Мы закончили канал
И в кабаке бухарили.
К нам за столик подканал
Член с пропитой харею.
Он чтой-то в рифму говорил,
Отсвечивая лысиной,
Всех ругал, себя хвалил,
Что он, мол, самый истинный.

- Народ наш - сброд, 
И не дорос
До чувственной поэзии.
Начальство врет,
В душе мороз,
А жизнь - ходьба по лезвию. -
Мол, сам Лукин пред ним юлил,
Мол, пишет песни Бабкиной, 
Он на халяву много пил
И предлагал в долг бабки нам. 
Прервав словес его понос
И потрепав по лысине,
Я два по сто ему поднес,
И хрясь про Солженицына.

- Вы самых лучших из страны,
Жируете здесь, кобели.
Когда б он был от сатаны,
Ему б не дали Нобеля!
Мужик по “Голосу” читал
Его “Архипелаг”,
Что б ты мне тут не бормотал, 
Он - малый не дурак.

- Александр Исаевич -
Имя нам известное.
А тебя я знать не знаю! -
Признаюся честно я.
Хоть ты Лев,
               там чей-то Блюм,
Лауреат и прочая,
Но тебя он переплюнет
Строкой из многоточия.

Этот Блюм, к тому же Лев,
Протрезвев и озверев,
Чин писательский презрев, 
На меня накинулся.
- Ты плебей!
Ты грязный гой!
Не хочу бухать с тобой! -
Норовил поддать ногой,
Но устал. И на покой
Двинулся.

Ввечеру влетают в дом
Две рожи уголовные,
А у их мангнитохфон 
И речь моя дословная.
- Жизнь труба! И-и-й, гнить тебе
До скончанья века! -
Из железной кагебе
Были человеки.
А рожи шибко видные
У их для конспирации,
А из кармана видео
И усики от рации.
И сдался я - был, видимо,
В невидимой прострации.

Меня куда-то привели,
Кормили чистой падалью,
В четыре смены кобели
Лупили, ажно падали.
Я их жалел, я их просил: -
- Вы б отдохнули, хлопчики!
Сон - он того, добавит сил... -
Они ж меня по копчику. 
Для их я - груша высший сорт,
Фуфло я безответное,
Я им работа, я и спорт,
И в табели отметина.
Я был спокоен, я лежал,
Ни боли и ни устали.
Я свой язык почти сожрал,
Лишь ребра хрипло хрустали.
Допрос, укол, опять допрос,
Я в страшном кайфе пребывал.
Какой-то шибко важный пес
“Чистосердечки” требовал.
Ой! Я им столько насказал,
Куда там трем Дюмам!
У их повылезли глаза,
Был заворот ума.
Потом был суд, в решетках зал,
В глазах судьи туман. 

Сам Генеральный Прокурор
На худенькие плечики
Взвалил уж-жасный приговор -
Вписал в антисоветчики.
Ему меня смешать с дерьмом
Полегше, чем оправиться,
Определил меня в дурдом,
Чтоб там я, мол, исправился.
Я исправляться, скажем, рад,
Приучен с пионерии.
В дурдом, в солдаты, на парад
С портретами фанерными, -
Куда прикажут, мы идем
Уверенно и дружно.
Когда страна - сплошной дурдом,
В дурдоме вряд ли хуже.

Большей всего дерьма в Кремле,
Коль исходить из кучности
Людёв на проклятой земле
И их благополучности.

В психушке чё?
Да все путем,
Живут себе по-тихому.
С утра подъем,
Укол потом.
Вы думаете - психи мы? 
Вы думаете - ежли мы 
За окнами с решетками,
То и мозгов у нас - лимит,
И поведенье кроткое?

Мы отгорожены от вас,
От жизни вашей долбанной.
Мозгов у нас - ба-а-альшой запас,
Хоть в лоб лупи, хоть по лбу нам.
Учён? - на карандаш его,
Пущай крепит трудом.
Спроси любого нашего -
Хотит он в ваш дурдом?
Рогатый дьявол ваш кумир,
Законов кутерьма
Родила беспредельный мир:
Вся Русь - сплошняк тюрьма,
Где паханы и кодланы
С кликухой "кабинет",
Вершат судьбу такой страны,
Которой равных нет.
У их бюджет, точней - общак,
Боевиков - не счесть.
А мы чего?
Мы натощак
Свою блюдуем честь.
У нас, кто сильно пакостный,
В сортир его макнем,
Обмоем всякой всякостью
Да и простим потом.

Я мирный парень. 
Никому
Подлянок я не делывал.
А тут чегой-то не пойму,
Не сплю до свету белого.
Один единственный вопрос
Задал я психу главному
И получил дубинкой в нос
И закатился в плаванье.

У их там стол
Заделан в пол
И сестры сплошь ученые.
А дохтур, падла, мне колол
Лекарства запрещенные,
И все вопросы задавал,
И лез руками в душу -
Я согласительно кивал,
А дохтура не слушал.
Но понял четко - с дурака
В России меньше спросу,
Моя не вскинется рука,
И никому, наверняка,
Я не задам вопроса.

Александр Исаевич!
Я теперь ваш крестничек.
Восемь долгих зим 
                     в психушке
Отмантулил честно я.
За плохие песни и
За ваш “Архипелаг”.
Я теперь на пенсии
Со справкою “дурак”.

Вот спасибо, с энтой ксивой
Я вольнее вольного.
Жизнь моя течет красиво - 
Вся родня довольная.
Скомуниздит кто чего,
Ну, там дерьма мешок,
Все кидают на меня -
По справке - “дурачок”.

Тетка - сволочь от природы,
Нагло всех берет на понт,
Доит деньги из народа -
Создала какой-то фонд
По защите самых-самых
От борзых и от башлей!
В грудь стучит, клянется мамой,
А за ёй делишек - шлейф!
Но она ничуть не дрейфит,
Не кидается в бега.

- Я, мол, в жизни - дама Трефа,
А не бабушка Яга.
Я мульончики строгаю
Для людёв таких мастёв,
Я им шибко "дорогая",
Кажный день так тыщь на сто!
Не меня оне лелеют,
Свои денюжки во мне
Сохранят и пожалеют,
Даже буду я в говне.
Даже ежли их я кину,
Все родимые простят,
Чтоб не верить - на мякине
Провели их как котят."

Александр Исаевич!
Во, какая вумная!
Не смотри, что энта баба
Не совсем чтоб юная.
Бывший зэк-психушечник,
Ношу теперча фрак -
Я у ёй директором
Со справкою “дурак”.
Не, понял? - шеф -  дурак!

За рыжье и за валюту
Ни вздохнуть, ни пернуть.
Опера цепляют люто,
Садят всех упорно.
А с меня как с гуся,
Тронешь - больше вони.
И блестит на весах
Царь-отец червонный.

Крабы и омарчики,
Ветчина оттеля,
Коньячишка марочный,
Самурайский телек,
Ой, чего только нет
У меня на хате!
Даже солнце в окне
На меня горбатит,
А гэбэшный старлей
Числится водилой!
Без погон и башлей
Все оне мудилы,
За жратву и кровать,
Да за сигареты
Им легко продавать
Честь, которой нету,

Александр Исаевич!
Во как мы наказаны.
Хоть и разные дороги
Были нам заказаны.
Вам - измена Родине,
Мне - ваш “Архипелаг”.
Я теперь уродина
С диагнозом “дурак”.

Сяду я за парту и
Признаюсь я себе.
Благодарен партии 
И грозной кагебе.
От дипломов вузовских
Беда одна людям.
Я справочку кургузую
За тыщу не отдам.

Вы, можа, шибко умники,
А я так - сапога темней,
Но стерлинги и фунтики
Мешками не сувайте мне,
Не лезьте вы с заботою,
И с заграницей вшивою,
Я больше заработаю
Своей охранной ксивою.
Спасибо нашей партии,
Спасибо кагебе.

Александр Исаевич,
Зря ругают органы.
Я их даже одобряю, 
И притом восторженно.
Из страны вас выперли -
Был Лёня не дурак!
Теперь читают оперы
Взахлеб “Архипелаг”.

Министры с президентами,
И Фурцевы и Ерины,
К вам липнут с комплиментами,
Да только им не верю я.
Они же спят и бредят 
Возвернуть “Архипелаг”,
Но вы меня не слухайте,
По справке я - дурак,
Ба-а-альшой такой дурак.