...Алое небо смеялось над нами, мы были одни на всей планете. Я не знала, что ты рядом, ты не знал, что совсем один. Чем ближе мы сходились, тем дальше оказывались - словно звезды, словно метеориты, пролетающие в ночи по изумрудному небу.
Мне было холодно, так холодно, словно растаяли все ледники, словно на пустыню опустилась бесконечная ночь. Ты был в небе, высоко и низко, ты пылал жаром, как и прочие звезды. Одни в пустоте, словно в невидимой толпе; горы, реки, долины, леса, озера - все, что есть в этом мире, было здесь и сейчас, было внутри меня и внутри нас - знал ли ты о том? Все времена года сошлись в одном моменте, и момент этот длился вечно, замер навсегда в свете и тьме кроваво-изумрудного неба.
Мы держались за руки - ты в небе, а я на земле, мы не знали того, что на самом деле никогда и никак не можем соприкоснуться, мы были друг в друге, сливаясь каждой клеткой, просто оттого, что не знали, что это невозможно, и глаза наши навсегда отражали сияние того, чему никогда не дано будет случиться.
Мы были первыми и последними в начале и в конце мира, в каждой его точке одновременно, словно все краски мира слились в тебе, а все его звуки - во мне. Навсегда вместе, недостижимое "вместе", не зная друг друга... Я боялась тебя и хотела быть тобой, потому что ты был слишком непостижим, слишком глубоко внутри меня; ты мог быть только собой, ибо не было во всей Вселенной никого, кем ты мог бы стать, в этой немой и бесцветной Вселенной, из которой ты забрал все краски, которая отдала мне свое звучание.
Наши тела, никогда не принадлежавшие нам, и наши души, извечно метавшиеся по небу, сияли во мраке, я была тобой, а ты был мной - изначально и навечно, мы сами придумали это. Придумали все, что окружало нас, все, что мы имели, и все, что теряли, все краски и мелодии, что мы вобрали в свои души за миллионы лет. Навечно свободные в своих оковах. Навечно сияющие и мечущиеся огнем падающих звезд по бесцветно-пестрому своду - я на небе, а ты на земле, соприкасаясь каждой клеткой бесплотных тел...