Тимофеев Сергей Николаевич : другие произведения.

Святая Русь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Название представляемого Вашему вниманию сборника преднамеренно полностью копирует название книги, послужившей для нее основным источником, а именно, книги архимандрита Леонида (Кавелина) "Святая Русь, или Сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси (до XVIII в.)", изданной в Санкт-Петербурге в 1891 году. Для тех, кто с ней незнаком, скажем, что она представляет собой набор таблиц, в которых коротко, одной строчкой, приводятся некоторые данные о Русских святых и подвижниках благочестия Юго-Восточной, Северо-Восточной, Средней и Западной России. Меня заинтересовали эти люди, оставившие след в Русской Истории, и я попытался найти более подробную информацию о каждом из них. По большей части, мне это удалось. Я старался найти и использовать только дореволюционные издания, прошедшие в обязательном порядке цензуру Святейшего Синода, и в их числе: Русский Биографический Словарь, Полное Собрание Русских Летописей, энциклопедии и словари, патерики, труды русских церковных и светских историков. Некоторые сведения удалось найти лишь в современных изданиях.

  

Святая Русь,

или

Сведения о всех святых

и

подвижниках благочестия на Руси

(до XVIII в.)

  

на основе одноименной книги архимандрита Леонида (Кавелина)

с дополнениями

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

От составителя

  
   Название представляемого Вашему вниманию сборника преднамеренно полностью копирует название книги, послужившей для нее основным источником, а именно, книги архимандрита Леонида (Кавелина) "Святая Русь, или Сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси (до XVIII в.)", изданной в Санкт-Петербурге в 1891 году. Для тех, кто с ней незнаком, скажем, что она представляет собой набор таблиц, в которых коротко, одной строчкой, приводятся некоторые данные о Русских святых и подвижниках благочестия Юго-Восточной, Северо-Восточной, Средней и Западной России. Меня заинтересовали эти люди, оставившие след в Русской Истории, и я попытался найти более подробную информацию о каждом из них. По большей части, мне это удалось.
   Я старался найти и использовать только дореволюционные издания, прошедшие в обязательном порядке цензуру Святейшего Синода, и в их числе: Русский Биографический Словарь, Полное Собрание Русских Летописей, энциклопедии и словари, патерики, труды русских церковных и светских историков.
   Некоторые сведения удалось найти лишь в современных изданиях.
   Правка статей была минимальной - приведение орфографии к современной и (иногда) сокращение огромного списка литературы, имевшегося под соответствующей статьей.
   По мере работы, были встречены не упоминающиеся в труде архимандрита Леонида святые и местные подвижники благочестия, сведения о которых вошли в раздел "Дополнение".
   Сведения о канонизации и месте хранения мощей, приводимые в статьях, на сегодняшний день могут оказаться недостоверными. Даты памяти приведены по старому стилю.
   Следует добавить также, что сведения о большом числе из тех, кто упомянут в книге архимандрита Леонида, не вошли в последнее издание Православной Энциклопедии.
   Политико-географическое разделение приведено на момент выхода в свет книги архимандрита Леонида, - 1891 год.

СВЯТЫЕ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ РОССИИ

г. Астрахань

  
   Боголеп, святой отрок, схимонах, был сыном воеводы г. Черного Яра, в 250 верстах от Астрахани, Иакова Лукича Умакова и его супруги Екатерины. Он родился в 1660 г. в Москве. При крещении новорожденному дали имя Борис. С самого младенчества он отличался необыкновенным поведением. По средам и пятницам не вкушал молока матери, когда благовестили к службе, начинал плакать и слезами давал знать, чтобы его отнесли в храм. В церкви он сразу успокаивался. В тот день, когда его не носили в храм, святой младенец ничего не ел и плакал.
   В 1667 г. в России распространилась моровая язва. Мальчик занемог. Язва открылась у него на ноге. Он стал хромать, но продолжал ходить в храм. Родители молились о его здоровье и прилагали все силы, чтобы исцелить сына. Когда прошла одна болезнь, на лице появилась другая, под названием чечуй. Однажды мальчик увидел в доме родителей странствующего инока. Ангельское одеяние так поразило мальчика, что он тут же стал просить родителей сшить ему такое же и постричь в монашество. При этом он говорил, что, когда его сподобят ангельского образа, он будет здоров. Родители согласились, и семилетний отрок был облечен в схиму с именем Боголепа. Действительно, на другой же день Боголеп стал совершенно здоров: на лице не осталось даже следа болезни. Но на третий день новая болезнь - огневица, смертельно поразила отрока. Он скончался 1 августа 1667 г. и был погребен с левой стороны деревянной церкви в честь Воскресения Христа, которая была воздвигнута в Черном Яре после пожара 24 июля 1632 г. Над могилой святого отрока была устроена часовня. В 1750 г. на этом месте был возведен придел в честь святого мученика Иоанна Воина.
   Берег реки Волги, на котором находилась церковь Вознесения Христа, постоянно подмывался. К середине XIХ в. существование храма на этом месте стало ненадежным. Из него вынесли все святыни, но черноярцы не решались сами взять гроб святого схимника. Когда в 1851 г. вода подступила уже на два аршина, жители обратились в Святейший Синод с просьбой перенести святые останки и получили на это разрешение. Был найден маленький гробик. Но лишь только городской глава принял его на руки, как тот выпал из рук и вместе с осыпавшейся землей скрылся в волнах Волги.
   Основанием для прославления святого Боголепа были многочисленные исцеления, совершавшиеся по его молитвам. Исцеленный у могилы святого в 1846 г. статский советник Николай Михайлович (или Михайлов) составил затем описание их. Житие написано по обету черноярским благочестивым жителем Саввой Татариновичем в 1731-1732 гг.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб., 1994.
   Иосиф, первый митрополит Астраханский, род. в 1597 г. в Астрахани, убит 11 мая 1671 г. По преданию, еще в детстве во время смут, вызванных в Астрахани пребыванием Заруцкого и Марины Мнишек, он получил удар в голову, от которого у него всю жизнь тряслась голова. 15 декабря 1659 г. посвящен из архимандритов Троицкого монастыря в архиепископы астраханские; 8 июня 1667 г. наименован митрополитом, причем ему дано третье место среди российских иерархов; 2 июля того же года совершал в Москве церемонию шествия на осляти. В 1671 г. Разин, взявший уже Астрахань и двинувшийся к северу, прислал из Царицына приказание взять Иосифа под стражу, потому что он сносится с царскими воеводами. Хозяйничавшие в Астрахани казаки решили пытать и убить митрополита. По требованию казаков митрополит пошел в их круг; предварительно он одел полное облачение и взял крест. На вопрос мятежников, правда ли, что он в сношениях с воеводами, он отвечал упреками, что они бунтуют против правительства. Казаки хотели немедленно же его убить; один из них, Мирон, стал удерживать своих товарищей от такого преступления, но был сам тут же убит; затем казаки приказали сопровождавшим митрополита священникам разоблачить его; те повиновались; святитель сохранял полное спокойствие духа. Когда священные одежды с митрополита были сняты, казаки подвергли его пытке огнем, спрашивая о его сношениях с царскими воеводами; но он твердо перенес мучения и ничего не сказал. Потом они отвели его на городскую стену и сбросили с нее; при падении он и убился до смерти. На другой день тело его было отпето, а через 10 дней и похоронено в соборе.
   Память ему 11 мая.
   Лит.: Платон (Любарский) "Иерархия вятская и астраханская".
  
   Кирилл, игумен, основатель астраханского Троицкого монастыря, ум. в 1576 г. Вскоре по присоединении Астрахани к московскому государству, первый воевода астраханский, кн. Серебряный-Оболенский, просил Ивана IV прислать в Астрахань "человека святаго - монаха, чтобы он учил добру и в крещеную веру загонял, как разум достанет". Иоанн IV послал игумена Кирилла. Прибывши в Астрахань, Кирилл ревностно занялся устроением церкви и распространением христианства в новозавоеванном крае, причем своею кротостию приобрел уважение даже среди магометан настолько прочное, что память о нем сохраняется до сего времени. Вскоре после своего поселения в Астрахани, Кирилл основал монастырь, Троицкая церковь которого освящена уже в 1576 г., в год кончины Кирилла. Назначая Кирилла в Астрахань, Грозный, грамотою от 12 февраля 1567 года пожаловал ему на пропитание его и братии учуг Иванчугский. Могила Кирилла почитается священною в настоящее время и на ней отправляются дозволенные в подобных случаях священнослужения.
   Память его 18 марта и 10 июня.
   Лит.: Астраханские Епархиальные Ведомости, 1877 г., NN 47 и 50.
  
   Феодор, святой мученик, убитый "в Болгарах, иже на Каме и на Волге, за веру" 21 апреля 1323 года. Летописи называют его неким христианином замученным; в Никоновской летописи он именуется иерусалимским гостем и философом. Так как о нем нет упоминания ни у арх. Сергия - в Апологии, ни у Толстого - в книге о святых, то предполагается, не был ли он одним из тех трех Феодоров, казанских мучеников, память которых чтится 2 октября и сведений о жизни которых не сохранилось. Не канонизирован.
   Память 21 апреля.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Феодосий, первый архиепископ астраханский и терской, родился в селе Яковлевском, в трех верстах от города Ярославля. Он был сыном священника Харитона и при крещении получил имя Феодот; на двадцатом году вступил в брак, а затем был посвящен в священники в Ярославль к церкви благоверных князей Бориса и Глеба, при которой, будучи священником, на шестом году овдовел. После смерти своей жены он постригся в монахи с именем Феодосия в монастырь Толгский Пречистыя Богородицы на Волге и вскоре (до 1566 г.) был назначен игуменом этого монастыря. Благодаря своей энергии и заботливости, он построил каменную церковь, выкопал пруды вокруг обители и обсадил их деревьями. Пробыв настоятелем этого монастыря двадцать пять лет, он по воле царя Феодора Иоанновича и по благословению первого московского патриарха Иова был назначен в город Астрахань игуменом Троицкого монастыря; здесь ему было приказано построить соборную каменную церковь, которая, по сооружении, была освящена патриархом Иовом 13 сентября 1602 года. Кроме названной церкви, с благословения Феодосия была построена еще и деревянная церковь Вознесения Господня, а вскоре при ней и монастырь, за острогом на бугре, у убогого дома. В 1602 году Феодосий был назначен первым архиепископом астраханским. Спустя несколько лет, когда в Астрахани происходило смятение по поводу признания царем расстриги Гришки Отрепьева, Феодосий мужественно выступил против этого, внушая народу, что называющий себя царем Димитрием Иоанновичем есть самозванец, похититель царского имени; однако народ не хотел верить этому и чуть-чуть не убил Феодосия, но ограничился тем, что заключил его под стражу в Троицкий монастырь и разграбил архиерейский дом. Затем после грубых издевательств Феодосий был отправлен в Москву к самозванцу Отрепьеву, который с злостью и угрозой сказал: "Астраханские все смуты от тебя, и людям ты говоришь и меня называешь непрямым царем; да кто, де, я?" Архиепископ же ему без боязни отвечал: "Ведаю, что ты называешься царем, но прямое де твое имя Бог весть; ибо де прирожденный царевич Димитрий Иоаннович убиен на Угличе, и мощи его тамо"; и после этого вышел из палат. Однако самозванец не только не убил его, но не велел никому оскорблять его ничем. После этого преосвященный жил у патриарха Гермогена, проповедуя и изобличая самозванца совершенно свободно, без всякого страха. После убийства Отрепьева царем Василием Ивановичем Шуйским и патриархом Гермогеном посланы были в Углич митрополит ростовский Филарет и с ним Феодосий для перенесения оттуда мощей святого мученика царевича Дмитрия Иоанновича в Москву (3 июня 1606 года). За это Феодосий получил от царя и патриарха подарки, после чего с большим почетом был отпущен обратно на свой пастырский астраханский престол. На пути, в городе Царицыне, он заболел и умер 18 декабря 1607 года, где в церкви тело его было оставлено непогребенным. Когда в следующем году мимо Царицына проезжал боярин Феодор Иванович Шереметев, он взял с собою тело преосвященного Феодосия, привез в Казань и предал прах земле в обители Преображения Господня. В 1617 году, по ходатайству астраханских властей и граждан, останки преосвященного Феодосия были отправлены с подобающей честью при множестве народа в Астрахань и погребены там по чину.
   Имеется житие в списках XVII века.
   Лит.: Савинский "Исторические записки об Астраханской епархии"; Благонравов "Архиереи Астраханской епархии"; Амвросий "История российской иерархии"; Строев "Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви".
  

г. Брянск

  
   Олег Романович (в крещении Леонтий), князь брянский, внук св. Михаила Всеволодовича черниговского. Уступив своему брату Михаилу Черниговское и Брянское княжества, Олег принял иночество с именем Василия и начал строить монастырь в г. Брянске. Скончался подвижником в конце XIII в. Мощи Олега почивают сокрыто в каменном храме построенной им обители.
   Память 20 сентября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Поликарп, преподобный, игумен Брянского Спасского монастыря (XVII в.). В половине XVII века, по обещанию князя Даниила Афанасьевича Барятинского, трудами преподобного Поликарпа основан был Брянский Спасский монастырь. Св. Поликарп, после долгой подвижнической жизни, скончался в сане игумена устроенной им обители 23-го февраля 1661 года. Разноречий относительно года кончины его много. Монастырь в 1764 г. был упразднен и обращен в приходскую церковь; мощи св. Поликарпа почивают сокрыто.
   Память его 23 февраля.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Строев "Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви"; Зверинский "Монастыри"; Барсуков "Агиография".
  
  

г. Киев

  
   Авраамий Трудолюбивый, преподобный Печерский. Мощи его открыто почивают в Киеве, в пещерах Антония, именуемых Ближними. О времени кончины Авраамия неизвестно. В дошедших до нас Патериках Печерских нет ни одного описания жития Преподобных, почивающих в дальних Феодосиевых пещерах; также многие Угодники, почивающие в ближних Антониевых пещерах, не имеют своих жизнеописаний Без сомнения, все бывшие о них сведения истреблены во времена разорений и опустошений Киевской Лавры, а имена выписаны уже из древних Синодиков или Помянников. Память 21 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Авраамий, преподобный, игумен Печерский. Жил в XII в. Погребен в Печерском монастыре (место неизвестно). Память ему 28 августа.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Авраамий, преподобный, затворник Печерский. Мощи его почивают в одной из ближних пещер; служба ему общая с другими пятью затворниками ближних пещер. Память совершается в Киево-Печерской Лавре, вместе с другими угодниками, почивающими в Антониевой пещере, в субботу, после отдания праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста 14 сентября. Преставился 29 октября 1360 г.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Агапит, преподобный Печерский, поступил в Печерскую обитель в Киеве, при Антонии, был учеником его и лечил больных. После Антония поселился в пещере его и подвизался в посте и молитвах. Заболев, князь Владимир Всеволодович Мономах обратился к преподобному Агапиту, призывая его к себе, в Чернигов. Он отказался выйти из монастыря и послал заочное благословение-наставление. Князь исцелился и приехал в печерскую обитель, желая вознаградить преподобного, но он от этого отказался. Три месяца спустя, 1 июня 1095 г., предсказав себе кончину, Агапит преставился. Мощи преподобного Агапита почивают открыто в пещере преподобного Антония.
   Память 1 июня.
   Лит.: Печерский Патерик, 1850 г.; Филарет "Русские святые"; Рихтер В. "История медицины в России"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков Н. П. "Источники русской агиографии".
  
  
   Агафон, преподобный, чудотворец Печерский, постник, почивающий в дальних пещерах, жил в XII в. и предрек свою кончину. По словам Патерика, он исцелял болезни возложением рук.
   Память 20 февраля; преподобному составлена особая молитва.
   Лит.: Модест "Краткие сказания о жизни и подвигах св. отец дальних пещер Киево-Печерской лавры"; Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Акиндин I, игумен Киево-Печерского монастыря с 1156 г. В 1159 г., при возведении монастыря грамотою великого князя Андрея Боголюбского на степень лавры, с непосредственным подчинением константинопольскому патриарху, назначен первым архимандритом этой лавры. Скончался в 1164 г. Мощи почивают сокрыто в Феодосиевой пещере (место неизвестно).
   Память 28 августа.
   Лит.: Лаврентьевская летопись; Строев "Списки иерархов".
  
   Алексий, преподобный, затворник Печерский; мощи его почивают в Киеве в Антониевых пещерах, в затворе; когда преставился, неизвестно. Служба ему общая с другими пятью затворниками ближней пещеры. Мощи открыты после 1675 г. Память его совершается в Киево-Печерской лавре, в субботу, по отдании праздника Воздвижения честного и животворящего креста, обще с другими преподобными отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Алипий, преподобный, иконописец Печерский. Когда, в княжение Всеволода Ярославича, при игумене Никоне, прибыли в Киев, около 1083 г., греческие иконописцы для росписания печерских церквей, то им дали в помощь и научение одного юношу. Быстро усвоив иконописные прием и чувствуя в себе склонность к монастырской жизни, юноша этот вскоре принял монашество с именем Алипия и, кроме подвигов молитвенных и крайнего воздержания, усердно начал заниматься иконописанием, возобновляя даром все ветхие иконы в киевских храмах. Если ему приходилось исполнять частные заказы и получать за них плату, то благочестивый иконописец никогда не стремился сделать из этого выгодного для себя ремесла, и полученную плату делил всегда на три части: одну тратил на покупку материалов иконописания, другую отдавал в монастырь и третью брал на свои личные нужды. За свое бескорыстие и благочестие он рукоположен был во иеромонаха. В киевском патерике рассказывается несколько чудесных случаев из его жизни и иконописной деятельности. По преданию, одну из написанных им и чудесно прославленных икон - Богоматери, Владимир Мономах послал от себя в г. Ростов для храма, им построенного, где она, несмотря на бывшие в разное время пожары и разрушение церкви, осталась невредимою. В 1695 г. митрополит Иосиф украсил Алипиеву икону драгоценною серебряною ризою, по бокам которой семь черневых изображений с надписями. Над шестым изображением слова: "князь Владимир Мономах сию св. икону посла во град Ростов в построенную им каменную церковь". Над седьмым изображением: "по времени же оная каменная церковь в Ростове падеся, святая же икона пребысть невредима, обретена в плинфах". Икона эта ныне помещается в иконостасе каменного ростовского собора. Она очень потемнела от времени. Икону носят в крестном ходе в дальние места. Другая икона, принадлежавшая, по преданию, преп. Алипию, под именем: "Предста Царица одесную тебе", помещается в иконостасе Московского Успенского собора. Одеяние Царицы Небесной отделано роскошно; раскраска похожа на мозаику. Скончался преподобный Алипий около 1114 г., 17 августа. Мощи почивают открыто в Антониевой пещере.
   Память 17 августа.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Никоновская летопись; "Ярославские Епархиальные Ведомости", 1860 г., N 20.
  
   Аммон, преподобный, затворник Печерский; когда преставился, неизвестно (предположительно в XIII в.); мощи его почивают в Феодосиевых пещерах; память его совершается в Киево-Печерской лавре 28 августа Собором, вместе с другими преподобными, в тех же пещерах почивающими.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Амфилохий, епископ Владимиро-Волынский. В летописях о нем встречаются два известия, а именно: был поставлен в епископы митрополитом Никифором 27 августа 1105 г., и скончался 9 сентября 1122 г. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере сокрыто (место неизвестно).
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Анастасий, преподобный, иеродиакон Печерский. По свидетельству некоторых памятников, современник и брат во Христе св. Тита, печерского пресвитера, чудотворца; следовательно, он жил и скончался в конце XII в. Мощи его почивают открыто в Антониевых пещерах. Архимандрит Леонид называет его преподобномучеником.
   Память 22 января.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Анатолий, преподобный, Печерский подвижник, жил в затворе, мощи его почивают (видимо) в Антониевой пещере. Скончался в XII в.
   Память 31 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
   Анатолий, преподобный, затворник Печерский; мощи его почивают в Феодосиевых пещерах; о времени его кончины неизвестно (предположительно в XIII в.); Память его совершается в Киево-Печерской лавре 28 августа, вместе с другими преподобными, почивающими в тех же пещерах.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Анна Всеволодовна, преподобная, великая княгиня, инокиня, дочь великого князя Всеволода Ярославича, называемая в летописях Янкою, сестра Владимира Мономаха, род. во второй половине XI века, преставилась 3 ноября 1112 г. Княжна Анна родилась и воспитывалась в благочестивой и образованной семье. Отец ее, великий князь Всеволод, по словам летописи, "с детства любил Бога и правду, оделял бедных, чтил епископов и священников, особенно же черноризцев"; великий князь говорил на пяти иностранных языках; мать была греческая царевна, дочь императора Константина Мономаха, способствовавшая перенесению в Россию мощей великомученицы Варвары; брат Анны, Владимир Мономах, известен своим благочестием и любовью к монашеству. Великая княжна постриглась в 1086 г., в монастыре при церкви св. Андрея в Киеве, построенной великим князем Всеволодом. Приняв обитель в свое ведение, она употребила все меры к ее внешнему и внутреннему благоустройству. Желая познакомиться с монастырской жизнью на Востоке, она ездила в 1089 г. в тогдашнюю столицу православия - Константинополь, откуда возвратилась в 1090 г. с новым митрополитом, Иоанном-скопцом. Живя в монастыре по всем иноческим правилам, княжна Анна привлекла к себе множество монахинь. В 1106 г. ее примеру последовала сестра - княжна Евпраксия, тоже принявшая иночество. В монастыре княжна Анна устроила первое в Европе, по времени, женское училище, в котором, "собравше девиц, обучала их писанию, також ремеслам, пению и швению". Монастырь, где 26 лет подвизалась княжна Анна, где она была погребена, и где хранились ее мощи долго назывался Янчиным. Он был разрушен Батыем. Обретение мощей состоялось (вероятно) 18 мая 1116 г.
   Память 3 ноября.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, II, III, V, VII; Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков М. П. "Источники русской агиографии"; Хмырев М. Д. "Алфавитно-справочный перечень Государей русских и замечательнейших особ их крови".
  
   Антоний, преподобный Печерский, основатель русского монашества; род. в 983 г. в м. Любиче, недалеко от Чернигова; в мире назывался Антипой, преставился 7 мая 1073 г. Воспитанный в набожно-благочестивой семье и ознакомившись по рассказам с подвигами иноков и пустынножителей Востока, впечатлительный юноша и сам стал стремиться к созерцательно-подвижнической жизни, для чего и вырыл себе пещеру, думая в ней отдаться подвигам аскетизма. Но скоро он убедился, что без опытного руководства ему не справиться с своею задачею и в нем созрело намерение проникнуть в далекие и славные обители Востока, чтобы видеть ее обитателей и подражанием им достигнуть предположенной высокой цели. Путешествуя по Греции, Антипа скоро достиг св. Афонской горы, ознакомившись с подвижниками которой, решился принять монашество и навсегда там поселиться. Ведя строго отшельнический образ жизни в пещере близ монастыря Есфигмена под руководством игумена Феоктиста, Антоний оказал такие быстрые успехи в духовной жизни, что возбудил удивление даже среди старых афонских монахов, и его руководитель сказал ему: "Господь укрепил тебя в святых подвигах; пора тебе и других руководить в святой жизни; возвратись же в свою русскую землю и да будет там благословение св. Афонской горы; от тебя произойдет множество черноризцев". Антоний повиновался и отправился в Киев, где уже были монастыри. Но, обойдя их, он нигде не нашел того строя жизни, к какому привык на Афоне, и потому решился жить одиноко. С этою целью он отыскал близ Kиева на одном днепровском холме, покрытом дремучим лесом, пещеру, вырытую, по преданию, священником ближайшей к этому месту Берестовской церкви Иларионом, сделавшимся в 1051 году киевским митрополитом. Поселившись в этой пещере, Антоний проводил, по афонскому примеру, все время в молитве, посте, трудах и бдении. Скоро весть о небывалом подвижнике разнеслась по окрестностям и стала привлекать к нему сперва из ближайших, а потом и из дальних селений благочестивых людей. Кто приходил за благословением, кто за советом, кто приносил ему от своих избытков, а преподобный раздавал это неимущим. Некоторые из приходивших решались и совсем остаться со строгим подвижником. Первым поселился иеромонах Никон; в 1032 г. пришел Феодосий. Приходивших Никон постригал по поручению Антония в монашество. Иноки соединенными силами вывели под землею общий для всех длинный ход, а по сторонам его выкопали каждый для себя небольшую келью, в которой можно было только стать, да сесть. Из пещеры же была устроена церковь и трапеза. Жизнь была здесь строгая. Питались отшельники одним хлебом и только в субботу и воскресенье, да по большим праздникам давался вареный горох. Каждый должен был заработать свой хлеб. В подземных пещерах, при скудном освещении возносилась к небесам неустанная молитва за полуязыческую тогда еще Русь, для христианского просвещения и возрождения которой требовались именно такие доблестные в духовно-нравственном отношении витязи. Многолюдство скоро сделалось тягостным для Антония, и он, поставив игуменом для братии Варлаама, сам удалился в другую пещеру, на расстоянии 100 саженей от первой и известной ныне под названием ближней. Но вскоре и здесь стали селиться люди, стремившиеся за благословением и наставлением Антония. Когда число приходящих увеличилось настолько, что пещерная церковь не могла их вмещать, решено было выстроить на горе монастырь и деревянную церковь во имя Успения Богородицы. Князь Изяслав пожертвовал инокам поверхность горы, в пещерах которой они жили, и там возник Печерский монастырь. По его примеру, стали устраивать монастыри князья, бояре и богатые люди. "Много монастырей, - пишет преп. Нестор, - от князей, от бояр и от богатства, но не таковы они, каковы поставленные слезами, пощением и молитвою. Антоний не имел ни золота, ни серебра, а все стяжал слезами и постом". И действительно, беднейший тогда Печерский монастырь сияет теперь на всю Россию, а от многих тогдашних богатых монастырей не осталось и следа. Вследствие удельных княжеских междоусобиц преп. Антонию пришлось оставить Киев и поселиться около Чернигова, где тоже скоро возник монастырь. Но князь киевский Изяслав упросил преподобного переселиться в Печерский монастырь, где он и скончался на 90 году от рождения. Мощи его почивают сокрыто в Антониевой пещере (место неизвестно).
   Память 10 июля (прежде 7 мая).
   Лит.: Патерик печерский; Казанский "История русского монашества"; Макарий "История русской церкви"; Филарет "Русские святые"; Полн. собр. русс. лет., I, II, III, IV, V; Эристов "Словарь историч. о святых".
  
   Арефа, преподобный Печерский. Родом полочанин, был очень богат, но не подавал никогда ничего бедным, ни куска хлеба. Он был одержим скупостью, яко гладом. Однажды ночью к нему пришли воры и все украли. Арефа хотел лишить себя жизни, но потом затеял тяжбу с невинными людьми. Иноки просили его отказаться от своих претензий, но он не послушался, сквернословя на них. Вдруг он занемог и увидел сонм ангелов и полк бесов, пришедших к нему. Они начали состязаться о похищенном богатстве. Ангелы говорили: окаянный человече, если бы ты возблагодарил Бога за свое лишение, это вменилось бы тебе в заслугу, ибо милостыня - доброе дело, но благодарность за взятое насильно выше милостыни. "И воскликнул я тогда, так рассказывал он братии, Господи, помилуй, Господи, помилуй, согрешил я, Твое бо есть все, не жалею ничего". Внезапно бесы исчезли; ангелы возрадовались и вписали в милостыню погибшее сребро. Арефа совершенно переменился в расположении своего ума и нрава, и беспрестанно повторял: Господь дал, Господь и взял. Кончину его следует отнести около 1190 г.
   Память его 24 октября.
   Лит.: М. Погодин "Древнейшая Русская История", М., 1871.
  
   Арсений, преподобный Печерский, трудолюбивый, преставился в Киеве в XIV в. Мощи его почивают в пещере Феодосия.
   Память 28 августа.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые".
  
  
  
   Афанасий, преподобный, затворник Печерский, черноризец Киевского Печерского монастыря, жил при архимандрите Поликарпе II, в XIII в.; причиной его затворничества был внезапный и глубокий обморок, постигший сего угодника, томившегося постом и молитвой. Два дня он лежал бездыханен, и когда в третий день игумен с братьею хотели предать тело земле, нашли Афанасия, сидящего и плачущего. С того времени Афанасий затворился в пещере и 12 лет не выходил из оной; он преставился 2 декабря 1264 г. (архимандрит Леонид считает годом его смерти 1176 г.). Мощи его почивают открыто в Антониевых пещерах.
   Память 2 декабря.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Афанасий, преподобный, затворник Печерский, когда преставился, неизвестно (предположительно в XIII в.); мощи его почивают в Феодосиевых пещерах. Память его совершается в Киево-Печерской лавре 28 августа Собором, вместе с другими преподобными, почивающими в тех же пещерах.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Ахилла (Акила), преподобный Печерский. Отличался подвигами постничества, "нисколько не вкушая никогда даже пищи приправленной и сурово мало", довольствуясь одною просфорою в неделю. В кондаке указано, что он был "тверд в бдениях молитвенных"; год кончины и число лет жизни его - неизвестны (предположительно XIV в.). Архимандрит Леонид указывает также, что он был диаконом и "затворником". Мощи почивают в дальней Феодосиевой пещере.
   Память 28 августа. Еще во 2-й неделе Великого поста вместе с отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; "Киево-Печерская лавра", "Киевская Старина", 1886 г.; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Борис (в крещении Давид) Владимирович, святой князь, сын великого князя Владимира Святославича, князь ростовский, ум. 24 июля 1015 г. В летописях под 980 г. он, вместе с Глебом, называется сыном болгарыни. Если принять существующее мнение, что они были сыновьями Владимира и Анны, двоюродной сестры византийских императоров, Василия и Константина, дочери болгарского князя, то год рождения Бориса надо считать не ранее 988 г., так что в 1015 г. ему могло быть около 25 или 27 лет. По описанию летописца, это был еще юноша полный сил, красивый, приятный лицом, "царски светел" и разумен. При жизни отца, в промежуток времени от 987 - 990 г., он получил в удел Ростов. В 1015 г., во время болезни отца Борис находился около него, но был послан им с ратью против печенегов; во время его отсутствия Владимир умер, а на киевский престол сел Святополк. В это время Борис, не найдя печенегов, возвращался назад и расположился станом на берегу реки Альты. Туда пришли к нему послы от брата Святополка, который извещал его о смерти отца и предлагал ему быть с ним "в любви и согласии", обещая увеличить его удел. Сам же Святополк в то время поехал в Вышгород, призвал там к себе Пушту и вышегородских бояр, и, потребовав от них верности себе и молчания, открыл им свое намерение покончить с братьями. На Альту были посланы Пушта, Талец, Еловит и Ляшько с некоторыми другими для совершения кровавого дела. Между тем, Борис остался к этому времени лишь с немногими верными ему отроками в своем стане; его дружина требовала, чтобы он двинулся к Киеву и, свергнув Святополка, сел сам на великокняжеский престол; но князь ответил им, что рука его никогда не поднимется против старшего брата; тогда после тщательных уговоров, Владимирова дружина, с которой он ходил на печенегов, оставила его и почти вся разошлась. Ночью 24 июля явившиеся убийцы застали князя стоящим на молитве в своем шатре и с ним несколько верных ему отроков. Тревожное предчувствие беды, которой ждал Борис, сбылось. Едва он лег после молитвы на свое ложе, как убийцы бросились на него и закололи его копьями, а вместе с ним и любимого его отрока, Георгия, родом венгра, который кинулся на тело своего господина, чтобы защитить его от ударов. В эту же ночь, завернув тело убиенного князя, они тайно повезли его в Вышгород; дорогой он еще дышал, и посланные Святополком два варяга прикончили его, после чего он был погребен в вышгородской церкви св. Василия. В 1019 г. князь Ярослав. завладев Киевом, собрал сведения о месте нахождения его тела и тела князя Глеба, а затем перевез в церковь, где был погребен Борис, также и прах св. Глеба. По словам летописца, тело Бориса оказалось нетленным, и многие исцелились от прикосновения к его мощам. В 1070 г. мощи его были перенесены в новую церковь, построенную князем Изяславом Ярославичем; еще раз, в 1115 г. мощи эти были перенесены князьями в новую каменную вышгородскую церковь во имя святых Бориса и Глеба и положены в каморе на правой стороне. Позднее нередко приезжали в Вышгород князья поклониться его мощам, так, например, в 1150 г. кн. галицкий Владимир Володаревич, в 1194 г. кн. Святослав Всеволодович. Его именем и его чудесной помощью, как говорит летописец, творились чудеса, и князья одерживали победы в битвах и получали исцеление в болезнях. Во имя святого мученика Бориса было построено очень много церквей; древнейшие из них - в Вышгороде, на Альте и на Нерли.
   Память общая с св. князем Глебом 24 июля.
   Лит.: Акты исторические; Русская Историческая Библиотека, III, IV, Х, XIII, XV; Соловьев "История России"; Житие свв. Бориса и Глеба, написанное преп. Нестором.
  
   Варвара, святая великомученица, пострадала в финикийском городе Гелиополе, при императоре Максимилиане, около 306 г. Святая Варвара с древних времен одинаково чтится на Востоке и на Западе, и у нас в России по преимуществу. Житие ее составляло любимое чтение в народе и прекрасно воспроизведено в акафисте, составленном киевским митрополитом Иосифом Краковским; народные стихи и псалмы часто воспевают св. великомученицу. Тело святой Варвары было погребено в Гелиополе, а потом, в IV или в VI в. перенесено было в Константинополь, где в честь ее был построен великолепный храм, давший название целому кварталу. По свидетельству Анны Комнин, в храме св. Варвары спасались, как в месте убежища, обличенные в преступлениях и подлежавшие каре закона. Может быть, именно этим объясняется в народе убеждение, что св. Варваре дана от Бога благодать спасать от внезапной и насильственной смерти. В Россию, в Киев, мощи св. Варвары были принесены в 1108 году из Константинополя дочерью императора Алексея Комнина Варварою, вышедшей замуж за вел. князя киевского Святополка II (Михаила); мощи были положены и доселе сохраняются в киевском Златоверхо-Михайловском монастыре, устроенном вел. князем Святополком-Михаилом в честь своего ангела. Почитание св. Варвары очень скоро сделалось всеобщим по всей России: уже в половине XII века св. Герасим перенес из Киева в северный Вологодский край икону св. Варвары, вместе с другими особо чтимыми иконами. Мощи св. Варвары показывают в Венеции, Кобленце и др. Жизнь и страдания ее давали материалы вдохновению поэтов и художников; ее авторитетом доминиканцы защищали свое мнение в споре с францисканцами. По мнению набожных католиков, св. Варваре, кроме дара спасать от внезапной и насильственной смерти, принадлежит дар спасать от бури на море и от огня на суше; ее считают покровительницей артиллерии.
   Память 4 декабря.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Варлаам, первый игумен Киево-Печерского монастыря. Отец Варлаама был известный Ян Вышатич, прославившийся при Изяславе I и Всеволоде I Ярославичах победами над половцами. Преподобный Феодосий, по сказанию Нестора, любил Яна и жену его Марию за их хорошую жизнь, а сын их часто приходил к преп. Антонию и Никону слушать их наставления. Со временем он даже решился жить с благочестивыми отцами в пещере, чем возбудил против себя гнет отца; но твердость духа, проявленная молодым человеком, заставила отца уступить желанию сына. Когда число братии умножилось до 15 человек, Антоний затворился в пещерной келье, а на свое место поставил Варлаама. Над пещерою Варлаам устроил небольшую церковь для братии (около половины XI века). Но не долго Варлаам был игуменом пещерной братии: вел. князь Изяслав перевел его в монастырь св. Димитрия. Это было в 1057 г. В новой обители Варлаам старался ввести правила отцов печерских. Два раза Варлаам путешествовал на Восток, в Иерусалим и Константинополь, как по личному влечению, так и для блага церкви: христианство на Руси было тогда еще новым явлением и многое из древних правил Восточной церкви нужно было еще вводить с Востока. На обратном пути из второго путешествия в Константинополь Варлаам скончался во Владимирском Святогорском монастыре, на Волыни, завещав находившимся с ним схоронить его в монастыре св. Феодосия. Завещание его было исполнено: тело его привезено в монастырь св. Феодосия и положено в нынешней Антониевой пещере. Год кончины его нигде не показан, но, по основательным соображениям архиепископа Филарета, это был 1065 г.
   Память преподобного церковь празднует 19 ноября.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., I, III, V; Киево-Печерский Патерик; Филарет "Русские святые".
  
   Варсонофий, преподобный Печерский. Известен только по имени. Мощи его почивали в Феодосиевых пещерах (но где они ныне - неизвестно).
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Василий, преподобный Печерский, скончался 11 августа 1091 г. Мощи его почивают в Антониевых пещерах. Житие его изложено в Печерском Патерике совместно с житием друга его Феодора. Этот Феодор нашел клад и сначала соблазнился им, но потом зарыл в землю и даже забыл это место. Между тем, о находке узнал князь Мстислав, сын Святополка-Михаила, и потребовал от Феодора клад, которого тот не мог уже указать. Мстислав, "будучи шумен от вина", велел мучить Феодора и пустил стрелу в Василия, друга Феодора. Василий вынул из своего тела стрелу, бросил к ногам князя, предсказав, что он сам скоро будет уязвлен стрелою. Действительно, скоро Мстислав был ранен стрелою на стене во Владимире, узнал свою стрелу и сказал: "умираю за Феодора и Василия".
   Память его 11 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Вассиан, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Вениамин, преподобный Печерский; мощи его почивают в Киеве, в пещерах Феодосиевых. Память его празднуется в Киево-Печерской лавре Собором, обще с другими угодниками, в тех же пещерах почивающими, 28 августа. Житие Вениамина в Патерике не описано. Архимандрит Леонид прибавляет: "из купцов". Жил, предположительно, в XIV в.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Владимир, святой, князь киевский, сын Святослава, родился, по всей видимости, около 960 г. от ключницы княгини Ольги, Малуши, дочери Малка Любечанина. Первое упоминание о нем в летописи относится к 970 г., когда новгородцы с угрозами поискать правителя вне семьи Святослава, требовали себе князя. Старшие братья Владимира, Ярополк и Олег, отказались, когда Добрыня, брат Малуши, надоумил их просить в князья малолетнего Владимира. Владимир отправился в Новгород вместе со своим дядей Добрынею.
   После смерти Святослава в Киеве начал править Ярополк. В 977 г. Ярополк выступил против брата Олега Древлянского, разбил его под Овручем, где Олег и погиб. Испуганный Владимир бежал из Новгорода в Скандинавию, и Ярополк остался княжить один. В 980 г. Владимир вернулся в Новгород с вспомогательным варяжским отрядом и прогнал Ярополковых посадников, а затем послал сватов к Рогволду, князю полоцкому, прося выдать за него дочь Рогволда Рогнеду. Княжна отвечала: "не хочю розути робичича, но Ярополка хочю".
   Оскорбленный ее ответом, Владимир двинулся в полоцкую землю, убил Рогволда и двух его сыновей, взял Рогнеду и двинулся дальше на юг против брата.
   Подойдя к Киеву и расположившись в урочище Дорогожичи, Владимир переманил на свою сторону главного воеводу, советника и наставника Ярополка Блуда, который, пугая князя переговорами киевлян с врагами, убедил его бежать в Родню на р. Роси. Там Ярополк вероломно был убит, и Владимир стал единовластным князем в Киеве.
   В следующем году (981) он предпринимает первый из своих многочисленных походов в пределах русской земли и пограничных областей, покоряет Перемышль и Червен, прикарпатские города, побеждает вятичей, в 982 г. опять их усмиряет и облагает данью, в 983 г. сражается с ятвягами, в 984 г. покоряет радимичей, в 985 г. воюет с болгарами (трудно, однако, точно определить, была ли эта война, закончившаяся почетным миром, с болгарами Дунайскими или с Волжскими).
   Вслед за рассказом о войнах Владимира, летописец сообщает о предварительных переговорах по поводу перемены веры. Несомненно, что воспитанный на севере, великий князь, усевшись в Киеве, проявил себя ревностным язычником-многоженцем (у него было якобы свыше 800 жен) и идолопоклонником. Он воздвигает повсюду идолов и поклоняется им со своем дружиною, даже совершает человеческие жертвоприношения. Под 983 г. летописец-христианин рассказывает трогательную историю убиения двух варягов, отца и сына, сопротивлявшихся требованию рассвирепевших язычников подчиниться жребию при жертвоприношении. Под 986-987 г. мы находим известный рассказ об испытании веры и результатах посольства в разные страны. Владимир, как и близкие к нему люди и некоторая часть киевлян, склонились в пользу веры греческой.
   В летописи помещено далее описание похода Владимира на Корсунь Таврический, взятие его, сватовство к Анне, сестре византийских императоров, ответ их, крещение Владимира и многих из его дружины в Корсуни в 988 г. Из Корсуня Владимир отправился, взявши с собой несколько священников, две медные статуи и 4 медных коня, которых поставил около вновь воздвигнутого в Киеве Десятинного храма, который поручил блюсти греку Анастасу. Вместо же вена за царицу Анну, взятую Владимиром в супружество, он уступил Корсунь грекам.
   По прибытии в Киев Владимир ревностно начал распространять христианство, низвергая идолов, воздвигая на их месте храмы (так, на месте Перуна воздвигнута была церковь св. Василия, имя которого принял князь в крещении). Затем, по выражению летописца, Владимир "нача поимати у нарочитые чади дети и даяти нача на учение книжное".
   Владимир и после принятия христианства продолжал войны, а больше всего занят был постройкой городов и устройством мирного распорядка внутренней жизни. В 991 г. Владимир заложил город Белгород, в следующем году ходил на хорватов, а когда вернулся из похода, принужден был выступить против печенегов, которых разбил на р. Трубеже, где и заложил г. Переяславль (здесь было единоборство печенежского великана с Кириллой Кожемякой). В 995 г. Владимир едва не погиб, благодаря нападению печенегов, под Васильевым (Васильковым), спасшись под мостом; за спасение он построил церковь Преображения; но через год, когда Владимира не было в Приднепровье, печенеги явились вновь и осадили Белгород, который, по преданию, был спасен одним белгородцем.
   Владимир вел деятельные сношения и с западными соседями. Еще до своего крещения он отвоевал Червенские города. Позже у него установились мирные сношения с поляками, так что Владимир даже женил своего сына, Святополка Туровского, на дочери Болеслава Храброго. Вместе с княжной прибыл князь Рейнберн, епископ Кольбергский; есть данные, что Рейнберн занялся интригами, восстановляя Святополка против отца и склоняя его к латинской церкви, что было на руку Болеславу. Владимир узнал об этих замыслах, схватил и заключил сына с женой и Рейнберна в тюрьму. На помощь им двинулся Болеслав с вспомогательным отрядом печенегов. Но поляки и печенеги повздорили между собою, так что Болеслав не достиг никаких особенных выгод, только заставил, по всей видимости, освободить заключенных.
   При Владимире в Киев прибыл немецкий миссионер Бруно.
   Владимир поддерживал деятельные сношения и с Византией. Кроме церковных дел, новокрещеный князь был верным союзником греков. В 989 г. русская дружина помогала подавить восстание Варды Фоки, а позже боролась с дунайскими болгарами, предводительствуемыми Самуилом. Среди войск Василия II, отправившегося в Армению, упоминается русский отряд в 6000 человек, а около 1015 г. русские оказали помощь Византии против хазар, во время борьбы с хазарским князем Георгием Чулой и завоевания последних остатков хазарских владений на Таврическим полуострове. Еще при жизни Владимир раздал уделы своим сыновьям, так что, после смерти старшего сына Вышеслава новгородского, в Турове сидел Святополк, Мстислав в Тмутаракани, в земле Древлянской - Святослав, во Владимире-Волынском, основанном великим князем - Всеволод, землю Ростовскую Владимир отдал Борису, а Муромскую - Глебу; в Полоцкой области утвердились потомки Изяслава, сына Рогнеды, а в Новгороде сидел Ярослав.
   В 1014 г. Владимир хотел идти на Ярослава, не хотевшего платить ему дани с Новгорода. Ярослав бросился за помощью к варягам за море, но Владимир разболелся и скончался 15 июля 1015 г. Умер он в селе своем Берестове, что под Киевом. Позже тело князя было перенесено в храм Богородицы (Десятинный). Честная глава его, обретенная в 1635 году, почивает ныне в драгоценном ковчеге в Успенском соборе Киево-Печерской лавры.
   О праздновании памяти Владимира, как святого, в первый раз упоминается в Лаврентьевской летописи под 1263 г. Мощи обретены в 1635 г. Повсеместное празднование подтверждено на Соборе 1547 г.
   Лит.: Большая энциклопедия, СПб., 1901, т. V.
  
   Владимир (Василий) Всеволодович, прозванием Мономах, великий князь киевский, сын Всеволода Ярославича - самый замечательный из русских князей дотатарского периода нашей истории, оставивший по себе громкую славу и добрую память. Владимир родился в 1053 г. Когда Святослав черниговский отнял Киев у Изяслава I, Всеволод сел в Чернигове, а сын его Владимир - в Смоленске (1067-1068 гг.). Владимир служил и Святославу и опять занявшему Киев Изяславу, как старейшим князьям: по поручению первого он помогал (1075) полякам против немецкого императора Генриха IV, на которого ходил через Богемию за г. Глогау, в нынешней Силезии; по приказанию второго он дважды ходил на полоцких князей (1077). Когда отец его Всеволод сел в Киеве, Мономах занял стол в Чернигове. В следующем 1079 г. Олег Святославич, вместе с братом Романом и половцами, хотели попытаться выгнать Мономаха из Чернигова, но это им не удалось: Владимир остался в Чернигове, владея в то же время и Смоленском. Ему приходилось бороться с князьями полоцкими, с полудикими вятичами, с половцами и торками, с князьями-изгоями Ростиславичами; последних он, по приказу отца, выгнализ Владимиро-Волынской области и посадил во Владимире Изяславова сына Ярополка (1084), а когда Изяславич в чем-то провинился против Всеволода - Давида Игоревича. Вскоре, однако, Владимир примирил Ярополка с отцом своим и через это опять доставил ему Владимир (1086). Другой Изяславич, Святополк, в 1088 г. добровольно оставил Новгород, а Владимир посадил там сына своего Мстислава.
   В 1093 г. скончался Всеволод. Владимир не хотел воспользоваться своим положением и занять Киев: он пригласил на великокняжеский стол княжившего тогда в Турове двоюродного брата своего Святополка Изяславича, который был старше его летами и притом сын старшего Ярославича. Почти все время княжения Святополка Владимир был верным его союзником, несмотря на то, что киевляне сильно были привязаны к Владимиру и не любили Святополка. Когда, в год своего вокняжения, Святополк предпринял поход против половцев, Владимир присоединился к нему со своей дружиной. На реке Стугне составился совет, на котором Владимир стоял за мир, между тем как киевляне требовали битвы и настояли на своем. Русские войска перешли Стугну. 20 мая произошла битва. Половцы сначала кинулись на Святополка и смяли его, потом ударили на Владимира и брата его Ростислава. Русские не выдержали натиска и побежали. При переправе через Стугну Ростислав утонул; пытаясь спасти его, едва не утонул и сам Владимир. Половцы пошли к Киеву; при с. Желани, 23 июля, они опять жестоко побили русских, рассеялись по селениям и начали забирать жителей в полон. В следующем 1094 г. орда половцев двинулась с Олегом Святославичем на Владимира, который не довел дела до кровопролития и удалился из Чернигова в Переяславль. С этого времени Владимир становится непримиримым врагом половцев, нередко даже в ущерб своей репутации, как князя благодушного и справедливого. В 1094 г. к Владимиру пришли для заключения мира два половецких князя, Итлар и Китан. В залог верности Владимир отдал последнему сына своего Святослава. В это время к Владимиру пришел из Киева от Святополка Славята и стал советовать князю убить Итларя; Владимир сначала колебался, но потом склонился на предложение. Нужно было сначала выкрасть у Китана Святослава; за это взялся Славята. Он проник ночью в стан Китана и не только благополучно освободил Святослава, но и убил Китана и его людей. Вслед за тем Итларя позвали на завтрак к Владимиру, и когда он явился, его и всех половцев перестреляли. Со стороны половцев нужно было ожидать мести. Святополк и Владимир звали Олега Святославича к себе, чтобы идти на половцев. Олег, которому половцы могли пригодиться в его столкновениях с князьями, отказался.
   "Пусть Бог нас рассудит", - сказали князья, пошли на Олега, выгнали его из Чернигова, осадили в Стародубе и держали в осаде до тех пор, пока он не обещал прибыть в Киев на совет об обороне Русской земли (1096).
   Между тем, в Киевскую область ворвались половцы: хан Боняк со своей ордой жег окрестности Киева, а Тугоркан осадил Переяславль. Владимир и Святополк побили половцев Тугоркана; сам Тугоркан пал в битве. Но Боняк ворвался в Печерский монастырь и произвел там страшное опустошение. Олег не являлся в Киев; он пошел в Смоленск, а отсюда к Мурому. Здесь, в битве с ним, пал сын Мономаха, Изяслав. Другой сын Мономаха, Мстислав новгородский, помогавший брату и взявший верх над Олегом, советовал последнему обратиться к князьям, обнадеживая его, что они не лишат его русской земли. Олег так и сделал. Памятником этих сношений осталось письмо Мономаха к Олегу, ярко рисующее симпатичную личность Владимира. В 1097 г. на съезде в Любече собрались князья: Святополк, Мономах, Святославичи: Олег, Давид и Ярослав, князь волынский Давид Игоревич, червоно-русские князья Володарь и Василько Ростиславичи. Предметом совещания были меры, какие нужно принять для охраны Русской земли от половцев. Душой этого совета был Мономах. Решено было оставить междоусобную вражду, каждому владеть своими волостями и всем преследовать нарушителей постановлений съезда. Но не успели князья разъехаться по своим волостям, как совершилось злодеяние, неслыханное дотоле на Руси: Давид волынский оклеветал перед великим князем Василька, будто бы вместе с Владимиром умышлявшего на жизнь Святополка, и Василько был ослеплен.
   Владимир пришел в ужас, когда дошла до него весть об этом. Он призвал к себе на совещание Олега и Давида черниговских, советовал поправить дело, искоренив зло в начале; иначе начнет, говорил он, убивать брат брата, и земля русская погибнет: ее возьмут половцы. Святополк оправдывался, ссылаясь на Давида, как на виновника злодеяния; но князья понимали, что великий князь виноват столько же, сколько и Давид, и пошли на Святополка. Последний хотел бежать, но киевляне не пустили его, советуя вступить с Владимиром в переговоры, зная, что он "многомилостив". Владимир склонился к миру, когда Святополк обещал наказать Давида. Последний призвал на помощь Боняка. Таким образом, желание Мономаха сплотить князей против половцев не исполнилось. В 1100 г. Давид Игоревич отдался на княжеский суд. Съезд князей на Уветичах (Витичеве) объявил Давиду, что за его злодеяние князья не хотят дать ему владимирского стола, но оставляют его на свободе - пусть сидит в Бужске и Остроге. Святополк придает ему Дубен и Чарторижск, Владимир дает 200 гривен, да столько же Олег и Давид Святославичи.
   После Витичевского съезда Владимир уехал в Ростовскую область, а Святополк и Святославичи потребовали, чтобы Володарь взял Василька из Теребовля к себе, говоря, что для них обоих достаточно будет Перемышля. Столь несправедливое дело Владимир не хотел поддерживать, но не противоречил князьям, потому что не желал междоусобиц. В 1103 г. половцы нарушили мир, и Владимир поднял на них князей. Владимир и Святополк со своими дружинами съехались в Долобске и пригласили в поход и Святославичей. Давид принял предложение, а Олег, по своим отношениям к половцам отговорился нездоровьем; пришел со своей дружиной полоцкий князь Давид Всеславич, пришли и еще некоторые князья. На урочище, называемом Сутень, князья встретили половцев и разбили их наголову (4 апр.). Здесь легло до 20 половецких князей, а один, Бельдюз, взят в плен и убит по приказу Мономаха. В 1107 г. половцы пошли на Русь, но Владимир, вместе с другими князьями, разбил их наголову под Лубнами. В 1111 г. князья - Владимир с детьми, Святополк, Ярослав, Давид - совершили блестящий поход к Дону и два раза, при притоке Дегея и при р. Сальнице, жестоко разбили половцев. В 1113 г. Святополк скончался, а киевляне на вече выбрали своим князем Владимира и звали его к себе. Мономах медлил приходом. Киевляне вторично просили Владимира поспешить, выставляя на вид, что в противном случае народ ограбит вдову Святополка, бояр и монастыри. Тогда Владимир сел на киевском столе, как избранник Киевской земли, помимо старшего из князей, Олега черниговского. Время великокняжения Владимира было самым цветущим в истории Киевской Руси. Половцы встречали дружный отпор; удельные князья смирились, а непокорным приходилось чувствовать на себе сильную руку великого князя. Так, вскоре по вокняжении Владимира в Киеве, половцы пришли в Переяславскую область, но бежали, как только услышали, что на них выступил великий князь с сыновьями, племянниками и Олегом Святославичем; а в 1116 г. Глеб Всеславич минский, за неповиновение великому князю, осажден был Владимиром в Минске и вынужден умолять о мире. Когда, вскоре после того, Глеб напал на Смоленск, Владимир вывел его из Минска и, в качестве пленника, привел в Киев, где он и умер в заключении. В 1116 г., по делам зятя своего, греческого царевича Леона Диогеновича, и внука, Василька Леоновича, Владимир посылал воеводу своего Яна Вышатича на дунайские города имп. Алексея Комнена; но в 1122 г. Владимир примирился с преемником Алексея, Иоанном, и даже выдал за него внучку свою, дочь Мстислава. Сыновья Владимира успешно воевали с инородцами: Ярополк - с половцами, Мстислав новгородский - с чудью, Юрий суздальский - с болгарами. Владимиро-волынский князь Ярослав Святополкович дурно жил со своей супругой Мстиславной, внучкой Мономаха, и этим вооружил против себя Владимира, от которого вынужден был бежать в Венгрию (1118). Владимир отдал удел его сыну своему Роману, а по смерти последнего - другому сыну, Андрею, которого в 1120 г. посылал на ляхов, помогавших Ярославу при покушении возвратить его удел.
   Владимир известен в истории и как законодатель. В год вокняжения в Киеве он созвал в с. Берестово мужей своих; туда же прибыл муж и от Олега Святославича. Здесь, в общей думе, положено было ограничить произвольное взимание рез (процентов), которое при Святополке доходило до больших злоупотреблений. Установлено было, что ростовщик может брать проценты только три раза, и если возьмет три раза, то уже теряет самый капитал. От разных причин, как войны, набеги половцев и т. п., являлись неоплатные должники. При Владимире установлено было различие между тем неоплатным купцом, который потерпит нечаянно от огня, воды или неприятеля, и тем, который испортит чужой товар, пропьет его или "пробьет", т. е. заведет драку, а потом должен будет заплатить виру или "продажу". В первом случае хотя купец и не освобождался совершенно от платежа долга, но и не подвергался насилию: продавалось только его имущество, при чем гость, т. е. купец из другого города или иноземец, имел первенство перед другими заимодавцами, потом следовал князь, а затем уже прочие заимодавцы получали остальное. Точно также от разных причин на Руси умножались бедняки, поступавшие в наемники к богатым. Это - так называемые "закупы". Закон Владимира ограждал закупов от произвола хозяев, но угрожал им полным рабством, если они убегут, не исполнив условий. Определено было три случая обращения в холопство: добровольная продажа, женитьба на женщине рабского происхождения и поступление без всякого договора в должностные лица у частного человека (тиунство без ряда). За долги нельзя было обращать в холопство; всякий, кто не имел возможности заплатить, мог отработать свой долг и отойти. При Ярославе холопа убивали, если он наносил побои свободному человеку, - теперь господин платил за него пеню. За холопа и рабу виры не налагалось, но убийство их без вины наказывалось платежом князю "продажи".
   Время Мономаха было временем первого расцвета художественной и литературной деятельности. В Киеве и других городах строились церкви и украшались живописью; сам Мономах построил несколько церквей и, между прочим, на Альте, где был убит Борис. Ко времени Владимира относится составление нашей первоначальной летописи, начало печерского Патерика, составление, по византийским образцам, житий людей, прославившихся святостью жизни, как Антоний и Феодосий печерские, св. Ольга, равноапостольный Владимир, Борис и Глеб и пр. Игумен Даниил составил описание путешествия своего в Иерусалим; наконец, сам Владимир написал "Поучение своим детям", замечательный литературный памятник того времени. Владимир назван Мономахом по деду со стороны матери, которую наши летописцы называют "греческою царевною", "грекинею" и "мономахинею", а некоторые известия нелетописного характера прямо именуют Анной, дочерью императора Константина Мономаха. Есть и другое объяснение названия Владимира Мономахом: будто бы он ходил на генуэзцев, занявших Тавриду, и, при взятии Кафы, убил в поединке генуэзского князя, за что и прозван Мономахом, т. е. единоборцем. Немудрено, что такая крупная, замечательная личность вызывала народную фантазию на составление подобных сказаний. Народ не мог обойти ее в своих поэтических произведениях: Владимир былин не есть исключительно Владимир равноапостольный, а отчасти и Владимир Мономах. Так, между былинами Владимирова цикла есть былина о боярине Ставре, которого Владимир Красное Солнышко посадил в погреб. В новгородской летописи под 1118 г. находим известие, по которому Владимир Мономах призвал из Новгорода за грабежи и посадил в погреб сотского Ставра с несколькими боярами, его соумышленниками. Составилась легенда, будто византийский император прислал Владимиру знаки царского достоинства, венец и бармы, с митрополитом Неофитом, который венчал его на царство; впоследствии московские государи венчались венцом, который назвали шапкой Мономаха. Владимир скончался 19 мая 1125 г. "у милой ему церкви" на реке Альте и погребен в Киево-Софийском соборе. Владимир был женат три раза; первой его женой была английская королева Гида Гаральдовна.
   Память его 19 мая.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т.VI, СПб., 1892.
  
   Геннадий, преподобный Печерский. Жил в XIV в. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере. Память его, вместе с памятью прочих печерских угодников, празднуется 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIII, СПб., 1892.
  
  
  
   Геронтий, преподобный Печерский, вместе с другим преподобным - Леонтием был канонархом в Великой Печерской церкви. О них сохранилось только предание, что они постриглись "в младых летах" и жили, "угождаючи Господу Богу в постах и молитвах, подобячися совершенным святым отцам в подвигах и послушаниях". Мощи Геронтия почивают в Дальней Феодосиевой пещере.
   Память его вместе с прочими угодниками Дальней пещеры 28 августа и особо 1 апреля (на память его патрона - мученика Геронтия).
   Лит.: Голубинский "История канонизации"; Модест "Краткие сказания о жизни и подвигах св. Отцев Дальней Пещеры Киево-Печерской Лавры".
  
   Глеб Владимирович, святой, во св. крещении Давид, князь Муромский, сын св. Владимира, великого князя Киевского. В начальной киевской летописи его мать называется "болгарыней" (по Якимовской же летописи - царевна Анна). Год рождения Глеба точно неизвестен (около 984 г.). Перед своей смертью Владимир разделил русскую землю между сыновьями, и Глебу достался Муром. Летопись отметила Глеба как доброго и смирного князя. Читая преимущественно творения св. отцов, Глеб был истинным христианином. Из деятельности Глеба в Муроме известны его заботы но распространению христианства. В особенности же он, по примеру отца, заботился об убогих: лечил их, раздавал щедро милостыню. После смерти Владимира один из сыновей его, Святополк, прозванный впоследствии "окаянным", задумал погубить всех братьев своих. Преследуя эту цель, он прежде всего решил покончить с братьями от другой матери, Борисом и Глебом, пользовавшимися большой любовью в народе. Покончив с Борисом, Святополк послал к Глебу в Муром сказать: "Отец твой очень болен и зовет тебя к себе, желая видеть - поспеши к нему и не бери с собою много слуг". Тотчас же с небольшой дружиной Глеб отправился в путь, торопясь застать отца в живых. Когда он пришел на Волгу к устью Тмы, то конь его споткнулся на поле во рве и намял ему немного ногу. Затем Глеб пришел к Смоленску, оттуда поплыл на лодке и остановился в виду города на Смядыне. В это время сестра его Предислава, жившая в Киеве, уведомила Ярослава Новгородского о смерти Владимира, убийстве Бориса и о дальнейших злых намерениях Святополка. Получив эти известия, Ярослав немедленно отправил гонца к Глебу и велел передать ему: "Не ходи в Киев к Святополку, потому что наш отец уже умер, а Святополк уже убил Бориса и тебя хочет убить". Посланный нагнал Глеба в Смядыне. Пораженный злодеянием Святополка и смертью отца, Глеб горько заплакал и в нерешительности оставался на месте. В это время подоспели и посланные Святополком убийцы во главе с Горясером. Обнажив оружие, убийцы вошли в ладью Глеба, не дав слугам его прийти в себя; Горясер приказал убить Глеба (по житиям святого дружине Глеба было запрещено употреблять оружие для защиты, по летописям же, дружина "приуныла"). Повар-торчин, злобствовавший на своего господина, предупредил намерение убийцы, схватил сзади за голову Глеба и вонзил ему нож в гортань. Это произошло в понедельник 5 сент. 1015 г. Так изображается мученическая кончина Глеба в Лаврентьевской летописи под 1015 г. Что же касается других летописей (Воскресенская и Софийская 1-я), то там об этом событии рассказывается несколько иначе. Увидя приближающихся врагов, Глеб "возрадовался душою", Горясер же омрачился и приказал грести к ладье Глеба, который, когда лодки сошлись и убийцы вскочили в его ладью, встретил их лобызанием. Убийцами овладело смущение. Сообразивши цель посланных, Глеб начал умолять пощадить его жизнь и отвезти его прямо к брату - Святополку, если он в чем провинился пред ним. Но тщетны были его мольбы: "яко свирепые звери" напали убийцы на князя и зарезали его. Тело Глеба было брошено недалеко от берега, в пустом месте, между двух колод, и прикрыто несколькими ветвями дерев. Долго пролежало здесь оно, пока рыбаки, а по другой версии охотники, не наткнулись на него и не сказали об этом жителям Смоленска, которые перенесли его в церковь. По толкованиям некоторых историков (между прочим, Голубинского в "Истории канонизации святых"), тело князя было не брошено в буквальном смысле, а похоронено без подобающих князю и христианину обрядов. Ярослав Новгородский позаботился о розыскании останков Бориса и Глеба. Тело первого было найдено в Вышгороде, а о Глебе известно было, что он находится недалеко от Смоленска, где же именно - этого не знали приближенные Ярослава. Немного спустя сами жители Смоленска известили Ярослава, где находилось тело Глеба, и рассказали о чудесах от его мощей. Посланные священники и дьяконы торжественно перевезли тело Глеба по Днепру в Киев, где и были встречены Ярославом, митрополитом Георгием, духовенством и народом. Затем гроб Глеба был перенесен в Вышгород, в церковь св. Василия, и положен в каменную раку, рядом с Борисом (1019 г.). Через некоторое время церковь эта сгорела, и Ярослав над гробами своих братьев построил новую. При его сыне Изяславе эта церковь пришла в ветхость, и великий князь построил новую во имя св. Бориса и Глеба и торжественно перенес туда мощи их. Это произошло 2 мая 1072 г., и с тех пор установлен праздник перенесения мощей св. Бориса и Глеба. Вторичное или, вернее говоря, третье перенесение мощей св. князей было при Владимире Мономахе, который положил их в серебряную раку и 2 мая 1115 г. перенес в новый храм. Наконец, в 1191 г. ветхие раки их были перенесены в г. Смоленск в монастырь на Смядыне. До сих пор, неподалеку от Смядынского колодца, возле которого, как предполагают, произошло убийство, находятся развалины существовавшего монастыря, основанного, очевидно, в память этого события. Мощи св. Глеба были утрачены во время нашествия Батыя, когда Вышгород был разорен, но по предположению С. П. Писарева они почивают под спудом в Смоленске. Память Бориса и Глеба празднуется православной Церковью, 24 июля и 10 декабря и отдельно Глеба 5 сентября, а, кроме того, 20 мая празднуется первое перенесение мощей, 2 мая - перенесение мощей в 1072 г. и 11 августа перенесение рак из Вышгорода в Смоленск в 1191 г. Святость Глеба долго не хотели признавать в Константинополе, даже митрополит киевский Георгий (родом грек) убедился в святости Глеба только тогда, когда новая церковь, куда перенесли мощи, при Изяславе, по открытии раки, по словам летописца, наполнилась благоуханием. Вопрос о святости Глеба в Константинополе был решен в положительном смысле в конце XII столетия, так как в 1200 г. встречаются упоминания об образе св. Бориса и Глеба в Константинопольском Софийском соборе. В древней Руси св. Борис и Глеб были очень популярными святыми. Все летописи полны рассказов о разных чудесах, от мощей св. князей. На это указывает и масса церквей, разбросанных по всей Руси, имени Бориса и Глеба. К древнейшим из них относится вышгородская церковь на Альте и туровская. По "Иконописному подлиннику" Глеб изображается "подобием млад, лицем бел, власы с ушей кратки малы, очень кудреваты".
   Жития Бориса и Глеба быстро распространялись по всему славянскому миру и, судя по множеству списков, дошедших до нашего времени, были любимым чтением наших предков. Сказание об убиении Бориса и Глеба помещено в летописи в повести временных лет под 6523 г.; оно известно в 2 редакциях: краткой (Лаврентьевский и Радзивилловский списки) и пространной (Ипатский и Хлебниковский списки). Кроме того дошли до нас два подробных жития св. Бориса и Глеба: "Чтение о житии, и о погублении, и о чюдесех святую и блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба" летописца Нестора и "Сказание, и страсть, и похвала святую мученику Бориса и Глеба", приписываемое мниху Иакову. Сочинение Нестора почти не имеет сходства с летописной редакцией сказания о св. Борисе и Глебе в известных теперь сводах. Оно написано в условно-риторическом стиле византийских агиографических памятников, но тем не менее является важнейшим источником для биографии св. князей, будучи написано, по определению академика А. А. Шахматова, в 80-х годах XI в., через 60-70 лет после кончины братьев, когда еще сохранялись в памяти рассказы современников события. Это житие сохранилось в сравнительно небольшом количестве списков (по подсчету Н. К. Никольского - 25). В особой редакции, с дополнениями из "Сказания", и с измененным заголовком оно попало в Великие Четьи-Минеи. В гораздо большем числе списков (их насчитывают до 150) дошло до нас второе житие, или так называемое житийное сказание, являющееся одним из самых распространенных памятников древней русской агиографии. Большинство прежних исследователей считало житийное сказание оригинальным памятником, написанным монахом Иаковом и более древним, чем Несторово житие; оно послужило, по их мнению, источником для летописного рассказа о Борисе и Глебе. Некоторые новейшие исследователи пришли к совершенно противоположным выводам. А. И. Соболевский и Н. К. Никольский пошатнули гипотезу об авторстве Иакова, а А. А. Шахматов высказал мнение, что сказание имеет своими источниками летопись (начальный свод) и Несторово житие и написано только в начале XII в. Житийное сказание дошло до нас в нескольких редакциях (до 9). Как "Чтение", так и "Сказание" были несколько раз изданы по разным спискам (преосв. Макарием, Бодянским, Срезневским, Серебрянским и др.). Существуют еще проложные жития св. Бориса и Глеба в двух редакциях: древнейшей (до 1115 г.), южно-русской, и более поздней (не старше второй половины XV в.), северно-русской. Житие Бориса и Глеба не только было распространено среди южных славян, но даже попало очень рано в армянские Четьи-Минеи. Новейшее издание житий св. князей: "Жития св. мучеников Бориса и Глеба и службы им". Приготовил к печати Д. И. Абрамо-вич. Изд. отдел. рус. яз. и слов. Имп. Академш Наук. П. 1916 г. (Памятники др.-рус. литературы, вып. 2).
   Лит.: Полн. собр рус. летоп., I, II, III, V, VII; Карамзин "История государства Российского"; Соловьев "История России"; Макарий "История русской церкви"; Голубинский "История русской церкви" и "История канонизации святых"; Эристов "Словарь историч. о святых" и мн. др.
  
   Григорий, преподобномученик, чудотворец, "творец канонов". В Патерике о нем говорится, что он был одним из тех, по чьей молитве дьявол отступился от епископа новгородского Никиты (который по его наущению не признавал Нового завета), а также описана смерть его. Он предсказал князю Ростиславу скорую смерть, на что юный князь с гневом ответствовал: "Мне ли смерть поведаеши от воды, умеющу плавати посреде ея? Сам тоя вкусиши", - и приказал утопить Григория в Днепре.
   Память его 8 января.
   Лит.: Печерский патерик; Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Григорий, преподобный Печерский, иконописец, сподвижник преподобного Алипия. Обстоятельства жизни его в Патерике не описаны; преставился в 1074 г.; мощи его почивают открыто в пещерах Антониевых. Память его 8 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Григорий, чудотворец Печерский, известный только по имени; мощи его почивают в Феодосиевых пещерах. Память его 28 августа, обще с другими угодниками, в тех же пещерах почивающих.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Давид, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
  
   Дамиан, пресвитер, преподобный Печерский, чудотворец (ум. 5 октября 1070 г.). О нем известно, что пострижение в монашество он принял от св. Феодосия Печерского, был особенно близок к нему и по его поручению мазал елеем больных и читал над ними молитвы. Был известен под именем "целебника". Мощи его почивают в Антониевых пещерах.
   Память 5 октября.
   Лит.: Печерский патерик; Филарет "Жития святых".
  
   Дамиан, епископ Юрьевский. Местно памятуемый как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. В летописях упомянут дважды: в 1155 г., во время нашествия половцев, был послан киевлянами к Изяславу Мстиславичу с просьбой занять великокняжеский стол (по другим, Изяслав сам заявил о желании занять его), а также в числе епископов, по поручению Изяслава избравших на место умершего митрополита грека Михаила черноризца Климента. Место погребения неизвестно.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Даниил, Старец печерский, неизвестного времени. Известен только по имени. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Дионисий (в мире Давид), архиепископ суздальский, митрополит московский и всея России, причтенный к лику святых, родился около 1300 года в пределах киевских, но кто были его родители и где они жили, точно неизвестно. Постригшись в Киево-Печерском монастыре и рукоположенный в иеромонахи, Дионисий ушел к Нижнему Новгороду и в "трех поприщах" от него основал в 1330 г. Печерскую обитель с храмом во имя Вознесения Господня. В этом монастыре Дионисий был сперва игуменом, а затем архимандритом. Обитель приобрела всеобщее уважение, сделалась "училищем христианской веры и благочестия", и в ней считалось до 900 иноков. В 1371 г. Дионисий был рукоположен в епископа суздальского и нижегородского, а в 1375 г., при избиении нижегородцами послов Мамая, ему пришлось много поработать для умиротворения смуты. Через три года после этого скончался св. митрополит Алексий и в русской церкви настали сильные замешательства. Великий князь Димитрий Иоаннович желал возвести на митрополичий престол своего духовника, архимандрита Новоспасского монастыря Михаила (которого называли Митяем), но духовенство противилось желанию великого князя. Дионисий также протестовал против постановления Михаила без санкции Константинопольского патриарха и, приехав в Москву, не явился с поклоном к нареченному митрополиту. Когда Михаил послал ему за это выговор, то Дионисий пришел к нему и сказал: "Ты присылал сказать мне, что ты мой начальник, но ты мне нисколько не начальник; не мне к тебе, но тебе ко мне надлежало придти с поклоном: я епископ, а ты поп, но кто больше - епископ или поп?" Михаил ответил угрозой "сделать из Дионисия меньше чем попа", а затем, как говорит летописец, "многа брань бысть и молва промеж них". Дионисий решился идти в Константинополь, чтобы самому добиваться митрополии, но великий князь приказал схватить его и посадить в заключение. Однако Дионисий "переухитрил" великого князя: дав обещание не ездить в Константинополь и выпущенный на поруки преп. Сергия Радонежского, он вскоре из Нижнего Новгорода бежал Волгой в Константинополь, чем причинил много бед и неприятностей св. Сергию. Тогда же отправился в Константинополь и Михаил, но в пути умер. Посвящения на русскую митрополию добился подкупом переяславский архимандрит Пимен, бывший в свите Михаила, но великий князь отослал его в Чухлому. В то же время кандидатом на московскую кафедру выступил киевский митрополит Киприан, но и его домогательства не были успешны. Дионисий вернулся в 1383 г. с саном архиепископа и в следующем году был послан великим князем в Константинополь "управления ради митрополии русския". Патриарх низложил Пимена и, нарекши Дионисия митрополитом, отправил с ним в Москву двух греческих митрополитов для поставления его на кафедру. Но по дороге, по проискам Киприана, Дионисий был схвачен в Киеве князем Владимиром Ольгердовичем и заточен в тюрьму, где и умер 15 октября 1385 года. Дионисий между прочим много сделал в борьбе против стригольников. Мощи почивают сокрыто в Антониевой (по другим источникам Феодосиевой) пещере.
   Память 26 июня и 15 октября.
   Лит.: Макарий "История русской церкви"; Голубинский "История русской церкви"; Соловьев "История России"; Лавров "Св. Дионисий, архиеп. Суздальский и митроп. всея России".
  
   Дионисий, епископ Полоцкий. Памятуемый местно как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Упомянут в летописи единственно по случаю кончины в 1182 г. Место погребения неизвестно.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Дионисий, преподобный Печерский, иеромонах и блюститель пещер, по прозванию Щепа. О нем передается сказание, что он в день Светлого Праздника Воскресения Христова вошел в пещеру преподобного Антония; придя на место, называемое общиной, или трапезой, Дионисий, покадивши, сказал: "Святые отцы и братия! Сегодняшний день есть день Великий: Христос воскресе!" И тотчас ответил ему голос от всех мощей, прогремевший, как гром: "Воистину Воскресе!" До глубины души пораженный этим чудом, Дионисий заключился в затворе, где и почил. Жил, предположительно, в XIV в.
   Память его 28 августа.
   Лит.: А. Нечволодов "Сказания о Русской земле", т. I, СПб., 1913.
   Досифей (одно лицо с Феодосием), преподобный игумен Печерский. Называется он то Досифеем, то Феодосием, но неизвестно - в малой или великой схиме принял имя Феодосия. Кончину его относят одни к 1156 г., другие - к 1219 году. Мощи его почивают сокрыто в Феодосиевой пещере. Он первый принес в Россию с св. горы Афонской "чин пения дванадесяти псалмов" и написал "Ответы на предложенные вопросы о жизни афонских иноков", к сожалению, не вполне уцелевшие в рукописях, напечатанные в "Прибавл. к творениям св. отцов".
   Память 28 августа.
   Лит.: Казанский "История русского монашества"; Филарет "Русские святые"; Макарий "История русской церкви"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Евлогий, преподобный Печерский. Сведений о жизни не сохранилось. Скончался предположительно в XIII в. Погребен в Феодосиевой (дальней) пещере.
   Память ему 28 августа.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Таисия "Русские святые", СПб, Азбука, 2001.
  
   Евстафий, преподобный Печерский, Злотарь. В миру был художником золотых дел. Жил в XIII веке. Мощи открыто почивали в XVII веке. Поминается с другими преподобными Антониевой пещеры 21 сентября.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Евстратий Постник, преподобномученик Печерский. Попал в плен к половцам, разорившим в 1096 г. Печерский монастырь. Вскоре он, с 20 киевскими людьми и 30 монастырскими работниками, был продан в неволю в Корсунь одному жиду. Жид стал принуждать своих пленников голодом к отречению от Христа, но мужественный Евстратий умолял их не отрекаться и постоянно подкреплял поучениями из Священного Писания. Эти блаженные пленники, славные имена которых до нас, к сожалению, не дошли, подкрепляемые Евстратием, решили лучше умереть, чем отвергнуть Веру Христову, и, действительно, мучимые голодом и жаждой, постепенно умирали, причем, по прошествии 14 дней, остался жив один только Евстратий, привыкший к посту с юности. Жид, видя, что, благодаря Евстратию, он лишился всех своих денег, уплаченных за русских пленных, решил жестоко отомстить ему, и в день Святой Пасхи распял его на кресте, в присутствии многочисленных других иудеев. Будучи пригвожден к кресту, распятый страдалец благодарил Господа Иисуса Христа за то, что удостоил его постраданием так, как пострадал Он Сам. "Я верю, - сказал он жидам, - что Господь скажет некогда и мне, как сказал разбойнику: "Сегодня будешь со Мною в раю". Но вас постигнет мщение за кровь Христианскую". Раздраженный жид пронзил страдальца копьем и бросил тело его в море. Это было 28 марта 1096 г. Вскоре казнь Божия постигла убийцу: он был повешен. Многие же из иудеев, присутствовавших при крестной казни Евстратия, крестились. Мощи святого мученика были отысканы верующими и положены в Антониеву пещеру.
   Память его 28 марта.
   Лит.: А. Нечволодов "Сказания о Русской земле", т. I, СПб., 1913.
  
   Евфимий, епископ Переяславский. Местно памятуемый, как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Поставлен в епископы в 1141 г. В летописях упоминается в связи с борьбой за великокняжеский стол Игоря Ольговича и Мстислава Изяславича. В 1146 г., согласно Киевской летописи, благословил в церкви св. Михаила Изяслава Мстиславича на великое княжение. В 1147 г. постриг в монашество Игоря Ольговича, вскоре за тем убитого (по приказу Изяслава?). Упоминается также как инициатор примирения Юрия Долгорукого и Изяслава в борьбе их за великое княжение. Скончался не ранее 1149 г. Место погребения не известно.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Евфимий, преподобный Печерский, Схимник. Жил в XIV веке. Мощи его почивают в дальней (Феодосиевой) пещере.
   Память ему 28 августа и во 2-й неделе Великого поста, вместе с отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Евфросинья, преподобная, игуменья Полоцкая, до Св. Крещения Предислава, дочь Святослава-Георгия Всеволодовича, князя полоцкого, правнука равноапостольного князя Владимира. Сия набожная княжна с юных лет посвятила себя учению и познанию книжного писания. "Разнесшияся по всем градам вести гласили о ея премудрости, блазем учении и телесной доброте, бяше бо лицем лепа". Но умудренная свыше, она отвергла все блага мира сего, обрекла себя на служение Богу и постриглась в монастырь, где находилась тетка ее, супруга Романа Всеславича, также черница. Евфросиния жила некоторое время при Софийской церкви, в Полоцке, списывая священные книги и разделяя полученное через то вознаграждение с бедными. Потом переселилась близ Полоцка на Сельцо, где была церковь Спаса и погребаемы были полоцкие епископы. Там соорудила она церковь каменную, и доныне существующую; учредила, с благословения епископа Исайи, женский монастырь; постригла родную сестру, Гориславу, в инокинях Евдокию, и двою родную, Звениславу, дочь Бориса; также двух племянниц, дочерей ее брата, Вячеслава. С ними, в двух тесных, крестообразных кельях, внутри церкви на хорах устроенных, совершала Св. Евфросиния обеты свои. Наконец особо соорудила другую церковь каменную во имя Пресвятой Богоматери, и основала при оной мужской Марин монастырь. По благоговейному ее ходатайству, по соизволению императора Мануила и благословению патриарха Луки, принесена в дар Мариину монастырю, из Царьграда, икона Пресвятой Богородицы, писанная Лукой Евангелистом, находившаяся в Эфесе. Преп. Евфросиния, желая посетить святые места, отправилась с братом своим, Давидом, в Палестину; встретилась на пути с Мануилом, который шел против венгров; была им обласкана, равно как и патриархом царьградским, и в иерусалимском общежительном Феодосиевом монастыре Св. Богоматери кончила жизнь, 23 мая 1173 г. Нетленные мощи ее, впоследствии, в 1187 г., перенесенные из этого монастыря в Киев, почивают в пещерах преп. Феодосия. Мужская обитель, основанная в Полоцке преп. Евфросинией, не существует; где находится эфесская икона, неизвестно; уцелела одна церковь Спаса, которая отдана была, в 1579 г. королем Стефаном Баторием иезуитам. Они устроили вокруг церкви обитание, и летом переезжали туда из города на житье. В 1820 году, по изгнании иезуитов из России, фольварк, где находится церковь Спаса, с прочими иезуитскими владениями поступили в казну. Повелением императора Николая I, храм Спаса был возобновлен и передан в ведение Православного Российского Духовенства. В полоцком Софийском униатском монастыре хранится крест с мощами, окованный серебром и украшенный каменьями, подаренный преп. Евфросинией церкви Спаса.
   Память совершается 28 августа и 15 октября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Степенная книга; Описание Киево-Печерской лавры; Карамзин "История Государства Российского"; Большая энциклопедия, т. IХ, СПб., 1896.
  
   Елисей, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Елладий, преподобный, постник и чудотворец Печерский, затворник. Мощи его почивают в Антониевых пещерах. Обстоятельства жизни его неизвестны. Память его совершается в Киево-Печерской лавре в субботу, по отдании праздника Воздвижения Честного и Животворящего Креста, вместе с другими угодниками тех же пещер.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Еразм, преподобный Печерский. Употребил все свое имение на благолепие церковное, и, обеднев, подвергся пренебрежению: с горя он начал вести жизнь бесчинную, наконец, занемог, лишился языка и зрения и чуть дышал. На десятый день пришла к нему братия. Горе душе брата нашего за бесчинную жизнь - и вот душа его мается и не может изыти! Вдруг Еразм встал, как будто и не был болен. Точно, братия моя, грешен я, и не каялся, но вот явились мне святые Антоний и Феодосий, и сказали мне, что умолили Бога дать мне время на покаяние, за усердие мое к украшению храма Божия. Я увидел и Божью Матерь с Предвечным Младенцем на руках. Она изрекла: встав, покайся, и прими ангельский образ; в третий день я возьму тебя чистого на небо.
   Еразм рассказал видение, исповедал перед всеми грехи свои, пошел в церковь, облекся в святую схиму. На третий день он скончался. Кончину его должно полагать около 1160 г.
   Память его празднуется 24 апреля.
   Лит.: М. Погодин "Древняя Русская История", М., 1871.
  
   Ефрем, святой епископ Переяславский. По происхождению грек из города Милитина в Малой Армении, был первым боярином великого князя Изяслава (предержай у него вся), затем постригся в Печерском монастыре у св. Антония, подвергшегося за это гонениям. Дата поставления его в епископы точно неизвестна, но по смерти Иоанна скопца в 1091 г. заступил его место и сделался митрополитом Киевским. Согласно летописям, Ефрем прославился строительством церквей (Св. Михаила, Феодора и Св. Андрея), а также устройством больниц, где даром лечил бедных. Скончался он в 1096 г. Мощи его открыто почивают в Антониевой пещере. В Патерике сказано, что он ходил в Царьград и списал там устав Студийского монастыря для Печерской обители, что не согласуется с известием Нестора, который сообщает, данный устав принес на Русь Михаил Чернец, прибывший вместе с митрополитом Георгием.
   Архимандрит Леонид добавляет, что он установил в России празднование мощей св. Николая (9 мая), и, вероятно, Покрова Божьей Матери (1 октября). Ему же принадлежат перевод жития св. Николая, похвальное слово ему, чудеса и слово о перенесении мощей.
   Память ему 28 января.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Ефрем, священноинок Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Захария, преподобный постник Киево-Печерский конца XI века. В летописи рассказывается об этом подвижнике следующее: отец его, киевлянин Иоанн, перед смертью своею поручил своего малолетнего сына Захарию другому киевлянину Сергию и оставил ему в наследство большую сумму денег. Когда Захария достиг 15-летнего возраста и стал просить своего наследства, то Сергий сказал, что никакого наследства ему не оставлено; однако ложь была чудесным образом обнаружена, и Сергий наказан, а Захария все наследство отдал в Киево-Печерский монастырь, принял иночество и до самой смерти подвизался в строгом постничестве: не ел ничего печеного и вареного, питался малым количеством зелени и то, только по заходе солнца; бесы страшились даже имени его, сам же он удостоен был видения ангелов. Мощи его почивают в дальних Феодосиевых пещерах.
   Память его чтится 24 марта и 28 августа.
   Лит.: Киево-Печерский Патерик; Модест "Краткие сказания о жизни и подвигах св. отцов дальних пещер Киево-Печерской лавры"; Филарет "Русские жития святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Зинон, преподобный постник и трудолюбец Киево-Печерский XI века. Известен многими добродетелями иноческой жизни: постом, молитвами, смирением и послушанием. Мощи его почивают нетленно в киевских дальних Феодосиевых пещерах.
   Память его чтится 30 января и 28 августа.
   Лит.: Модест "Краткие сказания о жизни и подвигах св. отцов дальних пещер Киево-Печерской лавры".
  
   Игнатий, преподобный, с 1435 г. был архимандритом Киево-Печерской лавры. По одному древнему известию, преподобный Игнатий за святое житие получил от Бога дар чудес и молитвою своею исцелял многих больных. Он скончался в 1438 г. Мощи почивают открыто в дальней Феодосиевой пещере.
   Память 28 августа.
   Лит.: Филарет "Жития русских святых"; Игнатий "Краткое жизнеописание русских святых".
  
   Иеремия, святой, прозорливый Печерский, умер после 1088 г. в глубокой старости, так как он помнил еще крещение киевлян великим князем Владимиром святым; обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают в затворах Антониевой пещеры.
   Память 5 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Иероним, Затворник и Чудотворец, святой Печерский. О нем известно лишь то, что он скончался в XII в. Мощи почивают открыто в Антониевой пещере.
   Память 21 сентября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Изяслав Ярославич, в крещении Димитрий, вел. кн. Киевский, сын Ярослава Владимировича, род. в 1024 г., убит 3 октября 1079 г. По завету отца Изяслав, как старший, должен был быть для младших братьев вместо отца; он получил Киевский стол и Новгород, в котором посадил посадником Остромира. Почти 25 лет братья жили в согласии и решали дела с общего совета: в 1057 г. они перевели Игоря из Владимира Волынского в Смоленск; в 1059 г. дали свободу дяде, Судиславу Владимировичу, 24 года томившемуся в темнице; в 1058 г. Изяслав победил голядов; в 1060 г. торков, ссолов (сосолов, которых считают за колыванцев или ревельцев), на которых наложил дань по 2000 гривен. Полоцкие Изяславичи были естественными врагами киевских Ярославичей, так как, происходя от старшего сына Владимира, считали себя наследниками Киевской Руси. В 1066 г. началась борьба Изяслава с полоцкими князьями; первый с братьями взял Минск и разбил Всеслава на р. Немизе (Немане) и затем вступил с побежденными в переговоры о мире. Поверив клятве Ярославичей, Всеслав явился на свидание с Изяславом, но был схвачен и посажен в Киеве в поруб вместе с двумя сыновьями. В 1067 г. Изяслав с братьями потерпел поражение от половцев на р. Альте и бежал в Киев. Киевляне потребовали оружия и коней для новой битвы с половцами, но князь, почему-то, не соглашался на такое требование. Тогда поднялся мятеж, направленный преимущественно против главного воеводы князя, Коснячка; тот скрылся; тогда мятежники освободили Всеслава и Изяслав бежал в Польшу; в 1068 г. он подступил к Киеву с польским королем Болеславом II Смелым. Всеслав, объявленный великим князем киевским, выступил против Изяслава, но тайно бежал в Полоцк; киевляне позвали к себе изяславовых братьев, Святослава и Всеволода, говоря им, что, если они не придут к ним и допустят в Киев поляков, то жители покинут город и уйдут в Грецию. По приглашению братьев, Изяслав вошел в Киев с Болеславом и небольшим числом поляков, которые, однако, скоро удалились, видя ненависть к себе жителей, а великий князь, преследуя врага своего Всеслава занял Полоцк (1069 г.), где и посадил сына своего Мстислава (а по смерти его - другого сына, Святополка). В 1073 г. Святослав черниговский, с братом Всеволодом, которого он уверил, что Изяслав замышляет на них зло, поднялся против Изяслава и выгнал его из Киева. Изяслав с женой и богатыми сокровищами бежал опять в Польшу, в надежде собрать там войско; но Болеслав на этот раз взял у него сокровища, а самого его выслал. У императора Генриха IV, вследствие сношений с ним Святослава, Изяслав также не добился помощи, и обратился к папе Григорию VII. Папа принял его просьбу и писал Болеславу, чтобы он возвратил Изяславу похищенные сокровища, но из этой переписки ничего не вышло. В 1076 году Святослав скончался, и Киев занял Всеволод, младший брат Изяслава. С несколькими тысячами поляков Изяслав пошел к Киеву; Всеволод без борьбы заключил с ним мир: старший сел в Киеве, дав Всеволоду Чернигов, а сыну его Владимиру - Смоленск (1077 г.); в следующем году в Новгороде Изяслав посадил сына своего Святополка, на место убитого в Заволочьи Глеба Святославича. Но вскоре Всеволод вынужден был Олегом Святославичем удалиться из Чернигова в Киев. Тогда со Всеволодом соединился Изяслав и дал Олегу битву на Нежатиной ниве; в этой битве Изяслав пал 3 октября 1079 г. Тело его перевезено было в Киев и погребено в мраморной раке в Десятинной церкви. Относительно внутренней деятельности Изяслава известно, что он, по совету с братьями и некоторыми вельможами, заменил смертную казнь денежною пеней. При нем же возник знаменитый Киево-Печерский монастырь.
   Память 13 ноября.
   Лит.: Полн. собр. рус. летоп., I, II, III, IV, V, VII.
   Иларион, преподобный схимник Киево-Печерского монастыря, современник преподобного Феодосия, смешиваемый иными с митрополитом Иларионом. Мощи этого преподобного Илариона почивают в Феодосиевой (дальней) пещере. К нему относятся следующие слова Несторова "Жития преподобного Феодосия": "беяше бо книгы хитр писати, по вся дни и нощи писаше книгы в келии блаженнаго отца нашего Феодосия". В одном сказании о житиях святых, составленном в XVII в. по древним надписям на досках, закрывавших пещеры с мощами, об этом Иларионе говорится, что он был инок великого воздержания, ревностный подражатель преподобному Феодосию, в келии которого и жил.
   Память 28 августа. Еще во вторую неделю Великого поста, вместе с отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Яковлев "Памятники русской литературы XII-XIII в."; "Краткие сказания о жизни и подвигах св. отцов дальних пещер киевских".
  
   Иларион, митрополит киевский, пятый по общему счету и первый из русских. До избрания митрополитом был священником в с. Берестове, любимом местопребывании Владимира Святого и его ближайших преемников. Отличаясь высоким, по тогдашнему времени, образованием, вел и жизнь благочестивую: на одном из ближайших холмов он ископал себе "печерку малу" - в ней впоследствии поселился св. Антоний - и часто приходил туда втайне молиться. Великий князь Ярослав I также любил Берестово и, следовательно, не мог не знать тамошнего священника. В 1049 г. умер митрополит Феопемпт; великий князь, находившийся в не совсем хороших отношениях с Византией, собором русских епископов в 1051 г. поставил в митрополиты Илариона. По некоторым известиям он впоследствии принимал участие в решении вопроса о делах, подлежащих духовному, а не светскому суду. Сохранилось несколько его произведений. Скончался около 1054 г. По предположению, мощи почивают в Феодосиевой пещере.
   Память чтится 28 августа вместе с отцами Феодосиевой пещеры.
   Лит.: Филарет "История русской церкви", "Полн. собр. русск. лет." I, стр. 67, 254-255; II, 268; III, 2; V, 138; VI, 84; VII, 332, 339; "Прибавления к творчеству святых отцов", 1844; "Известия II отд. Академии Наук" V, вып. 4.
  
   Илия (Муромец-Чеботок), преподобный Печерский, мощи почивают в Киеве, в Антониевой пещере, открыто. Имя Ильи Муромца, как исторической личности, в первый раз встречается у Эриха Ляссоты, западноевропейского путешественника, посетившего Киев в 1594 г.: он говорит, что "вне церкви была гробница знаменитого героя или богатыря Еliа Моrоwlin'а, о котором рассказывают много басен; гробница его теперь разрушена"; святым Ляссота Илью не называет. Далее, описывая печерский монастырь, Ляссота сообщает, что в пещерах между прочим находились мощи некоего богатыря и товарища Еliа Моrоwlin'а, известного в народе под именем Чеботка. Итак, здесь Илья Муромец-богатырь и Илья Чеботок-святой являются двумя отдельными и самостоятельными лицами. К XVII в. уже произошло смешение преданий об Илье Муромце со сказаниями об Илье Чеботке. Это видно из "TеrаturgеМа" монаха Киево-Печерской лавры Кальнофойского (Киев, 1638 г.), где говорится, что угодник Илья Муромец жил за 450 лет (т. е. около 1188 г.), и что народ зовет его Чеботком. Священник И. Лукьянов (или Леонтий) пищет в 1701 г.: "видехом храбраго воина Илью Муромца в нетлении под покровом златым, ростом яко нынешних крупных людей; рука у него левая пробита копием; язва вся знать на руке, а правая его рука изображает крестное знамение". Существует образ св. Илии, вырезанный на древе одним печерским монахом, вскоре после издания книги Кальнофойского. В древних агиографических материалах имя этого св. Ильи не встречается. Максимович упоминает, что на его памяти существовал в Киеве род дворян Чеботков.
   Память 19 декабря.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока"; "Путевые заметки Э. Ляссоты"; Халанский "Великорусские былины"; Миллер О. "Илья Муромец и богатырство киевское"; Миллер В. "Экскурсы в область русского народного эпоса".
  
   Иннокентий, преподобный Печерский, не канонизирован; упоминается в немногих рукописях; обстоятельства и время жизни неизвестны.
   Лит.: Барсуков Н. "Источники русской агиографии"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иоаким, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иоанн, игумен Печерский. Согласно Патерику, был сослан в Туров Святополком Изяславичем, корыстолюбие и грабительство которого обличал; вскоре, однако, Святополк, боясь Мономаха, дозволил благочестивому игумену вернуться в обитель. Архимандрит Леонид указывает 1092 г. как год его смерти. Погребен в пещерах; место упокоения неизвестно.
   Память общая 28 августа.
   Лит.: Печерский Патерик; Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Иоанн, святой младенец-мученик (возможно, это младенец, от Ирода за Христа убиенный, мощи которого были принесены в лавру в 1620 году иерусалимским патриархом Феофаном; но следует оговориться, что о тех мощах сказано - "почивают открыто в Феодосиевых пещерах"; мощи его почивают открыто в Антониевых пещерах. Память его празднуется в Киево-Печерской лавре по отдании праздника Воздвижения Креста, в субботу.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Иоанн, преподобный Печерский, Постник. Сведений о жизни не сохранилось. Мощи почивают в ближней (Антониевой) пещере.
   Память ему 7 декабря (по архимандриту Леониду) или 28 августа (по М. В. Толстому).
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Иоанн, святой, многострадальный, Печерский, скончался 18 июля, около 1160 г.; известен тяжелыми испытаниями, которые он налагал на себя для отогнания греховных помыслов; в борьбе с ними он подкреплял советами и другую братию; в настоящее время видны мощи его в Антониевой пещере, наполовину закопанные в землю, наполовину находящиеся под землей.
   Память 18 июля.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Иоанн, преподобный, инок Печерский, известен по чуду, которое совершилось по молитве преподобного Марка гробокопателя печерского с его телом после его кончины (см. Феофил). Мощи почивают открыто в Антониевых пещерах.
   Память 29 декабря.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Иоанн, святой, мученик Киевский, убит в 983 г. с отцом своим Феодором за то, что отец не выдал своего сына язычникам, когда на него пал жребий послужить жертвою языческим богам. Эта твердость в вере, выказанная христианами, была по летописному рассказу одним из поводов, заставивших великого князя Владимира задуматься над вопросом о принятии христианства. Место погребения неизвестно ("И не свесть никтоже, идеже положиша я".).
   Память 12 июля, чтилась местною церковью уже во времена Нестора-летописца.
   Лит.: Филарет "Русские святые", II, стр. 367; "Полн. собр. русск. лет.", I, 35; VII, 295.
  
   Иоанн II, митрополит киевский, грек из Константинополя, поставленный в митрополиты, согласно исследованиям митрополита Макария и Е. Е. Голубинского, не позже 1077 г., скончался 31 августа 1089 г. В летописях встречаются лишь краткие упоминания о некоторых фактах его жизни: о погребении им в Киеве князя Ярополка (в 1086 г.), и об освящении им церкви Выдубицкого монастыря и церкви Пресвятой Богородицы в Киево-печерском монастыре. Современники называли его "пророком Христовым", летописец от себя называет его "блаженным и добрым" и говорит, что он был муж искусный в книгах и учении, милостивый к убогим и вдовицам, ласковый со всяким - богатым и бедным, смиренный, кроткий, обладавший даром слова, умевший своими святыми беседами утешить печальных, и вообще был такой митрополит, какого на Руси не было прежде и после не будет. Известны два его произведения, представляющие исключительный интерес для истории древнерусского церковного права. Согласно летописи, "положен в Печерском монастыре".
   Память чтится 31 августа.
   Лит.: Евгений "Словарь писателей духовного чина"; Филарет "История русской церкви" и "Обзор русской духовной литературы"; "Православный Собеседник", 1866 г., сентябрь; Макарий "История русской церкви"; Голубинский Е. Е. "История русской церкви", I.
  
   Иосиф, преподобный Печерский, подвизался в Печерском монастыре. Обстоятельства жизни неизвестны. Архимандрит Леонид называет его "Многострадальным". Мощи почивают в дальней Феодосиевой пещере.
   Память 28 августа. Еще во 2 неделю Великого поста, вместе с отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
   Ипатий, преподобный Печерский, жил в XIII в.; время кончины неизвестно; по преданию, служил больной братии и за свою кротость, смирение и молитвенность удостоился дара исцелений. Мощи почивают открыто в дальней Феодосиевой пещере.
   Память 28 августа. Еще во 2 неделю Великого поста, вместе с отцами Антониевой пещеры.
   Лит.: Модест "Краткое сказание о жизни св. отцов дальних пещер".
  
   Исаакий (Чернь), преподобный, затворник Печерский, умер в XII в.; родом купец из Торопца. Роздав все свое имущество бедным и монастырям, он отправился в Киев к Антонию Великому и у него постригся, облекся во власяницу, затворился в пещере, питался, и то через день, одною просфорою. В течение семи лет он не выходил из пещеры и сильно заболел. В болезни за ним ухаживал сам преподобный Антоний, а затем Феодосий. В течение двух лет Исаакий лежал глухим и немым и не принимал пищи, и только на третий год заговорил и стал ходить, но "аки младенец". Исцелившись, Исаакий опять начал вести суровый образ жизни, опять впал в болезнь и скончался. Мощи его почивают открыто в пещерах преподобного Антония.
   Память 14 февраля.
   Лит.: "Полн. собр. русск. лет.", I, 82-85, 259-261, 263-265; II, 271; Печерский патерик; Четьи-Минеи; "Исторические известия о г. Торопце".
  
   Исаия, преподобный Печерский, "трудолюбивый". О жизни и подвигах его ничего не известно. Скончался в 1115 г. Мощи открыто почивают в пещерах св. Антония.
   Память 15 мая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Исидор, преподобный, жил в XIII в. в Киево-Печерском монастыре, в затворе; обстоятельства жизни неизвестны.
   Память 28 августа.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Исихий, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иулиания, преподобная, княжна Ольшанская. Во время киево-печерского архимандрита Елисея Плетенецкого (в начале XVIII века), при копании могилы для погребения одной киевской девицы, открыт был, близ Соборной Успенской церкви, у придела Иоанна Крестителя, гроб, на котором была прибита дощечка серебряная, позолоченая, с надписью: "Иулианния, Княжна Ольшанская, дщерь Князя Григория Ольшанскаго, преставившаяся девою, от рождения своего в шестоенадесять лето". На дощечке изображен герб Ольшанских, происходивших от рода великих князей литовских; сверх гроба высечен на камне такой же герб. По открытии гроба, обретены мощи княжны нетленными. На ней было платье шелковое, обложенное золотым позументом; на шее богатое ожерелье с каменьями, на руках зарукавья и золотые перстни, в ушах серьги золотые с каменьями, на голове венец золотой с жемчугом. Архимандрит Плетенецкий перенес гроб в Соборную Успенскую церковь и поставил там в углу. В то время и платье, казавшееся нетленно, но от прикосновения повредившееся, переменено. Мощи Иулиании, прославленные чудесами, находились в лаврской церкви. Повесть об обретении их напечатана особой книгой в 1705 году в печерской типографии и с поправкой помещена в Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского. В 1823 г. дозволено напечатать оную и в Патерике Печерском. Мощи Иулиании сгорели в 1718 г. во время бывшего в Лавре пожара; остатки их сложены в гроб и поставлены в пещерах Антониевых, а вместо их перенесены (в 1730 г.) в Успенскую церковь мощи Св. Михаила. В 1889 году часть мощей ее перенесена на Волынь и поставлена в Житомирском Кафедральном соборе.
   Память 6 июля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Описание Киево-Печерской лавры; Четьи-Минеи 6 июля.
  
   Карион, епископ Юрьевский. Местно памятуемый, как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Скончался около 1147 г. Место погребения неизвестно.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Кассиан, преподобный, затворник и постник Печерский, живший в XII ст.; мощи его почивают в Феодосиевой пещере.
   Память его 29 февраля и 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XIV, СПб., 1895.
  
   Кирилл II, митрополит киевский, ум. 9 ноября 1280 г. Кафедру киевской митрополии он занял в 1240 г., после страшного разгрома, нанесенного Руси татарами; где и в каком звании действовал он прежде, совершенно неизвестно; известно только, что сан этот он принял по желанию Даниила, князя галицкого, который отстранил от митрополии епископа угровского Иоасафа, пытавшегося самовольно занять кафедру. В 1246 г. Даниил, получив утверждение хана в своей княжеской власти, отправил Кирилла в Царьград для утверждения его патриархом. Путешествие Кирилла продлилось довольно долго; из Венгрии он, по настоятельному желанию короля Белы, вернулся к князю Даниилу и устроил мир между ним и Белою; после этого он отправился в Никею, где находился тогда патриарх Мануил II. Когда он вернулся на Русь - неизвестно; в летописи он упоминается снова только в 1250 г., по случаю поездки его в Чернигов, Рязань и суздальскую землю. Южная Русь была так страшно разорена татарами, что митрополит не нашел удобным поселиться ни в каком из ее городов; не поселился он и в земле Галицкой, вероятно вследствие того, что это слишком отдалило бы его от Руси северной. Местопребыванием своим он избрал Владимир, где и жил преимущественно, сохраняя, однако, титул митрополита киевского. Около 27 лет прожил он во Владимире, совершая временами поездки в Киев, Новгород и другие города. Он ревностно старался устроить паству после всех ужасов татарского погрома; летописи говорят, что он "проходя грады и веси по обычаю своему учаше, наказуяше, исправляше". Митрополит Кирилл действовал во всем согласно с великим князем Александром Ярославичем Невским и в его духе; в 1266 г., между прочим, он сопровождал до Копорья великого князя в его походе с новгородцами на Финляндию; ему удалось заслужить у татар доверие и с этого же времени начинается покровительственное отношение завоевателей Руси к русскому духовенству; в дошедшем до нас ярлыке хана Менгу Темира, данном Кириллу в 1267 г., упоминается, что уже и ранее даны были ему подобные же грамоты; уже в 1261 г. Кирилл успел испросить у хана позволение основать православную епархию в Сарае, где постоянно жило множество русских людей; епископом туда был поставлен Митрофан. В 1274 г. Кирилл поставил во Владимире особого епископа Серапиона, знаменитого своими проповедями, а сам переехал в Киев; на соборе русских епископов, собравшихся для установления новой епископской владимирской кафедры, было составлено правило, в котором духовенству и мирянам даны были наставления по многим вопросам нравственности и церковного благоустройства - митрополит Кирилл своею неутомимою деятельностью на благоустройство русского общества в одну из самых тяжелых эпох в его истории, заслужил глубокое уважение всех современников. Скончался он в Переяславле суздальском; тело его перевезено было в Киев и погребено в Софийском соборе.
   Лит.: Макарий "История русской церкви"; "Владимирские епархиальные ведомости", 1867, N 22; "Прибавление к творениям святых отцов", 1843, I.
  
   Кукша, святой мученик, иеромонах Киево-Печерского монастыря, убит 27 августа 1217 г. Биографические сведения о нем очень скудны. Предполагают, что он был уроженец страны вятичей. Он решил проповедать христианство среди язычников своего племени и среди инородцев, живших по реке Оке, в нынешних Орловской, Курской и Черниговской губерниях. В монашество постригся он в Киево-Печерском монастыре и жил там до 1215 г., подготовляясь к своему подвигу. Вступив на проповедь евангелия, Кукша имел успех; летописи окружают его деятельность чудесами; по словам жития - языческие жрецы, желая прекратить обращение в христианство, вооружили против св. угодника изуверов, которые схватили св. Кукшу, много мучили и 27 августа 1217 г. отсекли ему голову. Мощи его в Киеве, в Антониевых пещерах.
   Память 27 августа.
   Лит.: Киево-Печерский Патерик; "Орловские Епархиальные Ведомости", 1866, N 19; Филарет "Жития святых"; "Киев и его древности".
  
   Лаврентий, преподобный, местночтимый. Жил в XII веке. Был монахом-затворником сначала в Дмитриевской обители, под Киевом, потом в Печерском монастыре. Отсюда посвящен епископом в Туров, после кончины в 1182 г. знаменитого Кирилла Турского. На своей епископской кафедре и скончался; мощи его впоследствии перенесены в Киево-Печерский монастырь и покоятся в Антониевой пещере (место неизвестно).
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Макарий "История русской церкви".
  
   Лаврентий, преподобный Печерский, подвизавшийся в затворе. Известен только по имени. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере.
   Память его 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XVII, СПб., 1896.
  
  
   Леонтий, преподобный отрок, канонарх Печерский. Жил в XIV в. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере.
   Память его 18 июня.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XVII, СПб., 1896.
  
   Логгин, преподобный Киево-Печерский, вратарь. Мощи его почивают в дальних Феодосиевых пещерах.
   Память ему совершается 28 августа и 16 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь историч. о святых".
  
   Лука, "иконом" Киево-Печерский, воспеваемый в 7-й песне канона преподобным Киево-Печерским ближних пещер, неизвестно когда отправлявший экономскую должность в Киево-Печерской лавре. Экономы Киево-Печерской лавры, почитая его своим покровителем, имеют в своих помещениях икону преподобного Луки-"иконома".
   Память его, кроме 6 ноября, совершается совместно с преподобными ближних пещер, где почивают и его мощи.
   Лит.: Прибавление к "Подольским Епархиальным Ведомостям", 1894.
  
   Лука, епископ Белгородский. Иерарх из числа Киево-Печерских иноков, памятуемый местно. Упомянут в Печерском патерике по случаю чудес, происшедших при построении лавры, а именно: был призван ангелами на освящение. Место погребения его неизвестно.
   Лит.: Печерский патерик; Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Лукиан, священномученик Киево-Печерский, убит при нашествии татар на Киев. Мощи его почивают в дальних Феодосиевых пещерах.
   Память совершается 28 августа и 15 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь историч. о святых".
  
   Макарий, священномученик, митрополит киевский и всея России, хиротонисан в Вильне в 1490 г. (по Брокгаузу - в 1495 г.), из архимандритов Троицкого Виленского монастыря. Макарий жил в Вильне, ибо Киев, по причине татарских набегов, не представлял в то время надежного местопребывания для владык Российской Церкви. В 1497 году, отправившись по делам паствы своей в Киев, Макарий настигнут был татарами в селе Стриголовах, над рекою Припетью, и мученически убит ими 1 мая того же года. Тело его привезено было в Киев, где и поныне нетленно почивает в Софийском соборе. Оно находилось там и во время присвоения этой церкви униатами, как упоминает Афанасий Кальнофойский при описании бывших в 1625 и 1654 годах двух явлений от мощей Макария. Ныне они покоятся в раке, обложенной серебром.
   Память его 1 мая.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Макарий, преподобный Печерский. Мощи его почивают открыто в ближних Антониевых пещерах; когда преставился, неизвестно. Житие Макария в Патерике не описано. Память его 19 января.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Макарий, преподобный, диакон Печерский, известен только по имени (скончался предположительно в XIV в.); мощи его почивают в дальних пещерах Феодосиевых; память его празднуется в Киево-Печерской лавре вместе с другими угодниками тех же пещер 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Мардарий, затворник Печерский, XIV в., прозванный "нестяжательным". Мощи его почивают в Феодосиевой пещере.
   Память его 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Марин, епископ Юрьевский. Местно памятуемый как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Скончался в 1095 г. Место погребения неизвестно. Упомянут у Нестора под 1095 г., когда все жители г. Юрьева, вместе с епископом своим, бежали в Киев от нашествия половцев.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Марк, преподобный Печерский, гробокопатель. Жил в XI в. Известен по чуду, происшедшему с Феофилом Плачливым (см.). Мощи его почивают видимо в Антониевых пещерах.
   Память ему 29 декабря (совместно с Феофилом).
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Мартирий, преподобный Печерский, Диакон. Жил в XIV в. За чистоту жизни и великие подвиги сподобился дара чудотворения, так что к нему обращались многие за молитвенною помощью в разных нуждах; и все, за кого он молился, стоя на амвоне, получали просимое: исцеление от болезней, избавление от скорбей, искушений и всяких бед и нужд.
   Память 28 августа.
   Лит.: А. Нечволодов "Сказания о Русской земле", т. I, СПб., 1913.
  
   Мартирий, преподобный, затворник Печерский, известен только по имени; мощи его почивают в Феодосиевых пещерах. Память его празднуется 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Матфей Прозорливый, скончался не ранее 1088 г. Судя по летописям, в которых приводится несколько подобных случаев, обладал даром видеть бесов. Мощи его почивают в затворе Антониевой пещеры.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись.
  
   Мелетий, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Мелладий (Елладий), святой старец и чудотворец Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Меркурий, постник, преподобный Печерский, известен только по имени (время жизни предположительно XIII-XIV в.); мощи его почивают в Феодосиевых пещерах. Память его празднуется в Киево-Печерской лавре вместе с другими угодниками тех же пещер 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Меркурий, святой, епископ Смоленский; когда хиротонисан, неизвестно. Он был преемником епископа смоленского Симона, о котором говорится, что в 1097 г. погребал он князя смоленского Давида Ростиславича; следовательно, Меркурий жил в XII столетии. Мощи его почивают в Киеве, в Антониевых пещерах. Память его совершается в Киево-Печерской лавре 27 августа. Архимандрит Леонид сообщает, что он погиб в 1239 г. во время нашествия Батыя.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Мина, епископ Полоцкий. Местно памятуемый, как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. В летописях упомянут два раза: первый раз по случаю поставления его в сан митрополитом Никифором 12 декабря 1105 г., и второй раз по поводу кончины его, последовавшей 20 июня 1116 г. Место его погребения неизвестно.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
  
   Михаил, святой, митрополит Киевский, родом Сирин, посвящен в Царьграде в 988 г. и того же года прибыл в Киев с греческими посланниками к Владимиру Великому, с поздравлением о принятии святого крещения. Некоторые почитают его первым владыкой киевской епархии. Михаил был ревностным распространителем христианства; проходя обширные страны, он насаждал семена веры Христовой; дошед до Ростова, он построил там первую деревянную церковь во имя Успения Богородицы, и поставил епископа Феодора Грека, который, однако же, в том же году возвратился в Грецию. Св. Михаилу приписывают построение Киево-Златоверхо-Михайловского монастыря, а прибывшим с ним из Царьграда монахам основание монастыря Киево-Межигорского. Михаил везде, где только мог строить церкви, ставил священников и диаконов и ниспровергал идолов. Летописи говорят, что народ, прикрепленный к древнему суеверию, не без прискорбия смотрел на сокрушение своих идолов, и когда бог их Перун брошен был в Днепр, то толпа, бежавшая за своим идолом, кричала вслед: Перуне, выдыбай (т. е. выплывай). Истукан, стремлением вод несомый, якобы повинуясь гласу, вопиющему к нему, пристал к берегу при том самом месте, где после, в XI столетии, построен монастырь и назван Выдубицким. Св. Михаил скончался в Киеве; мощи его почивают в Великой Соборной Печерской церкви открыто; в надписи при раке его на решетке изображено, что святитель сей преставился 992 года, погребен был в Десятинной церкви около 1103 года; что при печерском игумене Феоктисте мощи его перенесены в Антониеву пещеру, а по представлению архимандрита Романа Копы, и по именному указу 23 июля 1750 года перенесены 1 октября того же года в Великую церковь (Печерскую). Когда св. Михаил причтен к лику угодников, неизвестно: надобно полагать, с самого перенесения его мощей в пещеры, ибо в списке преподобных Антониевой пещеры значится он и у Кальнофойского в 1638 г.; и в книге Акафистов с канонами, напечатанной в печерской типографии в 1677 г., в 9 песне 1 стихе Правила Преподобным Печерским, поставлено имя его, как и доныне печатается в сем Каноне; но в общих месяцесловах его не было, как и прочих преподобных печерских. Уже указами Св. Синода 15 июня 1762 г., 18 мая 1775 г. и 31 октября 1784 г. дозволено печатать службы преподобным: Михаилу, Антонию, Феодосию и прочим чудотворцам печерским в книгах, издаваемых типографией лавры, а указом Св. Синода от 6 августа 1795 г. повелено было сочинить и обстоятельное жизнеописание святителя Михаила для помещения его в Четьи-Минеи. Михаил почитается первым киевским митрополитом. Некоторые летописи называют его вторым, а первым грека Леонтия или Леона; в Новгородском же летописце роспись митрополитов начинается с Феопемпта (1037 г.). До XIII века митрополиты постоянно жили в Киеве. Опустошение этого города заставило их перенести престол митрополии во Владимир на Клязьму, а потом, в начале XIV века, в Москву, где и правили они российской церковью до установления патриаршества (1589 г.). Митрополиты Всероссийские именовались сперва Киевскими и всея России, не только во время пребывания своего в Киеве, но и по переселении во Владимир и в Москву; уже с 1461 года, по смерти Св. Ионы, владыки, жившие в Москве, начали писаться Московскими и вся России. По установлении патриаршества киевские митрополиты, по причислении их к российской иерархии, занимали первое место после патриархов.
   С 1103 г. по 1730 г. в Антониевых пещерах память его праздновалась 15 июня, а с перенесением мощей в Лаврскую Соборную церковь 30 сентября, празднуется в сей день.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Платон "Краткая Церковная Российская История"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Карамзин "История Государства Российского"; Степенная книга; Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896; Месяцеслов 30 сентября.
  
   Моисей Угрин, преподобный, служил у св. князя Бориса, после смерти которого, в 1015 г., остался один из его свиты и скрывался у сестры князя Предиславы. В 1018 г. был захвачен в числе прочих войсками Болеслава и отведен в Польшу. По приказанию знатной и богатой польки, от греховной связи с которой Моисей уклонился, он был оскоплен. Возвратившись на Русь в 1031 г., принял монашество в Киево-Печерском монастыре, где и скончался в 1041 г. (по другим в 1043 г.). Мощи его почивают открыто в Антониевых пещерах.
   Память его 26 июля.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
   Моисей, преподобный чудотворец Печерский, известен только по имени; мощи его почивают в Феодосиевых пещерах; память его вместе с угодниками тех же пещер 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Мстислав (Федор), сын Владимира Мономаха, прозванный Великим, великий князь киевский, род. 1076 г. Был князем в Новгороде, одно время в Ростове, успешно воевал с Олегом Святославичем, разбил его около г. Суздаля в 1096 г. С новгородцами предпринимал походы на чудь и в 1116 г. взял город Оденпе. Мстислав принимал участие и в большом удачном походе Владимира на половцев в 1111 г. Переведен был Мономахом князем в Белгород в 1117 г. Занял киевский стол после смерти отца в 1125 г. Он держал в повиновении других князей. В начале своего правления не поддержал прав Ярослава Святославича, у которого племянник Всеволод Ольгович отнял Чернигов, но потом старался всегда поддерживать старинные права князей на уделы. За неповиновение полоцких князей Всеславичей, отказавшихся идти в поход против "шелудиваго" Боняка, выступил против них, захватил в плен и отправил в Византию, а полоцкий удел отдал своему сыну Изяславу. В 1130 г. Мстислав успешно воевал с половцами и чудью, а также совершил поход на литовцев в 1131 г. Скончался 15 апреля 1132 г. Первой женой его была Христина из шведского королевского дома.
   Погребен в бывшем киевском Федоровском "Вотчем" монастыре, им созданном, в церкви св. Федора Тирона.
   Память его 15 апреля.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
   Нектарий, преподобный отец Печерский; жил в XII в. Мощи его почивают в Антониевой пещере.
   Память его 29 ноября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХ, СПб., 1897.
  
   Нестор Некнижный, преподобный, подвижник Киево-Печерской обители. О жизни и подвигах преп. Нестора Некнижного сведений не сохранилось. Мощи его почивают в Киевских дальних (Феодосиевых) пещерах. Церковь ублажает св. Нестора (в общей службе преподобных Дальних пещер), как наученного Словом Божиим, вразумляющим человека, "не книжныя мудрости, но внешния, ею же зрел при молитвах ангелы и кончину свою предвидел".
   Память 28 августа и 27 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Модест "Кратк. сказан. о жизни и подвигах св. отц. дальних пещер Киево-Печерск. Лавры"; Димитрий "Месяцеслов святых".
  
   Нестор Летописец, преподобный, ум. около 1114 г. Было время, когда к преп. Нестору относили все те места Повести временных лет, где идет речь в первом лице, - и получалась довольно обстоятельная биография: указывали точно год и место рождения, время прибытия и поступления в монастырь, год смерти и общий возраст (Миллер, Шлецер, Татищев, митр. Евгений, арх. Филарет, митр. Макарий, Кубарев, Бутков, архп. Димитрий и мн. др.). Теперь же, когда принадлежность Нестору Начальной летописи оспаривается, требуют значительных ограничений и все эти биографические подробности. Во всяком случае, несомненно, что преп. Нестор был инок Киево-Печерского монастыря: прибыл он сюда при игумене Стефане, который его принял, постриг и возвел в сан диакона. При торжественном открытии мощей преп. Феодосия (1091 г.) Нестор является одним из главных действующих лиц. На большой авторитет Нестора среди братии Печерской обители указывает рассказ Киево-Печерского Патерика об изгнании беса из черноризца Никиты Затворника: здесь, наряду с такими подвижниками веры и благочестия, как игумен Никон, Пимен Постник, Агапит Лечец, Григорий Чудотворец, Исаакий Печерник, Григорий, творец канонов, Онисифор Прозорливец, - стоит и Нестор, "иже написа летописец", тогда еще сравнительно юный инок. О времени канонизации преп. Нестора ничего определенного сказать нельзя. Имени его нет ни в древнейших месяцесловах, ни в Прологах, ни в Четьих-Минеях. В Описании иконописи Kиево-Печерской Лавры начала XVIII в. упоминается живописное изображение "преп. Нестора диакона" и "преп. Нестора летописца", но как далеко восходит основа этого Описания - вопрос спорный.
   Житие Нестора впервые находим в славянском печатном издании Киево-Печерского Патерика 1661 г. ("сказание многословное, - справедливо замечает преосв. Филарет, - но бедное по содержанию"), откуда оно заимствовано в Четьи-Минеи св. Димитрия Ростовского.
   Церковная служба ему, как и другим "Преподобным отцем Печерским, их же мощы в ближней и дальней пещере нетленно почивают", составлена еще позже: первое печатное издание ее относится лишь к 1763 году. Мощи преп. Нестора открыто почивают в Киеве, в Антониевых (ближних) пещерах. Церковь ублажает его, как "богомудраго житий святых списателя первейшаго и ревнителя о нех добраго", "времена и лета многочудесные церкве, житие и добродетели отец первоначальных писанием нам изъявившаго". В Иконописном подлиннике о преп. Несторе замечено: "подобием сед, брада аки Богословля, не раздвоилась, на плечах клобук, в правой руке перо, а в левой - книга и четки, ризы преподобническия".
   Из литературных трудов преп. Нестора мы знаем: 1) Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба, 2) Житие преподобнаго отца нашего Феодосия, игумена Печерскаго и 3) Летопись. Главнейший труд - Житие Феодосия Печерского, составленное в промежуток времени между 1077 и 1088 годами: оно одно может дать некоторую точку опоры в суждениях о Несторе, как писателе. Пользуясь большой популярностью в древне-русской письменности, Житие преп. Феодосия имеет довольно сложную литературную историю, которую можно проследить при более или менее внимательном отношении к различным редакциям Киево-Печерского Патерика, в составе которого это Житие издавна занимает очень видное и почетное место. Как литературное произведение, Несторово Житие обладает значительными достоинствами и ясно говорит о большой начитанности и выдающейся образованности автора: хороший язык (выдержанный церковно-славянский стиль), толковое и по местам занимательное изложение, сравнительно немного того "добрословия" и "плетения словес", которыми так изобилуют позднейшие (северо-русские) жития. Древнейший список Жития Феодосия дошел до нас в так называемом Успенском Сборнике XII в. По этой рукописи, хранящейся теперь в Московской Синодальной библиотеке, Житие издавалось три раза: Бодянским ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1858, III), А. Поповым ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1879, I) и А. А. Шахматовым и П. А. Лавровым ("Чтения в Общ. ист. и др. р." 1899 г. и отд.: Сборник III в. Моск. Успенск. Собора. Вып. I).
   Раньше Жития преп. Феодосия Печерского Нестором составлено (вскоре после 1079 г.) Чтение о житии и погублении Бориса и Глеба, стоящее совершенно независимо от других апологических памятников, посвященных свв. Борису и Глебу. В историко-литературном отношении Чтение стоит ниже Жития: в нем больше общих мест и таких подробностей, которые ие имеют прямого отношения к делу, больше бесцветности и шаблонности в характеристиках; заметно пренебрежительное отношение к собственным именам и хронологическим датам, как не прибавляющим назидания; отсутствие в содержании историко-бытового материала. Указанные недостатки объясняются отчасти авторскою неопытностью начинающего Нестора, а отчасти тем, что самый предмет второго сочинения был гораздо интереснее и ближе нашему автору, как иноку Печерского монастыря, чем предмет первого. Древнейший список Несторова Чтения о Борисе и Глебе относится к первой половине XIV в.: это - так называемый Сильвестровский Сборник Московской Типографской библиотеки. По этому списку Чтение издано три раза: Бодянским ("Чтения в Общ. ист. и др. рос." 1859, I), Срезневским ("Сказания о свв. Борисе и Глебе", Спб. 1860) и Абрамовичем (в "Памятниках древне-русской литературы", Вып. 2-й). Большою известностью Чтение не пользовалось, как можно видеть из того, что оно дошло до нас в сравнительно ограниченном количестве списков и не повлияло на другие аналогичные памятники.
   Что касается отношения преп. Нестора к Начальной Летописи, то все разнообразие мнений по данному вопросу можно свести к трем катеториям. 1) Нестору принадлежит вся так называемая "Повесть временных лет", сохранившаяся, впрочем, - как утверждает большинство сторонников этого мнения с Татищевым и Шлецером во главе, - не в первоначальном своем виде, а значительно измененное и искаженное вставками, пропусками и ошибками позднейших переписчиков и редакторов. 2) Нестору в Повести времен. лет могут принадлежать только те статьи, которые непосредственно касаются истории Киево-Печерского монастыря. Такии образом вопрос о Нестеровой Летописи отделяется от вопроса о Повести времен. лет в том смысле, что Несторова Летопись не должна быть отождествляема с Повестью, как одна из составных ее частей. 3) Наконец, Нестор, автор Жития преп. Феодосия Печерского и Чтения о свв. Борисе и Глебе, и Нестор Летописец - ничего общего между собою не имеют, кроме имени (П. С. Казанский, Голубинский, А. И. Соболевский). В современной исторической науке все права гражданства получил взгляд на Начальную Летопись, как на свод самого разнообразного исторического и литературного материала, нечто в роде исторической хрестоматии. Высказанное еще в 1820 г. Строевым, это мнение вполне подтвердилось учеными наблюдениями Соловьева, Срезневского, Сухомлинова, Беляева, Костомарова, Бестужева-Рюмина, Ключевского, А. А. Шахматова, Е. Н. Щепкина, М. С. Грушевского, С. Ф. Платонова и др. Самыми типичными выразителями такого взгляда на Начальную Летопись являются Костомаров, Бестужев-Рюмин и А. А. Шахматов. В летописный свод, известный под именем Повести времен. лет, вошел целый ряд статей и заметок, касающихся специально истории Kиево-Печерской обители, короче сказать - Печерская Летопись. В деле составления этой Печерской Летописи ближайшее участие принимал преп. Нестор: связываемый с его именем (в Печерском Патерике) "летописец" есть не что иное, как летопись Печерской обители за вторую половину XI-го столетия. Вот единственно возможное решение давнего вопроса об отношении Нестора, составителя Жития Феодосия и Чтения о Борисе и Глебе, к нашей Начальной Летописи. Совершенно игнорировать свидетельство Печерского Патерика или различать двух Несторов современников: младшего, диакона, автора житий, и старшего - летописца, мы не имеем ни исторического, ни литературного права. На основании тех историко-литературных данных, какими располагает наука в настоящее время, можно думать, что в состав предполагаемой Несторовой Летописи входили: Сказание, что ради прозвася Печерский монастырь; Слово о первых черноризцах Печерских; Слово о перенесении мощей преп. Феодосия; несколько мелких заметок, напр. о проречении преп. Феодосия и внесении имени его в синодик, о погребении Яневой и др. Источниками для изучения Несторовой Летописи служат - Повесть времен. лет (ср. Лаврентьевский и Ипатьевский списки, Никоновский свод, Летоп. Переяславля Суздальского и др.) и Kиево-Печерский патерик. В Повести времен. лет Сказание о начале Печерского монастыря читается под 1051 годом. Слово о первых черноризцах Печерских - под 1074, а о перенесении мощей преп. Феодосия - под 1091. Что же касается Печерского Патерика, то наибольший интерес при изучении Несторовой Летописи представляют так называемые Кассиановские редакции этого памятника, в особенности же вторая Кассиановская, составленная в 1462 г. "повелением смиренного Кассиана, уставника Печерского".
   Память 27 октября.
   Лит.: Библиотека Российская Историческая, ч. I, СПб, 1757; Шлейцер "Нестор"; Татищев "История Российская"; Макарий "История русской церкви" и мн. др.
  
   Никодим, преподобный Печерский, просфорник, жил в XII в. Мощи его почивают открыто в Антониевой пещере.
   Память его 31 октября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Никола Святоша, преподобный, сын черниговского князя Давида Святославича и внук Святослава. При рождении ему было дано имя Святослава, а при крещении Николая. Впоследствии за благочестие его прозвали Святошей. В мире он отличался бранными подвигами. В 1099 году ему был поручен город Луцк; в том же году он отразил от Владимира, вместе с воеводой Путятою, Давида Дорогобужского, потом, однако, был изгнан из Луцка ханом половецким. В 1106 году кн. Николай Давидович отказался от мира и поселился в Печерской обители. Здесь он нес смиренное иноческое послушание, смирял плоть свою трудами и воздержанием, все имущество свое раздавал бедным. Когда в 1142 году братья Николы князья черниговские вместе с Олеговичами опустошали переяславскую область, их родственник-инок явился в стане и уговорил остановить кровопролитие. Неизвестно точно, когда умер преподобный. Некоторые годом смерти его считают 1142 или 1143 г. По преданию, он скончался 14 октября. Мощи его почивают в пещере препод. Антония (видимо).
   Память 14 октября.
   Лит.: Печерский Патерик; Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Бухарев "Жития вс. свят. греко-рос. церкви".
  
   Николай, епископ Тмутораканский. Местно памятуемый как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Скончался около 1088 г. Место погребения неизвестно. Упомянут в Патерике среди иноков, по молитвам которых диавол отступился от епископа Новгородского Никиты.
   Лит.: Печерский Патерик; Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Николай (Никита), епископ Белгородский. Местно памятуемый как иерарх из числа Киево-Печерских иноков. Скончался не ранее 1116 г. Место погребения неизвестно. Упомянут в летописи под 1071 г., когда присутствовал при перенесении мощей Бориса и Глеба во вновь выстроенную Изяславом церковь в Вышгороде, а в 1113 (?) поставлен в епископы Белгороду.
   Лит.: Печерский Патерик; Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Никон, преподобный, игумен Киево-Печерской обители; за пострижение двух любимцев вел. кн. Изяслава Ярославича изгнан был из монастыря и жил в Тмутаракани; по смерти игумена Стефана управлял Печерской обителью. Скончался в 1088 г.
   Память его 23 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Никон Сухой, преподобный, постриженник Печерского монастыря. Во время нападения половцев в 1096 г. на Киев, Никон, в числе других, попался в плен. Не получив от Никона выкупа, половцы стали мучить его, жечь на огне, резать ножами; он истекал кровью и исхудал от ран, отчего и получил название Сухого. Возвратившись из плена, в котором пробыл 3 года, Никон остаток жизни провел в Печерской обители. Скончался он в 1101 г., мощи его почивают в Антониевой пещере.
   Память его 11 декабря.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
  
   Нифонт, святой, с 1130 г. епископ новгородский, прежде печерский инок, "поборник всей земли русской". Был знатоком канонов и обычаев восточной церкви, любил строить и украшать храмы, примирял враждующих между собою князей. В 1147 г. не признал неправильно выбранного в митрополиты киевские Климента, был вызван в Киев и за упорство заключен в пещеры, где и скончался в 1156 г. В этих пещерах (Антониевых) и почивают его мощи. Нифонт известен ответами на вопросы иеродиакона Кирика. Они, по словам Филарета, показывают и "опытность пастыря, и светлое разумение христианского духа". Основываясь на том, как настойчиво защищал Нифонт права цареградского патриарха на русскую церковь, как старательно проводил греческое влияние на Русь и как отчетливо знал почти все установления и обычаи греческой церкви, его биограф Зернин делает предположение о его греческом происхождении.
   Память 8 апреля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Нифонт, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Ольга, святая, в крещении Елена; жена князя Игоря; великая княгиня русская. Годы правления приблизиьедбно 945-955. Род. между 890-894 г., ум. в 969 г. Летописные и другие сведения настолько украшены легендой, что порою трудно указать границу, где кончается вымысел и начинается историческая правда. Самое имя ее читается различно: Ольга, Вольга, Волга... По Иоакимовской летописи славянское имя ее было Прекраса и, лишь после брака Ольги с Игорем, Олег назвал ее "Вольгой". Есть основания думать, что и летопись путает имена, Олега и Ольги.
   Христианское предание называет Ольгу поселянкой из села Выбутина (Лыбутина), дочерью (а чаще правнучкой) Гостомысла, дочерью князя Тьмуторокана, и даже Торокана, князя Половецкого, "неции же глаголют яко Ольгова, дщи бе Ольга". Происхождение Ольги было предметом специальных исследований: летопись называет ее родиной Плесков, и это повело даже к маловероятному предположению, что город этот болгарская Плескувия. Но обычно в науке под Плесковом подразумевают Псков. Ольгу считают псковитянкой из знатной варяжской наместнической или боярской семьи. Еще девочкой, лет 10-11, она была привезена Олегом в Киев в качестве будущей жены князя Игоря, предание говорит о ее необыкновенной красоте и уме. Обручение или бракосочетание ее отнесено к 903 году, а рождение Святослава к 442 году, - т. е. к 39 году супружества.
   Замужем Ольга была 43 года, до 946, когда Игорь был умерщвлен древлянами. Ольга в представлении древних повествователей является "честной вдовой", на обязанности которой лежала прежде всего месть за мужа. Подробности мести общеизвестны. Они роднят сказания об Ольге с норвежскими сагами, и в этом отношении особенно интересно сожжение Искоростеля. Сжегши город древлян и перебив большую часть населения, Ольга обложила остальных тяжелою данью, - 2/3 которой шли Киеву, 1/3 Вышгороду, "к Ользе, бе бо Вышгород град Вользин". Отсюда замечают, что у Ольги был собственный город Вышгород, доходы которого шли в ее личную казну.
   Затем, объехав деревскую землю и установивши по ней уставы и уроки, Ольга отправилась к Новгороду и по пути на Мсте и Лузе также определила "погосты", "оброки" и "дани". Летописец при этом, желая оттенить значительность внутренней государственной деятельности Ольги, говорит, что "Ловища ея суть по всей земле, знаменья и места и повосты... и по Днепру перевесища и по Десне..."
   Одним из важнейших событий жизни Ольги надо считать принятие ею христианства, к которому она пришла, по всей вероятности, под влиянием проповеди киевских христиан, быть может еще до смерти Игоря, после которой она уже открыто исповедывала православие. Место крещенья Ольги в точности неизвестно. Летопись говорит, что в 955 году Ольга в Константинополе была крещена патриархом; восприемником ее назван император. Обыкновенно исправляют год летописи на 957, когда Ольга действительно была в Константинополе, и к этому году относят ее крещение; но этому противоречит то обстоятельство, что Константин Багрянородный, описавший прием Ольги в Царьграде, ни слова не говорит о ее крещении, но, упоминая о первом приеме, говорит и о сопровождавшем ее священнике. Вероятнее предположить, что Ольга крестилась ранее в Kиеве или, быть может, при первом посещении Византии в 955 г. Предание изукрасило пребывание Ольги в Царьграде и крещение ее там (выдаваемое им за факт) баснословными подробностями, вроде той, как она "переклюкала" (т. е. перехитрила. Ред.) царя Цимисхия. В действительности прием Ольги в столице Восточной Империи не отличался пышностью и почетом, а подарки, поднесенные ей, были незначительны, хотя летопись и говорит о "богатых дарах". По-видимому, и сама Ольга не была довольна встречей, оказанной ей в Константинополе, потому что в летописи есть известие о том, что в 959 г. царь просил у нее даров и вспомогательного войска, и Ольга будто бы отвечала: "аще ты такоже постоишь у меня в Почайне, якоже аз в Суду, то тогда ти дам". В 959 году Ольга посылала к королю (позднее императору) Оттону I Великому посольство, цель которого достоверно неизвестна. Западные летописцы рассказывают, что посольство явилось пригласить епископов и священников на Русь, но оно оказалось лживым, и посланные императором священнослужители возвратились из Руси назад ни с чем, подвергнув к тому же свою жизнь опасности. Христианские "житийные" предания об Ольге смягчают черты ее характера. В них она изображается целомудренной девой, готовой для удержания князя от несправедливого поступка пожертвовать жизнью, любящей, кроткой, разумной матерью и женой, ревностной христианкой, строительницей церквей и "пречестной вдовой". Она действует в народном духе, склоняет Святослава к принятию христианства, обуздывает его порывы. Святослав чтил ее высоко и совещался с нею в важнейших делах. Можно предполагать, что кроме регентства во время малолетства Святослава, на ней лежало бремя правления Киевским княжеством во время пребывания князя в Переяславле Болгарском. Осажденная в Киеве печенегами, Ольга вызвала в него Святослава и просила не покидать ее до смерти. Вскоре престарелая Ольга умерла, успев перед смертью уговорить сына не совершать над нею тризны, и похоронить по христианскому обряду.
   Место погребения Ольги неизвестно. При Владимире Святом ее мощи были перенесены в Десятинную церковь и положены в каменную раку. Во время нашествия монголов мощи были скрыты в подземельях церкви. Время канонизации Ольги также неизвестно, чтить же ее святой начали очень рано, быть может, еще в домонгольский период. Летописец восторженно отзывается об Ольге, называет ее мудрейшей из людей, "русское познание к Богу, начаток примирению быхом, си первое вниди в царствие небесное от Руси..."
   Архимандрит Леонид сообщает также, что при митрополите Петре Могиле в XVII в. мощи Ольги были открыты, но в начале XVIII вновь сокрыты в неизвестном месте.
   Имеются житие и похвала, написанные, предположительно, до 1078 года. В Степенной книге напечатано подробное житие, сочинение которого приписывается известному Благовещенскому иерею Сильвестру (XVI в.).
   Память 11 июля. Празднование памяти началось при великом князе Владимире, при митрополите Леонтии. Повсеместное празднование подтверждено на Соборе 1547 г.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, II, IV, V, VI, VII; Макарий "История русской церкви"; Голубинский Е. "История русской церкви" и мн. др.
  
   Онисим, затворник, преподобный Печерский; житие его в Патерике не описано. Мощи Онисима почивают в пещере преподобного Антония, в затворе. Память его совершается в Киево-Печерской лавре вместе с другими угодниками тех же пещер в субботу, по отдании праздника Воздвижения Честного Креста.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Онисифор, преподобный Печерский, исповедник. Обладал даром прозорливости. Скончался в 1148 г. Мощи его почивают в Антониевой пещере.
   Память его 9 ноября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
  
   Онуфрий, молчаливый, преподобный Печерский; житие его в Патерике не описано. Мощи Онуфрия почивают открыто в пещерах препдобного Антония. Память его совершается в Киево-Печерской лавре 21 июля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Павел, преподобный Печерский, Послушливый, XIII в.; мощи его почивают в Феодосиевой (дальней) пещере, а память празднуется, обще с другими печерскими угодниками той же пещеры - 28 августа.
   Лит.: Печерский Патерик; Евгений "Описание Киево-Печ. лавры"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые".
  
   Павел, преподобный Печерский, XIV в.; мощи его почивают в Антониевой (ближней) пещере, а память празднуется - 21 сентября; упоминается в каноне общей службы святых ближней пещеры, вкупе с канонархами Геронтием и Леонтием, вероятно как уставщик.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Паисий, преподобный Печерский, известен только по имени; жил в XIV в., спасаясь вместе с св. Меркурием, с которым и положен в одном гробе в Феодосиевых дальних пещерах в Киеве; память его празднуется в Киево-Печерской лавре, вместе с другими угодниками тех же пещер, 28 августа (а не 19 июля, как значится в некоторых источниках).
   Лит.: Печерский Патерик; Евгений "Описание Киево-Печерской лавры"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые".
  
   Памва, преподобный Печерский, исповедник и затворник, скончался в 1241 г., память его в Киево-Печерской лавре 28 августа, вместе с другими угодниками, мощи коих тоже почивают в Феодосиевых пещерах, и еще на второй неделе Великого поста, вместе с отцами Антониевых пещер.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Панкратий, преподобный Печерский. Известен как иеромонах-затворник Киево-Печерского монастыря (ныне - лавры), живший в XIII веке, исцелявший больных молитвою, постом и помазанием маслом. Мощи этого подвижника открыто почивают в Киеве в Феодосиевой пещере, а память его чтится 28 августа и на второй неделе Великого поста. В священной песне о нем говорится: "в постницех явился еси велик, во иереях же нарочит и в чудотворениях дарех показася славен".
   Лит.: Филарет "Жития святых".
  
   Пафнутий, затворник Печерский, преподобный, скончавшийся в XII веке; мощи его находятся в Феодосиевых пещерах в Киеве. Память его чтится 15 февраля и 28 августа. Подвижническая жизнь его была особенно замечательна неистощимыми слезами о грехах, так как он постоянно представлял себе в уме страшный час разлучения души с телом.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Пергий, святой старец Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Петр, преподобный Печерский. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи его почивают в Феодосиевых пещерах. Память совершается общая 28 августа с другими подвижниками тех же пещер. Скончался предположительно в XIV в. Возможно, одно и то же лицо с пресвитером Петром, упомянутым М. Погодиным в труде "Древняя русская история до монгольского ига" среди прочих подвижников Печерских; этот Петр, по мнению Погодина, жил и скончался в 1200-х годах, и подвизался в ближних (Феодосиевых) пещерах.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Погодин "Древняя русская история до монгольского ига".
  
   Пимен Многоболезненный, святой инок, подвизавшийся в киевских пещерах. Скончался в 1110 г. Мощи его почивают в Антониевой пещере.
   Память его 7 августа.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Пимен Постник, ученик преподобного Кукши (у Леонида, по всей видимости, ошибочно, назван священномучеником), скончался в 1113 г. О нем известно лишь то, что он исцелял недужных, имел дар пророчества и за два года предсказал свое отшествие к Богу. В день убиения Кукши, он стал посреди церкви и громко воскликнул: "брат наш Кукша теперь убит", и затем тотчас преставился сам.
   Память ему 27 августа; служба с Кукшею.
   Лит.: А. Нечволодов "Сказания о Русской земле", т. I, СПб., 1913.
  
   Пимен, преподобный, игумен Печерский, Постник. Скончался в 1141 г. и погребен в Феодосиевой пещере. Память общая 28 августа.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
  
   Пиор, преподобный, затворник Печерский, известен только по имени; мощи его почивают в пещерах Феодосиевых; когда преставился, неизвестно (предположительно, в XIII в.); память его празднуется в Киево-Печерской лавре вместе с другими угодниками тех же пещер 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Поликарп, преподобный Печерский, архимандрит Печерского монастыря, умер в 1182 г. Св. Поликарп все время жил в Киево-Печерском монастыре, но когда он постригся в монашество, неизвестно; известно только, что его примерно строгая жизнь и духовная рассудительность были так величественны, что снискали ему расположение братии, избравшей св. Поликарпа в 1164 г. в архимандриты, и дружбу великого князя Ростислава Мстиславича (ум. 1167 г.). За разрешение поста по средам и пятницам в Господнии праздники митрополит Константин осудил архим. Поликарпа на заточение; но, возвратившись из заточения, он управлял обителью до кончины, последовавшей 24 июля 1182 года. Мощи его почивают в Антониевых пещерах.
   Память чтится 24 июля.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Протопопов "Жития святых"; Соловьев "История"; Строев "Списки иерархов"; Барсуков "Агиография".
  
   Прохор, преподобный Печерский, прозванный Лебедником, скончался 10-го февраля 1107 г. Родом Прохор был из Смоленска, в Киево-Печерский монастырь пришел во время игуменства Иоанна (1089-1103 г.) и от него был пострижен в иночество. Вместо хлеба питался он лебедою, - отсюда и его прозвище. Во время сильного голода Прохор этим же хлебом кормил голодающих. Великий князь Святополк Изяславич (1093-1113 г.) весьма уважал преподобного и даже, по свидетельству летописи, похоронил его своими руками. Мощи преп. Прохора почивают открыто в Антониевой (ближней) пещере; память, кроме дня преставления - 10 февраля, - празднуется еще вместе с другими преподобными, почивающими в тех же пещерах. Преп. Прохору есть особая служба в книге служб Киево-Печерским святым. Житие его описано довольно кратко во втором послании Поликарпа черноризца архим. Акиндину. Описание его наружности - в "Сводном иконописном подлиннике" под 10 февраля.
   Лит.: Яковлев В. "Древнекиевские религиозные сказания", 1875; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Ростислав-Михаил Мстиславич, третий сын Мстислава Владимировича, внук Владимира Мономаха, князь смоленский (1125-1159 г.), а затем киевский. Проф. П. В. Голубовский, в своей монографии "История Смоленской земли до начала XV ст." отводит ему первенствующее место в деле устроения смоленской земли. "Значительная населенность, - говорит он, - развитие торговли с востоком и западом, севером и югом давали Смоленскому князю обильные средства для придания своему князю политического веса в общерусских делах, и, несмотря на всю отрывочность имеющихся у нас данных, можно сказать, что Ростислав умел воспользоваться своим положением и поставил Смоленскую землю на высшую ступень политического могущества, какой она уже никогда не достигала после его смерти". Стремясь поставить свой удел в независимое положение и в церковно-административном отношении, Ростислав основал в Смоленске в 1137 г. епископскую кафедру, а в 1151 г., "сдумав с людьми своими", т. е., с согласия веча, написал уставную грамоту, в которой назначил десятую часть доходов князя и княгини, земельные владения, бобровые гоны, "сеножати" (сенокосы) и т. д. "Святой Богородици (Соборной церкви во имя Успения Пресвятой Богородицы) и епископу, кроме продажи, и кроме виры, и кроме полюдья". Примеры назначения десятой части доходов в пользу церкви были, как известно, и ранее: начало "десятин" в пользу церкви положил, как известно, Владимир Святой, при построении им Десятинной церкви в Киеве. В случае упразднения енископской кафедры в Смоленской земле и присоединения этой земли, как то было раньше, к Переяславской епископии, - все преимущества, дарованные смоленскому епископу, должны быть, как сказано в уставной грамоте 1151 г., уничтожены. Из этой же уставной грамоты видно, что ежегодный доход князя Ростислава составлял на наши деньги около 535.869 рублей, а если присоединить колеблющиеся доходы: гостинную и торговую дани, мыто, корчемную и весовую пошлины, то сумма эта, вероятно, превышала 600.000 рублей.
   Первым епископом Смоленским был назначен в 1137 г. грек Мануил, пришедший из Греции в Киев к великому князю Мстиславу, отцу Смоленского князя Ростислава, с двумя певцами. Будучи знатоком церковного пения (деместик), он развил в жителях Смоленска любовь к хорошему церковному пению, о котором впоследствии так заботился преп. Авраамий. Выбор в епископы Мануила и беседы с выдающимися лицами иэ Смоленского духовенства доказывают, что Ростислав любил окружать себя образованными и учеными людьми. Из послания Клевского митрополита Климента (Клима) Смолятича (Смоленского уроженца) к его старому другу, священнику г. Смоленска Фоме, видно, что Климент писал перед тем самому Ростиславу, что князь беседовал по поводу его письма с Григорием (тоже из высшего Смоленского духовенства) и Фомой и поручил последнему написать ответ, вызвавший со стороны митрополита новое послание. Из послания Климента к священнику Фоме ясно также, что творения святых отцов и классических писателей Греции были известны высшему Смоленскому духовенству в подлиннике, что свидетельствует о высоком уровне его образованности.
   Просвещение, торговля и богатство Смоленской земли обусловливались ее географическим положением. Находясь в верховьях Днепра, Западной Двины и Волги, она рано вступила в торговые сношения с Западной Европой через посредство Полоцкой земли, с Киевом, Новгородом. Суздальской землей вообще и выделившимся из нее впоследствии Тверским княжеством. Ведя оживленную торговлю с соседями, Смоленская земля - через них или даже непосредственно, вошла в сношения с далекими образованными странами на Востоке, как, напр., с Волжской Булгарией и Багдадским халифатом, а на юге - с Византией, под сильным влиянием которой и развилось ее просвещение. Смоленские бояре, пришедшие с Ростиславом в Киев, когда он сделался великим князем, ездили в 1161 г. в Византию по делу о постановлении нового митрополита в Киев. Вследствие уменья Ростислава ладить с вечем, во все время его долгого княжения в Смоленской земле господствовало внутри страны спокойствие.
   Для большей ясности повествования о деятельности Ростислава Мстиславича мы должны помнить, что после смерти Владимира Мономаха стало обнаруживаться в отдельных княжениях Южной и Западной Руси стремление к самостоятельности. Kиев привлекал к себе и Мономаховичей (сыновей и внуков Владимира Мономаха), и Ольговичей. Киевляне были более расположены к Мономаховичам, считая их своими законными князьями, но и Ольговичам случалось занимать Kиевский стол, для достижения которого многие из них опирались на половцев, опустошавших Русские земли. Вследствие этого возникла борьба между Мономаховичами и Ольговичами, оставившая глубокий след в южнорусских летописях.
   В 1125 г. скончался Владимир Мономах, и Киевское княжение перешло к его старшему сыну Мстиславу, который перевел брата Вячеслава из Смоленска в Туров, а сына своего Ростислава по-садил в Смоленске. В 1128 г. Ростислав ходил с смольянами к Друцку против Полоцких князей, в 1130 г. против Чуди, а в 1131 г. Мстислав брал его с собой в поход против Литовцев. Такое участие Смоленского князя в походе великого князя Киевского можно объяснить повиновением сына отцу и желанием оказать ему помощь, но из последующих событий видно, что Смоленск находился в зависимости от великого князя. После смерти в 1132 г. Мстислава киевляне выбрали в князья его брата Ярополка, и Ростислав вносил ему со Смоленской земли известную дань, или "дар", за которым приезжал в Смоленск, по поручению Ярополка, старший брат Ростислава - Изяслав. В 1139 г. Ростислав помогал Ярополку в его походе против Чернигова.
   В том же 1139 г. умер бездетный Ярополк, и великим князем Киевским, помимо его брата Вячеслава, сделался Всеволод Ольгович, троюродный брат Изяслава и Роститлава Мстиславичей, женатый на их сестре и настолько к ним расположенный, что в 1142 г. его родные братья роптали на него за любовь к Мстиславичам. Как видно, Смоленск продолжал и Всеволоду платить подать: в летописи встречается известие, что в 1142 г. Ростислав шел "с Смоленским послом в Киев к своему зятю", и, слыша, что Ольговичи бились у Переяславля с его дядей Вячеславом и братом Изяславом, напал на владения Ольговичей и захватил все, что им принадлежало около Гомия. В 1144 и 1146 гг. Ростислав участвовал в походах великого князя Всеволода против князя Галицкого Владимира. По возвращении из первого похода, Ростислав построил в 1145 г. при Смядынском монастыре церковь во имя св. мучеников Бориса и Глеба, желая почтить память Муромского князь Глеба, убитого неподалеку от этого места в 1015 г., в 1146 г. он построил в том же монастыре церковь во имя св. апостолов Петра и Павла.
   После смерти Всеволода Ольговича в 1146 г., произошли сильные распри из-за Киевского княжения между его братом Игорем и Изяславом Мстиславичем. Верх одержал Изяслав, а Игорь был сослан им в Переяславль для заключения в "порубе" при монастыре св. Иоанна. С этого времени Ростиславу пришлось принимать деятельное участие в большей части походов своего старшего брата Изяслава.
   По вступлении на великокняжеский стол, Изяслав предоставил Переяславское княжение Ростиславу, а Смоленск назначил своему меньшому брату Владимиру; но Ростислав не пожелал расстаться со Смоленском и Владимир жил при брате в Киеве. В 1147 г. Ростислав участвовал в походе на Святослава Ольговича, пожег Любич и, соединившись с Изяславом на урочище Черная Могила, посоветовал ему идти к р. Суле навстречу неприятелю. Они взяли и разграбили г. Всеволож; из нескольких городов население бежало в Чернигов, а после того, как жителям г. Глебла удалось от них отбиться, братья Мстиславичи отправились в Киев, и несколько времени Ростислав мирно там прожил. В 1148 г. Изяслав прислал своих людей к Ростиславу за советом, мириться ли с князьями, имевшими против него вражду из-за убиения Игоря Ольговича киевлянами? Ростислав ответил, что если "старший брат делает ему такую честь", что желает узнать его мнение, то, "для блага земли Русской и православных, он предпочитает мир", а потому, если князья перестанут враждовать из-за Игоря, то следует помириться.
   В 1149 г. Изяслав пришел к Ростиславу в Смоленск за помощью против своего дяди Юрия Долгорукого, князя Суздальского. Сговариваясь относительно похода, они проводили время не только в кругу своих дружинников, но и со смольянами, что указывает на близкие отношения, существовавшие между Ростиславом и жителями Смоленска. Изяслав и Ростислав сделали друг другу большие подарки: Изяслав привез брату в дар произведения Русской, т. е. Киевской земли и Византии, Ростислав отдарил Изяслава тем, что получал из "верхних" земель и от варягов. Из Смоленска Изяслав поехал в Новгород к своему сыну Ярославу, собрал там войско и несколько времени спустя соединился на устье реки Медведицы (притоке Дона) с братом Ростиславом, который привел с собой русские (южные) и смоленские полки. Раньше, чем предпринять поход, Ростислав отправил к дяде Юрию послов, думая, вероятно, войти с ним в мирное соглашение, но Юрий задержал послов и оставил племянника без всякого ответа. Опустошив земли Юрия по обоим берегам Волги, Ростислав вернулся в Смоленск, а Изяслав в Новгород, так как наступила Вербная неделя, сделалось тепло, и Волга и Молога вскрылись. В августе того же года Юрий собрал большое войско и призвал половцев, чтобы идти мстить Изяславу за весеннее опустошение и за обиду, нанесенную сыну Юрия - Ростиславу. Услыхав о сборах Юрия, Изяслав послал за своим братом, Ростиславом Смоленским, который и принял участие в сражениях против Юрия. Поход окончился поражением союзных войск Мстиславичей: Юрий занял Киев, Изяслав с семьей отправился во Владимир Волынский, а Ростислав вернулся в Смоленск. По поводу борьбы с Юрием заметим кстати, что он ни разу не решился прорваться через Смоленскую землю, следовательно, признавал могущество Ростислава. Дальнейшие распри из-за Kиева между Юрием и Изяславом обошлись без содействия Ростислава, а потому мы и не говорим о них. Когда же Изяслав посадил в 1151 г. в Киев дядю Вячеслава, старшего представителя Мономаховичей, а сам сделался его соправителем, то понадобилась помощь венгров и Ростислава. Вячеслав и Изяслав послали звать Ростислава, причем Вячеслав велел сказать ему, что считает и его, и Изяслава своими "сыновьями", а Изяслав признавался, что "посадил" дядю в Kиеве вследствие неоднократных доводов Ростислава, всегда отстаивавшего право старшинства. "Ты меня, брат, не раз понуждал", должны были сказать послы Изяслава Ростиславу, "чтобы я оказал честь дяде своему и отцу, а теперь Бог привел меня в Русскую землю, и я посадил дядю моего и твоего в Kиеве для тебя и всей Русской земли"...
   Вскоре после призыва Вячеслава Ростислав явился в Киев с большим войском и был дружески принят дядей и братом. Как в этом, так и в следующем, 1152 г. Ростислав участвовал в походах против Юрия, а в промежуток между походами жил у себя в Смоленске. В 1152 г. Ростислав и союзные князья, придя на помощь Изяславу Давидовичу, выдержали в Чернигове 12-тидневную осаду от половцев и Юрия с его союзниками, которые только тогда отступили от Чернигова, когда узнали, что Вячеслав и Изяслав Мстиславич двинулись к нему со своими полками.
   В 1154 г. умер Изяслав Мстиславич. Вячеслав, назвавший Ростислава "сыном", немедленно известил его о кончине брата и до его прихода в Киев не пустил к себе Изяслава Давидовича, очевидно, опасаясь, что он захватит Киевский стол.
   Чтобы не оставаться одному, Вячеслав послал за любимым племянником Ростислава, Святославом Всеволодовичем, который и приехал в Киев. Вся Русская (т. е. Киевская) земля и Черные Клобуки были довольны, что Ростислав пришел в Киев. Вячеслав передал ему свой полк и дружину и сказал, чтобы он властвовал и распоряжался по примеру Изяслава, а киевляне обещали Ростиславу, что Kиев будет за ним в течение всей его жизни, и требовали только, чтобы он почитал Вячеслава так же, как почитал его Изяслав. Ясно, что киевляне были твердо намерены устранить Юрия Долгорукого от киевского стола, несмотря на его старшинство. Между тем, Изяслав Давидович Черниговский и его двоюродный брат Святослав Ольгович Новгород-Северский известили Юрия Суздальского обо всем происшедшем, и он прислал своего сына Глеба с половцами на Переяславль, где находился Мстислав, сын умершего великого князя Kиевского Изяслава. Ростислав со своим сыном Святославом и племянником Мстиславом количеством войска нагнал страх на половцев, и они ушли за реку Суду.
   Предстояло идти против Изяслава Давидовича к Чернигову, а потому Ростислав, не возвращаясь в Киев, выступил со своими полками в поход; он взял с собою племянников: Святослава Всеволодовича и Мстислава Изяславича, Торков и киевлян и, перейдя Днепр, остановился напротив Вышгорода. На другой день прискакал из Kиева гонец с известием о внезапной смерти Вячеслава. Оставив свои полки, Ростислав поспешил в Киев; там он оплакал Вячеслава, как своего отца, и похоронил его в храме Св. Софии. После похорон Ростислав приехал на Ярославов двор и велел принести к себе имущество Вячеслава - одежды, золото и серебро. Он взял только крест на благословение, а все имущество роздал по монастырям, по церквам, отшельникам и нищим. Распорядившись поминовением, Ростислав поехал к войску и советовался с племянниками относительно похода к Чернигову. На военном совете дружинники, очевидно, киевляне, знавшие настроение населения, отговаривали его от похода к Чернигову, считая, что следует ему прежде упрочить свое положение в Kиеве. "Если твой дядя Юрий и придет на тебя, когда ты с киевлянами уладишься, удобно будет - если захочешь мириться, то мириться, а если предпочтешь воевать, то - воевать с ннм". Ростислав не послушал этого совета, двинулся к Чернигову и предложил Изяславу Давидовичу целовать крест, что он признает Ростислава Киевским князем. Изяслав отверг мирные предложения и, соединившись с Глебом Юрьевичем и половцами, вышел к Боловесу навстречу Ростиславу. Видя огромное число половцев, Ростислав оробел и стал посылать к Изяславу Давидовичу, прося мира; при этом он отдавал ему Kиев и Переяславль. Услышав это, Мстислав Изяславич рассердился: "Пусть же не будет ни мне Переяславля, ни тебе Kиева", сказал он и вместе со своею дружиною покинул дядю. После двухдневной упорной битвы с половцами полки Ростислава обратились в бегство; Святослав Всеволодович был взят в плен половцами, а Ростислав едва избежал той же участи. Не заключив никакого договора с киевлянами, Ростислав не решился вернуться в Киев и отправился в Смоленск. Изяслав Давидович предложил себя в князья киевлянам и был ими принят; своему союзнику Глебу Юрьевичу он дал Переяславскую волость.
   Между тем, князь Юрий Долгорукий, призванный в Киев Святославичами, узнал на дороге о вышеупомянутых происшествиях и направился к волости Ростислава. Собрав войско, Ростислав вышел к нему навстречу и послал просить у него мира. При свидании он сказал Юрию: "Отец, кланяюсь тебе, ты ко мне был прежде добр, а я - к тебе, и теперь кланяюсь тебе; ты, мой дядя, мне как отец". Юрий отвечал: "И вправду, сын мой; с Изяславом поладить я не мог, а ты мой брат и сын". Они целовали между собой крест, чтобы быть в любви и дружбе. Ростислав вернулся в Смоленск, а Юрий отправился в Киев, где и вокняжился мирно, так как Изяслав добровольно уступил ему киевский стол. Узнав, что многие князья готовятся к походу против него, Юрий послал в Смоленск за Ростиславом и велел ему сказать: "Сын мой, кто мне поможет удержать Русскую землю, как не ты? Ступай сюда". В это же время жена Юрия приехала со своими детьми из Суздаля в Смоленск к Ростиславу. Вследствие приглашения Юрия, Ростислав отправился провожать тетку и повел в Киев весь свой полк. Юрий встретил его с великою любовью и честью и они проводили время в пирах. При посредстве Ростислава состоялось примирение Юрия с сыновьями Изяслава Мстиславича, и все они вместе ездили к Каневу для переговоров с половцами относительно мира. Вернувшись затем в Смоленск, Ростислав заключил союзный договор со своими родственниками - Рязанскими князьями, которые, как сказано в летописи, "смотрели на Ростислава, как на отца своего, и так его почитали".
   В 1158 г. Изяслав Давидович решил воспользоваться возобновившимся неудовольствием сыновей Изяслава Мстиславича против Юрия и начал замышлять поход, причем заручился союзом Мстислава Изяславича и Ростислава. Надо полагать, что Ростислав согласился примкнуть к Изяславу Давидовичу вследствие того, что рассердился на Юрия из-за своих племянников и младшего брата Владимира, княживших в Волыни и потерпевших от Юрия. Стали собираться в поход; Ростислав отрядил уже своего сына Романа с полком на юг, как пришло известие о смерти Юрия, последовавшей 16-го мая 1158 г. Немного более полугода прокняжил вторично в Киеве Изяслав Давидович, а затем Мстислав Изяславич овладел Киевом для своего дяди Ростислава и послал в Смоленск звать его на киевский стол. Ростислав сознавал, что уронил себя в глазах киевлян бегством с поля сражения после смерти Вячеслава, и мог предполагать, что храбрый Мстислав станет относиться к нему, как Изяслав относился в былое время к старому дяде Вячеславу: оказывая наружное уважение и называя отцом, быть настоящим князем-правителем. Вследствие этого Ростислав послал сказать союзным князьям: "Если зовете меня в правду с любовию, то я пойду в Киев на свою волю, чтоб вы имели меня отцем себе в правду и в моем послушании ходили; и прежде всего объявляю вам: не хочу видеть Клима митрополитом, потому что он не взял благословения от св. Софии и от патриарха". Лишь после долгих споров и пререканий Роман, старший сын Ростислава, уговорился в Вышгороде с Мстиславом о принятии нового митрополита из Константинополя.
   Ростислав въехал в Киев 12-го апреля 1159 г., в самый день Пасхи; киевляне приняли его "с достохвальною честью", - "и бысть людям двоя радость: и воскресение Господне, и княже седение". В Смоленске Ростислав оставил своего старшего сына Романа, а сына Рюрика взял в Kиев; Мстиславу Изяславичу он дал из Киевских волостей Белгород, Торческ и Треполь. Вскоре после приезда в Киев Ростислав назначил свидание в Моравске своему давнишнему врагу Святославу Ольговичу. Они обедали друг у друга и поменялись дарами: Ростислав дарил Святослава соболями, горностаями, черными куницами, песцами, белыми волками, рыбьими зубьями: Святослав отдарил Ростислава барсом и двумя резвыми конями в кованых седлах. Этот союз, вызванный их общей враждой к Изяславу Давидовичу, показался киевлянам странным и подозрительным. Для успокоения киевлян и берендеев, Ростислав взял к себе Всеволода, сына Святослава Всеволодовича, взамен своего сына Рюрика, которого отправил к Святополку Ольговичу в Чернигов против Изяслава Давидовича. Вследствие прихода половцев на помощь Изяславу, Ростислав послал против него еще нескольких князей и галицкий отряд. Удача в этом походе была на стороне Ростислава и его союзников, и это побудило Изяслава прибегнуть к хитростям, чтобы поссорить Ростислава с новым его приятелем Святославом Ольговичем. Вследствие этого положение дел изменилось, и Изяслав начал борьбу за киевский стол, соединившись с Ольговичами; сам Святослав, однако, в поход не выступил. Война велась с переменным счастьем: сначала Изяслав не решился встретить Ростислава, стоявшего с войском в Треполе, и бежал, а половцы ушли в степь. Несколько времени спустя Изяслав с союзными князьями и половцами приступил к Подолью (в Kиеве) и застиг Ростислава врасплох; так как к нему не успели еще придти вспомогательные отряды Мстиславичей, то Ростислав, по совету дружины, очистил Kиев и со своими полками отступил к Белгороду. Вслед за тем, 12-го февраля 1161 г. Изяслав Давидович вступил в Киев в третий и последний раз. Около трех недель длилась осада Белгорода Изяславом. Святослав Ольгович советовал ему мириться с Ростиславом или отступить за Днепр, но Изяслав не согласился и продолжал осаду. Узнав о приближении Мстислава с большим войском, Изяслав обратился в бегство, а Ростислав, соединившись с пришедшими подкреплениями, отправился за ним следом. Изяслав был ранен в сражении, вероятно, Черными Клобуками и отвезен в киевский монастырь св. Симеона, где и скончался в тот же день, 6-го марта 1161 г. Ростислав возвратился в Киев, сохраненный ему, благодаря содействию племянника Мстислава Изяславича. Вскоре, однако, между ними возникли несогласия, и Мстислав уехал из Kиева. Давид Ростиславич, без приказания отца, отправился в Торческ, схватил там посадника Мстиславова и привел в Киев: было необходимо занять Торческ, чтобы отрезать Мстиславу сообщение с Черными Клобуками. В Белгород Ростислав посадил своего сына Мстислава. Лишь два года спустя эти города были возвращены Мстиславу Изяславичу и к ним прибавлен Канев вместо Триполя, данного Ростиславом младшему брату, Владимиру Мстиславичу. В 1161 г., вслед за кончиной Изяслава Давидовича, Ростислав выдал свою дочь за Олега Святославича, а в 1164 г. принял его сторону, когда у него произошли пререкания из-за волостей со Святославом Всеволодовичем, который наследовал черниговский стол после смерти Святослава Ольговича.
   М. С. Грушевский в своей монографии "Очерк Истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца XIV ст." так характеризует Ростислава во время его Киевского княжения: "Ростислав с честью носил достоинство киевского князя; не обладая особенными дарованиями государя и полководца, он внушал к себе уважение своею честностью и справедливостью. Он, действительно, был первым между равными и обладал некоторым авторитетом: в Смоленской области, на Волыни, в Новгороде сидели его дети и племянники; он также имел влияние на полоцкие дела; Ярослав Галицкий и Ольговичи присылали полки свои по его призыву; только северо-восток оставался вне сферы влияния Ростислава".
   По поводу участия Смоленска в делах полоцких мы встречаем интересные соображения у проф. Голубовского. В 1159 г. вернулся из своих скитаний Рогволод, сын бывшего полоцкого князя Бориса. Полочане признали его своим князем и прогнали княжившего у них Ростислава Глебовича. "Полоцкая земля, - говорит проф. Голубовский, - сосредоточилась в руках одной семьи Глеба Всеславича, энергического защитника самостоятельности Полоцкой земли, постоянно грозившего целости Новгородской и Смоленской территории. Такое положение дела не могло не внушать опасения смоленским князьям, и потому вполне естественно было Ростиславу Мстиславичу поддержать теперь Рогволода Борисовича, чтобы разделить Полоцкую землю между князьями двух семей. Вслед за уходом Ростислава Глебовича из Полоцка Рогволод двинулся на него к Минску. Ростислав Мстиславич послал ему в помощь двоих своих сыновей, - Романа и Рюрика, боярина Внезда и смоленские ополчения. Полоцкая земля раздробилась снова на два крупных удела: Полоцкий и Минский, и на два меньшие: Изяславльский и Стрежевский. Этим вмешательством Ростислава в распрю Полоцких князей было положено прочное основание для распространения протектората Смоленска над землей Полоцкой, который устанавливается в начале XIII столетия". Как мы видели выше, половцы доставляли Ростиславу много неприятностей. В 1163 г. он счел необходимым заключить с ними мир и женил своего сына Рюрика на дочери хана Белука. Но так как половцы не представляли из себя сплоченного народа, и каждая орда находилась под начальством независимого хана, то не могло быть общего продолжительного мира. Половцы были опасны не только в военном отношении: они вредили торговле Руси с греками, которая была очень важна для Kиева. В 1166 г. половцы засели в приднепровских порогах и начали грабить "гречников", т. е. купцов, производивших торговлю с Грецией; Ростислав послал своего боярина Владислава с войском, под прикрытием которого гречники прошли пороги и достигли Киева. Летописное известие 1166 г. показывает, что приходилось принимать иногда большие предосторожности для охраны торговых судов от нападения половцев. В этом году Ростислав послал ко многим князьям приказ собираться со всеми своими полками; пришли: Мстислав Изяславич из Владимира Волынского, с братьями - Ярославом из Луцка и Ярополком из Бужска; Владимир Андреевич, Владимир Мстиславич, Глеб Юрьевич, Глеб Городненский, Иван Юрьевич Туровский; сыновья Ростислава - Рюрик, Давид и Мстислав, Галицкий отряд, и все долгое время стояли у Канева; когда поднялись торговые суда - все князья разошлись по домам.
   Как видно, Ростиславу удалось умиротворить всех князей и на западной, и на восточной стороне Днепра; предстояло устроить дела на северо-западе.
   Мы не сказали в своем месте ничего об отношениях Ростислава к Новгороду, чтобы не прерывать повествования о Киеве. В 1154 г. Новгородцы прогнали Ярослава Изяславича за то, что он "нарушил порядок", т. е., был причиною борьбы сторон, Софийской и Торговой. Не желая разрывать с Мстиславичами и великим князем киевским, они призвали из Смоленска Ростислава Мстиславича, который, конечно, не мог занять Новгород без согласия старшего брата Изяслава. Но и Ростислав не только не установил порядка, а еще более наделал смуты. Он спешно уехал в Kиев, вызванный туда после смерти Изяслава, и оставил в Новгороде сына Давида. Новгородцы были недовольны последними распоряжениями Ростислава, а потому "показали по нем путь сыну его" и взяли к себе в князья Мстислава, сына Юрия Долгорукого. В 1157 г. в Новгороде произошла сильная распря между жителями: одни стояли за Мстислава Юрьевича, другие - за Ростиславичей. Приехали сыновья Ростислава, Святослав и Давид, а три дня спустя и сам Ростислав, направляясь в Киев для занятия великокняжеского стола. Мстислав Юрьевич бежал из Новгорода, и Ростиславу удалось на этот раз примирить враждовавшие стороны. Уезжая из Новгорода, Ростислав оставил там Святослава, а Давида посадил в Торжке, вероятно для обереганья границы со стороны Суздальской. Ростиславичи не сумели ладить с новгородцами, которые в 1160 г. потребовали у Святослава вывода его брата Давида из Торжка. Святослав исполнил их желание, но вскоре вспыхнуло восстание против него самого. Новгородцы схватили Святослава и его жену, сковали дружинников и разграбили княжеское имущество. Святослава они отправили на Ладогу, а его жену - в монастырь Св. Варвары. Узнав об этом, Ростислав приказал посадить новгородцев, бывших в Kиеве, в Пересеченскую тюрьму (погреб), и в одну ночь умерло 14 человек. Ростислав был очень огорчен этим и велел остальных новгородцев освободить и развести по разным городам. Святослав бежал из Ладоги в Полоцк к Рогволоду, который и проводил его в Смоленск. Новгородцы просили князя у Андрея Боголюбского; он дал им своего племянника Мстислава (сына Ростислава Юрьевича); но в 1161 г., стараниями Ростислава Мстиславича, Андрей Боголюбский вывел его из Новгорода. Снова призвали к себе новгородцы Святослава и притом, как сказано в летописи, "на всей воле его". На этот раз причин к недовольству князем оказалось еще больше, так как он был дан новгородцам помимо их воли, вследствие решения двух сильных князей.
   В конце 1168 г. Ростислав отправился в Новгород, чтобы установить там спокойствие. По дороге он заехал в г. Чичерск, к своему зятю Олегу, и получил много подарков и от него, и от дочери, а их, в свою очередь, осыпал еще большими дарами. Затем он отправился в Смоленск. Смольняне стали встречать его за 300 верст от своего города, потом встретили его внуки, за ними сын Роман, епископ Мануил, тысяцкий Внезд и чуть не все жители вышли ему навстречу. Все сильно обрадовались приезду Ростислава и поднесли ему множество подарков. Из Смоленска Ростислав отправился в Торопец и послал звать сына Святослава с новгородцами в Великие Луки, потому что болезнь не позволяла ему ехать дальше. Уговорившись с новгородцами, которые клялись в верности Святославу, и получив много даров от них и от сына, он возвратился в Смоленск совсем больной. Сестра Рогнеда советовала ему остаться в Смоленске и лечь в построенной им церкви, но Ростислав отвечал: "Не могу здесь лечь, - везите меня в Киев; если Бог призовет меня еще дорогою, то положите меня в отцовском благословении - у св. Феодора; а если, Бог даст, выздоровлю, то постригусь в Печерском монастыре". Перед смертью он говорил своему духовнику, священнику Симеону: "Отдашь ты ответ Богу, что не допустил меня до пострижения". Ростислав постоянно имел эту мысль и неоднократно говорил печерскому игумену Поликарпу: "Тогда мне пришла мысль о пострижении, как получил я весть из Чернигова о смерти Святослава Ольговича". С тех пор он все твердил игумену: "Поставь мне келью добрую, боюсь напрасной смерти". Но Поликарп возражал: "Вам, князьям, Бог так велел быть: правду блюсти на этом свете, суд судить праведный и стоять в крестном целовании". Ростислав отвечал на это: "Отец, княжение и мир не могут быть без греха, а я уже немало пожил на этом свете, так хотелось бы поревновать святым". Поликарп, наконец, согласился: "Если уже ты так сильно этого хочешь, князь, то да будет воля Божия". На Ростислава напало раздумье: "Подожду еще немного; есть у меня кое-какие дела". Теперь все дела были устроены, и Ростиславу хотелось скорее приехать в Kиев и постричься там. По дороге из Смоленска в с. Зарубе, принадлежавшем его сестре Рогнеде, Ростислав почувствовал приближение смерти и послал за духовником. В летописи приведена молитва его к Пресвятой Богородице, читая которую, он плакал, отирая платком слезы, катившиеся по его лицу; он скончался в полной памяти 14-го марта 1168 г. Погребение его совершилось 21-го марта в Киеве, в монастыре св. Феодора.
   В летописи сказано, что Ростислав имел обыкновение в течение великого поста каждую субботу и воскресение сажать с собой обедать двенадцать монахов и игумена Поликарпа; в Лазареву субботу он звал всех печерских монахов и из других монастырей приглашал братию. Сам каждое воскресенье великим постом приобщался св. Тайн и так усердно молился и "смирял" себя, что видевшие это не могли удержаться от слез. Князь Ростислав помещен в "Книге о святых" между святыми "Града Киева, по благочестии в нем и в пещерах". Князь Ростислав не канонизован.
   С. М. Соловьев подводит такого рода итог деятельности Ростислава: "И этот Мстиславич представляет также замечательное явление между древними князьями нашими: далеко уступая старшему брату своему Изяславу в деятельности, отваге и распорядительности ратной, Ростислав отличался охранительным характером: постоянно почтительный перед старшим братом, покорный его воле, он был почтителен и перед дядьями, с неудовольствием смотрел на борьбу с ними старшего брата, уговаривал его уступить им, и когда самому пришла очередь быть старшим в роде, то потребовал от младших такого же повиновения, какое сам оказывал своим старшим. Принявши старшинство, он не уступил пылкому племяннику своему Мстиславу в требованиях, как, по всему видно, неумеренных, но после и его, и всех остальных младших родичей ни в чем не обидел, всех старался примирить, всех наделил волостями, так что при конце его жизни повсюду водворилось спокойствие".
   У Ростислава Мстиславича было пять сыновей и одна дочь: Святослав княжил в Новгороде; Роман в Смоленске, а затем в Киеве; Рюрик-Василий (женат с 1163 г. на дочери половецкого хана Белуха, а во втором браке на Анне, дочери Юрия Ярославича) - в Новгороде, а затем в Kиеве; Давид княжил последовательно в Новгороде, Торжке, Вышгороде, Витебске и Смоленске; Мстислав Храбрый (женат на дочери Глеба Рязанского) - в Треполе, а затем в Ростове и Новгороде. Дочь Агафия была замужем за князем Олегом Святославичем.
   Через браки своих семи сестер Ростислав Мстиславич находился в родственных отношениях с норвежским, оботритским и венгерским королями, с греческим императором Иоанном и с князьями: Брячиславом Борисовичем (внуком Всеслава полоцкого), Ярославом (сыном Святополка II Михаила) и Всеволодом (сыном Олега Святославича), князем черниговским.
   Память 14 марта.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., II; Софийский временник, М. 1820 г., I; Новгородская летопись, С.-Пб., 1888 г., I и II; Карамзин "История Госуд. Рос."; М. Погодин "Исследования, замечания и лекции о Русской истории", М., 1865 г.; Соловьев "История России"; Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.", С.-Пб. 1889 г.; Никитин "История города Смоленска", М., 1848 г.; Голубовский "История Смоленской земли до начала XV ст.", Киев, 1896; М. С. Грушевский "Очерк истории Киевской земли", Киев. 1891 г.; Строев "Списки иерархов", С.-Пб. 1877 г.; Н. П. Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Руф, преподобный, затворник Печерский. Постоянно занятый богомыслием, он преставился в XIV веке. Мощи его покоятся в Феодосьевых пещерах в Киеве.
   Память его вспоминается Православной церковью 8 апреля и 28 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Ив. Косолапов "Месяцеслов Православной Кафолической Церкви", Симбирск, 1880; Филарет "Жития святых".
  
   Савва, преподобный Печерский; подвиги его совершались, по всей вероятности, в конце XII века, но никем не описаны. Мощи его открыто почивают в ближних Антониевых киевских пещерах.
   Память его празднуется 24 апреля и 21 сентября.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
  
   Сергий, преподобный Печерский; XIII века. Жизнь его не описана. Называется он "послушливым". Мощи его почивают в Киеве в Антониевых пещерах.
   Память 7 октября.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Силуан, преподобный Печерский, в XIV в. О нем известно только, что он отличался чистотою телесною и душевною, строгим постом и непрестанною молитвою, за что получил дар прозорливости. Мощи его почивают в Феодосиевых пещерах в Киеве.
   Память его чтится 28 августа.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых"; Филарет "Жития святых".
  
   Сильвестр, преподобный Печерский, старец послушливый, XII века. Послушанием достиг высокой степени совершенства. Мощи его почивают в Антониевых пещерах в Киеве.
   Память его чтится 2 января.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Симеон, святой епископ Переяславский, в первой половине XII века. О нем известно только, что в 1238 г. или в 1239 г. он был убит татарами, напавшими на Переяславль: "принес самого себя, как агнца, в жертву". Мощи его покоятся в Антониевых пещерах в Киеве; архимандрит Леонид указывает на Феодосиевы пещеры.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Симон, святой, третий или пятый епископ Суздальский и всей Ростовской области, жил в конце XI - нач. XII в. Мощи почивают открыто в Антониевых пещерах. Часто смешивается с св. Симоном, автором части Печерского патерика. Некоторыми исследователями ставится под сомнение самое его существование; высказываются также предположения, что под данным именем понимается одна и та же личность.
   Память 10 мая в Киеве и Суздале.
   Лит.: "Русский биографический словарь".
  
   Сисой, преподобный, затворник Печерский, живший в XIII в. Известен только по имени. Скончался в затворе. Мощи его покоятся в Антониевых пещерах в Киеве. В церковных песнопениях он называется "просиявшим в посте".
   Память его празднуется в первую субботу после Воздвижения Креста Господня.
   Лит.: Сементовский "Киев и его святыня"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Игнатий "Краткие жизнеописания русск. святых".
  
   Сисой, преподобный, схимник Печерский, постник, живший в XIV в. До принятия схимы он был канонархом в Киево-Печерской обители, жил в пещере, постом и молитвою усмирял чувственные страсти и задолго до смерти предвидел свою кончину. Мощи его почивают в Феодосиевых пещерах в Киеве.
   Память его празднуется 28 августа.
   Лит.: Сементовский "Киев и его святыня"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Игнатий "Краткие жизнеописания русск. святых".
  
   Софроний, преподобный, затворник Печерский, ежедневно прочитывавший всю Псалтирь и до кончины не снимавший с себя власяницы и железного пояса. Жил в XIII в. Мощи его почивают в Феодосиевой пещере (в затворе).
   Память его 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХXI, СПб., 1900.
  
   Спиридон, преподобный, "просфорник" Печерский XII в. Селянин по происхождению, он пришел в Печерскую обитель при игумене Пимене (1132-1141 гг.), которым и был приставлен печь просфоры вместе с преп. Никодимом. Придя в обитель совершенно безграмотным, в скором времени, хотя уже был не молод, научился читать божественные книги. Умер около середины XII в. Мощи его почивают в Антониевой (ближней) пещере. Сказание о преп. Спиридоне и Никодиме помещено во втором послании черноризца Поликарпа к архимандриту печерскому Акиндину.
   Память его празднуется 31 декабря.
   Лит.: Патерик Печерский; Филарет "Русские святые"; Димитрий "Месяцеслов святых"; Барсуков Н. "Источники русской агиографии".
  
   Стефан, святой, епископ Владимира Волынского, родился около 1040 г., умер 27 апреля 1094 г. С юных лет он подвизался в Киево-Печерской лавре под надзором преп. Феодосия и был любимым его учеником; он занимал должность доместика (начальника хора) и часто поучал братию по поручению преп. Феодосия. В 1074 г. Феодосий, по просьбе братии, перед своею смертью поставил Стефана игуменом Киево-Печерского монастыря, наказав ему свято хранить монастырский устав и докончить постройку уже заложенного большого храма. Стефан закончил вчерне постройку храма, перенес на новые места, ближе к храму, братские кельи, построил вокруг нового монастыря деревянную стену и устроил обширный двор для странноприимных. Но через три года - в 1078 г. - по неизвестным причинам, по требованию братии, он должен был сложить с себя начальство над монастырем и удалиться, не успев закончить завещанную постройку. В том же году он основал новый монастырь в честь пресв. Богородицы влахернской, на другом отроге Печерской горы, в урочище, называемым Кловым. Щедрые пожертвования позволили быстро устроить новый монастырь. Около 1090 г. Стефан был поставлен в епископы Владимира Волынского и присутствовал в новом сане при перенесении мощей своего учителя преп. Феодосия в монастырь. Описание его наружности имеется в иконописном подлиннике.
   Память его празднуется 27 апреля.
   Лит.: Патерик Печерский; Сергий "Месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Голубинский Е. "История русской церкви" и "История канонизации святых" и др.
  
   Тимофей, святой XII века; с 1124 г. был игуменом Киево-Печерской лавры. При нем в Киеве был большой пожар, от которого сгорела значительная часть города и около 600 церквей. В летописи под 6637 (1130) годом значится, что Тимофей обложил золотом и серебром раку преп. Феодосия на средства суздальского тысяцкого, князя Георгия Симоновича, приславшего для этой цели 500 гривен серебра и 50 гривен золота. Скончался Тимофей в 1131 г.; мощи его хранятся в пещере преп. Феодосия.
   Память его чтится 28 августа.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Болховитинов "Описание Киево-Печерской лавры"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Тит, пресвитер, преподобный Печерский, монах Киево-Печерского монастыря, живший в XII веке. В Патерике печерском, в "Сказании о двою брату, о Тите попе и Евагрии диаконе, имевших между собой вражду", входящем в состав послания епископа Симона Владимирского и Суздальского к Поликарпу, черноризцу Печерскому, об этом угоднике рассказывается следующее. Тит был очень дружен с диаконом Евагрием, но вскоре дружба эта перешла во вражду. Через некоторое время Тит тяжело заболел и, лежа уже на смертном одре, послал за Евагрием, взыскуя с ним мира; но Евагрий отказался идти на мир и еще более злословил Тита. Тогда печерская братия насильно привела диакона к умирающему. Напрасно Тит со слезами просил прощения у Евагрия: этот остался непреклонен и объявил перед всеми, что он ни теперь, ни в будущем не простит пресвитера. Но едва диакон вымолвил эти слова, как упал мертвым, а Тит в то же время выздоровел. Сказание свое Симон начинает следующими словами: "и се ти еще ино чуд скажу, иже сам видех, еще убо сотворися в том же Печерском монастыре". Мощи преподобного Тита почивают в Антониевой пещере.
   Память его чтится 27 февраля.
   Лит.: Викторова "Киево-Печерскией патерик"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Макарий "История русской церкви" и др.
  
   Тит-воин, преподобный Печерский; в житиях о нем рассказывается, что в молодости он был иноком и во время одного похода опасно ранен в голову. Несколько оправившись от полученной раны, Тит пришел в Киевский Печерский монастырь и принят был в число иноков. Тит изображается в Житиях святых как строгий отшельник, ведший постоянную и упорную борьбу с плотью, часто подвергавшийся искушениям дьявола, но стойко выдерживавший их; о нем говорится, что еще при жизни он получил отпущение грехов. Время его жизни неизвестно (архимандрит Леонид сообщает - XIV в.). Мощи Тита почивают в пещере препод. Антония в Киевском Печерском монастыре.
   Память его чтится 28 августа.
   Лит.: Болховитинов Е. "Описание Киево-Печерской лавры"; Протопопов Д. И. "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Амвросий "История российской иерархии".
  
   Феодор, св. мученик, варяг. Одни полагают, что св. Феодор прибыл из Греции и жил в Киеве вместе с сыном своим Иоанном, тайно исповедуя христианскую веру. Другие (преосвященный Филарет) считают его поморским славянином, служившим у великого князя Святослава; вероятно, он ходил с князем на греков и около 976 года попал к ним в плен, а потом возвратился в Киев. В 983 году вел. князь Владимир одержал победу над ятвягами и пожелал принести идолам человеческую жертву. Старцы и бояре бросили жребий на отрока и девицу; жребий пал на сына Феодора, прекрасного душою и телом Иоанна. Но св. Феодор воспротивился этой мнимой воле богов и сказал, что идолы - не боги, а дерево, Бог - един, которому служат и поклоняются греки. "Не дам сына моего бесам. Если боги ваши - истинные боги, пусть пошлют одного из среды своей и тот возьмет сына. К чему вы хлопочете за них?" Народ поднял крик, разломали дверь, где жили отец с сыном, подрубили сени и умертвили св. Феодора вместе с сыном. Это произошло 12 июля 983 года. "Мощи же их неизвестно, где погребены, понеже тогда погани беша". Мученики эти уже чтились во времена преп. Нестора летописца.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; "Страдания св. мученика Феодора вар. и сына его", М., 1894.
  
   Феодор, преподобный Печерский, молчаливый. Подвизался в XIII веке. Кроме многих обычных иноческих подвигов, отличался особенно молчанием. Оно было для него путем к тому, чтобы ум не развлекался ничем земным, а язык не согрешал ни единым словом. Такое душевное совершенство было угодно Богу и преподобный Феодор получил от Господа дар чудотворения, которое и теперь являет всем приходящим и поклоняющимся с верою к его св. мощам, почивающим в дальних пещерах Киево-Печерской лавры.
   Память 17 февраля и 28 августа.
   Лит.: Модест "Краткие сказания о жизни и подвигах св. отцев дальних пещер Киево-Печерской лавры".
  
   Феодор, преподобный, мученик Печерский. Раздав все свое имение нищим, Феодор вступил в монастырь и поселился в Варяжской пещере, соседней с пещерами Феодосия. Много лет прожил он тут строгой монашеской жизнью. Но затем стал жалеть об утраченном богатстве. Ему явилась мысль, что проживет он долго, "изнеможет телом" и не в состоянии будет питаться монастырской пищей. Феодора угнетала эта мысль и, как говорит летописное повествование о нем, он "был близок к отчаянию". Один из иноков, Василий, принял в нем участие и предложил воспользоваться всем своим имуществом: "если хочешь имения, возьми все, что у меня есть", сказал он. Феодор отказался и остался в монастыре. С тех пор его с Василием связывала самая тесная дружба. Но он не совсем еще отрешился от мысли о богатстве. Когда однажды Василий ушел по делам из монастыря надолго, прежние мысли вернулись к нему и Феодор вспомнил, что когда-то, по преданию, в его пещере были зарыты варягами золото и дорогие сосуды; нашедши сокровище, Феодор хотел уйти из монастыря и, купив имение, зажить спокойно. Однако вернувшийся вскоре Василий убедил его не делать этого. Феодор последовал совету друга и зарыл сокровища обратно в землю. Летописец повествует, что Феодор, чтобы в праздности не увлекаться вредными мыслями, поставил у себя в пещере жернов, брал из закромов зерновой хлеб и ночью перемалывал его. Прошло много лет. Состарившийся Феодор перешел в старый монастырь, где выстроил себе келью, вскоре после сожжения его половцами (в 1096 году), а Василий поселился в его пещере. О сокровищах, когда-то зарытых Феодором, узнал князь Мстислав, сын Святополка Изяславича. В ту переходную эпоху христианство христианство еще только начинало развиваться, еще живы были языческие нравы и обычаи и у многих благочестие ограничивалось только внешним исполнением обрядов, когда же дело шло об удовлетворении страстей, то на заповеди религии и ее служителей обращали мало внимания, что мы и видим на примере Феодора. Мстислав призвал его к себе и потребовал указать место, где зарыты сокровища, обещая поделиться с ним и свою признательность. Феодор отказался исполнить это требование, ссылаясь на то, что забыл; не сказал он, где зарыты сокровища и после того, как Мстислав приказал его мучить; Феодора мучили до того, что вся власяница его была смочена кровью, затем приказано было его повесить в сильном дыму и подложить под него огонь. Князь приказал бить и Василия, "быв шумен от вина" и рассвирепев, он пустил стрелу в Василия. Оба друга скончались затем в следующую ночь. Нужно думать, что кончину святителей надо отнести к 1098 году, так как Мстислав вскоре после этого умер, именно 15 июля 1099 года он был убит стрелой на стене Владимирской крепости.
   Мощи святителей Феодора и Василия похоронены были в Варяжской пещере, в которой они подвизались, а затем перенесены в Антониеву пещеру, где и ныне покоятся.
   Память 11 августа.
   Лит.: Филарет "Жития святых, гонимых православною церковью"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Феодор Даниилович, князь Острожский. Поначалу староста луцкий, первый положил прочное основание земельному богатству фамилии. Ягайло в 1386 г. подтвердил его права на Острог и, сверх того, дал ему города Корец и Заслав со многими селами, а Витовт в 1396 г. еще увеличил область его владений. Во время борьбы Витовта со Свидригайлом за Волынь, Феодор стал на сторону последнего и в 1420 г. освободил его из заключения в Кременецком замке. После смерти Витовта Феодор употребил все усилия, чтобы возвести на престол Свидригайла, нанес полякам целый ряд поражений и отнял у них Подолию и Волынь. Перед смертью (после 1441 г.; у архимандрита Леонида почему-то указан 1383) принял пострижение в Киево-Печерском монастыре с именем Феодосия и впоследствии причтен к лику святых. Мощи его открыто почивают в дальней Феодосиевой пещере. В 1889 г. (8 октября) часть мощей перенесена на Волынь и поставлена в Житомирском Кафедральном соборе.
   Память его 28 августа.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXII, СПб., 1897.
  
   Феодосий, преподобный, игумен Печерский, был уроженец города Василева (ныне Васильков, уездный город в 35-ти верстах от Kиева). Сведения о нем имеем из летописи и из жития его, написанного Нестором, летописцем, вскоре после его смерти в 1094 г. Житие это известно по рукописям от XII до XVI в. и написано, по некоторым известиям, со слов келаря Феодора, знавшего обстоятельства жизни преподобного со слов его матери. Феодосий происходил из родовитой семьи, родился около 1008 года, и в раннем детстве с родителями, по приказанию князя, переселился в Курск, где его отец был, вероятно, одним из тиунов у курского наместника. Здесь он начал учиться грамоте и пристрастился к чтению. Так как литература того времени была преимущественно духовного содержания, то у Феодосия рано стало проявляться религиозное настроение, развитию которого, вероятно, способствовал и его отец, так как Феодосий впоследствии, в своем поучении "о вере латинской", вспоминает заветы отца - умереть за свою веру. Таким образом еще в раннем возрасте Феодосий был проникнут религиозным духом. Со смертью отца, которого он лишился 13-ти лет, его религиозность еще усилилась. Узнав из книг или наслушавшись рассказов о святой земле, он захотел сам побывать в тех местах, где жил и действовал Спаситель, и уговорил каких-то богомольцев, отправляющихся туда, взять и его с собой. Мать нагнала Феодосия в дороге, жестоко избила его и заковала в цепи, чтобы он не мог бежать. Оставшись в Курске, Феодосий вел самый скромный образ жизни, одевался в простые одежды, работал вместе с рабами, часто ходил в церковь; а так как иногда церковная служба не совершалась за отсутствием просфор, Феодосий стал печь просфоры. Мать преследовала его и за это. Тогда Феодосий ушел в соседний город и поселился у священника, но мать опять нашла его и вернула домой. Юношу взял к себе властелин города (вероятно, княживший наместник в Курске), позволив ему жить при своей домовой церкви. Феодосий и тут продолжал свой аскетический образ жизни и наложил на себя оковы. Мать его, случайно узнав об этом, жестоко избила его. Тогда Феодосий решил бежать в Киев, чтобы поступить в один из тамошних монастырей. Дороги он не знал, однако с большим трудом все-таки добрался туда. В Kиеве его не приняли ни в один из монастырей вследствие его бедности и, вероятно, крайней молодости. Тогда он пошел к Антонию, который, после долгих предупреждений о трудностях монастырской жизни, видя непреклонность юноши, велел Никону постричь его; это было, по некоторым источникам, в 1032 году, на 24-м году от рождения. Тогда же ему было дано имя Феодосия. Мать только через 4 года узнала о местонахождении ее сына. Она приехала в Киев, добилась через Антония свидания с сыном, но не могла уговорить его вернуться домой, и, чтобы не разлучаться с ним, сама приняла монашество в монастыре св. Николая (на так называемой Аскольдовой могиле). В 1054 г. Феодосий был рукоположен в иеромонаха.
   Мало-помалу число иноков увеличивалось, и обитель разрасталась. В 1056 году игуменом Варлаамом была построена над пещерою церковь во имя Богородицы, а в 1062 г. сооружен Феодосием на близ лежащей горе и монастырь с кельями. Братия из пещер переселилась в кельи, а монастырь стал называться Печерским, старейший из всех монастырей русских. Сохранившиеся до настоящего времени пещеры иноков известны под именами Феодосиевых, или Дальних пещер, в отличие от Ближних - Антониевых. Феодосий превосходил других своим подвижничеством и неутомимостью в трудах: он всем служил, таскал дрова, носил воду. В монастыре все жили ручной работою и на вырученные деньги покупали себе муку, притом каждый должен был сам смолоть свою часть; когда кто-либо уставал, Феодосий молол за него. Он был неутомим также в церковной службе. Поэтому, когда в 1057 году Варлаам, по желанию князя, был переведен игуменом в монастырь св. Дмитрия, на его место Антоний назначил Феодосия, избранного всей братией, несмотря на то, что тогда он был еще очень молод. Приняв игуменство, Феодосий, по словам летописца, "поча имети воздержание и велико пощение и молитвы со слезами" и деятельно принялся за устроение монастыря. Он выказал в высшей степени талант устроителя и умел действовать на братию своим примером, а главное своим нравственным влиянием. Получив от Варлаама монастырь с 20 чел. иноков, он "совокупляти нача многи черноризьцы" и в короткое время собрал в монастыре до 100 братий. Так как прежние пещеры не могли вместить такого количества иноков, он выстроил большую церковь во имя Богородицы, недалеко от пещер, и построил новые кельи, обнес все оградой и переселился туда с братией. Для устроения общежития он "устави в монастыри своем, как пенья пети монастырския и поклон как держати и чтенья почитати, и стоянье в церкви, и весь ряд церковный, и на трапезе седанье, и что ести в кия дни, и все со уставлением", воспользовавшись для этого уставом греческого Студийского монастыря, в Константинополе, славившегося своим подвижничеством и ревностью к православию во время иконоборства. Устав этот был введен с некоторыми отступлениями от греческой практики. Он был строго общежительный, исключал все свое и особое и предполагал все общее, монастырское. Избраны были разные должностные лица, и все иноки разделены на четыре степени. Иноки должны были довольствоваться общей трапезой и иметь одинаковую одежду; все имущество у братии должно было быть общее; время проводилось в непрестанных трудах, главное требование - беспрекословное подчинение воле игумена. Последнее Феодосий ставил выше поста и молитвы, выше воздержания и изнурения плоти. Всякое нарушение устава и воли игумена строго наказывалось. Строгий к другим в требовании исполнения устава, Феодосий был беспощаден и к себе и подавал пример всей братии своей подвижнической деятельностью. Он надевал прямо на тело волосяную жесткую рубашку, а сверху худую свитку; никогда не мыл своего тела, а умывал одни руки; из-за бедной одежды его часто смешивали с простыми иноками, не подозревая, что он игумен. Жил он в уединенной глухой пещере и часто уходил в нее на долгое время. Часто, проработав целый день, он не знал покоя и ночью; если спал, то только сидя; если же не спал, то молился, обходил кельи иноков, следя за исполнением монастырских правил, а иногда уходил в Киев и там проводил время у городских ворот в горячем споре с евреями, стараясь их убедить в превосходстве христианства над иудейством. Важно для характеристики Феодосия и то, что он, хотя и вменял себе в обязанность борьбу с католичеством и иудейством, однако в несчастьях убеждал помогать своим ближним, независимо от их религии. Он устроил близ монастыря дом для странников, неимущих и убогих и на содержание его давал десятую часть монастырских доходов; кроме того, раз в неделю, по субботам, посылал хлебы в тюрьму заключенным. Стекавшиеся приношения Феодосий никогда не копил в монастыре, а раздавал неимущим. Он никогда не упускал случая помочь кому-нибудь своим советом или заступничеством перед князем, или кем-нибудь из власть имущих, пользуясь тем влиянием, которое он имел. Преп. Феодосию принадлежит честь правильной организации монашества на Руси, и он называется начальником общего монашеского жития в России. Время монашества Феодосия совпало с смутным временем на Руси, когда междоусобия князей были в полном разгаре. В эту эпоху духовенство имело важное значение, принимая деятельное участие в событиях, в примирении князей и в утишении народных волнений; так, Феодосий печерский вместе с белгородским епископом Феодором были посредниками при заключении мира между великим князем Изяславом Ярославичем и князьями черниговскими. Великий князь Изяслав был близким другом препод. Феодосия. Когда князь Изяслав был изгнан из Киева и лишен великокняжеского стола Святославом, Феодосий порицал последнего и в своем послании уподоблял Святослава Каину, убившему Авеля, за что этот князь хотел сослать его в изгнание. Эта угроза не устрашила Феодосия, ответившего, что изгнание будет для него лучшей участью, а терять ему нечего. Впоследствии, однако, он примирился с Святославом, хотя в своем монастыре всегда поминал на ектениях сперва Изяслава, как великого князя, а затем уже Святослава, в виде снисхождения.
   По летописным известаям, Феодосий был хороший проповедник. С именем Феодосия связывается несколько поучений, посланий и т. п. литературных произведений, которые сделались известны не особенно давно. Но, по словам одного из лучших знатоков древнерусской письменности, Н. К. Никольскаго, из всех поучений (за исключением пяти), посланий, молитв и сказаний, подписываемых именем Феодосия, в настоящее время едва ли можно отметить хотя бы одно, которое не возбуждало бы серьезного сомнения в своей подлинности. В упомянутых пяти поучениях к братии Феодосий касается различных сторон жизни общественной и монастырской и заботится об искоренении различных недостатков и пороков, большею частию пережитков язычества, и о водворении истинного христианства. Свои мысли Феодосий излагает в сильных, ярко очерченных образах, которые придавали особенную силу его произведениям; по языку они вполне доступны пониманию иноков и простого народа, к кому главным образом и обращались. Эти 5 поучений Феодосия к инокам в полном виде следующие: первое и второе - о терпении и любви и посте, третье - о терпении и милостыни, четвертое - о смирении и пятое - о хождении в церковь и о молитве. Kроме того, ему приписывают четыре так называемые отрывка поучения к инокам и мирянам - о пользе душевной и одно поучение к келарю. В этих своих поучениях к инокам Феодосий обличает их за леность к богослужению, несоблюдение правил воздержания, собирание имения в келье, недовольство общей одеждой и пищей, ропот на игумена за то, что на монастырские деньги он помогает неимущим и странникам. В них выражается взгляд его на монаха, имеющий много общего со взглядом Феодора Студита и, вероятно, у него заимствованный: монах отказался от мира, от естественных стремлений человеческой природы, отсюда вся иноческая жизнь есть борьба против мира, против своих желаний, стремлений, помыслов. Монах - воин; враг инока - бес, всевозможнейшим образом действующий на монаха; оружие - смирение, послушание, пост, молитва, псалтирь Давидова и проч. Далее, известны еще 2 поучения к народу, связанные с именем Феодосия ("О казнях Божиих" и "О тропарных чашах"). В первом из них, указывая на то, что различные общественные бедствия, как то: голод, болезни, нашествие неприятеля и т. п. являются сдедствиями грехов, Феодосий горячо осуждает различные остатки языческих поверий в народе и господствующие пороки времени - грабежи, своекорыстие, мздоимство, пьянство; другое же поучение его направлено против пьянства. Затем имеются еще 2 послания его к князю Изяславу. в ответ на его вопросы ("О вере хрестьянской и о латинской" и "О заклании животных в воскресение и о посте в среду и пятницу"). В первом из этих посланий исчисляются отступления от православия и обычаи латинян, запрещается всякое с ними общение и строго осуждается веротерпимость: "кто хвалит чужую веру, тот свою хулит, а кто хвалит и свою веру и чужую разом - тот двоеверец"; во втором послании вопрос о посте решается согласно с Студийским уставом. Кроме всех этих произведений, препод. Феодосию приписываются 5 молитв: одна "за вся христианы", или молитва о верных, другая, написанная по просьбе варяга, именем Шимана (Симона), так называемая разрешительная молитва (последняя, по известию Симеона, епископа Владимирского, в его время влагалась в руки всякому умирающему); третья так назыв. "молитва св. Ивана Златоустаго ко Господу о согрешениях" и еще две вновь открытые в Печерском Патерике - "о стаде своем", т. е. об иноках, и молитва преп. Феодосия пред своею кончиною.
   Уже незадолго до кончины Феодосия было положено основание новой каменной церкви во имя Богородицы. Место для нее было выбрано через овраг от прежнего монастыря, близ второй пещеры Антония, где он скончался. Средства на первый раз были доставлены варягом Шимоном, или Симоном. Церковь была заложена в 1073 г. Феодосием и епископом Михаилом. Великий князь Святослав сам рыл ров для закладки церкви и сделал довольно крупное денежное пожертвование. Вообще многие богатые люди жертвовали на церковь вклады, волости и села. Но Феодосию не удалось дожить до построения храма. 3 мая 1074 года, как ему было открыто Богом, он скончался от непродолжительной болезни, вызванной, вероятно, непосильными трудами в уединенной пещере и продолжительным постом перед Пасхой. Предание говорит, что перед смертью Феодосий просил Святослава, чтобы Печерская обитель была освобождена от власти князей и владык, и Печерский монастырь долго пребывал независимой общиной. Преподобный Феодосий погребен в той самой пещере, где под руководством Антония начал свои подвиги. Открытие мощей преподобного последовало в 1091 году. В 1089 году церковь, заложенная Феодосием, была освящена и к ней переведен был монастырь, а прежний пещерный монастырь стал теперь усыпальницей умерших иноков.
   Житие написано преподобным Нестором-летописцем.
   Память 3 мая и 14 августа.
   Лит.: Сливницкий "Полное житие преп. отца нашего Феодосия, игумена Печерского"; "Жизнь препод. и богоносн. отца нашего Феодосия Печерскаго" (6 изд.); "Житие препод. Антония и Феодосия Печерских и их сподвижников" и мн. др.
  
   Феофан, преподобный Печерский, Постник, жил в XII в. Мощи его открыто почивают в Антониевой пещере.
   Память его 11 октября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХLI, СПб., 1904.
  
   Феофил Плачливый, преподобный инок Киево-Печерского монастыря, живший в XI веке, вместе с братом своим иноком Иоанном. Братская дружба их дошла до того, что они упросили блаженного гробокопателя Марка выкопать им общую могилу. Однако во время одной отлучки из монастыря (по делам монастырским) Феофила, брат его скончался и был погребен в приготовленной могиле. Когда Феофил возвратился в обитель и пришел на могилу брата, то выразил недовольство, что брат его похоронен на верхнем месте могилы, принадлежащем ему, Феофилу. Гробокопатель обратился к умершему и сказал: "брат, уступи место твоему старшему брату, а сам ляг на нижнее". К великому удивлению мертвый встал и лег на нижнем месте. После этого гробокопатель сказал Феофилу, что ему не следовало бы уходить из пещеры и необходимо немедленно умереть, но так как он еще не готов к переходу в вечность, то должен позаботиться о спасении души своей. Опечаленный и напуганный Феофил раздал бедным все свои вещи и, ожидая своей смерти, стал горько и непрестанно плакать о своих грехах. С плачем соединил он строгий пост и в течение многих лет так изнурил свою плоть, что можно было сосчитать его кости; от множества же слез лишился зрения. Блаженный гробокопатель при кончине своей предсказал Феофилу, что за три дня до его смерти вернется к нему зрение и он зрячим отойдет к Господу и узрит там нескончаемый свет и неизреченную славу. Преподобный Феофил удвоил свои рыдания и молитвы, обильные слезы за многие годы наполнили до верху подставленный сосуд. Когда зрение возвратилось, то преподобный увидел в руках ангела сосуд со своими слезами и услыхал от ангела слова: "Блажени плачущие, яко тии утешатся". Через три дня он около 1090 г. скончался. Нетленные мощи его почивают в Киевских пещерах и источают исцеления.
   Память 29 декабря.
   Лит.: "Доброе слово", 1909 г., NN 19-20.
  
   Феофил, архиепископ новгородский (1470-1480), избран в архиепископы 15 ноября 1470 года по жребию из протодиаконов Вяжищских и ризничих владычных, происхождения неизвестного. Рукоположен был только 15 декабря 1471 г., так как в это время в Новгороде вспыхнул мятеж, во главе которого стала вдова посадника Борецкого Марфа, временно предавшаяся польскому королю Казимиру. В день рукоположения Феофил с амвона просил великого князя Ивана Васильевича отпустить на свободу бояр новгородских, и 30 человек было отпущено. 7 января 1472 г. Феофил возвратился из Москвы, куда ездил для рукоположения, в Новгород и осенью того же года встречал здесь невесту государя Софию Фоминишну. Феофил два раза бывал в Пскове и поставил там "самозвонные часы" на Святогорском дворе и на Троицком соборе. После окончательного покорения Новгорода Иваном III Феофил несколько раз бывал у царя с челобитной оставить Новгород "по старине", чем заслужил только немилость Ивана Васильевича, и в 1480 году, после подавления нового восстания в Новгороде, был увезен в Москву и здесь заточен в Чудов монастырь. Уничтожив самобытность гражданскую, Иван Васильевич покусился также и на церковную. Злополучный владыка Феофил в половине 1843 г., находясь в заточении, должен был, в угоду победителю, подписать так называемую отреченную грамоту - "архиепископом не именоватися и в смиреннейших пребывати до последняго издыхания", после чего был освобожден и до конца жизни оставался в Москве. В 1484 г. Феофил отправился в Киев на поклонение св. мощам, но по дороге скончался. Мощи его находятся в затворенной раке, в дальней Феодосиевой пещере.
   Память 28 августа.
   Лит.: Экземплярский А. В. "Великие и удельные князья северной Руси"; Полн. собр. русс. лет., V, VI; Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Здравомыслов К. Я. "Иерархи Новгородской епархии"; Тихомиров "Новгородские иерархи".
  
   Феофил, преподобный Печерский; мощи его почивают в затворе, в пещерах Антониевых; когда преставился, неизвестно. Память его совершается в Киево-Печерской лавре вместе с другими угодниками тех же пещер в субботу, по отдании праздника Воздвижения Честного Креста.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Филарет, преподобный Печерский. Известен только по имени.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Ярополк (Петр) Изяславич, сын великого князя Изяслава Ярославича. Когда Ярославичи выгнали племянников, они распорядились волостями в пользу своих детей, при чем Ярополк был посажен отцом на Вышгородский стол (1078 г.). В том же 1078 г. Ярополк участвовал вместе с отцом в походе против Олега Святославича и Бориса Вячеславича на Чернигов и в битве на Нежатине Ниве, в которой пал его отец Изяслав. Получив от дяди своего, Всеволода Ярославича, удел Владимир-Волынский, к которому был придан еще и г. Туров, Ярополк недолго сидел в нем: он был выгнан оттуда Ростиславичами (1084 г.). Тогда Всеволод послал против Ростиславичей сына своего Владимира Мономаха, который прогнал их из Владимира и снова посадил там Ярополка. Обиженный тем, что Всеволод дал Давыду Игоревичу Дорогобуж на Волыни, и усматривая в этом распоряжении намерение Всеволода уменьшить его волость, Ярополк собрался, по наущению злых советников, идти против Всеволода, но последний, узнав об этом, послал против него своего сына Владимира, и Ярополк вынужден был бежать в Польшу, оставив в Луцке свою мать и дружину. Между тем Луцк сдался Мономаху. Мать, жена и дружина Ярополка были отправлены в Киев, имущество его было взято Мономахом в собственность, а во Владимире был посажен Давид Игоревич. Но в 1086 г. Ярополк возвратился из Польши, заключил мир с Мономахом и снова сел во Владимире. Однако Ярополк недолго пользовался возвращенною волостью: посидев несколько дней во Владимире, он поехал в Звенигород, один из городов галицких. Когда князь дорогою лежал на возу, какой-то нерадец, находившийся в дружине его и ехавший подле на лошади, ударил Ярополка мечом; Ярополк приподнялся, вынул меч и громко закричал: "Ох, этот враг меня покончил!" и скончался. Нерадец же бежал в Перемышль к Рюрику Ростиславичу, каковое обстоятельство дало возможность современникам заподозрить в убийстве Ярополка Ростиславичей. Отроки взяли тело князя и повезли сперва во Владимир, а потом в Киев, где и погребли его в церкви св. Петра, которую он начал строить. Летописец, жалея об этом князе, говорит, что он много принял бед, без вины был изгнан братьями, обижен, разграблен и наконец принял горькую смерть; был он, по словам летописца, тих, кроток, смирен, братолюбив, давал каждый год десятину в Богородичную киевскую церковь от всего своего имения и просил у Бога такой же смерти, какая постигла Бориса и Глеба. Бог услышал его молитву, заключает летописец.
   Память 21 ноября.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, II, V, VII; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России с древнейших времен"; Щербатов "История Российская от древнейших времен".
  
   Ярослав I Владимирович, Мудрый, великий князь киевский, сын Владимира Святого и Рогнеды (978-1054 г.). При разделении областей Владимиром между его сыновьями, Ярослав тотчас же после крещения (988 г.) получил Ростов, а затем, по смерти старшего брата Вышеслава, помимо Святополка, бывшего старше его, переведен был в Новгород (по Татищеву в 1010 году). Посаженный в 1014 г. в Новгороде, Ярослав отказался посылать в Киев 2000 гривен, как делали до него все посадники новгородские. Весьма вероятно, что он хотел отложиться от Kиева и сделаться самостоятельным государем обширной новгородской области. Его поддерживали в этом намерении стремления самих новгородцев отложиться от Киева и надежда на помощь варягов. Обстоятельства благоприятствовали ему: внимание и силы киевской Руси были отвлекаемы к южным пределам почти постоянной борьбой с печенегами. Владимир собрался идти усмирять мятежного сына, но смерть помешала ему выполнить это намерение: он умер 15 июля 1015 года. Из его сыновей первый узнал о смерти отца Святополк, старший сын, нелюбимый Владимиром. Ему удалось склонить на свою сторону киевлян и сделаться князем киевским. Опасаясь притязаний других братьев, он, при помощи подкупленных убийц, умертвил 3-х из них - Бориса, Глеба и Святослава. Между тем Ярослав, ничего не зная о происходящем в Kиеве, привел с собой в Новгород варягов и разместил их по дворам. Пришельцы стали бесчинствовать в Новгороде и обижать новгородцев, "насилие творяху новгородцам и женам их". Тогда новгородцы сговорились и перебили много варягов (по летописи на дворе какого-то Поромони или Парамона). Ярослав, чтобы отомстить за это, зазвал хитростью к себе в Раком (близ Новгорода, за Юрьевым монастырем) зачинщиков заговора и приказал перебить их. В ту же ночь, по словам летописи, пришло ему известие из Kиева от сестры Предславы о смерти отца и убийстве братьев. Ярослав тотчас же собрал новгородцев на вече и, выразив сожаление о своем поступке, просил помочь ему. Новгородцам был расчет оказать поддержку Ярославу, так как, в противном случае, им грозила власть Святополка, нелюбимого народом, а кроме того их всегда тяготила зависимость от Kиева. Они обещали Ярославу свою помощь и не ошиблись в расчетах, так как впоследствии он, обязанный им своим успехом, дал льготную грамоту, освободившую их от непосредственной власти Kиева и возвратившую новгородцам с землею древнюю их самобытность. Ярослав выступил в поход против киевского князя в 1016 году с большим войском, состоявшим из новгородцев и варягов; среди последних особенно отличалась дружина двух витязей норвежских Эймунда и Рагнара. Войско Святополка состояло из киевлян и печенегов. Враги встретились под Любичем и, по летописному сказанию, долго (около З-х месяцев) стояли на разных берегах Днепра, не решаясь вступить в бой. Воевода Святополка насмешками раздражил новгородцев. По совету одного дружинника Святополкова, перешедшего на сторону Ярослава, новгородцы переправились на другой берег и ночью ударили на киевлян. Святополк не ожидал нападения и был застигнут врасплох, причем печенеги не могли помочь ему, так как стояли за озером; войско его было разбито, и много киевлян погибло, спасаясь бегством по тонкому льду через озеро; сам же Святополк бежал в Польшу к тестю своему Болеславу Храброму. Ярослав вошел в Киев и "седе на столе отьни и дедни", после того как пробыл на севере 28 лет. Новгородцы были щедро оделены и отпущены. Между тем Болеслав Польский, воспользовавшись семейными раздорами русских князей, в целях поддержать зятя своего Святополка, подговорил печенегов напасть на Киев; произошла под самым городом жестокая сеча, окончившаяся поражением и изгнанием печенегов. Тогда, руководимый чувством мести, Ярослав подступил к польским границам и заключил союз с врагом Болеслава, императором германским Генрихом II; но поход русского князя окончился неудачной осадой Бреста, как равно не удался и поход императора против Болеслава: император заключил с последним мир, а чтобы избавиться от опасного соседа и обратить его деятельность на восток, сам посоветовал Болеславу вооружиться против Ярослава. И действительно, в 1017 Болеслав выступил в поход с войском, усиленным немцами, венграми и печенегами; 22 июля он достиг берегов Буга, отделявшего польские владения от русских. Ярослав ждал на другом берегу. Здесь повторилась та же история, что и в битве с Святополком. Болеслав, раздраженный насмешками воевод Ярослава, напал на него, разбил и принудил к бегству в Новгород. Тогда Болеслав с Святополком почти беспрепятственно вступили 14 августа в Киев. Сделавшись полновластным распорядителем в Kиеве, Болеслав часть своей дружины отправил в Польшу, а часть расселил по другим городам. Киевляне были недовольны господством Болеслава, а поведение поляков возмущало их; повсюду начались избиения их, так как разобщенные они не могли помогать друг другу. Святополк не препятствовал этому и даже, по некоторым летописным известиям, сам побуждал к тому киевлян, наскучив и тяготясь господством своего тестя. Болеслав бежал из Kиева, захватив с собой много имущества и сестер Ярослава, за одну из которых, Предславу, он раньше сватался, но получил отказ и теперь взял в наложницы. По дороге он взял за себя также Червенские города, добытые при Владимире.
   Между тем Ярослав, прибыв в Новгород, собирался дальше бежать в Скандинавию; но новгородцы его не пустили: им было невыгодно оставаться под властью Святополка, а бороться против него без князя было тоже неудобно. Они обложили себя данью, собрали многочисленное войско и двинулись на Киев. Святополк был разбит Ярославом и бежал к печенегам, так как на помощь киевлян он не рассчитывал. Приведши огромные толпы печенегов, Святополк сошелся с Ярославом на берегах реки Альты; произошла ожесточенная битва, в которой Святополк был разбит, бежал и дорогой умер. Ярослав вновь занял киевский стол (в 1019 году) и, по выражению летописца, "утер пота со своею дружиною". Из сыновей Владимира, кроме Ярослава, в живых были только Мстислав и Судислав и племянник в Полоцке Брячислав. Ярослав был старший и киевский стол принадлежал ему по праву; но все князья, как члены одного рода, имели право на равное распределение волостей, отсюда и должны были возникнуть войны Ярослава с родичами. Первым, открывшим войну, был князь Брячислав полоцкий, который в 1021 году, в отсутствие Ярослава, напал на Новгород, ограбил его, взял в плен многих новгородцев и ушел к Полоцку. Ярослав, узнав об этом, выступил поспешно из Kиева, нагнал Брячислава на берегах реки Судоми, отбил новгородских пленников и отнял награбленное; но потом помирился с ним, уступив ему во владение Витебск и Усвят. В этой войне с Ярославом Брячиславу помогали Эймунд и Рагнар (прежде служившие Ярославу), которым, по нормандским известиям, удалось захватить в плен жену Ярослава и тем содействовать заключению мира между князьями; вернее, однако, предположить, что Ярослав видел необходимость прибавить что-нибудь Брячиславу к его волости, так как иначе Новгород никогда не был бы безопасен от его набегов. Едва окончив эту войну, Ярослав должен был начать более трудную борьбу со своим младшим братом Мстиславом Тмутараканским; этот князь, сильный и храбрый, поднялся на Ярослава с подчиненными ему косогами и призвал на помощь хозар, чтобы искать волостей после умерших братьев. Пользуясь отсутствием Ярослава, бывшего в это время в Новгороде, Мстислав хотел овладеть Киевом, но киевляне его не пустили, и он занял Чернигов. Тогда Ярослав пригласил на помощь варягов, среди которых народное предание сохранило память о храбром Якуне. Братья встретились в Северской земле близ Листвена (в 1024 году), "и бысть, говорит летописец, сеча сильна; яко посветяше молонья, блещашеться оружье, и бе гроза велика, и сеча сильна и страшна". Мстислав победил. Он не стал более воевать с Ярославом и предложил ему оставаться в Kиеве, как старшему, а себе потребовал восточный берег Днепра. Но Ярослав не пришел в Киев на этот зов и держал там посадников. Только в следующем 1025 году, собравши большое войско, пришел он к Киеву и заключил мир с Мстиславом у Городца; братья поделили русскую землю по Днепр, как хотел Мстислав - он взял восточную сторону, с главным столом в Чернигове, а Ярослав - западную с Киевом, и начали жить мирно, в братолюбстве, как говорит летописец, "перестали усобицы и мятеж, и была тишина великая в земле". В 1036 году умер Мстислав на охоте. Так как после него не осталось детей (единственный сын его, Евстафий, умер еще ранее, именно в 1032 году), то его удел достался Ярославу, и с тех пор киевский князь остался до смерти единым властителем русской земли, за исключением Полоцка, где княжили потомки Изяслава. Правда, у Ярослава был еще в живых брат, Судислав, находившийся в Пскове, но Ярослав, по какому-то оговору, тотчас после смерти Мстислава, засадил его в тюрьму в Пскове, где тот и сидел до самой смерти Ярослава.
   Наступивший внутренний мир дал возможность Ярославу укрепить и расширить границы русской земли. К княжению его относятся первые положительные известия о столкновениях русских с финскими племенами: под 1032 годом есть известие, что какой-то Улеб (вероятно, Ульф, сын Рагенвальда) ходил на Железные Ворота, но как видно, поход был неудачен, так как из дружины Улеба мало возвратилось народу (относительно местности, называемой Железными Воротами, высказаны были разные мнения, но наиболее вероятно то, которое считает ею Уральские горы, именно Зырянский край). В 1042 году Владимир, сын Ярослава, посаженный отцом в Новгороде, ходил на Ямь, чудское племя в нынешней Финляндии, победил это племя, но в дороге потерял от мора почти всех коней. Ранее еще, именно в 1030 г. сам Ярослав утвердил свою власть на западном берегу Чудского озера: он обложил жителей данью и построил город Юрьев. Из походов на запад в летописи упоминается поход на Ятвягов (в 1038 г.) и в первый раз поход на Литву (в 1040 году); походы эти, как видно, были предприняты не с целью покорения, а для отражения неприятельских набегов. В 1041 году Ярослав ходил на мазовшан. Важнее были отношения его к Польше. Еще при жизни Болеслава, в 1022 г. Ярослав, вместе с Брячиславом Полоцким, ходил осаждать Брест. По смерти Болеслава (в 1025 г.) ему наследовал сын Мечислав II, неспособный удержать приобретения Болеслава. Воспользовавшись этим, Ярослав в 1030 году предпринял поход в Польшу и взял Бельз (в северо-восточной Галиции при реке Солони, впадающей в Буг). В следующем 1031 году оба князя, Ярослав и Мстислав, собрав много войска, выступили в Польшу, взяли обратно Червенские города, привели много пленных поляков и разделили их между собой. Ярослав поселил пленников по берегам реки Роси. Червенские же города были окончательно укреплены за Русью замужеством сестры Ярослава, Марии, дочери Владимира от Анны, с польским королем Казимиром. Казимир возвратил в виде вена также восемьсот русских пленников, захваченных некогда Болеславом (в то время очень дорожили людьми, по скудости рук, необходимых для обработки полей и для защиты края). В благодарность за это Ярослав оказал поддержку Казимиру в борьбе его с Моиславом за Мазовию. Еще в 1041 году, вслед за походом против Литвы, Ярослав предпринял поход в Мазовию на лодках; быть может, уже тогда был заключен союз с Казимиром, а может быть также, что этот поход в Мазовию был предпринят вследствие союза Моислава с литовцами, врагами Ярослава, и союз с Казимиром был следствием войны с Моиславом. В 1043 году упоминается о двукратном походе Ярослава в Мазовию. В 1047 году Ярослав опять отправился войной на Моислава и разбил его. Моислав был убит, а Мазовия подчинилась Казимиру. Союз с Польшей был скреплен еще браком Изяслава, сына Ярослава, с сестрой Казимира.
   Ко времени Ярослава относится последняя война с Грецией. Греческая торговля была чрезвычайно важна для Руси, была одним из источников обогащения народа и княжеской казны, поэтому всякое осложнение в этом отношении было крайне невыгодно. Поводом к этой войне послужило убийство в ссоре греками русского купца. Ярослав в 1043 году отправил против Византии сына своего Владимира с большим войском. Буря разбила русские суда и выбросила на берег много русских воинов, которые, вместе с их воеводою Вышатою, были окружены греками и взяты в плен, причем им были выколоты глаза. Владимир был счастливее: ему удалось окружить греческие корабли, разбить их и удачно возвратиться на Русь. Через 3 года был заключен мир с греками, слепые пленники были отпущены на Русь, и мир был закреплен женитьбой сына Ярослава, Всеволода, на греческой царевне.
   Это был уже не первый случай родства Ярослава с иноземными государями его времени. Сам он был женат на Ингигерде, дочери короля шведского Олафа. Исландские саги об этом браке приводят известие, что Ингигерда долго не соглашалась идти за русского князя, ставя различные условия: так она потребовала, чтобы в вено за нее ей был дан город Альдейгаборг (Ладога) с принадлежащею к нему областью; затем потребовала себе в спутники родственника своего рыцаря Рагенвальда, которому был отдан во владение Альдейгаборг. Рагенвальд долго держал этот город, платя дань Ярославу. Во время Ярослава многие иностранные государи искали при дворе княжеском пристанища во время волнений в собственных государствах. Так, при дворе Ярослава жил некоторое время король норвежский Олаф Святой, ревность которого к христианству возбудила против него много преследований, и он был изгнан из своих владений королем датским Канутом. Сын его, Магнус Добрый, воспитывался при дворе Ярослава. Младший брат Олафа Святого, Гаральд Смелый, также искал убежища при киевском дворе: здесь он сватался за дочь Ярослава, Елизавету, но, получив отказ, отправился в Грецию, долго воевал на Средиземном море и у берегов Африки, и только после возвращения из своего полного подвигов путешествия получил ее руку. Он воспел ее в своей саге. Венгерские принцы, Андрей и Леванта, сыновья Ладислава Плешивого и какой-то безымянной русской княжны, жили долго на Руси, и здесь Андрей узнал о своем избрании на престол Венгрии. Он был женат на дочери Ярослава, Анастасии. Третья дочь Ярослава, Анна, была замужем за французским королем Генрихом I и в новом отечестве присоединилась к римско-католической церкви, тогда еще только что отпавшей от союза с восточной. Два английские принца, Эдвин и Эдуард, сыновья английского короля Эдмунда, изгнанные Канутом, искали безопасности при русском дворе. Сыновья Ярослава, вероятно Вячеслав и Святослав, были женаты на немецких княжнах. Старший сын, Владимир, был женат на какой-то северной принцессе, которую тамошние летописцы считают дочерью английского короля Гаральда. К Ярославу на службу приходили многие рыцари как напр. Якун, сын шведского короля Олафа, помогавший Ярославу в битве с Мстиславом. Внешние сношения Ярослава завершились борьбой с печенегами, последнею в русской истории. В 1036 году печенеги, по древнейшим летописным известиям, большой толпой подступили к Kиеву. Ярослав был в это время в Новгороде. Узнав о нападении печенегов, он собрал много войска - варягов, новгородцев, и напал на печенегов. После жестокой сечи, к вечеру, ему удалось победить печенегов. Их погибло очень много в бою и перетонуло в реках во время бегства. После этого имя печенегов хотя и не исчезает совершенно в летописи, но их набеги на Русь прекращаются.
   Известность и значение Ярослава в русской истории определяется, впрочем, не столько внешними его отношениями и завоеваниями, давшими ему возможность укрепить русскую землю, сколько заботами о внутреннем устройстве страны. В этом отношении важны распоряжения его в Новгороде. Сам Ярослав, княжа здесь, отказался платить дань в Киев; став князем киевским, он не мог установить снова этот платеж, тем более, что новгородцы оказали ему существенные услуги. Он дал им льготную грамоту, на которую впоследствии они часто ссылались в спорах с князьями. Вместо себя Ярослав поставил в Новгороде сначала сына Илью, а потом, по смерти его другого сына Владимира, по смерти же последнего - Изяслава. В связи с этими распоряжениями находится известие о заключении и смерти Константина, сына Добрыни. Ярослав рассердился на него и заточил сначала в Ростов, а затем на третий год велел убить его в Муроме. Быть может, Константин, как дядя великого князя, как сын Добрыни, хотел большего для себя. В заботах о внутреннем благоустроении Руси, Ярослав старался населять пустынные страны, строил города - на Волге город Ярославль (названный языческим именем князя), в земле Чудской - Юрьев; он огородил острожками южную границу Руси, в 1031 г. поселил пленных поляков на реке Роси, а в следующем году начал строить здесь города. Ярослав сам был просвещенным человеком, по тому времени, и любил читать особенно священные книги. Он ревностно заботился о распространении и развитии христианства на Руси и деятельно боролся с остатками язычества. Так, в 1024 году он сам ездил усмирять бунт в Суздале, возникший по случаю голода. Волхвы убедили народ, что старые женщины скрывают в себе жито. Народ волновался, и несколько женщин было убито. Ярослав казнил волхвов, их единомышленников засадил в тюрьмы и поучал народ, что голод так же, как и другие общественные бедствия, является карой Божией за грехи. Усилению христианства при Ярославе много способствовало развитие грамотности в его время. Еще при Владимире греческое духовенство единственным средством распространения и утверждения христианства считало грамотность, учение книгам. Ярослав сам читал книги, поэтому он глубоко понимал значение просвещения и ревностно заботился о развитии грамотности на Руси. Он собрал много писцов, которые переписывали книги и переводили новые с греческого языка на славянский. Книги Ярослав складывал при храме св. Софии в Kиеве, чтобы возможно большее количество народа могло ими пользоваться. Он покровительствовал монахам и заботился о монастырях, так как монастыри в его время были средоточием книжной учености и просвещения. Им были построены монастыри: св. Ирины (в честь христианского имени его жены) и св. Георгия (в честь своего ангела), а также и церковь св. Софии на том месте, как говорят, где была самая жестокая сеча с печенегами. Храм св. Софии был построен греческими зодчими и украшен греческими художниками по образцу такого же храма в Византии. Несмотря на последующие перестройки и переделки, храм этот до сих пор служит образцом византийского зодчества того времени. У нас это единственное здание XI века, сохранившееся сравнительно в целости. Кроме того, Ярослав построил так называемые Золотые Ворота (остатки которых сохранялись до сих пор) с церковью Благовещенья над ними. По его желанию, сын его Владимир возвел в Новгороде в 1045 году церковь св. Софии по образцу киевской, хотя в меньших размерах. Церковь эта сделалась главною святынею Новгорода. При церквах Ярослав ставил священников, которым давал содержание из собственного имущества, приказывая им учить людей и чаще совершать церковные службы ["веля им учити люди, понеже тем есть поручено Богом, и приходити часто к церквам"]. В Новгороде Ярослав сделал то же, что некогда Владимир в Kиеве: велел собрать у старост и священников детей и учить их грамоте. По некоторым известям, "люди из Греции" учили детей и по другим городам; так известно, что Феодосий Печерский, живший в Курске, еще ребенком выучился читать. Ярослав заботился также о внутреннем церковном благоустройстве. При нем из Греции были вызваны певцы для устроения церковного пения. Развитие христианства потребовало увеличения епископских кафедр, что, в свою очередь, повело к установлению одной главной кафедры над всеми, или митрополии. Первоначально митрополиты наши были греки или греческие ставленники. В княжение Ярослава замечательно поставление в 1051 году Илариона (берестовский священник, человек по своему времени очень ученый), независимо от византийского патриарха, собором русских епископов. Вероятно, это было следствием недавней вражды с греками; как видно поведение прежнего митрополита Феопемпта было таково, что Ярослав хотел оградить себя на будущее время от подобного в случае нового разрыва с греками.
   Ярослав, как видно, имел намерение освятить в глазах народа свой княжеский род, и с этой целью вскоре после своего утверждения в Kиеве перенес тело брата Глеба в Вышгород и положил рядом с телом Бориса; с этих пор они начали привлекать к себе народ на поклонение; говорили, что тела их нетленны и у гроба их совершаются исцеления. В 1044 году Ярослав совершил странный обряд: он велел выкопать из земли и крестить в Десятинной церкви кости Олега и Ярополка, а потом похоронить их в церкви.
   Ярославу приписывали издание первого писаного устава гражданского, известного под названием "Русской Правды". Новейшие исследователи считают, однако, "Русскую Правду" частным сборником, составленным сначала в краткой редакции в конце Х в. или в начале XI и впоследствии постепенно дополненным и переработанным. Источником "Правды" служили обычное право, княжеские уставы, судебные решения и отчасти писаные уставы других народов. Толстой, в своей истории церкви упоминает о церковных уставах, данных Ярославом, при митрополите Иларионе, незадолго до своей кончины; в этих уставах суд церковный точнее отделяется от суда княжеского. Ярослав умер 20 февраля 1054 года в Kиеве на руках любимого сына своего Всеволода и погребен в церкви св. Софии в мраморной гробнице, уцелевшей до сих пор. По словам летописца, Ярослав оставил своим сыновьям завещание следующего содержания: "Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и одной матери. Если будете жить в любви между собою, то Бог будет с вами, Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших, которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же смирно, слушаясь друг друга; свой стол - Киев - поручаю вместо себя старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как меня слушались: пусть он будет вам вместо отца". Изяславу же особенно поручил: "если кто захочет обидеть брата, то ты помогай обиженному". По смерти Ярослава осталось пять сыновей, которые распределили между собой волости так: Изяслав сел в Киеве, Святослав - в Чернигове, Всеволод - в Переяславле, Вячеслав - в Смоленске и Игорь - во Владимире-Волынском.
   Память 19 февраля.
   Лит.: Костомаров "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей"; Соловьев "История России с древнейших времен"; Экземплярский А. В. "Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период в 1238-1505 г."; Погодин "Древняя русская история до монгольского ига"; Полевой "Русская история"; Ключевский "Краткое пособие по русской истории"; Карамзин "История государства Российского"; Полн. собр. русс. лет., I, II, III, IV, V, VII, IХ; Толстой М. "Рассказы из истории русской церкви".
  
   12 мастеров, двенадцать братьев, первых каменоздателей Соборной Успенской церкви Печерского монастыря. Имена их неизвестны. Жили в Х-XI в. Мощи их открыто почивают в Антониевой пещере в одной гробнице. Память общая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  

п-ов Крым

  
   Павел, блаженный мученик русский в Крыму, пострадавший от турок, скончался 6 апреля 1683 г., не канонизирован. В юных летах был уведен татарами из России и продан в Константинополь; прослужив несколько лет своему господину, тоже христианину, отпущен на волю и вступил в брак с пленной девушкой, получившей также свободу; от страданий в плену впал в падучую болезнь; за отказ исповедывать магометанство - обезглавлен. Страдание его, написанное Кариофилом, помещено между житиями новых мучеников, изданных на греческом языке в Венеции в 1799 г., а также в Минеях греческих служебных, изданных Комиссиею в Царьграде в 1843 и Варфоломеевыми в Венеции в 1870 г. (под 3 апреля).
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Муравьев "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Лубны

(Полтавской губернии)

  
   Афанасий, святитель, патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец. Святитель Афанасий III, патриарх Константинопольский, в миру Алексий Пателарий, родился в 1580 г. в городе Ретилени на острове Крит. Воспитанный в семье в христианском благочестии, он получил высокое образование в школе Аркадитского монастыря. По смерти родителей он ушел на Афон, где основал ту самую келью, в которой позже подвизался старец Паисий Величковский и которая стала потом русским Ильинским скитом. Затем он посетил Святую Землю и по возвращении постригся в Синайском монастыре на острове Крит. Здесь он прославился строгостью своей жизни. Это был человек глубоких литературных знаний, философ, богослов и филолог. Он много потрудился над церковным просвещением славянских народов. Его возвели в сан митрополита Солунского (1631 г.), а потом - патриарха Константинопольского (1634 г.).
   Первосвятительское служение св. Афанасия как патриарха Константинопольского проходило в сложное время. Окормление православной паствы в условиях мусульманского владычества и активных притязаний на главенство во Вселенской Церкви со стороны католического папского Рима ставило деятельность патриарха в зависимость от политики. Святитель Афанасий был избран на патриарший престол в марте 1634 г., через 40 дней низведен; в 1635 г. вторично возведен на патриаршество, через год опять низведен. В 1651 г. снова избран - пробыл на патриаршем престоле 40 дней, в 1652 г. - 15 дней.
   Последние годы своей жизни он провел в Молдавии и Валахии. В 1653 г. он посетил по церковным делам Москву. По дороге он встретил гетмана Украины Богдана Хмельницкого, который вручил ему для передачи царю письмо с просьбой о воссоединении Украины с Россией. Царю патриарх поднес икону Знамения Божией Матери, хранящуюся ныне в Петербургской Духовной академии. По просьбе патриарха Никона, готовившего свою церковную реформу, патриарх Афанасий написал сочинение "Чин архиерейского служения на Востоке". В Москве он поразил всех скромностью своей жизни и кротостью. На обратной дороге он заболел и скончался 5 апреля 1654 г. в Спасо-Преображенском Мгарском монастыре под Лубнами. Там и погребли его в сидячем положении - по уставу Восточной Церкви. Тело святого в полном облачении было помещено в кресло и опущено в каменную гробницу. Необычность погребения стала причиной именования святого Афанасием Сидящим. В настоящее время мощи святителя покоятся в Благовещенском кафедральном соборе в Харькове (Харьковская епархия Украинской Православной Церкви).
   Память ему 2 марта.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб, Азбука, 2001.
  

г. Переяславль

(Полтавской губернии)

  
   Макарий (Токаревский), преподобномученик, архимандрит Овруцкого монастыря, находившегося в польском местечке Каневе, а после превращенного в униатский. Родился в конце XVI или начале XVII в. в благочестивой семье, в городе Овруче на Волыни. Первоначально образование он получил в доме одного священника и довершил его иноком в Овручском монастыре. Впоследствии он был его настоятелем, но, когда обитель эта была разорена поляками, его перевели настоятелем в Каневский монастырь. Он предсказал бедствия, имевшие постигнуть этот монастырь и город: голод, нашествие польское и татарское. Макарий замучен татарами 7 сентября 1653 года (по Таисии - 1678 г.) и погребен в Овруцком монастыре. 17 марта 1688 года мощи его перенесены в переяславский Михайловский; но когда эта обитель была (1786 г.) упразднена, мощи Макария 4 августа поставлены в Вознесенский переяславский монастырь, где и поныне почивают в Соборном храме, сооруженном в 1700 г. иждивением гетмана Мазепы. Переяславский Вознесенский монастырь разорен был до основания Батыем, и построен вновь по указу Петра I, уже в начале XVIII века, на устье рек Трубежа и Альты; но прежде стоял он там, где ныне упраздненный Михайловский монастырь.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Таисия "Русские святые", СПб, Азбука, 2001.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Чернигов

  
   Геннадий (в мире Григорий Константинович) Дубенский, монах Черниговского Ильинского Антониева монастыря, иконописец. В 1652 г. написал на доске длиною 1 арш. 5 вершков и шириною 14,5 вершков для монастырского Ильинского храма образ Богоматери, который стал именоваться образом Ильинской Черниговской Божией Матери. Св. Дмитрий Ростовский рассказывает о чуде с этим образом через несколько лет после его написания: с 16 по 24 апреля 1662 г. образ плакал, а в скором времени в том же году произошло разграбление Ильинского храма татарами.
   Не канонизирован.
   Лит.: Равинский Д. "История русских школ иконописания до конца XVII века"; "Картины церковной жизни Черниговской епархии из IХ-вековой ее истории".
  
   Давыд Святославич, князь черниговский, сын великого князя киевского, Святослава II Ярославича. Время рождения его незивестно. Умер в Чернигове, в январе 1123 года. По вокняжении отца в Киеве в 1073 г., Давид получил в удел Новгород, а по другим известиям Переяславль-Южный; в 1076 г. вынужден был уйти в Мурин, одну из вотчин князей черниговских, и только в 1093 г. получил Смоленск, откуда, впрочем, был выведен через два года и посажен в Новгороде. Но, посидев здесь недолго, Давид вернулся в Смоленск, выгнав из него Изяслава Владимировича. На Любечском съезде 1097 г. за ним был утвержден Чернигов; на съезде в Цветичах принял на себя уплату 100 гривен серебра Давиду Игоревичу, в счет вознаграждения за Владимир Волынский; в 1101 г., по свидетельству Длугоша и Мартина Галла, опустошил вместе с Володарем Ростиславичем польские владения. Особенно часто ходил войною Давид на половцев: в 1103 г. (разбил их у Сетеня, близ Фортицы), 1107, 1110 и 1111 гг. (участвовал в знаменитой победе русских князей над половцами при р. Сальнице). В 1113 г., по смерти Святополка II, он пылася занять киевский стол, но не был принят киевлянами. Последними действиями Давида было его участие в походах: Ярополка Владимировича на Друцах, где засел Глеб Минский (1114 г.), и Владимира Мономаха на Ярослава Изяславича, князя владимиро-волынского (1118 г.). Сыновья Давыда: Владимир, Изяслав, Всеволод, Святослав (Святополк) и Ростислав. Погребен в Чернигове, в церкви Бориса и Глеба.
   Память 1 августа.
   Лит.: Зотов Р. В. "О Черниговских князьях по любецкому синодику и о Черниговском княжестве в татарское время"; Хмыров М. "Алфавитно-справочный перечень удельных русских князей".
  
   Дмитрий Мстиславич, княжич черниговский, сын великого князя Мстислава Святославича черниговского. Единственное упоминание о нем в летописи (без указания имени; см. Карамзина и Погодина), что он погиб в битве с татарами на реке Калке. Неизвестно также, было ли имя Дмитрий мирским или данным при крещении. Погребен в Черниговском соборе.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского"; Погодин "Обозрение составных частей государства...".
  
   Игорь Ольгович, великий князь киевский, сын Олега Святославича, князя черниговского, убит 19 сентября 1147 г. До занятия великокняжеского стола провел время, как и другие князья его современники, в усобицах. В 1116 г. участвовал в походе Владимира Мономаха на Минск, в 1129 г. при Мстиславе I Владимировиче, ходил на Полоцк. За помощь, оказанную детям Мстислава великого против великого князя Ярополка, он с братьями получил Курск и часть Переяславской области (1136 г.). Но недовольный своим уделом он, вместе с братьями и половцами, объявив великому князю войну, начал грабить волости по р. Суле, взял Прилуки, хотел осадить Киев, но потерпел неудачу. В 1139 г. Всеволод Ольгович, брат Игоря, занял Киев; Игорь, считая себя недостаточно награжденным за помощь Всеволоду, рассорился с ним, но в 1142 г. снова перешел на сторону брата, получив от него Городец, Юрьев и Рогачев, и с тех пор действовал заодно с ним до самой его кончины. В 1144 г. братья ходили на Владимирка Володаревича галицкого; в 1145 г. Всеволод перед собравшимися к нему родичами объявил Игоря своим преемником; в том же году Игорь ходил на помощь зятю Всеволода, польскому королю Владиславу, враждовавшему с братьями; благодаря этой помощи Владислав получил от братьев четыре города, а русским князьям отдал г. Визну. В 1146 г., вернувшись вместе с Игорем из похода на Владимира галицкого, больной Всеволод собрал киевских граждан и просил их признать Игоря своим князем; граждане притворно согласились и когда Игорь явился по их зову в Киев, поклялись ему в верности. На следующий день Игорь съездил в Вышгород, принял присягу и от тамошних жителей; так же и многие князья, пред специальными посланцами Всеволода, обещали сохранить верность клятве и признать Игоря великим князем. По смерти Всеволода Игорь, въехав в Киев, принял на Ярославовом дворе от граждан присягу уже как великий князь. После этого киевляне собрались на вече у Туровой божницы и позвали князя к себе. Игорь послал на вече брата своего Святослава; граждане жаловались ему на Всеволодовых тиунов. Святослав обещал, что они сами будут выбирать себе тиунов и на этом целовал крест как за себя, так и за Игоря, а киевляне снова целовали крест в верности князю. Игорь тоже поцеловал крест киевлянам на этих условиях. Тогда киевляне бросились грабить дворы тиуна Ратши и Всеволодовых мечников. Высланный Игорем Святослав едва мог восстановить в городе порядок. Однако и далее киевляне не сдержали присяги, данной Игорю, а начали сноситься с Изяславом Мстиславичем; со своей стороны и Игорь не исполнил обещания относительно тиунов и отношения его с киевлянами становились все хуже и хуже; враждебно относились к нему и все другие князья, из которых на его стороне был только брат его Святослав. Изяслав Мстиславич двинулся к Киеву; у Заруба явились к нему послы от черных клобуков, от Киева и некоторых других городов с заявлением, что они не хотят иметь у себя Ольговичей. Игорь послал к своим двоюродным братьям, Владимиру и Изяславу Давидовичам, спросить их, окажут ли они ему поддержку. Давидовичи обещали свою помощь, но потребовали себе многих волостей. Игорь удовлетворил их и звал их на помощь. Затем он призвал к себе киевских воевод - тысяцкого Улеба, Ивана Войтишича и Лазаря Саковского и убеждал их остаться ему верными. Но эти лица уже сносились с Изяславом и торопили его идти на Киев, извещая, что к Игорю идут на помощь черниговские Давидовичи. Когда Изяслав приблизился к Киеву, Игорь увидел кругом себя измену: воеводы убеждали его выступить против Изяслава, а киевляне вскоре призвали к себе Изяславова тысяцкого со стягом, берендеи из Мстиславовой рати перед самыми Золотыми воротами захватили великокняжеские товары. Тогда Игорь послал против них брата Святослава, племянника Святослава Всеволодовича, Улеба и Ивана Войтишича с их полками; но последние двое не двинулись и Игорь только с братом и племянником, презирая очевидную опасность, выступил против Изяслава. В происшедшей битве великокняжеские полки были рассеяны, сам великий князь заехал в болото, где увяз конь его, его брат и племянник спаслись бегством. Только чрез четыре дня Игоря вытащили из болота и представили Изяславу, который отправил его в Выдубицкий монастырь, в отсюда в оковах в Переяслав, в монастырь св. Иоанна; здесь заключили его в поруб и приставили к нему стражу. Победители разграбили дома Игоревой дружины; к ним присоединились теперь и Давидовичи. Святослав обращался за помощью к Юрию Долгорукому, но ничего не достиг и даже сам вынужден был бежать, с женой Игоря, из своей Северской области. В заключении Игорь тяжко заболел и просил Изяслава дозволить ему постричься. По принятии пострижения от переяславского епископа Евфимия, Игорь выздоровел, переехал в Киев, в монастырь св. Феодора и принял тут схиму (1147 г.). Вскоре Давидовичи черниговские вместе с Святославом, Игоревым братом, снова двинулись против Киева; этим они до того озлобили киевлян, что те решились убить Игоря, об освобождении которого хлопотал Святослав. Митрополит, князь Владимир Мстиславич и тысяцкие, при всех усилиях, не могли удержать народа; киевляне, по выражению летописца, как свирепые звери устремились на Игоря, когда он слушал обедню, думая найти в храме спасение от грозившей ему беды, стащили с него мантию, кричали: "Побейте! Побейте!", когда он обратился к ним со словами укора, наконец, схватили и повели его из монастыря. Явившийся на защиту Игоря князь Владимир Мстиславич, с опасностью для жизни, отбил его у киевлян и скрыл в доме своей матери, но народ снова собрался, вломился сюда и здесь же убил несчастного князя, потом труп его вывезен был на Подол на торговище и брошен на поругание. Но нашлись благочестивые люди, которые пришли поклониться телу и прикрыли его. Владимир Мстиславич послал двоих тысяцких убрать тело его с торговища. Когда тысяцкие говорили киевлянам, чтоб они похоронили тело убитого ими князя, те отвечали, что не они убили Игоря, а Давидовичи и брат его Святослав, но все-таки взяли тело князя, отнесли его в церковь св. Михаила и положили в гроб.
   Во взгляде летописца на князя Игоря замечается двойственность: летописец не скрывает, что Игоря не любили ни князья, ни народ и обвиняет его за вражду с Изяславом и вызванные ею смуты, но в то же время считает, что Игорь был поборником отечества и что его прославил Христос: в церкви, где лежало его тело, в первую же ночь, по словам летописца "зажгошась свече вси над ним". В 1150 г. Святослав Ольгович перенес тело его в Чернигов, в Спасопреображенский собор. Этот князь, в иночестве и схиме названный Давидом, причтен к лику святых. Потомства он не оставил.
   Память 6 августа.
   Лит.: Летописи Лаврентьевская, Воскресенская, Никоновская и после 1146 Новгородская.
  
   Иоанн Иоаннович, Владимир (Иоанн) Иоаннович (ум. между 1359-1363?), кн. киевский. Краткие сведения о Владимире Иоанновиче содержатся в синодике черниговских князей, составленном в нач. XV в. и содержащем сведения о русских и литовских православных правителях Черниговско-Северской земли в конце Х - начале XV века. Синодик известен в нескольких списках XVIII-XIХ вв.: Любецкий, Северский, Елецкий, Киевский и др. В Любецком списке есть поминание "князя Иоанна, Путимлскаго страстотерпца и чудотворца, оубытого от татар за християни" (Зотов. с. 27-28). В Северском синодике записана "вечная память" "князю Иоанну-Володимеру Иоанновичу Киевскому" и его ближайшим родственникам: сестре - княгине Елене, супруге князя Андрея "Вруцкаго" (Овручского? Друцкого?), а также князю Василию (сын Владимира Иоанновича или князя Андрея), убитому ордынцами в Путивле в середине XIV века.
   Владимир Иоаннович происходил из старшей (бранской) линии черниговских Ольговичей, потомков благоверного князя Святослава (Николая) Ярославича, в 1139-1239 гг. неоднократно занимавших великокняжеский стол в Киеве. Являлся сыном путивльского князя Иоанна Романовича (ум. 1-я четв. XIV в.). Архиепископ Филарет (Гумилевский) (с. 101, примеч. 193) и вслед за ним др. исследователи ошибочно считали отцом Владимира Иоанновича Романа Игоревича (ум. 1211), сына северского князя Игоря (Георгия) Святославича. Причиной неверного отождествления было, в частности, то, что в официальных, прежде всего в "Государеве родословце" 1555 г. и "Бархатной книге" 1686 г., и частных редакциях русских родословных книг XVI-XVII вв. отсутствовала роспись путивльских князей, поскольку в XV-XVI вв. они надолго не выезжали в Московское государство, оставаясь на службе в Литовском великом княжестве.
   Время княжения Владимира Иоанновича в Киеве следует отнести к периоду между 1331 и 1352 или между 1352 и 1367 гг. (В 1330-1331 в Киеве правил кн. Феодор, брат Гедимина, его власть распространялась и на часть Черниговской земли (ПСРЛ. Т. 3. М., 2000. С. 344; Т. 6. Вып. 1. Стб. 405-406). В 1352 г. литовского кандидата на митрополию Романа не приняли киевляне (Там же. Т. 15. Вып. 1. Стб. 61), следовательно, в Киеве тогда не было князя, однако к ноябрю 1367 здесь уже правил Владимир (Василий) Ольгердович). Время княжения Владимира Иоанновича в Киеве совпадает с концом правления в Золотой Орде хана Узбека (ум. 1341), временем правления его преемников - Джанибека (ум. 1357) и Бердибека (ум. 1359), а также периодом великой "замятни" (начавшейся в 1359), когда неподконтрольные центральной власти правители улусов предпринимали грабительские походы на Русь, особенно активно в 60-х гг. XIV в. Во время одного из таких набегов и мог быть убит Владимир Иоаннович. Возможно, что вокняжение до ноября 1367 года в Киеве Владимира Ольгердовича стало следствием гибели представителя старшей ветви черниговских Ольговичей (Владимира Иоанновича).
   Владимира Иоанновича нельзя отождествлять с князем Владимиром Брянским, который, по данным Архангелогородского летописца (списки XVII-XVIII вв.), в 1365 г. принимал участие с великим князем Олегом Иоанновичем в разгроме под Шишовским лесом на Воине рати ордынского князя Тагая (ПСРЛ. Л., 1982. Т. 18. С. 73), так как более древние летописцы отмечают, что союзником правителя Рязани в этой битве был пронский князь Владимир Димитриевич (Там же. Т. 6. Вып. 1. Спб. 436; Т. 15. Вып. 1. Стб. 80; Т. 18. СПб., 1913. С. 104 и др.)
   Лит.: Православная энциклопедия.
  
   Константин I, святой, митрополит киевский и всея Руси, из греков. В 1155 г. константинопольским патриархом рукоположен в митрополита киевского и в 1156 г., после апреля месяца, прибыл в Киев на место киевского митрополита Клима, поставленного без ведома константинопольского патриарха. В 1159 г. в Киеве начались смуты: одни считали митрополитом Клима, другие - Константина. Видя "о себе несогласие в народе", Константин добровольно оставил престол и удалился в Чернигов, где и скончался 5 июня 1159 года. В своем духовном завещании Константин просил не погребать тела его, а выбросить за город на съедение псам, что и было исполнено; но через три дня тело его найдено невредимым и погребено в черниговском соборе.
   Память его 5 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь истор. о святых"; Макарий "История русской церкви".
  
   Пантелеймон, епископ Черниговский, преемник Феоктиста, скончался в 1142 году. В летописи он называется "блаженным", что указывает на его подвижническую и богоугодную жизнь. Погребен в Черниговском соборе. Других сведений о нем не имеется.
   Память 27 июля (день тезоименитства).
   Лит.: Филарет "Истор.-стат. опис. Чернигов. епархии".
  
   Святослав Ярославич, князь Черниговский и вел. князь Киевский, третий сын вел. князя Ярослава I, род. в 1027 г. Чувствуя приближение смерти, Ярослав, по обычаю своего времени, назначил сыновьям уделы и увещевал их жить в мире и согласии. В удел Святославу дан был Чернигов, старший же Ярославич, Изяслав, получил в удел великокняжеский Киевский стол. В субботу 1 поста 1051 г. (день св. Феодора) Ярослава Мудрого не стало. Он умер в городе Вышгороде на руках любимого своего сына Всеволода. Изяслава же и Святослава при кончине родителя не было. Вскоре за отцом последовали в могилу два младших Ярославича, Игорь и Вячеслав; уделы их поделили между собой старшие братья. Святослав сделался князем над весьма значительной областью - в состав его удела вошли все земли, лежавшие на восток от Днепра, т. е. Чернигов, области северян и вятичей, Рязань, Муром и Тмуторокань. Первое время по смерти отца сыновья, по его завету, жили в мире и дружбе, все делали сообща по взаимному соглашению, освободили (в 1059 г.) из заключения дядю своего Судислава, 24 года сидевшего в темнице, сделали чрезвычайно важное изменение в законодательстве Ярослава, заменив родовую месть вирою, наконец, сообща разрешали вопросы, имевшие значение для внешней безопасности отдельных уделов; так, в 1060 г. они, собрав большую рать, пошли на конях и в ладьях против узов (торков); это был народ из турко-татарского племени, мало-помалу сменявший в приднепровских степях печенегов и довольно упорно грабивший русские пределы. Поход князей был очень удачен: узов разбили, выбили из степей, заставили бежать дальше на юг; многие из узов погибли от стужи, голода и мора, а тех, что бежали, добили куманы (половцы), подвигавшиеся в степь на смену узов и печенегов. Десять лет почти по смерти Ярослава на Руси были мир и тишина, не нарушалось согласие братьев, не лилась беспричинно русская кровь. Но уже с 1064 г. начинается непрерывный ряд междоусобных войн, повергающих Русь постепенно в очень тяжелые обстоятельства. Летопись, прежде чем приступить к изложению печальных событий, начавшихся в русской земле, указывает целый ряд знамений, бывших (1063-1064 гг.) в разных местах Руси и возвещавших наступление кровавых событий. С 1065 г. начинаются нестроения в русской земле. В этом году племянник Святослава, Ростислав Владимирович, обделенный своими дядьями при распределении уделов, производит захват далекой Тмуторокани. Набрав вольную дружину из охочих новгородских людей, Ростислав Владимирович пошел к Тмуторокани, выбил оттуда Глеба Святославича (сына Святослава), и там вокняжился. Святослав, услышав о беде, приключившейся с сыном, пошел ему на помощь и вернул ему тмутороканский стол. Но Ростислав вскоре снова выгнал Глеба. Далекий переход до Тмуторокани удержал Святослава от вторичного похода на помощь сыну; Ростислав правил тмутороканским краем два года, отличался большою воинственностью, навел страх на греков и зато был ими изведен. После его смерти граждане Тмуторокани обратились в Чернигов к Святославу с просьбой дать им в князья опять Глеба Святославича. Просьба их была удовлетворена, и Тмуторокань вновь стала в зависимость от Святослава. В том же году новый произвол нарушил спокойствие русской земли. Главным действующим лицом нового междоусобия является Всеслав Брячиславич Полоцкий. Этот князь пользовался очень плохой репутацией среди современников, склонен был к кровопролитию и по преданию рожден был от волхованья. Интриги свои Всеслав начинает еще с 1065 г.; в этом году он силой пытался завладеть Псковом, но удачи не имел. В следующем году напал на Новгород и причинил ему много бед: жителей полонил, город ограбил, даже паникадила снял. На помощь Новгороду выступили Ярославичи (1067 г.). Стояла страшная стужа. Братья собрали большую рать, пошли в Полоцкую землю и подступили к Минску. Жители, затворившись в городе, отчаянно сопротивлялись; но Ярославичи пошли на приступ и взяли город. На р. Немизе, 3 марта, между Ярославичами и Всеславом разыгралась злая сеча, воспетая певцом "Слова о полку Игореве". Всеслав был побежден и бежал. В июле того же года братья позвали Всеслава мириться; "иди к нам", послали Ярославичи сказать ему, "мы не сделаем тебе зла". Он поверил им и пришел; братья нарушили крестное целование, взяли его в плен, привели в Киев и посадили в темницу вместе с его двумя сыновьями. Едва избыли Ярославичи одну беду, как новая беда шла уже на русскую землю. В 1068 г. пришли половцы на Русь. Ярославичи вышли им навстречу; битва произошла на реке Альте и князья потерпели жестокое поражение. Изяслав и Всеволод бежали к Kиеву, а Святослав к Чернигову. В Киеве произошло народное возмущение, окончившееся тем, что народ освободил Всеслава из темницы, а Изяслав бежал в Польшу к ляхам. А между тем половцы, рассыпавшись, воевали русскую землю. Святослав собрал небольшую дружину и с ней пошел на врагов. Встреча произошла у городка Сновска, что стоял на р. Снови, правом притоке Десны (в Черниговском уезде). 3 тысячи русских вышли против 12 тысяч половцев. Князь, обратившись к дружине, воскликнул: "потягнем, уже нам не лзе камо ся дети", и ударил на врагов. Много половцев было побито, много потоплено в р. Снови; князь их был взят в плен. Радостно возвратился победитель в свой Чернигов, стяжав себе великую славу. В 1069 г. Изяслав с польским королем Болеславом вступил в русские пределы. Всеслав сперва выступил против Изяслава, но потом бросил Киев и киевлян на произвол судьбы и бежал. Киевляне испугались, собрали вече и на вече решили отправить послов в Чернигов к Святославу с такою речью: "мы уже зло створили есмы, князя своего прогнавше, а се ведеть на ны Ляцьскую землю, а поидета в град отца своего; аще ли не хочета, то нам неволя; зажегше град свой, ступим в Гречьску землю". Святослав их выслушал и утешил такими словами: "если брать с ляхами пойдет губить вас, то мы с братом пойдем вас защищать, не дадим мы губить города нашего отца; если же он несет вам мир, пусть идет в город с малою дружиной". Затем Святослав и Всеволод послали сказать брату: "Всеслав бежал; так ты не води в Киев ляхов, ведь там нет у тебя противников, а если в дупле у тебя гнев и ты хочешь погубить город, то знай, что нам жаль отчаго стола". Слова братьев подействовали на Изяслава: киевлян он наказал, но ляхов привел с собой мало, и зла особого Киеву не учинил. На несколько лет наступило затишье в русской земле. 2 мая 1072 г. в Вышгороде состоялось перенесение мощей св. Бориса и Глеба из старой деревянной церкви в новую каменную, построенную великим князем Изяславом. На торжество Изяслав пригласил и братьев. После литургии "обедаша братья на скупь, кождо с бояры своими, с любовью великою". Впрочем, любовь между ними сохранялась недолго, ибо на следующий год, "дьявол, по словам летописи, воздвиже котору (ссору) в братью сей Ярославичах". Вражду посеял Всеслав, который, будучи изгнан из Полоцка Изяславом, по возвращении этого последнего в Kиеве, успел не только снова водвориться в Полоцке, но и вступил в какие-то тайные переговоры с Изяславом, которые возбудили подозрения Святослава. Этот последний вооружил против старшего брата также и Всеволода. Братья выгнали Изяслава из Киева, и Святослав сел на великокняжеском столе. Впрочем, антагонизм между Святославом и Изяславом был уже давно: в Чернигове находили себе зачастую убежище киевляне, гонимые великим князем; к тому же Святослав был любим киевлянами - он спас русскую землю от половцев, спас Киев от ляхов. Изяслав снова бежал к Болеславу Смелому, польскому королю, но Болеслав принял его холодно, обобрал сокровища, которые тот привез с собою, и поддержки не оказал. Тогда Изяслав обратился к немецкому императору Генриху IV. Разумеется, и император не мог оказать никакой материальной поддержки изгнанному великому князю. Император ограничился тем, что (в 1075 г.) отправил посольство к Святославу; посольство было принято в Kиеве с большим почетом; рассказывают, что Святослав, гордясь, показывал послам свои огромные богатства - золото, серебро, паволоки - и что послы ему отвечали: "се ни в чтоже есть, се бо лежить мертво; сего бо кметье луче, мужи бо ся доищють и больше сего". Во всяком случае посольство императора не имело успеха; послы были одарены и ушли, ничем не поправив дело Изяслава. Тщетно Изяслав обращался за помощью к папе Григорию VII. Только неожиданная смерть Святослава (27 декабря 1076 г.) помогла Изяславу воротить великокняжеский стол. Возвратившись в Киев, Изяслав отдал Черниговский стол брату Всеволоду, помимо сыновей Святослава; это обстоятельство послужило поводом больших последующих междоусобий. Святослав, равно как и его братья, является уже отчасти прототипом тех последующих удельных каязей, которые, забыв заветы Ярослава, проводили жизнь в личных счетах, лили напрасно русскую кровь и наводили на свою родину ряд тяжелых бедствий; но вместе со всем этим в Святославе ясно заметны еще черты его мудрого отца: он храбр, он любит родину. Это тип еще симпатичного князя, но уже ставшего на дорогу личных счетов. С именем Святослава связаны два древнейших памятника церковнославянской письменности. Это - Святославовы Сборники 1073 и 1076 годов. Святослав был книголюбив и заставлял переписывать для себя славяноболгарские рукописи.
   Память 27 декабря.
   Лит.: Полн. Собр. Русск. лет., II, III; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России"; Иловайский "История России"; Бестужев-Рюмин "Русская история"; Арцыбашев "Повествование о России"; Макарий "История Русской церкви" и др.
  
   Феодосий (Углицкий), святой архиепископ черниговский. Год и место рождения святителя точно не известны, однако с большой вероятностью можно признать, что он родился в начале тридцатых годов XVII столетия в заднепровской украйне - нынешней Подольской губернии; происходил он из древнего дворянского рода Полоницких-Углицких. Родителями Феодосия были иерей Никита и жена его Мария. По-видимому, в роде святителя было много лиц духовного звания, даже иноков, и еще в семье своей он получил задатки того религиозного чувства и благочестия, которые проявил впоследствии. Об отроческих и юношеских годах святителя сохранилось тоже очень мало сведений; известно только, что он был "кротким и послушным". Образование Феодосий получил в Kиево-Братской коллегии, находившейся при киевском Богоявленском монастыре, в конце сороковых годов XVII столетия, - время самого расцвета коллегии, когда ректорами ее были: сначала Иннокений Гизель, потом Лазарь Баранович, а в числе наставников - Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский (до 1649 г.), Феодосий Баевский, Феодосий Сафонович и Мелетий Дзик, лица, которые считались просвещеннейшими людьми того времени в России. Из товарищей Феодосия по коллегии многие впоследствии сделались весьма известными в нашей духовной литературе, таковы: Симеон Полоций, Иоанникий Голятовский, Антоний Радивилловский, Варлаам Ясинский и др. Таким образом окружающая среда в киевской коллегии была весьма благоприятна для развит Феодосия. Не без основания можно полагать, что святитель не окончил полного курса коллегии, так как она после разорения Киево-Подола поляками совершенно опустела и на несколько лет прекратила свои учебные занятия. Новейший историк Киевской духовной академии Н. И. Петров полагает, что Феодосий, не окончив учения в коллегии, отправился вместе с Варлаамом Ясинским и другими товарищами в заграничные школы. Таким образом можно думать, что Феодосий получил высшее и лучшее по тому времени образование, которое должно было содействовать полному развитию всех дарований его души. Он всю жизнь был признателен воспитавшему его Kиево-Братскому монастырю, что и выражал на деле щедрыми пожертвованиями. В синодике Kиево-Выдубицкого монастыря сделано следующее замечание о святом Феодосии: "был он муж благоразумен и благотворящ Невскому Братскому монастырю".
   Феодосий отличался своей набожностью и благочестием и по окончании образования вскоре принял монашество в Kиевской лавре с именем Феодосия (мирское имя его неизвестно). С принятием иночества, в конце пятидесятых годов XVII в. начинается служебная деятельность Феодосия, которую он начал архидиаконом Киево-Софийского собора, будучи поставлен на эту должность киевским митрополитом Дионисием Балабаном; это могло быть не позже 1658 года, так как в этом году Дионисий Балабан удалился из Киева в Чигирин; после его удаления Феодосий был назначен наместником митрополичьего кафедрального дома. Но вскоре "влекомый любовью к подвигам благочестия", он оставил Киев и поселился в отдаленном и небольшом Крутицком монастыре, возле местечка Батурина (в нынешней Черниговской губернии). Здесь мы видим его уже в сане иеромонаха. Затем в начале шестидесятых годов XVII в., вероятно около 1661 года, он был назначен игуменом Корсунского монастыря Невской епархии (в Каневском уезде). О деятельности Феодосия, как игумена Корсунского монастыря, не сохранилось никаких известий; деятельность его была направлена главным образом на внутреннее устройство монастыря. Там он пробыл недолго, и в 1664 году получил новое назначение - настоятелем Kиево-Выдубицкого монастыря на место скончавшегося игумена Климента Старушица. Эта обитель незадолго перед тем находилась в руках униатов, или вернее поляков-католиков, и была отобрана от них в совершенно разоренном виде. Но Феодосию удалось, благодаря энергиии и настойчивости, привести Выдубицкий Михайловский монастырь к должному внутреннему и внешнему благоустройству. Прежде всего, при содействии малороссийского гетмана Дорошенко, он постарался закрепить за монастырем прежние владения, в урочищах Калиновщине, Калнем луге, Гнилещине и Леснаках, чтобы оградить их от притязаний соседей, и даже исходатайствовал новые земли для своего монастыря. Затем по его ходатайству московскими государями Иоанном и Петром Алексеевичами выдана была Киево-Выдубицкому монастырю (от 18 февраля 1685 года) жалованная грамота, которою дозволялось через каждые пять лет присылать в Москву чернецов для сбора подаяния и испрошения царской милости; в том же году монастырю была дана особо щедрая царская милость. Святитель немало заботился также и о внутреннем благоустроении обители, в особенности об устроении церковного благолепия; так, он образовал в своем монастыре прекрасный хор, который славился не только в Малороссии, но и в Москве, куда Феодосий в 1685 году, по запросу оттуда, высылал своих певчих, очевидно, в качестве устроителей пения. Заботясь о развитии подвижнической жизни в обители, игумен Феодосий, сам строгий подвижник, устроил в 1680 году на монастырской земле, недалеко от обители, на острове Михайловщине (Мозырского уезда) небольшой скит для братий, желавших уединения и иноческой жизни, назначив устроителем и наместником его одного из строгих подвижников своей обители иеромонаха Иова Опалинского. В бытность Феодосия игуменом Киево-Выдубицкого монастыря ему пришлось пережить тяжелые дни, именно он, вместе с другими игуменами, был обвинен Мефодием, епископом мстиславским и оршанским, в измене русскому правительству и в переписке с изменниками России. Феодосию в 1668 году (20 сент.) пришлось давать свои объяснения по этому делу; впрочем, 17 ноября 1668 года клевета Мефодия была обнаружена, и Феодосий, вместе с другими игуменами, получил милостивую грамоту царя Алексея Михайловича. Но вскоре на долю преподобного Феодосия выпало вынести новую неприятность - дело шло о спорных землях между Выдубицким монастырем и Печерской обителью, причем сторону Печерского архимандрита Иннокентия Гизеля принял архиепископ черниговский Лазарь Баранович. За ревность Феодосия в отстаивании монастырских земель на него было наложено временно "запрещение в священнослужении", чтобы таким образом, лишив его временно власти, добиться от него удовлетворения требований Гизеля. Чем кончилось это дело, достоверно неизвестно. Однако впоследствии Лазарь Баранович оценил высокие душевные качества Феодосия и приблизил его к себе; он называл его "овцой стада Христова, научившейся покорности", и пророчески желал, чтобы имя Феодосия было написано на небесах. Когда в 1679 году Лазарь Баранович был назначен местоблюстителем киевской митрополии, он назначил Феодосия своим наместником в Киеве, а сам оставался в Чернигове. В качестве наместника местоблюстителя киевской митрополии Феодосий принимал деятельное участие во многих церковных делах того времени. Так, в 1685 году он участвовал в качестве первостепенного деятеля в избрании епископа Гедеона, бывшего князя Четвертинского, киевским митрополитом и вместе с Иеронимом Дубиною, игуменом переяславским, в том же 1685 году был послан в Москву с извещением об избрании. В Москве оба представителя посольства, игумены - выдубицкий и переяславский - были приняты, как "люди заслуженные малороссийской церкви". Результатом этого посольства, как известно, было присоединение южнорусской церкви к Московскому патриаршеству.
   Служение св. Феодосия Углицкого в звании игумена Выдубицкого монастыря продолжалось до 1688 года. В этом году он был назначен архимандритом черниговского Елецкого монастыря на место умершего Иоанникия Голятовского, и с этого времени вся деятельность святителя переносится из Киева в Чернигов. Новое назначение состоялось, главным образом, по желанию Лазаря Барановича, который хотел пользоваться помощью Феодосия в Чернигове так же, как он пользовался ею во время заведывания делами киевской епархии. Феодосию пришлось не мало потрудиться над внешним и внутренним благоустройством черниговской Елецкой обители, так как монастырь этот, еще не успевший оправиться после опустошения его иезуитами и доминиканцами, был весьма беден и неустроен. Трудами Феодосия при помощи некоторых сочувствовавших ему лиц, например киевского полковника Константина Старушица, гетмана малороссийского Мазепы и др., удалось достигнуть в продолжение двух-трех лет для Елецкой обители благосостояния, вполне обеспечивавшего ее существование, притом святитель сумел, благодаря тому уважению, которым он пользовался среди населения, привлечь щедрые пожертвования в монастырь. Святитель и в новой своей должности оказывал свое содействие Лазарю Барановичу во всех важных событиях того времени. Он участвовал в составлении ответа от Лазаря Барановича и от совета, созванного митрополитом киевским Гедеоном, киевских архимандритов, игуменов и иеромонахов, московскому патриарху Иоакиму на его вопросные грамоты об отношении малорусской церкви к Флорентийскому собору и вопросу о времени пресуществления св. Даров, поднятому на этом соборе. Когда же патриарх не удовлетворился этими ответами, и в Москву в начале 1689 года был послан игумен батуринский Дмитрий Туптало, Феодосий ездил с ннм в качестве представителя от Лазаря Барановича. Ему поручено было передать патриарху ответное письмо и выяснить недоразумения, которые существовали между Москвою и МалороссиеМ. Это поручение, возложенное на Феодосия, должно было указать на него, как на лицо, достойное занятия высшей должности, и, в самом деле, Феодосий в годы своего управления Елецкой обителью, несколько раз был представляем на различные духовные должности; в 1690 году, по смерти киевского митрополита Гедеона, он был 3 кандидатом на кафедру киевского митрополита. Когда же митрополитом сделался Варлаам, архимандрит Печерского монастыря, Феодосий предназначался на место печерского архимандрита.
   Святитель Феодосий являлся деятельным помощником черниговского архиепископа по управлению обширной Черниговской епархией, ему поручено было заведывание экономическими, а частью и епархиальными делами архиерейского дома. К этому времени архиепископу Лазарю было уже около 90 лет и, чувствуя, что управление такой обширной епархией ему не по силам, он в конце 1691 г., с согласия гетмана Мазепы, послал в Москву Феодосия с просьбой об утверждении его своим помощником, на что и получил согласие патриарха. Вскоре, однако, Лазарь пожелал передать Феодосию черниговскую кафедру еще при жизни, к чему его особенно побуждали слабое здоровье и та любовь и уважение, которые он питал к своему помощнику. По предложению Лазаря, в 1692 г. было назначено собрание, состоявшее из малороссийского гетмана Мазепы, представителей духовенства, сановников Малороссии и представителей народа, на котором единогласно избран был на черниговскую кафедру предложенный архиепископом Лазарем архимандрит Феодосий. Феодосий тогда же был отправлен в Москву к царям и патриарху, которому была подчинена черниговская архиепископия, с письмами, извещавшими об избрании и содержавшими просьбу об утверждении его, как "мужа благого, украшенного добродетелями монашеской жизни". Феодосий прибыл в Москву 27 июля 1692 г. После некоторых затруднений его наречение состоялось 9 сент., а 11 сент. в присутствии государей он был торжественно рукоположен в архиепископа в Успенском соборе. Однако патриарх не нашел возможным выдать ему ставленную грамоту на черниговскую кафедру, так как архиепископ Лазарь не отказался от своей кафедры. Тогда Феодосий обратился к царям с просьбой о выдаче ему напрестольной грамоты, которая и была ему дана 28 сентября 1692 года, при чем ему было дано также право совершать богослужение в саккосе, право, принадлежавшее в то время исключительно патриарху и митрополитам. После этого Феодосий возвратился в Чернигов. В новом архиепископском звании Феодосий оказывал прежнее глубокое уважение преосвященному Лазарю. Все грамоты священникам Феодосий выдавал от его имени и за его подписью, иногда подписывая и свое имя. Исполняя все обязанности архимандрита Елецкого монастыря, Феодосий управлял почти всеми делами епархии. Видя, что Лазарь уже очень стар и близок к смерти, он постарался укрепить за собой права на вотчины черниговской архиепископии и получил от 17 мая 1693 г. из Москвы жалованную грамоту на эти вотчины. Недолго ему пришлось служить вместе с Лазарем: 3 сент. 1693 года Лазарь умер. Похоронив его, Феодосий отправился в Батурин к гетману Мазепе, и отсюда, в начале декабря 1693 года, они вместе отправили в Москву иеромонаха Пахомия с извещением о смерти Лазаря и просьбой о присылке от патриарха ставленной грамоты Феодосию, которая и была вскоре получена вместе с наставлением, касавшимся всех сторон архипастырской деятельности. В этой грамоте Феодосия называется "муж благ и из юношеских лет в добродетелях украшен... полн страха Божия... любитель премудрости, в благолепии церковном усерднейший желатель" и т. д. Самостоятельное управление Феодосием черниговской епархией было весьма непродолжительно, и о нем сохранилось мало сведений. Особенное внимание Феодосий обращал на пробуждение и поддержание духа истинно христианского благочестия в среде своих пасомых. С этой целью он заботился о поддержании старых и устроении новых монастырей и храмов. В самом начале его святительства был устроен, по его благословению, Печеникский девичий монастырь, и он сам освящал храм, построенный для этой обители, в честь Успения Пресвятыя Богородицы. В 1694 г., по его благословению, основан был Любецкий скит в 2-х верстах от Любеча; в 1694 году он освятил в Домницком мужском монастыре вновь сооруженный храм в честь Рождества Пресвятыя Богородицы; летом 1695 года освятил величественный храм в честь Пресвятыя Богородицы, построенный на вершине горы Болдинской, близ древнего Ильинского монастыря. Во время управления Феодосием черниговской епархией замечается особенный подъем и усиление иночества в этой епархии. Святитель обращал также большое внимание на духовенство и был строго разборчив при выборе кандидатов на священнослужительские места. Он особенно покровительствовал черниговским духовным школам, приглашал в них из Киева ученых монахов, среди которых, между прочим, замечателен Иоанн Максимович, сделавшийся впоследствии помощником и преемником святителя и настоящим устроителем черниговских духовных школ. Строгая справедливость в отношении к духовенству и пастве, глубокое сострадание и снисходительность были отличительными чертами епархиальной деятельности Феодосия, судя по сохранившимся сведениям о нем. К нему часто обращались за помощью и советом, и не только православные, но и лица других вероисповеданий. Святитель Феодосий принес немало пользы русскому государству тем, что благодаря своему нравственному влиянию и христианскому миролюбию, всегда умел успокаивать вспышки горячих и своевольных украинцев и тем самым предохранять государство от вредных и опасных волнений. Вообще наибольшее влияние на паству Феодосий оказывал не столько своей внешней деятельностью, сколько своим характером и образом своей жизни. "Он был подобен светильнику, освещавшему своим тихим светом всю Черниговскую епархию и всех согревающему теплотою своего любвеобильнаго сердца".
   Но недолго Феодосий был черниговским архиепископом. Чувствуя приближение смерти, он вызвал к себе в Чернигов наместника брянского Свенскаго монастыря, иеремонаха Иоанна Максимовича, и в половине 1695 года посвятил его в архимандриты черниговского Елецкого монастыря, которым дотоле управлял сам; в новом архимандрите он заранее готовил себе преемника. Вскоре после этого, именно 6 февр. 1696 года, Феодосий умер и был погребен в черниговском кафедральном Борисоглебском соборе, за правым клиросом, в особо сделанном для того склепе. Впоследствии его преемником, Иоанном Максимовичем, был построен над гробом его кирпичный свод, с хвалебною надписью в стихах, сочиненных архиепископом Иоанном в благодарность, по преданию, за чудесное исцеление его от тяжкой болезни. Вскоре обнаружилось нетление мощей Феодосия и стали распостраняться вести о совершающихся у гроба его чудесах, что привлекало к нему множество богомольцев. Почитание народом Феодосия, как святого, слухи о многочисленных случаях исцеления от его нетленных мощей, побудили Св. Синод поручить черниговскому архиепископу собрать сведения о жизни и подвигах Феодосия, о чудесных явлениях, совершающихся при гробе его, и приступить к удостоверению о нетлении почивавшего святого. Получив подтверждающие сведения, Синод, чрез 200 лет после кончины архиепископа, определил 26 июня 1896 года: 1) причислить Феодосия к лику святых, 2) заявить о том во всенародное сведение и 3) открытие мощей назначить на 9-е сентября 1896 года. В назначенное время действительно состоялось торжественное открытие мощей святителя и перенесение их из Борисоглебскаго в Спасо-Преображенский летний собор, откуда мощи вновь были перенесены в Борисоглебский кафедральный собор 11 ноября того же года. Память 5 февраля и 9 сентября.
   Лит.: Есипов "Святитель и чудотворец, архиепископ Черниговский, Феодосий Углицкий"; Ханенко А. И. "Преосвященный Феодосий (Углицкий), архиепископ Черниговский и Новгород-северский"; Филарет "Историко-статистическое описание Черниговской епархии" и мн. др.
  
   Феоктист, епископ черниговский, сконч. 6 августа 1123 г. До поставления в епископы долгое время жил в Печерском монастыре, куда пришел, очевидно, еще при св. Феодосии (ум. 1074 г.), так как между 1074 и 1077 гг. Печерский патерик представляет его уже одним из начальных учительных монахов, участвующих вместе с "отцами" и игуменом монастыря в исцелении молитвою и вразумлении прельщенного брата Никиты. С 1103 г. Феоктист был там игуменом. В 1108 г., ревнуя о славе монастыря и своего наставника, исходатайствовал через вел. князя Святополка распоряжение митрополита о внесении св. Феодосия печерского "по всем епископьям" в списки святых, поминаемых на праздничных литиях. В том же 1108 г. он окончил постройку каменной монастырской трапезницы, заложенной им ранее по повелению и на средства кн. Глеба, в котором одни видят известного благотворителя - минского кн. Глеба Всеславича, а другие - черниговского кн. Давида Святославича, имевшего якобы второе имя Глеба. Жена последнего, княгиня Феодосия, была духовною дочерью Феоктиста, а сын кн. Святоша монашествовал в Печерском монастыре под его началом. Может быть, отчасти благодаря этим связям с черниговским княжеским домом, Феоктист был 11 или 12 января 1113 г. поставлен в епископы черниговские. Это поставление возбудило большую радость в черниговской пастве уже по одному тому, что его предшественник по кафедре, вследствие болезни, в течение 25-ти лет не совершал архиерейского служения. За время пребывания Феоктиста в Чернигове летописи и другие памятники упоминают его имя только два раза: один раз по поводу участия его 1-2 мая 1115 г. в освящении в Вышгороде церкви во имя свв. Бориса и Глеба и в торжественном перенесении в нее мощей этих князей, и другой - в связи с обстоятельствами смерти и погребения черниговского князя Давида Святославича. В степенной книге рассказывается, что 1 августа 1123 г. у умиравшего князя "бяше... черниговский епископ Феоктист, и позна, яко уже князь преставитися хощет, и повеле пети канун кресту"; когда оказалось, что могилу князя не успеют приготовить к окончанию отпевания, "епископ рече: "се уже солнце заходит, заутра погребем его"; нецыи же, вшедше в церковь, поведаша епископу, яко солнце не заходит, но во едином месте стоит; епископ же удивися и похвали Бога". Более чем вероятно участие Феоктиста и в некоторых других событиях, сообщения о которых имеются в источниках без упоминания его имени; таковы - погребение в Чернигове в 1115 г. черниговского князя Олега, в 1116 г. княжны - инокини Предславы и в 1120 г. кн. Ростислава, и освящение там же храма в честь Бориса и Глеба, построенного кн. Давидом. Скончавшись, по-видимому, в Чернигове, Феоктист, по некоторым позднейшим известиям, "положен бысть в Печерском монастыре", по другим - в Черниговском соборе. Имя его вносится в списки почитаемых святых, но на самом деле церковного его почитания нет.
   Память 9 августа.
   Лит.: Печерский Патерик; Филарет "Историческое статистическое описание Черниговской епархии", "Жития святых"; Зотов Р. "О Черниговских князьях по Любецкому списку"; Голубинский Е. Е. "История канонизации святых в русской церкви".
  
  
  
  
  
  

СВЯТЫЕ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ РОССИИ

г. Архангельск

  
   Александр, ученик преподобного Антония Сийского. Приводим надпись на камне Антониевого Сийского монастыря, вложенного в стену соборной паперти. "Сей преподобный (Антоний Сийский), пришед на место сие, вселился на оном в царствование благоверного государя и великого князя Василия Иоанновича в лето 7028 (1520) с 6 братьями иноками, которых имена суть следующие: Александр, Иоаким, Исаия, Елисей, Александр и Иона..."
   Лит.: Макарий "Христианство в пределах Архангельской епархии", ЧОИДР, III кн., М., 1878.
  
   Антоний, преподобный Сийский, в мире Андрей, родом из Двинской области, деревни Кехты, куда родители его, богатые и благочестивые земледельцы, переселились из Новгорода, преставился 7 декабря 1556 или 1557 года. В юном Андрее рано сказались художественные способности, которые могли проявиться в то время только в иконописании. Он обучился грамоте, иконописанию и воспитал в себе благочестивые наклонности, что было, по представлениям тогдашних иконописцев, нераздельно с их занятием. Рано потеряв родителей и жену, Андрей раздал все свое имущество бедным и отправился в Пахомиеву пустынь на р. Кену. В 1508 г., будучи 30 лет, Андрей принял монашество с именем Антония и был скоро посвящен в иеромонаха. Через пять лет он, вследствие непреодолимой любви к пустынножительству, отправился с благословения Пахомия на р. Шелексну, где, выбрав пустынное место для жизни, построил церковь и несколько келий; здесь прожил он только семь лет, так как соседние жители стали почему-то теснить пустынников. Поселившись затем на пустынной р. Сии, на Михайловом острове, окруженном глубокими озерами, в местности совершенно дикой (это было в 1520 г.), Антоний на первых порах ограничился постройкою одной деревянной часовни и хижины, в которой жили пришедшие с ним пустынники. Целых три года они приспособляли эту местность для жилья, перенося большие лишения. Когда число пришельцев и средства для жизни увеличились, Антоний испросил у великого князя Василия позволения устроить монастырь и, написав икону св. Троицы, основал в честь ее храм. Чрез некоторое время он, поставив вместо себя игуменом ученика своего Феоктиста, удалился для подвигов в новое пустынное место, около озера Падун, но, вследствие отказа Феоктиста от игуменства, должен был возвратиться в монастырь, где игуменствовал до самой смерти. Память его установлено было праздновать в 1579 году. Пред смертью, по просьбе братии, Антоний написал руководственное завещание. В Сийском монастыре сохранилось несколько икон, писанных основателем его, и в том числе образ св. Троицы, прославившейся чудесами и оставшийся невредимым после пожара в деревянной церкви. Мощи Антония почивают сокрыто в Троицком соборе. В 1601 году сюда сослан был боярин Феодор Никитич Романов и здесь должен был принять монашество под именем Филарета.
   Имеется житие, написанное монахом Сийского Антониева монастыря Ионою (в 1579 году) по желанию игумена Питирима.
   Память 7 декабря.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Собко Н. П. "Словарь русских художников".
  
   Антоний, сын Марфы Посадницы и Филиппа Васильевича (от первого ее брака). Около 1418 г., осматривая свои владения вместе с братом Феликсом, утонул в устье Двины. Они похоронены были в развалинах Николаевского Корельского монастыря, впоследствии восстановленного на деньги их матери. Местно почитаются праведными.
   Память им 16 (18?) апреля.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Артемий Веркольский, праведный отрок, род. в Двинском округе, на р. Пинеге, в селении Верколе, в 1532 г., скончался в 1545 г. Через 28 лет после смерти его, последовавшей в поле, во время грозы, причем тело умершего было положено в сосновом лесу непогребенным, мощи Артемия обретены нетленными и положены в приходской Веркольской церкви св. Николая. В разные годы мощи были освидетельствованы по распоряжению митрополитов новгородских. В 1639 г. веркольская церковь сгорела и над мощами Артемия была сооружена часовня. Царь Алексей Михайлович разрешил построить на месте обретения мощей, на берегу р. Пинеги, в 151 версте от города того же имени, монастырь, в который в 1649 г. мощи и были перенесены, предварительно переложенные в новую раку. Веркольский монастырь был упразднен в 1764 г. Мощи св. Артемия ныне почивают сокрыто в каменной церкви, построенной на добровольные пожертвования в 1793 г., во имя преподобного отрока.
   Имеется житие в списках XVI в.
   Память 23 июня и 20 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Муравьев А. Н. "Жития святых Росс. Церкви"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Зверинский "Монастыри по штатам 1764, 1786 и 1795 годов"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Боголеп. Преподобный отец инок Боголеп Черноярский новый чудотворец, бысть от рода боярска, преставися в лето 7100 и положен бысть в соборной церкви. В "Иконописном Подлиннике" Филимонова назван "преподобномучеником, иже во граде Черном Яру". Скончался в 1632 г. Обстоятельства жизни его неизвестны. Не канонизирован. У архимандрита Леонида записан под святыми г. Астрахани; возможно, имеет место ошибка - см. Боголеп, отрок Астраханский.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Варлаам, святой и преподобный Важский или Шенкурский, называемый также и Пенежским, в мире Василий Степанович Своеземцев, новгородский посадник. В летописях этот посадник, не как степенный, а как старый, начинает упоминаться с 1446 г. В этом году новгородские посадники Федор и Василий (Степанович) в качестве послов от Новгорода, ходили в Москву к Димитрию Шемяке, занявшему тогда великокняжеский стол под Василием Темным. В 1456 году, когда великий князь Василий Темный с войском подходил к Новгороду, Василий Степанович, вместе с другими представителями Новгорода, выезжал к великому князю с просьбой не воевать Новгородской земли, - но эта просьба великим князем не была уважена. Вот все, что известно о Василии Степановиче из летописей. Из других источников, не летописного характера, известно, что Своеземцевы были богатыми новгородцами, а может быть боярами, еще в XIII веке, судя по тому, что в самом начале XIV века один из предков Василия Степановича, Василий Матвеевич, приобрел обширные земли по р. Ваге. Сюда, на эту реку, Василий Степанович посылал своих управителей и сам нередко посещал этот край. В одно из таких посещений он выстроил на р. Пинежке, впадающей в Вагу, Пенежский городок. В этот-то городок он уходит со всем семейством своим, "многих ради нашествий ратных" на Новгород, как говорит житие преподобного, и поселяется в нем навсегда. Однажды он отдыхал где-то недалеко от городка и услышал чудесный колокольный звон и пение; приняв это за знамение, он поставил на этом месте монастырь с храмом во имя Иоанна Богослова. В этой-то обители Василий Степанович принял иноческий чин и имя Варлаама. Проводя иноческие годы своей жизни в молитве и строгом исполнении иноческих обязанностей, инок Варлаам скончался в глубокой старости, 10 июня 1462 г.
   В XVII в. новгородским митрополитом Киприаном установлено празднование преподобного 19 июня.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., IV, VIII; Филарет "Русские святые"; Игнатий "Русские святые"; Ключевский "Древнерусские жития святых".
  
   Варлаам, преподобный Керецкий. Был приходским священником (пресвитером) села Керет, около Колы, при царе Иване Васильевиче. Древнее житие, написанное около 1664 г., чрезвычайно кратко. Согласно ему, а также изустным преданиям, его красавица жена изменяла ему со скандинавом Олафом. В гневе Варлаам убил жену, но затем раскаялся в содеянном и порешил плавать в океане до тех пор, когда "мертвое тело тлению предастся". По прошествии некоторого времени, Варлаам причалил к берегу возле с. Кереть, где похоронил жену, и где остался сам для пустынного подвига. После кончины преподобного, тело его перенесено было в Кереть и "погребено близь церкви святаго великомученика Георгия с восточной стране за олтарем". Он считается покровителем беломорских промышленников.
   Не канонизирован; память его празднуется 6 ноября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V; Повесть о преподобнем Варлааме Керецком.
  
   Василид и Филипп (у архимандрита Леонида). В "Книге именуемой Описание о Российских святых" "преподобные отцы Василид и Филикс Корельскаго монастыря, святаго чудотворца у окияна моря, быша в лето 7000". В описании Николаевского Корельского монастыря о них не упомянуто; у Ратшина сказано, что в этой обители "жили в древности, в числе братии, Василид и Филикс, оставившие по себе память благочестивых иноков; тела их погребены здесь". Хотя тут же отдельно упомянуто об Антонии и Филиксе Филипповых, но можно полагать, что они те же самые сыновья Марфы Посадницы от первого ее мужа.
   Не канонизированы.
   Лит.: "Книга именуемая Описание о Российских святых".
  
   Василий (Вассиан?), преподобный Кратемировский, основатель Кратемировского монастыря близ Белого моря. Монастырь этот упразднен. Мощи преподобного почивают в бывшей монастырской, ныне приходской, церкви.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Вассиан, преподобный Соловецкий, ум. 1561 г. Мощи его почивают сокрыто в храме Успения Богоматери в Пертоминском заштатном монастыре, в Архангельском уезде. Преподобный Вассиан подвизался в Соловецком монастыре при игумене св. Филиппе (Колычеве), впоследствии митрополите московском. О жизни преподобного почти ничего не известно. В 1561 г. он, вместе с Ионою и другими, по воле игумена отправился на судах на материк за известью и утонул во время бури. Тела утонувших были вынесены водою на восточный берег Унской губы; их нашли жители Унского посада и похоронили в том месте, где нашли. Впоследствии здесь устроился Пертоминский монастырь. Петр Великий посетил пертоминскую обитель в 1694 году, и в память своего пребывания здесь водрузил деревянный, собственной своей работы, крест с надписью на голландском и русском языках: "Сей крест поставил капитан Петр в лето 1694". Крест этот впоследствии, в 1805 году, был перенесен в архангельский кафедральный собор, а на месте где он стоял, была устроена церковь.
   Память 5 июня.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Георгий Будилов, блаженный, Христа ради юродивый Шенкурский, сын крестьянина не существующей теперь деревни Яруполи Велико-Николаевского прихода близ Шенкурска, жил в XV веке. После смерти родителей он стал вести "буйное и юродственное житие"; он носил "гнусную и разодранную ризу", прикрывая тело свое лишь, сколько это было нужно "студа ради телеснаго", и, удаляясь от людей, ходил "по лесам и непроходимым местам". Особенно он любил уединяться на холме среди "трясущагося" болота близ своей родовой приходской Николаевской церкви. Георгий умер немолодым; в Иконописном Подлиннике говорится, что Георгий "подобием сед, образом и брадою и власы, аки Петр апостол". Год смерти Георгия неизвестен; источники относят это событие к 1462, 1450 и даже 1392 годам. Перед смертью он велел похоронить свое тело на своем любимом холме среди болота. "По летах неколицех" приходский храм Св. Николая, подмытый "устремлением" реки Ваги, был перенесен на этот холм и поставлен "близ гроба" Георгия. Почитание Георгия началось со времени его смерти, и тогда же были оглашены многие его чудеса. В числе имевших "велию веру" к Георгию был Важский наместник князь Михаил Васильевич Хворостинин; в 1514 году он захотел "видети мощя святаго" и, раскопав могилу, нашел мощи "не вредны ничем же от тленных". Князь снова покрыл землею тело Георгия и "постави над ним гробницу камену и положи образ его на нем". С этого времени не прекращалось местное празднование Георгию в день памяти соименного его великомученика Георгия, в честь его была составлена особая служба. Управлявший в 1890-1893 годах Архангельской епархией епископ Александр Заккис расширил празднование Георгию, предписав имя блаженного упоминать на каждом "отпусте" в Шенкурских церквах. Место погребения его в настоящее время неизвестно.
   Память 23 апреля.
   Лит.: Никодим "Древнейшие архангельские святые", "Архангельский Патерик"; Толстой М. В. "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Голубинский "История канонизации"; "Русский провинциальный некролог".
  
   Герман, преподобномученик Печенгский. Был учеником преп. Ионы. Заведовал свечами в церкви и вообще нес обязанности причетника и пономаря. Был рясофорным монахом. Был убит 18 декабря 1590 г. во время нападения шведов на Успенскую пустынь.
   Память ему 15 декабря.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Евфимий, преподобный Корельский. В начале XV век пришел (неизвестно откуда) на Корельский берег Белого моря преп. Евфимий. Но едва усердный труженик успел построить храм святителя Николая и несколько келий, как в 1419 году норвежские разбойники напали на монастырь, сожгли церковь и умертвили нескольких иноков. Вскоре сыновья Марфы Посадницы утонули в устье Двины и были погребены в развалинах разоренной обители. Мать их щедрыми пожертвованиями помогла преп. Евфимию возобновить церковь и кельи. Кроме трудов об устройстве монастыря, преп. Евфимий много потрудился в просвещении дикого населения Корельского края и воспитал в учениках своих ревность к святому подвижничеству. Скончался около 1435 года. Мощи его почивают сокрыто в храме основанной им Николаевской Корельской обители, находящейся в 35 верстах от Архангельска на устье реки Двины.
   Память ему 18 апреля (по архимандриту Леониду) или 16 апреля (по графу М. В. Толстому).
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых"; Макарий "Христианство в пределах Архангельской епархии", ЧОИДР, III кн., М., 1878.
  
   Захария, праведный Шенкурский. У архимандрита Леонида - юродивый (?). Был иереем в Слободско-Благовещенском приходе, где и почивали его св. мощи. Во время пожара, бывшего в церкви, лежавшие в ней мощи хотели вынести, но один из прихожан остановил, сказав: "Не выносите, мощи не горят". Последние после того не были найдены.
   Местночтимый.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Илия, ученик преп. Антония Сийского. Обстоятельства жизни неизвестны. Скончался в XVI веке. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иоаким, ученик преподобного Антония Сийского. Приводим надпись на камне Антониевого Сийского монастыря, вложенного в стену соборной паперти. "Сей преподобный (Антоний Сийский), пришед на место сие, вселился на оном в царствование благоверного государя и великого князя Василия Иоанновича в лето 7028 (1520) с 6 братьями иноками, которых имена суть следующие: Александр, Иоаким, Исаия, Елисей, Александр и Иона..."
   Лит.: Макарий "Христианство в пределах Архангельской епархии", ЧОИДР, III кн., М., 1878.
  
   Иоанн, святой Яренгский, ученик и близкий человек св. Филиппа митрополита, когда Филипп был еще соловецким игуменом. В 1561 г. он вместе с другим иноком Лонгином (Логгином) потонул в море во время бури, разбившей их судно; тела их море выбросило у с. Яренги; в 1625 г. донесено было патриарху Филарету о чудесах, совершавшихся над их могилой; после исследования об этих чудесах Иоанн и Лонгин были признаны святыми; 2 июня 1638 г. мощи их были перенесены в церковь.
   Память 3 июля.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Досифей "Ист.-стат. опис. Соловец. монастыря".
  
   Иов, преподобномученик Ущельский, чудотворец Холмогорский, первый строитель монастыря на Ущелье, при р. Мезени, основанного в 1615 г. Убит разбойниками на устье р. Векши в 1628 г.
   Память его 5 августа.
   Лит.: Толстой "Книга глаголемая Описание о Росс. святых".
  
   Иона, преподобный Соловецкий, утонул в 1561 г., вместе с иноком Вассианом. Его мощи находятся в Пертоминском монастыре Архангельской епархии, который был основан в 1566 г. на месте, где были выброшены тела утонувших. В 1694 г. обитель посетил Петр I, застигнутый бурею при возвращении из Соловецкого монастыря. Пробыв здесь три дня, царь собственноручно сделал крест, который и поставил на берегу, с надписью на русском и голландском языках: "Сей крест поставил капитан Петр в лето 1694 г.". Впоследствии, в 1805 г., крест этот был перенесен в собор г. Архангельска, а на его месте воздвигнута была церковь.
   Память 12 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые".
  
   Иона, священноинок Троицкого Печенгского монастыря. Был родом из Колы. В Филиппов пост 1532 г. в Коле были освящены две церкви: во имя Благовещения Пресвятой Богородицы и св. чудотворца Николая. Последняя церковь была соборною, при каковой священником и был о. Иоанн, в иночестве Иона. Отец Иоанн был единственным пастырем в г. Коле. Сколько лет он пастырствовал - неизвестно. Однажды у него заболела дочь. Дитя было еще не крещено. Только его крестили - дитя умерло. Вскоре умерла и супруга о. Иоанна. (Согласно другому источнику, о. Иоанн с супругой, когда заболело дитя, дли обет, что о. Иоанн уйдет в монастырь, если дочь выздоровеет. Обет был исполнен.) Осиротелый о. Иоанн оставил мир, пришел в Печенгскую обитель и сделался любимым учеником преп. Трифона. При постриге он был наименован Ионою. Под руководством опытного наставника, инок-пастырь быстро преуспевал в духовной жизни. По смерти преп. Трифона, преп. Иона переселился в пустынь по любви к своему учителю и в течение семи лет (без 2 дней), ежедневно совершал Божественную Литургию над мощами своего наставника, поминая его.
   Утром 18 декабря 1590 г. шведы напали на Успенскую пустынь, и преп. Иона был убит.
   Память ему 15 декабря.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Исаия, преподобный Архангельский, "иже в ручьях у моря", выходец из Корельского Никольского монастыря. Сведений о жизни не сохранилось. В "Иконописном Подлиннике" значится под 30 мая. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Логгин, блаженный Яренгский, человек некнижный, подвизался в Соловецком монастыре во дни и под руководством святого игумена Филиппа. Возвращаясь вместе с блаженным Иоанном в 1561 году в обитель на судах, погруженных строительными материалами, они были застигнуты сильною бурею и потонули. Тела их были обретены нетленными на Корельском берегу, за 120 верст от Соловецкого монастыря, в устье Сосновки и положены в селении Яренге. Чудеса, совершавшиеся от сих мощей, привлекли в селение Яренгу несколько иноков, и таким образом здесь возник монастырь. В 1625 году инок Илья Телов донес патриарху Филарету о чудесах, совершающихся при мощах сих праведников, почему Новгородский митрополит Макарий приказал игумену Корельского Никольского монастыря Герасиму с боярским сыном митрополичьего Софийского дома Солоновым произвести подробное исследование о времени обретения мощей и о чудесах блаженных Иоанна и Логгина. Выяснилось, что чудеса от мощей сих святых совершались в течение более 60 лет. В 1635 году Яренгский монастырь со всеми угодьями и землями селения Яренги, по ходатайству патриарха Иоасафа, грамотою царя Михаила Феодоровича отдан был в ведение Соловецкого монастыря. В 1638 году 2 июня мощи праведников перенесены были во вновь построенный деревянный храм и положены - блаженного Иоанна на правой, а блаженного Логгина на левой стороне. Яренгский монастырь состоял под управлением Соловецкого монастыря до своего закрытия в 1764 году, когда был обращен в приходскую церковь, существующую и поныне.
   Память 3 июля.
   Лит.: Соловецкий Патерик; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Макарий, преподобный Красногорский. До принятия монашества назывался Мироном и был священником Юромского прихода, Пинежского уезда. По принятии же от игумена Варлаама Кеврольского Чудотворной иконы Божией Матери Владимирской, основал Красногорский монастырь (на реке Двине в 1603 году), в коем и скончался в 1640 году.
   Память ему 22 августа.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Никанор, преподобный Архангельский, "иже в ручьях у моря", выходец из Корельского Никольского монастыря. Сведений о жизни не сохранилось. В "Иконописном Подлиннике" значится под 30 мая. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Стефан, трудник Соловецкий, неизвестно, когда живший, гробница которого находится в Соловецком монастыре в одной палатке с другими местно почитаемыми подвижниками монастыря. Гр. Толстой принимает его за одно лицо с тем Стефаном трудником, о котором в "Книге, глаголемой описание о Российских святых" говорится, что он "бысть на Осинках у окиана моря (и) преставися в лето 7000".
   Не канонизирован.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; Толстой "Книга, глаголемая описание о Российских святых".
  
   Трифон (в мире Митрофан) Печенгский (или Кольский), преподобный, просветитель лопарей, обитавших близ Нордкапа, по р. Печенге. Сын священника г. Торжка, Новгородской обл., Трифон рано почувствовал стремление к уединенной жизни. Получив во время молитвы призвание к проповеднической деятельности, Трифон отправился на дальний север. Несколько лет он боролся с языческими кебунами, несколько раз подвергался от язычников побоям, прятался в горах от явной смерти, но своею ревностью преодолел все препятствия и успел многих расположить к христианству. Просветив множество лопарей на р. Печенге и Пазреке, Трифон сходил в Новгород, получил от новгородского владыки Макария грамоту для построения храма, привел с собою оттуда мастеров и построил храм на р. Печенге во имя св. Троицы. В Коле Трифон нашел иеромонаха Илию, который освятил храм, открыл в нем богослужение, а самого Трифона постриг в монашество (около 1532 г.). При церкви устроен был монастырь во имя св. Троицы, который, по просьбе Трифона, наделен был царем колоколами, церковной утварью и разного рода вотчинами, рыбными ловлями и другими угодьями. До самой смерти Трифон трудился над обращение лопарей; он скончался в глубокой старости в 1583 г.
   Память его 1 февраля и 15 декабря.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХXIII, СПб., 1901.
  
   Филикс, сын Марфы Посадницы и Филиппа Васильевича (от первого ее брака). Около 1418 г., осматривая свои владения вместе с братом Антонием, утонул в устье Двины. Они похоронены были в развалинах Николаевского Корельского монастыря, впоследствии восстановленного на деньги их матери. Местно почитаются праведными.
   Память им 16 (18?) апреля.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
   Филипп, пустынник, "иже бысть на море окиане у Заицкаго острова". Заяцкий остров принадлежит к группе Соловецких островов. Сведений о жизни и времени кончины пустынника Филиппа не сохранилось (предположительно XVI-XVII в.).
   Память 14 ноября. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Филипп см. Василид.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Белозерск

  
   Галактион Белоезерский, был родом с Белоозера и происходил "из воинского чина". Он постригся в Ферапонтовом Белоезерском монастыре и был учеником преподобного Мартиниана. С благословения наставника Галактион начал юродствовать и приобрел этим всеобщее уважение: все его "яко свята имеяху" и приписывали ему дар прозорливости. Утверждали, что во время пожара в монастыре Галактион указывал, какие здания сгорят и какие останутся целыми; ему приписывали и более важное пророчество, относившееся ко времени несчастного похода на Казань в 1506 г., о том, что "Богодарованный" сын великого князя Василия, т. е. родившийся 24 года после этого Иван Грозный, покорит Казанское царство. Смерть Галактиона относят к 1506 году, но историк Ферапонтова монастыря И. Бриллиантов считает доказанным, что Галактион прожил еще несколько лет после 1506 года. Место погребения Галактиона в точности не известно, но, по монастырскому преданию, он был погребен под колокольней Ферапонтова монастыря направо при входе в паперть.
   Не канонизирован.
   Лит.: Бриллиантов И. "Ферапонтов Белоезерский монастырь"; Толстой М. "Книга, глаголемая описание российских святых"; Голубинский "История канонизации".
  
   Герман Дивный, преподобный белозерский. Инок Кирилло-Белозерского монастыря, ученик Кирилла белозерского. Скончался в 1492 г. Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIII, СПб., 1892; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Даниил, преподобный, Шужгорский чудотворец, живший в конце XVI века. Преподобный Даниил был уроженец московский, в монашество постригся в Корнилиевом комельском монастыре и жил там некоторое время. Затем он удалился в пустынное место и на горе Шужгоре, Белоезерского уезда Новгородской губернии, основал Спасо-Преображенский монастырь. Других сведений о жизни преподобного Даниила не сохранилось; известно только, что скончался он в конце XVI столетия. Мощи его почивают сокрыто в Преображенской церкви бывшего монастыря.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Новгородский месяцеслов", 1882 г.; Зверинский "Материалы для исследования монаст.".
  
   Дионисий, ученик преподобного Нила Сорского. О нем имеется небольшое сообщение в Творениях Святых отцов: "Да в теже времена старцы: Звенигородской князь Деонисей, да Нил Полев, Иосифовы постриженики жили в пустынях на Белеозере, близко Кирилова монастыря". Далее следует короткий рассказ о том, как великий князь Василий Иванович, пытая некоторого попа, обвиненного Дионисием и Нилом в ереси, "...ногу изломали, и поп умер...", после чего великий князь ополчился на Дионисия и Нила: "...сами да межь себя бранятца, и мне греха доставили..." и повелел сослать их в Кирилов монастырь, а пустыни их сжечь. Не канонизирован.
   Лит.: Творения Святых отцов, год IХ, кн. 3; Соловьев "История России".
  
   Досифей Старец, Белозерский (Неведомицын), преподобный, старец Кирилло-Белозерского монастыря, один из учеников преподобного Кирилла. Свидетельство о нем оставил преподобный Иосиф Волоцкий, который более года подвизался в Кирилловой обители. Труд называется "Сказание о Святых отцах, иже в Русской земли сущих". Иосиф написал в своей духовной грамоте, что преподобный Кирилл сумел такую любовь к своему уставу внушить ученикам, что и по его кончине они строго его соблюдали. Прп. Иосиф так изложил пример верности уставу святого Кирилла - в поучение своим ученикам.
   Были в то время в Кирилловом монастыре старцы, любившие предания основателя обители. Среди них жил старец святой жизни, по имени Досифей, прозванием Неведомицын. Он вместе с другими обличал настоятеля, который пренебрегал правилами основателя. За это он страдал от настоятеля, даже до ран, и не единожды, а много раз. Однажды Досифей говорил настоятелю, чтобы тот не развращал предания святого Кирилла. Разгневанный настоятель столкнул старца с помоста трапезной церкви так, что Досифей упал почти замертво. Но когда выздоровел, сказал настоятелю: если и смерти захочешь меня предать, и тогда не перестану повторять тебе те же слова.
   Лит.: Е. Стрельникова по Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882.
  
   Зосима, преподобный Ворбозомский, основатель упраздненного в 1864 г. Благовещенского монастыря на острове Ворбозомского озера, в 22 верстах от Белозерска; был учеником преподобного Корнилия Комельского. Скончался в 1550 году. Мощи его почивают сокрыто в Благовещенской церкви. Костомаровым в "Материалах" издано с рукописи XVI в. "Поучение и послание Изосимы святого к Настасии дщери моей"; наименование сочинителя святым и недревний язык послания дают право приписать этот труд препод. Зосиме.
   Память его чтится 4 апреля.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
   Игнатий, преподобный Белоезерский, Молчальник. Жил в XV в. Упоминается в житии Кирилла Белоезерского. "...Узнали в Симоновой обители, куда удалился преподобный игумен ее. Иноки Зеведей и Дионисий, глубоко уважавшие Кирилла, пришли на Белоозеро. Кирилл обрадовался им. Потом пришел туда же Нафанаил, и сего принял Кирилл и сделал его келарем. После того пришел к нему молчальник Игнатий; он никогда не ложился для сна и засыпал стоя, прислонясь к стене. Затем многие из окрестных жителей стали приходить к Кириллу и просили удостоить его иночества. Тогда Кирилл увидел, что время безмолвия его кончилось. В 1397 году построил он храм в честь Успения Богоматери и завел строгое общежитие, которое освещал приме ром своей жизни. Даже пить воду ходили в трапезу; в келии же ничего не держали, кроме икон и книг, - и она никогда не запиралась, по примеру афонских общежительных монахов..."
   Память празднуется в 3-ю Неделю по Пятидесятнице вместе с Соборами Новгородских и Вологодских святых.
   Лит.: Житие Кирилла, преподобного Чудотворца Белоезерского.
  
   Иродион, преподобный Илоезерский, умер 28 сентября 1541 г., постриженик и ученик преп. Корнилия комельского; после его смерти в 1537 г. основал Озадскую Илоезерскую пустынь (ныне упраздненную) на озере Иле, в 15 верстах от г. Белозерска. Мощи его там и почивают сокрыто в приделе его имени, в Рождество-Богородицком храме, построенном на месте бывшей часовни.
   Память ему 28 сентября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Кирилл Белозерский, преподобный, основатель Кирилло-белозерского монастыря ныне в городе Кириллове, род. около 1337 г., скончался 9 июня 1427 г. В мире прозывался Косма и по происхождению принадлежал к высшему московскому классу. Рано оставшись сиротою, он провел свою молодость в должности казначея своего родствениика (окольничего великого князя Димитрия Донского) Тимофся Васильевича Вельяминова. Частые посещения московских монастырей укрепили Косму в решимости принять монашество. После одного из посещений боярского дома преп. Стефаном Махрищским, он (до 8 сентября 1380 г.) был облечен в рясофор и вступил затем в братство московского Симонова монастыря, славившегося в то время строгостью своего общежительного устава. Здесь, после испытания, постриженный в иноки преп. Кирилл провел 9 лет в хлебне, поварне и прочих службах, находясь под руководством старца Михаила, впоследствии смоленского епископа, и пользуясь советами преп. Серия Радонежского. Возведенный в сан иеромонаха, он по удалении Симоновского архимандрита Феодора на ростовскую архиепископию, был избран на его место, но в этом сане оставался недолго (около 1388-1390 гг.). Недовольный нарушением старых строгих порядков монастырской жизни Кирилл уступил свое место другому (Сергию Азакову), а несколько позже преследования со стороны нового игумена принудили его и удалиться из Симонова в старый монастырь Рождества Пречистой (иначе в "Старое Симоново", недалеко от нового Симонового монастыря), где у него и явилась мысль "далече от мира уединиться". Узнав от своего сподвижника по монастырю преп. Ферапонта (впоследствии основателя белозерского Ферапонтова монастыря), возвратившегося с Белоозера, что там есть места, удобные "для безмолвия", он в сопровождении преп. Ферапонта отправился в Белозерскую страну и здесь в 1397 г. на берегу Сиверского озера, верстах в 7 от Шексны, положил начало общежительному монастырю во имя Успения Богородицы, - впоследствии сделавшемуся известным под именем Кириллова-белозерского; игуменом этого монастыря он и состоял около 30 лет до самой своей кончины. Первоначально он поселился в нынешней "Ивановской" половине монастыря. Здесь на склоне холма он водрузил деревянный крест, устроил вместе с преп. Ферапонтом самый простой шалаш, а затем выкопал в земле келью. Преп. Ферапонт вскоре удалился и впоследствии основал особый монастырь, Кирилл же на том месте соорудил небольшую избушку, сохранившуюся до наших дней; она служила ему, вероятно, кельей, хотя обыкновенно ее называют часовнею. Впоследствии он перенес свое место жительства несколько на запад и поставил здесь при содействии пришлых рабочих деревянную церковь во имя Успения Пресвятыя Богородицы, кельи, трапезу и другие служебные постройки.
   В основу внутренней организации своего монастыря преп. Кирилл положил обычаи Симоновские: строгое общежитие, личную нестяжательность и вотчинный строй с ограничениями в духе требований митр. Киприана. Богослужебные и келейные порядки с самого начала монастыря были, по-видимому, иерусалимские.
   Благодаря счастливому географическому положению новой обители (близ исторического Словинского волочка, т. е. недалеко от волокового пути) и благодаря колонизационному движению населения, из Понизовья в пределы Белоозера, искусственно усиленному льготами, предоставленными для новых поселенцев белозерскими князьями, уже при жизни преп. Кирилла монастырь его достиг значительной степени благосостояния, чему отчасти содействовало личное расположение к преп. Кириллу князей - его духовного сына князя белозерского и можайского Андрея Дмитриевича, его семьи, великого князя московского, князя галицко-звенигородского и общественное уважение к его подвижничеству. При жизни его в составе монастырского братства числилось до 53 иноков, а его обитель владела приблизительно 40 земельными участками в Белозерском княжестве: селами, деревнями, нивами, займищами и рыбными ловлями. В монастыре преп. Кирилла соблюдался самый строгий устав. Сам игумен исполнял его строже всякого простого инока. Все имущество было общее; без разрешения игумена никто не выходил из монастыря; все, приносимое братии, подарки или даже письма, непременно вносилось с ведома игумена; через его же руки проходило все, что посылали кому-либо на сторону иноки. Каждый инок строго исполнял послушание, специально назначенное ему игуменом. Вместе с тем еще при жизни преп. Кирилла его обитель стала своего рода культурным центром. Сам преп. Кирилл был известен как книголюбец еще в Симонове. При его белозерском монастыре проживал дьяк, обязанностью которого было писать книги и учить детей "грамотной хитрости". Многие из грамотных иноков трудились над перепискою книг и составлением сборников, из числа коих некоторые доселе сохраняются в Кирилловом монастыре. Предание указывает между ними и рукописи, писанные рукою самого Кирилла. Сам он был автором трех посланий, свидетельствующих о его начитанности, хотя и изложенных в простонародно-безыскусственной форме. Послания эти адресованы: к великому князю Василию Дмитриевичу (начинается оно так: "Господину благоверному и благолюбивому князю великому Василию Дмитреевичю, Кирилло черньчищо многогрешный"...); к удельному князю Андрею Дмитриевичу (начинается так: "Господину благоверному князю Ондрею Дмитриевичю, Кирил черньчище грешный и непотребный"), и к звенигородскому князю Георгию (Юрию) Дмитриевичу (начинающееся так: "Господину благоверному князю Георгию Дмитреевичю, Кирилище черньчище грешный с своей братицею"). В послании к великому князю, являющемся ответным, преп. Кирилл прежде всего благодарит его, что он обратился к нему, такому грешному иноку, и обещает со своей стороны молиться Богу за князя; князю же он советует строго исполнять свои обязанности пред Богом и людьми; "храни себя, господине, со многою твердостью в добрых делах", пишет он: "если на корабле ошибется гребец, то опасность гораздо меньше, чем если ошибется кормчий; так же, сравнительно, важна и всякая ошибка правителя". В послании к можайскому князю опять видим увещания заботиться о подданных. "Смотри, господине, пишет игумен, чтобы суд у тебя творили правильно, чтобы не было поклепов, подметов, чтобы судьи не принимали посулов. Смотри, чтобы не было у тебя в вотчине корчмы: от нея великая пагуба, христиане пропиваются, а души гибнут. Также не было бы у тебя мыта, это прибыль неправельная, но где перевоз, там прилично дать труда ради... Христианам не ленись управу давать сам". В послании к князю звенигородскому преп. Кирилл утешает его по случаю смерти его жены и убеждает каяться в своих грехах и исправляться, напоминает, что смерть есть лишь переход в лучшую жизнь. На извещение князя, что он хочет приехать в монастырь, чтобы найдти утешение в беседе с игуменом, этот последний просит князя отказаться от этой мысли. "Вы ожидаете, господине, пишет он, что я здесь добрый и святой, а по истине я окаяннее и грешнее всех людей и исполнен всякого зла". Эти послания, простые по изложению, принадлежат, по искренности и сердечности, к лучшим произведениям древнерусской письменности. Преп. Кириллу принадлежит еще духовное завещание к братьи, составленное по общепринятому в то время образцу и известное в двух редакциях: сокращенной (в Пахомиевом житии) и более пространной (встречается отдельно в рукописях и помещено в Успенской церкви в г. Кириллове за стеклом) и одно неизданное поучение. Кроме того преп. Кириллу нередко приписывают составление письменного устава для своего монастыря, но это - догадка, не имеющая за собою оснований. Скончался преп. Кирилл 9 июня 1427 г., 90 лет от роду (по сказанию жития), во время эпидемической болезни, погребен в Кириллове монастыре с правой стороны церкви Успения. Над его мощами ныне находится церковь во имя преп. Кирилла, построенная в 1585-1587 гг. и заново перестроенная в XVIII в.
   Память его 9 июня.
   Лит.: Ключевский В. О. "Древнерусские жития святых как исторический источник"; Макарий "История русской церкви"; Никольский Н. К. "Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство".
  
   Кирилл (Козьма Васильевич Белый), преподобный Новоезерский, иеромонах, из дворян. Родился в гор. Галиче, Костромской губ., 4 февраля 1481 г., скончался 4 февраля 1532 г. В молодых летах удалился из дома родительского и в 1496 г. поселился в монастыре препод. Корнилия комельского, где в 1500 г. постригся в монашество с именем Кирилла и проходил различные послушания, изумляя иноков своими подвигами. Около 1515 г. отправился в путешествие по св. местам и затем решился вести отшельническую жизнь. В 1517 г. он прибыл на Красный остров на Новом озере и там основал Воскресенский Новоезерский монастырь. Святая жизнь его была далеко известна и привлекала к нему толпы народа. Мощи Кирилла открыты 7 ноября 1649 г., а 22 августа 1652 г. перенесены в новый каменный храм.
   Память его празднуется 4 февраля, по определению собора 1547 г.
   Лит.: "Житие преп. Кирилла Новоезерского".
  
   Мартиниан, преподобный, пострижен в Кирилло-Белоезерском монастыре. С дозволения преп. Кирилла, своего учителя, Мартиниан удалился из Белоезерской обители на остров Воже-озера, в 100 верстах от Новгорода. Когда начали стекаться к нему на сожитие ищущие иночества, поставил он, по убеждению их, церковь во имя Спаса и основал, в XV веке, монастырь (ныне упраздненный), называвшийся Вожеозерский Спасский. Вскоре монашествующие Ферапонтова Белоезерского монастыря упросили Мартиниана принять игуменство над их братьею, ибо преп. Ферапонт, основатель их обители, вызван был в Можайск. Мартиниан неусыпными трудами своими привел Ферапонтов монастырь в цветущее состояние, так что обитель носила некоторое время название Мартемьянова монастыря. Князь Василий Васильевич Темный посещал игумена Мартиниана и почтил его многими дарами; и когда восстановлен был на великокняжеский престол, то перевел его на игуменство в Троицко-Сергиевский монастырь; на место же Мартиниана поставлен во игумена Ферапонтова монастыря Филофей, бывший потом епископом пермским. Но через 8 лет и сам преп. Мартиниан возвратился туда же на покой, и по усиленной просьбе игумена и братии принял на себя должность строителя. Там он и кончил дни свои, 12 января 1483 года, в воскресенье, на 86 году от рождения, быв более 70 лет монахом. Перед кончиною его монастырь сгорел, но потом тщанием настоятеля выстроен. Мощи Мартиниана почивают в Ферапонтовой обители, под спудом, в каменной церкви, во имя его созданной. В рукописях древних повествуется, что в этом монастыре погребен также преп. Галактион, инок Христа ради Юродивый.
   Память 12 января.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Щекатов "Географический Словарь".
  
   Моисей Прозорливый, святой, преподобный Белоезерский, инок Троицкого, на посаде в г. Белоезерске, бывшего монастыря. Жил в XV в. Известен своей подвижнической жизнью. Не канонизирован.
   Память его 25 февраля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XIХ, СПб., 1896.
  
   Нил Полев, инок Иосифо-Волоколамского монастыря, родом из князей Волоцких (по другим - Смоленских), постриженник Иосифа Волоцкого, подвизавшийся несколько лет на Белоозере, содержавшийся в 1508-1512 г. в заключении в Кирилло-Белозерском монастыре и скончавшийся в Волоколамском монастыре, в который и пожертвовал большую часть своих рукописей. Известен как противник заволжских старцев. Полемике с ними он посвятил два послания, адресованные старцу белозерскому Герману и сохранившиеся в 5 списках. Со своим сподвижником Дионисием Нил дошел даже до доноса на священника - сторонника белозерских старцев, обвиняя его в ереси. Год смерти Нила неизвестен.
   Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Нил Сорский, знаменитый деятель русской церкви. Сведения о нем скудны и отрывочны. Родился около 1433 г., принадлежал к крестьянскому роду; прозванье его было Майков. До поступления в монашество Нил занимался списыванием книг, был "скорописцем". Более точные сведения застают Нила уже иноком. Постригся Нил в Кирилло-Белозерском монастыре, где со времен самого основателя хранился глухой протест против землевладельческих прав монашества. Преподобный Кирилл сам не раз отказывался от сел, которые предлагались его монастырю благочестивыми мирянами; те же взгляды были усвоены и его ближайшими учениками ("заволжские старцы"). Совершив путешествие на Восток, в Палестину, Константинополь и Афон Нил особенно долго пробыл на Афоне, и едва ли не Афону был больше всего обязан созерцательным направлениям своих идей. По возвращении в Россию (между 1473 и 1489 гг.) Нил основывает скит, собирает около себя многочисленных последователей, "которые были его нрава", и отдается замкнутой, уединенной жизни, интересуясь в особенности книжными занятиями. Все действия свои он старается обосновать на непосредственных указаниях "божественного писания", как единственного источника познания нравственных и религиозных обязанностей человека.
   Продолжая заниматься перепиской книг, он подвергает списываемый материал более или менее тщательной критике. Он списывает "с разных списков, тщася обрести правый", делает свод наиболее верного: сличая списки и находя в них "много неисправленна", старается исправить, "елико возможно его худому разуму".Если иное место ему кажется "неправым", а исправить не по чему, он оставляет в рукописи пробел, с заметкой на полях: "от зде в списках не право", или: "аще где в ином переводе обрящется известнейше (правильнее) сего, тамо да чтется", - и оставляет так пустыми иногда целые страницы. Вообще, он списывает только то, что "по возможному согласно разуму и истине". Все эти черты, резко отличающие характер книжных занятий Нила Сорского и самый взгляд его на "писания" от обычных, господствовавших в его время, не могли пройти для него даром.
   Несмотря на свои книжные занятия и любовь к замкнутой, уединенной жизни, Нил Сорский принял участие в двух важнейших вопросах своего времени: об отношении к так называемым "новгородским еретикам" и о монастырских имениях. В первом случае его влияние (вместе с учителем его Паисием Ярославовым) мы можем только предполагать; во втором случае, напротив, он выступил инициатором. В деле о новгородских еретиках и Паисий Ярославов, и Нил Сорский держались, по-видимому, более веротерпимых взглядов, чем большинство тогдашних русских иерархов, с Геннадием новгородским и Иосифом Волоцким во главе.
   В 1489 г. новгородский архиерей Геннадий, вступая в борьбу с ересью и сообщая о ней ростовскому архиепископу, просил последнего посоветоваться с жившими в его епархии учеными старцами Паисием Ярославовым и Нилом Сорским и привлечь их к борьбе. Геннадий и сам хочет поговорить с учеными старцами и приглашает их даже к себе. Неизвестны результаты стараний Геннадия; кажется, они были не совсем таковы, как он желал. По крайней мере, больше мы не видим никаких сношений Геннадия ни с Паисием, ни с Нилом; к ним не обращается и главный борец с ересью, Иосиф Волоколамский...
   Между тем, оба старца не относились к ереси безучастно, оба присутствуют на соборе 1490 г., разбиравшем дело еретиков, и едва ли не влияют на самое решение собора. Первоначально все иерархи "стали крепко" и единогласно заявили, что "вся (всех еретиков) сожещи достоит" - а в конце собор ограничивается тем, что проклинает двух-трех попов-еретиков, лишает их сана и отсылает обратно к Геннадию.
   Важнейшим фактом жизни Нила Сорского был его протест против землевладельческих прав монастырей, на соборе 1503 г. в Москве. Когда собор уже близился к концу, Нил Сорский, поддерживаемый другими кирилло-белозерскими старцами, поднял вопрос о монастырских имениях, равнявшихся в то время трети всей государственной территории и бывших причиной деморализации монашества. Ревностным борцом за идею Нила Сорского выступил его ближайший "ученик", князь-инок Вассиан Патрикеев.
   Нил Сорский мог видеть только начало возбужденной им борьбы - он умер в 1508 г. Перед кончиною Нил написал "Завещание", прося своих учеников "повергнуть тело его в пустыне, да изъедят е зверие и птица, понеже согрешило к Богу много и недостойно погребения". Ученики не исполнили эту просьбу: они с честью похоронили его.
   Неизвестно, был ли Нил Сорский канонизирован формально; в рукописях изредка встречаются следы службы ему (тропарь, кондак, икос), но, кажется, это было лишь местной попыткой, да и то не утвердившеюся.
   Зато на всем протяжении нашей древней литературы лишь за одним Нилом Сорским, в заглавиях его немногочисленных сочинений, осталось имя "великого старца". Литературные произведения Нила Сорского состоят из ряда посланий к ученикам и вообще близким людям, небольшого Предания ученикам, кратких отрывочных Заметок, более обширного Устава, в 11 главах, и предсмертного Завещания. Дошли они в списках XVI-XVIII вв. и все изданы (большинство и важнейшие - крайне неисправно).
   Главным сочинением Нила является монастырский устав, в 11 главах; все остальные служат как бы дополнением к нему.
   Общее направление мыслей Нила Сорского - строго аскетическое, но в более внутреннем, духовном смысле, чем понимался аскетизм большинством тогдашнего русского монашества. Иночество, по мнению Нила, должно быть не телесным, а духовным, и требует не внешнего умерщвления плоти, а внутреннего, духовного самосовершенствования. Почва монашеских подвигов - не плоть, а мысль и сердце. Намеренно обессиливать, умерщвлять свое тело излишне: слабость тела может препятствовать в подвиге нравственного самоулучшения. Инок может и должен питать и поддерживать тело "по потребе без мала", даже "успокоивать его в мале", снисходя к физическим слабостям, болезни, старости. Непомерному пощению Нил не сочувствует. Он враг вообще всякой внешности, считает излишним иметь в храмах дорогие сосуды, золотые или серебряные, украшать церкви: еще ни один человек не осужден Богом за то, что он не украшал храмов. Церкви должны быть лишены всякого великолепия; в них нужно иметь только необходимое, "повсюду обретаемое и удобь покупаемое". Чем жертвовать в церкви, лучше раздать нищим.
   Подвиг нравственного самосовершенствования инока должен быть разумно-сознательным. Инок должен проходить его не в силу принуждений и предписаний, а с "рассмотрением" и "вся с разсуждением творити". Нил требует от инока не механического послушания, а сознательности в подвиге. Резко восставая против "самочинников" и "самопретыкателей", он не уничтожает личной свободы. Личная воля инока (а равно и каждого человека) должна подчиняться, по взгляду Нила, только одному авторитету - "божественных писаний". "Испытание" божественных писаний, изучение их - главная обязанность инока. Недостойная жизнь инока, да и вообще человека, исключительно зависит, по мнению Нила, "от еже не ведети нам святая писания..."
   С изучением божественных писаний должно быть, однако, соединено критическое отношение к общей массе письменного материала: "писания многа, но не вся божественна". Эта мысль о критике была одной из самых характерных в воззрениях и самого Нила, и всех "заволжских старцев" - и для тогдашнего большинства грамотников совершенно необычной. В глазах последних всякая вообще "книга" являлась чем-то непререкаемым и боговдохновенным. И книги Св. Писания в строгом смысле, и творения отцов церкви, и жития святых, и правила св. апостолов и соборов, и толкования на эти правила, и добавления к толкованиям, явившиеся впоследствии, наконец, даже и разного рода греческие "градстии законы", т. е. указы и распоряжения византийских императоров, и другие дополнительные статьи, вошедшие в Кормчую - все это в глазах древнерусского читателя являлось одинаково неизменным, одинаково авторитетным. Иосиф Волоколамский, один из ученейших людей своего времени, прямо, например, доказывал, что упомянутые "градстии законы" "подобни суть пророческим и апостольским и св.отец писаниям", а сборник Никона Черногорца смело называл "боговдохновенными писаниями". Понятны, поэтому, укоры со стороны Иосифа Нилу Сорскому и его ученикам, что они "похулиша в русской земле чудотворцев", а также тех, "иже в древняя лета и в тамошних (иностранных) землях бывших чудотворцев, чудесем их не вероваша, и от писания изметаша чудеса их". Одна попытка сколько-нибудь критического отношения к описываемому материалу казалась, таким образом, ересью.
   Стремясь к евангельскому идеалу, Нил Сорский - как и все направление, во главе которого он стоял, - не скрывает своего осуждения тем нестроениям, которые он видел в большинстве современного русского монашества. Из общего взгляда на сущность и цели иноческого обета непосредственно вытекал энергичный протест Нила против монастырских имуществ. Всякую собственность, не только богатство, Нил считает противоречащей иноческим обетам. Инок отрицается от мира и всего, "яже в нем" - как же он может после этого тратить время на заботы о мирских имуществах, землях, богатствах? Иноки должны питаться исключительно своими трудами, и даже подаяния могут принимать только в крайних случаях. Они не должны "не точию не имети имения, но ни желати то стяжавати"...
   Обязательное для инока столь же обязательно и для монастыря: монастырь есть лишь собрание людей с одинаковыми целями и стремлениями, и предосудительное иноку предосудительно и для монастыря.
   К отмеченным чертам присоединялась, по-видимому, уже у самого Нила религиозная терпимость, столь резко выступившая в писаниях его ближайших учеников.
   Память его 7 мая.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  

острова Валаам и Коневец

(на Ладожском озере)

  
   Арсений, преподобный Коневский, основатель Коневской, на Ладожском озере, обители, род. в Новгороде, преставился 12 июня 1444 г. на Коневском острове. В юности обучался у медных дел мастера, но, почувствовав влечение к духовной жизни, отправился в 1373 г. в Лисичью обитель, близ Хутыня, и там постригся в монашество с именем Арсения. Пробыв в обители 11 лет, он в 1384 году отправился на Афонскую гору, где пробыл три года. Здесь он безмездно делал для святогорских старцев разную медную посуду и тем расположил их к себе. Отпуская его обратно на родину, святогорский игумен благословил его двойною иконою, на которой, с одной стороны, было изображение Божьей Матери, с другой - Нерукотворного Спаса. Возвратившись в Новгород с чудотворною иконою, Арсений испросил у архиепископа Иоанна благословение на устройство обители во имя Рождества Богородицы и отплыл вниз по Волхову в Ладожское озеро. Пристав к пустынному Коневскому острову, он на горе водрузил крест и поставил хижину. Вскоре к нему стали собираться странники и ученики, при помощи которых он воздвиг деревянную церковь во имя Рождества Богородицы, построил кельи и ограду. Обитель начали посещать новгородские граждане; однажды был в ней и архиепископ Евфимий, подаривший Арсению, в знак особого благоволения, свой белый клобук. В память посещения святителя, преподобный назвал залив, при котором обитель находилась, "Владычнею Лахтою", - название, сохранившееся поныне. Обитель при Владычней Лахте просуществовала 25 лет, но сильный подъем воды в Ладожском озере в 1521 г., обусловивший необычайное наводнение, заставил Арсения перенесть ее на новое, более возвышенное место, на котором обитель существует и теперь; здесь он построил каменную церковь, также во имя Рождества Богородицы. Преподобный Арсений преставился в преклонных летах; мощи его почивают сокрыто в Сретенской церкви Коневской обители. Деятельность преподобного, как просветителя чудской стороны, была весьма обширна; о ней сохранилось много преданий, из коих особенно любопытно одно - о "Чертовой Лахте". Согласно этому преданию, в старину, прибрежные жители, по суеверию, каждое лето оставляли на пустынном Коневском острове коня пред одним большим камнем, в жертву невидимым духам, которые, по верованию язычников, обитали около камня и охраняли скот, привозимый с берега для пастьбы и на целое лето оставляемый жителями без всякого надзора. Отсюда произошли названия: камня - конем, а острова - Коневцем. Оставленный на острове конь обычно погибал зимою, и жители верили в то, что коня поедают нечистые духи, обитающие под камнем. С целью искоренения суеверия вместе с языческими верованиями, преподобный Арсений приступил к камню с молитвою, окропил его святою водою и уверил собравшийся вокруг него народ, что духи с тех пор жить там не могут, что они, в виде воронов, перелетели оттуда на Выборгский берег в Большую губу. Губа эта поныне называется в народе Чертовой Лахтой. Мощи почивают сокрыто в Сретенской церкви Коневской обители.
   Житие преподобного Арсения написано игуменом Коневской обители Варлаамом в XVI веке.
   Память 12 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; "Русские святые, чтимые всею церковью или местно".
  
   Герман, преподобный Валаамский, "начальник", т. е. основатель (вместе с преподобным Сергием) Преображенского монастыря на острове Валааме, на Ладожском озере. Первоначальная история Валаама и биография его основателей очень темны и сбивчивы, и явный источник для биографии преп. Германа представляет написанная в честь Сергия и Германа церковная "служба". Предание утверждает, что Сергий и Герман пришли на Валаам "с Востока", а сложенный в честь их акафист прямо называет их "греческаго кедра отраслями избранными". Издавна держалось мнение, что Сергий и Герман поселились на Валааме "еще во время владычествовавшего в России идолопоклонства", между 973-980 годами, отличались высокими духовными совершенствами, "прорицаху настоящая и будущая" и проповедывали евангелие местным жителям. "Светом веры и подвиг ваших страну Карельскую просветили есте, говорится в акафисте, учаще приходящыя к вам люди суеверия и бесовския обычаи отложити и единаго точию Бога боятися". По преданию, Герман был священником и после Сергия управлял Валаамской обителью. Позднейшая критика отодвинула время жизни Сергия и Германа в XII и с большей вероятностью к XIV веку и официальное синодальное издание Четьи-Миней на русском языке говорит о Сергии и Германе, как о "скончавшихся около 1353 г.". Валаамский монастырь был не один раз опустошаем шведами, и мощи Сергия и Германа были переносимы в Новгород, а в период с 1610 до 1721 г. (год возвращения их на Валаам) находились на Староладожском монастыре. Сергий и Герман издавна почитались, как святые, в Валаамском монастыре, но общее их почитание началось только в недавнее время при митрополитах С.-Петербургских Гаврииле (1770-1799 гг.), имевшем особое усердие к Валаамской обители, и Амвросии (1799-1818 гг.), возбудившем ходатайство о внесении имени Сергия и Германа в богослужебные книги. В настоящее время мощи Сергия и Германа, по некоторым известиям, до начала XVIII века бывшие "на вскрытии", почивают сокрыто в соборном Спасо-Преображенском храме Валаамского монастыря; над мощами находится серебряное надгробие в форме раки.
   Память их 28 июня и 11 сентября (день перенесения мощей "из Новагорода обратно во обитель их".
   Лит.: Толстой "Книга, глаголемая Описание о российских святых"; Голубинский "История канонизации"; Ратшин "Валаамский монастырь"; Кондратьев И. К. "Святыни Валаамского монастыря".
  
   Иаков, преподобный Коневский, местночтимый. Вместе с Феофилом основал в 1396 г. Успенскую Коневскую Феофилову пустынь, упраздненную в 1764 г. Ныне на этом месте село Феофилова пустынь, С.-Петербургской губ., Лужского уезда, на Варшавском шоссе, в 57 вер. от уездного города. Мощи его почивают сокрыто в упраздненном монастыре. Архимандрит Леонид годом его смерти считает 1392 г.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХLI, СПб., 1904.
  
   Сергий, преподобный Валаамский, родом грек; в первой половине XIV века в сане иеромонаха, прибыл на остров Валаам и сделался родоначальником православия и православного монашества на севере России, основав Валаамский монастырь, первым начальником которого был сам до кончины своей, последовавшей в октябре 1353 г. Проводил жизнь в непрестанной молитве, посте, бдении и всенощном стоянии; в свободное от подвигов время переписывал священные книги, выделывал из камня и дерева буквы и другие вещи; ко всем приходящим был любвеобилен и весьма многих просветил св. крещением; скончался, имея от роду более 60 лет. Имя его и деятельность всегда соединяются с именем и деятельностию другого Валаамского подвижника - Германа. Мощи их находятся под спудом в Валаамском монастыре; обретены они до 1491 г., много раз были переносимы с Валаама в Новгород и обратно как и самый монастырь не раз был сжигаем и разоряем шведами.
   Память Сергия чтится 28 июня и 11 сентября.
   Лит.: "Сказание о жизни и чудесах препод. Сергия и Германа Валаам. чудотворцев"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Апокрифическая "Беседа преп. Сергия и Германа, валаамских чудотворцев", изд. Дружининым и Дьяконовым. СПб, 1889.
  
   Феофил, преподобный Коневский, местночтимый. Вместе с Иаковом основал в 1396 г. Успенскую Коневскую Феофилову пустынь, упраздненную в 1764 г. Ныне на этом месте село Феофилова пустынь, С.-Петербургской губ., Лужского уезда, на Варшавском шоссе, в 57 вер. от уездного города. Мощи его почивают сокрыто в упраздненном монастыре. Архимандрит Леонид годом его смерти считает 1392 г.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХLI, СПб., 1904.
  
  
  

г. Вельск

   Кирилл, праведный Вельский (Важеский), так как в ту пору река Вага протекала рядом с Вельском. Жил в XV веке. Над гробом его жители Вельского погоста построили часовню. "По мере того, как распространялась весть об обретении святых мощей и о происходящих от них исцелениях, народ все более и более прибегал к молитвенному ходатайству праведного Кирилла и собираться в часовне для поклонения его гробу. Многие по вере своей получали исцеления от различных недугов, что еще более возбуждало веру и усердие к угоднику Божию". В 1587 г. мощи праведного Кирилла Вельского были вновь освидетельствованы. Священнослужители Никольской церкви, отпев молебен святому, открыли его гробницу. Казалось, что тело праведного Кирилла пребывало по-прежнему нетленным. Только верхняя губа отсутствовала. С колокольным звоном, при стечении народа, мощи праведного Кирилла были перенесены в Никольскую церковь и поставлены открыто по правую сторону от алтаря. При этом произошло чудо - мальчик Симеон, страдавший неизлечимой "болезнью чрева", к радости родителей, совершенно выздоровел.
   Впоследствии Никольская церковь сгорела, а с нею погибли в огне и мощи Кирилла Вельского. Несколько уцелевших костей хранились в алтаре Троицкого храма, которые были закопаны на том самом месте, где стояла когда-то Никольская церковь.
   Несмотря на то, что мощи праведного Кирилла Вельского оказались утрачены, при молитвенном обращении к нему продолжали совершаться чудеса. И поныне почитают его жители Вельска, как небесного покровителя своего города.
   Память его совершается 9/22 июня. В Успенском храме города Вельска и поныне находится его икона, которая является чудотворной.
   Лит.: Житие на сайте Свято-Троицкого Ново-Голутвинского женского монастыря.
   Прокопий Усьянский или Устьянский. Сведений о жизни не сохранилось. После своей смерти сообщил в ночном видении об одном только своем имени. Мощи его были обретены в первой половине XVII века в селе Верюжском Вельского уезда Вологодской губернии, на северо-востоке от Вельска. Когда-то до 1739 года было установлено празднование ему и в церкви села Верюжского устроен придел в его честь. Но в конце XVIII-начале XIХ века празднование было прекращено епархиальным начальством. Приведем здесь фрагмент распоряжения Св. Синода от 16 декабря 1801 г.: "Как по свидетельству сим мощам 1696 и 1739 года не оказалось многих на теле сего почитаемого за святого частей и притом - с которого времени открыто и кем, кто он и откуда, верного сведения не найдено, описание же о происходивших якобы чудесах к совершенному признанию оного за святого и оглашению мощей весьма недостаточно: то и оставить их в таком положении, в каком ныне состоят, не делая об оных повсеместного оглашения".
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".

г. Верхотурье

  
   Иоанн, блаженный Верхотурский. Сведений о жизни не сохранилось. Мощи хранятся в Свято-Николаевском мужском монастыре.
   Память ему 16 апреля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Симеон, преподобный Верхотурский, происхождением из великороссийских дворян, род. в 1606 г., жил в сибирских пределах, из смирения скрыл свою знатность и жил бедняком, переходя из деревни в деревню и безмездно занимаясь шитьем шуб. Чаще всего он проживал в погосте Меркушах, в 50 верстах от Верхотурья, Пермской губернии. Он любил в безмолвии и уединении наслаждаться природою и хвалить Творца, кротким словом и благодетельною жизнью укреплял в вере и поучал благочестию новообращенных вогулов и других инородцев; милосердием своим привлекал бедных и скорбных, а чистою смиренною жизнью, полным самоотвержением и упованием на Бога обеспечивал успех проповеди о Христе в диком крае. Скончался он 12 сентября 1642 г., 35 лет от роду; мощи его обретены в 1692 г. в погосте Меркушах и в 1704 г. перенесены в Серпуховский Никольский монастырь.
   Память его чтится 12 сентября.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Вологда

  
   Авксентий, преподобный, пустынножитель в Перцовой пустыне, в 35 верстах от Вологды. Авксентий поселился здесь с другом своим Онуфрием в 1499 году, в дремучем лесу; в котором году XVI века он скончался, - остается неизвестным. Но по сказаниям, во второй половине XVI века мощи его, подававшие исцеление, уже почивали сокрыто в главном храме пустыни, обращенном в приходскую церковь в 1764 г.
   Память 2 июня.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Амвросий "Истор. рос. иерар."; Эристов "Словарь исторический о святых"; Верюжский "Историч. сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии".
  
   Александр, преподобный, игумен Куштский, род. в Вологде, во второй половине XIV столетия, преставился 9 июня 1439 года. Приняв пострижение с именем Александра в бывшем Спасо-Каменном монастыре, что на Кубенском озере, он удалился на реку Сямжу или Сянжему, где в дикой, пустынной и болотистой местности устроил себе келью. Прожив некоторое время уединенно, в посте и молитве, Александр переселился на реку Кушту, впадающую в Кубенское озеро, и здесь встретил другого пустынника, преподобного Евфимия, с которым поменялся кельями. Поселившись на Куште, Александр при помощи полюбивших его владельцев этой местности, удельных князей Заозерских, Дмитрия и Симеона ярославских, построил здесь церковь и мало-помалу создал монастырь во имя Успения Божией Матери, в котором прожил до кончины. По завещанию преподобного Александра, его учениками построена на Куште еще другая церковь, во имя св. Николая. Куштский монастырь, расположенный в 45 верстах от Вологды, назывался Александро-Успенским. В 1519 г. он весь выгорел, но вскоре снова был отстроен с двумя церквами - Успенской и Николаевской. В 1764 г. монастырь упразднен. Из монастырских зданий осталась одна Николаевская церковь, в которой сокрыто почивают мощи преподобного Александра.
   Имеется житие, написанное во дни царя Ивана Васильевича Грозного.
   Память 9 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Ключевский "Древнерусские жития святых как исторический источник".
  
   Амфилохий, преподобный. Будучи уже иноком, он пришел к преподобному Дионисию Глушицкому, когда последний основал Глушицкую и Сосновецкую обители, и оставался здесь до конца жизни, ведя строго подвижническую жизнь. По рукописному житию святых, Амфилохий скончался спустя 15 лет после преподобного Дионисия, следовательно, приблизительно около 12 октября 1452 г. Мощи его почивают сокрыто, рядом с мощами Дионисия в храме, посвященном их имени. Рака над мощами устроена в 1645 г., усердием некоего гостя Бахтеяра Булгакова.
   Память 12 октября.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Антоний, святой епископ Вологодский. Местно чтимый святитель, ученик преп. Герасима Болдинского, посвящен в 1586 году из игуменов Дорогобужского Болдина монастыря и архипастырствовал только два года. Житие его неизвестно, но в рукописной полууставной книге "Жития Вологодских чудотворцев", хранящейся в соборе, сказано, что "от честнаго его гроба верные исцеление приемлют и доныне всяким недугом одержимые, молитвами святителя". И теперь еще часто приходят служить панихиды над гробницею блаженного Антония, на которой лежит дека с его изображением. Не канонизирован, но от прежнего времени сохранились тропарь и кондак святителю. Скончался 26 октября 1588 года. Погребен в Вологодском Софийском соборе. По "Иконописному подлиннику": "подобием надсед, брада аки Василия Великаго, поуже на конец, на главе шапка святительская, ризы святительския, и во омофоре, в руках Евангелие", а на гробовой иконе изображен с лицом продолговатым, с черными и длинными волосами и бородою.
   Память ему 26 октября.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Арсений, преподобный Комельский, вологодский чудотворец, род. в Москве, преставился 24 августа 1550 г. в построенном им Арсеньевом монастыре, в Комельском лесу, в 36 верстах от г. Вологды. Он происходил из дворянского рода Сухарусавых и еще в юных летах постригся в обители преп. Сергия Радонежского. Здесь он в 1506 г. списал Евангелие с печенгского списка, добытого князем Юрием. Евангелие это, хранящееся в Арсениевой комельской обители, драгоценно для нашего времени как труд великого подвижника, а также и потому, что оно написано без расстановки слов, с точкою и двоеточием, и таким образом представляет собою точный список с очень древнего подлинника. В 1525 г., Арсений, за строго иноческую жизнь, был удостоен сана священства и поставлен в игумена Сергиевой обители. Несмотря на богатство монастыря и просьбы великого князя Василия не покидать обители, которую он содержал в образцовом порядке, Арсений оставил игуменство и в конце 1527 года удалился в Комельский лес. На пустынных берегах речек Кахтыжа и Лежи он водрузил крест и поставил себе хижину. Место это, поныне окруженное болотами и трясинами, посещалось вологодскими дровосеками и звероловами. Крестьянам не по душе пришлась келья Арсения, и они убили его келейного старца; тогда преподобный перешел в смежный Шилеговский лес, на речку Ингирь или Маслянку и здесь стал подвизаться; сюда вскоре к нему начали приходить за наставлениями ревнители благочестия. В это время татары сделали набег на Вологодскую землю; жители толпами бежали из селений в Шилеговский лес, вследствие чего пустынное безмолвие, которое так любил Арсений, было нарушено, и он, поручив устроенную им пустынь одному из своих учеников, снова переселился в Комельский лес, на избранном ранее месте. В 1530 году он получил от великого князя Иоанна Васильевича грамоту и построил своим иждивением названный по имени его монастырь, в 36 верстах от Вологды, в котором он поселился вместе с любимым учеником своим Герасимом. В 1539 г. великий князь Василий выдал Арсению несудимую грамоту, в силу которой сама обитель и все крестьяне, селившиеся не далее 5 верст от нее, освобождались от обязанностей по отношению к светской власти; в 1543 г. была выдана новая грамота, по которой права обители были еще более расширены. После долгих дней подвижничества в Комельском лесу преподобный кончил дни свои в глубокой старости. Мощи преподобного Арсения почивают сокрыто в каменной монастырской церкви во имя Положения Риз Божией Матери в приделе, устроенном во имя преп. Арсения.
   Память 24 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; "Русские святые, чтимые всею церковью или местно"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Василий Блаженный, юродивый, инок Спасо-Каменного монастыря, бывшего на озере Кубенском; обстоятельства его жизни неизвестны, ибо пожар 1472 г. истребил монастырские архивы. Гробница его и поныне видна под церковью Спаса, в палатке. Не канонизирован.
   Память его 2 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российский Иерархии".
  
   Вассиан он же Кассиан, преподобный, игумен Спасо-Каменного монастыря, бывшего на Кубенском озере. Он был пострижен в том же монастыре, но жил все остальное время в Кирилло-Белоезерской обители (при жизни еще самого прп. Кирилла) и был с 1445 г. игуменом Белоезерским. Великий князь Василий Василиевич и Всероссийский митрополит Иона дважды посылали его в Царьград к патриарху с вопросами по церковным нуждам. После сих поручений великий князь щедро наградил Кассиана и отпустил, по собственному его желанию, в Каменный монастырь на игуменство, упраздненное со смертию игумена Евфимия. Кассиан скончался там, как в Летописце монастыря Каменного сказано, "не по мнозе времени после преставления блаженного князя Иоасафа" (коего Кассиан был наставником), около 1463 г., при вел. кн. Иоанне Василиевиче, и погребен был на полуденной стороне Спасо-Преображенского собора. Неизвестно, кто в течение последующих ста лет были игуменами Спасо-Каменного монастыря, ибо пожар, бывший в 1472 г., истребил монастырские архивы.
   Лит.: Материалы благотворительного фонда "Русское Православие".
  
   Галактион, преподобный Вологодский, по утверждению жития его, "рождение имея в царствующем граде Москве", был сыном "князя Иоанна Иоанновича Бельского", которого Грозный "повеле предати смертной казни". Эту генеалогию принимают некоторые позднейшие биографы Галактиона (А. Н. Муравьев и составитель новейшего жития его в русском переводе Четьих-Миней); большинство же, как гр. М. В. Толстой, о. Верюжский, Степановский, считают его сыном кн. Ивана Феодоровича Бельского, низвергнутого Шуйскими в 1542 г., хотя составитель нового жития Галактиона в русских Четьях-Минеях считает этого князя дедом преподобного. В. О. Ключевский называет его отца просто князем Иваном Бельским. Но еще в конце XVII века в Вологде не решились высказать определенного взгляда на происхождение Галактиона, и архиеписокп Вологодский Гавриил доносил патриарху Адриану о Галактионе и другом Вологодском угоднике Герасиме, что "какова чина в мире быша и како пожиша и в коя лета, известия совершеннаго несть". Е. Е. Голубинский прямо называет Галактиона "загадочного происхождения подвижником и затворником Вологодским". Не вполне установлено и мирское имя Галактиона: обыкновенно называют его Гавриилом, но есть некоторое основание называть его и Георгием (см. Четьи-Минеи на рус. языке, книга дополнительная I, стр. 134). По житию, в 1542 г., во время гонения на князей Бельских, "сродницы и добродеи" скрыли Гавриила, "седмилетна суща", в городе Старице. Из Старицы Гавриил "втай" ушел в Вологду и поступил в ученики к "усмарю" (кожевнику, сапожнику). Возмужав, он "поя себе жену от простых людей"; от этого брака у него родилось "детище - женский пол". Овдовев и "вскормив" дочь, Гавриил предался аскетическим подвигам. Он выпросил себе "у градских людей" небольшое место "близ посаду на Содиме реце" и поселился там в "келейце мале". Он принял монашество с именем Галактиона, по имеющему основание в рукописных источниках мнению о. Верюжского, в Ростовском Борисоглебском монастыре и был учеником знаменитого Ростовского затворника преподобного Иринарха, которому Галактион подражал в подвигах. О. Верюжский признает также "несомненным то, что Галактион имел иерейский сан". Галактион отличался строгим воздержанием, угнетал себя лишениями и трудами, носил власяницу и вериги. Вскоре он совсем затворился в келье и даже "приковася чепию железною" к матице потолка. Уважение вологжан к Галактиону было очень велико. Во время междуцарствия Галактион призывал жителей Вологды к покаянию и убеждал их построить при его келье церковь Знамения Богородицы; но постройке церкви помешал богатый посадский человек Нечай Щелкунов. 22 сентября 1612 г. литовцы, напавшие на Вологду, нашли Галактиона в его затворе; они били его "нещадно", "мечи сечаху" и в конце концов "древом удариша его по главе и оставиша его еле жива суща". От этих истязаний Галактион скончался 24 сентября 1612 г. и был погребен при его келье. "Пустынька на речке Содемке" сделалась предметом почитания вологжан. Сначала здесь была построена церковь Знамения, а в 1654 г. церковь Св. Духа и основан мужской Свято-Духов монастырь. В течение XVII века не один раз возбуждался вопрос об освидетельствовании мощей Галактиона и о причтении его к лику святых. Последний раз об этом хлопотали вологжане при архиепископе Гаврииле, который "обрете" гроб Галактиона в земле "цел и тлением не объят", но не было найдено достоверных сведений о жизни затворника, а "неколикая чудеса" его оказались "правде по приличности мало сходными", так что "достоверитися совершенно" было "нечим, яко обретошася прочии святии чудостворцы". "Сего ради мерность наша, писал архиепископ Гавриилу патриарх Адриан в 1691 г., таковая смотревше, из земли мощей их (Галактиона и еще других вологодских угодников Герасима и Игнатия) изимати не повелеваем, такожде и прославляти в церкви, яко совершенных мнимых чудотворцев, пением и почитанием и на иконах изображении возбраняем, зане в незнании почитати не подобает, и, святи ли они, подлинно неизвестно". Несмотря на это, в 1717 г. в честь преподобного Галактиона была составлена особая служба. В настоящее время он почитается, как святой, без формальной канонизации, и в конце XIХ века в Знаменской церкви Вологодского Духова монастыря был устроен придел во имя его. Мощи Преподобного Галактиона в настоящее время покоятся в нижнем этаже Знаменской церкви Духова монастыря, где и устроен престол во имя его, сокрыто; над могилой устроена медная посеребренная рака с изображением Галактиона на верхней доске. У раки висят его тяжелые вериги и железные параманд, шапка и цепь. На параманде высечены слова: "раб Божий Гавриил во имя Отца и Сына и Святаго Духа обещался есми терпети до конца".
   Имеется житие, написанное одним из иноков Галактионовой пустыни, по поручению архиепископа Вологодского Варлаама (1627-1645).
   Память 24 сентября.
   Лит.: Муравьев "Русская фиваида"; Толстой М. В. "Книга глаголаемая описание о российских святых"; Верюжский, свящ., "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; Ключевский "Жития святых, как исторический источник"; Коноплев Н. "Святые Вологодского края"; Голубинский "История канонизации святых"; Степановский "Вологодская старина".
  
   Герасим, преподобный Вологодский, считается первым по времени подвижником Вологодского края. "К сожалению, пишет Коноплев, древность очень мало сохранила нам сведений об этом подвижнике. Скудость сведений о преподобном Герасиме дала возможность некоторым исследователям сомневаться, если не относительно исторической действительности его лица, то, по крайней мере, относительно времени его существования". Сведения о Герасиме почерпываются исключительно из источников XVII века, которые сами признают, что, "егда Божиим попущением грех ради наших прииде разорение на град Вологду от неверных (т. е. литовцев), тогда житие святаго и с службою утратися". Тем не менее на основании "извлеченных откуда-то летописных известий" эти источники сообщают, что Герасим, киевлянин, "постриженник Глушенского (или вернее Гнилецкого) монастыря", иерей, в точно датированный день 19 августа 1147 г., "прииде от Богоспасаемаго града Киева к Вологде реце, до зачала града Вологоды", поселился, по одним известьям, близ существовавшего на месте Вологды посада Воскресенского, по другим, в полном уединении среди "великого леса", на ручье Кайсарове, "создал пречистен монастырь во славу Пресвятыя Троицы", "поживе тут лет 31", обращая в христианство язычников и утверждая в вере христиан, и скончался 4 марта 1178 г. История основанного Герасимом монастыря остается "совершенно неизвестной". После литовского разорения в Вологде огласились явления преподобного Герасима и совершенные им чудеса. В запустелой после литовского погрома обители на Кайсарове ручье чудесным образом была найдена могила Герасима; над ней "возградиша малу часовню и раку устроиша и икону пядницу во имя святаго написаша". С 1618 г. на Кайсарове является церковь Св. Троицы, сначала деревянная, а с 1717 г. каменная. Была составлена запись чудес угодника и особая служба ему. В 1683 г. вологжане ходатайствовали о канонизации Герасима, но Вологодский архиепископ Гавриил мог донести о нем патриарху лишь следующее: "точию обретается, не в подлинность же, яко бы Герасим бяше прежде (т. е. Галактиона, о котором также была речь) в лето 6605-е и скончался в лето 6686-е месяца марта 4 в день, постриженник в монахи Киевскаго монастыря; и сие в возглавии гробницы его написано в книгу; а лежит де он под спудом в земли, по край Вологодскаго посада при приходском храме Живоначальныя Троицы на монастыре в часовни, и в часовни гробница, а под часовню ход, и с гроба емлют тамо персть; а под часовнею против гробницы на земли лежит камень синий, от земли вверх до помосту часовни полтора аршина". Патриарх Адриан в 1691 г. не нашел оснований для канонизации Герасима, и "остается неизвестным, когда именно после 1691 г. установлено ныне существующее ему празднование". В настоящее время мощи преп. Герасима почивают под спудом в Троицкой у Кайсарова ручья церкви; над мощами находится "надгробная медная сребро-позолоченная рака, строенная в 1857 г. доброхотными дателями Вологодскими и Московскими"; при церкви есть придел во имя Всех Вологодских Чудотворцев, а не одного преп. Герасима.
   Память 4 марта.
   Лит.: Толстой М. В. "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Верюжский о. "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; "Церковные Ведомости", 1904; Ключевский "Жития святых как исторический источник"; Степановский "Вологодская Старина"; Коноплев Н. "Святые Вологодского края"; Голубинский "История канонизации", "История церкви".
  
   Григорий, преподобный Пельшмский, вологодский чудотворец, родился в Галиче, от роду галицких бояр Лопотовых. Желая посвятить себя иночеству, жил он сперва послушником в Богородицком галицком монастыре при озере, потом постригся и отошел в ростовский Богоявленский Авраамиев монастырь; оттуда ростовский епископ Дионисий послал его архимандритом в ростовский Спасов монастырь, что на Песку. Пробыв там два года, Григорий пожелал пустынного жития и пришел в Глушицкую обитель к преп. Дионисию, который и дал ему келью в своем Сосновецком монастыре. Преп. Григорий жил в обители 10 лет, в затворе, занимаясь переписыванием священных книг. Наконец, взяв благословение преп. Дионисия, пошел искать уединенной пустыни в страну Вологодскую. Поселясь там на Пельшме, собрал монашествующих, основал (в 1426 г.) по благословению ростовского епископа Ефрема, монастырь общежительный, построил церковь во имя Собора Богоматери, и в звании игумена управлял устроенной им обителью до кончины своей. Он преставился 30 сентября 1442 г., уважаемый народом и местными владетельными князьями. Мощи преп. Григория почивают под спудом, в каменной церкви, во имя его сооруженной, в монастыре, который в честь основателя именуется ныне Лопотовским. Монастырь отстоит от города Вологды в 40 верстах, и в 7 от Кадникова.
   Церковь совершает память преп. Григория 30 сентября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Щекатов "Географический Словарь"; Пролог и Месяцеслов 30 сентября.
  
   Димитрий, преподобный, основатель Прилуцкого монастыря в Вологодской губернии в XIV столетии. Св. Димитрий происходил из купеческого сословия и родился в Переяславле-Залесском, в начале XIV столетия. В юности он был обучен грамоте, и родители приучали его к торговле, но он оставил родительский дом и поступил в Горицкий Переяславский Богородский монастырь, где постригся в монашество и рукоположен в иеромонахи. Около 1370 г. св. Димитрий основал близ Переяславля на болоте Николаевский монастырь и подвизался там в посте и молитве, нося на теле железные вериги. Слух о великом подвижнике достиг вскоре и до великого князя Московского Димитрия Иоанновича, который упросил св. Димитрия быть восприемником одного из своих сыновей. В 1371 г. св. Димитрий бежал от мирской славы в вологодские непроходимые леса и там в 30 верстах от Вологды в местности Авнега построил Воскресенский храм, но по просьбе жителей оставил это место и в трех верстах от Вологды основал новый Прилуцкий монастырь. Более 20 лет преподобный Димитрий провел в великих подвигах, обитель его была известна широкою благотворительностью, а сам св. Димитрий, как прозорливый старец, пользовался от всех почетом и уважением. Скончался он 11 февраля 1392 года и вскоре причтен был к лику святых. Мощи почивают сокрыто в Спасо-Прилуцком монастыре.
   Имеется житие, написанное игуменом Спасо-Прилуцкого монастыря Макарием не позднее 1440 г.
   Память 11 февраля. Церковное празднество установлено вскоре по 1450 г., т. е. после отражения Шемяки от Новгорода. Празднование памяти подтверждено на Соборе 1547 г. "повсеместно".
   Лит.: "Вологодские Епархиальные Ведомости", 1865 г., N 3; Верюжский "Истор. сказ. о жизни святых, подвизавш. в Вологод. епархии"; Филарет "Жития святых".
   Димитрий Андреевич, князь Углицкий, сын князя Андрея Васильевича Горяя, князя Углицкого. Вслед за отцом, он, по приказанию великого князя Иоанна III, был в 1492 г. схвачен в Угличе и послан в заточение, где держали его в кандалах. Кандалы сняли с него лишь полвека спустя, в 1540 г. Вскоре после того, находясь в заточении, он и умер в Вологде. Погребен в Спасо-Прилуцком монастыре.
   Житие написано при митрополите Макарии, прилуцким иноком Логгином.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет, IV, VIII; "Историч. и топогр. известия о г. Вологде".
  
   Дионисий Глушицкий, преподобный игумен, основатель Дионисиева Глушицкого Покровского монастыря Вологодской епархии (1362-1437 гг.). Св. Дионисий родился в конце 1362 г., близ города Вологды, но кто были его родители и как он провел лета детства и юности, об этом не сохранилось никаких сказаний. Иноческую жизнь преподобный начал в Спасо-Каменной обители, на острове Кубенского озера, где постригся в монашество и подвизался девять лет. Затем стал искать уединения, перебрался на другую сторону озера и в местности Святая Лука устроил церковь (после - Святолуцкий монастырь). Другим местом уединения преподобного Дионисия была местность на северо-восточном берегу Кубенского озера на реке Глушице близ села Устья, где он в 1402 г. построил Покровскую церковь и братские келии, а в 1412 г. - величественный храм. Жизнь подвижников новоустроенной обители текла в непрестанной молитве, строгом посте и проч. Преподобный игумен Дионисий был милосерд, незлоблив и щедр на благотворение. Наконец, третьим местом уединения преподобного была местность Сосновец в 4 верстах от монастыря, и там он в 1420 г. выстроил храм и несколько келий для избранных иноков; им же устроена поблизости была Леонтьевская церковь с общежитием для монахинь, в 18 верстах от монастыря - Воскресенский храм и на реке Двинице - Никольский. Скончался преподобный Дионисий 1 июня 1437 года, на Московском соборе в 1547 году он причтен к лику святых; мощи его почивают сокрыто в устроенной им в Сосновице церкви.
   Память 1 июня.
   Лит.: "Вологодские Епархиальные Ведомости", 1870 г., N 11.
  
   Дионисий, ученик преподобного Павла Комельского. Убит татарами в XVI столетии. Погребен в Обнорском монастыре.
   Память ему купно с преп. Павлом, 10 января.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
   Евфимий, преподобный, основатель Спасо-Евфимиева монастыря на реке Сенжеме, в 120 верстах от Вологды, ныне состоящего в Кадниковском уезде. Евфимий жил прежде отшельником на реке Куште, близ Кубенского озера, а на реке Сенжеме жил преп. Александр. Сей последний, пришед к Евфимию, предложил ему поменяться жилищами. Евфимий уступил ему свою келью, сам же, переселясь на Сенжему, выстроил небольшую церковь во имя Вознесения Господня. Сии угодники жили в XV веке, а потому и основание монастырей их должно отнести к тому же времени. Мощи Евфимия почивают под спудом в построенном им храме, что ныне приходская церковь. Скончался около 1465 г., 11 апреля. В этот день совершается его память.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Ефрем, преподобный Обнорский, ученик Павла Обнорского. В 1538 году на Вологодский край напали татары. Проникли они в Комельский лес и начали жечь монастыри. Услыхали об этом иноки Павлово-Обнорской обители, и большая часть их разбежалась. В монастыре осталось всего десять дряхлых старцев, которые или не могли уже бежать, или же не хотели оставить святого места. Сошлись они в одной келлии и всю ночь провели в молитвах и слезах. Один из старцев, Ефрем, задремал от утомления и увидел преподобного Павла. Преподобный подошел к старцу, взял его за руку и сказал: "Брат Ефрем! Вас ждет тяжкая скорбь от нечестивых варваров; тебя изрубят и еще двух с тобою, один поболеет и выздоровеет. Не скорби: эта смерть будет в жизнь вечную, а монастырь ваш хотя будет сожжен и ограблен, но выстроится еще лучше и станет богат". Все это точно исполнилось по предсказанию преподобного. Ефрем пересказал слова чудотворца своим братиям. Ночь прошла спокойно, но около полудня, когда старцы пели часы в трапезе, подъехали к монастырю конные татары. Объятые ужасом старцы начали возлагать на себя схимы и прощаться. Между тем враги были уже в монастыре. Одного старца, вышедшего из трапезы, они раздели, изранили и умертвили, отрубив ему голову. Двое скрылись в трапезе: один - под печью, другой - в трубе, а один инок прошел незамеченным среди врагов и спасся. Несколько старцев бросились в церковь и начали молиться Богу о спасении. Татары побежали за ними, сорвали с несчастных схимы и одежды, избили их, изранили и, оставив еле живыми, бросились грабить келлии. Старец Ефрем был изранен в келлии и через 10 дней скончался; скончался и другой старец Митрофан, но келейник Ефрема Мина сверх всякой надежды выздоровел после продолжительной болезни.Погребен в Павловском Обнорском монастыре. Не канонизирован.
   Память ему 10 января.
   Лит.: Житие Павла Комельского (Обнорского).
  
   Игнатий, преподобный Вологодский, князь-инок вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря, где почивают и мощи его. В мире князь Иоанн Андреевич, сын князя углицкого Андрея Васильевича старшего, брата великого князя Иоанна Васильевича III, род. около 1477 г., умер 19 мая 1525 г. В 1492 г. великий князь Иоанн III посадил брата своего в темницу на Казенном дворе в Москве по обвинению в измене и заточил в Переяславле детей его, князей Иоанна и Димитрия. Иоанн Андреевич 32 года томился в темнице, сперва в Переяславле, потом на Белом озере и в Вологде, проявляя истинно христианское терпение и отличаясь удивительно праведной жизнью. Перед смертью постригся под именем Игнатия, после кончины прославился чудесами. Не канонизирован. Погребен в Спасо-Прилуцком монастыре.
   Житие написано при митрополите Макарии, прилуцким иноком Логгином.
   Память 19 мая и 23 мая в соборе Ростовских святых.
   Лит.: Полн. собр. русск. лет., III, 198; IV, 160; VIII, 223; "Яросл. епарх. вед.", 1873 г., N 28; Ключевский "Древнерус. жития святых"; Верюжский "Препод. Игнатий Прилуцкий"; Барсуков "Источники рус. агиографии".
  
   Иероним, ученик преподобного Павла Комельского. Убит татарами в XVI столетии. Погребен в Обнорском монастыре.
   Память ему купно с преп. Павлом, 10 января.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иоасаф, святой, епископ вологодский и пермский, посвящен около 1558 г., умер между 1560 и 1568 гг.; участвовал на соборе, решившем в 1558 г. войну с Польшею и в избрании митрополита Филиппа; в 1560 г. возобновил Авнежский монастырь; умер и погребен в Троицкой лавре.
   Лит.: "Вологодск. епарх. вед.", 1865 г.
  
   Иоасаф, святой, в мире Андрей Заозерский, из рода князей Ярославских, старший сын князя Димитрия Васильевича заозерского, в 1448 г., - по одним известиям - 12-ти, по другим - 20-ти лет от роду пришел в Спасокаменный монастырь на Кубенском озере, постригся в монахи под именем Иоасафа и, спустя пять лет по пострижении, скончался 10 сентября 1453 г. Мощи его прославились чудесами и он признан святым. После уничтожения монастыря пожаром 24 июня 1773 г., мощи, неоднократно подвергавшиеся и прежде пожарам и спасенные с немногим монастырским имуществом от огня, перенесены были в Вологду в Духов монастырь, который с этого времени стал именоваться, в память погоревшего, Спасокаменным.
   Имеется житие, написанное в конце XV века (неизвестный автор говорит, что пользовался трудом Паисия Ярославова).
   Память 10 сентября.
   Лит.: Амвросий "Истор. росс. иерар."; "Историч.-топогр. изв. о г. Вологде"; Полн. собр. русск. лет., VII; "Вологод. епарх. вед.", 1885 г., N 6.
   Исаакий, ученик преподобного Павла Комельского. Убит татарами в XVI столетии. Погребен в Обнорском монастыре.
   Память ему купно с преп. Павлом, 10 января.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Кассиан, преподобный Комельский. Был учеником преподобного Корнилия Комельского и управлял Комельским монастырем во время ухода преподобного Корнилия на Сурское озеро. Избранный братией с благословения преподобного Корнилия, он старался во всем подражать своему учителю и строго соблюдал его устав. Следуя его указаниям, преподобный Кассиан наставлял иноков со страхом Божиим пребывать в молитве, заботиться о внутреннем делании и отгонять от себя все земные помыслы, трезвиться мыслью, бодрствовать душою и сокрушаться сердцем.
   По возвращении преподобного Корнилия в обитель святой Кассиан с радостью встретил своего учителя, отказался от игуменства, желая по-прежнему оставаться в послушании святому старцу. Преподобный Кассиан преставился в 1537 году и был погребен в Корнилиевом Комельском монастыре.
   Память ему 16 мая.
   Лит.: Житие на сайте Свято-Троицкого Ново-Голутвинского женского монастыря.
  
  
   Корнилий, преподобный Комельский, скончался 17 мая 1537 г. Родом был из Ростова, в молодых годах служил при дворе великой княгини Марии, супруги великого князя Василия Васильевича, но рано оставил службу, постригся в Кирилло-Белозерском монастыре, исполнял там разного рода послушания, переписывал между прочим книги. После продолжительного странствования по монастырям поселился при дворе известного архиепископа новгородского Геннадия. Строгость его жизни и начитанность привлекали к нему множество посетителей; он же искал уединения и спокойной молитвы; поэтому удалился сначала в окрестности Твери, а затем в Вологодские пределы, где, в Комельских лесах, с благословения митрополита Симона, основал в 1517 г. небольшой монастырь. Монастырь его быстро разросся; тогда Корнилий с учеником своим Геннадием удалился в костромские пределы и там основал новую обитель на берегу Сурского озера. Около 1531 г. Корнилий удалился на место своего пострижения, Кирилло-Белозерский монастырь, но по усиленным просьбам братии Комельского монастыря перешел туда и жил тут до кончины уединенно и в молчании, не принимая на себя игуменства. Для монастыря своего он составил особый общежительный устав. Мощи его почивают сокрыто в Корнилиевом Комельском монастыре.
   Житие написано в 1569 году иноком Корнилиевским Нафанаилом.
   Память 19 мая; установлено повсеместное в 1600 г.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Лаврентий, преподобный Комельский. Ученик и преемник в игуменстве преп. Корнилия Комельского, постник и молитвенник, строго соблюдал устав наставника своего в основанной им обители. Скончался 16 мая 1548 года (по Строеву; по Леониду - 1547 года). Мощи почивают сокрыто в Корнилиевом Комельском монастыре. Не канонизирован.
   Память ему 16 мая.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Макарий, преподобный Глушицкий, ум. в 1440 г. Уроженец г. Ростова; в молодых летах пришел к препод. Дионисию, подвизавшемуся в своей обители на р. Глушице (Вологодской губ.); позже был ее игуменом. Был преемником преподобного Амфилохия.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Марк Белавинский, преподобный. Преподобный Марко пострижен в монашество и положил начало своим подвигам в Ильинском монастыре, находившемся в городе Вологде. По своей любви к уединению и пустынножительству, он в 1630 году просил благословения у Варлаама, архиепископа Вологодского и Великопермского, оставить городской монастырь и удалиться в пустыню для безмолвия, на что архиепископ и согласился, дав ему благословенную грамоту на построение отшельнической кельи. В архиве духовной консистории сохранилось подлинное прошение преподобного Марка.
   Откуда Марко был родом и какого происхождения - неизвестно, но так как в челобитной своей он указывает на малый остров незначительного и удаленного от города и больших дорог Белавинского озера, почти неизвестного в Вологде, то можно думать, что и родина его была недалеко от озера, в каком-либо из окрестных сел.
   Блаженный старец, устроив на острове келейку, подвизался в ней в совершенном безмолвии до самой своей кончины и погребен на месте своего подвига. Впоследствии на месте, освященном его подвигами, люди, благоговевшие его памяти, построили небольшую церковь Богоявления. Со временем здесь составился монастырь, в 1799 году снабженный угодьями, а в 1801 году приписанный к Каменному.
   Память ему 2 августа.
   Лит.: Житие на сайте Официальный портал Правительства Вологодской области.
  
  
  
   Онуфрий, преподобный Вологодский, жил в конце XV века. Вместе с преподобным Авксентием Онуфрий основал в 1499 г. пустынь и церковь во имя св. Троицы, в 35 верстах от Вологды, в уезде Грязовецком, поселившись в здешнем, тогда крайне безлюдном и лесном месте. С терпением нужд и лишений всякого рода они совершали подвиги иночества. Пустынь называлась Персова, и по другим грамотам Перцова. Она еще в 1588 г. была приписана к Корнилиеву монастырю, а в 1764 г. совсем закрыта и обращена в приходскую церковь, в которой сокрыто и почивают мощи основателей.
   Память 12 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "история российской иерархии"; Филарет "Жития святых"; Верюжский "Историческое сказание о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии".
  
   Павел, преподобный, пустынник Глушицкий, XV в. Год смерти его неизвестен. Мощи предположительно почивают сокрыто в Глушицком монастыре. Имеет службу общую с другими глушицкими угодниками.
   Память 12 октября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Павел, преподобный Обнорский, реже называемый Комельским (от рр. Обноры и Комели), - подвижник и отшельник XIV-XV в. Он родился в Москве в 1317 г., при московском удельном князе Юрии Даниловиче; скончался на р. Обноре в 1429 г., 10 января. Богатый по происхождению, хорошо образованный, он с ранних лет увлекался примерами подвижников. В 1338 г., принуждаемый вступить в брак, он бежал от родителей и постригся в монахи в Христорождественском мон. на Волге (в нын. Ярославской губ.). Проведя в этом монастыре несколько лет и уже здесь обратив на себя внимание своей аскетической жизнью, Павел удалился для дальнейшего усовершенствования к преп. Сергию, в Радонежские леса, где продолжал подвижничество сначала среди братии, затем - в полном отрешении от общества, в уединенной келии, из которой не выходил в продолжение 15 лет. После этого, получив в благословение от преп. Сергия модный крест, он отправился на север, за Волгу. Здесь он провел много лет в странствованиях по лесам и скитам отшельников и, наконец, основался в Комельских лесах, расположенных по рр. Комели, Грязовице, Нурме и др. Прожив 3 года на берегу р. Грязовицы в дупле липы, Павел удалился в тогдашнюю Обнорскую треть к р. Нурме (теперь Грязовецкий уезд Вологодской губернии). Замечательные подвижнические труды его прославились в окрестностях и собрали вокруг него многих подражателей; необходимость дать правила жизни этой братии побудила Павла отправиться в Москву к митроп. Фотию с просьбой о благословении на устройство монастыря; благословение это, хотя не сразу и то только благодаря особому видению Фотию, было дано ему и в 1414 г. пустынь была основана. Через несколько лет, в ответ на грамоту Павла, до нас не дошедшую, митроп. Фотий прислал (1420 г.) благословение на устройство монастыря и освящение церкви с изложением правил монастырской жизни (см. "Акты Историч.", I, N 257, и "Русс. Историч. Библиот.". VI, N 57). Первым игуменом Спасо-Обнорского мон. был Алексий, ученик Павла и Сергея Нуромского, ближайшего друга и духовника его, жившего в тех же Обнорских лесах. Сам он, и по основании монастыря, продолжал жить в уединенной келье и лишь изредка приходил в обитель. Он канонизирован Собором 1547 г.; в окружной грамоте митроп. Макария на Вологду и Белоозеро читаем: "Уставили есмя ныне праздновати новым чудотворцом в Русс. земли, что их Господь прославил многими и различными чудесы и знаменми и не бо им до днесь соборнаго пения... пети и праздновати повсюду генваря в 10 день пред. Павлу Обнорскому новому чудотворцу" (см. "Акты Археогр. Экспед." I, N 213). Без сомнения, неофициальное признание Павла за святого существовало гораздо ранее. Канонизация 1547 г. имела ближайшей причиной нахождение нетленных мощей его при копании рвов для постройки новой каменной церкви над его гробом. Через год после канонизации была составлена служба новому святому (см. также "Устав церк. обрядов, совершавшихся в Моск. Успенском соборе около 1634", в "Русс. Историч. Библиот." III, 51). Мощи его находятся сокрыто в Павло-Обнорском третьеклассном мон. (Грязовского уезда, Обнорской волости, в 15 верстах от уездн. гор. Грязовца); там охраняются до сих пор: дупло, в котором жил Павел, его колодезь и крест, данный ему преп. Сергием (последний описан и изображен в "Извест. Археолог. Общ.", 1861, 142, в ст. Суворова, и в "Древн. памятниках русс. письма и языка", И. Срезневского, во 2-м изд., стр. 269-270). Приведенные здесь биограф. данные о преп. Павле дает житие его, написанное неизвестным лицом через сто слишком лет по его смерти (около 1546 г.); составленное, вероятно, главным образом, на основании рассказов только второго поколения монахов, оно заслуживает, хотя не безусловно, но все-таки в значительной степени, внимание историка. По своему составу списки жития этого святого могут быть подразделены на три вида: 1) древнее (житие Павла и повесть об Алексии), 2) дополненное сказанием о чудесах Павла и 3) соединенное с повестью о разорении монастыря татарами в 1538 г. Описание наружности святого - в "Сводном иконописном подлиннике", по списку Филимонова XVIII в., под 10 января (в "Вестн. Общ. древне-русс. искусства", стр. 79). Мощи обретены в 1546 году.
   Житие написано в XVI веке.
   Память 10 января. Празднование установлено на Соборе 1547 года.
   Лит.: Верюжский "Преп. Павел Обнорский" и "Вологод. святые", Вологда, 1879; Пухидинский "Преп. Павел Обнорский, Вологод. чудотвор." ("Вологод. Епарх. Ведом." 1870, приб., N 1); Евгений "Краткое сведение об угодниках Божиих по Вологод. губ." (там же, 1864, приб., N 1); Н. Суворов "Описание Павло-Обнор. мон." (там же, 1866, приб., 99); "Вологодск. Старина" 1890, 258 и след.; Эристов "Словарь историч. о святых", 1836 и 1862; Муравьев "Жития святых", январь, 151-174 и др.
  
   Пахомий, преподобный "иже на езере", в начале XV века. Сведения о нем очень скудны. Известно только, что начало иноческих подвигов он положил в Спасокаменном монастыре вологодской епархии, где подвизался вместе с св. Дионисием Глушицким, с которым ушел в пустынное место на безмолвие. Когда к ним стали приходить посетители, то св. Дионисий удалился, а Пахомий основал на месте подвигов Николаевский монастырь, приписанный после к Вологодскому Борисоглебскому монастырю. Когда скончался и где погребен - неизвестно.
   Лит.: Верюжский "Исторические сказания о святых, подвизавш. в Вологод. епархии".
  
   Петр, преподобный игумен Спасо-Каменского монастыря, бывшего на Кубенском озере. Мощи его лежали там под спудом, в церкви Спаса. Петр жил около начала XV века; обстоятельства жизни его подробно не известны, ибо пожар, случившийся в 1472 г., истребил монастырские архивы. Не канонизирован.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Сергий, преподобный Нуромский, основатель и первый игумен Спасопреображенского Нуромского монастыря, конца XIV и начала XV веков. О нем известно, что он был постриженник Св. Афонской горы и во второй половине XIV века прибыл в Сергиеву пустынь к препод. Сергию Радонежскому. Любовь к уединению влекла его в леса; пробираясь к северу, он достиг вологодских пределов и остановился на берегу реки Нурмы на горе в дремучем лесу. "И пребысть ту блаженный лета довольна един", проводя жизнь в совершенном безмолвии, в дненощном молении, псалмопении, посте и непрестанных трудах. Когда же молва о подвигах стала привлекать к нему народ, и многие стали селиться вблизи от него, тогда он построил небольшой храм, кельи для братии и прочие необходимые для общежития службы и так основал Спасопреображенский Нуромский монастырь, которого и был первым игуменом до самой смерти своей, последовавшей после тяжкой болезни 7 октября 1412 г. Во второй половине XVI века причтен к лику святых. Мощи почивают сокрыто в церкви упраздненного монастыря.
   Житие написано игуменом Прилуцкого монастыря Протасием. В 1584 г. Глушицкий игумен Иона написал вновь житие преподобного, дополнив оное изустными рассказами братии.
   Память 7 октября "повсеместно".
   Лит.: Верюжский "Вологодские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
   Сильвестр, преподобный Обнорский, основатель и первый игумен Воскресенского Обнорского монастыря, в середине XIV в. Сведений о жизни его очень мало. Известно, что он был учеником преп. Сергия Радонежского и от него удалился в пустынное место на реке Обноре; там он пребывал в посте и молитве и вскоре основал Воскресенский Обнорский монастырь между Вологдою и Ярославлем (ныне село Воскресенское). Сильвестр скончался 25 апреля 1379 г. В царствование Алексея Михайловича он причтен к лику святых и мощи его почивают в селе Воскресенском.
   Память его 25 апреля.
   Лит.: Сягаев "Описание иконы и жизни препод. С. Обнорского"; Смирнов "Преп. С., игумен Обнорский, чудотворец"; "Душеполезное чтение", 1861 г., ноябрь.
  
   Стефан, преп. Комельский или Озерской, основатель Николаевского Комельского монастыря, родился в "области Вологодской" во второй половине XV в., умер 12 июня 1542 г.; с детства наслышавшись о подвигах преп. Дионисия Глушицкого и о строгом общежительном уставе, установленном в Глушицком монастыре, он тайно ушел из дому в Глушицы и в скором времени там постригся. Через несколько лет, с благословения игумена, для усовершенствования в духовной жизни он отправился странствовать по монастырям, в одном из которых, именно в Тихвинском, и поселился. Однако большое число богомольцев, приходивших на поклонение местной иконе, не понравилось Стефану, с детства любившему уединение, и он отправился дальше на север. На берегу озера Комельского, при истоке р. Комели, в 35 верстах к югу от Вологды, он построил для себя среди дремучего леса маленькую часовню и поселился в полном уединении. Не раз ему зимою угрожала голодная смерть, так как запасов у него не было, и он не знал даже дороги к ближним селениям; лишь случайно заходившие звероловы поддерживали скудными приношениями его существование. Через три года к нему стала мало-помалу собираться братия. Когда собралось около десяти человек, они пожелали иметь церковь и избрали Стефана своим начальником. По просьбе братии он отправился в Москву к митр. Даниилу, который посвятил его в священники, возвел в сан игумена, снабдил благословенною грамотою и необходимою утварью для церкви, а великий князь Василий Иванович дал ему грамоту из земли и угодья для содержания монастыря. В 1534 г. была устроена обитель с храмом во имя чудотв. Николая. Скончался преп. Стефан в глубокой старости, 12 июня 1542 г. В том же году, после разорения обители татарами, была построена новая церковь над гробом покойного, а через год иноком Гурием, учеником иконописца Андрея Рублева, по памяти были написаны два образа преподобного, вскоре же была составлена служба и установлено в его память местное празднование. Житие преп. Стефана, написанное неизвестным, встречается крайне редко в списках XVII в. и вероятно было составлено в конце XVI в.
   Память его 12 июня.
   Лит.: Сергий "Месяцеслов Востока"; Буслаев Ф. "Исторические очерки"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые" и др.
  
   Тарасий Глушицкий, святитель XV в.; был игуменом Пермской обители, но оставил начальствование и отправился в Глушицкий монастырь к преподобному Дионисию, чтобы жить там под его руководством. Принятый Дионисием, Тарасий прожил с ним 10 лет. Он стяжал дар умиления и непрестанный плач; скончался в 1440 г. при игумене Амфилохии и покоится сокрыто в Глушицком монастыре. Служба установлена общая со всеми преподобными Глушицкого монастыря и отправляется по древней рукописной книге.
   Память его чтится 12 октября.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Сергий "Жития русских святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Тимофей, преподобный игумен Спасо-Каменного монастыря, иже на Кубенском озере. Обстоятельства жизни и место погребения неизвестны. Скончался предположительно в XV в. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Феодор Всеволодович, святой князь вологодский. Вот что читаем мы о нем у архимандрита Леонида: "Не канонизирован. Когда скончался - неизвестно. Погребен, вероятно, в вологодском Соборном храме". Приведем здесь же цитату из г. Неволина. "Самостоятельное или отдельное существование Вологды представляет замечательную странность: она никогда не считалась и не называлась княжеством; названия князь вологодский мы не встречаем ни в летописях, ни в официальных документах". Единственным князем, владевшим Вологдой на правах князя владетельного, был самый младший из сыновей Василия Темного, Андрей Васильевич. Вероятно, мы имеем дело с какой-либо исторической ошибкой, а возможно, имеется в виду какой-либо местный князь XVI-XVII вв. Вот что пишет по этому поводу граф М. В. Толстой: "Помещен в списке Вологодских святых, составленным епископом Вологодским Евгением Болховитиновым, впоследствии митрополитом Киевским. Вероятно тот же самый великий князь Феодор-Ярослав Всеволодович, отец св. Александра Невского, который упоминается между святыми города Владимира. И в рукописи П. И. Савваитова показан в тех же двух городах. Непонятно, почему в обеих рукописях имя кн. Феодора помещено между святыми г. Вологды".
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; А. Экземплярский "Великие и удельные князья".
  
   Феодосий, преподобный Глушицкий, жил в XV в. Считается учеником преподобного Дионисия (ум. 12 июня 1437 г.), основавшего (до 1403 г.) Глушицкий монастырь в Вологодской губернии. Год смерти его неизвестен. Мощи почивают сокрыто в Глушицком монастыре. Имеет службу общую с другими глушицкими угодниками.
   Память 12 октября.
   Лит.: Амвросий "История российской иерархии"; Филарет "Русские святые"; Верюжский "Исторические сказания о русских святых Вологодской епархии"; Димитрий "Месяцеслов святых русских".
  
   Филипп Рабангский, преподобный подвижник северной Руси XV века. Источники не сохранили указаний ни на происхождение Филиппа, ни на время его рождения. Первые его духовные подвиги имели место в Глушицком монастыре, где Филипп принял монашество; это было в игуменство знаменитого северно-русского подвижника Дионисия Глушицкого. После смерти Дионисия (1437) Филипп несколько времени оставался под началом его преемника Амфилохия, но, тяготясь многолюдством братии, решил удалиться из монастыря и вдали от всякого жилья, на изломе реки Рабангской Сухоны, выстроил себе келью (в 32 верстах от Вологды, в нынешнем Кадниковском уезде). Одиночество Филиппа скоро было нарушено: окрестные жители начали сходиться к нему одни за советами и молитвами, другие, ища уединенной жизни; таким образом понемногу составилась братия; по просьбе этой братии Филипп испросил у ростовского архиепископа Ефрема благословения на устройсто церкви и монастыря на Рабанге. Дав благословение, снабдив Филиппа всем необходимым для освящения церкви, Ефрем поставил его игуменом нового монастыря. Церковь была освящена в честь Преображения Господня в 1447 г. Через десять лет после этого, 15 ноября 1457 г., Филипп окончил свою жизнь, полную лишений, богатую духовными подвигами. Мощи его были погребены близ церкви, где покоятся и доныне сокрыто. Рабангский Спасопреображенский монастырь преподобного Филиппа существовал до 1764 г.; в этом году он был обращен в приходскую церковь, которая существует поныне.
   Память 15 ноября.
   Лит.: Амвросий "История российской иерархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Ратшин "Полное собрание исторических сведений"; Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Харитон, преподобный, Сянжемский, игумен Спасо-Евфимиева Сянжемского монастыря, упраздненного в 1764 г. Начало его духовных подвигов относится ко времени переселения из Спасокаменского монастыря на реку Сянжему преподобного Евфимия; сюда в уединение Евфимия явился преподобный Харитон; общими силами вдвоем они построили келью, а затем основали монастырь. После смерти своего учителя (не позже 1465 г.), по его завету Харитон принял управление обителью; в сане игумена он и скончался 11 апреля 1509 г. Мощи Харитона покоятся сокрыто в Вознесенской церкви бывшего Сянжемского монастыря, ныне приходской погоста Вознесенского (Кадниковского уезда, в 120 верстах к северу от Вологды). Харитон чтится святым местно. По иконописному подлиннику (под 4 августа) на иконах Харитон должен изображаться так: "подобием надсед изчерна, брада шире и доле Сергиевы, ризы преподобнические и схима на плечах". В святцах и новых агиографиях имя Харитона обыкновенно соединяется с именем его учителя Евфимия.
   Память 11 апреля и 26 сентября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Толстой М. В. "Книга, глаголемая описание российских святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "История канонизации святых"; Верюжский "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Вятка

  
   Прокопий Блаженный, преподобный, Христа ради юродивый, преставился 21 декабря 1628 г. Мощи его почивают под спудом в Успенском Трифоновом монастыре, что близ города Вятки. Память ему местно творится 21 декабря.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Трифон (в мире Трофим) Вятский, преподобный, просветитель пермских вогулов и остяков, постриженник Пыскорского монастыря. Проповедуя Христа, он дошел до места нынешней Перми, где сжег дерево, около которого происходили языческие моления. Язычники едва не убили его за это, но многие, видя, что сами боги не наказали его, стали креститься; крестились даже семейства остяцкого и вогульского князей. Потом Трифон основал на р. Чусовой Троицкий монастырь, где и жил 9 лет, продолжая свою проповедь до тех пор, пока его не прогнали соседние жители за неосторожно произведенный им лесной пожар. После этого он ушел в Вятку, где основал Успенский монастырь (1580), но по неудовольствию братии на его строгость скоро удалился и отсюда. С тех пор он вел долгую странническую жизнь, проповедуя христианство по берегам Камы и Вятки. Уже в глубокой старости Трифон снова возвратился в свою вятскую обитель, где и скончался в 1612 г. Трудами Трифона значительно продвинуто было христианское просвещение края, хотя язычество и не было вполне искоренено. Мощи Трифона почивают сокрыто в вятском Успенском монастыре.
   Память его 8 октября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХXIII, СПб., 1901.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Гдов

  
   Иларион, преподобный Гдовский или Псковский, ученик преподобного Евфросина псковского, скончался 28 марта 1476 г. В 1431 г. новгородцы заложили два новых города, Выборг и Гдов. В этой части новгородской области еще не было ни одного монастыря. Препод. Иларион в начале второй половины XV в. поселился тут на берегу р. Желчи, где в 1470 г. устроил Покровско-озерской монастырь. Жизнь в этой обители как по скудости средств, так и по соседству с политическими и религиозными врагами Руси, была, конечно, не легкая, но преподобный Иларион подвизался тут до самой кончины своей. В 1623 г. обитель его была еще самостоятельною, а в 1695 г. приписана к псковскому архиерейскому дому. Мощи преподобного покоятся сокрыто в храме обители его, закрытой в 1764 г.
   Память его 28 мая.
   Лит.: Полн. собр. русск. лет., IV, 206; V, 26; Зверинский "Матер. для истор. топогр. исслед. о монаст."; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Грязовец

  
   Авраамий, преподобный Печенгский, основал, вместе с преподобным Коприем, в 1492 г. Печенгский Грязовецкий Спасопреображенский монастырь. Эта обитель упразднена в 1764 г. она находилась в 20 верстах от г. Вологды, на речке Печенге. В бывшей монастырской, а ныне приходской церкви, мощи преподобного Авраамия и сотрудника его Коприя почивают сокрыто.
   Память 4 февраля.
   Лит.: Верюжский "Историч. сказания о жизни святых"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "Истор. рос. иерархии".
  
   Авраамий, преподобный игумен Коряжемского монастыря. Упоминается как местночтимый святой в святцах Коряжемского монастыря 1621 г. под 2 марта. Мощи почивают под спудом в часовне упраздненного монастыря.
   Лит.: Святцы Коряжемского монастыря.
  
   Антоний, преподобный Заоникиевский, настоятель Заоникиевской Владимирской пустыни (ныне заштатной), отстоящей от Вологды в 12 верстах, жил в XVI веке и был преемником преп. Иосифа, основателя Заоникиевской пустыни. Мощи Антония почивают под спудом в теплой церкви, в приделе преп. Иосифа.
   Память его местно чтится 23 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Викентий, преподобный Вологодский. Обстоятельства и время жизни, а также место захоронения неизвестны.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Димитрий, преподобный, основатель Цилибинской Архангельской пустыни на реке Вычегде, в 28 верстах от Яренска, Вологодской губернии, в конце XIV столетия, при св. Стефане, епископе пермском (1383-1396 гг.). Основанная им пустынь сначала служила приютом для проповедников христианства среди зырян, а ныне на месте пустыни находится приходская церковь. Преподобный Димитрий был одним из самых ближайших учеников и ревностных помощников св. Стефана в распространении православной веры между грубыми идолопоклонниками и, вероятно, происходил из зырян, просвещенных св. Стефаном. Преподобный иеромонах Димитрий жил в пещере, выкопанной им под храмом, и выходил оттуда только для церковной службы и для проповеди слова Божия в окрестных селениях. Год смерти его неизвестен. Тело его покоится близ построенной им церкви, а память его чтится с половины XVII века.
   Лит.: Верюжский "Историч. сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Игнатий, преподобный Ломский, ученик преп. Кирилла белозерского, подвизался в 60 верстах от Вологды у г. Ломска, умер 28 декабря 1591 г. Основал здесь пустынь Игнатьево-Спасскую, известную позже под именем Ломовского монастыря и Верхоломовской пустыни. Ушедши отсюда на берега р. Сарры в вадожскую волость, жил сначала отшельником, а когда и сюда собрались ревнители иноческой жизни, построил храм Покрова Богородицы и основал новую вадожскую Богородицкую пустынь. Мощи почивают сокрыто в закрытой вадожской пустыни.
   Память его 28 декабря, чтится местно.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Барсуков "Источн. русск. агиографии".
  
   Иннокентий (князь Иван Охлябинин) преподобный вологодский, называемый также комельским, нуровским, основатель Иннокентиева Спасопреображенского монастыря; скончался 19 марта 1521 г. Он постригся в Кирилловом белозерском монастыре и был учеником преподобного Нила Сорского, вместе с ним путешествовал на восток к святым местам и провел несколько лет в афонских и константинопольских монастырях. Несколько времени Иннокентий жил и в Сорской пустыни с преподобным Нилом, который затем послал его в вологодскую область на реку Нурму, предсказав ему, что он будет основателем общежительного монастыря. Прибыв в указанное ему место, Иннокентий поселился в 55 верстах от Вологды и в 10 от реки Нурмы при речке Еде и действительно основал там монастырь по уставу своего учителя. Здесь он и скончался, завещав братии соблюдать устав Нила Сорского. Монастырь этот давно упразднен. Мощи преподобного почивают сокрыто в упраздненном монастыре.
   Память 19 марта.
   Лит.: Амвросий "Истор. рус. иерархии"; Филарет "Русские святые".
  
   Иоанникий, преподобный, настоятель Заоникиевской пустыни Вологодской губернии, жил в XVI в., обстоятельства жизни неизвестны.
   Память 23 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Иосиф, преподобный Заоникиевский. Мощи его почивают в Заоникиевской Владимирской пустыне под спудом, в 12 верстах от Вологды. Иосиф был первым настоятелем и строителем этой пустыни. Основание ее положено в 1588 году, по случаю явления Чудотворной иконы Владимирской Божией Матери, 23 июня. Во имя иконы Иосиф построил на месте, где она явилась, церковь. Преставился преподобный 21 сентября 1612 г. Предание говорит, что в окрестном лесу жил некто Аника, сильный разбойник; могилу его и поныне показывают. По имени разбойника лес назывался Аникиевым, а пустынь, лежащую за лесом, прозвали Заоникиевской. Ныне она заштатная.
   Память совершается 23 июня, в день праздника обители - Иконы Владимирской Божией Матери.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Исаакий, преподобный, иже бысть начальник монастыря за "Ломом" (на езере), Вологодский чудотворец. Сведений о жизни не сохранилось. Граф М. В. Толстой высказывает предположение, что это может быть одно лицо с Игнатием Ломским.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Кирилл, пустынник Вологодский. Подвизался не известно когда на берегу Кубенского озера и погребен в Спасо-Каменском монастыре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Коприй, преподобный Печенгский, основал, вместе с преподобным Авраамием, в 1492 г. Печенгский Грязовецкий Спасопреображенский монастырь, в 20 верстах от Вологды; обстоятельства жизни неизвестны. В бывшей монастырской, а ныне приходской церкви, мощи преподобного Коприя и сотрудника его Авраамия почивают сокрыто.
   Память 4 февраля.
   Лит.: Эристов "Словарь истор. о святых".
  
   Онуфрий, преподобный Катромский, жил в XVI веке. Он основал в 1532 г. Николаевский монастырь на Катроме озере в Кадниковском уезде Вологодской губернии, который был упразднен в 1764 г. Мощи почивают сокрыто в часовне упраздненного монастыря.
   Память 12 июня.
   Лит.: Амвросий "История русской иерархии"; Строев "Списки архиереев и настоятелей монастырей российской церкви"; Верюжский "Историческое сказание о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; "Вологодские Епархиальные ведомости", 1864, N 1.
  
   Петр, преподобный Вологодский на Устье. Пустынник на устье реки Кубены, подвижник Спасо-Каменского монастыря, жил в начале XV века. Погребен в Преображенском соборе того же монастыря (ныне именуемом Белавинской пустынью). Обстоятельства жизни его неизвестны, ибо пожар бывший в 1472 г., истребил монастырские архивы.
   Лит.: "Книга именуемая Описание о Российских святых".

г. Енисейск

  
   Василий, святой Мангазейский - пострадал в г. Мангазее, иначе Туруханске, в 1600 г. 23 марта, в первый день Пасхи. Святой Василий был сын торговца из Ярославля, поступил в приказчики к богатому купцу, который и прислал его с товарами в мангазею, тогда новое поселение русских между инородцами. Благочестивый юноша чуждался развратного хозяина; тот возненавидел его и угрожал мщением, к которому вскоре представился удобный случай. На празднике Пасхи, во время заутрени, когда Василий находился в церкви, была обокрадена лавка. Хозяин обвинил Василия и представил его к воеводе Пушкину. После жестоких истязаний Василий умер и тело его, положенное в гроб, бросили в болото, близ съезжей избы, где совершалось истязание. В 1652 г. гроб с нетленным телом всплыл на поверхность; его поставили на сухое место и построили часовню, а несколько позже он был перенесен в Троицкий монастырь близ Туруханска.
   Память его 23 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Каргополь

   Александр, преподобный Ошевенский, сын благочестивого земледельца Никифора Ошевня, в мире назывался Алексий, род. 17 марта 1427 г., в Вашеозерской волости, в 80-ти верстах от г. Белозерска, преставился 20 апреля 1479 г. Отличаясь с малолетства молитвенным настроением, Алексий на 18 году от роду, когда родители хотели его женить, отпросился у них в Кириллов монастырь, где, усовершенствовавшись в книжном учении, чрез шесть лет принял монашество. В это время отец его получил грамоту от землевладельца боярина Иоанна на право поселения в 30 верстах от Каргополя, по р. Чурюге, чтобы там "слободу копити, жильцов называти, дворы ставити и оттуду и до ныне прозвася весь та слобода Ошевнева". Чрез несколько лет, когда Александр укрепился в подвигах монашеской жизни, то, по просьбе отца и с благословения игумена, он, будучи посвящен в иеромонаха, поселился близ Ошевневой слободы, на реке Чурюге и здесь в глухом лесу основал, с благословения святителя Ионы, монастырь. Некоторые благочестивые бояре, приглашенные помогать новой обители, готовы были отдать преподобному целую волость со всеми угодьями, но он, не желая печалить наследников, отказался от этого дара. Выстроив собственными руками обитель, установив общежитие, преподобный ввел очень строгий чин во всем. Проведя в подвигах и трудах в своей обители целых 27 лет, преподобный почил там на 52 году жизни. Мощи его ныне почивают сокрыто в каменном Успенском храме Ошевенского монастыря, где ему посвящен в 1707 г. один придел. Здесь же находятся и иконы Одигитрии и св. Николая чудотворца, принесенные сюда преподобным Александром из Кириллова монастыря.
   Житие написано в 1567 г. иеромонахом Ошевенского монастыря Феодосием.
   Память 20 апреля.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Евгений "Словарь"; Барсов "Источники рус. агиографии".
  
   Антоний, преподобный, пустынник Кожеозерский (у архимандрита Леонида). По местному преданию, так назывался в схиме блаженный Авраамий, ученик и преемник преподобного Серапиона. О нем известно, что он был поставлен в игумена Кожеозерского монастыря в 1608 г. Погребен в упраздненном монастыре.
   Память его местно чтится 27 июня.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
   Боголеп, настоятель Кожеозерского монастыря. О нем известно только то, что, будучи одним из первых учеников-сподвижников преподобного Серапиона, некоторое время исправлял должность игумена, затем перешел в Сибирь, в обитель Мангазейскую и там скончался.
   Память ему 12 августа.
   Лит.: "Архангельский патерик".
  
   Герман, настоятель Кожеозерского монастыря. О нем известно только то, что, будучи одним из первых учеников-сподвижников преподобного Серапиона, некоторое время исправлял должность игумена, затем перешел в Сибирь, в обитель Мангазейскую и там скончался.
   Память ему 12 августа.
   Лит.: "Архангельский патерик".
  
   Евфросин, "преподобный отец Ефросин пустынник Куржеский чудотворец, иже во Андогской пустыне преставися в лето 7160". Андогская Успенская пустынь (ныне приходская Успенская церковь) находилась в Череповецком уезде. Она была некогда приписною к Кириллову Новоезерскому монастырю. В ней погребен блаж. Евфросин, живший в XVII веке. Архимандрит Леонид указывает, что он скончался в 1652 г.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Иоанн Власатый, блаженный, Христа ради юродивый Каргопольский, "иже бысть трудник в девичьем монастыре". Успенский женский монастырь находится близ г. Каргополя, при ручье, называемом Волосатым. Он основан в XIV веке и был сначала мужской, а в 1649 году обращен в женский. На этом месте, до основания монастыря, жил уединенно некто труженик Иоанн (Власатый), которого гроб находится в обители; его память за добродетельную жизнь уважается и доныне. Прозвище сего отшельника, кажется, было поводом назвать и ручей, на берегу которого была его пустыня, Волосатым. К этому ручью окрестные жители имеют веру, и подле часовни, куда совершаются из монастыря крестные ходы, устроено особое место для купания, где многие недужные погружаются в воду, для здоровья; стечение таковых бывает преимущественно накануне праздника Рождества св. Иоанна Предтечи 24 июня. Скончался около 1622 года (по архимандриту Леониду).
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
  
   Кириак, преподобный, почитаемый основателем Сырьинской или Сильинской Успенской Воздвиженской пустыни, Архангельской губернии. Обстоятельства жизни преп. Кириака неизвестны. Скончался он в 1402 г. Мощи его сокрыты в приходской Успенской церкви.
   Память 28 апреля.
   Лит.: Зверинский "Материалы".
  
   Кирилл, преподобный Челмский или Челмогорский, скончался 82 лет 8 декабря 1367 г.; постриженник обители преп. Антония римлянина, он положил начало в XIV ст. Челмскому, или Челмогорскому монастырю, существующему и ныне в Олонецкой губернии, в Каргопольском уезде, в 53 верстах к северо-западу от уездного города. Житие преп. Кирилла сообщает, что Кирилл в 1316 г. построил себе хижину на Челме горе в Каргопольском уезде, и жил здесь отшельником более 50 лет, просвещая светом христианского учения окрестных жителей чудян, из которых многие еще были язычниками. По смерти преп. Кирилла на месте его пустынной кельи, неизвестно в какое время, устроился Челмгорский монастырь. Мощи преп. Кирилла почивают сокрыто.
   Лит.: "Христианское Чтение", 1889 г. NN 3-4, 9-10; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Корнилий, преподобный Кожеозерский. Начальник Спасского монастыря, кожеезерский чудотворец в граде Мангазей и Енисей (?). У Филимонова под 23 августа "пр. о. н. Корнилия, начальника Спасского монастыря Кожеозерскаго, новаго чудотворца Палеостровскаго". Кожеозерский Богоявленский (он же Спасский) - заштатный монастырь, находится в Архангельской губернии в Онежском уезде в 120 верстах на юг от Онеги на полуострове Лопского озера Коже (по Строеву в Каргопольском уезде). Он основан преподобным Серапионом. По Истории Иерархии был еще Кожеозерский монастырь в Тобольской епархии. Никодим (Архангельский патерик) полагает, что некоторые иноки с Корнилием переселились в Тобольскую епархию и там основали другой Кожеозерский монастырь, поэтому и называются начальницы Коже озера града Мангазея и Енисея. В подлиннике Филимонова Корнилий называется начальником Спасского Кожеозерского монастыря чудотворцем Палеостровским. Здесь смешение, Палеостровский Рождественский, а не Богоявленский на Онежском озере на острове Палий основан Корнилием, но другим, который жил в XV веке, за два столетия до Корнилия кожеозерского.
   Лит.: Сергий, "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
   Логгин, настоятель Кожеозерского монастыря. О нем известно только то, что, будучи одним из первых учеников-сподвижников преподобного Серапиона, некоторое время исправлял должность игумена, затем перешел в Сибирь, в обитель Мангазейскую и там скончался.
   Память ему 12 августа.
   Лит.: "Архангельский патерик".
  
   Никодим, преподобный Кожеезерский, родился в селе Иванькове, близ г. Ростова, между 1545 и 1575 гг., в крещении был наречен Никитою. Его родители были зажиточные и благочестивые поселяне. В отроческом возрасте лишившись родителей, Никита отправился в г. Ярославль и научился здесь ремеслу - ковать гвозди, чем и добывал себе средства к жизни. С детства он отличался благочестием, вел жизнь умеренную и трудолюбивую. Из Ярославля он переселился в Москву, где, спустя некоторое время, повинуясь давним влечениям, пришел в Чудов монастырь и просил принять его в число братии у игумена Пафнутия. После испытания он был пострижен с именем Никодима 31 октября 1595 г. Одиннадцать лет провел преподобный Никодим в Чудовой обители под руководством своего наставника, архим. Пафнутия, выделяясь из среды братии благочестивыми подвигами. Когда в 1606 г. Пафнутий был назначен крутицким митрополитом, Никодим решился удалиться в пустыню. Прожив год при Пафнутии в Крутицах, он исполнил свое намерение. Местом пребывания своего Никодим избрал Кожеезерскую пустынь (Архангельской губернии, у озера Кожа, в пустынной местности, основанной около 1552 г. иноком Нифонтом). Но он пробыл здесь всего полтора года и захотел уйти в полное уединение. Летом 1609 г. он ушел из монастыря в пустыню на реку Хьюзгу, здесь своими руками устроил небольшую келью, обрабатывал землю под картофель, ловил рыбу и тем питался, предаваясь подвигам благочестия. Слава о Хозьюгском пустыннике широко распространилась и дошла до Москвы. Сам патриарх Иоасаф I узнал о подвигах преподобного и в знак уважения прислал ему песцовую шубу, которую, впрочем, Никодим не взял, а отослал в монастырь. За несколько месяцев перед смертью преподобный, по просьбе братии Кожеезерского монастыря, оставил свою одинокую келью в пустыне и поселился в монастыре. Скончался он 3 июля 1640 г. В 1662 г. препод. Никодим был причислен к лику святых, а в 1695 году мощи его были обретены нетленными.
   Память 3 июля, 3 августа и 31 октября.
   Лит.: Никодим "Жизнь и чудеса преп. Никодима, кожеезерскаго Чудотворца", "Препод. Никодим, пустынножитель хозьюгский. Истор. сведения о церковном его почитании"; Ключевский "Жития святых"; Таушев Н. "История кожеозерского монастыря".
  
  
   Пахомий, преподобный Кенский, ученик преподобного Антония Сийского, не канонизирован; основал в 50 верстах от Каргополя Спасский монастырь, в котором и игуменствовал. Скончался в 1515 г. Мощи почивают под спудом в упраздненном в 1764 г. монастыре.
   Память 15 мая (день тезоименитства).
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Строев "Списки иерархов".
  
   Серапион, преподобный Кожеезерский, основатель и строитель Кожеезерского Богоявленского монастыря в Каргопольском уезде Олонецкой епархии (1565-1611 гг.). В 1552 г., после покорения Казанского царства, многие пленные татары, в том числе и Казанский юный хан Турсас Ксаньгарович или Гавирович, поселились в Москве в доме боярина Плещеева, женатого на астраханской царице. Вместе с другими принял крещение и хан Турсас, названный при крещении Сергием. Вскоре он отправился путешествовать по монастырям, ища пустынного места для безмолвия. После 14-летнего странствования Сергий нашел на диком острове на озере Коже пустынника Нифонта и остался с ним жить. Это было около 1565 г. 18 лет Сергий подвизался в пустыне, питаясь травами и ягодами, и постригся в монашество с именем Серапиона. По ходатайству его, Кожеезерскому монастырю 30 сентября 1585 г. дана земля по 4 версты на все стороны. Он построил два храма, Богоявленский и Благовещенский, и был назначен первым строителем монастыря. Когда в монастырь стали присылать из Москвы опальных людей, то в 1595 г. Серапион писал царю, что старцам и самим питаться нечем. Монастырь был освобожден от податей и повинностей. В конце своей жизни Серапион перенес много притеснений и оскорблений от братии монастыря. В 1608 г. в монастыре учреждено игуменство, но Серапион уклонился от этого звания. Скончался он 27 июня 1611 г. Мощи его почивают сокрыто в ныне упраздненном монастыре.
   Память 27 июня.
   Лит.: Игнатий "Жития святых"; Таушева "Описание Кожеезерского монастыря".
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Никольск

  
   Тихон Крестогорский, Вохмовский, преподобный. Известий о его жизни не сохранилось, кроме того, что в 1679 году он основал в 60 верстах от города Никольска на реке Вохме Крестогорскую Тихонову пустыню, обращенную в 1764 году в приходскую церковь. Пустыня его была самая бедная, земли имела очень мало и во всё время непродолжительного (85 лет) своего существования управлялась строителями.
   Имени Тихона Крестогорского нет в Историческом словаре о святых, ни у Филарета черниговского в его сочинении "Русские святые", ни в полном месяцеслове архимандрита Сергия, но авторитет ученого составителя списка вологодских угодников митрополита Евгения ручается за то, что этот неизвестный подвижник не без основания помещен им в списки святых вологодских угодников и без всякого сомнения у митрополита Евгения были достаточные к тому основания и доказательства, нам неизвестные, а может быть и навсегда утраченные.
   Память ему 16 июня.
   Лит.: Материал сайта Вологодской епархии.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Новгород

  
   Алексий, архиепископ Новгородский. Начинает упоминаться в летописях с 1359 года, когда владыка новгородский Моисей, предчувствуя близкую кончину, обратился к новгородцам с предложением избрать себе нового владыку. Новгородцы избрали трех человек: Алексия чернеца, ключника Св. Софии, Савву, игумена Антониева монастыря и Иоанна, "Попа (т. е. иерея) Св. Варвары" и далее участь их решал жребий. "И избра Бог и Св. Софиа Святителем мужа добра, разумна о всем и расмотрелива, Алексея, его же жребий остави Бог на престоле Св. Софии..." Это случилось 15 сентября. Зимой Алексий был поставлен в диаконы тверским епископом Феодором, а в следующем, 1360 г., ездил на поставление во Владимир, где и поставлен был в архиепископы Новгороду 12 июля в церкви Св. Богородицы митрополитом Алексием. С 1362 г. Алексий упоминается как церковностроитель: 1 сентября он заложил каменную церковь Св. Рождества на сенях; в 1365 г. поставил каменную церковь Сретения на воротах в монастыре Св. Антония и др. В 1365 г. мы находим в летописях странное известие о том, что митрополит Алексий отнял епископию Новгородскую у владыки Алексия (так в Ростовской и Синодальной; по другим - у владыки Суздальского). Затем мы видим его в составе новгородского посольства к Димитрию Ивановичу Донскому в 1386 г., когда великий князь, желая покарать Новгород за постоянные набеги на его земли, предпринял поход на него, объединив под своими знаменами двадцать шесть областей. Посольство владыки окончилось ничем - великий князь мира не взял и попустошил множество селений. Однако, второе посольство, в состав которого входило два архимандрита, семь иереев и пять знатных мужей (по одному от каждого конца), сумело склонить Димитрия к миру, и он отступил от Новгорода, с условием, чтобы тот всегда повиновался ему как Государю верховному, платил ежегодно так называемый черный бор (дань, собираемую с черного народа) и внес в казну княжескую 8000 рублей за долговременные наглости своих разбойников. В 1388 г. "сойде со владычества архиепископ Новгородский Алексий нездравия ради, не преполовение, в монастырь Воскресения на Деревяницу, благословив своих детей Новгородцев; был на архиепископском престоле 28 лет, 7 месяцев". Скончался он 3 февраля 1390 г.
   Память ему 3 февраля и 14 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Анания, преподобный, иконописец Антониева Новгородского монастыря. По сказанию, он писал "дивныя иконы многих святых чудотворцев" и так строго выполнял иноческие обеты, что в течение 33 лет ни разу не выходил за ограду. Преставился он 17 июня 1581 г. Мощи его почивают сокрыто в Антониевом монастыре.
   Память 17 июня. Не канонизирован.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Андрей, преподобный, игумен Антониева Новгородского монастыря. В летописях о нем встречается два сообщения, а именно: в 1147 г. преставился в Новгороде игумен Антоний, и преемником его был избран Андрей; в 1157 г. скончался в Новгороде игумен Андрей, а на место его избран Алексий. Погребен в Антониевом монастыре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Андрей, преподобный Вишерский. Был преемником и учеником Саввы Вишерского. Известен строгой подвижнической жизнью.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Анна, великая княгиня, святая, до пострижения Ирина, в язычестве Ингигерда, супруга великого князя Ярослава I Мудрого, дочь шведского короля Олафа, преставилась 10 февраля 1051 г. Она была первой на Руси инокиней из княжеского рода. Постриглась пред кончиною, в Новгороде, куда переселилась из Киева и где провела последнее время своей жизни. Мощи ее открыто почивают в Новгородском Софийском соборе. Последнее празднование памяти св. Анны установил в 1439 г. новгородский архиепископ Евфимий, украсивший гроб ее. Макарий, митрополит новгородский (в 1663 г.), перенес мощи св. Анны из Корсунской паперти в соборную церковь св. Софии и положил на левой стороне, у северных дверей, в новой раке.
   Память 10 февраля и 4 октября.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, III, IV; Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Антоний, преподобный, римлянин, род., как сам рассказывал ученику своему Андрею, в Риме, около 1067 г., от богатых православных родителей, преставился 3 августа 1147 г. По смерти последних, видя в мире только волнения и раздоры, Антоний раздал свое имущество бедным и принял монашество, поселившись сперва в пустыни, а потом на камне, на берегу моря. По преданию, камень оторвало бурею, и Божиим изволением отшельник приплыл на нем в Новгород в 1106 г. Ознакомившись несколько с людьми и языком, Антоний явился к епископу новгородскому Никите и, рассказав ему, под условием соблюдения тайны, о своем чудесном прибытии, испросил разрешение построить монастырь на том месте, где остановился его камень. Первоначально была заложена деревянная церковь в честь Рождества Богородицы, обнесенная деревянными же стенами. На другой год, купив землю у новгородских посадничьих детей - Симеона и Прокопия - за 100 руб., Антоний начал строить соборную каменную церковь в честь Рождества Богородицы. Кроме того, он заложил другую церковь в честь Сретения Господня с трапезою. В 1119 г., по свидетельству новгородских летописей, первый храм был освящен, в 1125 году росписан. В 1128 году при освящении Сретенской церкви, Антоний был поставлен во игумена. Мощи его открыты в 1597 году, 1 июля; почивают они доныне открыто в Антониевом монастыре, в соборном храме. В первую пятницу после Петрова дня их обносят кругом собора. Из некоторых уцелевших вещей, принадлежавших некогда Антонию, видно, что они западного происхождения. Так, например, на миниатюрных медных иконах, где изображен Господь Вседержитель и Распятие, есть следующие латинские инициалы: JНS ХРS (т. е. Jеsus НоМinuМ sаlvаtоr, Хristus Раtrоnus sаnсtissiМus). Bместе с иконами при раке Антония находится каменный крест его, на верхней перекладине которого наведены мозаикою слова: Ис. Хр. Две драгоценные чаши преподобного с изображением на них четвероконечных крестов, находятся ныне в Московском Успенском соборе, куда они были переданы царем Иоанном Грозным. Из трех служебников Антония, показанных в описи 1636 г. один хранится теперь в синодальной библиотеке.
   Имеется житие в списках XVI-XVIII вв.; сочинение его приписывается игумену Андрею, ученику и преемнику преподобного Антония.
   Память 3 августа, 17 января (день тезоименитства) и в первую пятницу после Петрова дня.
   Лит.: Макарий "Археолог. описание Новгородских древностей"; Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь истор. о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Антоний, преподобный Дымский, род. в Новгороде, в конце XII века, преставился 24 июня 1224 г. Воспитанный в благочестивой семье, Антоний рано почувствовал влечение к уединенно-аскетической жизни и обратился с просьбою к преподобному Варлааму, основателю новгородского Хутынского монастыря принять его в число своих учеников. Благочестивый старец, видя в Антонии добрые задатки, исполнил его желание, и молодой инок скоро превзошел в монашеских подвигах остальную монастырскую братию. Его поразительное смирение и строгое воздержание приобрели ему общее доверие и любовь. По нуждам церковным, братия общим советом посылала его в Царьград к вселенскому патриарху Афанасию. Пять лет потребовалось Антонию для выполнения этого трудного послушания. Благополучно возвратившись из Царьграда, Антоний вскоре занял место настоятеля Хутынского монастыря, вместо скончавшегося преподобного Варлаама, успевшего пред своею смертью благословить на настоятельство любимого своего ученика. Но недолго оставался Антоний в Хутыни. Избегая людской славы, он оставил тайно обитель и на берегу Дымского озера (в 15 верстах от города Тихвина) поселился в пещере. Однако, слава о подвигах нового пустынножителя скоро распространилась, к нему стало собираться много народа и здесь, с разрешения великого князя Александра Невского, основана была обитель, где Антоний и скончался. В 1330 г. обретены его мощи, которые стояли в храме открыто до нашествия на этот край татар в 1409 г., когда братия, оберегая их от поругания, скрыла в земле. С тех пор мощи Антония почивают сокрыто. Дымский монастырь подвергался опустошению и разорению еще в 1613 г. от шведов.
   Имееется житие, составленное в конце XVIII или начале XIХ века.
   Память 17 января (чтится местно).
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Муравьев "Жития святых".
  
   Антоний, архиепископ Новгородский и Псковский, из местных именитых людей, в мире назывался Добрыня Андрейкович, преставился 8 октября 1231 г. Путешествовал в 1201 г. в Константинополь и, возвратясь с Востока, постригся в Хутынском монастыре в монахи с именем Антония. Он отличался благочестием и образованностью. Свидетельством последнего служит замечательное по обилию исторически-археологического материала описание его путешествия в Константинополь. Особенно важно сделанное Антонием описание Софийского собора и его сокровищ, расхищенных потом крестоносцами. В 1212 г. новгородцы, будучи недовольны своим архиепископом Митрофаном, самовольно и без суда отправили его на житье в Торопец, а на его место избрали Антония и отправили в Киев для посвящения. По приезде в Новгород, первым делом Антония было превращение палат своего предшественника в храм преподобного Антония. В 1218 г. из Новгорода удалился князь Мстислав, принимавший особенное участие в избрании Антония и вслед за тем обнаружились несогласия среди новгородцев относительно архиепископа. Приверженцы Митрофана, воспользовавшись временным отсутствием Антония из Новгорода, вызвали первого из Торопца, а последнему послали сказать, чтобы он шел, куда знает. Но Антоний потребовал Митрофана на суд к митрополиту в Киев, и Митрополит Матвей, посвящавший того и другого, решил, вероятно, под давлением господствовавшей тогда в Новгороде партии, Митрофану быть в этом городе, а Антония назначил на свободную перемышльскую кафедру. Чрез три года Митрофан скончался, а на его место новгородцы возвели хутынского инока Арсения. В 1225 г. Антоний опять был на новгородской кафедре, которую в 1228 году добровольно оставил и за болезнью удалился в Хутынский монастырь; его место занял опять Арсений. Однако, возникшие в Новгороде волнения снова повлекли смещение Арсения и появление на новгородской кафедре немого параличного Антония. В 1229 г., по настоянию князя Михаила, был избран новый архиепископ - Спиридон, которому и поручено было заведывать духовными делами, а Антоний отпущен на покой. Через два года он преставился и погребен в притворе Софийского собора.
   Память 10 февраля.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, III, IV, V, VII; Филарет "Обзор"; Порфирьев "История русской литературы".
  
   Антоний, преподобный Леохновский, преставился 17 октября 1611 г. Происходил из тверских бояр Вениаминовых, рано полюбил отшельничество и почему-то поселился сперва в 12 верстах от Новгорода, на р. Переходе, в Рублевой пустоши, а затем направился к пустынноиноку Тарасию, жившему около Рублевой пустыни, на Леохнове и, приняв от него монашество, построил вместе с ним храм в честь Преображения Господня. Это было около 1556 г. Царь Иоанн Васильевич Грозный по просьбе Антония дал Леохновской пустыни землю и рыбную ловлю на Ильмене. Антоний собрал около себя много иноков и служил для них образцом строгого подвижничества. Когда, в 1611 г., шведы опустошали окрестности Новгорода, то старца Антония уговорили перейти для безопасности в Новгород, где он и преставился. Погребенный первоначально в Новгороде, в церкви св. Луки, он был перенесен учениками, по освобождении земли новгородской от шведов, 12 июля 1620 г., в разоренную Леохновскую пустынь, где мощи его почивают сокрыто в Преображенской церкви, в приделе его имени, устроенном в 1788 г. Леохновская пустынь упразднена в 1764 году, а церковь обращена в приходскую.
   Имеется житие, написанное учеником его, келарем Корнилием.
   Память 12 июля (местно).
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Аркадий, епископ Новгородский, ум. 19 сентября 1165 г., в Новгороде. В апреле 1156 г. скончался новгородский епископ Нифонт и на его место единогласно был избран Аркадий; по древнему обычаю новгородцев, он, по избрании во владыки, был торжественно введен на житье в епископском доме, в котором провел два года до своего посвящения. Года за три пред тем, в 1153 г., Аркадий построил в Новгороде Успенский монастырь, называвшийся по его имени Аркажским (Аркадиевым). Игуменом этого монастыря он состоял до 1158 г., когда был возведен в сан епископа. Новгородскою епархиею он управлял всего семь лет; мощи его почивают сокрыто в Софийском соборе, в Корсунской паперти. Аркадий оставил по себе память в народе не только как образцовый пастырь, но и мудрый деятель. Пользуясь своим огромным влиянием, он неоднократно, силою своего пастырского авторитета, устранял народные волнения и примирял удельных князей, не допуская их до кровопролития.
   Память 19 октября и 10 февраля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Арсений, преподобный, Новгородский затворник, основатель новгородского Арсениева Богородицкого мужского монастыря, в мире Амвросий, род. около 1500 г. в Ржеве-Владимирове, преставился в Новгороде 12 июля 1570 г. Сын кожевенника, Амвросий с юных лет был приучен к ремеслу, в котором он помогал отцу до смерти последнего. Женившись, затем, по настойчивому убеждению своей матери, он, от природы благочестивый, не прожив и полгода с супругою, тайно ушел в Великий Новгород, откуда написал матери и жене письмо, в котором изложил причины, побудившие его уйти из мира. В продолжение первых пяти лет, проведенных им в Новгороде, он занимался кожевенною работою и тайно постился и молился. О благочестивой жизни Амвросия узнал известный в свое время строитель храмов и обителей, новгородец Федор Дмитриевич Сырков, который выразил ему готовность доставлять средства для построения новой обители. Амвросий принял иночество с именем Арсения и в 1562 г. построил обитель и храм в честь Рождества Богородицы, на торговой стороне в Ярославском дворище, на правом берегу реки Волхова. С основанием обители препод. Арсений продолжал вести жизнь строго религиозную, постоянно носил вериги. В 1570 г., царь Иоанн Васильевич, по совершении казни новгородцев, задумал построить себе дворец на Ярославовом дворище, но, узнав о пребывании здесь препод. Арсения, явился к нему предварительно с дарами и наружным смирением. Преподобный инок не устрашился обличить Иоанна Грозного за его жестокость и не принял даров его. Иоанн смолчал. 11 июля того же года, Иоанн Васильевич, собираясь идти на Псков, опять посетил Арсени и просил его благословения на предстоявший путь. "Завтра, государь, - отвечал ему затворник, - готов я в путь за тобою". Иоанн обрадовался, предполагая, что Арсений решился сопутствовать ему во Псков; но преподобный на следующее утро преставился. Он был положен в том же затворе, где жил. По обретении мощей Арсения, над ними была установлена сперва каменная часовня, а затем церковь Рождества Христова с приделом во имя св. Леонтия, епископа Ростовского. 8 мая 1785 года мощи преподобного перенесены из ныне упраздненного новгородского Арсениева монастыря в Кириллов новгородский монастырь, где они почивают сокрыто, в приделе, по правую сторону главной церкви.
   Имеется житие, написанное после 1701 года.
   Память 12 июля (общая) и 8 мая (местная).
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; "Русские святые, чтимые всею церковью или местно"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Аффоний, митрополит Новгородский. Жизнь святителя Аффония малоизвестна, на Новгородской кафедре он был предместником Никона, впоследствии патриарха. До назначения на эту кафедру св. подвижник был игуменом Борисоглебского Переяславского монастыря. 8 марта 1635 г. рукоположен в сан митрополита Новгородского и Великолукского, 7 января 1649 г., по старости и слабости зрения, отказался от управления епархией и жил на покое в Хутынском монастыре, где и преставился 6 апреля 1652 г. Тело его погребено в Новгородском Софийском соборе, в Мартириевой паперти. Этот благочестивый святитель чтится за святого, и изображение его находится на стене собора.
   Память ему 6 апреля, а также 10 февраля и 4 октября вместе с Собором Новгородских святителей.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб, Азбука, 2001.
  
   Варлаам, святой и преподобный игумен Хутынский, новгородский чудотворец, в мире Алекса Михайлович. Что он был сын богатых новгородцев, Михаила и Анны, это видно из его вкладной в основанный им монастырь. Еще при родителях он удалился в Лисицкий монастырь, но не удовольствовался этим: желая подвергнуть себя более строгим подвигам в уединении, он избрал уединенный холм на берегу Волхова, в 10 верстах от Новгорода, - Хутынь, поставил здесь келью и подвизался, нося власяницу в 18 фун. и вериги в 8 фун. Скоро народ узнал об отшельнике: на Хутынь стали приходить слушать наставления праведника, некоторые изъявляли желание жить с ним. Когда довольно набралось народу, он поставил деревянный храм Преображения Господня и при нем несколько келий. Этот монастырь Варлаам обеспечил вкладной, по которой к обители отходили воды, пашни, сенокосы, даже люди и проч. Постничество и постоянная работа - отличительные черты жизни Варлаама. Будучи строг к себе, он строго относился и к другим: даже игуменов, нередко проводивших время не только по-мирски, но и чрезвычайно порочно, он жестоко наказывал посохом; один из игуменов умер от его побоев. Варлаам дал своей обители устав, не дошедший до нас в полном виде. Слава подвигов Варлаама привлекала в монастырь людей всяких состояний. Последним деянием в жизни преподобного было построение каменного храма при обители во славу Спасителя. Тогда же преподобный почтен был саном игумена. Скончался он в 1192 г.
   Церковь чествует память его 6 ноября, а в Новгороде, кроме того, в первую пятницу после недели Всех Святых по Пятидесятнице. В Новгороде следы чествования Варлаама встречаются уже в конце XIII века, но церковное празднование в честь его началось в Москве, а затем и по всей России, только в 1461 г.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., III, IV, V, VI, VII; Барсуков "Источники русской агиографии"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Филарет "Русские святые".
  
   Василий, святой, архиепископ Новгородский и Псковский (в мире Григорий Калека); мощи его находятся в Софийском соборе. До избрания в сан архиепископа он совершил путешествие на Восток по святым местам, что видно из его "Послания о рае". Время архиепископства его (1329-1352) совпало с тяжкими для Новгорода обстоятельствами и несчастиями всякого рода. Новгород, только что успевший оградить себя от тверских князей при помощи кн. московского, начал страдать от Москвы. Иван Данилович Калита сильно теснил Новгород, и владыке Василию пришлось быть предстателем перед ним за свободу своего родного города. А между тем в Пскове проявилось желание приобрести самостоятельность от Новгорода, и это прежде всего высказалось в стремлении псковичей иметь своего особого епископа, продолжавшемся и после того, как им было в том отказано митрополитом Феогностом. В самом Новгороде были многие нестроения и вражда между партиями, и владыка являлся их миротворцем. Так было, например, в 1344 г., при избрании нового посадника. Богатая софийская казна, по распоряжению Василия, щедро отпускала средства на дела благотворительности и на украшение города. В 1337 г. разливом Волхова разрушен был мост, соединявший обе стороны Новгорода, и между сторонами пошли пререкания о постройке нового моста, угрожавшие кровопролитием: Василий построил мост на счет владычной казны. В 1340 году сильный пожар произвел великое опустошение в Новгороде; на обеих сторонах сгорело множество домов и лавок, 48 деревянных и три каменные церкви, погорел кремль, владычьи палаты, Софийский собор. Василий возобновил стены Софийского собора, покрыл его свинцом, устроил новый иконостас, из своей казны помогал возобновлять погоревшие церкви и опять устроил Волховской мост. Сам владыка занимался живописью и своим мастерством украшал храмы: еще и поныне цела икона кн. Бориса и Глеба его мастерства, в Борисоглебской церкви. Патриотическая и благотворительная деятельность св. Василия заслужила ему великое почтение и любовь новгородцев. Он был почтен и в Константинополе: в отличие от других русских архиереев константинопольский патриарх прислал ему крестчатые ризы и белый клобук, о котором впоследствии составилась целая повесть, с определенной целью - возвеличить Новгород сравнительно с Москвою. Когда от шведского короля Магнуса пришли послы в Новгород с вызовом на диспут о вере, владыка ответил: "Если хотите знать, какая вера лучше: ваша или наша, пошлите за этим к патриарху - мы приняли веру от греков". Деятельный пастырь не был искусным богословом, что, между прочим, заметно в его известном "Послании к Феодору, епископу тверскому, о рае". Он усердно доказывал Феодору, что рай, в котором жили первые люди, цел и существует на Востоке, а место мучений многие видели на Западе. Послание это важно для характеристики наивности наших грамотеев, черпавших отовсюду всякие небылицы. Самая смерть Василия свидетельствует об его любви к пастве. В 1352 г. появилась во Пскове страшная зараза - "черная смерть", и в короткое время произвела в городе великое опустошение. Псковичи, подавленные горем и страхом, просили архиепископа, которому прежде много досаждали непослушанием, прибыть к ним и помолиться за них и вместе с ними. Владыка прибыл немедленно, совершил богослужение в трех церквах, обошел город с крестным ходом и утешил псковичей. Здесь он заболел, и скончался на обратном пути в Новгород, в обители Архангела, при устье р. Узы, впадающей в Шелонь, 3 июля 1352 г.
   Память совершается 3 июля и общая 10 февраля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Владимир Ярославич, князь новгородский, сын вел. кн. Ярослава I Владимировича, род. в 1020 г., на новгородское княжение посажен по одним летописям - в 1030 г., а по большинству - в 1034 г. В 1042 г. с новгородским войском Владимир совершил победоносный поход на Ямь или Финляндию, а в следующем 1043 г. ходил на Византию, чтобы наказать греков за убийство какого-то знатного русского человека. Когда подошли к Дунаю, русь советовала Владимиру действовать на суше ("станем зде на поли"), между тем как варяги предлагали идти к городу (Константинополю) в судах. Император Константин Мономах предлагал через послов удовлетворение, в виде наказания убийц, но юный князь не принял этого предложения. Встреча неприятелей произошла в море. Греческие галеры врезались в середину русского флота и греческим огнем зажгли несколько судов. Чтобы спастись от огня, русские снялись с якорей, но поднявшаяся буря разметала их ладьи и многие потопила; судно Владимира также пошло ко дну, и он с трудом спасся. В погоню за Владимиром император послал флот; греческие галеры обогнали князя, но Владимир окружил их ладьями, поразил их наголову и со множеством пленных возвратился в Киев. Летописи отмечают, затем, что Владимир заложил нынешний Софийский собор в 1045 г., а достроил и освятил его в 1051 г. Он скончался в 1052 г., оставив сына Ростислава, князя тмутораканского. В 1439 г. новгородский архиепископ Евфимий установил праздновать память его ежегодно 4 октября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VI, СПб., 1892.
  
   Геласий, третий игумен новгородского Антониева монастыря. Пал вместе с братией в 1570 г. от рук опричников. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид, "Святая Русь".
  
   Георгий, блаженный, Христа ради юродивый Новгородский. Скончался в конце XIV столетия. Сведения о жизни не сохранились, место погребения не известно.
   Память 3 ноября и 23 апреля (день Св. Георгия).
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Герман, святой, епископ Новгородский, по свидетельству епископа Симона в послании к Поликарпу, был пострижен в Киево-Печерском монастыре. Он считается основателем Спасского, так называемого "Германеча", монастыря в Берестове под Киевом, и к нему относят известие летописи об участии в перенесении мощей Бориса и Глеба в 1072 г. "Герьмана Святаго Спаса игумена". В 1078 г. он был поставлен в епископы Новгородские митрополитом Ефремом. "Летописи, говорит протоиерей П. И. Тихомиров, ничего не говорят о его деяниях, но тем не менее добрая о нем память, которая осталась в народе и прошла ряд веков, может служить верным отголоском добрых его дел". По преданию, он основал Петропавловский женский монастырь на Синичьей горе в Новгороде. Герман скончался в 1096 (1095) г. в Киеве. Есть мнение, не основанное, впрочем, ни на Киевском Патерике, ни на списке святых, почивающих в Киевских пещерах, что Герман почивает в Антониевой пещере; но большинство согласно с прот. Тихомировым, утверждающим, что "любившая Германа паства не захотела расстаться с драгоценными останками своего архипастыря и потому тело Германа было привезено в Новгород". Местом его погребения считается Мартириева паперть Софийского собора.
   Память его совершается вместе с собором других Новгородских угодников 10 февраля.
   Лит.: Голубинский "История канонизации"; Толстой "Книга, глаголемая Описание о российских святых"; Тихомиров П. И. "Кафедра Новгородских Святителей"; Здравомыслов "Иерархи Новгородской епархии".
  
   Гликерия, праведная дева Новгородская, по преданию, дочь старосты Легощей улицы Пантелея, жила в первой четверти XVI века. 14 июля 1572 г. на Легощей улице за церковью Флора и Лавра нашли гроб "верх земли" и в гробу тело неизвестной женщины, "цило (цело), а не все, а руци на крест согбены". Одна "жена старая" заявила архиепископу Леониду, что в этом гробе положена "девица, именем Гликерия, староство Пантелия тоя ж улици Легощи", и что на ее памяти эту девицу "тут провожали лет с пятьдесят". Архиепископ торжественно, "со кресты", перенес гроб в церковь Флора и Лавра и "молебн пел" самой Гликерии, как принимает "за вероятнейшее" проф. Голубинский. Перенесение мощей, по свидетельству летописи, сопровождалось исцелением сына подъячего Сувора Богдана; в ознаменование этого радостного события "звонили у владыкы того дни в колоколы весь день". Под 11 августа того же года в летопись занесено новое "прощение", т. е. исцеление, "от девицы на Легощи улицы", "простила человека очима", т. е. больного глазами или слепого. Тело Гликерии покоится сокрыто в вышеупомянутой церкви Флора и Лавра на Софийской стороне.
   Память ее совершается местно 13 мая, в день ее именин (на память мученицы Гликерии), а не 23, как принято некоторыми.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., III; Голубинский "История канонизации"; Толстой "Книга, глаголемая Описание о Российских Святых" и "Святыни и Древности Великого Новгорода"; Павел Тихомиров "Сказание о Новгор. Чуд. Св. Иконе Знамения Божией Матери с приложением истор. сведений о св. угодниках Новгородских"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Григорий (в мире Гавриил), архиепископ Новгородский, брат архиепископа Иоанна, в связи с церковно-строительной деятельностью которого в основном и упоминается. Так, в 1179 г. 21 мая они заложили каменную церковь Благовещения, а завершили 25 августа; в 1180 г. заложили каменную церковь на воротах Благовещенского монастыря; в 1184 г. заложили каменную церковь Св. Иоанна на торговой площади. В 1186 г., когда Иоанн скончался, князь и народ избрали Гавриила на его место; 29 марта 1187 г. он был поставлен в архиепископы Новгороду, и возвратился в него 29 мая. 4 июня 1189 г. Гавриил святил церковь Успения в Аркадьевском монастыре и соорудил новую Трех Отроков на Жатуни. Скончался Григорий 24 мая 1193 г. и был погребен в притворе Св. Софии подле брата.
   В Новогородских летописях упомянуты еще ряд церквей, заложенных или освященных им.
   Память его 10 февраля (общая с братом).
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Димитрий, игумен Спасо-Хутынского монастыря. Скончался 11 февраля в XVII веке и погребен в том же монастыре. Память его 11 февраля. Так у архимандрита Леонида. Профессор Е. Голубинский сообщает, что в списке игуменов Хутынского монастыря нет ни одного игумена с именем Димитрий.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Евфимий, святой, архиепископ Новгородский, в мире Иоанн, родился в Новгороде, где и воспитан; пострижен 15 лет в монастыре Св. Николая, что на урочище Вяжнище, и взят в дом архиепископа новгородского Симона. По кончине архиерея, Евфимий жил в Хутынском Спасском монастыре; потом сделан игуменом в монастырь Богородицкий, что на Лисице горе, и, наконец, рукоположен в архиепископа новгородского. Он преставился 11 марта 1458 г. В день кончины Евфимия церковь совершает память его. Мощи святителя почивают под спудом в Соборной церкви Важицкого или Вяжского монастыря. Эта обитель, основанная еще в 1411 г. монахами Игнатием, Евфросином, Галактионом и Пименом, увеличена Св. Евфимием. Он построил в монастыре, в 1457 г., каменную Соборную церковь, вместо деревянной, во имя Св. Николая Чудотворца, а в 1439 г. другую, каменную же, во имя Иоанна Богослова, с теплой трапезой и со всеми монастырскими службами.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Ефрем, преподобный Перекомский, новгородский чудотворец, родился 20 сентября 1412 г., близ Кашинского Успенского девичьего монастыря; при крещении наречен Евстафием; родители его известны только по имени: отец Стефан и мать Анна. Евстафий, в юных еще летах, показывал собою пример кротости и строгого воздержания. Жизнь уединенная влекла его к себе. Вот причина, заставившая его покинуть дом родительский и поселиться в калязинском Троицком монастыре. Тщетно родители убеждали юношу возвратиться к ним; Евстафий и их успел склонить к монашеству. Они кончили жизнь отшельниками. Прожив в монастыре три года, он явился, по чудесному откровению, в обитель преп. Саввы Вишерского, и там, на 25 году от рождения, пострижен (в 1437 г.) под именем Ефрема. То же чудесное откровение заставило его удалиться в пустыню. Получив благословение преп. Саввы, пришел он (в 1450 г.) на озеро Ильмень, к устью реки Веренды, и на берегу речки Черной поставил келью. Вскоре прибыл к преп. Ефрему старец Фома с двумя иноками и поселился близ его кельи, а потом начали селиться тут же и другие отшельники. По просьбе их, Ефрем, как начальник обители, принял в Новгороде от архиепископа Евфимия сан священства. По возвращении из Новгорода, соорудил церковь на острове близ реки Веренды, во имя Богоявления Господня, а для удобнейшего доставления монастырю воды прокопал в озеро Ильмень проток; от того и монастырь назван Верендовским, Перекопским или Перекомским. Для построения же храма каменного во имя Св. Николая Чудотворца, Ефрем посылал к великому князю Василию Иоанновичу иноков с прошением о присылке каменщиков. Церковь совершена в 1466 году. Он преставился 26 сентября 1492 г. и погребен в новом храме во имя Св. Николая. Житие преп. Ефрема написал ученик его, игумен Роман. Монастырь Перекомский, по причине весенних наводнений, переведен, по берегу озера Ильменя, на другое место, именуемое Клинково. В это время над гробом Ефрема устроена была часовня, ибо церкви монастырские были разобраны. 16 мая 1545 года мощи преп. Ефрема были перенесены на новое место обители. В 1795 г. устроена для мощей рака; в 1806 г. она возобновлена. Ныне мощи Ефрема почивают в монастырской церкви, во имя Св. Николая, в приделе, во имя преп. Ефрема устроенном. В 1611 г. Перекомский монастырь был разорен шведами и долго оставался в запустении. Он возобновлен в 1672 г. боярином Романом Федоровичем Боборыкиным. В 1796 г. по указу Святейшего Синода велено было перевести из Розважского (новгородского) монастыря строителя с братьею в заштатный Перекомский, а в 1802 г., по указу же Синода, оба штата монастырские соединены в один, под названием Розважского Перекомского монастыря.
   Память его 26 сентября, а также в день перенесения мощей.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Псалтырь следованная и Месяцеслов 16 мая.
  
   Зиновий Отенский, инок Отенского монастыря в 50 верстах от Новгорода, один из видных деятелей русской церкви; скончался в 1568 году. Он был учеником и сотрудником известного исправителя богослужебных книг Максима Грека и отличался широким и просвещенным взглядом на вещи. По невежству тогдашнего общества, Максим Грек и его деятельность были осуждены на соборе 1525 года, а ученики и сотрудники его заточены в монастыри, в числе последних был и инок Зиновий, сосланный в 1526 г. в Отенский монастырь, от которого получил свое прозвание и в котором подвизался более 40 лет. Последние годы своей жизни он посвятил литературной деятельности, отвечавшей прямым запросам тогдашней жизни. Он был писателем плодовитым, но не по числу написанных им произведений, и по объему его трудов и той видимой легкости, с какой давалась ему литературная работа. После него остались выдающиеся для того времени образцы церковно-учительной и богословско-полемической литературы, главным образом против распространившейся тогда ереси Феодосия Косого, отрицавшего Св. Троицу, божество Иисуса Христа, предания церковные, почитание св. икон и проч. По запросу смущенных новым учением и не знавших, от Бога ли оно и как нужно веровать, чтобы спастись, Зиновий написал два сочинения: а) "Истины показание к вопросившим о новом учении" (против заблуждений Феодосия Косого доказательства бытия Божия, учение о св. Троице, о Сыне Божием, о почитании св. икон, о призывании святых и почитании мощей, защита церковной обрядности и иерархии, по вопросу о монашестве и монастырских имуществах) и б) "Многословное послание на зломудрие Косого". Кроме того, ему принадлежат "Похвальное слово на открытие мощей Новгородского святителя Никиты" и "Слово на открытие мощей архиепископа Новгородского Ионы". Все сочинения написаны им в 1564-1568 гг. Ему же приписываются: "Похвальное слово св. кн. Михаилу и боярину Феодору черниговским", "Похвальное слово в честь св. Зосимы и Савватия" и "Шестоднев", которые, однако, не принадлежат Зиновию, как доказано это в исследовании Калугина.
   Не канонизирован.
   Лит.: Калугин Ф. "Зиновий, инок Отенский, и его богословско-полемические и церковно-учительные произведения", СПб., 1894; Макарий "История русской церкви"; Соловьев "История России".
  
   Иаков, святой, праведный, мученик Менюжский, младенец; жил и был убит вместе с младшим братом своим, Иоанном, в новгородской области, в 1566-1569 гг. Обстоятельства жизни неизвестны; мощи открыты в конце XVII в.
   Память 24 июня.
   Лит.: Гр. Толстой "Книга, глагол. опис. о рос. святых".
  
   Иаков, блаженный Боровичский; мощи свидетельствованы в 1545 г. архиепископом новгородским Феодосием; время жизни и подвигов неизвестно; мощи еще в середине XV в. уже находились на берегу реки Мсты и были почитаемы окрестными жителями; при патриархе Никоне перенесены в Иверский монастырь, на р. Валдае.
   Память 23 октября.
   Лит.: Гр. Толстой "Книга, глагол. опис. о рос. святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Иоаким (Корсунянин), святой, первый епископ новгородский, с 989 г., умер в 1030 г. Биографические сведения о нем очень скудны. В летописях новгородских сообщается, что великий князь Владимир взял Иоакима в епископы новгородские непосредственно после своего крещения в Корсуне; Иоаким и крестил народ в Новгороде. В 989 г. он построил в Новгороде первую каменную церковь во имя Богоотец Иоакима и Анны. Церковь эта впоследствии, при построении каменного Софийского собора, в княжение Ярослава Мудрого, вошла в состав этого собора и образовала южный придел его. В 1699 г., октября 12, при митрополите новгородском Иове были обретены мощи архиепископа Иоакима, перенесены в Софийский собор и погребены в "Золотой паперти", подле гробницы епископа Луки. Личность Иоакима представляет особый интерес ввиду тесно связаного с ней вопроса о так называемой "Иоакимовской летописи", которая до сих пор еще остается загадкой для русской историографии. Об летописи этой говорит В. Н. Татищев в своей "Истории Российской"; он указывает на нее в доказательство того положения, что "бессомненно прежде Нестора, и задолго, писатели были". Татищев подробно рассказывает, как попала в его руки эта летопись и приводит из нее два отрывка, основываясь на которых приходит к заключению, что летопись эту писал именно Иоаким, первый епископ новгородский. Впоследствии исследователи пришли к выводу, что летопись эта является позднейшей компиляцией.
   Память 10 февраля и 4 октября.
   Лит.: "Новгородские летописи", изд. 1879 г.; Голубинский "История русской церкви".
  
   Иоанн (Илия), святой, архиепископ новгородский, умер 7 сентября 1186 г.; мощи покоятся в Новгородском соборе. Был священником при храме св. Власия, на Волосовой улице, в Новгороде; в 1163 г., уже постриженный с именем Иоанна, по смерти епископа Аркадия, был избран в епископы новгородские. В 1165 г. по ходатайству новгородцев, митрополит киевский Иоанн возвел его в преемственный сан архиепископа. С его именем связаны легенды об избавлении Новгорода от нападения великого князя Андрея Боголюбского: новгородцы, отразив его нападение, приписали свою победу чуду пресвятой Богородицы: во время осады города архиепископ Илия услышал голос, повелевавший ему вынести на стену икону пресв. Богородицы, находившуюся в храме Спаса; когда это было исполнено, суздальцы, пораженные страхом, бежали. Победа эта сделалась любимым воспоминанием новгородцев и народное представление помнит св. Илью-Иоанна как орудие чуда от иконы Богородицы. Внутренняя деятельность его ознаменовалась построением многочисленных храмов; в 1170 ., совместно с братом своим Гавриилом, будущим преемником его на архиепископской кафедре, он основал Благовещенский монастырь. Мощи его обретены в 1439 г. при архиепископе Евфимие. Он оставил после себя несколько сочинений, но вопрос о них доселе не выяснен.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии"; "Русская историческая библиотека", VI.
  
   Иоанн, святой, праведный, мученик Менюжский, младенец; жил и был убит вместе с старшим братом своим, Иаковом, в новгородской области, в 1566-1569 гг. Обстоятельства жизни неизвестны; мощи открыты в конце XVII в.
   Память 24 июня.
   Лит.: Гр. Толстой "Книга, глагол. опис. о рос. святых".
  
   Иона, святой, архиепископ новгородский, скончался 5 ноября 1470 г. Оставшись семи лет сиротой, воспитывался у вдовы Натальи Медоварцевой, которая отдала его "в научение грамоте дьяку", а затем принял монашество в Отенской пустыне. С 1459 г. до самой смерти занимал новгородскую кафедру. В церковных делах отличался самовластием. В Новгороде построил церковь во имя великомученика Димитрия и св. Сергия Радонежского, а в Отинской пустыне - каменную церковь во имя трех святителей. Мощи почивают в Отенской пустыне. Канонизирован в 1549 г.
   Лит.: Толстой, гр. М. "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Исаак Алфанов, преподобный, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иулиания, мать Николы Качанова. "На Софийской стороне Великого Новгорода, при церкви св. Пантелеймона (Николо-Кочановской), находятся две часовни. Одна из них на восток от церкви, на прежнем кладбище Яковлевского собора, означает место погребения праведной Иулиании, родительницы блаж. Николая, скончавшейся 21 декабря 1384 года. Рака прав. Иулиании новая. На прежней раке была следующая надпись: "преставилась прав. Иулиания в лето 6892 (1384) при в. кн. Московском Димитрие Иоанновиче Донском, при митрополите Московском Киприане, при архиепископе Новгородском Алексее, погребена на сем месте, где и ныне почивает под спудом. За любовь Господню, преподобная, покоя желание возненавидела еси, но молитвами твоими сопротивных шатание раззори". В часовне ежегодно совершается панихида 21 декабря. Прав. Иулиания не канонизирована".
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
   Кирилл Алфанов, преподобный, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Кирилл, преподобный игумен Новгородский. По Леониду, основатель Кириллова монастыря, о котором в I Новгородской летописи сказано под 6704(1196) годом: "заложиста церковь камяну святого Кюрила в монастыри на Нелезене Къснятин и Дъмитр братеника, на Лубянчей уличи, и начаша делати месяца Априля, а коньцяша месяца Июля в 8, на святаго Прокопия; и святи ю владыка Мантурии 29 генваря в 12, и бысть радость крестианом, а Къстянтину и Дъмитру вечная память". Остров Селезнев (Нелезен) круглопродолговатый и возвышенный; окружен реками с правой стороны Волховцем, а с левой Левошнею, и в весеннее время окружен бывает водою.
   Память ему (по Кайдановскому) 13 октября.
   Лит.: архимандрит Макарий, "Археологическое описание церковных древностей в Новгороде и его окрестностях".
  
   Климент Алфанов, преподобный, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Константин, преподобный, игумен Косинский. В самом конце XII в. он переселился из новгородского монастыря Варлаама Хутынского в уединенное место на слиянии рек Полисты и Снежны, в 3 верстах от Старой Руссы, и основал Косинский свято-николаевский монастырь, в котором был первым игуменом. Скончался 29 июля 1240 г.
   Память его 29 июля.
   Лит.: "Краткие сведения о препод. Константине, игумене Косинском", СПб., 1882; "История и древности в Косинском св. Ниолаевском монаст.", СПб., 1880.
  
   Козьма, преподобный Косинский, сподвижник преподобного Константина Косинского. Был иноком в новгородском монастыре преподобного Варлаама Хутынского. В самом конце XII века, вместе с преподобным Константином, переселился на уединенный остров, в 3 верстах от г. Старой Руссы, и там они основали Косинский монастырь. Константин, умирая в 1240 г., передавал Козьме игуменство, но он отказался от этого звания и продолжал подвижническую жизнь простым иноком. Когда он скончался, неизвестно. Мощи его, вместе с мощами препод. Константина почивают сокрыто в древней церкви упраздненного монастыря.
   Память 29 июля.
   Лит.: "Краткие сведения о препод. Константине, игумене Косинском", СПб., 1882; "История и древности в Косинском св. Ниолаевском монаст.", СПб., 1880.
  
   Ксенофонт, преподобный Робейский, местно чтимый, скончался 26 июня 1262 г. Ученик преп. Варлаама Хутынского, был настоятелем Хутыня монастыря после преп. Антония, затем отошел в уединение и основал пустынь на р. Робейке, в 18 верстах от Новгорода; в этой пустыне сокрыто почивают его мощи.
   Память 26 июня.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Леонтий, основатель Кариховского монастыря в Новгородском уезде, скончался 18 июля 1492 г. Мощи его почивают в бывшей монастырской, ныне приходской церкви. Житие его неизвестно.
   Память 18 июля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Лука св., по прозванию Жидята, или Жирята, а по некоторым Вежета или Желдата, второй епископ Новгорода (1036-1059 гг.). Профессор Малышевский в названии Луки Жидятою видит указание на еврейское происхождение его. С мнением его согласен и проф. И. А. Шляпкин, но большинство наших русских ученых признают еп. Луку русским по происхождению, в частности, новгородцем. По мнению академика А. И. Соболевского, "Жидята" мирское, а не христианское имя еп. Луки, от обычного в древнем Новгороде Жидислав. Кем был в Новгороде Лука до поставления во епископа, об этом нет положительных сведений; несомненно одно, как новгородец знатного происхождения и отличавшийся выдающимися способностями и отличным образованием, он был известен великому князю Ярославу и пользовался его расположением. Полагают, что образование свое епископ Лука получил в школе своего предшественника - епископа Иоакима Корсунянина. Неизвестен точно и год поставления его в епископа Новгородского; существуют различные мнения ученых по этому вопросу: указываются годы: 1030 по 1037. Но так как все летописи согласно показывают, что Лука был епископом 23 года, и почти все наиболее достоверные годом смерти считают 1059 г., то временем избрания и рукоположения его нужно признать 1036 год. В этом году прибыл из Киева в Новгород великий князь Ярослав и привез с собой на Новгородское княжение старшего сына своего 14-летнего Владимира и избрал епископом Новгородским Луку Жидяту, с тем, конечно, чтобы он был главным советником и руководителем юного князя в деле управления обширною Новгородскою землею. До того же времени управлял новгородскою паствою ученик епископа Иоакима и учитель новгородской школы нареченный епископ, но не посвященный в этот сан Ефрем. Последний, согласно завещанию епископа Иоакима и общественному мнению новгородцев, должен был быть преемником его, но не был рукоположен в сан епископа потому, что не отвечал политическим и просветительным целям великого князя Ярослава. Епископ Лука был первым русским архипастырем-проповедником и в заботах о книжном просвещении новгородцев поддерживал устроенную Ярославом в 1030 году школу. Есть даже мнение, что он, как знаток греческого языка, переводил с него на славянский язык церковные книги. Епископ Лука любил церковное благолепие и прилагал все свое попечение к построению храмов Божиих. Вместе с князем Владимиром Ярославичем он был строителем знаменитого Софийского собора, который освящен им был в присутствии великого князя Ярослава 14 сент. 1050 года. При нем богатый новгородец сотник Сотко построил каменную церковь во имя свв. Бориса и Глеба внутри кремля, на месте сгоревшей в 1045 году деревянной Софийской церкви. Можно не без основания думать, что некоторые из существовавших в Новгороде в конце XI века храмов и монастырей были построены при нем. Девятнадцать лет мирно правил своею епархиею епископ Лука, но в 1055-м году он был оклеветан своим холопом Дудиком и его двумя сообщниками в "неподобных речах", вызван в Киев, осужден митрополитом и пробыл в заточении три года. Неизвестно, в чем состояло обвинение, но возможно предполагать, что он был обвинен в какой-либо ереси, или в недобром отзыве о великом князе Изяславе Ярославиче, или митрополите. Когда клевета открылась, епископ Лука был оправдан и отпущен к своей пастве, но по пути в Новгород на реке Копысе скончался 15 октября 1059 года. Тело его было привезено в Новгород и погребено за Софийским собором, но спустя 500 лет по преставлении его, 22 марта 1558 года, при расширении Иоакимовского придела, были обретены мощи его, перенесены архиепископом Пименом в Софийский собор и положены в Мартириевой паперти, где и в настоящее время покоятся под спудом. Епископ Лука причтен Русскою церковью к лику святых, память его местно празднуется 4 октября и 10 февраля.
   Епископу Луке Жидяте приписывается учеными открытое и изданное в "Русских Достопамятностях" Р. Ф. Тимковским "Поучение к братии", которое П. М. Строев, неизвестно почему, считает позднейшим произведением. Но уже проф. Тимковский, основываясь на надписании поучения: "Поучение архиепископа Луки к братии", поставил вопрос: "точно ли Лука Жидята, а не какой-либо его соименник был сочинителем сего поучения", как сказано в двух списках летописи, поместивших поучение под 1058 годом вслед за известиями о Луке Жидяте?
   Из таких соименников Тимковский указывал на Луку, епископа Белгородского (XI в.), и Луку, епископа Ростовского (XII в.). В настоящее время, когда стали известными отдельные списки поучения (вне летописи) и оказалось, что имя Луки поучение носит только в некоторых списках 4-й Новгородской летописи, где помещено под 1058 г., а в списках XV-XVI века, не зависящих от летописи: Проложном, Софийском и других оно анонимно, будучи надписано: "Поучение святых апостол о спасении души" или "поучение Иерусалимское" и т. п., Н. К. Никольский пришел к заключению, что "для решения вопроса о действительном авторе предстоит предварительно выяснить: а) в каком взаимоотношении стоят тексты поучения - летописный и нелетописный, пользовался ли летописец последним, или нелетописный текст явился позже летописного и б) насколько распространен был внелетописный текст поучения". При этом тот же профессор обращает внимание ученых на тот факт, что содержание памятника довольно общее и "соприкасается с обширною группою подобных произведений, вращавшихся в русской книжности и стоявших в связи с покаянною дисциплиною". На этом основании Е. В. Петухов говорит: "Мы не можем сказать, чтобы имели перед собою в данном случае совершенно неоспоримый литературный факт". Попытку разрешить указанную проф. Никольским задачу мы имеем в статье С. Бугославского: "Поучение епископа Луки Жидяты по рукописям XV-XVII вв. (Из филологического семинара проф. В. Н. Перетца)". Автор этой статьи, обследовав все известные списки "поучения" Луки Жидяты, пришел к выводу, что "архетип летописных списков старше архетипа сборников и последний восходит к тексту одного из списков Новгородской 4-й летописи. Если же летописный текст "Поучения к братии" старше нелетописного, то и надписание его "Поучение архиепископа Луки к братии" следует считать исконным и заслуживающим доверия, в противоположность всем надписаниям в сборниках. Поучения же увещательно-назидательного характера, вращавшиеся в русской книжности и стоявшие в связи с покаянною дисциплиною, хотя по содержанию могут быть сближаемы с наставлением Луки Жидяты, однако не могли быть источником его "Поучения к братии", или же пользоваться им".
   Лит.: Тихомиров П. И. "Кафедра новгородских святителей"; Добромыслов В. "Святый Лука Жидята, вторый епископ Новгородский"; Макарий "История Русской церкви" и др.
  
   Макарий, преподобный, римлянин, игумен бывшей Макарьевской пустыни, в 110 верстах от Новгорода, на р. Луке или Гнезне (Вологодского уезда). Мощи его почивают под спудом в Успенской церкви. Не канонизирован.
   Память 15 августа и в воскресенье 3-й недели Великого поста.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Макарий, преподобный, пустынник, основатель пустыни, бывшей на Мье (Чме?) реке, от Новгорода 40 поприщ. По всей видимости, имеется в виду основатель упраздненной Макарьевской пустыни, которая находилась в Лугском уезде Санкт-Петербургской губернии в 60 верстах к западу от Новгорода и в 20 верстах к югу от Луги. Сведений о жизни не сохранилось. Погребен, предположительно, на месте основанной им пустыни.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Макарий, преподобный Менюжский. Инок Макарий возродил Троицкий Менюжский монастырь. Произошло это несколько лет спустя после погребения и обретения мощей святых отроков Иакова и Иоанна. Направляясь из Пскова в Новгород, инок Макарий проходил мимо того места, где почивали мощи святых отроков. Внезапно его поразила лютая болезнь, на избавление от которой не было никакой надежды. В таком тяжком и горьком положении он кое-как добрался до мощей святых, помолился перед ними со всем усердием и верою - и тотчас получил исцеление. Будучи преисполнен глубочайшей благодарности к святым отрокам за полученную от них милость, Макарий решился остаться при мощах их с намерением употребить все свое старание на изыскание средств к возобновлению бывшего Менюжского монастыря. По милости Божией, по молитвам святых угодников Его и усердием Макария удалось возобновить Троицкий Менюжский монастырь, который действовал до 1764 г. По упразднении его в 1764 г. осталась деревянная церковь Святой Троицы с приделом в честь святых отроков Иакова и Иоанна. Скончался ок. 1684 года.
   Память его празднуется месяца июня в 24-й день.
   Лит.: Сказание об отроках Иакове и Иоанне Менюжских и Дополнительные сведения к нему.
  
   Мартирий, преподобный Зеленецкий (Великолуцкий), был родом из г. Великие Луки. Десяти лет осиротел и воспитывался священником Благовещенской церкви, Боголепом. Приняв иноческий образ семь лет подвизался Мартирий в Великолуцкой Сергиевой обители под руководством своего духовника. Желая уединенных подвигов, он удалился в пустынное место за 60 верст от Великих Лук, а затем еще дальше, на остров зеленый, что в 58 верстах от Новой Ладоги. Там Мартирий поставил келью. Узнав о строго отшельнике, подвизающемся на острове, к св. Мартирию стали приходить иноки. Благочестивый новгородский боярин Феодор Сырков, устроивший до 12 монастырей, построил в Мартириевой пустыни храм Благовещения. Около 1570 г. Мартирий принял священнический сан и стал игуменом в устроенной обители (в том же году Феодор Сырков принял мученический венец, будучи умерщвлен Иоанном Грозным). Поминая его в молитвах, преподобый Мартирий терпеливо переносил лишения и скорби времени.
   Преподобный Мартирий был прославлен даром исцеления. В 1595 г. в Твери он исцелил сына царя Симеона Бекбулатовича, возложив на грудь умирающему Тихвинскую икону Божией Матери. За полтора года до кончины преподобный Мартирий полностью отдался безмолвию. Вырыв могилу, он поставил себе гроб, у которого со слезами молился. 1 марта 1603 г. преподобный причастился Святых Христовых Тайн и преставился ко Господу. Мощи преподобного Мартирия покоились сокрыто в нижнем храме во имя св. Иоанна Богослова Троицкого собора Зеленецкого монастыря. В 1612-1613 гг. монастырь был разграблен и подожжен шведами. Гробница преподобного была восстановлена митрополитом новгородским Корнилием, бывшим игуменом обители, который, находясь на покое здесь, написал житие и составил службу св. угоднику.
   Память 1 марта.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб, 1994.
  
   Мартирий, архиепископ Новгородский, родом происходил из г. Русы. Был избран на место умершего архиепископа Гавриила в 1193 г.; поставлен в Киеве 10 декабря, а в следующем, 1194 г. 16 января прибыл в Новгород. В летописи упоминается в связи с борьбой за Новгород Ярослава Владимировича и Всеволода Георгиевича, когда в составе новгородского посольства ездил к последнему во Владимир с просьбой дать им своего сына на престол. Он скончался 24 августа 1199 г., не доехав до Владимира, вблизи Осташкова: "и яко быша на озере Серегери, преставися Августа 24, и привезоша и, и положиша в притворе Св. Софии". Летописи также говорят о его церковно-строительной деятельности: в 1195 г. 4 мая заложил церковь Богоматери на городских воротах, а осенью храм воскресения в монастыре; в 1197 г. - на острове церковь Св. Никифора.
   Память его совершается общая 10 февраля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Михаил, преподобный Клопский, юродивый, новгородский чудотворец. Скрывая свое знаменитое происхождение, он принял на себя Христа ради юродство, оставил Москву, и в рубище явился (23 июня 1408 г.) к игумену Феодосию, в монастырь Клопский, отстоящий в 15 верстах от Новгорода. Принятый в число иноков, он вскоре сделался примером благочестия и самоотвержения. Начали говорить о святости жизни Михаила, прославлять добродетели смиренного инока, и никто бы не узнал о знатности рода его, если бы Константин Димитриевич, брат великого князя московского Василия Димитриевича, при посещении монастыря Клопского не признал бы в юродивом ближайшего своего родственника, без вести пропавшего. Михаил преставился 11 января 1452 года и погребен в монастырской Троицкой церкви. Иждивением князя Константина Димитриевича игумен Феодосий построил, в 1419 году, вместо бывшей деревянной, каменную церковь Святой Троицы. В 1562 году сей храм разрушен и вместо него выстроен новый, каменный; в 1614 году монастырь и церковь разорены шведами, но в 1641 году возобновлены. Ныне здание монастырское все каменное; посреди монастыря стоит собор Троицы, в котором у южной стены почивают мощи Св. Михаила, под спудом; над ними рака бронзовая позолоченая, устроенная в 1806 году. В Клопском монастыре показывают колодезь, коего источник извел Св. Михаил молитвами своими, еще при жизни своей, во время трехлетней засухи. Сей угодник, одаренный даром пророчества, предсказал Новгороду о его падении. Пишут, что в час Иоаннова рождения Михаил пришел к новгородскому архиепископу Евфимию и сказал: "Днесь Великий Князь торжествует: Господь даровал ему наследника. Зрю младенца, ознаменованного величием: се Игумен Троицкой обители, Зиновий, крестит его, именуя Иоанном! Слава Москве: Иоанн победит Князей и народы. Но горе нашей отчизне: Новгород падет к ногам Иоанновым и не восстанет".
   Память 11 января. Еще 23 июня в Клопском монастыре (в память пришествия преп. Михаила в оный). Празднование установлено на Соборе 1547 г. Мощи обретены в 1572 г.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Степенная книга; Карамзин "История Государства Российского"; Полевой Н. "История Русского Народа"; Краткое описание Клопского монастыря, 1815 г.; Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896; Месяцеслов, Пролог и Четьи-Минеи 11 января.
  
   Моисей, св. преподобный Сковородский, архиепископ новгородский, в мире Митрофан, родился в Новгороде, принял монашество в Тверском отрочь-монастыре; был избран архимандритом Юрьевского монастыря. По смерти новгородского владыки Давида (1324 г.), Моисей избран в архиепископы Новгороду, и в следующем году рукоположен в Москве св. митрополитом Петром. После четырех летнего управления паствой сей святитель, невзирая на усиленные просьбы новгородцев, отошел на покой (1329 г.) в монастырь на Коломцы, впоследствии переименованный Коломенским. В 1348 году Моисей основал во имя Архистратига Михаила, на правом берегу Волхова, в четырех верстах от Новгорода, монастырь, названный Сковородским, и туда переселился. Когда же в 1352 году его преемник Василий, по прозвищу Калека, преставился, новгородцы упросили Моисея стать их владыкою. Он снова вступил в управление епархии; но, по всей видимости, имел личные неприятности с митрополитом российским, ибо отправил послов в Царьград к патриарху - просить благословения и защиты от неправых притязаний митрополита. Император Иоанн Кантакузен и патриарх Филофей, уважая достоинства Моисея, пожаловали ему (1355 г.), при милостивой грамоте, крещатые ризы. В 1360 г. Моисей, предчувствуя свой близкий конец, вторично оставил епархию и удалился в Сковородский монастырь, где и преставился 25 января 1362 г. Тело его предано земле там же; мощи его, обретенные 19 апреля 1686 г., почивают поверх земли, между Соборной и южной придельной церковью, в арке; часть их перенесена (в 1693 г.) в бывший мужской, а ныне девичий, Духов монастырь, им же (в 1357 г.) основанный. В 1782 году, попечением Гавриила, митрополита новгородского, устроена в Сковородском монастыре новая бронзовая позолоченная рака и переложены в нее мощи Моисея. Ему сочинена особая служба. Сей святитель, кроме вышепомянутых монастырей, построил еще в 1352 г. на Волховце монастырь Волотов Успенский, штатами 1764 г. упраздненный; в 1354 году монастырь в Деревяницах во имя Воскресения; монастырь в Роговищах во имя Успения Богородицы, и ныне упраздненную женскую обитель во имя Иоанна Богослова, на устье реки Вятки, на правом берегу Волхова. Церковь каменная Св. Прокопия в Новгороде, на Княже дворе, воздвигнута в 1359 г. также архиепископом Моисеем.
   Память 25 января и 10 февраля (общая). Память стали чтить в XV в.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Платон "Краткая Церковная Российская История"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Карамзин "История Государства Российского"; Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
   Мстислав (Георгий) Ростиславич Храбрый, князь смоленский, после смерти Мстислава Изяславича был в мире с Андреем Боголюбским, раздавшим уделы в Киевской земле Ростиславичам: Роману - Киев, Давиду - Вышгород, а Мстиславу - Белгород. Вскоре Ростиславичи поссорились с Андреем, захватили Киев, откуда прогнали Всеволода Юрьевича (впоследствии Большое Гнездо) и посадили там брата Рюрика. Андрей велел Мстиславу удалиться из Русской земли, он не послушал и оскорбил Андреева посла. Боголюбский против Ростиславичей отправил большое союзное войско. Мстислав не только отсиделся от этой рати в Вышгороде, но и перебил отступавшие через Днепр неприятельские отряды. В 1179 г. был призван в князья новгородцами, которые его очень любили. Скончался 14 июня 1180 г. Мощи его почивают сокрыто в Новгородском Софийском Соборе, в приделе Рождества Пр. Богородицы.
   Память 14 июня.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
   Никандр, преподобный Городнозерский, основатель мужской Никандровой пустыни, ныне погост Никандровский, Новгородской губернии, Боровичского уезда, в 47 верстах к северо-западу от Боровичей и в 4 верстах от погоста Шероховичей, при озере Городно. Преподобный Никандр жил в XVI столетии. Когда он основал пустынь, неизвестно. В описи 1581 г. говорится: "В Никольском же погосте в Шероховичах Царев и Вел. кн. монастырь, стал на черном лесу, Никандрова пустынь. А в ней церковь Воскресенье Хр., да теплая церковь Дмитрей Вологодской Чудотв., келья игуменская, да 10 келей, а в них 3 старцы, а 7 келей пусты". В 1764 г. пустынь упразднена. Могила пр. Никандра, с часовнею над нею, находится в роще за погостом.
   Память 15 марта (местно).
   Лит.: Макарий "История русской церкви"; Амвросий "История росс. иерархии"; Эристов "Словарь истор. о святых"; Голубинский "История канонизации святых" и др.
  
   Никита, святой, епископ новгородский, родом был киевлянин, один из первых постриженников Печерской обители. Подобно многим другим инокам печерским того времени, Никита пожелал особенного подвига и заключился в затворе в уединенной келье. В Печерском Патерике передается подробная история искушений, с которыми ему пришлось бороться в затворе. В 1096 году в Новгороде скончался епископ Герман и на его место киевским митрополитом был избран св. Никита. Но и будучи епископом, Никита не прекращал подвигов благочестия, носил постоянно на теле тяжелые вериги. В Новгороде Никита святительствовал 13 лет и скончался 30 января 1108 года. Мощи его открыты были в 1558 году; ныне почивают открыто в Новгородском Софийском соборе. Богатая серебряная рака устроена усердием графини А. А. Орловой-Чесменской.
   Житие имеется в четырех редакциях.
   Память 30 апреля и 31 января.
   Лит.: Печерский Патерик; Голубинский "История русской церкви"; Ключевский "Жития святых"; Тихомиров "Кафедра новгор. святителей"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Димитрий "Жития святых" и др.
  
   Никита Алфанов, преподобный, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Никифор Алфанов, преподобный, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Николай Кочанов, блаженный, юродивый новгородский; всегда юродствовал на Софийской стороне, не переходя через Волхов на Торговую сторону, куда не пускал его блаженный Феодор. Будучи непримиримыми врагами, Николай и Феодор постоянно стерегли друг друга на Волховском мосту; в этом они оставались верны старинной распре двух частей или сторон древнего Новгорода. Скончался Николай в 1392 г. Мощи его почивают сокрыто в церкви св. Николая Кочанова, на Яковле улице.
   Память его 27 июля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
  
  
   Петр Алфанов, святой, вместе с братьями основал в 1389 г. Никольский Сокольницкий Девичий монастырь; скончался в XV в.; мощи почивают в Антониевом новгородском монастыре, куда перенесены в 1775 г. по упразднении Сокольницкой обители.
   Память 4 мая и 17 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Роман, преподобный, ученик преподобного Ефрема Перекомского, игумен Ефремова Перекомского (или Перекопского) Николаевского Розважского монастыря, Новгородской епархии. О его происхождении и первоначальном периоде жизни ничего не известно. До 1492 года он был "в послушании" у преподобного Ефрема Перекомского, игумена этого монастыря, будучи с 1486 г. предназначен последним в преемники себе. После смерти преподобного Ефрема (ум. в 1492 г.) Роман вступил в игуменство, в котором пробыл до 1554 года, скончавшись в глубокой старости. Его стараниями монастырь развился и украсился. Расположенный сперва на острове Перекомском (на Ильменском озере), где ему грозило разрушение от частых и сильных наводнений, он был перенесен Романом на новое место, в двух поприщах от прежнего, в местности, именуемой Клинково. Так как земля эта была "государева", то Роман отправился, за разрешением строиться, к Иоанну Грозному. Последний не только разрешил это, но еще пожертвовал в церковь утварь и для расходов по перенесению монастыря - значительную сумму денег. Роман, возвратившись в обитель, в том же 1545 г. приступил к разборке и перенесению обеих церквей - каменной и деревянной, устроив временно часовню над гробом преподобного Ефрема. 16 мая церкви были перенесены, и в каменной церкви Николая Чудотворца положены мощи преподобного Ефрема.
   Роману приписывается житие преподобного Ефрема. В. О. Ключевский, основываясь на некоторых противоречиях жития, отрицает принадлежность его Роману. Роман погребен в самой обители.
   Память его чтится церковью, но он не канонизирован.
   Лит.: Строев "Списки иерархов"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Макарий "История Русской церкви"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Савва, преподобный Вишерский, род. около 1380 г. в г. Кашине, Тверской губернии, сконч. 1 октября 1460 г. Преподобный Савва был вторым сыном знаменитого и богатого кашинского боярина Ивана Васильевича Борозды. Воспитанный в благочестии, он с юных лет посвятил себя на служение Богу. Достигнув совершеннолетия, он оставил родительский дом и удалился в находившуюся близ г. Твери Сретенскую обитель, основанную в 1397 г. и получившую после громкую известность под именем Саввина монастыря. Пройдя с замечательным терпением и ревностию различные виды послушания (прислуживание в братской трапезе, в хлебопекарне и др.), преподобный Савва постригся в монашество и около 1412 г. был избран братиею обители в настоятели, но вскоре удалился на Афон. Прожив немало времени на Святой горе, преподобный Савва изучил там греческий язык (хотя и не в совершенстве) и перевел с греческого драгоценный "Сборник", заключающий в себе: а) псалтырь; б) устав хотящим держати псалтырь, в молчании живущим инокам и бельцем богобоязливым, живущим в мире; в) толкования на евангельские чтения и разные места Священного Писания, и г) замечания против разных русских слабостей. Он же привез с Афона в Россию и списанную им там Кормчую книгу. По возвращении в свое отечество, преподобный Савва некоторое время в безмолвии ходил по обителям новгородским и, наконец, в 7 верстах от Новгорода на реке Вишере, в 1418 г. построил деревянный храм в честь Вознесения Господня и кельи для иноков. Окончив устройство обители, преподобный Савва избрал для себя подвиг - столпничество, т. е. построил невдалеке от обители столп и шесть дней в неделю молился, пребывая на столпе. Ученики его были люди тоже высокой жизни. Скончался преподобный 1 октября 1460 г., а вскоре после его кончины сгорели монастырь и столп. Вскоре затем была написана икона препод. Саввы, обретены его мощи (сокрыто) и на соборе 1547 г. установлено ему празднование. Монастырь его в 164 г. был упразднен, но в 1769 г. восстановлен. В 1571 г. и 1670 г. было переложение его мощей в новые раки.
   Житие его первоначально было написано игуменом Геласием в 1464 г. и затем исправлено Пахомием Логофетом; им же сочинена и служба преподобному Савве (есть в списках XVI в.).
   Память преподобного 1 октября.
   Лит.: "Тверские Епархиальные Ведомости", 1887 г., N 21; Филарет "Русские святые".
  
   Симеон (до рукоположения Сампсон), 24-й архиепископ Новгородский и Псковский, в первой четверти XV века. В архиепископы он был избран 11 августа 1415 г., по жребию, из иноков Хутынского монастыря; 15 марта 1416 г. рукоположен в иеродиакона, 21 марта - в иеромонаха и 22 марта в архиепископы "и наречен бысть от митрополита Симеоном". При нем был сильный мор в Новгороде и его окрестностях; в 1418 г. он усмирил бунтующих новгородцев; в том же году основан Саввино-Вишерский монастырь. В 1419 г. обозревал церкви корельской земли, разоренной мурманами; ездил в Псков и поучал там народ и иноков. В первый год своего святительства, на свои собственные средства выстроил в Новгороде две каменные церкви Св. Петра и Св. Анастасии. При нем же, в 1421 г. было в Новгороде "возмущение водное", а в другой раз "камение являшеся из облака". Архиепископ Симеон был человек праведной жизни и скончался 15 июня 1421 г.; погребен в Мартириевой паперти Новгородского Софийского собора; мощи его сокрыты.
   Память 10 февраля (общая).
   Лит.: Здравомыслов "Иерархи Новгородской епархии"; Тихомиров "Кафедра Новгородских епископов".
  
   Феодор, новгородский юродивый XIV в., родился в Новгороде и в юных летах был обучен чтению книг. Он рано начал любить благочестие - в среду и пятницу строго постился и постоянно посещал храм Божий. По примеру великих юродивых востока, он избрал для спасения своего путь юродства. Не имея нигде постоянного жилья, он в морозы ходил босым и полунагим; все, что получал от людей, он раздавал бедным, а сам во всем имел нужду; ветренная молодежь смеялась над ним, но он спокойно все переносил и терпел даже побои. Когда другие спали, Феодор обходил храмы города и молился. Так протекала его жизнь. Современником его был блаженный Николай Кагалов, живший на Софийской стороне, - тогда как Феодор ходил по Торговой. Когда блаженному Феодору случалось переходить Волховским мостом на Софийскую сторону, блаженный Николай гнал его на Торговую; то же делал и Феодор, когда заставал Николая на Торговой стороне. Блаженные, понимая друг друга, видимою враждою своею напоминали новгородцам их междоусобия, которые так часто бывали кровавыми и из-за пустяков. Перед кончиною своею говорил он встретившимся с ним: "прощайте, далеко иду". Он просил похоронить его близ торжища и скончался 19 января 1392 г. Впоследствии над гробом его построена была часовня, и здесь больные получали исцеления. В новой, каменной часовне, при храме Георгия Победоносца на Лубянице, построенном еще в 1187 г., хранятся и ныне мощи блаженного. Ему существует особая (печатная) служба, по которой чтится память его и совершается молебствие при его мощах.
   Память 19 января.
   Лит.: Забелин П. "Житие св. Феодора"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Толстой М. "Рассказы из истории русс. церкви"; Голубинский Е. "История канонизации"; Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых"; Филарет "Жития святых"; Ковалевский И. "Юродство о Христе и Христа ради юродивые".
  
   Феодор, епископ новгородский (1069-1078 г.), рукоположен был в 1069 г. из иноков Киево-печерской обители. О происхождении и образовании его сведений не сохранилось. Первый год его святительства ознаменовался нападением на Новгород Всеслава Брянчиславича, который, однако, был разбит. О последующих годах его святительства сохранилось мало известий. В его время появились волхвы в некоторых больших городах. Сначала явился волхв в Киеве в 1071 году, потом в Ростовской области и наконец в Новгороде. В Новгороде волхв выдавал себя за Бога, хулил веру христианскую, говорил, что все знает и что перед всеми перейдет Волхов как посуху. Феодор явил себя в эти критические минуты достойным пастырем. Он облачился в святительские одежды, вышел на площадь, и, держа крест в руках, говорил черни: "если кто верит кресту, тот пусть идет за мною". Жители разделились на две партии. Князь Глеб с дружиною пошли и стали около епископа, а чернь пошла к волхву. Князь убил волхва, чем и предотвратил неминуемую смерть святителя. Феодор правил паствою до 1078 года, когда скончался от укуса бешеной собаки в ногу. Мощи его почивают сокрыто в Новгородском Софийском соборе; место могилы неизвестно.
   Память общая 10 февраля.
   Лит.: Тихомиров П. "Биографии первых девяти новгородских епископов"; Здравомыслов К. Я. "Иерархи новгородской епархии"; Полн. собр. русс. лет., I, II, III, V, VII; Строев "Списки иерархов и настоятелей монастырей русской церкви".
  
   Феодор Ярославич, святой благоверный князь новгородский, сын Ярослава Всеволодовича, старший брат св. кн. Александра Невского, родился в Переяславле-Залесском зимой в 1219 году. Летописи говорят, что в 1228 г. отец, недовольный новгородцами, при отъезде обратно в Переяславль-Залесский, оставил в Новгороде вместо себя двух малолетних сыновей своих Феодора и Александра (под присмотром Феодора Даниловича и тиуна Якима), но вскоре дети, в виду опасного настроения умов в Новгороде под влиянием несчастий, были тайно увезены к Ярославу. В 1230 г. новгородцы снова призвали Ярослава, который, торжественно поклявшись блюсти их вольности, уехал в Переяславль, оставив в Новгороде Феодора и Александра. В 1232 г. псковичи просили к себе в князья Феодора, но Ярослав отказал. В том же году князь Феодор вместе со Всеволодом Юрьевичем и др. князьями ходил на мордву, - много сел пожгли и народу много избили. В 1233 г., по желанию отца, должен был состояться брак князя Феодора: невеста была приведена, приглашенные гости собрались на свадебный пир, но жених, князь Феодор, внезапно скончался 5 июня 1233 года. Погребен он был в новгородском Юрьевом монастыре. Св. нетленные мощи его обретены в 1614 г., при нашествии шведов: одни говорят, что шведы разбили его гробницу и надругались над нетленным телом; другие же утверждают, что мощи были перенесены в новгородский Софийский собор "для сохранения от неистовства врагов", - где и ныне почивают открыто. Время причтения Феодора к лику святых неизвестно.
   Память 5 июня.
   Лит.: Экземплярский А. К. "Великие и удельные князья северной Руси"; Филарет "Русские святые"; Макарий "Новгородские древности и святыни"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "История канонизации святых".
  
   Феодосия Мстиславовна, княгиня, мать св. кн. Александра Невского, была, как полагают, дочерью Галицкого князя Мстислава Удалого и второй женой великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича, от которого имела 9 (по другим источникам 7 или 8) сыновей и двух дочерей.
   Сведения о ее жизни вообще очень скудны и сбивчивы. Даже год ее смерти и место погребения не могут быть точно установлены. Известно только, что умерла она в Новгороде (приняв монашество под именем Ефросинии), по одним данным 5 мая 1244 г., по другим - 4 мая 1241 г. Указываются и две ее гробницы: одна в Новгородском Юрьевом монастыре, другая - в Владимирской Георгиевской церкви.
   Память 4 мая. Не канонизирована.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, III, V, VII; Экземплярский А. В. "Великие и удельные князья..."; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России".
  
   Феоктист св., архиепископ новгородский, сконч. 23 декабря 1310 г. До избрания в архиепископы был игуменом Благовещенского монастыря под Новгородом, а ранее игуменства, может быть, клириком новгородского Софийского собора, если не понимать как-нибудь иначе выражения Лаврентьевской летописи, странным образом употребленного по отношению к нему, как уже поставленному епископу: "поставлен бысть.... епископом... и бысть причетник (причисленный к клиру, состоянцй в штате клира) святое Софеи новгородские". Избрание на кафедру последовало после погребения владыки Климента, скончавшегося 22 мая 1299 г., и, судя по (позднему) летописному известию, сопровождалось долгими спорами и колебаниями, прежде чем все новгородцы с полным единодушием остановились на Феоктисте, как "Богом назнаменанном муже, смиренном и благом". Неизвестно, когда именно после этого было созвано вече у Софии, и избранный торжественно был посажен на владычном дворе и приступил к управлению епархией в ожидании хиротонии, для которой необходимо было отыскать митрополита Максима, покинувшего в то время Киев для основания кафедры в другом месте. От этого пребывания Феоктиста на владычном дворе до хиротонии остался лишь один след в следующей современной ему записи в рукописном "Сборнике от житий святых и поучений": "написаны быша книгы сия повелением владыки Феоктиста, нареченнаго архиепископа Новгорода в наш монастырь". В 1300 г. прибыл в Новгород митрополит Максим с двумя епископами, и 28 июня Феоктист был "назнаменан" в церкви Бориса и Глеба, а на следующий день рукоположен в Софийском соборе; "и бысть, говорит по этому поводу Новгородская летопись, радость Новгороду о своем владыце и свершиша праздник светел". О деятельности Феоктиста в качестве новгородского владыки известно очень мало. Местные летописи связывают с его именем только освящение церкви Бориса и Глеба в Новгороде ("великим священием"), совершенное 9 декабря 1305 г., и еще бывшее в 1307 г. какое-то "немирье" с ним псковичей, под которым всего вероятнее разуметь какие-либо препирательства относительно следовавших с Пскова платежей в пользу новгородской кафедры (подъездных, судных пошлин и пр.), возникавшие очень часто при его преемниках. Сохранилось несколько недатированных договорных грамот между Новгородом и вел. кн. Михаилом Ярославичем об условиях владения последнего первым, из которых видно, что Феоктист представлял собою в переговорах по этому предмету сторону Новгорода. Первая грамота вел. князя (по Собр. Госуд. Грам., N 4) начинается: "поклон от князя Михаила к отьцю ко владыце. То ти, отче, поведую"... Первая грамота новгородцев (по Собр. Гр., N 5) и все последующие, за исключением одной, пишутся со вступительными словами: "благословение от владыкы" и скрепляются печатию Феоктиста. Первый договор был подтвержден при участии Феоктиста по неизвестному поводу в той же редакции еще один раз (по Собр. Гр., N 6); затем за его скрепою была составлена грамота с небольшими редакционными изменениями против первой (по Собр. Гр., N 9) и, наконец, вновь переписана с более значительными изменениями. За печатью же Феоктиста сохранилась грамота, в которой новгородцы жалуются вел. кн. Михаилу на его новгородских наместников и выражают надежду на разбор этого дела самим князем, когда тот будет "в Новгороде у отца своего у владыце". Сверх того, имеется (недатированная) грамота Феоктиста посадника и тысяцкого Новгорода "к Пископу рижьскому и Гьрлаку и к Ламбрату и к всем ратманом и к всем рижаном" с требованием выдачи пограбленных у новгородских купцов на рижской земле товаров и самых грабителей. "На зиму" 1307 г. Феоктист, вследствие болезни и желания вести "молчаньное житие", добровольно оставил кафедру и удалился на покой в Благовещенский монастырь, где чрез три года скончался, "много пострада в болезни", и погребен в Богородицкой церкви.
   Неизвестно, с какого времени началось почитание Феоктиста. В 1653 г. совершилось первое чудо у его мощей. В 1668 г. над местом погребения его была поставлена сень и под нею рака. В 1682 г. был возобновлен храм, в котором почивали мощи. В 1702 г. сооружен покров с изображением святого на раку. В 1786 г. мощи были перенесены в Юрьевский монастырь и там в 1827 г. устроен был придел в честь святителя.
   Память 23 января и 23 декабря.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, III, IV; Собрание Госуд. Грам. и Догов., I; Русско-ливонские акты; Филарет "Жития святых"; Герман "Св. Феоктист" ("Дух. Беседа", 1866 г., NN 39-41); Тихомиров П. "Кафедра Новгород. святителей"; Димитрий "Месяцеслов святых" и др.
  
   Харитина, преподобная. Сведений о жизни Харитины сохранилось очень мало; известно лишь, что она родилась в Литве, принадлежала к княжескому роду, что, переселившись в Россию, приняла монашество в Петропавловском девичьем монастыре на Синичьей горе под Новгородом и умерла в сане игуменьи этого монастыря. Время ее жизни в рукописных святцах неопределенно отнесено к седьмому тысячелетию (в лето 6000); поздняя надпись на раке святой сообщает, что она преставилась "в лето от сотворения мира 7000, от рождества Христова 1492, октября 5, при великом князе Иоанне Васильевиче, при митрополите Московском Зосиме Брадатом и при архиепископе Новгородском св. Геннадии"; можно думать, что составители надписи на раке, желая поправить невероятный числовой знак s (=6000) в фразе святцев "бысть в лето 6000 месяца октября в 5 день" и не поняв, что он означает не год 6000-й (т. е. по нашему счислению 492), а тысячелетие, переделали его в знак з (=7000), более естественный, чем прежний. Новейшие агиографы, пытаясь определить время жизни преп. Харитины на основании исторических данных, берут за исходную точку объяснение причины появления литовской княжны в России; пользуясь этим путем, они относят ее деятельность ко второй половине XIII века, когда многие литовские князья, между прочим Довмонт с целым родом, бежали из Литвы от междоусобий и неурядиц своего отечества в псковские и новгородские области. Такого мнения придерживался и преосв. Филарет, считавший годом смерти Харитины 1281 год (т. е. от сотворения мира 6789 и 6790). Определение дня смерти преп. Харитины 5 числом месяца октября, вероятно, тоже неверно, так как это день памяти мученицы Харитины, замученной при императоре Диоклетиане в 304 г. Мощи преп. Харитины покоятся сокрыто в Новгороде в церкви Петра и Павла, превращенной в 1764 г. в кладбищенскую церковь из бывшего женского Петропавловского монастыря. Преп. Харитина чтится местно, неизвестно с какого времени. По иконописному подлиннику святая изображается на иконах так: "подобием простовласа, девица в единой свите без мантии".
   Память 5 октября (не канонизирована).
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Толстой М. В. "Книга глаголемая описание российских святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "История канонизации святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Олонец

  
   Авраамий, преподобный, игумен Палеостровского Рождественского монастыря (на Онежском озере), существовавшего в конце XVI столетия. Ученик преп. Корнилия Палеостровского. Мощи почивают сокрыто в церкви Рождества Богородицы. Монастырь Палеостровский ныне заштатный.
   Память 21 августа.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "Ист. росс. иерархии".
  
   Адриан, преподобный, Ондрусовский, до пострижения дворянин Андрей Завалишин, ученик преподобного Александра Свирского, первый из пришедших к нему в пустыню. Беседы со святым пустынником расположили Андрея отречься от мира. Приняв пострижение с именем Адриана, новый пустынножитель, побывав на Валааме, сам выбрал место для хижины своей, на берегу Ладожского озера. Здесь, при царе Василии, отце Ивана Грозного, основалась обитель, от имени пустынника (по-корельски Ондрус - Андрей), прозванная русскими корелами Ондрусовскою. Отправившись для нужд обители в Москву, преподобный Адриан выбран Иоанном Грозным в восприемники его дочери Анны (18-го августа 1549 года). Возвращаясь, вероятно, с царскими дарами, убит близ с. Обжи, в 20 верстах от своей обители, разбойниками. Тело его было брошено в болото, в котором нашли его нетленным 17 мая 1552 года. Мощи преподобного Адриана перенесены в соборный храм Введения, в обители, в 1828 г.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсов Е. "Обонежские пустынножители"; "Историко-статистическое описание Ондрусовской пустыни", 1856 г.; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Александр, преподобный Свирский, основатель Александро-Свирского монастыря, род. около 1448 г. в Обонежской пятине, в сел. Мандере, что на р. Ояти, от благочестивых родителей Стефана и Вассы, преставился 30 августа 1533 года. Будучи обучен грамоте, он под влиянием устных рассказов о жизни и подвигах монашеских еще в ранней юности стал обнаруживать склонность к благочестиво-аскетической жизни. На 26 году от рождения Александр ушел от родителей в Валаамский монастырь, принял монашество и целых 13 лет усердно служил всем, носил воду, таскал из леса дрова, ночь проводил на молитве, а утро в церкви, "никогда не допуская до души своей, чтобы отказаться от приказания старших". В 1486 г. преподобный Александр, стремясь к уединению, удалился на озеро Рощинское, близ своей родины, и поселился здесь в глухой лесной чаще, в 6 верстах от р. Свири. Целых 7 лет провел он в строгом уединении, молитве и посте. Никто не знал о подвижнике, за все это время не вкушавшем хлеба и питавшимся исключительно травою, а иногда и землею. Случайно его открыл боярин Завалишин, завлеченный в лесные дебри погонею за оленем. Под условием тайны, преподобный сообщил своему посетителю, принявшему его за привидение, историю своей отшельнической жизни. Прошло еще 7 лет, и благочестивые подвиги северного подвижника стали мало-помалу оглашаться в окрестностях Свири и привлекать к нему тружеников-подражателей, селившихся первоначально по-отшельнически, не близко один от другого. Скоро преподобный стал строить в 130 саженях от своей хижины монастырь; сподвижники убедили его принять начальство над монастырем и священство. в 1508 г. он посвящен был новгородским архиепископом Серапионом во иеромонаха-игумена новосоздаваемой обители, где скоро была выстроена первая деревянная церковь во имя Живоначальныя Троицы. Сделавшись игуменом, преподобный Александр нисколько не изменился в своей жизни и отношениях к другим. Он всегда первый выходил на труды и больше всех трудился: месил тесто и пек хлебы, носил воду из озера, рубил дрова, молотил за других рожь. Никогда он не спал даже на рогоже, а всегда на голой доске или сидя; одежда его была ушита заплатами. Усердно заботясь о спасении чад своих - иноков, он приходил в глубокий вечер к келье каждого, чтобы знать, кто чем занят, умоляя братию дорожить временем и приближаться к Богу смирением, послушанием, постом и молитвою. В 1526 г. его стараниями был устроен храм во имя Живоначальныя Троицы, братская трапеза и, кроме того, другие необходимые здания. Преподобный Александр воспитал многих подвижников благочестия, основателей новых монастырей и пустыней и рассадник духовного просвещения на далеком пустынном севере. В духовном своем завещании он писал: "братии моей приказываю жить в любви о Христе и отнюдь не держать в нашей пустыни опьяняющего питья, не иметь вражды между собою и не считаться ни в чем". Святой старец скончался на 85 году от рождения. С 1547 года преподобного Александра почитали уже святым и отправляли ему церковную службу. Мощи его открыты только в 1641 г.; через два года царь Михаил Феодорович устроил для них серебряную раку, в которой они почивают поныне.
   Память его 30 августа.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Ключевский "Древнерусские жития святых".
  
   Афанасий, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
  
   Варвара, мать преподобного Александра Свирского. "Варвара старалась, по материнской любви, удержать св. сына своего еще отрока, от усиленного поста и ночных молитв. В старости родители преп. Александра посхимились во Введенском Островском монастыре на р. Ояти (ныне село Архангельское), и там погребены. Этот монастырь упразднен в 1764 году".
   Не канонизирована.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Геннадий, преподобный Важеозерский, малоизвестный подвижник конца XV и начала XVI века, положил начало монашеству на Важ-озере в 57 верстах от Олонца, на том месте, где впоследствии была устроена Задне-Никифоровская Преображенская пустынь преп. Никифором, учеником преподобного Александра Свирского. Подробное житие Геннадия исчезло во время разорения пустыни литовцами в начале XVII века, и важнейший источник для биографии преподобного представляет служба ему, сочиненная в давнее время. В ней сообщаются главным образом общие биографические черты вроде того, что Геннадий, "освященный из чрева матерняго", "от младенчества Бога возлюби", роздал имение нищим и оставил "отечество и род". Признано, что Геннадий был учеником преп. Александра Свирского, получил от него благословение на уединенное подвижничество, долгое время жил совершенно один в землянке на берегу Важ-озера и только под конец жизни принял к себе "для безмолвной молитвы двух-трех учеников", которых он "наставил пению божественного славословия, трудолюбию, посту и молитве". Пищею Геннадия было "былие", а ложем земля; он носил и вериги, сохранявшиеся в пустыни еще в конце XVII века. Геннадий скончался 8 января неизвестного года (около 1516 г.). Перед смертью Геннадий сказал ученикам: "по моем отшествии к Господу на сем месте хощет Бог воздвигнути церкви во славу пречистому имени Своему и киновию соградити на спасение многим". "На положенном руками Геннадия здании" преп. Никифором была основана Преображенская пустынь, упраздненная в 1764 г., но затем восстановленная, с 1800 г. в качестве приписной к Александрову Свирскому монастырю, а с 1846 г. в качестве самостоятельной. Преподобный Геннадий наравне с Никифором "пользуется благоговейным уважением у жителей Олонецкого края, среди которых передаются рассказы о чудесной помощи, оказанной преподобными нуждавшимся в ней". В службе он называется "неоскудным подателем чудес", и рака его "неисчерпаемым источником исцелений". "Чудес было много, говорит преосвященный Никодим, но записи не велось, потому что не представлялось сомнения". Мощи преп. Геннадия покоятся, по утверждению печатного жития, "нетленно" вместе с мощами преподобного Никифора в церкви Всех Святых, построенной в 1854-58 гг. на месте прежней надгробной часовни. По сообщению архимандрита Леонида, мощи покоятся сокрыто в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни (восстановлена в 1840-х годах блаженным старцем Исаиею).
   Память 8 января и 9 февраля (вместе с преподобным Никифором).
   Лит.: Голубинский "История канонизации"; "Житие преподобных Отец Геннадия и Никиформа, Важеозерских чудотворцев, в связи с историей Задненикифоровской пустыни в Олонецкой губернии", Одесса, 1896 г.; Никодим "Преподобные Александр свирский и его ученики-подвижники".
  
   Диодор (в мире - Диомид), преподобный, основатель и первый строитель Юрьегорской Демьяновой пустыни в 25 верстах от Олонца (1580-1633 гг.). Уроженец Турчасовского прихода Каргопольского уезда, св. Диодор родился около 1580 года. На 19-м году от рождения, т. е. около 1600 г., поступил в Соловецкий монастырь и вскоре постригся в монашество с именем Диодора. Развившееся в то время стремление к пустынножительству коснулось и св. Диодора; от голода и подвигов его находили едва живым; настоятели вынуждены были даже принимать меры против страсти к отшельничеству; вместе с другими и св. Диодор был заключен в оковы и водворен в монастырь. Через три месяца, св. Диодор снова удалился в пустыню и прожил на Соловецком острове полгода, затем расстался с Соловками, удалился на Онегу и на Юрьевой горе, над озером Вадлом в Олонецкой губернии, прожил семь лет. Св. Диодор выхлопотал разрешение на устройство обители, построил там два храма и кельи для братии. У новой обители было много нужд, у нее не было даже своего хлебопашества и иноки часто голодали; недовольные не раз хотели убить св. Диодора. Скончался св. Диодор 27 ноября 1633 года в Каргополе, где был по нуждам обители. Через два года тело его перевезено в основанную им пустынь; ныне почивают сокрыто в церкви упраздненного монастыря (приходской).
   Память 27 ноября.
   Лит.: Филарет "Жития святых".
  
   Дионисий, преподобный Новгородский. "Ихже мощи неведомо где". Житие неизвестно. Не канонизирован. Может быть, упоминается в рукописи П. И. Савваитова: "преподобный Дионисий, ученик Александра Свирского на Ояте реце, в монастыре Введения Богородицы от Свири реки пять поприщь по Ояте вверх села Архангельскаго Сермаксы".
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских Святых".
  
   Евмений, преподобный Олонецкий. Один из основателей монастыря святого Иоанна Предтечи на острове Мурома на Онежском озере. В рукописных святцах называется иногда греком, что позволяет считать его учеником преподобного Лазаря Мурманского. Жил в XVI веке.
   Память ему 4 июня.
   Лит.: Житие преподобного Лазаря Муромского.
  
  
   Елеазар, преподобный Олонецкий. Один из основателей монастыря святого Иоанна Предтечи на острове Мурома на Онежском озере. В рукописных святцах называется иногда греком, что позволяет считать его учеником преподобного Лазаря Мурманского. Жил в XVI веке.
   Память ему 4 июня.
   Лит.: Житие преподобного Лазаря Муромского.
  
   Игнатий, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Иона (в мире Иоанн), преподобный Климецкий, основал около 1520 г. климецкий Николаевский монастырь на острове Климецком Онежского озера, существующий и ныне; скончался в 1534 г. По преданию он был сын новгородского посадника Ивана Клементьева, в молодости занимался торговлей; в одну из своих поездок с торговой целью по Онежскому озеру он был застигнут сильной бурей, но судно его было выброшено волнами на каменистую отмель около острова Климецкого и Иоанн спасся. Чудесное избавление от опасности так на него подействовало, что он постригся в одном из новгородских монастырей и все свои средства отдал на основание монастыря на острове Климецком; первыми иноками новой обители были монахи Нятинского монастыря, находившегося на том же острове, перешедшие по приглашению Ионы в основанный им монастырь. Мощи его почивают сокрыто в церкви свв. Захария и Елизаветы основанного им монастыря.
   Имеется житие в списках XVIII века.
   Память 6 июня.
   Лит.: Чтения Моск. общ. ист. и древн., 1870 г., IV; Неволин "О пятинах и погостах", прил.; "Преподобные обонежские пустынножители".
  
   Киприан, почитается основателем Николаевского Сторожевского монастыря, на Ладожском озере. Обстоятельства, даже время его жизни, в точности неизвестны. По преданию он жил в XVI в. и сначала был разбойником, но затем раскаялся под влиянием преп. Адриана, основателя Ондрусовой пустыни, сам принял монашество и отличался строгостию жизни и подвигами. Память его местно чтится и при гробе его служатся молебны (мощи почивают сокрыто в Николаевской, бывшей монастырской, церкви).
   Память 2 ноября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Зверинский "Материалы для ист.-топогр. исслед. о монастырях".
  
   Корнилий, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Корнилий, преподобный Палеостровский, основатель палеостровского монастыря (существующего и ныне) на острове Палее Онежского озера, жил не позже второй половины XIV ст. Единственную биографическую подробность об основателе Палеостровского монастыря сообщает рукописная служба преподобному Корнилию, называющая Псков "отечеством" преподобного.
   Память его 21 августа.
   Лит.: Барсов "Палеостров и его значение в Обонежском крае".
  
   Лазарь, преподобный Муромский, неправильно называемый Мурманским, основал не позже второй половины XIV столетия Успенский Муромский монастырь на восточном берегу Онежского озера, при впадении р. Муромки или Гакуксы в Онего. Сохранилось завещание или, точнее, житие преп. Лазаря, написанное в форме автобиографии. Завещание это - несомненно, памятник позднейший, вероятно, XVII века, дошедший, к тому же, в неисправных списках. Но в это завещание вставлен один древний акт, а именно данная посадника Славенского конца Ивана Фомина (1182 г. - впрочем, дата сомнительна). Сведения о преп. Лазаре, сообщаемые завещанием, весьма любопытны, но основаны только на предании. Преп. Лазарь был уроженец православного востока, переселившийся в Новгород при епископе новгородском Василии. Уже после кончины архиепископа Василия Лазарь, побуждаемый чудесным явлением почившего святителя, удалился на Онего-озеро на остров Муче или Муромский. По соседству с Муромским островом жили язычники Лопяне и Чудь, "страшивые сыроядцы". На первых порах они враждебно отнеслись к отшельнику, сожгли его хижину и грозили ему смертью. Только по исцелении Лазарем сына лопарского старшины улучшилось положение отшельника. Старшина крестился со своим семейством и даже принял монашество. Упорные же в язычестве "Лопяне и Самоядь отъидоша от места сего в пределы Океана-моря". Мало-помалу около отшельника собралась братия. Построена была церковь во имя Воскрешения Лазаря, а за ней другая во имя Успения пресв. Богородицы. Скончался преп. Лазарь, по слвоам завещания, на 106 году жизни в 1191 г. 8 марта, - год необходимо исправить на 1391: время жизни преп. Лазаря едва ли может быть определено с точностью, но, во всяком случае, он жил не позже второй половины XIV в., так как в 1391 г. Муромский монастырь не только существовал, но и владел населенными землями, как показывает одна межевая книга. В Муромском монастыре сохранилась до настоящего времени древняя церковь Воскрешения Лазаря, построение которой приписывается самому преп. Лазарю.
   Память 24 марта.
   Лит.: Суслов "Памятники древнерусского зодчества", вып. 1; Докучаев-Басков "Подвижники и монастыри крайнего севера, Муромский монастырь".
  
   Леонид, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Макарий, преподобный Оредежский, ученик преп. Александра Свирского; когда преставился, неизвестно. Он основал пустынь Оредежскую во имя Успения Пресвятой Богородицы, на реке Оредеже в Олонецком уезде. Эта обитель ныне упразднена.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Макарий (Сокорин), преподобный Высокоезерский. Родился в деревне Тимофеевской. В 15-летнем возрасте по указу царя и великого князя Алексея Михайловича он был взят в стрельцы и там служил 20 лет. Исполнив свои обязанности к царю и Отечеству, он решил последовать словам Господа: "Иже хощет по Мне идти, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет". Оставив все, Макарий ушел в Кирилло-Белозерский монастырь.
   Спустя довольно времени у него появилось желание устроить отдельную обитель. Но долго скрывал он свои намерения, не зная, от Бога ли они, пока наконец Всемогущий не благоволил указать Сам ему место для устроения новой обители. 9 июня, в день памяти прп. Кирилла, Макарий после всенощного бдения возвращался в свою келью. Вдруг озарил его великий свет. Он пал на землю и услышал глас, повелевавший идти на запад, где уготовано для него место и венец преподобномученика. Макарий встал и на западе увидел огненный столп, восходивший от земли до неба. Получив от игумена благословение оставить обитель, он отправился на место видения, которое указывал ему светозарный столп.
   Через несколько времени пришел Макарий на озеро Высокое, что в Винницкой волости. Подвижник обошел озеро, нашел вблизи другое, ниже его, и решился осушить то место, на котором еще горел чудесный столп. На горе между озерами поставил он небольшую хижину и начал проводить канал из одного озера в другое. Семь лет трудился он один. И когда дело подошло к концу, на месте видения показалась возвышенность. На ней-то Макарий в 1580 году, в царствование Иоанна и Петра Алексеевичей, соорудил церковь Обновления храма Воскресения Христова и устроил обитель Высокоезерскую.
   Три года подвизался здесь Макарий и думал уже спокойно почить, но его ожидал венец преподобномученика. В одну из ночей на обитель напали разбойники. Они схватили Макария, били его, жгли огнем, вколачивали деревянные спицы под ногти и оставили его едва живым. В таком положении, в разграбленном, опустелом от иноков монастыре нашел его священник Иосиф Титов, который исповедал, причастил и соборовал старца, скончавшегося 9 октября 1683 года.
   Лит.: Материалы газеты "Карелия", 1998-1999.
  
   Назарий, преподобный Олонецкий. Один из основателей монастыря святого Иоанна Предтечи на острове Мурома на Онежском озере. В рукописных святцах называется иногда греком, что позволяет считать его учеником преподобного Лазаря Мурманского. Жил в XVI веке.
   Память ему 4 июня.
   Лит.: Житие преподобного Лазаря Муромского.
  
   Никифор, преподобный Важеозерский, ученик преп. Александра Свирского, основатель Задне-Никифоровской пустыни; родился в конце XV в., умер в 50-х годах XVI в. Родом преподобный был из Каженского погоста (Олонецкой губернии); где был пострижен - неизвестно. К преподобному Александру Никифор пришел уже иноком после 1508 г. и прожив у него около семи лет, отправился странствовать в Киев. Возвратившись обратно, Никифор, по благословению своего учителя, поселился около озера Важе в 62 верстах от города Олонца, где еще раньше него Геннадий, другой ученик Александра Свирского, устроил себе келию и собрал некоторое число братии. В 1552 году Никифор основал на этом месте обитель устроил ее, умножил число братии и сделался ее первым игуменом. Мощи его почивают сокрыто в пещере при Преображенской церкви Задне-Никифоровского монастыря. Канонизирован, как местный святой, был после XVII века. Описания подробного жития преп. Никифора не существует; краткое составлено из двух отрывков житий преп. Александра Свирского и Кирилла Новоезерского.
   Память 9 февраля.
   Лит.: Никодим "Преподобный Александр Свирский и его ученики"; Яхонтов "Жития св. сев.-рус. подвижников"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "История канонизации святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Сергий (в мире - Стефан), схимонах Введенского Островского монастыря Новоладожского уезда С.-Петербургской губернии, на берегу реки Ояти, отец преподобного Александра Свирского, жил в первой половине XVI века. До пострижения в монашество был крестьянином села Мандеры, находившегося в числе владений древнего Великого Новгорода, что ныне в Олонецкой губернии; пострижение в монашество принял в Островском Введенском монастыре, по убеждению сына своего Александра, подвизавшегося тогда на Валааме; в Введенском монастыре прожил до смерти своей, последовавшей в 1533 г. О жизни и подвигах его сведений не имеется, но память его почитается в бывшем Введенском монастыре (в с. Архангельском на р. Ояти); над его могилою стоит гробница с его изображением и с веригами, которые он носил. В 1864 г. состоялось даже Высочайшее повеление об освидетельствовании мощей, но, кроме костей, ничего не найдено.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Житие препод. Александра Свирского".
  
   Феодор, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Ферапонт, преподобный Свирский, ученик Александра Свирского. Обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают под спудом в пещере при Преображенской церкви Задненикифоровской пустыни.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Пермь

  
   Герасим, святой, епископ Великопермский, был вторым преемником св. Стефана, просветителя Пермского края. В летописях не сохранилось известий ни о его поставлении, ни о его кончине. Известно только, что он был в Москве на соборах 1438 и 1441 гг. Предание утверждает, что Герасим был "святой жизни", "с ревностью очищал плевелы на ниве Христовой", "странствовал по Перми из конца в конец", наставляя и утешая свою паству; рассказывают, что он "самоотверженно явился" к свирепому князю вогулов Аюке и "просбами и убеждениями" заставил его прекратить опустошение Пермского края. Герасим скончался между 1441 и 1447 гг. При возвращении в кафедральный город Усть-Вым из поездки по епархии Герасим "на Усть-Вымском лугу близ Усть-Вымского городка за мало стадий от соборныя церкви бысть удушен за нечто от своих домочадцев, неповинно кончину восприя месяца генваря в 24 день". Предание сообщает, что убийцей Герасима был новокрещенный вогул, взятый епископом на воспитание, а орудием убийства был архиерейский омофор. Историк Пермской иерархии протоиерей Е. Попов высказывает догадку, что убийца "вооружился на своего благодетеля не по собственной злобе, но подстрекаемый некрещенными". Точно так же и о. Верюжский предполагает, что убийца действовал "по наущению тех, кому дорого было уничтожаемое язычество". Герасим был погребен в Усть-Выме в кафедральной Благовещенской церкви. В 1607 г. был написан образ Герасима и погребенных под одним с ним надгробием его преемников Питирима и Ионы, для возложения на их раку; в надписи на этой иконе святители именуются уже "великими чудотворцами". Е. Е. Голубинский полагает, что "с этого времени и началось местное им празднование". До половины XVIII века при Благовещенской церкви существовала особая церковь во имя трех Пермских святителей, но в 1749 г. по приказу епископа Великоустюжского Варлаама церковь эта была уничтожена, и вместо нее к Благовещенской церкви был пристроен придел, но уже не во имя трех Пермских святителей, а во имя Всех Святых. В этом приделе против царских врат и находится общая гробница почивающих сокрыто Герасима, Питирима и Ионы.
   Память 29 января.
   Лит.: Попов Е. "Великопермская и Пермская епархия"; Верюжский И. "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; Голубинский "История канонизации".
  
   Далмат (в мире - Дмитрий Иванович Мокренский или Макринский), монах, основатель Успенского пермской епархии монастыря, названного после Далматовым (1644-1697 гг.) Уроженец Тобольска, сын казака, награжденного за заслуги дворянством. Мокренский был обучен грамоте, был женат и имел детей. По смерти жены, он удалился в Невьянский Богоявленский монастырь пермской епархии и там постригся в монашество с именем Далмата. Снискав в короткое время любовь и уважение братии монастыря, Далмат, по любви к пустынножительству, удалился, в 1644 г., из монастыря и жил в пещере на левом берегу реки Исети, близ местности, называемой "белым городищем". В 1646 г., владельцем местности, татарином Илигеем, была подарена Далмату земля, на которой и устроена обитель. В 1649 г. была построена им часовня с сенями, сожженная в 1651 г. калмыками, затем начали строиться церкви, коих в 1692 г. было уже три. 25 июня 1697 г., старец Далмат скончался, оставив игуменом монастыря своего родного сына. Долматов монастырь распространял христианскую веру между окрестными инородцами, и был верным стражем целого Зауральского края против нападений татарской орды и средоточием, вокруг которого начали селиться русские пришельцы.
   Лит.: "Краткое сказ. об основ. Далм. Успен. Мон. иноке Далмате".
  
   Иона, святой, четвертый епископ пермский, поставлен около 1455 г., скончался 6 июня 1470 г. В 1459-1461 гг. он был в Москве, участвовал в выборе митрополита Феодосия; в своей епархии он успел крестить многих язычников, в том числе одного из местных князьков, получившего имя Михаила и оказывавшего затем большое содействие епископу; при нем же в Чердыни основан Богословский монастырь. Мощи почивают сокрыто в Благовещенской церкви, бывшей Кафедральной первых Пермских архиереев (в 85 верстах от г. Яренска).
   Память 29 января.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Попов Е. "Пермская и великопермская иерархия"; "Вологодские епархиальные ведомости", 1865 г.
  
   Питирим, епископ великопермский XV в., распространял христианство в пермском крае, где архиерействовал дважды с 1447 г. по 1448 г. и с 1450 г. Убит восставшими под предводительством Асыки вогулами в Устьвыме 19 августа 1445 г. Он был автором "Жития Св. Алексия". Мощи его почивают сокрыто в Устьвымской волости, в Благовещенской церкви, бывшей Кафедральной первых Пермских Архиереев (в 85 верстах от г. Яренска).
   Память его 29 января.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Большая энциклопедия, т. XV, СПб., 1896.
  
  
  
  
  

г. Псков

  
   Авраамий, святой Мирожский, основатель и первый игумен Мирожского псковского монастыря (1156 г.); преставился 24 сентября 1158 г. Мощи его почивают сокрыто в основанном им монастыре.
   Память его 24 сентября.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Амвросий "История российской иерархии"; Строев "Списки иерархов"; Филарет "Русские святые".
  
   Василий, преподобный Мирожский, игумен Спасо-Мирожской обители во Пскове. О кончине его в летописи сказано: марта 4, 1299 г. немцы (ливонские рыцари) умертвили игумена Василия, Иосифа, игумена Снежной горы, множество черноризцев и пр. Мощи св. Василия почивают сокрыто в Спасо-Мирожском монастыре.
   Память празднуется 4 мая.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Васса, преподобная Псково-Печерская. Скончалась около 1473 г., погребена в псковском Печерском монастыре. Арх. Леонид добавляет, что она была "посестрие (названная сестра?) преп. Ионы Псково-Печерского".
   Не канонизирована. Память 28 февраля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Вассиан (Муромцев), ученик преподобного Корнилия Псково-Печерского. О житии верного друга и сподвижника преподобномученика Корнилия старца Вассиана (Муромцева) известно очень немногое. Был ревностным помощником в создании и написании Псковской летописи, так называемой Корнилиевой.
   "По своему содержанию эта летопись состоит из двух частей. Сначала в ней помещен летописный свод, т.е. соединены воедино два текста прежде написанных старых псковских летописей: одной светской, посадничьей, XV в., а другой - духовной, писанной в Псковском Елеазаровском монастыре и доведенной до 1556 г. Работа по составлению этого свода (что видно из почерка его составителя) была выполнена старцем Печерского монастыря Вассианом, казненным Иваном Грозным вместе с игуменом Корнилием. Начало этого свода, открывавшегося вступительной статьей о Пскове, было составлено игуменом Корнилием. В рукописи она нынче утрачена, но легко восстанавливается по копии этого свода, снятой во Пскове в XVII в." (Творогов Л. А. Ст. "Вновь открытая летопись". "Псковская правда", 1945, N 224).
   Преподобный Вассиан также вел переписку с духовными чадами преподобномученика Корнилия. Из Погодинского летописного свода известно, что игумен Корнилий и старец Вассиан резко осуждали измену и бегство в Литву близкого им князя А. М. Курбского:"Тое же весны изменил князь Андрей Курбский, збег в Литву из Юрьева" (л. 233. Псковские летописи, вып. П. - М., 1945, с. 245).
   Вероятнее всего, что именно старец Вассиан помогал игумену Корнилию и в составлении поминального "Синодика", "Кормовой книги".
   О дне и часе мученической кончины праведного мужа Вассиана существует печерское предание, из коего явствует, что он был умучен вместе с игуменом Корнилием в 1570 г., в месяце феврале 20 дня. Убиение преподобного Вассиана произошло, по преданию, также от руки Иоанна Грозного.
   В "Истории о великом князе Московском" Андрей Курбский пишет о мучениях и казнях, вершимых в то время Иоанном Грозным:"Тогда же убиен от него Корнилий, игумен Печерского монастыря, муж свят и во преподобии мног и славен. Тогда вкупе убиен с ним другой мних (монах), ученик того Корнилия, Вассиан именем, по наречению Муромцев: муж был ученый и искусный и во Священных Писаниях последователь. И глаголют... вкупе и телеса их преподобномученически погребены". (Соч. князя Курбского, т. 1. Рус. ист. библ., т. 31. - СПб., 1914, с. 320-321).
   Место погребения неизвестно. Архимандрит Леонид указывает как место погребения Псково-Печерский монастырь.
   Лит.: Житие на сайте Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря.
  
   Всеволод (Гавриил) Мстиславич, сын великого князя Мстислава Владимировича, князь новгородский, св. чудотворец псковский, занял новгородский стол по уходе из Новгорода отца его (1117 г.) и сделал с новгородцами несколько удачных походов на Емь, на Полоцкую область и на Чудь (1123-1131 гг.). В 1132 г. он получил от вел. кн. Ярополка южный Переяславль, но, выгнанный оттуда Юрием Долгоруким, опять пришел в Новгород; новгородцы едва не прогнали его за то, что он оставил Новгород для Переяславля. В 1133 г. он опять воевал Чудскую землю и взял Юрьев (Дерпт), а в 1134 г. ходил на Юрия Долгорукого. В 1136 г. новгородцы, псковичи и ладожане, за то, что он уходил из Новгорода, сделал неудачный поход на Юрия и пр., на вече приговорили его к изгнанию и заключили, до прибытия нового князя, в доме владыки новгородского; потом он ушел к Ярополку, который сдал ему Вышгород. В 1137 г. знатные новгородцы и псковичи вновь пригласили его на княжение; но, придя в Псков, Всеволод умер в том же 1137 или в 1138 г. Грамотами этого князя, данными построенной им церкви Иоанна Предтечи и св. Софии, предоставлялось новгородскому владыке, как было при св. Владимире, наблюдать за торговыми весами и мерами и половину пошлин брать на св. Софию, а другую - на церковь Иоанна Предтечи и пр. Православная церковь причла Всеволода к лику святых. Мощи его обретены в 1192 г., 27 ноября. 22 апреля 1834 г. мощи были перенесены из придела внутрь Соборного храма и затем переложены из деревянной раки в серебряную. Празднество ему установлено на соборе в 1549 г. Он имел сыновей Ивана, Мстислава и Владимира, и дочь Верхуславу, выданную, в 1137 г., за одного из польских князей.
   Память 11 февраля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VII, СПб., 1892.
  
   Довмонт, в крещении Тимофей, св. князь псковский, скончался 20 мая 1299 года. Довмонт происходил из рода князей литовских и в 1263 г. был нальщанским князем в Литве. В это время умерла жена великого князя литовского, Миндовга, на родной сестре которой женат был Довмонт. Миндовг послал жене Довмонта приглашение приехать отдать умершей последний долг, но когда она приехала, то сказал ей: "Сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтобы другою женою не огорчить детей" и женился на ней, несмотря на ее сопротивление. Довмонт не имел силы отнять у Миндовга жену и затаил свое мщение, и, когда Миндовг отправил свое войско против брянского князя Романа, Довмонт находился в нем в числе других литовских князей, заранее уговорившись с Тренятей, племянником Миндовга, князем жмудским, покуситься на жизнь Миндовга. На походе к Брянску Довмонт оставил войско, ссылаясь на то, что волхвы предсказывают ему дурное, возвратился в Литву и, соединившись с Тренятей, внезапно напал на Миндовга и убил его вместе с двумя его сыновьями. По предварительному уговору с Довмонтом, Тренята стал великим князем литовским, но вскоре убит был приверженцами Миндовга, мстившими за его смерть. Великим князем литовским сделался единственный оставшийся в живых сын Миндовга, Воншелг, и начал казнить всех врагов своего рода. Тогда Довмонт с дружиной и родом своим бежал в 1266 году во Псков и принял там крещение с именем Тимофея. Псковичи в это время вели борьбу с меченосцами, которые, захватив прибалтийское побережье, стремились присоединить и Псков к своим владениям; нуждаясь в опытном и искусном вожде, они избрали Довмонта своим князем и не ошиблись в выборе. Уже через несколько дней после своего избрания Довмонт, взявши с собою "три девяноста" дружины, повоевал Литву, захватил в полон родную тетку свою, жену князя Гердена, и, отослав ее с двумя девяностами во Псков, с оставшимся у него одним девяносто разбил, при переправе через Двину, посланную за ним погоню, состоявшую из 700 человек. В следующем 1267 г. Довмонт с новгородцами и псковичами также ходил на Литву. Но особую славу, как защитник Пскова и русской земли, Довмонт приобрел борьбою с немцами и датчанами, утвердившимися в то время на южном берегу Финского залива. В 1268 г. новгородцы собрали большое войско под предводительством князя своего, Димитрия Александровича, сына Невского, получили помощь от великого князя Ярослава и, вместе с Довмонтом, начали готовиться к походу против датчан. Узнав об этом походе, немцы отправили послов в Новгород, обещая не помогать датчанам, и затем присягнули в этом пред новгородскими послами, приехавшими в Ригу. Но когда русское ополчение приблизилось к Раковору (Везенбергу), то оно неожиданно увидело пред собою многочисленные немецкие полки, стоявшие "как лес дремучий", потому что немцы обманули новгородцев своей присягой, надеясь ложной клятвой ослабить их приготовления к походу. Русские однако не испугались и вступили в бой. Летопись говорит, что побоище было страшное, какого не видали ни отцы, ни деды; в особенности жестока была битва в центре, где стояли новгородцы с псковичами в лицо "железному полку против великой свиньи". Русские сломили немцев и гнали их семь верст до самого Раковора; немцев пало такое множество, что русская конница не могла пробраться по их трупам. Простояв три дня "на костях", новгородцы двинулись обратно, но Довмонт с псковичами решил воспользоваться победой и опустошил Ливонию до самого моря, набрав великий полон. Собрав остаток сил, немцы с 800 человек пришли было на границу разграбить псковские села, но Довмонт с 60 дружинниками настиг их и разбил. В следующем 1269 г. магистр ливонский явился ко Пскову с "тяжкой силой" и 10 дней осаждал его, но Довмонт сам ранил магистра в битве и принудил его оставить осаду. Когда немцы уже отступали, к Довмонту на помощь явились новгородцы. Довмонт погнался за неприятелем, который и вынужден был заключить мир на всей новгородской воле. Тогда же и датчане запросили мира: "Кланяемся на всей вашей волк, говорили они, Наровы всей отступаемся, только крови не проливайте". На этом условии и заключен был с ними договор. Поход раковарский сблизил Довмонта с князем Димитрием Александровичем, который и выдал за него дочь свою Марию; это возбудило против Довмонта враждовавшего с Димитрием великого князя Ярослава, который и пробовал, хотя неудачно, посадить вместо Довмонта князем во Пскове какого-то Августа, вероятно, тоже литовца. Когда, после смерти Ярослава, великим князем сделался Димитрий, Довмонт помогал тестю в борьбе его с младшим его братом, кн. Андреем Александровичем, и новгородцами. В 1282 г. Довмонт внезапно захватил Ладогу, вывез оттуда казну Димитрия в Копорье, но, осажденный там новгородцами, должен был возвратиться во Псков. Следующее затем время Довмонт, любимый псковичами, мирно княжил во Пскове, воинскими подвигами своими дав ему продолжительный мир; этим временем Довмонт воспользовался для того, чтобы обезопасить Псков от нечаянных нападений, и оградил его новой каменной стеною, которая до XVI века носила название Довмонтовой. Лишь в 1299 г. ливонские рыцари, внезапно вторгнувшись во псковское княжество, опустошили его и даже осадили самый Псков, но и на этот раз были разбиты и прогнаны. Ни одного князя псковичи не любили так сильно, как Довмонта. Ограждая Псков извне, Довмонт в мирное время показывал справедливость и милость в суде, проявлял любовь и попечительность к бедным, а также истинное благочестие. Довмонт умер 20 мая 1299 г. и был погребен в Псковском Троицком соборе, где доныне хранятся его меч и одежда. Церковь причислила его к лику святых.
   Память 20 мая.
   Лит.: Арцыбашев "Повествование о России"; Соловьев "История России"; Костомаров "Северо-русские народоправства"; Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых".
  
   Досифей (одно лицо с Дорофеем), преподобный Псковский. Основатель и первый игумен Петропавловского Верхнеостровского монастыря на Псковском озере. Учреждение монастыря относят к 1470 году, а кончину преподобного - к 8 октября 1481 года. Был учеником преподобного Евфросина Псковского и ввел в своей обители пустынное общежитие. Мощи его почивают сокрыто в упраздненной в 1764 г. обители.
   Память 8 октября.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Строев "Списки иерархов".
  
   Евпраксия, в мире Евфросиния, преподобная Псковская, супруга Ярослава Владимировича, который княжил в Пскове с 1214 г., а потом ушел к лифляндским рыцарям. Она была дочерью литовского князя Рогволода Борисовича, княжившего в Полоцке, и тетка князя Довмонта. В 1243 году она основала в Пскове женский монастырь Св. Иоанна Предтечи, и 8 мая того же года приняла смерть мученицы в городе Оденпе (или Медвежья Голова), от руки пасынка; погребена в основанной ею обители. В древнем Новгородском летописце сказано: "того же месяца (18 мая) в 1243 г. явися знамение в Пльскове у Св. Иоанна в монастыри от иконы Св. Спаса над гробом Княгынином Ярославлее Володимировича, юже уби свой пасынок в Медвежьи Голове: иде миро от иконы по 12 дний; найде четыре вощяници, яко в стекляницю, и привезоша в Новгород две на благословение, а в Пльскове две собе". При гробнице княгини находится древний медный подсвечник, на котором вырезано описание упомянутого чуда. То же сказание значится и на древнем камне, вделанном в стену придельной церкви Св. Иоанна Предтечи. Над гробом Евпраксии висит черная доска, на которой написано: "Гробница под спудом Благоверной Княгини, Схимонахини Евпраксии". Предание утверждает, что сия княгиня была игуменьей основанной ею обители. Висящий доныне при гробе ее черный посох почитают собственным ее настоятельским; может быть, она приняла схиму незадолго до кончины. В монастыре осталась из древних зданий одна церковь Св. Иоанна Предтечи, в которой видны некоторые гробы князей псковских.
   Память ее местно чтится 16 октября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Карамзин "История Государства Российского"; История княжества Псковского; Большая энциклопедия, т. IХ, СПб., 1896.
  
  
  
   Евфросин, святой Псковский чудотворец, в мире Елеазар; родился около 1386 г., в крестьянской семье, в селе Виделебском Псковского уезда, пострижен в Снятогорском Богородицком монастыре на реке Великой. В 1447 г. удалился он в пустыню на реку Толву, в 25 верстах от Пскова; основал общежительную обитель с церковью во имя святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, но не принял на себя начальства, а поручил управление ученику и постриженцу своему, Игнатию, который был и духовником его. Евфросин преставился 15 мая 1481 г. в основанном им монастыре, который, по упразднении в 1766 г. Великопустынского монастыря, велено называть Спасовеликопустынским Елеазаровым. Мощи сего угодника почивают в монастырской церкви под спудом. Архиепископ новгородский Геннадий повелел вскоре по кончине Евфросина, сочинить ему службу, которая и поныне находится в монастыре рукописной. Евфросин написал для обители своей Устав общежительный в 25 главах. В монастырской библиотеке остался только новый список Устава, - древнейший находится в Новгородском Софийском и Московском патриаршем книгохранилищах; но духовное завещание преподобного доныне сохраняется в подлиннике, со свинцовой печатью новгородского архиепископа Феофила. Оно писано на пергаменте. Житие Евфросина описано двумя сочинителями; кто был первый и когда писал, неизвестно, и самое сочинение его до нас не дошло; на него ссылается только второй сочинитель, говоря о нем, что он писал некако и смутно. Второй жизнеописатель называет себя клириком Василием; он написал житие Евфросина по просьбе Елеазарова монастыря игумена Феодосия и братии. Очевидно, что сочинитель был из числа приверженцев некоторых погрешительных мнений, взявших перевес на Стоглавом Соборе, ибо он выставил преподобного защитником и поборником сугубой Аллилуйи, а в доказательство выдумал самые нелепые сказания о нем и о первом его жизнеописателе, и якобы преп. Евфросин, недоумевая, двоить ли, или троить должно аллилуйя, ходил для уверения о сем в Константинополь. Это описание, за четыре года только до Стоглавого Московского Собора сочиненное, принято было на Соборе за основание установления сугубить аллилуйя в Российской Церкви; и с тех пор внесена в Пролог, под 15 мая, выписка жития Евфросина, взятая буквально из первой главы помянутого жизнеописания, однако же без присовокупления басней о хождении преп. Евфросина в Константинополь. Но на Московском же Соборе (1667 г.) в присутствии трех патриархов: Паисия Александрийского, Макария Антиохийского и Иоасафа Московского, ошибка Стоглавого Собора в этой статье, так же как и в других, поправлена и, между прочим, определено: "К сим же заповедуем и о еже писано в житии Преп. Евфросина от соннаго мечтания списателева о сугубой аллилуйи, да никто же тому верует. Зане все то писание от льстивого и лживого списателя писано на прелесть благочестивым народом".
   Память его 15 мая; празднование установлено на соборе 1547 года.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; История княжества Псковского; Большая энциклопедия, т. IХ, СПб., 1896; Пролог и Четьи-Минеи 15 мая.
  
   Иаков, преподобный Омучский, умер около 1410 г.; основал вместе с Феофилом пустынь Успения Богородицы на р. Омуче, в 65 верстах от г. Порхова; мощи сокрыты.
   Память 21 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Игнатий, второй игумен Елеазаровского монастыря, ученик прп. Евфросина. Пришел в монастырь из Пскова со своими родными братьями Харлампием и Памфилом. Возможно, именно им написан образ прп. Евфросина, который был поставлен на его гробнице по повелению Новгородского архиепископа Геннадия. Погребен в Спасо-Елеазаровском монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иоаким, преподобный, основатель опочецкого монастыря св. Пророка Илии на реке Шелоне в 20 верстах от Порхова. Скончался 9 сентября 1550 г.; обстоятельства жизни неизвестны. Мощи почивают сокрыто в Ильинской церкви упраздненной обители.
   Память 9 сентября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иоанн, блаженный, затворник Псковский, известен по упоминанию летописи: 24 октября 1616 г. "преставился Иван, что в стене жил 22 года; ядь же его рыба, а хлеба не ел, а жил в граде, якоже в пустыне, в молчании великом".
   Память его 24 октября.
   Лит.: Полн. собр. русск. лет., IV.
  
   Иоасаф, преподобный Псковский, первый игумен и, вероятно, основатель Святогорского псковского монастыря; был убит 4 марта 1299 г. при нападении немцев на Псков. О кончине его в летописи сказано: марта 4, 1299 г. немцы (ливонские рыцари) умертвили игумена Василия, Иосифа, игумена Снежной горы, множество черноризцев и пр. Мощи его почивают сокрыто в Святогорской обители, и в особом ковчеге - глава его и две кости.
   Память празднуется 4 мая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые".
  
  
   Иона (в мире Иоанн), святой, основатель Псково-Печерского монастыря, умер в 1474 г. Родился в Московском княжестве, затем перешел в Юрьев литовский (Дерпт), был там два с половиной года священником, но должен был с семейством бежать от притеснений католиков. Он поселился в с. Почкове (Псковской губернии) и здесь при речке Каменце выкопал в горе церковь во имя Успения Богородицы. После смерти своей жены, принявшей перед кончиной монашество, Иона тоже постригся в монахи. Мощи до настоящего времени почивают в Псково-Печерском монастыре.
   Память 29 марта.
   Лит.: Толстой "Книга, глаголемая описание о российских святых"; "Псково-Печерский монастырь"; Зверинский "Материалы для истор. топогр. исслед. о правосл. монастырях".
  
   Корнилий, постриженник и игумен Псково-Печерского монастыря, скончался 20 февраля 1570 г., на 69 году от роду и на 42 году своего игуменства. Замечателен заботами о распространении христианства среди Чуди; составил летопись своего монастыря и описание бедствий своего времени, до нас не дошедшее. По преданию его собственноручно, в гневе, обезглавил царь Иоанн Грозный. Мощи его почивают сокрыто в монастырском Успенском храме.
   Память 20 февраля.
   Лит.: "Описание Псково-Печерского монастыря", Дерпт, 1832.
  
   Марк, первоначальник Псково-Печерского монастыря. "Еще до открытия в 1473 пещеры, названной "Богом зданною", жил какой-то старец на потоке Каменце, близ того места. Думают, что это был блаж. старец Марко. О нем ничего не знали, кроме места погребения и имени, записанного в синодик вторым (неизвестным по имени) игуменом обители. Третий игумен Дорофей нашел гроб его истлевшим, а мощи и одежду невредимыми".
   Память местно чтится 29 марта. Гроб с мощами поставлен поверх земли во впадинах, выкопанных в стене пещеры.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Марфа, схимонахиня, в мире Мария, святая княгиня Псковская, дочь великого князя Димитрия Александровича, супруга князя Довмонта. О ней упомянуто в житии Довмонта: "испроси за себе князь Довмонт у великого князя Димитрия Александровича дщерь княгиню Марью". Скончалась после 1300 г. Погребена в Псковском Иоанно-Предтеченском монастыре.
   Не канонизирована. Память ее 8 ноября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
  
   Никандр, святой Псковский, основатель Никандровой Благовещенской пустыни в Псковской губернии, в мире Никон, родился в 1507 г. от благочестивых родителей Филиппа и Анастасии, в селе Виделебье, Псковской области. Его старший брат Арсений тоже возлюбил иноческую жизнь и рано принял монашеское пострижение. Жития Никандра передают, что он с раннего возраста обнаруживал тяготение к подвигам благочестия. После же смерти отца семнадцатилетний Никон убедил мать раздать имение нищим и постричься в один женский монастырь, а сам отправился в Псков, посетил псковские и окрестные монастыри и поселился, наконец, в Пскове у одного благочестивого человека - Филиппа, который принял в нем участие и отдал для обучения грамоте некоему диакону. Но иноческие стремления Никона влекли его неудержимо в пустынное уединение, и он удалился в пустынное место, среди диких лесов и непроходимых болот, между Псковом и Порховым, которое указал ему некий Феодор. Последний первоначально разделял с Никоном его уединение. Они построили небольшую хижину и поселились в ней, подвизаясь в трудах и молитвах.
   Так подвизался Никон 15 лет. Между тем, слух о его подвигах стал распространяться в окрестностях и к нему стали стекаться окрестные жители. Покой пустыни был нарушен, и Никон на время удалился в Псков, где, в монастыре Иоанна Богослова, принял иноческий сан, получив имя Никандра. В монастыре преподобный продолжал те же подвиги, как и в пустыне. Bскоре Никандр снова ушел на место своего прежнего уединения. По житийным известиям, он прожил в нем 15 лет, пока земная слава опять не нарушила его покоя. Тогда второй раз пустынник искал убежища под монастырским кровом, в том же Крыпецком монастыре, где принял пострижение. Подобно Феодосию Печерскому, он среди монастырских братий старался быть самым меньшим: исполнял черную работу, всем услуживал, а в свободное время прял волну и не давал себе отдыха. Его возвели в звание келаря. Однако, преподобный скоро отказался от этой чести и опять удалился в пустыню. Сначала он вздумал поселиться на одиноком острове, в четырех верстах от обители. Когда же это показалось неудобным крыпецким монахам, то Никандр вернулся в место первого отшельничества, где и подвизался вновь около 15 лет. Приближаясь к концу земного поприща, святой отшельник пожелал принять схиму и исполнил свое намерение в Демьянском монастыре. Схимником он прожил еще 8 лет и скончался 24 сентября 1582 г. Тело его было погребено в месте его уединения.
   Сам преп. Никандр не основал монастыря. Но спустя 3 года после его смерти, в 1585 году некий инок Исаия поселился там же, где жил преподобный, и на месте его подвигов устроил монастырь, собрав в него братию. В 1665 году Никандрова обитель была разорена поляками, но скоро же вновь обстроилась. Мощи Никандра были закладены в стену монастырской соборной церкви. В 1687 году, по патриаршему распоряжению, они освидетельствованы и найдены нетленными. В то же время написано было житие святого, описаны чудеса его и сочинена ему служба.
   Патриарх Иоаким постановил праздновать память сего угодника в день его смерти, 24 сентября. Празднуется также 29 июня, день обретения мощей.
   Лит.: Иосиф "Описание Свято-Благовещенской Никандровой пустыни"; Евгений "Описание Благовещенской Никандровой пустыни"; Эристов "Словарь истор. о свят. рус."; Филарет "Русские святые"; Ключевский "Жития святых"; Голубинский "История канонизации".
  
   Николай Салос, блаженный, псковский юродивый. Когда Иоанн Грозный шел (1570) громить Псков, то перед самым городом встретил его блаженный Николай с куском сырого мяса, и, обличая его в кровожадности, грозил и предсказывал несчастия. Устрашенный царь немедленно оставил город, спасенный, таким образом, от разорения. Скончался в 1576 г.
   Память его 28 февраля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Онуфрий, преподобный, основатель монастыря Мальского или на Малах Рождественского, в 56 верстах от Пскова и в 4 от бывшего города Изборска (что ныне слобода). Онуфрий преставился 12 июня 1492 г. Обитель Мальская упразднена в 1764 году. В ней две церкви, Рождества Богоматери и Преп. Онуфрия. В сей последней почивают мощи преподобного под спудом.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Авраамий "История Российской Иерархии".
  
   Памфил, игумен Спасо-Елиазарова монастыря, конца XV и начала XVI вв., брат преподобного Игнатия. Он известен, как автор послания Псковскому наместнику (1505 г.) о необходимости принять меры к прекращению среди псковичей языческих, так называемых, купальных, игр в ночь на рождество Иоанна Крестителя (23-24 июня); послание Памфила дает любопытное описание остатков язычества в Псковской области в начале XVI в., по наблюдениям современника-очевидца. Сохранившееся в нескольких списках сочинение это напечатано в "Дополнениях к Актам Историческим" (т. I, N 22) и в "Чтениях Общества истории и древностей Московских" (1842, N 4); отрывок же из него помещен у Карамзина в "Истории Государства Российского" (т. VII, прим. 372). Погребен в Спасо-Елиазаровом монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Филарет "Обзор русс. дух. лит."; Макарий "История Русской церкви"; Строев "Списки иерархов"; Евгений "Словарь исторический".
  
   Савва, преподобный Крыпецкий, еще называется Псковским и Ижорским, родом серб, жил во второй половине XV века. Сведения о жизни его очень скудны. Известно, что некоторое время он жил на Афоне, затем перешел в Псковскую область и подвизался сначала на Снетной горе, в Богородичной обители, близ Пскова, затем - по р. Толве, в обители у преподобного Евфросина, и наконец удалился на совершенное безмолвие в Крыпецкую пустынь, в 15 верстах от Пскова. Прошло еще несколько лет, и к преподобному Савве стали собираться ревнители пустынной жизни и вскоре была учреждена Крыпецкая обитель с храмом в честь Иоанна Богослова; но от игуменства преподобный Савва отказался. Обучая братию смирению и нищете наставлениями и жизнию своею, преподобный Савва воспитал в своей обители строгое подвижничество. Крыпецкой обители много благотворил управлявший Псковом князь Ярослав Васильевич Оболенский, - он построил через мхи и болота к обители мост в 1400 сажен, доселе называемый Ярославовым. Мирная кончина преподобного Саввы последовала 28 августа 1487 г. (по одним сказаниям) или 1495 г. (по указанию других). В соборном определении 1547 г. нет имени преподобного Саввы Крыпецкого, но в этом году обретены сокрыто его мощи.
   Житие имеется в списках XVI века.
   Празднование памяти преподобного 28 августа установлено в 1554 г.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Серапион, преподобный, что на Толве реке, псковский чудотворец (1390-1480 гг.). Родился в г. Юрьеве в 1390 г. и был сын православных родителей. Серапион был ревностным поборником православия и много обличал католиков, которые наносили ему за это разные тяжкие оскорбления и даже побои и насилия к обращению его к унии. Видя бесполезность словопрений с католиками, Серапион в 1426 г. удалился в Псков и поселился в пустыне вместе с преподобным Евфросином, приняв постриг великой схимы. Серапион принимал весьма деятельное участие в устройстве Спасо-Елеазаровой пустыни, где жил с Евфросином. Кончина его последовала 8 сентября 1480 г.
   Память его празднуется в монастыре 15 мая и 7 сентября.
   Лит.: "Странник", 1874 г., N 5.
  
   Серапион, преподобный, первоначальник монастыря Пресвятой Богородицы, иже на Ламех, в Изборском уезде, Псковский новый чудотворец. Сведений о жизни не сохранилось. Жил предположительно в XV-XVI в. Возможно, вместо на Ламех нужно читать на Малех и разуметь одного из игуменов Рождество-Богородицкого монастыря преп. Онуфрия Мальского.
   Память 12 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Феофил, преподобный Лужский, основатель Омучской пустыни в Лужском уезде. Скончался 29 декабря 1412 года. Феофил происходил из благочестивой семьи поселян-корел, обитателей нынешнего Петербургского края; был обучен грамоте и чтению божественных книг. Местом иноческих его подвигов была Коневская обитель, где он постригся в монашество, прошел все послушания и поставлен в игумены за святость жизни. Тяготясь славой и почестями, оказываемыми за высоту подвигов, преподобный Феофил искал безмолвия и уединения среди мхов, гор и болот, на берегах речки Омучи, где с 1396 г. проводил жизнь в строгом посте, постоянной молитве и в борьбе с помыслами и нападениями лукавых духов. Однако и здесь подвиги преподобного Феофила стали скоро известны, привлекали ревнителей благочестия, которые вместе с преподобным среди глухого края основали Успенскую Омучскую пустынь, наименованную после Феофиловою. Преподобный Феофил дожил до глубокой старости и скончался, приняв схиму. Мощи его почивают сокрыто. Пустынь упразднена в 1764 г. и церковь сделана приходскою. Существует предание, что император Александр I, проезжая мимо этого места, молился у раки преподобного Феофила и получил исцеление от простуды, в память чего из суммы Комиссии дух. училищ в 1816 г. были отпущены средства на постройку существующего ныне каменного храма, около которого образовался целый ряд благотворительных учреждений: врачебный пункт, община сестер милосердия и дача для воспитанников СПб дух. училища.
   Память 29 декабря.
   Лит.: "Русский Паломник", 1902 г., N 24; Дело Ком. Дух. Учил., N 1727; "Ист. статист. сведения по СПб епархии", т. IХ.
  
   Харитон, преподобный Кудинский, основатель и первый игумен ныне упраздненного Кудина Харитонова монастыря, ум. в XVI в.; он принадлежит к числу местно чтимых святых; с какого времени почитается, неизвестно. Мощи Харитона, по сказанию Новгородской Софийской летописи, покоятся сокрыто в бывшей монастырской церкви Благовещенья пр. Богородицы, ныне приходской церкви погоста Кудина (на озере Кудине, в трех верстах от г. Торопца Псковской губернии).
   Не канонизирован.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Евгений "История княжества Псковского"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Ратшин "Полное собрание исторических сведений".
  
   Харлампий, игумен Елеазаровского монастыря, ученик прп. Евфросина. Пришел в монастырь из Пскова со своими родными братьями Игнатием и Памфилом. Скончался в XVI в. и погребен в Спасо-Елеазаровском монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
  
  

г. св. Петра

(Петербург)

  
   Александр (в иноцех Алексий) Ярославич (Невский), великий князь Владимирский, святой, сын великого князя Ярослава Всеволодовича и супруги его Феодосии, род. около 1220 г., был великим князем с 1252 г., скончался 14-го ноября 1263 г. В 1228 г. Ярослав, княживший в Новгороде, уехал, оставив там сыновей своих Феодора и Александра; удалившись оттуда в 1229 г., они снова вернулись в 1230 г. Конечно, в эти годы за них правили бояре; но, с 1236 г., когда Ярослав занял Киев, Александр уже является самостоятельным князем; в 1239 г. Александр женился в Tоржке на дочери полоцкого князя Брячислава-Александра; начатые в этом городе свадебные пиры продолжались в Новегороде; после ее кончины Александр женился на какой-то Вассе (Василисе), известной только по надписи на ее гробе во Владимирском Успенском монастыре. Татарское нашествие миновало Новгород; но у Новгорода нашлись другие враги, и борьбою с ними прославился Александр в это тяжелое для русской земли время. У шведов были постоянные ссоры с Новгородом за прибрежья финские; в 1240 г., может быть, пользуясь стесненным положением северо-восточной Руси, а может быть, под влиянием папских посланий, шведский король Эрих отправил свое ополчение в Неву. Со своею дружиною, с полками новгородскими и приставшими к нему ладожанами, Александр, помолясь в соборе Софийском, вышел на противника, и 15-го июля 1240 г., встретясь с ним при впадении Ижоры в Неву, разбил его наголову и ранял самого начальника шведского войска Биргера: "взложи печать на лицо острым своим мечем", говорить автор "Сказания". Битва невская, в которой новгородцев пало мало, а враги были поражены, получила в глазах современников легендарную обстановку: рассказывали о том, как старейшине ижорской земли Пелусию явились Борис и Глеб и заявили, что идут помогать сроднику своему Александру; рассказывали о невидимых силах, избивавших врагов, подобно тому, как избито было под Иерусалимом войско Сеннахерима; рассказывали о подвигах отдельных богатырей. Подвиг Александра был утешением в то скорбное время; но в Новгороде усилилась партия недовольных, и Александр принужден был уехать зимою того же года. Между тем, немецкие рыцари, воспользовавшись изменою бояр, с Твердилою во главе, заняли Псков и пустошили землю новгородскую. Когда, по просьбе новгородцев, великий князь Ярослав прислал к ним сына своего Андрея, то он не мог совладать с немцами; тогда Ярослав послал им Александра, который взял Копорье, перебил и полонил немцев и повесил изменников-чухон. Затем Александр, соединясь с суздальскими полками, взял Псков, захватил или перебил сидевших там немцев и двинулся на Ливонию (в апреле 1242 г.). Неприятель разбил передовой отряд; Александр отступил, чтобы найти выгодное место для битвы и стал на льду Чудского озера. Долго молился он перед битвою и, воздев руки к небу, говорил: "Суди, Боже, и рассуди прю мою от языка велеречиваго". Немцы врезались в русские ряды клином ("свиньею"); Александр, напав на них сбоку, смешал их строй, разбил и гнал до поздней ночи. 400 рыцарей легло на поле битвы; лед озера покрыт был кровью. Сочинитель "Сказания" и здесь повествует о невидимой силе, избивавшей врагов (5-го апреля 1242 г.). Слава Александра, по словам современника, распространилась до горы Араратской и Рима. Составитель "Сказания" повествует, что еще до невской битвы приезжал в Новгород один рыцарь Андреяш, из "слуг божиих" (вероятно, ливонский) и, возвратясь, говорил: "проходил многи страны и языки, не видех такого, ни в царях царя, ни в князех князя". После победы Александр возвратился во Псков, где духовенство встретило его с крестами. С немцами был заключен мир. В то время литовцы своими набегами начали тревожить Торопец; Александр явился на помощь и в несколько дней семь раз разбил разных князьков литовских. Когда в 1246 г. Ярослав умер в Орде, во Владимире сел брат его Святослав; Александр, по сказанию, тогда был вызван к Батыю, который прислал ему сказать: "Мне покорил Бог многие языки, ты ли один не хощеши покориться державе моей"; поговорив с ним, Батый будто сказал: "Воистину поведаше ми, яко несть подобна ему князя". Сказание прибавляет, будто жены моавитские (татарки) пугали Александром своих детей. По другим известиям, Александр и раньше бывал в Орде. Трудно определить, в эту ли поездку или как предполагают (Иловайский) в другую, Александр и брат его Андрей должны были отправиться к великому хану в Монголию, откуда вывезли ярлыки на великое княжение: Александр - на Киевское и Андрей - на Владимирское. Александр в Киев не поехал, а жил в Переяславле или Новгороде. Между тем Андрей, женясь на дочери Даниила Галицкого, задумал отложиться от татар или, по крайней мере, ему приписывали этот замысел. В то время, как Александр был в Орде у хана Сартака, сына Батыева (в 1252 г.), против Андрея выслан был царевич Неврай, разбил его и Андрей бежал в Швецию. Александр сел во Владимире. События эти толкуются разно: Карамзин полагает, что татары хотели наказать Андрея за какое-то ослушание; Беляев, повторяя мысль Щербатова, приписывает дело интриге Святослава; Соловьев заподозривает Александра; Иловайский заподозривает известие Татищева о том, будто Александр спорил с Андреем о Владимире еще в Орде. Положение Александра было тяжелое, но он сумел охранить русскую землю, насколько было возможно. Сев на княжение, он продолжал дело отца своего: собирал жителей, возобновлял города. Первое затруднение встретил он в Новгороде, где посадил сына своего Василия; недовольные Василием новгородцы призвали к себе Ярослава Ярославича Тверского (в 1255 г.). Воспользовавшись спором сторон на новгородском вече, Александр успел примирить с собою Новгород и в 1256 г. защитил его от ожидаемого нападения шведов, которые уже выстроили крепость на Нарове; узнав о походе Александра, они ушли. Александр опустошил часть Финляндии, несмотря на то, что часть новгородцев, испугавшись холодов, ушла, а оставшиеся переносили много лишений. Новые затруднения ожидали Александра: от великого хана получено было повеление об обложении России данью; дело это сарайский хан Берке, брат Батыя, поручил родственнику своему Улавчею. Александр ездил для переговоров и к Улавчею, появившемуся в Нижнем, и в Орду; но численников татарских пришлось все-таки принять (1257). Сопротивление этому делу встретилось прежде всего в Новгороде: сам князь Василий стал на сторону ослушников и, услыхав о приближении отца, ушел во Псков. Алевсандр вывел ослушника из Новгорода и переказнил зачинщиков (1258). Ему стоило великих усилий уговорить татар ограничиться на первый раз дарами и уладиться с новгородцами, которые, впрочем, настояли на том, что дань они будут передавать великому князю; это действительно оказалось необходимым, когда появились численники и начались столкновения с ними (1259). В Новгороде Александр заключил договор с Ганзою о торговле и посадил там сына своего Димитрия. В 1262 г. наехали на Русь разные среднеазиатские купцы, которым в Орде отдали на откуп русскую дань и которые всеми способами притесняли народ, а недоимщиков уводили с собою в рабство. Владимирцы, суздальцы, ростовцы вышли из терпения, собрали вече и избили притеснителей; в Ярославле убили какого-то отступника Зосиму, который ругался над христианством. Неминучая беда ждала русскую землю; Александр поехал в Орду, чтобы отвратить эту беду; современники говорят, что была и другая причина поездки: хан требовал вспомогательной рати; Александр сознавал трудность собрать ее. Уезжая, Александр приказал сыну Димитрию идти на Ливонию. Димитрий взял Дерпт. Хана Александр нашел в Сарае; любопытно, что еще в 1261 г. учреждена была епархия Сарская (Сарайская) - так татары были веротерпимы. Александр с помощью даров достиг своих целей, но возвращался в 1263 г. уже совсем больной; он доехал только до Городца (Нижегородской губернии, Балахнинского уезда), где принял монашество с именем Алексея и скончался. Когда, умирая, он видел около себя плачущих, то сказал: "удалитесь и не сокрушайте души моей жалостью". Когда митрополит Кирилл узнал во Владимире о преставлении великого княза, он сказал: "Зайде солнце земли русской". Bсе, слышавшие об этом событии говорили: "Погибаем". Гроб его привезли во Владимир; все жители вышли навстречу в Боголюбово. "Бысть же плачь велий и кричание и туга, яко несть такова бывала". Так нужен был Александр, ясно понимавший, что сопротивляться было не время, что лучшее спасение было в благоразумии и уступчивости, что более можно было выиграть политикою, - умевший ладить с татарами и тем спасший русскую землю. Похоронен он был в Рождественском монастыре. В 1380 г. мощи Александра найдены нетленными и положены в раке, поверх земли; при митрополите Макарии собраны сведения о чудесах его, составлена ему служба и он торжественно признан святым; 30-го августа 1824 года мощи его перенесены в С.-Петербург, где и покоятся в Александро-Невской лавре. Замечательно, что папа искал войти с Александром в сношения. Сохранилась папская грамота, в которой папа лживо уверяет, будто Ярослав принял католицизм, но получил от Александра ответ: "Мы знаем историю веры с начала мира; к чему же нам новые проповедники?" После Александра осталось три сына: Димитрий, Андрей и Даниил.
   Память его 30 августа.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Ключевский "Древнерусские жития святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Соловецкий монастырь

  
   Андрей, пустынник Соловецкий. При игумене Антонии (1605-1612) Василий Кенозерец, любивший уединяться в пустынные места острова, рассказал своему духовному отцу Иосифу встречу с чудным пустынником Андреем: "Случилось мне однажды, говорил он, зайти далеко от монастыря, так что я, потеряв дорогу, блуждал без пищи и пития. Вдруг вдали показалась мне как бы тень человека. Я устремился за нею, - тень скрылась в дебрь; я продолжал бежать и, увидев малую тропинку, по ней дошел догустой чащи, в которой был узкий проход для одного человека. Проникнув этим проходом, я увидел гору и на ней следы босого человека. В горе виделось малое отверстие. Сотворив молитву, я вошел в темную пещеру. Перекрестившись, я простер руки и осязал человека, и в испуге сотворил молитву, на которую житель пещеры ответил: "Аминь". Я пал к его ногам. "Зачем ты пришел сюда и чего тебе нужно?" - спросил незнакомец. "Прости меня, отец святый; я заблудился и пришел сюда; молю тебя, сжалься надо мною и укажи мне путь к обители". Отшельник провел меня в другую пещеру, в которой с южной стороны было окно, освещавшее внутренность. Тогда я рассмотрел незнакомца: он был наг, с малой бородой, тело его было черно.
   В пещере поставлены четыре сошки; на них положены две доски и два корытца, в одном вода, в другом моченая трава. Пустынник дал мне отведать травы и напоил водой. Вкусив предложенного, я ощутил в себе бодрость и крепость сил. Тогда я спросил старца поведать мне житие его. "Я был трудник Соловецкого монастыря; имя мне Андрей, - так начал свою повесть пустынник, - пришедши в Соловецкую обитель, я трудился в Сосновой, вываривая соль. Игуменом в то время был Варлаам. Вскоре мысль о грехах пробудилась во мне; породилось желание, оставить все, подвизаться для Бога. Нимало не отлагая, я пошел в пустыню, нашел это место, выкопал пещеру и поселился в ней. Томился я голодом и жаждою; питался ягодами и грибами, много раз терпел наваждения бесовские, биения, ругательства, болезни; боролся с помыслами, как с лютыми зверями. Не раз раскаивался и говорил: "Чего ради я пришел в эту пустыню? Разве нельзя спастись в миру? А тем более в монастыре?" Неоднократно даже оставлял пещеру, чтобы идти в мир или в монастырь. Но раздавался гром небесный, проливался дождь, и я принужден был возвратиться в пещеру. Когда же во мне вновь утверждался помысл жить в пустыне, тогда тихий и прохладный ветер, благорастворенный воздух и светло сияющее солнце упокаивали меня. Иногда поднимался я из пещеры зимою; но страшный мороз, от которого сокрушались мои кости, не давал мне возможности отойти на пять шагов. Иногда же, когда я уже далеко отходил от своей пещеры, начиналась сильная буря, и я, желая спастись, возвращался в мою келью, думая уже только о том, как бы мне живым добраться до моей пещеры. Так я провел три года, озлобляемый всезлобным врагом и томимый телесными нуждами.
   После трехлетних искушений для меня настало спокойствие и прекратились все неприязненные нападения. Тогда явился ко мне некто святообразный и сказал: "Мужайся; не оставляй пути к Богу, указанного тебе". Он дал мне эту траву, говоря: "питайся ею и пей воду из этого озера". И вот я 38 лет питаюсь этою травою". Выслушав этот рассказ, я упал к ногам старца, прося его молитв. Андрей вывел меня из пещеры, указав путь к обители и, благословив, сказал: "Иди с миром и никому не говори слышанного от меня, пока я жив". Я пошел, и мне показалось, что до монастыря было не более полуверсты". Спустя несколько времени, Василий с другим учеником Иосифа - Дамианом, отправился отыскивать пещеру Андрея; но, проходив целую неделю, не нашли ни дебри, ни горы, ни пещеры.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик", "Соловецкий Патерик".
  
   Антоний, преподобный Соловецкий, иже бысть игуменом Соловецкия обители. У архимандрита Леонида назван пустынником. Предшественник преподобного Иринарха, возведен на игуменство в 1604 году. Скончался в 1612 году и погребен в часовне преподобного Иринарха. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Анурий (Ианнуарий), преподобный Соловецкий. Упоминается среди учеников преп. Зосимы Соловецкого.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Василий "Новгородец", ученик преп. Зосимы. Обстоятельства жизни неизвестны. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Герасим, ученик преп. Зосимы, отшельник Соловецкий. О нем сказано, что он был зрителем блаженной загробной участи препп. Зосимы и Савватия.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
   Герман, преподобный Соловецкий, был родом из города Тотьмы. Не научившись даже грамоте, он в юности постригся неизвестно где, удалился на берег Белого моря и там поселился на устье р. Выга "при молитвенном храме". С рыбаками он ездил на остров Соловецкий, но не решился жить на нем в полном одиночестве. Около 1430 г. к Герману пришел Валаамский инок Савватий. Забрав с собою "еже на потребу телесную и орудия к подобающему деланию", Герман и Савватий переплыли на Соловецкий остров, водрузили на нем крест, поставили келью и начали обычную жизнь пустынников: "руками непрестанно делаша, устами же славословиша Господа, от пота лица своего постническую себе стяжевающе пищу". "По некоторых же летех" Герман отправился с острова на р. Онегу, как можно думать, "за припасами"; вслед за ним приплыл на материк и Савватий и здесь скончался 27 сентября 1435 г. на р. Выге. На следующий год к Герману пришел новый искатель пустынного жития - Зосима. Узнавши от Германа, что Соловецкий остров "угоден не селение иноком", Зосима упросил Германа, "да доведет его до острова того и на житие пустынное наставит". Оба инока приплыли на остров; на берегу пресноводного озера они поселились сначала в полуверсте друг от друга, потом поставили "кельи и двор" и стали жить, "землю возделывающе мотыками и семена сеюще". "Потребы ради", т. е. по хозяйственным надобностям, Герман поехал на материк, при чем Зосима целую зиму оставался один на острове. Герман весною возвратился на остров и привез "довольную пищу на долгое время и мрежи к ловитве рыб", а также рыбака Марка. Этот Марк постригся, а вслед за ним и "прочии мнози спасения себе желающии начаша к ним приходити и сожительствовати, зиждуще себе келии". Так возник Соловецкий монастырь и скоро процвел под игуменством Зосимы. Более 40 лет Герман на острове жил "постнически во всяких богоугодных делах и трудах безмолвно". Он является лучшим представителем некнижных, бесхитростных, но в то же время практичных и трудолюбивых иноков, создавших величие и богатство Соловецкого монастыря. Он был не только сподвижником преподобного Зосимы "в молитвах и в трудах и в пощениях", но и неутомимым помощником в управлении и хозяйстве, душою Соловецкого братства и живой хроникой Соловецкой истории. "Отче, потребно терпение и молива", говорит простец Герман Зосиме в трудных обстоятельствах, и эта простая речь поднимала дух игумена и братии. После смерти преподобного Зосимы, Герман был "живым носителем его заветов". Заботясь об увековечении подвигов Савватия и Зосимы, Герман продиктовал "клирикам" все, что знал о Соловецких первоначальниках, и тем дал материал для составителя их первого жития - Досифея. По монастырским делам Герман, несмотря на старость, не один раз ездил в Новгород к владыке, и на этом "послушании" его застала смерть 30 июля 1478 г. Он был временно погребен в Антониеве монастыре. "Сослужебники" по зимнему пути повезли его тело в монастырь, но, "весне наступивши и пути разрушшуся", погребли его при часовне в дер. Хавроньине на берегу р. Свири. Через пять лет Соловецкие монахи вынули из могилы гроб Германа, причем его мощи оказались "целы и нерушимы", и погребли в монастыре "на восточной стороне, одесную храма святого Николы Чудотворца близ святого алтаря". В начале XVII века после огласившихся чудес от гроба Германа были написаны тропарь ему и его икона. В 1690 г. по челобитью Соловецких архимандрита и братии архиепископ Холмогорский Афанасий разрешил "преподобнаго Германа за его многолетние постнические труды имети и почитати, яко угодника Божия", а в 1692 г. патриарх установил ему церковное празднование 30 июля. В настоящее время мощи преподобного Германа, обретенные в 1623 г., почивают сокрыто (под бронзовым кенотафом) в церкви его имени под Троицким собором Соловецкого монастыря.
   Лит.: Голубинский "История канонизации"; Ключевский "Жития святых"; Толстой "Книга, глаголемая Описание о Российских Святых"; "Жития и чудотворения Преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев и сотрудника их Германа" и др.
  
   Досифей, преподобный игумен Соловецкого монастыря в начале XVI столетия. Ученик св. Зосимы, погребен в Соловках, не канонизирован; в конце XV века он написал "Записки о житии преподобных отцов" - "не ухищренно, ниже побрословием писаше, но якоже воспоминания ради... якоже бы возможно тамо живущим глаголати же и прочитати". Ему же принадлежит и "Похвальное слово препод. Зосиме".
   Не канонизирован.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Обзор духовной литературы".
  
   Елеазар, преподобный Анзерский, родился в конце XVI в. в г. Козельске, Калужской епархии, в семье купцов Севрюковых. С детских лет он отличался любовью к книжному учению и молитве.
   По благословению родителей юноша получил в Соловецком монастыре, где принял постриг от игумена - преподобного Иринарха. В монастре преподобный Елеазар занимался резьбой по дереву, украшая Преображенский собор обители. Здесь обнаружилось его удивительное художественное дарование.
   В 1612 г., взяв благословение преподобного Иринарха, Елеазар удалился отшельником на безлюдный Анзерский остров, где пребывал в постоянной молитве и богомыслии. Преподобный добывал себе на пропитание, вырезая из дерева различные сосуды и чашки, которые оставлял на берегу. Проплывавшие мимо острова забирали эти изделия, а взамен оставляли съестные припасы.
   Узнав о строгом пустынножителе, на Анзерском острове стали селиться другие иноки. Они образовали скит со строгим монастырским уставом по древнему образцу. Келии располагались в отдалении одна от другой, так что отшельники собирались лишь для воскресных и праздничных богослужений. В числе учеников преподобного Елеазара был священноинок Никита, будущий патриарх Никон. В 1616 г. преподобный Елеазар принял схиму. Слух о его духовных подвигах достиг Москвы. Царь Михаил Феодорович (1613-1645) вызвал его к себе и просил молить о рождении наследника.
   Преподобный Елеазар предрек рождение царевича Алексия. В благодарность царь содействовал в устроении на Анзерском острове каменного храма во имя Пресвятой Троицы. Вернувшись в скит, преподобный Елеазар продолжал свои подвижнические труды. Занимаясь книгописанием, составил и переписал три книги "Цветника", в которые включил старинные душеполезные повести. Ему принадлежит также толкование на чин келейного монашеского правила.
   Скончался он в глубокой старости 13 января 1656 г. При устроении храма над могилой преподобного мощи его в 1757 г. были обретены нетленными.
   Память его 13 января.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб, 1994.
  
   Зосима, преподобный, игумен Соловецкого монастыря; скончался 17 апреля 1478 года. Родился в Новгородской области в селе Толвуе, на берегу Онежского озера; был сыном благочестивых и зажиточных родителей, которые обучили его грамоте и хотели женить, но он ушел из родительского дома и поселился сначала в поморье, на устье реки Сумцы. После смерти своих родителей Зосима роздал все доставшееся ему имущество бедным и, встретившись с подвизавшимся на Соловецком острове иноком Германом, решился отправиться туда для подвигов. Это было в 1436 г., через год после кончины другого Соловецкого подвижника, преподобного Савватия. Преподобный Зосима прожил на Соловецком острове 42 года, своими великими подвигами привлек туда многих иноков и мирян и, начав с постройки на необитаемом острове шалашей для жилья, устроил там знаменитую Соловецкую иноческую обитель с несколькими церквами и множеством келий, служаую и до сих пор высокочтимым местом православного паломничества. С 1452 г. препод. Зосима был назначен игуменом основанной им обители. По его ходатайству Новгородское вече отдало во владение монастырю Соловецкие острова, а Марфа посадница пожаловала ему вотчину. В 1471 г. он перенес в Соловки мощи преп. Савватия, почившего в с. Выге на Волге; сам он причтен к лику святых на Московском соборе в 1547 г.; в 1566 г. 8 августа мощи его перенесены в придел соборного храма.
   Житие его, дошедшее до нас в третьей редакции, содержит свыше 70 сказаний о чудесных явлениях преподобного и совершенных им исцелениях и помощи страждущим и молитвенно обращавшимся к нему.
   Память его чтится 17 апреля.
   Лит.: Титов А. А. "Жития и чудотворения Преподобных Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев и сотрудника их Германа"; Шереметевский В. В. "Препод. Зосима и Савватий и Соловецкий монастырь"; Ключевский "Древнерусские жития святых" и др.
  
   Илия (Пестриков), архимандрит; умер 1 июля 1659 г.; в 1645 г. уже был игуменом Соловецкого монастыря, в 1651 г. произведен в архимандриты и начиная с него в Соловецком монастыре все настоятели были уже архимандритами. При нем (31 мая 1645 г.) открыты были мощи святого Филиппа, и в 1652 г. взяты в Москву. Во время войны 1654 г. он ссудил царя значительною суммою из монастырских денег. При нем монастырь терпел много беспокойств от шведов.
   Лит.: Досифей "Описание Соловецкого монастыря".
  
   Иоанн, преподобный Соловецкий. Ученик преподобного Зосимы. В "Житиях святых Русских", библ. Сергиевой лавры, N 692 о нем сказано: "Той же Иоанн всеми знаем бе, Соловецкий постриженник и жилец; мнози о нем свидетельствуют, яко великий подвижник бысть в монастыри; пустынное бо отхождение и жительство любя, всяким послушанием и смирением и кротостию украшен, много же и монастырю поработа в рыбной ловитве".
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Иринарх, игумен Соловецкий, с 1613 по 1626 г., из соловецких же пострижеников, замечателен своею хозяйственною деятельностью, оказавшею благотворное влияние на экономическое положение обширной окрестной страны. При нем монастырь получил большие пожалования от царя Михаила Феодоровича, но за то должен был возобновить или исправить все монастырские здания и укрепления; для борьбы со шведами монастырь должен был держать на свой счет до 1040 чел. войска. Окрестные жители и доныне чтут память Иринарха.
   Лит.: Досифей "Описание Соловецкого монастыря"; Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Макарий, преподобный Соловецкий. В миру Марк, был рыбаком. Прибыл на Соловки вместе с преп. Германом и вскоре принял монашеское пострижение и был первым учеником преподобного.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Соловецкий Патерик".
  
   Никита, пустынник Соловецкий. Обстоятельства жизни неизвестны. Скончался в 1602 г.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Никифор, пустынник Соловецкий. Сын новгородского иерея, пришел в обитель еще в молодых годах. Иноческая жизнь ему полюбилась. Он молил настоятеля постричь его; но юность и красота его заставили отклонить такое желание.
   Отказ только усилил в юноше рвение к иноческой жизни. С приезжими из Новгорода он получил от своих родителей письмо, в котором звали его скорее возвратиться домой. "Скажите родителям, - отвечал он подателям письма, - что они больше не увидят меня в этой жизни: мы свидимся там, за гробом". Никифор продолжал трудиться для монастыря с другими, соблюдая строгий пост; для сна он никогда не ложился, но сидя отдыхал немного.
   В часы досуга он любил читать житие Марка Фраческого: образ этого пустынножителя глубоко впечатлелся в нем и влек его к отшельнической жизни. Однажды, при всех, Никифор вскочил со стула, осенил себя крестным знамением, снял пояс, сандалии, в одной серой свитке побежал в лес и пробыл в пустыне на Соловецком острове двенадцать лет в посте, молитве и коленопреклонениях. Тогда один пустынник постриг его в иночество. Проведя три года в иноческих подвигах, он скончался в 1605 году, в неделю светоносную.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик", "Соловецкий Патерик".
  
   Онуфрий, пустынник Соловецкий, ученик преподобного Зосимы. Обстоятельства жизни неизвестны.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Савва, пустынник Соловецкий. Мирянин, бывший в числе труждающихся в обители, удалился в леса на Соловецком острове и подвизался здесь одиннадцать лет, ведомый только единому Богу. По смерти же, в игуменство Рафаила, он был погребен близ Дамианской кельи (1633-1636).
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик", "Соловецкий Патерик".
  
   Савватий, преподобный Соловецкий, родился, по всей вероятности, во второй половине XIV столетия, преставился, по Соловецкой летописи, в 1434 г., 27 сентября. О жизни преп. Савватия до появления его в Кириллове Белозерском монастыре, где он подвизался в начале XV столетия, ничего не известно. Людна и шумна показалась иноку Савватию Белозерская обитель, и он ушел на Валаамский остров, чтобы жить там настоящей монашеской жизнью. На Валааме под руководством опытного в иночестве старца Савватия начал монашескую жизнь Геннадий, впоследствии архиепископ Новгородский, вспоминавший своего наставника, как "старца житием велика и свята". Но как ни дик и уединен был Валаамский остров, как ни сурова жизнь братии, Савватий, жаждавший подвигов пустынножительства и наслышавшийся рассказов о Соловецком острове, оставил Валаам и удалился к берегам Белого моря, к устью р. Выга. Здесь близ одной часовни он встретил подобного себе пустынножителя старца Германа, который бывал прежде на Соловецком острове. Савватий уговорил Германа отправиться с ним вместе на Соловецкий остров для пустынного жития (в 1429 г.). На безлюдном острове, только изредка посещаемом малочисленными жителями Поморья ради рыбного и звериного промысла, Савватий прожил пять лет; в последнее время он оставался один, так как Герман переехал жить на материк. Незадолго до своей кончины Савватий переехал обратно на берег, к устью р. Выга и здесь скончался в 1435 г. 27 сентября в келье близ часовни, в той местности, где он жил некогда с Германом. Игумен Палеостровского монастыря Нафанаил и один новгородский купец, случайно бывшие в тех местах, предали земле тело почившего. Но пустынные труды Савватия и кельи, поставленные им вместе с Германом на Соловецком острове, не остались забытыми. Через год после кончины преп. Савватия пришел к берегам Белого моря другой искатель пустыни Зосима; на р. Суме он встретился со старцем Германом, который "сказа ему вся поряду, яже о блаженнем Савватии и о состоянии острова того Соловецкаго и о угодных местах к устрою монастыря". Увлеченный рассказами Германа, Зосима захотел продолжать дело, начатое иноком Савватием, что он и совершил с полным успехом. Основался Соловецкий монастырь. Зосима отыскал могилу преп. Савватия, и счел своим долгом перевезти (в 1465 г.) в Соловки мощи подвижника. В окружной грамоте митрополита Макария 1547 г. предписывается уже "пети и праздновати повсюду апреля в 17 день новым чудотворцем преподобным отцем Саватею и Зосиме Соловецким". Житие преп. Зосимы и Савватия написано Соловецким священником Досифеем, учеником преп. Зосимы (ум. 1478 г.) отчасти по личным воспоминаниям, отчасти по рассказам старца Германа; литературную обработку дал житию митрополит Спиридон, пометивший свой труд 1503 г.
   Память 27 сентября и 17 апреля (совместно с преп. Зосимой).
   Лит.: Ключевский "Древнерусские жития святых"; Яхонтов "Жития св. северно-русских подвижников поморского края, как исторический источник"; Барсуков "Источники русской агиографии"; "Православный Собеседник", 1859 г., III.
  
   Стефан, трудник Соловецкий. У архимандрита Леонида выделен отдельно, но, возможно, одно лицо со Стефаном Архангельским, поскольку в "Архангельском Патерике" сказано: "Стефан-трудник, подвизавшийся потом на осинках".
   Не канонизирован.
   Лит.: "Архангельский Патерик".
  
  
  
  
  
  
  

г. Сольвычегодск

  
   Василий Блаженный, Христа ради юродивый Сольвычегодский. Сведений о жизни и месте погребения не сохранилось (предположительно - в Сольвычегодском Введенском монастыре). Не канонизирован.
   Память 3 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Иоанн Блаженный, Христа ради юродивый Сольвычегодский. Сведений о жизни и месте погребения не сохранилось (предположительно - в Сольвычегодском Введенском монастыре). Не канонизирован.
   Память 3 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Иродион Блаженный, Христа ради юродивый Сольвычегодский. Сведений о жизни и месте погребения не сохранилось (предположительно - в Сольвычегодском Введенском монастыре). Не канонизирован.
   Память 3 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Иулиания, праведная дева, по преданию утопленная в р. Вычегде. Сведений о жизни не сохранилось. В память ее близ села Ульяновского, названного по имени Иулиании, где ныне находится Ульяновский Сольвычегодский монастырь, устроен придел во имя св. Иулиании. Не канонизирована. Память ее место чтится в Сольвычегодском уезде.
   Приведем здесь же цитату из профессора Голубинского: "Преосв. Димитрий, ссылаясь на 20-й N Вологодских Епархиальных Ведомостей 1871-го года, которого мы не имеем под руками, говорит: "Близ села Ульяновского, названного по имени Иулиания, находится Ульяновский Сольвычегодский монастырь, в храме которого на память о благочестивой Иулиании устроен придел св. мученицы Иулиании". Но возбуждает наши недоумения этот Ульяновский Сольвычегодский монастырь, о котором никто не говорит (а если полагать, что тут разумеется закрытая Ульяновская пустыня, основанная св. Стефаном Пермским и находившаяся не в Сольвычегодском, а в Устьсысольском уезде, то будет возбуждать недоумения праведная Иулиания).".
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
   Логгин, преподобный Коряжемский, в первой половине XVI в. подвизался в Павлово-Обнорском монастыре, куда прибыл в молодых годах, и пользовался особенным уважением братии, как старец опытный в иноческой жизни. Избегая славы людской и тяготясь многолюдством монастырского общежития, он вместе со своим другом, иноком Корнилиева монастыря Симоном, уединился на берегу речки Коряжемы в глухом лесу, в 15 верстах от Сольвычегодска; здесь, вырубив часть леса и расчистив место, они построили небольшую келью и часовню и предались иноческим подвигам, питаясь трудами рук своих. Но блаженный Симон вскоре покинул своего друга и удалился на речку Сойгу, за 60 верст от Коряжемы. Скоро весть о Логгине разошлась по окрестностям, и к нему стала мало-помалу собираться братия, желавшая разделить с ним труды отшельнической жизни, и таким образом возникла Коряжемская обитель, и первым игуменом ее сделался сам преподобный Логгин. Он построил храм во имя святителя Николая Чудотворца, трапезу и другие необходимые службы для общежития. Полагают, что начало Коряжемскому монастырю положено было не ранее 1537 года. Преподобный Логгин недолго пожил в новоустроенной обители: он скончался в преклонных летах 10 февраля 1540 г. при Ростовском архиепископе Досифее и был погребен, согласно завещанию, "у лестницы папертныя". Но в 1557 году, по настоянию Устюжского воеводы князя Владимира, гроб преп. Логгина, который исцелил воеводу от тяжкой болезни, был перенесен в новую могилу близ северной стены храма. 9 мая 1665 г. вместо деревянной Никольской церкви, построенной преподобным Логгином, по приказанию и на иждивение епископа Вятского и Великопермского Александра, заложена была каменная Благовещенская церковь с приделом во имя Святителя Николая и освящена тем же преосвященным в 1671 г. Место погребения преп. Логгина пришлось теперь внутри церкви, при северной стене, и над ним была устроена гробница, которую указом Вологодской духовной консистории от 25 февраля 1821 г. разрешено было украсить золоченою резьбою, а в приличных местах образами и увенчать балдахином. Епископ Вологодский и Устюжский Онисифор (1814-1827 гг.) дозволил вместо панихид отправлять преподобному молебен. 18 марта 1872 г., по случаю разобрания ветхой Благовещенской церкви, рака преподобного Логгина была перенесена в теплую Спасскую церковь и поставлена близ северной стены ее за левым клиросом. Служба преп. Логгину составлена епископом Вятским и Великопермским Александром (1657-1674). В 1863 г. Коряжемский монастырь был приписан к Сольвычегодскому Введенскому монастырю, но в 1896 г. получил самостоятельность в управлении с введением устава Саровской пустыни.
   Память 10 февраля.
   Лит.: И. Верюжский "Исторические сказания о Вологодских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Михаил Блаженный, Христа ради юродивый Сольвычегодский. Сведений о жизни и месте погребения не сохранилось (предположительно - в Сольвычегодском Введенском монастыре). Не канонизирован.
   Память 3 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Петр, праведный Черевковский. О жизни этого подвижника Архангельской земли почти ничего неизвестно. "О нем не дошло до нас никаких письменных памятников, кроме одного только краткого предания, сохраненного памятью благодарного народа и передаваемого как сокровище и наследство от поколения к поколению". Отец Петр был простым сельским священником. Всю свою жизнь, до глубокой старости, он прослужил в приходской Никольской церкви села Черевково. Известно, что он отличался благочестивой жизнью, пример которой назидал его прихожан лучше самых красноречивых проповедей. Он "старался услужить каждому, и вообще был истинным пастырем и отцом своего прихода". Отличался он и почти монашеской нестяжательностью. Все свои доходы праведный Петр делил на три части. Одну часть отдавал на храм. Другую - нищим. И лишь только третью часть тратил на содержание своей семьи. Житие сообщает, что "он был любим и уважаем всеми".
   Праведная жизнь священника Петра завершилась, как венцом, мученической кончиной. В Смутное время (9 июля, точный год неизвестен) Черевково посетили незваные гости - "шайка грабителей-поляков". В это время престарелый священник Петр совершал в Никольском храме Божественную литургию. Завершить ее он не успел. Разбойники выволокли его из церкви во всем облачении, привязали к конскому хвосту и пустили коня вскачь. Так принял мученическую смерть праведный иерей Петр. Память о нем на некоторое время была забыта.
   В 1656 году близ церкви Святителя Николая, в которой служил почивший подвижник, из земли показался старинный гроб. В это же время многим жителям Черевкова стал являться человек в священническом облачении, который "приказывал священникам Черевковской церкви, чтобы они совершали панихиды над вышедшим из земли гробом". Благодаря этому над гробом неизвестного подвижника стали совершаться панихиды. Верующие люди брали с его могилы песок и, по вере своей, исцелялись от болезней. Летом 1657 г. Никольский храм сгорел от удара молнии, однако обретенный гроб неизвестного чудотворца не пострадал от огня. "Это событие убедило всех, что явившийся гроб не иной чей, как мученика иерея Петра". Жители Черевкова построили над ним часовню и стали записывать чудеса и исцеления, происходившие от мощей праведного Петра. В течение 60 лет таких чудес насчитывалось 60.
   В начале 18 века была написана икона праведного Петра. На ней он изображался в виде седобородого старца в священническом облачении, держащего в левой руке Евангелие. Образ был украшен посеребренной ризой и серебряным позолоченным венцом. Впоследствии от места его погребения стали совершаться чудеса. Поэтому жители села Черевково поставили над его могилой деревянную часовню, которая существовала до начала 20 столетия. Почитался праведный Петр местно. Поэтому в православном церковном календаре имя его не упоминается.
   Память ему 9 июля.
   Лит.: Житие на сайте Архангельской и Холмогорской епархии.
  
   Сергий (в мире - Симеон Маркианович Неклюд), преподобный Малопинежский (1493-1585 гг.), сын священника "веси Сурской" Малопинежского уезда Архангельской губернии, род. в 1493 г., воспитан в строгом благочестии и был весьма сведущ в книжном учении. Был женат и в 1523 г. рукоположен во священника к новоустроенным в Малопинежской волости церквам Преображенской и Георгиевской, где проходил пастырское служение и назидал прихожан словом и делом 62 года. Такое редкое, по своей долговременности, служение, кроме редкостного исполнения обычных обязанностей приходского священника, ознаменовано было еще апостольским подвигом обращения в православие "некрещеной чуди" - язычников. "Он имел, по сказанию летописи, душу милостиву, помысл чист, сердце бодро, смирение и крепость молчаливую, любовь воистину нелицемерную и был милостив к нищим до самоотвержения". Продолжительною и святою жизнию своею он снискал далекую известность, любовь и уважение: "бе слава многа о нем, ради добродетельнаго жития его". В последний год своей жизни он постригся в монашество и принял схиму с именем Сергия; скончался 16 ноября 1585 г. Мощи его почивают сокрыто в деревянной часовне.
   Память чтится 16 ноября.
   Лит.: Верюжский "Вологодские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; "Вологодские Епархиальные Ведомости", 1864 г.
  
   Симон (Тентюков), преподобный Сойгинский, в начале второй половины XVI столетия. Родом был из Сольвычегодска, рано почувствовал отвращение от мирской жизни, в молодых годах оставил дом родительский и пришел в Корнилиев Комельский монастырь Вологодской епархии, где постригся в монашество с именем Симона и предался иноческим подвигам. По смерти препод. Корнилия Комельского, ученики его (в том числе и Симон) разошлись по разным сторонам. Симон некоторое время жил с препод. Логгином, основателем Николаевского Коряжемского монастыря, а 16 сентября 1539 г. поселился на берегу реки Сойги в диком лесу. Уединенное пребывание Симона вскоре было открыто, стали собираться к нему любители пустынного безмолвия, и преподобный в 1540 г. выстроил храм и принял начальство над образовавшеюся обителью. Скончался он 24 ноября 1562 г.; мощи его почивают сокрыто в церкви упраздненного монастыря; уже в XVII в. он именуется новым чудотворцем.
   Память его чтится 24 ноября.
   Лит.: Верюжский "Историч. сказание о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии".
  
   Фома, блаженный, Христа ради юродивый Сольвычегодский. Сведений о жизни не сохранилось. "...был в Сольвычегодске, но о времени кончины и мощах... неизвестно". Известно только, что "...действительно были и жизнь свою богоугодне провождали, и... погребены во Введенском монастыре, в соборной церкви, на северной стороне...".
   Лит.: Леонид, "Святая Русь"; Материалы Архангельской и Холмогорской епархии.
  
   Христофор Коряжемский, преподобный, основатель Христофоровой Коряжемской Богородицкой пустыни, жил во второй половине XVI века. Подвижнические труды Христофора начались в скиту преподобного Логгина Коряжемского, когда последний, удалившись около 1535 г. из Павло-Обнорского монастыря, в 1537 г. в глухом лесу, в 15 верстах от Сольвычегодска на речке Коряжеме основал свой скит (впоследствии Николаевский Коряжемский монастырь, упраздненный в 1863 г.). Христофор был одним из первых учеников и постриженников Логгина и, придя в скит, только что начавший существование и мало известный, должен был с первых дней испытать всю тягость отшельнической жизни и терпеть нужду в самом необходимом. Логгин, пришедший на Коряжему уже стариком, скоро по основании скита умер (в 1540 г.). После его смерти Христофор по совету своего наставника остался жить в монастыре, подчинившись общежительному ставу, но после десятилетней монастырской жизни стремление к уединению и желание усовершенствования подвигов взяло верх: получив в благословение от братии образ Божьей Матери Одигитрии, Христофор удалился из монастыря и поселился в 20 верстах к югу на речке Малой Уряжемке (в нынешнем Сольвычегодском уезде Вологодской губернии, в 27 верстах от г. Сольвычегодска). В совершенном безмолвии и уединении он начал здесь свои подвиги, часто целые дни и ночи проводя перед иконою. Но мало-помалу слхи о его жзни распространились в окрестностях и стали привлекать к нему учеников и богомольцев; около 1555 г. Христофор построил храм и должен был принять начальство над братией; так устроился его монастырь. Наравне с подвигами Христофора и его учеников славе обители способствовал ключ с целебной водой, находившийся около монастыря, и икона Одигитрии, исцелявшая болезни. Весть о целебной воде скоро достигла Москвы и внушила царице Анастасии Романовне мысль воспользоваться водою для облегчения от недуга; по приказанию царя Ивана Васильевича Христофор сам прибыл в Москву и помог царице. Возвратившись в монастырь, Христофор приступил к постройке нового храма на царское жалование; по окончании постройки в 1572 г., он скрылся из монастыря; куда он ушел, когда умер, где покоятся его мощи, осталось неизвестным. Обитель Христофора после его смерти скоро расстроилась; храмовая икона и все церковное имущество было перенесено в Николаевский Коряжемский монастырь; потом в 1582 г. Христофоров скит был возобновлен Иовом, игуменом Коряжемским; наконец, в 1764 г. при введении штатов церкви монастыря были обращены в приходские Христофоровой деревни Шалимовской волости.
   Память 25 июля и 9 мая (?).
   Лит.: Верюжский "Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "история русской агиографии"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Тотьма

  
   Агапит, преподобный Маркушевский, сотрудник преп. Логгина и сверстника его Христофора, жил в XVI веке, основал монастырь, известный под именем Маркушевского Николаевского. Эта обитель, упраздненная штатами 1764 года, находился в Тотемском уезде, на речках Тарнаге и Маркуше. Об основании ее повествуют следующее: преп. Агапиту, спасавшемуся на Вычегде, в Борисоглебской Сль-Вычегодской обители, случилось тяжко заболеть. Во время его страданий явилась ему (1576 г. в марте месяце) икона Чудотворца Николая, прозванная Великорецкою, и указала идти на вышепомянутое место и основать обитель. Чудесно исцеленный больной немедленно отправился в назначенное место и поставил там сперва часовню, а потом, в 1578 г., построил две деревянные церкви, первую во имя чудотворной иконы Великорецкой, а другую во имя Св. Прокопия, устюжского чудотворца. В том же году отправился он в Москву - просить у царя земли на содержание обители и дозволения построить мельницу на реке Лохте. Получив желаемое и приняв от митрополита благословение на освящение построенных им церквей, преп. Агапит возвратился в свою обитель, устроил на реке Лохте монастырское село и поставил мельницу. Но жители села Калинина, опасаясь, чтобы угодья их и пустоши не отошли ко вновь устроенному монастырю, решились умертвить преподобного. Надеясь смертью его разрушить возникающую обитель, они под предводительством одного своего селянина Богдашки Ляхова напали на Агапита, близь мельницы, и мученически убив его (21 мая 1584 г.), бросили в реку Уфтюгу. Иноки, отыскав тело преподобного, предали оное земле между созданными им церквями, и поставили над ним часовню, а на гроб положили найденные на теле его вериги железные, которые и доныне там находятся. Убийцы были казнены. В 1712 г. епископ холмский, Варнава, заехав в Маркушевский монастырь, приказал собрать сведения о житии преп. Агапита и о всех чудесах Великорецкой иконы. Составленное тогда описание хранится в бывшей монастырской, а ныне приходской, Маркушевской церкви.
   Память его 21 мая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История российской иерархии".
  
   Андрей, блаженный, Тотемский чудотворец, род. в 1638 г., в с. Усть-Толшемском, Тотемского уезда, преставился 10 октября 1673 г. Оставшись молодым по смерти родителей, проживал в Галичском Воскресенском монастыре у одного инока, родственника. В это же время в монастыре жил подвижник Стефан, сделавшийся духовным наставником Андрея и посоветовавший принять на себя иго юродства Христа ради. По смерти же своего наставника Стефана он оставил монастырь и перешел в Тотьму, поселившись у церкви Воскресения Христова. После десятилетнего юродства Андрей скончался 35 лет от роду и был похоронен под колокольней. Мощи его почивают ныне сокрыто в церкви Успения Пресвятыя Богородицы в Тотьме (архимандрит Леонид сообщает, что мощи покоятся в Воскресенской церкви).
   Память 10 октября (чтится местно).
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Муравьев "Жития святых"; "Вологодские Епархиальные Ведомости", 1864 г.; Верюжский "Вологодские святые".
  
   Вассиан, преподобный Тиксенский или Тотемский, ум. 12 сентября 1633 г. Мощи его находятся в церкви Спаса, в Тиксене, в 50 верстах от Тотьмы. Вассиан был родом из семьи земледельцев села Стрелицы (по другим источникам - Бурцова), близ Тотьмы, в мире именовался Василием; по ремеслу был швец. Любя уединение он поселился в глухом месте на реке Тиксе, принял посвящение от игумена тотемского монастыря Ферапонта и проводил подвижнеческую жизнь, нося железные вериги. По кончине преподобного, на месте проживания его устроилась обитель в честь нерукотворенного образа Спаса. Чествование Вассиана началось с моровой язвы 1647 г., когда пронесся слух об исцелении многих у его гроба.
   Память его 12 сентября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Григорий, преподобный Авнежский, родился в селении близ бывшего монастыря на Махрищах, в нынешней Владимирской губернии, в Александровском уезде. Начальник и основатель Махрищской обители преп. Стефан был наставником Григория и постриг его; впоследствии епископ суздальский посвятил Григория в иеромонахи. Когда преп. Стефан отошел из монастыря в пустыню, Григорий ему последовал. В Вологодской стране, в Авнежском княжестве, близ реки Сухоны, поселились сии отшельники; там у потока, называемого Юрьевым, соорудили они церковь (около 1370 г.) во имя Святой Троицы, а потом другую во имя Св. Григория, и поставили кельи. Трудами их вспомоществовал богатый и значащий селянин, некто Константин Димитриевич; он много пожертвовал в сию строющуюся обитель, и сам постригся в монахи с именем Кассиана. Вскоре Авнежская обитель прославилась во всех окрестностях; великий князь Димитрий Иоаннович прислал монастырю вклады и снабдил оный книгами, но отозвал преп. Стефана в Москву, на прежнее его настоятельство в Махрищский монастырь. Тогда Григорий остался начальником, а келарем сделан был Кассиан. Обитель их разорена была в 1392 г. нашествием татар и вятчан. Того же года, 15 июня, Григорий и Кассиан убиты. Место, где стоял монастырь, заросло лесом. В 1524 г. один авнежский селянин, при чистке леса, нашел мощи Григория и Кассиана; они ознаменованы были многими чудесами и над ними поставлена была часовня. В 1560 г. игумен Троицкого монастыря Варлаам выстроил царским иждивением, над гробами авнежских угодников, монастырь с двумя церквями, во имя Св. Троицы и Св. Георгия. Митрополит Макарий повелел вологодскому епископу Иоасафу освидетельствовать мощи, и по освидетельствовании, установлено совершать местно память Григория и Кассиана 15 июня. Авнежский Троицкий монастырь в 1764 г. упразднен. В описании чудес авнежских угодников упоминается еще и другой Троицкий монастырь, бывший в уделе авнежского князя, Симеона.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Кассиан, преподобный Авнежский. Во второй половине XIV в. в Авнежской волости, по р. Сухоне, поселились отшельники Стефан, ученик св. Сергия радонежского, и Григорий. Около 1370 г. они поставили церковь и кельи. Им много помогал местный богатый селянин по имени Константин Дмитриевич, который затем и сам постригся в монахи с именем Кассиана, и был поставлен келарем новой обители, когда великий князь Дмитрий Иоаннович вызвал Стефана на Москву. В конце XIV в. обитель много терпела от набегов казанских татар и вятчан, и в один из таких набегов, в 1392 г., были убиты оба подвижника, следствием чего было запустение обители. В 1524 г. один авнежский поселянин, при расчистке леса, нашел их мощи. Над ними поставлена была часовня. В 1560 г. игумен Троицкого монастыря Варлаам, на царское иждивение, построил у гроба угодников монастырь. Мощи их, по благословению митрополита Макария, свидетельствовал вологодский епископ Иоасаф, и установлено было местно совершать память авнежских чудотворцев.
   Память 15 июня.
   Лит.: Амвросий "История Российской Иерархии"; Филарет "Русские святые".
  
   Максим Блаженный, Христа ради юродивый Тотемский, был священником в г. Тотьме вологодской епархии. Он именовался Максим Макарьев, сын Попов. Поставленный в иереи, Максим проходил добровольный подвиг юродства ради Христа в течение сорока пяти лет, постоянно пребывая в посте, молитве, терпении различных лишений и скорбей.
   Праведный Максим еще при жизни был украшен благодатными дарованиями Божиими. Скончался он в глубокой старости 16 января 1650 г. и был погребен при Воскресенской Варницкой церкви г. Тотьмы. Труженическая и святая жизнь подвижника и чудесные исцеления, истекавшие от его гроба, послужили побуждением к составлению его жития, но оно было утрачено во время пожара в 1676 г. Чудеса у гроба проповедника продолжались и в следующем столетии. В 1715 г. священник Воскресенской церкви Иоанн Рохлецов с приходскими людьми обратился к Великоустюжскому архиепископу Иосифу (1700-1718) с просьбой разрешить поставить гробницу св. Максима в церковь св. мученицы Параскевы и положить на гробнице образ святого. Владыка благословил.
   Память 16 января.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб, 1994.
  
   Феодосий (Суморин), преподобный Тотемский, родился в городе Вологде в первой половине XVI века во дни вел. князя Василия Ивановича (1505-1533 г.). Родители его были люди благочестивые, по фамилии Суморины, но какого звания и состояния - неизвестно, так как фамилия Сумориных нигде более не встречается в древних актах. Отец его Юлиан старался воспитать сына в страхе Божием и дать ему редкое по тогдашнему времени образование посредством чтения церковных душеполезных книг, потому что книг другого содержания в то время еще не было в России. Воспитание при личном надзоре и попечении благочестивых родителей и при отличных природных способностях и прилежании отрока не замедлило принести свои плоды. Отрок по летам, Феодосий казался мудрым и сдержанным, подобно старцу; не выходя из повиновения воле своих родителей, он стал думать только об угождении Богу и с каждым днем все более и более возгорался любовью к Нему. В XVI столетии окрестности г. Вологды наполнены были иноческими обителями, прославленными их святыми основателями, и многие из вологжан, привлекаемые к монашеству не одним только стремлением угодить Богу и спасти свою душу, но нередко желанием избежать гражданских повинностей, тягостей и забот житейских и проводить дни свои в покое и довольстве, уходили в монастыри и постригались там. Юноша Феодосий, хотя и склонен был поступить в монашество, не последовал, однако, примеру таких людей; по настоянию родителей он вступил в брак и имел дочь, по имени Марину. Несмотря однако на любовь к супруге и дочери, любовь к иночеству, к монашеской жизни не покидала его. Вскоре к этому представился удобный случай: родители его скончались и, отдавши им последний долг, он стал свободен. Усиленными просьбами он успел склонить родственников взять его дочь на попечение. Устроив судьбу своей дочери, он тотчас же решился оставить мир и, придя в Прилуцкий монастырь, стал просить у настоятеля иноческого пострижения, на что игумен охотно согласился, так как лично знал Феодосия с прекрасной стороны. Поступив в монастырь, Феодосий прошел все тяжелые монастырские послушания. Строгая, подвижническая жизнь и усердные труды не могли не обратить внимания на Феодосия и не снискать ему всеобщей любви и уважения. Вследствие этого, как самый верный и надежный из всей братии, он был послан игуменом в Тотьму на соляной завод для присмотра за монастырскими варницами. Феодосий, полюбив пустынную Тотьму и, найдя между жителями ее ревнителей иночества, решился основать здесь обитель; ему понравился высокий лес между двумя речками: Ковдою и Деньгою, впадающими в Сухону. Место это принадлежало Марье Григорьевне Истоминой; благочестивая вдова, узнав о желании Феодосия устроить здесь монастырь, с радостию уступила ему свою землю. Получив благословение от игумена своего на благочестивое намерение, Феодосий поставил на этом месте крест и выкопал себе пещеру. В 1554 г. он отправился с челобитною в Москву к царю и митрополиту с просьбою жителей Тотьмы дозволить основание новой обители близ Тотьмы. "В Тотьме и во всем Тотемском уезде, писали жители, нет ни одного монастыря; кто хотел бы при старости или при смерти принять пострижение, постричься негде. Старец Феодосий Суморин желает построить в Тотьме церковь и монастырь". 20 февраля Феодосий получил жалованную несудимую грамоту, по которой царь дозволил ему строить храм и обитель на избранном им месте и освободил новый монастырь от суда тотемского наместника. Митрополит Макарий приказал ростовскому архиепископу Никандру, в ведении которого находилась тогда Тотьма, выдать Феодосию грамоту на построение храма и обители и снабдить его всем необходимым для освящения церкви. На обратном пути из Москвы преподобный Феодосий зашел в родную Прилуцкую обитель попросить благословение великого угодника Божия на свое предприятие и получил в благословение икону Божией Матери, известную поныне в обители его с именем "Суморинской" чудотворной иконы. Kроме своей обители, преподобный возобновил еще бывшую некогда в Тотемском уезде Ефремову пустынь. Прожив в Тотемской обители 15 лет и предвидя близость своей кончины, пр. Феодосий созвал свою братию и приказал написать духовное завещание о том, как управлять монастырем после его смерти. Этот важный исторический документ, ясно представляющий тогдашнее состояние монастыря, сохранился доселе. В нем особенное внимание обращает на себя распоряжение преподобного о своем поминовении. Блаженная кончина пр. Феодосия последовала в 1568 году, 28 января, при ростовском ариепископе Корнилии. Тело его с великою честью было погребено в созданном им монастыре. Над могилою его была положена каменная плита с следующею высеченною на ней надписью: "Лета 7076 месяца 1 януария 28 дня, преставился раб Божий строитель и начальник сей пустыни Феодосий Ульянов Суморин". Не прошло и сорока лет со времени его кончины, как у гроба его начались исцеления. Слепые прозревали, хромые ходили, глухие слышали. Преподобный являлся многим во сне, вразумлял и исцелял их. Одному диакону г. Тотьмы, который пять суток от болив ногах был в беспамятстве, он сказал во сне: "воздай хвалу Богу в страдании твоем, ибо все нам бывает на пользу; одни только грехи на пагубу, они убивают душу. Молись прежде об исцелении души твоей, и будет здраво тело". И диакон получил исцеление. Одной женщине, страдавшей головной болью и непонятным унынием, он явился во сне и сказал: "не изнемогай в уповании и молитве к Богу". И болящая стала здорова и бодра духом. Видя все эти чудесные исцеления от гроба пр. Феодосия, игумен Спасо-Суморина монастыря Галактион (1626-1633) просил одного тотемского иконописца Якова Попова написать образ преподобного, что тот и исполнил в 1626 г., изобразив лик пр. Феодосия по рассказам столетнего старца Козьмы Любовцова, который очень хорошо помнил его в живых. В 1635 г. написан был другой образ, в большем виде, и положен на самой гробнице, над которой устроена была и сень. В 1659 г. пожар истребил помост и решетку близ самой раки; а рака с сенью, иконами и покровами осталась невредимою. В 1729 г. сочинена была служба на день преставления преподобного Феодосия, и братия совершала по ней празднование основателю обители. В 1798 г. мы находим сведения об установлении этого местного празднования в указе св. Синода, содержащем объявление об открытии его мощей. Именно, в указе читаем "преподобного Феодосия Суморина, по происходящим чудотворениям, вся Тотемская округа и другие окрестные места издавна почитают святым и изображают на иконах, почему и служба на память преставления его на 28 число генваря еще в 1729 г. сочинена, и по ней отправлялись ему в том Суморине монастыре молебства". В 1796 г., при копании рва под фундаментом новой церкви, обретены были нетленными мощи пр. Феодосия (почивающие ныне открыто в Суморином монастыре). После троекратнаго свидетельствования мощей в продолжение 1796-1798 гг. св. Синод, по докладу императору Павлу и по его повелению, сделал повсеместное оглашение в государстве (посредством указа своего от 20 сентября 1798 г.) о явлении мощей, для всенародного сведения. Что же касается до празднования Феодосию после открытия мощей, то в указе говорится, что быть "празднованию по прежнему тамошнему установлению, что празднование сему новоявленному чудотворцу, установленное издавна, совершать на память преставления его генваря 28 дня". Указ не совершенно ясен, но как будто должно понимать его так, что он не установляет общецерковного празднования Феодосию, а только подтверждает уже прежде установленное местное празднование.
   Имеется житие в списках XVIII века.
   Память 28 января.
   Лит.: Верюжский "Историч. сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии", "Преп. Феодосий Тотемский, Вологодский чудотв."; Игнатий "Kраткие жизнеописания русских святых"; Голубинский Е. "История канонизации святых в русской церкви"; Муравьев "Жития святых"; Дестинус "Жития святых" и др.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Устюг Великий

  
   Иоанн, юродивый, чудотворец Устюжский, родился на берегу Сухоны у древнего Устюга, где село Пухово. Потеряв отца и последовав примеру матери, которая постриглась, Иоанн посвятил себя на богоугодную жизнь, и все время препровождал в молитве и юродстве. Он преставился 29 мая 1494 г.; тело его погребено близ Соборного храма в Устюге, на пустоши Пухове. На месте рождения Иоанна поставлена во имя его церковь. Около храма был прежде небольшой монастырь или пустынь, приписанная к Гледенскому монастырю; ныне, кроме церкви и давно ископанного колодезя, ничего не осталось. Мать Иоанна была около 1480 года, под именем Наталии, игуменьею Орловского женского монастыря, построенного новгородцами в XIV веке, в городе Орлеце, на реке Юге, в 40 верстах от Великого Устюга. Монастырь упразднен в XVII веке; города Орлеца едва приметны следы, а самая река Юг переменила русло свое.
   Память его 29 мая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; "Московский любопытный месяцеслов на 1779 год".
  
   Иоанн и Мария. Иоанн, до принятия христианской веры Буга-богатырь, татарин, местно чтимый, неканонизированный праведник устюжский. По известиям позднейших местных летописей он был во второй половине XIII в. сборщиком ясака в Устюге. В 1262 г. во многих городах северной Руси народ начал восставать против татар и избивать их. Такое же восстание подготовлялось и в Устюге. Но одна русская девушка, насильно схваченная Бугой, предупредила его, тем не менее, что готовится избиение татар. Тогда Буга ударил на вече устюжанам челом, прося прощения за свои прежние обиды и насилия, и изъявил желание принять христианскую веру. Это спасло его от верной гибели. В благодарность Буга, принявший в крещении имя Иоанна, женился на девушке, его спасшей. С этого времени Иоанн как бы переродился: начал вести жизнь набожную и добродетельную, так что приобрел при жизни всеобщую любовь сограждан, а по смерти славу праведника, каковым он называется в рукописных святцах. Память о нем и теперь еще жива в Устюге. Вместе с своей супругой Иоанн похоронен у церкви Вознесения на посаде.
   Лит.: "Летописец Архангелогородский"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Киприан, преподобный Устюжский, скончался 29 сентября 1276 г. Уроженец Двинской области; был довольно богатым земледельцем, оставил мир и постригся в монашество, в начале XIII в. (около 1212 г.); он поселился в маленькой келье, недалеко от г. Устюга Великого (на озере за Острожною осыпью), а затем, спустя малое время, начал создавать обитель во имя Введения Богоматери и Св. Архистратига Михаила. Киприан управлял им до самой кончины, последовавшей в 1276 г. Мощи его почивают в созданном им монастыре, а по времени над гробом его создана каменная церковь во имя Преполовения Господня.
   Память его 29 сентября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Савваитов "Описание Великоустюг. Арханг. монастыря".
  
   Леонид, преподобный, основатель Устьнедумского монастыря или Устьнедумской Богородицкой пустыни, род. в 1551 г. в Шекинской веси, Пошехонского уезда, Новгородской области. Родители его были крестьяне и занимались земледелием; тем же занимался и Леонид. Прожив полвека, он однажды увидел во сне Божью Матерь, которая повелевала ему идти в бывшую на Двине Моржевскую Николаевскую пустынь, что ныне в Холмогорском уезде, Архангельской губ., взять оттуда ее икону Одигитрии и перенести ее в Устюжские пределы, а именно в Усольский (ныне Сольвычегодский) уезд на реку Лузу к Туриной горе и, построив там в честь ее храм, оставаться при нем до смерти. Не решаясь на исполнение возвещенного в сновидении, Леонид сначала отправился в Кожеозерский монастырь, что в Каргопольском уезде, где постригся (1603 г.) и прожил целый год. Когда же и в этой обители повторилось прежнее видение, он покинул ее и пришел в Соловецкий монастырь, где прожил три года. Но и здесь Божья Матерь в третий раз является ему как бы наяву и повелевает немедленно идти в Моржевскую пустынь и перенести оттуда икону ее на р. Лузу. Об этом видении старец поведал игумену Соловецкого монастыря и, с благословения его, отправился в указанную пустынь, где пробыл в монастырских трудах целый год. Здесь видение Божией Матери повторилось ему в четвертый раз. Старец Леонид рассказал о явлении Пресвятой Богородицы строителю и братии пустыни и указал находящуюся в Николаевской церкви икону Одигитрии, которую ему повелено взять. Строитель и братия монастыря отслужили молебен перед означенною иконою, передали ее старцу Леониду и проводили его из монастыря со звоном. Придя на реку Лузу, Леонид сначала поселился при устье реки Якушицы, впадающей в Лузу, близ Туриной горы в хижине, сплетенной из хвороста, но местные жители изгнали его оттуда. Пройдя версты две от сего места по реке Лузе, он вырубил хижину, а благочестивые лица выстроили часовню для помещения иконы; вскоре затем старец Леонид отправился в Ростов для испрошения у митрополита Варлаама благословения на устройство церкви. 17 февраля 1608 года освящен был деревянный храм во имя Введения Пресвятыя Богородицы, в котором и была поставлена икона Одигитрии. Для осушения болот, окружающих обитель, Леонид прокопал от реки Лузы канал в Черное озеро и прозвал его Недумою рекою потому, что во время работы был ужален змеею и испугался последствий яда, но, возложа упование на Бога, решился об опасности не думать и остался здоров. Но одного канала оказалось мало, и преподобный прокопал еще два канала: от Черного озера до Святого и от Святого озера до Черной речки. Но и это не помогло: полая вода реки Лузы затопляла монастырь, и он был перенесен на один мыс над Черным озером при речке Недуме. Здесь преподобный Леонид, с благословения Ростовского митрополита, построил церковь Введения с приделом великомученицы Параскевы, нареченныя Пятницы, которая и была освящена 25 мая 1652 г. архимандритом Арсением. Преподобный Леонид не канонизирован, но в святость его народ твердо верит: издревле и доселе в девятую пятницу по Пасхе и в мясопустную субботу, когда чтится память преподобного Леонида, бывает особенно громадное стечение народа, а суббота мясопустная среди окрестных жителей слывет Леонидовой. Мощи его доселе почивают сокрыто в приходской церкви, в которой и доселе сохраняется власяница его. В сохранившемся при сей церкви "Летописце" записано до 20 чудес, совершившихся от иконы Одигитрии Божией Матери.
   Память 17 июля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Лебедев В. "Вологодская святыня. Преподобный Леонид Устьнедумский и его икона".
  
   Леонтий Блаженный, Христа ради юродивый Устюжский. Сведений о жизни не сохранилось. Жил предположительно в XV в. Скончался 18 июля, в каковой день и празднуется его память. Не канонизирован. Профессор Московской Духовной Академии Е. Голубинский пишет о нем: "...не только не принадлежит к числу святых, но даже и действительно почитаемых усопших: на месте, в Устюге, он вовсе не известен, а лишь записан он между святыми града Устюга в Книге о святых".
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Мария см. Иоанн и Мария.
  
   Нифонт, преподобный. О житии его нет других сведений, кроме известия, что он основал в 1553 году Троицкий Телегов монастырь в 70 верстах от Великого Устюга. Монастырь упразднен в 1764 году.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Прокопий Устюжский, святой, первый русский юродивый. Прокопий был богатым иностранным купцом, торговавшем в Новгороде; пленившись чистым учением Православной церкви, он отрекся от Латинства, роздал все состояние бедным и, пробыв некоторое время в Хутынском монастыре, отправился в Великий Устюг, где вступил на тяжкий путь юродства, терпеливо снося всевозможные лишения и унижения. Святой Прокопий обладал даром прозорливости и умер в 1285 г. (архимандрит Леонид приводит другой год, а именно 1303), приобретя, под конец жизни, величайшее уважение устюжан как своей праведностью, так и чудесным избавлением города от избиения граждан каменным дождем; этот дождь падающих небесных камней разразился не над Устюгом, а в 20 верстах от него, по усердной молитве Прокопия перед чудесной иконой Благовещения Божией Матери, хранящейся ныне в Московском Успенском соборе.
   Память его 8 июля.
   Лит.: А. Нечволодов "Сказания о Русской земле", т. II, СПб., 1913.
  
   Симон (в мире Симеон Михайлов) преподобный Воломский (1586-1641 гг.), сын "сдельного" монастырского крестьянина, родился 18 сентября 1586 г. в вотчине Волоколамского Иосифова монастыря. В молодости образования не получил, занимался домашними работами, но в начале XVII в. от притеснений поляков и литовцев бежал в Москву и приютился у портного; изучивши это ремесло, отправился в Устюг, а оттуда в Соловки, где остался нести различные послушания и научился там грамоте, но, недовольный многолюдством, удалился в Красногорский на р. Пинеге монастырь и там в 1610 г. постригся в монашество с именем Симона. В поисках уединения Симон посетил многие монастыри и в 1613 г., 26 июля, поселился в местности, называемой Волмы, по речке Кименге Вологодской епархии. Пять лет он провел в полном уединении, в непрестанных трудах и лишениях, питаясь плодами рук своих. В 1620 г. на месте его подвигов была уже обитель с храмом, вскоре сгоревшим, но вновь выстроенным. Крестьяне ближайшей деревни враждебно относились к обители Симона и инокам за то, что обитель построена на крестьянской земле, хотя и пожалованной царем обители. Вражда эта кончилась убийством преподобного Симона 12 июля 1641 г.: "много мучиша, надругающеся ему и ножи разбодоша св. тело его и повергоша тело близ его кельи". Мощи преподобного почивают сокрыто в Крестовоздвиженской церкви упраздненной обители.
   Память его чтится 12 июля.
   Лит.: Верюжский "Историч. сказания о святых, подвизавшихся в Вологод. епархии".
  
   Филипп Яиковский, преподобный, северо-русский подвижник XVII в., ум. 17 августа 1662 г. Приняв монашество в одном из монастырей северной Руси, Филипп, по любви к уединению, ушел из монастыря и поселился в Яиковой горе, в 2 верстах от г. Устюга. Здесь ему удалось прожить несколько лет в полном уединении среди постов и молитв. Мало-помалу вести о Филиппе распространились по окрестностям, и в келью к иноку начали сходиться поклонники и ученики. В 1654 г. устюжские граждане испросили позволение устроить монастырь на Яиковой горе и храм в честь иконы Знамения Божьей Матери, с пределом во имя митрополита Филиппа. Преподобный Филипп не принял на себя ни сана священника, не игуменства и умер простым иноком новоустроенной обители. Мощи его почивают сокрыто в церкви Знамения. Обитель Филиппа существует доныне; она носит название Филипповской Знаменской пустыни (вологодской епархии).
   Память 17 августа.
   Лит.: Амвросий "История Российской Иерархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Ратшин "Полное собрание исторических сведений"; Игнатий "Краткие описание российских святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока" и др.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Устюжна

  
   Гурий, преподобный, игумен Шалацкой Успенской пустыни, бывшей вблизи г. Устюжны (в 35 верстах) на берегу р. Мологи, основанной в 1603 г. Сведений о жизни не сохранилось. Скончался в XVII столетии. Погребен в церкви бывшей Шалацкой пустыни. Профессор Е. Голубинский добавляет, что Гурий был игуменом Рождественского монастыря, ныне упраздненного, и почитается основателем пустыни, носящей его имя, но время его жизни считает неизвестным.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Евфросин, преподобный, родился в XVI веке, близ озера Ладожского; при рождении наречен был Ефремом. С юных лет посвятив себя службе Божией, он вступил в Валаамский монастырь; оттуда переселился в Новгород, и через некоторое время определен был в причетники в село Долоцкое, к церкви Св. Георгия и Св. Николая, отстоящей от города Устюжны в 30 верстах. Достигнув совершеннолетия, Ефрем постригся под именем Евфросина в Тихвинском Успенском монастыре и жил там долгое время; но, соскучив многолюдством посещавших обитель, отошел, в 1600 г., в Устюжские области и поселился на берегу озера Синичьего, при реке Чагодоще, у ручья Гвазденки, расстоянием от Устюжны в 60 верстах. Там, водрузив крест, ископал он себе пещеру, а через год построил келью. Святостью своей отшельнической жизни он скоро обратил на себя внимание окрестных жителей; многие приходили к нему для собеседования, а другие селились в пустыне его, так что на третий год принужден был он устроить пустынный монастырь для подвизавшейся с ним братии; и для того Евфросин соорудил церковь во имя Благовещения. Таким образом положено им основание Синозерской пустыни, ныне упраздненной. Евфросин кончил жизнь схимником 20 марта 1612 года, прияв смерть страдальческую. В житии его сказано, что при нашествии поляков на Россию, один из них, во время разграбления обители Синозерской, рассек Евфросину мечом голову, а другой чеканом разбил ее. Тело Евфросина предано земле 28 марта того же года. 25 августа 1655 г. по благословению митрополита новгородского Макария мощи Евфросина перенесены под колокольню Благовещенской церкви, им же построенной; а в 1799 году, вместо обветшалого надгробия, устроено новое. По описанию, сей угодник был роста среднего, вид имел мужественный, волосы русые с сединами, бороду продолговатую с раздвоением.
   Память его 20 марта.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  

г. Череповец

  
   Антоний, преподобный, основатель Антониевой пустыни на Черных Озерах (Череповецкого уезда). Не оставил по себе никаких письменных свидетельств ни о своем происхождении, ни о построении пустыни. Последняя ныне упразднена. Мощи Антония почивают теперь в часовне, где была пустынь, сокрыто. Полагают, что он подвизался в XVI в.
   Память 17 января (местно).
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Афанасий, преподобный, основатель, вместе со святым Феодосием, Череповецкого Воскресенского монастыря. Полагают, что оба святых были иноками Троице-Сергиевой лавры и учениками преподобного Сергия Радонежского. Преставился Афанасий 26 ноября 1388 г. Мощи его почивают сокрыто в церкви бывшего Череповецкого монастыря, упраздненного в 1764 г., ныне соборной г. Череповца.
   Не канонизирован.
   Память 26 ноября (местно) и 25 сентября (обще).
   Лит.: Зверинский В. "Монастыри по штатам"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Сергий (в мире - Стефан), схимонах, преподобный Шухтовский, в конце XVI и в начале XVII веков. Родился и воспитывался в г. Казани в самом начале второй половины XVI в. С малолетства вел строгую воздержанную жизнь. Несколько лет путешествовал по св. местам; ходил в Палестину, Царьград, Новгород, "в Самоядь Лопскую - к Океану морю", в Соловки и др. места. В 1603 г. постригся в монашество с именем Сергия в Череповском Воскресенском монастыре, пришел в Шухтовскую волость (в 50 верстах от г. Череповца), где и совершил подвиги коленопреклоненной молитвы и поста. Скончался 19 мая 1609 г. 50-ти или 57-ми лет от роду. Мощи его почивают сокрыто в бывшей монастырской, а ныне приходской - Покровской церкви в селе Шухтове.
   Память его чтится 19 мая.
   Лит.: Краснянский "Месяцеслов Новгород. святых"; Игнатий "Жизнеописание святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Феодосий, подвижник XV в., основатель (вместе с Афанасием Железный Посох) Воскресенского череповецкого монастыря, в Новгородской губернии. Есть вероятное предположение, что он, подобно преподобному Афанасию, был учеником преп. Сергия Радонежского и до построения своего монастыря жил в обители последнего. Мощи его почивают сокрыто в церкви упраздненного Воскресенского монастыря, ныне соборе г. Череповца.
   Не канонизирован.
   Память 5 июля (общая с Антонием), 25 сентября и 26 ноября.
   Лит.: Амвросий "История рос. иерархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Косолапов И. "Месяцеслов"; Димитрий "Месяцеслов святых".
  
   Филипп, Ирапский, преподобный, инок-подвижник и проповедник XV-XVI вв. (канонизирован в конце XVI в.), в мире носивший имя Феофила, род. в 1493 г., ум. 14 ноября 1537 г. Оставшись сиротою с ранней юности, он провел первые годы жизни в скитаниях по селеньям северной Руси, питаясь милостынею. В конце 1505 г. Филипп дошел до Комельской обители, где в то время подвизался преподобный Корнилий (ум. 1537). Пораженный благочестием, смирением и кротостью юноши, Корнилий согласился на просьбу Филиппа, принял его в свою обитель и через три года постриг в монашество, отдав под руководство иноку Флавиану, для обучения грамоте и божественному писанию. Через несколько лет после этого Филипп, по просьбе братии, был посвящен в священнический сан, но вскоре, недовольный всеобщим уважением к себе, с позволения Корнилия удалился из монастыря. В 1517 г. между реками Андогою и Малым Ирапом Филипп облюбовал себе место и решил устроить на нем свою пустынь. Князь Андрей Васильевич Шелешпанский, вотчинник этой земли, отмежевал ему участок, и здесь Филиппом была устроена сначала небольшая келья, потом, когда князь Андрей подарил ему всю землю до реки Большого Ирапа, - часовня во имя св. Троицы, а затем, с помощью того же князя и богомольцев, начавших посещать Филиппа во множестве, и церковь св. Троицы. Филипп умер на 45-ом году от рождения. Вскоре после его смерти на Ирапе была устроена обитель, названная по основателю Филипповою, по месту - Красноборскою или Ирапскою, по главному престолу - Троицкою (в 45 верстах от Череповца, нынешней новгородской епархии); упраздненная в 1764 г., она была восстановлена в 1792 г. Мощи Филиппа покоятся сокрыто в каменной церкви св. Троицы.
   Прославясь подвижнической жизнью, Филипп в то же время приобрел известность, как проповедник. Некоторые из поучений Филиппа большею частью в отрывках или в виде кратких изречений сохранились в житии его, написанном его учеником Германом; составленные довольно просто и безыскусственно, они любопытны как образцы северно-русской проповеди XVI века; нельзя, впрочем, предполагать большой точности в их передаче, так как, записанные по памяти, они, весьма вероятно, были подправлены переписчиками.
   Имеется житие, написанное со слов монаха Германа Спасского монастыря, что на Кубенском озере.
   Память 14 ноября.
   Лит.: Амвросий "История Российской иерархии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Ратшин "Полное собрание исторических сведений..."; Ключевский "Древнерусские жиия святых как исторический источник"; Строев "Списки иерархов"; Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "История канонизации".

г. Юрьев

(Дерпт)

  
   Исидор, священномученик, священник при церкви св. Николая в Юрьеве (Дерпте). Католики сильно теснили православных; только один Исидор и остался тогда в Юрьеве из священнослужителей. 6 января 1472 г. он вместе со всеми прихожанами в числе 72 человек во время водосвятия на реке Амовже был схвачен латинянами и когда после многих истязаний они не согласились на отступление от православия, 8 января были утоплены в р. Амовже. Погребены в церкви св. Николая.
   Память их 8 января.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

СВЯТЫЕ СРЕДНЕЙ РОССИИ

г. Александров

  
   Варлаам, епископ Суздальский, бывший игумен Махрищский, ученик св. Стефана Махрищского, преставившийся в лето 6900 (1392?). Вероятно, разумеется тот Варлаам, который, будучи не собственно учеником Стефана Махрищского, игуменствовал с 1557 по 1570 год, который в последнем году был поставлен в епископы Суздальские и скончался на покое в Махрищском монастыре 21 августа 1585 (1586?) года. Погребен в палатке при летней церкви Махрищского монастыря. Другой Махрищский игумен Варлаам упоминается под 1517 годом.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Зосима, схимник, основатель Зосиминой пустыни. Был из простолюдинов и, судя по существованию в Зосимовой пустыни образа Пресвятыя Богородицы Смоленския (Одигитрии), принадлежавшего, вероятно, самому старцу Зосиме, был родом из Смоленской области, где особенно чтится эта икона. Уже будучи схимонахом, он явился на указанную ему Господом, благословенную Ульянову пустошь, которая по писцовым книгам семнадцатого столетия значилась принадлежащею дворянскому роду Тимоновых и находилась во владении их до начала второй четверти прошлого столетия. Предание из уст боголюбивого старца Симеона гласит, что схимонах Зосима поселился не один, а с другим монахом Ионою, которого и называли впоследствии келейником старца. Оно и правдоподобно, потому что схимонах Зосима был уже немолодой человек; ему требовалась помощь и для постройки часовни, келлии и для хождения в ближайшие села за добыванием хлеба.
   Неизвестно, сколько лет провел схимонах Зосима в отшельничестве, пока открыл его мир, и народ стал стекаться к нему толпами за советами и наставлениями, но во всяком случае, слава его возросла не ранее, как за десять лет до смерти (в 1710-1713 году). Следовательно, он жил в пустыньке, неведомой никому, немного лет. <...>
   Слава подвигов старца привлекала к нему не только желавших подражать ему и следовать за ним по избранному им пути жития иноческого, но даже и лиц Царской Фамилии. Приезжали знатные люди, вельможи и дворяне. Чтобы приезжим было удобнее молиться с старцем Зосимою, выстроили особую часовню, которую богомольцы разукрасили образами. Так около келлии отца Зосимы и устроенной им часовни мало-помалу собрались иноки, в числе которых предание называет Иону и Кирилла; в пустоши Ульяниной образовалось некое подобие пустынного общежития. Братия под руководством основателя пустыни, отца Зосимы, занималась пчеловодством.
   Из Царской Фамилии, по указаниям одних, чтила старца Елизавета Петровна, впоследствии Императрица Всероссийская, а другие исследователи указывают еще на сестру Петра Великого, Наталию Алексеевну. В рассказе боголюбивого Симеона Ермолаева говорится: "На том месте, где теперь находится часовня, был густой лес, в нем проводил из Троице-Сергиевой Лавры отшельническую жизнь старец схимонах Зосима с келейником по имени Иона. Полагать надобно, что это было в 1750-х годах, потому что отшельник Зосима славился своею жизнью и большим умом в царствование Императрицы Елизаветы Петровны, которая, как говорят, очень любила и уважала старца и постоянно его навещала, чтобы пользоваться его советами, проездом чрез эту пустыню из Москвы в Александров к Великой Княгине, жившей тогда в Александровском девичьем монастыре". Согласно данным, изложенным у Н. Стромилова, в царствование Петра Великого была заточена в Александровском монастыре его сестра. Царевна Марфа Алексеевна. К ней ездили сестры Мария и Феодосия. Александровская слобода досталась по завещанию Императрицы Екатерины I Елизавете Петровне, ездившей туда неоднократно и Цесаревной, и Императрицей. Придворный егермейстер и родственник по бабке, Симеон Кириллович Нарышкин, был сосед с Зосимовой пустыней. Архимандрит Леонид указывает, что владельцем пустыньки Ульяниной был тогда ключник хлебного двора Василий Тимонов, имевший по придворному чину доступ к Царевнам. Таким образом, вероятнее всего, Царевна и Императрица Елизавета Петровна чаще других посещали старца Зосиму. Знали его и другие Царевны, ездившие в Александровский Успенский монастырь и жившие в этой обители, хотя Зосимова пустынька лежала не на прямом пути из Сергиевой Лавры в г. Александров, а в 2-3 верстах от большой дороги. Несомненно, что схимонах Зосима обладал великим и редким даром совета, так называемого старчества. Если Царская Фамилия, знатные люди, вельможи, монахи и множество народа прибегали к его мудрым советам и наставлениям, то, следовательно, он был не только великим подвижником, усердным молитвенником, но и мудрым наставником. Предание говорит, что к нему народ собирался толпами; он с ними беседовал, как проповедник и учитель, имевший свою паству; ему были искренно и сердечно преданы все окрестные жители, почему и поныне крестьяне с такой любовью относятся к могиле схимонаха Зосимы. <...>
   В одно из своих посещений Императрица Елизавета Петровна нашла старца Зосиму очень больным, сильно огорчилась и просила келейника его Иону дать ей знать в Москву в случае кончины пустынника Зосимы. "Я приеду к нему на погребение", - сказала она. Вскоре после ее отъезда, в половине июня, старец скончался. Есть предание, будто бы он завещал похоронить его без всяких почестей, в случае же неисполнения его просьбы, он более ста лет не явится. Но известно что сейчас же после его преставления отправили гонца в Москву к Императрице Елизавете Петровне. Известие о кончине старца застало ее больной; она не могла приехать, но будто бы пожертвовала десять тысяч рублей (т. е. по тогдашнему курсу) на погребение и прислала Владимирского архиерея и певчих, чтобы похоронить его со всеми почестями. Три недели лежал усопший непохороненным и, несмотря на сильную жару, не изменился, не было ни малейшего запаха; могилу ископал он ранее сам себе и выложил кирпичом. Погребение, как передавали предки, было великолепное; народу стеклось очень много.
   Это было, по исследованию летописцев, в 1710-1713 гг. и ввиду того, что Царевна Наталия Алексеевна скончалась в 1716 году, когда ближайшая Переяславль-Залесская епархия еще не была учреждена (учреждение ее относится уже к 1721 году), а Владимиро-Суздальская была далека по своему Стольному городу, естественнее всего предположить, говорит профессор Корсунский, что хоронил схимонаха Зосиму не Владимирский архиерей, а или Крутицкий, живший тогда в Москве, на Крутицах, или, что еще вероятнее, Ростовский архиерей, как ближайший. Если Великие Княгини приняли такое участие в похоронах блаженного старца, схимонаха Зосимы, и были огорчены потерею дивного молитвенника и мудрого наставника, то можно себе вообразить, как велико было горе народное, сколько приходило богомольцев в часовню Ульянинской пустыни, чтобы проститься со старцем, лежавшим нетленно в гробу, на виду всех, в продолжение трех недель.
   По неложному слову Писания, Господь не дал преподобному Своему видети истления (Деян. 2, 27; Пс.15,10).
   Лит.: Материалы Свято-Смоленской Зосимовой мужской пустыни.
  
   Корнилий, преподобный Александровский. Родился в начале XVII столетия. Родители его - Игнатий и Евдокия - были купцами и жили близ царствующего града Москвы, в Троицкой слободе. Во святом Крещении они нарекли своего сына Космой.
   Отданный в научение грамоте, он прилежно изучал Священное Писание и другие душеполезные книги. Сердце отрока совсем не лежало к торговому делу, которым занимался его отец.
   Живя в родительском доме, Косма готовил себя к духовной иноческой жизни. Достигнув 23-х лет от роду, он решил окончательно отречься от мира и от всего, что в мире. В одном из московских монастырей Косма принял ангельский монашеский образ с именем Корнилия и прожил там пять лет. Ища более совершенного жития, он перешел во Флорищеву пустынь, тогда уже известную строгостью своего устава.
   Блаженный Корнилий ревностно подражал в подвигах древним и новым устроителям монашества, ревностно следовал он монастырским правилам и уставам. Клиросное и другие братские послушания подвижник нес с большим прилежанием. Вскоре, однако, по причине ссоры с настоятелем обители, был вынужден оставить Флорищеву пустынь и перейти на жительство в основанную преподобным Лукианом Богородице-Рождественскую пустынь.
   Узнав о трудах и подвигах блаженного первоначальника пустыни, Корнилий проникся большим почтением к его святой памяти. Он пожелал остаться в обители, дабы подвизаться далее, следуя заветам основателя ее. Осиротевшая после кончины блаженного Лукиана братия полюбила преподобного Корнилия и стала молить его принять священнический сан, быть им пастырем и в то же время строителем обители. Почитая себя недостойным, он едва согласился на просьбы братии стать их игуменом.
   Приходя по делам обители в Александровскую слободу, преподобный Корнилий не оставлял без внимания инокинь Успенского монастыря, основанного святым Лукианом, подавая им милостыню и утешая в скорбях. Игумения монастыря Иулитта с сестрами, подобно братии Лукиановой пустыни, тоже стала молить блаженного Корнилия быть их пастырем. Старец сначала отказался, как бы испытывая их, но, увидев искренность моления, принял в свою паству. И с того времени преподобный Корнилий окормлял два монастыря, как и святой Лукиан. Каждую неделю он бывал у инокинь, насыщая их духовно.
   В 1658 году Патриарх Никон утвердил преподобного Корнилия в звании строителя Лукиановой пустыни и возложил на него управление обеими обителями, мужской и женской. В делах Успенской обители, в звании строителя ее святому помогал монах Феофан из той же Лукиановой пустыни.
   Духовную власть преподобного в обоих монастырях видели в добром примере его жизни. Самые трудные обстоятельства правления не могли изменить прежних подвигов святого. Он еще с большим усердием исполнял монашеские правила, находя в них силу для своего церковного служения.
   Искусный и разумный в управлении, преподобный Корнилий всячески увещевал сестер Успенской обители возобновить расстроившееся вскоре после преставления преподобного Лукиана общежитие. Благочестивый царь Алексий Михайлович тоже внимал устроению женской обители в Александровской слободе. Он даже повелел дать ругу (казенное жалование) насельницам, если все пойдут в общежитие. Нашлись и другие благодетели, которые своими вкладами, и очень щедрыми, способствовали лучшей организации монастыря.
   Старицы было опечалились, опасаясь мятежа, который бывает при несогласиях в общежительных обителях и от которого даже сами они незадолго до этого времени пострадали. Но блаженный Корнилий мудро убедил сестер в пользе общежития для них.
   Все более и более сестер приходило в Успенскую обитель, желая спасти свою душу под руководством святого подвижника веры. Он же, зная на опыте трудность монашеской жизни, не скоро принимал их в монастырь и облекал в монашеские одежды.
   Сам преподобный Корнилий все время, свободное от церковных дел и келейной молитвы, использовал для усердных занятий телесным трудом, не давая места праздности, как матери всех пороков. Он сам устраивал монастырские службы, уча сестер необходимому мастерству. Так, келарская, хлебная, квасная, житенная, швейная, красильная, сапожная и другие службы были тесно связаны с умением и трудами святого строителя. Он заботливо и внимательно обходил обитель, наблюдая, все ли благочинно на послушаниях.
   Сугубую ревность являл святой о церкви Божией, о уставности богослужения, учил сестер церковному пению, малограмотных - чтению.
   Не замедлил преподобный устроить для сестер и больницу. Каждую неделю посещал он находившихся в ней, особенно же в те дни, когда сам служил святую Литургию. Больные сподоблялись во встрече с ним каких-то особых, обильных благословений для себя, растворенных глубоким и вдохновенным пастырским словом. Обновленные душеполезными наставлениями старца, больные чудом оживали духом и с честью его провожали. Отшедших, умерших в обители блаженный Корнилий сам отпевал и погребал, а по субботам усердно поминал всех почивших инокинь.
   Преподобный с большим участием творил попечение о сиротах и убогих отроковицах. Начиная с двухлетнего возраста, он собирал их в школу, что основал при монастыре, и приставлял к ним одну из мастериц-клирошанок для воспитания и первого обучения грамоте. Старец часто приходил с богомольцами в эту школу, где дети, им собранные, со старанием читали ему стихи.
   Для странников и нищих святой повелевал всегда устраивать в обители трапезу.
   По молитвам преподобного Корнилия, благодаря его неустанным заботам обе обители значительно расширились и укрепились. Их благоустроение он проводил на средства щедрых благотворителей из членов царской семьи, князей, бояр, на вклады самого Государя.
   Так в Лукиановой пустыни несколько раз возводились новые деревянные церкви вместо ветхих, а в 1680 году преподобный заложил каменный храм Богоявления с приделом великомученика Феодора Стратилата, строительство которого было закончено уже при его преемнике по настоятельству.
   В Успенской обители при нем была обновлена Успенская церковь, заново построены Сретенская церковь и больничные келлии при ней, каменные келлии и трапезная для сестер, часть каменной ограды; заложен храм великомученика Феодора Стратилата над Святыми вратами. Часто бывало так, что днем работали государевы мастера, а с вечера до утрени - преподобный Корнилий с сестрами, не щадя себя. Приставленный к строительству Иван Васильевич Герасимов признавался, говоря: "Отче святый, у меня днем сто человек столько не сделают, сколько ты нощию со старицами".
   Несмотря на то, что преподобный заботился об обеих обителях, братия Лукиановой пустыни начали роптать. Они говорили: "Не добро сие будет, что свою обитель оставил, а печется о другой; к нашей бо церкви поставлен в строители и в священники учинен, а тамо живет без святительского благословения". Так злословили преподобного Корнилия прямо при благодетелях монастыря, поносили его везде, говорили о нем самое нелепое.
   Игумения Анисия, услышав о недовольстве братии Лукиановой пустыни, с двумя старицами поехала в Москву к Патриарху Иоасафу II (1667-1672). Она молила Первосвятителя преподать благословение на пребывание преподобного Корнилия в Успенской обители, в связи с вопросами ее духовной жизни, да и строительства в ней, что Патриарх и утвердил своей грамотой. С того времени старец не оставлял Успенской обители в запросах ее жизни, продолжая с неослабным вниманием заботиться и о Лукиановой пустыни. Сначала преподобный жил в особо устроенной келлии, что у Святых врат Успенского монастыря, а впоследствии перешел в дом за его оградой близ стен, где жил с келейником из Лукиановой пустыни благоговейным старцем Исихием.
   Более двадцати лет подвизался блаженный Корнилий в устроении обителей, основанных преподобным Лукианом. Труды его в развитии и укреплении местного монашества, поистине, исключительны. Живя в большом воздержании, среди неусыпных молитв и трудов, превозмогая многие болезни, святой достиг глубокой старости, но ревность и бодрость духа не оставляли его.
   Кончина преподобного иеросхимонаха Корнилия последовала 11/24 августа 1681 года. Честные мощи его погребли в склепе под алтарем Троицкого Собора Успенского монастыря. Память святого издавна почиталась и в распространенных им обителях, и местными жителями: ежегодно в день преставления преподобного Корнилия у надгробия над его мощами при большом стечении народа совершалась панихида. Христолюбивый люд притекал к благодатным мощам святого старца со своими нуждами и скорбями и в другие дни. Так на одной из стен склепа вырезана надпись: "Исцеление Иоанна в День Святой Троицы. 1882 год".
   В 1984 году преподобные Лукиан и Корнилий были прославлены в Соборе Владимирских святых для местного почитания в г. Александрове. В 1995 году им составлены службы, акафисты, написаны жития, иконы. В мае того же года обретены честные мощи преподобных. Мощи преподобного Лукиана открыто почивают в Богоявленском храме Лукиановой пустыни, а мощи преподобного Корнилия - в Троицком соборе Успенского монастыря. Отныне, по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия, память святых угодников чтится повсеместно на Владимирской земле.
   Лит.: Материалы храма преподобного Димитрия Прилуцкого на Девичьем поле (Москва).
  
   Лукиан, инок, преподобный Галицкий, ум. 8 сентября 1655 г. В 1640 г. своими трудами возобновил Лукианову Рождество-Богородицкую, на Болоте, мужскую пустынь в Александровском уезде Владимирской губернии, основанную в 1594 г. и разоренную поляками в начале XVII столетия. Мощи его почивают сокрыто в часовне основанной им обители.
   Память его местно чтится 8 сентября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Стефан Махрищский, преподобный. Родился и воспитывался в Киеве. Стефан постригся в Печерской обители и провел там несколько лет в послушании и молитве. Притеснения папистов заставили его вместе с другими печерскими иноками искать убежища в Москве, где его благосклонно принял вел. князь Иоанн Иоаннович. Стефан поставил себе келью в уединенном месте на берегу р. Махрищи, в 35 вер. от обители Сергиевой. Желая сохранить безмолвие, Стефан сначала не хотел принимать приходивших к нему, но потом уступил их просьбам и в 1358 г. основал обитель. Живший близ Махры благочестивый человек отдал обители Махрищской свою усадьбу с засеянными полями, сам принял иночество с именем Григория и был любимым учеником Стефана. Это было не по сердцу соседним владельцам: они знали уважение вел. князя Димитрия к Стефану и опасались, чтобы земли, которыми они владели, не перешли во владение монастыря. Четверо из них, братья Юрцовские, подняли гонение на игумена и грозили убить его, если он не уйдет из Махры. Стефан удалился вместе с Григорием на север и в 60 вер. от Вологды, на реке Авнеже, основал в 1370 г. пустынную обитель с храмом св. Троицы. Великий князь Димитрий Иоаннович прислал пожертвования в эту обитель, а Стефана вызвал обратно в Махрищскую. Дожив до глубокой старости, Стефан принял схиму и скончался в 1406 г. Мощи Стефана обретены нетленными при построении каменного храма св. Троицы в 1550 г., но оставлены в новом храме под спудом. Житие Стефана написано игуменом (впоследствии епископом вологодским) Иоасафом, по воле митрополита Макария, при пособии кратких записок, составленных столетним монахом Серапионом; Иоасафом же составлены описание чудес Стефана и служба ему. В начале XVII в. Махрищская обитель, разоренная поляками, приписана к Сергиевой лавре.
   Память ему 14 июля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХXI, СПб., 1900.
  
  
  
  
  
  
  

г. Балахна

  
   Пафнутий Балахнский, основатель Троицкого Балахнского монастыря. Подвижник, живший в XVII веке. Житие его неизвестно, но память сохранилась в народе: на могиле его, близ г. Балахны, соседние жители усердствуют поминать его панихидами. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Бежецк

  
   Антоний, преподобный, Краснохолмский, преставился в 1481 г. Пришел из Белозерской стороны в 1461 г. в необитаемое место, на левый берег р. Мологи, и поселился здесь недалеко от Красного Холма, в 30 верстах от г. Бежецка. Он имел уже сан иеромонаха и, не найдя в окрестности ни одного монастыря, основал свой, построив в нем деревянный храм во имя святителя Николая. Благочестивая жизнь настоятеля скоро привлекла к нему много братии. Владелец этой местности, благочестивый боярин Иван Нелединский доставлял в обитель все необходимое для жизни и построил, вместо деревянного, каменный храм. Мощи Антония почивают сокрыто.
   Память 17 января.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Нектарий, преподобный Бежецкий. Был пострижеником Троице-Сергиевой обители. В середине XV века он поселился в дремучем лесу Бежецкого верха, где построил себе келию. Подвиги и духовная мудрость преподобного привлекли к нему многих, желавших жить под его руководством.
   Около 1460 г. пришел в Бежецк из Белозерского края благочестивый инок Нектарий. Приход его не может быть объясняем случаем. То были, несомненно, благой Промысел Божий и милость Божия несчастному краю.
   Благочестивый инок был усердным молитвенником и защитником перед Богом за несчастных жителей бежецких, лишенных всякой помощи и защиты. Что деятельность преподобного Нектария была весьма благотворной, видно из летописей, в целом ряде которых отмечено пребывание Преподобного в Бежецке, основание им Введенской обители и год и число его кончины. Если иметь в виду, что летописи наши всегда были весьма немногословны и что в них записывались только важнейшие события из жизни края, то вышеприведенные указания о преподобном Нектарии, его деятельности и кончине, несомненно, дают право сделать вывод, что Преподобный являлся выдающимся подвижником того времени. Вообще в Тверских рукописных Святцах (полный христианский месяцеслов и другие письменные памятники) преподобный Нектарий и был отмечен как святой, великий подвижник веры и благочестия, а сохранившаяся о нем память среди бежечан приписывает ему, кроме того, и особые благодатные дарования.
   Сведений о том, кто был Преподобный, в летописях не содержится, но имеется полное основание думать, что Преподобный был уроженцем тех или, по крайней мере, ближайших мест. Наиболее достоверным может почитаться предположение о том, что Нектарий был иноком Троицкой Лавры, которая имела в XV веке обширные вотчины в Бежецком Верхе. Когда ученик преподобного Сергия Кирилл ушел на иноческий подвиг в Белозерский край, то с ним ушли и некоторые другие иноки, наиболее близкие к нему. Одним из таковых иноков мог быть Нектарий, который потом и вернулся в родные места на иноческий подвиг с благословения преподобного Кирилла.
   Косвенное подтверждение того, что Нектарий был иноком Троицкой Лавры и что среди братии преподобного Кирилла были жители ближайших к Бежецкому Верху мест, мы находим в том, что Нектарий при основании обители построил кроме соборного храма во имя Введения во храм также и церковь во имя преподобного Сергия Радонежского.
   На сохранившихся до сего времени иконах преподобный Нектарий изображен в иноческом одеянии с епитрахилью; борода небольшая; как усы, так и борода - белые. Из числа изображений преподобного Нектария Бежецкого отметим изображение его, изготовленное лубочным способом: на рисунке этом Преподобный изображен рядом со святым великомучеником Уаром. Придел во имя святого Уара имеется в Введенской церкви и устроен в трапезном приделе. По преданию, икона этого Святого была пожертвована в Введенский монастырь государыней Великой Старицей Инокинею Марфой Иоанновной в память рождения (19 октября) царевича Димитрия.
   Святые мощи Нектария Бежецкого покоятся под полом главного алтаря Введенской церкви между Жертвенником и Престолом. Сохранилось предание, что в древности гробница с мощами Преподобного была открыто поставлена в храме; но во время литовского разорения гробница была опущена иноками под пол церкви и тем сохранена от поругания.
   Память ему 3 апреля.
   Лит.: "Преподобный Нектарий Бежецкий", Петроград, 1915.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Белев

  
   Макарий, преподобный Жабынский. Преподобный Макарий Жабынский родился в XVI веке, в царствование Иоанна Грозного. О его рождении, жизни в миру, а также о месте первоначальных иноческих подвигов сведений не сохранилось. Монашеский постриг он принял в ранней молодости и, очевидно, большую часть своей подвижнической жизни провел в Жабынской Введенской пустыни. Пустынь эта была основана старцем Онуфрием в 1585 году, в пяти верстах от г. Белева Тульской губернии, при впадении речки Жабынки в Оку. Существует мнение, что старец Онуфрий и преподобный Макарий - одно и то же лицо: Онуфрий - имя преподобного Макария до принятия схимы.
   В начале XVII столетия г. Белев и его окрестности неоднократно подвергались разорению от поляков, вторгшихся тогда в пределы России. В 1615 году Жабынская пустынь была разрушена войском пана Лисовского - на ее месте остались развалины. Своим вторым рождением пустынь обязана преподобному Макарию, который после ухода захватчиков вернулся на пепелище родной обители и принялся за ее восстановление. Прежде всего он построил церковь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы. Как гласит синодик Жабынской пустыни, преподобный Макарий "...монастырь возгради, братию собра", - то есть после восстановления обители стал первым ее игуменом.
   Для братии преподобный Макарий был не только мудрым наставником, но и любимым аввою, который назидал и словом, и примером терпеливой, истинно подвижнической жизни. Об аскетических подвигах преподобного Макария в синодике говорится: "В терпении иночески плотию стражла, мраз, зной во алчбе и жажде претерпе"... Описатель жития святого, желая отметить высоту духовного совершенства угодника Божия, говорит, что преподобный Макарий "врага человекоубийцу-диавола под нозе свои покори".
   Силу веры преподобного Макария и степень его любви к ближним показывает следующий случай из жизни святого. Однажды преподобный по обычаю ушел в лес для уединенной молитвы. Там он и неожиданно увидел умиравшего от жажды польского воина, который, очевидно, отстал от своего отряда и заблудился. Только одно слово мог прошептать ослабевший от долгих блужданий человек: "Пить!" Памятуя заповедь Господа (Мф. V, 44), преподобный Макарий не колебался: уповая на милосердие Божие, он сотворил молитву и ударил посохом по земле. Забил источник, напоивший жаждущего. Позднее на месте источника были построены часовня и две купальни, в которых через омовение исцелялись больные.
   Незадолго до своей блаженной кончины преподобный Макарий принял схиму и поселился в верховье Жабынки, где в пустынной тишине предавался усиленным подвигам поста и молитвы. 22 января 1623 года (по другим источникам, в 1622 году) он мирно преставился ко Господу. Братия погребли честное тело святого наставника около церкви у входа в обитель. На могиле святого происходили многие исцеления.
   Церковное почитание преподобного Макария установилось в конце XVII - начале XVIII века. Память преподобного совершается также 22 сентября. В иконописном подлиннике XVIII века сохранилось описание внешности преподобного Макария: "...Подобием сед, брада невелика, ризы монашеские и в схиме".
   Не канонизирован. В 1888 году Святейший Синод дозволил вместо панихид служить ему молебны.
   Лит.: "Настольная книга мирянина", изд-во "Царское дело", 1998.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Боровск

  
   Илия, старец, брат преподобного Пафнутия Боровского. Обстоятельства жизни неизвестны. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иоасаф, настоятель Троице-Сергиева монастыря, в 1605-1610 гг. возведен на это место из иноков Пафнутиева боровского монастыря; при нем Лавра выдержала осаду Сапеги и Лисовского. Он погиб в числе других иноков в Пафнутиевом монастыре, когда этот последний был взят и сожжен поляками. Погребен в общей могиле убиенных.
   Память 5 июля. Не канонизирован.
   Лит.: Горский "Историческое описание Свято-Троицкой лавры".
  
   Никифор (Никита), основатель Покровского Высоцкого монастыря в г. Боровске, ученик преп. Сергия Радонежского и наставник преп. Пафнутия; считается боровским чудотворцем. Некоторые отождествляют его с Никифором костромским и серпуховским.
   Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  
   Пафнутий, преподобный Боровский (в мире - Парфений), основатель и первый игумен Пафнутиева монастыря Калужской епархии, в середине XV столетия. Родился он в селе Кудинове, Боровского уезда, с юных лет прилежно изучал священное писание и уже 12 лет от роду постригся в монашество с именем Пафнутия, в Высоко-Покровском монастыре близ г. Боровска; в течение 20 лет он нес различные послушания, затем 13 лет был игуменом, заболел, принял схиму и сложил с себя начальство в обители, пожелал безмолвного жития. Вскоре и на уединенном месте подвигов преподобного создалась обитель, названная Пафнутиевскою. Скончался преподобный Пафнутий 1-го мая 1477 года. К лику святых причтен в 1547 году. Мощи почивают открыто в Боровском Пафнутиевском монастыре.
   Житие написано, как полагают, Вассианом Саниным (братом преподобного Иосифа Волоколамского), архиепископом Ростовским, в 1506 году.
   Память 1 мая. Празднование установлено на Соборе 1547 года "повсеместное".
   Лит.: Житие препод. Пафнутия Боровского; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  

г. Василев

(Василь-Сурск)

  
   Анастасия, см. Гавриил.
  
   Гавриил и сестра его Анастасия, праведные, чудотворцы. Сведений о жизни не сохранилось. В Подлиннике Гавриил называется князем Василевским: "Гавриил преподобный, князь Василевский, Мая 26". Так как васильевские святые поставлены между святыми городов Юрьевца Поволгского и Балахны, чем указывается на местность, где искать город Василев, то с некоторой вероятностью можно предполагать в последнем теперешнюю слободу Василеву, которая находится на Волге, в Балахнинском уезде Нижегородской губернии, в 43 верстах вверх от Балахны и которая, будучи в старое время городом, до начала XVII в. принадлежала князьям Шуйским.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Венев

  
   Пимен Черный, новгородский архиепископ. Рукоположен 20 ноября 1555 года из старцев Корнилиева Белозерского монастыря, а по другим из Адриановой пустыни. В 1556 году 11 февраля обнес Тихвин монастырь оградой и поставил первого игумена Кирилла. В 1567 году был на Соборе о разделении государства. Был противником митрополита Филиппа. Когда, вследствие доноса, что новгородцы готовы передаться на сторону поляков, царь Иоанн IV прибыл в Новгород и с 2 января по 13 февраля 1570 г. совершал ужасные казни, с Пимена были торжественно сняты принадлежности его сана, после чего, в нищенском одеянии, он был посажен на белую кобылу, к которой его привязали ногами, вручив ему бубны и волынку; в этом виде его водили по городу, затем сослали в тульский Веневский монастырь. Им основан Тихвинский монастырь Новгородской губ. Под его именем значится "Окружное послание" к духовенству епархии. Скончался он 25 сентября 1571 г. (по мнению современников - голодной смертью) и погребен в бывшем Веневском Николаевом монастыре.
   Не канонизирован.
   Лит.: Здравомыслов "Иерархи Новгородской епархии"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Владимир

  
   Авраамий, мученик за христианство, родом болгарин, из торговых людей; преставился в 1229 г. или в 1230 г. Погребен русскими купцами в Болгарах, а через год, в правление великого князя Георгия Всеволодовича, мощи Авраамия перевезены во Владимир-на-Клязьме и положены 6 марта 1230 г., в присутствии великого князя и епископа, в Княгинин монастырь, что ныне Владимирский Успенский девичий, в церкви Богоматери, где и теперь почивают.
   Церковь празднует память перенесения мощей его 6 марта, а усекновения 1 апреля.
   Лит.: Степенная книга; Эристов "Словарь исторический о святых"; Муравьев "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Агфия Всеволодовна, дочь князя черниговского Всеволода Святославича Чермного, вышедшая замуж в 1211 году за великого князя Суздальского Юрия Всеволодовича и 7 февраля 1238 года погибшая с народом в соборе Владимира-на-Клязьме, в пламени, при взятии города монголами.
   Не канонизирована.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., II, III, IV, V, VII; Хмыров М. Д. "Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови", СПб, 1870.
  
   Александра, великая княгиня владимирская, дочь Брячеслава полоцкого. О ней сохранилось не много сведений. Летописи сообщают, что она в 1239 г. стала женой Александра Ярославича Невского, а в 1240 г. вместе с мужем и двором переехала из Новгорода в Переяславль-Залесский. У нее было четыре сына и одна дочь. Погребена во Владимирском Княгининском женском монастыре.
   Не канонизирована.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
   Андрей Юрьевич Боголюбский, великий князь суздальский, сын Юрия Владимировича Долгорукого от брака его с княжной Половецкой, дочерью Аэпы; род. около 1110 года, княжил в Суздале с 1158 г., ум. в 1174 г. Летописи начинают упоминать об Андрее во время знаменитой борьбы отца его Юрия с племянником Изяславом Мстиславичем, не по праву занявшим киевский стол, минуя дядей - слабоумного Вячеслава и Юрия. Изяслав, как известно, сверг с великокняжеского стола Игоря Ольговича; с братом Игоря, Святославом, соединился Юрий, но когда он шел на помощь к Святославу, рязанский князь, Ростислав напал на его Суздальскую область и задержал его поход. Чтобы отомстить Ростиславу, Юрий, в 1147 г., послал на него сыновей своих, Ростислава и Андрея, которые изгнали рязанского князя из его волости. В 1149 г. удалось Юрию победить Изяслава и сесть в Kиеве на столе. Тогда посадил он сына своего Андрея в Вышгороде (ныне село в семи верстах от Киева). Юрий, желая более обеспечить за собою свое приобретение, предпринял поход на Изяслава в его Волынскую землю; вследствие этого, положив идти к Луцку, он одной дорогой пошел сам, а другой велел идти сыновьям своим, Ростиславу и Андрею. Несмотря на то, что у Муравицы (местечко Дубенского уезда) Андрей был оставлен половцами, он пошел, узнав о прибытии отца к Луцку, на соединение к нему. Под Луцком Андрей показал чудеса храбрости. Не дав знать своим братьям, один с дружиною пошел он отражать вылазку, сделанную из города; прогнав врагов, он в запальчивости не заметил, что дружина отстала от него, и что он один очутился в толпе обступивших неприятелей; только два "детских" (члены младшей дружины), и то поздние, последовали за ним. Андрей был ранен двумя копьями; какой-то немчин напирал на него с рогатиной. "Хочет мне быть смерть Ярославца (сын Святополка Михаила, убитый под Владимиром в 1223 году)", сказал себе Андрей, и, помолясь св. Федору, память которого празднуется в тот день, вынул меч, оборонился от нападения и ускакал из окружавшей его толпы. Когда он был вне опасности, раненый конь его пал, и Андрей велел похоронить его над рекою Стырем, "жалуя комоньство его", прибавляет летописец. Восторженно хвалила Андрея дружина отцовская, "зане мужьскы створи, паче бывших всих ту". После этого подвига Андрей постарался примирить врагов, но скоро Изяслав снова изгнал Юрия из Киева и задумал выгнать сына его Ростислава из Переяславля. Андрей явился на помощь брату, и они отстояли город, а затем Юрий, соединившись с Владимирком Галицким, снова изгнал Изяслава. Андрей был посажен в Пересопице (местечко Ровенского уезда), городе, отнятом от Волынской волости. Сюда Изяслав присылал к нему с хитростью, чтоб высмотреть, крепок ли город; прикрывался же он намерением снова помириться с Юрием. Андрей и на этот раз хлопотал за Изяслава, но неудачно. Отказом Юрия воспользовался Изяслав, чтобы, соединившись с королем угорским, снова двинуться к Киеву. Андрею и Владимирку, преследовавшим его, не удалось его догнать. В 1151 году Юрий возобновил войну; в битве под Kиевом, несчастной для Юрия, Андрей оказал чудеса храбрости. Переправясь с половцами за Лыбедь, погнал врагов и снова в увлечении один вскакал в их ряды и был бы захвачен, если бы один половец не схватил его коня за узду и не вывел из боя. Когда Юрий отошел от Kиева, Изяслав настиг его близ реки Рута (ныне Роток); расставлял полки для битвы Андрей. Схватив копье, он понесся на неприятелей; копье его было изломано, щит оторван; шлем спал с головы, конь ранен в ноздрю. Изяслав тоже был ранен, но победа оказалась на его стороне, благодаря тому, что половцы, бывшие в полку Андрея, побежали; за ними побежали союзники Юрия и сам Юрий, который удалился сначала в Переяславль, а потом в свой городок Остерский (Черниговской губ., в версте от гор. Остра); здесь он дал слово возвратиться к себе в Суздаль, к чему уговаривал его и Андрей, говоря: "теперь нам нечего делать в русской земле, уйдем за тепло". Когда Юрий ушел, Изяслав сжег его городок; снова началась война. Юрий осадил Чернигов, где княжил союзник Изяслава, Изяслав Давыдович. Двадцать дней продолжались битвы под этим городом, в которых в особенности отличался Андрей; приход Изяслава заставил снять осаду. Наконец, в 1155 г. Юрию удалось окончательно утвердиться в Киеве; тогда он посадил Андрея близ себя в Вышгороде. Здесь Андрей не усидел и уехал в Суздальскую землю; с собой он увез из Вышгорода икону Божией Матери, писанную по преданию евангелистом Лукой. Эта икона, впоследствии названная Владимирской, сделалась величайшею святынею северо-восточной Руси и ныне стоит в московском Успенском соборе. Предание говорит, что, не доезжая одиннадцати верст до Владимира, конь, на котором везли икону, остановился, что было принято за предзнаменование, и здесь Андрей поставил город Боголюбов, свое любимое местопребывание. В 1158 г., по смерти Юрия, ростовцы, суздальцы и владимирцы выбрали Андрея своим князем, чем нарушалось завещание Юрия, отказывавшего землю Суздальскую своим младшим детям. Младших своих братьев и племянников - детей Ростислава - Андрей изгнал из Суздальской земли, а с ними и "мужи отца своего передти". Андрей поселился не в Суздале или Ростове, а во Владимире, вероятно, желая избегнуть влияния бояр старых городов. Свой стольный город он старался украсить: в 1158 году заложил церковь Успения Божией Матери и дал ее духовенству село и десятину в стадах своих и торговых пошлинах; в 1160 году церковь эта была достроена иноземными мастерами; расширил детинец (кремль Владимирский) и построил в городе, в подражание Kиеву, двое хором - золотые и серебряные. Андрей хотел быть "самовластным" (по выражению летописи) в земле Ростовской, самовластным он хотел быть и в делах церковных: он изгнал епископа Леонтия, поспорившего с ним о числе постных дней; хотел, говорят, учредить во Владимире особую митрополию, но уступил мнению патриарха, епископ же Федор, упорствовавший в этой мысли, был вызван в Киев и там, под предлогом жестокого обращения с паствой, казнен. В первые десять лет своего управления Андрей почти не вмешивался в дела других русских областей, хотя в это время уже сложилось его преобладание над князьями рязанскими, смоленскими и полоцкими, впоследствии участвовавшими в его походах; но сведений о том, как он этого достиг, не имеется. Тогда же заявил он притязание на влияние над Новгородом. В 1160 году послал Андрей сказать новгородцам: "ведомо вам буди, что я хочу искать Новагорода добром и лихом; целуйте мни крест на том, чтоб иметь меня отцом себе, а мне желать вам добра". После того новгородцы в течение нескольких лет принимали к себе князей по его указанию. В 1164 г. вступил он в борьбу с волжскими болгарами, которые хотя и не были ближайшими соседями Суздальской земли (между ними была земля Мордовская), но находились с нею в торговых сношениях. Быть может, какие-нибудь недоразумения в этом отношении вызвали поход Андрея (походы русских князей на болгар встречаются и ранее, и, вероятно, по той же причине). Андрей выступил сам в поход, взяв с собой Владимирскую икону Божией Матери в знамение религиозного значения войны с мусульманами. По переходе через Волгу совершено было торжественное молебствие; болгары были разбиты совершенно, взято было несколько их городов, в том числе знаменитый Брахимов (по мнению С. М. Шпилевскаго - Билярск). В память этой победы установлен праздник 1 августа. В 1172 г. Андрей снова посылал рать против болгар, но она потерпела неудачу. В 1167 г. новгородцы, прогнав поставленного у них Андреем Святослава Ростиславича (сына Ростислава Смоленского), вместе с тем выбрали своим князем Романа Мстиславича, сына Мстислава Изяславовича, тогда княжившего в Kиеве и всегда не любимого Андреем. Андрей решился наказать своих врагов и начал с Мстислава. К Киеву послал он громадную рать под начальством сына своего Мстислава, к которому присоединилось одиннадцать других князей; Киев был взят в марте 1169 г. "на щит" и разграблен; в Киеве Андрей посадил брата своего Глеба. Наступил черед и для Новгорода, который обидел Андрея еще тем, что новогородские даньщики избили в Двинской земле Андреевых людей, а на Двинскую землю Андрей имел какие-то притязания. К Новгороду послана была сильная рать под начальством Мстислава Андреевича; Новгород отстоялся (1170 г.); спасение свое граждане приписывали заступлению образа Знамения Божией Матери и учредили праздник этой иконе; но Андрей запретил подвоз хлеба к Новгороду из Суздальской земли, и новгородцы стали принимать от него князей. В 1172 г. умер Глеб; Андрей снова распорядился киевским столом и посадил туда Романа Ростиславича; но скоро он рассердился на Ростиславичей, ибо поверил клеветникам, уверявшим, что они дали убежище убийцам брата его Глеба. Ростиславичи отказались выдать обвиняемых и заняли Киев. Андрей послал сказать им, чтоб они вышли из Kиевской волости. Мстислав Ростиславич, обрив голову и бороду послу, послал сказать Андрею: "до сих пор мы любили тебя, как отца, но если ты прислал с такими речами не как к князю, а как к подручному и простому человеку, то делай, что задумал, и Бог нас рассудит". "Потускнело" лицо Андрея, и стал готовить он рать. Говорят, собралось до 50.000 человек. Войско это безуспешно осаждало Вышгород, где засел Мстислав Ростиславич; осада продолжалась девять недель, когда к городу подошел Ярослав Мстиславич Луцкий и вступил в переговоры с Ростиславичами. Появление свежего войска заставило бежать Андрееву рать. Князья скоро перессорились между собою, и Ростиславичи опять обратились к Андрею. "Подождите немного, отвечал Андрей, я послал к брани своей в Русь: как придет от них весть, то дам вам ответ". Но неожиданное событие пресекло эти переговоры в самом начале. 29 июня 1174 года Андрей был убит своими приближенными. Он велел казнить одного из братьев своей первой жены, Кучковича. Брат казненного, Яким составил на жизнь великого князя заговор, в котором приняли участие зять его Петр Курков и ключник Андрея, Анбал Яссин. Всех заговорщиков было 20 чел. Ночью отправились заговорщики к спальне князя, но на пути, пораженные страхом, они забрались в медушу (погреб) и, напившись там, вошли в сени. Когда они подошли к ложнице, один из толпы постучался в дверь со словами: "Господине, господине!" - "Кто тут?" спросил Андрей. - "Прокопий" (так звали любимца князя). - "Нет, это не Прокопий", сказал князь мальчику, спавшему в ложнице. Убийцы сломали дверь и ворвались в комнату. Князь вскочил, стал искать меча св. Бориса, который всегда висел над его ложем; но меч еще накануне был снят Анбалом. Двое убийц схватили его. Андрей повалил одного из них; другие, не различая в темноте, напали было на упавшего, но потом, распознав князя, кинулись на него с мечами, саблями и копьями. "Горе вам, нечестивые, говорил Андрей, зачем хотите походить на Горясера (убийца св. Глеба)? Какое зло я вам сделал? Если прольете мою кровь, то Бог отомстить вам на небеси". Считая его убитым, заговорщики начали выносить труп того из их числа, который погиб в свалке. Андрей в это время успел уйти в сени и сошел с крыльца. (В Боголюбове до сих пор показывают старое здание, которое, по преданию, считается остатком Андреева терема. Сохранившаяся каменная лестница считается той самой, по которой сошел Андрей. Изображение этой лестницы находится во многих изданиях и, между прочим, в атласе при истории М. П. Погодина.) Убийцы, заметя, что он исчез, сказали: "Мы погибли, ищите его скорее". Зажегши свечу, пошли искать и нашли его истекавшим кровью. Андрей, слыша их приближение, молился про себя. Когда убийцы подошли, Петр отсек князю руку. "Господи, в руце Твои предаю дух мой", сказал Андрей и умер. Потом заговорщики убили Прокопия и стали грабить казну. Поутру послали сказать владимирцам: "Что вы замышляете на нас? мы были не одни, с нами были и из ваших". - "Кто был с вами, тот пусть с вами и останется, отвечали владимирцы, а нам его не надо". Пока шли эти переговоры, слуга Андрея, Кузьма киевлянин, спрашивал у всех: "где князь?" Ему отвечали: "его выволокли в огород; но не бери его; хотим бросить его псам; кто поднимет тело, тот наш враг и того мы убьем". Подошед к телу, Кузьма начал плакать. В это время проходил огородом Анбал: "Анбал, ворог! - сказал Кузьма, - брось мне ковер или что-нибудь прикрыть его". - "Не трогай, хотим выбросить его псам". - "Еретик! хочешь и сам выкинуть! - отвечал Кузьма. Помнишь ли, жид, в каком платье ты пришел, а теперь ходишь в оксамите, а князь лежит наг. Кинь что-нибудь, прошу тебя". Анбал кинул ковер и хорзно (плащ). Обвертев этим тело, Кузьма принес его в церковь, но не мог достучаться. - "Кинь его в притворе", говорили ему. Bсе были пьяны. Кузьма начал причитывать над телом. Два дня пролежало тело на паперти; на третий пришел Арсений, игумен от Кузьмы и Дамиана, внес тело в церковь, положил в каменный гроб и отпел над ним панихиду. Граждане же боголюбские все это время продолжали грабить дворец, а также дома тиунов, посадников и иностранных строителей храма; то же было и во Владимире. Наконец волнение унялось; владимирцы пошли с носилками в Боголюбов и перенесли тело. Народ весь плакал. Андрей погребен во Владимирском Успенском соборе. Церковь признала его святым. Есть предание, будто Всеволод Большое Гнездо велел зашить убийц Андрея в короб и бросить их в Пловучее озеро (в 3-х верстах от Владимира, Татищев называет его поганым), и будто до сих пор эти короба, обросшие мохом, показываются на поверхности озера и слышатся стоны. Есть известие, что в убийстве участвовала и вторая жена Боголюбского, родом из Яз (осетинка). Из детей Андрея пережил отца только один Юрий, княживший в Новгороде. После смерти отца он был изгнан, как-то попал на Кавказ, женился на знаменитой Tамаре и затем, изгнанный, умер неизвестно где. Андрей занимал первое место в рядах исторических деятелей своей эпохи. Он не был князем-дружинником, искателем чести занимать киевский стол; он пренебрег этою честью и понял, что только реальная сила может дать перевес. Эту-то реальную силу он и создал на своем диком севере. Он был первым начинателем той политики, которая впоследствии объединила Русь. Погодин очень метко определяет значение Андрея в следующих словах: "он оборотил средоточие русской государственной тяжести в другую сторону, он вывел на позорище истории другое племя, великорусское, самое младшее из всех племен наших, из всех племен славянских". Пылкость и страстность его молодых годов обратились к старости в гордое властолюбие: князья, бояре, духовенство, города - все должно было подчиняться ему. Никто из его преемников, до самого Иоанна III не поступал так прямо и решительно; сам Всеволод принужден был нередко хитрить; но хитрость была противна гордой натуре Андрея.
   Память 30 июня.
   Лит.: Суздальская, Лаврентьевская, Ипатьевская, Воскресенская, Никоновская и др. летописи; Погодин М. П. "Князь Андрей Юрьевич Боголюбский", М., 1850 г.
  
   Борис Данилович, неосновательно называемый князем нижегородским, сын Даниила Александровича московского. Вот что сообщают о нем летописи. В 1304 г. скончался вел. кн. Андрей Александрович, и великокняжеский стол по праву перешел к Михаилу Ярославичу, князю тверскому, как старшему в роде Ярослава Всеволодовича. Но появился другой претендент на великокняжеское достоинство - племянник Михаила, князь московский Юрий Данилович, брат Бориса. Отправляясь в Орду искать великокняжеского стола под дядей своим, Юрий Данилович послал Бориса в Кострому, которая принадлежала великому князю. В 1302 г. там скончался Борис Александрович, после чего Кострома находилась в руках Андрея, а по смерти его должна была поступить во владение того князя, который будет занимать великокняжеский стол. Так как для Михаила Ярославича не представлялось сомнения в его праве на великокняжеское достоинство, он направил в Кострому своих бояр, которые схватили Бориса и отправили его в Тверь. Затем мы опять видим его в Москве, откуда он вместе с братом Александром бежал в 1306 г. в ту же Тверь. Но каким образом и когда он опять возвратился в Москву, неизвестно. В декабре 1317 г. в битве Михаила Ярославича с Юрием и приведенными им под предводительством Кавгадыя татарами Борис был взят в плен, - но его вскоре освободили. Борис Данилович скончался в 1320 г. (по другим известиям - в 1321 г.) и погребен во Владимирском Успенском соборе. Потомства он не оставил; неизвестно даже, был ли он женат.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Васса, ошибочно считающаяся второй женой Александра Невского. Из летописей не видно, чтобы Александр вступал во второй брак, из ранних родословных - тоже. Позднейшие же (Головина, Карамзина) основывались, по всей видимости, на надписях на гробах, находящихся в Успенском (Княгинином) женском монастыре во Владимире. Один из этих гробов, что на левой стороне - по надписи - "благоверныя княгини Вассы, вторыя супруги Александра Невскаго". М. Д. Хмыров ("Алфавитно-справочный перечень государей русских") говорит, что "приписывание Александру второй жены, Вассы, происходит от буквального понимания надгробной надписи... которая, по очевидной ошибке каменосечца, называет Василиссу, вторую жену Александрова сына Андрея, Вассою и второю женою самого Александра". Во всяком случае, об этой Вассе или Василиссе мы ничего не знаем.
   Не канонизирована.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Владимир Юрьевич, княжич владимирский, сын вел. кн. Юрия Всеволодовича, род. в 1218 г., в 1237 г., при наступлении Батыя к Владимиру, находился в Москве. Сжегши Москву и захвативши здесь Владимира, Батый подошел к столице великого княжества, где Юрий, уходя на берега Сити, оставил сыновей своих, Всеволода и Мстислава. Татары спрашивали осажденных владимрцев, узнают ли они своего князя. Владимирцы плакали, но не могли помочь несчастному. Когда они ответили на предложение неприятелей сдаться, что скорее умрут, чем отдадутся на их волю, татары зарезали Владимира.
   Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., I, III, IV, VIII.
  
   Всеволод-Димитрий Юрьевич, кн. новгородский, сын Юрия Всеволодовича, р. 1212 (1213), ум. 7 февр. 1237 г. В 1222 г. новгородцы просили себе князя у Юрия, и последний отпустил к ним Всеволода, почти еще младенца, с руководителями-боярами, а для ведения войны с ливонцами в том же году прислал в Новгород брата своего Святослава. Но Всеволод (т. е. окружавшие его бояре) не ужился с новгородцами и в 1223 г. тайно бежал от них. На новую просьбу новгородцев о князе Юрий ответил присылкой к ним своего брата Ярослава, вскоре оставившего Новгород, а потом опять Всеволода, который в 1225 г. уже по тайному приказу отца, хотевшего наказать враждебную ему партию в Новгороде, опять выехал из последнего в Торжок. Кончилось тем, что Юрий удовольствовался назначением на княжение в Новгород шурина своего Михаила черниговского, а Всеволод уехал с отцом во Владимир. В 1233 г. Всеволод ходил на мордву, а в 1237 г. с владимирским воеводой Еремеем Глебовичем послан был к Коломне встретить татар, в битве с которыми потерял воеводу, а сам "в мале дружине" бежал во Владимир. Здесь, для встречи татар, он оставлен был отцом вместе с другим сыном Юрия, Мстиславом. По взятии татарами Владимира (перед тем Всеволод принял от владыки Митрофана иноческий образ) Всеволод найден был вне городской черты убитым и похоронен в Успенском соборе.
   Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., I, II, III, IV, VII.
  
   Георгий (Юрий) Всеволодович, великий князь Владимирский, третий сын великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо от первого брака его с ясыней Марией, родился в Суздале 26 ноября 1187 года по Ипатской летописи, а по Лаврентьевской в 1189 году. Крестил его епископ Лука. 28 июля 1192 г. совершены были постриги Юрия и в тот же день посадили его на коня; "и бысть радость велика в граде Суздале", замечает летописец по этому поводу. В 1207 г. Юрий принимал участие в походе против Рязанских князей, а в 1208 или 1209 г., стоя во главе войска, нанес рязанцам поражение при р. Дроздне (вероятно Тростне). В 1210 г. он участвовал в походе против новгородцев, которые посадили в заключение брата его Святослава и призвали на княжение Мстислава Мстиславича Удалого; мир однако был заключен без кровопролития. В 1211 г. Юрий женился на княжне Агафии Всеволодовне Черниговской; венчание совершено было во Владимире в Успенском соборе епископом Иоанном. Через год Всеволод Юрьевич, чувствуя приближение смерти, решил дать старшему своему сыну Константину Владимир, а следующему за ним Юрию (второй сын Всеволода, Борис, умер еще в 1188 году) - Ростов, но Константин требовал, чтобы ему отданы были оба эти города. Отец рассердился на него и по совету бояр и епископа Иоанна отдал великокняжеский Владимирский стол Юрию.
   14 апреля 1212 г. Всеволод скончался, и великим князем стал Юрий. Первым его делом было дать свободу Рязанским князьям, плененным его отцом. Уже на следующий год началась усобица между Юрием и Константином. На стороне первого стал брат Ярослав, а на стороне второго -братья Святослав и Владимир. Юрий готов был отдать Владимир в обмен на Ростов, но Константин не согласился на такую мену и предложил брату Суздаль. Юрий с Ярославом пошли на Ростов, а Константин вывел свои полки. Четыре недели стояли братья друг против друга и заключили мир, который однако продолжался недолго. Вскоре Владимир Всеволодович захватил Москву, а Константин отнял у Юрия Солигалич и сжег Кострому. Юрий и Ярослав, у которого также была отнята Нерехта, опять подошли к Ростову и стали жечь села, а затем, не вступая в битву, примирились с Константином, после чего и Владимир возвратил Юрию Москву. В 1215 г. Юрий учредил особенную епархию для Владимиро-Суздальской области, чтобы уничтожить зависимость ее в церковном отношении от Ростова. В епископы поставлен был игумен Симон.
   В 1216 г. борьба между братьями возгорелась с новой силой. Юрий стал помогать Ярославу против новгородцев, а Константин вступил в союз с последними. Мстислав Удалой с новгородцами, брать его Всеволод со псковичами и двоюродный брат их Владимир Рюрикович со смольнянами подступили к стольному городу Ярослава, Переяславлю-Залесскому, а Ярослав ушел к Юрию. Великий князь собрал большое войско, "всю силу Суздальской земли", и стал на р. Кзе, близ Юрьева-Польского. Противники тогда ушли от Переяславля также к Юрьеву и расположились частью у Юрьева, частью у р. Липицы. Прежде чем вступить в бой, Мстислав сделал попытку помириться отдельно с Юрием, но он ответил: "Мы с братом Ярославом - один человек!" Переговоры с Ярославом также не привели ни к чему. Тогда Мстислав с союзниками послали сказать: "Мы пришли не на кровопролитие, крови не дай Бог нам видеть, лучше управиться прежде; мы все одного племени, так дадим старшинство князю Константину, посадите его во Владимире, а вам Суздальская земля вся!" Юрий ответил на это: "Пришли, так ступайте, куда хотите, а брату, князю Константину, скажи: перемоги нас - и тогда тебе вся земля". Юрий и Ярослав были так уверены в победе, что пировали в своем лагере и заранее делили всю Русскую землю между собою. Новгородцы и ростовцы расположились, соединившись, на берегу Липицы; когда же Юрий отступил с прежнего места и укрепился на Авдовой горе, то и они заняли противоположную гору Юрьеву. 20 апреля сначала происходили отдельные стычки новгородских охотников с людьми Ярослава, Юрий же, засев в укреплении, не хотел идти в открытое поле. 21 апреля союзники хотели было уже идти от Юрьева к Владимиру, но Константин убедил их остаться. Суздальцы, видя движение в их лагере, подумали, что они отступают, и сошли с горы, чтобы ударить в тыл, но новгородцы тотчас обратились на них. Произошло сражение, закончившееся полным поражением суздальцев. Юрий, заморив трех коней, на четвертом прискакал во Владимир, а к ночи пришли остатки рати. Победители, подойдя 24 апреля ко Владимиру, два дня стояли под ним; несмотря на сильное желание новгородцев и смольнян взять приступом Владимир, Мстислав не допустил их до этого и спас город от разгрома. Юрий, выйдя из города, явился к победителям. По мирному договору он принужден был уступить Константину Владимир и Суздаль, а сам получил в удел Радилов Городец на Волге (теперь село Городец Балахнинского уезда Нижегородской губ.). Туда последовал за ним и епископ Симон. Уже в следующем году Константин отдал Юрию Суздаль и, оставляя Ростовскую землю в наследство своему потомству, признал брата своим преемником на великокняжеском столе. Он умер 2 февраля 1218 (1219) г., и Юрий вторично стал великим князем.
   Еще раньше, в 1217 г., на Русскую землю произвели набег камские болгары и дошли до Устюга Великого. Чтобы отомстить им, Юрий послал большое войско под предводительством брата своего Святослава воевать болгарскую землю; оно дошло до города Ошеля на Волге и сожгло его. В то же время ростовский и устюжский полки по Каме пришли в землю серебряных болгар и разорили много городов и сел. У устьев Камы обе рати соединились и вернулись домой. Болгары в ту же зиму прислали послов просить мира, но Юрий им отказал. В 1221 (1222) году он сам хотел идти против болгар и выступил к Городцу. По пути его встретило второе болгарское посольство с такой же просьбой и вновь получило отказ. В Городец явилось третье посольство с богатыми дарами, и на этот раз Юрий согласился на мир. Чтобы укрепить за Русью важное место при впадении Оки в Волгу, Юрий в это время основал здесь, на Дятловых горах, город "Нов Град" (Нижний Новгород). Тогда же построил он в новом городе деревянную церковь во имя Архистратига Михаила (впоследствии Архангельский собор), а в 1225 г. заложил каменную церковь Спаса. Основание Нижнего Новгорода повлекло за собой борьбу с мордвой. В 1226 (1227) г. Юрий посылал против нее братьев своих Святослава и Ивана, а в сентябре 1228 г. племянника своего Василька Константиновича Ростовского; в январе 1229 г. он сам ходил на мордву. После этого мордва произвела нападение на Нижний Новгород, а в 1232 г. ее усмирял сын Юрия Всеволод с князьями Рязанскими и Муромскими.
   В Новгороде между тем продолжалась борьба партий, в которой приходилось принимать участие и Юрию. В 1221 (1222) году новгородцы прислали к нему послов с просьбой дать им в князья своего сына. Юрий послал на новгородское княжение своего малолетнего сына Всеволода и помог новгородцам в борьбе с чудью, отправив войско под предводительством брата Святослава. Всеволод однако скоро возвратился во Владимир, и вместо него Юрий послал по просьбе новгородцев брата Ярослава. В 1223 г. Ярослав ушел из Новгорода в свой Переяславль-Залесский, и новгородцы выпросили опять Всеволода Юрьевича. На этот раз произошли какие-то недоразумения между Юрием и новгородцами; Всеволод был увезен из Новгорода в Торжок, куда в 1224 г. к нему пришел с войском отец. Юрий требовал выдачи новгородских бояр, которыми он был недоволен, и грозил в случае неповиновения придти в Новгород "напоить коней своих в Волхове", но затем удалился без кровопролития, удовлетворившись крупной денежной суммой и дав новгородцам в князья шурина своего, князя Михаила Всеволодовича Черниговского. В том же 1224 году произошла битва при Калке, первое столкновение русских с татарами. Сам Юрий не участвовал в ней, но послал в помощь южно-русским князьям своего племянника Василька Константиновича, которому однако тоже не пришлось сразиться с татарами: дойдя до Чернигова, он узнал о поражении русских и возвратился во Владимир.
   В Новгороде продолжалась беспрерывная смена князей: там княжил то брат Юрия Ярослав, то шурин Михаил Черниговский. В 1228 г. Ярослав, вновь изгнанный из Новгорода, заподозрил участие старшего брата в его изгнании и склонил на свою сторону племянников своих Василька и Всеволода. Когда Юрий узнал об этом, то созвал всех родичей на съезд во Владимир в сентябре 1229 г. На съезде этом ему удалось уладить все недоразумения, и князья поклонились Юрию, называя его отцом и господином. В 1230 г. Владимир Рюрикович Киевский и Михаил Черниговский обратились к Юрию с просьбой уладить споры между Михаилом и Ярославом из-за Новгорода. При участии митрополита Кирилла Юрий помирил противников; Ярослав подчинился воле старшего брата и отказался от Новгорода, который был отдан сыну Михаила, Ростиславу. В 1232 г. Юрий ходил в Черниговскую землю против Михаила, который в союзе с Владимиром Рюриковичем Киевским начал враждебные действия против зятя Юрия, Василька Романовича, и брата последнего, Даниила Галицкого. Михаил после этого похода лишился Новгорода, который снова перешел к Ярославу.
   Последний год княжения Юрия отмечен важным событием - нашествием татар. В конце 1237 г. Батый появился в пределах Рязанского княжества. Рязанские князья обратились за помощью к Юрию, но он им ее не дал, желая "сам особь брань створити". Послы Батыя явились в Рязань и Владимир с требованием дани, но везде получили отказ. Разрушив 16 декабря Рязань, Батый двинулся к Москве. Юрий послал сына своего Всеволода защищать границы княжества. Встретив татарские полчища близ Коломны, Всеволод вступил с ними в бой, был разбит и бежал во Владимир. Батый после этой победы сжег Москву, князя ее Владимира, второго сына Юрия, взял в плен и двинулся на Владимир. Весть об этих событиях привела в ужас Юрия, он созвал на совет князей и бояр и после долгих размышлений оставил во Владимире жену и сыновей Всеволода и Мстислава с воеводою Петром Ослядюковичем, а сам отправился на Волгу собирать рать. 3 февраля 1238 (1237) г. Батый подступил к Владимиру. 7-го татары ворвались в город и зажгли его. Великая княгиня Агафия затворилась с семьей в Успенском соборе и погибла там. Разойдясь затем по всему княжеству, татары со всех сторон окружили великого князя, стоявшего с войском за Волгой на р. Сити. 4 марта произошел бой, и русские потерпели поражение. В числе убитых был и сам Юрий. Когда через некоторое время епископ Ростовский Кирилл возвращался из Белоозера к пастве своей и проходил мимо поля битвы, то среди оставшихся непогребенными тел убитых воинов узнал он по княжеской одежде обезглавленное тело Юрия. Он перенес тело великого князя в Ростов и похоронил в соборе. Впоследствии голова Юрия была тоже найдена и приложена к телу. В 1239 г. вел. кн. Ярослав Всеволодович перенес тело брата во Владимир и положил в Успенском соборе. 5 января 1645 г. мощи Юрия, найденные нетленными, были переложены из прежнего каменного гроба в серебряную позлащенную раку, устроенную патриархом Иосифом по обещанию. Память его по предположению гр. М. В. Толстого, "в память перенесения его из Ростова во Владимир". По словам летописца, Юрий украшен был добрыми нравами: старался исполнять Божьи заповеди; всегда имел в сердце страх Божий, помня заповедь Господню о любви не только к ближним, но и к врагам, был милостив выше меры; не жалея своего имения, раздавал его нуждающимся, строил церкви и украшал их иконами бесценными и книгами; чтил священников и монахов. В 1221 (1222) г. он заложил в Суздале новый каменный собор вместо обветшавшего, а в 1233 г. расписал его и вымостил мрамором. В Н. Новгороде им основан Богородицкий монастырь. Юрий имел трех сыновей: Всеволода (ум. 1238 г.), Владимира (ум. 1228 г.) и Мстислава (ум. 1238 г.) и двух дочерей: Елену, жену кн. Волынского Василька Романовича, и Феодору (р. 21 сентября 1228 г., ум. 1238 г.).
   Память 4 февраля.
   Лит.: Полн. собр. русск. лет., I, III, IV, VII, XV; Соловьев "История России"; Карамзин, "История государства Российского"; Иконников, "Русская историография"; Чижов "Жития святых благоверных князей Андрея, Георгия и Глеба, владимирских чудотворцев"; А. П-ский "Святый благоверный великий князь Георгий (Юрий) II Всеволодович" и др.
  
   Глеб Андреевич, князь, святой, сын великого князя Андрея Боголюбского, неизвестен по летописям, знающим только трех сыновей Боголюбского - Изяслава, Мстислава и Юрия. По позднейшим источникам, Глеб с двенадцатилетнего возраста стал усердно читать Св. Писание и другие душеспасительные книги, любил беседовать с монахами, отличался кротостью, смирением, нищелюбием и строгим воздержанием. 20 лет от роду он скончался 20 июня 1175 г. за несколько дней до убийства Андрея Боголюбского и был торжественно погребен в Богородицкой соборной церкви во Владимире на Клязьме, причем от вопля народного не было слышно церковного пения. Владимирцы издавна прославляли Глеба, как "взбраннаго и крепкаго в праведницех, православною мудростию сияющаго великаго чудотворца", и его заступлению приписывали избавление их города от литвы в 1608 г. 30 ноября 1702 г. мощи были открыты и оказались нетленными. В 1774 г. во имя благоверного князя Глеба был освящен один из приделов Владимирского Успенского кафедрального собора. Память св. Глеба совершается в день его кончины 20 июня. Мощи его своею гибкостью, мягкостью и белизною производят впечатление тела живого человека. Император Павел I, приложившись к мощам св. Глеба, сказал великим князьям Александру и Константину: "Дети, молитесь угоднику Божию Глебу; впервые в России вижу нетленно сохранившиеся мощи". Е. Е. Голубинский отождествляет Глеба с известным по летописям сыном Боголюбского Юрием и, сопоставляя свидетельства источников, приходит к заключению, что Глеб-Юрий "скончался спустя несколько лет после 1175 г.". Е. Е. Голубинский предполагает также, что вследствие вражды дядей, великих князей Михаила и Всеволода Юрьевичей, Глеб "окончил недолгий свой век не во Владимире и не на княжении где-нибудь, а безместным скитальцем в какой-нибудь чужой княжеской семье и только для погребения привезен был во Владимир". (Такое отождествление, учитывая причину развода Юрия (Георгия) с грузинской царицей Тамарой, о которой см., например, у Соловьева, кажется маловероятным. - С.Т.)
   Память 20 июня.
   Лит.: Порфирий, архимандрит "Жития Владимирских Чудотворцев"; Толстой "Книга, глаголемая Описание о Российских Святых"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Даниил, преподобный, игумен Успенский. Погиб в Соборном храме 7 февраля 1237 г. при взятии Владимира войсками Батыя. О нем сохранилось упоминание в летописи: "...и ту убьен бысть Пахомий, Архимандрит монастыря Рождества св. Богородицы, и Данило, Игумен Успенскый, Феодосий Спаскый и прочии..." Погребен в бывшем Спасском монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Димитрий (Владимир) Всеволодович, сын Всеволода III Юрьевича (Большое Гнездо), князь стародубский (Стародуба Кляземского), род. в 1192 г. Пятнадцатилетним юношей сопровождал отца в походе на Чернигов, а по смерти отца (ум. 1212 г.) принимал участие в междоусобной войне старших братьев, Константина и Юрия, находясь сначала на стороне Юрия, а потом Константина, который, приказав ему оставить занятый им Волоколамск (очевидно, Димитрий еще не имел удела), поручил ему защиту Москвы. В 1213 г. Юрий послал его на княжение в южный Переяславль. Здесь, в 1215 г., в битве с половцами он взят был в плен, по освобождении из которого получил от старших братьев в удел Стародуб, в 1217 г. Умер, по принятии схимы, в 1224 г. Погребен во Владимирском Успенском соборе. Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VI, СПб., 1892.
  
   Димитрий Святославич. Архимандрит Леонид сообщает о нем только то, что это князь из семейства Всеволода III Большое Гнездо и что умер он в XIII в. По всей видимости, имеется в виду внук Всеволода, сын Святослава-Гавриила Всеволодовича. О нем см. под г. Юрьев-Польский.
  
   Евдокия Александровна, дочь Александра Невского. Была дочерью княгини Александры, дочери Брячеслава Полоцкого и великого князя Александра Невского. О ней известно, что она была женой князя Константина Ростиславича Смоленского (вышла замуж приблизительно в 1262 г.). У нее было два сына: Юрий и Федор. Скончалась в XIII в. и погребена во Владимирском Княгининском Успенском женском монастыре, перед иконостасом у южной стены в замурованной нише.
   Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Экземплярский А. "Великие и удельные князья северной и северо-восточной Руси".
  
   Максим, митрополит киево-владимирский и всея Руси (1283-1305), родом грек; перенес митрополичью кафедру из Киева во Владимир (1299), ездил в Орду, присутствовал на патриаршем Соборе в Константинополе (1301), примирял воевавших князей и составил известное "Правило Максима, митрополита русского" для искоренения различных неустройств в русской жизни и церкви.
   Память его 6 декабря.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Мария (Марфа), супруга великого князя Всеволода III Георгиевича. По одним известиям княжна ясская, по другим - дочь князя Чешского или Богемского Шварна. 2 марта 1206 г. постриглась в монашество с именем Марфы, а скончалась 19 марта того же года. Тело ее лежит во Владимире, в Успенском Девичьем монастыре, в приделе Благовещения, в алтаре, и надпись на гробе величает ее Марфою Шварновною.
   Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Мария, сноха великой княгини Агафьи Всеволодовны (жена великого князя владимирского Георгия Всеволодовича). По имени названа только в старинных рукописных святках. Погибла 7 февраля 1237 г. во время взятия Владимира Батыем в Соборной церкви. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Митрофан, епископ владимирский. В 1219 г. мы находим его игуменом в монастыре Рождества Богоматери, где он участвовал в освящении церкви епископом Симоном (7 сентября). 14 марта 1227 г. был рукоположен во епископа митрополитом Кириллом, находившемся тогда во Владимире. В 1229 г. он принимал у себя на подворье великого князя Юрия Константиновича, его брата и племянников, заключивших между собой искренний мир и "бывше весели и одарены с мужи своими и розъехашася". В следующем году (1330) он, вместе с князем Юрием, княгинею со детьми, клиросом, игуменами и "вси людье" встречал (9 марта) переносимые во Владимир мощи Христова Мученика Аврамия, убитого в Болгарской земле. В этом же году, 14 апреля, он венчал старшего сына великого князя Юрия, Всеволода, на дочери Владимира Рюриковича киевского, а также обновил и расписал Суздальскую церковь Богоматери. В 1237 г. поставил кивот в Соборной церкви, украсив его золотом и серебром, и расписал ее притвор. 2 февраля 1238 г. татары Батыя появились под Владимиром и осадили город. 6 февраля Всеволод Юрьевич, супруга его, вельможи и многие люди собрались в храме Богоматери, и требовали, чтобы епископ Митрофан облек их в Схиму или в Великий Образ Ангельский; священный обряд совершился в торжественной тишине. 7 февраля, во время штурма города, когда татары зажгли церковь, в которой затворились супруга Юрия, Агафия, дочь его, снохи, внучата, множество бояр и народа, епископ, сказав громогласно: "Господи! простри невидимую руку свою Свою и приими в мире души рабов Твоих", благословил всех людей на смерть неизбежную и сам приял со всеми кончину мученическую.
   Не канонизирован. Погребен во Владимирском Успенском соборе.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Михаил Юрьевич, сын Юрия Долгорукого, воинственный и храбрый князь, прославился постоянной борьбой с половцами, особенно удачно было участие его в походах против них 1167 и 1174 гг. После смерти брата, Андрея Боголюбского, в 1175 г. в Ростовско-Суздальскую землю отправились из Чернигова совместно княжить Михаил и Всеволод Юрьевичи и их племянники Мстислав и Ярополк Ростиславичи. Михаил Юрьевич сел во Владимире, потребовав, чтобы ему, как пригород, подчинился Ростов, где княжил Ярополк Ростиславич. Ростовцы не повиновались и в союзе с суздальцами и рязанцами осадили Владимир и поставили на своем. Михаил принужден был бежать в Чернигов. Во Владимире сел Ярополк, а в Ростове - Мстислав Ростиславичи, но вскоре восстановили против себя население Суздальской земли. Во Владимир призван был опять Михаил, на этот раз удержавшийся на великом княжении до самой смерти, последовавшей 20 июня 1177 г. Он погребен во Владимирском Успенском соборе.
   Не канонизирован.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
   Мстислав Георгиевич, сын великого князя владимирского Георгия Всеволодовича. Найдено лишь два упоминания о нем в летописи: в связи с женитьбой его зимой 1236 г. и гибелью его при взятии Владимира татарами 7 февраля 1237 г. Он и брат его Всеволод, сколь могли, защищали стены, пока татары не ворвались в город с трех сторон; тогда они с дружиной отошли в Старый или Печерный город. Не видя никакой возможности отразить неприятеля, князья хотели пробиться сквозь его толпы и положили свои головы вне города. (По другим сведениям, Всеволод был убит по приказу Батыя, когда вышел из города с дарами с целью умолить его пощадить жителей.) Погребен во Владимирском Успенском соборе.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
  
   Патрикий, священник, ключарь Владимирского Успенского собора, родом грек, замечателен своей трагической смертью. Он приехал в Россию с митрополитом Фотием. В 1411 году Даниил Борисович, князь нижегородский, в борьбе с великим князем московским за свою отчину не разбиравший никаких средств для нанесения вреда своему противнику, тайно призвал к себе татарского царевича Талыча с отрядом татар и послал его с своим боярином Семеном Карамышевым на Владимир, откуда, незадолго до их прибытия, выехал митрополит Фотий. Пока татары бесполезно преследовали святителя, Патрикий собрал все драгоценности Успенского собора "и вознесе на церковь" (вероятно, под церковную кровлю) посредством приставных лестниц, которые потом убрали. Возвратившись из погони за митрополитом, татары выломали церковные двери, пограбили все, что Патрикий не успел спрятать и начали требовать от ключаря остальных церковных сокровищ. Патрикий ничего не хотел сказать о них. Тогда татары муками решились добиться от него желаемого: ставили его на раскаленную сковороду, вбивали под ногти спицы, сдирали с него кожу, привязывали к конскому хвосту и волочили по земле, - ничто не помогло: Патрикий в этих муках испустил дух (3-го июля), но ни слова не сказал о скрытых им церковных сокровищах. Патрикий погребен у Преображенской церкви в с. Сутень, что на озере Святе на границе Владимирской и Рязанской губернии.
   Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., VIII; "Русский Временник", I; "Степенная книга", II; Барсуков "Источники русской агиографии"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Пахомий, преподобный, архимандрит Владимирский. Погиб в Соборном храме 7 февраля 1237 г. при взятии Владимира войсками Батыя. О нем сохранилось упоминание в летописи: "...и ту убьен бысть Пахомий, Архимандрит монастыря Рождества св. Богородицы, и Данило, Игумен Успенскый, Феодосий Спаскый и прочии..." Погребен во Владимирском Успенском монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Савва, святый Священно-иерей Сава, иже бысть во Владимирском уезде на реце Лайдуге Малой в селе Мошку, новый чудотворец преставися в лето семь тысящь сто. Священник церкви села Мошку (ныне Владимирской губ., Судогодского уезда). Это село в XVI и XVII вв. принадлежало князьям Воротынским. В "Иконописном Подлиннике": "Святый священно-иерей Савва, иже на Лайдоге, Владимирский новый чудотворец; подобием сед, брада аки Власиева, ризы поповския". Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
   Святослав (Гавриил) Всеволодович. Архимандрит Леонид сообщает о нем только то, что это князь из семейства Всеволода III Большое Гнездо, и что скончался он в XIII в. По всей видимости, имеется в виду сын Всеволода. О нем см. в г. Юрьев-Польский.
  
   Серапион, святой, епископ Владимирский, один из немногих писателей-проповедников XIII века, более известный по литературным трудам, чем по биографическим фактам, был архимандритом Киево-Печерского монастыря до 1274 г., когда получил епископскую кафедру Владимира, Суздаля и Нижнего Новгорода, которую занимал около года (скончался в 1275 г.). - Литературная деятельность его сосредоточилась на церковном учительстве. В период, богатый событиями татарского погрома (с 1230 по 1275 гг.), им было произнесено, как видно из его поучений, много проповедей, а поэтому летописец называл его "учительным зело в божественном писании". Из письменных памятников его учительства сохранились, однако, лишь немногие случайные образцы, именно: 1) "О казнех Божиих и о ратех", 2) "Поучение, да престанем от грех наших", 3) "О казнех Божиих и о ратех". Эти три слова в Измарагдах и Златоустниках обыкновенно надписываются или именем св. Иоанна Златоуста или именем св. Ефрема, но в Троицкой Златой Цепи XIV века они вместе с четвертым "поучением" приписываются "преподобному Серапиону". Кроме того именем "блаженнаго Серапиона" надписано и так называемое пятое поучение ("Слово о маловерьи"), находящееся в Паисиевском Сборнике XIV-XV в. Древность списков, русское содержание и современность татарщине для исторической критики служат ручательством, что автора перечисленных поучений не напрасно отождествляют с епископом Владимирским XIII века. Со времени преосв. Филарета черниговского, открывшего четыре первых поучения (в 1843 г.), и проф. Шевырева, нашедшего пятое поучение (в 1847 г.), кончая позднейшим исследователем сочинений Серапиона, Е. Петуховым (1888), не возбуждалось сомнений в их подлинности. - Во всех сохранившихся поучениях виден писатель, значительно отклонившийся от условных традиций панигирической проповеди домонгольского времени, ярким выразителем которой был в XII веке Кирилл еп. Туровский. Поскольку последний был представителем ораторской искусственности и аллегоризма, составлявшим торжественные, праздничные слова для церковного (уставного) чтения их, постольку Серапион общедоступно излагал нравственное учение, отзывчиво откликался на потребности времени и сторонился от книжного риторизма. Это был проповедник несчастий, Иеремия татарского ига и его последствий, который и в физических, и в нравственных настроениях своего времени усматривал правосудный перст Божий, ниспосылающий несчастия за людское нечестие, подобно ветхозаветным наказаниям. Источником бедствий, с точки зрения проповедника, служат грехи, с прекращением которых должны уничтожиться и причины несчастий. Чем крупнее грехи - тем сильнее несчастия, и чем сильнее несчастия, тем крупнее грехи. Поэтому Серапиону представляется, что современники погрязли в пороках, и он настойчиво обличает недостатки татарской эпохи: убийства, грабежи, ссоры, неправедные суды и т. п. В первом поучении, относящемся, вероятно, к 1230 г., а также и во втором слове, поводом к таким обличениям служили для автора современные ему несчастия: землетрясения, небесные знамения, мор и голод. Третье поучение, произнесенное спустя 40 лет после начала татарского ига, т. е. или в 1264-м или в 1275 г., также содержит обличения грехов и указание на нашествие, как на призыв к покаянию. Четвертое поучение направлено против суеверного обычая сожигать волхвов (которых народ считал виновниками несчастий) и испытывать их посредством погружения в воду. Проповедник и здесь не упускает случая развивать свою излюбленную мысль, что несчастия ниспосылаются за грехи, а не по желанию волхвов. Основная мысль пятого слова, написанного в 1273 или 1274 г. (здесь упоминается о гибели Драч-града, т. е. Диррахиума, о чем говорит Пахимер под 1273 годом) - греховная жизнь приводить к бедствиям, посылаемым Богом для вразумления людей. Все эти темы и мысли обыкновенно аргументируются библейскими примерами, но развиваются без стройного порядка. Изложение отличается достаточною сжатостью и силою. - Кроме пяти перечисленных поучений, в научной литературе Серапиону приписывают иногда и другия сочинения, но без достаточных оснований или доказательств. Сюда относятся: а) похвала преп. Феодосию Печерскому, б) поучение о среде и пятце, в) поучение в неделю третью поста, г) слово св. Ефрема "о мятежи житиа сего" или "о мирской суете и о будущем суде", д) слово св. Ефрема о кончине мира сего.
   Не канонизирован.
   Лит.: Шевырев С. "Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь", М., 1850; Петухов Е. "Серапион Владимирский, русский проповедник XIII века", СПб., 1888; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Симон, святой, первый епископ Владимирский и Суздальский, написавший часть Патерика Печерского. Свои молодые годы он провел в Киево-Печерском монастыре, где и принял пострижение, а в 1206 г. сделался игуменом Владимирского Рождественского монастыря (основан в 1192 г. кн. Всеволодом Юрьевичем). Когда же великий князь Юрий Всеволодович пожелал в своей столице Владимире на Клязьме иметь самостоятельного епископа, то эта кафедра в 1214 г. была предоставлена Симону. В 1217 г. старший брат Константин насильственно занял великокняжеский стол Юрия, и Симон разделил участь своего князя, удалился с ним в городок Радилов, а потом в Суздаль, и только после смерти Константина, когда Юрий опять занял великокняжеский стол, Симон вернулся в свою епископию. Он пользовался большим расположением княжеского дома, но не употреблял его для личных целей. Приняв незадолго до смерти схиму, "блаженный и милостивый, учительный епископ", как называет его летопись, умер 22 мая 1226 г. Он был погребен во Владимирском Богородицком соборе, но впоследствии его прах был перенесен в киевские пещеры; это обычное мнение, но сомнительное. Церковь причислила его к лику святых, и его память празднуется 10 мая. Симон является автором части Патерика Печерского, одного из самых замечательных памятников древней русской литературы. Ему в Патерике принадлежит "Послание смиренного епископа Симона владимирского и суздальского к Поликарпу, черноризцу печерскому", написанное незадолго до его смерти. С Симоном Поликарп находился в близких отношениях; под влиянием же Симона он принял монашество. Но у него был характер неустановившийся и, вместе с тем, честолюбивый, пылкий, жизненный, неспособный к затворничеству. Он высокого мнения о себе и не один раз пытается променять свое скромное положение на сан игумена и епископа, но его удерживает от этого Симон. Все накопившееся неудовольствие он изливает в послании к "господину епископу Симону". Симон отвечает ему также посланием, в котором убеждает своего ученика смирить свой непокорный дух, так как смирение - идеал инока, и затем приводит 9 житий святых печерских (1078-1110 г. прибл.), в образец иноческой жизни и 5 рассказов о построении печерской церкви. Вся история обители, по его мнению, указывает на ее великое значение, и он сам рад был бы променять свое епископство на самое скромное положение в знаменитом монастыре, если бы мог. Цель всего послания ясно видна из следующих слов: "Разумей, брате, колика слава и честь манастыря того и стыдився покаися, и изволи си тихо и безмятежно житие, к немуже Господь призывал тя есть". Таким-то образом, примером и убеждением Симон думает воздействовать на своего ученика. Он и не ошибся: его послание достигло цели; Поликарп смирил свой гордый дух и оставался простым, но хорошим черноризцем в монастыре и продолжал труд Симона по описанию житий печерских подвижников. Кроме чисто литературного значения, послание Симона имеет и историческое значение, так как в нем мы находим довольно много сведений по церковной и отчасти гражданской истории. Послания Симона и Поликарпа легли в основу Печерского Патерика, первого сборника житий русских святых; но затем постепенно сюда присоединялись сказания более широкого характера, относившиеся к различному времени и даже ко всей Русской земле, как например, сказания о первых временах русской церкви, о крещении славян, о переводе Св. Писания на славянский язык и проч. Состав Патерика все более и более разнообразился. До нас дошло около ста различных списков его, причем древнейший относится к концу XIV в., а впервые печатно издан он в Киеве в 1661 г. при Иннокентии Гизеле, печерском архимандрите, а затем издания часто повторялись. Такое широкое распространение указывает на громадную популярность этого памятника.
   Об этом Симоне есть небольшое разногласие. Ключарь Суздальского собора Анания Федоров около 1760 г. впервые решительно высказался за различение двух Симонов ("Временник Имп. Моск. Общ. Истории и Древн. Рос.", 1855 г., ХXII). Его положения поддержал, сделав некоторые поправки и развив дальше, Сергий, архиеп. Владим. и Сузд. в брошюре "Св. Симон, епископ Владимирский и Суздальский" (Влад. 1899 г.). По мнению последнего, было два Симона: Симон I - святой, жил в начале XII в., третий или пятый епископ Ростовской области (Суздальский), мощи его в Антониевой пещере Печерской лавры, и Симон II, не святой, епископ Владимирский, автор части Патерика, умер в 1226 г. и погребен во Владимирском соборе, - одним словом, тот, о котором мы говорили. Автор думает, что 10 мая сначала праздновалась в Киеве память Симона I, а потом уже, не позднее XVII в., когда память о нем значительно затерялась и, наоборот, воспоминания о Симоне II, благодаря его посланиям, были живее, установилось мнение, что почивающий в Печерской Лавре и есть Симон Владимирский, писатель, - образ одного был перенесен на другого. Это мнение не может быть вполне обосновано за неимением точных сведений. Даже и для сторонников этого мнения не вполне ясен вопрос и прежде всего личность Симона I. Поэтому вполне понятно, что одни исследователи являются противниками его, как например, преосв. Филарет, а громадное большинство признает только одно лицо, совсем не поднимая вопроса об этом различии. Сейчас нет никакой возможности вполне решить этот вопрос, но если бы это и удалось сделать, то едва ли пришлось бы внести существенные поправки в общепринятую биографию Симона, епископа Владимирского, писателя.
   Лит.: Энциклоп. словари Брокгауза и Эфрона, Березина, Евгения, Бантыш-Каменского, Края; Протопопов Д. И. "Жития святых"; Филарет "Жития святых" и мн. др.
  
   Феодосий, преподобный, игумен Спасский. Погиб в Соборном храме 7 февраля 1237 г. при взятии Владимира войсками Батыя. О нем сохранилось упоминание в летописи: "...и ту убьен бысть Пахомий, Архимандрит монастыря Рождества св. Богородицы, и Данило, Игумен Успенскый, Феодосий Спаскый и прочии..." Погребен в бывшем Спасском монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Феодосия Георгиевна, дочь великого князя владимирского Георгия Всеволодовича. Родилась 21 сентября 1228 г. Погибла 7 февраля 1237 г. во время взятия Владимира Батыем в Соборной церкви. Погребена во Владимирском Успенском соборе. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Христина, сноха великой княгини Агафьи Всеволодовны (жена великого князя владимирского Георгия Всеволодовича). По имени названа только в старинных рукописных святках. Погибла 7 февраля 1237 г. во время взятия Владимира Батыем в Соборной церкви. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Ярослав II (Феодор) Всеволодович, кн. новгородский, впоследствии великий князь владимирский, отец св. Александра Невского, родился в Переяславле 8 февраля 1191 г. В 1194 году над ним был совершен обряд постригов (сажание на коня), обряд до некоторой степени рыцарский, после которого княжич считался как бы уже принадлежащим к семье ратных людей. В 1201 г., когда Ярославу было всего 7 лет, отец назначил его в Переяславль южный, где он сидел до 1206 г. Зимой 1203 г. Ярослав ходил на половцев вместе с киевским князем Рюриком и Романом галицким, при чем поход вполне удался, и он возвратился с большим полоном, а в 1206 г. он принимал участие в делах Галича Червенского. Под влиянием венгерского короля Андрея, галичане пригласили к себе князя Ярослава; последний уже отправился из Переяславля в Галич, но по дороге узнав, что союзные князья заняли город и отдали его Владимиру Игоревичу, возвратился ни с чем в свой Переяславль. Однако здесь ему не пришлось долго сидеть. Всеволод Чермный, князь черниговский, потребовал, чтобы Ярослав очистил Переяславль, и Ярослав, не имея ниоткуда помощи, вынужден был удалиться к отцу в Суздаль. В 1207 г. он участвует в походе отца своего на рязанских и черниговских князей и по взятии Рязани (1208 г.) был послан туда на княжение отцом. Рязанцы с нескрываемым неудовольствием приняли князя и произвели возмущение; коварно перехватив людей Ярослава и заковав их в цепи, они многих засыпали живьем в погребах. За это Всеволод сжег Рязань и Белгород и вместе с сыном Ярославом отправился во Владимир, захвативши с собою рязанского владыку Арсения и множество рязанцев. В 1209 г. Ярослав участвовал вместе с братьями в походе на Торжок против Мстислава Мстиславича, хотевшего сесть в Новгороде, но дело это кончилось примирением сторон. По смерти в 1212 г. Всеволода возгоралась борьба между его сыновьями, вследствие назначения отцом себе в преемники не старшего сына Константина, а второго, Юрия. В этой борьбе Ярослав держал сторону Юрия и вместе с ним ходил на старшего брата. В 1215 г. Ярослав был приглашен на княжеский стол новгородцами и торжественно встречен архиепископом Антонием и жителями. Вскоре по прибытии он стал действовать с безрассудною строгостью: приказал схватить новгородского тысяцкого Якуна Зуболомича и новоторжского посадника Фому Доброщинича и отправил их в оковах в Тверь, а сам со многими знатными новгородцами ушел в Торжок; одаривши новгородцев, он отпустил их и, засевши в Торжке, прекратил подвоз хлеба в Новгород. Новгородцы дважды посылали к нему послов, но Ярослав действовал по-прежнему. В это время сторону новгородцев принял прежний их князь Мстислав Удалой; к последнему примкнул и брат Ярослава Константин, которому Мстислав обещал доставить великое княжество. В битве на берегах р. Липицы, близ Юрьева, происшедшей 23 апреля 1216 г., верх взяли Мстислав и Константин, который и занял великокняжеский стол. В 1222 г. мы снова видим Ярослава в Новгороде, куда он явился по приглашению новогородцев, и в том же году ходил с новгородцами на Колывань (Ревель), завоевал всю Чудскую землю, забрал большой полон и множество золота, но города взять не мог. В Новгороде Ярослав находился до 1224 г., когда покинул его добровольно. В следующем году на Новгородскую землю напали литовцы и опустошили селения около Новгорода, Торопца и ниже, по направлению к Полотску. Ярослав, как говорит летописец, "сжалився" над новгородцами и выступил из Переяславля в погоню за литовцами вместе с Владимиром Мстиславичем и Давидом. Соединенные князья догнали беглецов близ Усвята, разбили их, взяли у них весь полон и захватили некоторых князей. Признательные новгородцы после этого усиленно просили к себе Ярослава, и тот согласился. Зимой 1226 г. Ярослав ходил в южную часть Финляндии на Емь или Ямь, где, по замечанию летописи, "не един от князь рускых не взможе бывати, и всю землю их плени". В следующем 1227 г. он без всякого насилия с своей стороны крестил едва не всех корелян, соседей Еми. В 1228 г. Емь, желая отомстить новгородцам, вошла в Ладожское озеро. Ярослав выступил против них с новгородцами, но ладожане, не дождавшись новгородцев, разбили Емь. К этому времени относится распря новгородцев с Ярославом. Последний, желая прибрать к своим рукам не хотевших поддаваться ему псковичей, требовал, чтобы новгородцы шли с ним на Псков, но те отказались. Тогда Ярослав вызвал из Переяславля свои полки, с которыми хотел будто бы идти на Ригу. Псковичи воспротивились этому, так как находились в мире с немцами, и заявили Ярославу и новгородцам, что если они пойдут на Ригу, то псковичи пойдут против них. Вследствие этой неудачи Ярослав с женою уехал в Переяславль, оставив в Новгороде своих сыновей - Федора и Александра. В том же 1228 г. Ярослав принял участие в удачном походе брата своего Юрия на мордву и вскоре же после этого похода захватил новгородскую волость Волок; новгородцы отправили к Ярославу послов с требованием, чтобы он возвратил им Волок, но Ярослав не только не исполнил этого требования, но и послов не отпустил и держал их все лето. В 1230 г. новгородцы снова пригласили к себе Ярослава. В это время кн. Михаил Всеволодович, вопреки состоявшемуся примирению с Ярославом, стал принимать в Чернигов врагов его. Это обстоятельство возмутило Ярослава, и он вместе с племянниками Константиновичами сжег Серенск и осадил Масальск. Явившись в Новгород, Ярослав перехватил находившихся в Новгороде псковичей и отправил их на Городище, а в Псков послал требование о выдаче его сторонника Вячеслава, захваченного перед тем новгородцами. Псковичи, в свою очередь, поставили требование - возврат их товаров, и только тогда отпустили Вячеслава, когда Ярослав вызвал дороговизну во всем тем, что запретил гостям въезжать в Псков. Псковичи вслед затем просили у Ярослава сына его Федора, но Ярослав дал им шурина Юрия Мстиславича. В 1234 г. Ярослав выступил в поход против немцев, которые начали беспокоить Новгородско-Псковские волости; немцы потерпели поражение и примирились с Ярославом; тогда же Ярослав нанес поражение и литовцам на Дубровне.
   В 1236 г. Ярослав, по настоянию Даниила галицкого и Юрия владимирского, занял Киевский стол, оставив в Новгороде сына своего Александра (Невского). Но недолго ему пришлось сидеть в Kиеве: в 1238 г. (4 марта) на берегу Сити, в известной битве с татарами, пал вел. кн. Юрий владимирский, и Ярослав по старшинству должен был занять владимирский великокняжеский стол. Прибыв во Владимир, первою заботою князя было очищение стольного города от трупов, которыми наполнены были не только улицы, дворы и жилища, но и самые храмы; нужно было собрать и ободрить разбежавшихся от татарского нашествия жителей. В 1239 г. литовцы, пользуясь сумятицей, происходившей в северо-восточной Руси, начали теснить Смоленск. Ярослав выступил против них в поход, победил их и пленил их князя.
   Когда Батый избрал местом своего пребывания низовья Волги и основал здесь г. Сарай (Астраханской губ.), он потребовал к себе на поклон русских князей. Ярослав первый поехал (1243 г.) на поклон к хану, отправив в Татарию к великому хану своего сына Константина, и тем признал его главою всех русских князей, Батый принял и отпустил Ярослава с честью и дал ему старейшество во всей Руси. Года через два (1245 г.) возвратился также с честию и Константин. В 1245 г. Ярослав вместе с братьями и племянниками вторично отправился в Орду. Святослав и Иван Всеволодовичи с племянниками вернулись в свои отчины, а Ярослава Батый послал на берега Амура к великому хану Гаюку. Здесь, по замечанию летописца, он принял "много томления", так как против него велась какая-то интрига, в которой действующими лицами являлись боярин Федор Ярунович и сама ханша, поднесшая Ярославу яду под видом угощения. Великий князь поехал от хана уже будучи больным; через семь дней (30 сентября 1246 г.) по дороге он скончался, причем тело его сильно посинело, что еще больше убеждало современников в том, что он был отравлен. Сопровождавшие Ярослава бояре привезли тело его во Владимир, где в Успенском соборе он и был похоронен. Летописи вообще скупы на похвалы этому князю, но одна из них говорит, что он "положи душу свою за други своя и за землю Русскую", а рукописные святцы причисляют его к лику святых.
   Ярослав, во св. крещении Феодор, был женат дважды: 1) на дочери Юрия Кончаковича, кн. половецкого, неизвестной по имени, и 2) на Ростиславе (в иночестве Евфросинии), дочери Мстислава Мстиславича. От первого брака у него не было детей, а от второго сыновья: Федор, Александр, Андрей, Михаил Храбрый, Даниил, Ярослав-Афанасий, Василий и Константин и две дочери: Мария и неизвестная по имени.
   Не канонизирован. Память ему 23 июня.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., I, II, III, IV, V, VII; Карамзин "История Госуд. Российского"; Соловьев "История России с древнейших времен", Щербатов "История Российская от древнейших времен"; Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
  
  

г. Волоколамск

  
   Адриан, святой, Сестринский, основатель со св. Зосимою монастыря в Волоколамском уезде, на берегу реки Сестры. Время жизни его точно неизвестно (предположительно вторая половина XV в.). Погребен в церкви упраздненной Изосиминой пустыни - ныне село Изосимино, Клинского уезда.
   Лит.: Амвросий "История российской иерархии"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Зосима, из дворянского рода Еропкиных, преподобный Волоколамский чудотворец; скончался в 1592 г. Известен как основатель, вместе с Адрианом Волоколамским, Сестринского монастыря, находящегося на реке Сестре в Волоколамском уезде.
   Лит.: Православная Богословская энциклопедия.
  
   Иосиф (Санин), преподобный Волоцкий, род. в 1439 или 1440 году, скончался 9 сентября 1515 г.; причислен к лику святых 20 декабря 1578 г. Он был сыном вотчинника села Язвище, в пределах волоколамских; дед его вышел из Литвы. Первоначальное образование Иосиф подучил в монастыре, куда он отдан был на осьмом году жизни. По словам своих биографов, Иосиф уже в молодости отличался столько же красотою, силою и мужеством, сколько разумом и силою воли. С детства он почувствовал стремление к монашеской жизни и 20 лет постригся в монастыре Пафнутия боровского. В обители Пафнутия он пробыл 18 лет и это время имело для Иосифа огромное воспитательное значение. Пафнутий боровский отличался особенной привязанностью к московским князьям, которые, в свою очередь, платили ему особенным уважением и почти благоговением к его личности, так что после смерти он сделался как бы семейным святым у московских князей; такие отношения уважаемого наставника к представителям светской власти не остались без влияния на сложившееся у Иосифа мировоззрение. Вместе с тем, монастырь преподобного Пафнутия, отличавшегося особенными хозяйственными способностями, выделялся редким благоустройством, обширностью и таким богатством, которое служило предметом удивления не только для простых людей, но даже для князей и бояр. И эта сторона монастырского быта не осталась без влияния на Иосифа. По кончине препод. Пафнутия, последовавшей в 1477 г., настоятель, в его монастыре, согласно желанию великого князя Иоанна III и избранию братии, получил Иосиф. Но игуменство его в Боровском монастыре продолжалось недолго. Он задался целью ввести в нем строгое общежитие и применить еще более строгий устав в этом и без того строгом монастыре. Среди братии поднялся ропот. Тогда Иосиф решился проверить и расширить сложившиеся у него взгляды на обязательный для монахов образ жизни посредством путешествия по разным монастырям своего отечества, тайно оставил свой монастырь и около года странствовал по русским обителям. Из этого странствования он вынес решение основать свою собственную обитель по своему собственному плану и уставу, и в 1479 году, на живописном месте вблизи родовой вотчины Саниных, недалеко от города Волоколамска, основал монастырь, получивший впоследствии название Иосифова Волоколамского и скоро приобретший громкую известность. В том же 1479 году удельный князь волоцкий Борис Васильевич пожертвовал основанному в его владениях монастырю деревню; средства нового монастыря начали быстро возрастать и через шесть лет после основания в нем уже была построена большая каменная церковь во имя Успения Богородицы; вскоре отлично обстроился и весь монастырь. Устраивая церкви, облачения и церковные обряды с возможной пышностью и великолепием, для иноков Иосиф ввел в своем монастыре самое строгое общежитие, причем составил для него свой собственный устав. Сам он с примерною аккуратностью исполнял свои келейные обязанности монаха и три раза в день совершал церковные службы или в качестве священника, или в качестве клирошанина; для книгохранилища своего монастыря он переписал собственноручно до одиннадцати рукописей. При нем получила свое начало богатая библиотека Волоколамского монастыря, сохранившаяся до настоящего времени и разделенная в последнее время на три части (лучшая ее часть досталась Московской духовной академии, вторая часть поступила в Московскую епархиальную библиотеку, третья, самая малая, и до сих пор находится в Иосифовом монастыре).
   Улучшение материального положения Иосифова монастыря много способствовало то обстоятельство, что преимущественно в нем начали постригаться многие из князей и бояр, которые вносили в монастырь богатые вклады; но это обстоятельство нимало не препятствовало тому, что Иосиф проявлял особенную заботливость о крестьянах и вообще о бедных, нуждающихся в помощи или защите. Он нередко писал к господам, убеждая их быть милостивыми к крестьянам; он оказывал материальную поддержку всякому крестьянину, если только он в ней нуждался. Во время голода Иосиф безвозмездно раздавал голодающим хлеб из монастырских житниц; до семи тысяч человек голодающих получали от монастыря постоянную помощь, в самом монастыре ежедневно пропитывалось от четырехсот до пятисот человек. Многие из голодающих приводили своих голодных детей к монастырю и здесь оставляли их. Игумен собирал всех этих несчастных детей, устроил для них особый дом и давал им воспитание в монастыре до зрелого возраста. Много забот посвящал Иосиф и больным, покоил их в монастыре и даже сам ухаживал за ними.
   Иосиф уже давно, еще как инок Пафнутева монастыря, известен был великому князю московскому. Как основатель монастыря, скоро сделавшегося знаменитым по своему благоустройству и строгости устава, и как ревностный защитник православия против современных ему еретиков, Иосиф еще более заслужил уважение и почет в глазах Иоанна III. Преемник его, великий князь Василий Иоаннович, относился к преп. Иосифу, с религиозным благоговением, слушался его советов, широко покровительствовал основанному им монастырю и, согласно последней воле преподобного, после его смерти принял его монастырь в свое особенное попечение. Он часто навещал монастырь преподобного Иосифа, входил в подробности его внутренней жизни, называл себя "приказчиком" Иосифа по основанному им монастырю, пригласил в крестные отцы к своему сыну (впоследствии Иоанну IV) старца Иосифова монастыря Кассиана Босого; наконец, перед смертью своею он окружен был волоколамскими монахами и скончался на их руках. Вообще, монастырь Иосифа сделался как бы придворным монастырем. В первой половине XVI века он получил значение как бы религиозно-исправительного заведения: сюда ссылались на покаяние большинство еретиков и вольнодумцев того времени.
   Преп. Иосиф волоцкий известен в истории не только как замечательный организатор монастыря: он в то же самое время является наиболее выдающимся борцом своего времени против тогдашней ереси жидовствующих. Эта ересь, образовавшаяся из целого ряда отрицательных идей и мнений, самостоятельно развившихся на русской почве в качестве реакции формализму современной религиозно-церковной жизни, поддержанных заразительным примером реформационного движения на западе, и случайно получившая особый внешний колорит жидовства от первых своих распространителей, открылась в Новгороде в 1471 году. В 1485 году новгородским архиепископом сделан был Геннадий, человек просвещенный, энергичный и деятельный. Напав на следы ереси спустя два года по прибытии своем на епархию, архиепископ Геннадий немедленно сообщил о появлении ереси великому князю и митрополиту в Москву. Это происходило в 1487 году. Между тем, ересь перебралась в Москву, где начала распространяться довольно успешно, нашедши приверженцев среди лиц, занимавших высокие места на разных поприщах. К числу их относились: Елена, невеста великого князя Иоанна III, вдова его старшего сына Иоанна Иоанновича, два брата дьяки Курицыны и др. Геннадий обратился по делу об открывшейся ереси с посланиями к случайно находившимся в Москве трем епископам. Послания Геннадия оказали свое действие. Составился собор против еретиков, из которых главные были осуждены и подвергнуты торговой казни. В 1489 году на московскую митрополию вступил симоновский архимандрит Зосима, тайный еретик. Со вступлением на митрополию Зосимы настало время самого широкого процветания ереси. Но ревностный новгородский архиепископ обратился и к новому митрополиту и к другим епископам с просьбою о созвании нового собора для осуждения еретиков. Епископы потребовали собора, который и состоялся в октябре 1490 года. И на этот раз собор довольно снисходительно отнесся к еретикам: одни из них были лишены духовного сана, другие посланы на заключение по монастырям; но еретики и после собора 1490 года продолжали спокойно жить в Москве и даже усилили свою пропаганду. Тогда Геннадий вызвал на борьбу с еретиками преподобного Иосифа Волоцкого. Иосиф, лично известный великому князю Иоанну и пользовавшийся уважением великого князя Василия, его сына и наследника престола, употребил всю свою энергию для того, чтобы ослабить ересь. И личными свиданиями с великим князем, и посланиями к влиятельным при дворе лицам, он достиг того, что в декабре 1504 года составился собор, на котором еретики присуждены были к строгим наказаниям: сожжению на костре, урезыванию языка и т. п.
   В борьбе с ересью жидовствующих Иосиф волоцкий не ограничился одной богословской с ними полемикой; одновременно с тем он настойчиво предлагал другие средства против ереси - беспощадное преследование еретиков и применение к ним смертной казни. Для того чтобы уничтожить ересь жидовствующих, существовало, по его мнению, одно средство - это заключения и смертная казнь еретиков. Он строг и неумолим даже и к тем еретикам, которые изъявляли раскаяние. "Аще ли кто восхощет покаятися, писал преп. Иосиф по этому поводу, мощно есть и в темнице каятися, в скорбех бо и в бедах паче слышит Бог кающихся". В казнях еретиков он видел "ревность по православной вере и любовь к Господу Богу и Пречистой Богородице". Обязанность наказывать еретиков лежит, по его взгляду, на гражданской власти, но разыскивать их должны более всего представители церкви. Главный источник такой нетерпимости Иосифа кроется, конечно, в перенесенной на русскую почву из Византии церковной письменности, которая содержала в себе немало данных, освящавших собою религиозную нетерпимость.
   Но между современниками Иосифа находилось немало лиц, которые не считали справедливым применение жестоких мер против еретиков. Самым решительным образом против Иосифа в этом вопросе выступило целое общество старцев Кирилло-белозерского монастыря и всех монастырей вологодских, носивших общее название заволжских монастырей. Душою всех этих старцев был преподобный Нил сорский, очень гуманно относившийся к еретикам. Самым замечательным и ближайшим учеником Нила был князь инок Bассиан Косой Патрикеев, который принял на себя деятельную роль проводника идей своего учителя. Между Иосифом волоцким и Вассианом Косым по вопросу об отношении к еретикам открылась горячая и любопытная литературная полемика, продолжавшаяся между их последователями и после смерти Иосифа и Вассиана.
   Иосиф волоцкий принимал деятельное участие во многих других современных ему общественных вопросах. Он был одним из членов собора 1503 года, происходившего в Москве, на котором обсуждался вопрос о земельных владениях монастырей. Присутствовавший на этом соборе преп. Нил сорский высказал мысль, что в видах возвышения нравственного состояния монашества, полезно было бы отобрать у монастырей земли и крестьян. Иосиф выступил на соборе противником мнения Нила и в защиту своего мнения представил множество канонических и исторических доказательств и разных практических соображений. "Аще у монастырей сел не будет, говорил между прочим преп. Иосиф на соборе, как честному и благородному человеку постричися? И если не будет честных старцев, отколе взять на митрополию, или архиепископа и на всякие честныя власти? А коли не будет честных старцев и благородных, ино вере будет поколебание". Собор 1503 года признал земли, принадлежащие монастырям, неотчуждаемыми. Решенный юридически вопрос о монастырских имуществах продолжал развиваться в современной литературе и нашел себе как защитников, так и противников. Между представителями обоих направлений, Иосифом волоцким и Вассианом Косым, а после их смерти - между последователями того и другого, по вопросу о монастырских имуществах возникла ожесточенная и продолжительная литературная полемика, прекратившаяся только в начале тридцатых годов XVI столетия.
   На том же московском соборе 1503 года предметом обсуждения служил между прочим вопрос о вдовствующих священнослужителях. Собором 1503 года все вдовые священнослужители лишались права священнослужения. Заволжские старцы стояли против соборного решения. Иосиф волоцкий, в защиту соборного решения написал особое небольшое сочинение, в котором проводил мысль, что вдовому священнику чистым оставаться "не мощно".
   Преподобный Иосиф был одним из плодовитейших и выдающихся духовных писателей своего времени. Его многочисленные произведения группируются около двух важнейших вопросов: вопроса о монастырском уставе и вопроса о борьбе с ересью жидовствующих; отдельно стоят несколько посланий. Данный Иосифом своему монастырю общежительный устав имеет следующее полное заглавие: "Духовная грамота многогрешнаго и недостойнаго и худаго игумена Иосифа о монастырском и иноческом устроении подлинно же, и пространно, и по свидетельству божественных писаний"; в Макариевской Четьи-Минеи к этому заглавию еще прибавлено: "духовному настоятелю, иже по мне сущему, и всеи иже о Христе братиям моим от перваго даже до последняго в обители Пречистыя Богородицы честнаго и славнаго ея Успения, в ней же жительствую". Монастырский устав Иосифа имеет предисловие и состоит из четырнадцати глав. Отличительною его особенностью является преобладание обрядности и внешний ригоризм. Жизнь иноков по этому уставу регулируется до самых мельчайших подробностей. Первое качество, которое требуется от монаха - это безусловное послушание. Настоятель монастыря имеет над иноком неограниченную власть. Надзор его, при содействии разных его помощников, проникает всюду и от него не может укрыться самый маловажный поступок подначального инока. Между самими иноками устав не признает равенства: он разделяет их на три класса и для каждого класса точно определяет род занятий, пищу и одежду. Пунктуальность устава Иосифова монастыря доходила до того, что для каждого монаха назначено было в церкви особое место, указаны двери, в какие входить и в какие выходить из церкви. Вообще, составитель устава взвешивает каждый шаг монаха и регулирует его - во всех его действиях и поступках, "и в хождениях, и в словесех, и в делех". 3а всякий проступок в уставе назначалось соответствующее наказание, не исключая даже телесного. Что же касается собственно нравственной стороны дела, внутреннего духовного усовершенствования инока, то эта сторона в уставе преподобного Иосифа развита сравнительно слабо. Собственно внутреннее духовное развитие инока за массою предписаний, определяющих его внешнее поведение, стушевывается; нравственной его деятельности предоставляется возможность развиваться и усовершенствоваться более всего путем внешнего механического навыка. Впрочем, устав общежития, составленный преподобным Иосифом, не представляет из себя совершенно нового явления. По общему своему характеру устав этот есть восстановление древнего общежития, основанного преподобным Феодосием печерским, причем Иосиф от себя прибавил преимущественно только строгие определения различных внешних формальностей. "Устав" не есть единственное произведение Иосифа, изображающее нам его мысли о монашестве; полные взгляды преподобного на этот предмет развиты в других его сочинениях, имеющих своим содержанием вопросы о монастырях и о монашествующих. Сюда относятся: "Послание к вел. кн. Василию Иоанновичу"; "Духовная грамота", с поручением Иосифова монастыря покровительству великого князя Василия Иоанновича; "Послание к четырем духовным лицам о разстригшемся чернеце"; "Наставление, о еже не исходи мнихом без благословения из обители"; "Послание старцам о недержании хмельных напитков в монастыре"; четыре послания об епитимиях и некоторые другие.
   Монастырь, по взгляду Иосифа волоцкого, непременно должен обладать значительными материальными средствами для того, чтобы он всегда мог идти на помощь притекающему к нему простому бедному народу. Главнейшим источником материального богатства монастырей он признает владение селами и крестьянами. По его убеждению, это есть древнее и священнейшее право монастырей, ставящее их в положение привилегированных правительственных учреждений; это есть необходимое условие, без которого монастыри не могут удовлетворять своему назначению - быть, между прочим, воспитательно-образовательными заведениями, одну из главных задач которых составляет подготовка людей для занятия высших церковных должностей - игуменов, епископов, митрополитов. И преподобный Иосиф успел, действительно, сделать свой монастырь как бы рассадником иерархов тогдашней Руси: в XVI веке ни один монастырь не поставил столько иерархов для русской церкви, сколько выставил из среды себя монастырь Волоколамский: с 1506 до 1589 года из стен этого монастыря вышло до семнадцати архипастырей, - число громадное, при незначительном числе епархий того времени. Всех выходивших из Иосифова монастыря крепко объединяла верность тем идеям и воззрениям, на которых они воспитались во время пребывания своего в монастыре. Глубокая духовная связь воспитанников Волоколамского монастыря настолько резко бросалась в глаза, что современники всех лиц, выходивших из этого монастыря, обозначали особым названием "иосифлян".
   В связи с борьбою против ереси жидовствующих преп. Иосифом написаны следующие сочинения: "Просветитель", состоящий из шестнадцати слов и представляющий из себя преимущественно выбор из святоотеческих творений; "Сказание о новоявившейся ереси новгородских еретиков" - это единственный памятник, сохранивший историю появления ереси жидовствующих; послания к Нифонту, епископу суздальскому и тарусскому от 1493 года, к брату Вассиану Санину, архиепископу ростовскому, к иноку иконописцу, к архимандриту Митрофану, духовнику великого князя Иоанна III; два послания великому князю Василию о еретиках; послания к великому князю Иоанну Васильевичу на еретика Клеопова, к старцам о повиновении соборному определению, к боярину Василию Андреевичу Челяднину, наконец, не дошедшее до нас сочинение, состоявшее из девяти слов - известны только заглавия этих слов.
   По характеру своих сочинений преп. Иосиф принадлежит к школе древне-русских книжников, начетчиков, и не может быть назван богословом в строгом смысле. Мерилом истинности всякой религиозной мысли он признает "Божественное писание", под понятие которого у него подходит не одно в строгом смысле богодухновенное писание, но вся вообще письменность с религиозным содержанием; в его сочинениях встречаются ссылки и на Священное Писание в тесном смысле, и рядом - на сочинения апокрифического характера и даже сочинения несомненно подложные. В сочинениях препод. Иосифа не видим оценки сравнительной важности того или другого приводимого им церковного авторитета: у него подводится под одну категорию и учение апостольское, безусловно истинное и обязательное для всех, и единичное мнение какого-либо отца церкви или даже простого церковного писателя, которое вовсе не может иметь безусловно обязательного значения. Мало того - в его глазах гражданские законы и постановления византийских императоров имели одинаковое достоинство с постановлениями соборов и правилами св. отцов.
   В борьбе с еретиками Иосиф высказал и несколько довольно оригинальных воззрений. Таково, например, его догматическое учение о "прехищрении и коварстве Божием", выразившихся в сошествии на землю Сына Божия. Безусловное и равностепенное доверее ко всякому церковному авторитету и в области нравственных воззрений заставляло Иосифа защищать и оправдывать всякий и единичный поступок какого-либо святого мужа, хотя бы он находился в противоречии с самым духом христианского учения. Вообще все мировоззрение Иосифа волоцкого отличается строго консервативным характером. "Быть тому, что уже есть, но быть ему так, как ему должно быть согласно давно признанным авторитетам" - вот дух понятия препод. Иосифа. Он был против всякой новой мысли, всякой новой меры; он признавал их опасными для чистоты веры и нравственности. В этом характере воззрений Иосифа волоцкого лежит объяснение всей его деятельности, в которой он всегда является борцом за сохранение созданного временем и освященного авторитетом старины строя церковно-общественной жизни русского народа. Не без некоторого основания один исследователь о сочинениях Иосифа говорит, что учение его сделалось достоянием той массы книжников, которая полтора века спустя после Иосифа воспротивилась новшествам Никона.
   В жизни преп. Иосифа волоцкого был один особый эпизод, который послужил для него поводом к написанию нескольких посланий. По древнему распределению епархий Волоколамский монастырь входил в пределы новгородской епархии.
   Притесняемый местным владельцем преподобный Иосиф обратился в Москву, к великому князю и митрополиту с просьбою принять его монастырь под свое покровительство, и самовольно перешел в другую епархию без благословения своего владыки. Новгородский архиепископ Серапион послал Иосифу неблагословенную грамоту, которою виновный отлучался от священства и причащения Св. Тайн. Иосиф обратился к защите великого князя и митрополита. Серапион вызван был в Москву, и по определению собора, он лишен был святительского сана и даже монашества и заключен в один из московских монастырей. Приговор собора над Серапионом отличается и крайнею суровостью и вопиющею несправедливостью. Правила церковные все говорили в пользу Серапиона; все симпатии современного общества находились также на стороне несчастного новгородского архиепископа. По поводу столкновения своего с архиепископом Серапионом Иосиф волоцкий написал следующие послания: Послание к митрополиту Симону; Послание к Ивану Ивановичу Третьякову-Ховрину; Послание к Борису Васильевичу Кутузову и Послание к великому князю Василию Иоанновичу, "како миритися со архиепископом Серапионом".
   Память его 9 сентября. Празднование ему "местное" установлено на Соборе 1549 года. Повсеместное в 1591 г.
   Лит.: П. С. Казанский "Иосиф Волоколамский" и "Писания Иосифа Волоколамского" в "Прибавлениях к твор. Св. Отец", 1847 г.; Булгаков "Преп. Иосиф Волоколамский", "Просветитель", статья, напеч. в "Православном Собеседнике", 1859 г., ч. III, 153-179; И. Хрущев, "Исследование о сочинениях Иосифа Санина, препод. игумена Волоцкого-; иеромонах Нектарий "Историческое описание Иосифова Волоколамского монастыря".
  
   Кассиан Босой (в миру Козьма), инок Иосифова монастыря. Родился в 1439 г. Ученик Пафнутия Боровского, позже примкнул к иосифлянам. Прославился аскетическими подвигами. В 1530 г. был крестным отцом будущего царя Ивана IV. Скончался в 1532 г.
   Не канонизирован.
   Лит.: СРЕТЕНИЕ. Православное приложение N 13 (53) июль, 1999.
  
   Левкий, преподобный, ученик Пафнутия Боровского, современник преподобного Иосифа Волоколамского; под его руководством подвизался преподобный Даниил Переяславский в Боровском Пафнутьевском монастыре с 1466 г. В 1476 году преподобный Левкий, с согласия Волоколамского владетеля, князя Бориса Васильевича (сына великого князя московского Василия Темного), основал в 32 верстах от г. Волоколамска Левкиеву пустынь (ныне приходская церковь). Подробности жизни и год смерти преподобного неизвестны.
   Память 17 июля (не канонизирован).
   Лит.: Леонид "Волоколамская Левкиева пустынь и ее основатель преподобный Левкий"; Эристов "Словарь историч. о святых".
  
   Феодосий, архиепископ новгородский, с 1542 по 1551 гг., родился в 1481 году, образование получил в одном из монастырей, иноческую жизнь начал в Волоколамском монастыре, в котором принял пострижение в монашество. Из Волоколамского монастыря перешел в Хутынский, в котором с 21 декабря 1531 года был игуменом. В 1539 г. был в числе кандидатов на московскую митрополию, а 18 июня 1542 г. рукоположен в архиепископа новгородского и 1 августа отправился на место своего нового служения. Здесь он зорко следил за религиозно-нравственным состоянием своей паствы и вообще проявлял кипучую деятельность. При нем устроен был близ Новгорода в 1548 г. Сырков монастырь, а на соборе 1547 г. установлено празднование препод. Савве Вишерскому; в 1545 г. обретены мощи св. Иакова Боровичского. В 1551 г. Феодосий участвовал в Стоглавом Соборе, а в июне того же года был почему-то уволен от управления епархией и до смерти жил в Волоколамском монастыре. Скончался он 26 февраля 1563 г., 82 лет от роду.
   Известны послания его: а) игумена Хутынского - к боярину Шигоне (1533 г.) по случаю смерти великого князя и к архиепископу Макарию о поспешении на епархии для умаления мятежа; б) архиепископа: в Корельскую страну о крестных ходах; печерскому игумену Корнелию о старце Савватие (24 февраля 1543 г.); к царю Ивану IV о грабежах и убийствах, происходящих в Новгороде; духовным властям Устюжны Железной (в августе 1545 г.) за злоупотребление в духовных делах; к князю Андрею Дмитриевичу (в сентябре 1545 г.); в Водскую пятину (8 июня 1548 г.) об истреблении язычества; два благодарственных послания к боярину; к царю Иоанну благословенная на царство и на брак; к нему же благословенная на поход в Казань и послание умирающего ко всем христианам. Все эти послания находятся в рукописи Волоколамской. В музее Румянцева есть еще его послание от 30 июля 1550 г. Краткий летопис., подписанный его рукою в 1543 г., находится в синодальной библиотеке. Большая часть посланий опубликована.
   Память 26 февраля. Не канонизирован.
   Лит.: Кунцевич Г. "Подлинный список о новых чудотворцах к Феодосию, архиеп. Новограда и Пскова"; Здравомыслов К. Я. "Иерархи новгородской епархии"; Филарет Гумилевский "Обзор русск. дух. лит.".
  
   Фотий, в мире Федор, старец Иосифова Успенского Волоколамского монастыря, ученик Кассиана Босого, духовный писатель XVI в., был родом из Киевской области; до 1500 г. он жил в Путивле на службе у последнего владетельного путивльского князя Богдана Глинского и занимал должность дядьки сына Богдана Владимира. При завоевании Путивля войсками великого князя Ивана Васильевича III (1500 г.), Фотий был взят в плен вместе с князем Богданом и его семьею и попал к боярину Юрию Ивановичу Замятнину. Прожив несколько лет у Замятнина в большом почете, Фотий удалился от мира и поселился в Волоколамском монастыре, где принял монашество от знаменитого основателя этого монастыря Иосифа (ум. 1515). Изучив под руководством одного из старших монахов Кассиана Босого устав, введенный Иосифом, и правила иноческой жизни, Фотий скоро стал заметным лицом в монастыре; он прославился среди монахов большою начитанностью, ученостью, тяжелыми духовными подвигами и в то же время замечательной скромностью, заставлявшей его всегда избегать старейшинства. Кроме этого Фотий сохранил по себе также память как о трудолюбивейшем переписчике книг (на это есть указания, как в биографии его, составленной его учеником Вассианом, так и в самих рукописях Волоколамского монастыря, ныне перешедших в собственность Московской духовной академии). - Из сочинений Фотия с его именем дошли до нас немногие, вероятно, только небольшая часть им написанного. Эти сочинения суть: 1) Служба св. Иосифу Волоколамскому; служба была представлена митрополиту Макарию, который благословил старца Фотия "в кельи молитвовати по ней"; 2) Поучение против сквернословия: "Старца Фатея, ученика великаго старца Кассиана Босого, собрано от божественных писаний, зело полезно, еже не сквернословити языком всем православным христианом, паче же нам иноком, ниже паки рещи матерне лаяние брату своему"; 3) "Посланейце утешительно к старице Александре". - Фотий умер, по сообщению Вассиана, 9 марта 1554 г; последние 25 лет жизни он провел в монастыре безвыходно.
   Память 9 марта. Не канонизирован.
   Лит.: Филарет "Обзор русской духовной литературы"; Строев "Библиологический словарь"; Евгений "Словарь исторический писателей духовного чина"; Ключевский "Древнерусские жития святых".
  
  
  
  
  
  
  

г. Вязников

  
   Михаил, трудник и пустынник, верижник в монастыре Успения Богородицы и св. Николы, иже на Клязьме реце, в Мстерской волости государеве, новый Вязниковский чудотворец. Сведений о жизни не сохранилось. Упраздненный монастырь находился во Владимирской губернии, в 10 верстах от г. Вязникова. Погребен в церкви упраздненного монастыря.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Вязьма

  
   Аркадий, преподобный, затворник и пустынник Вяземский, ученик преподобного Герасима Болдинского, ум. в 1592 году. На том месте, где он жил и подвизался в Вязьме впоследствии основана церковь, а с 1832 года - Аркадиев женский монастырь, мощи же его, обретенные в XVII столетии при патриархе Иоакиме (11 июля) почивают сокрыто в Герасимовом Болдином монастыре в Дорогобуже. В Четьи-Минеях митрополита Макария под 31 июля помещен полемический трактат преп. Аркадия, писанный в 1538 г. и направленный, главным образом, против Флорентинского Собора 1438 года и против подписавшего на этом Соборе акт соединения обеих церквей митрополита Исидора. Преподобный Аркадий не канонизирован.
   Имеется житие в списке XVII в.
   Лит.: Филарет "Обзор..."; Строев "Опис. рукоп. Царского"; Венгеров "Крит.-биогр. словарь"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Галич

  
   Авраамий, преподобный Чухломский, постриженник преподобного Сергия, игумена Радонежского, принял сан священства в Галицкой области, построил на урочище близ озера Чухломы обитель и преставился 20 июля 1375 г. Обитель, им построенная (ныне заштатный монастырь костромской епархии), именуется городецким Авраамиевым Чухломским монастырем. В соборной монастырской церкви Покрова Богородицы мощи Авраамия почивают сокрыто.
   Память его чтится 20 июля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Муравьев "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Амвросий "История русской иерархии"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Александр, преподобный Вочский (Галичский). Преподобный Александр подвизался в XV-XVI вв. Он основал монастырь в честь Преображения Господня на реке Вочи, в 50 верстах от Соли Галицкой. Преподобный преставился в начале XVI в. и был погребен в церкви Преображения основанной им обители (ныне упраздненной). Вскоре после смерти святого началось его почитание и был написан образ преподобного, установленный над мощами.
   Память ему 27 марта и 23 января вместе с Собором Костромских святых.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб., Азбука, 2001.
  
   Варнава, преподобный Ветлужский, ум. 1492 г.; родился в г. Устюге и священствовал там при приходской церкви. Черемисские набеги побудили его оставить родину; он удалился в ветлужские леса, поселился близ р. Ветлуги на горе Красной и здесь, в месте пустынном, где не было жилья на пятьдесят верст кругом, подвизался в течение двадцати восьми лет до самой смерти, претерпевая всякого рода недостатки и лишения. Он был погребен на горе Красной. По кончине его, ученики и пришедшие сюда для уединенной жизни иноки построили церковь, во имя Пресв. Троицы, а потом и другую, во имя Николая Чудотворца, над могилою преподобного. Таким образом явилась Троицкая-Варнавина пустынь. В 1767 г. пустынь была упразднена, а подмонастырская слобода переименована в уездный город Варнавин (Костромской губ.), где в соборной церкви почивают, сокрыто, мощи преподобного Варнавы.
   Память преп. Варнавы издревле чтится 11 июня.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
  
   Вениамин, игумен Железноборского монастыря. Убит татарами в XV веке.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иаков, преподобный Брылеевский. Преподобный Иаков Брылеевский (из рода дворян Брылеевых) был учеником преподобного Иакова Железноборовского и трудником Железноборовского Предтеченского монастыря. Он основал впоследствии Брылеевскую пустынь в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы, в 5 верстах от Предтеченского Железноборовского монастыря, по направлению к городу Бую. Преподобный Иаков скончался в XV в. и был погребен в Введенской церкви в пустыне.
   Память ему 11 апреля и 23 января вместе с Собором Костромских святых.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб., Азбука, 2001.
  
   Иаков, святой Железноборовский, скончался 11 апреля 1442 г. Происходил из рода дворян Амосовых; был пострижен в монашество еще преподобным Сергием Радонежским и жил отшельником в глухом бору. В 1415 г. он находился в Москве и его молитвам было приписано рождение великого князя Василия Васильевича; тогда великий князь Василий Дмитриевич дал Иакову средства основать монастырь на месте его прежних подвигов. В 1429 г. монастырь был разорен казанскими татарами, монахи разошлись, но Иаков вскоре возобновил свою обитель; скончался в глубокой старости; мощи почивают сокрыто.
   Память его 11 апреля.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Толстой "Книга, глагол. опис. о русс. святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Макарий Желтоводский, иначе Унженский, род. в 1349, ум. в 1444 г. Преподобный, сын посадского в Нижнем Новгороде. Двенадцати лет от роду, назвавшись безродным странником, убедил игумена Печерского монастыря постричь его в монашество. Когда через три года отец, узнав о его местопребывании, пришел к нему, Макарий отказался его видеть, сказав: "один у меня отец - Бог", и ограничился тем, что подал отцу в окно руку. Видя к себе общее уважение, он тайно ушел из Печерского монастыря, сначала жил уединенно в лесу, потом поселился при Желтом озере, где основал обитель, с целью обращения в христианство чувашей и мордву. В 1430 г. обитель была разорена татарами, которые самого Макария увели в плен. Хан, пораженный его святостью, отпустил его, после чего Макарий с учениками удалился в Галичскую страну, на берега оз. Унжи, где основал новый монастырь. Окрестные жители благоговели перед ним за защиту, которую он всегда успешно оказывал бедным против их притеснителей.
   Память 25 июля.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Паисий, преподобный Галичский, игумен (с 1385), потом архимандрит (после 1440) в монастыре, неизвестно кем и когда построенном на берегу Галичского озера, поблизости города Галича, Костромской губернии; преставился 23 мая 1460 (а не 6 июня 1504, как значится в некоторых источниках), прожив 75 лет от пострижения до кончины. Монастырь, где он подвизался, носил название сперва Николаевского, потом Успенского - от бывших в нем храмов во имя св. Николая и Успения Пресв. Богородицы, из которых последний сооружен был, за ветхостью прежнего, в княжение вел. князя Дмитрия Донского боярином Иоанном Овином, получившим в видении образ Богоматери, прозванный Овинским и увезенный впоследствии в Москву вел. князем Василием Васильевичем, после войны против своего родного дяди, кн. Юрия Дмитриевича Галичского (1433). По завещанию сына последнего, кн. Димитрия Красного (ум. 1440), после битвы вел. князя с его братом Шемякою, преп. Паисий, бывший духовным отцом внука Овинова, Дмитрия Ярцева, ездил с копиею названного выше образа в Москву просить вел. князя Василия Темного о покровительстве обители; был встречен с колокольным звоном и крестным ходом, - самим князем, митрополитом Ионой и многочисленной толпой народа; получил грамоту к наместникам о защите монастыря от нападений и возвратился в сопровождении двух московских архимандритов (Трифона из Спасского и Никандра из Чудовского монастыря). После того сам был поставлен в архимандриты, а монастырь назван в честь его Паисиевым. Мощи его почивают сокрыто в Успенской церкви. Наружность его описана в "Иконописном подлиннике" под 21 июля: "подобием сед, брада аки Макария Желтоводскаго, на конец раздвоилась, курчавата; ризы монашеския".
   Память 23 мая.
   Лит.: Амвросий "История росс. иерарх."; Эристов "Словарь историч. о святых"; Филарет "Русские святые"; Муравьев "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Филимонов "Иконописный подлинник" и др.
  
   Савва, игумен Железноборского монастыря. Убит татарами в XV веке.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Дорогобуж

  
   Герасим (в мире Георгий Михайлович), преподобный Болдинский, родился в Переяславле-Залесском в конце XV века. На тринадцатом году он пришел к преподобному Даниилу, жившему тогда еще в Переяславском Горицком монастыре, и в течение 26 лет был его учеником, приняв от него и пострижение. Исполняя послушание "кожешвеца" (т. е. сапожника), Герасим прославился монашескими подвигами и сделался даже известным при дворе великого князя. Получив от Даниила благословение на уединенную жизнь, Герасим удалился в глухой Дорогобужский лес, "аки един от убогих, странствуя в пустыни сей". Он терпел побои от живших в лесу разбойников и "многия пакости от навет вражиих"; притесняли его и соседние крестьяне. 25 марта 1528 г. он положил основание монастырю на Болдинской горе в пятнадцати с половиной верстах от Дорогобужа. В монастыре была построена церковь во имя Св. Троицы с приделом преп. Сергия, и скоро собралась братия, число которой при Герасиме дошло до 140. В 1535 г. Герасим ушел из монастыря в окрестности Вязьмы и здесь в лесу, где был "сход корчемником, блудником и прибежище разбойником", он поставил церковь во имя "проповедника покаяния" - Иоанна Предтечи и положил начало Вяземскому Предтечеву монастырю. Впоследствии он основал еще два монастыря: один в Брянском лесу (Брянского уезда) с церковью во имя Введения Богородицы, другой (в 1545 г.) в Дорогобужском уезде на Свирковых Луках с церковью во имя Рождества Богородицы. Во все эти монастыри он поставил игуменами своих учеников. Герасим скончался 1 мая 1554 г. и был погребен в Болдине монастыре, где мощи его почивают сокрыто в Троицкой церкви, в приделе Иоанна Богослова. У раки его служатся молебны с особой молитвой ему. Перед смертью он опасался "распри многой" среди своих учеников и созвал в Болдин монастырь игуменов и монахов из своих монастырей; в их присутствии он продиктовал "изустную память", заключавшую в себе его краткую автобиографию и краткий устав для его монастырей. Устав преподобного Герасима строго общежительный, запрещающий монаху иметь какое-либо "сокровище" или какое-либо отличие от других в одежде и пище. Обители Герасима носили замкнутый характер: настоятелями в них могли быть только местные "постриженники"; монаха, принявшего постриг в монастыре, даже в случае прегрешения, Герасим предписывал "смирять монастырским послушанием", а не изгонять из монастыря. При игумене состоял совет из 12 соборныхстарцев, и братия имела право делать представления игумену, живущему "не по Божьей воле", но не иначе, как "со смирением духовным". Сам Герасим был образцом для братии: он молол рожь ручными жерновами, пек хлебы, рубил дрова, мыл белье, питался хлебом с водою и спал, не ложась. Всякие излишества были изгнаны из монастырского обихода: из напитков был разрешен только "квас дрожденник братский и для гостя той же". Женщины допускались в монастырь только на праздники Св. Троицы, Введения и преп. Сергия.
   Память 1 мая.
   Лит.: Ключевский "Жития святых как исторический источник"; "Житие Преподобного отца нашего Герасима, Болдинского чудотворца, и историческое описание Смоленской епархии Дорогобужского Свято-Троицкого Болдина мужескаго монастыря третьяго класса", М., 1868 г.; Толстой "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Макарий "История русской церкви".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Калуга

  
   Лаврентий, блаженный, Христа ради юродивый, ум. 10 августа 1515 г.; чтимый местно святой калужский. Происхождение его неизвестно в точности; но вероятно, что он был в каком-то родстве с Хитрово; жил при дворе князя Симеона Ивановича калужского; в летописи Лаврентьевского монастыря, находящегося под Калугою и построенного около места погребения блаженного, его чудесной помощи приписывается отражение в 1512 г. внезапного нападения на Калугу татар. Мощи почивают сокрыто в Лаврентьевском калужском монастыре (ныне Архиерейский дом); чудеса описаны Карионом Истоминым.
   Память 10 августа.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Никифор, преподобный Калужский. Ученик и преемник в игуменстве преподобного Тихона. Не канонизирован, но изображался на древних иконах, вместе с преп. Пафнутием Боровским и преп. Тихоном Калужским. Жил в XVI веке. День памяти и место погребения неизвестно.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Тихон, преподобный Медынский, основатель Медынской, ныне Тихоновой пустыни, жил в XV в. Вследствие литовского разорения почти не сохранилось письменных памятников о жизни Тихона; согласно старинной службе преподобному и преданиям основанной им обители, Тихон в молодых еще годах принял пострижение в Москве. Есть основание думать, что он был учеником преподобного Пафнутия Боровского, умершего в 1477 г.: в монастыре и в городских церквах Калуги долгое время хранились древние иконы, изображавшие Пафнутия Боровского, ученика его Никифора и Тихона. Стремясь к уединению, он удалился в глухой лес Ярославца Малого, бывшего тогда во владении князя Ярослава, сына Владимира Андреевича Храброго, в нынешней Калужской губернии. Здесь он поселился в дупле исполинского дуба, на берегу реки Вепрейки, в 15 верстах от города Медыни; остатки этого дуба, разрушенного впоследствии грозой, хранятся и поныне. Пищей ему служили "былии саморосленныя", а питьем - вода из колодезя, который он сам ископал. Предание говорит, что однажды князь Ярослав Владимирович, во время охоты встретив в лесу Тихона, пришел в большую ярость, приказал ему немедленно удалиться из его владений и замахнулся на него плетью, но вдруг рука у него онемела и осталась неподвижной вместе с плетью. Пораженный этим чудом, князь просил у преподобного прощения и обещал сделать пожертвование на построение обители. Вскоре вести о жизни Тихона стали доходить до окрестного населения, и с ним стали селиться. Тогда была основана на берегу реки Вепрейки обитель в честь успенья Божьей Матери; Тихон по предложению братии принял сан игумена. По монастырскому преданию он скончался в глубокой старости схимником, как он записан в синодике Лаврентиева монастыря, где имя его поставлено вслед за именем Лаврения. Год его смерти, 1492, достоверно определен по рукописи, хранящейся в библиотеке Московской духовной академии (под N 509), писанной в XVII веке; рукопись эта содержит подробное перечисление святых российской церкви, составленное, как видно из предисловия, при царе Феодоре Иоанновиче. В ней сказано: "Преподобный Тихон, иже бысть на Оце реки, преставися в лето 7000 (1492)". Мощи его почивают сокрыто в соборной церкви обители Преображения Господня; на них, как рассказывается в разных житиях этого святого, совершилось много чудесных исцелений. Из вкладной книги Тихоновой обители 1666 г., списанной дословно с прежней, видно, что уже в 1530 г. Тихон именовался преподобным. Память его празднуется 16 июня. В честь его составлена полная служба: стихири, канон и акафист; служба утверждена в 1805 г. епископом калужским Феофилактом. В иконописном подлиннике сказано: "Преподобный отец наш Тихон, начальник монастыря Богородицына, иже на Калуге; подобием надсед, брада яки Власиева, ризы преподобническия и в схиме".
   Лит.: "Преподобный Тихон, основатель Тихоновой пустыни, калужский чудотворец", Калуга 1874, 2-е изд. 1887; Эристов "Словарь исторический о святых российской церкви"; Филарет, "Русские святые"; Амвросий, "История российской иерархии"; Строев, "Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви"; Барсуков, "Источники русской агиографии" и др.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Дмитров

  
   Мефодий, преподобный Песношский, ученик св. Сергия Радонежского, по благословению своего учителя, основал и построил в 1361 г. Песношский-Николаевский или Песношский-Мефодиев монастырь около г. Дмитрова Московской губ. Житие его утрачено. Скончался 14 июня 1392 г. Мощи его почивают сокрыто в основанном им монастыре в церкви преп. Сергия и Мефодия.
   Память его 14 июня.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Звенигород

  
   Василий, Никон и Тихон преподобные, иже быша во пустыни Соколовской жители, яже близ монастыря Воскресенскаго на реце Истре, братия по плоти. Близ села Соколова, в 15 верстах от Воскресенского (Новый Иерусалим), в роще стоят два дуба. Здесь, по преданию, спасались пустынники: Василий, Никон и Тихон. О Василии местные жители позабыли, но об остальных память сохранилась; даже соседние крестьяне называют село Соколово не иначе, как "Тихон-Никон". Время и обстоятельства жизни этих пустынников неизвестны (по архимандриту Леониду - XVI век). Икона их находится в местной церкви. Не канонизированы.
   Леонид сообщает также, что погребены они в Соколовой роще (ныне принадлежащей Воскресенскому монастырю и частью селу); над могилами их есть древние часовни, поддерживаемые усердием прихожан.
   Память местная чтится 16 июля.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых"; Леонид "Святая Русь".
  
   Никон, см. Василий.
  
   Савва, преподобный Сторожевский или Звенигородский, род. около 1327 г., сконч. 3 декабря 1406 г. Неизвестно, чей он был сын и откуда родом, но с юных лет, около 1345 г., он поступил в обитель преподобного Сергия и был одним из первых и достойнейших учеников его, отличаясь духовною мудростию, строгою жизнию и великим смирением. После пострижения в монашество преподобный Савва около 1350 г. был рукоположен в иеромонаха и назначен духовником братии; затем в 1392 г. был избран в игумены. Преподобный Савва был и игуменом звенигородского князя Юрия Димитриевича, по просьбе которого в 1398 г. переселился на Сторожевскую гору в окрестности Звенигорода, выстроил там деревянную в честь Рождества Пресв. Богородицы церковь и вскоре собрал многих иноков. Для уединения преподобный Савва ископал пещерку, в которой долгое время проводил в молитве и благочестивых размышлениях. После победы над болгарами в 1399 г. князь Юрий Дмитриевич одарил Сторожевскую обитель селами, деревнями и угодьями, освободил от дани и пошлин и выстроил каменную церковь. Преподобный Савва дожил до глубокой старости и скончался 3 декабря 1406 года, около 80 лет от рождения, из коих около 60 лет совершал иноческий подвиг. Память его на соборе 1547 г. установлено праздновать 3 декабря. 19 января 1652 г. последовало торжественное открытие его мощей, кои и почивают открыто в соборной церкви Саввино-Сторожевского монастыря. Житие преподобного Саввы написано игуменом Хутынского монастыря Маркелом, есть в списках XVI века; служба ему - в списках XVI и XVII вв.
   Лит.: "Жизнь и чудеса преп. Саввы Сторожевского", М., 1891; Филарет "Русские святые".
  
   Тихон, см. Василий.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Казань

  
   Варсонофий, святой, епископ Тверской, родился в Серпухове, где отец его был священником. Во время набега крымских татар на этот город, уведен был ими в числе других пленников и юный Варсонофий, но скоро выкуплен отцом. Получив свободу, он отрекся от мира и постригся в иноки московского Андрониева монастыря; из этой обители перешел в Песношскую и был там избран игуменом. Св. архиепископ Гурий вызвал Варсонофия в свою епархию и поручил ему (в 1556 г.) строение казанского Спасо-Преображенского монастыря, назначив его архимандритом новой обители. Из этого сана Варсонофий поставлен был, в 1563 г., в епископа Тверского. Предчувствуя свою кончину, святитель оставил вверенную ему паству и возвратился в казанский Спасов монастырь, где и преставился 4 октября 1576 года. Св. мощи Варсонофия обретены в 1596 г. и почивают ныне поверх земли, в Соборной монастырской церкви, построенной в 1601 году при архимандрите Германе.
   Память его совершается 4 октября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Елисеев З. Г. "Жизнеописания св. Гурия, Германа и Варсонофия, Каз. и Свияж. чудотворцев"; Пролог и Четьи-Минеи 4 октября.
  
   Герман, святой, архиепископ Казанский, родился в г. Старице Тверской губ., в начале XVI ст., в первые годы правления вел. кн. Василия Ивановича. Святитель Герман, в мире Григорий Федоров сын Садырев Полев, вопреки мнению арх. Филарета, не был сыном, показанного бездетным в родословных, Федора Афанасьевича Полева, из рода Полевых, происходивших от Смоленских князей, но, как устанавливается вкладною книгою Иосифова Волоколамского монастыря и рядом грамот из собрания Коллегии Экономии, был сын рузского и волоколамского вотчинника Федора Садыря Ивановича Гаврилова-Полева, во иноцех (с 1531 г.) Филофея, старца и казначея Иосифова волоколамского монастыря (ум. после 1556 г.), связь коего с вышеупомянутым родом Полевых документально доказана быть не может. Однако на основании той же вкладной книги и грамот Коллегии Экономии можно отожествить отца святителя Германа с волоколамским вотчинником Федором Ивановичем Гавриловым-Марининым, древнейшее же известие о роде Марининых, относящееся к 1401 г. и сообщающее о походе московской рати на Торжок под начальством воеводы Александра Поле, родоначальника Полевых, Ивана Толбузина и Ивана Маринина или Марина, из коих первые два не только соседи по вотчинам в Рузе и на Волоке Ламском, где владели вотчинами и Маринины, но и родичи по происхождению от родных братьев - князей Федора и Константина Юрьевичей Фоминских, дает некоторые основания предполагать существование родства или свойства между всеми тремя участниками похода. От природы тихий и кроткий, Григорий не находил удовольствия в играх и забавах с однолетками и предпочитал общество своих родителей, которые служили ему живым примером истинно благочестивой христианской жизни. Когда он достиг юношеского возраста, родители хотели приучить его к занятию хозяйством, но мир со своими заботами и суетой не привлекал его. Он проводил время в созерцательной молитве и изучении творений святых отцов церкви и так строго постился, что родители, опасаясь за его здоровье, умоляли его не изнурять себя. Стремление к уединению побудило Григория в конце 30-х годов XVI ст. удалиться, с благословения родителей, в Иосифову Волоколамскую обитель. В это время в числе братии находился Гурий (впоследствии Казанский первосвятитель), сделавшийся вскоре игуменом Волоколамского монастыря. Когда Григорий принял постриг с именем Германа, руководителем его в дальнейшем изучении писаний св. отцов церкви стал Максим Грек, живший в Иосифо-Волоколамском монастыре в ссылке за исправление книг. Герман усердно исполнял все возлагаемые на него послушания и особенно потрудился, согласно указанию игумена Гурия, над переписываньем книг священного писания, книг богослужебных и творений св. отцов.
   Герман заслужил всеобщее уважение братии Волоколамского монастыря своим подвижничеством и познаниями в священном писании. С течением времени слава о нем достигла до его родного города Старицы, и в 1551 г. в Волоколамск прибыли уполномоченные от братии Старицкого Успенского монастыря, желая иметь Германа настоятелем. Долго отказывался Герман, но в конце концов должен был уступить их просьбам и отправиться в Тверь к архиепископу Акакию для посвящения. Возведенный им в сан архимандрита, Герман вступил в управление Успенским монастырем в Старице и ввел там строгий устав Волоколамской обители, подавая братии пример ревностного исполнения иноческих обетов. Через два с половиной года Герман поставил вместо себя настоятелем Иова (бывшего впоследствии патриархом Московским и всея Руси) и возвратился в Волоколамскую обитель, где в то время в числе братии был его отец - инок Филофей и прежний его руководитель, игумен Гурий, по слабости здоровья отказавшийся от управления обителью. В 1554 г. Герман был вызван в Москву на собор для увещания еретика Матвея Башкнна, которого собор и предал ему для наставления и вразумления.
   В 1555 г. в Казань на только что открытую епископскую кафедру был назначен Гурий, а Герману, согласно его указанию, поручено основать обитель в городе Свияжске. Несмотря на трудность найти рабочих, через полтора года была построена Никольская церковь и при ней братская трапеза, затем колокольня, а через пять лет существующий и поныне величественный храм во имя Успения Божией Матери. По мысли святителя Гурия и царя Иоанна Грозного, Свияжский монастырь должен был служить делу распространения христианства, как между магометанами, так и среди черемис и чуваш, живших на правом берегу Волги. Слух о святой жизни Германа стал привлекать в Свияжскую обитель не только христиан. Видя, что он относится ко всем одинаково внимательно, магометане и язычники тоже шли к нему, кто за советом, кто за милостыней, а затем, мало-помалу, научились истинам христианской веры и принимали крещение. Святитель Гурий оказывал Герману особое доверие; он освободил Свияжский монастырь от своего суда и поручил суду Германа все духовенство Свияжского уезда.
   После кончины святителя Гурия (ум. с 4-го на 5-е декабря 1564 г. по сентябрьскому летосчислению) Герман был вызван в Москву, так как Иоанн Грозный и митрополит Афанасий находили его желательным преемником скончавшегося Казанского первосвятителя. Герман считал себя недостойным епископского сана и усиленно отклонял от себя эту честь, но все-таки должен был подчиниться решению царя и митрополита. 12 марта 1564 г. Герман был рукоположен в архиепископа Казанского и Свияжского, возвратившись в Казань, вступил в управление Казанской епархией.
   Для обучения инородцев, только что принявших христианство, были устроены при Казанских монастырях школы. Святитель Герман учредил в Зилантовом монастыре общежитие, вследствие чего увеличилось число, как иноков, так и учеников-инородцев в монастырской школе. Он построил на собственные средства Ивановский монастырь в Казани, церковь которого существовала до половины 80-х годов XIХ ст., а затем была сломана; вместо нее воздвигнут новый храм, большего размера, но с нарушением прежнего стиля.
   В мае 1566 г. Московский митрополит Афанасий отпросился, по болезни, на покой, и царь Иоанн Васильевич пожелал видеть его преемником святителя Германа, который и был вызван в Москву. Царь приказал Герману поселиться в митрополичьем доме, несмотря на то, что он просил избавить его от занятия митрополичьей кафедры. Пробыв два дня во дворе митрополичьем, Герман увидал царя, опять умолял избавить его от высокого сана и напомнил при этом "тихими и кроткими словесы его наказующе; воспоминающе ему оный страшный суд Божий и изтязание не лицеприятное каждаго человека о делех, так Царей, яко и простых". Узнав об этой беседе от самого царя, опричники постарались восстановить его против человека, который, по их мнению, мог получить власть еще большую, чем та, какою в былые годы пользовались Сильвестр и Адашев. Иоанн приказал немедленно изгнать святителя из митрополичьего дома со словами: "Еще и на митрополию не возведен еси, а уже мя неволею обвязуешь". После этого святитель прожил в Москве около двух лет, находясь под опалою, но продолжая считаться архиепископом Казанским. В митрополиты Московские был поставлен Филипп. Разгневанный впоследствии обличениями Филиппа, царь лишил его сана митрополита, но чтобы снять с себя ответственность, созвал архиереев для суда над ним. Один только святитель Герман решился высказаться в его защиту. Заступничество это не принесло пользы Филиппу, так как он был осужден и сослан, а сам Герман поплатился жизнью: два дня спустя после суда, 6 ноября 1568 г., он был найден в своей келье мертвым. Опасаясь царского гнева, никто из бывших тогда в Москве архиереев не осмелился принять участие в его погребении. Похоронил его в церкви св. Николая находившийся при нем архимандрит Свияжского монастыря Иродион. В народе распространили слух, что Герман скончался от свирепствовавшей тогда в Москве моровой язвы, но в действительности он погиб от руки кого-нибудь из опричников, который двумя ударами отрубил ему голову.
   В 1592 г., когда мощи его были открыты нетленными и стали совершаться многие знамения и чудеса, - жители г. Свияжска и иноки Свияжского Успенского монастыря обратились к царю Феодору Иоанновичу и патриарху Иову с просьбой о разрешении перенести мощи в Свияжский монастырь. Последовало согласие. 25 сентября 1592 г. мощи святителя Германа были торжественно встречены в Свияжске Казанским архиепископом Гермогеном, впоследствии патриархом, при громадном стечении народа, и положены в Успенском соборе около стены с правой стороны при входе в алтарь. В 1704 г. мощи были перенесены из алтаря и поставлены на то место, где находятся и доселе.
   В заключение приведем отзыв кн. Курбского о святителе Германе: "и бе он яко тела великаго муж, так и разума многаго, и муж чистаго и воистину святаго жительства, и священных писаний последователь, и ревнитель по Бозе, и в трудех духовных мног; к тому и Максима Философа (Максима Грека) мало нечто отчасти учения причастен был; аще же и от Осифлянских мнихов четы произыде, но отнюдь обычая лукаваго и обыкновеннаго их лицемерия непричастен был: но человек простый, истинный и непоколебим в разуме, и великий помощник был в напастех и в бедах объятым, також и к убогим милостив зело".
   Житие святого Германа и надгробное слово составлены, сто лет спустя после его кончины, по поручению казанского митрополита Лаврентия (1657-1673 гг.), монахом Свияжского Успенского монастыря Иоанном, который заявляет, что вследствие отсутствия современных записок о св. Германе "облако забвения покрывает память его". Как житие, так и надгробное слово, написанные, по выражению самого автора, "широкими словесами", скудны известиями.
   Память 6 ноября.
   Лит.: "Сказания кн. Курбского"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Рыбушкин М. С. "История Казани"; Елисеев З. Г. "Жизнеописания св. Гурия, Германа и Варсонофия, Каз. и Свияж. чудотворцев".
  
   Гурий Роготин, святой, первый архиепископ Казанский и Астраханский, родом из дворян города Радонежа; находился сначала на службе у какого-то удельного князя, и был перед ним оклеветан в прелюбодеянии с княгинею. Раздраженный князь посадил его в глубокую яму. В этом заключении страдал он два года. Получив свободу, отрекся от мира и постригся в Иосифовом Волоколамском монастыре. В 1522 г. Гурий избран игуменом Иосифовой обители; потом переведен в Селижаров монастырь, а в 1555 году рукоположен в архиепископа Казани. В этой новой епархии он устроил два училищные монастыря, в которых монахи должны были обучать христианских и языческих детей. Радея о пастве своей, святитель Гурий умножил ее, обратив многих магометан в христианскую веру. По трехлетней болезни, он преставился 4 декабря 1564 г., прияв схиму; мощи его, обретенные 4 октября 1596 г., почивают в казанском Благовещенском соборе. Они переложены в 1817 г. в новую серебряную раку. Гурием началась епархия в Казани. По указу царя Иоанна Васильевича, митрополит Макарий соборне учредил в 1555 г. архиепископство в Казани, третьей степени. После архиепископов были там с 1589 г. митрополиты, а после них с 1732 г. епископы и архиепископы. Сперва епархиальные архиереи именовались казанскими и астраханскими; потом, в 1602 г., казанскими и свияжскими, а с 1799 г. казанскими и симбирскими. В 1799 г. учреждена и викарная епархия казанская; епископам оной велено писаться свияжскими; но в 1802 году казанские викарии отменены.
   Память Гурия совершается 4 октября и 4 декабря.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии"; Платон "Краткая Церковная Российская История"; Пролог, Четьи-Минеи, Месяцеслов 4 октября.
  
   Иоанн, святой, мученик Казанский, умер 24 января 1529 г. Попавшись в плен казанцам, он вытерпел сильные мучения за твердое исповедание христианства; израненный мучителями и брошенный ими, как мертвый, он добрался до русских селений и тут вскоре скончался.
   Память 24 января.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Иона, чудотворец Казанский и Нектарий (см. ниже). Вскоре по смерти Нектария его отец (в мире Иоанн) принял монашество с именем Ионы. Недолго болев, Иона заповедал похоронить его вблизи настоятеля, в той палатке, которую построил он для него и где похоронил сына. Мощи обретены 4 октября 1595 года при открытии мощей святителя Гурия.
   При открытии мощей святителей Гурия и Варсонофия в 1595 году были обретены нетленные тела и одежды иноков Ионы и Нектария и оставлены под спудом в часовне Казанского Спасо-Преображенского монастыря (часовня построена Ионой над могилой святителя Гурия). Святые упоминаются в службе святителю Гурию: "Монаха два подвигшася к Богу добре, Иона и Нектарий, един единого родивый, тебе же послуживша в мире верно и по смерти твоей веру к тебе держаста несумненну и храмину каменну над гробом твоим соградиста. В той же и сами близ тебе погребошася святии тии, многим нетлением от Бога почтени бывше. Моли с ними, святителю Гурие, Христа Бога даровати нам мир и великую милость".
   Память ему 4 октября.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Нектарий, чудотворец Казанский. Когда св. Гурий отправлялся на новоучрежденную Казанскую кафедру, царь Иоанн дал ему для забот о делах житейских боярина Иоанна Застолбского. Боярин был богатый человек, но служил святителю со всем усердием и под влиянием благочестия святительского, боялся греха всего более, любил правду и был строго честен. Сын его Нестор, кроткий юноша, с юных дней стал вести жизнь строгую, под одеждой боярского сана носил власяницу, соблюдал пост и любил молитвы храма; с согласия доброго отца принял он монашество с именем Нектария и скончался юным иноком. Мощи обретены 4 октября 1595 года при открытии мощей святителя Гурия.
   Память ему 4 октября.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Петр, святой мученик Казанский, новокрещенец из татар; за нежелание отречься от христианской веры был убит в 1552 г.
   Память 24 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXIII, СПб., 1898.
  
   Стефан, святой мученик Казанский, новокрещенец из татар. Пожелав креститься, явился к соборному протоиерею и сказал, что он, будучи болен ногами и дав обет уверовать во Христа, если получит исцеление, исцелился; когда же протоиерей заметил ему, что соотечественники могут заставить его возвратиться к магометанству, и он отвечал, что готов терпеть все за Христа, - крестил его. За нежелание отречься от христианской веры был убит в 1552 г.
   Память ему 24 марта.
   Лит.: Иоанн Бухарев "Жития всех святых", М., 2000.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Калязин

  
   Василий Ананиевич Кожин (Кожа), отец Макария Калязинского. По семейному преданию получил это прозвание за победу над Дмитрием Шемякой (1450), после которой он нагнал Шемяку и убил под ним коня, из которого и вырезал кусок кожи. Подложная грамота на пожалование ему за этот подвиг поместий напечатана Полевым в 1 томе "Русской вивлиофики". Погребен в церкви села Кожина. Память его чтится местно 1 июня.
   Лит.: Житие на сайте Курской областной научной библиотеки им. Н.Н. Асеева.
  
   Ирина, мать Макария Калязинского. О жизни ее ничего не известно. Погребена в церкви села Кожина. Память ее чтится местно 1 июня.
   Лит.: Житие на сайте Курской областной научной библиотеки им. Н.Н. Асеева.
  
   Макарий, преподобный Калязинский, ум. в 1483 г. Сын боярина Кожи, в юных летах принял монашество и основал Калязинский монастырь, в котором был игуменом. В 1521 г. 26 мая тело его найдено нетленным; московский Собор 1547 г. причел его к лику святых. Мощи его почивают открыто в Соборном храме Макариевского Калязинского монастыря. Неизданная "Повесть о житии" его имеется в рукописях Волоколамского монастыря.
   Память его 17 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Серапион, митрополит Сарский и Подонский (1637-1653 гг.). Сведения о нем начинаются с того, что в 1628 г. он был архимандритом Спасо-Андрониева монастыря в Москве, 8 июля 1634 г. перемещен в Рождественский в г. Владимире монастырь; 1 января 1637 г. рукоположен в митрополита Сарского и Подонского. В 1641 г. управлял делами патриархии, а в марте 1642 г. участвовал в избрании и посвящении патриарха Иосифа и в 1645 г. - в короновании царя Алексея Михайловича. В 1651-1652 гг. удалился от дел правления на покой в Калязинский монастырь. Скончался 2 мая 1653 г. и погребен на Крутицах. Архимандрит Леонид сообщает, что Серапион погребен в Макариевском Калязинском монастыре, в паперти Соборного храма, а над местом упокоения устроена гробница.
   Память 2 мая.
   Лит.: Строев "Списки иерархов"; Рукоп. Арх. Св. Синода "Поверка иерархич. каталогов".
  
  
  

г. Карачев

  
   Киприан, блаженный, Христа ради юродивый, XVII века. О жизни его ничего не известно.
   Лит.: М.В. Толстой "Рассказы из истории Русской Церкви".
  
   Тихон, преподобный Карачевский. Считается основателем Воскресенского монастыря при г. Карачеве, за р. Снежетью, иначе называемом Тихоновой пустынью. В синодике Воскресенского монастыря 1700 г. вслед за царскими именами вписан и род строителя монаха Тихона, начальника обители сея, с припискою киноварью: В 1609 г. Августа в день преставися монах Тихон, начальник строитель обители сея; на обороте же первого листа синодика наклеена картинка, изображающая монастырскую церковь, по сторонам которой имеются изображения (во весь рост) преподобного Арсения и Тихона Карачевского, а в верху их лик Господа Иисуса Христа, простирающего к ним Свои божественные длани. Известно, что преподобный Тихон Карачевский был погребен в основанной им обители и над гробницей его в склепе устроен был придел во имя святого Тихона, Амафусийского (Амафунтского) чудотворца; в гробнице, под деревянной доскою, сокрыт образ преподобного Тихона Карачевского, писанный на дереве в рост.
   Память его чтится местно 16 июня.
   Лит.: Комова М. А. Изобразительное и декоративно-прикладное искусство и архитектура. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. Москва, 2006.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Кашин

  
   Анна Дмитриевна кашинская, супруга Михаила Ярославича тверского, дочь Дмитрия Борисовича ростовского; год рождения ее неизвестен, замуж же за Михаила Ярославича вышла 8 ноября 1294 г. А. Щекатов в своем "Географическом словаре" полагает, что вместе с рукою Анны к Михаилу Ярославичу, как бы в виде приданого, перешел Кашин, но это неверно, ибо уже под 1288 г. Кашин упоминается в числе тверских городов. Во всяком случае, брак этот был заключен с политическими расчетами, расчетами тверского князя путем родственных связей обеспечить для себя в трудных обстоятельствах поддержку Ростова. В 1318 г. Анна провожала своего мужа до р. Нерли, когда тот в последний раз ездил в Орду. Позже Анна постриглась в Тверском Софийском монастыре с именем Софии. Обычно принимается, что пострижение произошло вскоре после трагической смерти Михаила Ярославича в Орде и даже вызвано было этим событием, но справедливость такого предположения опровергается летописными данными, согласно которым она еще в 1327 г. жила в мире; в этом году произошло в Твери известное избиение татарского посла Шевкала (Щелкана), на что хан отвечал посылкою карательного отряда, из страха перед которым тверские князья бежали во Псков, причем в числе бежавших летопись упоминает и Анну, называя ее великой княгиней и не оговариваясь об ее иноческом имени. Только под 1357 г. встречается известие, из которого определенно можно заключить, что к этому времени она была в монастыре: "У кн. Михаила Александровича тверского, внука Михаилова, правнука Ярослава, преставись сын Александр у бабы своея, у вел. кн. Софьи в Софийском монастыре". Скончалась Анна в 1367 г. Последние годы своей жизни она жила попеременно то в Твери, то в Кашине, уделе меньшего сына своего Василия, - и в Кашине, кажется, и скончалась, почему составленное в XVII в. житие Анны называет ее "благоверной княгиней Анной Кашинской, во иночестве Софией". Впоследствии (12 июня 1650 г.) состоялось прославление княгини-инокини, и останки ее, обретенные нетленными, были перенесены ростовским митрополитом Варлаамом, в присутствии царя Алексея Михайловича и патриарха Иосифа, из Успенской церкви Кашина в Воскресенский соборный храм того же города. В 1667 г. возник вопрос о канонизации княгини, но сопричисление к лику святых по разным причинам (в том числе обнаруженное двоеперстие княгини) пришлось отложить до "подлинного извещения, егда еще впредь Бог объявит и утвердит". Рака княгини была запечатана, изображения ее на иконах, служба и житие отобраны и спрятаны, пение молебнов воспрещено, храм, созданный во имя ее в Кашине, освящен вновь во имя Всех Святых. С тех пор останки княгини почивали сокрыто до 12 июня 1909 г., когда состоялось ее воспрославление.
   Память 2 октября.
   Лит.: ПСРЛ, I, III,IV, V, VII, XV; Борзаковский С. "История Тверского княжества"; Экземплярский А. В. "Великие и удельные князья Северной Руси"; Карамзин "История Государства Российского" и др.
  
   Вассиан, преподобный, основатель Рябовой Троицкой пустыни. Между русскими святыми, в числе неканонизованных, упоминается Вассиан, ученик пр. Паисия (Архиепископ Сергий. Полный Месяцеслов Востока т. II, стр. 554; архим. Леонид "св. Русь", N 729, стр. 186; В. Зверинский, Материалы для истории монастырей II, N 1138; архиеп. Димитрий, Месяцеслов 2 октября) но у одних (архиеп. Сергий, Димитрий), как основатель Рябовой мужской пустыни в Тверской губернии; у других(архим. Леонид, Зверинский) Рябовской женской обители близ г. Углича, Ярославской губернии.
   Впрочем, архиепископ Сергий разделяет одного Вассиана на двух: 1, основатель Троицкого монастыря, бывшего в 4-х верстах от г. Кашина, неизвестного времени (ссылаясь на архиеп. Димитрия, у которого в Месяцеслове русск. святых под 2-м октября сказано о Вассиане то, что и у архиеп. Сергия, но это оказалось неверным, и достоверные сведения о пр. Вассиане напечатаны в Месяцеслове архиеп. Димитрия под 26 числом августа); - 2, основатель Рябовой пустыни в 15 верстах в югу от г. Колязина, Тверской губернии, со ссылкою опять на Архиеп. Димитрия... Но оба Вассиана, оказывается, - один и тот же пр. Вассиан, ученик Паисия и основатель Рябовой пустыни (у архиеп. Димитрия о нем сказано в Месяцеслове русских святых под 2 числом октября, 6 июня и 26 августа).
   В настоящее время нет и следов Рябовой пустыни в 4-х верстах от Кашина (архиеп. Сергий), ни в 40 верстах от того же города (архиеп. Димитрий), ни в 15 верстах от Колязина (В. Зверинский), а есть с. Вассьянское в 40 верстах от Кашина, где, вероятно, и была Рябова Троицкая пустынь, и самое село получило наименование от основателя пустыни - Вассиана. На существование в этом селе монастыря указывает следующее: Церковь в незначительном селе каменная, пятикупольная, старинная, с толстыми стенами, вокруг храма ограда каменная с башнями по углам, в значительном расстоянии от церкви во все стороны (такое обширное пространство церковной ограды не требуется для сельского храма): - есть остатки кладбища; - видны следы больших каких-то построек большею частью у стен ограды; может быть здесь были келии и монастырские службы. На южной стороне церкви в ограде пруд. Один придел в Вассьянском храме посвящен пр. Вассиану (память коего совершается 10 окт.) в тот же день, когда православная церковь воспоминает пр. Вассиана игумена, "иже в Константине граде обители устроив, учеников до трехсот собра, в его же монастыре пр. Матрона, мужским одеянием прикрывшись, иночествова время довольно" (память её 9 ноября). Преп. Вассиан жил в 5 веке. Трудно объяснить, почему в селе Вассианском (в предполагаемой Троицкой Рябовой пустыни) придел посвящен малоизвестному (а может быть и неизвестному для сельских прихожан) святому греческой церкви. Думается, под его именем почитался свой, местный, святой Вассиан, основатель Рябовой пустыни, как в селе Тутани под именем преп. Ксенофонта, чтимого всею православною церковью, чтился свой преподобный Ксенофонт Тутанский, или в селе Савватьеве вместо преп. Савватия Соловецкого праздновали своему пр. Савватию Савватиевскому, или в селе Саввине принимали своего св. Савву, основателя Саввина монастыря, за пр. Савву Освященного и т. под., - тем более, что дни кончины - пр. Ксенофонта (Тутанского). Савватия (Савватиевского), Саввы (Саввинского), Вассиана Рябовского (или Вассьянского) были неизвестны, а памяти святых, дни кончины коих неизвестны, в нашей православной церкви приурочивается к дням празднеств святых, чтимых всею церковью, как, напр., пр. Антоний Леохновский и др. (Черноезерский, Краснохолмский, Дымский) воспоминаются 17 января, в день памяти пр. Антония великого; или Афанасии (Ростовский, Лубенский, князь Афанасий и др.) воспоминаются в дни св. Афанасия великого 18 января, 2 мая - и т. д. (см. Месяцеслов русских св. архиепископа Димитрия. Январь 17 и 18 число, мая 2-е, июня 12 и 16).
   Преп. Вассиан был родом из села Рожалина, находившаяся в Кесовской волости г. Бежецкого Верха (ныне г. Бежецк) Тверской губернии, - происходил из рода князей Шестихинских, а по другим из рода князей Шаховских; (как Шестихины, так и Шаховские родоначальником своим считают св. Благоверного князя Феодора Смоленского и Ярославского, 19 сентября). Вассиан пришел к пр. Паисию (см. выше N 16-й) в его Покровский близ г. Углича монастырь, имея от рода 83 года, и чрез несколько времени был пострижен в монашество. "Жил Вассиан, как повествует о нем житие пр. Паисия, в послушании велицем, и в воздержании, и в трудех монастырских пребывая без роптания, и во смирении, и в кротости, и в терпении, во всем повинуяся наставнику и отцу своему, пр. Паисию, подвизался богоугодно всяцеи добродетельным житием. В 1482 г. "священноинок" Вассиан участвовал в крестном ходе при обретении чудотворной иконы Покрова Пресв. Богородицы, главной святыни Углического Покровского монастыря. Поживши в Паисиевой обители, Вассиан возжелал безмолвного жития и пр. Паисий благословил его на этот подвиг. "Иди, чадо Христовожделенное, сказал ему преп. Паисий, со благим игом Господним и благоугождай Господеви, имаши бо поставити не по мнозе времени свой монастырь и собрали стадо во славу имени св. Троицы". Оставив в 1492 г. Паисиеву обитель, пр. Вассиан прожил несколько времени в Николо-Улейминском монастыре (который и ныне существует в 12 верстах от г. Углича), и отправился далее на юг в уединенную Рябовскую местность. Это глухое пустынное место понравилось преп. Вассиану, и он устроил себе келию. Но вскоре окрестные жители, узнав об отшельнике, стали приходить к нему и селиться близ его келии; владетели бояре также стали посещать его и, узнав об его подвигах, подарили Вассиану землю для основания монастыря, который вскоре и был открыт; и при помощи благотворителей, преимущественно родственников Вассиана, построена была церковь в честь Пресвятой Троицы. Вассиан не прерывал общения с своим духовным отцом пр. Паисием и участвовал в 1504 г. в его погребении (в числе бывших при отпевании его был "Вассиан блаженный, Рябовский начальник"). О дальнейшей жизни пр. Вассиана в житии пр. Паисия сказано: "И тако добре и богоугодне подвизался блаженный отец наш Вассиан со всем своим Христоизбранным, словесным иноческим стадом во обители Свято-Троицкой седьмнадесять лет и в конец угоди Богу. И на окончании сея жизни своея, мало поскорбев телесною болезнию и, познав свое исхождение, призва братство свое и постави монастырю правителя (некоего), избрав от них мужа духовка и добродетельна суща, могуща пасти иноческое сладе, священноинока, именем Мартиниана. И заповеди ему вся блюсти по чину иночества, ничтоже изменяюици, и братии своей в послушании и покорствии велицем к нему быти. И потом сам же причастився Пречистого Тела и Крови Христа Бога нашего, последнее слово рек: Слава Тебе, Христе Боже наш, сотворившему всяческая о мне, рабе твоем, во веки, аминь". И тако предаде чистую и непорочную душу свою в лето 7017 (1509), месяца Февруария в 12 день (по другим он умер в 1497 г.). Его же братия священнолепно со псалмопением погребоша в церкви св. Троицы (Житие пр. Паисия. Ярославль 1901, стр. 69). Память его совершается в обители 12 февраля и 6 июня. - В настоящее время в селе Вассьянском о пр. Вассиане никаких преданий не сохранилось.
   Лит.: Тверской патерик.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Коломна

  
   Григорий, игумен Голутвина монастыря Богоявленскаго и ученик бысть святаго Сергия чудотворца. В 1385 году, великий отец пустынножителей Сергий основал, по желанию великого князя Димитрия, Голутвин монастырь близ Коломны, при впадении реки Москвы в Оку с церковью Богоявления Господня. Здесь он поставил игуменом ученика своего блаж. Григория, житие которого неизвестно. Голутвин монастырь в 1764 году упразднен, но митрополит Московский Платон в 1800 году соединил старый опустевший Голутвин с монастырем Бобреневым (находящимся от него в 7 верстах) в одну обитель под названием Бобренева-Голутвина монастыря, причем содержание для братии получалось от угодий Бобреневских, которые остались за Староголутвиным монастырем, по отделении Бобренева, который в 1865 году восстановлен самостоятельным, на своем содержании. В Голутвине сохранился игуменский посох преп. Сергия, по преданию, оставленный им при основании монастыря.
   Григорий скончался в исходе XIV века. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Кострома

  
   Адриан, преподобный, до пострижения Аммос, основатель Благовещенского монастыря на р. Костроме, при устье реки Монзы. Родился он в Костроме, в половине XVI века, пострижен в Спасо-Геннадиевом монастыре, удалялся из него в Кубенский и Павлов Обнорский монастыри, и основав после 1595 г. свою обитель, умер в ней 5 мая 1619 г., успев соорудить две церкви. Построенный Адрианом монастырь упразднен в 1764 г.
   Память его 5 мая.
   Лит.: Амвросий "История Российской Иерархии"; Филарет "Русские святые"; Строев "Списки иерархов"; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Геннадий, преподобный (в мире Григорий) Костромской и Любимоградский, родился "в Литовстей стране" от "болярина Иоанна"; позднейшее сказание об обретении мощей Геннадия называет местом его рождения прямо Могилев. В ранней юности он тайно ушел на богомолье в Москву, а потом в Новгород. Из Новгорода он пришел к преп. Александру Свирскому и хотел поселиться в его монастыре, но Александр прямо объявил, что у него "в пустыни младым отроком невозможно жити" и послал его в Комельский монастырь к преп. Корнилию. Пробыв там "во искусе довольно время", Григорий был пострижен с именем Геннадия. Вскоре он сделался образцовым иноком и любимым учеником Корнилия. Братая завидовала Геннадию; среди них возникли "ропта и непослушание" самому Корнилию. Избегая "бури злоречия, клеветы и шептания", Корнилий вместе с Геннадием удалились на Сурское озеро в 25 верстах от Любима, теперь уездного города Ярославской губернии, в старину же бывшего Костромским пригородом. При помощи живших там государевых бортников иноки устроили келью и проводили время в трудах, "лес секуще и землю орюще"; для осушения болот они выкопали своими руками четыре пруда. По настоянию великого князя Василия Ивановича Корнилий в 1529 г. возвратился в свой Комельский монастырь, а "отходною пустынею", т. е. новоустроенным Любимским лесным скитом, он "благословил" Геннадия. Для немногочисленного, состоявшего из 6 человек, братства была построена церковь во имя Преображения Господня. С помощью великого князя Геннадий украсил церковь "всякою лепотою церковною"; великий князь пожаловал и хлебную ругу. С увеличением числа монахов Геннадий построил другую церковь во имя преп. Сергия Радонежского. Игумен был для братии "образ смирения и терпения": рубил и разносил по кельям дрова, трудился в поварне и пекарне, мыл власяницы; для отдыха он с любовью занимался иконописанием. Для "усмирения плоти" он носил на себе железные вериги и кресты. Геннадия уважали знатные люди, как отец царицы Анастасии Романовны и сам царь Иван Васильевич. Геннадий, по свидетельству его ученика, "не умеяше грамоте", (т. е., во всяком случае, не умел писать), но оставил два литературных труда аскетическо-назидательного характера, "Наставление новоначальному иноку" и предсмертное "Поучение ко братии и ко всем людем". В них Геннадий оставался верным завету своего наставника преп. Корнилия: "приими древних святых отец разум, терпение, любовь и смирение, паче же молитву соборную и келейную и потрудися в подвизех нелицемерных". По мнению Геннадия, монах должен знать только церковь, трапезу да свою келью, "монастырския дела исправляти неропотливо, нелениво и безмятежно", беречь монастырское имущество, не быть "враждотворцем и неподобнословцем". Между прочим, Геннадий увещевал своих преемников и "крестьян насилием не обидети". Церковь для инока должна быть "земным небом". "Собора церковнаго не отлучайтеся, увещевал Геннадий своих учеников, первая бо мерзость монахом еже в церкви не приходити... Аще ли монах шесть недель святыни не причастится, несть монах". Неграмотный Геннадий советовал монахам приобретать книги. "Подобает бо вам, чада моя, писал он, в них вницати и ум прилагати к сведению разума". Преподобный Геннадий скончался 23 января 1565 г. Через 20 лет после его кончины ученик и второй преемник его Алексий написал его житие и канон ему и возбуждал дело об его канонизации, не получившее тогда хода. Впрочем, в 1628 г. в Костроме была церковь в честь преп. Геннадия. Когда через 80 лет после кончины Геннадия стали рыть рвы для фундамента каменной церкви, 19 августа 1644 г. открыли гроб Геннадия, причем не только тело его, но и одежды оказались "целы и нерушимы и никакоже тлению предавшияся". Мощи, поставленные на время в монастырской церкви Алексия Человека Божия, 23 ноября 1646 г. были торжественно перенесены в новоосвященную Преображенскую церковь и поставлены на вскрытии у правого клироса Благовещенского придела. Тогда же по благословению патриарха Иосифа было установлено церковное празднование преп. Геннадию. Впоследствии мощи "по неизвестным причинам и неизвестно когда были сокрыты под спуд"; под спудом они почивают и в настоящее время в соборной Преображенской церкви Спасо-Геннадиева монастыря Ярославской епархии. В 1861 г. была напечатана служба с акафистом преп. Геннадию, сочиненная Г. Карцевым и "пересочиненная" архиеп. Ярославским Нилом.
   Память празднуется 23 января.
   Лит.: Толстой М. В. "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Ключевский "Жития святых, как исторический источник"; Голубинский "История канонизации" "Святые угодники Божии и подвижники Костромские" и др.
  
   Пахомий (в мире Иаков Игнатьев), преподобный Нерехтский, основатель в г. Нерехте Константиновского монастыря, в XIV веке. Родился в г. Владимире, был сын священника, грамоте обучался, был чрезвычайно религиозен, поступил в Рождественский монастырь, нес там различные послушания и на 21-м году от рождения постригся в монашество с именем Пахомия. В 1352 г. он был рукоположен в сан иеромонаха, а в 1365 году, по возобновлении Константиновского монастыря, назначен был первым его игуменом. Устрояя обитель, преподобный Пахомий сгорал желанием уединения и вскоре удалился в пустынное место близ г. Нерехты, где построил храм и в глубокой старости скончался 23-го марта 1384 года. Мощи почивают сокрыто в церкви упраздненной обители.
   Житие написано в конце XIV века.
   Память 15 мая (день тезоименитства).
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Ключевский "Древне-русские жития святых"; Зверинский "Монастыри по штатам 1764 г."; Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Стефан, игумен Костромской Спасской обители. В Костроме были два Спасских монастыря: Запруденский и что Под Вязом или в Подвязии. Первый закрыт при учреждении штатов, второй - в конце XVII-начале XVIII века. Которого из двух монастырей был Стефан игуменом и когда жил, остается неизвестным.
   Память местная 14 июля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Феодосий, преподобный Монзенский, подвизался в монзенском Благовещенском монастыре (Костромская губерния) почти с начала его основания, ум. не позже 1601 г. В житии преподобного Ферапонта сообщается, что Феодосий был слепец и превосходил всю братию монастыря иноческими добродетелями: послушанием, смирением, молитвенным бодрствованием, постом и трудолюбием. Любимою его работою, которую он не прерывал и по ночам и часто исполнял за других иноков, было приготовление муки на ручных жерновах. Он удостаивался чудесных явлений скончавшегося преп. Ферапонта и после своей смерти являлся другим. Погребен Феодосий в Благовещенской церкви упраздненного монзенского монастыря. Церковного почитания не имеет, хотя и вносится иногда в списки святых.
   Память 12 декабря.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Котельский Г. "Сказание о жизни и чудесах преп. Ферапонта монзенского"; Димитрий "Месяцеслов русских святых"; Голубинский Е. "История канонизации святых русской церкви".
  
   Ферапонт, преподобный Монзенский. Постригся в монашество в костромском Воздвиженском монастыре, по-видимому, уже в преклонных годах, так как прожил в монашестве всего 16 лет и пред смертью, по свидетельству современника, был "древен... годами". Кажется, еще до принятия монашества, "бывал" в Москве и жил там близ "дома" блаженного Василия, почему после любил называть себя "сожителем Васильевым, что на Москве". В Костромском монастыре он скоро явил себя высоким подвижником и вызвал глубокое уважение к себе настоятеля и братии монастыря и открытое почитание со стороны воеводы и граждан Костромы. Избегая славы, он тайно ушел в пустынную, окруженную болотами и лесами местность на р. Монзе (в Галичском уезде) и предался здесь новым подвигам. Древнее житие сообщает, что спустя некоторое время он стал чудесным образом являться наяву и во сне разным лицам, побуждая их к благим для них действиям и оставаясь для них неизвестным. Таким способом он внушил некоему преп. Адриану, поселившемуся с немногочисленною братиею недалеко от него в запустевшем Благовещенском монастыре намерение перенести монастырь на место своих подвигов на р. Монзе. Когда монастырь был окончен постройкою на новом месте, Ферапонт пришел в обитель под видом странника и по просьбе настоятеля и братии остался в нем жить. Постепенно иноки и посетители монастыря узнали в нем чудесно являвшегося многим из них старца и стали чтить его, как святого. Ферапонт прожил в монастыре до своей кончины два с половиной года, проводя почти все время в уединенной молитве в лесах по другую сторону р. Монзы, предсказывая близким будущее, исцеляя больных и творя др. чудеса, которые не прерывались и после его смерти, последовавшей, по всей вероятности, в 1598 или 1599 г. Мощи его почивают сокрыто в Благовещенской церкви упраздненного монзенского монастыря.
   Память 27 марта и 12 декабря. Не канонизован.
   Лит.: Ключевский "Древнерусские жития святых"; Котельский "Сказание о жизни и чудесах преп. Ферапонта, монзенскаго чудотворца"; Филарет "Жития святых"; Голубинский Е. Е. "История канонизации святых русской церкви".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Луха

  
   Варлаам (Герасим), преподобный Луховский. Из первых учеников Тихона Луховского (упомянут в его житии). Погребен в Луховском Тихоновом монастыре.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Тихон, святой, Луховский, в мире Тимофей, жил в XV веке, родился в пределах великого княжества Литовского, где некоторое время был на военной службе. В 1452 г. переселился из Вильны в Москву, жил здесь в различных монастырях и в одном из них принял пострижение. Вскоре затем удалился на реку Луху, где находились владения князя Ф. Бельского. Тихон выпросил у него небольшой участок земли в урочище Копытовке и поставил себе там келью. Через некоторое время к нему присоединились два инока, Фотий и Герасим. Втроем они переселились на более удобное место за 3 версты от Копытовки. Тихон искусно писал книги и был хорошим токарем; плоды своих трудов, как и трудов учеников, он продавал, и это давало инокам средства к существованию. Тихон отказался принять священнический сан и до самой своей смерти остался простым монахом. Умер 16 июня 1503 г. У П. Строева и некоторых других годом его смерти показан 1492 г. но, как указывает митр. Филарет, это ошибка: в 1492 г. умер Тихон Медынский, тоже 16 июня. В житии Тихона, составленном Филаретом, говорится, что "бедность старца и учеников его была так велика, что ученики не знали, в чем положить честное тело умершего подвижника; к утешению неожиданно суздальский епископ прислал для старца свитку", и в ней его похоронили. На месте, где жил Тихон, выстроена была обитель в честь св. Николая, названная Крестовоздвиженской Николаевской Тихоновой пустынью. Время постройки этой обители в точности неизвестно: по одним сведениям - вскоре после смерти Тихона, по другим - еще им самим. Мощи Тихона открыты в 1569 г. В "Житиях святых" говорится, что к тому времени на его гробе стали совершаться исцеления; мощи оказались нетленными. Однако, как сказано в житии Тихона, "игумен, доставивши их поверх земли, был поражен слепотой и получил прозрение тогда, когда оне опять сокрыты были под землю". В житии его говорится о посмертных чудесах; составлено оно в 1649 г. на основании преданий, сохранившихся в обители; чудеса же извлечены из памятных монастырских книг, в которых они записывались со времени обретения мощей Тихона.
   Память его празднуется местно 16 июня.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Строев "Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви"; Филарет "Русские святые"; Ключевский "Древнерусские жития святых как исторический источник"; Амвросий "История российской иерархии" и др.
  
   Фотий (Фаддей), преподобный Луховский. Из первых учеников Тихона Луховского (упомянут в его житии). Погребен в Луховском Тихоновом монастыре.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Можайск

  
   Ферапонт (в мире Феодор Поскочин), преподобный, архимандрит, основатель Ферапонтова и Можайского Лужецкого монастырей. Происходил из боярского рода, родился в 1337 г. в г. Волоколамске Московской губернии; скончался 27 мая 1426 года. Хотя он "и не хитр был грамоте", но имел доброе сердце и "здравый ум". Ферапонт прожил в мире 40 лет, но слава и почести его высокого боярского рода, богатство, власть и удовольствия не существовали для него; его желания и мысли были направлены к отречению от внешних благ жизни, к удалению от суеты и греха в тихую обитель, к иночеству с его подвигами, постом и молитвою. В начале 70-х годов XIV столетия он одновременно с препод. Кириллом Белозерским вступил в новоустроенный тогда Московский Симонов монастырь, где пользовался наставлениями препод. Сергия Радонежского, часто навещавшего обитель. Постригшись в монашество с именом Ферапонта, он нашел в лице препод. Кирилла не только сверстника себе по летам, но и ближайшего друга и руководителя. На препод. Ферапонта возлагались разные поручения по монастырским делам, ему приходилось бывать и в отдаленных от монастыря местах. В одну из поездок по Белому озеру он с особенным вниманием остановился на огромных пространствах, поросших густым лесом и огражденных непроходимыми болотами и множеством рек и озер, и признал эти места удобными для уединенной и безмолвной иноческой жизни. Возвратившись в обитель и побеседовавши с препод. Кириллом, препод. Ферапонт вместе с своим другом, ободряемые Пресв. Богоматерью, оставили в 1398 г. Симонову обитель и переселились в Белозерскую страну. Через год они расстались: препод. Кирилл выбрал одно пустынное, но чрезвычайно красивое место на высоком холме, окруженном с трех сторон озерами, и основал там, ставший впоследствии знаменитым, Кирилло-Белозерский монастырь; препод. же Ферапонт неподалеку от этого места, верстах в 18 от Кириллова, также на берегу одного из двух находящихся там озер, основал свой монастырь, который и получил название Ферапонтова. Собравшимися иноками была построена первая небольшая деревянная церковь, трапеза и кельи. Не прошло и 10 лет подвижнической жизни в новопостроенной обители, как слухи о жизни и трудах препод. Ферапонта дошли до московских князей и один из них, сын Дмитрия Донского, Андрей Димитриевич Можайский, упросил препод. Ферапонта устроить монастырь в его княжестве, близ г. Можайска, на лугах близ берега реки Москвы. Препод. Ферапонт согласился, переселился в Можайск, устроил монастырь, названный Лужецким (храм освящен в 1408 г.), и был первым настоятелем его в сане архимандрита. Своими непрерывными трудами он подавал братии пример высокой подвижнической жизни, был любим и почитаем братиею и детьми духовными и дожил до 90-летнего возраста. В 1549 г. на Московском соборе он был причтен к лику святых; мощи его почивают сокрыто в Лужецком монастыре в церкви св. Иоанна Лествичника; записано более 30 чудес, совершившихся по молитвам препод. Ферапонта.
   Память его чтится 27 мая и 27 декабря.
   Лит.: "Житие препод. отца нашего Ферапонта, Можайскаго и Лужецкаго чудотворца", М., 1889 г.; Мишанов "Житие, подвиги и чудеса препод. и богон. отца нашего Ферапонта, Можайскаго, Лужецкаго и всея России чудотв., и основ. им Лужецкий второкл. муж. мон. в г. Можайске Москов. губ., с рисунками и с молитвою преподобному", М. 1911 г.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Мосальск

  
   Ферапонт, преподобный Боровенский, иеромонах и основатель Успенского боровенского монастыря в Мосальском уезде Калужской губернии. Известно, что он был учеником препод. Сергия Радонежского. Об основании же боровенского монастыря сохранилось такое предание: блаженный Ферапонт, ища места для основания пустынножительства, пришел туда в то время, когда вся окрестность нынешнего погоста Боровенска была покрыта густым сплошным бором (остатки которого видны еще и доселе по пути к бывшей обители от Мещовска) и принес с собою драгоценный залог, благословение своего старца, икону Успения Божьей Матери. Утружденный от пути, он лег под сенью одного из вековых деревьев, поставя на нем образ. Но проснувшись, не нашел его на своем месте; объятый недоумением и не потеряв упования на свою божественную путеводительницу, Ферапонт, по долгом искании, нашел икону в глубине леса на одной из сосен. До трех раз повторялось чудесное исчезновение иконы и обретение ее в одном и том же месте. Приняв это событие за указание, что Пресвят. Богородица благоволила избрать это самое место для вселения на нем своей знаменоносной иконы, блажен. Ферапонт соорудил тут обитель, собрал братию и "пожив в мире лета долга", возлег там же на вечный покой в основанной им деревянной церкви.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Калужские Епархиальные Ведомости", 1880 г., N 21.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Москва

  
   Александр, третий игумен Спасо-Андроникова монастыря. О нем упоминается как о строителе каменного Спасского храма. Он был учеником преподобных Андроника и Саввы, его игуменство относят к периоду с 1410 по 1427 г. "По времени же в оной обители бывшу игумену Александру, ученику предпомянутого игумена Савы, мужу добродетельну и мудру и изрядну зело и такоже другому старцу его именем Андрею иконописцу препирядну, всех превосходящу в мудрости зельней и седины честны имущу и прочии мнози, сима же добре строящима обитель благодатию Христовою и Богу помогающу создаста во обители своей церковь каменну зело красну и подписанием чудным своима рукама украсища в память отец своих, еже и доныне всеми зрится в славу Христу Богу".
   Время установления местного празднования точно неизвестно, предположительно сер. XV - нач. XVI в. Имя Александра не было включено в "Описание о российских святых", вероятно, потому, что память его перестала праздноваться. Это могло случиться после того, как погребение его оказалось утраченным и праздничная служба сосредоточилась у гробницы прп. Андроника и Саввы.
   Не канонизирован. Память ему 13 июня.
   Лит.: Леонид, "Святая Русь"; Православная энциклопедия.
  
   Алексий, святой, митрополит всероссийский и чудотворец, род. в 1292 или в 1300 г., преставился 12 февраля 1378 г. Во времена князя Даниила Александровича из разоренного Черниговского княжества переселился в Москву боярин Феодор Бяконт, которого в Москве, как и других выходцев, приняли ласково. Род этого боярина разросся и от него пошли ветви - Плещеевых, Игнатьевых и Жеребцовых. Старший сын боярина Феодора назывался Елевферий и воспринят был от купели сыном князя Даниила, Иоанном. В свое время мальчик отдан был учиться грамоте и при заметных успехах в учении начал обнаруживать склонность к уединенно-сосредоточенной жизни. На 20 году жизни Елевферий поступил в московский Богоявленский монастырь и принял иночество с именем Алексия, которое, будто бы, было ему предсказано еще в детстве. Поступив здесь под руководство опытного в духовной жизни старца Геронтия, молодой инок Алексий проводил все свое время, кроме молитв общественных и келейных, в чтении и изучении священного писания и святоотеческих творений. Через двадцать лет монастырского искуса и книжной подготовки, инок Алексей выступил на общественное поприще. Тогдашний митрополит Феогност взял Алексия, вероятно, по указанию друга его Стефана, брата преп. Сергия и духовника князя, к себе на святительский двор и поручил ему заведывать судебными делами церкви, что продолжалось 12 лет. Несомненно, что если не до этого времени, то за это время, будучи в близких сношениях с святителем-греком, Алексий должен был изучить и греческий язык, что значительно способствовало обогащению его знаниями. 6 декабря 1352 г. Феогност посвятил Алексия во епископа владимирского. В следующем же 1353 г. скончались митрополит Феогност и великий князь Симеон, которые перед смертью заповедали, чтобы епископ Алексий наследовал и митрополичью кафедру. Но прежде чем утвердиться на митрополичьем престоле, святителю Алексию пришлось вынести немалую борьбу с другими кандидатами на митрополию: Феодоритом, рукоположенным в этот сан болгарским патриархом, и Романом, посвященным в Константинополе по проискам и интригам некоторых удельных князей, не желавших возвышения Москвы. Вследствие этого митрополиту Алексию пришлось два раза ездить в Константинополь, последствием чего было утверждение его патриархом Калластом "архиепископом Киева и великой России с титлом всечестного митрополита и экзарха". Устроив в России церковные дела, пришедшие, вследствие бывшей тогда моровой язвы и распрей удельных князей, в крайнее запущение, для чего понадобилось даже низложить сарского епископа Афанасия, митрополит Алексий принял горячее участие в политическом благоустройстве своей родины, непосильно страдавшей как от татарского ига, так и от усобиц княжеских родов. С этою целью он, подвергая опасности свою жизнь, дважды ездил в Золотую Орду, причем в первый раз, в августе 1357 г., излечил слепую Тайдулу - жену хана Чанибека, а во второй раз - в следующем году, причем находился в Орде в то время, когда прежний добрый хан Чанибек скончался, а его место занял свирепый Бердибек, убивший при воцарении 12 своих братьев. Летописец замечает, что "многу истому приим святитель Алексий от татар в это время" и только "с Божиею помощию и пречистою его Матере молитвою цел и здоров от насилья поганых возвратился на Русь". При таких неблагоприятных условиях печальнику земли Русской - святителю Алексию удалось не только умилостивить свирепого хана Бердибека, собиравшегося снова опустошить Россию, но и выхлопотать от него ярлык для охраны и освобождения русского духовенства от всяких сборов и налогов. С января 1358 по июнь 1360 г. святитель Алексий прожил в разоренном Киеве, занимаясь восстановлением церквей и монастырей. С 1359 г., со смертию великого князя Иоанна, святитель сделался опекуном несовершеннолетнего сына его Дмитрия, которому помог получить в 1362 г. ярлык на великое княжение, вместо суздальского князя Дмитрия Константиновича, три года величавшегося великим князем и венчанного на это звание митрополитом Алексием на кафедральном Владимирском соборе. Трудами святителя росла и крепла власть великого князя московского Димитрия, а строптивость удельных князей смирялась решительными мерами, доходившими иногда до закрытия церквей, как это сделал преп. Сергий Радонежский, согласно воле святителя Алексия, в Нижнем Новгороде. Вместе с тем, митрополит усердно занимался и построением монастырей. Так, в 1361 г. он основал в Москве женский Алексеевский монастырь; в том же году, на берегу Яузы, обетный монастырь во имя нерукотворного образа Спасителя, где первым настоятелем был ученик преп. Сергия - Андроник, почему и самый монастырь получил название Спасоандрониевского; в 1362 г. основан святителем Владычий монастырь в 3 верстах от гор. Серпухова; в 1365 г. восстановлены им два древних монастыря - Благовещенский в Нижнем и Константино-Еленский во Владимире. В том же году основана в самом Кремле обитель в честь чуда архангела Михаила на месте, подаренном царицею Тайдулою в благодарность за исцеление ее. Пробыв на митрополичьей кафедре 24 года и посвятив свыше 20 епископов русской церкви, первосвятитель Алексий погребен был, согласно его завещанию, в Чудовом монастыре. 20 мая 1431 г. обретены были его нетленные мощи, которые и доселе почивают там же. Драгоценными памятниками его пастырского учения служат: а) Евангелие, собственноручно им написанное и хранящееся в Чудовом монастыре; оно в 1892 г. издано было в количестве 100 экз. фотокопий; б) окружное послание к пастве; в) послание к христианам Нижегородской области.
   Память его 12 февраля.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Макарий "История русской церкви"; "Самарские Епархиальные Ведомости", 1878 г., N 19; Барсуков Н. П. "Источники русской агиографии"; Ключевский "Древнерусские жития святых".
  
   Андрей Васильевич Горяй, князь углицкий. Родился в Угличе (куда отец его сослан был в заточение Димитрием Шемякой) в августе 1446 г.
   По смерти отца своего, в 1462 г., в силу его духовного завещания, Андрей получил в удел Углич с Устюжной, Рожаловым, Велетовым и Кистьмой, Бежецкий Верх и Звенигород, а с 1481 г. к его уделу, по договору с вел. кн. Иваном Васильевичем, присоединен еще Можайск.
   С 1467 г. вел. кн. Иван Васильевич начинает энергично налегать на Казань и Черемису. В этом и следующем годах не раз посылаемы были туда московские рати, но походы были не всегда удачны. Великий князь, наконец, сам принял личное участие в этом важном деле: в 1468 г. он выступил в поход с большими силами. Но во Владимире (куда он отправился за три недели до великого заговенья) он почему-то долго задержался, а между тем, в начале великого поста, в Москву прибыл литовский посол от короля Казимира, каковое обстоятельство удержало великого князя от дальнейшего пути. Военные действия московских воевод в Казанской земле шли, между тем, с переменным счастьем. Казанцы, между прочим, заставили вятчан покориться Ибрагиму. Весной 1469 г. Иван Васильевич отправил еще огромную рать под Казань, но действовал нерешительно, как кажется, в надежде на то, что жена недавно умершего служилого татарского царевича Касима, Ибрагимова мать, своим посредничеством доведет дело до благоприятных для великого князя результатов. Но Иван Васильевич обманулся. В том же году, летом, он еще отправил к Казани рать, конную и судовую, с братьями Юрием и Андреем большим и с Андреем Михайловичем, князем верейским. Осенью 1470 г. (рать подошла к Казани 1-го сентября) Казань была обложена; Ибрагим смирился, выслал к Юрию с предложением мира и добил челом великому князю на всей его воле.
   Усмирение Казани и подчинение ее влиянию Москвы было одним из самых важных дел Ивана III, проложившего тем путь к дальнейшему слиянию Казани с Москвой. Не менее, если не более важным делом его было постепенное уничтожение самостоятельности Новгорода и полное подчинение его Москве. В походах Ивана III на Новгород принимал участие и Андрей Васильевич углицкий.
   В конце июля 1471 г. Иван Васильевич выступил в поход; с ним шли братья его: Юрий, Андрей большой и Борис, а также Михаил Андреевич верейский со своим сыном. Впрочем, роли братьев великого князя были не из очень выдающихся. Победа князя Холмского, одержанная над новгородцами при р. Шелони, и казнь знатных новгородских пленников, и в числе их Димитрия, сына Марфы Борецкой, заставили новгородцев одуматься: в московский стан прибыли новгородские послы во главе с нареченным владыкою Феофилом; послы, по обычаю, сначала просили московских бояр и особенно братьев Ивана Васильевича, Юрия, Андрея и Бориса, ходатайствовать за Новгород перед великим князем. Когда послы были допущены к последнему, братья действительно били челом великому князю за Новгород, и Иван Васильевич "деля митрополича благословленья и братьи своее деля молодшие прошенья и челобитья, да и своих бояр и князей", пожаловал новгородцев, гнев свой сложил с них.
   Казимир, на помощь которого так надеялись новгородцы в борьбе их с великим князем, не дал им никакой помощи (он отвлечен был другими, более близкими ему делами) и вовремя не успел, как ему хотелось, поднять на Москву хана. Летом 1472 г. Ахмат подступил к Алексину (июль и август). Великий князь выслал против него своих воевод и братьев, а потом и сам выступил в поход. Андрею Васильевичу в этом походе, счастливо окончившемся для Москвы, не пришлось принять активного участия: он стоял с своими полками, в ожидании наступления неприятеля, в Серпухове... Хотя Орда явно клонилась к совершенному упадку, тем не менее, вести о татарских нашествиях производили сильное впечатление на русских, и - потому - кто мог, тот старался укрыться в безопасное место. Так поступила, при нашествии Ахмата, и мать великого князя: она уехала в Ростов. По возвращении из похода, братья-Васильевичи узнали, что мать их больна, а потому все, кроме Юрия, отправились в Ростов. Между тем, в Москве умер, 12-го сентября 1473 г., Юрий Васильевич, и братья, извещенные о том митрополитом, поспешили в столицу.
   До сих пор братья жили мирно. Но смерть Юрия нарушила эти мирные отношения между ними.
   Юрий Васильевич не был женат, а потому удел его становился выморочным. В своем завещании он наделяет селами и некоторыми вещами из движимого имущества мать, братьев и сестру, бывшую за великим князем рязанским, но не делает никаких распоряжений относительно городов своих: Дмитрова, Можайска и Серпухова. Вероятно, он, не надеясь на то, что тем или другим разделом названных городов удовлетворит великого князя, не хотел ссорить между собою братьев и указанным пробелом завещания предоставлял дележ названных городов полюбовной сделке братьев. Но если предшественники Ивана III явно и сознательно стремились к уничтожению уделов, то тем свободнее и сильнее мог стремиться к этому Иван Васильевич, так как он яснее и отчетливее сознавал, что сила и стойкость государства зависят от сосредоточения власти над всей Русью в одних руках: великий князь присвоил удел Юрия себе и договорами заставил братьев, Андрея углицкого и Бориса волоцкого, признать выморочный удел собственностью его, великого князя, его сына-соправителя, Ивана Ивановича и всех детей, которых ему Бог даст. Борис и Андрей разгневались на старшего брата, но до крайностей на этот раз дело не дошло: при посредстве матери они примирились, и великий князь дал Борису Вышгород, взятый им у Михаила верейского, и Шопкову слободу, Андрею меньшему - Тарусу, Андрея же углицкого, может быть, как более сильно проявлявшего свое негодование, не наделил ничем. Но мать, любившая князя углицкого более остальных детей, дала ему свой городок Романов. Это было уже в 1474 г., летом.
   Итак, братья примирились и жили в согласии почти до конца 1478 г. В этом последнем году великий князь предпринял известный поход на Новгород. В походе опять принимал участие вместе с другими братьями и Андрей углицкий. Ноября 19-го на стану Полинах, в 120 верстах от Новгорода, великий князь урядил полки; Андрею Васильевичу большому назначено было идти в правом крыле. Когда войска стянулись к Новгороду, Андрею углицкому (он подошел к Новгороду 3-го декабря) приказано было стать в Воскресенском монастыре на Деревянице. Декабря 5-го к великому князю, когда у него находились и все братья его, пришел владыка с посадниками и житьими людьми для переговоров. Вообще заметим, что переговоры тянулись месяца полтора, и только 20-го января великий князь послал в Москву с известием о покорении Новгорода, а через девять дней сам въехал в город вместе с братьями, слушал литургию, после которой пригласил к себе на обед владыку и других знатнейших новгородцев. На обеде присутствовали и великокняжеские братья.
   Как впоследствии оказалось, поход на Новгород возбудил в братьях великого князя неудовольствие, так как последний ничем не наградил их за этот поход, между тем как все вновь приобретенное при их помощи присвоил себе. Но младшие братья не могли явно выражать неудовольствия потому, что обязаны были помогать великому князю по договорам. Случай к ссоре представился с другой стороны: ссора вышла в 1479 г. из-за великолуцкого наместника, кн. Ивана Оболенского-Лыка, у которого великий князь, по жалобе жителей Великих Лук, отнял наместничество. Лыко оскорбился и отъехал от великого князя к брату его, Борису волоцкому. Незаконного в поступке Оболенского не было ничего, так как бояре сохраняли еще право отъезда от одного князя к другому. Но Иван Васильевич сильно опалился на бывшего великолуцкого наместника и послал в Волок схватить его. Борис Васильевич не допустил этого; великий князь требовал выдачи Лыка, но Борис отвечал отказом. Тогда, по приказу Ивана Васильевича, Оболенский взят был тайно, хитростью, и в оковах отправлен был в Москву. Борис возмутился таким поступком старшего брата и привлек на свою сторону Андрея углицкого, которому выставлял на вид совершенное неуважение старшим братом прав младших братьев. Борис и Андрей решились, по-видимому, силою оружия поддержать свои права: они вышли со своими семействами и людьми из уделов своих и направились к литовской границе, не слушая убеждений великого князя возвратиться в свои отчины; братья пошли в Новгородскую землю, куда приезжал и безуспешно увещевал их примириться с великим князем ростовский владыка Вассиан; остановившись в Великих Луках, они обратились к содействию и посредничеству Казимира, который, обрадовавшись такому случаю, дал семействам братьев г. Витебск в кормление. Напрасны были увещания великого князя опять через ростовского владыку и бояр, напрасно Иван Васильевич предлагал Андрею, к его наследственному уделу; Алексин и Калугу: братья не хотели на этом мириться. Вскоре, однако, почему-то уже сами младшие братья вступили в переговоры со старшим, но теперь последний отверг, в свою очередь, их предложения. В это время псковичи находились во вражде с немцами, против которых они надумали выставить силы братьев великого князя и приглашали их к себе с этою целью через посадника Дорофея Гавриловича. Братья прибыли в Псков, пробыли там десять дней, но на немцев не хотели идти: они пошли бы на немцев только в том случае, если бы их семьи были приняты в Пскове, на что псковичи не могли согласиться опасаясь мести великого князя. По выходе из Пскова войска, распущенные братьями, начали грабить окрестные селения. Чтобы избавиться от разорения, псковичи дали им от себя 200 рублей, а околицы - 15, и братья отошли в Новгородскую землю. Между тем нашествие Ахмата навело страх на Москву и великого князя. В это время Андрей и Борис присылали сказать старшему брату, что если он не будет притеснять их, то они придут к нему на помощь. Когда Иван Васильевич возвратился из Коломны в Москву, его мать, митрополит Геронтий, владыка Вассиан, владыка пермский Филофей, троицкий игумен Паисий и кн. верейский Михаил Андреевич ходатайствовали перед великим князем за его младших братьев. На этот раз, при столь стесненных обстоятельствах, Иван Васильевич смягчился: он обещал исполнить просьбу братьев, и последние пришли к нему, когда он уже возвратился из Москвы к войскам и стоял в Каменце. После того, как Ахмат, 11-го ноября 1480 г., бежал от Угры, отряд татар с одним из татарских царевичей во главе хотел, по выражению летописи, "за рекою (Окою) имать украйну"; но великий князь выслал на них двоих из братьев своих, двух Андреев, и татары от них бежали.
   Братья возвратились в Москву, и 2-го февраля 1481 г. между великим князем и Андреем углицким заключен был договор, сходный с договором 14-го сентября 1473 г. В договоре 1481 г. нового есть только условие о пожаловании великим князем Андрею Можайска с волостями и селами в удел и в вотчину.
   Все, что до сих пор поселяло между великим князем и его младшими братьями несогласие и явную вражду, должно было ясно говорить младшим членам великокняжеской семьи, силою вещей поставленным в новые междуродственные и правонаследственные отношения, что права их стесняются, что - рано или поздно - они должны будут лишиться этих прав. Андрей, конечно, понимал это... Но до 1488 года летописи ничего не сообщают об отношениях его к великому князю; отмечают только смерть его супруги, Елены, под 1483 г., и говорят, что он принимал участие, в 1485 г., в походе на Тверь и во взятии ее.
   Конечно, преследуя цели государственной централизации, Иван Васильевич новые приобретения, как Тверское княжество, должен был всецело оставить за собой. И вот, по уничтожении самого сильного, после Москвы, самостоятельного Тверского княжества, Иван Васильевич заключает, 30-го ноября 1486 года, новый договор с Андреем, как незадолго перед тем заключил такой же договор с Борисом волоцким: в этом договоре великий князь, повторяя условие о невмешательстве младших братьев в удел Юрия, который, т. е. удел, должен быть за ним, великим князем, того же самого требует и относительно удела, принадлежавшего Андрею меньшому, умершему в 1481 г., вскоре после бегства Ахмата из-под Алексина, и отказавшему, - с условием уплаты долгов его орде, - весь свой удел старшему брату, великому князю; требует также невмешательства во вновь сделанные им приобретения, Тверь и Кашин, а также в Верейский удел и в Новгородскую и Псковскую земли.
   Все это, повторяем, должно было показывать Андрею углицкому, что, особенно по смерти матери его (ум. 1484), несколько сдерживавшей острые отношения между ее сыновьями, - ему не ужиться с братом, великим князем, а главное - придется лишиться удела. Что Андрей Васильевич предчувствовал это и беспокоился о том, на то указывают последующие события.
   В 1488 г. "скоромоли", по характерному выражению летописи, князю углицкому его же боярин Образец, что великий князь хочет арестовать Андрея Васильевича. Последний хотел тайно бежать из Москвы, но одумавшись послал к кн. Ивану Юрьевичу Патрикееву, бывшему тогда в силе при великокняжеском дворе, "веля явити то великому князю", почему он, т. е. великий князь, хочет задержать его, Андрея?.. Так как кн. Патрикеев не взялся за это щекотливое для него дело, то Андрей Васильевич решился сам явиться к брату, великому князю, для объяснения по этому делу. Великий князь разубедил своего младшего брата в его подозрениях и наказал тех, которые посеяли вражду между ними. Обстоятельства этого дела заставляют думать, что Иван Васильевич в данную минуту не хотел предпринимать ничего решительного против брата.
   Мы еще более убедимся в этом, когда обратим внимание на то, что до 1491 года между братьями не было никакой вражды, - по крайней мере, в летописях нет на то никаких указаний. Но в 1491 г. Андрей Васильевич сам ускорил свой печальный конец. В этом году на Менгли-Гирея, крымского хана, союзника Ивана Васильевича, выступили ордынские татары; великий князь должен был помочь своему союзнику: он выслал свои полки против ордынских татар, приказал и братьям своим отправить их полки с воеводами для той же цели. Но Андрей углицкий не исполнил воли великого князя. Это было в мае 1491 г. Великий князь на время затаил свой гнев. Но в сентябре следующего 1492 г., когда Андрей приехал в Москву, Иван Васильевич решился свои тайные планы относительно Андрея привести в исполнение. Когда Андрей Васильевич пришел к великому князю, последний принял его по-братски. На следующий день после этого свидания великий князь через посла пригласил брата на обед. Андрей Васильевич поехал поблагодарить брата за честь и опять принят был ласково: великий князь посидел и побеседовал с ним в комнате, которая называлась "западней", потом вышел по какому-то делу, попросив брата подождать его. Боярам Андрея великий князь приказал идти в столовую гридню, где они были схвачены и разведены по разным местам под крепким присмотром. После того в "западню" к Андрею вошел кн. Семен Ряполовский в сопровождении других князей и бояр и со слезами сказал ему, что он поиман Богом и государем великим князем. Андрей отведен был на казенный двор под крепким присмотром многих князей и бояр. Великий князь сложил к нему крестное целование, причем перечислены были все вины его: что он "думал" на старейшего брата с кн. Юрием, Борисом и Андреем (меньшим), приводил к присяге - стоять заодно против великого князя, посылал грамоты к королю Казимиру, "одиноча с ним на великаго князя, отъезжал вместе с братом Борисом от него, великаго князя", ссылался с ханом Ахметом, поднимая его на Русь, и, наконец, не посылал своих полков на помощь к Менгли-Гирею. В то же время Иван Васильевич распорядился и относительно Андреевых детей, Ивана и Димитрия: он послал в Углич схватить и отправить их в Переяславль; но дочерей его не приказано было трогать.
   Есть известие, что митрополит просил великого князя об освобождении Андрея, но Иван Васильевич в ответ на эту просьбу изложил все крамолы брата и возможные дурные последствия их.
   Андрей Васильевич скончался в заточении в 1494 г. по одним известиям - 6-го ноября, а по другим - октября 7-го.
   Есть известие, что, узнав о смерти брата, Иван Васильевич сильно опечалился; тем не менее сыновей умершего он все-таки держал в заточении.
   Андрей Васильевич, с 27-го мая 1470 года, был женат на Елене, дочери Романа Андреевича, кн. мезецкого, и венчан у "Пречистой" митр. Филиппом. От этого брака он имел двух сыновей, Ивана и Димитрия, и двух дочерей, из которых одна была за кн. Андреем Димитриевичем Курбским, воеводой московским, а другая - за Иваном Семеновичем, кн. Кубенским.
   О сыновьях Андрея Васильевича известно только, что они сосланы были в заточение в Переяславль-Залесский, потом на Белоозеро и, наконец, вскоре после смерти отца, в Вологду, в Спасо-Прилуцкий монастырь. Здесь Иван Андреевич, нареченный в иночестве Игнатием, скончался в оковах схимником 19-го мая 1523 г. и погребен в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре. Православная церковь причла его к лику святых. Димитрий Андреевич пережил своего брата. В 1540 году, следовательно после почти полувекового томления в оковах, он получил облегчение: приказано было "с него тягость (оковы) сняти". Неизвестно, когда он скончался; а погребен в том же монастыре в ногах у брата своего. Само собою разумеется, что они женаты не были.
   Память его 6 ноября. Не канонизирован.
   Лит.: А. Экземплярский "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
   Андрей (Рублев), иконописец XV века, ученик Феофана Грека, Симеона Черного и Даниила Черного, ум. в 1427-30 годах. Сперва он был послушником у преподобного Никона Радонежского, а потом иноком в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве, где скончался и погребен, как полагают, под алтарем соборного храма. В древнем житии преподобного Сергия Радонежского, составленном учеником его Епифанием, украшенном многочисленными миниатюрами и изданном литографически Троице-Сергиевой лаврой в 1853 г., Андрей изображен в трех видах: сидящим на подмостках и пишущим на стене храма икону Нерукотворенного Спаса; приходящим к новопостроенной в лавре каменной церкви и погребаемым лаврскою братиею. Наиболее крупные работы Андрея Рублева - живописные иконы и стенопись: в Спасо-Андрониковом монастыре, в церкви Благовещения на великокняжеском дворе в Москве (1405 г.) и в соборе Успения во Владимире (1408 г.). Деисус работы Андрея Рублева, равно как и вся златоверхая церковь Благовещения на царском дворе, у царской казны, сгорел во время большого пожара в Москве в 1547 г. Иконы, писанные этим иноком-живописцем настолько ценились, что в "Стоглаве" (1551 г.) прямо было велено "писати живописцом иконы с древних образов, как греческие живописцы писали, и как писал Андрей Рублев и протчии пресловутыи живописцы". По стилю он был верным последователем византийской школы.
   Память ему 4 июля. Канонизирован в 1988 г.
   Лит.: Ровинский Д. А. "История русских школ иконописания"; Сахаров И. "Исследование о русских иконописцах"; Никоновская и Львовская летописи.
  
   Андроник, преподобный, уроженец гор. Ростова, любимый и близкий ученик преподобного Сергия Радонежского, преставился в 1395 или в 1404 г. Святитель московский Алексий выпросил Андроника к себе и поручил ему построение в Москве на Яузе Спасского монастыря, основанного им по обету, при возвращении из Константинополя, когда путников настигла страшная буря на Черном море, от опасностей которой они избавились 16 августа, в день празднования нерукотворного образа Спасителя. Построив монастырь, Андроник сделался и его первым настоятелем. Отличаясь строгим подвижничеством, кротостью и глубоким смирением, он привлекал в свой монастырь многочисленных богомольцев и учеников. Из последних особенно известны: Савва, Александр, Даниил и Андрей Рублев - наши знаменитые живописцы. Их кистью были расписаны стены придворного Благовещенского собора, соборный храм во Владимире, Спасский храм в Андрониевском монастыре и др. Удалившись на покой, он передал настоятельство ученику своему Савве. Мощи преподобного Андроника сокрыто почивают в монастырской церкви Спаса Нерукотворенного.
   Память 13 июня.
   Лит.: Филарет "Жития святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Антоний, инок Московского Чудовского монастыря. Когда Мазовша, сын ногайского хана Седиахмета, осаждая Москву, зажег, 2 июля 1451 года, посады московские, св. митрополит Иона, как пастырь, готовый положить душу свою за стадо, подкреплял заключившихся вместе с ним в Кремле духовными пособиями. Под зноем страшного пожара, в облаках дыма, несшегося на Кремль, он совершал крестные ходы по стенам его. Стрелы татарские искали своих жертв. Один инок Чудова монастыря Антоний, по прозванию Кловыня, уважаемый святителем за строгость жизни, едва успел сказать, что Господь за молитвы святительские спасет город, как пал, пронзенный стрелой. Святой Иона сам почтил погребением богоугодного инока. Погребен в Андрониевом монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Варсонуфия (в миру Варвара Колычова). Мать святителя Филиппа, митрополита Московского; жила в XVI веке. Овдовев, приняла постриг с именем Варсонуфии и основала в Москве Варсонофиевский монастырь, а при нем кладбище для убогих, нищих, странников и казненных. Ныне монастырь упразднен. Место ее погребения неизвестно.
   Лит.: "Московский Патерик".
  
   Варфоломей, строитель Симонова монастыря. Жил в XV в. Упоминается в Степенной книге в связи с прибытием в монастырь будущего митрополита Ионы: "...и прииде во обитель на Симоново, иже на Москве и тамо подвизашеся... с блаженным Варфоломеем... Блаженного Варфоломея во мнозех летах преставления его показа Бог стояща в церкви на месте, идеже в животе еще обычай имея молитися, якоже о сих свидетельствует в духовном завещании преподобнаго Иосифа Волоцкаго...". Погребен в Симоновом монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Василий Блаженный, юродивый московский, ум. 1552 г. Мощи почивают в московском Покровском соборе, называемом в народе Василием Блаженным. Василий Блаженный родился в 1469 г., в московском пригородном селе Елохове. Родители его, крестьяне, отдали его в обучение сапожному мастерству. Трудолюбивый и богобоязненный юноша - повествует житие, - Василий был удостоен дара прозрения, который обнаружился случайно. К хозяину Василия пришел человек заказывать сапоги и просил сделать такие, которые стали бы на несколько лет. Василий при этом улыбнулся. На вопрос хозяина, что значит эта улыбка, Василий ответил, что человек, заказывавший сапоги на несколько лет, умрет завтра. Так действительно и случилось. Василий, шестнадцати лет от роду, оставил хозяина и мастерство, и начал подвиг юродства, без крова и одежды, подвергая себя великим лишениям, отягчая тело веригами, которые и доныне лежат на его гробе. Житие Блаженного описывает, как он и словом и примером учил народ нравственной жизни.
   Однажды Блаженный Василий разбросал на базаре калачи у одного калачника, и тот сознался, что в муку подмешивал мел и известь. Однажды воры, заметив, что святой одет в хорошую шубу, подаренную ему неким боярином, задумали обманом выманить ее у него; один из них притворился мертвым, а другие просили у Василия на погребение. Василий точно покрыл мертвого своею шубою, но, видя обман, сказал при этом: "буде же ты отныне мертв за лукавство твое; ибо писано: лукавии да потребятся". Обманщик действительно умер. В Степенной книге рассказывается, что летом 1547 г. Василий пришел в Вознесенский монастырь на Остроге, что ныне Воздвиженка, и перед церковью долго молился со слезами, в молчании. Это было предвестием страшного московского пожара, на следующий день начавшегося, именно с Воздвиженского монастыря и испепелившего Москву. Царь Иван Васильевич Грозный чтил и боялся Блаженного, "яко провидца сердец и мыслей человеческих". Когда, незадолго до кончины, Василий впал в тяжелую болезнь, сам царь посещал его с царицею Анастасиею. Василий скончался 2 августа 1551 г. Сам царь с боярами нес его одр; митрополит Макарий совершал погребение. Тело блаженного было похоронено на кладбище троицкой церкви, что во Рву, где царь Иоанн Грозный указал строить покровский собор, в память покорения Казани. Собор этот известен под названием собора Василия Блаженного.
   С 1588 г. стали говорить о чудесах, совершающихся у гроба Блаженного Василия; вследствие этого патриарх Иов определил праздновать память чудотворца в день его кончины, 2 августа. Царь Федор Иоаннович велел устроить в Покровском соборе придел во имя Василия Блаженного, на месте, где он был погребен, и соорудил для мощей его серебряную раку. Память Блаженного в Москве издревле праздновалась с большою торжественностью: служил сам патриарх и при богослужении присутствовал обыкновенно сам царь.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Геннадий Гонзов (Гонозов), святой, архиепископ Новгородский и Псковский. О жизни его до 1472 г. не сохранилось почти никаких известий; по-видимому он происходил из боярского рода (Степенная книга называет его "сановитым") и владел вотчинами (по свидетельству Иосифа Волоцкого подарил Иосифову Волоколамскому монастырю село Мечевское, сельцо Чемесово в Рузе и две деревни). Время рождения его неизвестно, но вероятно родился он около 1410 года. По мнению преосв. Филарета, он был родом из Москвы. Уже в ранней юности Геннадий решил посвятить себя монашеской жизни и удалился от мира на Валаам. Здесь он по собственному его свидетельству был учеником преподобного Савватия Соловецкого: "Савватий егда на Валааме был, аз у него ученик, а он мне старец был", говорил Геннадий игумену Досифею. Принимая во внимание, что Геннадий умер в 1506 г., а Савватий ушел с Валаама в 1425 или 1429 г., надо допустить, что Геннадий жил на Валааме в очень юном возрасте, но вряд ли моложе 15 лет. О дальнейшей жизни Геннадия в продолжение более 40 лет нет никаких сведений. Неизвестно, где принял он монашеское пострижение. Мы находим его уже в зрелом возрасте (лет около 60) в Московском Чудове монастыре, куда его привлекла "велия вера" к святителю Алексию. В 1472 г. или 1473 г., по мнению одного исследователя (Грандицкий), или в конце 70-х годов по мнению другого "добродетельный, - по выражению Степенной книги, - разумный и Божественному писанию довольный", Геннадий был возведен в сан архимандрита Чудова монастыря. В 1479-1481 гг. он принимал участие в возникшем по поводу освящения перестроенного Успенского собора споре, как нужно ходить крестным ходом при освящении храмов - по солнцу ли, или против солнца, как это сделал митрополит Геронтий. Большинство было за митрополита, против него только несколько человек с великим князем во главе, к ним примкнул и Геннадий, что испортило его отношения с митрополитом. B 1482 г. митрополит Геронтий отомстил Геннадию, подвергнув его суровому наказанию по незначительному поводу. Геннадий, руководясь словами устава: "литургию отпев, вкусити по укруху хлеба в церкви и по чаше вина, и вечерню начинати и воду свящати", позволил чудовским монахам принять пищу до вкушения Богоявленской воды. Митрополит нашел распоряжение Геннадия противозаконным и велел схватить архимандрита и привести к себе. Геннадий стал искать защиты у великого князя Иоанна Васильевича, но митрополит потребовал выдачи непокорного архимандрита. Великий князь выдал Геннадия, а Геронтий, заковав его в цепи, посадил Геннадия в монастырский ледник и освободил его через некоторое время только по ходатайству великого князя и бояр. В 1483 г. Геннадий предпринял постройку в Чудове монастыре каменной трапезы и каменной церкви во имя святителя Алексия, но не успел кончить начатого дела, получив Новгородскую кафедру; однако, поручив при отъезде попечение о строящемся храме "сообщникам своим" грекам Траханиотам, он и из Новгорода снабжал монастырь денежными средствами для окончания постройки.
   Еще в 1483 г. (17 июля) Геннадий был одним из трех кандидатов, намеченных на архиепископство в Новгороде, но тогда жребий пал на Троицкого старца Сергия. Вскоре, в 1484 г., Сергий оставил кафедру, и 12 декабря 1484 г. Геннадий посвящен был в сан архиепископа Великого Новгорода и Пскова. В мясоед он был уже в Новгороде. Здесь предстояло ему много забот и трудов. Как москвич, он был чужим человеком для своей паствы, только недавно потерявшей свою политическую независимость. Геннадий настойчиво принялся за проведение в своей епархии политических и церковных стремлений Московского правительства, но действовал медленно и осторожно. Постепенно добился он того, что новгородское духовенство ввело в богослужение молитвы за великого князя и стало почитать Московских святителей и других святых. В одном из своих первых посланий Геннадий высказал свой взгляд на отношения между духовенством и светской властью: духовенство должно исполнять приказы этой власти, но государи должны признать руководственную роль духовенства. Но поддерживая правительственную политику, Геннадий, когда следовало, соблюдал и древние новгородские обычаи: так он, по примеру прежних владык, взял на себя постройку третьей части возобновляемой городской стены. Много хлопот доставлял архиепископу Псков. В 1485 г., по вступлении на кафедру, Геннадий послал псковичам благословенную грамоту с богатым подарком. В 1486 г. Геннадий сам ездил в Псков по приглашению псковичей, прожил в Пскове три недели и приобрел уважение граждан своими проповедями; но в том же году у него произошло столкновение с псковичами, которые не хотели позволить присланным Геннадием игумену Евфимию и боярину описать церкви и монастыри Псковской области и "положить в число" Псковское духовенство, а также не признавали власти Евфимия, назначенного архиепископским наместником в Пскове. В 1499 г. Геннадий снова прибыл в Псков для судебных дел, но псковичи запретили своим священникам служить с ним, потому что он хотел молиться за сына Иоанна Василия, об объявлении которого великим князем они еще не имели известия от своих посадников, поехавших в Москву; спор их с владыкой кончился победой последнего. В 1500 г. псковичи согласились наконец на осмотр церквей. Когда ревизия была окончена, Геннадий получил возможность определить валовую сумму следуемых ему с Псковского духовенства пошлин. Одновременно он перевел на денежный счет те повинности, которые до того времени взимались натурой. Свои определения Геннадий занес в составленную им уставную грамоту, не дошедшую до нас. Эта грамота надолго определила тягловые отношения Псковского духовенства к Новгородскому владыке. В 1492 г. епархия Геннадия уменьшилась путем присоединения Вологды к Пермской епископии.
   Почти все 19-летнее пребывание Геннадия на Новгородской кафедре прошло главным образом в борьбе с ересью жидовствующих, появившейся в Новгороде в 1470 г. Узнал он о ней случайно года через полтора после приезда. Ему донесли, что несколько священников в пьяном виде ругались над св. иконами. Геннадий донес о случившемся в Москву. Великий князь в ответ прислал грамоту с приказом позаботиться о пресечении зла и произвести на еретиков обыск. Геннадий приступил к следствию, приказал поймать еретиков, обыскал и отдал их на поруки, но они бежали в Москву. Геннадий вслед за ними (в августе или сентябре 1487 г.) послал великому князю и митрополиту следственное дело со списком убежавших в Москву и других обысканных им еретиков. Не получая ответа ни от великого князя, ни от митрополита, Геннадий в конце 1487 г. обратился с просьбой о содействии к Сарскому епископу Прохору, жившему в Москве на Крутицах, и уведомлял его об открытии в Новгороде ереси, а в январе 1488 г. написал к прехавшим в Москву епископам Суздальскому Нифонту и Пермскому Филофею, прося их ходатайствовать пред великим князем и митрополитом, чтобы они позаботились "тому делу исправление учинити". Делу после этого дан был ход. Беглых еретиков судили в Москве на соборе, троих из них подвергли наказанию, а затем отослали к Геннадию для увещания и нового расследования дела, с приказом отсылать нераскаянных на казнь к гражданской власти (в феврале 1488 г.). Геннадий достиг новых признаний со стороны обвиняемых, найдены были еретические богослужебные тетради и книги, пасхалия по еврейскому календарю. Искренно раскаявшихся он предал церковному покаянию, а нераскаявшихся, но уличенных, предал светской власти, после чего отправил к митрополиту подробное донесение, прося новых распоряжений. Но в Москве "положили то дело ни за что", как выразился Геннадий в послании к Ростовскому архиепископу Иосифу (25 февраля 1489 г.). В Москве еретикам покровительствовал сильный при великокняжеском дворе дьяк Федор Курицын, поэтому сюда прибыли новгородские еретики, в том числе и чернец Захарий, сосланный Геннадием в одну пустынь, но по великокняжеской грамоте возвращенный в свой монастырь в Немчинов, близ Новгорода. Явившись в Москву в 1487 г., он стал действовать против Геннадия и рассылать хульные грамоты, в которых называл Новгородского владыку еретиком. Между тем в конце мая 1489 г. умер митрополит Геронтий, а в сентябре в митрополиты был избран Зосима, тайный последователь ереси жидовствующих. Геннадия не допустили присутствовать при избрании митрополита: пришел к нему от великого князя наказ о государевых великих делах, великий князь велел ему о них хлопотать, а в Москву ехать не велел. Геннадий прислал свою повольную грамоту на поставление нового митрополита. Зосима немедленно выказал свое нерасположение к обличителю ереси, потребовав от него нового архиерейского исповедания. Оскорбленный Геннадий ответил новому митрополиту посланием, в котором жаловался, что его постоянно отводят от присутствия на соборах московских, и потребовал, чтобы митрополит вместе с собором предал проклятию ересь жидовствующих. О том же написал к собору владык, находившихся тогда в Москве. 17 октября 1490 г. собор, на который сам Геннадий не был приглашен, состоялся и предал отлучению 9 еретиков, из коих один был сослан в заключение, а другие отосланы в Новгород. Геннадий предал их публичному позору. Однако, не смотря на все старания Геннадия, ересь, имевшая в Москве таких сильных покровителей, продолжала распространяться. Не найдя поддержки в Москве у великого князя и митрополита, он нашел себе союзника в лице Иосифа Волоцкого. 17 мая 1494 г. митрополит Зосима был свергнут, но уже после его свержения, стараниями Курицына, в Новгородский Юрьев монастырь был назначен еретик, архимандрит Касьян. В его кельях происходили собрания еретиков. Геннадий нашел их тут и заставил бежать в Литву и к немцам. Еретики были не только преданы церковному проклятию, но главнейшие из них были сожжены в Москве и Новгороде, а остальные отправлены в заточение. Только на соборе в декабре 1503 г. ересь была окончательно осуждена. Первое время борьба с ересью велась не на почве догматических споров и обличений, а исключительно средствами административных кар. "Люди у нас просты, писал Геннадий в одном из своих посланий, не умеют говорить по обычным книгам, так лучше поэтому о вере никаких прений не плодить. Собор нужен не для прений о вере, а для того, чтобы еретиков казнить, вешать и жечь". Однако, впоследствии Геннадий наряду с суровыми казнями стал бороться и духовным оружием. Он призывал к себе ученых старцев Паисия Ярославова и Нила Сорского "о ересях тех поговорити" и разыскивал по монастырям книги, нужные для борьбы с еретиками, заботился о распространении в обществе сочинений, направленных против жидовства и жидовствующих; так, по его поручению, были переведены на русский язык сочинения: "Магистра Николая Делира, чина меньших теологии последователя, прекраснейшия стязания, иудейское безверие в православной вере похуляюще", "Учителя Самоила евреина на богоотметные жидове, обличительно пророческими речьми, гл. 25" и "Иаков жидовин, вера и противление крестившихся иудей во Африкии и Карфагене" (все три рукописи в собрании Царского).
   Геннадию вообще пришлось сыграть видную роль в истории русского просвещения. Имя его связано с составлением славянского кодекса библейских книг. "Собрание ветхозаветных книг, какое имеем в полных списках Библии, говорят Горский и Невоструев, справедливо можно назвать Новгородским, и должно отнести к концу XV столетия и приписать заботливости архиепископа Новгородского Геннадия. Несомненно известно, что он, имея дело с еретиками жидовствующими, отыскивал по монастырям русским разные книги Ветхого Завета. Известно также, что он поручил переводить некоторые книги Ветхого Завета с латинского языка. И при нем же, спустя 6 лет после перевода последних книг Ветхого Завета, в Новгороде писан старший из списков полной Библии, и в этом списке помещен тот же самый перевод с латинского". До этого времени ни у русских, ни у южных славян не было библейского канона, библейские книги были рассеяны по разным сборникам самого разнообразного содержания. Геннадий первый выделил библейские книги из хаотической массы сборников, собрал их в один кодекс и тем положил начало Славянской Библии. Книги кодекса не отличались единством текста со стороны языка; одни книги вошли туда в древнейшем переводе, другие в значительно подновленном или даже позднейшем тексте, наконец совсем не найденные в тогдашней русской письменности были переведены по его поручению с латинского из Вульгаты (Паралипоменон, Ездры, Неемии, Товита, Иудифи, Премудрости Соломоновой, 1 и 2 кн. Маккавеев, начало книги Иеремии и конец Эсфири). Перевод этот был не совсем удачен; переводчик часто оставляет без перевода латинские слова, вставляя их в славянский текст. Вообще не греческая библия, а Вульгата послужила для Геннадия главным руководством: расположение книг, разделение их на главы делается по Вульгате, из нее же заимствованы предисловия к книгам; вместе с тем Геннадий пользуется и немецкою библией, в то время уже напечатанной. Начало книги Эсфири было переведено прямо с еврейского. Составление кодекса было окончено в 1499 г. Из трех списков Геннадиевой Библии, хранящихся теперь в Синодальной библиотеке, один принадлежал митрополиту Варлааму и отдан был им как вклад в Троицкую Сергиеву лавру, писан он полууставом, переходящим в скоропись, в большой александрийский лист, на первом листе указано, что книги написаны при архиепископе Геннадии в Великом Новгороде, во дворе архиепископском; другой список сделан повелением Иоанна Грозного в 1558 году (копия с него была послана к кн. К. К. Острожскому и, подвергшись пересмотру и сличению с текстами греческим и латинским, легла в основу печатной Острожской библии); третий список 1570-71 гг. принадлежал епископу Рязанскому. Библия Геннадия легла в основу и печатного издания 1663 года.
   Другим важным трудом Геннадия является составление пасхалии. На соборе русских святителей, который состоялся в сентябре 1491 г. и на котором присутствовал и сам Геннадий, определено было "написать пасхалии на осмую тысящу лет", с целью противодействовать ложным толкам в народе о близкой кончине мира, совпадающей с концом седьмого тысячелетия от сотворения мира. 27 ноября 1492 г. митрополит Зосима "изложил соборне пасхалию на 20 лет" и послал ее Филофею Пермскому и Геннадию, чтобы они также составили свою пасхалию и представили в Москву. Геннадий составил пасхалию на 70 лет (21 декабря 1492 г.). Все пасхалии были рассмотрены в Москве и оказались сходными, после чего собор разослал по всем епархиям митрополичью пасхалию. Получив ее и рассылая по своей епархии, Геннадий разослал также и свою пасхалию, вместе с толкованием на нее, пастырскими наставлениями и окружною грамотою, под общим заглавием: "Начало пасхалии преложно на осмую тысячу лет". В толковании на составленную им пасхалию он в опровержение мысли, что по концу пасхалии можно гадать о кончине мира, первый на Руси изложил правила, как составлять так называемую вечную пасхалию, дал понятие о великом миротворном круге, т. е. о том 532-летнем периоде, по истечении которого числа Пасхи повторяются в том же порядке, в каком они шли в предыдущем периоде, и показал, как при помощи этого ключа можно вывести пасхалию на сколько угодно лет.
   Памятником забот Геннадия о просвещении осталось также его послание к митрополиту Симону 1499 года, в котором он умоляет великого князя завести училища, так как среди духовенства не только не было достаточно подготовленных лиц, но было даже мало грамотных. Впрочем, проектированные Геннадием училища имели целью только обучить грамоте. Приводимых к нему для поставления Геннадий подвергал испытанию в умении отправлять церковные службы, хорошо читать апостол и другие церковные книги, и если испытуемый оказывался плохо знающим церковный устав, но в то же время человеком грамотным, то он отсылал его учить ектенью и знакомиться с совершением церковных служб и затем поставлял его. Не знающих церковного устава и не умеющих хорошо читать Геннадий отсылал от себя, но, когда его просили учить таких, не отказывал в просьбе и приказывал учить ектеньям и азбуке. Меры Геннадия часто вызывали ропот. Кроме просвещения, Геннадий заботился об искоренении безнравственности среди духовенства. В вышеупомянутом послании он предлагал ввести правило ставить в священники и диаконы только лиц женатых; предложение свое он повторил на соборе 1501 года, где оно и было принято, причем вдовым священникам и диаконам запрещено было совершение литургии. Восставал он также против посвящения в духовный сан лиц, находящихся во втором браке. Памятником церковно-административной деятельности Геннадия является еще составленный им церковный устав "Церкви Божии правительник вкратце" (рукопись устава находится в Синодальной библиотеке), введенный им в церквах Новгородской епархии и представляющий из себя сокращенное изложение устава Иерусалимского. Он состоит из 40 глав, в которых указан порядок совершения богослужения повседневного и праздничного.
   В 1503 г. (август и сентябрь) Геннадий присутствовал на соборе, на котором рассматривались вопросы о поставлении лиц на священные степени и о вдовых священниках. Собор этот между прочим запретил брать мзду за поставление в церковные должности. В 1504 г. Геннадий был лишен своей кафедры. Причиной было то обстоятельство, что дьяк его (Михаил Иванов Алексеев Гостенок), человек корыстолюбивый, брал пошлины со ставленников", вопреки соборному постановлению 1503 г. В Москву сделан был донос. Великий князь и митрополит, обследовав дело, "свели Геннадия с кафедры на Москву" 12 июня 1504 г. В июне же Геннадий подал митрополиту "отреченную" грамоту, в которой заявил, что "своея ради немощи оставил есми свою архиепископию". Он поселился в Чудове монастыре и там скончался 4 декабря 1505 г. Погребен на том месте, где прежде лежало тело Святителя Алексия перед обретением его мощей.
   Преосвященный Филарет предполагает, что Геннадий был осужден по клевете врагов; также и автор биографии Геннадия, напечатанной в "Чтениях Общ. любит. дух. просв.", отрицает возможность мздоимства с его стороны, так как этому обвинению противоречит вся предшествующая его деятельность; кроме того Новгородские летописи не говорят о причине удаления Геннадия; если же это обвинение было бы справедливо, они не скрыли бы его; очевидно, это клевета врагов Геннадия, которые хотели очернить его незапятнанное имя в глазах современников. Митрополит Макарий, напротив, утверждает, что думать так нет никакого основания и противно летописям, которые говорят, что дело было обследовано великим князем и митрополитом. Голубинский также не находит оснований предполагать, чтобы обвинение Геннадия было клеветой со стороны жидовствующих, ибо от клеветы архиепископу нетрудно было бы оправдаться.
   Архиепископ Геннадий отличался сильным и ясным умом и твердым прямым характером, неспособным идти на уступки из угождения сильным людям. Иоанн III, задумав очистить в Кремле место для своего сада, приказал вынести оттуда несколько старых монастырей и церквей и уничтожить старые кладбища. Геннадий был возмущен этим распоряжением великого князя и высказал свои чувства в послании к митрополиту Зосиме. Вообще Геннадий за истину, как он ее понимал, готов был идти на подвиг. Выше всего ставил он интересы православия и во всяком нарушении их видел не только оскорбление религии, но и бесчестье родной земли и государства.
   До нас дошли следующие послания и грамоты Геннадия: 1) Послание к кн. Борису Васильевичу Волоцкому 1485 г. с оправданием от упрека в неправильном получении святительского сана и с напоминанием об отнятой у Софийской церкви земле в Волоколамском уезде. 2) К Прохору, епископу Сарскому, в конце 1487 г. о жидовствующих. 3) К Нифонту, епископу Суздальскому, и Филофею Пермскому, в январе 1488 г., с изложением следствия о еретиках. 4) К Иоасафу, бывшему архиепископу Ростовскому, 25 февр. 1489 г. о жидовствующих. 5) К митрополиту Зосиме, в октябре 1490 г., о немедленном принятии строжайших мер против жидовствующих, с неодобрением перемещения из Кремля некоторых монастырей и церквей на другое место и с жалобой на монаха 3ахария, распространяющего о нем предосудительные слухи. 6) К собору епископов, в октябре 1490 г., о мерах против еретиков. 7) К митрополиту Зосиме по вопросу о причетниках-двоеженцах. 8) К митрополиту Симону о дьяках-двоеженцах, ставленных грамотах и необходимости устроить училища для духовенства. 9) "Начало пасхалии преложно на осмую тысячу лет". 10) Повольная грамота на поставление в митрополиты Симона. 11) Ставленные грамоты дьячку и пономарю. Дошли до нас молитвы к Пресвятой Богородице, составленные Геннадием в 1497 г. Все писания Геннадия отличаются тою особенностью, что написаны простой русской речью с незначительной примесью церковно-славянского языка.
   Геннадий считается святым, и в новых "Житиях святых", изложенных по руководству Четий-Миней Св. Дмитрия Ростовского, помещено его жизнеописание, а сам он именуется "блаженным".
   Память 4 декабря (в Новгороде местно 10 февраля).
   Лит.: М. Л. "Геннадий, архиепископ Новгородский"; Грандицкий "Геннадий, архиепископ Новгородский" и мн. др.
  
   Гермоген, патриарх всероссийский с 1606 по 1612 г. В 1589 г., в год учреждения на Руси патриаршества, он был поставлен в сан казанского митрополита и вслед затем проявил большое усердие в деле обращения в православие местных инородцев. По восшествии на московский престол Лжедмитрия I, Гермоген был вызван в Москву для участия в устроенном новым царем сенате, но не мог долго ужиться в столице рядом с царем, чуждым религиозной нетерпимости и склонным к сближению с иноземцами. Когда перед браком Лжедмитрия с Мариной Мнишек возник вопрос, не следует ли предварительно произвести над Мариной обряд крещения в православие, Гермоген был в числе тех духовных, которые наиболее настаивали на этом, и за такое противодействие намерениям царя был удален из Москвы в свою епархию. Царь Василий Шуйский решился возвести его, как врага предшествовавшего правительства, на место низложенного патриарха Игнатия. Сделавшись патриархом, он не играл первое время видной роли в государственных делах, благодаря несогласиям, возникшим вскоре между ним и царем Василием, который мало вызывал симпатий в Гермогене, непреклонном в своих убеждениях, прямом и решительном в своих действиях.
   С низложением Шуйского начался наиболее важный период деятельности Гермогена, совпавшей теперь в своих целях с стремлениями большей части русского народа. В эпоху наступившей тяжелой смуты, когда "шатание" охватило большинство московских правительственных деятелей и они, забыв о государстве, искали прежде всего личной выгоды, Гермоген явился одним из немногих лиц среди центрального правительства, которые сохраняли свои убеждения и твердо проводили их в жизнь. Когда выставлена была кандидатура королевича Владислава, Гермоген соглашался на нее лишь под условием принятия Владиславом православной веры и сам писал о том королю Сигизмунду. Предвидя, однако, что у короля имеются другие планы, Гермоген держал себя очень враждебно по отношению к полякам; протестовал против допуска польского войска в Москву, и даже после того, как бояре впустили гетмана Жолкевского, очень холодно относился к нему и к сменившему его Гонсевскому. Требование Сигизмунда, чтобы бояре приказали Смоленску сдаться на королевскую волю, окончательно раскрыло патриарху смысл действий поляков, и он решительно отказал в своей подписи на изготовленной боярами грамоте, несмотря на то, что в пылу спора один из бояр, Салтыков, даже угрожал патриарху ножом. Отсутствие имени патриарха в грамоте, отправленной к московским послам, находившимся у Сигизмунда, и предписывавшей им во всем положиться на волю короля, дало им предлог отказаться от исполнения этого приказания. С этих пор Гермоген является уже открытым противником поляков, путем устной проповеди и рассылаемых грамот увещевая народ стоять за православную веру против желающих уничтожить ее иноземцев.
   Когда к Москве подошло ляпуновское ополчение, поляки и державшие их сторону русские бояре потребовали от патриарха, чтобы он приказал ополчению разойтись, угрожая ему в противном случае смертью. Гермоген отказался это сделать и был подвергнут тяжкому заключению в Чудовом монастыре. После убийства казаками Ляпунова, когда Заруцкий провозгласил царем сына Марины, Гермоген еще раз оказал услугу общеземскому делу, послав грамоту в Нижний Новгород с протестом против таких действий казацкой "атаманьи". "Отнюдь, - писал патриарх, - Маринкин на царство не надобен: проклят от св. собора и от нас". 25 августа 1611 г. эта грамота была получена в Нижнем и отсюда переслана в другие города, в значительной степени подготовив, вероятно, поход нового земского ополчения под Москву. Когда в Москве получены были первые вести о сборах Минина и Пожарского, сидевшие в Москве бояре и поляки потребовали вновь от Гермогена, чтобы он убедил нижегородцев оставаться верными присяге Владиславу, но встретили с его стороны решительный отказ. "Да будет над ними, - отвечал патриарх, - милость от Бога и благословение от нашего смирения! А на изменников да излиется гнев Божий и да будут они прокляты в сем веке и в будущем!" Тогда его, по рассказу современников, уморили голодной смертью. Он умер 17 февраля 1612 г. Мощи не погребены, но лежат в ящике, будучи обретены нетленными при перенесении из Чудова монастыря в московский Успенский собор.
   Память 17 февраля. Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIII, СПб., 1892.
  
   Геронтий, митрополит московский (1473-1489), поставленный из епископов коломенских. В 1479 г. им был освящен в Москве соборный храм Успения Богоматери. По этому поводу на митрополита посыпались обвинения в том, что он совершил освящение неправильно, "ходил не по солнцу". После многих пререканий, митрополит, чтобы прекратить соблазн внутри церкви, содействовал распространению жидовствующей ереси, решился добровольно удалиться в Симонову обитель. Великому князю, Иоанну III, едва удалось уговорить его возвратиться на кафедру. Геронтий известен в особенности тем, что побуждал Иоанна к свержению монгольского ига.
   Память его 28 мая. Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. VIII, СПб., 1892.
  
   Даниил Александрович, князь московский, сын великого князя Александра Ярославича Невского и супруги его, княгини Вассы (Александр Ярославич Невский был женат на Александре, дочери Брячеслава полоцкого. Существование второй жены, Вассы, многими историками ставится под сомнение. См. Васса), род. в 1261 г., умер 5 марта 1303 г.
   Князь Даниил, родоначальник князей московских, впоследствии государей и царей "всея Руси" - первый виновник усиления московского княжества; ему, как младшему сыну Александра Невского, достался незначительный удел - город Москва с тянувшимися к ней землями. Умный и энергичный князь Даниил понял значение своей вотчины: будучи слишком молодым и (по родовым понятиям) слишком слабым для того, чтобы домогаться великокняжеского стола, он примкнул к союзу младших князей, чтобы ослабить власть и значение великого князя: так, в 1282 г., он, в союзе с братьями Андреем Городецким и Святославом Тверским и новгородцами, действует против великого князя Димитрия Александровича; но когда, в 1294 г., Андрей Александрович Городецкий окончательно сел на великокняжеском столе, то очень скоро между ним и прежними его союзниками произошло нелюбие; для прекращения вражды князья северной Руси съехались во Владимире 1296 г., причем кн. Даниил, вместе с кн. Михаилом Тверским и Иваном Димитриевичем Переяславским, был против великого князя: заключенное в присутствии татарского посла, при участии духовенства, примирение оказалось непродолжительным; кн. Иван Переяславский поспешил в Орду, и вел. князь сделал было попытку захватить его вотчину, Переяславль (Залесской), но князья тверской и московский преградили ему дорогу. Отстаивая дружно свои вотчины от великого князя, младшие князья деятельно хлопотали об увеличении их. Kн. Даниил в этом отношении действовал особенно удачно: в 1301 г. он воевал с Константином, князем рязанским, разбил его у Переяславля (рязанского) и взял в плен: следствием этой победы и было, вероятно, присоединение к Москве Коломны и Серпухова. Князья рязанские были старинными врагами князей владимирских, потомков Всеволода III; воюя с ними и расширяя свои владения на счет их, кн. Даниил не встречал противодействия со стороны своих родичей-князей; скорее, напротив, он мог рассчитывать на их содействие. В 1302 г. умер бездетным старый союзник московского князя, кн. Иван Димитревич Переяславский: свою вотчину, Переяславль, он завещал кн. Даниилу. Хотя вел. кн. Андрей и пытался было снова захватить Переяславль, но. кн. Даниилу, опиравшемуся ни сочувствие переяславцев, удалось утвердить там свою власть; любопытно, однако, что Переяславль не был присоединен к Москве и впоследствии не считался московским городом (см. духовные Калиты): он остался в числе городов владимирских. Скончался кн. Даниил 5 марта 1303 г. приняв перед смертью пострижение и схиму. Современные летописи сохранили нам немного известий о кн. Данииле. В эпоху ослабления родовых отношений, господства физической силы, кн. Даниил является типичным представителем северорусского князя, блюдущего интересы своей семьи и вотчины; с несомненною политическою ловкостью он действует сначала с Андреем Городецким против старшего брата, Димитрия, потом с сыном этого Димитрия против прежнего союзника, - кн. Андрея; кн. Константина рязанского Даниил пленил "некоею хитростью". Не возвышаясь над нравственным уровнем современников, кн. Даниил превосходил их ловкостью и умом: детям своим он передал Московское княжение увеличенное, по крайней мере, вдвое против того, что он сам получил от отца, и тем подготовил успехи своих преемников. У кн. Даниила осталось пять сыновей: Юрий, Иван (Калита), Александр, Афанасий и Борис. Похоронен был кн. Даниил в деревянной церкви св. Михаила, стоявшей на месте нынешнего Архангельского собора. Иоанн Грозный возобновил пришедший в совершенный упадок Данилов монастырь, основание которого приписывается кн. Даниилу. Мощи обретены 30 августа 1652 г. По сообщению архимандрита Леонида, мощи почивают открыто в Московском Даниловом монастыре.
   Память 4 марта.
   Лит.: Летописи: Лаврентьевская, Никоновская, Воскресенская, Софийская и др.
  
   Даниил Черный, инок-иконописец московского Спасо-Андроникова монастыря (ум. 1427 г.) В числе учеников основателя Спасо-Андроникова монастыря, в 1360-1404 гг., были чудные и знаменитые живописцы Даниил Черный и ученик его Андрей Рублев, отличавшиеся строгой жизнью. В ранней молодости Даниил постригся в монашество. Иконописцы из Спасо-Андроникова монастыря приглашались для расписания храмов и в другие места. Так, Даниилом Черным и Андреем Рублевым расписаны: в 1408 г. собор Божьей Матери во Владимире, в 1423-1424 гг. Троицкий храм в Сергиевом монастыре и в 1425-1426 гг. Спасов храм в Андрониковом монастыре.
   Не канонизирован.
   Лит.: "Историческое описание москов. Спасо-Андроникова монастыря".
  
   Димитрий Иоаннович, святой царевич-мученик, сын Иоанна Васильевича Грозного и пятой жены его, Марии Феодоровны.
   Летом 1580 года царь Иоанн Васильевич отпраздновал пятую свою свадьбу. Женился государь без церковного разрешения, но свадьбу правил по старине; во отцово место был на свадьбе царевич князь Феодор Иванович, материно же место занимала царевича Феодора царица Ирина Феодоровна. Из рода Нагих взял себе жену Иоанн Васильевич. Сыграли свадьбу; покаялся царь, что вступил в брак без церковного разрешения, и для искупления вины своей лишил себя на время причастия, хотя к исповеди и ходил. Невеселая жизнь выпала на долю молодой царицы. Скоро охладел к ней Иоанн Васильевич и весною 1582 года задумал уже вступить в новый брак. В Англию для окончания дела о союзе, дружбе и любви между царем и королевою отправлен был дворянин Феодор Андреевич Писемский, которому, между прочим, поручено было сватать за царя родственницу королевы, "княжну Хантинскую". При московском дворе не повезло и родственникам царицы Марьи Феодоровны. Хотя, по некоторым известиям, царь и жаловал кое-кого из Нагих, тем не менее никто из них в особом приближении у него не был. Отец царицы, Феодор Феодорович, думал снискать себе любовь царя клеветою на Бориса Феодоровича Годунова, но за "оболгание" жестоко был наказан. Этот сам по себе незначительный факт, рассказываемый Латухинской Степенной книгой, вскрывает, что враждебные отношения Нагих к Годунову создались очень рано, еще при жизни Грозного. Пока шло дело о сватовстве царя, у Марии Феодоровны, 19 октября 1582 года, родился сын Димитрий, "а прямое ему имя Уар". С рождением царевича не улучшилось положение царицы. Правда, дело о сватовстве шло медленно и неуспешно, королева давала ничего не значащие и мало определенные обещания, тем не менее Иоанн Васильевич не оставлял мысли о новом браке. Незадолго до 18 марта 1584 года по Москве ходили слухи, что у Боуса, посла королевы, вновь был разговор с царем о его браке и что Боус будто получил от царя согласие в том, чтобы наследование престола принадлежало по смерти Иоанна сыну царя от предполагаемого брака. При таких условиях положение царицы было очень шатко, и, естественно, что всякий новый день встречала она со страхом, ожидая насильственного пострижения или заточения. 18 марта 1584 г. - день смерти царя Иоанна Васильевича Грозного - не изменило к лучшему положения Марии Феодоровны. Если даже в первый момент по смерти мужа она и могла на что-нибудь надеяться, то 19 марта иллюзии ее должны были уступить место действительности. У трона нового цари, Феодора Иоанновича, этого постника и молчальника, по выражению одного из исследователей, тесным кругом сомкнулись все близкие ему люди, его ближайшие родственники: Н. Р. Юрьев, И. Ф. Мстиславский, Б. Ф. Годунов, Шуйские. В этом тесном родственном кругу Нагие были людьми нежеланными. Их беспокойный нрав и стремление занять более высокое положение, чем то, которое они занимали при Грозном, не составляли, конечно, тайны; их интересы и стремления, всецело опиравшиеся на значение царевича Димитрия, как наследника престола, слишком резко расходились с интересами и планами лиц, окружавших царя Феодора. Этого было совершенно достаточно, чтобы лица, получившие силу при новом государе, озаботились удалить Нагих из Москвы. К тому же было и формальное основание: царевичу Димитрию дан был отцом в удел город Углич. В ночь на 19 марта некоторые из родственников царицы Марии Феодоровны были арестованы и посажены в заключение. Затем Мария Феодоровна, с царевичем, братья ее и некоторые иные родственники отправлены на житье в Углич. Кое-кто из Нагих послан был на воеводство в Низовые города. С этого момента Углич по отношению к Москве становится в оборонительное положение. Обманутая в своих надеждах, семья Нагих смотрит враждебно на лиц, окружавших трон царя Феодора. В их глазах враги - все, кто лишил их подобающего им положения, услал в маленький город, теснит их материально. Недовольство и озлобление развили подозрительность. Денежные столкновения усиливали вражду. Мало вообще сдержанная семья Нагих "в тесноте" стали еще несдержаннее. Произносились неосторожные слова, делались намеки. Все это давало обильную пищу для толков и предположений; сплетни, передаваемые шепотом, с необыкновенною быстротою разносились по Москве; факты в существе мало значащие, получали своеобразную окраску и считались симптомами надвигающихся на Углич бед и несчастий. Словом, в общественном сознании готова уже была почва для восприятия всякого рода подозрений и сенсационных слухов. С удалением царицы Марии Феодоровны и родни ее в Углич, в Москве, по-видимому, Нагих стали считать безопасными. Попытка "дядьки" царевича, Б. Я. Бельского, произвести уличные беспорядки, мало определенна, и мотивы ее неясны. Говорили о ней разно: был, между прочим, и слух, что Бельский хотел произвести переворот в пользу царевича Димитрия. Во всяком случае дело, затеянное Бельским, окончилось неудачно, и его услали в Нижний Новгород воеводою. Начавшиеся между окружавшими царя лицами столкновения заслоняют на время угличские отношения. По смерти Н. Ю. Романова (1585 г.) между Борисом Феодоровичем Годуновым и другими приближенными к царю лицами начинается борьба - за столкновением с И. Ф. Мстиславским, следуют столкновения с Шуйскими. Годунов выходит победителем, и к лету 1587 года он при государе главный человек: конюшний и боярин делается правителем государства. Чем более редел круг лиц, окружавших государя в первое время его царствования, чем ближе приближался Годунов к регентству, - тем интенсивнее становилась к нему вражда Нагих. Рассеянная в начале среди целого ряда недругов, она сосредоточивается, наконец, на одном гонителе - царском шурине. Личный характер Нагих и обстановка, в которую поставлены они были в Угличе, немало содействовали осложнению отношений между дворами угличским и московским. Посланные в почетную ссылку, Нагие вместе с тем отданы были под надзор дьяка М. Битяговского. Дьяк следил за ними, доносил об их словах и поступках в Москву, выдавал, наконец, назначенные им на прожиток деньги. Разумеется, Битяговский и Нагие были постоянно на ножах. В маленьком городе шла глухая вражда, и все, конечно, кто был близок к Битяговскому, оказывался недругом Нагих. В этом отношении особенно косо смотрели Нагие на сына мамки царевича, Василисы Волоховой, Осипа, который дружил с сыном М. Битяговского, Данилой, и племянником, Никитой Качаловым. Дурно относилась царица и к самой мамке царевича, В. Волоховой. Это, впрочем, и вполне понятно, так как, и Битяговский с семейством, и Волохова с сыном напоминали Нагим постоянно об их московских недругах, и смотреть на этих лиц иначе, как на дозорщиков, Нагие и не могли. На какой почве и в какой форме происходили столкновения братьев Нагих с Битяговским, ясно видно из показания на следствии по угличскому делу стряпчего кормового дворца, Субботы Протопопова, который, между прочим, показывал: "А была у них (у Михайлы Нагого и Михайла Битяговского) меж себя преж того брань за то, что Михайле Нагой у Михайла у Битяговского спрашивал, сверх государеву указу, денег из казны; а Михайле ему отказал, что ему, мимо государев указ, денег не давывать". Столкновения вели за собой жалобы Битяговского в Москву, откуда неоднократно присылали Нагим выговоры. Бывало и так, что из Москвы присылали в Углич кого-либо посмотреть, что там творится; так, например, в Углич приезжал окольничий Клешнин. Если тяжелая угличская атмосфера создавалась главным образом надзором, в который поставлены были Нагие, то немало тому же содействовали и личные свойства братьев царицы. Это были очень недалекие и притом необузданные люди. Особою же распущенностью отличался из них Михаил Нагой, зачастую напивавшийся до состояния полного опьянения; в этих случаях по преимуществу и происходили у него столкновения с дьяком. В такой тяжелой обстановке рос маленький царевич. От природы болезненный, находясь при том постоянно около крайне нервной матери, ребенок стал чуток и восприимчив к речам старших. Конечно, речи эти приняли в детском воображении своеобразную окраску. Не лишены поэтому некоторого вероятия слухи о том, что царевич враждебно относился к московскому боярству. На Москве передавали рассказ о том, как велел однажды царевич товарищам своим наделать из снега человеческих фигур, как назвал их именами бояр, сек им головы, руки, ноги и приговаривал, что так точно будет поступать он с боярами, когда станет царем. Болезненность царевича резко выражалась в тяжелых припадках, в форме падучей болезни, которыми он периодически страдал. Один из Нагих, Андрей Александрович, характеризовал на следствии по угличскому делу такими чертами болезненные припадки царевича: "А на царевиче бывала болезнь падучая; да ныне в великое говенье (т. е. в 1591 г.) у дочери его (Андрея Нагого) руки переел; а и у него, Андрея, царевич руки едал же в болезни, и у жильцов, и у постельниц: как на него болезнь придет и царевича как станут держать, и он в те поры ест в нецывеньи, за что попадется". То же на следствии показывала впоследствии и мамка царевича, Василиса Волохова... сего году (1591) в великое говенье тож над ним болезнь была падучий недуг, и он поколол и матерь свою царицу Марью; а вдругождь на него была болезнь перед великим днем, и царевич объел руки Ондреевой дочке Нагова: одна у него Ондрееву дочь Нагова отняли". Все происходившее в Угличе не оставалось, конечно, секретом на Москве. Нашлись люди, о которых Палицын выразился очень метко: "ласкатели и великих бед замысленницы, в десятерицу лжи составляюще, подходят к Борису..." Слухи сами по себе набрасывали на Бориса Феодоровича Годунова тень. Стали особенно внимательно следить за его отношениями к царевичу и убеждались, что правитель стремится к умалению достоинства наследника престола. Когда в 1587 году, по смерти Стефана Батория, возник вопрос о возможности соединения Польско-Литовского королевства с Москвою, в Литву отправлен был дворянин Ржевский с царскою грамотою, которому, между прочим, было наказано: "Если пани станут говорить, чтоб государь дал им на государство брата своего, царевича Димитрия, то отвечать: "Это дело несходное; - царевич еще молод, всего четырех лет; а вам чего лучше, как быть под царскою рукою в обороне и жить по своим обычаям, как у нас ведется и как вам захочется". В наказе Ржевскому усматривалось стремление Годунова умалить значение царевича. В то же время стали ходить слухи, что правитель запретил поминать имя царевича на эктениях, намекая как бы, что царевич не наследник престола. Наконец, до 1591 г. ходили по Москве слухи и о попытках правителя отравить царевича: слухи эти и могли лечь в основание позднейшего сказания о чудодейственном яде, который не оказывал должного влияния на организм царевича. Совершенно чужд всему происходившему был царь Феодор. Рассказывали, что он сильно огорчен был удалением царевича в Углич. Между угличским и московским дворами существовали зачастую и очень дружелюбные отношения, когда, конечно, отношения эти не затрагивали наболевших у Нагих вопросов. Например, с именин царевича посылали государю пироги, а государь с своей стороны отдаривал мехами, камками и деньгами. Подарки и дружелюбные сношения царя с братом-царевичем и его матерью не изменяли в существе все более и более обострившихся отношений: для изменения создавшегося положения царь Феодор был слишком слаб, царевич - слишком мал, а случайные обстоятельства - сильны. 15 мая 1591 года последовала неожиданная, а вместе с тем и роковая развязка усложнившегося до крайности положения. В среду 12 мая разболелся царевич. Легче стало ему лишь в пятницу, 14-го. В этот день мать-царица ходила к обедне и брала с собою сына, а пришедши из церкви отпустила его гулять на двор. И в субботу, 15-го, отправилась царица с сыном к обедне, а "пришотчи от обедни, царица велела царевичу на двор итить гулять". Сама же ушла в палаты. Сопровождали царевича мамка его Василиса Волохова, кормилица Орина Жданова-Тучкова и постельница Марья Самойлова. К царевичу подошли сверстники его, дети жильцов: Петрушки Колобова, Тучкова, Красенского и Козловского. Стал с ними царевич на заднем дворе ножиком "в тычку" (род нынешней свайки) играть. Вдруг послышался крик. Бросились женщины к царевичу и увидели, что бьется он на земле, а у него перерезано горло. Подбежала первая к царевичу кормилица Орина, взяла его на руки и "у нея на руках царевича и не стало". На крик сбежала на двор царица и, видя, что сын ее с перерезанным горлом бьется на руках Орины, бросилась на мамку Василису и "почала ее... бити сама поленом и почала ей Василисе приговаривать, что будто сын ее Василисин Осип с Михайловым сыном Битяговского, да Микита Качалов царевича Димитрия зарезали". Василиса же начала царице бить челом, "чтобы велела царица дати сыск праведной, а сын ее (Василисин) и на дворе не бывал". Поднялась на дворе суматоха, быстро передавшаяся и на улицу. Сторож Кузнецов зазвонил в городе у Спаса. Звон в неурочное время взволновал горожан: думали, что горит. На звон прискакал с своего подворья на двор к царице М. Нагой "пьян на коне" и тотчас же велел стряпчему кормового дворца Субботе Протопову звонить в колокола для того, "чтобы мир сходился". Побежал стряпчий и у церкви Спаса встретил вдового попа Огурца, велел ему в колокол звонить, "да ударил его в шею, и велел ему сильно звонить". Большая суматоха поднялась в городе. Посадские и посошные люди бежали на двор к царице. А между тем на дворе находилась уже вся семья Нагих. Бросила царица бить Василису, стал бить ее тем же поленом Григорий Нагой, "и тут ее только чуть живу покинули замертво; так и лежала она, пока собравшиеся на двор мужики взяли ее, ободрали и простоволосу ее держали перед царицею". Услышав звон, выбежал из дому дьяк М. Битяговский. Узнал причину суматохи и, прибежав на двор к царице, "учал разговаривать посацким людям". Но уговоры не могли уже помочь: толпа была слишком озлоблена, убийство царевича - правдоподобно. Всплыла вместе с тем наружу и затаенная ненависть к московской администрации. Начались убийства. Всего перебито было 12 человек, в том числе М. Битяговский с сыном и племянником и Осип Волохов. Насколько сильны были негодование толпы и уверенность ее в действительности совершенного над царевичем убийства, доказывает глумление над трупом Осипа Волохова: "а убив, и прохолкали, что над зайцем..." Роль Нагих, преимущественно царицы и брата ее Михаила, в произведенных убийствах слишком очевидна. Стоить вспомнить, например, о той юродивой жоночке, которая зачастую бывала у царицы для потехи ее. Эта юродивая имела несчастие жить в доме дьяка Битяговского. И вот через два дня, как царевичу смерть сталась, велела царица ту жонку "добыть и велела ее убитиж, что будтось та жонка царевича портила". Тело царевича положили в гроб и перенесли в церковь Преображения. К царю отправили гонца. Первая острота ненависти и гнева прошла, совершившееся в Угличе было перед глазами, и со страхом Нагие ждали московских вестей. Михаил Нагой так беспокоился, что решил даже, насколько возможно, закрыть следы преступления, приказал городовому приказчику Русину Ракову собрать ножей, палиц и разного оружия, куричьей кровью их обмазать и положить на тела убитых; разослал конюхов за город и велел им узнавать от едущих из Москвы о вестях московских. 19 мая прибыла из столицы следственная комиссия, в состав которой входили: князь В. И. Шуйский, окольничий Андрей Клешнин, дьяк Елизар Вылузгин и крутицкий митрополит Геласий. Начали ли следователи с предварительного опроса городовых служащих, неизвестно (начала следственного дела не сохранилось), но во всяком случае они приступили к производству следствия, запасшись уже некоторыми сведениями о происшедшем. Следственная комиссия старалась главным образом разрешить два вопроса: 1) которым обычаем царевича не стало и 2) чьим наущением свершились угличские убийства. Опрошены были: братья царицы - Михаил и Григорий, вдова В. Волохова, жильцы царевичевы, которые с ним играли, кормилица и постельница, Андрей Александрович Нагой, поп Огурец и стряпчий Суббота, архимандрит Феодорит, игумен Савватий и поп Богдан, угличский губной староста, сытник кормового двора, истопники, клюшник сытного дворца, стряпчий, царицыны боярские дети, угличские рассыльщики, подклюшники, сенные сторожа, подъячие и другие. Городовой приказчик Русин Раков подал митрополиту Геласию особую челобитную, которая 2 июня и была прочтена на соборе, рассуждавшем об угличском деле. По первому вопросу, т. е. которым обычаем царевича не стало, опрашиваемые по существу дали однородное показание: царевич заколол сам себя в припадке. Вместе с тем многие из опрашиваемых ссылались на существование слуха о насильственном убиении царевича, но имен убийц назвать не могли. Один лишь Михаил Нагой стоял на том, что царевича зарезали Осип Волохов, Никита Качалов и Данило Битяговский. Впрочем, показание Михаила Нагого не заключало в себе ничего, кроме одного голословного утверждения. По второму вопросу многие из опрашиваемых давали уклончивые показания, хотя из совокупности отдельных показаний для следователей было совершенно ясно, что виновниками угличских убийств являются Нагие, и в частности царица Мария Феодоровна и брат ее Михаил. Итак, следственная комиссия вскрыла сущность угличской драмы и определила виновных. Но, несмотря ни на добытые ею результаты, ни на весьма значительное количество опрошенных свидетелей, нельзя сказать, чтобы следствие велось вполне тщательно. Противоречия его не были согласованы, свидетелей не ставили на очную ставку, не задавали поверочных вопросов: все это налагает на следственное дело некоторую тень, дает возможность предполагать преднамеренность при произведении следствия и во всяком случае оставляет широкое поле для догадок и предположений. Исторические произведения, создавшиеся на Руси в первой половине XVII века и посвященные смутному времени, с очевидностью указывают, что современники угличских событий с недоверием отнеслись к заключению следственной комиссии. Не убедилось население и официальной санкцией заключения следственного дела. Слухам поверили больше. Создавался круг сказаний, имевших центром своим царевича Димитрия и Бориса Феодоровича Годунова. Политические события, которые переживала Русь в начале XVII века, обратили слухи и предположения в реальные факты, 2 июня царь Феодор, "слушав Углицкаго обыску... приказал боярам и дьякам с Углицким обыском итти на собор к Иову патриарху всея России, и к митрополитам, и к архиепископам, и ко владыкам, и ко всему освященному собору, и велел государь перед патриархом на соборе тот обыск прочесть". Прочли обыск и челобитную Русина Ракова. Особую речь держал на соборе митрополит Геласий. Собор решил: "Михаила и Григория Нагих и Углицких посадских людей измена явная...; царевичу Дмитрию смерть учинилась Божьим судом...; кровопролитье - от Михаила от Нагого и от мужиков". 3аключение собора государь передал боярам и "велел Углицкое дело до договору вершить". Произвели в Москве дополнительное дознание, и виновных строго наказали. Царицу постригли и отвезли в пустынь Св. Николая на Выксе (близ Череповца); братьев и родственников ее разослали по отдаленным городам; многих угличан казнили, иным резали языки; наконец, большинство отправили в Сибирь и, по преданию, заселили ими город Пелым. Убитых во время беспорядков вырыли и с честию отпели. Дело об угличской драме, по-видимому, кончилось. Но народное сознание не удовлетворилось таким решением вопроса: оно не забыло ни темных слухов, ни темноты следственного дела. Неожиданные политические события еще более взволновали народное сознание, лживость некоторых действующих лиц угличской драмы окончательно затемнила дело. И пока царевич мирно покоился в Угличе, а население московское тщетно искало правды, - одно за другим следовали те события, которые окончательно подорвали авторитет угличского розыска. В начале 1604 года на Русь пришло известие, что царевич жив. В следующем году правительство объявило народу о войне с названным Димитрием и указало, что он самозванец. По смерти Бориса Феодоровича Годунова В. И. Шуйский свидетельствует, что истинного царевича Димитрия нет в живых и что к Москве идет самозванец. 20 июня въезд названного Димитрия в Москву: с лобного места раздается голос "дядьки" царевича, Б. Я. Бельского, что перед москвичами истинный сын Иоанна Васильевича. В. И. Шуйский покорностью новому царю заявляет как бы москвичам об отказе от своих прежних слов. Распускаемые им слухи о самозванстве названного Димитрия противоречат его поведению. Сравнительно ничтожное наказание Шуйских за попытку их объявить царя расстригою внушают Москве веру в истинность царственного происхождения названного Димитрия. Нагие возвращены из ссылки и радостно принимают знаки царского благоволения. Инокиня Марфа возвращается в Москву и царь с большою торжественностью встречает опальную царицу: свидание их, происходящее при огромном стечении народа, крайне трогательно. С 17 мая названный Димитрий снова становится лишь вором и расстригою. В. И. Шуйский, которого "обрали" на престол его советники и сотрудники, всячески преследует память своего предшественника. Рассылаются грамоты от имени царя и инокини Марфы, в которых московское население заверяется, что расстрига всех прельстил своим чернокнижием. Наконец, в том же мае месяце 1606 года открыты мощи царевича Димитрия и торжественно перенесены в начале июня в Москву: "совершается, по выражению одного из исследователей эпохи, не только мирное церковное торжество, но и решительный политический маневр". 5 июня мощи царевича поставлены "у праваго столпа" в Архангельском соборе. Память нового чудотворца, стяжавшего нетление за восприятие заклания от лукавого раба своего, установлено было чтить три раза в году: 19 октября, 15 мая и 3 июня. Канонизацией царевича положен был предел всем дальнейшим слухам об угличской драме 1591 года. Пред глазами русских людей был Архангельский собор с мощами чудотворца, правда об угличском деле закреплена была в житиях царевича. Источником же для этих последних явился историко-литературный памятник XVII века, так называемое Иное Сказание. Произведение это, безусловно созданное сторонниками партии Шуйских, дорожащее исключительно интересами своей партии, крайне тенденциозно. Оно освещает все излагаемые им факты с точки зрения правительства Шуйского и стремится в самых темных красках представить время Самозванца и Годунова. Повествование о смерти царевича, как оно изложено в Ином Сказании, определило дальнейшую судьбу всех последующих повествований о том же событии: точка зрения Иного Сказания стала очень популярна. В этом отношении ненадежны и летопись, и произведения отдельных авторов, писавших о смуте. Рассказ летописи о смерти царевича, по мнению Е. Белова, "есть ничто иное, как хитро распущенная, народом усвоенная, летописцем закрепленная клевета на царя Бориса".
   Вопросу о смерти царевича Димитрия отведено в русской исторической литературе обширное место. Рассмотрению его посвящен целый ряд исторических исследований. Bсе они резко распадаются на две группы: одни из них в основе изложения имеют розыск, другие же летописный рассказ. В историографии вопроса особое значение имеют два исследования, посвященные изучению источников: один (Е. А. Белова "О смерти царевича Димитрия") - розыска, другой (С. Ф. Платонова "Древнерусские сказания и повести о смутном времени XVII века, как исторический источник") - летописного рассказа. В исследовании Е. А. Белова дан историко-психологический анализ следственного дела. Е. А. Белов шаг за шагом разбирает свидетельские показания, указывает и объясняет их противоречия, характеризует действующих лиц угличской драмы и, наконец, рассматривает эту последнюю на общем фоне политических событий и партийных интересов времени. В исследовании С. Ф. Платонова во-первых, дан анализ основного источника о смерти царевича Димитрия - Повести 1606 г. (1-ая часть так называемого Иного Сказания) и во-вторых, установлен генезис сказаний о том же событии. Названные два исследования, взаимно в данном вопросе дополняя друг друга, устанавливают основную точку зрения на угличские события 1591 г.
   Лит.: Ключевский "Древнерусские жития святых"; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России с древнейших времен"; Филарет "Исследования о смерти царевича Димитрия"; Погодин "Об участии Годунова в убийстве царевича Димитрия" и мн. др.
  
   Димитрий Иоаннович Донской, великий князь владимирский и московский, сын великого князя Иоанна Иоанновича и второй его жены, Александры, родился 1350 г. 12 октября, скончался 1389 г. 19 мая; наследовал княжение московское в 1359 г., великим князем владимирским стал с 1369 года. В 1367 г. вступил в брак с Евдокией, дочерью князя суздальского Димитрия Константиновича; от этого брака у него было восемь сыновей и четыре дочери; сыновья: Даниил (род. 1371 г.), Василий (род. 1371 г.), Юрий (род. 1374 г.), Симон (умер в 1379 г.), Иван (род. 1380 г.), Андрей (род. в 1382 г.), Петр (род. 1385 г.), Константин (род. 1389 г.); дочери: София, с 1387 г. супруга кн. Феодора Ольговича рязанского, Мария, с 1394 г. супруга кн. Семена (Лугвения) Ольгердовича, Анастасия, с 1397 г. супруга кн. Ивана Всеволодовича холмского и Анна, род. в 1387 г.
   В 1359 г. умер великий князь владимирский и московский Иоанн Иоаннович, оставив двух малолетних Димитрия и Ивана и малолетнего племянника Владимира Андреевича; Московское княжество было поделено между ними; старший сын Димитрий получил удел старшего сына Калиты; младший удел своего отца, Владимир Андреевич - удел отца своего, князя Андрея; так московское княжество снова раздробилось на три части, так же как по делению Калиты; тогда же хан Наврус дал ярлык на великое княжение владимирское суздальскому князю Димитрию Константиновичу, "не по отчине и не по дедине", казалось, создание Даниила и двух его сыновей, - московское княжество - должно было разделить участь большинства тогдашних княжений: оно должно было раздробиться на мелкие княжения и отказаться от всякой политической роли. Ио бояре московские, которых слушаться завещал братьям своим Симеон Гордый, явились охранителями как единства московского княжения, так и его значения среди других княжений северо-восточной Руси; в 1365 г.умер брат Димитрия, Иван звенигородский; удел его целиком отошел к Димитрию, а не был разделен между ним и двоюродным его братом, Владимиром Андреевичем. Еще раньше бояре московские воспользовались усобицами, происходившими тогда в Орде между ханами Муратом и Авдулом, добыли у первого хана ярлык на великое княжение Владимирское своему князю Димитрию, посадили на коней троих малолетних князей московских и принудили Димитрия Константиновича уступить великое княжение старшему внуку Калиты (1362). В следующем году кн. Димитрий Иоаннович с честью принял в Владимире посла хана Авдула, привезшего ему великокняжеский ярлык; поступок этот вызвал гнев хана Мурата, пославшего немедленно ярлык сопернику Димитрия московского, Димитрию суздальскому. Димитрий Константинович снова сел было во Владимире, но просидел на великокняжеском столе только 12 дней: Димитрий Московский пришел с большим войском и принудил своего соперника отказаться от великого княжения (1363 г.); тогда же Димитрий Иванович "смирил" кн. Константина ростовского, а князей Ивана Феодоровича стародубского и Димитрия галицкого изгнал из их владений; эти князья бежали к Димитрию Константиновичу, но прошло время, когда младшие князья с успехом составляли союзы против великого князя. Димитрий Константинович не решился вступить в третий раз в борьбу с московским князем; он отказался от борьбы и тогда, когда в 1365 г. сын его Василий вывез ему ярлык из Орды: Димитрий Суздальский отказался от всяких притязаний на великое княжение в пользу Димитрия московского с тем, чтобы этот последний помог ему в борьбе против брата его, Бориса Константиновича; для скрепления этого союза Димитрий московский женился на дочери Димитрия суздальского, Евдокии.
   В эти годы, 1366-1367, - русскую землю посетила моровая язва, от которой умерло и несколько князей: разумеется, началась борьба за выморочные уделы; умер и старший из суздальских князей, Андрей Константинович, владевший Нижним Новгородом; младший брат Димитрия Константиновича, Борис, поспешил овладеть Нижним Новгородом, бывшим тогда уже самым значительным городом в суздальском княжестве. Московский князь заступился за права своего тестя: он отправил сначала в Нижний преподобного Сергия Радонежского, который наложил по приказу великого князя и митрополита запрещение и запер все церкви в городе; когда подошли московские войска, Борис Константинович смирился и уступил старшему брату Нижний, а сам получил Городец. Так, суздальское княжество должно было уступить Московскому; к тому же суздальские князья должны были тратить значительные силы на колонизацию среднего Поволжья, на борьбу с мордвой, владения которой подходили в то время к самой Оке. Летописец отметил, что с этого времени московский князь стал приводить всех князей в свою волю; на этом пути объединения северо-восточной Руси Димитрий Иванович встретил прежде всего сильного соперника в лице тверского князя Михаила Александровича. В тверском княжестве, как и в суздальском, происходили распри из-за удела князя Симеона Константиновича. Димитрий Иванович вмешался в эту распрю и поддерживал соперников великого князя тверского; тогда Михаил Александрович обратился за помощью к зятю своему Ольгерду литовскому; на первый раз соперники скоро примирились, но не надолго. В 1368 г. Михаил Александрович поехал в Москву на третейский суд митрополита для решения тяжбы своей с кн. Еремеем Константиновичем; в Москве его схватили, но скоро выпустили, так как испугались трех приехавших в Москву татарских князей. Михаил тверской обратился за помощью к литовскому князю. Ольгерд неожиданно вступил в московские пределы, разбив по дороге передовой московский отряд; он подступил к Москве, где сел в осаду Димитрий, не успевший собрать большого войска. Ольгерд осаждал Москву три дня, сильно опустошил окрестности и ушел с богатой добычей. Димитрий московский принужден был уступить Градок. Через год собравшись с силами, московский князь начал против Литвы наступательное движение; его войска опустошали Смоленскую волость, ходили к Брянску и в августе 1370 года была объявлена война Михаилу тверскому, который поспешил уйти в Литву. Сам Димитрий московский явился в Тверскую область с войском, сильно ее опустошил и взял большую добычу. Ольгерд, занятый борьбою с немцами не мог немедленно помочь тверскому князю, тогда Михаил тверской решил ехать в Орду, надеясь с ее помощью одолеть противника. Димитрий московский распорядился занять все дороги заставами, и Михаилу пришлось отказаться от своего плана: он снова обратился к Ольгерду. Литовский князь двинулся к Москве и снова ее осадил. Брат великого князя, Владимир Андреевич, собрал войско в Перемышле, к нему пришел на помощь кн. Владимир Димитриевич пронский с полками Олега Ивановича рязанского. Ольгерд испугался такого большого войска и просил мира, но было заключено только перемирие. Михаил вернулся в Тверь и стал искать помощи с другой стороны, съездил в Орду, получил ярлык и приехал с ханским послом Сарыхожею. Димитрий московский взял присягу по всем городам с бояр и черных людей не предаваться тверскому князю и не пускать его во Владимир, а сам с войском стал в Переяславле. Владимирцы не пустили к себе Михаила. Ханский посол Сарыхожа звал к ярлыку Димитрия, но тот его ослушался и ответил: "к ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу, а тебе послу путь чист". Посол прельщенный дарами, приехал в Москву и, возвратясь в Орду, очень расхваливал московского князя. Михаил отправил в Орду сына Ивана. Отправился в Орду и Димитрий, обнадеженный Сарыхожею, и успел всех расположить к себе, был пожалован опять великим княжением и отпущен с большою честью. В Орде московский князь выкупил сына Михайлова Ивана, задолжавшего 10,000 руб., и привез его с собою в Москву, где и держал его под стражею до выкупа отцом. Димитрий отправил войско к Бежецкому верху, где был тверской наместник, наместника убили, а волость пограбили. Этой войне помешала война с рязанским князем, Олегом Ивановичем, бывшим раньше в согласии с Москвой. Неизвестна причина войны. В 1371 воевода Димитрия Ивановича Димитрий Михайлович волынский разбил у Скорнищева большое рязанское войско, кн. Олег едва спасся бегством. Торжеству московского князя помогала вражда между княжескими линиями в Рязани. Кн. Владимир Димитриевич пронский, узнав о поражении Олега, занял Рязань, но Олег его выгнал, взял в плен и привел в свою волю.
   После рязанской войны возобновилась тверская. Михаил снова заключил мир - союз с Литвою, захватил г. Кистму. Князь кашинский, Михаил Васильевич, отказался от присяги Михаилу тверскому и заключил мир с Москвой. Михаил, взяв Кистму, пошел к Дмитрову, взял окуп с города, пожег посады и села, людей пленил. Пришедшие на помощь к нему литовцы взяли Переяславль, затем Кашин, князь которого снова признал старшинство Михаила. Союзники пошли к Торжку, взяли его, тверской князь посадил своих наместников, которых новгородцы скоро выгнали, за что тверичи сожгли Торжок. После этого Михаил пошел на соединение с Ольгердом, который стоял у Любутска. Димитрий московский разбил сторожевой литовский полк; это устрашило Ольгерда, он поставил свое войско за крутым оврагом. Войска бездействовали несколько дней, затем было заключено перемирие. Михаил тверской обязался вернуть добычу, вывести своих наместников и, если нарушит перемирие, то литовский князь за него не заступится. Мир был скоро нарушен распрею Михаила тверского с кашинским князем, который искал помощи у Москвы, но он вскоре умер, а сын его помирился с Михаилом. Состоялось примирение и с московским князем.
   У Димитрия московского нашлись враги в самой Москве. В 1374 г. умер тысяцкий, В. В. Вельяминов, на его место никто не был назначен. Сын покойного, Иван, надеявшийся получить эту должность, обманулся в расчете и бежал к тверскому князю с соружанином Некоматом. Из Твери они отправились в Орду, купили Михаилу ярлык. Михаил, съездив в Литву на короткое время, вернулся в Тверь и объявил войну московскому князю, надеясь на помощь из Литвы и Орды. Димитрий пошел против тверского князя, к нему явились на помощь новгородцы, желавшие отомстить за сожжение Торжка. Литовцы, хотя и пришли на помощь Твери, но, испугавшись большого московского войска, ушли назад. Это вынудило тверского князя просить мира. Великий князь тверской по этому миру признал себя младшим братом московского князя и заключил с Москвой оборонительный и наступательный союз, отказался от союза с Литвой, вернул все награбленное и обязался жить по старине с Новгородом и Торжком. Право отъезда за вольными слугами оставлено, исключены Иван Вельяминов и Некомат, села которых Димитрий конфисковал. Впоследствии Иван Вельяминов был схвачен и публично казнен в Москве, народ горевал "о благородстве его и о величестве его" - по словам летописца. Спорные дела между Москвой и Тверью разбирают местные суды, в затруднениях дело переносится на третейский суд Олега Ивановича рязанского. Так кончилась торжеством Москвы эта борьба с Тверью.
   В 1377 году умер Ольгерд, в Литве начались усобицы. Димитрий московский хотел этим воспользоваться, послал свои войска опустошать литовские земли; его войска взяли Трубчевск и Стародуб. Литовская смута принесла пользу Москве, два брата Андрей и Димитрий Ольгердовичи отъехали в Москву. Раздоры литовских князей отвлекли их от Москвы, лишили их возможности действовать против Москвы. Московский князь обратил теперь свои силы против татар. Еще до Димитрия Ивановича московское княжество постоянно усиливалось, Димитрий с малых лет рос в неповиновении ханам, силою добыл себе великокняжеский стол, а Орда в это время слабила более и более; татары уже не внушали прежнего страха, выросло целое поколение, чуждое страха перед татарами. Московский князь Димитрий был представителем этого поколения, он действовал иначе, чем его дед, дядя и отец, оружием добыл себе старшинство между князьями, вел продолжительную и опасную борьбу с Литвой, Тверью, Рязанью и вышел победителем. Такой князь, естественно, должен был решиться на борьбу с татарами. В 1373 г. татары из Мамаевой Орды напали на рязанское княжество, но за Оку их не пустил московский князь, простоявший с войском все лето на берегу Оки. В 1376 г. московские войска под начальством Димитрия Михайловича волынского ходили на болгар под Казань, взяли окуп с города. Казанские князья Асан и Магомет заплатили 1000 руб. Димитрию московскому, 1000 руб. нижегородскому, 3000 р. воеводам и ратным людям. Кроме того русские посадили в Казани своих сборщиков податей (дорогу) и таможенников. В следующем году на места по р. Суре напал царевич Арапша. Московский князь пошел на помощь своему тестю Димитрию нижегородскому, о татарах не было вестей, Димитрий вернулся в Москву, оставив с войском воевод. Московское войско с нижегородским двинулось за р. Пьяну и, не слыша о татарах, позабыло всякую осторожность. Мордовские князья незаметно подвели Арапшу, который и нанес русскому войско жестокое поражение, пошел на Рязань, князь которой Олег едва спасся. Мордва поднялась против русских, но Димитрий московский и Димитрий нижегородский послали свои войска и покорили мордву; с пленниками было поступлено очень жестоко, одних убили, других затравили собаками. В следующем году татары снова явились, сожгли Нижний, а волость разорили. Мамай против московского князя послал отряд, который Димитрий разбил на р. Воже. Мамай собрал остатки войска и снова напал на Рязанскую землю, Олег Иванович рязанский ушел на левый берег Оки, а татары взяли гор. Дубок и Переяславль Рязанский. Так шла открытая борьба с татарами. После Вожской победы московский князь должен был ждать мести от Мамая, под властью которого тогда соединилась вся Орда. Мамай решился наказать русских князей за их ослушание и заставить платить дань в прежнем размере, как было при хане Чанибеке. Собрав большое войско, Мамай вступил в союз с Ягайлом, кн. литовским, перешел Волгу и расположился при устье р. Воронежа. Димитрий приготовился к сопротивлению и собрал войска подручных князей. Все северно-русские князья пришли на помощь к Димитрию, только Олег рязанский, напуганный татарскими опустошениями, не решился противиться Мамаю, он держался выжидательного образа действий. Олег рязанский известил московского князя о татарских движениях, но в то же время вступил в переговоры с Мамаем и Ягайлом. У Димитрия собралось 150 тыс. войска. Это заставило Мамая попытаться кончить дело миром, но московский князь соглашался платить только такую дань, какая была условлена между ним и Мамаем в Орде. К 15 августа русские войска собрались в Коломне. Приняв благословение от преподобного Сергия, Димитрий выступил 20 августа из Коломны, 1 сентября перешел Оку, а 6 русские войска подошли к Дону. Собрался военный совет, мнения разделились. Димитрий решил перейти Дон. В ночь 7 сентября войска перешли Дон и 8 утром выстроились на Куликовом поле при устье Непрядвы. Около полудня стали показываться татарские отряды, они спустились с холма на Куликово поле, русские двинулись им навстречу, произошло решительное кровопролитное сражение, кровь лилась на пространстве 10 верст. Дело решил засадный отряд русского войска под начальством Владимира Андреевича и московского воеводы Димитрия Михайловича Волынского Боброка. В решительную минуту этот отряд выступил из леса и склонил победу на сторону русских. Татар преследовали до р. Мечи, завладели всем их станом. Окончив погоню, Владимир Андреевич собрал остатки русских войск, но Димитрия не было. После долгих поисков его нашли под срубленным деревом в беспамятстве. Доспехи его были иссечены и измяты, но на теле не было смертельных ран: он скоро пришел в себя. В единоборстве с татарским богатырем пал инок Пересвет еще до начала битвы. Пало множество воинов, бояр, князей. Из соединенного русского войска осталось только 40 тыс. Куликовская битва была знаком победы Европы над Азией, ее значение во всемирной истории аналогично по последствиям Каталаунской и Турской победам. Куликовская победа освятила новый порядок престолонаследия на северо-востоке, но еще больше ее нравственное значение, она подняла дух народа, оживила надежду на освобождение от ига татар. Громадная потеря людьми делала эту победу близкой к поражению, русская земля оскудела воинством и воеводами. Мамай думал отомстить за поражение, но был разбит Заяицким ханом Тахтамышем, бежал в Кафу и был там убит. Тахтамыш послал объявить о своем воцарении, русские князья приняли его послов с честью и отправили ему дары. В 1381 г. отправленный Тахтамышем Акхозя с 700 татар доехал до Нижнего и далее не поехал из страха. В следующем (1382 г.) Тахтамыш неожиданно ограбил русских купцов в Болгарии, захватил их суда и, перейдя Волгу с большим войском, двинулся к Москве с большою осторожностью. Хан надеялся на успех только при нападении врасплох. Грозные до Куликовской битвы, теперь татары прибегли к хитрости, чем обнаружили свою слабость. Нижегородский князь, узнав о походе Тахтамыша, выслал встретить его двух своих сыновей, а Олег рязанский упросил хана не воевать его волости и указал за это ему броды на р. Оке. Димитрий Донской, застигнутый врасплох, ушел на север в Кострому сбирать войска, его область после Куликовской битвы сильно обезлюдела. В покинутой Москве поднялись волнения, народ едва выпустил княгиню Евдокию и митрополита Киприана. Волнения немного стихли, когда в Москву прибыл литовский князь Остей. Он принял начальство и позаботился о средствах обороны. Москвичи пожгли около Кремля посады и сели в осаду, 23 августа подошли татары, осмотрели город, на следующий день сделали приступ, но были отбиты. При защите Москвы впервые упоминается о тюфяках и пушках. Убедившись, что города силою не взять, Тахтамыш прибег к хитрости; по его приказу нижегородские князья дали клятву, что хан не сделает зла жителям, если они примут его с честью. Жители дались в обман, вышли с дарами, но татары вероломно на них напали, ворвались в город и сожгли его. Во время пожара погибло множество книг, свезенных в Москву, как в место более безопасное. По разорении Москвы Тахтамыш разослал отряды во все стороны грабить и пленять жителей. Тверской князь выслал киличея с дарами Тахтамышу, хан дал ему ярлык и не тронул его владений. Один отряд Тахтамыша наткнулся на Владимира Андреевича, стоявшего близ Волока, и был им разбит. Испуганный этим Тахтамыш поспешно ушел, разорив по дороге Коломну и опустошив Рязанскую область. Димитрий Донской вернулся в Москву, очистив город от трупов, на погребение которых израсходовал 300 руб., по рублю за 80 трупов. Бедствием Москвы задумал воспользоваться тверской князь, и поехал в Орду. Димитрий отправил в Орду своего сына Василия со старыми боярами. Из Орды приехали послы от хана с пожалованием, но московскому князю пришлось дать великую дань, хан задержал Василия, требуя за него 8,000 рублей. Василию удалось бежать. Олег рязанский, бывший союзник Мамая, опасался московского князя и бежал в Литву. Димитрий Донской было послал своих наместников в Рязань, но, увидев, что ее трудно удержать за собой, помирился с Олегом и заключил с ним договор. Великий князь рязанский признал себя младшим братом Димитрия, уступил ему некоторые волости, обязался порвать союз с Литвой, действовать заодно с московским князем. В 1385 г. Олег, собравшись с силами, снова вступил в борьбу с Москвой, неожиданно захватив Коломну. Московские войска разбили его. Димитрий отправил послом к Олегу преподобного Сергия, которому удалось тихими речами склонить сурового князя к вечному миру. Этот мир был скреплен браком сына Олегова Феодора на дочери Димитрия Софии.
   В 1383 г. по смерти Димитрия Константиновича нижегородского его брать Борис получил ярлык на это княжество, но сыновья Димитрия с помощью своего зятя Димитрия московского принудили его уступить им Нижний Новгород.
   Во всех своих предприятиях Димитрий Донской находил себе деятельного помощника в лице своего двоюродного брата Владимира Андреевича, кн. Серпуховского. Интересны их взаимные отношения. Они заключили между собой три договора. Братья обязывались жить так, как жили их отцы, кроме того Владимир Андреевич обязался держать великое княжение "честно и грозно", служить без ослушания, а Димитрий за это будет его кормить по службе. В походы выступать лично, если пойдет сам великий князь, если же пошлет воевод, то и Владимиру посылать своих воевод, которых за ослушание волен великий князь наказывать. По второму договору (1371 г.) Владимир Андреевич обязался не искать великого княжения и под сыновьями Димитрия, его старшего сына считать своим старшим братом и повиноваться ему. В 1389 г. произошла между Димитрием и Владимиром ссора. Димитрий хотел воспользоваться своим правом и наказать бояр Владимира, схватил их и отдал под стражу. Ссора скоро прекратилась, братья заключили новый третий договор, по которому ясно определены взаимные отношения Владимира к семейству великого князя. Димитрий называет себя в этом договоре уже не старшим братом, а отцом Владимиру, старший его сын Василий назван старшим братом Владимира, второй сын Юрий - просто братом, а меньшие сыновья - младшими братьями. Так менялись взаимные отношения в княжеской семье и установлялся новый порядок наследования.
   Нам остается указать на отношения московского князя к Новгороду. Ушкуйники, новгородская вольница, грабили по Волге. Великий князь объявил за это войну Новгороду, но войны не было, заключен был договор, по которому московский князь обязался защищать Новгород от Литвы, немцев и Твери, а новгородцы платили князю черный бор - подать, обязались помогать против Твери и Литвы и приняли наместников. Разбои ушкуйников не прекращались; в 1375 году они ограбили Кострому, сожгли Нижний Новгород и дошли до Астрахани, где были обманом захвачены и перебиты. Великий князь, покончив рязанскую войну и не тревожимый Тахтамышем, решил в 1385 г. наказать новгородцев и с большим войском пошел на Новгород. Новгородцы просили мира, и только третьему их посольству удалось склонить Димитрия к миру, по которому уплатили московскому князю 8,000 руб. за разбои на Волге. В ссоре немцев с псковичами Димитрий хотел быть посредником, его посол в 1367 г. долго жил в Юрьеве, но, не добившись ничего, уехал. Нам остается еще упомянуть об отношениях Димитрия к митрополиту. Поставленный в 1376 г. патриархом Филофеем ученый серб Киприан в русские митрополиты, не был принят Димитрием и жил в Киеве, надеясь получить митрополию после св. Алексия. Но великий князь имел своего кандидата Митяя, который после смерти Алексия (1378 г.) самовольно надел белый клобук и не спешил ехать в Константинополь за посвящением. Великий князь, по желанию Митяя, велел собору русских архиереев поставить его в епископы, но на это не согласился Дионисий, епископ Суздальский. Это было причиной раздора между Митяем и Дионисием, который бежал в Грецию. Митяй через 18 месяцев по вступлении на митрополию поехал в Константинополь, великий князь дал ему белые подписанные листы. Митяй в виду Константинополя умер, его спутник Пимен написал на чистом листе, имевшем подпись великого князя, что великий князь желает иметь его митрополитом. Патриарх посвятил его, но Димитрий заточил Пимена по возвращении его из Греции и вызвал в Москву Киприана. Киприан во время нашествия Тахтамыша ушел из Москвы и стал жить в Твери. Это рассердило великого князя, он вызвал из ссылки Пимена, а Киприану пришлось уехать в Киев. Пимена Димитрий недолюбливал, хотел, чтобы у русских был только один митрополит; поэтому Киприан и Пимен судились у патриарха, дело тянулось три года и кончилось ничем. Киприан остался в Kиеве, а Пимен, видя нерасположение к себе Димитрия, тайно уехал в Грецию. Это произошло за месяц до смерти великого князя. Димитрий Донской умер в 1389 г. 19 мая, 39 лет. Его княжение, богатое событиями, оставило по себе громкую память.
   В исторической литературе не сразу установился определенный взгляд на личность Димитрия; в тридцатых годах Димитрия называли первоначальником нашей славы, в шестидесятых, - поведение Димитрия казалось Н. И. Костомарову трусливым. Из всех событий Димитриева княжения наибольшее внимание привлекала к себе Куликовская битва; оценка характера и деятельности Димитрия стояла в зависимости от оценки его участия в этом славном деле. Но Куликовская битва - событие исключительное в долгий период русской истории от конца XIII до половины XVI века; далекий поход в степь и решительный бой с татарами - такие шаги никогда не были в привычках князей из дома Калиты; неудивительно, что и при руководительстве этим походом и в уменье извлечь из него возможные выгоды внук Калиты и прадед Иоанна III оказался не на высоте своего положения. Куликовская битва затмила от историков будничную деятельность Димитрия, в которой последовательно проводил начало, завещанное Калитою и Симеоном. Димитрий утвердился на великокняжеском столе вопреки воле татар; Димитрий считал себя в праве и в возможности распорядиться по своей воле в завещании владимирским княжением, которое он навсегда соединил с московским; выделением своему старшему сыну значительно большей части княжества сравнительно с младшими сыновьями Димитрий обеспечивал преобладание старшего над младшими в доме Калиты, т. е. в уме его мелькала мысль о государственном единстве русского народа. Эта мысль выгодно отличает Димитрия от его современников, князей тверских и рязанских; при Димитрии Москва стоит во главе борьбы с татарами и Литвою, двумя народами, угрожавшими самобытности народа русского; а такая роль Москвы содействовала ее возвышению не меньше, чем сбережения Ивана Калиты. Предки приготовили Димитрию богатые средства, Димитрий удачно ими воспользовался, хотя и много из доставшегося наследства истратил, но не все в жизни народов поддается точному определению меры и веса.
   Канонизирован в 1988 г. Память ему 19 мая.
   Лит.: Собр. Гос. Гр. Дог., I; летописи: Академическая, Никоновская; Соловьев "История России"; Карамзин "Ист. Гос. Росс."; Бестужев-Рюмин "Русс. Ист."; Иловайский "Ист. Росс."; Костомаров "Русс. Ист. в биографиях и жизнеописаниях" и др.
  
   Димитрий Юрьевич Красный, князь галицкий, младший сын Юрия Димитриевича. Начинает появляться на страницах летописей одновременно с средним братом своим, Шемякой. Так, в первый раз он упоминается под 1433 г.: он участвовал в походе отца и старших братьев к Москве против великого князя; ходил потом к Костроме отыскивать бежавшего с бою Василия Васильевича. Когда Юрий Димитриевич занял великокняжеский стол, но увидел, что ему не усидеть на нем, он решился отказаться от великокняжеского достоинства. По этому случаю между дядей и племянником состоялся договор, в котором на одной стороне были братья Юрия, а на другой - только сам Юрий с меньшим сыном своим, за которого он ручался в соблюдении статей договора, 3атем, в последующих военных действиях (1434 г.) отца и старших братьев своих против великого князя он также принимал участие. Когда Василий Васильевич находился в Нижнем Новгороде, Юрий послал против него вместе с Шемякой и Красного. Мы уже видели, что братья были еще только во Владимире, как к ним пришло известие о смерти отца их и занятии великокняжеского стола старшим братом их, Василием Косым; видели также, что младшие Юрьевичи взяли сторону великого князя Василия Васильевича и этим заставили Косого бежать из Москвы. В вознаграждение за такую услугу Василий дал Красному Бежецкий-Верх. С этих пор Димитрий Красный не отставал от великого князя; напротив, в 1436 г. он участвовал в походе Василия к Костроме на брата своего Василия Косого, а в следующем 1437 г., по приказанию великого князя, был вместе с братом своим Шемякой в неудачном походе к Белеву на хана Улу-Махмета. Затем, до 1441 г., т. е. года смерти его, в летописях ничего не говорится о младшем Юрьевиче. Димитрий Юрьевич скончался 22-го сентября какою-то странною смертью: на него напала глухота "и болячка в нем движеся"; боль до того была тяжела, что он по нескольку дней и ночей оставался без сна и без пищи. Сентября 18-го он захотел приобщиться св. тайн, но священник долго дожидался в сенях со св. дарами удобного, для совершения таинства, времени: у больного открылось сильное кровотечение из носу, "яко прутки течаху", как образно выражается летопись; наконец, духовник заткнул ему ноздри бумажкой, и священник совершил таинство. Больной лег в постель, поел мясной и рыбной ухи, выпил вина и просил присутствующих оставить его, так как ему захотелось спать. Все присутствовавшие тут пошли к какому-то Дионисию Фомину "ясти и пити у него". Вечером один из оставшихся при князе известил духовника о предсмертной агонии больного; духовник пришел и начал петь канон на исход души, во время которого князь скончался. Многие, напившись меду, легли спать в той же горнице, в которой лежал покойник; не спал только диакон, не пивший меду и прилегший против покойника на лавке. В полночь покойник своими руками скинул с головы своей покрывало и начал читать одно место из свящ. писания: "Петр же, познав сего, яко Господин" и пр. Диакон оцепенел от ужаса, но, оправившись, разбудил спящих. Между тем, князь продолжал петь разные церковные песни. К утру он стих и закрыл глаза. Явился духовник с запасными дарами; но так как князь не открывал глаз, то духовник коснулся лжицей уст его, и князь открыл глаза и опять приобщился св. тайн. Следующие два дня больной не переставал петь церковные песни; узнавал тех, которые обращались к нему, и если последние о чем-нибудь спрашивали его, он давал совершенно здравые ответы. На третий день, после последнего принятия св. тайн, Димитрий Юрьевич скончался. Это было, как уже сказано, 22-го сентября, в самую обедню. Бояре послали в Углич за Шемякой, который прибыл уже на восьмой день по смерти брата. Отпевши тело покойника, положили его в колоду, осмолили и на носилках понесли в Москву (дорогой два раза роняли с носилок), куда прибыли 14-го октября и, по совершении обычных церковных церемоний, похоронили у Архангела Михаила. Когда, после отпевания, вскрыли колоду, чтобы переложить тело покойника в гроб, то нашли, что внешний вид тела покойного совсем не отличается от вида спящего человека. Димитрий Юрьевич Красный женат не был.
   Память 22 сентября. Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Евдокия Дмитриевна, дочь князя суздальского Дмитрия Константиновича, в 1366 г. вышла замуж за моск. великого князя Дмитрия Иоанновича Донского. Живя в супружестве, она была супругой нежной, кроткой, набожной и вместе с мужем заботилась о спасении души, не предаваясь стремлениям чувственности. Благочестивое расположение молодых супругов поддерживали великие угодники Божии: святитель Алексий был отцом и хранителем юной четы, св. Феодор, игумен Симоновский, был их духовником, а великий чудотворец Сергий принимал детей их от святой купели. Благоверная княгиня поддерживала супруга своего в борьбе со скорбями и в ратных подвигах, неусыпной молитвой и щедрой милостыней бедным. В память Мамаева побоища, она построила в Московском Кремле, на княжеском дворе, каменный храм Рождества Богородицы, в память Куликовской битвы, основала с Чудовым монастырем, женскую обитель Вознесения Господня, в которой заложила каменную церковь. Ей же основан Горицкий монастырь в Переяславле-Залесском. В 1407 г. 7 июля умерла в монастыре с именем Евфросинии. Мощи почивают в Московском Вознесенском монастыре.
   О ней "сказание вмале" известно по рукописи XVII века.
   Память ее 7 июля.
   Лит.: Большая Энциклопедия, т. IХ, СПб., 1896; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Евпраксия, инокиня Московского Зачатейского монастыря, сестра митрополита Алексия. Сведений о жизни не сохранилось. Жила в XIV столетии. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "Московский Патерик".
  
   Елена, игуменья Новодевичьего монастыря. Московский Новодевичий монастырь основан в. кн. Василием Иоанновичем в 1524 году в память отпуска из Москвы в Смоленск иконы Божией Матери, именуемой Смоленскою. Настоятельницею монастыря великий князь определил схимонахиню Елену Девочкину. Она первоначально устроила монастырь и была известна добродетельною жизнью. Скончалась 17 (18?) ноября 1548 года и погребена в усыпальнице ее обители. Не канонизирована.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
  
   Иаков, блаженный Новодевичьего монастыря. "Во времена игуменства Елены в монастыре появился блаженный Иаков, Христа ради юродивый". Имя его упоминается в монастырском синодике под 27 ноября 1705 года, а также в архивных документах. Погребен под церковью Новодевичьего монастыря.
   Лит.: Сергий, "Полный месяцеслов Востока".
  
   Игнатий, иконописец Симонова монастыря, сопостник преп. Кирилла Белозерского. Жил в XV в. Упоминается в Степенной книге в связи с прибытием в монастырь будущего митрополита Ионы: "...и прииде во обитель на Симоново, иже на Москве и тамо подвизашеся... с блаженным Варфоломеем, и с Иваном Златым, и Игнатием иконником...". Погребен в Симоновом монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Иоанн Большой Колпак, блаженный, юродивый московский, род. в Вологде, умер 3 июля 1589 г. в Москве. В молодости он был водоносом при одной солеварне. Затем, приняв на себя подвиг юродства, жил в Ростове одновременно с преп. Иринархом; потом он перешел в Москву и здесь был известен под именем "Большого Колпака", потому что носил на голове тяжелую железную шапку; на шапке он носил еще много вериг. По преданиям, он уже при жизни совершал чудесные исцеления больных. Почувствовав приближение смерти, он вполне приготовился к ней и спокойно простился с окружающими. По желанию царя Феодора его погребение было совершено в церкви Василия Блаженного казанским митрополитом и архиепископом рязанским в сослужении множества духовенства. В момент отпевания над церковью разразилась страшная буря, молния ударила в храм, один из присутствующих был убит, многие оглушены и опалены. Мощи его найдены нетленными 12 июня 1672 г., почивают сокрыто в приделе соборной церкви Рождества Богородицы.
   Память его 3 июля.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Иоанн Данилович Калита I, великий князь владимиро-московский, сын князя московского Даниила Александровича, род. в 1304 г., ум. 31 марта 1341 г., наследовал Московское княжество в 1325 г., после брата своего Юрия.
   При жизни Юрия Иоанн не играл, конечно, большой роли, исполняя только поручения брата, начавшего ожесточенную борьбу с Тверью за первенство. В 1304 г., отправляясь в Орду для решения своего спора с Михаилом Тверским, Юрий оставил Иоанна блюсти Москву. Тверские бояре захватили в Костроме другого брата Юрьева, Бориса и готовились овладеть Переяславлем, но Иоанн Данилович, узнав об этом, встретил тверичей и разбил их наголову. В 1305 г. Юрий возвратился без великокняжеского ярлыка, но борьба с Тверью продолжалась; об участи в ней Иоанна Даниловича мы ничего не знаем, хотя оно и несомненно; в 1320 г. он участвовал в походе брата, тогда уже великого князя, на Иоанна Ярославича, кн. рязанского, и в том же году уехал в Орду, где прожил более года; конечно, он действовал там против тверского князя, который получил в Орде ярлык на великое княжение. Калита возвратился из Орды в 1322 г. с послом Ахмылом, который, вероятно, послан был ханом привести в порядок дела на Руси, но только "много пакости сотвори по Низовской земли", разграбил Ярославль и ушед обратно в Орду. В конце 1325 г. умер Юрий, а в 1326 г. Иоанн уже отправился в Орду. В 1327 г., после избиения в Твери посла татарского Шевкала с его свитою, Калита, неизвестно, по собственному ли почину, или по требованию хана, опять отправился в Орду, откуда возвратился с пятью темниками, т. е., следовательно, с довольно значительным тататарским войском; с этим войском, при помощи Александра Васильевича, князя суздальского, он взял Тверь, Кашин и опустошил тверскую новоторжскую волость; Александр Михайлович, князь тверской, бежал с братьями из Твери еще до прихода татар. После этого Калита уже чувствует себя как бы великим князем: он смело посылает в Новгород своих наместников и опять отправляется (1328 г.) в Орду и вместе с ним и как бы под его покровительством - брат бежавшего Александра, Константин. Иоанн Данилович объявлен был великим князем, а Константин - тверским. Вместе с тем хан приказал представить в Орду и князя Александра. Посольства в Псков, куда скрылся Александр от Калиты и от Новгорода, были безуспешны. 26 марта 1329 г. Иоанн Данилович сам, в сопровождении многих князей, приехал в Новгород, чтобы отсюда действовать на Псков и против принятого псковичами Александра. Из Новгорода князья двинулись на Псков, дошли до Опоки и остановились. Калита как бы давал время одуматься и Пскову и князю Александру; наконец, Иоанн уговорил митрополита Феогноста наложить отлучение от церкви на князя Александра и на весь Псков. Эта мера подействовала: Александр ушел в Литву, Иоанн Данилович заключил с псковичами мир "по старине, по отчине и по дедине", а митрополит снял свое отлучение.
   В 1331 г. Иоанн вместе с Константином тверским ездил за чем-то в Орду; эти частые поездки в Орду истощали великокняжескую казну, и вот, после последней поездки, Иоанн требует от новгородцев так называемого "закамского" серебра (в одной из летописей оно названо "закаменским" - т.е. зауральским). Новгородцы отказали, и Калита отнял у Новгорода волости Торжок и Бежецк. Новгородцы, однако, не решились ничего предпринимать против такого насилия, а Калита, в начале 1333 г., со всеми суздальскими и рязанскими князьями, опять пришел в Торжок, вывел из Новгорода своих наместников и начал опустошать новгородские волости. Послы от Новгорода напрасно просили великого князя в Новгород на стол, он не принял их челобитья и уехал. Новое новгородское посольство нашло его в Переяславле, предлагало ему 500 рублей с тем, чтобы он возвратил взятые им новгородские волости, но опять безуспешно. Только съездив в Орду, Калита принял послов и сам 16 февраля 1334 г. приехал в Новгород; к примирению склонил князя, по-видимому, митрополит Феогност: во время отсутствия Калиты к митрополиту приезжал новгородский владыка, вероятно, с просьбой примирить великого князя с Новгородом. Но есть и другое объяснение происшедшей перемены: кажется, в 1335 г. великий князь с новгородцами и со всею Низовскою землею намеревался идти на Псков, так как во Пскове в это время снова занимал стол князь Александр тверской, возвратившийся из Литвы. Уезжая после этого пребывания из Новгорода, великий князь в Торжке узнал, что Литва воюет новоторжскую волость, и немедленно послал против литовцев свои рати, которые сожгли несколько городов. Согласие Иоанна с Новгородом скоро было нарушено: в 1336 г. Калита ездил в Орду, в 1337 г. послал рать свою за Волок на Двину, во владения Новгорода, вероятно, за данью, так как казна великого князя от поездок в Орду истощилась. Поход, впрочем, был неудачен.
   В 1338 г., князь Александр, прощенный ханом, возвратился из Орды на тверской стол; Иоанну, следовательно, угрожала со стороны его опасность; опасность угрожала ему и с другой стороны: среди удельных князей росло недовольство им, за то, что он слишком явно распоряжался в уделах суздальской земли: в Ростове боярин его Василий Кочева вмешивался во внутренние дела города, обирал жителей и т. п.; даже зять его, князь Василий Давидович ярославский, был против него. В виду этих затруднений Калита в 1339 г., отправив в Новгород младшего сына своего Андрея, сам с старшими, Симеоном и Иоанном, отправился в Орду. Там он, конечно, не жалел казны своей и он и дети его были в Орде в чести, и в том же году "думою его", т. е. по его наветам, хан Узбек позвал в Орду всех князей. Поехал туда, между прочим, и зять Калиты, Василий ярославский, но Иоанн Данилович, вследствие каких-то своих соображений, выслал 500 человек, чтобы перехватить его; однако Василий ускользнул от погони.
   Когда Калита возвратился из Орды, новгородцы прислали к нему с послами выход; но великий князь через тех же послов требовал еще "запроса царева, чего у него царь запрошал". Новгородцы отказали, говоря, что "того не бывало от начала миру". Калита, однако, ничего не предпринял против них; его заботили дела в Орде; осенью 1339 г. он снова послал туда детей своих: Симеона, Иоанна и Андрея, и 22 октября того же года в Орде убиты были князь Александр тверской и боярин его Феодор. В Твери оставались теперь совершенно безопасные для Иоанна князья Константин и Василий.
   Калита по смерти Александра приказал снять колокол с главного тверского храма св. Спаса и отправить его в Москву. Это имело символическое значение верховенства московского князя над тверским. После смерти Александра дети Калиты отпущены были из Орды "с любовию". Таким образом великий князь обеспечил себя от всяких опасностей как со стороны Орды, так и со стороны Твери и опять обратился на Новгород, но опять неожиданно отвлечен был в сторону Орды: в 1340 г. он снова туда поехал: хан посылал войска свои на смоленского князя Иоанна Александровича; к ним должны были присоединиться с своими ратями и все северно-русские князья. В стремлении своем сделать Москву первенствующею в политическом отношении силою, Иоанн Данилович постарался сделать ее таковою же и в церковном: вследствие его убеждений митрополит Петр переселился из Владимира в Москву и здесь 4 августа 1326 г. заложил на место деревянного каменный соборный храм Успения Пресвятой Богородицы.
   Иоанн Данилович был женат дважды; от первого брака с Еленой, происхождение которой неизвестно, он имел сыновей: Симеона, Даниила, Иоанна и Андрея, и дочерей: Феотинию, Марию, Евдокию и Феодосию; от второго брака с Ульяной, имя отца которой также неизвестно, он имел одну только дочь.
   "Наста насилование много, сиречь княжение великое московское досталось князю великому Ивану Даниловичу, говорить летописец; но затем, в летописи же, читаем: и бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на 40 лет и пересташа татарове воевати Русскую землю"; кроме того летописец замечает, что Калита "исправи землю русскую от татей". Имея в виду деятельность Калиты, надо признать более вероятным толкование его прозвища, данное К. Н. Бестужевым-Рюминым: конечно, правдоподобнее, что прозвищем "калита", т.е. "мешок с деньгами", народ обозначил его бережливость, скопидомство, накопление богатств, а вовсе не хотел отметить факт частой и обильной раздачи милостыни нищим, для чего якобы этот князь всегда имел с собою мешок денег. Калита был, вероятно, властолюбив не менее чем его брат, но более сдержан, осторожнее шел к намеченной цели, умел пользоваться обстоятельствами, избирал средства хотя и медленно, но верно ведущие к цели, и достиг первенства между князьями, упрочил его за своим родом и наметил программу и характер действий для своих преемников почти на 200 лет.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., по указателю; Общие сочинения по истории России: Татищева, Щербатова, Карамзина, Соловьева, Бестужева-Рюмина.
  
   Иоанн Златый, келарь Симонова монастыря. Скончался в 1442 г. Упоминается в Степенной книге в связи с прибытием в монастырь будущего митрополита Ионы: "...и прииде во обитель на Симоново, иже на Москве и тамо подвизашеся... с блаженным Варфоломеем, и с Иваном Златым...". Погребен в Симоновом монастыре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Иов, первый патриарх московский и всея Руси, умер 19 июня 1607 г. Происхождение его в точности не известно. По рассказу "Истории о первом Иове патриархе", составленной в середине XVII века, в Успенском монастыре в г. Старице рос мальчик Иоанн, которого архимандрит этого монастыря Герман воспитал и обучил "грамоте и всему благочинию и страху Божию"; возросши, Иоанн принял иночество с именем Иова, а после того, как царь Иоанн Грозный посетил Старицкий монастырь, "государским благорассмотрением сей инок Иов в той же святей обители поставлен бысть архимандритом" (около 1569 г.). В 1571-1572 гг. архимандрит Иов настоятельствовал в московском Симонове монастыре, а в 1575-1580 гг. - в московском же Новоспасском. В апреле 1581 г. Иов был рукоположен во епископа коломенского; в январе 1586 года митрополитом Дионисием возведен в сан ростовского архиепископа, а 11 декабря того же года он сменил этого же Дионисия на московской митрополичьей кафедре. Известно, какие важные события свершались тогда во внутренней жизни русской церкви и в сфере ее отношения к православному востоку. Объединение великорусской народности под властью московского великого князя, бывшее следствием пробуждения и развития национального самосознания в массах, в свою очередь влияло на дальнейший рост национальных идеалов и послужило основанием для известной теории "Москва - третий Рим". Молодое московское государство, только что освободившееся от татарской зависимости, было тем не менее одним из сильнейших государств северной Европы XVI века, а православная русская церковь была единственною не разоренною от иноверных. Русские люди скоро поняли, что с падением Константинополя значение общего центра православного может быть наследовано только Москвою. Своего великого князя московские люди называли еще в начале XVI века "единым православным великим русским царем во всей поднебесной", "браздодержателем святых Божиих престолов святой вселенской и апостольской церкви". В 1547 г. московское княжество торжественно было превращено в "Царство", и в это новое царство, "третье" после "Рима старого" и "Рима нового", сливались все другие христианские царства; возникала вместе с тем и третья церковь московская, пастырю которой приличествовал сан уже не митрополичий, а патриарший. Достоинство и полнота христианского царства требовали, по понятиям того времени, чтобы рядом с высшим светским авторитетом "царя" стоял и высший духовный авторитет патриарха. Однако возвести московского митрополита в сан патриарха нельзя было без согласия и содействия восточных греческих патриархов; только их согласие и участие могло сообщить этому делу каноническую правильность и твердость. В конце XVI в., со вступлением на престол царя Феодора Иоанновича, московское правительство направляет свои усилия к тому, чтобы поднять в среде восточного духовенства вопрос об учреждении патриаршества на Москве и добиться его разрешения в положительном смысле. Открытые переговоры об этом деле начались, насколько известно, в 1586 году, еще при митрополите Дионисии, когда в Москву приезжал "за милостынею" антиохийский патриарх Иоаким; его просили, чтобы он "посоветовал" с восточными иерархами об установлении на Москве патриаршества "ко благочестию веры христианския". Дальнейшие же переговоры ведены были и пришли к счастливому завершению уже после того, как Иов стал митрополитом московским. По документам, относящимся к учреждению патриаршества, однако, не видно, чтобы Иов стоял во главе этого дела; на первом плане, как начинатели и руководители переговоров с греческими иерархами были представители светской власти: сам царь Феодор Иоаннович и его шурин Борис Феодорович Годунов. По официальным описаниям, главная роль в этом деле принадлежала самому благочестивому царю Феодору, который в данном случае сознательно шел впереди других к достижению им самим поставленной цели; известия же частного характера дают историкам повод думать, что настоящим руководителем московской дипломатии в этом деле был Борис Годунов; например, один из современников события, дьяк Ив. Тимофеев, в своем "Временнике", упоминая об установлении патриаршества, колеблется в оценке факта, не решается признать его следствием личных своекорыстных интриг Годунова, но очень решительно заявляет, что "устроение се бысть начала гордыни его". Что же касается до мнения, будто бы к патриаршеству стремились сами московские митрополиты, сперва Дионисий, затем Иов, то надобно помнить, что в данном вопросе личное положение московского митрополита было очень щекотливо и ему, разумеется, надлежало действовать с особенною сдержанностью по соображениям простого приличия. И действительно, во всем ходе переговоров о патриаршестве нельзя заметить вмешательства Иова, ни прямого и открытого, ни косвенного и тайного. В переговорах с антиохийским патриархом Иоакимом в 1586 г. Иов, будучи архиепископом ростовским, не мог играть заметной роли, хотя и участвовал в торжественной встрече, устроенной приезжему иерарху, 25 июня в Успенском соборе, от всего московского духовенства. Когда же в 1588 году в Москву приехал цареградский патриарх Иеремия и с ним были начаты прямые переговоры об установлении на Москве патриаршества, митрополит Иов оставался совершенно в стороне от дела. С патриархом беседовали государев шурин и государевы дьяки; Иов же выступает на вид лишь тогда, когда его избрали в патриархи и когда после наречения в сан, бывшего 23 января 1589 года, совершено было 26 января и поставление его по торжественному "чину и уставу".
   Патриаршество Иова протекло в такую пору, когда московское государство переживало исключительной важности события: прекращение потомства Калиты, утверждение на престоле Бориса Годунова и погибель его сына Феодора от самозванного Димитрия. По этой причине, разумеется, патриарх Иов гораздо чаще является перед нами, как политический деятель, чем как иерарх, устрояющий церковь. В области церковной ему пришлось приводить в исполнение соборное уложение 1589 года, по которому следовало быть в великом Российском царствии четырем митрополитам ("в великом государстве новгородском, в царствующих градех в Казани и в Астрахани, в великом княжении града Ростова, близ царствующаго града Москвы на Крутицах"), шести архиепископам (в Вологде, Суздале, Нижнем Новгороде, Смоленске, Рязани и Твери) и восьми епископам (во Пскове, Ржеве Володимирове, Великом Устюге, на Белоозере, в Коломне, в земле Северской, в Дмитрове; восьмая епископия в уложенной грамоте не была поименована). Иов произвел согласно с уложением четырех митрополитов: новгородского - Александра, ростовского - Варлаама, казанского - Гермогена и крутицкого - Геласия. Из шести архиепископов Иовом поставлены были пять; место шестого, нижегородского, занимал выезжий иерарх Арсений, архиепископ елассонский (называемый в современных актах "гадасунским"), которого именовали и "архангельским", потому что ему указано было жить при московском Архангельском соборе. В 1602 г., впрочем, открыта была и шестая архиепископия, но не в Нижнем Новгороде, а в Астрахани. Что же касается до восьми епископий, определенных уложением, то они не были установлены в предуказанном порядке; епископия коломенская существовала и ранее уложения 1589 года, а после этого уложения установлены только две: псковская и карельская. Таким образом, по причинам для нас неясным, соборное уложение 1589 г. не совсем точно было исполнено. Других же мероприятий общего характера при патриархе Иове не видим; а из дел текущего управления можем отметить только: 1) заботы о поддержании благочиния в низшем духовенстве, причем подтверждались и дополнялись меры, указанные в этом направлении Стоглавым собором; 2) заботы о распространении и поддержании православия среди инородческого населения, преимущественно на восточных окраинах государства и в только что занятом Сибирском царстве, и 3) установление церковных праздников святым, уже ранее чествованным церковию и вновь канонизованным. Так, в честь московских святителей Петра, Алексия и Ионы ранее существовали, особые каждому, празднества; при патриархе Иове установлен общий им праздник 5 октября. Память преп. Иосифа Волоцкого почитаема была местно, в его обители; при патриархе Иове определено праздновать ему по всей Руси 9 сентября. При Иове канонизованы были вновь: Василий Блаженный, юродивый московский, Гурий и Варсонофий, казанские чудотворцы, препод. Антоний Римлянин, препод. Корнилий комельский, св. благоверный князь Роман угличский.
   В сфере политической патриарху Иову суждено было не только переживать тяжелые времена междоусобий, но и самому деятельно участвовать в борьбе, даже сделаться жертвою этой борьбы. При царе Феодоре Иоанновиче патриарх ведал только свою паству и к суждению о гражданских делах бывал привлекаем лишь в тех случаях, когда государь желал слышать его личное мнение и мнение действовавшего при патриархе "освященного собора". В царствование Феодора такие случаи бывали часто и один из них был особенно важен. В 1591 году в Угличе внезапно умер царевич Дмитрий Иоаннович, и смерть его вызвала беспорядки в городе. Заявление родни царевича, что царевич убить, повело к тому, что угличане самосудом избили предполагаемых виновников его смерти, всего около двенадцати человек, и в том числе дьяка Михаила Битяговского, присланного в Углич от московского правительства для надзора за дворцом царевича. Для производства следствия была отправлена в Углич особая комиссия, а при ней для погребения царевича от патриарха был послан крутицкий митрополит Геласий. Комиссия, по возвращении из Углича, представила царю письменный доклад, "обыск", в котором устанавливалось, что царевич нечаянно заколол себя сам в припадке падучей болезни и что родня царевича, главным образом его дядя Михаил Нагой, подстрекнули посадских людей на убийство Битяговского и прочих, взведя на них ложное обвинение в покушении на жизнь царевича. Царь, выслушав доклад, "приказал бояром и дьяком с углицким обыском итить на собор к Иову патриарху". У патриарха в соединенном собрании боярской думы и патриаршего совета был выслушан как "обыск", так и устный доклад, "сказка", митрополита Геласия, и на основании выслушанного освященный собор признал, что "Михаил Нагой с братьею и мужики угличане, по своим винам, дошли до всякого наказанья; а то дело земское, градцкое, в том ведает Бог да государь... все в его царской руки, и казнь, и опала, и милость". Государь с своею думою, опираясь на такой соборный приговор, определил наказание виновным; из руководителей, Нагих, никто не был казнен смертью; ограничились ссылками и пострижением в монашество царицы Марии Нагой. В данном случае Иов действовал в пределах, указанных ему светской властью. Совершенно иным стало его положение после кончины бездетного царя Феодора, когда, выражаясь старым языком, престол московского государства начал "вдоветь".
   Официально говорилось, что царь Феодор Иоаннович, умирая, оставил "на всех своих великих государствах" свою жену царицу Ирину Феодоровну. Когда она отказалась от власти и пожелала принять иночество в Новодевичьем монастыре, а за нею уехал из Москвы в тот же монастырь и брат ее, "правитель" Борис Годунов, - государство осталось на попечении патриарха и боярской думы. И в эти дни, и в последующее безгосударное время московский патриарх считался "начальным человеком", без которого боярам нельзя было вершить земские дела; иначе не могло быть по взглядам людей того времени, для которых патриарх был представителем столь же высокого авторитета, как царский. Поэтому в деле царского избрания Иов, волей-неволей, должен был принять на себя руководительство - и тотчас же во главе московского населения обратился к Борису, предлагая ему престол в силу того, что Борис и прежде "великия государства Российского царства правил и содержал милосердым своим премудрым правительством по царскому приказу". Получив отказ, Иов повторил свои просьбы и явные и тайные: "многожда наедине с государем Борисом Феодоровичем особь моляше со слезами и прещаше ему государю, дабы не ослушался повеления Божия" и принял царский скипетр. Но как известно, Борис не согласился ни на какие увещания московских жителей и властей, и дело было отложено до земского собора, созвание которого, по официальным документам, принадлежало тому же патриарху Иову. В феврале 1598 года началась деятельность этого собора; у патриарха Иова ("велел у себя быти на соборе", говорится о патриархе в грамоте об избрании Бориса) собралось до 500 участников земского собора; из них духовенства было до 100 человек, думных и придворных людей до 200, дворян московских и городовых до 150 человек и людей тяглых, т. е. податных, всего до 50 человек. Этим собором, состав которого был столичным и аристократическим по происхождению и месту службы большинства его членов, руководил патриарх. Открывая заседание собора 17 февраля, он обратился к земским представителям с прямым заявлением, что у него самого и у всех духовных и светских чинов, "которые были на Москве" до земского собора и обсуждали вопрос о судьбе престола, - "мысль и совет всех единодушно", что помимо Бориса "иного государя никого не искати и не хотети". Это заявление, шедшее не лично от Иова, а от всех бывших ранее "на Москве", имело решающее значение для земского собора, составленного более чем на половину, из тех же самых собственно московских людей. Собор без рассуждений, не медля, выбрал Бориса в цари; "князи же Шуйские единые его не хотяху на царство", прибавляет один из летописцев. О народном избрании торжественно, всем собором, известили Бориса 20 февраля; Борис опять отказался от высокой чести, также и сестра его, инокиня царица Александра, "брата своего на государство не пожаловала". Тогда патриарх предложил собору и собор согласился действовать так: на другой день, 21-го февраля, идти к Борису и к его сестре в Новодевичий монастырь всему собору и московским жителям со святынями московскими, крестным ходом, и если Борис и инокиня Александра "о государстве конечно откажут", то принять против них самую крутую меру, о которой патриарх Иов говорил такими словами: "саны святительские с себя соймем и панагии сложим и облечемся во мнишеская, тамо в монастыре (Новодевичьем) и честные кресты и чудотворные образы оставим, и для их ослушания престанут во святых церквах божественныя службы и святых таин литургисания, пения же и хвалы и благодарственное словословие, и того Господь Бог взыщет на них", т. е. на Борисе и сестре его. До интердикта, однако, дело не дошло. Встретив крестный ход и выслушав настояние собора, Годуновы дали согласие: царица-инокиня благословила брата на царство, Борис принял престол. Так излагают дело официальные документы, редактированные царем Борисом и самим патриархом Иовом. Здесь Иову отводится первое место и роль руководителя. Иначе рассказаны обстоятельства избрания Бориса в некоторых литературных произведениях того времени, русских и иностранных, основанных на слухах, ходивших среди населения и пущенных в оборот, если судить по так называемому "Иному сказанию", стороною князей Шуйских. В их передаче дело представляется так, как будто сам Борис устроил свое воцарение, действуя через "доброхотов" и "спомогателей" своих; агенты Бориса ласкою и страхом склоняли народ в его пользу; они руководили и земским собором, патриарх же во всем деле играл лишь пассивную роль. По одним сказаниям, Иов был "подвигнут", "понужен", "подъят", на избрание Бориса, сторонниками Годуновых; по другим - он действовал в пользу Бориса и по свободному убеждению, "видя народное усердие и тщание к Борису" и не разумея скрытых от него ухищрений Борисовых агентов. Исследователи истории смутного времени иногда через меру доверяли частным сказаниям и изображали избрание Бориса в цари, как акт самого грубого и бесстыдного насилия, слегка лишь прикрытого законными формальностями. В последнее время, однако, состав земского собора 1598 года изучен настолько, что стало возможным считать этот собор правильно составленным, а не подтасованным в интересах одной Годуновской партии. Стало быть, если политическая агитация в данном случае действительно извратила законный ход вещей, то она пользовалась средствами, более тонкими, чем грубое устрашение народных масс и насильственное воздействие на патриарха и земский собор.
   Патриарх Иов, будучи сторонником и другом Бориса в пору его воцарения, остался его верным союзником и во время борьбы с самозванцем. Он участвовал в дипломатической переписке с польско-литовским правительством по поводу личности самозванца и объявлял самозванца Гришкою Отрепьевым. Он употреблял все меры, какими только мог располагать, для борьбы с движением в пользу Лжедимитрия и для поддержания власти Годуновых: свидетельствовал, что истинный Димитрий умер и погребен в Угличе, что принявший его имя есть расстрига и еретик, приказывал всенародно проклинать этого еретика и расстригу и совершал моления о даровании победы царю Борису. По смерти Бориса он также прямо и решительно поддерживал его сына Феодора и не признал самозванца даже тогда, когда его признала уже Москва и когда погибли Годуновы. Вот почему Иов стал жертвою переворота, предавшего Москву самозванцу. В июне 1605 года его свергли с патриаршества, схватив его во время служения в Успенском соборе и ограбив его дом. Он просил, чтобы его отпустили "на обещание его" в город Старицу в Успенский монастырь, в котором он принял иночество; его отправили туда на убогой телеге. Патриархом на Москве стал архиепископ рязанский Игнатий.
   Новый царь Димитрий и новый патриарх Игнатий правили Московским государством около года. В мае 1606 года первый был убит, а второй заключен в Чудове монастыре. На царский престол вступил Василий Иванович Шуйский, но Иов уже не возвратился на патриаршество; "не возвратися, говорят современники, понеже доброзрачная зеница потемнеста и сладостный свет от очеси его взятся". Но если бы Иов и не потерял зрения, вряд ли бы он стал патриархом при Шуйском; последний не мог желать, чтобы на патриаршестве был человек с политическим значением. Иова он сторонился, как друга Годуновых; митрополита Филарета ростовского, о наречении которого в патриархии шла тогда речь, он боялся, как главу сильной фамилии Романовых, а потому в патриархи наречен был митрополит казанский Гермоген. Царствование Шуйского было очень несчастливо: народные массы, которые до тех пор были послушным орудием в руках придворных партий, сами собою пришли в брожение и московское правительство не могло ни справиться с ними, ни даже уразуметь точно причины и цели движения. В первое время своего правления царь Василий не один раз, в борьбе со своими врагами, прибегал к мерам нравственного порядка. Так из церковного торжества перенесения мощей царевича Димитрия в Москву он сделал средство политического воздействия на народ, думая этим уничтожить самую возможность самозванщины. Видение, бывшее "в тонце сне" какому-то "мужу духовну", было принято за призыв свыше к общему покаянию и очищению и повело к тому, что с 14 по 19 октября 1606 г. "пост учинили во царстве" и молились о том, чтобы Господь укротил междуусобие и укрепил власть царя Василия. В начале 1607 года, в тяжелую пору войны с Болотниковым и самозванцем Петром, царь Василий по совету с патриархом Гермогеном вызвал в Москву бывшего патриарха Иова для того, чтобы совершить торжественно всенародное покаяние во многих клятвопреступлениях и изменах прежде бывшим царям. Патриархи должны были, выслушав народное покаяние и мольбы о разрешении грехов, подать народу просимое разрешение и этим укрепить народ в верности Шуйскому. Иов приехал в Москву 14 февраля, был встречен с почетом и 20 февраля в Успенском соборе простил и благословил свою бывшую паству. Таким образом состоялось примирение патриарха с народом, который, всего полтора года тому назад, в той же самой церкви попустил клевретам самозванца низвергнуть и оскорбить пастыря. Вскоре после возвращения Иова в Старицу, он скончался, 19 июня 1607 года, окруженный попечениями своего почитателя, архимандрита старицкого Успенского монастыря Дионисия, того самого, который в смутное время правил Троице-Сергиевым монастырем. Погребен был патриарх в Успенском монастыре, а в 1652 г. его останки были перенесены в Москву в Успенский собор.
   От Иова дошло до нас несколько произведений, составленных с большим литературным искусством и очень риторичных. На первом месте упомянем "Повесть о честнем житии царя Феодора Иоанновича", написанную при царе Борисе и вошедшую в Никоновскую летопись. В этой повести Иов дал общий обзор важнейших событий времени царя Феодора: подчинения Сибири, учреждения патриаршества, шведской войны, войны с крымцами в 1591 году. Особенно интересны для историка: рассказ Иова о последних минутах царя Феодора, некоторые черты рассказа о нашествии татар на Москву в 1591 г. и характеристики самого царя Феодора и Бориса Годунова. И к тому и к другому лицу Иов относится с величайшим сочувствием. В его глазах Феодор "древним царем благочестивым равнославен". Господствующею чертою в характере Феодора Иов считает глубокое благочестие: стремление к вечному отвлекает Феодора от житейских забот, ведет его к непрестанной молитве, к изнурительному посту. Вся жизнь царя есть ряд подвигов благочестия и благотворения: он "зело благочестив и милостив ко всем, кроток и незлобив, милосерд, нищелюбив и странноприимец". Этими свойствами Феодор отличается не только в частной жизни, но и в управлении государством; он царствует, "правду любя, злобы ненавидя, любовь имея, лукавство ж разрушая, и межусобныя брани, востающия во всем царствии его, своим царским смиренномудрием укрощая и вся пределы богохранимаго царствия своего в мире и в тишине и во всяком благоденствии утвержая". В лице Феодора таким образом Иов создает как бы идеал монарха, инока и аскета в личной жизни и в то же время разумного, кроткого и деятельного правителя. В других русских сказаниях той эпохи Феодор Иоаннович является столь же благочестивым человеком, но совершенно недеятельным государем. Что касается до Бориса Годунова, то его Иов ставит по добродетелям рядом с Феодором. Борис мудр и храбр; о его уме, мужестве и благочестии слава распространилась даже за пределы Руси, сам царь Феодор, видя правление своего шурина, удивлялся его достоинствам; "пречестным его правительством благочестивая царская держава в мире и тишине велелепней цветуще"; он создал много каменных градов и в них много храмов и обителей; Москву он украсил, "яко некую невесту", построив в ней много церквей, "палаты купеческия" и каменные стены. Таков был "изрядный правитель", по рассказу патриарха. И та и другая личность, и царь и правитель одинаково идеальны в изображении Иова. Его мастерской панегирик Борису есть лучшее свидетельство того, что Иов был крепким другом царя Бориса. Об этой крепкой дружбе говорит и "духовная грамота" Иова. Начинается она своего рода автобиографией патриарха, за которою следует теплая похвала царю Борису. К последнему Иов много раз обращается в завещании с благодарностью за "благодеяния и милосердие" к нему, патриарху, с благословением и прощением, наконец, с объяснениями о том, в каком положении находится патриаршее имение и куда была трачена патриаршая казна. Завещание это составлено было Иовом еще в то время, когда нельзя было предвидеть скорого падения Годуновых и изгнания самого патриарха. "Послание" Иова царице Ирине по поводу смерти царевны Феодосии, торжественные "грамоты", излагающие ход и мотивы избрания Бориса в цари, приветственные "речи", говоренные Иовом царю Борису, - это особый вид официальной риторики, которою Иов владел с большим совершенством. Интересно то обстоятельство, что в 1613 году, по избрании на царство Михаила Феодоровича, для составления "утвержденной грамоты" об избрании, дословно воспользовались текстом такой же грамоты 1598 года, которую составлял или же редактировал Иов. Наконец, Иову принадлежат учительные послания грузинским царю и митрополиту и грамота константинопольскому патриарху по вопросу о московском патриаршестве, а также "канон" и "служба" преподобному Иосифу Волоколамскому, составленные по случаю установления праздника этому святому 9 сентября. В "Истории Российской" В. Н. Татищева (т. 1, стр. XII) находится указание, что "Иосиф келейник Иова патриарха или сам Иов" описал дела последних 24 лет царствования Грозного "весьма кратко", а затем "до избрания царя Михаила (siс!) довольно пространно". Конечио, Иов не мог описать времени после 1606 года, так как сам скончался в 1607 году, а в 1606 уже потерял зрение; но и о времени Грозного мы не знаем труда Иова и потому должны осторожно относиться к сообщению Татищева, который мог в данном случае иметь в виду "Повесть" Иова о царе Феодоре и предшествующие ей в списках Никоновского свода известия о царствовании Иоанна IV.
   Личные свойства патриарха Иова мы можем определить только по сообщениям упомянутой выше "Истории о первом Иове патриархе". Составленная, вероятно, по случаю перенесения тела патриарха в Москву в 1652 году, эта "история" не современна патриарху и отличается панегирическим тоном; тем не менее характеристика Иова, данная в ней, очень любопытна. По словам автора "истории", патриарх Иов владел редким знанием Св. Писания и богослужебных книг, служил всегда наизусть и с замечательным чувством; вел воздержную жизнь и строго постился; отличался полным смирением и кротостью; "во дни же убо его не обретеся человек подобен ему ни образом, ни нравом, ни гласом, ни похождением, ни вопросом, ни ответом". Патриарший сан не изменил характера Иова, и он остался тем же кротким человеком: "ленивых никакоже никогда царю не оглашая и никого никогда же не оскорбляя, ни стужая никому, но всех милуя и преизлишно питая". Смирением патриарха автор объясняет и все особенности его политической деятельности. Когда Борис Годунов воцарился "многим кознодейством", его темные дела стали известны народу и соблазняли его. Многие люди упрекали Иова в том, что он "молчит" перед Борисом; но Иов только плакал и не мог стать "обличником" Бориса. Не стал он прямо против Годунова и тогда, когда развились доносы и погибало много невинных людей: патриарх только молился и просил народ, "дабы престали от всякого зла дела, паче же от доводов и от ябедничества; и бе ему непрестанныя слезы и плач непостижный". Мужественно ополчился Иов только против самозванца, которого автор "истории" называет еретиком и волхвом. Патриарх "с горькими слезами глаголаше народом", что он знал Отрепьева давно, - "как он в Чудове монастыре был и как в келии у него жил". Эта характеристика по существу не противоречит тому, что известно из других источников; но она и проверена быть не может. Личности в древней Руси обыкновенно слишком мало высказывались и потому всего труднее точно определять их.
   Память 19 июня. Не канонизирован.
   Лит.: Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России"; о. П. Николаевский "Учреждение патриаршества в России"; "Русская Историческая Библиотека".
  
   Иона, святой, митрополит московский, род. в с. Одноушеве близ Солигалича; умер 31 марта 1461 г. Он принял монашество в одном из галицких монастырей, имея всего 12 лет от роду, затем он был иноком в московском Симонове монастыре и здесь обратил на себя внимание митрополита Фотия, который возвел его в сан епископа рязанского и муромского. В Рязани Иона много сделал для обращения в христианство местных инородцев - Мордвы, Мещеры, Муромы. В 1431 г., после смерти митрополита Фотия, собором русских иерархов избран был ему в преемники Иона, но политические обстоятельства помешали ему немедленно отправиться в Константинополь для утверждения в новом сане: борьба из-за великого княжения сначала между кн. Юрием Дмитриевичем и вел. кн. Василием Васильевичем, а затем между последним и Димитрием Шемякой, удержала Иону в Москве. Он, как и митрополит Фотий, держал сторону вел. кн. Василия Васильевича, стоял за возвышение Москвы, за самодержавие Василия даже тогда, когда Шемяка завладел Москвой, ослепил Василия, а самого Иону признал митрополитом. Отправив ослепленного вел. кн. Василия в Углич, Шемяка упросил Иону взять малолетних детей Василия - Иоанна и Юрия - у князя Ряполовского, который их укрыл из Троицкой лавры в то время, как кн. Иван Можайский захватил вел. кн. Василия; Шемяка дал при этом всеми уважаемому святителю торжественное обещание оставить малолетних князей на свободе. Иона поверил, отправился в Муром и 6 мая 1446 г. привез Иоанна и Юрия к Шемяке в Переяславль; но Шемяка нарушил свое слово и немедленно же отослал своих новых пленников в Углич. Скоро Василий восторжествовал над своим противником, занял великокняжеский престол, а против Шемяки собор русских епископов, при участии и Ионы, издал в 1447 г. грозное послание, в котором осуждался весь удельный порядок; сам Шемяка в послании этом приравнивался Каину и Святополку.
   Между тем в Константинополе был посвящен патриархом в митрополита всея Руси смоленский епископ Герасим, присланный литовским князем. Герасим не успел посетить Москвы: в 1435 г., заподозренный в измене, он был сожжен кн. Свидригайлом; но Иона и после этого не получил утверждения в сане митрополита, так как на русскую митрополию был назначен из Константинополя Исидор, орудие императора Иоанна Палеолога и патриарха Иосифа, замышлявших унию с Римом. Немедленно же по приезде в Россию Исидор отправился, против желания великого князя, на Флорентийский собор, принял там унию, попытался по возвращении в Москву ввести ее и в России, но в 1441 г. был осужден собором русских епископов и заключен под стражу; вскоре однако он успел бежать в Рим. Великий князь Василий приготовил тогда константинопольскому патриарху грамоту, в которой перечислял преступления Исидора и просил утвердить митрополитом Иону, но узнав, что император и патриарх сами приняли унию, он грамоты не послал. Внутренние смуты в России замедлили еще на несколько времени утверждение Ионы в сане митрополита и утверждение это состоялось только 15 декабря 1448 г., помимо патриарха, собором русских епископов. В окружном послании к русскому духовенству Иона доказывал законность своего избрания, ссылался на прецеденты, а в Грецию отправлена была грамота, объяснявшая, что митрополит избран самостоятельно "не по кичливости и дерзости", не из желания разорвать союз с греческой церковью, а по "великой нужде", вследствие трудности и отдаленности пути, вследствие внутренних смут и "разногласия в церкви Божьей", происходивших в Греции. Падение Константинополя (1453 г.) сделало излишними такие извинения. Нуждавшийся в материальной помощи со стороны России патриарх Геннадий не только прислал свое благословение Ионе, но, приняв во внимание трудность, почти невозможность для русских посещать Константинополь, захваченный турками, предоставил по соглашению с другими патриархами раз навсегда русским епископам право самостоятельно ставить митрополита и притом признавал за этим митрополитом по достоинству первое место после патриархов. И по утверждении митрополитом, Иона как и прежде держал сторону великого князя Василия, в грамотах своих требовал покорности ему, обличал Шемяку посылал грозные грамоты в Новгород, приютивший этого непримиримого врага великого князя московского и всему духовенству вообще предписывал побуждать князей к войне с татарами в союзе с Василием. Своей деятельностью Иона много способствовал упрочению власти московского князя, которого он именовал уже "великим господарем, царем русским".
   Митрополиту Ионе подчинена была с 1449 г. также и митрополия литовская, которою он управлял через наместника, жившего в Киеве, но несколько раз ездил туда и сам, заботился об укреплении православия, просил короля, а также князей, о присоединении митрополии галицкой. Литва к этому времени сложилась уже в самостоятельное государство, для которого митрополит, преданный другому государству, был не особенно желателен. И в 1459 г., с согласия Исидора, все еще считавшего себя митрополитом всея Руси, папа Каллист III назначил в Киев самостоятельного митрополита Григория, ученика Исидора. Несмотря на грамоты, разосланные вел. князем Василием и митрополитом Ионою к польскому королю Казимиру, князьям и духовенству, с увещанием не принимать нового митрополита, не нарушать старины, Григорий был принят и, таким образом, митрополия киевская отделилась от московской. Собор русских епископов, созванный 15 декабря 1459 г., своим посанием к литовскому духовенству не мог предотвратить этого факта и только поклялся не принимать Григория.
   Митрополит Иона умер 31 марта 1461 г. При перестройке старого Успенского собора, 29 мая 1472 г. открыты были его мощи. Канонизирован Иона на соборе 1547 г.
   Память его 31 марта.
   Лит.: Карпов "Очерки из истории росс. церковной иерархии"; Макарий "История русской церкви"; Терновский "Исследование о подчинении киевской митрополии московскому патриарху"; Дьяконов "Власть московских государей"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Васильев "История канонизации русских святых"; Ключевский "Жития святых как исторический источник".
  
   Иулия, инокиня Московского Зачатейского монастыря, сестра митрополита Алексия. Сведений о жизни не сохранилось. Жила в XIV столетии. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "Московский Патерик".
  
   Киприан, святой, митрополит всея России, ум. 16 сентября 1406 г. Он был, вероятно, болгарин, хотя в Никоновской летописи и называется "сербином", а, по словам Григория Цамвлака, происходил из города Тернова. По влечению к монашеской жизни он рано поселился на Афоне и затем был в клире Константинопольском. Его первое появление в Россию относится к 1374 г., когда он упоминается в качестве патриаршего посла. На этот раз он был отправлен для расследования отношений митрополита Алексия к западно-русским церквам по поводу жалоб Ольгерда на забвение его владений митрополитом Московским и его суровость. В течение этого пребывания он сумел понять интересы литовских князей, склонил их на свою сторону и написал от лица их просительную грамоту к патриарху о поставлении его в сан митрополита русского со многими обвинениями на митрополита Алексия, которого уверил в своем полном расположении. Вернувшись обратно, Киприан повел дело так, что был избран и поставлен Филофеем, патриархом Цареградским, в сан митрополита киевского и литовского, с правом на всю Россию по смерти митрополита Алексия. Это был акт не канонический и сам Киприан после вынужден был затушевывать его туманною фразой: "не вем, како судьбами, ими же весть Бог, и аз смиренный возведен бых на великий престол митрополии русския".
   Получив таким образом в декабре 1375 г. пока только часть последней, он пожелал немедленно же завладеть всею, и с этою мыслию 9-го июня "выехал на Киев". Отсюда он хотел проникнуть в Москву, но тут ему "прилучилось мало нечто противное": вел. кн. Димитрий Иоаннович его не принял, а его хлопоты в Новгороде и Пскове остались безуспешны. Тогда Киприан решился выжидать в Киеве благоприятных обстоятельств. Смерть св. Алексия (12-го февраля 1377 г.), по-видимому, открывала ему свободную дорогу к достижению митрополии московской; однако великий князь избрал своего кандидата в лице духовника и любимца своего, спасского архимандрита Михаила, по прозванию Митяя. Несомненно, что известия Никоновской летописи - и, вероятно, не без влияния Киприана - об этом лице сильно преувеличены в дурную для него сторону. Тем не менее, если не поведение, то странное и нелегальное положение Михаила в качестве неслыханного доселе наместника митрополита со всеми его правами и привилегиями вызвало на Москве немало затруднений и замешательств. Киприан счел этот момент удобным для осуществления своих планов и в мае 1378 г. двинулся в Москву в уверенности, что он найдет себе энергическую поддержку в среде недовольных Митяем, и что великий князь должен будет примириться с совершившимся фактом, который теперь получал и каноническое оправдание. Его надежды казались ему тем более основательными, что у него были хорошие связи, например, с такими людьми, как Сергий Радонежский и Феодор Симоновский, которым он и писал с дороги 3-го июня из Любутска, приглашая их повидаться с ним, "где они сами поглядают". Но все эти расчеты не оправдались: великий князь изгнал пришельца с величайшим срамом, почему Киприан готов был подозревать замыслы о его "убиении или потоплении". В необычайном раздражении по этому случаю он написал 23-го июня новое послание тем же лицам, с изображением своих злоключений, и положил клятву на всех виновных и причастных к ним, поскольку "аще брат мой (Алексий) представился, аз есмь святитель на его месте, моя есть митрополия". В этом убеждении он начертывает такую программу дальнейших действий: "а к Царюгороду еду боронитися Богом и святым патриархом и великим собором" с целию извлечь некую пользу и из самого позора своего: "мне их бещестие болшу честь приложило по всей земли и в Царегороде". С одной стороны ему ничего иного и не оставалось, а с другой - необходимо было предотвратить и отразить влияние противников, которые и сами помышляли о поездке в Константинополь. Киприан знал еще, что на Москве у него имеются добрые защитники, в лице Сергия и Феодора, потому что на второе его письмо они ответили "со смирением и повиновением и любовию" к нему, не взирая на все скорбные обстоятельства. Посему уже от 18 октября 1378 г. он уведомлял их, что "без измены едет к Царюгороду". Прибыв сюда, он снова был ободрен неожиданным и благоприятным для него оборотом дел. Прежде всего, подвергся опале и был свергнут с престола покровитель Митяя, патриарх Макарий, который - по смерти св. Алексия - нарочито писал Димитрию Иоанновичу, чтобы Киприана ни в каком случае не принимали; не признанному претенденту на митрополию русскую пришлось теперь даже судить неприятного ему патриарха, и это показывает, что его прерогативы в известной мере уважались. Затем, и торжественная поездка самого Митяя кончилась совершенно плачевно, ибо он умер почти в виду Константинополя. Правда, его спутники избрали нового кандидата, Пимена переяславского, вписали его имя на чистый бланк за великокняжескою печатью и представили его патриарху Нилу для утверждения в сане митрополита русского, но тот сначала решительно отказал в этом. Однако свита успела закупить влиятельных лиц, затратив громадные суммы и в июне 1380 г. Киприан соборно был лишен даже Киева, с сохранением за ним - и то по снисхождению - Малой России и Литвы, а митрополитом русским назначен Пимен. Киприану ожидать больше было нечего, и в конце 1380 г. он направился в Киев; здесь ему и суждено было скоро получить желанное в награду за свои страдания и усердную ревность. Великий князь отверг Пимена, чрез игумена Феодора Симоновского пригласил к себе Киприана, а Пимена потом схватил в Коломне и заточил в Чухлому. Киприан не замедлил, и в праздник Вознесения Господня, 23-го мая 1381 г., был встречен и принят Москвою с особою торжественностью. Впрочем, и на этот раз Киприан не долго продержался в столице и ничего особенного не сделал, так как упоминается лишь о его поездке в Новгород. Уже под 7 октября 1382 г. мы читаем: "тояж осени не восхоте великий князь Димитрий Иоанович московский Киприана митрополита всея Руссии и имяше к нему не любие". В близких к изгнанному памятниках сообщается только, что это случилось вскоре после того, как Киприан, вернувшись в Москву из Новгорода пред самым нашествием Тохтамыша (8-го августа), и "видя рознство и распрю во граде, отойде во Тверь и тамо избысть". Но другой источник ясно передает, что "розгневася на него (Киприана) князь великий Димитрий того ради, яко не сидел в осаде на Москве, но съехал в Тверь, бояшеся татарского нахождения". Очевидно великий князь подозревал митрополита в том, что он не верил в силу русских, почему и искал спасения в бегстве, умолив граждан выпустить его из города и покинув его в ту минуту, когда именно святителю нужно было показывать пример бодрости и вдохновлять всех. Еще более раздражило Димитрия Ивановича то, что Киприан уехал под кров ненавистного ему родственника Ольгердова, Михаила Александровича тверского, который посылал дары Тохтамышу и получил от него ярлык. Великий князь решился теперь воспользоваться им, что раньше предлагал ему патриарх Нил в своих многократных и усердных молениях за Пимена: Киприан был удален в Киев, а Пимен вызван из заточения и встречен с честию. На прежнем месте Киприан нашел преданного покровителя в киевском князе, сыне Ольгерда Владимира, который настолько благоволил к избраннику своего отца, что после не пропустил в Москву поставленного в митрополиты Дионисия Суздальского и задержал его в Киеве, где он и умер 15-го октября 1385 г. Киприан не мог забыть Москвы и, может быть, уже в 1383 г. он снова предпринял "труд путный" в Константинополь с надеждою "борзо быть у вас (т. е. при великокняжеском московском столе) из Царягорода". Но пребывание Киприана затянулось долго и хлопоты его не увенчивались успехом, когда в половине 1387 г. по неизвестным в точности причинам император командировал Киприана в юго-западную Россию; с него взято было обязательство священнодействовать только в этих пределах и непременно вернуться на суд пред собором, что он и исполнил. Что случилось потом, - неизвестно; в феврале 1389 г. было соборно определено, "чтобы митрополитом киевским и всея России и был и назывался кир Киприан, который до конца своей жизни да заведывает ею и всеми областями". Той порой сошли со сцены и недруги и враги Киприана: 19-го мая 1389 г. умер Димитрий Иоаннович, а 11-го сентября скончался в Халкидоне и Пимен. Все препятствия были устранены - и (как кажется) 1-го октября 1389 г. Киприан выехал из Константинополя, в феврале 1390 г. был в Киеве и на четвертой неделе великого поста торжественно вступил в Москву. Теперь, через четырнадцать лет усиленных стараний, он получил больше, чем желал некогда, ибо фактически соединил под своею властию разделенные части митрополии русской и до самой своей смерти управлял ими в качестве митрополита всероссийского, усердно охраняя авторитет патриарха. С этого времени начинается период спокойной деятельности Kиприана. К сожалению, именно об этом времени и сохранилось мало известий. Больше таковых осталось касательно епархиального управления. Мы знаем, что еще в 1390 г. он ездил в Тверь к князю Михаилу Александровичу и там "отставил от епископства Евфимия Висленя", назначенного сюда в 1374 г. св. Алексием, "по клеветам тяжким зело и неудобоносимым", хотя вначале и сам находил подсудимого невинным; по-видимому, все совершено было по воле тверского князя, хотя делу и придана была соборная санкция; Евфимий был отправлен в Чудов монастырь и замещен архидиаконом митрополичьим Арсением. Но особенно много хлопот доставлял Киприану Новгород, который упорно отказывал ему в праве "месячного суда" и пренебрежительно относился к грамоте в этом смысле патриарха Антония, выхлопотанной митрополитом пред своим отправлением в Россию. Киприан сам поехал к непокорным: они приняли его (11 февраля 1391 г.) торжественно и внимательно слушали его поучения, но относительно главного предмета ответили категорическим отказом. Наложив на всех отлучение и запретив службы, митрополит воротился ни с чем и побудил патриарха (в сентябре 1393 г.) адресовать новгородцам обширную обличительную грамоту, которую тот подтвердил снова, когда к нему явились потом ходатаи из Новгорода. Лишь великому князю Василию Димитриевичу "многою ратью" удалось смирить упрямцев, и они изъявили полное послушание и князю, и митрополиту. Между тем из Константинополя пришел посол с упомянутыми грамотами патриарха, и митрополит опять приехал в Новгород, где, хотя и не без значительного сопротивления, но добился своего. Для достижения своих целей он постарался оградить права Новгородского святителя над псковичами, которых, в лице мирян и духовенства, поучал касательно их обязанностей. Новгородцы были тронуты такою заботливостию об их привилегиях и уступили, а Киприан "благословил с любовию сына своего Ивана владыку новгородского архиепископа и весь великий Новгород" и преподал наставления на счет богослужений и церковного управления; хотя вскоре и сам Иоанн удостоился в Москве внимательного приема от митрополита, но успех его не был прочным. По крайней мере, в 1401 г. Иоанн - вместе с луцким епископом Саввой - на соборе Московском должен был отписаться он своей епископии "за некие вещи святительския" и пробыл "в понимании" у Киприана три года и четыре месяца, вероятно, по той же причине. Наряду с этим Киприан старался держать свое имя не менее "славно и грозно" и в других подведомых ему областях, а в частности и в юго-западной России, где он правил чрез своих киевских наместников. В начале 1396 г. умер Свидригайло, и великий князь литовский Витовт получил власть над Киевом. Могли быть неожиданные затруднения, и митрополит немедленно отправился в Смоленск вместе с Василием Димитриевичем. Витовт оказал должное почтение своему тестю и Киприану, который сменил ставленника Пименова Михаила и назначил (2-го апреля) епископом смоленским Кассиана. Затем Киприан поселился в Киеве, где и провел полтора года. Может быть, и распространение латинства в Литве и внутренние дела православных епархий задерживали его столь долго. О последнем можно догадаться потому, что некто (епископ) Иоанн из Луцка потом предлагал Киприану 300 русских гривен и 30 коней за возведение его на митрополию Галичскую (чего, кажется, он достиг после), а в 1401 г. митрополит (конечно, не без причины) заставил епископа луцкого Савву отказаться от епископии. Не без смущения вернулся Киприан в Москву 7-го октября 1397 г., но здесь был утешен известиями о новых приобретениях для православной веры в пределах пермских незадолго над тем (26-го апреля 1396 г.) скончавшимся св. Стефаном, просветителем зырян. Впрочем, вскоре Киприану опять пришлось устраивать отношения с новгородцами (как сказано выше) и сноситься с патриархом насчет галицкой митрополии, для которой он посвятил одного епископа; тем не менее в общем он мог теперь наслаждаться большим спокойствием и почасту жил в уединении то в подмосковном селении Голенищеве, где построил храм во имя трех святителей, то во владимирской области на Святом озере, также украсив это место церковию Преображения Господня. Великий князь оказывал полное почтение митрополиту, в 1402 г. особою грамотою утвердил его высокие права и обеспечил с материальной стороны, даровав немалые льготы его вотчинам и установив с церквей определенный митрополичий сбор. Лишь в 1404 г. начали приходить тревожные вести из южной России, и Киприан поехал туда 20-го июля. Его наместник, архимандрит Тимофей, очевидно, недостаточно охранял митрополичьи интересы или злоупотреблял своим положением, почему удален был с прежними слугами и замещен Феодосием спасским с новым штатом. Потом митрополит посетил Луцк и посвятил там епископа во Владимир Волынский, в Милолюбове виделся с королем польским Ягайлой и великим князем литовским Витовтом, по настоянию последнего отрешил невинно оклеветанного в сношениях с Ордой Антония туровского и отослал его на покой в московский Симонов монастырь. 1-го января 1406 г. он был уже в Москве, 26-го августа торжественно отпраздновал день избавления от Тамерлана (в 1395 г.), посвятил симоновского архимандрита Иллариона в Коломну и чрез две недели рукоположил Митрофана во епископа Суздальского. Но 1-го сентября он слег в постель и в ночь на 16-е число скончался. Ростовский архиепископ Григорий вместе с двумя помянутыми иерархами совершил его погребение, причем была прочитана и написанная за четыре дня до смерти прощальная грамота почившего. Тело его с честию было предано земле в Успенском соборе, где почивает и поныне. Историческая память благосклонно отнеслась к Киприану и, ценя лишь одни заслуги, высоко почтила его почти тридцатилетнее служение. Уже митрополит Фотий называл его "свято почившим", а в 1472 г. при перестройке открыты были мощи Киприана, который и был после канонизован с установлением нарочитых празднований.
   Не менее он был почитаем и за свои литературные труды, которые, впрочем, требуют особого рассмотрения. Неоспоримо, что Киприан был большим любителем книжной мудрости и усердно занимался даже переписыванием полезных книг, но известия об нем по этому предмету, кажется, сильно преувеличены. В. Н. Татищев даже утверждает, что "в наставление душевное (Киприан) преписа соборы бывшие в Руси, много жития святых русских, и степени великих князей русских (иныя) же в наставление плотское, яко правды и суды и летопись русскую от начала земли русския и, многи книги к тому собрав, повелел архимандриту Игнатию спасскому докончати, яже и соблюдох". Большинство новейших писателей принимает это свидетельство с абсолютным доверием, и только митрополит Макарий выразил основательные сомнения, которые оправдываются и детальным разбором сообщения Татищева.
   Что до соборов, то из таковых до Киприана на Руси был лишь один Владимирский, почему подразумевают еще Константинопольский (1301 г.), где епископ сарайский Феогност предлагал свои недоуменные вопросы; но последний не был на Руси, а затем деяния владимирские не обращались в отдельных списках и помещались при Кормчих. Говорят, что соборно-русские определения Киприан именно и присовокупил к своей Кормчей, привезенной им из Константинополя. О ней, действительно, упоминается в рассказе о Московском пожаре 1547 г., но не ясно, так что или совсем не передается о правилах, или не устанавливается их принадлежность какому-нибудь лицу. В XVII в. богоявленский игумен Илия и справщик Григорий в споре с Лаврентием Зизаниан прямо заявляли о переводе Киприаном "правильных книг христианского закона греческого языка", однако слова их подозрительны, ибо славянская Кормчая у нас была давно. Розенкампф думал считать Киприановским перевод правил, найденный им в сводной Кормчей (Лаптевского списка) 1616 г., но еще Горский устранил это предположение. Вообще нужно заметить, что нет ни малейших оснований признавать этот новый мнимый перевод, тем более, что и сам Киприан ссылается на прежний старый Номоканон, а вскоре после его смерти митрополит Фотий в своей грамоте против Григория Цамвлака приводить до 15-ти правил в изложении сходном с редакциями рязанскою и софийскою, между тем Кормчая Розенкампфа "различествовала от всех прочих".
   С именем Киприана до нас дошло только житие св. митрополита Петра. Оно составляет несомненную его собственность, но дальше мы не имеем права с уверенностию утверждать, что "к нему не могли быть приложены и другие исправленные Киприаном в слоге" и считать таковыми те, которые помещены в Степенной книге.
   Под "степенями князей русских" должно разуметь, конечно, степенные книги. Что в настоящем своем виде они не Киприановского происхождения - это неоспоримо. Указывают на более краткий список (ркп. Румянцевского Музея N 415), говоря, что "тринадцатым степенем и должно было оканчиваться сочинение Киприана", но на самом деде этого нет, ибо там повествуется и о дальнейших поколениях русских князей. Посему и всякие догадки о характере и содержании Киприановских степенных книг совершенно напрасны.
   "Правды и суды" обыкновенно относят к русско-византийским законам судным и уголовным, принятым в состав Кормчей, но византийские постановления справедливее исключить и понимать слова Татищева в смысле упоминания вообще о памятниках церковно-гражданских. Во всяком случае и это известие сомнительно, потому что особой Киприановской Кормчей не было, и в 1402 г. торжественно был одобрен древний Номоканон с уставами св. Владимира и Ярослава и другими узаконениями церковно-гражданского характера. В своем послании против Дионисия суздальского Киприан упоминает о "записывании грамот", но там речь идет просто о том, что светская власть издает определения, записанные на бумаге, - и больше ничего.
   Летопись от начала земли русской, как труд Киприана, настолько невероятна, что и защитники мнения Татищева говорят лишь о "замышлении" ее, ибо упоминание Троицкой летописи о "летописце великом русском" не имеет никакого отношения к этому митрополиту. Гораздо правдоподобнее мысль об участии митрополита Киприана в ведении записей ему современных. Горский находил их в Троицкой летописи, открытой Карамзиным и погибшей во время Московского пожара 1812 г. Она "более всех других сообщает о княжении Василия Дмитриевича" и заключается описанием нашествия Эдигея (1408 г.). Это весьма возможно, хотя и не для всего объема от Рюрика, но сохранившиеся отрывки невелики и недостаточно характерны. С немалою уверенностию можно предполагать Киприановское влияние и на Никоновскую летопись; впрочем, следы этого могут быть указаны лишь приблизительно.
   Устранив таким образом недоразумения, мы перечислим теперь и кратко охарактеризуем несомненные труды митрополита Киприана.
   От него до нас сохранилось восемь грамот и четыре письма, из коих три адресованы преп. Сергию радонежскому с его племянником и учеником Феодором симоновским и одному неизвестному по имени игумену. Во всех их виден пастырь заботливый и образованный, но все же это не литературные произведения, так как или имеют частный интерес и лишь биографически важное значение, или занимаются разрешением различных церковно-обрядовых вопросов, при чем автор обнаруживает хорошее знание церковных законов и искусство в их толковании и применении.
   Более общими наставлениями отличается "послание игумену Афанасию", которого принимают за ученика Сергиева, бывшего настоятелем в Высоцком монастыре, основанном в 1374 г. серпуховским князем Владимиром Андреевичем. В 1382 г. этот Афанасий сопутствовал Киприану в Киев и затем в Константинополь, где и остался в монастыре св. Иоанна Предтечи, занимаясь списыванием книг; как кажется, туда и адресовано это письмо - Афанасий по-видимому находился далеко от автора. Время его составления нужно относить ближе к 1392 г. в виду высказываемой в нем мысли о "последних летах", - мысль эта всего естественнее могла явиться при начале седьмой тысячи лет от сотворения мира; за это говорит и ссылка на "многие попечения", что указывает на недавнее утверждение автора на митрополии. По своему содержанию это послание представляет ответ Афанасию, вопросившему "о некоих потребных вещах", и потому изложено не особенно связно. Хотя недоумения касались преимущественно общих начал христианской жизни и деятельности, но Киприан с большою охотою занимается разъяснением разных церковно-обрядовых постановлений и обычаев, чем он интересовался издавна. Рассуждения его отличаются обстоятельностию и трезвостию воззрений, например касательно благоразумной сдержанности при употреблении епитимий и мудрой осторожности в принятии и пользовании церковными имуществами. Всюду автор руководится апостольскими и соборными определениями без послаблений ради утвердившихся порядков. Так, он прямо запрещает совершение браков монашествующими, хотя примеры этого на Руси бывали нередко, особенно при венчаниях лиц княжеской крови, и хотя сам он иногда уступал сложившейся практике. В Стоглаве разъяснения Киприана насчет прав церкви признаются каноническими и включаются в число соборных постановлений; митрополит Петр Могила поместил в своем "Требнике" его правила касательно богослужения, а некоторые из них вошли и в "учительное известие", печатаемое при наших служебниках. В конце Киприан обращается к назидательным темам и, говоря о важности самоусовершенствования и духовного бдения, сильнейшее побуждение к тому находит в близости кончины мира; несомненным признаком последнего служит для него необыкновенное развитие всяких пороков и - особенно зависти. Это аргумент новый и оригинальный, но он вел к слишком резкой суровости обличительного направления, что с крайностью выступает уже у митрополита Фотия. Необходимость любви христианской и учительства не только словом, но и делом развита далеко не столь подробно. Впрочем, послание написано весьма вразумительно, языком ясным и изобразительным, без излишней многоречивости, и тоном искренним.
   Сходно с разобранным по замыслу "Послание игуменом, и попом, и диаконом, и ко мнихом и ко всем православным христианином", которое находится между рукописей Московской синодальной библиотеки и выдается за Киприановское; оно доселе не издано.
   Некоторые церковные историки утверждают, что прежде существовало немало поучений Киприана, но нам известно лишь, что в бытность свою в Новгороде он "нача учити (в Софийском соборе) люди Новгородцкия велегласно во всю церковь". В Никоновском списке приводятся две речи, сказанные митрополитом в Новгороде и - по сходству с изложением Новгородских летописей о тогдашних событиях их можно признать довольно точным (хотя бы и фрагментарным) воспроизведением импровизаций Киприана. Они не много говорят в пользу его пастырской учительности: в них слышится голос раздражения, стремление подвести непокорных под клятву закона, а не дух любви и кротости, допускающий суровые меры только в исключительных случаях; при том же и новгородцы были не совсем неправы.
   Гораздо выше по своим достоинствам прощальная грамота Киприана, которую летописцы называют творением "чудным, незнаемым и страннолепным": поэтому "по отшествии сего митрополита и прочии митрополиты Рустии, и до ныне преписовающе сию грамоту, повелевают в представлении своем, во гроб вкладающеся, таки же прочитати во услышание всем", как она была прочитана и при погребении ее первого составителя. Указав на свое болезненное состояние, автор свидетельствует в начале "святую богопреданную апостольскую веру и православия истинное благочестие", кратко повторяя здесь содержание "исповеданий", дававшихся при посвящении в епископский сан, а в заключение "всех православных прощает и благословляет, тако же и сам от всех прощения и благословения требуя", согласно распространенному среди русских и вполне естественному обычаю этого рода. По основным своим идеям, это завещание не вполне оригинально, но оно изложено хорошо и задушевно и, действительно, является предсмертным наставлением пастыря-отца своим духовным детям. А сохранное степенною книгою и Никоновским списком "философское дополнение" к этой грамоте с размышлениями о суетности и скорбности жизни человеческой и с указанием необходимости упования на милосердие Божие, - едва ли подлинно: оно нестройно в развитии мыслей и изложено витиевато, темно и по местам запутанно.
   "Житие св. митрополита Петра" написано Киприаном после 23 мая 1381 г., ибо в нем сообщается о встрече его на Москве великим князем Димитрием Ивановичем; затем автор довольно определенно высказывает, что бурный период исканий Московской митрополии прошел и он утвердился на ней прочно, что было лишь в 1390 г.; но и теперь он приступил к жизнеописанию не сразу и, кажется, уже после 1397 г., потому что ранее едва ли располагал нужным досугом. И сказание о Киприане действительно сообщает, что это произведение составлено им в селе Голенищеве среди других книжных работ. В основе его, несомненно, лежит более древнее повествование о св. Петре, не совсем уверенно усвояемое епископу ростовскому Прохору; хотя о своих источниках автор выражается довольно туманно: "елико от сказателей слышах". Дополнения касаются только волынского происхождения Петра, тогдашнего состояния Волыни и замыслов волынского князя об особой митрополии при отправлении святителя в Царьград, но взамен того опускается важное известие об избрании последним на митрополию архимандрита Феодора и о пастырской деятельности Петра передается короче. В этом большой недостаток рассматриваемого труда: Киприан не позаботился о собрании всего материала, какой ему мог быть доступен. По-видимому, он и не считал этого нужным, так как желал лишь "похвалами украсить" жизнь святого, для чего часто вдается в излишнюю витиеватость, а сильное стремление встать под сень похваляемого чудотворца увлекало его до некоторой тенденциозности в интересах собственной апологетики. Поэтому и Киприан - наряду с Пахомием Логофетом - справедливо причисляется к "творцам новой (и нездоровой) агиобиографии на русском севере, или, по крайней мере, к ее первым мастерам", с которыми сходится иногда и по языку, несколько напыщенному и не всегда вразумительному. Однако его изображение не так покрыто колоритом сплошной чудесности и более внимательно к исторической и художественной естественности.
   В числе самостоятельных трудов Киприана должно назвать и его "молитву разрешити царя и князя и всякого христианина", написанную им в городе Луцке и впервые прочитанную при гробе луцкого князя Димитрия. Это род "разрешительной грамоты", изложенной в тоне возвышенном и умилительном.
   Не меньше, если только не больше, значения в истории нашего просвещения имеют "Списания" и переводы Киприана, к чему он измлада чувствовал великую склонность и в чем обнаружил довольно искусства и пастырской ревности. Эти труды относятся главным образом к церковно-богослужебной области, упорядочение которой всегда занимало его внимание. Из послания к псковскому духовенству мы знаем, что митрополит отправлял во Псков списки литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого, чинопоследования крещения, браковенчания, освящения воды в 1-й день августа и обряда православия, с обещанием, по мере переписки, препровождать и другие полезные книги, но здесь речь, по всей видимости, только о более исправных текстах. Совершенно несомненно, что Киприан принимал большое участие в исправлении "Служебника" и "Требника", а равно ему принадлежит преписание "Лествицы" св. Иоанна Лествичника (автограф коей в Московской духовной Академии N 152) и "Псалтыри", подходящей по составу к следованной. Бесспорно также, что Киприан хорошо был знаком с трудами своего покровителя, патриарха константинопольского Филофея, но что именно было переведено из них нашим митрополитом, не может быть определено с полною точностью. Всего чаще надписываются его "потружением" канон и молитва на поганые, канон "о гобзине плода", канон-молебен "о усобных бранех иноплеменным", несколько молитв, однако не для всех случаев несомненно, что это самостоятельные переводы. О них в свое время сотрудник Максима Грека, Нил Курдятев, дал плохой отзыв, но он не вполне справедлив, а мнение о "негораздом разумении" Киприаном греческого языка и совершенно ложно. Вообще же Киприан, будучи "любодетельною пчелою", немало поработал на пользу русского просвещения и в этих интересах сам много вывез из Константинополя и славянских земель и другим поручал заботы в этом смысле. Он радел и о добром направлении в деле просвещения и в особой статье при Молитвеннике предостерегал всех насчет запрещенных книг, рекомендуя со своей стороны то, что могло служить к познанию Бога, человека и природы. В итоге литературная деятельность Киприана заслуживает не меньшего почтения, чем и пастырская.
   Лит.: Горский В. А. "Св. Киприан, митрополит Киевский и всея России"; Леонид "Киприан до восшествия на Московскую митрополию"; Мансветов И. Д. "О трудах митрополита Киприана по части богослужения"; Н. Н. Г. "Св. Киприан, митрополит всея России, как писатель"; Боголюбский М. С. "Московская иерархия. Митрополиты"; Макарий "История русской церкви"; Филарет "История русской церкви"; Степенная книга и др.
  
   Макарий, митрополит всероссийский. Пострижение и монашеское воспитание получил в Пафнутиевом Боровском монастыре, где всецело проникся учением Пафнутия, отличительной чертой которого, по словам современного биографа, было чувство меры. Из архимандритов Можайского лужецкого монастыря Макарий, в 1526 г., поставлен был архиепископом новгородским, а в 1542 г. возведен боярскою партией (Шуйскими) на престол митрополита московского и всея Руси, хоть он и был убежденным приверженцем иосифлян, считавших самодержавие царя необходимым оплотом православия.
   Шуйские рассчитывали, по-видимому, на мягкость характера Макария, которая помешала ему сыграть видную политическую роль в царствование Иоанна IV. Макарий не принимал непосредственного участия в низвержении Шуйских; как в эпоху влияния Сильвестра и Адашева, так и по падении их он сохранил положение высшего официального царского советника, но советы его никогда не превращались в требования. Иоанн Грозный всегда с любовью и уважением отзывался о своем отце-митрополите. Уважением проникнуты и все отзывы современников Макария, к какому бы лагерю они не принадлежали; даже кн. Курбский, ненавидевший иосифлян, не решается резко выражаться о Макарии. Недружелюбно относятся к Макарию новейшие историки (Карамзин и мн. другие), считающие его главным виновником всех постановлений Стоглавого собора. Не имея значения, как политический деятель, Макарий занимает видное место в истории русской церкви и литературы. В бытность свою новгородским архиепископом, Макарий, как последователь Иосифа Волоцкого, вводил в монастырях своей епархии общежитие и заботился о водворении и распространении христианства между северно-русскими инородцами. Идеей централизации как в государстве, так и в церкви проникнута канонизация святых, предпринятая Макарием, как митрополитом московским. Местное почитание или непочитание святых поддерживало обособленность областей, а иногда носило и прямо политический характер. Так, в Новгороде, до последних годов независимости его, не было чествования преп. Сергия, который считался покровителем московского государства и потому особенно почитался в Москве. Канонизация святых, произведенная Макарием, имела целью заменить областные священные предания преданиями общерусскими и подчинить первые центральному контролю. Как по количеству канонизированных святых, так и по форме канонизации, деятельность соборов 1547 и 1549 гг. представляет собою явление, небывалое в русской истории. После этих соборов при митрополите Макарии канонизировано было еще 6 святых.
   Видными эпизодами в истории русской церкви при Макарии являются и соборы, созванные по поводу ересей Башкина и Косого. Наконец, стремление Макария ко всестороннему улучшению положения церкви и народной нравственности, к устранению нестроений, коренившихся в особенностях быта отдельных областей, выразилось в созвании Стоглавого собора 1551 г., постановления которого известны под именем Стоглава. Макарий был не только по сану своему первоприсутствующим на соборе, но и по образованию и начитанности стоял выше всех других членов его. Как редакция всего Стоглава, так и большая часть ответов на царские вопросы (да и самих вопросов) бесспорно принадлежат Макарию. На это указывает сличение многих мест Стоглава с сочинениями Макария, явившимися раньше собора. Так, 3 и 33 главы Стоглава часто представляют выдержки из послания Макария в Свияжск, 52 глава - из послания к царю в Казань; постановления собора о церковных имуществах исходят из тех же данных, на которых основан "Ответ" Макария Иоанну, писанный раньше соборного постановления. Крупнейшую заслугу Стоглава и преимущественно Макария составляет открытие в Москве первой типографии для печатания священных книг по исправленным образцам. Лишившись, со смертью Макария, своего защитника, типография была разрушена фанатической чернью, а типографщики должны были бежать за границу. Через 10 лет после смерти Макария была нарушена и неприкосновенность церковных имуществ, которую он столь энергично защищал. Ближайшее потомство не воздало Макарию по его заслугам: московский собор 1667 г., предав анафеме Стоглав, обвинил его в "простоте и невежестве".
   Объединительным характером отличается и литературная деятельность Макария. Еще в бытность свою архиепископом новгородским, Макарий поставил себе задачею собрать все "чтомыя книги, яже в Русской земле обретаются". В результате получился громадный сборник "великих Миней Четий". Для собирания старых и составления новых житий русских святых Макарий собрал вокруг себя многих деятелей, в числе которых были известный дьяк Дм. Герас. Толмачев и боярский сын Вас. Мих. Тучков. Сам Макарий был между ними не только руководителем и редактором, но и ревностным сотрудником. Он окончательно утвердил в нашей агиографической письменности то направление, которое возникло еще в XVI в., когда на первый план слагатели житий стали выдвигать нравственное назидание читателю; бесхитростное изложение заменяется витиеватым "плетением словес", народный язык вытесняется церковно-славянским, вместо прежней краткой молитвы присоединяются похвальные слова в честь святого и описания чудес, совершавшихся по его кончине в разные времена. Такой характер носят как переделки старых редакций, так и вновь составленные при Макарии жития; число последних достигает 60.
   В последние годы своей жизни Макарий, главным образом, занимался Степенной книгой, и здесь играя роль руководителя и, по всей вероятности, редактора. И в этой первой попытке обработки русской истории он выдвинул на первый план всероссийское значение Москвы.
   Наконец, Макарию приписывают еще составление "сводной кормчей книги" и "великой книги правила келейнаго и путнаго". Из литературных произведений, написанных самим Макарием, сохранилось одно поучение, три речи, четыре послания и одна грамота. Поучение и речи Макария отличаются поразительною для того времени простотою и безыскусственностью изложения, чем и подтверждается свидетельство летописца, удивлявшегося способности Макария говорить всем удобопонятно. Послания написаны с обычною в тогдашней письменности искусственностью, витиеватостью, многоречием.
   Скончался он 31 декабря 1563 г. и погребен в Московском Успенском соборе.
   Память ему 31 декабря. Не канонизирован.
   Лит.: Лебедев Н. "Макарий, митрополит всероссийский", М., 1877.
  
   Максим, святой и блаженный, Христа ради юродивый, московский чудотворец, преставился 11 ноября 1434 года. Св. мощи Максима обретены 13 августа, в Москве, у церкви Бориса и Глеба на Варварской улице; они почивают в серебряной раке, в церкви, во имя его созданной, на том самом месте, где стояла вышепомянутая церковь Бориса и Глеба, сгоревшая до 1676 года, как значится в данной из Земского Приказа на земли церковнослужителям храма Максима Блаженного, на Варварке.
   Память чудотворца совершается 13 августа и 11 ноября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Месяцеслов, Пролог, Четьи-Минеи и следованная Псалтырь 11 ноября.
  
   Марфа, праведная, юродивая, преставилась 1 марта, погребена в соборной церкви Ивановского Московского женского монастыря. Сведения о жизни не сохранились.
   Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Михаил Всеволодович, князь черниговский, признанный святым, сын Всеволода Чермного. В 1216 г. получил от отца Переяславское княжение, но когда Всеволод принужден был бежать из Киева, то и сын его удалился в Чернигов. В 1224 г. Михаил был послан великим князем Георгием II княжить в Новгород. Княжение его было мирно и счастливо. Он был заступником новгородцев перед великим князем. Народ любил Михаила, но князь, считая себя пришельцем и стремясь душою к своей отчине, оставил (в 1225 г.) Новгород.
   Приехав в Чернигов, он нашел опасного неприятеля в Олеге Курском и требовал помощи от великого князя Георгия, своего зятя, который сам привел к нему войско. К счастью, киевский митрополит Кирилл отвратил войну, примирив врагов. После этого Михаил спокойно княжил в Чернигове. В 1229 г., сведав о задержании послов новгородских в Смоленске, Михаил немедленно поехал в Новгород; народ принял его с восклицаниями единодушной радости. Устроив там дела и оставив новгородцам юного сына своего Ростислава, он возвратился в Чернигов. В 1233 г. Михаил и союзник его Изяслав Владимирович, внук Игоря Северского, овладели Киевом и обложили данью всех иноземцев, в этом городе обитавших. Изяслав остался там княжить, а Михаил спешил вступить в область Галицкую и занял ее столицу. Посадив (в 1239 г.) сына своего Ростислава в князья Галичу, он снова овладел Киевом, но убиение послов хана Мангу (1240 г.), которые предлагали киевлянам мир, заставило Михаила бежать из Киева в Венгрию, куда уже отправился сын его, Ростислав. Король венгерский худо принял изгнанника, отказал Ростиславу в руке своей дочери и велел им удалиться.
   Избегая мести татар, Михаил ездил из земли в землю; ограбленный немцами близ Сирадии, он возвратился в Киев, и жил на острове против развалин этой древней столицы, потом переселился в Чернигов. Между тем, сын его, Ростислав, умел снискать дружбу венгерского короля Белы IV; король выдал, наконец, в 1246 г. за Ростислава свою дочь. Тогда Михаил, воображая найти в родственнике верного союзника, вторично прибыл в Венгрию и предложил Беле вооружиться против татар, избавить храмы и народ христианский от ига иноверцев, но вместо радушия встретил холодный прием. Огорченный Михаил возвратился в Чернигов, где ханские сановники переписывали тогда остаток народа и налагали на всех дань поголовную. Они велели Михаилу ехать в Орду. Надлежало покориться необходимости.
   Приняв от духовника благословение и запасные Св. дары, он с боярином Феодором и с юным внуком, Борисом Васильковичем ростовским, прибыл в стан к монголам, и хотел уже вступить в шатер Батыев, но волхвы и жрецы требовали, чтобы он шел сквозь разложенный перед ставкой священный огонь и поклонился их кумирам. "Нет! - сказал Михаил. - Я могу поклониться царю вашему, ибо Небо вручило ему судьбу государств земных, но христианин не служит ни огню, ни глухим идолам". Услышав о том, Батый объявил ему через своего вельможу, что должно повиноваться, или умереть. "Да будет!" - ответствовал князь. Готовый к смерти, он вынул дары, причастился Св. Тайн с любимцем своим Феодором и пел священные псалмы Давидовы. Напрасно юный Борис и вельможи убеждали Михаила, брали на себя грех и покаяние, если он, следуя примеру других князей, согласится исполнить волю Батыеву. "Прочь слава мира сего!" - воскликнул князь, сбрасывая с себя мантию. По данному знаку, убийцы бросились на него, били его в сердце и топтали ногами; бояре российские безмолвствовали от ужаса. Один Феодор стоял спокойно и ободрял терзаемого князя. Желая, может быть, прекратить страдания Михаила, какой-то отступник веры христианской, именем Домиан, житель Путивля, отсек ему голову, "и отверже ю прочь от тела, по словам летописи, еще слово глаголющу: Христианин есмь!" Сам Батый удивлялся твердости Михаила и называл его великим мужем.
   Боярина Феодора постигла та же участь: раздираемый на части варварами, он славил благость небесную и свою долю, и принял венец мученика. Тела их, брошенные на съедение псам, были сохранены усердием россиян. Церковь причла к лику святых и великодушного князя, и верного боярина его: они умерщвлены 20 сентября 1246 года и погребены были в Чернигове; потом через несколько лет св. мощи их перенесены в Москву и в храме, во имя их созданном (что был в Кремле на Тайницких воротах) положены 14 февраля; оттуда 25 августа 1770 г. перенесены в Сретенский собор, а 24 ноября 1774 г. в Архангельский и положены в серебряную раку, где и поныне почивают под спудом. В надписи на раке исчислены главные деяния императрицы Екатерины II и то, что рака сделана ею в благодарность св. мученикам при торжестве мира с Турцией. Но в показании года кончины сих угодников ошибкой поставлен 1244 год, вместо 1246. Михаил оставил пять сыновей: Ростислава, Романа, Мстислава, Симеона и Юрия, и дочерей Марию, бывшую супругой Василька Ростиславича, и Феодулию.
   Память 20 сентября и 14 февраля.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Степенная книга; Карамзин "История Государства Российского"; Н. Полевой "История Русского Народа"; Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896; Месяцеслов, Пролог и Четьи-Минеи 20 сентября.
  
   Никон, шестой патриарх Московский и всея Руси. Родился в 1605 г. в семье крестьянина села Вельдеманова (Княгининского уезда, Нижегородской губ.); в мире его звали Никитой. В раннем возрасте Никон много терпел от злой мачехи. Научившись грамоте, мальчик тайно ушел в Макарьев-Желтоводский монастырь, где усердно изучал книжную премудрость. Отец, узнав место его пребывания, хитростью вызвал его из монастыря. После смерти отца Никон женился, принял священство и получил приход в Москве. Смерть, в малолетстве, всех трех детей Никона сильно потрясла его и была принята им за указание свыше. Он уговорил жену свою постричься, а сам ушел на белое море, где, 30 лет от роду, принял монашество в Анзерском ските, под именем Никона.
   Поссорившись с настоятелем из-за способа хранения собранных в виде подаяния денег, Никон вынужден был бежать. Чуть было не утонув в пути, он прибыл в Кожеозерский монастырь (в нынешнем Каргопольском уезде), поселился на уединенном острове и в 1643 г. был выбран в игумены.
   В 1646 г. Никон отправился в Москву и, согласно обычаю, явился с поклоном к молодому царю Алексею Михайловичу. Понравившись царю, он был оставлен в Москве и посвящен в архимандриты Новоспасского монастыря, где была родовая усыпальница Романовых. Царь часто ездил туда молиться за упокой своих предков и еще более сблизился с Никоном, которому приказал ездить к нему во дворец на беседы каждую пятницу. Пользуясь расположением царя, Никон стал просить его за утесненных и обиженных. Это было по нраву царю, который вскоре поручил Никону принимать просьбы от всех искавших царского милосердия и управы на неправду судей.
   Никон занял исключительное положение в Москве и приобрел всеобщую любовь. В 1648 г. он был возведен в сан митрополита Новгородского и усердно стал проводить идеи московских ревнителей благочестия, к числу которых принадлежали царский духовник Стефан Вонифатьев и будущие враги Никона - Неронов, Аввакум, Лазарь и др.; целью их было восстановление более живого общения между паствой и пастырями.
   Никон стал говорить проповеди, что было новостью, запретил в своей епархии "многогласие" (одновременное отправление разных частей службы многими голосами, ради ее ускорения), выступил против хомового или "раздельнонаречного" пения, уродливо растягивавшего слова, ввел в богослужение пение на греческом языке, наряду со славянским, и, "на славу прибрав клиросы предивными певчими и гласы преизбранными", устроил, по киевскому и греческому образцу, "пение одушевленное, паче органа бездушного".
   Царь, услышав этих певчих, с которыми Никон приезжал в Москву, тотчас завел такое пение и в своей придворной церкви. По мысли Никона, многогласие и порченое пение были, наконец, запрещены повсеместно московским патриархом Иосифом, по предварительном сношении с константинопольским патриархом. На испрашиваемые у царя средства Никон устраивал богадельни, а во время голода организовал раздачу пищи бедным.
   Несмотря на это, Никон не пользовался в Новгороде любовью, вследствие чрезмерной строгости и взыскательности к подначальным духовным людям; да и миряне не питали к нему расположения за крутой властолюбивый нрав. Последний давал себя тем более чувствовать, что царь поручил Никону наблюдать и над мирским управлением, доносить ему обо всем и давать советы.
   В 1650 г. вспыхнул в Новгороде бунт, вызванный выдачей шведам хлеба и денег за перешедших к ним корел, Никон поименно проклял выбранных мятежниками правителей и укрыл у себя воеводу, за что был избит мятежниками. Царь, получив взаимные жалобы Никона и новгородцев, принял сторону Никона, которого называл в своих письмах "великим солнцем сияющим", "избранным крепкостоятельным пастырем", "возлюбленником своим и содружебником". Видя, что строгостью нельзя потушить мятежа, Никон сам советовал царю простить виновных.
   В 1651 г. Никон, будучи в Москве, убедил царя перенести мощи св. митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в московский Успенский собор. Тайной целью Никона было, при этом, выставить преимущество духовной власти над светской. В грамоте, отправленной в Соловецкий монастырь, царь, по совету Никона, умолял святого разрешить царю Иоанну согрешение, нанесенное "неразсудно завистью и неудержанием ярости".
   После смерти патриарха Иосифа Никон, согласно царскому желанию, избран был в патриархи (1652). Никон стал отказываться; тогда царь, окруженный боярами и народом, в Успенском соборе, перед мощами св. Филиппа, поклонился Никону в ноги и со слезами умолял его принять патриарший сан, на что Никон согласился под условием, что все будут почитать его как архипастыря и отца верховнейшего и дадут ему устроить церковь. Царь, а за ним власти духовные и бояре, поклялись в этом; имеются указания, что царь даже письменно обещал Никону не вмешиваться ни в какие духовные дела и считать решения патриарха не подлежащими обжалованию.
   Шестилетнее управление Никона русской церковью ознаменовалось возникновением раскола, непосредственной причиной которого считается предпринятое Никоном исправление церковных книг. В глазах раскола один только Никон был виновником нарушения древнего благочестия, и потому последователи господствующей церкви стали "никонианами".
   Действительно, Никон выказал наибольшую ревность к исправлению книг, но по существу дела он стоял на той же почве, на которую церковные власти вступили еще при патриархе Иосифе. При исправлении церковных книг уже тогда стали обращаться к сравнению с греческими подлинниками; доказательства в пользу этого приема были приведены в предисловии к изданной в Москве в 1648 г. грамматике Мелетия Смотрицкого. Уже в 1649 г. трудился в Москве Епифаний Славинецкий, явившийся при Никоне (вместе с Арсением Греком) главным справщиком и действовавший, в качестве переводчика, не только в интересах церкви, но и на пользу гражданского просвещения.
   При Никоне авторитет греческого элемента только окончательно упрочился. Он искренно примкнул к идеям "Книги о вере" Нафанаила, разошедшись в этом со сторонниками Стефана Вонифатьева. Убежденный в православии греков, Никон испытал наиболее сильное влияние со стороны пришлых в Москву греческих иерархов. Он перенес в Россию греческие амвоны, греческий архиерейский посох, греческие клобуки и мантии, греческие церковные напевы, принимал греческих живописцев и мастеров серебряного дела, строил монастыри по образцу греческих, словом, всюду выдвигал греческий авторитет, отдавая ему преимущество перед вековой русской стариной.
   Еще в бытность свою новгородским митрополитом Никон завел типографию в новгородском Хутынском монастыре, а в бытность свою патриархом перевел из упраздненного тогда в Белоруссии оршанского Кутеинского монастыря типографию в свой Иверский монастырь. Переселившиеся сюда старцы занимались переводами на русский язык литовско-польских хроник и других книг, а также резьбою по дереву и переплетным делом; здесь развивалось и процветало изразцовое дело, приложенное Никоном к внешним и внутренним украшениям соборного храма в Воскресенском монастыре.
   О любви Никона к памятникам русского бытописания свидетельствуют дошедшие до нас обширные летописные сборники (Воскресенский и Никоновский; архиепископ Филарет Гумилевский признает последний сборник даже сочинением Никона, отмечая живость и одушевление рассказа), с его собственноручными подписями. Монастыри Никона были снабжены значительными по тому времени библиотеками, многие рукописи которых сохранились также с пометками руки патриарха. Он собрал в Москве не только древние славянские переводы церковных книг, но и другие книжные сокровища из разных монастырей России, а с 1654 по 1662 г. из разных монастырей Востока, по стараниям Никона, было прислано 498 рукописей, в числе которых были классические писатели (Гомер, Гесиод, Эсхил, Плутарх, Фукидид, Демосфен), византийские хроники, грамматики и т. п., назначавшиеся, вероятно, для греко-латинской школы, учрежденной Никоном в Москве под руководством Арсения Грека.
   Все это, вместе взятое, позволяет некоторым исследователям (Щапов, Иконников) видеть в Никоне прямого предшественника Петра Великого. Церковная реформа Никона и гражданская Петра I вызвали против себя одни и те же враждебные элементы, не допускавшие никакого новшества - но между общими реформами та существенная разница, что Никон пользовался элементами греческими и южно-русскими (последними, как проводниками первых), а Петр Великий стремился сблизить Россию с западно-европейским миром, совершенно пренебрегая греческим.
   В 1654 г. Никон собрал собор, которым было постановлено править богослужебные книги по древним греческим и славянским рукописям. Приговор собора не подписали епископ коломенский Павел и несколько архимандритов и протопопов. К ним присоединились Неронов, Аввакум и др., восстававшие против передачи дела исправления книг в руки киевлян и греков, православие которых, по общераспространенному в Москве мнению, считалось сомнительным.
   Никон обратился к константинопольскому патриарху Паисию с 26 "вопрошениями", и между прочим спрашивал, как поступить с ослушниками. Паисий известил, что ослушники подлежат отлучению, а также высказался за троеперстие.
   После этого Никон в 1656 г. снова собрал собор, на который приглашены были бывшие тогда в Москве антиохийский патриарх Макарий и митрополиты сербский, нимейский и молдавский. Собор этот одобрил исправленный Никоном Служебник и книгу "Скрижаль" и предал проклятию придерживающихся двуперстного сложения. Павел коломенский был лишен сана и сослан, Неронов, Аввакум, Логгин, Данило и др. подверглись ссылке или заточению.
   Впрочем, по отношению к богослужебным книгам Никон не был ригористом; он требовал от своих противников только покорности власти. Так, когда у него состоялось примирение с Нероновым, и последний заметил патриарху, что греческие власти не хулят старых Служебников, то Никон отвечал ему: "обои де добры (т. е. и прежде напечатанные, и новоисправленные), все-де равно, по коим хощешь, по тем и служишь".
   В личной судьбе Никона виднейшую роль сыграл его взгляд на значение патриаршей власти. По словам Ю. Ф. Самарина, Никон хотел "основать в России частный национальный папизм". "Священство царства преболее есть", говорил Никон, подкрепляя свое мнение ссылками на разнообразные источники, не исключая и Вена Константинова, которое было напечатано в изданной при нем "Кормчей". Взаимное отношение обеих властей он иллюстрирует примером солнца и луны, через которые "Всемогущий Бог показал нам власть архиерейскую и царскую". Патриарх, по мнению Никона, есть образ самого Христа, глава церкви, и потому другого "законоположника" она не знает. Патриарха не могут судить ни миряне, ни даже епископы, как его подчиненные; только собор патриархов компетентен для произнесения над ним приговора. Никон жалуется, что "государь расширился над церковью и весь суд на себя взял", тогда как многие дела должны подлежать суду церковному. С этой точки зрения Никон резко нападал на Уложение 1649 г. (есть известие, что в 1654 г. царь, по настоянию Никона, разослал воеводам выписки из номоканона с предписанием судить по ним уголовные дела), которому он еще больше ставит в вину подчинение духовенства светскому суду.
   В обширной патриаршей области Никон являлся полновластным распорядителем: он был изъят, со всеми своими служащими, монастырями и крестьянами из ведения монастырского приказа. Вопреки Уложению, воспрещавшему патриарху и вообще духовенству приобретать недвижимые имения посредством покупки, царь дозволил Никону покупать новые земли и вотчины как на его собственное имя, так и для трех новых, основанных Никоном, монастырей - Нового Иерусалима (Воскресенский близ Москвы, основ. в 1655 г.), Иверского (близ Валдая, основ. в 1653 г.) и Крестного (близ Онеги, основ. в 1656 г.), вотчины которых составляли, отдельно от патриарших, обширную область, всецело подчиненную лично Никону. Монастыри эти скоро превзошли даже древнейшие обители, между прочим благодаря тону, что государь, по просьбе Никона, приписал к ним 14 монастырей, находившихся в епархиях других архиереев. В ведение Никона перешли и все приходские церкви, числом до 500, находившиеся в вотчинах Никона и приписанных к ним монастырей, с чем соединялось право суда, а также известные пошлины и дани.
   Получив значительные пожалования, Никон, однако, вменяет их ни во что: "и мы за милостыню царскую не будем кланятися... так как приимет (царь) за то сторицею и живот вечный наследит", пишет он. Крупным материальным средствам соответствовала и необычайная пышность, окружавшая Никона как в его церковнослужебной обстановке, так и в его домашней жизни.
   В административных делах Никон был строг и неумолим. Число запрещенных попов при Никоне было настолько велико, что местами некому было совершать требы. Для наблюдения за духовенством он имел своих подьячих и стрельцов; низшее духовенство жаловалось на тяжесть своей экономической зависимости, усиливавшейся от притязательных исполнителей воли патриарха.
   Наконец, своим высокомерием и властолюбием, своим беспрестанным вмешательством в мирские дела он вооружил против себя и бояр. Образа фряжского (латинского) письма он подвергал публичному осмеянию. Польские костюмы у иных он прямо отбирал, у других (напр., боярина Романова) выманивал хитростью и сжигал.
   Была у Никона одна сильная опора в лице царя, но скоро он лишился и ее. В противоположность патриарху, царь Алексей любил отрешаться от стеснявших его условий власти и гораздо выше ценил духовные блага. Любя Никона и уважая патриарший сан, царь предложил своему "собинному другу" принять титул "великого государя" (по словам Никона - в 1654 г., но титул встречается уже в деянии собора о присоединении Малороссии в 1653 г.); некогда этот титул носил патриарх Филарет, но как отец царя. В предисловии к Служебнику 1655 г. о царе Алексее и о патриархе Никоне говорится как о "богоизбранной и богомудрой двоице", за которую "вси живущие под державою их... и под единым их государственным повелением... утешительными песнями славити имут воздвигшего их истинного Бога нашего".
   В 1654 г., уезжая в поход, царь поручил Никону надзор за управлением и заботу о царском семействе, которое вместе с Никоном переехало, по случаю моровой язвы, из Москвы в Вязьму. На время царского отсутствия из Москвы в 1656-57 гг., вызванного несчастной войной со Швецией (предпринятой под влиянием Никона), последний сделан был полновластным распорядителем по всем государственным делам. Но эти же походы, освободив на время царя от личного воздействия патриарха, являются началом падения Никона. Даже в пору наилучших своих отношений к царю Никон неохотно уступал его желаниям, если они противоречили его взглядам: так, Никон, не поколебавшийся проклясть купца за представление ему неправильного счета, отказался отлучать двух лиц, изменивших царю во время польского похода.
   Как ни был царь склонен к уступчивости, властолюбие Никона стало возбуждать в нем неудовольствие, которое усердно раздували ненавидевшие Никона бояре - Стрешнев, Никита Одоевский, Трубецкой, доказывавшие царю, что Никон умаляет его самодержавную власть. Летом 1658 г. Никон не был приглашен к обеду, данному во дворце по случаю приема грузинского царевича Тоймураза: окольничий Хитрово ударил патриаршего боярина, посланного разведать, отчего это произошло. Никон написал жалобу царю; царь ответил, что разберет дело, но расправы не учинил и свидания с патриархом избегал.
   8 июля того же года царь, против обыкновения, не явился на патриаршее богослужение, а 10 июля прислал кн. Юрия Ромодановского объявить патриарху, чтобы его не ждали к литургии, что он на патриарха гневен за то, что тот пишется великим государем, и повелевает впредь так не писаться. В тот же день Никон торжественно заявил в церкви, что слагает с себя патриаршую власть, послал о том уведомление царю и остался в церкви ждать ответа. Царь лично не явился, а послал бояр, упрекавших Никона за то, что он именуется великим государем.
   После своего отречения, Никон прожил в Москве еще три дня, чего-то ожидая из дворца, а затем уехал в Bоскресенский монастырь.
   В феврале 1660 г. созван был в Москве собор, который решил не только избрать нового патриарха, но и лишить Никона чести, архиерейства и священства. Государь затруднился утвердить такой приговор; против второй его половины энергично восстал Епифаний Славинецкий, доказывавший, что по каноническим правилам добровольно отрекающиеся от власти архиереи не могут, без вины и суда, лишаться права носить сан и служить по архиерейскому чину. Сам Никон, сохраняя за собою патриарший титул, требовал, чтобы ему предоставлено было участие в избрании и поставлении нового патриарха. Вопрос оставался нерешенным.
   В это время Никон вел распрю со своим соседом по владениям Воскресенского монастыря, окольничим Боборыкиным; монастырский приказ решил спорное дело в пользу Боборыкина. Никон предал его проклятию; Боборыкин донес, что Никон проклял государя. По совету митрополита газского, Паисия Лигарида, ко всем вселенским патриархам отправлены были 25 вопросов, относившихся к Никону, но без упоминания его имени. Раньше Паисий сам составил ответы на вопросы по делу Никона, предложенные ему Стрешневым; на эти-то вопросы и ответы Никон и написал свои замечания, важные для выяснения как личного характера Никона, так и иерархических его стремлений.
   В 1664 г. получились ответы от вселенских патриархов; суть их сводилась к тому, что московский патриарх и все духовенство обязаны повиноваться царю и не вмешиваться в мирские дела, что местные епископы могут судить патриарха, что возражения Епифания против постановления собора 1660 г. неосновательны. Вслед затем от патриархов константинопольского и иерусалимского получились письма уже прямо относившиеся к Никону, выражавшие недоверие к обвинениям против московского патриарха и убеждавшие царя помириться с Никоном. Дело затягивалось и запутывалось. Решено было пригласить вселенских патриархов лично приехать в Москву для суда над Никоном.
   Между тем, Никон неоднократно обращался к царю Алексию Михайловичу то с резкими укоризнами, то с мольбою о примирении. В царе также еще сильно было расположение к бывшему другу, уважение к его сану и боязнь его проклятия. Царь часто оказывал ему знаки внимания, посылал за его благословением, вообще говорил, что гнева на патриарха не имеет. Рассчитывая на это, Никон в декабре 1664 г. явился в Москву, в Успенский собор, и заявил, что имел на то видение; но царь, под влиянием Паисия Лигарида, послал сказать, чтобы Никон ехал обратно. Оправдательное письмо Никона к вселенским патриархам было перехвачено и впоследствии дало обильный материал его обвинителям.
   2 ноября 1666 г. патриарх александрийский Паисий и антиохийский Макарий прибыли в Москву. Суд над Никоном начался месяц спустя, в присутствии царя, который предъявлял обвинения и представлял объяснения. Собор признал Никона виновным в том, что он произносил хулы на царя, называя его латино-мудренником и мучителем, и на всю русскую церковь, говоря, будто она впала в латинские догматы; что он низверг коломенского епископа Павла; что он был жесток к подчиненным, которых наказывал кнутом, палками, а иногда и огнем пытал. Приговоренный к лишению святительского сана, Никон, 13 декабря 1666 г. был сослан в Белозерский Ферапонтов монастырь.
   Царь несколько раз отправлял к нему послов с разными благожеланиями и словесными приказаниями, не давал хода доносам врагов Никона, сулил ему перемену на лучшее, сменял приставов, стеснявших Никона, но новым приставам не давал никаких письменных инструкций. Такая неопределенность положения особенно мучила Никона. Во все время своего заключения при жизни Алексия Михайловича Никон попеременно то впадал в раздражение, открыто и резко порицая все окружающее, то переходил к мелочным, придирчивым жалобам на свое положение и к унизительным просьбам из-за вещей малозначащих. Перед смертью царь Алексий Михайлович послал просить у Никона отпустительной грамоты и в завещании испрашивал у него прощения; Никон, разрешив на словах, грамоты не дал.
   По смерти Алексия Михайловича против Никона тотчас выступили все силы, враждебно к нему относившиеся. Между прочим, ему поставлено было в вину, что он лечит больных, дает им лекарства, мажет их маслом (Никон сам рассказывал, что был ему глагол: "отнято у тебя патриаршество, за то дана чаша лекарственная: лечи больных"). Брошена была на него тень и в нравственном отношении; собраны были ложные доносы, поданные против него в прежнее время, и в общем получился обширный по объему и резкий по краскам обвинительный акт, по которому Никон без следствия и суда был переведен в более тяжкое заключение, из Ферапонтова в Кирилло-Белозерский монастырь, где он прожил с июня 1676 по август 1661 г. Царь Феодор Алексеевич, однако, ознакомившись с устройством Воскресенского монастыря и уступая просьбам своего воспитателя Симеона Полоцкого и влиятельной при дворе тетки своей Татьяны Михайловны, решился улучшить положение Никона, и, вопреки мнению патриарха Иоакима, приказал возвратить Никона в Воскресенский монастырь; вместе с тем он послал просить вселенских патриархов разрешить его. Разрешительная грамота патриархов уже не застала Никона в живых: он скончался на пути, в Ярославле, 17 августа 1681 г. и был погребен в Воскресенском монастыре, как патриарх.
   Не канонизирован. Память его 17 августа.
   Лит.: Шушерин (иподиакон) "Известие о рождении, воспитании и житии св. Никона"; архим. Аполлос "Начертание жития и деяний Никона"; Субботин "Дело патриарха Никона"; Гиббенет "Историческое исследование дела патриарха Никона"; Макарий "Патриарх Никон в деле исправления церковных книг" и др.
  
   Петр, митрополит всея Руси, родился на Волыни, с 12 лет поступил в монастырь, где занимался иконописанием. Достигнув пресвитерского сана в монашестве, основал свой монастырь на Рате, где был игуменом и прославился подвижничеством. Отправленный вел. кн. галицким Юрием Львовичем в Царьград для поставления в галицкие митрополиты, он был рукоположен константинопольским патриархом в митрополиты всея Руси, так как таковой митрополит, переселившийся на север Максим, к этому времени умер. На родину новый митрополит вернулся в 1308 г., но не остался на юге, а отправился на север, где и стал поддерживать усиливавшихся кн. московских в их борьбе с Тверью. В 1313 г. он должен был идти в Орду вместе с вел. кн. Михаилом Ярославичем по случаю восшествия на престол хана Узбека, принявшего магометанство, чтобы испросить у него подтверждение прежних льгот ханских, дарованных русской церкви, был принят с почетом и получил ярлык, не только подтверждавший прежние льготы, но и усиливавший власть митрополитов подчинением им всех церковных людей по всем судебным делам. Петр был очень расположен к Ивану Калите, поддерживал его в борьбе с тверским кн. Александром Михайловичем и, имея кафедру во Владимире, подолгу проживал в Москве. Там он скончался 21 декабря 1326 г. и похоронен в каменной церкви Успения Богородицы, ныне Успенский собор, которую князь воздвиг по просьбе митрополита.
   Память 21 декабря. К лику святых причтен при митрополите Феогносте в 1339 г. Перенесение мощей в 1472 г. Второе перенесение 23 августа 1479 г. из церкви св. Иоанна Лествичника в Успенский собор. Повсеместное празднование памяти его подтверждено на Соборе 1547 г.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XV, СПб., 1896.
   Пимен, митрополит Московский. После смерти святителя Алексия, митрополита Киевского и всея Руси, Московского чудотворца в 1378 г. Русская Церковь оказалась разделенной на три независимые друг от друга митрополии: Московскую, Литовскую (причем, возглавлявшие обе эти кафедры архиереи именовались "митрополитами Киевскими и всея Руси") и Галицкую.
   Преемником святителя Алексия св. князь Димитрий Иоаннович хотел видеть русского по происхождению, дабы по возможности избежать влияния Константинополя и Вильны. В то же время великий князь Димитрий уже осознавал себя достаточно могущественным государем, готовым сразиться с монголами и сбросить ненавистное иго. К сожалению, осознание своей силы привело князя к мысли оказать давление на Церковь, принудить ее признать своим Предстоятелем верного князю человека и заставить ее служить политическим интересам государства. Выбор Димитрия пал на священника Михаила, по прозванию Митяй.
   Митяй отбыл в Царьград летом 1379 г. с огромной свитой. Русское посольство уже достигло столицы Византии, как вдруг Митяй внезапно скончался. Высказывалось предположение, что его отравили.
   Тогда его спутники, вместо того, чтобы известить о случившемся Москву и справиться о дальнейших шагах, предпочли действовать на свой страх и риск. В итоге самочинно был избран новый кандидат в митрополиты - игумен Горицкого, что в Переславле-Залесском, монастыря Пимен. Он и был поставлен на Москву митрополитом Киевским и всея Руси.
   Реакция великого князя Димитрия на все происшедшее в Царьграде, как и следовало ожидать, была яростной. Он отказался принять Пимена. На Москву был приглашен Киприан, а Пимен, дерзнувший появиться на Руси, был схвачен и отправлен в ссылку в Чухлому.
   Митрополит Киприан вновь объединил под своим омофором всю Русскую Церковь. Но продолжалось это поначалу недолго. Патриарх Константинопольский Нил неоднократно писал Димитрию о необходимости изгнать Киприана, как осужденного соборно за неканоническое поставление при жизни Алексия, и принять Пимена митрополитом. Решающим поводом для изгнания Киприана, вероятно, стал следующий факт. Митрополит, прибывший из Новгорода в Москву за два дня до нашествия на нее Тохтамыша, нашел здесь такую анархию, что счел за лучшее удалиться из города вместе с великой княгиней Евдокией, женой Димитрия. Едва ли упрекать Киприана в оставлении столицы имел право сам Димитрий, при известии о наступлении татар отъехавший из Москвы с традиционной формулировкой: "собирать полки". Тем более, что Киприан по сути спас от верной гибели княгиню, оставленную супругом в Москве. Причиной, скорее всего, было то, что митрополит отъехал во враждебную Москве и союзную Литве Тверь.
   Димитрий прогнал Киприана в Киев, а митрополитом признал вызванного из заточения Пимена. Однако, последнему не долго довелось занимать митрополичью кафедру. В 1383 г. прибывший из Константинополя архиепископ Дионисий Суздальский имел возможность рассказать, каким образом Пимен получил поставление от корыстолюбивых греков. Вновь великий князь воспылал гневом на честолюбца и изгнал его из Москвы.
   В Царьград снова отправился посол князя, который просил патриарха поставить Суздальского архиепископа Дионисия в митрополиты всея Руси. В своем послании великий князь также требовал низложения Пимена, как самовольно восхитившего первосвятительское достоинство. Уличенный в соучастии в афере с поставлением Пимена патриарх Нил, заглаживая вину, согласился на поставление Дионисия, хотя в это время здравствовали два митрополита Киевских - Киприан и Пимен. Итак, к ним добавился третий. Более скандальной ситуации на Руси еще не было.
   Но Дионисию так и не удалось водвориться на митрополии в Москве. Святитель возвращался в 1384 г. из Константинополя через Киев, где князь Владимир Ольгердович, возможно, не без участия Киприана, взял его под стражу. Через год Дионисий скончался в узах и был погребен в Киево-Печерской Лавре, где некогда начинался его монашеский путь. Позже он был канонизирован. Между тем, прибывшие в Москву от Нила Константинопольского митрополиты расследовал на месте деятельность Пимена и объявили его низложенным. Пимен поехал с апелляцией в Царьград. Сюда же вновь прибыл и Киприан. Началось соборное разбирательство. Пимен, вероятно чувствуя, что правда не на его стороне, бежал вместе с архимандритом Феодором Симоновским к туркам. Заочно они были осуждены и низложены, а митрополитом единой Русской Церкви был, наконец, признан Киприан. Тем не менее, ехать в Москву он не решался, зная, сколь враждебно настроен по отношению к нему Димитрий. Пимен же, напротив, прибыл в Москву и снова стал здесь действовать в качестве митрополита. Феодора он, в частности, поставил епископом Ростовским. Вероятно, Пимен был по натуре откровенным авантюристом. Удивляет, что он, зная крутой нрав своего князя, всякий раз вновь и вновь пытался обманом утвердиться в Москве. Очевидно, что и на этот раз Пимен сумел до поры до времени держать князя в неведении относительно всех подробностей своего Константинопольского путешествия, завершившегося его низложением. Вскоре, однако, Димитрий Донской вновь рассорился с Пименом, узнав обо всем, что произошло с митрополитом в Византии. Пимен в начале 1389 г. решился втайне от князя бежать, причем, почему-то в осудивший его Царьград. Вероятно, причиной было повторное соборное разбирательство его дела при новом патриархе Антонии. Но приговор о низложении был подтвержден вновь. Пимен, так ничего и не добившись, умер в Халкидоне в сентябре 1389 г.
   Лит.: "Православная Энциклопедия", Церковно-Научный Центр.
  
   Савва, преподобный, игумен московского Спасо-Андроникова монастыря, жил в первой четверти XV века. Сведения о жизни его начинаются с 1404 г., когда основатель монастыря, преподобный Андроник, передал управление паствою ученику своему Савве. Пахомий Логофет, через 50 лет после кончины преподобного Саввы, писал о нем следующее: "Сей преподобный отец наш содержал преданную ему паству в благочестии, чистоте и великой святости, был почитаем от великодержавных князей и во всех странах, по причине великих его добродетелей и чудной и изрядной его жизни. При нем умножилось стадо добродетельных, великих и честных мужей... преподобный пожил много лет благоугодно и благочестиво". Во время его игуменства Спасо-Андроников монастырь не уступал уже в просвещении древним обителям: в 1404 г. в то монастыре отчетливо написан уставом в 2 столбца на пергамене в десть "Сборник Святославов" (хранится в синодальной библиотеке); в том же монастыре в то время были знаменитые иконописцы - Андрей Рублев и Даниил Черный. Скончался преподобный Савва между 1410-1420 годами. Мощи его почивают в Андрониковом монастыре в одной раке с мощами преподобного Андроника.
   Память преподобного Саввы празднуется издревле 13 июня. Не канонизирован.
   Лит.: "Историч. описание Моск. Спасо-Андроникова монастыря", М., 1865.
  
   Симон, митрополит Московский, управлял митрополией с 6 сентября 1494 г. по 30 апреля 1511 г. Поставление Симона, бывшего до того времени игуменом Троице-Сергиева монастыря, на митрополичий престол отличалось небывалою в Московском государстве торжественностью и было совершено при личном участии великого князя. В самый день посвящения, по окончании литургии, когда настало время возвести нового митрополита на митрополичье место, великий князь, передавая новому архипастырю жезл, обратился к нему с краткою речью. Митрополит в свою очередь отвечал великому князю кратким словом. После посвящения Симон ездил кругом города на осляти, причем осла водил под ним боярин великого князя. Подобного рода поставление на управление митрополией было нововведением против предшествующего времени и на него надо смотреть, как на желание великого князя Иоанна III, с одной стороны, внести в нашу высшую общественную жизнь новые внешние формы, которые бы более соответствовали "украшенному, благообразному царскому чину" (по выражению Константина Порфирогенита), а с другой стороны - показать и заявить о царских правах государя по отношению к митрополиту. В правление митрополита Симона, преимущественно по его почину и всегда под его председательством, неоднократно созывались соборы для решения важнейших вопросов церковной жизни. Так, в 1503 г. состоялся собор, созванный для благоустроения православной церкви; на этом соборе были сделаны следующие определения: о невзимании епископами платы за поставление в церковные степени; о неслужении в миру вдовым священникам и диаконам; о несовершении священниками и диаконами невдовыми литургии на другой день после того, как напьются допьяна и о нежитии монахам и монахиням в одних и тех же монастырях. На этом же соборе был затронут вопрос и об отобрании у монастырей недвижимых имений или вотчин, но был оставлен без разрешения, так как после прений по этому вопросу митрополит Симон представил Иоанну, что духовенство не считает себя в праве отнять от монастырей те земли и другие недвижимые имущества, которые были пожертвованы разными благочестивыми людьми. В 1504 г., в ноябре, был составлен собор против секты жидовствующих, на котором приверженцы этой секты были преданы проклятию, причем главные из них были казнены, а прочие еретики разосланы в заточение и по монастырям. От митрополита Симона сохранились два учительных послания в Великую Пермь, писанные 22 августа 1501 г. В первом послании, обращенном к пермскому духовенству, митрополит Симон убеждал представителей духовной власти не только своим учением, но и жизнию наставлять пермяков, их князя и все правящее сословие, побуждая их искоренять в народе служение идолам. В послании же ко всем пермским христианам митрополит увещевал этих новокрещеных христиан твердо и неуклонно держаться принятой ими истинной христианской веры, строго и с усердием исполнять все христианские обязанности; в особенности же митрополит Симон увещевал новообращенных христиан отстать от всего языческого, убеждая их не служить кумирам, не молиться болвану Воителю, не совершать браков по ветхому и татарскому обычаям, строго соблюдать посты и т. д. Во все время своего архипастырского служения Симон пользовался большим уважением и расположением Иоанна III. После шестнадцатилетнего управления митрополией Симон скончался 30 апреля 1511 г. и погребен в Московском Успенском соборе.
   Память 30 апреля. Не канонизирован.
   Лит.: Голубинский "История русской церкви"; Строев "Списки иерархов и настоятелей монастырей"; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России с древнейших времен".
  
   Стефан, св., епископ, просветитель вычегодских в сысольских зырян. На образе св. Стефана (XVII в.), который находится в иконостасе кремлевской Спасской церкви, имеется следующая надпись: "Св. Стефан епископ, родом бе великия России града Устюга, сын клирика, соборныя церкви св. Богородицы, иже на Устюге, именем Симеона и матери Марии, и первый епископ Перми бысть, иже научи вере Христове, и крести, и грамоту по их языку состави в л. 6880. Преставися в лето 6904; тело же его положено в святом храме сем". Св. Стефан, сын причетника устюжского собора, родился около 1345 г. Наделенный острыми способностями от природы, он быстро и легко одолел книжную премудрость своего времени; в год научился бегло читать, был допущен к чтению в соборе, а затем сделался настоящим соборным дьяком. Стремление к самообразованию привязало его к книгам, заставило поглощать всю бывшую в его распоряжении книжную премудрость. Скоро это стал большой книжник. Он представлял из себя типичное, совершенно специфическое явление старой Руси. "Юный дьяк, говорит проф. Голубинский, обладающий большею или меньшею ученостью, и один из ученейших людей в своем городе, если только не самый первый в нем ученый: это не то, что все наши старые дьяки и теперешние дьячки, а необыкновенный у нас пример тех дьяков, которые бывали в древней греческой церкви и к которым принадлежали такие знаменитые отцы церкви, как Василий Великий и Иоанн Златоустый, начавшие служение в клире или причте именно в должности чтецов или, что то же, дьяков". Книжность не убила в Стефане живого человека: его тянуло к людям. Часто на торгу проводил он время. Устюг, стоявший на слиянии рек Сухоны и Юга, был значительным торговым местом края: сюда зачастую по торговым делам стекалось разнообразное население севера - для Стефана открывалось обширное поле наблюдений, постепенно зрело его большое жизненное дело. Следующее невинное замечание автора жития вскрывает, между прочим, перед нами эту близость св. Стефана к жизни, к людям: "Знаем бо мы и тех, иже и прозвища те кидаху, отнюду же неции яко и храпом ти зваху, не разумеюще силы и благодати Божии, бываемыя в тебе и с тобою". Частое общение с торгующим людом определило, видимо, и цель жизни св. Стефана: он пригляделся к положению инородческого населения на севере и стал готовиться к своему великому подвигу: "издавна то у него сдумано бяше". Здесь же, на торгу, конечно, св. Стефан мог и натореть в живом разговорном зырянском языке. После 10-12 лет службы в устюжском соборе он постригается в монахи: "пострижеся во граде Ростове у св. Григория Богослова в монастыре, нарицаемом Затворе, близ епископьи, яко книги многи бяху ту, довольны суща ему на потребу дочитании ради". Пребывание в монастыре, продолжавшееся около 10 лет, оказалось для св. Стефана очень благотворным: здесь проходил он школу нравственного самоусовершенствования, здесь же он закончил свое широкое по тому времени умственное образование. Доблестно проходил молодой монах свое иноческое послушание. Это был убежденный аскет-монах, один из многих людей XIV века, которые сознательно за монастырской стеной в тяжелых подвигах искали страдания и очищения за грехи и несчастия, постигшие родину. "Добре вотружася, говорит о нем житие, в иноческом житьи, подвизався на добродетель постом и молитвою, чистотою в смирением, воздержанием и трезвением, терпением, беззлобием, послушанием и любовью, паче же всех вниманием божественных писаний"... Достойная жизнь молодого монаха снискала ему общее уважение: "доброму еже о Христе житью его дивляхуся мнози не точью иноци, но и простая чадь"; епископом ростовским Арсением св. Стефан посвящен был в иеродиаконы. Пребывание в Затворе имело еще большее значение для св. Стефана в умственном отношении: денно и нощно читал он книги, вдумывался в читаемое, обсуждал каждую малопонятную фразу, искал совопросников. В монастыре научился он и греческому языку и усердно стал поглощать имевшийся в Затворе запас греческих книг. Автор жития св. Стефана характерно обрисовывает умственную пытливость молодого монаха: встретив совопросника, вдумчивый аскет "с ним соводворяшеся и обнощеваше и угреневаше, распытая ищемых скоропытне". Результатом умственной работы, по замечанию биографа, было то, что св. Стефан стал исполненным мудрости и разума, и сделался знатоком всей внешней философии, книжной мудрости и грамотной хитрости. Жизнь в монастыре с ее умственным и нравственным совершенствованием не оторвала его от главной цели его жизни - миссионерской деятельности среди северных язычников-инородцев. Здесь, в Затворе, он неустанно готовился к своему высокому подвигу.
   Получившие впоследствии имя зырян, вычегодские пермяки, принадлежа к финскому семейству, составляли обособленную половину народа Перми и раскинулись в пределах рек Вычегды, Выма и Сысолы (притоки Вычегды), Печоры и ее притока Ижмы и, наконец, верхней Мезени. Территория, на которой обитали вычегодские пермяки, занимает восточную половину нынешней Вологодской губернии и часть Архангельской. Селение Усть-Вым, при впадении Выма в Вычегду, было центром вычегодских пермяков. К этому-то народу и были направлены помыслы св. Стефана. Во время своих побывок в Устюге он продолжал изучать язык пермяков, приглядываться к их быту и складу. Увеличивающийся запас филологических знаний помог ему разложить язык пермяков на основные звуки. Воспользовавшись, быть может, резами или рунами пермяков, св. Стефан составил азбуку, которая по своим квадратным знакам напоминает несколько глаголический алфавит. Заготовив перевод необходимых богослужебных книг на язык пермяков, он отправился в 1379 г. в Москву испросить благословение на задуманное дело. Архимандрит Михаил-Митяй, избранный в преемники св. Алексию, сочувственно отнесся к миссионеру: поставил его в иеромонахи, снабдил антиминсами, св. миром, словом, всем необходимым в деле крещения язычников и насаждения христианства. Св. Стефан начинает свой апостольский подвиг. Из Устюга речным путем проповедник направился в центр пермяков - селение Усть-Вым, где поселился. С трудом подвигалось его дело вперед - с большим недоверием и даже с явною враждою встретили его пермяки. Умный миссионер, оглядевшись на месте, понял, что ускорить дело возможно, если действовать внешне поражающим образом на психику малоразвитого народа. Он строит на собранные в Москве средства сравнительно великолепный храм во имя Благовещения; конечно, зырянская кумирня по внешности не выдерживает никакого сравнения с красивой и благолепной церковью. Он сжигает усть-вымскую кумирню, выдерживает стойко ярость волхвов и кудесников и спокойно доказывает бессилие языческих богов. Дело проповеди поставлено на твердое основание, и начинается спокойная методическая работа. Прекрасная личная жизнь, убежденность в значении и правоте своего дела дают св. Стефану изумительную силу и нравственное могущество: он проповедует слово Божие, учит пермяков основам новой веры, крестит их, заводит школу для подготовки духовенства из новокрещеных, строит еще два храма (во имя Николая Чудотворца и Архангела Михаила). Отживающая свое время языческая старина собирает все свои нравственные силы, чтобы оградить староотеческие предания и дать отпор пришельцу. Из Княж-Погоста в Усть-Вым приходит дряхлый знаменитейший из волхвов зирянских Пам-сотник. Житие очень картинно рисует словопрение св. Стефана и языческого авторитета. Дело доходит до испытания огнем и водой, но стойкость и спокойствие св. Стефана обеспечивают за ним окончательную победу: "суетное буесловие, говорит хвалебная стихира в честь св. Стефана, жестокого и злобного пам-сотника отразил ты и прогнал его как волхва от Христова стада, а народ Божий научил апостольски". В центре пермяков, Усть-Выме, христианство было утверждено; школа св. Стефана из новокрещенцев подготовила будущих пастырей. Теперь св. Стефан начинает свое апостольское путешествие по стране пермяков. Неустанная проповедь, личный пример и бескорыстие (св. Стефан, сжигая кумирни, уничтожал в них богатые меховые склады, представлявшие из себя приношения пермяков своим богам и имевшие весьма значительную ценность), спокойствие и знакомство с просвещаемыми - сделали дело проповедника очень успешным: в четыре года вся страна вычегодских пермяков приняла христианство.
   Новая забота начинает беспокоить миссионера: отдаленность Москвы (с лишком 1200 верст) является большой помехой укреплению новой веры; посылать в Москву приходилось постоянно - очевидность подсказывала, что необходимо в новой большой территории открыть и новую епископию. В 1383 г. св. Стефан отправляется в Москву. В столице его встретили радушно, и митрополит Пимен зимой 1383 г. посвятил его в епископы зырянские. Сам он, "не добивался владычества, ни вертелся, ни тщался, ни наскакивал, ни накупался, ни насуливался посулы: не дал бы никомуже ничтоже и не взял у него от поставлениа никтоже ничтоже, ни дара, ни посула, ни мзды". Новопоставленный епископ по возвращении к своей пастве сделал, конечно, Усть-Вым местом своей епископии - церковь Благовещения стала кафедральным собором, а при церкви Архангела Михаила устроился большой монастырь, где и была резиденция епископа.
   Подвижническая деятельность св. Стефана продолжалась еще 14 лет. Поставленный теперь совершенно самостоятельно, он имел возможность и время окончательно укрепить христианство среди вычегодских пермяков. Все явные следы язычества в новокрещеной стране были уничтожены, ряд храмов воздвигся на месте кумирен, приготовлен был целый круг пастырей из местного населения. Кроме Михайловского монастыря епископом устроено было еще два: Ульяновская Спасская пустынь, на реке Вычегде, и Стефановская пустынь, на реке Ожине, притоке Сысолы. Святительская деятельность плотно сростила пастыря с паствой; как отец, заботился он о своих вычегодских пермяках: он ходатайствовал перед великим князем, чтобы устранить злоупотребления чиновников во взимании с пермяков дани, он увещевал новгородских ушкуйников, личным примером воодушевлял своих зырян, когда напали на них вогулы, во время голода св. Стефан делал все, чтобы облегчить бедствие. "Лишились мы, говорится в плаче Перми о смерти Стефана, попечителя и ходатая своего. Он молился, о спасении душ наших пред Богом, а князи предлагал жалобы наши, печаловался о льготе для нас и о наших пользах; пред боярами и начальниками был усердным заступником нашим; много раз избавлял он от насилий, работ, тиунских взяток и облегчал нам подати. Даже новгородские ушкуйники, эти разбойники, слушались слов его и не грабили нас. Прежде были мы насмешкою для соседних язычников-лопи, вогуличей, югри и пинеги, и он избавил нас от них".
   В 1396 г. св. Стефан прибыл в Москву к митрополиту Киприану по нуждам своей епархии и здесь скончался, 26 апреля. Тело его погребено в церкви Спаса на Бору. В 1549 г. Макарьевским собором он причислен к лику святых. Мощи его сокрыто почивают в Спасском соборе. Сохранилось до нашего времени обличительное поучение св. Стефана, напечатанное в "Актах Исторических" (т. I, N 6) и в "Памятниках" Павлова (N 25): "Сие списание от правила святых апостол и святых отец дал владыце Наугородскому Алексию Стефан владыка Перемскый на Стригольники". Это поучение, написанное святителем в 1386 г., по просьбе архиепископа новгородского Алексия, представляет из себя довольно искусный образец литературного произведения: в нем св. Стефан убедительно доказывает, как несправедливо и незаконно было отделение стригольников от церкви, основывавшихся при своем отделении на недочетах православного духовенства. С именем просветителя зырян связывается также большой юридически-нравоучительный сборник, переведенный с греческого, "Мерила праведнаго", напечатанный в "Москвитянине" 1847 г., ч. I ("Материалы", стр. 121). "Дело его, говорит профессор Голубинский, определяя значение деятельности св. Стефана, отличается весьма важною характеристическою чертою, которая придает ему совсем особое значение и достоинство. Почти все другие древнего и старого времени наши миссионеры, трудившиеся над обращением в христианство инородцев, действовали при большем или меньшем покровительстве и при большей или меньшей помощи гражданской власти, так что действовали не только под охраною этой власти, но и при ее настоящем участии. Св. Стефан выступил на свою проповедь Евангелия и совершал ее без всякого покровительства и без всякой помощи гражданской власти. Он отправился к зырянам обращать их в христианство, надеясь единственно на помощь Божию, он достиг того, что заставил их отказаться от язычества и принять христианство, единственно силою убеждения, без всякого и малейшего участия принуждения. Вообще, как проповедник христианства между язычниками, св. Стефан является перед нами истинным новым апостолом". Житие св. Стефана (ранний его список восходит к началу XVI в.) составлено до 1417 г. совопросником просветителя Епифанием Премудрым на основании личных наблюдений и бесед, а также по рассказам "старых муж". Житие, составленное с приемами образцовых произведений церковного витийства на славянском языке, очень скудно по содержанию. Это, по меткому выражению Степенной книги, приукрашенное житие: за искусственными книжными словами, за риторическими фигурами и всевозможными амплификациями, экзегетическими отступлениями, за тремя "плачами" (пермские люди, пермская церковь, биограф), словом за "плетением словес" скрывается зачастую живой и деятельный образ энергичного миссионера. Скудные сведения жития приходится поэтому пополнять летописными заметками. Житие Стефана напечатано два раза: в 1862 г. в IV выпуске "Памятников старинной русской литературы" Кушелева-Безбородко, стр. 119-171, и в 1897 г. отдельной книгой Археографической комиссией.
   Память его 26 апреля.
   Лит.: ПСРЛ (по указателю); Г. С. Лыткин "Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык", Спб., 1889 г.; Голубинский "История русск. церкви. Период второй", т. II, первая половина, М., 1900; Филарет "Русские святые, чтимые всею церковью или местно"; П. Д. Шестаков "Св. Стефан, просветитель пермский"; Макарий "Ист. рус. церкви"; А. М. "Сказание о жизни и трудах св. Стефана, епископа пермского", Спб., 1886; Евгений Попов "Святитель Стефан Великопермский", Пермь, 1885 г. и др.
  
   Феогност, св. митрополит киевский, родом грек, преемник св. митрополита Петра. Получив посвящение в Константинополе в 1328 г., Феогност поселился в Москве. В 1329 г. он посетил Новгород и объявил оттуда анафему псковичам, принявшим к себе опального князя тверского Александра Михайловича. Александр должен был оставить Псков и уехать в Литву. Скоро, впрочем, он воротился и стал княжить в Пскове. Старое стремление Пскова получить церковную самостоятельность усилилось: псковичи выбрали себе в епископы некоего Арсения и послали его для посвящения к митрополиту, но Феогност отказал им в этом. При Феогносте митрополит Петр был причислен к лику святых. Феогносту удалось закрыть открытые было митрополии литовскую и галицкую, но последняя в 1337-38 г. вновь была открыта и существовала до 1347 г. Подобно своим предшественникам, Феогност предпринимал путешествия по своей митрополии. В Орду Феогност ездил два раза. Во вторую поездку (1342 г.) его встретили там большие неприятности. Кто-то сказал хану Чанибеку, что митрополит собирает большие доходы с духовенства и что у него много денег. Хан потребовал у него платежа со всего духовенства. Феогност перенес в Орде всякие истязания, раздарил до 600 рублей разным сильным людям и настоял на том, что хан утвердил за церковью все ее прежние льготы новым ярлыком. Феогност скончался 11 марта 1353 г. и погребен в Успенском соборе. В 1471 г. мощи его обретены нетленными, но почивают сокрыто.
   Память его 14 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХLI, СПб., 1904.
  
   Феодор, св. мученик, боярин черниговский. Во время нашествия Батыя, после разорения Киева и Чернигова, ханские чиновники переписывали народ и облагали его данью. Явившись в Чернигов, они предложили черниговскому князю Михаилу отправиться в Орду, с покорностью Батыю и получить от него разрешение на управление своими областями. Не видя ниоткуда помощи, кн. Михаил должен был согласиться на предложение и отправился в Орду с своим любимым боярином Феодором. Там давно искали случая убить князя Михаила, потому что знали о попытках его возбудить против татар венгерского короля и др. Когда св. Михаил прибыл в Орду, то ему было предложено пред ханскою ставкою пройти чрез огненный костер для очищения от всех злых намерений против Батыя и поклониться языческим божествам, за что обещалось спокойное владение княжеством. Св. князь Михаил и его боярин Феодор ответили отказом: "христианин кланяется только Богу, Творцу мира, а не твари; готовы поклониться царю, так как Бог вручил ему судьбу земных царств". Св. кн. Михаил был убит в Орде 20 сентября 1244 года, после чего татары стали убеждать боярина Феодора отречься от Христа, предлагали ему разные почести, но он последовал примеру своего князя: истерзанному, ему тоже отрубили голову. Тела их были брошены на съедение псам, но Бог дивно сохранил их, пока христиане не перевезли их в Чернигов. В 1572 г. 14 февраля тела св. Михаила и Феодора перевезены были в Москву, где и покоятся в Архангельском соборе.
   Имеются жития в пяти редакциях.
   Память 14 февраля и 20 сентября.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Дмитрий Ростовский "Жития святых"; Димитрий "Месяцеслов".
  
   Феодор Иоаннович, сын Иоанна Грозного и Анастасии Романовой, родился в 1557, умер в 1598, вступил на престол в 1584 г.; был слаб и духом, и телом, особенно отличался набожностью и проводил свое время или в образной вместе с духовником, или в церкви на богослужениях, по праздникам любил трезвонить на колокольне или забавляться кулачными и медвежьими боями. Кроме того, Феодор очень часто отправлялся на богомолья по монастырям. Государственных же забот он никаких не выносил. Во главе правления стал боярин, брат его жены, Ирины, Борис Годунов. После старейших бояр, он захватил полную власть в свои руки, был награжден званиями и достоинствами конюшего, великого и ближнего боярина, наместника царств Казанского и Астраханского и, наконец, правителя. С Польшей велись переговоры о признании после смерти одного из монархов оставшегося в живых царем другой страны. Со Швецией дело дошло до войны, - в 1590 г. царь вместе с ближайшими воеводами выступил в поход; русские войска взяли Ивангород, Ям и Копорье и осадили Нарву, а отряды под предводительством Ив. Годунова проникли в Финляндию и осаждали, но безуспешно, Выборг. Польско-русские отношения окончились двенадцатилетним перемирием Феодора с Сигизмундом III в 1591 г., и двухлетним перемирием со Швецией в 1593 г., а затем вечным миром в 1595 г.; русские отказались от Нарвы и притязаний на Эстонию, но получили сверх Ивангорода, Яма и Копорья, Карелию с Кексгольмом и половину Лапландии с г. Колой.
   Татарский хан Казы-Гирей совершил неожиданно поход на Москву в 1591 г. и приблизился к Оке, а потом к самой Москве, и остановился у с. Коломенского, где расположились московские войска. Обманутый неверными известиями, будто к москвичам прибыли вспомогательные новгородские и другие отряды, хан бежал, но в следующем году татары жестоко ограбили Тульские и Рязанские окраины и увели с собой большой полон. Тогда были на южных границах возобновлены Курск и Воронеж и построены крепости Белгород, Оскол, Валуйки, Ливны, Кромы.
   Из внутренних мер в царствование Феодора самое важное место принадлежит учреждению патриаршества в 1589 г.; первым патриархом был поставлен доброжелатель Годунова - Иов. Годунову же приписывают в это царствование известный указ о Юрьеве дне и праве перехода крестьян только в этот срок от одного владельца к другому в 1597 г. В этом указе многие видели предельный момент установления крепостного права.
   Царь Феодор имел дочь Феодосию, родившуюся в 1592 г. и умершую в следующем и остался бездетным. В 1591 г. погиб его младший брат Дмитрий Угличский, так что со смертью царя прекратился и род Рюриковичей. Умирая, царь правдоподобно передал право на престол жене своей Ирине, назначив своими душеприказчиками "для строения души своей" патриарха Иова, Федора Николаевича Романова и Бориса Годунова. Царица отказалась от престола и постриглась под именем Александры в Новодевичьем монастыре, а брат ее был избран на московский престол.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. ХХ, СПб., 1896.
  
   Филипп I, митрополит московский и всея Руси, ум. 5 апр. 1473 г. Известий о происхождении этого святителя до нас не дошло; мы знаем только, что до занятия митрополичей кафедры он был суздальским епископом. В этом сане он в 1459 г. участвовал в рукоположении на новгородскую архиепископскую кафедру нареченного владыки Ионы, а в 1461 г. - в возведении на всероссийскую митрополию ростовского владыки Феодосия (Бывальцева) русскими епископами, в числе которых он упоминается на первом месте. В 1464 г., сентября 3, Феодосий, вследствие известных неприятностей, вынужден был оставить митрополию и удалиться в Чудов монастырь. Великий князь призвал в Москву братьев своих, всех епископов и других духовных сановников, и это собрание единодушно избрало в преемники Феодосию суздальского владыку, который 11 ноября и был возведен на митрополичью кафедру. Как первое лицо на Руси после великого князя, и первое лицо в русской духовной иерархии, митроп. Филипп, принимал участие не только в делах церковных, но и в делах внутренней политики великого князя. Как известно, Псков еще в 1348 г. обособился от Новгорода, сделался автономным в политическом отношении; во второй половине XV в. он особенно настойчиво хлопотал о том, чтобы сделаться таковым же и в церковном отношении. В этом смысле псковичи составили грамоту и положили ее в общественный ларь. Новгородский архиепископ, которого весьма близко касалось это дело, доложил о таком поступке псковичей митроп. Филиппу (1469 г.), и последний благословил, а великий князь приказал, чтобы Псков в церковном отношении был управляем не особым епископом, а новгородским владыкой, потому что так было искони. Вскоре после этого (1471) митрополиту пришлось принять некоторое участие и в политических делах Новгорода. Последний хотел задаться за польского короля Казимира, а великий князь московский убеждал новгородцев не изменять вере отцов и не вступать на опасный путь; митрополит, с своей стороны, отправил к ним одно за другим, два красноречивых послания с убеждениями в том же смысле и приглашением нареченного владыки новгородского Феофила в Москву на рукоположение. Когда из Москвы выступили против Новгорода войска, а за ними вскоре и сам Иоанн (2 июня 1471 г.), святитель, движимый чувством христианского милосердия, отправил к великому князю свое ходатайство за новгородцев: моля Господа, чтобы Он исполнил все благие желания Иоанна, умилостивил его пречестное сердце, митрополит бьет челом его великому благородию, чтобы он смиловался над новгородцами, если они ударят ему челом, чтобы утолил свой гнев: принял их челобитье и поудержал свой меч. Вскоре после новгородского похода, между великим князем и его братьями произошла размолвка, грозившая междоусобием; к счастию, она продолжалась короткое время и кончилась примирением братьев, закрепленным договорами, в которых принимал участие и святитель: его подписи мы находим на договорах Иоанна с братьями его Андреем углицким (около 1473 г.) и Борисом волоцким (1473 г.); около того же времени митрополит подписался и на договоре великого князя с его родичем Михаилом Андреевичем, князем можайско-верейским. В 1472 г., в то время, когда к Москве подъезжала будущая супруга Иоанна, София Палеолог, в семейном совете великого князя с матерью, братьями и боярами обсуждался вопрос о том, можно ли дозволить везти в Москве перед сопровождавшим греческую царевну папским легатом Антонием латинский крест, как это делалось до Москвы. Разногласие по этому вопросу заставило великого князя обратиться за решением к митрополиту, который приказал доложить Иоанну, что послу нельзя не только войти в город с крестом, но и подъехать близко, и что если посол войдет в город с крестом в одни ворота, то он, митрополит, выйдет из города в другие. Вследствие такого ответа митрополита великий князь послал боярина своего отобрать у легата крест и спрятать его в санях. Митрополит встретил Софию в церкви, благословил ее, а потом совершил и таинство бракосочетания ее с Иоанном. Вскоре после того легат приступил к делу, для которого собственно и приехал в Москву, т. е. к решению вопроса о соединении церквей; но, по сообщению летописца, не известно, насколько достоверному, он скоро испугался, потому что митрополит для прений о вере выставил какого-то книжника, Никиту Поповича: иное, спросивши у Никиты, митрополит сам говорил легату, о другом заставлял спорить Никиту. Кардинал не находился, будто бы, что отвечать, и кончил спор заявлением, что с ним нет книг. Как бы ни было, попытка возвратиться к Флорентийской унии кончилась для римского двора неудачно. С апреля 1472 г. заботы митрополита сосредоточились главным образом на сооружении нового Успенского собора: старый собор, построенный Иоанном Калитой, был уже чрезвычайно ветх и грозил падением. Будучи на суздальской епископии, Филипп, конечно, очень хорошо знал величественный Успенский собор во Владимире. Такой же собор ему хотелось построить и в Москве. Но святитель успел только собрать деньги на постройку, заготовить материал, разобрать прежний деревянный храм и начать новый (в апреле). Через год, апреля 4, в великий пост, с вечера в Кремле начался пожар, истребивший, между прочим, и дом митрополита. На время пожара Филипп удалился в монастырь Николы Старого; утром следующего дня, когда огонь стал утихать, он пришел во временно построенную деревянную церковь Успения и со слезами начал петь молебен у гроба св. Петра. Пришедший туда великий князь, думая, что митрополит сокрушается о сгоревшем доме и запасах, сказал ему: "бери у меня, отче, сколько хочешь, хором и запасов". Но Филипп, изнемогши телом и почувствовав, что у него ослабели одна рука и одна нога, просил отпустить его в монастырь. Великий князь не согласился на это, а приказал на время перевезти святителя на находившееся неподалеку Богоявленское подворье Троицко-Сергиевой лавры. Там Филипп тотчас потребовал духовника, приобщился св. тайн и приказал соборовать себя. Великого князя он просил только об одном - достроить соборную церковь; о том же просил и боярина Владимира Григорьевича Хоприна, первого строителя в Москве церкви Воздвижения честного креста, и сына его, Ивана Голову. В ночь на 5 апреля он скончался. На теле его нашли большие железные цепи, о которых не знали ни духовник его, ни келейник. Они потом положены были на гробе его. Погребение его совершено 7 апреля. В преемники ему избран коломенский епископ Геронтий. От митроп. Филиппа до нас дошло пять посланий его, написанных церковно-славянским языком в сильных, энергичных выражениях; они отличаются, по замечанию преосв. Филарета, силою мыслей и чувства. Таково послание к новгородцам, которых он приглашает покориться великому князю, и увещание последнему простить их, если чистосердечно раскаются; таково же увещание его, обращенное к тем же новгородцам, не делать насилия монастырям и церквам за отказанные им имения, а также настоятелю и старцам Сергиевской обители, которых он побуждает простить согрешившего перед ними старца Памву. Преосв. Филарет склонен думать, что и помещенная в летописи повесть о походе великого князя на Новгород в 1471 г., написанная в духе московского правительства, писана если не им, то под его смотрением и им исправлена.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., IV, V, VI, VIII; Акты ист., I; Собр. Гос. Гр. и Дог. I; Макарий "История русской церкви"; Боголюбский М. "Московская иерархия"; Филарет "Обзор русской духовной литературы"; Иванов "Описание Московского Архива министерства юстиции".
  
   Филипп II, святой, митрополит московский и всея Руси, в мире Федор Степанович Колычов, род. в 1507 г., ум. 23 декабря 1569 г. Принадлежа к одному из знатных боярских родов московского государства, Федор Степанович начал службу при дворе великого князя. В конце правления великой княгини Елены, в 1537 г., некоторые из его родственников, Колычовых, приняли участие в попытке кн. Андрея Старицкого поднять восстание против правительницы и великого князя и вместе с другими сторонниками Старицкого князя подверглись преследованию: некоторые были казнены, другие попали в тюрьму. В этот самый год Федор Степанович тайно покинул Москву и ушел в Соловецкий монастырь, где, не открывая своего звания, поступил в послушники. Выдержав продолжительное и суровое послушание, он был пострижен в монахи с именем Филиппа. В течение одиннадцати лет до поставления своего в игумены Филипп, по рассказу его жития, вел трудную, суровую жизнь простого соловецкого инока, ревностно предаваясь физическим трудам и духовным подвигам. В 1548 г. соловецкий игумен Алексий по старости и болезни сложил с себя сан и указал на Филиппа, как на достойного своего преемника. По избранию монастырского собора Филипп был возведен новгородским архиепископом Феодосием в сан игумена. Вернувшись из Новгорода в Соловки, он подверг себя новому искусу. Передав власть своему предшественнику, он провел некоторое время в уединении в пустыни. Житие и другие источники подробно описывают труды игумена Филиппа по внутреннему и внешнему благоустройству обители и его энергичную хозяйственную деятельность на Соловецких островах. Большие денежные вклады от царя и других благотворителей дали возможность Филиппу выстроить два больших каменных храма, Успения Пресв. Богородицы и Преображения Господня; в этот последний храм перенесены были мощи основателей монастыря, св. Зосимы и Савватия. Kроме крупных денежных вкладов царь Иван Васильевич неоднократно присылал Соловецкому монастырю на имя игумена драгоценную утварь. Содействуя благоустройству и украшению обители своими личными средствами и трудами, Филипп, между прочим, отыскал в монастыре вещи, принадлежавшие его основателям: икону и крест препод. Савватия, псалтирь и ризы препод. Зосимы. Далее следовал ряд мелких приобретений для монастырской казны и улучшений в монастырском обиходе. Но особенное внимание привлекает к себе образцовая хозяйственная деятельность игумена Филиппа, благодаря которой Соловецкий монастырь сделался богатейшим промышленником, культурным центром северного поморья. Соловецкий монастырь был поставлен в иные экономические условия сравнительно с монастырями континента. Первой вотчиной монастыря были острова Соловки, Анзеры, Муксальмский, Заяцкий с другими мелкими островками. Первая грамота на эту вотчину выдана была от имени великого Новгорода еще при жизни одного из устроителей монастыря, преп. Зосимы. После падения Новгорода покровителями монастыря явились московские государи, которые подтвердили права его на старые вотчины и время от времени жаловали новые. При Филиппе монастырские владения на северном поморье увеличились новыми вкладами по грамотам царя Ивана Васильевича. В 1548 г. была пожалована волость Колежма, при ней 9 обеж и 8 соляных варниц со всеми угодьями и оброками, на реке Суме остров с тремя дворами; в 1550 г. пожалована у реки Сороки деревня с оброчною обжею и речка Сорока с оброками. В это же время монастырь начинает получать земельные вклады от частных лиц и в центральных областях государства. Если не считать этих небольших земельных участков, владения Соловецкого монастыря, сосредоточенные на крайнем севере и на островах Белого моря, по местным условиям климата и почвы, были совершенно неудобны для хлебопашества, но зато естественные богатства вод и лесов давали обильный материал для заведения разных промыслов: жалованные и вкладные грамоты говорят о ловищах, тонях, озерах, пожнях, солеваренных ценах. Благодаря природным условиям своих владений, Соловецкий монастырь сделался крупным промышленником северного края. Игуменство Филиппа оставило глубокий след в истории монастырского хозяйства. Строгий аскет и подвижник явился образцовым хозяином, выказал большой практический ум, хозяйственную энергию и предприимчивость. На островах и в поморских вотчинах явились новые хозяйственные и промышленные сооружения, введены были разные технические усовершенствования в производстве промыслов. Так Филипп устроил сеть каналов между многочисленными озерами на Соловецком острове, поставил на них мельницы, соорудил ряд новых хозяйственных построек, увеличил живой хозяйственный инвентарь, число коней, разного рогатого скота, оленей; на поморских землях увеличилось число соляных варниц и впервые был заведен железный промысел; наконец, лично Филиппу приписываются разные технические изобретения и усовершенствования в промышленных орудиях и приспособлениях. В 1548, 1561, 1565 гг. Филипп составил уставные грамоты, в которых определялись подробности управления крестьянским населением монастырских вотчин, порядок распределения и взимания разных государевых податей и пошлин. Уже в первой половине XVI в. Соловецкий монастырь вел обширную торговлю продуктами своей промышленности, преимущественно солью. В 1542 г. царской грамотой ему разрешено было вести беспошлинную торговлю 6000 пуд. соли. В первый год игуменства Филиппа, в 1548 г., право беспошлинной торговли увеличено было на 4000 пудов. В 1551 г. все торговые и промышленные привилегии Соловецкого монастыря были подтверждены, а в 1555 г., по неизвестной причине, новой царской грамотой у монастыря было отнято право беспошлинной торговли солью и всеми другими товарами. Взамен царь пожаловал монастырю ряд деревень на р. Суме и соляные варницы по морскому берегу и по островам; все эти варницы были обложены денежным оброком. В следующем 1556 г., по челобитью игумена Филиппа и монастырской братии, денежный оброк с варниц был отменен "для того, что у них соляной торг отставлен". За 18 лет своего игуменства Филипп несколько раз должен был принимать участие и в делах общих всей русской церкви. Так, есть известие, что он присутствовал в Москве на Стоглавом соборе в 1551 г. В 1554 г., по соборному приговору, был заточен в Соловецкий монастырь троицкий игумен Артемий, обвиненный в разных ересях. Соборная грамота, сопровождавшая Артемия в монастырь, предписывала игумену Филиппу наказывать и поучать еретика "от Божественного Писания о всех полезных к его обращению". В 1560 г. сослан был на Соловки знаменитый советник царя Иоанна Грозного, священник Сильвестр.
   В 1566 г. Филипп занял престол митрополита московского и всея Руси. Необходимо припомнить некоторые факты из истории отношений светской власти к церковной, чтобы раскрыть ту почву, на которой произошло знаменитое столкновение митрополита Филиппа с царем Иваном Васильевичем Грозным. Положение московских митрополитов в княжение Ивана Васильевича III, его сына и внука было очень тяжелое. В конце XV и первой половине XVI вв. русская церковь постоянно волновалась разными смутами: ересью жидовствующих, борьбой осифлян и нестяжателей, вопросом об исправлении книг. В эту же эпоху начинаются и политические смуты, столкновения государей с боярами. Среди всех этих смут, в борьбе партий политических и церковных, высшая церковная власть не всегда действовала в единодушии и согласии с верховной светской властью. В княжение Ивана III Васильевича, его сына и внука, до 1566 г., только 4 митрополита занимали кафедру до смерти, остальные 6 или при жизни добровольно сложили с себя сан, или были сведены с престола насильственно. По смерти митрополита Макария в 1563 г., правившего церковью в лучшую пору царствования Иоанна Грозного, был избран митрополитом бывший царский духовник Афанасий. При нем учреждена была опричнина и началась эпоха казней. Обстоятельства этого страшного времени налагали на митрополита тяжелую задачу быть посредником между опричниной и земщиной, мирить царя с боярами. Митрополит Афанасий добровольно оставил кафедру 16 мая 1566 г. По рассказу князя Курбского, вновь назначенный митрополит Герман через несколько дней был изгнан из митрополичьих палат за то, что осмелился давать наставления царю и грозить ему судом Божиим. Итак, ко времени вступления на митрополичий престол Филиппа выяснилось, что между царем и представителями церкви не может быть единодушия и согласия по двум важнейшим политическим вопросам: о разделении государства на земщину и опричнину и о мнимой измене боярства. Филипп понял это, и когда 20 июля 1566 г. царь с освященным собором "понужал" его принять митрополичий сан, он прямо поставил условием своего согласия отмену опричнины: "чтоб царь и великий князь отставил опришнину; а не отставит царь и великий князь опришнины, и ему в митрополитех быти не возможно; а хотя его и поставят в митрополиты, и ему за тем митрополья отставити; и соединил бы во едино, как преже того было". Это смелое требование сильно раздражило царя. Только по челобитью архиепископов и епископов царь "гнев свой отложил" и поручил собору епископов добиваться от Филиппа, чтобы он "в опришнину и в царьской домовой обиход не вступался, а на митрополью бы ставился". Но вместе с тем царь соглашался выслушивать советы митрополита по государственным делам так, как это бывало при прежних государях. Филипп в конце концов покорился царскому слову и увещаниям духовного собора, согласился принять сан и обещал не вступаться в опричнину и царский домовый обиход. Это решение было изложено в особом приговоре, подписанном Филиппом и семью епископами. 25 июля 1566 г. новоизбранный митрополит был торжественно возведен на престол собором епископов. Соглашение, установившееся между царем и митрополитом по вопросу об опричнине и царском домовом обиходе не устранило опасности столкновений. Обещая не вмешиваться в политические и личные отношения царя, Филипп сохранял за собой право протеста против всех безнравственных и противных христианскому долгу явлений, которыми сопровождалось и разделение государства на земщину и опричнину, и борьба с мнимой боярской крамолой. С своей стороны царь, ревниво оберегавший свои самодержавные права, был неприятно поражен требованием уничтожения опричнины. Освободиться вполне от чувства подозрительности, раз его охватившего, Иоанн Грозный уже не мог. Каждая неосторожная попытка вмешательства в его домашний обиход будила в нем болезненное воспоминание об "утеснении горчайшем", о времени Сильвестра и Адашева. Первый год святительства Филиппа прошел спокойно. Митрополит занимался делами церкви, поставил несколько епископов, выстроил в Москве церковь во имя свв. Зосимы и Савватия. Отношения митрополита к царю наружно были вполне благоприятны. Сам царь, по-видимому, успокоился; неистовства опричнины прекратились. Новая смута вспыхнула в Москве после того, как были перехвачены грамоты от польского короля к некоторым боярам, с приглашением отъехать в Литву. Снова начались казни. Пострадала не только группа бояр, обвиненных в измене; вся Москва была терроризована неистовствами опричников. Архипастырский долг заставил Филиппа обратиться к царю с увещанием остановить бессмысленное кровопролитие, с ходатайством о помиловании опальных. Исполняя свой долг, митрополит, конечно, не нарушал данного им обещания не вмешиваться в опричнину. Он протестовал уже не против известного порядка, а против безнравственных явлений, обусловливаемых этим порядком. Но царь, угнетаемый манией преследования, уже не в состоянии был различить эти точки зрения. По логике его расстроенного ума, кто осуждал безобразия опричников, тот хотел уничтожить опричнину, вырвать из рук царя верное орудие борьбы с крамолой; кто печаловался за его врагов, тот "покрывал" их, был за них, следовательно против него, царя. Таким образом митрополит и царь стояли на совершенно несовместимых точках зрения. К тому же, по свидетельству жития Филиппа, среди высшего духовенства были враги митрополита, которые своими клеветами и наветами раздували в душе царя искру подозрительности, зароненную первым требованием Филиппа об отмене опричнины. То были: архиепископ новгородский Пимен, сам желавший быть митрополитом, епископы Филофей рязанский и Пафнутий суздальский и духовник царский, протопоп Евстафий, которого митрополит за какой-то проступок подверг запрещению. Свои ходатайства за опальных, обличения ужасов опричнины Филипп начал в тайных беседах с царем наедине. Но они остались без результата. Тогда Филипп решился на крайнее средство, всенародное обличение. Рассказ о столкновениях митрополита с царем находится в житии Филиппа; подробности его не могут быть проверены. Первое открытое столкновение произошло 22 марта 1568 г. в Успенском соборе. Филипп обратился к царю с речью, в которой напоминал ему о долге христианина, об ответственности перед судом Божиим за кровопролитие и беззакония. Раздраженный этим обличением, царь с гневом требовал от митрополита, чтобы он молчал и не прекословил его царской державе. "Возстали на меня друзи мои и искрении мои ищут мне зла", оправдывался Грозный. По летописному известию, митрополит в этот же день "вышел из двора митрополича и жил в монастыре у Николы Старого". В другой раз, когда царь явился в Успенский собор с опричниками, одетыми в черные одежды и с высокими шлыками на головах, Филипп отказался благословить царя и снова стал обличать его. Царь опять потребовал от митрополита или молчания или удаления с кафедры. Но несмотря на то, что Грозный каждый раз приходил в ярость от обличений Филиппа, твердость последнего не могла не смущать его и заставляла задумываться. Но опричники и враги митрополита не дремали; они всеми силами старались очернить его перед царем, не упускали случая вызывать новые столкновения. Так столкновение произошло еще 28 июля в Новодевичьем монастыре, когда Филипп упрекнул одного опричника за то, что он стоял в тафье во время чтения Евангелия. К осени 1568 г. царь решил низложить Филиппа. Но популярность митрополита не позволяла немедленно прибегнуть к грубому насилию. В Соловецкий монастырь отправлена была следственная комиссия, составленная из личных врагов митрополита: Пафнутия, епископа суздальского, боярина князя Василия Темкина, андрониевского архимандрита Феодосия, дьяка Дмитрия Пивова. Эта комиссия должна была собрать обвинительный материал для привлечения Филиппа к соборному суду. Комиссия действовала пристрастно, угрозами и посулами заставила некоторых монахов оклеветать своего бывшего игумена. Когда комиссия вернулась в Москву, привезя с собой самого соловецкого игумена Паисия и монахов, подававших ложные показания против Филиппа, тогда в начале ноября был созван собор для суда над митрополитом. Филипп, рассказывает житие, не оправдывался в обвинениях, взводимых на него, и хотел тут же на соборе сложить с себя знаки своего достоинства; но по требованию царя должен был оставаться в своем сане до произнесения судебного приговора. 8 ноября 1568 г., во время богослужения в Успенском соборе, туда явился Басманов с опричниками; по прочтении во всеуслышание соборного приговора о низведении Филиппа с митрополичьей кафедры, опричники сняли с него святительское облачение, одели в простую монашескую одежду и на дровнях увезли в Богоявленский монастырь.
   Спустя некоторое время Филипп был переведен в Староникольский монастырь. В народе ходили слухи, что царь намеревался окончательно отделаться от ненавистного обличителя, сжечь его живым, как колдуна, затравить медведем; рассказывали также о чудесах, творимых Филиппом. В это же время шла дикая расправа над близкими к бывшему митрополиту людьми: погибло десять человек Колычевых, родственников Филиппа; голова одного была прислана к нему в темницу; казнены были многие клирики и митрополичьи дети боярские. Наконец, Филипп был заточен в тверской Отрочь монастырь. 23 декабря 1569 г., во время похода Грозного в Новгород, посланный царем Малюта Скуратов задушил Филиппа в его келье "возглавием", т. е. подушкой. В 1591 г., по просьбе братии Соловецкого монастыря, мощи Филиппа были перевезены из тверского Отроча монастыря в Соловки и положены в церкви свв. Зосимы и Савватия.
   Низложение и мученическая смерть митрополита Филиппа остались черным пятном на памяти царя Ивана Васильевича. Смыть это пятно, от имени светской власти принести покаяние власти церковной в нанесенном ей оскорблении решился далекий преемник Грозного, царь Алексей Михайлович. В 1652 г. царь, по совещании с патриархом Иоасафом и всем освященным собором, определил перенести в Москву мощи святителя Филиппа. В Соловецкий монастырь отправлено было посольство из духовных и светских лиц, во главе с Никоном, митрополитом новгородским. За литургией в церкви, где почивали мощи святителя, Никон "от царя посланную грамоту к Филиппу митрополиту распечатав, во услышание всем прочел"; в этой грамоте Алексей Михайлович молил святого мученика отпустить вину "прадеда" его: "сего ради преклоняю сан свой царский за онаго, иже на тя согрешившаго, да оставиши ему согрешение его своим к нам пришествием". 9 июля мощи Филиппа были торжественно принесены в Москву. Церковное торжество, которым сопровождалось это событие, живо описано самим Алексеем Михайловичем в письме к князю Н. И. Одоевскому. 19 июля мощи были положены в серебряную раку в Большом Успенском соборе подле иконостаса.
   Имеется житие, написанное в Соловецком монастыре, вскоре по перенесении туда мощей из Отроча монастыря в 1590 году.
   Память 9 января, 3 июля и 5 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Барсуков Н. "Источники русской агиографии" и мн. др.
  
   Фотий, митрополит киевский и всея России, духовный писатель, ум. в 1431 г. Уроженец Морейского города Монемвазии (иначе Мальвазии), Фотий всю первую половину жизни провел на родине; с молодых лет чувствуя влечение к уединенной жизни, он еще отроком удалился в монастырь к уважаемому в свое время старцу Акакию. Когда Акакий был избран в митрополиты Монемвазийской митрополии и должен был оставить пустыню, Фотий последовал за любимым наставником и остался по-прежнему в числе близких к нему людей. Одним из последствий таких отношений между учеником и учителем было возведение Фотия на русский митрополичий престол, оставшийся праздным в 1406 г. после смерти митрополита Киприана. Обстоятельства назначения Фотия русским митрополитом были следующие: в 1408 г., когда Константинопольский патриарх получил известие о смерти Киприана и просьбу московского великого князя Василия Димитриевича о назначении нового митрополита, Фотий случайно находился в Константинополе по поручению Акакия; питомец всеми ценимого митрополита Монемвазийского, к тому же уроженец Мореи, где было много славян, может быть, даже несколько знакомый с их языком, естественно, обратил на себя внимание патриарха Матфея. Не слушая его просьб позволить ему предаться монашеской жизни, не обращая внимания на его боязнь ехать в Россию, Фотия избрали в митрополиты, убедили исполнить волю патриарха и 2 сентября 1408 г. рукоположили. 1-го сент. 1409 г. Фотий прибыл в Киев; проведя там около полугода, он 22 апреля 1410 г. торжественно въехал в Москву. Первые заботы Фотия по приезде в митрополию были обращены на паству, почти четыре года остававшуюся без митрополита; видя распространение разных пороков и среди мирян, и среди духовенства, он рассылал по городам послания, писал поучения для проповедывания, так как, плохо зная русский язык, первое время сам не мог говорить в церквах. В то же время, найдя свою митрополию разоренной, церковное имущество после смерти митрополита Киприана расхищенным, он начал добиваться возвращения похищенного.
   Энергичные действия Фотия в этом деле скоро вооружили против него многих знатных людей, в руках которых оказались бывшие церковные собственности; мало того, те же старания Фотия возбудили неудовольствие и в самом великом князе, в казну которого поступали некоторые доходы с бывших церковных и митрополичьих имений; несогласия с князем, впрочем, можно думать, не были продолжительны, и поучения Фотия к князю о неприкосновенности церковных имений имели результат благоприятный для Фотия; мало того, между митрополитом и великим князем скоро началось даже некоторое сближение; можно думать, что повод к нему заключался в начавшихся переговорах Василия Димитриевича с Византийским императором Мануилом о браке Анны, дочери Василия, с наследником Византийского престола.
   Через год после приезда в Москву, в 1411 г. значение Фотия было уже настолько сильно, что многие его недоброжелатели принуждены были бежать из московского княжества. Но, когда начали улаживаться дела Фотия в Москве, новые невзгоды настали для него в литовской части его митрополии. Сначала вследствие распоряжений польского короля Владислава обнаружились разные притеснения православных в русских областях, соединенных с Польшею (1412), затем договорами короля Владислава с литовским великим князем Витовтом (1413) те же притеснения православия в связи с предоставлением исключительных прав католикам начались и в Литве. Вслед за этим вновь открылось уже не новое движение к отделению от Москвы литовской части митрополии; после того как неоднократные просьбы Витовта перед Константинопольским патриархом об учреждении самостоятельной митрополичьей кафедры для Литовского княжества не были уважены в Константинополе, собор литовско-русских епископов по приказанию Витовта избрал своего самостоятельного митрополита (1415); попытка Фотия предупредить это избрание окончилась для него плачевно: он был ограблен во время путешествия в Литву, наместники его выгнаны, их места заняты княжескими управителями, наконец, составлена была опись городов и селений, долженствующих войти в состав литовской митрополии. Разделение всероссийской митрополии, в общем вполне в то время естественное вследствие политических видов Витовта, в частности нельзя не считать следствием ошибок Фотия; его пристрастие к монашескому обиходу и уединенной жизни, предпочтение Москвы Киеву, нерадение о литовских областях (где он был лишь в 1408 и 1411 гг.), заведывание ими через наместника, в известной мере оправдывают Витовта.
   Отдельное существование литовской митрополии продолжалось не долго; поставленный с 1415 г. литовский митрополит Григорий Цамблак в 1419 г. скончался; нового митрополита Витовт не назначил, и Фотий, с его согласия, вступил в управление литовскими областями.
   Близкий человек к московскому князю, Фотий обыкновенно принимал горячее участие и в трудных политических обстоятельствах его княжества, к которому по прежнему тяготел, хотя после 1419 г. и чаще посещал свои западные области. Особенно большую услугу он оказал новому великому князю московскому, 13-летнему сыну Василия Димитриевича (ум. 1425), впоследствии получившему прозвание Темного, когда угрожала новая усобица со стороны его дяди Юрия Димитриевича. Умиротворить князя Юрия Фотию удалось благодаря тому, что его отъезд из Галича, куда он являлся в качестве посла к Юрию, совпал с началом мора в этом городе; испуганный Юрий бросился в погоню за Фотием, вернул его в город и обещал примириться с племянником; а между тем мор стал ослабевать; это было новым доказательством чудесной силы Фотия и правоты его дела.
   Фотий скончался 2 июля 1431 г. и погребен в московском Успенском соборе.
   В 1472 г., по случаю перестройки собора, гроб его был извлечен из земли вместе с гробами святителей Ионы, Феогноста и Киприана и затем вновь похоронен в том же соборе; здесь он находится и доныне под спудом. По общепринятому мнению, день 27 мая 1472 г. считается днем обретения мощей четырех упомянутых святителей и 1472 г. годом их канонизации; но между тем известно, что в 1472 г. канонизирован был один митрополит Иона и что ни в XV, ни в XVI, ни в XVII веках празднования памяти митрополитов Киприана, Феогноста и Фотия не было ни вообще в России, ни в частности в московском Успенском соборе. В настоящее время память Фотия празднуется 2 июля и 27 мая.
   Краткий обзор главнейших событий жизни Фотия, сохранившийся в летописях, дает сравнительно тусклый его облик; эту неполноту в значительной степени устраняют произведения самого архипастыря. Служба Фотия в России совпала с трудным временем для его второго отечества; не прекратившаяся еще усобица князей, набеги татар, несвоевременные морозы и снега до жатвы, засухи и лесные пожары, неурожаи, идущие за такими явлениями, и далее дороговизна, голод, повальные болезни были нередким явлением в эти годы и представлялись указанием близкого конца мира; физические бедствия способствовали развитию бедствий духовных, распространению разврата и пороков среди мирян и духовенства, церковных неустройств, ересей и пр. В борьбе с этим злом прошла пастырская деятельность Фотия; человек образованный, хорошо знакомый с священным писанием, правилами церкви и творениями святых отцов и вместе с тем пастырь заботливый, обращавший внимание на нужды паствы, он писал многочисленные послания, составлял поучения.
   Труды Фотия, в литературном отношении маловажные, тем не менее представляют значительный интерес, как проявление его деятельности и вместе с тем как изображение духовного состояния русского народа того времени; этим достоинством в особенности отличаются следующие его произведения: послание в Новгород (1410 г.) и близкое к нему по содержанию послание в Псков, в которых он напоминает забытые церковные постановления о крещении детей, о совершении браков, запрещает поединки, ранние браки, осуждает совместную жизнь в монастырях чернецов с черницами, занятия священников торговлею и ростовщичеством, увлечения мирян чародейством, вступление в четвертый брак и пр. Далее следует упомянуть грамоты против ереси стригольников (1416 и 1427 гг.), грамоты Псковскому духовенству (1417 и 1422 или 1425 гг.) о соблюдении церковных правил и обрядов, послано в Снетогорский монастырь о соблюдении общежительного устава (1418 г.), послание к Псковскому духовенству о совершении церковных служб, между прочим разрешающее вопрос о троекратном произнесении "аллилуиа" (1419 г.). Труды Фотия, не имеющие отношения к тогдашней действительности, как сказано выше, малозначительны; таковы его учительные послания, поучения, долго считавшаяся оригинальными, а, как теперь доказано, представляющие иногда компиляцию (чаще плохую, чем удачную) из произведений византийских писателей, иногда же просто перевод (напр., слово о бездождии, вторая часть которого, представляющая, может быть, отдельное слово, есть дословный перевод прекрасного слова Василия Великого). К недостаткам учительных произведений Фотия надо отнести плохую русскую речь, обилие греческих оборотов и невразумительность. Наконец, следует упомянуть еще одно сочинение Фотия, стоящее в ряду других несколько самостоятельно, именно его завещание, в котором сообщаются, между прочим, сведения о его жизни до приезда в Россию. Относительно того, на каком языке писал Фотий, нельзя дать определенного ответа: сохранившиеся подлинные его подписи на духовных грамотах Василия Димитриевича, написанные по-гречески, наводят некоторое сомнение относительно сведений его в русской грамоте; этому предположению, впрочем, следует противопоставить то обстоятельство, что греческих подлинников сочинений Фотия не сохранилось и что, напротив, по словам Строева, сохранилась русская рукопись, в которой находятся сочинения Фотия, "со многими вставками и помарками, некоторые в двух экземплярах, один чище другого", как бы черновые и перебеленные.
   Лит.: Горский "Фотий митрополит Киевский и всея России"; Макарий "История русской церкви"; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России"; Голубинский "История канонизации святых"; Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Муром

  
   Вассиан, священноинок Муромский. Преемник первоначальника монастыря на р. Ястребе Прохора, перед кончиной принял схиму с именем Василия. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Ирина, супруга князя св. Константина Муромского (см.). Скончалась в XII столетии. Погребена в Муромском Соборном храме. Не канонизирована.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
   Иулиания (Осорьина), преподобная, местно чтимая, дочь вотчинника Устина Недюрева, род. в первой четверти XVI в., умерла 4 января 1604 г. Жизнь ее не богата событиями, но полна подвигами живой любви к ближнему. Уже в детстве, когда она, оставшись рано сиротою, воспитывалась у своих теток, она отличалась кротостию, скромностию и тайно благотворила бедным, раздавая им все свои рукоделия. 16-ти лет она была выдана замуж за Георгия Осорьина и в замужестве, поддерживая во всей чистоте древнерусский патриархальный семейный быт, не переставала помогать бедным; ограничивая себя во всем, она щедро раздавала нуждающимся, что только могла. Особенно много благотворила она в годы народных бедствий. Какою сердечностью проникнута была ее помощь, доказывает легенда, что нищие, получавшие от нее уже очень плохой хлеб, так как в своей благотворительности она дошла до совершенной бедности, тем не менее находили, что хлеб этой женщины, самое имя которой они не всегда знали, особенно вкусен.
   Лит.: "Памятники старинной русской литературы", I; "Богословский вестник", 1892 г., январь.
  
   Константин, преподобный, князь муромский. По родословным нельзя точно установить его родства; по житию и прологу он в 1192 г., собрав с сыновьями своими, Михаилом и Феодором, войско в Киеве, осадил Муром и взял его после битвы, в которой погиб сын его Михаил; после этого он крестил жителей города и дал им епископа. Умер он по одним известиям в 1205 г., по другим после 1223 г.; но упоминание в житии Константина святого князя Глеба Владимировича, как непосредственного предшественника Константина в попытке крестить Муром, заставляет относить его жизнь ко времени еще более древнему. Мощи почивают сокрыто в Муромском Благовещенском соборе.
   Считаем необходимым также привести цитату из Карамзина: "Мы должны заметить для Читателей, что о князе Константине Святославиче совсем не упоминается ни в летописях, ни в родословных; что от времени Андрея Боголюбского до нашествия Татар господствовали в Муроме потомки Святослава Ярославича, правнука Св. Владимира, из коих ни один не назывался Константином; что от 1175 году до 1204 княжил там Владимир Юрьевич, а от 1204 до 1228 брат его, Давид Юрьевич".
   Память его с сыновьями 21 мая (день тезоименитства).
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Михаил, сын князя Константина (см.), муромский чудотворец. Погиб при взятии Мурома в 1192 г. Прославлен с 1237 г., мощи обретены в 1553 г. Празднование установлено на Соборе 1547 г. Мощи почивают сокрыто в Муромском Благовещенском соборе.
   Память его 21 мая (день тезоименитства).
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XIХ, СПб., 1896.
  
   Петр, святой князь муромский. Относительно него существуют различные мнения: так, Карамзин считает его сыном Давида Юрьевича муромского, а иеромонах Иоасаф, занимавшийся владимирскими и суздальскими церковно-историческими достопамятностями, считает св. Петром самого Давида Юрьевича. Сведений о жизни Давида Юрьевича дошло до нас немного. В 1186 г. летописи упоминают его в связи со ссорой между князьями рязанскими и пронскими по поводу нового деления волостей; тогда Давид и его брат Владимир ходили вместе с владимирскими полками на выручку Пронска. В 1196 г. он присутствует на свадьбе великокняжеского сына Константина во Владимире. В 1207 г. Всеволод Юрьевич в наказание за отступничество рязанских князей, взял Пронск и отдал его Давиду; впрочем, в следующем году Давид оставил его и вернулся в Муром. Наконец, в 1228 г. скончался один из сыновей его, "месяца априля, святые неделя праздныя" (которого Карамзин и считает св. Петром); на той же неделе скончался схимником и сам Давид. У него было два сына - Святослав и Юрий. На этом летописные известия о нем исчерпываются.
   Согласно же преданию, Петр (Давид), из князей муромских, женился на простой крестьянской девушке, излечившей его от струпьев. Муромские бояре, считая такой поступок недостойным, предложили князю или лишиться власти, или оставить жену. Петр согласился на первое и некоторое время терпел большие лишения, но затем его вновь призвали на княжение. Оба супруга прославили себя необыкновенно праведной и чистой жизнью, а под старость приняли иночество и скончались на Пасхе в один день. Житие также дает ему брата Павла, но такое имя среди князей муромских не встречается; братьями же Давида были Владимир (ум. 1203) и Юрий (Игорь).
   Память его 25 июля (совместно с Февронией).
   Лит.: А. Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси"; А. Нечволодов "Сказания о Русской земле"; Повесть о житии святых новых чудотворцев муромских, благоверного, и преподобного, и достохвального князя Петра, нареченного во иночестве Давидом, и супруги его, благоверной, и преподобной, и достохвальной княгини Февронии, нареченной во иночестве Ефросинией.
  
   Прохор, пустынник Муромский. В XVI веке инок Прохор подвизался в Спасской мужской пустыни, в древних пределах Муромского уезда, в окрестностях села Мошка (ныне Судогодского уезда, Владимирской губернии), древней вотчине князей Воротынских. Благочестивый боярин князь Иван Михайлович Воротынский, старший сын князя Михаила Ивановича Воротынского, доблестного воеводы при взятии Казани русскими войсками в 1552 году царем Иваном Грозным, и за то им жалованного почетным титулом "Государевы слуги", несмотря на все это служебное величие, тем же Грозным царем замученного 12 июня 1673 года, на помин души родителей своих, в родовой отчине за селом Мошком, при реке Ястребе, между речек Черной и Крутец, построил деревянную церковь, посвятив ее Нерукотворенному образу Господа нашего Иисуса Христа и призвал некоего благоговейного старца Прохора. Кончина блаженного Прохора полагается 8 июля 1592 года. В память его и пустынь наименована была Прохоровою. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Феврония, святая, в мире Евфросиния, супруга муромского князя Давида, в иночестве Петра, также причтенного к лику святых. О ней дошли до нас известия уже позднейшего происхождения, по всей вероятности - XVI в., появившиеся, как можно полагать, одновременно с канонизацией муромских чудотворцев. Известия эти дошли до нас в виде повести о святых князьях, в достаточной степени обилующей измышлениями фантазии; из этой повести почти все, что можно признать более или менее вероятным и возможным в действительности, вошло в житие святых в прологе. По этим известиям князь Давид, еще до занятия княжеского стола в Муроме, долго страдал от какой-то тяжкой болезни: тело его было покрыто струпьями. Дочь одного "древолазца" (бортника), славившаяся умом своим, вылечила князя какой-то мазью. Из разговоров со своей исцелительницей князь заключил о выдающемся уме и добром сердце девушки и, в благодарность за исцеление, хотел жениться на ней. Но потом нашел неприличным своему сану супружество с девицей низкого происхождения. Вскоре князя опять посетила прежняя болезнь, и опять он исцелен был тою же Евфросинией. на этот раз он привел уже в исполнение прежнее свое обещание: женился на Евфросинии. Но когда Давид Юрьевич, по смерти старшего брата своего, занял муромский княжеский стол, муромские вельможи, под влиянием родичей Давида, завидовавших власти последнего, нашли брак своего князя неприличным для него и унизительным для родовитых жен: они требовали, чтобы князь или отпустил от себя супругу, или сам оставил Муром. Давид Юрьевич согласился скорее на последнее требование. Покинувши княжество, он остался с небольшими средствами, и это обстоятельство повергало его в мрачные думы. Умная княгиня советовала князю не печалиться и надеяться, что Господь не оставит их в нищете. Вскоре в Муроме поднялись междоусобия из-за власти, и в этой борьбе пали многие из вельмож. Бояре вынуждены были просить Давида и Евфросинию возвратиться в Муром и взять власть в свои руки. В доказательство прозорливости и проницательного ума Евфросинии в повести передается, между прочим, следующий эпизод из ее жизни. Во время плавания по Оке, один из сопровождавших княгиню, человек женатый, неравнодушно смотревший на красивую княгиню, был в сильном возбуждении от нечистых помыслов. Княгиня, понявшая причину возбужденного состояния этого человека, приказала ему почерпнуть и попробовать воды сначала с одной стороны судна, а потом - с другой, и когда исполнивший это приказание спутник на вопрос княгини, какая разница между той и другой водой, ответил, что нет никакой. Евфросиния сказала: "Точно так одинаково естество женское; напрасно ты, оставляя свою жену, думаешь о чужой". Достигши старости, князь и княгиня приняли иноческий чин, один с именем Петра, а другая - с именем Февронии. Последняя ум. в 1228 г. в один день с супругом. Оба они, согласно с их завещанием, положены были в один гроб.
   Память 25 июня (по окружной грамоте митр. Макария от 26 февраля 1547 г., который установил праздновать их "в Муроме повсюду".)
   Лит.: Памятники старинной литературы, I; Степеная книга, I; Ключевский "Древнерусские жития святых"; Филарет "Жития святых"; Голубинский "История канонизации святых".
  
   Феодор Константинович, святой князь, муромский чудотворец, сын св. благоверного князя Константина Святославича. После Любечского съезда князей (1097 г.) св. Константин получил в удел г. Муром (siс! Считаем необходимым заметить, что те же авторы статей о Константине и Михаиле, отодвигают время действия этих князей почти на сто лет, т. е. на 1192 г.). Так как в Муроме сильно было язычество, то святой Константин принял на себя апостольский подвиг и отправился туда с своими сыновьями - Михаилом и Феодором - просвещать грубых муромцев св. верою. Приближаясь к городу, он послал сына Михаила для убеждения жителей принять его и обратиться в христианство, но язычники убили Михаила и выбросили тело его вон из города, а к св. Константину прислали послов с объявлением, что готовы принять его на княжение, однако без перемены языческой веры. Муром был занят Константином, в нем были построены две церкви и язычники крещены в православную веру по усердным и продолжительным молитвам св. кн. Константина. О кончине сына его Феодора сведений не сохранилось, сам же св. Константин скончался в 1129 году (!!!). Все трое погребены в муромском Благовещенском монастыре; прославление их началось со времени обновления в 1237 г. Благовещенского храма; празднование им 21 мая установлено на Московском соборе 1547 г.; нетленные мощи их обретены в 1555 г.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Дмитрий Ростовский "Жития святых"; Димитрий "Месяцеслов русских святых".
  
   Феодосия, дочь св. Иулиании (см.), схимница Лазаревская. Жила в начале XVII в. Погребена в селе Лазаревском, близ Мурома.
   Лит.: Леонид "Святая Русь".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Нижний Новгород

  
   Андрей Константинович, князь суздальско-нижегородский. Андрей Константинович не упоминается в летописях до 1355 г., т. е. до кончины отца своего. Под названным годом, отметивши кончину Константина Васильевича, летописи говорят, что в ту же зиму Андрей пошел к царю Чанибеку: "и чествоваше его царь и пожалова его и даде ему стол отца его, княжение Суздалское и Нижний Новгород и Городец". Из Орды Андрей Константинович возвратился летом, уже в следующем 1356 г., "с честию и с пожалованием".
   До нас дошло известие, что в том же 1356 г. вел. кн. Иван Иванович и Андрей Константинович съезжались на свидание в Переяславле, что Иван Иванович щедро одарил своего младшего брата и отпустил его с миром. Причины этого съезда в летописи не обозначены, но об них можно догадываться. Мы уже знаем, что отец Андрея Константиновича, по смерти Гордого, претендовал на великокняжеский стол и, следовательно, оказался соперником Ивану Ивановичу. Вероятно, по своему мягкому и миролюбивому характеру, Иван Иванович не желал продолжения распри и первый сделал шаг к примирению.
   Андрей Константинович, сделавшись главою Суздальско-Нижегородского княжества, дал уделы младшим своим братьям: Димитрию - Суздаль, Борису - Городец с Поволжьем и берегами Суры, а самый младший, Димитрий Ноготь, кажется, не получил никакого удела и жил в Суздале.
   В первые годы княжения Андрея Константиновича в Орде происходили смуты: один хан убивал другого и занимал его место. Так, в 1359 г. убит был хан Бердибек, сын Чанибека; преемник его Кульпа царствовал немного более полугода и убит был Наврусом. В эти "бранныя времена" Андрей Константинович был в Орде, может быть, для представления новому хану, "и едва упасе его Бог от горкия смерти от рук поганых". В том же году все русские князья, а следовательно и Андрей Константинович, ходили в Орду к новому хану Наврусу "и биша челом царю о разделение княжение их"; хан "смири их и раздел положи княжениям их": каждый из князей получил свою отчину.
   Почти в то же время жукотинские князья жаловались в Орде на новгородских разбойников, которые в Жукотине ограбили и избили многих татар. Хидырь, недавно занявший место Навруса, через трех послов, с которыми прибыли на Русь и жукотинцы, требовал от русских князей выдачи разбойников. Зимой 1360 г. в Костроме собрались князья: Димитрий Константинович, тогда великий князь владимирский, - старший брат его, Андрей нижегородский, и Константин ростовский. На этом съезде положено было выдать разбойников, что и было приведено в исполнение.
   В следующем 1361 г. все князья отправились к новому хану Хидырю: Димитрий Иванович московский, Димитрий Константинович, вел. кн. владимирский, старший брат его Андрей, Константин ростовский и Михаил ярославский (собственно моложский). Димитрий московский выехал из Орды раньше других князей, при которых "бысть... замятня велия в орде": Хидырь, "тихий и кроткий и смиренный", был убит старшим сыном своим Темир-Хозей, который, в свою очередь, также был убит. В этой суматохе, "замятне", по характерному выражению летописи, русским князьям приходилось плохо, и они спешили удалиться от бурной и кровавой сцены. Андрей Константинович также пошел восвояси, но в дороге на него напал какой-то татарский князь Рятякозь. Андрей, впрочем, - отбившись ли, или успевши бежать от этого князя, - благополучно прибыл в Нижний Новгород.
   Для того, чтобы последующие события представились нам в более ясном свете, мы должны возвратиться несколько назад.
   В 1359 г. хан Кульпа был убит Наврусом, который и занял ханский престол. Князья русские, естественно, должны были представиться новому хану, - представился и Андрей нижегородский. Наврус предлагал ему Владимирское великое княжение, но Андрей, по своему кроткому характеру, "по то не ялся", почему Наврус и передал великокняжеское достоинство младшему, следующему за Андреем, брату Димитрию.
   Но торжество Димитрия Константиновича было непродолжительно. В 1361 г. убийца отца своего Хидыря, хан Темир-Хозя бежал от возмутившегося против него темника Мамая и был убит; в низовьях Волги явилось два хана: в Сарае - Мурат, а на правом берегу Волги - Авдул, креатура Мамая. Димитрий московский сначала получил ярлык на великое княжение от Мурата, а потом не отказался от такого же ярлыка, предложенного ему Авдулом. Мурат, в досаде на этот поступок московского князя, отправил с кн. Иваном белозерским посла к Димитрию Константиновичу, которому давал ярлык на великое княжение. Но московский князь выгнал Димитрия Константиновича и из Владимира, и из Суздаля. Тогда же соперники заключили мир; суздальский князь ушел в Нижний Новгород, к старшему брату своему Андрею. Это было уже в 1363 г.
   Конец десятилетнего княжения Андрея Константиновича омрачен был бедствиями, постигшими Нижний Новгород: "Бысть (в 1364 г.), говорит летопись, мор велик в Новеграде в нижнем и на всем уезде его, и на Саре и на Кише"; люди харкали кровью, "а инии железою болезноваху день един или два, или три днии, и мало нецыи пребывше, и тако умираху". Остававшиеся в живых не успевали погребать умерших, так как в день умирало по 50, 100 и более человек. Другое бедствие - это страшная засуха, так что не только леса, но и болота загорались сами собой; в продолжение трех месяцев воздух насыщен был дымом и гарью; маленькие речки пересыхали совсем, а в больших засыпала рыба: "бысть, говорит летописец, страх и ужас на всех человецех и скорбь велия".
   В том же 1364 г. Андрей Константинович, чувствуя приближение смерти, постригся в иноческий чин, а 2-го июня следующего 1365 г. скончался, приняв схиму, и погребен в Спасо-Преображенском соборе. Занесши эти факты на страницы своего бытописания, летописец так характеризует этого князя: "преставись кроткий и тихий, и смиренный и многодобродетелный князь Андрей Костянтинович суздалскии и Новагорода Нижняго и городецкии"; а раньше, говоря о принятии Андреем иноческого чина, тот же летописец заметил о нем: "духовен зело и многодобродетелен".
   Андрей Константинович был женат, по одним известиям, на неизвестной по происхождению Анастасии, а по другим - на тверянке, дочери Ивана Киясовского и матери Анны. Как бы то ни было, но потомства его не видим ни по летописям, ни по родословным.
   Лит.: Экземплярский А. "Великие и удельные князья северной и северо-восточной Руси".
  
   Васса (Василисса, по другой версии - Анастасия Ивановна, в иночестве Феодора), игуменья нижегородского Зачатиевского женского монастыря. Родилась в г. Твери в 1331 году; отец ее был родом киевлянин. "Еще сущи отроковица, изучися грамоте всей, и ветхий и новый завет извыче, и восхоте во иноческий сан пострищися, родители же ея, не хотящи и даша ее за князя Андрея Константиновича Суздальскаго и Новгорода Нижняго, 13-ти лет сущи". В замужестве она "не внимаше суетному житию", но вела благочестивую жизнь и, отдавшись посту, воздержанию, молитве и милостыне, "изсуши тело свое жестотою жития"; под светлым одеянием носила власяницу. В начале второй половины XIV в. Феодора основала в Нижнем Новгороде Зачатиевский женский монастырь. После кончины мужа своего, бывшего последние годы жизни в чернецах и схиме, благочестивая вдова в 1367 г. приняла пострижение в монашество с именем Феодоры, по мнению же других - с именем Вассы, а Феодорой наречена при пострижении в схиму. Все богатство свое, имение, злато, серебро и жемчуг роздала по церквям и монастырям и нищим, "и всех своих свободи", сама же избрана была в игумении основанного ею Зачатиевского монастыря. Жизнь свою проводила в молитве, трудах, посте, чтении божественных писаний, в умилении и слезах, питаясь от своего рукоделья и заботясь об украшении обители и умножении сестер, коих насчитывалось до 160. Монастырь был расположен на самом берегу р. Волги, недалеко от мыса у устья р. Почайны; был богат и украшен, но частые пожары (1685, 1715 и 1743 гг.) разорили его; он был переведен на другое место, стал называться Георгиевским и в 1764 г., при образовании монастырских штатов, после 400-летнего существования, упразднен с переводом инокинь в Нижегородский Происхожденский Крестовоздвиженский монастырь; даже речка Почайна, у устья которой была расположена Зачатиевская обитель, заключена теперь в бетонные трубы и придавлена постройками толкучего рынка. Скончалась преподобная игуменья Феодора 15 апреля 1378 года и погребена была в основанном ею монастыре, но по закрытии обители тело ее перенесено в Нижегородский Преображенский собор и положено рядом с гробницею ее супруга.
   Память (местно) 28 марта и 16 апреля. Не канонизирована.
   Лит.: Тверской Патерик; Толстой М. В. "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Степенная книга; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Русские святые".
  
   Димитрий, трудник, инок блаженный, преставился в Нижнем Новгороде и положен на верхнем посаде у церкви пресвятой Богородицы Казанской по левой стороне. Обстоятельства и время жизни неизвестны.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Иоасаф, схимонах и затворник Нижегородского Печерского монастыря, скончавшийся около 1560 года. Мощи его были открыты в 1597 году, когда монастырь был разрушен обвалом находившейся над ним горы. По перенесении монастыря на новое место над гробницей его была в 1598 году построена церковь Преображения Господня с приделами Иоанна Богослова и Николая Чудотворца. В первом приделе и находятся под спудом его мощи, над которыми ежедневно совершается панихида.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Осташков

  
   Нектарий (в миру Николай Павлович Теляшин), игумен Нило-Столбенского монастыря, второй архиепископ Сибирский и Тобольский; родился в 1587 г. в Осташковской патриаршей слободе и в 1599 г., на 12 году жизни, поступил в Нило-Столбенский монастырь (Тверской губернии), где в 1601 г. принял монашеский сан, в 1613 г. был иеромонахом, а с 22 февр. 1614 г., по смерти игумена Германа, игуменом монастыря, который при нем значительно обстроился и обогатился. Постоянные хлопоты по разным монастырским делам заставляли Нектария часто бывать в Новгороде, где он близко познакомился с Новгородским воеводою, затем царя Михаила Федоровича - кн. Ив. Мих. Катыревым-Ростовским. По ходатайству последнего Нектарий в 1836 году был вызван в Москву и 7 февраля принял от патриарха Иоасафа рукоположение во архиепископа Сибирского и Тобольского; 1 апр. того же года он прибыл в Тобольск, где пробыл около четырех лет. За это время Нектарий выказал себя прекрасным хозяином, но плохим администратором. Чувствуя себя не на месте, Нектарий со второго уже года начал просить царя об отпуске. В мае 1639 г. он отправил одновременно челобитные царю Михаилу Федоровичу и кн. Катыреву-Ростовскому и, ссылаясь на старость и болезни, слезно просил об отпуске в свою пустынь. 17 октября 1639 г. была послана царская грамота, в которой Нектарию разрешалось ехать из Тобольска в Нило-Столбенский монастырь, куда Нектарий и вернулся в марте 1640 г. Нектарий не принимал на себя официально управления монастырем, а был только советодателем игумена, указом же от 24 ноября 1647 г. ему было предоставлено опять полное управление со званием строителя; в этом звании он оставался до своей смерти, т. е. до 15 января 1667 г. Мощи его почивают сокрыто в Соборной церкви Ниловой Столбенской пустыни.
   Литературное наследие Нектария не велико: после него осталось несколько поучений инокам, отличающихся своею простотою, два похвальных слова преп. Нилу Столбенскому и письмо с биографическими подробностями к кн. Ив. Мих. Катыреву-Ростовскому.
   Память 15 января.
   Лит.: Успенский В. "Преосв. Нектарий второй настоятель Нило-Столбенской пустыни"; "Историч. описание Ниловой пустыни"; "Тобольские Епархиальные Ведомости", 1887, NN 17-18 и др.
  
   Нил Столбенский, или Столобенский, святой, инок Крыпецкого монастыря, основатель пустыни его имени, 27 лет подвизавшийся на острове оз. Селигер - Столобне. Родом из Новгородской губернии. Скончался в 1555 г.
   Память его чтится в день его смерти - 7 декабря.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХXI, СПб., 1897.
  

г. Перемышль

  
   Феогност Шаровка, преподобный Перемышльский. Из иноков Белопесоцкой пустыни. По Леониду, основал в 1530 году Шаровкину пустынь, по другим - в 1545 году при помощи князей Воротынских, особенно князя Александра Ивановича Воротынского, Шаровкин Успенский монастырь. Погребен за алтарем Соборной церкви бывшего монастыря.
   Лит.: Сергий, "Полный месяцеслов Востока".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Переяславль-Залесский

  
   Андрей, князь смоленский, чудотворец Переяславский. Летописи не оставили никаких известий об этом князе, может быть, потому, что он большую часть жизни провел вдали от родины, в Переяславле, где никто его не знал. Известно только из преданий, что он, наскучив усобицами князей-братьев своих, оставил княжение и удалился в Переяславль-Залесский, где, никем не знаемый, жил при церкви святителя Николая и в продолжение 30 лет исправлял обязанности пономаря. Когда он умер - неизвестно. Тело его погребено при той же церкви св. Николая. В княжение Иоанна IV мощи его обретены нетленными преп. Даниилом переяславским 27 октября 1540 г. Судя по тому, что церковь св. Николая обращена в Никольский Дерязин монастырь в 1392 г., после смерти князя Андрея, и что особенно заметные междукняжеские смуты в Смоленской земле происходили в конце первой и во второй половине XIII в., надо полагать, что князь Андрей жил именно во второй половине XIII в. и, может быть, был из одной семьи с князем Федором Ростиславичем смоленским (собственно можайским), а потом и ярославским. При обретении мощей князя Андрея найдены: золотая цепь, княжеский перстень и железные вериги. Последние находятся при гробнице чудотворца, а цепь и перстень взял себе великий князь Иоанн IV для привлечения на дом свой благословения Божия. Никольский Дерязин монастырь переименован в Князь-Андреевский.
   Память 27 октября.
   Лит.: Степенная книга; Филарет "Жития святых".
  
   Даниил (в мире - Димитрий Константинов), преподобный, основатель и игумен Троицкого в Переяславле-Залесском монастыря, именуемого Даниловым (1459-1540). Даниил родился в г. Переяславле-Залесском около 1459 г. и в ранней юности уже начал жить подвижнически, обвивая свое тело "власяною вервиею". Сначала жил в Никитском монастыре, а с 1482 г. - в Пафнутиевом, где постригся в монашество с именем Даниила. С 1492 г. он два года подвизался в пустынном месте при реке Рузе, затем перешел снова в Никитский монастырь и в 1495-1525 гг. жил в Успенском Горицком переяславском монастыре. Здесь он был в 1495 г. рукоположен в иеромонаха, и к нему стекалось много народу на исповедь и за советами. Он проявлял особенную свою любовь к несчастным, странникам и бедным; он отыскивал, призревал и погребал на скудельнице внезапно умерших, погибших от свирепых стихий, утонувших, замерзших, заеденных зверями, убитых разбойниками и брошенных на распутиях. В 1508 г. приступил к постройке храма на скудельнице, около которого и образовался монастырь. В 1521 г. Даниил был избран в архимандрита Горицкого Успенского монастыря, но через год отказался от настоятельства, а в 1525 г., по повелению великого князя, принял игуменство в основанном им Троицком монастыре, где ввел строгое общежитие, приобрел для монастыря два сельца, в 1528-1532 гг. выстроил две каменных церкви, в голодные годы многих питал от обители и пользовался почетом и уважением. В 1539 г. преподобный Даниил, удрученный старостию, отказался от игуменства, а в 1541 г. 7 апреля скончался. В 1556 г. установлена служба преподобному Даниилу; 30 декабря 1653 года открыты его мощи.
   Житие написано неизвестным спустя 13 лет по смерти преп. Даниила.
   Память 7 апреля и 30 декабря.
   Лит.: "Житие иже во святых отца нашего Даниила, Переяславского чудотворца", Москва, 1890.
  
   Димитрий Александрович, князь переяславский и великий князь владимирский. У архимандрита Леонида годом его смерти указан 1209 г. Из истории, однако, мы знаем, что с 1176 по 1212 г. великим князем был Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, а в виду имеется, по всей вероятности, сын Александра Невского, занимавший великокняжеский стол дважды (1276-1281 и 1283-1294) биографию которого и приводим ниже.
   В 1259 году Александр Невский был в Новгороде с татарскими численниками, приехавшими для переписи новгородской земли. По окончании переписи, которой предшествовали обычные новгородские смуты, татары выехали из Новгорода; вскоре после них выехал и Александр, оставив там сына своего Димитрия, который был, вероятно, еще очень молод. Как Димитрий жил и управлял Новгородом до 1262 г., летописи не оставили известий. Но в этом последнем году Александр Невский, намереваясь ехать в Орду, послал брата своего Ярослава и сына Димитрия с новгородцами ратью на Юрьев (Дерпт). Летописи замечают, что Димитрий воротился из этого похода "со многим товаром". Само собою разумеется, что победа новгородцев и взятие Юрьева зависели не от Димитрия, еще очень молодого, а от них самих или от князей, принимавших в этом походе участие; тут были, кроме Ярослава Ярославича: зять Невского, Константин Ростиславич смоленский, и полоцкий князь Товтивил с полочанами и литвой, с которой новгородцы, незадолго до этого похода, помирились.
   Для новгородцев, конечно, неудобно было иметь у себя малолетнего князя и, как видно из последующих событий, они только ждали удобного случая устранить его от себя. Случай этот скоро представился: 14 ноября 1263 г. умер Александр Невский, а в следующем году новгородцы, с своим посадником (Михалком) во главе, выгнали от себя Димитрия, "зане князь еще мал бяше", и посадили у себя дядю его, Ярослава Ярославича тверского.
   В 1268 г. новгородцы открывают военные действия против ливонцев, к чему привлекают и других князей; посылают и за Димитрием в Переяславль. Димитрий, таким образом, принимал участие в знаменитой битве под Раковором (Везенбергом) и в битве у р. Кеголи. Летописи отводят даже видное место в этом походе Димитрию. Так, в конце января, по пути к Раковору, отряд, в котором находился Димитрий, напал на засевшую в одной пещере Чудь, которую трудно было выбить оттуда, но выбили, благодаря "хитрости порочнаго мастера", который пустил в пещеру воду; Чудь выбежала и была побита; а захваченный при этом товар отдан был Димитрию. В дальнейшем рассказе об этом походе Димитрий изображается успешно действующим по собственному почину; после победы, одержанной 18 февраля, он три дня стоит "на костях" и потом уже отправляется в Новгород, а оттуда - в Переяславль.
   В 1270 г., после того, как вел. кн. Ярослав Ярославич показал, что он хочет распоряжаться в Новгороде по своему усмотрению, новгородцы подняли мятеж и прогнали Ярослава, несмотря на обещание его во всем уступить "воле новгородской"; они послали в Переяславль за Димитрием, прося его на новгородский стол; Димитрий отказался, не желая "взять стола перед стрыем своим"; а потом даже помогал Ярославу в походе на Новгород и ходил с ним в 1271 г. в Орду. Но в 1272 г., по смерти Ярослава, Димитрий желал и добивался Новгорода, хотя и должен был уступить вел. кн. Василию Ярославичу, который располагал большими средствами для удержания Новгорода за собой.
   По смерти Василия Ярославича, в 1276 г., Димитрий Александрович сделался вел. кн. владимирским; в том же году новгородцы звали его к себе, а в 1277 г. посадили его на новгородском столе в неделю всех святых. В следующем 1278 году Димитрий с своими низовскими полками и новгородскими ходил на Корелу и "полонил всю землю их", а в 1279 г. выпросил у новгородцев позволение поставить для себя город Копорье (крепость в Копорьи). В 1280 г. он лично, с посадником Михаилом и "большими мужи", пошел в Копорье и заложил там каменную крепость. Тогда же он и новгородцы, по каким-то причинам, отняли посадничество у Михаила Мишинича, а на место его вывели из Ладоги Семена Михайловича. Все эти последние факты указывают на то, что новгородцы были с великим князем в мире и согласии, а потому удивительным кажется, что в следующем 1281 г. у Димитрия произошел разлад с новгородцами. Некоторые думают, что этот разлад произошел из-за Копорья, которое новгородцы не хотели оставлять в руках великого князя. Вследствие этого Димитрий Александрович вступил с огнем и мечом в Новгородскую землю и стал на Шелони. Сюда прибыл к нему новгородский архиепископ с дарами и просьбой о мире. До начала военных действий к Димитрию приходил тот же владыка, но тогда великий князь не взял мира с новгородцами; теперь же он дал мир и уехал во Владимир, откуда вскоре отправился в Ростов, где происходила ссора между братьями, Димитрием и Константином Борисовичами, недавно получившими княжение после дяди Глеба, а теперь отнявшими Белозерский удел у Глебова сына, Михаила. Димитрий примирил братьев. Между тем собственный его брат, Андрей городецкий, руководимый, как объясняют летописи, одним из своих приближенных, "льстивым коромольником, Семеном Тониглиевичем", в том же 1281 г. пошел в Орду, бил челом хану на брата своего Димитрия и успел выпросить ярлык на великое княжение. До Андрея дошла в Орду весть, что Димитрий собирает рать, укрепляет город, не хочет слушать ханского слова и уступать княжения младшему брату. Все это передано было хану, который и дал Андрею татарскую рать, во главе с Кавгадыем и Алчедаем. Андрей подошел к Мурому и созывал сюда князей. Боясь ли пришедшей с Андреем татарской рати, а главное - боясь ли оскорбить хана, давшего Андрею великокняжеский ярлык и рать, или желая ослабить великого князя, к Андрею явились: кн. Федор Ростиславич ярославский, Михаил Иванович стародубский и Константин Борисович ростовский. Соединенные князья вместе с татарами пошли на Димитрия к Переяславлю; но последние, кажется, не хотели и думать об определенной цели похода; они все по пути предавали огню и мечу: опустошили Муром, около Владимира, Юрьева, Твери, Торжка, даже Ростова; Переяславль, в котором не было Димитрия, взят был на щит. А все зло, по замечанию одной летописи, сделал Андрей, добиваясь великого княжения не по старшинству. Между тем Димитрий бежал к Новгороду и хотел пробраться и засесть в Копорьи. Новгородцы вышли против него на Ильмень, заставили его отказаться от Копорья и показали ему путь; при этом они захватили, в качестве аманатов (заложников) двух дочерей Димитрия и бояр с женами и детьми, обещаясь отпустить их, коль скоро "мужи" Димитрия выйдут из Копорья. Это было 1 января. В Копорьи, вместе с дружиной Димитрия, находился и зять его Довмонт. Он, когда еще Димитрий имел дело с новгородцами на Ильмене, набежал на Ладогу и захватил оттуда имущество тестя, а по выражению Новг. 1-й летописи - "задроша и ладоского" (прихватил), и воротился к Копорью на Васильев день (1 января). Между тем новгородцы, послав за Андреем, пошли на Копорье; дружина Димитрия вышла из города, который и был новгородцами разрушен, а земляные укрепления раскопаны ("гору раскопаша").
   Андрей прибыл в Новгород и сел на столе. В то же время и Дмитрий, ушедший из Новгородской земли за море, возвратился в Переяславль. Андрей, после обычного обряда сажания на стол новгородский, взяв с собой несколько новгородских бояр, поторопился во Владимир, так как, по некоторым известиям, он услыхал, что Димитрий возвратился из-за моря с большою ратью, укрепляет город и собирает полки. Новгородских бояр он захватил потому, что боялся брата. Из Владимира, отпустив новгородских бояр, Андрей отправился в Городец, а отсюда - в Орду с жалобами на брата; с ним отправился и Семен Тониглиевич. Между тем один из отпущенных им новгородских бояр, посадник Семен Михайлович, засел в Торжке и не пускал туда Димитриевых наместников, а "обилие" (хлеб) водяным путем препровождал в Новгород. С наступлением 1283 г., Святослав Ярославич с тверичами, Даниил Александрович с москвичами и новгородцы пошли ратью к Переяславлю на Димитрия, который выступил против соединенных сил и стал в Дмитрове. Не доходя 5 верст до этого города, противники Димитрия вступили с ним в переговоры и заключили мир. Но Андрей и после этого не мог успокоиться: из Орды он привел татарскую рать под начальством Турайтемира и Алына, а воеводой был у них Семен Тониглиевич. Рать эта начала пустошить Суздальскую землю, между тем как Димитрий бежал к татарам, но не к золотоордынским, покровителям Андрея, а к враждебным им - ногайским, кочевавшим в южно-русских степях, у берегов Черного моря. Ногай, бывший прежде военачальником в Золотой Орде, теперь считался сам полновластным ханом, которого боялся даже и хан Золотой Орды. Димитрий принят был здесь с честию, конечно, благодаря соперничеству ханов. Возвратившись на Русь с ханской грамотой, Димитрию не пришлось прибегать к мечу: Андрей добровольно примирился с ним. Тогда же Димитрий послал в Кострому бояр своих, Антона и Феофана, которым поручено было выпытать Семена Тониглиевича об Андреевых планах и убить его; бояре исполнили волю князя: убили Семена, но о планах Андрея ничего не узнали. Вероятно, Андрей задумал отмстить брату за его самоуправство и за своего любимца: по крайней мере, мы видим, что в 1284 г. Андрей пришел в Торжок и позвал к себе новгородского посадника Семена со "всеми старейшими людьми"; здесь князь и новгородцы целовали крест на том, что Андрей "не съступается Новагорода", а новгородцы не ищут другого князя. Из Торжка Андрей пошел в Суздальскую землю, но уступил, все-таки, Новгород Димитрию, так как, по известию Татищева, Димитрий хотел идти на него ратью. Мало того: в том же году зимой он сам ходил с Димитрием, с которым были и татары, на Новгородскую землю, которая потерпела много зла. Новгородцам, теснимым в это время со стороны Невы немцами, ничего не оставалось делать, как постараться о примирении с великим князем: Димитрий сел на новгородском столе.
   Но Андрей, как видно, только в силу необходимости примирился с братом; в душе же продолжал питать к нему ненависть. Так, в 1285 году он привел на Димитрия какого-то ордынского царевича с татарами, которые, по обычаю, разбрелись по Суздальской земле для грабежа. Димитрий, соединившись "с братьею своею", выгнал этого царевича, а бояр Андреевых забрал в плен.
   Димитрий Александрович, как видно, хотел держать всех князей Суздальской земли под своей рукой. Так, смирив брата своего Андрея, он, в 1288 г. или около того, предпринимает поход на Михаила тверского, потому что, по выражению летописца, "не вьсхоте Михаил Тверскый поклонитися вел. кн. Дмитрию". Великий князь с новгородцами и их посадником Андреем, с братьями: Андреем городецким и Даниилом московским, и с кн. ростовским, Димитрием Борисовичем (на дочери которого, года за три перед тем, женился сын великого князя, Иван) двинулись на Тверь и подошли к Кашину, где стояли девять дней, города не взяли, но в окрестностях "все пусто сотвориша"; после того, взяв Кснятин, они пошли к самой Твери. Михаил Ярославич, 17-летний юноша, хотя и вышел к ним навстречу, но дело до битвы не дошло; князья заключили мир, но на каких условиях - неизвестно: вероятно, мир не выгоден был Михаилу.
   Как увидим впоследствии, Андрей все еще не оставлял мысли о враждебных действиях против брата. Димитрий, вероятно, и замечал это, - но не хотел без явных поводов усмирить его. Может быть, для обеспечения себя от враждебных действий Андрея совместно с татарами, не хотел ли он задобрить последних и - не с этою ли целью, в 1292 г., он посылал сына своего Александра в Орду (Ногаеву), который там и умер?
   Занятый делами, более близкими его сердцу, Димитрий, как князь новгородский, не оставлял, однако, без внимания и Великого Новгорода. Так, в том же 1292 г. его воеводы ходили с новгородцами на немцев, которые беспокоили Новгородскую землю, конечно, потому, что сами новгородцы не упускали случая пограбить враждебных им соседей: как летопись выражается, новгородские "молодци" делали в этом году набеги на Емь, чем и вызвали неприязненные действия со стороны шведов.
   В 1293 г. Андрей Александрович, привлекши на свою сторону князей ростовских, Димитрия и Константина Борисовичей, и Федора Ростиславича ярославского с зятем его, Михаилом Глебовичем белозерским, ходил в Орду (Золотую), где тогда ханом был Тохта; жаловался последнему на брата своего и успел выхлопотать рать, с которой Тохта отпустил своего брата Дуденя. Пришедши в Суздальскую землю, татары разорили Владимир, Москву, Дмитров, Волок, Переяславль, Юрьев, Коломну и многие другие города. Димитрий Александрович, пред их приходом, бежал сначала в Волок, а потом - во Псков... Татары хотели идти на Тверь, куда отовсюду сбежалось множество народа, решившегося положить головы свои, если бы пришли татары. Слух ли об этой решимости коренных и пришлых тверичей, или слух о приближении к городу возвращавшегося из Орды тверск. князя подействовал на татар, - только они на Тверь не пошли, а обратились на Волок. Теперь новгородцы высылают к ним послов с дарами, прося ханского брата пощадить их землю, а Андрея зовут к себе на стол. Дудень "вспяти" свою рать; то же сделал и Андрей, а сам пошел в Новгород. Таким образом, Владимир и Новгород остались за Андреем, а союзник его, Федор Ростиславич, сел в Переяславле; Димитриева же сына Ивана они вывели в Кострому. Между тем, Димитрий Александрович, вероятно, считая себя небезопасным от врагов своих во Пскове, решился бежать в Тверь. Андрей, узнавши об этом, с посадником Андреем Климовичем и новгородцами, бросился в Торжок, чтоб перехватить там брата. Хотя Димитрий сам и благополучно пробрался в Тверь, но обоз его достался в руки Андрея и новгородцев. Из Твери, конечно, при участии в этом тверского князя Михаила, Димитрий послал в Торжок тверского владыку с каким-то кн. Святославом для переговоров о мире, который и был заключен: Димитрий отказался от великого княжения и хотел провести последние дни в своем любимом Переяславле. Вероятно, с досады, что лишается приобретения, Федор Ростиславич, союзник Андрея, оставляя Переяславль, сжег его. Димитрий отправился в свою отчину через Волок; в пути он заболел, постригся в чернецы и - умер. Это было в 1294 г. Тело его из Волока перевезли в Переяславль и там похоронили в Спасо-преображенском соборе.
   От брака с неизвестной нам супругой Димитрий Александрович имел троих сыновей: Ивана, Александра и Ивана меньшого и дочь Марию, бывшую за кн. псковским Довмонтом, и еще двух дочерей, имена которых нам неизвестны.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский А. "Великие и удельные князья северной и северо-восточной Руси".
  
   Дионисий, затворник, схимонах, обновитель Никольского, на Болоте, Переяславского монастыря, в котором и погребен. Сведений о жизни не сохранилось. Скончался 15 апреля 1645 г.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Ефрем (в мире князь Иван Петрович Барятинский), сын Петра Романовича, бывшего воеводою в Калуге (1634 г.) и в Туринске (1643-1645 г.), род. в 1615 г., ум. 1 июля 1701 г. В 1632 г. заведывал вместе с Иваном Огаревым в Москве "запасами", собираемыми с разных городов для предстоящей войны с Польшей. Будучи стольником с 1636 г., Иван Петрович в 1661 г. участвовал в заключении Кардисского договора и, в звании окольничего (с 1663 г.) был отправлен в 1668 г. воеводою в Якутск, откуда доносил московскому правительству о построении китайцами на Тугирском волоке городка и о торговле с ними, о набегах в 1668 г. монголов на Балаганский, Верхоленский и Илимский остроги и о жемчуге, найденном им в 1668 г. в море и в рр. Чондоне, Охоте и Кухтые. Более чем двухлетняя деятельность Ивана Петровича, как устроителя Якутской области, подчинившего к тому же под власть московского царя несколько новых инородческих племен, была вознаграждена в 1678 г. возведением его в боярина. В течение 1678-1680 гг. он был воеводою в Енисейске и оттуда доносил о присылке в Енисейск пороха, о намерении монголов и киргизов идти на Красноярск и Енисейск, о приписке прихожих людей в казну и т. п. В 1682 г. имя Ивана Петровича встречается в грамоте об уничтожении местничества.
   Отличаясь набожностью, Иван Петровича в последние годы часто делал вклады в Данилов монастырь, и наконец сам в 1697 г. постригся в этом монастыре, под именем Ефрема, и здесь скончался. Родственники Ивана Петровича в 1705 г. соорудили на месте его погребения церковь во имя преп. Евфимия (ныне не существующую).
   Не канонизирован.
   Лит.: Чтен. М. Общ. Ист. и Древн. Росс., 1859, кн. 2.
  
   Корнилий, преподобный, в мире Конон, скончался 22 июня 1693 г. Родом купеческий сын из Переяславля-Рязанского; с молодых лет жил в Лукьяновской пустыни, затем постригся в Борисоглебском переяславском монастыре и вел чрезвычайно строгую и подвижническую жизнь. Мощи его открыл св. Димитрий ростовский в 1705 г. и написал ему тропарь и кондак.
   Память 22 июня.
   Лит.: Эристов "Слов. истор. о святых".
  
   Никита Столпник, преподобный Переяславский, род. в Переяславле-Залесском. В юности он вел жизнь невоздержанную, но, пораженный однажды словами св. Писания, оставил жену, детей и имущество, удалился в монастырь около Переяславля, надел на себя вериги и заключился в столп. Умер мученической смертью, убитый разбойниками, которые приняли его блестящие железные вериги за серебряные. Время его кончины полагают около 1189 г. (арх. Леонид полагает 1186 г.). Он погребен в Переяславском монастыре, названном в честь его Никитским. Мощи его обретены в 1556 г. и почивают сокрыто в названном монастыре.
   Житие в списках (Троицко-Сергиевской лавры) 1497 г.
   Память 24 мая; празднование установлено на Соборе 1547 г.
   Лит.: Ключевский "Жития святых"; Макарий "Ист. рус. церкви"; Титов "Никитский монастырь"; Кадлубовский А. П. "Очерки из ист. др.-рус. житий святых"; Эристов "Словарь исторический о святых"; "Переяславский Никитский монастырь и его подвижник препод. Никита Столпник", Владимир, 1897.
  
   Сергий, схимонах, строитель Феодоровского Переяславского женского монастыря. Вступил в отправление строительской должности 27 января 1680 г., а скончался 9 декабря 1685 г., следовательно служил монастырю почти шесть лет при игуменье Клеопатре. Его старанием сделаны были в монастыре капитальные постройки: в 1681 г. собраны материалы для постройки каменной колокольни и ограды, а в 1684 г. построена каменная церковь во имя Введения во храм Пресвятыя богородицы. Он был погребен в том месте, которое вошло в храм Введенской церкви, построенной на новом месте в 1710 г. усердием царевны Наталии Алексеевны. За труды по устройству монастыря и за строгую и воздержанную жизнь память Сергия доселе чтится в монастыре и служатся панихиды по нем в Введенской церкви.
   Русской Православной Церковью схимонах Сергий причислен к лику святых как Христа ради юродивый. Прославлен он был еще до революции, однако мощи его были под спудом. В начале ХХ века комиссия из Синода забрала их в Москву, где они пропали уже во время революции.
   Не канонизирован.
   Лит.: Свирелин "Описание Феодоровского Переяславского монастыря", Переяславль, 1886.
  
   Фекла, мать преподобного Даниила Переяславского. Уроженка г. Мценска, Орловской обл., служила у боярина Протасьева, а когда его по службе перевели в Переславль Залесский, Владимирской губ., семья переехала вместе с ним. Кроме Димитрия (Даниила), у нее было еще трое детей. Когда Даниил начал строить монастырь, отдала все свои деньги и просила завершить начатое дело (храм в честь Всех святых на Божедомье). После смерти мужа постриглась в монастырь с именем Феодосии (у архимандрита Леонида Феодосия - мирское имя).
   Скончалась в XVI в. Не канонизирована.
   Память ей 7 апреля.
   Лит.: Жития святых мужей.
  

г. Переяславль-Рязанский

  
   Василий, святой, епископ Муромский и Рязанский, ум. 3 июня 1360 г. О нем повествует житие муромских чудотворцев Константина и чад его. Св. Василий был четвертый епископ муромский и был изгнан муромцами из города, по подозрению в нечистой жизни. Взяв с собою чудотворную икону Богоматери, некогда принесенную в Муром из Киева, он поплыл вверх по Оке, на своей мантии, приплыл в Рязань и был принят с честью здесь кн. Олегом Ивановичем и гражданами. Таким образом, по словам предания, епископская кафедра была перенесена из Мурома в Рязань. Прожив здесь несколько времени, Василий скончался и был погребен в Борисоглебском соборе, откуда в 1609 г. был перенесен в церковь Успения Пресв. Богородицы, что ныне Рождественский собор. На прежнем месте его погребения поставлен в 1836 г., чугунный памятник, в виде четырехгранной пирамиды, на сторонах которой начертаны сведения о жизни св. Василия.
   Память празднуется 12 апреля, 10 июля и 21 мая, вместе с князем Константином Муромским.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Евпраксия, блаженная, жена рязанского князя Феодора Юрьевича, славилась своею красотою. По преданию, слух о ее красоте дошел до Батыя и он потребовал, чтобы Федор доставил жену в Орду и, когда последний отказался исполнить это, Батый велел его убить. При вести о смерти мужа, Евпраксия, не желая попасть в руки Батыя, бросилась с младенцем-сыном с высокого терема и убилась ("заразилась") до смерти. От этого будто бы и пошло название города Зарайска, построенного на том месте. Погребена в г. Зарайске, под церковью св. Иоанна Предтечи.
   Не канонизирована.
   Лит.: Большая Энциклопедия, т. IХ, СПб., 1896.
  
   Иоанн Постник, младенец, сын рязанского князя Феодора Юрьевича. См. предыдущую статью.
  
   Мисаил, архиепископ рязанский с 1651 г. Распространял христианство среди язычников из мордвы и мусульман-татар, прибегая и к содействию властей, по причине чего в третье миссионерское путешествие был убит от мордвы 9 апреля 1655 г. Мощи его почивают в Рязанском Соборе, куда перенесены из Чернеева монастыря (Тамбовской губ.).
   Память его 9 апреля.
   Лит.: Большая энциклопедия, т. XIII, СПб., 1896 г.
  
   Олег (Косма) Ингваревич Красный, князь рязанский, род. в 1230, ум. в 1258 г. О нем известно немногое. Впервые упомянуто, что он взят был татарами в плен в битве под Коломной, в январе 1237 г., - был принуждаем Батыем к принятию его веры, от которой смело и резко отказался, презирая явно угрожавшую ему за то смерть. Однако, он был пощажен ради редкой его красоты. Из плена он выпущен был только в 1252 г. Из шестилетнего периода его княжения по летописям нам известно только, что при нем (в 1257 г.) татары "изочли" всю землю Суздальскую, Рязанскую и Муромскую, и что в 1258 г., в среду на Страстной неделе, он принял иноческий образ и схиму (неизвестно, с каким именем) и скончался 8-го (по другим - 20-го) марта и положен в храме св. Спаса. От брака с неизвестной Олег Ингваревич оставил сына Романа.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Роман Олегович, князь рязанский, сын Олега Ингваревича Красного, род. в 1258, ум. в 1270 г. Двенадцатилетнее княжение Романа Олеговича летописи обошли молчанием; они передают только трагический эпизод о его религиозно-героической кончине, как о событии из его жизни, выходящем из ряда обыкновенных и дающих летописцу случай сделать религиозно-нравственное назидание читателю и указать достойный подражания пример твердого стояния в отеческой вере. Летописи так передают этот эпизод. В 1270 г. хану Менгу-Тимуру донесли, что князь Роман произносит хулу на него и на веру его (магометанскую, только что принятую братом и предшественником Тимура, ханом Берге); вследствие этого хан вызвал Романа в Орду и предал его в руки татар, которые надеялись принудить его к принятию их веры, - но услышали от князя опять хулу на последнюю; разъяренные таким поруганием их веры, фанатики отрезали у Романа язык, потом пальцы на руках и ногах и, наконец, голову, которую воткнули на копье. Эта казнь, по поводу которой летописи припоминают страдания Иакова Персидского и предка Романова Михаила черниговского, убитого в Орде в 1246 г., совершена была 19 июля. Этот князь-мученик причтен православной церковью к лику святых. Роман Олегович от брака с Анастасией, известной нам из приписки к рязанскому списку Кормчей книги только по имени, оставил троих сыновей: Федора, Ярослава и Константина, последовательно занимавших великокняжеский рязанский стол.
   Память 19 июля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Феодор Юрьевич, князь рязанский. Был убит в 1237 г. во время взятия Рязани Батыем. Вот что сообщают о нем летописи: "Юрий Рязанский, оставленный Великим Князем, послал сына своего, Феодора, с дарами к Батыю, который, узнав о красоте жены Феодоровой, Евпраксии, хотел видеть ее; но сей юный князь ответствовал ему, что Христиане не показывают жен злочестивым язычникам. Батый велел умертвить его; а несчастная Евпраксия, сведав о погибели любимого супруга, вместе с младенцем своим, Иоанном, бросилась с высокого терема на землю и лишилась жизни". Русский временник добавляет к этому, что Батый принял дары у Феодора и пообещал ему пощадить Рязанскую землю, если ему отдадут на ложе княжеских дочерей и сестер. Тогда некий рязанский вельможа из зависти сообщил Батыю, что жена Федора царского рода и далее по летописи. Тот же Временник сообщает, что в 1224 г. херсонскому иерею Евстафию было видение св. Николая, который приказал отнести ему свой чудотворный образ в землю Рязанскую. Евстафия встретил князь Феодор, и иерей предсказал тогда ему славную кончину.
   Лит.: Карамзин "История Государства Российского".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Пошехонье

  
   Адриан, преподобный мученик, игумен, пошехонский чудотворец, род. в Ростове, был диаконом в Корнилиевом Комельском монастыре, при игуменстве Лаврентия (с 1538 по 1548 г.). Игумен Лаврентий благословил Адриана и послушника Леонида идти вместе для пустынножительства, в Пошехонский уезд. Они отправились туда и нашли место для основания постоянного пребывания, 13 сентября 1539 г., в диком лесу, между селений: Белым, Пострабольским, Шельшедамским, Кештомским и Ухорским на р. Вотхе. Около построенной ими хижины собрались ученики, и Адриан с Леонидом ходили в Москву просить у митрополита Макария храмозданную грамоту, причем Адриан возведен в игумены будущей обители. 31 мая 1543 г. освящена первая церковь Успения Богородицы. По обстроении этого храма кельями, спутник Адриана, Леонид, скончался. В ночь на 6 марта 1550 г., жители соседнего села Белое, вооружившись, пришли в недостроенный монастырь и убили Адриана. Тело преподобного найдено в 1596 г. по указанию, сделанному (1 апреля) умиравшим тогда монахом Ионою. Преподобный Адриан пошехонский искусно писал иконы, находясь еще в Корнилиевом монастыре.
   Память его 5 марта.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Амвросий "История российской иерархии"; "Акты исторические", III; "Ярославские епархиальные ведомости", 1873 г., N 4, 10.
  
   Леонид, сопостник Адриана Пошехонского. Скончался в 1549 году. Сведений о жизни не сохранилось (см. Адриан).
   Лит.: Леонид, "Святая Русь".
  
   Севастьян, преподобный Пошехонский, игумен Преображенского монастыря на реке Сохоти, жил в XV веке. Сведений о жизни его сохранилось очень мало. По сказанию народному, Севастьян еще в юношеском возрасте почувствовал расположение к подвижнической жизни и поступил в одну из многочисленных тогда иноческих обителей, где прошел различные послушания, постригся в монашество и рукоположен в иеродиакона и в иеромонаха. Не довольствуясь подвигами в стенах обители, он удалился в дремучие пошехонские леса по реке Сохоти и там построил храм во имя Преображения Господня. Вскоре уединение преподобного было открыто, к нему стали приходить и селиться другие иноки, и под его управлением образовалась иноческая обитель. Проживая в ветхой и тесной хижине, Севастьян все время проводил в молитве, посте и трудах: носил воду, рубил дрова, молол жито, помогал пекущим хлебы, прял волну, плел веревки и проч. Кончина его последовала в конце XV века (1492 г.). Мощи преподобного почивают под спудом в основанной им обители, упраздненной в 1764 г.; на месте обители в 1885 г. открыта православная женская община, возведенная в 1889 г. в общежительный женский монастырь с наименованием монастыря Преображенским Севастьяновским.
   Память его празднуется 18 декабря.
   Лит.: "Церковные Ведомости", 1890 г., N 4.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Радонеж

  
   Андрей Владимирович серпуховско-радонежский, князь радонежский, род. в 1393, ум. в 1426 г. Все наши сведения об Андрее Владимировиче (за исключением упоминания его, как одного из "детей меньших", в договорной грамоте отца его с великим князем Василием Димитриевичем, а также в духовной грамоте Владимира Андреевича) ограничиваются только двумя летописными известиями о нем: в 1414 г., зимой, брат великого князя Юрий Димитриевич галицкий, хадил к Нижнему Новгороду на кн. Даниила Борисовича "и на его братию"; великий князь уже имел ярлык на Нижегородское княжество, - но у Бориса Константиновича оставались еще племянники и дети, которые усиленно отстаивали права свои на отчину. В 1412 г. Даниил и Иван Борисовичи выхлопотали в Орде ярлык на свою отчину: вероятно, это последнее обстоятельство и было причиной похода Юрия Димитриевича на Нижний Новгород. В этом походе, вместе с князьями ярославскими и ростовскими, участвовали и братья Владимировичи, Андрей и Василий. Затем, летописи отмечают еще только год смерти Андрея: он скончался осенью 1426 г., следовательно, в одно время с братьями Симеоном и Ярославом и, конечно, от того же морового поветрия. Андрей Владимирович был женат на дочери боярина Ивана Димитриевича Всеволожского. От этого брака осталась только дочь, неизвестная по имени, которая выдана была в замужество, уже по смерти отца ее, дедом ее Всеволожским за князя звенигородского Василия Юрьевича Косого.
   Не канонизирован.
   Лит.: А. Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Варфоломей, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил и преставился в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Василий, преподобный Сухой, происходил из области Северной Двины, был учеником преподобного Сергия Радонежского и упоминается в житии этого святого. Погребен в лавре преподобного Сергия; не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Дионисий (в мире Давид Федорович Зобниковский), преподобный, архимандрит Троице-Сергиева монастыря (ныне лавры), родился в 1570-71 г. в городе Ржеве, где отец его был старостой Ямской слободы. При Старицком Успенском монастыре было какое-то училище, и здесь Дионисий обучался грамоте у монахов Гурия и Германа. Благодаря своему прилежанию и выдающимся природным способностям, Дионисий сделал большие успехи, но, как передает его житие, годы пребывания в школе были для него очень тяжелы, так как при своем мягком и скромном характере он терпел много всяких притеснений от товарищей, которые глумились над ним, "клич творяще", или "длани своя согнувше бияху пхающе", или, наконец, "свертки холщевые в руках имуще, уязвляху святаго". Достигши "совершенного возраста", Дионисий думал постричься в монахи, но его родители воспротивились этому желанию, и он, женившись на некоей девице Вассе, становится священником в с. Ильинском, около Старицы. Это было в 1595-1596 г., а через 6 лет умирают его жена и двое сыновей, и таким образом порываются связи Дионисия с мирской жизнью. Он принимает монашество в Успенском Старицком монастыре и года через три (1605) достигает сана архимандрита в этой обители. Возвысившись таким образом в церковно-иерархическом отношении, Дионисий уже с самого начала обнаруживает то патриотическое направление, которое впоследствии являлось отличительной чертой его деятельности: когда в Старицкий монастырь был сослан Лжедмитрием I сверженный с престола патриарх Иов, Дионисий, несмотря на распоряжение из Москвы содержать его как можно строже, "во озлоблении скорбнем", принимает Иова, как безвинно преследуемого, сближается с ним, старается его успокоить, спрашивает у него, как у истинного патриарха, наставлений и приказаний. При дальнейшем развитии смуты, охватившей Московское государство, в царствование Василия Шуйского, Дионисий получает возможность проявить свой патриотизм в гораздо более широких размерах, выражать его всенародно: прибыв в Москву еще в 1607 г., как полагает его новейший биограф, Дионисий становится известным патриарху Гермогену и приобретает его расположение, а в следующем году он является уже ревностным помощником патриарха в деле охранения законного порядка, нарушаемого всякими политическими смутьянами; он обращается с красноречивыми увещаниями к народу, восстававшему против Шуйского; иногда за такое заступничество в пользу царя ему приходится, как передает его житие, подвергаться брани и побоям, однако, он остается неизменно верным своему долгу. При подобном участии в политических событиях того тревожного времени, Дионисий жил в Старицком монастыре только два года, последние же годы своего управления им он постоянно пребывает в Москве, до своего назначения 10 февраля 1610 г. архимандритом Троице-Сергиева монастыря, выдержавшего перед тем 16 месяцев осады. Через пять месяцев после назначения Дионисия к Троице произошло свержение с престола Василия Шуйского, Москва присягнула Владиславу, а затем последовал ряд событий, приведших к резне между поляками и русскими и к сожжению Москвы 19 марта 1611 года. Известие об этом последнем факте немедленно достигло Троице-Сергиевского монастыря, и Дионисий отправил на помощь москвичам небольшой отряд под начальством Авраамия Палицына. Между тем от Москвы к Троице двинулись пострадавшие от пожара и разорения, ища здесь убежище в своем отчаянном положении: "мнози испечены быша, а с иных власы с глав содраны, а у иных ремение из хребтов вырезаны, у иных на крест руки и ноги обсечены, а у иных чрева прожжены камением разженным". Многие, не будучи в силах добраться до монастыря, падали по дороге, так что и монастырь и окрестные слободы и деревни были наполнены умирающими или лишенными крова, одежды и пищи. В этот момент положение Дионисия было крайне затруднительным: необходимо было оказать безотлагательно помощь бедствующему люду, помощь требовалась в самых широких размерах, а средств в распоряжении архимандрита было очень мало, так как монастырь, только что перенесши продолжительную осаду, еще не оправился и находился в очень стесненных обстоятельствах. Дионисий проявил необычайную энергию; весь отдавшись делу помощи пострадавшим, он, как говорится в его житии, не имел себе покою "не токмо на един день, но почти не на един час, и всегда дозирал болящих". Благодаря такой энергии, по свидетельству Симона Азарьина, "нагим одежда бысть, странным упокоение, нищим и гладным прокормление, от мраза изгибающим теплое утешение, странным и раненым и, конечно, издыхающим отпуск от сего света с напутием вечнаго живота, мертвым же погребение бываше". Как, однако, ни широка и напряженна была благотворительная деятельность Дионисия, ею не ограничивалась его роль в это тяжелое для всего русского государства время. Дионисий явился одним из возбудителей того великого народного движения, которому суждено было восстановить расшатавшийся государственный порядок. Он рассылает по городам грамоты о московском разорении, призывает всех русских людей ополчиться на защиту отечества. Значение этих грамот признается почти всеми исследователями, кроме И. Е. Забелина, который находит, что движение возбуждалось не Дионисием, а патриархом Гермогеном. Нельзя, конечно, вполне принимать известий, идущих из Троицких источников, об исключительном значении грамот Дионисия, нельзя думать, что нижегородское ополчение поднялось лишь благодаря этим грамотам; но с другой стороны нельзя и совсем отвергать влияние Троицкого призыва. "В созидании решения нижегородцев, как отмечает новейший исследователь, действовало несколько сил. Приходившие к нижегородцам известия о крайних бедствиях государства будили в них патриотическую ревность вместе с сознанием необходимости выйти из печального положения. Но, ослабленные силами, они не видели средств для выхода. Разные грамоты и отписки городов были новыми возбудителями духа нижегородцев в том же направлении". Огромное значение имели и грамоты патриарха Гермогена, но Троицкая грамота была последним толчком, побудившим нижегородцев к действию. Как бы то ни было, после знаменитого похода Минина и Пожарского смута была подавлена, и в апреле 1613 г. Дионисий встречал в Троицком монастыре царя Михаила Феодоровича. В начале царствования Михаила, как известно, созывалось не мало соборов земских для устроения разорившегося государства: Дионисий присутствует на этих соборах, но теперь его политическая роль уже не так важна. Для него открывается работа в наиболее близкой ему сфере: 8 ноября 1616 г. ему поручено было исправление церковно-богослужебных книг. Вместе с несколькими помощниками, из которых особенно выдавались Иван Наседка и Арсений Глухой, Дионисий принялся за работу, за розыскание лучших древних списков, на основании которых и производил проверку современного ему богослужебного текста. Изменения, внесенные этой проверкой в требник и др. книги, показались настолько странными, что послышались голоса против Дионисия и его товарищей. Их заподозрили в еретичестве, в народе даже распространился слух, что они хотят истребить в мире огонь (так как они вычеркнули в молитве при водоосвящении слова: "и огнем"); созванный в 1618 году, собор отлучил Дионисия от церкви и постановил сослать его в Кирилло-Белозерский монастырь. Но в эту дальнюю ссылку оказалось невозможным проехать, и Дионисий был заключен в Новоспасский монастырь. Все эти испытания и унижения окончились в 1619 году, когда патриарх Филарет созвал новый собор для пересмотра дела Дионисия, который был с честью возвращен в Троицкий монастырь. На соборе в пользу Дионисия вероятно высказался Иерусалимский патриарх Феофан, которого затем Дионисий принимал в своем монастыре. Дальнейшая жизнь Дионисия протекает в заботах об устроении вверенной ему обители. 10 мая 1633 года он скончался. Во второй половине XVII в. он причтен к лику святых. Мощи его почивают сокрыто в так называемой Серапионовской палатке.
   Житие и канон написаны келарем Троицким, Симоном Азарьиным; дополнены Московским Соборным ключарем Иваном Наседкою, сотрудником преп. Дионисия, в исправлении Требника.
   Память местная 12 мая (день тезоименитства).
   Лит.: Костомаров "Русская ист. в жизнеописаниях", "Смутное время"; Забелин "Прямые и кривые в смутное время"; Скворцов "Дионисий Зобниковский, архимандрит Троице-Сергиева монастыря".
  
   Дорофей, преподобный Радонежский, именуется "великим трудником"; был келейником препод. Дионисия, архимандрита Троице-Сергиевой лавры. Не канонизирован. Год кончины его одни относят к 1614 г., другие - к 1622 году. Погребен в Троице-Сергиевой лавре.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Елисей, сын ростовского вельможи Онисима, дьякона, вместе с отцом одним из первых пришел во вновь основанную Троице-Сергиеву Лавру; впоследствии также дьякон. Жил и преставился в XIV в. Не канонизирован. Погребен под Троицким собором.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
  
   Епифаний Премудрый, составитель житий, ученик преп. Сергия Радонежского. Жил в конце XIV и начале XV в.; путешествовал по Востоку; был в Константинополе, на Афоне, в Иерусалиме; умер около 1420 г., в сане иеромонаха и духовника Троицкой лавры. Ему принадлежит "Житие преп. Сергия", которое он начал писать через год после смерти преп., по личным воспоминаниям и собирая сведения у других старцев, а кончил около 1417-1418 г., через 26 лет по смерти Сергия. В списках XV в. это житие встречается очень редко, а большею частью - в переделке Пахомия Серба. Другие сочинения Епифания: "Слово похвально преп. отцу нашему Сергию" и "Житие св. Стефана Пермского". Архиепископ Филарет приписывает Епифанию "Сказание Епифания мниха о пути в св. град Иерусалим".
   Не канонизирован.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Голубинский "Преп. Сергий Радонежский".
  
   Иаков Акута, один из первых двенадцати монахов, пришедших к преподобному Сергию Радонежскому во вновь основанную Лавру. "...другий Яков, нарицаемый Якута (сей бе Якута посольник, его же посылаху на службу и нужную потребу)". Жил и преставился в XIV в. Не канонизирован. Погребен под Троицким Собором.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Иаков, ученик преподобного Сергия Радонежского, игумен Стромынского монастыря, основанного в 1380 году. Скончался в XIV столетии, 21 апреля. Не канонизирован. Погребен в церкви упраздненного монастыря.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Иоанникий, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил и преставился в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Иоасаф (Скрипицын) митрополит московский, умер 27 июля 1555 г. С 1529 г. по 1539 г. был игуменом Троице-Сергиевской лавры, присутствовал при последних минутах великого князя Василия Иоанновича и вместе с митрополитом Даниилом настоял на пострижении его пред смертию. В 1539 г. партией Шуйского был возведен в сан митрополита на место Даниила. В малолетство царя он поддерживал И. Бельского, противника Шуйских, и имел большое влияние на молодого великого князя, но в 1542 г. был свергнут партией князей Шуйских и сослан сначала в Кирилло-Белозерский, а потом в Троице-Сергиевский монастырь, где и скончался. Погребен в палатке, примыкающей к южной стене Троицкого собора, в так называемой Серапионовой палатке; над местом упокоения есть гробница с покровом.
   Не канонизирован.
   Лит.: Макарий "История русской церкви"; Голубинский "Преподобный Сергий Радонежский"; Горский "Историческое описание Троицкой лавры".
  
   Иринарх, ученик преподобного Дионисия, архимандрита Троице-Сергиевой Лавры, пономарь Троицкого собора. Известен видением ему преподобного Сергия во время осады Лавры поляками, со словами: "Говори братии монастыря и всем ратным людям, зачем скорбят о том, что невозможно послать вести к Москве: сегодня в третьем часу ночи я послал от себя в Москву, в дом пречистой Богородицы и к Московским чудотворцам совершить молебное торжество трех моих учеников - Михея, Варфоломея и Наума. Поляки и Русские изменники видели их, и почему слуга, слышавший у врагов, что они видели их, не сказал вам об этом?"
   Преставился в 1621 году и погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Житие преподобного Сергия Радонежского.
  
   Исаакий Молчальник, ученик преп. Сергия Радонежского. Упомянут в летописи только по случаю своей кончины, последовавшей зимой 1388 г. Погребен в Троицко-Сергиевой лавре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Кирилл, преподобный, отец Сергия Радонежского. Фамилия неизвестна. Был служилым человеком Ростовских удельных князей и между служилыми людьми представлял собой одного из немногих заслуженнейших, входил в тот небольшой избор их, который составлял правительственные думы или советы князей и который носил название боярства. Скудные сведения о нем мы находим в житии преподобного Сергия. Известно лишь, что в 1328 году он вместе с семьей переехал из-под Ростова (где имел небольшую усадьбу) в Радонеж по причине разорения Ростовской стороны ханом Азбеком, поставил дом близ церкви Рождества Христова и, воспитав детей своих в добродетелях, скончался в 1337 году, приняв перед смертью иноческий сан. Не канонизирован. Почивает сокрыто в церкви женского Хотькова Покровского монастыря.
   Лит.: Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет "Жизнь и житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Леонтий, преподобный Стромынский, ученик преподобного Сергия Радонежского, который поставил его первым игуменом Стромынского или Дубенского во имя Успения Божией Матери монастыря, находившегося в 50 верстах на северо-восток от Москвы при селении Стромыни, на речке Дубенке. Этот монастырь "основан великим князем Димитрием Донским руками преподобного Сергия" за год до нашествия Мамая, чтобы собрать в него нарочитых молитвенников о победе над врагом. По В. Зверинскому, ныне это - часовня и старое кладбище близ села Стромыни, по архимандриту же Леониду - пустынь Шавыкина, но последнее неверно: Дубенский Шавыкинский или Дубенский, что на острову, также во имя Успения Божией Матери, основан был тем же Димитрием Донским руками преподобного же Сергия в благодарение Богу за дарованную великую Куликовскую или Донскую победу над Мамаем в 40 верстах на северо-запад от Троицкого монастыря, что на реке Дубенке, впадающей в Дубну; игуменом последнего монастыря поставлен был преподобным Сергием ученик его Савва.
   Не канонизирован.
   Лит.: Голубинский Е. "Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра", "История канонизации святых"; Димитрий "Месяцеслов святых".
  
   Макарий, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил и преставился в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Максим Грек, знаменитый деятель русского просвещения. Родился, по предположениям, около 1480 г. в Арте (Албания), в семье высокопоставленной и образованной. Еще юношей Максим, для довершения образования, отправился в Италию, где занимался изучением древних языков, церковной и философской литературы; здесь он сблизился с видными деятелями эпохи Возрождения, сошелся с известным издателем классиков венецианским типографом Альдом Мануцием, был учеником Иоанна Ласкариса. Глубокое впечатление произвели на него проповеди Савонаролы, под влиянием которого окончательно определились стойкий нравственный характер Максима, его религиозно-аскетический идеал и дальнейшая судьба. По возвращении из Италии, около 1507 г., он постригся в афонском Ватопедском монастыре, богатая библиотека которого послужила для него новым источником знаний.
   В 1515 г. протом афонским получена была от вел. кн. Василия Ивановича просьба прислать в Москву, на время, ватопедского старца Савву, переводчика. За дряхлостью Саввы братия решила отправить Максима. Он не знал еще русского языка, но монахи считали его незаменимым ходатаем своим перед Москвой и выражали в послании к великому князю надежду, что Максим, благодаря своим познаниям и способностям "и русскому языку борзо навыкнет".
   В Москве Максим был принят великим князем и митрополитом с большим почетом. Первый труд его - перевод толковой Псалтыри, сделанный при помощи русских толмачей и писцов - заслужил торжественное одобрение духовенства и "сугубую мзду" князя; но домой по окончании труда, несмотря на просьбы Максима, отпустили только его спутников.
   Максим продолжал трудиться над переводами, сделал опись книгам богатой великокняжеской библиотеки, исправлял, по поручению князя, богослужебные книги - Триодь, Часослов, праздничную минею, Апостол. Оставаться келейным книжником в среде тогдашней русской жизни человек таких познаний и религиозных воззрений, как Максим, не мог, и столкновение его с новой средой - при всем благочестии обеих сторон - было неизбежно. Многообразные "нестроения" московского быта, резко противоречившие христианскому идеалу Максима, настойчиво вызывали его обличения, а кружок русских людей, уже дошедших до понимания этих нестроений, видел в нем учителя, преклоняясь пред его нравственным и научным авторитетом.
   Обрядовое благочестие, грубое распутство и лихоимство, глубокое невежество и суеверие, усугубляемое широким распространением апокрифической литературы, нашли в Максиме горячего обличителя. В вопросе о монастырских вотчинах, разделявшем все русское духовенство на два враждебных лагеря, он, естественно, явился деятельным сторонником воззрений Нила Сорского и "заволжских старцев" и более опасным противником для иосифлян, чем ставший его горячим поклонником Вассиан Косой.
   Близость с Вассианом и опальным боярином Берсенем Беклемешевым, враждебность митрополита Даниила, сношения с явным врагом России. турецким послом Скиндером, и резкое неодобрение вел. князя развестись с женою решили судьбу Максима. Следственное дело по политическим преступлениям Берсения и Федора Жареного послужило для врагов Максима удобным поводом отделаться от него. В апреле и мае 1525 г. открылся ряд соборов, судивших Максима (запись сохранилась только об одном). Виновность Максима выводилась из его книжных исправлений, его обличительной литературной деятельности, его канонических и догматических мнений. Мысль его о неудовлетворительности славянских переводов богослужебных книг была признана ересью; подтверждением обвинению послужили найденные в его переводах отступления от текста, вполне объяснимые описками писцов и его недостаточным знакомством с русским языком. Слова Максима, что сидение Христа одесную Отца есть лишь минувшее, а не предвечное, с точки зрения православного вероучения имеют, действительно, характер еретический, но они объясняются тем, что Максим не понимал разницы между формами "сел" и "сидел".
   Проповедь Максима о безусловной иноческой нестяжательности была принята за хуление всех русских подвижников, допускавших для своих монастырей владение вотчинами. Наконец, Максим сам признал на Соборе, что сомневается в автокефальности русской церкви. Суровым приговором пристрастного Собора, утвержденным враждебно настроенным против Максима вел. князем, он был сослан в Волоколамский (т. е. "иосифлянский") монастырь, где заключен в темницу, "обращения ради и покаяния и исправления", со строгим запретом сочинять и с кем-либо переписываться.
   Положение Максима, окруженного клевретами Даниила, было невыносимо тягостно не только в нравственном, но и в физическом отношении. Поведение его в монастыре, раздражавшее митрополита, вновь обнаружившиеся ошибки в переводах (особенно в житии пресв. Богородицы, Метафраста), - ошибки, на которых Максим, по недоразумению, даже настаивал - и старое подозрение в государственных преступлениях, которое на первом Соборе, по соображениям политическим, не нашли удобным выставить, но которое теперь, со смертью Скиндера, вышла наружу и, может быть, подтвердилось - все это послужило в 1531 г. поводом к вызову Максима на новый соборный суд. Усталый и измученный жестоким заключением, Максим оставил прежний прием защиты - ссылку на ученые доводы, и ограничился заявлениями, что все ошибки - дело не его, а переписчика. Упав духом, он признал себя виновным в "неких малых описях", происшедших не от ереси или лукавства, а случайно, по забвению, по скорости, или, наконец, по излишнему винопитию. Но унижение Максима не удовлетворило оскорбленного самолюбия митрополита, открыто сводившего на Соборе личные счеты с подсудимым, и не смягчило его судей: Собор отлучил Максима от причащения св. Тайн и в оковах отправил его в заточение в тверской Отрочь монастырь.
   Здесь Максим провел более двадцати лет.
   Об освобождении его и отпущении на родину тщетно просили и святогорская братия, и патриархи антиохийский и константинопольский, от имени целого Собора и патриарха иерусалимского. Безуспешны были также просьбы самого Максима, обращенные к Иоанну IV и митрополиту Макарию, который отвечал ему: "узы твоя целуем, яко единаго от святых, пособити же тебе не можем". Причина, по которой Москва так задерживала Максима, была ему ясно указана еще за тридцать лет перед тем казненным потом Берсенем: Москва боялась его разоблачений, и заступничество патриархов, свидетельствуя о его высоком авторитете за границей, могло ему в этом смысле лишь повредить.
   В последние годы участь Максима была несколько смягчена: ему разрешили посещать церковь и приобщаться св. Тайн, а в 1553 г., по ходатайству некоторых бояр и троицкого игумена Артемия, он был переведен на житие в Троицкую лавру. В том же году царь, отправляясь, по обету, в Кириллов монастырь на богомолье, посетил Максима, который в беседе с царем посоветовал ему заменить обет богомолья более богоугодным делом - заботой о семьях павших под Казанью воинов. В 1554 г. его приглашали на Собор по делу о ереси Башкина, но он отказался, боясь, что и его примешают к этому делу.
   В 1556 г. он умер.
   Сочинения Максима Грека, не считая грамматических заметок, построены по общему типу обличения и распадаются на три больших отдела: I. экзегетические; II. полемико-богословские - против латинян, лютеран, магометан, иудеев (жидовствующих), армян и язычников ("еллинския прелести") и III. нравственно-обличительные. Последние имеют особенно важный исторический интерес; отрицательные явления тогдашней жизни - от лихоимства властей до половой распущенности, от веры в астрологию до ростовщичества - нашли в Максиме убежденного противника. Уважение, которым Максим пользовался у лучших современников, свидетельствует о том, что значение его сознавалось и в его время. У него находили и книжное поучение, и нравственный совет, и из кельи его вышло немало учеников, между которыми достаточно назвать князя Курбского, инока Зиновия Отенского, Германа, архиепископа казанского. Многие мысли Максима легли в основание постановлений Стоглавого собора: таковы главы об исправлении книг, о призрении бедных, об общественных пороках, о любостяжании духовенства; лишь в вопросе о монастырских вотчинах Собор принял сторону иосифлян. Несмотря на то, что Максим усвоил лишь одну сторону гуманистического образования - приемы филологической критики - и остался чужд содержанию гуманизма, он явился в истории древнерусского образования "первым посредствующим звеном, которое соединило старую русскую письменность с западной научной школой" (Пыпин).
   Погребен в палатке при церкви Сошествия Св. Духа. Есть надгробие. Не канонизирован. Память местно чтится 21 января (день тезоименитства).
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1896, т. XVIII.
  
   Мария, мать преподобного Сергия Радонежского. Сведений о жизни не сохранилось. О ней упоминается в житии преподобного Сергия, "...от матере именем Мариа, иже беста Божии угодници, правдиви пред Богом и пред человекы и всячьскыми добродетелми исплънени же и украшени, яко же Бог любит". Не канонизирована. Скончалась в 1337 году, приняв перед смертью иноческий сан, и погребена в женском Хотькове монастыре.
   Лит.: Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет "Жизнь и житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия".
  
   Мартирий, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил и преставился в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Михей, преподобный, ученик и келейник преподобного Сергия Радонежского; по словам жизнеописателя св. Сергия (Епифания Премудрого) был свидетелем явления ему Божией Матери. Скончался в 1392 г. Мощи его почивают сокрыто в Троицкой Лавре, в отдельной церкви его имени, устроенной над его гробом в 1732 г.
   Память его 5 мая.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XIХ, СПб., 1896.
  
   Наум, ученик преподобного Сергия Радонежского. Скончался в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Нектарий, преподобный, инок, принесший от преподобного Сергия грамоту и благословенный хлебец великому князю Димитрию Донскому. О нем упомянуто в житии преподобного Сергия, правда, без упоминания имени: "И се внезапу в той час приспе борзоходець с посланием от святого, глаголюще: "Без всякого съмнения, господине, с дръзновением поиди противу свирепьства их, никакоже ужасатися, всяко поможет ти Бог".
   Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой лавре.
   Лит.: Жизнь и житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия; Леонид "Святая Русь".
  
   Никон, преподобный, ученик Сергия Радонежского; был, после его смерти, игуменом Троицкой обители. Во время нашествия Эдигея на Москву (1408) Троицкая обитель была разрушена и сожжена; Никон устроил ее снова на прежнем месте. Скончался он в 1426 г. Мощи его почивают в церкви его имени, примыкающей к южной стене Троицкого собора.
   Память его 17 ноября.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXI, СПб., 1897.
  
   Онисим, ученик преподобного Сергия, дьякон, "родом Ростовец, вельможа бывый прежде в Ростове". Был в числе первых двенадцати подвижников, пришедших к Сергию в Радонеж. После устройства келий и обнесения места поселения тыном, был назначен вратарем. Погребен под Троицким собором.
   Не канонизирован. Память его 15 февраля.
   Лит.: Жизнь и житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия; О преподобном Сергии историческая выпись Екатерины II; Леонид "Святая Русь".
  
   Ослябя (в мире Родион) Александр, монах Троице-Сергиевского монастыря; сперва был "боярином Любутьевским", потом постригся у преподобного Сергия Радонежского в его вновь основанном Троице-Сергиевском монастыре. В 1380 году, когда великий князь Димитрий Иоаннович Донской отправлялся в поход против татар и заехал в Троице-Сергиев монастырь, преп. Сергий приказал Ослябе, вместе с другим иноком, Пересветом, сопровождать войско великого князя в походе. В битве на Куликовом поле Ослябя, вместе с Пересветом, принял деятельное участие, но не разделил судьбы Пересвета, убитого в самом начале сражения, а невредимым вернулся в свою обитель. В 1398 году, уже в княжение сына Дмитрия Донского, великого князя Василия Димитриевича, Ослябя был послан великим князем в Царьград к императору с милостынею, "оскудения их ради", так как незадолго перед этим Царьград подвергся осаде и опустошению от турецкого султана Баязета. Император и патриарх константинопольский приняли Ослябя с великим почетом "и прислаша к великому князю икону чудну, на ней же есть написан Спас в ризнице белой; стоит же та икона в церкви его Благовещения, на его дворе и до сего дни на левой стороне на поклонной". Год смерти инока Ослябя неизвестен; погребен он был близ Московского Симонова монастыря, есть надгробие.
   Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., VI, VIII; Никоновская летопись.
  
   Пересвет Александр, некогда Брянский (по другим Любечский) боярин и мужественный воин, потом монах Троицкого Сергиева монастыря. В 1380 г., когда великий князь Дмитрий Иванович брал благословение на битву с татарами у преподобного Сергия, последний отпустил с ним Александра Пересвета и Ослябю, вручив им, вместо шлемов, однажды схимников с крестами. Еще до начала общей битвы Пересвет пал в единоборстве с печенегом, Мамаевым богатырем, сразив его с коня и вместе с ним испустив дух. Прах его покоится в Москве, на кладбище Симонова монастыря.
   Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., IV, VI, VIII.
  
   Роман, преподобный Киржачский, ученик св. Сергия Радонежского; скончался 29 июля 1392 года. О его происхождении нет никаких сведений. Возникшие в Радонежском монастыре, вследствие нежелания части братии иметь игуменом преп. Сергия, раздоры заставили святого удалиться вместе с преп. Романом в Покровские леса и поселиться близ сельца Киржача (Покровского уезда Владимирской губ.). Здесь они положили основание Введенскому Киржачскому монастырю. Возвратившись затем в обитель по просьбе митрополита Алексия и другой части братии, преп. Сергий поручил преп. Роману оканчивать устроение нового монастыря. Роман устроил обитель, был ее первым настоятелем и служил братии примером подвижнической жизни. Мощи преп. Романа почивают сокрыто в храме обители Киржачской (ныне соборный храм г. Киржача).
   Память 29 июля. Не канонизирован.
   Лит.: Ключевский "Древнерусские жития святых"; Барсуков "История русской агиографии"; Филарет "Русские святые"; Игнатий "Краткое жизнеописание русских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Савва, игумен Стромынского монастыря, местно считаемый святым, но не канонизированный. Савва был учеником преподобного Сергия и потом сам основал Стромынский монастырь, которого был игуменом в 1381-1392 гг. Скончался в самом конце XIV века.
   Память 20 июля.
   Лит.: Русский биографический словарь.
  
   Серапион I, святой, 31-й владыка Новгородский (1506-1509 гг.), родом был из подмосковного села Нехорки или Пехерки; сначала был один год священником, но овдовел и постригся в Дубенском монастыре; затем перешел в Успенский Стромынский монастырь, где был игуменом; в 1495-1505 гг. игуменствовал в Троице-Сергиевом монастыре. В 1506 г., 15 января, против желания своего, рукоположен в архиепископа Новгородского и Псковского. При нем в 1508 г. был в Новгороде большой пожар и мор; в 1509 г. псковитяне лишились своей вольности. По распре с преподобным Иосифом Волоколамским, Серапион в 1509 г. на соборе был осужден, уволен от управления епархиею и заточен в Андроников монастырь. В 1511 г. собором святителей Серапион был освобожден из заточения и остаток дней своих провел в Троице-Сергиевском монастыре, где скончался в 1516 г., примирившись со всеми. Погребен в схиме. Распря же с преподобным Иосифом состояла в следующем: преподобный Иосиф, по воле великого князя, в 1507 г. перешел со своим монастырем в ведение московского князя, за что Серапион лишил преподобного Иосифа благословения и отлучил от церкви; великий князь усмотрел в этом неодобрение Серапионом его действий, созвал собор и Серапион был уволен от управления епархиею. После него не было в Новгороде архиепископа около 17 лет. В рукописи сохранилось оправдательное послание архиепископа Серапиона к митрополиту Симону.
   Память его празднуется 16 марта.
   Лит.: Здравомыслов "Иерархи Новгородской епархии".
  
   Сергий, преподобный Радонежский, основатель Троице-Сергиева монастыря. Ни в житии Сергия, ни в других источниках нет точного указания на год рождения преподобного, и историки, по различным соображениям, колеблются между 1313, 1314, 1318, 1319 и 1322-м гг. Наиболее вероятным представляется 1314 г. Мирское имя Сергия было Варфоломей. Отец его, Кирилл, был боярин Ростовских удельных князей, "един от славных и нарочитых бояр, богатьством многим изобилуя"; он имел, по словам жизнеописателя Сергия, "житие велико в Ростовьстей области", т. е. владел более или менее значительными вотчинами и угодьями. Кроме Варфоломея, у Кирилла было еще два сына, старший - Стефан и младший - Петр. Годы детства и юности Варфоломея, до двадцатилетнего возраста, протекли под родительским кровом и, по рассказу жития, были ознаменованы рядом чудесных событий. Принадлежа к высшему, боярскому кругу общества, Варфоломей рос, однако, в простой, деревенской обстановке, в усадьбе своего отца. Так, явление чудесного старца, предсказавшего Варфоломею славу великого подвижника, произошло в поле, куда он был послан отцом искать лошадей. Семи лет Варфоломей вместе с братьями отдан был в ученье грамоте одному из тех учителей, духовных или мирян, которые в те времена учили детей у себя на дому, т. е. содержали частные школы грамоты. Ученье сначала не давалось мальчику; "было это, по словам жизнеописателя, по смотрению Божию, дабы дитя получило разум не от людей, но от Бога". С ранних же, детских лет стала развиваться у Варфоломея наклонность к тихой, созерцательной, молитвенной жизни, к чему располагал и благочестивый строй домашней жизни. Уже двенадцатилетним мальчиком он вступил на путь подвижничества, которого не возбраняли ему благочестивые родители: соблюдал строго посты, предавался молитве в храме и дома, усердно изучал священные книги.
   Когда Варфоломею исполнилось 15 лет, в жизни всей его семьи произошла крутая перемена. Ростовское княжество, после получения великого княжения московским князем Иваном Даниловичем Калитой, приведено было в зависимость от Москвы; подчинение это сопровождалось со стороны московских властей террористическими мерами, постигавшими прежде всего лучших ростовских граждан и бояр, обвиняемых в изменнических замыслах. Спасаясь от насилий московских наместников, многие жители Ростова покидали родину. В эту же тяжелую для всего Ростова пору политического бедствия на боярина Кирилла обрушилось еще личное несчастие: некогда "богатьством многим изобилуя", он "на старость обнища и оскуде"; его разорили частые поездки с князем в Орду и приемы татарских послов, дани и выходы, хлебные недороды, набеги татарских ратей, особенно опустошение татарами в 1328 г. Тверской области в наказание за восстание тверичей во главе с князем Александром Михайловичем. В этом году пострадало не одно Тверское княжество; по словам летописца, "бысть тогда всей Русской земле велия тягость и томление и кровопролитие от татар". По примеру многих своих сограждан, боярин Кирилл со всей семьей покинул Ростов и поселился в городе Радонеже, уделе младшего сына Ивана Калиты, Андрея. В юноше Варфоломее бедствия, постигшие его родину и семью, еще более укрепили отвращение от суеты и превратностей мира и стремление к иноческому идеалу. Давно уже инок в душе и по жизни, он через несколько лет по переселении в Радонеж, достигнув двадцатилетнего возраста, решился постричься в монахи. Со стороны родителей, проникнутых теми же идеалами, он не встретил возражения. Они просили только обождать их смерти: братья Стефан и Петр жили отдельно своими семьями, и Варфоломей был единственной опорой своих родителей в годы болезненной старости и скудости. Недолго пришлось ему ждать. Через два-три года он похоронил отца и мать, постригшихся перед смертью в Хотьковом монастыре близ Радонежа, где уже монашествовал овдовевший старший их сын, Стефан. Идеалом Варфоломея была древнейшая и совершеннейшая форма иночества - пустынножительство. Между тем русские монастыри того времени поддерживали постоянные и тесные связи с миром, от суеты которого желал уйти юный подвижник. Варфоломей уговорил брата Стефана разделить с ним подвиг пустынножительства. В окрестностях Хотькова монастыря, в дремучем лесу братья избрали место, называвшееся Маковцем или Маковской горой, на реке Консере или Коншуре (по актам XVI-XVII вв.), Кончюре - в настоящее время. "Здесь, говорит проф. Голубинский, пустыня была настоящая и суровая; кругом на большое расстояние во все стороны дремучий лес; в лесу - ни единого жилища человеческого и ни единой человеческой стези, так что нельзя было видеть лица и нельзя было слышать голоса человеческого, а можно было видеть и слышать только зверей и птиц". Братья срубили келлию и малую церквицу, освященную, по просьбе их к митрополиту Феогносту, во имя Св. Троицы. Стефан не перенес тяжелого искуса пустынножительства и скоро ушел в Москву, в Богоявленский монастырь, но Варфоломей остался тверд и, расставшись с братом, постригся в монахи у некоего игумена Митрофана, настоятеля одного из окрестных приходов, и принял имя Сергия в честь мученика, память которого празднуется 7 октября. В это время Варфоломею было 23 года. После пострижения, совершенного в присутствии "некоторых людей", быть может родных и знакомых из Радонежа, молодой инок остался "един в пустыни безмолвствовати и единствовати" и провел в полном уединении около двух лет. Это было для него тяжелое время самоиспытания. Подобно многим другим подвижникам древней Руси, Сергий перенес нравственную борьбу, олицетворяемую в агиографии борьбой с темной силой демонских наваждений и козней.
   Двухлетнее уединение Сергия не укрыло его от мира. Слух о новом подвижнике скоро распространился, и к Сергию стали приходить монахи, желавшие разделить с ним подвиг пустынножительства. Скоро собралось двенадцать человек братии, и кругом церкви сгруппировались тринадцать келлий, обнесенных тыном "не зело пространнейшим". Так возникла знаменитая Троицкая обитель. Сначала никто из братии не имел священнического сана, и для совершения литургии приглашались священники или иеромонахи из окрестных приходов. Наконец, пришел к Сергию игумен Митрофан, постригавший его в монахи. По избранию Сергия и его сподвижников он стал первым игуменом и священником новоустроенного монастыря, но через год умер. Тогда по настоятельному желанию братии сам Сергий решился стать во главе монастыря и епископом Волынским Афанасием, приезжавшим в Москву в отсутствие митрополита, был возведен в сан священника и игумена. Теперь для Сергия, уже закаленного в борьбе с самим собой в годы одиночества, началась пора иных трудов и испытаний - по устроению нового центра религиозно-нравственного просвещения. Трудна и исполнена всяких лишений была жизнь первых иноков Троицкой обители. Немногие обладали достаточной силой духа, и число братии некоторое время не превышало 13 человек с игуменом. Не принося с собой из мира никакого имущества, троицкие иноки должны были добывать себе пропитание тяжелым трудом, пример которого подавал сам неутомимый игумен, обладавший большой физической силой и необходимыми в сельском быту знаниями, между прочим знанием плотничьего мастерства. По словам жития Сергий, около келлий "различные сеяхуся семена", т. е. разведен был огород и, может быть, - небольшая пашня. Но трудолюбие иноков не всегда обеспечивало им кусок хлеба, и иногда им случалось голодать по несколько дней, пока приношение какого-нибудь христолюбца не выручало их из беды. Но Сергий строго запрещал братии ходить за милостыней и позволял принимать лишь то подаяние, которое приносилось в монастырь самими благочестивыми людьми. Весь обиход монастыря был скуден до нищеты. Иной простец богомолец, привлекаемый в Троицкий монастырь славою его игумена, простодушно создавал в своем воображении образ величественного старца, "окруженнаго отроками предстоящими и слугами скорорищущими и множеством служащих и честь воздающих"; но, войдя в ограду монастыря, где было "все скудостно, все нищетно, все сиротинско" и встретив смиренного монаха, в изодранном и "пелесоватом" рубище копающего гряды, не хотел верить, что это и есть знаменитый Сергий. Нищета препятствовала даже совершению церковных служб; иногда приходилось откладывать литургию по неимению вина и просфор; на утренних и вечерних службах храм освещался березовой или сосновой лучиной, богослужебные книги писались "на берестех", церковные сосуды были выточены из простого дерева, облачения шились из грубой крашенины. Немало трудов и огорчений пришлось положить Сергию также на то, чтобы воспитать в братии ту силу духа, которою проникнут был он сам и без которой нельзя было делить с ним подвиг пустынножительства. Кротость и незлобие были отличительными чертами характера Сергия, и для нравственного воздействия на малодушных он пользовался только двумя средствами: кротким увещанием и личным своим примером во всяком иноческом подвиге. Подвергая желающих постричься в его монастыре долгому и строгому искусу, он неусыпно следил за жизнью своих иноков и особенно старался не допускать их до физической и духовной праздности.
   Неизвестно, как долго пребывал Троицкий монастырь в состоянии первоначальной скудости и нищеты. По мере того, как росла слава монастыря и его великого игумена, милостыня и подаяния, сначала только спасавшие братию от голода, стали сменяться крупными вкладами и пожертвованиями. По обычаю, крепко укоренившемуся в древне-русском обществе, обращение к монастырю, как посреднику в деле душевного спасения, за молитвой и поминовением всегда сопровождалось большими или малыми денежными и земельными вкладами. Первым крупным жертвователем явился архимандрит Симон из Смоленской области, человек богатый и пользовавшийся почетом. Но он променял его на честь быть учеником троицкого игумена, и поселившись в его монастыре, вручил ему свое немалое богатство. На средства, принесенные Симоном, Сергий поставил новый, более обширный деревянный храм и расположил вокруг него келии правильным четырехугольником. Затем, мало-помалу, стала заселяться и лесная глушь, непосредственно окружавшая монастырь. В окрестностях вырастали постепенно починки и деревни, вырубался лес, расчищались пашни и луга. Заселение края пошло еще быстрее, когда дорога из Москвы в северные города близко придвинулась к монастырю. Если в первые годы существования обители в нее приходили лишь редкие избранники, уходившие из мира и искавшие душевного спасения в подвиге пустынножительства, то спустя лет 10 она стала духовным центром для мирского населения как окрестного края, так и отдаленных областей Руси. В монастыре постоянно сменялись многочисленные богомольцы-миряне. Метко и образно охарактеризовал нравственное воздействие Сергиева монастыря на окружавший его мир проф. Ключевский: "мир приходил к монастырю с пытливым взглядом, каким он привык смотреть на монашество, и если его не встречали здесь словами прииди и виждь, то потому, что такой зазыв был противен Сергиевой дисциплине. Мир смотрел на чин жизни в монастыре преп. Сергия, и то, что он видел, быт и обстановка пустынного братства научали его самым простым правилам, которыми крепко людское христианское общежитие". Из монастыря мир "уходил ободренный и освеженный, подобно тому, как мутная волна, прибиваясь к прибрежной скале, отлагает от себя примесь, захваченную в неопрятном месте, и бежит далее светлой и прозрачной струей". Вместе с тем наступило для монастыря время материального довольства и изобилия. "И начаша, говорит житие Сергия, посещати и учащати в монастырь, приносяще многообразная и многоразличная потребования, имже несть числа". Источники не дают прямого ответа на вопрос, владел ли Троицкий монастырь при жизни Сергия вотчинами и принимал ли он земельные вклады. Известно только, что незадолго до смерти Сергия, когда он уже сложил с себя игуменство, один галичский боярин Семен Федорович подарил монастырю половину варницы и половину соляного колодезя у Соли Галицкой (Акты Юрид., I, N 63). "Начал приобретать вотчины в монастырь, говорит проф. Голубинский, непосредственный преемник и личный ученик Сергия, преподобный Никон, и нельзя думать, чтобы этот поступал вопреки воле и завещанию своего учителя.... Но, принимая за вероятнейшее, что при самом преподобном Сергии монастырь не имел еще недвижимых имений или вотчин, со всею вероятностью должно думать, что монастырь имел при нем собственное хлебопашество, именно что преподобным Сергием заведены были кругом монастыря пахотные поля, которые и обрабатывались отчасти самими монахами, отчасти наемными крестьянами, отчасти же крестьянами, которые хотели поработать на монастырь Бога ради".
   Пока Сергий подвизался в глухой пустыне вдали от мира, в обществе немногих избранников, порядок жизни его обители определялся строгим единством идеалов и помыслов братии и безусловным преклонением перед нравственным авторитетом игумена. Но когда мир плотною стеной окружил прославленный монастырь и установил с ним постоянные и близкие сношения, когда умножилось число монашествующих, тогда в монастырь должны были проникать влияния и элементы, нарушавшие прежнюю простоту и гармонию строгой подвижнической жизни. Подобно всем другим русским монастырям того времени, Троицкий монастырь был сначала "особножитным": подчиняясь одному игумену, сходясь для молитвы в один храм, монахи имели каждый свою келью, свое имущество, свою одежду и пищу; эта свобода располагать собою, приобретать имущество и распоряжаться им была источником многих зол и нестроений в монастырях древней Руси и несомненным признаком упадка монашеской жизни. Между тем в XI-XII вв. на Руси существовала другая, более совершенная и древняя форма монастырского устройства, введенная преподобными Антонием и Феодосием Печерскими, - "общежитие", по примеру христианской общины апостольских времен. Но постепенно в русских монастырях утвердилось "особножительство", и преподобному Сергию принадлежит заслуга восстановления в монастырях северной Руси "общежительства". Жизнеописатель Сергия рассказывает, что около 1372 г. к Сергию пришли послы от Константинопольского патриарха Филофея и принесли ему параманд, схиму и патриаршую грамоту: восхваляя Сергия за добродетельную жизнь, патриарх убеждал его ввести в своем монастыре "общее житие". Московский митрополит Алексей, которому Сергий сообщил о послании патриарха, с своей стороны благословил его на введение общежительства. Сопоставляя этот рассказ с другими фактами и свидетельствами источников, проф. Голубинский несколько иначе изображает эпизод введения общежития в Троицком монастыре: "необходимо думать, говорит он, что преподобный Сергий ввел в своем монастыре общежитие не потому, чтобы это присоветовал ему патриарх, а потому что он сам хотел этого и что хотел этого вместе с ним святой митрополит Алексий, и что они - Сергий и Алексий - лишь прибегли к авторитету патриарха, дабы придать своему начинанию большую твердость. Необходимо предполагать, что патриарх написал преподобному Сергию послание по просьбе святого Алексия, обращенной к нему этим последним во время бытности в Константинополе для посвящения в митрополиты, бытности целогодичной в 1353-1354 гг.". Согласно с уставом общежительства в монастыре устроены были новые помещения: трапеза, хлебопекарня, амбары, кладовые, разный мастерские, в которых сосредоточивался хозяйственный обиход монастырской жизни. Из среды старейшей братии избраны были должностные лица, помощники игумена: келарь, духовник, экклесиарх, пономарь, канонарх. В богослужение введен был устав Иерусалимский (обители преп. Саввы освященного), отличавшийся большею торжественностью сравнительно с уставом Студийским. Остальная братия в свободное от богослужения время должна была заниматься по келиям каким-нибудь рукоделием по назначению игумена. Одним из келейных послушаний было "списание книжное" и переплет рукописей. Сам Сергий подавал пример трудолюбия: шил одежду и обувь для братии, пек просфоры, катал свечи и вообще не гнушался никакой черной работой. Поддерживая и устрояя свою обитель первоначально пожертвованиями и милостыней христолюбцев-мирян, Сергий установил обычай странноприимства и благотворительности, когда его монастырь достиг материального благосостояния. По выражению жизнеописателя, "бе рука его простерта к требующим, яко река многоводна и тиха струями". И своим преемникам Сергий завещал хранить "без роптания" заповедь странноприимства.
   Введение общежительства было для Сергия источником больших трудов и огорчений, которые даже побудили его однажды оставить монастырь и снова предпринять подвиг пустынножительства. Некоторые монахи не желали подчиниться общежительному уставу и ушли из монастыря. Ко времени этой смуты в Троицком монастыре, вызванной введением общежительства, историки относят послание вселенского патриарха к Сергию, осудившего обычный мирской образ жизни русских монахов и увещевавшего братию монастыря во всем повиноваться игумену. Но особенно тяжело было для Сергия недоброжелательное отношение к нему старшего брата Стефана, вернувшегося в Троицкий монастырь. Покинув Сергия в пустыне, Стефан ушел в Москву и поселился в Богоявленском монастыре, где встретил Алексия, будущего митрополита. За свою строгую жизнь Стефан был избран игуменом Богоявленского монастыря и приобрел расположение вел. князя Семена Ивановича, который сделал его своим духовником. Но через несколько лет Стефан отказался от своего почетного положения в Москве и снова пришел к младшему брату, чтобы стать иноком его обители. Вместе с собой он привел 12-летнего сына Иоанна, постриженного Сергием с именем Феодора, впоследствии основателя Московского Симонова монастыря и архиепископа Ростовского. Стефан был человек властолюбивый и хотел первенствовать в монастыре; некоторые монахи, недовольные Сергием за введение общежительства, сочувствовали ему. Однажды, во время вечерни, Стефан, рассердившись на канонарха, громко сказал: "Кто здесь игумен? не я ли первый сел на этом месте?" - и "ина некая изрек, ихже не лепо бе". Слова Стефана были услышаны Сергием, служившим в алтаре, и глубоко потрясли его. Окончив вечерню, он, не сказав никому ни слова, ушел из монастыря за 30 верст, к своему другу Стефану, игумену Махрищского монастыря. Взяв здесь одного монаха, он стал искать места для построения новой обители и остановился, наконец, на берегу реки Киржачи, в 40-50 верстах от монастыря Троицкого. Здесь он решил снова начать подвиг пустынножительства, сознавая, что для борьбы против зла, которое овладело Троицким монастырем, бессильно слово кроткого увещания; другого же средства борьбы Сергий не знал. Встревоженная внезапным исчезновением игумена, братия Троицкого монастыря скоро отыскала его новую обитель, и некоторые монахи, нелицемерно преданные Сергию, тотчас же переселились к нему. Вместе с ними он, с благословения митрополита Алексия и на средства своих почитателей, выстроил церковь во имя Благовещения Богородицы, окружил ее кельями и скоро устроил новый монастырь, получивший название Киржачского Благовещенского. Между тем смута в Троицком монастыре улеглась, и братия, чувствуя свою виновность, усердно просила Сергия вернуться на игуменство в свой старый монастырь. Сам митрополит послал к нему двух архимандритов, увещевая исполнить просьбу братии и обещая извести из монастыря строптивых монахов. Незлобивый Сергий склонился на эти просьбы и увещания и вернулся в Троицкий монастырь, оставив на Киржаче ученика своего Романа.
   С первых лет пустынной жизни Сергий о нем далеко прошла молва, как о великом подвижнике. С течением времени за ним утвердилась слава чудотворца и прозорливца. По словам жизнеописателя, "слава же и слышаше о нем пронесеса повсюду; вей имеяху его, яко единаго от пророк". Современники уже при жизни называли его "преподобным" и "святым"; в летописном известии о болезни, постигшей его в 1375 г., говорится: "того же лета болезнь бысть тяжка преподобному игумену, Сергею святому". В жизнеописании Сергия собраны предания о многих совершенных им чудесах и знамениях, которые свидетельствовали перед братией о благодати, почивающей на их игумене, а для него самого являлись моментами наивысшего духовного удовлетворения и просветления. Таковы предания - о видении множества "птиц зело красных", символизировавших будущее обилие иноков в монастыре, о сослужении ангела Сергия во время литургии, о посещении его Божиею Матерью. Великий духовный авторитет Троицкого игумена открывал ему путь к высшему церковному сану в России, к кафедре митрополита. Митрополит Алексий, близко знавший Сергия, однажды пригласил его к себе и предложил ему в подарок митрополичий параманд с золотым крестом. Не угадывая сразу намерения митрополита, Сергий уклонился от подарка: "прости меня, владыко, от юности моей не был золотоносцем, тем более хочу пребывать в нищете в лета старости". Тогда Алексий объяснил, что этот подарок есть "знак обручения святительскому сану" и что он желает видеть Сергия своим преемником; "знаю достоверно, говорил митрополит, что все, от великодержавного до последнего человека, тебя пожелают иметь своим пастырем. Теперь заблаговременно ты почтен будешь саном епископа, а после исхода моего и престол мой восприимешь". Но Сергий на все увещания отвечал решительным отказом и говорил, что лучше снова удалится в безвестную пустыню, чем примет непосильное бремя власти. Когда митрополит Алексий 12 февраля 1478 г. скончался, вел. князь и многие знатные люди, по известию Степенной книги, снова безуспешно обращались к Сергию с увещанием принять святительский жезл. Из числа кандидатов на митрополичью кафедру Сергий поддерживал Kиприана, который после долгой церковной смуты сделался митрополитом в 1390 г. Но Сергий не мог ограничить свои труды на пользу церкви тесной оградой Троицкого монастыря. По просьбам князей, митрополита, частных лиц, он основал еще несколько монастырей, вводя в них строгие порядки общежительства и ставя игуменами своих избранных учеников. Так, по поручению вел. князя Димитрия Ивановича он построил два монастыря Дубенских перед Куликовской битвой и после нее, Московский Симонов, Коломенский - Голутвин, по поручению князя Серпуховского Владимира Андреевича - Серпуховской Высоцкий, совместно с митрополитом Алексием Московский Андроников; наконец по благословению Сергия построены монастыри: Борисоглебский Устьинский в Ростовской области и Георгиевская пустынь на Клязьме. Многочисленные ученики Сергия по его примеру строили монастыри вдали от городов, в пустынных местах и неизменно вводили в них устав общежительства. Всего Сергий с его непосредственными учениками основано от 30 до 40 монастырей, которые в свою очередь стали рассадниками монашества и опорными пунктами колонизации и хозяйственной культуры пустынных дебрей северного Поволжья. Таким образом преподобный Сергий является отцом северно-русского монашества. В известии Воскресенской летописи о преставлении Сергия говорится, что он "бе начальник и учитель всем монастырем, иже на Руси".
   Своим нравственным авторитетом Сергий послужил также политическим успехам Московского государства в княжение вел. князя Димитрия Ивановича Донского. В это время Московское государство, оканчивая тяжкую борьбу за существование, впервые вступало на путь широких национальных предприятий, и московский князь из вотчинника превращался в национального государя, вождя северной Руси в борьбе за политическую независимость. В это же время совершался перелом и в национальном самосознании. Поколения, возраставшие под свежими воспоминаниями первых времен татарского ига, угнетаемые мыслью о кончине мира, о погибели Русской земли, сменялись новыми, приносившими более бодрости и уверенности в себе, дерзавшими на открытую борьбу с врагом, перед которым трепетали старые поколения. Мысль русского человека, размышлявшего о судьбах своей родины, снова окрылялась горделивым сознанием, что Русская земля есть золото, искушаемое в горниле бедствий, что бедствия, переживаемые ею, являются доказательством особенного попечения Божия, потому что тернистый и тесный путь к спасению есть путь только избранников Божиих. Нравственное обаяние личности преподобного Сергия было одною из движущих сил в этом процессе национального самосознания, отражавшемся в политических судьбах Руси. "Примером своей жизни, высотой своего духа преп. Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее. Он вышел из нас, был плоть от плоти нашей и кость от костей наших, а поднялся на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна. Так думали тогда все на Руси, и это мнение разделял православный Восток, подобно тому цареградскому епископу, который, по рассказу Сергиева жизнеописателя, приехав в Москву и слыша всюду толки о великом русском подвижнике, с удивлением восклицал: "како может в сих странах таков светильник явитися?" (проф. Ключевский). Важнейшее по своим нравственным последствиям событие XIV века, Куликовская победа 1380 г., приписывалась современниками молитвам Сергия. Перед выступлением из Москвы, 18 августа, вел. князь приехал в Троицкий монастырь с боярами и воеводами испросить благословение игумена. Отслужив напутственный молебен и упросив вел. князя разделить братскую трапезу, Сергий вдохнул в него мужество предсказанием победы, хотя ценой тяжелых потерь. По просьбе Димитрия, он дал ему двух монахов Александра Пересвета и Андрея Ослябя, которые в миру были боярами и людьми опытными в военном деле. Оставляя монастырь, вел. князь дал обет построить монастырь во имя Богородицы, если одолеет врага. В самый день сражения, 8 сентября, Сергий прислал вел. князю в благословение Богородичную просфору и грамоту, конец которой сохранен одной летописью: "чтобы ты, господине, таки пошел, а поможет ти Бог и Троица". После победы вел. князь не замедлил явиться в Троицкий монастырь и щедро одарил его; во исполнение же обета, при помощи Сергия, построил Успенский Дубенский монастырь. В 1382 г. русская земля подверглась новому бедствию, нашествию Тохтамыша. На этот раз вел. князь Димитрий не решился отразить врага вооруженною рукою и, покинув Москву, ушел на север. Услышав о разорении Москвы, Сергий с братией удалился в Тверь; но монастырь его остался невредим. Несколько раз московский государь пользовался нравственным авторитетом Сергия в спорах со своими соседями, удельными князьями. В 1365 г. Сергий был послан вел. князем и митрополитом Алексием в Нижний Новгород мирить суздальских князей Димитрия и Бориса Константиновичей; при этом митрополит, бывший главным советником юного вел. князя, уполномочил Сергия прибегнуть к крайней мере - закрыть в Н.-Новгороде церкви. Но в конце концов пришлось все-таки смирять строптивого Бориса Константиновича силою оружия. В другой раз, в 1385 г., Сергий послан был с мирными предложениями к Рязанскому князю Олегу Ивановичу, самому гордому и непокорливому врагу Москвы. "Преподобный игумен Сергий, рассказывает летопись, старец чудный, тихими и кроткими словесы и речьми и благоуветливыми глаголы, благодатию, данною ему от Св. Духа, беседовал с ним (князем Олегом) о пользе душевной и о мире и о любви; князь же великий Олег преложи свирепство свое на кротость и утишись и укротись и умились вельми душею, устыдебося так свята мужа и взял с великим князем Дмитрием Ивановичем вечный мир и любовь в род и род". Этот рассказ характеризует Сергия, как защитника политических интересов московского государя; бесхитростный и незлобивый старец, чуждый политических интересов, брался за исполнение трудных дипломатических поручений только потому, что на распри князей смотрел, как на явления, противные христианской нравственности, и своим духовным авторитетом умел заменять дипломатические аргументы нравственными поучениями. Сергий принимал также близкое участие в делах семейной жизни вел. князя Димитрия Ивановича и удельного князя Владимира Андреевича, во владениях которого находился Троицкий монастырь. У обоих князей он крестил нескольких сыновей и был свидетелем при составлении духовного завещания вел. князя Димитрия Ивановича.
   Сергий достиг глубокой старости. За шесть месяцев до кончины он передал игуменство ученику своему Никону, а сам предался совершенному безмолвию. Кончина его последовала, после продолжительной болезни, 25 сентября 6900 г. от с. м., т. е., в 1391 г., если считать по сентябрьскому летоисчислению, или в 1392 г., - если по мартовскому. Неизвестность, когда именно старое мартовское летоисчисление было заменено сентябрьским, служит причиною разногласия историков в вопросе о годе смерти преподобного Сергия. Известно только, что летоисчисление изменено около времени его кончины. Сергий просил братию похоронить его вне церкви, на общем монастырском кладбище. Но с разрешения митрополита Киприана его тело было положено в церкви с правой стороны. Через 30 лет, 5 июля 1422 г., совершилось открытие мощей Сергия, в присутствии крестного сына преподобного, князя Галицкого Юрия Дмитриевича. Тогда же было установлено местное празднование его памяти в монастыре 25 сентября. В 1448 или 1449 году Сергий был причислен митрополитом Ионою к лику всероссийских святых. В 1463 г. поставлена первая известная церковь во имя преподобного Сергия Радонежского в Новгороде, на владычнем дворе. 25 сентября 1892 г. по всей России торжественно праздновалось пятисотлетие дня его кончины.
   Житие преподобного Сергия написано спустя 26 лет после его кончины учеником его, Епифанием премудрым. Но этот первоначальный труд, встречающийся в списках XVI-XVII вв., был мало распространен: его вытеснили позднейшие переделки, составленные официальным церковным биографом XV в. - ученым сербом Пахомием Логофетом, который редактировал сочинение Епифания, дополнил его сказанием "о проявлении мощей преподобного и о последующих чудесах" до 1450 г. и составил краткую редакцию Жития для чтения в церкви и трапезе.
   Лит.: "Житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия Радонежскаго и всея России чудотворца"; Филарет "Русские святые"; Муравьев "Жития святых Российской церкви"; Никон "Житие и подвиги преп. Сергия" и мн. др.
  
   Симеон Владимирович боровский, князь радонежский. О нем практически ничего не известно; мы знаем только, что в 1404 г. он женился на Василиссе, дочери служилого князя Семена Романовича Новосильского, а в 1426 г. осенью скончался от моровой язвы, принявши иноческий образ с именем Саввы, и положен у Троицы.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Симон, архимандрит смоленский, ученик преп. Сергия. Скончался в XIV в. О нем в Повести о Сергии (Никоновская летопись): "Прииде же ко Святому Симон, Архимандрит старейший Смоленский... и вниде в монастырь его со многим имением, и даде ему вся на строение монастыря... и в старости преставися".
   То же читаем и в "Исторической выписи Екатерины II": "Таже по времени (примерно около 1360 года) прииде ко святому Симон архимандрит из Смоленска, нарочит и честен, добродетельми сияя, и оставль архимандритию и вниде в монастырь к преподобному игумену Сергию и предаде ему вся имения своя на строение монастырю. И поживе много лет в смирении и в добродетелях, и в старости честней преставися ко Господу. Преподобный же погребе его честно и вечную память сотвори ему".
   Погребен в Троицко-Сергиевой Лавре. Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Симон Еклисиарх, ученик преподобного Сергия Радонежского. Жил и преставился в XIV столетии. Не канонизирован. Погребен в Троице-Сергиевой Лавре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; "О преподобном Сергии. Историческая выпись Екатерины II".
  
   Стефан, старший брат преподобного Сергия Радонежского. В детстве был отдан в учение со своими братьями одному из учителей, духовному или мирянину, содержавшему, как это было тогда обычно, училище у себя на дому, учился грамоте хорошо и успевал в учении быстро. Не находя точных хронологических указаний, мы можем лишь констатировать, что он был женат и имел двух сыновей: Климента и Иоанна. По смерти жены, принял иноческий чин в Хотькове монастыре Покрова Пресвятыя Богородицы. Около 1337 г. (после смерти родителей) к нему пришел его брат Варфоломей (будущий Сергий) и пригласил быть своим товарищем в пустынножитии. Стефан, увлеченный представлением о прелестях пустынной жизни и не представлявший себе ее трудностей, согласился. Братья вышли из Хотькова монастыря, чтобы в окружавшем его лесу искать себе места для пустынного жития и, много ходив по лесу, решились, наконец, остановиться там, где стоит теперь Лавра и именно - где в Лавре стоит Троицкий собор.
   Сев на месте и первоначально устроившись в сделанном на скорую руку шалаше, братья помолились Богу и начали сечь лес, чтобы поставить себе келию и малую церквицу. Дело было, вероятно, так, что они призвали настоящего плотника и что при руководстве и учительстве его и произвели свои постройки. Когда церквица была поставлена, братья отправились в Москву к митрополиту Феогносту просить священников для ее освящения, каковая просьба их и была удовлетворена митрополитом. Церквица освящена была во имя святой Троицы.
   После освящения церквицы братья начали пустынножительствовать. Но Стефан очень не долго мог выносить этот новый род монашества и, оставив Варфоломея в его пустыне одного, ушел от него в Москву, в Богоявленский монастырь.
   Около 1361 года Стефан привел к младшему брату своего сына Ивана, которого тот и постриг в иноческий чин в день памяти св. Преподобного Феодора Трихины и нарек ему имя Феодор.
   Дата кончины его неизвестна. Не канонизирован. Погребен, вероятно, в Богоявленском монастыре.
   Лит.: Епифаний Премудрый и Пахомий Логофет "Жизнь и житие преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия"; Голубинский Е. Е. "Преп. Сергий Радонежский и созданная им Лавра".
  
   Феодор, св. князь стародубский. У архимандрита Леонида в его труде "Святая Русь" указано, что он был убит ханом Узбеком 21 (или 23) июня 1339 г. По всей видимости, имеется в виду Феодор Иванович Благоверный, согласно Никоновской летописи, убитый в Орде в 1330 г., поскольку с этого года по 1354 стародубский стол занимал Димитрий Феодорович, его сын. А. В. Экземплярский пишет о нем: "Судя по тому, что около этого времени Иван Калита начал сильно теснить удельных князей, позволительно предполагать, не "по его ли думе" погиб и этот князь стародубский, как по его думе погибли другие князья?.. или, может быть, Феодор Иванович погиб за веру, почему и назван Благоверным?.." От брака с неизвестной имел троих сыновей: Димитрия, Ивана и Андрея. Погребен в бывшей Троицкой отчине, селе Олексине (к городку Кляземскому принадлежавшем).
   Вот что говорится о нем в "Русском Биографическом Словаре":
   Сын князя Ивана Михайловича стародубского, родился в городе Стародубе-Ряполовском, ныне - село Кляземский городок, Ковровского уезда, Владимирской губернии. Св. Феодор был послан своим отцом в Орду, где он будто бы "подвигнул хана Узбека к умерщвлению князя Александра Мих. Тверского", но и сам там принял мученическую кончину. По повелению хана Узбека Феодор был убит 23 июня 1330 года. Тело его было взято из Орды для погребения в Стародубе, но лошади, везшие тело, остановились около села Алексина в 15 верстах от Стародуба и дальше не повезли; там он и погребен; потомство наименовало его "благоверным".
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Димитрий "Месяцеслов святых".
  
   Феодосий (Бывальцев), митрополит московский. Был архимандритом московского Чудова монастыря; в 1454 г. поставлен в архиепископа ростовского; в 1461 г. занял митрополичью кафедру после смерти митрополита Ионы. Его избрал сам св. Иона еще при своей жизни. С Феодосия начинается новый период отношений русских митрополитов к константинопольским патриархам - период фактической независимости их от последних и фактической автокефалии. Феодосий был первый митрополит, которого великий князь утвердил сам непосредственно, в качестве преемника императоров греческих... Став митрополитом, Феодосий решил приступить к исправлению духовенства своей епархии. Он не мог помышлять о том, чтобы заставить священников стать сколько-нибудь настоящими пастырями-учителями народа: они были едва грамотны, полуграмотны или совсем безграмотны. Требовать от них можно было только одного - чтобы они не слишком соблазняли народ своею дурною жизнью. Попытка Феодосия исправить духовенство окончилась полной неудачей. Когда он начал строгий перебор священников и многих из них лишил священства, многие приходы оказались без священников. Совершенно довольный своими плохими священниками, народ начал проклинать митрополита. Феодосий поспешил оставить кафедру, пробыв на ней всего три года и четыре месяца, и удалился в Чудов монастырь, где жил еще 11 лет. Скончался он в 1475 г. Ему принадлежат два церковные слова: на Рождество Богородицы, известное только по указаниям, и похвальное слово апостолам Петру и Павлу. Другие его произведения: сказание о чуде, бывшем при гробе св. Алексия; кондаки и икосы на Успение Богородицы; отрывок учительного послания в Песношский монастырь; две грамоты к архиепископу новгородскому Ионе, в которых он напоминал ему об его обете не признавать Григория литовского и не иметь с ним никакого общения. В грамоте к новгородцам от 26 января 1463 г. Феодосий увещевает новгородские мирские власти не посягать на права архиепископа над духовенством и на недвижимые церковные имения. В грамоте к псковичам Феодосий убеждает псковичей не обижать церкви Божией.
   Не канонизирован.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХLI, СПб., 1904.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Ржев

  
   Агрипина см. Владимир.
   Владимир. В качестве статьи приводим фрагмент из донесения архиепископа Тверского Митрофана Св. Синоду по делу о прекращении празднования князю Владимиру и княгине Агриппине Ржевским.
   "Кто такой есть этот князь Владимир, который погребен был в соборной церкви города Ржева и которому было праздновано в городе как местному святому, остается неизвестным. В старое время город Ржев назывался, как он называется и в акте освидетельствования мощей князя и княгини и в доношении Консистории, Ржевой Володимеровой. По всей вероятности, князь, имя которого присоединялось к названию города, и был погребен в соборной церкви его и был чтим в нем как местный святой. Но в свою очередь остается достоверно неизвестным и то, по имени какого князя Владимира город называется Володимеровым. С 1216-го года, под которым Ржев впервые упоминается в летописях, и до половины XIV века он принадлежал к Смоленскому княжеству (уезд его пограничен с Смоленской губернией и сам он находится не особенно далеко от границы). В доме Смоленских князей были два Владимира: Владимир Рюрикович, праправнук Владимира Мономаха, попеременно князь Смоленский и Киевский, скончавшийся в 1238-м году, и Владимир Мстиславич, двоюродный брат первого, сын Мстислава Храброго и родной брат Мстислава Удалого, князя Торопецкого, до 1222-го года бывший два раза или несколько раз князем Псковским, по удалении из Пскова упоминаемый как живой под 1226-м годом и после сего второго года неизвестно когда скончавшийся (княгиня Псковская Евфросиния, в монашестве Евпраксия, убитая своим пасынком, - супруга его сына Ярослава). Из двух этих Владимиров, если разуметь того или другого из них, со всею вероятностью должно будет считать владетелем Ржевы, давшим ей свое имя, Владимира Мстиславича: под 1216-м годом Ржева называется в летописях городом Мстислава Удалого, князя Торопецкого, и представляется необходимым думать, что Мстислав отдал ее не двоюродному брату, которому он не имел побуждений отдавать и который не нуждался в таких городах, как тогдашняя Ржева (называемая в летописях уменьшительно Ржевкой), а своему родному брату, который помимо Пскова, бывшего лишь временным и так сказать случайным его владением (ибо занятие Псковского стола зависело от избирания и призывания его Псковичами), мог быть совсем безземельным (как это и дает предполагать 1-я Псковская летопись под 1213-м годом, называя его княжичем Торопецким, т. е. князем, не имевшим собственного уезда). Таким образом, если принимать, что погребенный в соборе города Ржева князь Владимир, по имени которого город назывался Ржевой Володимеровой, был из дома князей Смоленских, то с полною вероятностию нужно будет видеть в нем Владимира Мстиславича, сына Мстислава Храброго и брата Мстислава Удалого, князя Торопецкого, который, как мы сказали, скончался неизвестно когда после 1226-го года.
   Княгиня Агриппина, погребенная вместе с князем Владимиром, конечно, была его супруга".
   Архимандрит Леонид в качестве даты жизни принимает XV в.
   Память местная 15 июля.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Параскева, преподобная, игуменья женского Ржевского монастыря, не канонизирована. Погребена в церкви сего монастыря, ныне упраздненного.
   Память 13 октября.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Романов

  
   Онуфрий Блаженный, Христа ради юродивый, неизвестно когда подвизавшийся в городе Романове-Борисоглебске Ярославской губернии и погребенный у Преображенской церкви города. Сведений о жизни не сохранилось.
   Память местная 11 июня.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых"; Димитрий "Месяцеслов".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Ростов

  
   Авраамий, преподобный (в мире Аверкий), архимандрит и основатель Ростовского Богоявленского монастыря и церкви во имя евангелиста Иоанна, построенной святым на месте уничтожения чудского идола. Уроженец города Чухломы, пострижен в Валаамской обители. Близ Ростова, у озера Неро, поставив себе хижину, основал при ней храм, впоследствии монастырь, названный в честь его Авраамиевым Богоявленским. Преставился 29 октября предположительно 1077 г. в построенной им монастырской церкви и мощи обретены уже при великом князе Всеволоде Георгиевиче; он почивает ныне в серебряной позолоченной раке, в соборе Богоявления, построенном в 1553 г.
   Память его 29 октября.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Муравьев "Жития святых"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Ключевский "Древнерусские жития святых как исторический источник".
  
   Антоний, епископ Ростовский. В летописях о нем сообщается лишь дата его поставления - 1328 год (после кончины 7 сентября епископа Прохора) и дата смерти - 1336 г. Погребен в Ростовском Соборном храме.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Арсений, архиепископ Суздальский, родом грек, бывший Галасунский (Елассонский) архиепископ (Элассон - город в Фессалии). В 1587 году он прислан был от Цареградского патриарха Иеремии во Львов, и там два года преподавал уроки в новом училище Львовского братства, потом сопровождал того же патриарха в Москву для установления Русского патриаршества и с того времени остался в Москве, где отправлял поминовения "по царским родителям" и именовался "Архангельским". В Московском же Кремле, занятом ляхами и изменниками и осажденном верной русской ратью, был он и в 1612 году, и сподобился видения великого чудотворца Сергия. В 1613 году Арсений назначен архиепископом в Суздаль, где и скончался по одним источникам 29 апреля 1630 года, по другим - 24 апреля 1625 года. Тело его, погребенное в соборе, было свидетельствовано в 1668 году, потому что "был гробу его кирпичный свод, и тот свод и перст осыпались, и люди гроб его видят, и подле той гробницы, не починя, стоять нельзя". Мощи обретены нетленными, переложены в новый гроб и погребены на прежнем месте.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
  
   Афанасий, Христа ради юродивый. При Вознесенском храме, недостаточно поместительном, устроен был издавна придел во имя Блаженного Исидора. Из церковно-приходской летописи видно, митрополит Арсений в грамоте своей 19 июня 1752 года приказывал соборному протоиерею Григорию смотреть в приделе блаженного Исидора новоустроенные престол и жертвенник вместо прежних обветшалых. Такое обветшание престола и жертвенника дает право заключить, что самый придел первоначально устроен в 17, или в начале 18 столетия. Местное предание удостоверяет, что под алтарем этого придела погребены были и там покоятся еще 2 подвижника веры и благочестия, блаженные Афанасий и Стефан. Они погребены были вне храма, а с устройством придела могилы их застроены и теперь находятся под алтарем. Афанасий называется юродивым, а Стефан, преставившийся в 1592 году, местно именуется благоверным и новоявленным. Имена святых Афанасия и Стефана встречаются в святцах 18 столетия, хотя они оба церковно не канонизированы. Как высоко ценилась жизнь сих подвижников их современниками, видно из того, что имена их прямо включены в число Ростовских святых и лики их изображались на святых иконах вместе с другими, признанными церковью, Ростовскими святыми. Так при Вознесенской церкви имеется икона, писанная в прошлом столетии и помещенная в паперти в золоченом киоте, на котором в числе Ростовских чудотворцев, изображены и сии угодники Божии Афанасий и Стефан.
   Лит.: Материалы Ростовской епархии.
  
   Василько Константинович, святой, князь ростовский. Родился 7-го декабря 1209 года в Ростове. Там же, в 1212 г. мая 23-го, совершены были над ним и братом его Всеволодом постриги.
   До девятилетнего возраста, т. е. до 1218 года, Василько жил в Ростове при отце; в начале же зимы этого года, не задолго до своей кончины (ум. 2-го февраля 1218 г.), Константин Всеволодович, призвав двух старших сыновей своих, назначил их на уделы, дав им при этом соответствующее случаю наставление.
   В 1219 г., болгары напали на Устюг и взяли его; в следующем 1220 г. великий князь Юрий Всеволодович послал брата своего Святослава, кн. юрьевского, с воеводой Еремеем Глебовичем, на болгар; к ним присоединил свои полки из Переяславля и третий брат Ярослав. Ростовскому князю также приказано было послать полки, и Василько Константинович послал в верховья Камы один полк из Ростова, а другой - из Устюга. Святослав весьма успешно выполнил возложенное на него братом поручение: болгары так были устрашены владимирскими полками, что зимой прислали послов к великому князю для заключения мира; но Юрий мира не принял и не дал, а начал опять готовиться к походу: он приказал Васильку Константиновичу идти с полками своими в Городец, куда и сам пошел; на пути его встретило вновь отправленное к нему болгарское посольство, которое, однако, должно было вернуться домой с тем же, с чем и первое; наконец, уже третье посольство от болгар явилось в Городец; оно поднесло Юрию дары, усиленно просило о мире, и на этот раз великий князь принял дары "и управишася по прежнему миру", как было при его отце и деде.
   В 1223 году по Руси впервые пронеслась весть о каком-то новом воинственном народе - татарах, которые подступали к пределам Руси. Южные князья на совете положили идти навстречу этому до тех пор неведомому народу, чтобы отразить его и не пустить в Русскую землю; они просили помощи и у великого князя владимирского; Юрий Всеволодович отправил к ним на помощь племянника своего Василька Константиновича ростовского; последний дошел только до Чернигова, откуда, узнав о постигшем южных русских князей несчастии на берегах р. Калки, возвратился, уже в 1224 г., обратно в Ростов.
   В том же 1224 г. Василько Константинович принимал участие в походе великого князя на землю Новгородскую. Отношения новгородцев и великому князю и юному сыну его Всеволоду, сидевшему тогда в Новгороде, были не совсем приязненными. В указанном году Всеволод, по тайному повелению отца, со всем двором своим незаметно выехал из Новгорода ночью и засел в Торжке, куда прибыл и отец его, а также и Василько Константинович со своею ратью. Великий князь, недовольный некоторыми новгородскими боярами, требовал от новгородцев выдачи последних, но новгородцы категорически заявили ему, что не поднимут рук на своих братьев. После долгих переговоров, новгородцы, наконец, по предложению Юрия, приняли к себе князем шурина великокняжеского, Михаила, князя черниговского. Но Михаил недолго пробыл в Новгороде: он стремился к родному Чернигову, и в 1225 г. уехал туда. Встретив, по возвращении в Чернигов, врага в Олеге, князе курском, Михаил обратился к зятю своему, великому князю владимирскому, за помощью. Юрий в 1226 г. отправился в Чернигов вместе с племянниками своими, Васильком ростовским и Всеволодом ярославским. Впрочем, благодаря посредничеству кн. киевского Владимира Рюриковича, дело до кровопролития не дошло. Зимой же следующего 1227 г. Василько ростовский, по совету и желанию великого князя, женился на дочери князя Михаила черниговского, княжне Марии. Свадьба их состоялась в Москве, 10-го февраля, откуда с молодой супругой Василько прибыл в Ростов 12-го февраля 1227 г.
   В 1228 году Юрий Всеволодович стал готовиться к войне с мордвой, к чему побудили его, вероятно, набеги последней на Суздальскую землю. В сентябре великий князь послал в Мордовскую землю Василька Константиновича с воеводой своим, Еремеем Глебовичем; полки владимиро-ростовские зашли уже за Нижний Новгород и вступали в землю Мордовскую, когда великий князь, в виду шедших все время проливных дождей, приказал им воротиться обратно. Впрочем, намерения своего обуздать несколько мордву великий князь все-таки не оставлял: в половине января того же года он выступил в поход в Мордовскую землю вместе с братом своим Ярославом и племянниками, Васильком и Всеволодом Константиновичами: много побито было мордвы в этом походе, край опустошен огнем и мечом, и князья возвратились домой с многочисленным полоном.
   До сих пор, как мы видели, Юрий и Василько жили дружелюбно. Но, вскоре после мордовского похода, согласие между ними, хотя и на короткое время, рушилось: Ярослав Всеволодович, рассорившись со старшим братом, привлек Константиновичей на свою сторону. Впрочем, на Суздальском съезде 1229 года князья примирились: 7-го сентября они целовали крест Юрию, а на следующий день праздновали и веселились у епископа Митрофана.
   В это время Ярослав Всеволодович, по своим отношениям к Новгороду, находился во вражде с Михаилом Всеволодовичем черниговским. Одно время, впрочем, отношения их нисколько улучшились, благодаря посольству от последнего и от киевского князя Владимира Рюриковича, прибывшему во Владимир в 1230 г., для примирения враждовавших князей, и имевшему в этом деле полный успех. Но последующее поведение Михаила, который явно нарушал мир, принимая к себе новгородских беглецов, врагов Ярослава, возбудило гнев на него не только в последнем, но и в брате Ярослава, великом князе Юрии: оба брата выступили в поход против Михаила; с ними были и Константиновичи. Юрий, однако, возвратился с пути к Чернигову, а Ярослав и Константиновичи пошли далее; они выжгли Серенск, осаждали Мосальск и, вообще, сделали много зла жителям того края. Это было уже в 1232 г.
   Затем, до появления на Руси татар, летописи умалчивают о Васильке Константиновиче.
   В 1237 году в пределах Рязанской земли, как известно, явились те неведомые люди, которые несколько лет тому назад так жестоко побили южных русских князей на берегах р. Калки. Рязанские князья просили, но не получили помощи от великого князя, и в битве с татарами многие из рязанских князей пали от меча последних. При дальнейшем движении татар на Владимир, Юрий ушел за Волгу и остановился на берегу реки Сити; с ним были и братья - Константиновичи. В происшедшей, 4-го марта 1238 года, битве пал великий князь, а Василька ростовского татары взяли в плен и увели с собой. Став станом в Шеринском лесу, татары начали принуждать Василька пристать к ним, т. е. принять их обычаи и веру и воевать вместе с ними против русских. С презрением отверг ростовский князь предложение татар, хуля скверные обычаи своих врагов, от которых, как от нечистых, он не хотел даже принимать ни пищи, ни питья. Вознося молитвы к Господу о том, чтобы Вседержитель избавил его от этих плотоядцев, Василько молился за детей своих и за отца своего духовного, епископа Кирилла. Татары, ввиду отказа ростовского князя принять их предложение, рассвирепели, убили Василька тут же в лесу и бросили там труп его. Спустя несколько дней, какая-то женщина, как передает предание, увидела труп князя и рассказала об этом некоему благочестивому поповичу Адриану, который, взяв тело Василька, скрыл его в укромном месте. Вскоре, по распоряжению епископа Кирилла и княгини Марии Михайловны, тело князя ростовского привезено было в Ростов и погребено в соборной Успенской церкви. Василько Константинович был любим как гражданами Ростова, так и приближенными к нему лицами: летописи чрезвычайно восхваляют его, говоря, что он был красив лицом, имел ясный и грозный взор, был храбр на охоте и пр. Относительно своих бояр кн. Василько ростовский был чрезвычайно ласков: кто из бояр служил ему, кто ел хлеб его и пил с ним чашу, тот, по словам летописи, не мог уже служить другому князю.
   Василько Константинович, как мы уже сказали, был женат, с 1227 г., на Марии, дочери Михаила Всеволодовича, кн. черниговского. От этого брака у него, насколько мы знаем, было два сына: Борис, кн. ростовский, и Глеб, кн. белозерский.
   Память 4 марта.
   Лит.: А. Экземплярский "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
   Вассиан Рыло, архиепископ ростовский, родился в начале XV столетия в Волоколамске и был сродник препод. Иосифу Волоколамскому. Еще юношей он пришел в Боровский монастырь к преподобному Пафнутию и был любимым его учеником, написал потом и житие его. Затем был в 1465 г. игуменом Троице-Сергиевского монастыря, а в 1466 г. архимандритом московского Новоспасского, откуда и был рукоположен во епископа в Ростове. Вассиан по красноречию считался Демосфеном своего времени. В 1479 г. в Сергиевском монастыре он крестил у вел. кн. Иоанна III сына Василия. Государь заставлял его быть посредником при раздоре с братьями своими Борисом Волоколамским и Андреем Суздальским. Два раза он ездил к ним, но без успеха. В особенности известно его красноречивое послание к вел. князю Иоанну на Угру и распорядительная грамота. В Ростове Вассиан занимался благоустройством церквей. Он был, между прочим, защитником хождения посолон (по солнцу). Ум. 23 марта 1481 г. По ростовской летописи место рождения Вассиана означено в Ростовской области, в 19 верстах от города при р. Луше, где и теперь стоит деревня Рылова. Будучи архиепископом, он там устроил пустынь, где проводил время в посте и молитве; прозвание Рыло он получил, будто бы, потому, что имел страсть рыть большие пруды.
   По рукописным святцам он считается святым под 23 марта.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Вассиан II (Санин), родной брат преп. Иосифа Волоколамского, архиепископ ростовский, бывший на кафедре в 1506 г. Он принимал большое участие в тяжбе Иосифа с новгородским архиепископом Серапионом и держал сторону брата. Умер в 1515 г. в Москве. После него ростовская кафедра была праздною около 5 лет.
   Память 25 января.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Глеб Василькович, князь ростовский, младший из двух сыновей Василька Константиновича, родился, по некоторым соображениям, в 1237 г. Под 1238 г. в одной из летописей есть известие о том, что он сел на Белоозере. Несомненно, это известие означает только то, что Белоозеро предназначено ему в удел, а сам он, еще младенец, жил пока в Ростове, при матери. По этому-то, конечно, другие летописи, упомянув о нем, как об одном из князей, избавившихся от Батыева меча, замечают, что вместе с братом, по уходе Батыя, он сел на Ростовское княжение. С самых ранних лет Глебу Васильковичу приходилось предпринимать неприятные путешествия в Орду. Так, уже в 1244 г., когда ему было еще только лет семь, он, вместе с братом своим Борисом, с Владимиром Константиновичем углицким и Василием Всеволодовичем ярославским, ходил в Орду "про свою отчину", т. е. для утверждения ханом в правах на отчину. "И пожалова их Батый", т. е. утвердил, замечают летописи. Затем, в 1249 г. Глеб Василькович опять ездил в Орду к Сартаку, сыну Батыя, который по дряхлости уже мало занимался делами. Сартак отпустил его с честью. В том же году во Владимире скончался приехавший туда на свидание с Александром Невским ярославский князь Василий Всеволодович. Глеб Василькович вместе с братом своим Борисом и матерью провожал тело своего родича. Под 1251 годом в летописях встречается известие, что Глеб Василькович поехал в свою отчину на Белоозеро. Надобно полагать, что только с этого года поселился на Белоозере первый белозерский князь. Впрочем, связей с Ростовом Глеб Василькович не разрывал: так, в 1253 г. он был в Ростове на освящении церкви во имя Бориса и Глеба; затем, в 1257 г., побывавши у великого хана и женившись там, он отпущен был с великою честью и, вместе с молодой женой и старшим братом, возвратился в Ростов. "И бысть, замечает летописец, в Ростове радость велика о Глебове приезде". Наконец, в 1259 г. мы опять видим Глеба в Ростове, где он, вместе с братом и матерью, принимал и чествовал проезжавшего из Новгорода во Владимир Александра Невского. В 1268 г. Глеб Василькович возвратился из Орды (не известно, по какому делу он туда ездил) очень больным и довольно долго хворал. Впрочем, в следующем 1269 г. мы видим его с матерью в Юрьеве Польском при смертном одре кн. Димитрия Святославича. Года через два после того (в 1271 г.) Глеб Василькович опять был в Орде, не известно по каким делам. В его отсутствие в Ростове умерла мать его, а года через три по смерти последней (в 1273) скончалась и жена его. В 1276 г. в Костроме умер вел. кн. Василий Ярославич (мизинный). Побывавши на его похоронах, Глеб Василькович, в следующем 1277 г., вместе с братом своим Борисом, Федором Ростиславичем ярославским, племянником Константином Борисовичем и Андреем Александровичем городецким, отправился в Орду. Хан Мангу-Тимур собирался тогда войной на непокорных кавказских ясов, и русские князья должны были принять участие в этом походе. Между прочим, они взяли и сожгли город Дедяков или Тетяков (в южном Дагестане), добыли много полону и добычи. Хан был очень доволен князьями, богато одарил их и отпустил с честью. В том же году, 16-го сентября, еще будучи в орде, умер брат его Борис, и в руках Глеба Васильковича, помимо племянников его Борисовичей, соединились Ростов и Белоозеро. Глеб возвратился из похода в 1278 г. июня 13-го (по другим - июля 12-го). В том же году июля 15-го он справил свадьбу сына своего Михаила, женившегося на дочери Федора Ростиславича ярославского. После свадьбы, в начале октября, он отпустил новобрачного с сватом своим в Орду, где готовились к походу в Болгарию против явившегося там самозванца, который уверял народ, что он освободит его от ига монгольского. В том же году 13-го декабря, после семидневной болезни, Глеб Василькович "тихо и кротко испусти душю" в Ростове. Летописи изображают Глеба Васильковича князем богобоязненным, смиренным и щедрым, что видно уже из того, что Белавинская пустынь на острове Кубенского озера и белозерский Свято-Троицкий или Спасо-каменный монастырь, переведенный впоследствии в Вологду, основаны им. Все знавшие любили и почитали его. Тем более странным кажется поступок ростовского епископа Игнатия, который, похоронивши тело этого князя сначала обыкновенным порядком в ростовской соборной церкви Богоматери, чрез девять недель, в полночь, приказал взять тело его и просто закопать в монастыре св. Спаса. В 1280 г. митрополит Кирилл узнал об этом и отлучил Игнатия (хотя впоследствии и простил его) от священнослужения. Глеб Василькович, как уже выше об этом сказано, в 1257 г. женился на ордынке, вероятно, ханской родственницы, названной в св. крещении Феодорой. Она скончалась раньше мужа, в 1273 г. От этого брака он имел сыновей Демьяна и Михаила, которые известны нам по летописям, а некоторые родословные дают ему еще двух сыновей: Василия и Романа; наконец, немногие родословные дают двух сыновей, из которых один носит два имени: Демьяна-Василия и Михаила, или еще: Василия и Михаила. Во всяком случай, если кроме Демьяна и Михаила были еще дети у Глеба Васильковича, то о них можно сказать только одно, что их мы знаем по некоторым родословным, что потомства от них не было и, главное, что они - лица сомнительные. По сообщению архимандрита Леонида, мощи его почивают в Спасском монастыре, ныне соединенным с Яковлевским.
   Память 24 июля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Григорий, епископ Суздальский, чудотворец. Архимандрит Леонид указывает год его смерти 1616 и место погребения - суздальский Соборный храм. Преосвященный Сергий указывает двух Григориев, епископов Суздальских, - начала XV века и 1571 года, но у Амвросия в "Истории Российской Иерархии" и у Строева в "Списках иерархов" нет ни одного суздальского епископа Григория.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Григорий Премудрый, архиепископ Ростовский с 29 марта 1396 г., прозванный Премудрым (поименован святым в книге Кайдалова "Чтение в Обществе любителей духовного просвещения", июнь 1878 г.), отошел ко Господу в 1416 г. 3 мая. Мощи почивают под спудом в Ростовском Соборном храме.
   Память ему 3 мая.
   Лит.: Материалы Ярославской и Ростовской епархии.
   Дионисий (грек-святогорец), архиепископ ростовский (1418-1426 гг.). Постриженник Афонской горы, Дионисий прибыл в Москву из Царьграда, был благосклонно принят государем Димитрием Донским и помещен в московском Богоявленском монастыре. Затем Дионисий был назначен игуменом Спасокаменного монастыря на Кубенском озере и ввел там устав Афонской горы. За строго подвижническую жизнь Дионисий 12 июня 1418 года "нужею" был поставлен в епископа ростовского, ярославского и белозерского; при нем в Ростове была моровая язва, ради чего им издан был приказ о служении молебнов и об окроплении народа св. водою. Скончался он 18 октября 1425 года. По некоторым рукописным святцам Дионисий значится святым под 18 октября. Мощи почивают сокрыто в Ростовском Соборном храме.
   Лит.: Титов "Ростовская иерархия"; Диев "Поверка иерархич. каталогов".
  
   Ефрем, архиепископ Ростовский, был рукоположен и поставлен на Ростовскую кафедру 13 апреля 1427 г. св. митрополитом Фотием. В 1449 г. он возведен в сан архиепископа митрополитом Ионой. В течение 27 лет архиепископ Ефрем управлял ростовской паствой и преставился 27 марта 1454 г. Тело св. архипастыря погребено в Ростовском Успенском соборе.
   Память ему 27 марта.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб., Азбука, 2001.
  
   Иаков, святой, епископ Ростовский, скончался 27 ноября 1391 г. Возведен в сан епископа в 1385 г.; во время своего управления паствою боролся с ересью некоего Маркиана, который восставал против почитания икон. Вскоре ростовцы изгнали Иакова, раздраженные тем, что он простил одну женщину, которую решено было казнить. Тогда Иаков построил себе за городом келью; сюда собрались многие его почитатели и таким образом было положено начало Ростовскому Яковлевскому монастырю. Впоследствии ростовцы просили Иакова возвратиться на кафедру, но он отказался. Мощи его почивают сокрыто; празднование ему установлено в 1549 г.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Толстой "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых"; "Иерархи ростово-ярославской паствы".
  
   Игнатий, святой чудотворец ростовский, умер 28 мая 1288 г., первоначально был причетником при церкви св. Богородицы в Ростове, потом подвизался в ростовском Богоявленском монастыре. В 1261 г., когда он был архимандритом этого монастыря, великий князь Александр Невский назначил его помощником епископу ростовскому Кириллу, а по смерти последнего, в 1262 г., св. Игнатий занял его кафедру. - Летопись под 1266, 1269, 1271, 1276-1278 гг. упоминает об его участии в бракосочетаниях и погребениях членов княжеского семейства; в 1274 г. он был на Владимирском соборе, на котором приняты были меры к уничтожению беспорядков в церкви и клире; в 1278 г. похоронил князя Глеба Васильковича в ростовском соборе, а чрез 9 недель - неизвестно почему - приказал тело его вынуть из могилы в полночь и закопать в землю в Спасской обители, за что митрополит Кирилл подверг его запрещению. Но в этом темном деле св. Игнатий поступал, по-видимому, с основанием, на что указывает как скорое прощение его митрополитом, так и замечание одной летописи, что митрополит наложил на Игнатия наказание по клевете. В 1280 г. св. Игнатий участвовал в Переяславле в отпевании умершего там митрополита Кирилла; в том же году покрыл оловом и вымостил красным мрамором храм Богородицы в Ростове, а в следующем 1281 г. выступил примирителем родных братьев, князей ростовских Димитрия и Константина Борисовичей, поссорившихся из-за волостей, ездил во Владимир и упросил великого князя Димитрия Александровича приехать в Ростов и примирить братьев. В память этого примирения святитель заложил в Ростове храм Бориса и Глеба; в 1282 г. уже не в первый раз, ездил в Орде ходатайствовать за церковный причт. - Св. Игнатий скончался 28 мая 1288 г. и еще до погребения прославился чудесами. Летописец повествует, что когда при отпевании хотели вложить разрешительную грамоту в руки усопшего, он сам поднял руку и взял грамоту; присутствующие, пораженные ужасом, не решились предавать его тело земле и мощи его почивают доныне открыто в ростовском Успенском соборе, в серебряной раке (с 1795 г.). Служба ему написана при царе Иоанне Грозном.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет., I, III-VIII; Филарет "Жития русских святых"; Макарий "История русской церкви"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Иоанн, блаженный, ростовский, по прозванию Власатый, скончался 3 сентября 1580 г.; его происхождение и обстоятельства его жизни неизвестны; но он был человек по тому времени образованный, знал латинский язык; святой Дмитрий ростовский в бытность свою митрополитом обложил лучшим переплетом тот латинский псалтырь, который читал блаженный и который с его смерти лежал на его гробнице.
   Память его местно чтится 12 ноября.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Иринарх (в мире Илья), преподобный, затворник Ростовский. Род. в июне 1548 г., сын крестьянина с. Кондакова, ростовского уезда, скончался 13 января 1616 г. С детства задумывался о монашестве и подвижничестве; занявшись затем, по семейным обстоятельствам, торговлею, отличался делами милосердия и любовью к назидательным беседам. Имея 30 лет от роду, удалился в Борисоглебский монастырь; здесь он вел очень строгую жизнь; братия относилась к нему недружелюбно и он не раз временно должен был удаляться в другие местные монастыри. Ведя жизнь в затворе и посвящая все время молитве и размышлению, Иринарх, чтобы иметь физическую работу, носил постоянно очень тяжелые вериги. Он пользовался большою известностью в смутное время междуцарствия; говорили, что он предсказал разорение Москвы; он благословлял на битвы князя М. Д. Скопина-Шуйского, затем рать князя Пожарского, потом князя Б. М. Лыкова; говорят, что с ним неоднократно вступали в споры о царе русском предводители польских отрядов, но проникнутые уважением к старцу, несмотря даже на его резкие противоречия, не трогали его монастыря. В известиях о личности Иринарха и в фактах его деятельности мы находим любопытные черты мировоззрения русских людей той тяжелой эпохи. Память его местно чтится, как память святого; мощи покоятся сокрыто в Борисоглебском ростовском монастыре.
   Лит.: Забелин "Минин и Пожарский", гл. "Преподобный Иринарх затворник"; Амфилохий "Жизнь преподобного Иринарха"; Толстой "Книга, глаголемая описание о росс. святых".
  
   Исаия, преподобный, первый епископ Ростовский, родом из киевской области, постриженник преподобного Феодосия печерского; в 1062 г. избран в игумены Дмитриевского монастыря, в 1077 г. сделан епископом ростовским. Много потрудился для распространения христианства в своей пастве и умер 15 мая 1090 г., пользуясь всеобщим высоким уважением; мощи его открыты в 1160 г. и лежат в ростовском соборе.
   Память 15 мая.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые".
  
   Исидор Твердислав, святой, чудотворец ростовский. Родился в Германии, где бедные славяне теснимы и угнетаемы были немцами с бесчеловечною жестокостью. Сострадательная любовь его к купцам-мореплавателям указывает на то, что и сам он родился на морском берегу и знаком был с опасностями моря. По житию его, родители его были люди богатые. Сын оставил дом их и римское исповедание по глубокому убеждению в несостоятельности последнего пред судом совести и здравого рассуждения.
   Приняв на себя юродство Христа ради, с посохом странника, обошел многие земли и города, терпеливо перенося насмешки, оскорбления и побои от людей, почитавших его безумным.
   Напоследок пришел он в Россию, принял православную веру и поселился в Ростове, которого местоположение ему понравилось. Там он проводил целые дни на улицах города в добровольном юродстве, а ночи в молитве, в непокрытой куще или хижине из хвороста, которую он построил себе внутри города на одном болотистом пустыре.
   Современники звали его Твердисловом, потому что слово его всегда сбывалось. Во время брачного пира князя Саввы Оболенского, женившегося на княжне Дарье Луховской, вдруг явился юродивый Исидор. Побранившись с двумя слугами, которые не пускали его в столовую палату и обозвав их Шемякиным отродьем, он подбежал к новобрачному и подал ему через стол шапку, сплетенную из травы и полевых цветов. "Вот тебе и архиерейская шапка", сказал юродивый. Такой подарок и таинственные слова прозорливого смутили князя Савву и гостей его, а между тем блаж. Исидор уже скрылся из палаты и шумел с ребятами на улице.
   Подарок и вещее слово Твердислова не прошли даром. Через несколько месяцев молодая княгиня скончалась, а неутешный вдовец князь Савва, оставив все суеты мира, удалился в уединенный монастырь Ферапонтов, в стране Белозерской, принял пострижение с именем Иоасафа и был (с 1481 по 1489 г.) архиепископом Ростовским.
   Блаженный Исидор преставился 14 мая 1448 г. В минуту кончины его по всему городу разлилось благоухание в воздухе. Ростовцы погребли его в самой хижине и над могилою построили деревянную церковь Вознесения Христова, вероятно потому, что в день погребения его, 18 мая, было навечерие сего праздника.
   Деревянная церковь Вознесения Господня заменена каменною, которая построена казною царя Иоанна Грозного в 1566 году; строил царский мастер Андрей Малой. Местное предание уверяет, что он казнен Грозным за уменьшение церкви против назначенной меры.
   В этом храме почивают под спудом мощи блаж. Исидора. Память его празднуется 14 мая.
   Блаженный Исидор чтился церковью еще в XV веке. Сам царь Иоанн упоминает его в числе великих Русских чудотворцев, приписывая его молитвам взятие Полоцка в 1563 году. По "Иконописному Подлиннику": "подобием рус, власы велики, брада аки Никиты мученика, подоле, риза на нем едина разодранна серодикая, правое плечо наго, руки крестообразно, ноги голы".
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых"; Эристов "Словарь исторический о святых русской церкви".
  
   Кирилл II, епископ ростовский, правил епархией с 1239 г. почти по день кончины, ум. 21 мая 1262 г., в глубокой старости. Во время нашествия татар он укрылся в Белоозере; возвращаясь оттуда он нашел тело великого князя Юрия Всеволодовича, погибшего при Сити и похоронил его. Продолжительная пастырская деятельность Кирилла в тяжелую эпоху первых лет татарщины была очень плодотворна; он восстановил многие церкви; устроил быт духовенства, примирял неоднократно князей. До прибытия во Владимир митрополита Кирилла, Кирилл ростовский в течении приблизительно десяти лет один управлял всеми епархиями северо-восточной Руси.
   Лит.: "Чтения в обществе любителей духовного просвещения", 1890, май-июль.
  
   Леонтий, святой епископ Ростовский. Святой Симон, епископ Владимирский и Суздальский, в известном послании своем к Киево-Печерскому архимандриту Акиндину, приложенном к Печерскому патерику, перечисляя постриженников Киево-Печерского монастыря и именуя в числе их св. Леонтия, называет его третьим "гражданином русского мира". Житие же этого святителя, сохранившееся в многочисленных списках, утверждает, что он был грек, уроженец Константинополя. Митрополит Макарий, примиряя эти противоречия, допускает, что Леонтий мог быть греком, пришедшим впоследствии в Россию. Профессор В. О. Ключевский стоит за русское происхождение Леонтия. Служба сему святителю, сохранившаяся в списках XIII-XVI в.в. и составленная Ростовским епископом Иоанном, занимавшим Ростовскую кафедру с 1190-1214 г., современником и близким знакомым епископа Симона Владимирского, утверждая, согласно с житием, греческое происхождение святого Леонтия: "от царскаго града, якоже солнце, граду Ростову возсиял еси", в то же время говорит: "ты измлада Христа возлюбил еси, кумир возглумився и мерзких идолослужений, храм себе освятил еси" (стихира на хвалитех) и тем самым указывает на русское происхождение его. В списках жития 4-й редакции и в прологе о святителе Леонтии сказано: "Российский и греческий язык добре разумеяше, книгам же российским и греческим вельми хитрословесен и сказатель от юности бысть". Итак, святой Леонтий был по происхождению русский, уроженец Киева или ближайшего к нему города, крещен еще во младенчестве ("освящен от пелен, от младых ногтей"), затем, согласно распоряжению князя Владимира или Ярослава, взят "в научение книжное" ("книгам российским сказатель от юности бысть"), с целью возведения со временем в духовный сан ("тя бо Бог прежде избра от юности, отчее пастыря овец словесных, тем преподобных лик тя восприят"). Благодаря школьному воспитанию и книжному научению, св. Леонтий с молодых лет почувствовал влечение к иноческой жизни и для дальнейшего изучения послан был или добровольно отправился в Константинополь, где, нужно думать, и был пострижен в монашество. По возвращении из Константинополя он пришел в Печерскую обитель к преподобному Антонию, что было не ранее 1032 г., откуда лицами, стоявшими во главе тогдашнего правления, был призван на кафедру Ростовскую, как русский образованный монах, и рукоположен во епископа, "как первый престольник" из иноков печерских, прежде 1051 г., когда возведен был в сан митрополита Киевского второй престольник и постриженник Киево-Печерского монастыря Иларион. В Ростове святитель Леонтий оказался одиноким борцом за христианскую веру, так как Ростов, по смерти святого Бориса Владимировича, долго не имел собственных удельных князей, и хотя в 1054 году, по смерти Ярослава I, через три года по прибытии св. Леонтия в Ростов последний достался в удел сыну Ярослава Всеволоду, но Всеволод жил во все время княжения в Переяславле-Киевском или в самом Киеве, сын же его Владимир Мономах молодые годы провел в делах ратных или около своего отца. Правда, первым епископом Ростовским Феодором была построена дубовая, "дивная и великая" по словам летописи, в Ростове соборная церковь во имя Успения Богоматери еще во дни св. Владимира, в 991 году, и при ней учрежден клир церковный, но христиан было весьма мало, да и сам святитель Феодор, а равно его преемник Иларион с бесчестием изгнаны были из города. Встреченный неприязненно старейшинами города Ростова, св. Леонтий поселился при соборном храме и прежде всего занялся просвещением клира церковного. Памятником этой просветительной деятельности святителя Леонтия служит дошедшее до нас и приписываемое ему в двух рукописях "поучение и наказание к попом о всем, как подобает дети свои духовныя учити и эпитимья им давати, по заповедем и по правилом святых отец" (изд. в "Московских Епарх. Ведомостях" 1878 г., NN 24, 25 и "Ярославских Епарх. Ведомостях" за тот же год, N 12). Впрочем, проф. Н. Никольский говорит, что в большинстве списков это поучение приписывается митрополиту Кириллу (до 1280 г.). Святой Леонтий так любил организованный и духовно и нравственно просвещенный им церковный клир, что унес с собою в могилу свиток с именами поставленных им клириков: по открытии мощей "видеша великаго Леонтья... свиток держаща в руце свои, в немже бяху написаны и прозвитеры и диаконы, ихже бе поставил рукою своею". Одновременно с "наказанием" клириков, св. Леонтий подвизался в проповеди христианских истин ростовским насельникам-язычникам из многолюдного племени дикой Чуди, но открытая проповедь его встретила сначала глухое сопротивление, а затем и открытое восстание их: несколько раз с бесчестием прогоняли они его от себя и, наконец, совсем изгнали его из города. Тогда он поселился за городом близ небольшого ручья Брутовщицы, где и построил небольшую деревянную церковь во имя св. архистратига Михаила. Подвизаясь здесь в посте и молитвах, он сеял семена Христовой веры в сердцах отроков ростовских, которых для этой цели зазывал к себе и кормил пшеницею, сваренною с медом. С течением времени святитель Леонтий снова поселился в городе и с ревностью проповедывал слово Божие и крестил многих отроков и взрослых людей. Успех миссионерской деятельности святителя Леонтия ожесточил сердца ростовских жителей языческой веры и они решили убить его. Однажды с оружием в руках они подступили к соборной церкви и требовали, чтобы святитель вышел к ним. "Испугались священники и диаконы соборные и стали умолять архипастыря своего, чтобы он не выходил и тайно скрылся от идолослужителей, готовых умертвить его. Но он, надев архиерейское облачение, вместе с священниками и диаконами, облачившимися, по его приказанию, в священные одежды, вышел из храма к народу. Пораженные мужеством святителя и светом небесным, исходившим от его лица, язычники попадали на землю, иные ослепли, иные пришли в чудесное расслабление и, как мертвые, лежали на земле у ног святителя. Помолившись ко Господу, он восставил их и исцелил; по увещанию его, они приняли св. веру и крестились, и с того времени церковь в Ростове стала расти. Тогда начал отходить от нас мрак идольский, и воссиял свет благоверия", говорится в древнем похвальном слове святителю Леонтию. О кончине святителя Леонтия сведения разноречивы: по одним - он скончался в мире, по другим - был убит толпою язычников; одни относят кончину его к 1070 г., другие полагают, что он убит в 1073 г. Е. Голубинский же говорит, что он скончался около 1077 года. Во всяком случае, все списки жития, указываемые митрополитом Макарием, согласно с первою и второю редакциями послания св. Симона, повествуют о мирной кончине святителя Леонтия. И Ростовский епископ Иоанн в своем каноне святителю прославляет св. Леонтия, как преблаженного и преподобного, но не как мученика. Да и в службе сему святителю, составленной одновременно с каноном и, всего вероятнее, тем же епископом Иоанном, весьма ясно говорится о мирной кончине его: "не дал еси сиа очима твоима, ни веждома твоима дремания, дондеже уснул еси сном общим" (стихира на "Господи воззвах" на великой вечерне). Святое тело равноапостольного святителя Леонтия погребено было в соборном Успенском храме г. Ростова, а обретено нетленным в 1162 году при копании рвов под стены новозаложенного великим князем Андреем Боголюбским каменного соборного храма на месте сгоревшей в 1160 году дубовой соборной Успенской церкви и тогда же положено в присланном тем же князем каменном гробе в устроенном в честь его небольшом приделе с южной стороны алтаря соборного храма. Ростовский епископ Иоанн установил празднование святителю в день обретения мощей его 23 мая. Но своды соборной церкви, воздвигнутые малоискусными зодчими, вскоре обрушились и мощи святителя Леонтия перенесены были в церковь Иоанна Богослова (которая с того времени заменила Ростову соборную церковь) и пребывали в ней до 1231 года; в этом же году 25 февраля они снова были перенесены во вновь отстроенный храм во имя Успения Богоматери и поставлены в приделе, посвященном имени святителя. В 1609 году литовцы, опустошившие Ростов, похитили золотую раку святителя и драгоценную икону его, и с тех пор мощи св. Леонтия почивают сокрыто, а на месте их покоя находится рака с его надгробною иконою. В 1800 году усердием ростовских граждан рака святителю была устроена серебряная, украшенная в недавнее время бронзовым изящным золоченым балдахином. Во время последней реставрации Ростовского Успенского собора в 1884 году "Господь благоволил отчасти открыть место подземного покоя ростовского чудотворца: под полом (в подземелье) нынешнего придела во имя св. Леонтия открыт был древний придел в честь сего святителя, в котором на южной стороне находится ниша, украшенная древними фресками с изображениями святителя Леонтия, преставления и обретения мощей его; рядом с стенным изображением св. Леонтия, почти вровень с кирпичным полом придела, прямо под существующею ныне серебряною ракою св. Леонтия, открыта была замурованная из белого камня гробница, в коей, полагают, и покоятся честные мощи св. Леонтия".
   Лит.: В. Ключевский "Древнерусские жития святых, как исторический источник"; Макарий "История Русской церкви"; Е. Голубинский "История Русской церкви", "История канонизации святых в Русской церкви"; А. Ковалевский "Святитель Леонтий, епископ Ростовский чудотворец" и мн. др.
  
   Павел, преподобный Ростовский, основал в 1363 г., вместе с преп. Феодором (ум. 22 октября 1409 г.), по указанию преп. Сергия Радонежского и вследствие видения свв. Бориса и Глеба, при Ростовском князе Константине III Васильевиче и епископе Игнатии III, Борисоглебский монастырь на реке Устье, где был потом игуменом (после Феодора) и где почивают его мощи. Отсутствие жития этих святых с избытком восполняет повесть о самом Борисоглебском монастыре, написанная на месте в начале 2-й половины XVI в. и сохранившаяся в одном сборнике Троице-Сергиевской лавры.
   Память (общая с Феодором) 22 октября, в иконописном же подлиннике они упоминаются под 8 ноября.
   Лит.: Филарет "Русские святые"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; "Сводный иконописный подлинник XVIII в." по списку Филимонова; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Петр, святой и преподобный царевич Ордынский и Ростовский чудотворец. В 1253 году Кирилл, епископ Ростовский, ходил в Орду, к хану Бергаю, для ходатайства о нуждах церковных. Ласково принятый царем, красноречивый святитель рассказал ему, как Ростов просвещен св. крещением во дни великого Владимира, как подвизался в обращении язычников Ростовских св. епископ Леонтий, как, по преставлении сего угодника Божия, совершаются неоскудно при гробе его чудеса и исцеления. В числе слушателей поучительной беседы Кирилла с ханом находился юный племянник Бергая, сын брата его. Слово о вере Христовой, как доброе семя, пало на сердце юноши, как на плодоносную землю: он был глубоко тронут, в уединенных прогулках стал размышлять о суете язычества, поклонения солнцу, месяцу, звездам, огню, и всем сердцем пожелал познать истинного Бога.
   В том же году у хана занемог сын, и хан, вспомнив повествование епископа об исцелениях, случающихся при гробе св. Леонтия, послал в Ростов, требуя, чтобы Кирилл опять пришел к нему и исцелил сына его. Святитель повиновался. Принеся теплую молитву к Богу и пречистой Богоматери, испросив ходатайство св. чудотворца Леонтия, и заповедав совершать молебные пения, он снова пустился в путь, прибыл в Орду и исцелил недужного царевича молитвою и кроплением священною водою. После того епископ, щедро одаренный ханом, отпущен в отечество.
   Между тем, юный племянник царский замыслил идти с епископом в Ростов и там принять св. веру Христову. Не имея возможности исполнить явно своего намерения, боясь убеждений матери и власти дяди, он тайно ушел из Орды и, догнав блаженного Кирилла, со слезами умолял его взять его с собою. Святитель согласился, радуясь и славя Бога.
   В Ростове юный царевич ходил смотреть на чин богослужения, слушал чтение и пение и все его приводило в восторг. Тогда в кафедральном храме епископа, говорит древний повествователь, "на левом клиросе пели по-гречески, а на правом по-русски". Царевич просил крестить его. Епископ опасался, как бы не навлечь гнева ханского на Ростов за царевича. Но прошло довольно времени; поисков о царевиче не было из Орды, и епископ крестил его с именем Петра. Новый христианин научился Русскому языку, усердно читал книги, трудолюбиво молился, посещал богослужение храма, жил чисто и воздержно, оставаясь в доме епископа Кирилла, а по кончине его, при преемнике его, св. Игнатии. По временам забавлялся он соколиною охотою на берегу озера Неро. Раз, замедлив до ночи на этой охоте, заснул он у озера. Ему явились во сне, а по пробуждении и наяву, свв. апостолы Петр и Павел; в ужасе он пал пред ними и они, подняв его, ласково сказали: "не бойся, друг Петр, мы посланы к тебе Богом, в Которого ты уверовал, и желаем, чтобы здесь, где заснул ты, создана была церковь в наше имя; завтра выменяешь три иконы, одну Богородицы с предвечным Младенцем, другую святителя Николая, а третью великомученика Димитрия, отнесешь их к епископу и скажешь: апостолы Петр и Павел повелевают построить в их имя церковь на указанном ими месте". Затем дали они царевичу два мешка, один с золотом, другой с серебром, и стали невидимы. Блаженный Петр пробыл в молитве до утра на месте, где явились ему апостолы. Потом нашел в городе у иконописца три указанные иконы, выменял и понес их к епископу. В ту же ночь св. Игнатию явились апостолы и приказали построить в их имя храм. Устрашенный видением, святитель утром пригласил к себе князя (тогда был князем сын мученика Василька, Борис), и рассказав ему о видении, говорил: не знаю, что делать? недоумеваю, где строить храм? В это время они увидели Петра с иконами в руках; епископ и князь поражены были изумлением, откуда мог взять Петр такие прекрасные иконы, тогда как в городе на то время не было искусного иконописца? Выслушав рассказ Петра, они благоговейно поклонились свв. иконам, отслужили в храме молебен пред ними, совершили крестный ход на место явления свв. апостолов - и здесь, в построенной наскоро часовне, поставили чудные иконы. Царевич купил у князя Бориса то место, на котором имел видение, построил там церковь и основал монастырь, но сам еще долго оставался мирянином, женился, имел детей. Незадолго до кончины, овдовев, он принял монашество, в глубокой старости (около 1290 года) мирно перешел ко Господу, которого возлюбил и погребен был в основанной им обители, в своей усыпальнице.
   Память ему 29 июня. Празднование началось в XIV веке.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
  
   Пимен, затворник и верижник Ростовского Богоявленского монастыря. Жил в XVII веке, на острове озера Неро, принадлежащем Богоявленской обители. О нем упоминается в житии преп. Иринарха затворника и в грамоте на монастырские земли, данной царем Михаилом Феодоровичем 20 марта 7126 (1618) года, "по прошению архимандрита Иосифа и затворника старца Пимена". Обстоятельства жизни и время кончины старца неизвестны. Он погребен в часовне за соборным алтарем Богоявленского монастыря. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Прохор (в схиме Трифон), святой, епископ Ростовский и Ярославский, родился в середине XIII в. Биографические данные о нем неизвестны до 1310 г.; в конце же 1310 или в начале 1311 годов Прохор, будучи игуменом ярославского Спасо-Преображенского монастыря, присутствовал, вместе со своим епархиальным ростовским архиереем Симеоном, на Переяславль-Залесском соборе, созванном по вопросу о правильности взимания митрополитом со священников мзды за поставление их в церковные степени. В марте 1311 г., по смерти еп. Симеона, Прохор был посвящен митроп. Петром в Твери во епископы Ростовские. В начале 1315 года Прохором была основана Толгская обитель на речке Толге (в 8 верстах от Ярославля). В 1319 г. он ездил в Тверь мирить ее князей с Юрием Даниловичем московским, а в 1322 г., как рассказывают летописи, своим предстательством спас Ростов от нашествия ханского узбека Ахмыла. В 1325 г. епископ Прохор, вместе с митроп. Петром и тремя другими епископами, хоронил в Москве убитого вел. кн. Юрия Даниловича, а в 1327 г., уже после смерти Петра, освящал там же заложенный последним Успенский собор. В начале следующего года Прохор, после шестнадцатилетнего служения Ростовской церкви, удалился на покой в ярославский Спасо-Преображенский монастырь, где и скончался 7 сентября 1328 г., приняв перед смертью схиму. Похоронен Прохор за алтарем Преображенской церкви того же монастыря. Память его, как местного святого, чтится 7 сентября, хотя канонизирован он не был.
   Прохором же было составлено, вероятно, в августе 1327 г., первое житие св. митрополита Петра. Житие это, отличаясь безыскуственностью и простотою изложения и краткостью формы, напоминающей проложные рассказы, чрезвычайно важно, как написанное современником, лично знавшим покойного святителя. Сохранилось оно в немногих списках (некоторые из них указаны Н. Барсуковым в "Источниках русской агиографии"), так как было вытеснено из обращения следующим житием, написанным митроп. Киприаном более литературно, для которого, однако, послужило главным источником при составлении. Кроме упомянутого жития св. Петра Прохору приписывают еще составление канона и службы в честь святителя.
   Лит.: ПСРЛ, I, III, V, VII, XV; Карамзин "История"; Строев "Списки иерархов"; Д(урново) "Иерархи российской церкви"; Макарий "История русской церкви"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Димитрий "Месяцеслов всех святых" и мн. др.
  
   Стефан, Блаженный Ростовский (инок Троицкого Варницкого монастыря). см. Афанасий Ростовский.
  
   Феодор, преподобный, основатель и игумен ростовского Борисоглебского монастыря. Во второй половине XIV века преп. Феодор пришел из Новгородской земли и поселился в лесу вблизи большой дороги, шедшей из Каргополя и Белаозера в Москву и Ростов. Три года (1363-1366 гг.) он питался доброхотными подаяниями, для чего вывешивал на дереве около проезжей дороги кузов; что находил в кузове, все разделял с посещавшими его нищими. Когда пришел к нему брат его Павел, то они решили построить монастырь. Прибывший в то время в Ростов преп. Сергий Радонежский, по их просьбе, указал им место для обители на берегу реки Устьи. Ободренные благословением преп. Сергия и явлением им великих страстотерпцев Бориса и Глеба, преп. Феодор и Павел построили церковь и кельи, собрали братию, получили во владение различные угодья и рыбные ловли на Белом озере, где тоже препод. Феодор основал Ковженский Николаевский монастырь, ныне упраздненный. Предвидя свою кончину, преп. Феодор оставил Николаевский монастырь, возвратился в Борисоглебскую обитель к брату своему Павлу и там скончался 22 октября 1409 года. Вскоре после него скончался и преп. Павел.
   Память 22 октября.
   Лит.: Антоний "Ростов. второкл. Борисоглебский монастырь и его основатели, преп. старцы Феодор и Павел"; "Повесть о преп. о. Феодоре и Павле, первоначальниках и основателях Борисоглеб. обители"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Игнатий "Краткие жизнеописания русских святых".
  
   Феодор св. Именовался архиепископом ростовским, ярославским, углицким, моложским, белозерским и устюжским, родился в городе Радонеже от ростовского уроженца Стефана, который был влиятельным лицом при радонежском князе Андрее Иоанновиче, и от матери по имени Анна. При крещении св. Феодор был назван Иоанном. Стефан вместе со своими родителями, Кириллом и Мариею, и братьями, Петром и Варфоломеем (так назван был преподобный Сергий Радонежский во святом крещении), переселившись из Ростова в Радонеж, здесь женился, но через три года супружеской жизни овдовел, оставшись с двумя сыновьями, Климентом и Иоанном.
   После смерти своей жены Стефан стал искать спасения и принял монашество в хатьковском Покровском монастыре; сюда после смерти своих родителей пришел младший брат Стефана, Варфоломей, и упросил его идти вместе с ним отыскивать место для пустынного жительства. Найдя такое место в густом лесу, в десяти верстах от Хатькова, они вместе подвизались здесь в течение некоторого времени; с благословения митрополита Феогноста построили церковь, выпросили у него антиминс, священника и дозволение освятить храм во имя Пресвятой Троицы. Это происходило в начале княжения (1340-1353 г.) Симеона Иоанновича. Потом Стефан удалился в московский Богоявленский монастырь, где впоследствии удостоился быть игуменом и духовником великого князя Симеона и многих знатных бояр. Но не надеясь нигде лучше воспитать для духовной жизни юного сына своего Иоанна, Стефан, когда отроку было только двенадцать лет, привел его к своему брату в радонежские дремучие леса, где уже водворилось несколько иноков около радонежского пустынножителя. Преподобный Сергий с любовью принял юного своего племянника и по просьбе отца постриг его в монашество 20-го апреля, на память преп. Феодора Трихины с именем Феодора; тогда, замечает летопись, давали иноку имя того святого, чья память совершалась в день пострижения. Под руководством опытного в духовных подвигах великого своего дяди Феодор жил в пустыне в течение нескольких лет, никогда не скрывая от преподобного ни одного своего помысла, ни одного желания; он всегда готов был, и днем, и ночью, идти к святому дяде, чтобы раскрыть пред ним все, что могло тревожить его сердце. Вследствие этой спасительной откровенности он так быстро совершенствовался в добродетельной жизни, что еще в юности достиг возраста мужа совершенного и еще в это раннее время своей жизни был как бы воплощением совершеннейшего иноческого послушания, смиренномудрия и кротости. Пост его был так строг, и молитва так продолжительна, что в этом отношении он мог служить образцом и руководителем в умерщвлении страстей. По достижении Феодором совершеннолетия, преподобный Сергий представил его к посвящению сначала в иеродиаконы, а потом в иеромонахи. Но получив и эти степени священства, Феодор не изменил своему смирению: он продолжал ревностно служить братии, в лице ее служа самому Богу. Преподобный Сергий готовил Феодора себе в преемники, но Феодору хотелось основать где-либо общежительный монастырь. Итак, Феодор прожил в тихой Сергиевой обители более двадцати двух лет и, между прочим, здесь обучался иконописному искусству. Однажды он открыл свое непременное желание - основать монастырь дяде, преподобному Сергию, и потом по временам напоминал ему о не оставляющем его помысле. Видя твердость и неизменность этого помысла в течение долгого времени и сознавая, что Феодор, благодаря своим добродетелям, может быть учителем других, преподобный Сергий, наконец, благословил его выйти из своей обители и отпустил с ним несколько братий, чтобы они избрали место для новой обители. Им понравилось место недалеко от реки Москвы, на так называемом Симоновом урочище, издревле богатом садами и огородами. Это место им показалось очень удобным для основания монастыря. Преподобный Сергий, узнав об этом, пришел сам осмотреть местность, одобрил ее и благословил, и Феодор, с разрешения святого митрополита Алексия, основал (около 1370 г.) монастырь (Московский Симонов) и в нем устроил церковь во имя Рождества Пресвятыя Богородицы. Управление новосозданною обителью митрополит возложил на самого Феодора, посвятив его по этому случаю в сан игумена. Преподобный Сергий впоследствии часто посещал Симоновскую обитель для духовной беседы с племянником. Слава о святой жизни Феодора скоро собрала около него много братии; построен был храм Рождества Богоматери и заведено общежитие. Феодор сиял, по выражению летописи, добродетелями, премудростию и даром рассуждения. Он привлекал к себе и наружностью: был высок ростом и прекрасен лицом. Известность его росла до того, что св. Сергий скорбел за эту известность и молился, чтобы без всяких препятствий племянник мог исполнять угодное Богу дело. Рождественская обитель была расположена у большой дороги, от которой не мало было шуму для блаж. Феодора и иноков. Уклоняясь от людской молвы и от посетителей, Феодор перешел на другое место, лесное и тихое, поставил тут себе келью и стал подвизаться безмолвно. Но скоро и сюда собрались иноки, и здесь Феодор построил храм во имя Успения Богоматери и келии для братии; строгое общежитие поставлено было непреложным уставом для обители. Преп. Сергий и теперь желал, чтобы Феодор пребывал в безмолвной молитве и уединении, но должен был уступить желаниям великого князя Димитрия и святителя Алексия; последний, как сказано выше, возвел его в сан игумена, а великий князь Димитрий Иоаннович, уважая Феодора за его добродетели, пожелал иметь его своим духовным отцом и давал ему различные важные поручения. Кроме великого князя, к Феодору обращались за советами еще и другие высокопоставленные лица. Блаж. Феодор, научившись писать иконы, смиренно и благоговейно занимался писанием икон для московских храмов. Теперь известен Деисус, написанный им для церкви св. Николая на Болвановке. Будучи архимандритом Симонова монастыря, он написал образ своего дяди - преподобного Сергия "зело чудно".
   В 1381 году великий князь посылал Феодора в Киев звать на всероссийскую митрополию киевского митрополита Киприана, который и прибыл в Москву 23-го мая того же года. В 1382 году Феодор крестил у великого князя сына Андрея, родившегося 14 августа. В 1383 году великий князь, отправляя после Петрова дня в Константинополь архиепископа суздальского Дионисия, вместе с ним послал и Феодора, по всей вероятности для того, чтобы он хлопотал за Дионисия пред патриархом в достижении митрополичьего сана, за которым суздальский архиепископ и был отправлен. Патриарх Нил поставил Дионисия в митрополиты всероссийские, а беседуя с Феодором, весьма полюбил его и посвятил его в архимандриты Симоновой обители, присвоив ей название и права патриаршей ставропигии, состоявшей в независимости от местного митрополита, в настоящем случае всероссийского. В обители Феодоровой под надзором Феодора воспитывались великие подвижники: здесь начали жизнь духовную молодой волоколамский дворянин Феодор Поскочин, в иночестве Ферапонт, и племянник тысяцкого Тимофея Козьма, в иночестве Кирилл, впоследствии знаменитый белозерский подвижник; здесь же подвизался благочестивый Михаил, впоследствии епископ смоленский. Возвратясь из Константинополя осенью 1384 года, Феодор озаботился лучшим устроением своей обители. Для этого он в некотором отдалении от прежнего места построил церковь в честь Успения Пресв. Богородицы. Около этой церкви, как соборной, впоследствии и выстраивался постепенно нынешний Симонов монастырь. Впрочем и около церкви Рождества Богородицы продолжали жить иноки в непосредственной зависимости от великой ставропигии. Там была такие устроена усыпальница братии Симоновского монастыря. В 1386 году князь снова посылал Феодора в Константинополь, откуда не возвращался митрополит Пимен, уехавший туда еще в 1385 году. Митрополит наконец явился в Москву после трехлетней отлучки 6-го июля 1388 года. Так как через девять месяцев он снова уехал в Константинополь, то к этому-то, конечно, периоду времени, т. е. к концу 1388 или к началу 1389 года и нужно относить известие Никоновской летописи: "по мале же времени" (после путешествия Феодора в Константинополь) великий князь и святитель умолиша Феодора, дабы был епископ граду Ростову, кафедра которого оставалась праздною после удаления с нее св. епископа Иакова. Неизвестно, являлся ли Феодор по принятии епископского сана на место своего назначения; но если и являлся, то на очень короткое время, потому что в апреле 1389 года мы видим его в Москве. Отсюда он вместе со многими другими епископами и боярами сопровождал митрополита до реки Дона, до урочища Кир-Михайлова. Пимен в последний раз уехал из Москвы тайно от великого князя, вероятно в отсутствие его из столицы. Недовольный этим поступком, Димитрий Иоаннович, как только Феодор возвратился в Москву после проводов митрополита, послал его вслед за ним в Константинополь. Это посольство особенно тяжело было для блаженного Феодора. Ему надлежало обличать Пимена, которого долго признавали митрополитом и в Царьграде и в России: поручение неприятное и требовавшее осмотрительности. В ожидании полного собора он отправился вместе с Пименом в Иерусалим. Это навлекло на него неприятности со стороны патриарха. Наконец он возвратился в Россию с митрополитом всей России Киприаном к спокойствию русской церкви. В сентябре 1389 года Феодор был уже в Константинополе, как это видно из таваларьской (заемной) грамоты его, данной вместе с Киприаном Николаю Нотаре. Патриарх константинопольский Антоний принял Феодора ласково и почтил его саном архиепископа Ростова, в котором до того времени были только епископы. Вместе с митрополитом Киприаном Феодор в половине февраля 1390 года был в Киеве, а в начале марта прибыл в Москву. Подобно тому, как и о предместнике его Иакове, летописи не сохранили нам никаких сведений о церковных деяниях святителя Феодора в Ростове. Известно только, что по прибытии в епархию он основал в Ростове девичий монастырь в честь Рождества Богородицы. Утомленный трудами, какие пришлось понести ему для всей русской церкви во время долгих и опасных путешествий, блаж. Феодор скончался еще не в преклонных летах, 28 ноября 1394 г., во время обедни, после пятилетнего управления паствой, через два года по преставлении великого своего дяди и наставника. Погребен он внутри ростовского собора, невдалеке от юго-западного угла, где и ныне покоятся его мощи.
   Память 28 ноября.
   Лит.: Сахаров И. "Исследов. о русск. иконописи"; Никоновская лет.; Карамзин "История Государства Российского"; Титов А. А. "Ростов. иерархия"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Филарет "Жития святых"; "Ярославские Епархиальные Ведомости", 1873 г., NN 32-37; Леонид "Житие св. Феодора".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Серпухов

  
   Афанасий I, преподобный, игумен Серпуховского Высоцкого (Зачатейского) монастыря, ученик св. Сергия Радонежского. В 1374 г., св. Сергий пришел из Троицкой обители пешком (ибо, желая трудов, не любил ездить) во вновь основанный его другом, князем Владимиром Андреевичем, город Серпухов. Выбрав прекрасное место в двух верстах от нового города, он собственными руками заложил Высоцкий монастырь и оставил в нем игуменствовать любимого ученика, именем Афанасия. "И пребысть неколико лет во Игуменстве, сообщает Троицкая летопись, и потом Бога ради оставль Игуменство, и прииде в Царьград, и купи себе келью, дал 1 драфат, и тамо в старости преставися". Та же летопись сообщает, что в 1382 г., в результате сложных взаимоотношений между великим князем Димитрием Иоанновичем Донским, митрополит Киприан был вынужден удалиться из Москвы в Киев и "с ним вкупе поеха Игумен Афанасий из Серпохова с Высокаго в Киев". Датой его отъезда в Константинополь архимандрит Леонид указывает 1387 г. Автор Исторического Словаря Монастырей рассказывает фантастическую историю о том, что послы Царя Иоанна Палеолога в 1392 г. умолили сего Игумена быть Константинопольским Патриархом, и что Афанасий отправился с ними в Грецию. На самом же деле, он жил на покое, скончался около 1401 г. и погребен в бывшей Предтеченской обители, в Константинополе.
   Память его 12 сентября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
  
   Афанасий II, преподобный, игумен Серпуховского Высоцкого (Зачатейского) монастыря. Вступил в монастырь при основателе его преподобном Афанасии I (старшем) и отличался великой ревностью к соблюдению устава. Через 5 лет он был пострижен своим настоятелем, который дал ему свое имя, а во время освящения монастырского собора, когда преподобный Афанасий (старший) был возведен в сан игумена, ученик его удостоился диаконского рукоположения. А когда преподобный Афанасий (старший) удалился в Константинополь, он заместил его. При нем число монастырской братии увеличилось, и он был им примером. Он учил их бдеть над собою, над каждым движением своего сердца. По словам инока Кариона Истомина, он был "совершенен в постничестве, крепок в воздержании, ревностен в молитвах, терпелив в нестяжании". После 8 лет настоятельства он скончался 12 сентября 1395 года.
   Мощи почивают сокрыто в Серпуховском Высоцком монастыре.
   Память ему 12 сентября.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб, Азбука, 2001.
  
   Варлаам, преподобный Серпуховский, не канонизирован. Умер в 1377 году. Он был келейником московского митрополита св. Алексея; основал мужской монастырь (теперь женский) Владычный Введения Пресв. Богородицы в Серпухове. Могила его находится близ входа в монастырский собор.
   Лит.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1891, т. V.
  
   Владимир, преподобный Белопесоцкий. Родом происходил из ржевских бояр Тверского княжества, в иночество пострижен в новгородских пределах, в Хутынском монастыре. Примерно в 1470-1471 гг., преподобный пришел в окрестности Каширы, построил на Белых песках небольшую деревянную церковь и приступил к подвижническим трудам. Преподобный Владимир отстроил монастырь как мощную оборонную крепость (интересно, что монастырь за всю свою историю ни разу не был занят врагами - ни татарами, ни немцами). Игумен Владимир оставил по себе неизгладимую память, которой сподобляются истинные угодники Божии.
   Лит.: Ольга Воропаева (Прокуронова) "Когда время не властно".
  
   Гедеон, местно чтимый инок Серпуховского Владычнего (теперь женского) монастыря, был учеником и сподвижником Владыченского игумена Варлаама. Гедеон отличался добродетельной жизнью и задолго до смерти был "готов уже для жизни вечной". Гедеон умер в XIV веке, ранее смерти Варлаама, последовавшей в 1377 г. Не канонизирован.
   Память 5 мая.
   Лит.: Толстой "Книга, глаголемая описание о российских святых"; Голубинский "История канонизации".
  
   Давид, преподобный Серпуховской, жил в первой четверти XVI века. Начало своим монашеским подвигам блаженный Давид положил в Пафнутьевском Боровском монастыре при жизни основателя монастыря, св. Пафнутия, скончавшегося в 1477 г. Затем св. Давид подвизался в безмолвном уединении, 1515 г. построил на реке Лопасне, в 23 верстах от г. Серпухова, храм Вознесения Господня и положил начало пустынной обители, известной под именем Давидовой Вознесенской пустыни, в которой он и скончался 18 октября 1520 г. Мощи его почивают сокрыто.
   Память 18 октября.
   Лит.: Филарет "Жития святых".
  
  
  
  
  

г. Смоленск

  
   Авраамий, преподобный Смоленский, родился от благочестивых, богатых и почтенных родителей во 2-й половине XII века, в Смоленске. У родителей его было 12 дочерей и он. По кончине родителей, которые дали сыну хорошее образование, так что он мог читать писания отцов церкви на греческом языке, Авраамий раздал имение и поселился в пещере, за 5 верст от города, в местности Селище. Здесь он был пострижен и через несколько времени принят в монастырь Богородицы (где теперь Богородицкое село, по Рославльской дороге). В обители, занимаясь чтением и переводом творений учителей церкви, инок Авраамий поучениями народу сперва привлек к себе множество почитателей; при новых успехах враги оклеветали его. Клеветниками оказывались члены клира и поверившие им влиятельные люди, которым Авраамий представлен был учителем еретических мудрствований. Возбудив против Авраамия целый город, враги его принесли смоленскому епископу Игнатию жалобы на Авраамия, требуя не только его изгнания, но даже сожжения. Епископ, не обвинив Авраамия, выслал его, однако, в Крестный монастырь. Когда же и сюда стали приходить желавшие слышать поучения Авраамия, подкрепляемые указанием на иконы Страшного суда и "Воздушных мытарств", им же самим искуссно написанные, и начались приношения усердствующих - завистники еще больше восстали против Авраамия и Игнатий выслал его из города. Тогда, пользуясь засушьем и указывая на это, как на кару за изгнание невинного, священник Лазарь убедил епископа воротить святого с честью, в Богородичный монастырь. Авраамий был возвращен, помолился и - полился дождь. Все уверовали в его святость и более уже не тревожили святого учителя, возведенного в сан игумена, а потом и архимандрита. Прожив 50 лет в подвиге иноческом, Авраамий скончался 21 августа, но которого года - неизвестно.
   Лит.: "Смоленские епархиальные ведомости", 1875 г., N 8; Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Ключевский "Древнерусские жития святых как исторический источник"; Муравьев "Жития святых".
  
   Глеб Всеволодович, князь Смоленский. Среди смоленских князей (что подтверждает и архимандрит Леонид) был единственный князь с именем Глеба - Глеб Святославич. Поскольку время жизни и кончины приблизительно совпадают с приводимыми в "Святой Руси", ниже дается его краткая биография.
   Глеб Святославич, князь Смоленский, старший сын Святослава Ивановича Смоленского. Впервые в русской летописи упоминается в 1386 г., когда Свидригайло Ольгердович, отняв г. Полоцк у брата своего Андрея, разбил вступившегося за него и желавшего вернуть взятый литовцами Мстиславль Святослава Смоленского. В этой битве под Мстиславлем при р. Вехре войско Святослава было разбито, сам он убит, а сын его Глеб взят в плен и отвезен в Литву (29 апреля 1386 г.). Со Смоленска был взят откуп, и литовцы посадили на княжение "из своея руки" Георгия, брата Глеба. До 1391 г. Глеб находился в Литве. В это время Витовт после неудачной попытки овладеть Вильной, вынужден был оставить Литву и искать убежища у немецкого ордена, Глеб же был отдан, вместе с некоторыми членами Витовтовой семьи, магистру ордена в качестве литовского заложника. В 1395 г., судя по летописям, Глеб находился уже в Смоленске. Тем временем Витовт решил совершенно подчинить Смоленск Литве. Обстоятельства этому благоприятствовали. Летопись передает, что братья Глеб и Георгий постоянно ссорились, "враждоваху и не хотяху брат брата слушати". Распустив слух, что он собирается идти на Тамерлана, Витовт вдруг появился с большим войском под стенами Смоленска, где ссоры князей об уделах еще более усилились. Узнав о прибытии Витовта, Глеб первый, с боярами и небольшой дружиной, приехал в литовский стан и был встречен с честью и подарками. Задобрив таким образом Глеба, Витовт предложил себя в посредники между враждующими сторонами, на что последние с радостью согласились. Со всеми знатнейшими боярами доверчивые князья явились в лагерь Витовта, который не замедлил овладеть городом, объявив князей и бояр своими пленниками. На княжеский стол был посажен Юрий Святославич, а остальные князья отправлены в Литву, где Глеб получил в удел местечко Полонное. Приблизительно в 1399 г. у реки Ворсклы произошла битва литовцев с татарами, в которой и погиб Глеб, сражаясь вместе с Витовтом.
   Память 7 июля (по Подлиннику Филимонова; по рукописи Царского 6 июля). Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет., IV, V, VI, VIII; Соловьев "История России"; Карамзин "История Государства Российского"; Никитин "История г. Смоленска".
  
   Ефрем, преподобный Смоленский. Был учеником преподобного Авраамия. Отличался кротостью и любовью к ближним, будучи усердным подражателем своего духовного отца. Скончался в 1238 г. Мощи почивают сокрыто в Богородичном училищном монастыре.
   Память ему 21 августа (вкупе с преп. Авраамием).
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб., Азбука, 2001.
  
   Игнатий, епископ Смоленский. В русской рукописной агиографической литературе называется святым и чудотворцем, но он не канонизирован; из того же источника известно, что он скончался 29 января 1292 г.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
  
   Меркурий, великомученик Смоленский. Родился где-то на западе, вероятно, в Моравии, от родителей благородных и православных. Каким образом он попал в Русскую землю, неизвестно. Высокий ростом, мужественный и сильный, он был воин в полном смысле слова, но вел жизнь подвижника, был строгий постник, проводил ночи в молитве и хранил девственную чистоту. Православную веру исповедывал не только на словах, но готов был умереть за нее.
   В 1238 году полчища татар приблизились к Смоленску, разоряя все на своем пути и нагло ругаясь над христианскими святынями. Они остановились в 25 верстах от города, на месте, называвшемся Долгомостье: это место известно и поныне под тем же именем, и множеством могил указывает на кровопролитную битву, бывшую здесь. Татарами начальствовал могучий и сильный великан. Меркурий горел желанием положить жизнь свою за Св. веру, но так, чтобы из того вышло как можно более славы для Св. веры, и более позора для нечестивых и молился о том.
   В Смоленском соборе, где стояла чудотворная икона Богоматери, благоговейный пономарь ночью во время молитвы услышал голос: иди к рабу моему Меркурию на Подолье, - среди двора увидишь ты его, и скажи ему тихо: Меркурий! иди в броне военной, Владычица зовет тебя. Пономарь пошел на Подолье, и вот среди двора видит он - стоит воин со вздетыми к небу руками. Тихо объявил ему небесную волю пономарь, и оба они пошли в храм. Здесь Меркурию было сказано, чтобы отправился на Долгомостье, и сразился с великаном, - ему обещана небесная помощь. Меркурий сел на коня и поспешил в указанное место.
   Он прошел военную стражу, незамеченный никем, и посреди неприятельского стана увидел великана. Оградясь крестным знамением, призвав на помощь Вызвавшую его на подвиг, Меркурий убил гордого мурзу, и с ним многих других татар.
   Озлобленные враги поднялись против города, и сын великана убил Св. Меркурия. Мученик перед смертью молился за город, и кочевники, устрашенные смертью лучших воинов из своей рати, поспешили удалиться от пределов Смоленских.
   Благодарные жители Смоленска благоговейно похоронили тело Меркурия в Смоленском соборе. Это случилось 24 ноября 1238 года.
   Так история Меркурия изложена у М. Погодина. Карамзин, в целом приводя то же описание подвига святого воина (добавив некоторые эпизоды, как, например, что после своей гибели Меркурий вернулся в город, держа в руках свою отрубленную голову), замечает, что ни в Минеях, ни в Прологе Меркуриева жития нет, а в Следованной Псалтири приводится иной год гибели святого - 1247 год. Следует также заметить, что вся история изложена по церковной повести о Меркурии епископа Варсонуфия.
   Память 24 ноября.
   Лит.: М. Погодин "Древнейшая Русская История"; Карамзин "История Государства Российского".
  

г. Суздаль

  
   Арсений (Грек) Элассонский, архиепископ Суздальский. Родился около 1550 г. в Фессалии (Греция) в семье священника. Молодым человеком принял монашеский постриг и вскоре был посвящен в иеродиаконы. В 1580-е годы стал архиепископом Элассоны и Димоника. Современники отмечали в архиепископе Арсении внутреннее благородство, высокие нравственные качества. В своем окружении он выделялся умом и образованностью, литературными талантами. Поэтому не случайно его включили в состав посольства, отправлявшегося из Греции в Россию. Так, в 1586 г. Арсений Элассонский впервые оказался в Москве. На обратном пути в Грецию, он решил не возвращаться на родину и остался во Львове, где два года преподавал греческий и церковнославянский языки в местной школе православного братства.
   Во второй раз Арсений Элассонский приехал в Россию в 1588 г. с посольством константинопольского патриарха Иеремии II. Он участвовал во всех переговорах с московским правительством по поводу учреждения патриаршества в России, а затем в избрании и рукоположении первого русского патриарха Иова. На прощальном приеме греческих послов у царя Федора Ивановича он получил разрешение остаться в Москве.
   Вся дальнейшая жизнь Арсения связана с Россией. Чужеземец по происхождению и воспитанию, он сумел приобрести на своей второй родине прочное положение, заслужить уважение всех, с кем ему приходилось общаться.
   В конце 1596-начале 1597 гг. он становится архиепископом кремлевского Архангельского собора, активно участвует в русской церковной жизни. Архиепископ Арсений прославился своей благотворительностью. На свои средства он строит и украшает храмы, делает многочисленные вклады в русские и греческие монастыри.
   Живя в Московском Кремле, вблизи царского дворца, все годы Смуты он был свидетелем смены правительств, народных бунтов, бесчинств и грабежей иноземных завоевателей, видел пожары и смерть людей. Перенес тяжелейшие испытания: голод, лишения, болезнь. Во сне ему явился Сергий Радонежский и предсказал скорое избавление от бедствий. Явление преподобного чудесным образом исцелило Арсения. А вскоре исполнилось предсказание, и Москва была освобождена от поляков ополчением Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина. Во главе духовенства архиепископ Арсений встречал войска освободителей у Фроловских (Спасских) ворот Кремля с иконой Владимирской Божией Матери.
   В 1613 г. в освобожденной Москве состоялось избрание и венчание на царство Михаила Федоровича Романова. В торжествах участвовал и Арсений Элассонский. Это знаменательное событие, и все, что было пережито в годы Смуты, отражено в его очень искреннем, глубоко выстраданном литературном произведении - "Мемуарах из русской истории". В конце этого сочинения имеется запись: "Арсений гораздо более чем Гомер, заставил муз прославлять подвиги россов. Скажем вернее: Гомер писал все по вдохновению муз, а у Арсения было вдохновение более высокое".
   Последние годы жизни Арсения Элассонского связаны с Суздалем, где он занимал кафедру архиепископа. Став архиепископом суздальским в 1616, он продолжал жить в Москве и переехал в Суздаль только в 1619-1621 гг. Здесь он также пользовался всеобщим уважением и любовью. Не раз ходатайствовал перед царем и патриархом о выделении средств на возобновление церквей, разоренных во время Смуты, делал щедрые вклады в монастыри. Сохранилось рукописное евангелие с собственноручной надписью Арсения, пожертвованное им в Николо-Шартомский монастырь. Незадолго до своей смерти по повелению патриарха Филарета он участвует в расследовании о чудесах иконы Казанской Богоматери, перенесенной из Николо-Шартомского монастыря в храм Воскресения Христова в Суздале. Молва о чудотворениях подтвердилась, и 23 ноября было установлено празднование в память перенесения иконы в Суздаль.
   Архиепископ Арсений умер в Суздале и был погребен в Богородице-Рождественском соборе Кремля 29 апреля 1625 г. После смерти он стал местночтимым святым. Люди стали молиться перед его иконой. Сохранилось изображение архиепископа Арсения, написанное в XIX веке на холсте, висевшее над его гробницей. В 1668 г. при архиепископе Стефане были обретены нетленные мощи Арсения Элассонского. Много людей приходило помолиться к его гробу, надеясь на помощь и исцеление. В 1982 г. была совершена местная канонизация архиепископа Арсения Элассонского. 23 июня отмечается день памяти святителя в соборе Владимирских святых.
   23 августа 2005 года в связи с обращением председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, по благословению архиепископа Владимирского и Суздальского Евлогия мощи святого были извлечены из старого захоронения и помещены в новую раку.
   Лит.: Материалы Аксеновой А.И., генерального директора Владимиро-Суздальского музея-заповедника.
  
   Борис Юрьевич, князь белгородский, а потом туровский, сын великого князя Юрия Владимировича Долгорукого, ум. в 1159 г. В 1146 г. он ездил в Колтеск, где умер его брат, Иоанн Юрьевич, и отвез его тело к отцу в Суздаль. В 1149 г., при жизни отца, он получил от него в удал Белгород. В этом же году он участвовал в осаде Луцка, где отличился своими подвигами его брат Андрей. Сам Борис далеко не принадлежал к числу доблестных князей и не был любим отцом. В 1150 г., во время борьбы Юрия с Изяславом, отец, после занятия Киева, послал его преследовать князя Изяслава; он гнался за врагом до Чертова леса и принужден был вернуться обратно, не догнав его. В этом же году он едва не попал в плен к князю Владимиру Мстиславичу, который напал на Белгород в то время, как Борис Юрьевич пировал с дружиною и попами белгородскими "на сеннице". Его спас "мытник", т. е. сборщик податей, который вовремя заметил нападение и успел развести мост. Затем из Белгорода он бежал в Киев предупредить отца о том, что на него снова идет князь Изяслав Мстиславич. В 1151 г. он принимал участие в войне Юрия против Изяслава, успевшего завладеть Киевом. В 1154 г. он, вместе с отцом, после ряда новых междоусобий, вошел в Киев и получил от него в удел Туров. Бориса не любили на юге и, можно думать, что Юрий Долгорукий сам еще при жизни своей лишил сына этого удела; во всяком случае Туров очень скоро перешел к Юрию Изяславичу. Борис умер на севере. Тело его было погребено в Кидекше, на реке Нерли, в Борисоглебской церкви.
   В 1695 г. обнаружилось нетление его мощей. Не канонизирован.
   Лит.: Полн. собр. рус. лет.; Соловьев "История России".
  
   Григорий (в схиме), епископ Суздальский. Упоминается как епископ Суздальский в 1571 году. Скончался около 1616 г. Не канонизирован. Погребен в Суздальском Соборном храме. Имя его имеется в святцах Коряжемского Николаевского монастыря и в Белозерских святцах 1621 года.
   Память его совершалась 4 ноября.
   Лит.: Голубинский "История канонизации святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Евфимий преподобный, архимандрит Суздальский. Когда благочестивый князь Борис Константинович городецкий пожелал построить в Суздале обитель, он просил Дионисия (который впоследствии был епископом в Суздале), чтобы он назначил из учеников своих настоятеля. Дионисий решил отправить в Суздаль Евфимия, уже несколько лет неустанно трудившегося у него в пещере. Узнав о решении Дионисия, Евфимий слезно молил его: "Не удаляй мене, отче, от пребывания с тобою, тяжело мне жить с другими!" - "Земля Господня, а непослушания бойся", - отвечал Дионисий.
   В Суздале епископ Иоанн сам указал Евфимию и князю место для строительства монастыря - вблизи города, на крутом берегу Каменки, откуда открывался широкий вид на окрестность. В 1354 г. владыка освятил место, и князь сам начал копать ров. Вскоре каменный храм в честь Преображения Господня был возведен. В то же время Евфимий посвящен был в архимандрита новой обители.
   Жизнь настоятеля стала для братии училищем благочестия. Тяжелые вериги его навсегда сохранились в обители как память о строгой подвижнической его жизни. Еще при построении первого монастырского храма выбрал он себе место для погребения и своими руками обтесал камни для гроба. Прожил в обители преподобный 52 года и все это время готовил себя к переходу в вечность, смиряя мечтания.
   Время от времени виделся он с преподобным Сергием Радонежским и беседовал с ним. Поэтому в церковных песнях он называется "сопостником и собеседником преподобного Сергия". Как и Сергий, носил он самую худую иноческую одежду - овчинный старый тулуп был на его плечах и в летний зной, и в зимний холод.
   В неустанных подвигах блаженный Евфимий дожил до 78 лет. Мощи почивают открыто в суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре и прославлены многими чудотворениями. Поставлены на нынешнее место 22 февраля 1615 г.
   Память 1 апреля. Открытие мощей 7 июля 1512 г. Празднование установлено на Соборе 1549 г.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб, 1994.
  
   Евфросиния (в мире Феодулия), дочь Михаила Всеволодовича, князя Черниговского. По убиении своего мужа, Василька Константиновича Ростовского татарами во время нашествия Батыя, постриглась в Господь Девичь монастырь Положения Ризы Богоматери. Скончалась игуменьей указанного монастыря 25 сентября 1250 г. Мощи ее почивают в Соборной церкви Ризоположенского женского монастыря.
   Память 25 сентября. Празднование установлено в XVI веке по указу митрополита Антония. Мощи обретены 18 сентября 1698 г.; в 1707 г. митрополит Суздальский Иларион переложил их в новую раку.
   Лит.: Жизнеописание на сайте Омской епархии.
   Иоанн, святой, епископ Суздальский, скончался 15 октября 1373 г. Посвящен был во епископа нижегородского и суздальского константинопольским патриархом по желанию князя нижегородского Константина Васильевича в 1350 г. В 1352 г. он содействовал устроению Спасо-Евфимиева монастыря. В 1364 г. митрополит, по желанию нового князя, упразднил епископскую кафедру в Нижнем Новгороде. Иоанн, отказавшись от сана епископа, до кончины провел жизнь в подвигах благочестия. Уже при его жизни ходила молва о его святости.
   Память ему 15 октября.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Киприан Блаженный, Суздальский, ум. 2 октября 1622 г. Подвизался на острове при впадении р. Ухтомы в р. Уводь близ села Воскресенского (Ковровского уезда). Отрыв пещеру, жил там наг, проводя дни в посте и молитве; питался доброхотными подаяниями крестьян из близлежащих деревень. Последние годы жизни безмолвствовал. Мощи его почивают сокрыто в церкви села Воскресенского, в приделе Покрова Божией Матери. В иконописном подлиннике он описывается так: "подобием рус исчерна, власы с ушей повились, брада подобие Богослова, раздвоилась, в свите зеленой, ноги босы, руце молебныя".
   Память его 2 октября.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; В. Баделин "Золото церкви", Иваново, 1995.
   Парфений Юродивый (или Уродивый), писатель-полемист, житель города Суздаля; жил в первой половине XVI века. Известны два его труда: "Канон св. архангелу Михаилу" и "Послание к неизвестному против люторов". Первое произведение Парфения находится в библиотеке Троицко-Сергиевской лавры, в канонниках XVII века, N 280, 284, 287 и 289, и в "Следованной Псалтири" того же века, между канонами суздальским святым, написанными агиографом иноком суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Григорием. "Послание" же, представляющее собой образец русской первоначальной полемики против лютеран помещено в одном из рукописных сборников (N 423) библиотеки И. Н. Царского, вошедшей в состав библиотеки графа А. С. Уварова. Оно свидетельствует о глубоком знании автором св. Писания и заключает в себе опровержение, на основании Евангелия и Апостолов, главных пунктов лютеранского учения и может служить и теперь орудием против штундизма.
   Не канонизирован; место погребения неизвестно.
   Лит.: "Памятники Древней Письменности", СПб, 1886 г., сообщение архимандрита Леонида; Строев П. М. "Описание рукописей И. Н. Царского".
  
   София (Соломония) Юрьевна, великая княгиня московская, жена великого князя Василия Ивановича, дочь боярина Юрия Константиновича Сабурова. В 1505 г. великий князь Иоанн III, решив выбрать жену для сына еще при своей жизни и не найдя подходящей среди иностранных принцесс, приказал собраться при дворе 1500 девицам, представительницам знатнейших русских родов. Ко всеобщему удивлению, молодой Василий Иванович выбрал из них Соломонию, происходившую из незнатного рода, быть может с целью воспрепятствовать сильному возвышению родственников невесты, которое обыкновенно очень тяжело отзывалось на делах государства. Великий князь отец согласился с выбором сына, и 5-го сентября 1505 г. была свадьба; вскоре после нее умер Иоанн III, и Соломония сделалась великой княгиней московской и всея Руси.
   Высокое положение не дало ей, однако, ничего, кроме горестей и печалей. Однообразная жизнь взаперти - общая участь русских женщин того времени - для нее не скрашивалась даже заботами о детях, которых у нее не было; с другой стороны, неимение прямого наследника отвращало от нее сердце мужа - тем более, что он был уверен в неспособности братьев править государством после его смерти. В летописях сохранился рассказ, как великий князь, отправившись однажды в объезд и увидев в поле птичье гнездо, заплакал и начал горько жаловаться на свою судьбу: "Люте мне! кому уподоблюся аз? не уподоблюся ни птицам небесным, яко птицы небеснии плодовити суть, ни зверем земным, яко звери земнии плодовити же суть, не уподоблюся аз никому же, ни водам, яко воды сии плодовити суть, волны бо их утешающе и рыбы их шумящеся". Приехав в Москву, он собрал бояр и начал советоваться с ними: "Кому по мне царствовати на русской земли и во всех градех моих и в приделах? братии ли дам? но братия своих уделов не умеют устраивати". Враждебно настроенные к великой княгине бояре сказали Bасилию: "Князь, де, великий государь, неплодную смоковницу посекают и измещут из винограда". Тогда Василий приказал постричь Соломонию. С этим рассказом согласны и показания всех других летописей, за исключением одной, которая, видимо из страха разгневать государя, внесла известие, что великая княгиня сама постриглась. Далеко не так, однако, это произошло по свидетельству Герберштейна, бывшего в то время в России, а также одного найденного документа из дела о неплодии великой княгини Соломонии Юрьевны. Из этих двух важных источников видно, что над Соломонией было наряжено целое следствие, на котором между прочими допрашивали и брата великой княгини Ивана Юрьевича Сабурова, показавшего, что великая княгиня огорчалась своим неплодием и тщетно прибегала к помощи знахарей и знахарок. Приводили к ней какую-то Стефаниду-рязанку, которая предсказала, что у великой княгини детей не будет, но для сохранения любви великого князя дала ей наговорной воды с советом мочить этой водой белье Василия. Приводили и какую-то безносую черницу, и та наговаривала, но ничего не помогло, и детей у Соломонии не рождалось. Великий князь, предварительно получив одобрение митрополита Даниила, решился передать это дело на суд бояр. Почти все бояре, отчасти из угождения великому князю, а отчасти из страха перед переходом великокняжеского стола к князю Юрию Ивановичу, который несомненно свою нелюбовь к брату распространил бы и на его приближенных, одобрили развод Василия, и нашлось только несколько лиц, которые вооружились против развода. К числу их принадлежали: Василий Патрикеев, князь Семен Курбский и знаменитый в то время Максим Грек. Однако защита эта не помогла Соломонии: брак был объявлен расторгнутым, 30-го ноября 1525 г. она была, под именем Софии, пострижена в Рождественском Девичьем монастыре и отослана в Суздальский Покровский монастырь. Герберштейн сообщает нам несколько подробностей этого пострижения: Соломония плакала во все время обряда, когда же на нее собирались одеть монашеское одеяние (кукуль), она вырвала его из рук митрополита, бросила на землю и топтала ногами. Присутствовавший при этом приближенный великого князя Иван Шигона ударил ее и сказал: "Смеешь ли ты противиться воле государя?" - "А ты как смеешь поднять на меня руку?" - спросила Соломония. - "Именем великого князя", отвечал будто бы Шигона. Кроме того, Герберштейн сообщает о странных слухах, ходивших по Москве, будто бы после пострижения Соломония оказалась беременною и в монастыре родила сына, которого назвала Георгием, но не показывала окружающим, говоря, что когда он вырастет, то отомстит ее притеснителям. Герберштейн прибавляет, что великий князь, узнав об этом, послал в монастырь, где содержалась Соломония, боярина Федора Рака и дьяка Потапа удостовериться в истинности слуха. К сожалению, до нас не дошло ни одного документа из этого следственного дела и поэтому мы не можем сказать ничего определенного об этих слухах. Соломония, прожив в монастыре 17 лет, умерла 18 декабря 1542 г. и похоронена в Покровском Девичьем монастыре.
   Память 6 декабря.
   Лит.: ПСРЛ, III, IV, V, VI, VII, VII; СГГиД, I; Герберштейн "Записки о Московии"; Соловьев "История России"; Карамзин "История Государства Российского"; Мордовцев "Русские женщины".
  
   Трофим, юродивый Суздальский, преставися в лето 7000 (у архимандрита Леонида - XVII в.) и положен в церкви св. Иоанна Предтечи на площади. Сведений о жизни не сохранилось.
   Не канонизирован. Память 9 сентября (по некоторым спискам 19 сентября).
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Феодор, блаженный, по происхождению грек, первый ростовский епископ, посвященный в 990 году и поставленный в Ростов в 992 году митрополитом киевским Леонтием. Грубые язычники города Ростова, принявшие недружелюбно св. Леонтия, весьма враждебно смотрели на первого христианского епископа Ростова. В списках жития Леонтиева читаем: "Феодора же епископа посла в Ростов с князем Борисом. Той бысть первый епископ Ростову, и крести ростовскую землю и суздальскую, много поучив вере христианской, но не можаше уверить жителей до конца, понеже искони злому их неверствию вкоренившемуся изгнан бысть от них". Итак, этот первый архипастырь, изнемогши в борьбе с упорством и злобою язычников, был вынужден, после непродолжительного управления епархиею, покинуть Ростов и скончался, вероятно, в Суздале, где до сих пор почивают его св. мощи. То обстоятельство, что мощи его с незапамятных времен почивают в суздальском соборе, показывает, что блаж. Феодор, изгнанный из Ростова, жил в поселении, сделавшемся впоследствии городом Суздалем, и что проповедь его в Суздальском крае, в первые два столетия входившем в круг ростовской епархии, сохранилась в благодарной памяти края. О проповеди его в Суздальском крае говорить, между прочим, и стенная надпись 1635 г. над его мощами: "В л. 6498 (990), говорит она, первый благов. и вел. князь Владимир просвети суздальскую землю святым крещением и паству вручи Феодору". Согласно с летописью, просвещение Суздальского края св. Феодором надобно считать с 992 года. Эта миссионерская деятельность его по Суздальскому краю дала веские основания весьма многим считать Феодора первым суздальским епископом, чудотворцем. Так как по спискам ростовских епископов XIV в. Феодор три раза поставлялся в Ростове, то это подает мысль, что он из суздальского уединения снова возвращался в Ростов на кафедру. Это подтверждается и житием св. Леонтия, где сказано о равноапостольном Владимире: "Феодора епископа посла в Ростов с князем Борисом". Если признать, что св. Борис был послан в Ростов в 1010 году на место князя Ярослава, перешедшего в Новгород, то к этому времени нужно отнести и прибытие св. Феодора в Ростов. В этот раз он пробыл в Ростове, вероятно, до 1014 года, пока кн. Борис не был вызван больным отцом в Киев. Страдальческая кончина св. Бориса и последовавшая за нею кровавая борьба Ярослава с братоубийцей Святополком благоприятны были только для фанатиков язычества, и блаженному епископу трудно было в такое время удержаться в Ростове. В летописях не указан год кончины св. Феодора, тем не менее в рассказе их об избиении женщин волхвами в Суздале в 1024 году не видно, чтобы тогда был жив ревностный проповедник св. истины. Несомненно, что это свирепое восстание проповедников язычества было делом злости их, раздраженной успехами проповеди св. Феодора. Таким образом блаженную кончину ревностного пастыря надобно отнести на 1023 г. Над гробницею святителя, почившего в Суздале, в XVI в. возложен был дорогой покров с такою шитою надписью: "Л. 7089 (1581), молясь Пресв. Богородице и великому чудотворцу, епископу Феодору суздальскому, положила сей покров на великаго чудотворца епископа Феодора князя Владимира Андреевича княгиня Евпраксия". Единственным памятником святительства Феодора в Ростове, по свидетельству летописи, служила сооруженная им в этом городе дубовая соборная церковь во имя Успения Пресв. Богородицы (992 или 995 г.). Церковь эта стояла около 165 лет (до 1160 г.).
   Память 8 июня.
   Лит.: Титов А. А. "Суздальская иерархия"; "Краткое описание о св. святителях Феодоре и Иоанне, суздальских чудотворцах"; Голубинский "История русской церкви"; Макарий "История Русской Церкви"; Филарет "Жития Святых"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Тамбов

   Питирим, епископ Тамбовский. Мирское имя святителя Питирима было Прокопий. Родился он в Вязьме в 1645 г. В 1685 г. он был поставлен епископом только что учрежденной Тамбовской епархии. Он был тогда игуменом Вяземского монастыря св. Иоанна Предтечи. У новой Тамбовской епархии средств не было никаких. Собор был небольшой, деревянный и не имел никакой утвари. Епископу жить было негде, так что святителю Питириму пришлось прежде всего выстроить для себя небольшой дом; возле него он сам выкопал колодезь, вода которого почиталась чудотворной. К нему в день кончины святителя, 28 июля, совершался ежегодно крестный ход.
   Собор свт. Питирим заложил каменный, благолепный, но завершен он был только после кончины святителя.
   С собой святитель Питирим привез две чудотворные иконы - Казанской Божией Матери и Распятия Господня - и поместил на городской стене. Казанская икона, прозванная Тамбовской, в 1695 г. источала слезы. Перед ней в городе установился обычай служить молебен перед каждой панихидой по святителе Питириме. Обе эти иконы находились до наших дней в городском соборе.
   Главной заботой святителя Питирима было спасение души его паствы. Он учил паству в храме, посещал на дому, принимал у себя дома, наставлял и самое духовенство; он был доступен для всех и общался со всеми с истинной христианской любовью; сам ревностный молитвенник, он не пропускал ни одного богослужения, и если не служил сам, то пел и читал на клиросе, обучая причетников.
   Население Тамбовской епархии было самое разнообразное: здесь были и раскольники, и язычники-инородцы - мордва, черемисы, и мусульмане, и татары, и беглые всякого звания; и, наконец, сосланные сюда государственные преступники. Эти несчастные образовали даже отдельную Пашкельскую слободу, и к ним святитель Питирим относился с особым участием и милосердием. В их слободе он воздвиг для них храм во имя Крестителя Господня Иоанна.
   Заботился святитель Питирим и о монашеской жизни в епархии: в самом городе он основал Вознесенский женский монастырь. Первой его настоятельницей стала его родная сестра, игуменья Екатерина, могила которой чтилась горожанами до наших дней. А в окрестностях города, на уединенных лесистых берегах реки Цны, куда он ездил отдыхать, святитель Питирим основал Тригуляевский мужской монастырь.
   В 1690 г. святитель Питирим ездил в Москву на избрание патриарха Адриана, а в 1698 г. он скончался и погребен был в созданном им соборе, где и почивал до наших дней. У раки его была помещена икона, изображавшая его молящимся на коленях пред преподобным Прокопием, с надписью: "Преподобие отче Прокопие, моли Бога о душе моей!"
   К лику святых был причислен 28 июля 1914 г. Память ему 28 июля.
   Лит.: Таисия "Русские святые", СПб., Азбука, 2001.

г. Тверь

  
   Акакий (до монашества Александр), епископ тверской и кашинский, род. 15 марта 1482 г., умер 14 января 1567 г.; рукоположен в епископы тверские 30 марта 1522 г. Пострижен в монашество св. Иосифом Волоцким и наречен им Акакием. 22 июля 1537 г. во время пожара в Твери, Акакий едва спасся. 19 марта 1542 г. он участвовал при посвящении митрополита Макария. 26 февраля 1547 г. присутствовал на поместном соборе в деле установления служб и празднеств св. Александру Невскому, Савватию и Зосиме Соловецким. 15 июля 1551 года Акакий участвовал в приговорах в Стоглавом соборе, под председательством митрополита Макария по делам новгородских священников. 24 января 1554 года, в соборном послании в Соловецкий монастырь, по делу о заточении бывшего троицкого игумена Артемия, Акакий упоминается как участник определения и приговора, постановленного под председательством митрополита Макария. В соборной грамоте "О белом клобуке", 2 февр. 1564 г., сказано: "а тверского и кашинского Акакия епископа руки нет, потому что для великия старости и болезни на собор не приехал, а о том писал, что он с архиепископы и епископы и со всем освященным собором, со всеми с ними единомышлен". Епископ Акакий погребен 27 января, рязанским епископом Филофеем, в Жолтикове монастыре.
   Память 14 февраля.
   Лит.: "Софийский временник", II; Полн. собр. русск. лет., VIII, 270; VI, 264, 295; Строев "Описание старинных рукописей" и "Списки иерархов"; Бычков А. Ф. "Описание Церковно-славянских рукописей".
  
   Александр Михайлович, великий князь Владимирский, сын великого князя Михаила Ярославича Тверского, род. в 1301 г., великим князем был с 1326 по 1328 г., умер 28 октября 1338 г. Александр принадлежал к роду князей Тверских, упорнее других княжеских родов боровшемуся с Москвою за преобладание. Когда, по кончине отца, брат его Димитрий получил ярлык на великое княжение, Александр не пустил во Владимир врага своего, Юрия Московского. После Александр с братом ездил в Орду, но был отпущен ранее и потому не подвергся казни, подобно брату, убившему Юрия в присутствии хана. По смерти брата, Александр получил великое княжение, но жил не во Владимире, а в Твери. Здесь в 1327 г. случилось событие, имевшее влияние на его участь: в Тверь приехал Шевкал (Чол-хан), двоюродный брат Узбека. Между татарами и русским возникли столкновения; разнесся слух, будто Шевкал намерен сам стать князем и ввести магометанство. Александр, кажется, поверил слуху, сделал нападение на татар; Шевкала сожгли в княжеском дворце, избили всех татар, с ним прибывших, а также и купцов-ордынцев. Наказание поручено было Московскому князю Иоанну Даниловичу Калите, который, говорят, сам ездил в Орду сообщить о происшествии. Тверская область была опустошена; Александр ушел во Псков. Послы от всех князей уговаривали Александра покориться; он отвечал: "вам лепо было друг за друга и брат за брата стояти, а татарам не выдавати, но противлятися за них за один и за русскую землю". Глухи остались к такому воззванию князья. Он решился было ехать в Орду, но псковичи не пустили его. Калита прибег к новому средству: митрополит запретил богослужение. Александр уехал в Литву и вернулся только через полтора года. Княжил он потом мирно до 1335 г., но, соскучась по Твери, поехал в Орду. Хан Узбек принял его милостиво и возвратил Тверь. Калита был, конечно, недоволен его возвращением и в 1338 г. снова поехал в Орду, куда был призван и Александр. После месяца пребывания там, он был жестоко замучен: вместе с сыном его розняли по суставам. Тела их были привезены в Тверь.
   Память 28 октября.
   Лит.: сведения о нем в летописных сборниках; отличается от других Тверская летопись в рассказе о тверском избиении.
  
   Арсений, святой, епископ тверской, род. в Твери в дворянской семье, преставился 2 марта 1409 года в урочище Желтикове, в сооруженной им обители. Рано лишившись родителей, которые дали ему приличное воспитание, он раздал доставшееся ему по наследству богатое имение и отправился в Киев, где был принят в печерскую обитель и облечен в иночество. В это время (1381-1388 гг.) в Киеве жил митрополит Киприан, который, узнав ближе Арсения, полюбил его и посвятил в иеродиакона. В 1390 г. Киприан возвратился из Царьграда с саном и правами митрополита всея России. Отправляясь из Киева в Москву, он взял с собою Арсения и поручил ему заведывать письменными делами митрополии, как человеку весьма сведущему. Когда великий князь тверской Михаил Александрович пригласил Киприана в Тверь для рассмотрения дел тверского епископа Евфимия и, по расследовании, у последнего многие дела оказались не в порядке, то Киприан запретил Евфимию священнослужение и, по настоятельной просьбе великого князя, 19 августа 1390 г., поставил Арсения епископом в Тверь, не взирая на убедительные просьбы преподобного освободить его от высокого сана. Причина нежелания занять епископскую кафедру крылась не столько в личной скромности Арсения, сколько в раздорах княжеских и боярских, от которых положение тверского архипастыря действительно бывало невыносимо тяжелым. Живым примером тому служил Евфимий, лишившийся кафедры вследствие столкновения не совсем определенных прав князя и епископа по церковно-гражданским делам. Арсений считал Евфимия правым и из-за этого не желал его заместить, но вынужден был уступить велению митрополита. Пока был жив энергичный великий князь Михаил Александрович, Арсений мог проявлять свою пастырскую деятельность в мире, но когда Михаил скончался, между князьями тверского княжества возникли раздоры, бедственные для народа. После долгих усилий, Арсению удалось, в 1403 г., примирить кашинского князя Василия с тверским Иваном Михайловичем и вслед затем, для скрепления мира, сам венчал сына князя Ивана с дочерью князя Василия. Это, однако, не помешало князьям снова затеять кровавые раздоры, окончательно улаженные святителем лишь в день св. троицы 1406 г. Тяготясь княжескими раздорами и мирской суетой, Арсений задумал искать душевного отдыха в пустыне. В 4 верстах от г. Твери, на речке Тмаке построил он храм в честь преподобных Антония и Феодосия, поставил кельи, пригласил иноков и избрал для них игумена. Это было в 1394 г. Десять лет спустя он основал каменный храм в честь Успения Богоматери. Затем он начал готовиться к смерти. Собственными руками тесал он себе гроб из камня, выдалбливая ложе из одного и покрышку из другого камня. Он кончил свои дни в непрестанной духовной деятельности; мощи его открыты в 1463 году: они почивают открыто в соборной церкви Желтикова монастыря. Празднование его памяти установлено на Московском Соборе 1547 г.
   Имеется житие, написанное в 1483 году иеромонахом Желтикова монастыря Феодосием.
   Память 2 марта.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые, чтимые всею церковью или местно"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Варсонуфий, игумен Саввина Сретенского монастыря, основанного недалеко от Твери в 1397 году преподобным Саввой. Старший брат блаженного Саввы, Варсонуфий был поставлен настоятелем обители преподобным игуменом Саввой Вишерским, который отправлялся в паломничество на Святую Гору. После пяти лет управления монастырем преподобный Варсонуфий удалился в пустыню, передав игуменство своему брату, преподобному Савве, и повелел ему принять священный сан, ибо был "чист он от чрева матери своей и достоин такой благодати". В уединении преподобный Варсонуфий прожил сорок лет и "во все эти годы, - свидетельствует преподобный Иосиф Волоколамский, - другого дела не было у него, как молиться, петь и читать книги. Он брал книги у христолюбцев и по прочтении отдавал, потом брал в другом месте. У блаженного не было ничего, даже медной монеты, ибо любил он нищету и нестяжание. За долгое внимание к себе, безмолвие, молитвы и чтение святых книг он удостоился такой благодати, что помнил все Священное Писание наизусть и свободно передавал его всякому требующему. К нему приходили отовсюду многие иноки и мирские благородные люди, иные для пользы душевной, другие - требуя разъяснения какого-либо места Писания. Даже Митрополит всей Руси Фотий по временам присылал к нему с просьбой дать объяснение непонятному изречению Священного Писания, о котором был у него с кем-либо спор".
   Достигнув глубокой старости, преподобный Варсонуфий вернулся в монастырь к своему брату, преподобному Савве. Скончался ранее 1467 года.
   Память ему 2 марта.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Евфросин, преподобный Тверской. Был учеником и преемником преподобного Савватия Тверского по управлению Савватьевой пустынью. В его игуменство в обитель приходил преподобный Иосиф Волоцкий, который записал о своем посещении следующее: "Я видел в Савватиевой пустыни святого старца-отшельника, по имени Евфросина. Он был родом из князей Тепринских. В пустыни он прожил безвыходно 60 лет. К нему приходили за советом многие иноки, князья и бояре, прерывая его безмолвие. Тогда он бежал от людской молвы в Великий Новгород, на озеро Нево (Ладожское), нашел остров и прожил там несколько лет. Окрестные жители, услышав о подвижнике, стали стекаться к нему с женами и детьми, и он вновь вынужден был скрыться, теперь уже в Савватиеву пустынь. Властитель же той земли - князь Борис Александрович - прислал к нему юную дочь свою, тогда обрученную невесту великого князя Ивана Васильевича; с ней пришли архимандриты, игумены, бояре и стали просить блаженного Евфросина, чтобы помолился о девице; она была очень больна, и в пустыню к блаженному Евфросину принесли ее на руках. Он отказывался, называя себя недостойным и грешником. Они со слезами умоляли святого, говоря: "Если останется жива по твоим молитвам, то умиришь ты, отче, два княжества".
   Увидав, что девица впала в тяжелую болезнь, преподобный Евфросин приказал отнести ее в церковь, сам стал молиться со слезами и рыданием пред иконой Пресвятой Богородицы. Потом велел петь молебен Пресвятой Богородице и великому чудотворцу - Николаю. Когда окончился молебен, девица открыла глаза и села; принесшие подняли ее здоровою и в тот же день отвели ее к отцу, прославляя Бога, "дарующего благодать угодникам Своим".
   Преподобный Евфросин мирно почил около 1460 года.
   Лит.: Материал Православного портала Церковь.ру.
  
   Ксения Юрьевна, вторая супруга с 1263 г. великого князя тверского и владимирского Ярослава Ярославича, дочь новгородского боярина Юрия Михайловича, ум. в 1312 г. Некоторые исследователи неправильно почитают ее дочерью князя тарусского того же имени и отчества. В 1285 г. Ксения, на место деревянной Козмодамианской церкви, заложила в Твери каменный Преображенский собор (главная святыня Твери) и присутствовала на освящении его 8 ноября 1290 г. Летописи отмечают, что она воспитала сына своего Михаила (святого) "во страсе Господни, и научи святым книгам и всякой премудрости". В то же почти время, с ее соизволения, место первого тверского епископа Симеона занял гордый и легкомысленный Андрей, сын литовского князя Герденя, бывший до того времени игуменом Общего монастыря. В 1304 г. митрополит Максим именем Ксении удерживал кн. московского Юрия Даниловича от его намерения предвосхитить право на великокняжеский стол у Михаила тверского: "аз имаюся тебе с в. кн. Оксиньею, матерью в. кн. Михаила, чего восхощешь изо отчины вашея, то ти дасть". Ксения скончалась инокиней и схимницей в 1312 г. и погребена в основанном ею Спасопреображенском соборе.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет. I, V, VII, Х; Борзаковский "История Тверского княжества".
  
   Ксенофонт, преподобный Тутанский. Ученик преподобного Сергия Радонежского. Основал Тутанский Вознесенский монастырь на берегу реки Тьмы, в тридцати верстах от Твери, где ныне село Тутань. О жизни преподобного Ксенофонта и о монастыре его не сохранилось никаких сведений.
   Память его местно чтится 26 января.
   Лит.: Сергий, "Полный месяцеслов Востока"; Леонид, "Святая Русь".
  
   Михаил Александрович, святой, четвертый сын Александра Михайловича тверского, десятый князь на тверском столе и первый князь микулинский, родился в 1333 г. в Пскове, где в то время изгнанником жил его отец; крестил его новгородский владыка Василий, ради этого приехавший во Псков. Когда Михаил Александрович получил в удел Микулин, из летописных данных не видно, но, вероятно, в 1339 г., когда Александр Михайлович перед последней поездкой в Орду "о вотчине своей глаголав". По малолетству в управление уделом вступил лишь значительно позже, предоставив ведение дел боярам. В 1341 г. он был отвезен из Твери в Новгород к владыке Василию для обучения грамоте. Это последнее летописное известие, относящееся к детским и юношеским годам Михаила Александровича - в течение дальнейших целых 20 лет имя его в древних актах не встречается. Только под 1362 г. летописи снова заговаривают о нем, к тому же с пространностью и полнотою, делающими еще менее понятным такое длительное молчание. В Тверской летописи, напр., под этим годом подробно говорится о добром нраве Михаила Александровича и о том, что тверичи питали к нему необыкновенную любовь - "вси сынове тверстии прилагахуся к нему и храбри служаху ему". Из этой любви тверского населения к Михаилу Александровичу можно заключить, что он если и жил преимущественно на своем уделе, в Микулине, то нередко бывал и в Твери, где в это время княжил дядя его, Василий Михайлович кашинский, и в делах тверских имел уже тогда значительное влияние. Популярность Михаила Александровича среди тверичей вызывала враждебные к нему чувства и опасения со стороны Василия Михайловича, который, внимая наговорам и наветам своей супруги Елены, "нача гневатися на Михаила, зло враждоваше на него", а в 1363 г. предпринял даже поход на Микулин, кончившийся, впрочем, миром: дядя и племянник "смиришась и любовь сотвориша". Опасения тверского князя были небезосновательны; из некоторых данных видно, что в сущности Михаил Александрович, благодаря своей популярности, пользовался в Твери большим значением и влиянием, чем сам князь тверской, Василий Михайлович.
   В 1364 г. Михаил Александрович значительно усилился территориально и материально, унаследовав удел от своего двоюродного брата, дорогобужского князя Семена Константиновича, павшего жертвой свирепствовавшей в этом году моровой язвы. Завещание Семена Константиновича вызвало протест со стороны прямого наследника, старшего брата его Еремея; по ходатайству последнего пред митрополитом, дело о наследстве перешло, согласно установившемуся обычаю, на суд духовного лица, и судьею призван был тверской владыка Василий, признавший права Михаила Александровича на удел в виду ясного смысла завещания, бесспорными. Впоследствии за это решение владыка сам подвергся суду князей, следствием которого владыке "сотворися протор велик". Усиление Михаила Александровича было, конечно, не по душе Василию Михайловичу, и он, не будучи в состоянии справиться с ним собственными силами, потерпев уже однажды в этом неудачу, для борьбы с Михаилом Александровичем стал искать союзника, которого и нашел в лице московского князя Димитрия Ивановича (Донского), к этому времени окончательно утвердившегося на московском престоле. В свою очередь и Михаил Александрович, также не надеясь на собственные силы для предстоящей неизбежной борьбы, нашел поддержку у Литвы, которая, таким образом, из-за междоусобий тверских князей впервые пришла в столкновение с Москвой. Когда Дмитрий Иванович, по выражению летописи, "нача посягати" на русских князей, в том числе и на Михаила Александровича, последний отправился за помощью к Ольгерду. Воспользовавшись отсутствием Михаила Александровича, враги его - Василий Михайлович и Еремей Константинович в союзе с Москвою - соединенными силами пошли на... Тверь. Именно на Тверь, а не на Микулин, и это является в значительной степени необъяснимым, так как тверским великим князем в это время продолжал оставаться один из соучастников похода и врагов Михаила Александровича - Василий Михайлович. Единственное объяснение, которое здесь можно допустить и которое обычно приводится, это то, что тверичи в возникших распрях взяли сторону своего любимого Михаила, и князь тверской хотел наказать их за измену себе. Как бы то ни было, взять город союзникам не удалось, но окрестным жителям пришлось испытать "муки, безчестье и грабеж" от их войск, удалившихся лишь после того, как "все пусто сотвориша". Осенью того же 1366 г. Михаил Александрович возвратился с литовскими войсками. Ему с первых же шагов сопутствовал успех: взяв в плен жен князей Василия и Еремея, а также многих бояр и слуг первого, он почти беспрепятственно подступил к Кашину. Василий Михайлович не в состоянии был оказать серьезного сопротивления племяннику и запросил мира, который и был заключен в селе Андреевском. Непосредственно вслед за этим Михаил Александрович взял "мир и любовь" также с Дмитрием Ивановичем и Еремеем Константиновичем, а в день Крещения 1367 г. целовал крест в любви и дружбе и с сыном тверского князя, Михаилом Васильевичем. Хотя условия этого ряда мирных соглашений и неизвестны, но несомненно, что главнейшим их пунктом было утверждение за Михаилом Александровичем спорного удела князя Семена. С другой стороны, влияние Михаила в делах Тверского княжества, и до тех пор весьма видное, стало исключительным, хотя тверской стол все же остался в руках Василия Михайловича несмотря на желание тверичей иметь своим князем Михаила Александровича. Наибольшее удовлетворение заключенные мирные договоры доставили народной массе, в течение предыдущих княжеских междоусобиц сильно разорившейся и теперь, в виду изменившихся политических условий, торжествовавшей неописуемо; даже высшим слоям населения наступившие спокойные времена доставляли радость, - "и радовались бояре, и все вельможи, также гости и купцы, и ремественницы, и работные люди", повествует летопись.
   Всеобщая радость была, однако, непродолжительна: уже в том же 1367 г. Еремей Константинович сложил крестное целование к Михаилу Александровичу и ушел в Москву, где снова поднял вопрос об уделе своего брата. Пользуясь всяким случаем для вмешательства в дела тверских князей, Дмитрий Иванович не упустил и этого обстоятельства, выставил себя защитником утесненного князя и по совету с боярами пригласил в Москву Михаила Александровича для переговоров о спорном деле. Не без основания подозревая в этом приглашении ловушку, Михаил медлил согласием, но когда получил заверения в безопасности даже от митрополита Алексия, счел это достаточной гарантией и в начале 1368 г. был уже в Москве. Обещания митрополита были нарушены самым бесцеремонным образом: после некоторого подобия суда, решившего дело по указке московского князя в пользу Еремея, Михаила Александровича и его бояр неожиданно схватили, арестовали и посадили в заточение. Такой поступок был настолько вероломен, что им были поражены даже приехавшие вскоре после этого в Москву трое татарских князей, - "слышавше сие, усумнешась". Именно это обстоятельство, по-видимому, и заставило московского князя освободить Михаила и тверских бояр, связав его, впрочем, крестным целованием, а на чем - из летописей не видно; можно лишь предполагать, - или чтобы Михаил не мстил в союзе с Литвою за причиненную ему обиду, или же в том, что он отступился от части удела, завещанного ему Семеном Константиновичем; последнее предположение более вероятно, ибо почти непосредственно вслед за освобождением Михаила Александровича Дмитрий Иванович занял относившийся к этому уделу Градок, в котором посадил своего наместника.
   В 1368 г. скончался Василий Михайлович, и Михаил Александрович, унаследовав после него великокняжеский стол, стал тверским князем не только dе fасtо, но и dе jurе. Вокняжение в Твери Михаила Александровича, человека воинственного и самостоятельного, не могло быть по душе Дмитрию Ивановичу, и последний, не давая Михаилу освоиться в новом положении и собраться с силами, выслал против него сильную рать. Не будучи в состоянии ей сопротивляться, Михаил бежал в Литву, где ему снова удалось вооружить против Москвы Ольгерда. Во главе могучей рати, по пути усиленной присоединившимися смолянами, воинственный Ольгерд двинулся против Дмитрия Ивановича, на р. Тростне 21 ноября 1368 г. уничтожил московский сторожевой полк и затем подступил к самой Москве, где затворился великий князь с боярами и духовенством. Три дня простоял Ольгерд под городом, взять его не мог, но кругом "сотворил много зла", какого Москва никогда прежде не видала даже от татар. По заключенному вскоре миру, Михаил Александрович получил обратно Градок и другие волости из удела Семена, ранее отнятые Москвою.
   Мирный договор в сущности почти не изменил взаимоотношений Твери и Москвы. Обе стороны сознавали неустойчивость положения и готовились к более решительным событиям; Михаил Александрович в 1369 г., напр., укрепил Тверь деревянною стеною, "срубил град древян и глиною помазал". Враждебные действия и на этот раз начал Дмитрий Иванович, который уже вскоре после замирения послал рать на Смоленск и Брянск с целью наказать их за союз с Ольгердом и Тверью. Было ясно, что Дмитрий Иванович не оставит в покое и Тверь. И действительно, уже в августе 1370 г. московский князь сложил крестное целование к Михаилу Александровичу и объявил ему войну. Михаил опять бежал в Литву. В его отсутствие московские войска сильно пограбили Тверскую землю, забрав при том в плен многих жителей, а затем в сентябре того же года явились снова, уже под начальством самого Дмитрия Ивановича взяли Зубцов и Микулин, по пути "все пусто сотворили и людей многое множество в полон повели". Старания Михаила получить помощь от Ольгерда против Москвы на этот раз успеха не имели, ибо Литва была занята войною с немцами. Тогда Михаил отправился в Орду, где неожиданно возобновил одно из прежних притязаний тверских князей - стал хлопотать о ярлыке на великое княжение Владимирское. Желая, очевидно, поселить еще большую рознь между враждующими князьями и вместе с тем устрашить усиливавшегося Дмитрия Ивановича, которому в это время принадлежал титул великого князя Владимирского, хан Мамай к хлопотам Михаила Александровича отнесся благосклонно и просимый ярлык ему выдал. В Москве, однако, относились уже не с такою покорностью к ханской воле, как прежде. Узнав о происках Михаила и о решении хана, Дмитрий Иванович сначала "негодова о сем", а затем попросту распорядился изловить Михаила на его пути из Орды, несмотря на то, что тверской князь возвращался в сопровождении татарского посла Сарыхожа. Предупрежденный об этом своими московскими доброхотами, Михаил Александрович избежал погони, направившись в Литву, где опять стал просить помощи у Ольгерда против Москвы, - на этот раз не бесплодно. В союзе с своим братом Кейстутом и многими другими литовскими князьями Ольгерд вторично двинулся на Москву; в ноябре 1370 г. он был уже в московской области, где пожег и пограбил окрестности Волоколамска, а 6 декабря подступил к Москве, которую осаждал в течение 8 дней. Только военные успехи серпуховского князя Владимира Андреевича, выступившего на помощь Дмитрию Ивановичу и грозившего напасть на Тверь либо обрушиться в тыл осаждавшим, заставили Ольгерда снять осаду и самостоятельно заключить с Москвою мир. Оставшись без поддержки литовского князя, Михаил Александрович также принужден был заключить перемирие, по условиям которого хотя и сохранил за собою все владения, но отказался от притязаний на великое княжество Владимирское.
   Результатами этого похода Михаил Александрович остался недоволен, ибо ни расширить территорию Твери, ни удержать за собою титул великого князя Владимирского, ни ослабить Москвы ему не удалось. С другой стороны, в последнюю его поездку в Орду выяснилось благосклонное отношение к нему хана. Михаил теперь и задумал искать у него поддержки и в начале 1371 г. вторично поехал в Орду, где действительно получил подтвердительный ярлык на великое княжение Владимирское, но от предложенной ханом ему ратной помощи для осуществления новых прав почему-то отказался. Этой поездкой в Орду Михаил Александрович сделал двойную ошибку: вторичным обращением к татарам, гнет которых становился на Руси все более невыносимым, он восстановил против себя почти все население Руси, а отказом от татарской помощи лишился возможности хотя бы силой утвердиться в великом княжении. Поэтому, когда московский князь, узнав о поступке Михаила, велел во всех городах привести жителей к крестному целованию в том, что они не пустят Михаила Александровича на Владимирское великое княжение, он всюду встретил единодушное согласие. И действительно, когда Михаил Александрович подошел к Владимиру, жители не пустили его в город, послав сказать ему: "ты взял обманом великое княжение". Сопровождавший в этот раз Михаила татарский посол Сарыхожа приглашал Дмитрия Ивановича, ставшего с ратью у Переяславля-3алесского, повиноваться ханской воле, на что московский князь ответил: "к ярлыку не еду, а в землю на княжение Владимирское не пущу, а тебе послу путь чист". Оставленный Сарыхожей, которого Дмитрий Иванович щедрыми подарками привлек к себе, Михаил Александрович от Владимира двинулся было на Бежецкий Верх, но затем повернул в Тверь, куда и вошел в мае. Полная неудача тем не менее не сломила решимости Михаила добиваться великого княжения, и он вскоре послал к хану своего старшего сына Ивана с жалобой на московского князя, но последний, проведав об этом, сам поехал в Орду, где не щадил денег и подарков, при поддержке Сарыхожи вполне оправдался и получил подтверждение на великокняжеский ярлык. Михаилу же в лице его сына хан велел сказать: "Мы дали тебе великое княжение и давали тебе рать, а ты не захотел и сказал, что своею силою сядешь, и ты сиди с кем тебе любо, а от нас помощи не ищи". Таким образом, дело Михаила в Орде было окончательно проиграно. Однако, пользуясь отсутствием Дмитрия Ивановича, Михаил Александрович постарался нанести ему вред с другой стороны - во главе значительного войска двинулся на московские области и повоевал Кострому, Углич и снова Бежецкий Верх, в которых посадил своих наместников. Необдуманным захватом Бежецкого Верха он вооружил против себя новгородцев, владевших этой волостью, и они, до тех пор не державшие ничьей стороны в борьбе Твери с Москвою, вследствие такой обиды вступили в тесный союз с московским князем. Последний, возвратившись из Орды, тотчас же послал свою рать к Бежецкому Верху, где наместник Михаила, Никифор Лыч, был схвачен и убит; однако московские войска вскоре были отозваны к участию в поход на Рязань. Этим обстоятельством, т. е. поглощением всех боевых сил Москвы походом против рязанского князя Олега, и воспользовался Михаил: в 1372 г. он напал на Кистму, где захватил тамошних воевод, затем пошел к Дмитрову, пожег его окрестности, ограбил город и увел многих жителей в плен, далее, при помощи литовцев, обрушился на Переяславль, который также разорил и обложил выкупом, оттуда, узнав о том, что кашинский князь Михаил Васильевич бежал в Москву и там заключил с Дмитрием Ивановичем союз, - двинулся к Кашину, взял его, обязал окупом, окрестности разорил, наконец, направился к Торжку, без труда его покорил и посадил там наместников. Когда же на защиту Торжка поднялись новгородцы, изгнавшие тверских наместников, а тверских гостей избившие и ограбившие, Михаил Александрович вернулся к этому городу, в происшедшей битве разбил новгородцев наголову, город же разграбил и сжег до основания; во время этого пожара, принявшего вследствие бушевавшего ветра страшные размеры, погибло много людей; вообще Михаил Александрович на этот раз учинил такое зло, какого, по выражению летописи, "и от поганых не бывало".
   Успехи Михаила поселили в нем решимость еще раз напасть на Москву; расчеты его могли быть тем более основательными, что на помощь ему снова пришел литовский князь Ольгерд с значительными силами. В союзе с последним Михаил Александрович действительно двинулся к Москве. Однако Дмитрий Иванович на этот раз не был застигнут врасплох. С сильным войском он встретил противников у Любутска и в первой же стычке разбил сторожевой полк Ольгерда, вследствие чего литовский князь принужден был отступить и занять оборонительную позицию. Несколько дней бесплодно простояв друг против друга, князья решились на перемирие, в акт о котором, помимо Михаила Александровича, даже против его воли, были включены и некоторые условия, касавшиеся тверского князя: последний должен был возвратить все пограбленное в области Владимирского великого княжения и вывести своих наместников из городов Дмитрия Ивановича, если же откажется подчиниться или начнет неприязненные действия раньше окончания срока перемирия (с 31 июля до 26 октября) - московский князь сам с ним переведается, а Ольгерд не заступается. Положение Михаила, таким образом, стало довольно затруднительным: он принужден был или добровольно отказаться от всего, прежде завоеванного, или, в случае сопротивления, рассчитывать на собственные силы. Михаил Александрович принужден был предпочесть первый исход и вернулся в Тверь. Это было необходимо и потому, что, пользуясь затруднительными обстоятельствами Михаила, от него отложился недавно усмиренный кашинский князь Михаил Васильевич, ушедший сначала в Москву, а затем в Орду о чем-то хлопотать, хотя хлопоты его успеха не имели. Впрочем, затруднения, чинимые Михаилу Александровичу кашинским князем, закончились благополучно, так как Василий Михайлович вскоре по возвращении из Орды скончался (1372 г.), сын же его, Михаил Васильевич II, "с бабою своею, со княгинею Еленою, и с бояры приехал во Тверь к великому князю Михаилу с челобитьем и вдаясь во всю волю его". Между тем, срок перемирия между Москвою и Тверью подходил к концу, и Михаил Александрович, по-видимому, опасался, что Дмитрий Иванович пойдет на него походом; именно в виду этого он энергично стал укреплять Тверь - прорыл вокруг ров и насыпал вал от Волги до р. Тмаки. До столкновения, однако, дело не дошло, так как Дмитрий Иванович был отвлечен татарами, угрожавшими из-за Оки; в конце же 1373 г. между противниками окончательно был заключен мир, по которому Дмитрий Иванович отпустил сына тверского князя, Ивана Михайловича, получив за него раньше уплаченный им в Орде выкуп в 10 тыс. рублей, а Михаил Александрович, согласно выше упомянутому перемирному договору, вывел своих наместников из всех волостей, взятых им у Москвы. "И бысть радость велика всех христианам", заключает летописец по случаю этого мира.
   По обыкновению, мир и на этот раз оказался непродолжительным. В том же 1373 г. в Тверь из Москвы явились два беглеца, сын московского тысяцкого Иван Вельяминов и купец Некомат, которых летописи и считают виновниками вновь возгоравшейся вражды между Михаилом Александровичем и Дмитрием Ивановичем. Эти перебежчики, по словам летописи, приехали в Тверь "на христианскую напасть, на христианскую пагубу, со многою ложью, льстивыми словами, от них-то и огонь весь загорелся". Из их рассказов о намерениях - отчасти действительных, отчасти мнимых - московского князя Михаил Александрович убедился в том, что Дмитрий Иванович злоумышляет как против Твери, так и против Орды; полученные известия были приняты тверским князем с полным доверием и сочтены настолько важными, что он обоих перебежчиков с этими вестями послал в Орду, а лично, с целью хлопотать о союзе против Москвы, отправился в Литву, где ему была обещана помощь. Из Литвы Михаил Александрович вернулся весною 1375 г., а в июле прибыл из Орды Некомат с татарским послом Ачихожею и с ярлыком для Михаила Александровича на великое княжение Владимирское, из чего видно, что вестям о намерениях московского князя придал веры также и хан. Вследствие таких обстоятельств Михаил Александрович послал сказать Дмитрию Ивановичу о сложении крестного целования и одновременно с этим отправил наместников в Торжок и значительную рать на Углич. Таким образом, Михаил Александрович, в расчете на поддержку Литвы и Орды, сам начал борьбу с Москвою. Но расчеты его не оправдались: с одной стороны, ни Орда, ни Литва не оказали ему обещанной помощи; с другой же, Москва была вполне подготовлена к сопротивлению, даже к наступательным действиям. В июле 1375 г. Дмитрий Иванович с помощью почти всех князей северо-восточной Руси двинулся на Тверь. Против Михаила Александровича вооружились даже бывшие его союзники, как, напр., смоленские князья. Везде и всюду против него поднялось негодование за то, что он "сложился с Мамаем и со всею ордою его". В виду такого оборота дел и наступления противников, Михаил Александрович, не в силах оказать открытого сопротивления, заперся в Твери; союзные войска начали воевать и опустошать окрестности города, - взяли Микулин и другие волости, которые пожгли и пограбили, а в начале августа подступили к самой Твери, пытались взять ее приступом, но потерпели неудачу, после чего обложили город с целью принудить его к сдаче голодом. В то время как Дмитрий Иванович усилился еще присоединением к нему новгородцев, в отмщение за прошлые обиды пришедших к Твери "рыкающе, с яростью, скрежчюще зубы на тферичь", в то время как разосланные в разные стороны московским князем отряды взяли Зубцов, Белгород и Старицу, Михаил Александрович не получал поддержки ни от татар, ни от Ольгерда и принужден был защищаться собственными силами; правда, к Твери подошла было литовская рать, но когда узнала о превосходных силах московского князя, поспешно бежала обратно. При таких обстоятельствах Михаил Александрович, "видя свое изнеможение, понеже вся Русская земля возстала на него", решился просить мира, послав к Дмитрию Ивановичу с челобитьем об этом тверского владыку Евфимия "и старейших и нарочитых бояр своих". По заключенному мирному соглашению Михаил Александрович "во всю волю (Дмитрия) даяся", сделав важные уступки и Москве и Новгороду - в пользу первой отказался от всяких притязаний на вел. княж. Владимирское, признал независимость Кашинского княжества, и в пользу второго - возвратил все села, купленные тверскими князьями, вывел своих наместников из Торжка, отпустил всех пленных новгородцев и проч. Вместе с тем, Михаил Александрович признал себя "младшим братом" Дмитрию Ивановичу, обязался давать ему военную помощь и принужден был раз навсегда отказаться от союза с Литвою. Встречные обязательства Дмитрия Ивановича были далеко не такого широкого объема, ограничиваясь почти исключительно военной помощью Твери, если бы на нее напали татары или литовцы.
   Таким образом, продолжительная борьба Михаила Александровича с Москвою закончилась полным его поражением, и в дальнейшей своей деятельности хотя он и предпринимает ряд шагов с целью восстановить расшатанные силы Тверского княжества и возвратить ему утраченное значение, но эти усилия не всегда сопровождаются успехом. Так, напр., уже в конце того же 1375 г. Михаил Александрович женил своего старшего сына, Ивана, на литовской княжне Марии Кейстутовне, устроив этот брак, конечно, с политическими расчетами, но последние не оправдались, ибо два года спустя умер Ольгерд, и литовским князем стал Ягелло, а в 1382 г., во время смут в Литве, был удавлен и отец Марии - Кейстут. Если в этом отношении Михаил Александрович потерпел неудачу, то неожиданное усиление он получил с другой стороны: в 1382 г. умер кашинский князь Василий Михайлович, потомства не оставивший, и его удел, из-за которого пролилось столько крови, снова перешел в семейство Михаила Александровича, доставшись его сыну Борису.
   Совсем почти не выяснена роль Михаила Александровича в связи с Куликовской битвой. В одних сказаниях об этой битве тверские князья совершенно не упоминаются участниками в ней, в других же говорится, что Михаил Александрович на помощь Дмитрию Ивановичу, по его просьбе, послал своего племянника, Ивана Всеволодовича холмского. В виду существовавших обязательств Михаила Александровича оказывать Москве помощь, необходимость которой в данном случае была особенно настоятельной, следует второе предположение считать более вероятным.
   Разразившееся вслед за Куликовской битвой нашествие на Русь хана Тохтамыша, имевшее целью наказать собственно московского князя, угрожало бедствиями и Тверской земле, которые Михаил Александрович предупредил обычным в то время "дипломатическим" приемом - задарил Тохтамыша, притом настолько обильно, что тот, "прия дары... послал ерлык свой, жалование свое к великому князю Михаилу Александровичу". Благосклонное отношение к нему хана и относительное обессиление Москвы, значительно пострадавшей во время нашествия Тохтамыша, вновь на момент воскресило в Михаиле Александровиче надежды на восстановление былого положения Твери. Вместе со своим сыном Александром, запасшись дарами, он поспешил в Орду, где пред ханом возбудил свои прежние притязания на Владимирское великое княжение. Целый год пробыл Михаил Александрович в Орде, но в своих хлопотах не успел: "Я улусы свои сам знаю, - ответил ему хан, - и каждый князь русский на моем улусе, а на своем отечестве живет по старине, а мне служит правдою, и я его жалую по старине, а что неправда предо мною улусника моего кн. Дмитрия московского и я его поустрашил, и он мне служит правдою, и я его жалую по старине во отчине его, а ты поди в свою отчину во Тверь и служи мне правдою, и я тебя жалую". В 1383 г. Михаил Александрович, ничего не добившись, уехал из Орды, оставив там для дальнейших хлопот сына Александра, который также ничего не успел и в 1386 г. возвратился в Тверь. С этих пор Михаил Александрович окончательно прекратил свои домогательства на великое княжение Владимирское и свои искательства в Орде; если он и заботился об исправлении в различных пунктах старых укреплений и о возведении новых, напр. в Новом Городке на Волге и в самой Твери, то делал это исключительно в целях успешной обороны против возможных наступлений Москвы. В этих же видах он старался укрепить родственные связи с Литвой и Смоленском, в 1385 г. женив двух своих сыновей - Бориса на дочери Святослава Ивановича смоленского и Василия на дочери Владимира Ольгердовича киевского, причем последний брак снискал расположение к Твери Витовта. Стремился Михаил Александрович также к приобретению друзей и в самой Москве, для чего своего младшего сына Федора женил на дочери знаменитого московского боярина Федора Андреевича Кошки, причем родство Михаила Александровича с последним не раз сослужило ему службу в том смысле, что, благодаря влиянию Кошки в московских делах, происки мелких князей против Михаила Александровича часто оставались безрезультатными.
   В последние годы своей жизни Михаил Александрович обратил особенное внимание на внутреннее устроение своего княжества, расшатанного предшествовавшим тревожным временем; он добился того, что в княжестве исчезли разбойники, тати, ябедники, корчевники, мытари, прекратились насилования и грабежи; он отличался правосудием - "паче же всего любляше суд прав, не на лица судити, боляром не потакаше, но паче сиротам во всем полагаше, милостыню присно безпристани творяше". Отношения его с Москвою в это время значительно улучшились: в сохранившейся договорной грамоте с Василием Дмитриевичем он называется братом последнему, т. е. признается равным ему; в этой же грамоте он обязывается за себя и за детей своих не искать ни Москвы, ни великого княжения Владимирского, ни Новгорода; наконец, там же находится и обязательство Михаила Александровича оказывать ратную помощь Москве против татар, литовцев, немцев и поляков, чему соответствует подобное же обязательство со стороны Василия Дмитриевича по отношению к Твери.
   Летом 1399 г. Михаил Александрович заболел настолько тяжело, что приказал писать "грамоты душевныя", составил завещание, разделил между сыновьями Тверское княжество и 20 августа митрополитом Арсением был пострижен с именем Матвея. Последние дни он прожил в монастыре св. Афанасия, где и скончался, 26 августа того же 1399 г., перед самой смертью приняв схиму. Он имел шесть сыновей.
   О личности Михаила Александровича в летописях находим указания, что его боялись, "яко бе муж страшен и сердце его яко сердце лву", но вместе с тем ему ставится в заслугу его любовь к дружине, его бескорыстие и беспристрастие: "сладок же беаше дружине своей, яко не любляше злата, ни риз многоценных, но вся, елико имеаше... дружине своей; сего ради друголюбец прозвашеся... и не имеаше единаго или дву любити паче инех всех, но к всем разсудине достойную честь подаваше и сладкую любовь простираше".
   Память его 26 августа.
   Лит.: ПСРЛ, I, III, IV, V, VI, VII, VIII, XV; Беляев "Михаил Александрович, великий князь Тверской"; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев "История России"; Костомаров "Русская история в жизнеописаниях"; Макарий "История Русской церкви" и мн. др.
  
   Михаил Ярославич, третий сын Ярослава Ярославича и третий князь на тверском столе, на который сел после смерти своего брата Святослава Ярославича, вероятно в 1282 г., во всяком случае, не позднее 1285 г.; под этим годом он впервые после рождения упоминается разными летописями, которые, великим князем тверским, отмечают закладку им соборной церкви в Твери. Михаилу Ярославичу было еще не более 15 лет, когда ему пришлось уже испытать тревоги военного времени и водительствовать полками; в 1286 г. в Тверскую землю вторглись литовцы и повоевали некоторые области. Так как литовское разорение угрожало и другим княжествам, то к вооружившимся тверичам присоединились новоторжцы, волочане, дубчане, ржевцы, дмитровцы, москвичи, и все они, догнав врага в глухом лесу, обрушились на него совместными силами, разбили, отобрали весь полон и захватили даже их князя Доманта.
   В 1288 г. у Михаила Ярославича вышли нелады великим князем Дмитрием Александровичем. В виду того, что "не восхоте Михаил тверской поклонитися вел. кн. Димитрию", подобно другим князьям, и так как Дмитрием не была позабыта помощь, оказанная Тверью в 1281 г. (при Святославе Ярославиче его противнику и брату Андрею Александровичу, то великий князь в союзе с братьями Даниилом московским и Андреем городецким, а также с Димитрием Борисовичем ростовским и новгородцами двинулся к Твери; по дороге союзники девять дней простояли под Кашином, взять который не могли, но вокруг него "все пусто сотвориша", затем разорили Коснятин. Недалеко от последнего их встретил с войском Михаил Ярославич. Не решаясь вступить в бой, противники стали ссылаться о мире, который и был заключен на условиях, оставшихся для нас неизвестными.
   В 1293 г. Михаил Ярославич ездил в Орду; отмечая этот факт, летописи не говорят о его целях; по согласному же мнению исследователей, поездка была Михаилом Ярославичем предпринята для представления новому хану Тохте, сыну Менгу-Тимура, и для получения подтвердительного ярлыка на княжение. Во время его отсутствия в Тверь бежали и там скрывались многие люди, ушедшие из городов, разоренных или только ждавших разорения от татарских отрядов, по наущению городецкого князя Андрея высланных ханом против Дмитрия Александровича. Татары в таком множестве шныряли по всем большим дорогам, что Михаил Ярославич, возвращаясь из Орды, чтобы обойти "поганых" и попасть в Тверь, принужден был избрать окольный путь. Тверь во главе с прибывшим князем приготовилась к отчаянному сопротивлению на случай нападения татар, но последние не решились на это; из выражения Лаврентьевской летописи - "Татарове же и Андрей князь слышавше приход княжь Михаилов и не поидоша на Тферь" - и аналогичного места в Воскресенской летописи можно заключить, что именно возвращение Михаила Ярославича, только что получавшего от хана ярлык на княжение, и удержало татар от похода на Тверь, которая, таким образом, оказалась чуть ли не единственным исключением среди тогдашнего почти всеобщего разгрома. Борьба между Андреем городецким и Дмитрием Александровичем кончилась поражением последнего, бежавшего во Псков. В этом междоусобии, принесшем столько бед древней Руси, Михаил Ярославич держался в стороне, сочувствуя скорее слабейшей стороне, Дмитрию, несмотря на то, что за его противника стояли татары. Так, в 1294 г. обессиленного Дмитрия он принимал у себя в Твери и позволил тверскому епископу быть посредником для ведения мирных переговоров между Дмитрием с одной стороны и Андреем с новгородцами - с другой. Дмитрий недолго пережил свое падение, - вскоре он постригся и умер, великим же князем владимирским стал Андрей. Могущество последнего при поддержке татар было вне всякого сомнения, и Михаилу Ярославичу приходилось с этим считаться. Можно думать, что Михаил Ярославич повел в виду этого двойственную политику, - старался сблизиться, по крайней мере, не портить отношений с Андреем и вместе с тем стремился путем союза с третьими лицами обезопасить себя от дурных последствий всяких случайностей. Так, в 1294 г. он женился на дочери ростовского князя Дмитрия Борисовича, Анне, сестра которой была за Андреем; здесь именно сказалось желание Михаила Ярославича сблизиться с Андреем и нейтрализовать, так сказать, сильное Ростовское княжество. С другой стороны, в 1295 г. Михаил Ярославич заключает с Новгородом договор, которым договаривавшиеся обязывались ко взаимной поддержке в случае обиды от Андрея и татар. По-видимому, Михаил Ярославич вступил в этот договор в предвидении трений с великим князем. Действительно, почти непосредственно за этим у него возникла с Андреем из-за неизвестных нам причин ссора, которая, впрочем, разрешилась мирным путем на совете князей во Владимире, куда кроме тяжущихся собрались князья Даниил московский и Иван Дмитриевич переяславльский со стороны Михаила Ярославича и Федор Ростиславич переяславльский и Константин Борисович ростовский со стороны Андрея. Для разбора тяжбы прибыл туда и ханский посол. Примирение состоялось, главным образом, благодаря посредничеству владимирского епископа Симеона. Не успела окончательно сгладиться старая, как в том же году вспыхнула новая ссора, после которой Андрей хотел идти на Переяславль, Москву и Тверь, но Михаил Ярославич с московскими князьями стал у Юрьева и загородил Андрею путь. Бой не состоялся, князья "докончали целованием креста на мире" и на этот раз.
   Вытекавшие из заключенного в 1295 г. с Новгородом договора обязательства Михаилу Ярославичу пришлось выполнить в 1301 г., когда он вышел на помощь новгородцам, у которых завязалась борьба со шведами, незадолго перед тем построившими на Неве, против Охты, крепостцу Ландскрону с целью господствовать над Балтийским морем и мешать новгородской торговле. Поход доводить до конца оказалось не нужным, так как в пути Михаил Ярославич узнал, что новгородцы в союзе с владимирскими войсками одержали над шведами победу и Ландскрону сожгли. На происходившем в том же году в Дмитрове съезде князей, имевшем, по-видимому, целью урегулирование положения Переяславля, Михаил Ярославич в чем-то не сошелся с его князьями, следствием чего была разноречиво летописями описанная и не совсем ясная вражда Михаила Ярославича с ними.
   С 1304 г. начинается упорная и продолжительная борьба Твери с Москвою, завершившаяся так трагически для Михаила Ярославича. В этом году умер великий князь Андрей Александрович, и владимирский стол остался вакантным. Претендентами на него явились Михаил Ярославич, ибо "ему же по старейшинству дошел бяше степени княжения великаго", и незадолго перед тем вокняжившийся в Москве после смерти Данила (ум. 1303) сын его Юрий. Соотношение сил противников в этот момент и общие тогдашние политические условия были настолько ясны, именно к выгоде Михаила Ярославича, что, напр., владимирские бояре почти все отъехали в Тверь, в твердом убеждении, что в грядущих событиях она возьмет верх. Михаил Ярославич без замедления отправился в Орду за великокняжеским ярлыком; туда же и с той же целью выехал и Юрий Данилович. В отсутствие Михаила Ярославича бояре его между тем всячески старались действовать, хотя далеко не удачно, в его пользу, - захватили в Костроме брата Юрия, Бориса Даниловича, хотели захватить и самого Юрия, но успеха не имели, в Новгород "с силою и безстудством многим" послали наместников, но новгородцы, оскорбленные самовластием тверичей, "высокоумие их и безстудство ни во что же положиша", затем к Торжку против тех же новгородцев выслали войско, но, не добившись успеха, вскоре принуждены были заключить мир, наконец, пытались овладеть Переяславлем, но предупрежденная об этом Москва выслала свои войска на выручку города, и тверичи близ него понесли такое поражение, что "бысть во Твери печаль и скорбь велия, а в Переяславле веселие и радость велия". Таким образом, хотя и "бысть замятня на всей Суздалстей земле во всех градех", но почти все попытки тверичей одна за другой терпели неудачу. Михаил Ярославич, между тем, получил в Орде ярлык на великокняжеский владимирский стол. Немалую роль при этом сыграли и денежные средства, которыми он располагал в большом количестве, чем его противник; на значительность данного Михаилом Ярославичем хану "выхода", т. е. дани, есть косвенное указание и в летописи, где говорится, что после этого "бысть тягота велика в Русской земли".
   Достигнув цели, став великим князем, Михаил Ярославич задумал обессилить свою соперницу Москву и вскоре по возвращении из Орды, в том же 1304 г., пошел на нее с ратью, но не будучи в состоянии осилить Юрия, принужден был заключить с ним мир. Поход на Москву он повторил и в 1308 г., бился под городом, "много зла сотворил", но и на этот раз решительного успеха не имел и, заключивши мир, вернулся в Тверь. После этого борьба с Москвою на некоторое время утихает с тем, чтобы позже возобновиться с новою силою. Сделавшись великим князем владимирским, Михаил Ярославич тем самым стал считаться князем Новгорода, так как последний еще до отъезда князей на тяжбу в Орду решил посадить на свой стол того из соперников, кто добудет у хана великокняжеский ярлык. Тем не менее, Михаил Ярославич, занятый борьбою с Москвою, только в 1308 г. выехал в Новгород, чтобы там вокняжиться официально, да и то лишь потому, что новгородцы сами попросили его к себе для разбора возникших у них споров и ссор с тверскими наместниками - Борисом Константиновичем и Федором Михайловичем, первый из которых своим нещадным управлением совершенно разорил корелов, и те в большинстве ушли к шведам, а второй трусливо бежал с поля битвы и во время бегства еще пограбил некоторые новгородские волости. Таких наместников Новгород не захотел кормить "новгородским хлебом" и потребовал у Михаила Ярославича их смещения. Чем кончилось это дело, неизвестно, - по-видимому, удовлетворением новгородцев; из сохранившихся же от времени этой поездки Михаила Ярославича нескольких договорных грамот его с Новгородом видно, что это требование новгородцев не было единственным: наряду с ним они выдвинули и ряд других, касавшихся власти князя и вольностей населения, и между прочим настаивали на возвращении взятых от Новгорода предшественниками Михаила Ярославича разных сел и городов. Хотя Михаил Ярославич требуемого и не возвратил, но из Новгорода уехал без ссоры.
   Неудачные походы 1308 г. на Москву не смутили Михаила Ярославича, и он задумал овладеть Нижним Новгородом, - вероятнее всего с целью с двух сторон теснить города, лежавшие между Тверью и Нижним, а также области в бассейне р. Оки, следовательно, и Москву. В 1311 г. он отправил к Нижнему значительную рать под номинальным начальством своего 12-летнего сына Дмитрия, сам же участия в походе не принял, опасаясь, вероятно, чтобы в его отсутствие Москва или Новгород не напали на Тверь.
   В 1312 г. у Михаила Ярославича вновь вышли нелады с Новгородом. Чем-то рассерженный, князь вызвал из Новгорода своих наместников, остановил туда подвоз хлеба, занял Торжок и Вежичи. Республика, терзаемая внутренними раздорами, пережившая незадолго перед тем грандиозный пожар, не была в состоянии оказать стойкое сопротивление и быстро пошла на уступки, согласившись уплатить 1.500 гривен серебра. В ответ на это Михаил Ярославич "ворота отворил", т. е. снял запрет на подвоз продуктов, и возвратил в Новгород наместников. Последние, пользуясь положением стороны победившей, стали притеснять новгородцев, вызывая в вольнолюбивом населении ропот и недовольство. Новгород ждал только удобного случая, чтобы свергнуть с себя тяжелое иго. В 1313 г. Михаил Ярославич поехал за ярлыком к новому хану Узбеку в Орду, откуда возвратился только в 1315 г. Этим продолжительным отсутствием князя и воспользовались новгородцы; по-прежнему теснимые тверскими наместниками, они в 1314 г. восстали, прогнали от себя утеснителей и стали звать к себе на княжение Юрия Даниловича московского, который предложение принял и в Новгород послал князя Федора Ржевского; этот же арестовал наместников Михаила Ярославича и заключил их во владычном дворе, а затем с значительной ратью двинулся на Тверскую землю и на левом берегу Волги пожег несколько сел. Таким образом, вновь возникла у Твери борьба с Москвою. Вышедший против новгородцев к Волге отряд тверичей во главе с 15-летним сыном Михаила Ярославича, Дмитрием, вступить в бой не решился, и противники после 6-недельного бесплодного стояния друг против друга заключили мир на условиях, по-видимому, для новгородцев весьма выгодных, так как последние после этого могли звать Юрия в князья "на всей новгородской воле". Вокняжившийся на новгородском столе Юрий пробыл, однако, на нем недолго. В 1315 г. Михаил Ярославич вернулся из Орды и тотчас принял против Новгорода решительные меры: с одной стороны он пустил обычное и испытанное средство, т. е. повсюду задержал новгородских гостей и приостановил к Новгороду всякий подвоз, вследствие чего цены на продукты первой необходимости в нем неимоверно поднялись; во-вторых же, будучи еще в Орде, где он был подтвержден в великом княжении, Михаил Ярославич вооружил хана против Юрия, добился вызова последнего в Орду для объяснений и получил татарское войско для борьбы с Новгородом. В то время как Юрий медлил исполнением воли хана, чем еще более сгущал над своей головой тучи его гнева, тверской князь в челе низовских полков и значительного отряда татар вторгся в Новгородскую землю. Около Торжка встретив новгородцев, бывших под начальством брата Юрия, Афанасия, он 10 февраля 1315 г. нанес им жестокое поражение и принудил их затвориться в городе. Требование Михаила Ярославича о выдаче начальников новгородцы сначала решительно отвергли, но затем согласились на частичное его удовлетворение, выдав кн. Федора Ржевского, после чего стороны заключили мир, по условиям которого Новгород обязался уплатою 5.000 гривен серебра. Благоразумие требовало от Михаила Ярославича умеренной политики, но он, опьяненный успехом, переступил ее границы, шагнувши в область насилия и ничем неоправдываемых жестокостей. Заключенный с Новгородом мир оказался призрачным, - его нарушил сам Михаил Ярославич. В ознаменовании заключенного договора устроив торжество и пригласив на него Афанасия Давидовича и многих видных новгородских бояр, он коварно их всех схватил и отправил в Тверь как заложников; затем, вопреки уговору, не пощадил и Торжка, - брал с жителей окуп, грабил их, отбирал коней и оружие, разрушил местный кремль; пользуясь угнетенным положением Новгорода, принудил его заключить с собою новый договор, для себя весьма выгодный, - согласно ему новгородцы, помимо разных других обязательств, должны были уплатить князю еще 12 тысяч серебряных гривен; но и получив их, по-прежнему продолжал теснить вольный город, по-прежнему чинил всякие препятствия подвозу туда хлеба, а его наместники по-прежнему угнетали народ.
   Вокруг Новгорода вновь завязался узел, который в конечном результате распутался трагически для тверского князя. Вскоре после Новоторжской битвы Юрий, лично в ней не участвовавший, поехал в Орду, куда еще раньше звал его хан для объяснений. Оправдаться теперь ему не стоило особенных усилий; наоборот, своеволие и жестокости Михаила Ярославича позволяли Юрию без труда отвлечь внимание хана от своих вин и перенести его гнев на тверского князя. Немалую роль при этом должны были сыграть и сопровождавшие Юрия некоторые знатные новгородцы, уполномоченные республикою свидетельствовать о винах Михаила Ярославича и снабженные богатыми дарами для снискания ханской милости. Не довольствуясь этими посланными, Новгород с тою же целью послал в Орду еще особое самостоятельное посольство, которое, впрочем, до Орды не дошло, так как в пути было схвачено и приведено в Тверь. Новое насилие Михаила Ярославича взволновало новгородцев и вызвало среди них восстание, завершившееся изгнанием тверских наместников. Хотя Михаил Ярославич вслед за этими событиями и поднялся со всею Низовскою землею на Новгород, но в виду решимости последнего защищаться до последней возможности и в виду доходивших слухов об успехах Юрия в Орде действовал не так стремительно и не так решительно, как прежде; очень близко придвинувшись к Новгороду, дойдя до Устьян, всего в 50 верстах от него, он раздумал продолжать поход и повернул назад. Это неожиданное отступление явилось гибельным для войска: блуждая по лесам и болотам, люди терпели страшный голод, ели конину, даже кожу со щитов, заболевали и умирали Заболел и сам Михаил Ярославич, но неудача, однако, не смягчила его. Когда новгородцы, желая воспользоваться его трудным положением, послали к нему владыку Давида хлопотать об освобождении пленников и заложников, Михаил Ярославич решительно отверг это предложение.
   Между тем, гроза против Михаила Ярославича собиралась и с другой стороны. Поездка Юрия Даниловича в Орду увенчалась для него полным успехом. Там князь породнился с ханом, женившись на его сестре Кончаке, и получил ярлык на великокняжеский стол. На помощь ему были даны татарские войска, а для совета - татарские послы. Михаил Ярославич и оставшиеся ему верными суздальские князья встретили Юрия на Волге, близ Костромы, где противники долго простояли друг против друга бездейственно. На стороне Юрия были и татары, и родство с ханом; Михаил Ярославич на этот раз подчинился требованиям благоразумия, - не вступая в бой, он отказался от великого княжения в пользу Юрия и вернулся в Тверь. Это было только начало развертывавшейся драмы. По собственному опыту Михаил Ярославич должен был понимать и понимал, что Юрий не оставит его в покое. Действительно, в самом непродолжительном времени тот стал собирать их в Костроме. На его сторону перешли и суздальские князья. Вошел Юрий в договор и с новгородцами, по которому последние должны были напасть на Тверь с севера; он сам намеревался одновременно обрушиться на нее с юга. Новгород согласился и выступил в поход. Но Михаил Ярославич недаром всю жизнь провел в боях, - его опытность и понимание условий успеха в них, его воинские способности вне всякого сомнения. Воспользовавшись 6-недельной проволочкой новгородских войск под Торжком, откуда они сносились с союзником о времени одновременного нападения, и не давши эти переговоры довести до конца, он быстро вышел навстречу новгородцам и под тем же Торжком одержал блистательную победу, а последовавшим за нею миром обязал их возвратиться домой и соблюдать строжайшее невмешательство. Оставался еще более сильный противник, Юрий, который подходил к Твери с юга, подвергая все встречающееся на пути грабежу, насилию и опустошению. В течение трех месяцев творил зло Юрий в Тверской земле и, наконец, в 15 верстах от Твери остановился. Не будучи уверен в своих силах, Михаил Ярославич затворился в городе. Простояв под Тверью пять недель, причем татарский советник Кавгадый посылал к Михаилу Ярославичу послов "все с лестью, и не бысть межи ими мира", и не решаясь идти на город приступом, Юрий двинулся к Волге, намереваясь перейти на ее левый берег для продолжения грабежей. Это намерение встретило неожиданный отпор со стороны кашинцев, которые, предупреждая надвигающуюся беду, восстали. Теперь Михаил Ярославич в лице кашинцев нашел неожиданного союзника, с большею вероятностью мог рассчитывать на успех и решился перейти в наступление. Соединившись с кашинцами, он встретил Юрия при теперешнем Бортеневе. 22 декабря 1318 г. произошла кровавая битва. Михаил Ярославич одержал решительную победу - взял большой полон, захватил многих бояр и князей, в том числе и другого брата Юрия, Бориса, и жену первого, Кончаку, которая сопровождала своего мужа в походе. Сам Юрий бежал в Новгород. Татары, бывшие под начальством упомянутого Кавгадыя, в этой битве, неизвестно почему, не принимали почти никакого участия, в самом начале ее удалившись в свой стан.
   Разгромив Юрия, Михаилу Ярославичу нетрудно было разбить и Кавгадыя. Но посол был в большой милости у хана, и тверской князь не только не нападает на него, но всячески ищет с ним примирения, щадит его людей, хочет перетянуть его на свою сторону. На другой день после битвы Михаил Ярославич лично виделся с татарским вельможей, пригласил его с дружиной в Тверь и там держал в чести. Кавгадый обещал Михаилу Ярославичу защиту перед ханом, но, как оказалось позже, вероломно обманул князя.
   Находясь в Новгороде, Юрий прилагал все усилия, чтобы получить от него помощь против Михаила Ярославича. Новгород, таким образом, стечением обстоятельств был поставлен в безвыходное положение: не помочь Юрию - значило навлечь гнев хана и покорно терпеть чрезмерное усиление Твери, помочь же - значило нарушить недавно заключенный с тверским князем договор, с чем, впрочем, по тогдашним временам, не очень считались, а главное - подвергнуть опасной мести находившихся в Твери в качестве заложников новгородских бояр. В этом затруднительном положении новгородцы решили принять на себя роль примиряющего посредника между враждующими князьями и вместе с псковичами вышли на Волгу; надеясь более на мир, чем на бой, они взяли с собою новгородского владыку Давида. Михаил Ярославич встретил их у "брода". Битва, действительно, не состоялась. Было принято решение, что оба князя пойдут на суд в Орду. Вместе с тем, новгородцы заключили здесь с Михаилом Ярославичем договор, которым тверской князь сделал им значительные уступки: обещался признать старые границы между договаривавшимися землями, к выгоде новгородской, не задерживать хлебных обозов, купцов и послов новгородских, возвратить захваченные в разное время села и волости, уничтожить некоторые старые, для Новгорода невыгодные грамоты, освободить пленных новгородских бояр, а также князей Афанасия и Бориса, братьев Юрия, и жену его Кончаку.
   Соглашаясь на ордынский суд, Михаил Ярославич сильно надеялся на поддержку Кавгадыя. Но до него скоро дошли слухи, что все обещания последнего были лицемерны и он стоит за Юрия. К тому же, в Твери внезапно скончалась Кончака. Прошла молва, что ее отравили. Эти обстоятельства поселили в Михаиле Ярославиче сомнения относительно благоприятного исхода его дела перед ханом, и он стал медлить отъездом в Орду. Сначала туда был послан его 12-летний сын Константин, не ходатаем за отца, а в качестве заложника; затем Михаил Ярославич отправил в Москву одного из своих приближенных, Александра Марковича, с "посольством о любви", но посол был там убит. Двуличный Кавгадый, этот, по выражению летописи, "начальник всего зла, беззаконный, треклятый", недавно уверявший Михаила Ярославича в готовности защитить его перед ханом, находился теперь у Юрия и давал ему указания, как лучше всего повести дело в Орде, - советовал взять с собою поболее бояр, князей и знатных новгородцев в качестве свидетелей виновности Михаила Ярославича и написать против него, по летописному выражению, "многия лжесвидетельства". В то время как Михаил Ярославич все еще размышлял и медлил, его противники были уже в Орде и всячески старались оклеветать его перед ханом и приближенными последнего, выдвинув на первый план обвинение в утайке дани: "...собрал по города и многия дани и хочет бежать к немцам, а к тебе идти не хочет и твоей власти не повинуется". Весьма обычное и часто основательное, на этот раз обвинение в утайке денег было простым изветом, тем не менее оно достигло цели, - хан придал ему веры и в гневе хотел уморить голодом заложника-сына Михаила Ярославича, от чего воздержался только вследствие довода, что в таком случае отец наверное не приедет. Опасаясь, как бы Михаил Ярославич не успел в доказательстве своей невинности, Кавгадый подослал было к нему убийц, но неудачно, затем стал уверять хана, что тверской князь, чувствуя свою вину, совсем не приедет. Между тем, уже в августе 1318 г. Михаил Ярославич выехал в Орду. Предчувствуя недоброе, он принял благословение от тверского епископа Варсонофия и позволил своим детям и жене провожать себя до р. Керли. Во Владимире Михаил Ярославич встретил ханского посла Ахмыла, человека прямодушного, предупредившего его об оболгании Кавгадыем и гневе хана и давшего совет торопиться в Орду для оправдания. Окружавшие Михаила Ярославича бояре и родные держали речь за то, чтобы он лично не спешил, а послал бы вместо себя одного из сыновей, но Михаил Ярославич, "исполнен смирения", решительно возразил словами (в передаче Ключевского): "Царь хочет не кого-либо другого, а именно меня, если я не поеду, то вотчина моя в полону будет и множество христиан убито; нужно же когда-нибудь умирать, так не лучше ли теперь положить свою душу за многия души". В летописном изображении этой сцены Михаил Ярославич выступает величественной фигурой, готовой идти за правду на самопожертвование. Дав сыновьям своим "ряд, написа грамоту, разделив им вотчину свою", он отослал их в Тверь, а сам продолжал путь и в начале сентября нашел хана на берегу Азовского моря, при устье Дона. По обычаю, он начал с одаривания как самого хана, так и приближенных к нему лиц, но Юрий успел всех еще раньше задобрить. Через полтора месяца хан велел дать тяжущимся князьям суд, который производился дважды. В обоих случаях Кавгадый был и главным свидетелем, и обвинителем, и судьею. Михаила Ярославича обвинили и признали виновным в том, что он утаил от хана многие собранные деньги, гордый и непокорливый, бился с его послом, побил многих татар, хотел бежать к немцам и отравил Кончаку. Оправдания Михаила Ярославича были пропущены мимо ушей, и он признан достойным смерти. Участь его, однако, была решена не тотчас, - Узбек пошел тогда походом на властителя Ирана, хана Абу-саида. Михаил Ярославич, закованный по рукам и ногам, с тяжелою колодою на шее, должен быя следовать за ханом, подвергаясь всевозможным унижениям. Только когда татары приблизились к Дербенту, в окрестностях этого города, в среду 22 ноября 1318 г., была совершена над Михаилом Ярославичем казнь, вернее, убийство, так как умер он от нещадных побоев, нанесенных ему в присутствии Кавгадыя, Юрия и множества народа. Тело его привезли в Москву и погребли в Спасском монастыре, несколько же позже оно, по просьбе детей Михаила Ярославича и с разрешения Юрия, было перевезено в Тверь и предано земле в Спасо-Преображенском монастыре. За свою мученическую кончину Михаил Ярославич причислен церковью к лицу благоверных. Память об убиении его чтится 22 ноября.
   Лит.: ПСРЛ, I, III, IV, V, VII, XV; СГГиД, I; Степенная книга; "Страдание за христианы в орде велик. князя Михаила Ярославича Тферскаго", рукописный сборник в Императ. Публичной библ., N 83; Соколов "Св. князь Михаил Тверской", Тверь, 1864; Филарет "Русские святые, чтимые всей церковью или местно"; Кн. Щербатов "Российская история", т. III; Карамзин "История Государства Российского" и мн. др.
  
   Нектарий, преподобный Тверской. Основатель Нектарьева монастыря (в 6-7 км от Кумордина ниже по Тьме). Он жил, как можно судить по уникальному памятнику - Царским вратам самой первой церкви Нектарьева монастыря, в 1 пол. XV в. Почитание преподобного Нектария местными жителями как помощника при болезнях грудных детей, говорит, возможно, о каком-то факте его жизни, но нам сейчас неизвестном. В одном из тверских синодиков есть список "начальников" Нектарьева монастыря. Поминаются Нектарий, Роман, схиигумен Иоасаф, монах Сильвестр. Как следует из записи, эти люди были первыми настоятелями Нектарьева монастыря, но об их жизни ничего не известно. Возможно, что Нектарий Тверской был как-то связан с Тверским Савватьевым монастырем, где в списке первых игуменов находится преподобный Нектарий, но достоверно этот факт не подтвержден. Память преподобного Нектария Тверского чтилась в день тезоименитого преподобного Нектария Печерского 3/15 апреля.
   Лит.: Материалы Тверской епархии.
  
   Савва, преподобный Тверской, игумен Сретенского или Саввина монастыря Тверской губернии (ныне - село Саввино), жил в половине XV века, скончался в 1467 г. 1397 год считают годом основания Саввина монастыря и началом иноческой жизни преп. Саввы. В этот монастырь Савва пришел с братом своим Варсонофием и жил в нем до самой смерти своей. Около 20 лет Савва проходил различные послушания и не имел даже священного сана; только в 1417 г. игумен Варсонофий, удалясь в пустыню, передал игуменство брату своему Савве с обязательством принять священный сан. Савва игуменствовал около 50 лет; он был очень строг и взыскателен к братии за упущения по службе церковной, нередко виновных бил жезлом; он составил особый устав для своей обители, который в настоящее время хранится в московском Успенском соборе, - в конце устава помещена пасхалия, доведенная до 8-й тысячи лет.
   Память 2 марта.
   Лит.: Филарет "Русские святые".
  
   Савва, преподобный, игумен бывшего Сретенского монастыря. Погребен в церкви бывшего Сретенского монастыря. Не канонизирован.
   Считаем также нужным привести выдержку из материала, опубликованного на сайте studopedia.info.
   "Архимандрит Леонид в своем сочинении "Св. Русь" преп. Савву Тверского разделил на двух, одного Савву, как игумена Саввина монастыря (N 477), а другого, как игумена Сретенского монастыря (N 479), по неведению, что Саввою основан был монастырь в честь Сретения Господня. В списках Настоятелей у Строева, преп. Савва не упоминается: "Саввин (монастырь) около Твери, упраздненный. Игумены: Тихон, Евфимий, Киприан, Сергий, Тарасий, Варсонофий (до 17 ноября 1798 г.), а с сего времени Саввин монастырь был приписан к Тверскому Архиерейскому дому".
   Лит.: Леонид, "Святая Русь".
  
   Савватий, преподобный Тверской и Оршинский, жил в конце XIV и в начале XV столетий (точно ни год рождения, ни год кончины неизвестны). Родиной преп. Савватия считают Тверскую губернию, но где именно он родился, чей был сын и с каких лет отдался иноческим подвигам, - сведений об этом не имеется. Известно только, что, до поселения в пустыни, преп. Савватий путешествовал в Иерусалим и принес оттуда частицу животворящего креста Господня. До путешествия и некоторое время по возвращении из Иерусалима, преп. Савватий был иноком тверского Оршина монастыря. Желая уединения, он удалился в пустынную местность в 6 верстах от Оршина монастыря, ближе к Твери, и собственноручно устроил там себе маленькую келью. С течением времени около него стали селиться другие иноки, была выстроена церковь и основана Савватиева пустынь, которая, по строгости и святости правил основателя ее, была настолько известна, что в нее обучаться иноческой жизни приходили преподобные Корнилий Комельский и Иосиф Волоколамский. Преп. Савватий своими подвигами и пламенною молитвою служил примером для всех: он был неутомим в работах, изнурял себя строгим постом и воздержанием и носил на теле тяжелые железные вериги (приписываемые преп. Савватию вериги в 1848 г. присланы в Св. Синод и хранятся в архиве Св. Синода). Год кончины его точно неизвестен: одни указывают, что он скончался не позже 1409 г., другие - не позже 1434 г. Открытые в 1483 г. мощи его почивают сокрыто в монастыре, ныне упраздненном и обращенном в приходскую церковь села Савватиева, в 12 верстах от г. Твери.
   Память празднуется 2 марта.
   Лит.: "Тверские Епархиальные Ведомости", 1886 г., N 9; Филарет "Русские святые"; Дело архива Свят. Синода, 1848 г., N 18.
  
   Симеон (из рода князей Полоцких), первый епископ Тверской, в XIII веке. Сначала он был епископом Полоцким, но когда князь Полоцкий был убит (1263 г.), епископ Симеон уехал в Тверь, где и святительствовал до самой кончины своей, последовавшей 3 февраля 1289 г. По свидетельству летописи, он был "учительный" и хорошо знакомый с книгами; не боясь неприятностей и бед, он вступал в спор с князем и вельможами, а нищим и сиротам благотворил; основал в Твери каменный собор после пожара; причтен к лику святых. Мощи его почивают сокрыто в Тверском Соборном храме.
   Память 3 февраля.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Феодор Александрович тверской, второй сын Александра Михайловича тверского, начинает упоминаться с 1327 г., когда в Твери произошло известное избиение татар и Александр Михайлович, в виду приближения татарского карательного войска, вместе с Федором и другими детьми бежал сначала в Псков, а затем в Литву. Когда Александр Михайлович, после долгих скитаний по чужим землям, задумал возвратить себе Тверское княжество, с ходатайством об этом к хану в 1335 г. он послал Федора. Последний из Орды, в сопровождении татарского посла Авдула, возвратился прямо в Тверь, откуда и дал знать в Псков отцу, что хан готов сменить гнев на милость, если опальный тверской князь лично явится в Орду и принесет повинную. Как известно, Александр Михайлович, съездив в Орду, действительно был прощен ханом и снова получил ярлык на великокняжеский тверской стол, из чего должно заключить, что ходатайствовавший Федор был одарен большими, говоря современным языком, дипломатическими способностями. Подтверждается это и дальнейшими событиями: как только Александр Михайлович попадал в затруднительное положение, так или иначе разрешить которое зависело от хана, с ходатайством к последнему он всегда посылал Федора, а если ездил сам, то неизменно все же брал и сына. Так, когда у тверского князя в 1337 г. началась вражда с Москвою, Федор вновь ездил с хлопотами в Орду, а в 1339 г. туда же сопровождал отца, вызванного ханским послом. Федор поехал в Орду даже несколько раньше, чтобы разузнать о положении дел. Против влияния в Орде могущественного князя Ивана Калиты, с которым у тверского великого князя и был спор, Федор ничего не мог сделать, почему дал знать, что дела идут плохо, и что ему грозит опасность. Александр Михайлович тем не менее не внял предостережениям сына и поехал в Орду, где вскоре выяснилось, что опасения Федора были не напрасны. Жизнь его закончилась трагически: он разделил судьбу отца - вместе с ним 28 октября 1339 г. был в Орде казнен. Тела их погребены были в церкви Спаса-Преображения. Потомства Федор Александрович не оставил.
   Память 28 октября.
   Лит.: ПСРЛ, III, IV, VII, XV; Карамзин "История Государства Российского"; Соловьев С. М. "История России"; Борзаковский С. В. "История Тверского княжества"; Экземплярский А. В. "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Торжок

  
   Аркадий, преподобный Новоторжский, ученик и келейник преподобного Ефрема новоторжского, преставился после 1053 года. Мощи его перенесены в 1690 году в Новоторжский Борисоглебский монастырь, где и поныне сокрыто почивают.
   Память 28 января.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии"; Зверинский В. "Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи".
  
   Георгий Угрин, святой, родом из Венгрии, по преданию был "отроком" при святом князе Борисе, который любил его "паче меры" и в знак особого благоволения возложил на него "гривну злату". Вместе с Борисом Георгий в 1015 году возвращался из похода на печенегов, когда было получено известие о кончине великого князя Владимира, отца Бориса. В ночь на 24 июля 1015 года он находился при Борисе на реке Альте, когда в княжеский шатер ворвались подосланные Святополком убийцы. Георгий самоотверженно защищал своего князя, даже "вержеся на тело" Бориса, прикрывая собою князя, но убийцы искололи Георгия копьями и, "не могуще сняти" дорогой гривны с шеи его, отсекли ему голову. Брат Георгия Ефрем, служивший при Борисе конюшим, приехав на Альту, мог найти только одну голову Георгия. Он хранил ее до конца своей жизни и приказал положить с собой в гроб. Ефрем впоследствии прославился, как основатель Борисоглебского монастыря в гор. Торжке, и был причислен к лику святых. В соборной церкви Новоторжского Борисоглебского монастыря в раке преп. Ефрема, в уровень с головой преподобного "лежит глава брата его св. мученика Георгия, покрытая черным бархатом, унизанным жемчугом, с изображением на финифти главы мученика и с надписью вокруг нея из мелкаго жемчуга - главы мученика Георгия, Новоторжского Чудотворца".
   Лит.: Колосов И. "Новоторжский Борисо-Глебский монастырь"; Димитрий "Тверский Патерик".
  
   Ефрем, преподобный, новоторжский чудотворец, брат Георгия Угрина и конюший Бориса и Глеба. Согласно Прологу, генв. 28, нашел на месте убийства св. князя Бориса отрубленную голову брата, которую велел положить с собой во гроб. Создав на берегу Твери церковь во имя Св. Бориса и Глеба, скончался в 6523 (1015) г. Дата здесь вызывает некоторое сомнение: архимандрит Леонид приводит 1053 г., а князья-мученики были признаны святыми, по всей вероятности, в 6580 (1072) г. Мощи его почивают в Новоторжском Борисоглебском монастыре, в богатой серебряной раке.
   Память его 28 января.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского".
   Иулиания, княгиня, жена князя Симеона Мстиславича, удельного князя Вяземского, убита в 1407 г. Смоленский князь Юрий Святославич, увлеченный ее красотою, убил у себя на пиру ее супруга и желал сделать Иулианию своею любовницею. Но она не желала уступить его страсти и, обороняясь от него, нанесла ему удар ножом и бросилась бежать. Князь Юрий догнал ее и, в порыве бешенства, собственноручно ее изрубил. Тело княгини погребено в г. Торжке и память ее местно чтится; князь же Юрий вскоре скончался в монастыре, подавленный воспоминанием о своем преступлении и преследуемый общим презрением. Мощи ее почивают сокрыто в Соборной церкви Преображения в гор. Торжке.
   Память 21 декабря.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Симеон Мстиславич, князь Вяземский. Судьба Симеона Мстиславича очень тесно связана с судьбою Юрия Святославича, князя смоленского. Летопись указывает, что Симеон Мстиславич состоял на службе у Юрия Святославича. Когда этот последний, по взятии Смоленска Витовтом, в 1403 году отправился в Великий Новгород, Симеон Мстиславич последовал за ним. Вместе с Юрием Святославичем переехал он (в 1406 г.) в Торжок, половину которого получил в собственность от великого князя московского. Здесь в Торжке Симеона Мстиславича в том же 1406 г. постигла жестокая смерть: "князь Юрьи Святославич Смоленский прииде из Новагорода на Москву, и дасть ему князь велики Торжок, он же убил тамо служащего ему князя Семена Мстиславича Вяземскаго и его княгиню Улиану". Погребен в одной из церквей гор. Торжка.
   Память 21 декабря.
   Лит.: Полн. собр. русс. лет. IV, V, VI, VIII; Карамзин "История Государства Российского"; Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Углич

  
   Варлаам, преподобный Улейминский. Ростовский инок, основатель Николо-Улейминского монастыря близ г. Углича, на р. Улейме. По легенде, монах Варлаам, несший в Россию образ Николая Чудотворца, остановился здесь для отдыха (по одним - 1460, по другим 1469 г.). Поместив образ на сосну, он не смог его снять. Во сне ему явился сам Святитель Николай, повелевший ему остаться с образом в этом уединенном месте и поставить там монастырь. Вскоре к старцу Варлааму стали приходить окрестные жители и молиться перед образом Святителя. Начались чудесные исцеления и многие другие чудеса. Весть об этом дошла до князя Андрея Васильевича Углицкого, повелением которого было начато строительство монастыря и первого деревянного храма Николая Чудотворца.
   Память его чтилась местно.
   Лит.: "Повесть о граде Угличе".
  
   Вассиан, преподобный, ученик преп. Паисия угличского, основатель женской пустыни Рябовской (Рябининой, Рябовой, Рябиной), бывшей близ города Углича. Пустынь в 1764 г. обращена в приходскую церковь села Рябова. Сему угоднику (или другому Вассиану?) приписывают основание Троицкого Рябова монастыря, в 40 верстах от города Кашина. С 1764 г. монастырь Рябов тоже упразднен и обращен в приходскую церковь, которая и доныне существует во имя Св. Троицы. Преп. Вассиан преставился в 1497 году.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Иоанн (Чеполосов), младенец-мученик Угличский. "В Угличе, не довольствуясь святым царевичем, народ чтил младенца Иоанна Чеполосова, семи лет от роду убитого работником отца, углицкого посадского человека (ум. 1663 г.).
   Лит.: Федотов Г. П. "Святые Древней Руси", М., 1991.
  
   Кассиан, преподобный (князь Константин Мангупский), - сконч. 21 октября 1504 г. Происходил из рода Комнинов. После взятия Царьграда турками, удалился в Морею к деспоту Фоме Палеологу и вместе с семейством его прибыл в Рим. 12 ноября 1473 г. прибыл в Москву в свите Софии Фоминишны. Некоторое время оставался при дворе Иоанна III, затем был определен боярином к ростовскому архиепископу Иоасафу (кн. Оболенскому). Когда Иоасаф удалился от управления епархией в Ферапонтов белозерский монастырь, Константин последовал за ним и здесь, в особой келье, под руководством старца Филарета, посвятил себя благочестивой жизни. После чудесного видения постригся в монахи с именем Кассиана. Он был одним из друзей и собеседников преподобного инока Нила, впоследствии прославившегося под именем Нила Сорского. В начале 1490-х годов основал скит на берегу р. Учьмы, впадающей в Волгу; построил храм во имя Успения Богородицы (освящен в 1494 г.), трапезу и новые кельи. Число братии быстро увеличилось; учреждено было общежитие и первым игуменом избран старец Закхей; Кассиан оставался строителем. Князь Андрей Васильевич углицкий оказывал нововозникшему монастырю большое расположение, часто посещал его, дарил богатыми вкладами и угодьями. Он же построил новый каменный храм, другой деревянный и новые кельи. Скончался Кассиан 120 лет от роду. Мощи его почивают сокрыто.
   Лит.: "Странник", 1874 г., март; Эристов "Словарь исторический о святых"; Зверинский "Материал для историко-топографического исследования о монастырях".
  
   Паисий, преподобный Угличский (в мире Павел Иванович Гавренов), игумен Покровского монастыря близ Углича. Родился 8 января 1397 г., в селе Богородском, Нерехотского стана, по Кашинской дороге; преставился, судя по найденной при его гробе записи, на 107-м году, 1504 (а не 1506), июня 6. Сын некоего Иоанна Гавренева от его брака с Ксенией, дочери полководца Василия Афанасьевича Кожи и родною сестрою преп. Макария Калязинского, он, по смерти родителей, на 11-м году, был пострижен последним, как своим наставником, под руководством которого занимался списыванием священных книг, - в иноки Калязинского Троицкого монастыря, где до последнего времени хранилась книга творений св. Григория Богослова, его письма. Приглашенный (в 1466) кн. Андреем Васильевичем, сыном великого князя Темного, в Углич, для сооружения монастыря, он построил его в том же году (а не в 1460) в 3-х верстах от города, на берегу р. Волги, во имя Покрова Богородицы; прияв же священство от архиепископа Ростовского Тихона, был поставлен ими в игумены названной обители. Пользуясь особенной любовью князя, он был восприемником его сыновей: Иоанна и Дмитрия (1478-1479), заключенного, по смерти отца (ум. 1493) в Вологодскую тюрьму их родным дядею, великим князем Иоанном. Мощи Паисия почивают сокрыто в соборной церкви построенного им монастыря, разоренного в 1609 году литовцами, но потом снова возобновленного жителями Углича. Наружность его описана в "Иконописном подлиннике": "подобием сед, плешив; брада аки Саввы Звенигородскаго, круглая, продолговатая; ризы монашеския и схима на плечах".
   Память местно 6 июня.
   Лит.: Амвросий "История росс. иерарх."; Эристов "Словарь историч. о святых"; Строев "Список иерархов"; Филарет "Русские святые".
  
   Роман Владимирович, князь углицкий. О Романе Владимировиче, причтенном православною церковью к лику святых, летописи упоминают только по случаю его кончины, последовавшей 3 февраля 1285. "История Углича" говорит, что он имел в супружестве Александру, известную только по имени, но детей не имел. Он был истинным отцом подданных: строил больницы и странноприимные дома в Угличе и в монастырях; первые содержались на счет князя, а вторые - на счет монастырей; он же построил в Угличе и других городах и селах более 15 церквей. На основании местных летописей, "История Углича" считает его основателем г. Романова (вместо Романа, сына Василия Грозного, кн. ярославского). При этом князе подробно исчисляются, в первый раз, города и слободы, подвластные Угличу. Роман Владимирович скончался в 1285 г., имея от роду 60 лет, что не согласно с известиями летописей о женитьбе Владимира Константиновича (его отца) в 1232 году. Тело Романа положено было в церкви Преображения; мощи его обретены в 1595 г. и по указу патриарха Иова свидетельствованы митрополитом Гермогеном, а затем перенесены в новую каменную соборную церковь Преображения, где и ныне почивают в приделе, устроенном во имя кн. Романа.
   Житие написано в 1605 г. Симеоном Олферьевым, да иноком Сергием Данилова Переяславского монастыря.
   Память его 3 февраля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Шуя

   О жизни и подвигах неканонизированных святых г. Шуи не сохранилось никаких письменных известий. Несомненно, впрочем, что Китовские подвижники жили не позднее первой половины XVII века. Церковное чествование Китовских подвижников (совершавшееся, по "Иконописному Подлиннику", 30 сентября) прекращено было, нужно думать, в первой половине XVIII века. До 1659 г. мощи Китовских праведников покоились под спудом в местной сельской церкви. Случившийся в этом году пожар уничтожил всю церковь и в ней гробницы над мощами святых.
  
   Арсений, Шуйский чудотворец. Можно предполагать, что он был присным и учеником преподобного Григория, подвизавшегося под его руководством.
   Лит.: Миловский Н. М. "Неканонизированные святые города Шуи", ЧОИДР, II кн., М., 1893.
  
   Григорий, священноиерей Шуйский. В некоторых агиографических исследованиях называется иереем "Шуйским", вероятно, на основании самого древнего сохранившегося списка "Книги глаголемой Описание о Российских святых", где "священноиерей Григорий" поставлен особо от остальных Шуйских неканонизированных святых, спасавшихся в пригородном селе Китове. Но особняком он мог быть поставлен здесь и по своему сану, как иерей, а не потому, что жил в г. Шуе, отдельно от Китовских подвижников. По свидетельству предания, уцелевшего в Китове, Григорий был иереем именно этого селения; здесь он служил Господу всею своею благочестивою жизнию; здесь и честные мощи его составляли некогда предмет народного поклонения.
   Лит.: Миловский Н. М. "Неканонизированные святые города Шуи", ЧОИДР, II кн., М., 1893.
  
   Димитрий, Шуйский чудотворец. Можно предполагать, что он был присным и учеником преподобного Григория, подвизавшегося под его руководством.
   Лит.: Миловский Н. М. "Неканонизированные святые города Шуи", ЧОИДР, II кн., М., 1893.
  
   Евфросиния, Шуйская чудотворица. Местное предание говорит, что она была дщерь праведного иерея Григория, - яко благочестиваго корене пречестная отрасль.
   Лит.: Миловский Н. М. "Неканонизированные святые города Шуи", ЧОИДР, II кн., М., 1893.
  
   Иоаким, преподобный Шартомский, ученик святого блаженного Иринарха. В Шартомский монастырь прибыл, вероятно, в 1622 г., вскоре после сожжения Шуи бандами пана Лисовского. Пребывая здесь в строгом затворе, ежедневных молитвах и других благочестивых подвигах, занимался писанием икон. Одну из них - образ Пресвятой Богородицы, затворник написал и пожертвовал г. Шуе, другую - икону Божьей Матери - г. Вязники. Сподобившись видения Божией Матери, Иоаким написал "список" с ее явленной и чудотворной иконы Казанской, который отослал в Суздаль для поставления в церкви Воскресения Христова, на защиту и охранение града от врагов видимых и невидимых, куда вскоре прибыл и сам. По прошествии некоторого времени, был сослан в Соловецкий монастырь архиепископом Суздальским Иосифом Киевлянином, по всей видимости, за то, что обличал последнего в зазорной жизни. По осуждении Иосифа в 1634 г. опять возвратился в Суздаль. Год кончины его неизвестен. Не канонизирован. Погребен в бывшем Николаевском Шартомском монастыре.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Баделин В. "Золото церкви", Иваново, 1995.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Юрьевец-Поволжский

  
   Симон, блаженный Юрьевецкий, Христа ради юродивый, в XVI в., сын поселянина близ Юрьевца-Поволжского, принял на себя юродство с олодых лет: полунагой, в лохмотьях, был найден он в лесу, 15 лет прожил у священника в селе Ялнатском, затем перешел в город Юрьевец. Скончался 4 ноября 1584 года (по иным известиям 1593 г.); мощи его обретены в 1619 г., ныне почивают сокрыто в Юрьевском Богоявленском упраздненном монастыре.
   Житие составлено, по приказанию патриарха, Богоявленским игуменом Дионисием после 1619 года.
   Память 4 ноября.
   Лит.: Игнатий "Краткие жизнеописания святых".
  
   Тит, преподобный, пустынник Юрьевский, иже на Волге. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Юрьев-Польский

  
   Димитрий Святославич, кн. юрьево-польский. До нас не дошло известий о времени рождения Димитрия Святославича, и мы можем сказать только вообще, что он родился раньше 1228 г., в котором мать его, дочь муромского князя Давида Юрьевича, по некоторым сказаниям - Евдокия, с соизволения мужа своего, оставила свет для монашеской кельи. Впрочем и вообще об этом князе до нас мало дошло известий.
   В первый раз Димитрий Святославич упоминается в летописях под 1238 г. в перечне князей, которых Бог спас от меча Батыева.
   Отец Димитрия Святославича согнан был с великокняжеского стола в 1248 г., - а года через два, именно осенью 1250 г. Святослав Всеволодович отправился в Орду, вероятно, хлопотать о возврате великокняжеского стола; Димитрий сопровождал его.
   После того Димитрий Святославич еще только два раза упоминается в летописях.
   В 1255 г. новгородцы надумали послать владыку своего Далмата к вел. кн. Александру Ярославичу "с грамотами яко о миру". Владыка почему-то медлил отправкой во Владимир, а между тем "встави дьявол вражду искони ненавидяй добра роду человечьскому, и бысть крамола в Новгороде, выгнаша Василья князя", сына Александра Невского. Последний отправился в Торжок, где засел сын его Василий, а отсюда пошел на Новгород. Новгородцы смирились: вышли навстречу великому князю с крестным ходом и били ему челом. Посадив опять Василия в Новгороде, Александр оставил новгородцев в покое, "мир дав им". В этом походе участвовал и двоюродный брат Александра, Димитрий Святославич.
   В 1267 г. Димитрий Святославич принял пострижение в иноческий образ от ростовского епископа Игнатия, а в 1269 г. скончался; он погребен в Юрьеве, в монастыре св. Михаила.
   От брака с неизвестной он имел единственного сына Ярослава.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Козьма, преподобный Яхромский, в XV в. основал Успенский монастырь на р. Яхроме, в 40 верстах от Владимира; пострижен был в Киево-Печерский монастырь, скончался в глубокой старости в 1492 г. Мощи его почивают сокрыто в Успенском Соборном храме.
   Житие и служба написаны иноком Спасо-Евфимиева монастыря, Григорием, во второй половине XVI века.
   Память его 14 октября.
   Лит.: Эристов "Словарь историч. о святых".
  
   Святослав Всеволодович, князь владимиро-суздальский, в святом крещении Гавриил, родился 27 марта 1196 г. В 1200 г. был послан в Новгород своим отцом, вел. кн. Всеволодом Юрьевичем, "еще млада суща". Святослав отправился в Новгород 12 декабря, а прибыл туда 1 января; за несколько верст от Владимира его провожали братья: Константин, Юрий, Ярослав и Владимир. Вскоре возникли какие-то неудовольствия между князем и новгородцами, но дело окончилось только тем, что Всеволод послал на место Святослава старшего сына, Константина, который сидел там до 1207 г. В этом последнем году Всеволод вызвал его с новгородцами в поход на Рязань. После похода великий князь, хорошо видевший, что неудовольствие на него новгородцев еще не совсем остыло, одарил их, обнадежил в их древних вольностях и отпустил домой, но Константина оставил в земле Суздальской, дав ему Ростов с другими пятью городами, а в 1208 г. к новгородцам опять отпустил Святослава.
   В 1209 г. в Новгородскую землю прибыл Мстислав Мстиславич Храбрый, занял Торжок и предложил себя в князья Новгороду; новгородцы обрадовались этому князю, сберегателю старых порядков, выработанных в южной Руси, и заключили Святослава на владычнем дворе. Всеволод Юрьевич отправил к Торжку против Мстислава старших сыновей своих, Константина и Ярослава. До кровопролития, однако, дело не дошло: князья примирились, Святослав отпущен был новгородцами, и старшие Всеволодовичи из Твери, куда прибыл и младший брат их из Новгорода, возвратились во Владимир.
   В 1212 г. скончался Всеволод Юрьевич, и между старшими братьями, Константином и Юрием, как мы уже видели, возгоралась борьба за обладание великокняжеским столом. Святослав, бывший сначала на стороне Юрия, перешел потом на сторону Константина, но вскоре опять пристал к Юрию, от которого получил Юрьев-Польский в том же 1212 г., а в следующем 1213 г. ходил с Юрием к Ростову на старшего брата. В борьбе старших братьев своих с Мстиславом Удалым из-за Новгорода (1216 г.), борьбе, окончившейся после Липицкой битвы переходом великокняжеского стола от Юрия к Константину, Святослав также принимал участие, держа сторону Юрия: он осаждал Ржевку, но был отбит от нее малочисленным отрядом Мстислава.
   В 1219 г., болгары напали на Устюг и взяли его. Великий князь не хотел оставить безнаказанною дерзость этих хищников, и в 1220 г. послал на них Святослава с воеводой Еремеем Глебовичем, к которым присоединились переяславльские полки Ярослава Всеволодовича и ростовские - Василька Константиновича. Святослав сжег, пониже устья Камы, болгарский город Ошел и так устрашил болгар, что от них было три посольства к великому князю, который, после похода Святослава, хотел лично предпринять на них еще поход. Юрий Всеволодович так доволен был успехами брата в Болгарской земле, что вышел и встретил победителя близ Боголюбова на р. Сурамле, а во Владимире для него и его сподвижников, которые щедро были одарены, устроил "учреждение велие" (пир), продолжавшееся три дня. Чрез год после этого похода (в 1222 г.), Юрий Всеволодович послал Святослава на помощь новгородцам, бывшим в неприязненных отношениях с ливонскими рыцарями. Новгородцы с князем пустошили Ливонскую землю по берегам р. Аа, осаждали г. Кесь (Венден), но взять его не могли.
   Года через три с небольшим после этого похода (в 1226 г.) видим Святослава в противоположном конце северной Руси: вел. кн. Юрий посылал его и другого брата Ивана (впоследствии князь стародубский) на Мордву, "и возвратистася с победою".
   Затем, до занятия Святославом великокняжеского стола, мы встречаемся с ним в летописях только три раза. В 1227 г. Юрий Всеволодович послал в русский (южный) Переяславль на княжение племянника своего, Всеволода Константиновича, кн. ярославского; но Всеволод почему-то в следующем году опять перешел в свой удел, а в Переяславль, на его место, в том же 1228 г. (по другим - 1229 г.) послан был Святослав Всеволодович; далее, под 1234 г. летопись отмечает, что он окончил постройку Георгиевской церкви в Юрьеве-Польском, и, наконец, он упоминается в числе князей, которых Господь спас от меча Батыева в 1238 г. Есть известия, что Святослав Всеволодович даже участвовал в битве на р. Сити, но известия эти как-то неопределенны и туманны, хотя и принадлежат летописям.
   Итак, наступил злопамятный для Руси 1238 г. В этом году Ярослав Всеволодович, занявший, после брата своего Юрия, Владимирский великокняжеский стол, наделил младших братьев своих, Святослава и Ивана, уделами: первому он дал Суздаль, а второму - Стародуб.
   Во второе путешествие (в 1246 г.) Ярослава в Орду к Батыю, а отсюда на берега Амура к великому хану Гаюку; только что вступавшему на великоханский трон, Святослав, брат его Иван и их племянники кн. ростовские также ездили в Орду. Последние все в том же году возвратились в свои отчины, а Ярослав, на возвратном пути из Татарии, скончался 30 сентября того же года.
   По старшинству после Ярослава Всеволодовича должен был занять и занял великокняжеский стол брат его Святослав, который в то же время рассажал по городам и племянников своих, "яко же и брат уряди, Ярослав". Но ему не долго пришлось занимать великокняжеский стол: в 1248 г. его согнал с Владимирского стола племянник его, московский князь Михаил Ярославич Хоробрит (Храбрый), который в том же году пал в битве с литовцами на берегу р. Протвы. Владимирский стол занял другой племянник Святослава, Андрей Ярославич. Святослав, вместе с сыном Димитрием, в 1250 г. отправился к хану, который принял его с честию. Конечно, Святослав ходил в Орду хлопотать о возвращении великокняжеского стола, но - хотя и был принят с честию - хлопотал безуспешно: в конце того же года мы видим во Владимире опять Андрея, который тогда же и там же сыграл свою свадьбу с дочерью Даниила Романовича. Через два года после этого, а именно в 1252 г. февраля 3, Святослав скончался в Юрьеве-Польском.
   Святослав Всеволодович (в св. крещении Гавриил) был женат на дочери Давида Юрьевича, кн. муромского (по некоторым сказаниям - Евдокии), которая еще при жизни мужа пожелала идти в монастырь, и в 1228 г. "Святослав отпусти княгыню свою по свету, всхотевши ей в манастырь, и дасть ей наделок мног". Она ушла к "братьи" в Муром и там постриглась. От брака с ней Святослав имел сына Димитрия.
   Погребен в Соборном храме г. Юрьева-Польского.
   Не канонизирован.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Ярославль

   Авраамий, игумен Ярославского Спасо-Преображенского монастыря, основанного в 1219 г. Игумены в этом монастыре были с начала его основания до начала XIV века, но между ними по имени известен только один - Прохор, поставленный в 1311 году в епископы Ростовские. Ряд архимандритов известен почти полностью, но между ними нет Авраамия.
   Не канонизирован.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Анастасия (в иночестве), супруга князя Феодора Ярославича Ярославского, дочь хана Менгу-Темира, в мире Анна. Упоминается в житии св. князя Феодора. До половины XVIII века ежегодно совершалась соборне, за вечерней в неделю Православия, панихида над ее гробницей. Этот обычай был отменен по неизвестной причине ростовским митрополитом Арсением Мацеевичем.
   Память чтилась местно 29 октября.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Василий Всеволодович, святой, князь ярославский, род. в 1229, ум. в 1249 г. О времени рождения Василия Всеволодовича в летописях известий не сохранилось. Принимая в соображение, что отец его женился в 1228 г., а сам Василий умер в 1249 году, оставив дочь, можно приблизительно сказать, что он родился не позднее 1229 г. и в брак вступил не ранее 1245 года. В первый раз Василий Всеволодович упоминается в летописях под 1238 годом при перечислении князей, оставшихся в живых после Батыева погрома. В 1239 году, в числе других князей, Василий Всеволодович ходил в Орду "про свою отчину", как выражается летопись, т. е. для своего утверждения волею хана на Ярославском княжении. Батый милостиво принял князей, за каждым из них утвердил их "отчины" и отпустил их "с честью". После того Василий Всеволодович еще два раза ходил в Орду: в 1244 г. с Владимиром Константиновичем углицким, так же, как и в 1239 г., "про свою отчину", и в следующем 1245 году с великим князем Ярославом Всеволодовичем, неизвестно по какому случаю. Затем летописи отмечают только год и неопределенно день кончины Василия Всеволодовича во Владимире, а именно зиму 1249 года "на память св. Феодора". Великий князь Александр Ярославич Невский, Борис и Глеб Васильковичи (ростовский и белозерский князья) и мать их, княгиня Мария, провожали тело своего родича, которое погребено было 8 февраля епископом Кириллом в Ярославле, в Успенской Златоверхой церкви. Из родословных известно, что Василий Всеволодович женат был на Ксении, о происхождении которой не сохранилось известий. От брака с нею он имел сына Василия и дочь Марию.
   Память 3 июля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
   Василий Давидович Грозный. Василий Давидович жил в то переходное, тяжелое время, когда Москва, как теперь кажется, тихо и почти незаметно, а на самом деле весьма энергично и сознательно стремилась к материальному своему усилению на счет своих же соседей; когда она - так сказать - начала впиваться в отдельные, раздробленные и, поэтому, сравнительно, маленькие организмы удельных княжеств. Грубая по теперешним понятиям, но по тогдашним - верх дипломатического искусства, политика Московских князей стремилась к известной цели, и ради ее никого и ничего не щадила. Нужно было, чтобы в северо-восточной Руси был один хозяин - все равно: для борьбы ли с татарами, со своим ли братом, наконец с Литвой, - во всяком случае необходимо было, чтобы силы не были раздроблены. Представлялся вопрос не только об уничтожении татарского ига, но и о том, кому господствовать в восточной Европе: Литве ли (одной, или совместно с Польшей), - или Руси. Московские князья раньше других поняли это и неуклонно и сознательно начали стремиться к собиранию Руси воедино, начали теми или иными средствами присоединять к Москве мелкие русские княжества.
   Василию Давидовичу на первых же порах его княжения пришлось также испытать на себе тяжелую руку московского князя. В первый раз имя Василия Давидовича появляется на страницах летописей под 1339 годом. Но одно событие, касающееся Ярославля, произошло и раньше показанного года, уже при Василии Давидовиче, который, впрочем, не упомянут летописцами при передаче ими этого факта. Именно: в 1322 г. Иван Данилович Калита, находившийся тогда в борьбе с князем тверским, пришел из Орды с послом Ахмылом, который "много сотвори пакости по Низовской земли" и, между прочим, взял тогда же Ярославль и ушел в Орду с большим полоном. Иван Данилович, настойчиво преследуя свою цель по отношению к удельным князьям - держать их в своих руках, стремился в особенности сломить князя тверского, как единственного серьезного соперника Москвы. В 1339 г. он отправился в орду вместе с старшими сыновьями своими, чтобы задобрить хана и при его посредстве смирить непокорных князей. "По думе" Калиты в Орду позваны были Александр Михайлович тверской и Василий Давидович ярославский, зять Калиты. Когда помянутые князья, к которым примкнул и кн. Романчук белозерский (Роман Михайлович), отправились на призыв хана, Иван Данилович выслал отряд в 500 человек, чтобы перехватить Василия Давидовича; но последний отбился от этого отряда и благополучно прибыл в Орду. Что же мог означать этот последний поступок Калиты? Хотел ли он на этот раз смирить только ярославского князя? Кажется, что одинаковое отношение московского князя к тверскому и ярославскому тесно соединило этих последних; и в данном случае не опасался ли Калита, чтобы совместные и одновременные действия обоих названных князей в Орде не повели к нежелательному для него обороту дела? Эго предположение кажется нам единственным, близким к истине.
   В 1340 году умер Иван Данилович Калита, и князья северо-восточной Руси отправились в Орду, чтобы выслушать волю хана относительно замещения великокняжеского стола. В летописях есть указания на то, что кроме старшего сына Калиты Семена, были и другие претенденты на великокняжеский стол. По смерти Калиты, по известию летописи, "сопрошася князи русстии о великом княжении", именно: Константин Михайлович тверской, Василий Давидович ярославский и Константин Васильевич суздальский, которые, по словам летописцев, и "поидоста о великом княжении во орду". Впрочем, все старания названных князей не увенчались успехом, так как Калита уже подготовил твердую почву в Орде для своих преемников, и Семен по воле ханской объявлен великим князем. В том же 1340 г. у Семена Ивановича, вследствие несправедливых действий его же чиновников в Торжке, при сборе дани, вышел раздор с Новгородом, так что великий князь вынужден был прибегнуть к оружию, и все три князя, его соперники: два Константина, суздальский и тверской, и Василий Давидович ярославский должны были принять с ним участие в этом походе. О дальнейшей деятельности кн. Василия Давидовича летописи умалчивают, отмечая только год его смерти, последовавшей зимой 1345 года. По некоторым известиям, Василий Давидович был женат на дочери князя московского Ивана Даниловича Калиты, Евдокии, от брака с которой имел сыновей: Василия, Глеба и Романа.
   Память 13 июля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Давид Феодорович, князь ярославский, сын Феодора Ростиславича Черного. Летописные известия о нем ограничиваются только указанием года его смерти: он умер зимой 1321 года. Неизвестно, на ком он был женат, но после него осталось два сына: Василий, по прозванью Грозный (по другим родословным - Грозные очи), и Михаил, первый князь моложский. Был погребен в Спасопреображенском монастыре в Ярославле. Мощи обретены в 1463 г. при князе Александре Федоровиче Брюхатом.
   Память 5 марта и 19 сентября.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Дорофей, святой, основатель Югской пустыни в Рыбинском уезде, Ярославской епархии. Пустынь эта основана около 1615 года и в память основателя ее носит название Дорофеевой. Скончался св. Дорофей в 1622 г. и погребен в пустыни.
   Лит.: Барсуков "Источники русской агиографии".
  
   Илия, Христа ради юродивый Ярославский. В слободе Даниловской (ныне Данилов, уездный город Ярославской губернии) был некогда монастырь Преображенский, а в 3 верстах от него другой монастырь, Троицкий Колесников. Оба они упразднены в 1764 году, а две каменные церкви в последнем из них, построенные в 1685 году старцем Прохором, келарем Святотроицкого Сергиева монастыря, доныне состоят приходскими села Троицкого, что в Колесникове. В Троицком монастыре жил, а в Преображенском привитал иногда, блаженный старец юродивый Илия, вероятно в XVII веке. Над могилою его, за алтарем Троицкой церкви, стоит часовня с гробницей, время от времени восстанавливаемая. В описи 7188 (1680) года сказано: "да у церкви часовня над Ильею юродивым; в ней образ Илии пророка шестилистовый, а на гробнице Ильи юродиваго одежда дороги зеленыя". Местные жители и приходящие богомольцы поминают блаж. Илию панихидами и берут землю с его могилы. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Иоиль Блаженный, Христа ради юродивый, память коего чтится в Даниловской слободе. Сведений о жизни не сохранилось; местоположение слободы неизвестно.
   Память местно (?) 6 февраля.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Константин Всеволодович, святой, князь Ярославский, род. в 1238, ум. в 1255 (или 1257) г.; не упоминается ни в летописях, ни в родословных. Об его существовании известно только по местному преданию, по которому он был младшим сыном Всеволода, и по житию и сказаниям об обретении мощей святых благоверных князей ярославских, Василия и Константина Всеволодовичей.
   Если не принимать некоторых нелетописных сказаний, сильно подверженных сомнению, по которым оба брата Всеволодовичи были убиты татарами, в битве с ними в 1255 или 1257 году, то следует полагать, что Константин Всеволодович занял ярославский стол в 1249 году, т. е. по смерти старшего брата. По преданию, Константин Всеволодович, добиваясь независимости от татар, был убит ими в битве на Туговой горе (за р. Которостью, где теперь кладбище) в 1255 или 1257 г. и погребен в Успенском соборе подле старшего своего брата. В 1744 году, во время большого пожара в соборе, свв. мощи сильно пострадали, от них сохранились лишь некоторые части, и поныне хранящиеся в соборе в особо устроенной раке.
   Память 3 июля.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Константин Феодорович, князь ярославский, сын Феодора Ростиславича Черного. О его существовании известно из преданий и житий, составленных в позднейшее время. Владел ли он отдельно Ярославлем, или совместно с братом своим сидел на Ярославском престоле, был ли женат, имел ли детей, когда преставился - никаких сведений до нас не дошло.
   Память 5 марта и 19 сентября.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья северной Руси".
  
   Ксения, княгиня Ярославская (супруга князя Василия), теща князя Феодора Ярославича. Упоминается в житии св. князя Феодора. До половины XVIII века ежегодно совершалась соборне, за вечерней в неделю Православия, панихида над ее гробницей. Этот обычай был отменен по неизвестной причине ростовским митрополитом Арсением Мацеевичем.
   Память чтилась местно 24 января.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Михаил Феодорович, князь Ярославский. Архимандрит Леонид приводит о нем лишь одно сведение - скончался в лето 6700 (около 1192 г.). Судя по косвенным данным, речь может идти только о Михаиле, сыне Феодора Ростиславича Черного, скончавшемся не позднее 1288 г., поскольку датой образования ярославского удельного княжества разумно считать 1218 г., когда владимирский князь Константин Всеволодович назначил Ярославль в удел своему сыну Всеволоду. Вот те немногие сведения, которые приводит о нем А. Экземплярский:
   Михаил Федорович (приблизительно 1262 - 1288). Федор Ростиславич Черный, кн. смоленско-можайский, получил Ярославль вместе с рукой Марьи Васильевны, дочери Василия Всеволодовича ярославского, от брака с которой имел единственного сына Михаила. Летописных известий о Михаиле Федоровиче до нас не дошло; о нем упоминают только жития св. Федора (отца Михаила) и детей его от второго брака, Давида и Константина, а также Степенная книга. Но ни в первых, ни в последней нет никаких хронологических дат для определения времени жизни Михаила. Из указанных сказаний видно, что в то время, когда Федор Ростиславич был в Орде, супруга его скончалась, и княжеством его начала заправлять, от имени Михаила, теща его Ксения с боярами. Когда Федор Ростиславич возвратился из Орды в свое княжество, Ксения, именем того же Михаила, не пустила его в Ярославль.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
   Феодор Ростиславич Черный, князь ярославский. Внук Мстислава Давидовича, он был третьим сыном (из четверых) Ростислава, кн. смоленского. О времени его рождения сведений до нас не дошло, но по соображениям о приблизительном времени вступления его в брак, можно сказать, что родился он не позднее 1240 года.
   Старшие братья кн. Федора, Глеб и Михаил, "изобидеша его", как выражается летопись: они дали ему один только Можайск; когда именно это было, летописных известий, впрочем, не осталось. Не дошло до нас известий и о времени вступления Федора Ростиславича в брак, который состоялся после сношений его по этому предмету с двоюродными дядьями Марии Васильевны, Борисом и Глебом Васильковичами. Впрочем, приблизительно можно указать на это время. Если принять в расчет то обстоятельство, что отец Василия женился в 1228 г. и что, следовательно, Василий Всеволодович мог родиться никак не ранее этого года, то и жениться он едва ли мог раньше 1245-1246 г., а так как Василий Всеволодович умер в 1249 г., то и дочь его Мария могла родиться только в промежуток между помянутыми годами, т. е. 1245-1246 и 1249-1250. Если бы Мария родилась даже в первый год брака, т. е. 1245 или 1246 г., то и в таком случае она едва ли могла бы вступить в супружество раньше 1260 или 1261 г. Правда, в старину вступали в брак весьма рано, - но в данном случае надобно иметь в виду то обстоятельство, что Федор Ростиславич в 1278 г. выдал замуж уже вторую свою дочь от первого брака.
   Итак, приблизительно можно полагать, что Федор Ростиславич женился, а следовательно и сделался ярославским князем никак не ранее 1260 или 1261 г. Если принять этот год за год начала княжения Федора Ростиславича, то в таком случае уже при Федоре Ростиславиче последовало в 1262 г. изгнание бесерменских откупщиков (дани) из Ярославля, имевшее место в то же время и в других городах Суздальской земли, и был убит в том же году в Ярославле гражданами этого города некто Зосима, из иноков сделавшийся магометанином и, как это большею частью бывает с ренегатами, ярым хулителем и преследователем всего христианского.
   На страницах же летописей, - и, конечно, уже как кн. ярославский - Федор Ростиславич появляется только с 1276 г. В этом году он присутствовал на похоронах кн. костромского и великого князя владимирского Василия Ярославича. В следующем 1277 г., когда хан Мангу-Тимур собрался против непокорных ясов, то в его походе против этого племени принимали участие и некоторые русские князья, и в числе их Федор Ростиславич. По летописному сказанию, они взяли и сожгли (в южном Дагестане) город Дедяков или Тетяков (по Ник. лет. 8-го февраля), после чего хан, богато одарив князей, отпустил их с честью.
   Князья возвратились из Орды летом 1278 года (по одним летописям - 13-го июня, по другим - 12-го июля). В том же году, в июле месяце, Федор Ростиславич выдал вторую дочь свою за Михаила Глебовича, сына Глеба Васильковича, в то время князя ростовского. Молодая чета венчана была в Ярославле ростовским епископом Игнатием. На свадьбе присутствовали многие князья и бояре, а также и муж старшей дочери Федора Ростиславича, Давид Константинович, князь галицкий. Отец новобрачного, как сказано в летописи, "сотвори у себя пир велик в Ярославле и почти свата своего Федора Ростиславича Чернаго и княгиню его и з детми его и зятя его, Давыда Костянтиновича галицкаго и дмитровскаго, и бояр его и слуг его".
   Вскоре после этой свадьбы, а именно в начале октября, Федор Ростиславич, вместе с молодым зятем своим, отправился, - неизвестно, по приказу ли хана, или по собственному желанию, - опять в Орду, чтобы принять участие в войне татар, на этот раз, в Болгарии "с одним славным бродягою, свинопасом, известным в греческих летописях под именем Лахана: сей человек приманил к себе многих людей, уверив их, что Небо послало его освободить отечество от ига монгольского; имел сперва удачу, и женился на вдовствующей супруге царя Болгарского, им злодейски умерщвленного; но был, наконец, разбит татарами и лишен жизни в стане Ногаевом".
   Этот поход был в 1278 г., а в следующем 1279 г. в Ярославле скончалась бабка Марии Васильевны, Марина Олеговна. О присутствии Федора Ростиславича в это время в Ярославле летописи ничего не говорят. Если верить последовательности в передаче фактов Никоновской летописью, он был в это время в Смоленске.
   Старший брат Федора Ростиславича, Глеб смоленский, умер еще в 1277 г.; следующий брат Михаил - в 1279 г. В летописях сказано, что по смерти Михаила сел на смоленском столе его брат, Федор ярославский, но этот последний факт приурочивается и к 1279, и к 1280 г.
   В 1281 г. Федор Ростиславич возвратился из Смоленска и действовал уже в пределах Суздальской области. Зимой этого года Андрей Александрович, находившийся во вражде со своим братом, великим князем Димитрием, возвратился из Орды, где выпросил себе великое княжение; с ним прибыла татарская рать, во главе которой стояли Кавгадый и Алчедай. Дошедши до Мурома, Андрей послал за князьями: Федором Ростиславичем, Михаилом Ивановичем стародубским, Константином Борисовичем ростовским и др.; соединившись с ними, он пошел к Переяславлю: великий князь бежал, а татары начали опустошать Суздальскую землю.
   Вернувшись из Смоленска обратно в Ярославль, Федор Ростиславич оставил в родовой отчине своей наместника, о чем мы узнаем из дошедшего до нас, хотя и не подлинного, договора его с рижским епископом, мейстером и ратманами, касательно свободной торговли между Смоленском и Ригой. В этой грамоте, писанной 1284 г. "на Вознесенье" (пасха была в этом году 9-го апреля), между прочим, сказано: "а тоу был в Смоленьске на месте на княжи, на Федорове Андрей Михайлович князь Артемии наместъник" и пр.
   С 1281 по 1292 г. в летописях ни разу не упоминается имя Федора Ростиславича. Кажется, именно к этому-то времени всего безошибочнее и можно приурочить большую часть фактов известного сказания о пребывании ярославского князя в Орде и женитьбе его на дочери хана. Это сказание хотя и отзывается (свойственной времени написания Степенной книги) риторикой и некоторыми преувеличениями, но в основе своей оно, несомненно, достоверно.
   По этому сказанию, Ксения, жена Василия Всеволодовича, по совету кн. Бориса и Глеба Васильковичей, отдала, как мы видели, дочь свою в замужество за Федора Ростиславича Можайского: "и тако град Ярославль притяжа (Федор) в одержание". От брака с дочерью Василия Всеволодовича у Федора родился сын Михаил. - По пленении же Руси татарами, говорится в сказании, князья последней должны были ездить в Орду для утверждения (волей хана) на их княжениях. Так (однажды), вместе с другими князьями, отправился в Орду и Федор Ростиславич. От красоты его у царицы "уязвися сердце" и она не захотела опустить Федора обратно на Русь, а сам царь (хан) постоянно, в продолжение трех лет, держал его при себе. Наконец, царица задумала выдать за него свою дочь, но Федор заявил, что у него уже есть в Ярославле законная жена, и начал проситься обратно на Русь то лично, то через вельмож. Просьбы Федора, наконец, были уважены царем, и он отпустил ярославского князя в его отчину. Прибыв к Ярославлю, Федор Ростиславич узнал, что жена его умерла, а городом управляли сын и теща его вместе с боярами, Федор хотел было войти в город, но теща и бояре не пустили его "и нелепая словеса глаголаше из града женским умышлением: мы таковаго обычая не имамы, еже от инуду пришедша прияти; довлеет нам отечеству наследник князь наш Михаил, сын твой". Потерпев такую неудачу, ярославский князь возвратился в Орду и молил хана о возвращении наследия. Хан с угрозами отправил в Ярославль посла, но ярославцы и слушать его не хотели. В то же время царица, супруга хана, не переставала внушать своему мужу мысль о выдаче дочери их за Федора. "Может ли быть, отвечал хан, чтобы мы отдали нашу дочь за нашего улусника и служебника, тем более, что он не одной с нами веры?" Однако женская настойчивость взяла верх, и брак, разрешенный самим патриархом, состоялся; невеста в св. крещении получила имя Анны. Царь приказал, через послание, всем улусникам и вельможам своим приносить почетные дары зятю и его супруге, отдал Федору Ростиславичу во владение 36 городов, в числе которых были: Чернигов, Болгары и др., а также и неизвестные нам: Гормир, Балыматы, и, наконец, дал новобрачным в услужение русских князей и бояр. Лично хан держал зятя в большой чести: надевал на его голову царский венец и приказал построить для него палаты. Во время пребывания в Орде, у Федора Ростиславича от брака с ханскою дочерью родилось два сына: Давид и Константин. Наконец, когда до царского зятя дошло известие, что сын его от первого брака умер, то Федор Ростиславич упросил своего тестя отпустить его в Ярославль. Просьба ярославского князя была исполнена ханом, который отправил с зятем отряд татар, дабы отомстить в Ярославле, кому следует, за оскорбления, причиненные зятю его.
   Таким образом, как мы сейчас увидим, приезд Федора Ростиславича из Орды в Ярославль должен был совершиться в период времени между 1289 и 1291 или 1292 г. К этому периоду времени мы и перейдем.
   Год смерти сына Федорова Михаила неизвестен; но, если принять во внимание уединенно стоящее известие Троицкой летописи (которое ниже приводится), то можно придти к выводу, что Михаил скончался или в конце 1287, или в 1288 г. В упомянутой Троицкой летописи под 1288 г. занесено следующее: "Седе Андрей Александрович на Ярославле, а Олександр Федорович (?) на Угличе-поле". Федор Ростиславич был еще в это время в Орде, о чем, впрочем, мы говорили и выше. Затем до 1293 г. в летописях не встречается известий об Андрее Александровиче. Но под 1293 г. говорится о возвращении Андрея из Орды вместе с Федором Ростиславичем и другими князьями. Поездка в Орду была совершена Андреем по причине козней, веденных им еще в предшествовавшем году в Суздальской области против старшего брата его. На эти козни, на привлечение князей на свою сторону, на поездку в Орду и возвращение оттуда требовалось, разумеется, немало времени, так что становится поэтому очевидным, что Федор Ростиславич должен был занять Ярославль гораздо раньше 1293, даже 1292 г. и, может быть, занял его около конца 1289 или в 1290 г.
   Возвратимся, однако, к изложению дальнейших после 1288 г. событий.
   В 1292 г. Андрей Александрович, настойчиво преследуя свою цель - занятие под своим братом Димитрием великокняжеского стола, успел привлечь на свою сторону братьев Борисовичей: Димитрия ростовского и Константина углицкого, а также и других князей, в том числе и Федора Ростиславича ярославского. Князья успели очернить Димитрия перед ханом, и этот последний дал им на помощь в борьбе с Димитрием татарские полчища во главе с Дюденем. Против князей, своих противников, соединившихся с татарами, Димитрий, конечно, не мог устоять, а потому через Волок бежал в Псков. Между тем, татары начали опустошать города и селения не только те, которые принадлежали Димитрию, но даже и принадлежащие князьям, бывшим в союзе с Андреем. По уходе татар, Андрей ушел в 1293 г. в Новгород. Федор Ростиславич, как главный после Андрея участник в борьбе с Димитрием, получил Переяславль-Залесский. Вскоре, впрочем, при посредстве тверского князя и тамошнего владыки, враждующие братья примирились: Димитрий, уступив младшему брату великокняжеский стол, хотел удовольствоваться Переяславлем, который, поэтому, должен был быть оставлен ярославским князем. Вероятно, в досаде на такой оборот дела, Федор Ростиславич, покидая Переяславль, предал его огню.
   Андрей Александрович не успокоился, однако, и после смерти Димитрия (ум. 1294): он имел, кажется, виды и на Переяславль. Как бы то ни было, но в 1296 г. "бысть нелюбие межи князей русских"; они разделились на два лагеря: в одном был великий князь Андрей Александрович с Федором Ростиславичем ярославским и Константином Борисовичем ростовским, в другом - Даниил Александрович московский, Михаил Ярославич тверской и Иван Димитриевич переяславский, племянник Андрея. Дело дошло до того, что в эту распрю вступился сам хан, который послал во Владимир посла - разобрать споры русских князей. На владимирском съезде князья разгорячились до того, что взялись было за мечи, и только благодаря посредничеству владимирского владыки Симеона и сарского Измаила, дело не дошло до кровопролития. Умиротворенные, хотя и временно, благодаря посредничеству владык, князья разъехались по своим отчинам.
   Выше уже сказано было, что Федор Ростиславич, после смерти последнего из старших своих братьев, Михаила (ум. 1279 г.), вступил во владение Смоленском. Но в 1281 г. Федор, как мы видели, был уже в Суздальской земле, оставив в Смоленске наместника. Не знаем, откуда почерпнули наши историки известие о том, что в 1285 г. Федор Ростиславич уступил или должен был уступить Смоленск своему племяннику Александру Глебовичу; знаем только летописные известия, что в 1297 г. Александр Глебович "взя лестью княжение Смоленьское под отцем своим". Федор Ростиславич вооружился на племянника и в 1298 г. подступил к Смоленску: в продолжение многих дней происходили стычки под стенами города; ярославский князь не мог взять Смоленска, который сильно был укреплен, и возвратился в Ярославль.
   В следующем 1299 г. сентября 19-го Федор Ростиславич, чувствуя приближение смерти, постригся, и в ночь на 20-е сентября, облекшись в схиму, скончался.
   Федор Ростиславич был женат дважды: на Марии Васильевне, с рукою которой он получил Ярославль, и на дочери хана, нареченной в св. крещении Анной. От первого брака он имел сына Михаила и двух, неизвестных нам по именам, дочерей, из которых старшая была за кн. галицким Давидом Константиновичем, а младшая - за Михаилом Глебовичем, кн. белозерским; от второго же брака у него осталось только два сына: Давид и Константин, по прозванию Улемец.
   Память его 19 сентября. Открытие мощей 24 марта 1463 г. Еще празднуется 22 июня по случаю переложения мощей в новую раку при митрополите ростовском и ярославском Димитрии.
   Лит.: Экземплярский "Великие и удельные князья Северной Руси".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

СВЯТЫЕ ЗАПАДНОЙ РОССИИ

  

г. Брест-Литовск

  
   Афанасий (Филиппович), преподобный брестский, преставился в 1648 г. Был игуменом православного загородного Симеоновского Брестского монастыря и пострадал за веру от униатов. Мощи его почивали открыто в соборном монастырском храме. В 1816 г. монастырь сгорел, и после этого частицы мощей хранятся в серебряном ковчеге в Брестской Симеоновской церкви, так как в 1824 г. монастырь упразднен. Он составил (в 1646 г.) "Диариум албо список дел правдивых". В нем помещено несколько грамот королевских, писем Афанасия и других лиц.
   Память 20 апреля и 5 сентября.
   Лит.: Филарет "Русские святые", "Обзор русской духовной литературы"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Эристов "Словарь исторический о святых"; Зверинский В. "Преобразование старых и учреждение новых монастырей".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Вильно

  
   Антоний, один из трех литовских мучеников, пострадавший в 1347 г. в Вильне, вместе с Иоанном и Евстафием. Будучи на службе у князя литовского Ольгерда, они приняли святое крещение от некоего пресвитера Нестора. Когда князь-язычник узнал об этом, заключил их в темницу, где они претерпели от язычников-тюремщиков много страданий. Самоотвержение и твердость духа св. мучеников привлекали в темницу не только христиан, но и язычников, охотно слушавших поучения страдальцев и принимавших затем св. крещение. Тогда языческая партия со жрецами во главе уговорила князя покончить с тремя непокорными его любимцами. По приказанию Ольгерда, Антония повесили на дубе 14 апреля 1347 г. Иоанна задушили 23 апреля, а Евстафия замучили 13 декабря. Мощи трех виленских мучеников почивают ныне в виленском Святодуховом монастыре. Празднование их памяти установлено св. Алексием, митрополитом московским, когда и мощи перенесены в церковь Св. Духа. В 1852 г. св. мощи переложены в серебряную раку и поставлены в церкви, посвященной их имени.
   Память 14 января.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Филарет "Русские святые"; Барсуков "Источники русской агиографии"; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Муравьев "Жития святых".
  
   Евстафий Круглец, мученик Виленский, замучен 13 декабря 1347 г. В летописи о нем сказано: "Того же году (1347) убиен бысть от Олгерда Круглец, нареченный во св. крещении Евстафий, за Веру Христианскую, и положен бысть у Св. Николы в Вильне со сродники своими во гробе, с великими Мученики Антонием и Иоанном, иже пострадаша за правоверную же Веру".
   Память его 13 декабря.
   Лит.: Леонид "Святая Русь"; Карамзин "История Государства Российского"; "Страдание свв. вв. мученик Антония, Иоанна и Евстафия"; Четьи-Минеи, 14 апреля.
  
   Иоанн, святой, мученик Виленский, замучен 23 апреля 1347 г. Он был слугою великого князя Ольгерда и вместе с братом Антонием принял тайно христианство. Когда это стало известно, их заключили в темницу; Иоанн через год отрекся от христианской веры и получил свободу; но затем угрызения совести и пример Антония, остававшегося твердым в вере, побудили его вернуться к христианству; тогда оба брата были вместе подвергнуты жестоким мучениям. Когда же их твердость и проповедь увлекли и других к принятию истинной веры, они были преданы мучительной смерти.
   Память 23 апреля.
   Празднование установлено митрополитом Алексеем, 14 апреля 1364 года, когда и мощи перенесены в церковь Св. Духа. В 1852 г. мощи переложены в серебряную раку и поставлены в церкви, посвященной их имени (в Свято-Духовом монастыре). На Соборе 1549 г празднование им подтверждено.
   Напечатано "Страдание святых великомученик Антония, Иоанна и Евстафия", Вильно, 1839.
   Лит.: Кн. Эристов "Словарь исторический о святых".
  
   Леонтий (Карпович), епископ Владимирский и Брестский, сын священника, родился около 1580 года и по происхождению принадлежал к шляхте Пинского повета. С ранних лет детства он жил в Вильне и, вероятно, учился в школе Виленского православного братства. (По другому мнению, он получил образование в славных в то время русских школах Острожских на Волыни вместе с знаменитым гетманом Запорожского войска Петром Конашевичем-Сагайдачным). В 1606-м году Леонтий, по словам Филарета, архиепископа Черниговского, в 1608 году в сане иеродиакона Печерского (по мнению других, он был светским человеком до 1610 года) написал сочинение "Обличение на унию", где описывает унию, как очевидец Брестского сейма 1595 года. В 1609 году Леонтий Карпович был на сейме Варшавском, как депутат православного Виленского братства. В 1610 году он был уже писарем, старшим типографом и корректором Виленского братства и за напечатание "Ориноса", сочинения Мелетия Смотрицкого, написанного в антикатолическом духе, по распоряжению короля Сигизмунда III, был схвачен слугами виленского бискупа и в Великую субботу посажен в тюрьму, в которой провел два года. Это "исповедничество" Карповича в связи с его предшествующими трудами на пользу братства было причиною того, что он почти тотчас же по освобождении из тюрьмы сделался "попом церкве новое и старшим братства тоеж церкве". В 1613 и 1614 годах Леонтий Карпович, является строителем Виленского Свято-Духова монастыря, воздвигнутого недалеко от Троицкого монастыря, отнятого у православного братства униатами, делается первым архимандритом его, начальником Виленского братства, а в 1617 году ректором братской школы при Свято-Духовом монастыре; доказательством последнего служат пять речей учеников, произнесенных ими в 1618 и ближайшие к этому годы и находящихся в одном из сборников Киево-Софийской библиотеки, и отчасти написанное им на чистом церковно-славянском языке от имени Виленского братства к братству Львовскому послание, в котором, между прочим, сообщается о построении каменного училищного дома и заключается просьба о присылке учителей и полезных книг. Речи напечатаны К. В. Харламповичем в сочинении: "К истории Западно-русского просвещения. Виленская братская школа в первые полвека ее существования". В своих записках Петр Могила говорит, что Леонтий Карпович был "первым начальником общему житию в г. Вильне", и нет сомнения, что им сочинен "Киновион, или изображение иноческого общего жития" Виленского церковного братства, напечатанный в 1618 году. Леонтий Карпович, по свидетельству Захария Копыстенского, "был муж боговдохновенный, в языку греческом и латинском знамените беглый и оборонца благочестия", был муж высокого благочестия и ревностный пастырь, он неустанно проповедывал Слово Божие за божественною литургиею, которую совершал почти ежедневно. Что он был замечательным проповедником, - доказательством этого служат дошедшие до нас два слова его на Преображение Господне и на Успение Богоматери, писанные на западно-русском наречии и напечатанные в 1615 году. Первое из этих слов было перепечатано в "Маяке" за 1843 год. Покойный архимандрит Леонид, известный наместник Троице-Сергиевой лавры, переложил эти два слова на русское наречие, желая тем самым спасти их от незаслуженного забвения. По словам митрополита Макария, они обнаруживают в Карповиче "не простого начетчика, какие прежде его являлись у нас нередко, но человека с серьезным образованием, и не только знатока священного писания и святых отцов церкви, но довольно развитого мыслителя и довольно искусного оратора, знакомого с ораторскими приемами". В 1616-м году напечатан был перевод недельных поучений п. Каллиста с славянского на общеупотребительный русский (белорусский) язык, составленный иноками Виленского Свято-Духова братского монастыря во главе с архимандритом Леонтием и повторенный с немногими изменениями в издании Петра Могилы. В 1619-м году издано было в Вильне на польском и русском языках надгробное его слово при погребении князя Василия Васильевича Голицына, который вместе с Филаретом Никитичем Романовым томился несколько лет в плену у поляков и, отпущенный на волю, скончался по пути в г. Гродно. В 1620-м году напечатаны переведенные им с греческого: "Выклад молитвы: Отче наш", сочинение Иоанна Златоустого, и "Вертоград душевный" Фекары, с предисловием Леонтия Карповича. В этом же году Леонтий Карпович был избран епископом Владимирским и Брестским, но еще до рукоположения в средине сентября означенного года скончался. Кончина его оплакана в известном слове Мелетия Смотрицкого: "Казанье на честный погреб отца Леонтия Карповича, епископа Владимирского и Берестенского", Вильна, 1620 г., и в одном стихотворном произведении: "Лямент у света убогих на жалосное преставление святобливаго и в обои добродетели богатаго мужа в Бозе велебнаго господина отца Леонтия Карповича архимандрита общия обители при церкви Сошествия Святаго Духа братства церковнаго Виленского православно-греческого. В Вильне в друкарни братской 1620 года". Взгляд современников на Леонтия Карповича и то высокое уважение, которым он пользовался во всей юго-западной России, вполне выражены в "Мнемозине", панегирике, который поднесен был митрополиту Петру Могиле, по возвращении его с коронационных торжеств в 1633 году, студентами его коллегии. Там читаем следующее: "Теперь пожелай только отправиться до Вильны и других городов русского и литовского мира и ты увидишь, ... как встретят тебя в Вильне и проводят до своего руководителя в терпении, предводителя в благочестии, подобного Златоусту в витийстве, за несколько лет пред сим скончавшегося архимандрита Леонтия Карповича. Увидев нетленные мощи его ... ты почувствуешь, каким великим делом услужил ты несчастному народу нашему". Кроме указанных трудов, Леонтию Карповичу принадлежит еще его "Письмо на Афон к священноинокам Кириллу, Пафнутию и Елисею", писанное в 1619 г. и изданное в "Литовских Епарх. Ведом." за 1894 г., N 26.
   Лит.: Леонид "Леонтий Карпович, церковный вития", М., 1878; Строев П. "Списки иерархов и настоятелей монастырей", Спб., 1877; Макарий "История Русской церкви" и мн. др.
  
   Павел, преподобный, мученик Виленский XVII в., пострадавший от польского короля в Вильне; не канонизирован.
   Память 3 мая.
   Лит.: "Сводный иконописный подлинник XVIII в." по списку Филимонова; Сергий "Полный месяцеслов Востока"; Барсуков "Источники русской агиографии".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Почаев

(Волынская губерния)

  
   Иов (Железо), святой, игумен Почаевского монастыря, родился около 1551 г., скончался 28 октября 1651 г. На десятом году ушел в Угорницкий монастырь, и через два года постригся; в 1581 г. был рукоположен в иеромонахи и принял схиму под именем Иоанна, в 1583 г. перешел, по просьбе князя Константина Острожского, в Дубенский монастырь игуменом. Здесь при его ближайшем участии учреждено было братство, занимавшееся под его руководством изучением и переводами книг духовного содержания. Плодом этих занятий была "Диоптра мирозрительная", напечатанная в 1612 г. В 1604 г. Иов тайно оставил Дубенский монастырь, возвратился в Угорницкий и тоже был избран игуменом. 21 марта 1617 г. по советам преподобного Иова Анна Гойская завещала монастырю богатые угодья, поля, сенокосы, даже крестьян; в 1649 г., также благодаря Иову, Федор и Евва Домашевские построили в монастыре каменный храм Св. Троицы. В 1641-1647 гг. Иов утвердил за монастырем пожертвование Анны Гойской, выиграв процесс с претендентами на это имение. В монастырской типографии он напечатал между прочим "Зерцало богословия" Кирилла Транквиллиона, молитвенники, послания православных архиепископов и многие другие книги. В 1628 г. присутствовал на духовном соборе в Киеве; вообще же Иов вел жизнь отшельника, проводил целые дни и даже недели в молитве в небольшой каменной пещере. В 1649 г., за два года до смерти, сам назначил себе преемника. Мощи его почивают скрыто в Почаевской Успенской лавре и привлекают многочисленных поклонников.
   Память чтится местно, 28 октября и 28 августа.
   Имеется житие, написанное учеником его, Досифеем.
   Лит.: Хойнацкий "Жизнь и подвиги преподобного Иова"; "Очерки из истории Православной церкви на Волыни", стр. 149-229.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

г. Слуцк

(Минской губернии)

  
   Гавриил Белостокский, Заблудово-Слуцкий, сын благочестивых крестьян Петра и Анастасии, родился 22 марта 1684 г. в д. Зверки (Заблудовского прихода Белостокского уезда Гродненской губ.). Крестили его с именем св. архангела Гавриила в храме тогдашней Свято-Успенской Заблудовской обители, одной из немногих в западно-русском крае, сохранивших верность православию от посягательств унии. Он рос кротким, незлобливым, заметна была в нем склонность к созерцательному уединению.
   В 1690 г. семью посетило величайшее горе: 11 апреля, когда мать шестилетнего Гавриила понесла мужу обед в поле, в дом забрался арендатор - жид Шутко. Он приласкал дитя и тайно увез его в Белосток, где младенца предали мучению: распяли, прокололи бока, постепенно испуская кровь. На девятый день ребенок скончался, его, бездыханного, бросили в поле у опушки леса, вблизи д. Зверки. Приближался праздник святой Пасхи. К телу прибежали голодные собаки, над ним кружились хищные птицы, но собаки не только не растерзали его, но охраняли даже от птиц. На доносившийся лай сошлись жители, обнаружили жертву. Выяснились обстоятельства преступления, и в мемуарах городского правления оставлена соответствующая запись.
   Жители Заблудова еще ранее жаловавшиеся на "усиление жидов в их городе" признали, что погиб младенец в результате ритуального убийства, совершенного жидами в Белостоке. Тело замученного Гавриила при стечении народа, глубоко взволнованного подобным зверством, предано было земле близ кладбищенского храма в зверках и пребывало здесь около 30 лет.
   В начале XVIII века по всей территории Белостокского уезда прошел мор. Людей едва успевали хоронить, в д. Зверки детей старались положить поближе к могиле младенца Гавриила, чувствуя необычную благодать этого места. Однажды во время погребения случайно задели гроб мученика. К величайшему удивлению, тело обнаружили нетленным. Весть об этом молниеносно разнеслась среди верующего народа, усиливая почитание Гавриила. Это было в 1720 г. Мощи благоговейно перенесли в "погреб церковный".
   В 1746 г. сгорела деревянная церковь в Зверках, но мощи остались неповрежденными. Частично обгорела только ручка, когда св. мощи были перенесены в Заблудовский монастырь - ручка чудесно зажила и вновь покрылась кожей. 9 мая 1755 г. ввиду напряженной обстановки, вызванной внешними обстоятельствами и недоброжелательностью инославного населения, архимандрит слуцкий Михаил Козачинский для безопасности перенес мощи в слуцкий Свято-Троицкий монастырь - один из важнейших центров православия в Западном крае. Крестный ход со святыми мощами - раку несли на руках - величественно прошествовал более 300 верст. В Слуцке святыня находилась до десятых годов XX столетия, откуда мученик и получил именование Слуцкий. Живая память и честь, воздаваемая ему народом, побудили построить на родине Гавриила храм. В день св. Пасхи 1894 г. состоялось его торжественное освящение. Спустя восемь лет новосооруженный храм сгорел, но и на сей раз совершилось чудо: огонь не опалил иконы мученика.
   В Западном крае Гавриил издавна почитается святым. Память его празднуют 20 апреля, в день мученической кончины, и в день Св. Духа, когда мощи обносили вокруг монастырской церкви. Святой Гавриил считается целителем детей. В 1894 г. был учрежден ежегодный крестный ход из Заблудова в Зверки. Святые мощи несколько раз меняли место своего пребывания. Так, в 1910-1912 гг. они, по благословению белостокского епископа Владимира, были временно перенесены в кафедральный собор Белостока, а затем в Супрасльскую лавру, но в 1915 г. перед наступающим фронтом мощи оказались опять в Слуцке. После ликвидации в 30-е годы слуцкого монастыря мощи находились в Минске: сначала в музее, а затем в церкви Преображения Господня. С 1944 г. по 21-22 сентября 1992 г. они хранились в гродненской церкви Покрова, откуда торжественно были перенесены в Свято-Николаевский собор г. Белостока, по благословению архиепископа Саввы.
   Лит.: "Православный календарь для семейного чтения", СПб, 1994.
  
   София, княжна Слуцкая. Родилась 1 мая 1585 года и была последней княгиней знаменитейшего рода Олельковичей - властелинов Слуцких и Копыльских, наследников самого великого князя, Ольгерда. По достижении 16 лет воспитанная в православной вере София вышла замуж за несвижского князя Януша Радзивилла, слывшего ярым католиком. Однако перед тем как обвенчаться, она поставила условие жениху, чтобы дети от этого брака были православными. Благодаря стараниям Софии Слуцк в начале XVII века оставался самым православным городом наполовину протестантской, наполовину католической Беларуси. Одна из богатейших женщин страны, София материально поддерживала монастыри и церкви, при этом не гнушаясь в качестве простой паломницы посещать самые отдаленные храмы. По ее же инициативе в 1611 году основанный в XV веке Свято-Ильинский слуцкий мужской монастырь становится женским. Умерла София Слуцкая в 1612 году во время первых родов, не дожив одного месяца до своего 27-летия. Ее мощи сегодня хранятся в минском кафедральном соборе Святого Духа.
   Память ей 19 марта.
   Лит.: Житие на сайте azbuka.ru.
  
  

г. Туров

(Минской губернии)

  
   Мартин, затворник Туровский. Старец, служил поваром в Туровском Борисоглебском монастыре при епископах Симеоне, Игнатие, Иоакиме (1144-1146) и Георгии. Предание говорит о его праведной жизни и видении им Св. Бориса и Глеба, приходивших утолить его жажду. Место погребения неизвестно.
   Память о нем по Прологу совершается 27 июня.
   Лит.: М. Погодин "Древнейшая Русская История", М., 1871.
  
   Кирилл, епископ Туровский, святой, знаменитый писатель и проповедник XII века. Несмотря на широкую известность и уважение, какими пользовались его творения в древней Руси и славянских землях, обстоятельства жизни и литературной деятельности его остаются для нашего времени довольно загадочными.
   Биографические сведения о нем исчерпываются кратким житийным сказанием, внесенным в некоторые списки (XV-XVII вв.) пролога и принадлежащим, как догадываются, перу современника татарскаго ига (в конце "сказания" автор его молится об избавлении "от належащих бед и томления поганского", "от безбожных Агарян, присно мучащих ны"). Сын богатых родителей, Кирилл, по словам этого сказания, родился и получил воспитание в Турове (ныне - урочище Проков или Ковен, минской губернии, мозырского повета). В молодые года он усиленно занимался изучением "божественных писаний" и прекрасно ознакомился с тогдашнею письменностью, славянскою и переводной византийскою. С такою подготовкою он принял монашество и, будучи еще простым иноком, заявил себя поучениями к братии, которую призывал к послушанию игумену. Несколько позже он принял на себя один из самых суровых видов подвижничества ("после блаженый, на болшая подвиг желая, во столп вшед затворися, и ту пребысть неколико время, с постом и молитвою паче себе тружаяся, и многа божественная изволи" или по другой редакции проложного "сказания" - "многа божественная писания изложив"), и затем, когда слава о нем разнеслась далеко, был возведен киевским митрополитом, на епископскую кафедру Турова, близ Киева. Из трудов св. Кирилла, относящихся к периоду епископской его деятельности, сказание упоминает об обличении так называемой ереси "Феодора епископа", который, как известно из летописей, около 1169 года (Лавр., или в 1172, Ипатск.) сделал попытку порвать зависимость своей епархии oт киевской митрополии. О кончине св. Кирилла "сказание" неопределенно замечает, что "тако доброчестиве, благородне пожив, добре порученое ему стадо оупас, преставися вечный живот и безконечный".
   Кратким перечнем сочинений туровского епископа (о которых скажем ниже) и приведенными немногочисленными биографическими сведениями "сказания" и ограничивается вся сумма более или менее достоверных известий о св. Кирилле. Попытки установить точнее факты и хронологию его жизни приводят уже не к положительным разъяснениям, а к ряду взаимно противоречащих или же только правдоподобных догадок. На основании проложного "сказания" следует признать, что время жизни св. Кирилла туровского совпадало со срединою XII века, ибо в 1169 году, (Лавр. лет.) был казнен "Феодор ростовский", "ересь" которого обличал св. Кирилл, будучи уже в сане епископа. Так как, по каноническим правилам, посвящение в этот сан допускается только для лиц, достигших тридцатилетнего возраста, то можно согласиться и с тем, что св. Кирилл родился не позже 1139 года. Но к каким именно годам относятся его рождение, деятельность в монастыре, аскетические подвиги и епископское служение, все это принадлежит к числу исторических загадок. Лаврентьевская летопись под 1146 годом упоминает о туровском епископе Иоакиме, удаленном в этом году со своей кафедры. Из этого показания можно извлечь лишь то заключение, что в 1146 году св. Кирилл еще не был епископом. Но чрез сколько времени состоялась его хиротония, остается неизвестным. Очевидно только, что посвящение св. Кирилла во епископа относится ко времени не ранее 1146-1147 и не позже 1169 гг.
   Насколько продолжительным было епископское служение его остается также неизвестным. Под 1182 годом в Ипатской летописи упоминается в числе участников поставления Василия на печерское игуменство туровский епископ Лаврентий. Отсюда следовало бы сделать вывод, что служение св. Кирилла в епископском сане завершилось к 1182 году. Но такой вывод затрудняется тем, что к числу сочинений Кирилла присоединяют (по надписаниям) "Повесть к Василию Игумену Печерьскому", иначе называемую "словом о мирьском сану и мнишьском чину и о уме и о души и о покаании". Если это сочинение действительно было адресовано им, как стоит в надписании, Василию, игумену печерскому, и если бы считать принадлежащим Кириллу одно послание, писанное к сему игумену (т. е. послание, изданное в Прибавлениях к Творениям Святых Отцов, X, 341, под заглавием: "Послание никоего старца к богоблаженному Василию, архимандриту о скиме"), то нужно думать, что перед 1182 г. он удалился или был удален с кафедры и что, жив после сего на покое или в отставке лет около десяти-пятнадцати (ибо послание к Василию "о скиме" написано после того, как этот игумен построил вокруг Печерского монастыря каменные стены и помышлял облечься в великую скиму), он скончался в последнем десятилетии XII века. Проф. Е. Голубинский сомневается однако в принадлежности обоих сочинений св. Кириллу, и следовательно в тех заключениях о времени кончины его, которые на них основываются. Напротив того, другие исследователи склоняются к предположению, что св. Кирилл, оставив епископство, скончался после 1182 года или около 1183. Следует однако заметить, что основания для такого мнения слишком шатки. "Послание некоего старца" не носит в рукописи имени автора. "Повесть" же "о белоризце человеце" (если не предполагать ее интерполяции) могла быть назначена св. Кириллом для Василия, в таком случае, если последний во время написания этой повести, не был еще не только игуменом, но и иноком печерского монастыря, ибо автор повести говорит о нем, как о монастыре неизвестном или по крайней мере мало известном для Василия. Кроме неясности хронологических вопросов, относящихся к жизни св. Кирилла, трудно установить точно и место подвигов святого. Неизвестно, в каком именно монастыре получил пострижение и жил св. Кирилл. В древности существовал в Турове монастырь Бориса и Глеба, находившийся недалеко от реки. Так как местное предание говорит о существовании близ местечка Турова (у кладбища) церкви и монастыря во имя св. мучеников, то обыкновенно полагают, что этот монастырь и был местопребыванием Туровских епископов, а в числе их и св. Кирилла, и что здесь находятся его мощи.
   Насколько неясны исторические известия о св. Кирилле, настолько же затруднительными являются вопросы, связанные с его литературною деятельностью, а из них прежде всего - вопрос о подлинности приписываемых св. Кириллу творений. Драгоценный, но весьма краткий, перечень их сохранило до нас проложное "сказание" о св. Кирилле. "Андрею же Боголюбскому князю, говорит оно, много послания написа (т. е., св. Кирилл) от еуангельских и пророчьских писаний, яже соуть чтоми на праздники господьския, ина многа душеполезна словеса, яже к Богу молитвы, и похвалы многим; ина множайшая написав церкви предасть; канун великий о покоянии створи к Господоу по главам азбуки. Се же и доныне творят вернии рустии людие". Отсюда видно, что св. Кирилл еще во время составления сказания о нем признавался автором литературных памятников разнородного типа и содержания, но сколько в точности отдельных групп сочинений желало приписать "сказание" туровскому епископу - вопрос этот опять разрешается неодинаково. Непонятно, отождествляет ли оно послания ко князю Боголюбскому с теми сочинениями, о которых замечает, что они "суть чтоми на праздники господьския"? В списке пролога 1642 года, "послания" ко князю Андрею Боголюбскому отделены от слов "на праздники господские", как две совершенно независимые группы сочинений св. Кирилла. Такое разграничение было принято в новейшее время рядом исследователей: митрополитом Макарием, Е. Голубинским, Малышевским и другими. Напротив, другие (К. Ф. Калайдович, Филарет черниговский, СПб, 1884, изд. III) догадывались, что слова свои на Господьские праздники св. Кирилл препровождал князю Андрею Боголюбскому в виде посланий. Это мнение и следует признать за более справедливое, так как: 1) заглавия нескольких слов св. Кирилла носят надпись - "от евангельских и пророческих указами", т. е. называются точно так же, как называет послания к князю составитель "сказания" о св. Кирилле; 2) в древнейшем и более исправном тексте проложного "сказания" (который не был еще известен К. Ф. Калайдовичу) сообщается, что "послания" к Боголюбскому прочитывались (т. е. во время составителя "сказания") на господскиe праздники; 3) ни одного послания св. Кирилла ко князю Андрею Боголюбскому, несмотря на то, что их было много (по словам "сказания") и несмотря на уважение древности к трудам св. Кирилла - до нас не сохранилось. Кроме слов- посланий, древнейший список "сказания" приписывает св. Кириллу: "ина многа душеполезна словеса", "яже к Богу молитвы", "похвалы многим", "ина множайшая", "канун великий о покаянии к Господу поглавам азбуки". То же "сказание" по списку 1642 года знает только: "ина многа душеполезная в них словеса" и "ина множайшая", но в то же время упоминает об обличении ереси Феодора ростовского посредством божественных писаний. Это подало повод утверждать, что к числу сочинений св. Кирилла принадлежало и не дошедшее до нас письменное опровержение этой "ереси". Но более древняя версия "сказания" говорит об этом обличении менее определенно. Таким образом автору проложного "сказания" были известны следующие группы сочинений св. Кирилла: а) слова на Господьские праздники, посылавшиеся им ко князю Андрею Боголюбскому, б) иныя многия душеполезныя слова, в) молитвы к Богу, г) похвалы многим, д) иныя множайшия сочинения и е) покаянный канон, написанный по главам азбуки.
   Из этих сочинений св. Кирилла к настоящему времени некоторые совершенно утратились. Тем не менее в современной научной литературе св. Кириллу разными исследователями усвояется до 70 произведений, состоящих а) из церковных посланий к Андрею Боголюбскому (поучений), б) из нравоучительных статей к монахам и в) из молитв, хотя подлинность всех этих произведений имеет за себя доказательства не одинаковой силы. Из числа учительных произведений (церковных поучений) следует признать за сочинения св. Кирилла Туровского следующие слова: 1) "в неделю Цветоносную, от сказаниа Евангелска", 2) "на святую Пасху в светоносный день Въскресениа Христова, от Пророчьскых сказаний", 3) "в новую неделю по Пасце, о поновлении Въскресениа и о артусе и о Фомине испытании ребр Господень", 4) "о сънятии тела Христова с креста и о Мироносицах, от сказания Евангелскааго, и похвала Иосифу; в неделю 3-юю по Пасце". По рукописям XVI века известна и переработка этого слова. 5) "О раслабленемь, от Бытия и от сказания Евангелскаго; в неделю 4-ю по Пасце". 6) "О слепьци и о зависти Жидов, от сказания Еуангельскаго; в неделю 6-ю по Пасце"; 7) "на Възнесение Господне"; 8) "на Сбор Святых отець 300 и 18, от Святых книг указание о Христе Сыне Божии, и похвала Отцем Святаго Никейского събора; в неделю преже Пянтикостия". 9) "Притчу о человечьстей души и о телеси, и о преступлении Божиих заповедей, и о въскресении телес человечь, и о будущем суде и о муце".
   Подлинность первых восьми слов может быть признана вне сомнений. Что касается до девятого слова или притчи о слепце и хромце, то оно также должно быть признано за сочинение св. Кирилла, хотя относительно нее высказывались и сомнения, возникавшие вследствие того, что в рукописях кроме более пространной редакции ее, встречается краткая проложная. Сличение и анализ обеих редакций приводят к выводу, что краткая или проложная (переведенная с греческого) послужила лишь источником для более пространной, которая и должна быть рассматриваема как труд св. Кирилла, ибо эта более обширная редакция в рукописях часто надписывается именем его и по содержанию представляет собою литературную переработку проложной притчи, составляя подробный ее комментарий, имеет аналогии по слогу, приемам толкования и фигуральности изложения с восемью подлинными словами св. Кирилла.
   К числу поучений, подлинность которых является по меньшей мере недоказанною, относится прежде всего: 1) Поучение в неделю 5-ю по пасхе. Оно находится уже в сборнике XIII века, содержащем другие подлинные слова Кирилла туровского и приписывается ему на том основании, что в рукописях восполняет собою пропуск в серии праздничных и воскресных слов св. Кирилла, начинающихся с недели Ваий и кончающихся словом на собор 318 отцев. Но несходство его по тону, языку, составу и безыскусственному изложению с остальною группою слов св. Кирилла не позволяет признать рассматриваемый памятник за несомненное произведение св. Кирилла. Кроме того, в древнейшем списке слов св. Кирилла в надписании поучения на неделю 5-ю нет имени автора. Это показывает, что составитель сборника уже в XIII в. не признавал это поучение за произведение св. Кирилла. В других рукописях также не встречается оно с именем Туровского епископа, а или остается анонимным или усвоивается св. Василию Великому, св. Иоанну Златоустому и т. п. 2) В числе принадлежащих св. Кириллу творений К. Ф. Калайдовичем было издано поученье на пянтикостию, но принадлежность его св. Кириллу сомнительна. 3) "Того жь Кюрила наказанье", находящееся в сборнике XIV века библиотеки бывшей Царского вслед за словами св. Кирилла туровского, приписывается последнему преосв. Филаретом черниговским и митр. Макарием, но без достаточно твердых оснований: а) в дошедших до нашего времени подлинных творениях св. Кирилла не заметно механического сцепления отрывков, заимствованных из древней письменности; "Наказанье" же состоит из двух совершенно отдельных частей, б) Оба отдела "наказанья" представляют собою сочетание двух выдержек из двух бесед св. Иоанна Златоустого, входивших в состав "Маргаритов" и подвергнутых не очень значительной переработке, на которой можно усматривать и влияние поучения, встречающегося в "Измарагдах", под заглавием: "Слово Павла апостола, истолковано Иоанном Златоустом и Василием Кесарийским". Все это говорит скорее о более позднем происхождении "наказанья" - в период составления подобных слов для потребностей Измарагдов и Златоустников. Самое "наказание" с литературной стороны совершенно несходно с подлинными словами св. Кирилла, а в некоторых Златоустах (правда, поздних - XVII века, например, Моск. Синод. библ., N 231, л. 118) вторая часть "наказанья" является еще обособленною от первой - в виде отдельного слова, надписанного именем св. Иоанна Златоустого. 4) "Слово о премудрости притча", или "Слово святых отець о наказаньи", или "в неделю 33-ю поучение некоего человека верна к духовному брату" ни в одном из известных ныне списков не носит в заглавии имени св. Кирилла и к его сочинениям было причислено К. Ф. Калайдовичем по недоразумению. 5) Слово "о исходе души и о восходе на небо", в большинстве списков приписывается или Кириллу, или Кириллу Философу (повод к каковому надписанию могли подать начальные слова памятника), но не Кириллу туровскому, который не был известен в древней письменности с прозвищем "Философа". По недоразумению слово это в числе творений туровского епископа было издано К. Ф. Калайдовичем, хотя это ничуть не прибавило оснований в пользу происхождения слова от проповедника XII века. Со стороны содержания оно представляет собою повесть о мытарствах, переработанную из "Видения Феодоры", известного по житию Василия Нового и в приемах изложения отличается значительно от подлинных сочинений св. Кирилла. Следует однако заметить, что правильная генеалогия текстов рассматриваемого слова не может быть исчерпана пересмотром одного печатного материала, почему не только вопрос об авторе слова "о мытарствах", но и о времени его происхождения следует считать открытым. 6) "Слово святаго Кирилла о небесных силах, чего ради создан бысть человек на земли", составляло, вероятно, вместе с ним две части одного более обширного сочинения, так как соединено со словом "о мытарствах" в слове на собор Архистратига Михаила. Отождествлять автора слова "о небесных силах" со св. Кириллом туровским по меньшей мере рисковано. 7) "Слово святаго отца Кирила о первозданнем", встречающееся в рукописях в виде отдельного сочинения, есть простое сокращение (отрывок) из слова "о мытарствах", сделанное, вероятно, каким-либо переписчиком. Поэтому усвоять это слово св. Кириллу туровскому так же затруднительно, как и все слово "о мытарствах". 8-11) Кроме перечисленных слов св. Кириллу туровскому исследователями усвояются многие другие, встречающиеся в древней письменности поучения с именем Кирилла (святого, или епископа), хотя и без точного обозначения какого именно, туровского ли, ростовского ли, митрополита ли, белозерского, или какого-либо иного, но усвояются туровскому проповеднику - вполне произвольно, большею частью без достаточных или каких-либо доказательств. Сюда принадлежат например слова: "Слово о страсе Божии", "Слово о том яко незабывати оучителей своих", "Слово в первую неделю поста на сбор". 12-13) Наконец, митрополитом Макарием было высказано предположение, что св. Кириллу туровскому можно приписать сочинение, известное в рукописях под заглавием: "Кирилла монаха Похвала святых и преп. отец наших Евфимия великаго и Саввы освященнаго". Но оно принадлежит перу греческого автора Кирилла скифопольского. По мнению архимандрита Леонида Кириллу туровскому принадлежит "в неделю мясопустную Кирилла мниха сказание евангелия от Матвея". В действительности же слово это есть 47-я беседа Константина, епископа болгарского.
   Таким образом, из длинного ряда приписываемых св. Кириллу поучений можно признать за действительно принадлежащие ему только 8 слов на праздничные и воскресные дни и "притчу о человечьстей души". Что же касается до нравоучительных сочинений, обращенных к инокам, то Кирилл туровский несомненно был автором: 1) "сказания о черноризьчьстемь чину, от вьтхаго закона и новаго, оного образ носяща, а сего делы съвьршающа", так как с именем "Кирилла епископа туровского" "сказание" это помещено уже в авторитетном списке его творений (XIII века). Другие сочинения к инокам, обыкновенно приписываемые ему, могут быть сближаемы с подлинными его творениями менее тесно и менее безусловно. Такова прежде всего 2) "повесть к Василью Игумену Печерьскому. Притча о белоризце человеце, и о мнишьстве, и о души, и о покаянии". Во-первых, как было уже замечено, при поставлении Василия на печерское игуменство в 1182 г. присутствовал туровский епископ Лаврений, и если бы усвоять "повесть к Василью игумену печерскому" перу св. Кирилла, то пришлось бы признать, что после 1182 года он был еще жив, но не имел епархии. Но если бы принять это предположение и утверждать, что "повесть" написана после 1182 года, когда Василий был возведен на игуменство, то, во-вторых, малопонятными оказались бы слова повести о Печерской Лавре. Если бы Василий, к которому адресовано послание, был в то время игуменом печерским, то подробности о местонахождении находившейся под его управлением Лавры (в Киеве), ее основателе и славе были бы излишни в "послании". Следует, впрочем, заметить, что содержание "повести" с ее приточною основою, фразеология и отдельные выражения не находятся в противоречии с литературными свойствами подлинных трудов св. Кирилла. Если известные ныне списки "повести" ведут начало от копии ее, сделанной в славянских землях, где повесть была уже известна в XIII веке, то слова о Киeво-печерском монастыре можно объяснить вставкой, приспособленной для нерусских славян, обращения автора повести - не к одному лицу, а многим, назначением послания не для игумена лично, а для его братии или приспособлением к чтению послания пред братиею, сделанным позднейшими переписчиками. 3) "Послание некоего старца к богоблаженному Василию архимандриту, о схиме" по мнению издателя А. В. Горского, нашедшего это послание в Сборнике Московской Синодальной библиотеки, N 935, XVI века, "можно с вероятностью приписать" тому же епископу туровскому, св. Кириллу, который писал к архимандриту Василию притчу "о белоризце". Подтверждение этой догадки А. В. Горский усматривал в сходстве (оно довольно однако слабо) некоторых выражений этого "послания" с изречениями в притче "о белоризце" и в другой притче "о человечестей души". Мнение А. В. Горского было признано правдоподобным позднейшими исследователями, за исключением проф. Е. Голубинского, который, не признавая туровского епископа автором повести "о белоризце", вместе с тем не решается признать св. Кирилла и автором "послания", хотя и относит памятник к XII веку. Едва ли, однако, может оказаться справедливым даже это последнее предположение. Если рассматривать литературные приемы "послания некоего старца", то оно, будучи писано языком плавным, текучим и простым, напоминает собою скорее памятники эпистолярной письменности XV века, чем произведения домонгольской литературы. Широковещательное обращение к игумену в начале "послания", близко к формулам письмовников и посланий конца XV и начала XVI веков. Подлинность "послания" должна быть признана сомнительной тем более, что имена печерских игуменов нам далеко не все известны 4) "Поучение о подвизе иноческаго жития", находящееся в Чудовском пергаменном сборнике XIV века вслед за сказанием Кирилла туровского о черноризческом чину, по внутреннему характеру ("господству воображения и чувства, по мыслям, выражениям и приемам ораторства", см. напр. заключение), как указывают издатели поучения, близко к подлинным произведениям св. Кирилла. Но никаких определенных данных для усвоения упомянутого сочинения туровскому проповеднику не существует. 5) Еще менее существует каких-либо оснований приписывать св. Кириллу вместе с преосвящ. Филаретом черниговским четыре поучения к инокам, находящиеся в той же рукописи и изданные в "Материалах для истории русской церкви".
   Итак из числа нравоучительных сочинений, обращенных к инокам, св. Кириллу принадлежит более или менее несомненно только "сказание о черноризьчестем чину". Остальные же творения той же группы не могут быть признаны за несомненные произведения туровского епископа.
   Значительно больше сохранилось с именем его молитвословий. Но вопрос о действительном авторе каждого из них разработан еще менее, чем вопрос о его поучениях и сочинениях об иночестве. "Молитвы" св. Кирилла, расположенные по порядку дней седмицы, по нескольку молитв на каждый день, встречаются во многих рукописях, но не в одинаковом числе. В "Православном Собеседнике" (за 1857 г.) и в издании преосв. Евгения всех молитв св. Кирилла туровского помещено 30. В рукописных сборниках XVI века они обыкновенно встречаются в числе 21, и такое же точно количество их вошло и в старопечатные издания их. В других сборниках молитвы св. Кирилла встречаются то в числе 10, то в числе 11 и т. п. В харатейном списке XIV в. молитв св. Кирилла (Е. В. Барсова) их содержится 13. Так как "молитвы" св. Кирилла распределялись по дням седьмицы, то возможно, что круг этих молитвословий дополнялся и другими авторами, почему некоторые из молитв и не носят имени Кирилла. Кроме круга "повседневных" молитв, в рукописных сборниках усвояются св. Кириллу и другие, стоящие вне связи с этою группою их. Так прямо усвояются св. Кириллу туровскому: а) молитва ко всем Святым, в Сборн. Новг. Соф. библ. XVI в., в четв., N 498, л. 178-181; б) три молитвы на исход души в Каноннике XVI века братьев Салтыковых. В том же Каноннике помещены две молитвы "инока Кирилла спати хотящим" и "молитва святого Кирилла о искоушении сонном", которые, вероятно, составитель Канонника также желал усвоить туровскому епископу. Наконец, к числу молитвословий, составленных преп. Кириллом туровским, относится "канон молебный", сохранившийся с именем автора ("Кирила грешнаго") в "Обиходе церковном разных молений" Новг. Соф. бил., XIII-XIV в., и так называемое "Исповедание". Это последнее следует отличать от "поминания и исповедания" Кирилла епископа Туровского, изданных М. И. Сухомлиновым и представляющих собою переработку молитвы св. Кирилла "в субботу по заутрени". Что же касается до "канона великаго" ("о покаянии, к Господу, по главам азбуки"), о котором упоминает проложное "сказание", то он считается утраченным, так как дошедший до нас "канон молебный" писан не по главам азбуки. В харатейном списке молитв св. Кирилла, принадлежащем Е. В. Барсову, находятся правда "стихи" и "пение", названные "азбуковником", но что это за молитвы доселе не выяснено.
   Как автор и проповедник Кирилл туровский был представителем искусственно-витиеватого красноречия, вызванного к жизни потребностью праздничных панегириков (вследствие богослужебно-уставных предписаний). Большинство его проповедей (8 из 9) относится к разряду торжественных праздничных слов (genus panegyricum), в которых не столько изъясняется, сколько образно и картинно излагается воспоминаемое в тот или другой праздник событие. Этому картинному изложению обыкновенно бывает посвящено все содержание слова от начала его до конца. В приступе проповедник выражает какую-либо общую мысль, приспособленную к последующему изложению, затем в самом слове обыкновенно изъясняет предмет праздника, раскрывает обстоятельства воспоминаемого события, его значение и следствия и указывает его переносный таинственный смысл. Наставлений или практических применений содержания слова к слушателям (паренезиса), как особой части его, Кирилл туровский не дает. Лишь несколько нравоучительных замечаний делает он изредка в заключение. Исключение составляет притча "о человечестей души и о телеси" (написанная, как и сказание "о черноризьчьстем чину"), в особой форме экзегетической беседы, где нравообличительный элемент сравнительно более заметен.
   Уже этими особенностями своих слов Кирилл туровский сближается с представителями искусственного византийского красноречия (VI-XI веков), образцам которого в век Симеона Болгарского подражали и славянские проповедники Иоанн экзарх, епископ Климент и другие и который после принятия русскими христианства скоро был перенесен и в пределы южной Руси - наряду с безыискусственными поучениями, необходимыми для новопросвещенных в вере. В Византии этот искусственный род красноречия в проповедничестве получил применение еще в IV веке, а в период после-Златоустовский неумеренное пользование риторикою уже стало оттеснять в проповедях прежнюю назидательность и непосредственность. В погоне за широковещательными фразами, напыщенным изложением и изысканною отладкою конструктивной стороны у авторов проповедей VI и последующего столетий наблюдалась склонность избирать темы, предоставлявшие возможность показать ресурсы своего риторизма, которым часто едва прикрывалась пустота содержания. Переводные памятники этого и более раннего красноречия уже в XI столетии получили доступ на Русь, где распространялись не только в письменности, но и прочитывались за богослужением. Следы влияния этих образцов можно заметить у нас уже на знаменитом слове "о законе и благодати" и в трудах мниха Иакова. Это влияние не ослабло в южной Руси в XII веке, и произведения св. Кирилла были лишь дальнейшей стадией на пути подобного подражания. Но это подражание сказалось здесь не столько в содержании, сколько в литературной отделке слов. Справедливо поэтому внешнюю сторону их сравнивают с мозаичными картинами византийского стиля. Каждое из слов, будучи проникнуто одною мыслию, в то же время изобилует украшениями, которыми в древности располагала византийская риторика. Сравнения, противоположения, вопросы, обращения, восклицания, олицетворения и другие метафоры вместе с драматизмом изложения и аллегориями чередуются здесь в изобилии и превращают каждое "слово" св. Кирилла в искусственно витиеватое произведение. Прототипы всех этих прикрас взяты у греческих авторов, из числа которых можно предполагать знакомство св. Кирилла с трудами св. Григория Богослова, Кирилла Александрийского, Прокла Константинопольского, Епифания Кипрского, Тита Вострийского, Симеона Логофета, Феофилакта Болгарского, псевдозлатоуста и других, к которым следовало бы причислить Иоанна экзарха, Климента болгарского, русского митрополита Илариона и творцов церковных песнопений. Но при всех этих заимствованиях творения св. Кирилла чужды компилятивности и до сих пор в них не удалось найти ни одного буквального заимствования из предшествующей письменности. Каждое украшение находится на своем месте, сцеплено логически с другими и подобно отдельным штрихам на картине помогает общему впечатлению художественного целого.
   С этой своей художественной стороны произведения св. Кирилла довольно резко выделяются от однородных русских (за исключением "слова о законе и благодати") памятников не только домонгольского, но и вообще допетровского времени. При единстве мысли в сочинениях русских книжников "соплетавших словеса" обыкновенно не бывало разнородных украшений, а при разнородности украшений (в похвальных словах) не была выдерживаема целостность произведения со стороны руководящей темы. Сочинения же Кирилла туровского (не только церковно-учительные, но и остальные) - вполне законченные, - как по замыслу, так и по литературному исполнению - произведения, в которых не заметно разносоставности, и которые могли принадлежать только ораторски-образованному таланту. По силе и свойствам литературных дарований св. Кирилла туровского современные исследователи не стесняются сопоставлять его с автором "слова о законе и благодати" и творцом "слова о Полку Игореве". Сравнительно с митрополитом Иларионом у Кирилла туровского находят более живое и плодовитое воображение и более изящную витиеватость речи, но менее точности в языке, менее естественности, оживления и большую искусственность изложения.
   Целостность литературной формы в произведениях св. Кирилла зависела от того, что все тропологические фигуры их являлись здесь не только внешними атрибутами речи, но были неотделимы и от самого способа представления, усвоенного туровским проповедником. Все старается он представить себе в форме образа. Иносказания и аллегории, при которых явления видимые служат символами мира невидимого и события ветхозаветные - прообразом новозаветных. При этом с одними и теми же предметами у него скрепляются постоянно определенные понятия подобно тому, как те же символы употребляются с постоянством в творениях блаженного Феодора и других представителей антиохийской школы экзегетов, у которых события ветхозаветные служат для уяснения новозаветной жизни. В век Кирилла туровского на Руси эта символическая образность представления вместе с метафоричностью речи не была какою-либо новинкою, ибо наблюдалась уже в трудах митрополита Климента Смолятича и т. п., но никогда ни раньше, ни позже она не выражалась в таком совершенстве, в такой полноте, как в словах св. Кирилла. Эти особенности литературного таланта св. Кирилла весьма рано доставили на Руси широкую известность его трудам и уже в XIII приблизительно веке составитель проложного сказания о св. Кирилле называл его "златословесным витиею", имея вероятно в виду его плодовитость и достоинства его поучений. В том же XIII веке его творения стали известными даже в славянских землях (ибо одно из них встречается в сербском сборнике XIII-ХIV в.), а на Руси прочитывались за богослужением народу со святоотеческими установленными чтениями в соответствующие дни. Об этом свидетельствует не только составитель "проложного сказания", но и списки Кирилловских поучений, восходящие к XIII веку. Эти поучения вошли в состав так называемых "Златоустов" и сборников, содержавших уставные чтения на праздники Триоди постной и цветной и т. п., и от XV-XVI известны по множеству списков. Русские грамотеи, кроме того, вносили сочинения св. Кирилла и в "Измарагды", употреблявшиеся для домашнего чтения, и в словах Кирилла находили источник для составления новых сочинений. Такие переработки известны, например, по рукописям XVI века. В XVII веке учительными сочинениями св. Kирилла пользовался Кирилл Транквиллион и автор Статира. Не меньшим уважением пользовались и молитвословия св. Кирилла, читавшиеся за богослужением уже в XIV веке.
   Лит.: Макарий "История русской церкви"; Голубинский Е. "История русской церкви"; Филарет "Обзор русской духовной литературы"; "Творения святого отца нашего Кирилла..." и др.
  
  
  
  
  
  
  

ДОПОЛНЕНИЕ

Подвижники благочестия, чтившиеся и чтимые, не упомянутые в книге архимандрита Леонида "Святая Русь или Сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси (до XVIII века) обще и местно чтимых"

  
   Авксентий, преподобный Кашканарский. Сведений о жизни не сохранилось. Вероятно, был иноком Соловецкого монастыря. Жил предположительно в XV в.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Авраамий, преподобный Пинежский. Время жизни и канонизации святого к местному почитанию неизвестно (скончался не позднее XVII в.). Как чудотворец он отмечен в святцах Симона (Азарьина) 1650-х годов. Е. Е. Голубинский предполагал, что прп. Авраамий "может быть основатель или один из настоятелей монастыря Похвалы Пресвятыя Богородицы, который находился на Пинежском волоку Двинской области, в нынешней Архангельской губернии".
   Память ему 21 июня.
   Лит.: Игум. Андроник (Трубачев). "Авраамий Пинежский" // Православная энциклопедия, т. 1, с. 176.
   [Статья взята с сайта "Древо. Открытая православная энциклопедия".]
  
   Адриан, пустынник Соловецкий. Сведений о жизни практически не сохранилось. Известно лишь, что он жил близ озера в самой середине острова, в двух верстах от кельи, выстроенной игуменом Иринархом, и проводил строгую подвижническую жизнь. Здесь он скончался (около 1632 г.) и погребен в пустыне.
   Лит.: Соловецкий патерик.
  
   Адриан, преподобный Угличский. Был ближайшим учеником и сподвижником, келейником преподобного Паисия Углического (ум. 1504 г.). Вместе с ним в 1472 г. сподобился небесного явления Пресвятой Богородицы, Которая повелела им построить храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Святой отличался строгой подвижнической жизнью, за что был поставлен первым начальником обители во имя свт. Николая близ Грехова ручья, на правом берегу Волги. После многих трудов и подвигов прп. Адриан мирно отошел ко Господу и был похоронен близ могилы прп. Паисия Углического.
   Память ему 26 августа.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Аксий, преподобный Кашканарский. Сведений о жизни не сохранилось. Вероятно, был иноком Соловецкого монастыря. Жил предположительно в XV в.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Александр, епископ Переяславский. О преосвященном Александре имеется лишь упоминание в святцах 1621 года Коряжемского монастыря, где он назван епископом Переяславским, новым чудотворцем.
   Память ему 23 (14?) мая.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; Барсуков Н. "Источники русской агиографии".
  
   Алексий калужанин, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Анастасия, игуменья Угличского Богоявленского монастыря, потерпевшая смерть вместе с 35 монахинями своего монастыря от литовцев 10 апреля 1609 года. "Путеводитель по церквям города Углича" Н. Лаврова, напечатанный в Ярославле в 1869 году своим совершенным молчанием о ней в речах о Богоявленском монастыре дает понять, что она не принадлежит к числу действительно почитаемых усопших (по Е. Голубинскому).
   Память их празднуется 10 апр. в день мученической гибели и 23 мая вместе с Собором Ростово-Ярославских святых.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Анастас Корсунянин, знаменитый грек, помогший св. князю Владимиру овладеть Корсунем, приведенный государем в Киев и получивший от него в заведывание Десятинную церковь и данную церкви десятину, в 1018 году предавшийся польскому королю Болеславу и бежавший с королем из Киева в Польшу. Он поставлен в числе святых, как "преподобный, на Руси богоугодно поживший", в выписке из святцев 1657 года, читаемой в двух рукописях Московской Духовной Академии.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Антоний, послушник, Афанасий, инок, Афанасий, послушник, Варлаам, инок, Варлаам (другой), инок, Василий, послушник, Василий (другой), послушник, Геласий, инок, Давид, инок, Дионисий, послушник, Игнатий, послушник, Иоанн, инок, Иоанн, послушник, Иоанн (другой), послушник, Иона, инок, Киприан, инок, Конон, инок, Корнилий, инок, Леонтий, послушник, Лука, послушник, Нифонт, инок, Пахомий, послушник, Пимен, инок, Савва, инок, Самон, инок, Серапион, инок, Сергий, инок, Сильвестр, инок, Тит, священноинок, Тихон, схимонах, Феодор, послушник, Феофил, послушник, Филипп, послушник, Фома, послушник, преподобномученики Спасо-Преображенской Валаамской обители. Мученически погибли 20 февраля 1578 года при взятии обители отрядом новообращенных лютеран. Прославлены в числе 34 преподобномучеников на Юбилейном Освященном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви (13-16 августа 2000 г., Москва).
  
   Афанасий, в Муромском (Мурманском) в Каргопольском уезде. Мощи под спудом. Это, по всей вероятности, не ученик Александра Свирского. Мурманская обитель на острове Онежского озера.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Афанасий, Наволоцкий чудотворец. Пришел на Вагу в Верхоледскую слободку, из каргопольских пределов и скончался в 3-х верстах от этой слободки, на пути, в лесу. Тело святого лежало непогребенным, пока он не явился четырем больным и, исцелив их, не приказал предать его тело земле; те не только предали земле тело дивного врача, но построили над ним и часовню. Когда жил этот угодник Божий - неизвестно; вероятно, в XV веке.
   Память ему 18 января.
   Лит.: Архангельский патерик.
  
   Афанасий, Сянжемский, Вологодский. В мире Андрей, из дворян Завалишиных, был учеником Александра Свирского. По смерти его в дремучих лесах Карелии основал обитель на живописном перешейке между озерами Сянжемским и Рощинским в 25 верстах от Олонца. По клевете олончан переселился в Свирский монастырь, где избран был в игумена. В 1577 году архиепископ новгородский Александр дозволил ему поселиться снова в Сянжеме. Основанная им здесь обитель была обширна, но в 1889 г. было в ней только 15 братий. Преподобный Афанасий преставился в глубокой старости и погребен на одном из мысов Рощинского озера, над могилою его сооружена впоследствии церковь Афанасия и Кирилла патриархов. Мощи его обретены нетленными в 1720 году и почивают за правым клиросом у стены новой церкви Афанасия и Кирилла, построенной в 1865 г. На раке на доске его икона и пред ракою на стене также его икона. Память его совершается 2 мая и 18 января. Преосвященный Филарет сомневается, чтобы сей преподобный Афанасий был ранним учеником Александра Свирского, умершего в 1533 г., в начале подвигов св. Александра до начала устроения Свирского монастыря, в таком случае надобно дать ему очень глубокую старость, ибо он был в 1577 г. игуменом Свирской пустыни и после того довольное время устраивал Сянжемскую обитель и последнее время жизни проводил в уединении.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Варлаам, преподобный Костромской. В 1607 году в смутный период самозванцев, Кострома подверглась нападению польско-литовского отряда под предводительством Лисовского. Варлаам находился в числе 11 иноков, которые заперлись в Богоявленском монастыре и решили скорее лишиться жизни, чем изменить Отечеству. Все погибли от рук разбойников после того, как монастырь был взят силой.
   Также погибли: Гурий, преподобный, Дионисий, преподобный, Иоасаф, преподобный, Иов, преподобный, Кирилл, преподобный, Макарий, преподобный, Максим, преподобный, Савватий, преподобный, Трифиллий, преподобный, Финоген, преподобный.
   Память избиенных преподобномучеников с тех пор совершается в обители 15/29 сентября совместно с памятью преподобного Никиты.
  
   Василий Иванович, великий князь. В святцах с летописцем Московской Духовной Академии между 4 и 7 декабря записано: "В лето 7047 (1539) преставися благоверный великий князь Василий Иванович, во иноцех Варлаам, и во время преставления его исполнися храм благоухания многа".
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Василий, преподобный Дивногорский. Указан в списке подвижников благочестия Воронежской епархии. Скончался около 1640 года. Память ему 5 февраля.
  
   Василий, святой преподобномученик Мирожский. Пострадал от немцев в одном из древнейших монастырей Пскова в XIII столетии. Преподобный Василий управлял Спасо-Преображенской Мирожской обителью, основанной около 1156 года святителем Нифонтом, епископом Новгородским, и преподобным Авраамием Мирожским. Много трудов и забот было положено подвижником для внешнего и внутреннего благоустройства обители.
   Обитель преподобного игумена находилась вне городских стен и не имела защиты. 4 марта 1299 года на Псков напали немцы и зажгли Мирожский монастырь. Во время пожара в храмах вместе с другими иноками принял страдальческую кончину и преподобный Василий. Много пострадало тогда в городе и иноков других монастырей, а также женщин и детей, но "молитвами святых преподобномучеников, - замечает летописец, - мужчин Господь сохранил". Под водительством Псковского князя, святого благоверного Довмонта-Тимофея, они вышли на врага и на берегу Псковы, возле храма святых апостолов Петра и Павла, разбили захватчиков.
   Преподобный Василий вместе со своими сподвижниками был погребен в храме своей обители под спудом.
   Вскоре после мученической кончины преподобного Василия последовало его церковное прославление во Пскове. В пергаментном псковском Прологе XIV - XV вв. память его помещена под 5 марта. В псковской летописи и старинных псковских синодиках день блаженной кончины святого преподобномученика указан 4 марта. В этот день совершается его память и ныне.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
   Василий Мстиславич, князь (княжич? - С.Т.), сын Мстислава Мстиславича Удалого, внук Мстислава Ростиславича Храброго. О нем имеется два известия в Новгородской летописи, а именно: в 1217 году оставлен с матерью в Новгороде, а в 1218 году скончался в Торжке. Мощи его почивают сокрыто в Новгородском Софийском соборе.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Вассиан, схимонах Алатырский. Один из пламенных иноков-подвижников XVII века, вся жизнь которого была посвящена служению Богу и ближним. Поступив в Свято-Троицкий алатырский монастырь, он с особою ревностью исполнял возложенные на него разные монастырские послушания. Через некоторое время он принял схиму. Чтобы еще более усилить свои подвиги, схимонах Вассиан носил на своем теле массивные железные вериги с таким же крестом. По преданию, эти вериги подвижник Вассиан перед своею кончиною бросил в находившийся неподалеку от его кельи колодезь. Но вдали от мира, он не чуждался людей. К подвижнику шла масса богомольцев, чтобы получить благословение и услышать в тяжелые минуты слово утешения.
   Год смерти схимонаха Вассиана неизвестен. В августе 1748 г., при очищении места для постройки соборного храма в Троицком монастыре, найден был гроб с мощами схимонаха Вассиана. Вынутые из земли мощи стояли в течение недели на открытом воздухе.
   При освидетельствовании, как само тело подвижника, так и одежда его, оказались неповрежденными.
   При вторичном освидетельствовании останков подвижника в 1749 году тело его также оказалось вполне сохранившимся. На иноческой схиме можно было даже ясно прочитать вышитые изречения Священного Писания.
   В 1905 г. при усыпальнице схимонаха Вассиана сооружен был алтарь во имя Казанской Божией Матери.
   Этот пещерный храм, где находится гробница отца Вассиана с возложенными на нее железными веригами, подвижника, стал местом паломничества.
   В монастырские акты занесено такое событие:
   Во время страшного пожара, истребившего храмы и здания монастыря в июле 1906 г., остался почти совсем неповрежденным храм, где покоится тело подвижника. Обуглился только пол у входа в церковь и перед гробницей отца Вассиана.
   В этом алатырцы видят чудо милости Божией, совершенное по молитвам подвижника.
   Но еще более существует рассказов о разных чудесных исцелениях, проистекающих от его гробницы или даже от песочка и масла, взятых с его могилки.
   С 1904 г. все чудотворения тщательно проверяются и заносятся в особую книгу, хранящуюся в монастыре.
   По молитвам подвижника многие получили исцеление от разных нервных болезней, от глухоты, костоеды, чахотки, слепоты и проч.
   Лит.: Материал Свято-Троицкого монастыря г. Алатырь.
  
   Георгий (Юрий Осоргин), праведный Муромский, владелец села Лазаревского, муж Иулиании Лазаревской (см.). Память 2 января.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Георгий Святославич, убиен в лето 6562, а память его месяца февраля в 28 день. Под этим именем в летописях известен только один князь Георгий (Юрий) Святославич, последний князь Смоленский из рода Мономаха. Потеряв свой удел, завоеваный Витовтом, он был наместником великого князя Василия Дмитриевича в Торжке и скончался 13 сентября 1407 года в одном пустынном монастыре Рязанской области у некоего игумена Петра. Но время, указанное в "Книге о Святых" далеко не соответствует XV веку. Преосвященный Сергий и вслед за ним Н. П. Барсуков полагают, что под именем Георгия Святославича разумеется Георгий (Ярослав) Владимирович, великий князь (скончался в 1054 г.). Но на это нет доказательств, и великий князь Ярослав не был убиен. Следовательно, упоминаемое лицо остается для нас неизвестным.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Герасим, преподобный Задонский. См. Кирилл и Герасим.
  
   Герман, преподобный Столобенский. Был основателем монастыря на месте подвигов прп. Нила Столобенского, из братии ближайшего к острову Столобному Рожновского монастыря. Он, вместе со странником-холмогорцем Козьминым, построил на острове первую деревянную церковь во имя Богоявления Господня, с приделом во имя св. Василия Блаженного. К нему стали присоединяться многие, желавшие подвизаться под его руководством, и начали строить себе деревянные келии. Поэтому иеромонах Герман в 1594 году испросил у патриарха Иова разрешение устроить на Столобном острове иноческую обитель с общежительным уставом. Скончался в 1614 г.
   Лит.: Материалы Нило-Столобенской пустыни.
  
   Гурий, инок чудный, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Далмат, преподобный Пермский. В первой половине XVII столетия один тобольский дворянин, оставив жену и детей, удалился в Невьянский монастырь Тобольской епархии, где принял иночество с именем Далмат. Так как он отличался высокой добродетельной жизнью, братия Невьянского монастыря пожелала видеть его своим игуменом. Но смиренный Далмат, избегая этого высокого и ответственного поста, удалился из обители, взяв с собой икону Успения Божией Матери. В 1644 г. он прибыл в Пермскую губернию и здесь поселился в пещере, во владениях татарина Илигея.
   Когда Илигей узнал, что на его землях появился инок, намеревающийся даже построить здесь обитель, он вознегодовал и, собрав родственников, отправился к подвижнику, намереваясь изгнать его. На ночлег он остановился прямо напротив пещеры Далмата, за рекой Исетью, рассчитывая на рассвете неожиданно напасть. В случае сопротивления или самозащиты иноку грозила смерть. Людской помощи ему ждать было неоткуда, бежать он тоже не мог. Но угоднику Божию не нужна была человеческая защита. Ночью Илигею явилась Божия Матерь, в венце, в багряном одеянии и с пламенным мечом в руке. Она строго запретила причинять иноку вред и приказала дать ему землю для построения обители. После этого страшного видения татарин смиренно пришел к Далмату и отвел ему землю для монастыря. В этом же, 1646 г., и был основан Далматов монастырь.
   Но вскоре на новоучрежденную обитель напали калмыки. Они сожгли начатые монастырские постройки, часть монахов убили, часть пленили. Только старец Далмат чудесным образом спасся и сохранил принесенную им икону Успения Божией Матери. Когда калмыки ушли, он своими трудами стал восстанавливать обитель. Через несколько лет, благодаря его усердию, уже возвышалась деревянная церковь, а поблизости появились кельи.
   Скончался после 1664 г.
   Лит.: Православная газета г. Екатеринбург, 28.02.2006
  
   Дамиан, святой епископ Каширский. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Даниил, игумен Грехозаруцкий (Угличский), и с ним тридцать преподобномучеников и двести мучеников мирян. Погибли при разорении Углича поляками в Смутное время в 1608 г.
   Память в Православной церкви 23 мая (5 июня) (собор Ростово-Ярославских святых).
  
   Дионисий, митрополит Московский. Из игуменов Хутынских, поставленный на митрополию в 1581 году, слыл в свое время за человека очень умного и образованного, почему и назван в летописи "премудрым граматиком". Чтобы лишить власти Бориса Годунова, митрополит и Шуйские, вместе с другими боярами и московскими купцами, письменно условились между собой бить челом царю Феодору, чтобы он развелся с сестрой Бориса - Ириной, как бесплодной, а женился на другой, от которой мог бы иметь наследника себе для блага России. Годунов успел лишить Дионисия кафедры и сослать его в 1587 году в Хутынь, где он и скончался.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
   Дорофей Псковский, старец Псковского (упраздненного) монастыря, удостоившийся видения во время осады Пскова Баторием в 1581 году. Приводим статью из Книги о святых полностью.
   Во время осады Пскова польским королем Стефаном Баторием, живший в Покровском монастыре старец Дорофей, лишенный зрения, удостоился духовного прозрения: он видел Пресвятую Богородицу, идущую по воздуху с преподобным Антонием Киево-Печерским и преподобным Корнилием Псково-Печерским, чрез Великую реку от Спасо-Мирожского монастыря в Псков и взошедшую в Покровский храм. Когда Царица небесная вышла из церкви на угловую Покровскую башню, на самое место битвы и будущего приступа, там предстали пред нею равноапостольный князь Владимир, князья-заступники Пскова Всеволод-Гавриил и Довмонт, святитель Нифонт, юродивый Николай и чудотворцы Псковские Евфросин и Савва; все они умоляли Владычицу об избавлении града "от надлежащия беды". Пречистая Богоматерь, преклоненная мольбами угодников Божиих, обещала милость свою городу и повелела через Дорофея воеводам и духовенству принести в город старую икону Печерскую и хоругвь на место, где она явилась, и, поставив пушки, стрелять оттуда в осаждающих. Вскоре сбылось слово Заступницы рода христианского! Утром 7 сентября начался приступ к городу, продолжавшийся почти двое суток: враги нападали на то самое место, которое было указано Дорофею в видении; беспрестанной стрельбой из 20 тяжелых орудий, они разбили 24 сажени стены от Великих гор до Свинорской башни, в день Рождества Богородицы 8 сентября завладели двумя башнями - Покровской и Свинской, и вломились в южную часть города, называемую Полонищем. Уже знамена их развевались на обеих башнях, пред глазами Батория, наблюдавшего за ходом приступа с колокольни Никитской слободы, уже изнемогали осажденные, а народ, собравшийся в соборе на молитву, при ужасной вести о вторжении врагов в город, рыдал воплем отчаяния; старцы, жены и дети, по словам летописца, весь пол храма "омыли слезами". Но мгновенно изменилась ужасная картина: к пролому прискакали на конях три старца, давно уже усопшие, но и в лучшем мире сохранившие привязанность в земной родине: Печерский келарь Арсений, Снетогорский казначей Иона и игумен Мартирий. "Не бойтесь, братие, воскликнули они, - станем крепко, устремимся вкупе на Литовскую силу! Богородица к нам грядет с милостью и заступлением и всех святых помощию!" Вслед за ними из храма св. Троицы появилось духовенство с чудотворной иконой Печерской, с мощами св. князя Гавриила-Всеволода, с крестами и хоругвями. Под выстрелами неприятеля, посреди кровавой сечи, началось молебствие. Утомленные защитники города одушевились верою, упованием и мужеством и бросились на изумленных врагов; пушки, поставленные на месте, указанном Дорофею в видении, потрясли Свинскую башню, а воеводы, успев подложить под нее пороху, взорвали ее на воздух и погребли под развалинами засевших там поляков. Ужас овладел ими, а верные псковичи, смело ударив на них дружным натиском, смяли и погнали их в поле. Самые женщины помогали мужьям и братьям, даже дети принимали участие в битве. Ночь положила предел кровопролитию, но все поле за Проломом было усыпано трупами врагов, и многие из них попались в плен. Так кончился незабвенный приступ 8 сентября 1581 г. Так исполнилось обетование Богоматери! ("Святыни и древности Пскова". Из надписи на храмовой иконе в церкви Покрова на Углу).
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Евфимий Архангельский. В "Повести, собранной вкратце, о обретении мощей преподобнаго Евфимия Архангелоградскаго, новаго чюдотворца, и о чудесех его" рассказывается, что в 1647 году в Архангельске на воеводском дворе случайным образом, при копании ямы, нашли в земле на глубине одного локтя гроб неизвестного человека, при котором начали твориться знамения и чудеса; из этого заключили, что гроб скрывает останки святого человека. Вынув его из земли, воевода перенес его к церкви Происхождения Честного и Животворящего Креста и, снова похоронив при церкви, поставил над ним гробницу (как было узнано об имени усопшего, гроб которого был обретен, в повести не говорится). Так как более нигде этот Евфимий не встречается, то, вероятно, он забыт в Архангельске и не принадлежит к числу почитаемых усопших.
   Память ему совершалась 20 января.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Евфросин, преподобный (ум. 1661/62?, Курженская (Андомская) пуст.), (память в Неделю 2-ю по Пятидесятнице - в Соборе всех святых, в земле Российской просиявших), Куржеский (Курженский), Андомский, Каргопольский, пустынник. Почитание Евфросина отразилось в "Описании о российских святых" (сочинение известно в списках XVIII-XIX вв.). Среди святых г. Каргополя в "Описании..." указан "преподобный отец Ефросин пустынник, Куржеский чудотворец, иже в Андогской пустыне преставися в лето 7160 (1652)" (Описание о российских святых. С. 180). В ряде списков "Описания..." вместо Андогской пуст. указана Андомская пуст., напр. в рукописи РНБ. Q.I.603 (кон. XVIII в.), и Евфросин именуется "Андамской пустыни начальник". Можно с большой долей уверенности предположить, что Евфросин с сер. 50-х гг. XVII в. подвизался, возможно был строителем, в Курженской мужской пустыни, где и скончался (неверным представляется мнение Е. Е. Голубинского о том, что Евфросин именовался Куржеским "или по родовой своей фамилии, или по месту своего рождения" - Голубинский. Канонизация святых. С. 323-324). Курженская пустынь находилась на острове Курженского озера в Вытегорском уезде, в 90 км к северо-востоку от г. Вытегра, у истока р. Андомы (ныне Вологодская обл.), по-видимому, именовалась также Андомской (Андомской называлась еще одна пустынь - во имя свт. Николая, находившаяся в 12 км от Курженского озера на Андоме (Зверинский. Т. 3. N 1368. С. 13); в литературе встречаются неверные указания на то, что Евфросин подвизался также и в данном монастыре (см., напр.: Робинсон. 1963. С. 303. Примеч. к с. 190)). На рубеже 60-х и 70-х гг. XVII в. Курженская пустынь была важным центром старообрядчества, вслед. чего по повелению Новгородского митр. Питирима (впоследствии патриарх Московский и всея Руси) осенью 1671 г. она подверглась разгрому, церковь в ней была сожжена. В середине XIX в. на месте пустыни находились часовня и памятник Е. (Зверинский. Т. 3. N 1707. С. 86). (Существуют фальшивые акты старообрядческого Курженского Собора 1656 г., в котором будто бы участвовал Константинопольский патриарх Афанасий. Собор предал анафеме реформированные обряды и постановил перекрещивать всех "еретиков", в т. ч. "никониан".)
   Важные сведения о Евфросине содержатся в ранних старообрядческих сочинениях. О пустыннике писал один из учителей раннего старообрядчества Епифаний в своем Житии (составлено между 1667 и 1676). Епифаний был знаком с преподобным, называл его "святым", "любимым другом, братом и отцом". Епифаний рассказал, что Е. "от никонияньския ереси" бежал в "Андомскую пустыню... и скончася тамо о Христе Исусе... Аз у него в пустыне год жил во единой келии, и правило с ним въместе говорили; зело христолюбив человек был, безмолвие вельми любил". К Е. в Андомскую пуст. часто приходили скрывавшиеся от властей старообрядцы. В 1657/58 г. здесь около года жил Епифаний, позднее - некий странствующий монах Варлаам, который оставался у Евфросина больше года, до кончины преподобного. В начале 60-х гг. Варлаам сообщил о смерти Евфросина Епифанию, который подвизался тогда в Троицком Сунарецком монастыре. Варлаам назвал Евфросина "святым", "чюдным мужем... зело любившим безмолвие", и рассказал, что после кончины преподобный "дивныя чудеса творит благодатию Духа Святаго" (Житие инока Епифания. С. 88). Опечаленный смертью "сердечного друга", Епифаний часто в молитвах призывал Евфросина и сподобился явления преподобного, который повелел прилежно молиться Пресв. Богородице. Обращаясь к Евфросину, Епифаний сказал: "Ведаю аз, что ты давно умер" (Житие инока Епифания. С. 88; рассказ о видении Е. Епифанию содержится также в "автобиографической записке" Епифания, дошедшей в составе "Христианоопасного щита веры против еретического ополчения" инока Авраамия; см.: Карманова. 1999. С. 257). Т. о., кончина преподобного последовала после 1659/60 г., когда Варлаам мог жить в Андомской (Курженской) пустыни, и за несколько лет до видения, бывшего между 1663 и 1664 гг. (датировку видения см.: Робинсон. 1963. С. 190-191, 303), следовательно, Евфросин скончался около 1661-1662 гг. (Если считать, что дата кончины Евфросина в опубликованном "Описании о российских святых" (7160) не дописана в части единиц, можно предположить, что в данном каталоге мог быть указан 7169 (1660/61) год. В различных списках "Описания..." в качестве даты кончины Евфросина встречаются также 1641, 1651 гг.)
   С. А. Зеньковский (Зеньковский С. А. Русское старообрядчество: Духовные движения XVII в. М., 1995. С. 275-276) вслед за В. О. Ключевским (Ключевский В. О. Новооткрытый памятник по истории раскола // БВ. 1896. N 3. С. 490-499) и Х. М. Лопарёвым (Лопарёв Х. М. Отразительное писание о новоизобретенном пути самоубийственной смерти. СПб., 1895. С. 010-011. (ПДП; 108)) считал, что Евфросин и Евфросин, автор "Отразительного писания о новоизобретенном пути самоубийственной смерти", одно лицо. Эта точка зрения неверна, поскольку автор "Отразительного писания..." был жив еще в 1691 г.
   Почитание Евфросина отразилось в сочинениях выговских авторов. В "Слове надгробном Петру Прокопьеву" (1719) Андрей Денисов (см. Денисовы) пишет, что Досифей, один из основателей старообрядчества, "благочестия ради крыяся... иже часто прибегая в пустынной некоей Куржетской обители, ея строении преподобнаго некоего старца Ефросина, в нейже и святыя церкви бяху" (Денисов. 2003. С. 266). Те же сведения повторены в зависимой в этой части от сочинения Андрея Денисова "Истории Выговской пустыни" Ивана Филиппова, назвавшего монастырь Курженским (Филиппов. 1862. С. 79). По свидетельству Жития Кирилла Сунарецкого (составлено на Выге между 1733 и 1740), Кирилл, странствуя по монастырям, ок. 1640 г. "отиде в пределы града Олонца, пришед же в Курженскую пустыню, идеже благоухает в земленых недрех преподобный Еуфросин Анъдомский, и тамо смотряше иноческих уставов прилежно" (БАН. Дружин. N 999. Л. 14 об.- 15). Упоминание Е. в данном тексте следует рассматривать не как указание на то, что к кон. 30-х гг. XVII в. святого уже не было в живых, а как свидетельство почитания его в кругу, где составлялось Житие Кирилла Сунарецкого.
   Выговцы способствовали сохранению молитвенной памяти о Евфросине. Его имя было включено Семеном Денисовым в "Слово воспоминательное о святых чудотворцах, в России воссиявших, яко о святости жития, тако и о преславных чюдесех их", написанное в 30-х гг. XVIII в. Здесь в ряду севернорусских почитавшихся старообрядцами святых (таких как Евфимий Архангелогородский, Геннадий (Качалов) Сурский) назван и "Евфросин Андомский, на западе лет возсиявшая всекрасная благодатная заря" (ГИМ. Муз. N 1510. Л. 15 об.). "Слово воспоминательное..." Семена Денисова было дважды издано старообрядцами в Супрасле и Гродно в 1786 г. (Служба всем российским чудотворцам. Гродно, 1786. Л. 44-152 об.; То же. Супрасль, 1786). Как установил И. Спасский, экземпляр гродненского издания, включавший службу российским святым Григория Суздальского и "Слово воспоминательное..." Семена Денисова, "находился в руках редакторов "Службы всем святым, в земле Российстей просиявшим", работавших с ним в дни Собора 1917 г. для подготовки нового текста службы" (Спасский И. Первая служба всем русским святым и ее автор // ЖМП. 1949. N 8. С. 52; этот экземпляр издания труда Семена Денисова с карандашными пометами хранится в Отделе редкой книги РГБ).
   Память Евфросина включена в ряд рукописных православных месяцесловов. На основании Кайдаловских святцев архиепископ Сергий (Спасский) указал память Евфросина под 21 июля. В хронологическом списке всех русских святых, составленном игуменом Андроником (Трубачёвым), память Евфросина отнесена к 20 марта - дню памяти прп. Евфросина Синозерского (Андроник (Трубачёв), игум. Святая Русь // Макарий. История РЦ. Кн. 6. С. 735). Общерусской канонизацией Евфросина можно считать включение его имени в 80-х гг. XX в. в Собор всех святых, в земле Российской просиявших (Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 374).
   Ист.: Филиппов И. История Выговской старообрядческой пуст. СПб., 1862. С. 79-80; Робинсон А. Н. Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исслед. и тексты. М., 1963; Житие инока Епифания // Житие протопопа Аввакума. Житие инока Епифания. Житие боярыни Морозовой / Изд. подгот.: Н. В. Понырко. СПб., 1994. С. 87-89; Карманова О. Я. Автобиографическая записка соловецкого инока Епифания: (К пробл. мотивации текста) // Старообрядчество в России (XVII-XX вв.) / Отв. ред. и сост.: Е. М. Юхименко. М., 1999. [Вып. 2]. С. 247-260; Денисов А. Слово надгробное Петру Прокопьеву / Публ.: Е. М. Юхименко // Выговская поморская пуст. и ее значение в истории России. СПб., 2003. С. 266, 270-272.
   Лит.: ИРИ. Т. 4. С. 881; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 181-182; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. С. 558; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 100.
   [Данная статья взята из Православной энциклопедии. Авторы статьи - В. И. Галко, А. А. Романова, Е. М. Юхименко]
  
  
   Елисей, преподобный Лавришевский. Архимандрит Николай в "Историко-статистическом описании Минской епархии" сообщает, что под Новогрудком "в том месте, где ныне Лавришевская приходская Успенская церковь", был мужской монастырь, основанный около 1225 года Елисеем. Он говорит также о том, что согласно существовавшему жизнеописанию святого на славянском языке, Елисей был сыном князя Тройната, занимал высокую должность при дворе князя Миндовга. Став христианином, он оставил двор и удалился в пустынь, где его нашел некий православный монах, вкупе с которым Елисей основал лавру. В числе ее братии был и князь Войшелк, живший, впрочем, в особом месте. Елисей был убит своим питомцем, юношей-слугой в ночь на 23 октября около 1250 года.
   После кончины мощи преподобного были прославлены чудотворениями. Еще в древнем сказании говорилось о некоем бесноватом, исцеленном после того, как он случайно коснулся мощей святого Елисея.
   Около 1505 года, когда татары, опустошившие околицы Новогрудка, приблизились к Лавришевскому монастырю, Господь вновь явил чудо через своего угодника: татарам показалось, что монастырский двор заполнен отборной конницей, и они в страхе бежали.
   Это чудо, вероятно, послужило поводом для канонизации преподобного Елисея митрополитом Иосифом Солтаном на соборе, состоявшемся в Вильно(?) в 1514 году. Мощи святого, прежде почивавшие открыто, во время какой-то из войн были сокрыты в землю и после того, как монастырь был сожжен, уже не найдены. Чтилась ли память святого преподобного Елисея лишь местно или было установлено общее празднование - неизвестно.
   Память ему 23 октября.
   Лит.: Православный календарь.
   Елиссей, преподобный Сумский, Соловецкий. Жил и подвизался в Соловецкой обители во времена, близкие к преподобному Зосиме и, быть может, был его сподвижником, если время земных его подвигов в обители продолжалось довольно долго, и о совершившемся над Елиссеем чудом преподобного Зосимы повествует игумен Вассиан, настоятельствовавший в обители спустя не более 40 лет после кончины преподобного Зосимы, и повествует как о давно бывшем и слышанном им от древнего старца, бывшего сотрудником Елиссея по послушанию. Из жизни Елиссея только и известен его подвиг.
   Он скончался на руках преподобных старцев на середине Сумской губы, на лодке, во время бури, не успев принять схиму. Однако, по их молитве, на краткое время отворились уста его, и он начал говорить здраво и осмысленно. Взятый на подворье, он был пострижен в великий ангельский образ, после чего, простившись со всеми, опять почил.
   Память ему чтится местно 14 июня.
   Лит.: Соловецкий патерик.
  
   Ефрем, преподобный Печерский. В XVII веке, при Кальнофойском, в Антониевой пещере открыто почивали преподобные, которых мощи впоследствии сокрыты. В числе их находился преподобный Ефрем, бывший пресвитером, что было видимо по священному облачению на мощах.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Ефрем, преподобный Печерский, евнух. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Ефрем, святой, епископ. Современник великого князя Владимира Мономаха. По свидетельству святого Симона, в послании его к Поликарпу, Ефрем был постриженником Печерским и назывался епископом Суздальским. Время кончины и место погребения неизвестны. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Ефрем, митрополит Казанский и Свияжский. Завоевал славу как ревностный поборник Православия, независимости и единства русского государства. На Казанскую кафедру он был назначен в августе 1606 г. после святителя Гермогена и явился достойным преемником последнего. Твердая вера, любовь к родной земле и организаторские способности митрополита Ефрема проявились в период смутного времени на Руси. В это напряженное и тревожное для России время он прилагал все силы к тому, чтобы сохранить мир в своей епархии, предупредить волнения среди населения. А когда из Москвы стали поступать грамоты с призывом собирать ополчения и отправлять в Москву для борьбы с поляками, митрополит Ефрем с большим сочувствием откликнулся на этот призыв. По его благословению было создано первое ополчение. Правда, оно скоро распалось, но заслуга митрополита Ефрема заключалась в том, что, несмотря на все возникшие препятствия, он силой своего авторитета сумел организовать колебавшиеся массы. Патриотическая деятельность митрополита Ефрема возвысила его в глазах московского боярства. Все призывные грамоты из Москвы стали поступать на его имя. Сам патриарх Гермоген, находившийся в заточении, сумел передать грамоту в Нижний Новгород, в которой через новгородцев обратился к митрополиту Ефрему и просил его поучать войска "стоять крепко в вере". Таким образом, умиравший в заключении "поборатель за веру православную и отечество русское" завещал Ефрему закончить великое государственное дело. Святитель Ефрем выполнил завещание патриарха. Он разослал призывные грамоты по многим городам Поволжья. В этих грамотах митрополит призывал стойко стоять за единение с Москвой, за независимость русского государства от посягательства польских властей. Популярность митрополита Ефрема настолько возросла, что образованное в Нижнем Новгороде ополчение под руководством Минина и Пожарского не решалось выступать на Москву без сношения с митрополитом Ефремом. Борьба за независимость закончилась победой русского народа. 22 октября 1612 г. Москва очистилась от поляков силой народных ополчений и заступлением Божией Матери - Казанской ее иконы, список с которой прислал в Москву из Казани митрополит Ефрем.
   После изгнания поляков из Москвы встал вопрос об избрании нового царя. Митрополита Ефрем был приглашен в Москву для решения этого важного вопроса.
   На Великом Земском Соборе 21 февраля 1613 г. под его председательством он первый подписал Утвержденную Грамоту об избрании нового царя (Михаила Федоровича Романова). 11 июля июля 1613 г. митрополит. Ефрем вместе с "Освященным Собором" венчал Михаила Федоровича на царство. Затем поучал нового царя охранять Православную церковь, русское государство, почитать чин духовный и любить свой народ. Помазав Михаила Федоровича на царство, митрополит Ефрем закончил великое дело и тем самым исполнил свой священный долг. Получив в дар от царя св. Евангелие, он отправился в Казань, где прожил очень немного. 26 декабря 1613 г. митрополит Ефрем скончался. Он был погребен в пещере Спасо-Преображенского монастыря, на том месте, где были обретены мощи казанских чудотворцев Гурия и Варсонофия.
   Память ему 26 декабря (8 января).
   Лит.: Материалы Казанский епархии.
  
   Ефрем Черный, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Иаков, преподобный Галичский, подвизался в XV - XVI веках в Староторжском монастыре города Галича Костромской области близ урочища Столбище, или Старое городище. Предполагают, что Староторжский монастырь был основан преподобным Иаковом Железноборовским. Преподобный Иаков скончался схимником и был погребен под алтарем монастырской церкви в честь святых Бориса и Глеба. Образ его писался подобно образу преподобного Зосимы Соловецкого.
   Память ему 4 апреля и 30 мая.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Иаков, преподобный Костромской, игумен Соловецкий. Кто был Иаков по своему происхождению - неизвестно; известно только, что он - Соловецкий постриженик, ученик святителя Филиппа. Прежде игуменства на Соловках он был настоятелем Палеостровского монастыря. В 1581 году, по указу государя и по прошению Соловецкой братии, преподобный Иаков стал игуменом Соловецким. Он управлял обителью до 1597 года и был назначен архимандритом Костромского Ипатьевского монастыря (до какого года с точностью неизвестно). Скончался на Соловках в 1614 году.
   Для Соловецкого монастыря преподобный Иаков особенно памятен как один из наиболее деятельных его настоятелей. В 1591 году игумен Иаков поехал в Москву с образом Соловецких чудотворцев и святой водой, представился Царскому дому и, ходатайствуя о нуждах обители, выразил общее желание братии, чтобы мощи святителя Филиппа были перенесены на Соловки. Царь Феодор Иоаннович дал свое полное согласие. Очевидец, сподвижник преподобного Иакова старец Сергий Шелонин описывает перенесение святых мощей митрополита Филиппа на Соловки.
   "Достигнув царствующего града и получив разрешение на перенесение мощей, игумен Иаков отправляется во град Тверь. В Твери он начинает спрашивать местных жителей, где похоронен Филипп. Тверские же жители считали, что обнищают, если возьмут у них мощи Филипповы.
   Пришел тогда настоятель к Тверскому епископу Захарии и вручил ему Царское послание, повелевающее отдать тело святого без промедления. Святитель же пригласил к себе настоятеля Отроча монастыря, где почивали мощи Филипповы. Тот же нехотя повиновался и указал место гроба.
   Пришли в обитель, и игумен Иаков повелел спутникам своим копать землю в указанном месте... Они же расстелили одежды и с радостью Пасхальной начали копать, радуясь и трепеща, видя свое недостоинство.
   Отвалили камень от гроба. И как только начали копать, тотчас обрели в земле тело святого. И разнеслось неизреченное благоухание... Гроб открыли и обрели мощи святого нетленными. Но не только мощи, но и одежда, в которую облечено было святое тело, нисколько не истлела.
   Епископ Захария со всем освященным собором и весь народ города Твери проводили мощи святого с честью до берега реки Волги...
   Когда же игумен Иаков с телом святого приблизился к острову Соловецкому, узнали об этом насельники монастырские, и вышли навстречу, и, подняв мощи во гробе, отнесли в созданную им церковь Преображения Господня...
   По совершении же всенощного бдения погребли мощи с великою честию, где и сам святой приготовил себе место, близ старца Ионы, у церкви Святого Преображения Господня..."(Из Соловецкой рукописи Казанской Духовной Академии ь139. - Архангельский патерик.Сост. епископ Никодим (Кононов). М.2000.)
   Таким образом, желание святого исполнено в точности: он возлег в преддверии созданного им храма, вблизи своего любимого наставника в монашестве - старца Ионы.
   При игумене Иакове была начата постройка стены из дикого камня вокруг монастыря. Строение производилось по начертанию Соловецкого постриженика монаха Трифона на монастырское иждивение и монастырскими крестьянами. Таким образом, обитель, защищенная крепостью, стала на севере России твердым государственным оплотом и надежным убежищем поморских поселян от нападения шведов. Для содействия скорейшему построению крепости был прислан из Москвы воевода Иван Яхонтов с военными людьми. Строительство крепости длилось около десяти лет, и было завершено в 1594 году.
   Царь Феодор Иоаннович по просьбе игумена Иакова, ходатайствовавшего о представлении обители средств для приведения ее в оборонительное положение, - дважды подтвердил грамоту царя Иоанна Грозного на владение Сумской волостью с 33 соляными варницами и своей грамотой предоставил монастырю волости: Кемскую, Пудожемскую, Небозеро и Маслозеро с деревнями, пашенными и непашенными землями, соляными варницами, со всеми угодьями, таможенными и десятинными сборами. Вместе с тем подтверждена беспошлинная покупка для монастыря съестных припасов; с Сумской и Кемской волостей государственный оброк за 1591 год отдан в пользу монастыря. В 1590 - 1592 годах от царя Феодора Иоанновича прислано в Соловецкую крепость некоторое количество пищалей и к ним принадлежащих снарядов.
   В это же время, кроме Соловецкой крепости, построен на иждивение монастыря на поморском побережье Сумский острог, деревянное, обнесенное земляными валами укрепление для убежища поморских крестьян от набегов шведов. "В волости Суме на погосте поставлен острог... и в остроге стоит шесть башен рубленых.... В остроге храм Николая Чудотворца, двор монастырский и на дворе пять житниц, за воротами две житницы, а у башенных ворот изба с клетью и сенями, живут в ней острожные сторожа. В остроге для осадного времени поставлены крестьянские теплые подклеты..., комнаты в два этажа построенные, да тринадцать житниц".
   Со времени учреждения крепостных строений непосредственному ведению монастыря подчинены стрельцы от 100 до 130 человек, набранные из монастырских крестьян. Жалованье, оружие и провиант они получали от монастыря. В последующее время дети стрельцов наследовали звание своих отцов. Часть стрельцов всегда находилась в береговых укреплениях Сумского и Кемского острогов, а другая часть в Соловецком монастыре. По очереди они служили на пограничных местах для содержания караула. В случае надобности стрельцов посылали с вестями в Москву и другие города. При необходимости в монастырь приходило военное подкрепление.
   В 1592 году шведы совершили жестокое нападение на все поморье; ими разорены и пожжены как государственные, так и монастырские волости до Сумского посада, многие крестьяне отведены в плен, а храмы Божии ограблены и сожжены до основания. Предав пламени окрестные деревни, шведы приступили к Сумскому острогу, но, после мужественного отпора, Соловецкие стрельцы с засевшими в остроге крестьянами, сделав вылазку, обратили неприятеля в бегство.
   Заботясь о защите северных пограничных мест от подобных нападений, царь Феодор Иоаннович повелел игумену Иакову на случай осадного времени заготовить в Сумском остроге 500 четвертей ржаной муки, а в Кемской волости построить новый острог и поместить в нем на счет монастыря ратных людей, которые могли бы содержать пограничные караулы. Возобновлена грамота на беспошлинную продажу соли, покупку хлеба и других, нужных для монастыря припасов, а к поправлению разоренных монастырских поморских крестьян дана льгота на пять лет с освобождением от всяких податей и оброков.
   Так тихая обитель иноческих подвигов на севере России в это время оглашалась шумом бранным и была важным военным постом против врагов отечества, охранявшим безопасность всего Беломорского края.
   В 1597 году на место Иакова, переведенного в звании архимандрита в Косторомской Ипатьевский монастырь, игуменом Соловецким был поставлен Исидор, Соловецкий постриженик. (История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря (репринтное издание). М., 2001.)
   Память преподобного Иакова Костромского, игумена Соловецкого, совершается в день празднования Собора Соловецких святых 9/22 августа.
   Лит.: Материалы Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря.
  
   Иаков Васильевич (1652 или 1660 - 7.01.1677, г. Касимов, ныне Рязанская обл.), подвижник благочестия, касимовский царевич, сын касимовского царевича Василия Арслановича (Сеид-Бурхана) и Марии Никифоровны Плещеевой (дочери Н. Ю. Плещеева). Дед И. В. Арслан Алеевич, приходившийся внуком сибирскому хану Кучуму, был последним касимовским царем, исповедовавшим мусульманство. Его супруга, бабушка Иакова Васильевича, Фатима Султан Сеитовна (урожденная Шакулова), по преданию, была тайной христианкой. Под влиянием матери царевич Сеид-Бурхан заинтересовался христианством. В середине XVII в., во многом благодаря проповеди архиепископа Рязанского и Муромского священномученика Мисаила (1651-1655), имел место массовый переход касимовских мусульман в Православие. В 1654 г. 38-летний Сеид-Бурхан принял христианство, получив в крещении имя Василий (при этом он потерял право стать касимовским царем). Дети Василия Арслановича также были крещены и носили христианские имена: Михаил, Василий, Иаков, Никифор, Иван, Симеон, Евдокия и Домна.
   При Василии Арслановиче Касимов и Касимовский край быстро заселялись русскими, строились и украшались православные церкви. Центром православной жизни края был касимовский в честь Казанской иконы Божией Матери женский монастырь (впервые упоминаемый в писцовых книгах Петра Воейкова и Постника Ракова в 1627). Обитель стала пользоваться особым покровительством касимовских царей вследствие чудесного исцеления Иакова Васильевича от горячки после молебна в монастыре перед Казанской иконой Божией Матери. В благодарность царевич пожертвовал обители 2 богатых священнических облачения, тканных серебром по красному бархату. Со временем облачения обветшали, из них сделали 2 пелены, которые в 1933 г. находились в бывшей монастырской Пятницкой церкви (с 1919 действовала как приходская; пелены не сохранились). Царица Фатима и сестры Иакова Васильевича пожертвовали в монастырь собственноручно вышитую серебром ризу для Казанской иконы Божией Матери (ныне в экспозиции Касимовского краеведческого музея). Другая икона, в шелковой ризе, украшенная жемчугом и драгоценными камнями, была вкладом Марии Никифоровны, матери Иакова Васильевича. Семья царевича также устроила для чудотворной Казанской иконы бархатную ризу, шитую жемчугом и драгоценными камнями. Правители Касимова пожертвовали на содержание Казанского монастыря земли по берегу Оки, часть вотчин вне города. До своей смерти Василий Арсланович снабжал насельниц обители одеждой и продовольствием (ум. в 1679 в Москве, был погребен в московском во имя свт. Иоанна Златоуста монастыре). После смерти сына царица Фатима содержала монастырь на свои средства.
   Жизнь Иакова Васильевича, его щедрая благотворительность были известны в городе и вызывали неудовольствие у некоторых его соотечественников - касимовских татар. Обстоятельства смерти Иакова Васильевича неизвестны. Есть предание, что он умер юным после болезни; по другой версии, царевич погиб от побоев; в Казанском монастыре считалось, что царевич был отравлен родственниками-мусульманами. По преданию, царевич скончался, когда ему было 17 или 25 лет. Согласно завещанию, Иаков Васильевич был погребен в Казанском монастыре. Впоследствии над его захоронением была построена небольшая часовня, в конце XIX в. стоявшая справа от Казанской церкви (храм построен в 1854-1864 на месте каменной Казанской церкви, сооруженной в 1715). В часовне над могилой лежала плита с надписью: "Лета 7185 (1677) году генваря в 7 день, на Собор Иоанна Предтечи, преставися раб Божий царевич Иаков Васильевич Касимовский" (Иероним (Алякринский). 1889. С. 97). В начале XX в. плиту украшала старинная "суконная пелена красного цвета с нашитым посередине ее крестом из серебренного галуна" (Добролюбов И., свящ. С. 72). В монастыре хранился ныне утраченный портрет Иакова Васильевича. Царевич был представлен молодым человеком с коротко остриженными черными волосами, узким удлиненным лицом и короткой бородой. Художник изобразил его во весь рост, с непокрытой головой, в длинной одежде, похожей на подрясник.
   В конце 1919 г. монастырь упразднили, в июне 1930 г., после закрытия Казанского собора, чудотворную Казанскую икону Божией Матери перенесли в Пятницкий храм. Часовня над могилой царевича была открыта для богомольцев, особенно много паломников собиралось у могилы царевича в день его кончины. Надзор за часовней был поручен бывшей послушнице Казанского монастыря Акилине, по просьбе которой люди, исцелившиеся по молитвам к Иакову Васильевичу, записывали свои свидетельства в особую тетрадь (записи о чудотворениях по молитвам к Иакову Васильевичу велись и в начале XX в., до 1917 г.). В 20-х - начале 30-х гг. ХХ в. в часовне над могилой Иакова Васильевича часто молилась староста Пятницкой церкви мученица Вера Николаевна Самсонова, которая рассказывала богомольцам об Иакове Васильевиче и давала им масло из лампады над могилой. В 1927-1935 гг. последним настоятелем Пятницкого храма был священномученик Николай Анатольевич Правдолюбов. На основании современных ему свидетельств, записей чудотворений и исторических материалов священномученик Николай в соавторстве с братом мучеником Владимиром Анатольевичем Правдолюбовым в 1933-1934 гг. составил жизнеописания касимовских подвижников благочестия Иакова Васильевича, Петра Отшельника (сер. XIX в.) и блаженной Матроны Анемнясевской (ум. 1936). Священномученик Николай говорил, что к нему часто обращались люди, получившие исцеление на могиле Иакова Васильевича, с просьбами отслужить заупокойные всенощные и панихиды по царевичу (одно из последних известных чудотворений по молитвам к Иакову Васильевичу - исцеление от рака в 1928 жительницы Касимова М. Д. Юсовой). Многим людям царевич являлся во сне таким, каким он был изображен на портрете. Книга стала причиной ареста и осуждения братьев Правдолюбовых в 1935 г., вместе с ними была арестована и осуждена мученица Вера. В середине XX в. могила Иакова Васильевича и часовня над ней были уничтожены.
   Арх.: ГАРО. Ф. Р-31. Оп. 1. Д. 2. Л. 132; Ф. 1033. Св. 7. Д. 664. Л. 12 [Мат-лы о закрытии Казанского мон-ря и Казанского храма].
   Лит.: Описание церк. вещей, замечательных по своей древности, находящихся в церквах Рязанской епархии // Рязанские ЕВ. 1887. N 13. С. 310-311; 1892. N 7. С. 319-320; Иероним (Алякринский), архим. Рязанские достопамятности. Рязань, 1889. С. 71-72, 97; Шишкин Н. И. История г. Касимова с древнейших времен. Рязань, 18912; Добролюбов И., свящ. Ист.-стат. описание церквей и мон-рей Рязанской епархии. Рязань, 1891. Т. 4. С. 52-53, 72; Весёлкина Т. Святые и праведники земли Рязанской X-XX вв. Рязань, 2000. С. 167-168; Касимовские подвижники // Рязанский церк. вестн. 2002. N 9. С. 40-41; Правдолюбов В., прот. Религиозная история Касимова. Касимов, 2004. С. 15-16, 30-33, 35-36; Николай Правдолюбов, сщмч., Владимир Правдолюбов, мч. Блж. Иаков, царевич Касимовский. М., 2005. С. 20-41, 48.
   [Данная статья взята из Православной энциклопедии. Авторы статьи - Игум. Серафим (Питерский), мон. Мелетия (Панкова)].
  
   Изяслав Андреевич, князь, сын Андрея Боголюбского. В святцах с летописцем Московской Духовной Академии в числе святых, дни и месяцы кончины которых не описаны, находятся "дети Андрея Георгиевича Боголюбского: Изяслав, Мстислав и Глеб". Об этом сыне по летописям известно немногое, а именно: что в 1160 (1159) был послан отцом в помощь князю Святославу Владимировичу, осжаденному во Вщиже, а в 1164 (1163) скончался и погребен 28 октября в церкви Св. Богородицы во Владимире, оплаканный отцом и братом своим Мстиславом.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
   Иларион, (ум. до 1598?), преподобный (память 23 мая - в Соборе Ростово-Ярославских святых), Юрьевецкий, Дорофеевский (иногда ошибочно называется Югским), основатель пуст. в честь Успения Пресв. Богородицы (ныне Сокольский р-н Нижегородской обл.) на р. Моче близ г. Юрьевца; по названию села, располагавшегося рядом с пустынью, ее называли Дорофеевой (не путать с Югской Дорофеевой во имя Святой Троицы пустынью близ г. Рыбинска, названной по имени основателя пустыни прп. Дорофея Югского). И. упоминается в "Описании о российских святых" (сочинение известно в списках XVIII-XIX вв.). Память святого под 5 июня указана в "Алфавите российских чудотворцев" монаха-старообрядца Ионы Керженского (1807-1811). Там со ссылкой на "древлеписменные месяцесловы" сообщается, что "сей преподобный Иларион бе началник обители Успения Пресвятыя Богородицы, прозываемой Дорофеевой пустыни, иже на реце Мочи, Юрьевца Повольского... Время бытия его полагается по седми тысящных летех" (ЯИАМЗ. N 15544. Л. 349). По мнению В. А. Самарянова, святой жил во времена правления царя Феодора Иоанновича (1584-1598). По описи 1618 г., в пустыни было 2 деревянные церкви: в честь Успения Пресв. Богородицы и во имя святых Космы и Дамиана. Монастырь упразднили в 1708 г., Успенская ц. стала приходским храмом с. Дорофеева.
   В Сводном подлиннике Филимонова (XVIII в.) святой, названный "новым чудотворцем", описан следующим образом: "Подобием надсед с прорусью; брада аки Василия Кесарийскаго, в схиме; ризы преподобническия" (Филимонов. Иконописный подлинник. С. 57). Сходное описание содержит Перетцевский иконописный подлинник 30-х гг. XIX в. (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 119). К XIX в. могила И. была утрачена, но святой почитался местно. Канонизация И. подтверждена включением его имени в Собор Ростово-Ярославских святых (празд. установлено в 1964).
   Лит.: Барсуков. Источники агиографии. Стб. 219; Зверинский. Т. 3. С. 195. N 2166; Самарянов В. А. Преподобный Иларион Дорофеевской // Отчеты о заседаниях ОЛДП в 1889-1891 гг. СПб., 1891. (Т. 83). Прил.; Голубинский. Канонизация святых. С. 356, 580; Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 3. С. 559; Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 373.
   [Статья полностью взята из Православной энциклопедии. Автор - Э. П. Р.]
  
  
   Иоанн, юродивый Можайский, скончавшийся в лето 7000. Сведений о жизни не сохранилось. Не канонизирован.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Иоанн Верхотурский, юродивый, святой Русской православной церкви, память совершается (по юлианскому календарю): 16 апреля (местное празднование), 10 июня (общецерковное празднование в Соборе Сибирских святых).
   Сведения о юродивом Иоанне крайне скудны. Агиолог Сергий (Спасский) называет его Верхотурским и Сибирским чудотворцем и относит время его жизни к XVII веку. По этой причине Иоанна считают современником другого верхотурского юродивого - Космы. По другой версии под именем Ионна Верхотурского следует понимать монаха Иону, основавшего в 1604 году Верхотурский Николаевский монастырь.
   Лит.: Жития Сибирских святых. -- Новосибирск, 2007.
   [Статья взята с сайта wikipedia.org]
  
   Иоанн II, святитель Ростовский (1190-1213) был духовником вел. князя Всеволода III Юрьевича и в 1190 г. был рукоположен в епископа Ростовского митрополитом Никифором. В том же году он установил празднование обретения мощей святителя Леонтия (память его 23 мая), которому и написал канон, помещенный в майской Минее.
   Из жизни святителя Иоанна мало что известно: он венчал во Владимире вел. князя Константина Всеволодовича, св. благоверного вел. князя Георгия (Юрия) Всеволодовича (память его 4 марта), освящал Успенский собор во Владимире.
   Епископ Иоанн преставился в Суздале, в Космо-Дамиановском монастыре, где и погребен в 1213 г. В старинных святцах он считается святым. В Вознесенской церкви Ростова на иконе Ростовских святых чудотворцев есть образ святителя.
   Память его 17 января не отмечена в церковных календарях, но отмечена в изданном в конце прошлого века Месяцеслове святых, всею Русской Церковью или местно чтимых. Епископ Ростовский с 1164 г. по 1213 г. носил титул Ростовского, Суздальского и Владимирского. Жизнь и труды святителя связаны с землями, паству которых он окормлял.
   Лит.: Материал Покровского собора г. Гатчина, Московский Патриархат, Санкт-Петербургская епархия.
  
   Иоанн I, Христа ради юродивый Соловецкий. Сподвижник Елеазара Анзерского. Сведений о жизни не сохранилось. Жил в XVII веке. Упомянут в Архангельском патерике, что он "кроме строгого исполнения иноческих обетов показал пример редкого терпения в перенесении невзгод северного климата".
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Иоанн II, Христа ради юродивый Соловецкий. Сподвижник Елеазара Анзерского. Сведений о жизни не сохранилось. Жил в XVII веке. Упомянут в Архангельском патерике, что он "кроме строгого исполнения иноческих обетов показал пример редкого терпения в перенесении невзгод северного климата".
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Иоасаф, грек, пустынник Острогожский. См. Ксенофонт и Иоасаф.
  
   Иоасаф, святой преподобномученик Снетногорский. Пострадал от немцев в одном из древнейших монастырей Пскова в XIII столетии. Был игуменом (а по некоторым псковским синодикам - и основателем) обители в честь Рождества Пресвятой Богородицы на Снятной горе. Много трудов и забот было положено подвижником для внешнего и внутреннего благоустройства обители. По строгому общежительному уставу, который ввел в своем монастыре преподобный Иоасаф, жизнь иноков была наполнена молитвой, воздержанием и трудом. (Почти через 90 лет после кончины преподобного его правила воспроизвел в новом уставе Снетногорского монастыря архиепископ Суздальский Дионисий.) В Снетногорском монастыре положили начало своим подвигам преподобный Евфросин Псковский и преподобный Савва Крыпецкий.
   Обитель преподобного игумена находились вне городских стен и не имела защиты. 4 марта 1299 года на Псков напали немцы и зажгли Снетногорский монастыри. Во время пожара в храме вместе с другими иноками принял страдальческую кончину и преподобный Иоасаф. Много пострадало тогда в городе и иноков других монастырей, а также женщин и детей, но "молитвами святых преподобномучеников, - замечает летописец, - мужчин Господь сохранил". Под водительством Псковского князя, святого благоверного Довмонта-Тимофея, они вышли на врага и на берегу Псковы, возле храма святых апостолов Петра и Павла, разбили захватчиков.
   Преподобный Иоасаф вместе со своими сподвижниками был погребен в храме своей обители под спудом. Честная глава и часть мощей хранились открыто в особом ковчеге в храме Снетногорского монастыря. Святой князь Довмонт "от своего праведнаго имения" создал в Снетногорской обители каменный храм вместо сожженного и много способствовал восстановлению иноческой жизни в разоренных обителях.
   Вскоре после мученической кончины преподобного Иоасафа последовало его церковное прославление во Пскове. В пергаментном псковском Прологе XIV - XV вв. память его помещена под 5 марта. В псковской летописи и старинных псковских синодиках день блаженной кончины святого преподобномученика указан 4 марта. В этот день совершается его память и ныне.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Иов, архимандрит Владимирский, записанный в синодике недели православия Московского Успенского собора. В "Списках иерархов" Строева значится архимандрит Владимирского Рождественского монастыря Иов, бывший при великом князе Василии Васильевиче (1425-1462).
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Иона, преподобный Яшезерский, родился в селении Шокша, в 16 верстах от монастыря, основанного им впоследствии. Начало обители положено в 80-х годах XVI века, когда была построена деревянная церковь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы и восемь иноков присоединились к преподобному для совместных пустынных подвигов.
   Преподобный Иона с большим тщанием трудился над устройством монастыря. Так, например, чтобы облегчить рыбную ловлю, он сам прокопал канаву из Яшозера в соседнее озеро Сенное. Нередко он разъезжал верхом на лошади по глухим тропам окрестного леса в поисках необходимого для нужд монастыря. Подвижник изготавливал из дерева сосуды, употреблявшиеся при Богослужении. Со временем о святости жизни преподобного стало известно далеко за пределами обители. Многие паломники приносили в дар вещи, среди которых были и Богослужебные книги. Расширялись пределы монастыря, увеличивалось число храмов. Глубокую любовь и уважение питали к подвижнику митрополит Новгородский Исидор, игумены Соловецкого монастыря Иаков и преподобный Иринарх, а также многие другие современники.
   Преставился преподобный Иона в конце XVI века и погребен в основанном им Благовещенском монастыре.
   Память ему 22 сентября.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Иосиф I, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Иосиф II младой, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
  
   Иринарх, пономарь Троицкого Сергиева монастыря. Жил во время осады монастыря поляками и удостоился неоднократного явления преп. Сергия.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Исаия, святой епископ Новгородский. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Исаия, преподобный пустынножитель Ручьевский. Сведений о жизни не сохранилось. Подвизался в деревне Ручьево Мезенского края. В XIX веке началось местное почитание в Ручьях. Мощи перевезены игуменом Феодосием Сийским 10 сентября 1678 г. и погребены с южной стороны мощей преп. Антония, в каменной палатке, у Троицкого собора. Канонизации не было, поэтому память чтилась местно 10 сентября.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Иулита, игуменья Елецкая. Первая настоятельница Знаменского женского монастыря в г. Ельце на Каменной горе. Управляла обителью в течение 15 лет и скончалась около 1688 г. "В правление свое приобрела для монастыря известное количество земли; ризницу; богослужебные книги на весь годовой круг; обнесла монастырь частокольной оградой и проч.".
   Память ей 31 июля.
   Лит.: Морев Л.А. "Елецкий Знаменский женский монастырь на Каменной горе", издание Задонского Рождество-Богородского мужского монастыря, 2007.
  
   Иустиния, святая праведная. Приводим материал, взятый с сайта Храма в честь святителя Николая Чудотворца г. Касимова.
   В Касимове, на реке Оке, расположенном между Муромом и Рязанью, прославилась чудотворениями Казанская икона, принесенная из Казани в Касимов около 1620 г.
   Об этой иконе известно из различных исторических источников: писцовых книг Касимова 1627 г., составленных по указу царя Михаила Феодоровича, описаний Касимовского Казанского монастыря, книг историков о Касимове. О Касимовской Казанской иконе написана Повесть (на основании выписок из рукописи, сгоревшей в 1763 г.) под названием: "Повесть о принесении чудотворныя иконы Богоматери Казанския из первоявленнаго Ея места, Казани, в город Касимов до 1620-го года, и о построении церкви, прежде деревянной, потом каменной, и о учреждении при оной девичья монастыря...", известная по списку XIX в. (после 1837 г.) (ГИМ).
   По тексту Повести в царствование Михаила Феодоровича в Касимове жила благочестивая старица вдова Иустина (Иустиния, Устинья) с двумя сыновьями Прохором и Флором. По старости она впала в расслабление и лежала, не двигаясь, 7 лет, ноги ее скрючились, болезнь казалась безнадежной. Старица, чувствуя приближение смерти, надеялась лишь на милость Божию. Однажды в тонком сне она увидела в своей комнате величественную Госпожу. Приблизившись к одру старицы, Она советовала ей пойти в Казань, где получит исцеление от чудотворной Казанской иконы. Старица чувствовала, что в Казань ей идти невозможно. Через некоторое время Госпожа Заступница вновь явилась ей ночью в образе световидной Царицы, одетой в порфиру. Старица вновь услышала совет непременно идти в Казань, где она получит здравие от иконы, которую надо принести в Касимов. Старица рассказала о видении своему семейству. В третий раз Царица Небесная явилась ей в царственном образе, но уже с "огнепалящими" воинами в блестящих как молнии шлемах и девами в белых одеждах. Из уст Царицы Небесной грозно было изречено, что если старица и в третий раз не послушает, то казнена будет злою смертью. Собравшись с духом, старица осмелилась сказать, что она по болезни своей не может и думать о путешествии в Казань, на что милосердная Царица отвечала, что были бы только вера и послушание, и все будет исправно. Желательно Ей, Владычице, чтобы из Казани в Касимов была принесена Ее святая икона, которая стоит в лавке у купца (было названо его имя) в месте, где происходит всегдашнее мытоимство (сбор пошлин, податей) и слышится брань. Старица вдруг увидела себя в Казани у купца в лавке, запечатлев в памяти его лицо, и увидела украшенный окладом образ Богородицы Казанской. Размышляя о всех трех явлениях, старица ободрилась духом и, предавшись Богу, положила хоть умереть на пути, но быть в Казани. С детьми своими она подумала, как ей, сущей при смертном одре, путешествовать. Она отправилась вместе с сыновьями в лодке по Оке, затем по Волге и речке Казанке, достигнув Казани. Высадив мать из лодки, сыновья проводили ее под руки к торговой улице. Старица усмотрела между многих лавок лавку купца и его лицо, показанное ей в видении. Купец же открыл старице, что ему было сказано, что из дальней страны придет больная старица Устинья за Казанской иконой, которую он должен ей вручить и что "икона Богоматери идет прославитися во граде, Ею избранном, на прославление чудес во всех странах Российских". Старица увидела икону, перед которой по праздничным дням возжигалась лампада. Благоразумный купец, видя достойную старицу и чувствуя, что он исполняет повеленное ему свыше, преклонил колена перед святой иконой и отдал ее старице, которая от радости пала на землю. Через несколько минут, придя в себя, она приложилась к чудотворному образу и почувствовала, что исцелилась от болезни.
   От купца старица узнала, что он перенес в лавку икону недавно, а в дом его она попала спустя около 40 лет после обретения Явленного образа в Казани (т. е. около 1619 г.), и что икона "списана благочестивым иноком". Старица перенесла образ в собор Казанского девичьего монастыря "на благословение от первоявленной", он был поставлен у иконостаса. К иконе стеклась вся Казань, "долгое время" она находилась в монастыре. По благословению Владыки и игуменьи монастыря образ проводили на большое расстояние с пением тропаря "Заступнице усердная". Издалека старица обратилась к народу с честною иконою Богоматери, народ пал на землю. Обратный путь до Касимова старица с иконой шла пешком. По пути она остановилась в монастыре преп. Макария Желтоводского, где Казанская икона была поставлена в соборном храме. На другой день по окончании Божественной литургии престарелый игумен благословил старицу иконою преп. Макария "равной меры" с Казанской. При приближении к Касимову священство с крестами, иконами и хоругвями при колокольном звоне вышло навстречу. Чудотворный Казанский образ был поставлен на убранный цветами и пеленами аналой. Народ со слезами благодарил Заступницу. После молебствий с пением тропаря "Заступнице усердная" крестным ходом все отправились в приходской храм св. великомученицы Параскевы Пятницы, близ которого жила старица. Из дальних мест в Касимов к Казанскому образу приходили люди разных сословий, многие получали исцеления.
   Старица Устинья с детьми начала строить деревянную Казанскую церковь с приделом преп. Макария Желтоводского. Привезенный Казанский образ и образ преп. Макария стояли в это время в церкви св. Параскевы Пятницы. При Казанской церкви возникла монашеская община, а позднее старицей Устиньей в 1627 г. основан Касимовский Казанский девичий монастырь. В Казанском монастыре от чудотворной Казанской иконы, по преданию, исцелился находившийся при смерти царевич Касимовский Иаков (ум. 1677).
   Память ей с Собором Рязанский святых 10 июня.
  
   Карп, преподобный Московский (ок. XVII в.). В своих Рассказах из истории Русской Церкви граф М. В. Толстой упоминает "преподобного Карпа Московского" в списке русских святых XVII века. На 2009 год имя святого было включено в Собор Московских святых без указания времени жизни.
   Лит.: "Хронологический список русских святых," Толстой М. В., граф, Рассказы из истории Русской Церкви, Изд. Валаамского монастыря, 1991.
   [Статья взята с сайта Древо. Открытая православная энциклопедия.]
  
   Карп Медушевский, Ковровский, праведный. Праведник Карп, крестьянин, живший в конце XVIII столетия, почитавшийся местными жителями (Погост Медуши, при церкви, в память его устроен придел в честь мучеников Карпа и Папилы). Граф М.В. Толстой указывает XVII в. Ковровский.
   Лит.: Материал историко-краеведческого музея Ковровского района.
  
   Кассиан, преподобный Муезерский. Сведений о жизни не сохранилось. Вероятно, был иноком Соловецкого монастыря и подвизался на о. Шуе. Жил предположительно в XV в.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Кирик (Кириак), пустынник Соловецкий, больничный старец. Жил в XVII в. Сведений о жизни не сохранилось. Упомянут в письме Никона, митрополита Новгородского, Соловецкому архимандриту Илии от 1651 г.: "бил челом Живоначальныя Троицы Анзерския пустыни строитель старец Елеазар с братиею, чтоб к ним в Анзерскую пустыню из Соловецкого монастыря отпустить велеть больничнаго старца Кирика; и как к тебе сия наша грамота придет и ты бы в Анзерскую пустыню больничного старца Кирика отпустил".
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
  
   Кирилл, игумен Новгородский, скончавшийся (будто бы) в 1299 году.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
  
   Кирилл, преподобный, схимонах Борисоглебский. Скончался в 1696 году. Входит в Собор Ростово-Ярославских святых.
   Память ему 18 января.
  
  
  
   Кирилл и Герасим, преподобные, Задонские. Достоверно известно, что основателей Задонского Богородицкого монастыря звали Кирилл и Герасим. Именно эти имена упоминают Писцовые книги Засосенского стана Елецкого уезда 1628-1630 годов, фиксирующие имущественное положение, в котором находился к тому времени "монастырь Тешевской на реке на Дону, усть речки Тешевки, под Тешевским лесом". Как отмечено в цитируемой записи: "в церковь поставленье и в церкви образа местные и книги и ризы и у церкви колокола и все церковное и монастырское строенье дву старцев Кирилла и Герасима".
   Но вот откуда пришли эти старцы?
   Как сообщает о. Геронтий в своем "Описании..." 1893 г. издания: "признаем достовернейшим предание, что старцы Кирилл и Герасим... пришли (быть может даже по благословению многострадального св. Патриарха Гермогена) от Московского Сретенского монастыря". Но автор более ранний и весьма компетентный, а именно -- Е. А. Болховитинов (будущий митрополит Киевский Евгений), опубликовавший "Историческое, географическое и економическое описание Воронежской губернии" в 1800 г., о таком предании не знает. Он сам, как историк, анализируя известные факты, делает следующее предположение: "можно также догадываться по именованию храма, не из Сретенского ли Московского монастыря и пришли для основания вышеупомянутые старцы".
   В основе предположения -- запись в Елецких писцовых книгах 1628-1630 гг., указывающая, в частности, что церковь в Тешевском монастыре была "во имя Пречистые Богородицы Сретения Владимирския иконы".
   Ими была принесена с собой копия Владимирской иконы Богоматери (1610), впоследствии прославившаяся как чудотворная.
   Скончались около 1620 года.
   Лит.: Геронтий "Историко-статистическое описание первоклассного Задонского Богородицкого монастыря"; Морев Л.А. "История Задонского мужского монастыря". Издание: Задонский Рождество-Богородицкий мужской монастырь, 2007.
   [Приведен фрагмент статьи с сайта vidania.ru]
  
   Константин, игумен Новоторжский, преподобномученик. В книге, глаголемей "Описание о российских святых", изданной графом М. В. Толстым (М. 1868 г.) между святыми града Новоторжка (Торжка), Тверской епархии, упоминается Константин "преподобный строитель монастыря, преставися в лето 6000 (1492 г.), месяца июля в 29 день". Далее граф Толстой замечает, что о нем (Константине) сведений не имеется. В списках настоятелей монастырей, существовавших в Торжке, нет Константина (ни строителя, ни игумена какой-либо обители в городе Торжке). В ныне существующем в г. Торжке Борисоглебском монастыре, основанном преп. Ефремом, между настоятелями, в сане архимандрита, в списках Строева (454 стр. N 3) упоминается Константин 1600-1609, "в январе убит Литвою". - В "Описании Новоторжского Борисоглебского монастыря", составленном священником Новоторжского Преображенского собора И. Колосовым, на основании монастырского архива, сказано об архимандрите Константине, что он настоятельствовал в обители с 1600 по 1609 г. и был сожжен в деревянной Введенской церкви с братиею и частию городских жителей (Петербург 1900 г. 2-е издание, 72 стр.), но не указано ни числа, ни месяца его кончины. В монастыре сохраняется предание, что архимандрит Константин был сожжен с братиею 25 января и в этот день в Введенской церкви совершается по нем панихида. Константин в некоторых документах (см. Описание Новоторжского Борисоглебского монастыря) называется настоятелем Введенского монастыря, но такового в Торжке никогда не существовало, а была в Борисоглебском монастыре прежде деревянная, а ныне каменная (освященная в 1438 г.) теплая церковь в честь Введения Пресвятой Богородицы. Без сомнения, эта Введенская церковь, по недоразумению, обращена в особый монастырь.
   В числе Тверских святых Архимандрит Константин (на иконе собор Тверских святых) не написан.
   Лит.: Материал сайта "Жизнь в Торжке. Социальный городской портал".
  
  
   Константин, преподобный Толшевский. Согласно старинным преданиям, основатель Константиновой пустыни (впоследствии Толшевского монастыря). Будучи пчелинцем, Константин примерно в середине ХVII века поселился отшельником в самой толще дремучего леса на правом берегу реки Усманки, в сорока километрах от города Воронежа. Подобно Иоанну Предтече, жил Константин в дупле, питался медом диких пчел, травами и кореньями, носил одежду из шкур диких животных. Точная дата возникновения монастыря не определена, различные источники указывают разное время - от 1615 до 1646 года.
   Лит.: Материалы Воронежско-Борисоглебской епархии.
  
  
   Константин, строитель (неизвестного) монастыря, преставися в лето 6800 (6000?), июля в 29 день. Записан между святыми града Новоторжска.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Косма, юродивый Верхотурский, подвизавшийся в городе Верхотурье Пермской губернии, скончавшийся 8 декабря 1680 года и погребенный в ограде Верхотурского собора.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Ксенофонт и Иоасаф, греки, пустынники Острогожские. Документально Дивногорский монастырь известен с XVII века, но есть версия о существовании здесь обители и раньше. Аргументами служат пещерные стасидии (крупные ниши с полукруглым верхом, характерные для некоторых древних монастырей) и граффити на стенах подземелий, напоминающие изображения в римских катакомбах первых веков христианства.
   Церковное предание называет основателями монастыря греческих схимонахов Ксенофонта и Иоасафа, выходцев из Сицилии, которые, вследствие гонений со стороны католиков, искали себе убежища в русских землях. По легенде, монахи принесли с собой икону Божией Матери и обустроили пещеры. Однако не существует никаких письменных или устных свидетельств того, когда Ксенофонт и Иоасаф поселились в Дивногорье и как изначально выглядела обитель. Даже если предположить древнее происхождение монастыря, существование здесь действующей обители в XIV-XVI веках сомнительно: с конца XIV века до середины XVII века район среднего Дона был местом постоянного противостояния Русского государства и татар. Вероятнее всего, схимонахами был построен скит, а монастырь образовался позже уже на его месте.
   Скончались не ранее 1453 года. Память им 5 февраля.
   Лит.: Дивногорский Успенский монастырь. сайт wikipedia.org
  
  
   Лука, епископ Ростовский, называемый в некоторых списках Книги о святых Владимирским, так как Владимир принадлежал при нем к епархии Ростовской. Игумен Киевского Спасо-Берестовского монастыря, посвящен киевским митрополитом Никифором 11 марта 1185 года во епископа Ростову, Суздалю и Владимиру. Уважаемый великим князем, он приглашаем был на совет о делах государственных. По случаю войны рязанских князей Игоря и Романа с братьями своими Всеволодом и Святославом, - великим князем Всеволодом отправлен был к ним для примирения. Скончался во Владимире 10 ноября 1189 года и погребен в Успенском соборе. При реставрации собора, комора, в которой погребен святитель Лука, оказалась заложенной наглухо крупным старинным кирпичом и сохранилась вся без повреждений; плита, устроенная на ней на два ската, из цельного белого камня, оказалась совершенно твердой. Блаженный Лука, по свидетельству летописи, "был молчалив, долготерпелив, смирен, кроток и милостив, к печальным и скорбным утешителен, от мирских страстей удаляяся и весь свой ум простирал на труды и подвиги духовного жития, проходя оное непорочно".
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Макарий, преподобный Писемский. Подвизался в XIV веке и был сподвижником преподобного Павла Обнорского (ум. 1429 г.). Иноческие подвиги святой начал в обители преподобного Сергия Радонежского, но по любви к уединению удалился в густой лес близ речки Письмы, где впоследствии основал монастырь и после своей кончины был там погребен.
   При гробе преподобного Макария совершилось много чудес. Так, в конце XVIII столетия сгорела церковь, под которой был устроен деревянный сруб над могилой преподобного Макария. После пожара на том месте, где находился сруб, не было даже пепла: все это место было покрыто росой. Один любопытный зритель захотел вскрыть надгробие и посмотреть, что там находится. За свою дерзость он был наказан слепотой.
   Память ему 10 января.
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Маркелл, архиепископ Вологодский и Белозерский, Соловецкий чудотворец. В 1640 году игуменом назначен соловецкий постриженик Маркелл, достойнейший иеромонах обители. При этом игумене в августе 1641 года царем Михаилом Феодоровичем повелено было ежедневно служить Божественную Литургию в церкви преподобных Зосимы и Савватия. Царь по-прежнему относился к обители весьма благосклонно.
   В 1643 году, по жалобе Маркелла на то, что новгородский владыка Аффоний вызывает в архиерейский дом на разные должности монастырских старцев, грамотою царя воспрещено на будущее время требовать соловецкую братию в Новгород без особого царского соизволения по причине недостаточности числа братии и издержек, соединенных с такими путешествиями.
   В 1645 году Маркелл был посвящен в архиепископа Вологодского и Белозерского. Перед смертью он завещал, чтобы тело его было погребено на Соловках. 22 марта 1663 года святитель Маркелл скончался в Вологде. (История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря (репринтное издание). М., 2001.С.84).
   9 июля архимандрит Варфоломей послал царю Алексею Михайловичу донесение: "В нынешнем году июня в 5-й день в Соловецкий монастырь привезли тело твоего государева богомольца, бывшего преосвещенного Маркелла, архиепископа Вологодского и Белозерского, и я... со священницы и диаконы и с братиею со кресты вышел встретити на морской пристани, и принесли в соборную церковь, и надгробная над ним совершили, и погребли в часовне, где опочивает чудотворец Герман. А от преставления его до того времени, как ныне привезен к нам в монастырь, (прошло) одиннадцать недель, и тело его ничем же рушимо, и лицо светло, дух же исходит от тела добровонен". (Православный церковный календарь 2003. Издание Соловецкой обители. С.19).
   Память святителя Маркелла совершается в день празднования Собора Соловецких святых 9/22 августа.
   Лит.: Материалы Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря.
  
   Макарий, преподобный Дивногорский. Указан в списке подвижников благочестия Воронежской епархии. Скончался около 1658-1666 гг. Память ему 5 февраля.
  
   Матрона, игуменья Елецкая. Согласно книге Морева Л.А. "Елецкий Знаменский женский монастырь на Каменной горе", первыми игуменьями монастыря, основанного в 1683 году, были: Иулита, Капитолина, Вера и Пелагея. Вместе с тем, автор жизнеописания затворницы Мелании, прославившей впоследствии девичью обитель на Каменной горе, епископ Орловский Макарий (Миролюбов) приводит несколько иной список первых четырех настоятельниц Знаменского монастыря, замечая, в частности, что "предание сохранило нам досточтимые имена настоятельниц старого монастыря, игумений Матроны, Веры, Капитолины и Иулиты". Возможно, здесь имеется некая историческая ошибка. Про Матрону сказано, что она скончалась игуменьею около 1675-1682 гг.
   Память ей 9 ноября.
  
  
   Местночтимые Печенгские усопшие:
   - иеромонах Иосиф и иеродиакон Пахомий. Упоминаются как мученики без имен в Архангельском патерике. Имена установлены лишь в конце прошлого века с обнаружением в норвежском архиве списка убиенной в 1589 году братии Печенгского монастыря. Местночтимы за подвиг пастырства и иноческого послушания, даже до мученической смерти, и за подвиг мученичества. День памяти (по ст. стилю): 30 ноября.
   - монастырская братия, монахи. Упоминаются как мученики без имен в Архангельском патерике. Имена установлены лишь в конце прошлого века с обнаружением в норвежском архиве списка убиенной в 1589 году братии Печенгского монастыря: Феодосий, Назарий, Геннадий, Онуфрий, Сампсон, Иуда, Филофей, Онисим, Иов, Сампсон, Серапион, Георгий, Иустин, Савва, Спиридон, Савватий, Кирилл, Симеон, Александр, Каллистрат, Феофил, Амвросий, Герман, Даниил, Феогност, Моисей, Феодорит, Валериан, Герасим, Авраамий, Дорофей, Лонгин, Ефрем, Феодосий, Паисий, Григорий, Филимон. Местночтимы за подвиг иноческого послушания, даже до мученической смерти и за подвиг мученичества. День памяти (по ст. стилю): 30 ноября.
   - богомольцы, трудники и вкладчики монастыря. Упоминаются как мученики без имен в Архангельском патерике. Имена установлены лишь в конце прошлого века с обнаружением в норвежском архиве списка убиенных при разорении Печенгского монастыря в 1589 году: Никифор, Евсей, Пров, Савва, Антоний, Иоаким, Ананий, Евсей, Иоанн, Орест, Иоанн, Артем, Евграф, Феодор, Никита, Никита, Никита, Игнатий, Феодор, Димитрий, Родион, Гавриил, Константин, Константин, Иоанн, Лука, Леонтий, Феодот, Ефим, Фома, Гавриил, Дементий, Артем, Стефан, Андрей, Парфений, Никифор, Ананий, Стефан, Емельян, Филипп, Корнилий, Иоанн, Иоанн, Даниил, Стефан, Фока, Никита, Архип, Гавриил, Иоанн, Акилина, Евфимия. День памяти (по ст. стилю): 30 ноября.
  
   Мисаил, архиепископ Рязанский. Родился в начале XVII в. в с. Грузино, Новгородского края, принадлежащем тогда Воскресенскому Деревяницкому монастырю. Уже в юном возрасте поступил он в число братии. Заметив высокую подвижническую жизнь Мисаила, будущий патриарх Никон, бывший тогда Новгородским митрополитом, приблизил его к себе и 13 апреля 1651 г. посвятил во епископа Рязанского. В городах и селениях, относящихся тогда к Рязанской кафедре, в том числе на территории современной Тамбовщины, господствовали суеверие, скоморошество, ворожба, пьянство, азартные игры и прочие проявления нравственной распущенности, храмов было мало.
   Узнав о столь печальном состоянии своей паствы, архиепископ Мисаил разослал по всей епархии грамоту, направленную против всех замеченных беспорядков. Святитель вникал во все, даже самые малые нужды вверенной ему Богом паствы, постоянно заботился об искоренении остатков язычества, о просвещении людей, о церковном благочинии, об улучшении нравственности.
   Огорчала архиепископа и нетрезвая жизнь духовенства окраин - Тамбовского, Шацкого, Темниковского уездов. Часто священники совершали богослужения без благоговения, пели и читали невнятно, безграмотно. Чтобы исправить нравы духовенства, владыка предписывал церковным старостам присылать ему для поставления во священники и диаконы "людей добрых и благочинных, наученных грамоте". В противном случае ставленники отсылались назад, не удостаиваясь благодати священства. Вдовые священнослужители, вступившие во второй брак, запрещались в богослужении, равно как и злоупотреблявшие спиртным. Достойных же архиепископ представлял к награде.
   Много сделал святитель Мисаил и для упорядочения церковного богослужения. К тому времени распространился обычай многоголосия. Например, канон в храме читали одновременно три чтеца, ектеньи и возгласы произносились во время пения стихир и тропарей. Архипастырь всеми силами стремился искоренить этот беспорядок, строго предписывая духовенству "петь и говорить в церквах Божиих единогласно". По свидетельству современников, сам владыка Мисаил любил совершать богослужения пышно и торжественно. Строгий аскет в личной жизни, во время церковной службы он одевался в дорогие одежды, желая и внешним образом прославить Церковь. Архиерей пел хорошо сам и требовал, чтобы и певчие относились к своему делу старательно, умело и живо.
   Для восстановления доброго порядка в народе на Великий пост и Светлую седмицу закрывались питейные дома и кабаки. Узнав, что целыми семьями многие люди по 30-40 лет не исповедывались и не причащались, святитель Мисаил старательно принялся за исправление такого упадка духовной жизни пасомых. Владыка постоянно обращался к народу Божьему с увещеваниями, призывая следовать христианским заповедям и возрастать духовно.
   Когда в 1654-1655 годах наш край охватила жестокая эпидемия, уносящая тысячи человеческих жизней, владыка убеждал пасомых искать помощи в вере и Церкви, делал распоряжения о применении строгих мер предосторожности - ограждать зараженные места, жечь костры, пресекать сообщение между селами и т.п. Архипастырь лично оказывал нуждающимся материальную и моральную помощь.
   Однако важнейшим подвигом Мисаила было распространение веры среди мордвы и татар. Всего за свою жизнь он крестил более четырех с половиной тысяч человек.
   В 1656 г. архиепископ с благословения патриарха Никона и с дозволения царя Алексея Михайловича вновь пошел проповедовать Слово Божие, на этот раз - в Шацкий уезд. Несмотря на предупреждение о том, что его поджидают несколько сотен вооруженных язычников, святитель двинулся вперед, из села Конобеево в деревню Янбирную. Апостольская проповедь была заглушена грубой мордовской бранью, свистом пуль и стрел. Одна из стрел, выпущенная мордвином Горечишкой, пронзила левую руку и сердце святителя. Один из приближенных, боярский сын Бохолдин, сумел вынести проповедника из толпы. Мисаил немедленно исповедался и причастился Святых Тайн.
   Уже потом, в избе священника, он велел поставить перед собой образ Спасителя и, глядя на Его лик, стал плакать и благодарить Бога за то, что Он сподобил его омыться кровью от грехов и немощей человеческих. Было это 1 апреля 1656 г., во вторник на Страстной неделе. В жестоких страданиях Мисаил прожил еще девять дней и скончался 10 апреля, спокойно, ясно и радостно.
   Погребальное шествие отличалось особой торжественностью, за гробом шло множество духовенства и простого народа. 3 мая 1656 н. тело было предано земле в Переяславле Рязанском (современная Рязань), в Архангельском соборе. У гробницы долгое время хранилась его мантия, окропленная кровью священномученика. (Ныне мантия владыки Мисаила хранится в Иоанно-Богословском монастыре.) Погребенное спустя год после смерти тело архипастыря оказалось нетленным.
   Лит.: Материалы Центра Православной Культуры г. Тамбова.
  
   Мисаил, иеромонах, пустынник Соловецкий. Сподвижник Елеазара Анзерского. Сведений о жизни не сохранилось. Скончался около 1617 г.
   Лит.: Архангельский патерик.
  
  
   Мстислав Андреевич.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Мстислав Мстиславич Удалой. Сын новгородского князя Мстислава Ростиславича Храброго. С 1206 г. князь Торопецкий. Делается известен в истории тем, что, помогая дяде своему Рюрику против черниговского князя Всеволода, храбро защищал против него Торческ, но принужден был уйти из южной Руси. Он получил удел в Торопце, составлявшем часть смоленской земли, и долго проживал там, не выказав себя ничем особенным. Он был уже не первой молодости и имел замужнюю дочь, когда новгородские смятения вывели его на блестящее поприще.
   В 1210 г. Мстислав неожиданно появляется в новгородской земле и захватывает Торжок. Он захватил дворян Святослава Всеволодовича (сидевшего тогда на новгородском столе), и новоторжского посадника, заковал и послал в Новгород сказать: "Кланяюсь Св. Софии и гробу отца моего, и всем новгородцам: пришел к вам, услыхавши, что князья делают вам насилие; жаль мне своей отчины!" Новгородцы воодушевились и послали к Мстиславу с честною речью: "Иди, князь, на стол".
   Мстислав прибыл в Новгород и был посажен на столе.
   В следующем году (1211), по настоянию Мстислава, был сменен новгородский владыка Митрофан, сторонник князя суздальского. Его низложили и сослали в Торопец, наследственный удел Мстислава. На его место избрали Антония из Хутынского монастыря.
   Мстислав ездил по новгородской земле, учреждал порядок, строил укрепления и церкви; потом предпринимал два похода на Чудь вместе со псковичами и торопчанами. В первый - взял он чудский город Оденпе. Во второй - подчинил Новгороду всю чудскую землю вплоть до моря.
   По возвращении Мстислава из чудского похода, к нему пришло приглашение из южной Руси решить возникшее там междоусобие. Киевский князь Рюрик Ростиславич, дядя Мстислава, умер. Черниговский князь Всеволод, прозванный Чермным, выгнал с киевской земли Рюриковых сыновей и племянников и сам овладел Киевом: за несколько лет перед тем в Галиче народным судом повесили его родственников Игоревичей; Всеволод обвинял изгнанных киевских князей в соучастии и принял на себя вид мстителя за казненных.
   Изгнанники обратились к Мстиславу. Мстислав собрал вече и стал просить новгородцев оказать помощь его изгнанным родственникам. Новгородцы в один голос закричали: "Куда, князь, взглянешь ты очами, туда обратимся мы своими головами!"
   Мстислав с новгородцами и своею дружиною двинулся к Смоленску. Там присоединились к нему смольняне. Ополчение пошло далее, но тут на дороге новгородцы не поладили со смольнянами. Одного смольнянина убили в ссоре, а потом несогласие дошло до того, что новгородцы не хотели идти далее. Как ни убеждал их Мстислав, новгородцы ничего не слушали; тогда Мстислав поклонился им и, распростившись с ними дружелюбно, продолжал путь со своей дружиной и смольнянами.
   Новгородцы опомнились. Собралось вече. Посадник Твердислав говорил: "Братья, как наши деды и отцы страдали за русскую землю, так и мы пойдем со своим князем". Все опять пошли за Мстиславом, догнали его и соединились с ним.
   Они повоевали города черниговские по Днепру, взяли приступом Речицу, подошли под Вышгород. Тут произошла схватка. Мстислав одолел. Двое князей Ольгова племени попались в плен. Вышегородцы отворили ворота. Тогда Всеволод Чермный увидел, что дело его проиграно, и бежал за Днепр, а киевляне отворили ворота и поклонились князю Мстиславу. На киевском столе был посажен его двоюродный брат Мстислав Романович.
   Установивши ряд в Киеве, Мстислав отправился к Чернигову, простоял под городом двенадцать дней, заключил мир и взял со Всеволода дары, как с побежденного.
   Вскоре явилось к Мстиславу посольство из Польши, куда уже проникла его слава. Краковский князь Лешко приглашал его отнять Галич у венгров, которые, пользуясь смутами на галицкой земле, посадили там своего королевича.
   Мстислав на вече поклонился Великому Новгороду и сказал: "Есть у меня дела на Руси; а вы вольны в князьях". Затем он уехал в Галич с дружиною.
   В Галиче именем несовершеннолетнего венгерского королевича Коломана правили венгерский воевода Бенедикт Лысый и боярин Судислав, глава боярской партии, призвавшей венгров. Мстислав выгнал их обоих из Галича, сел в этом городе и обручил дочь свою Анну за Данила, княжившего во Владимире-Волынском. Данило был сын Романа, два раза княжившего в Галиче, и сам в юности уже не раз был призываем и изгоняем галичанами.
   Скоро пришлось Мстиславу поссориться с Лешком, который пригласил его в Галич. Князь Данило обратился к Мстиславу с жалобою на Лешка, что он захватил себе часть волынской земли, и просил содействия, чтоб отнять у него свое достояние. Мстислав отвечал: "Лешко мой друг, я не могу подняться на него; ищи себе иных друзей!" Тогда Данило расправился сам и отнял у польского князя присвоенный им край.
   Лешко думал, что Мстислав мирволит поступкам своего зятя, заключил союз с венграми и стал воевать разом и против Мстислава, и против Данила. Ему удалось взять Перемышль, Городок, а затем Галич.
   Мстислав собрался искать помощи у половцев, но был вынужден отправиться на помощь Новгороду, осажденному Ярославом Всеволодовичем.
   11 февраля 1216 года Удалой прибыл в Новгород, приказал схватить и заковать Ярославовых дворян, приехал на Ярославов двор на вече, поцеловал крест Великому Новгороду и сказал: "Либо возвращу новгородских мужей и новгородские волости, либо голову свою повалю за Великий Новгород!" - "На жизнь и на смерть готовы с тобой!" - отвечали новгородцы.
   Собрав ополчение из новгородцев и псковичей (позднее к ним присоединились и смольняне), Мстислав пошел на Ярослава. По пути они сожгли городки Шешю и Дубну, а псковичи и смольняне взяли город Коснятин.
   21 апреля 1216 года противники сошлись на реке Липице. Произошла знаменитая Липицкая битва, в которой войска Ярослава были разбиты наголову.
   Вслед затем Мстислав Удалой пригласил половцев и шел на Галич (1218). Разгромив венгров и их союзников поляков, Мстислав взял Галич и захватил в плен сына венгерского короля Андрея. Галицкая земля признала его своим князем.
   В 1221 году Мстислав не только помирился с венграми и поляками, но заключил дружественный договор с венгерским королем, обручил дочь свою Марию с его сыном Андреем и отдал будущему зятю во владение Перемышль.
   В 1224 году к Мстиславу обратились за помощью половцы, земли которых захватил Чингис-хан. Мстислав и еще некоторые князья откликнулись на зов. Сбор происходил в апреле 1224 года. Когда все сошлись, ополчение двинулось вниз по Днепру и стало станом, не доходя Олешья. В мае русские войска, после нескольких стычек с татарами, переправились через реку Калку. В битве при Калке, битве, где были разбиты "три Мстислава", Мстислав Удалой в первый раз в жизни был вынужден бежать. Достигши Днепра, он истребил огнем и пустил по реке стоявшие у берега ладьи, чтобы не дать возможности татарам переправиться через реку, а сам с остатками разбитых вернулся в Галич.
   В 1226 г. королевич Андрей, которому Мстислав обручил свою дочь и отдал Перемышль, по наущению одного боярина, бежал к отцу и подстрекал его отнять у Мстислава Галич. Бояре, со своей стороны, представляли королю, что они не хотят Мстислава, а желают Андрея. Король пошел с войском в Галичину. Поляки с воеводою Пакославом помогали ему. Взявши Перемышль и Звенигород, король не посмел ехать в Галич: волхвы предрекли ему, что если он увидит Галич, то не будет жив. Король начал забирать галицкие пригороды. Ему удалось взять Теребовль, Тихомлю, но под Кременцом он был отбит и повернул назад к Звенигороду. Здесь вышел против него Мстислав, вступил в бой и разбил его.
   Во избежание смут, в 1227 году Мстислав отдал Галич Андрею, а сам ушел в Торческ.
   На следующий после того год (1228) Мстислав скончался: из Торческа поехал он в Киев, заболел в пути и умер, успевши постричься в схиму по тогдашнему обычаю благочестивых князей. По известию польского историка, тело его погребено было в Киеве в церкви Св. Креста, им построенной. В настоящее время этой церкви нет и могила Мстислава неизвестна.
   Лит.: Костомаров Н. И., "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Мученики Иргенские. Кто были иргенские мученики, кем и когда они были замучены, об этом, согласно с историческими данными, делает заключение архимандрит Павел в своей книжице "На память об Иргени", доказывая, что замучены в 50-х годах 17-го столетия воеводой Пашковым православные воины - Симеон, Киприан, Иосиф и Василий с другими, имена которых не сохранились. Имена первых трех иргенских мучеников - Симеона, Киприана и Иосифа благоговейно сохранялось в народной памяти и передавалось из поколения в поколение. У некоторых благочестивых христиан имена этих мучеников были вписаны в памянники вместе с именами своих родных умерших. Кроме того, по сообщению кафедрального протоирея о. Иоанна Титова и протоирея о. Николая Тяжелова, в Кукинской церкви, построенной по указу Михаила 1-го, Епископа Иркутского, от 1781 года, находилась древнейшая икона Знамения Божией Матери, взятая с Иргени, входившей тогда в состав Кукинского прихода: на полях этой иконы были изображения тех святых, имена которых носили замученные воины, именно: Симеона, Христа ради юродивого, мученика Киприана и Иосифа Обручника. Некоторые, как о. Протоирей Титов, делают предположение, что эта икона была собственностью замученных воинов, как людей отличавшихся благочестием и потому взявших ее при отправлении в поход с родины, где по их желанию, на полях иконы Знамения Божией Матери и были написаны изображения их небесных покровителей. Наконец, по общему утверждению, когда на Иргени не было ни храма, ни других строений, иргенские мученики многократно являлись пастухам бурятам, когда стада их заходили на могилы мучеников, прогоняли стада и говорили, что это место святое, при этом себя называли Симеоном, Киприяном и Иосифом. Являлись они и православным, прося их молиться "о упокоении пострадавших на Иргени Симеоне, Киприане и Иосифе с дружиной" и не забывать места их погребения, угрожая в противном случае засухой и голодовкой. Имя же четвертого мученика Василия было открыто в 1885 или 1886 году таковым чудесным образом. Некая купеческая жена в г. Благовещенске (фамилию ее иеромонах Герасим, по малограмотности и нелюбви к писанию, к сожалению, не записал) была долгое время больна каким-то неопределенным недугом. В продолжительной болезни своей она обращалась к врачам и лекарям, пролечила много средств, но облегчения не получила. Однажды во сне ей явился солдат и сказал: "Долго ли будешь хворать? Поправляйся". Больная спросила: "А кто ты такой?" - "Я Василий с Иргени", - сказал явившийся и скрылся. Проснувшись, больная, бывшая в безнадежном состоянии, быстро и заметно стала поправляться и скоро совершенно выздоровела. До этого сна больная, не только не знала о существовании Иргени, но даже и не слыхала и самого названия "Иргень". Узнавши по выздоровлении по расспросам, что Иргень находится в Забайкалье и почитается священным местом, она приехала на Иргень, рассказала о своем сонном видении и чудесном исцелении Иеромонаху Герасиму и отслужила панихиду по "мученике воине Василии". После этого имя "Василий" было приобщено к именам прочих пострадавших на Иргени воинов.
   Воевода Афанасий Пашков, будучи сам христианином, замучил воинов - христиан же. "Безбожный воевода, говорил о. Павел, ненавидел до глубины души добродетельных воинов, благочестивая жизнь которых была для него нестерпимым укором". Известно, что протопоп Аввакум во время своего долгого путешествия под конвоем отряда Пашкова в Даурию, не оставался в положении лишь мученика, а беспрестанно выступал и обличителем и горячим праведником своих убеждений. Если протопопу Аввакуму удалось расположить к себе членов семейства Пашкова вместе с его женою, посылавших ему тайно от воеводы то хлеб, то мясо, то немного муки, то корму, взятого из куриного корыта, если по временам и сам Пашков подпадал под влияние прот. Аввакума, то среди казаков, составлявших отряд Пашкова, у протопопа Аввакума было не мало приверженцев и последователей, сближавшихся с ним благодаря тому обстоятельству, что приходилось испытывать общее притеснение от одного человека. Пашков не стеснялся в пытках протопопа Аввакума, лица духовного, с которым считались сам царь и патриарх, по отношению к казакам своего отряда, конечно, не знал границ в своей жестокости. Казни, плети, батоги, кнуты, всевозможные пытки были обычным средством воздействия Пашкова на тех, кто в его глазах провинился. "Суров человек, говорил о нем Аввакум, беспрестанно людей жжет, и мучит, и бьет".
   При этом протопоп Аввакум, отмечал, что Пашков мучил людей за религиозные верования и за благочестивую жизнь. "Спаси его душу", писал с челобитною царю Аввакум, "яко же ты, Государь, веси. А время ему (Пашкову) и пострищись, даже впредь не губить, на воеводствах живучи, христианства. Ей Государь, не помнит Бога". За высокую религиозно нравственную настроенность, соединенную с расположенностью к старому обряду Пашков мог замучить на Иргени некоторых воинов своего отряда. Это подтверждает отчасти и то, что похоронены замученные были не в досчатых гробах, а в выдолбленных колодах, как по ныне совершаются погребения строгими хранителями благочестивых старинных обрядов. Этим же обстоятельством может быть объяснено и то, что Иргень священна и по сие время в глазах старообрядцев, чуждающихся святынь православных. Но усердно посещающих Иргень для богомолья вместе с православными.
   Могилы замученных воинов никогда не оставались в забвении. Над ними много лет стояла часовня, в 1862 году переделанная в церковь, которая в 1877 году, в день Благовещения Пресвятой Богородицы, сгорела и в том же году на ее месте была построена новая небольшая церковь в честь тех святых, имена которых носили замученные воины. Церковь эта стоит по сие время. Под спудом ее и покоятся останки иргенских мучеников, часть в особо устроенном гробе, частью в земле под полом храма. В субботу после 9-й пятнице в этом храме обычно совершаются заупокойная литургия и панихида по замученным здесь воинам, а также творится поминовение всех усопших, о благовестии Христове в Забайкалье потрудившихся.
   Лит.: Архимандрит Ефрем, "Иргень".
  
   Мученики Казанские. Эти угодники Божии, имена которых Борис (Салтыков), Иаков (Евстафьев), Феодор (Чуркин), Сильван (Васильев), Феодор (Баклановский), Василий (Константинов), Феодор (Константинов), Димитрий (Константинов), Михаил (Кузьминский), Иоанн (Федоров) пострадали за Христа от рук агарян в 1552-1553 гг. Они твердо исповедали свою веру, не отреклись от Него, за что и были убиты.
   Память им 2/15 октября.
   Лит.: Материал Казанской епархии.
  
   Мученики Угличские:
   - преподобномученики Антоний, игумен Покровский, Герасим архимандрит, Евфимий и Варсонофий священноиноки и братия иноки Макарий, Матфий, Вассиан, Гурий, Иов, Иларион, Иов, Акакий, Онуфрий, Иосиф, Геронтий, Леонтий, Тихон, Филарет, Геласий, Иосиф, Вассиан, Христофор, Серапион, Герман, Маркелл, Никита, Арсений, Феодосий, Иона, Иуда, Симеон, Михаил, Иоанн, Макарий, Мамант, Григорий, Никифор, Иларион, Афанасий, Полиевкт, Косма и с ними тысяча мучеников мирян. Погибли при разорении Углича поляками в Смутное время в 1609 г. Память в Православной церкви 24 мая (6 июня).
  
   Нестор, пустынник Соловецкий. Сведений о жизни не сохранилось. Известно лишь, что он отшельничал около Саввинской кельи, день и ночь подвизаясь в молитве и посте. По смерти (около 1632 г.) был погребен близ Дамиановой пустыни.
   Лит.: Соловецкий патерик.
  
   Никанор, преподобный пустынножитель Ручьевский. Сведений о жизни не сохранилось. Подвизался в деревне Ручьево Мезенского края. В XIX веке началось местное почитание в Ручьях. Мощи перевезены игуменом Феодосием Сийским 10 сентября 1678 г. и погребены с южной стороны мощей преп. Антония, в каменной палатке, у Троицкого собора. Канонизации не было, поэтому память чтилась местно 10 сентября.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Николай, митрополит, Киевский чудотворец, преставившийся в лето 6614 (1106). Упоминается под 1097 и 1101 годами, а скончался до декабря 1103 года, ибо в этом месяце мы видим уже его преемника. Убеждал князей прекратить междоусобия такой речью: "молимся, не мозеше погубити русьскыя земли; аще бо возмете рать межю собою, погании имут радоватися, и возьмут землю нашю, юже беша стяжали отци ваши и деди ваши трудом великим и храбрьством, поборающе по русьской земли, ины земли приискиваху, а вы хочете погубити землю русьскую".
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Николай, преподобный Дивногорский. Указан в списке подвижников благочестия Воронежской епархии. Скончался около 1658-1666 гг. Память ему 5 февраля.
  
  
   Никон, преподобный Новгородский. "Ихже мощи неведомо где". Житие неизвестно. Не канонизирован.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Никита, преподобный Печерский. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Павел Затворник, епископ Острогожский. Указан в списке подвижников благочестия Воронежской епархии. Скончался около 1640 г. Память ему 5 февраля.
  
  
   Параскева, чудотворица Пириминская. О ее жизни, кроме древнего предания, говорящего, что она была родной сестрой праведного Артемия Веркольского и скончалась отроковицей, ничего не известно.
   Лит.: епископ Никодим (Кононов), "Архангельский патерик", М., 2000 (репринт).
  
   Параскева, святая праведная в Кеврольском уезде, Архангельской губ. Неизвестного времени. Мощи открыты в начале XVIII века.
   Лит.: Сергий "Полный месяцеслов Востока".
  
   Пахомий Задонский и иже с ним. Указаны в списке подвижников благочестия Воронежской епархии как подвизавшиеся в XVII-XVII вв.
  
   Петр Могила, святитель, митрополит Киевский. Родился в 1596 г. в аристократической семье, юность провел во Львове, где получил образование, продолженное в Западной Европе. Служил в польской армии, принимал участие в войне с Турцией. В 1625 г. принял постриг в Киево-Печерской Лавре, с 1627 г. ее настоятель. В 1629 г. от Константинопольского Патриарха Кирилла Лукариса принимает титул Экзарха Константинопольского престола. В 1631 г. святым учреждена богословская школа, будущая Киево-Могилянская коллегия (позднее - Академия). В 1633 г. при поддержке польского короля и с согласия Константинопольского Патриарха поставлен на Киевскую митрополичью кафедру. Несмотря на противодействие католического духовенства, св. Петр, пользуясь своим сословным положением и влиянием в обществе, много сделал для юридического признания Православной Церкви польским правительством, содействовал возвращению из Унии в Православие большого числа приходов и монастырей. Одновременно в 1636 и в 1644 - 1645 гг. вел переговоры с Римской Курией и с украинскими греко-католиками об учреждении Украинского Патриархата и об объединении всех христиан Украины византийского обряда под омофором Киевского Патриарха; переговоры окончились безрезультатно из-за неуступчивости Рима.
   Митрополит Петр много потрудился на издательском, литературном и церковно-учительном поприще, став поистине отцом украинского Православия. Им написано знаменитое "Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви Восточной" (1640), выпущен Большой Требник (1646), до сих пор употребляемый в Православной Церкви. На многих литературных трудах св. Петра лежит печать его участия в богословской полемике своего времени, в частности, с Константинопольским Патриархом Кириллом Лукарисом, разделявшим специфические богословские мнения кальвинизма. На Украине митрополит Петр восстановил множество храмов и монастырей. Святой не успел осуществить два замысла - исправление и новое издание славянского перевода Библии и перевод на славянский язык полного корпуса Житий святых; все это было исполнено уже в XVIII в. учеными украинскими монахами, вызванными в Великороссию (самый известный из них святитель Димитрий Ростовский). Умер св. Петр 1 января 1647 г., похоронен в уже несуществующем ныне соборе Киево-Печерской Лавры. Народного почитания не было.
   Канонизирован в 1996 году Священным Синодом Украинской Православной Церкви для местного почитания (в пределах Украины).
   Лит.: И. Басин. Канонизация святых в Украинской Православной Церкви Московского Патриархата: 1993 - 1996 годы // Вестник Русского христианского движения. 1997. N 176.
  
   Прохор (Порфирий), преподобный Юрьегорский. Упомянут в житии Диодора Юрьегорского. Пришел к нему учеником около 1626 г. и вместе с ним трудился над основанием Юрьегорской Троицкой обители.
   Лит.: Архангельский патерик.
  
   Севастиан, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Серапион Курцов, архиепископ Новгородский, скончавшийся 29 октября 1552 года, записан в святцах с летописцем Московской Духовной Академии под 7 апреля.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Серафим, преподобный Дивногорский. Указан в списке подвижников благочестия Воронежской епархии. Скончался около 1658-1666 гг. Память ему 5 февраля.
  
  
   Симеон (Молюков), митрополит Смоленский. Родился в Сибири, в г. Тобольске, и по происхождению был из купеческого рода Молюков. Приняв монашеский постриг, некоторое время жил в Ростовском Борисоглебском монастыре, а потом, как отличившийся высокими дарованиями, был поставлен в архимандрита Нижегородского Печерского монастыря. Здесь он, своим благочестием и деятельностью, направленной на благоустройство обители, обратил на себя внимание церковной иерархии.
   В 1674 г. его перевели в Москву в качестве настоятеля Андроникова монастыря, где он вскоре снискал к себе особое расположение царя Алексея Михайловича и его семейства. 9 апреля 1676 г. в Успенском Московском соборе произошло его рукоположение в архиепископа Смоленского.
   Смоленский край с 1612 по 1642 гг. был под властью поляков. Насилием католиков и униатов православные церкви превращались в католические и униатские, так что в 1639 г. во всем Смоленском и Дрогобужском уездах не совершались православные богослужения. При взятии Смоленска царем Алексеем Михайловичем католический дух и польские нравы не сразу уступили свое влияние. Необходимы были поистине великие усилия, чтобы восстановить православие, попранное ересями и оружием.
   Нелегкий труд выпал на долю святителя Симеона, пробывшего на кафедре двадцать три года. Архиепископ Симеон в особом представлении царю докладывал, что в Смоленске желательно иметь собор, который соответствовал бы величию Православия.
   В 1676 г. из Москвы были присланы проект для постройки собора, две тысячи рублей, пожертвованные царем, а также необходимые материалы. 2 августа 1677 г. была совершена закладка Успенского собора, однако закончить это начинание святителю не пришлось. Освящение храма произошло лишь в 1772 г.
   По благословению архипастыря храмы строились и в других городах епархии. Так, был возведен Троицкий собор в Вязьме, начата постройка Успенской церкви в городе Красном.
   В 1681 г. митрополит Симеон участвовал в погребении патриарха Никона и принял от царя драгоценную митру из патриаршей ризницы.
   В конце года он принимал участие в работе земского Собора и в заседаниях Поместного собора, на котором было решено учредить в Смоленске митрополию, а в Вязьме и Брянске - викариатства.
   В 1682 году святитель участвовал в рукоположении святителя Митрофана, будущего Воронежского чудотворца.
   По кончине царя Алексея Михайловича, бывшего покровителем святителя Симеона, в результате интриг он был лишен белого клобука и сослан на покаяние в Троице-Сергиев монастырь, где провел два года. В его отсутствие усилился раскол в Смоленской епархии.
   Возвратившись из заточения, архиепископ продолжил усиленные труды по благоустройству епархии. Он неоднократно встречал в Смоленске императора Петра I, но ко благу ли были эти встречи - история умалчивает.
   Обремененный преклонным возрастом, святитель в 1695 г. стал проситься на покой. Однако, пока решалось дело о достойном преемнике, в ночь на 4 января 1699 г. он скончался.
   Погребли святителя в Троицком соборе Смоленска. Усыпальница его, ставшая позже местом упокоения его преемников - Сильвестра II (Черницкого), Сильвестра III (Крайского) и Дорофея (Короткевича), до революции часто посещалась благочестивыми смолянами. Очень многие почитали митрополита Симеона святым, служили ему панихиды и по вере получали исцеления.
   Память ему 4 января.
   Лит.: Святитель Симеон Смоленский.
  
   Софроний, архиепископ Суздальский и Тарусский. С 1652 года - архимандрит Новгородского Хутынского монастыря. 29 января 1654 года рукоположен во епископа Суздальского и Тарусского с возведением в сан архиепископа. В том же году присутствовал на соборе святителей об исправлении церковных книг. Скончался 13 сентября 1654 года в Москве во время морового поветрия.
   В 1716 году тело архиеп. Софрония перевезено из Москвы в Суздаль и погребено в Суздальском соборе, в правом приделе у западной стены. Мощи и одежда его оказались нетленными.
   Лит.: Материалы Благотворительного фонда "Русское Православие"; Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Спиридоний, пустынник Вологодский. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Стефан, святой, архиепископ. Упоминается в 1645 году, затем был в Москве при Архангельском соборе; в 1667 году возвращен в Суздаль. Под конец жизни заточен в Волоколамский Иосифов монастырь, где и скончался. В 1675 году он доносил царю Феодору Алексеевичу о мощах князя Бориса Георгиевича, виденных им в церкви с. Кидекши.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Стефан, Христа ради юродивый. Сведений нет. "Житие блаженного Стефана Галичского" (посадского человека, умершего в 1667 году) погибло во время пожара Костромского областного архива.
  
   Тарасий, преподобный Кашканарский. Сведений о жизни не сохранилось. Вероятно, был иноком Соловецкого монастыря. Жил предположительно в XV в.
   Лит.: Епископ Никодим (Кононов), Архангельский патерик, М., 2000 (репринт 1900 г.).
  
   Тимофей (в схиме Феодор), алексинец, пустынник Соловецкий. Во время смут самозванцев, оставив в Алексине родительский дом, приплыл из Архангельска на остров в малой лодке, выстроил себе хижину и поселился в ней. Питался травой. Скончался в 1634 г.
   Лит.: Соловецкий патерик.
  
  
   Тимофей, юродивый, упоминается в древней летописи, хранящейся в Святогорском Успенском монастыре псковской епархии. Летопись говорит, что в 1563 г. один пятнадцатилетний юноша, почитавшийся юродивым, пастух Тимофей, родом из пригорода Воронича, пася стадо неподалеку от реки Лугвицы, видел вечером, сперва на воздухе, потом на Синичьей горе явление Богородичной иконы Умиления, находившейся в Вороничной приходской церкви, и слышал глас, что через шесть лет просияет на сей горе благодать Божия. Тимофей никому об этом не объявил. По прошествии же сказанного времени, пришед снова на ту гору, нашел там при сосне стоящую другую икону Одигитрии. Он сделал близ нее кущу и пещеру и провел там в молении 40 дней; после сего глас, от иконы происшедший, повелел ему объявить о том в приходе Ворониче, дабы священство и народ пришли в пяток по неделе всех Святых с иконой Умиления Божией Матери из Воронича на Синичью гору. При учрежденном для сего крестном ходе, когда икона донесена была до реки Лугвицы, где было пастуху первое видение, начались исцеления болящим и продолжались до Синичьей горы, и там на месте. О всех сих происшествиях псковский царский наместник, князь Георгий Токмаков, сперва сам исследовал, потом немедленно донес государю, от которого также присланы были следователи. По несомненному осмотру и удостоверению об исцеленных, повелено было, на горе, с тех пор прозванной Святой, поставить часовню для прихода и впредь туда со святыми иконами из Воронича. В следующую осень, по благочестию и усердию народа, произведен вторично крестный ход с иконами на праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Но по совершении праздника, в ту же ночь нечаянно загорелась часовня, и пламя истребило все в ней бывшее, кроме чудотворных икон Умиления и Одигитрии, оставшихся невредимыми. По новом исследовании донесено и об этом царю, который повелел устроить на Святой горе монастырь и воздвигнуть каменную церковь во имя Успения Богородицы, так, чтобы алтарь занимал то самое место, где при сосне было явление иконы Одигитрии, а икону Умиления поставить в самой церкви. Описание нескольких чудес от икон собрано в летописи монастыря. Основание храма и обители положено было в 1569 году. Святогорский Успенский монастырь находится в Опочецком уезде, от бывшего Воронича в четырех, а от Великой реки в шести верстах.
   Лит.: Эристов "Словарь исторический о святых"; Амвросий "История Российской Иерархии".
  
   Тихон москвитянин, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Трифон Городецкий. "...О времени погребения архимандрита Трифона и об обстоятельствах этого события письменных сведений не имеется при церкви, лишь сохранилось предание в приходе, что монастырская братия при нашествии литовцев разбежалась по лесам, а архим. Трифон не оставил места своего служения и был убит литовцами в монастырском храме во время церковной службы. Не имеется также и формальных записей о бывших исцелениях, какие получали с верою и усердною молитвою приходящие к раке архим. Трифона, но благодатная помощь подавалась многим.
   Память архим. Трифона совершалась 1 февраля (14 февраля н.ст.). В этот день служились заупокойная литургия в Успенском храме и панихида у раки его... Образа подвижника архим. Трифона при церкви не имелось, но лишь соименнаго его святого мученика Трифона.
   Под ракою, на могиле подвижника имеется плита с такою высеченною надписью: "Боже премилосердный призри дух Священноархимандрита Трифона, пострадавшего во время нахождения Литовскаго. Сей камень воздвигнут усердием И.О. 1812 год".
   Лит.: иеромонах Никодим (Кононов), "Русские святые и подвижники благочестия С.-Петербургской епархии", 1901.
  
   Трифон Пермский. В Пермской губернии и уезде есть село Чусовской Городок, иначе Успенское, в котором находился упраздненный в 1764 году Успенский монастырь, основанный во второй половине XVI в. преподобным Трифоном. В воззвании церковно-приходского попечительства села к благотворителям о помощи, напечатанном в N 184 газеты "Курьер" за 1900 год говорится, что обоснователем села был "прославленный чудесами и исцелениями преподобный отец Трифон, род. 1543 г., ум. 1613 г., 70 л.", т.е. дается как будто знать, что Трифон принадлежит к числу почитаемых усопших.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых".
  
   Трифон, епископ Ростовский, до рукоположения во епископа был настоятелем Московского Новоспасского монастыря и духовником великого князя Василия Васильевича Темного. 23 мая 1462 года был хиротонисан митрополитом Московским Феодосием на Ростовскую кафедру. В 1466 удалился в Спасский монастырь в Ярославле, где и преставился 30 декабря 1468 года (некоторые местные месяцесловы указывают 1466 год). Память перенесена на 1 февраля, вероятно, ради тезоименитства его с мучеником Трифоном. В том же монастыре погребен святой Прохор, в схиме Трифон, тоже епископ Ростовский, скончавшийся в 1328 году (память 7 сентября).
   Лит.: Православный календарь. Якутское епархиальное управление.
  
   Трифон, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Фауст, пустынник Вологодский. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Феодор, епископ Владимирский (Владимира Кляземского), занимавший кафедру с 1276 по 1286 год. Посвящен митрополитом Кириллом из игуменов Киевского Константино-Еленинского монастыря. Не канонизирован.
   Лит.: Голубинский Е. "История канонизации святых"; "Книга глаголемая Описание о Российских святых".
  
   Феодор, Христа ради юродивый, святой, блаженный. Упомянут в книге Рассказы из истории Русской Церкви графа М. В. Толстого, как скончавшийся в 1600 году.
  
   Феодосий, преподобный Сийский. Родился "около 1612 г. в Холмогорах". В миру он звался Феодором. Его отец, Игнатий Лебедев, был "ремесленником-среброковачем" (ювелиром). Хотя архимандрит Никодим пишет о том, что преподобный Феодосий происходил "из духовного звания". Мать его звали Феодосией. Родители надеялись, что мальчик унаследует ремесло отца. Однако он не обнаруживал к этому никакой склонности. Зато охотно проводил время за чтением божественных книг.
   Когда Феодору исполнилось 18 лет, он против воли родителей ушел в Сийский монастырь, где принял монашество с именем Феодосия. Прожил там много лет. Отличался строгой подвижнической жизнью. В 1644 году стал настоятелем этой обители.
   Много трудов приложил Феодосий, чтобы укрепить монастырское общежитие. В годы его настоятельства была закончена постройка каменных монастырских храмов: Свято-Троицкого собора, Благовещенской и Сергиевской надвратной церквей. "Это был человек высоко благочестивой жизни, ревнитель святыни, строгий подвижник, мудрый правитель обители. Он много потрудился над благоустроением края и при нем в обители иноческая жизнь стояла на высоте нравственного совершенства". Все свое свободное время он отдавал книгам. Переписывал, собирал Древние рукописи, чтобы сделать с них достоверные списки. В 1648 году "Феодосий переписал житие преподобного Антония, украсив его заставками, рамками и 153 рисунками. Известно что он сам написал иконы Софии - Премудрости Божией и основателя монастыря - преподобного Антония Сийского".
   В 1650 году, по поручению Новгородского митрополита Никона, игумен Феодосий освидетельствовал мощи преподобного Евфимия Архангелогородского. Так оказались взаимосвязаны судьбы этих двух северных подвижников.
   К сожалению, в Сийском монастыре у игумена Феодосия нашлись недруги. Поэтому когда в 1652 году Сийский монастырь посетил проездом на Соловки, за мощами святителя Филиппа, Новгородский митрополит Никон (впоследствии Патриарх), некоторые из братии, подущаемые врагом нашего спасения, "оклеветали его перед митрополитом". В результате этого преподобный Феодосии был сослан в Кожеезерский монастырь. Но Господь Сам возвеличил и оправдал Своего верного служителя. Когда преподобный Феодосий оказался в Кожеезерском монастыре, то "авторитет его был столь велик, что и там его вскоре поставили игуменом".
   Непослушание братии, оклеветавшей своего настоятеля, привело к пагубным последствиям. 2 мая 1658 г. в монастыре произошел сильный пожар. Огонь уничтожил все монастырские постройки, кроме каменных храмов (Свято-Троицкого и Благовещенского). Сила пожара была так велика, что расплавились колокола, находившиеся на колокольне. За несколько дней до пожара игумен Корнилий (по свидетельству современников он был "духовен муж и на молитву зело подвижный"), стоя на ночной молитве, увидел, как мимо соборного алтаря идет некий благолепный монах. Вдруг потрясенный видением Корнилий услышал слова незнакомца: "Горе вам, окаянные чернецы, яко своим небрежением монастырь возжещи имате". "Ужаснулся тому видению Корнилий, три дня неутешно плакал и отказался от настоятельства".
   Спустя пять лет после своего изгнания преподобный Феодосий вернулся в Сийский монастырь. Его призвали сами же насельники, терпевшие лишения после опустошившего обитель пожара. Преподобный Феодосий тайно покинул Кожеезерский монастырь. В течение 1658-1663 гг. он ездил в Москву для сбора средств на восстановление Сийской обители. При этом встречался с царем Алексеем Михайловичем, который сделал на монастырь большие пожертвования. В 1663 г., по просьбе братии, преподобный Феодосий снова стал управлять Сийским монастырем. Его предшественник игумен Калинник перешел в Ошевенский монастырь. Не помня зла, которое причинили ему некоторые из братии, преподобный Феодосий пополнил библиотеку обители, сгоревшую во время пожара, 19 рукописными и 12 печатными книгами из своих "келейных книг".
   С учреждением в 1682 г. Холмогорской и Важеской архиепископии преподобный Феодосий "шесть лет был правою рукою архиепископу Афанасию". Таким образом, на нем сбылось евангельское изречение: "Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного" (Мф. 5, 16). Однако сам преподобный Феодосий отличался необычайным смирением. О себе он говорил так: "Я - ничто. Я не монах. Но видел монахов".
   Преподобный Феодосий создал в Сийском монастыре своеобразную школу книгописания. Особое значение придавал он украшению книги. При оформлении книг использовал двухцветные оттиски с гравированных на дереве художественных рамок. Среди собранных и переписанных им книг были жития святых, творения Максима Исповедника, Катехизис, "Просветитель" Иосифа Волоцкого... Причем с книгами духовного содержания соседствовали и исторические - "Иудейская война" Иосифа Флавия, "Римские деяния". Степенная книга, "Новый Летописец". Судя по этим названиям, преподобный Феодосий был весьма и разносторонне образованным для того времени человеком.
   Умер преподобный Феодосий в возрасте 79 лет, 29 октября 1687 года, и был погребен рядом с местом погребения преподобных Исайи и Никанора, недалеко от места погребения преподобного Антония Сийского. После его кончины Сийскому Свято-Троицкому монастырю досталось единственное сокровище почившего игумена Феодосия. Это были любимые его книги - 25 рукописных и 28 печатных.
   Память преподобного Феодосия Сийского совершается 29 октября (по новому стилю - 11 ноября).
   Лит.: Материалы Архангельской и Холмогорской епархии.
  
   Феодул рязанец, пустынник Соловецкий. Жил предположительно в XVI или XVII в. Сведений о жизни не сохранилось.
   Лит.: Соловецкий патерик, Москва, Синодальная библиотека, 1991 (репринт).
  
   Феоктист, архиепископ Тверской. Родился он, вероятно, около 1540 года. Надо думать, что будущий святитель был воспитан в христианском благочестии и почитании иерейского и монашеского чина. Впоследствии он связал свою жизнь с одной из лучших обителей того времени - Болдиным монастырем, что под городом Дорогобужем в Смоленской земле. Может быть, там он принял и постриг. Точно известно, что в конце XVI века святитель Феоктист был избран игуменом Болдина монастыря.
   Болдинский монастырь, бывший первоначально глухой пустынью в лесу, ко времени кончины преподобного Герасима (Болдинского) в 1554 году уже был окружен деревнями и селами, быстро богател от многочисленных вкладов князей и бояр. Среди благотворителей монастыря - прямой предок А.С. Пушкина - Гаврила Григорьевич Пушкин, при игумене Феоктисте сделавший вклад в Болдин монастырь.
   В период игуменства Феоктиста в Болдине монастыре велось большое строительство. Под руководством лучшего зодчего Московского государства того времени - Федора Савельевича Коки - строились Троицкий собор с приделом прп. Сергия Радонежского, трапезная с церковью Введения, колокольня - все каменные.
   Не исключено, что святитель Феоктист был знаком с Тверской землей еще до его назначения на Тверскую кафедру. Из тверских плотников происходил Федор Конь (сын великого зодчего был при игумене Феоктисте казначеем монастыря), наверняка многие тверитяне приезжали в Болдино как паломники. Поэтому при назначении святителя Феоктиста в 1600 году в Тверь он поехал в город, где его знали и, можно думать, любили. (Святителя Феоктиста ставил на тверскую кафедру первый Патриарх всея Руси Иов.) За последующие годы любовь тверитян к своему архипастырю еще более выросла. Высокий нравственный авторитет святителя позволил ему возглавить тверитян в самые тяжелые годы Смутного времени.
   Начало XVII века стало в России временем тяжелейших испытаний. Три подряд неурожайных года (1600 - 1603) поставили на грань голодной смерти тысячи людей. Огромные толпы продавших последнее имущество за кусок хлеба, обнищавших и отчаявшихся людей потянулись в города, в первую очередь крупные и в Москву, где надеялись получить хлеб из государственных запасов. Нет сомнений, что в Твери святитель Феоктист широко занимался благотворительностью, как делали всегда на Руси церковные иерархи в бедственные годы. Он стяжал народную любовь в годы величайшего отчаяния и начала самых страшных бедствий, какие выпадали после татарского нашествия на Русь.
   В народном бедствии у многих родилось недовольство к государственной власти, желание объяснить несчастья гневом Божиим на царя Бориса Годунова. В 1604 году на южных границах России появился отряд самозванца расстриги Григория Отрепьева, объявившего себя "чудно спасшимся" младшим сыном Ивана Грозного Димитрием. Настоящий царевич Димитрий был убит при загадочных обстоятельствах в Угличе в 1591 году, но многие, не разобравшись и плохо зная события, а более ненавидя царя Бориса Годунова, прельстились и признали в самозванце законного наследника престола. В открытой битве отряд самозванца был разгромлен, но внезапная смерть царя Бориса в 1605 году разом изменила обстановку. Самозванец вступил в Москву, сын Бориса Годунова Феодор был убит, а его дочь Ксения насильно пострижена в монахини.
   Лжедмитрий I правил меньше года и своим заискиванием перед поляками, на средства которых он и был отправлен завоевывать себе престол, заслужил всеобщую ненависть русских людей. После устроенной по иноземному обычаю свадьбе его и полячки Марины Мнишек в Москве вспыхнуло восстание, народ ворвался во дворец, и Лжедмитрий I был убит. В недолгое время его правления в большинстве городов, в том числе в Твери, предпочитали выжидать и не присягать новому царю.
   После гибели Лжедмитрия I на русский престол был избран царь Василий Иванович Шуйский. Он был достойный человек, но недостаточно жесткий и авторитетный. Хуже всего, что царя Василия Шуйского недолюбливал Патриарх Гермоген, слово которого много значило для простого народа. Тем не менее все церковные иерархи признавали царя Василия единственным законным царем вплоть до избрания в 1613 году Михаила Федоровича Романова. Для многих такое исповедание в период господства всяких самозванцев означало смертный приговор.
   Почти сразу после воцарения Василия Шуйского масса сторонников Лжедмитрия I бежала в замосковные города - на юг, и там началось крупное восстание, одним из руководителей которого стал Иван Болотников. В составе восставших были и знатные люди, много казаков, всевозможных лихих людей и просто любителей пограбить. В любом случае приход под Москву орды Болотникова стал настоящим бедствием для столицы. Сократился подвоз продовольствия, начались грабежи окрестностей. Болотников был искренний монархист, желавший посадить "хорошего царя", но понимал эту задачу весьма своеобразно. В его стане имелись свои самозванцы - несколько "чудесно спасшихся" царевичей: Дмитрий (уже второй), Петр (якобы сын Ивана Ивановича - убитого старшего сына Ивана Грозного), еще один Петр ("подмененный" сын царя Федора Иоанновича, второго сына Ивана Грозного) и даже несколько "царевен" царской крови. Шайки этих самозванцев ходили во все окрестные города, заставляя их жителей под угрозой насилия и грабежа присягать "законным царям". И многие города присягнули, но этим себя не спасли.
   Митрополит Филарет, отец будущего царя Михаила Федоровича Романова, писал в Великий Устюг: "И которые города, забыв Бога и крестное целование, убоявся их грабежа и насилия всякого и осквернения жен и дев, целовали крест, и те города того же часу пограблены и жены и девы осквернены и всякое зло над ними содеялось, а которых городов люди их, воров и хищников не устрашились, и те, милостию Божию от тех воров целы сохранены".
   Эти события происходили летом 1606 года. Тогда "...приходили те богоотступники и разбойники и злые душегубцы и сквернители к Государевой вотчине ко граду Твери, и во Тверском уезде служилых и всяких людей привели к кресту сильно.
   А во Твери Государев богомолец, а наш сын богомолец Феоктист Архиепископ Тверской и Кашинский, положа упование на Бога и Пречистую Богородицу и на всех святых, призвав к себе священный собор и приказных Государевых людей и своего архиепискупля двора детей боярских и града Твери всех православных крестиян; и укрепися вси единомысленно, поборая за Святые Божии церкви и за православную веру и за Государево крестное целование стати безо всякого сумнения и страха; и тех злых врагов и губителей и разорителей под градом Тверью много злой их проклятый скоп побили и живых много злых разбойников и еретиков, поимав, к Москве прислали и они восприяли месть по своим делом.
   Мы же сия вспомянем: каковыя похвалы той град и живущие в нем на Бога надеющиеся люди достойна не восприимут. Не градскою бо крепостию, ни великою силою и не множеством людей, безо всякого ратного оружия и людей ратных, по Давиду: "не в силе констей, не в лыстех мужеских благоволит Бог", - посадские люди тех злых богоотступников и еретиков-грабителей побили; и коим дарованьем царским не одарены будут, но и паче же от Бога помилован будет преждепомянутый Царский богомолец и вся его паства; и коим царским жалованием не пожалованы будут града Тверь люди, понеже Бог с ними - никто же на них!
   Сицевая же видеша, околнии тамошних градов люди, которые, забыв Бога и устрашася от злых мучителей, преступили крестное целование, целовали по их велению крест неведомо кому, Ржев, Зубцов, Старица, Погорелое Городище и тех городов всякие служилые и торговые люди и все православные крестиане, видя такое милосердие Божие града Твери над любящими Его, истинно вспомянули души свои, и отринули тех оных злых, диаволи мечты вражии, вси от сна пробудися и ныне на тех проклятых богоотступников пришли к Москве вооружився" (ноябрь 1606 г.).
   В разгроме Болотникова решающую роль сыграли смоленские и тверские полки, а также отряд стрельцов с Двины. В сражении у села Коломенского, длившемся три дня, Болотников был разбит и ушел в Калугу.
   Для Твери наступило относительно спокойное время, но мы очень мало знаем о деятельности святителя Феоктиста. Наряду с митрополитом Крутицким Пафнутием он присутствовал в Старице 19 июня 1607 года при погребении Патриарха Иова. Устроенная над его могилой каменная палатка (нижний ярус ныне существующей в Успенском монастыре колокольни) - единственная каменная постройка на Тверской земле, сохранившаяся от времени святителя Феоктиста. Других памятников его жизни до нас не дошло.
   Но в начале XVII столетия было не до строительства и укрепления храмов. Восстание Болотникова было лишь началом невиданного доселе на Руси разорения, по размерам превосходившего татарские погромы. Едва правительство Василия Шуйского справилось с восстанием, как крамольники и мятежники всех мастей устроили лагерь в подмосковном селе Тушине, где провозгласили очередного самозванца - Лжедмитрия II. Бояре и дворяне ездили то в Москву, то в Тушино, заискивая перед обоими, и, в конечном счете, все оставили царя Василия. Шайки разбойников заполонили страну. За легкой добычей потянулись поляки, причем многие паны приходили с большими отрядами. Польский король Сигизмунд начал открытую войну, и лишь героическая защита Смоленска до времени сдерживала его армию, чтобы идти сразу на Москву. В окрестностях Москвы только Троице-Сергиева лавра стояла неколебимо, под ней топтались главные силы "тушинского вора", как называли Лжедмитрия II.
   Мы не знаем, что происходило в это время в Твери. Город находился фактически в осаде, окрестности его опустошались, постепенно накапливались усталость и недовольство. Кроме того, по тем отрывочным сведениям, которыми мы ныне располагаем, не последнюю роль в падении города сыграла измена.
   Руководитель обороны Троице-Сергиевой лавры, келарь Авраамий Палицын писал с горечью: "И видяще Поляки и Литва злое мучительство от своих своим и, уступающе, дивляхуся о окаянной вражьей жесточи и сердцами своими содрогахуся... Разумнии же от них ланиты теплыми слезами омывающе и друг другу глаголюще: "Внимаем о себе, братия, что сии Русаки друг другу содевают", - и бесов злейшие нарицающе таковых".
   Авраамий, описывая неслыханный размах ожесточения и неистовства (сопоставляемый с самыми страшными картинами насилий и убийств в самые дикие и жестокие времена) продолжает: "Кто сей беды не восплачется, слыша еже вкупе шествия их [то есть поляков и русских] на брань? Идеже бо Поляки со изменники придут к непроходимым местом во лесах, и на реках, и на болотах, и на ржавцех, и на топех - и ту без ума станут Поляки, не ведуще, что сотворити, како прейти или како минути? Изменницы же русские ругашеся им и недоброхотствующих царю Тушинскому нарицаху, и вскоре им промышляху и мосты и перевозы строяще и лесом тропинами во едину степень [то есть шириной в одну ступню] безпакостно провожаху. Коль же жестоко сердце изменник, деяние на свою братию Православных христиан! Поляков ведь и Литвы сотни две или три. Русских же изменников пятерицею пред ними - и тии соблюдаху их во всем!"
   Год 1609-1610 стал пиком разорения, когда опустошению подверглись все без малейшего исключения земли русского Северо-Запада. "И тогда убо во святых Божиих церквах кони затворяху и псов в алтарех церковных питаху. И коим же вещем святынь не возможно приступити без говенья, со страхом, и тая ношаху блудницы и пияху с плясаньем от сих, и бессловесные скоты украшахуся сими".
   В это страшное время для священников можно было купить жизнь, пусть полную унижений, ценой отречения от царя Василия Шуйского, тем более, что помощи ждать от него не приходилось. Напротив, сам царь ежечасно ждал в Москве конца. Но значительная часть духовенства и все виднейшие иерархи остались верны царю, каким бы он ни был.
   "И ни един человек от Российского языка не избысть от бед тех. Чин же иноческий и священнический вскоре смерти не предаваху, но прежде зле мучающе и огнем в уголь жгуще и пытающе всячески и потом смерти предаваху...
   Убо митрополита Филарета исторгше силою... от церкви Божия и ведуще путем нага и боса, токмо в единей свите [рубахе] и ругающеся, оболкоша в ризы языческия и покрыша главу татарскою шапкою и нозе обуша в несвойственные сапоги... Суздальский же епископ во изгнании скончася, епископа же Коломенского Иосифа, к пушке привязав, не единожды под грады водяще и сим страшаше многих".
   К сожалению, Авраамий Палицын не сообщает, при каких обстоятельствах в руки тушинцев попал святитель Феоктист. По-видимому, его предательски выдали, надеясь отвратить шайки грабителей от города. В любом случае, Тверь была разорена несколько раз, особенно сильно в 1609 году, когда она стала местом большого сражения тушинских отрядов и армии молодого полководца Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, шедшего с наемной шведской ратью спасать Москву от тушинских разбойников. Скопину-Шуйскому удалось разгромить отряды Лжедмитрия II, снять осаду Троице-Сергиева монастыря, длившуюся 16 месяцев, но в Москве он был, видимо, отравлен и умер.
   Томившийся в плену в тушинском лагере святитель Феоктист решил не оставаться в стороне от борьбы за освобождение Отечества и попытался бежать. Тушинский лагерь распался, шайки бандитов бежали кто куда, многие из бывших в нем в плену попали потом в заточение на многие годы (в том числе и упоминавшийся митрополит Филарет). Куда-то на новое место, скорее всего, в Польшу, пытались перевезти святителя Феоктиста. Сейчас невозможно сказать, что произошло зимой 1609-1610 годов. Как получилось, что "Тверского архиепископа Феоктиста обезчестившие и во мнозех соблазнах и муках в бедстве на пути к царствующему граду смерти предаша: и ратным обычаем от правоверных взято бысть тело его, отончены кости оружие и в знамениях животных кровоядных начертанно..."
   Выше мы изложили распространенную версию, что святитель Феоктист был убит по дороге в Москву, куда пытался бежать. Но этот не очень понятный отрывок "Сказания Авраамия Палицына" можно понять и так, что владыку насильно принуждали отречься от законного царя и, не добившись этого, убили прямо на пути в тушинский лагерь. Что означают слова "ратным обычаем от правоверных взято тело его"? Не пытались ли отбить своего архипастыря кто-то из тверитян? Наконец, "отончены кости оружие и в знамениях животных кровоядных начертанно" - то есть на теле его были следы ран от оружия и от зубов хищников. Это может значить, что святителя травили зверями или что его тело найдено со следами от зубов волков.
   Соответственно, мы ничего не можем сказать и о месте погребения святителя. Это может быть и освобожденная к тому времени Тверь, и ближайшая Москва.
   Тверская кафедра вдовствовала после кончины святителя Феоктиста три года. Но на протяжении этого времени тверитяне остались верны его завету крепко "стоять за Государево крестное целование". Когда в начале 1612 годов в Пскове объявился третий Лжедмитрий, в Твери от него грамот и посланцев не приняли. Келарь Авраамий с архимандритом Дионисием (сподвижником святителя Феоктиста и в прошлом архимандритом Старицкого монастыря) писали в апреле 1612 года князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому: "Да в марте же в 28 день приехал к нам из Твери жилец Андрей Михайлов сын Темкин, а в расспросе нам сказывал, что во Твери и в Торжку и в Старице и во Ржеве и в Погорелом Городище по воровскому заводу креста не целовали, а радеют по вашему помыслу и совету".
   И в этом видится также заслуга святителя Феоктиста, и по смерти молитвенно не оставившего свою паству. Верим, что он не оставлял ее и в иные смутные времена, верим, что не оставляет и в нынешнее, когда он причислен наконец официальным церковным решением на Архиерейском Соборе 2000 года к лику святых.
   Лит.: Материалы Смоленской епархии
  
   Филипп, преподобный Сухонский, Янковский. Инок, построил в 1654 году близ города Устюга, на левом берегу реки Сухоны, на горе Янковской, церковь Знамения Божией Матери, и основал при ней пустынь, которая именовалась прежде Янковскую, а потом, в честь основателя, переименована была в Филипповскою. Ныне она заштатная. Обстоятельства жития основателя неизвестны. Мощи его почивают в этой пустыне под спудом.
   Память ему 17 августа.
   Лит.: Материалы благотворительного фонда "Русское Православие".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

святых и подвижников благочестия Юго-Восточной России

  

А

   Авраамий, игумен Печерский
   Авраамий, преподобный Печерский
   Авраамий, преподобный Печерский
   Агапит, преподобный Печерский
   Агафон, преподобный Печерский
   Акиндин I, архимандрит Печерский
   Алексий, преподобный Печерский
   Алипий, иконописец Печерский
   Аммон, преподобный Печерский
   Амфилохий, епископ Владимиро-Волынский
   Анастасий, диакон Печерский
   Анатолий, преподобный Печерский
   Анатолий, преподобный Печерский
   Антоний, преподобный Печерский
   Анна (Янка) Всеволодовна, княжна Киевская
   Арефа, преподобный Печерский
   Арсений, преподобный Печерский
   Афанасий, патриарх Царьградский
   Афанасий, преподобный Печерский
   Афанасий, преподобный Печерский
   Ахилла, диакон Печерский
  

Б

   Боголеп, инок
   Борис Владимирович, князь, страстотерпец
  

В

   Варвара, святая великомученица
   Варлаам, игумен Печерский
   Варсонофий, преподобный Печерский
   Василий, преподобный Печерский
   Вассиан, преподобный Печерский
   Вениамин, преподобный Печерский
   Владимир Всеволодович Мономах, великий князь Киевский
   Владимир Святославич, великий князь Киевский
  

Г

   Геннадий, преподобный Печерский
   Геннадий, преподобный Иконописец
   Геронтий, преподобный Печерский
   Глеб Владимирович, князь, страстотерпец
   Григорий, иконописец Печерский
   Григорий, канонарх Печерский
   Григорий, преподобный Печерский
  

Д

   Давид, преподобный Печерский
   Давид Святославич, князь Черниговский
   Дамиан, епископ Юрьевский
   Дамиан, преподобный Печерский
   Даниил, преподобный Печерский
   Дионисий, архиепископ Суздальский
   Дионисий, епископ Полоцкий
   Дионисий, преподобный Печерский
   Дмитрий Мстиславич, княжич Черниговский
   Досифей (Феодосий), игумен Печерский
  

Е

   Евлогий, преподобный Печерский
   Евстафий, преподобный Печерский
   Евстратий, преподобномученик
   Евфимий, епископ Переяславский
   Евфимий, преподобный Печерский
   Евфросиния, игуменья Полоцкая
   Елисей, преподобный Печерский
   Елладий, преподобный Печерский
   Еразм, преподобный Печерский
   Ефрем, епископ Переяславский
   Ефрем, священноинок Печерский
  

З

   Захария, преподобный Печерский
   Зинон, преподобный Печерский
  

И

   Игнатий, архимандрит Печерский
   Игорь Ольгович, великий князь Киевский
   Иеремия, преподобный Печерский
   Иероним, преподобный Печерский
   Изяслав (Димитрий) Ярославич, великий князь Киевский
   Иларион, митрополит Киевский
   Иларион, преподобный Печерский
   Илия (Муромец), преподобный Печерский
   Иннокентий, преподобный Печерский
   Иоаким, преподобный Печерский
   Иоанн, варяг, мученик
   Иоанн II, митрополит Киевский
   Иоанн, игумен Печерский
   Иоанн, младенец-мученик
   Иоанн, преподобный Печерский
   Иоанн, преподобный Печерский
   Иоанн, преподобный Печерский
   Иоанн Иоаннович, князь Путивльский
   Иосиф, митрополит Астраханский и Терский
   Иосиф, преподобный Печерский
   Ипатий, преподобный Печерский
   Исаакий, преподобный Печерский
   Исаия, преподобный Печерский
   Исидор, преподобный Печерский
   Исихий, преподобный Печерский
   Иулиания, княжна Ольшанская
  

К

   Карион, епископ Юрьевский
   Кассиан, преподобный Печерский
   Кирилл, архимандрит Троицкий
   Кирилл II, митрополит Киевский
   Константин, митрополит Киевский
   Кукша, священномученик
  

Л

   Лаврентий, епископ Туровский
   Лаврентий, преподобный Печерский
   Леонтий, канонарх Печерский
   Логгин, преподобный Печерский
   Лука, епископ Белгородский
   Лука, преподобный Печерский
   Лукиан, священномученик
  

М

   Макарий, архимандрит Овручский
   Макарий, диакон Печерский
   Макарий, митрополит Киевский
   Макарий, преподобный Печерский
   Мардарий, преподобный Печерский
   Марин, епископ Юрьевский
   Марк, преподобный Печерский
   Мартирий, диакон Печерский
   Мартирий, преподобный Печерский
   Матфей Прозорливый, Печерский
   Мелетий, преподобный Печерский
   Мелладий (Елладий), святой старец Печерский
   Меркурий, епископ Смоленский
   Меркурий, преподобный Печерский
   Мина, епископ Полоцкий
   Михаил, первый митрополит Киевский
   Моисей, преподобный Печерский
   Моисей, чудотворец Печерский
   Мстислав (Феодор) Владимирович, великий князь Киевский
  

Н

   Нектарий, преподобный Печерский
   Нестор, летописец Печерский
   Нестор (некнижный), преподобный Печерский
   Никодим, преподобный Печерский
   Никола (Святоша), князь Черниговский
   Николай (Никита), епископ Белгородский
   Николай, епископ Тмутараканский
   Никон, игумен Печерский
   Никон Сухой, преподобный Печерский
   Нифонт, епископ Новгородский
   Нифонт, преподобный Печерский
  

О

   Олег Романович
   Ольга, великая княгиня Киевская
   Онисим, преподобный Печерский
   Онисифор, преподобный Печерский
   Онуфрий, преподобный Печерский
  

П

   Павел, мученик
   Павел, преподобный Печерский
   Павел, преподобный Печерский
   Паисий, преподобный Печерский
   Памва, исповедник Печерский
   Панкратий, иеромонах Печерский
   Пантелеймон, епископ Черниговский
   Пафнутий, преподобный Печерский
   Пергий, святой старец Печерский
   Петр, преподобный Печерский
   Пимен, игумен Печерский
   Пимен, преподобный Печерский
   Пимен, священномученик
   Пиор, преподобный Печерский
   Поликарп, архимандрит Печерский
   Поликарп, игумен Брянский
   Прохор, преподобный Печерский
  
  

Р

   Ростислав (Михаил) Мстиславич, великий князь Киевский
   Руф, преподобный Печерский
  

С

   Савва, преподобный Печерский
   Святослав Ярославич, великий князь Киевский
   Сергий, преподобный Печерский
   Силуан, преподобный Печерский
   Сильвестр, преподобный Печерский
   Симеон, епископ Переяславский, священномученик
   Симон, епископ Суздальский и всей Ростовской области
   Сисой, преподобный Печерский
   Сисой, схимник Печерский
   Софроний, преподобный Печерский
   Спиридон, преподобный Печерский
   Стефан, епископ Владимиро-Волынский
  

Т

   Тимофей, игумен Печерский
   Тит, иеромонах Печерский
   Тит Воин, преподобный Печерский
  

Ф

   Феодор, варяг, мученик
   Феодор, князь Острожский
   Феодор, мученик
   Феодор, преподобный Печерский
   Феодор, преподобный Печерский
   Феодосий, архиепископ Черниговский
   Феодосий, митрополит Астраханский
   Феодосий, преподобный Печерский
   Феоктист, епископ Черниговский
   Феофан, преподобный Печерский
   Феофил, епископ Новгородский
   Феофил, преподобный Печерский
   Феофил, преподобный Печерский
   Филарет, преподобный Печерский
  

Я

   Ярополк (Петр) Изяславич, князь Киевский
   Ярослав (Георгий) Владимирович, великий князь Киевский
  
   12 мастеров
  
  
  

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

святых и подвижников благочестия Северо-Восточной России

  

А

   Авксентий, преподобный Перцовский
   Авраамий, игумен Коряжемский
   Авраамий, преподобный Мирожский
   Авраамий, преподобный Печенгский
   Авраамий, ученик преподобного Корнилия Палеостровского
   Агапит, преподобный Маркушевский
   Адриан, преподобномученик Андрусовский
   Александр, игумен Куштский
   Александр, преподобный Ошевенский
   Александр, преподобный Свирский
   Александр, ученик преподобного Антония Сийского
   Александр Ярославич, великий князь Киевский и Владимирский
   Алексий, архиепископ Новгородский
   Амфилохий, игумен Глушицкий
   Анания, преподобный Антониевский
   Андрей, игумен
   Андрей, преподобный Вишерский
   Андрей, пустынник Соловецкий
   Андрей Блаженный, юродивый Тотемский
   Анна, мать князя Владимира Ярославича Новгородского
   Антоний, архиепископ Новгородский
   Антоний, епископ Вологодский
   Антоний, преподобный Дымский
   Антоний, преподобный Заоникиевский
   Антоний, преподобный Корельский
   Антоний, преподобный Леохновский
   Антоний, преподобный, Римлянин
   Антоний, преподобный Сийский
   Антоний, преподобный Черноезерский
   Антоний, пустынник Кожеозерский
   Антоний, пустынник Соловецкий
   Анурий, преподобный Соловецкий
   Аркадий, архиепископ Новгородский
   Арсений, преподобный Комельский
   Арсений, преподобный Коневский
   Арсений, преподобный Новгородский
   Артемий, праведный Веркольский
   Афанасий, преподобный Череповецкий
   Афанасий, ученик преподобного Александра Свирского
   Аффоний, митрополит Новгородский
  
  

Б

   Боголеп, отрок Черноярский
   Боголеп, преподобный Кожеозерский
  

В

   Варвара, мать преподобного Александра Свирского
   Варлаам, игумен Хутынский
   Варлаам, преподобный Керецкий
   Варлаам, преподобный Пинежский
   Василид, преподобный Корельский
   Василий, архиепископ Новгородский
   Василий, игумен Мирожский
   Василий, мученик Мангазейский
   Василий, преподобный Кратемировский
   Василий, преподобный Соловецкий
   Василий Блаженный, инок Спасо-Каменного монастыря
   Василий Блаженный, юродивый Сольвычегодский
   Васса, преподобная Псково-Печерская
   Вассиан, игумен Спасо-Каменного монастыря
   Вассиан, пустынник Тиксненский
   Вассиан, ученик преподобного Корнилия Псково-Печерского
   Вассиан, чудотворец Пертоминский
   Викентий, преподобный Вологодский
   Владимир Ярославич, князь Новгородский
   Всеволод (Гавриил) Мстиславич, князь Псковский
  

Г

   Галактион, блаженный Ферапонтовский
   Галактион, преподобный основатель Галактионовой пустыни
   Геласий, игумен Новгородский
   Геннадий, пустынник Важеозерский
   Георгий Блаженный, юродивый Новгородский
   Георгий Блаженный, юродивый Шенкурский
   Герасим, епископ Пермский
   Герасим, отшельник Соловецкий
   Герасим, преподобный Кайсаровский
   Герман, епископ Новгородский
   Герман, инок Кирилло-Белоезерского монастыря
   Герман, преподобномученик Печенгский
   Герман, преподобный Валаамский
   Герман, преподобный Кожеозерский
   Герман, преподобный Соловецкий
   Гликерия, праведная Новгородская
   Григорий, архиепископ Новгородский
   Григорий, преподобный Авнежский
   Григорий, преподобный Пельшмский
   Гурий, игумен Шалацкий
  

Д

   Далмат, преподобный Пермский
   Даниил, преподобный Шужгорский
   Димитрий, игумен Хутынский
   Димитрий, преподобный Прилуцкий
   Димитрий, преподобный Цилибинский
   Димитрий Андреевич, князь Углицкий
   Диодор, преподобный Юрьевецкий
   Дионисий, преподобный, ученик Нила Сорского
   Дионисий, преподобный Глушицкий
   Дионисий, преподобный Олонецкий
   Дионисий, ученик преподобного Павла Комельского
   Довмонт (Тимофей), князь Псковский
   Досифей, игумен Петропавловский и Верхне-Островский
   Досифей, инок Кирилло-Белоезерского монастыря
   Досифей, пустынник Соловецкий
  

Е

   Евмений, преподобный Олонецкий
   Евпраксия (Евфросиния), княгиня Псковская
   Евфимий, архиепископ Новгородский
   Евфимий, преподобный Корельский
   Евфимий, преподобный Сянжемский
   Евфросин, преподобный Куржеский
   Евфросин, преподобный Псковский
   Евфросин, преподобный Синеозерский
   Елеазар, преподобный Анзерский
   Елеазар, преподобный Олонецкий
   Ефрем, преподобный Перекомский
   Ефрем, ученик преподобного Павла Комельского
  

З

   Захария Блаженный, юродивый Шенкурский
   Зиновий, преподобный Отенский
   Зосима, первоначальник Соловецкий
   Зосима, преподобный Ворбозомский
  

И

   Иаков, блаженный Боровицкий
   Иаков, младенец Менюжский
   Иаков, преподобный Коневский
   Иаков, преподобный Омучский
   Игнатий, инок Кирилло-Белоезерского монастыря
   Игнатий, преподобный Белоезерский
   Игнатий, преподобный Вологодский
   Игнатий, преподобный Елеазаровский
   Игнатий, преподобный Ломский
   Игнатий, ученик преподобного Александра Свирского
   Иероним, ученик преподобного Павла Комельского
   Иларион, преподобный Гдовский
   Илия, архимандрит Соловецкий
   Илия, ученик преподобного Антония Сийского
   Иннокентий, преподобный Спасо-Преображенский
   Иоаким, преподобный Опочский
   Иоаким, ученик преподобного Антония Сийского
   Иоаким Корсунянин, епископ Новгородский
   Иоанн, архиепископ Новгородский
   Иоанн, затворник Псковский
   Иоанн, младенец Менюжский
   Иоанн, начальник града Устюга
   Иоанн, преподобный Соловецкий
   Иоанн, преподобный Яренгский
   Иоанн Блаженный, юродивый Сольвычегодский
   Иоанн Блаженный, юродивый Устюжский
   Иоанн Власатый, юродивый Каргопольский
   Иоанн, чудотворец Верхотурский
   Иоанникий, преподобный Заоникиевский
   Иоасаф, епископ Вологодский
   Иоасаф, игумен Святогорский
   Иоасаф, преподобный Каменский
   Иов, преподобномученик Ущельский
   Иона, архиепископ Новгородский
   Иона, епископ Пермский
   Иона, начальник Псково-Печерского монастыря
   Иона, преподобный Климецкий
   Иона, преподобный Печенгский
   Иона, чудотворец Пертоминский
   Иосиф, преподобный Заоникиевский
   Иринарх, игумен Соловецкий
   Иродион, преподобный Илоезерский
   Иродион Блаженный, юродивый Сольвычегодский
   Исаакий, преподобный иже за "Ломом"
   Исаакий, ученик преподобного Павла Комельского
   Исаия, преподобный Архангельский
   Исидор, мученик Ливонский
   Иулиания, мать блаженного Николы Кочанова
   Иулиания, праведная дева Сольвычегодская
  

К

   Кассиан, игумен Комельский
   Кассиан, преподобный Авнежский
   Киприан, преподобный Велико-Устюжский
   Киприан, преподобный Стороженский
   Кириак, преподобный Сыринский
   Кирилл, преподобный Белоезерский
   Кирилл, преподобный Новгородский
   Кирилл, преподобный Новоезерский
   Кирилл, преподобный Челмский
   Кирилл, пустынник Вологодский
   Кирилл, святой Вельский
   Кирилл Алфанов, праведный Новгородский
   Климент Алфанов, праведный Новгородский
   Константин, преподобный Косинский
   Коприй, преподобный Печенгский
   Корнилий, игумен Псково-Печерский
   Корнилий, преподобный Кожеозерский
   Корнилий, преподобный Комельский
   Корнилий, преподобный Палеостровский
   Корнилий, ученик преподобного Александра Свирского
   Косма (Козма), сотрудник Константина Косинского
   Ксенофонт, преподобный Робейский
  

Л

   Лаврентий, игумен Комельский
   Лазарь, преподобный Мурманский
   Леонид, преподобный Устьнедумский
   Леонид, ученик преподобного Александра Свирского
   Леонид Блаженный, юродивый Устюжский
   Леонтий, преподобный Кариховский
   Логгин, преподобный Кожеозерский
   Логгин, преподобный Коряжемский
   Логгин, преподобный Яренгский
   Лука (Жирята), епископ Новгородский
  

М

   Макарий, игумен Глушицкий
   Макарий, игумен Менюжский
   Макарий, игумен пустыни на реке Чме
   Макарий, преподобный Высокоезерский
   Макарий, преподобный Красногорский
   Макарий, преподобный Ордежский
   Макарий, преподобный, Римлянин
   Макарий, преподобный Соловецкий
   Максим Блаженный, юродивый Тотемский
   Мария, начальница града Устюга
   Марк, начальник Псково-Печерского монастыря
   Марк, преподобный Белавинский
   Мартиниан, преподобный Белоезерский
   Мартирий, архиепископ Новгородский
   Мартирий, преподобный Зеленецкий
   Марфа, княгиня Псковская
   Михаил Блаженный, юродивый Клопский
   Михаил Блаженный, юродивый Сольвычегодский
   Моисей, архиепископ Новгородский
   Моисей, инок г. Белозерска
   Мстислав (Георгий) Ростиславич, князь Новгородский
  

Н

   Назарий, преподобный Олонецкий
   Никандр, преподобный Городноезерский
   Никандр, преподобный Псковский
   Никанор, преподобный Архангельский
   Никита, епископ Новгородский
   Никита, преподобный Соловецкий
   Никита Алфанов, праведный Новгородский
   Никифор, преподобный Задненикифоровский
   Никифор, пустынник Соловецкий
   Никифор Алфанов, праведный Новгородский
   Никодим, преподобный Кожеозерский
   Николай Кочанов, юродивый Новгородский
   Николай Салос, юродивый Псковский
   Нил, преподобный Сорский
   Нил Полев, преподобный, ученик Нила Сорского
   Нифонт, преподобный Телеговский
  

О

   Онуфрий, преподобный Катромский
   Онуфрий, преподобный Мальский
   Онуфрий, преподобный Перцовский
   Онуфрий, пустынник Соловецкий
  

П

   Павел, преподобный Глушицкий
   Павел, преподобный Обнорский или Комельский
   Памфил, игумен Елеазаровский
   Пахомий, преподобный Глушицкий
   Пахомий, преподобный Кенский
   Петр, игумен Спасо-Каменного монастыря
   Петр, иерей Черевковский
   Петр, преподобный Вологодский
   Петр Алфанов, праведный Новгородский
   Питирим, епископ Пермский
   Прокопий Блаженный, юродивый Вятский
   Прокопий Блаженный, юродивый Устюжский
   Прокопий, праведный, Усьянский
  

Р

   Роман, преподобный Перекомский
  

С

   Савва, преподобный Вишерский
   Савва, преподобный Крыпецкий
   Савва, пустынник Соловецкий
   Савватий, первоначальник Соловецкий
   Серапион, преподобный Ламского Изборского монастыря
   Серапион, преподобный Кожеозерский
   Серапион, ученик преподобного Евфросина Полоцкого
   Сергий, отец преподобного Александра Свирского
   Сергий, преподобный Валаамский
   Сергий, преподобный Малопинежский
   Сергий, преподобный Нуромский
   Сергий, преподобный Шухтовский
   Сильвестр, преподобный Обнорский
   Симеон, архиепископ Новгородский
   Симеон, праведный Верхотурский
   Симон, преподобный Воломский
   Симон, преподобный Сойгинский
   Стефан, преподобный Архангельский
   Стефан, преподобный Комельский или Озерский
   Стефан, трудник Соловецкий
  

Т

   Тарасий, преподобный Глушицкий
   Тимофей, игумен Спасо-Каменного монастыря
   Тихон, преподобный Крестогорский
   Трифон, преподобный Вятский
   Трифон, преподобный Кольский
  

Ф

   Феодор блаженный, юродивый Новгородский
   Феодор, епископ Новгородский
   Феодор, ученик преподобного Александра Свирского
   Феодор Всеволодович, князь Вологодский
   Феодор Ярославич, брат Александра Невского
   Феодосий, преподобный Глушицкий
   Феодосий, преподобный Спасо-Суморинский
   Феодосий, преподобный Череповецкий
   Феодосия (Евфросиния), мать Александра Невского
   Феоктист, архиепископ Новгородский
   Феофил, преподобный Коневский
   Феофил, преподобный Омучский
   Ферапонт, ученик преподобного Александра Свирского
   Филикс, преподобный Корельский
   Филипп, преподобный Ирапский
   Филипп, преподобный Корельский
   Филипп, преподобный Робангский
   Филипп, преподобный Янковский
   Филипп, пустынник
   Фома Блаженный, юродивый Сольвычегодский
  

Х

   Харитина, княжна Новгородская
   Харитон, преподобный Псковский
   Харитон, преподобный Сянжемский
   Харлампий, игумен Елеазаровский
   Христофор, преподобный, основатель Христофоровой пустыни
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

святых и подвижников благочестия Средней России

  

А

   Авраамий, архимандрит Ростовский
   Авраамий, архимандрит Смоленский
   Авраамий, игумен Городецкий
   Авраамий, игумен Ярославский
   Авраамий, мученик Болгарский
   Агафия Всеволодовна, княгиня Владимирская
   Агриппина, княгиня Ржевская
   Адриан, преподобный Зосимовской пустыни
   Адриан, преподобный Монзенский
   Адриан, преподобный Пошехонский
   Акакий, епископ Тверской
   Александр, игумен Андроникова монастыря
   Александр, преподобный Вочский
   Александр Михайлович, князь Тверской
   Александра, великая княгиня Владимирская
   Алексий, митрополит Московский
   Анастасия, княгиня Ярославская
   Анастасия, праведная Васильевская
   Андрей, князь Смоленский
   Андрей Васильевич, князь Углицкий
   Андрей Владимирович, князь Радонежский
   Андрей Константинович, князь Суздальский
   Андрей Рублев, иконописец
   Андрей Юрьевич Боголюбский, великий князь Владимирский
   Андроник, преподобный Московский
   Анна, княгиня Кашинская
   Антоний, епископ Ростовский
   Антоний, инок Чудовского монастыря
   Антоний, преподобный Краснохолмский
   Аркадий, затворник Вяземский
   Аркадий, келейник преподобного Ефрема Новоторжского
   Арсений, архиепископ Суздальский
   Арсений, епископ Тверской
   Артемий, чудотворец Шуйский
   Афанасий, юродивый Ростовский
   Афанасий I, преподобный Серпуховской
   Афанасий II, преподобный Серпуховской
  

Б

   Борис Даниилович, князь Нижегородский
   Борис Юрьевич, князь Туровский
  

В

   Варлаам, епископ Суздальский
   Варлаам, преподобный Луховской
   Варлаам, преподобный Серпуховской
   Варлаам, преподобный Улейминский
   Варнава, пустынник Ветлужский
   Варсонофий, епископ Тверской
   Варсонуфий, преподобный Тверской
   Варсонуфия, схимонахиня
   Варфоломей, преподобный Радонежский
   Варфоломей, строитель Симонова монастыря
   Василий, отец преподобного Макария Калязинского
   Василий, епископ Рязанский и Муромский
   Василий Соколовский
   Василий Сухой, преподобный Радонежский
   Василий, юродивый Московский
   Василий Всеволодович, князь Ярославский
   Василий Давидович, князь Ярославский
   Василько, князь Ростовский
   Васса, княгиня Владимирская
   Васса, княгиня Суздальская
   Вассиан, преподобный Кашинский
   Вассиан, преподобный Рябовский
   Вассиан, преподобный Ястребский
   Вассиан II, архиепископ Ростовский
   Вениамин, игумен Железноборский
   Владимир, князь Ржевский
   Владимир, преподобный Белопесоцкий
   Владимир Георгиевич, князь Владимирский
   Всеволод Георгиевич, князь Владимирский
  

Г

   Гавриил, праведник Васильевский
   Глеб Всеволодович, князь Смоленский
   Гедеон, преподобный Серпуховской
   Геннадий, архиепископ Новгородский
   Геннадий, преподобный Костромской
   Георгий, мученик, отрок князя Бориса
   Георгий Всеволодович, великий князь Владимирский
   Герасим, преподобный Болдинский
   Герман, архиепископ Казанский
   Гермоген, патриарх Московский
   Геронтий, митрополит Московский
   Глеб Андреевич, князь Владимирский
   Глеб Василькович, князь Ростовский
   Григорий, епископ Суздальский
   Григорий, преподобный Голутвинский
   Григорий, священноиерей Шуйский
   Григорий Премудрый, архиепископ Ростовский
   Гурий, архиепископ Казанский
  

Д

   Давид, преподобный, игумен Давидовой пустыни
   Давид Феодорович, князь Смоленский
   Даниил, игумен Успенский
   Даниил, чудотворец Переяславский
   Даниил Александрович, великий князь Московский
   Даниил Черный, ученик Андрея Рублева
   Димитрий, трудник Нижегородский
   Димитрий, чудотворец Шуйский
   Димитрий Александрович, великий князь Владимирский
   Димитрий Всеволодович, князь Владимирский
   Димитрий Иванович Донской, великий князь Московский
   Димитрий Иванович, царевич Углицкий
   Димитрий Святославич, князь Владимирский
   Димитрий Юрьевич Красный, князь Галицкий
   Дионисий, архиепископ Ростовский
   Дионисий, архимандрит Троице-Сергиевой лавры
   Дионисий, затворник Переяславский
   Дорофей, основатель Южской пустыни
   Дорофей, преподобный Радонежский
  

Е

   Евдокия, великая княгиня Московская
   Евдокия, княжна Владимирская
   Евпраксия, инокиня Московская
   Евпраксия Блаженная, княгиня Рязанская
   Евфимий, архимандрит Суздальский
   Евфросин, ученик преподобного Савватия Тверского
   Евфросиния, игуменья Суздальская
   Евфросиния, чудотворица Шуйская
   Елена, игуменья Новодевичьего монастыря
   Елисей, ученик преподобного Сергия Радонежского
   Епифаний Премудрый, преподобный Радонежский
   Ефрем, архиепископ Ростовский
   Ефрем, преподобный Новоторжский
   Ефрем, преподобный Смоленский
   Ефрем, старец Переяславский
  
  

З

   Зосима, игумен Зосимовской пустыни
   Зосима, основатель Зосимовской пустыни
  

И

   Иаков, блаженный Новодевичьего монастыря
   Иаков, епископ Ростовский
   Иаков, игумен Стромынский
   Иаков, преподобный Железноборский
   Иаков, трудник Железноборский
   Иаков Акута, ученик преподобного Сергия Радонежского
   Игнатий, епископ Ростовский
   Игнатий, епископ Смоленский
   Игнатий, иконописец Симонова монастыря
   Илия, преподобный Боровский
   Илия, юродивый Ярославский
   Иоаким, затворник Шартомский
   Иоанн, епископ Суздальский
   Иоанн, княжич Рязанский, младенец
   Иоанн, младенец Угличский
   Иоанн, мученик Казанский
   Иоанн Большой Колпак, юродивый Московский
   Иоанн Власатый, блаженный Ростовский
   Иоанн Даниилович Калита, великий князь Московский
   Иоанн Златый, келарь Симонова монастыря
   Иоанникий, преподобный Радонежский
   Иоасаф, архимандрит Троице-Сергиевой лавры
   Иоасаф, затворник Нижегородский
   Иоасаф, митрополит Московский
   Иов, патриарх Московский
   Иоиль Блаженный, юродивый Ярославский
   Иона, митрополит Московский
   Иона, чудотворец Казанский
   Иосиф, преподобный Волоцкий
   Ирина, княгиня Муромская
   Ирина, мать преподобного Макария Калязинского
   Иринарх, затворник Ростовский
   Иринарх, преподобный Радонежский
   Исаакий Молчальник, преподобный Радонежский
   Исаия, епископ Ростовский
   Исидор Твердислав, юродивый Ростовский
   Иулиания, княгиня Вяземская
   Иулиания, праведная Лазаревская
   Иулия, инокиня Московская
  
  

К

   Кассиан, князь Угличский
   Кассиан Босой, инок Иосифова монастыря
   Киприан, митрополит Московский
   Киприан, блаженный Суздальский
   Киприан Блаженный, юродивый Карачевский
   Кирилл, отец преподобного Сергия Радонежского
   Кирилл II, епископ Ростовский
   Козма, преподобный Яхромский
   Константин, князь Муромский
   Константин Всеволодович, князь Ярославский
   Константин Феодорович, князь Смоленский
   Корнилий, игумен Лукиановой пустыни
   Корнилий Блаженный, юродивый Переяславский
   Ксения, княгиня Тверская
   Ксения, княгиня Ярославская
   Ксенофонт, преподобный Тутанский
  

Л

   Лаврентий, юродивый Калужский
   Левкий, преподобный Волоколамский
   Леонид, преподобный Пошехонский
   Леонтий, епископ Ростовский
   Леонтий, преподобный Дубенский
   Лукиан, игумен Лукьяновской пустыни
  

М

   Макарий, митрополит Московский
   Макарий, преподобный Жабынский
   Макарий, преподобный Желтоводский
   Макарий, преподобный Калязинский
   Макарий, преподобный Радонежский
   Максим Грек, блаженный Радонежский
   Максим, митрополит Владимирский
   Максим, юродивый Московский
   Мария, княгиня Владимирская
   Мария, княгиня Владимирская
   Мария, мать преподобного Сергия Радонежского
   Мартирий, преподобный Радонежский
   Марфа, праведная Московская
   Меркурий, мученик Смоленский
   Мефодий, преподобный Песношский
   Мисаил, архиепископ Рязанский
   Митрофан, епископ Владимирский
   Михаил, трудник Вяземский
   Михаил Александрович, князь Тверской
   Михаил Всеволодович, князь Черниговский
   Михаил Георгиевич, великий князь Владимирский
   Михаил Константинович, князь Муромский
   Михаил Феодорович, князь Ярославский
   Михаил Ярославич, князь Тверской
   Михей, келейник преподобного Сергия Радонежского
   Мстислав Георгиевич, князь Владимирский
  

Н

   Наум, преподобный Радонежский
   Нектарий, архиепископ Сибирский
   Нектарий, игумен Тверской
   Нектарий, преподобный Бежецкий
   Нектарий, преподобный инок Радонежский
   Нектарий, чудотворец Казанский
   Никита, преподобный Боровский
   Никита Столпник, чудотворец Переяславский
   Никифор, чудотворец Тихоновской пустыни
   Никон, игумен Радонежский
   Никон, патриарх Московский
   Никон Соколовский
   Нил, преподобный Столбенский
  

О

   Олег Игоревич Красный, князь Рязанский
   Онисим, ученик преподобного Сергия Радонежского
   Онуфрий Блаженный, юродивый Романовский
   Ослябя, ученик преподобного Сергия Радонежского
  

П

   Павел, преподобный Ростовский
   Паисий, преподобный Галичский
   Паисий, преподобный Угличский
   Параскева, преподобная Ржевская
   Парфений, юродивый Суздальский
   Патрикий, священномученик Владимирский
   Пафнутий, преподобный Балахнский
   Пафнутий, преподобный Боровский
   Пахомий, архимандрит Владимирский
   Пахомий, преподобный Нерехтский
   Пересвет, ученик преподобного Сергия Радонежского
   Петр, князь Муромский
   Петр, митрополит Московский
   Петр, мученик Казанский
   Петр, царевич Ордынский
   Пимен, архиепископ Новгородский
   Пимен, затворник Ростовский
   Пимен, митрополит Московский
   Питирим, епископ Тамбовский
   Прохор, епископ Ростовский
   Прохор, преподобный Ястребский
  

Р

   Роман, князь Угличский
   Роман, преподобный Киржацкий
   Роман Олегович, князь Рязанский
  

С

   Савва, игумен Андроникова монастыря
   Савва, игумен Железноборский
   Савва, игумен Стромынский
   Савва, игумен Тверской
   Савва, преподобный Сторожевский
   Савва, преподобный Тверской
   Савва, священноиерей Владимирский
   Савватий, преподобный Тверской
   Святослав Всеволодович, князь Суздальский
   Севастьян, преподобный Пошехонский
   Серапион, архиепископ Новгородский
   Серапион, епископ Владимирский
   Серапион, митрополит Сарский и Подонский
   Сергий, преподобный Радонежский
   Сергий, юродивый Переяславский
   Симеон, епископ Тверской
   Симеон, князь Вяземский
   Симеон, князь Радонежский
   Симон, архимандрит Смоленский
   Симон, епископ Владимирский
   Симон, митрополит Московский
   Симон, преподобный Радонежский
   Симон Блаженный, юродивый Юрьевецкий
   София, великая княгиня Московская
   Стефан, блаженный Ростовский
   Стефан, епископ Пермский
   Стефан, игумен Костромской
   Стефан, мученик Казанский
   Стефан, преподобный Махрищский
   Стефан Радонежский
  
  
  

Т

   Тит, пустынник Юрьевецкий
   Тихон, преподобный Калужский
   Тихон, преподобный Карачевский
   Тихон, преподобный Луховской
   Тихон Соколовский
   Трофим, юродивый Суздальский
  

Ф

   Феврония, княгиня Муромская
   Фекла, мать преподобного Даниила Переяславского
   Феогност, митрополит Московский
   Феогност, преподобный Перемышльский
   Феодор, архиепископ Ростовский
   Феодор, боярин Черниговский
   Феодор, епископ Ростовский и Суздальский
   Феодор, князь Стародубский
   Феодор, преподобный Ростовский
   Феодор Александрович, княжич Тверской
   Феодор Иванович, царь и великий князь Московский
   Феодор Константинович, князь Муромский
   Феодор Юрьевич, князь Рязанский
   Феодор Черный, князь Смоленский и Ярославский
   Феодосий, архиепископ Новгородский
   Феодосий, игумен Спасский
   Феодосий, митрополит Московский
   Феодосий, трудник Монзенский
   Феодосия, инокиня-схимница Лазаревская
   Феодосия Георгиевна, княгиня Владимирская
   Ферапонт, преподобный Можайский
   Ферапонт, преподобный Монзенский
   Ферапонт Боровенский
   Филипп I, митрополит Московский
   Филипп II, митрополит Московский
   Фотий, митрополит Московский
   Фотий, преподобный Луховской
   Фотий, старец, инок Иосифова монастыря
  

Х

   Христина, княгиня Владимирская
  

Я

   Ярослав Всеволодович, князь Владимирский
  
  
  
  

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

святых и подвижников благочестия Западной России

  

А

   Антоний, великомученик Виленский
   Афанасий, игумен Брестский
  

Г

   Гавриил, мученик Слуцкий
  

Е

   Евстафий, великомученик Виленский
  

И

   Иоанн, великомученик Виленский
   Иов, игумен Почаевский
  

К

   Кирилл, епископ Туровский
  

Л

   Леонтий Карпович, архимандрит Виленский
  

М

   Мартин, затворник Туровский
  

П

   Павел, мученик Виленский
  

С

   София, княжна Слуцкая
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Подвижники благочестия, сведения о которых приводятся в Дополнении

  
   Авксентий, преподобный Кашканарский
   Авраамий, преподобный Пинежский
   Адриан, пустынник Соловецкий
   Адриан, преподобный Угличский
   Аксий, преподобный Кашканарский
   Александр, епископ Переяславский
   Алексий калужанин, пустынник Соловецкий
   Анастасия, игуменья Угличского Богоявленского монастыря
   Анастас Корсунянин
   Афанасий, в Муромском (Мурманском) в Каргопольском уезде
   Афанасий, Наволоцкий чудотворец
   Афанасий, Сянжемский, Вологодский
   Варлаам, преподобный Костромской
   Василий Иванович, великий князь
   Василий, преподобный Дивногорский
   Василий, святой преподобномученик Мирожский
   Василий Мстиславич, князь
   Вассиан, схимонах Алатырский
   Георгий (Юрий Осоргин), праведный Муромский
   Георгий Святославич
   Герасим, преподобный Задонский
   Герман, преподобный Столобенский
   Гурий, инок чудный, пустынник Соловецкий
   Далмат, преподобный Пермский
   Дамиан, святой епископ Каширский
   Даниил, игумен Грехозаруцкий (Угличский)
   Дионисий, митрополит Московский
   Дорофей Псковский
   Евфимий Архангельский
   Евфросин, преподобный Куржеский (Курженский), Андомский, Каргопольский
   Елисей, преподобный Лавришевский
   Елиссей, преподобный Сумский, Соловецкий
   Ефрем, преподобный Печерский
   Ефрем, преподобный Печерский, евнух
   Ефрем, святой, епископ
   Ефрем, митрополит Казанский и Свияжский
   Ефрем Черный, пустынник Соловецкий
   Иаков, преподобный Галичский
   Иаков, преподобный Костромской, игумен Соловецкий
   Иаков Васильевич, касимовский царевич
   Изяслав Андреевич, князь
   Иларион, преподобный Юрьевецкий, Дорофеевский (иногда ошибочно называется Югским)
   Иоанн, юродивый Можайский
   Иоанн Верхотурский, юродивый
   Иоанн II, святитель Ростовский
   Иоанн I, Христа ради юродивый Соловецкий
   Иоанн II, Христа ради юродивый Соловецкий
   Иоасаф, грек, пустынник Острогожский
   Иоасаф, святой преподобномученик Снетногорский
   Иов, архимандрит Владимирский
   Иона, преподобный Яшезерский
   Иосиф I, пустынник Соловецкий
   Иосиф II младой, пустынник Соловецкий
   Иринарх, пономарь Троицкого Сергиева монастыря
   Исаия, святой епископ Новгородский
   Исаия, преподобный пустынножитель Ручьевский
   Иулита, игуменья Елецкая
   Иустиния, святая праведная
   Карп, преподобный Московский
   Карп Медушевский, Ковровский, праведный
   Кассиан, преподобный Муезерский
   Кирик (Кириак), пустынник Соловецкий
   Кирилл, игумен Новгородский
   Кирилл, преподобный, схимонах Борисоглебский
   Кирилл, преподобный, Задонский
   Константин, игумен Новоторжский
   Константин, преподобный Толшевский
   Константин Новоторжский
   Косма, юродивый Верхотурский
   Ксенофонт и Иоасаф, греки, пустынники Острогожские
   Лука, епископ Ростовский
   Макарий, преподобный Писемский
   Маркелл, архиепископ Вологодский и Белозерский, Соловецкий чудотворец
   Макарий, преподобный Дивногорский
   Матрона, игуменья Елецкая
   Местночтимые Печенгские усопшие
   Мисаил, архиепископ Рязанский
   Мисаил, иеромонах, пустынник Соловецкий
   Мстислав Андреевич
   Мстислав Мстиславич Удалой
   Мученики Иргенские
   Мученики Казанские
   Мученики Угличские
   Нестор, пустынник Соловецкий
   Никанор, преподобный пустынножитель Ручьевский
   Николай, митрополит, Киевский чудотворец
   Николай, преподобный Дивногорский
   Никон, преподобный Новгородский
   Никита, преподобный Печерский
   Павел Затворник, епископ Острогожский
   Параскева, чудотворица Пириминская
   Параскева, святая праведная
   Пахомий Задонский и иже с ним
   Петр Могила, святитель, митрополит Киевский
   Преподобномученики Спасо-Преображенской Валаамской обители
   Прохор (Порфирий), преподобный Юрьегорский
   Севастиан, пустынник Соловецкий
   Серапион Курцов, архиепископ Новгородский
   Серафим, преподобный Дивногорский
   Симеон (Молюков), митрополит Смоленский
   Софроний, архиепископ Суздальский и Тарусский
   Спиридоний, пустынник Вологодский
   Стефан, святой, архиепископ
   Стефан, Христа ради юродивый
   Тарасий, преподобный Кашканарский
   Тимофей (в схиме Феодор), алексинец, пустынник Соловецкий
   Тимофей, юродивый
   Тихон москвитянин, пустынник Соловецкий
   Трифон Городецкий
   Трифон Пермский
   Трифон, епископ Ростовский
   Трифон, пустынник Соловецкий
   Фауст, пустынник Вологодский
   Феодор, епископ Владимирский (Владимира Кляземского)
   Феодор, Христа ради юродивый
   Феодосий, преподобный Сийский
   Феодул рязанец, пустынник Соловецкий
   Феоктист, архиепископ Тверской
   Филипп, преподобный Сухонский, Янковский

СОДЕРЖАНИЕ

  
   ЮГО-ВОСТОЧНАЯ РОССИЯ
   Астрахань
   Брянск
   Киев
   Крым п-ов
   Лубны
   Переяславль (Полтавской губ.)
   Чернигов
  
   СЕВЕРО-ВОСТОЧНАЯ РОССИЯ
   Архангельск
   Белозерск
   Валаам и Коневец (о-ва на Ладожском озере)
   Вельск
   Верхотурье
   Вологда
   Вятка
   Гдов
   Грязовец
   Енисейск
   Каргополь
   Никольск
   Новгород
   Олонецк
   Пермь
   Псков
   Санкт-Петербург
   Соловецкий монастырь
   Сольвычегодск
   Тотьма
   Устюг Великий
   Устюжна
   Череповец
   Юрьев (Дерпт)
  
   СРЕДНЯЯ РОССИЯ
   Александров
   Балахны
   Бежецк
   Белев
   Боровск
   Василев (Василь-Сурск)
   Венев
   Владимир
   Волоколамск
   Вязников
   Вязьма
   Галич
   Дмитров
   Дорогобуж
   Звенигород
   Казань
   Калуга
   Калязин
   Карачев
   Кашин
   Коломна
   Кострома
   Луха
   Можайск
   Мосальск
   Москва
   Муром
   Нижний Новгород
   Осташков
   Перемышль
   Переяславль Залесский
   Переяславль Рязанский
   Пошехонье
   Радонеж
   Ржев
   Романов
   Ростов
   Серпухов
   Смоленск
   Суздаль
   Тамбов
   Тверь
   Торжок
   Углич
   Шуя
   Юрьев Польский
   Юрьевец Повольский
   Ярославль
  
   ЗАПАДНАЯ РОССИЯ
   Брест-Литовск
   Вильно
   Почаев
   Слуцк
   Туров
  
   Дополнение
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"