----

"Есть в России город Луга Петербургского округа..." - писал Пушкин.

Ольга Сергеевна сдает дачу под той самой Лугой, и очень довольна. Дом у нее большой, бревенчатый, красивый и вместительный, у реки, на высоком берегу, недалеко от города. Немного подгнили нижние венцы старого сруба - надо в будущем поменять. Зато в окнах - она ими гордится - стеклопакеты с сетками от комаров, которые в это время года кучами летают.

Ей сорок пять лет, она вдова. Жильцов-дачников у нее четверо, если не считать двоих детей одной из жиличек. Наверху, в мансарде, поселилась молодая пара, а внизу - мамаша с детьми и одинокий необщительный мужчина, какой-то писатель.

Ольга Сергеевна полежала на диванчике, а теперь сидит у окна и вяжет. Дверь ее комнаты раскрыта настежь: обычно она смотрит в проем: кто входит, кто выходит.

Скрипит дверь, и мимо к своей комнате пробирается жилец. В руках у него - что-то сильно голубое, яркое.

Николай Иванович, - окрикивает его хозяйка, - что это у вас в руках? Цветы? Вы что, под окном сорвали? Мои голубые бальзаминчики?

Николай Иванович, похожий на неандертальца, останавливается против ее двери, краснеет и гудит басом:

Что вы, Ольга Сергеевна, как я могу. Это же незабудки! Хотите, расскажу, где я их набрал? Чтоб вы не сомневались.

Расскажите! - Ольга Сергеевна видит, что это и впрямь незабудки. Крупные. Букетик красивый, с длинными стебельками. - Погодите, я вам вазочку под них найду. А вы проходите ко мне, расскажите сидя, не на пороге же стоять.

Она указывает жильцу на зеленое кресло и жестом приглашает сесть. В комнате у нее светло и уютно, и только в ней есть камин, красивый, с изразцами. Как хорошо эти незабудки смотрелись бы на нем в белой вазочке!..

Шел я сегодня по реке, - начинает Николай Иванович. - Берег-то везде хороший, песчаный, светлый, ну а дальше, к некрасовским дачам, там, где ручей впадает - там заросло, к воде не спуститься. Но красота сказочная!Перегнулся я, держусь за ветку, смотрю вниз, на воду, а там - видимо-невидимо незабудок! Все крупные, яркие! А вода - темная, изумрудная!..

Ольга Сергеевна довольна, что молчун-жилец разговорился. Она одергивает свою бесформенную кофту и бьет по коленям, стряхивая прилипшие шерстяные нитки. Голова у нее завязана косынкой концами к затылку. Волосы из-под платка растрепались. Она раскраснелась.

Так вот. Пробрался к воде с риском для жизни, весь ободрался, а незабудки достал!

Не знала я, что вы такой романтик, Николай Иванович! - говорит Ольга Сергеевна. Она бродит по комнате, потом, будто невзначай, находит подходящую вазочку на камине.

Ну что вы, я вовсе не романтик, Ольга Сергеевна, привычки такой не имею, я бы и не посмотрел на эти незабудки-хрензабудки, только вот женщины любят цветы.

Женщины? - с подозрением смотрит хозяйка. - Вы что, хотите пригласить в гости женщину?.. Вот ваша вазочка, возьмите.

Как раз хотел с вами посоветоваться! Познакомился с женщиной и пригласил ее на чай. Надеюсь, вы будете не против?

Только на чай, Николай Иванович?

Ольга Сергеевна обмахивается газетой и говорит: "Уф-ф!", хотя ей совсем не жарко, и камин она расчитывает растопить только к вечеру. Ей вовсе не хочется, чтобы этот симпатичный молодой человек приглашал женщину. Она стягивает развязавшийся платок, чтобы поправить его, но вместо этого вешает на стул и приглаживает волосы. Николай Иванович с тревогой смотрит на нее и видит: она еще молодая.

Нет, ну что ж, - улыбается хозяйка, - конечно. Если только на чай.

Спасибо, Ольга Сергеевна, вы очень любезны.

Жилец неловко улыбается и уходит в свою комнату, оставив хозяйку погруженной в раздумья. Он ненамного моложе ее, но из-за угрюмого нрава и коренастого сложения выглядит старше своих лет.

За окном накрапывает уютный июньский дождь. Ольга Сергеевна выходит на веранду, дышит дождем и любуется на свой чудесный сад. Все растет, все поливается, прополкой не заняться, детей нет, внуков нет, спать не хочется, а вязать и читать надоело.

Ольга Сергеевна бредет в комнату к зеркалу и задумчиво смотрит на себя. Привычная бесформенная фигура с торчащими из-под юбки ножками в спортивных штанах и кожаных тапках с оторочкой почему-то вдруг перестает ее устраивать. Нечесаные волосы, бледное унылое лицо. Настоящая бабка-квартиросдатчица. Так он ее и видит, этот жилец.

Она беспокойно слоняется по дому. Мамаша с детьми уехала на пару дней в город, в доме тихо, никто не стучит и не орет. Ольга Сергеевна надевает калоши, дождевик и выходит на широкую улицу с укатанной песчаной дорогой посередине, всю в шишках и рыжих сосновых иголках, знакомую с детства. Стоит, подняв голову и подставив лицо дождю. Потом вытаскивает мобильник, набирает номер подруги. "В настоящий момент..." - бормочет автоответчик, и она досадливо жмет кнопку отбоя.

Из калитки выдвигается квадратная фигура Николая Ивановича в черном изящном дождевике, с зачесанными назад волосами и в резиновых сапогах. Под его короткой бородкой Ольга Сергеевна замечает белый воротничок с галстуком.

"За ней пошел", - ехидно думает она.

Наслушавшись бьющих по дождевику капель, она идет в дом. Тихо, сумрачно, только наверху привычно возятся молодожены.

Ольга Сергеевна растопила камин и принесла назавтра дров, чтоб подсохли. Через некоторое время с веранды слышатся голоса. Гулко хлопают зонтом: пришедшие стряхивают воду. Слышно, как женский голос у двери задавленно хихикает.

"Пришли". В раскрытую дверь видно, как по половицам мелькает свет с улицы. Переодеваются в тапочки. Ольга Сергеевна поспешно садится напротив своей двери в позе наблюдателя и прикрывает лицо книжкой.

Сначала мимо на цыпочках пробирается женщина и заглядывает в проем. Видит Ольгу Сергеевну и здоровается подобострастно. Хозяйка с деланным досадливым равнодушием кивает в ответ и тут же отмечает: ничего особенного, брюнетка, страшненькая, худая.

Потом проходит он, румяный, сконфуженный, бородатый. Глаза без вызова, не наглые... Удивительно! А она считала его мизантропом. Ольга Сергеевна почему-то волнуется, и сердце ее сильно бьется. "Принять корвалольчику, что ли", - рассеянно думает она и тут же забывает об этом, что-то лихорадочно соображая.

Вдруг она срывается к шкафу и вытаскивает ворох платьев. "Вот возьму, назло, и приоденусь!" - думает Ольга Сергеевна, пересматривая одно за другим свои наряды. На лице у нее напряженная сосредоточенность. Она разворачивает розовое платье - на теплую погоду, на улицу; а это, темно-красное в мелкий и редкий синий цветочек - слишком вычурное, настроение не то. А вот это чудесное - морская волна! Она его обожает, идет к глазам, но - в обтяжку, а она чуть растолстела, под него теперь придется худеть. Все не то. А вот - синее, с белым воротником, "школьное". Это подойдет!

Ольга Сергеевна с удовольствием натягивает на ноги колготки и надевает платье. Вместо тапок нашла на ноги вполне скромные туфельки без каблуков - сойдут за домашние. Потом накладывает на умытое лицо макияж и причесывается. "О-о! Мы еще в строю!" - думает она, разглядывая себя в зеркало. Волосы красивой светлой волной лежат на плечах, поддерживаемые широким синим обручем в цвет платья. Она в замешательстве кусает ноготь и роется в туалетном столике. Радостно вскрикнув, находит и прикрепляет к груди брошь с бирюзой, имитирующую незабудки.

К тому времени хихиканье за стенкой постепенно затихает. Наступает тревожное молчание.

"Я не позволю им там целоваться", - праведно гневается Ольга Сергеевна и нервно вытирает пыль на камине. Она берет кочергу и преувеличенно громко крушит догорающие головешки. Потом проходит на кухню, звенит ведром и включает радио. Топает у входа и хлопает дверью. Прислушивается. Тихо.

Ольга Сергеевна сердится: "Сказано же было: только чай! Да как они смеют!.."

Николай Иванович, - неожиданно для себя самой звонко восклицает она, - Николай Иванович! Я снова чайник поставила! Можете опять заварить, если хотите.

За дверью чувствуется шевеление. Сдавленный голос Николая Ивановича отвечает:

Да-да, спасибо, Ольга Сергеевна, но это излишне! Мы скоро уходим!

Через десять минут они открывают дверь и выбираются в коридор. Ольга Сергеевна, словно выстрелили из стартового пистолета, срывается из своей позиции в кухню и расчетливо налетает на своего жильца.

Ой, - кокетничает она.

Николай Иванович по-прежнему при параде. Он вдруг замечает, что Ольга Сергеевна преобразилась. Дама Николая Ивановича, наоборот, немного утратила краску на своем лице. Видно, что они все-таки целовались.

Брюнетка виновато улыбается и красит губы перед зеркалом в прихожей. При этом она задорно косится на хозяйку, мол, мы с вами все понимаем, между нами, девчонками...

Ольге Сергеевне это льстит: девица явно принимает ее за ровесницу. Она поворачивается и смотрит на Николая - прямо и вызывающе.

Оказывается, он не отрывает взгляда от ее бирюзовых незабудок, но при этом опускает глаза и отворачивается к двери. Ольга поспешно идет мимо жильца к выходу и немного его толкает.

Дайте, хочу посмотреть, не кончился ли там дождь...

Потом, как бы извиняясь за толчок, она хватается обеими руками за плечо Николая Ивановича и усмехается, глядя ему прямо в глаза:

Я такая неловкая, Николай Иванович, простите.

Она выходит на веранду и закуривает. Курит Ольга Сергеевна редко, только для красоты, чтобы выглядеть. Смотрит прищуренными от дыма глазами на обувающихся гостей, изгибая стан, словно от усталости, мотает рукой и головой, прогоняя дым, а золотистые волосы при этом рассыпаются по плечам.

Николай Иванович, конечно, видит все. Он видит, что она с ним флиртует. Он помогает своей девушке удержаться на весу, когда та переодевает тапочки, и придерживает ее за тощую задницу, но замечает это и по-мальчишески смущается за свой "нескромный" жест.

Возле калитки Николай оборачивается и заговорщицки подмигивает своей хозяйке.

Ольга Сергеевна бежит в дом, издает победный клич и кружится по комнате в легких туфлях, раздувая куполом платье.

Сегодня она поставит эти прекрасные, необычные крупные незабудки к себе на камин.