Ночной холод. Он как пронырливая крыса под одеждой - не успеешь поймать, покусает. Нужно плотнее запахнуть китель, а то пальцы уже не гнутся. Только и могут, что держать сигарету, не чувствуя ее.
Дверь хлопает. Крис усмехается сам себе. Не нужно никакого дара, чтобы догадаться - кое-кто решил вернуться за своей формой.
Просто удачное стечение обстоятельств: выбраться из общежития после отбоя и наткнуться на одежду, сложенную стопкой. Прямо на лавочке. Как будто так и ждет, когда же ее кто-нибудь заберет. И на нашивках с обратной стороны воротников фамилии: Гордон и Фергюсон. Забавно.
Аллен тушит сигарету о лавочку и заходит в раздевалку со стороны стадиона. Тут теплее, чем на улице. И еще - через окна проникают полоски белого света фонарей, освещающих территорию Академии.
- Что-то потерял? - доброжелательно улыбается Роберту.
Ну почему, а?.. Из нескольких сотен людей, ошивающихся в этой долбаной Академии... Роберт, выругавшись вполголоса, закрывает дверь за собой. Правда, тут же об этом жалеет, вспомнив предыдущие встречи. Но сейчас поздно уже что-то делать. Клетка захлопнулась, мелькает в голове Гордона холодная и острая мысль. Но это ничуть не пугает, скорее возбуждает. То, чего не хватало. Отличное завершение дня.
- Ну почему именно ты, Аллен? Ищешь приключений на свою задницу?
Крис морщится.
- Все может быть. Еще подумай о том, что это заговор против тебя. Ты, наверное, за формой? - вытаскивает из кармана ключ с брелоком.
Да, он не мог оставить одежду лежать просто так. Нужно было убрать ее в один из шкафчиков, которых тут насчитывалось около полусотни.
- Влетит же тебе завтра за непристойный внешний вид. Да и не только тебе... - улыбается и кладет ключ обратно. - И почему именно ты? - передразнивает. - Сволочь такая, а мнишь о себе не понятно что.
Робби шагает вперед. Слегка потряхивает от алкоголя, непонятной смеси не нашедшего выхода возбуждения и смутной обиды на Леона. Или на себя. За трусость и за то, что позволил...
- Ключ отдашь. Зачем тебе неприятности?! Просто попросишь что-нибудь, - еще один шаг. Робби оказывается рядом с Крисом, смотрит на него, улыбаясь. - Представить кому-нибудь, помочь устроиться после Академии. Что вам, всем выскочкам, нужно?
Запах алкоголя ни с чем не спутать. Аллен удивленно моргает.
- Мать твою, Гордон, - губы растягиваются в восхищенной улыбке, - да ты еще и пьян.
Глядя в глаза, касается кончиками пальцев живота Робби через ткань рубашки, расстегивает пуговицу. Одну... вторую...
- С такими, как я, ты явно не имел дела, - другую руку подносит к шее, оттягивает воротник, видит все еще яркий след укуса. Усмехается. - Моя просьба будет немного отличаться от тех, которые озвучил ты.
Роберт перехватывает руку Криса, удерживая.
- Не много ли за форму? Которую ты, возможно... - Гордон, усмехнувшись, пожимает плечами, - кто знает... украл? Из зависти к тому, до кого тебе никогда не дотянуться, сколько не маши лапками, - мягко поглаживает запястье вдоль линий вен, не ослабляя хватки. - Кому поверят, отгадай?
Робби отдает себе отчет, что вот прямо сейчас ему точно никто не поверит. Да еще и влепят такой выговор, что неприятности не разгребешь. Отчислить не посмеют, но до отца дойдет. А это почти равносильно тому, что быть позорно изгнанным. Долбаные правила. Делай, что хочешь, но быть пойманным - недопустимо. Так что весь разговор - чистой воды наглый беспочвенный наезд на Аллена.
- Хочешь, прямо сейчас пойду и доложу, что ты шляешься после отбоя?
Ой-йо... Гордон закусывает губу, затыкая себя. Хорош он будет...
От прикосновений на чувствительной коже выступают мурашки. А от угрозы Робби Крису хочется смеяться, но он закусывает губу, только улыбаясь.
- Валяй, - вопреки словам толкает Роберта к шкафчикам, заставляя прислониться к ним спиной. - Я же хотел вернуть форму. Зачем мне красть ее у... кого, вы сказали? Гордона и Фергюсона? - изображает отчет перед деканом. - Простите, пожалуйста. Но эти ребята не переоделись после тренировки. И потом не вернулись за формой. Кстати, наверняка они ходили в город, потому что от Гордона таааак разит перегаром...
Пока говорит, расстегивает рубашку Роберта дальше и на последних словах распахивает ее. Кожа кажется мягкой в отсвете фонарей.
- Тебе понравится. Просто не сопротивляйся, - прижимает ладонь к голому животу, скользит выше и сильно сжимает между пальцами сосок.
Роберт вздрагивает, инстинктивно пытаясь отстраниться. Ледяная волна паники, которую он тут же глушит, закрывая на миг глаза. Ничего не произойдет. Ничего из того, чего не захочет сам Гордон. Для этого у него есть чип.
- Ты не получишь удовольствия, Аллен, - смотрит, насмешливо улыбаясь. Опускает руки, позволяя делать все, что угодно. Самому сладко от такой покорности, хотя понимает, что она лишь попытка защититься. - Поэтому просто отдай ключ.
Крис знает, что с эмпатом следует быть осторожным, но не спешит возвращать форму владельцу.
- Даже чуточку не получу? - игнорируя просьбу, с силой проводит пальцами по ребрам и прижимается ближе, касается губами скулы. - Ты аппетитно пахнешь. Тебя надо драть, а не уважать за фамилию, которую ты даже не оправдываешь... Всего лишь выблядок, - склоняется ниже и кусает шею - там, где пульсирует кровь - такая же алая, как и глаза Гордона.
Вспышка. Робби тихо угрожающе шипит сквозь зубы, отталкивает от себя Аллена, припечатывая к противоположной стене.
- Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело! Не ввязывайся, Аллен. И если ты каким-то боком причастен к смерти мальчика, лучше собирай свои шмотки и вали отсюда как можно быстрее.
Злость, перехлестывая все, вот-вот накроет с головой, и станет наплевать на все ограничения в использовании дара и на то, что придется расплачиваться и писать объяснительную. Все равно. Только бы уничтожить. Роберт смотрит на Криса, захватывает волосы на затылке, тянет.
- Я могу устроить так, что ты будешь делать все, что я захочу. И радоваться этому, как ребенок, дорвавшийся до конфет. Понимаешь?
По телу возбуждение - волной, сметая здравый смысл и чувство опасности. Хотя последнее остается. Но игра с огнем еще больше завораживает. Поэтому Крис продолжает:
- Думаешь, причастен? - высвобождается из хватки, смотрит на Робби серьезно. - Я тебе настолько не нравлюсь, что ты готов повесить на меня обвинение в убийстве? - облизывает губы. - У тебя паранойя из-за этого расследования. Тебе... нужно расслабиться.
Аллен проводит ладонью по бедру Роберта, выше, притягивая ближе, царапает поясницу. Эмпат напряжен; злость и готовая вырваться из-под контроля сила - Крис ощущает это буквально на языке.
- Ты мне не нравишься абсолютно, - хрипло шепчет Робби. - Настолько, что мне хочется, чтобы ты был причастен.
Темная мутная вода - выше и выше, прибывает стремительно. Не будь Гордон пьян, остановился бы, не позволил себе. Но сейчас прекратить невозможно. Закрывает глаза, вжимается лбом в плечо Криса. Страх - острые сияющие кристаллики, как иглы, вспарывающие землю. Тот самый страх из прошлого в лаборатории. Холод голых облупленных стен, гулкая пустота коридоров, звон металлических инструментов за дверями операционных и запах, тошнотворный, выворачивающий наизнанку запах доведенной до абсолюта стерильной чистоты. Пальцы Робби впиваются в руку Аллена, расцарапывая кожу. Это остановит? То, что Гордон не открывал никому и никогда. Жгучее желание разодрать мокрые простыни, вырваться из четырех стен. И бессилие. Невозможность сделать что-либо.
- Ты... не знаешь, с кем связываешься...
Крис задыхается от неожиданно яркого чувства страха, широко распахивает глаза, не ощущая боли в руке. Холодное пульсирующее отчаяние наполняет до краев, перебивая возбуждение. Он никогда не испытывал ничего подобного... Отсутствие впечатлительности, пониженное восприятие. Как это можно еще назвать? Только холодная расчетливость и лишь изредка всплески каких-то эмоций, как прыжок рыбы, добравшейся до поверхности озера. Брызги во все стороны, потом затихающие круги по зеркальной воде и снова спокойствие.
Но это... Словно взбесившийся ледяной или обжигающе горячий воздух - не разобрать. Вынужденная рябь и волны. Со стороны. И почти как свое... Но чужое.
- Напугал... - честно признается Аллен на выдохе. Стук сердца, бешено перегоняющего кровь, настолько быстро, что, кажется, вот-вот разорвется от такого темпа. - Твой страх?
- Хочешь еще? - Робби игнорирует вопрос, проводит кончиками пальцев по пуговицам кителя, цепляет рубашку, тянет вверх. - Недостаточно, Аллен?
Вспышка ярости отпускает. И как обычно после использования дара - опустошение. Гордон смотрит в глаза Криса. Чувствительный, раз заметил подмену. Обычно люди не видят разницы. Роберт вытаскивает из кармана пачку сигарет. Если бы можно было перебить вкусом дыма подступающую тошноту! Отходняк после веселого вечера помноженный на эту бессмысленную демонстрацию... Чего?
Шторм отступает... И все снова так, как и всегда - ровная чистая гладь. Аллен сглатывает, смотрит, как Робби курит. Усталый, с видом - мне все осточертело. Вытяжка бесшумно избавляет помещение от дыма.
А внутри Криса как будто слишком пусто. И тихо. Из-за внушенных страха и беспомощности, накрывших с головой. Ими было заполнено все существо. Очень ярко, болезненно. Сладко. Как запретный плод.
Крис фыркает от пришедшей на ум ассоциации.
- Хочу ли я еще? - начинает тихо. - У меня предложение, лапочка, - улыбается и поправляет рубашку и китель.
Роберт дергается от обращения, резанувшего слух, но сам себя останавливает, понимая, что Аллену только и нужно, чтобы он снова взбесился. Пальцы мелко дрожат, Гордон бросает взгляд на свои ладони, потом на Криса.
- Говори.
- Какой ты послушный, - Крис не упускает случая подстегнуть. - Все просто: раз тебе нужна форма, я ее отдам. А взамен... - улыбается и подходит ближе, смотрит в глаза, - поделишься своими... воспоминаниями.
Он не думает о том, чем все может закончиться. Даже не представляет. Есть желание, грызущее изнутри после того, что сделал Роберт, - получить еще что-нибудь. Такое же, цепляющее нервы, заставляющее дышать чаще. Водоворот гребаных чувств.
- Договорились?
Гордон удивленно изучает Аллена. Странная сделка. Хочется спросить, зачем это тебе? Но Робби отчего-то уверен, что ответа не получит.
Это откровеннее воскресной исповеди. Открыть незнакомому человеку то, о чем не знает никто, даже Леон. Волнующие игры.
Роберт протягивает раскрытую ладонь, глядя на Криса, спрашивает:
- Что ты хотел бы почувствовать?
Ясно, что Гордону нужен ключ от шкафчика. Аллен берет его руку, сжимает и подносит к лицу. Смотрит прямо в алые глаза и целует тыльную сторону ладони, едва-едва коснувшись языком.
- Всё, что испытывал ты, - по-своему мягко улыбается и подмигивает. - И я знаю, что такое возможно, - отпускает руку и отдает ключ. - Шкафчик номер два.
Роберт чувствует, как его начинает колотить лихорадочная дрожь. Острые металлические края ключа впиваются в кожу. Был бы трезв, наверняка бы послал Аллена, не задумываясь. Но сейчас желание убедить себя в том, что эта сделка необходима, чтобы избежать скандала, кажется Гордону слабой попыткой оправдать себя и свою слабость.
- Тебе достаточно будет моего слова? Где и как это будет происходить?
Крис смотрит на Робби скептично, а потом отвечает:
- Ты же Гордон. Не сдержишь свое слово, будешь всего лишь проституткой из элиты. Все будет происходить здесь, - обводит помещение раздевалки рукой. - После отбоя, за полчаса до полуночи, - шепотом на ухо. - Как тебе мое предложение?
Последняя спасительная мысль Роберта: "Так мне проще будет его поймать". Завершающий кирпичик в хрупкой пирамиде самообмана.
- Согласен.
Робби открывает шкафчик, прижимает к груди форму - ткань слабо пахнет кожей Леона - достаточно, чтобы сбиться с шага, стиснуть пальцы, чувствуя жесткую кромку пуговиц.
- До завтра, - уже у двери, пока голос еще не дрожит от напряжения - лучше уйти.
- До завтра, - улыбается Аллен и смотрит на захлопнувшуюся за Гордоном дверь.
Будет интересно узнать, что ты из себя представляешь.
В комнате Роберт морщится от тошнотворного застоявшегося запаха алкоголя, подходит к окну и решительно дергает створку. После душа в голове прояснилось. Усталость - бесконечная, тягучая. И дело не только в применении дара. Десятки мыслей. Чувство грядущей неминуемой катастрофы, как перед грозой, которая непременно будет. Не избежать.
Робби трет ноющие виски, подходит к кровати Леона.
Нельзя. Достаточно держаться за Фергюсона. Необходимо заставить себя отказаться. Шаг за шагом идти медленно, но самому.
Возвращается к столу, открывает ноутбук.
"Имя: Мартин Уэлш. Сирота. Курс: третий. Близких отношений ни с кем в Академии не было. Неконфликтный. В день убийства на проверке перед отбоем присутствовал. Последний, кто его видел - сосед по комнате Доминик Пэйн. По его словам, ночью ничего странного не слышал, утром, проснувшись, обнаружил, что Уэлш отсутствует.
Среди курсантов Академии мы предлагаем обратить внимание на Криса Аллена и Эшли Митчелла, не смотря на то, что их алиби подтверждено".
Робби еще раз пробегает глазами по строчкам. Мало. Но не писать же: "Я чувствую, что они причастны". Никаких доказательств. И времени, которое так нужно, нет.
Когда за окнами светлеет, Гордон опускает крышку ноутбука, раздевается и ложится в свою постель.
Чтобы буквально через несколько часов открыть воспаленные, покрасневшие глаза, заставить себя встать, потянуть одеяло Леона и, улыбнувшись, позвать:
- Просыпайся, алкоголик. Пойдем завтракать.
Фергюсон нехотя открывает глаза. Во рту сухо - хочется пить. И тусклое солнце неожиданно кажется каким-то чрезмерно ярким. До головной боли.
Похмелье.
- И тебя с добрым утром, - улыбается в ответ. - Еще пять минут, и пойдем, хорошо? - зевает и потягивается, не выбираясь из-под одеяла.
За окном ветер гоняет опавшую листву, под этот шелест можно снова уснуть...
Леонард зарывается пальцами в свои волосы и устало, с тихим стоном выдыхает, прикрывая глаза. Вчера было очень хорошо, надо полагать. А сегодня - опять - учеба и обязанности.
- Как же обламывает... - морщится Леон и все-таки садится на постели.
Роберт смеется, зябко ежится: в комнате холодно и свежо. Но зато никаких следов вчерашней гулянки. Кроме головной боли. И воспоминаний о... О. И точка. Не продолжать. Невесело усмехнувшись своим мыслям, достает из маленького бара бутылку минералки, прикладывает к своему лбу, потом, скривившись, протягивает воду Фергюсону.
- Теплая, но сейчас и такая в радость. Хорошо отдохнули.
Леон делает несколько больших глотков. Торопится. Вода прозрачными капельками стекает с уголков губ на шею.
Морщится.
- Что у нас сегодня? - прикрывает глаза, облизнувшись.
И почти как наяву вкус красного вина, тепло, податливость теплых губ... Пьяная решимость. Следом - волна удовольствия.
Никак не скрыть. Леон поворачивается к Робби.
- Я с кем-то целовался вчера? - с интересом и ожиданием.
Гордон застывает на месте, смотрит на друга. Холодные тиски на горле, не вздохнуть. И плевать на разумную мысль: для обоих лучше, что не помнит. На деле - разочарование. И тупая боль, свернувшаяся в животе, как в детстве. Робби старательно пытается улыбнуться.
- Да, Лео, целовался, - получается насмешливо скривить губы, сдернуть полотенце с вешалки, собрать волосы на затылке. Привычные движения - ритм устроенной размеренной жизни.
Фергюсон задумчиво наблюдает за другом, пытаясь вспомнить, с кем. Только обрывки, быстрые, смазанные кадры - не зацепиться. Выдыхает беспомощно. Открывает рот, чтобы спросить об этом у Робби... закусывает губу.
Погулял, называется...
Поднимается с постели, заправляет одним движением, чтобы не было соблазна снова залезть в тепло, и трет лицо ладонями. Надо что-то делать, иначе мысль о поцелуе выест весь мозг.
Холодный душ.
Гордон заканчивает читать отчет и поднимает взгляд на директора. Голова все такая же тяжелая, но способность сосредоточиться - это тоже умение, отточенное до совершенства в стенах Академии.
- Таким образом, нам представляется необходимым проверить Митчелла. Но для этого нужно отправить запрос в лабораторию. Решение, которое можете принять только Вы.
Роберт смотрит на Леона, потом снова опускает взгляд в файл. Не зря просидел полночи. Директор хоть и выглядит озабоченным, по крайней мере, им с Фергюсоном одобрительно кивает.
- Но Вы пойдете на это только в самом крайнем случае, правильно?
- Правильно, - соглашается Эванс. - Судя по всему, настал этот самый крайний случай, - руки локтями на столе, пальцы переплетены, но не сцеплены в замок. - Вы знаете, что выносить за пределы Академии какую-либо информацию о произошедшем убийстве не стоит. Для блага самой Академии и всех нас. Правительство может легко заколотить окна и двери этого учебного заведения, поэтому и приходится полагаться на свои собственные силы.
Замолкает, глядя на Леона и Робби, словно обдумывая что-то...
- Роберт, - взгляд в глаза, потемневшие до бордового оттенка, - Леонард, - в бледно-серые, - вы сыновья влиятельных людей в правительстве. И у вас... у нас есть время до следующей пятницы. Доступ к лабораторным файлам вы получить можете.
Гордон закусывает губу, чтобы не усмехнуться. Сколько пафоса! И нельзя не заметить перемену. Это уже не обращение к подчиненным, нет... Имена, тон почти просьбы: виновата ли в этом резком переходе сложившаяся ситуация, или Эванс понимает, еще совсем чуть-чуть, и мальчики окажутся гораздо выше его самого. Возможно, членами той самой комиссии, которую сейчас так боится директор, и которая, в конечном счете, решает, быть Академии или нет.
Роберт тактично не сканирует, но даже того, что фоном доходит, достаточно, чтобы понять - Эванс паникует. Никакой уверенности, что отец захочет помогать. Хотя для него сделать запрос - проще простого. Робби наплевать и на Эванса, и на Академию. Только вот к делу этому с некоторых пор он стал относиться как к личному.
Короткий взгляд на Фергюсона, потом Роберт кивает.
- Хорошо. Но Вы понимаете, если окажется, что файл Митчелла исправлен, значит, дело не в обычной вражде между курсантами. Все гораздо сложнее, доступ к данным Академии имеет узкий круг людей.
Эванс отвечает после паузы, задумчиво обводя взглядом книжные полки и ковер на полу кабинета.
- Да. Скорее всего РА. И это лишь их первый ход.
Республиканская Армия. Почти что легенда, но не такая, какой стоило бы гордиться. Недовольные властью, правительством, установленными порядками - всей ситуацией в закрытом от разрушенного мира городе. Они сами хотят вершить суд, и у них всегда получается скрыться от закона. Террористы и РА - слова-синонимы. Разница лишь одна - в названии.
И вот... началось. Четко продуманная стратегия, или всего лишь всплеск агрессии, отразившийся на стенах несокрушимой Академии - это еще предстоит узнать, если не пресечь все на корню.
- Если это все-таки РА, то вмешательства правительства не избежать, - задумчиво говорит Леон. - Это уже точно не злые шутки.
- Поэтому я даю время до пятницы, чтобы вы успели узнать все, что нужно.
Роберт согласен с другом абсолютно. Более того, поставить в известность - необходимо и без промедления. Пока не стало слишком поздно.
- Пришлете данные на РА?
Это слишком наглая просьба. Наверняка ни у Фергюсона, ни у Гордона нет доступа к документам такого уровня секретности. Но если директор хочет мухлевать, ему придется довериться, другого варианта нет. И Эванс, тоскливо глянув в окно на затянутое тучами небо, кивает.