Тестов Александр Валентинович : другие произведения.

Остров в наследство

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Веселая прогулка с друзьями на лодке по Черному морю, превратилась для Якова Риковича в череду сплошных недоразумений. Налетевший шторм, был первым из них... Он выжил, и этому стоило бы порадоваться, но судно, подобравшее его из воды, оказалось из другой эпохи. Карибское море и вторая половина XVII века, приняли юношу с пиратским размахом и погрузили в безумный водоворот отваги, золота и предательства. А потом было еще много разных недоразумений... Абордажи, погони... Иногда Рик догонял, а случалось, что и убегал... И все это время он хранил единственную память о своем веке - маленький цветок фиолетового цвета. Но главное недоразумение в его жизни, появилось с берегов туманного Альбиона, с красивым и двусмысленным именем Ирис.
[]
  Публикуется в сокращении и по соглашению с соавтором и с издателем.
  
  Купить при желании можно тут -http://www.labirint.ru/books/236587/
  тут - http://www.kniga.ru/books/604101?from=tadv
  ну еще и тут - http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=506874
  
  Александр Тестов
  Татьяна Смирнова
  
  Пролог
  
  День выдался жарким, душным, тяжелым. Синяя майка прилипла к телу уже через две минуты после душа, и, естественно, до того, как Яша выскочил из подъезда в дрожащее уличное пекло. Он уже подумывал о том, а не снять ли ее вообще, пренебрегая опасностью обгореть, когда неожиданно посвежело. Очень сильно посвежело. Яша подозрительно взглянул на небо. Край его быстро темнел. И тут мобильник сыграл позывные "Зенита".
  - Яшка! Рикович, ты что, через незалежную Украину идешь?
  - Зачем? Я напрямую, через Лос-Анжелес, - плоско сострил Яша, - уже бегу, Макс. Ты небо видишь?
  - Ну, - отозвался приятель. Голос его враз поскучнел, - думаешь, дело труба?
  - Я думаю, - медленно проговорил Яша, озираясь на переходе, - надо за мыс подъезжать. На то место, помнишь?
  - Будет штормовое предупреждение?
  - Сто пудов, - кивнул Яша, перебегая дорогу почти перед самым "кенгурятником" серебристого "Ниссана" с жестоко тонированными стеклами. Джип резко затормозил и нервно просигналил. Не обращая на него внимания, Яшка нырнул под кирпичную арку, отделяющую двор от улицы имени героя войны Пряжкина.
  - Так может быть и ну ее, рыбалку? - осторожно спросил голос приятеля в трубке.
  - Да брось ты, - пренебрежительно отмахнулся Яшка, - до острова на моторе меньше получаса идти. Я возьму такси и через десять минут буду на точке. Вы тоже подъезжайте. Пока спасатели прочухаются, мы уже уху варить будем.
  - Не знаю, - протянул Макс, - в прошлом году у нас четыре лодки пропали. Просто пропали. Ничего не нашли: ни людей, ни обломков...
  - Крымский треугольник, - фыркнул Яша и предложил: напиши агенту Малдеру.
  - Я серьезно, - оскорбился в трубке голос Макса.
  - А если серьезно, то такие вещи не обсуждаются по пятнадцать центов за минуту. Все, до встречи за мысом. Я буду скоро.
  Пестрая птица преградила дорогу, захлопав огромными цветными крыльями. От неожиданности Яшка осадил назад и чуть не споткнулся. Солнце из-под арки ударило по глазам. Он сощурился. Довольно высокая, плотная, но какая-то необыкновенно ладная женщина в ворохе разноцветных одежд скалила зубы. На смуглом лице они смотрелись как в рекламе пасты "Бленд-а-мет".
  - Постой минутку, сокол. Всю правду тебе скажу, ни в чем не обману, - голос цыганки оказался грудным и необыкновенно теплым.
  Яшка, собравшийся, было, с чувством выразится непечатно, прикусил язык, и ответил гораздо вежливее, чем хотел.
  - Извините, мамаша, я спешу. И денег у меня нет, ручку золотить нечем. В другой раз, хорошо?
  - Молодой, - тихо, почти про себя проговорила цыганка, - глупый. Пока. Ну да ничего. Жизнь тебя выучит. А денег твоих мне не нужно. И дал бы, так не взяла. Опасное это дело - у тебя деньги брать.
  - Почему? - Яшка так удивился, что застыл перед цыганкой, как вкопанный, полностью позабыв о такси и о встрече за мысом.
  - Еще за собой утянешь, - туманно высказалась цыганка, - а у меня пока что здесь дела не сделаны.
  - "Туда" - это куда? На тот свет что ли? - уточнил Яшка, чувствуя, что внутри у него как-то нехорошо сжимается. Не то, чтобы он верил бродячим предсказателям, но...
  - Дорога тебе предстоит, - пояснила цыганка, глядя на паренька в упор своими зеленущими, яркими глазами, - долгая дорога. Очень долгая.
  - Да брось, мамаша, - отмахнулся Яшка, - мы только на остров и обратно. Ну, может быть, с ночевкой, если клев будет.
  Цыганка упрямо качнула головой, туда-сюда качнулись темные пряди и золотые ушные кольца.
  - Дорога у тебя дальняя, - тихо, убежденно повторила она, - и конца ей даже я не вижу. Скажу только одно: чтобы вернуться назад, тебе понадобиться сохранить синий цветок.
  - Какой цветок? - опешил Яшка.
  - Вот этот, - очень спокойно ответила цыганка и протянула парню только что распустившийся ирис на коротком стебле.
  Машинально он взял и так же, без раздумий, сунул за пазуху.
  Когда он проморгался, ветер с залива уже вовсю рвал вывешенные на просушку простыни, с неба тянуло холодом, а цыганки и след простыл. На всякий случай Яшка проверил карманы и выяснил, что бумажник на месте.
  - Дичь какая-то, - вслух высказался он, - шоу "Гипноз", да и только - и закрутил головой в поисках подходящей тачки.
  О странной цыганке, Яша больше не думал. Они всегда плетут всякую чушь, не хватало еще себе голову забивать.
  Вода у берега была спокойной, с легкой рябью. Макс уже справился с лодкой и ставил мотор. Юлька, его недавняя подружка, спортивная шатенка с легкой, разлетающейся челкой и смешливыми карими глазами выгружала из багажника потрепанной синей "Нивы" на короткой базе удочки в чехлах, пару сумок с провиантом и что-то еще, Макс всю жизнь был запасливым.
  - Наконец-то, - буркнул он, не прерывая своего занятия, - тебя зовешь к завтраку, ты приходишь к ужину.
  - Задержали, - отмахнулся Яша, и с ходу включился в работу.
  Лодка у Макса была трехместной, с хорошими, высокими баллонами и надувным дном, так что за плавучесть опасаться не приходилось. На веслах она сильно парусила, но когда приятель, не без помощи Юльки, приобрел мощный мотор, этот недостаток перестал быть таким уж существенным.
  Небо потемнело.
  Яшка решительно отобрал сумки у дамы и поволок в лодку. Макс покосился недовольно, но смолчал. Юлька относилась как раз к тому типу девушек, к которому неровно дышали оба приятеля: спокойная, без бабских "соплей", любила спорт, правда болела за "Локомотив", но этот недостаток вполне мог исправиться с годами. Когда они познакомились на открытой дискотеке, на набережной, шансы были равными. У Яшки, казалось, даже было небольшое преимущество. Но потом ветер подул в другую сторону... По обоюдному молчаливому согласию парни об этом не говорили.
  - Ветер-то крепчает, - заметила девушка, глядя на горизонт из-под руки.
  - Ну и хорошо, - буркнул Макс, - быстрей дойдем. Надеюсь, все присутствующие хорошо помолились утром?
  - Молилась ли ты на ночь, Дездемона, - провозгласил Яшка, переваливая сумки в лодку.
  - Не пей вина, Гертруда, - отозвалась Юлька, подняла глаза и озорно подмигнула.
  Сердце пропустило удар, потому что как раз моталось в пятки и обратно. Такие девушки встречались одна на миллион. Проблема в том, что Макс это тоже понимал. А еще в том, что Яшка считал себя человеком чести и девушка друга - это была полностью запрещенная территория. Она для него считай, что замужем, хотя некоторые и утверждают, что замужняя не значит мертвая! Но Яшка мнил себя в некотором роде джентельменом, поэтому - баста!
  В правильности принятого решения Яшка засомневался уже тогда, когда берег превратился в тонкую полосу. Вода за бортом сплошь покрылась мелкими бурунами, все трое "мореплавателей" прекрасно понимали, что это означает. Охота смеяться и шутить как-то быстро пропала.
  - В это время года сильных штормов не бывает, - высказался Макс, но в голосе его уверенности не было.
  - Думаешь, стоит вернуться? - Яшка сощурился.
  Юлька сидела на дне лодки, внешне безучастная, но ее вздернутый подбородок лучше всяких слов говорил о том, что она будет думать об обоих парнях, если рыбалка окажется испорченной.
  - Да тут идти-то осталось с полкилометра.
  Ровное гудение вдруг прервалось. Мотор чихнул. Макс бросил на корму тревожный взгляд. Звук повторился.
  - Вот только этого нам не хватало для полного счастья, - заметила Юлька, убирая ноги, чтобы пропустить Макса к заглохшему движку.
  - Ну? - через полторы минуты не выдержал Яша.
  - Зажигание кажись... Пациент скорее мертв, чем жив...
  - Отлично! Твою мать...
  - Идем на веслах? - с олимпийским спокойствием спросила Юлька.
  - Идем-то идем, вот только куда?
  - Думаю, это решать не нам, - заметил Макс.
  В это мгновение длинная волна прокатилась под днищем лодки, заставив побледнеть всех, кроме Юльки, загоревшей так, что негры в Африке вполне могли принять ее за свою.
  Яшка огляделся, приметил нужную сумку и вытащил три спасжилета. Один бросил Юльке, второй через голову натянул сам.
  - Ты еще привяжись, - фыркнул Макс, - как накроет волной, так вместе с лодкой и ау!
  - Надевай жилет, - жестко бросила Юлька, и Макс мгновенно и охотно послушался.
  Потемнело как-то внезапно. Береговая линия пропала, пропал и остров. Море вдруг выгнулось большим котом, по спине его прошла дрожь, лодка взлетела, заваливаясь на бок. Юлька вскрикнула: "мама!". Яшка повернулся к ней. Девушка, прикусив губу, сосредоточенно выбрасывала воду ладонями, сложенными "ковшиком".
  Макс пытался развернуть лодку. Ветер внезапно усилился до почти шквального. Волны вставали вдвое выше бортов, Яшка зачарованно смотрел на эти стеклянные громады, не в силах отвести взгляд. Звуки вдруг сделались невероятно отчетливыми: плюх! - весло в воду, плюх! - и верхушка волны в лодке, плюх! - и еще одна. Юлька снова помянула мать, уже в другом контексте, и схватилась за кривобокую кастрюльку с одной ручкой.
  - Весло! - заорал приятель, - надо встать носом к волне, быстро!
  Яшка потянулся за веслом... И тут что-то огромное, невероятно, немыслимо сильное легонько, почти нежно толкнуло в днище. Яшка покатился, ощутил невесомость, а потом в спину ударила волна...
  Он ушел с головой, но почти сразу вынырнул, тяжело дыша и отплевываясь. Спасжилет не дал ему уйти на дно, но, похоже, он же сослужил еще одну не слишком хорошую службу. Надутую резинку подхватило волной, и темный борт лодки маячил теперь метрах в семи и продолжал удаляться. Яшка заметил в быстро густеющей тьме две фигуры: одна бестолково металась от одного борта к другому, рискуя вылететь следом, а другая безостановочно, как машина, наклонялась и выпрямлялась, выбрасывая из лодки воду. Ветер донес крики приятелей, но тут подоспела следующая волна, Яшку развернуло спиной, подкинуло вверх, пахнуло запредельным холодом из стеклянной, на миг открывшейся бездны, он опомнился и что было сил замолотил руками.
  - Эй, я здесь! Макс! Я здесь!
  Расшалившееся море небрежно хлопнуло ладонью, и увесистая горсть брызг пополам с пеной влетела прямо в открытый рот. Яшка "схватил огурца", а когда закончил отплевываться, то ощутил странную тишину, наступившую как-то вдруг. Он вскинул голову, отбросив с лица мокрую прядь волос и с изумлением, граничащим с ужасом, увидел темно-серую плотную стену воды. Она стояла почти вертикально... и, если бы стояла... Она двигалась прямо на него.
  "Все, - подумал Яшка, - раздавит. Кранты".
  
  Глава 1
  
  ...Возвращение к жизни оказалось мучительным. Первым ощущением была жара и нестерпимая жажда. Пить хотелось больше, чем жить. Яшка попытался шевельнуть губами и почувствовал резкую боль и соленый привкус крови.
  Он лежал на чем-то твердом. И, похоже, был не один. Гул в ушах определился как негромкие голоса, но смысл их почему-то оставался темным. Яша прислушался.
  - Is he an English man? Hey Guy, Who are you? What is your name?* (Он англичанин? Привет, парень, ты кто? Как тебя зовут?)
  - Look at his hands! It"s could be only sailors hands* (Посмотри на его руки! Это руки моряка)
  Яшка попытался приоткрыть глаза. Это почему-то было очень трудно, и, спустя мгновение, он сообразил: веки слиплись от соли и пота. Непереносимо яркий солнечный свет хлестнул по глазам как плеть. Яша зажмурился и попытался отвернуть голову.
  - His clothes loоk very strangely... No, he is not an English man - loоk, he has come to himself. He has opened his eyes...* (Его одежда выглядит очень странно... Нет, он не англичанин - посмотри, он приходит в себя. Он открывает глаза...)
  Яша наконец-то сообразил, что не так. Голоса вокруг звучали по-английски. Что случилось? Последнее воспоминание - удар большой волны. Его смыло за борт. Вероятно, Макс и Юлька не смогли его втащить назад... его сразу отнесло на несколько метров от лодки... А что потом? Ребята живы? Наверное да, ведь жив же он. Неужели его подобрали какие-то иностранные туристы? На чем он лежит? Земля? Не похоже. Покачивание было слабым, но отчетливым. Лодка? Нет, скорее яхта.
  Он попытался приподняться. Чьи-то руки подхватили его, подняли и поддержали. Перед глазами все плыло. Голова кружилась. Яшка неосторожно наклонился вперед и его стошнило на собственные ноги. Он стыдливо покраснел. Но на стоявших вокруг мужчин это не произвело никакого впечатления, как будто так и надо.
  - На вот, прополощи рот, - по-английски сказал высоченный, коренастый мужчина и протянул ему небольшую стеклянную емкость.
  Он был средних лет, но носил ультрамолодежную прическу - хвост на одну сторону - и одевался соответственно: жилет из натуральной кожи, правда, малость грубовато пошитый, и штаны из парусины. В левом ухе покачивалась серьга с крупной грушевидной жемчужиной. Хиппи? Или, может, рок-музыкант?
  Яшка глотнул и едва не умер. Жидкость в бутылке была, судя по ощущениям, разогретым асфальтом. Его стошнило во второй раз. Участливые руки резко, но не сильно похлопали по спине и щекам, и в голове немного прояснилось. Он обратил внимание на сосуд, который держал в руках, и едва снова не лишился сознания. Это была не бутылка, а бутыль. Толстая, непривычной формы, очень тяжелая, из темного стекла. Без этикетки. Но, судя по одному глотку, это был настоящий, крепчайший ром не менее чем пятидесятилетней выдержки. А то и большей.
  Пожалуй, если и музыкант, то рок-звезда. Такой напиток, навскидку, стоил несколько штук баксов.
  Яшка посмотрел на участливого иностранца более внимательно, но, черт, знакомых по постерам, не обнаружил.
  - Как тебя зовут, парень? - повторил рокер. По-английски.
  - Яша... Э-э... - в голове как будто щелкнула пружина, он быстро перевел свое имя, а фамилию Рикович тут же решил обрезать. - Джеймс... Джеймс Рик.
  - Ты моряк?
  - Я... Нет, я не моряк. Я студент, - старательно подбирая английские слова, ответил он, - мы просто немного ходили с друзьями и на моторе, и под парусом.
  Мужчина склонил голову, прислушиваясь. На его широком, грубоватом лице явно обозначилось недоумение. Яшка подумал, что, наверное, плохо перевел фразу на английский язык, с которым у него отношения были сложные. То же, видимо, решил и пожилой рокер.
  - Ты не англичанин. И не испанец. Тогда кто? Веруешь ли ты в Господа?
  Яшка опешил. Но сориентировался быстро. Похоже, правду говорили по телевизору, что вся Америка на вопросе веры по фазе двинулась.
  - Я верующий, - сказал Яшка и на всякий случай перекрестился. Хотя признаться честно осенил себя по православному. По-другом он и не умел...
  Мужчина одобрительно кивнул, наклонился, и на мгновение Яшке открылось то, что до этого прятала широкая грудь незнакомца: высокий деревянный борт и, провалиться на месте, самую настоящую музейную пушку на лафете. Заметил он и то, что до сих пор ускользало от его внимания - старинную саблю за поясом "музыканта" и пару пистолетов... вернее, пистолей. С длинными стволами и темными от времени гладкими деревянными ручками.
  - Вы кино снимаете? - догадался Яшка и широко улыбнулся. - Голливуд? Колламбия-Пикчерс? Йес?
  - Парень, я не понимаю тебя, - негромко проговорил мужчина, - ты странно одет. Ты говоришь странные слова. Ты христианин, но крест кладешь не по-нашему. Из какой ты страны?
  - Да местный я. Русский. Россия.
  - Россия, - едва не по слогам повторил тот. Сморщил лоб.
  - Москва... Водка... Гагарин... Владимир Путин...
  Из всей трескотни собеседник уловил лишь одно слово. В глазах его мелькнула тень понимания.
  - Московия... Это же на востоке. Ого! Далеко тебя занесло, парень. Очень далеко. Но ничего. Капитан "Марианны", сэр Адам Бикфорд, он же наш хозяин, человек добрый. Он доставит тебя до Ямайки. А дальше - как Господу будет угодно. Обычно "Марианна" не берет пассажиров, но у нас недавно от малярии умер матрос. Заменишь пока его. Я покажу, что нужно делать.
  - А... вы кто?
  - Я, - мужчина улыбнулся, и Яшка заметил, что двух зубов у него не хватает, - я здесь боцман. Том Хаггард. А ты, значит, Джеймс. Ну, хорошо, Джеймс. Отдохни. Дик достанет тебе воды, отмойся... А потом мы подыщем тебе новую одежду, твоя уж больно неказистая...
  Боцман встал, собираясь уходить. Парень смотрел во все глаза и ничего не понимал: примерно метрах в десяти от него возвышалась странная конструкция, похожая на огромный столб. Яшка поднял голову... и чуть не спятил. Конструкция несла громаду сероватых, слегка провисших парусов.
  - Постойте... Мистер Хаггард...
  Боцман обернулся.
  - Где мы?
  - Примерно в трех днях пути от Ямайки.
  - Но... этого не может быть! - Яшка помотал головой. Дикая мысль, пришедшая в голову, заставила его похолодеть.
  - А... вы не скажете, какой сейчас год?
  - Одна тысяча шестьсот семьдесят шестой, - слегка удивленно ответил боцман.
  - Ой, - икнул от неожиданности парень, - е-мое...
   - А что не так? - не удержался от вопроса боцман, видя в глазах спасенного неподдельное удивление.
  - Да нет, все нормально, - поспешил заверить его новоявленный Джеймс Рик.
  Боцман еще секунду смотрел на него, а затем резко развернулся и двинулся вдоль борта, походя подгоняя матросов.
  - А ну, там! Подтянуть брамсель!
  Яшка приложил ладонь ко лбу.
  - Бредятина, - пробурчал он себе под нос, - одна тысяча шестьсот семьдесят шестой ... отлично покатались на лодочке.
  
  ***
  Ямайка пестрила и переливалась всеми цветами радуги. Шумные говорливые толпы разномастных и разноплеменных людей заполняли большой город - буйную столицу острова Порт-Рояль. От такого всплеска красок и эмоций у Яшки закружилась голова. И как было ей не закружиться?! Одно имя нынешнего вице-губернатора - Генри Моргана, внушало страх и уважение. Об этом прославленном и удачливом пирате Яшка Рикович, и в своем времени был наслушался, а уж прибывая на "Марианне", так и вовсе наслушался такого, что верилось с трудом. Воистину Генри Морган был удачлив сверх всякой меры. Из пирата превратиться не только в вице-губернатора, только что завоеванной Ямайки, но и стать главнокомандующим её военно-морскими силами. До него, наверное, подобными взлетами в карьере мог похвастаться только Френсис Дрейк.
  Как и обещал боцман, его ссадили с "Марианны" и теперь он был предоставлен сам себе. Первым вопросом было: куда идти? В сердце кольнуло, и оно учащенно забилось в юношеской груди. Ах, до чего же хотелось найти дом вице-губернатора и хотя бы одним глазком посмотреть на легенду Карибского моря. Но горячий порыв молодости, остудил холодный разум образованного студента. Кто пустит, бродягу в дом вице-губернатора?! Да никто.
  Итак, вопрос оставался открыт. Следующим и вполне резонным ответом было: в кабак! А где еще можно узнать все новости и сплетни со всего света, только в кабаке или как они тут называются. Благо на прощание его одарили двумя мелкими серебряными монетами за расторопность при работе на судне, а еще, ползая по вантам, он первым заметил землю. Сопляк на марсе проглядел, а он - новоиспеченный моряк Джеймс Рик заметил. Две серебряные монеты, чем не награда. Решено - кабак! На поиски ушло не более одной минуты. Рик покрутил головой, прошел несколько метров через бурлящий поток портовой жизни и оказался перед вывеской. Огромная доска свисала с наддверных балок на массивных цепях и легонько поскрипывала от свежего ветра, дующего со стороны залива. Пышнотелая русалка, как и положено, обнаженная по пояс, игриво улыбалась посетителям. Рик, не раздумывая, толкнул дверь, вошел вовнутрь "Русалки" и едва успел увернуться от пролетающей табуретки. В кабаке было весело - там шла драка. Рик замер на пороге, пытаясь уразуметь, кто и кого бьет. После недолгого наблюдения, он понял, что бьют всех и вся. Он уже намеревался покинуть праздник, но неожиданно на него налетел здоровенный детина с кувшином в руке. Объемистый сосуд уже был занесен для удара, и Джеймс инстинктивно присел - кувшин пролетел мимо. Он не стал дожидаться очередной атаки, врезал нападавшему кулаком по голому пузу. Детина хрюкнул и тут же получил еще раз. Рик работал, как швейная машинка, монотонно выводящая строчки. С каждым новым ударом юноша прикладывал все больше усилий, настойчиво отбивая противнику внутренности так, что детина не имел возможности даже ответить. Наконец Рик резко выпрямился и приложил детину в челюсть - нокаут! Поверженное тело рухнуло на дощатый пол, сотрясая весь кабак.
  - Ух, - выдохнул Рикович, про себя добрым словом поминая инструктора по рукопашному бою, в секции, которой он без зазрения совести отдал три года.
  Довольный собой, Рик выпрямился в полный рост, огляделся. На удивление драка вокруг уже прекратилась. На полу лежали тела: охающие, стонущие, и пытались подняться. Поле боя осталось за тремя молодцами с обветренными лицами, которые как братья-близнецы были одеты в ярко-красные рубахи и синие парусиновые штаны.
  - А ловко ты его! - воскликнул один из них, тот, что был выше всех ростом, - я тебе, парень, слышишь - молодчина.
  Рик понял, что обращаются именно к нему, подошел ближе.
  - Так пришлось, что ж делать?! - равнодушно пожал плечами юноша.
  - Так держать, - хлопнул его по плечу второй из троицы, - парень-то не промах, да Спенсер?
  Тот, которого назвали по имени, чуть наклонил голову и изучающе посмотрел на Рика.
  - Моряк?
  "Ага, моряк с печки бряк!" - подумал юноша про себя, а вслух добавил:
  - В каком-то роде, да.
  - Здесь нам больше делать нечего, - вставил высокий, - Спенсер, Джонни, айда на "Фортуну".
  - Роджи, может, и парня прихватим, чует моя печенка, из него будет толк.
  - Роджер, можно просто Роджи, - представился высокий и протянул Рику руку.
  - Джеймс Рик, - ответствовал юноша, пожимая мозолистую ладонь моряка.
  - Ну что? Давай с нами, парень, - не унимался Джонни, - у нас крепкая посудина и отменный капитан.
  - Я вижу, что у тебя в карманах ветер, давай с нами, что тут думать, и скоро у тебя в карманах зазвенят дублоны! - подтолкнул Рождер Рика, и моряки громко заржали.
  - А вы... это ...пираты? - отважился спросить юноша.
  На миг смех прекратился, а затем раздался еще с большей силой. Причем смеялись не только эти трое, но и те, кто был рядом и расслышал вопрос.
  - Ха-ха! Вы поглядите на него, - трясясь от хохота, сквозь слезы проговорил Джонни, - Мы, и пираты? Ха-ха!
  Первым пришел в себя угрюмый Спенсер, собственно он и смеялся гораздо сдержаннее всех.
  - Мы не пираты! Мы каперы!
  - А есть разница?
  - Небольшая, но все же есть.
  - Так ты идешь или будешь ломаться как девка? - уняв смех, спросил Роджи.
  - Пойдем, - решился Рик, про себя махнув рукой: будь, что будет.
  
  ***
  Знакомство с Робертом Лесли, капитаном четырнадцатипушечной "Фортуны" прошло на удивление быстро. Он пристально оглядел Рика, задал несколько ничего не значащих вопросов и зачислил новобранца в помощники к канониру на правый борт, к третьему орудию. Рик не стал возражать, собственно, выбор у него был невелик. Или стать капером, или пропадать в трущобах Ямайки.
  "Фортуна" на следующий же день ушла из залива и взяла курс на юго-восток, а для новобранца Джеймса Рика начались морские будни. Питер по прозвищу Глыба, седовласый канонир третьего орудия, со шрамом на щеке, незамедлительно принялся обучать вновь прибывшего артиллерийскому делу. Он брал своими огромными ручищами картузы с порохом и показывал, как правильно заряжать и закладывать ядро в ствол.
  - Вначале кладем картуз и забиваем банником, понял?
  - Да.
  - Потом ядро, и опять банником, чтобы плотно, понял?
  - Да.
  - Теперь бьем протравником - и дырявим картуз...
  - Через отверстие...
  - Да, через отверстие... пробили картуз, теперь сыпь немного пороху в отверстие, чтобы огонь взялся, понял?
  - Да проще пареной репы!
  - Повтори теперь сам.
  Рик быстро повторил операцию - зарядил орудие.
  - А стрельнуть дадите?
  - Твое дело заряжать, навожу я, а поджигает Томас - наш фервекер.
  - Кто? - не понял Рик.
  - Фервекер, что не понятно?
  - Ага, фейерверкер - понятно!
  - Я вижу, ты грамотный очень.
  - Да есть малость, - гордо выпятив грудь, ответил новобранец.
  - Послушай, грамотный, если ты мне в бою хоть на секунду опоздаешь с перезарядкой, я тебя лично скормлю рыбам, - грозно заметил Питер и, сложив ладонь в кулак, продемонстрировал Рику увесистую кувалду.
  - Не грози южному централу... - пробурчал юноша.
  - Что?
  - Будем стараться, говорю.
  ***
  Небольшой городок Санта-Клементина на лазоревом побережье испанской Мексики был вполне заурядным местечком, за исключением разве что небольшого серебряного прииска, организованного здесь с десяток лет тому назад. Колонисты поначалу застраивали его весьма хаотично, но прибывшее высокое начальство в лице коменданта Энерике Барозу внесло некоторое упорядочение. Прежде всего, комендант распорядился возвести небольшой форт, аж на десять орудий. К форту присовокупили казарму на сто двадцать солдат его величества и оружейный склад. Ну, и что абсолютно естественно, Барозу выстроил в центре уютный каменный особнячок для себя и своего семейства, и, как набожный католик, распорядился возвести напротив своего нового жилища церковь в честь Святой Клементины.
  Население городка едва перевалило за полторы тысячи человек, которые кормились в основном заработками с серебряного прииска. Мирное существование жителей Санта-Клементины продолжалось ровно до той поры, пока Роберт Лесли, капитан каперского брига "Фортуна", не решился навестить сей благодатный край.
  Войдя в небольшую гавань испанского городка, английский бриг, развернувшись правым бортом, открыл плотный огонь по земляным укреплениям форта. Джеймс Рик работал исправно, быстро заряжал орудие и выдавал по два выстрела в минуту, за что уже успел получить законную, хоть и весьма сдержанную похвалу от Питера Глыбы.
  - Давай, сынок! Молодец! Подавай! - покрикивал канонир сквозь шум и грохот канонады.
  Испанские артиллеристы пытались было огрызаться и даже почти удачно. Три ядра угодило в английский бриг, убив четверых корсаров. Однако вскоре канонирам "Фортуны" удалось заставить замолчать испанские пушки, и капитан отдал приказ спускать шлюпки.
  - А можно и я пойду? - вдруг спросил Рик у своего канонира.
  Не то чтобы ему не терпелось лезть в драку, но все же было чертовски интересно. И еще, какое-то непонятное до сели, чувство охватило юношу. Может быть, это был просто азарт... страсть? То, что это может быть опасно, что может быть придется вступить в схватку, Рик тогда не думал.
  - Иди, - равнодушно пожав плечами, ответил Питер.
  Рик бегом кинулся к последней отходившей шлюпке с абордажной командой. Гребцы взялись за весла, и десант в считанные минуты оказался на берегу. Выскочив вместе с остальными корсарами, Рик выхватил короткую саблю - единственное свое оружие, полученное от боцмана накануне, и влекомый общим порывом атаки устремился вперед. Лавина корсаров разделилась на три потока. Один устремился к форту, дабы подавить там последнее сопротивление, вторая волна потекла в обход города, туда, где находилась главная цель нападения - серебряный рудник. А третий отряд атаковал сам город, вместе с ним оказался и Рик.
  На одной тесной улочке им перегородили дорогу испанские мушкетеры. Их было немного, человек двадцать. Они сделали дружный залп, скосив около десятка нападающих. Пираты ответили пальбой из пистолетов и, яростно крича, атаковали строй солдат. Рик с одной саблей в руках оказался в первых рядах. Мгновенно в разгоряченном мозгу промелькнуло все, виденное им раньше... в другом мире, виденное в кино... Романтика... пираты... реальный бой... Черт его знает, но Рик был готов ко всему!
  Азарт атаки охватил его полностью, до боли сжав зубы, он рубанул наотмашь первого подвернувшегося испанца. Удар пришелся по кирасе, а клинок переломился.
  - Вот дрянь! - выругался юноша и едва успел уклониться от ответного удара рапирой.
  Он пригнулся, ушел от удара, а затем молниеносно всадил свой обрубок сабли под кирасу испанца. Сталь погрузилась в плоть по гарду, и Рик впервые увидел кровь убитого им человека. Но на лирику у него не было времени. Свой укороченный клинок он так и оставил в теле падающего испанца, а сам подхватил выпавшее из рук поверженного противника оружие. Длинный эспадрон послушно лег в руку, и Рик тут же пустил ее в дело. Следующего испанца он заколол, угодив точно в горло, но и сам через секунду получил прикладом мушкета в бок. Боль вспыхнула, но мгновенно потухла в азарте боя. Джеймс перехватил свободной рукой мушкет и рубанул по руке. Мушкет упал, а солдат здоровой рукой зажал обрубок и заголосил благим матом. Рик не стал его добивать, из-за его спины раздался выстрел, и испанец с пробитой кирасой завалился на бок. Больше Рику в этой схватке никто не достался. Корсары быстро смяли сопротивление горстки солдат и двинулись дальше. Рик впервые ощутил привкус крови. Ни при порезе, или заборе в больнице, а реальной крови, в бою, и она пахло смертью. Чертовски приятно пахло смертью врагов.
  - Вон впереди домина, давай к нему! - услышал Рик зычный голос одного из пиратов.
  - Давай, парни, вперед, к большому дому! - подхватил кто-то еще, и отряд ринулся к дому коменданта.
  У металлической решетки, которой был обнесен дом местного градоначальника, их вновь встретили выстрелами. Первым же залпом убили высокого корсара в черной шляпе с пером, который, как понял Рик, командовал этим отрядом. Второй залп охладил пыл остальных атакующих. Огонь был убийственно метким. Пираты укрылись кто за чем смог, кто за забором, кто за деревьями, кто за близлежащим домом. Рик успел прислониться к каменной опоре входных ворот. Юноша огляделся - пираты перезаряжали мушкеты и пистолеты. А из комендантского дома продолжали стрелять, и на удивление метко. Стоило кому-то неосторожно высунуться, и его тут же находила испанская пуля.
  Выглянув из своего укрытия, Рик заметил прямо перед дверьми штурмуемого дома небольшой возок. Его заполняли небольшие деревянные бочки, а один из бочонков стоял рядом на земле. Бочонок оказался продырявлен...
  - Порох, - догадался Рик.
  Мысль пришла мгновенно. Он дождался, когда отгремит очередной залп испанцев, глубоко вздохнул и кинулся вперед. Рик рассчитал все правильно. До следующего залпа было около сорока секунд, именно столько требовалось опытному мушкетеру на перезарядку. Юноша стрелой добежал до дырявого бочонка, обнял его, словно младенца и тут же кинулся назад.
  - Сорок! - выдохнул он, заворачивая за спасительную опору решетки.
  Залп! Кто-то из атакующих ойкнул, но Рик словно не замечал этого.
  - Огонь есть? - громко спросил он ближайшего корсара.
  Тот недоверчиво взглянул на тяжело дышавшего Рика, потом на бочонок.
  - Ты что, решил нас подорвать? - спросил он.
  - Не нас, а испанцев. Сам посмотри, - Рик кивнул за ограду.
  Корсар осторожно высунулся и увидел темный след, тянувшийся от телеги к Рику.
  - Да ты ловкий, - усмехнулся корсар.
  Несколько ударов по кресалу выбили искру, и порох, заполыхав, побежал по следу. Рик едва успел зажать руками уши, как раздался страшный грохот, послышался звон разбитого стекла и все вокруг заволокло дымом.
  - Вперед! - в азарте скомандовал Рик и первым кинулся к дому....
  
  Глава 2
  
  Джеймс Рик сидел за столом капитанской каюты в белоснежной атласной рубашке и задумчиво созерцал игру света в бокале с перламутровом вином. За окном властвовал новый день и солнце нещадно палило, забравшись в высоко в зенит.
  - Мда, как же давно это было, - тихо произнес он и залпом осушил бокал, - почти два года... два долгих года...
  С ним случалось это крайне редко, вернее сказать, практически никогда, может быть, сейчас это вообще было впервые. Впервые капитан Джеймс Рик напился. Отчего-то именно сегодня, прочитав "Жизнеописание господина Френсиса Дрейка, адмирала Ее Величества", Рик предался ностальгическим воспоминаниям. Он отчетливо помнил свое появление в этом безумном круговороте отваги, предательства и денег. Помнил свое первое появление на борту "Фортуны", теперь уже его "Фортуны", и свой первый бой, после которого он заслужил уважение не только всей команды, но и старого капитана. А потом было еще много чего разного... Абордажи, погони... Иногда "Фортуна" догоняла, а случалось, что и убегала...
  Старый капитан "Фортуны" Роберт Лесли, был на удивление внимателен к молодому таланту. Да что там греха таить, Рик иногда и сам ощущал себя чертовски везучим. Всего две царапины на теле, которые оставили после себя лишь скромные шрамы. Да, старина Лесли, упокой господи его душу. Рик вообще всегда с теплотой вспоминал о Лесли. Он дал ему путевку в жизнь.
  - Боже, до чего же все нелепо, - капитан Рик прикрыл правый глаз, пытаясь навести фокус на полупустую бутылку, - пираты Карибского моря и капитан Яшка, упс, - он икнул и потянулся за бутылкой.
  Вино быстро наполнило бокал.
  - Т-с-с-с, - приложив палец к носу, пробурчал капитан, - никакого Яшки Риковича нет и не было... есть капитан Джеймс Рик, черт бы побрал вас всех!
  На палубе склянки отбили полночь, было время смены вахт, капитан отпил вина и устало поднялся, опершись о стол. На столе, лежала карта Карибского моря с островами, заботливо прижатая бутылками и тарелкой с вяленным мясом.
  - Так... так... так, - пробурчал себе под нос капитан, - куда же ты подевался?
  Рик взял перо и принялся почти бесцельно водить им по карте.
  - Куда же ты делся? - иногда, лишь иногда, когда он оставался совсем один, и ни кто не мог его случайно подслушать, Рик разговаривал, размышлял по-русски. Порой он ловил себя на мысли, что чувствует себя тайным агентом, засланным в чужую страну, для выполнения сверхсекретной миссии. И это в чем-то роднило его с любимым героем детства, с товарищем Исаевым, в простонародии Штирлицом.
  - Ууу, проклятый, - злобно протянул хмельной капитан и рухнул, обратно на стул.
  Рик был раздражен. Вчера на закате он упустил испанский флейт. Тот нырнул за полосу мелких островков и как сквозь воду провалился. На "Фортуне" стояли все паруса до единого, включая и носовые платки, но все оказалось тщетно. "Испанец" не объявился. А еще через час, небо низвергло проклятие и море вскипело от буйного ветра. Рик поспешил укрыться в удобной бухте на острове, где и переждал шторм. Который, однако, закончился на диву быстро, так, что за остаток ночи команда еще смогла выспаться.
  Джеймс Рик допил бутылку прямо из горлышка, и плюнув от отчаянья на карту, подошел к окну.
  - О, развлекаются, - капитан приметил часть своей команды, резвившейся на пляже. Матросы мылись, стирались, ну а кто считал себя безупречно чистым, просто купался. И все от того, что Рик строго следил за гигиеной в команде и почти силой приучал их мыться. И с мылом!
  - Ммм... - Джеймс втянул свежий ветер и ощутил приятных запах жареного мяса.
  Конечно, парни жарили мясо...
  Выходить из своей каюты в таком виде Рик никогда себе не позволял, дабы не ронять честь мундира и не пятнать высокого звания капитан. Чушь! Конечно, он иногда учувствовал во всеобщих попойках и с ромом и с девочками. НО! Он строго следил и за этим. Никакого рома во время похода. И вот сегодня он дал самому себе слабину, а этого не должен видеть никто.
  - Эх, - Рик махнул рукой.
  Его мысли вновь убежали к испанскому флейту.
  - Ведь глубоко сидел, сволочь... груженый!
  Он уже собрался было отправиться спать и, кинув прощальный взгляд в окно, обомлел. Из-за мыса неспешно, выходил тот самый бежевый флейт. Красивый, как игрушечка, в отблесках солнечного света.
  - Ап... об... еб... твою... - он захлопал ртом, как рыба выброшенная на берег.
  Рик пулей вылетел из каюты на палубу и проорал как иерехонская труба:
  - Всем по местам! Живо!
  Голос капитана сотряс округу.
  - Всем по местам! - Рик тряхнул головой и хмель улетучился словно по волшебству. - Живее парни!
  Команда бывшая на берегу тут же побросала свои приятные занятия и устремилась на бриг.
  - Давай-давай! - Рик метался по палубе подгоняя товарищей.
  - "Испанец"!!! - в этот миг раздался крик с мачты.
  И это сладкое, для всех пиратов слово, поддало энергии всей команде.
  
  ***
  Флейт шел ходко. Надо полагать, испанцы заметили незваных гостей, и быстро оценив опасность, добавили парусов. "Фортуна" несла всего две мачты, в отличии от трехмачтового "испанца" и Рик мог надеяться только на легкость своего хода. Флейт же груженный, и оттого глубоко сидящий, не мог уйти от преследователей. Не должен...
  Погоня продолжалась уже более двух часов, и бриг успел приблизиться к цели почти на орудийный выстрел.
  Капитан английских флибустьеров резким движением разложил подзорную трубу.
  Суда сближались и Рик уже успел прочесть посеребренную надпись на кормовой надстройке.
  - Искушение, - по буквам прочел капитан. - Вот уж поистине...
  - Гарри! Готовьте носовое!
  Через несколько минут Рик счел момент удобным.
  - Гарри, дай им под бушприт!
  Капитан не верил, что этот сигнал подействует и испанцы остановятся, но все же, следовало попробовать.
  - Пли!
  На баке громыхнуло, дым сорванный порывом ветра отнес смрад в сторону, а ядро умчалось вперед. Снаряд зарылся в воду далеко в стороне от флейта.
  - Мазила! - выругался капитан. - Ладно, хватит с них и этого. Дени! Держи им прямо в корму! Робби! Готовь абордажную команду! Дени ближе, - продолжал Рик руководить штурманом, - ближе... так... прямо на корму... так держать. Гарри - картечь!
  - Есть, кэп, - со злой ухмылкой отозвался канонир носового орудия.
  Минуты текли чудовищно долго. Высокая корма бежевого флейта медленно, но приближалась. Джеймс Рик уже видел и без трубы, как испанцы готовят фальконеты, разворачивая их в сторону пиратов.
  А затем, два кормовых порта открылись и оттуда выползли жерла пушек.
  - Все с носа! - дико заорал Рик и первым скатился по трапу.
  Расстояние было убойным, промахнуться - нереально и все же, видимо испанские канониры слишком поторопились. Одно ядро лишь по касательной задело обшивку борта не причинив никакого вреда. Зато второе, нырнуло под самый бушприт, пробило доски и гулко рвануло внутри.
  - Готовсь! - Рик вскочил на носовую надстройку. - Гарри - картечь! Робби - тащи брус!
  - Высоко! - проорал канонир.
  - Что? Черт!
  Рик закрутил головой. Он как-то сразу не сообразил, что борт флейта слишком высок. А нужно, очень нужно достать испанских канониров картечью.
  - Робби, где брус?
  - Тут!
  - Давай его сюда, - решение пришло само собой.
  Массивный брус предназначенный для стопорения вражеского руля, мгновенно упал на палубу.
  - Дружно!
  Два десятка пиратов облепили носовое орудие, как трудолюбивые муравьи. Они приподняли лафет и подсунули брус.
  - Мало! - почти простонал Гарри.
  - Малыш! - закинув голову, прокричал капитан. - Убирай паруса! Дени - клади левее! Теперь все! Взялись за брус! Робби еще людей! С двух сторон! - Рик торопил. Испанцы уже готовы были окатить их картечью из фальконетов.
  - Подняли! Держим! Гарри, черт поганый - пали!
  Опытные пираты открыли рты, дабы не оглохнуть от близкого - ба-бах! Единственное носовое орудие "Фортуны" изрыгнуло картечь. Свинцовые нарезки смели прислугу испанских фальконетов.
  - Хорошо! Робби брус на руль! Давай-давай!
  "Фортуна" с частично зарифленными паруса мягко ударилась о корму "испанца". Абордажная команда тут же закинула на высокий борт крюки, а Робби с еще пятью пиратами ловко пристроил брус, застопорив руль флейта.
  - Бомбы! - скомандовал Рик.
  Этим он мог гордиться. Ни у кого, не на одном судне бороздившем водные просторы Нового Света, не имелось таких адских штучек. Рик давно приметил, что ручные бомбы семнадцатого века несовершенны. Он лично усовершенствовал их. Ведь сущий пустяк сделать на бомбе продольные и поперечные надпилы. Тем самым Яшка Рикович заполучил в свой арсенал своеобразную "лимонку". Правда, несколько увеличенного размера...
  С десяток пиратов, уже державшие наготове ручные бомбы, размахнулись и закинули их на палубу "испанца". Не прошло и десяти секунд, как послышались взрывы, отчаянные крики и корму флейта заволокло серым дымом.
  Испанцы не убирали паруса, и теперь флейт тащил за собой пиратский бриг. Оба судна сцепившись мертвой хваткой. Рик прекрасно понимал, что с кормы им на палубу не проникнуть, разве что...
  - Робби - каюта!
  Ряд окон в кормовой надстройке были вполне достижимы. Как только капитан англичан озвучил эту мысль, окна разлетелись и сразу с десяток дул изрыгнули смерть. Трое пиратов упали на палубу.
  - Католические собаки! - взревел канонир Гарри и первым разрядил свой пистолет.
  Его примеру мгновенно последовали и остальные пираты. Тут же три широкие доски влетели в оконные проемы.
  - За мной! - скомандовал Рик, выстрелив в оконный проем.
  Он вытащил второй пистолет, левой рукой выхватил дагу, вскочил на подставленную доску и первым рванул на абордаж.
  ***
  
  Англичане во главе с капитаном быстро очистили огромную, по всей видимости, капитанскую каюту и разъяренным потоком хлынули на верхнюю палубу.
  - Робби - бери нижние деки!
  Пират кивнул.
  Как только они оказались на палубе, их встретил дружный залп мушкетеров. Свинцовы пчелы смертельно ужалили несколько человек. Рик решительно перешагнул через труп своего матроса и выстрелил, почти не целясь. Испанец, в начищенной до блеска кирасе, рухнул лицом вниз.
  - Вперед! - взмахнул рукой пиратский капитан и со злостью швырнул опустевший пистолет в лицо испанского мушкетера. Рик рывком вырвал из ножен увесистый эспадрон, тут же пустил его в дело...
  Испанцы защищались отчаянно, дорого отдавая свои жизни. С потерями, англичанам удалось оттеснить мушкетеров до бизань-мачты, где началось самое интересное...
  - От куда вас столько прет! - Рик в порыве ярости выругался на русском, приложив еще пару крепких, не кому здесь не понятных ругательств.
  Из носовой надстройке, как чертики из табакерки, вынырнули с два десятка испанцев в черных камзолах. И прекрасная толедская сталь, в их ловких руках пошла гулять, жаждая вражеской крови.
  - Ёее, - Рик обернулся и это было спасение.
  Десяток его, как он их гордо именовал гренадер, запалили ручные бомбы.
  - Назад! - едва не порвав горло проорал Джеймс и, подавая пример своим парням, первым бросился назад к кормой надстройке. Испанцы на миг опешили, удивляясь такой прыти пиратов, и тут же поплатились за свою нерасторопность. Десять "лимонок", противно шипя шнурами метнулись в строй испанцев. Две или три штуки рванули прямо в воздухе, видимо гренадеры поспешили и слишком укоротили фитиль - получился эффект шрапнели. Пираты во главе с Риком за секунду до первого разрыва упали на палубные доски, избегая летящей смерти. Осколки, горячими кусками металла легко пробивали кирасы и рвали плоть. Остальные снаряды, бухнувшись о палубы, закатились под ноги черным камзолам и рванули их строй. На несколько секунд половину флейта заволокло вонючим туманом. А гренадеры - красавцы! Они уже извлекли пистолеты и разрядили их прямо в этот туман...
  На миг, стало тихо как в раю... а затем флейт огласился душераздирающими стонами раненных тел. Когда дымка рассеялась, Рик встал и узрел кровавые массы, которые перекатывались по палубе, истошно призывая на помощь Господа Бога и деву Марию. Двое испанцев, голосили громче всех. Один с оторванной кистью, прижав культу к груди, бережно качал ее словно больного ребенка. Другой, сидя, пытался обоими руками дотянуться до оторванных пяток....
  Капитан "Фортуны" еще раз огляделся. Несколько коварных осколков бомб все же нашли свои жертвы и среди его команды. Но главное было сделано - на верхней палубе противников не осталось.
  Через минуту металлическая решетка люка откинулась и показалось довольное лицо Робби.
  - Кэп! - воззвал он высунувшись из отверстия. - Внизу чисто!
  - Отлично!
  - Мы нашли... Вам лучше взглянуть самому.
  - Гарри! Стив! Осмотритесь везде! Оружие собрать! - капитан быстро раздав указания, поспешил на нижние деки.
  Рик и Робби спустились в трюм.
  - Вот! - гордо изрек Робби, откидывая парусину.
  Взору капитана открылись многочисленные ящики.
  - Ну чего скалишься? - спросил Рик. - Уже посмотрел?
  - Да, - продолжая улыбаться, заговорчески ответил пират.
  - Ну?
  - Серебро!
  - Тихо. Не ори. Во всех ящиках?
  - Во всех кэп. Во всех...
  С этими словами, Робби забрался на ящики и полностью скинул укрывавшую их ткань. Рик упер руки в бока.
  - Мда...
  Ящики, новенькие, еще не успевшие потемнеть высились в три ряда и занимали почти весь объемный трюм флейта. Рик подошел и окинул крышку одного, другого, третьего...
  - Я же говорю, кэп, во всех!
  Улыбка на лице Робби, лишь подчеркивала его легкое умопомрачение.
  - Серебро!
  "Мда, - ухмыльнулся про себя Рик, - тут есть от чего потерь голову..."
  В ящиках, лежали новехонькие серебряные слитки, аккуратно уложенные в плотную друг у другу.
  - Сколько же тут, кэп? - все больше дурея от блеска счастливого будущего, спросил Робби.
  - Много, Робби, много... боюсь всего это нам на "Фортуне" не разместить.
  - Возьмем вместе с флейтом! - пират едва не прыгал на ящиках от радости.
  - Ты сдурел, Робби! Тащить это корыто, через испанские воды! Возьмем сколько сможем. Остальное - к Посейдону!
  - Куда?
  - В воду! Вижу по твоим глазам, что жалко. Но выбора нет, Робби. Нам этот флейт тащит куда бы то ни было опасно. Вред ли этот испанец был один. Скорее всего, отбился от каравана. Флейт могут искать! А ты знаешь, как испанцы охраняют свои караваны? - в любом другом случае Рик не стал бы объяснять, но сейчас, когда дело касалось большого куша... Он знал Робби как облупленного, тот обязательно донесет все до команды, а Рику было проще, когда парни не драли глотку ища правды, а знали все наперед.
  - И не будем спорить! - капитан чуть повысил голос. - Нельзя рисковать. Берем, что можем и уходим.
  
  Глава 3
  
  Порт-Рояль процветал и пах, по-разному... Запахов было так много, что они все слившись воедино, столь перемешались, что уже трудно было отличить какой и где. Вонь от требухи морепродуктов, впивался в ароматы каштанов, запахи смолы и потных тел накладывались на духи парфюмерных лавок, а гниение старых рыбацких лодок впитывалось в дурман рома. А на эту ароматную карусель, море накладывало собственное благоухание, и еще где-то чуть в стороне сладковато потягивало коноплей...
  "Фортуна", осевшая чуть не по самые орудийные порты, неуклюже вошла в гавань и встала на якорь. Прибывая в Порт-Рояль, у капитана Джеймса Рика не было четкого плана как пристроить свалившееся счастье в виде нескольких тонн первоклассного мексиканского серебра. И главное куда? То есть кому? Он перебрал в памяти всех представителей торговых компаний, который знал, и которые держали свои конторы на Ямайке. Но кто обменяет такую кучу серебра на золото. Про золото, Рик подумывал вяло. Хотя его по обмену окажется меньше, его легче поделить и спрятать. Но...
  Если Рик все правильно себе представлял, то при курсе один килограмм золота за десять серебра, все равно получалось неприлично много.
  - Кто обменяет все это серебро? - бормотал себе под нос капитан, пока спускали шлюпку.
  И тут его взгляд упал на "Марианну". Судно-спаситель, что два года назад подобрало его из воды.
  - Адам Бикфорд, - вспомнил Рик хозяина торговой компании имени себя. - Компания Бикфорд... так-так-так...
  Мысли прицелились на "Марианне" и ее хозяине. Туда же прицелилась и шлюпка.
  - Вахтенный! - громко позвал Рик.
  - Чего? - с борта "Марианны" свесилась кислая рожа.
  - Мистер Бикфорд на судне?
  - Нет.
  - А где?
  - На берегу, где же еще...
  - Точнее можешь?
  - Тебе-то господин, что за дело?
  Рука метнулась к кошельку, и серебряный шиллинг полетел вверх. Вахтенный тут же заглотил наживку.
  - Мистер Адам с сыновьями будет обедать дома.
  - Где его дом?
  - Ну, господин... Кто же не знает дом уважаемого мистера Бикфорда...
  В руке Рика появился еще один шиллинг.
  - Где его дом? - повторил он свой вопрос, маня вахтенного серебром.
  Рожа матроса неприятно улыбнулась:
  - Если господин сойдет вон там, - вахтенный протянул руку, - на южном пирсе, то от него пойдет улица Де Вальядо, вам туда. Потом сверните налево к собору Святого Себастьяна, затем через площадь, налево на улицу Алаведо и увидите большой двухэтажный дом с тремя колонными при входе - это и будет дом нашего хозяина.
  - Молодец, - поблагодарил Рик и отвернулся.
  - Эй, господин, а шиллинг?
  Рик не оборачиваясь, замахнулся и через плечо бросил монету. Она не долетела до вахтенного всего чуть-чуть и булькнула в воду.
  - В расчете!
  
  ***
  Капитану "Фортуны" за эти годы приходилось неоднократно бывать в этом самом грешном городе во всём христианском мире. Именно так его прозвали многие, а особенно испанцы, которые потеряли его в середине семнадцатого века. Теперь бывшие хозяева, молили Бога, чтоб сей развратный Вавилон, утонул в собственном грехе, и чтоб пучина морская поглотила ея. Испанцам было отчего ненавидеть обитателей Порт-Рояля, ибо добрая треть всего населения составляли отважные храбрецы, джентльмены удачи. Или выражаясь языком испанской инквизиции - висельники, еретики и пираты.
  Но не смотря на все многотысячные молитвы поданных испанского короля, город рос и процветал, хотя немного и попахивал...
  У ограды дома мистера Адама Бикфорда, Рик был уже через час. Он оставил своих провожатых чуть в стороне, а сам решительно дернул за звонок.
  К металлической решетке-калитке подбежал шустрый юнец.
  - Что угодно господину?
  - Господину будет угодно, видеть твоего господина.
  - А кто его спрашивает.
  - Капитан Джеймс Рик.
  - О, - парень чуть отпрянул от калитки, - капитан Рик одну минуту.
  Юнец пулей умчался по короткой аллейке к дому. Минута, и он уже несся обратно.
  - Прошу Вас, господин капитан. Мистер Адам ждет Вас, сэр.
  Рик важно вышагивал по аллее, а мозг уже напрягал память. А память всколыхнувшаяся от мощного импульса выдала хозяину нужную информацию. Мгновенно созревший план, обрел нужные формулировки. Оставалось убедить Бикфорда, во взаимовыгодном контракте.
  - Джеймс! - обрадовано изрек Адам Бикфорд, когда капитан вошел в кабинет. - Ваша слава молодой человек опережает Вас.
  - И я искренне рад видеть Вас, мистер Адам, - последовал обмен рукопожатиями. - Вы однажды спасли мне жизнь и я чертовски Вам признателен.
  - Не стоит, мой друг, - Бикфорд отмахнулся. - Прошу садитесь.
  - Благодарю, - Рик сел в широкое кресло, обтянутое тончайшей кожей.
  - Как Ваши успехи Джеймс? Я слышал, Вы теперь капитан.
  - Да. У Вас верные слухи, - Рик открыто улыбнулся. - У меня четырнадцати пушечный бриг и восемь... - он осекся, - пятьдесят отменных головорезов.
  Бикфорд уловил осечку в голосе и спросил напрямую:
  - Было дело?
  - Небольшое, но весьма выгодное. Нам удалось уладить кое какие разногласия с испанским флейтом.
  - О, Джеймс, Вы здорово рискуете, - мистер Адам погрозил пальцем. - Между Англией и Испанией вот уже несколько лет как мир.
  - Никак не могу простить себе, что не успел к той войне, - Рик вновь растянулся в улыбке.
  - Так значит, Вас можно поздравить с победой?
  - С полной!
  - Тогда виски? У меня настоящий шотландский виски, а не те выжимки, что подают за пенни в здешних кабаках.
  - С превеликим удовольствием, мистер Адам.
  Хозяин дома извлек из буфета двухпинтовую бутыль и разлил по бокалам.
  - За Вашу "Фортуну" Джеймс, ибо Ваш бриг оправдывает свое название!
  - За "Фортуну"!
  - И за ее капитана.
  - Вы льстите мне...
  Бокалы легонько соприкоснулись издав тонкую мелодию.
  - Виски чудесен, - причмокнув заметил Рик и его взгляд на секунду остановился на бокале с голубоватым отливом.
  - Венецианское стекло, - не без гордости заметил Бикфорд. - Я вожу понемногу эту прелесть.
  - Мда... - Рик отставил бокал, и закинув ногу на ногу продолжил. - Я собственно мистер Адам к Вам по насущному вопросу...
  - Понимаю-понимаю, - поспешил заверить его коммерсант, - какова добыча?
  - Серебро.
  - О! В слитках?
  - Вы проницательны...
  - О какой сумме идет речь?
  - Видите ли, скорее меня интересует не прямая продажа, а скорее обмен... скажем некий товар в обмен на серебро.
  - Ну что же... Моя компания возит в Новый Свет много разных товаров, - глаза Бикфорда улыбнулись, - впрочем, как и обратно. Вы желали бы часть серебра обменять на товары, а часть продать? Я правильно понял?
  - Почти... Все будет зависеть от стоимости товара.
  - Тогда я хотел бы услышать перечень интересующих Вас товаров.
  - У Вас найдется перо и бумага?
  - Обижаете... - хозяин торговой компании, поднялся и быстро приготовил на письменном столе все необходимое. - Прошу.
  - Буквально две минуты, мистер Адам.
  - Не спешите, я подожду, - заверил Бикфорд и, отойдя от стола к буфету, принялся не спеша колдовать над виски и бокалами.
  Джеймс Рик писал, тщательно выводя крупные буквы английского алфавита. Он трудился не долго.
  - Прошу Вас, - Рик протянул список.
  - Так. Ну и это просто, - начал изучать бумагу коммерсант. - А... О! Чудо! Ага... Мда Джеймс! - почти воскликнул Бикфорд. - У Вас прекрасный аппетит. Вы хоть представляете сколько будет стоить хотя бы вот это... где это? Ах, да, вот - Железные ядра 1000 штук! Это дорогие игрушки даже для короля! Я не говорю уже, про... как Вы там написали - шестизарядные мушкеты системы Багга. Я слышал об этом оружейнике, да-да и даже имел честь быть представлен. Моя компания торгует его изделиями, но, - Адам поднес руку к виску, - но вы представляете себе Джеймс какие у него цены? Один лишь раз он показывал мне свой новый мушкет, но я не взялся торговать этим оружием. Его цена - девятьсот фунтов!
  Рик молчал. Он слушал. И чем больше расходился коммерсант, тем больше ширилась улыбка капитана.
  - Я не понимаю Джеймс, - продолжал Бикфорд, - Вы меня либо дурачите, либо... извините, но Ваш список тянет минимум на пятьдесят тысяч фунтов. Признайтесь молодой человек, Вы взяли кассу всей Ост-Индийской компании?
  - Вовсе нет, - Рик сложил руки в замок и весьма непринужден попросил. - А можно еще виски?
  - Да сколько хотите...
  Хозяин дома налил, и они выпили не чокаясь. Затем Рик решил играть в открытую:
  - У меня в трюме слитков, по меньшей мере на девяносто тысяч, я думаю этого хватит.
  - Сколько?
  - Примерно на девяносто тысяч...
  Адам Бикфорд закашлялся.
  - Простите... что-то погода нынче...
  - Сколько времени понадобиться на заказ? - спросил Джеймс, когда приступ кашля у владельца торговой компании, миновал.
  - Не меньше года. Но есть очевидная трудность, Джеймс... Видите ли в Англии мне никто не ссудит такую сумму, а везти через океан, такое количество серебра, это весьма хм... проблематично.
  - Понимаю Вас, мистер Адам и готов сопровождать груз лично на своей "Фортуне".
  - О! Но Ваши люди? Они же могут произвести фурор в портах Англии.
  - Я улажу эту проблему. А Вы мистер Адам закупите для нас сто пар приличных комплектов одежды. Ну, Вы понимаете? Чтобы не стыдно было перед лондонцами...
  Глава 4
  
  У него было все. Ну или почти все, из того о чем только может мечтать джентльмен удачи. Прекрасный корабль, с днищем обитым медью, отчего "Фортуна" позабыла, это въедливое слово ракушки. Его четырнадцатипушечный бриг осыпал противника стальными ядрами, которые пробивали любые борта, любых судов и даже на предельной дистанции. И это было чудо, которое он сотворил своими руками. Люцефер! О, да! Испанцы избегали встреч с бронзовым бригом.
  Рик мог гордиться не только кораблем, но и командой. Почти сотня отменных парней, с железной дисциплиной, это ли не мечта любого капитана. Команда верила в него, ведь еще не было случая чтобы "Фортуна" сидела без дела и без добычи. Уже несколько десятков отменных ребят скопили себе на кусок земли и на ферму. И теперь наслаждались жизнью на берегу в окружении женушек и сопливых отпрысков.
  А чего стоил десяток морских гренадеров, которые угощали противника "лимонками". Насечки на ручных бомбах увеличились осколочность и количество испанских сирот. Люцифер!
  Не раз и не два, Рик поминал Господа Бога, который так неосторожно, шесть лет назад, даровал ему испанский флейт и серебро из его чрева. Слава тебе, о Боже!
  Капитан лично обучил абордажную команду диковинным приемам рукопашного боя. Передал им почти все, что знал сам. И как-то вспомнив слова одного наполеоновского гренадера, о том, что бог помогает не большим батальонам, а тем, кто лучше стреляет, он изрядно потратился, чтоб так оно и было. И не только лучше, но еще и быстрее. Шестизарядные барабанные мушкеты мастера Багги - это было само совершенство, разумеется, в рамках семнадцатого века. Шесть выстрелов в минуту против одного вражеского. Но и это еще не все! Мушкеты мистера Багги имели нарезы, что повышало не только их цену, но и эффективность. Но это был строжайший секрет. Ни кто и никогда из команды не сходил на берег с казенным оружием. Три десятка мушкетов системы Багги, хранились под запором и выдавились только перед боем. Три десятка... но это только пока. Денег Рик не жалел. Он покупал эти мушкеты всегда, когда имелась хорошая добыча. А мастер Багги трудился. Медленно, но очень качественно. Ведь его мастерская, да что там мастерская, почти фабрика построенная на деньги Рика, находилась всего в нескольких милях от...
  - Тсс! - Капитан приложил палец к собственным губам и с подозрением огляделся - в каюте не было никого.
  Всего неделю назад наступил кризис. Капитан запил от скуки. В море больше не хотелось. Там не осталось ни тайн, ни загадок. Все одни и те же маневры, галсы, а потом - огонь! И абордаж!
  - Тьфу! - Рик попытался сплюнуть, но не вышло.
  Он налил себе еще и долго вглядывался в голубоватый отлив венецианского стекла.
  - Ммм, какой бокал, - бокал опрокинулся, и виски приятно наполнило душу.
  Джеймс облокотился на стол в попытке подняться.
  Под рукой он что-то ощутил и медленно поднял ее. Маленький, совсем засохший цветок с остатками голубоватого бутона лежал перед туманным взором капитана.
  - Ах, это ты, мой ирис, - Рик взял цветок, - ну и сколько же мне тебя хранить?
  В голове, опять, уже в который раз, пронеслись мысли о нелепой встрече с цыганкой. Сколько раз, сколько раз, он пытался найти ответ на мучавший вопрос - как вернуться назад? За долгие годы от этого вопроса уже тошнило. Он крутил цветок и так и эдак, но все было тщетно. Бутон не раскрывал тайны возврата, как Рикович не старался. И ни малейшего намека, ни полуслова, ни полудвижения в сторону вожделенного двадцать первого века...
  И он смирился, устал... Эта жизнь, на Карибах, горячая, как кипяток, забрала его с головой и погрузила в кроваво-золотую карусель. Было... уже много чего было ... И наплевать на все демократические ценности и права человека. Он жил, как умел, как умел воевал и проливал кровь врагов. Иногда это было отчаянно, даже слишком, за что умудрился получить от неприятелей пугающее прозвище - Люцифер!
  Капитан постоял в нерешительности, а затем резко отшвырнул от себя гербарий.
  - Да иди ты, чертова гадалка...
  Пошатываясь, он добрался до постели и, завалившись на бок, крепко уснул. Свежий бриз ворвался в раскрытое окно и принялся раскачивать ставни. Створки окна глухо ударялись о балку и мелодично выбивали: ирис... ирис... Ирис!
  
  ***
  Ирис Нортон, уютно облокотившись на мягкую подушечку, восседала на диване и отчитывала прислугу:
  - Мэри, я ведь просила не беспокоить меня. Неужели это так трудно?
  - Но, мисс Нортон, - нерешительно произнесла молодая девушка с толстыми русыми косами, - я бы не ослушалась вас, но господин Альфред...
  Она одернула передник с кокетливыми оборками, разгладила юбку и, не зная, куда девать руки, сцепила их в замок.
  Дочь хозяина, вышеупомянутого господина Альфреда, поднялась с дивана, в досаде отшвырнув обшитую кисеей атласную подушечку. Мэри проводила ее глазами. Подушечка пролетела над низким столиком и сбила кипу бумаг с какими-то пометками. Письма Ирис, как чайки разлетелись по комнате. Под ними обнаружилась толстая книга в обложке из коричневой кожи. Собирая листки, Мэри стрельнула глазами по золотистому тиснению: "Жизнеописание господина Френсиса Дрейка, адмирала Ее Величества".
  "Странные увлечения у госпожи" - подумала горничная, но голос хозяйки вернул ее на землю.
  - Граф Эльсвик приехал, не так ли?
  Мэри, взволнованная сверх меры, только кивнула.
  - Отцу не терпится сосватать свою компанию за герб какого-нибудь аристократа. И этот мальчишка подвернулся весьма кстати.
  - Не говорите так, мисс Нортон, - встряла Мэри, - отец желает вам добра. И потом, молодой Эльсвик очень мил. Он красив, полон достоинства, грациозен. Настоящий дворянин, да что там, настоящий принц! - карие глаза Мэри затуманились.
  - Ну, ну, - усмехнулась будущая леди Эльсвик, - в твоем лице, Мэри, он приобрел неплохого адвоката. Жаль, что такие прекрасные слова пропадают даром. У меня нет ни малейшего желания их выслушивать.
  - Но ведь вчера вы...
  Девушка резким кивком подтвердила.
  - Да, я дала согласие на брак. Граф получит мою руку. Но не сердце.
  - Разумеется, - кивнула Мэри. - Ведь у вас его нет.
  Пока мисс Нортон препиралась с горничной, в гостиной просторного дома Нортонов, предместье Уэрствуд, томился в ожидании двадцатилетний жених. Если быть точными, то до двадцати одного года графу оставалось какие-нибудь два месяца и восемь дней. Он стоял у подножия витой лестницы, облокотившись на перила, и рассматривал статую Афродиты на высоком постаменте. Скульптура была довольно нескромной, но изысканно одетый и блестяще образованный аристократ тешил себя мыслью, что рассматривает ее с чисто академическим интересом. Взгляд графа соскользнул с мраморной груди и пошел блуждать по стене и шторам цвета...
  - Цвета... м-м... фисташек, - определил граф, - или, скорее, омлета с зеленью.
  Приземистая мебель была, пожалуй, еще терпима, но громадная картина "Лебеди на пруду" просто убила графа.
  - Лучше бы Нортон вставил в эту раму бухгалтерский отчет своей компании, - улыбнулся Эльсвик.
  В это время в глубине холла распахнулась маленькая, почти незаметная дверь, и возник хозяин: плотный, широкоплечий, с блестящей лысиной в венчике седеющих волос и цепким взглядом дельца. Он быстро пересек холл, ступая слегка вразвалку, словно под ногами все еще была палуба маленькой каравеллы "Корона", с которой и началась когда-то "Торговая компания Нортона". Хозяин широко улыбался.
  Короткая рука взлетела с явным намерением хлопнуть Эльсвика по плечу, но будущий зять едва заметно отстранился. Рука тотчас изменила траекторию, изобразив приглашающий жест:
  - Добро пожаловать, милорд. Рад видеть, - в голосе звучала сердечность, правда, несколько наигранная.
  Граф поклонился, напомнив танцкласс тому, кто знает, что это такое.
  - Надеюсь, вы не очень устали, - спросил Нортон, - дорога длинная.
  "Целых четыре мили", - усмехнулась про себя Ирис, наблюдая эту встречу с верхней ступени.
  Услышав шорох материи и легкие шаги, мужчины обернулись, граф не успел ответить. Она спускалась, тонкая, гибкая, в сером домашнем платье. Граф отвесил самый грациозный поклон из всех возможных. Она была достойна этого. Отец поглядел на Ирис с опаской, но, увидев ее улыбку, немного расслабился. Совсем немного, потому что дочь была совершенно непредсказуема.
  После страшной болезни, которая едва не унесла ее жизнь, Ирис очень изменилась. Одно время отец даже опасался, что многодневная лихорадка повредила ее рассудок. Дочка не узнавала людей, которых знала с самого детства, путала столовые приборы, задавала странные вопросы. Один раз она умудрилась заблудиться в собственном доме, который знала, как свои пять пальцев.
  Но время, заботы и долгое морское путешествие сделали свое дело. Постепенно девушка все вспомнила, перестала избегать отца и близких друзей, в Нортон-хаус снова зазвучал ее звонкий смех. И вот - помолвка. Та, которую он едва не потерял, вскоре выходит замуж. Правда, похоже не слишком охотно. Но и без особого недовольства.
  Пропустив ее вперед, Нортон и граф потолкались, выясняя, кому идти первым. Когда они, наконец, разобрались, девушка села, аккуратно расправив складки любимого платья. После секундного колебания граф подошел к невесте и встал рядом.
  - Ты хотел говорить со мной, отец, - Ирис склонила голову, прикрыв ресницами лукавые глаза, - я слушаю.
  Нортон расхаживал по комнате, поминутно дергая полы сюртука. Он был взволнован.
  "Мотается как маятник", - подумал граф. "Торчит как грот-мачта", - мелькнуло в голове у хозяина. "Хороши!" - про себя рассмеялась Ирис.
  - Дочка, - решился наконец Нортон, - у меня появилась идея. И, мне кажется, неплохая идея. Через месяц "Полярная звезда" уходит в Новый свет по делам фирмы. Правда, Мак-Кент не рвется на Ямайку...
  Ирис улыбнулась. Отец мнил себя Макиавелли, хотя все его хитрости были видны как на ладони.
  - Я думала, меня пригласили, чтобы определить день свадьбы, и для этого милорд граф нанес нам визит. Видимо, я ошиблась.
  - Об этом я и толкую! - воскликнул Нортон. - Ты ведь хотела посетить колонии? Я подумал, что этот рейс может стать вашим свадебным путешествием.
  Нортон остановился. Взглянул на дочь. На Эльсвика.
  - Шхуна отплывает через месяц, - напомнила Ирис, - в это время господин граф будет еще считаться несовершеннолетним. Свадьба может состояться только через восемь недель.
  - Девять, - со вздохом поправил Эльсвик.
  - Пусть это вас не беспокоит, - Нортон решительно рубанул воздух ладонью. Отец Уильям Картрайт отправляется с вами с миссионерскими целями. По истечении девяти недель он скрепит вас узами брака прямо на борту "Звезды". А медовый месяц вы проведете на островах. Из хмурой английской осени прямо в лето! Каково?!
  - Идея великолепна, - мягко сказала девушка. - Она мне по душе. Но меня беспокоит одно обстоятельство. После свадьбы мы собирались жить в родовом поместье Эльсвиков. Но, да простит мне граф, дом этот запущен. Ты успеешь до возвращения "Звезды" привести его в порядок?
  Граф побледнел, но промолчал. Его Рука нервно сжала спинку стула. Невеста была во всем права. Он, британский аристократ, потомок славного рода, был совершенно разорен. И Нортоны это отлично знали. Отец покосился на дочь со смутным неудовольствием:
  - Почему бы вам на время не избрать своей резиденцией нашу виллу в Италии?
  Ирис пожала плечами так, словно очевидная глупость этой мысли бросалась в глаза.
  - Я собираюсь быть хозяйкой дома, а не странствующей авантюристкой. А для этого, в первую очередь, нужен дом.
  Нортон задумчиво потер переносицу, но ничего не возразил. Он по опыту знал, что, если Ирис вбила что-то себе в голову, с этим придется считаться. Впрочем, он тоже был упрям, а до отплытия "Звезды" оставался еще целый месяц.
  
  ***
  Погода не баловала отбывающих. Холодный северный ветер гнал по небу тяжелые, серые тучи. Ирис вышла из экипажа, взглянула на свинцовое море и невольно поежилась. Волны с сердитым шумом накатывали на портовый мол и отступали лишь для того, чтобы собраться с силами для новой атаки. Но в шерстяном темно-красном дорожном костюме и аккуратно укрывающей волосы маленькой шляпке Ирис не замерзла на ветру. Она прошла немного вперед по причальному пирсу, вдыхая горьковатый запах морской соли и менее приятные ароматы пеньки и дегтя. Порт жил своей обычной жизнью. На рейде стояли корабли британских и иностранных торговых компаний. Меж ними и портом сновали стремительные гребные суда таможенной службы. Портовые грузчики с грохотом перетаскивали длинные ящики, беззлобно огрызаясь на отрывистые распоряжения седого человека в коротком плаще. Рядом, засунув руки глубоко в карманы, торчали портовые зеваки. Увидев Ирис, они мгновенно бросили грузчиков и уставились на нее. Но девушке были безразличны и грузчики, и зеваки. Она смотрела на пенную полосу прибоя, пытаясь угадать: будет ли шторм. По всем приметам выходило, что не будет. Бог решительно поддерживал Альфреда Нортона. И, должно быть, правильно делал.
  Ирис перевела взгляд на шхуну, стоявшую у пирса. "Звезда" была гордостью торговой компании Нортона. Белая, как пенный бурун на волне, трехмачтовая, с косой парусной оснасткой. Несмотря на полные трюмы, она сидела в воде не глубоко и была очень устойчивой. Кроме явных достоинств у "Звезды" было и одно скрытое: ее трюмы, словно волшебная фляга из старой сказки, вмещали всякого товара намного больше, чем можно было предположить, глядя на гладкие обводы судна. Ирис бросила короткий взгляд в сторону экипажа. Граф так и не вышел. Девушка пожала плечами. Фыркнула. Но поведение жениха недолго занимало ее мысли, потому что возле переброшенных сходней она заметила знакомую фигурку. Задушевную подругу, смешливую и азартную дочь судьи Бэрта. Ирис подобрала юбку, в одно мгновение преодолела расстояние до причала и взбежала по крутой лесенке на деревянные мостки. Девушки обнялись.
  - Кэтрин! - улыбнулась Ирис, - я и не знала, что ты вырвешься меня проводить.
  - Я тоже не знала, - рассмеялась девушка. - До самой последней минуты. Потом потихоньку выскользнула через черный ход - и вот я здесь. Мать, конечно, рассердится. Бедняжка вбила себе в голову, что я нездорова. Но, честное слово, я чувствую себя отлично. И как я могла не проводить тебя?
  В карих глазах Кэти, заслоняя горечь разлуки, сверкали искры смеха.
  - Свадебное путешествие в Новый Свет! Боже, как я завидую вам, графиня!
  - Перестань дурачиться, - фыркнула Ирис.
  - Даже не подумаю, - отозвалась Кэтрин. - Но где же твой жених? Я думала, что вы не расстаетесь, как пара голубков, а он спрятался в карете. Кого он боится: меня или моря?
  - Я рассержусь!
  - Все, все. Больше не буду, - Кэтрин вдруг прищурилась и протянула: - а если на вас нападут пираты? Хватит у него пороху, чтобы защитить невесту? Особенно, если это будет сам Джеймс Рик...
  Неожиданно для себя Ирис почувствовала странное возбуждение. Она схватила подругу за руку:
  - Ты что-нибудь знаешь об этом короле пиратов?
  - Только то, что говорят гости моей высоконравственной матушки из благотворительного комитета.
  - И что они говорят?
  - Что он отъявленный негодяй, и ему помогает сам дьявол. Этот пират продал ему душу, принадлежит к тайной секте и всех своих несчастных пленников приносит в жертву сатане.
  - Неужели и женщин тоже? - побледнела Ирис.
  - Женщин? О! Он на них женится, а потом душит как Синяя Борода! - проговорила Кэти замогильным голосом.
  Девушки поглядели друг на друга и рассмеялись. Кэтрин - весело, Ирис - натянуто. Подруга скользнула взглядом по причалу и заторопилась:
  - Идут. Нужно прощаться. Желаю тебе счастья, подружка. Но, если что, держи его крепко. Муж - голова, жена - шея. Куда хочу, туда верчу. Так говорит моя матушка, а она в этом знает толк.
  - Я вернусь, - пообещала Ирис, - очень скоро.
  Но они все еще держались за руки и не могли расстаться. И только когда граф Эльсвик и Альфред Нортон подошли совсем близко, после церемонного приветствия, Кэтрин как-то сразу отдалилась и исчезла.
  Ирис посмотрела вперед. "Полярная Звезда" ждала ее. Она подошла к отцу.
  - Ну, с богом, дочка.
  Нортон неловко поцеловал ее, сбив шляпку. Она долго поправляла ее, а нужные слова так и не приходили.
  - Я скоро вернусь, - сказала, наконец, Ирис, убеждая в этом скорее себя, чем отца.
  Она поднялась на борт первой. Эльсвик за ней. На корме двумя шеренгами выстроились матросы. Эльсвик с любопытством рассматривал крепких, подтянутых людей в форме, дивясь про себя и недоумевая. Их лица, молодые и зрелые, широкие и худые, веселые и хмурые, были неуловимо одинаковы. На них лежал отпечаток уверенной силы. Развернутые плечи и смелые, независимые взгляды смущали графа, а чем - он и сам не понимал. Зато Ирис ничего не смущало. Она шла впереди, и граф заметил, что обычная грациозная походка невесты как-то неуловимо изменилась. Он вдруг представил, что налетел шквал, и в борт ударила волна... Пожалуй, она бы устояла, даже не хватаясь за эти веревочные хвосты. К чему они тут? Увидев высокую темную фигуру, граф подобрался и принял величавый вид. По светлым доскам настила широким шагом приближался человек в черном костюме, с непокрытой головой. Ветер ничего не мог поделать с его жесткой рыжей шевелюрой, и она торчала как щетина. Глаза на грубоватом широком лице странно поблескивали. Человек был гораздо выше графа и как-то по-особому ловок. Он двигался, крепко впечатывая ноги в палубу "Звезды", и глядел как хозяин. Эльсвик догадался, что перед ним капитан. Человек подошел, взглянул на Ирис Нортон и восхищенно присвистнул:
  - Вы стали настоящей красавицей, мисс. Я рад приветствовать вас и милорда графа, - капитан внимательно посмотрел на Эльсвика и договорил, - на борту "Полярной Звезды".
  И вновь блестящий взгляд отдрейфовал в сторону девушки. Капитан щелкнул языком.
  - Будь я помоложе... Эх, время, время, что оно с нами делает? А помните наш первый рейс на "Короне" к берегам Африки? Вы были еще малышкой, и я оставался с вами за няньку, пока Нортон улаживал на берегу торговые дела.
  - Стерегите ее, милорд. Стерегите крепко. Моряки - народ горячий.
  И, оставив ошеломленного графа думать над этим советом, стремительно отошел. Через минуту с мостика загремели команды, засвистела боцманская дудка, застучали башмаки матросов. Раздался лязг, ритм качки ощутимо изменился, и только сейчас Эльсвик сообразил, что "Звезда" отходит, а капитан... Как это называется? Под хмельком!
  Ирис стояла у самого борта и неотрывно глядела на берег, где маленький полный человек смешно подпрыгивал и махал ей рукой. "Звезда" прошла мимо большой четырехмачтовой красавицы "Медузы", отсалютовав ей флагом. Ирис взглянула на прекрасный корабль без зависти. "Медуза" была восхитительна, но "Звезда" со вчерашнего вечера принадлежала ей. Неожиданно для себя она сняла шляпку, оглядела ее ласково-ненавидящим взглядом и вдруг с размаху швырнула в море. Ветер подхватил ее, шляпка перевернулась, спланировала, села на волну и, как утка, поплыла прочь от шхуны на хорошей скорости.
  - Зачем вы это сделали? - с любопытством спросил подошедший граф.
  - Понятия не имею, - коротко отозвалась Ирис.
  
  ***
  
  Этот разговор случился на вторые сутки после того, как шхуна покинула порт. Жизнь на борту понемногу налаживалась. Пассажиры расположились в лучших каютах. Еда была отличной, но все трое пребывали в настроении различной паршивости. Ирис радовало путешествие, но тревожил скорый брак. Мэри мучилась от морской болезни, а Джорджа Эльсвика всерьез беспокоило, что капитан шхуны беспробудно пил.
  - В открытом море я не испугаюсь ни одного паруса, - рассуждал в кают-компании уже изрядно нагрузившийся Харди Мак-Кент.
  Вообще-то, в наследство от родителей он получил другую фамилию, а именно - Макинтош. Но любому салаге на флоте известно, что ни один уважающий себя моряк под такой фамилией в море не выйдет. Итак, Мак-Кент угощал пассажиров ужином. Тут же, за богато сервированным столом расположились: штурман Дик Вольнер, граф Эльсвик и его прелестная невеста, хозяйка шхуны. Помещение, где они собрались, не было ни особенно велико, ни особенно красиво. Здесь царила морская чистота, но мебель, на первый взгляд, была расставлена как-то странно. Словно для тяжелых стульев не хватало места. На них постоянно натыкались, отбрасывали, снова натыкались и снова отбрасывали... Прямо над лохматой, кирпично-красной гривой капитана висела клетка для попугая. От бортовой качки она слегка подрагивала, угрожая обрушиться на широкую макушку Мак-Кента, но тот двигал массивной челюстью, уплетая ужин и, казалось, не замечал "дамоклова меча", нависшего над ним. Самого попугая в клетке не было. Эта птица, бело-желтый какаду по кличке Боцман, выражаясь морским языком, "отдала концы" у берегов Новой Шотландии два года тому назад, о чем имелась запись в вахтенном журнале. Другого попугая Харди так и не завел. Он всерьез утверждал, что второй такой же умной птицы, как покойный Боцман, не являлось миру с тех пор, как Господь сотворил Австралию.
  - У нас достаточно пушек, чтобы послать к чертям, простите мисс, всех испанцев, и голландцев в придачу, сколько их не наплодилось на свете, - продолжал британский моряк, - к тому же сейчас между Англией и Испанией мир. Да и с Голландией тоже... так что путешествие будет просто веселой прогулкой.
  - Но, говорят, - вставил граф Эльсвик, - что в тех местах водятся пираты?
  Мак-Кент неодобрительно взглянул на юношу:
  - "Водятся" акулы и крокодилы, а пираты...
  - Они зовут себя "флибустьерами", милорд, - вставил молчавший до этого штурман, маленький крепыш с ярко-синими глазами, похожий на огрызок карандаша. - То есть действующими против Испании. Даже самый грозный из них, Джеймс Рик, находясь во главе целой эскадры, стреляет "на ветер" одинокому кораблю под британским флагом.
  - "На ветер"? - не понял граф.
  - По ходу судна, - объяснила Ирис, - это старинный морской сигнал. Означает "следуйте своим курсом". Джеймс Рик... О нем ходят легенды... Хотела бы я знать, есть ли в них хоть капля истины?
  - Слухи противоречивы, - Дик улыбнулся. - Одни считают его кровожадным чудовищем, вроде л'Олонэ, другие - великим герцогом, бежавшим в Новый Свет после неудачной попытки занять престол. Я не знаю, что тут правда, а что - вымысел. Но, если хотите, я расскажу вам то, чему был свидетелем сам.
  "Звезда" шла из Ла-Ача с богатым грузом крокодиловых кож. Нас сильно потрепал последний шторм, и, вдобавок, прицепился испанский корвет. Мы уже молились, когда, словно ниоткуда, возник этот дьявол на своей "Фортуне". Знаете, мисс Нортон, за свою жизнь я повидал много кораблей. "Звезда", пожалуй, очень неплоха. Но такого чуда, как этот бриг, я еще не встречал и вряд ли встречу. Скорость, маневр, совсем неглубокая осадка, стремительные линии фальшборта! Он выглядел как сбывшаяся мечта. Кроме того, поговаривают, что он стреляет железными ядрами.
  - Ооо, - девушка издала восторженный возглас. Ирис в праве была считать себя хорошо образованной мисс, она знала, что использовать железные ядра могли позволить себе лишь короли. Да и то далеко не все...
  - Повсему видно это пират богат!
  - О, да! Вы правы, мисс. Я скажу Вам даже больше, - штурман заговорчески обернулся, - Рик бывал в нашей веселой Англии и говорят, вывез в Новый Свет самого Роджера Багга...
  - Ооо, - не сдержала Ирис повторного восхищения. Это имя ей было тоже хорошо известно. А кто в Лондоне не знал мистера Багга?! Его клейма красовались на лучшем оружии многих знатных особ.
  - Его охотничьи ружья просто восхитительны, - со знанием дела продолжила мисс Нортон, - я даже уговорила отца купить одну из его работ - трехзарядный мушкет!
  - Я смотрю, мисс Вы понимаете толк в современном оружии, - вмешался в разговор капитан.
  - Мистер Мак-Кент... - укоризненно покачала головой юная леди.
  - Знаю-знаю, - с улыбкой поспешил заверить ее капитан.
  - А вам, господа не кажется странным, все эти басни? - ехидно спросил Эльсвик. - Если как вы утверждаете этот пират, вывез мистера оружейника в Новый Свет, то отчего, смею вас спросить, в Лондоне исправно появляются изделия Багга?
  - Ничего удивительно, мой друг, - ответила Ирис, и у графа скривились губы, он чертовски не любил, когда она его так называла, - оружие это прекрасное вложение капитала, тем более в такое отменное, как изделия господина Багга.
  - О, Вы правы, мисс Нортон, как всегда... - игриво разведя руками, заметил Мак-Кент и залпом осушил свой бокал.
  Девушка кивнула капитану принимая очередной комплемент и обратилась к штурману:
  - Дик, прошу Вас продолжаете.
  - Ах, да... Так вот - наглый корвет ретировался и мгновенно исчез, едва завидел корпус брига. Его не спутаешь ни с чем. Рик выкрасил его под цвет оранжевой бронзы.
  - Он не тронул вас? - спросила Ирис, против желания завороженная рассказом Дика.
  - Нет, мисс Нортон.
  - Это звучит несколько странно, - задумчиво произнес граф, - ведь он пират. А для джентльменов удачи главное - нажива. Не все ли равно, какой флаг? Как хотите, Дик, но мне что-то слабо верится в пиратскую честь. Логичнее предположить, что он просто не мог взять вас на абордаж. Мешали повреждения или не хватало людей...
  - Чушь собачья, - отрезал Мак-Кент. - Джеймс Рик - человек чести и англичанин. Хотя злые языки говорят, что он далеко не наш земляк. Ходят слухи, что он вообще швед. Но, черт возьми, - простите, мисс - какой из него швед! Он англичанин, и моя жена молится за этого парня каждый день. Ведь с тех пор, как он стал хозяином в Карибском море, у нее появилась надежда, что я вернусь из этого сумасбродного рейса. И из следующего тоже. Если бы не его эскадра, которая разогнала вконец зарвавшихся испанцев, черт бы лысый повел "Звезду" в Порт-Роял, простите, мисс...
  - Вы же минуту назад говорили, что опасности нет, - возмутился граф.
  - Говорил, - Мак-Кент пожал плечами, обводя летучим взором компанию, - чего не скажешь, чтобы получить улыбку хорошенькой девчонки. Только все это ерунда собачья, простите, мисс...
  Обессиленный этой речью он уронил голову на стол. Зазвенела посуда, опрокинулся бокал, к счастью, уже пустой. Граф был шокирован. Краем глаза он взглянул на невесту и поразился еще больше: юную девушку ничуть не смущало, что она оказалась в обществе пьяного моряка, который, к тому же, непрерывно ругался. Граф отодвинул стул и решительно сказал:
  - Ирис, я провожу вас до каюты.
  Девушка согласно кивнула, понимая, что движет графом. И, попрощавшись с обоими джентльменами, из которых один только мог ей ответить, вышла из кают-компании.
  - Пьяное животное! - с негодованием вскрикнул граф, как только дверь каюты захлопнулась, - так напиться и сквернословить при девушке. Своей хозяйке! Когда мы вернемся, я поговорю с Нортоном на счет этого, с позволения сказать, "капитана".
  Ирис поморщилась. По большому счету Эльсвик был прав. И, что хуже всего, отец мог посчитать так же. Тем более сейчас, когда ссора с графом и его титулованной родней так невыгодна компании.
  - Он хороший моряк, - мягко сказала она, - отец его ценит. Я тоже не одобряю его пристрастия к бутылке, но поверьте, Джордж, так было не всегда. Он многое видал, гораздо больше, чем вы. Вы когда-нибудь слышали, что пираты делают с пленниками? С теми, за кого нельзя получить выкуп? Паруса и мощный ветер нужны здесь, чтобы убежать от смерти, но далеко она не отстанет.
  - Вы слишком добры, дорогая, - снисходительно улыбнулся граф. - Джентльмен в любых обстоятельствах должен оставаться джентльменом.
  - Что ж, чудесно, если вам это удастся, - взорвалась Ирис. - Пока что вы судите о Карибском море как портной о сапожных гвоздях. Даю слово - вы ошибаетесь, - проговорила она, остывая, - хотя буду искренне рада, если в этом заблуждении вы останетесь навсегда.
  Тон этого предостережения показался Джорджу Эльсвику зловещим. Он внимательно взглянул на невесту, но, впервые за вечер и, кажется, впервые в жизни, оставил свое мнение при себе.
  ***
  "Звезда" шла со скоростью десяти узлов, разбивая рябь на темной воде, и перед форштевнем судна висела легкая тень хрустальных брызг. Воздух был теплым и влажным. Ночь - темной и привычно-спокойной. Со дня отплытия из родного порта "Звезда" сделала около восьми тысяч миль и пересекла четыре часовых пояса. Все экзотические страны давно остались справа по борту, морские пейзажи прискучили, и пассажиры, от нечего делать, спали по двенадцать часов. Когда не спали - ругались. Когда не ругались - мирились, а в общем-то просто жили, как, случается, живут люди на суше. К концу подходил второй месяц путешествия, и вскоре, прямо по курсу должны были показаться берега Кубы и Эспаньолы. В паруса давил устойчивый норд. Дик Вольнер стоял на вахте, посматривая на восток в ожидании рассвета.
  Светало. Сероватая, легкая дымка, похожая на стелющийся парок от котелка с похлебкой, расползалась по живой, слегка волнующейся, словно вздыхающей, воде. Вот горизонт слегка закраснелся, и небо преобразилось. До этого скучно-серое, оно словно взорвалось красками, пока еще не яркими, но поражающими глубиной и свежестью. Первый солнечный луч, словно кисть художника, нанес первый мазок. Желтая краска растеклась по поверхности, смешалась с оставшейся синью и дала изумительный оттенок яркой тропической зелени. Следующий мазок наполнил небо золотом. Это выглядело так, словно за горизонтом раскочегарили исполинскую топку. Рассвет горел, а в самой сердцевине этого костра плясал неукротимый, горячий белый огонь. Солнце понималось, возвращая миру красоту, отнятую тьмой, восхищая, согревая и радуя.
  - Сколько раз видел, а все никак не привыкну, - прозвучал в тишине голос капитана.
  Дик обернулся. Мак Кент стоял рядом в накинутом наспех камзоле.
  - Черти подняли час назад, - пояснил он, - вроде не жарко. И ветер хороший.
  Дик Вольнер кивнул:
  - Если ветер не сменится, таким ходом мы через час войдем в Наветренный пролив.
  Мак-Кент поскреб небритую челюсть. Он был хмур.
  - Если не сменится... М-да. Каждый раз, когда прохожу это место, на ум приходит тот парень, который угодил между блуждающих скал. Как его? Ясон! - вспомнил капитан. - Не робкого десятка был этот Ясон, и моряк стоящий. На гребной галере под прямым парусом из Афин в Колхиду! Это надо же...
  Рыжее солнце вынырнуло из прозрачной воды и зависло над горизонтом, окончательно срывая завесу тьмы.
  - Земля, - произнес Дик, рассматривая в подзорную трубу темную ниточку прямо по курсу.
  В голосе штурмана не было радости. Скорее, в нем звучала тревога.
  - Дай-ка стекло, - вдруг потребовал Мак-Кент, щурясь, словно пытался разглядеть что-то за кормой "Полярной Звезды".
  Голос капитана насторожил Дика.
  - Что такое? - не оборачиваясь, спросил он.
  Капитан не ответил. Он с напряженным лицом всматривался в прозрачную даль.
  - Слишком быстро для облаков, - пробормотал он, - да и небо чистое, откуда им взяться?
  - Сколько их? - очень спокойно спросил Дик.
  - Черт его знает. Вроде, два. А сейчас, похоже, одно. - Мак-Кент почесал подбородок, - сдается мне, Дик, это облачко несет чугунный дождик.
  Маленький Дик Вольнер не ответил ничего, только сдвинул белесые брови.
  
  ***
  Ирис проснулась, словно от какого-то толчка. С минуту она сидела на кровати, натянув тонкое одеяло до подбородка, и напряженно соображала, что могло ее встревожить. Вроде все было спокойно.
  - Мэри! - крикнула она.
  Горничная появилась из смежной каюты с водой для умывания.
  - Ты давно встала? - спросила хозяйка. - Что-нибудь слышала?
  - О чем, мисс Нортон? - спросила Мэри, наклоняя кувшин.
  - Да не "о чем", а "что"... - Ирис промокнула лицо полотенцем, бросила его на край кровати. - Приготовь серое платье и жемчуг. Да, так что там творится?
  Мэри вернулась с порога. Карие глаза девушки глядели с недоумением.
  - С чего вы взяли, мисс Нортон, что что-то случилось?
  - Да так. Показалось. Ну, иди же, не стой.
  Мэри бросилась вон за платьем для госпожи, а Ирис раздраженно забарабанила пальцами по спинке кровати. Солнце уже встало. Его яркие лучи, казалось, сплошным потоком обволакивали каюту, отделанную светлым деревом. На маленьком столике у изголовья она нашла большие, желто-красные яблоки с терпким вкусом юга и, пока Мэри возилась с прической, утолила первый голод.
  - Говорят, вроде бы капитан видел какой-то корабль, - произнесла Мэри, закалывая шпильками светлые пряди.
  - Где? - дернулась Ирис, и вся прическа рассыпалась.
  Мэри всплеснула руками и открыла было рот, но хозяйка перебила:
  - Где корабль? Какой? Ну, отвечай же!
  - Да не знаю я, мисс Нортон. Не понимаю я в них. Да вы сами можете посмотреть. Его видно с кормы.
  - И ты до сих пор молчала, ослица ты валаамова! - воскликнула Ирис. Она наскоро закрутила волосы жгутом и выскочила за дверь.
  Некрашеное, но чисто выскобленное дерево дышало теплом и какой-то особой свежестью. Морская вода блестела под солнцем, как разбитое стекло. Ирис взглянула на светило, но определить время не смогла. К этому небу она еще не привыкла. Она спустилась вниз, прошла к корме, попутно отметив некоторую натянутость в приветствиях матросов. Ирис не вчера появилась на свет и в море была не впервые. Паруса великолепного фрегата, четко обрисовавшиеся на фоне ясного голубого неба, напомнили ей старую картину неизвестного мастера, подаренную отцу графом Эльсвиком. Чужой корабль подошел довольно близко, и девушка, придерживаясь за низкий гакаборт, с тревогой рассматривала соседа. Здесь, в такой близости от Испанской земли, любой парус мог оказаться враждебным. Но этот соблюдал дистанцию и вроде бы не собирался нападать. Впрочем, к чему гадать? Наверняка на мостике знали обстановку точнее. Поторопившись, на крутом трапе Ирис споткнулась, больно ушибла локоть, поморщилась и обругала себя за невнимательность. Так что, когда она поднялась на верхнюю площадку, настроение было уже малость подпорчено. И капитан, и штурман были там. Дик Вольнер кивнул хозяйке и подал руку, помогая преодолеть последние ступени. Под синими глазами Дика лежали тени, следы бессонной ночи. Харди Мак-Кент изучал фрегат в подзорную трубу и вполголоса ругался. Он был совершенно трезв, что само по себе служило грозным признаком.
  - Давно вы его заметили? - негромко спросила девушка.
  - В четыре, - лаконично ответил Дик.
  - Он пытался приблизиться?
  - Нет. Но тащится за нами, как привязанный, - в голосе маленького штурмана сквозь показное спокойствие проступила тревога. - Не отстает ни на полкабельтова.
  - Возможно, мы зря тревожимся, - произнесла Ирис. Ее грызли те же сомнения, что и маленького штурмана, все же Ирис была далеко не новичком в этих водах. Но, как и Дик, она предпочла спрятать тревогу. Госпоже не к лицу биться в истерике без повода. А если повод есть - тогда тем более нельзя. - Этот фрегат, в конце концов, может просто идти тем же курсом через пролив.
  - А это мы сейчас проверим. Дик! - Мак-Кент сделал короткую отмашку в сторону грот-мачты, прибавь парусов.
  Помощник приложил рупор к губам и зычно скомандовал:
  - Свистать всех наверх!
  "Звезда" развернулась ближе к ветру и, набирая ход, устремилась на юго-восток. На мостике смолкли, выжидая, как неизвестный фрегат отреагирует на этот маневр. Ветер изменился и дул теперь в лицо. Заслоняясь рукой, Ирис пыталась разглядеть чужой корабль. Показалось? Или серый лоскут действительно приблизился?
  - Ну, что там такое? - она повысила голос, сгорая от желания отобрать у Мак-Кента подзорную трубу.
  - Ничего хорошего, - сухо ответил Дик, вглядываясь в даль сощуренными глазами. - Ему надоело болтаться, как жестянке за кошачьим хвостом. Он ставит все паруса и при таком ветре через полчаса подойдет на пистолетный выстрел.
  - Будет бой? - тревожно спросила девушка, втайне надеясь, что ошиблась.
  Дик молчал, мысленно прикидывая расстояние до фрегата. Оно быстро сокращалось. Громада парусов вырастала прямо на глазах, и уже можно было отчетливо разглядеть вытянутый темно-коричневый корпус. На гафеле взвился испанский флаг. Но "Звезда" уже набирала ход. Почти лежа на боку, вспенивая воду, шхуна уходила в галфвинд. Ветер дул в борт и свистел в снастях. Волосы Ирис разлетелись, закрывая лицо. Она отбрасывала их короткими, нетерпеливыми жестами. Взгляд девушки был прикован к испанскому фрегату, который снова стал отдаляться.
  - Уйдем! - возбужденно проговорил Мак-Кент и крепко хлопнул Дика по спине. - Точно уйдем! В галфвинд он нас не догонит. С курса снесет.
  Дик отреагировал несколько странно. Он взглянул на девушку, ободряюще улыбнулся.
  - Вам бы лучше уйти в каюту, мисс Нортон. Вы можете простыть на таком ветру.
  - Не нужно меня обманывать, - встревожилась Ирис, - что происходит?
  Ответ пришел с другой стороны. Величавый фрегат и не думал догонять маленькую "Звезду". Он сделал плавный разворот, повторяя маневр "Звезды". Прогремел выстрел. Над правым бортом испанца взметнулось облачко дыма. В воду, совсем рядом, зарылось чугунное ядро. Ирис не успела испугаться, когда второе ядро просвистело над головами. Она инстинктивно пригнулась. Раздался пугающий треск, грохот. На шкафут повалились обломки рангоута. Скорость резко упала, и "Звезда" закачалась на волнах.
  Капитан взревел, как раненый бык:
  - Мачту!.. Мачту потеряли!
  Ирис, оглушенная, взглянула наверх и ужаснулась. Верхушка бизань-мачты, сбитая ядром, болталась в спутанных снастях. Обвисший парус полоскался на ветру, как белье на веревке.
  Мак-Кент со злостью крыл испанцев на все корки, тут же оплакивая раненую "Звезду".
  - Сейчас предложат лечь в дрейф, - предположил Дик.
  - Я скорее в гроб лягу! - взорвался Мак-Кент.
  Дик Вольнер рассматривал мачту, оценивая повреждения.
  - Этот друг ищет неприятностей, - произнес он.
  Голос звучал ровно, словно за ужином в кают-компании. Ирис почти не удивилась. Так было всегда. Чем круче приходилось "Звезде", тем спокойнее становился маленький штурман. Неожиданно Мак-Кент рассмеялся:
  - Будь он проклят! Он их нашел. Батарея, к бою! - голос проревел, как иерихонские трубы. В нем была какая-то шальная сила и отвага.
  Засвистела боцманская дудка, скрипнули пушечные порты.
  - Он не подпустит на выстрел, - заметил Дик.
  Но ярко-синие глаза штурмана уже загорелись азартом, и осторожные слова пропали даром.
  Жалобно заскрипели снасти. Со стуком ссыпались обломки. Забирая ветер всеми оставшимися парусами, "Звезда" разворачивалась к испанскому фрегату. Ирис вцепилась в перила мостика. Теперь ее отсюда не прогнал бы и приказ самого Господа Бога. Ее учили быть леди и хозяйкой, но Ирис была дочерью морского бродяги; сейчас в ней проснулся и властно заговорил голос крови.
  Грохнул выстрел, и шхуна вздрогнула, словно от испуга. Ирис прижалась к перилам.
  - Это носовые пушки, - услышала она сквозь грохот и треск, - они нам не опасны. Если уж только очень не повезет...
  - Нам повезет, Дик, - отозвалась она.
  Маленький штурман взглянул на нее ободряюще и неожиданно вытащил из-за пояса нож. Недлинный, чуть больше ладони, с двухсторонней заточкой и плоской рукоятью из кости:
  - Возьмите. Спрячьте где-нибудь на себе... на всякий случай, - пояснил Дик.
  - Батарея, залпом, огонь! - заревел Мак-Кент, и через секунду Ирис показалось, что разверзлась земля. Она зажмурилась, но, пересилив себя, открыла глаза. Залп не пропал даром. Из-за дальности расстояния он не причинил фрегату сильного вреда, но снасти и паруса попортил.
  - Ага, не нравится! - неожиданно для себя звонко закричала Ирис, увидев суету на палубе испанца.
  Мак-Кент коротко взглянул на хозяйку и довольно хрюкнул:
  - Сейчас мы их отправим к Нептуну в гости.
  - Надо уходить, и уходить быстро, - прозвучал голос Дика. Он один не потерял голову в горячке боя, - Сейчас они опомнятся, сделают разворот и врежут из бортовых.
  Словно отвечая на его слова, левый борт фрегата огрызнулся залпом, и несколько ядер плюхнулись в море за кормой шхуны, подняв фонтаны брызг.
  - Ты прав, - резко кивнул капитан, - прав, забери тебя черти. Командуй разворот. Уходим.
  Покалеченная "Звезда" развернулась с трудом, но, благодаря мастерству Дика, все же поймала ветер. Матросы быстро перезаряжали пушки. Вопреки ожиданию, фрегат не спешил обрушить на дерзкую "Звезду" всю сокрушительную мощь своих батарей он просто спокойно пристроился в кильватере "Звезды", приближаясь к испанской земле.
  - Сейчас бы "лево руля" и...
  Мак-Кент не договорил. Хмурое лицо Дика было достаточно красноречиво.
  - "Звезда" не сможет идти в бейдевинд, - произнес он.
  На борту установилась относительная тишина. Только ветер гудел да поскрипывал снастями. На крутом трапе послышались шаги. Ирис повернулась и увидела светлый завитой парик Эльсвика.
  - Что происходит, дорогая? - спросил граф. Его лицо выражало такое недоумение, что Ирис не выдержала и нервно рассмеялась:
  - Ничего особенного, милый. Просто "Звезда" объявила войну Испании.
  Джордж что-то ответил. Ирис не услышала. Она смотрела на величавый испанский фрегат с изумлением, не в силах поверить в то, что происходило на ее глазах. Безжалостный хищник за миг до победы прекратил охоту. Он спустил паруса и лег в мертвый дрейф. Ирис, Дик и Мак-Кент переглянулись в радостном недоумении.
  - Во имя Господа Бога, что происходит? - вопросил капитан, - может, мы его все-таки достали?
  - Скорее, он просто хотел поиграть с нами, - отозвался Дик, - он увидел, что игрушка кусается и бросил.
  - А может быть у них капитан скоропостижно умер? - хмуро пошутила Ирис.
  Однако напряжение уже отпускало экипаж "Звезды". Люди обалдело улыбались друг другу, хлопали по плечам и говорили, говорили взахлеб, не слушая ответов.
  Мак-Кент первый рассмеялся, оценив черный юмор хозяйки:
  - Ну, если помер, туда и дорога. Я думаю, испанцы не обидятся, если мы не останемся на церемонию?
  - Поспешим, - коротко бросил Дик.
  Но длинная скалистая гряда еще долго не отпускала их, и "Полярная Звезда", меняя галсы, медленно обходила восточную оконечность Эспаньолы.
  Наконец шхуна вошла в узкую горловину Наветренного пролива.
  И мгновенно эйфория чудесного избавления сменилась отчаянием. В проливе, как кость, застрявшая в горле, стоял корвет под плещущим на ветру красно-золотым флагом.
  Ирис растерянно глянула по сторонам. Капитан, с лицом странно сухим и застывшим, неотрывно глядел, как маленький корвет делает по-военному четкий разворот. С борта начищенной бронзой блеснуло название: "Долорес".
  - Да что же это, в конце концов? - тихо спросила Ирис то ли своих спутников, то ли небо над головой.
  И почти в то же мгновение получила ответ. Страшный ответ. Корвет вздрогнул, воздух взорвался громом, все затянуло пороховым дымом. Ирис отбросило назад. Чья-то крепкая рука поддержала ее, она попыталась встать, но вдруг прямо под ногами сверкнула ослепительная молния, и девушка с ужасом увидела, как пол под ногами раскалывается на две части. В лицо дохнуло гарью. Она ухватилась за перила, и тут ее настиг грохот чудовищного взрыва. Она упала на колени, закрывая уши ладонями, и от резкого толчка покатилась куда-то вниз.
  Огонь. Дым. Неестественно медленно падающие обломки - все смешалось. Девушка уже не понимала, где верх, где низ, и немного пришла в себя только тогда, когда с головой ушла под воду.
  Соленая вода сама вытолкнула ее на поверхность. Прохладная ванна подхлестнула силы Ирис и ее способность к сопротивлению. Увидев над собой слепящий диск, глотнув воздуха, Ирис попыталась уцепиться за плавающие обломки. Вода покраснела от крови и, похоже, кипела. В ноздри ударил раздражающий запах порохового дыма. Рядом, цепляясь за остатки шхуны, в воде копошились люди. В этой каше все были рядом: мертвые, живые и покалеченные. Ни Мак-Кента, ни Вольнера, ни Джорджа Эльсвика, ни своей горничной Мэри Ирис не видела. Глотнув соленой воды, она закашлялась, забилась, почувствовала страшную тяжесть в теле и внезапно провалилась в гулкую пустоту.
  Ирис повезло. Она не увидела, как с пиратского корабля спустили шлюпки и, подобрав людей, тотчас учинили им беглый осмотр. В живых оставили только сильных мужчин и молодых женщин. Остальных, как не представляющих ценности, наскоро заколов, побросали за борт. Отобранных рабов затолкали в трюмы "Долорес" и подоспевшего к дележу добычи "Сан-Фелипе". И забыли о них до прибытия в Гавану. Выживут - хорошо. Нет - не велика потеря.
  Ирис не видела ничего, но ее саму на беду разглядели зоркие темные глаза дона Хуана де Вальдоро, капитана испанского фрегата.
  
  
  Глава 5.
  
  - Так вот как ты обращаешься со своим хозяином?! Клянусь небом, ты заплатишь за это, девчонка и заплатишь дорого!
  Дон Хуан де Вальдоро, сощурив узкие глаза, отступил к стене. Его дыхание было прерывистым, руки сжались в кулаки. Голос сделался глухим от гнева и изумления. Ирис стояла у противоположной стены и была полна решимости не сдаваться! А началось все почти мирно.
  Как ни была измучена девушка, она разглядела, что великолепный фрегат был не только отличным боевым кораблем. Им владел человек с тонким вкусом, любитель комфорта и удовольствий. Взгляд ее оценил изящество и четкость линий, богатство внутренней отделки. Ее привели в большую и светлую комнату. Бессознательно она отметила, что вся мебель сделана из ценных пород деревьев, стены богато задрапированы бархатом. На сундуке в углу лежала гитара. Кормовые окна были раскрыты прямо над пенящейся в кильватере водой. Хозяин ждал. Это был мужчина средних лет, еще довольно сильный, но утративший былую легкость. Красивое лицо портили чересчур полные губы и узкие длинные глаза. Девушка закусила губы. Увидев этого красавца, она тут же пожалела, что не утонула. Как ни мал был ее жизненный опыт, но и она понимала, что от подобных типов можно ждать чего угодно, кроме хорошего.
  На корабле она находилась уже сутки. Куда он шел? Ирис этого не знала, как не знала и своей дальнейшей судьбы. Впрочем, на этот счет она не питала иллюзий. Между тем, предположения Ирис как будто не оправдывались. Дон Хуан глядел на нее с интересом и улыбался доброжелательно.
  - Кто вы и как вас зовут? - спросил он на скверном английском.
  - Мэри Мод, - ответила девушка, - я горничная моей бедной госпожи, которая, наверное, утонула.
  То, что лгать нехорошо, Ирис знала из Библии. А то, что с правдой иногда спешить не стоит - из собственных наблюдений за торговыми переговорами отца. Себе она доверяла больше, чем книге, пусть даже продиктованной Господом. Кто знает, как часто ее писали и переписывали и насколько внимательны были писцы? За наследницу можно потребовать огромный выкуп, а, значит, следить за ней будут гораздо тщательнее. А у простой девушки Мэри есть шанс бежать и добраться до английского представительства...
  - Горничная госпожи, которая... И как же звали твою госпожу?
  - Ирис Нортон, - ответила Ирис.
  - Хм. Так ли это? Судя по твоему платью...
  Не дав ему закончить, Ирис невежливо и громко расхохоталась:
  - По моему платью? Боже милосердный! Уж не эту ли грязную тряпку господин изволит называть платьем? В нашем доме, в Англии, это не сошло бы и за подстилку для дворовых псов.
  Дон Хуан нахмурился:
  - И как богата была твоя госпожа?
  - Она была самой богатой невестой севера Британии, и сам граф Эльсвик просил ее руки.
  Дон Хуан выругался по-испански, помянув Бога и Святую Деву с шокирующей непочтительностью.
  - Ты уверена, что она утонула?
  Девушка сделала огорченную мину:
  - Да, господин. Бедняжка, без сомнения, пустила пузыри. И это так же верно, как то, что меня зовут Мэри.
  Ирис произнесла эту фразу нарочно грубым, крестьянским языком, но с такой обезоруживающей искренностью, что поверил бы и прожженный лицемер. После минутного раздумья испанец с усмешкой произнес:
  - Мне крупно не повезло, что твоя госпожа утонула. Но тут уж ничего не поделаешь. Бог дал - Бог взял. И, если я правильно тебя понял, мы не станем без нее скучать.
  Узкие глаза испанца заблестели. В этой фразе словно раскрылась его сущность, спрятанная под внешним лоском. Испанский гранд шел к ней по ковру мягкой походкой тигра. Девушка почувствовала себя слабой и беззащитной. Но тут ее рука задела что-то... что-то, что все еще было заткнуто за пояс и прикрыто складками платья. Толедский кинжал, который дал ей Дик. Оружие вернуло ей присутствие духа, и девушка отважно взглянула в лицо врага.
  - Ты мне нравишься, Мэри, - мягко, почти ласково проговорил он.
  - Да? - холодно спросила Ирис. - Хочу предупредить вас, кабальеро, что я помолвлена, а у нас в Англии принято хранить верность избраннику.
  Тон этого заявления был решителен. Да и сама пленница изменилась так внезапно и решительно, что озадачила испанца:
  - Мэри, ты, видно, забыла, что теперь ты моя рабыня, и твой долг - повиноваться хозяину.
  - Вот как? - так же холодно удивилась Ирис. - Нет, господин. Моя единственная хозяйка утонула, а жених ждет меня в Англии. И не моя вина будет в том, что он меня не дождется.
  - Так вот как нынешние рабы выражают покорность? - вспылил дон Хуан.
  - Я не рабыня, а всего лишь пленница, - парировала Ирис.
  - Ты заплатишь, дерзкая девчонка! - взорвался испанец. - Я - дон Хуан де Вальдоро! В Толедо каждый камень знает это имя. И я, смерть всему, научу тебя быть покорной.
  С него в единый миг слетела вся показная доброжелательность, были отброшены все манеры, и, рванувшийся вперед с диким лицом, он увиделся Ирис тем, чем был на самом деле: жестоким и безжалостным зверем.
  Сделав быстрое движение, девушка оказалась у стола и развернула тяжелое резное кресло между ним и собой. На то, чтобы отшвырнуть преграду, капитану "Сан-Фелипе" потребовалась секунда, но за эту секунду девушка успела вытащить припрятанный кинжал. Вид оружия несколько охладил пыл испанца. Он остановился. Взглянув на его ошеломленное лицо, Ирис произнесла звенящим от напряжения голосом:
  - Толедо - прекрасный город, дон Хуан де Вальдоро. И главная его достопримечательность - эти клинки. Предупреждаю, я прекрасно им владею.
  Однако! Это было уже совсем не по сценарию. Испанец, не привыкший к сопротивлению, зло сплюнул и шагнул к двери с явным намерением крикнуть своих людей.
  - Ни с места! - скомандовала Ирис. - Не кажется ли вам, хозяин, что мы поменялись ролями?
  Испанец приостановился. Он смотрел на Ирис, на кинжал в ее руке и, казалось, чего-то ждал. Девушка сжимала нож, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то выход. Внезапно испанец глянул куда-то за плечо Ирис. Она повернула голову, пытаясь разглядеть, что он там увидел, и в этот момент он бросился вперед. Ирис не успела ничего понять, только вскрикнула, дернулась назад, выставила кинжал перед собой и зажмурилась. Раздался судорожный всхлип. Девушка почувствовала, как по рукам стекает что-то мокрое и горячее, и разжала пальцы. И еще целый миг ничего не происходило. Целый миг, чтобы убаюкать себя надеждой, что ничего и не произошло. Но уже в следующую секунду Ирис услышала глухой удар. И поняла, что увидит, когда откроет глаза. Она, Ирис Нортон, стала убийцей.
  
  ***
  Солнце стояло в зените, и жаркий полдень был удручающе спокоен. Сине-зеленая прозрачная вода, блестящая и мягкая, как индийский шелк, лишь слегка шевелилась. Паруса бессильно хлопали, старясь поймать слабый ветер, но он ускользал, никак не даваясь изящному бригу, застрявшему в тридцати милях от Невиса так, словно якорь зацепился за какую-нибудь параллель или меридиан. Тишину нарушил зычный голос:
  - Капитан! - и тут же по кораблю мощно прокатилось. - Человек за бортом!
  Сделав знак своему помощнику, капитан брига спустился вниз. Когда он вышел на палубу, шлюпка была уже спущена и по спокойной воде, подчиняясь мощным движениям гребцов, почти полетела в сторону, где на волнах действительно что-то виднелось. Через пару минут на палубе собралась пестрая толпа. Но в этой толпе не слышно было обычных соленых шуток и брани. Матросы стояли тихо, и на их резких, загорелых лицах угадывалось одно и то же необычно-серьезное выражение.
  - Капитан, - нерешительно произнес человек огромного роста, с седой головой, перехваченной алой косынкой, - смотри, какую рыбу выловили ребята...
  На деревянных досках настила неподвижно лежала девушка. Лохмотья, бывшие некогда серым платьем, едва прикрывали тело. Светлые волосы слиплись и потемнели от воды. Лицо осунулось и приобрело неестественную бледность. Под глазами темнели круги. Губы, цветом почти не отличимые от лица, были приоткрыты. Если бы девушка попалась на глаза матросам при других обстоятельствах, возможно, ее появление вызвало бы иные чувства. В Бультоне Ирис Нортон считалась красавицей. Но не сейчас... Уж больно она была похожа на утопленницу.
  Капитан присел... вытащил из-за пояса нож и поднес к губам девушки. Лицо его было серьезным:
  - Дэнни, подымись-ка в мою каюту и принеси ром, который мы вчера не допили, - приказал он.
  В голосе капитана помощник уловил легкую иронию и понял: их странная добыча жива. При всем своем цинизме, капитан был не из тех, кто стал бы шутить над трупом.
  - Капитан, она была привязана к доске. Ее привязали и бросили в море, чтобы подольше мучилась, - произнес чей-то голос с явным осуждением. - Видно, они в Бога не верят, иначе убили бы сразу.
  Тем временем принесли ром. Широким и плоским ножом Дэнни разжал зубы девушки и влил ей в рот несколько капель. К неописуемому удивлению всей команды девушка вздрогнула и приоткрыла глаза. И даже сделала слабую попытку отвернуться от самозваного доктора. Воодушевленный этим, Дэнни тут же повторил свою терапию в удвоенной дозе. Девушка закашлялась и широко распахнула глаза: огромные, в обрамлении темных ресниц, слипшихся то ли от воды, то ли от слез. Они были серыми и серьезными, как предштормовое море. Дэнни рывком поднял "утопленницу" за плечи. Девушка сделала слабое движение кистью правой руки и поднесла ее ко лбу. Видимо, у нее кружилась голова.
  - Как вы себя чувствуете? - мягко спросил капитан.
  - Не скажу, что отлично, - неуверенно проговорила девушка, - но могло быть и хуже. Мне, кажется, повезло? Или нет?
  В ее глазах окончательно пропала муть, они заискрились живым умом и даже неким подобием юмора. Матросы с изумлением глядели на это полуживое существо, в котором жил столь неукротимый дух.
  - Вы можете встать?
  - Попробую, - сказала девушка, но капитан покачал головой:
  - Не стоит и пробовать. Сколько времени вы провели в таком положении? Я помогу вам.
  Капитан жестом отстранил Дэнни и поднял на руки измученную Ирис, легко, будто она ничего не весила.
  - Дэнни. - сказал он, - Вам придется потесниться. Девушке нужен покой, а ваша каюта самая спокойная на корабле. Даже пить все почему-то предпочитают у меня.
  Ирис не расслышала, что ответил Дэнни. Она снова потеряла сознание. И не почувствовала, как пальцы капитана поправили разорванное платье. А он незаметно обвел взглядом всю команду. Кажется, никто не видел того, что заметил он - нитку некрупного, но ровного перламутрового жемчуга на шее "утопленницы". Жизнь давно научила его разбираться в таких вещах не хуже ювелира. Нить стоила по меньшей мере двадцать тысяч песо. "Хаммер Н2", или что там сейчас в моде, полной комплектации, из салона... Или пара-тройка очень приличных английских лошадей...
  В каюте, светлой и чистой, очень просто обставленной, но странно-уютной, он осторожно положил ее на узкую койку и открыл окно.
  Происшествие было более чем странным. Жестокость, которую применили к незнакомке, не удивила капитана. В этих водах случались вещи, от которых леденела кровь даже у тех забубенных душ, у которых она на две трети состояла из рома. Но женщины здесь, на этих широтах, были, прежде всего, товаром, и довольно доходным. Тем более молодые и красивые. Правда, сейчас трудно было судить, насколько незнакомка красива, но она была, во всяком случае, молода. И жемчужная нить на шее... Отчего ее не сорвали? В этом крылась какая-то странная история. И, пожалуй, он не отказался бы узнать имя человека, швырнувшего в море целое состояние.
  - Кто вы? - услышал он вдруг и обернулся.
  Она не пыталась сесть. Видимо ей действительно было очень плохо... но щеки порозовели, вероятно, от крепкого рома, и, пожалуй, теперь она была больше похожа на живую девушку, чем на восставшую из гроба покойницу. В два шага он пересек каюту и остановился, разглядывая незнакомку. Она смутилась.
  - Вы задали мой вопрос, - произнес он, наконец, - вы сами-то кто?
  - О, Господи! - Ирис зажмурилась, но тотчас открыла глаза. Он ждал. И пристальный взгляд его не просил - требовал ответа.
  - Когда меня спросили об этом в последний раз, я солгала.
  - Видимо, у вас были причины, - сказал он с интонацией, которая показалась ей двусмысленной.
  - Что вы хотите этим сказать? - вскинулась Ирис.
  - Может быть, вы все-таки отдохнете? - перебил он. - Потом поговорим.
  Сказав так, незнакомый человек отступил и хотел уже шагнуть к двери, когда его остановил тихий голос:
  - Подождите!
  Он замер.
  - Вы что-то скрываете от меня? Куда я попала?
  Несколько мгновений он смотрел на нее, потом пожал плечами и безразлично произнес:
  - Вы на борту брига "Фортуна". Он держит курс на Тортугу.
  - А... вы кто?
  - Я капитан этого корабля. Джеймс Рик.
  Только сейчас она уловила в его голосе, едва различимый, странный акцент.
  
  ***
  В маленьком кабачке под завлекательным названием "Райский уголок", расположенном у самой рыночной площади Кайоны, царил дух бесшабашного веселья. Корсарская вольница спускала золото и серебро, полученные в последних рейсах. В основном, тут были крепкие, мускулистые мужчины, одетые в кожаные штаны и рубахи из бумажной ткани. Буйные головы этих людей были повязаны пестрыми платками самых разных цветов, а за широкими поясами торчало по целому арсеналу пистолетов. Таверна гудела пьяным разноголосьем. В углу, у окна, выходящего во двор, кто-то хриплым, пропитым голосом затянул песню про монаха, попавшего в веселое заведение. Моряки с воодушевлением подхватили, пересыпая соленые куплеты еще более солеными шутками. Девицы вздрагивали и хохотали так, что их пышные прелести едва не рвались из платьев наружу. Огромными глотками опорожняя кружки, пираты стучали ими по столам, требуя немедленной добавки, и ловкая мулатка металась по заведению, стараясь обслужить клиентов как можно быстрее.
  В дверном проеме показался человек средних лет, одетый почти изысканно (по здешним понятиям). Расшитый серебром костюм, кружева, парик с локонами до плеч. В грязной и хамоватой толпе он казался чужим, но, несомненно, таким не был, так как никто из матросов не прошелся на его счет. Оглядев кабачок внимательным взглядом, он быстро пересек зал и подсел к столу, где расположилась молчаливая сосредоточенная компания.
  Господин не обратил внимания, что его длинная шпага уткнулась в бок дородного малого, лившего в себя ром пивной кружкой. И тот, как бы ни был пьян, владельца шпаги узнал, и, опасливо косясь, ретировался. Немедленно подлетела служанка:
  - Вина, закуски?
  - Брысь отсюда, Лу, - фраза сопровождалась серебряной монетой, и Луиза не обиделась.
  - Ну? - нетерпеливо спросил огромный, широкоплечий детина, выкладывая на стол кулаки устрашающих размеров.
  Нарядный господин обвел всю компанию испытующим взглядом и подался вперед. Пираты склонились к нему, чтобы ни одно слово не потонуло в этом гаме.
  - Ничего не вышло. Наша экспедиция провалилась.
  Гигант вперил в него ошеломленный взгляд и с чувством выругался.
  - Это была случайность, - нарядный господин сдвинул темные густые брови к переносице, - мне помешал этот любимчик удачи. Джеймс Рик.
  - Как это вышло? - спокойно спросил один из корсаров, за звериную жестокость прозванный "Волком". Его холодный взгляд остановился на лице франта в кружевах. Тот, известный на Тортуге как "Господин Ричмонд", откинулся на спинку стула и, отхлебнув вина, задумчиво сказал:
  - Все было продумано до точки. Мы наткнулись на шлюп Ферье у берегов Невиса и взяли на абордаж с потрясающей легкостью. Полсотни человек - его команда - все были пьяны как свиньи. Разумеется, он молчал, как еретик перед святой инквизицией, но мои ребята умеют обращать неверных. Ему поджарили пятки, и через четверть часа карта лежала у меня в сундучке. Сокровище спрятано в малодоступном месте, но, черт возьми, три миллиона реалов! Ради этого стоит рискнуть шкурой.
  Пираты согласно кивнули.
  - Из моей команды о карте знали только два человека, те, что помогли мне вразумить старика. Ферье, подальше от греха, мы скормили рыбам и, как говорится, концы в воду, - господин Ричмонд криво улыбнулся. - Однако не успели мы как следует обрадоваться, как появился этот дьявол на своей четырнадцатипушечной посудине...
  - Напав на вас, он нарушил законы берегового братства, - перебил четвертый собеседник.
  - Он не нападал, - усмехнулся Ричмонд.
  - Как же тогда, во имя Бога, он мог помешать? - зловеще-спокойным тоном спросил Волк. - Сдается мне, я знаю, в чем тут дело, а?
  - Он нас продал, - отрубил гигант по прозвищу Джек-Горилла, - я никогда не доверял этому господину Ричмонду.
  Горилла перегнулся через стол и громадной лапой сцапал Ричмонда за кружевной манжет. Корсары не вмешивались, ожидая продолжения. Ричмонд знал, что ему грозит. Убийство здесь не считалось преступлением. Грабеж был жизнью и верой берегового братства, и даже Иудин грех прощался, но присвоение одним общей добычи - это была немедленная петля, пуля или нож под ребра. Однако на тонком, красивом лице Ричмонда не появилось и тени страха. Спокойно, насмешливо глядел он на покрасневшего от гнева Джека-Гориллу.
  - Недостаток сообразительности ты всегда восполнял избытком силы. Разве тебе не интересно, что было дальше, Горилла?
  Со звуком, похожим на недовольное рычание, Джек отпустил рукав Ричмонда и грузно опустился на свое место. Тот же невозмутимо поправил манжет и спросил:
  - Мне продолжать? Или продолжат пистолеты?
  - Продолжай. Но если хоть одно слово покажется мне неубедительным, молись, Ричмонд, - тихо проговорил Волк. После такого предупреждения у менее смелого человека язык бы присох к зубам, но Ричмонд лишь пожал плечами:
  - "Морскому коню" пришлось выдержать бой. После драки со шлюпом Ферье он был слегка потрепан, а пушки "Фортуны" разнесли бы его вдребезги. Рик - отличный капитан, и везет ему как черту. И у него железные ядра! Но он просигналил нам, что оставит "Морского коня" в покое, если я соглашусь посетить "Фортуну", чтобы закончить нашу дуэль. И дал слово, что это не ловушка. Разумеется, я бы не пошел. Карта была в моих руках, и мне совсем не хотелось рисковать ею. Но мои люди слишком хорошо понимали, чем кончится бой между "Морским конем" и "Фортуной", и поставили условие: или я сажусь в шлюпку, или меня отправят к Рику вплавь. У меня не было выбора, - господин Ричмонд умолк, чтобы снова приложиться к вину.
  - Он обманул? - подозрительно спросил Горилла.
  - Нет, - Ричмонд мотнул головой, и в глазах его мелькнуло что-то, похожее на уважение. - Он держит слово, как дворянин, и даже враги верят ему слепо. Но Тэд Мильс и Джим Бакстон - люди другого сорта, и доверять им - значит искушать провидение. Я подозревал, что стоит мне покинуть "Морского коня", как эти двое постараются завладеть картой. Не зря же они громче всех настаивали на моем отплытии. И я взял карту с собой. В тот момент это казалось правильным решением. Позже мои подозрения подтвердились. Я поднялся на борт "Фортуны", и через пять минут мы уже скрестили шпаги.
  - Он ловок со шпагой, - ни к кому не обращаясь, процедил Волк.
  Ричмонд тяжело вздохнул:
  - В справедливости этого утверждения я убедился на собственной шкуре, которую он не слишком серьезно, но болезненно продырявил. Когда я упал, залитый кровью, надо мной склонился малый, который там за врача. Он разорвал рубаху, чтобы обработать рану и обнаружил карту. Я не смог ему помешать.
  Компания подавленно молчала. Давно они спустили последние песо и теперь, чтобы как-то жить, вынуждены промышлять мелким грабежом. Клад был их козырем, и вдруг козырь обернулся джокером. Неожиданно из горла Гориллы послышалось ворчание, нарастающее по мере того, как великан поднимался из-за стола. С невероятной быстротой и точностью Джек выбросил вперед свою громадную лапу и схватил Ричмонда за ворот камзола. В другой руке блеснуло лезвие.
  - Клянусь спасением души, этот фрукт водит нас за нос. Он просто купил у Рика свою шкуру за три миллиона. Да она и одного песо не стоит!
  Не говоря ни слова, Ричмонд направил пистолет в живот Джека и бесстрастно нажал спуск. Короткий рык встряхнул кабачок, запахло порохом. С побелевшим лицом Джек рухнул на стол и с тихим поскуливанием сполз на пол. Корсары, купцы и девицы разом повскакали с мест. Отшвырнув мешавшую ему шляпу с плюмажем, Ричмонд отступил к стенке и обнажил шпагу. Он ждал продолжения. Джек-Горилла тихо умирал на полу. Компания подобралась, в готовности растерзать Ричмонда по единому сигналу Волка.
  - Убери свою железку, - веско сказал он, - уж слишком ты любишь ею махаться и один раз уже оказал нам всем дурную услугу. Садись. Твой рассказ звучит как рождественская сказка, но доля правды в нем, несомненно, есть.
  Ричмонд медленно сунул шпагу в ножны и вернулся к столу, заляпанному пятнами вина и крови. Никто не шелохнулся. Волк обвел зал тяжелым взглядом, и люди, вскочившие было с мест, поспешно опустились обратно. Корсар сделал знак продолжать.
  - Через несколько минут я пришел в себя, - ровно заговорил Ричмонд, - и обнаружил карту в руках матросов Рика. И тут уже ничего нельзя было поделать. Вернувшись на "Морского коня", я заметил в своей каюте следы обыска и, не теряя времени, приказал вздернуть на нок-рее Тэда и Джима... Так что на данный момент в живых остался только один человек, которому известна эта тайна. И вы, господа, поступите неразумно, если попытаетесь меня уничтожить.
  - Один человек, - произнес Волк, - да больше сотни матросов Рика. Неужели ты думаешь, что он не сообразит, что у него в руках? У Рика множество недостатков, но тупость среди них не значится.
  - Он ничего не знает, - понизив голос до шепота, сказал Ричмонд, - и не узнает. Карта зашифрована. Тайну шифра знали четыре человека. Трое из них уже на дне. Четвертый - прямо перед вами. И последнее, господа: на "Фортуне" краем уха я слышал, что Рик планирует заход и трехдневную стоянку в порту Невиса, - увидев, как насторожился Волк, Ричмонд про себя рассмеялся. - Он еще на пути в Кайону. И если мы не будем сидеть в "Райском уголке", ожидая манны небесной, то, пожалуй, сможем немного поразвлечься и неплохо поохотиться.
  
  ***
  Ирис Нортон стояла на палубе, подставив лицо свежему ветру. Он теребил ее волосы и трепал юбку, сшитую из разноцветных платков. Утрата дорогого платья не печалила Ирис. Жаль было толедский клинок. Но даже потеря кинжала меркла перед острой, сводящей с ума тревогой за судьбу тех, с кем разлучила ее гибель "Полярной Звезды". Память постоянно возвращала ей лица грубоватого, но верного Харди Мак-Кента, спокойного, надежного, как его подарок, маленького штурмана Дика Вольнера, Мэри, болтливой не в меру, но свято хранившей все ее наивные тайны. И Джорджа Эльсвика. Какими бы сложными ни были их отношения сейчас, но ведь было время, когда они были просто друзьями и понимали друг друга. Что с ними? Где они сейчас? Какая судьба их ждет? Девушка пыталась заговорить об этом с капитаном, но тот только качнул головой. Другого Ирис и не ждала. Изолированная в каюте, то ли пассажирка, то ли пленница, она ничего не видела вокруг и ничего не знала ни о корабле, ни о команде. Капитан сознательно воздвиг стены между своими корсарами и этой залетной птицей из другого, благополучного мира. Самого Рика Ирис тоже не видела. Три раза в день ей приносили еду, и на этом его забота о девушке заканчивалась. А ведь до каюты он донес ее на руках! Впрочем, она понимала, почему он это сделал. Старое поверье - женщина на корабле к беде! Капитан, "первый после Бога", владел особой силой и, подняв ее на руки, он как бы принял удар на себя. Заслонил своих людей от Рока. Моряки суеверны, и этот поступок капитана успокоил команду. Что, кстати, говорило о том, что в голове у легендарного корсара явно не солома. Рик возбуждал ее любопытство, но и здесь, на "Фортуне", она узнала о нем не больше, чем в те дни, когда, замирая, слушала насквозь лживые россказни праздных сплетников. Он оставался недосягаем. В целом же обстановка на корабле ей даже нравилась. На "Фортуне" царил образцовый порядок. На палубе - чистота, все медные части надраены до зеркального блеска.
  Дикая же команда Рика беспрекословно подчинялась железной дисциплине. Это касалось и ее статуса. Капитан приказал не трогать девушку, и ее не трогали. Ее вообще старались не замечать, но иногда она ловила на себе пристальные взгляды, и тогда ей становилось не по себе. Впрочем, как всегда, когда она чувствовала, что плывет по течению.
  А на корме было весело. Почти все корсары собрались здесь и развлекались метанием ножей в мишень. После каждого удачного попадания раздавалась заковыристая брань. Девушке из хорошей семьи там было явно не место, но женское любопытство пересилило воспитание...
  Ирис знала, что многих из этих свирепых воинов удачи хищничество и алчность испанского короля превратили из мирных охотников - буканьеров, в морских бродяг. Они старались забыть прошлое, которое у них отняли, не думать о будущем, которого у них не было и жить одним днем.
  Молодой темноволосый парень, которого пираты звали Дерек, долго целился. Потом отвел плечо назад и с силой метнул нож. Он ткнулся куда-то в нижний край мишени, качнулся и со стуком упал на палубу. Корсары расхохотались над неудачливым метальщиком. Покраснев, Дерек пробовал возражать:
  - Так ведь нож-то тупой. И мишень узкая. И вообще, с такого расстояния и Робин Гуд бы промазал...
  - Парень, не клевещи на покойников, - крикнули из толпы.
  - Но, может быть, это не так уж сложно? - услышал Дерек.
  Голос был незнакомым. Он стремительно обернулся. И увидел светловолосую девчонку, одетую в какой-то странный лоскутный наряд. На губах и в уголках насмешливых серых глаз светился отблеск улыбки. Дерек с трудом признал в ней ту леди, которую сам же вытащил из воды.
  - Дай же, - девчонка протянула руку.
  Корсары заерзали, предвкушая интересное представление, но присутствие девушки сдерживало их языки.
  Ирис приняла нож, протянутый рукоятью вперед, медленно опустила руку, чуть согнув в локте. Уроки Харди не забылись. Рука сама вспомнила, что надо делать. Ирис, почти не целясь, послала нож коротким, точным движением. Он недвижно застыл в самом центре мишени. Лезвие глубоко засело в дереве. Послышался восхищенный гул. Не обращая внимания на изумление Дерека и других корсаров, Ирис подошла к мишени, выдернула нож, развернулась и медленно пошла обратно. Отойдя на несколько шагов, она, не оборачиваясь, кинула кинжал через плечо.
  - С ума можно сойти... - протянул ошеломленный Дерек. Ирис невольно улыбнулась. Но тут же улыбка сбежала с лица. Она вспомнила... Рука вспомнила, узнала тяжесть оружия и вернула воспоминание о другом кинжале. И о липкой, горячей крови на рукояти. Ирис содрогнулась, несмотря на жару. До того страшного мига кинжал был для нее игрушкой. И сейчас она взяла его как игрушку, чтобы похвалиться, как раньше, своей ловкостью. И была наказана. Игрушек больше не было, только оружие, несущее смерть. Детство кончилось.
  - Послушай, - кинули ей в спину, - а кто ты вообще такая? И кто на тебя так рассердился?
  Это был огромный, сильный, но уже немолодой человек. Он глядел на нее серьезными светло-голубыми глазами и не был похож на "кровожадного пирата". Девушка обернулась.
  - Меня зовут Ирис, - ответила она. - Кто я такая? Спроси меня об этом кто-нибудь четыре дня назад - я бы ответила, не задумываясь. А сейчас... Я потеряла все, чем дорожила. Свой корабль. Он был прекрасен! Наверняка я потеряла свое доброе имя. И мои друзья... Их я тоже потеряла. Кто я? Скорее всего, никто. Зовите меня Ирис, и не думайте, кем я была раньше. Что бы там ни было, боюсь, в ближайшее время мне нет пути назад.
  Ирис тряхнула головой. И неожиданно, уголком глаза зацепила белую рубаху с широкими рукавами, резкое лицо и светлые волосы, зачесанные назад. Ирис повернулась... и встретила раздраженный взгляд капитана:
  - Что вы здесь делаете? Кажется, я запретил вам спускаться на палубу.
  
  ***
  В капитанской каюте был полумрак. На Карибы уже спускался вечер. В сумерках море казалось седым и неулыбчиво строгим, даже суровым.
  Ирис было не по себе. И от сердитого моря, и от наползающих сумерек, и, главное, от тихого гнева человека, о котором она ничего не знала. За исключением страшных легенд. Капитан не пожелал сесть. Он медленно расхаживал по каюте, не глядя на девушку, и та, пользуясь случаем, украдкой разглядывала флибустьера, пытаясь понять, что у него на уме.
  Он не был таким высоким, как ей показалось при первой встрече. Не выше Джорджа Эльсвика, но шире в плечах и гораздо крепче. И старше лет на десять. Его походка была легкой, почти неслышной, а жесты - тяжелыми, внушающими тревогу. Ирис ждала беды. И то, что пока с ней не случилось ничего страшного, только усиливало ее дурные предчувствия. Неожиданно капитан остановился, повернулся к ней, и она встретилась взглядом с его ярко-зелеными, кошачьими глазами. Выражение этих глаз было отнюдь не восхищенным.
  - Ну и зачем вам понадобилось устраивать этот цирк? - спросил он вдруг, вопрос прозвучал ровно, но Ирис вздрогнула.
  - Что?
  - Я спросил, зачем вы спустились на палубу, - повторил он.
  - Я думаю, как ответить, - коротко отозвалась она.
  Капитан неопределенно хмыкнул:
  - У вас речь и манеры леди из общества, но, скажем так, довольно странные навыки...
  В его голосе не было ничего угрожающего и, пожалуй, ничего повелительного, но не подчиниться и промолчать было просто невозможно.
  - Меня зовут Ирис Нортон, - сказала она, - к доске меня привязали испанцы. А до этого они потопили торговую шхуну "Полярная Звезда", на которой мы плыли в Порт-Рояль.
  - "Мы"?
  - Я и Джордж. Мой жених.
  - Джордж?
  - Эльсвик, - со вздохом договорила Ирис.
  Капитан на мгновение прикрыл глаза и кивнул, словно услышал нечто знакомое. Ирис несколько расслабилась. Похоже, гроза прошла стороной, и ее сумасбродная выходка осталась без последствий.
  - Бывало так, что бежали из плена проданные "белые рабы"? - решилась она спросить.
  Рик пожал плечами:
  - Отчего нет? Зависит от того, куда их продали.
  Ободренная его спокойным тоном, она быстро задала второй вопрос:
  - Возможно ли их выкупить?
  - Случалось и такое, - ответил капитан, не отводя внимательного взгляда.
  - А... если их никто не купил? - она сжала пальцы в кулаки и даже покусала губы, подбирая слова. - К примеру, пленники не понравились хозяину или не сошлись в цене.
  - Чаще всего такие пленники заканчивают жизнь в испанской тюрьме на острове Санта-Катарина, - ответил Рик.
  Казалось, его забавляет эта игра в вопросы-ответы. Он присел на край массивного низкого стола и поощрительно улыбнулся девушке.
  - Как устроить побег с острова Санта-Катарина? Вероятно, нужен корабль, оружие, люди... Интересно, где все это берут? - она вдруг запнулась, словно с разбегу налетела на каменную стену. - Почему вы так на меня смотрите?
  - Похоже, вы собираетесь за эти цацки купить весь Испанский Мэйн, - усмехнулся Рик.
  Испуганным, непроизвольным движением Ирис вскинула ладонь с растопыренными пальцами, пытаясь заслонить свое единственное сокровище - нить мелкого, но очень ровного жемчуга с тонким серебряным крестом. Но тотчас опомнилась. Рик не мог увидеть его под одеждой. Капитан язвительно рассмеялся:
  - Я видел ваш жемчуг раньше. В тот день, когда ребята нашли вас в море. От вашего платья тогда остались одни лохмотья. Они могли скрыть... очень мало.
  Ирис отпрянула, краснея от гнева.
  - Вы... вы...
  - Что, я?
  - Вы... У вас все же странный акцент, - сама не зная почему вымолвила Ирис.
  Рик, внезапно перестав улыбаться, серьезно сказал:
  - Вашего жемчуга не хватит. Поверьте мне, я знаю здешний рынок.
  С этими словами он встал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь каюты.
  Ирис присела на койку, почувствовав, что ее бьет озноб. Странный акцент... но это не главное. Странные слова... Да нет, быть того не может. Конечно, она ошиблась. Везде бывают странные люди. Если разобраться, у нее и самой хватало странностей.
  
  Глава 6
  
  Приземистый одноэтажный дом с затейливой двускатной крышей прятался в зарослях душистого кедра. Большую открытую веранду заслоняла от солнца тень широколапых ветвей и длинная полоса густого кустарника. Войти сюда без вреда для своего костюма можно было лишь со стороны дома, но никак не из сада, хотя лестница имелась и даже подметалась.
  За круглым столом на гнутых ножках, занимавшем половину всей площади, сидели двое. Странная это была парочка. Оба молчаливо курили, но на этом их сходство заканчивалось. Один курил сигару, свернутую из листьев, другой грыз трубку белыми крепкими зубами. Тот, что с сигарой, был молод. Правильные черты лица несколько портила надменность, сквозившая во взгляде узких, широко расставленных глаз. Полные губы улыбались, но от этой улыбки хотелось бежать со скоростью штормового ветра. В ней не было тепла, не было веселья, лишь самоуверенная, деспотичная воля. В двадцать семь лет дон Родриго де Вальдоро прекрасно знал, чего он хочет, и как поступить с теми, кто будет ему препятствовать. Впрочем, препятствовать и даже просто возражать дерзали немногие. Один из этих немногих сидел напротив. Он не растекся по креслу-качалке, как Родриго, а выбрал ореховый стул с жестким сидением. Больше всего он был похож на большого уличного кота. В позе, вроде бы свободной, проглядывала готовность вскочить и мгновенно, не тратя слов, объяснить, что почем любому, кто напросится. Этот весьма колоритный тип занимал особое место в иерархии слуг дона Родриго. Хозяин очень ценил немолодого, хмурого цыгана. Тот был не так умен, как изворотлив, не так честен, как неприхотлив, не так верен, как ограничен в выборе хозяев. Говоря проще, сеньор Хосе Мартинес, управляющий "по особым делам", был разбойником и вором, которого разыскивали альгвасилы всего испанского Мэйна.
  Третьей была молодая, русоволосая девушка в грязном, порванном платье. Она стояла у стены напротив, пытаясь держаться прямо и гордо, но удавалось ей это из рук вон плохо. То, что мужчины сидели, а девушка стояла, достаточно четко определяло ее статус в этом доме - она была пленницей.
  - Перестань реветь. Вытри лицо, - резко приказал молодой испанец и бросил девушке шелковый платок. Он произнес это по-английски, на родном языке пленницы, почти не коверкая слова. Она вздрогнула, нагнулась, подняла платок и поспешно прижала его к лицу.
  - Сеньор, я верно служу вам почти год, - проговорил цыган, разглядывая пленницу. - Вы вытащили меня из тюрьмы, и я стараюсь заслужить вашу невиданную милость, но этак, пожалуй, я скоро останусь без хозяина. Ведь эта девчонка совсем не похожа на ту.
  - Это не будет помехой, - ответил испанец, - лицо ей прикроем вуалью, оденем прилично и покажем с дальнего расстояния. Волосы-то один к одному. Разве что у этой погуще.
  - А если Нортон не поверит нам? - смуглое лицо цыгана не выражало ровным счетом ничего, и было не понять: то ли он пытается отговорить хозяина, то ли напротив, помочь дельным советом.
  - Мы не пойдем на берег, - ответил испанец, - случиться может всякое, и незачем снабжать старика заложниками. Мы пошлем того, кому Нортон поверит.
  Хосе подхватил мысль хозяина на лету:
  - Этот тощий английский дворянчик, который так боялся уронить свою честь, что отказался умываться лишь потому, что таз поставили на пол? Граф, видите ли, не может встать на колени. Теперь ходит грязный как свинья и чешется, как собака. Дже-е-нтльмен, - с презрением протянул цыган. - Где были глаза этого Нортона, когда он сватал за него такую отчаянную девчонку?
  - Она убила моего отца, - глухо напомнил младший.
  - Мы были на "Долорес", сеньор, - примирительно проговорил Хосе, - и не знаем, как было дело на "Сан Фелипе". Возможно, она только защищалась.
  Дон Родриго бросил недобрый взгляд, но Хосе выдержал его бестрепетно.
  - Ты, кажется, оправдываешь эту тварь? Смотри, Хосе. Отправить тебя обратно в тюрьму намного легче, чем вытащить оттуда. Я смог одно - смогу и другое.
  - Воля ваша, сеньор, - теперь уже в открытую усмехнулся Хосе. - Но когда вы будете передавать меня алькаду, подумайте о том, что в один прекрасный день вы можете оказаться рядом со мной. Почти год вы, сеньор, укрывали беглого преступника, и не только из христианского милосердия. Я выполнял ваши поручения и хорошо запомнил тот дом на площади, где жила эта несчастная девушка, дочь губернатора...
  - Замолчи!
  Дон Родриго вскочил, кресло отлетело в сторону. Он невольно потянулся к поясу, к рукояти своей длинной шпаги, но наткнулся на черные, неподвижные глаза цыгана. Разбойник не переменил позы, лишь слегка двинул локтем, и громадная ладонь оказалась в дюйме от короткого плоского ножа. С минуту они глядели в лицо друг другу. И хотя молодой испанец глядел сверху вниз, он прекрасно понимал, что преимущество это весьма относительное. Стол мешал ему использовать шпагу, тогда как сам он, стоя в полный рост, представлял отличную мишень для ножа ловкого разбойника. Английская пленница испуганно сжалась. Она не поняла разговора, но у нее хватило ума сообразить, что будет, если эти двое сейчас сцепятся. Победи молодой испанец - все останется по-прежнему, но достанься победа цыгану, ее ждет немедленная смерть.
  Внезапно дон Родриго выдохнул, расслабился, опустился в удобное кресло и наигранно рассмеялся:
  - Право, мой друг мой, мы похожи на псов, не поделивших сахарную кость. Это глупо.
  - Да, сеньор, - в знак согласия цыган склонил голову, рука отодвинулась назад, и дон Родриго перевел дух. Такие стычки случались и раньше, и, не найдя лучшего выхода, испанец сделал вид, что ничего не случилось:
  - Эта англичанка - ведьма. Я жалею, что не убил ее собственными руками. А что касается выкупа - мы его получим. Дон Родриго де Вальдоро всегда возьмет свое. Нам повезло, что не утопла эта девчонка, Мэри.
  Услышав свое имя, девушка вздрогнула и выпрямилась. Заплаканные глаза остановились на Родриго с невыразимой мольбой. Но тот глядел мимо нее. На цыгана.
  - Хосе, время против нас. Мы должны сделать дело до того, как слухи о гибели "Полярной Звезды" достигнут Старого Света. У тебя неделя, чтобы сделать эту парочку покладистой. Неделя, Хосе.
  - Да, сеньор, - привычно кивнул цыган.
  - Я спас тебя от виселицы, - напомнил хозяин, - говорят, люди твоего племени не забывают своих долгов...
  Хосе Мартинес снова нагнул лобастую голову с шапкой жестких черных волос, и ничего не ответил, а про себя подумал: "Не забывают, это верно, только от виселицы меня спас не ты, а госпожа Беатрис..."
  
  ***
  Примерно в это же время черный двухмачтовый бриг "Королева Мария" болтался возле Барбадоса, как деревянный башмак в бочке рома. Команда была навеселе, да и сам капитан тоже. "Королева" оставила ненадолго королевскую охоту, чтобы с большой выгодой для себя продать партию "белых рабов", бывших когда-то английскими моряками. Волк перекупил их с испанского фрегата "Сан-Фелипе". Сделка эта, конечно, была незаконной. Все пленные подлежали заключению в тюрьме на Санта-Катарине, но дон Родриго справедливо решил, что с тюрьмы его величества вполне хватит двух старших офицеров. А матросы были проданы за полновесную монету тем, кто не станет кричать на весь свет о подобной торговой операции. Оба корабля разошлись весьма довольные друг другом. К слову, это маленькое знакомство отнюдь не помешало капитанам оставаться заклятыми врагами и не остановило бы ни одного из них, если бы представилась возможность без лишних потерь захватить и груз и корабль. Волк торопился на Тортугу и не мог сразу отделаться от живого груза. За время короткой стоянки в Кайоне и пути на Барбадос "естественная убыль" составила процентов десять... И слава богу, что подходящий покупатель подвернулся так быстро.
  В большой, но до ужаса грязной, капитанской каюте, закинув ноги на стол, полулежал мрачный человек. Он находился не в самом лучшем состоянии духа и тела, а проще - был мертвецки пьян. На темном лице застыло угрюмое выражение. Губы кривились в шалой усмешке. Дверь приоткрылась и впустила помощника капитана. Он обшарил каюту глазами, присел на стул с твердым сидением и мотнул лохматой головой, схваченной кожаным ремнем. Джон тоже был пьян, но делал вид, что абсолютно трезв.
  - Джон, ты не помнишь, мы перед обедом молились? - мрачно спросил капитан.
  Помощник не ответил, но про себя усмехнулся.
  - Не помнишь? - громче повторил капитан. - А вот я помню, сто чертей тебе в печенку. Не молились! Будем мы гореть в геенне огненной, помяни мое слово.
  - Что с тобой, Волк? - бормотнул помощник. - Мы перебрали, согласен, но повод был.
  - Чтоб я сдох, если я его вижу, - и так как помощник не собирался отвечать, Волк ответил сам:
  - Они были христиане, Джон. А мы с христианской душой как с собачьей... Великий грешник я, а за этот грех буду лизать горячие сковородки лишнюю тысячу лет.
  - Да что с тобой, Волк?
  Пьяный капитан привстал, оглядывая каюту мутными глазами. Кроме обычной хмельной ошалелости в них мерцал фанатичный огонек пополам с чувством, которое очень редко посещало Волка - страхом и раскаянием.
  - Джон, мы с тобой закоренелые грешники, - загрохотал он, - нет нам прощения, не вырвем мы у Дьявола свои души. Пропили мы, прогуляли по кабакам наше спасение. Велики прегрешения наши, велики и неискупимы. О чем ты думаешь, Джон? - воззвал Волк.
  Джон поднял голову и медленно, членораздельно произнес:
  - Старина Волк вспоминает о Боге только тогда, когда он хватил лишнего. Так говорят на Тортуге, и пусть меня съест акула, если это не так.
  - Я не пьян, - мотнул головой Волк, - о, нет. Не пьян. Мне было видение. Мне явился Господь. Что б я всю жизнь плавал в тазу для бритья и не видел денег больше двух песо, если вру!
  - И что он сказал тебе? - поинтересовался Джон.
  Волк устремил взгляд в пространство.
  - Он сказал мне: "Чарли, сын мой, помнишь ли ты еще свое имя?" Я ответил - помню, Господи! Он спросил меня: "Помнишь ли ты своего Бога?" Я ответил: "Помню, прости меня, Господи". Он сказал мне: "Чарли, сын мой, что же ты делаешь, сукин ты сын!" И я ответил: "Не знаю, Господи!"
  Джон с интересом глядел на мрачного капитана с блуждающим взглядом. Это представление он видел уже много раз и всегда смотрел его с удовольствием.
  - Он стоял на том месте, где сейчас я вижу твою гнусную, пропитую рожу, - продолжал Волк, - и говорил мне божественным голосом: "Чарли, сын мой, еще не поздно! Если ты раскаиваешься в своих великих прегрешениях, и для тебя могут раскрыться врата рая! Ибо одного раскаявшегося грешника примут с большей радостью, чем сотню праведников".
  - И что дальше? - спросил Джон.
  - Господь открыл мне путь к спасению! Ребенком я был обещан Богу, но я не понял своего предназначения и бежал в эту проклятую лужу, где крови больше чем воды и всего один священник на тысячу висельников. Но вот и для меня настал день прозрения. Я стану служителем Божьим! Да, я сделаю это, чтоб у меня рога на лбу выросли, чтоб я стал зеленым, как морские водоросли. Разворачивай корабль! - и так как Джон не шевельнулся, Волк вскочил на ноги и в ярости схватился за нож. - Или ты оглох, ад и чума, так я сейчас прочищу тебе уши, пьяная скотина! - и как подкошенный рухнул на свой стул.
  Джон сплюнул и вышел из капитанской каюты. Когда, спустя минут пятнадцать после этой сцены, он, посмеиваясь, расхаживал по квартердеку, его окликнул один из матросов, интересуясь, как капитан.
  - Как, как, - пробурчал Джон, - опять в святые отцы собрался. Значит и вправду пьян как свинья. Пропала наша охота.
  Сделав поворот оверштаг, "Королева Мария" на всех парусах полетела назад, к Тортуге, где оставались кое-какие недоделанные мирские дела Волка, который собрался-таки в священники (что он делал регулярно после каждой серьезной попойки). Впрочем, "Фортуна" спешила туда же.
  
  ***
  Малиновый солнечный диск завис над самой водой и в обрамлении сизых облаков пылал, как яркий рубин в короне владыки востока. Казалось, "бронзовая" "Фортуна" сейчас расплавится в тигле заката. Паруса горели, и алый, трепещущий отсвет лежал на темной воде.
  Ирис глядела в окно на чудесный закат с видом приговоренного к смертной казни. В дверь кто-то постучал.
  Она не услышала. Стук повторился громче, настойчивее. Затем дверь открылась. Ирис даже не повернула головы и не заметила Дэнни Расвена. С девушкой происходило что-то странное. Она глядела в пол и что-то шептала себе под нос, как безумная.
  - Мисс Нортон, - позвал Дэнни, - Ирис?
  Никакого ответа. Дэнни не на шутку перепугался. Девушка нравилась ему, и за эти несколько дней они почти подружились. Не зная, что предпринять, шкипер постучал в стенку капитанской каюты. Джеймс Рик возник на пороге почти сразу. Вопросительный взгляд обежал каюту и остановился на Дэнни. Тот был растерян.
  - Рик, по-моему, с ней что-то не ладно. Я окликнул ее, но она... не услышала.
  Капитан подошел к девушке, легонько тронул за руку:
  - Что с вами?
  - Кровь, - прошептала Ирис, глядя в пространство пустыми глазами, - его кровь.
  Только сейчас мужчины заметили, что она разглядывает свои руки, на которых лежал отсвет заходящего солнца.
  - Выйди, Дэнни, - произнес капитан.
  В голосе Рика не было властности, скорее в нем звучала просьба, но помощник беспрекословно подчинился. Рик резким движением захлопнул ставни. В каюте стало темно. Он на ощупь нашел свечу, и через мгновение мрак рассеял крохотный огонек. По стене проползли большие нечеткие тени. Капитан взял девушку за плечи и легонько встряхнул:
  - Мисс Нортон, - позвал он, - все в порядке. Здесь никого нет, кроме меня.
  Девушка вздрогнула. В глазах мелькнул отблеск мысли. Она решительно освободилась. Капитан ждал.
  Ирис медленно приходила в себя. Она сжала виски, словно страдала от головной боли. Черты лица исказили страх и отвращение. Губы дрожали, будто пытались что-то сказать. Она поднесла руки к лицу, всмотрелась в них и, явно успокаиваясь, медленно опустила. Девушка выглядела совершенно измученной.
  - Мисс Нортон?
  Ирис испуганно вскинула голову:
  - Что вам здесь нужно?
  - Дэнни позвал меня. Вы порядком напугали парня. Ему показалось, что вы неадекватны... - он замолчал, подбирая слово, - не в себе.
  - Да, - произнесла Ирис глухо и устало, - наверное, так оно и было. Я смотрела, как заходит солнце. Это было так красиво. А потом я вспомнила... - девушка содрогнулась, снова шевельнула руками, но опомнилась и сцепила их в крепкий замок. - Ужасно, - прошептала она.
  Капитан отступил на полшага, закрыл собой свечу так, чтобы и он, и девушка оказались в тени.
  - Что такого ужасного вы могли вспомнить? - мягко спросил он, и этот неожиданный тон поразил Ирис.
  Она подняла глаза.
  - Расскажите мне, - он ободряюще улыбнулся, - не бойтесь. У меня случилась такая странная жизнь. Я видел и слышал такое, что вряд ли вы сможете меня чем-нибудь удивить.
  Похоже, он действительно хотел помочь.
  - Мне показалось, - медленно, словно преодолевая сильное течение, заговорила она, - что мои руки в крови.
  - Это только закат.
  - Нет, - возразила она, - не только. Мои руки действительно в крови, - сцепленные пальцы дрогнули, но остались на месте. Ирис с усилием оторвала от них взгляд и остановила его на подбородке Рика. Взглянуть ему в лицо она не смогла. - Я совершила убийство.
  Первый раз она произнесла это вслух, и звук собственного голоса напугал ее еще сильнее.
  - Действительно, это ужасно, - кивнул Рик. Он был, казалось, скорее заинтригован, чем шокирован, - но вряд ли это причина сходить с ума. Как это случилось?
  - Это произошло на испанском корабле, - проговорила девушка. - За несколько минут до взрыва "Полярной Звезды" Дик дал мне кинжал. Чтобы я могла защититься.
  - И вы использовали его по назначению, - усмехнулся Рик. - Можете не продолжать...
  Он смотрел на девушку странным взглядом, в котором смешались сочувствие и ирония.
  - Я не священник, мисс Нортон, и не могу отпускать грехи. Но полагаю, что человек, поднявший руку на своего ближнего, должен быть готов к тому, что ближний окажется вооружен.
  - Это не предмет для шуток, - вспыхнула Ирис.
  - А я не шучу, - Рик присел на большой, окованный железом сундук и взглядом пригласил ее присоединиться.
  Она подошла и опустилась в плетеное кресло. Приглушенный голос Рика в полутьме прозвучал тепло и убедительно.
  - Бог дал вам жизнь, чтобы вы жили долго. И если бы вы не попытались ее защитить, то пренебрегли бы этим даром.
  Ирис смотрела в резкое лицо Рика заворожено. При всей своей простоте эта мысль никогда не приходила ей в голову.
  - Капитан Рик, в вас столько добра! - воскликнула она. - Почему, ну почему вы выбрали эту долю?
  Рик поморщился, словно съел кислое. Встал. Шагнул в сторону. Тень на стене выросла и переползла на потолок. Свет упал на его лицо. Ирис заметила жесткую, кривую усмешку и поняла, что Рик сильно задет ее словами. Но он быстро взял себя в руки.
  - Почему? - переспросил он. - Да просто потому, что я не выбирал. Некто или нечто выбрало за меня. Сначала я оказался не в том месте и не в то время. Но я выжил, и это было уже хорошо. Потом я встретил замечательного человека. У него было двое сыновей. Они погибли из-за жадности или глупости одного мерзавца. Еще была дочь... Но это отдельная история. В общем, они с женой помогли мне встать на ноги, найти свое место в этом странном и новом для меня мире. А потом их обидели. Очень сильно обидели. У них отняли самое дорогое, смысл их жизни. А этого делать нельзя. Никогда нельзя отнимать у человека последнее. За это нужно наказывать. И я здесь именно для этого. Чтобы наказать...
  Ирис чувствовала странное смятение. Неожиданная откровенность этого, почти незнакомого, человека ошеломила ее. Ей хотелось сказать ему что-нибудь такое же теплое, но слов не было. Только странная, щемящая тоска, для которой не было никаких причин. Неожиданно Рик рассмеялся:
  - Ну, вот мы и исповедовались друг другу. Отсюда один шаг до сердечной дружбы, - в голосе проскользнули прежние язвительные нотки, но зеленые глаза смотрели серьезно и мягко.
  В Ирис спорили двое: маленькая, испуганная девочка и любопытная женщина. Первая радовалась, что ее успокоили, и больше ничего не хотела знать. Вторая была заинтригована. Ей хотелось узнать, что за тайная грусть растревожила капитана. Какие воспоминания пробудило ее признание. В этом человеке была какая-то загадка, а Ирис Нортон с детства обожала загадки. Она уже почти сложила в уме подходящий вопрос, когда в каюту резко постучали. Капитан повернулся к двери, но та распахнулась сама. Это был Дэнни. Он обежал каюту беспокойным взглядом и прямо с порога выпалил:
  - Рик, у нас, кажется, гости.
  - Что за гости? - капитан мгновенно позабыл о девушке.
  Он вышел вслед за помощником, машинально закрыл дверь и двинулся по коридору.
  - Так что там за гости? - повторил он.
  - Вахтенный заметил паруса на горизонте.
  - Ты их узнал... И?
  - Черный бриг с таким, знаешь, хищным форштевнем...
  - Как же, встречались, - усмехнулся Рик. - Черт! Ты был прав, Дэнни. Не стоило задерживаться в Невисе.
  - Ты подумал о том же, что и я? - мрачно спросил Дэнни.
  Они миновали коридор, поднялись по трапу и оказались на мостике, открытом всем ветрам. Рик долго рассматривал море в подзорную трубу, пытаясь разглядеть в наступившей тьме что-то помимо блеклого пятна на горизонте.
  - Похоже, мы с тобой становимся мнительными, как две старые девы, - проговорил он наконец, и захлопнул трубу, - Однако странно, что он один. Волки охотятся стаями. Возможно, к рассвету нас ждет сюрприз...
  - Что за сюрприз, капитан?
  Рик резко обернулся. На ступенях стояла Ирис Нортон. Светлые волосы были наскоро заплетены в косу, плечи закутаны в белый, шерстяной платок из сундука с добычей Дэнни. Она услыхала странную фразу о гостях и решила разузнать, в чем дело. Матросы "Фортуны" не горели желанием ответить на ее вопросы. Что-то происходило, и это что-то не нравилось пиратам. Ирис, взволнованная и озадаченная, поднялась на мостик и наткнулась на раздраженный взгляд капитана.
  - Что вы здесь делаете? Мостик - не место для прогулок.
  В его голосе не было и следа недавнего тепла и дружеского участия. Ирис растерялась:
  - Я чем-то обидела вас?
  Рик отвернулся от девушки и сухо приказал:
  - Немедленно пройдите в свою каюту, запритесь там и не высовывайте носа, пока не рассветет. А лучше и после.
  "До рассвета"...
  Ночь обступила корабль со всех сторон. Ирис напряженно вглядывалась в изменившийся мир, пытаясь понять, что происходит. Распоряжение Рика она пропустила мимо ушей.
  - Капитан, - взволнованно произнесла она. - Я слышала, то есть я спросила... Ваши матросы упомянули Волка. Это его корабль? Вы можете просигналить, чтобы он принял меня?
  Заявление произвело эффект небольшого взрыва. Капитан и штурман удивленно воззрились на девушку.
  - Мне нужно с ним поговорить, - торопливо объяснила Ирис. - Это ему испанцы собирались продать "белых рабов". Я услышала это случайно, когда они решали, каким способом меня казнить.
  - Час от часу не легче, - поразился Дэнни. - Вы хоть представляете себе, кто такой Волк? Вы не уйдете оттуда живой.
  - Но я не могу его упустить! Пропали четверо моих друзей. Я знаю - они в беде. Может быть, это последняя возможность найти их и помочь.
  В умоляющих глазах Ирис прыгали черти безрассудства. Капитан молчал. Молчал и Дэнни. Свежеющий бриз ощутимо покачивал "Фортуну". Ирис шагнула к Джеймсу Рику и упала на колени:
  - Капитан, умоляю, отпустите меня.
  Рик не верил глазам. Неужели она серьезно? Она не шутила. И, похоже, была готова вырвать его согласие любыми средствами. Вплоть до истерики.
  - Вы сумасшедшая, - произнес он наконец. - Или знаете о себе что-то такое, чего не знаю я. Бог с вами, делайте, что хотите. Надеюсь, вы понимаете, что творите. Дэнни, распорядись. А я, как Пилат, умываю руки.
  - Спасибо, вы великодушны...
  Не слушая слов благодарности, Рик в раздражении отошел.
  
  ***
  На Карибах темнеет стремительно. Только что серый вечер тронул верхушку мачт, и вот уже в чернильной тьме не разглядеть собственные руки. Когда с "Королевы Марии" спустили трап, и Ирис Нортон поднялась на борт чужого корабля, в темноте прозвучали три коротких, сдвоенных удара корабельных склянок. К девушке подошел длинный худощавый человек с острым лицом и неприятным, скользким взглядом. Ничего не говоря, он жестом пригласил следовать за собой. В качающемся свете фонаря Ирис увидела медные стволы пушек, бочонки из-под пороха. Низкий, сводчатый потолок нависал над тесной батарейной палубой. Потом они попали в какой-то коридор и по железным ступеням поднялись наверх. В двух коридорах, через которые они прошли, были проходные двери. Ирис поняла, что ее ведут каким-то "черным ходом", чтобы девушка не попала на глаза команде. Ее проводник толкнул массивную дверь каюты, и прямо с порога Ирис наткнулась на пристальные, холодные глаза знаменитого Волка. Не отрывая взгляда, она смотрела на коренастого, мускулистого человека в расстегнутой рубахе. Он сидел за дубовым столом в компании свечей и бутылки. Седые волосы стягивал старый засаленный платок неопределимого цвета, скрученный в жгут, в ухе торчала серьга с крупной жемчужиной, а на губах блуждало что-то весьма отдаленно схожее с гостеприимной улыбкой. Потрепанная шляпа висела на гвозде, вбитом в стену позади Волка.
  - Ну? - спросил пират, не утруждая себя правилами этикета, - зачем я вам понадобился? Мисс?..
  - Мэри, - ответила Ирис, снова вспомнив о том, что с правдой спешить не стоит - мне нужны кое-какие сведения и я надеялась...
  - Кем вам приходится Джеймс Рик? - перебил Волк.
  - Я его сестра, - сказала Ирис, от души надеясь, что и об этой маленькой лжи Рик никогда не узнает.
  - Гляди ты, - протянул Волк, - это довольно любопытно. Что же у вас за дела, мисс Мэри? Я готов поклясться на распятии, что никогда не видел вас.
  - Это так, - кивнула Ирис. - Но мне нужен разговор без свидетелей. Он касается только вас и меня.
  - И вашего брата?
  - Нет, - мотнула головой Ирис, - Только нас.
  - Джон, - произнес капитан и сделал выразительный жест рукой.
  Длинный помощник Волка тотчас убрался, прикрыв за собой дверь, но взгляд, который он метнул напоследок в своего капитана, снова встревожил Ирис.
  Она подошла ближе, сцепив до хруста узкие пальцы, и мягко произнесла:
  - Капитан фрегата "Сан-Фелипе" собирался заключить с вами некую сделку. Я хотела бы знать, состоялась ли эта сделка...
  Темные глаза Волка недобро сверкнули:
  - А вам что за дело, мисс Мэри?
  - Объектом сделки были люди, которые меня интересуют, - туманно ответила девушка.
  - Интересуют? - пират вопросительно поднял бровь.
  - Это личный интерес.
  - Вам чертовски везет, мисс Мэри, - после недолгого молчания ответил пират. - На ваше счастье, я еще вчера принял решение бросить море и начать служение Господу, чтобы получить прощение старых грехов. И я не хочу брать на душу новые.
  - Бога ради, ответьте на мой вопрос!
  - Вам чертовски везет, - повторил Волк, - их было тридцать человек. Кто именно вас интересует?
  Ирис нервно сглотнула:
  - Один из них - высокий, широкоплечий, лет сорока. У него рыжие волосы и заметный шрам во всю щеку. Другой - молодой человек очень маленького роста. Потом невысокий, худой, хорошо одетый джентльмен. Насколько я его знаю, он должен был объявить, что является графом. И еще молодая девушка примерно моих лет. У нее похожие волосы, заплетенные в две косы. - Она посмотрела на Волка с надеждой и страхом. Это была единственная ниточка. Ирис даже думать не хотелось, что она может оборваться. Волк прищурился, изучая девушку.
  - И который из трех ваш жених? - внезапно спросил он.
  Ирис про себя подивилась такой проницательности.
  - Тот, что назвал себя графом...
  - Может быть, я и видел их. А может, и нет. А может, они вели себя плохо, и я приказал повесить их на нок-рее "Королевы", - в глазах корсара затлел опасный огонек. Он явно забавлялся отчаянием и горем Ирис. Девушка подумала, не упасть ли опять на колени, но отбросила эту идею. С такими, как Волк, надо было действовать по другому. Она была дочерью коммерсанта и не раз присутствовала при заключении торговых сделок. Альфред Нортон добросовестно учил наследницу тонкостям ремесла. Ирис взяла себя в руки, выпрямилась и спокойно спросила:
  - Сколько стоит эта тайна?
  Пират подался вперед, и Ирис уловила какие-то задние мысли, мелькнувшие в сощуренных глазах.
  - Вы богаты? Или заплатит ваш брат?
  - Моего брата это дело вообще не касается. Оно только между нами, - повторила Ирис. - Здесь, с собой у меня ничего нет. Но у меня найдется, чем заплатить вам. Это всего лишь остатки моего состояния, но, думаю, этого хватит, - Волк ждал, не торопясь с ответом, и она продолжила. - Это жемчужное ожерелье. Здесь за него дадут двадцать тысяч песо. А в Старом Свете в два раза больше. Я отдам его вам, если вы скажете, что с моими друзьями и где они.
  С минуту Волк молчал, с удивлением разглядывая девушку. Потом откинулся назад. Кресло жалобно заскрипело, а Волк деланно рассмеялся.
  - Да, деловой хватки брата вам не досталось. Милая, наивная девочка. Неужели вы думаете, что ваши друзья, окажись вы на их месте, сделали бы то же самое?
  - Не сомневаюсь, - ответила Ирис. - Я знаю тех, кого люблю.
  - Хм, - хмыкнул пират. - У меня нет вашей уверенности. Но в одном я уверен - действуя таким образом здесь, на Карибах, вы наживете себе врагов.
  - Почему? - удивилась Ирис.
  - Здешний народ ненавидит благородные чувства, потому что сам на них не способен, - Волк поманил ее толстым, крючковатым пальцем.
  Ирис подошла еще ближе. Пламя свечи дрогнуло, и в его колеблющемся свете вспыхнули золотом ее светлые волосы. Лицо Волка осталось в тени.
  - Значит, хотите спасти друзей...
  - Это возможно?!
  - Тсс! Не кричите. Такие дела делаются тихо. Я помогу вам, а вы поможете мне.
  - Как?
  - На корабле Рика есть карта. Очень мелкая. Лист пергамента стар и потрепан. Это карта острова. Все обозначения сделаны по-испански. Вы знаете испанский?
  Ирис знала его как английский, но сочла благоразумным отрицательно качнуть головой.
  - Хорошо, - кивнул Волк. - Чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Добудьте мне эту карту, и я отвечу на ваш вопрос, - заметив ее движение, Волк вскинул руки. - Не отвечайте сейчас. Я понимаю, вам надо подумать. Встретимся в Кайоне. Неподалеку от рыночной площади есть кабачок "Райский уголок". Спросите Луизу Готье, скажете, что от меня. А сейчас - до свидания. И держите язык за зубами. Руки у меня длинные, а расправа короткая. Счастливого пути, мисс Мэри.
  
  ***
  - Луиза! Где тебя черти носят?! - еще не старая, но полная женщина простучала по крепким ступеням тяжелыми деревянными башмаками.
  - Луиза!
  В маленьком садике скрипнула задняя калитка, и на крыльцо взбежала очаровательная девушка. Крепкая крестьянская фигура не была лишена некоторого изящества. На матовой коже лица блестели большие, влажные, как маслины, черные глаза. Черные, густые волосы были схвачены алой лентой. Она рассмеялась грудным смехом и, подлетев к женщине, расцеловала ее сердитое лицо.
  - Ну, не ворчи. Я ведь уже здесь.
  - Где тебя носило? Глаза горят, улыбка до ушей. Небось, опять в порт бегала? Нечего тебе там делать, сколько можно повторять. Дел невпроворот, а тебя, когда ни схватишься, нету, - проворчала Мамаша Мадлон, так звали эту особу, известную морякам всей Вест-Индии.
  Луиза постаралась сделать виноватое лицо, но обмануть Мамашу Мадлон было не так легко, если вообще возможно. Содержательница кабачка обладала поистине собачьим чутьем.
  - Нечего туда бегать! Сколько раз говорено... Навязалась на мою голову, видно Господь послал за грехи, - Мамаша Мадлон широко перекрестилась и направилась в дом, грохая своими башмаками.
  Луиза последовала за ней.
  - Ушел твой красавец, - буркнула женщина, - говорят, в Америки ушел. Люди сказали, хотел он в Америки, говорят, там простым людям хорошо живется. А что ему? Парень он оборотистый. Построит дом. Земля там не меряна... женится, детей заведет. И не вернется в это Богом проклятое место. И правильно сделает, - Мамаша Мадлон бросила взгляд на племянницу и заметила, что ее смуглая кожа едва заметно побледнела.
  - Неправда, матушка, - запальчиво возразила Луиза, - длинный Том говорил, что "Сюзанна" встретила "Фортуну" недалеко от Невиса, и она направлялась к Тортуге. И если шторма не будет, а его не будет, я уверена, "Фортуна" очень скоро будет здесь. - Девушка снова улыбнулась и почти пропела: - их будет встречать вся Кайона. Сержант Дуглас из форта обещал устроить салют.
  Башмаки Мамаши Мадлон загремели по темному коридору в направлении кладовки. Звякнули ключи. Заскрипела рассохшаяся дверь. Женщина наклонилась и, попеременно ругаясь и божась, принялась разбирать связки пряностей, двигать какие-то банки и перекладывать коробочки. Набрав пряностей, хозяйка свалила все это добро на руки Луизе и разогнулась, утирая лоб ладонью.
  - Ну и жара. Так, говоришь, шторма не будет? - пробормотала она, скорее соглашаясь, чем спрашивая.
  - Нет, матушка, - поспешно ответила Луиза.
  - Ну-ну, - она снова было сунулась в кладовку, но, вспомнив что-то, повернулась к Луизе.
  - Я тебе говорила и снова говорю - выброси его из головы. Девка ты видная, кавалеры проходу не дают, а этот и не глянет. Не иначе, есть у него кто. А вообще-то, - Мамаша Мадлон сунула голову в кладовку, - выдать тебя замуж, и дело с концом. Муж будет, дом, хозяйство, сразу дурь из головы вылетит.
  За спиной женщины послышался сдавленный стон, шорох и странный стук. Мамаша Мадлон обернулась.
  Все тщательно отобранные пакеты и кульки валялись на полу. Луиза стояла с бессильно повисшими вдоль тела руками. В черных глазах была паника.
  
  ***
  Свежий северо-восточный ветер заставлял "Фортуну" отклоняться от курса то на запад, то на восток, двигая ее галсами по несколько миль. Дэнни Расвен уверенно вел бриг домой, в Кайонскую бухту. Капитан Рик валялся на койке в каюте, закинув ноги выше головы, и был не в духе.
  Когда шлюпка вернулась, и девушка взошла на борт живая и невредимая, он удивился безмерно. Она перекинулась парой слов с Дэнни, улыбаясь, как ни в чем не бывало, словно вернулась со званого обеда, и скрылась.
  Неужели она совсем ничего не соображала? Пока он сидел тут как на пороховой бочке, каждую секунду ожидая пушечного залпа, мисс Нортон устраивала какие-то личные дела и, видимо, успешно. Она вела себя так, словно владела навыками нейролингвистического программирования за триста лет до того, как его изобрели... Рик развернулся и ушел к себе, подальше от нее и от Дэнни.
  Ночь накрыла море черным плащом. Из темной пены облаков выплыла полная луна, похожая на начищенное блюдо. От нее по воде протянулась сверкающая дорожка, и бриг рассек ее форштевнем, с удивительной щедростью рассыпая лунное золото. Капитан встал. Зажег свечи, сел и склонился над картой Испанского Мэйна. Но думалось плохо. В голову лезла всякая чушь, вроде того, что Дэнни, пожалуй, пора вправить мозги. Уж больно по сердцу ему эта авантюристка. О чем она все-таки говорила с Волком? Почему он отпустил ее живой?
  У Рика голова трещала от вопросов, но кроме себя задать их было некому. Карта Ферье... Подставив свой борт пушкам "Морского Коня", старик оказал ему сомнительную услугу. Теперь вся свора, ходившая по пятам за Ферье, ожидая, когда он сделает ошибку... теперь она, вне всяких сомнений, повиснет у него на плечах, свяжет по рукам и ногам и не даст совершить задуманное. Подумав об этом, Рик почувствовал досаду и неожиданно разозлился. Он и не предполагал, что до такой степени задет. Рик встал из-за стола, сделал несколько шагов.
  Может, он действительно стал слишком мнительным и видит оскаленные пасти там, где ничего нет... Но, черт возьми, кто эта девушка? И так ли случайно ее появление на "Фортуне"?
  Рик все еще ломал над этим голову, когда в дверь решительно постучали.
  - Войдите, - глухо сказал он.
  Кто бы это ни был, принесло его явно не вовремя. Но Джеймс Рик был слишком хорошим капитаном, чтобы срывать злость на команде. Он подавил раздражение и медленно повернулся к двери. На пороге стояла Ирис. Заплетенная наспех коса растрепалась, а серые глаза горели таким жутким воодушевлением, что, пожалуй, прожгли бы в капитане дырку, если бы он не посторонился. Рик пропустил ее, кивком указал на кресло, но она проигнорировала приглашение и осталась на ногах. Ирис сделала несколько шагов, скользнув глазами по карте на столе.
  - Что случилось, мисс Нортон? - Рик вздохнул, набираясь терпения.
  - Я пришла просить вашей помощи, - произнесла девушка, комкая концы тонкой шали.
  - Хорошо, не руки, - тихонько фыркнул Рик.
  - Мне больше не к кому обратиться, а вы сегодня проявили подлинное великодушие, и я подумала...
  - Что?
  Ирис замялась, подбирая слова. Капитан стоял в трех шагах от нее. Свет падал со спины, и девушка не могла видеть его лица. Только четкий силуэт, широкие рукава тонкой белой рубахи, руки, скрещенные на груди, кожаный ремень, к которому крепились пистолеты. Сейчас их не было. Перевязь со шпагой тоже отсутствовала.
  Ирис впервые увидела Рика без оружия и осмелела.
  - У вас есть одна вещь, которая меня интересует.
  - Только одна? - Рик невольно улыбнулся. - И что это такое? Во всяком случае, графской диадемы у меня для вас точно нет.
  Ирис оставила платок в покое, опустила руки и сжала их в кулаки.
  - Карта острова, - ответила она.
  Капитан шагнул к столу, подвинул внушительный сундучок и открыл крышку.
  - У меня много карт. Есть и карты островов.
  Ирис откинула со лба светлые волосы.
  - Мне не нужно много, - со вздохом произнесла она, - меня интересует одна. Мелкая, на старом пергаменте. Все обозначения сделаны по-испански.
  Рик с оглушительным грохотом захлопнул крышку сундучка. Выпрямился. Повернулся к Ирис. Зеленые глаза впились в ее лицо.
  - Вам сказал о ней Волк?
  Одно мгновение она колебалась, потом признала его право на вопрос.
  - Это неважно, но... Да, он.
  - А вы знаете, зачем ему нужна эта карта?
  - Нет, Волк на удивление немногословен, - призналась Ирис, - но наверняка это знаете вы... раз именно вы храните эту карту? Я подумала, может быть, мы с вами сможем договориться?
  - Что Волк обещал за карту? - быстро спросил Рик.
  - Сведения. О жизни моего жениха и друзей.
  Она смотрела, как капитан крутит головой и трет затылок, и тихо погибала от нетерпения. Наконец он взглянул на нее.
  - Никак не могу понять: наивны вы, безумны или очень хитры, - произнес он. - Эта карта указывает расположение клада, который оценивают в три миллиона реалов. В легендах его называют "Большим призом Карибского моря".
  Эта цифра, названная ровным тоном, сразила девушку. Оборот Торговой Компании Нортона в лучшие времена не превышал трети этой суммы. Возможно, Ирис грешила некоторой наивностью, но просить об услуге в три миллиона реалов, ничего не обещая взамен, - для этого действительно нужно было быть безумной.
  - А сам о себе ваш жених позаботиться не может? - неожиданно спросил Рик. - Вам не приходило в голову, что это он должен бежать из испанского плена, искать и спасти свою невесту? Он вообще-то мужчина или надушенный костюм с длинным титулом?
  - Да как вы смеете?! - воскликнула Ирис, задетая явной насмешкой Рика. - Да вы недостойны чистить ему сапоги!
  Одно мгновение казалось, что в каюте сейчас разверзнется ад. Лицо Рика все еще было в тени, но по тому, как сжались его кулаки, Ирис поняла, что малость перегнула палку. Он шагнул к девушке, и она в страхе попятилась. Его резкие черты окаменели. В зеленых глазах тлело холодное бешенство. И когда он заговорил, голос показался ей тяжелым, как могильная плита:
  - Меня зовут Джеймс Рик. Я - капитан брига "Фортуна". Под моим командованием ходит эскадра из пяти кораблей, и я никому! никогда! не чистил! сапоги! Вы поняли, "госпожа графиня"? А теперь убирайтесь отсюда, и чтобы до самой Тортуги я вас больше не видел.
  Сказав это, капитан отвернулся, слишком взбешенный, чтобы смотреть, как выполняется его распоряжение. Но Ирис не двинулась с места. Медленно, через силу, она произнесла:
  - Простите меня, капитан.
  Рик метнул в девушку яростный взгляд:
  - Вы еще здесь?!
  - Я же извинилась! Я погорячилась, но вы сами меня на это толкнули. Вы же джентльмен. Так будьте им до конца. Простите мне эту бестактность, и продолжим разговор. Может быть, есть какое-нибудь компромиссное решение?
  Рик неожиданно хмыкнул:
  - Ну и ну. Право же, с вами не соскучишься. Вы хоть соображаете, что вы говорите? Я в этом не уверен. Судите сами: сначала вы, с упрямством, достойным лучшего применения, пытаетесь засунуть свою хорошенькую, но, извините, пустую голову в петлю, и просто игнорируете все мои попытки удержать вас от этого шага. А потом, когда вам это удается, и вы обнаруживаете, что по горло увязли в здешних интригах, вы приходите ко мне, чтобы я вас из этой петли вытащил. Согласитесь, мисс Нортон, не очень-то вы последовательны.
  Ирис не возразила. Что тут можно было возразить? Но и не ушла. Про себя Рик подивился такому упрямству.
  - Значит, Волк ищет клад? - задумчиво переспросил капитан.
  Джеймс Рик прошелся по каюте. Пламя свечей дрогнуло и высветило тонкий профиль девушки. Она делала вид, что внимательно слушает, но думала явно о своем. Вероятно о том, как убедить его подарить им с Волком эти самые три миллиона.
  - Скажу вам откровенно, мисс Нортон, я в эту сказку о кладе не верю. Здешний народ не умеет копить деньги. По большей части это отверженные. Они живут одним днем и не думают о будущем. Его у них просто нет. Все заработанное за рейс спускается тут же, в порту. Легенды о пиратских кладах существуют со времен Цезаря. Все эти сокровища... Клады... Не искал их только ленивый, но что-то я не слышал, чтобы кто-то разбогател таким способом.
  - Значит, вы решили стать первым? - вскинулась Ирис. - Если клада нет, что вам мешает отдать карту мне и спасти четыре жизни? Ведь вы же ничего не теряете.
  Капитан невесело усмехнулся:
  - Да, кроме жизни, пожалуй, ничего. Мисс Нортон, карту видела вся команда, и, если она вдруг исчезнет, меня повесят на рее. Я, конечно, капитан. Но в этих водах капитанский патент стоит гораздо дешевле трех миллионов.
  Ирис задумчиво кивнула. Она так и не решила: лжет капитан или говорит правду. Руки девушки жили самостоятельной жизнью. Связали концы платка в узел. Развязали. Снова связали.
  - Мне ведь все равно нужна эта карта, - проговорила она, глядя в сторону, - эта, или похожая. Я намерена встретиться с Волком. Он - моя единственная надежда. И если вы откажетесь мне помочь, я эту карту, пожалуй, украду. Мне, в общем-то, все равно, есть этот клад в природе или нет. Мои друзья стоят дороже. Так что вы уж лучше подумайте, что тут можно сделать.
  И вот тут Джеймс Рик расхохотался. Он смеялся долго, от души, так, что на глазах выступили слезы. Отсмеявшись, Рик смахнул их рукой. Подошел к девушке. Осторожно повернул ее к свету. Он рассматривал ее тонкое, овальное лицо так, словно видел впервые.
  - Что с вами? - спросила девушка.
  - Ничего, - ответил он, - просто за последние десять лет меня первый раз так развеселили. Пожалуй, я вам за это благодарен. Так что, - он сощурился, пряча смех, - хотите вы ее увидеть?
  - Шутите? - мрачно спросила Ирис.
  - Ничуть. Подойдите сюда, - Рик шагнул к столу, подвинул свечу, порылся в сундучке и развернул перед ее глазами старый, порядком потрепанный кусок пергамента с очень мелкой картой, испещренной испанскими словами и множеством непонятных значков.
  - И это стоит три миллиона? - недоверчиво спросила девушка.
  - Так говорят пиратские легенды, - ответил Рик, - Как видите, это шифр. Ключа к нему у меня пока нет. Может быть, его вообще нет.
  Неожиданно Ирис почувствовала легкое головокружение. Клад. Настоящий пиратский клад. Как в романе! "Пятнадцать человек на Сундук Мертвеца..." А если вдруг... Она! Сама! Его найдет! И утрет нос всем этим "настоящим мужчинам", которые уверены, что женщина годится только чтобы приседать в реверансе да родить наследника своему повелителю. Повелители! Ха!
  Прошло довольно много времени, прежде чем она оторвалась от карты. Очарование таинственных значков было едва преодолимым. Капитан, похоже, решил быть джентльменом до конца и проводить ее по темному коридору до каюты. У порога он остановился и с улыбкой пожелал спокойной ночи. Дверь закрылась... и вдруг Ирис услышала странный лязг. Она подбежала, прислушалась. Толкнулась наружу. Дверь не отпиралась. Истинный джентльмен, великодушный пират Джеймс Рик запер ее снаружи.
  Негодяй! Но это, пожалуй, развязывало ей руки. Теперь ее не будет мучить совесть за то, что она собирается сделать. Ирис не из праздного любопытства так долго разглядывала пергамент, и на память никогда не жаловалась. Да и было бы что запоминать! Небольшой остров. С востока - скалы. Две бухты, одна - довольно коварна, похоже, непроходима для кораблей с крупным водоизмещением. Одна река. Запомнить испанские названия было еще проще: бухта святой Марии, бухта святой Гуаделупе, мыс святой Иоанны - проще простого! Пергаменты в каюте имелись, в том числе и старые, много раз смытые. Тушь тоже найдется. Правда, карта пестрела различными значками. Их было так много, что Ирис не успела их даже рассмотреть, не то, что запомнить точное расположение. Но это как раз было совершенно неважно. Ведь что сказал Рик: ключа к шифру ни у кого нет. А значит, уличить ее в обмане будет некому.
  Посмотрим, господа, кто кого?
  
  
  Глава 7.
  
  Единственным, что чувствовал молодой человек, была боль. Она была сильной, острой, постоянной. Сначала он вместе с болью избитого тела ощущал боль униженной души, но потом эта боль ушла, и осталась только та, настоящая. Его ломали жестко. Хрупкое тело юноши еще никогда не испытывало ничего даже отдаленно похожего на эти побои. И каждый раз, очнувшись после очередного разговора с доном Родриго де Вальдоро и его "управляющим" Хосе Мартинесом граф Эльсвик видел склонившееся над ним встревоженное лицо Мэри. Он отворачивался. С какой бы радостью увидел он другое лицо - тонкое, с прекрасными серыми глазами. Лицо Ирис Нортон, своей нареченной невесты. С горечью он признавал, что, рассказывая о Карибах, девушка ничуть не преувеличивала. Сейчас он уже не мог вспомнить всех подробностей своего пленения, но то, как спокойно и гордо она приняла свою участь, он помнил. И клялся себе, что не забудет до смертного часа. Граф Эльсвик не строил иллюзий. Он понимал, что смертный час уже близок, и спасти его может только чудо. К сожалению, думал граф, чудес не бывает. А меж тем чудо было уже рядом.
  
  ***
  На улице стояла знойная, безветренная погода. От жары попрятались даже собаки, а уж люди и подавно сидели по домам. На узких улочках стояла тишина, которую не нарушал ни стук копыт по нагретому камню, ни скрип колес, ни легкие шаги стройных ног, обутых в кожаные туфельки, ни громыхание деревянных башмаков. Изредка показывалась толстая, румяная от жары служанка в чепце с плетеной корзиной в крепких руках. Или хорошенькая смуглая девчонка в драной кофте и широченных юбках с волосами черными как вороново крыло, меж неровных прядей поблескивают тяжелые серьги, а черные глаза внимательны и хитры. Опустела рыночная площадь, и торговцы, брошенные покупателями, из своих лавок перекочевали в близлежащие кабачки. До самого вечера они наливались крепким местным вином по самые брови, и это почти примиряло их с денежными потерями. В одном из таких заведений, в тихой комнате на втором этаже, сидел довольно приятный молодой человек. В батистовой рубашке с подвернутыми рукавами, темно-фиолетовых панталонах, завязанных под коленями пышными бантами. Он сидел, но все же можно было догадаться, что молодой человек высок ростом, широк в плечах, силен, но при этом строен и изящен. Гордая посадка головы, тонкий, с легкой горбинкой нос, презрительно вздернутая верхняя губа и холодное выражение черных глаз обличали в нем аристократа, к тому же, в довольно скверном расположении духа. А хорошо развитые мускулы, широкие твердые ладони и особый загар, тот, что пристает только с ветром, говорили о деятельном характере. Видимо, молодой дворянин не все свое время проводил в праздности и ожидании отцовского наследства. Теперь, описав героя сцены, скажем несколько слов о декорациях. Кабачок с пристроенной гостиницей содержала молодая вдова. Эта достойная особа умела держать в руках прислугу, имела прекрасные отношения с торговцами и прачками и вела свое дело твердой рукой. Поэтому заведение "У Мигуэлы" пользовалось безупречной репутацией и считалось вполне приличным даже среди аристократов.
  Комната, где располагался молодой человек, была светлой и чистой. Напротив дверей, у широкого окна стоял резной стол, сервированный на одну персону, и два кресла. Одно занимал молодой человек, другое - небрежно брошенный камзол с золотым шитьем. Поверх камзола так же небрежно была кинута богатая перевязь со шпагой. Кресло стояло на некотором расстоянии, но все же не так далеко, чтобы в случае чего нельзя было быстро схватить оружие. А если бы кому-нибудь пришло в голову заглянуть за тяжелую занавеску, то там бы обнаружилась пара заряженных пистолетов. Можно было удивиться, к чему дворянину в респектабельной гостинице вооружаться до зубов... Но это так, к слову. Молодой человек держал гитару и задумчиво перебирал ее струны. Под его сильными, но гибкими пальцами рождалась мелодия, которая того, кто взял бы на себя труд прислушаться, поразила бы не меньше, чем арсенал. В ней не было ничего похожего на модные игривые мелодии. Это был живой и глубокий мотив, похожий на старинную народную песню. Впрочем, звучала гитара очень тихо.
  В дверь негромко постучали. Молодой человек осторожно отложил гитару, встал, глянул в окно, не трогая занавеску. Вытянул пистолет, в три шага пересек комнату и очень спокойно, даже лениво спросил: "Кто?".
  - Дон Карлос, это я, Рико, - ответил из-за двери мальчишеский голос.
  Постоялец слегка расслабился и открыл дверь, не отбрасывая, впрочем, пистолета. За дверью приплясывал от нетерпения худощавый десятилетний мальчишка.
  - Дон Карлос, там какая-то цыганка. Говорит, принесла вам важные вести, а по виду так сущая нищенка. Прогнать ее? - он уже шагнул назад, готовый лететь по приказу сеньора, но постоялец озадачил его.
  - Не нужно. Пусть войдет.
  - Но, дон Карлос, все цыганки воровки. Глядите, как бы она... - мальчишка не успел закончить.
  Твердая рука приподняла его голову за подбородок. Взгляд встретился с глазами постояльца.
  - Ты плохо слышишь, малыш? - мягко, без тени угрозы, спросил он, но мальчик отчаянно перетрусил.
  Было в "доне Карлосе" что-то такое, что заставляло трепетать сердце. А постоялец так же негромко произнес:
  - Если я сказал: позови цыганку, ты должен пойти и позвать, а не объяснять мне, что, по-твоему, я делаю не так. Если она мошенница и воровка, то это опять-таки не твое дело. Я разберусь с ней. Ты понял меня, Рикардо?
  Мальчишка поспешно кивнул. Дон Карлос щелкнул пальцами и вдруг между ними, прямо из воздуха, появилась золотая монета.
  - Держи, дружок, - и так как мальчик смутился, постоялец улыбнулся и сам вложил монету в его ладонь. - Ну, беги же. Зови цыганку.
  Мальчишка, словно оттаяв, сорвался с места и мигом слетел с лестницы. Внизу он приостановился, перебирая в уме странные вещи: нищенка, невесть откуда возникшая монета, непонятное поведение дворянина... Перед тем как толкнуть парадную дверь, он прикусил монету и, убедившись, что хотя бы с этой стороны все обстоит как надо, успокоился и спрятал свою добычу. Этот день принес ему удачу.
  Через минуту босая и оборванная цыганка с растрепанными косами и звенящими на руках браслетами без стука вошла в комнату дворянина. Тот встретил гостью у порога и первым делом указал на свое кресло.
  - Добрый день, Хатита. Садись и поешь.
  Не заставив себя упрашивать, Хатита по-хозяйски подвинула кресло и без лишнего смущения принялась за еду. Нетронутый обед быстро исчезал. Дон Карлос с улыбкой смотрел, как решительно его гостья расправляется с блюдами, которых и названия не слышала. Ей было не больше тринадцати. Как и все подростки, она росла неровно, но эта угловатость сглаживалась свободой движений и грацией уличной танцовщицы. Босые ноги Хатиты были покрыты пылью, а яркая юбка скучала по иголке с ниткой так же, как длинные волосы по гребню, но простонародные манеры не были ни грубыми, ни вульгарными. Доев все, подчистив тарелки, Хатита вытерла губы ладонью и негромко сказала:
  - Атаман согласен помочь, если заплатишь медью вместо золота.
  - Отчего? - удивился Карлос, - золото легче спрятать.
  - Ты, верно, думаешь, что мы только тем и занимаемся, что зарываем сокровища в землю, - снисходительно произнесла Хатита, пожимая плечами. - У нас большая семья, и все хотят есть каждый день. А как альгвасилы Его Католического Величества смотрят на оборванцев, которые платят золотом, тебе известно?
  - Где же я возьму столько меди? - возмутился дон Карлос.
  - А уж возьми, - отозвалась Хатита, - иначе Хосе в это дело и на аркане не затащишь. Да и я еще молода, чтобы быть зажаренной во славу Божью. - Хатита, вытянув шею, глянула в окно и торопливо продолжила:
  - Думай до завтра. Если согласен - купишь у торговки на углу колечко да пару браслетов резных, а заодно скажешь, как бы случайно, где ты вечером гуляешь. Я сюда больше не приду. Опасно.
  С этими словами Хатита встала и, понизив голос, со значением произнесла:
  - Но помни - если о нас пронюхает алькад или святая инквизиция, мы тебя и из рая достанем, чтобы захватить с собой в преисподнюю.
  И, не слушая ответа, стремительно вышла.
  Вечером того же дня, когда жара немного спала, и улочки Маракайбо ожили, на рыночной площади встретились двое: один был огромный, бандитского вида цыган в синей рубахе, разодранной в трех местах и кожаных штанах. Его широкое лицо выражало решительность, но было лишено даже намека на какие-нибудь добрые чувства. Из-под черной шевелюры торчали оттопыренные уши, в одном поблескивала грубая, массивная серьга.
  Высокий лоб говорил о том, что цыган не лишен ума, черные, с золотистыми крапинками глаза глядели пристально и замечали все, а толстые губы были плотно сжаты, что наводило на мысль, что цыган не имел привычки болтать попусту. Короткая, но очень подвижная шея, сутулые плечи и громадные, ловкие руки довершали облик атамана разбойников Хосе.
  Второй была Хатита. Она уже закончила танцевать и пересыпала в широкую ладонь Хосе всю мелочь из своего бубна.
  - Ну? - коротко спросил цыган.
  - Пока не появлялся. Сеньориты я тоже не видела.
  - Сеньорита и не придет, - буркнул цыган, - брат держит ее под замком. Знает ее горячий характер и боится, что она чем-нибудь напортит своему замужеству. А этот дон Карлос, как он тебе показался?
  - Он такой же "дон", как я - королева Изабелла.
  - С чего ты взяла? - сощурился Хосе.
  - Он держится как дворянин, но думает как простой человек.
  Цыган вскинул широкие брови. Его черные с золотом глаза блеснули.
  - Объясни, - коротко велел он.
  - Изволь, - ответила Хатита. - Тому, кто сам не голодал, и в голову не придет накормить другого.
  Хосе сжал кулаки и замысловато то ли выругался, то ли побожился.
  - Чуял я, что-то здесь не так. Уж больно легко он нас нашел. Не было бы беды.
  - Не все ли равно, если хорошо платит? - возразила цыганка, бестрепетно глядя в глаза атаману.
  Хосе выразительно пожал плечами:
  - Может, ты и права, дочка. Все равно из Маракайбо нам надо уходить, а хозяин набирает матросов. И, вдобавок, ищет капитана. Сам-то он моряк никудышный...
  - Ты думаешь?..
  - Думаю, - кивнул Хосе. - Ладно, дочка. Чему быть, того не миновать. Тебе пора, как бы Росита не хватилась.
  Цыганка умчалась, взметнув тучу пыли лохматой юбкой, а Хосе, проводив ее долгим взглядом, снова выразительно пожал плечами и, что-то бормотнув под нос, медленно двинулся вдоль по улице.
  
  ***
  Мощный грохот встряхнул Кайону, словно кота за шкирку. Через пару минут он повторился, но уже ближе.
  Люди выскакивали из домов, с недоумением переглядывались и, призывая в свидетели небо и ад, требовали объяснить, что, черт возьми, происходит. Вскоре, однако, испуг и раздражение сменились радостным оживлением. Орудийные залпы берегового форта и судов, стоящих на рейде, были всего-навсего приветственным салютом. "Фортуна" Джеймса Рика медленно и величественно входила в Кайонскую бухту.
  Стоя на палубе, Ирис Нортон с волнением наблюдала торжественную встречу. На этих берегах, она предчувствовала это, ее ждали удивительные приключения. Прищурив глаза, заслоняясь от солнца ладонью, она с интересом наблюдала, как сноровисто матросы рифят паруса. Со звоном бежала из клюза цепь носового якоря.
  Под приветственные крики толпы оба якоря: носовой и кормовой одновременно ушли в стеклянно-прозрачную воду.
  Так Ирис Нортон ступила на землю Тортуги - знаменитого пиратского острова. Прямо из Кайонской бухты, что служила портом приписки всем кораблям "берегового братства", матросы Джеймса Рика разбрелись по кабачкам и прочим веселым заведениям, спеша спустить добытые деньги.
  Дэнни о чем-то переругивался с хмурым стариком в потрепанном костюме. Он перекачивался с носков на пятки, засунув ладони за широкий кожаный ремень, и был похож на боевого петуха. Сходство усиливали взъерошенные волосы. Ирис невольно рассмеялась. Штурман услышал знакомый голос и, сразу утратив интерес к ссоре, завертел головой, отыскивая девушку. Она подошла, улыбаясь. Неубранные волосы волной лежали на узких плечах. Старик скосил на нее презрительный взгляд и, что-то пробормотав, исчез в пестрой толпе. Здесь царило настоящее вавилонское столпотворение. Грубые моряки в рваных рубахах или вообще без них толкались бок о бок с франтами, разодетыми по последней парижской моде. Слышалась английская, французская, голландская речь, не говоря о множестве индейских диалектов. В воздухе висел какой-то стойкий, одуряющий запах, но чем именно пахло - Ирис не разобрала.
  - Как вам здесь нравится? - спросил Дэнни, обводя рукой порт.
  - Неплохо, - искренне ответила Ирис, - только жарко. И народу много.
  - Скоро все попрячутся, - заверил Дэнни. - Через час тут будет тихо, как на кладбище, - и в ответ на вопросительный взгляд Ирис пояснил: - сейчас по нашим меркам еще прохладно. Видите вон там три кипариса?
  Девушка взглянула в указанном направлении и увидела три исполинских веретена с зеленой куделью. Они стояли неподвижно, словно намертво привязанные к ослепительному небу.
  - Вот когда солнце встанет над ними, здесь будет настоящее пекло, - закончил штурман.
  - Дэнни, вы не могли бы проводить меня до дома губернатора, - попросила Ирис, - или хотя бы объяснить, где он находится.
  - Сочту за честь, мисс Нортон, - Дэнни широко улыбнулся, но тут же нахмурился, - А капитан? Вы говорили ему, что уходите с корабля? Он позволил?
  - Да, конечно, - солгала Ирис. - Он сам хотел представить меня губернатору, но не смог. Какие-то дела...
  - А... - Дэнни кивнул и пошел вперед, раздвигая толпу плечом.
  Ирис последовала за ним. По мере удаления от порта толпа редела, и вскоре улица почти опустела. Она была как две капли воды похожа на любую из улочек английского предместья. Такие же низкие домики с острыми крышами, аккуратные садики. Только в отличие от привычного боярышника здесь, за низкой изгородью, пышно цвели азалии.
  - У вас торгуют только в порту? - как бы невзначай поинтересовалась Ирис.
  - Обижаете. В Кайоне есть настоящий рынок, и приезжают торговцы со всех Антильских островов и даже со Старого Света.
  - И где он находится?
  - Боюсь, что сейчас вы ничего там не найдете, мисс Нортон. Нужно с утра. А сама рыночная площадь прямо по курсу. Эта улица в нее и упирается. Здесь трудно заблудиться - все дороги ведут либо в порт, либо на рынок. А дом губернатора - вот он. Белый, двухэтажный, с красной крышей. Калитка чуть дальше. Вы постучите, там есть молоток. Вам откроют. А я, с вашего разрешения, исчезну. Мы с господином Ожероном не в самых лучших отношениях. Вы извините, и... надеюсь, мы увидимся?
  - Конечно, Дэнни, - ответила Ирис, почти не слушая. - Как-нибудь, обязательно. Спасибо вам.
  Отделавшись от провожатого, Ирис мельком взглянула на белый особняк губернатора Тортуги, утопавший в пышной зелени сада, и быстро пошла вперед.
  Утреннее солнце постепенно теряло мягкость, и его лучи, только что ласкавшие кожу, начинали немилосердно жечь. Близился полдень. В это время и на этих широтах жизнь замирала и вновь оживала только в сумерках.
  Переполох, вызванный прибытием "Фортуны", на диво быстро стих. На девушку слегка давила тишина и безмолвие. Кабачок "Райский уголок" она нашла почти сразу, по оригинальной вывеске: художник изобразил сидящих на облаке корсаров. Он снабдил их нимбом и крылышками, а также внушительными бутылками рома, составляющими центр композиции. Прямо под пьянствующими "ангелами" Ирис увидела низкое крыльцо, лестницу в две ступени, распахнутую дверь и полную женщину, которая сосредоточенно выметала мусор. Чуть помедлив, Ирис подошла поближе. Женщина глянула исподлобья, не прерывая своего занятия.
  - Добрый день, - сказала Ирис.
  - Ну, добрый, - отозвалась мамаша Мадлон, - что дальше?
  - Мне нужна Луиза Готье.
  Женщина выпрямилась, пристально оглядев Ирис.
  - Зачем?
  - Я скажу это только ей, - покачала головой Ирис.
  Мамаша Мадлон ничего не ответила и снова занялась мусором. Видимо, она надеялась, что получив такой прием, незваная гостья обидится и уйдет. Но смутить Ирис Нортон было трудно. Она подошла еще ближе. Пыль с крыльца полетела прямо в нее. Ирис сделала еще шаг. Мамаша Мадлон снова разогнулась и зыркнула глазами в сторону упрямой незнакомки:
  - Чего тебе нужно? Нет девчонки, и баста! Надо чего - говори мне, а нет - так проваливай. Я и без тебя не заскучаю.
  - Мне нужна Луиза Готье, - повторила Ирис. - У меня посылка для Волка.
  Хозяйка кабачка вскинулась.
  - Для Волка, - еще раз отчетливо произнесла Ирис, и Мамаша Мадлон посторонилась, пропуская ее внутрь.
  В кабачке было светло и неожиданно чисто. Выскобленные столы и резные стулья в небольшой комнатке выглядели уютно, почти по-домашнему. А тяжелые кружки, перевернутые вверх дном, и оплетенные бутыли с вином заставляли вспомнить пригороды Парижа и Марселя. Тишина и покой этого места усыпляли. Ирис пошла вперед, чтобы рассмотреть медные подсвечники, но громкий стук и лязг замка за спиной заставили ее стремительно обернуться. Поздно. Дверь была заперта, а Мамаша Мадлон стояла у входа с пистолетом. Он был направлен в лицо Ирис. Ствол показался ей огромным.
  - Садись! - приказала хозяйка.
  Ствол оружия, восходившего к той эпохе, когда бабушка Ирис была еще девушкой, шевельнулся и указал на один из стульев. Ирис подчинилась. За ее спиной открылась еще одна дверь, и две сильные загорелые руки ловко прикрутили ее к стулу. В ноздри ударил запах лука и пота. По лицу махнули черные волосы, и через мгновение она увидела молодую смуглую женщину, похожую на испанку, но, пожалуй, слишком скуластую. Вероятно, в ее жилах вместе с кровью победоносных воинов Кортеса текла кровь покоренных подданных империи Монтесумы.
  Старшая женщина сноровисто охлопала Ирис по бокам, ничего не обнаружила и нахмурилась.
  - Где посылка? - рыкнула она.
  Ирис презрительно пожала плечами.
  - Вы принимаете меня за дурочку?
  - А ты умная? - осклабилась мамаша Мадлон, - тогда почему ты, умная, сидишь тут, связанная, как курица?
  - Придя сюда, я, действительно, сделала глупость, - признала Ирис, - но только одну. Посылки при мне нет.
  - Где она? - потребовала трактирщица.
  - В надежном месте, - отчеканила Ирис и демонстративно отвернулась.
  
  - Лу, - буркнула Мамаша Мадлон, - беги, разыщи Волка. Надеюсь, его корыто уже в порту. Голубь-то прилетел еще вечером... Скажи ему или Джону, что его птичка в клетке.
  - А если "Королевы" еще нет? - глубоким грудным голосом спросила Лу.
  - Дождись, а эту я покараулю, - трактирщица повернулась к Ирис с нехорошей усмешкой, - Гляди, умная, Волк из тебя живо вытрясет все: и про надежное место, и про посылку. После этого ты умной-то, может, и останешься, а вот красивой уже не будешь. Да и здоровой тоже. Мой тебе совет, умная - лучше тебе с нами договориться, пока Волк не пришел. Нужно сколько, так я заплачу, но на многое не рассчитывай. Много у меня нет, да ведь и жизнь твоя тоже кое-чего стоит. Опять же, надбавка за риск. Волк как узнает, что ты сбежала, так рассердится на меня сильно...
  Ирис слушала женщину молча. Понятно, что две эти курицы ничего не решали, а их "план" был проще, чем кожура от апельсина: напугать ее до икоты, добыть "посылочку", и самим поторговаться с пиратом. Никто ее, конечно, не отпустит, это Ирис понимала отчетливо. Не настолько трактирщица глупа: вдруг Волку вместе с "посылкой" и сама девушка зачем-нибудь нужна? А где она? А вот она, тут, целая и невредимая...
  Как ни странно, страха не было.
  Комнату, где ее привязали, отделяла от обеденного зала лишь тонкая перегородка и девушка напряженно прислушивалась, надеясь, что кто-нибудь войдет, и она сумеет позвать на помощь. Но город действительно вымер.
  
  ***
  За хлопотами и суетой, которыми неизменно сопровождался каждый заход на Тортугу, капитан Рик почти позабыл о наивной и самоуверенной Ирис Нортон. Гораздо больше его беспокоила "Королева Мария", весь путь до острова продержавшаяся в кильватере "Фортуны". Волк был мастером хитрых и подлых проделок, и Рик был не единственным, кто нервничал, если приходилось поворачиваться к нему спиной.
  Когда же капитан понял, что и девушки нет на борту, он едва сдержал гневную тираду в адрес вахтенного и своего помощника. Упрямая девчонка сдержала слово и отправилась к сообщникам Волка. Без карты, без денег и даже не заручившись его поддержкой.
  - Сумасшедшая, - пробормотал Рик, - стоило вытаскивать ее из воды, чтобы она свернула шею на суше.
  Капитан "Фортуны" прошелся по палубе, глубоко вздохнул.
  - Сказка, да и только, м-да... романтика семнадцатого века и ни капли стоящего пива, один только этот проклятущий ром.
  
  ***
  Громко, с хрустом, тикали часы. Жужжала муха. Мамаша Мадлон грохотала мисками. Ирис безуспешно пыталась пошевелить затекшими руками. Слишком тугие веревки причиняли боль. Солнце било в глаза. Сколько часов она сидела тут? Полчаса, не больше. Но Ирис, не привыкшей к подобному обращению, казалось, что это продолжается с самого рождения. Упрекать было некого. Разве что свою неосторожность.
  Мамаша Мадлон еще раз грохнула посудой и вошла в комнату, где сидела Ирис, вытирая руки о передник. Не глядя на хозяйку, не глядя вообще никуда, прикрыв глаза ресницами, Ирис тихо спросила:
  - Волк прислал с голубем приказ схватить меня?
  Женщина промолчала.
  - Вам обещали хорошо заплатить?
  На этот раз вместе с молчанием Ирис получила в ответ пристальный взгляд.
  - Я дам в два раза больше, если вы отпустите меня...
  - И "посылочку?" - немедленно развернулась трактирщица.
  Ирис медленно качнула головой с права на лево.
  Хозяйка кабачка фыркнула, нашарила в столе связку ключей и удалилась. Ирис снова осталась одна.
  Ей было не по себе не столько от того, что пират Волк поставил на нее такую примитивную ловушку, а она попалась. Собственно, "попасться" она и планировала, чего еще ожидать от разбойника? Просто плен, в мыслях не раз прокрученный во время сидения на корабле, рисовался ей... более комфортным. Сидеть здесь на жаре, в связанном виде... выглядело это жалко, и девушка злилась.
  Ирис извивалась на стуле в отчаянных попытках сбросить веревки, ужас и отчаяние удвоили ее силы. На мгновение ей показалось, что путы ослабли. Она возликовала, но тут ножка стула застряла в неровном полу, и, потеряв равновесие, Ирис полетела назад вместе со стулом. Грохот. Короткий вскрик. И тишина. Руки и ноги девушки безвольно обвисли. Лицо залила бледность. Из-под копны светлых волос вытекла тоненькая струйка крови. Мамаша Мадлон, торопливо вошедшая на грохот, хмуро обозрела пленницу. Мертвая девчонка Волку была не нужна. Она подошла и одной рукой подняла и поставила стул со связанной Ирис. С правой стороны волосы приобрели красноватый оттенок. Голова девушки мотнулась из стороны в сторону. Мамаша Мадлон бросила быстрый взгляд на часы в буфете и, грохоча башмаками, заторопилась вон. Ее не было считанные секунды, а когда она вернулась, в руках хозяйки был большой медный кувшин. Без заметных усилий женщина подняла его и обрушила на Ирис целый водопад. Пленница не шелохнулась.
  - Черт, - ругнулась мамаша Мадлон, - похоже, померла.
  В дверь постучали - четыре раза быстро и два раза медленно. Хозяйка снова помянула нечистого и отперла, ожидая и страшась увидеть Волка. Но это оказалась всего лишь Луиза.
  - "Королева" здесь, - проговорила она, стараясь отдышаться от быстрого бега. - Волк приказал стеречь пленницу... Ох! Что с ней? Господи, да у нее голова в крови, - Луиза испытующе глянула на хозяйку. - Эй, матушка, что вы с ней сделали? Волк с нас за это шкуру спустит.
  - Она грохнулась вместе со стулом, - раздраженно отозвалась та, - не сиделось ей спокойно. Иди сюда. Зажги свечу. Может, притворяется.
  - Что вы хотите делать? - спросила Луиза, выполняя просьбу. В руках у хозяйки оказался длинный нож с широким лезвием. Она хмуро взглянула на Луизу, на неподвижную Ирис, и сунула лезвие ножа в дрогнущее пламя свечи.
  - Что вы хотите делать? - повторила Луиза, убирая свечу. - Я не позволю.
  - Дура! - женщина крепко схватила руку Луизы и дернула к себе. - Не забывай, что она, возможно, любовница Рика.
  - Что? - вздрогнула девушка. Она отдала свечу хозяйке и наклонилась вперед. Ее крепкая рука подняла подбородок пленницы. Луиза закусила губу.
  - Она красивая, - задумчиво произнесла девушка, - красивее меня. И, знаешь, она настоящая леди. Из тех, кто носит шелковые платья и отдает приказания.
  Слушая Луизу, Мамаша Мадлон медленно водила лезвием ножа в пламени свечи. Когда сталь изменила цвет, хозяйка кабачка отстранила Луизу и прикоснулась ножом к обнаженной руке Ирис. Девушка вздрогнула, но не очнулась.
  - Что за дьявол! - дивилась хозяйка. - Она, конечно, жива, но больше похожа на покойницу. Говорят, такое бывает, если стукнуться головой. Как бы не вышло так, что она очухается, а мозги-то отбиты?
  Быстрым движением Мамаша Мадлон разрезала веревки и через плечо бросила Луизе:
  - Беги за доктором. К приходу Волка она должна быть в порядке, иначе с нами он сделает то же самое.
  Служанка взглянула в окно, где солнце уже почти достигло трех кипарисов, и мотнула головой.
  - Уже не успеем.
  Трактирщица легко, как ребенка, подняла неподвижную Ирис на руки и, толкнув ногой дверь, втащила ее в помещение, напоминающее кладовку. Там, прямо на земле, валялось старое одеяло, и на него хозяйка опустила "покойницу". Дверь закрылась. Через некоторое время "покойница" приоткрыла глаза и, увидев дверь, которая отделяла ее от свободы, слабо улыбнулась. От времени дверь рассохлась и в ней образовалась большая щель.
  
  ***
  Рик покинул каюту и спустился вниз, высматривая Дэнни.
  Тот шатался по нижней палубе с виноватым видом. Рик подозвал его коротким жестом.
  - Так где, ты говоришь, ее оставил?
  - У дверей дома Ожерона, - буркнул Дэнни, глядя в сторону.
  - Кайону она не знает. Волк должен был дать ей очень хорошие ориентиры, чтобы девчонка точно не заблудилась. Про что она еще спрашивала?
  - Про рынок, - припомнил Дэнни, - точно, про рынок. Который на площади.
  - А что у нас между рынком и домом губернатора?
  - Таверна "Райский уголок", - осенило помощника.
  - Любимое местечко Волка, - закончил Рик, и, не удержавшись, добавил, - элементарно, Ватсон.
  - Кто? - опешил Расвен.
  - Не важно. Дэнни. Но на что она рассчитывала? Карты у нее нет, оружия нет, союзников в этих местах тоже нет. Не могла же она всерьез надеяться на нас с тобой? Или могла?
  Дэнни энергично замотал лохматой головой и даже помог себе руками, торопясь отмести саму мысль, что мисс Нортон и его может связывать что-то кроме мимолетного знакомства.
  - Ее пальцы!
  - Что - пальцы?
  - Пальцы этой мисс были испачканы тушью, - припомнил Дэнни, - я еще подумал, что, видимо, она писала письмо отцу...
  - А с собой у нее ничего не было? Свертка, конверта?
  - Как будто ничего... Но ведь я ее не обыскивал. Женщина, если она захочет, может спрятать в своих юбках небольшой арсенал, и ни один обыск его не обнаружит... уж больно хитро у них там все устроено.
  - Идем в город, - решил Рик, - распорядись, чтобы шлюпка ждала нас через два часа. Если не появимся, пускай ребята, не тратя времени на слезы и поминки, разыщут Волка и повесят его на первом попавшемся суку. Это самое малое, что он заслуживает за нарушение законов берегового братства.
  
  ***
  Свернувшись у щели, Ирис наблюдала, как Мамаша Мадлон и Луиза суетливо принимали гостей. Это были трое моряков, и в одном из них она сразу узнала Волка. Другим был его помощник Джон. Третьего же, смуглого, невысокого юношу, Ирис видела впервые в жизни.
  "И хорошо бы в последний раз", - подумала она, разглядев мальчика. Несмотря на молодость и обаяние, он держался высокомерно и нагло, и достойно дополнял компанию жестокого пирата. Негромко разговаривая, гости прошли наверх. Вскоре их шаги стихли, и Ирис решила рискнуть. Она сняла жемчужную нить с серебряным крестом и, осмотрев его, довольно улыбнулась. Нижний конец креста был длинным, тонким и плоским, словом, подходил идеально.
  - Чтение - источник знаний, - пробормотала она себе под нос.
  Ирис просунула крест в щель и, действуя им, как рычагом, приподняла засов. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно. Дверь приоткрылась со скрипом, слышным, наверное, даже в Лондоне. Девушка замерла, чувствуя, как сердце бешено прыгает где-то в горле. Прошла секунда, другая. В таверне было тихо.
  Ирис ящерицей проскользнула из темной кладовки наружу и осторожно прикрыла дверь. Огляделась. Наружная дверь была соблазнительно близка, но запета на замок, а ключи унесла Луиза. Окна?.. Но вряд ли хоть одно из них открывалось без жуткого скрипа. Медленно, почти не дыша, она отступила назад, в глубину комнаты и поискала глазами место, где можно было спрятаться.
  Надо сказать, что таверна "Райский уголок" была построена по образу и подобию всех заведений такого рода. "Кабинеты", что занимали весь второй этаж, были устроены так хитро, что вмещали около тридцати человек одновременно. Причем враждующие англичане и французы, безземельные цыгане, богатые евреи, переодетые купцы, девицы легкого поведения, испанские шпионы и прочий деловой люд могли находиться тут одновременно, ничуть не мешая друг другу и даже не догадываясь о своем близком соседстве.
  На второй этаж из главного зала вели две лестницы. По одной поднялся Волк с компанией. Оценив обстановку, осмелевшая Ирис поднялась по другой, затаилась, и весьма вовремя.
  Дверь дрогнула от удара тяжелым кулаком, и голос Луизы ответил, что она уже спускается. Вслед за голосом появилась и сама служанка. Она отперла замок и почтительно отступила. Через порог шагнул человек, и, увидев его, Ирис обмерла. Это был Джеймс Рик собственной персоной. Ее сердце бешено заколотилось от волнения. Замерев, она ждала, что скажет или сделает капитан.
  - Вас ждут наверху, - улыбнулась Луиза.
  Румянец на смуглом лице сделал ее такой привлекательной, что в измученной Ирис закипела ярость. Она ничего не понимала. За последние недели ее предали дважды - Волк и Луиза. Появление Рика озадачило девушку, но долго ломать голову ей не пришлось.
  - Лу, где ваша добыча? - спросил он. - С ней все в порядке?
  С той же мягкой улыбкой Луиза кивнула.
  - Наверху меня ждет Волк? - спросил Рик и, не дожидаясь ответа, добавил: - если он хочет со мной говорить - пусть спускается вниз. Этот дом устроен слишком хитро, и у меня нет ни малейшего желания играть в этом лабиринте в пятнашки с его головорезами.
  Луиза Готье покачала головой:
  - Боюсь, это невозможно, мсье капитан. Мне приказано провести вас наверх, а если вы откажетесь, напомнить, что Волк не отличается терпением...
  Луиза говорила довольно громко. Каждое слово долетало до Ирис, и это навело ее на мысль, что она и Рик - не единственные слушатели.
  Девушка была озадачена. Почему ее оставили внизу без присмотра? Почему Волк пошел наверх, не пожелав взглянуть на пленницу? Почему за Риком прислали Луизу? Неужели эти две страшные женщины и впрямь сочли ее мертвой? Случайно взгляд ее упал на дверь кладовки и то, что ей открылось, поразило ее настолько, что девушка почти перестала дышать. Кладовки не было. На месте рассохшейся двери стоял совершенно новый буфет и поблескивал столовым серебром. В смятении Ирис взглянула на Луизу Готье. Служанка шагнула к капитану, взяла его за руку и что-то быстро зашептала. Но в этот миг громкий вопль встряхнул стены.
  - Сбежала! - взвыла Мамаша Мадлон, и по ступеням простучали подбитые железом сапоги пиратов.
  Реакция Рика была мгновенной. Оттолкнув Луизу, он шагнул к двери и пнул ее ногой. Она не открывалась.
  Мамаша Мадлон, Волк и его приятели остановились на ступенях лестницы. Волк, пристально глядя на Рика сощуренными глазами, вскинул пистолет. Рик метнул короткий взгляд в сторону открытого окна, оценивая расстояние, но раздался грохот, похожий на отдаленный пушечный выстрел, и на все окна таверны одновременно упали массивные деревянные ставни. Из своего укрытия Ирис отлично видела, что это дело рук хозяйки. Мамаша Мадлон дернула секретный шнурок. Наверное, здесь было много подобных сюрпризов.
  - Карту, - потребовал старый хищник, приближаясь к Рику.
  Мамаша Мадлон стояла на лестнице, обшаривая комнату цепким холодным взглядом.
  - Карту, - снова потребовал Волк. - Она принадлежит мне по праву!
  - Как бы ни так, - огрызнулся Рик. - Ричмонд украл ее у Ферье, я - у Ричмонда, а ты здесь вообще не при делах.
  Волк кивком подал знак. Юнга стал медленно обходить Рика с правой стороны, Джон - с левой.
  - Карту! - тихо, очень тихо прозвучали слова Волка, но их услышали все, даже Ирис.
  Это требование карты, забавно отразилось в голове Рика: "Бумагу, сударь, бумагу, эх..."
  Пистолет в жесткой руке Волка едва заметно дрогнул. Рявкнул выстрел. Запахло порохом. Мимо!
  - Брысь отсюда, Лу, - скомандовал Рик, и девушка стремительно юркнула под защиту широкой лестницы.
  Разрядив пистолет в голову Джона, Рик обнажил шпагу и бросился на Волка. Юноша сунулся было наперерез, но Рик сделал странное движение ногой и тот отлетел, как тряпичная кукла, ударился о стол и сполз на пол безвольной кучей. Волк тоже не дремал. Его клинок встретил клинок Рика. Картина мгновенно изменилась.
  Джон лежал на полу в луже крови, и, судя по всему, встать ему было не суждено. Бесполезное оружие валялось рядом. Юнга с "Королевы Марии" стонал на полу.
  Сначала Волк наступал. В своей ярости он, казалось, превратился в ураган. Его шпага сверкала как молния то тут, то там, успевая ударить в десять мест разом. Рик медленно отступал, с каждым шагом отодвигаясь от двери. Описывая по комнате круг, они приближались к тому месту, где, затаившись на лестнице, сидела Ирис Нортон, невидимая свидетельница кровавой сцены.
  Рик не сделал ни одной попытки убить или серьезно ранить противника. Он только парировал удары. А вот Волк уже устал. Дышал он тяжело. На лбу блестели капельки пота. Взятый с разгону темп оказался не по силам старому пирату. Несмотря на все свое мастерство он, похоже, упустил инициативу и теперь сам все чаще переходил к обороне. Казалось, еще немного, и Волк упадет на шпагу противника.
  Но тут юнга, наконец, очнулся. Он сел, опираясь спиной на ножку стола, обвел взглядом зал. Морщась, потянул руку к поясу, дернул вверх пистолет и, прежде чем Ирис успела понять, что происходит, выстрелил. Рик вздрогнул и свел брови. На правом плече быстро расплывалось алое пятно. Лицо же наоборот бледнело. Пальцы, державшие шпагу, разжались, но он успел подхватить ее левой рукой и неуклюже, но вовремя, все же парировал удар.
  Юнга, не торопясь и не мешкая, перезаряжал пистолет.
  В душе Ирис поднялась буря. Не отводя взгляда от юнги, она легкой тенью скользнула вниз, и на цыпочках метнулась к буфету. Юнга, стоял к ней спиной всего в паре-тройке метров, но он слышал шуршания ее платья. Ирис, продолжая в вполоборота смотреть на почти готовый к выстрелу пистолет, зашарила по полкам. Под руку попалась большая тяжелая бутыль с вином...
  Удар обрушился на голову юнги внезапно. Сзади. С остекленевшими глазами юноша рухнул на колени в винную лужу. Пистолет отлетел в сторону. Ирис потянулась за ним...
  - Назад!
  Предупреждение Рика опоздало. Отбросив шпагу, Волк схватил девушку за руку, дернул к себе, и Ирис почувствовала у самого горла холодное лезвие ножа.
  - Рик... - Волк откашлялся и сплюнул. - Я убью ее. Ты меня знаешь.
  Капитан медленно опустил шпагу. Он тоже дышал неровно. Не глядя на девушку, Рик дернул левым плечом.
  - Да ради бога, Волк. Толку с нее все равно никакого. Вряд ли ее можно продать. Это белая женщина. Не слишком красива, да к тому же строптива не в меру. А я от нее, честно говоря, уже устал...
  Ирис похолодела.
  - Значит, Рик тебе брат? - Волк хмыкнул, слегка ослабив хватку.
  - И ты ей поверил? - Рик криво улыбнулся, словно боль от раны только сейчас достала его. - У меня нет сестры, Волк... Больше нет. Карты тоже нет, - продолжил он, демонстративно отбрасывая шпагу, - я ее не принес. Но, возможно, я возьму тебя в долю. "Королева" - отличный корабль, а в таком деле пушки лишними не бывают...
  - И чего ты хочешь? - Волк свел брови к переносице. - Ведь не за мои красивые глаза ты собираешься поделиться со мной Большим Призом? Небось, попросишь голову Ричмонда с яблоком во рту?
  - Потребую, Волк, потребую.
  Как-то незаметно Рик оказался рядом. С его губ слетали странные и даже страшные слова, но Ирис поймала себя на том, что не слушает капитана, а во все глаза следит за его мягкими, почти незаметными движениями. То, как он справился с юнгой, произвело на девушку сильное впечатление. Она знала, что и здесь существуют приемы боя на кулаках, и даже пару раз видела что-то похожее на ярмарке. Но это было нечто иное, неуловимое глазом и очень точное... И узнаваемое. Ирис помотала головой, стряхивая наваждение. Да нет, все-таки быть того не может...
  - Неужели ты считаешь, что это дорого, Волк? Да брось ты девчонку, у нас серьезный разговор.
  Рик поднял руку, дружески хлопнул Волка по плечу, легко улыбнулся и вдруг с силой оттолкнул Ирис, и, не прерывая движения вперед, сделал что-то такое, отчего грузный Волк рухнул на спину. Рик, шагнув вперед, наступил на его шпагу.
  Девушка больно ударилась об пол, на некоторое время потеряв способность соображать, и вновь пришла в себя, когда вокруг уже во всю грохотали скамейки, рушилась на пол, разлетаясь глиняными черепками, грубоватая посуда и жалобно звенели бутылки. Она потрясла головой, прогоняя туман. На полу валялись опрокинутые стулья и черепки. Волк, постанывая, держался за пах... и над всем этим ужасом возвышалась неподвижная фигура Мамаши Мадлон, которая с королевским спокойствием наблюдала с лестницы разгром своего кабачка.
  Юнга, постанывая, приоткрыл глаза. И увидел над собой девушку с пистолетом. Его пистолетом. Ствол смотрел прямо в грудь.
  - А ну, убирайтесь отсюда. Все! Иначе, клянусь богом, я выстрелю! Вы слышите?
  Ее голос звенел от напряжения. Рик отступил назад, пытаясь удержать в поле зрения и ее, и Волка, и Мамашу Мадлон, и очнувшегося юнгу. Его шпага валялась у порога - слишком далеко.
  Осторожно продвигаясь вдоль стены, Ирис подобрала второй заряженный пистолет - пистолет Джона. После взрыва ярости голос ее прозвучал неожиданно спокойно и повелительно:
  - Ты, устрица! А ну, откупоривай свою раковину и убирайся отсюда, - и быстро взглянув в сторону юнги, добавила, - к тебе это тоже относится. Пошевеливайся!
  Однако никто не двинулся с места. Ирис посмотрела на Рика... нет, не беспомощно, но несколько растерянно. Волк шевельнулся. Ирис быстро бросила пистолет капитану и отступила к стене, держа на прицеле юного волчонка.
  - Ты слышал, что сказала леди? - спросил Рик со странной интонацией. Казалось, он что-то сдерживает в себе. То ли гнев, то ли смех. - Вон отсюда!
  - Открой двери, Мадлон, - зло буркнул Волк и направился к выходу.
  Покосившись на мертвеца с неуместным любопытством, девушка подошла к Рику, который, морщась, стягивал с себя намокшую от крови белую рубаху из тонкой материи, похожей на китайский шелк.
  - Вас ранили из-за меня, капитан. Позвольте, я перевяжу вас. Я умею, - сказала Ирис голосом, охрипшим от недавнего крика и пережитого волнения. И, не дождавшись позволения, шагнула к нему. Опустилась на колени и осторожно коснулась раненого плеча холодными пальцами. Рик вздрогнул.
  - Очень больно? - тихо спросила она и осеклась. Капитан улыбался.
  - Вы сказали одну фразу, не зная ее смысла, - пояснил он. - На этих берегах есть обычай: если мужчина дерется за женщину, то он имеет на нее все права.
  Ирис возразила:
  - Мужчины всегда считают, что имеют право на женщину. Один - потому что отец. Другой - потому что жених. Третий - потому что женщина попала в скверную ситуацию и он - ее единственный защитник. А у самой женщины, по-вашему, никаких прав нет... Это легко понять. Но к этому трудно привыкнуть...
  Она обернулась на шорох и увидела Луизу, которая только сейчас осмелилась покинуть свою каморку под лестницей, где она в страхе просидела все это время.
  - Раздобудь льняную тряпку, ром и холодную воду, да побыстрее, - не оборачиваясь, приказала Ирис.
  Луиза испуганно дернула бровями, побледнела от злости и унижения, и резко развернувшись устремилась назад в коморку.
  Руки Ирис быстро и умело обрабатывали рану, почти не причиняя боли. И в этом чувствовалась не только легкая рука, но и сноровка. Поймав вопросительный взгляд Рика, Ирис сказала с усмешкой:
  - Держу пари, вы сейчас думаете, где я этому научилась? - и, увидев его улыбку, объяснила. - Я ведь не в первый раз в море. И даже не в пятый. Раньше у отца была только одна каравелла. Он сам плавал. Мама умерла очень рано, я ее почти не помню. На берегу у нас никого не было, так что я выросла на корабле. Я помогала судовому врачу и мешала всем остальным, однако моряки меня почему-то любили.
  Ирис повернулась, чтобы закрепить повязку, и Рик заметил, что светлые волосы на виске потемнели.
  - Что это? Ну-ка, покажите, - голос его прозвучал неожиданно резко, как приказ. - Это же кровь. Что случилось?
  Ирис поморщилась.
  - Чего не случается на войне...
  - Вот как? И с кем это вы воевали таким способом? Со сковородками Мамаши Мадлон?
  - Вы тоже хороши, - парировала Ирис, - подставили спину какому-то мальчишке.
  - Я был уверен, что вы о нем позаботитесь, - невозмутимо отозвался Рик, скривив подобие улыбки. - В конечном счете, все так и вышло. У вас неплохо получается, мисс Нортон. Не знаю, правда, понравится ли вашему жениху, но я это оценил.
  Ирис резко вскочила.
  - Да как вы... - она не успела высказать все, что думала о капитане.
  Насмешливая улыбка Рика и светлая стена стали вдруг стремительно гаснуть. Пол ушел из-под ног, и девушке показалось, что она заблудилась в облаке. Рик едва успел ее подхватить. Ирис беспомощно обвисла на руках капитана, словно неживая. Лицо, не успевшее загореть на здешнем яростном солнце, заливала белизна. Рик осторожно опустил Ирис на пол, быстро заглянул в медный кувшин. Там было пусто.
  - Луиза! - позвал он. - Ну, где ты пропала?!
  Смуглая служанка тотчас явилась на зов.
  - Принеси воды.
  - Зачем? - насторожилась она. - Для нее? Кто она тебе?
  - Никто. Хотелось бы знать, кто она вообще такая, - Рик пристально взглянул на Луизу. - Ты задаешь странные вопросы, Лу.
  - И получаю странные ответы. Зачем тебе это знать?
  - Я любопытен, - коротко ответил Рик, давая понять, что больше он эту тему обсуждать не будет. Через минуту служанка появилась с ведром и, опережая Рика, выплеснула всю воду на распростертое тело.
  - Луиза! - гневно воскликнул капитан, даже не пытаясь понять, откуда этот гнев.
  - Не поможет, - мстительно предрекла служанка и скрылась с ведром, хлопнув напоследок дверью.
  Рик опустился на пол рядом с девушкой, поднял ее голову. Осторожно отвел мокрые волосы со лба, стараясь не касаться свежей раны, чтобы случайно не занести инфекцию. Мокрые ресницы дрогнули.
  Ирис почувствовала чью-то жесткую руку на своем лице. Ей показалось, что она дома, в Англии. Что эти заботливые руки - руки отца. Она открыла глаза. И встретилась с зелеными глазами Рика. Он смотрел непривычно серьезно, без раздражения и насмешки.
  - Все в порядке?
  - Пустите меня, - испугалась Ирис. - Сейчас же.
  - Бог с вами, Ирис, я вас не держу.
  Она села, дотронулась до виска. Рана саднила, но в целом чувствовала она себя неплохо. Если не считать, что второй раз за день ее заставляли принимать ванну.
  - Хороша благодарность, - недовольно проговорила она и поднялась, цепляясь за стол. Рик поднялся следом.
  - Я отведу вас к врачу, - решил капитан. - Здесь неподалеку живет один малый. Он понимает в этих вещах побольше моего боцмана.
  - Никуда я с вами не пойду, - мгновенно ощетинилась Ирис. - Еще не хватало.
  - Придется пойти, мисс Нортон, - отозвался Рик. - Такие вещи запускать нельзя. Тем более что с головой у вас и так не очень... судя по вашим выходкам.
  Девушка почувствовала, что снова закипает. Эта непробиваемая уверенность пугала ее, а вернувшаяся насмешка просто бесила.
  - Не много ли вы на себя берете, капитан Рик? - спросила она, с трудом сохраняя спокойствие.
  - Кто-то должен о вас позаботиться, - ответил Рик. - Я уверен - у вас замечательный жених, но его здесь нет, так что придется это делать мне. Да и ваше платье... - Ирис вздрогнула и смутилась, заметив, что капитан "Фортуны" рассматривает ее потрепанный, плохо сшитый наряд. Утром она не придала этому значения, а сейчас была готова провалиться сквозь землю.
  - Идемте отсюда, мисс Нортон, - сказал Рик. - Я куплю вам новое платье. В этом вы похожи, простите меня, на драную кошку.
  Ирис вздрогнула от новой насмешки. Она подняла голову и попыталась принять гордый и независимый вид. Но представила, как она выглядит со стороны: мокрая, оборванная, поцарапанная... И, махнув рукой, рассмеялась.
  В этот момент на пороге появился Дэнни Расвен, встрепанный несколько больше, чем обычно. Похоже, он бежал. А в руке у него...
  - Это мое! Откуда вы это взяли? - воскликнула Ирис, пытаясь схватить маленький плотный конверт.
  Штурман отдернул руку назад и через ее голову передал конверт своему капитану. Глаза его смотрели на Ирис осуждающе.
  - Ну-ка, ну-ка... - Рик на колене развернул старый, много раз смытый пергамент и тут же, на пороге таверны, углубился в изучение.
  - Где вы его взяли? - потребовала Ирис.
  - Там, где вы его оставили. В почтовом ящике в доме губернатора, - ответил штурман.
  - Но как вы догадались?
  - У вас не было времени искать дерево с дуплом, - пожал плечами Дэнни.
  - Здесь полно домов, и почтовых ящиков много. Я могла опустить карту в любой!
  - В любом другом доме, кроме губернаторского, письмо без указания отправителя либо выкинули, либо немедленно распечатали, - просто ответил штурман.
  - Что ж, - закончив изучение, Рик свернул карту и демонстративно убрал ее в карман комзола, - могу сказать, что у вас неплохая память, мисс Нортон. Вы сделали всего пять ошибок. Специально?
  - Я не собиралась наводить пиратов на ваш клад. Пусть даже он и не существует в природе, - буркнула Ирис, стараясь не смотреть на мужчин.
  - Неплохо, - кивнул Рик, - даже очень неплохо. Что ж, вы заслужили маленькую экскурсию по Кайоне. Дэнни, поспешите на корабль и предупредите, что с нами все в порядке.
  - А карта? - рискнула спросить Ирис.
  - Я ее уничтожу. Все-таки она слишком точна. Я бы сказал, опасно точна.
  
  
  ***
  В глаза пленникам ударил яркий дневной свет, и Мэри инстинктивно вскинула руки к лицу. В дверном проеме обозначился силуэт огромного цыгана. Мэри уже знала его - Хосе Мартинеса, управляющего дона Родриго, а проще говоря, бандита. Повелительным жестом мрачный человек, одетый в отрепье, отослал разряженных в бархат и шелк слуг дона Родриго, мягко шагнул вперед, и дверь грязного сарая со скрипом
  закрылась. Мэри торопливо поднялась. Цыган постоял, привыкая к полумраку, потом сделал еще один шаг и оказался рядом с ней. Мэри обмерла от испуга. Темная фигура Хосе дышала силой и непостижимой отрешенностью.
  - Ты думала? - спросил он на плохом английском.
  - Да, - кивнула Мэри в ответ. - Да, я думала, Хосе.
  - Решила?
  - Мне все это не нравится, - произнесла Мэри, не глядя на Хосе, - но другого выхода нет. Мое терпение доживает последние дни. Я сижу в этом сарае, как свинья в грязи. От моего платья пахнет потом, а волосы уже неделю не видели гребня. Я этого просто не выдержу... - и неожиданно расплакалась.
  Цыган улыбнулся своей кривоватой улыбкой, ничуть не смягчившей черты лица.
  - У тебя будет все, что нужно. Иди за мной.
  - А?.. - Мэри показала глазами на своего родовитого товарища по заточению.
  Он сидел у стены, обхватив руками колени, и безразлично наблюдал за цыганом и Мэри. Казалось, его ничего уже не интересует. Цыган скользнул по нему взглядом.
  - Дон Родриго сохранит ему жизнь, - и снова повернулся к Мэри.
  - Жизнь? Это все? А... его свобода?
  - Вам мало? - цыган развернулся и еще раз, более внимательно, взглянул на Эльсвика.
  Но тот этого, похоже, не заметил.
  - Этого даже слишком много, - проговорил он негромко, словно отвечая на свои мысли.
  Снаружи послышался шорох. Рука Хосе метнулась к ножу, но он тут же опомнился, шагнул к двери и распахнул ее ногой. Послышался сдавленный стон и глухой удар о землю. Цыган нагнулся... и быстро втащил в сарай маленького мальчика с тонким, красивым лицом, в опрятном бархатном костюмчике. Железные пальцы Хосе подняли мальчишку за ухо. Он взвизгнул и сжался, не пытаясь вырваться.
  - Дон Диего, подслушивая под дверью, вы роняете звание благородного идальго, - проговорил цыган с жесткой насмешкой в голосе. Мальчик молчал, но яростный ненавидящий взгляд говорил о многом. Граф приподнял голову.
  - Зачем вы мучаете мальчика? - устало возмутился он. - Кто это?
  - Это? - Хосе снова криво улыбнулся. - Это в некотором роде мой хозяин. Диего Рамон Фернандо Педро де Вальдоро. Это маленькое злобное создание - настоящий дьяволенок, несмотря на четырех святых покровителей. Плоть от плоти того, кто его породил. Нежный возраст не помешал ему дважды попытаться меня убить. Он нам не помешает.
  Цыган отшвырнул мальчишку в угол сарая и больше на него не смотрел. Мэри догадалась, что "управляющий" не придает ни происшествию, ни его виновнику ни малейшего значения, и про себя удивилась.
  - Сеньорита, - позвал цыган, Мэри вздрогнула и подняла глаза, возвращаясь к насущным проблемам. - Иди за мной.
  Девушка бросила прощальный взгляд на Эльсвика, но он уже с головой ушел в свои мысли и не заметил прощания. Мэри вздохнула и подошла к Мартинесу.
  Прячась за пышной растительностью сада, они прошли по тропинке в вызывающей близости от окон Родриго и попали в маленький флигель. Тяжелая дверь бесшумно распахнулась, и Хосе слегка подтолкнул ее вперед. Перешагнув порог комнаты, Мэри тихо ахнула. Всю жизнь она провела в богатом Нортон-Хаузе, но никогда и помыслить не могла о такой роскоши. Со стен мягкими складками спускались парчовые драпировки. Ноги утопали в ласковых коврах. У стены располагался альков с бархатными занавесками, а рядом стояла молодая девушка и смотрела в окно. Ее рука лежала на грифе испанской гитары. Мэри интуитивно отметила тонкую талию, белые руки и прямую спину, не привыкшую гнуться. Хозяйка!
  - Иди же, - в полголоса приказал Хосе, и Мэри с замершим сердцем шагнула в этот Эдем.
  Девушка неспешно обернулась, и черные бархатные глаза, минуя Хосе, остановились на Мэри. Их взгляд был холоден и строг, но в глубине таилась печаль и тревога, которую знатная испанка хотела, но не могла скрыть. Верхняя часть ее лица: лоб, дуги бровей, тонкий прямой нос - была нежна и аристократична, а нижняя: плотно сжатые губы и подбородок - не по-женски тверда.
  - Она согласна? - спросила испанка.
  Мэри не поняла слов, но сообразила, что речь идет о ней. Голос хозяйки был низким и глубоким. Широкими шагами Хосе пересек комнату, опустился на колени и поцеловал край ее платья.
  - Как вы приказали, госпожа.
  - Беатрис, - мягко поправила хозяйка, - но эта девушка совсем не похожа на меня!
  - Не беда, - ответил Хосе, - перекрасим ее волосы в черный цвет, оденем в ваше платье, и под густой подвенечной вуалью Мэри вполне сойдет за Беатрис.
  - Но когда обман раскроется...
  - Вы будете уже далеко, моя госпожа, - с самым почтительным видом перебил Хосе, - пещеры Сантилья укроют вас, и ваш брат ничего не сможет сделать. Даже если на его стороне будут алькад и все альгвасилы Нового Света.
  - А если Родриго, как и грозился, поедет со мной? На корабле ты не сможешь выдавать ее за меня!
  Хосе мотнул головой с шапкой жестких черных кудрей.
  - Вам бояться нечего... Беатрис.
  - Хорошо, - снисходительно кивнула испанка, - оставь нас, Хосе.
  Цыган бесшумно исчез. Девушки остались одни. Беатрис опустилась на низкий диван и знаком подозвала Мэри. Некоторое время она внимательно изучала ее лицо, потом...
  - Вам известно, какого рода услугу я от вас жду? - Беатрис сказала это на родном языке Мэри, с сильным акцентом, но без ошибок.
  - Да... госпожа, - кивнула Мэри. - Я должна заменить вас на венчании.
  - И вы согласны?
  - Разве у меня есть выбор? - грустно удивилась Мэри. - Я пленница. Рабыня. Кроме того, в ваших руках жизнь человека, который дорог мне. Слишком дорог, помимо воли и вопреки судьбе. Можете быть уверены - я сделаю все, чего вы хотите.
  Беатрис едва заметно поморщилась. Потом хлопнула в ладоши, и в комнате появилась молодая негритянка в платье служанки.
  - Отведи эту девушку к себе, Лоа, помой, причеши и накорми, - повелительно сказала она и снова отвернулась к окну, не обращая больше внимания ни на Мэри, ни на Лоа.
  
  ***
  Синьор Диего Рамон Фернандо Педро де Вальдоро поскуливая, как обиженный щенок, выбрался из сарая. Ухо горело. Мальчик сощурился и процедил сквозь зубы с истинно кастильской гордостью и непримиримостью:
  - Ты будешь гореть в аду, Хосе, клянусь Богом и Святой Девой Марией!
  - Ох, какие страсти! - откуда-то сверху послышался задорный смех. - У тебя такие хорошие отношения с дьяволом, синьор Диего?
  - Хатита! - явно обрадованный мальчик закрутил головой, пытаясь обнаружить источник звука, но вокруг никого не было.
  Диего растерялся. Цыганка была где-то поблизости, но маленький испанец знал по опыту, что будет искать ее до тех пор, пока ей не надоест эта игра.
  - Диего! - голос звучал вроде бы слева. Мальчик стремительно обернулся. Никого.
  И снова возник веселый смех подруги.
  - Ищи, Диего!
  Он закрутился, как пес, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в пышной листве разросшегося сада, но зря. За спиной возвышался каменный забор, остатки былой славы де Вальдоро, слева рос непролазный кустарник выше человеческого роста, прямо перед ним лежала выкошенная лужайка, а справа высилась стена сарая.
  - Здравствуй, Диего.
  Мальчик крутанулся на пятке. Он мог бы и не торопиться. Цыганка никуда не собиралась исчезать. Она стояла рядом. В двух шагах. Черные глаза смеялись. Суеверный испанец быстро перекрестился, вызвав новый взрыв смеха.
  - Хотел бы я знать, как ты это делаешь, - пробормотал Диего, досадуя на собственную глупость.
  Цыганка пожала худыми острыми плечами.
  - Хочешь - узнаешь, - увидев, как вспыхнули глаза мальчика, Хатита подмигнула. - Но не даром. Твоя тайна взамен моей. Договорились?
  - Что за тайна? - насупился Диего.
  - Ты скажешь мне, за что так ненавидишь Хосе, - серьезно ответила Хатита, подходя ближе, - мне важно это знать.
  - За что ненавижу? - вспыхнул Диего. - Ты видела, как он обращается со мной? Может, скажешь, что за это я должен его любить?
  - Нет, Диего, это не ответ, - произнесла Хатита, глядя в сторону. - Хосе грубый, но совсем не злой. Он не стал бы обижать тебя, если бы ты перестал воевать с ним.
  Диего растерялся, не зная, что ответить. Этот разговор не нравился ему, но уклоняться от расспросов цыганки он еще не научился. Хатита сделала шаг навстречу мальчику. Теперь они стояли совсем рядом и смотрели в глаза друг другу. - Если ты не хочешь говорить, скажу я. Хосе сделал то, что ты хотел, да не смог. Верно? - И так как мальчик упрямо молчал, цыганка договорила: - Он испугал твоего старшего брата. И здорово испугал.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"