Аннотация: Молодой пилот, Александр Сумароков, получает в наследство старый корабль, который меняет всю его жизнь. Грандиозные планы, построенные им в мечтах, разлетаются вдребезги при первой же встрече с реальностью, заставляя встать на очень опасный путь.
Глава 1. Беда не приходит одна.
Беги, беги за солнцем
Сбивая ноги в кровь.
Беги, беги, не бойся
Играть судьбою вновь и вновь.
Ария "Беги за солнцем"
Еще совсем недавно Александр Сумароков водил за сущие гроши мусоровоз, перевозивший отходы анклава на поверхность, но пару дней назад, ему, как снег на голову, свалилось наследство от дяди. Целый, почти рабочий, пятидесятитонный грузовой корабль. Огромный гроб на реактивной тяге представлял собой кусок металлолома, нуждающийся в капитальном ремонте. Тем не менее, он хотя бы еще был на ходу. И Александр несказанно радовался даже такому сокровищу, теперь неожиданно оказавшемуся личной собственностью.
Несмотря на то, что почти каждую деталь нужно менять еще лет так пятнадцать назад, этот стратолет при желании можно продать здесь же, в порту, миллионов так за десять - пятнадцать. Даже за такую рухлядь на местном рынке заплатили бы очень хорошие деньги, но Александр даже и не допускал мысли его продавать. На зарплату простого рейсового пилота и такого не купишь, даже если голодать или брать в кредит. Любой корабль в анклаве шел на вес золота.
И вот, стоя в ангаре перед местом за номером семь, Сумароков смотрел на эту груду металла, где-то в теории еще и способную подняться в воздух, и думал, как быть дальше. Из открытых ворот ангара порывами налетал холодный ветер, несущий с собой запахи серы и метана, но он даже не замечал таких вещей. Всего внимание было настолько приковано к кораблю, что если бы рядом взорвалась граната, то и тоже вряд ли бы заметил.
Марки "Антан-513", спущенный с Катианских верфей больше тридцати лет назад, если верить документам, классической компоновки и прошедший пару модификаций, но сейчас выглядевший скорее жалко, чем впечатляюще. Угловатой формы, с расположенным на носу колпаком кабины, по обе стороны которой находились скорострельные лазерные излучатели, блок двигателей для дальних прыжков и обычного пространства, приподнятый на корме, прямо над основным люком для разгрузки грузового трюма, занимавшего большую часть корабля. "Антаны" были грузовиками дальних перелетов, хорошо бронированные и защищенные, но этого загоняли почти до предела, даже посадочные амортизаторы с трудом выдерживали нагрузку, просев почти до самого днища.
Корабль требовал по меньшей мере двух пилотов для полноценных полетов, не считая пяти технических дронов для обслуживания основных и вторичных систем корабля. Хорошо хоть, что они, в состоянии едва ли лучшем, чем сам стратолет, так же достались в наследство. Правда, сколько из них включались, еще не проверял.
Стало быть, сейчас нужен напарник. Конечно, за пределы анклава можно и одному летать, но это крайне неудобно. Второй пилот отвечал за большую часть основных систем и вооружение, пока первый занят управлением, да и просто одному в длительном перелете банально будет скучно.
Чем заняться человеку с собственным кораблем? Грузоперевозками, сразу в голову приходит ответ. Анклав стоял далеко от торговых путей, так что регулярно сюда купцы не приезжали, ниша была свободной. Или же торговлей, никто не держал его только здесь, но для собственного дела нужен начальный капитал, а вот его-то как раз и не хватало. Или взять кредит и поставить оборудование на добычу руды? Поблизости есть неплохие залежи, которыми анклав не занимается из-за малочисленности кораблей. Выбрать стезю рудокопа тоже неплохой вариант, только сбывать руду тоже стоит не в здешних местах.
И все же, сначала нужно найти второго пилота. Благо Александр знал, кому следует позвонить. Своему напарнику по мусоровозу, Коле Быкову. Учились с ним вместе в университете, потом вместе три года отпахали за штурвалом, не покладая рук. Оба сначала радовались даже такой работе, считая ее только временной, пока не найдут чего-нибудь более достойного. Как оказалось, ничего более постоянного, чем временное, не существует. В общем, сейчас это был идеальный вариант для предстоящих грандиозных планов. Набрав по комму номер друга, Александр через несколько секунд увидел перед глазами изображение ухмыляющегося Николая с банкой пива в руке.
- Здарова, Саня! Как дела? Чего звонишь? - заорал весело его напарник. Кажется, сейчас он был не дома и очень весело проводил время, в очередной раз просаживая и так не самую впечатляющую зарплату пилота.
Здарова, здарова, - кивнул Александр, с трудом сдерживая улыбку, - Мне прикинь, наследство привалило. От дяди, дай Небо ему покоя. Целый грузовик, "Антан-513". Не новый, конечно, ему уже лет тридцать скоро исполнится. Старье, старьем...но корабль! Целый!
- Да ладно?! От дяди? У тебя был дядя? - Николай был серьезно обескуражен такой новостью.
- Да, был. По отцовской линии. Но я его не знал почти. Видел всего пару раз, когда совсем маленьким под стол пешком бегал. С батей у него натянутые отношения были, о нем почти никогда не говорил. А теперь оказывается, что я единственный родственник у него остался. По закону корабль вот мне и перешел. Теперь даже не знаю, что и делать со всем этим металлоломом.
- Как что? Первое что тебе нужно сделать, так уволиться с этой грёбаной работы! - радостно велел Николай. - "Антан"? Знаешь это ведь нехилая машинка, он хоть и древность, но фору даст и некоторым новичкам, - Александр заметил, что в голосе Николая чувствуется легкая зависть. И снова едва удержался от улыбки, когда представил его реакцию на предложение войти в команду.
- Да какая фора? Он уже разваливается, - засмеялся в ответ, - Знаешь что? А пошли ко мне в команду. Друг друга мы знаем, работаем уже давно. Будем пахать только на себя, а не на этих чинуш долбанных. Я капитан, ты второй пилот, прибыль пополам.
Секунду Николай переваривал это предложение, не сразу усвоив, какое счастье привалило, а потом громко закричал, чуть не перегрузив микрофон своего комма:
- Санька! Конечно! Я уже сейчас пошлю в Бездну этого Нечаева со всеми его нормативами! - а потом спросил уже более озабоченно, все еще усваивая информацию, - А чем мы будем заниматься?
- Да я еще ничего не решил толком. Надо кораблик серьезно подлатать, а на какие шиши, не знаю. Думаю в рудокопы податься или грузоперевозками заняться. Ты-то что сам думаешь? Напряги мозги, ты ведь теперь тоже в команде.
Коля задумчиво сморщил лоб, выдавая напряженную мозговую деятельность, не менее активно боровшуюся с той дозой алкоголя в организме, которую успел влить в себя.
- Да я тоже не знаю, что делать, - а потом неожиданно выдал, видно, уступив парам алкоголя, активно боровшимся за свое место в извилинах мозга, - Может в искатели? Там пары рейсов хватит, чтобы ремонт окупить.
Услышав такое предложение, Александр расхохотался.
- Колька, ты чего, совсем мозги пивом залил? Мы же, как только сунемся на Кладбище, огребем по хребту или от защитных систем, или от конкурентов. Ты сам видел, какие туда парни летают.
- А я думаю, стоит рискнуть, не сейчас, так потом. Хапнем по-быстрому и ништяк все будет. Вон за оборудование одних фагойцев о-го-го скока платят. Не здесь даже продавать будем, а куда-нибудь в места покруче подадимся.
- Платят-то, оно платят, да думаю, шкура своя дороже всяко выйдет. Соваться надо туда не с перепоя, а очень хорошо подготовившись. На одно снаряжение у нас денег уйдет больше, чем на весь корабль. Ладно, потом все это решим, когда протрезвеешь. Сейчас первым делом в офис надо сходить, уволимся. Дальше в ангар направимся, покажу тебе своего красавца.
- Давай, - быстро согласился Коля, явно торопясь поделиться новостью со своими дружками, вместе с которыми сейчас прогуливал содержимое карманов.
Завершив разговор с Николаем и повесив комм обратно на пояс, Александр еще раз обошел "Антан", тщательно оглядывая все детали. Гроб он и есть гроб, хоть даже бронированный, да еще и летающий. И все же, кажется, благодаря этому гробу, у Сани начинается новая жизнь. Довольно улыбнувшись, направился к выходу из ангара, представляя выражение лица Нечаева, когда сразу два его пилота подадут заявление об увольнении.
***
Номер 123/654 наблюдала из вентиляционной шахты, как мужчина покинул помещение. Она не слышала ни о чем, что разговаривал с приятелем по комму, но надеялась, что собирается скоро улетать с этого поганого анклава. Ведь если не станет, то очень скоро ее найдут, и тогда... что ж, о плохом лучше не думать.
Номер 123/654, аккуратно сдвинув в сторону решетчатый вентиляционный люк, бесшумно спрыгнула на бетонный пол. Наставленные вдоль стен ящики служили отличным прикрытием от камер наблюдения, которые успела заметить во время предыдущего прихода сюда. Времени было немного, но компьютерная часть сознания просчитывала варианты быстрее, указав, что нет необходимости забираться в первый же попавшийся корабль, ситуация могла выйти из-под контроля. Тем более, что кораблей здесь было совсем немного.
Во всяком случае, здесь ни разу не видела ни одного из тех кораблей, что отпечатались в ее еще сохранившейся органической памяти. Черные, практически обтекаемой формы, маневренные и быстрые. Почему-то эти корабли были очень важны, но сохранившейся памяти было слишком мало, а компьютерная часть старательно задавливала все попытки копнуть глубже.
Этот же грузовик марки "Антан-513" здесь появился совсем недавно, даже после того, как 123/654 установила наблюдение за ангаром. И оказался самым приемлемым вариантом. Обладая собственными прыжковыми двигателями, мог помочь в побеге, но для этого необходимо было убедиться, что вскоре поднимется в воздух.
Как определила 123/654, владелец корабля как раз тот молодой парень, но он был очень рад своему новому приобретению. Получается, что вскоре попробует поднять его в воздух. Вполне подходящая возможность для побега.
От места нынешнего укрытия до люка в трюм корабля было примерно двадцать метров открытого пространства, которые контролировали две подвижные камеры наблюдения. Несколько минут наблюдения за ними позволили определить мертвую зону, позволявшую пройти незамеченным. Однако здесь вполне могли оказаться и еще какие-нибудь системы наблюдения, незаметные вооруженным глазом.
Компьютерная часть настойчиво требовала остаться на месте и продолжать наблюдение, но большим противовесом к такому логичному решению было так же тот факт, что неизвестно, куда ушел владелец корабля. Высока вероятность, что вскоре он вернется и поднимет свой "Антан" в воздух, решив сразу испытать покупку в деле. Такой момент просто нельзя было упускать.
Подсознательно задержав дыхание, 123/654 осторожно вынырнула из своего укрытия и побежала по заранее рассчитанному маршруту точно между зон наблюдения камеры. Требовалось двигаться очень быстро, поскольку зоны постоянно смещались и опоздание равносильно обнаружению.
Компьютер не знает такого слова, как удача, но 123/654 вспомнила это слово, когда укрылась в тени трюма корабля. Никакой дополнительной системы охраны в ангаре не оказалось, и удалось избежать попадания в зрачок камеры.
В трюме уже можно чувствовать себя несколько спокойнее. Людей здесь не видно, и почти нет никаких грузов, только несколько небольших старых контейнеров в углу. Органическая память, снова о себе напомнив, подсказала примерное устройство корабля. Откуда эти знания взялись, тоже нет данных, но они все же были. Возможно, в прошлой жизни она была связана с кораблями...
Расчет оптимального варианта действий для дальнейшего пути. Внутри корабля наиболее труднодоступными помещениями являются технические коридоры, куда члены экипажа редко заглядывают. Таким образом, оптимальное укрытие будет именно в этой части. Расчет пути на основе органической памяти оказался еще быстрее.
Вскарабкавшись по лестнице, 123/654 схватилась за одну из опор потолочного перекрытия и подтянулась прямо к вентиляционной шахте. При остановленном реакторе система жизнеобеспечения корабля так же не работала, и вентилятор не двигался. Осторожно сняв решетку, 123/654 аккуратно, используя возможности более гибких, по сравнению с обычными человеческими, суставов, пролезла между лопастей и попала внутрь вентиляционного короба.
Дальнейший путь привел в технический коридор вблизи реактора, предназначенный для сервисных дронов, куда человек, по идее, по своей воле не полезет. Зато здесь было идеальное укрытие на время перелета. К тому же, находясь таким образом в почти полном секрете от экипажа и возможной охраны, можно провести время ожидания до полета, если такое случиться.
***
Кабинет Нечаева находился на территории перерабатывающего завода, куда стекались все отходы жизнедеятельности анклава, и биологические, и технического происхождения. Вынесенный практически на край обжитой территории, завод обладал собственным защитным куполом, под которым разместилось несколько сортировочных цехов и два корпуса переработки. Все, что нельзя было рециркулировать и использовать вторично, прессовалось в кубические блоки, вывозить которые с территории анклава прежде и было главной задачей Александра и его приятеля.
Почти все основные системы завода были автоматизированы, ни один человек не смог бы продержаться там, без риска получить рак кожи или легких, даже сами машины, используемые на конвейерных линиях по сортировке, очень быстро покрывались толстым слоем оксидов и химикалий, что требовало хотя бы ежемесячного профилактического ремонта. Люди использовались только на вспомогательных работах.
Возвращаясь туда в уже успевшем надоесть за три года работы вагончике скоростной подземки, Александр никак не мог унять в себе мысль, что в последний раз видит эти грязные, закрытые облезлым пластиком стенки салона, изрисованные похабными надписями и картинками. Ярком примере интеллектуального уровня развития постоянных клиентов этого вида транспорта. Чуть покачиваясь каждый раз, когда вагончик проходил очередной стык рельсов, он вполуха слушал идущие по радио ежедневные новости, чтобы хоть как-то отвлечься и успокоится. Правда, толку от этого было мало, поскольку кем бы не являлся редактор выпуска, этот человек был искренне уверен, что для слушателей необходимы самые вымораживающие кровь истории, которые только можно найти в анклаве.
"А теперь о главном событии дня. В исследовательском институте развития гидропонных систем произошло нападение неизвестных лиц, в ходе которого несколько сотрудников научного отдела пострадали. Есть жертвы. Очевидцы говорят, что нападавший был один, использовавший в ходе боя холодное оружие. Подошедшие позже силы нашей доблестной милиции не обнаружили на месте ни одного человека, вооруженного подобным оружием. Сейчас проводится расследование..."
- Завод по переработке отходов, - проскрипел механический бесцветный голос из динамика над дверьми, когда вагон, резко дернувшись, остановился перед платформой. Конечная станция, чуть дальше состав разворачивается и уже идет в обратную сторону.
Как и любая другая станция этой линии подземки, остановка под перерабатывающим заводом была серой и бесцветной. Небольшой зал примерно метров двадцать в длину, с единственной платформой, по обе стороны которой проложены пути. Посередине ряд невысоких и толстых колонн, поддерживающих полукруглый потолок. Сейчас освещение было даже хуже, чем обычно, поскольку из шести ртутных ламп, обычно освещавших станцию, сейчас горело всего четыре.
Единственной специфической чертой этой станции был запах. Неповторимый и непередаваемый словам букет ароматов, пробиравшийся сюда вместе с подтеками и протечками с завода. Вонь, насколько уже обыденная и приевшаяся, что казалось почти незаметной.
Александр, уже в мечтах вольный торговец, неожиданно почувствовал ее с новой силой, словно в первый раз здесь находился. И сразу нашел еще один способ порадоваться так неожиданно свалившемуся на него наследству - больше не придется каждый день вдыхать в себя все эти ароматы.
Поднявший по крутой лестнице наверх, он очутился перед пропускным пунктом завода. Там, как всегда, дежурил бессменный охранник, которого все рабочие называли дядя Миша, каково же было настоящее имя, даже ни разу е поинтересовался.
- Привет, Сашок! - отвлекшись от своей книжки, в этот раз в зеленой обложке и без названия, дядя Миша, широко ему улыбнулся, - Чой-то ты сегодня на работу заявился? У тебя же вроде выходной, как никак. Или тебе вообще заняться нечем?
- Нет, дядь Миш, по этой работе я точно скучать не буду, - пожал протянутую руку Александр, - увольняюсь отсюда. Хватит с меня возить помои на поверхность, пора чем-нибудь полезным заняться.
- Вот это правильно, - одобрил дядя Миша, - Вам, молодым, здесь делать нечего. Вам ведь еще жить и жить. И друга своего забирай, ему здесь тоже гнить не следует. Покупайте билет на первого же торговца, что сюда прибудет, и летите куда-нибудь, где нужно уметь хоть что-то, кроме ремонта гидропоники и копания в мусоре.
- А что же вы здесь до сих пор сидите, дядь Миш? - усмехнулся Александр, - Сами нас вперед гоните, а пример не подаете...
- Смеяться, малой, над стариками грешно, тебе никто не говорил? - без тени обиды сказал охранник, - Я в свое время покуралесил так, что вам двоим с приятелем еще тянуться и тянуться. А сейчас... Старость не радость, хорошо хоть, совсем на улицу не выкидывают, как в других местах. Да и бабка моя тоже будет не в восторге, если я буду все время дома сидеть. Хоть здесь от нее прячусь, и от ее бесконечных придирок.
- Стало быть, вы, дядь Миш, от жены своей тут прячетесь?
- От нее самой. Уж сорок лет вместе, а все никак не успокоится. Запомни, малой, в бабах все дело. Они тебя на свет родили, они же тебя на тот свет и отправят. Без них нельзя, ничего не скажешь, но и с ними невозможно... Ладно, я тут язык раскатал, а ты старика заслушался. Иди к Нечаеву, увольняйся. Только потом не забудь рассказать, какое и него лицо было, когда твое заявление подписывал. Это должно быть интересно...
Еще раз, уже на прощание, пожав охраннику руку, Александр прошел через турникет. Проходной зал завода был совсем короткий, буквально десять шагов, после чего попадал уже на открытую площадку под защитным куполом, где работало несколько механических погрузчиков, расставлявшие прибывшие недавно контейнеры со вторсырьем. В принципе, здесь должна быть свободная площадка, откуда без особых проблем можно добраться до любого из корпусов, но в действительности оказалось, что завод не в состоянии справиться с тем потоком отходов, что каждодневно извергает из себя анклав. Так что, те контейнеры, что не помещались в подземные временные хранилища, складировались прямо здесь, ожидая того часа, когда отправятся на сортировку.
Погрузчики были человекоподобными десятиметровыми грузовыми машинами, подготовленными для множества разноплановых работ на территории анклава, но несколько таких машин выделили специально на нужды завода. Без внешнего корпуса, только полиметаллический остов, оплетенный проводами и тросами рабочих систем, в центре которого находилась открытая кабина пилота, подключаемого к погрузчику напрямую через несколько имплантированных разъемов в основании черепа.
Одна из машин, когда Александр проходил мимо, развернулась и помахала ему сжатой клешней. Он махнул в ответ, даже не разобрав, кто именно из пилотов его поприветствовал. Плохо их знал, всего лишь несколько раз пересекались в буфете, не более того.
По заводу было довольно неприятно разгуливать без защитной маски, миазмы разложения и гнили доносились буквально отовсюду, забивая нос и ноздри, не давая и вздохнуть без рвотного позыва, потому и задерживаться на открытом пространстве он не хотел, уже знакомым извилистым путем по узкой дорожке мимо контейнеров пробираясь к административному блоку.
Весь защитный купол завода держался на пяти мощных опорах, не дававших ему рухнуть под собственным весом, и основание одной такой стало местом еще и для административного блока. После возведения купола, когда обустраивали там завод, наскоро собрали из пеноблоков несколько помещений, где разместили тогда еще немногочисленный административный аппарат.
Задерживаться среди этой вони никто не хотел, за исключением тех, кто не мог найти другой работы в анклаве. И почему-то со временем таких людей становилось только больше. Лично Александра всегда удивляло, зачем на заводе, который с людьми не работает, только с их отбросами, столько различных юристов и менеджеров. Порой, особенно после тяжко нагруженных дней, когда после постоянных перелетов желудок связывался в узел, казалось, что все они здесь сидят только затем, чтобы раз в цикл получать зарплату.
Внутри здания постоянно работающая вентиляция почти изгоняла вездесущий запах помоев, оставляя только слабый привкус, на который можно было при желании и не обращать внимание. И все же, стоявший у двери дрон-охранник, безликий полутораметровый столб из пластика и керамита, снабженный турникетом, скрипящим голосом поинтересовался о цели визита. Буркнув что-то неразборчивое, почти бывший пилот разу прошел дальше. На внутреннюю охрану можно было не обращать внимания. После того случая, как один из автоматов шарахнул током по жене директора, несшую ему обед, все оружие с них поснимали, оставив только возможность спрашивать проходивших мимо. Даже у них в ангаре мусоровоза стоял почти такой же, с вечно клинившим турникетом, до тех пор, пока по просьбе Кольки механик не свинтил его с постамента и не унес в неизвестном направлении.
В этот раз ни к одному из менеджеров Александр заходить даже не стал, направившись сразу к директору. Его кабинет находился на самом верху, почти под куполом, словно мелкий царек, парящий над своим мусорным царством. Нечаев, получивший это место только потому, что его жена была родной сестрой одного из консулов анклава, превратил завод в свое миниатюрное удельное княжество, и почти каждый работающий здесь тихо и с тайной надеждой мечтал, чтобы он случайно свалился в контейнер, отправляющийся на переработку в биотопливо. Посчитавшие его вначале неплохим, даже своим, из-за умелой манеры общения, парнем, оба приятеля теперь испытывали к нему практически такие же чувства.
- Директор у себя? - спросил он у секретарши, подходя к дверям кабинета Нечаева. В отличие от всех остальных в этом здании, здесь они были с замком, так что с неожиданной проверкой во всем заводе могли нагрянуть к кому угодно, но только не к нему самому.
Секретарша оторвала взгляд от пикт-панели, по которой бежали ряды цифр, и посмотрела на пилота мусоровоза. Если не знать, кто она такая на самом деле, то можно принять за самого обычного человека. В действительности, это был едва ли не единственный известный Александру на этом анклаве андроид. У секретарши не было даже имени, только кодификатор-номер. Под чистой белой кожей и миловидным личиком находилось больше имплантатов, чем во всех служащих завода, вместе взятых. Внешне же выдавали ее только пальцы рук, на которых, сильно присмотревшись, можно было заметить стыки подвижных деталей.
- Директор у себя, - с добродушной интонацией ответила секретарша и тепло улыбнулась Александру, - Только сейчас он занят, подождите несколько минут. Вас не затруднит?
- Ни в коем разе, - согласился пилот, присаживаясь на стул напротив стола секретарши, - Конечно, я готов подождать его, никуда не тороплюсь.
- Могу ли я предложить вам кофе? - с такой же милой улыбкой предложил андроид, не отрывая от Александра взгляда, - Или листового чая?
- Нет, ничего не надо. Надеюсь, ожидание будет не столь долгим, чтобы захотелось пить, - отрицательно покачал он головой, посмотрев на дверь. Не будь там замка, то вошел бы и так, без всяких разговоров, но ломиться туда, как дикарь с дубиной, настроения не было. Несколько минут можно и потерпеть, особенно, если они последние на этой работе.
Секретарша вернулась к своему занятию, и Андрей невольно перевел взгляд на нее, тем более, что и смотреть здесь было больше не на что, если только не любитель разглядывать потолок и раскрашенные стены. По заводу ходили слухи, что у Нечаева этой андроид был не только для простой работы с документами, как он всегда говорил, а для намного более интимных занятий. Глядя на отличную фигуру секретарши, которой могла позавидовать практически каждая знакомая ему девушка, с такими выводами можно согласиться.
- Да, Валентин Матвеевич, сейчас ничем не занята, - приложив палец к уху, кивнула секретарша, - Нет, простите, но ваше пожелание сейчас невозможно. К вам посетитель... Да, служащий завода. Да, я сказала, что вы на месте. Хорошо, как скажете, - подняв глаза на Александра, добавила, - Можете проходить, Валентин Матвеевич ждет вас.
Кивнув, пилот поднялся со своего места и прошел в дверь. Кабинет директора был ярким примером авторитарного способа правления, избранного Нечаевым. Какие конкретно махинации проводил, никто не знает, но то, что большая часть средств, выделяемых на завод, оседает в карманах его директора, сообразил бы даже человек, впервые заглянувший на анклав. Пластиковый пол с имитацией деревянного паркета, на котором расстелена шкура хищного вурлака. На полках шкафов вместе с многочисленными папками отчетов и статистики, стояли красивые декоративные фигурки из кости или камня. На стене, за спиной директора, висел портрет когитора анклава в позолоченной раме, поверх флага города.
- А! Сумароков! - директор даже поленился отвернуться от пикт-дисплея, чтобы посмотреть на своего подчиненного, - Заходили. Зачем пришел?
- В этот раз точно не за зарплатой, - усмехнулся Александр, чувствуя какое-то радостное возбуждение из-за того, что больше никогда не придется оглядываться на эту наглую морду, - Знаете, Валентин Матвеечич, мы с Колей хотим уволиться. Как раз за этим я к вам и зашел.
- Уволиться? Что? - вот в этот раз Нечаев все же перевел взгляд на своего собеседника, - С какой это радости? Ты хоть знаешь, что у нас всего три пары пилотов на мусоровозах? Даже в три корабля вы никак не могли справиться с нормативом, а теперь еще и увольняться собрались? Совсем решили завод с графика выбить? Никакого увольнения я вам не подпишу!
- Валентин Матвеевич, вы не имеете права мне отказывать, - удивился Александр, - У меня даже в контракте написано, что он может быть расторгнут по согласию при желании одной из сторон. И я сейчас хочу с ним закончить.
- Здесь я решаю, кто и что может! - ткнув в его сторону толстым пальцем, вякнул Нечаев, - Ты мой подчиненный, так что изволь подчиняться! Скажи спасибо, что при вашей лени я еще даю вам выходные. Завтра выходишь на свое рабочее место вместе со своим дружком и начинаете нормально выполнять то, что должны мне по договору! Иначе зарплату урежу. И в черный список занесу. Нигде больше во всем анклаве вас не возьмут даже грибные очистки с пола подбирать.
- Да хоть в два черных списка! - взорвался Сумороков, - Увольте меня с этой работу и я больше тут не появлюсь! Не хочу больше и лишней минуты здесь находиться!
- Вы со своим дружком задолжали мне еще треть месячного норматива! И это только за этот месяц! И хочешь, чтобы я так просто так вас отпустил? - Нечаев начал брызгать слюнями, выдавая крайнюю степень раздражения. Терпеть не мог, когда не подчинялись по первому же его слову.
- Ваши нормативы завышены настолько, что та древность, которую вы нам выдали, не осилит такого количества рейсов в сутки, - Александр тоже решил высказать все, что о нем думает, - Мы и так работали не покладая рук!
- А! Так я успел вовремя! - с таким приветствием в дверь ворвался его приятель Коля, все-таки оторвавшийся от своих возлияний богу пьянства, - Сашок! Чего же ты меня не подождал! Заявление надо вместе писать!
- Никаких заявлений не будет! - рявкнул Нечаев и для пущей убедительности стукнул кулаком по столу, - Как работали здесь, так и будете дальше работать. Никаких возражений не принимаю!
- Как так? - теперь уже наступила очередь Николая удивляться, - Валентин Матвеевич, мы по собственному желанию, по какому праву нам в этом отказываете?
- По такому! У меня пилотов не хватает, а тут еще вы уходите. Кто, кроме вас, будет здесь работать? Подождите, пока я не найду новых сотрудников, не обучатся на ваше место... Да и вам мне еще предстоит отработать недосдачу по нормативам. Вы же не укладываетесь в норму...
- Да демоны тебя побери с твоими нормами! - ляпнул Николай, которому, кажется, выпитое пиво ударило в голову, - Их даже роботы не могут выполнить! И не собираюсь больше на них горбатиться, лучше на самих себя работать, тут хотя бы оправдано.
Прежде, чем Александр успел схватить своего товарища, его напарник с кулаками полез на директора перерабатывающего завода. Не привыкший к тому, чтобы кто-то пытался его ударить, Нечаев в полном изумлении вытаращил глаза, когда грубо схватили за шиворот и потянули через весь стол.
- Пусть меня не по собственному желанию, так хоть за драку на рабочем месте уволят, - прямо ему в лицо выдал второй пилот, после чего его кулак слишком быстро и резко соприкоснулся с правой щекой директора.
Взвизгнув от боли, Нечаев отлетел обратно в кресло. Ошалело глядя как на Александра, так и на его нахохлившегося товарища, не нашел ничего лучше, чем во весь голос заорать: "Охрана!"
***
- Ну что, доволен? - зло спросил Александр, снова попытавшись коснуться разбитой губы, но тут же с шипением отдернув руку, - Теперь нам с тобой точно увольнение никто не подпишет!
Они оба сейчас сидели на старой пластиковой скамейке на станции подземки, пару минут назад заброшенные сюда парой дюжих охранников, не поленившихся протащить и через весь завод, лишь перекинуть через турникет.
Чуть позже к ним спустился дядя Миша, принесший немного какой-то целебной дряни, по его словам, сварганенной его женой. Обещал, что поможет. Боль и вправду поутихла, но с каждым движением снова напоминала о себе.
- Да ладно, не парься, - Николай улыбнулся во весь рот, обнажив разбитые в кровь десны, - Все будет пучком... Черт, больно-то как...
Охранники, ворвавшиеся в кабинет директора, не стали даже спрашивать, кто и в чем виноват, а сразу накинулись на пилотов, воспользовавшись металлическими стеками. Хорошо хоть, что еще с выключенными электрошокерами. Кому-то из них Колька даже успел отвесить сдачи, но силы были несоотносимые. Обоих приятелей повалили на пол и долго, с чувством и с толком, методично избивали ногами и стеками, пока на них вовсе живого места не осталось. Во всяком случае, сейчас ему так казалось. Зудел каждый сантиметр кожи, и в голове уже не осталось никаких мыслей о светлом и счастливом будущем. Все снова скатывалось куда-то в глубокую и непролазную яму...
- Если так и останемся на работе, то и торговать толком здесь не сможем, - упавшим голосом сказал Александр, - А после того, что ты устроил, Нечаев нам в жизни увольнение не подпишет. Мы с тобой, считай, в черном списке...
- У тебя хоть корабль на лету? - спросил Николай, скривившись от боли, когда коснулся здоровенного синяка под глазом, поставленном чьим-то слишком крепким кулаком, - В воздух поднимемся?
- Да должен, я сам еще не проверял, только систему протестировал. По идее, работает. Только нас все равно далеко отсюда не отпустят, пока в паспорте назначение на работу есть, - покачал головой Александр.
- Слушай, ты выпить не хочешь? - совершенно не в тему, но очень ко времени, спросил Николай.
Александр даже отвечать ничего не стал, только внимательно посмотрел на своего приятеля, а потом молча кивнул.
***
Куда именно собирался направиться Николай, не стоило даже и гадать. В свою любимую забегаловку в портовом районе анклава. Не смотря на то, что оба работали на рейсовом мусоровозе, он всегда считал себя настоящим пилотом, пусть даже на его корабле и не было прыжковых двигателей. И потому всегда старался держаться среди таких же. Порт Севаля никогда не был многолюдным, три его еще действующих причала большую часть времени стояли полупустыми, только несколько небольших сухогрузов торговцев занимали несколько стыковочных мест. А клиентура портового района была соответствующей. Обветренные и закаленные постоянными перелетами между дальними анклавами матросы и механики кораблей, грубые и грязные, требовавшие выпивки и закуски, а за бутылкой местной бурды готовые рассказать такие вещи, что и правду нельзя отличить от выдумки.
Александр не особо любил подобные места, но сейчас готов был сунуться куда угодно, лишь бы забыть о том грандиозном провале, сейчас устроенном по собственной вине. С одной стороны, готов был сейчас же убить своего товарища за то, что устроил в кабинете директора, но с другой так же отлично понимал, что нормально договориться тоже не получилось бы. Нечаев ни за что не отпустил бы его с работы до тех пор, пока не посчитал, что выжал все соки. И только после этого выкинул на помойку с чувством выполненного долга.
"Под черной звездой" находилась на внешних улицах портового района, из-за чего самые шумливые и бесшабашные из местной клиентуры сюда не добирались, оседая где-то, где и выбор услуг был больше, и требования к морали намного ниже, но не меньше народа приходило из неподалеку расположенных складов и промзоны, отдохнуть и расслабиться после тяжелого трудового дня. Небольшое приземистое здание из пеноблоков, крытое листовым железом и оббитое пластиком, с широкой двустворчатой дверью, перед который стоял давно сломанный и заржавевший робот-охранник, смеха ради украшенный грязными разноцветными тряпками. С другой же стороны косяк подпирал местный вышибала, здоровенный и не блещущий умом детина, чье плоское, с выпирающей нижней челюстью, лицо невольно заставляло задуматься о фривольных связях его матери с какими-нибудь низшими расами. Молчаливо кивнув Николаю, он без всяких проблем пропустил друзей внутрь.
В зале пахло потом, дешевым алкоголем, куревом и гнилым цементом. Слабое освещение, которое едва поддерживали несколько фосфоресцирующих лампочек, едва выхватывало из темноты силуэты столов и посетителей, так что приходилось двигаться очень осторожно, чтобы, не дай Небо, кого-нибудь не зацепить. Единственным ярко освещенным участком была сцена, где сейчас три молодые девушки в рабских ошейниках исполняли стриптиз под выкрики изрядно набравшихся матросов, после долгого перелета готовые накинуться на любое существо противоположного пола. Музыку же, которая должна сопровождать танец, исполняли люди, которые, казалось, первый раз в жизни взяли в руки музыкальные инструменты. С другой стороны, из-за гама в зале и воплей возбужденных матросов, этой пародии на мелодию слышно все равно очень плохо.
- Пошли к стойке, - кивнул Николай, довольно уверенно чувствуя себя в подобном месте, - Там всегда есть пара свободных стульев.
- Как скажешь, - кивнул Александр, понадеявшись на спокойный вид своего товарища. Лично сам бы предпочел что-нибудь хоть немного более цивилизованное место, где можно попить пива без опасности нарваться на какую-нибудь драку, но раз уж зашел сюда, грех будет уходить таким же трезвым и расстроенным.
Почти вся стойка была занята, только Колька почти сразу же отыскал где-то пару свободных стульев, после чего друзья поспешили их занять, пока не объявился кто-то, предъявляющий на это место свои права.
- Давненько вас вдвоем здесь не видел, - к ним, широко улыбаясь во весь свой кривой рот, подошел бармен, занятый протиранием стакана тряпкой такого вида, что у Николая невольно возникло подозрение, что как раз наоборот, старается сделать его еще грязнее, - Где это вас так отделали?
- И тебе доброго дня, Зивон, - кивнул Николай, - Как всегда, ты ужасно деликатен. Слушай, налей чего-нибудь покрепче, а то голова как каменная.
Зивон был здесь барменом когда еще, наверное, друзья только в школу пошли. Во всяком случае, кого бы ни спросить, никто не мог вспомнить человека, занимавшее место за стойкой до него. Не смотря на свой показной и веселый нрав, Зивон в повседневной жизни старался держать тише воды, ниже травы, поскольку в нем глубоко укоренился страх перед чистокровными людьми. Сам он был гибридом, результатом смешения двух различных рас, обитающих на территориях пустошей, и когда-то за это, в чем сам, собственно, и не был виноват, жестоко поплатился. Кто-то зверски пытал его, изуродовав окончательно, переломав руки, ноги и ребра, из-за чего не мог больше стоять прямо, а походка больше напоминала утиную. Лицо перекошено, один глаз открывался с трудом, нос бы свернут и почти лежал на щеке, а рот представлял собой безгубую щель, откуда торчали кривые зубы.
С кряхтением отвернувшись к полкам, заставленными бутылками, уже через несколько минут Зивон поставил перед друзьями два стакана с темно-синей жидкостью.
- Это вам за счет заведения, раны, так сказать, зализать, - ухмыльнулся бармен, с усмешкой глядя на приятелей, - Пейте, человеческий организм может это выдержать, по себе знаю.
- Твой организм, наверное, и корабельное топливо выдержит, - усмехнулся Николай, первым беря свой стакан, - Ну что, Сашка, будем?
- Будем, - его товарищ неуверенно взял свой и посмотрел еще раз на его содержимое, - Хоть скажешь, что там намешал?
- Выпьешь, скажу, - усмехнулся Зивон, - если только захочешь узнать.
Чокнувшись, под одобрительным взглядом бармена друзья опрокинули содержимое стаканов себе внутрь. Ощущение было такое, будто схватили горсть раскаленных углей и целиком забили себе в горло. В этот момент Александру показалось, будто у него сейчас горло насквозь прогорит и все еще охваченный пламенем язык вывалиться наружу.
- Хорошо пошло! - крякнул Коля, опустив стакан и схватившись за стойку, тщетно пытаясь сжать глаза так, чтобы не слезились, - Вот это да!
- Ну что, теперь расскажете, что же у вас такое приключилось? - Зивон, кажется, горел желанием узнать все и со всеми возможными подробностями.
-Да что тут рассказывать, - покачал головой Сумароков, - Все как всегда вышло. Хотели как лучше, а получилось...
Периодически перебиваемый своим напарником, Александр рассказал бармену свою незамысловатую историю о попытке уволиться с работы и что из всего этого получилось. Первой реакцией его единственного слушателя, к немалому удивлению и даже обиде рассказчика, стал смех.
- Ну, вы даете! - сказал Зивон, немного успокоившись, - Нет, прямо как будто вчера родились. Подумать только, прийти к Нечаеву требовать увольнение. С местными законами! Да, у нас, конечно, написано, что служащий может уйти с работы по собственному желанию. Только сами-то можете хоть вспомнить один случай, когда давали сделать такое без проблем?
- С работы у нас обычно и не увольняются, - крякнул Николай, с грустным видом глядя на дно своего стакана. Заметив это, Зивон налил приятелям еще по одной порции, но в этот раз из другой бутылки. Содержимое оказалось намного мягче и приятнее на вкус.
- Именно! У нас народа больше, чем рабочих мест, что, собственно, должно заставлять рынок рабочей силы поддерживаться в тонусе, но никто этого не делает, - наставительным тоном сказал Зивон, - рабочие связаны с нанимателем контрактом намертво, поскольку это обеспечивает полный контроль над подчиненным. Если сделать рабочий рынок текучим, то придется учитывать и пожелания самих работников...
- Что ты несешь? - не сразу понял Александр, не поспевая за мыслью бармена, - В чем проблема уволить работника, который не хочет работать?
- В том, что жесткий контроль вырабатывается не сразу. Если рабочие будут уходить по своему желанию, под пятой их просто не удержишь, но если привязать к себе намертво, то они просто никуда больше не денутся. Нечаев процветает именно на этой схеме. Как, собственно, и весь наш анклав. Толпы безработных, готовые работать за любую плату на любых условиях, и забитые рабочие, которые бояться поднять голову, чтобы не ужесточили условия еще сильнее. Почему, вы думаете, в анклаве так много отрядов наемников?
- Защита от мутантов, - пожал плечами Николай, - Мы на отшибе, твари сюда не редко заглядывают. А наше собственное ополчение я видел, они даже не всякую мышь поймают с таким снаряжением.
- Ага, конечно, а еще в небе солнце светит, - усмехнулся Зивон, - пожили бы вы с мое, такие схемы видели насквозь, клянусь своими ушами, - его любимая шутка, уши у него отрезали те же, кто когда-то и искалечил, - Сколько денег анклав тратит на содержание наемников? Эти средства вполне можно было перевести на обеспечение ополчения, но никто не хочет этим заниматься. Наемники не связаны с местным населением, ничего к нему не испытывают. И в случае мятежа в их лояльности можно быть уверенным, потому что смотрят только в те руки, с каких их кормят. Два месяца назад в западном секторе рабочие сталелитейного завода вышли на демонстрацию...
- Когда это успели? - удивился Сумароков, - В новостях ничего такого не было. Только про прибывшие караваны и что там вспышка какого-то заболевания. Хочешь сказать, врали?
- Конечно, не было. А в новостях говорят только правду, - с неприкрытым сарказмом согласился Зивон, - Только вот наемники, что подавляли демонстрацию, пропивать премиальные пришли как раз сюда, а на пьяную голову рассказывают все, что на душе лежит. Рабочих разгоняли техникой и электрохлыстами, было даже несколько убитых. Если бы выдвинули в тот район ополченцев... Они же такие же парни, как и вы, тоже здесь родились и выросли. И местные им намного ближе, чем все управленцы анклава, сидящие под центральным куполом, вместе взятые. А наемникам все равно, лишь бы деньги платили.
- В Бездну все это! - отрезал Николай, подбирающийся уже к следующей бутылке, - Не хочу больше работать на этого наглого толстосума. Не хочу и не буду! Не выйду больше на работу, и все! Вот что он тогда сделает?
- Что захочет, - теперь уже без всякого смеха сказал Зивон, - В худшем случае может обвинить тебя в намеренном нарушении рабочего контракта и передать твое дело в суд. А ты знаешь, что здесь делают с обвиняемыми, если докажут их вину.
- Показательная порка и казнь, - кивнул Александр, - Видел уже несколько раз. И что же? Дальше на этом мусоровозе горбатиться, а мой собственный корабль и дальше будет гнить в ангаре? Закопать идею о свободной жизни в могиле и забыть о ней?
- Нечаев вас со света сживет теперь, если останетесь, - отрицательно покачал головой бармен, - вы теперь еще лучше меня знаете, что это за человек такой. А вы посмели выступить против него. Клянусь своими ушами, уже весь завод знает, что он к себе охрану звал, когда вы к нему зашли, а фингал, оставленный тобой, Колька, на его толстой физиономии, еще с неделю провисит. Так что, ваш директор наверняка захочет отомстить. Уходить вам надо как можно быстрее, пока еще не прознали, почему именно вы захотели увольняться и не отобрали корабль.
- Они не могут забрать мой корабль, - хлопнул стаканом по стойке Сумароков, - Он мне от дяди достался, он только мой, ничей больше! И я его не собираюсь никому отдавать, тем более, Нечаеву.
- Он сам его возьмет. Заберет за долги, вы же сами сказали, что должны по нормативам. А потом он вас выбросит на улицу, теперь уже без средств к существованию. Могу спорить, потом еще, когда будете просить милостыню где-нибудь на улице, он самолично явиться посмотреть, куда втоптал тех, кто осмелился поднять на него руку, - Зивон опять им налил и даже выпил вместе с ними. Закусив, закончил мысль, - Так что бегите, пока еще можно.
- И куда бежать? - без энтузиазма спросил Александр, - На этом анклаве, если тебе верить, нам деться больше некуда, а чтобы долететь до другого, нужно снаряжение, припасы, запчасти... Ничего этого сейчас нет, я думал сначала здесь несколько рейсов сделать, хоть немножко средств собрать, корабль отремонтировать, привести в порядок, а теперь получается, что ничего сделать и не могу...
- Можно все, если очень захотеть, - усмехнулся Зивон, - Я, быть может, не всех знаю, но знаю человека, который в состоянии вам помочь. Если посидите здесь еще немного, то познакомлю вас, что-нибудь вам подскажет.
- Стой, не разгоняй машину, - махнул рукой Николай, - А с чего это ты вообще нам помогаешь? Неужели только потому, что регулярно сюда выпивать заходил? Тут каждый второй такой...
- Только не каждый из них осмелится оскорбить Нечаева и после этого еще свалить, оставив его с носом, - уточнил бармен, - Вас самих это не касается. Это уже мои личные счеты с этим живоглотом. Помогая вам, я делаю подножку ему, а это для меня конкретно очень важно. Так что и для вас, и для меня духи удачного сложили карты. Одним выстрелом убьем сразу двух зайцев. Ну что, теперь готовы мне поверить?
- А куда денемся? - развел руками Сумароков, - либо тебе довериться, либо под пяту к Нечаеву. И мне кажется, что первый вариант все же намного лучше второго, чем бы ни оказался на самом деле. Веди своего знакомого, посмотрим, куда он нас втянет.
Кивнув, Зивон отступил от друзей и спустя несколько мгновений растворился в полумраке зала. Оставшись наедине, если не считать окружающих их людей, которым дела до них было ровно столько же, как им самим до всех остальных, друзья почти синхронно переглянулись.
- Что скажешь, нам самим куда вообще еще можно деться? - спросил Сумароков у своего напарника, уже по серьезному решившему утопить все свои воспоминания в местном пойле.
- Если Нечаев нас не уволит с работы, то придется идти обратно на завод, - пожал плечами Николай, - А значит, можно забыть о вольной жизни на твоем "Антане". Если не о нем самом. Если же не пойдем на работу, то будем дальше числиться трудовыми дезертирами. Никто с нами прямо дел иметь не будет, ни торговцами, ни шахтерами здесь не зацепимся. Надо сваливать отсюда как можно дальше, желательно, даже на другой анклав. Твой кораблик сможет выдержать один перелет?
- Может и получиться, но ведь там тоже придется чем-то заниматься, - заметил Александр, тоже приложившись к своему стакану, - На мой "Антан" в его нынешнем состоянии вряд ли кто-то будет смотреть серьезно, особенно, если анклав крупнее нашего будет. И работа, которую получим, не окупит даже его содержание, не говоря уже о ремонте. А если выбирать стоянку помельче, то не факт, что там вообще к месту окажемся.
- Саш, мы ведь все еще можем податься в искатели, - заметил его напарник, - как я говорил в начале. Пара рейсов, и ремонт окупим и даже что-нибудь проапгрейдим. Ты же знаешь, там люди какие деньги делают
- А ты все так же строишь себе воздушные замки, - покачал головой владелец обсуждаемого корабля, - Ты хоть представляешь, с чем мы можем столкнуться на Кладбище? Пусть даже половина тех историй, что слышали об этом месте, вранье, то вторая половина разорвет наш грузовик на куски, одно воспоминание оставят. Только уже не для нас, потому что нас разорвут вместе с ним. Нам нужно оружие, бронирование, поменять маршевые двигатели, детекторы аномалий... На все это нужны деньги, очень много денег...
- Кладбище? Что молодежь, хочется легких денег? - справа от них подсел человек в форме гражданского флота Зевиста, ближайшего соседнего анклава. В качестве основного знак различия тамошние жители использовали на форме единственный эполет на правом плече, но Александр так и не смог запомнить, какой из них что обозначает. Тем временем моряк хлопнул своей пивной кружкой по стойке,
- Ничего вы еще в этой жизни не знаете. Кладбище такое место, куда далеко не каждый сможет забраться, и еще меньше смогут вернуться. Оно ломает людей с такой же легкостью, с какой вы спички...
- Что, решил попугать нас сказками? На Кладбище постоянно множество людей отправляется, у искателей там даже несколько баз постоянных есть, - расхорохорился Николай, решив показать себя уже тертым калачом, многого успевшего повидать на своем веку, но моряка таким простым приемом, как оказалось, не взять. Смерив своего собеседника внимательным, изучающим взглядом, он сказал только одно слово:
- Помолчи! - после чего сделал большой глоток из своей кружки.
Подождав, пока Николай подчинится, он неторопливо продолжил, больше уделяя внимание своей кружке, нежели реакции друзей на его рассказ.
- Постоянно полно людей... Ха! Смешно да слушать такие наивные вещи. Если ты имеешь в виду эти трусов, которые называют себя пиратами или даже таким громким словом, как искатели, то позволь тебя разочаровать. Места, куда они направляются, только самым краем относятся к настоящему Кладбищу. Это так, остатки того, что выпрыгнуло наружу. Само Кладбище - сплошная аномалия. Пространство свернулось в спираль, и почему-то именно туда все и стекается. И чем глубже ты проникаешь вглубь, тем больше аномалий и проходов в другие измерения видишь. Пути, ведущие совсем не туда, куда кажется на первый взгляд, либо вовсе идущие в никуда. Двери, за которыми может сразу оказаться целый корабль, либо пустота, в которую упав, будешь падать до самой смерти. Можно всю жизнь потратить на то, чтобы найти выход оттуда, а в итоге окажется, что прошло всего несколько минут с того момента, как ты отправился туда. Одного единственного полета к сердцу Кладбища мне хватило, чтобы поклясться самому себе, что больше никогда туда не сунусь. И вам сейчас говорю, чтобы бросили эту затею, пока голова еще есть на плечах. Поскольку там водятся и твари гораздо страшнее тех, про какие вам рассказывают залетевшие сюда искатели. Они сами ничего толком не видели, вот и придумывают всякие небылицы, развлекая и себя, и слушателей... Я ведь не хочу вам зла, - неожиданно добавил матрос, не обратив внимания на яркий скептицизм, буквально вырезанный на лбу Николая, пока все это выслушивал, - Предупредить пытаюсь. Нечего вам там делать, устройтесь на работу, заведите семью, родите детей ... Живите как все нормальные люди, не пытайтесь стать героями там, где и так слишком много народа сложило свою голову.
- Опять ты нудишь, Смирягев, - к стойке вернулся Зивон и долил все еще продолжавшему бормотать что-то про тихие и счастливые семьи моряку пива в кружку до краев, - Хватит всем уже про Кладбище заливать...
- А кто это вообще такой? - поинтересовался Александр, кивнул на припавшего к кружке Смирягева, - Откуда он про Кладбище знает?
- Он про те места лично узнал больше, чем многие за всю свою жизнь, - сказал бармен, - Когда-то был одним из самых удачливых искателей, которые там когда-либо появлялись. Забирался в такие дали, откуда многие не возвращались, и всегда с чем-то редким снова объявлялся. А потом как-то собрался в рейд к самому центру Кладбища. Там такие лихие парни подобрались, круче только яйца... Он один вернулся. Точнее сказать, нашли его где-то на окраине. Ничего не понимает, ничего не говорит, только слюни пускает и что-то бормочет. Парни хорошие попались, не бросили там же, а привели на базу, накормили, отогрели. Вроде оклемался, но ни слова о том, что видел, не говорит. То ли не помнит, то ли просто не хочет. С Кладбища ушел, устроился вот в гражданский флот, но в жизни мужик разочаровался... Даже жалко его... Не человек, а так, уголек... Ладно, это вам наука, что может случиться, если за рамки выйти. К вам скоро один мужик подойдет, сам представиться, он вам поможет. Только не здесь, здесь место приметное. Во внутреннем дворе ждать вас будет. Согласны?
- Как-то мне не очень это нравиться, - пожал плечами Александр, - Если человек честный, почему прячется? А если бесчестный, то почему мы тогда вообще должны ему верить?
- А у нас что, еще выбор остался? - махнул рукой Николай, - Гори оно все ярким пламенем, я согласен, этот день просто не может стать хуже!
- Эй, вообще-то я хозяин корабля! - напомнил Александр своему товарищу, - И без моего согласия ничего решать не стоит.
- Да ладно тебе, Сашка, что ты еще придумаешь? Снова поползешь к Нечаеву выпрашивать увольнение? Или же попытаешься честно выбраться с анклава? Тебя никто не выпустит, пока в паспорте есть штамп о работе, - попытался уговорить его Николай, уже вставай со своего места. Его уже немножко шатало после всего выпитого, но во всем остальном выглядел вполне трезво. К тому же, говорил то, о чем уже и так сказали, что выбора у них все равно нет другого.
- Ладно, посмотрим, что еще можно сделать, - согласился Александр, - Куда идти-то надо? - он посмотрел на Зивона, все еще ожидавшего окончательного ответа.
- Через зал, там будет черный ход, оттуда прямо на улицу, выйдете во двор. Вас будут ждать около склада для вторсырья, - кивнул головой бармен, - И не бойтесь, у вас с ним общий враг, а это порой сближай намного сильнее, чем общие интересы. Отвечайте смело и уверенно, если будете мяться перед каждым ответом, то покажете себя не с лучшей стороны, вам это самим не надо. Я за вас словечко тоже замолвил, так что и меня не подводите.
- Спасибо тебе, - кивнул Александр, - как бы там дальше не пришлось, спасибо хоть за то, что показал, куда дальше идти.
- Спасибо ты мне потом скажешь, когда снова сюда вернешься, - усмехнулся Зивон, - если еще вообще сюда когда-нибудь вернетесь. Тогда и посмотрим, стоит ли за что-то говорить благодарности или наоборот, будешь меня обвинять в том, что жизнь сломал.
Кивнув им еще раз на прощание, бармен отвернулся к другим клиентам, тоже требовавшим внимания и уже ожидающим с пустыми стаканами.
Протолкавшись через зал таверны к противоположной стороне, друзья нашли нужную им дверь, державшуюся на одной петле и тонкой цепочке, с криво выведенной надписью "посторонним вход воспрещен", не сорванной только потому, что до нее действительно никому не было дело. Она вела в небольшой и тесный дворик, зажатый между несколькими такими же зданиями, построенными на улочках портового района там, где по плану должны были находиться склады для товаров. Порт, против ожиданий, так и не достиг тех торговых оборотов, что от него ждали, и пустующие площади постепенно затянуло такими вот самодельными постройками, незаконными и непрочными.
Прикрыв за собой дверку, Александр оглянулся. Единственный свет, который досюда добирался, был слабый свет прожекторов купола, размещенных на опорах, но его не хватало, чтобы осветить все детали, и двор наполовину был погружен в темноту. Под ногами лежал толстый слой мусора, словно уборщики сюда никогда и не добирались. Вполне может быть, глупые дроны вообще редко появлялись в припортовом районе, поскольку на официальных картах, загруженных в их скудные мозги, его не было, это территория неплановой застройки, и обходили ее стороной.
- Кажется, здесь кого-то вырвало, - заметил Николай, приподнимая ногу, посмотреть, куда же именно вляпался, - Мать моя женщина, они, наверное, всей кодлой сюда приходят облегчаться... Ты только посмотри на это!
- Меня гораздо больше волнует, где тот парень, с которым нас обещал свести Зивон, - отрешенно сказал Александр, выходя в центр дворика, - может, это все одна большая глупая шутка... а может, даже ловушка...
- Ловушка была бы, если у вас было хоть что-нибудь ценное, - голос, намного более грубый и жесткий, чем голос его приятеля, ответил на фразу Александра, заставив обоих приятелей вздрогнуть от неожиданности.
От небольшого, криво сколоченного из кусков пластика домика у запачканной стены здания напротив отделилась тень и бесшумно вышла на свет. Увидев, с кем именно разговаривают, Александр сразу же пожалел о принятом пару минут назад решении согласиться на встречу. Перед ними стоял пират. Хоть и прежде никогда не видел ни одного из них, понял этот факт тут же, с первого брошенного взгляда.
Не слишком высокий, не выше самого Александра, но шире в плечах и с хорошо накачанной мускулатурой, этот человек был одет в костюм пилота, укрепленный уже самостоятельно нашитыми деталями кевларовой брони и внешним грубым и жестким экзоскелетом, спасавшим в моменты жестких перегрузок. Его детали были напрямую подсоединены к нервным окончаниям организма, составляя с ним единое целое. О таких вещах Александр слышал, но никогда не видел ни одного вживую. Такая операция не имела обратного пути, и согласиться на нее значило полностью отрезать себя от нормальной жизни человека. Соглашались на нее либо конченые маньяки, думающие только о том, как пролить чужую кровь, либо люди, полностью отчаявшиеся в этой жизни, разочарованные и готовые на все.
Обветренное, грубое лицо пирата, с кривым, когда-то сломанным носом, густо заросло седой бородой, заплетенной в несколько косичек разной длины, а правую щеку пересекал глубокий шрам, державшийся вместе только из-за металлических стяжек.
- Что замерли? Не ожидали? - усмехнулся пират, глядя на друзей, мигом протрезвевших при виде своего нового собеседника, - Не бойтесь, есть я вас не буду. Не голодный... пока. Ха!
- Так вы тот самый человек, с которым нас обещал свести Зивон? - спросил Николай, тоже начавший что-то соображать, - Честно говоря, я ожидал чего-нибудь подобного, но ваш вид все же впечатляет...
- Будем считать, ты так поздоровался, - кивнул бородач, теперь повернувшись к Александру, - С твоим дружком мы поздоровались, а с тобой как? Или слишком гордый?
Сумароков сглотнул. Себя всегда считал добропорядочным человеком, у которого есть честный и заранее просчитанный путь в этой жизни, в котором он так же не будет переходить черту закона. А вот с того момента, как он получил в наследство целый корабль, все в его жизни пошло не так. Сначала вроде, все в радужных тонах, а потом такая пощечина от реальности. И все же, даже после этого надеялся, что удастся избежать проблем с законом. А вот даже одно то, что он стоит рядом с человеком, который одним только видом противоречил всем правилам анклава, и не бежит сообщить в ближайшее отделение милиции, уже ставило его вне закона. А если еще и заговорит, то обратного пути уже не будет.
- Рад знакомству, - все же решился и выдавил из себя Сумароков, сам себе поражаясь, - меня зовут Александр, - и протянул руку для пожатия. Правда, в следующий миг пожалел об этом, потому что пират ответил, схватив его ладонь и сжав от души. Сам был не слабого десятка, но в пользу пирата сыграл экзоскелет, сдавив его руку с мощью пневматического пресса.
- А ты молодец, яйца есть, - заржал пират, отпустив его ладонь и глядя, как Александр пытается не выдать, как ему больно, - Всякие сопляки обычно пищат как девчонки, когда я с их так же приветствую. А вот ты даже не пикнул... Да ты не бойся, сжал не так крепко, чтобы что-нибудь сломать. Хотя мог бы! Потом еще как-нибудь потягаемся! Ладно, меня звать Ржавым, поскольку железа на мне больше, чем на ином корабле. И мне сказал Зивон, что я тут увижу пару отличных парней, которым нужна моя помощь. Вы и есть эти самые парни? Или нет? - после вопроса быстро, быстрее, чем друзья успели заметить, выхватил из кобуры пистолет, направив на них.
- Мы, нас Зивон сюда послал, - кивнул Николай, во все глаза глядя на оружие. На анклаве, за исключением милиции и наемников, ношение оружие было строжайше запрещено. Пистолет в руке пирата был стандартного милицейского образца, остался даже номер на рукоятке, но попасть к нему ведь мог только одним образом. Невольно в голове возникала мысль, сколько же уже успел убить людей, прежде чем пришел к ним на встречу.
- Отлично, - кивнул Ржавый, убирая оружие, - Значит, сначала говорим. Вы что, серьезно Нечаеву рожу разбили? Мать вашу, почему меня рядом не было в этот момент!
- Да не то, чтобы разбили, - смущенно сказал Николай, никогда не думавший, что один опрометчивый проступок может принести такую славу, - Ударить успел всего лишь один раз.
- Да это, черт тебя раздери, больше, чем мы сделали за последние пять циклов! - взревел Ржавый, схватив его за плечо, - Мать Бездны! Я тебе должен пива, и никаких оговорок! Дать Нечаеву в морду! Я даже представляю выражение его лица, когда он сообразил, что произошло! И ведь из-за этого вам так и нужна помощь? Верно понимаю?
- В общем-то, так и получается, - кивнул Сумароков, все еще придерживая болевшую правую руку, - Зивон тебе больше ничего не говорил?
- А что он еще должен был сказать? - поинтересовался Ржавый, - Кому еще вы успели насолить в этом анклаве?
- Да никому. Дело в другом, нам надо выбраться отсюда, но вот Нечаев так и не подписал наше увольнение, а без него нас никто с анклава не выпустит, а дальше у него работать, сам должен понимать, чем это выйдет.
- Подожди, так вы хотите свалить отсюда? - переспросил пират, - Интересный момент получается. А на чем же, если не секрет? На один из торговцев хотели пробраться? Это вам не сильно поможет. Что с работой, что без нее, вы все равно будете вне закона, как только вас найдут. А вас найдут рано или поздно, не надейтесь на другой исход. И тогда все будет зависеть только от того, насколько бодрым будет в этот момент настроение у капитана корабля. Я сам думал о таком варианте, но ничем хорошим он не светит. Здесь такая дыра, что ни одного корабля из нормальных мест не приходит...
- Вообще-то у меня есть корабль, - заикнулся Александр, посчитав, что Зивон все равно об этом уже рассказал, - мы собирались подасться в вольные торговцы, но без чистого бланка в паспорте это нам не светит, службы порта нас в жизни не выпустят.
- У тебя корабль? - Ржавый чуть не поперхнулся, - Парень, да ты сам-то хоть понял, что сейчас сказал? У тебя корабль! Какой? На нем есть прыжковый двигатель или какая-нибудь калоша наподобие тех мусоровозов, что летают отсюда на поверхность?
- "Антан", но старый уже, ему ремонт нужен...
- "Антан"! Да я его видел, он сейчас в доке стоит. Ха, Сашок... Так ведь тебя звать? Я ведь даже подумывал чтобы угнать его... А теперь этой мороки и не предвидится. Ты сам меня вывезешь! Ах ты, сукин сын, Зивон, как все удачно подобрал, как будто заранее все продумал. Не буду его сегодня убивать, до следующего раза подождем, - Рыжий обрадовался так, словно ему сообщили о неожиданно наступившем дне рождения.
- Угнать думал? - запоздало испугавшись, повторил Александр, - А как же службы порта? Они бы не открыли ангар, если не назвал кодификационный номер. Арестовали бы и тебя, и корабль.
- Наивный. Корабль угоняют обычно вместе с пилотом. Ты сам бы все и сказал, что я попросил, держа пистолет у твоего виска, - без смеха сказал пират, - Понимаешь, ведь здесь я сейчас такой же пленник, как и ты сам. По глупости попал в лапы дружкам твоего Нечаева, но местные тюрьмы сделаны так, словно держать в них собирались только паралитиков. А вот улететь отсюда оказалось уже проблемой. А вы теперь стали решением всех моих бед!
- Мы вывезем тебя с анклава? - недоверчиво спросил Сумароков, - А как?
- Как-как, - заржал Ржавый, - На корабле! Отправимся прямиком к Кладбищу. Тут уже моя половина договора. Со мной на борту по вам сразу не влупят ракетой, как только появитесь около станции. И я помогу вам еще и выбраться с анклава так, чтобы местная охрана не послала за нами вслед все, что есть. Как вам такое предложение?
- На Кладбище? На пиратскую стоянку? - усмехнулся Николай, - Я за!
- Как мы проберемся мимо охраны? - решил разузнать все на месте, прежде чем его поставят перед фактом, Александр, - И как мне вообще объяснить, что на борту еще на одного человека больше, чем заявлено в декларации. "Антан" двухместная машина, так что охранники наверняка привяжутся к этому факту.
- Парень, я бы не стал тем, кем есть сейчас, если бы не умел находить выход из таких ситуаций, что обывателю кажутся провальными. Здесь охранники не сканируют корабли, у вас нет столь мощных рентгеновских установок и биолокаторов. Полагаются только на камеры наблюдения, а они есть в каждом ангаре. Если на записи будет только то, что в корабль вошли два человека, то никаких дополнительных вопросов не будет. А поддельные паспорта, где нет никакого штампика о работе, я вам тоже оформлю, есть у меня здесь пара подходящих знакомых.
- С беглым преступником на борту сбегать с места работы без официального разрешения, да еще по поддельным документам, - покачал головой Александр, - Какой будет шанс, что потом еще сможем сюда вернуться еще раз?
- Никакого, - твердо сказал Ржавый, - Рано или поздно начнут копать, куда делись двое пилотов с кораблем. А там даже дурак сможет сложить все составляющие и понять, кто это были. По твоему любезному "Антану" откроют огонь из ионных пушек сразу же, как только он покажется в зоне досягаемости. Парни, у вас билет в один конец и ваши чувства мне понятны, но если вы сейчас откажетесь... - конец фразы повис в воздухе, но что имелось ввиду, они оба отлично поняли, не стоило даже вслух произносить.
- Я согласен, - все-таки кивнул Александр, и Николай облегченно вздохнул. Да сам Ржавый, кажется, чуть расслабился, что дело решилось без крови, - Лучше неизвестность на Кладбище, чем здесь бегать от Нечаева.
- Я в тебе даже не сомневался, - пират хлопнул Сумарокова по плечу, но чувство было такое, словно ударили шпалой, - Добро пожаловать в самые лихие, фартовые и пьяные ряды пиратов всего сектора. Парни, у вас реально начинается новая жизнь! А Ржавый вам покажет, как от этой жизни получать максимальное удовольствие! Какие вопросы?
- Чего дальше-то делать? - спросил Николай, увернувшись от очередного дружеского хлопка по плечу, - Нет, конечно, все круто, давно хотелось послать куда подальше всю эту правильную и размеренную жизнь в пользу власть предержащих, но ведь вот так, с бухты-барахты, все это не сделаем, шарахнут по нам ионным зарядом, и будем дрейфовать, пока не подойдет лодка с охраной. Лично мне хочется свалить отсюда как можно быстрее, тем более, что Зивон сказал, что Нечаев может наложить лапы на наш кораблик, типо за долги. Нам надо как бы прямо сейчас начать готовиться.
- Так и готовьтесь! Или расслабляйтесь и получайте удовольствие, - снова заржал Ржавый, - Так, парни, запоминаем, что любой план хорошо ровно до того момента, как наступает время приводить его в действие. Тогда оказывается, что все, что там себе напридумывал, летит к чертям в Бездну со страшной силой и скоростью. Так что, наш план ровно таков: садимся в корабль, показываем легавым липовые документы, вылетаем и врубаем максимальную тягу, пока они не прочухались. Стволы и документы я возьму на себя, на вас устроить так, чтобы "Антан" поднялся в воздух, и по пути от него не отвалилось ничего жизненно важного. Все понятно?
- Прямо сейчас тогда и займемся, - кивнул Александр, - Коль, ты как?
- Тогда в ангар, - согласился его напарник, - Проверим, на что наш корабль готов.
- Готовьте его к самому плохому. Так, на всякий пожарный, - предупредил Ржавый, - Отсюда выходим по одному. Я через улицу, вы обратно через бар. Встретимся у ангара через десять часов. Если вас там не будет к этому моменту, записывается себе во враги вместе с Нечаевым еще и меня. Бай!