2-я фантЛабораторная работа первый тур, группа N1 ("Красная")
Человеческий фактор
Подходящую полянку нашел Ромка.
Днем раньше автоматический транспорт доставки, заплутавший в небесах по причине непонятного программного сбоя, опорожнил свое бездонное чрево над Подмосковьем, щедро присыпав десяток гектаров лесов и полей цветным конфетти многофункционального композита. Информация об инциденте мелькнула в новостной ленте лишь однажды -- но средненький вцепился в эту новость клещом, и спустя час семья имела совершенно четкий план действий с приложенными к нему расписанием электричек и пешим маршрутом, пропатченным в глобальной системе координат. Зная хулиганские наклонности Ромки и его несомненный талант в придумывании всевозможных авантюр, Алена подозревала, что с причинно-следственными связями в аварии транспорта, столь удачно совпавшей с потребностями семьи, не все чисто, но сын в ответ на недвусмысленные намеки лишь озорно улыбался и хлопал ресницами. А посему, коль скоро никто не пострадал и службез в их двери так и не постучался, она сочла за благо оставить Ромку в покое и заняться спешными сборами -- времени на все про все оставалось совсем немного.
От станции до поляны было идти всего полчаса, и на лыжах они оказались там, не успев и запыхаться. Снимок со спутника не соврал -- в самом центре поляны стояла припорошенная разноцветным снегом ель, а под сугробами обнаружился почти правильный круг из нескольких пеньков. Малыши тут же затеяли игру в снежки, а старшие ребята отщелкнули от рюкзаков всевозможный шанцевый инструмент и принялись деловито расчищать поляну, сгребая снег в кучи там, где по плану предстояло встать башням, и собирая его ровными рядами по периметру будущих стен.
Стремительно темнело; совсем скоро по небу рассыпались звезды. На западном горизонте многоцветной аурой все ярче разгоралось сияние ночных огней Златокаменной. Время от времени со стороны станции доносился приглушенный рокот проходящих составов.
Василек и Зоя, воспарив над всей этой суетой на заплечниках, кружились вокруг красавицы-ели двумя голографическими мотылями, одетыми в зыбкое пульсирующее сияние тепловых завес. Из карманов-кенгуру они извлекали цветные шары, сосульки-певички и гроздья птиц-фонариков и разбрасывали их по ветвям, заодно опутывая ель витками поющих гирлянд, мерно перистальтирующих волнами звукосвета. Дыхание облачками пара вырывалось из ртов, когда дети счастливо хохотали, и Алене подумалось, что сейчас двое старших похожи на пару веселых дракончиков, резвящихся вокруг горы своих сокровищ.
Стас задерживался. До наступления Нового года оставалось уже всего ничего.
***
- Закончил, родимый? - оторвался от исходящего паром стакана с чаем Петрович, когда Стас, запахивая на ходу доху, спешным шагом влетел в турникет проходной. Нелицензированный маск-модуль сработал четко -- аппаратура контроля даже и не пискнула. Шевельнув пальцами в кармане, в котором лежали вещи, принадлежавшие не совсем ему, Стас остро почувствовал себя несуном времен своей покойной бабушки, стоявшей некогда на страже продукции мясоцеха в должности стрелка ВОХР.
- Закончил, Петрович, - отозвался Стас. - С наступающим!
- И тебя, Стасушка. Семье привет, - отозвался вахтер. - Задержался чего? Смотри, не успеешь ишшо по пробкам-то...
- Успею, - Стас перевел дух. - А задержался -- работы что-то полно с прототипами на будущий год оказалось, вот и пришлось сидеть допоздна.
- Ну-ну... - Рамку турникета вахтер отпирать почему-то не спешил, и Стас начал ощутимо нервничать.
А Петрович вдруг цепко зыркнул поверх старомодных очков и крутанул лихой ус, на миг превратившись из добродушного старичка в неподкупного стража порядка.
- Колись, Стасушка, - вздохнул вахтер. - Что проносишь?
- Да ты что, Петрович?! Как можно?! - начал было Стас в притворном гневе, но Петрович строго глянул на него, и Стас сник.
- Я, мил человек, по этому ведомству не первый год тружусь. На каких только проходных не работал, что только выносить не препятствовал! Плутоний оружейный, трикотаж белорусский, сахар-песок в крупной фасовке... Грамоты имею от начальства и наградной знак "За доблестный труд". Так что не тебе меня провести пытаться, ей-бо!
- Да что можно с фабрики новогодних игрушек вынести, дядь Саш?! - сделал последнюю попытку Стас. - Склады уж неделю как пусты!
- Вот ты мне и скажи -- что. Или охрану звать?
Стас пригорюнился. Пришлось рассказывать.
Петрович выслушал его внимательно, в положение вошел и, словно расчувствовавшись, совсем уж было отпустил восвояси, но вдруг спохватился.
- Погодь-ка, - сказал он, и Стас, уже расслабившийся, напрягся вновь.
Но Петрович лишь деловито запер каптерку, обесточил турникеты и активировал автоматическую систему охраны.
- С тобой поеду, - заявил он, накидывая на плечи тертый зипун.- Надо ж убедиться, что не наврал.
- А фабрика как же? - изумился Стас.
- А что ей будет-то? - философски отозвался Петрович. - Сам же сказал, что склады пусты. Да и тоскливо Новый год-то на старости лет одному встречать, да еще и на службе.
- Так уволят же!
- Да где ж они такого спеца, как я, да непьюшшего, да на такое жалование еще найдут? - резонно заметил Петрович. - Вахтер нынче -- птица редкая. А закон о круглосуточном человеческом присутствии на фабриках-автоматах еще никто не отменял, спасибо профсоюзу.
Пару минут спустя катапульта зашвырнула их капсулу в ночное небо. Огни и фейерверки столицы слились в цветной хаос предвкушения волшебства.
***
До полуночи оставалось пятнадцать минут, когда с неба свалилась, расцветая лепестками тормозных плоскостей, пассажирская капсула. Пестрые снежинки композита взлетели вихрем вокруг места посадки. Из калейдоскопической метели появился виновато улыбающийся Стас, и Алена наконец вздохнула с облегчением. Стас поцеловал жену и сграбастал в охапку набежавшую детвору.
- Привез? Привез? - наперебой спрашивали дети, и Стас только успевал кивать в ответ. Содержимое карманов дохи перекочевало в подставленные ладошки, и детишки бросились врассыпную, спеша довершить начатое.
Алена, счастливо улыбаясь, следила за тем, как ее чада впечатывают в горки ненастоящего снега привезенные отцом модули-активаторы.
"Снег" шевельнулся, разом по всей поляне. Вскипел, пузырясь, выбросил псевдоподии молниеносно меняющихся форм. Пошел рябью в ответ на стимулы запускающихся одна за другой программ. Цвета перетекали друг в друга бешеным водоворотом. Вспухали и опадали все более оформляющиеся квазиконструкты, рождая элементы будущего чуда.
За несколько минут из мельтешения многоцветных искр на поляне вырос, будто трехмерная мозаика из осколков радуги, волшебный замок с островерхими башенками и зубцами стен. Арку ворот караулили важные снеговики в опрокинутых ведрах на круглых головах, бдительно вглядываясь в сумрак ночи угольками глаз и держа наперевес самые что ни на есть настоящие метлы. На стенах оживали сюжеты из "Двенадцати месяцев" и "Морозко", шпили башен сияли огромными фракталами снежинок, а с вымпелов, реющих на флагштоках, улыбались и махали одетыми в теплые варежки руками Дед Мороз и Снегурочка.
А над замком полыхала иллюминацией, покачивая ветвями в такт неизменной мелодии "Елочки", красавица-ель.
Дети и взрослые завороженно наблюдали за рождением чуда.
- А ведь и впрямь не соврал, стервец, - услышала вдруг Алена за спиной незлое ворчание, сопровождавшееся чуть слышным смешком.
Обернувшись, она увидела старичка в архаичном тулупе и валенках, опирающегося на останки капсулы, уже начавшей цикл распада. Старичок попыхивал не менее архаичной папиросой и ухмылялся в усы. Глаза за стеклами очков добродушно следили за разворачивающимся на поляне действом.
- Ой, дядь Саша! - изумленно воскликнула Алена. - А вы тут какими судьбами?! То есть, добро пожаловать к нам, я хотела сказать... - смутилась она.
- И тебе привет, красна девица, - ответствовал Петрович. - Да с наступающим! Я тут, можно сказать, по долгу службы. За вами, молодежью, глаз да глаз нужен, а то неровен час, наломаете дров... Твой-то чего выдумал? Сюрприз семье готовил на рабочем месте -- ну, это он молодец, конечно, эвон какая красота вышла... Но ведь мало приготовить -- ты еще вынести его сумей! Поразучились, молодо-зелено... Вот кабы не я -- сидеть бы ему все праздники в каталажке, пока бы разобрались, что к чему. Сцапали бы автоматы на выходе, и ага...
- Так ведь он же все свое, ничего чужого не использовал, только на оборудовании работал служебном -- наша домашняя система такие мощности не тянет, - вступилась за мужа Алена.
- Ага, в неурочное время, - покивал Петрович. - Совестливый... И о том мне ведомо. Я давно за ним присматривал, кабы не вышло чего. Только моими заботами ему на вид и не поставили с самого еще первого раза -- не принято сейчас перерабатывать, и выглядит все преподозрительно... Но раз человеку надо, так что бы другому человеку систему следящую не перенастроить, чтоб всем хорошо было? Пускай трудится, коли надо, раз уж с отчетностью складской все в порядке. Но глаз я с него все равно не спускал -- страсть как любопытно было, что твой суженый задумал. Дождался -- и вишь как оно вышло? Всем хорошо! Вот он, человеческий фактор...
И Петрович рассмеялся тихим довольным смехом.
- Спасибо, дядь Саша, - сказала Алена и, не выдержав, чмокнула старика в пахнущую крепким табаком щетинистую щеку.
- Да полно, Аленушка, - смутился Петрович. - Новый год же, разве можно пакости какие своим чинить? Развлекся маленько по-стариковски -- ну, тут уж ты меня прости, да своему передай, но после. А пока пусть знает, как меня Цербером дразнить! Чтоб неповадно было...
- Так это же еще в школе было, дядь Саша! - возмутилась Алена, но наткнувшись на строгий взгляд старика, увяла.
- Срока давности действо сие не имеет, - отрезал Петрович. - Негоже над людьми насмехаться. У нас в стране издавна любой труд в почете. Так что поделом смехачу.
- Ну да, двадцать-то лет спустя... - дернула плечом Алена. - Он уж и не помнит этого, наверно.
- Зато я помню, - улыбнулся Петрович. - Но теперь квиты. Око за око, и все такое.
- Злопамятный вы, дядя Саша, - сказала Алена. - Вот не думала...
- Работа такая -- все про всех помнить, Аленушка, - развел руками, впрочем, без тени вины, Петрович.
С шумом и гамом детвора пошла на приступ замковых ворот. Снеговики встретили штурмующих градом снежков, а те не остались в долгу. Завязалась веселая кутерьма с криками, гиканьем и прочими выражениями крайней степени восторга. Стас, стоя посреди поляны под елкой, счастливо улыбался, явно испытывая гордость за себя и собственных потомков и оттого вид имея добродушный и чуть глуповатый -- именно таким он Алене всегда и нравился.
- Быстро время летит, - молвил Петрович, прикуривая новую папиросу, извлеченную из портсигара из нержавейки с серпом и молотом на крышке. - Вон, давно ли сама с косичками да в школьной форме бегала, а не успели оглянуться -- у тебя уже своих шестеро... Я уж всех и не помню по именам-то, даром что вахтер потомственный....
- Три двойни, - разрумянилась Алена.- Зоя с Васильком -- первенцы. После Ромки с Катюшкой Шурик с Оленькой, по четыре годика им...
- Эх, хорошо! - крякнул Петрович. - Время такое нынче -- плодитесь и размножайтесь, без оглядки на зарплаты да жилплощадь, как душам вашим угодно... Вот оно, счастье...
Алене оставалось лишь согласиться. Ее счастье в семь голов счетом резвилось сейчас в огнях новогодней ели и знать не знало бед. Хотелось, чтобы так было всегда, и не верилось, что когда-то, еще совсем недавно, абсолютно все могло быть иначе.
- Пожалуй, задержусь тут на денек-другой после вас, когда отпразднуете да в столицу всем кагалом отправитесь, - сказал вдруг Петрович. - Поживу в замке вашем со снеговиками да о жизни подумаю. Работа в лес не убежит, а за выходные никто меня, глядишь, и не хватится. Назрело, понимаешь...
Алена почему-то понимала, хотя по молодости вроде и не должна была.
- Мы вам продуктов пришлем с курьером, дядя Саша, - пообещала она.
- И то хорошо, спасибо, - благосклонно принял предложение Петрович. Взгляд его был задумчив, и видел он явно не поляну с елкой и замком, а что-то совершенно иное, отделенное от здесь и сейчас временем и расстоянием.
Где-то в невидимой отсюда за лесами Златокаменной начали бить куранты. Дети в восторге заверещали нестройным хором тоненьких голосков, и Стас, хлопнув пробкой шампанского, зычно звал всех за устроенный на пеньках праздничный стол.
- С Новым годом, дядя Саша, - сказала Алена. - И...спасибо. За многое. Вы вроде как наш ангел-хранитель получаетесь...так, выходит?
- Выходит, выходит, - проворчал Петрович, улыбаясь. - С Новым годом, Аленушка. Что бы вы без нас, вахтеров, делали?..