Это предприятие Геракла сопровождалось скандалами. Более правильно было бы даже сказать, что оно началось со скандала, скандалом окончилось и все остальное время с трудом продиралось через разнообразные скандалы и скандальчики. Конечно, основное содержание этого подвига всем прекрасно известно - доставка в Микены стада лошадок-людоедок царя Диомеда. Но это была не просто доставка, и с лошадками все не так просто...
Началось же все с того, что Копрей, штатный глашатай Эврисфея, в понедельник с утра мучался сильной головной болью и жаждой. И когда жрец Геры заявил ему, что с ним желает побеседовать царь на предмет очередного поручения к Алкиду, он ответил, что если жрец желает Гераклу досадить, то пусть сам тащится по жаре за городские стены, а он, Копрей, посидит здесь, рядом с кувшином разбавленного вина.
Жрец, вероятно, тоже с утра был не в порядке, потому что у него хватило дури дойти до геракловой хижины и заявить ее владельцу, что ему надлежит топать в Фессалию и доставить оттуда Эврисфею коней, принадлежащих царю Диомеду. Надо сказать, что Алкид с утра тоже был не в духе, поэтому дальнейшие действия в Микенах развивались по классическим законам греческой драмы.
Диспозиция была такова. Место действия: центральная площадь Микен. Главный герой: Геракл, пытающийся выломать двери храма Геры. Злодей: Эврисфей, благоразумно разместившийся на крыше своего дворца. Нейтральный персонаж: Копрей, сидящий с кувшином на ступенях того же дворца. Голоса за сценой: жрец Геры вместе с самой Герой, пытающиеся удержать двери храма в закрытом состоянии. Боги: Гермес и Гефест, побившиеся об заклад, выломает Геракл дверь, или нет. Комический персонаж: привратник с расцарапанным лицом и помятым щитом (вдали видны полусорванные ворота). Хор: жители Микен, изо всех сил не замечающи богов.
Геракл: Открывай, козел!
Просьба сопровождается мощным ударом ноги.
Эврисфей: Не богохульствуй!
Геракл: Я не богохульствую! Я хочу выяснить, почему у этого придурка такая убогая фантазия.
Фраза сопровождается мощным толчком плеча и невнятной руганью изнутри на два голоса.
Гефест Гермесу: ...двери трехслойные. Снаружи бронза, а внутри слой железа, сваренный особым образом. Оно получается твердым, но не хрупким, так что...
Геракл Эврисфею: Тебе что, скота не хватает? Поезжай в Коринф, там крупная ярмарка, и недорогая.
Фраза сопровождается мощным рывком за ручку. Дверь приоткрывается, внутри видны всклокоченная борода жреца и папильотки Геры. Дверь захлопывается.
Привратник: А меня-то за что?
Хор: что-то сочувственно бубнит.
Копрей: Ты что, не видел, в каком он состоянии, подвинулся бы.
Эврисфей: Ты должен выполнять все мои приказы.
Геракл, лягая дверь: А ты пробовал прокормить стадо в восемьдесят шесть голов? А напоить? А прибрать за ними при прогоне через город? В принципе, я не против, но тогда зачтешь за два подвига.
Хор: Да, да! Правильно!
Эврисфей: Да нет там восьмидесяти шести!
Геракл: У меня есть официальная справка от Гермеса.
Достает из-за пазухи папирус.
Гермес: Точно-точно!
Геракл опять пинает дверь. Внутри храма что-то падает.
Гера: Эврисфей, ты урод! Дай ему людей на прогон и пусть катится!
Жрец: Я думаю...
Гера: Ах ты...
Из храма доносятся звуки наносимых побоев.
Хор разражается аплодисментами.
Эврисфей: Хрен с тобой. Сколько тебе нужно людей?
Геракл напоследок лягает дверь и отходит от нее.
Гермес передает Гефесту несколько монет.
***
Так и получилось, что в этом путешествии Алкида сопровождала официально приданная команда: восемь горластых табунщиков. С одной стороны, Гераклу удалось отплеваться от того сброда, что ему предлагал Эврисфей, с другой стороны, выяснилось, что при всех своих профессиональных достоинствах, бригада оказалась малопьющей. В том смысле, что сколько ни выпьют - все мало. Путь бригады был отмечен дебошами и скандалами во всех кабаках, попадающихся по дороге, но герой терпел, имея в виду обещание бригадира, мол, как дойдем до места - мы в завязи, дело есть дело.
К удивлению героя, пьянчуги сдержали слово, и в ворота столицы достопочтенного Диомеда входила вполне трезвая, хотя и мрачноватая, команда. Впрочем, мысли Алкида были отвлечены от похмельного состояния своих подчиненных криками, раздававшимися неподалеку. По рассмотрении выяснилось, что шум производят две группы граждан, наносящих друг другу менее тяжкие телесные повреждения, иначе именуемые побоями. Большинство окружающих никак не реагировали на сие происшествие, однако неподалеку Геракл углядел несколько представителей государственной власти.
Под небольшим портиком укрылись в тени восемь стражников во главе со своим начальником. Было видно, что никаких срочных действий они предпринимать не собираются. Большинство облокотилось на щиты и с ленивым любопытством наблюдали за потасовкой. Один пытался поправить ремни нагрудника, завязанные сзади и вертелся при этом, как собачонка, ловящая собственный хвост. Начальник лениво ковырял в зубах. К нему-то и подошел Алкид.
- День добрый!
- И вам всего!
- Что это тут такое?
- Да не обращайте внимания. Так, одни идиоты лупят других.
- А что же вы их не разнимаете?
- Да не хотим. Обычно они стравливают добропорядочных граждан, а тут в кои веки сами подрались. Пусть накостыляют друг другу хорошенько.
- А из-за чего драка-то?
- Вы иностранец?
У Геракла зашевелились смутные подозрения на тему: "кормят лошадей мясом иностранцев", но на пробу он решил ответить утвердительно.
- Да.
И ничего не произошло.
- То есть вы не в курсе. Вот эти - семья Абдеров, и эти тоже. Родственнички... Когда Зевс раздавал длинные языки, то им отвалили по полной программе, а вот что касается здравого смысла - увы, тут им не перепало ничего. Одним словом, эти придурки распространяют сплетни и небылицы, а народ имеет обыкновение им верить. А сейчас они спорят, что такое мои лошадки - проклятье, или божье благословение. Кстати, позвольте представиться - Диомед, здешний царь.
- Очень приятно, я - Алкид, сын Зевса и все такое.
- А, Геракл...
Против ожидания героя никто не бросился его хватать и куда-то тащить. Основное внимание царя и его подчиненных привлекала потасовка. Благообразного вида пожилой гражданин в этот момент определял сравнительную прочность черепа своего визави и мраморной скамейки. Скамейка ощутимо подавалась.
- Вы что-то говорили про лошадок?
- Да, говорил... Этой чокнутой семейке взбрело в голову разболтать всему свету, что мои лошади - людоедки. И кормятся только иностранцами. Дурачье. Как вообще могло придти в голову, что лошадь может сожрать человека! - царя прорвало, он уже орал, - Лошадь физиологически не в состоянии это сделать!! И теперь к нам никто не ездит, а эти олухи спорят, то ли мои каннибалки защищают город, то ли нет. Конечно нет! Мы продавали до полутора тысяч лошадей в год, а теперь ни один идиот к нам не едет. А умный - и подавно.
- А если их всех того? - Геракл сделал выразительный жест большим пальцем поперек горла.
- Ты меня что, варваром считаешь? И кроме того, этих олухов, я имею в виду семейку, у меня треть ото всех подданных. Накладно выйдет.
К побиваемой команде присоединилось подкрепление, и она немедленно стала побивающей. Царь от души зевнул.
- Почему бы двоим уважаемым людям не пойти в мой дворец отдохнуть и подкрепиться?
- Я всегда поддерживаю такую политику.
- Вот и хорошо. Антигон!
Стражник, так и не разобравшийся с ремнями, что-то невнятно пробурчал. Что-то явно непечатное.
- Антигон, если кто из них достанет меч...
- Знаю, знаю, бить не насмерть и всех в кутузку дней на пятнадцать. По приказу царя. Скажите на кухне, чтобы не забыли оставить обед.
- Скажу. Идемте, почтеннейший. Я вот что хотел спросить...
***
Время шло, а обед все не заканчивался. У Геракла снова появились подозрения, не откармливают его на корм скотинке. Однако, царь не отставал, да и кормили отнюдь не рыбой с лепешками. Было видно, что в деле насыщения своего организма необходимым Диомед - профессионал.
- Вот так. В результате этой фантазии у нас было две попытки мятежа.
- Давно?
- Да нет, на той неделе.
- Что-то не заметно.
- Ничего особенного. Угадай, кто был вождем мятежников?
Алкид что-то неразборчиво, но вполне утвердительно промычал. Рот был занят какой-то жареной птичкой.
- Вот именно. Ганимед Абдер и Ипполит Абдер. В результате они все передрались и страже осталось только оттащить их в больницу. Так вот и мучаюсь.
Геракл смахнул пот со лба.
- Послушай, царь, а что дашь, если я избавлю тебя от этого семейства?
- Половину экспортной пошлины за первый год после возобновления торговли. Но лошадей убивать не дам.
- Посейдон с тобой, ты что городишь! Убивать... А вот на прокат ты мне их выдашь.
- В смысле?
- Я их свожу к Эврисфею, а потом верну. А тебе надо будет мне подыграть. И еще, есть у тебя земля, похуже, где можно устроить городишко?
***
На следующий день весь город был поражен известием: царь назначил послом в Микены Александра Абдера. Как самого красноречивого. На базаре перешептывались, что дело кончится войной. Александр славился не просто отсутствием здравого смысла. Про него можно было сказать, что у него этот самый здравый смысл присутствует со знаком "минус". Саму же семейку царь пожаловал землей на устройство колонии. Нельзя сказать, что семейство сильно обрадовалось - земля была каменистая, расположена неудобно и в довершение всего на этом месте долгое время была городская свалка.
Но еще днем позже события стали развиваться стремительно. Еще до восхода солнца через почему-то оставленные открытыми ворота микенские табунщики с Гераклом во главе с гиканьем прогнали царских лошадей. С гиканьем. Стража проводила кавалькаду задумчивыми взорами, после чего тщательно заперла ворота, не дав добропорядочным гражданам догнать похитителей.
Зевая и потягиваясь, к воротам вышел Диомед. Побранил стражников. Стражники поругались в ответ. Наконец, когда табун скрылся за холмами, выехала погоня. С царем во главе. Народ ждал. Наконец, над холмами поднялась туча пыли. Еще через некоторое время к воротам подъехал, путаясь в завязках, Антигон. На сей раз его можно было понять. Медный шлем был попросту порван. Нагрудник измят. А вокруг шеи было изящно повязано копье.
Абдеры любили поговорить, но идиотами они все же не были. Они моментально просчитали, что если изо всех солдат вернулся всего один, то:
Во-первых, остальные мертвы;
Во-вторых, включая царя;
В-третьих, скоро город спалят и;
В-четвертых, жителей перебьют.
Однако, им, Абдерам, есть куда смыться.
И ровно через полчаса жители города имели удовольствие наблюдать, как члены упомянутого семейства сплоченной колонной уматывают по направлению к заброшенной городской свалке вместе со всеми пожитками.
***
Тем временем, позеленевший от страха Эврисфей внимал ужасам, которые рассказывал полномочный посол царя Диомеда Александр Абдер. То, что проделывали с ничем не повинными людьми лошади-людоедки просто не укладывалось в голове. Но сведения сообщило официальное лицо. Царь подозревал, что если Геракл выполнит его поручение, то ему, Эврисфею, придется стать лошадиным кормом. Поэтому он решил сразу прогнать лошадей из Микен куда подальше.
Потом пришли новости и вовсе ужасные. Пошли слухи, что Геракл грохнул Диомеда и дело идет к войне. Эврисфей закатил скандал, перешедший в истерику.
***
В придорожном трактире герой давал ужин в честь царя. Еда была, конечно, попроще, зато вино было просто отличное. Геракл и Диомед устроились в углу, а в центре комнаты покатывались от хохота табунщики и стражники. В конюшне лошади приходили в себя после истерического визга Эврисфея.
- ...Да, так и сказал, отведи, мол, на какую-нибудь гору, чтобы их там сожрали дикие звери.
- Я думал, что у меня Абдеры ограниченные. Но твой царь... Он вообще чему-нибудь учился? Например, логике? Если уж лошади в состоянии схряпать человека, то уж волков они всяко съедят.
- Это все твой посол. Он так живописно описал, как разрывают человеков, что у Эврисфея остался только инстинкт самосохранения. Меня другое волнует, как ты собираешься вернуться, ведь ты мертв?
- Я об этом официально объявлял? Нет? Ну и все. Антигон просто выехал вперед, ну ему и досталось...
- Кстати, не забудь, ты мне проспорил, что я не смогу порвать шлем.
- Да помню, помню. А я погнался дальше, и даже отбил свое имущество. Кстати, об Антигоне. Ты не думаешь, что должен мне за комплект доспехов?
- Нет, не думаю. Это же были необходимые расходы. Да и выправить все можно. Да, вот что. Денежки, которые мне причитаются, переправь моей жене, а не в Микены. А вот что касается вина... Трактирщик! Тащи еще кувшин. И не забудь счет, - Геракл подмигнул Диомеду, - ведь за все платит Эврисфей!
***
Как и обещалось, вся история завершилась грандиозным скандалом. Его устроил главный царский ревизор. Ему не понравился авансовый отчет Геракла. Точнее, количество оплаченного спиртного. Вероятно, единственный случай, когда Эврисфей и Геракл действовали совместно, пытаясь урезонить пожилого человека. Алкид напирал, что если бы он не напоил лошадей таким количеством вина, то они бы не уснули, если бы они не уснули, то их бы не съели, если бы их не съели, то они с похмелюги сами бы всех съели. Царь же, предупрежденный героем о том, что герой всегда может разжиться еще раз такими же лошадями, давил на то, что раз царь согласен с суммой, то и все должны быть согласны.
В конце концов, ревизор согласился принять отчет. Но из чувства мести завернул обратно счет на ремонт дверей храма Геры. Чтобы неповадно было.