Холецистэктомия
Как-то раз к Гераклу на огонек завернула Афродита. У нее произошел очередной скандал с супругом, и она моталась по гостям в ожидании, пока тот не успокоится. Алкид был полубогом хлебосольным, тем более, что Эврисфей приказал снабжать его как можно лучше. Герой подозревал, что это делается не от родственной любви, а из страха, но, с другой стороны, еда была вкусная, а вино отличное.
И вот сейчас он переводил это самое вино на богиню любви. Богиня вино пила, но настроение у нее не улучшалось. Геракл пытался ее развеселить, как только мог, даже показывал шкуру недавно убитого льва, которую он только-только выделал. То, что женщина никак не отреагировала на меха, наводило на грустные мысли.
Так бы и перешла эта вечеринка в разряд безнадежно испорченных, если бы в комнату не ввалился, отдуваясь, Копрей, работавший у Эврисфея глашатаем.
- Алкид, на улице жара, поэтому... - с этими словами он опустошил ближайший кратер.
- Между прочим, это мой! - обиделась богиня.
- У этого качка еще есть. Мой босс так его снабжает, что можно стать законченным алкоголиком за месяц.
Геракл, не говоря ни слова, достал еще один сосуд и наполнил все до краев.
- Вот видите! Достопочтенный Алкид, знаешь ли ты, что привело меня сюда через такую окаянную жару?
- Попробую догадаться. Может быть, Эврисфей решил устроить в честь меня шествие в Микенах, которое должно завершиться увенчанием меня гирляндами цветов?
- Юморист. Все он прекрасно знает. В курсе ли ты, что в Арголиде, неподалеку от города Лерна есть болотце, а там...
- И это меня он называет юмористом. Болотце. В этом болотце можно утопить половину населения Греции, причем вместе с домами. И чего только не водится в этом болоте.
- Во-во. Например, там водится одна змееподобная пакость, которую местные жители именуют гидрой. В принципе, я должен тебе передать только то, что ты должен ее пристукнуть, но от себя добавлю, что эта тварь здорово ядовита. И у нее, вроде бы, на место каждой срубленной головы вырастает две новые.
- А сколько у нее всего голов-то?
- Девять, - вступила в разговор Афродита, - но это если у нее больше никто ничего не отрубал.
- Мне, конечно, не хочется нарушать вашу беседу, но Эврисфей настаивает, чтобы ты ушел до захода солнца.
- До захода еще пропасть времени. Лучше давай, наливай.
Как ни странно, настроение у присутствующих улучшилось. Казалось бы, Геракла выгоняют на смертоубийственное задание, причем делает это Копрей, которому это все тоже не по душе. А у Афродиты левый глаз выглядит совсем не так, как положено глазу богини любви и красоты. Но, наверное, общее количество неприятностей превысило какой-то рубеж, и они перестали восприниматься должным образом. Веселье в хибарке героя разгорелось.
***
Когда уже было пора уходить, Афродита произнесла странное слово: "холецистэктомия".
- То есть?
- Что вы на меня уставились? С языка сорвалось.
- Но что-то ты этим хотела сказать?
- Если хочешь, чтобы я попророчествовала, проводи меня немного; Копрей, всего хорошего!
- До свидания, великая ббббогиннння.
- Перебрал. Это слово как-то связано с твоим заданием, но что именно оно означает - понятия не имею.
- А если попробовать с другой стороны? На каком это языке?
- На греческом, естественно.
- Вечно ты словечки разные мудреные используешь.
- Словечки! Мне еще предстоит... Новый язык... Паскудство...
Геракл подхватил споткнувшееся воплощение любви. Воплощение уставилось на героя как будто увидело его впервые.
- О чем это я?
- О каком-то новом языке.
- Боюсь, этого языка еще нет в природе. Если подумать... Есть у меня один приятель в Малой Азии, и сдается мне, дело кончится ребеночком.
- А Гефест?
- А Гефест вечно занят в своей кузнице. Я все же женщина! Так вот, ребенок будет вынужден уехать, и, как мне кажется, будет родоначальником нового народа где-то к западу. Вот этот народ и будет говорить на этом самом языке. Ладно, пойду навещу Ареса. Паразитство. Стоит с кем-нибудь... Как его тут же...
Богиня растаяла в воздухе. Геракл поправил на плече суковатую дубину, которая до сего дня была золотым фондом дровяного склада некоего крестьянина. Алкид резонно предположил, что крестьянину для очага сойдет любая древесина, а вырванный с корнем дуб не самых больших лет в его руках найдет лучшее применение.
***
Болото и вправду было большим. Участки трясины перемежались на нем со сравнительно твердыми полями. Герой дополнительно вооружился длинной жердью и стал пробираться к центру болота, справедливо полагая, что вся нечисть будет гнездиться именно там.
Предположения оказались верными. Как и то, что гидра отнюдь не являлась единственным обитателем топи. Когда Геракл в очередной раз ткнул жердью в очередную лужу, то почувствовал несильный рывок. Пока Алкид недоуменно разглядывал оставшийся в его руке недлинный обрубок жерди, из лужи выбрался рак, по своим размерам больше похожий на корову.
Последовали два часа пустых препирательств. Рак был не в состоянии прокусить клешнями шкуру покойного немейского льва, а дубина Геракла так же бесполезно отскакивала от хитинового покрова членистоногого. Наконец, было заключено перемирие "де-факто". Геракл перестал долбить рака, а тот замер, зажав, правда, правую ногу героя, начисто лишив его подвижности.
И именно в этот момент из-за какой-то кочки выбралась подлинная хозяйка болота - гидра. Пока она медленно, огибая коряги, подползала, Геракл пересчитал наличные головы. Оказалось - пятнадцать. То есть, за последнее время на болоте были еще гости. Плана военной кампании у героя не было; впрочем, он справедливо предполагал, что рептилия не сильна в стратегии.
Выпад гидры был довольно вялым и немногочисленным. Укусить героя попытались всего три головы. Взмах дубины отбросил чудище на некоторое расстояние и лишил его двух голов. Несколько секунд ничего не происходило, потом лишенные голов шеи втянулись внутрь туловища, а еще через несколько секунд оттуда с чмоканьем выдвинулись четыре новые. Оснащенные головами. Монстр ненадолго замер, а потом вновь двинулся к герою. Герой за это время, нехорошо ругаясь, безуспешно попытался выбраться из живого капкана. Рак то ли был в сговоре с гидрой, то ли просто оголодал.
На сей раз рептилия попыталась атаковать с трех сторон одновременно, благо, длина шей ей это позволяла. Геракл, нанес существенно более мощный удар, как всегда это с ним бывало, когда он находился в состоянии раздражения. Одно подразделение нападавших было снесено напрочь, а сама змеюка несколько раз перевернулась в воздухе и со смачным шлепком обосновалась в недалекой луже. Вскоре оттуда донеслось веселое и дружное чмоканье.
Алкид был раздражен не нападением, а тем, что сражение идет по правилам, которые диктует противник. Еще в детстве учителя вдолбили ему, что такая тактика ведет к поражению. Надо было что-то срочно придумать. Впрочем, время на размышления пришлось выкраивать урывками. Гидра постоянно атаковала. На раздумья, соответственно, оставались только те промежутки, пока рептилия регенерировала собственные головы.
"Итак, что мы имеем? Рептилия, ядовитая. Бац - чмок - чмок. Сбивать головы, очевидно, бесполезно. Бац - бац - чмок - чмок - чмок. Пырнуть ее чем-нибудь? Пыряли, без толку. Бац - чмок - чмок. Стоп. ОЧЕВИДНО бесполезно? Психологическая война? Да отвяжись ты! Бац - бац - чмок - чмок - чмок - чмок. Агрессор видит, как высовываются новые шеи, начинает звать маму, плакать и так далее. Рептилия... Бац - чмок - чмок. Эта чешуйчатая пакость должна как-то дышать!"
Упорядочив свой мыслительный процесс, герой принялся методично сбивать головы. Он занимался этим остаток дня, всю ночь, мысленно вознеся молитву Артемиде за полную луну, и первую половину следующего дня. Теперь гидра больше напоминала шар, состоящий из крайне раздраженных голов. Передвигалась тварь уже с большим трудом, и Гераклу приходилось ее подтаскивать к себе при помощи небольшой осинки, вырванной с корнем из ближайшей кочки.
Многие головы уже не подавали признаков жизни из-за удушья, вызванного их же многочисленностью. Алкид выбирал те места, где еще оставались признаки жизни и увеличивал поголовье одной отдельно взятой особи. Наконец, змеища перестала шевелиться. Контрольное отшибание еще нескольких голов показало, что гидра окончательно и бесповоротно отошла в мир иной.
Оставалась еще одна проблема. Рак. Герою вовсе не хотелось остаться в истории "сыном Зевса, заеденным раками". Геракл высказал несколько пожеланий, обращенных к ближним и дальним родственникам. Пожелания были услышаны.
- И чего ты здесь разоряешься?
- Афина?
- Удивлен? Учти, я не собираюсь проваливаться в Тартар, тонуть в Стиксе, а проделать со мной то, что дедуля проделал с прадедом, физиологически невозможно.
- А как ты...
- Оказалась здесь? Ко мне заявилась Афродита, совершенно пьяная. С отвратительным синяком. Заявилась вчера, и только сегодня рассказала о тебе.
- Она у меня выпила несколько больше...
- Годового запаса спиртного. А теперь просыхает.
- Ты так и будешь...
- Меня перебивать. Извини. Это непроизвольно. После пребывания в папином черепе я улавливаю мысли. И нечего обзывать меня экстасеншей и телепаткой. Ну вот, опять.
- Лучше глянь вон туда.
- Мяч... Стоп, у мячей не бывает высунутых языков.
- Это гидра.
- Как же ты ее, болезную?
- Отбивал головы до тех пор, пока эти новые шеи не перекрыли ей воздух.
- Оригинал.
- При чем тут оригинальность! Лучше глянь теперь сюда!
Богиня оглядела членистоногое.
- Крупноват.
- Да уж! Только что мне делать с этим тараканом-переростком? Пробить его панцирь я не могу.
- В принципе, ракообразные периодически линяют, только кто знает, когда он в очередной раз сбросит панцирь?
- Нет, мне уже прискучило торчать в этой вонючей луже.
- А если его тоже... того...
- ?
- Вытащить на сушу, чтобы он там высох и задохнулся.
- Даже я не вытащу эту скотину. Он всеми ногами за что-то держится, да еще и хвостом.
Афина сделала рукой неопределенный жест. На безопасном расстоянии от рака возникло кресло. Богиня уселась в него. Ее взгляд принял отсутствующее выражение. Геракл по опыту знал, что через некоторое время сестра разродится ИДЕЕЙ.
***
Солнце уже клонилось к горизонту, когда богиня, наконец, вышла из своего транса.
- Итак, братец, есть два варианта. Выбирай. Или я зову Гефеста и он разделывает этот деликатес, или...
- Но если его кокнет Гефест, то мне задание не зачтется.
- Смотри-ка, тоже начал перебивать. Да, боюсь не зачтется. Я даже боюсь, что рак специально подослан Герой. А потому - второй вариант. Эта пакость, - Афина ткнула пальцем в гидру, - ядовитая. Надо аккуратно извлечь из нее яд и испробовать его на нашем хитиновом друге.
Алкид осинкой подкатил мертвое чудовище поближе.
- И где, по-твоему, должен содержаться яд?
- Ну... У позвоночных, насколько я помню, яд должен вырабатываться видоизмененными железами. Типа там, слюнными, потовыми. Но у этой змейки потовых нет. Тебе-то какая разница? Пробуй все подряд.
- Это тебе никакой разницы. Ты же у нас бессмертная.
Богиня пощипала себе подбородок.
- Разумно.
Откуда-то из воздуха Афина извлекла ядовито-оранжевый хрустящий пакет. На пакете были непонятные письмена: "Disposable surgical latex gloves. Sterile. Is not subject to heating. It is made in Chinese People's Republic".
- И что это? Я могу читать только по-гречески. Ну, еще немного по-финикийски.
- Не забивай себе голову. Там внутри перчатки. Осторожно натяни их на свои лапищи и постарайся их не пропороть о какую-нибудь кость. Уж от яда-то они тебя уберегут.
Перчатки были не кожаными, не из ткани, а из какого-то тонкого полупрозрачного материала. Вполголоса ругаясь, Геракл принялся натягивать их на руки. Но тут же прервал это занятие, снял перчатки и затолкал обратно в пакет.
- Ты что делаешь?
- Один момент, - с этими словами герой дубиной аккуратно снес гидре одну из голов.
- Почему не начать отсюда?
- Тоже верно.
Час анатомических упражнений показал, что слюна рептилии отнюдь не ядовита, а всего лишь крайне липуча.
- Так и придется тебе ковыряться в потрохах.
- Я все никак не привыкну, что ты не стесняешься в выражениях.
- С кем поведешься. Каждый день выслушивать мирные беседы моего папика с ейной супружницей - так вообще на площадную ругань перейдешь.
Геракл несколько раз примерился мечом.
- Афродита, как напьется, тоже начинает высказываться. Меня обозвала какой-то "холецистэктомией".
- Так чего же ты молчал? Теперь ясно, что надо искать.
- Мне, например, ничего не ясно.
- Холе что такое?
- Сама же говоришь, желчь.
- А цистис что значит?
- Ну, пузырь.
- Ну. Ну. Ну а томос что значит?!?
- Слой, нарезка...
- А все слово означает вырезание желчного пузыря. Так что начинай с печени.
Искомый орган у мертвой твари оказался непомерно большим.
- Змейка страдала хроническим алкоголизмом. Дальше что?
- Аккуратно рассеки вот здесь. Тут должен быть желчный пузырь.
Пузырь, также большой, оказался на своем законном месте. Геракл пристроил его в освободившийся череп препарированной головы. Аккуратно проткнул его стрелой и капнул содержимым на панцирь рака. Панцирь зашипел, в месте падения капли образовалась дыра с ладонь человека. Рак выпустил ногу героя, некоторое время дергался, а потом затих.
Алкид раздумчиво поглядел на жидкость в черепе. Потом медленно и аккуратно смочил в ней наконечники своих стрел.
- Дубина дубиной... И на расстоянии тоже... Например на крепостных стенах... Или монстр какой крылатый...
- Чего ты бормочешь?
- Ты же в мыслях читать можешь!
- Я про мысли и говорю!
- Я говорю, мало ли, может кого, или что, надо будет на расстоянии угрохать. Отрава и пригодится.
- Ох, не советую. Помяни мое слово, еще сам проблем нахлебаешься. Все же запрещенное оружие. Дай-ка сюда остатки. Зайду к Гефесту...
С этими словами Афина исчезла. Геракл же быстренько выбрался из болота. Пока еще что-нибудь оттуда не вылезло. Несколько голов он захватил с собой, как сувениры для Эврисфея.
***
Геракл об этом не узнал, но Гефест произвел химический анализ яда Лернейской гидры. Он состоял из небольшого количества синильной кислоты и фосфорорганического соединения, по структуре близкое к фосгену.