- Поздравляю, Юра, завтра полёт! - Сказал Сергей Павлович, садясь рядом с Гагариным в столовой Звёздного.
- Угу, - кивнул тот, не отрываясь от овсянки. Потом сглотнул, поднял голову и посмотрел на Королёва.
- В смысле - полёт? - недоумённо спросил Гагарин. - По-взаправдашнему? Вот на той хрени?
- Это не хрень, Юра, а "Ласточка" с носителем "Восток". И завтра ты на нём делаешь первый в мире полёт в космос.
- Не-не, Сергей Павлович, мы так не договаривались. Разговор был, что я помашу рукой у входа, потом сюда, в столовку, овсянку чавкать, корабль полетает, вернётся, меня везут к месту приземления, журналисты, вся херня... А вот это ваше - первый полёт, нет. Пусть Гленн летит по-взаправдашнему. Я не согласен!
- Юр, а тебя ведь никто не спрашивает! - резко сказал Сергей Павлович. - И меня, кстати, тоже. Партия сказала, надо, чтобы всё было по-настоящему. Ни дай бог, на Западе пронюхают.
- Бога нет, - буркнул Гагарин.
- Ну, вот и узнаешь заодно. - улыбнулся Королёв. - Ничего, Юр, всё пройдёт нормально.
- Это вы Чайке и Лисичке расскажете...
- А с Белкой и Стрелкой получилось! - настаивал Сергей Павлович. - Показатели у них отличные, мы из них ещё чучела сделаем, в музей Космонавтики поставим!
- Очень бодрит. - хмуро заметил Гагарин. - Как можно живого человека в космос запускать? Вы там вообще мозгами все поехали?
- Вот так, Юра, и скажешь у трапа: "Поехали!" и рукой помашешь для убедительности. Иди, собирайся на космодром поедем.
Гагарин вздохнул, отодвинул тарелку с недоеденной овсянкой и встал из-за стола. С Сергеем Павловичем и Партией спорить было бессмысленно.