Ночь, как это всегда бывает на Бейлизе-2, наступила стремительно. Вот, только что, в окна струился мягкий свет местного солнца, одаривая всех хорошим настроением, а стоило отвернуться, отвлечься от созерцания урбанистического пейзажа за окном - все, за стеклом не видно, ни зги! Темное, непроницаемое покрывало ночи в один миг укрыло и джунгли, и дома с ангарами. Как будто некто там на небесах, раз и выключил светило, и ночь, без предупреждения, без перехода в стремительно сгущающие сумерки, упала на город. Так падает занавес в театре, когда заканчивается представление.
Ну, что же, так здесь было всегда, к такому просто надо привыкнуть. Мне, выросшему на Земле, и видевшему неисчислимое количество величественных закатов было очень трудно принять резкий переход от светового дня к ночной мгле как должное. А вот, моему сыну Нику, родившемуся шесть лет назад на Бейлизе это природное явление не кажется странным или удивительным. Такой, мгновенный по моим меркам переход от света к тьме, без таинственных сумерек, для него естественен и привычен, также как для меня пламенеющие закаты и рассветы.
Но прежде всего воцарившаяся тьма на улице для Ника знак, недвусмысленно намекающий, что пора отправляться в постель.
-Пап, пока ты не улетел, расскажешь мне сказку?
Голос Ника отвлек меня от созерцания картины ночного Порта-Сальваторе за окном - город одним за другим зажигал огни. Люблю смотреть, как ночь, свершившая такое вероломное нападение вновь и вновь бывает побеждена человеком! Свет - ровный, теплый - полился из окон домов и магазинов разгоняя кромешную тьму, улицы щедро затопил свет от световых панелей над дорогами, космопорт с его ангарами и административным зданием ослеплял глаза светом множеством мощных прожекторов, с помощью которых рукотворный день побеждал темную, совершенно беззвездную ночь, царившую на планете долгие миллионы лет до прихода человека. Ночное небо, лишенное звезд, подобное отсутствию сумерек очередной природный феномен, присущий планете. Феномен, так и не нашедший своего объяснения. Что говорить, если на Земле "иллюзию полной" Луны - явление, когда Луна над горизонтом кажется больше, чем когда она над головой тоже до сих пор не могут толком объяснить.
Я присел на край постели, возле свернувшегося клубком под теплым одеялом, Ника. И к отсутствию звезд привыкать было не просто, как и ко многому другому на этой планете. Может дело все в возрасте? Или нет? Вот ему, ребенку, привыкать ко всему новому и непонятному куда как проще. Хотя принимать все новое и не понятное ему легче может потому, что для него Бейлиз родной дом, место, где он родился? Я погладил сына по голове:
-Сказку рассказать? Если только короткую.
-Тогда, - тут Ник хитро стрельнул в меня своими ярко голубыми глазами. - Я хочу новую сказку.
Я задумался. Новую? Можно попробовать. Раньше когда мне надоедало пересказывать одни и те же истории, я принимался фантазировать напропалую, придумывая самые невероятные сюжеты. Иногда получалось у меня неплохо, иногда не очень. А какую, собственно сказку мне сегодня придумать? Мой взгляд упал на зашторенное окно. Там, где за стеклом, вдали за яркими пятнами света, сейчас невидимые, шумели таинственные и опасные джунгли Бейлиза. Через каких нибудь пару часов, я буду лететь над ними в чреве китообразного, шестивинтового планетолета, а рассвет, такой же внезапный, как и закат, я буду встречать вообще под сенью какого-нибудь диковинного псевдопапоротника, напряженно вслушиваясь в странные звуки вокруг. Мысли о предстоящей командировке и надоумили меня придумать новую сказку.
-Слушай! На одной далекой планете, почти целиком покрытой густыми, влажными, вечнозелеными лесами жил... страшный зверь Ыых. Кто не слышал об этом страшном звере? Его имя с благоговейным ужасом произносят туземцы, населявшие леса планеты испокон веков, самые бесстрашные пришельцы с других звезд, поселившиеся в здешних лесах бледнели при упоминании имени зверя. В самом лесу птицы смолкали, а другие звери, даже самые крупные и сильные в испуге прятались, когда слышали ужасающее пыхтение этого зверя в густых кустах.
Я смолк, переводя дыхание, искоса поглядывая на затаившегося Ника, с интересом ожидающего продолжения истории. Продолжения, которое не заставило себя долго ждать.
-Грозный его рык "Ыых! Ы-ы-ы-х!"раздавался то и дело в лесных чащобах, всегда по ночам. Какой имеет облик, этот страшный зверь не может сказать никто. Те, кому не посчастливилось столкнуться с ним лицом к лицу либо погибали, либо сходили с ума от ужаса! О звере рассказывали совершенно удивительные вещи. Так говорили, что зверь в длину имеет тридцать локтей, глаза его как раскаленные угли костра, а чешуйчатая кожа источает зловонный яд. Говорили, что от его взгляда все живое превращается в камень, а от его крика кровь в жилах сворачивается подобно скисшему молоку... Но так ли это на самом деле или нет наверняка никому не было неизвестно. Как говорится, у страха глаза велики! Поэтому рассказы о звере Ыых передаваемые из уст в уста один страшнее и неправдоподобнее другого. Лишь, шаманы - местные туземные жрецы знали что-то определенное об этом звере. Знали, но не говорили об этом никому!
Если верить легендам местного населения долгие века страшные звери из ночных джунглей держали в страхе всю планету. Именем зверя пугали детей, из-за него боялись лишний раз появляться в лесу ночью. Ему приписывалось множество бед. Если гибли стада, нападал на поселения мор, случалась засуха или оказывались сломанными золотолистые рододендроны в священных рощах, виной тому всегда считали зверя Ыых.
Но вот, однажды, по неведомой причине эти страшные звери стали исчезать. И пришло то время, когда в лесах остался последний зверь Ыых. Но для всех людей населявших планету и его одного было много! Периодически появляясь то у одной деревни, то у другой он вновь, как и в стародавние времена наводил ужас на всех.
Я протянул руку и погладил сына по голове. Перейдя на трагический шепот, продолжил:
-Но, если однажды набраться храбрости, и взобравшись на дерево в самую глухую, темную ночь, то можно легко разгадать тайну страшного зверя Ыых. Чтобы его приманить нужно у корней дерева обронить лепестки роз и жасмина. Уж очень он любит кататься по ним, с сопением вдыхая цветочные ароматы. Если тебе повезет... И если ты не испугаешься! Ведь иногда страх поселившейся в твоей душе оказывается сильнее самого страшного зверя, то вскоре можно услышать шаркающие неторопливые шаги, загребающие прелые прошлогодние листья, почувствовать тонкий, чуть резкий, мускусный запах. С придыханием произнесенное "Ы-ы-ы-х!" подскажет, что это пришел именно тот, кого ты поджидал. Не издавая ни звука, чтобы не обнаружить себя, обратившись в слух, можно будет услышать, как он по-стариковски кашляет, пыхтит и вздыхает. Всласть покатавшись по ароматным листьям, зверь опять громко вздохнет, посетует, на своем языке, на непрекращающийся насморк и напоследок, даже, всплакнет от тоски. Ведь он последний из своего рода. Больше не осталось ни его братьев, ни сестер. Не с кем ему поговорить, все его бояться, придумывают разные небылицы и нелепицы о нем! А ему так иногда хочется поговорить с кем-нибудь о далеких звездах, что невидны на ночном небосклоне, о пришельцах с других миров, поведать о своей заветной мечте или просто посетовать на плохие погоды! И разносится его тоскливое "Ы-ы-ы-х!" в ночи, так похожее на горестное "Э-э-э-х!'.
Я смолк, не переставая поглаживать сына по его стриженой голове. Он почти уснул. Ник вообще засыпал быстро, как и все дети. Переворачиваясь на другой бок, сын прошептал спросонья:
-Хорошая история! Мне понравилась.
Я усмехнулся похвале.
-Очень рад этому.
-Пап!
-Да.
-Ты надолго уезжаешь?
Как ему ответить на этот вопрос? Я ведь и сам не знаю, насколько затянется моя командировка. Меня не будет, может дня три, а может и три недели. Пока я соображал, как правильно ответить, веки Ника перестали трепетать и плотно сомкнулись, его дыхание стало глубоким и ровным. Он окончательно уснул, избавив меня от ответа на непростой вопрос. Однако, я все таки ответил ему. Нагнувшись к Нику, я тихонько прошептал ему на ухо:
-Я постараюсь вернуться как можно скорее. Спокойной тебе ночи, сынок!
Планетолет ревел мощно и ровно. Командор Пиркс вел огромную и мощную машину легко и уверенно. Мне так не суметь! Я всего лишь в прошлом десантник, а в настоящее время следопыт и охотник, приписанный к отделу биологических исследований. Умение водить планетолет, конечно, входило в наши обязанности, но опыта было маловато…
Летающую машину тряхнуло в одном из множества турбулентных потоков, коим славен экватор планеты и хоть толчок был не сильным, легкие листы распечатки выскользнули из моих пальцев. Хорошо, что сейчас зима, время дождей и бесчисленных бурь позади.
Поправив ремни, которыми я и мои коллеги - девять таких же охотников-следопытов были пристегнуты к креслам, мне удалось наклониться и поднять с рифленого пола бумагу. У каждого из нас, сидящих в гулком брюхе грозового планетолета, было одно и то же задание, наконец, любой ценой выловить, или если не получиться пристрелить и набить чучело из мифического зверя Ыых. Каждому из охотников выделялся квадрат леса, участок на котором если верить аборигенам появлялся зверь. Мой участок - кусок влажных и непроходимых джунглей был площадью с небольшое государство. И как на такой площади мне найти зверя, который вот уже добрых двенадцать лет нашего пребывания на этой планете упорно избегает знакомства с людьми?
Стараясь не думать о грустном, я упорно штудировал записи, которые мне предстояло запомнить. То были легенды о звере Ыых, соображения этнографов по поводу местных душеустрашающих историй о звере, стенограммы бесед с местными жителями, утверждавших, что слышали о звере, гипотезы маститых биологов, знатоков местной флоры и фауны, о повадках и облике невиданного зверя, и так далее и так далее. Каждый из следопытов имел свою привычку готовиться к охоте. Я вот накачивал себя информацией, пусть даже самыми скудными и непроверенными фактами, переваривал ее, обмозговывал. Тарк Азиз, огромный араб, привязанный к креслу напротив меня, читал к примеру. Книга в его клешнеобразных руках всегда была беллетристикой. Легкое чтиво помогало ему настроиться, как и мне, чтение распечаток. Пашка Долгов, долговязый, вечно улыбающийся юноша, самый молодой в команде следопытов, тот что-то вечно выстругивал из деревяшки. У парня золотые руки, из дерева он вытачивал всевозможные игрушки, свистульки, сложнейшие трехмерные пазлы-конструкторы... Дюк Леррой всегда перед рейдом спал, как младенец. Вон его храп разноситься по всему внутреннему пространству планетолета и даже доноситься до командора в его кабине, временами перекрывая рев винтов. С моего места я видел, как Пиркс морщиться от обилия немузыкальных звуков, но терпит - у охотника впереди не один день непростой работы в чуждых и опасных джунглях, тогда как ему через пару часов, после возвращения из рейда уходить в увольнительную. А там часок в баре и на боковую, отсыпаться после ночного полета. Я вернулся снова к своим бумажкам, которые мусолил весь полет. Скоро выброска, надо пробежаться по записям еще раз…
Мы, в попытке колонизировать планету двенадцать лет назад основали здесь первую колонию. За это время ученые довольно прилично узнали Бейлиз. Проработаны подробно климатические и атмосферные карты, изучены недра, все вулканы пересчитаны, все тектонические процессы учтены, с аборигенами планеты дотошным этнографам удалось найти общий язык, и так далее... Но, огромным белым пятном оставался уникальный биоценоз планеты. Еще бы! Бейлиз на семьдесят пять процентов покрыт лесами! И какими! Это не просто леса — сплошные влажные многоярусные джунгли. Немногочисленные моря были не глубоки и страшно солоны, поэтому они и не блистали тем разнообразием жизни, что имелась на суше. Я был уверен - о жизни, что таиться под сенью местных джунглей, мы не знаем и десятой доли процента! Биологи просто млели от местной флоры и фауны!
Этнографам оказалось куда как как проще. Туземцы были немногочисленны и доверчивы. После короткой работы с ними, местные племена впусти в свою жизнь странных, но очень любознательных чужаков. После первого же года колонизации материал для социологических исследований потек рекой…
Я невольно улыбнулся, вспоминая как меня, десантника впервые снарядили в качестве охраны и подсобного рабочего в очередную этнографическую экспедицию. Тогда еще не знали, окажутся аборигены воинственно настроены и примут ли нас, поэтому на каждого исследователя с докторской степенью приходилось по два вооруженных до зубов вояки. В том походе я и встретил ее... Это сейчас моя жена возглавляет подотдел в институте, тогда, двенадцать лет назад, она возглавляла полевые исследования, месяцами не вылезала из джунглей, терпела и зной, и высокую влажность, грязь и местный гнус, наверное, самый кровожадный во всей Вселенной!
Видимо от нахлынувших воспоминаний у меня сделалось донельзя нелепое лицо, такое, что сидящий напротив меня Тарк оторвался от книги и отчетливо, громко хмыкнул. Это хмыканье и привело меня в чувство. Я подмигнул Тарку, и вновь углубился в созерцание карт и схем, многочисленных стереофото...
Не было дня, что бы зоологи и ботаники не открыли какой-нибудь новый вид. А иногда открытия сыпались как из рога изобилия, прибавляя головной боли главному систематику колонии Иезекии Вальцману. На существование зверя Ыых, ведущего исключительно ночной образ жизни биологов обратили внимание именно этнографы. У всех племен, по всей планете существовали многочисленные, до невероятия однотипные, схожие до мельчайших подробностей, мифы и сказки об этом звере. Но, что это было - универсальный миф, подобный историям о потопе или о существования великанов, существовавшие на Земле, или такой зверь, грозный и опасный хищник бродит по лесам на самом деле? Лингвисты и этнографы, специалисты по инопланетной культуре в голос твердили, что источником для сказок служило не богатое воображение сказителей, а реальное существо. Зоологи же, до сих пор не находя подтверждения существования мифического зверя, лишь пожимали плечами. Возможно прототип, послуживший причиной возникновения такого испуганного преклонения перед ночным зверем и был, но следов его существования мы пока не находим, говаривали они. Зверь может быть редким, исчезающим или вообще уже вымерло.
В том, что этнографы оказались правы, всем нам пришлось убедиться этой осенью, когда зверь Ыых стал вновь, как и много лет назад, появляться вблизи поселений туземцев. Местные вожди даже утверждали, что зверь стал повинен в гибели скота и трех охотников. В моих руках были карты-схемы того квадрата, куда мне предстояло десантироваться. Две деревушки были помечены красным, именно вблизи них будто бы появлялся зверь Ыых. Около недели назад у деревень были установлены с воздуха маяки, так что выйти к поселениям мне не предоставит ни малейшего труда. Многочисленные фото изображали как раз эти две деревни с высоты птичьего полета, портреты вождей и шаманов, панорамные снимки широких троп, вытоптанных, якобы зверем за одну ночь на околице деревушки, с разных ракурсов снятые следы невиданного зверя. Впрочем, отпечатки были невнятные и частично затоптанные кем-то, возможно, самими туземцами.
От созерцания глянцевых фотографий меня отвлек пронзительный, до звона в ушах, окрик командора: "Внимание, номеру первому приготовиться к выброске!". Первым должен был идти Пашка. Скользнув к люку мимо меня, он наклонился и сунул мне в руку деревянную фигурку.
-Отдай Нику в его коллекцию. И передавай ему от меня привет!
Я сжал подарок в левой руке, а другой ткнул в благодарность Пашку в бок. Тот радостно осклабился и встал у люка. Командор уже гораздо тише (первый, пронзающий барабанные перепонки, тирольский напев предназначался видимо в первую очередь для Дюка, которому прыгать вторым) произнес:
-Готовность номер один. Открываю люк! Первый пошел!
Створки в полу, посреди грузового отсека плавно отворились, и в образовавшийся провал Пашка и упал, скрестив руки на груди. Прыгал он хладнокровно, с блаженной улыбкой на устах. Это сказывался прошлый многолетний опыт работы десантником.
У нас почти все охотники, в большинстве своем вышли из десантников. Так что прыжки с парашютом или с ионным ранцем для нас не в новинку. Еще во время подготовки к колонизации все ее участники получили двойную специализацию, так на всякий случай. Я по первой специализации десантник, по второй - охотник. Тарк охотник и зооинженер, Малыш Билли пришел из разведки, Дюк кроме того, что умел выслеживать зверей в джунглях и храпеть как реактивный истребитель, мог бы быть... поваром. Специализацию повара Дюк выбирал сам, утверждая, что он не гурман, просто любит покушать сытно и вкусно… Равно как и поспать — долго и в любых условиях. Некоторые остроумцы, за глаза, конечно, утверждаю, что Дюк не спроста подался в охотники. Мол, все думают он выслеживает зверя, а на самом деле уйдя в джунгли на пару недель он там просто впадает в спячку, и все время охоты не вылезает из спальника, пугая своим храпом всю живность окрест.
Я по очереди был шестым. Время, чтобы закончить с бумажками было предостаточно. Разжав ладонь, я стал разглядывать миниатюрную скульптуру. Для Ника Пашка время от времени изображал в дереве представителей местной фауны. У сына скопилась настоящая коллекция подобных фигурок. Исполненные с невероятной точностью и изяществом они порой поражали воображение. Среди них был и юп-юп, самый большой дракон Бейлиза, и восьмикрылый богомол Симуса, тварь размером с грузовик, и гиганские псевдолемуры, и целый выводок тауяров, так походивших на земных львов, и острокрылый ядозуб Мирениуса-Якобса, имевший местное название, переводившееся не иначе, как "крадущаяся смерть", и... да, многое чего там было, всего сразу и не вспомнишь! Но, что за тварь изобразил Пашка в подарок Нику сегодня? Я вертел фигурку и так, и эдак, совершенно не узнавая животное. Оно имело четыре лапы, все разной толщины и с разными отпечатками лап. Длинную шею, увенчанную маленькой головой, с клювообразным носом, венчали шипы, вперемешку с кожистыми перьями. Спину странного животного тоже украшали шипы, разной длины, какие-то непонятные складки и выросты, вроде бородавок. Имелся у зверя и хвост. Не широкий, немного лопатообразный, а еще он был шерстист. Стоило мне немного повертеть фигурку в руках, как я понял, если смотреть на чудовище с разных сторон, при каждом новом ракурсе перед тобой предстает новый, совершенно не похожий на предыдущую свою ипостась тварь. Мелкие детали, вроде асимметричной морды, скособоченная спина или разного рисунка кожи на разных частях тела, только завершали задуманную Пашкой картину-загадку. Я в восхищении вертел и вертел в руках изображение зверя, который мог иметь пять или шесть разных обликов. Заметив, что на брюхе, между лапами вырезаны буквы, я сразу догадался, что они складывались в два слова -"Зверь Ыых..."
Джунгли Бейлиза. В двух километрах от поселка туземцев
27 ноября 2689 года.
13:02
Джунгли на Бейлизе были, как и полагается любым влажным, тропическим лесам, неважно на какой планете произрастающим, - густыми, влажными, изумрудно зелеными и полными жизни... С момента высадки, вот уже два часа я бродил в окрестностях поселка, выискивая следы зверя. Следов не было – частые дожди окончательно их смыли. А вот просека осталась. Но вот протоптал его зверь Ыых или какой другой, неизвестный нам зверь? Или известный? Тот же большой дракон во время линьки не способен летать и тоже топчет подобные просеки в джунглях…
Тропа была свежей, и если судить по ширине, по втоптанному в землю тростнику прошедшая здесь тварь должна быть размером с земного носорога. По фотографиям это трудно было понять. Придя к такому выводу, я немедленно заменил патроны в карабине на разрывные...
Несмотря на отсутствие каких-либо зацепок, вроде отпечатков на земле, клочков шерсти и фекалий, я не уходил от поселка, все, нарезая и нарезая круги вокруг него. Что-то было здесь не так. Но, что? А вскоре к неприятному ощущению неправильности, присоединилось явственное ощущение чужого присутствия. Кто-то шел за мной по пятам. Я затылком ощущал пристальный, жгущий взгляд на своей спине, взгляд от которого у меня ползли мурашки по коже.
Несколько попыток вычислить преследователя ни к чему не привели. Стоило мне сделать петлю, или затаиться, или, наоборот, ускоряя шаг двинуться навстречу взгляду, тот пропадал бесследно. Пропадал, чтобы появиться вновь. И опять найти следы преследователя, как я не старался мне не удавалось. Ни один зверь, ни один самый умелый охотник из туземцев не смог бы идти по джунглям не оставляя меток. Примятая трава, сломанные ветки, отпечатки на мягкой земле, клочки шерсти или ткани, нитки, запахи, в конце концов. Большинство крупных животных Бейлиза для человеческого обоняния пахнут весьма ярко и специфически. Я мог, к примеру, по запаху почуять юп-юпа за сотню метров, а в десяти метрах определить туземец или туземка затаился в кустах аракуса. Но никаких следов моего преследователя мне не удалось найти! Так же как и на недавно проложенной тропе. Впору поверить мне в мистическую природу зверя Ыых и неведомого преследователя!
Наконец, устав от непродуктивных поисков, я упал на траву, под сенью раскидистого, очень похожего на корявую пальму деревца. Карабин, заряженный и снятый с предохранителя, я положил поперек колен. На него немедленно села ярко красная шестикрылая бабочка - бражник Меркурия. Отдельные экземпляры этого вида могли достигать в размахе крыльев полуметра. И всех их привлекал чуждый, человеческий запах. Естественный запах человеческой плоти их пьянил, заставлял слетаться на него со всех окрестностей. Не очень приятно, когда на тебя наваливаются сверху десятки, размером с суповую тарелку пестрых бабочек, облепляя лицо и руки, царапая кожу своими цепкими лапками, кожистыми крыльями. К сожалению, человеческий запах был привлекателен не только для бабочек, но и для кровососущих жуков и мух. Поэтому приходилось в джунглях пользоваться репеллентами.
Отогнав бражника, и окропив себя, свежей порцией раствора отпугивающего местных крылатых насекомых, я решил, подобно местным охотникам "послушать" джунгли. Иногда этот способ самоконцентрации, столь сходный с медитацией давал интересные наблюдения. Хорошо, что сейчас местная зима и для выхода на природу мне не пришлось одевать термокомбинезон, спасающий от невыносимого зноя. Слушать джунгли следовало не только ушами, лес следовало чувствовать кожей, обонять, чувствовать всем своим существом. Что я попытался сделать, сидя под деревом. Не обращая внимания на пот, ручьем катившийся с меня, я сосредоточился, растворяясь в окружающих звуках и запахах... Мне было далеко до способностей местных шаманов, способных находясь в ментальном трансе ощущать жизнь вокруг во всем ее разнообразии - от мельчайших насекомых и псевдокрыс до ужасных драконов и богомолов, ощущать на расстоянии их дыхание и биение сердец, чувствовать их желанья! Местное население не просто жило в гармонии с окружающей природы, они были частью ее — физически и ментально.
Мне такого единения с окружающим лесом, боюсь, никогда не достичь. Всех моих тренировок, хватало, чтобы в трансе, ощутить лишь общий ритм биения жизни леса и только. В состоянии духовной концентрации мне не удавалось стать частью всех сложнейших взаимоотношений, царящих под пологом влажного леса. Я как не старался, оставался в стороне. Но в тоже время был ближе, чем кто-либо из иных людей. И это мне позволяло, к примеру, иногда, находясь в трансе, определить количество, пол живых существ, крупнее собаки вокруг в джунглях, и даже направление и расстояние до них. Это помогало мне в охоте, помогло и сейчас. Десять минут сосредоточения показали мне, что леса вокруг меня на сотни метров пусты. Не было ни одного крупного хищника, ни одного туземца.
Я вытер едкий, соленый пот, немного успокоившись. Может мне показалось, что за мной следят? Жара и высокая влажность иногда выкидывали странные шутки с психикой. И как в издевательство надо мной, где-то далеко, но очень явственно послышался звонкий детский смех. Я подскочил, перехватывая удобней карабин. Туземцы смеяться, в нашем понимании не умели. Кроме меня в этом квадрате из людей быть не должно, да и не было - я только что просканировал джунгли окрест! И в тоже время я только что слышал явственно детский смех!
Сориентировавшись с направлением, я бросился на звук. Бегать в джунглях, температура и влажность которых чуть ниже чем в бане, крайне не рекомендуется - организм быстро перегревается и можно легко получить тепловой удар. Через десять минут, чувствуя, что рискую потерять сознание, мне пришлось перейти на быстрый шаг. Никого! Я спугнул варагов - стаю не летающих птиц да одного старого и очень недовольного шестипалого ящера, очень похожего на варана, и только. Никаких детей. Что это было тогда? Галлюцинация?
Сбавив темп, но, не останавливаясь, я еще прошел вперед. Двигаясь зигзагами, искал следы, хоть какие-нибудь доказательства того, что мне не померещилось. Бесполезно! Достав из кармана кубик жевательной резинки, содержащий адаптагены, тоники и утроенное количество солей, я решил прекратить поиски и передохнуть. Стоило мне в изнеможении повалиться в папоротники, как моя психика вновь сыграла со мной злую шутку. Из кустов с оранжевой листвой, жуя бамбук... вышел косолапо шаркая лапами, панда. Я, разинув рот, смотрел на черно-белую тушу, флегматично жующего животного, которого и быть не могло на Бейлизе. У меня руки чесались вскинуть ружье и выстрелить в галлюцинацию. Многих усилий мне удалось сдержаться. Наконец, когда я в десятый раз протерев глаза, собрался с духом встать и подойти ближе к любителю бамбука, панда исчезла.
Я выдохнул. Необходимо было отдышаться, прийти в себя, и обдумать свои дальнейшие действия. Голос - ровный, даже чуть скучающий, произнесший у меня за спиной: "Странный зверь! Удивительный и странный!" заставил меня подскочить на месте и вновь хвататься за отставленное оружие. Наблюдая за галлюцинацией я позволил ком-то приблизиться ко мне незаметно. Следопыт, блин! Впрочем, я облегченно выдохнул, едва узнав того кому, принадлежит голос. За моей спиной, на трухлявом бревне восседал шаман из деревни, в окрестностях которой я ошивался целый день. И как он сумел подкрасться ко мне так незаметно? Его фото я видел, летя в планетолете. Звали шамана Юэ, и он превосходно владел языком людей, тогда как я знал лишь примитивное, используемое в быту наречие туземцев.
-Здравствуй, Юэ! Пусть твои годы будут долгими! Ты тоже его видел, аматук?
Аматук означал служителя культа, глашатая богов, коих в местном пантеоне было превеликое множество. Если он и удивился, что незнакомому ему инопланетнику известно его имя, то виду не подал.
-Конечно.
Дано одну и ту же галлюцинацию увидеть двоим людям? Вроде нет. Или да? А возможно ли, чтобы одну и ту же галлюцинацию видели одновременно землянин и житель далекой планеты из иной звездной системе?
-Меня зовут Алекс. Я охотник. Опиши мне, аматук, зверя, что ты только что видел.
Шаман склонил голову на бок - знак непонимания.
-Ты хочешь добыть шкуру этого странного зверя? Не получиться! То, что видел, на самом деле не существовало.
Значит галлюцинация? Массовый психоз! Я упрямо повторил свою просьбу. Шаман больше отнекиваться не стал и удивительно точно описал земную панду. На вопрос, не находился ли он в этот момент в состоянии транса охотника или медитации жреца, аматук ответил отрицательно. Надежда, что шаман видел в трансе лишь то, что породил мой, измученный жарой, мозг, отпало. Аматук не врал, он определенно видел то же, что и я. Туземцы вообще на редкость правдивы, мне еще ни разу не удавалось подловить их на вранье.
-Нет, аматук, я не собираюсь охотиться на виденье. Ловля призраков не мой удел, а твой шаман! Не знаешь, почему нам с тобой привиделся этот зверь? Животные подобные ему обитают у меня на планете, далеко... очень далеко отсюда.
Деревня, из которой был шаман, равно как и большинство других в окрестностях базы имела довольно тесные контакты с людьми. Охотники часто ночевали в деревнях, да ученые наведывались в деревни с завидной регулярностью. Туземцы давали материал лингвистам и этнографам, и сами в то же время получали многое от нас. И не только предметы материальной культуры вроде синтетических тканей, пластиковой посуды и обработанного металла. Большинство туземцев быстро изучило язык людей. Знания, которыми делились ученые - в том числе о звездах, о том, откуда мы, люди, пришли, упали на благодатную почву. Поэтому мое утверждение о инопланетном происхождении зверя с черно- белой шкурой аматука совсем не удивил.
Шаман погладил свой узкий, украшенный алой татуировкой подбородок:
-Это все зверь Ыых.
Я немедленно навострил уши.
-Зверь пришел к нам из глубин леса. Он ходит кругами вокруг деревни, ходит выжидая...
-Выжидая чего?
Шаман пожал плечами, жест, успешно усвоенный у нас землян.
-Одним только духам известно чего... Но в любом случае дождавшись своего часа он вновь уйдет. Пропадет в джунглях на несколько лет. Вопрос сколько беды он принесет на этот раз! Ты здесь не случайно. Пришел поймать его – страшного зверя Ыых?
Я кивнул. Зверь Ыых не был священным животным, покушаться на его жизнь не грех. Он для местных жителей абсолютное Зло, неизбежное и неотвратимое, воплощение самого ужасного страха.
-Если так, то тебе повезло. Он рядом! Зверь, что приходит в ночи, тот кто рождает ночные видения, страшные сны, кто вызывает видения и наяву, картины которых нет. Вроде явления того чудного зверя в бело-черной шкуре. Если ты пришел за ним, знай...
Аматук Юэ поднял глаза к небу, закатывая глаза.
-Сегодня ночью он придет в деревню, что бы забрать несколько душ! Может быть, он заберет твою, Алекс-охотник. Или мою…
Крики раздались около полуночи. Пока я прибежал из леса, пока пересек всю деревню, плутая среди хижин - все было кончено! Растолкав туземцев, я увидел сидящего на пороге своего жилища шамана Юэ. Он сидел, раскачиваясь из стороны в сторону, руки его, лицо, грудь были испачканы кровью. Кровью его двух жен и четырех детей, чьи безжизненные тела лежали внутри...
Пользуясь предупреждением шамана о том, что зверь Ыых должен придти этой ночью в деревню, я остался. Планировал днем отоспаться, а ночью просидеть в засаде на околице. Юэ выделил мне пустующую хижину, используемый то как гостевой дом, то как амбар. Сон был поверхностный, неровным, но мне все же удалось немного отдохнуть. Ближе к закату, отужинав вместе с Юэ, и выпив литра два сока местных фруктов, восполняя потерю влаги, я устремился в джунгли.
Угадать, с какой стороны леса придет зверь, было невозможно, если вообще он явиться сегодня в деревню.
Я решил взобраться на дерево вблизи от проложенной тропы, так чтобы мне было видно и деревню, и просеку в джунглях. Арагус, дерево высокое как секвойя, с обильной, раскидистой кроной подходило для моих целей, как нельзя лучше. Используя перчатки с крюками, я взобрался метров на пятнадцать в высоту. Здесь на первом ярусе, свил из гибких лиан, перистых листьев себе гнездо. Выстлав его рыжим мхом, я приготовился ждать…
Не успел, я как следует соскучиться - упала ночь, принеся непроглядную тьму и незначительное понижение температуры воздуха. Со мной были две портативные мини камеры, с режимом ночного видения и пять датчиков движения. Их, я установил по периметру деревни. Впрочем, надежды на них было мало. Не зная ни размеров, ни веса зверя Ыых, ориентируясь только на ширину тропы, я примерно откалибровал их. Высокая влажность и температура часто заставляли срабатывать их впустую, выводили их из строя. Две камеры не давали полного контроля за джунглями вокруг деревни. Но все же, пусть две, но они у меня были. Одну, я установил напротив ворот в деревню, так, чтобы широкоугольный объектив захватывал и створки ворот и джунгли напротив них. Вторая была установлена на противоположном от места моей засады, на другом конце поселения. Изображения от камер, я вывел экран маленького приемника. Теперь оставалось запастись терпением!
Ждать пришлось недолго. Где-то около полуночи раздались пронзительные крики. Туземцы может и не умели смеяться, но кричали от боли они совсем, как и мы. Крики разносились по лесу и исходили они из деревни. Неужели я проморгал появление зверя Ыых? Спрыгнув с дерева в густые кусты псевдопапоротника, который смягчил падение, я заспешил в деревню. Моему взору предстала страшная картина... Хижина шамана, не самая большая, но весьма добротная и богато разукрашенная тотемными знаками. Там, внутри нее, в первой же комнате лежали тела. Туземцы во многом анатомически походили на землян. Внешне они казались тоньше и гибче. Лица, вытянутые, костистые, с огромными как в мультфильмах аниме глазами обладали человеческой мимикой. Сейчас же лица шестерых мертвецов застыли навсегда, были неподвижны. Лица жен аматука были спокойны и покорны, на детских лицах застыли удивление и страх…
Вождь племени затянул погребальную песнь, соплеменники подхватили скорбные песнопения. Подхватив аматука под окровавленные руки, вождь воскликнул:
-Зверь пришел! Он забрал свою кровавую дань! Их души ушли в лес, в услужение нашим духам-покровителям, да прибудет их благословение с нами!
Под аккомпанемент ритуальных песен вождь потащил обмякшего шамана к центральной площади.
-Зверь явился и забрал то, то искал. Все, на сегодня больше страха не будет - зверь больше сегодня не явится. А посему пришло время скорби и прощения. -все повторял и повторял вождь, знаками показывая где будет костер, а куда ставить бочку с аналогом местного пива.
Я знал, сейчас разгорится огромный поминальный костер, который будет гореть до утра. И все жители деревни, от мала до велика будут сидеть вокруг огня и петь. Пить и петь. И чем больше они выпьют, тем громче будут петь.
Оставшись один - я не пошел за шаманом и вождем, и не бросился в лес, выискивая, как и где проник в деревню зверь Ыых, я учинил тщательный осмотр месту преступления. По поверьям туземцев на хижину шамана теперь налагается табу, которое снимается с первыми лучами утреннего солнца. Времени у меня было достаточно! Пользуясь тем, что местное табу на меня не распространяется, как и тем, что за двенадцать лет местные племена стали толерантно относиться к нашему невежеству, я прошел внутрь хижины.
Итак, видимо первыми умерли дети. Их тела лежали ближе к двери. Дальше, у стены на скамье перед очагом, лежали две женщины. Смерть их застала в момент занятия домашними делами. На полу валялись ручная мельница, нож, какие-то корнеплоды, рассыпано зерно. Причина смерти у всех одна. У каждой из жертв на шее имелась длинная рваная рана. Нанесена она была клыком или когтем. И это было странно! Любой хищный зверь, убивая, оставляет иные следы. Где укушенные раны? Где след от удара когтистой лапы, несколько идущих параллельно ран? А тут одна лишь рана, на шее. Может зверь Ыых обладал чем- то вроде рога, коим и наносил смертельные удары? Неудобное оружие, да и использовал зверь его не так как ожидалось. Острым, как бритва рогом проще колоть. Почему зверь просто не ткнул им в шею жертвы, пробивая позвонки и крупные сосуды? Других следов на теле жертв я не обнаружил.
После первичного, беглого осмотра, возникли еще вопросы. Если это был зверь Ыых, то, как он проник в дом? Я, разумеется, не верил в мистическое происхождение зверя, а это означало что он не мог просто материализоваться в воздухе. Я еще раз обошел все комнаты, внимательно осматривая стены и пол, крышу. Никаких следов проникновения. Если устланная листьями крыша, земляной пол и замазанные глиной, деревянные стены были целы, то зверь мог явиться только через дверь. Окон в своих хижинах туземцы не признают. Я вернулся к двери... За порогом, на улице следов искать не стоило. Бесполезно, туземцы затоптали все, что можно было! Внутрь никто не заходил, кроме самого шамана. Вот его следы я заприметил. Но где, же еще следы? Неужели зверь Ыых перемещался по воздуху? Я совсем растерялся. Кто же убил детей и женщин? Я, оттирая пот, сел на пол.
Отдышавшись, я вновь и вновь стал осматривать тела и хижину. Особенно уделяя особое внимание ранам на шее, траекториям кровавых брызг из ран, направлению удара, расположению тел, следам шамана...
В центре деревни, рядом с двухэтажным домом вождя располагалась площадь. Для всей деревни она выполняла ту же функцию, что и агора в древней Греции. Сейчас в центре утоптанной не одним поколением жителей площадки горел огонь. Вокруг ярко пылающего огня сидело все племя, в первом ряду рядом с вождем сидел шаман. Я прошел и сел рядом с ним, наплевав на туземные законы. Моего появления никто как бы и не заметил, все были заняты оплакиванием мертвых и восхвалением духов леса и неба. В религиозной ажитации, закатив глаза все племя, как один человек пели гимны. Пользуясь тем, что на меня никто не обращает внимания, я склонился к аматуку. Меня интересовали кровавые разводы на лице и руках шамана. Мне хватило две минуты, чтобы понять истинную картину совершенного убийства.
Подсвечивая себе карманным фонариком, я демонтировал детекторы и снимал камеры. Они мне не понадобятся - в смертях не виновен зверь Ыых. Свою семью убил сам аматук. Я конечно не криминалист и не Шерлок Холмс, столь любимый моей женой персонаж старых книг, но все, же был уверен в этом, столь шокирующем выводе. По следам шамана в хижине было ясно, что он вошел в дом и ему на встречу бросились дети. Не знаю, колебался ли аматук, но, в конце концов, он взмахнул... Мне кажется, орудие убийства выступал клык животного, очень может быть клык дракона. У шамана на одной из тех фотографий, что я рассматривал в планетолете, на шее виднелся амулет из клыков дракона. Сейчас на шее аматука этого амулета не было. Именно, такое оружие могло оставить такие рваные раны. В том, что удары наносил шаман, у меня сомнений не было. Характер ран, траектории кровавых брызг на стенах и полу, кровь на руках Юэ все говорило об этом. Шаман правша, все раны на телах жертв с левой стороны, к тому же вся правая половина одежды забрызгана, словно из пульверизатора, кровью. Так испачкаться можно лишь находясь лицом к лицу с жертвой, на расстоянии вытянутой руки. И это при том, что следов какого либо животного мне найти так и не удалось!
Я шел по вытоптанной просеке, с трудом удерживая ярость и гнев в узде. Очень хотелось там, на площади врезать шаману по его неподвижному лицу, сбить со скамьи и потоптать немного ногами. Но так было делать нельзя - в первых, не успей я дать первую плюху шаману меня скорее всего подняли бы немедленно на копья, и это надолго, если не навсегда испортило отношение между туземцами и землянами, во-вторых не прибегай я к членовредительству, а только к изложению фактов просто не поверили бы! Для всех местных сегодня ночью явился зверь Ыых, и он снял сою кровавую жатву!
Но зачем? Зачем было убивать свою семью? Что творилось в голове аматука, когда он убивал их методично и размеренно? Может Юэ просто свихнулся? Сошел с ума в ожидании зверя, имя которому страх? Черт, да какая теперь разница! Сошел он или нет, а четыре трупа стынут на земляном полу в его доме.
Сама мысль о четырех смертях не укладывалось у меня в голове. Еще вчера, я спал и ел в доме шамана, строил смешные рожицы двум его дочкам, большеглазым, подвижным словно капли ртути... Я остановился и громко на весь лес проклял все и вся!
Сняв две мобильные камеры, я стал демонтировать последний датчик движения . Находясь в злом, взвинченном состоянии, я старался как можно скорее убраться из пределов деревушки прочь в джунгли, в моей голове уже крутились фрагменты будущего рапорта... Снижение контроля за окружающими джунглями было серьезной ошибкой для меня. Пряча скрученные провода и сложенную антенну в сумку, я опять ощутил плотный, пристальный взгляд в спину. Волна ужаса и непреодолимой паники накатила на меня, захлестывая с головой. Никогда ранее мне не было так страшно! Я боялся как никогда того, кто стоял за моей спиной и сверлил меня своим взглядом! Руки мои предательски задрожали, сердце зачастило, словно из пулемета, во рту немедленно пересохло. Медленно, очень медленно я стал поворачиваться, судорожно пытаясь дрожащей рукой перехватить карабин за приклад. Мне это сделать так не удалось, зато вместо шершавого пластика мои пальцы, живя в этот момент животного, приступообразного страха своей жизнью, дотянулись до походной аптечки. Заикаясь, трясясь крупной дрожью, не отрывая взгляда от кустов в котором затаилось нечто ужасное , я с третьей попытки открыл коробочку...
Почему оно не нападает? В кустах кто-то копошился крупный, зыркая на меня своими красными глазюками, рычал и плевался, но почему то не нападал. Ждал. Чего то ждал? Я физически чувствовал как исходить злоба от этого неведомого мне зверя, злоба, порождающая во мне всепоглощающий страх… нет не страх - ужас! Я роняя аптечку, зажал в мокрой ладони последнюю надежду - пневмошприц с мощнейшим транквилизатором, отличным средством при подобных приступах неконтролируемой паники, остром стрессе и посттравматических психозах. Пусть мне дано сейчас умереть, но умирать подобно твари дрожащей мне не хотелось. Существо словно угадав, мои намерения отпрянуло. Вслед за ним немного опала буря страха, дав мне возможность сделать спасительную инъекцию. Живительная влага, горячая словно раскаленная лава разлилась по моим жилам, оказывая целительное воздействие. Стреноженное сердце забилось ровнее, ритмичней, в мышцы вернулась сила, взор просветлел, а голова наоборот стала тяжелой. Мысли стали подобно огромным глыбам, медленно и неповоротливо ворочаться в тяжелой голове. Спокойствие, так похожее на апатию воцарилось в моей черепной коробке. Несколько вальяжно, я опустился на одно колено, сдерживая дыхание и четко, как на стрельбище прижимая приклад автоматического карабина к плечу. Лазерный прицел алой точкой лег зверю аккуратно промеж глаз. Я лениво прищурился, собирая всю волю в кулак, чтобы нажать на такой тугой, неповоротливый курок... Зверь зарычал, видимо вконец сам растерявшись и от этого совсем передумавший нападать. Видимо никто из его жертв ранее не вел себя подобным образом. Шипя и плюясь зверь Ыых заметался в темноте сверкая на меня белками своих фосфоресцирующих глаз. На меня с новой слой напал страх. Однако эффект воздействия этой животной паники был значительно смягчен фармакологией и я смог, несколько отстраненно, даже с некоторым интересом выявить в себе невесть откуда взявшийся панический страх высоты и закрытого пространства, хотя такого рода фобиям ранее я не был никогда подвержен, иначе какой из меня, к черту, десантник? И каким образом я бы перенес путешествие в звездолете? Вторая волна ужаса и паники принесла нечто новое - я внезапно понял, что до потери рассудка боюсь пауков, змей, а также боюсь заразиться неизлечимой болезнью. Мне в эти минуты казалось, что зверь, там в кустах, смердящий, источающий смертельные миазмы тварь, что сделай она еще шаг и меня надо помещать в карантин. Я физически чувствовал как во мне поселяется смертельная болезнь, подтачивающая меня изнутри, как болят мои внутренности, гния заживо. Но и эти страхи прошли также внезапно как и пришли, уступая место новым и новым... Я дрожащей рукой поднял карабин выше, так чтобы алая метка скользнула вверх, в крону деревьев. Мой расколошмаченный страхами разум стал понимать происходящее. Я стал осознавать причину моего психического состояния. Все дело было в звере Ыых и его уникальном защитном механизме.
Стиснув зубы, стараясь не обращать внимание на бурю адреналина в крови и неровно бьющее сердце, на отупевший от страха и от лекарств мозг, я сконцентрировав остатки всей своей воли на указательном пальце, заставил его двигаться. Выстрел - сухой и раскатистый, ударил по ночным джунглям, рождая гулкое эхо!
Едва стихли отзвуки выстрела, потонувшие в густых, влажных джунглях, вокруг воцарилась мертвая, звенящая тишина. И в этой тишине слышно было как бежит прочь зверь Ыых ломая с хрустом ветви псевдопапоротника, и спотыкаясь о валежник. Как только я перестал видеть сверкающие белки глаз его, так меня перестало трясти от страха. В изнеможении падая на мягкую, пропахшую гниющей растительностью землю, я только сейчас понял, что с меня в три ручья льет пот, что меня знобит от холода, и это в тропических джунглях! Выпуская из рук оружие, я потер нижнюю челюсть и грудь. В приступе паники, сдерживая себя я с такой силой стискивал зубы, что теперь болел и прикушенный язык и жевательные мышцы. А в груди, как с первой же секунды явления мне зверя Ыых засела за грудиной тупая боль, ноющая и выматывающая, так до сих пор и не собиралась покидать меня. Впрыснув себе еще универсального анальгетика, я замер недвижно, всматриваясь в черноту надо мной. Вот, тебе и страшный зверь Ыых! «На одной далекой планете, почти целиком покрытой густыми, влажными, вечнозелеными лесами жил... страшный зверь Ыых. Кто не слышал об этом страшном звере? Его имя с благоговейным ужасом произносят туземцы, населявшие леса планеты испокон веков, самые бесстрашные пришельцы с других звезд, поселившиеся в здешних лесах бледнели при упоминании имени зверя. В самом лесу птицы смолкали, а другие звери, даже самые крупные и сильные в испуге прятались, когда слышали ужасающее пыхтение этого зверя в густых кустах.» Черт, я это рассказывал Нику всего несколько часов назад! Зверь чье имя внушает страх всем… Да, а сказочка- то оказалась страшной! Он ведь мог убить меня даже не приближаясь ко мне. Такой вот оказался защитный механизм у этого редкого зверька. Не высотой, ни массой не выделяется он среди фауны Бейлиза. Да, не дракон он, не гигантский богомол! Способность к эмпатии или даже телепатии, удивительная способность к индукции страхов и галлюцинаций сделала его неуязвимым для самых кровожадных хищников джунглей. Драконы Бейлиза, от которых по первой я бегал как угорелый, сами будут бежать от него как испуганные зайцы! Ай да зверь, ай да сукин сын! Готов поспорить аматук Юэ стал очередной жертвой психогенного воздействия зверя Ыых. Ему в отличие от меня нечего было противопоставить зверю, его психика оказалась изначально более уязвима для зверя, чем моя. У него не было аптечки, о приходе зверя он знал последние несколько дней. Может даже зверь ошивался в окрестностях деревни и шаман находясь периодически в трансе не мог не чувствовать его присутствия. Находится в состоянии перманентного стресса, все время ожидая ужасного зверя из легенд просто так не проходят. Такое кого угодно сведет с ума.
Я недовольно снова потер грудь. От анальгетика у меня закружилась голова, а мир вокруг стал ярче, я даже стал различать силуэты листьев в темноте. Только вот, боль в груди не прошла, хоть и должна была. Она стала тише, подобно зверю ушла в глубь, и отчего-то заныло левое плечо. Я приложил диагност из аптечки к себе на грудь. Недовольно пискнув он загорелся алым, и из набора символов на дисплее я выяснил, что у меня развивается сердечный приступ. Это все море адреналина в моей крови! Помниться доктор Юзеф говорил мне что то об адреналиновых кризах и о спастической стенокардии. Следуя рекомендации диагноста, я вколол "коктель" номер один и три, а затем вызвал базу на эвакуацию. Надо было тоже уподобиться зайцу, бежать со всех ног, едва страх коснулся моего сердца. Говорят физическая нагрузка превосходно сжигает адреналин! Но нет, я бы этого не сделал никогда. О, боги сколько у меня оказалось в тот момент воли не бросить все, не повернуться и с криком убежать в джунгли! Если бы не тот шприц и стиснутые зубы тайна зверя Ыых так и осталось до сих пор тайной. А значит умирали бы люди... Теперь-то я знаю, что зверь существует, знаю его тайну... В следующий раз мы будем готовы к новой встрече. Я неловко заворочался, вопреки рекомендациям диагноста. Только вот истинный облик его так мне и не открылся... Моя рука нащупала в грудном кармане статуэтку зверя Ыых и извлекла ее на свет божий. Подсвечивая себе пламенеющим алым экраном диагноста еще раз осмотрел ее. Семидесяти локтей ты в длину? Источаешь ли ядовитый пот? Рогат или волосат? Мне это не известно, я видел лишь твои глаза, холодные, яростные... А еще в них я видел страх. Твой, собственный страх, рожденный в тебе и тебе же предназначенный...