельным интересом посмотрели на Джалилу и Генриха. Их слегка озадачило то, что два раба спокойно разгуливают по палубе.
   - Вы рисуете море слишком тёмными красками. - сделал им замечание Генрих.
   - А ты, что разбираешься в живописи? - спросил один из них.
   Собственно это он сделал зря, об этом Генрих мог говорить часами. И потёк спор о том, какие лучше выбирать цвета и краски, о видах и стиле живописи. Джалиле осталось только с большим любопытством наблюдать за всей сценой. Ребята увлеклись, а Генрих просто завёлся. Он оказался таким капризным критиканом, что разнёс обоих парней и добился того, что они пустили его за мольберт.
   - Так вот я говорю, что если вы хотите нарисовать морское небо, то его следует рисовать белым, абсолютно белым с голубым оттенком по краю. - свирепствовал над мольбертом Генрих.
   - Но э+ - запнулся один из парней.
   - Подожди, не перебивай меня. - жестом остановил его Генрих. - Вот смотри, показываю. - Генрих стал водить кистью по мольберту.
   Над ухом Джалилы раздался приятный, узнаваемый голос:
   - Что тут происходит?
   - Джафар. Генри увидел двух художников. - ответила улыбаясь ему Джалила. - И решил им помочь.
   - Ты хочешь сказать, что Генри рисует. - подвёл итог Джафар.
   - Ой+ - запнулась Джалила, но было уже поздно.
   "О Джафар, я творю прекрасную картину на тему Сердце моря. Это будет просто превосходно! Это будет удивительное зрелище!" воскликнул мысленно Генрих.
   Джафар мысленно помолился и напряженно стал вглядываться в то, что ж там пытался изобразить Генрих, как сердце моря.
   Вскоре Генри закончил. На одном из мольбертов он изобразил большого кита под лучами солнца, а на второй прыгающих из воды дельфинов, весело голосящих друг другу.
   - Ух, ты! - воскликнула Джалила. - Это чудесно.
   - Ты гений. - один из ребят похлопал Генри по плечу. - Жаль, что ты раб.
   - Искусство это само по себе свобода. Надеюсь, что сумел продемонстрировать вам его. - изрёк Генри.
   Вдруг они услышали крики, прямо на корабль с одной стороны плыл большой чёрный кит, а с другой дельфины, что весело выныривали из воды.
   В то время, как все засмотрелись на это чудо, Джалила резко схватила Генри за локоть и вместе с Джафаром они потихоньку ускользнули. Генри было так обидно, что он, поэтому поводу чуть истерику в трюме не устроил. Только Джалила смогла его урезонить.
   До Ахара конечно всё дошло, и он вызвал к себе Генри. В каюте Генри ждали те двое ребят-моренистов и вошедший с ним Джафар.
   - Я жду объяснений. - обратился к нему Ахар. - Двое этих господ пришли ко мне с картинами, утверждая, что их нарисовал ты и после этого картины ожили и просят меня продать тебя им за любые деньги.
   - Господин мой я не мог сдержать себя при виде этих рисующих людей. Ты держишь меня в трюме, там сыро и грязно и солнечный свет почти не проникает, и вот выбравшись на палубу+ - залился Генрих.
   - Мой слуга был к тебе слишком добр. - остановил его пламенную речь Ахар. - Ты воспользовался его добротой и совершил опрометчивый поступок.
   - Не наказывайте его. - попросил один из маринистов. - Лучше простите нам нашу наглость. Мы с братом были удивлены и восхищены даром вашего раба, он нам очень помог, открыл нам новые грани исскуства.
   - Если вы хотите мы никому не расскажем об этом. - сказал второй маринист.
   - Я приму к сведенью ваши просьбы. - Ахар вынул нож из-за пояса. - Но наказывать своего раба я буду так, как посчитаю нужным.
   Ахар резко подошёл к Генри, схватил его пальцы и резко провёл по верхним фалангам ножом. Пошла кровь. Генрих сжал зубы, чтобы не закричать.
   - Слуга мой, отведи раба назад. - Ахар спокойно смотрел на Джафара.
   Джафар резко схватил Генриха за локоть и вывел из каюты. После чего отпустил его руку спокойным и каким-то отрешенным жестом.
   - Джафар, почему Ахар такой жестокий? - спросил Генрих.
   - Скажи спасибо, что он не резанул тебе по сухожилиям. - ответил Джафар. - Ахар трезвый прагматик и никому не позволит менять или подвергать угрозе свои планы неожиданными поступками.
   - Я понимаю, что очень виноват, но когда я увидел мольберты не смог себя сдержать. Я слишком долго был лишён возможности рисовать. - объяснил Генрих. - Меня сердце позвало, пойми.
   - Нельзя терять голову, здравый смысл должен быть всегда сильнее порыва сердца. - изрёк Джафар.
   - Нет, надо всегда следовать порывам сердца, в них, и есть правильные решения. Если ты верен чему-то всем сердцем, ты никогда не сможешь этого изменить. - высказал Генри.
   - Ты забываешь о людях с каменными сердцами. Им глубоко безразлично, что ты чувствуешь. - ответил на его мысль Джафар. - А твои картины вызывают у их всего лишь снисходительную улыбку.
   - Это печально Джафар. - Генрих глубоко переживал.
   - Не раздаривай своё сердце Генрих, кроме тех, кто подобен тебе. Повстречав Ахара и остальных, я понял, что тут лишний всем и чужой и только в золотом городе моё истинное место. - сухо ответил ему Джафар.
   - Спасибо Джафар, теперь мне стало намного легче. - Генри улыбнулся.
   Петер, конечно, разозлился, увидев перебитые пальцы Генриха, да и Франц с Вахой и Джалилой сильно повозмущались методам Ахара, остальные пытались их урезонить. В конце концов, стороживший их Хигаре гаркнул, как следует и всё постепенно стихло.
   Ахар позвал к себе в каюту Джафара.
   - Скажи Джафар, действительно ли так есть, что я слишком жесток. - Ахар старательно пытался смотреть куда-то вдаль и предавать голосу спокойствие.
   - Нет Ахар, я так не думаю, ты правильно сделал, что наказал Генриха. Он нарушил правило, о котором все договаривались и обещались, подверг опасности исполнение плана. И без того многое случается с нами в этом плавании. - отвечал ему так же сухо Джафар. - Ты, Франц, Лия и я вели всех тропами, на которых почти не попадалось людей, а тут нас постоянно окружают люди.
   - Почему некоторые из них столь беспечны и наивны. Петер и Генрих например. - не понимал Ахар. - Разве я плохо учу всех или что-то неправильно объясняю.
   - Нет Ахар, просто они живут сердцем и делают то, что оно просит у них, они верят, что разум не то, на что можно полагаться. Это я, Лия, Ваха и Хигаре предпочитаем жить чистой логикой. Однако я считаю что тебе нечего бояться Ахар, все мы любим тебя и не подведём. - попытался переключить его Джафар.
   - Скорее бы все мы собрались, и тогда бы можно было вернуться домой. - спокойно продолжил Ахар. - Иди Джафар, если ты будешь, нужен мне, я тебя позову.
   Когда Джафар закрыл дверь в каюту Ахара и тот остался совсем один, он сел на свою койку и тихо-тихо проговорил:
   - Неужели я так плохо забочусь о вас. Вы ведь даже не знаете, как я полюбил всех.
   Потом лёг, закрыл глаза и заснул. Ахару снился золотой город, крепкие руки отца, нежные объятья его любимой. Прошло так много времени, интересно какой она стала, ждёт ли она его, верит ли в него. Она запомнилась ему совсем маленькой, с большими голубыми глазами, светлыми волосами и искрящейся улыбкой. Он вспоминал, как стеснялся встречать её по пути или встречаться с ней случайно взглядом. Когда мать Ахара почувствовала чувства сына к этой ещё маленькой девочке и увидела, что это не каприз маленького мальчика и что эта девочка тоже искренна и сильна в своём чувстве, то настояла на их столь ранней помолвке. Поначалу они стеснялись браться за руки, а на прощанье был их первый и последний поцелуй.
   Хоть это смешно и дико, Ахар до сих пор помнил его. И сколько тут не было у него случайных и ничего не значащих мимолетных связей, наслаждение приносило одно лишь воспоминание о том поцелуе. Был установлен строгий уговор, Лия и Джалила никогда не будут рассказывать о любовных интрижках ребят. Они согласились. И конечно они не стали бы ни о чём рассказывать, только пару раз просили Джафара погадать ему, но он решительно отказывался, сказав, что даже себе на любовь не гадал.
   Текли дни за днями, плаванье их оказалось долгим. Далёкий путь они выбрали, но нужно было найти всех Хранителей, это стало важной и первостепенной задачей для всех ребят.
   А Франц мечтал частенько снова посмотреть на звёзды. Он пытался спрашивать Ахара о той блестящей штуковине, что как-то видел, но Ахар поэтому поводу остался нем, как рыба, а от Джафара и Лии он так и не получил вразумительного ответа, то ли они Ахара боялись, то ли он неправильно объяснил то, что когда-то увидел. Хотя Францу думалось, что первое как-то ближе, чем второе.
   Как-то Франц уломал Джафара выпустить его погулять ночью, небо было ясным, и хорошо были видны его любимые звезды. Франц стоял у самой кормы и смотрел в небо, сейчас ему так не хватало его подзорной трубки. По привычке рассчитал координаты.
   Лия любившая погулять по ночам стояла недалеко и тоже смотрела на звёзды. Франц решил, что это его шанс. Он подошёл к ней.
   - Тоже смотришь на звёзды? - спросил он у неё.
   Лия обернулась и взглянула на Франца.
   - Да. Они очень яркие, а небо сегодня ясное и они хорошо видны. - Лия улыбнулась.
   - Лия я вижу, что ты очень любишь звёзды, только так и не призналась в чём такая причина твоего любопытства. - Франц заискивающе пробежался по её лицу.
   - Франц, почему ты так хочешь узнать о той странной блестящей штуке, которую видел когда-то? - от Лии не могло ничего укрыться, такой уж у неё был дар.
   - От тебя и впрямь ничего не скроешь. - развёл руками Франц. - Прости уж, но я крайне любопытная личность и хочу всё знать. Только смотрю я на тебя и думаю, не будешь ты мне ничего рассказывать, боишься Ахара небось. - разочарованно вздохнул Франц.
   У ребят не было особых секретов друг от друга, они верили и доверяли своим товарищам, но были важные вещи, о которых никто никого никогда ни спросил бы или спросил бы так, чтобы не задеть чувств другого. Это был, как раз тот случай.
   Лия долго смотрела Францу в глаза, прежде чем ответить:
   - Вижу планы твои чисты. - сказала она вдруг совершенно серьёзно. - Хорошо же, если ты так искренен, я пожалуй могу кое-что рассказать тебе.
   - Правда? Вот здорово. Спасибо Лия, поверь, я оценю это должным образом. - развеселился Франц.
   - Для начала я хочу тебя о кое-чём спросить. - вежливо начала Лия.
   - Спрашивай, постараюсь быть объективен. - ответил ей Франц.
   - Думал ли ты о том, что мы не одни в этой бескрайней Вселенной? - спросила она у Франца.
   - Да конечно и очень много раз. Я размышлял об этом. Я не знаю, как принимать Ахара, его силу, его способности, его слова о золотом городе из которого он пришёл. - ответил Франц.
   - Я скажу тебе кое-что Франц, только прошу чтобы до поры до времени ты не говорил об этом. - попросила его Лия.
   - Хорошо Лия, обещаю, что до поры, до времени никто ни о чём не узнает. - пообещал ей Франц.
   - Одна из моих любимых звёзд стала Большая Медведица. Мне всегда нравится смотреть на неё и всякий раз когда я смотрю на небо и нахожу её, я очень радуюсь. - начала рассказывать Лия. - Где-то очень далеко во Вселенной есть звезда, что сияет ярче Солнца и оберегает своим теплом одну большую живую планету, на которой есть жизнь по всем параметрам превосходящая нас. Научный прогресс сегодняшнего дня ничто по сравнению с той мощью, которой обладает эта планета.
   - Я так и думал! - воскликнул Франц. - Я всегда верил, что так и есть! Лия ты сделала мне такой подарок. - радовался Франц. - Это просто замечательно!
   Франц подхватил Лию на руки и стал кружить её по палубе.
   - Остановись Франц, у меня голова будет кружиться. - сказала сияя ему Лия.
   - Лия я верю, что мы с тобой не только увидим эту планету, но и будем жить там! - Франц не мог остановиться. - Мне это хотелось бы очень!
   - Франц, успокойся и не кричи. - урезонивала его Лия. - И пошли уже назад, время поджимает.
   - Как прикажешь владычица! - опустил её Франц.
   - Идём дитё малое. - Лия взяла Франца за руку и повела в трюм.
   А Франц улыбался, на душе его разливалось тепло. Ему стало легко легко смотреть на этот мир и жить в нём.
  
   А эта история тоже произошла неожиданно и произошла она с Хигаре при последней, второй их пересадке на третий корабль. Люди попались в основном военные. В тот край, что они отправлялись, как, оказалось, был совершенно неспокойно. Постоянные стычки и борьба за территорию привлекало всё больше охотников за наживой.
   На корабле только и разговоры были о войне. Как ни странно воины, плывшие с ними, были все сплошь самураи. Хигаре который был воспитан как самурай, всё это крайне привлекало. Ахар предвидя реакцию друга, позвал его к себе.
   - Хигаре я очень просил бы тебя не разговаривать с этими воинами. Зная тебя мне легко предположить, что тебе захочется это сделать. Чтобы не произошло, не связывайся с ними. - Ахар внимательно смотрел Хигаре в глаза.
   Хигаре молчал, ведь он и впрямь скучал по тем битвам, к которым привык с самого детства. Они стали на какой-то момент смыслом его существования, не мог он просто так отказаться от всего этого, вычеркнуть из сердца просто так не мог. И стоя перед Ахаром не мог ничего ответить.
   - Хигаре, несмотря на то, как я к тебе отношусь и доверяю больше остальных, накажу я тебя суровее прочих. - ответил ему Ахар. - Иди, ты можешь быть свободен.
   Хигаре низко поклонился Ахару и вышел. С того разговора вселилась в сердце парня тоска, никому раскрывать её, он не смел. Частенько с затаённой печалью смотрел он на самураев, сердце его ещё стремилось к свободе и битве. Сейчас взять свой меч, да поиграть его металлом. Пару раз он ловил на себе взгляды самураев и у многих был тот самый огонь, который любил гасить Хигаре, вначале доведя его до исступленья, а затем забрать весь себе одним ударом. Как бы он хотел почувствовать всё это ещё раз.
   Ахар был для него не только Владыкой, но и самым дорогим другом. Однако эта его жёсткая система несколько мешала Хигаре, всё-таки по его мнению всегда можно было найти вариант и повернуть ситуацию в нужное русло, какой бы она не была. И Хигаре стал методично думать, просчитывать, решать, что и как он будет делать.
   Джафар заметил тоску друга, её трудно было не заметить. Хигаре то и дело поглядывал на плывущих с ними самураев каким-то замутненным взглядом. В нём было много тоски, словно он скучает по тем дням, когда мог сражаться своим блестящим мечом. Джафар никогда не видел, как дерутся самураи, не понимал, почему всё это так привлекает Хигаре, почему он так скучает по всему этому. Джафар знал, что Хигаре не сдержится, но тогда как действовать ему самому, как отреагировать, как повести себя.
   Сами самураи тоже на Хигаре поглядывали, ощущали в нём что-то своё. Ходили мимо него, искоса встречались глазами. Не бывает так, чтобы мотылек, прилетевший на пламя свечи, не подлетел и не опалил крылья. Нашёлся один самурай, который не мог вынести, как на него смотрит Хигаре, он подошёл к нему первым.
   - Эй, парень. - сказал он Хигаре. - У тебя глаза свободного воина, ты воевал?
   Хигаре с прищуром оглядел незнакомца, не похож он был на того, кто может разыгрывать его или решил посмеяться.
   - Может и воевал, а что с того. - спокойно ответил ему Хигаре.
   - Мы едем для защиты одного селения, туда, куда похоже и вы держите путь. - незнакомец ещё раз оглядел Хигаре. - Там не спокойно, нам предложили неплохие деньги.
   Хигаре осматривал самурая и молчал. Улыбнулся. Самурай это расценил по-своему.
   - Я вижу ты молодой горячий парень. Чего работаешь на кого-то, самурай это свободный человек, работающий на себя. - продолжил самурай. - Бросай своего хозяина, пошли с нами, денег у тебя будет больше, и погулять сможешь вволю.
   Хигаре ждал этого разговора и знал, какие слова будут сказаны в нём, и продумал ответ.
   - Волей жил я когда-то, но после того, как встретил своего хозяина, не хочу больше странствовать.
   - У волка притупились клыки? - усмехнулся самурай. - Он стал домашней собачкой.
   Хигаре дёрнулся, и, играя мускулами, ответил:
   - Могу доказать тебе, что ты не прав.
   Хигаре показал рукой на палубу, и они прошли туда для боя.
   Джафар наблюдал за этим, когда Хигаре и задевший его самурай вышли на корму, единственное, о чём он думал, так это о том, чтобы Ахар не гневался больше, чем мог. Бой длился недолго, но эффектно. За пять ударов Хигаре приложил самурая, и меч его упёрся в шею противника.
   - Ну что мне убить тебя по закону поединка? - лениво спросил у него Хигаре.
   Самурай молчал, те, что ехали с ним рассмеялись, и Хигаре его отпустил.
   Сразу после этого остальные самураи позвали Хигаре к себе, поговорить о жизни. Он не отказался и вскоре оттуда стал доноситься смех.
   Джафар стал даже ревновать Хигаре к этим самураям. А Ахар узнав обо всем, почему-то даже не разозлился. Он понял, что Хигаре никогда бы не ушёл и не предал его, он просто очень хотел вспомнить былое и насладиться этим.
  
   Случай, что выпал на долю Кхандрома, если и не оставил следа в его ранимой натуре, то задел прилично. О нём он ещё будет помнить долго. На корабле плыла одна очень красивая и величавая женщина. В её взгляде чувствовалась глубина и мудрость и такая сильная, что парню, захотелось с ней поболтать, хотя бы пять минут. Кхандром долго не решался об этом кому-нибудь рассказать. Проанализировав всех ребят, он понял, что доверить это может только Лии.
   Лия выслушала его внимательно. Дело происходило ночью, практически все спали. Девушке стало интересно, что это за дама. Она сконцентрировалась, настроилась и увидела нечто такое, от чего её глаза налились яростью. Спокойно переводя дух, и взглянув на Кхандрома, она сказала:
   - Ты ни в коем случае не должен с ней видеться.
   - Но почему? Что случилось, объясни мне Лия. - Кхандром был напряжён.
   - Это абсолютно распутная женщина. - заявила Лия.
   - Ты что-то путаешь. - Кхандром не сомневался.
   - В её глазах совершенно иная мудрость и глубина. - со всей важностью момента заявила Лия. - Она гейша, к тому же считает, что мудрость можно познать лишь этим путём.
   Кхандром смутился.
   - Лия от гейши бы я не отказался. - сказал он. - А вот то, что ты сказала относительно её точки зрения, то она, на мой взгляд, просто дура. - Кхандром улыбнулся ей во всё лицо.
   - Кхандром, почему она, по-твоему, просто дура? - Лия была удивлена его словам.
   - Истина одна, а мужчин под неё ложатся тысячи. - спокойно ответил ей Кхандром.
   - Значит, ты хочешь сказать, что она думает, что с каждым постигает нечто новое, но на самом деле обманывает себя, чтобы хоть как-то оправдать то, чем она занимается? - спросила его Лия.
   - От тебя ничего не скроешь Лия, и думаю я не первый кто так говорит тебе об этом. - сказал Кхандром. - Однако мне хочется удовлетворить своё любопытство.
   - Точно любопытство Кхандром? - улыбнулась Лия.
   - А что же ещё! - воскликнул Кхандром и они оба рассмеялись.
   - Потише вы там. - отозвалось от Франца.
   Как обычно слух и язык был у него обострён.
   - Значит, ты всё-таки решил с ней поговорить? - полушепотом продолжила Лия.
   - После того, что ты мне рассказала мой интерес только усилился. - отвечал Кхандром. - Хочу понять, почему она считает, что только так можно обрести истинную мудрость. Вот поэтому я и обращался к тебе за помощью Лия. Я хочу синхронизироваться с тобой и войти в её сон, чтобы поговорить с ней.
   - Теперь ясно, как ты хотел это сделать. Весьма умно. - сказала ему Лия. - Я и так не против. Ахар мало рассказывал нам о этих техниках.
   - Возможно он ещё сам не особо специалист в них. - сказал ей Кхандром. - Итак, я сажусь в позу лотоса, а ты клади мне сзади руки на виски и держи.
   Спокойно настроившись на эту женщину, потихоньку Кхандром стал пропускать своё сознание внутрь её и понял, при том, что он может сейчас, как он когда-то считал, ничего он сделать не сможет.
   Женщина спала, как ни странно в полном одиночестве. Кхандрому было не понятно, что ей снится. Да и, по сути, было неважно, он не собирался разбираться с её образами, а собирался понять, почему она выбрала такой путь постижения мудрости. Всё остальное его интересовало, казалось слабо, хотя ещё было кое-что, что он хотел для неё сделать.
   Спокойно парень дотронулся пальцами рук до её лба и буквально выражаясь, вошёл внутрь её подсознания, внутрь её сна.
   Он увидел интересную картину, эта женщина стояла на вершине горы рядом с каким-то мужчиной. Кхандром, не смел им мешать, а просто продолжал наблюдать за происходящим.
   Она одной рукой обнимала этого мужчину, а он словно позволял ей обнимать себя. По его лицу было видно пренебрежение и насмешка. Они стояли, не говоря ни слова и в какой-то момент, мужчина вдруг резко толкнул её с вершины, и она стала падать, а мужчина стал заливисто смеяться над ней.
   Кхандром не выдержал, выбежав из своего укрытия, он пробежал мимо смеющегося мужчины и прыгнул вниз за женщиной. Применив все свои способности, он попытался поймать её, но безуспешно, женщина прошла сквозь его руки и разбилась. Парень понял, они не видели и не слышали его, а он не мог коснуться их.
   "Всё Кхандром я возвращаю тебя обратно." - мысленно обратилась к нему Лия. - "Скоро рассвет."
   Кхандром молчал, он ещё долго молчал, когда вернулся в своё тело. Он молчал весь день, Лии пришлось всё рассказать остальным. Кхандром просто потерял дар речи, пришлось звать Ахара. Ахар вызвал Лию и Кхандрома к себе.
   - Лия не сомневаюсь, что ты все сделала верно, но то что увидел Кхандром лишило его дара речи. - сказал Ахар. - Я виноват, что не научил вас быть безучастными, когда вы входите в чужое подсознание. Я помогу тебе Лия войти в тот момент, что видел Кхандром. Ты менее чувствительна, чем он. Твои глаза станут его глазами.
   Ахар спокойно управляя потоками времени и пространства, максимально настроив Лию, буквально заставил её увидеть всё то, что видел Кхандром.
   Когда Лия очнулась, она сказала:
   - Та женщина, её отравили, она мертва. - Лия сказала это спокойно, глядя в глаза Кхандрому.
   - Нет! - вдруг закричал он и глубоко выдохнул.
   - Прости нас Ахар. - сказала вдруг Лия. - Мы просто были беспечны.
   - Кхандром не сказал тебе, что знал о том, что готовится её убийство. Он скрыл от тебя эту информацию, как мог, пытался спасти её. Мне не за что тебя ругать Лия. - сказал Ахар. - Кхандром знал, что ты захочешь посоветоваться со мной.
   Лия была поражена.
   - Прости Лия. - сказал Кхандром.
   На её глаза появились слёзы.
   - Если бы ты всё мне рассказал, то я не стала бы отказываться. - сказала Лия. - Тебе не за что просить у меня прощения.
   - Женщина погибла Кхандром. В ту самую ночь. - сказал Ахар. - Вот почему ты потерял дар речи.
   - Она нравилась мне, я хотел спасти её и понять. - ответил Кхандром.
   - Идите, я очень устал. - Ахар сел глядя в никуда.
   Лия взяла Кхандрома за руку, вытерла свои слёзы и увела его за собой.
   - Дурак. - сказала Лия ему, когда они вышли от Ахара.
   - Лия... - Кхандром посмотрел на девушку.
   - Надо было раньше мне все рассказать. - Лия журила его.
   - Я не хотел волновать тебя, главной причиной стали твои способности, ты бы увидела это всё и возможно переживала глубже. - сказал ей Кхандром.
   - Ты потерял дар речи, внезапно и надолго. Ты должен понять Кхандром, что можешь нам доверять, потому что как бы все ни были разными и непохожими друг на друга, но все мы друг друга любим. - убеждала его Лия.
   - Лия мне бы очень хотелось, чтобы всё это прошло тихо и спокойно. Чтобы не беспокоить никого. - отвечал ей Кхандром.
   - И в итоге случилось с точностью до наоборот. - улыбнулась Лия.
   - Да. Совсем наоборот. - спокойно сказал Кхандром. - Но ты знаешь Лия, сработал закон обратной причинности, при котором при яром стремлении достичь одного, ты получаешь прямопротивоположное. Я хотел понять и спасти, эту, как мне казалось стоющую женщину, но когда пребывал в своём сне и наблюдал за происходящим, осознал, что падение её неизбежно, как и гибель.
   - Почему же? - пыталась осведомиться Лия.
   - да всё просто. Женщина, как она, та, что прожила подобную жизнь, не смогла бы умереть спокойной смертью в своём доме в окружении детей и внуков. - стал объяснять ей Кхандром. - И чем старше такая женщина становится, тем яснее стремится к своей собственной смерти и кажется, словно она всем довольна, однако, в глубине души она осознаёт, что самое желаемое для неё смерть, как избавление от оков, место, где она обретёт истинный покой и гармонию, к которой стремится.
   - И поэтому где-то в глубине души ты решил, что лучшим спасением для неё стало бы не спасть её вовсе. - прокомментировала сказанное Лия.
   - Именно! - воскликнул Кхандром. - Ты попала в точку.
   - О Кхандром наконец ты заговорил. - раздался голос Джафара за их спинами. - Спешу сообщить вам, что вы гуляете по корме, и я пришёл отвести вас в трюм, а также то, что скоро наше морское путешествие закончится и по сему поводу Ахар придёт сегодня вечером к нам.
   Кхандром и Лия смотрели молча на Джафара, а он на них. Так странно было видеть их всех троих, стоящих вот так вместе, смотрящих друг на друга.
   - Спасибо Джафар. - сказал Кхандром.
   Все улыбнулись.
   - Я рад, что с тобой всё в порядке Кхандром. Было бы большой потерей если вдруг твой голос совсем пропал. - сухо иронично заметил Джафар.
   - Совсем скоро мы вновь будем таиться и идти по земле. - заметила Лия.
   Джафар сделал жест идти за ним и они, наконец, сдвинулись с места.
   - Меня не покидает чувство, что скоро наши поиски подойдут к концу. - ответил ей на это Кхандром.
   - Говорить, что и как будет потом, трудно и тревожно. - сказал Джафар. - Но мы стали командой, не просто командой, мы стали друзьями.
   - Нас могут разделить друг от друга? - обеспокоенно спросил Кхандром.
   - Тут мы путешествуем бок о бок друг с другом. - заметил ему Джафар. - Там нас вряд-ли поселят всех в одной комнате или же возможно мы будем видеть друг друга часто.
   - Мы не сможем видеть друг друга когда захотим. - сделала вывод Лия.
   - Тогда может и пусть это звучит, но давайте наслаждаться друг другом сейчас так, словно нам осталось быть вместе ограниченное количество времени. - предложил Кхандром.
   Лия и Джафар молчали. Ахар ещё ни разу не говорим им о том, что будет, когда они все соберутся и окажутся в золотом городе. Что дальше случится или произойдёт с ними. Все происходящее пока ребята оценивали, как очень жестокую, но не особо реальную игру. Сбор и поиск Хранителей, сложные переходы с одного места на другое, тренировки, что закаляли их, всё это им больше напоминало игру, слова Ахара о золотом городе воспринимались, как что-то отдалённое, нереальное, более того, как чью-то глупую выдумку. Ведь если всё так, как говорит Ахар, то их разделят и неизвестно, что с ними будет происходить. Эта неизвестность если не давила, то заставляла временами размышлять о грядущем и ожидаемом. Ахар сохранял молчание, оставалось только гадать.
   Но ребята стали воспринимать близость друг с другом, как само собой разумеющееся и им трудно было представить, как это вдруг, настанет день, и в этом дне их глаза не будут встречаться друг с другом, так часто, как хочется. Все вместе они прошли и вымучили всю боль своего прежнего одиночества, непонимания, побоев, унижения и пренебрежение окружающих. Они расцвели друг при друге, как цветы расцветают, когда на них очень часто светит солнце. И представить себе, что каждый из них живёт в своей комнате, было если не трудно, то невозможно. Никто всерьёз ещё не задумывался о личной жизни, о своей карьере, не потому что не было желания, а потому что Ахар активно стимулировал их только на поиск остальных.
   Лия и Джафар, увы, ничего не могли ответить Кхандрому, а сам он стал осознавать им сказанное и понял, что сам не смог бы себе что-то сказать в ответ на подобное.
  
   Это случилось когда все на корабле кроме капитана и его помощников спали. Ахар уже знал, что наутро их корабль причалит к берегу к нужной им точке назначения. Что целый месяц они стремились сюда, пережив забавные приключения в пути и вот, наконец, приплыли.
   Всё вернётся на круги своя и все будут на равных. Ахар составил план и хотел донести его до остальных. Ребята ждали Ахара, когда он спустился к ним и было видно, они скучали по нему, когда уже не могли видеть его так, часто, как привыкли и именно это обстоятельство лишний раз заставляло их не думать о том, что придёт время когда их разделят и они будут вдали друг от друга. Они обменялись между собой всё говорящими за них взглядами и стало им как-то легко на сердце.
   - Завтра мы причалим к месту назначения. - начал Ахар. - И я хотел бы сказать следующее, так как мы в относительной близости, завтра сойдя на берег я хотел бы получить всю возможную информацию на Хранителя. Этим я поручаю заняться Джафару, Лии, Петеру и Кхандрому. Также мне хотелось получить завтра маршрут по которому мы пойдём к Хранителю и чтобы он был максимально коротким - этим займутся также Лия, Джафар и Франц. Остальные энергетически будут поддерживать их.
   Джафару будет помогать Хигаре, Лие Ваха, Петеру Франц, Кхандрому Генрих, а Джалила будет держать фон, чтобы никто из окружающих не проснулся не вовремя и не помешал вашей работе. Я же, как и положено вернусь к себе, а завтра буду ждать от вас результатов.
  
   Цзынь Лянь разрывалась между своим чувством и долгом того, кто наделён долгом помогать другим. Вместе с отцом они пришли в дом, где умирала жена её любимого человека. Как долго Цзынь мечтала увидеть эту счастливицу и наконец увидела. Женщина средних лет, весьма красивая лежала в постели, только её глаза были полны муки и страдания. Возлюбленный Цзынь смотрел на неё с такой страстью и любовью, что она поняла, смерть этой женщины не изменит его отношения к девушке. Раз так, то самое малое, что она ему в силах подарить, жизнь и исцеление его умирающей жены. Неожиданно прозвучали это её слова, что она может спасти эту женщину. Они как-то легко все поверили ей и он и её отец. Цзынь попросила их выйти и три часа из комнаты не выходила, после они услышали шут от падения и вбежали.
   Девушка от перенапряжения упала в обморок, но всё же сумела выполнить свой долг до самого конца и спасти жизнь этой женщине. Она сумела удалить её опухоль и её жизнь теперь ничто не угрожало.
   Цзынь на руках в храм принёс отец, она долго не приходила в себя. Он боялся, что его дочка отдала всю свою жизненную силу на исцеление этой женщины и теперь умрёт. Горько ему было это, он стал молиться богам и лишь на пятый день девушка открыла глаза и спросила отца, жива ли ты женщина, успела ли она спасти её жизнь. Отец прослезился и ответил, что успела. Цзынь улыбнулась и предложила отцу приготовить чай и посидеть, как они всегда любили, вдвоём на открытом воздухе. Отец улыбнулся и согласился.
   Когда девушка осталась одна, то поднялась и стала думать о том, что во время того, как была без сознания какие-то ребята говорили с ней, говорили, что придут забрать её и Цзынь было хорошо с ними, она ощущала стойкую связь и чёткую гармонию и даже многое рассказала о себе, а придя в себя поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть их и даже подружиться со всеми ними.
  
   Всю ночь ребята старались как могли и на утро были хоть и не выспавшимися, но готовыми. С корабля они сошли ещё как рабы при хозяине, но быстро затерялись, а в ближайшем лесу и вовсе стали незаметными. Игра была окончена, ребята могли больше не претворяться. Найдя поляну они сели и Ахар спросил:
   - Что удалось узнать?
   Вопрос с одной стороны был задан словно в никуда. Джафар решил ответить:
   - Эта девушка - целитель. Она живёт со своим отцом в горах в храме. Он готовит её в жрицы. Со сверстниками и ровесниками общий язык не нашла. Влюблена в женатого мужчину, жену которого недавно спасла от смерти. Мы настроились на неё, как раз в тот момент когда она была в бессознательном состоянии. В момент когда она увидела эту женщину в постели и находящуюся при смерти, её дар раскрылся во всей своей красе и мощи, но она физически была к этому не готова, поэтому ей пришлось так долго восстанавливаться. - Джафар закончил.
   - Очень хорошо, что она Целитель. - ответил Ахар. - Будет восстанавливать нас.
   - Хочу добавить Ахар. - сказал Джафар. - У девушки тяжёлый упорный и скрытый характер, она очень серьёзная и здравомыслящая, принципиальная, спокойная.
   Все посмотрели на двух хулиганистых девушек в их группе Лию и Джалилу. Новая Хранительница обещала быть спокойной блюстительницей закона и порядка. Девушки тоже переглянулись. Они обе были хоть и логики и мыслили хорошо, но обе были законченные экстравертки, одна рациональная, другая иррациональная, но что делать с интроверткой, они даже в уме прикинуть не могли. Однако в том, что подружатся не сомневались.
   Вообще ребята поняли, как ни странно каждый новый Хранитель удивительнейшим образом вписывался в их команду. Ещё ни разу никто из них не желал другому смерти, были драки, чисто без боёв насмерть, из ряда вон стала только та драка Хигаре и Вахи, после которой их отношение к друг другу, кто бы сомневался, стало по-настоящему партнерскими. Сложились интереснейшие сочетания, просто паутина какая-то. Информация от Ахара шла по двум цепочкам. От Джафара к Лии, от Лии к Кхандрому, Петеру и Джалиле. От Хигаре к Вахе, от Вахи к Францу и Генриху. Ко всему прочему сложились интересные собеседнические союзы. Ахар стал любить перекидываться словами с Кхандромом, также и Джафар, наряду с этим Хигаре стала близка Джалила. Францу искренне стали интересны Джафар, Петер и Лия. Вахе стала интересна Лия. А вот Генриху чем-то запал Хигаре, может своей невозмутимостью или спокойствием. Кхандром отчего-то предпочитал общество Лии и Джафара. Сама Джалила интересовалась Хигаре, Генрихом и Францем. А в остальном всё продолжалось, как и было.
   Ахар много времени проводил с Хигаре и Джафаром. Ваха предпочитал общество Франца и Генри. Лия же вовсю развлекалась с Петером, Джалилой, вела долгие беседы с Кхандромом, который время от времени включался в их игру.
   Спокойными и основательными считались Ахар, Хигаре, Джафар и Кхандром. Нечто промежуточное и изворотливое представляли Ваха и Генри, а остальные оказались такими весёлыми шалунами, что держись за голову, заводные и проказливые. Особо на этом фоне выделить кого-то было тяжело, но первыми чаще всего начинали Петер и Франц, хотя может даже там всё было по командам. Лия с Джалилой и Петер с Францем. У них даже была забавная игра разыграй товарища, каждому из них они распределяли кого-то из остальных ребят и разыгрывали их. Ахара распределять как-то боялись, но пару раз Петер брал на себя эту трудную и нелёгкую задачу, а Генри всегда доставался Джалиле и разыгрывала она его с превеликим удовольствием. Обидно стало, когда их игру раскрыли, зато они стали придумывать изощрённые стратегии, чтобы разыгрываемые не догадались, что игра продолжается. Вообще им всем было совершенно не скучно.
   А сейчас они сидели на лесной поляне в далёких краях и Хигаре уже протягивал Ахару карту. В любом случае при их подготовке минимум до места надо было идти пешком не меньше недели.
   - А может доедем? - спросил Петер.
   - Ага всей оравой. - засмеялся Франц.
   - Опять незнамо когда мыться. В трюме я весь пропах. - осматривал себя Генрих.
   - Так тишина. - сделал жест Хигаре.
   - У кого есть конструктивные предложения? - обратился к ним Ваха. - При условии неразрывности команды на всех участках пути.
   Ребята переглянулись.
   - Может построить чего. - снова заулыбался Франц.
   Хигаре кашлянул, Франц и остальные заулыбались.
   - Ахар. - обратился к нему Хигаре. - Может освоить технику быстрого перемещения в пространстве?
   Ахара это несколько задело. Он внимательно осмотрел всех присутствующих. Ахар молчал, молчал долго, до тех пор, пока все не поняли, что делать он это не будет ни в коем случае. Была у Ахара такая черта, при том, что он многое говорил и объяснял, были вещи которым он упоминал мельком и вскользь, те которые он не расшифровывал и умалчивал, оставляя более без комментариев. И упорно вообще не отвечал на некоторые задаваемые ему вопросы, этот случай был из них.
   Вообще в последнее время ребята стали что ли нутром чуять, что Ахар стал от всех отдаляться, что стал более близок с Хигаре и Джафаром. Ахар ни на минутку не расслаблялся и ставил себя, как независимо и рационального лидера, как главного, всячески подчёркивая это. Ребята ощущали себя под его взглядом всё чаще и чаще, как подопытные. Он смотрел спокойно, испытующе, чаще молчал, чем говорил, на крики не срывался, ни на кого не давил, ни манипулировал, шёл на встречу, был рад разъяснить неясное и всегда чётко объяснял каждому его задачу, но то ли из-за ген, то ли свойство характера в глазах был метал и холод, они завораживали и пугали, соврать или произнести заведомо ложное сообщение не поворачивался язык, а молчание Ахара и выжидательный взгляд был красноречивее любого, возможного его высказывания. Ребята любили, уважали и ценили своего молодого лидера и готовы были его защищать до последней капли крови. Всё внутри команды строилось на взаимном уважении и понимании и уже никто не допускал мысли о том, что кто-то кому-то врёт и кто-то кого-то использует. Этого просто не ощущалось. Поэтому мучившее прошлое легче было преодолевать и сплачиваться в надёжный, сплочённый коллектив.
   Ахар продолжал молчать. Нарушил молчание Ваха, просто ему это уже надоело.
   - Ещё предложения будут? - задал он вопрос присутствующим.
   - Думаю стоит перейти к итоговому расчёту маршрута. - подвёл заключение Хигаре. - Питание, тренировки, дежурства. Кто за что будет отвечать?
   - А чем старый плох? - задал вопрос Петер.
   - Дело в том, что мы на новой территории, неспокойной. Тут идут военные действия и определённые одиночные конфликты, стычки. - ответила ему Лия.
   - Но всегда как-то нам везло. - внёс слово Франц.
   - Что скажешь Ахар? - обратился к нему Джафар.
   - Для начала мы находимся на совершенно новом месте, о котором имеем смутное представление. По имеющимся у нас данным, территория не спокойная, происходят стычки, которые чаще заканчиваются кровопролитием, убийством, насилием и прочими аморальными действиями негативного характера несущего вред, как здоровью так и психике. Считаю недопустимым чтобы что-то из вышеизложенного имело вероятность произойти. Поэтому для начала хотел бы чтобы вы усилили свои техники глазного гипноза. Следующим моментом хочу заметить, что направляемся мы не абы куда, а чётко к заданной цели, а именно за Хранителем. Недопустимо, хочу подчеркнуть, чтобы кто-то узнал или помешал этому. Ко всему прочему найдя Хранителя нам придётся идти за следующим и сейчас не ясно куда нам придётся отправиться, но ясно одно, куда бы мы не шли, мы вновь проходим данную территорию. Думаю дальше объяснять не придётся и вы прекрасно осознаёте, всю важность и ответственность происходящего. За энергетическую часть будут отвечать Ваха, Хигаре, Джалила. За обеспечение безопасности пути Джафар, Лия, Франц и Кхандром. Также по мере возможности Кхандром будет помогать в работе Вахе, Хигаре и Джалиле. За остальные бытовые мелочи Генрих, к нему будут время от времени подключаться Ваха, Лия, Кхандром и Хигаре. Теперь, Ваха, Хигаре, Кхандрому и Джалиле прокачать свои техники силового энергетического боя. Джафару, Лие и Францу свои широкополосные энергетически информационные каналы. Генрих вправе отрабатывать любые техники и каналы. По тренировкам я разобью вас на пары вне зависимости от поставленной задачи.
   Ваха будет синхронизироваться с Хигаре. Лия с Кхандромом. Петер с Францем. Джалила с Генрихом. Я буду с Джафаром. Думаю что чётко объяснил поставленную задачу. Синхронизацию пар проверю лично. Следующим этапом будет составление четвёрок по полученным результатам совместной работы.
   По результатам предыдущих синхронизаций была выявлена вероятностная статистика совпадений в длине и наложению волны. По приблизительно равным характеристикам были получены следующие группы. В первую силовую общую группу вошли Ваха, Хигаре и Джалила. В силовую вторую Джфара, Генрих, Кхандром. В силовую третью Лия, Петер, Франц.
   По силе энергетической подачи - первая группа Ваха, Джафар Лия и Петер; вторая группа - Генрих, Франц, Хигаре и Кхандром; в третью попала только Джалила. В аналитическо-логическую группу вошли Ваха, Джафар, Лия, Хигаре, Джалила. В интуитивную Петер, Генрих, Франц, Кхандром. При полученных данных могу сказать, что синхронизация идеальна если двое попадают в три схожие группы. Нетрудно понять что Вахе будет легко с Джафаром, они в двух группах совпадают. Джафару с Вахой и Лией. Лии с Вахой и Джафаром соответственно. Петеру с Францем. Генриху идеально с Кхандромом, они сочетаются три раза. Франц с Генрихом и Петером. Хигаре с Вахой. Кхандрому с Генрихом. Джалиле с Вахой и Хигаре. Практики связи серьёзны и я лично буду назначать момент кто когда и с кем будет это делать. Потому как по силовым и энергетическим группам показатели заметно отличаются от показателей силы собираемой и выпускаемой волны. Силовики у нас Ваха и Хигаре, энергопаты Лия, Джафар и Кхандром, но при этом сила волны одинокого проявлена у несомненной тройки - Ваха, Джафар и Лия и поэтому фактор в синхронизации они сильнейшие чем при их парной или групповой синхронизации с кем-то другим. Следующие по силе волны идёт Петер, он может усиливать первую тройку выше и следующую четверку до уровня первой тройки - Франца, Генриха, Хигаре и Кхандрома, Джалила по силе волны не совпадает ни с кем и может в паре только снижаться, поэтому ей лучше быть с первой тройкой или с Петером.
   Собственно я сказал всё, что хотел касаемо плана пути и тренировок. Вопросы.
   Стояла тишина, ребята с трудом переваривали услышанное. Они долго и много занимались, отчитываясь Ахару. Он видимо продолжал их тестить и теперь на него накатило и он выдал результат.
   Франц почему-то поднял руку, вместо того чтобы прямо спросить
   - Да Франц. - обратился Ахар.
   - Сильнее все те у кого сила волны мощнее?
   - Именно Франц. - ответил Ахар.
   - Значит самые сильные Ваха, Джафар и Лия. - констатировал Петер. - А Джалила самая слабая.
   Джалила прикусила губу, а Лия сидела ошарашённой.
   - Как интересно Петер может усиливать каждого на целый уровень. - вдруг произнёс Генрих. - Значит он делает Ваху, Джафара и Лию сильнее чем обычно.
   - Лия. - обратился к ней Хигаре. - Вы с Петером лучшие друзья. - и не ясно было шутил он или пытался что-то понять.
   - А при чём тут наша дружба? - возмутилась Лия. - Наша какая-то разница в силе волны не играет роли в личных отношениях!
   - Лия успокойся. - урезонил Кхандром. - Хигаре просто хочется подчеркнуть что интересно вышло, что именно ты с ним так подружилась.
   - Лия не обращай внимания на Хигаре, он всего лишь собирает информацию для себя. - сказал Петер. Наши силы к нашему доверю друг к другу не имеют никакого значения.
   - А от чего зависит сила волны, Ахар? - спросил у него Хигаре. - Можно ли повысить или понизить её?
   - Нет. Сила волны это игра природы - гены. Эти гены не изменяемы ни при каких обстоятельствах, никто и ничто их никогда не изменит. Это приговор космоса и вселенной. - ответил Ахар.
   - Тогда может нам так и следует сидеть? - обратился к Ахару Джафар.
   - А почему это должно влиять на нашу рассаживаемость? - спросил Генри.
   Ахар глубоко вздохнул. Воцарилась тишина. Он внимательно осмотрел всех и каждого в отдельности. Все дороги ему были одинаково, но, увы, против природы не попрёшь и не обманешь, крутись, как угодно. И останется, как есть - сильнейшие и верховные законодатели Ваха, Джафар и Лия. Промежуточное после всегда будет работающим аппаратом, а исполнителями останутся Джалила и те Хранители, что остались, а то, что никто из них не сильнее других не будет, Ахар не сомневался. Он заметил, что у каждого следующего волна идет по касательной вниз.
   - Приступайте к своим задачам. - наконец сказал Ахар. - Разговор на этом окончен. Следующий привал будет к вечеру. Сейчас идём по карте, и каждый выполняет свою функцию.
   Ахар встал, за ним поднялись остальные и отправились в путь за новым Хранителем.
  
   Возлюбленный Цзынь ещё пришёл после того, как она спасла его жену от неизбежной смерти, спрашивал, как он может оплатить этот долг. Отец Цзынь попросил лишь об одном, никому не говорить о столь сильном даре своей дочери, на этом они и договорились.
   Но в ту пору шла война и помощь его дочери раненым воинам их города была бы неоценимой. Отец Цзынь не желал, дочери погибнуть на поле боя вместе с раненными, случайным осколком или от шальной пули, но и верить, что тот мужчина жене которого помогла Цзынь не проговорится, не мог. Спрятать её ни у кого он не мог тоже, родственники плохо относились к его образу жизни, а его ночь даже никак не могла сойтись с местными ребятами. Её отец помнил, как в детстве над ней издевались и швырялись камнями, звали её и уродиной и ненормальной. Дочь замкнулась в себе, что она чувствует, было невозможно понять, любую боль девочка прятала глубоко в своей душе. Редко когда, что-то можно было понять по её лицу. К тому с годами Цзынь становилась все молчаливее и сдержаннее. Она больше не пыталась ходить в город и искать себе друзей. Достаточно многие и бесплодные попытки не принесли ей ничего кроме боли и слёз, израненных ног и испачканной одежды. Общество, в котором ей пришлось родиться и жить просто отказывалось принимать её такой, какая она есть.
   Отец не желал ей другого будущего, а не того, которое возможно ждало её. Он чувствовал, что его дочь не так проста, как кажется, и часто ловил себя на мысли, что есть в ней нечто такое великое, что не только описать нельзя, да и само по себе представить достаточно трудно.
  
   В тот самый роковой день погода стояла замечательная. Светило яркое солнце, заливисто пели птицы, а ветер играл тонкими лепестками деревьев.
   Команда Ахара изнурённая тяжёлым путём, безумными тренировками на синхронизацию, наконец, вышла к месту предполагаемого пребывания следующего Хранителя. Они сидели на камнях, рядом протекала река. Дышали тяжело, не выспались. Когда Ахар узнал, что до искомой точки, быстрым бегом всего ночь, то мгновенно распорядился чтобы они поспешили. И теперь точно зная, что осталось совсем немного, дал ребятам передохнуть.
   - Пока вы переводите дух, могу я узнать о результатах ваших синхронизаций? - обратился к ним Ахар.
   - Мы всю ночь бежали. - Ваха глотал ртом воздух. - Или ты, зная, что я сильнейший хочешь размять руки? - Ваха за их тренировки это понял.
   Ради интереса он бросал вызов всем парням кроме Ахара и выиграл у них. Это не осталось никем не замеченным, Ахаром в том числе.
   Джафар зная, что слегка уступал Вахе, рисковать не стал и силу свою демонстрировать не собирался, как впрочем, делал и всегда.
   Глаза Ахара встретились с глазами Вахи. Когда он только нашёл его, между ними было много драк, но с появлением Джафара они так и не подрались ещё ни разу. Все знали, Ахар любит играть со своей силой и если хорошо постараться, то сдерживаться он не станет.
   - Если хочешь помериться силами, то я не прочь, но для начала нам нужно отыскать Хранителя.
   - Ты спрашивал о синхронизации Ахар. - продолжил Ваха. - И предложил мне в партнеры Хигаре. Так вот я хочу сказать, что Хигаре сильный и опытный воин, но по длине волны мы разные и я полностью поглощаю его, и его сила следует за мной. По мне так пары должны строится иначе. А то толку мало получится. Те, у кого волны слабые поглощаются сильными. Ещё я понял одну вещь Ахар, что могу освоить ещё одну свою особенность в управлении силы молнии и воздуха, ещё я понял, что это доступно в полном объеме, только мне, Джафару и Лии. Мне стало очень хотеться попасть в золотой город, чтобы узнать от чего зависит возможность овладения той или иной особенностью.
   Следующей заговорила Лия.
   - При моей синхронизации с Кхандромом у меня, как и у Вахи проявилась способность управлять воздухом и создавать молнии. Как и в случае синхронизации сильного и слабого вышло, что я поглощаю силу Кхандрома. Ему тяжело вступать в этот симбиоз и трудно восстанавливаться после него.
   Следующим был Петер.
   - Я усиливал Франца, но свой уровень засчет этого поднять не мог. Нам тяжело друг с другом. Мы оба слабо проявляли себя в этом союзе. Отсутствует гармония и стабильность, эмоции у нас не ложатся никак.
   - Ахар. - вдруг произнес Джафар. - Мы с тобой несовместимы и пары, что ты составил, никак не достигли гармонии. Я много думал над этим и пришел к выводу, что всех надо было распределить иначе.
   - И как же? - полюбопытствовал у него Ахар.
   - Хочешь, не хочешь, но тебе будет лучше синхронизироваться с Вахой. Хоть изначально это было слабо понятно, но сейчас все встало на свои места. Ты сможешь идеально сработаться только с Вахой. Дай мне ещё немного времени, и я определенно скажу тебе, кто с кем составляет идеальную пару для синхронизации.
   - Хорошо Джафар. - сказал Ахар. - Лия сколько ещё до Хранителя и где он?
   Лия ещё нервничала под взглядом Ахара, настроилась и увидела, что девушка, которая им нужна, идёт прямиком к ним, чтобы набрать воды.
   - Мы можем никуда не идти, она скоро будет здесь. - сказала Лия.
   - Готов спорить, что она нас испугается. - произнес Петер.
   - Если она испугается, то наверное только тебя. - рассмеялась Джалила.
   - Лия, Генрих, Кхандром, вы сможете узнать её когда увидите? - обратился к ним Ахар.
   - Да. - почти одновременно ответили те.
   - Я пойду осмотрюсь. - сказал Хигаре и поднялся.
   - Я с тобой. - отозвался Ваха и пошёл вслед за ним.
   Ахар с какой-то затаённой тоской посмотрел им вслед. Потом, недолго думая и не сказав ни слова, встал и отправился за ними. Пока он не ушёл достаточно далеко, ребята молчали.
   - Руководство пошло обедать. - провозгласил Франц.
   - Ты Джафара забыл. - пошутил Петер.
   Джафар улыбнулся.
   - А вот я всё Ахару расскажу. - погрозил он шутя пальчиком.
   - Как же вышло так, что Ахар лучше всего синхронизируется с Вахой. - развела руками Лия.
   - Так часто бывает, что те с кем мы близки, могут быть чисто энергетически с нами не совпадать, но это нисколько не умиляет их качеств и никак не должно влиять на последующие отношения. - сказал Кхандром. - Показатели силы это не дискриминация.
   - Вот только работать в паре с таким партнёром будет некомфортно. - сказал Франц.
   - Есть жена и есть любовница. - заявил вдруг Генрих. - Но если с одной тебе хорошо, то другая то в тягость.
   - Это только здесь так происходит. - сказала словно что-то зная Лия.
   Все вопросительно посмотрели на неё.
   - О чём ты Лия? - спросил у неё Франц. - Что ты хочешь этим сказать?
   Лия обменялась взглядом с Джафаром. Он кивнул, и Лия сказала:
   - Только на этой планете можно допустить такую ошибку. Принять желаемое за верное, проще говоря, перепутать.
   - Ты хочешь сказать, что все мы ошиблись в выборе потенциального напарника? - спросила Джалила.
   - Лия хочет сказать, что мы все недостаточно развиты чтобы понять с кем нам будет синхронизироваться лучше всего. - ответил за Лию Джафар. - Так что советую не винить никого в произошедшем.
   Кхандром неожиданно встал.
   - Кхандром, что с тобой? - обеспокоилась Лия.
   - Я встречу её если позволите. - мягко сказал он.
   - Я пойду с тобой. - сказала Лия.
   - Не надо. Лучше мне пойти одному. - ответил ей Кхандром и улыбнулся.
   - Ну вот все разбрелись. - скучая заметил Петер. - Может, завтрак пока приготовим?
   - А ты уже проголодался? - поддел его Франц. - Гляди, как-бы лишний жирок не появился.
   - Лишний жирок может появиться тока у тебя. - отметил ему Петер. - Ты жутко любишь сласти!
   - Ты тоже! - опять поддел его Франц.
   Потом ребята стали в шутку бороться.
   - Детский сад. - заметил Генрих.
   - Не думай, что завтрак получится. - обеспокоился Джафар. - Я ощущаю напряжение в воздухе. Надо разобраться с Хранителем и убираться отсюда подобру-поздорову.
   Хигаре не хотел ни с кем разговаривать, хотел пройтись один, когда он услышал, что с ним идёт Ваха, то понял, давно назревавшего разговора уже не избежать. Хигаре считавший себя выдержанным и сдержанным не увидел ничего особенного и внутренне давно был готов.
   Ваха же не любил ходить вокруг да около, и если что-то волновало его, то тянуть он не привык и когда понял, что прогулка отличный шанс поговорить с Хигаре и всё выяснить, то тут же пошёл за ним.
   Ахар тоже хотел расставить все точки над и, поэтому раз Ваха и Хигаре вместе, то ситуация, как нельзя лучше. Ахар догнал их.
   - Ахар. Ситуация, как нельзя лучше. - сказал Ваха. - Теперь мы, наконец, можем всё прояснить.
   - Раз ты заговорил об этом Ваха, то я давно хотел у тебя спросить, что случилось с тобой, когда среди нас возник Джафар?
   Ахар с интересом смотрел на него.
   - Со мной что-то должно было произойти? - обратился к нему Ваха.
   - А что было до Джафара? - Хигаре стало интересно, он улыбнулся.
   - Дело в том Хигаре, что прежде чем найти Джафара, мы путешествовали целый год вдвоём с Ахаром. - сказал ему Ваха.
   - Получается, что твоя связь и синхронизация с Ахаром прочнее изначально, а после появления Джафара каждый из вас решил, что ошибся друг в друге. - Хигаре вздохнул. - А из-за меня совсем разброд вышел.
   - Наш союз был бесплоден Хигаре. - ответил Ахар. - Когда появился Джафар, появились результаты.
   - Всё ясно Ахар. Тебя интересовало только дело, а не синхронизация. И поэтому ты так нелепо просчитался. - Хигаре говорил, как можно спокойнее и мягче, зная нрав Ахара.
   - На тот момент меня другое не интересовало. - довольно сухо произнёс Ахар.
   - Зато это волновало Ваху. - легко и точно произнес Хигаре. - Но он так ничего и не сказал.
   - Я не мог. - сказал Ваха. - Зато я пытался понять мотивы Ахара, зная о бесполезности подобного разговора.
   - Как тебе повезло Ахар, все постоянно думают только о мотивах твоего поведения. - улыбнулся Хигаре.
   Ахар упорно молчал, размышляя о чем-то своём.
   - Как будем разрешать ситуацию? - спросил Ваха.
   - По-моему разрешение очевидно, вам надо помериться силами. - это Хигаре потом поймет, что зря это сделал.
  
   Кхандром вошёл в лес, чтобы встретиться и привести к ним нового Хранителя. Пока шел, думал о том, как это будет лучше всего сделать. И пока думал, увидел её. Это была на его взгляд небольшого роста девушка, брюнетка с выразительными синими глазами. Волосы у неё были до пояса и заплетены в тугую косичку. От неё шла приятная волна притяжения.
   - Здравствуйте милая девушка. - произнес Кхандром когда они поравнялись.
   Девушка остановилась рядом с ним.
   - Кто вы? Я вас никогда не видела. - строго и спокойно сказала она.
   - Я странствующий монах. - хоть Кхандром слабо напоминал местных жителей, взгляд и ощущения от него и впрямь были, как от настоящего монаха.
   - Что вы хотите от меня? - спросила его девушка.
   - Все дело в том, что я не забредал так далеко и теперь не знаю, как выйти в ближайший город и купить немного еды. - пожаловался он ей.
   Девушка улыбнулась, было видно, что она поверила ему и готова помочь.
   - Я сейчас должна набрать воды у реки, потом отнести домой. Если поможете мне, то на обратном пути я покажу, как вам добраться до города. - сказала она.
   - Был бы премного благодарен. - ответил Кхандром.
   Он поняла, разговорить её будет тяжело. Это не Джалила и отвечать она будет, только если он будет задавать ей вопросы. Похоже, девушке неинтересны никакие незнакомцы и что-то говорить о себе в такой ситуации она не намерена. Более из всех она напоминала Хигаре, а с такими очень тяжело говорить, они замкнутые и недоверчивые логики, часто ведут себя, словно в рот воды набрали.
   В более глупую ситуацию Кхандром не попадался, но решился быть само участие.
   - Могу я узнать, как тебя зовут? - спросил её Кхандром.
   - Цзынь Лянь - ответила девушка.
   - Золотой лотос. Красивое имя. Кто назвал тебя так? - Кхандром удивился.
   - Папа. - ответила девушка.
   Кхандром встал в идеологический тупик. Девушка отвечала сухо и лаконично. Он впервые не знал, как ему поступить. Более того, он всерьёз задумался, почему не взял с собой Лию.
   - А вы тут впервые. - сказала вдруг она.
   - Почему ты так решила? - спросил Кхандром.
   - Скорее всего, вы беглый раб. Наши монахи так не одеваются. Странствующие монахи ходят в лохмотьях, а у вас одежда хоть и потаскана, но чистая и не рваная. - ответила ему Цзынь.
   - Ну ничего себе наблюдение. - удивился Кхандром.
   - Я вас не выдам, но в город возвращаться не советую, если поймет, то изобьют палками до смерти. - сказала Цзынь. - Я много раз видела, как это делают.
   - Ну и дурак же я. - улыбнулся Кхандром. - Надо было тщательно всё продумать.
   - Мне кажется, что мы где-то встречались, ваши лицо мне очень знакомо. - стала приглядываться к нему Цзынь.
   Кхандром понял, что ждал именно этой минуты.
   - Если только в том сне, где ты восстанавливала свои силы после исцеления. - честно и кратко сказал ей Кхандром.
   Цзынь замерла и с каким-то затаённым удивлением взглянула на Кхандрома.
   - Или вы мне всё объясняете или я ухожу. - Цзынь явно злилась, но сдерживала себя.
   Тут где-то бабахнуло.
   - О нет! - Кхандром схватился за голову. - Цзынь ты будешь как раз кстати. Он всё тебе объяснит, если не успеет всё тут разнести.
   - Вы воины? - как приговор спросила она.
   - Да упаси создатель. - Кхандром схватил её за руку. - Идём скорее.
   Цзынь опасности не ощутила, чутьё жрицы, и поведение парня говорило ей, поверить и пойти, что она и сделала. Ещё ей с этим незнакомым и странным парнем было хорошо, ни с кем ещё она не ощущала такой странной близости. Словно он ей роднее отца, что растил и воспитывал.
  
   Ребята, ждущие возвращения Кхандрома, тоже услышали этот большой бум.
   - О нет! - вскочил Джафар.
   - Я что-то подобное ожидала, когда они туда пошли. - сказала Лия.
   - Можно было и не ожидать. - Франц упёр руки в боки. - Это случилось бы в любом случае.
   - Это уж точно. У Ахара прям глаза горели, когда ты Джафар произнёс кодовое слово помериться силами. - язвил Петер.
   - Нифига себе грохот. Они там, что бомбами кидаются? - Джалила сгорала от любопытства.
   - Вот сходи и посмотри сама. - отметил ей Генри. - У тебя у самой глаза разгорелись.
   - А пошли все вместе. - предложила Джалила.
   - А Кхандром, а вещи? - обеспокоилась Лия.
   - Да кому это надо. Барахло. - спокойно заметил Франц.
   - Сейчас всё берём и идем на звук. - сказал Джафар. - Предполагаю Кхандром туда же сразу и отправится.
  
   Ахар и Ваха восприняли слова Хигаре буквально. Стали отходить друг, от друга принимая бойцовую стойку. Хигаре сначала легко обалдел.
   - Ребят, вы чего охренели? - спросил он.
   - Лучше сразу чем потом. - ответил Ваха.
   - Готовься Ваха. - крикнул ему Ахар.
   А вот потом и был этот бум.
   Хигаре отпрыгнул, пыль поднялась столбом. Парни сцепились как ненормальные, ни один, ни желал уступать. Хигаре не полез, сами пускай, потом разбираются, ему эти разные их игры - недомолвки, поперёк горла встали, и вообще он устал и ему лень читать нотации. Хигаре лёг на траву, закинул руки за голову и стал считать облака, не обращая внимания на то, что в паре метров от него Ахар и Ваха разносят к чёртовой матери существовавший до них много лет один и тот же незамысловатый пейзаж.
   Первыми пришли Кхандром с Цзынь. Девушка не понимала, что происходит. Хигаре увидел их, поздоровался. Осмотрел девушку с ног до головы, отметил в ней что-то внешне похожее на себя и отвернулся.
   - Это случилось. - сказал ему Кхандром.
   - Это не могло не случится. - ответил ему Хигаре. - Девушка не бойтесь, сейчас Владыка наиграется и до вас дойдёт очередь.
   Цзынь вцепилась в Кхандрома.
   - Он шутит. Не бойся. - сказал ей Кхандром.
   Цзынь видела много фестивалей и фейерверков на них, но это было эффектнее по всем показателям.
   - А откуда у них столько таких фейерверков? - попыталась узнать Цзынь.
   Хигаре рассмеялся, смялся долго, но заливисто.
   - Скоро ты всё поймёшь. - сказал ей Кхандром.
   Остальные ребята пришли чуть позже и быстро сместились к Хигаре. Увидев Цзынь, все ей улыбнулись.
   На поле боя всё было удивительно. Он шёл уже минут пять, что являлось рекордным для обоих оппонентов. У Вахи шла носом кровь, у Ахара был кровоподтек на левой скуле.
   - Обалдеть. - Петер присвистнул. - Вот придурки, обострили всё до предела, теперь нашли время выяснять отношения.
   Франц решил подшутить над Цзынь, он наклонился ей на ухо и спросил.
   - Тебе кто больше нравится из них блондин или брюнет?
   Цзынь сильнее вцепилась в Кхандрома и пробормотала.
   - Оба придурки.
   Раздались смешки.
   - Если вон тот брюнет. - Франц указал ей на Ахара. - Это услышит, то неделю будешь готовить и мыть за всеми посуду.
   - Чего? - Цзынь потеряв страх, гаркнула на Франца.
   Он рассмеялся.
   - От дурочка это ж царь. Кронпринц. - внёс лепту Джафар.
   Цзынь испуганно схватилась за рот.
   Наконец Ахар не сдержался и схватил Ваху сзади, пытаясь зажать горло, но тот ловко перехватил его и перевернул через себя. Ахар вывернулся и не упал. Тут же попытался попасть по Вахе ногой и запустить разряд, Ваха увернулся.
   - Он его перекинул. - обалдел Франц.
   - Во дают. Уже минут десять дерутся. - Петер был на грани фола. - Никогда бы не подумал, что так будет.
   Исход боя был комичен. Ахар и Ваха оба повалились на землю рядом с друг другом и стали смеяться. Никто из них победить не мог.
   - Если бы я знал Ваха, что этим всё и закончится, то не стал бы с тобой драться. - сказал ему Ахар.
   - Все ещё впереди Ахар. - сказал Ваха. - Чую время ещё есть.
   Оба продолжали смеяться.
   - Можно, только осторожно. - крикнул Ваха, что вызвало новый приступ хохота.
   - Они привели нового Хранителя Ахар. - сообщил Ваха. - Девушка видела тебя в лучшем виде.
   - Да пошёл ты. - сказал ему Ахар поднимаясь. - Вернёмся в золотой город, я тебя так отделаю, не одна собака не узнает.
   - Это мы ещё посмотрим. - ответил ему Ваха, поднимаясь вслед.
   Когда Кхандром отпускал руку Цзынь, он искренне считал, что она сейчас сбежит. Но она спокойно приняла Посвящение Ахара, выслушала его, не задавая вопросов, тут же со всем согласилась и представилась. Предложила переночевать у неё, а утром, когда она попрощается с отцом, отправится в дальнейшее путешествие. Ребята согласились, но, не успев дойти до дома Цзынь, они увидели воинов, ищущих к её дому.
   - Похоже ты уже не сможешь попрощаться с отцом. - сказал Ваха. - Они пришли за тобой, человек, которому ты помогла, не стал сдерживать своего слова.
   Цзынь схватила, протянутую ей руку Кхандрома. Кхандром же ещё раз подумал, верно, ли что он пошёл встречать Цзынь один без Лии? Может, девушка всё не так поняла? Лия ближе ему, с ней ему легче всего общаться. Может быть, он совершил какую-то ошибку?
   - Мы уходим и чем быстрее, тем лучше, у меня нет никакого желания нарываться на ваших местных воинов. - сказал Ахар.
   - Я так хотела попрощаться с папой. - сказала Цзынь.
   - Мы поможем тебе с ним попрощаться. - сказала Лия.
   - Как? Ведь там воины. - в голосе Цзынь сквозила и боль и страх и отчаянье.
   - Твой дух сможет прийти к нему. - сказал Кхандром. - И ты попрощаешься с ним. Твой отец сможет всё понять. И я думаю, он не хотел бы, чтобы воины забрали тебя, и ты погибла на поле битвы.
   Цзынь смотрела, как воины из города уводят её отца. Уводят лечить раненых на поле боя. Они больше уже никогда не увидятся вот так, не посидят вместе и не попьют чая. Но возможно её отец не хотел бы ей то же судьбы, какая могла ждать её, если бы ребята не пришли за ней.
   - Мне тоже не с кем было прощаться. - сказал ей Кхандром, когда они уже уходили прочь от дома Цзынь.
   Девушка взглянула на него, ещё не зная ничего о нем, она прониклась той болью, что жила в нём, ещё где-то в глубине души. Такие они, по сути, настоящие Целители.
   Цзынь многое хотелось спросить у всех, но она поняла, что никто не станет говорить с ней по первому её требованию, однако наряду с этим она ощущала какое-то особое доверие между всеми ними и понимала, что их скрытность от неё лишь вопрос времени и скоро они примут друг друга.
  
   Часть XI Царевна.
   Двенадцатый хранитель.

Долгими ночами время кажется пустым,

Долгими ночами превращаю время в дым.

Ты живешь мечтами, но печальны глаза.

Я должен сделать шаг, мне больше ждать нельзя.

Больше ждать уже нельзя...

Полетела душа через край напролет,

Говорят, хороша царевна живет.

Над землей не спеша мимо туч, мимо бед

Полетела душа за нею на свет.

Ты меня не бойся, я не буря, я - прибой.

Ты меня не бойся, я приехал за тобой.

В каждом моем вдохе - твое имя живет.

Я знаю, кто ты есть, я знаю, что нас ждет.

Точно знаю, что нас ждет...

Д.Колдун Царевна

   Цзынь оказалась на редкость интересной девушкой для остальных. Ребята очень постарались, и она смогла прийти к своему отцу, чтобы попрощаться с ним. Он был очень рад за неё, говорил о том, что воины забрали его лечить раненых, что ему пришлось соврать, что его дочь умерла, что действительно на какое-то время она пришла в сознание и выглядела здоровой, но после неожиданно слегла и скончалась. Что тело он якобы сразу сжег, не стал предавать его земле. Он просил Цзынь не возвращаться, если вдруг у неё появится эта возможность. Она плакала, она чувствовала, что ей нечего стесняться. В глазах ребят жила точно такая же рана. Очень скоро Цзынь узнала, что Ваху травил весь городок, что Джафара бил родной отец, что в Лию кидались камнями, Петера предал лучший друг, отец Генри напивался и издевался над ним, Франца хотели убить, Хигаре все боялись, на глазах Кхандрома умерли брат и сестра, а отец Джалилы был готов отдать её замуж за хорошие деньги. Только из-за того, что они были не похожими на других. Цзынь тоже рассказывала, как её обижали ребята из города, как называли её уродиной и ненормальной. И чувствовала, как боль покидает её вместе с этими разговорами.
   Цзынь безоговорочно с большим уважением и трепетом относилась к Ахару. Ей он казался и виделся настоящим Владыкой. Тот бой, что она увидела, безоговорочно подействовал на неё. Эта девушка была первой, кто никак не мог увидеть в нём простого парня.
   Ахару было приятно такое почтение, но ему не хотелось, чтобы девушка видела в нём лишь высокого господина. Он ведь изначально просто парень. Это разделило их, но Ахар не хотел этого.
   Ваху она стала побаиваться. С одной стороны она очень уважала его, но с другой он казался ей надменным, смотрящим свысока на других и презирающим слабых. Ей было тяжело и легко с ним, словно она ощущала заботу и поддержку, но наряду с этим давление и силу.
   Ваха видел в девушке крепкий стерженёк, упрямую волю и сильную гордость. Её спокойствие и усердие, с которым она делала все дела, говорило Вахе о том, что у неё стальная броня и если что-то случится, плакать она не будет, а её упёртость захватывала до предела. Уступать кому-то ей было очень тяжело, как и Генри, но если Генри легко перестраивался, эта девушка меняться не желала.
   Джафар стал для Цзынь загадкой. Он был заперт изнутри и снаружи. У него словно страшных тайн в голове было так много, что его лицо словно заволакивало туманом, а в глазах была такая дымка, что когда Цзынь пыталась заговорить с ним, то ей казалось, что он не только видит то сокрытое, что таится в её душе, но и постоянно перепроверяет все её слова. Ей было тоже тяжело с Джафаром.
   Джафару же Цзынь казалась слишком пресной, слишком недоверчивой, он чувствовал, что в ней есть жажда к власти и большая гордость, но она старалась скрыть всё это. Девушка ещё никак не может отбросить своё прошлое, и это прошлое сковывает её, как стальные наручники.
   С Лией ей тоже было тяжело, Цзынь пугали её прозорливые глаза, глядя в них можно было решить, что для них нет пределов и границ, которые они не могли бы достичь и преодолеть. Лия ни за что не хотела уступать, и в ней не было места женской слабости. Цзынь ценила в других эти качества, но её твёрдость и решимость чем-то пугали её.
   Для Лии Цзынь казалась существом закрытым и упрямым. Открыто она ничего не выражала, но действовала продуманно и без сожалений. Ей нравилось всё делать по выверенному плану, она была первой, кто возмущался, если необходимо было внести какие-то изменения, она была не гибкой и редко сомневалась в своих взглядах и решениях.
   Петер притягивал чем-то Цзынь. Его пылкий ум, страстные ораторские речи, делали его тем, с кем она хотела общаться всё чаще и чаще. Его остроумие и хваткость интриговали и восхищали её.
   Петеру было приятно внимание Цзынь, но она ему казалась непонятной. Например, он хотел знать, почему она так закрывается от всех и сковывает себя. Ему было немного тяжело с ней. Ему очень нравилась Лия, и больше времени он хотел проводить с ней, также Петер понял, что Лия и Цзынь вряд-ли хорошо подружиться и это удручало его, но в любом случае Петеру было приятно болтать с Цзынь.
   А вот с Генри Цзынь было очень тяжело. Она никак не могла понять его замкнутость и упрямство. И то почему другие не пытаются его растолкать. Он казался ей самым натуральным бездельником. Он был полностью закрыт для неё, Цзынь никак не могла примириться с его характером.
   Генри не понимал суеты Цзынь, не понимал её стремления к постоянному порядку и то, что она на его взгляд все время собрана и серьезна и при этом и полслова из неё не вытащить. Почему она молча смотрит на него с укором, видно же, что кипит изнутри. Сначала Генрих думал, что она так сильно таит боль в себе, что сигнализирует, таким образом, но потом понял, она просто молча злится на него. Это глубоко задело Генриха, до Цзынь никто его силком воспитывать не собирался, и меняться Генрих не хотел. Он не знал, как ему реагировать на это, но единственному кому он принял, подчиняться был Ахар, другие какие-либо начальники его не волновали. Считаться с возрастом девушки Генри не желал. Генри был самовольным и никому поблажек не делал.
   С Францем Цзынь было очень хорошо. Они с ним очень интересно сочетались. Это заметили все. С Францем она раскрывается и преображается, становится веселой и часто смеётся. Он принимает её заботу и в ответ парень разгоняет её чёрные мысли, за это благодарили все, так как через него Цзынь стала меняться, легче относится к тому, что тяготит её и отучаться придираться к мелочам и поучать других. Даже Генри после этого был готов принимать её такой какая она есть.
   Самому Францу нравилось играть с Цзынь. Он не понимал, как большинство воспринимает её только как замкнутую буку, которая слишком горда собой и считает себя всегда правой. Он видел в ней много замечательных качеств и одно за другим пытался вытаскивать наружу. Он позволял ей ухаживать за своими вещами, напоминать ему о важных мелочах и шутил всякий раз добиваясь её улыбки.
   С Хигаре у Цзынь сложились отношения глубокого уважения. Ей импонировало то, как он ведёт дела и она была той, кому удалось с ним спокойно говорить. Его общество было ей приятно, а те беседы, что они вели приносили ей полное удовлетворение. Он казался ей человеком разумным, последовательным, умеющим чётко и логично найти подход к любой проблеме без всяких лишних эмоций. Вот, что так нравилось Цзынь в Хигаре, чёткий и сухой подход к делу.
   Сама Цзынь скоро наскучила Хигаре, который втайне любил бурные эмоции окружающих. Она казалась ему уж слишком пресной, даже в долгих беседах она выдерживала деловой тон. Хоть на минуту бы расслабилась, не говоря уже о том, чтобы улыбнуться. Часто она генерировала совершенно интересные задумки, многие из которых Хигаре взял на заметку.
   С Кхандромом Цзынь чувствовала себя в безопасности, если у неё были проблемы или ей не с кем было поговорить, она всегда шла к нему и они долго говорили о разных философских вещах. Девушка не понимала, как она к нему относится. Глубокий эмоциональный мир, коим он обладал, захватывал ей хорошо развитое воображение, но он был слишком далёк от жизни, которая происходит здесь и сейчас. С ним было хорошо отдыхать, но не более.
   Кхандром не понимал, как здравомыслящая интровертка, такая как Цзынь ищет его общества? Зачем обсуждает с ним философию и за его разговорами не видит очевидного, что он действительно прочно обеими ногами стоит на земле, только методы понимать реальность у него несколько философские.
   С Джалилой Цзынь было веселее. Они сдружились и часто убегали куда-нибудь вместе, чтобы поиграть, часто к ним присоединялась Лия, Петер и Франц. В таких играх большая серьёзность и замкнутость у Цзынь пропадала, вместе с прежним отношениям ко всем ним. Всё забывалось, им было легко и весело.
   Джалиле всегда хотелось растормошить Цзынь. Она не могла смотреть, как та сидит с серьёзным задумчивым видом, ей сразу хотелось сделать что-нибудь неожиданное, дабы, как можно скорее покончить со всем этим. Именно благодаря Джалиле со временем отношения Цзынь с Лией и Генрихом стали намного лучше и крепче.
   Цзынь была самой молодой их них и что самое важное, у неё был прекрасный дар целительства. И все знали, что это надо ценить и оберегать.
   После того, как они покинули края в которых жила Цзынь и поднялись высоко в горы чтобы минуть многие перевалы и как всегда Ахар отказывался вести их через подземные пещеры. Лия, Кхандром, Франц и Джафар старались изо всех в поисках следующего Хранителя, но поиски ни к чему не приводили и как прокладывать дальнейший путь никто из них не знал. Как обычно вечером, за ужином Ахар решился. Он встал перед горящим костром так, чтобы все видели его, а так как он был ещё и самым высоким их присутствующих не заметить его было весьма проблематично.
   - Сегодня я хотел бы оставить серьёзные разговоры на потом. - неожиданно для всех произнёс Ахар, ведь ребята привыкли, что он сразу начинает разбор полётов. - Каким бы долгим не было наше путешествие, оно подходит к долгожданному мной концу. Потому что остался один единственный Хранитель, которого нам осталось найти.
   Повисла тишина. Ахар видел в глазах ребят волнение и только сейчас всерьёз понял, что никто из них не задумывался о том, что будет потом. Он, Ахар совершенно не подготовил их к тому, куда им придется отправиться и что с ними будет происходить. Одно он знал точно, его отец превратил его помолвку в официальный брак, а когда его жена родит первенца, передаст ему трон. Также Ахар знал, что вернувшись домой уже никогда не будет близок с ребятами и то, что лучших из лучших, обучающихся в престижных и не очень заведениях наберут кандидатов второго совета, ничем не отличающемуся от совета Хранителей, в совет Старейшин. От отца Ахар всегда знал, что члены совета Хранителей и члены совета Старейшин нередко конфликтовали между собой. В последней войне совет Хранителей погиб. Что происходит теперь в его любимой стране? Эти Избранные ребята, ставшие ему, как родные братья и сёстры, смогут ли они также хорошо управлять его страной, как управляют своей силой или отношениями друг с другом. Достаточно ли они умны, достаточно ли они проницательны. Как они приживутся там.
   Ахар долгое время гадал, почему именно их, из всех других выбрало сердце планеты. Единственное к чему он пришёл, было уникальное чувство гармонии. Все они несмотря на своё происхождение, манеры, повадки, находясь все вместе рядом друг с другом они составляли композицию, которую невозможно ничем разрушить. Идеальная гармонизация. Ахар видел и ощущал подобное действительно впервые и это взволновало его, так как, он глава и будущего совета Старейшин, но он не знает их.
   Так уж вышло, что когда он родился, совет Хранителей не успел оставить преемников, ставленников после себя. А ведь по закону, кронопринц не должен был общаться и слишком близко находится к будущим или существующим членам обеих советов. Но при нём теперь порядок был нарушен войной и он Ахар сдружился с этими ребятами. Он ничего из этого не мог рассказать, они стали слишком дороги ему. Он хотел быть их щитом, уберечь от опасности, как только мог. Так долго Ахар был вдали от дома и эти ребята стали для него тем миром которым он жил. Ведь всего раз, он смог поговорить со своим отцом. Всего раз с кем-то из той страны где он родился и вырос и жил до той поры, пока отец не отправил его на поиски Хранителей. Отец не стал ничего больше говорить или расшифровывать ему. Он долго искал Ваху, за это время он много узнал и понял. Кто знает, что он мог сделать без опеки и друзей, но Ахар нашёл Ваху.
   Внезапно Ахар понял, что уже долгое время молчит, но никто не нарушает молчанья, все ждут что он скажет дальше.
   - Я отвлёкся. Я хочу продолжить начатую мысль. Остался последний Хранитель и я знаю, что Лия, Франц, Кхандром и Джафар стараются найти её. Кхандром уже не раз говорил, что это девушка. Прошло много времени, но ничего узнать о ней нам не удалось. Раз нас уже одиннадцать, то можно попробовать одно средство. Лучше всех из вас с информационными полями работает Лия. Объясняю почему. Первое это то, что она Всевидящая, для глаз её нет пределов и работают они лучше всего на пространство, на огромные пространственные расстояния. Я уже объяснил, что Всеведенье отличается от Ясновиденья тем существенным фактом, что Всеведенье позволяет видеть любое происходящее на любом расстоянии. Ясновиденье только то, что неизменно свершится. В этом их глубочайшая разница. Лия может видеть все варианты развития, Джафар все ключевые моменты которых невозможно избежать. Вот, что такое настоящее Всеведенье и настоящее Ясновиденье, но ведь при этом ни одно из них не может обойтись без другого. Если у Ясновидящего есть разрозненные куски, это будет набор кусков мозаики без оригинальной картинки. Если Всевидящий видит несколько картинок, это будет набор бесцветных полотен без цветных частей. Но сегодня нам нужна только одна картинка, место где живет последняя Хранительница и мы отдадим все силы Лии, чтобы утром знать о ней всё, вплоть до её имени.
   А второе, почему Лия подходит, это сила её волны и степень синхронизации с информационными полями. У Джафара она всё же не столь ниже, но нам нужна только одна, только одна картинка.
  
   В эту ночь Александрина, девушка с платиновыми волосами и голубыми глазами ощущала странную тревогу в своей душе. Кем была эта юная, запертая в своей комнате девушка? Она была дочерью знатного герцога, на этом всё и заканчивалось. Отец ненавидел её, а безропотная мать никак не действовала против его гнева и слушала во всём. Александрина не помнила уже, как всё начиналось, но как-то будучи ещё маленькой девочкой она заметила, что может двигать и перемещать предметы, не дотрагиваясь до них. Один раз это заметила служанка ухаживающая за ней, именно после этого жизнь девочки превратилась в ад.
   Отец стал бить её и ругать по малейшему поводу. Друзей у девочки не появилось, все кто общался с ней стали распускать слухи о том, что она умственно неполноценная и выглядит страшнее чёрта. Отец не знал, что с ней делать, убить её он не мог, её мать он любил, при том, что его брак с ней был для закрепления политических отношений страны. Этот брак был выгоднее и её матери и её отцу.
   Александрина всё больше и больше убегала в большой сад рядом с их родовым замком и пряталась там. Она изучила его вдоль и поперёк и могла находиться там часами, вдали от глаз окружающих. Хорошо, что её отец оказался очень занятным человеком и предпочитал общества других женщин, чем её мать, хоть и как-то по-своему любил её. Зато все кругом обвиняли одну Александрину в том, что она своим существованием покрыла позором род отца и матери своей. Девушка не собиралась закрывать свой дар, но даже если и были моменты, когда пыталась его убрать, то дар никуда не пропадал, и очень скоро Александрина поняла, что ей предстоит всю свою жизнь прожить с ним. Часто она думала о том, чтобы сбежать, но потом к ней приходило горькое осознание, что бежать ей будет некуда и ни у кого она не сможет найти защиты сумасшедшая герцекская дочка, а только, что и сумеет опозорить своего отца. Но на самом деле Александрина очень рано поняла, что только из-за своего дара прозвана ненормальной, от побоев отца её характер стал более эмоциональный, природа же не сделала ей поблажек подарив грубые черты лица, хотя её нос и глаза были такими же, как и у её отца, что выдавало кровь рода, но родители Александрины отказывались это видеть, как и то, что у неё характер отца. Она могла бы стать во главе рода, её отец был первым наследником главной ветви, но, имея тот же характер девушка думала о том дне, когда сбежит из этого места, когда у неё будет достаточно денег и своей силой она расправиться с теми, кто причинил ей зло, а пока она была слишком молода и тренировать свой дар ей приходилось всё реже и реже. Она слабо понимала, как это правильно делать, в библиотеке замка было множество книг, но в них Александрина не нашла ни слова о своих способностях. Там было пару книг о масонах, чернокнижниках и целителях, но там нигде не говорилось о тех, кто может поднимать и перемещать вещи с лёгкостью птичьего перышка.
   Однако Александрине очень понравилось читать и бывать в саду в руках с книгой. Слуги заметили это, они были удивлены. Им говорили, что девочка не в себе и агрессивна, но женщины, работающие в замке и видевшие её читающей, начали резко сомневаться в этом. Вскоре Александрина и вовсе стала избегать общества людей. Чтобы ей больше не становилось больно от того, что они смотрят на неё со страхом. Вот именно тогда она и обнаружила одну очень глубокую и древнюю тайну их рода.
   Лия ещё долго не открывала глаза после тяжёлого ритуала. Энергии всех ребят влились в неё глубоким, мощным и бурным потоком. Она ощутила, что может видеть то, что захочет, как бы далеко это ни было, но Ахар приказывал ей забыть об своих желаниях, о том, что хотела видеть она сама, чтобы она из сотни миллиардов волн, нашла во всей Вселенной только одну волну последнего Хранителя. Все старались с удвоенной силой и скоро она нашла её. Лия говорила, говорила и говорила вслух всё, то, что видела. К утру она знали всё о том, кого им осталось найти. А Лия перестав говорить упала на подхваченные руки Ахара. Все были утомлены ритуалом, но Цзынь Лянь нашла в себе силы и все без остатка влила в Лию, чтобы она смогла быстрее восстанавливаться.
   Через три часа Ахар поднялся с земли и увидел спящих ребят. Они не могли пошевельнуться, они отдали всю силу, что могли чтобы найти последнего Хранителя.
   Ахар заботливо ухаживал за ними, раскладывая по лежакам. Он не знал, когда они откроют глаза, сколько дней им потребуется для этого. Он был их единственным охранником. Ему самому пришлось разводить костёр. Ахар ощущал себя большой мамочкой. Ребята восстанавливались и не знали, с какой любовью и заботой их Владыка смотрит на них, как улыбается, проверят пульс и просто держит за руку каждого из них. Ахар всегда хотел вот так по простому дурить с ними каждый день, держаться за руки и громко смеяться, но он принц и не такой глупый, чтобы понимать сколько сил в его руках и какая ответственность лежит на его плечах. Его жизнь, принадлежит народу, но он всегда хотел распоряжаться ею по своему усмотрению, но от того, что он в будущем скажет или сделает зависят многие жизни, судьбы. Ахар не мог быть беспечным.
   На утро четвёртого дня ребята только начинали открывать глаза и приходить в себя. Они нашли Ахара в засыпающем состоянии, а также заметили, что все эти дни и ночи он заботился о них, как мог.
   Спокойно и безмолвно они уложили его спать. На рефлексе Кхандром, Лия, Франц и Джафар отправились составлять карту. Остальные готовить и добывать еду. Когда Ахар проснулся, еда и карта уже были готовы. Ахар взглянув на неё ужаснулся.
   - Это ещё дольше чем мы плыли до Цзынь. - Ахар был в ужасе, он рассчитывал сэкономить время.
   - Полгода или год пути. - спокойно сказал Ваха.
   - У нас нет столько времени. - внезапно сказала Лия. - Я все ещё вижу как отец бьёт её. Что может произойти сейчас, что за те полгода что мы будем добираться. Понимаю, что говорю и прошу много, но я хочу сказать, что видела центральный тоннель Ахар. Я знаю, что он один из самых секретных, но не пришло ли время чтобы им воспользоваться и меньше чем через месяц мы будем рядом с последним Хранителем.
   Все думали, что Ахар обязательно промолчит, но в этот раз всё было иначе.
   - Лия я не виню тебя в том, что ты узнала о нём, я думал о том, что рано или поздно нам придётся туда полезть. Это будет моим первым подарком для вас. Мы пойдем по нему. - сказал Ахар и улыбнулся.
   - Что это за туннель? - спросил Франц.
   - И что значит центральный? - добавил Петер.
   - Это туннель ось, горизонтальная линия ведущая из одного полюса в другой, но в этом туннеле много ходов и выходов, поэтому те кто не знают его и попадают туда, легко может погибнуть. Надо пополнить наши запасы еды и приготовить всё для недельного путешествия под землёй. Только так мы сможем выполнить своё задание в срок.
   Весь остальной день был посвящён сборам и подготовке к крайне увлекательному и одновременно опасному путешествию. Ахар объяснил, что прежде чем попасть к главному туннелю им придется долго спускаться под землю, чтобы потом лишь подойти ко входу в главный туннель, чтобы через неделю оказаться рядом с последним Хранителем. Всё прошло успешно, как и планировал Ахар.
   Ребята набрали и подготовили необходимые вещи и очень скоро, следуя за Ахаром они проникали в одну мало приметную на первый взгляд пещеру. Как он вёл их ребята не запоминали, большинство времени приходилось либо ползти, либо плыть под водой и часто через узкие проходы, на которые сам Ахар яро жаловался. Мол, когда он изучал этот район, то все туннели были широкими и без воды. У него даже возникала навязчивая идея вернувшись переделать многие карты. В свете своего путешествия он нашёл и отложил в свою долговременную память множество неточностей, которые намеривался исправить. Даже ребята заметили, как он оживился после осознания, что нашёлся последний Хранитель и когда они заберут его, вернуться в золотой город. Первое, что сразу бросилось им в глаза то, что Ахар стал вести себя более раскованно и властно. Именно по этому его поведению ребята поняли, там у себя он ведёт себя соответственно и такая манера поведения свойственна всем жителям золотого города. В чем же была её такая особенность?
   Для начала Ахар стал гораздо больше улыбаться, часто без всякой видимой причины. Ребятам было это странно видеть. Он стал много шутить и жестикулировать. Он впервые за долгое время пытался стать ближе к ребятам, раскрывался с непонятной стороны, с той с которой они его раньше не видели, с дурашливой. Ахар стал более дурашливый. В те моменты ребята ощущали сильное тепло исходящее от их предводителя. Он словно светился изнутри, это пламя его духа вырывалось наружу и согревало всех вокруг. В ту неделю, что они шли смогли понять и увидеть очень многое.
   Сердце Ахара пело. Скоро он вернётся домой к строгому отцу и доброй матери, увидит свою невесту, ведь она должна быть уже повзрослела. Ахару стало интересно, какой она может быть сейчас. Но самым главным было для парня то, что он возвращается в свою страну, возвращается с её Хранителями. При этой мысли Ахар всегда оборачивался и смотрел на ребят. В эти минуты он ощущал гордость и величие за себя и свое дело. Теперь зная, что он скоро будет дома, Ахар мог непредвзято оценить каждого.
   Ваха был сильным бойцом, наряду с этим стремился постичь как можно больше знания. Наконец в нём проснулось спящее чувство стремления к мудрости. С улыбкой Ахар теперь вспоминал их первую встречу и искренне пытался понять, почему никто никогда не пытался заметить в Вахе тех качеств и неоспоримых талантов, которыми тот обладал. Он был очень добрым, сильным, надёжным и открытым к людям. Ваха был человеком чести и слова, искренним, смелым. За время путешествия в нём обнаружился тонкий музыкальный слух и красивый заливистый голос. Ваха по натуре был скромным и вдумчивым, ему нравилось дарить тепло окружающим и ещё он был заботливым. Он выслушивал все эмоциональные всплески Генриха, ему нравились все шутки Франца. Ваха был само обаяние, когда хотел, он сумел даже поладить с Петером, большим забиякой. Как можно было игнорировать его лидерские качества? Ахар был доволен им.
   Джафар вселял в Ахара надежду, он как никто другой сочетал в себе кроткую мудрость и спокойную силу. Этот парень предпочитал всё скрывать, при этом не вызывая никаких подозрений. Из него рос замечательный интриган. Джафар всё докладывал Ахару по соображениям целесообразности и ради защиты общего дела. У него не было секретов от Ахара, да он бы и не решил их иметь. В Джафаре сочетались тонкость и дипломатия. С виду казалось, что он тщедушный и слабый, но если бы кто-то пригляделся, то увидел, что этот парень тоже умеет неплохо драться. Другое дело то впечатление которое он хотел о себе оставить. Ахар задумывался глядя на Джафара, как мог его отец бить его и отказываться замечать уникальные качества парня. Джафар умел отыскивать и хранить секреты. Умел налаживать благоприятные контакты и ловко пудрить мозги наивным дуракам, из-за чего часто спорил с Вахой, которому импонировало честность и прямолинейность. Ваха частенько называл Джафара лицемером, что того крайне забавляло. Ахар видел, эти двое сработаются. Одному нравиться спорить с другим, другому этот процесс приносит удовлетворение. Нет Ахар понять отца Джафара не мог, хоть и старался.
   Лия сразу поразила Ахара своей способностью видящей. От неё словно было невозможно ничего укрыть. Лия могла спокойно управлять огромными потоками информации, для неё это не составляло никаких проблем. Она сразу узнала все секреты Ахара, но ей было всё время искренне стыдно. Из Лии получался прекрасный накопитель знаний, хранитель целой базы данных, умеющий работать с полученной информацией и охраняющий её. Ко всему прочему девушка обладала стойким характером, упрямой волей и несгибаемыми принципами. Лия очень переживала оттого, что невольно вторгается в чужие тайны и вынуждена всегда молчать, хотя при этом она защищала их от посторонних вмешательств и естественно обсуждать или докладывать о них могла только Ахару. В эти моменты Ахар сравнивал её с Джафаром, который для него стал мастером тайных дел. Ахар внутренне радовался, что в той деревне где жила Лия не нашлось никого, кто бы мог догадаться, что эта с виду неказистая девица всё про всех знает. Она дурила их всех, а они так ничего не заметили. Как и не заметили тех качеств коими она обладала. Лия несмотря на свою явную экстравертность была очень скрытной. Ко всему прочему овладевая новой информацией, она никак это не проявляла. Лия была надёжной и верной, смелой и настойчивой и заботливой при этом, как родная мать. Лия оставалась всегда женственной и доброй. Также в ней была и дипломатия, которая позволила найти общий язык с твёрдым Вахой и спокойным Джафаром. Лия была терпелива и могла заставить Петера прислушиваться к тому, что говорят другие. Она была вынослива и Кхандром часто искал в ней поддержку.
   Петер был настоящим возмутителем спокойствия. Постоянно продвигал свои идеи, которые пытался защищать и отстаивать. Ахара импонировало это безрассудство и открытая прямая воля. Петер был открытым, этим он демонстрировал свою честность и заботу. В его глазах всегда словно бушевал огонь, яростное негасимое пламя. Петер казался импульсивным и эмоциональным, но при всём этом в его иррациональных выходках была определённая логика. Петер умел читать мысли собеседника и поэтому всё время играл на них, играл на эмоциях. Он прекрасно воздействовал на этом, чтобы добиваться своего. Неожиданными, резкими словами выбивал опору из-под ног собеседника, не оставляя отступившемуся ни единого шанса. Ахару этот задор и воля нравились и вновь удивлялся он, как легко жители его городка закрыли глаза на волевые качества Петера. Такой искусный эмоциональный манипулятор, заводила. Он столько мог для всех сделать, но из-за какой-то нелепой бумажки все отвернулись от такого золотого парня.
   Генри был очень спокойным и расчетливым парнем. Он тонко ощущал грань между правдой и ложью и если кто-то по его ощущениям пытался командовать или давить на него без всякой ясной причины, то ему было не избежать случайной неприятной неожиданности. Генрих был непредсказуем, как погода весной и Ахару импонировало это. Генри тоже был крайне скрытным, он предпочитал быть молчаливым наблюдателем и понять ситуацию изнутри. В этом он чем-то напоминал Джафара с тем отличием, что свои соображения предпочитал держать при себе.
   Зато если он заботился и любил кого-то, то всегда защищал и порой в защиту рассуждал так безапелляционно, что спорить с ним становилось очень проблематично. Больше всего он тяготел к искусству, чётко считая, что только высокое духовное саморазвитие способно привести к настоящей силе и мудрости. Из Генри рос натуральный культурный творец, но и Генри был не столь тщедушен, как мог казаться. Драться просто ради забавы он не стал бы никогда. Ахар не понимал, почему Генри не признали жители замка. Ведь он мог привнести в их жизнь высокую культуру искусства. Хотя может они были недостойны иметь такое сокровище.
   Смешной и милый забияка Франц. С ним нельзя было заскучать. Ахар всегда слушал его истории с превеликим удовольствием. Тем более что он расписывал их так, что применив в дело это принесло весомую прибыль. Авантюрист и новатор не любящий останавливаться на достигнутом. Любит и не боится спорить, предпочитает чёткий логичный подход и постоянно подшучивать над оппонентом, подчеркивать двусмысленно. Чтобы его попросту запутать. Сколько раз благодаря находчивости и непредсказуемости Франца они ночевали в лучших номерах попадавшихся гостиниц не заплатив ни монеты.
   А его нескончаемая любовь и умение говорить о звёздах и минералах, это действительно было уникальным. Франц был открытым и честным шутником, любил устраивать дурацкие фокусы и смешные розыгрыши. Мастер азарта не умеющий усидеть на месте, расчетливо импульсивный Франц вселял в Ахара надежду и возбуждал воображение. Ахару было не понять того умершего короля. Такая драгоценность лежала прямо перед его носом, а он предпочёл довериться масонам, которые его и погубили. Каким же слепым был его король.
   Стойкий и выдержанный Хигаре. Спокойный как скала и сильный как остро заточенное лезвие. На него можно было положиться в любой ситуации, это вселяло в Ахара веру. Хигаре был очень умён и закрыт, никогда не говорил, что у него на душе, ни с кем не стремился обсудить всё, что у него на душе накопилось, но при этом был ужасно стеснительный и редко показывал к кому и как на самом деле относится. От того, Вахе и казалось раньше, что Хигаре на самом деле постоянно всем врёт. Только потом Ваха понял, Хигаре очень стесняется и чтобы он раскрывался ему надо дать ощущение стабильности и надёжности, только в этом случае он спускает с себя напускной вид серьезности концентрации на себе.
   Его управление огнём очень нравилось Ахару. Он думал о синхронизации Вахи и Хигаре и лишь впоследствии узнал, что они по энергетической части не соединимы. Ахар не понимал, почему люди в том селении где жил Хигаре так боялись его. Хигаре обладал большой силой духа, огромной сосредоточенностью и надёжностью. В нём сочеталась и глубокая мудрость и спортивная лёгкость. Он мог бы стать идеальным защитником своей страны. Истинным предводителем воинов, непрошибаемым и несгибаемым. Сильный, мощный, надёжный и невероятно умный - как этого можно было не заметить.
   Мудрый и вдумчивый Кхандром, беспокоящийся за всех и каждого, стал для Ахара, как глоток свежего воздуха. Умный и доброжелательный, производил впечатление чудака верящего в идею всеобщего блага. Он спокойно выслушивал всех и каждого, старался дать совет, снять эмоциональное напряжение. При всём этом не терял ни одной минуты, если все вокруг него занятые делом, тоне сидит на месте и либо помогает активно другим, либо выполняет то, что дали ему.
   Кхандром ко всему прочему недоверчив и расчётлив и при этом хорошо ставит на место того, кто принимает его за мягкотелого добрячка. Очень хорошо умея чувствовать чужие настроения и желания, всякий раз умело может это использовать, но при этом тонко рассчитывая, если человек относится к нему хорошо, то и он отплатит ему добром, в противоположном случае всё будет иначе.
   Кхандром не терпел лжи или же непорядочности, но среди ребят он её встретил. Все были с ним искренни и доброжелательны. И тут для Ахара стало загадкой, как жители его города, могли быть столь слепы. Нежный и тонко чувствующий Кхандром, настоящий миротворец, управляющий большими потоками ветра, глубокий и сосредоточенный, просто небесный подарок. Почему никто не подметил в нём таких серьёзных талантов.
   Непосредственная и яркая Джалила, неукротимой волей забавляла Ахара. Джалила была неуправляемым тайфуном, сметавшим на пути к цели все препятствия. Уверенная в себе, любительница оставить за собой последнее слово, не останавливающаяся практически не перед чем. Она логично все просчитывала, старалась при этом просчитать остальных, предпочитала надёжную почву под своими ногами. Любительница гнуть своё и видеть ситуацию в целом. Со своими взглядами и позициями которые редко старается как-либо пересматривать. Оптимистка, жёсткая и смелая, открытая и расчётливая. Но не стоило думать, что она импульсивная и взрывная, Джалила обладала кошачьей хитростью и могла своей хрупкостью и восприимчивостью провести любого. Лия понравилась Джалиле как-то сразу, вместе с Петером и Францом, им всегда было легко и весело всем вместе. Искромётные, неожиданные шутки придумывались до мелочей, Ахар всегда подмечал в них прекрасную логику построения и эмоциональный лёгкий окрас. Снова Ахар не понимал, как семья Джалилы не разглядели в ней такую логику, целеустремленность и настойчивость. Это лидер, спокойный и неуступчивый, волевой и расчётливый. Настоящее золото пирамид, как можно не увидеть этого поразительного сияния.
   Спокойная и уверенная в себе Цзынь Лянь. Всегда пытающаяся всё держать в порядке, чистоте, давала Ахару надежду. Цзынь была с высокой точки зрения Целителем. Слегка замкнутая, была радушной любительницей долгих бесед, готовая выслушать каждого, разобрать его проблему, разложить по полочкам, дать совет и следит за тем, как каждый из них выполняет его и по возможности доводить любое начатое дело до его логического завершения. Цзынь действовала, как настоящий врач, всегда за всеми всё проверяла, следила чтобы было чисто, чтобы использовалось по назначению.
   Цзынь любила здраво поспорить, порассуждать и обсудить и всегда исходила из позиции основательности и здравомыслия. Это не раз становилось предметом шуток и дружеских подколок. Наряду с этим Цзынь любила веселиться, но только тогда, когда считала, что смогла закончить все намеченные и запланированные ею дела. Тогда она тоже любила развлекаться с остальными без угрызений совести. Снова поражался Ахар, почему Цзынь не принимали, кидали в неё камни, эта заботливая, ответственная и обязательная девушка, настоящий подарок судьбы, хозяйственная, домовитая и спокойная.
   Ахар искренне радовался глядя на ребят, он очень полюбил их, но где-то там в глубине души сидела мысль не дававшая покоя, он должен быть беспристрастен, есть ещё один совет - совет Старейшин, в него будут отобраны лучшие из лучших. А он правитель, он должен быть по всему беспристрастным. Но понимал что сделать это ему будет очень тяжело. Ребята же в свою очередь очень взволнованы. Они скоро окажутся на Родине Ахара, в месте о котором они не имеют практически никакого представления. Главный вопрос волновавший их был о том как и кто там живёт и как им предстоит там жить.
   Ваха часто думал о том, что ждёт его в стране Ахара, как и что там происходит, но главным было пожалуй то, как к нему станут там относиться и от чего это будет зависеть. Парень решил твёрдо себя и ребят в обиду не даст, но бежать уже будет некуда.
   Очень трудно побороть в себе то, к чему привык и пусть Ваха давно покинул место где родился и рос, что-то в нём осталось, то, что мешало верить в то, что и дальше всё будет хорошо. У Вахи все ещё оставались сомнения и подозрения, но он не решался обратиться к Ахару, чтобы развеять их, но он действительно очень волновался. Хотя в нём стало расти странное тёплое чувство, которое больше пугало его, чем вселяло надежду.
   Джафар тоже часто думал о золотом городе из которого пришел Ахар. Что это может быть за место. Он спрашивал Ахара, но тот всегда отделывался от него тем, что когда они там окажутся, всё будет ясно. Для пытливого ума Джафара этой весьма скудной информации было мало. Он решился погадать втихаря от всех. Погадать на то, что с ними случится в золотом городе Ахара. Карты выпали неоднозначные, с одной стороны их ждала великая слава и большой почёт, но наряду с этим тяжёлые муки и суровые испытания. При чём когда выпала карта аркан Дьявола и Смерти, парень понял, что именно там они всегда будут на волосок от смерти если не устоят от иллюзорных искушений.
   От этого у Джафара пошёл мороз по коже. Судя по картам искушения ждали их на каждом шагу. Парень понял, никакого рая их там не ожидает и концовка жили они долго и счастливо и умерли в один день, даже близко не светит, по картам выходило, не знали они кому верить и сомневались в том, что обретут счастье. Джафар не хотел никому об этом рассказывать, но и ударяться в меланхолию раньше времени в его планы явно не входило.
   Лия узнав то немногое, что могла из воспоминаний Ахара, получила от него чёткое указание рта не открывать, мол ничего хорошего из этого всё равно не выйдет. Хотя сама девушка не могла чётко собрать все картинки воедино, того, что увидела было достаточно, дабы понять, возврата к прежнему уже не будет никогда. Чтобы ни случилось с ними потом, им не стать прежними и уже вряд-ли вообще они смогут приобщиться к чему-то ещё и перестроится.
   Самым главным фактором для неё стало то, что в этом золотом городе Ахара взаимоотношения между людьми качественно иное, чем там, где они все росли. Культура и наука не просто не похожа на их, с трудом вериться, что подобное может быть. Им после ожидающего их там, уже никогда не измениться и тут Лия поймала себя на том, что причина неприятия их здесь кроется в том, что они возможно уже жили в этом городе и теперь их психология ничем не могла прийти в нужное состояние в предложенной среде. Это всё объясняло для неё, но так как Лия сама по себе была созданием беспокойным, то предполагала, что раз они родились и выросли здесь, то это тоже наложило свой отпечаток, который на её взгляд следовало изменить.
   Петер был настроен легко, когда дойдет до дела, тогда и будем разбираться. Ему натерпелось посмотреть на этот город, что там, как там. Он пытался спросить Лию об этом, но та отмаливалась, говоря лишь, что это изменит их навсегда и что прежними они больше никогда не будут. Петер понял, что выспрашивать больше у Лии бесполезно, она ничего не скажет.
   Хотя бывали моменты в которые Петер думал, чем им там предстоит заниматься, так как явно не народными героями быть. Ахар заставлял их долго и муторно тренироваться, редко давал передыхать и не сделал ни одной поблажки. Что же он заставит их делать в родном городе? К тому же, что вопрос, а они вообще вернуться или увидят место где родились и росли повис в воздухе. Не то, чтобы Петер хотел вернуться обратно, что будет с его деревенькой дальше, вот в чём был вопрос. И всё же эта загадка Родины Ахар его тянула к себе, он пытался узнать о ней, увидеть её.
   Генрих пожалуй был одним из тех, кто больше всех беспокоился по этому поводу. Только никому ничего не рассказывал. Его волновало всё, где они будут жить, а будет ли там комфортно, а хорошо та будут кормить, а что там придётся делать, а кто будет с ними там разговаривать. Генри интересовала любая мелочь, потому что если он не видел то с чем придётся иметь дело то, как он может понять, как с этим иметь дело. Он сразу понял о бесполезности попытки спросить Ахара, он всё равно ничего не расскажет.
   Генри пытался понять, что по этому поводу думают остальные, он даже говорил по этому поводу с Вахой, тот здраво ему сказал, что если что, то никого в обиду не даст, но Генри это совершенно не успокоило. Он готов был к непредвиденным обстоятельствам, но ему бы хотелось знать о них чуть больше чем он знал. Парень конечно хорошо фантазировал, но он мог нафантазировать чего угодно, его это угнетало. Волнение наряду с повышенной чувствительностью мешала ему спать. Парень беспокоился о других, он думал, что они не понимают всю важность наступающей для них неизбежности. С появлением последнего Хранителя их поиски завершаться, а это также значит, что они очень скоро после этого окажутся в золотом городе Ахара. И для Генри оставалось большой загадкой, что это за место.
   Франц предвкушал то, что может ждать его в золотом городе Ахара. Он часто смотрел на звёзды и пытался угадать на которой из них жил когда-то Ахар. Франц знал, что Ахар ничегошеньки не расскажет, а Франц сам был любитель загадок и тайн, поэтому пытался сам угадать, что там и как. В своих догадках ему виделись белые сады и покой. Там в своих мечтах он катался на больших серебряных машинах, которые не раз наблюдал в свою подзорную трубу.
   Франц был всегда оптимистом, если что, говорил он себе, то придумает что-нибудь, сбежать тоже можно, главное разведать обстановку да и приспособиться тоже можно, но как-то не хочется думать, что им там будет неудобно. Парню хотелось покататься на серебряных машинах, покататься в них среди звёзд. Он улыбался от одной мысли об этом и был готов вынести многое. Он говорил об этом с Лией, когда они плыли и чётко верил тому, что услышал от неё. То, что в городе Ахара есть такие машины Франц был уверен и был готов добиться разрешения покататься на ней среди звёзд. Эти размышления занимали его чрезвычайно.
   Хигаре был взволнован, это ещё мягко было сказано. Скрывая свои эмоции он скрупулезно анализировал имеющиеся у него факты. А Ахар хоть и доверял ему, по факту не сказал ничего, кроме того, что когда они попадут туда, то поймут, почему их судьба здесь сложилась именно так и не иначе. Это навело Хигаре на мысль о том, что возможно там общественный строй сильно отличается от того в котором они родились и выросли, но тогда каков он будет. Это пугало расчётливого Хигаре, но больше его пугало, что он обладает таким малым количеством информации, что не может спокойно размышлять об этом. Он не хотел никому показывать своё дрожание рук, при мысли, что он так мало осведомлён о своём ближайшем будущем. У него даже ухудшилась концентрация. Как это так, чтобы он чего-то не знал и не мог просчитать наперёд. Его взгляд бродил по лицам ребят, он беспокоился о том, сможет ли он их защитить и обеспечить их безопасность при таком скудном запасе о фактах. Своими опасениями он всё-таки поделился с Джафаром и прочёл по его глазам, что ничего хорошего ждать не стоит. Конечно никто не замечал, как искренне волновался за всех после этого Хигаре. Джафар разделили конечно с ним опасения, но заверил, что они стали командой, а раз так, то волноваться не о чем.
   Однако парня это всё равно не успокоило и он стал внимательно следить за поведением Ахара. Особенно ему стало непонятно, почему Ахар радуется и весь сияет и не только за себя, но и за них тоже. Хигаре это напугало в какой-то мере, но с виду он никак это не демонстрировал, правда как-то перекинулся парой фраз с Вахой, но тот похлопал его по плечу, и заверил, что не пропадём. Они оба достаточно сильны, чтобы позаботиться и защитить остальных.
   Кхандром тоже страшно переживал и не находил себе места. Тайком от всех он уже с самого начала старался погрузиться во всё более глубокие медитации и считал своим долгом узнать, как можно больше. Свой интерес к этой проблеме он тоже скрывал от всех, пожалуй лишь Лии он как-то сказал об этом, на что она мягко улыбнувшись сказала, что волноваться не о чём, что они по сути ничем не отличаются от жителей золотого города Ахара, но Кхандром этого было мало. Он как и большинство из них хотел знать, как можно больше. Один факт поразил его, как бы парень не настраивался, увидеть этот город он не мог. Его это напрягло, он осторожно спросил об этом Лию, той тоже стало интересно. Она тоже как-то пыталась его увидеть, но даже со своими способностями не сумела. Кхандром задался вопросом, где же этот город находится, но так и не пришёл ни к какому однозначному варианту, что снова не давало ему никакого покоя.
   Чтобы хоть как-то перестать волноваться Кхандром стал пристально наблюдать за Ахаром, ведь живой представитель золотого города хоть и королевской крови был. По нему парень прикидывал, как и жители в его стране. Заметил ряд интересных и весьма незаурядных черт, а именно - Ахар очень ответственный и если что-то говорит, что сделает, делает это всегда, чтобы это ему не стоило, он очень честный с ними, либо он говорит, то что есть на самом деле, либо вообще не говорит ничего. Также Ахар достаточно впечатлителен, он подмечает каждую мелочь и на всё буквально обращает внимание, принимая всё близко к сердцу. Как бы он не пытался это скрыть, Кхандром очень хорошо это приметил. Это его слегка поразило, Ахар с виду казался человеком собранным и выдержанным, кто бы мог подумать что он сверхчувствителен и реагирует на любое малейшее изменение. Кхандром не представлял, что в его городе все такие, может ли это значить, что всё, что видит Ахар здесь для него варварство которое он хотел бы стереть с лица земли. Этот вопрос остался для Кхандрома загадкой.
   Джалила слегка идеализировала город Ахара. Он казался ей огромным и очень весёлым и она хотела, как можно быстрее попасть туда и на всё как следует посмотреть. Джалила была оптимисткой, считала, что если уже и разбираться надо, то только на месте, чего они могут сделать сейчас, да ничего. К тому же девушке очень нравилось быть с ребятами, и ей хотелось везде и всегда находиться рядом с ними. Они за всё это время ей как родные стали и она была готова окунуться с ними и в огонь и в воду и пройти медные трубы, защищать и обеспечить должный уют. Джалила не боялась ни города из которого пришёл Ахар, ни его жителей, себя и ребят в обиду она не даст, и никому не позволит их унизить или посмеяться. Они одно целое, и так будет всегда.
   И всё-таки девушка сгорала от любопытства, что из себя представляет эта страна, насколько она может отличаться от того что ей приходилось видеть когда-либо или же в ней нет ничего удивительного и она похожа на многие из тех, что есть и здесь. Всё же такая далёкая страна, о которой Джалила почти ничего не от кого не слышала. Поспрашивав у ребят, не смогла прийти к однозначному мнению, кроме того, что у многих эта страна - золотой город - вызывает скорее опасение чем предвкушение от разгадки тайны и не понимала, ну чего там бояться.
   Цзынь на эту тему тоже боялась думать. Информации нет, единственные слухи среди ребят, что лучше либо вообще ни к чему не готовиться или же резко всех подозревать и никому не доверять. Предусмотрительная Цзынь волновалась, действительно очень волновалась. Она появилась среди ребят не так давно, но сразу же почувствовала себя с ними, как единое целое и осознала, что хотела бы быть рядом с ними всегда. Также она очень хотела, чтобы все были в безопасности и здоровы. Цзынь действительно хотела получить уверенность, что всё будет в порядке, но при имеющимся объеме информации ей было очень тяжело что-либо гарантировать, а альтернативные варианты искать ей было в данный момент невозможно.
   Девушка совсем недавно покинула родной дом. Ей было ещё не совсем привычно в новой обстановке, но возвращаться назад ей было некуда, да и не имело никакого смысла. Отца забрали воины, чтобы он лечил их, её он назвал умершей и сожженной, для неё уже не существовало другого будущего, только то, что нёс ей Ахар, как она узнала впоследствии, у других тоже не осталось никакого выбора. Не явись за ними Ахар, то они, скорее всего уже погибли. Ваху бы забили до смерти, Джафару бы отрубили голову, если нашли, Лию бы жестоко использовали в страшных ритуалах, Петера бы заставили тяжело и бесплатно работать, Генри бы убил в пьяном припадке отец, Франца бы пытала инквизиция, а потом повесили бы, Хигаре бы кто-нибудь рано или поздно зарезал, ради славы, Кхандрома бы сожгли за его преступление, над Джалилой бы издевался её муж, а её саму не пожалели бы воины, на полях сражений женщины были в большом дефиците. Судьба никому из них не уготовила лучшей доли, чем смерть или насильственное убийство и, скорее всего никто никогда бы не задумался о них, как об одарённых и талантливых юношах и девушках, скорее их всех признали бы психически недоразвитыми и просто убили. Так и было бы, если бы Ахар никогда не спустился за ними и как бы там ни было, ребята полностью доверили ему себя и не ощущали того, что, идя за Ахаром, они что-то потеряют.
   Они чувствовали дыхание золотого города, после нахождения последнего Хранителя, они, наконец, окажутся там.
   Пусть происходит так, как происходит и случится то, что должно случится.
   Они шли по туннелю по одно из осей планеты, конечно на стенах им часто встречались незнакомые надписи и картинки, повороты, но Ахар просто вёл их дальше и не отвечал ни на какие вопросы, он полностью сосредоточился на том, чтобы найти последнего Хранителя.
  
   Александрина сидела в библиотеке рядом с окном и читала очередную интересную книгу. Хотя книга на её взгляд была немного скучной, о некой храброй принцессе и большом драконе, но в книге ей привлекло описание пещеры, в которой этот дракон жил. Что-то напоминало ей это описание, что-то очень знакомое. Девушка отложила книгу и подошла к окну. Оттуда открывался чудесный вид на цветущий сад полный цветущих белых роз. Александрина очень любила подолгу сидеть там и вдыхать аромат этих дивных цветов. Они отвлекали её от грустных мыслей и позволяли обретать покой, который она всегда искала. Но в этот момент покой даже от взгляда на любимые розы не спешил вернуться, её очень взволновала описанная пещера в книге, где жил Дракон. Она хотела понять, почему ей так знакомо её описание.
   Внезапно у неё очень неожиданно появилась дрожь в руках. Девушка понимала, что из-за чего-то сильно нервничает, но никак не могла понять, откуда вдруг взялось это внезапное волнение. В голове вдруг появился чёткий образ этой пещеры, она захватила все появившиеся детали и запомнила их. После произошедшего, Александрина стала гадать, где может находиться это место. В своё время она часто гуляла по окрестностям, было одно единственное место, в которое она побоялась зайти - лес. И у неё не осталось сомнений, что описанная в книге пещера, находилась именно в этом лесу, в самой глухой чащобе. Александрина вспомнила, что местные жители говорили об этом, и теперь была уверена в своих выводах. Но с чего вдруг она так глубоко задумалась об этом? Какая-то скучная книга с банальным сюжетом, описание какой-то пещеры, с чего вдруг она так долго размышляет об этом, что за цель преследует её подсознанье, что его стало так занимать в подобном.
   Девушка отошла от окна, вернулась за стол, где оставила раскрытой книгу. Снова продолжила своё неоконченное чтение. Вновь наткнувшись на момент, где описывалась пещера дракона, она снова ощутила резкое нарастание волнения, но никаким образом не могла этого себе объяснить, как бы ни старалась. Руки вспотели, снова началась дрожь. Александрина поняла, что в её голове снова чётко вырисовывается образ этой самой пещеры, всё сильнее и сильнее, вновь и вновь. Появилась, взявшаяся, словно из неоткуда мысль о том, что неплохо было бы отправиться в этот лес и посмотреть на эту пещеру, преодолев свой страх. Но с чего вдруг её посещает эта навязчивая мысль.
   В библиотеке Александрина была совсем одна, вряд-ли кто-нибудь бы пришел, чтобы навестить её или побеспокоиться о том, что с ней. Она снова вернулась к книге, но уже, сколько не пыталась, не могла сосредоточиться. В конце концов, она отбросила книгу и уже всерьёз задумала отправиться в этот злополучный лес. Дело шло к вечеру, это немного пугало вполне здравомыслящую девушку, но своё волнение ей сдерживать, никак не удавалось. Александрина стала думать, как ей незаметно в такой поздний час выскользнуть из дома так, чтобы никто не заметил.
   Несмотря на то, что всем слугам говорили, что девушка психологически недоразвитая, была одна старая женщина, что некогда была няней её матери, а впоследствии приставлена к Александрине, она долго наблюдала за девушкой и при всём желании не могла увидеть в ней ничего ненормального. Её способность поднимать и перемещать предметы она считала хоть и даром, но крайне обременительным, ещё нянечка заметила и сильный характер и хорошую сообразительность, и то, насколько Александрина похожа на своего отца. Она дала понять ей об этом и частенько тайком от всех они беседовали, как заговорщики. Няня желала добра Александрине и молилась, чтобы случилось чудо и её родители осознали, какую замечательную девочку породили на свет, но время шло, а ничего не менялось.
   Няня сидела в своей комнате и занималась вышиванием, когда раздался стук в дверь. Она узнала бы его из многих, это была Александрина. Девушка вошла и озвучила свою просьбу. Пожилая женщина долго слушала, и что-то в ней дрогнуло. Она стала рассказывать девушке о том, что в замке есть родовой секретный проход и если Александрина настроена решительно, то она откроет его.
  
   Ребята шли по туннелю чаще в темноте, этого требовал Ахар, мотивируя тем, чтобы они развили своё виденье в темноте, но ребята думали иначе, считали, что Ахар просто-напросто не хочет, чтобы они увидели много картин и надписей на стенах. В каком-то смысле они и понимали его, но, по сути, говоря, сгорали от любопытства и волнения. Однако раз Ахар сказал нет - это значит, нет, и обсуждаться даже не будет.
   Шла вторая неделя пути, благодаря стараниям Цзынь, все чувствовали себя замечательно и всячески благодарили её.
   Было темно, но голос Ахара чётко зазвучал в их головах с приказом немедленно остановиться.
   Ребята остановились.
   - Мы почти пришли. - сказал Ахар. - Проблема в том, что мы не можем появиться перед всеми, словно выросли из-под земли.
   - А что места нет? - спросил Ваха. - Сомневаюсь, что тут нет леса.
   - Ахар тут есть выход в лесу. - сказала Лия. - Выйти можно там.
   - Да, там полно грибов и ягод. Свежей воды. - начал Петер.
   - Ты последнее время только о еде и говоришь. - подколол его Франц.
   - А я голодный. - заявил Петер.
   - Растолстеешь ещё. - добавил ему Ваха.
   - Ладно, ребят, надо в обстановке разбираться. - сказал Хигаре. - Какие есть предложения.
   - Думаю, нам лучше выйти в лесу, там разбить лагерь и сориентироваться. - предложил Джафар.
   Ахар думал.
   - Мы поступим иначе. - сказал он после недолгого молчания. - Мы подойдём к выходу в лесу и призовём к нему последнего Хранителя.
   - Как ты собираешься это сделать? - спросил Ваха.
   - Это будем делать мы, все вместе. У нас нет никаких больше устройств для этого. - сказал Ахар. - А если бы и были, то нельзя их применять.
   - Что за приборы? - полюбопытствовал Франц.
   - Все разговоры потом. - резко произнёс Ахар. - Сейчас мы недалеко от того самого выхода в лесу. Сейчас мы займёмся призывом Хранителя, и только потом будет лагерь и еда.
  
   Когда няня открывала дверь, то желала, чтобы Александрина нашла своё счастье. У неё создалось ощущение, что они видятся в последний раз, что девушка уйдёт и не вернётся больше никогда, уйдет туда, где ей будет хорошо, туда, где её место. Она улыбнулась, видя, как Александрина со свечой начинает свой путь по их секретному, родовому туннелю.
   Александрину внезапно обуяло чувство полного покоя, стоило ей только войти в туннель. В нём было сыро, и гулял ветер, если бы не та свеча, которую она держала, стало быть, совсем темно.
   Своды туннеля были высокими, но узкими, слышался писк мышей, но это не пугало молодую девушку. Скорее в ней укреплялась странная решимость найти эту пещеру в лесу и войти в неё. Вот только почему это желание такое неосознанное. Откуда оно взялось, откуда пришло?
  
   Александрина продолжала двигаться к цели своего путешествия. Уже наступила ночь, было холодно и лишь яркие звёзды освещали всё вокруг. Девушка шла осторожно, спокойно отгибала ветви деревьев и очень скоро увидела пещеру, к которой так стремилась, там горел костер, у которого сидела группа человек.
   Дело было в том, что ребята сконцентрировались на последней Хранительнице и стали проецировать ей место встречи. Ахар своими изнурительными тренировками сумел в них развить такую способность. Когда стало ясно, что девушка совершенно точно придёт, Ахар разрешил им развести огонь и найти еду.
   Никто не знал, что случится, после того как к ним присоединится последняя Хранительница. Все они пребывали в большом волнении относительно этого события. Вдруг ребята услышали шорох кустов неподалёку и все, словно по команде подняли голову и увидели достаточно привлекательную молодую девушку, которая смотрела на них широко распахнутыми глазами.
   Царила тишина. Ни ребята, ни девушка не могли произнести ни слова. Этого события, наверное, изначально ждал каждый из них. Момент, когда придёт последний Хранитель. Это было завершением миссии Ахара, также это означало их неотвратимое путешествие в золотой город.
   Ахар поднялся, никто не знает, как сильно волновался. Ведь это было такое желанное для него окончание миссии и такое долгожданное возвращение на Родину и к своей невесте. Ведь столько времени прошло с тех пор, как он покинул дом. Ахар подошёл к девушке и поцеловал её в лоб, затем взял за руку и повёл к костру.
   - Меня зовут Александрина. - ответила девушка.
   Недолго и подчёркивая всю суть, ребята поведали ей обо всём. Александрина была немного шокирована и рада произошедшему. Она также сказала, что не будет ни с кем прощаться. Няня это единственный человек, что за всю жизнь был ей дорог, а с ней она уже попрощалась, когда входила в туннель.
  
   Глава XII Путь домой.
   Отбытие

Вот и кончилась тетрадь, а повесть не дописана

Прости меня, но...

Обрывается строка, в жизни так бывает

Что дальше я и сам не знаю...

Каждый день я искал твой призрачный след

Любви больше нет, беги

Вопреки я здесь, я с тобой пока гаснет свет

И стихнут мои шаги...

Вот и кончилась тетрадь,

Ты не поверишь, - мне легко, мне так легко

Я, предаю её огню, пальцы обжигая

Прощаю Вас и отпускаю

Меладзе Валерий - Вопреки

  
   Ночью никто не спал, ребята знакомились с Александриной. Ахар пошёл куда-то вглубь леса и просил никого не следовать за ним. Ребята молча проводили его, не задавая вопросов.
   Александрина оказалась очень открытой и очень изобретательной. И что больше ни у кого не вызывало удивления, легко и быстро она влилась в коллектив.
   Ахар не пришёл ночью в пещеру. После того, как они пришли в страну, где жила Александрина, они никуда не уходили. Так было первый раз с той поры, как они встретили его. Ахар всегда ночевал рядом с ними. Но сегодня и в последующие два дня всё было иначе. Все ребята волновались и за то где Ахар и конечно из-за того, что им придется в скором времени попасть в золотой город Ахара. Что пугало больше, никто не понимал, но волнение витало в воздухе. Александрина больше всех сдружилась с Джалилой и Цзынь, также весёлые озорники Петер и Франц не давали ей скучать. Ведь Александрина по возрасту была младше почти их всех, но в сообразительности не уступала никому.
   На третий день Ахар вернулся. Ребята гуляли кто в лесу, кто в пещере изучал рисунки, кто следил за костром, а кто собирал ягоды. У парня сильно горели глаза, ни как-нибудь, а именно горели. Первым его заметил Петер, он как раз занимался едой.
   - Ахар вернулся! - крикнул он изо всех сил. - Идите все скорее сюда.
   Ребята что были далеко, получили мысленное сообщение, кто близко, услышали радостный голос Петера.
   Через пару минут они стояли перед Ахаром, все грязные и полуголодные, но очень счастливые его возвращению.
   Ахар ничего им не рассказал о том, где был и что делал. Он первым делом обратился к Александрине.
   - У вас в стране есть место называемое Стоунхендж. Я хочу, чтобы ты проводила нас туда.
   - Это очень далеко. - ответила Александрина. - И я не знаю дороги.
   - Лия и Франц я хочу чтобы вы рассчитали путь до него и как можно быстрее. - распорядился Ахар.
   Он именно распорядился. В его голосе звенел металл, он за эти три дня очень изменился.
   - Ваха доложи мне обо всём произошедшем за те три дня, что меня не было здесь. - обратился к нему Ахар. - Остальные займитесь едой и собирайте вещи. Как только я поем, собираюсь сразу же отправляться в путь.
   Ахар развернулся и пошёл к костру.
   - Что это с ним? - обратился Ваха к ребятам.
   - Не знаю. - сказал Франц. - А тебе Ваха лучше поспешить к Ахару с отчётом. Если не заметил, после трёхдневного отсутствия у него на редкость приподнятое настроение.
   - Да уж. Иди Ваха. - Джафар похлопал его по плечу. - Даже я не вижу, что в силах что-то остановить.
   - Ахар больше не будет таким, как раньше. - сказала Лия. - Пошли Франц, нам надо рассчитать путь.
  
   Такое происходило редко, но происходило. Генри подошёл и сел рядом с Кхандромом.
   - У тебя что-то случилось Кхандром, ты видел глаза Ахара, то, как он разговаривал с нами. - сказал ему Генрих.
   - Ахар кронопринц. - сказал ему Кхандром. - А мы его слуги.
   Генрих резко обернулся, глядя в глаза Кхандрому, в них было столько горечи, что Кхандром прослезился.
   - Такова наша судьба Генрих. - попытался он его успокоить. - С этим надо смириться.
   - Я думал, что когда Ахар с ребятами пришли за мной, то я решил что обрету с ними счастье. - Генрих попытался улыбнуться. - Но теперь я стал сомневаться в этом.
   - Ахар кронопринц, а у нас, есть мы. Я, ты, Джафар, Ваха, Лия, Франц, Хигаре, Джалила, Цзынь, Александрина. Никто никогда не изменит этого Генрих. - спокойно сказал ему Кхандром.
   - Я придумал Кхандром! - воскликнул Генрих. - Я нарисую всех, кроме Ахара вместе на одной картине и буду носить с собой, и пока она будет со мной, мы всегда будем все вместе.
   - Почему ты не хочешь рисовать Ахара, Генри? - удивленно спросил его Кхандром.
   - Тогда он узнает про рисунок и снова перебьёт мне запястья, как тогда на корабле, когда мы плыли по океану. - ответил Генри. - Вдруг он будет против, а я хочу никогда со всеми вами расставаться.
   - Почему ты думаешь, что мы можем расстаться? - спросил его Кхандром.
   - Я чувствую это, понимаешь. Когда пришёл, я почувствовал что нас разделяет. - ответил ему Генрих.
   - Понравилось спать рядом друг с дружкой? - взглянул на него Кхандром.
   - Я никогда не привыкну спать один в комнате, не ощущая тепла всех вас. - ответил ему Генри.
   - Знаешь Генри, я хотел тебя спросить, не со зла, не для обиды, не думай, ты веришь в любовь? - неожиданно спросил Кхандром.
   - Раньше я думал, что люблю ту девушку. Потом, путешествуя с вами, понял, не любовь влекла меня к ней. Что ты хотел узнать этим вопросом? - обратился к нему Генри.
   - Только то, что твоё сердце у тебя в груди. - улыбнулся Кхандром. - Там в золотом городе Ахара мы найдём своё счастье. Мы всегда будем рядом друг с другом, пока наши сердца у нас в груди. И свою любовь найти мы можем только там.
   Генрих внимательно смотрел на Кхандрома, и на душе у него становилось легче.
  
   Лия и Франц составляли карту. Франц никак не мог сосредоточиться, а Лия из-за этого терялась.
   - Франц, что с тобой? - Лия беспокоилась за своего друга.
   - Лия, я не могу понять, что происходит. - сказал Франц. - Ахар стал каким-то, каким-то, .... чужим Лия.
   - Я думаю он стал таким, каким был всегда. - ответила ему девушка.
   - Что с нами будет в его золотом городе, как он будет там, относится к нам, как он будет там на нас смотреть. - Франц смотрел то ей в глаза, то опускал их вниз, а то поднимал к небу.
   - Всё время, как мы искали Хранителей, Ахар заботился о нас. Он обучал и тренировал нас, всегда спрашивал наше мнение, показал запрещенные места. Прошло много времени, но он не изменил своих поступков по отношению к нам. - спокойно говорила ему Лия. - Уверена, что даже когда мы попадём в его золотой город, он будет относиться к нам также, как сейчас.
   - Почему ты в этом так уверена Лия? - обратился к ней Франц.
   - Потому что за всё это время я не заметила, чтобы он менял к нам своё отношение. - сказала Лия. - В этом я вижу гарант в будущем.
   - А вдруг он всё это время врал нам? - сузил глаза Франц, глядя, Лии в глаза.
   - Разве ты ощущал Франц, что Ахар нам врёт, когда-нибудь, ответь? - Лия внимательно посмотрела в глаза Франца с какой-то дикой уверенностью.
   Франц смотрел ей в глаза, и уверенность из глаз Лии плавно перетекала в его глаза. В нём словно загорелся огонёк надежды, уверенность в завтрашнем дне.
   - Спасибо Лия. Я действительно очень беспокоился о всех нас. - сказал ей успокаиваясь Франц. - Давай продолжим составлять карту.
  
   Ваха подошёл к присевшему у костра Ахару и отчитался ему. Ахар молча выслушал и ничего не ответил Вахе, только кивнул и улыбнулся. Ваха присел рядом с Ахаром.
   Ахар нахмурился.
   - Что-то не так Ахар? - удивленно спросил у него Ваха.
   - Ты сел после отчёта без моего разрешения, но думаю, что в подобной ситуация я закрыть на это глаза. - спокойно сказал Ахар, улыбнулся и кивнул.
   Ваха расширил глаза и даже потёр их.
   - Мне это снится? - слегка с напряжением спросил Ваха. - Или ты действительно кое-что произнёс только что, то, что разделяет нас?
   Ахар спокойно повернулся и взглянул Вахе в глаза, смотрел он внимательно и очень властно. Ваха помнил этот редкий взгляд, который очень редко означал что-то хорошее.
   - Ты хотел что-то у меня узнать? - обратился к нему Ахар, улыбнувшись. - Могу ответить, что ты не спишь в данный момент времени, второй твой вопрос мне непонятен.
   - Ахар могу я к тебе обратиться. - хитро сказал Ваха.
   - Да я слушаю тебя. - сказал Ахар.
   - Мы сможем с тобой ещё помериться силами? - Ваха знал, что спросить.
   Глаза Ахара на секунду вспыхнули, потом он какое-то время боролся с собой и успокоился, затем снова с улыбкой взглянул на Ваху.
   - Готовься проигрывать. - тихо сказал Ахар. - Не дам тебе ни шанса.
   - Вот и посмотрим, какой ты боец. - задел его Ваха.
   - Какая у тебя цель Ваха? - спросил его Ахар.
   - Одна. Чтобы ты знал, что мы все любим тебя и чтобы ты не боялся своего положения. - ответил ему Ваха.
   Петер шёл рядом с Джафаром, закинувшим руки за спину.
   - Джафар, а чего ты такой мрачный? - пытался осведомиться у него Петер.
   - Петер поищи лучше что-то съестное, а то Ахар разозлиться. - дал ему совет Джафар.
   - Пусть девчонки с этим разбираются. - заметил ему Петер. - А я с тобой поговорить хотел.
   - Петер я не пойму, о чём нам можно поговорить. - ответил ему не поворачиваясь Джафар.
   Разговоры Петера и Джафара тоже считались несколько удивительными вещами.
   - Как о чём, Ахар на себя не похож. - волновался Петер.
   - Это ещё почему? Ахар кронопринц. Я удивлён, почему он раньше так себя не вёл. - сказал Джафар.
   - Вообще раньше в нём человечности больше было. - сказал Петер. - А теперь совсем волком стал смотреть.
   Джафар остановился и резко развернувшись на Петера, яростно взглянул ему в глаза.
   - Он твой Владыка! - упрямо заявил Джафар.
   Петер дёрнулся на тон Джафара, но быстро взял себя в руки, ведь это был Петер.
   - Сам боишься. - язвительно заметил Петер.
   Джафар искренне смутился и стал искать подходящее слово, чтобы ответить на реплику Петера. Вот почему Джафар никогда не вёл с Петером длинных разговоров, он заставлял его смущаться и искать подходящие слова.
   Петер продолжал пытливо смотреть на Джафара. Чего-то явно ожидая.
   - А ты думал Петер о том, что Ахар не может быть человечным, если он не человек. - наконец сказал ему Джафар.
   Петер округлил глаза.
   - Джафар, если ты мне сейчас врёшь, я не знаю, что я потом тебе скажу. - сказал ему Петер. - Помню, Ахар говорил, что спустился с небес на землю, но он похож на человека и ведёт себя соответственно. - продолжал размышлять вслух Петер. - То есть я не хочу сказать, что он может выглядеть на самом деле каким-нибудь зелёным или серым человечком, но раз ты намекаешь, что Ахар не человек, я действительно не знаю, что ему свойственно, а что нет. Однако раз за всё время, что мы с ним путешествуем, я не успел разозлиться на него до такой степени, чтобы мечтать подраться с ним, то ничто человеческое ему не чуждо.
   - Дикая логика Петер. - заявил ему Джафар.
   - Чего ты придираешься, я просто сделал вывод о том, что реакции и поведение Ахара вполне соответствуют человеческим. Он конечно парень специфичный, но ест, как все мы, ртом. - убийственно заявил Петер, снова поставив Джафара в тупик.
   - Петер, Ахар просто ведёт себя, как подобает Владыке. - спокойно сказал Джафар. - Если он раньше не так это проявлял, значит не считал подобное нужным. - продолжал Джафар. - Это логично. Скоро он возвращается домой.
   Петер насупился.
   - Это, что повод забыть, сколько замечательных дней провели вместе. - Петер дулся.
   - Может Ахар видит это всё иначе. - заметил ему Джафар.
   - Разве можно видеть дружбу иначе? - спросил Петер.
   - Ты должен понять Петер, что он не имеет прав на дружбу. - сказал Джафар.
   - Ну и дурак. - спокойно сказал Петер.
   Джафар улыбнулся и погладил Петера по непослушным волосам.
   - Наконец ты стал что-то понимать. - сказал ему Джафар.
   Петер взглянул на него и отвернулся, глядя куда-то вдаль.
   - Я всё равно буду любить его, Ахара, а не кронпринца. - произнёс Петер.
  
   Александрина, Цзынь и Джалила собирали ягоды.
   - Интересно, какой он, этот золотой город. - сказала Александрина. - Хоть я среди вас совсем недавно, но мне очень хотелось бы его увидеть.
   - Да всё в порядке Александрина. - сказала Джалила. - Но неужели ты не волнуешься?
   - Нет. Я обожаю приключения и люблю всё новое и необычное. - ответила ей весело Александрина.
   - А я очень волнуюсь. - сказала Цзынь. - Всё это так неожиданно, без всяких основательных фактов.
   - Не волнуйся Цзынь, мы все там будем вместе. - весело ответила ей Александрина. - Я никого из вас не дам в обиду.
   - И я тоже. - улыбнулась Джалила. - Правда вот, что меня волнует, Ахар как-то странно себя ведёт, после того, как вернулся.
   - А что он раньше вёл себя по-другому? - спросила Александрина.
   - да. Он был много мягче и смотрел на нас с теплом и заботой, а когда вернулся, в его взгляде был холод и безразличие. - ответила ей Джалила.
   - А мне он показался серьёзным и собранным парнем. - сказала Александрина.
   - Вы забываете, Ахар Владыка. - подчеркнула Цзынь. - Он хочет теперь соблюдать все правила и условности.
   - Теряя самого себя. - вдруг продолжила Александрина. - Зачем? Это очень глупо.
   - Зато так он показывает свою силу и мощь. - сказала Джалила. - Что он и должен всегда демонстрировать. Ахар уже достаточно взрослый, ему пора жениться, занимать трон, ведь это не игрушки.
   Девушки помолчали.
   - Жаль, что я пришла к вам, так поздно и так мало знаю, кто такой Ахар. - сказала Александрина. - Единственное, что я заметила, что при первой моей встрече Ахар был более доброжелателен и весело улыбался. Когда он через три дня вернулся у него был отстраненный взгляд, он смотрел на всех, как на совершенно посторонних и чужих людей. - продолжила подчёркивать Александрина.
   - Я знаю его чуть больше, но не забуду, как он заботился о нас, когда мы искали тебя Александрина. - сказала Цзынь. - Будет тяжело, если в золотом городе, он будет холоден и отстранён при общении с нами. Хоть он кронопринц, но прежде он просто Ахар.
   - Он старался. - сказала Джалила. - Он старался быть только кронпринцем, но честно скажу, вышло у него это очень плохо. И он, и мы сами привязались друг, к другу не подумав о последствиях. Если мы то находимся на одном уровне, а вот Ахар тот, кому мы обязаны подчиниться.
   - Что ты хочешь этим сказать Джалила? - заинтересовано спросила, обратившись к ней Цзынь.
   - Всё просто. Мы и Ахар дружить не можем. - констатировала Джалила. - Плохо, что это было не ясно с самого начала, нам теперь будет тяжело к этому привыкать.
   - Зачем Ахару меняться? - задала вопрос Александрина. - Или может он станет самим собой?
   - Получается что он просто врал нам. - произнесла Цзынь.
   - Сомневаюсь, что врал, но Ахар теперь должен совместить несовместимое. - подвела итог Джалила. - Свои обязанности, полученные по праву рождения и то, что он отдал нам своё сердце. Мы должны ему помочь, поддержать и не давить. - неумолимо провозгласила Джалила.
   - Помните Ахар всегда говорил, что наша задача состоит в управлении золотым городом. - вдруг сказал Цзынь.
   - Он почти постоянно это говорит. - прокомментировала Джалила.
   - Ого, управление целым городом. - удивилась Александрина. - А как он называется?
   - Ахар называет его золотым городом. - сказала Цзынь. - И очень мало дал знаний о нём.
   - Интересно каковы жители этого города. - глаза Александрины загорелись.
   - Такие же, как Ахар? - Джалила размышляла. - Или чем-то отличаются от него.
   - Мы узнаем всё, только когда прибудем туда. - раздался голос Хигаре. - Простите, я бродил неподалеку и услышал ваш разговор. Я сам много думал о золотом городе, но он остался для меня загадкой, такой же, как Ахар, хоть он был и на виду всё время. Я знаю Ахара намного дольше, чем вы и могу сказать, что он был более открытым и дружелюбным, но тут он был чужим, однако я сомневаюсь в его неискренности относительно его отношения к нам.
   - Что же нас ждёт там, в этом золотом городе. - произнесла Цзынь.
   - Не знаю. - сказал Хигаре. - Но там, мы будем все вместе. А это самое важное.
   - Ты прав. Самое важное то, что мы есть друг у друга. - сказала Александрина.
   - Только всем вместе нам нечего бояться. - сказала Джалила и посмотрела куда-то вдаль.
   Наступал полдень.
  
   Время шло своим неспешным чередом. По составленной Лией и Францем карте, ребята двигались к месту называемому Стоунхендж. Сказать, что они не волновались, не сказать ничего. Дергались все, говорили часто невпопад, очень тяжело и трудно обдумывали какие-то ясные только для них вещи. Даже сам Ахар был, как пришибленный, больше молчал, много улыбался какой-то абсолютно нереальной улыбкой.
   По карте рассчитанной Лией и Францем путь должен был занять не больше двух недель, но Ахара это не устраивало. Тренировки, путь, остановки на два-три часа и снова в путь. Меньше чем за неделю, уставшие и изможденные ребята, были практически у места, к которому так стремился Ахар.
   Они запомнят этот поздний вечер, когда был разожжен их последний совместный костёр, на Земле. Как Ахар попросил тишины во время их трапезы.
   - Очень скоро мы все вместе покинем эту планету. Но прежде чем это случится, я хочу, чтобы каждый из вас по порядку ответил на два вопроса. Вопрос первый - что ты можешь сказать о своей жизни на этой планете. Вопрос второй, чтобы вы хотели сделать в будущем. Ваха ты первый.
   Ваха встал, оглядывая всех, словно пытаясь запомнить их такими, как сейчас. Что-то говорило ему, что возможно он больше никогда их такими не увидит.
   - Вопрос первый звучал, что я могу сказать о своей жизни на этой планете. С чего бы мне начать. Знаю, это будет звучать грубо и оскорбительно, но я хотел бы сказать, что здесь мне сначала было очень плохо. Возможно, женщина, родившая меня, и любила меня, но он не защитила меня от жестокости и подлости других. Там где я рос, все только гнали и травили меня, говорили, что я во всём виноват, что у меня плохой характер и что я ошибаюсь, пытаясь на всё смотреть со своей точки зрения. Никто не замечал и не старался видеть во мне что-то хорошее, понять и принять таким, какой я есть. Зла я не держу. За время нашего путешествия я видел всякое, но мало видел искренности и доброты. Жить тут снова, мне бы больше не хотелось. Люди тут все злые и кидаются друг на друга, как собаки.
   Единственным чудом было то, что я встретил всех вас, ни от кого в своей жизни я не получал столько тепла и доброты и мне бы хотелось всегда находиться с вами рядом. Искренне я хочу покинуть вместе с вами эту планету и обрести своё счастье.
   Второй вопрос был о том, что я хотел бы сделать в будущем. Я много думал об этом, думал, о том, чтобы мог свершить в будущем. Я хотел бы быть защитником страны, в которой я буду жить. Не дать никому обижать людей и несправедливо обходиться с ними. Хотел бы построить большой центр, где мог бы готовить воинов для защиты и обороны, чтобы его выходцы достойно несли свою службу.
   Ваха поклонился и сел.
   - Теперь ты Джафар. - посмотрел на него Ахар.
   Джафар поднялся отряхнуть свою одежду и, бросив быстрый взгляд на костёр, произнёс:
   - Отвечаю на первый вопрос. Скажу словами Вахи, тут мне было плохо. Воля моя подавлялась странными законами и правилами, которые придумали люди, чтобы ограничивать себя. Они исказили истину данных пророком наставлений, каждый по мере своих корыстных мотиваций. В конечном случае каждый лишь в меру своего блага.
   Людей, которых я тут видел, не считаются ни с кем кроме себя, или борются за то, чтобы их взгляды принимали за высшую истину, не слушая никого и ничего вокруг стараясь не замечать. Нет, мне не о чём жалеть, я не хотел бы жить на этой планете. Пусть здесь всё идёт своим чередом.
   Отвечаю на второй вопрос, о том, что я хотел бы сделать в будущем. В будущем я хотел бы вложить свой труд в страну, в которой я буду жить, я хотел бы предотвращать конфликты и урегулировать все возможные недоразумения.
   Джафар сел оглядевшись, по нему было видно, что собой и реакцией других он был доволен.
   - Теперь ты Лия. - жестом указал Ахар.
   Лия очень волновалась, когда поднималась со своего места, но всё-таки нашла в себе силы улыбнуться.
   - Хочу, ответит на первый вопрос о моей жизни тут. Не буду оригинальной, если скажу, что там, где я росла, окружающие издевались надо мной и травили, каждый в меру своей извращённой фантазии. Всё, что я видела в них, неиссякаемые ничем страхи, зациклиность на собственных проблемах и абсолютное безразличие к чужим трудностям. Жить на этой планете я не хочу, также хочу подчеркнуть то, что сами люди её разрушат.
   Если бы я не встретила всех вас, то решила, что на свете не может быть чудес. Благодаря только лишь вам во мне родилась надежда, что может быть, на этой планете есть люди с чистыми сердцами. Однако я им не завидую, подобных тут не любят и не принимают. Это всё, что я хотела бы сказать по первому вопросу.
   То, что я хочу сделать в будущем, я хочу защитить ту страну, в которой мне предстоит жить. Хочу, чтобы народ никогда не терял веры в себя и своё правительство, также охранять информационную целостность ресурсов страны и защищать права жителей и общества в информационной сфере. Это всё, что я хотела бы сказать, как ответ.
   Лия села, она всё ещё продолжала обдумывать всё то, что она сказала.
   - Следующий ты Петер. - Ахар указал на него.
   Петер поднялся, кашлянул, оглядел всех и только потом начал говорить.
   - Как мне ответь на первый вопрос, мне немного трудно, ведь те, кто говорил передо мной, произнести многое из того, что мне хотелось сказать. У меня есть свой взгляд на вещи, я озвучу, как вижу свою жизнь на этой планете. Когда я рос и только начал учиться, мне легко давались знания и те, кто радовался им вместе со мной, казались мне людьми искренними и хорошими, но после того, как меня предал из зависти лучший друг, я увидел, что люди любят только успешных, что бросают других, когда они попадают в беду. В горе проявляется вся их натура, они действительно способны думать только о себе и превозносить свою нужды и проблемы до невиданных величин. Когда надо мной стали издеваться и обходить стороной, я понял, что люди злые и жестокие, способные разрушать. Нет, я не хотел бы жить на этой планете и если б я не встретил всех вас, я бросил бы дом и ушёл скитаться по свету.
   Что я хотел бы сделать в будущем, наверное, заботиться о юных талантливых ребятах, развивать их стремления и защищать их, защищать страну от возможного нападения со стороны других. Это всё, что я хотел бы сказать.
   Петер сел и впал в какое-то глубоко задумчивое состояние.
   - Генрих следующий. - указал на него Ахар.
   Генри встал с улыбкой на устах, мягким взглядом он обвёл себя:
   - Трудны вопросы для меня, трудными для меня будут и ответы на них. Как ответить мне на первый вопрос. Я родился в семье, где все вокруг злились и срывались друг на друга. Сестра на отца, отец на меня, а мама как губка всё это впитывала в себя, в скором времени она заболела, сестра вышла замуж за первого, кто ей предложил, я остался совсем один. Девушка, которую, как мне казалось, я любил на самом деле, предпочла на саморазвитие, а вести свою жизнь, как сотни остальных людей. Мне, было, очень неприятно находится среди них. Очень тяжело. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы появились в моей жизни. Наверное, я бы просто умер от бесконечных побоев своего отца. Нет, я не хотел бы жить на этой планете. Если бы мог, то не хотелось мне никогда сюда возвращаться. Тут мне жилось очень плохо.
   Второй вопрос тоже ставит меня в затруднение. Я очень люблю рисовать, живопись это то, что я люблю, то чем я живу. Мне хотелось бы рисовать большие и красивые картины, от которых исходил бы чистый свет и пробуждал в сердцах силу способную творить чудеса. Мне бы хотелось изображать на них счастье. Это всё о чем я думаю, когда меня посещают мысли о том, что я хотел бы сделать в будущем.
   Генрих поклонился и сел.
   - Франц ты следующий. - Ахар указал на него.
   Франц, слегка смущаясь, поднялся.
   - Как мне жилось здесь, плохо. Родители навязывали мне свою систему ценностей, не пытаясь увидеть во мне мои истинные таланты. Мне было неприятно, я не мог усидеть на месте, не мог обрести самого себя. Ещё и масонский орден всячески пытался нападать на меня, видя в моём существовании только угрозу. Для окружающих я был всего лишь досадной ошибкой природы. В конце концов, они нашли причину. Чтобы избавиться от меня, а попросту убить. Нет, я не хотел бы жить на этой планете. Среди таких жестоких людей.
   В будущем хотел бы посвятить себя изучению звёзд, работой связанной с космосом. Именно в этом я вижу цель своей жизни. Я хотел бы исследовать космос и изучать свойства планет. Меня интересует жизнь в космосе.
   - Теперь ты Хигаре. - указал на него Ахар.
   Хигаре резко встал, только румянец на щеках выдал его высокое внутренне волнение.
   - Хочу ответить на первый вопрос. Мне тут было плохо. Теперь объясню почему. Все видели во мне чудовище, злого демона и тёмного духа, никто не задумывался о том, что я думаю или чувствую. Все мои слова и поступки определялись только как отрицательные и разрушительные. Никто не видел и не хотел видеть во мне ничего созидательного и доброго. Нет, жить тут я бы больше не хотел, смысла не вижу.
   По второму вопросу, могу сказать, что я хотел бы своей силой защищать народ страны, в которой мне предстоит жить. В этом я вижу своё призвание и смысл своей жизни.
   Хигаре сел и глубоко выдохнул.
   - Теперь ты Кхандром. - Ахар указал на него.
   Кхандром поднялся с мягкой улыбкой на устах.
   - Я рос в месте, где власть спекулирует религией. С помощью законов прописанных нелепой истинной подменяются понятия, и прикрывается корысть. Власть не хочет нести ответственность и оказывать поддержку своему народу. Чтобы скрыть своё бессилие и ограниченность, они оправдываются нелепыми бумажками, которые преподносят, как оправдание. Это ужасно, люди нищенствуют, паразитируют друг на друге, убивают и говорят, что это воля богов.
   Быть может, я просто умер от болезни или же меня просто забили камнями, но, изучая себя и мир, я познал тайну своего рождения, своё предназначение. Я ждал вас и не останавливался в самосовершенствовании. Встретив старика, у меня была надежда на то, что на этой планете можно что-то изменить, но его просто убили из-за корысти. Я пытался нарушить ход жизни в стране, попытаться заставить задуматься о том, что происходит. Это невозможно как бы мне ни было горько. Нет, я не хотел бы жить на этой планете.
   Второй вопрос для меня серьезен, требует глубоко анализа и осмысления. Но по счастью я уже много думал об этом. В будущем я хотел бы заниматься вопросами религии, системой распределения закона и порядка в стране, следить за качеством его исполнения и соблюдения. Это всё, что я хотел сказать.
   Кхандром также поклонился всем, когда садился.
   - Джалила ты следующая. - указал на неё Ахар.
   Девушка поднялась с высоко поднятой головой.
   - Первый вопрос. Невыносимо. Моя жизнь была невыносимой. Меня ограничивали во всём, мои желания и ощущения отрицались по факту, их просто совсем не существовало. Я отрицалась, как живой человек, с самостоятельным видом мышления. Люди похожи на животных дерущихся за кусок мяса, каждый хочет только отхватить пожирнее, пройдясь по другим. У одарённых детей из неблагополучных семей нет ни шанса. Им остаётся считать свой талант проклятьем, а если они очень одарены, другие не обладающей никакой силой не оставят им ни единого шанса жить спокойной жизнью. Не хочу продолжать. Я не хочу жить на этой планете.
   Вопрос второй. Он хоть и труден для меня, но я могу на него ответить. Я хотела бы заниматься политикой страны, которая позволяла защищать права людей, разрабатывать направления и течения политических систем власти в городах находящихся внутри страны. Более чётко я не смогу ответить на этот вопрос.
   Джалила поклонившись всем села.
   - Теперь ты Цзынь. - указал на неё Ахар.
   Девушка резко поднялась и стала говорить громко и отчётливо.
   - На первый вопрос я отвечу кратко. Ужасная ограниченность, никакой тенденции к росту, подавление, жестокость, невозможность развития. Это угнетает, мешает ясно мыслить. Убивает. Нет соблюдения никаких прав, не учитывается свобода личности, нет никаких мыслей о заботе кого-то кроме себя. На этой планете я жить не хочу.
   Второй вопрос, думаю, мой ответ будет кратким и ясным. Я хочу заниматься медициной, спасать и лечить. Работать или создать центр, где я бы могла бы лечить других.
   Цзынь поклонилась всем и села.
   - И наконец ты Александрина. - указал на неё Ахар.
   Девушка поднялась с большим волнением, её выдавало дрожание в руках.
   - Все до меня сказали очень много умных и правильных слов, и я даже не знаю, будет ли мой ответ хорошим. На первый вопрос я отвечу очень похоже на то, что говорили другие до меня. Во мне не видели личность только досадную ошибку. Мои чувства никого не волновали. Степень моей разумности не только не хотели определять, его не пытались даже увидеть. Описывать это мне тяжело и очень больно. Я скажу лишь, что не хотела бы жить на этой планете, я видеть тот ничего не могу.
   Лучше я перейду к ответу на второй вопрос. Я стала замечать, что меня тянет к архитектуре, мне хотелось бы строить дома, создавать архитектурные чудеса и хотелось бы много путешествовать.
   Александрина села, поклонившись всем.
   - То, что я скажу, станет для вас новостью. Я искал вас долго и тяжело, и если бы вы сами не помогли мне, то возможно мы никогда не сидели здесь и ни о чём не говорили. Судьбе было уготовано распорядиться иначе. Я не совершил чуда, всё было достигнуто серьёзным трудом и я благодарю вас за это. Очень скоро мы все вместе покинем эту планету. Не буду оригинальным, люди - существа, которые населяют её, жестокие, корыстные и эгоистичные и только личность с сильной волей может воспитать этих диких, лишённых разума существ. Для этого нужно очень много времени, но не я и не вы родились для подобных свершений. Будут приходить сюда другие, жертвовать собой, чтобы менять эту форму жизни, для нас уготовлена другая задача.
   Нескоро или никогда вы не увидите никого из представителей этой планеты и возможно саму эту планету. Никто из вас не желает жить и заботиться о ком-то тут. Я не виню вас, вы имеете на это право. Вся ваша сознательная жизнь здесь прошла в мучениях и боли, которую никто не пытался ни понять, ни заметить. Я сам после такого вряд-ли предпочел жить здесь.
   Вы вправе мысленно или вслух попрощаться или же не прощаться с этой планетой. Если вы ничего не скажете, я не буду вас винить.
   Я даю вам минуту. Время пошло.
   Все спокойно взглянули вокруг себя, пытаясь навсегда сохранить то мгновение, которое происходило сейчас, запомнить пейзаж, лица друг друга и, не сговариваясь между собой, мысленно попрощались с планетой, где родились и жили какое-то время.
   Все они были готовы покинуть планету Земля, их ничто более не держало.
   Через минуту, ровно через минуту Ахар встал и жестом попросил всех встать.
   - Оставьте свои вещи тут, все, на корабле уже всё есть, вам ничего не понадобиться. Идёмте за мной.
   Ребята оставили одежду, еду, но многие взяли мелочи, которых было немного, но все они были дороги сердцу.
   Через двести метров Ахар сделал жест, чтобы все остановились. Тут же в небе, ясном вечернем синем небе появился огромный корабль стального цвета. Своей формой он напоминал большую шляпу с огромными полями. Из его центра упал столб света, Ахар вошёл в него, позвав ребят за собой, и как только все они вошли в него, он поглотил их и всё исчезло и они и корабль.
  
   Конец 1 тома.
   19 октября 2009 г. Время18:14 город. Москва
  
   Эпилог.
  
   Свет далёких планет, как он недостижим для простых людей. Там где-то очень далеко, есть одна большая планета. Её сердце часто обращается ко вселенной, дабы найти достойных и одарить их своей силой, силой мудрости и власти над другими людьми. Лишь немногие Избранные становятся теми, кого касается этот свет. Это становится для них высшим благом или же тягостным проклятьем, в зависимости от того, кто из них и как воспримет этот дар. Люди чаще бояться и сторонятся этих отмеченных. Именно эти отмеченные становятся теми, кто достигает высот и управляет другими людьми.
   Так было с этой маленькой девочкой. Она родилась и ещё не знала о том, что свет сердца далёкой планеты выбрал именно её. В её душу вложил он свою силу, отметил, наградил высшей мудростью и великой силой над умами людей.
   Но чаще люди боятся своих властителей, их страшит их сила, их харизма, их воля к победе, несмотря на все обстоятельства их тяжёлой судьбы, а судьба никогда не бывает к ним благосклонна, воспитывая волевой характер.
  
  
   Их ждал долгий путь к власти. Они не представляли себе, что ждало их на неизвестной планете.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"