Тило и Тилетта с детства дружили как кошка с собакой. Вы знаете, как дружат кошка и собака? Они ни в чем не дают друг другу спуску, ведут бескомпромиссную борьбу за первенство всеми недоступными противнику способами. А умаявшись, мирно засыпают, доверчиво прижавшись боками друг к другу. А если чужая собака попытается обидеть подружку кошку, то у той нет более надежного охранника, чем верный пес.
Дети выросли, и пути их разошлись. Тило, используя врожденную наблюдательность, стал преуспевающим частным детективом, а Тилетта, используя природное обаяние, затевала одну жизненную авантюру за другой. Все они неизменно проваливались - для этого дела еще и мозги надо иметь - и не раз на выручку приходил верный Тило.
В конце концов, Тилетте, похоже, повезло. Она вышла замуж за хлебного магната Бреда Баттера, став его второй женой. Но не успел Тило порадоваться за давнюю подругу, как та появилась в его квартире - офисе, весьма встревоженная. Причина оказалась банальная - женская подозрительность. Еще не утихли страсти вокруг их свадьбы, как светскую публику потрясла еще одна экстравагантная выходка Бреда Баттера, он приобрел на аукционе картину современного художника фон Берилюна "Синяя птица". Этот Берилюн за свою жизнь написал не один десяток таких птиц, но несколько лет назад отдал Богу душу, после чего цена его птичек вознеслась до небес. Баттер, не моргнув, выложил за "Синюю птицу" двадцать миллионов бельгийских франков, составляющих значительную часть его состояния. Тилетта хотела знать, не сошел ли ее муженек с ума. И если не сошел то, что это все значит?
Для ознакомления с обстановкой Тило получил приглашение в качестве мнимого дальнего родственника на встречу Нового Года в Форесте, загородном доме Бреда Баттера, во время которого должна была состояться демонстрация пресловутого шедевра. Картину публика еще не видела, поскольку продавец, пожелавший остаться неизвестным, уклонился от предпродажного показа. Неловко об этом говорить, но Тило изрядно поломал голову над тем, как ему одеться для светского выхода. Смокинг, указанный в приглашении, он отмел - со своими рыжими усами и гривой рыжих волос он сошел бы за циркового клоуна. Понадеявшись на то, что художественная составляющая приема допускает богемную простоту, остановился на узких черных брюках и светлом пуловере с легким шарфиком.
И, конечно, промахнулся.
Зал был роскошный. Прозрачные витражи из закаленного стекла и разъединяли, и объединяли два мира - в легкой поземке мир заснеженных елей, окруженных перинами сугробов, и блистательный мир светского приема. Кто-то здорово придумал - разместить широкие зеркальные поверхности на стенах, в них отражался зимний лес. Создавалась иллюзия, что лес окружал зал со всех сторон, понятно, почему дом назвали Форестом. Хрустальные гирлянды люстр отражались в натертом до блеска паркете, по которому скользила целая рота официантов с шампанским в бокалах на круглых подносах. Официанты высматривали опустевшие бокалы и тут же, стараясь не сталкиваться друг с другом, заменяли их на полные, играющие веселыми пузырьками. Приглашенные прогуливались, переговаривались, образуя оживленные группки. Звучали приветственные возгласы и звон чокающихся бокалов. Практически все мужчины были в смокингах, а дамы в вечерних платьях и перчатках. По мнению Тило, меньше всего они походили на ценителей современного искусства, скорее - на ценителей крупного капитала. Одна только пара, юноша и девушка, были одеты под стать Тило. Ба! Знакомые лица! Это же брат и сестра, Тильтиль и Митиль, дети художника Тиля, они учились с Тило в одной школе класса на три - четыре младше, что не мешало их дружбе. Выглядели они не слишком радостными, похоже, их что-то беспокоило.
- Привет! Не ожидал вас здесь встретить.
Ребята явно обрадовались ему.
- Привет! Отец получил два приглашения на прием. Но он работает в манере классической художественной школы. Сам понимаешь, ажиотаж вокруг "Птицы" его раздражает. А мы хотели посмотреть Форест, и он отдал билеты нам. А ты как здесь оказался?
- Я по работе.
Тильтиль понимающе кивнул, но через мгновение вновь напрягся:
- А говорили, что ты стал сыщиком.
Тило не ответил, сохраняя интригу. Повисла тяжелая пауза. Чего они так разволновались? Тильтиль неумело сделал вид, что хочет рассмотреть игрушечные фигурки на новогодней елке, установленной ближе к зеркальным стенам, и ребята быстро ретировались.
Ближе к полуночи оживление в зале достигло своего пика, было объявлено о прибытии "Синей птицы", ради демонстрации которой и был организован прием.
Пухленький розовощекий Бред Баттер купил "Синюю птицу" на последнем аукционе по баснословной цене, поднятой в результате торга с Фаером из Хеа. И сейчас он лучился самодовольством рядом со своей новой женой Тилеттой, худенькой, но жилистой симпатичной брюнеткой в открытом черном платье. Курносый носик и экстравагантная трехцветная стрижка придавали ей сходство с кошечкой.
Экспертное заключение для аукциона делал художественный критик института истории искусств Шуга Свит. Он собственной персоной прохаживался среди собравшихся, отсвечивая лысой головой и модными очками, маскирующими его помятое лицо с отвисшими скулами. От него практически не отходили официанты, критик отдавал должное изысканному напитку с большим усердием.
На прием прибыла и бывшая жена Бреда Баттера - кудрявая блондинка Найта, в темно-бордовом платье и жемчужном колье. Она расточала направо и налево радостные улыбки, сверкая белоснежными зубами, как заправский политик, поговаривали, что Найта планирует избираться в городской совет города. Впору было назвать ее не Найтой, а Монингой. Но Тило ей было не обмануть. Как собака чувствует чужой страх и агрессию, так он внутренним чутьем безошибочно определял стерв. А эта была к тому же богата и влиятельна. Интересно, как этому Бутерброду удалось вырваться из ее лап? По сравнению с ней Тилетта просто милый пушистый котенок. Вокруг Найты увивалась экстравагантная гламурная журналистка Мади Вота, имевшая весьма подмоченную репутацию.
Тем временем служащие внесли плоский короб размером чуть больше, чем метр на метр, извлекли картину и установили ее на мольберт рядом со сверкающей огоньками новогодней елкой под бой часов, возвещающих начало Нового Года. Магия огромных денег, отданных за картину, не оставила равнодушным никого в зале. Собравшиеся дружно ахнули и погрузились в лицезрение "Синей птицы". Картина представляла собой две линии разной длины, пересекающиеся в форме слегка деформированного креста. Линии с одной стороны как бы аккуратно подрезанные, с другой - разлетались метелками. Подразумевалось, что смысл содержался не только в рисунке самой крестообразной птицы счастья, но и в мягком бежевом фоне, символизирующем безмятежность. Ничего особо отталкивающего в этой композиции не было, а благодаря изобилию шампанского, она вызывала почти искреннее восхищение.
Тило загодя прослушал несколько лекций по современному искусству и, в общих чертах, понимал, что оно держится на концептуальности. Но он оказался не готов к непосредственной встрече с ним. Свести все многообразие мира к наклоненному кресту, символизирующему счастье, это не минимализм - это убожество и наглость! Все эти люди убивают живое человеческое творчество. Неужели они не понимают это? Упиваются бездарностью человека на фоне божественно прекрасного заснеженного леса. Особенно бесил Тило критик Шуга Свит, эксперт, который подвел теоретическую базу под это издевательство. Тило с огромным удовольствием опустил бы увесистую дубину на его лысую черепушку.
Шуга Свит, будто почувствовав ярость Тило, замер столбом с бокалом в руке посреди зала и смотрел с явным ужасом, но не на картину, к которой стоял спиной, а куда-то в сторону. Его поведение начало привлекать внимание. Тило проследил за взглядом критика. В зеркале без помех отражалась "Синяя птица", рядом никого не было, кроме официанта и елки. На всякий случай Тило сделал снимок отраженной в зеркале картины.
А критик, швырнув на пол бокал, стремительно покинул зал, скрывшись за одной из боковых дверей. Через некоторое время оттуда послышался невнятный раздраженный голос, который понемногу удалялся и, наконец, затих. Ну, и черт с ним! Официант моментально убрал осколки.
Мероприятие тем временем перешло в следующую стадию, публика смешалась и потянулась в соседний зал, где были накрыты столы для фуршета. Баттеру кто-то позвонил на сотовый телефон. Он поднес к уху массивную трубку с кнопками, потом удивленно посмотрел на высветившиеся там цифры и стал пробираться мимо Тило к выходу, слегка кивнув ему как новоявленному родственнику.
Не обнаружив поблизости ни Титьтиля, ни Митиль, Тило вздохнул. Он ни на дюйм не продвинулся в решении проблемы Тилетты. Теперь он уже и сам сомневался, не псих ли ее муж, раз купил за огромные деньги такую фигню...
- Тило, иди скорее за мной, - прошептала невесть откуда появившаяся Тилетта.
В просторной приемной с множеством распахнутых дверей их встретил секретарь - напяленный на него фрак с чужого плеча заставил Тило ухмыльнуться, он мог выглядеть таким же идиотом. Парень распахнул дверь в обшитую дубовыми панелями комнату, по-видимому, это был кабинет хозяина. На темно-красном ковре лицом вниз лежал бедолага Шуга Свит. Затылок его был проломлен. Каминная кочерга со сгустками крови валялась рядом.
Тило встряхнул головой, прогоняя наваждения. Шуга его, конечно, злил, но не настолько, чтобы воплотить свое опрометчивое пожелание.
В углу кабинета замер в ступоре толстяк Баттер. Завидев Тило, он чуть оживился и пробормотал:
- Тилетта сказала, вы - детектив. Мне нужен детектив. Я должен обязательно узнать, кто его убил. Могу я вас нанять?
Тило сразу согласился - самому стало интересно. И потом, для него это привычное дело, Тилетта в очередной раз куда-то влипла - надо вытягивать. Он потребовал задержать гостей в холле, чтобы они не могли покинуть Форест.
- Есть у вас списки приглашенных?
Баттер отдал приказ задержать гостей и принести списки приглашенных. В этот момент дверь кабинета распахнулась и вошла белокурая Найта, чуть сильнее, чем требовалось, повиливая бедрами.
- Какой кошмар! Он мертв!- тут же сообщила она присутствующим истеричным голосом. Без нее никто бы не догадался!
Ну, что же, она сама напросилась.
- Как вы здесь оказались? - строго спросил Тило.
Вопрос застал ее врасплох. Сначала Найта пробормотала, что хотела пройти на кухню, выпить теплой воды. Потом передумала, и заявила, что шла в зал для фуршета, и решила сократить дорогу, чтобы не толкаться в дверях. Затем, смутившись, призналась, что была в туалете, услышала голоса в кабинете и решила зайти попрощаться. Увы, все это было вполне правдоподобно, в приемной пересекались три, если не четыре направления. Пока нет никакой возможности узнать, чего она здесь вынюхивала.
- Кто обнаружил тело?
Баттер признался, что сам обнаружил тело. Ему позвонили на сотовый телефон, при этом определился номер установленного в приемной аппарата. Баттер удивился, ему показалось, что он только что видел секретаря в зале. Он решил узнать, в чем дело, потому что ему не понравилось, что собеседник молчал, только учащенно дышал в трубку. В приемной никого не было. А в кабинете на полу лежал Шуга.
Секретарь в свою очередь рассказал, как, увидев, что хозяин направляется в кабинет, поспешил за ним. На счастье Баттера он вошел в кабинет следом за ним, поэтому получилось вполне себе алиби. Если, конечно, они не сговорились.
Через открытую форточку донесся звук полицейской сирены, и Тило вышел встречать полицейских. Он представился, вручил старшему группы визитку, записал координаты для связи и покинул Форест.
• * *
Мастерскую художника Тиля Тило прекрасно знал, не раз бывал здесь в детстве. С тех пор мало что изменилось, разве что расширили наклонные окна на потолке и добавили света. А так, те же мольберты, те же коробки с красками, пестрые палитры, разнообразные вазы и засушенные цветы. Тило с удовольствием потягивал вишневый ликер, развалившись в старинном кресле для моделей, коротая время в беседе с Тилем до прихода детей.
Они говорили о Шуге Свите. Тиль отзывался о покойном сочувственно.
- Одно время он был очень хорошим искусствоведом, выпустил несколько монографий, его мнение высоко ценилось среди профессионалов. Но после смерти жены все изменилось, стал выпивать, не мог заниматься серьезными исследованиями. Вот он и подвизался на оценку картин для аукциона.
Да, не похоже, чтобы дядя Тиль имел мстительные планы в отношении поборника минимализма. Впрочем, Тило это и в голову бы не пришло, если бы не подозрительная настороженность его детей...
- Дядя Тиль, а кто вас пригласил в Форест?
- Это забавная история. Ко мне пришла одна журналистка с очень странным именем - Мади Вота. Она восхваляла современное искусство и умудрилась так меня разозлить, что я решил показать ей истинную цену этим творениям. Я прямо при ней развел на палитре краску, подготовил фон и двумя мазками изобразил пресловутую "Синюю птицу". Тильтиль был недоволен, но журналистка чуть не визжала от восторга, выпросила у меня мою мазню в подарок, и унесла с собой. А недавно прислала приглашения на прием в Форесте.
А это уже очень интересно. Горячо!
- Дядя Тиль, а не думаете ли вы, что Баттеру могли подсунуть на аукционе вашу картину?
Тиль засмеялся.
- Это невозможно. Хотя бы потому, что Берилюн был левшой. Все его птички выполнены точно так, как я показал этой Воте, но с другим наклоном. Если ты правша, то тебе будет чрезвычайно неудобно провести прямую линию из правого нижнего угла в левый верхний.
Тило достал фотографию того места в зале, куда смотрел Шуга накануне трагедии. С "Синей птицей".
- Это снимок картины с презентации в Форесте.
Тиль внимательно посмотрел фото и удовлетворенно сказал:
- Ну, вот, я же говорю, у птички характерный наклон левши.
Дожидаться Титьтиля и Митиль больше не было смысла. Понятное дело, они увидели на приеме Мади Воту, и разволновались, как бы она не стала распространяться о выходке их отца. Все-таки, среди художников так поступать не принято. Тило тепло простился со старым художником, пожелав тому собственных творческих успехов.
• * *
- Конечно, мы стараемся отслеживать владельцев художественных ценностей и их коллекции, чтобы снизить риск появления подделок. Но в данном случае продавец пожелал остаться неизвестным, и я не уверена, что имею право сообщить вам имя.
Фёр Грин, секретарь аукционного дома, недовольно поморщилась. Но это относилось не к Тило, а к продавцу. Тило она как раз симпатизировала и с удовольствием помогла бы ему. Поэтому, когда он предъявил лицензию от полицейского управления на частную детективную деятельность, Фёр больше не припиралась, а сразу принесла регистрационную книгу с нужными сведениями. Продавцом "Синей птицы" являлась некая Найта Блэк, которая ранее приобрела ее у Мади Воты. Все было оформлено безукоризненно, даже немалый процент аукционному дому был перечислен продавцом полностью и своевременно.
Фёр хотелось быть полезной детективу, и она добавила:
- Обычно мы получаем всю сумму по результатам торгов, а затем перечисляем продавцу полагающуюся ему часть. Но здесь было сделано исключение - так бывает нечасто - стороны договорились о взаимных расчетах. С этой картиной вообще сплошные исключения. И продавец, и покупатель отказались от ее страхования, как сговорились. Это просто немыслимо! Такие большие деньги!
- Возможно, они хотели избежать дорогостоящей экспертизы при страховании?
Фёр удивленно подняла тонкие брови.
- Но заключение эксперта уже имелось. Его сделал Шуга Свит, и никто не стал бы оспаривать.
- А что вы можете сказать о Фаере из Хеа, который вступил в торг за картину?
- Аукцион картин посещает более или менее постоянная публика. Но Фаера из Хеа раньше не видели. Как и Бреда Баттера, впрочем.
Милая, милая Фёр! Тило чуть не расцеловал ее в морщинистые щеки, но сдержался и лишь галантно приложился к руке. Еще несколько деталей, и просьба Тилетты будет выполнена.
• * *
Полиция тоже не сидела без дела. В обмен на сведения о странностях проведения аукциона Тило узнал, что главный подозреваемый Айк, секретарь Бреда Баттера, уже арестован.
Против него были весомые улики. Во-первых, звонок на сотовый телефон из приемной, мало кто знал этот номер. Даже тот факт, что он зашел в кабинет следом за хозяином, обернулся против него. Из кабинета был второй выход в соседний коридор. Айк прекрасно знал особенности планировки дома, он мог покинуть место преступления и спокойно выйти вновь к приемной как раз в тот момент, когда там появился Баттер.
- Но ведь во время звонка Баттер видел секретаря в зале?
- Баттер теперь не уверен, говорит, что мог ошибиться.
Тило не стал настаивать, хотя нелепый фрак секретаря трудно перепутать.
- Какой же у него мотив?
- Это еще нужно уточнить. Но стычка у них была. Недавно Айк в весьма грубой форме выпроводил Шугу Свита из дома Найты, тот приехал подготовить какие-то документы, но при этом так напился, что не мог ничего соображать и еле держался на ногах. Найте пришлось вызвать Айка по старой памяти. Айк был взбешен, он запихнул критика в такси и отправил домой. Свидетели утверждают, что Шуга вел себя очень агрессивно, и парень пообещал когда-нибудь успокоить того навсегда.
- А что собой представляет Найта Баттер, бывшая жена? Она тоже была на месте преступления.
- Она не Баттер, а Блек. Ее юристы хорошо замаскировали концы, но мы подозреваем, что именно Найта является владелицей сети ночных заведений: игорные дома, клубы, дискотеки и тому подобное. Она уверяет, что во время убийства находилась в туалетной комнате, около зеркала осталась ее губная помада. Это подтверждает, что Найта была там. И потом, у нее нет мотива для убийства.
- Яркая помада?
- Бордовая, в тон платья.
- Похоже, она не успела ею воспользоваться. Обычно я замечаю такие вещи. Когда Найта вошла в кабинет, ее губы заметно потускнели.
Понятно, что полиция не желает связываться с Найтой без достаточных оснований, поэтому информацию Тило они пропустили мимо ушей. Но нельзя же совсем игнорировать тот факт, что картина стоимостью двадцать миллионов франков не застрахована. И если с ней не случится какая-нибудь неприятность, то Тило пора менять профессию.
Все может произойти. "Синяя птица" не застрахована, поэтому ее кража не привлечет внимания страховых детективов, самых опытных и дотошных расследователей. Тило совсем не удивится, если сегодня - завтра картину выкрадут.
• * *
От парадного входа Фореста отъехала полицейская машина, как подтверждение предположений Тило. Пожарный автомобиль развернулся и поехал за ней следом. Остался только спортивный Edran.
Тилетта, видимо, увидела друга из окна и выбежала навстречу, за ней пыхтел упитанный Бред.
- Она сгорела! Она сгорела! - только и могла повторять Тилетта:
- Ты только подумай, сгорело двадцать миллионов франков!
Раскрасневшаяся физиономия Бреда со следами гари выражала не столько расстройство, сколько озабоченность.
Тило приобнял Тилетту, похлопывая успокаивающе по плечу, и спросил Бреда:
- А чей Edran у вас у входа?
Тот не успел ответить.
- Вы спрашиваете о моей машине? - в дверях застыла белокурая Найта.
- А, вы здесь, очень хорошо. Где бы мы могли посидеть все вместе и спокойно поговорить? Мне бы хотелось - в большом зале.
- Там был пожар, - всхлипнула Тилетта.
- Ничего страшного, он же уже потушен, - Тило повел Тилетту в зал, остальным пришлось последовать за ними.
В зеркалах отражались остовы мольберта и обгорелой елки, почерневший картон оставили лежать на полу в белой пене огнетушителя. Пожарный уже попрощался.
- Так, - пробормотал Тило: - Что же здесь произошло? Короткое замыкание в гирлянде, я думаю. А, может, брызнули шампанским и поднесли огонек? Пожарный определит точнее. Елка загорелась, обрушилась на мольберт и вот, перед нами законченная картина.
- Как ты можешь так спокойно говорить! Мы разорены, - чуть не рыдала Тилетта.
- Не думаю, дорогая, что состояние твоего мужа сократилось на сумму большую, чем необходимо на ликвидацию последствий пожара. Но давайте по порядку.
- Мне тоже любопытно послушать, - ухмыльнулась Найта.
Тило с готовностью ее поддержал.
- Еще бы не любопытно. Всегда интересно узнать взгляд на себя со стороны. Итак, вы, мадам, около полугода назад согласились на развод с Бредом Баттером - почему бы и нет - вы оба состоятельные люди и делить вам, в общем-то, нечего, каждый остался при своих. Но есть один нюанс. У Бреда Баттера - старинный семейный бизнес с вековыми традициями, всеми признанный и кристально чистый. В то время, как ваш бизнес, несравненно более доходный, несет налет того, что именуют сомнительным. На такие доходы можно шикарно жить, но нельзя провести избирательную компанию в городской совет. Цена свободы для Бреда - легализовать деньги, необходимые для избирательной компании. Вряд ли Баттер мог себе позволить выплатить подобную сумму в качестве откупного, он разорился бы, да этого и не требовалось, денег у вас самой достаточно.
Схема легализации денег через аукцион очень удачна. Вы весьма благоразумно не заявляете о себе как продавце, эта информация для тех, у кого появятся серьезные вопросы, а не для того, чтобы пресса пустилась в догадки раньше времени и трепала ваше имя. Картину вы покупаете по дешевке у своей приятельницы Мади Воты, догадываясь, что фон Берилюн вряд ли приложил к ней руку. Поэтому находите спившегося эксперта, который еще имеет авторитет на аукционе и получаете у него заключение о подлинности картины. Вы сами оплатили процент аукционному дому. И это все. Основные деньги остались на своих местах, а вы получили подтверждение легальности средств на избирательную компанию.
Прекрасная схема и она бы сработала, если бы в ней не участвовала ваша заклятая приятельница Мади Вота, которую вы неосторожно попросили организовать прием для демонстрации картины. Она пригласила критика Шугу Свита, который к несчастью не успел так набраться, чтобы не отличить подделку. Еще она пригласила - видимо, из чувства юмора - художника, который подарил ей эту подделку. Дальше, досадная для вас случайность. Я оказался знаком с художником, и он рассказал мне, как он изготовил эту подделку.
- Наконец-то мы дошли до преступлений! Подделка художественных произведений - уголовное преступление, - воскликнула Найта. Она уже оставила все свои заготовленные ужимки и слушала Тило очень внимательно.
- Отнюдь. Художник выполнил не копию, которую могли выдать за оригинал, а пародию на картину. На его картине крест птицы наклонен в другую сторону, чем у Берилюна, который был левшой. И бедняга Шуга Свит, наконец, это обнаружил. Не мудрено, что он был в бешенстве и бросился искать вас и требовать объяснений, которые вы дать ему не могли. Поэтому вы применили верное средство заставить человека замолчать навсегда. А зачем вы позвонили Бреду? Предполагаю, чтобы он первым обнаружил труп и стал главным подозреваемым.
- У вас, господин Всезнайка, слишком богатая фантазия. С чего вы взяли, что картина перевернута, не пойму. Эта картина, - она кивнула на лужу пены: - Имела правильный уклон. И никто не сможет доказать обратное.
Тило достал свою фотографию картины с елкой.
- На этой фотографии наклон правильный, но это потому, что картина отображается в зеркале. Именно такой ее увидел Шуга Свит, когда догадался, в какую авантюру вы его втравили. Впрочем, меня пригласил Бред, я выполнил работу, подготовлю отчет и отдам ему. А он будет делать с ним, что пожелает. Уверен, Бред с помощью своих юристов найдет способ вытащить Айка.
Бред Баттер бросил на Найту вгляд, полный ненависти. При этом он сжимал руку Тилетты. Тило мог больше не волноваться за свою подругу, теперь это будет головной болью Бреда.