Тиханашвили Александр Юрьевич : другие произведения.

Легенда о Павлиньем троне (окончательный вариант)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предисловие автора Люди старшего поколения помнят так называемый ћКарибский кризисЋ, когда мир был поставлен на грань ядерной войны, но почти никто не знает о другом, так называемом ћЦейлонском кризисеЋ. Во время него опасность вооруженного конфликта между Советским Союзом, с одной стороны, и США и Англией, с другой, была вполне вероятна, и только блестящая работа советской разведки, а также мужество, самоотверженность и великолепная выучка советских моряков и летчиков помогла избежать катастрофы.Именно после этого кризиса администрация президента США Ричарда Никсона реально пошла на сближение и мирный диалог с Советским Союзом, что впоследствии было названо ћразрядкой международной напряженностиЋ.Удивительные повороты и хитросплетения человеческой истории привели к тому, что трагические события Цейлонского кризиса послужили развязкой драмы, которая началась в далеком 17-м веке.В этой книге впервые рассказано о совершенно секретной операции, которую в начале 70-х годов совместно провели внешняя разведка КГБ, ГРУ Генштаба, ВВС и эскадра Тихоокеанского флота. В этой операции были задействованы резидентуры на нескольких континентах, средства космической разведки, десятки легальных и нелегальных советских разведчиков и агентов, специальные подразделения, стратегическая авиация, надводные и подводные корабли, несущие ядерное оружие. Многие события, описанные в этой книге, произошли на самом деле, другие - плод вымысла или авторские версии реальных исторических событий.Некоторые персонажи этой книги живы, другие навсегда нашли успокоение, а третьи - вымышлены автором. Многие фразы и цитаты - исторические факты.Некоторые имена и фамилии изменены в силу определенных соображений. В работе были использованы различные материалы, а также воспоминания людей, знавших персонажей этой книги. Некоторые эпизоды читателям могут показаться несколько схематичными, однако, это вынужденная мера, в силу соображений секретности, которые пока не до конца утратили свою силу над описываемыми событиями.

  
  
  
  

Александр Тиханашвили

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЛЕГЕНДА

О ПАВЛИНЬЕМ ТРОНЕ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Предисловие автора

  
   Люди старшего поколения помнят так называемый "Карибский кризис", когда мир был поставлен на грань ядерной войны, но почти никто не знает о другом, так называемом "Цейлонском кризисе". Во время него опасность вооруженного конфликта между Советским Союзом, с одной стороны, и США и Англией, с другой, была вполне вероятна, и только блестящая работа советской разведки, а также мужество, самоотверженность и великолепная выучка советских моряков и летчиков помогла избежать катастрофы.
   Именно после этого кризиса администрация президента США Ричарда Никсона реально пошла на сближение и мирный диалог с Советским Союзом, что впоследствии было названо "разрядкой международной напряженности".
  
   Удивительные повороты и хитросплетения человеческой истории привели к тому, что трагические события Цейлонского кризиса послужили развязкой драмы, которая началась в далеком 17-м веке.
  
   В этой книге впервые рассказано о совершенно секретной операции, которую в начале 70-х годов совместно провели внешняя разведка КГБ, ГРУ Генштаба, ВВС и эскадра Тихоокеанского флота.
   В этой операции были задействованы резидентуры на нескольких континентах, средства космической разведки, десятки легальных и нелегальных советских разведчиков и агентов, специальные подразделения, стратегическая авиация, надводные и подводные корабли, несущие ядерное оружие.
  
   Многие события, описанные в этой книге, произошли на самом деле, другие - плод вымысла или авторские версии реальных исторических событий.
   Некоторые персонажи этой книги живы, другие навсегда нашли успокоение, а третьи - вымышлены автором.
   Многие фразы и цитаты - исторические факты.
   Некоторые имена и фамилии изменены в силу определенных соображений.
   В работе были использованы различные материалы, а также воспоминания людей, знавших персонажей этой книги.
   Некоторые эпизоды читателям могут показаться несколько схематичными, однако, это вынужденная мера, в силу соображений секретности, которые пока не до конца утратили свою силу над описываемыми событиями.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Суббота, 31 мая, 1969 года.

Кабул, Афганистан.

Публикация в газете "Кабул Таймс".

   "Сообщение агентства Бахтар. Премьер-министр Советского Союза Алексей Косыгин после четырехдневного официального дружественного визита покинул нашу страну, в которой находился по приглашению Премьер-министра Нур Ахмат Эттмади"
  

Двумя днями раньше.

Четверг, 29 мая, 1969 года

  
   "По случаю пребывания Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина Посол Союза Советских Социалистических Республик в Афганистане просит пожаловать на прием в посольстве 29 мая 1969 года в 20 часов".
   Красиво отпечатанное на белоснежном глянцевом картоне приглашение лежало на журнальном столике в квартире советника по строительству Министерства Общественных работ Афганистана Юрия Григорьевича Автандилова.
   До приема оставалось меньше 2-х часов. Автандилов и его жена Ирина Сергеевна были уже практически готовы к выезду. Жили они в 5-ти этажном доме, заселенном советскими специалистами, работающими в Афганистане.
  
   В Кабуле был построен целый городок для иностранных специалистов, который по-русски так и называли - "микрорайон". В основном он был заселен советскими гражданами, но были и дома "интернациональные" - для сотрудников различных миссий ООН, и даже отдельный дом, где жили китайцы, которые ходили в одинаковых синих френчах, исключительно группами по 10-15 человек, и обычно всех сторонились, чем вызывали недоумение и насмешки остальных жителей городка.
   Несколько домов в микрорайоне занимали советские военные советники, помогавшие правительству короля Захир-Шаха "обустраивать" армию по советскому образцу. Широкую известность приобрела фраза двоюродного брата короля Мухаммада Дауда, который позже, в 1973 году устроил государственный переворот и отстранил короля от власти: "От ракет ПВО до шомполов - все в армии Афганистана советское".
   СССР щедро снабжал развивающиеся страны оружием, конечно же, слегка устаревшим, но сохранившим, тем не менее, свою грозную силу и притягательность для дружественных стран Ближнего и Среднего Востока.
   Спокойствие и безмятежность царили в те годы в Афганистане. Советские люди - "шурави", были желанными гостями в домах афганцев. Совершенно без всякой опаски жены наших специалистов выезжали на шумный восточный базар, компании из нескольких человек могли беспрепятственно выезжать на пикники, шашлыки или плов, который для них готовили водители-афганцы...
   Посольство СССР - это был целый городок, огромный комплекс (больше была только советская дипломатическая миссия в Китае). Утопали в зелени аллеи и жилые дома, в воздухе струился аромат огромных алых роз. Бассейн, теннисные корты, летний кинотеатр, бильярд, спортплощадки, школа, поликлиника. Это был настоящий оазис цивилизации в пыльном Кабуле.
  
   На приеме Косыгин всех искренне рассмешил. Какая-то милая дама, из посольских, защебетала, с трудом протиснувшись сквозь желающих поближе оказаться с популярным в народе Председателем Совета Министров:
   - Ой, Алексей Николаевич, дорогой, Вы знаете, только здесь, находясь вдали от Родины, ощущаешь, как нам ее не хватает!
   Косыгин ответил с усмешкой:
   - Ну что ж, тогда, мы всех недовольных будем высылать за границу - пусть поскучают!
   Раздался всеобщий хохот. Время высылки диссидентов еще не наступило, хотя эти самые "недовольные" уже появились и 1968 году, после событий в Чехословакии, даже стал выходить самиздатовский диссидентский журнал "Хроника текущих событий", посвященный репрессиям властей и правам человека. Конечно же, в условиях жесткого контроля он просуществовал недолго, и в последствии редакция журнала была разгромлена.
  
   Недалеко от советского посольства стояла машина - грузовик, "бурубахайка", как ее называли - ярко разрисованная десятитонка, используемая для перевозки людей и всевозможных грузов. В крытом кузове находилась аппаратура для перехвата разговоров, ведущихся сейчас на приеме в посольстве. Никто не знал, что среди приглашенных находился завербованный английской разведкой советский инженер, работавший в одном из афганских министерств в качестве консультанта, Олег Волошин.
   Англичане и американцы очень серьезно относились к визиту Косыгина в Афганистан. Все возрастающее доверие короля Захир-Шаха к "шурави" и отличные отношения с СССР создали противовес влиянию Англии на политику Афганистана, а это сильно нервировало и раздражало, поэтому использовались малейшие возможности для сбора информации о развитии советско-афганских отношений с целью их возможной дестабилизации.
   Волошин был пойман на простейшей подставе - во время обычного посещения любимого за дешевизну всеми советскими колонистами базара "Лабидарья" хозяин мясной лавки, старый агент английской секретной службы, пригласил его отведать плов по случаю "рождения" седьмого сына.
   Вербовочные подходы применялись практически ко всем специалистам социалистических стран, которые работали в Афганистане. На регулярных инструктажах офицеры безопасности посольства рассказывали о необходимости быть бдительными, о происках иностранных спецслужб, но вместе с тем и о необходимости поддержания хороших отношений с местными жителями. Вот и решил Волошин, что неудобно отказать хорошему человеку, у которого он постоянно покупает баранину.
   После плова - кальян с опиумом, от которого у разомлевшего Волошина не было сил отказаться, потом неизвестно откуда появившиеся танцовщицы, танец живота, потом снова кальян... Короче, через три часа "заботливый" хозяин лавки отправил Волошина на такси домой, на прощание немного смочив его рубашку водкой и заставив сделать несколько глотков - нормальная для советского человека картина: человек немного задержался, потому что выпил. Нормальная - для Советского Союза, но за рубежом?! Тем не менее, этот факт прошел мимо внимания сотрудников внешней контрразведки КГБ.
   А далее события развивались по стандартному сценарию: фотографии, угрозы рассказать все консулу (блеф, но Волошин сильно перепугался), вербовочное предложение, предваряемое пухлой пачкой местных денег и появлением на сцене английского джентльмена.
   В итоге, на прием по случаю приезду Косыгина Волошин шел нашпигованный микрофонами, передающими устройствами и рекомендациями держаться ближе к собеседникам - Косыгину и афганскому премьеру Эттмади. Понятно, что на таких приемах о серьезных вещах не говорят, но малейшие нюансы разговора двух премьеров будут потом анализироваться специалистами и найдут свое отражение в закрытых обзорах и досье.
  
   Автандилов и Волошин были знакомы как, впрочем, почти все сотрудники советской колонии. Отсмеявшись после шутки Косыгина, Автандилов вдруг заметил бледного Волошина, который пытался протиснуться поближе к беседующим премьерам, но делал это как-то неловко, как будто боялся помять костюм.
   - Олег, подожди немного, сейчас женщины побегут к шампанскому, и ты сможешь подойти поближе, если хочешь - сказал более опытный Автандилов - слушай, а чего ты такой бледный?
   - Жарко, Юра, очень жарко, - пожаловался Волошин, хотя в Мраморном зале посольства, где проходил прием, кондиционеры работали на полную мощь, и была вполне нормальная температура.
   Через некоторое время нервно оглядывавшийся Волошин заметил, как появилась группа офицеров безопасности посольства, которые разбрелись по разным концам зала и начали неторопливо прогуливаться с бокалами в руках, мило раскланиваясь со знакомыми. Приглядевшись, можно было заметить, что в их движении прослеживался определенный порядок, как будто прочесывали по секторам всю площадь зала, постепенно двигаясь к месту, где беседовали премьеры двух стран. Время от времени они бросали взгляды на рослого русоволосого парня, стоявшего у выхода из зала, тот еле заметно отрицательно покачивал головой.
  
   - Засекли передачу! - ужас охватил Волошина. Он уже успел передать довольно много материалов англичанам и задержание с передающей аппаратурой, да еще во время дипломатического приема такого уровня означало лишь одно - немедленный арест, отправку в Союз, трибунал и почти наверняка расстрел. А семья...жена Оля, бедные дети, Лена во втором классе, Витеньке 5 лет, что ждет их...? Волошина трясло, но времени раздумывать не было. Хорошо, что аппаратуру можно было отключить миниатюрным рычажком, спрятанным под галстуком. Волошин постарался как можно спокойнее взять бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта и стал неторопливо удаляться от места, где стоял, стараясь переместиться в ту часть зала, которая уже была пройдена чекистами, при этом, двигаясь по направлению к выходу.
   Оказавшись неподалеку от выхода, он выключил технику и внешне спокойно, сдерживая жгучее желание бежать, вышел на трясущихся ногах из Мраморного зала. Он видел, что у парня, стоявшего у дверей, был крохотный наушник, и на лице у того отразилось легкое недоумение, видимо сигнал исчез, так как передатчик замолчал. Чекисты аккуратно, но твердо и уверенно пробирались к выходу из зала для отслеживания выходящих - теперь другого пути не было: прекращение сигнала означало, что их манипуляции обнаружены и носитель аппаратуры постарается покинуть помещение. Волошин успел выйти за несколько секунд до того, как мышеловка захлопнулась. Но он понимал, что это уже его не спасет - начнется анализ передвижений приглашенных, сопоставления с появлением и прекращением сигнала и его вычислят - не сегодня, так завтра.
  
   - Волошин ушел со всей семьей! - с таким возгласом зашел в кабинет к резиденту КГБ в Афганистане Ивану Николаевичу Костину его заместитель Геннадий Сергеевич Мамонов на следующее утро.
   - Все-таки проморгали, черт побери! - очень эмоционально отреагировал обычно спокойный и выдержанный Костин. Ему шел уже 55-й год, всю жизнь он посвятил работе в разведке. На его жизненном пути случались и провалы, и измены коллег, и каждый раз в таких случаях, даже в молодости у него начинало побаливать сердце. Волошин не был сотрудником резидентуры, но, тем не менее, его уход послужит прямым основанием для обвинений в слабой работе и упущениях контрразведывательного обеспечения советских граждан за рубежом. А учитывая вчерашний инцидент с запеленгованным сигналом во время дипломатического приема, ...лучше не думать, а действовать.
   - Связи среди наших колонистов? Контакты с местными? Авиарейсы? - хмуро спросил он у своего заместителя.
   Заместитель резидента, Геннадий Сергеевич Мамонов, пришел в разведку во время партийного набора 50-х годов после чисток аппарата НКВД от "приспешников Берии". Всегда с иголочки и со вкусом одетый, с безупречными манерами, он хорошо знал Восток, свободно владел английским, говорил на классическом арабском и на фарси, имел многочисленных знакомых и среди дипломатов многих стран, имевших свои посольства в Афганистане, и среди афганцев, причем от низовых чинов полиции до ответственных сотрудников различных министерств. Сотрудники резидентуры, да и сам Костин, очень уважали и ценили его.
   - Контакты среди наших специалистов отрабатываются, а из местных... пока надежных данных нет, кроме официальных связей, заявленных Волошиным в связи со своей работой в Министерстве. С 3-х часов утра из Кабула вылетело 4 самолета иностранных авиакомпаний. Волошин мог находиться в любом из них, - невозмутимо доложил Мамонов.
   - Накажут нас с тобой, Геннадий Сергеевич, и так на ушах стоим, пока Косыгин не уедет, а тут вчерашний пеленг, Волошина проморгали..., ох и накажут, - расстроено сказал Костин.
   Кто мог предположить, что Волошин окажется предателем. Человек с безупречной анкетой: его отец - почетный гражданин Одессы, участник освобождения города от немцев, мать - секретарь парторганизации одной из московских швейных фабрик, а все что требовалось от него - рассказать о происшедшем и советская разведка могла начать свою игру с англичанами
  
  
  
   Из доклада резидента МИ-6 в Афганистане в штаб-квартиру разведки в Лондоне:
   "Из неофициальных высказываний премьера Косыгина во время дипломатического раута в посольстве стало известно, что недовольных советским режимом готовятся насильственно высылать за границу".
  

Из телеграммы в Центр резидента КГБ в Афганистане

   "Во время дипломатического приема в посольстве по случаю визита А.Н. Косыгина в 21.17 местного времени службой перехвата резидентуры зафиксированы радиосигналы, источник которых находился на территории посольства. Мероприятия, по локализации источника сигнала, указали на его присутствие в Мраморном зале Посольства, где проходил прием. Принятые меры по пресечению работы передатчика эффекта не дали. Носитель передающей аппаратуры, вероятно, обнаружив сотрудников резидентуры, ведущих скрытый поиск источника, прекратил передачу и скрылся до того, как были блокированы выходы из помещения. Расчет и анализ передвижений присутствующих на приеме указывает на пятерых советских специалистов (советники посольства Костюк Н.Н. и Негребельный П.И., инженер-консультант Волошин О.Д., военные советники Резников А.А. и Коровин С.И.,) а также двух афганцев.- Фарух Осман Шах (помощник министра общественных работ) и Мухаммед Закир (советник МИД).
   Однако, исчезновение консультанта Министерства Науки и образования Афганистана Волошина Олега Денисовича 1938 г.р. с семьей (жена Ольга Викторовна 1940 г.р., дети Виктор 1963 г.р. и дочь Елена 1961 г.р.) указывает на его причастность к радиопередаче из Мраморного зала Посольства СССР.
   Принятые меры к розыску Волошина В.Д. результатов не дали. Предварительная отработка контактов объекта среди советских специалистов показала их непричастность и неосведомленность относительно планов Волошина.
   Отработка официальных контактов Волошина в Министерстве Науки и образования результатов также не дали.
   Предполагаю, что вербовка Волошина неустановленной спецслужбой произошла вне нашего контроля.
   Однако, считаю необходимым под различными предлогами отозвать в СССР для детальной проверки упомянутых Костюка Н.Н., Негребельного П.И., Резникова А.А. и Коровина С.И.".
  

Из сообщения резидента КГБ в Лондоне

   "Наш источник "Гарант" сообщает, что в условиях строгой секретности из одной из стран Среднего Востока английской разведкой была вывезена семья советского гражданина (4 человека). Принимаются меры к установлению личностей похищенных".
  
   Начальник разведки А.М.Сахаровский доложил о случившемся председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову.
   Андропов долго молчал, еще и еще раз просматривая аналитическую записку, составленную разведкой. Потом медленно произнес: "Каким образом резидентура проморгала контакты Волошина с англичанами? Что, слишком хорошо и спокойно там живется нашим сотрудникам? Афганцы дружелюбно преподнесли нам свою армию для реорганизации, полиция нам открыта, все министерства напичканы нашими советниками, а что в результате? У нас под носом вербуют человека, да еще вывозят со всей семьей. Вы можете поручиться за то, что больше никто из работающих в Афганистане советских сотрудников не имеет конспиративных связей?"
   - Проверяем всех, Юрий Владимирович. В Кабул готовится выехать специальная комиссия для расследования. Резидента отзовем в Союз. Здесь, в Москве, контрразведка отрабатывает все его связи и контакты.
   - Поздно, поздно уже. Все это размахивание кулаками после драки. Думаю, что период перед поездкой за границу тут не причем. Ведь проверяли его перед командировкой, и не один день. А резидента отзывать не нужно. Выговор строгий он заслужил, но так резко и неожиданно его выдергивать из наработанных связей - излишне. Остальных, попавших под подозрение, под разными предлогами отозвать, тщательно проверить, а дальше на усмотрение контрразведки - если сочтут возможным, пусть возвращаются в Кабул и продолжают работать.
  
   Автандилов находился в дурном расположении духа. Оказалось, что именно он был практически последним человеком, который перекинулся с Волошиным несколькими словами перед исчезновением того с приема. Сотрудники резидентуры несколько раз беседовали с ним, прося припомнить еще какие-нибудь детали, кроме пресловутой бледности и жалоб Волошина на жару. Он был бы рад помочь, но больше ничего не мог сказать - да, знакомы, но ведь таких как я, полна наша колония. Но все обошлось, и жена успокоилась, а то все боялась, что прервут срок командировки и вышлют в Союз, но все обошлось.
  
   Прошло много месяцев, наступил новый, 1970 год. Была зима, когда в выходной день жена Автандилова поехала, как обычно, вместе с женами других советских сотрудников на базар "Лабидарья". Для таких поездок использовался небольшой автобус, принадлежащий советской колонии, с водителем-афганцем. На нем в будние дни возили детей в школу, которая располагалась на территории посольства, а после уроков привозили обратно. Женщины разбредались по базару, по многочисленным лавкам, в обусловленное время, собираясь у автобуса, чтобы вернуться домой.
   Ирина Сергеевна неторопливо шла вдоль прилавков, заполненных горами фруктов, овощей, зелени, мяса. Стоял обычный для восточных базаров гомон. Везде шумели, торговались, размахивая руками, местные жители. Одуряющее пахло шашлыками и пловом, которые готовились тут же среди прилавков, разносчики чая и холодной воды ловко шныряли в толпе, ухитряясь не пролить ни одной капли своего драгоценного товара.
   Нужно сказать, что многие афганские торговцы охотно доверяли в долг свои товары советским людям. Советские специалисты, работающие в провинции на различных объектах строительства, приезжали в столицу раз в два-три месяца и делали сразу много закупок. Бывало, что денег не хватало и дружелюбные доверчивые афганцы, ничего не боясь, охотно давали "шурави" все, что те хотели в долг, до следующего раза .
   Ирина Сергеевна подошла к лавке Юсуфа, где обычно брала баранину. Юсуф говорил по-русски довольно неплохо и знал многих обитателей советской колонии. У него охотно брали мясо - всегда свежее, недорогое, взвешивал он обычно даже с некоторым перевесом, за что экономящие на всем советские люди его очень любили.
   - Здравствуй, ханум-саиб ! Как твои дела, как поживает твой уважаемый муж, как здоровье твоих детей? - учтиво приветствовал ее Юсуф. Немного поторговавшись, Ирина Сергеевна купила у него баранину и уже хотела прощаться, как Юсуф, сделав серьезное лицо, поманил ее пальцем, показывая, что хочет сказать что-то шепотом, прямо на ухо. Заинтригованная Ирина Сергеевна наклонилась к нему.
   - Ханум-саиб, ты же знаешь, как я тебя уважаю, как уважаю твоего драгоценного мужа, поэтому хотел именно тебе предложить очень хороший товар, которым торгует мой брат Сафар. Он ювелир, совсем не богатый, но иногда ему привозят из Пакистана и Индии знакомые караван-баши неплохие камни, которые могут понравиться таким ослепительным женщинам, как ты.
   - И что это за камни? - спросила Ирина Сергеевна, - покажи.
   - Нет, ханум-саиб, не сейчас и не здесь, как можно? Я же бедный торговец мясом, как я могу в своей лавке показывать драгоценности, которых достойны только такие белые королевы, как ты. Если хочешь, я могу познакомить тебя и твоего достойного мужа со своим братом. И он сам покажет тебе то, что у него есть.
   "Приятные слова, умеет льстить. Однако, что же за этим стоит? Пожалуй, нужно проявить заинтересованность", - подумала Ирина. Как и все сотрудники советской колонии, она неоднократно слушала инструктажи офицеров безопасности, поэтому спокойно отнеслась к словам Юсуфа и решила обо все рассказать мужу, а он уж пойдет к кому нужно.
   С Юсуфом условились встретиться в следующий выходной день - пятницу, мусульманский день отдыха. Дома она все рассказала мужу, а он обратился к одному из офицеров безопасности, после чего в течение нескольких дней в резидентуре шла подготовка и инструктаж четы Автандиловых к последующим контактам с Юсуфом. На него были расплывчатые и весьма туманные данные о связях с контрабандистами, но ничего определенного в местной полиции выяснить не удалось.
   Всерьез о драгоценностях никто не думал, просто нужно было выяснить, что же, на самом деле, за этим кроется.
   В следующий раз Автандиловы поехали на базар вместе и, накупив овощей и фруктов, зашли к Юсуфу. Он долго рассыпался в приветствиях, возносил хвалу Аллаху и благодарил его за предоставленное счастье видеть столь благородных людей. Благородные люди мужественно выдержали этот ритуал, в свою очередь поинтересовавшись здоровьем многочисленных жен, детей и родственников почтенного Юсуфа. Наконец Юсуф перешел к делу:
   - Уважаемый саиб, у моего брата Сафара есть несколько красивых камней, которые он может продать для твоей супруги, перед ликом которой меркнет солнце. Он понимает, что все драгоценности мира не смогут затмить ослепительную красоту ханум-саиб, но надеется, что сможет доставить ей удовольствие, если ты их купишь. Он готов уступить их совсем за мизерную цену, лишь бы доставить удовольствие ханум-саиб.
   - И где можно посмотреть на эти камни? - поинтересовался Автандилов.
   - Его ювелирная лавка находится на другом конце базара, мы можем пойти туда прямо сейчас, - поклонился Юсуф.
   Лавка Сафара находилась в глинобитной лачуге, примостившейся боком к какой-то ограде. Перед лачугой были выставлены довольно искусно выполненные серьги, броши, ожерелья с разноцветными поделочными камнями.
   Сафар оказался высоким смуглым человеком в белоснежной чалме. Юрий Григорьевич обратил внимание на тонкие красивые пальцы ювелира.
   Беспрерывно кланяясь, он жестами пригласил гостей в свою лачугу. Внутри, на удивление, было довольно чисто, прямо на земле лежал красивейший ковер с огромным количеством подушек. Ирине Сафар предложил невысокий стул, а мужчины расселись на ковре. Сафар заговорил на пушту, усиленно жестикулируя. Переводил Юсуф: "Мой недостойный брат говорит, что счастлив видеть столь высоких гостей в своем жалком жилище, а ханум-саиб превосходит всех встреченных им в жизни женщин в миллиарды раз". После этого, выпив, предложенного гостеприимным хозяином чая, перешли к делу. Откуда-то Сафар достал небольшой деревянный ларец, открыл его, и у присутствующих перехватило дыхание.
   На синем бархате лежало несколько крупных бриллиантов, большие черные и розовые жемчужины, величиной в разваренную горошину и еще несколько драгоценных камней, среди которых знающие люди могли бы узнать звездчатый сапфир, рубины и изумруды. Даже неискушенным людям было бы ясно, что эти камни имеют колоссальную цену. Непонятно было, как они попали в убогую лачугу базарного ювелира. Никакой караван-баши не мог привезти такие камни, ему попросту их негде взять. Драгоценные камни такого уровня известны наперечет во всем мире, они находятся в специальных государственных хранилищах, в особых кладовых крупнейших музеев мира, в коронах монархов. Исчезновение любого из них просто невозможно, - их не украдешь, не продашь, не купишь. Загадка! Серьезная загадка! Советскому специалисту, работающему советником в Министерстве Общественных работ Афганистана, пусть даже он и советник министра, - предлагают драгоценные камни, которые должны украшать самые большие и известные сокровищницы мира!

1629 год. Индия. Дели.

Дворец Великих Моголов

  
   Шах-Джахан скучал. Шах, чей род восходит к великим полководцам Чингисхану и Тимуру, праправнук Захиреддина Мухаммеда, покорителя Индии, по прозвищу Бабур-Лев, скучал. Великая скука одолевала его.
   У него было все, что может пожелать смертный человек: огромная власть, любимая жена, несравненная красавица Мумтаз-Махал, стада тучных верблюдов и белых боевых слонов, красивейшие дворцы, вышколенная армия и груды сокровищ. Но ему было скучно. Все это есть у многих земных владык. Но Великие Моголы должен иметь то, чего нет ни у одного властителя на Земле.
   Он вызвал своего великого визиря. Визирь явился незамедлительно: знал, чем грозит малейшее промедление при исполнении воли великого шаха.
   - Я желаю запечатлеть в веках силу, могущество, богатство и бессмертие нашего великого рода. Скульптуры, ковры с нашими изображениями, дворцы, мечети - это есть у всех падишахов на земле. Думай. Даю тебе три дня и три ночи. Могущество и величие нашего рода должны быть прославлены в веках. Думай.
   Великий визирь вызвал придворных мудрецов и повелел через два дня и две ночи найти решение на пожелание правителя. Долго думали мудрецы и к исходу второй ночи самый старый из них, великий Хариби, мудрейший из мудрейших, наконец сказал: "Я знаю, чем можно порадовать великого шаха. У него будет то, чего нет ни у кого из живших до него и живущих ныне владык. И никогда не будет ни у кого в последующих веках. Это невозможно будет повторить никому, как нельзя изготовить второе солнце и вторую луну".
   На третий день визирь рассказал шаху о решении, которое нашел мудрец, благоразумно умолчав о том, кто именно его предложил. Шах-Джахан в знак благосклонности милостиво разрешил визирю поцеловать краешек своей туфли.
   Затем он повелел собрать со всей Индии самых искусных ювелиров, резчиков по камням, художников. Перед явившимися его очам искуснейшими мастерами Пенджаба, Калькутты и самого Дели шах высыпал груды алмазов, рубинов, сапфиров, жемчуга. Повелел он им соорудить трон, равного которому нет и не было во всей Вселенной. Спинка трона должна быть неотличима от павлиньего хвоста. Золота, серебра, драгоценных камней он велел не жалеть и использовать в любых требуемых количествах. Началась невиданная по своей уникальности работа художников и ювелиров...
   Для начала, из шахского сада долго отбирали самого красивого павлина, хвост которого должен служить образцом для создания спинки трона. У несчастной птицы аккуратно, чтобы не повредить, выдрали хвостовые перья. Дабы избежать изменения или потускнения окраски, перья каждую ночь на несколько часов выкладывали в огромный медный чан с ледяной проточной водой из родника Нехр-и-Бишт (Райский поток), который протекал в шахском саду. Подержав в воде, с наступлением рассвета их осторожно вынимали и раскладывали на белоснежном шелке в тени молодых пальм.
   Работа была поистине уникальной: мастера подбирали по тонам, полутонам и оттенкам цейлонские и кашмирские сапфиры, бенгальские и египетские изумруды, оттеняя их отборным жемчугом и алмазами. Иногда у художников возникали споры, какими самоцветами украшать подлокотники, спинку и ножки трона. После жарких дебатов художники и ювелиры пришли к решению: ценность Павлиньего трона должна заключаться не в стоимости камней, а в их художественном подборе. С этим после глубокого раздумья согласился и Шах-Джахан. Безусловно, Павлиний трон был шедевром ювелирного искусства.
   Основу Павлиньего трона составляло стилизованное дерево из резного золота, украшенного эмалью. Спинка трона, развернутый павлиний хвост, поражала своим великолепием, поразительным сходством с настоящими павлиньими перьями.
   Стоимость трона была просто фантастической. Самый крупный рубин достигал веса в 100 каратов, в который была вправлена 50-ти каратная жемчужина. Это был знаменитый Рубин Тимура, камень покорителя народов Тимур-ленга, Тамерлана.
   Много времени трудились мастера над созданием трона, многие павлины лишились своих хвостов. По окончании работы во дворце Великого Могола был устроен пир и праздничное шествие по столице. На белого слона водрузили для показа народу сверкающий Павлиний трон, на котором восседал сам Шах-Джахан. Впереди, с боков и позади слона шли трубачи, барабанщики и свирельщики, а за ними, на разномастных лошадях, в высоких седлах ехали празднично разряженные вассальные князья, раджи и султаны. При виде такого шествия народ падал ниц и поднимал руки к небу, прося у богов Тримурти благоденствия императору и его воинству.
  

Пятница, 6 февраля 1970 года.

Кабул, Афганистан

  
   Совершенно потрясенные вернулись Автандиловы домой после посещения ювелирной лавки Сафара. Увиденные там драгоценные камни могли заворожить своей красотой кого угодно, причем на ум не приходила даже мысль о баснословной стоимости этих камней, просто сама их красота была мерилом их притягательности для любого человека. Они понимали, что такого богатства в руках простого базарного ювелира быть не могло, да и сам он был не очень похож на обычного афганца. Но это уже предмет интереса совсем других людей, однако, забыть то, что они видели, было невозможно.
   Событие было неординарным, поэтому на следующий день после беседы с заместителем резидента Мамоновым Автандиловы были приглашены к самому резиденту Костину, где еще раз повторили рассказ о своем посещении лавки Сафара.
   - Подведем итог, - сказал, наконец, Костин. - Первое: вы совершенно уверены в подлинности камней; второе: вы совершенно уверены в том, что ценность этих камней выходит за уровень обычных драгоценностей, используемых в массовом изготовлении украшений; третье: продать их Вам он предлагал по стоимости этих самых рядовых поделочных драгоценностей, по крайней мере, один из бриллиантов он предложил для продажи именно на таких условиях. Я правильно понял?
   - Абсолютно правильно, Иван Николаевич! - подтвердил Автандилов. Ирина Сергеевна кивнула головой: - да, правильно!
   - Спасибо, товарищи. План дальнейших действий и взаимоотношений с вашими афганскими друзьями мы разработаем. А дальше посмотрим, что на самом деле хочет от нас дуэт мясник - ювелир. О строжайшей секретности проводимых мероприятий вас уже предупредил мой заместитель. До свидания.
   Автандиловы ушли. Резидент остался наедине с замом. Некоторое время они молчали. Наконец первым заговорил Костин:
   - Какие соображения, Геннадий Сергеевич?
   - Два варианта, Иван Николаевич. Или камни подлинные, или фальшивка, отлично выполненная. В конце концов, Автандиловы, при всей своей убежденности в подлинности, могут ошибаться. Подлинность хорошо подделанных драгоценных камней может определить только специалист. И, в принципе, для чего предлагать рядовому, в общем-то, советнику, такую высокую цену. В том, что это прелюдия вербовочного подхода, я почти не сомневаюсь. Но не проще ли действовать по накатанной схеме - компрометирующая ситуация, подкуп, шантаж, угрозы. А тут прямо в лоб - бриллианты баснословной стоимости и невиданных размеров. Они ведь и показать их нигде не смогут, если даже купят. Мне кажется, что это фальшивка: ведь камни такого уровня в мире известны наперечет, исчезновение любого из них вызывает скандал во всем мире. А тут их несколько десятков. Да, нет, не может быть, чтобы они были настоящими.
   - Слишком прозрачная ситуация, Геннадий Сергеевич! Слишком легко просчитывается на первый взгляд: почти наверняка камни фальшивые, почти наверняка отличная подделка, которую очень трудно отличить. Но представь себе: если Автандиловы покупают один или несколько камней, потом окажется, что у какого-то частного коллекционера из Индии, Пакистана или еще откуда-нибудь пропали из коллекции такие камни, вот и готов повод шантажировать Автандиловых за покупку краденного. Так?
   - Похоже, так, - согласился Мамонов, - но это в случае, если Автандиловы не работают под нашим контролем. Иначе, они же понимают, я имею в виду англичан или американцев, что мы не позволим купить ни фальшивку, ни подлинник. Позволить купить - это означает втянуться в совершенно неопределенную для нас комбинацию, а мы не можем позволить себе быть замешанными в нелегальных торговых операциях.
   - Правильно, не можем. Поэтому настораживает именно то, что ситуация просчитывается очень легко. Они понимают, что после случая с Волошиным все наши колонисты - под усиленным контролем и на свой страх и риск в подобную авантюру с камнями не полезут. Значит, они предполагают, что мы уже в курсе, даже не предполагают, - почти уверены. Таким образом, их комбинация строится на том, что мы уже все знаем и думаем именно так, как мы с тобой сейчас обсудили, а именно: настоящие камни или нет - Автандиловы их покупать не станут. Тогда вопрос: зная, что Автандиловы работают под нашим контролем, зачем предлагать им камни?
   - Вот этого я пока понять не могу, Иван Николаевич! - признался Мамонов, - мало материала для анализа. Автандилов уверяет, что ювелир, несмотря на смуглый цвет кожи и отличный разговор на пушту, чем-то напоминает европейца.
   - Это еще не факт, хотя все возможно. Нужно вплотную заняться обоими - мясником и ювелиром. Из местной полиции выжмите все, что возможно и невозможно. Добудьте фотографии обоих. Запросим резидентуры в Пакистане, Индии, Иране - может, они где-нибудь мелькали на виду. Теперь следующее, - продолжил резидент. - Выпускать Автандилова на следующую встречу с ювелиром без просчета ситуации нельзя. Отказаться от покупки он может и через Юсуфа, - боюсь, мол, а согласие..., что же влечет за собой согласие? Может быть, они ждут нашего согласия? Если Автандилов соглашается купить хотя бы один камень, значит, мы вступили в игру. Черт! Но мы же не можем играть, не зная, во что играем! Когда у них следующая встреча? В пятницу. Сегодня суббота, есть почти 6 дней. Значит так, составь сообщение в Центр и попроси помощь у соседних резидентур. Такое ощущение, что они придумали что-то серьезное.
  

Из телеграммы в Центр резидента КГБ в Афганистане

   "Советнику по строительству Министерства общественных работ Афганистана Автандилову Ю.Г. (объект "Терек") через хозяина мясной лавки Юсуфа (объект "Кедр") и, по легенде, его брата ювелира Сафара (объект "Зиндан") предложено купить драгоценные ограненные камни чрезвычайно крупных размеров и, вероятно, очень высокой стоимости.
   Объект Зиндан, предположительно, является европейцем, долго живущим на Востоке. Фотографии объектов Зиндан и Кедр прилагаются.
   "Терек" уверяет, что камни могут быть сопоставимы с самыми известными драгоценностями, хранящимися в спецхранах музеев. В частности, он видел подобные изделия при посещении Алмазного фонда в Москве. Жена Автандилова (объект "Терек-2") утверждает, что камни подлинные.
   В таком случае, попытка продать их по цене обычных драгоценностей, представляется оперативным мероприятием неизвестного противника, предположительно английской или американской разведкой. Смысл такого мероприятия нам пока не представляется возможным выяснить из-за недостатка установочных сведений".
  

Из телеграммы Центра резиденту КГБ в Афганистане

   "1. Объект Зиндан является установленным английским разведчиком Питером Мак-Кольмом. Регион интересов - Ближний и Средний Восток, полуостров Индостан. Место и год рождения - Бомбей, 1923 год, семья английского инженера Оскара Мак-Кольма. Образование - Оксфорд, восточный факультет. В разведке с 1944-го года. В регионе проживает практически постоянно, семьи не имеет. Специалист по промышленному шпионажу, разбирается в технике, отлично стреляет. Мотоциклист, горнолыжник, теннисист. Отличный психолог, знание языков - французский, пушту, фарси, хинди.
   2. По сообщениям источников: аналогичные оперативные подходы с предложением купить драгоценные камни высшего класса зафиксированы в отношении советского военного атташе в Дели и представителя советского Аэрофлота в Тегеране. Продавцы, соответственно, богатый коммерсант Абичандра из Дели и странствующий купец Фарух. Установлено, что объект "Зиндан", Абичандра и Фарух - одно и то же лицо. В обоих случаях предложение было отклонено.
   3. Анализ материалов, поступающих с мест, дает основание предполагать, что камни являются настоящими, скорее всего индийского происхождения. Вероятно, являются частью сокровищ, принадлежащих кому-то из восточных правителей. Вполне возможно, спрятанных, а в последствии - обнаруженных англичанами.
   4. Считаем, что цель мероприятий англичан - довести до сведения Советского руководства, что в одной из стран Ближнего или Среднего Востока, находящихся под нашим влиянием, обнаружены богатства, основу которых составляют именно драгоценные камни высшего класса.
   5. Рекомендуем: объектам Терек вступить в контакт с объектом Зиндан. По возможности немного затянуть время, не отказываясь, но и не соглашаясь купить камни сразу. Основание: недоумение низкой ценой, боязнь фальшивки, боязнь огласки.
   6. Практически наверняка Зиндан почувствует работу Тереков под нашим контролем. Поэтому тщательно готовьте Тереков к возможной расшифровке со стороны англичан. Реакция Тереков - растерянность, а затем полное отрицание контактов с разведкой. В такой ситуации Зиндан только укрепится в своих предположениях о сотрудничестве Тереков с КГБ".
  
   Этой телеграмме предшествовали несколько совещаний в Первом Главном управлении КГБ СССР. Начальник разведки долго выслушивал руководителей отделов восточного направления.
   Третий случай за последние шесть месяцев, когда советским гражданам, работающим за рубежом, предлагают купить драгоценные камни высшего класса. В первом случае, в Дели, советский военный атташе, по совместительству, резидент ГРУ Генштаба, посоветовавшись со своим руководством, отказал настырному делийскому коммерсанту, который чуть позже был установлен именно военной разведкой, как англичанин Питер Мак-Кольм.
   Во втором случае, сотрудник разведки КГБ, работающий под прикрытием должности представителя Аэрофлота в Иране, получил такое же предложение, и вновь оно было отклонено.
   Сейчас третий аналогичный подход, сделанный тем же самым англичанином, на этот раз - в обличии бедного афганского ювелира Сафара. Что характерно, в первых двух случаях объектами интереса становились кадровые разведчики, вероятно установленные англичанами, а на этот раз объектом интереса стал человек, весьма далекий от разведки.
   Огромное недоумение вызывало предположение о подлинности камней. Продажа подлинников по низким ценам. Понимание противником, что, если процесс пойдет, то обязательно под контролем советской разведки.
   Предположим, мы купили. Момент купли-продажи будут контролировать две разведки, если не три (в случае, если и американцы вмешаются). Мы будем выводить своего человека, они постараются помешать. Противостояние разведок - вещь привычная, но слишком надуманная причина: всучить хороший, пусть даже очень хороший товар по низкой цене, а потом начинать выяснять отношения. Что-то не вяжется, что-то не сходится. Истинная причина не просматривается.
   Следовательно, сделали вывод в разведывательном управлении, дело совсем в другом: попытки продать - это просто прикрытие для каких-то, неизвестных пока, намерений противника.
   С этим и пошел начальник разведки Александр Михайлович Сахаровский к Андропову:
   - Юрий Владимирович, мы считаем, что игру начинать нужно: два раза отказались, нам предлагают в третий раз, мы не можем оставаться в неведении. Нужно, чтобы "Тереки" немного протянули время, может еще что-то выплывет. Я предлагаю дать указание всем резидентурам на Востоке - выяснить, не попадали ли в их поле зрения, даже мельком, торговцы крупными ограненными драгоценными камнями неустановленного происхождения
  
   Андропов задумался. Человек, пришедший на Лубянку со Старой площади, из ЦК КПСС, он идеально подошел на роль руководителя крупнейшей спецслужбы мира. Не имея специального образования, он отлично разбирался в нуждах и проблемах разведки и контрразведки.
   Андропов сменил В.Е.Семичастного на посту председателя КГБ СССР в 1967 году. Формальным поводом для отстранения последнего от руководства органами госбезопасности послужили побег в США дочери Сталина Светланы Аллилуевой и неудачные попытки КГБ вернуть ее в СССР.
   Назначением Андропова на пост председателя КГБ Брежнев значительно укрепил свои позиции, сделав этот важнейший участок полностью безопасным для себя. И действительно, с этого направления Брежневу до самых последних дней уже ничто не угрожало. Андропов всегда сохранял к нему полную лояльность.
  
   - Мне тоже очень интересно: во-первых, откуда такие камни, причем ограненные, это говорит о том, что у них вполне определенное происхождение - они кому-то принадлежали, - сказал Андропов. - Это не случайно открытая алмазная россыпь, тем более что там не одни алмазы, а сапфиры, рубины и даже жемчуг. Во-вторых, очень смущает то, что если они подлинные, почему предлагаются по низкой цене; и, в-третьих, почему последняя попытка их продать сделана человеку, который не является сотрудником разведки. Может, они считают "Тереков" нашими разведчиками?
   - Вполне возможно, Юрий Владимирович, что они так посчитали. Терек - человек широко известный в советской колонии, даже руководит самодеятельным джаз-оркестром. Он отличный инженер, к его мнению прислушивается сам Министр Общественных работ, он автор проекта нового моста в Кабуле, имеет множество друзей среди афганцев. В общем, с точки зрения англичан или американцев, он вполне может быть нашим сотрудником. Хотя в данном случае они ошиблись, - начальник разведки внезапно замолчал, так как, наконец, понял, что хотел сказать Андропов.
   Председатель КГБ не упустил замешательства начальника ПГУ:
   - Александр Михайлович, теперь понятно, что я имел в виду, да? - улыбнулся он. - На этот раз они просто ошиблись в выборе объекта интереса. Терек не наш сотрудник, но это не столь важно. Просто англичане намеренно, по каналам разведки, доводят до нас информацию об обнаруженных где-то на Востоке сокровищах. Они бы не стали этого делать, если бы место нахождения камней было под их контролем. Значит, эта страна под нашим влиянием. Возможно, там есть наши военные базы. Поэтому, они не могут взять их сами. Каким-то образом часть этих камней попала англичанам в руки, к остальным они доступа не имеют. Вот и подбрасывают нам вариант, мол, мы знаем, - что, и знаем, - где. А получить не можем. Давайте возьмем вместе. Это один из вариантов объяснения наших с вами непонятностей. Хотя, откровенно говоря, попахивает вся эта ситуация какой-то авантюрой.
  

1970 год, февраль.

Кабул. Афганистан

  
   "Бедный афганский ювелир" Сафар, он же "богатый индийский коммерсант" Абичандра, он же "странствующий персидский купец" Фарух, он же сотрудник английской разведки Питер Мак-Кольм, был плотно взят в разработку резидентурой посольства. Резидентуры стран Ближнего и Среднего Востока получили задание установить возможные связи "объекта Зиндан" - этот оперативный псевдоним Мак-Кольм получил в начавшейся операции советской разведки под названием "Раджа". В сокровища или какие-то настоящие богатства до конца не верилось. Но необходимо было выяснить, что на самом деле стояло за настойчивыми попытками англичан выйти на контакт, да еще в такой необычной форме.
   Осторожные наблюдения за лавкой "ювелира", а также местная полиция и ее осведомители принесли совсем небольшой результат. Посетителей в лавке было мало - в день 5-6 человек. Удалось отсеять несколько совершенно случайных людей, забредших в лавку за дешевыми украшениями. Личности четырех человек, типичных афганских кочевников, удалось установить: они оказались на подозрении у полиции Афганистана как мелкие контрабандисты, но ничего особо серьезного на них не нашлось.
   В общем, Зиндан вел себя довольно спокойно - приходил в лавку около 9-ти утра, сидел у ее дверей почти постоянно, исправно совершал намаз, в середине дня шел в чайхану, пил несколько чайников чая, неспешно беседовал с посетителями, такими же, как он торговцами. После вечерней молитвы ехал домой, в западную часть города на собственном осле. Правоверный мусульманин - прямо образец поведения по Корану.
  
   На подготовку Тереков к очередной встрече с объектом "Зиндан" после получения телеграммы из Центра оставалось 3 дня. Инструктаж четы Автандиловых проводил заместитель резидента Мамонов. Линия поведения Тереков была, в принципе, несложной - безусловный интерес к камням, скрываемое, но угадываемое желание приобрести хотя бы один бриллиант и, вместе с тем, боязнь огласки.
   С другой стороны, в начавшейся игре предполагалось, что Зиндан почувствует подставу, вернее, с самого начала англичане рассчитывают на контакт с советской разведкой. Поэтому расшифровка Тереков со стороны Зиндана была почти предопределена, но на первых порах они должны были отрицать всякую связь с разведкой, и тут важно было уловить момент, когда придется признать эту самую связь. Вся сложность состояла в том, что супруги Автандиловы были людьми совершенно далекими от закулисного мира разведок, а Зиндан - очень серьезным противником, и в этой игре Тереки оказывались, с самого начала, в проигрышном положении.
   Однако, по замыслу Центра, если за этими предложениями англичан ничего серьезного не стоит, то всегда можно объявить их действия очередной провокацией против советских людей, находящихся вдали от Родины.. Если же что-то интересное все же проявится, тогда в игру нужно втягиваться серьезно, аккуратно выводя из нее Тереков и подключая к ней специалистов разведки.
  
   Из доклада резидента МИ-6 в Афганистане в штаб-квартиру разведки в Лондоне:
   "Источник "Соло" в Министерстве Внутренних дел Афганистана сообщает, что к нему обратились русские с просьбой собрать всю имеющуюся информацию на ювелира с базара "Лабидарья" Сафара.
   Поскольку мы имеем указание при необходимости оказать всестороннюю поддержку и помощь Сафару, дополнительно сообщаем, что зафиксировано наблюдение за ювелиром со стороны группы афганцев из 6 человек, постоянно сменяющих друг друга на маршруте передвижения Сафара. Наблюдение ведется очень квалифицировано, что предполагает специальную подготовку наблюдателей. Установить их личности не удалось".
  

Четверг, 12 февраля 1970 года. Лондон.

Резиденция Премьер-министра Великобритании, Даунинг-стрит, 10

   Начальник секретной службы Ее Величества мистер Джон Ренни доложил премьер-министру Англии Гарольду Вильсону о сдвигах в операции "Золотой орел": "Судя по всему, сэр, русские на третье предложение решили отреагировать. За Мак-Кольмом ведется наблюдение, завтра у него контакт с русским советником и его женой".
   - Мистер Ренни, прошу еще раз тщательно продумать, не вызовет ли наш замысел осложнений в отношениях с русскими. Это люди недоверчивые и вряд ли поверят в то, что мы им хотим предложить. Нам не нужны обвинения в провокациях. Или же, проверив всю информацию и убедившись в ее подлинности, они попытаются нас обойти.
   - Сэр, мы полностью контролируем ситуацию. Источник "Соло" в МВД Афганистана - наш верный многолетний агент, его пытались вербовать русские и он, с нашего ведома, работает, вернее, делает вид, что работает на них уже четыре года. Так вот, он и сообщил о просьбе, с которой обратились к нему русские: дать приказ в окружную полицию собрать сведения о Мак-Кольме. Значит, русские заинтересовались и хотят выяснить, что, наконец, стоит за нашими предложениями. Мы много ожидаем от завтрашней встречи Мак-Кольма с русским советником.
   - Как Вы думаете, русские уже расшифровали Мак-Кольма?
   - Думаю, да, сэр! Наверняка можно будет сказать в самое ближайшее время!
   - Удачи Вам, мистер Ренни! Мы очень надеемся на благополучный исход этой операции.
   - Спасибо, сэр! Мы сделаем все возможное.

Пятница, 13 февраля 1970 года.

Кабул, Афганистан.

  
   Наступил день следующей встречи Автандиловых с ювелиром Сафаром. Тщательно проинструктированные Тереки поехали, как всегда, вместе с другими колонистами на базар. Покружив по рынку, накупив фруктов, овощей, зелени, они заглянули в мясную лавку Юсуфа. Было видно, что тот искренне обрадовался, когда Юрий Григорьевич сказал, что согласен еще раз навестить "бедного брата Сафара". Покупки оставили в лавке Юсуфа и отправились к Сафару.
   Сафар ждал их, сидя на подушках посередине своей лачуги и неторопливо попивая из красиво расписанной пиалы зеленый чай. Увидев гостей, он поднялся и, кланяясь и прижимая руки к груди, вежливо осведомился о драгоценном здоровье высоких гостей, посетивших его, бедного базарного мастера. Он долго еще расспрашивал о здоровье чудесных детей, почтенных родителей и уважаемых родственников высоких гостей. Утомляло и то, что приходилось слушать перевод Юсуфа. Юрий Григорьевич, сам неплохо владевший фарси и пушту, мог бы и сам поговорить с Сафаром, но показывать знание языка ему не рекомендовали.
   Наконец, выпив предложенного чая, высокие гости перешли к делу. Первой не выдержала Ирина Сергеевна:
   - Уважаемый Сафар, можно нам еще раз взглянуть на драгоценности, которые мы видели в прошлый раз?
   - Ханум-саиб, что может предложить бедный ювелир такой несравненной женщине как Вы? Золотое Солнце меркнет перед Вами, серебряная Луна стыдливо прячется в облаках при вашем появлении. Неужели те жалкие побрякушки, которые случайно оказалось у бедного Сафара, могут заинтересовать Вас и Вашего благородного супруга?
   - Уважаемый Сафар, как ни странно, но Ваши жалкие побрякушки заинтересовали мою жену и меня. Мы хотели бы еще раз посмотреть на них, - вступил в разговор Автандилов.
   Сафар снова достал шкатулку. Автандиловы уже были готовы к тому, что увидят, но невозможно было смотреть спокойно на такую красоту. Бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды сверкали, переливались всеми цветами радуги. Солнечные лучи, проникающие через небольшие окна лачуги Сафара, отражались, дробились на множество мелких разноцветных лучиков, игравших на стенах и потолке. Зрелище было потрясающее - как будто они попали в сказочную пещеру, полную сокровищ. У Ирины Сергеевны вырвался глубокий вздох восхищения. Автандилов стоически молчал, но было заметно, что увиденное потрясает, завораживает, притягивает его. Сафар искоса наблюдал за реакцией Автандиловых.
   - Ханум-саиб желает приобрести какой-нибудь камешек из этого недостойного товара? - осведомился он.
   - Нет-нет, не желаю, - поспешно воскликнула ханум-саиб, не отводя, однако, взгляда от драгоценностей.
   - Нет, уважаемый Сафар, мы не можем позволить себе купить ваши камни. Такие камни достойны императорских корон, их стоимость огромна. Как я могу купить хотя бы один из них - моего жалования за всю жизнь не хватит купить самый маленький камешек их того, что мы увидели, - добавил Автандилов, держа дрожащими руками один из бриллиантов.
   - Но я же предлагаю Вам эти камни по совершенно невысокой цене. Вы - достойные благородные люди, а эти драгоценности достались мне почти бесплатно. В знак моего глубокого уважения я предлагаю приобрести хотя бы один из этих камней по совсем небольшой цене, мушавер-саиб , - умоляюще произнес Сафар.
   - Уважаемый Сафар, мы не можем, не можем ни по какой угодно низкой цене их купить. Если вдруг они ненастоящие (о, нет, мы не подозреваем вас, уважаемый господин Сафар, в торговле поддельными бриллиантами), - над нами будут смеяться: купить фальшивку, да еще такого размера - это просто дурной тон. А если они настоящие... как мы объясним появление у нас такого сокровища, никто не поверит в то, что можно купить их по цене, какую вы предлагаете, - сказал тихо Автандилов, перебирая камни.
   - Cаиб, мой брат знает, что говорит, он будет нем, как мертвый верблюд, и никому не скажет, если Вы купите такой подарок Вашей обожаемой жене, - вступил вдруг Юсуф.
   Ирина Сергеевна умоляюще посмотрела на мужа. Он помолчал, затем сказал:
   - Ладно, мне нужно подумать, уважаемые. Честно говоря, я просто боюсь купить то, что Вы мне предлагаете. Может, эти камни похищены у кого-то, а советский инженер не может купить краденое имущество.
   - Саиб, - возмутился Юсуф, - Как можно так говорить? Мой брат не торгует краденым, - он искренне, в знак своего глубокого уважения, предлагает купить украшения для Вашей драгоценной супруги!
   - Ну, хорошо, хорошо, - успокоил Автандилов Юсуфа, - я далек от мысли, что твой уважаемый брат торгует краденым, но слишком невероятное предложение он нам делает. Пойми, Юсуф, я должен подумать. Давайте, еще раз встретимся через неделю, уважаемые.
   - Драгоценные гости моей жалкой лавки, я умоляю, подумайте еще раз - мне очень хочется сделать такой подарок для ханум-саиб, - умолял Сафар, провожая Автандиловых и Юсуфа до дверей.
  
   Отчет Автандиловых-Тереков слушали Мамонов и Костин вместе. Наконец, Костин, резюмировал:
   - Существенного мало. Настойчивое желание продать камни именно Вам, и оговорка Сафара - "мушавер-саиб", господин советник. Юрий Григорьевич, Ирина Сергеевна, огромное спасибо за помощь. Надеюсь, так же вместе продолжим работу с нашими афганскими "друзьями". Будьте любезны, в соседней комнате напишите, пожалуйста, все, что Вы нам сейчас рассказали.
   Тереки вышли. В кабинете наступило молчание, оба обдумывали услышанное.
   Наконец, Мамонов, сказал:
   - Мне кажется, Иван Николаевич, что оговорка "господин советник" неслучайна. Ни простой мясник, ни базарный ювелир знать служебного положения Терека не могут. Значит, англичане подтверждают нам то, что Терек выбран ими намеренно, они считают его нашим работником.
   - Это первое, Геннадий Сергеевич, - кивнул Костин, - значит, предположение Центра о попытке англичан прозондировать почву для неофициальных контактов по линии разведки подтверждается. Второе, Тереки еще раз выражают свою уверенность в подлинности камней. Значит, дело намечается нешуточное. Центр считает, что камни привезены из Индии. Индира Ганди сейчас неуклонно проводит политику сближения с Советским Союзом, хотя англичане имеют там очень сильные позиции практически во всех сферах и могли бы обойтись без нас. Значит, или драгоценности не из Индии, или мы, сами того не зная, плотно контролируем место их нахождения.
  
   Андропов выслушал доклад начальника ПГУ о встрече Тереков с ювелиром. Практически, самым ценным было то, что предположения Центра превращались в уверенность: англичане настойчиво искали неофициальных контактов.
   Камни почти наверняка можно было считать подлинными: "бедному афганскому ювелиру" было невдомек, что из Москвы в Кабул курьер срочно доставил специально изготовленное кольцо, с виду неотличимое от обручального, которое носил Автандилов. Во время визита к ювелиру Автандилов все время перебирал драгоценные камни, подносил к глазам, любовался игрой света и старался незаметно сильно прижимать камни к кольцу, которое красовалось у него на безымянном пальце правой руки.
   В посольстве с Автандилова осторожно сняли кольцо, тщательно упаковали в стерильный герметичный контейнер и тот же курьер увез его в Москву. Исследование поверхности кольца показало наличие следов кристаллического углерода от контакта камней с кольцом, т.е. вещества, из которого состоят настоящие алмазы.
   Операция развивалась. Оставалось ждать, когда и как ювелир Сафар, он же "объект Зиндан", предпримет расшифровку Тереков, как людей, работающих на советскую разведку. К сожалению, пока инициатива первых шагов принадлежала англичанам, и КГБ оставалось только держать оборону, пытаясь просчитать действия противника.
  

Пятница, 20 февраля 1970 года.

Кабул, Афганистан.

  
   На следующую встречу с ювелиром Автандилов поехал один. Ирина Сергеевна сказалась заболевшей. Сафар, казалось, излучал неподдельную радость при виде столь уважаемого гостя. Узнав, что супруга высокого гостя заболела, он загрустил: "На все воля Аллаха!". Снова Сафар показал Тереку камни и снова Автандилов любовался их необыкновенно красотой. Юсуф, извинился и попросил разрешения удалиться на некоторое время. Прошло несколько минут в молчании, пока Автандилов перебирал драгоценности.
   - Ну, что надумали, мушавер-саиб? - вдруг негромко спросил Сафар. Автандилов недоуменно посмотрел на него и развел руками, не понимаю, мол.
   - Уважаемый господин Автандилов, не притворяйтесь, вы хорошо говорите на пушту и прекрасно меня поняли. Мы с Вами серьезные люди и Вы прекрасно знаете, зачем пришли. Вы правы - на дороге такие камни не валяются и понимаете, что это только предлог для наших контактов. Думаю, что ваше руководство, хорошо проинструктировало Вас - отрицать всякую связь с советской разведкой, клясться, что никому не говорили об этих камнях, что вы хотите их купить для жены, но боитесь, как всякий советский человек боится собственной тени, особенно за границей.
   - Господин Сафар, да я знаю фарси и пушту, но Вы ошибаетесь, ни с кем я не связан, и никогда не работал в разведке, - последнюю часть фразы Автандилов произнес с такой искренностью, что мог посрамить хороших актеров, а ведь это было правдой, - и вообще, уважаемый, откуда Вам известна моя фамилия? Я сейчас же покидаю Вас и надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. Мне совершенно не нужны осложнения и неприятности, связанные с Вашими нелепыми предположениями, господин "ювелир".
   - Не торопитесь, саиб, - усмехнулся Сафар, - я еще никогда не видел разведчика, который вот так сразу признался бы в своей профессии. Но это не столь важно. Мы оба знаем, зачем мы здесь. Ваше руководство решило, наконец, выяснить, что стоит за настойчивыми предложениями купить камни баснословной стоимости. Причем камни, не зарегистрированные ни в одном каталоге самых знаменитых драгоценностей мира, хотя они по праву могут занимать в них почетные места.
   - Господин Сафар, я приходил к Вам только как частное лицо. Ваши шпионские штучки оставьте при себе. Надеюсь, мы с Вами больше не увидимся. Прощайте. - Автандилов встал.
   - Господин советник, два слова на прощание: снимите с меня наружное наблюдение. Я понимаю, это не в Вашей компетенции, но передайте мою просьбу Вашему руководству - ваши люди мне, в принципе, не мешают: они хорошо обучены, но раз я уже знаю об их существовании, наблюдение теряет смысл. Согласитесь.
   - Господин Сафар, Ваша провокация не удалась. Надеюсь Вас больше никогда не увидеть, - сказал Автандилов, стоя на пороге.
   - Господин советник, - спокойно, не вставая, произнес Сафар, - а как объясните следующее: во время Вашего прошлого визита ко мне, оборванец, сидящий неподалеку от моей лавки, что-то рисовал на песке какой-то палкой. Вы слегка замедлили шаг возле него, внимательно всматриваясь в рисунок, который он тут же стер, как только Вы прошли мимо. Ерунда, скажете Вы: подумаешь, замедлил шаг. Так вот, уважаемый, - это не ерунда. Этот оборванец - один из тех шестерых, кто ведет за мной наблюдение последнюю неделю. Что он Вам передал? Информацию, что я один? Что ко мне никто не приходил за 2-3 часа до Вашего визита? Что вокруг нет моих людей? Как видите, он ошибся, мои люди зафиксировали ваш контакт. О чем это говорит? Ваше негодование, обвинения в провокации - мне все это понятно: так ведут себя обычно практически все советские люди, сталкиваясь с чем-то, что выходит за рамки, инструктажей ваших идеологических работников и офицеров безопасности.
   Но Вы же не простой советский гражданин, - Вы представитель разведки и знаете правила игры. А игра началась - мы оба прекрасно это понимаем. Да, мы с Вами представляем две противоборствующие разведки, но это не значит, что на каком-то этапе наши интересы могут не совпасть. Думайте, господин советник, - не пора ли перейти к делу?
   Автандилов угрюмо молчал, пока Сафар произносил свою тираду. Он прекрасно помнил этот эпизод. Ему было предписано - чуть-чуть замедлить шаг возле сидящего возле лавки ювелира молодого афганца в темно-серой чалме и посмотреть на рисунок, который тот будет вычерчивать на песке.
   Смысл этого действия стал доходить до него только сейчас: Сафар должен был уличить его во лжи, дальнейшее отрицание Тереком принадлежности к разведке теряло смысл, а советская разведка, таким образом "пойманная на слове" и "позволившая" противнику "зафиксировать" своих наблюдателей, вынуждена была подтвердить англичанам свое согласие идти на дальнейший контакт. При этом у англичан должно сохраняться постоянное чувство, что инициатива и лидирующее положение - за ними. В какой-то момент советская разведка просто обязана перехватить инициативу, но сделать это так, чтобы англичане были постоянно уверены в своей главенствующей роли.
   "Господи, как все сложно! Неужели нельзя прямо, по-человечески договориться" - тоскливо подумал Автандилов.
   - Ну, что, господин советник, что же вы молчите? Может, выпьете еще чаю? - любезно предложил Сафар.- Или побеседуем, наконец, как профессионалы?
   - Я должен посоветоваться, - выдавил из себя, наконец, Автандилов, - давайте встретимся через неделю.
   - Конечно, конечно, мушавер-саиб, - воскликнул Сафар, на глазах превращаясь в угодливого базарного ювелира, - как Вам будет удобно. Я всегда рад видеть у себя такого благородных людей, как Вы и Ваша драгоценная супруга, да благословит ее Аллах. Передайте ей мой самый нижайший поклон и пожелание скорейшего выздоровления.
   Автандилов ушел. Сафар проводил его задумчивым взглядом, потом уселся на подушки, налил себе чаю и погрузился в размышления. Что-то ему не нравилось в создавшейся ситуации. Он не мог понять, что именно, мысль ускользала, не желая принимать законченную форму, он искал ответа, но не находил.
   С первого взгляда, операция началась именно так, как задумывалась - русские, наконец, клюнули на приманку, собирали сведения о нем, установили наблюдение, которое удалось обнаружить, советник имел санкцию на контакт - это несомненно. Весь этот цирк с отрицанием... ну что ж - это правила игры. Русские, как никто в мире, видят везде и во всем провокации против себя, но тут имеет место санкционированный контакт. Сафар еще и еще раз анализировал ситуацию - нет, все нормально, но все же что-то не дает покоя...
  
   В Центре, проанализировав складывающуюся ситуацию, пришли к выводу: операция развивается, как задумано, однако состоявшаяся встреча Терека с Зинданом должна быть последней. Пора выводить Терека из игры и заменять кадровым сотрудником разведки. Непредвиденные обстоятельства, которые могут возникнуть в процессе операции, требуют мгновенного профессионального анализа, с которым неподготовленный человек не справится. Кроме этой причины, вывод Терека имел целью развеять у Зиндана подозрения, которые могут у него возникнуть в связи с тем, что слишком уж плавно развиваются события.
  
   Начальник разведки доложил Председателю КГБ о развитии операции. Андропов, немного подумав, окончательно подтвердил свое разрешение вступить в контакт с английской секретной службой. Выходить на контакт с Зинданом должен был заместитель резидента КГБ в Афганистане Г.С. Мамонов, занимавший должность второго секретаря посольства.
   Андропов понимал, что происходит что-то необычное: идет "холодная война", налицо глобальное противостояние двух общественных систем, бешеными темпами идет накопление оружия массового поражения. Разведка КГБ противостоит практически в одиночку разведкам самых развитых капиталистических стран. Страны социалистического лагеря, конечно же, имея свои спецслужбы, не могут на равных тягаться с такими сильными и опасными противниками, как США, Англия, Западная Германия, кроме того, все чаще фиксировалась активность быстро крепнущей израильской спецслужбы "Моссад".
   Разведка ГДР, в этом смысле выгодно выделялась, с ней уже считались во всем мире, но это, скорее исключение, чем правило. Спецслужбы стран Восточного блока в основном были сосредоточены на борьбе против собственных эмигрантских организаций, т.е. повторяли, в общих чертах, путь развития ВЧК-ГПУ в 20-30-е годы.
   Андропов взвешивал, настало ли время, что бы доложить о необычном поведении англичан на самый верх, в ЦК. Нет, пожалуй, еще рано, многое еще неясно, решил он. Подождем, как будет развиваться операция.
  
   Приближалась очередная встреча с "ювелиром" Сафаром. Наблюдение за ним, конечно же, не сняли, вели его двумя группами: первая - 6 человек, постоянно сменяющих друг друга сотрудников местных органов безопасности, проходивших курс обучения в Советском Союзе. На вторую группу из 3-х человек, сотрудников резидентуры, была возложена задача: обнаружение контрнаблюдения англичан, скрытая киносъемка и обеспечение безопасности места встречи противников.

Пятница, 27 февраля 1970 года.

Кабул, Афганистан.

  
   Автандилов выехал как обычно на базар с другими советскими колонистами и их женами. Маршрут у него был самый обычный - овощные, фруктовые лавки, вдоль которых он неторопливо двигался. Приближалось время встречи. Наблюдение англичан, если оно и велось за Автандиловым, должно было подтвердить Сафару, что все идет по плану: русские готовы продолжить контакт.
   Машина, в которой находился Мамонов, вышла их ворот посольства за час до назначенного времени. Немного покружив по городу, водитель резидентуры поехал в сторону базара "Лабидарья". Мамонов некоторое время походил по базару, потом направился к лавке "ювелира".
   - Здравствуйте, уважаемый господин Сафар! Как Вы поживаете, как здоровье Ваших родных, да продлит Аллах их дни, - вежливо поздоровался он, входя в лачугу.
   - Здравствуйте, господин! Я счастлив видеть такого достойного человека, как Вы в своей жалкой лавке. Неужели высокое внимание моего гостя могло заинтересовать что-то из товара, которым я пытаюсь торговать, чтобы прокормить моих жен и детей, - беспрерывно кланяясь, заговорил Сафар.
   От Мамонова не ускользнуло мимолетное, практически незаметное замешательство "ювелира": конечно же, он ждал Автандилова. Личность Мамонова ему, несомненно, знакома, но его он не ждал, это было очевидно.
   - Господин Сафар, я принес Вам привет от нашего общего друга - советника Автандилова.
   - Да благословит его Аллах и его несравненную супругу. Уважаемый мушавер-саиб как-то заглянул в мою лавку, желая приобрести какие-то украшения для своей драгоценной супруги, но ничего из моего жалкого товара не смогло привлечь его высокого внимания, - сказал Сафар.
   - Уважаемый Сафар, господин советник был так любезен, что просил передать Вам: все переговоры по покупке драгоценностей отныне буду вести я. Меня, скажу прямо, очень интересуют, драгоценности, которые, по рассказам, уважаемого советника, произвели на него неизгладимое впечатление. Кроме того, просьбу господина советника подтверждают господин военный атташе в Индии и представитель Аэрофлота в Тегеране, - спокойно произнес Мамонов.
   Сафар внимательно посмотрел на Мамонова и вдруг рассмеялся:
   - Я знал, что русские откликнуться на наши предложения, хотя бы из чистого любопытства, что за ними стоит. Но, позвольте поинтересоваться, почему переговоры будете вести именно Вы? Конечно, я знаю, что по иерархии в разведке Вы стоите гораздо выше господина Автандилова, но не принято в наших играх так резко менять участников.
   - Господин Сафар, Вы будете разочарованы, но советник Автандилов не имеет к разведке никакого отношения. Да, свои встречи с Вами он проводил под нашим контролем, но, когда мы убедились в серьезности Ваших намерений, решили, что в дальнейшем разговор должны вести профессионалы с обеих сторон. Разве я не прав?
   - Кажется, Вы говорите правду, - задумчиво сказал Сафар.- Он с таким жаром меня уверял в своей непричастности к разведке, что я, чуть было, не поверил, если бы не был убежден в обратном. Сейчас я понимаю: он не лгал, но сыграл переход к раздумьям просто великолепно, - примите мои поздравления: Вы его прекрасно подготовили. Кстати, как к Вам обращаться, господин второй секретарь посольства?
   - Уважаемый, зачем же придумывать лишнее - так и называйте: господин секретарь, если ничего не имеете против, господин Мак-Кольм.
   "Ювелир" неожиданно зааплодировал:
   - Браво, браво, господин Мамонов. Я всегда восхищался искусством советской разведки. Ваши люди всегда были достойными противниками.
   - Если Вы не против, давайте перейдем к делу, господин ювелир. - довольно сухо сказал Мамонов, - мы с вами далеко не из дружественных организаций, поэтому, если у Ваших руководителей есть информация, действительно заслуживающая внимания, и которую Вы столь настойчиво нам предлагаете, то будем рассматривать нашу встречу, как сугубо деловую и начнем разговор. В противном случае, - разрешите откланяться.
   - Господин секретарь, не стоит горячиться. У нас на самом деле есть информация, которая Вас заинтересует. Скажу так: у нас - информация, а у Вас - возможности в полной мере ею воспользоваться. Речь идет о случайно обнаруженных баснословных богатствах одного из восточных падишахов. Вы, вероятно, догадывались об этом. То, что видел, господин Автандилов и его дражайшая супруга - это ничтожная доля процента всего того, что есть. Вообразить, сколько стоит все сокровище практически невозможно - речь идет о десятках миллиардов долларов.
   - Подождите, господин ювелир, - прервал его Мамонов, - во-первых, я бы хотел сам взглянуть на камни, которые у вас есть, во-вторых, значит, мы так плотно контролируем место нахождения этих богатств, что ваша организация ничего не может сделать, чтобы ими завладеть? И, в-третьих, мы понимаем, что речь идет об одной из стран Ближнего или Среднего Востока, которая находится под нашим влиянием, но в любом случае, все, что обнаружено на территории суверенного государства, принадлежит этому самому государству. А вы, по большому счету, предлагаете нам стать соучастниками обычного ограбления. Я Вас правильно понял?
   - Зачем же так грубо, господин секретарь, - усмехнулся Мак-Кольм, - если даже поставить в известность правительство этой страны, то оно не обойдется без нашей с вами помощи. Эти азиаты не способны провести такую технически сложную операцию, которая требуется, без помощи извне. А камни, вот они, смотрите, господин секретарь.
   С этими словами он открыл шкатулку. И снова лачуга ювелира стала похожа на волшебную пещеру сокровищ из восточных сказок. Мамонов был потрясен увиденным, да, - эти камни стоили огромных денег. Трудно представить, что за сокровища имеет в виду англичанин, но если хоть малая часть из рассказанного им правда, то невозможно представить ценность того, что где-то спрятано древними восточными правителями.
   - Впечатляет? - поинтересовался Мак-Кольм
   - Безусловно, впечатляет, - признался Мамонов, - господин Мак-Кольм, я доложу своему руководству о нашей встрече. Думаю, что санкцию на последующие контакты с вами я получу. Давайте условимся о встрече в следующий выходной здесь же в это же время.
   - Согласен, - кивнул англичанин, - был рад личному знакомству. До встречи.
   Мамонов, поклонившись, вышел из лавки ювелира. Вокруг шумел базар, в пыли копошились оборванные грязные ребятишки. Неподалеку дремало несколько человек в тени довольно чахлых деревьев. Он внутренне усмехнулся: группа наблюдения за объектом мирно дремала рядом с группой контрнаблюдения, работающей на англичан. Да, Восток - дело тонкое!
  

Из телеграммы в Центр резидента КГБ в Афганистане

   "Встреча Чинар-2 с объектом Зиндан подтвердила серьезность намерений англичан вступить в контакт на неофициальном уровне. Камни, предъявленные Зинданом, безусловно, подлинные и имеют огромную цену. Зиндан подтверждает, что основная часть сокровищ находится в стране, находящейся под нашим влиянием. Англичане предлагают нам участие в операции по извлечению этих сокровищ.
   Прошу разрешения на продолжение операции".
  

Из телеграммы Центра резиденту КГБ в Афганистане

   "Дальнейшую разработку объекта Зиндан продолжать. По возможности выяснить историю драгоценностей, и каким образом найдены предлагаемые образцы".
  

Понедельник, 2 марта 1970 года.

Москва. ЦК КПСС.

   Председатель КГБ попросил о личной встрече Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.
   После контакта заместителя резидента с английским разведчиком сомнений в серьезности намерений английской секретной службы не оставалось. Сокровища какого-то восточного правителя были обнаружены англичанами. Англичане очень хотели их достать, но не могли из-за советского контроля над местностью, где они находились. Попытки выяснить, где они находятся ни к чему бы не привели - англичане не за что не выдали бы их место нахождения, боясь, что русские в одиночку справятся с их поиском и добычей.
   С другой стороны, совместная охота за сокровищами предполагает чисто условное доверие к партнеру: как только цель будет достигнута, есть опасность настоящего кровопролития за единоличное обладание ими. И вообще, очень трудно сохранить секретность такой операции, да еще в какой-то третьей стране. Тут может возникнуть целый букет осложнений международного уровня - незаконный поиск и тайная добыча драгоценностей на территории суверенного государства спецслужбами других государств. Скандал может быть колоссальный.
  
   Брежнев, пришедший к власти осенью 64-го года в результате смещения Хрущева, еще не был тем "дорогим товарищем Леонидом Ильичем", которым он стал в 70-х годах.
   Участники пленума ЦК КПСС, на котором, по сути дела, был фактически закреплен переворот в партии, вздохнули свободно, когда во главе партии стал Л.И.Брежнев. Приветливость и доброжелательное отношение Леонида Ильича были всем хорошо известны. Красивое, с густыми бровями лицо казалось очень значительным и спокойным. За столом президиума оно выражало какую-то важную думу и обещало всем участникам пленума спокойную и обеспеченную жизнь.
   После заседания Политбюро, на котором его избрали Генеральным секретарем ЦК КПСС, он ехал в машине вместе с А.Н. Косыгиным. Леонид Ильич тогда говорил Косыгину, что главная задача на данном этапе деятельности ЦК партии и советского правительства - обеспечить спокойную жизнь для советских людей. Он сказал, что "при Сталине люди боялись репрессий, при Хрущеве - реорганизаций и перестановок. Народ не был уверен в завтрашнем дне, поэтому, - заключил Леонид Ильич, - советский народ должен получить в дальнейшем спокойную жизнь для плодотворной работы".
   Между Брежневым и Косыгиным отношения были довольно сложные. А.Н. Косыгин реальнее других представлял истинное положение дел и был поглощен поиском доходов, способных пополнить бюджет. Брежнев относился к нему настороженно: взвешенность и осмотрительность, с какими Косыгин подходил к решению народнохозяйственных задач, острота и твердость мыслей, высказанных на заседании Политбюро, довольно четко обрисовывали некомпетентность генсека в области экономики.
  
   Брежнев внимательно выслушал Андропова, просмотрел аналитические записки, составленные в ПГУ, и надолго задумался.
   - Юрий Владимирович, - наконец сказал он, - Вы же знаете, мы стремимся ослабить напряженность в мире. Летом мы намереваемся подписать договор с ФРГ о нерушимости послевоенных границ и территориальной целостности в Европе, кроме того, в Политбюро обсуждается идея обмена визитами с президентом США Никсоном.
   То есть, с одной стороны, мы можем проводить некоторую, так сказать, партнерскую политику в отношении Западных стран. Военный паритет достигнут, это заставляет их считаться с нами как с равноправными партнерами.
   Но с другой стороны, мы остаемся главной опорой международного революционного движения, особенно среди развивающихся стран. Вместе с нами весь мир готовится к празднованию 100-летнего юбилея со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Как можно допустить скандал такого масштаба? Моментально потеряем доверие многих стран третьего мира, которые видят в нас свою поддержку и опору.
   - Леонид Ильич, я прекрасно понимаю всю сложность нашего положения. Однако нам же никто не сможет помешать прервать операцию в любой момент, если мы почувствуем угрозу авторитету СССР. Англичане без нас ничего не сделают - они сами это признают, поэтому, если инициатива начала операции принадлежала им, то инициатива моментального прекращения будет в наших руках.
   Брежнев снова задумался. Через некоторое время он поднял глаза на Андропова:
   - Юрий Владимирович, секретность операции должна быть стопроцентной. Сколько осталось до срока командировки нашему советнику, через которого все это началось?
   - Срок его командировки истекает через 3 месяца. Министерство Общественных работ Афганистана подало ходатайство в наше посольство о продлении срока пребывания Автандилова еще на 3 года - они очень его ценят.
   - В просьбе отказать. Но по возвращении Автандилова предложите ему хорошую должность или в ГКЭС или в МИДе. А операцию с англичанами, Юрий Владимирович, проработайте особенно тщательно, скандал в этой ситуации просто недопустим.
   - Я все понял, Леонид Ильич, до свидания - собирая бумаги, сказал Андропов и направился к выходу из кабинета Генсека.
   - Юрий Владимирович, - окликнул вдруг Брежнев стоящего на пороге Председателя КГБ, - а Вы знаете, моя дочь Галя очень любит бриллианты и всякие побрякушки из драгоценных камней.

Пятница, 6 марта 1970 года.

Кабул, Афганистан.

  
   Прошла неделя. Мамонов поехал на встречу с Зинданом. Англичанин, казалось, излучал неподдельную радость при виде заместителя резидента советской разведки.
   - Господин Мак-Кольм, - прервал, наконец, восточные излияния чувств Мамонов, - мое руководство, в принципе, согласно вести предварительные переговоры о возможности совместного участия в проекте, о котором мы говорили в прошлый раз. Но, поймите, мы же не можем вслепую согласиться, мы должны знать хоть какие-то предварительные данные по предмету нашего проекта.
   - О, Вы уже произнесли "нашего проекта", господин секретарь, это вселяет надежду, - протянул, улыбаясь, Мак-Кольм. - Ну что ж, мы с вами люди цивилизованные и понимаем проблемы друг друга. Вот, почитайте на досуге, - с этими словами "бедный афганский ювелир" протянул Мамонову тонкую кожаную папку, - давайте встретимся, господин секретарь, послезавтра здесь же в это же время.
  
   Еще в машине Мамонов начал читать записки, находящиеся в папке "ювелира". Они были напечатаны на английском языке, которым Мамонов отлично владел. По мере чтения его охватывало чувство удивления: "Они что, всерьез рассчитывают на то, что мы клюнем на эти сказки". Приехав в посольство, он сразу направился к резиденту. Рассказав о состоявшейся встрече, он протянул папку Костину. Тот раскрыл ее и погрузился в чтение.
  

"Алмаз фаворита"

1739 год. Индия. Дели

   В столицу разгромленной Империи Моголов Дели ворвались войска персидского властелина Надир-шаха.
   Завоеватели были потрясены представшим перед ними богатством. Стены дворцов, мечетей, индуистских храмов сплошь покрыты резьбой, золотом, усыпаны драгоценными камнями. Все это вдвойне усилило ярость победителей - улицы и площади города были завалены трупами.
   Сам Надир-шах в сопровождении личной гвардии и свиты вошел во дворец последнего могола Мохаммед-шаха. Среди его придворных выделялся человек в европейской одежде - французский офицер, посланный к Надир-шаху королем Людовиком XV с дипломатической и военной миссиями.
   Французский офицер вел шаха и его свиту по дворцу с такой уверенностью, как будто бывал здесь много раз. Он шел быстро, словно летел, так что Надир-шах и его свита едва поспевали за ним. Наконец, с какой-то сверхъестественной легкостью распахнув тяжелые бронзовые двери, он произнес на фарси:
   - О, владыка, затмивший солнце, смотри - это и есть Павлиний трон!
   Даже привыкшие к азиатской роскоши персы застыли в оцепенении. Дерево, отлитое из золота, разделялось внизу на четыре корня, служивших опорами трону, оно было покрыто цветной эмалью, драгоценными камнями, над троном на 12-ти изящных колонах возвышался балдахин, внутренняя часть которого была усыпана алмазами и жемчугом. Спинка трона была подобна распущенному хвосту павлина - словно соткана из голубых сапфиров и жемчуга, скрепленных золотыми нитями.
   - Это чудо, сотворенное могуществом и волей Аллаха! - воскликнул пораженный увиденным Надир-шах. - Человек не может создать такое.
   - Этот трон достоин тебя, владыка мира! - сказал француз, отвесив изящный поклон, и прикрыл лицо шляпой, чтобы никто не заметил его саркастической усмешки...
   Чтобы увезти Павлиний трон в Персию, потребовались восемь верблюдов. А таинственный француз, завершив в 1742 году свою миссию при дворе Надир-шаха, уехал. Причем как-то незаметно. Словно его и не было. Исчез в одну прекрасную ночь, а наутро маги - "лекари драгоценных камней", осматривая трон, обнаружили, что один из самых красивых алмазов, названный шахом "Деринаур", что означает "Море света", чуть-чуть потускнел. Обнаружили, но ничего не сказали. И по причине весьма уважительной. В глубине шахского сада в клетках жили львы довольно свирепого нрава, и повелитель время от времени подкармливал их своими подданными, имевшими неосторожность его огорчить.
   Персидские алхимики догадывались, кто похитил алмаз. Проклятый француз, втершись к ним в доверие, сумел выведать кое-какие секреты их магического ремесла.
   За ним была послана погоня. Тщетно. Он словно сквозь землю провалился.
  

Декабрь 1771 года. Санкт-Петербург.

   Бал у княгини Голицыной. Той самой пушкинской Пиковой дамы, которой граф Сен-Жермен открыл тайну трех карт. Прусский посланник фон Сольмс, опытнейший дипломат, интриган, циник, которого ничем нельзя было удивить, чуть не выронил бокал с шампанским, увидев за карточным столом некоего господина в генеральском мундире, сидевшего по правую руку хозяйки дома и о чем-то оживленно с ней разговаривающего. Когда игра закончилась, Сольмс подошел к генералу и тихо сказал по-французски:
   - Вы совершенно не изменились, Сен-Жермен. Выглядите на 25 лет, а, по моим подсчетам, вам далеко за шестьдесят...
   - Не считайте, Сольмс, - улыбнулся Сен-Жермен, - я и сам сбился. Мне, может быть, далеко за тысячу.
   - В таком случае Вы прекрасно сохранились, друг мой. Браво, браво! И сейчас вы - русский генерал! Помнится, в Версале на Вас был мундир маршала Франции. Он шел вам гораздо больше.
   - Пустяки. Какая разница - французский, русский, австрийский...
   - Откройте мне секрет, граф!
   - Какой именно? Я знаю много секретов.
   - Вы - волшебник, маг, алхимик.
   Граф поклонился.
   - Будучи в Персии, при дворе Надир-шаха, Вы будто бы научились изготовлять драгоценные камни, совершенно не отличимые от настоящих?
   Сен-Жермен слегка побледнел, но ни одна черточка не дрогнула на его лице, а Сольмс продолжал, как ни в чем не бывало.
   - Если Вы достигли такого совершенства, то почему не изготовляете алхимическим, так сказать, путем... гинеи, луидоры, дублоны?
   - Зачем тратить силы на такую ерунду? - пожал плечами Сен-Жермен. - Деньги я предпочитаю получать.
   - Кстати, фридрихсдоры - тоже неплохо.
   - О, да! Только когда их много. Очень много.
   - Мой король весьма щедр, граф.
   - Ближе к делу, Сольмс.
   - Вон те господа, - пруссак незаметно кивнул в сторону братьев Алексея и Григория Орловых, - набрали слишком большую силу при дворе. Они вредят моему королю... "Деринаур", - продолжал пруссак, - "Море света", тот самый, что Вы украли у Надир-шаха, заменив поддельным... Молчите. У меня есть тому доказательства, и если я предъявлю их персам, они достанут Вас на краю света. И я помогу им в этом.
   - Что же вы хотите от меня?
   - Вы должны свести на "нет" влияние Орловых.
   - Как? - искренне удивился Сен-Жермен.
   - Алмаз, тот самый алмаз. Вы должны его подарить Орловым. Над этим алмазом тяготеет заклятие и он должен непременно попасть к Орловым.
   - Но алмаз хранится...
   - Я знаю, где он хранится, - перебил Сен-Жермена фон Сольмс. - В Нюрнберге. Вы должны сделать так, чтобы кто-нибудь из Орловых там оказался. И помните. За каждым вашим шагом будут следить.

Июль 1772 года. Нюрнберг.

   Граф Алексей Орлов встретился с Сен-Жерменом.
   После обеда в доме Орлова хозяин пригласил гостя в свой кабинет, где оба провели достаточно долгое время в конфиденциальной беседе, каждое слово которой подслушал один из лакеев - прусский лазутчик, обладавший феноменальным слухом. Дворецкий - тоже лазутчик (феноменальное зрение) - видел, как вышедший из дома слуга Сен-Жермена извлек из кареты обтянутую красной кожей шкатулку и занес в дом...
   В своей петербургской резиденции фон Сольмс внимательно изучил прибывшие диппочтой донесения лазутчиков. Затем, вынув из шкафа книгу французского ювелира и путешественника Тавернье, которую он обещал подарить императрице, написал письмецо, где вскользь упоминалось о встрече в Нюрнберге, таинственной красной шкатулке, а также о состоявшемся в том же Нюрнберге собрании членов "Братства золотых розенкрейцеров" и присутствии на нем графа Алексея Орлова. Он хорошо знал о неприязненном отношении государыни к масонам. Велев слуге отнести это во дворец, он довольно потер руки.

24 ноября 1773 года. Царское Село.

   Именины императрицы. Граф Григорий Орлов, в последнее время теряющий свое влияние при дворе, преподносит Екатерине необыкновенной красоты алмаз - бело-голубовато-зеленый, покрытый трех- и четырехугольными фасетками. Фон Сольмс, стоявший во время церемонии довольно близко к государыне, видел, как блики его сияния, отразившись, заиграли в голубизне холодных глаз Екатерины. Вежливо, но довольно холодно она поблагодарила графа и, кивком отпустив его, с совсем другим выражением лица встретила следующего гостя, явившегося с подарком гораздо менее ценным, но молодого, стройного и красивого. Сгорбив плечи, опустив голову, некогда всесильный вельможа вышел из зала. Навсегда.
   Довольная улыбка скользнула по лицу Сольмса. Когда церемония завершилась, императрица, коснувшись веером его плеча, попросила задержаться.
   - Не этот ли алмаз описан в книге, что вы мне прислали?
   - Именно этот, Ваше Величество, Надир-шах украсил им свой трон и нарек "Деринаур", что означает - "Море света".
   - Он был прав - это действительно чудо, море света! - сказала Екатерина.
   В 1784 году императрица велела вставить алмаз, уже получивший - неофициальное, разумеется, - название "Орлов", в свой скипетр.
  
   В Первом Главном управлении КГБ СССР шла напряженная работа. Тщательно изучались карты с расположением советских военных объектов на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Юго-Восточной Азии.
   По просьбе разведки несколько ученых: профессора и академики, специалисты по истории Востока составляли обзор по правителям древних восточных государств, маршрутам их военных походов. Анализировались и классифицировались сохранившиеся сведения о накопленных и награбленных ими богатствах, отслеживались дальнейшая судьба этих богатств и, если такую информацию удавалось обнаружить, фиксировались даты и места их исчезновений.
   Записи, которые Сафар передал Мамонову, переслали в Москву. Ученые, прочитав их, сумели сузить круг своих исследований. То, что поначалу разведчики посчитали сказкой и попыткой англичан с самого начала ввести их в заблуждение, для историков оказалось ценной информацией.
   Во-первых, они сразу обратили внимание на то, что там фигурирует легендарный Павлиний трон и алмаз "Дерианур" - "Море света", названный впоследствии "Орлов".
   Во-вторых, из этих двух невероятно дорогих вещей, местонахождение именно алмаза "Орлов" известно точно - он был вправлен в царский скипетр, причем его подлинная история довольно сильно отличается от той, которую представил Мак-Кольм в переданных материалах. Ученые составили для руководства разведки аналитическую записку, в которой прослеживалась история алмаза "Дерианур-Орлов".
   А вот Павлиний трон - уникальная по своему художественному исполнению ювелирная работа - его следы затеряны.
   После долгого обсуждения в ПГУ пришли к заключению - скорее всего англичане знают, где находится Павлиний трон. Значит, усилия ученых нужно сосредоточить на скорейшем исследовании истории исчезновения Павлиньего трона. Англичане понимают, что мы тоже начнем его интенсивно разыскивать, но нам это сделать незаметно на чужой территории будет крайне нелегко. Поэтому, до последнего момента они будут скрывать нужное место.
   После обнаружения, так как это место находится под советской опекой, нам будет гораздо легче действовать, но ведь они тоже своего не захотят упустить. Значит, возможны самые разные осложнения, нужно быть готовыми ко всему. И при этом действовать в обстановке чрезвычайной секретности, чтобы не допустить огласки, и, кроме того, не дать возможности англичанам обвинить Советский Союз в незаконных работах на территории чужих стран.
  
   Начальник разведки принес Андропову справку по истории алмаза "Дерианур-Орлов", составленную учеными. Всех сотрудников разведки, посвященных в операцию "Раджа", начала привлекать историческая, почти авантюрная сторона развивающихся событий. Юрий Владимирович был очень эрудированным человеком, легко мог вести разговоры на философские темы и обладал широкими познаниями в области литературы и истории. Поэтому, он не стал исключением, и как другие сотрудники, с интересом ждал новых данных исторических изысканий.
  
   "Алмаз фаворита-2"
   В 1316 году, после смерти правителя Индии Ала-уд-дина из династии Кхилджи, претендентами на царство являлись три его сына: Хизр-хан, Шихаб-уд-дин-Умар и Кутб-уд-дин-Мубарак. Наследники решили поделить доставшиеся им земли на три равные части. С этой целью они отправились обозревать свои будущие владения.
   В дороге их застал ливень, и братья укрылись от непогоды в одной из пещер безымянной горы. Когда они вошли в пещеру, то увидели, что она освещена каким-то мерцающим светом. Он исходил от огромного алмаза, лежавшего на гранитной глыбе. Братья тотчас же заспорили, кому из них должна принадлежать находка. Хизр-хан заявил, что алмаз по праву его, так как он старший в роде. Умар считал камень своим, ссылаясь на то, что увидел его первым, а Мубарак предложил братьям отдать свои земли в обмен на чудесный камень. Чтобы лучше рассмотреть его, они вынесли камень из пещеры.
   Потрясенные его красотой, братья стали молиться: Хизр-хан - богу солнца Вишну, Умар - душе мира Брахме, а Мубарак - богу-разрушителю Шиве. Последний услышал молитву Мубарака, пустил в камень молнию, и алмаз раскололся на три почти равные части. Каждый из осколков превышал восемьсот ратисов, или семьсот каратов. Хизр-хан взял себе самый крупный камень и назвал его "Дерианур" - "Море света". Умар дал имя своему алмазу "Кохинур" - "Гора света", а Мубарак назвал доставшийся ему осколок "Хиндинур" - "Свет Индии".
   Не успели братья отпраздновать свое восшествие на султанские престолы, как в стране начались голод и мор, уносившие десятки тысяч жизней. Чтобы умилостивить бога - разрушителя Шиву, Мубарак продал свой алмаз персидскому шаху и на вырученные деньги построил храм, а перед ним поставил мраморное изваяние идола вышиной в три человеческих роста. Но бедствия не прекращались. Тогда Хизр-хан и Умар принесли свои алмазы "Дерианур" и "Кохинур" во вновь выстроенный храм и приказали каменотесам вставить их в глазницы ненасытному идолу, чтобы он видел, что делается на опустошенной земле. Как только работа каменотесов была закончена, бедствия прекратились.
   Впоследствии "Дерианур" и "Кохинур" находились во владении персидского шаха Надира, вероломно напавшего на Индию и разграбившего ее. После убийства шаха Надира в 1747 году в Персии началась междоусобная война, длившаяся тринадцать лет. Казна шаха Надира была разграблена, а знаменитый "Кохинур" перекочевал в Великобританию. В настоящее время он находится в английской короне.
   Второй глаз идола "Дерианур" попал в Россию и был переименован в "Орлова".
   Как же, при каких обстоятельствах этот камень перекочевал из Персии в Россию и попал к императрице?
   Произошло это следующим образом.
   Персия весьма славилась своими хоросанскими коврами. В Европе и Азии особенно ценились старые, поблекшие от времени ковры. Их в Иране оставалось весьма мало. Но хитрые торговцы нашли выход. Перед лавками на базарах, где обычно шла бойкая торговля урюком, шафраном, хурмой и кишмишем, они расстилали новые ковры, чтобы по ним проходили толпы народа. Затем, изрядно затоптанные и загрязненные, ковры подвешивали над раскаленными мангалами, посыпанными серой. Пары этого ядовитого минерала несколько обесцвечивали яркие шерстяные нитки, и новые ковры становились похожими на старые.
   Среди персидских ковровщиков были талантливые художники. Они ткали ковры с изображением Екатерины II, Наполеона и шаха Аббаса. Эти произведения подлинного искусства высоко ценились в России, Франции и Персии. У шаха Надира перед троном лежал узорчатый ковер с изображением льва и солнца, изготовленный хоросанскими умельцами. Поцеловать шелковую бахрому ковра разрешалось лишь особо важным сановникам. Персидские ковры вывозились во все страны мира.
   Между русскими купцами и английскими негоциантами в XVIII веке велась жестокая конкуренция за завоевание персидского рынка. Обе стороны скупали главным образом ковры, а в Иран ввозили сахар для персидских лавочников, изготовлявших рахат-лукум, чурч-хелу и другие восточные сладости.
   Летом 1770 года в порт Энзели на судне, груженном русским сахаром, прибыл некий коммерсант по имени Григорий Сафрас. В порту он застал три английских корабля с тем же товаром. Русский сахар был значительно лучше тростникового, вывозимого англичанами из своих африканских колоний. Узнав, что конкуренты установили цену на сахар по 10 туманов за центнер, Сафрас стал продавать свой по 9 туманов, англичане - по 8. Сафрас снизил цену еще на один туман. Персидские лавочники, видя жесткую борьбу двух конкурентов, прекратили покупку сахара в ожидании еще более низкой цены. И, действительно, англичане предложили персидским купцам свой сахар по 6 туманов за центнер. Это был явный демпинг, но ловкий коммерсант Григорий Сафрас не растерялся и скупил через подставных лиц весь груз трех английских кораблей, а на другой день установил цену на сахар по 11 туманов за центнер.
   Получив огромную прибыль от этой коммерческой комбинации и имея солидные суммы в тегеранском банке, он вместо ковров купил у шаха, нуждавшегося в наличных деньгах для увеличения армии и подавления восставших племен, всего лишь один неограненный алмаз "Дерианур" весом в 400 каратов. Опасаясь нападения пиратов, Григорий Сафрас тайком уехал в Голландию, где отшлифовал камень так называемой "розой", как в то время там обычно гранили алмазы. "Дерианур", имевший трещинки после обработки стал весить 194,80 карата.
   "В 1772 году, октября 29-го, - свидетельствует придворный ювелир Иоганн Агазарович Лазарев, - Григорий Сафрас своего одного стадевяностапятикаратного алмаза половинную долю продал мне за 125 000 рублей... В том же году означенный алмаз продан от меня светлейшему князю Орлову за 400 000 рублей".
   24 ноября 1773 года граф Сольмс сообщил в донесении прусскому королю Фридриху: "Сегодня князь Григорий Орлов в Царском Селе поднес императрице вместо букета алмаз, купленный им за 400 000 рублей у банкира Лазарева. Камень этот был выставлен в этот день при дворе".
   При осмотре придворной знатью драгоценного камня, любуясь его игрой, одна из фрейлин Екатерины, княжна Голицына, воскликнула:
   - Нет, господа, Орлов бесподобен!
   С этого дня алмаз "Дерианур" стал называться "Орловым".
   Впоследствии он был вправлен в царский скипетр и оценен специальной международной комиссией в 2 миллиона 400 тысяч рублей.
  
   Из резидентуры в Пакистане пришло сообщение, что объект Зиндан известен в торговых кругах Исламабада и Карачи, как крупный индийский коммерсант, уроженец Пенджаба Абичандра.
   Делийская резидентура сообщила, что коммерсант Абичандра - человек, постоянно разъезжающий по торговым делам по всему Востоку, а когда возвращается из своих поездок, устраивает на огромной собственной яхте прогулки по Индийскому океану. Обычно его сопровождают большие компании, состоящие из крупных промышленников, биржевых дельцов, всевозможных актрис разного калибра. В океане они проводят 2-3 дня, на яхте происходят постоянные попойки, купания, после чего возвращаются обратно. В общем, нормальное времяпровождение для богатого человека - ничего подозрительного в глаза не бросается.
  

Пятница, 13 марта 1970 года.

Кабул, Афганистан.

  
   Мамонов приехал на очередную встречу с Сафаром.
   - Господин Мак-Кольм, неужели нельзя было обойтись без пышных сказок в стиле "1000 и 1 ночи". Павлиний трон - вот, что интересует вашу службу.
   Сафар задумчиво посмотрел на Мамонова:
   - В общей сложности, я прожил на Востоке почти 20 лет, господин советник. Мне нравится пышность восточных иносказаний, красноречие, обычаи и традиции Азии. Скажу, не хвастаясь: я могу считать себя крупным знатоком Востока.
   - Только весьма со специфической стороны, не забудьте упомянуть, господин Мак-Кольм, - усмехнулся Мамонов.
   - Вы тоже не в белых перчатках работаете, господин Мамонов - прищурился Мак-Кольм, - но мы же здесь находимся не для того, чтобы обмениваться колкостями. Насколько я понимаю, нам с Вами нужно подготовить проект совместной операции по добыче, как Вы правильно поняли, Павлиньего трона. Его истинную ценность представить невозможно. По легендам, это должна быть неописуемая красота.
   - У меня вопрос к Вам, господин Мак-Кольм: камни, которые Вы показывали, имеют отношение к этому трону? Вы же не выламывали из него куски для того, чтобы доказать правдивость своих слов.
   - Господин советник, рядом вместе с Павлиньим троном захоронены огромное количество драгоценных камней, которые сами по себе представляют гигантскую сумму, но нас интересует, прежде всего, именно Павлиний трон - ему нет равных в мире по красоте, художественному исполнению и, конечно же, баснословной стоимости.
   Но, перейдем к делу. Мое правительство уполномочило меня сделать вашему правительству предложение, неофициальное, разумеется - совместными усилиями постараться найти эти сокровища, избегая всяческой огласки. Нам кажется, что это будет вполне в духе провозглашенного вами курса "разрядки" - совместные исследования двух стран с различными общественными системами.
   - Интересно Вы трактуете политику нашего правительства - разрядка международной напряженности и мирное сосуществование двух общественных систем вовсе не предполагает совместного грабежа независимых государств третьего мира.
   - Ну, хватит, хватит, господин Мамонов, - поморщился Мак-Кольм, - вы же не на собрании партийной ячейки, и, кроме того, самим Вашим присутствием здесь, советская сторона подтверждает согласие, возможно предварительное, но все же согласие, участвовать в операции.
   - А если мы на каком-то этапе проинформируем правительство страны, которой принадлежат сокровища и тогда вам придется уступить все найденное законным владельцам. По-видимому, сокровища должны принадлежать правительству и народу Индии, а не нам с вами.
   - Господин советник, мы предполагаем, что КГБ может пойти на все, но мы будем защищать честь Великобритании, - произнес медленно Мак-Кольм.
   Мамонов немного помолчал, потом сказал:
   - Окончательное решение участвовать или нет, еще не принято. Поэтому, многое будет зависеть от нашего с вами предварительного обсуждения. Прежде всего, нас интересует, как и когда образцы драгоценностей попали к вам в руки, если место их захоронения находится под нашим контролем.
   - Я понимаю, - кивнул Мак-Кольм, - это вполне законное требование, но приготовьтесь господин Мамонов к тому, что придется сделать несколько исторических экскурсов. Сама история Павлиньего трона начинается в 17-м веке, это Вы уже знаете. Но следы его теряются в середине 19-го. На целый век исчез он из поля зрения людей. Но вот случилась вторая мировая война, где наши страны были союзниками и так успешно сражались против общего врага...
  
   После нападения 7 декабря 1941 года на Перл-Харбор, главную базу Тихоокеанского флота США, а также на владения Великобритании и Нидерландов в Юго-Восточной Азии, быстрое продвижение японцев привело к тому, что пал Сингапур, форпост англичан на Дальнем Востоке, а также почти все американские владения на Филиппинах и голландские в Индонезии.
   Весной 1942 года, готовясь к дальнейшему продвижению в сторону американских островных владений в Тихом океане, командование японского императорского флота запланировало ряд отвлекающих действий, призванных создать у противников мнение о том, будто главный удар вооруженные силы Страны Восходящего Солнца нанесут в Индийском океане
   В рамках этого грандиозного замысла, в марте 1942 года японское командование приняло решение о проведении демонстративного рейда против британских сил в Индийском океане. Японцы намеревались нанести внезапный удар по британскому Восточному флоту. 4 апреля мобильная группировка (Кидо-Бутай) под командованием вице-адмирала Т. Нагумо в составе пяти лучших тяжелых авианосцев японского флота, четырех быстроходных линейных кораблей, трех тяжелых крейсеров и восьми эсминцев уже находились южнее острова Цейлон.
   5-го апреля японские самолеты уже атаковали Коломбо, потопив при этом один британский эсминец, одно вспомогательное судно и повредив три транспорта. Кроме того, японские истребители перехватили над морем группу из 6 британских самолетов-торпедоносцев, направлявшихся на передовую базу на Мальдивах, и уничтожили их. В завязавшемся над Коломбо воздушном бою поднятым в воздух 33 английским истребителям ценой гибели 16 своих машин удалось, все же сбить 6 японских пикировщиков и один истребитель.
   Но самое интересное состояло в том, что никто из англичан так и не видел японские корабли. А они, оставаясь недосягаемыми и невидимыми для противника, посылали волну за волной свои боевые машины, которые, пилотируемые искусными пилотами, творили буквально чудеса. Японская тактика массированного применения авианосных самолетов была достаточно оригинальной и не имела себе равных при всех аналогиях с западными флотами.
   Вскоре англичане понесли очередные потери. Японский гидросамолет-разведчик обнаружил к югу от Цейлона тяжелые крейсера "Дорсетшир" и "Корнуолл", вышедшие буквально перед самой атакой из гавани Коломбо в море и спешившие на соединение с главными силами британского Восточного флота. Перехваченные японцами на переходе из Коломбо к Мальдивским островам, корабли были атакованы 52 пикирующими бомбардировщиками с японских авианосцев.
   Потеряв всего один самолет, сбитый огнем кораблей, японцы в течение всего 17-ти минут, как на учениях, потопили оба корабля, поразив их в общей сложности 49 бомбами. Согласно японским данным, во время указанной атаки пикирующие бомбардировщики достигли просто фантастического, невиданного в годы войны, процента попаданий - 90 %.
   Вслед за этим, 9 апреля, последовала атака японских самолетов на порт Тринкомали, где, однако, результаты оказались далеко не соответствующими затраченным усилиям: задействованным в атаке 91 бомбардировщику и 38 истребителям первой волны удалось лишь потопить в гавани один транспорт и плавдок, а также уничтожить на земле 13 самолетов различного типа. Зато японцев еще на подходе встретили 22 истребителя прикрытия, сумевшие в неравном бою ценой потери 9 своих машин сбить 2 и повредить еще 11 самолетов неприятеля.
   Во время подготовки к вылету для атаки на Тринкомали второй волны атакующих, японский гидросамолет-разведчик обнаружил в 65 милях к югу от Цейлона британский авианосец "Гермес", эсминец "Вампир", корвет "Холлихок", танкер и вспомогательное судно. Поднятые в воздух самолеты второй волны были тут же перенацелены на обнаруженные корабли англичан и буквально за четверть часа потопили их. При этом только в один авианосец были зафиксированы прямые попадания 37 авиабомб! И все это - без всяких потерь со стороны атаковавших самолетов!
   Правда, на обратном пути японские самолеты были перехвачены истребителями англичан, сбившими четыре бомбардировщика. К тому же они обнаружили над своим соединением 9 английских бомбардировщиков, безуспешно пытавшихся бомбить корабли Кидо-Бутай. Пять английских самолетов было сбито, остальным удалось уйти. Это был первый случай, когда англичанам удалось хотя бы увидеть японские авианосцы. Японцы лишились двух последних из 19 потерянных в ходе этого рейда самолетов. Но ни один из японских кораблей, несмотря на сброшенные на них бомбы, каких-либо повреждений не получил.
   В это же время другое соединение японских сил - эскадра под командованием вице-адмирала Одзавы в составе легкого авианосца, шести крейсеров и четырех эсминцев оперировала в районе Бенгальского залива. Там появление японцев было совершенно неожиданным и более успешным - всего за четыре дня было потоплено 23 транспорта союзников. Еще пять потопили японские подводные лодки. Общие же потери японской стороны за все время проведения рейда составили, как уже упоминалось, всего 19 самолетов.
   Каков же итог рейда в Индийский океан? По большому счету, обмануть союзников японцам так и не удалось. Не удалось и уничтожить английский Восточный флот, значительно уступавший им качественно и количественно. Они его просто не нашли. Так что второго Перл-Харбора японцы устроить англичанам не смогли.
  
   - На потопленном легком авианосце "Гермес" служил мой отец, Оскар Мак-Кольм, в то время занимавший должность главного механика на корабле, - продолжал Мак-Кольм. - к счастью, в числе немногих, ему удалось спастись. Через много лет после войны, в середине 60-х годов, правительство Великобритании с помощью японцев предприняло попытку обнаружить затопленные корабли и по возможности поднять их на поверхность для создания морского музея второй мировой войны. Мой отец, будучи уже совсем немолодым, к тому времени, добился разрешения участвовать в поисковой экспедиции.
   Спасательная экспедиция располагала тремя небольшими батискафами. Мой отец спускался под воду 6 раз. Снова и снова они проходили приблизительно над теми местами, где затонули корабли британского флота. Прошедшие годы и подводные течения, конечно же, сделали свое дело - останки кораблей были разбросаны на огромной территории, перемешаны между собой, виднелись обломки сбитых самолетов.
   Отделить останки кораблей друг от друга не представлялось возможным. Поднимать же на поверхность колоссальное количество всего того, что лежало на дне без всякой надежды идентифицировать и сгруппировать, было практически нереально, и было принять решение свернуть экспедицию.
   Во время последнего, шестого, погружения батискафа, где находился мой отец, произошло подводное землетрясение близ побережья острова Цейлон. Батискаф в это время находился на довольно большом плато, которое располагалось на глубине около 30 метров, и два члена экипажа находились наружи. Они бродили по участку дна, усеянному обломками кораблей, потонувших здесь за многие века. Здесь встречались и испанские галеоны, и легкие английские фрегаты, и пиратские каравеллы.
   В это время произошел первый толчок. Он был совсем небольшим по силе, но оба моряка, лейтенант Майкл Ставински и сержант Питер Голдфингер, были сбиты с ног. И небольшой холм, из которого торчали обломки каких-то сгнивших обломков, вдруг медленно рассыпался и внутри его показался довольно массивный медный ящик с оторванной крышкой. Перед взорами изумленных моряков предстала груда драгоценных камней: бриллиантов, рубинов, сапфиров, их было множество, самых разных размеров, цветов и оттенков. Под светом фонарей, укрепленных на водолазных шлемах, отраженного этими драгоценностями, подводный мрак вдруг рассеялся и стало светло, а мрачное место гибели кораблей вдруг превратилось в сказочную сокровищницу.
   Мак-Кольм остановился и посмотрел на Мамонова. Тот внимательно слушал, не перебивая и никак не выражая своего отношения к этой полуфантастической истории. Мак-Кольм продолжил:
   - Мой отец видел все это из иллюминатора. Батискаф находился практически рядом с этим местом. Он был поражен великолепием картины, которая представилась его взору. Он видел, как оба моряка принялись набивать сумки, висящие на поясе скафандров, драгоценными камнями. Но тут случился второй толчок, гораздо более сильный - на дне началась самая настоящая буря, все смешалось, поднялись столбы подводных смерчей, моряки бросились к батискафу, но снова были сбиты с ног. С корабля экспедиции был отдан приказ - немедленно подниматься. Отец видел, как вспучилось дно и из недр полуразваленного холма силой землетрясения вверх подбросило невероятной красоты то ли огромное кресло, то ли гигантский стул. В свете иллюминаторов батискафа он засверкал разноцветными огнями, освещая все пространство вокруг.
   Первым в шлюз батискафа протиснулся лейтенант Майкл Ставински. Вдруг произошел третий толчок, батискаф подбросило, и он обрушился всей своей тяжестью на матроса Голдфингера, который мгновенно погиб. А трон, теперь мы знаем, что это был Павлиний трон, - был снова подброшен и, медленно кружась, плавно опускался на дно. Картина была фантастическая - подводная буря, вокруг носятся смерчи, батискаф на волосок от гибели, а Павлиний трон кружится как на волшебной карусели, освещает картину подводной трагедии отблесками своей невероятной красоты и, кажется, ничего ему не может повредить в этом мире.
   Батискаф стали поднимать на корабль. Трясущийся от пережитого Ставински вывалил перед моим отцом драгоценные камни невиданной красоты. От них нельзя было оторвать взор, но времени было мало - скоро их поднимут на борт, и нужно было что-то решать. Решили они очень быстро - находку поделить и скрыть, постараться выяснить, что покоится на дне, какие корабли и с каким грузом погибли в этих местах за последние столетия. Потом попытаться продать что-нибудь из камней и организовать частную экспедицию к этим местам и достать сокровища.
   Они чуть не погибли во время подъема на борт - батискаф швыряло, переворачивало, несколько раз они почти прощались с жизнью, но все обошлось. Корабли экспедиции снимались с якорей и уходили в море, поэтому в общей суматохе им удалось незаметно вытащить из батискафа сокровища и пронести в свои каюты.
   Это было 5 лет назад. Через полгода совершенно нелепым образом погиб Ставински - попал пьяным под автобус в самом центре Лондона. Мой отец ни разу не обмолвился о случившемся на дне Индийского океана. Однако, я заметил, что он начал подолгу просиживать в библиотеках и архивах. Часто ходил в Британский музей, о чем-то консультировался с какими-то профессорами истории и археологии. Но я принимал это за безобидное чудачество пожилого человека.
   И вот, год назад он простудился и заболел воспалением легких. У меня был отпуск, и я подолгу просиживал с ним в госпитале Святого Георгия - я не мог предположить, что это последние дни его жизни, ведь чувствовал он себя хорошо. В один прекрасный день он рассказал мне эту невероятную историю про найденные драгоценности. Я, конечно же, сразу не поверил, но он мне указал номер и код сейфа в банке, в котором он хранил эти сокровища. Вместе с Майклом Ставински они арендовали два банковских сейфа, в которых хранили свои драгоценности. После смерти Майкла его сейф останется нетронутым еще 50 лет. Я пошел в банк. Прямо скажу - я был потрясен увиденным. Я не знал, что мне делать - эти драгоценные камни стоят бешеных денег: Вы же сами убедились.
   Когда я вернулся в госпиталь, отец меня встретил с усмешкой: "Ну, что, убедился? - спросил он. - А сейчас я скажу тебе гораздо больше. На дне Индийского океана недалеко от острова Цейлон лежит знаменитый Павлиний трон Великих Моголов. Я посвятил последние годы жизни изучению его истории. Я проследил, насколько это было возможно, его путь. След его затерялся в середине 19-го века, а просто потому, что корабль, на котором его тайком вывозили из Индии, попал в жестокий шторм и потонул. Мой товарищ Майкл Ставински запомнил название корабля, которое было выгравировано на ящике с сокровищами - "Гроусвинер".
   В тот вечер я ушел из госпиталя совершенно потрясенный услышанным и увиденным. Мой отец чувствовал себя совершенно нормально и на вечернем обходе доктор, который его лечил, сказал, что если так пойдет дело, через неделю его выпишут. Я был очень рад этому известию и уже рисовал в воображении, как мы с ним сами организуем небольшую частную экспедицию по подъему сокровищ. Я, наконец, смогу уйти из разведки и зажить спокойной размеренной жизнь где-нибудь в тропиках.
   Мак-Кольм замолчал. Мамонов задумчиво смотрел на него и ничего не говорил.
   - Той же ночью раздался звонок телефона, - продолжил Мак-Кольм. - Меня срочно вызывали в штаб-квартиру нашей службы. Там я получил предписание срочно вылететь на Африку, что меня немного удивило, потому что Африка не мой регион. За отца я был спокоен, слова доктора меня успокоили, я надеялся, вернувшись через 2-3 недели, застать его уже дома. Однако, когда я вернулся обратно в Лондон, меня застало страшное известие - он умер той же ночью, когда я улетал на задание. Я долго расспрашивал доктора, который его лечил, но тот не мог сказать ничего определенного - приступ внезапного удушья с астматическими признаками и моего отца не стало. Более всего меня интересовало то, что отец никогда не страдал астмой или похожими заболеваниями. Но доктор сказал, что с возрастом слабеют легкие и вполне возможно проявление подобных симптомов.
   Вскоре, меня разыскал наш семейный нотариус и огласил завещание отца. Я становился наследником и владельцем банковского сейфа со всем его содержимым. В первый момент я был ошеломлен: я же становился очень богатым человеком. Однако, поразмыслив, понял, что не могу воспользоваться правом наследника, потому что драгоценности, лежащие в сейфе банка, фактически украдены во время поисковой экспедиции и правительство не поставлено в известность о находке.
   Конечно же, существует возможность здесь, на Востоке, потихоньку продавать камни и не испытывать никаких угрызений совести и вероятно, кто-нибудь так бы и сделал. Однако, я сотрудник секретной службы Ее Величества и джентльмен, и мне не к лицу подобные вещи. Я доложил своему руководству о сложившейся ситуации. Мое руководство довело до сведения правительства известие о находке, после чего специальным указом премьер-министра Великобритании, мне было разрешено воспользоваться пятнадцатью процентами наследства, что само по себе составляет огромную сумму.
   Для того, чтобы достать со дна Индийского океана Павлиний трон Великих Моголов, мы решили попытаться привлечь Советский Союз к поискам. Эскадра Вашего военного флота постоянно курсирует у берегов Индии и Цейлона - вы поддерживаете Индию в ее конфликте с Пакистаном, и неизвестно, сколько это продлится. А наше правительство торопит с организацией экспедиции.
  
   Когда англичанин замолчал, Мамонов не произнес ни слова, он обдумывал услышанное. Мак-Кольм, терпеливо ждал.
   - Да, - сказал Мамонов, наконец, - история и трагическая и полуфантастическая одновременно. Вы бы сами поверили в такое, если бы я рассказал нечто подобное?
   - Наверное, нет - признался Мак-Кольм, - но факты именно таковы, как я Вам рассказал. Теперь советская сторона знает достаточно, чтобы самой начать изыскания. Но поверьте, самим вам не справиться: Цейлон - остров огромный. Обшарить дно в радиусе 100 - 150 километров вокруг него - задача практически невыполнимая, если не знать, где именно нужно искать. Сведения о точном месте сражения японцев с британским флотом и координаты затонувшего авианосца "Гермес" засекречены именно в связи с намеченной операцией по подъему Павлиньего трона.
  
   Мамонов ехал обратно в Посольство. Услышанная от Мак-Кольма история занимала его размышления. Приехав, он сразу направился к резиденту. Изумленно выслушав рассказ Мамонова, Костин покачал головой:
   - Или полная чушь, или - правда. Для блефа слишком сложно - мы же будем проверять каждое его слово. Откровенно говоря, интуитивно понимаю, что многое в этом рассказе - правда. Конечно же, рассказ, наверняка, неполный. Но общая линия похожа на правду при всей своей фантастичности. Вопросы, безусловно, возникают: например, как-то очень кстати погиб лейтенант Майкл Ставински и Мак-Кольм-старший в одиночку докапывался до истины. А что делал полгода сам Ставински? Неужели ждал, пока его сообщник найдет ответы на какие-то исторические загадки, в то время, как в руках находится целое состояние. А внезапная смерть самого Мак-Кольма-старшего? Геннадий Сергеевич, подготовьте подробный отчет в Центр. Мне кажется, что дело, одновременно с прояснением, еще больше запутывается.
  
   В Центре сообщение из Афганистана вызвало такое же изумление. Операция все больше и больше становилась похожей на приключенческий роман. Начальник разведки долго обсуждал с участниками операции, посвященными в это дело, все детали. В итоге, было принято решение, результатом которого стали многочисленные телеграммы Центра по легальным и нелегальным резидентурам в Европе и Азии. Перед разведчиками были поставлены многочисленные срочные задачи:
   - в Королевском Адмиралтействе установить точное место сражения британского флота с японской эскадрой в марте 42 года и координаты кораблей, погибших в том сражении;
   - попытаться выяснить сроки и маршрут поисковой экспедиции в Индийский океан в 65-м году;
   - собрать установочные данные на лейтенанта Королевского военно-морского флота Великобритании Майкла Ставинского и на Оскара Мак-Кольма, подробности их жизни после возвращения из поисковой экспедиции, а также обстоятельства гибели Ставинского;
   - круг занятий и интересов Мак-Кольма-старшего, выяснить причину болезни, смерти.
   Отдельно в Академии Наук запросили сведения о подводных землетрясениях 60-х годов, произошедших в Индийском океане.
   Через некоторое время Центр получил от английской резидентуры сведения, которые позволили подтвердить, что, по крайней мере, в некоторых моментах Мак-Кольм не лгал.
   Дело в том, что в архивах Адмиралтейства и страховой компании Ллойда значился погибшим в 1882 году в Индийском океане парусник "Гроусвинер". Корабль погиб во время шторма, который разыгрался после выхода его из цейлонского порта. На его борту находился тот самый, знаменитый трон Великих Моголов - Павлиний трон.
   Усилия разведки и ученых позволили сконструировать модель, в которую встали многие незначительные разрозненные сведения, какие только нашлись в самых разных местах: архивах разных стран и континентов.

17-19 века. Индия.

  
   Знаменитый шедевр ювелирного искусства, Павлиний трон, занимает, безусловно, достойное место в культурном наследии древней индийской культуры, так же, как и прославленные памятники индийского зодчества, дворцы и храмы, воздвигнутые в Индии за много веков до появления там династии Великих Моголов, он является славой Индии.
   По свидетельству французского путешественника и ювелира Ж.Б.Тавернье, Павлиний трон сооружали почти 7 лет, и в 1635 году Шах-Джахан впервые взошел на него.
   Этот осыпанный драгоценными камнями трон сыграл весьма отрицательную роль: являясь в зал к шаху, восседавшему на сверкающем кресле, вассальные князья и придворные теперь унизывали свои пальцы золотыми кольцами с рубинами, изумрудами и другими самоцветами. Вслед за ними в шахском и прочих гаремах бесчисленные жены и наложницы выпрашивали у своих повелителей старинные диадемы и колье, осыпанные алмазами и всевозможными драгоценными камнями. Не обладая достаточным художественным вкусом, красавицы одалиски ломали уникальные вещи и выковыривали из них камни для своих будущих вычурных серег и колец с поспешностью попугаев, вылущивающих зерна из тропических плодов. Каждая щеголиха кичилась перед другими своими новыми сережками с аляповатыми подвесками и кольцами, усыпанными разнокалиберными камнями. Между женами и наложницами в гаремах развивалась зависть, вражда и ненависть. В женские споры и ссоры зачастую вмешивались их повелители.
   Особенно пышным цветком расцвело сибаритство при Аурангзебе и Мухаммад-шахе. Происходившие в гаремах склоки отвлекали шахов, султанов и раджей от их прямых военных и гражданских обязанностей.
   В строевых частях резко пала дисциплина. Разболтанность в войсках и чрезмерная роскошь военачальников и придворной знати пагубно отразились на всей некогда могущественной индийской армии.
   Весть о замечательном Павлиньем троне Великих Моголов докатилась до одной из соседних стран, где люди вылавливали скатный жемчуг, ткали узорчатые ковры, грабили караваны и вели междоусобные войны. Атаман одной из разбойничьих шаек Тахмаси-Кули-хан объявил себя шахом Надиром - властителем Персии.
   Подчиняя своей диктаторской власти все разрозненные, враждующие племена, новоявленный вождь создал стотысячную армию и ограбил Грузию, Бухару и Хивинское царство.
   Узнав о несметных богатствах Индии и Павлиньем троне, "великий завоеватель" решил бросить свои вымуштрованные пехотные полки и легкую конницу к границам сказочной страны.
   Как большинство падишахов, султанов и магараджей, Надир-шах был суеверен. Он повелел своим астрологам узнать счастливый день и точный час похода на Индию. Звездочеты не заставили шаха долго ждать ответа. Они объявили:
   - Ты должен сесть на своего боевого коня в праздник большого байрама, когда на юге в созвездии Змееносца появится Марс, а на востоке в созвездии Рыб ярко заблестит Венера. В то, что тебе посоветует мулла, ты не верь: мы ближе к звездам, чем все его минареты, поставленные один на другой. Да благословит тебя аллах и созвездие Скорпиона!
   Летом 1738 года Надир-шах вторгся в Индию и наголову разбил войска Великого Могола - Мухаммад-шаха.
   Из Кабула он направил побежденному Моголу свой ультиматум: "Я пришел сюда, чтобы присоединить к Персии провинции Пенджаб и Кашмир и получить Павлиний трон".
   Своему войску шах Надир предоставил на разграбление Шахджеханабад, где было уничтожено почти все население.
   Пока мулазимы, юзбаши и пятисотники занимались грабежами, насилиями и убийствами, а шах Мухаммад сочинял ответ на ультиматум, "всевеликий" шах Надир со своими эмирами, газиями и минбаши предавался буйному разгулу с изобильными возлияниями запрещенного мусульманам вина .
   Шах Мухаммад медлил с ответом. Великому Моголу было менее обидно потерять Пенджаб с его богатейшими пастбищами, сахарным тростником и рисовыми полями, чем расстаться с Кашмиром, где с незапамятных времен добывались лучшие во всей Азии сапфиры - те самые сапфиры, которые так сверкали в Павлиньем троне. Магараджа взглянул на свой чеканный перстень с темным, будто покрытым инеем, синим камнем, и новая морщина легла над переносицей Могола.
   Ну что ж, в конце концов, обе провинции когда-нибудь будут отвоеваны у персов. Всему свой черед, свое время. Недаром бенгальцы говорят: "Выбитый из седла всадник остается воином, если он не потерял в битве свой меч". Нет, рука Мухаммада еще твердо лежит на эфесе.
   Так и быть, он согласен лишиться двух богатейших провинций, но отдать Павлиний трон, на котором сидели отцы и деды, решая государственные дела Индии,- нет, на такую жертву и позор шах Мухаммад пойти не может. Нужно оттянуть время и изготовить копию Павлиньего трона...
   И пока гонцы везли шаху Надиру согласие на ультиматум, из джайпурского каземата, по повелению Великого Могола Мухаммад-шаха, в делийскую тайную тюрьму под покровом ночи были доставлены три человека: золотых дел мастер, чеканщик по серебру и непревзойденный гравер, некогда выпускавшие фальшивые рупии, почти неотличимые от настоящих золотых монет.
   Заключенным предложили в обмен на свободу изготовить копию Павлиньего трона. С этой целью им было оказано полное доверие и предоставлены сотни алмазов, изумрудов, сапфиров и других драгоценных камней. Тут же, в одном из караульных помещений, находился настоящий Павлиний трон, допуск к которому разрешался только трем фальшивомонетчикам и падишаху.
   Мастера приступили к работе. С большим искусством подбирали они по цветам и оттенкам драгоценные камни и крепили их в подготовленные чеканщиком гнезда. Наконец второй Павлиний трон был окончательно отделан и поставлен рядом с первым.
   Приглашенный для принятия работы Мухаммад-шах долго осматривал оба трона, но так и не смог отличить настоящего от копии. Затем Великий Могол приказал стражникам под усиленной охраной вынести из тюрьмы вновь изготовленную копию, а подлинный трон опустить в подземелье каземата вместе с тремя узниками - впредь до ухода последнего персидского воина с индийской земли.
   Принимая "подарок" от магараджи, Надир-шах возложил на голову Великого Могола корону и торжественно объявил: "Мы дарим падишахскую власть в Индии с короной и перстнем могущественному и славному Мухаммад-шаху".
   Летописец, описывая этот исторический момент, патетически восклицал: "Они стояли рядом, как Луна и Солнце, облокотившись на ослепительно сверкавший Павлиний трон, из-за которого были пролиты реки крови" и который, в сущности, оказался копией, о чем не знал ни шах Надир, ни летописец.
   Чтобы несколько смягчить впечатление от своего опустошительного набега на Индию, шах Надир решил породниться с Великим Моголом Мухаммадом. С этой целью он предложил бездетному магарадже выдать его племянницу замуж за своего сына - Нарсаллах-мирзу.
   Великий Могол дал свое согласие, и вскоре начался пир.
   Золотые ковши, блюда и кубки с инкрустацией из драгоценных камней были предусмотрительно припрятаны Мухаммад-шахом.
   Столы ломились от яств. На серебряных подносах возвышались груды дымящегося мяса и бархатисто-нежных плодов. Из двух мраморных фонтанов били струи вина и кокосового молока. Свадьба была торжественной и пышной, с музыкой, пением и древнеиндийским танцем бхаратнатьям. Безудержное веселье во дворце, когда кровь погибших еще не была смыта с каменных стен и мощеных улиц, походило на пир во время чумы.
   Наконец наступил час, когда персидская армия, разодетая в пестрые индийские халаты, цокая копытами коней и скрипя колесами походных повозок, переполненных трофеями, двинулась в обратный путь. Дойдя до Инда, где строились понтонные мосты, войска остановились. Первым на противоположный берег перевезли Павлиний трон вместе с шахом Надиром. Здесь визирь доложил шаху о том, что многие пятисотники, юзбаши и эмиры без счета награбили драгоценных камней и золота. Шах Надир погладил сверкающий трон и ничего не ответил. "Что можно орлу, то нельзя фазану, - проговорил визирь и добавил: Когда мы вернемся в Иран, может случиться, что ветер гордости и высокомерия проникнет в некоторые бритые головы, и люди начнут искать смуты. Да и шахская казна во время войны оскудела. Подумай над моими словами, великий государь".
   Надир-шах не сразу решился на ограбление своих соотечественников. Он хорошо помнил, как в предместье Хорасана, при дележе имущества, отобранного у проходившего каравана, главарь их шайки (Тахмаси-Кули-хан был его преемником) присвоил себе один, всего лишь один лишний тюк шелка; в ту же ночь его нашли мертвым.
   Правда, Надир теперь не главарь шайки разбойников, а шах, и никто из эмиров и минбаши не посмеет ослушаться его приказа, но подумать следовало.
   Великий полководец вызвал писца и продиктовал ему указ: "Предлагаю всем моим воинам сдать в казну все ценности, взятые у врага во время сражений и после боя. Мулазимы могут иметь при себе по 50 туманов, юзбаши по 200, пятисотники - по 1000, минбаши - по 2000, эмиры и газии - по 3000.
   Всякий, кто не выполнит указ, не увидит Кермана, Шираза и Тегерана, о чем шах будет глубоко сожалеть".
   Боясь обысков и казней, обозленные газии, эмиры и минбаши побросали в глубоководный Инд золотые изделия и драгоценные камни. Каждый из них знал: настанет час, и они расправятся со своим диктатором. Нужно лишь объединиться и выждать подходящий момент.
   Узнав о потоплении ценностей, Надир-шах спокойно сказал: "Целью моей было отнять вещи у жадных воинов, поэтому безразлично, каким способом они стали неимущими".
   Через двадцать дней изнурительного пути великий победитель вошел со своей армией в Тегеран.
   Шах уселся на Павлиний трон и принялся решать государственные дела, а его армия разбрелась по стране до следующих набегов на соседние земли.
   Время текло, знойный день сменял ночь, но злоба, застывшая в сердцах воинов, так и не оттаяла. В назначенный день и час эмиры и газии тайно собрались у опушки леса. Никто из них не произнес имя узурпатора, но всем было ясно, о ком говорили вожди подчиненных шаху Надиру племен. Первым выступил гроза морей, бывший пират, старейший из рода белуджи - Хамзад.
   - Нужно смотреть правде в лицо,- сказал старик.
   - А что такое правда и какова она собой? - спросил молодой минбаши по имени Ашраф.
   - Что ж, я расскажу вам, друзья, сказку о Правде,- ответил Хамзад. - Когда-то в Африке жил юноша по имени Ганар-Ида. И пожелал тот юноша настоящую Правду увидеть своими глазами. Взял Ганар-Ида копье и пошел на восток через Кайэс, Бафулаба, через Мигуэль и мыс Мезурадо. Смотрит, ищет - нигде Правды не видно. Переплыл юноша моря и океаны, но Правды истинной и там не нашел. И где она находится, и какова собою - ни арабы, ни индийцы, ни черные, ни белые не знают. На сто третьи сутки своего пути юноша дошел до густых, заросших лианами джунглей. Захотелось ему отдохнуть. Забрел он в непроходимую лесную чащу, нашел там огромный тысячелетний баобаб с таким дуплом, что в нем даже слон мог свободно уместиться. Залез Ганар-Ида в то дупло и заснул. Трижды солнце прошло по небу, трижды погасли звезды. На
   четвертую ночь взошла белесая луна. Через полянку возле чащи, постукивая копытами, пробежал жираф. От топота и треска пальмовых веток юноша проснулся и видит: идет по звериной тропе старая беззубая колдунья, вся в лохмотьях. Выскочил Ганар-Ида из дупла баобаба, схватил ведьму за горло и говорит: "Покажи мне, старуха, Правду, не то - удушу тебя!" Прохрипела колдунья: "Отпусти меня, юноша, я покажу тебе истинную Правду". Выпустил Ганар-Ида старуху. Она поправила свои седые космы и сказала: "Погляди на меня: я и есть Правда. Только ты не говори людям, что я такая страшная. Скажи им, будто я молодая и красивая". Вот такая же правда и на нашей земле.
   Затем вышел вождь курдов Аббас-Туман-оглы. Он был менее красноречив и произнес одну лишь фразу: "Убей кобру, если не хочешь, чтобы твоя жена стала вдовой".
   ...И они убили шаха Надира...
   Богатейшая казна и монетный двор были разграблены разноплеменными вождями и воинами. Курдам достался Павлиний трон. Они разломали его на куски и увезли в горы. Так закончил свое короткое существование поддельный трон. Спустя столетие, когда Индия фактически превратилась в колонию Великобритании, англичане перебили всех отпрысков Великих Моголов, а восставшего в 1858 году последнего из них, Бахадур-шаха, сослали в Рангун, где он и умер.
   Лишь через четверть века после смерти Бахадур-шаха англичане обнаружили настоящий Павлиний трон Великих Моголов. Скрыв от индийцев это событие, они тайно погрузили драгоценность на парусный фрегат "Гроусвинер", водоизмещением 730 тонн, шедший в Англию. Кроме того, на борту фрегата, находилось 720 слитков золота, 19 ящиков с бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами, золотые серебряные и бронзовые монеты. Только перечисленные драгоценности оценивались в гигантскую по тем временам сумму 11 миллионов фунтов стерлингов. С учетом прошедших лет их стоимость возросла как минимум в 10 раз.
   По имеющимся сведениям, летом 1882 года "Гроусвинер" заходил в цейлонский порт Тринкамали, а 27 июня того же года затонул во время разыгравшейся бури. Точное место гибели этого парусного судна не установлено, и великолепный Павлиний трон до сего времени покоится на дне Индийского океана.
  

23-24 марта 1970 года.

Москва.

   Андропов прочитал материалы, подготовленные разведкой: "Боже, мой, - подумал он, - роман какой-то, смесь Жюля Верна, Стивенсона, Буссенара".
   - Что будем решать, Александр Михайлович? - спросил он начальника разведки, - ваш англичанин прав: они не могут дотянуться до Павлиньего трона, - наш флот прочно занял позиции в Индийском океане, постоянно курсирует близь южной оконечности Индии и Цейлона: именно там, куда им хочется залезть.
   Сами, без их дополнительных сведений, мы не справимся - тут он опять же прав: немыслимо обшаривать огромный участок океанского дна. Привлекать их на помощь? Как, в какой форме? Английские военные корабли мы туда не пустим. Что же тогда - допустить их на наши корабли? Возникает множество вопросов и проблем. Придется готовить предложения и их на самый верх.
   Совещание Андропова с начальником разведки затянулось надолго. Постепенно созрел план действий, который Председатель КГБ должен был доложить высшему руководству страны.
  
   Брежнев собрал заседание Совета обороны, на котором присутствовало высшее военное руководство: министр обороны СССР, начальник Генерального штаба, начальник военной разведки, и командующий Военно-Морским флотом СССР.
   Андропов докладывал не очень долго, но предлагаемые решения в развертывающейся необычной операции советской разведки стали понятными присутствующим.
   М.А.Суслов, второй человек в партии, возглавлявший мощнейший идеологический и пропагандистский аппарат, как всегда, высказал свое особое мнение: "нужно не отрываться от реальности, а улучшить повседневную работу по укреплению обороноспособности страны. Поиски кладов никогда не приводили ни к чему хорошему, и поэтому подозрительное стремление КГБ сотрудничать в этом деле с противником наводит на размышления". Однако предложил вернуться к этому вопросу позднее, "когда многое прояснится".
   После обсуждения наметилась общая стратегическая линия, которую по поручению ЦК, должны были с учетом своей специфики отшлифовать военные и КГБ.
  
   В Министерстве обороны СССР на совещание собрались те же высшие военные чины и Председатель КГБ СССР.
   Общая канва планируемой операции уже сложилась: на место будущих поисков командируются два научно-исследовательских судна "Академик Королев" и "Академик Курчатов", находящиеся сейчас в Южно-Китайском море.
   На борту одного из них будет находиться группа англичан и команда советских водолазов, под видом которых будет действовать команда боевых пловцов ГРУ Генштаба - спецподразделение "Дельфин". Кроме них на борту будут специалисты разведки и, конечно же, настоящие научные работники, которые не должны догадываться о целях проводимой операции. Наверняка англичане будут выдавать курс на нужное место по кусочкам, оттягивая до последнего дня выдачу точных координат.
   На другом корабле отправится объединенный отряд боевых пловцов ГРУ Генштаба и ПДСС.
   Корабли Тихоокеанского флота, по мере продвижения научных судов, должны идти таким образом, чтобы те все время оставались в кольце диаметром около 25-30 миль.
   После прибытия на место, наши водолазы совместно с англичанами исследуют дно и, в случае обнаружения предмета поисков, отмечаются точные координаты и сообщается руководству СССР и Англии. Подъем ценностей откладывается до соответствующих распоряжений.
   Задача боевых пловцов, безусловно, понятна. Можно почти наверняка предполагать, что среди англичан будут такие же профессионалы подводного боя. Поиск и находка сокровищ такого уровня почти гарантирует жесточайшее кровопролитие. Обе стороны, конечно, постараются обойтись без этого, тем более, что силовой перевес на нашей стороне, учитывая присутствие советских военных кораблей.
   С английской стороны следует также ожидать сопровождения всей этой экспедиции с помощью авиации и подводных лодок. Поэтому за экспедицией будет вестись тщательное наблюдение из космоса, кроме того, кораблям сопровождения придаются два атомных подводных ракетоносца для контроля океанского пространства на всем маршруте.
  

Март 1970 года.

Лондон, Англия

   В дверь небольшого скромного особняка с северной части Лондона постучался мужчина средних лет, ничем не примечательный, с незапоминающейся для случайных прохожих внешностью. Дверь открыла пожилая женщина, сохранившая стройность и следы былой привлекательности.
   - Мисс Ставински? - приподнял шляпу мужчина. - Я сотрудник фонда помощи морякам-ветеранам войны Генри Озман. Недавно меня назначили ответственным по вашему округу, и я уточняю списки моряков, проживающих в нем.
   - Проходите, мистер Озман, - пригласила его женщина, - хотите чаю, скоро ведь пять часов.
   - Спасибо, не откажусь, мисс Ставински, - мужчина прошел в дом, разделся, повесил шляпу и огляделся, - а у Вас очень уютно, после нашей промозглой погоды, всегда тянет в домашний уют и тепло. Сразу видна умелая женская рука.
   - Спасибо на добром слове, мистер Озман, - улыбнулась женщина, наливая чай- с тех пор, как погиб мой брат Майкл, у меня почти не бывает гостей. Ваш приход немного оживит мой обычный скучный вечер. Но расскажите, пожалуйста, что представляет собой ваш фонд, я не слышала о нем до сих пор.
   - Наш фонд организован совсем недавно и существует на частные пожертвования и осуществляет посильную помощь морякам, пострадавшим в сражениях. В полиции мне дали список ветеранов, проживающих в этом районе. Я сегодня уже побывал в доме Ника Роджерсона, долго беседовал с ним, он сказал, что знает вас много лет, мисс Ставински.
   - Да, мистер Озман, мы знакомы давно - я и миссис Роджерсон покупаем баранину в одном о том же магазине уже много лет. Это очень милые люди. Но скажите, пожалуйста, с чем Вы пришли в мой дом? Моего брата Майкла нет в живых уже 5 лет. Эта глупая, непонятная смерть так подействовала на меня, мы были очень дружны, мы ведь близнецы.
   - О, простите меня, мисс Ставински. Я понимаю: это еще больше увеличивает Ваше горе. Поверьте, я целиком и полностью его разделяю. Тем более, что отзывы, полученные о вашем брате в Адмиралтействе, характеризуют его, как блестящего моряка и отважного воина, - сказал мистер Озман.
   - Вы знаете, он вернулся после тяжелого ранения в 44 году и очень переживал, что не мог принять участия в дальнейших сражениях. А 65-м году была организована поисковая экспедиция, кажется где-то в Индийском океане, и он записался для участия в ней. У него был большой опыт водолазных работ и поэтому его взяли сразу, хотя отказывали гораздо более молодым людям. Мистер Озман, хотите еще чаю?
   - С удовольствием, мисс Ставински! Ваш чай такой ароматный и терпкий, мне давненько не приходилось пробовать такой.
   - Спасибо, мистер Озман, мне приятны Ваши слова, - улыбнулась женщина.
   - Мисс Ставински, Вы упомянули глупую нелепую смерть вашего брата, неужели он погиб во время погружений в этой экспедиции. У него, что не выдержало сердце таких перегрузок, - спросил Озман.
   - Что Вы, мистер Озман, у Майкла, было отличное здоровье и очень здоровое сердце. Он не пил, не курил, занимался плаванием с самого детства. После войны, подлечившись, он организовал школу плавания для детей и научил множество ребятишек держаться на воде.
   А из экспедиции он вернулся в таком приподнятом настроении, много шутил, говорил, что скоро мы будем очень богаты, купим роскошную машину, переедем в район Виндзорского замка и заживем припеваючи. Он столько и с таким таинственным видом говорил об этом, что я не выдержала, засмеялась и спросила, не нашел ли он под водой Атлантиду с ее сказочными богатствами. А он вдруг как-то странно посмотрел на меня и сказал: Не знаю, Мэри, что я нашел - может Атлантиду, может копи царя Соломона, но скоро мы будем богаты, очень богаты. Я только пожала плечами, а он не стал больше ничего говорить, а вскоре погиб.
   - Мисс Ставински, может Вам тяжело и не хочется говорить об этом, но то, что Вы говорите, так похоже на красивую сказку - Атлантида, копи царя Соломона...Боже, как мало наша суматошная жизнь похожа на сказку, как быстро промчалось то чудесное время, когда мы были детьми и верили в волшебников, гномов, в их чудесные пещеры, полные драгоценностей. Знаете, мисс Ставински, мы жили на южном побережье Англии, совсем недалеко от Гастингса, и моя бабушка была мастерица рассказывать сказочные истории, а мы с моими двумя сестрами могли сидеть на маленьких скамеечках возле ее ног часами и слушать, и слушать, и слушать.... - вздохнул мистер Озман.
   - Называйте меня просто Мэри, мистер Озман. Да, я понимаю Вас, мы с Майклом тоже обожали нашу бабушку, вообще Майкл был очень ласковый мальчик. Он любил нас всех, всех членов нашей семьи. Нас было много, а вот осталась я одна.
   - Прошу и Вас, Мэри, зовите меня по имени - Генри. Да, нелегкая жизнь досталась нашему поколению - война с немцами и японцами унесла столько жизней, а тут еще погибнуть через много лет после войны - это очень жестоко со стороны судьбы.
   - Конечно, Генри, мне было очень тяжело. В тот день, когда погиб Майкл, утром, к нам зашел хорошо одетый джентльмен лет 55-60 и Майкл не мог скрыть удивления при виде его. Представился тот человек мистером Робертом Скоттом, и Майкл объяснил, что мистер Скотт был с ним в поисковой экспедиции старшим помощником капитана судна, на котором они плавали. Они уединились в комнате Майкла, долго о чем-то говорили, постепенно голоса становились все громче, они о чем-то спорили, потом дверь комнаты распахнулась и я услышала голос Майкла: "Ничего не получится и надеюсь Вас больше не видеть никогда!" Это человек ушел, явно чем-то обозленный. Мне очень не понравилась эта сцена и я испугалась за брата - он был совершенно бледный, с трясущимися руками. Объяснять мне он ничего не захотел, потом собрался и, сказав, что идет к своему старому сослуживцу поговорить, посидеть в кафе, ушел. И больше я его не видела живым, - мисс Ставински замолчала.
   Мистер Озман тоже молчал. Мэри, вздохнув, наконец, продолжила свой рассказ:
   - В тот вечер Майкл так и не вернулся домой, я не находила себе места от волнений, а ночью мне позвонили из полиции и попросили приехать. Я ехала, уже предчувствуя беду. В общем, из полиции меня повезли в морг на опознание. Да, это был Майкл, мой бедный брат. Грудная клетка была раздавлена, как мне пояснили грузовиком. Он, как сказали в полиции, был совершенно пьян и по неосторожности попал под грузовик.
   Боже мой, он же не пил никогда, он не мог быть пьяным, но экспертиза установила очень высокую степень алкоголя в крови. Я до сих пор не знаю, что думать, как это могло случиться. Но тогда я находилась в шоковом состоянии. Когда все было позади, я вдруг как очнулась от сна: я вдруг поняла: его убил тот незнакомец - Роберт Скотт. В полиции, куда я обратилась, начали заниматься этим делом, но сказали, что старшего помощника по имени Роберт Скотт в экспедиции никогда не было, не было вообще никого из участников под этим именем. Дело было закрыто, и официальная версия таково - мой бедный брат, никогда не употреблявший спиртного, пьяным погиб под колесами. - Мэри вдруг заплакала.
   - Мэри, успокойтесь, я не хотел тревожить воспоминания об этой трагедии, - тихо сказал Озман, - я передам руководству нашего фонда, что произошло с вашим братом, может быть, мы сможем добиться пересмотра дела. Несправедливость должна быть наказана.
   - Спасибо, Вам Генри, спасибо, извините меня за несдержанность, - вытерла глаза Мэри, - но прошло много лет, комиссар Рывкин, который вел это дело, сам погиб через полгода, разбившись на автомобиле - он врезался в дерево на большой скорости. А сейчас это дело никого больше не может интересовать, кроме меня.
   Они долго еще сидели и говорили, мистер Озман и мисс Ставински. Озман, действительно вызывал симпатию, он излучал спокойствие и доброжелательность, был прекрасным чутким собеседником и благодарным слушателем. Под именем мистера Генри Озмана действовал агент советской разведки, получивший задание собрать сведения о лейтенанте Майкле Ставински и морском инженере Оскаре Мак-Кольме.
   Задание было очень сложным - собирать сведения на людей, имена которых названы английской разведкой. Это означало, что ход действий советской разведки может быть предугадан, и все возможные точки появления наших разведчиков могут контролироваться английской контрразведкой.
   Однако, в действие были приведены все возможности, которыми располагали КГБ и военная разведка, и на стол руководству английской контрразведки МИ-5 лег отчет, в котором говорилось о том, что советская разведка видимо допустила промах, не озаботившись тщательной проверкой рассказа Питера Мак-Кольма, надеясь, очевидно, на свой силовой перевес - присутствие военных кораблей в Индийском океане. В точках предполагаемого появления активности советской разведки не обнаружено.
   Примитивно подделать такой отчет было, конечно же, невозможно, поэтому действовали следующим образом: высокопоставленный сотрудник контрразведки МИ-5, курировавший операцию по контролю за действиями советской разведки и работающий на КГБ, тщательно подготавливал группы наблюдения, инструктировал их, и посылал их на задание практически сразу после того, как советские разведчики проводили свои мероприятия в нужных им местах. Естественно, что группы наружного наблюдения отчитывались о полной пассивности КГБ.
  
   Операция по сбору данных на Майкла Ставинского и Оскара Мак-Кольма дала неожиданные результаты:
   - Майкл Ставински был убит неустановленным лицом или лицами;
   - скорее всего, перед смертью Ставинскому насильно влили алкоголь, чтобы создать иллюзию опьянения;
   - на банковском счету Ставинского было совсем немного денег, которых едва хватило бы на скромную жизнь в течение полугода;
   - однако, в этом же банке, Ставински арендовал на 50 лет небольшой сейф, за который заплатил вперед за все 50 лет; в распоряжениях, сделанных банку, говорилось, что в случае смерти Ставинского содержимое сейфа по истечении срока аренды должно быть передано правительству Великобритании;
   Самые неожиданные результаты получены по Оскару Мак-Кольму. Аналитики разведки, получив материалы по операции "Раджа", представили руководству совершенно неожиданную картину: столь тщательно планируемая операция поворачивалась совершенно другой стороной.
  
   Через советскую разведывательную сеть в США и в Европе давно было известно, что, начиная с 50-х годов, ЦРУ США регулярно делало попытки вербовки в секретной службе Англии целого ряда сотрудников самых разных уровней (своеобразная "благодарность" англичанам за помощь в становлении ЦРУ, которая, между прочим, осуществлялась, высокопоставленным сотрудником английской секретной службы, крупнейшим советским разведчиком, Кимом Филби). Во многих случаях эти попытки увенчались успехом.
   Среди завербованных американцами сотрудников английской секретной службы были и люди, работавшие на ГРУ и с санкции советской военной разведки "давшие согласие" работать на ЦРУ. Таким образом, советская разведка оказалась в двойном выигрыше - информация, стекавшаяся из разных мест, могла дополнительно проверяться и перепроверяться по разным каналам.
   Советской разведке было давно известно, что американцы разрабатывают операцию глобального контроля над военными объектами, кораблями, подводными лодками, самолетами, ракетными установками, в первую очередь, стран Варшавского Договора. Но не гнушаются и наблюдением за вооруженными силами своих союзников, а также организацией тотального сбора информации за гражданами этих стран.
   Из источников, принадлежащих ГРУ, стало известно, что разрабатывается проект глобального электронного шпионажа за всем земным шаром. В местечке Менвис-Хилл, в графстве Северный Йорк (Великобритания), планируется построить ключевой узел сбора данных электронного шпионажа по территории Европы, с целью дальнейшей передачи на разведывательные спутники связи, и далее в штаб-квартиру Агентства Национальной безопасности США в Форт-Мид, штат Мэриленд .
   Разведывательные службы США, организуя систему глобального шпионажа, собирая досье на граждан самых разных стран, с одной стороны, упростили задачу советской разведке. Усилия ее теперь были сосредоточены, помимо других задач, на проникновение в центры сбора этой информации. И хотя в этих центрах режим секретности и безопасности был на высочайшем уровне, тем не менее, решить эту задачу удалось.
   В результате, сведения, которые накапливали американцы, попадали в Центр и на их основе выбирались объекты для последующей разработки и в перспективе - вербовки. При этом советскую разведку, как и американцев, интересовали, в первую очередь, люди, занимающие ключевые посты в военных, дипломатических кругах, различных министерствах, крупных компаниях, работающих по военным заказам, в научных центрах и, безусловно, - в спецслужбах.
  
   Анализ и сравнение объектов интереса операции "Раджа" и накопленных американцами материалов выявил неожиданную картину. Оскар-Мак-Кольм был объектом тщательного наблюдения со стороны ЦРУ на протяжении 5 лет. В досье, накопленном американцами на него, прямо говорилось, что он, в результате поисковой экспедиции в Индийском океане в 65-м году, стал обладателем информации, которая может иметь стратегическое значение для национальной безопасности США.
   После экспедиции Оскар Мак-Кольм ведет научно-исследовательскую деятельность, целью которой является изучение полученной информации. Было принято решение: дать возможность ему изучить вопрос, получить полную картину, а потом попросту воспользоваться результатами. В отношении самого Оскара Мак-Кольма предполагалось провести "специальную акцию". Что это означает, советской разведке объяснять не нужно было - Мак-Кольм-старший был убит, но поскольку, его сын был крупным английским разведчиком, примитивно попасть под машину или утонуть Оскар Мак-Кольм не мог. Это бы вызвало расследование со стороны английской секретной службы, поэтому Мак-Кольм-старший был заражен каким-то вирусом, и признаки заболевания имитировали острое воспаление легких с летальным исходом.
   Таким образом, были получены неопровержимые доказательства того, что разведка США также участвует в разворачивающейся игре.
   На совещаниях в ПГУ были рассмотрены вновь открывшиеся обстоятельства, которые сами по себе вызывали множество вопросов.
   Ставински убит неустановленными лицами. Несомненно, что причина кроется в том же - экспедиция в Индийский океан, обнаружение захоронения сокровищ.
   Оскар Мак-Кольм убит американцами через 5 лет после экспедиции. Убит тогда, когда он наконец понял, что именно погребено на дне океана. До этого его не трогали - давали возможность собрать сведения, а потом воспользовались ими и убрали его. Наверняка, американцы планировали и устранение Мак-Кольма-младшего, после того, как отец перед смертью рассказал ему о Павлиньем троне. Но Питер Мак-Кольм оказался человеком, которому были присущи понятия о чести, и он довел до своего руководства сведения о сокровищах Великих Моголов, после чего его устранение стало бы бессмысленным.
   Таким образом, операция разворачивается при участии американской разведки. Англичане не упоминали об этом, хотя это ничего не значит.
   Спрашивается, - знает ли Мак-Кольм-младший о том, что американцы убрали его отца. Психологический портрет, который составил Мамонов на основании встреч с ним, анализ всех доступных материалов, так или иначе касающихся этой операции, свидетельствовал о том, что Питер Мак-Кольм не знает об этом.
   Еще один вопрос - откуда американцы узнали о том, что произошло на дне океана в 65-м году во время подводного землетрясения, если на дне были только трое, и один из них погиб там же, в туже минуту. Мнения склонялись к тому, что Ставински кому-то проболтался, и его убрали, как нежелательного свидетеля, а Мак-Кольма-старшего оставили под наблюдением до поры до времени.
   Следовало выяснить степень участия американцев и осторожно готовить Питера Мак-Кольма к информации о том, как на самом деле умер его отец.
  

Пятница, 10 апреля 1970 года.

Кабул, Афганистан

   Наступил день очередной встречи Мамонова с Мак-Кольмом. Идя на встречу, Мамонов прислушивался к собственным ощущениям. Он встречался с представителем противоборствующей разведки, главным союзником главного противника. Но при этом он испытывал в глубине души чувство уважения к Мак-Кольму: тот был достойным противником, широко эрудированным и образованным человеком, с сильной волей, и, безусловно преданный идее, которой он служил.
   - Здравствуйте, господин Сафар, - поздоровался Мамонов, входя в лавку "бедного кабульского ювелира". - Думаю, это последняя наша встреча, во всяком случае, в Кабуле. Мне поручено довести до Вашего сведения наши предложения по организации совместной операции.
   - Искренне жаль, господин секретарь, что наши встречи прерываются, - сказал Мак-Кольм. - Мне нравится общаться с достойными соперниками, а Вы еще и просто порядочный человек, я это чувствую. Ну что ж, я слушаю внимательно.
   Эта встреча советского и английского разведчиков длилась не очень долго - Мамонов изложил предложения советской стороны. В тот же день в Лондон ушло специальное сообщение.
  
  
   Из сообщения резидента английской разведки в Афганистане в штаб-квартиру в Лондоне:
   "Русские согласны на организацию экспедиции. Их условия - два научно-исследовательских судна, на одно из которых будет допущена группа наших специалистов. Экспедиция будет сопровождаться военными кораблями, охраняемая зона составит круг диаметром 25-30 миль.
   Нужно ожидать, что в составе водолазной группы русских будут боевые пловцы.
   Намерения русских неясны до конца - собираются ли они делиться с нами найденным или попытаются завладеть единолично.
   На сегодняшний день их предложения таковы: обнаружить предмет поисков, сообщить высшему руководству двух стран и ожидать совместного решения".
  

Суббота, 11 апреля 1970 года. Лондон.

Резиденция Премьер-министра Великобритании, Даунинг-стрит, 10

  
   Начальник английской разведки докладывал премьер-министру Англии:
   - Сэр, русские дали согласие на участие наших людей в совместной операции в Индийском океане.
   Премьер Вильсон внимательно выслушал начальника секретной службы:
   - Ну, что ж, думаю, мы пойдем на их условия. Однако, мистер Ренни, сможем ли рассчитывать на то, что русские не узнают, что на самом деле стоит за разворачивающейся операцией? Допустить утечки информации в этом вопросе мы не имеем права.
   - Сэр, все возможности подчиненной мне службы задействованы. Утечки быть не может.
   - Вы же знаете - намечающийся диалог между русскими и американцами настораживает правительство Ее Величества. Поэтому еще раз обращаю Ваше внимание, мистер Ренни, на исключительную секретность операции. У меня есть еще один вопрос: знает ли "Султан" о своей истинной роли в этой операции?
   - Нет, сэр, он никак не может этого знать. В эти детали посвящены всего несколько человек.
   - Я полагаюсь, на Вас, мистер Ренни.
   С этими словами премьера аудиенция закончилась.
  
   В Центре шла подготовка к операции в Индийском океане. По согласованию с военными группы подводного спецназа были переданы на время операции в подчинение разведке КГБ.
   От причалов военно-морской базы Тихоокеанского флота отошли 4 ракетных крейсера, которые должны были присоединиться к эскадре, находящейся сейчас недалеко от побережья Индии.
   Научные корабли "Академик Курчатов" и "Академик Королев", пополняющие запасы продовольствия и воды в Сингапуре, получили указание следовать в индийский порт Калькутту и принять на борт группу водолазов-археологов.
  
   В секретной службе Англии также готовились к участию в операции. Была сформирована группа, состоящая из специалистов разведки, владеющих русским языком, имеющих должную физическую подготовку для погружений, а также бойцов спецподразделений подводного боя. Учитывая, что советская сторона категорически отказалась допустить на свои корабли предметы вооружения всех видов, задача англичан сильно осложнялась. Стандартное английское водолазное снаряжение включало в себя, конечно ножи, однако отсутствие специального вооружения сильно нервировало англичан.
   Впрочем, рядовые участники операции и не настраивались на кровопролитие: цель поисков им была обрисована в самых общих чертах - совместно с русскими найти и поднять на поверхность предметы, представляющие археологическую, научную ценность.
   Англичане набрали целую гору различного оборудования: гидроакустические комплексы, включающие в себя гидролокаторы, эхолоты, самописцы-построители профиля дна, подводный телевизионный комплекс, передающий на борт корабля изображение, ультразвуковые толщиномеры, небольшие ручные эхолоты, другие приборы - все это заняло огромный контейнер, который должны были доставить в Дели грузовым авиарейсом.
   Примерно через неделю после прибытия рейсов из Лондона, доставивших оборудование и команду англичан, в Дели появился после долгой отлучки известный коммерсант Абичандра. В деловых кругах Дели царило оживление - его любили за открытый веселый характер, щедрость и любовь к увеселениям, на которых присутствовал местный бомонд.
   Приехав, он сразу устроил большую вечеринку, на которую были приглашены крупные промышленники, биржевые дельцы, местные "чайные короли", киноактрисы. Были замечены также представители английской военной миссии. Вся компания долго веселилась, после чего Абичандра предложил гостям на следующий день отправиться на побережье и совершить длительную прогулку по океану на его яхте. Конечно же, все согласились с восторгом, и на следующий день Абичандра зафрахтовал самолет, которым и вылетели в Бомбей.
   Наблюдение за яхтой Абичандры-Мак-Кольма велось военными, которые средствами космического наблюдения не выпускали ее из виду ни на секунду и вели радиоперехват всех сигналов, поступающих с яхты.
   Проплыв строго на юг 30 миль, яхта повернула на 90 градусов на восток и, пройдя еще 30 миль, легла в дрейф. С яхты перехватили коротковолновый сигнал, длящийся примерно 2 секунды, и который не поддавался расшифровке. Собственно, никаких других подозрительных моментов в глаза не бросалось - обычные для таких прогулок попойка и разврат, купание в океане, танцы.
   После трехдневной стоянки вся компания вернулась обратно, а мистер Абичандра распрощался со своими гостями. На следующий день из особняка мистера Абичандра выехала машина, которая отвезла в аэропорт высоко загорелого англичанина Питера Хэлпа. Там он сел на самолет, следующий в Калькутту.
   Там он поселился на 11-м этаже в отеле "Шах Бахадур", с видом из окон на Калькуттский порт, где стояли два советских научно-исследовательских судна. Мистер Хэлп долго изучал в бинокль эти корабли, потом, сделав по телефону несколько звонков, отправился прогуляться в город.
   Медленно прогуливаясь по набережной, он увидел небольшой ресторанчик под названием "У старого Рамеша" и зашел туда. В небольшом зале почти все столики были заняты. В дальнем углу за столиком пил кофе толстый господин в безукоризненной белоснежной сорочке, очках в черепаховой оправе, на столике лежал раскрытый свежий номер "Хиндустани таймс", в который господин время от времени заглядывал.
   Мистер Хэлп огляделся, потом подошел к столику, за которым сидел этот солидный господин и вежливо осведомился:
   - Добрый вечер, сэр! Позвольте выпить чашку кофе за Вашим столиком. К сожалению, практически все занято, и я вынужден Вас побеспокоить.
   - Добрый вечер! - приветливо улыбнулся толстяк. - Присаживайтесь, сэр. Я буду только рад, если Вы скрасите мое одиночество хотя бы на несколько минут. Я уже второй вечер здесь в Калькутте провожу время в этом ресторанчике и, знаете, нахожу его очень уютным, и готовят здесь совсем неплохо, что меня очень радует, особенно при моей любви покушать.
   Толстяк засмеялся собственной шутке. Худощавый англичанин вежливо улыбнулся:
   - Ну, а при моей комплекции мне бы тоже не мешало иногда хорошо пообедать, Вы не находите, мистер...
   - Алексей Кротов, зовите меня просто Алексей, или Алекс, если удобно. Я русский, начальник научной экспедиции, Вы наверно видели наши суда, мы вчера утром пришли в Калькутту.
   - А меня зовут Питер Хэлп, для вас просто Питер. Нет, Алекс, еще не видел, я же прибыл в город только пару часов назад и не успел осмотреться.
   Мистер Питер Хэлп и мистер Алексей Кротов провели в ресторанчике довольно долго. За разговором они заказали по рюмке коньяку, потом, вместе выйдя, любезно распрощались, условившись завтра встретиться в этом же месте.
   Так состоялась встреча Мак-Кольма с сотрудником советской разведки, выполнявшем в этой экспедиции обязанности начальника.
   С английской стороны координатором, руководителем являлся именно Мак-Кольм. Членам английской команды было сказано, что руководитель присоединится к ним уже на корабле.
  
   Наступил день отплытия научных кораблей. Солнце только поднялось над горизонтом, океан был абсолютно тих и спокоен. На исследовательском судне "Академик Королев" расположились обе команды, которым, через несколько дней, предстояло вместе погрузиться на дно в поисках легендарных сокровищ Великих Моголов.
   И англичанам и советским морякам было рекомендовано не заводить личных контактов. Для обсуждения совместных мероприятий к начальнику экспедиции приглашались только командиры групп, которые должны были донести до своих подчиненных общие решения.
   Англичане проводили время на верхней палубе, валяясь в шезлонгах и загорая. Это были крепкие мускулистые парни, все как на подбор спокойные, уверенные в себе. Их, казалось, ничуть не смущает пребывание на корабле, принадлежащем стране, которая отнюдь не считалась дружественной.
   Советские водолазы держались поодаль, собираясь, обычно, на корме, где устроили площадку для волейбола и целые дни проводили за игрой. Женский персонал корабля с интересом приглядывался к интриговавшим их внимание иностранцам. По легенде, донесенной до сведения гражданского состава экспедиции, англичане, как специалисты, хорошо знающие рельеф дна океана в этом районе должны оказать помощь советским водолазам в подводных археологических раскопках - не так уж далеко от истины.
   Капитанам обоих научных кораблей было предписано "в особых случаях" исполнять приказы начальника научной экспедиции. Против всех ожиданий, англичане сразу указали координаты точки, куда следовало прибыть. Корабли сопровождения Тихоокеанского флота маячили где-то на горизонте, совершенно не мешая и не привлекая особенного внимания. Собственно, гражданские специалисты и не обращали на них никакого внимания.
   Мак-Кольм и Кротов встречались по нескольку раз в день за чаем или кофе, беседуя об экспедиции, о ее целях, об истории, философии, этике, религии - оба оказались широко эрудированными людьми, много повидавшими и пережившими за годы, проведенные на разведывательной работе. По молчаливому уговору они не касались идеологических разногласий между Востоком и Западом. Однако, следуя накрепко усвоенным рефлексам своей профессии, они приглядывались друг к другу, осторожно прощупывали, искали уязвимые места в характере, психологическом образе, стиле мышления и поведения, в наклонностях и привычках. Оба были достаточно опытными людьми и понимали, что именно каждый из них делает, но это воспринималось, как неизбежность, сопутствующая их профессии.
   Под именем Алексея Кротова в экспедицию был направлен один из опытнейших советских разведчиков, проведший почти половину жизни на легальной и нелегальной работе в Европе и Азии. Именно ему было поручено провести разработку и вербовку Мак-Кольма. В Центре мало верили в успех этого мероприятия: слишком опытным противником был Мак-Кольм, но аналитики, изучавшие его психотип, допускали возможность его вербовки по личным мотивам - американцы убили его отца и негласно принимают участие в операции. Степень участия американцев была пока не ясна до конца - в Центр шел поток информации, который требовал детального изучения и анализа, только после этого можно было понемногу раскрывать карты перед Мак-Кольмом.
   Кротов ожидал результатов анализа из Центра, а пока противники встречались, иногда не пренебрегая коллекционным армянским коньяком, который пришелся очень по вкусу англичанину, и в очередной раз, когда беседа зашла о цели их экспедиции, Павлиньем троне, Мак-Кольм рассказал красивую историю о Шахе Джахане.
  

"История великой любви"

   На южном берегу реки Джамна неподалеку от города Агра стоит Тадж-Махал - пожалуй, самый замечательный памятник архитектуры в мире. Его силуэт хорошо знаком и для многих стал неофициальным символом Индии. Своей славой Тадж-Махал обязан не только прекрасной архитектуре, в которой поразительным образом сочетаются величие и изящество, но и связанной с ним романтической легенде.
   Мавзолей был построен в XVII веке правителем империи Великих Моголов Шах-Джаханом в память о любимой жене, чья смерть повергла его в безутешное горе. Тадж-Махал - это непревзойденный по красоте символ преданной любви.
   По традиции, когда сюда приходят влюбленные, женщина спрашивает своего спутника: "Любишь ли ты меня так же сильно, чтобы, если я умру, воздвигнуть мне подобный памятник?"
   Шах-Джахан, "повелитель мира", правил империей Великих Моголов с 1628 по 1658 год. Он был признанным покровителем искусств, а также строителем, и в период его царствования империя достигла политического и культурного расцвета.
   Когда ему было 15 лет, и был он еще тогда принцем Кхуррамом, он встретил и полюбил Арджуманд Вану Бегам, 14-летнюю дочь главного министра его отца. Это была красивая и умная девушка знатного происхождения - по всем статьям прекрасная партия для принца, но, увы, его ждал традиционный политический союз с персидской принцессой. Но законы ислама позволяют мужчине иметь четырех жен, и в 1612 году Шах-Джахан женился на своей возлюбленной. Свадебная церемония могла состояться лишь при благоприятном расположении звезд. Поэтому Шах-Джахану и его невесте пришлось дожидаться целых пять лет, в течение которых они ни разу не виделись. Вскоре после свадьбы Арджуманд получила новое имя - Мумтаз-Махал ("избранница дворца").
   Она сопровождала мужа даже в далеких военных походах, стойко перенося все тяготы вместе с мужем. Шах-Джахан прожил со своей любимой женой 19 лет, до 1631 года, вплоть до ее смерти. Родив за 19 лет брака 14 детей, семеро из которых умерли в младенчестве, Мумтаз скончалась во время родов. Это случилось в лагере, разбитом под Бурханпуром, в шатре Шах Джахана, который возвращался из победоносного похода в Декан.
   Горе правителя было столь же безграничным, как и его любовь. Восемь дней он провел взаперти в своих покоях, без еды и питья, а когда, наконец, вышел, сгорбившийся и постаревший, объявил во всех своих владениях траур, во время которого запрещалась музыка, нельзя было носить яркую одежду, украшения и даже употреблять благовония и косметику. В память о жене Шах-Джахан поклялся построить усыпальницу, какой еще не видывал мир.
   В 1632 году в Агре начались работы, и в 1643-м было закончено центральное здание Тадж-Махала, мавзолей. Но это всего лишь часть большого комплекса, включающего сад, две мечети и внушительные ворота, которые сами по себе являются прекрасным архитектурным сооружением. В Тадж-Махале есть надпись, согласно которой строительство было завершено в 1648 году, но, судя по всему, и после этой даты работа продолжалась еще несколько лет.
   Белокаменная пена стен мавзолея инкрустирована искуснейшими мозаиками из тысяч драгоценных и полудрагоценных камней. Четырнадцать сур из Корана - традиционное украшение для мусульманской архитектуры - венчают своды арок над окнами. В центре - резная мраморная ширма, за которой видны две ложные гробницы, сами же склепы спрятаны под полом.
   Шах-Джахан хотел построить для себя усыпальницу из черного мрамора на противоположном берегу Джамны, соединив два мавзолея мостом, символизирующим любовь, которая переживет саму смерть. Но в 1657 году, прежде чем успели начаться работы, правитель заболел, а через год его жаждавший власти сын Аурангзеб сверг его с престола.
   Точно неизвестно, где Шах-Джахан находился в заточении. Наиболее распространена легенда о том, будто остаток жизни он провел в Красном форте в Агре. После смерти в 1666 году Шах-Джахан был похоронен в Тадж-Махале, рядом с женой, любовь к которой вдохновила его на создание этого шедевра.
  
   Кротов внимательно слушал рассказ Мак-Кольма. Он уважал своего противника, тот выпадал из ортодоксального образа противника, который навязывал советский идеологический аппарат. Мак-Кольм оказался прекрасно образованным человеком, спокойным, выдержанным, с большим чувством юмора, со своими понятиями о чести и человеческом достоинстве. Было видно, что ему действительно очень хочется найти Павлиний трон, причем, не как драгоценность, стоящую огромных денег, а как художественную ценность, как непревзойденный шедевр неизвестных художников и ювелиров далекого 17-го века.
   Кротов слушал Мак-Кольма и вместе с тем не мог отделаться от тяжких раздумий - из Центра непрерывным потоком поступали материалы по операции "Раджа". Неизвестные ему люди, его коллеги, добывали в разных странах, на разных континентах бесценную информацию, позволившую Советскому Союзу выяснить истинную подоплеку необычных предложений английской разведки.
   Руководство операцией "Раджа" было поручено КГБ СССР. Министерство обороны, военная разведка, Военно-морской флот были обязаны специальным решением Политбюро ЦК КПСС передавать всю полученную информацию по этой операции в КГБ. Курировал ее, в силу особой важности, сам Андропов.
   Информация в Центр стекалась по двум направлениям: разведки КГБ и военной разведки Генштаба. Больших успехов добились военные разведчики: в результате перехвата сообщений американского разведывательного центра в Западном Берлине, направленных в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли, было неопровержимо установлено: операция "Раджа" (в материалах ЦРУ и английской разведки - "Золотой орел") начата с одобрения высших руководителей разведки обеих стран - США и Великобритании.
   Поиск и подъем ценностей со дна океана служат тщательно разработанным прикрытием - после того, как Советский Союз, провозгласивший себя "другом всех революционных и национально-освободительных движений и развивающихся стран", будет уличен в соучастии в обычном ограблении независимой Индии, будет очень трудно вернуть уважение всего мира.
   Аналитическая служба КГБ сделала ошеломляющий вывод - правительство США и президент Никсон не поставлены в известность об операции "Золотой орел". Операция развивается при одобрении директора ЦРУ, председателя комитета начальников штабов Министерства обороны США и главы английской секретной службы, а также с ведома премьер-министра Великобритании Гарольда Вильсона, который решился на столь беспрецедентный шаг. Англичане очень обеспокоены развитием контактов между СССР и США, переговорами об ограничении стратегических вооружений, намечающимся подписанием Договора между СССР и ФРГ, сближением позиций Советского Союза и Франции в некоторых ключевых вопросах мировой политики.
   Воинственно настроенные высшие должностные лица в военных кругах и разведслужбах США и Англии продумывали методы компрометации политики ослабления международной напряженности, которую начал проводить СССР, изыскивали возможность обострения отношений между Западом и Востоком. Очень кстати подвернулась история с затонувшими сокровищами. Если бы Советский Союз согласился участвовать в операции, лучшего повода для его компрометации нельзя было придумать.
   С другой стороны ЦРУ имело собственные интересы, в которые не посвящало англичан. Операция по наблюдению за Оскаром Мак-Кольмом, в результате которой американцы сами задумали завладеть бесценными ювелирными изделиями, не думая ни с кем делиться, в итоге, легла в основу плана, в котором оказались задействованными разведки трех стран, средства космического наблюдения, военные флоты, подразделения специального назначения, резидентуры на нескольких континентах.

Четверг, 30 апреля 1970 года.

Индийский океан. Совместная поисковая экспедиция

   Флагманский ракетный крейсер "Непобедимый" принял радиограмму из Москвы. Командующий эскадрой расшифровал ее своим личным шифром и перечитал несколько раз. Вскоре на флагманском корабле собрались командиры всех кораблей эскадры - и подводных и надводных.
   Москва сообщала командованию экспедиции, что по сообщениям разведисточников, в район нахождения эскадры из Южно-Африканского порта Саймонстаун скрытно направляются два подводных ракетных крейсера - английский и американский.
   Советской эскадре приказано расширить кольцо охранения, таким образом, образовав по всей окружности бреши. Если американцы и англичане будут направляться к центру, поближе к научным судам, - пропустить, а потом сомкнуть кольцо и не дать уйти чужим подлодкам.
  
   Начальник экспедиции Алексей Кротов получил, наконец, окончательные выводы аналитической службы внешней разведки. Он долго изучал их, затем сидел некоторое время в кресле, закрыв глаза и глубоко задумавшись. Материалы содержали в себе выводы о действительных намерениях ЦРУ и английской секретной службы. Цель плана - сорвать проводимый Советским Союзом политический курс на ослабление международной напряженности и намечающееся улучшение отношений между СССР и США, и видавший виды полковник внешней разведки Кротов долго еще сидел в кресле и размышлял. Он обдумывал предложения Центра по противодействию планам ЦРУ и СИС. План был очень рискованным, почти на грани открытого противостояния между СССР и Западом. Но чем больше он думал, тем больше приходил к выводу, что другого выхода нет.
   Свернуть экспедицию сейчас уже было нельзя. Маховик был раскручен, военные корабли уже начали свои маневры. Центр, обладая уникальной информацией, считал, что отказ от продолжения экспедиции на данном этапе может вызвать подозрения американцев и англичан в утечке информации и начнется поиск советских разведчиков и агентов. Кроме того, советский флот не может вечно кружить близь берегов Индии, чтобы не дать поднять утопленные ценности. План операции был уникален по своей рискованности, но в случае успеха, приносил Советскому Союзу бесценные дивиденды, единственные в своем роде. В случае неуспеха.... Об этом не хотелось и думать, приказ нужно выполнить любой ценой.
  
   Председатель КГБ долго совещался с высшими военачальниками, прежде чем план противодействия Западу был полностью выработан. С этим планом они отправились в ЦК. Брежнев и Суслов слушали внимательно, но потом Суслов решительно стал возражать Андропову.
  
   Михаил Андреевич Суслов, второй человек в партийной иерархии как идеологический руководитель был воспитан и сложился в сталинский период и печать догматизма, боязнь самостоятельности сохранились у него на всю жизнь.
   В аппарате ЦК Суслова называли "серым кардиналом": масштабы его власти были огромны, кроме того, он все время стремился влиять на политические события из-за кулис.
   Главным стремлением Суслова с первых же его шагов на поприще идеологии было не допустить какой-либо идеологической ошибки, не вступить в противоречие с текущими политическими установками директивных инстанций.
   Именно Суслов сделал на Пленуме в октябре 64-го года доклад с перечислением всех прегрешений и ошибок Хрущева. И с политической, и с теоретической точек зрения этот доклад является крайне убогим документом, начисто лишенным даже попытки какого-либо анализа сложившейся ситуации.
   Хотя Брежнев и стал Первым, а с 1966 г. - Генеральным, секретарем ЦК КПСС, он еще не пользовался такой властью, как в 70-е годы. Не меньшим влиянием пользовались в партийно-государственном аппарате М.А.Суслов и А.Н.Шелепин. между которыми происходила закулисная борьба за положение в партии. К концу 1965 года казалось, что в этой борьбе одерживает верх Шелепин, прозванный "железным Шуриком". Многие из его личных друзей похвалялись, что скоро именно он станет Первым секретарем ЦК. Однако более опытный Суслов сумел потеснить Шелепина, который стал не первым, а "третьим" секретарем ЦК.
  
   - Юрий Владимирович, Вы отдаете себе отчет в том, что предлагаете. Вы ставите мир на грань катастрофы, Вы своими руками сорвете нашу политику разрядки, паршивые камни не стоят таких рискованных трюков. Вы, что там, в КГБ - все привыкли ходить по нитке над пропастью, не понимаете, чем это может обернуться. Отзывайте экспедицию немедленно!
   - Михаил Андреевич, - сдержанно произнес Андропов, - в Центре пришли к заключению, что прекращение экспедиции на данном этапе, когда мы знаем их планы и намерения, приведет к неминуемому провалу наших ценнейших сотрудников и агентов. Затрачено огромное количество усилий нашей разведки, чтобы мы могли получать информацию подобного уровня, и провал просто недопустим. Поэтому мы предлагаем наш план, согласен, он очень рискованный, но все взвешено и просчитано. На месте находятся наши лучшие специалисты, задействован флот, космические средства наблюдения - все это убеждает противника, что идем у них на поводу. Тем неожиданнее будет провал их планов. Мы считаем, что военного противостояния быть не может.
   - Чем Вы аргументируете невозможность военного конфликта, Юрий Владимирович? - спросил молчавший до сих пор Брежнев.
   - Президент США не поставлен в известность об операции. Продвижение подводных лодок к Цейлону санкционировано только министерством обороны, курирует операцию ЦРУ и английская разведка с одобрения своего правительства, - вот такой парадокс. Англичане не начнут вооруженный конфликт без американцев, а скандал, когда президент ничего не знает, американцы не допустят.
   - Как Вы считаете, Андрей Антонович, - обратился Брежнев к министру обороны.
   - Леонид Ильич, я тоже считаю, что конфликта не будет, хотя кризисная ситуация может случиться. Наша военная разведка сделала такие же выводы.
   - Леонид Ильич, - снова взвился Суслов, - Вы что, не видите, им выгодно создать напряженность в мире, чтобы потом выступить миротворцами. Достать эти проклятые камни ценой международного конфликта, а потом еще отдать половину Западу и тем самым опять красиво выглядеть. Они, видите ли, боятся провала кучки агентов. А престиж СССР? Мы же оскандалимся перед всем миром, как грабители и поджигатели войны.
   - Михаил Андреевич, план наших действий направлен именно на недопущение реального конфликта, и на противодействие попыткам Запада шантажировать СССР. Мы сможем продемонстрировать американцам наши возможности. Не думаю, что это им понравится. Конечная цель плана нами уже изложена - при его реализации мы наносим сокрушительный удар западным разведкам и дискредитируем перед всем миром империалистическую политику Запада, - снова заговорил Андропов.
   - Юрий Владимирович, у меня еще несколько вопросов к Вам и к товарищам военным, - задумчиво сказал Брежнев, перелистывая материалы.
   Обсуждение длилось еще долго. Суслов бушевал, но Брежнев настоял на принятии плана действий, который предложили КГБ и военные.
  
   Андропов уезжал из Кремля в одной машине с Гречко. Оба поначалу молчали, но потом, выехав за территорию Кремля, Гречко сказал:
   - Юрий Владимирович, я догадываюсь, почему Генеральный поддержал нашу идею вопреки Суслову.
   - Я тоже: Галя, - кратко ответил Андропов.
   - Да. Чует мое сердце, много еще проблем будет у нас с тобой по этой линии, особенно у тебя. Ивашутинские ребята ее фиксировали многократно. И видели твоих.
   - И мои видели их, - усмехнулся Андропов.
   - Что ж, не напрасно хлеб едят. Но, боюсь, что Гале ничего не достанется.

Суббота, 2 мая 1970 года.

Индийский океан. Совместная поисковая экспедиция

  
   Научные корабли экспедиции прибыли на место, указанное англичанами. Кротов и Мак-Кольм долго смотрели на ровную водную гладь. Была чудесная, тихая погода. Индийский океан был абсолютно спокоен, его бирюзовая поверхность сливалась где-то вдали с горизонтом. Советский и английский разведчики смотрели в воду, будто пытаясь разглядеть сокровища, за которыми была снаряжена эта экспедиция.
   Вдруг Мак-Кольм тихо заговорил:
   Зеленые морские воды,
   Барашки в ряд.
   На берегу, слегка поодаль -
   Сестра и брат.
   Она внимательно глядела
   Ему во след
   И окликала то и дело.
   Но он был слеп!
   И он был глух к ее призывам -
   Лишь моря шум
   Ему младой, нетерпеливый
   Дурманил ум.
   Он шел к воде, волна катилась,
   Накроет - Ах!
   И счастье тихое светилось
   В его чертах.
   Мак-Кольм замолчал и повернулся к Кротову:
   - Извините, Алекс. Я всегда любил старых английских поэтов. А здесь, в океане, где нас ждет, может быть, величайшая находка за всю историю человечества, я вдруг вспомнил детство, свою сестру, которая погибла в младенчестве, покойную мать, которая хотела, чтобы я стал историком, отца, который не дожил до мечты своих последних лет - поисков Павлиньего трона.
   Кротов с удивлением смотрел на него. Жесткая профессия разведчика никак не вязалась с мягкостью и сентиментальностью, которые сейчас прямо-таки вырвались из Мак-Кольма, помимо его воли.
  
   Начались погружения. По взаимному согласию ныряли четырьмя смешанными группами, по шесть английских и шесть советских водолазов. Наверху находилась в полной готовности еще одна такая же группа.
   Первый день не принес абсолютно ничего стоящего. Землетрясение, которое было в этих местах 5 лет назад, покорежило океанское дно, раскидало и вновь перемешало все, что скопилось на дне за многие столетия. Хотя координаты погружения батискафа с Оскаром Мак-Кольмом и Майклом Ставински были известны, но за эти годы дно превратилось в сплошной ковер из дыр, расщелин, холмов, среди которых были раскиданы сгнившие доски, железные листы, насквозь проржавевшие, неподалеку прямо из дна торчали жерла двух старинных медных пушек, возле них лежала разбитая кабина самолета, в которой можно было угадать останки японского самолета времен второй мировой войны. Но ничего похожего на останки английского парусника, который они искали, не было
   Пловцы медленно прочесывали квадрат за квадратом всю поверхность. На третий день поисков вся местность в радиусе пятисот метров была исследована визуально, без попыток разгребать ил или влезать в пещеры и расщелины. Была составлена карта этого участка, нанесены наиболее заметные ориентиры и на совместном совещании руководителей групп было решено спустить под воду имеющуюся поисковую аппаратуру и приступить к тщательным исследованиям слоя, скрытого под вековыми наслоениями.
   Поиски на этот раз проводили сразу десятью смешанными группами, разбив на квадраты весь участок. Аппаратура сразу же показала наличие огромного количества металлических предметов самых разных форм и размеров, погребенных на разных уровнях от поверхности дна. После нескольких дней непрерывных титанических усилий была составлена карта расположения металлических объектов и распределение их по глубине. Решено было ограничиться глубиной 5 метров, поскольку именно в этом слое, судя по отраженным сигналам эхолотов, распределялось 95 % обнаруженных предметов.
   Предполагаемые размеры Павлиньего трона и вес позволяли отбросить некоторые обследованные участки и сосредоточиться на тех, где аппаратура показала наличие крупных скоплений металла.
  

Пятница, 8 мая 1970 года.

Индийский океан. Совместная поисковая экспедиция

   Очередные группы спускались под воду. Нужно сказать, что за время совместных погружений помимо воли руководителей обеих команд, пловцы присматривались друг к другу. И не могли не оценить сильные стороны друг друга. Англичане восхищались физической выносливостью советских пловцов, а наши, отдавая должное подготовке англичан, втайне завидовали мощной и компактной аппаратуре, которой они были снабжены. Советские эхолоты и поисковые приборы, по характеристикам не уступая импортной технике, значительно проигрывали ей в весе, размерах и удобствах пользования.
  
   Разбившись на двойки, группы исследовали очередной квадрат. Лейтенант Королевского флота Джон Струш и старший лейтенант группы подводного спецназа ГРУ Николай Мазин подплывали к большому холму высотой около шести метров, испещренному глубокими расщелинами. По показаниям приборов в этом холме находилось большое количество металла и им предстояло вскрыть этот холм. Поверхность его не была окаменевшей породой, скорее представляла собой наносы песка, камней, скрепленных илом, и особенных усилий для вскрытия не требовали. Аккуратно работая лопатками, они принялись срезать слой с верхушки холма. Очень быстро они начали натыкаться на огромное количество покореженной металлической утвари - спекшиеся кружки, кувшины из меди, какие-то обломки реек и металлических истлевших досок.
   Аккуратно, чтобы не поднимать донный ил, они сносили весь ненужный хлам на заранее проверенный и очищенный участок дна. Работать вместе было довольно легко, в одной связке они спускались под воду уже много раз и хорошо понимали друг друга. Было снято уже около одной трети холма, как вдруг они наткнулись на лежащую горизонтально толстую металлическую плиту. Англичанин первым обратил внимание на цвет металла - в отличие от бурых и зеленых предметов, которые они до сих пор видели, цвет находки отливал какой-то мрачной темной желтизной. В отблесках солнца, пробивавшихся на 30 метровую глубину и в свете фонарей от этой большой пластины веяло чем-то жутковатым. Понемногу очищая ее, водолазы увидели, что она представляет собой нечто вроде прямоугольника с волнистыми очертаниями; сама плита имеет в толщину около 10-12 сантиметров, длина - около 1,5 метров и вся она покрыта какой-то резьбой. Попытки расшатать плиту ни к чему не привели - казалось, она спаяна с каким-то тяжеленным грузом. Выход был только один: расчищать вся конструкцию и попытаться вытащить ее на ровное место. Однако время пребывания под водой на сегодня заканчивалось, и пловцы вынуждены были подняться на поверхность.
   На корабле каждый пловец делал небольшое описание найденного и отмечал на карте место работ. Результаты погружения Струша и Мазина весьма заинтересовали руководителей групп - мистера Питера Хэлпа и Алексея Кротова. Они попросили нарисовать обоих моряков найденную плиту. Получался большой прямоугольник с волнистыми сторонами, причем от одной из них под углом 90 градусов уходила в толщу породы нечто, похожее на такую же массивную плиту.
   - Что Вы думаете об этом, Питер, - спросил Кротов Мак-Кольма, когда они остались вдвоем с англичанином.
   - То же, что и Вы, Алекс. Это то, что мы ищем - трон, - уверенно сказал Мак-Кольм.
   - Я не уверен, хотя надеюсь. Конечно, смущает такая, относительно быстрая удача. Мы здесь всего вторую неделю и как только стали снимать верхний слой дна, сразу обнаружили.
   - Все в руках божьих, - улыбнулся Мак-Кольм, - значит, завтра еще одно погружение наших ребят, фотосъемка, убедимся окончательно, и, как договорено, сообщаем координаты нашим руководителям и ждем указаний, правильно?
   - Да, так и сделаем. Откровенно говоря, я в растерянности, неужели это действительно легендарный Павлиний трон Великих Моголов, - признался Кротов. - Это было бы неслыханной удачей.
   - Алекс, подождем до завтра, сомнения развеют наши водолазы. Мне кажется, они стали уважать друг друга, хотя и не общаются близко, но за время совместных погружений у них была возможность присмотреться.
   - Правильно, Питер, ведь можно жить без стычек и войн, в мире и благополучии, несмотря на разницу в общественной системе.
   - Агитируете, Алекс, - улыбнулся Мак-Кольм, - я то все жду, когда вы начнете меня склонять в свою веру.
   - Нет, Питер, я не склоняю Вас в свою веру, - засмеялся Кротов, - просто, это же элементарные вещи: лучше жить в мире и согласии и сообща решать любые вопросы, чем заниматься склоками, не доверять друг другу, ставить друг другу палки в колеса, грозить ракетами и атомными бомбами.
   - Алекс, по большому счету, я с вами согласен, - мир лучше войны, даже, если она "холодная". Но исторические реалии на сегодняшний день таковы, что наше сотрудничество сейчас - это вопиющий факт, нарушающий основное понятие "главный противник".
   - Ну, положим, термин "холодная война" - это изобретение Черчилля, а во вторых это СССР для Вас "главный противник", для нас "главный противник" - США, а Вы "объект номер два", - серьезно сказал Кротов.
   - Да, знаю, знаю, даже иногда обидно, что вы нас на второе место поставили, - махнул рукой Мак-Кольм, - ну, ладно, Алекс, давайте ждать завтрашних результатов.
   - Послезавтрашних, - поправил его Кротов. Мак-Кольм удивленно посмотрел на него.
   - Завтра, 9 мая - День Победы, между прочим, праздник победы над нашим общим противником во второй мировой войне, - пояснил Кротов, - а, кроме того, Питер, пора дать нашим ребятам день отдыха.
   - Согласен, Алекс. Вы правы, - кивнул Мак-Кольм.
  

Суббота, 9 мая 1970 года.

Сообщение Центра космической разведки Генштаба

   "11.00 по Гринвичу. От американского авианосного ударного соединения (авианосцы "Саратога" и "Мидуэй" в квадрате 16-99) зафиксировано отделение двух подводных лодок класса "Москит". До предполагаемого места назначения - 100 миль".
  

Из телеграммы Центра начальнику экспедиции Кротову.

   "Две подводные лодки класса "Москит" следует в направлении Цейлона. Ожидаемое время встречи с внешним кольцом охранения: понедельник, 11-е мая, примерно 3 часа утра местного времени".
  

Суббота, 9 мая 1970 года.

Москва. Площадь Дзержинского.

Кабинет Председателя КГБ СССР.

   Сразу после окончания военного парада, Ю.В. Андропов приехал в свой рабочий кабинет. Чуть позже к нему приехал министр обороны А.А. Гречко вместе с начальником Генштаба и начальником военной разведки. Они долго изучали последние материалы по операции "Раджа" и, наконец, Гречко сказал:
   - Юрий Владимирович, мне кажется, что медлить нельзя - наши силы, задействованные в операции "Круг" должен быть готовы.
   Андропов, помедлив, кивнул:
   - Вы правы, начинаем. Думаю, что в течение суток все должно быть в полной готовности.
   Гречко снял трубку телефона:
   - Операция "Круг", выдвижение на промежуточный рубеж!
   Через 30 минут на авиабазе Кневичи, недалеко от Владивостока, на взлетную полосу выруливало соединение самолетов-ракетоносцев Ту-16Р. Во Вьетнаме на авиабазе Дананг готовились самолеты-заправщики, в задачу которых входило - вылететь навстречу авиасоединению и дозаправить самолеты в воздухе для благополучного приземления во Вьетнаме.

Воскресение, 10 мая 1970 года

Индийский океан. Совместная поисковая экспедиция

   На этот раз под воду на место находки шли шесть смешанных групп. Остальные группы работали в обычном режиме по снятию верхнего слоя грунта на остальной территории.
   Джон Струш и Николай Мазин были назначены старшими. Обнаруженную позавчера плиту они нашли почти сразу и начали осторожно снимать грунт вокруг нее. Нужно было попытаться освободить всю конструкцию и сфотографировать с разных сторон - таково было задание руководства. Работать было нелегко, вся конструкция была прямо-таки впаяна в какую-то породу. Приходилось очень осторожно пытаться отламывать по кусочку породы, стараясь не повредить поверхность находки. Весь мягкий грунт и ил был убран, и постепенно появились очертания некой конструкции, которая как будто вырастала из окаменевшей породы, которая кое-где уже была оторвана. Водолазы попытались всю эту глыбу вытащить на ровное место, но она никак не хотела поддаваться усилиям, только слегка раскачивалась.
   Пришлось опять очищать ее от породы, сбивать с металла все налипшее и еще через два часа напряженной работы следующая группа водолазов, которая спустилась на смену уже смогла раскачать и перевернуть эту глыбу.
  
   Махина поддалась, и ее удалось перетащить на ровное место. Началось фотографирование и вдруг в ярком свете вспышек мрачно желтое покрытие находки начало сверкать настоящим ярким цветом червонного золота. Моряки замерли, после некоторого замешательства начали переворачивать глыбу, чтобы осмотреть ее с другой стороны. Мучались долго, но когда удалось перевернуть глыбу так, чтобы большая плита стала вертикально, у находки проявились очертание какого-то гигантского стула, который впаян в окружавшую его породу. Фактически от породы была очищена более или менее нормально только задняя поверхность спинки этого стула, которая продолжала ослеплять золотым сиянием при вспышках фотоаппаратов. Все остальное было скрыто под налипшей породой, но уже было и так ясно, что эта какая-то уникальная находка.
   Вечером состоялось совещание руководителей групп, где были выслушаны старшие водолазы и рассмотрены фотоснимки. После того, как люди разошлись, Мак-Кольм и Кротов снова остались одни.
   - Ну, что ж, Алекс, поздравляю. Мы нашли его, - первым не выдержал англичанин.
   - Спасибо, Питер, пожалуй, Вы правы. Это - он, - ответил Кротов - Что ж, сообщаем руководству и ждем указаний, как договаривались.
   - Да, так и сделаем. А сейчас, давайте опрокинем по рюмке коньяку за нашу находку, - предложил Мак-Кольм.
   - Не откажусь, Питер. День сегодня удачный. Но что нам готовит завтрашний день, один бог ведает, - сказал мрачно Кротов.
   - Отчего Вы так помрачнели, Алекс? Я согласен, что возникнет масса проблем с дележом найденного, но найти такую уникальную вещь - это ведь само по себе почти обретение счастья. Знаете, я в детстве очень любил приключенческие романы, где сюжеты были связаны с поисками сокровищ, драгоценностей, таинственных тайн и загадок. Может быть, потому я так люблю Восток и его культуру, что в сказках "1001 и одной ночи" все сюжеты вращались вокруг сказочных кладов, волшебных пещер, добрых и злых духов и джинов, где добро неизменно побеждало зло, - сказал тихо и задумчиво Мак-Кольм.
   Кротов все больше удивлялся, глядя на англичанина. Профессиональный разведчик, жесткий и прагматичный специалист, представитель могучей противоборствующей спецслужбы, волею судьбы оказавшийся рядом с ним в кают-компании советского корабля, выполняющего секретную миссию, сейчас был похож на обыкновенного мягкого интеллигента-учителя, и ничто не напоминало о его настоящей профессии.
   "Господи, что же будет завтра? Он же не знает, что задумано американской и его родной, английской, разведкой. Завтра мы будем балансировать на грани военного конфликта и, если мои ребята не справятся, или же, если ошибся Центр...лучше не думать об этом. Есть задача и ее нужно выполнить, во что бы то ни стало" - думал Кротов.
   Только сейчас он осознал в полной мере всю тяжесть возложенной на него миссии. Пока Павлиний трон не был найден, тяжелейшая ответственность за планируемую операцию маячила где-то вдали, а сейчас реальность слишком жестока, и завтра проиграть нельзя, никак нельзя.
  
   Ночью в Центр ушла радиограмма: "Объект "Птица" обнаружен"
   Мак-Кольм передал в Лондон свое, аналогичное, сообщение. Наступила ночь. Англичане, находящиеся на борту спали крепким сном, не ведая, какой трудный день предстоит им завтра.
   На кораблях охранения шла тщательная подготовка к завтрашнему дню - проверялась боеготовность всего комплекса бортового оружия. Вертолеты палубной авиации были полностью заправлены и снабжены двойным боекомплектом. К полуночи эскадра была готова, если понадобится, к полномасштабным боевым действия. Боевые пловцы проверяли снаряжение, амуницию, оружие. Часть бойцов готовилась к погружениям - устраивать скрытые наблюдательные посты на вероятных направлениях появления противника.
   Научные корабли экспедиции даже не ведали, какая подготовка идет вокруг, гражданские экипажи и научные работники мирно спали в своих каютах, только вахтенные бодрствовали на палубах, под теплым южным небом.
  

Понедельник, 11 мая 1970 года.

Индийский океан.

Делийское время - 4.30 утра,

в Москве - 2 часа ночи.

   Восточная часть горизонта над океаном окрасилась в нежно-розовый цвет. На флагманском корабле получено сообщение с противолодочных крейсеров, высланных на прочесывание дальних подступов к месту экспедиции: "Подводные лодки "Москит" проследовали в направлении точки "П".
   Кротов получил это сообщение пятью минутами позже. Он не спал, практически всю ночь. Собрав под утро всю бригаду боевых пловцов, совершающих погружения вместе с англичанами, он изложил им суть операции, которая развернется через несколько часов. Даже закаленные "морские дьяволы" с трудом верили в то, что может случиться.
  

Делийское время - 4.50 утра,

в Москве - 2.20 ночи.

   Сообщение разведывательного корабля "Буря": "Подводные лодки типа "Москит" легли на грунт на глубине 35 метров в 30 милях от точки "П".
  

Делийское время - 4.57 утра,

в Москве - 2.27 ночи.

   Сообщение подводного поста скрытого наблюдения  1: "Группа боевых пловцов численностью около 40 человек вышла из лодок. Курс на точку "П" с помощью аппаратов буксировки. Вооружение - автоматы подводного боя, ножи и, по всей вероятности, донные мины".
   В пять утра эти сообщения поступили к Кротову.
   "Вот и началось", - мрачно подумал он. Командир группы боевых пловцов сидел у него в каюте. Кротов поднял на него глаза и тот все понял:
   - Как предполагали? - только спросил он.
   - Да, к сожалению именно так, - глухо проговорил Кротов, - их сорок человек. Сергей Михайлович, сделайте все, что можно и нельзя, прошу Вас.
   Сергей Михайлович Бабушкин, капитан первого ранга, командир группы боевых пловцов, заместитель командующего ударного соединения "Дельфин", участвовавший во многих боевых операциях, награжденный орденами и медалями, человек, не боящийся ничего на свете. Он немного помолчал, обдумывая ситуацию, потом сказал:
   - Надо, значит надо, Алексей Иванович. Я должен уберечь своих ребят, но и задачу выполним, не отступим.
  

Делийское время - 5.45 утра,

в Москве - 3.15 ночи.

   Сообщение подводного поста скрытого наблюдения  2: "Диверсионная группа проследовала мимо поста. Численность 41 человек. До точки "П" 20 миль. На буксире взрывчатка".
  

Москва. Площадь Дзержинского. 4 часа утра.

Делийское время - 6.30

  
   Андропов всю ночь провел у себя в кабинете. После полуночи приехали министр обороны, начальник Генштаба и начальник военной разведки.
   Самые последние сведения гласили следующее:
   - группа вооруженных боевых пловцов, численностью 41 человек проследовала в направлении точки "П" - места обнаружения Павлиньего трона Великих Моголов;
   - группа транспортирует взрывчатку;
   Действия противника не оставляют сомнений - худшие предположения начинают оправдываться, значит советская разведка правильно разгадала истинный смысл операции, затеянной англичанами и американцами.
   Гречко обратился к начальнику Генштаба и начальнику военной разведки:
   - Вы докладывали о полной боевой готовности операции "Круг".
   - Так точно, Андрей Антонович! - ответил за обоих начальник ГРУ П.И. Ивашутин. - Все готово.
   - Ну, что, Юрий Владимирович, вперед? - повернулся Гречко к Андропову. Тот утвердительно кивнул:
   - Да, командуйте, Андрей Антонович!
   Министр обороны взялся за телефон спецсвязи:
   - Операции "Круг" - 30-минутная готовность!
   В кабинете наступило молчание. Все собравшиеся понимали, что все решается сейчас там, в тысячах километров от Москвы. Огромная работа, проведенная советской разведкой, мужество, выдержка, верность присяге советских бойцов-подводников,- все это в совокупности должно было опрокинуть расчеты американской и английской разведок.
   Во Вьетнаме на авиабазе Дананг готовились к вылету соединение ракетоносцев Ту-16Р, прибывших туда накануне. Эскадрилья самолетов-заправщиков и самолеты радиоэлектронной поддержки и целеуказания поднимались в воздух и брали курс в направлении острова Цейлон. Все было готово. Операция "Раджа" входила в решающую стадию.

Понедельник, 11 мая 1970 года.

Делийское время - 7.30 утра. В Москве - 5.00

   12 самолетов Ту-16Р подняты в воздух. Курс - Индийский океан, южная оконечность острова Цейлон.
   Сообщение скрытого поста наблюдения  2: "В сторону точки "П" на подводных буксировщиках движется в полном вооружении еще одна группа численностью 25 человек".
  
   - Группа "Три", подготовиться к погружению, постараться прикрыть все пути отхода, кораблям охранения замкнуть кольцо, - отдал приказ Кротов.

Индийский океан. 8 часов утра.

В Москве - 5.30.

  
   На палубе научного судна заканчивалась подготовка к очередному погружению. Задача водолазов попытаться, как можно больше очистить находку от наслоений и фотографировать по мере очистки.
   Мак-Кольм вышел на палубу и подошел к Кротову, хмуро наблюдавшему за приготовлениями к погружению. Сегодня под воду уходили самые опытные бойцы группы "Дельфин". Чтобы не возбуждать до поры до времени недоумение англичан, спецснаряжение и оружие было еще ночью спущено под воду и спрятано в расщелинах дна.
   - Алекс, почему Вы такой мрачный? Смотрите, какой чудесный день сегодня будет. Мы нашли трон. Уверен, что скоро найдем и ящики с остальными сокровищами. Думаю, наши руководители решат, как мы их будем делить. Вот и ваша страна не будет против получить уникальные творения древних ювелиров. А мы с Вами получим отпуск, я даже буду рад пригласить Вас к себе в гости, в Англию - совершенно беззаботно говорил Мак-Кольм. Было видно, что у него действительно превосходное настроение.
   - Боюсь Вас разочаровать, Питер, но что-то мне говорит, что мое руководство не одобрит визита к вам в гости, да и Ваше - вряд ли будет обрадовано нашему внеслужебному контакту, - сдержанно проговорил Кротов.
   - Алекс, в глубине души, я понимаю, что Вы правы, но я искренне рад нашему знакомству, - советская разведка может гордиться такими великолепными кадрами - сказал Мак-Кольм.
   - Спасибо, Питер, я тоже считаю, что Вы достойный человек и противник. Жаль, что в мире такое сильное противостояние между нашими странами. Но именно его мы хотим ослабить, в этом наша теперешняя политика: нельзя жить и все время бояться друг друга, копить оружие, которое уже может уничтожить всю планету.
   - Алекс, кстати, мне показалось или нет - ночью на борт приняли еще одного пассажира. Он настоящий ученый или один из Ваших специалистов? - как бы невзначай спросил Мак-Кольм.
   Ночью на корабль действительно прибыл человек из Москвы. Вертолетом палубной авиации его доставили из Коломбо. Центр срочно командировал одного из руководителей разведки КГБ с материалами по операции.
   - Специалист по ювелирным изделиям. Мы специально запросили Москву, чтобы находку осмотрел эксперт, - проговорил Кротов, понимая всю неуклюжесть версии.
   - Ах, да, конечно, эксперт необходим, - с едва заметной иронией сказал Мак-Кольм. - Ну, хорошо, сегодня день обещает быть весьма напряженным, Алекс.
   Кротов смотрел на англичанина, тот и не подозревал, насколько был близок к истине: день должен был быть очень тяжелым для бойцов советского подводного спецназа.
  
   Под воду одна за другой уходили группы водолазов. Англичане в белых прорезиненных костюмах, советские в стандартных черных. Вокруг находки собралось несколько человек, задача которых осторожно очищать наслоения. По договоренности руководителей тонкая работа сегодня поручена в основном англичанам, которые с радостью согласились. Рядовые члены группы уже догадывались, что нашли нечто уникальное и с удовольствием взяли на себя эту работу. Вокруг расположились несколько советских водолазов.
   При внимательном наблюдении можно было заметить, что движения и перемещения советских пловцов подчиняются определенному порядку. Делая вид, что снимают слои грунта с участков дна, они неторопливо кружили по расширяющейся спирали вокруг основного места работ, затем снова возвращались на исходные позиции.
   По всему сектору поисков советские пловцы перемещались с удвоенной осторожностью. Оружие, оставленное ночью под водой, осторожно изымалось и готовилось к бою.

Московское время 7.30.

Делийское время - 10.00.

Сообщение Центра космической разведки Генштаба

   "Ракетоносцы Ту-16Р прошли остров Тайвань, входят в воздушное пространство над Южно-Китайским морем. До намеченной встречи с заправщиками - 35 минут".

Индийский океан. 11.30 утра.

В Москве - 9.00

  
   Павлиний трон освобождался от векового покрова. Чем дальше, тем легче отваливались с него куски наслоений. Верхняя часть спинки в виде веера показалась на глаза, и люди замерли от восхищения - в свете ламп и прожекторов, установленных на дне, из каменного одеяния показался хвост павлина. Он сверкал и переливался, освещая все пространство вокруг. Своей нижней частью он уходил вниз, в слой отложений, но даже то, что увидели люди, не могло не завораживать своей сказочной красотой. Сбросив некоторое оцепенение, водолазы сфотографировали находку несколько раз и с удвоенной энергией принялись за работу.
   Спинка трона обнажалась все быстрее. Было видно, что она представляет собой копию павлиньего хвоста, выложенную на золотом ложе, подобранную с исключительным вкусом из бриллиантов, рубинов и сапфиров, оттененную крупными белоснежными жемчужинами и серебряными нитями.
   Несколько человек трудилось над очисткой ножек и подлокотников кресла. Проступали массивные золотые валики, украшенные драгоценными камнями.
  

Московское время 9.00.

Делийское время 11.30.

Сообщение Центра космической разведки Генштаба

   "Самолеты Ту-16Р прошли остров Суматра и вышли в воздушное пространство над Индийским океаном. К острову Цейлон направляются американские авианосцы "Саратога" и "Мидуэй", четыре ракетных крейсера, корабли охранения и огневой поддержки, подводные лодки".
  
  

Индийский океан. 11.45 утра.

В Москве - 9.15.

  
   Внезапно вода вокруг вскипела, и находящиеся вокруг находки англичане увидели, как со всех сторон на них несется несколько десятков пловцов, одетых в такие же белоснежные комбинезоны. Было хорошо видно, что они были вооружены. Вдруг наперерез ринулись плотной цепью пловцы в черных гидрокостюмах. Англичане несколько мгновений не понимали в чем дело, но затем боевые навыки взяли вверх и они, сбросив оцепенение, образовали круг над троном. Из оружия у них были только ножи, и они понимали, что это плохая защита от вооружения, которым располагали нападающие. Было отлично видно, что у нападающих на левом рукаве гидрокостюма имели яркую красную полоску, - опознавательный знак.
   Закружилась отчаянная карусель подводного боя. Советские бойцы схлестнулись в смертельном поединке с нападающими. Численное превосходство было на первых порах на стороне нападающих. Несколько человек в белых гидрокостюмах с красной полосой вырвались из гущи схватки и устремились к английским водолазам. Из их автоматов вырвались тонкие струйки пузырьков, сопровождающие вылетевшие острые иглы. Трое английских подводников были сражены в ту же секунду, остальные, видя, что надвинулась смертельная опасность, ринулись вперед, чтобы свести к минимуму преимущества оружия дальнего боя. Завязалась отчаянная схватка на ножах, однако, прежде чем английские водолазы вступили в бой, еще четыре человека были в упор расстреляны нападающими. Кровь окрасила прозрачную воду Индийского океана, которая кипела и бурлила от носившихся в ней нескольких десятков сражающихся.
   Со всех сторон к центру схватки неслись пловцы в черных и белых гидрокостюмах. Англичане сначала не сомневались в вероломстве русских, напавших на них. Однако, по мере приближения к центру схватки становилось ясно, что идет отчаянное сражение между советскими пловцами и неизвестными в таких же костюмах, как и у английской команды. Поднятый со дна ил, кровь, струившаяся из ран советских и английских пловцов, сильно затрудняли видимость.
   В центре, возле Павлиньего трона, вертелся клубок бойцов в одинаковых белых костюмах. Короткие взмахи рук, сжимающих ножи, удары ребрами ласт, стремительные уходы из под ударов, постоянное кружение, сбитые софиты и фонари.
   На дно медленно опускаются две фигуры, сцепившиеся в последнем смертельном объятии - у одного пловца грудь распорота очередью из автомата, который плотно прижат дулом к его гидрокостюму, а у стрелявшего хлещет толчками кровь из разрезанного горла. Оба в одинаковых белых гидрокостюмах, только у того, который с автоматом - красная полоска выше левого локтя.
   Старший группы английских водолазов капитан-командор Роберт Ниш кинулся к пульту телефонной связи с кораблем, который был установлен на дне в метрах 60-ти от места основной схватки. Там тоже кипела отчаянная битва: нападающие в белых костюмах с красной полоской стремились завладеть пультом связи, их было пять человек, им противостояло всего трое советских бойцов.
   Ниш быстро сориентировался, взмахом руки подозвал еще троих своих бойцов и ринулся на пришельцев. К этому моменту один советский боец был убит наповал, оставшиеся двое с трудом сдерживали натиск нападающих. Все закончилось за считанные мгновения: чужаки были попросту зарезаны.
   Ниш бросился к телефону, сунул в гнездо тоненький кабель от переговорного устройства, которое размещалось у него в маске, быстро крутанул ручку и нажал кнопку, соединяющую его с пультом связи на борту. Мак-Кольм в это время с Кротовым находились в специально оборудованном помещении связи. Кротов старался ни на минуту не упускать англичанина, он знал, что должно случиться на дне и должен был полностью держать контроль за ситуацией в своих руках.
   Мак-Кольм поднял свою трубку.
   - Сэр, - задыхаясь, прокричал Ниш, - сэр, здесь идет бой, на нас напали.
   - Русские? - только смог спросить Мак-Кольм и бросил испепеляющий взгляд на Кротова. Тот все понял.
   - Не знаю, сэр, не похоже, русские сами с ними сражаются, есть потери у нас и у них! - крикнул Ниш и связь прервалась.
   В эту секунду в его спину вонзились три острых веретена, выпущенных из подводного автомата и он медленно опустился на грунт.
  
   - Третья и четвертая группы - вниз! - коротко отдал приказ Кротов в микрофон и повернулся к Мак-Кольму, который с перекошенным от бешенства лицом надвигался на него.
   - Что это значит?! - прохрипел тот, - кто напал, какой бой?! Вы нас предали! Я вас убью! Мои ребята гибнут там внизу, а Вы посылаете еще подкрепление?!
   - Тихо, Мак-Кольм, не распускайтесь, напали на моих тоже, вернее, мои защищают Ваших.- прикрикнул Кротов. - И напали на них,...напали на них Ваши соотечественники вместе с американцами.
   - Что?!! Вы соображаете? - прошипел Мак-Кольм. - Кто? Англичане напали на англичан, а Вы защищаете одних от других?! Вы в своем уме, Кротов? Это Ваша разведка все организовала, подло ударила в спину, и сейчас Вы сваливаете на нас же? Мы отомстим, вы умоетесь кровью за всех моих погибших ребят.
  
   Внизу бой не прекращался, первое смятение англичан, вызванное неожиданным нападением, прошло и теперь, видя, как советские водолазы сражаются с нападающими, они всеми силами им помогали. Не имея оружия дальнего боя, они бросались драться в ближний бой с помощью одних только ножей.
   Сверху на отчаянной скорости примчалась подмога: еще две бригады, состоящие из бойцов ПДСС, и сразу исход боя стал очевиден. Нападающих окружали, скручивали, с них срывали маски и вырывали дыхательные шланги и тащили на поверхность.
  

Москва. Площадь Дзержинского. 9.30.

Делийское время - 12.00

   В кабинет Андропова вошел полковник, отвечающий за связь с экспедицией в Индийском океане, и положил на стол сообщение. Андропов взял в руки бумагу, прочитал и коротко произнес:
   - Под водой идет бой. Есть потери.
   В комнате пронесся тяжелый вздох: началось.
  

Индийский океан. 12.15

Московское время - 9.45

   На палубе стоял почерневший Мак-Кольм. Вокруг него молча столпились оставшиеся на борту английские подводники. Поодаль стоял мрачный Кротов, всматриваясь вниз. По небольшому колыханию окрасившейся в розовый цвет воды и поднимающимся пузырчатым столбам воздуха специалисты понимали, что внизу на глубине 25-30 метров, происходит смертельная схватка.
   Из-под воды показались несколько фигур в черных костюмах, державших за руки пловца в белом костюме. К его лицу прижимали загубник, чтобы он не задохнулся.
   Мак-Кольм ринулся к поднимающимся на борт подводникам. Схватил пловца в белом костюме и, всмотревшись в его лицо, отшатнулся. Потом повернулся к Кротову с немым вопросом.
   - Да, Питер, Вы правы, он не из Вашей команды. Посмотрите на его левую руку, опознавательный знак, - сказал Кротов.
   Мак-Кольм схватил водолаза за рукав - на белоснежном фоне резко выделялась яркая красная полоска. Тот, услышав английскую речь, дернулся к стоящим на палубе:
   - Сэр, вы англичане или американцы? - с отчаянием спросил он.
   Мак-Кольм резко повернулся к нему: А Вы, Вы кто?
   - Питер Оштон, сэр, лейтенант 3-й бригады "морских котиков", Тихоокеанский флот США - вытянулся тот и совсем тихо спросил: Сэр, мы, похоже, напали на своих?
   - Чье задание Вы выполняли, лейтенант? - игнорируя вопрос американца, спросил Мак-Кольм.
   - Наш командир, полковник О'Рейли, ссылаясь на приказ министра обороны...
   В это время из-под воды показались несколько советских пловцов, вытаскивая за собой еще троих захваченных нападающих. Стоящие на палубе молча смотрели, как они выбираются на борт. На палубу без особых церемоний бросили всех троих, один из которых был ранен: левую щеку пересекал большой разрез, видимо в схватке его полоснули ножом по маске, что и спасло его от неминуемой смерти.
   Мак-Кольм и Кротов подошли к захваченным пловцам. У всех была красная опознавательная полоса на левом рукаве.
   - Представьтесь! - резко потребовал англичанин у пленных.
   Английская речь на плененных действовала ошеломляюще: раненый в щеку рослый пловец ответил четко и без промедлений:
   - Капитан Альфред Бредли, командир 2-го корпуса "тюленей" Королевского флота, сэр!
   - Кто приказал произвести нападение? - севшим от ярости голосом спросил Мак-Кольм.
   - Приказ Главного лорда Адмиралтейства, сэр!
   Мак-Кольм в бессилии облокотился на поручни и опустил голову. Кротов сочувственно смотрел на него. Стоящие на палубе молчали.
   Из воды появлялись все новые группы пловцов. Советские пловцы и англичане вытаскивали плененных нападавших, их становилось все больше. Задержанные тут же обыскивались, освобождались от гидрокостюмов, руки и ноги тут же сковывались наручниками - все были профессионалы и прекрасно представляли, на что способны боевые пловцы. Однако, те, пораженные тем, что пришлось нападать против своих, не делали никаких попыток освободиться. Их смятение усилило еще то обстоятельство, что многие из группы англичан, участвующих в поисковой экспедиции оказались хорошо знакомыми, с кем они проходили в свое время подготовку в одном учебном центре.
   Мак-Кольм повернулся к Кротову. В его глазах был молчаливый вопрос. Кротов сказал:
   - Питер, Вы подозревали нас в подлости, но судьба, как видите, преподнесла Вам крайне неприятный сюрприз. Это ваша разведка сыграла в такую игру, а не мы.
   - Но почему, почему? - в отчаянии тихо спросил англичанин.
   - Через некоторое время я вам все расскажу, Питер. А сейчас надо позаботиться о наших ребятах.
   Вода у бортов корабля бурлила - пловцы поднимали убитых и раненых. Убитых укладывали на носу корабля. Погибших советских бойцов было 9, англичан из группы Мак-Кольма - 23 человека. Начали поднимать трупы напавших - 19 человек. Итог охоты за сокровищами - 51 человек убитых, несколько легко раненых. Бойцы элитных подразделений двух стран резали друг друга под водой, в Индийском океане, в тысячах километрах от своих стран.
   Вдруг раздался глухой удар, корабль подбросило, с поверхности воды поднялся водяной столб и упал, рассыпавшись на миллионы брызг.
   - Взорвали? - коротко спросил Кротов плененного командира английской группы Бредли.
   Тот мрачно кивнул. Мак-Кольм в ужасе посмотрел на Бредли, потом на Кротова:
   - Трон? - только смог спросить он.
   Кротов кивнул:
   - Поблагодарите Главного Лорда Адмиралтейства!
   Мак-Кольм опустился на палубу и закрыл лицо руками.

Московское время 10.00.

Делийское время 12.30.

Сообщение Центра космической разведки Генштаба

   "Самолеты Ту-16Р легли на боевой курс"

Москва. 10.30. Площадь Дзержинского.

Делийское время - 13.00.

   - До расчетного времени начала операции "Круг" у нас есть 15 минут, - сказал Гречко, - считаю, что в сложившейся ситуации отменять ее нельзя. Ответом было молчание: присутствующие смотрели на Андропова.
   - Андрей Антонович, действуем, - сказал, наконец, Андропов, - я поеду в ЦК, а ты сразу подъедешь с результатами.
   Министр обороны отдал соответствующий приказ. В далеком Индийском океане на кораблях эскадры объявили боевую тревогу, все пришло в движение, ракетные установки надводных и подводных кораблей произвели активный захват целей, - в принципе, объединенного удара советской военно-морской группировки было достаточно, чтобы мгновенно уничтожить четверть такого континента, как Африка. Радиолокационные установки кораблей эскадры также зафиксировали наведение на цель со стороны американских и английских сил. В воздухе повисло тревожное ожидание, катастрофа казалась неминуемой.

Индийский океан. Делийское время - 13.15.

Московское время - 10.45.

  
   Колоссальные туши авианосцев застыли на тихой глади океана. Казалось, время остановилось на этом участке Земли. Ярко сияло солнце, высокое голубое небо тихо смотрело на эскадру американского флота. Подводные лодки всплыли на поверхность и стали похожи на длинных гигантских китов, легкий ветерок набегал и таял в палубных надстройках. В прозрачном воздухе в вышине реяли громадные белые альбатросы, сверкали на солнце маленькие летучие рыбки. Внешне ничего не напоминало о том, что эскадра замерла в полной боевой готовности.
   Вдруг с трех сторон горизонта появились крохотные точки, еле видимые, почти сливающиеся с небосводом. Они с бешеной скоростью приближались к центру эскадры, к авианосцам. Американцы не успели опомниться, как на бреющем полете над палубами пронеслись советские самолеты-ракетоносцы Ту-16Р. Были хорошо видны тяжелые противокорабельные ракеты, украшавшие крылья самолетов. Как они миновали систему оповещения ПВО, было совершенно непонятно. Шокированные экипажи кораблей не предпринимали никаких действий, настолько неожиданным было их появление.
   Самолеты, проскочив над эскадрой, пошли на второй круг тремя группами, еще больше снижаясь. Пораженные моряки видели, как одна группа даже выпустила шасси, словно нацеливаясь на посадочную полосу авианосцев. Началась паника, американские моряки заметались по палубам, не зная, что предпринять. Советские самолеты, пройдя второй раз над авианосцами на предельно малой высоте, оглушили всех чудовищным ревом и, резко задрав кверху носы, через несколько секунд растаяли вдали. Поднятые вдогонку оправившимися от паники американцами самолеты палубной авиации, через некоторое время вернулись ни с чем. Бортовые радиолокационные установки американцев зафиксировали, что советские самолеты выполнили все необходимые процедуры прицеливания и наведения, исключая только пуск ракет.
   Американцы понимали: если бы у советских летчиков был приказ, авианосцы были бы неминуемо потоплены. Русские показали, что американская эскадра у них, как на ладони, несмотря на прикрытие ПВО, которую они так легко проскочили. И никто не гарантирует, что следующий заход советской авиации не будет боевым.

Москва. 11.00. ЦК КПСС. Кабинет Брежнева

Делийское время - 13.30.

   - Доигрались, товарищ Андропов, - нервно говорил Суслов, - я предупреждал, игры с капиталистами ни к чему хорошему не приведут. Что делать? Воевать? Из-за чего? Из-за провокационных сказок какого-то английского шпиона. Скандал на весь мир! Леонид Ильич, преступная халатность Андропова и Гречко привела нас к порогу войны! Предлагаю: отстранить немедленно их от должностей, передать персональное дело в Комитет партийного контроля, а если понадобиться и в Генпрокуратуру по обвинению в измене Родине. Звоните, немедленно Вильсону и Никсону, объясняйте все происшедшее, как трагическую ошибку, мы сейчас отзовем всю эскадру и извинимся по линии МИДа.
   Брежнев молчал. Он очень верил Андропову, верил военным, которые убедили его в необходимости участия в операции, но ситуация была слишком накаленной. Малейший просчет мог привести к военной катастрофе.
   - Юрий Владимирович, что же дальше? - спросил он Председателя КГБ, - неужели ты ошибся?
   Андропов тоже прекрасно понимал всю взрывоопасную атмосферу, которая сгустилась сейчас над советской эскадрой. Понимал, что будет, если у кого-то из военных сдадут нервы в этой ситуации. Но он очень верил в расчет разведки: военного конфликта не будет, и ситуация может и должна быть обращена на пользу СССР.
   - Леонид Ильич, моя служба не ошиблась - военного конфликта не будет. Никсон до сих пор не знает о происшедшем. Вы, именно Вы, должны позвонить сейчас Никсону и обрисовать все, как есть: в обход президента ЦРУ и английская разведка и, что самое главное, с ведома премьер-министра Англии Вильсона, запланировали и попытались провести операцию по провоцированию вооруженного конфликта. У нас есть доказательства - нападавшие на мирную поисковую экспедицию захвачены и находятся у нас. Провокационное нападение на своих соотечественников и гибель советских моряков, защищавших англичан и американцев - эти факторы не могут не сыграть свою роль: Никсон будет на нашей стороне. Политика сближения позиций СССР и США и мирного диалога только выиграет. Англичане сейчас скомпрометированы перед своим главным союзником. Звоните, Леонид Ильич.
   В этот момент доложили о приходе министра обороны. Гречко стремительно вошел в кабинет. Все взоры обратились к нему. Андропов сидел, не шевелясь, он был весь, как натянутая струна.
   - Вот, еще один борец за мир. Андрей Антонович, как можно играть о такие опасные игры! - опять начал Суслов.
   Но Брежнев перебил его:
   - Андрей Антонович, что скажешь, не томи!
   Гречко подчеркнуто спокойно доложил Брежневу:
   - По сообщениям из Индийского океана, операция "Круг" прошла успешно, американцы растерялись, наших самолетов никто не ожидал, засечь их не смогли. Летчики сообщили, что на палубах была паника, поднятые вдогонку самолеты наших не нашли. И самое главное: американцы отменили состояние боевой готовности, активная локация наших кораблей прекращена.
   Несколько секунд прошло в молчании. Андропов почувствовал, как его отпускает колоссальное нервное напряжение - главное, он понимал, что военного конфликта не будет.
   Брежнев погрузился в размышления. Суслов пытался вставить какие-то замечания, но генсек уже не обращал внимания ни на кого, он сидел и взвешивал аргументы: Андропов, говорил очень убедительно, аргументировано, военные тоже на его стороне, демонстрация силы проведена, американцам показали, как они уязвимы в данный момент, разведка убеждена: ситуация острая, но контролируемая и именно поэтому, что она под контролем доведена до накала, Советский Союз, как это не парадоксально, может извлечь немалую выгоду. Никсон будет взбешен, тем, что за его спиной возможны подобные операции ЦРУ и военных. Кроме того, Англия решила показать свою независимость в таких глобальных вопросах, как мир и война, значит, Вильсон Америку ни во что ставит - последует охлаждение отношений между ними, а СССР, как страна, удержавшая под контролем столь опасную ситуацию, докажет на деле свое искреннее стремление к миру и мирному сосуществованию государств.
   Наконец, Брежнев принял решение. Он вызвал своего помощника Цуканова и приказал немедленно сообщить в Белый Дом о намерении поговорить с Никсоном. Андропов и Гречко поняли, что выиграли.

Понедельник, 11 мая 1970 года. Индийский океан.

Делийское время - 18.00

   Мак-Кольм и Кротов сидели в кают-компании флагманского ракетного крейсера. Все англичане и американцы были переведены туда сразу после трагедии, случившейся в океане.
   - Алексей, я до сих пор не могу поверить в то, что произошло. Как могли англичане напасть на англичан. Почему все это произошло? Я понимаю, поиск сокровищ - это взаимная подозрительность, недоверие, ожидание удара в спину, но то, что случилось... это выше моего понимания, - мрачно говорил Мак-Кольм, вертя в руках рюмку с коньяком.
   - Питер, план операции с самого начала предусматривал силовой финал. Давайте рассуждать здраво и будем анализировать ситуацию с самого начала, - сказал Кротов. - Начнем с фактов, известных нам обоим. Все началось с подходов вашей секретной службы к нашим сотрудникам в Дели, Тегеране и Кабуле. Военный атташе и представитель Аэрофлота - установленные вами советские разведчики. В третьем случае, в Кабуле, ваша служба ошиблась и приняла обычного советника за сотрудника разведки. Но именно это обстоятельство подтвердило то, что английская разведка настойчиво ищет неофициальных контактов. Мы же прекрасно знаем, что всегда самые деликатные моменты в отношениях стран-антагонистов и всевозможные зондажи производились сначала именно с помощью разведки.
   Настойчивое желание разных коммерсантов, которых Вы, Питер, так блестяще сыграли, продать камни баснословной стоимости по обычной цене, признаюсь, поначалу очень смущало нас. Мало верилось в подлинность камней, но постепенно мы поняли, что где-то действительно спрятаны сокровища и ваша служба не может до них дотянуться. Мы мешаем, наши военные прикрывают, сами того не зная, район нахождения драгоценностей.
   Затем Вы передаете нам записку, составленную, нужно сказать, очень красиво, с художественной точки зрения, где впервые упоминаете Павлиний трон и алмаз "Дерианур", якобы украденный французом Сен-Жерменом и впоследствии подаренный графом Орловым Екатерине Второй. Наши ученые разобрались в этом и пришли к выводу, что речь идет о Павлиньем троне, поскольку истории алмаза "Орлов" хорошо известна.
   Потом Вы рассказываете нашему сотруднику об истории экспедиции, в которой участвовал Ваш отец, видевший Павлиний трон на дне Индийского океана. Конечно же, мы проверяли все, что возможно и постепенно начали убеждаться в том, многое рассказе соответствует действительности.
   - Простите меня Алексей, - прервал Кротова внимательно слушавший Мак-Кольм, - Вы же понимаете, мы не сомневались в том, что ваша разведка будет все проверять, поэтому, чтобы добиться конечной цели - организации совместной экспедиции - мне нужно было говорить правду, по крайней мере, в вещах, которые поддаются проверке.
   - Правильно, Питер, - кивнул Кротов, - это азбука. Однако, при проверке Ваших сведений, мы столкнулись с неприятными вещами. Вы профессионал, Питер, поэтому выслушайте по возможности спокойно.
   - Что Вы имеете в виду, Алексей? Самое трагическое уже свершилось сегодня, этого я уж действительно не ждал, такого финала, - угрюмо спросил Мак-Кольм.
   - Питер, мы проверяли Ваш рассказ и вышли на сестру покойного лейтенанта Майкла Ставински. Выяснилось, что Майкл погиб под колесами грузовика в пьяном виде.
   - Я это говорил, Алекс, - кивнул Мак-Кольм.
   - Да, но возможно Вы не знали одной интересной детали - Ставински не брал в рот спиртного. Сестра рассказала нам, что как-то к ним пришел человек, которого Майкл представил, как старпома на корабле той поисковой экспедиции. Они что-то обсуждали, причем на повышенных тонах, потом Ставински его прогнал и куда-то ушел, сказав, что идет к другу. Больше его живым не видели. Сестре позвонили из полиции и вызвали на опознание - похоже, что его действительно переехал грузовик, и в крови было высокое содержание алкоголя.
   - Интересно, - протянул задумчиво Мак-Кольм, - а Вы уверены в словах его сестры? Ведь она может просто облагораживать портрет любимого покойного брата.
   - Уверены. Эти сведения подтвердили соседи, хорошо знавшие и сестру и брата Ставински.
   - Значит, получается, его убрали. Тогда возникают вопросы - кто и зачем. Вы говорите, что приходил старпом.
   - Да, человек, которого лейтенант Ставински представил своей сестре как старпома корабля Роберта Скотта. В ходе следствия полиция сумела выяснить, что в экспедиции не было человека с таким именем. Комиссар, который вел это дело погиб через полгода после случившегося. Кстати, мы предполагаем, что он неслучайно погиб, но доказательств у нас нет. Дело было закрыто с официальной версией несчастного случая, - сказал Кротов, - но это еще не все, Питер. Сестра Майкла Ставински рассказывала, что он вернулся из экспедиции в чрезвычайно приподнятом настроении, говорил, что скоро они будут очень богаты. С его слов она поняла, что под водой он нашел нечто очень ценное, что принесет им богатство и удачу.
   - Значит, проболтался лейтенант, и его убрали. А личность этого Скотта не установили? - спросил Мак-Кольм.
   - Установили, Питер. Состав экипажа и фотографии удалось добыть, несмотря на то, что эти сведения, как выяснилось, были засекречены. Старший помощник на корабле поисковой экспедиции был американцем, сотрудником ЦРУ. Думаю, что его присутствие на корабле не было вызвано какими-то чрезвычайными причинами - обычное сотрудничество дружественных разведок, ведь на корабле были и сотрудники английской секретной службы. Но, как он узнал о находке, осталось для нас загадкой. Самое вероятное предположение - Ставински просто проболтался по какой-то причине, и его убрали как фигуру, не представляющую интереса в разработке операции по перехвату найденных ценностей. - Кротов замолчал, видя, что англичанин становится все мрачнее и мрачнее.
   - Алексей, если то, что Вы говорите - правда, то напрашиваются очень серьезные выводы, - глухо сказал Мак-Кольм. - в таком случае, за моим отцом, должны были следить до самой смерти.
   Кротов молчал. Мак-Кольм смотрел на него и прямо на глазах темнел лицом.
   - Алексей, не молчите, пожалуйста. Что Вы знаете еще? - тихо спросил он.
   - Питер, мне очень тяжело это говорить, но Вы сами начали догадываться об истинном ходе событий. За Вашим отцом постоянно следили. Ему дали возможность выяснить, что именно нашлось на дне во время подводного землетрясения.
   - А потом? - почти прокричал Мак-Кольм.
   - Потом его тоже убрали. Он рассказал Вам об увиденном на дне океана. После этого имитировали его смерть от удушья с помощью какой-то химии, - сказал Кротов.
   Наступило молчание. Мак-Кольм остановившимся взглядом смотрел сквозь Кротова куда-то вдаль и не замечал ничего вокруг. Так прошло несколько минут, наконец, англичанин очнулся.
   - В нашей работе не принято верить словам, но вы - офицер, Алексей и честный человек. Я же изучал Вас так же, как и Вы меня. Можете дать слово чести, что говорите правду, что мой отец был действительно убит?
   - Я могу дать слово чести советского офицера, Питер. Но кроме этого, я уполномочен показать Вам некоторые документы, полученные нашей разведкой, касающиеся Вашего отца, - Кротов достал из своей папки, которую он держал на коленях, несколько листов бумаги и протянул англичанину, - тут отрывки из справок по состоянию банковских счетов, копия медицинской страховки мистера Оскара Мак-Кольма, и, наконец, доклады сотрудников наружного наблюдения, которые вели за ним слежку. По-моему, это должно убедить Вас в том, что мы серьезно подошли к вопросу. И самое главное, - вот выдержка из досье, которое вели на Вашего отца в АНБ. Вот, видите фразу - "проведена специальная операция", посмотрите дату и сравните с датой Вашей последней встречи.
   Мак-Кольм держал документы, смотрел на них, его руки слегка дрогнули несколько раз, но было видно, что в целом он начинает брать себя в руки.
   - Если это не фальшивка, сработанная в КГБ, значит меня, использовали в темную. Значит, моя служба решила пожертвовать мной.
   - Питер, операция английской и американской разведок преследовала несколько целей. Вы уже убедились - провокация с кровопролитием, мир на грани войны, СССР скомпрометирован перед всем миром, уличен в грабеже независимой Индии, но, Питер, кроме того: ваши соотечественники не сомневались в том, что удастся заполучить баснословные богатства Великих Моголов. А в этом случае, судьба и жизнь любого человека может быть принесена в жертву - Вы же видели своими глазами, что случилось под водой: сколько людей погибло.
   - Да, все так, как Вы рассказываете. Значит, мой отец был убит, а я, рассказавший своему руководству о его находке, думал, что действую во благо своей страны. На самом деле они все знали и наверняка уже разрабатывали планы, как использовать эту информацию, и я только упростил задачу. Так получается, Алексей? - посмотрел на Кротова Мак-Кольм.
   - К сожалению, именно, так, - кивнул Кротов.
   - Я должен все обдумать, простите меня Алексей, - поднялся с места Мак-Кольм.
   Кротов смотрел вслед ушедшему английскому разведчику, ему было, по-человечески, жаль этого сильного и умного человека, очень достойного противника, с которым так жестоко обошлась жизнь. Однако интересы службы требуют использовать этот трагический для Мак-Кольма момент для привлечения его к сотрудничеству с советской разведкой.
   Вмиг потерявший веру и ощутивший все вероломство планов англичан и американцев, так бесчеловечно использовавших его, служившего верой и правдой, в собственных интересах, Мак-Кольм должен был ответить согласием на вербовку. Кротов почти не сомневался в этом. Однако ему не хотелось предлагать Мак-Кольму сотрудничество. Что-то внутри его вдруг запротестовало против такого грубого использования этой трагической ситуации. Он понимал, что все равно будет исполнять свой долг: привлечь на свою сторону ценного разведчика просто необходимо, но ему впервые за много лет службы не хотелось этого делать.
  
   Эскадра получила приказ полным ходом следовать в Бомбей. Американские и английские корабли следовали по пятам и встали вместе с советской эскадрой на внешнем рейде.
   Командующий эскадрой получил приглашение посетить английскую военную миссию в Бомбее. Вместе с ним были Кротов и представитель Центра, прилетевший в ночь перед трагическими событиями.
   Переговоры проводил заместитель генерального директора английской секретной службы и начальник Управления специальных операций ЦРУ. Кротов и его коллега, получив инструкции Центра, предъявили фотографии с места событий и свидетельства участников сражения.
   - Господа, произошло чудовищное и трагическое недоразумение. Наши моряки неправильно поняли приказ. Ведь мы с Вами вместе участвуем в экспедиции, зачем же нам нападать на ваших водолазов. Тем более, что поиски так хорошо и удачно развивались, - без конца повторял глава английской военной миссии сэр Патрик Ричардсон, бледный от сознания того, что запланированная операция по уничтожению советского подводного спецназа сорвалась, сокровища погибли, а русские, по всей вероятности, разгадали план с самого начала.
   - Мистер Ричардсон, - наконец не выдержал Кротов, - давайте говорить начистоту, как профессионалы. Истинной целью операции, разработанной в вашей секретной службе и в ЦРУ, никогда не были совместные поиски Павлиньего трона. Под их предлогом проводилась широкомасштабная операция по дискредитации Советского Союза, уничтожению его специальных подразделений, причем в жертву приносились собственные бойцы подводных диверсионных частей. А в итоге, резкое осложнение международного климата и дальнейшее усиление напряженности в отношениях между Востоком и Западом.
   - Господа, огласка всего того, что произошло, принесет неминуемый ущерб репутации наших стран, причем всех без исключения, будь то СССР, США или Англия, - вмешался в разговор начальник УСО ЦРУ. - Подумайте, мы все профессионалы разведки и прекрасно понимаем все закулисные моменты случившейся трагедии. И никому публичный скандал не нужен. Наши службы знают, на что идут, особенно, когда речь идет о возможности применения силовых методов. Наши руководители санкционируют подобные мероприятия, потому что мир разделен на два полюса, вопрос стоит - "или мы, или они", не так ли господин Кротов?
   Не дождавшись ответа, он продолжал:
   - Советский Союз, будучи уличен в совместной с Англией операции по поиску сокровищ, принадлежащих Индии, да еще в ее территориальных водах, неминуемо получит сильнейший удар по своему международному авторитету.
   Англия, должна будет оправдываться в гибели своих моряков, потому что трудно будет вразумительно объяснить, почему в мирные подводные работы вмешались вооруженные аквалангисты.
   А Соединенным Штатам не могут перед всем миром признать, что в обход Президента возможно планирование и осуществление подобных акций, балансирующих на грани военных конфликтов.
   Нас всех и так ждут очень неприятные последствия при разборе результатов этих событий нашими руководителями, поэтому, господа, давайте останемся джентльменами, и не будем заниматься взаимными обвинениями. Мы должны...
   - Мы ничего не должны, - оборвал его Кротов, - дальнейшее развитие событий будет определять наше руководство. Мы сожалеем, что не обошлось без человеческих жертв, но не мы запланировали подобное развитие событий. Однако, господа, то, что произошло - вопиющий случай бесконтрольного (в данном случае, в США) использования вооруженных сил и разведслужб. Это уже компетенция высшего руководства наших стран, но мое личное мнение, что вы много проиграли, господа.
   Англичане и американцы угрюмо молчали. Правота Кротова была очевидной
   - А знаете, господа, ведь мы могли осуществить уникальную операцию - мы же нашли Павлиний трон, - сказал на прощание Кротов, - зачем же нужно было его взрывать, это бесценная вещь. Даже, если Вы планировали кровопролитие под водой, ведь оно рано или поздно должно было закончиться, а закончилось оно всего за 33 минуты, - трон не нужно было взрывать. Хотя, я думаю, что это от бессилия - вы хотели подорвать наше судно со всеми водолазами, вашими и нашими...
  

Эпилог.

  
   Англия отомстила за свой проигрыш в операции "Золотой орел". Прошел год, и 24 сентября 1971 года в английских газетах было обнародовано известие о том, что Министерство иностранных дел приняло решение о высылке из Великобритании 105 советских граждан, обвиненных в шпионаже. Операция по их высылке была названа символично - "Расплата по счету". Эту операцию готовили совместно МИД, МВД и контрразведка МИ-5.
   Откуда взялась эта цифра - 105? Почему не 100 или 110? А вот откуда: число английских и американских подводных бойцов, участвовавших в сражении в водах Индийского океана, именно 105 человек. 105 специалистов высочайшего класса, участвовали в грандиозной провокации ЦРУ и МИ-6, из них 42 человека погибли. Из оставшихся в живых 63 человек, под впечатлением случившегося 14 человек (5 американцев и 9 англичан) отказались вернуться на родину и попросили политического убежища в СССР. Их просьбы были удовлетворены.
   Из 49 человек, вернувшихся в свои подразделения, 24 сразу подали прошение об отставке. Остальные уволились со службы под различными предлогами в течение полутора лет. Таким образом, частям специального назначения американского и английского флотов, был нанесен сильнейший удар, от которого они долго оправлялись.
  
   Формальным поводом к высылке советских сотрудников послужило бегство сотрудника разведки Олега Лялина, работавшего под "крышей" совместного советско-британской компании. Уходя, он прихватил с собой и секретаршу, по совместительству, любовницу.
   Переход на британскую сторону Олега Лялина, которого пресса представляла полковником КГБ и "супершпионом", происходил весьма банально.
   Поздним вечером 30 августа 1971 года полицейские, дежурившие на крупной лондонской магистрали Тоттенхэм-Корт-Роуд, остановили легковой автомобиль "Хиллман", обнаружив, что он едва ли не выписывает на дороге восьмерки. Поскольку явно нетрезвый водитель отказался пройти тест на алкоголь, ссылаясь на дипломатический иммунитет, его заставили пройти в ближайший полицейский участок. Это и был сотрудник "Разноэкспорта" Олег Лялин, никаким иммунитетом не обладавший.
   По правилам поведения советских людей за границей, в случае задержания требовалось до прибытия консульского работника ни на какие вопросы полиции не отвечать. Лялин же позвонил в консульство лишь утром, через несколько часов после того, как был задержан. Что произошло с ним за этот долгий период, и о чем шел разговор, осталось тайной Лялина и британского контрразведчика, срочно вызванного в полицейский участок. Утром он в сопровождении представителя посольства предстал перед магистратским судом. Слушание было назначено через неделю, а Лялина отпустили под залог.
   Накануне судебного заседания Лялин отправился в агентство Аэрофлота, чтобы приобрести билет до Москвы. Что он и сделал. Однако после этого бесследно исчез. Его автомобиль, несколько часов спустя, был обнаружен неподалеку от торгпредства. Вскоре выяснилось, что одновременно пропала его любовница, жена одного из сотрудников торгпредства, "соломенная блондинка потрясающей красоты", как писала британская пресса. Англичане вывезли "сладкую парочку" за город, поместили на конспиративную квартиру контрразведки и поспешно предоставили беглецам политическое убежище. Все свершилось в течение недели после ночного рандеву Лялина с контрразведкой.
   По официальной версии, в изложении газеты "Таймс" завербованный "плейбой" составил обширный список сотрудников советской разведки из резидентур КГБ и ГРУ, включив в него порядка 120 фамилий.
  
   Питер Мак-Кольм не принял предложение советской разведки о сотрудничестве. Он ушел со службы и поселился в Индии, которую так хорошо знал и любил. Советская разведка внимательно наблюдала за ним несколько лет. Известный советский разведчик Леонид Шебаршин, ставший впоследствии начальником разведки КГБ СССР, будучи заместителем резидента в Дели в начале 70-х годов, пытался повторить попытку вербовки Мак-Кольма, однако англичанин вежливо и твердо отклонял все предложения.
  
   Премьер-министр Великобритании Гарольд Вильсон, рискнувший провести такую головокружительную операцию за спиной США, лишился своего поста в июне 1970 года в результате парламентских выборов. Соединенные Штаты не простили ему подобного своеволия и приложили максимум усилий для победы партии консерваторов. Премьер-министром Англии стал Эдвард Хит.
  
   Отношения с главным противником - США складывались очень сложно. С одной стороны, бушевала холодная война, и каждый стремился разглядеть соринку в глазу соседа, а заодно получше вооружиться. С другой, СССР убедительное показал, что Соединенные Штаты были обмануты своим ближайшим союзником - Англией, и мир был поставлен на грань вооруженного конфликта. В результате, взаимоотношения между двумя великими державами смягчились.
   Весной 1971 года состоялся 24-й съезд КПСС, который в целом поддержал линию на мирное сосуществование государств и на нормализацию отношений с США. Брежнев теперь чувствовал себя более свободным в том, что касалось внешней политики, и в частности в отношении встречи с Никсоном. Президент США был приглашен в мае 1972 г. в Москву, затем Брежнев в июле 1973 г. посетил Вашингтон. В результате были подписаны 23 соглашения о сотрудничестве двух стран в различных областях деятельности. Так начались наши уникальные отношения с администрацией Никсона - Киссинджера. Мы были одновременно и противниками, и партнерами по сохранению мира.
  
   Автандиловы, с которых началась вся эта история, вернулись на родину. Когда Юрий Григорьевич в Москве оформлял передачу своих обязанностей преемнику, ему предложили серьезный пост в Министерстве внешней торговли, связанный с постоянными загранкомандировками. Но, посовещавшись с супругой, Ириной Сергеевной, он отказался. Очень хотелось в родной город, где их ждали многочисленные родственники и друзья. Так они и уехали на Кавказ, в солнечную столицу одной из цветущих советских республик. Сейчас это независимое государство в составе СНГ. Одно из самых бедных, измученное войной, внутренними распрями и конфликтами, потерявшее значительный участок своей территории на берегу Черного моря, бывший прекрасный курортный уголок Советского Союза.
  
   Павлиний трон по-прежнему погребен в водах Индийского океана. Один из английских моряков, перешедший на сторону СССР, рассказывал сотрудникам разведки КГБ, что именно ему с напарником было поручено осуществить подрыв советского корабля, но запасной вариант предусматривал следующее: при противодействии русских осуществить подрыв найденных сокровищ таким образом, чтобы засыпать находку, искорежить до неузнаваемости дно и похоронить все снова. Сила взрыва была направлена по наклонной вниз, в толщу дна, в результате чего под Павлиньим троном образовался большой разлом, в который он и провалился. До сих пор он покоится на дне в какой-то расщелине и ждет своего часа.
   Советским консулом в Афганистане с то время был милейший, интеллигентнейший человек З.Саакян. Армянин, выросший в Москве, закончивший МГИМО, ни слова не знал на родном языке. Он рассказывал курьезный случай, происшедший с ним. Как-то он вместе с сыном Анастаса Микояна Сергеем, работавшем в МИДе, был в Лондоне в служебной командировке. И вот на приеме в советском посольстве к ним подходит член английского парламента по фамилии Гульбекян и обращается на чистейшем армянском языке. Два советских армянина молчат, ничего не понимают и краснеют от сознания того, что английский парламентарий знает язык своих предков, а они - нет. (Здесь и далее, примечания автора)
   Однажды произошел возмутительный случай: некий инженер, готовясь уезжать через несколько дней домой, в СССР, набрал различных вещей на очень большую сумму. Афганский торговец немного засомневался, но все же отдал, что тот просил, попросив взамен лишь расписку. Расписку на русском языке он получил, но по истечению 6-7 месяцев не дождавшись денег, пришел в советское посольство и предъявил расписку, попросив помочь разобраться. Расписку прочитали. Она была примерно следующего содержания: "Да, я у тебя купил, все что хотел, но попробуй меня найди. Привет, Шишкин".
   Этого человека сотрудники КГБ, конечно же разыскали в Советском Союзе. Его исключили из партии, инкриминировали хищение, заставили вернуть необходимую сумму, которую перевели в посольство и выплатили бедному торговцу.
   Госпожа
   Ю.В.Андропов сыграл огромную роль в укреплении могущества КГБ. Он добился восстановления управлений госбезопасности во всех городах и районах, назначения работников госбезопасности в НИИ, на предприятия и в учреждения, имеющих оборонное или какое-либо другое важное значение. Органы госбезопасности были восстановлены на железнодорожном, морском и воздушном транспорте, а также в армии и военно-морском флоте. Вновь стали просматриваться письма людей, почта различных организаций. Восстановлена система "активистов", "информаторов", "секретных сотрудников" в коллективах предприятий, учреждений, по месту жительства. Опять началось прослушивание телефонных разговоров, как местных, так и междугородних. Прослушивались не только телефоны. КГБ знал все, что говорилось квартирах и на дачах членов руководства партии и правительства.
  
   Господин советник
   Академик Д.Гвишиани, зять А.Н.Косыгина, рассказывал: "Находясь в больнице, в октябре 1980 года, Косыгин вынужден был написать заявление об освобождении его от обязанностей Председателя Совета Министров СССР. Заявление было послано вечером, накануне сессии Верховного Совета, но уже после состоявшегося пленума ЦК (На этом пленуме Косыгина вывели из состава Политбюро ЦК КПСС). Было оно очень кратким, в нем ничего не говорилось о членстве в Политбюро. На второй день после отставки с поста Председателя его лишили охраны, правительственной связи, служебной машины, которая, правда, больше не понадобилась: оставшиеся дни он провел в больнице. Никто из коллег, бывших помощников, охранников не навещал и не звонил ему, чтобы сказать доброе слово, все чего-то опасались, как в былые времена. Умирая в больнице, он бредил цифрами, переживал за предстоящую пятилетку, опасаясь ее полной неудачи, огорчался нежеланием Политбюро заниматься этим вопросом". 18 декабря 1980 года Косыгин скончался в больнице. О его смерти официальная пресса сообщила лишь через три дня.
  
   Государственный комитет по экономическим связям с заграницей
   На похожую тему Д.С.Мережковский написал популярное, в свое время стихотворение "Сакья-Муни". В нем рассказывалось, как голодные нищие решили украсть у каменного Будды вправленный в его корону алмаз: "Говорит один из нищих: "Братья, ночь темна, никто не видит нас. Много хлеба, серебра и платья нам дадут за дорогой алмаз. Он не нужен Будде, у него, царя небесных сил, груды бриллиантовых светил...". Каменному богу пришлось уступить: "...Чтобы снять алмаз они могли, изваянье Будды преклонилось головой венчанной до земли".
   Академик Арбатов описал в своих мемуарах любопытный случай: Л.И. Брежнев, находясь уже в преклонном возрасте, наизусть прочитал это стихотворение. Когда потрясенные товарищи по партии поинтересовались, откуда он такую гадость знает, Леонид Ильич спокойно пояснил, что в годы своей комсомольской юности он участвовал в самодеятельности, и в самый разгар антирелигиозной кампании ему доводилось читать это стихотворение со сцены.
  
   Известный российский писатель, автор множества очерков петербургской и московской старины, М.И. Пыляев в своей книге "Драгоценные камни, их свойства, местонахождения и употребление" писал, что после смерти Григория Сафраса, ходатайствуя о наследстве для своей жены, астраханский мещанин Гилянчев в 1778 году подал заявление тамошнему губернатору И. В. Якобию, в котором говорилось: "...мой тесть Григорий Сафрас, армянин, родом жульфинец, купил редкую в свете вещь: алмазный камень дорогой цены, который вывезен им в Россию и продан за 400 000 рублей".
  
   Из статьи в газете "Известия" 24 мая 1942 г.
   Рейд японского флота в Индийском океане
   "В Индийском океане к весне 1942 года находилось небольшое количество британских военных кораблей, в том числе авианосец "Гермес". Реальной угрозы для действий японской армии и флота они не представляли, однако японское командование предприняло рейд силами крупного соединения кораблей (5 авианосцев, 4 линкора, 3 крейсера и 11 эсминцев), чтобы нанести превентивный удар по базам английского флота в северной части Индийского океана.
   В результате этого рейда были уничтожены английские тяжёлые крейсеры "Дорсетшир" и "Корнуолл", авианосец "Гермес", а также подверглись разрушительным бомбардировкам английские военные базы на Цейлоне и в Южной Индии. В ходе этих налётов погибли вспомогательные и транспортные суда, стоявшие в портах. На земле и в воздухе было уничтожено около 40 самолётов. Потери японцев (по данным японской стороны) составили 7 самолётов".
  
   Мулазимы, юзбаши, пятисотники - воинские чины в персидской армии.
   Между прочим, изречение пророка Магомета гласит: "если в колодец упадет капля вина, то надо этот колодец засыпать. А если над ним вырастет трава и баран съест эту траву, то употреблять его в пищу правоверному нельзя".
   Отряды по борьбе с подводными и диверсионными силами и средствами (Отряды ПДСС). Их подразделения имеются во всех сколько-нибудь крупных военно-морских базах, и в обязательном порядке там, где находятся подводные лодки с атомным оружием на борту.
  
  
   На самом деле, методы фальсификации материалов такого уровня гораздо более сложны, чем описанные здесь, однако, по понятным причинам они не приводятся.
   У советской разведки был очень ценные агенты, которые действовали в Штабе правительственной связи Великобритании и Агентстве Национальной безопасности США и обслуживали секретные линии связи английской разведки и шифрованную связь с космическими разведывательными спутниками.
   Советская разведка успешно осуществила ряд совершенно секретных операций, в результате которых удалось получать информацию из секретных центров американской разведки и НАТО в Европе (например, так называемая операция "Карфаген"). В частности, в ходе этой операции удавалось в течение длительного времени получать документы высшей степени секретности, например, мобилизационный план американского командования на случай подготовки и начала военных действий Запада против стран Варшавского Договора, а также распределение задач и целей атомных ударов по базам, промышленным центрам и крупным городам Советского Союза и его союзников.
  
   Блестящим достижением советской разведки явилось возможность получения важнейших сведений из высших военных и политических кругов ЮАР. Командор Дитер Герхард, служивший на крупнейшей военно-морской базе Южного полушария и отвечавший за обеспечение и боеспособность военно-морского флота ЮАР, за период почти 20-летней работы на советскую разведку, передал бесценные материалы, касающиеся НАТО, британских и французских морских ракетных вооружений. Кроме того, он имел свободный доступ к материалам Центра слежения за морскими и воздушным судами, находящимися в Южной Атлантике и Индийском океане.
   Провал разведчика такого уровня был обусловлен банальным предательством. Подполковник Управления Научно-технической разведки ПГУ В.И.Ветров за восемь месяцев успел передать на Запад около трех тысяч документов совершенно секретных документов, списки сотрудников разведки, находящихся в легальных резидентурах на Западе, а также о жителях стран НАТО, которые могут считаться агентами советской разведки. В 1982 году он, во время любовного свидания в Измайловском лесопарке Москвы, убил ножом случайного свидетеля и тяжело ранил свою любовницу. Приговорен к высшей мере.
   Дитер Герхард (оперативный псевдоним - Феликс) в результате своего разоблачения в августе 1983 года был приговорен к пожизненному заключению.
   В идеологических вопросах Суслов был не только догматичен, но часто крайне мелочен и упрям. Именно Суслов через своего помощника Воронцова решал вопрос о том, где именно нужно создать музей Маяковского и "кого больше любил" в конце 20-х годов Маяковский: Лилю Брик, которая была еврейкой, или русскую Татьяну Яковлеву, жившую в Париже.
  
   Петр Иванович Ивашутин - Герой Советского Союза, генерал армии. С 1963 по 1987 - начальник Главного Разведывательного управления Генштаба
   Несогласие Генерального секретаря с Сусловым было обусловлено не только тем, что его любимая дочь Галина питала патологическую страсть к драгоценностям, но и другими, гораздо более вескими причинами.
   В 1969 году после выступления Брежнева на пленуме ЦК КПСС некоторых членов Политбюро обеспокоила его необычная самостоятельность. М.А.Суслов, А.Н.Шелепин и К.Т.Мазуров направили членам ЦК "записку", в которой подвергалась критике речь Брежнева как политически ошибочная. Брежнев был обеспокоен имевшей место в кругах ЦК оппозицией и, не желая доводить дело до обсуждения на мартовском 1970 года Пленуме ЦК, предпринял необычный по тем временам шаг: отложил на неопределенный срок Пленум ЦК КПСС и выехал в Белоруссию, где в это время проводились большие маневры Советской Армии, которыми руководил лично министр обороны А.А.Гречко.
   В Белоруссии Брежнев провел несколько дней, совещаясь не только с Гречко, но и с другими маршалами и генералами. Этот независимый и неожиданный визит Брежнева на военные маневры произвел немалое впечатление на членов Политбюро. Они видели теперь нового, более самостоятельного и независимого Брежнева. Никто не знал содержания бесед Брежнева с Гречко и маршалами, да и Брежнев не был обязан в данном случае отчитываться перед членами Политбюро, не входившими в Совет Обороны. Однако было очевидно, что высшие военные чины обещали Брежневу полную поддержку в случае возможных осложнений. Вскоре стало известно, что Суслов, Шелепин и Мазуров "отозвали" свою записку и она нигде не обсуждалась.
   По возвращении Брежнева в Москву Суслов первым выразил ему свою полную лояльность. Весь аппарат печатной и устной пропаганды, а также весь подведомственный Суслову идеологический аппарат быстро перестроился на восхваление "великого ленинца" и "выдающегося борца за мир" Л.И.Брежнева, который становился отныне не только руководителем, не только первым среди равных, но и неоспоримым лидером, "вождем" партии и фактически главой государства.
  
   Стихотворение Самюэля Кольриджа (1772-1834). Перевод Якова Фельдмана.
   Все члены экипажей самолетов-участников облета американских авианосцев, был награждены орденами Ленина - настолько велико было военное значение этой операции. А все старшие офицеры, командовавшие американской авианосной группой, были сняты со своих должностей, а некоторые и понижены в звании.
   Через несколько десятков лет, осенью 2000-го года, летчики ВВС России на самолетах-разведчиках Су-27 и Су-24 повторили операцию по преодолению противовоздушной обороны американской авианосной многоцелевой ударной группировки в Японском море во главе с авианосцем "Китти Хок". Американцы были полностью не готовы к противодействию и в панике стали перерубать топливные коммуникации, чтобы не было большого взрыва и пожара при атаке.
   Позже, на официальной пресс-конференции, представители Пентагона заявили что, некоторое время спустя на авианосец по электронной почте пришло письмо, содержащее две фотографии палубы. В письме также было короткое сообщение на русском языке, содержание которого американцы отказались уточнить.
  
   Президент Никсон, когда пришел к власти, через советского посла А.Ф.Добрынина сам предложил Брежневу установить конфиденциальный канал, по которому можно было бы ему и советскому руководству оперативно и негласно обмениваться мнениями в случаях срочной необходимости.
  
   Кротов говорит чистую правду: даже воюющие страны в определенных обстоятельствах "прощупывали" намерения друг друга посредством неофициальных контактов разведки. Классическим примером такого зондажа, проведенного легендой советской разведки Павлом Судоплатовым, служит вызвавшая огромное количество домыслов и сплетен попытка Сталина в 1941 году выяснить возможность прекращения начавшейся войны через болгарского посла в Москве Стаменова.
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"