Аннотация: Если вас покормили, но есть все еще хочется, то что делать?
Остальные методы получения продовольствия
Все, что есть хорошего в жизни, либо незаконно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
Первый постулат Пардо
К остальным методам получения продуктов питания относятся кража и вымогательство.
Где можно стащить что-либо съедобное? Да хоть где. В родной части можно раздобыть пищу на продовольственном складе, в овощехранилище либо на кухне. Такие случаи были общеизвестны, и в случае мелких масштабов на них смотрели сквозь пальцы; предполагалось, что совесть есть величина зависящая от чувства голода. Ежели какой-нибудь оголодавший воин уведет пригоршню сухофруктов, то от этого никому не будет ни жарко, ни холодно.
Однако к крупным жуликам, а также к тем, кто ворует у личного состава, относились безжалостно. Официально такой мерзавец отправлялся для затравки на губу, а по возвращении ходил в бесконечные наряды. Неофициально по отлавливании вора колотили, а потом ему объявлялся жесткий бойкот. При этом никто не заламывал руки, театрально не говорил: Мы объявляем тебе бойкот, негодяй! С провинившимся просто никто не общался. Он не мог рассчитывать на какую-либо помощь. Его просто-напросто рассматривали как пустое место.
Итак, если принять, что у своих не крадут, а также то, что совесть иметь надо, что и где можно раздобыть на территории части?
Ежели вы в наряде по кухне, то вас наверняка отправят на продовольственный склад. Большинство имеющихся там продуктов непригодны для использования в неприготовленном виде. Не будете же вы, в самом деле, жевать муку, перловую крупу или сушеный лук! Но там есть сухофрукты и чернослив. Естественно, не следует крушить тару в попытке добыть нечто съедобное; не следует также брать еду слишком нагло, то есть подходить к начпроду и у него под носом запускать руки в ящик. Надо тихо молча взять горсть того, что вам приглянулось, убедиться, что начальник склада увидел, сколько вы взяли (то есть не слишком ли много), после чего отправить украденное либо в рот, либо в карман.
Иногда на складе ведутся работы, связанные с перетаскиванием больших ящиков и мешков с места на место. Например, для более рационального размещения или в ожидании новой партии продовольствия. Всем понятно, что таскать несколько часов еду с места на место и не подкрепиться это садизм. Но ответственный офицер официально не может нас подкормить.
В этом случае, в коробку помещается несколько банок консервов, рыбных или мясных, как правило, из расчета одна банка на двоих. Коробка выставляется на видное место и офицер демонстративно отворачивается. Банки таинственно исчезают, а затем списываются, как испортившиеся.
На овощном складе такса составляет одну морковку из заложенных на хранение. Однако, если эта самая морковь (или капуста) только закладывается на зиму, то ее можно съесть столько, сколько можно съесть. Но с собой брать нельзя.
Последним источником пропитания в части служит пекарня. При выпечке задается определенный процент брака. Но пекари почему-то всегда очень квалифицированные и брака нет. Разумеется, сами пекари все съесть не могут, поэтому там можно разжиться буханкой - другой свежевыпеченного хлеба.
Помимо части единственным местом, где что либо можно стащить не испытывая угрызений совести остаются колхозно-совхозные поля. Но об этом будет написано в соответствующей главе.
Перейдем к вымогательству. Читатель не должен настраиваться на описание банды вооруженных до зубов головорезов укравших чьего-то единственного ребенка и требующих за него головку сыра. Также не будут фигурировать неясные личности, намекающие жертве, что у них есть та-а-акие фотографии... Все намного проще.
В армии есть две святых вещи прием пищи и отбой. Если кому-то требуется, чтобы военный что-то сделал вместо одного из этих мероприятий, то в качестве компенсации можно потребовать очень многого.
В строевой части моя служба проходила в секретной части. К нам приезжали представители других частей и для обслуживания техники получали у меня документацию. Соответственно, я не мог уйти в казарму до тех пор, пока все документы не будут возвращены. А работа очень часто затягивалась не только до ужина, но и далеко за отбой.
В первый раз я попросил оставить в столовой мою порцию, мол, задерживаюсь. Но в столовой я понял, что так дело не пойдет чтобы разглядеть то, что лежало на тарелке потребовался бы микроскоп.
В следующий раз когда стало ясно, что на ужин я не попадаю произошел следующий разговор:
Дежурный по М-ской части Иванов.
Секретчик Н-ской части Терин. Позовите капитана Петрова.
Мне пора на ужин, вам надо сдать документы.
А после ужина вы когда придете?
Завтра утром.
***, мы же только начали! А нельзя ли попозже сдать?
Вы хотите сказать, что я должен остаться голодным?
Нет, конечно. Я сейчас подъеду и мы все это решим.
Не забудьте сообщить моему начальству.
Конечно.
Дальше начинались разнообразные варианты. Чаще всего привозили дежурный набор тушенка, сгущенка, буханка. Несколько раз привозили копченую колбасу. Как-то раз привезли десять банок селедки в томатном соусе. Раза три находились душевные люди, привозили полный комплект ужина в котелках, причем дозировка была более чем нормальной.
Некоторые случаи запомнились особо.
Лето. Удушающая жара. Ужасно хочется пить. Стрелки на часах застыли и никак не дойдут до обеденного часа. За пять минут до перерыва звонок.
Не могли бы вы немного подождать?
Настроение падает совершенно и не думая о последствиях (я сержант, а на том конце майор):
У меня должен быть обед. И в такую жару сидеть в такой каморке совершенно не полезно. Я хочу пить, а заодно и есть.
А если попить принесут, подождете?
Если принесут подожду.
Ждите.
Что можно ожидать в этом случае? Прибежит солдатик с банкой тушенки и с фляжкой. Ладно, посидим, все равно консервы неизмеримо лучше той бурды, которой кормили в столовой. Жду. Вышел на улицу, на ветерок. Из-за склада появляется машина-водовозка. Сначала до меня не доходит. Потом медленно я начинаю соображать, что для утоления жажды отдельного сержанта СА прислали несколько тонн отличной воды.
Из кабины выскакивает какой-то ефрейтор.
Секретка здесь?
Да, это ко мне.
Глупо упускать такой случай; я наполнил водой все емкости, имевшиеся под рукой, и потом недели две мог убирать помещение и при этом не таскать воду бог знает откуда.
А в нагрузку мне еще прислали шесть банок свиной тушенки. Видно, у людей что-то очень не ладилось...
Другой случай произошел в начале осени. Дело шло к вечеру, я готовился все закрывать, как вдруг в приемную ворвался чем-то очень расстроенный капитан.
Дайте, пожалуйста, срочно документацию на изделие ХХХ!
Я продемонстрировал ему часы.
У меня через полчаса ужин. Вы пораньше придти не могли? К тому же в прошлый раз у вас вся работа заняла пять часов, спать-то я когда буду?
Мы вас покормим, а с начальством я договорюсь.
Человек был очень расстроен, я не ожидал ничего особенного и просто его пожалел. Документы я ему выдал, а сам позвонил в казарму и порадовал старшину, что на ужине меня опять не будет, и чтобы к отбою меня тоже не ждали. Затем я попросил к телефону ответственного офицера и поинтересовался, могу ли я проигнорировать завтрашний подъем, если сегодня я сильно задержусь. Офицер не возражал...
Прошло четыре с половиной часа. Я дремал, положив голову на стол крайне неудобная поза. Наконец через дрему я услышал шаги в приемной.
Вот документы, спасибо огромное.
Пожалуйста.
Сдавайте помещение и я вас покормлю.
Предложение мне понравилось. Все заперев и опечатав, я отнес коробку с ключами в караулку. Капитан поджидал меня на улице. Рядом стоял уазик.
Поехали?
Поехали.
Мы выехали за территорию части и поехали к палаточному городку в степи, где размещались приезжие. На горизонте догорали последние отблески зари. В окончательно сгущавшейся темноте мы подъехали а палатке размером с небольшой ангар.
Внутри палатка была разгорожена поперек брезентом; помещение у входа служило одновременно столовой и комнатой отдыха, остальное было спальным помещением.
Капитан усадил меня за стол и подозвал повара.
Этот человек сделал для нас сегодня очень много. Наложи ему всего как следует.
Передо мной возник котелок наполненный картошкой, свежая буханка черного хлеба и открытая банка рыбных консервов. Я приступил к уничтожению всего этого; тем временем капитан убежал куда-то внутрь, по-видимому, докладывать о результатах работы. Очень скоро он вернулся, озабоченно осмотрел все, что передо мной стояло, велел добавить картошки и опять убежал.
Вернулся он с изрядным куском копченого сала и ножом. Крупно порезав сало, он принялся меня потчевать. Я, разумеется, не стал отказываться. В конце концов, я съел все. Это при том, что мне дважды подкладывали гарнир. Трапеза завершилась большим чаепитием с неограниченным количеством сахара.
Провожая меня, хозяин произнес фразу, которую я хорошо запомнил:
Может мы и не умеем работать, зато мы хорошо умеем принять гостей!
Меня везли назад по темной степи, настроение было отличное в кои веки удалось насытиться до отвала. И завтра утром можно будет выспаться...
Не знаю как где, а в армии это разные вещи. Они даже хранятся по-разному сухофрукты в ящиках или коробках, а чернослив в картонных барабанах.
Сравните неполная столовая ложка гарнира с кусочком чего-то, оставленная в столовой, или полный котелок картофельного пюре с мясом, кружка нормального чая и вволю хлеба.