- Вот так все и получилось, Юр! - снова вздохнул Леха.
Юрка промолчал, задумавшись. Историю о доброй журналистке он сейчас прослушал во второй раз. Теперь уже внимательно, стараясь вопросами заставить Лешку изложить все как можно подробнее. Первый раз это был горячечный шепот под шум бачка унитаза. Впрочем, сам Юрка в тот день был устал и растерян - изолятор все-таки не проходит даром. Может, поэтому он совсем не придал значения Лешкиному рассказу, тем более о журналистах он и так знал. А Лешке сказал, что когда те пришли, он был уже в изоляторе у Шприца. Ляпнул, и не подумал, как это прозвучало. Но, судя по всему, Лешка решил, что Юрке стало плохо в карцере, видимо, рассказ у Юрки получился достаточно печальный. Однако, неожиданно эта нелепость помогла. Вызвать Леху на откровенный разговор о том дне, оказалось довольно просто.
Правда, сначала Юрке самому пришлось поведать о часах в дисциплинарнике. Единственное в чем он схитрил в своем рассказе, было то, почему Шприц выпустил его из карцера. Юрка просто сказал, что доктор хороший парень и посчитал несправедливым наказание ни за что. Опять же все это было очень близко от правды.
Потом уже старательно расспрашивая Леху о странной журналистке, Юрка пытался понять, почему же эта беседа оказалась настолько важной для кураторов операции. Ну журналистка, ну врала о родне за границей... Или не врала? Может в этом дело, и у Лешки обнаружились родственники о которых не знало Управление? Впрочем, версий было много. Главное же задание он выполнил - подробную информацию получил. Правда, придется внеочередной раз оставлять флешку, хотя та, что пишет их разговоры сейчас, почти чистая. Но эта информация нужна, а значит тянуть с передачей не стоит. Раз ради нее доктору пришлось инициировать внеочередной контакт и под видом прививки вызвать Юрку в медблок прямо с урока, значит, информация потребовалась срочно.
- Юр, ты чего молчишь? - нарушил тишину Лешка, - Думаешь, я тебя подвел?
Юрка улыбнулся в ответ, стараясь сделать вид, что все в норме, а хандрит он только от дождя.
- Да нет. Все нормально, Леш! - в очередной раз ответил он, надеясь, что слова не прозвучат фальшиво.
Впрочем, Фомичеву было не до наблюдения за нюансами. Лешка шел рядом, опустив голову, как будто разглядывал ломкую от инея траву под ногами. Прогулка затягивалась. Юрка уже был не рад, что согласился. Казалось, что они идут так уже несколько часов, вдоль нескончаемой как осень изгороди. Пройтись предложил Лешка, а Юрка, не желая его обижать, не стал отказываться. Может быть и зря.
Серый осенний пейзаж навевал тоску. Юра глядел на привычные лужайки, изгородь, которую он помогал обрезать Вилли, рубиновый огонек маячка, ритмично мигающий на шпиле школы, и с грустью понимал, что из его души ушла ненависть к этому месту. Странно и грустно - действительно человек привыкает ко всему... Сейчас дом, его Юркин дом, казался странным и полузабытым сном... И даже в мыслях он становился Юрой Грачевым, мальчиком без будущего. И ведь сам бы этого не заметил, если бы не странный разговор с доктором.
- Твоя миссия чертовски трудна, Юра, и будь моя воля, я бы свернул операцию, - вспомнились спокойные слова Отто Карловича.
Юрка не сразу понял к чему эти слова. Только что Шприц передал ему задание, даже попробовал подсказать, что можно сыграть на чувстве вины, которое может испытывать Леха, а потом вот. Юрка даже взбрыкнул было - мол, этот разговор уже был и доктор не должен мешать выполнению Юркиной задачи. Но потом понял, что Шприц говорит не о том. Угощаясь странным горько-соленым густым кофе, Юрка думал, как ответить на вопрос доктора. Скучает ли он по дому, по Корпусу, по друзьям? Почему-то ему было стыдно признаться, что настоящих друзей он так и не завел. Приятели - те были, Лерка была... Но друзья ли? Хотя Лерка, конечно, настоящий друг, вот только как-то ей стало не до него последнее время... У девчонок свои странные дела. Так он и сказал доктору.
- У девчонок свои странные дела, это ты прав, брат, - неожиданно развеселился доктор, - и может ты прав дважды, пока эти дела не стали общими, без девчонок можно и не скучать.
На том они и расстались. А вот потом Юрку и накрыло хандрой. Ведь получалось что, Леха его единственный настоящий друг, а он его как бы обманывает. Впрочем, тут же вспомнились слова Алены и папы: не обманывает, защищает. Вчера хандра быстро отпустила, но с утра, после того, как все отъехали в город, вернулась с новой силой. Наверное, из-за дождя.
Унылый холодный дождь даже не шел, он просто висел в воздухе, застыв миллиардами капель в сером сумраке субботнего утра. Вдыхая эту холодную влагу, Юрка ощущал запах горелой листвы, наверное, где-то жгли последние листья, мусор... И этот горьковатый чад вкупе с холодными каплями на лице давили на плечи тяжелым грузом.
Но как бы то ни было, Юрка офицер и у него была работа. Если верна его версия, то стоит развить тему. Преодолевая укусы совести, Юрка спросил:
- Лех, а как ты думаешь, у тебя, правда, родня там, за границей?
Ответ интересовал аналитиков, и потому Юрка должен был задать этот вопрос. В ответ Лешка только пожал плечами.
- Юр, понимаешь, я об этом не знаю. Никогда не слышал ни о каких родственниках. У меня даже дедушек и бабушек не было, все умерли, еще до моего рождения. Но с другой стороны, зачем ей врать? - Леха глядел на Юрку, как будто ждал от него подтверждения или опровержения своей мысли.
Зачем могла врать журналистка, Юрка как раз представлял. Отличный повод заполучить Леху - изобрести каких-то родственников. Но другу же об этом не скажешь? А Лешка по-своему истолковывал его молчание. Потому что продолжил горячо:
- Понимаешь, Юр, я об этом постоянно думаю. Понятно, что папа надеялся, что ему удастся обмануть гадов, но, может родители знали про этих родственников? Мы ведь безо всего уезжали, а там нужно было бы где-то жить... Конечно, был еще дядя Сева... Но... а может и правда родственники?
- Теперь этого уже не узнать, - мрачно сказал Юрка и прикусил язык до боли, кляня себя за толстокожесть.
Хорошо, что Леха ничего не заметил.
- Узнать можно! - огорошил он Юрку, - Только, жаль, я не успел выяснить, где эти родственники живут!
- В смысле? - уточнил Юрка.
- Понимаешь, дядя Сева сказал, что с папой и мамой мы в Нордвиге увидимся... Вот я и думаю, может и родня оттуда же? - Леха шмыгнул носом, похоже, он тоже достаточно промерз, - Знал бы ты Юр, как я ненавижу тут все и всех. Если бы не они, какая бы жизнь могла быть, а?
- Кто они? - чтобы не молчать, спросил Юрка, хотя ответ и так знал.
- Все эти... Люди в черном, - зло выплюнул Лешка, - их дурацкие секреты, границы, законы...
Порыв ветра, едва не сбивший их с ног, прервал этот монолог полный ненависти, скомкал слова, унес их в даль, растворив в дожде. Юрке стало обидно, уж он-то прекрасно знал, зачем и почему действует Управление, знал цену этой работе. А цена там... Иногда и та, что заплатил Вилли. Просто обычные люди, такие как Леха, ничего об этом не знают, а видят только плохое... Но ведь у улан работа такая, быть там, где беда, чтобы предотвратить еще большую беду. Почему-то очень захотелось объяснить это Лешке, показалось, что он поймет, и Юрка рискнул.
- Понимаешь, Лех, сидел я в том изоляторе и думал, - задумчиво начал он, - а вдруг люди в черном тоже правы? Вдруг папа действительно хотел устроить переворот, сместить Канцлера?
Я вот сейчас думаю и понимаю, что да, мог бы, если бы считал что он прав и так будет лучше для страны, для всех, понимаешь? Только у него не получилось. Он проиграл. А уланы... ну получается, что они защищались. Работа них такая...
Юрка покосился на идущего рядом Лешку, убедился, что тот внимательно слушает, и продолжил:
- Или вот тебя взять, пытали, мучили, уколы эти... А так-то, вдруг действительно твой отец что-то важное изобрел, а тебе не сказал? И там, скажем, пока гуляли где-то, наверное, были у вас любимые места, ну или просто куда-нибудь ездили, а он тайник сделал. Ты сам не знаешь, а там что-то важное... Вот они и психуют... Тоже не со зла - опять же работа такая, а?
- Юр, ты это серьезно? - кажется, Лешка не ожидал от него подобных слов.
- Вполне серьезно, - заверил его Юрка, - в изоляторе делать нечего, там время будто стоит, вот и мысли приходят... Мы всех ненавидим, а если вдуматься за что? Наши родители с ними воевали, нам тоже придется, наверное... Мстить. Но на самом деле мы даже не знаем, с чего все началось... Понимаешь?
- Нет, - упрямо ответил Леха, - не понимаю. Я знаю, с чего началось, - злость зазвенела в Лешкином голоса, - с того, что папа придумал как сделать антиграв, Юрка. Оставалось довести эту технологию до ума, и не нужными стали бы все эти автомобили, самолеты, нефтяные станции, не нужно загрязнять воздух и море, вырубать остатки лесов, понимаешь? Весь мир, Юрка, вся планета могла бы стать другой. Только эти... со своими секретами дальше кончика носа не видят. Все каких-то бомб боятся. Потому папу и убили. Так что мне есть за что мстить, Юрка.
Лешка даже слегка побледнел от волнения. Но Юрка решил не отступать, в конце концов, за ним была правда и можно было попробовать донести ее до друга.
- Лех, а если из этого самого антиграва действительно можно бомбу сделать? Ведь твой отец не один над темой работал, верно? Да и за границей вас не просто так ждали, - мрачно спросил Юрка, уверенность Лехи в своем отце поражала.
- Не один, - согласился Леха, - но без его идей они еще годами вокруг топтаться будут. "Бомбы" делать. А надо не бомбы, надо мобили и энергостанции, понимаешь?
- Понимаю... - согласился Юрка, он действительно понял, что Леху не переубедить.
- Вот я и надеюсь что Шприц не врал, и после школы мы будем наконец свободны, - развел руками Лешка.
- После школы и начнется самое сложное, - Юрка мрачно пнул какую-то ветку, оказавшуюся под ногами, - никому не нужны, без денег, без друзей...
- А этот? Друг семьи? Не поможет? - поинтересовался Леха.
Юрка не сразу понял, о чем речь, минуту тупо соображал, делая вид, что не уверен в ответе. Только потом вспомнился визит отца и то, что Лешка видел их вместе.
- Не знаю, Леш, как-то не верю я тем друзьям, которых ни разу не видел, - задумчиво выдохнул он, - я уж как-нибудь сам буду пробовать.
- Не сам! - твердо сказал Леха, - Мы вместе будем пробовать, вдвоем все-таки проще.
А дальше суббота покатилась по накатанным рельсам. Обед в столовой сухим пайком, чай, бутерброды, апельсин - ради десятка нарушителей никто не станет загружать кухню. Потом партия в поддавки. Потом Юрка показал Лехе игру в "точки и крепости", которую показывали им на уроке стратегии. Весь курс неделями резался в эту игру, пока все не поняли, что при достаточной внимательности и некой опытности игроков, любая партия будет оканчиваться ничьей, потому что любой риск будет означать поражение. Листок в клетку, два разноцветных карандаша, точки ставятся по очереди, задача окружить точку или группу точек противника своими. Если можно соединить свои точки непрерывной линией, то это и есть "крепость". Пару раз влегкую разгромив Леху, Юрка с удивлением понял, что тот уже ухватил суть игры, и победы больше не будет. Впрочем, времени точки сожрали много, потому что заскучать друзья еще не успели, а в кубрик уже ввалились счастливые посетители кинотеатра.
Теперь у Юрки оставалось только одно важное дело. Передать флешку с записью и заменить ее на новую. На улицу идти было поздно, а значит придется пользоваться одним из резервных "ящиков", о которых знает Шприц. Ящик в раздевалке Юрка сразу отбросил, переться вниз по лестнице не хотелось категорически. Оставался еще тайник в коридоре. Небольшая ниша, рядом с кладовкой, где уборщица хранила свои ведра. Третья плитка справа, снизу. Заменить флешку для Юрки уже было делом техники, привычные движения, оглянуться, убедиться, что вокруг никого, вложить заранее изъятую из часов флеху, забрать сменную... Привычное действо. Несколько коротких секунд. Правда, в этот раз что-то дернуло Юрку. Будто чем-то липким мазнули по затылку, заставив подпрыгнуть и оглянуться. За спиной никого не было. Когда Юрка осторожно вышел из ниши коридор был пуст. Юрка понял, что происходит то, о чем предупреждал Отто Карлович - у него начинали шалить нервы. Стараясь успокоиться, он торопливо стер едва заметную пометку мелом, давая понять Шприцу, что закладка сделана, и не спеша пошел в кубрик.