− Она умирает... моя Шалазир умирает! − выпалил с ходу ночной эльф Верховному друиду.
Лицо Джерода было сильно испещрено морщинами, Малфурион еще ни разу не замечал такого среди эльфов. Некоторые из этих морщин были от возраста, однако многие появились совсем недавно, скорее всего из-за неподвижной женщины, которую он бережно держал на руках. Волосы и борода Джерода серебрились сединой, это был уже не тот крепкий здоровяк, которого Малфурион знал прежде. Когда они впервые встретились, целых десять тысяч лет назад, Джерод был моложе Малфуриона, теперь же морщины и седина делали его намного старше. Верховный друид недоумевал, как мог ночной эльф, стоящий перед ним, прожить все это время с момента их последней встречи.
− Джерод..., − Малфуриону было дико произносить его имя, ведь они не виделись целые тысячелетия!
− Довольно много времени прошло с момента нашей последней встречи, − бывший командир и все еще остававшийся легендарным герой Войны Древних пробормотал в ответ, окинув его холодным взглядом, − прости, что судьба свела нас вновь таким образом...
Малфурион лишь отмахнулся от извинений Джерода. Осмотрев Шалазир, он понял, что она была в ужасном состоянии:
− Я могу попытаться исцелить ее, но думаю, что лучше мы отнесем ее прямо к Тиранде, тогда мы сможем сделать для нее больше. Сию же минуту, скорей!
Джерод не был готов расстаться со своей ношей, но все-таки позволил Верховному друиду помочь себе. И на глазах у безмолвной толпы они понесли Шалазир в храм. Часовые почтительно расступились, пропуская внутрь Верховного друида. Один из них уставился на Джерода; несмотря на коротко стриженую бороду и длинные, растрепанные, почти седые волосы, что-то узнаваемое было в этом обветренном лице.
− Она поможет тебе, Тиранда спасет тебя... Она поговорит с Элуной..., − Малфурион услышал, как капитан прошептал это неподвижной женщине, но не проронил ни слова.
Шалазир была очень слаба, и руки Верховного друида, державшего ее, почти не ощущали ее дыхания. Помочь ей сейчас он не мог, оставалось лишь полагаться на Элуну, если Лунная Богиня вообще могла что-то сделать в подобном случае. Они проскочили через каменный коридор и живые насаждения. Некоторые из жриц предлагали свою помощь, но Верховный друид понимал, что в настоящий момент лишь его возлюбленная обладает необходимой силой, чтобы помочь подруге Джерода. Ее личная охрана вытянулась по стойке смирно, когда Малфурион и его товарищ приблизились к святилищу, которое служило для Верховной жрицы рабочим местом. Один из охранников молча отступил, разрешая проход. Малфурион заметил, что сначала они изучали его спутника и лишь затем смотрели на Шалазир. Каждый считал Джерода пропавшим без вести в далеком прошлом, иначе как объяснить, почему в момент полного отчаяния он не пришел на помощь к своим людям? Не успели они дойти до входа, как Тиранда вышла навстречу. Джерод попытался заговорить, но Верховная жрица лишь покачала головой. Она указала на длинное наклонное ложе позади нее и приказала стражникам захлопнуть двери. С глазами, полными боли, Верховная жрица опустилась на колени возле умирающей женщины и, возложив руки на ее грудь, зашептала молитву. От Тиранды к Шалазир передалось свечение. Джерод вздохнул, полный надежды. Двое мужчин завороженно смотрели, как мягкий серебристый свет окутал пораженное тело. Внезапно он померк, а Тиранду отбросило назад. У нее вырвался вздох, один из тех, что Малфурион уже слышал раньше.
− Джерод, − Тиранда произнесла его имя полным отчаяния голосом, пока пыталась повернуться и встать, − Джерод, мне очень жаль...
− Нет! − он оттолкнул Верховного друида. − Я обещал, что ей здесь помогут! Я говорил ей, что ты или Малфурион спасут ее! Почему вы не смогли это сделать?
Легким прикосновением к плечу Тиранда погасила его рывок к Шалазир. Бывший начальник стражи из затерянного Сурамара устремил на нее полный отчаяния взгляд, слезы, казалось, выжидали удобного момента, чтобы хлынуть из его глаз.
− Она была мертва, никто уже не сможет помочь ей
Он был ошеломлен.
− Нет... Я нес ее так быстро, как только мог! Я приложил все усилия, чтобы добраться сюда! − он посмотрел на Шалазир. − Я не смог! Я слишком сильно ее тряс! Она была бы жива, если б не я!
Тиранда помотала головой:
− Ты же знаешь, что это неправда. Пришел ее срок. Она понимала, что ты сделал то, чего никто не мог бы для нее сделать. Иначе просто быть не могло.
− Шалазир! − Джерод упал на колени возле своей подруги. Он бережно прижал ее лицо к своему плечу. Малфурион присоединился к своей жене. Они смотрели с мрачным почтением, как Джерод качался из стороны в сторону и что-то нашептывал своей возлюбленной. Наконец Джерод посмотрел на целителей. Слезы продолжали течь по его лицу, оставляя влажные следы на щеках и бороде, но его голос стал звучать тверже.
− Мы все боялись, что она не переживет этот путь, но мы оба пришли к выводу, что это была единственная надежда. Да, я помню ее слова тогда.... Теперь, оглядываясь назад..., я чувствую − она знала правду. Она сделала это скорее для меня, нежели во спасение своей жизни. Хотела, чтобы я вернулся сюда, к себе подобным, чтобы я не остался один, когда она... когда она уйдет...
− Ты называл ее Шалазир, − успокаивающе сказала Тиранда, − мне кажется, я узнала ее. Она была новенькой здесь в свое время. Мы решили, что она сбежала из старого города, и с ней произошел несчастный случай впоследствии, учитывая, что поиски так ни к чему и не привели. Никто не знал, что вы были вместе, хотя ваше одновременное исчезновение должно было навести нас на мысли. Но мы никогда особенно не общались...
− Мы держали нашу любовь в секрете... я боялся..., главным образом, за свою репутацию. Я задумал покинуть вас... довольно давно: слишком был разочарован расслоением, возникшем в нашем обществе. Вы, друиды, − прости, Малфурион, − вы отстранились, стали проводить слишком много времени вдали от нас или в Изумрудном сне, вместо того, чтобы заботиться о безопасности и сохранности наших людей.
Верховный друид промолчал. Это он уже слышал от других, в том числе и от Тиранды. Чувство вины не покидало его все эти годы отсутствия. Джерод перевел дух:
− Всем своим сердцем я любил ее, надеялся, что она поймет, насколько безумно находиться рядом со мной. Я верил в это и предполагал, что мое решение уйти позволит ей не отвечать на вопросы о моем выборе.
− Джерод..., − Малфурион начал говорить, но его собеседник продолжил, как бы не замечая:
− Вместо этого она была полна решимости идти за мной куда бы то ни было. Она всегда и во всем потакала мне, даже когда я сам хотел уступить во имя нашей любви...
Джерод прикоснулся губами ко лбу Шалазир.
− Маленький глупец... Сначала она потратила всю свою жизнь впустую, следуя за мной неизвестно куда..., затем все поставила на кон, чтобы я вернулся сюда, чтобы был не один...
Мягко прикоснувшись к его плечу, Тиранда сказала:
− Ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме. Шалазир знала это. Кажется, ей нравилось жить с тобой, иначе она не оставалась бы рядом все эти тысячелетия.
− У нас действительно было много счастливых моментов. Я полагаю, она любила те дикие места. В некотором роде даже больше меня.
− Я позабочусь о ней. Мы воздадим ей великие почести, − вздохнула Тиранда.
Он посмотрел на нее, затем снова на Шалазир: "Она мертва". Не отрывая руки от своей возлюбленной, Джерод встал. Пренебрегая возможной помощью, он заботливо устроил Шалазир на ложе как можно удобнее. Со стороны казалось, будто она спала. "Похоже, довольно много времени прошло с тех пор, как ее поразила болезнь", − Верховные переглянулись между собой. Потеряв бессмертие, ночные эльфы стали испытывать страдания, которые раньше лишь наблюдали среди других рас. Было еще несколько смертей, и пример Шалазир говорил, что с каждым днем будет еще больше, и предотвратить их не получится.
− До меня дошли слухи, − Джерод выпрямился, поднявшись, -значит все это правда? Мы − смертны?
После молчаливого кивка Малфуриона, бывший начальник стражи пробормотал:
− И от этого нет спасения, хотя, принимая во внимание последние события, это даже к лучшему.
Его руки сжались в кулаки, когда он посмотрел на Шалазир:
− Мы были чертовски довольны нашим исключительным положением в мире и нашими бесконечными пресыщенными жизнями, вот почему Легион практически уничтожил всех нас.
Его обветренное лицо исказила мрачная усмешка − когда-то давно, в прошлом, Тиранда и Малфурион уже видели ее. Малфурион быстро подошел к Джероду и ловко отвел его в сторону от Шалазир:
− Тебе нужно поесть, так что...
− Как я могу спать или есть?
− Шалазир хотела, чтобы ты позаботился о себе, − Тиранда взяла Джерода под руку с другой стороны, − я обещаю тебе, что не пожалею никаких усилий для нее.
− Я должен остаться.
Верховный друид помотал головой:
− Нет, тебе нужно отдохнуть, чтобы достойно проводить ее. Я знаю, где найти немного здоровой пищи и, возможно, привести в порядок свои мысли. Как только будешь готов, то сможешь вернуться и проследить за последними приготовлениями.
К его облегчению, Джерод согласился. Однако в последний момент он посмотрел на свою подругу и попросил:
− Я бы хотел остаться с ней наедине, если можно...
− Конечно.
Джерод снова опустился перед Шалазир на колени. Он взял ее руки в свои ладони, наклонился поближе и что-то тихонько зашептал.
Малфурион и Тиранда вышли из зала. Наконец они смогли обсудить другой, не менее волнующий их случай.
− Вариан прибудет на встречу, − тихонько доложила мужу Тиранда, − так сказал связной Шандриссы. Это беспокоит меня, хотя, официального подтверждения от Штормграда еще не было.
− Мы оба знаем, если Шандрисса доверяет своему источнику, − это правда.
− Хорошо. Так или иначе, эта новость скоро облетит другие королевства. Если Штормград там будет, другие не заставят себя ждать.
Он нахмурился:
− Остаётся узнать только одно − хочет ли он поспособствовать успеху нашей встречи или подорвать ее?.. Что ж, подождем − увидим.
− Если не получим официального послания от Штормграда до его прибытия, может быть уже поздно
− К сожалению, это правда, − Марфурион нахмурился еще сильнее, − но ведь ты могла мне все сказать по ментальной связи.
− Да, но есть еще кое-что..., − она описала видение Элуны и то, что ей открылось.
Малфурион хранил молчание минуту или две, затем спросил:
− Это точно не могло быть ошибкой?
− Мать Луна показала мне все абсолютно ясно.
− С одной стороны, в этом есть рациональное зерно, с другой − нет. − Он снова задумался. − Предоставь это мне. Я вижу, кое-что сходится..., если Вариан Вринн на самом деле тот, от кого зависит будущее Альянса.
Легким кивком Тиранда согласилась с его решением − установить контроль над ситуацией. Затем продолжила, бросив взгляд на Джерода:
− У нас здесь другая, более личная проблема, может, даже две. Джерод олицетворяет собой события куда большей значимости.
− Они все поймут правильно, даже без наших усилий. Гораздо большее стоит на кону. Я рад возвращению Джерода, но, в конце концов, его жизнь принадлежит только ему.
Они проскользнули обратно в зал. К их возвращению Джерод уже стоял на ногах. Малфурион и Тиранда слышали, как тяжело он вздохнул, целуя Шалазир в последний раз. "Будем надеяться, Шандрисса и ее сестра уже в пути", − Верховная жрица сухо усмехнулась себе под нос, пока они шли позаботиться о своем старом друге, − "хотя я сомневаюсь..."
Многие ночные эльфы использовали тренировочные площадки Террасы Воинов, чтобы оттачивать свое боевое искусство. Они привыкли использовать их для ближнего и дальнего боя. Союзники считали ночных эльфов сильными и опытными бойцами, особенно Отряд Часовых Генерала Шандриссы.
Но Майев Песнь Теней не была часовым, она считала себя слишком опытным воином и сумела донести это до всех, включая ее командира. По ее мнению, часовые ничего не знали о посвящении и... жертвенности.
Ее лицо было обветренным и куда более вытянутым, нежели у большинства ночных эльфов. Шрамы от пыток и битв покрывали его. Кем она только ни была − воином, тюремщиком, заключенным и даже палачом. В ее глазах таился губительный блеск.
Гораздо тщательнее, чем часовые, Майев относилась к выбору своего снаряжения. Это были: утолщенная кираса с тяжелыми наплечниками и высокие стальные ботинки, все в темном, серебристо-сером цвете, обрамленные золотистой бронзой. На обеих руках были надеты Гибельные перчатки, оканчивающиеся когтями, и даже темно-зеленый плащ был обрамлен острыми лезвиями, совсем не в качестве украшения. Закрытый шлем лежал неподалеку от места, где она тренировалась, сжимая в руках зазубренное полукруглое лезвие, известное как Серповидный клинок теней.
Было еще одно название тому, кем она когда-то была, кем она считала себя, хотя ни для кого это уже не имело значения. Эти люди совершенно не понимали, какую опасность таит встреча с одним из представителей народа ночных эльфов − опасность, против которой даже часовые были слабо подготовлены как физически, так и морально. К счастью, Майев нашла других, кто придерживался ее мнения, она продолжала набирать и тренировать лучших из них, чтобы возродить элитные силы, разгромленные братом Малфуриона.
Силы, более известные как Наблюдатели.
Вот уже десять тысяч лет Майев была Наблюдателем. Точнее, их лидером и хранителем. Наблюдатели, первоначально добровольцы из Сестер Элуны, а позже другие посетители храма, несли тяжкое бремя тюремщиков предателя Иллидана Ярость Бури и других чудовищных преступников уже не из расы ночных эльфов. Как лидер, Майев выбрала Иллидана своей первоочередной целью. На взгляд Майев, Наблюдатели были гораздо более подготовлены, нежели часовые.
Она совершенствовала свои навыки не только на Террасе Воинов, но и в лесу позади нее. Там она могла высвободить ту энергию, которую еле сдерживала внутри себя. В этот день она тренировалась с маленькими ножами − кинжалами, запуская их в заранее выбранные цели на ограниченной территории. Один за другим кинжалы вонзались глубоко в центр мишеней, независимо от того, под каким углом Майев запускала их. Здесь ценилось не только умение, но и точность, которая также была на высоте. Еще бы, ведь у нее был стимул. В ее воображении каждая цель представляла собой ночного эльфа с повязкой на глазах, как у слепого. Иногда черты лица менялись, но даже тогда его можно было узнать в ее мыслях. Она знала это лицо лучше своего собственного, слишком много на него насмотрелась.
На самом деле, все эти упражнения были ни чем иным, как бесполезной попыткой освободить свою память. Но, несмотря на это, она пыталась уничтожить его снова и снова. То, что она уже это сделала, не имело значения. Иллидан Ярость Бури был навсегда похоронен глубоко в душе Майев, неважно, кто он: хитрый заключенный в курганах или демон, ищущий власти над миром. Подбросив последний нож, Майев нырнула под ветку. Спрыгнув еще на одну пониже, она отвела руку назад для броска и резко повернулась лицом к незваной гостье, давно почуяв ее появление. Подброшенный ею нож в это время вернулся обратно, пойманный точно за рукоять. Неуловимым движением она заставила его острый конец застыть в миллиметре от горла неизвестной женщины.
Нужно отдать ей должное, та лишь еле заметно вздрогнула. Майев с одобрением кивнула своей ученице − Нева был ее лучшей студенткой.
− Прости за вторжение, − хладнокровно произнесла Нева, даже не взглянув на лезвие, замершее возле ее подбородка, − я бы не ослушалась твоего приказа, если бы это не было так важно.
Майев убрала нож.
− Я доверяю твоему суждению. Ты знаешь меня лучше кого-либо другого.
Этот прямолинейный комментарий заставил Неву бросить недоуменный взгляд. Но Майев даже не шелохнулась:
− Так почему ты здесь?
− Я проходила мимо Храмовых Садов, когда увидела сборы. Там был Верховный друид Малфурион Ярость Бури.
− Кто был? − память Майев вернулась на много лет назад − в те юные дни, когда она была старшей жрицей Элуны. Она снова увидела Иллидана Ярость Бури, такого молодого и привлекательного, но вместе с тем слишком высокомерного, особенно по сравнению со своим братом-близнецом, будущим Верховным друидом.
− Да... Верховный друид, очевидно, прибыл незадолго до меня. Он стоял на расстоянии нескольких шагов, уставившись на мужчину в дорожном плаще. Тот мужчина нес женщину. Кажется, она умирала...
− Ближе к сути, − кивнула Майев.
− Верховный друид узнал этого мужчину. Он прошептал его имя, которое я и в страшном сне предположить не могла. − Нева заколебалась, но продолжила. − Это было имя твоего брата.
Майев даже бровью не повела. Просто стояла неподвижно, как статуя. Через несколько секунд она наконец-то моргнула, затем с ловкой непринужденностью обернулась и метнула клинок в последнюю цель. Бросок был точен как всегда.
− Джерод..., − пробормотала Майев.
− Я не ошиблась, Хранитель.
− Конечно же, ты не ошиблась. Так значит, мой братец вернулся?
Нева кивнула головой.
− Я думала, он давно мертв. Мы обе ошибались тогда. − Майев подняла свой шлем. − Он был возле или внутри храма? Наверное, внутри.
− Ты собираешься нанести ему визит?
− Не сейчас, мне нужно подумать.
Майев вдруг замолчала. Она кинула взор на стоящие справа деревья. Нева последила за направлением ее взгляда, но ничего не заметила.
− Не бери в голову. − Майев приказала своей напарнице, как старшему Наблюдателю, помочь ей надеть шлем. − Пойдем, я должна увидеться с моим дорогим пропавшим братиком.
− Но ты же сказала, что не собираешься туда прямо сейчас.
Сестра Джерода посмотрела на напарницу сузившимися в щелки глазами:
− Я сказала, что должна увидеть его!
Нева понимающе кивнула. Не говоря больше ни слова, Майев бросилась сквозь ветки деревьев к Дарнасу. Ночная эльфийка ринулась следом. Несмотря на тысячелетия, разделявшие их, Неве пришлось приложить все усилия, чтобы угнаться за наставником.
Надежно укрытый кустарником, он смотрел, как изящно неслись ночные эльфийки, как будто скользя над поверхностью. Это было их врожденное умение, с которым могли поспорить лишь некоторые другие расы, тем не менее, оно заставило его презрительно засопеть. Он не собирался преграждать им путь, хотя, возможно, и следовало бы. Пока новость, о которой они говорили, не представляла для него интереса. Тем не менее, все, что так или иначе касалось Верховного друида Малфуриона Ярость Бури, возможно, могло заинтересовать его хозяина. Информация всегда хорошо ценилась, особенно в эти дни.
Существо, которое пряталось среди кустарников, с легким рычанием скрылось в противоположном направлении. Оно двигалось сквозь листву почти с таким же мастерством и изяществом, как это может делать стройный и высокий ночной эльф. Возможно, даже лучше. В конце концов, у них не было длинных когтей, которые с удовольствием бы схватили ветку дерева или разорвали противника, если без этого не обойтись.