Тимофеева Елена Дмитриевна : другие произведения.

Земная неземная ч.2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Земная неземная История одной любви. Часть 2 Елена Я сидела, приложив голову к окну электрички. Поезд мчался без остановок, будто ему хотелось побыстрее увезти меня из Коломны. Я тупо смотрела в окно, не видя там ничего. Я сейчас ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Мысли также отсутствовали, как будто я очутилась в коробке, набитой ватой, или в могиле, в гробу. Потихоньку начали появляться мысли самые простые, без всякого анализа и рассуждения. Я четко формулировала свои действия на ближайшие часы. Перейти с Казанского вокзала на Ярославский. Купить билет до Радонежа. Там, выйдя из электрички, перейти пути и зайти в магазин у станции. Купить хлеба, какой-нибудь еды попроще, сигарет побольше, дико хотелось курить, и вина, а лучше водки, напьюсь сегодня в одиночестве. Еще кефиру надо, а то утром будет трещать голова. У меня вдруг появилась идея срочно подстричься или выстричь челку. Хотелось поменяться хотя бы внешне, прямо идея фикс появилась, хочу челку. Где бы подстричься? Я посвятила остаток пути на решение этой задачи. Вспомнила, что направо от Казанского есть большой торговый центр и там, наверняка найдется парикмахерская. Когда я вышла на платформу в Москве, я повернула направо от вокзала, чтобы идти в торговый центр, но мой взгляд уперся на вывеску "Парикмахерская", напротив, через площадь, рядом с Ярославским вокзалом. Я спустилась в подземный переход и направилась туда. Зайдя внутрь, увидела очередь и заняла ее. Вышла женщина в белом халате и сообщила очереди, - Если кто-то хочет срочно подстричься без претензий, то можно пройти к ученику за полцены Я встала и меня посадили в кресло к молодому юноше. Он очень волновался. Я объяснила ему, что я хочу. Он кивнул и начал стричь. Мальчик сделал мне такую классную челку, она так была мне к лицу, что я сунула ему рубль в карман и искренне поблагодарила. Окрыленная первой удачей за сегодня, я направилась в кассу за билетом и затем пошла к электричке на Загорск. Через час с небольшим я уже стояла на своей станции у магазинчика. Я купила блок сигарет "Пегас", бутылку "Столичной" водки, две бутылки пива, вареной колбасы, коробку яиц, банку болгарских голубцов, пачку масла, полкило печенья курабье и мягкий хлеб кирпичиком. Пока хватит. Погрузив все это в сумку, я закинула ее на плечо и пошла на дачу. Дорога была сухая, но в лесной части было полно снега. Дачи в поселке у станции были еще пустые, народ появится только в мае. Было пасмурно, но дождя не было. Воздух пьянил своей свежестью и я бодро шагала, стараясь меньше испачкать сапоги. Дойдя до родника рядом с поселком, я умылась ледяной водой и попила из ладоней. В этом, так называемом "Аксаковском", роднике была удивительно вкусная вода. У нас на даче всегда стояло полное ведро и я была уверенна, что сейчас на кухне меня ждет родниковая вода. Уже почти у ворот дачи я встретила знакомого дружка из поселка, Сашу, внука художника Грабаря. Сашка был старше меня на несколько лет и уже закончил университет, мехмат, он был математиком в свободном полете. Мы с ним радостно поприветствовали друг друга.. Здесь он был с товарищем, тоже математиком, - Приехали водочки попить на природе. Давай, подгребай к нам, мы сморчков сегодня набрали, скоро жарить начнем,- я не обещала, сославшись на усталость. - Здесь Веничка Ерофеев, он тоже будет вечером. Как захочешь,заходи, мы всю неделю тут. В сельпо сидр завезли, 96 копеек бутылка. Мы уже два ящика выпили, завтра снова пойдем, за новой партией. Тебе принести утречком? - Я попросила его меня не обделить, сказав, что сегодня хочу напиться в одиночестве и к компании не расположена. Сашка не стал задавать лишних вопросов и мы распрощались с ним на сегодня. - Да, кстати, ты офигенно выглядишь. Красотка неимоверная! - крикнул Саша уже на повороте дороги. - Мой друг холост, как и я! - и заржал. Я вошла в дом оставив дверь открытой, пусть проветрится после зимы. Прошла на кухню, выложила продукты из сумки и убрала их. Оставила только хлеб и пиво. Открыла бутылку, налила в стакан, взяв сигареты и спички, вышла на крыльцо и села. Я курила, пила холодное пиво и думала о Егоре. Что он делает сейчас, знает ли уже, что я уехала, прочитал ли мое письмо? Сердце мое сжималось от боли и тоски. Начало смеркаться и прохлада проникала сквозь одежду. Не допив пиво, я ушла в дом, закрыв дверь. Я постелила себе постель и зажгла старенький обогреватель. Ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни спать. Я понимала, что вечер и особенно ночь, будут трудными. Опять закурила, это все, на что я была способна сейчас. Начала рыться в шкафу и нашла свою старую косметичку. Там был черный карандаш для подводки глаз и коробочка с английской тушью с маленькой кисточкой. Я поставила зеркало и стала медленно подводить веки. Подводка высохла, но я, поплевав на кисточку, умудрилась аккуратно подкрасить их. Затем почти белой пудрой я подпудрила веки и глаза мои стали как плошки, выделяясь на осунувшемся лице. Я надела новые джинсы, темно-красную футболку, черный джемпер, ботинки на шнурках, накинула курточку и двинула к Сашке Грабарю. Он жил в другом конце поселка, идти до его дачи было минут десять.
  Земная неземная
  История одной любви.
  Часть 2
  
  
  Елена
  
  
  Я сидела, приложив голову к окну электрички. Поезд мчался без остановок, будто ему хотелось побыстрее увезти меня из Коломны. Я тупо смотрела в окно, не видя там ничего. Я сейчас ничего не видела, не слышала, не чувствовала. Мысли также отсутствовали, как будто я очутилась в коробке, набитой ватой, или в могиле, в гробу.
  Потихоньку начали появляться мысли самые простые, без всякого анализа и рассуждения. Я четко формулировала свои действия на ближайшие часы. Перейти с Казанского вокзала на Ярославский. Купить билет до Радонежа. Там, выйдя из электрички, перейти пути и зайти в магазин у станции.
   Купить хлеба, какой-нибудь еды попроще, сигарет побольше, дико хотелось курить, и вина, а лучше водки, напьюсь сегодня в одиночестве. Еще кефиру надо, а то утром будет трещать голова. У меня вдруг появилась идея срочно подстричься или выстричь челку. Хотелось поменяться хотя бы внешне, прямо идея фикс появилась, хочу челку. Где бы подстричься? Я посвятила остаток пути на решение этой задачи. Вспомнила, что направо от Казанского есть большой торговый центр и там, наверняка найдется парикмахерская. Когда я вышла на платформу в Москве, я повернула направо от вокзала, чтобы идти в торговый центр, но мой взгляд уперся на вывеску "Парикмахерская", напротив, через площадь, рядом с Ярославским вокзалом. Я спустилась в подземный переход и направилась туда. Зайдя внутрь, увидела очередь и заняла ее. Вышла женщина в белом халате и сообщила очереди,
  - Если кто-то хочет срочно подстричься без претензий, то можно пройти к ученику за полцены Я встала и меня посадили в кресло к молодому юноше. Он очень волновался. Я объяснила ему, что я хочу. Он кивнул и начал стричь. Мальчик сделал мне такую классную челку, она так была мне к лицу, что я сунула ему рубль в карман и искренне поблагодарила. Окрыленная первой удачей за сегодня, я направилась в кассу за билетом и затем пошла к электричке на Загорск. Через час с небольшим я уже стояла на своей станции у магазинчика. Я купила блок сигарет "Пегас", бутылку "Столичной" водки, две бутылки пива, вареной колбасы, коробку яиц, банку болгарских голубцов, пачку масла, полкило печенья курабье и мягкий хлеб кирпичиком. Пока хватит. Погрузив все это в сумку, я закинула ее на плечо и пошла на дачу. Дорога была сухая, но в лесной части было полно снега. Дачи в поселке у станции были еще пустые, народ появится только в мае. Было пасмурно, но дождя не было. Воздух пьянил своей свежестью и я бодро шагала, стараясь меньше испачкать сапоги. Дойдя до родника рядом с поселком, я умылась ледяной водой и попила из ладоней. В этом, так называемом "Аксаковском", роднике была удивительно вкусная вода. У нас на даче всегда стояло полное ведро и я была уверенна, что сейчас на кухне меня ждет родниковая вода. Уже почти у ворот дачи я встретила знакомого дружка из поселка, Сашу, внука художника Грабаря. Сашка был старше меня на несколько лет и уже закончил университет, мехмат, он был математиком в свободном полете. Мы с ним радостно поприветствовали друг друга.. Здесь он был с товарищем, тоже математиком,
  - Приехали водочки попить на природе. Давай, подгребай к нам, мы сморчков сегодня набрали, скоро жарить начнем,- я не обещала, сославшись на усталость.
  - Здесь Веничка Ерофеев, он тоже будет вечером. Как захочешь,заходи, мы всю неделю тут. В сельпо сидр завезли, 96 копеек бутылка. Мы уже два ящика выпили, завтра снова пойдем, за новой партией. Тебе принести утречком? - Я попросила его меня не обделить, сказав, что сегодня хочу напиться в одиночестве и к компании не расположена. Сашка не стал задавать лишних вопросов и мы распрощались с ним на сегодня.
  - Да, кстати, ты офигенно выглядишь. Красотка неимоверная! - крикнул Саша уже на повороте
  дороги. - Мой друг холост, как и я! - и заржал.
  Я вошла в дом оставив дверь открытой, пусть проветрится после зимы. Прошла на кухню, выложила продукты из сумки и убрала их. Оставила только хлеб и пиво. Открыла бутылку, налила в стакан, взяв сигареты и спички, вышла на крыльцо и села. Я курила, пила холодное пиво и думала о Егоре. Что он делает сейчас, знает ли уже, что я уехала, прочитал ли мое письмо? Сердце мое сжималось от боли и тоски. Начало смеркаться и прохлада проникала сквозь одежду. Не допив пиво, я ушла в дом, закрыв дверь. Я постелила себе постель и зажгла старенький обогреватель. Ничего не хотелось, ни есть, ни пить, ни спать. Я понимала, что вечер и особенно ночь, будут трудными. Опять закурила, это все, на что я была способна сейчас. Начала рыться в шкафу и нашла свою старую косметичку. Там был черный карандаш для подводки глаз и коробочка с английской тушью с маленькой кисточкой. Я поставила зеркало и стала медленно подводить веки. Подводка высохла, но я, поплевав на кисточку, умудрилась аккуратно подкрасить их. Затем почти белой пудрой я подпудрила веки и глаза мои стали как плошки, выделяясь на осунувшемся лице. Я надела новые джинсы, темно-красную футболку, черный джемпер, ботинки на шнурках, накинула курточку и двинула к Сашке Грабарю. Он жил в другом конце поселка, идти до его дачи было минут десять. Я постучала в окно кухни, где они сидели с приятелем и Саша открыл мне дверь.
  - О! Какая прекрасная идея тебя посетила придти к нам. Проходи Ленка, садись на диванчик, там теплее. Познакомьтесь, это Лена, а это Женя.- Женя встал и поцеловал мне ручку.
  Он был высоким, даже длинным, парнем с печальными иудейскими глазами.
  - Лен, водки выпьешь? Или вина налить?- спросил Саша.
  - Да, я что-то сама не знаю, чего хочу. Я дома пива выпила пол бутылки.
  - Отлично, значит водочки тебе. Ты же знаешь, кто начал день с пива, тот закончит его водкой.- Последнюю фразу мы произнесли в унисон. Это был наш Абрамцевский девиз и даже закон, кто как воспринимал. Сашка положил мне в тарелку жаренных грибов с картошкой и полил их сметаной.
  - Ты меня не отравишь своими сморчками? Не рановато ли для них?
  - Обижаешь, девушка! Кого я хоть раз отравил грибами? Ты что, забыла кто здесь первый грибник? Ешь давай, закусывай.- Мы чокнулись стопариками и я выпила пару глотков. Мужики хлопнули по рюмке и закусили салом, нарезанным толстыми ломтями.
  - Ты чего сидишь, как на приеме у английского посла? Давай, закусывай. Вечер долгий, сейчас Веничка подтянется.
  - Лимонадику не желаете, Леночка? - спросил меня Женя, пытаясь ухаживать. Сашка, не долго думая, налил мне лимонаду в стакан. Я выпила еще глоток водки и запила лимонадом. За дверью кухни послышался топот и низкий мужской голос смачно выругался.
  - Какого х.я вы начали без меня? - вошел Ерофеев. Увидев меня, он вытаращился.
  - А это что еще за райский серафим такой? Откуда, с каких крыл небесных прилетел?
  - Познакомься, это Леночка с сорок шестой, Прасолова,- представил меня Саша.
  - Да, да, да! Совершенный серафим! И не рангом меньше - садясь на табуретку произнес Веня.
  Это был высокий, сухопарый человек, совершенно седой, с детскими ярко-голубыми глазами. Он был смешлив и остроумен. Мы начали выпивать, Веня подшучивал над моей манерой пить водку глоточками и оттопыривать мизинчик. Жил Веничка у Делонешек, моих, еще с детства друзей, Вадима и Миши. Они уехали в вынужденную эмиграцию год назад, но Веня с женой продолжали жить у них на даче, у их деда, Бориса Николаевича Делоне, известного на весь мир математика. Они так и жили там, до самой смерти академика.
  Когда трезвость уже осталась где-то там, Сашка поинтересовался, куда это я пропала почти на год.
  - Слухи ходили, что ты замуж вышла и уехала.
  - Вышла, Саш, вышла. Я и сейчас замужем. Только вот видишь, одна прибываю пока.
  - И кто же сей счастливчик? Кто муж то твой?
  - Один хороший человек. Я, видишь ли, попадья и муж у меня священник, протоиерей.
  - Я же говорю, что она серафим. Так и есть, матушка! - развеселился Веня.
  - Ну ты даешь! Я всегда знал, что ты безбашенная, но такого предположить не мог. И как жизнь протекает в лоне православия?
  - Да нормально, муж мой молодой, красивый и умный. Богослов. Короче, все в порядке с мужем.
  Мы даже счастливы были с ним, некоторое время. Сейчас что-то все разладилось. Посмотрим, как дальше пойдет. Давайте не будем это обсуждать. Мне в себя нужно приходить, поэтому я тут, как ты понимаешь, Саша.- Сашка кивнул и вздохнул тяжело,
  - Самые лучшие девки уходят от нас, почему мы их не привлекаем?
  - Любофф! - произнес Женя. Я попросила Сашу заварить мне крепкого чая. Он сделал чай в кружке и протянул мне. Веня с большим интересом посматривал на меня. Я выпила чай и засобиралась домой, было уже поздно. Ребята пошли меня провожать,
  - Заодно и прогуляемся под звездным небом,- изрек Ерофеев. - Ты водочку то со стопариком прихвати в дорогу, под луной выпивать очень даже романтично,- сказал он Саше. Они проводили меня
  и я ушла в дом, а они продолжили свой путь дальше.
  Дома я включила настольную лампу, открыла водку, налила себе в стопку и выпила за два приема, морщась от крепости напитка. Я закусила хлебом с колбасой и налила еще. Я не позволяла себе думать ни одной мысли о Егоре, но сердце так ныло, что хотелось выть в голос. В результате я пила водку пол ночи, выдула половину бутылки, так и уснула за столом, положив голову на руки. Очнулась я в шестом часу утра, убрала со стола бутылку, хлеб и колбасу. Голова была тяжелая, я выпила родниковой воды, выкурила сигарету, разделась и легла спать. Никак не могла уснуть, несколько раз вставала курить, но потом заставила себя лечь и не вставать больше. Я лежала и плакала навзрыд, мне было так больно, так обидно, что я не могла остановиться. Я колотила кулаками по постели, утыкалась лицом в подушку и все плакала и плакала, иногда зовя "Егор! Мой Егор!". Я не знала, что с ним сейчас, но знала, что он не спит, тоже плачет и зовет меня.
  Ближе к полудню пришли Саша и Женя. Я валялась в кровати, лицо было распухшее, голова трещала.
  - Сашенька, друг дорогой! Свари мне кофейку, пожалуйста. Или пива выпить лучше?
  - Молчи, грусть! Выпей пива холодного, а я тебе кофе сварю пока.- Сашка по хозяйски открыл холодильник, достал пиво и налил мне полный большой стакан. Остальное стал пить сам прямо из бутылки, а Жене протянул недопитое мною вчера.
  - Давай, вставай и умывайся, а то утренний вид не очень. Погоды классные стоят, сейчас кофе выпьем и гулять, на Шоколадку пойдем, сидр пить.- Они ушли на кухню варить кофе, а я, с пивом в руке, начала подниматься. Я умылась холодной водой и тщательно вычистила зубы. Выпив маленькую чашечку крепкого кофе, надела старые джинсы, футболку, рубашку в клетку и мы тронулись в магазин. До магазина было минут двадцать пути прогулочным шагом. Мы шли через весенний лесок, пока еще прозрачный, и голова постепенно просветлела от свежего воздуха. Парни набили рюкзаки сидром и "Стрелецкой", водки не было. Я купила себе кефир и тут же начала пить его из бутылки. Мы дошли до пруда под названием Шоколадка и расселись на солнечном пригорке. Все любили это место, оно находилось между поселком и усадьбой Абрамцево, и было очень живописным. Ребята открыли три бутылки сидра и начали выпивать. Мне выдали чистую кружку, а сами тянули из горлышка. Мы нежились на весеннем солнышке и вели неторопливую беседу ни о чем. Кое-где начала вылезать травка и даже медуницы. Я собрала маленький букетик, поставлю в рюмку дома.
  - Лепота!- протянул Женя.
  - Да, Абрамцево в любое время года приводит душу в порядок. Святое место. Мой дед всегда это подчеркивал,- сказал Саша. Он был наследником огромного количества картин деда, некоторые из которых были даже в Третьяковке.
  - Надеюсь на это- ответила я.
  - Придешь в себя, оклемаешься, не впервой! У тебя душа огромная, на всех хватит.
  Я понюхала букетик и разлеглась, закинув руки за голову.
  - Я тут на исторический собралась поступать, заниматься надо, диктанты писать.
  - А ты с Веничкой поговори, может он согласится тебе помочь. Мы то в конце недели уедем, хватит расслабляться, работать пора.
  - А чего тебя вдруг на историю потянуло? Ты ж вроде в Бауманке училась?
  - Не в Бауманке, в МЭИ. Не нравится мне вся эта байда техническая. Я ж бросила его год назад. А история? Причина появилась и интерес. Хочу попробовать.
  - Сегодня к вечеру Женька чахохбили будет готовить, приходи обязательно.
  - Ладно, если не усну. Я сегодня ночью не спала совсем.
  - Да я уж видел, видуха утром ой-ей-ей была. Может сегодня в маджонг сразимся? Ты как, готова?
  - А кто четвертым будет?
  - Можно и втроем. Кто-нибудь возьмет на себя вторую стенку.
  У Сашки была старинная китайская игра маджонг и мы любили играть в нее ночи напролет.
   Допив свои сидры, мы потихоньку двинулись в сторону дома. Уходя к себе, Саша поставил мне на крыльцо две бутылки. - Стратегический запас,- сказал, и они ушли. Я поставила букетик в рюмку с водой, взяла плед и книгу с сочинениями и решила почитать Грибоедова "Горе от ума". Лежа под пледом, я уснула с книгой в руках. Мне снился Егор. Он плакал и искал меня повсюду, звал, кричал и умолял вернуться. Я проспала часа два или три. Проснулась я от голоса Егора,
  - Я люблю тебя, моя Еленочка! Где ты?- Я вскочила и посмотрела вокруг, настолько реален был голос, даже выглянула на улицу, но там никого не было. Вечером я ушла к Грабарю и мы, поужинав, сели играть в маджонг на всю ночь. Две стены строил Женя, как самый умный.
  Наступила пятница и парни собрались ехать в Москву. Я оставалась одна. Ну, что ж, буду заниматься. Запас сидра у меня был, ребята притащили мне целый ящик, двенадцать бутылок.
  В субботу днем приехала моя сестра Маринка, дочка тети Гали, с мужем Володей. Они очень удивились обнаружив меня здесь.
  - Вот нечаянность какая! Ты здесь? А почему одна?- удивилась Марина.
  - Решила отдохнуть от семейных забот и позаниматься, в институт собралась поступать.
  Маринку причина успокоила. Они направились гулять в лес. Она хотела найти какой-то куст и посадить его на участке. Глядя, как они что-то сажают, я подумала о своих несбывшихся мечтах о сирени и цветнике у дома. Ничего этого не будет, все одни только мои фантазии. В воскресенье, когда Маринка с Володей уезжали, я попросила их никому не рассказывать, где они меня встретили.
  - Я скрываю, что я здесь. Даже мама не знает об этом - они не стали лезть в подробности и пообещали молчать. Володя натаскал мне воды из родника, мы выпили чаю и они уехали. Началась вторая неделя одиночества.
  Я понимала, что рано или поздно мне придется возвратиться в Коломну, но как это будет, в каком качестве я явлюсь, не представляла. Я не могла принять окончательного решения, чувства мои были обострены, нервы оголены как электрические провода и за внешним спокойствием бушевал такой ураган, который мог разнести все на свете. Мне было страшно потерять Егора навсегда и я старалась не думать об этом. Развестись нам будет чертовски сложно, особенно Егору. Мне развод, по большому счету, был не нужен. Я не собиралась ни с кем больше связывать свою жизнь. Моя судьба, это Егор. А как быть с домом? С учебой в Коломне? На какие шиши жить? Много вопросов и ни одного ответа. Нет, нужно подождать и успокоиться хоть немного, свыкнуться с тем положением, в котором я сейчас прибываю. Принять в себе потерю. А как ее примешь, если я сгораю от любви к нему, умираю заживо без него, страдаю безумно. Я болею Егором, я отравлена им. У меня будто в груди вбит кол, который саднит если его тронуть. На дню по нескольку раз я убеждаю себя не думать о нем, но все тщетно, мои мысли были только о Егоре. А еще страх! Страх, что он не любит меня, разлюбил окончательно, злится и отвергает меня. Слезы часто появлялись в моих глазах. Я потускнела, неважно выглядела, осунулась и похудела. Той красивой, цветущей девушки уже не было. Была потухшая, бледная, несчастная женщина. Даже волосы перестали блестеть, хоть я и мыла их родниковой водой. "Пипец котенку!". По ночам прибавлялось дикое желание близости, оно мучило меня безумно, но завести партнера для секса мне даже в голову не приходило. После Егора, я не смогла бы быть ни с одним мужчиной, даже поцеловаться не смогла бы. В таком настроении я пребывала уже третью неделю.
  Шла страстная неделя, была пятница,самый тяжелый день поста. Гефсиманский сад уже прошел и сегодня распятие. Я сидела на крыльце и курила. Передо мной развернулась картина, целое кино. Я видела и чувствовала Отца моего Небесного , ИИСУСА ХРИСТА. Я наблюдала как ОН в Гефсиманском саду молится Богу Отцу, как в полном одиночестве страдает от предательства всего Мира. У Него на лбу выступил кровавый пот. И нет никого, кто бы утешил ЕГО, произнес хоть слово поддержки. А где же жена Твоя? Я увидела золотоволосую красивую женщину в красном платье, рядом с люлюкой, в которой лежал младенец, другой ребенок, мальчик, чуть старше года, переваливался на пухлых ножках пробуя ходить. Женщина развернула плачущего младенца, это была девочка, с беленьким личиком и золотыми волосами. В очаге что-то варилось в глиняном горшке. Она явно ждала мужа к ужину. Раздался стук в дверь и вошел чернобородый человек лет тридцати пяти. Он погладил мальчика по голове и дал ему горсть фиников. Подошел к женщине и смотря на девочку-младенца произнес, - Я иду! Пора настала. Прости меня, но я дал ему слово. Он надеется на меня. Мы больше не увидимся. Вырасти детей, достойными их отца. Прощай, Мария! - он вышел. Женщина положила ребенка обратно в люльку, села и заплакала тихо, не утирая слез. Я вновь перенеслась в Гефсиманский сад. ОН сидел спокойный и ждал чего-то. Вокруг спали люди. Вдруг раздались голоса со стороны и появились солдаты. Среди них был тот, чернобородый. Он указывал на ИИСУСА рукой, затем подошел к нему, они обнялись и расцеловались.
  - Спасибо тебе! Ты единственный мой друг! Прости и прощай.- произнес ИИСУС.
  - Прощай, скоро встретимся там. Я был у них, она готова.- Бородач ушел. В это время спящие люди зашевелились и один из них, немолодой мужчина, вскочил на ноги.В это же самое время, солдаты схватили ИИСУСА и поволокли прочь. Пожилой вытащил маленький нож и бросился на одного из солдат. Видение прекратилось.
  Господи, что это я сейчас видела? Я оглядывалась по сторонам, но ничего кроме леса и кустов на участке не было. Я поняла весь смысл увиденного мной, но решила не трактовать, а дождаться встречи с Иван Павловичем, чтобы он сам все мне объяснил. Я ушла в дом. Заварила себе чай и села с чашкой, помешивая сахар ложечкой. Я находилась в ступоре. Вдруг ни с того ни с сего я начала плакать, даже скулить от боли и отчаяния. ОТЕЦ доверился нам, мне. ОН венчал нас, а я подвела его, предала его, сняла надетое им кольцо с пальца! Боже, какая я дура, не могла стерпеть холодность Егора. Что же делать теперь? Как я оправдаюсь перед ОТЦОМ? Конец мне, конец и падение в пропасть. Никому я больше не нужна. Полное забвение меня и презрение ко мне. Что я наделала!
  
  Егор.
  
  
  Я шел домой из храма после девяти часов вечера. Еще на улице заметил, что дома не горит свет. Ее нет дома? Где же Елена? Я открыл дверь и вошел в дом. В коридоре было темно. Может спит? Уснула? Я позвал ее, - Елена? Матушка! - только тишина в ответ. Я зажег свет у вешалки и стал раздеваться. Вешалка была пуста, ее сапог тоже не было, стояли только маленькие тапочки.
  У меня громко забилось сердце. Куда она могла уйти? Может к Марине? Я прошел на кухню, там было убрано и видно было, что она не пила даже чай. Все было также как утром, когда я уходил. Странно, куда она могла деться? Я внимательно осмотрелся. Не было учебников и тетрадей, с которыми она занималась. В голове мелькнула ядовитая мысль. Уехала! Я ворвался в спальню и открыл шкаф. Платья висели на месте. Значит не ушла. Я выдохнул и сел в кресло, бездумно уставившись на пустую кровать. Встал, зашторил окно, посмотрел на комод, все вроде бы на месте, все ее штучки. Взгляд еще раз пробежал по кровати и я увидел на подушке белый конверт. Я прямо прыгнул к нему,схватил его. На нем было написано одно слово "Егору". Дрожащими руками я открыл конверт, внутри было короткое письмо, написанное мелким почерком моей малышки. Я прочел его и сел на постель. Прочел еще раз, и еще. Держа письмо в руках я онемел. Холод прошел по спине. Уехала! Моя жена меня бросила! Я тупо смотрел на листок и начал читать снова, как будто я найду там что-то другое, другой смысл. "Ты разбиваешь мне сердце!", "Любовь оказалась обманом!", "Твоя нелюбовь!", "Не хочу быть в тягость!", "Будь счастлив!", "Прощай". Ее фразы резали меня по живому на куски. Я застонал и упал на подушку. Я не мог дышать, огромный ком образовался в груди, внизу живота сжалось. Раздался дверной колокольчик. Я рванулся в коридор, "Пришла!". Открыл дверь, на пороге стоял Иван Павлович. Он пришел заниматься с Еленочкой.
  - Здравствуй, Егор. Что это с твоим лицом? Оно белое, как бумага.- Я протянул ему листок,
  - Вот бумага!- профессор взял письмо, повертел в руках и посмотрел на меня,
  - Что это? Что случилось? Егор, ты слышишь меня?
  - Прочтите! Может быть Вы что-то сможете объяснить?- Иван Павлович развернул листок и стал читать, встав ближе к свету. Он прочел написанное, затем прочел еще раз. Взяв меня под локоть, он повел меня на кухню и усадил на лавку у окна. Сам сел напротив.
  - Что произошло? Чем ты ее обидел?- я пожал плечами и продолжал молча смотреть мимо.
  Профессор встал, открыл дверцу буфета, достал коньяк и лимон на блюдечке. Нарезал лимон, налил мне пол стакана коньяка, а себе плеснул немножко. Он заставил меня выпить залпом и сунул мне в рот дольку лимона. Внутри меня обожгло, но я смог дышать.
  - Теперь рассказывай! - тоном, не терпящем возражений, сказал Иван Павлович. Я смотрел на него ничего не видящими глазами,
  - Она сошла с ума, наверное. Я не понимаю ничего - он налил еще и заставил выпить.
  - Выговорись, а то сердце может рвануть или мозги.
  - Надо позвонить теще, может она там?
  - Я сам это сделаю. Ты молчи. Давай номер.- Я набрал московский номер тещи и замер.
  - Алле, добрый вечер. Я преподаватель Елены, готовлю ее к экзаменам. Пришел, а никого нет дома. Скажите, Леночка у Вас? Вы не можете ей трубочку дать? Ах, Вы не знаете где? Да, наверное в гостях, а я панику навел. Спасибо, извините, что побеспокоил Вас. Да, да, передам, как увижу. До свидания, извините еще раз, старика непутевого.- Он помотал головой.
  - Мать ничего не знает. Там ее нет. Ты знаешь, куда она могла поехать?
  - На дачу только, или к друзьям.
  - Ну, к друзьям это вряд ли. В такие моменты хочется в одиночестве быть. А где дача?
  - В Абрамцево, в поселке Академиков, не доезжая Загорска. Я ничего не понимаю. Почему?
  - Я могу понять твое состояние сейчас. Когда я был в лагере, мой брат Кирилл увел у меня мою жену, Женю. Я очень любил ее, для меня это был такой шок! Я с содроганием вспоминаю этот период. На пустом месте такие вещи не происходят. Я видел Леночкино отношение к тебе, такая любовь большая редкость.Что-то ты нарушил в ней, видимо. Нужно срочно исправлять, пока не поздно. Рассказывай все по порядку. Она пишет о равнодушии и потере интереса, что она имела ввиду?
  - Вы знаете, я боготворю Еленочку. После моей болезни я почувствовал какую-то усталость.
  Я очень быстро утомлялся в постели, хотя до этого я мог быть с ней хоть сутками. Я желал ее даже во время служб, стоило мне только подумать о ней. Я конечно не стану Вам рассказывать о наших интимных отношениях, скажу только, что она очень пылкая девушка и для нас постель играла значимую роль. Так вот, после ангины я стал замечать, что не хочу ничего. Нет, я хотел ее в своих мыслях так же, но рядом с ней на меня нападал какой-то ступор, даже дискомфорт и я стал избегать близости. Я уходил вечерами к себе под видом работы, пропадал до вечера в храме, благо обстоятельства к этому принуждали. Я заметил, что она волнуется, но внешне ничем не показывала этого. Когда приезжал Владыка, мы принимали его у себя вместе с о.Николаем и его женой. Владыка спросил Еленочку сколько ему осталось жить, он ведь болен очень. Еленочка при всех уверила его, что долго, что через восемнадцать лет развалится СССР и он застанет это время. Она живо описала, как это произойдет и все оторопели. Я начал оправдывать ее и попросил впредь не говорить, что ей в голову взбредет. Я за нее испугался. Она обиделась, хоть виду не подала. Профессор внимательно слушал, слегка постукивая пальцами по столу.
  - После этого вечера между нами начала расти стена. Причем она увеличивалась с каждым днем. Во время моей хиротессии ее не было, я сам накануне сорвался и сказал ей, что ее присутствие не обязательно. В этот день я солгал всем, что жене нездоровится и явился домой поздно,отмечая с коллегами посвящение в храме, а она ждала дома, испекла пирог, чтобы мы отметили это событие.
  Я стал, поначалу изредка, а в конце постоянно, спать в кабинете, оставляя ее одну на ночь, мою бедную девочку. Она замкнулась, мы практически не говорили. Накануне, вчера, я видел в окно из храма, как она сидела на лавочке у дома и долго плакала. Вечером моя малышка спросила меня, не хочу ли я с ней поговорить. Мне было очень стыдно и я накричал на нее, сказал, что она эгоистка, думающая только о себе и не понимает, как я устаю на службе. Я впервые на нее накричал. И вот сегодня она ушла неизвестно куда. Что мне делать? Где ее искать? А если с ней что-нибудь случилось? Иван Палыч, что делать? Я не могу без нее, она моя жизнь и душа!- я заплакал, смахивая слезы ладонью и плача еще сильнее.
  - У твоей Леночки очень открытое сердце и в ней нет подвоха, даже намека на лукавство нет. Ее очень легко ранить, тем более она необычная, чувствительная девочка. Не могу даже представить, как ей тяжело сейчас. Ее мир рушится, она одна сейчас переживает это крушение. Бедная! - он тяжело вздохнул.
  - Ты полный мудак, но я не виню тебя. Я уверен, что на вас навели порчу. Да, не удивляйся, все, что ты мне рассказал очень похоже на это. Я знаю о чем говорю. Перво- наперво нам нужно найти Лену. Сейчас давай обойдем дом и посмотрим, что она взяла с собой. Она пишет о деньгах, нужно посмотреть сколько она взяла, на сколько ей хватит. Это важно. Пойдем, посмотрим. Мы встали и направились в спальню. Я открыл шкаф, все вещи были на месте. Я обнаружил, что нет ее спортивной сумки, значит она взяла ее с собой с вещами. Прикинув все я понял, что девочка моя взяла только джинсы, несколько футболок, трусишки, пару лифчиков, носочки и старенький джемпер. Ничего из новых вещей взято не было. Еще учебники и тетрадки. Все какие-то заколочки, карандашики, тюбики и баночки были на местах. Мы пошли в кабинет. Я открыл крышку рундука и посчитал деньги. Она взяла триста рублей, моя гордая маленькая пташка. Значит надолго не собиралась, хотя наверное и не ест ничего.
  - Да, видимо все-таки дача. Это обнадеживает. Наверное хочет побыть одна, придти в себя.- сказал профессор.
  - Дачный сезон откроется на майские праздники и она уедет оттуда, ей лишние глаза сейчас не нужны. Дадим ей немного побыть одной. Если поедем завтра, то может стать еще хуже. Пусть побудет в тишине.- Я подошел к образам и стал молиться. Рядом со свечой стояла рюмочка, ее здесь не было. Я взял ее и ахнул, на дне рюмки лежало Еленочкино кольцо. Я достал его и протянул Ивану Павловичу. Моя рука дрожала.
  - Она сняла и оставила кольцо! Боже! Какой ужас! Это конец.- Я сел в кресло, затем сполз с него на пол и уткнувшись лицом в сидение заплакал. Меня колотило. Сердце разрывалось на мелкие куски, внизу живота кишки свернуло в узел. Я рыдал и приговаривал,
  - Девочка моя, родная моя, звездочка моя, моя бесценная малышка, где ты? Зачем ты бросила меня! Вернись, иди ко мне, вернись, вернись!
  Иван Павлович выскочил из комнаты и сварил на кухне чифирь. Он выволок меня на кухню и заставил выпить еще пол стакана коньяка, а через несколько минут залил в меня чифирю. Затем хлебнул сам и сел, опустив голову на руки. Он никуда не ушел и остался со мной на всю ночь. Мы выпили чифирь, потом коньяк, потом водку. Я никогда в жизни так много не пил. Уже в третьем часу ночи он отволок меня в спальню и уложил в кровать. Я обнял подушку моей девочки и зарывшись в нее, вырубился. Утром я в храм не пошел, позвонил Николаю и сказал, что болен. Мне было все равно, как это выглядит и что скажут. Моя жизнь кончилась. Даже если бы меня сейчас резали по кусочкам или пытали страшными пытками, мне было бы не так больно, как уже было сейчас. Днем прибежала Маня и профессор, дав ей наставления, ушел, обещав придти вечером. Маня ничего не спрашивала, а только украдкой утирала слезы, которые ее одолели. Я велел ей взять деньги в куртке и заставил идти в магазин за водкой. Она безропотно подчинилась
  - Возьми бутылок пять или шесть. Скажешь, на поминки.
  Когда она ушла, я достал трусики моей малышки и сжал их в кулаке. Я нюхал их, целовал самую серединку, стонал, выл и звал Еленочку.
  Ох, какая же это была мука! После обеда пришел Андрей. Я дал ему денег и велел купить еще водки. Дал ему запасные ключи и сказал каждый день приходить, проверять меня. Я не хотел никого видеть, но Андрею я доверял и он меня раздражал менее всех. Я поставил водку на пол в кухне, в ряд, налил полную большую кастрюлю воды и поставил ее в холодильник, буду пить ледяную воду, внутри у меня все горело. Андрей ушел, Маню я прогнал, строго на строго велев молчать обо всем. Я пил три дня не просыхая. Выпил восемь бутылок водки и три кастрюли воды. Андрей навещал меня с утра и к вечеру. Он ни о чем не спрашивал и ничего не говорил. Только в понедельник когда зашел вечером, сказал,
  - Не пора еще? Может в завязку уйти?- я в ответ мотнул головой, но слова эти у меня отложились, где-то в подкорке. Утром, когда Андрей снова зашел, я был в душе, в первый раз за три дня. Я сам чувствовал, как от меня воняет и захотел супу, водка уже не лезла. Боль ушла внутрь, я стал привыкать к ней, сроднился. Я сказал Андрею про суп и он тут же начал варить мне его из курицы, что нашел в холодильнике.
  - Я Вам сейчас Маню пришлю, она Вам хлеба принесет и суп доварит.
  Андрей ушел на службу. Пока я "болел" он служил на подхвате, в основном с Виктором, диссидентом. Я не дожидаясь Мани, засыпал вермишели в суп и через некоторое время начал есть. Вылив воду из кастрюли я хотел заняться уборкой, бардак был знатный, но понял, что сегодня не потяну. Заварил большую кружку чая с сахаром и взяв ее с собой пошел в кровать, отлеживаться. Явилась Маня, с хлебом и кефиром.
  - К завтрему то оклимаисся? На службу то выйдешь?
  - Не знаю, Мань. Посмотрим, но водку больше не пью, хватит.- Я лежал, закинув руки за голову и смотрел в потолок. О девочке своей я старался не думать, но получалось не очень, все равно думал постоянно. Как она? Что делает? Как чувствует себя? Я не плакал, все ушло внутрь. Я знал, что Еленочка ушла совсем, она бы не оставила колечко, но малюсенькая надежда, даже не надежда , а мечта, все-таки теплилась в моем полностью разбитом сердце. Попробую как-то жить. А если она попросит развода? Конечно, я не буду ей препятствовать. Она молодая женщина, ей нужна семья и дети, она достойна этого, как никто другой. Если она разведется со мной, я уеду на Онегу, пристроюсь куда-нибудь бакенщиком, буду жить на острове, рыбу ловить и ждать конца, когда бы он не наступил. Ком вновь подступил к горлу. Еще очень тянуло в яйцах, как будто там что-то мешало, тяжесть какая-то. Где ты, моя милая, родная девочка! Люблю тебя ! Я страдаю без тебя, сказал я вслух. Слова эхом пронеслись по комнате. Я сел на постели и выпил пару глотков остывшего чая. До Страстной осталось меньше двух недель,а там пасха, работы будет невпроворот, времени на думы не хватит.
  Что же мошонку то так ломит, странно. Я стал рассматривать ее, нет, все гладко, как обычно. А зачем мне яйца, если малышки нет? Я долго не мог заснуть, все думал о моей девочке. Она же написала , что любит, значит не разлюбила. Может еще все наладится? Если она вернется ко мне, я всю оставшуюся жизнь буду на руках ее носить и пылинки сдувать, клялся я сам себе.Она будет в моей любви купаться. Я ей сирень обещал и елку. Нужно посадить. У кого бы узнать про саженцы? Завтра поспрашиваю. У профессора спрошу, он здесь всех знает, может и садовода какого-нибудь посоветует.
  Я уснул глубоко ночью. Под утро я увидел Еленочку во сне. Она сидела на солнышке, на травке, с какими то парнями и жмурясь, как кошка, говорила им, "я мужа своего люблю, а вас нет. Отойдите от меня" и они исчезли. Чудной сон какой-то.
  Я вышел на службу к полудню. Утром я вымыл посуду и по возможности прибрал, вынес гору бутылок и мусор. В храме меня внимательно оглядел Николай и спросил, - Выздоровел? - я ответил, - Да.- и он велел приступать. Мы уединились с ним в маленьком кабинете настоятеля. Нужно было решать вопрос с жильем для вновь прибывших. Молодому Сергею мы отдали двухкомнатную квартиру в новом районе, район хоть и был новым, но от храма ходил автобус туда, всего несколько остановок. У Виктора детей не было и ему выделили тоже двухкомнатную, но в центре и большую, с хорошей кухней и большой прихожей. Дом,на котором погорел Анатолий, мы хотели отдать Андрею с Мариной.
  Оставались два дьякона. Мы решили их дождаться, а потом решать. В четверг поеду в исполком за ордерами и там поговорю еще о двух местах для новых дьяков.
  - Слушай, а может нам с отцом Марины потолковать, он ведь дьякон в отставке. Поговори с Андреем, что он скажет.- Я пообещал сегодня же поговорить. Мы разошлись каждый по своим делам, пожав руки друг другу.
  - А, кстати, а где твоя матушка? Что-то ее не видно совсем? - я смутился.
  - Она уехала сейчас, пока пост. На даче у себя, на природе к институту готовится. Хочет летом поступать на исторический.
  - Это хорошо, когда матушка образованная. Да твоя и так умна не по годам. Хорошая девушка. Мне она нравится, и Нине моей тоже. Скажи ей, пусть не чурается моей, вместе они нам хорошо помогать смогут.
  Где же ты, моя матушка любимая? Позже, найдя подходящий момент, я поговорил с Андреем о его тесте и о доме, что мы решили им предоставить. Андрей был на седьмом небе от радости,
  - Я мечтал о домике, я ж деревенский. Люблю в огороде и в саду возиться. Да и Шурене хорошо, гулять будет где. Тем более нам матушка Ваша, Елена, сказала, что у нас сынок будет, в Маринку пойдет. Для деток самое оно, домик свой.Что касается тестя моего, то можно поговорить, думаю он согласится. Ему бабы дома надоели. Но с новым, с отцом Сергеем его лучше не ставить, он его закабалит. Сергей с ним не справится. А вот Виктор московский, тот вполне тестя приструнит. Характер у тестюшки не очень покладистый. Я сегодня поговорю с ним и завтра Вам расскажу.
  Он помолчал и спросил деликатно,
  - От матушки вести есть? - меня вздернуло, - Нет.- и я ушел в алтарь. Боже! Когда же эта мука закончится? Сил нет больше, где ты, моя лапушка родная?
  На другой день я с утра был в исполкоме и забрал три ордера. В храме мы вручили их новым священникам, а Андрею я отдал ордер сам.
  - На, держи, помощник мой. Счастья вам с Мариной в новом доме. Я рад за вас.
  - Спасибо Вам, Георгий Николаевич! Маринка уже шмотки собирает. Да, отец Василий с радостью согласился. Говорит, бабы надоели, пора Богу послужить.
  Я поспешил сообщить новость отцу Николаю, а тот, в свою очередь, начал звонить в епархию. День был загружен и время летело быстро. Мне не хотелось идти домой вечером в пустой дом и я зазвал Маню пить чай. Есть не хотелось, я перекусил в храме и мы только пили чай. Маня смотрела на меня с жалостью, но держалась, не спрашивала ничего. Только вздыхала иногда.
  - Хватит вздыхать, спрашивай, что хотела.
  - А чево спрашивать то, все только и говорят, что нашего красавца матушка бросила. Да и у тебя на роже все написано. Как пил то, я аж испугалась, думала вдруг помрет от водки то.
  - Как видишь, жив. Лучше бы правда помер. Не могу я без нее, Мань. Плачу каждый день, зову, а она не едет. Обидел я ее очень, не верит она, что люблю ее. Профессор говорит, что порчу на нас навели.Знать бы кто, убил бы сразу.
   - А я еще тогда говорила девке то, смотри, сглазют. Люди то злее злых. А она, Еленка то все ха-ха, да ха-ха, какой мол сглаз. А вона оно как обернулося. Придет, куды денется. Она ж в тебе души не чает. Никого вкруг себя не видала, только Егорий мой, говорила.
  - Где она? Как она? Вдруг болеет? Она же, Мань ничего не взяла, так трусишек пару да кофточку старенькую.Все оставила, голая ушла, лапушка моя.
  - А ты нос не вешай, жди ее. К паске придет. Вот увидишь, чует мое сердце.
  - Мань, между нами только. У меня яйца что-то ломит, болят. Может это от порчи быть?
  - Яйца у тебе ломит, что девки твоей нету рядом. Вообще то все порчи против любови на хер делаются, чтоб стоять перестал, тогда в семьях раздор то и идет. Может и болят у тебе от порчи. Надо поспрошать.
  - Ты смотри, поспрошает она. Как спросишь, так сразу все поймут у кого яйца заболели. Ты молчи давай, я тебя по дружбе спросил. Чтобы ни-ни, никому. Рот на замок.
  - Ладно, не ори, не буду спрашивать. Девка придет, сами разберетеся. Она у тебе ведьмачка, сымет порчу то.
  - Ох, Маня! Сама ты ведьмачка.- Мы еще поболтали и она пошла домой, спать. А я все думал о ее словах. Назавтра я встал пораньше, снял несвежее белье с постели и поставил стирку. Застелил постель чистым бельем, моя куколка его гладила еще. Налил воды в ведро, взял машку и вымыл полы везде. Стало чисто и прибрано. Выпил на кухне горячего чая с хлебом и собрался в храм. Зазвонил телефон. Вдруг Еленочка звонит? Звонил профессор. Он спросил, как мои дела и самочувствие. Я ответил, "Все также" и сказал, что иду на службу. Я спросил у него о саженцах,
  - Я Еленочке обещал сирень посадить, она хотела очень, не знаю где мне лучше саженцы купить. Хочу сейчас посадить для нее. Может знаете кого, кто в этом деле разбирается?
  - Ты когда освободишься сегодня? Я зайти к тебе хотел.
  - Приходите к девяти, посидим, чаю выпьем. У меня останетесь ночевать.- На этом и порешили. В храме мы с Андреем сегодня служили только вдвоем. Новые бегали по своим квартирным делам, а у о. Всеволода был выходной. Андрей привел тестя, отца Василия и Николай был занят с ним. Тесть порекомендовал нам еще одного дьякона, молодого, с хорошим голосом. Тот закончил Духовное училище в Пушкино, но пока не работал, места не нашел. Жил этот дьякон в Коломне, он был местный, так что жилье у него было. Мы велели привести этого дьякона к нам для знакомства.
  День прошел без происшествий. Только один раз, после обеда, в алтаре, меня вдруг повело и потемнело в глазах. Потом быстро отпустило. Вечером пришел Иван Павлович. Он принес кулек сушек к чаю. Мы провели с ним более двух часов за чаепитием. Говорили о многом. Я рассказал ему о своей неприятности и он еще раз убедил меня, что это наведенная порча.
  - Так оставлять нельзя, может совсем плохо стать. Я договорюсь с урологом, есть у меня знакомый старичок, пусть он посмотрит.
  Я был готов на все, мне здорово мешал этот недуг. Насчет саженцев, профессор советовал съездить на рынок в выходной. Там сейчас, чего только нет по этой части.
  - Только возьми с собой того, кто понимает в этом, сам не разберешься, могут подсунуть что-нибудь не качественное.
  Я позвонил Андрею и мы договорились, что завтра после литургии он с Мариной съездят со мной на базар за саженцами. Иван Павлович оставаться не стал и уехал к себе.
  - Ты, я вижу, в порядке и я спокоен за тебя. Поеду к себе. Позвоню.- Я принял душ и лег в чистую постель. Прочитав молитву, обнял Еленочкину подушку и уснул до утра.
  На следующий день, отслужив обедню, мы с ребятами поехали на рынок. Я объяснил им, что хотела посадить Еленочка в свой садик. Выйдя из автобуса мы оказались в водовороте торговцев. Уже от остановки стояли люди с разными саженцами и ящиками с рассадой. Андрей спросил, - Где будем сажать? я стал объяснять,
  - Около лавочки нужно посадить сирень. Елку можно из леса привезти, она хотела, чтобы на Новый год на улице елочка наряженная стояла. Наверное лучше посадить так, чтобы из окна была видна. Цветы вокруг дома, она любит флоксы, астры и всякие анютины глазки. Марин, посмотри сама, ты лучше сообразишь.
  Мы пошли по рядам. Остановились около деда с саженцами. У него были привитые уже яблони, вишни, смородина и айва. Андрей стал выбирать. Он тщательно рассматривал деревца, смотрел корни и какую-то точку роста. Выбрал две вишенки, Владимирку и Шоколадницу. Оказывается, чтобы деревце плодоносило, нельзя сажать его одно, нужно хотя бы два. Мы пошли дальше. Ходили часа два. В результате набрали полно всего. Андрей и для своего нового дома купил пару смородин и белую сирень У меня получилось две вишни, две сирени, одна белая, другая махровая с большими кистями, Красная Москва. Порадую свою девочку! Две яблони, одна Антоновка, другая Коричная, ранняя. Не удержался и купил два куста черной смородины, хозяйка уверила, что вкусная и крупная. Марина выбрала рассаду цветов, купили разной, два плотно набитых ящика. Многолетние примулы, флоксы разных цветов, анютины глазки и маргаритки,табак и левкой, бархатцы и настурции и конечно астры. Марина сказала,
  - Я сама посажу цветы для Леночки. Она моя подруга и я ее люблю. А вы оба вскопаете мне землю под них.- Нагруженные, мы взяли такси, чтобы не сломать молодые веточки. Приехав домой, Андрей сунул деревца в ведро с водой, чтобы корни не подсохли, а ящики занесли в дом и поставили в синюю комнату, предварительно полив их. Решили, что посадим завтра, в понедельник, но Марина сказала, что сажать лучше в женский день, то есть в среду. Я обещал сделать нам с Андреем выходной в среду, чтобы мы могли заняться посадками. Понедельник и вторник пролетели быстро и утром в среду ребята были здесь. Андрей приехал со своей лопатой, а я взял в сарайчике свою, грабли тоже нашлись.Пришла и Маня. Андрей велел ей притащить из дома ведро золы. Мы наметили места для сирени, Решили, что посадим по разным сторонам лавочки, разрастется, заполнит весь промежуток, и принялись за дело. Андрей выкопал глубокую яму и отмерил корни палочкой. Затем вылил туда ведро воды и засыпал рыхлой землей. Когда земля осела, он кинул туда медяк, три копейки и насыпал золы, снова насыпал земли и налил воды. Когда вода впиталась, он еще присыпал землицы и велел держать саженец, не двигая его. Я держал, а он засыпал ямку землей до конца и стал притоптывать ее вокруг деревца. В конце он вбил колышек рядом и привязал к нему сирень. Так же сделали и с другим деревцем. Все действия заняли не больше двадцати минут. Мы пошли за дом, куда выходили окна и выбрали места для вишен, яблонь и смородины. Через полчаса саженцы были посажены. Растите, мои хорошие на радость моей Еленочке!
  Передохнув немного, мы вернулись к фасаду дома и занялись копкой вдоль него. Перекопав и пройдясь граблями, мы отошли и Марина провела черту палкой, занявшись высадкой рассады. Делала она это быстро и умело. По обе стороны от крыльца были насажены разные растения. Даже сейчас все выглядело красиво, а примулы уже начали зацветать. Я решил, что наберу камушков на берегу и выложу по краю посадок, но это в следующий выходной. А может быть девочка моя захочет заборчик, тогда я и его сделаю.
  - Ну вот, первый цветник посажен. А остальное уже сама Лена сделает, - сказала Марина. Я посмотрел на нее печальным взглядом.
  - Приедет Лена, не сможет она без Вас. Она любит Вас, Георгий Николаевич! Очень любит!
  Я махнул головой, не в силах произнести ни слова.
  Время шло быстро, однообразные дни мелькали один за другим, наступила страстная пятница.
  Я встал рано утром, быстро умылся, выпил полстакана воды и ушел в храм на весь день.С восьми начинается чтение Царских Часов, затем днем вынос Плащаницы и повечерие. Дома буду только ночью на пару часов, поспать перед Великой Субботой. Я шел по утренней прохладе и думал о своей малышке, как она? спит сейчас, моя красавица. Сердце защемило, но я уже входил в храм и мысли переключились. Уже ночью, когда я лег поспать, сердце вновь сжало клещами и не отпускало, пока не уснул. В шесть утра я вышел в храм. Теперь сутки не буду дома.
  После литургии Великой Субботы все священники освящали пасхальную пищу. Я освящал в храме большой стол, уставленный куличами, яйцами и пасками. Был четвертый час дня. Ко мне подошла одна из старушек при церкви и сказала,
  - Батюшка, погляди в окошко. Там тебя радость нечаянная ждет.
  Я подошел к окну и вглядевшись, увидел мою девочку, сидящую на нашей лавочке у дома. Я сунул кому-то в руку кисть для окропления и рванулся к открытым дверям. Я летел как ветер. Еленочка сидела на лавочке в расстегнутом пальто, в джинсах и с непокрытыми волосами, распущенными по плечам. Сумка стояла рядом, в руках она держала толстенький букетик лесных цветов. Я подлетел к ней и не переводя дыхания, произнес,
  - Ты здесь! Ты вернулась ко мне! - и рухнул на колени у ее ног, обхватил их, бухнувшись лицом между ними. Я плакал навзрыд, уткнувшись в ее коленки. Я не мог произнести ни слова, а только сильнее прижимал к ней свое мокрое лицо и крепко сжимал ее. Она гладила меня по волосам и тоже плакала, только тихо.
  - Прости! Прости меня! Мой милый, мой хороший, мой родной Егор! - говорила она тихонько и ее слезы капали мне на затылок. Она стала гладить мои плечи, пытаясь унять их содрогания, потом обняла меня за них и прислонилась к моей спине. Я с мокрым лицом встал на ноги и взяв этот бесценный комочек на руки, понес ее к дверям дома, покрывая поцелуями ее лицо.
  - Девочка моя! Моя маленькая малышка! Лучик мой! Любовь моя! Моя! Моя! Моя!
  Я встал у двери и не мог достать ключи из кармана. Стоял и держал ее, а все, кто были в храме смотрели на нас в окна и с улицы.
  - Поставь меня и достань ключи. Или у меня в сумочке возьми.
  - Нет! Ни за что не опущу, буду держать тебя.
  Она была совсем легкая, похудела очень. Ее хрупкие ребрышки чувствовались сквозь футболку, которая была на ней. Я сделал несколько шагов назад и сел на лавочку, посадив ее себе на колени. Она достала ключи из сумочки и протянула их мне, затем обняла меня и прижалась всем телом. Мы сидели так несколько минут. Она достала платочек из кармана и стала вытирать мое мокрое лицо, целуя его. Мы уже не плакали, успокоившись немного.
  Я стал рассматривать ее. Она осунулась, скулы выделялись и на щеках обозначились впадины, что делало ее лицо еще утонченнее. Глаза стали совсем огромными и бездонными.У нее была большая широкая челка во весь лоб, ей это очень шло, хоть и выглядело непривычно. Шейка была тоненькая и в ямочке билась голубая жилка. - Птенчик мой! Еленочка!- слезы вновь навернулись. Она поцеловала мои мокрые глаза,
  - Не плачь, люди смотрят на нас.
  - Пусть смотрят. Пойдем домой.- я взял ее за руку, в другую я подхватил ее вещички. Она взяла свой подвявший букетик.
  - Медуницы, я утром набрала у дома. Сейчас в водичке встанут, оживут - я открыл дверь, мы вошли и я бросил сумки на пол, помогая ей снять пальто. Зазвонил телефон. Я нехотя подошел, это был Николай. Она тем временем разулась,сняла носочки и сунула ножки в тапочки, которые ее ждали.
  - К половине шестого будь в храме. Удачи тебе - сказал Николай и сбросил звонок.
  - Николай. Он до полшестого меня освободил. Сегодня ведь пасха. Крестный ход и служба почти всю ночь.
  - Ты не волнуйся, я оденусь, приведу себя в порядок и приду на службу, обязательно приду!
  Она стала раздеваться, снимая джинсы и футболку. - В стирку! - сказала и швырнула все на пол.
  Она в трусиках и лифчике взяла букетик и пошла на кухню. Там она налила воды в кружку и поставила цветы на окно. Я подошел сзади и снял с нее лифчик, взяв в руки ее груди. Я начал целовать их, облизывая и покусывая соски, потом шею, за ухом и, наконец, в губы, не отрываясь. Она отвечала мне, все сильнее заводясь, пока не прикусила меня за нижнюю губу. Появилась кровь и она зализала ее. Мой член подпрыгнул и давил в брюках. Яйца ломило нестерпимой болью. Я целовал ее и сильно сжимал ее тело. - Я хочу тебя! - прошептала она. - Я хочу тебя! - эхом отозвался я.
  - Мы не успеем, мне пора уходить - я продолжал целовать ее.
  - Потерпи еще немножко, я зацелую тебя ночью - хрипел я. Вдруг я понял, что начинаю кончать. Я распахнул рясу, резко расстегнул ширинку и сдернув трусы схватил полотенце с крючка. Я стал изливаться в него толчками. Сперма была густая, с черными длинными волокнами, похожими на волосы. У меня помутнело в глазах от резкой боли в мошонке. - ААаах!- вскрикнул я и чуть не упал.
  Я сел, держа в руках испачканное полотенце и глядя на него.
  - Ох! Что это? с ужасом спросила Еленочка.
  - Это порча! Я потом тебе все расскажу. Не бойся. Только больно очень, в яйцах боль.Сейчас мне идти нужно. Поговорим об этом, когда закончится служба. Только ты меня можешь спасти от этого! - я бросил полотенце на пол. - Не трогай это! И не выбрасывай пока.- Я пошел в ванную и обмыл причиндал. Она стояла голая в двери и со страхом смотрела на меня.
  - Бедный! Бедный мой Егор! Любовь моя! Прости, прости за все, что я наделала.
  Она прижалась к моей спине и целовала меня прямо через рясу. Я застегнул брюки, расправил рясу.
  - Мне нужно идти, я буду ждать тебя. Приходи поскорее, все там сейчас.
  - Я быстро ополоснусь, одеваюсь и бегу к тебе, мой родной! - она оторвалась от моей спины и я ушел в храм, поцеловав ее несколько раз.
  
  
  Елена.
  
  
  Я стояла под душем в своей ванне, наслаждаясь. Укутавшись в халат я вошла в спальню. Постель была чистая, свежая. Я погладила подушки ладонью. Я вышла и зашла в кабинет. Кольцо было там, где я его оставила. Я поцеловала его и надела на палец. Больше никогда в жизни его не сниму! Я провела рукой по столу Егора, по его бумагам и книгам, лежащих на нем. Как хорошо, что я приехала. Это был мой самый правильный поступок за последний месяц. Что же с Егором, что это было? О какой порче он упомянул? Кошмар! Нужно срочно к врачу идти, выяснить, что это такое.
  Я вернулась в спальню. Высушила феном волосы и стала одеваться. Я надела красивое белье, тонкие колготки и стала выбирать платье. Надела вишневое с воротничком, Егор его любит. Убрала волосы в низкий узел и заколола заколкой. Челка выглядела прекрасно. Я припудрила веки светлой пудрой, чуть подвела глаза, чтобы оттенить контуры и ресницы. Чуть брызнула Шанелью в ямку на шее и на запястья. Надела шифоновый дымчатый палантин с кистями. Нет, не очень. Сегодня праздник, темное нельзя. Ой, у меня же есть кусок прозрачного кружева шантильи, его и надену. Я нашла в комоде длинный кусок прозрачного кружева, остаток от свадебного платья, он оказался узковат. Тогда я залезла на антресоль и в сундуке нашла фату. Я отцепила шифон от джульеттки и взяла ее. Вот моя пасхальная шапочка! Я распустила волосы и надела шапочку. Шик! Пусть все видят какая красавица жена у протоиерея. Я вышла в коридор, одела модные сапоги и пальто. Сумку брать не стала, она только будет мешать. Пальто я застегнула на одну пуговицу на талии. Я закрыла дверь, сунула ключи в карман и гордо пошла к храму. Народу было море. Многие были на улице, служба еще не началась. Войдя в храм я сумела протиснуться только к конторке. Все матушки стояли у солеи со стороны клироса. Меня увидела Марина, заулыбалась и замахала руками, мол иди сюда. Нина, увидав меня, тут же сказала что-то одному из певчих и он пошел за мной. Он довел меня до наших и встал на место. Мы расцеловались с Ниной. - Как я рада, что ты здесь! Ты такая красавица, глаз не отвести! Как ты? Все хорошо?- я ответила, что все в порядке и повернулась к Марине. Она сияла.
  -Ой, Леночка наша! Здравствуй, подружка. Мы так тебя ждали, ты не представляешь! Я и Георгию Николаевичу говорила, что ты обязательно вернешься.- Я шепнула ей, -Потом поговорим.
  Я поздоровалась с Клавдией и та сухо ответила. Нина представила меня новым матушкам.
  - Это матушка Елена! Жена отца Георгия. Очень важная для нас матушка, моя первая помощница и подруга - я кивнула в знак согласия.
  - Лен, чем от тебя так вкусно пахнет?- я шепнула Нине, -Шанель. По случаю праздника.
  Она улыбнулась хитро, - Ничего, сегодня можно.
  Я стала знакомиться с новыми матушками. Одна, Маша, совсем девочка, пухленькая крашенная брюнетка, жена отца Сергея, пялилась на меня открыв рот. Другая, сухая, высокая блондинка с модной стрижкой каре, лет тридцати с хвостиком, в длинной юбке и короткой кожаной куртке. Она холодно разглядывала меня оценивающе. - Лариса,- протянула мне длинную узкую ладонь. - Елена,- ответила я и пожала ее протянутую руку.
  - Я слышала, ты из Москвы?
  - Да, я москвичка в четвертом поколении - и улыбнулась ей. Она отвернулась, а я подмигнула Нине. Началась служба. Открыли Царские Врата алтаря и пять священников и пять дьяконов вышли на солею в праздничных ризах. Егор, увидив меня рядом с Ниной широко улыбался. Я тоже ему улыбалась. Хор запел, началось действо. Было уже половина двенадцатого ночи, когда настоятель, отец Николай сказал недолгую проповедь и предложил прихожанам дожидаться крестного хода на улице. Нина сказала нам,
  - Пойдемте в трапезную, чаю выпьем и ноги вытянем ненадолго.- Мы стайкой вошли в дверь в стене. В трапезной ко мне подошла Маня и смотря на меня произнесла,
  - Приехала, пава! Зачем волоса выстрегла? Где тебя носило?
  - Мань, здравствуй, моя дорогая. Чего ворчишь с порога. Сегодня пасха, не ругайся. Дай я тебя расцелую лучше.- Я поцеловала Маню она, махнув рукой, начала наливать мне чай. Заглянул Андрей, поздоровался со мной и исчез. Я встала, чтобы подойти к Марине. Маня забрала мое пальто и повесила на вешалку,- На улицу наденешь.
  В трапезную вошли священники во главе с о.Николаем. Он подошел ко мне, поздоровался, обнял меня, - Рад тебя видеть! - Им уже наливали горячий чай. Егор встал рядом со мной.
  - Ты такая красавица! Я ослепну сейчас.
  - Как ты? Как ты чувствуешь себя? Ничего не болит?
  - Чувствую себя на седьмом небе! Жена моя любимая рядом со мной! - я чмокнула его и увидела синяк на губе. - А это что? - он рассмеялся,
  - Это нужно у одной прелестницы спросить. Матушкой Еленой кличут. Когда кусалась, о чем думала? - он провел незаметно по моей попе. Я обернулась, на нас пристально смотрел новый священник. Муж Ларисы, видимо. Егор подозвал молодого, здоровенного батюшку Сергея и представил нас, тот, что глазел, подошел сам.
  - Виктор. А Вы, видимо легендарная матушка Елена?
  - Да. Я матушка Елена. Но почему легендарная? Я же не крейссер Аврора.- Он ухмыльнулся.
  - Москвичка, сразу видно. Ироничная и прелестная.- Егор зыркнул и сказал ровным голосом,
  - Моя жена теперь коломенская. Москва в прошлом.- Виктор кивнул и отошел от нас.
  Егор отставил недопитый чай и сказал, чтобы после крестного хода я шла домой, в храм не шла.
  -Народу много, душно и ты устанешь. Жди меня дома. Ты не замерзнешь на улице? Застегнись и воротник подними, шейка голая у тебя,- он провел пальцем по моей шее.
  - Зацелую!- шепнул на ухо. Я подхватила Маринку под руку и мы вышли на улицу. Марина радовалась, как ребенок. Она рассказывала мне об их новом доме, о Шурене, потом вдруг сказала,
  - Все вас обсуждают, видели как Георгий Николаевич на коленях перед тобой стоял и как на руках нес. Теперь говорят, помирились, засос у батюшки на губе матушка поставила.
  Вы же помирились, да? - она смотрела на меня испугано.
  - Помирились. Так бы я не приехала.
  Начался крестный ход. Все пели "Воскресение видивши" и "Христос Воскресе из мертвых". Я тоже пела во весь голос. Начали кадить и кричать, "Христос Воскресе!" все вокруг целовались троекратно
  Мы с Мариной расцеловались, затем с Ниной. Ко мне подошел сзади Иван Павлович,
  - Леночка, Христос Воскрес! - мы расцеловались с ним и я взяла его за руку.
  - Иван Павлович, дорогой мой! Как я рада Вас видеть.
  - А уж я как рад, ты представить не можешь. Ну, вернулась? Я был с ним когда он письмо нашел. Не знаю, что было бы, если б я рядом не оказался. Ладно,об этом потом. Сейчас я радуюсь, что ты здесь, с Георгием. Беда у него, Лена.
  - Я знаю, видела сегодня. Мне с Вами поговорить нужно,больше не с кем. И как можно быстрее. Вы идете на службу сейчас? Мне Егор велел домой идти.
  - Пойдем, я тебя провожу - мы с ним направились в сторону дома. Я начала рассказывать, почему я уехала тогда.
  - Я знаю. Мне Георгий все рассказал. Только ты не знала, что на него порча черная наведена и задачу свою хорошо выполняла.
  Он начал мне рассказывать об этом. Что творилось с Егором когда я исчезла. Что у него боли увеличиваются и он уже был у врача, который не выявил ничего.
  - Здоров! Вот вердикт. Только ты сможешь убрать эту гадость.
  Я уговорила профессора пойти к нам. Дома я заварила свежий чай, принесла конфеты из гостиной. Больше ничего не было. Я рассказала ему про сегодняшний случай и достав испачканное полотенце из угла в кухне, показала ему черные волокна. Он покачал головой.
  - Черное семя, называется порча. Это очень страшная вещь, она может убить мужчину. Я сейчас тебе расскажу свою историю и ты сама поймешь. Я был женат, женился молодым, по страстной любви. Свою жену, Женю, я обожал. Она была моей аспиранткой. Меня забрали в тридцать восьмом, дали пятнадцать лет, как японскому шпиону. Тогда как раз история с Зорге только начиналась. Все были японскими шпионами. Женя отреклась от меня, чтобы спасти себя. Когда я вернулся в пятьдесят третьем, уже после смерти тирана, Женя вышла замуж повторно. Ее мужем стал мой брат, Кирилл, отец Кирилл. Они жили здесь, в этом доме. Я был в бешенстве и отчаянии. Не буду тебе рассказывать, что я пережил. С отчаяния я пошел к бабке, колдунье. Была такая, жила в деревеньке Лисьи Норы, она и сейчас есть, деревня эта, на отшибе района, восточнее от Коломны. Эта колдунья слыла самой сильной здесь, она умерла уже. Я просил ее разлучить их.Она предложила такую вот порчу и описала последствия. Кода она рассказала, что ждет Кирилла, я пришел в ужас и отказался от услуг. Я хорошо помню, что она говорила о черной сперме и страшных болях в мошонке.
  То, что ты сейчас показала, как раз и есть черная сперма. Делай, что хочешь, но ее нужно снять незамедлительно.- Я обалдела.
  - Иван Палыч, но как? Я впервые слышу о порчах, сглазах и тому подобных вещах.
  - Бога проси, ты можешь.
  - Я еще должна Вам рассказать одну историю. Она случилась со мной в пятницу, на даче.
  Я рассказала ему подробно про свое видение на крыльце, все как было. Он внимательно выслушал.
  - Когда ты задала себе вопрос "где же твоя жена?" ты получила ответ на него. Так работает ясновидение, отвечает на заданный вопрос. Поэтому на вопрос как стать счастливым нет ответа, потому, что счастье понятие эфемерное. Нужно уметь задавать вопросы правильно, тогда и ответ будет соответственный. Ты увидела, как Иуда Искариот перед своим, так называемым, предательством зашел попрощаться с Магдалиной и детьми Иисуса, Иосифом и Софией. Некоторые гностические тексты подтверждает, что Иуда был другом Христа и он не предал, а выполнил его просьбу или приказ, понимай как хочешь. Он знал, что его ждет и тем не менее не отказался от ужасной миссии. Христос знал, что будет распят во имя нового евангелия. Он должен был открыть портал выхода из ада и для этого должен был пройти смерть, вобрав в себя все грехи и злодеяния мира. Поэтому кровавый пот на его лбу. Ты, когда видишь внутреннем зрением или лечишь кого-то, чувствуешь боль и тяжесть человека и болеешь потом, а здесь весь мир охватить и принять на себя.Не под силу никому.
  - Я так и поняла этот момент, именно как Вы говорите,- профессор продолжал,
  - Иуда оболган так же, как и Мария Магдалина. А уж о детях Христа тем более умалчивают, уже почти двадцать веков. Круглый стол Короля Артура, Чаша Грааля, все это истории о детях Иисуса Христа. Я их тебе постепенно расскажу, не все сразу. Значит Мария знала весь план мужа. Это для меня открытие и еще больше увеличивает ее роль в этой истории. Ну, Христос Воскресе! моя милая Леночка, пойду я.- Было три часа ночи.
  - Куда Вы собрались ночью? Нет, оставайтесь. Сейчас я Вам постелю и Вы ляжете отдыхать. Егор под утро придет.
  - Мне не хочется вам мешать, вы столько не виделись. Вам вдвоем побыть надо.
  - Мы и будем вдвоем. Вы через закуток от нас, там ничего не слышно. Вы не помешаете нам. Уговорив его остаться, я постелила ему в гостевой, но он не ушел и мы продолжали разговоры, не заметив, как пришел Егор.
  - Христос Воскресе! - мы расцеловались с мужем, а потом он расцеловался с Иван Павловичем.
  Я стала варить кофе. Налила всем по чашке.
  - Устал? Давай, поспишь.- Егор весь светился.
  - Я забыл, у меня ж два красных яичка есть для вас.
  - Оставь до утра.
  - Утром Маня всякой пасхальной снеди принесет.
  - Егор, я курить опять начала.
  - Я заметил, от тебя табачком пахнуло, на лавочке. Кури если хочешь.
  - Но сегодня я забыла, что курю и пока не тянет. Может опять брошу?
  - Конечно бросишь, но если захочешь, то кури. Я привыкну.
  - Так, граждане, я пошел спать. Доброй ночи вам.
  - Доброе утро уже. Идите, ложитесь. Мы тоже сейчас ляжем.
  В спальне Егор прямо у двери начал меня раздевать, целуя и прижимая к себе. Даже свет не погасил.
  - Хочу, хочу тебя! - он скинул рясу и сбросил брюки и трусы. Рубаху и носки он снимал уже на ходу, двигаясь к кровати. Он обцеловал меня всю, прикусывал зубами и лизал языком. Я изгибалась и издавала горлом томные звуки. Он рычал и стонал. Проведя по его члену рукой, я почувствовала тяжесть яичек, они вспухли, но он сильно ввел себя внутрь меня и я отдалась наслаждению от соития. Я кончила довольно быстро, а Егор продолжал. Его член полностью заполнил меня, я уже была почти готова к следующему оргазму, когда вдруг Егор закричал и выскочил из меня. Он скорчился, поджав ноги и закрутился по постели. Стиснув зубы он прижал руки к паху и продолжал крутиться.
  - Что? Что с тобой? Опять?
  - Не мо-гууу. Бо-льноо. Ааай! Кончить не могуу.- я оторвала его руки от паха и увидела жуткую картину. Член был раздут до неимоверных размеров. Казалось, что он сейчас лопнет. Яички подтянулись наверх и торчали, как два шара. Они были багровые и отливали синевой. Егор терял сознание у меня на глазах. Я, накинув халатик, выглянула в коридор и завопила,
  - Иван Павлович, скорее, Егору плохо! - и быстро натянула на себя трусы, чтобы не сверкать голой попой. Егор лежал белый, как полотно, с раздутыми гениталиями. Он тяжело и хрипло дышал, потеряв сознание. Иван Палыч вбежал и произнес только - Болевой шок! - Мы молча смотрели на Егора.
  - Лена, приступайте! - властно сказал профессор.
  - Я пока доктору позвоню, вызову его.- Он вышел на кухню к телефону. Я не могла переключить свой взор, стала звать Отца Иисуса.
  - Отец мой! Помоги! Спаси моего мужа! Прошу Тебя! Подскажи, что делать! Мне страшно! Внезапно я начала действовать, как под гипнозом. Как будто кто-то руководил мной. Я залезла на антресоль, нашла свою крестильную сорочку и надела ее прямо там, наверху. Затем спустилась и подошла к безжизненному Егору. Вошел Иван Павлович, не своим голосом я велела ему принести воды в банке. Он принес литровую банку воды и поставил ее на тумбочку у кровати.
  - Свечку из кабинета и икону маленькую, Преображение.- скомандовала я. Положив правую руку на член Егора, я стала вести ее вниз. Мой взор полностью погрузился внутрь мужа. Я увидела большой черный боб на канальце между яичек, он уже начал прорастать, прямо в них пуская белые корешки. Как его вытащить оттуда? Я тронула боб и Егор дернулся, не издав ни звука.
  -Следите за Егором,- велела я. Я держала руку над мошонкой и не шевелилась, ждала подсказки. Я увидела, как по каналу сверху падает какой-то белый шарик. Долетев до боба он развернулся и оказалось, что это огромный червяк, хрущ, личинка майского жука. Он был отвратителен. С маленькими лапками и огромными рыжими челюстями. Он въелся в боб и начал его поглощать. Пожрав боб полностью, он принялся за корешки, вытаскивая их из плоти яичек и сжирая. При этом он нигде не повредил саму плоть. Закончив дело, хрущ, судя по всему довольный, начал ползти вверх, перебирая лапками. Он остановился у конца канала в головке и начал покрываться коричневым панцирем. Став полностью жестким он выполз из канала и расправив крылышки, взлетел. Жук покружился с гулом и вылетел в окно, прямо через стекло. Там он сел на землю рядом с кустом орешника и зарылся в нее. Все. Видение исчезло и в голове прозвучал голос,
  - Теперь откачивай все из него. Все, до последней капли! - Я схватила полотенце и начала откачивать сперму.
  - Принесите мне какую-нибудь емкость, я должна его освободить от спермы. Иван Павлович быстро принес эмалерованный ковшик и протянул мне. Я качала Егора не останавливаясь, одновременно смотря внутрь него. Сперма, черная как сажа, вперемешку с белой, обычной, полилась толчками. Она, то била фонтаном, то еле капала. Я не останавливалась, продолжала качать. Вдруг Егор произнес,
  - Щекотно же.- и его веки дрогнули. Он очнулся.
  - Молчи и не шевелись. Жена тебя спасает.- Егор опять закрыл глаза, но не от потери сознания, а от слабости. Я выкачала все, последняя партия была чистая и белая. Я тщательно проглядела весь канал, каждое яичко, все было чисто и сухо. Я пустила золотые лучи из рук, заполнив этим искрящимся светом все ткани и полости. Уфф! я выдохнула наконец и села, свесив руки. Моя челка была мокрая от пота. Егор спал, как дитя. Я встала и извинилась за свой вид в сорочке.
  - Это крестильная сорочка.
  - Ничего страшного, я старик, при мне можно - ответил Иван Павлович. Я взяла халат и пошла в ванную.
  - Я уберу все это.- Сказал профессор.
  - Ни в коем случае не трогайте ничего. Можете вылить воду из банки и убрать свечу и икону. А остальное оставьте, я сама должна, еще не все закончено.
  Я залезла под душ и хорошенько намылившись постояла под льющейся водой. Стало немного полегче.
  Я мысленно благодарила Отца за помощь и за любовь ко мне. Когда я вошла на кухню, чтобы сварить нам кофе, Иван Павлович сидел и ждал меня. Он уже вскипятил чайник. Я сварила кофе и мы стали пить.
  - Вот тебе и пасха! - сказала я тихо.
  - Как раз хорошо, что пасха. Много магических дел делается в эту ночь. Она обладает особой силой. Ты сегодня его никуда не пускай. Пусть спит весь день, он очень ослаб.
  Я посмотрела на часы, было начало восьмого. Я достала клюкву из морозилки и поставила варить морс для Егора, затем пошла посмотреть на него в спальню. Там все было убрано, вещи лежали в кресле, только страшный ковш и полотенце оставались там, где я их оставила. Я поставила ковш за дверь, в угол и накрыла его газетой сверху. Я знала, что мне нужно с этим сделать.
  - Ты устала, ляг, поспи. А я пойду потихоньку.- сказал мне Иван Павлович, когда я вошла.
  - Прошу Вас, побудьте еще, мне не по себе. Спать не буду, буду за Егором смотреть.
  Я стала рассказывать ему, что происходило во время моих манипуляций.
  - Это называется выходом в астральный мир, или Астрал. А то, что ты видела хруща, так у них сейчас лёт начался. Ты никогда не видела? Жуки вылезают из земли и взлетают. Они очень прожорливы, съедают все, особенно цветки у плодовых. Еще они любят молодые листочки у березы. Когда сильный лёт, то березы стоят голые, все листики съедены. Летят они вечером, в сумерки, около часа летают, потом садятся и падают на землю. Цикл у них четыре года, они живут в земле и подъедают корни растений, на пятую весну они вырастают до огромных размеров и в мае, одевшись в панцирь взлетают. Весь май у них лёт, затем погибают, откладывая личинки в землю. Потому и называется майский жук.
   В девять утра я позвонила Нине и попросила ее срочно зайти. Видимо у меня был такой голос, что Нина примчалась сразу же. Я рассказала ей вкратце, что произошло,
  - Но ведь сегодня пасхальная вечеря! Как же без Георгия? - я взяла Нину за руку и подвела к Егору.
  - Ты понимаешь, что он только часа три назад умирал и был в коме! Ты бы отпустила Николая?- она смотрела на Егора и пожала плечами. Я взяла ковш и подошла к ней.
  - Взгляни, что из него вышло. Может быть это тебя убедит.- Я убрала газету и Нина выкатила глаза. Только и сказала "Ах!"
  - Ничего себе! Кто же такое мог сотворить?
  - Узнаю! и уничтожу.
  - Хорошо, хорошо. Не нервничай. Я скажу Коле, он поймет.
  - Только скажи так, чтобы он понял всю серьезность, а не так, мол, опять у него болезни очередные. Это не шутки. Если бы я не была той, кто я есть, то Егор бы сейчас в гробу лежал. Спасибо, Господу, за то, что помог мне избавить Егора от такого ужаса.- Нина кивала и молчала.
  - И еще, надеюсь, что кроме нас никто больше не узнает об этом.- Нинка испуганно замотала головой и ушла быстро. Я крикнула ей вслед,
  - Пришли мне Маню, у меня даже хлеба нет.
  Иван Павлович начал собираться, он устал за ночь. Маня влетела, когда он уже надевал пальто.
  Я с порога задала ей вопрос,
  - Мань, ты не знаешь, в Лисей Норе есть колдунья?
  - Есть, а как же, Авдеиха, на краю живет.
  - Разве она не умерла?- спросил Иван Палыч.
  - Умерла мать ее, тоже Авдеиха и бабка Авдеихой была. Оне все ведьмачки черные, у их род такой. А зачем тебе? На кой она тебе нужна? Я вам тута всякого принесла, Нина велела.
  Она протянула мне тряпичную сумку набитую едой.
  - Где Егорий то, не уж то спит еще, горемычный?- Я велела Мане идти на кухню и ставить чайник, а сама стала провожать профессора. Я поблагодарила его за участие и он велел мне звонить ему. На кухне Маня вынимала продукты. Пироги, куличи, яйца и паску. Мы сели с ней завтракать, я была очень голодна. Она стала рассказывать, что происходило с Егором в мое отсутствие.
  - Плакал всю дорогу, аж криком исходил. Звал тебя. Где ты, моя девонька! Где бродишь, непутевая. Вернися ко мне. Первый день запил так, что я думала помрет. Воду пил и водку. Заставил меня водки купить, на поминки, говорил. Цельный ряд вот тута стоял, бутылок то. Меня прогнал, Андрюху только допускал, проверять жив ли. Во как! Потом через три дня перестал. Почернел весь и все плакал, тебя звал.- я выслушала и стала ей рассказывать про порчу, что сняла с него ночью.
  - Горемычный он, только ты его отрада. Вона как ножки целовал тебе на лавке то. Весь храм любовался. Я аж всплакнула, глядючи и девки многие плакали. Говорили, любовь то какая, глаз не отвести. И кто ж ему порчу заказал, али игумен?
  - Не знаю, Мань, пока не знаю. Но узнаю и накажу.
  Раздался колокольчик в двери. Кого это еще принесло? Я пошла открывать. На пороге стояли улыбающиеся Марина и Андрей, хорошо хоть без Шурочки. "Христос Воскрес" сказал Андрей, "Воистину Воскрес" ответила я и расплакалась.
  Я обхватила его за шею и рыдала у него на плече. Ребята оторопели.
  - Что случилось? Где Георгий Николаевич?- воскликнул Андрей.
  - Спиит. Он болен - я стала успокаиваться и мы прошли в дом. Вышла Маня,
  - Побегу я, Андрюха здеся, ты не одна. У нас гостей много, не управимся.- Мы прошли на кухню
  по пути заглянув к Егору. Он тихо спал, порозовевший. Марина стала выкладывать снедь на стол.
  - А мы думали, у Лены нет ничего, только вчера приехала, поедем пасху отмечать. Что случилось, Лен?- я стала им рассказывать все. Потом добавила,
  - Марин, ты мне нужна будешь на несколько минут. Сейчас, подождите минутку.- и вышла к Егору. Мне очень хотелось его обнять, но я не стала его тревожить. Взяв ковш, прикрытый газетой, я вернулась на кухню. Я позвала их к себе в коридорчик и сняла газету с ковша.
  - Это я из него выкачала столько гадости.Это черное семя, смертельная порча.
  У Андрея заходили желваки на скулах.
  - Марин, пойдем. Я сделаю кое-что, а ты побудешь недалеко, но не рядом со мной.
  Мы вышли на улицу. Я велела Марине стоять на лужайке, а сама подошла к орешнику. На то место, куда заполз жук, я вылила содержимое ковша и сверху кинула газету. Андрей наблюдал за нами в окно. Я попросила Марину взять спички через окно у Андрея. Она хотела мне их поднести, но я сказала,
  - Кинь мне.- и она кинула мне их под ноги. Я подожгла газету, взяв ее за уголок. пепел падал на то место, куда я вылила порчу. Последний горящий кусочек я бросила сверху. Все! Первый акт закончен. Мы повернули обратно.
  - Как ты все это выдержала? Бедная моя подружка.Тяжело было?
  - Очень, Марин! Я так устала! Сил нет ни на что. Я вторые сутки не сплю. Ты прости, что я вас плохо принимаю, но сама видишь, каково сейчас.
  Я рассказала Марине кое-какие подробности, о которых умолчала. Маринка только ахала и гладила меня ладонью по плечу.
  - Вы такая пара красивая, что ж люди творят! Вчера этот новый батюшка тебя глазами так и ел, я видела. А Лариска злилась. Неприятная женщина.
  Я только махнула рукой, не до этого сейчас. Когда мы вошли, Андрей обнимал Егора. Они стояли, обнявшись, как монолит, как два брата, единые и родные. На Егоре был надет халат, ноги были голые.
  - Почему ты встал? Как ты?- я поддержала Егора и он сел, запахнувшись в халат.
  - Я в туалет захотел и проснулся. Ноги чего-то не держат. Слабые.
  - Это понятно, это пройдет. Чайку сделать тебе? Или поешь что-нибудь.
  - Нет, нет.- замахал руками Егор. - Чай сделай, с лимоном.
  - Мы пойдем, наверное. Вам отдыхать нужно. Лен, поспи тоже, на тебе лица нет.
  -Андрюша, спасибо тебе. Вы наши самые близкие люди, вам не надо объяснять ничего. Хорошо, что вы есть у нас. Марин, прибери еду, мы не будем пока есть.- Маринка стала убирать что-то в холодильник, а что-то в буфет. Смахнула крошки со стола. Андрей стал помогать Егору идти, я его остановила.
  - Подожди, Андрюша! Я постель перестелю.- и пошла в спальню, Марина за мной. Мы вдвоем постелили чистое белье а старое я отнесла в машинку. Андрей привел Егора и тот сел на постель.
  - Я ничего не помню. Только боль помню, адскую. Ты мне расскажешь, что было?
  - Расскажу попозже, не сегодня. Не могу сейчас.
  Ребята стали уходить, а у меня не было сил их провожать.
  - Я позвоню часов в десять,- сказал Андрей и они вышли.
  Я разделась, помогла снять халат Егору и мы легли. Я обняла его, прижалась и уткнулась в подмышку
  Слезы полились сами, я плакала и обнимала его, целуя в плечи, в грудь и в руки. Он слабо прижимал меня к себе, на большее у него не хватало сил.
  - Девочка моя! Милая! Малышка моя волшебная! Звездочка, птенчик мой! Люблю тебя, люблю больше всего на свете! Только не исчезай, будь со мной, ты моя жизнь. Родная моя девочка!
  Он тоже плакал, но это было освобождением от всех горестей и бед, свалившихся на нас.
  - Все будет хорошо, все наладится. Мой родной, мой чудесный муж! Я люблю тебя, я не могу без тебя! Только ты у меня есть. Любимый, желанный мой, Егорушка!
  Я уснула у него подмышкой.
  
  
  Егор.
  
  
  Я очнулся в нашей постели. То есть я начал осознавать, что я, это я. Почему я сплю днем? Какой вообще сегодня день? Где моя жена? Или мне приснилось, что она дома? Стал подниматься, захотел в туалет. Я был абсолютно голый. Кто меня раздел? Ничего не помню! Встал на ноги и снова сел, ноги не держали, подгибались и дрожали внутри. Что за бред! Я, как был голый, пошаркал к двери и вышел из комнаты. Держась рукой за стену, побрел к туалету. В доме было тихо.
  - Малышка!- позвал я непослушным голосом. Из кухни вышел Андрей. Он подхватил меня и довел до туалета.
  - Халат принеси мне.- Я начал мочиться, держась одной рукой за стенку. Мой член и все причиндалы были какими-то скукоженными, как будто высохшими. Ничего не понимаю. Что это со мной? Андрей принес халат и надел его на меня, запахнув и завязав пояс. Мы пошли на кухню.
  - А где моя жена?- спросил я с надеждой, что она здесь.
  - Она на улицу вышла на несколько минут, Сейчас вернутся с Маринкой.
  - Вас матушка Елена с того света вернула. Чуть Вас не потеряли.- Андрей всхлипнул.
  Я встал и начал валиться, он подхватил меня и обнял. Голова кружилась, ноги подкашивались.
  - Я ничего не помню.- В это время вошла Еленочка и Марина за ней. Я хотел сесть и моя девочка помогла мне. Она усадила меня, держала за плечи. Я попросил чай и она налила мне его.
  - Какой сегодня день?- Андрей ответил,
  - Воскресение! Пасха!- он отвел меня в спальню и усадил на кровать. Они с Мариной ушли, о чем-то поговорив с Еленочкой. Она разделась, сняла с меня халат, уложила и легла рядом со мной, прижавшись. Потом начала плакать, я тоже заплакал от бессилия. Мы обнялись, я не мог ее даже прижать к себе покрепче, все дрожало внутри. Она сразу заснула у меня подмышкой. Я поправил ей волосы, упавшие на лицо и смотрел на нее. Челка изменила ее, лицо стало совсем девчачье. Девочка моя милая, что же ты сделала со мной? Я стал вспоминать. Вспомнил, как она сидела на лавочке, как я стоял на коленях перед ней, как она пришла в храм на пасхальную службу, очень красивая и все смотрели на нее. С трудом, но вспомнил, как рано утром я пришел домой и они с профессором пили кофе. Потом вспомнил, что целовал ее всю, в постели, потом острую, невыносимую боль и темноту. Больше ничего вспомнить не мог, как не пытался. Малышка что-то пробормотала во сне, вскрикнула тихо и положила руку мне на пах, прикрыв его ладошкой, будто защищая. Дрожь внутри стала затихать пока не ушла совсем. Я поцеловал ее в головушку, потом в щечку, потом в круглое плечико. Я провел пальцами по ее груди, потрогал розовый сосочек. Мне так хотелось его взять губами и полизать языком, но не было сил шевелиться. Я тихонько трогал и гладил ее то-там, то-тут, боясь потревожить ее сон. Я не отрывал от нее глаз и думал, как сильно я люблю ее, до умопомрачения.
  С этими мыслями я уснул.
  Проснулся я от солнечного луча, который светил сквозь неплотно закрытую штору. Он бил мне прямо в лицо Моя девочка спала у меня на животе, крепко обхватив меня рукой. Ее маленькая ножка разместилась между моих ног и она прижималась своим местечком к моему бедру. У меня стало нарастать желание и эрекция не заставила себя ждать. Я пошевелился, чтобы лечь поудобнее и начал легко ласкать свою малышку. Желание охватило меня полностью. Я сполз ниже, насколько смог, раздвинул ее ножки и начал ласкать ее между ними. Она застонала, но не проснулась, я сдвинулся еще ниже и раздвинул пальцами ее влажные складки. Вначале легонько, но потом все сильнее я начал посасывать ее бугорок и лизать его языком. Я полностью потерял контроль и впился в бутончик уже со всей страстью. Она разметалась и стала выгибаться. - Еще! Еще! Хочу! - Я нажимал языком на ее клитор, губами сжав его, она выгнулась, оторвавшись от постели и начала кончать мне в рот.
  Я упивался ее нектаром и продолжал. Мой член зашкаливал, но боли, уже привычной, не было. Я перевернул ее и посадил с размаху на себя. Поначалу медленно, но затем ускоряя темп, я двигал ее в себе. Потом перевернулся на нее сверху и начал сильно вводить в нее свой напрягшийся член. Она закинула свои мягкие ножки и обвила меня ими за талию. - Сильнее! Еще! Да!- приговаривала Еленочка между нашими обоюдными стонами. Я, как бешеный долбал ей в матку, ее узкие стенки туго сжимали меня и от этого я еще сильнее возбуждался. Она начала кончать и укусила меня за плечо, я зарычал и тоже начал кончать мощными толчками. Когда все закончилось и мы отдышались я поцеловал ее долго в мягкие губы, вышел из нее и откатился на бок. Она тяжело дышала и была вся влажная.
  - Ты смог! Ты снова можешь! Боли не было?- Она открыла свои прекрасные,блестящие глаза.
  - Нет. Никакой боли больше нет! Ты освободила меня.- Я начал целовать ее и гладить грудь. Она встала с постели, зажав рукой между ног, чтобы не лилось на простынь и побежала в душ.
  - Сперма чистая,- крикнула мне она через весь дом звонким голосом. Я встал и постоял чуть, проверяя кружится ли голова. Потом пошел за ней следом, в душ. За стену я не держался, хотя бодрости пока не было. Мы обмылись и начали умываться, одновременно чистя зубы. Она набросила халат, а я обвернул бедра полотенцем. Мы сразу же пошли на кухню, страшно хотелось есть. Еленочка начала варить кофе , а я достал крашенных яиц, ветчину и паску. Малышка взяла пирожки и поставила их подогреть. Мы начали пировать. Я так давно не ел нормально, что съев пирог и яйцо, больше ничего не мог в себя запихнуть.Мы пили горячий кофе и наслаждались. Было около десяти утра, у меня был выходной день. Мы решили провести его вдвоем. Погуляем у дома, поваляемся в постели и вообще будем делать, что хотим.
  - Готовить сегодня ничего не будешь! Я позже почищу картошечки и мы ее пожарим. Пойдем в наш садик посидим на солнышке. И там тебя ждет сюрприз.
  - Погода сегодня жаркая будет. Можно я в шортах ноги позагораю, мы ж за домом будем, я на даче всегда так хожу?
  - Здесь ведь не дача. Я даже не знаю. По мне, хоть в купальнике ходи, или без.- Я засмеялся.
  - Ну, Егор! Ну, разреши. Ну, мооожно?- надула губки малышка. Я, естественно, сдался, разве можно ей отказать хоть в чем-то. Еленочка тут же пошла одеваться. За домом был вкопан самодельный стол и лавка. Я планировал привести их в божеский вид и пошел за дрелью и пилой. Решил обить стол новыми досками, оставшимися после ремонта. Я не стал дожидаться малышку и вышел во двор. Солнце уже грело и почти везде появилась первая травка и желтые цветочки. Березы стояли опушенные сережками, да и на других деревьях набухли почки. Разгар весны! Моя девочка появилась, принеся с собой плед, который сложив в несколько раз, расстелила на лавке. Я глаза вытаращил, она была одета в коротенькие шорты из обрезанных джинс и в короткую розовую футболку, с открытым круглым вырезом и маленькими рукавчиками, едва прикрывавшими ее плечи. На ногах были тонкие, белые носочки и белые тапочки со шнурочками. Волосы она разделила надвое и завертела две баранки по бокам, закрепив их ленточками. Я присвистнул.
  - А где пионерский галстук? Его явно не хватает.- Она была такая милая, такая юная, что у меня дыханье перехватило.
  - А что ты собрался мастерить?
  - Хочу стол покрасивее сделать. Сейчас увидишь. Ты пока обернись вокруг и посмотри, что мы тебе насажали. Она рассмотрела каждое деревце и кустик, поговорила с каждым из них и захлопала в ладоши. Еленочка подбежала ко мне и обняв за шею, расцеловала.
  - Я все думала, пропал мой садик, не будет у меня его. А ты не забыл. Спасибо тебе, мой родной, мой любимый муж!- только за эти слова и за ее такую радость можно все отдать!
  - Юннатка, а ты сирень видела? А цветы? Пойдем, все покажу. Мы двинули на другую сторону и я показал и рассказал ей, что здесь посажено. Она прыгала и кружилась от радости, раскинув руки и изображая самолет. Дитя, самое настоящее дитя, моя малышка!
  - Смотри, на сиреньке почки лопаются. День, два и будут листики. Вы мои красавицы, вы мои пригожие,- говорила она кустикам сирени. Ну где еще можно найти такую девочку! Цветочек мой!
  Мы вернулись за дом. Я стал мастерить, а она, взяв грабли, начала чистить лужайку от мусора и старой листвы. Сгребла все за куст орешника в стороне. Я быстро ввинтил несколько шурупов в доски и стол стал как новый. Мы сели на лавочу, застеленную пледом и посидели немного за новым столом.
  - Давай выпьем нашего вина по бокальчику. За пасху, за весну, за солнышко и за нашу любовь.
  Я пошел в дом и через окно передал ей бутыль и бокальчики. Она поставила их на стол и расселась на лавке, растянув ноги на солнце. Я вернулся с табуреткой, чтобы не мешать ей загорать, сел.
  Налив нам вина, я спросил ее,
  - Может быть ты мне расскажешь, что вчера было?- она прихлебывая вино, начала свой рассказ. Она даже всплакнула в какой-то момент, когда описывала свой ужас и испуг.
  - Крошка моя! Любимая моя! Ты спасла меня! Мой маленький ангел. Любовь моя неземная!
  Я подсел к ней и посадил себе на колени. Я целовал ее шейку, ушки, голые ручки и пальчики, полизывая между ними. Гладил ее прелестные ножки и целовал впадинку между грудей. Она отзывалась и тоже целовала меня и сжимала то плечи, то спину. Она откинула голову назад и я целовал ее шейку и покусывал грудь. Сунув руку под штанинку, я запустил пальцы ей под трусики и ласкал влажную щелочку.
  - Мой нежный, мой сумасшедший , мой ласковый муж,- говорила она.
  - Сладкая, сладкая моя девочка! Мой персик, мой сахарочек - вторил я ей. Я почувствовал что-то и обернулся. У угла дома стоял отец Виктор и смотрел на нас. Я резко остановился и встал. Еленочка спрыгнула с моих колен и поправляла футболку. Ее щеки покраснели.
  - Извините, ради Бога! Георгий, я пришел попросить Вас об услуге. Извините, я не хотел вам мешать.- Ему явно было неловко от той картины, что он застал. Он бросал взгляды на мою жену и смущенно опускал глаза. Я подошел к нему и мы поговорили недолго. Он ушел обратно.
  - Зачем он приходил?
  - Я сам толком не понял . Спрашивал, можно ли ему использовать мои поручи. Кто ж спрашивает, бери, если нужно. Странный он какой-то, и жена у него странная. Да, ну их! Давай вина выпьем и домой пойдем, я хочу тебя сильно.
  Мы вернулись сюда только в сумерки, пили чай и слушали первого соловья.
  
  
  Виктор.
  
  
  Когда меня перевели в Коломну, я был рад, что не в Магадан. Я еще легко отделался. Из нашей группы Максима арестовали, отца Дмитрия сослали в Вологодскую область, многие наши пострадали Мы занимались самиздатом, печатали и распространяли запрещенные тексты. Ладно, Коломна не самое плохое место и, опять же, кафедральный собор, можно будет вернуться обратно через несколько лет. Ларка бушевала и злилась.Она не хотела покидать столицу, даже развестись мечтала. Но, мечтать не вредно, пришлось ей собирать манатки и ехать в провинцию. Делать ей здесь было совсем нечего и она только злилась все время, обвиняя меня в испорченной жизни.. А кто ее замуж тянул за меня идти? Сама мечтала, еще с десятого класса. Вот и пусть терпит теперь. Я не любил Ларису и она об этом знала с самого начала. Женился я, чтобы быть рукоположенным после семинарии, не жениться же мне было на деревенской поповне какой-нибудь. Все-таки я знал Ларку и знал, что она меня любит. Так и жили с ней уже почти двенадцать лет. Детей у нас не было, она сделала неудачный аборт десять лет назад, но мы по этому поводу не сокрушались. Я, во всяком случае. Иметь ребенка от нелюбимой женщины не самое лучшее. Романы я крутил всю жизнь, женщин повидал много и разных. Некоторые даже цепляли за душу, как Наташка, например. Я даже помучился, когда мы расстались с ней. Но все в прошлом.
  В Коломне нам выдали хорошую квартиру в центре, так что быт был относительно налажен. Коллеги в приходе были обычные, как везде, только один молодой священник, уже ставший протоиереем, отличался от всех. Красивый парень, блондин, с выправкой царского офицера, был образован, начитан и интеллигентен. С ним была связана какая-то история с женитьбой. Вроде как он был целибатным, но потом получил разрешение самого патриарха жениться и продолжать служение. Это был случай уникальный и чем он заслужил такую милость, никто не знал. Все в один голос говорили.о его красавице жене и о том, что они безумно любили друг друга . Я его матушку не видел, она куда-то исчезла как раз в то время, когда я был принят на службу. Так что ничего сказать не мог. Этот Георгий держался ровно, но закрыто. Он был довольно замкнутым, ни с кем особо не дружил. Поговаривали, что его жена уехала в Москву, откуда была родом. Меня мало интересовала эта история, меня она никак не касалась, а вот Ларка проявила живой интерес и пыталась вникнуть во все слухи о них.
  В страстную субботу, когда храм был забит народом и дел у всех было невпроворот, прошел слух, что матушка Елена явилась. Все служащие, даже настоятель, столпились у окон храма или выбежали на улицу. Увлеченный всеобщей суматохой я вышел поглядеть на происходящее. Я увидел хрупкую, совсем девочку с виду, молоденькую женщину, сидящую на лавочке около их дома. Она была в модных джинсах и в черном пальто, с распущенными длинными волосами и широкой челкой. Более тщательно ее рассмотреть не удалось, слишком далеко все происходило. Георгий бежал к ней и встал перед ней на колени, обняв ее ноги и целуя их. Ого! Ничего себе! Потом он взял ее на руки и стал так ходить кругами. Через некоторое время они скрылись в доме. Некоторые женщины плакали от умиления, Георгия любили здесь все. Вернулась! Вернулась! только и слышалось то там, то здесь.Стало даже любопытно. Георгий появился к началу вечерней службы с сияющим лицом. Когда мы вышли из алтаря, я бросил взгляд на стайку матушек, стоявших все вместе у клироса. Среди них, рядом с женой настоятеля стояла Она! Она была настолько хороша и необычна, что я на мгновение онемел и сбился с ритма службы. Она подняла глаза, они были огромными, серыми и сияющими. Я ни у кого никогда не видел таких прекрасных глаз. Ларка сразу заметила мое смятение. Она что-то сказала девушке, видимо знакомилась, та ответила Ларисе и широко улыбнулась ослепительной белозубой улыбкой. После окончания первой части службы был недолгий перерыв и нас позвали выпить чай в трапезную. Георгий сразу ринулся к жене, не отходя от нее ни на шаг У него на губе красовался синяк, видно его матушка была не из сдержанных женщин. Она сняла пальто и осталась в вишневом платье до колен с белым воротником. В нем она выглядела школьницей. Они не спускали друг с друга глаз и он даже погладил ее за попку. Даа! Не любить такую красавицу просто невозможно. Из нее лучился свет. Георгий представил ей нового второго священника, я осмелел и подошел сам для знакомства. Она ответила мне на мой неуклюжий комплимент и я поспешил ретироваться. Я был сражен этой женщиной. Позже ко мне подошла Лариска и язвительно заметила,
  - Даже не мечтай! Такого красавца, как ее муж тебе не одолеть. Думаю, что он и в постели фору любому даст. Породистый самец! - и заржала злобно. Кобыла!
  На ночной службе ее не было, не было их и на следующий день в воскресенье, даже на пасхальной вечере. Все шептались, что Георгий болен и не может встать с постели. Болен он! Небось покусала его женушка за разные места, вот и не может на людях появиться, злобствовал я. Интересно, какая она в постели? Страстная наверное. Господи, о чем я думаю! Похотливый неудачник. Но мысли постоянно возвращались к ней.
  Следующий день был моим в храме. Я отслужил литургию, завершил причастие, провел крестины нескольких младенцев и освободился. Мне хотелось побывать у нее дома и посмотреть на нее в домашней обстановке. Может быть я увижу ее в халате и этот ее необычный флер спадет? Придумав какой-то глупый предлог, я подошел к двери их дома. Позвонил в дверь. Ответа не последовало. Я постоял в ожидании и уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг услышал голоса и звонкий смех за домом. Подумав немного, я прошел вдоль дома за угол. То, что я увидел, было для меня неожиданно. Леночка, в коротко обрезанных джинсах под шорты, в открытой маячке с какой-то пионерской прической сидела верхом на коленях у мужа. Она, закрыв глаза, держала его за шею, откинув голову назад. Он держал ее за голое бедро, а другая его рука была под шортами и он манипулировал ею у нее между ног. Он целовал ее в шею и в грудь, одна из которых вылезла из выреза майки. Он водил языком от ложбинки между грудей до шеи и спускался губами к ее торчащему соску.
   Я замер, от их позы веяло не только страстью и желанием, но и взаимной любовью, скрыть которую было невозможно. Мое сердце задрожало и я почувствовал стыд, что подглядываю за ними. Я тихо ступил назад, но Георгий обернулся и увидел меня. Он поставил жену на землю и подошел ко мне.
  Она поправила выпавшую грудь и смотрела на меня в упор своими глазищами. Ее рот был ярким и припухшим, видимо от поцелуев, она разрумянилась. У нее были точеные ножки и ручки, совсем крошечные, что особенно мне бросилось в глаза, поскольку Лариса была большеногая и большерукая. Я извинился и спросил у Георгия какую-то галиматью. Мы поговорили пару минут и я, вновь извинившись, быстро ушел. Мне казалось, что я разоблачен. В сердце у меня щемило, внутри бушевала буря. Я уехал домой и там лег на диван, уткнувшись в подушку. Ну что, флер спал? подначивал меня внутренний голос. Доигрался? Влюбился в чужую жену? И что теперь собираешься делать с этим? Домогаться станешь? Проиграешь вчистую. Другая мысль перебила первую. Как наверное приятно приходя домой, видеть у порога маленькие милые тапочки или туфельки, как кукольные. Боже! Какая девочка! Пол жизни бы отдал за один день с нею! Подошла Ларка и спросила, что это со мной. Я пробурчал, - Устал! От всего устал.- Лариска заржала,
  - Понятно. Любофф! Нечаянно нагрянет - я поднялся и сказал ей,
  - Хоть бы ты раз помолчала, несчастная моя женушка - и ушел на кухню. Клялся себе, что сделаю все, чтобы даже Лариса не заподозрила моих чувств. Вырву их из себя, пока не поздно.
  
  
  Елена.
  
  
  Сегодня для меня счастливый день. Утром, я еще не успела проснуться, как Егор уже начал меня ласкать и нежить. Поначалу тихонько, затем все больше входя в раж. Все происходило, как и раньше. Значит порча снята и последствий нет! В этом я убедилась окончательно днем, когда мы пили вино на улице за домом, а потом ушли в дом. Все было, как в наш медовый месяц, ничего не болело, голова кружилась только от любви и желания, а Егор, как и раньше, смог долго доставлять мне наслаждение. Немного подпортило настроение внезапное появление отца Виктора, во время наших обнимашек. Я внимательно разглядывала его, пока он беседовал с Егором, и поняла, что его появление не случайно. Еще один Стас? Не дай Бог! Он ел меня глазами и сам смущался от этого. Виктор был шатен лет тридцати пяти, с аккуратно подстриженной бородкой и подстриженными под каре волосами, как у молодого Горького. Обычная средняя внешность, довольно симпатичный, с умными серыми глазами. Такие обычно нравятся женщинам глубоко за тридцать. Я уловила его мысли, они кричали о его интересе ко мне, который он пытался скрыть. Этого мне только не хватало! Виктор быстро ушел и я забыла о нем. Мы с Егором решили, что нам хочется в постель и мы провели в ней время аж до сумерек. Мы соскучились друг по другу и никак не могли насладиться близостью. Вечером мы поужинали паской с куличем и взяв с собой горячий чай, вышли на дворик слушать соловьиные трели. Мы сели рядом, накинув на плечи плед и сидели обнявшись. Немного болтали, немного целовались,немного просто молчали.
  - Как продвигаются твои занятия? Что ты сейчас читаешь?
  - "Горе от ума", по истории, средние века, а диктанты никто не диктует.
  - С завтрашнего дня по два диктанта обязательно - строго сказал Егор.
  - Будем наверстывать упущенное. Да, и пора за Толстого браться.
  - Только читать "Войну и мир" я не буду, длинно и скучно, комментарии прочту.
  - Ладно, я тебе сам все характеры по полочкам разложу, так и быть.
  Он начал мне рассказывать о романе. На что обращать внимание при написании сочинения, о чем не нужно упоминать и так далее. Получилась целая лекция. Стало прохладно и мы двинулись домой.
  Уже улегшись на ночь, он обнял меня и рассказал, что с ним происходило, когда я уехала,
  - Думал, если ты не вернешься ко мне, брошу все и уеду на Онегу. Буду там умирать без тебя. Я в ответ начала целовать его и медленно спустилась к его паху.
  На следующий день мы с утра поехали на рынок за продуктами. Народу было немного, был вторник и мы быстро купили все, что планировали. В обед Егору нужно было быть в храме до вечера. Я купила на рынке совочек, тяпку и рассаду ромашек, подсажу третьим рядом к уже посаженным цветам пока Егора не будет. На пути к автобусной остановке мы повстречались с этим новым батюшкой, Виктором и его женой Ларисой. Они тоже были на рынке и ехали домой. Пришлось нам сесть в один автобус, правда ни о чем особо не говорили, только Лариса спрашивала меня где я жила в Москве.
  - На Пятницкой, недалеко от метро. Дом во дворе, где музей Толстого.
  Виктор пожирал меня глазами.
  - О, так ты из центра, центровая?- среагировала Лариса.
  - Да, получается, что так - они вышли раньше нас и я облегченно вздохнула.
  - Что-то отталкивает от этой женщины. Не пойму, что, но неприязнь к ней какая-то у меня. поделился со мной Егор.
  - По моему, она тебя кадрит. Ты ей нравишься - подсмеивалась я над Егором.
  - О, Господи! Придумаешь же ты. У нее размер ноги как у меня. Мастодонт, а не женщина.
  Мы переключились на другую тему и остаток пути обсуждали свои дела. Дома мы разобрали покупки вместе, перекусили и Егор ушел на службу. Я посадила рассаду и вернувшись занялась готовкой и уроками. Позвонила Нина, она приглашала меня завтра днем в храм, обсудить хозяйственные дела вместе со старостой. Затем звонил Иван Павлович сообщить, что придет к шести часам заниматься. Я позвонила маме. Она уже знала, что я на майские была на даче.
  - Что же ты меня не предупредила. Я бы тоже приехала.
  - Хотелось одной побродить. Мам, когда Миша приедет?
  - Должен в середине месяца, до двадцатого.А что ты хотела?
  - Просто спрашиваю. Соскучилась по брату.
  На самом деле я хотела сообщить Мишке где я припрятала сидр, оставшийся не тронутым. Пусть он с ребятами выпьет, ему будет приятна моя забота. Я нажарила котлеток, любимых Егором и сделала пюре. Редиску, лучок и огурчик мы купили сегодня, так что весенний салатик обеспечен. Вечер прошел спокойно, мы позанимались с профессором, потом ужинали все вместе и пили чай с куличами. Проводив Иван Палыча, мы занялись диктантами. Я получила от Егора очередные двойки и полный разбор ошибок.
  - Не грусти, лапушка, скоро пойдут тройки. А там, глядишь и до пятерок дойдем, к августу.
  Егор поцеловал меня и посадил к себе на колени, поглаживая по спине и целуя за ухом. Его борода щекотала шею и я потерлась о нее.
  - А не пойти ли нам вместе в душ? Как тебе мое предложение?- шепнул мне Егор и стал снимать с меня юбку. Мы направились в ванную, а закончили вечер в постели, получив массу наслаждения.
  На другой день Егор утром сам заплел мне тугую косу с зеленой лентой, я решила надеть в храм зеленое платье с колечками.
  - Я когда дотрагиваюсь до тебя, хочу тебя до колик. Хотя, когда не дотрагиваюсь, тоже хочу. Жаль, что я тороплюсь, а то бы я отгрыз здесь парочку кусочков.- он куснул легонько мой бок.
  - Ладно, иди уже, мой троглодитик - я поцеловала его и отправила в храм. Сама я направилась туда в полдень. Мы с Ниной сели за стол в трапезной, рассчитывали продукты и составили меню на две недели. Нина привлекла меня к этим обязанностям, чтобы помочь нашим батюшкам в наведении порядка в храме. Я с радостью согласилась, мне это было не в тягость. В трапезную вошел отец Виктор. Он поздоровался с нами, перекинулся парой фраз и попросил морса у обслуживающей сегодня женщины. Мы как раз закончили свои дела с Ниной и я встала, чтобы уйти. Виктор пошел за мной следом. Он окликнул меня в коридоре и я остановилась, обернувшись к нему.
  - Вам так идет коса! Вы очаровательны - он взял мою руку и поцеловал ее. Я отдернула руку,
  - Вы что, с ума сошли? Что Вы себе позволяете?- гневно воскликнула я.
  - Простите, простите мне мою вольность!- сказал он, сверкнув глазами, и вернулся обратно в трапезную. Я закипела. Еще не хватает мне тут вздыхателя. И Егору нельзя пожаловаться, он его прибьет сразу же. Вот беда на мою голову! Я вышла в зал храма и наткнулась на Егора.
  - Ты чего такая вздернутая? И щеки пылают? Что случилось?- он смотрел мне в лицо.
  - Да ничего не случилось. Мы смеялись с женщинами, они меня подкалывали. Поэтому наверное. Проводи меня на улицу, пройдусь с тобой чуть-чуть.
  - Ты чем сейчас займешься, моя куколка?
  - Заниматься буду. Профессор много задал.- мы шли к дому. Я сняла шарф с головы и несла его в руке. Егор провел ладонью по моей спине,
  - Боже, как я хочу тебя!- мы дошли до нашей лавочки и присели. Он взял мою руку и поцеловал в ладонь несколько раз.
  - Егор! О нас и так много болтают. Поаккуратней на улице.- он встал, чмокнул меня в щеку и пошел обратно, в храм. Я вернулась домой. Переодевшись, я взяла книгу и тетрадь с ручкой, налила стакан морса и поставила на подоконник. Вышла на улицу и отправилась за дом, читать за столом. Взяла с окна, то что приготовила и села на лавочку. Кладя на стол книгу и тетрадь, я увидела на столе боб и хотела уже смахнуть его на землю, но вдруг узнала его. Это была точная копия того боба, что я вычистила в астрале из Егора. Та самая порча, даже росточек был. Я встала и пошла в дом за спичечным коробком. Откуда он взялся? Наверное птица уронила, или?... Неважно, это знак.
  Я вернулась к столу и положила боб в коробочку палочкой, не дотрагиваясь руками. Закрыла коробок, убрала на окно в кухне, вернусь домой и хорошенько спрячу. Я начала читать, делая пометки в тетради. Закончив заниматься, я вернулась домой и занялась спичечным коробком. Я завернула его в две салфетки и положила в свою сумку, в кармашек. Теперь моя задача,поехать в Лисьи Норы и найти там колдунью Авдеиху. Я вручу ей ее произведение и разоблачу ее. Но как я туда доеду? Нужно у Иван Павловича сегодня узнать.
  - Нет ничего проще, нужно найти кого-то, кто сможет отвезти тебя туда на машине. Без машины трудно добираться.- сказал мне Иван Павлович после наших занятий, когда мы обсуждали мою сегодняшнюю находку.
  - Да, Лена, я бы советовал показать Егора врачу,нужно еще раз удостовериться,что он здоров
  Нельзя все пускать на самотек. Это не шутки. Сдать анализы не сложно.Уговори его.
  Я пообещала найти предлог для этого. Иван Павлович взял листок и нарисовал мне схему проезда до деревни и описал дом Авдеихи, находящийся на ее отшибе.
  - Ты посвятишь Егора в свой план поехать туда?
  - Не знаю, как поступить. Боюсь, он мне не разрешит ехать. Подумаю еще, сейчас главное найти транспорт.
  Я решила прежде всего поговорить с Андреем и Мариной. Может быть у них найдется кто-то, кто сможет свозить меня в деревню. Вечером, после ужина мы не гуляли, шел дождь, начинались "черемуховые холода" и следующая неделя обещала быть холодной, с ночными заморозками. Мы занялись диктантами и за один из них я заработала тройку. Егор радовался больше меня.
  - Видишь, уже запятые ставишь верно. Скоро будешь совсем грамотно писать сложные тексты. Теперь давай поговорим о Пьере Безухове - и он начал свою лекцию.
  Мы сидели и пили чай. Егор перебирал мои волосы, расплетая мне косу,
  - Знаешь, я каждое утро просыпаюсь, смотрю на тебя и понимаю, что люблю тебя еще сильнее, чем накануне. Я дышу тобой! - я погладила его по щеке,
  - Я тоже! Никогда я не смогу быть ни с кем, кроме тебя. Я люблю только тебя и хочу только тебя одного.- Он прижал меня к себе и нам было так тепло и уютно, что мы не шевелились.
  - У тебя завтра выходной. Давай поедем к Андрею с Мариной. Поздравим их с новосельем, нехорошо как-то, мы до сих пор не съездили к ним.- Егор согласился со мной.
  - Жизнь показала, что они самые близкие друзья у нас. Я на Андрюшу могу во всем положиться и доверяю ему полностью. Он ни разу меня не подвел.
  На следующий день мы поехали к ребятам. Вначале мы посетили большой универмаг в центре, купить подарки. Купили для Шурочки детский столик и стульчик под хохлому и симпатичного плюшевого зайца. - Это от дяди Егора подарки,- решила я, а от меня будут разные резиновые зверушки и книжки-раскладушки с яркими картинками. Для дома мы купили им шесть фаянсовых кружек и красивую клеенку на стол. Мы купили торт, фрукты и отправились к ним. Ребята были рады нам, а Шурена, усевшись за новый столик вместе с зайцем, стала смотреть книжки и я ей почитала стишки из них. Андрей что-то приколачивал, Егор взялся помогать ему. Мы с Мариной поговорили на кухне.
  Я рассказала ей о своей находке и поделилась проблемой, как мне попасть в эту деревню. Марина позвала Андрея и мужчины подошли к нам.
  - Андрюша, Лене нужно съездить в одну дальнюю деревню. Кого можно попросить отвезти ее туда?- Егор смотрел на меня с недоумением,
  - Зачем тебе в дальнюю деревню понадобилось? Что ты задумала, не сказав мне?
  - Вот и говорим сейчас. Мне нужно к одной колдунье, той, что порчу навела на тебя. Это дело надо завершить и я должна туда съездить. Я не говорила тебе, зная, что ты станешь возражать. Но и скрывать от тебя не хочу, не хочу тайн между нами.
  - Вместе поедем, одну не пущу! - отрезал Егор.
  - Нет! Тебе нельзя. Поеду с Маней, тем более она знает эту ведьму. Егор, не спорь, прошу тебя. Я знаю, что делаю.- он не был доволен такой постановкой вопроса, но спорить не стал. Андрей подумал немного и сказал, что договорится с приятелем. У того была машина, и за небольшую плату свезет куда угодно. На этом и порешили. Марина предложила поехать со мной, но я была против.
  У нее ребенок, нечего ей по колдуньям мотаться. Дома Егор ворчал, но я его убедила, напомнив, что с ним творилось. Уже в постели он мне сказал,
  - Я боюсь тебя отпускать одну. Пойми, боюсь за тебя, вдруг тебя обидят там,не дай Бог!
  - Не бойся, мой родной. Я под защитой и я вычистила эту гадость. Я справлюсь.
  Ночью мне приснился сон, я увидела темную избу, заваленную всяким хламом, с горящей свечой на столе. В избе была баба, высокая, сухая, с большими мужскими ручищами, неопрятная, в платке. Она распихивала какие-то предметы по углам и в щели между бревен в стене. Она взяла со стола нашу с Егором фотографию, такую же, что была на столе у Егора в кабинете, и сунула ее лицом вниз под холстину, расстеленную на старом комоде и заставленную всякой всячиной. Сверху она прижала это место фарфоровой статуэткой танцующей балерины.
  На следующий день забежал Андрей перед службой и сказал, что завтра его дружок будет у нас в восемь часов утра и отвезет меня в Лисьи Норы. Я его попросила прислать ко мне Маню. С Маней я договорилась быстро, пообещав ей, что в избу пойду одна, а она меня подождет в машине. Утром приехал друг Андрея, Митяй, на стареньком Запорожце. Егор усадил нас с Маней в машину,
  - Я буду волноваться, не задерживайтесь там - и перекрестил нас. Мы тронулись. Ехать было не более двадцати километров, так что минут через сорок мы были в деревне. Деревенька была небольшая, с покосившимися от времени и нищеты избами. Около одной паслись две козы и гуляло несколько кур. Место было живописное, рядом с березовой рощей и чистым озерцом. Посредине деревни возвышался журавль с колодцем. Машина остановилась рядом с ним. Я вышла и направилась к крайней избе, стоявшей поодаль от других. Дом был старый, но крепкий, вокруг него был плетень с калиткой, рядом рос большой куст бузины. Я вошла в сени. Они были захламлены и замусорены. Открыла обитую старой клеенкой дверь и вошла в избу без стука. Топилась русская печь, но было сумрачно. Все так, как я видела в своем сне. Мне навстречу поднялась со стула высокая, сухая женщина. - Я ждала тебя!- сказала она мне. Я молча достала спичечный коробок из сумки и вытрясла из него черный плод боба на стол.
  - Узнаешь?- спросила я. - Он к тебе вернулся. Ты сама знаешь, что теперь делать.- Она молча смотрела на боб, лежащий на столе.
  - Не хотела я браться за это дело. Видела, что мне тебя не одолеть. За тобой сам Христос стоит. Да и сильнее ты меня, вижу.
  - Зачем же связывалась, коли видела?
  - Игумен приказал мужа твоего извести. Не слушал моих доводов. Говорил, Сатана не простит
  Он, игумен, два дня назад на дороге, в грязи умер. Сердце лопнуло у него. Теперь моя очередь пришла.
  Она вздохнула тяжело и села на стул. Я подошла к комоду, сдвинула балеринку и откинув холстину достала нашу фотографию. Она была вся истыкана ножом, обожжена пламенем свечи и забрызгана воском и кровью.
  - А это тоже игумен принес? Он велел тебе черное семя навести?
  Авдеиха сделалась белой, без единой кровинки на лице. Она не ожидала такой моей проницательности.
  - Нет. Это жених твой бывший приходил. Он умолял меня, большие деньги заплатил.
  - Ну вот, теперь и ты дорого заплатишь за это. Прощай навеки и знай, что ни один Сатана, Бога, моего Отца, не победит во веки веков!
  Я вышла из ее дома и быстро пошла к машине. У колодца я набрала ледяной воды в ведро и умылась ею. Сев в машину, я сказала,
  - Поедем отсюда поскорее - и мы уехали. Маня всю дорогу молчала, только бормотала молитву "Да воскреснет Бог!". Только спустя неделю она сообщила новость, что Авдеиху нашли сгоревшей в собственном доме, который загорелся на рассвете от искры в проводке. Я рассказала Егору все в подробностях, и о игумене, и о Стасе. Показала ему фотографию, что с ней творила эта баба. Егор ушел молиться, а когда вернулся, обнял меня,
  - Я только сейчас начинаю понимать от какой беды ты меня спасла. Что же с людьми делает зависть и ненависть! Ты все равно прости меня за все страдания, что тебе пришлось вынести со мной. Я в вечном долгу перед тобой. - Я прижалась к нему и тоже обняла,
  - Твоей вины нет, не кори себя, не надо. Просто нам нужно быть внимательнее и не допускать
  вмешательства в нашу жизнь. Я хочу навестить этого товарища и сказать ему все, что думаю о нем. Вечером сходим вместе, ты меня на улице подождешь. Ты священник, тебе не нужно быть там во время разговора. Егор не стал возражать,он уже понял, что это бесполезно и проще согласиться. Вечером, часов в восемь, мы пришли к дому Стаса. Я чувствовала, что он там. Оставив Егора у подъезда, я вошла и поднялась на второй этаж. В квартире были слышны звуки работающего телевизора. Я нажала на звонок. Дверь открыла пухлая тетка Стаса.
  - Я к Стасу, позовите его.
  - А его нет до...- Стас появился в двери комнаты и остановился, уставившись на меня.
  Я отодвинула опешившую тетку и прошла к нему. Взяв его за руку, я зашла в комнату и отпустив его встала напротив. Вторая тетка сидела в кресле у телевизора. Она также безмолвно уставилась на меня.
  - Может быть разденешься и наденешь тапочки?- спросил меня Стас.
  - Я следов не оставляю - ответила я и достала из сумки фотографию.
  - Узнаешь?- Стас опустил голову.
  - Как ты мог дойти до такой низости? Мне показать это Вольфу? Спросить, как она оказалась у тебя? Изображаешь из себя верующего христианина, мерзавец!
  Тетка в кресле подала голос,
  - Что ты себе позволяешь, грязная девка?- она сверкала глазами,
  - О! Знакомый тон. Это Вы, а не я воспитали мужчину без понятий чести и морали. Подонка, с полным отсутствием нравственных принципов! Он в мороз разбил нам стекло в доме, после того, как подглядывал за нами с мужем.- Я опять обратилась к нему,
  - Если я еще когда-нибудь обнаружу твое присутствие около моей семьи и дома, я уничтожу тебя так, как тебе и не снилось. А пока я накладываю на тебя заклятье! Ты никогда, слышишь, никогда больше не сможешь иметь женщину. Твоя интимная жизнь закончилась. Можешь заняться рукоблудием, глядишь, что-то получится, хоть я и сомневаюсь. Займись карьерой, это у тебя лучше выходит.- Я развернулась и пошла к выходу.
  - Прости меня, Аленушка! Я люблю тебя! Все из-за любви к тебе!- я обернулась,
  - Ты не знаешь любви. Она тебе незнакома. Благодари за это своих воспитательниц.
  Я захлопнула за собой дверь. В квартире раздался грохот. Наверное тетка с кресла свалилась или Стасик беснуется. Я вышла на улицу и мы ушли поскорее с Егором, взявшись за руки.
  - Последний акт пьесы "Порча" закончился.- пошутил Егор.
  - Пока я не буду полностью убеждена, что ты абсолютно здоров. Вот тогда поставим жирную точку. На неделе сходим к врачу и сдадим анализы. Оба.
  - Ты тоже к урологу пойдешь?- рассмеялся Егор,
  - Нет. К урологу пойдешь ты, а я пойду к гинекологу. Иногда нужно их посещать.
  Мы шли домой, не говорили, молчали. Каждый думал о своем. Но мы знали, что мы вместе, что любовь наша сильна и нас ничто не сможет разлучить.
  - Я очень люблю тебя, Егор! - Он остановился, положил руки на мои плечи и смотря в глаза, произнес,
  - Я люблю тебя, моя девочка! Моя отважная девочка!
  
  
  Егор.
  
  
  Я ждал Еленочку рядом с домом Стаса. Мне было отвратительно от мысли, что она сейчас с ним говорит, что он встречает ее у себя в доме, что они видят друг друга. Я еле сдерживал себя, чтобы не подняться и не набить рожу этому подонку. Она пробыла там недолго, минут десять. Вышла разъяренная, раскрасневшаяся, взвинченная. Взяла меня за руку и быстро пошла прочь. Я не стал спрашивать, что там происходило, когда остынет, сама расскажет. Мы сказали несколько ничего не значащих фраз и дальше шли молча. Дойдя до дома, сели на нашу лавочку и она положила свою голову мне на плечо. Я обнял ее, мне так хотелось защитить ее от всех бед и напастей, свалившихся на нее! Обнимая и целуя ее, я говорил ей нежные слова и понимал, что люблю эту маленькую девочку, мою ненаглядную жену, мою женщину, все сильнее и сильнее с каждым мгновением. Она затихла, только тепло дышала мне в шею.
  - Какой трудный день сегодня! Пойдем домой, я хочу лечь, вытянуть ноги и не шевелиться.
  Мы поднялись и зашли в дом. Она умылась и сразу же ушла в спальню. Когда я принес ей горячий чай, Еленочка лежала под одеялом свернувшись калачиком. Она выглядела потерянной и беззащитной. Горячая волна нежности поднялась внутри меня от паха до горла, сжав его спазмом. Я обнял ее всю, вот так, калачиком, и начал целовать тысячью поцелуями. Мне хотелось заласкать ее, чтобы она забылась в моих ласках от всех тревог и горестей. Поначалу малышка была неподвижна, но постепенно она начала отвечать мне и нас накрыло таким огнем страсти, который сжег все, оставив только нашу безумную любовь. Чем больше я ласкал ее, тем сильнее желал ее, чем больше я обладал ею, тем сильней хотел ее еще и еще. Пожалуй, не осталось ни одной частички наших тел, которая не была бы обласкана этой ночью. Боже! Как я любил свою девочку! Я не принадлежал себе, я принадлежал только ей, своей любимой!
  - Любимый! Я люблю тебя! Я твоя, ты мой властитель, я все отдаю тебе, бери меня! Люби меня! - говорила она и я отвечал ей только,
  -Еленочка! Люблю! Люблю! Люблю тебя! - Позже, когда она уже уснула у меня на животе, я лежал и думал, что никакие злодейства, ничьи вмешательства, не властны разорвать неразрывную нить нашей любви, скрепленную самим Богом. Я понимал, что моя, и без того крепкая Вера, росла во мне вместе с чувствами к Еленочке и становилась необъятной и осознанной. Любовь и Вера сливались во мне воедино, я становился сильнее, увереннее в себе, мой Дух становился крепче, а Душа мягче. Я многое переосмысливал за последнее время и начинал соглашаться, пока еще только в самом себе, с тем, о чем говорил Иван Павлович. Я понимал, что некоторые, казалось бы нерушимые, догмы и правила рушатся во мне. Нерушимыми оставались только Бог, Спаситель и Вера! Я еще долго лежал так, не засыпая от раздумий, но потом как-то незаметно и легко уснул.
  Утром, мы вместе с Еленочкой пошли в храм к литургии и причастию. День был погожий, обещал быть теплым. Накануне я попросил одну прихожанку принести мне нарциссов для моей матушки, но Еленочка не знала об этом, мне хотелось сделать ей сюрприз. Мы шли к храму неспеша. Еленочка, как всегда, была красиво одета, в красное платье до полу и белый, прозрачный шарфик на голове, она улыбалась и держала меня под руку. Прихожане глазели на нас, многие здоровались. В храме я подвел ее к Марине, а сам пошел в ризницу, облачаться. Сегодня литургию вел я, Николая не было, у него были важные дела вне храма. После литургии у меня было два венчания и причастия я не проводил. Сегодня причащали другие священники, Виктор и Всеволод. Моя матушка встала в очередь к отцу Виктору. Причастившись, Еленочка встала в сторонке и смотрела как я венчаю пары. Она ждала меня. Потом Марина увела ее в трапезную. Закончив и разоблачившись в рясу, я прошел в трапезную. Моя малышка о чем-то оживленно говорила с Мариной и Маней. Я прошел на кухню, где меня ждали цветы в ведерке, достал большущий букет и стряхнул воду с концов стеблей, промокнув их полотенцем, которое дала мне кухарка. С букетом в руке я вернулся в трапезную и вручил Еленочке нарциссы. Она так обрадовалась им, начала нюхать и вертеть во все стороны, смеялась и восторгалась,
  - Егор! Спасибо тебе! Я очень люблю нарциссы! Посмотри, какие они красивые и как пахнут! Прелесть! Ты самый внимательный муж! - она поцеловала меня при всех и рассмеялась своим звонким смехом.
  - Куда ж ты такую ораву поставишь? Может ведро возьмешь?- спросила Маня.
  - Разберусь, Мань. В кастрюлю поставлю. Было бы что ставить и на что любоваться! - я взял малышку за руку и мы вышли из трапезной. Пока мы шли домой она весело щебетала и прижимала цветы к груди.
  - Давай сейчас переоденемся и рванем на базар. Купим мяса и вечером устроим шашлыки, предложил я. Она одобрила и мы поспешили домой. Она одела легкую юбочку и футболку, я переоделся в джинсы и рубашку и мы поехали на рынок. Там мы купили баранины и свинины для шашлыка, овощей и зелени. У какого-то мужика купили маленький мангал и шесть шампуров. Еще Еленочка выбрала соус у кавказских торговцев и ей в подарок они дали пучок мяты, посоветовав положить ее в маринад. Дома мы вместе занялись мясом на уличном столе. Я резал лук и мясо, а она солила, перчила и укладывала все в кастрюлю. Нарциссы стояли на окне в красивой кастрюле, только несколько цветов она поставила в длинный бокал и унесла в спальню на тумбочку у кровати. Я принес бутылку Гуржуани из запасов и два тонких стакана. Мясо мариновалось, а мы пили вино и болтали. Я рассказывал ей, как люблю ее, она говорила о том же. Так, на романтической ноте мы просидели до сумерек. Я развел дрова в мангале и начал нанизывать мясо на шампуры. Она ушла на кухню, готовить овощи к шашлыку. Вскоре она выставила на окно блюдо с нарезанными помидорами, огурцами, редиской и зеленью, живописно разбросанную среди овощей. Достала салфетки и соус. Вернувшись к столу, она принесла лаваш и лимонад. Все было готово. На всю округу пахло дымком от жаренного мяса. Еленочка расставила тарелки и блюдо, положила лаваш на салфетку и мы стали пировать. Я устроил костерок в мангале и огонь создавал нам уютное настроение.
  - Очень удачная эта лужайка, на ней всегда солнце. Подрастут наши вишенки и яблони, смородина, будет настоящий сад.
  - Я обещал тебе грядку, но ты молчишь, а я жду твоих указаний.
  Душенька моя огляделась вокруг.
  - Нужно совсем немного, для зелени только. Давай вот здесь, с краю от окна до угла. Только, чур, за угол не копай.
  - Малышка, я подумываю о подвале для хранения зимой. Как ты на это смотришь?
  - Это было бы здорово. Буду сама все солить на зиму и будет где хранить. Огурцы в бочке, помидоры в кадке. Только ты с Андреем посоветуйся, где лучше его соорудить, а лучше Сергея позвать, он обещал помочь, если что.
  Я ревновал ее к этому Сереге, но она была права, его ребята были профи и сделали бы лучше. Заодно и сарайчик бы переделали, а то он явно маловат. Мы сидели у огня и допивали вино. Еленочка вдруг встала и села мне на колени верхом. Она прижала мою голову к своей мягкой, упругой груди и гладила мои волосы,
  - Я люблю тебя, Егор! Люблю всем сердцем, всей плотью, всем, что есть у меня. Любимый мой мужчина и муж. Я трепещу в твоих сильных руках, войди в меня прямо здесь, я хочу тебя, я изнываю!
  Я приподнял ее и стянул с нее трусишки, запустил пальцы во влажную пещерку. Она растегнула молнию на моих джинсах и приспустила их, выпустив наружу покачивающийся от желания член.
  Я усадил ее на него и медленно, нежно стал качать ее на нем. Она скинула лифчик и сунула мне в рот свою грудь. Я впился в сосок губами и зубами, продолжая держать ее за попку и не останавливая эту упоительную скачку. Когда мы закончили, она выгнулась и подхватила трусики с земли, подоткнув их под себя, чтобы не испачкать джинсы. Она быстро нагнулась и вылизала меня всего без остатка. Потом встала рядом и сказала весело,
  - Теперь можно и чаю дома выпить,- я рассмеялся,
  - Ну ты и шалунья, моя малышка!
  Придя домой я налил чайник и поставил его на плиту. Еленочка переоделась в свою любимую пижамку с зайцами. Она ставила чашки на стол и приготовилась заваривать свежий чай.
  - Я хочу дикого, необузданного, несдержанного секса. Без нежностей. Я хочу кусать и царапать тебя.
  Она с вызовом посмотрела на меня. В ее глазах горел огонь. У меня тут же стало подниматься желание, такое же дикое и животное. Я, не отрывая от нее взгляда, молча убрал со стола чашки и все остальное, подошел к ней и рванул ее пижамку за застежку. Она распахнулась, пуговицы покатились по полу. Штанишки я резко сдернул и на боку появился красный след от резинки. Она стояла голая с вызывающим видом. Соски на груди торчали, как две упругие ягоды, губы подпухли и стали ярко-вишневые. Я за мгновение разделся и впился в эти яркие губы со всей силой, впихнув в ее рот свой язык. Она издала стон и обвила мою шею руками. Я зажал в руках ее груди и начал крутить за соски. Потом поднял ее за попу и прижал к стене. Я вошел в нее с размаху по самые яйца, с силой долбя внутри нее. Мне показалось этого мало и я прикусил ей сосок до крови. Я держал его зубами и слизал языком кровинку. Малышка вцепилась ноготками мне в спину и царапала ее обеими руками. Зубами она впилась в мою грудь. Я рванул ее и положил на стол. Тут уж я разошелся. Я засунул ей палец в зад, другой рукой я крутил ее клитор, продолжая двигаться в ней. Она широко разметала ноги, изгибалась всем телом, кричала и стонала подо мной. Она кончала и вновь начинала взлетать. Я пока держался, но уже был на исходе. Наконец, я двинул ее по столу на себя, лег на нее и впился в ее губы поцелуем. Я взревел и стал кончать в нее мощными толчками.
  Телесные повреждения мы изучали в ванной. Она мазала мне йодом царапины на спине и укус на груди. У нее пострадал только левый сосок, но я не стал его смазывать йодом, а пососал и зализал языком. Самое главное, не откусил, а только чуть поранил. Зато ее бедра и попка были в синяках от моих пальцев и ударов плоти, а у меня был здоровенный синяк на боку. Мы смеялись над собой,- Битва при Ватерлоо.- Вместе ополоснувшись душем и одевшись в халаты отправились, наконец, пить чай. Этой ночью мы уснули сразу и спали как младенцы.
  
  
  Виктор.
  
  
  Все последнее время я прибывал в аду. Началось это, когда мы столкнулись с Георгием и Леночкой на рынке и ехали вместе в автобусе. Ларка спросила где она жила в Москве, та ответила, что на Пятницкой. Лариска, которая прожила всю жизнь в Люберцах, стала злиться еще больше. Дома она доводила меня своими издевками. Она перестала даже готовить, постоянно грызя что-то из купленных пакетиков и попивая пиво. Я ее уже выносить не мог, хотелось задушить это чудовище.
  Я перестал с ней спать, перебрался на диван в другой комнате. Обедал в храме или в какой-нибудь забегаловке. Вечером заваривал себе чай в кружке и пил с каким-нибудь бутербродом. Пару раз, в выходной, выпивал крепко, хотя вообще не любитель подобных развлечений. Хотелось забыться, отключить мозг и чувства. Самым тяжелым адом было мое увлечение Леночкой Любомировой.
  Я понимал, что влюбился не по детски. Я проклинал себя, запрещал себе думать о ней, но чем больше запрещал, тем больше думал. Я стал уходить вечерами из дома под видом прогулок и мотался по улицам допоздна. Возвращался уже когда Ларка спала, не хотелось с ней сталкиваться. По ночам мне снилась Леночка и я, просыпаясь от этих снов, страдал еще больше. Мне только тридцать пять лет, а я уже совершенно измотан и опустошен. Никаких перспектив, семьи нет, это не семья, то что у нас с Ларисой. Родители далеки от меня, особенно отец, директор крупного НИИ. У меня была комната в коммуналке на Пушкинской, доставшаяся мне от бабушки, но теперь не знаю, оставят ли мне ее. Правда, я был прописан в Коломне временно, пока, но скоро все могло закончиться и придется выписываться из Москвы. Попробую потянуть с временной пропиской.
  Как-то раз в храм пришла Леночка. У нее были какие-то дела с женой настоятеля. Они сидели в трапезной и я под предлогом жажды явился туда. У Лены была туго заплетенная коса с бантиком на конце, ей очень шла эта коса. Я медленно пил морс из стакана и наблюдал за ней. Они закончили и Лена попрощавшись со всеми, начала уходить. Я поставил стакан и шагнул за ней следом. Догнав ее в коридорчике, я сказал очередную несуразицу и взяв ее руку, поцеловал. Ручка была махонькая и нежная. Леночка опешила и разгневалась, я извинился и от неловкости повернул обратно в трапезную. Выйдя на улицу через кухню, я прижался лбом к стене и приходил в себя несколько минут. Я видел как она шла к дому за руку с мужем, как он гладил ее спину и целовал около дома. Мое сердце сжалось в комок, в паху был холод. Я страдал ужасно.
  Так проходили дни. Иногда я позволял себе выходить в это место за кухней, в надежде увидеть ее и остаться незамеченным. Через пару недель, в воскресенье Леночка Любомирова пришла в храм под руку с мужем, протоиереем Георгием. Он вел литургию и она отстояла ее полностью. Она была ослепительно хороша. На ней было длинное красное платье, видно, что фирменное, прозрачный кружевной шарф изящно покрывал ее голову. После службы я причащал народ в правом пределе и увидел, что она встала в очередь для причастия. Когда она подошла ко мне и склонила свою красивую головку, мои руки дрожали. Я отпустил ей грехи и протянул лжицу к ее губам. Когда я вливал ей Кровь Господню в рот, то капля вина пролилась ей на губу. Она подняла на меня глаза и глядя на меня в упор, слизнула языком эту каплю. У меня внутри все задрожало. Она приложилась к моей руке своими мягкими, теплыми губами и отошла. Я замешкался и она сама взяла просфору с дискоса. Не знаю, как я довел причастие до конца. Когда я закончил и выскочил на улицу отдышаться, я видел как они с мужем уходят из дома. На ней уже была короткая юбочка и ее точеные ножки сверкали голыми коленками. Я походил по двору и вернулся в храм. Я уехал домой, твердо решив вернуться сюда когда стемнеет. Я надеялся увидеть Леночку еще раз сегодня, я не мог ее не увидеть, это было выше моих сил. Передо мной застыла картина, как она слизывает с губы каплю. Вечером я зашел во двор храма и прошел за него. За их домом вился дымок и пахло жаренным мясом, они жарили шашлыки и были на улице. Я осторожно прошел ближе к их дому и встал за большим деревом. Меня прикрывал толстый ствол и кусты орешника. Я видел их отчетливо, только слов не мог разобрать, было далековато.
  Я замер и наблюдал. Они ели шашлык, пили вино, весело смеялись и обсуждали что-то. Выйти из своего укрытия я не мог, придется дожидаться их ухода в дом. Георгий подкинул дров и огонь освещал их. Внезапно Леночка встала и села верхом на колени к мужу. Она что- то сказала ему и он, приподняв ее, снял с нее трусики. Она же расстегнула ему джинсы и достала из ширинки его член. Он ловко посадил ее на него и они начали трахаться прямо на лавочке. Он держал ее за попку и я видел круглые белые ягодицы у него в руках. Она упиралась ножками в лавочку, а потом вообще задрала их на стол. Она стонала и говорила ему "Еще!", это было слышно в тишине. Я замер и не дышал практически. У меня началась эрекция и я сжал себя. Это был не просто секс, это был красивый секс. Потом, когда они закончили, она выгнулась как кошка, подхватила трусики и промокнув ими себя спрыгнула с его колен и присела. Она стала лизать его там и делала это так сексуально, что я чуть не кончил. Что-то сказала ему, они рассмеялись и ушли в дом, прихватив с собой посуду и снедь.
  Я выдохнул. Во мне бушевал ураган. Молодой, набожный протоиерей трахает жену на улице да еще и дает ей в рот! И они не боятся, что кто-то может их застукать. Какое же желание одолевает их, какие чувства между ними, что их ничто не сдерживает!
  Я стоял прислонясь к дереву и не мог уйти, мои ноги были ватными и приросли к земле. В окне зажегся свет. Они были на кухне. Штора на окне была неплотно закрыта и с одного края было видно, что делается внутри. Судя по всему они собирались пить чай. Я тихо подошел к дому и стал наблюдать, оперевшись о стену. Окно было приоткрыто и звуки были хорошо слышны. Лена была в какой-то детской пижаме, она собиралась заваривать чай, как вдруг заявила мужу, что хочет отвязного секса. Он ничего не ответил и стал убирать со стола посуду, оставив стол совершенно пустым. Я видел все как на экране. Его взгляд тяжелел и темнел, стал почти черным. Он подошел к ней и рванул застежку, пуговицы посыпались в разные стороны. Георгий стянул с нее рывком штаны и она совершенно голая, стояла перед ним. Он скинул с себя одежду и тоже стоял голым. Сложен он был, конечно, как античный бог. Они стоили друг друга. Она нежная, округлая, но точеная, с красивой тяжелой грудью, с маленькими розовыми сосками, с тонкой талией и круглой, не широкой попкой поднятой кверху. Ее лобок был голый, без волос, как у ребенка. Он подхватил ее за попу и прижав к стене всадил в нее свой здоровенный член. Он трахал ее мощно, с силой вдалбливая в стену. Она охала и стонала в экстазе. Когда она кончила, задрожав в его руках, он положил ее на стол и продолжал трахать. Она кричала от наслаждения, царапала его и кусала, а он продолжал ни разу не остановившись, только вцепился в ее грудь ртом. Она кончала несколько раз, а он все продолжал. Затем он подтянул ее ближе к себе и лег на нее, впившись в губы. Наконец издал хриплое рычание, она закричала и они кончили разом. Отдышавшись немного, он бережно вышел из нее и стал ее целовать нежно во все места. "Моя сладкая малышка! Моя пылкая девочка! Любовь моя! Я твой раб, ты моя богиня! Люблю тебя, моя единственная!" такие речи говорил он ей. Он взял ее на руки и унес в ванную. Я отошел за угол и сполз по стене на землю. Я такого никогда не видел и не представлял, что так бывает между мужем и женой. В моей голове бился пульс, мое тело было истерзано, будто меня били. Сейчас бы водки стакан выпить одним махом, единственная мысль мелькнула в голове.
  Я был ошеломлен, нет, восхищен. Ими обоими восхищен. Их желанием, их любовью, их гармонией и красотой отношений. Я поплелся домой весь разбитый и раздавленный. Я чувствовал себя ничтожным и жалким. Боже! Когда закончится эта мука? Дома я выпил воды и рухнул на диван. Заснуть я не мог, иногда проваливался в темноту, но потом вновь просыпался. Вконец измучившись, я встал среди ночи и занялся рукоблудием в туалете, мне надо было освободить себя. После этого я провалился в тяжелый сон. Проснулся я около полудня от громких голосов за дверью. Это приехал мой друг Юрка. Я совершенно забыл, что мы договорились о его приезде в мой выходной. С ним мы дружили много лет и он был моим лучшим другом. Выпив кофе, я предложил ему пойти на реку, взяв с собой выпивку и посидеть там на природе. Мы дошли до кремля и сели на травку на солнышке, под стеной. В пакете у нас была бутылка водки, пиво и несколько бутербродов.
  - Вот так и живу в последнее время. С Ларкой окончательно все разъехалось, видеть ее не могу, она, сука, попивать начала. И уезжать не хочет.- Мы выпили и я начал рассказывать о своей теперешней жизни. Я рассказал все. Про Леночку тоже. Юрка только мотал головой и слушал.
  - Да, ситуация у тебя х..вая. Может тебе бабу завести для секса, у тебя это всегда легко получалось.- Я только махнул рукой.
  - Какая баба, Юра. Я эту девочку только и вижу. Подглядываю за ней, ищу ее глазами, совсем голову потерял. Я не помню, чтобы так влюблялся и хотел женщину. Такое впервые со мной.
  Я рассказал ему вчерашнюю историю. Юрка аж присвистнул.
  - Ты рассказываешь, а у меня мурашки по телу. Покажи мне эту Леночку, хочется взглянуть.
  Я подумал немного,
  - А, пошли! Авось не прогонит. Ну, а прогонит, все равно увидишь красотку. Мы пошли в храм.
  Я знал, что сегодня Георгия дома нет, он уехал в епархию по делам. Подойдя к ее дому я оробел, но в дверь позвонил. Она открыла быстро и удивленно уставилась на нас. Она была в тех самых коротко обрезанных джинсах и в белой маячке. С двумя косичками. Я поздоровался и извинился за вторжение.
  - Ко мне друг приехал, мы посидеть хотели с ним у реки, но нас прогнали. Дома с женой сейчас проблемы. Совершенно негде выпить с товарищем. Можно у вас за домом где-нибудь присесть, мы мешать не будем. Пожалуйста, Лена, разреши, мы тихо посидим.
  Она смотрела на меня, по моей спине бежал электрический ток.
  - Подождите минутку. Она сняла тапочки, сунула ножки в маленькие черные лодочки и вышла на улицу, заперев дом на ключ. Лена шла вдоль дома на задний дворик, мы шли за ней.
  - Вот, пожалуйста, располагайтесь. Надеюсь, что вы меня не скомпрометируете. Она указала нам на стол с лавочкой, тот самый, где она вчера с мужем предавалась любви. Мы с Юрой сели и достали початую бутылку, стаканы и бутерброды в газете. Пиво поставили на землю. Она покачала головой,
  - Мужчины! Никакой эстетики - и ушла. Через несколько минут она поставила на окно тарелку с нарезанными овощами и зеленью и две стопочки под водку. Она позвала Юру и велела взять все на стол. Скоро пришла сама и разложила колбасу с бутербродов среди овощей и порезала наш хлеб изящными ломтиками. К тарелке она приложила две вилки.
  - Может Вы к нам присоединитесь?- предложил ей Юрка.
  - Может быть. Правда я водку не пью - она опять ушла. Когда Леночка скрылась за углом, я перевел дух. Юрка показал мне большой палец и налил по стопочке.
  - Да, Витюша, влип ты по самую макушку. Но, хороша! Ничего не скажешь. Давай, за твою жизнь, чтоб хоть просвет в ней наступил
   Мы выпили и закусили огурцом. Появилась Лена. Она была в легкой юбке, опасные шорты она сняла. В руке у нее был бокал вина. Она присела к нам, придвинув табуретку от стены.
  - Юра, Вы тоже батюшка?- Юрка рассмеялся,
  - Нет, я обычный советский инженер. А Вы, Лена? Вы совсем не похожи на матушку, скорее на школьницу.
  - 9-й А, так меня муж иногда называет,- засмеялась она. - Я училась в МЭИ, но бросила после третьего курса, не мое это. Летом на исторический буду поступать, сейчас к экзаменам готовлюсь.
  Она отпила глоток из бокала. На окне стояла кастрюля полная нарциссов. Я спросил ее,
  - Какие чудесные нарциссы! Это у вас выросли?
  - Нет, это Егор, то есть Георгий мне принес вчера. Он часто мне цветы дарит.
  - Да, я заметил, муж очень нежно к Вам относится- она улыбнулась
  - Я тоже. Нежно отношусь.
  Она посидела с нами недолго, поболтала и опять ушла,
  - Я суп варю, скоро обедать будем. Недопитый бокал она оставила на столе. Мы трепались с Юркой и допили почти всю бутылку. Решили сходить еще за одной. Я встал и подошел к окну,
  - Мы решили добавить, здесь так уютно, что уходить не хочется. Вам ничего не надо купить?
  - Нет, спасибо. Батюшка все привезет - я быстро направился в ближайший магазинчик. Вторая шла медленнее, мы только пригубили. Юрка рассказывал о московских делах и общих знакомых. Между делом он сказал мне,
  - Да, от Ларки тебе нужно избавляться. Она тебя доконает. Попробую сегодня уговорить ее уехать.
  - Ничего не выйдет. Она как собака на сене. Я ей по хорошему предлагал, а она говорит, кто же меня кормить в Москве будет? Мне и тут не дует. Вот и весь сказ.
  - Я поговорю с ней вечером - пытался поддержать меня друг. Вернулась Леночка и села с нами.
  Поговорили о диссидентах. Оказывается она многих знала, а Делоне и Иру Белгородскую вообще хорошо знала и дружила. Она рассказала историю об августе 68-го, как случайно оказалась на Красной площади в момент задержания ребят. Как подбежала к Вадиму Делоне и Наташе Горбаневской, поздороваться, чем задержала их выброс плакатов.
  - А как вы с Георгием познакомились? Судя по всему ты не из этой оперы.- спросил Юрка.
  - Мой бывший друг нас познакомил. Здесь, в храме. Случайность.- Она опустила глаза.
  - Я заметил, у вас очень необычные обручальные кольца. Там что-то написано на них?
  - Да, по древнегречески. "Любовь есть жизнь. Она бесконечна". Эти кольца первого века и тоже случайность, как они попали к нам. Но это слишком личное, чтобы обсуждать.
  Сплошные загадки с их браком. На углу дома появился протоиерей Георгий. На плече у него висела модная сумка, в руках был большой букет сирени. Лена, увидав мужа, бросилась к нему и обняла за шею. Он протянул ей букет,
  - В епархии, в сквере срезали для тебя. Митрополит кланяться велел - он оглядел нас,
  - Еленочка, у нас гости? Очень рад. Здравствуй Виктор.
  - Это Юра, мой друг из Москвы. Простите, мы тут напросились к Вашей матушке посидеть с другом. Она, добрая душа, нам позволила.
  - Все в порядке, не волнуйтесь. Малышка, я переоденусь и присоединюсь к вам.
  - Я тоже с тобой. Сейчас супом вас накормлю. - Они ушли, а мы как два дурака остались сидеть
  - Да, муж то красавец. Видел, как она засияла, кода он появился? Любовь у них, видно сразу! сделал вывод Юрка. - Тут без шансов! - добавил он. Георгий вернулся и стал ставить на стол суп в пиалах, который ему подавала в окно Лена. Суп был щавелевый с яйцом и сметаной. Пришла она и принесла салфетки и хлеб. Все принялись за еду. Георгий выпил с нами стопочку, но от второй отказался. Мы утолили голод и нахваливали суп и хозяйку. Ларка никогда, за все годы, не варила такого супа. Так, курицу сварит с вермишелью и на этом спасибо. Посидев для приличия еще немного, мы раскланялись и ушли. Лена всучила нам наше пиво и остатки водки.
  - Ну и что скажешь, друг? - спросил я Юрку, отойдя на приличное расстояние от двора храма.
  - Что скажу? Не знаю я, что тебе делать. Девочка просто уникальная. Повезло парню. Ну, а ты? Терпи и пробуй избавиться от чувства. Ты себя только в угол загонишь. Может тебе с ними задружиться? Будешь другом семьи, хоть статус появится и видеть ее будешь. В обнимку с мужем. Он заржал. - Ладно, не обижайся. Я и вправду хочу тебе помочь. Только не знаю чем.
  - Лариску увези отсюда, а то я ее когда-нибудь прибью. Или задушу во сне.
  Небо поменялось, появились тучи, начинался дождь. Мы с Юркой пошли домой. Дома Лариса сварила нам рожки и сарделек. Изобразила заботливую жену. Мы сели поесть, достали остатки водки и пиво. Ларка тут же схватила пиво и начала пить из горла. Мы налили по рюмашке, она принесла себе тоже и налила сама. Выпила залпом и запила пивом.
  - Ларис, ты не слишком увлекаешься спиртным? Вон рожа вся опухшая. Женский алкоголизм не лечится - заметил ей Юра. Ларка презрительно фыркнула.
  - Когда тебя не е..т, то можно и пить.- грязно ругнулась она.
  - А ты бы на трезвую голову подумала, почему тебя не е..т? Может дело в тебе? Посмотри, кругом грязь, неуют, обеда нет, ужина, я так понимаю, тоже нет. И на кой такая, я извиняюсь, жена?
  Что ты здесь делаешь? Зачем ты здесь? Себя черт знает во что превратила и мужика своего довела уже до ручки. Не можешь жить с добром, уезжай, давай я тебя увезу завтра. Ну не получилось у вас с Витькой, так бывает, но гордость то у тебя есть? Поехали в Москву, тут тебе не место.
  - Сговорились, да? Х.й я вам уеду. Пусть он меня содержит за мою поломанную жизнь.
  - Минутку, Лара! Насколько я помню ты сама на все была готова ради Вити. Он не скрывал от тебя, что у него нет к тебе никаких чувств и ты выбрала нелюбовь. А теперь у тебя разбитая жизнь? Может это ты ему жизнь искалечила? А? Бесстыжая ты баба, вот что я тебе скажу. Злая, грубая и неопрятная. Неуютная ты. Давай, собирай манатки и завтра поедешь со мной. Будешь артачиться, силой увезу. Ты меня знаешь! - разозлился Юрка. Что тут началось! Ларка схватила бутылку и из горла хлебанула с полстакана водки. Затем начала пить пиво из горлышка. Она орала матерные слова, пинала ногами стулья и мои вещи, сардельки летали по комнате, от рожков я увернулся. Я сгорал от стыда перед соседями, которые слышали этот хай. Я впервые в своей жизни уткнул лицо в ладони и заплакал от отчаяния.
  - Стерва! Хоть бы ты сдохла. Ненавижу тебя! Боже! За что мне все это! Неужели за ошибку нужно так дорого расплачиваться! Юрка! Я сдыхаю с ней. Я не могу больше так жить. Я семью хочу, детей от любимой женщины. Разве это грех? Разве я не заслуживаю? Эта пиявка присосалась и никак не нахлебается. Я ее убью, не могу больше видеть ее.
  У меня была истерика. Лариска расхохоталась,
  - Сдохнешь сам! А я на твоем гробу чечетку отобью - она хлопнула дверью и ушла к себе, прихватив пиво. Юрка поставил чайник и заварил крепкий чай. Он поил меня, как маленького, а меня трясло и трясло. - Боже! Что мне делать?- и я опять заплакал. - Неужели нет выхода?
  Утром я встал с распухшей рожей. Юрка спал, он лег вчера со мной, утешая меня долго. Я принял душ, постоял под прохладным дождем. Сварил себе кофе, затем взял все деньги, что лежали в вазе и сунул их в карман. Все. Содержание Ларисы закончилось. Я одел рясу и собрался выходить,но все же разбудил Юру и попрощался.
  - Я забрал все деньги. Может нажраться опять. Если хочет, пусть идет работать. Спасибо тебе, друг. Звони мне. Марусе и детям привет от меня.- Мы обнялись и я ушел.
  Днем к храму подъехала милицейская машина, из нее вышли трое ментов. Они прошли в храм и позвали меня. Этого еще не хватает! Что им нужно? Я подошел к ним, отец Георгий тоже.
  - Виктор Александрович Галышев? Вы должны проехать с нами. Ваша жена, Лариса Петровна Галышева покончила с собой и обвинила Вас в доведении ее до самоубийства. Поехали на опознание.
  Меня качнуло и я чуть не упал. Я растерялся. - Это не я - сказал я Георгию и пошел следом за ментами. Меня начало трясти. Мы приехали в судмедэкспертизу. Меня провели в кабинет и пригласили присесть. Дали прочитать ее записку, " Прошу в моей смерти винить моего мужа.....". Я вытаращился на следователя и сказал,
  - Я ничего не подозревал. Она вчера вечером скандалила и была пьяна. Мой друг был у нас, он видел.
  - Ваш друг ее и обнаружил. Он здесь сейчас.
  Слава Богу, Юрка здесь. Меня пригласили в морг на опознание. Уже после всего, когда нас отпустили, мы взяли бутылку и пошли на берег реки. Оказывается, Ларка с утра хотела опохмелиться, а денег не обнаружила. Она заявила сонному Юрке,
  - Ну я вам сейчас устрою хорошую жизнь, братцы кролики - и ушла к себе. Через час он обнаружил ее, висевшую на поясе от халата у ней в комнате. Записка лежала на столе, с которого она спрыгнула с поясом на шее, привязав его к крюку для люстры. Я молчал. Не знал, что говорить, как реагировать. Лариса все-таки разрушила мою жизнь, как и собиралась. Царствие ей небесное!
  - Куда пойдем, Вить? - спросил Юрка. Он был в шоке.
  - А куда ты предлагаешь? Домой, конечно, в этот ад. Мы встали и двинулись к дому. Там был жуткий бардак. Я зажег потухшую лампадку у икон, перекрестился и вышел на кухню. Там сел и уперся в стену взглядом. Мне не было ее жалко, она даже такое сотворила назло мне. Юрка подбирал разбросанные вещи и складывал грязную посуду в раковину. Он открыл холодильник, на предмет закусить и вдруг произнес, - Что это?- На коробке яиц лежал листок, написанный неровным почерком Ларисы.
  " Я знаю, что я сволочь и дрянь. Это моя ошибка, что я вынудила тебя жениться на мне. Я поспорила с подругами, что сделаю это и выиграла спор. На самом деле я никогда тебя не любила, я только хотела выбраться из ненавистных Люберец. Я думала, что мы сможем жить без любви, как многие. Но жизнь показала, что это невозможно. Я ненавидела тебя все больше с каждым годом, мне хотелось тебя злить, портить жизнь, отравить тебя и даже убить. Я ненавижу тебя. Я ухожу, потому, что я уже не человек, я монстр и понимаю это. Я не освобождаю тебя, я хочу затащить тебя в ад вместе с собой. Я вновь выиграла, даже ценой своей никчемной жизни. Будь ты проклят! Лара." Юра прочитал этот опус.
  - Нужно отдать это следователю.- Он пошел звонить. Минут через сорок приехал следак и забрал записку, чтоб приобщить к делу.
  -Теперь обвинение снимут с Вас, Виктор Александрович. Приношу свои соболезнования и извинения.
  Я продолжал смотреть в стену.
  
  
  Елена.
  
  
  Мы занимались с Иван Павловичем, уже заканчивали. Егора все не было, он задерживался.
  Наконец он пришел, какой-то не в своей тарелке.
  - Собирайся, поедем к Виктору. У него жена руки на себя наложила, сегодня повесилась. Я по пути тебе расскажу. Нужно поддержать сейчас парня, он один совсем.- Я разинула рот. Профессор тут же встал и ушел.
  - Я тебе завтра позвоню насчет занятий. Народовольцев читай пока.-
  Я быстро одела джинсы и батник, Егор тоже переоделся в черную рубашку и джинсы и мы помчались. Квартира их была в центре, так что мы скоро уже звонили в дверь. Открыл нам Юра. Он проводил нас на кухню, где сидел Виктор уставившись в стену. Он взглянул на нас и опять уставился в стену.
  - Он в шоке от всего,- сказал Юра. Слава Богу, обвинения сняли. Я огляделась. Бардак был несусветный. Кругом грязь, пыль, разбросанные вещи и продукты, пустые пивные бутылки. Было видно, что здесь не убирали очень давно. Егор осмотрел квартиру, зайдя в обе комнаты.
  - Давайте, собирайтесь и поедем к нам. Юра, возьми, во что переодеться Виктору. Поживет у нас, пока здесь все не уберут и не вымоют.- Егор сказал это так, что Юра сразу же начал собирать сумку. Я тронула Витю за плечо,
  - Вить, вставай. Пойдем к нам. Прошу тебя, вставай.
  - А! Что? Куда ты меня ведешь? Леночка, это ты или я брежу? Лариса, зачем ты Леночку тревожишь? Тебе меня мало?- он явно был не в себе. Мужчины подняли его и повели в подъезд. Юра стоял с ним на площадке, а Егор погасил везде свет и закрыл дверь на ключ, который ему дал Юрий.
   Мы быстро взяли такси и поехали к нам.
  Дома мы прошли на кухню, я показала Егору где, что лежит, чтобы поесть и пошла стелить им постели. Виктору я постелила в гостевой, а Юре на диване, в кабинете у Егора. Кода я вернулась, мужчины сидели за столом и пили коньяк. Егор порезал огурчиков, помидорчиков, колбасу, сыр и хлеб.
  Ну, что это такое! Я взялась разогревать им сковороду картошки с котлетами. Поставила тарелки и вилки. Себе положила творог в тарелочку.
  - Малышка, выпьешь с нами? Налить коньячку?- Егор налил мне рюмочку.
  Они обсуждали, что делать дальше. Вернее обсуждали Юра и Егор, Виктор был безучастным ко всему. Решили везти хоронить в Люберцы, где жили родные Ларисы. Юра завтра должен был уехать и обещал все там уладить.Он уже звонил сестре Ларисы и она подключилась к похоронам. Задачей Виктора было договориться с отправкой тела в Москву. Об этом обещал позаботится Егор. Они решили Витю не трогать и все сделать самим.
  - У тебя деньги есть?- спросил у Виктора Юрий. Виктор молча вывернул карманы и достал деньги.
  - Это все, что имеется. Остальные пропиты мадам.- и опять замолчал. Денег было около ста восьмидесяти рублей, маловато. Егор сказал, - Разберемся.-, а Юра добавил, - В Москве друзья помогут.- Виктор прервал свое молчание,
  - Зачем мне ехать? Зачем мне эти похороны, этот спектакль? Мне нечего там делать. Я не поеду. Пускай сестра, мать и кто там еще у нее остался, занимаются этим. Я не хочу. Она хотела меня в ад затащить, она этого добилась. Пусть подруги, которые проспорили ей, хоронят . Кого я еду хоронить? А? Кто она мне? Зачем все это? Он вышел из кухни и ушел на улицу. Сел у уличного стола, положил голову на руки и затих. Я встала и пошла к нему.
  - Егор, я покурю, ты не возражаешь?- Егор кивнул мне. Я вышла к Виктору, села рядом и закурила. Я ничего не говорила, только погладила его по плечу.
  - Дай мне тоже сигарету.- попросил Витя и поднял голову. Он сделал несколько затяжек.
  - Понимаешь, я никогда не любил Ларису. Она убедила меня жениться на ней перед рукоположением. Детей она не хотела и сделала аборт в первый год, сказала, что неудачно и детей теперь иметь не может. Врала наверное. Я переживал тогда, все-таки я священник и в Бога верую, грех это, аборт. Но она не спрашивала меня никогда, все делала, как сама захочет. А теперь вон, что открылось.
  Виктор рассказал мне все о двух записках, об их жизни здесь, о своей разбитой судьбе. Он был совершенно разрушен морально, у него не осталось ориентиров в жизни, почва ушла из под его ног. Я, как могла, утешала его. Он начал медленно плакать, смахивая редкие слезинки рукой. Он взял мою руку и прижался к ней губами.
  - Леночка! Ты удивительная девушка! Я скажу тебе и ты прости меня заранее. Я полюбил тебя как только увидел, в пасхальную ночь. Ты мое мучение и радость одновременно. Я никогда не позволю себе тебя тревожить этим. Только хочу, чтобы ты знала, что есть человек, который любит тебя всем сердцем.- Он хотел еще что-то добавить, но я его перебила,
  - Я знаю об этом, Виктор. Я все знаю, и как ты смотришь на меня, и как стоял за тем деревом два дня назад. Я, Витя, умею читать людей, вижу их будущее. Это не простой Дар от Бога, это тяжелый крест. Поверь мне, ты не меня любишь, ты в образ любви влюбился. Твоя душа плачет по любви, а не по мне. Ты встретишь молодую женщину здесь и полюбишь ее. Вы будете хорошей парой, ты будешь любим и любить сам. Не торопи события, пусть все идет, как идет. Твое счастье впереди
  оно не за горами. Ты уже открыт для любви. У вас даже сыночек родится и ты будешь его очень любить, не так как твой отец, а как должен любить сыночка папа.У тебя хорошая жизнь впереди, теплая. Эта страшная страница твоей жизни закончилась. Переверни ее и иди дальше. Нужно только похоронить это прошлое. Поезжай, похорони Ларису и все закончится. Не оставляй долгов себе.
  Он смотрел на меня во все глаза,
  - Ты удивительная! Я сделаю так, как ты говоришь. Я верю тебе. Ты права, надо отдать долг.
  Мы еще покурили по сигарете и вернулись к нашим. Я предложила пить чай и укладываться спать, все устали сегодня. Виктор был спокоен и попросил разрешения пойти в душ. Я дала ему полотенце.
  - Что ты сделала с ним? Он вернулся совсем другим - поинтересовался Юра, а Егор загадочно улыбался.
  - Ничего. Выслушала и поговорили. Покурили. Только и всего. Он поедет на похороны. Ты уж его там не бросай на растерзание бабам, родным Ларисы.
  - Это само собой. Моя жена, Маруся, будет с ним, она его в обиду не даст.- Виктор вышел из душа одетым и спокойным.
  - Можно я лягу в Вашем кабинете? Я помолиться хочу полным чином - спросил он у Егора.
  - Конечно, ложись. Там удобно- ответил Егор и я поцеловала мужа в макушку.
  Мы лежали с Егором и тихонько говорили о произошедшем.
  - Ужасная история. Помнишь, я говорил тебе, что мне неприятна эта женщина? Я не ошибся.
  Я, в свою очередь пересказала содержание записок, которые она оставила.
  - Мне Юрий рассказал. Переварить такое трудно даже постороннему. Каково же Виктору, не представляю. Чем ты его утешила?
  - Не знаю. Он плакал поначалу, а потом я ему описала будущее и он затих. Поверил.
  - Ты мой ангел! Моя любимая девочка. Ты людям свет и надежду даришь. Люблю тебя очень, очень. Счастье мое!
  - Поцелуй меня! - шепнула я Егору. Он сдвинул одеяло в сторону и начал целовать каждый миллиметр моего тела.
  - Дай мне твои губы! Хочу тебя всю!
  - Нет, целуй меня еще! Потом все, что хочешь.- Он целовал меня и я таяла в его сильных руках. Он купал меня в своих ласках, так волны ласкают песчаный берег.
  - Хочу в твой медовый ротик.- Я развернулась и погрузила его член в свои губы. Мы извертелись в постели, я старалась потише стонать, ведь за стенкой был Виктор, но иногда гортанные звуки вырывались из меня и Егор засунул мне палец в рот. Когда же он вошел в меня, я забыла о приличиях и стонала в полный голос.
  Рано утром Юрий уехал в Москву. Мы обещали созваниваться. Егор договорился с небольшим автобусом, который завтра увезет тело в Люберцы. Похороны были назначены на пятницу. В храме я нашла двух женщин с помощью Мани, которые согласились убрать и вымыть квартиру Виктора. Я им сама заплатила. Клир собрал немного денег в помощь Вите. Все как-то складывалось. Эту ночь Виктор ночевал у нас в гостевой. Вечером мы занимались с профессором, затем с Егором. Виктор читал и не мешал нам. Только один раз он с любопытством наблюдал, как я радуюсь тройке за диктант и как Егор объяснял мне ошибки.
  - Ты слишком строг к жене.
  - Комиссия будет строже. Она должна на отлично сдать все три экзамена.
  - Ты семинарию закончил? В каком году?
  - Нет, ленинградскую академию, полный курс, пять лет, с отличием. В 66-м году рукоположен.
  - Так ты богослов? Ничего себе! Вот почему ты в тридцать лет протоиереем стал.
  - Да, и это тоже сыграло свою роль.
  - А я в Троице-Сергиевой лавре учился, четыре года. Мои родители в ужасе были, когда я священником решил стать. Отец по сей день со мной не общается. Они то мечтали о МГУ, а я попом стал. Только бабушка меня поддержала. Я очень любил свою бабушку, Царствие ей Небесное!
  - Ты счастливый, бабушка была у тебя.
  - А у тебя? Ты ж моложе меня на пять лет.
  - А я детдомовский, с полутора лет. У меня нет родных, только Еленочка одна. Она мне и жена, и мать, и бабушка в одном лице.- он поцеловал меня.
  - Какая я тебе бабушка! Скажешь тоже.
  - О вас много слухов ходит. Даже я, не любитель сплетен, наслышан.
  - И что о нас говорят такого?- заинтересовалась я. Виктор смутился,
  - Ну, например, что Георгий монахом был и вдруг женился. Что ему особым распоряжением разрешили служить после этого.
  - Я не был монахом, только собирался постричься. Я целибат принял перед рукоположением. Еленочка, моя первая женщина и последняя, конечно. Единственная женщина моей жизни. Я ее как увидел, сразу полюбил. Мучился страшно. Хотел служение оставить, но она ни в какую. Отказала мне, помнишь? Ну,а потом сложилось все и мы обвенчались.
  - Это ты мне отказал, сказал, что Богу принадлежишь и обет дал. Я за тебя, как в омут головой, замуж вышла. Вот как влюбилась.- мы вспоминали наши первые дни.
  - Спой нам с Виктором что-нибудь. Ты давно не пела.- попросил вдруг Егор.
  - Только без гитары, просто спою - я спела им "Соловей мой, соловейка" и "Помню я еще молодушкой была".
  - Здорово! Как хорошо ты поешь. Повезло тебе с женой, Георгий. Очень повезло.- Егор засиял.
  - Я бы на другой и не женился никогда. Только эта малышка меня в муку размолола. Взглянула на меня своими глазами-озерами и утопила в них.- Виктор вздохнул.
  - А я в храме тогда, как увидела тебя, твою стать и взгляд шоколадный, сердце упало и покатилось прямо к тебе. С той поры у тебя и находится.
  - Завидую я вам, ребята. Такая любовь у вас, необыкновенная!
  - Все у тебя будет, Вить! Ты будешь счастлив, обязательно будешь!
  - Верь ей, Еленочка знает, что говорит. Ну, что, по коням? Спать пойдем? Виктору завтра рано выезжать, день тяжелый предстоит.
  -Кому по коням, а кому на телегу - пробормотал Витя. Мы разбрелись по комнатам. Утром, пораньше встав, Виктор привел себя в порядок, намылся, начистился и отправился в тяжелый путь, отдать последний долг своей супружеской жизни. Через два дня он уже служил службу в храме, не упоминая о том, что пережил на похоронах. Он уехал к себе, где все сияло от чистоты и порядка. Окна были вымыты, полы отдраены, белье постирано, посуда блестела. Ничто не напоминало ему о минувших неуютных днях. Мы даже переставили мебель в комнате Ларисы, чтобы как можно меньше воспоминаний тревожило Виктора. Иногда он приходил к нам скоротать свою одинокую жизнь.
  Весна была в самом разгаре, все вокруг цвело, мы с Егором вечерами стали уходить гулять к Оке, в любимое им место. Цвела черемуха, все было в лепестках, как в снегу, запах кружил голову. Мы сидели на берегу, слушали трели соловьев, которые перекликались между собой. Когда заканчивал один, тут же вступал другой и так без перерыва пели, насвистывали, трещали и выделывали коленца эти замечательные виртуозы. На сердце был мир и любовь окутывала нас своим покровом, накатывала нежностью и желанием.
  - Когда я смотрю на тебя, я не могу сдерживать свои руки и губы. Когда ты рядом, желание мое растет и я ничего не могу с этим поделать.- говорил мне Егор.
  - Я чувствую тоже самое к тебе.
  - Что происходит между нами? Какая химия или физика влечет нас так друг к другу?
  - Я не знаю. Но это есть, это с нами, оно не исчезает, а наоборот растет с каждым днем.
  Мы целовались долго, как юные влюбленные, под переливы соловьиного пения, шептали множество нежных слов, смотрели на звездное небо и мечтали. Никого, кроме нас двоих не было в этом мире, только он и я во всей вселенной. Уже за полночь мы возвращались домой, где продолжалась наша феерия любви.
  Был конец мая, наступало лето. Я усиленно готовилась к экзаменам, проводя все дни в занятиях и чтении. Егор помогал мне в свободное от службы время, он очень серьезно был настроен на занятия со мной и не давал мне спуску. Занятия с профессором приносили мне уверенность в правильности моего выбора посвятить свою жизнь изучению истории.
  
  
  Егор
  
  
  Заканчивался май, наступала летняя пора. Погода радовала каждый день. У нас уже вошло в привычку гулять каждый вечер на берегу Оки. Отцвели черемуха и сирень, яблони и вишни. Наступила пора ландышей. В ближайший выходной мы с Еленочкой планировали поехать в лес на весь день. У меня было два выходных дня на неделе, вторник и среда. Во вторник мы решили съездить в центральный универмаг и купить фотоаппарат и все остальное для фотографий. После завтрака мы без проволочек поехали в центр Коломны. В универмаге мы сразу же отправились в фотоотдел. Народу в отделе не было и нам уделил внимание молодой продавец-консультант. Парнишка оказался толковый,он сразу вник в нашу проблему и посоветовал купить не самый дорогой, но удобный в обращении фотоаппарат "Зенит". Для дебюта в самый раз. К нему был добавлен дополнительный объектив, который позволял делать снимки вблизи и вдаль, что нам и нужно было. Купив его и кассеты с пленкой, мы отправились пошататься по другим отделам. Купили для купания малышке купальники для плавания и для загорания, а мне двое плавок. Еще приобрели большое покрывало для пляжа и большой термос для походов. В шляпном отделе я купил моей малышке соломенную шляпку с маками, она была в ней очаровательна. После универмага мы зашли в кондитерскую и купили разных вкусностей к чаю. Довольные и веселые мы рванули домой, чтобы успеть позагорать на берегу.
  На улице с лотка продавали черешню и мы купили целый пакет.
  - Сейчас намоем и возьмем с собой на речку - предвкушала малышка.
  Дома мы быстро переоделись в легкие одежды и взяв новое покрывало отправились загорать. Еленочка надела свой старенький купальник, новые нужно было переделать, так она сказала. Я надел новые черные плавки. Мы нашли хорошее место, солнечное и довольно укромное и расстелив покрывало на траве разлеглись на нем. Я взял с собой новый фотоаппарат, заправив в него пленку и стал изучать описание.
  - Посмотри на меня, мой птенчик.- Еленочка подняла голову и я щелкнул свой первый снимок.
  - Так не честно, ты меня застал врасплох!
  - Честно, честно! Так и делают снимки. А если будешь позировать, то получится не так интересно. Давай еще пощелкаю тебя. Улыбнись, сейчас птичка вылетит.- Она расхохоталась и я щелкнул пару раз.
  Мы ели черешню, бегали по траве друг за другом, я ловил ее и кружил вокруг себя. Купаться было еще рано, но мы помочили ноги и немного побрызгались водой друг на друга. Набегавшись и нащелкав снимков мы залегли на покрывало животами вниз. Мы лежали рядышком и она нежно перебирала мои волосы. Я млел и водил пальцами по ее ложбинке на спине. Вскоре начало припекать плечи и мы перевернулись на спины. Девочка моя забавно жмурилась от солнца сморщив носик. Она раскинулась на солнышке и была похожа на кошечку, только не мурлыкала. Я сел и водил пальцем по ее животу и ножкам, вырисовывая узоры. Затем я стал писать слова на ее теле, а она угадывала, что я написал. Когда я пальцем написал слово "Хочу" она открыла глаза и произнесла, - Я тоже!
  Я стал целовать ее в животик и завелся окончательно. Малышка села согнув коленки и смотрела на мой вздыбленный пах.
  - И что теперь делать будем?- спросила она.
  - Понятия не имею. Буду так и сидеть, наверное.- Она положила ладонь мне на член и прижала его к животу, чтобы не так сильно торчал. От этого он стал выпрыгивать из плавок еще больше. Еленочка подумала немного, сняла трусики и спустила мои плавки. Она оглянулась вокруг и села мне прямо на член. - Давай быстрее, пока нет никого - и стала двигать бедрами и ездить по мне, обхватив за плечи. Я вцепился в ее ягодицы и начал набирать темп. Она откинула голову и я стал целовать ее в шею и лизать ложбинку между грудей. Я держал одной рукой ее попу, а другой за живот.
  Она пискнула и начала кончать, трепеща всем телом. Я перестал сдерживать себя и кончил тоже. Когда она выскочила из меня, то сразу надела трусики и они стали влажными посредине. Я надел плавки и пошел в речку,обмыться.
  - Иди сюда, вода холодная, но не ледяная. Быстро ополоснешься.- Малышка с визгом зашла в воду и присев обтерлась водой. Она пулей выскочила обратно и уселась на покрывало. Она надела юбочку и сняла мокрые трусишки, разложив их на солнце. Я присоединился к ней, присев рядом.
  - Вот как с тобой купаться летом ходить? Так и будем туда сюда бегать?
  - И что ты предлагаешь? Не купаться и не загорать все лето?
  - Но ведь застукают же когда-нибудь.
  - Ты моя жена, в конце концов. И полиции нравов у нас нет.
  - У нас весь народ полиция нравов. Страна советов, советами закидают! - она рассмеялась.
  - Давай, снимай мокрые плавки и одевай брюки так, на голое тело. Дойдешь.
  - А ты? Как пойдешь? Без трусов в короткой юбчонке?
  - Конечно, а что делать. Придется. Ты меня сзади подстрахуешь.- Мы стали собираться домой,благо не так далеко зашли. По дороге мы вели разговоры.
  - Завтра поедем в лес с утра. Возьму рюкзак, в него покрывало, какой-нибудь харч возьмем и воды минеральной в нашем магазинчике купим.
  - Полотенце и трусы на смену.- хохотнула Еленочка.
  - Книжку возьмешь, позанимаемся чуть-чуть.
  - А ты в курсе, что у меня в пятницу именины. Елена и Константин.
  - В курсе, конечно. Отметим обязательно.Ты хочешь кого-нибудь в гости?
  - Даже не знаю. Иван Палыча пожалуй. Я хочу маму с Мишкой к нам позвать в выходные. Ты как,
  готов познакомиться с моим братом? Шашлыки устроим.
  - Давай, хорошо получится. Зови их, ты ведь наверное соскучилась по Мише?
  - Если честно, то очень. Сегодня позвоню им.
  Дома я развесил покрывало сушиться на веревку, достал рюкзак. Мы пообедали и принялись за диктанты. Один был на тройку, а другой, посложнее, неожиданно на четверку. Еленочка радовалась и я тоже. Дело потихоньку сдвигалось в лучшую сторону. По литературе мы принялись за Некрасова. Я почитал Еленочке "Кому на Руси жить хорошо" и рассказал смысл поэмы.
  - Глупость какая - среагировала она. Я почитал ей еще немного из "Коробейников" и рассказал о поэте подробности биографии. Вскоре пришел профессор и они уселись за историю. Я так понял, что они уже начали наполеоновскую войну и декабристов. Когда они закончили, мы сели пить чай. Еленочка пошла звонить маме, а мы с Иван Палычем начали полемику по поводу декабристов и их восстания. Девочка моя пришла довольная, она поговорила с братом и они приедут в субботу в первой половине дня. Она пригласила профессора в пятницу на именины.
  - Иван Палыч, посидим, немного отметим. Я буду рада Вас видеть в этот день. Вы мне как родной человек, обязательно приходите.- Профессор был тронут и обещал быть.
  Мы легли рано, чтобы пораньше встать утром. Да куда там, разве можно уснуть, когда под боком теплая, мягкая, желанная моя девочка, моя любимая жена.
  Утром мы наскоро позавтракали творогом, выпили кофе и начали собираться. Я уложил покрывало в рюкзак, Еленочка навернула нам бутербродов с холодным мясом, вареных яиц,огурцов и зелени, налила морс в термос. Она была в джинсах,футболке и кедах, я тоже надел джинсы, футболку и кеды и мы отправились на автобус. По пути я забежал в магазинчик и купил две бутылки минералки, вода должна быть в походе. Мы вышли из автобуса около леса и сразу же вошли в него. Место это я знал неплохо, заблудиться мы не должны. Было солнечно, птицы щебетали вовсю. Мы шли по тропе вглубь леса. Женушка моя без конца ныряла по кустам в поисках ландышей, но они нам пока не попадались. Наконец мы вышли к красивой и довольно большой поляне.
  - Давай обойдем ее вокруг, вдруг где-нибудь ландыши спрятались.
  - Давай. Вон дерево упавшее, можно посидеть на нем.- Мы подошли к дереву и я снял рюкзак.
  - Смотри, вон ельничек, там могут быть ландыши.- Малышка направилась к елочкам. Она обошла их вокруг, затем отошла чуть в сторону и присела на корточки. - Нашла!- крикнула она.
  Я направился к ней. Там была влажная поляночка, вся в ландышах. Еленочка стала собирать цветы. Букет в ее руках увеличивался с дикой скоростью. На ее лице сияло счастье. Она нюхала букетик, зарываясь в него лицом. Она протянула мне тоже понюхать, аромат был неописуемым. Я стал тоже рвать их, ступить было некуда, кругом одни ландыши. Мы ползали по полянке собирая цветы и радость разливалась вокруг. Радость и счастье. Одним словом Благодать. У Еленочки уже не помещался букет в руке, а она все никак не могла остановиться. Она передала букет мне и стала собирать дальше. Довольно быстро набрала снова толстый букет. Наконец она остановилась.
  - Хватит! Это может продолжаться до бесконечности.
  - Так собирай еще. Дома везде поставишь, во всех местах.
  - Нет, хватит. Еще найдем, тогда поднаберем.- Мы вернулись к упавшему дереву. Еленочка сорвала несколько длинных травинок и обвязала букет, чтобы он не рассыпался, положив его на рюкзак сверху. Я достал бутылку воды, сорвал крышку о дерево и оне попила немного.
  - Хочешь, посиди здесь, а я похожу по поляне, пособираю баранчиков и сплету венок.
  -Хорошо, моя милая. Сплети веночек, мой ангел.- Она пошла по полю и минут через десять вернулась ко мне с целым пуком травок и цветов.
  - Расстилай покрывало где-нибудь поживописнее, я сяду венок плести.
  Я выбрал место на краю поляны, где солнце рассеивалось от листьев орешника, в мягкой травке. Расстелив покрывало, я пригласил ее садиться. Она сняла футболку и джинсы, скинула кеды и расселась с букетом, в одном белье. Я тоже снял кеды и джинсы и остался в футболке и трусах. Она плела венок, он выглядел очень живописно. Когда она закончила, то надела его на себя. Она стала похожа на лесную фею. Она сняла венок и надела его на меня.- Пан из сказки!
  Я одел его обратно ей на голову и достал фотоаппарат. Щелкнул несколько снимков с разных сторон.
  - Ты моя богиня! Фея! - Она улыбалась, розовая от солнышка, глаза ее сияли и блестели, они стали светло-зеленые, прозрачные. Губы были как малина, так и хотелось съесть их, я даже чувствовал ягодный аромат. Движения ее рук и поза были мягкими, очень женственными. Я не выдержал и снял с нее лифчик и трусики и она предстала передо мной во всей своей юной, женской красоте среди травы, цветов и ароматов лета. Она сидела чуть согнув изящную ножку, совершенно свободно, без всякого стыда. Так наверное Ева выглядела в Раю. Я терял голову от моей девочки, пребывал в неописуемом восторге и счастье. Я дышать не мог, глядя на нее. - Еленочка!- произнес я дрожащим голосом, - Еленочка моя!- Она полулежала, оперевшись на локти и призывно смотрела на меня без слов. Я снял с себя трусы и футболку и тоже остался нагишом. Я подполз к ней и начал целовать ее ножки и пальчики, ее пяточки и лодыжки. Я только целовал ее, не дотрагиваясь и дошел поцелуями до макушки. Тогда она вскинулась и обняла меня за шею. Она развязала мои волосы и стала перебирать их своими пальчиками. Она смотрела мне прямо в глаза и приоткрыла губки для поцелуя, повалившись на спину утягивая меня за собой в омут любви и неги.
  - Целуй меня там! Много и долго.- прошептала она. - Всю обцелуй! Все местечко.- Я сполз вдоль ее тела и нежно раздвинув ее губки, начал медленно водить языком в ее цветке. Я крепко зажал губами бутончик и водил вокруг кончиком языка усиливая нажим. Она начала трепетать и выгибаться, но я крепко держал ее там. Малышка начала попискивать и стонать, я продолжал. У нее начался долгий оргазм, я не уступал и усилил нажим. Я захватил губами почти ее всю и пил ее сок. Она обмякла, но ненадолго. Вновь начала подниматься волна и она затрепетала подо мной. Она сучила ножками, но я как приклеиный продолжал ее пить. Наконец она издала такой необыкновенный гортанный звук и начала ходить ходуном под моим напором. Я отпустил ее и вошел в нее до самого конца с размаху ударив ее в матку. Она стонала, кричала громко - Егор! Егор мой!-, но я обезумел и входил в нее со всей силой, на какую был способен. Я был в ней долго, изколотил ее всю, опорожнил до капли, ощущая ее спазмы вокруг себя, пока не отпустился и не завершил все мощными толчками извергшегося из меня семени. Мы лежали тихо, не шевелясь, пока я не вышел из нее и не откатился в сторону. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, мои ягодицы ломило. Что же тогда было с моей девочкой?
  - Родная моя! Бесценная моя девочка! Я измучил тебя? Прости меня, я не смог иначе. Я обожаю тебя! С тобой я теряю рассудок, я не управляю собой в эти минуты. Прости меня.
  - Все хорошо. Мне с тобой так хорошо, так сладко! Я умираю и вновь рождаюсь с тобой. Ты мой единственный, любимый и обожаемый муж. Как же я сильно люблю тебя! Ты мое счастье!
  Мы лежали рядом и сердца наши бились в унисон. Я взял ее ручку и перебирал ее пальчики.
  - Вот только как я до автобуса дойду, не упасть бы где-нибудь. Ноги дрожат.
  - Я тебя на руках понесу.
  - Ты сам еле дышишь! Я писать хочу, сейчас встану.
  - Не отходи далеко, писай здесь. Я послушаю твое журчание.
  Она перевернулась на живот и начала подниматься. Пошатываясь отошла на несколько шагов к орешнику и присела писать. Вернувшись она села и хотела одеться, но не стала, видимо не было сил.
  Я тоже встал и отошел за орешник.
  - Может перекусим? Ты как? Хочешь поесть?
  - С тобой заодно поем, может сил прибавится? Дай мне морс.- Я достал термос и налил ей в стаканчик. Она выпила и попросила еще. Я налил снова и дал ей. Затем я нашел полотеньчико в рюкзаке и смочил его минералкой. Я обтер ее между ног и промокнул промежность. У нее намечался хороший синяк там и на ножках тоже.
  - Опять я тебя покалечил. Синяки будут.
  - Это ерунда. Я думаю, что матка у меня совсем синяя.
  Она пыталась улыбнуться, но получилось не очень. Видно болело там. Я начал ее одевать. Надел лифчик, натянул трусики, носочки и футболку. Потом оделся сам. Еленочка достала еду и развернув кулек,разложила все на бумаге. Она почистила нам по яйцу и попросила нож, порезать огурчик. Я нарезал сам своим перочинным ножом. Она стала есть кинзу с огурцом, я присел и стал есть все подряд. Она съела яичко и бутерброд. Я доел все, что осталось. Мы выпили морсу и стали собираться. Если сюда мы дошли минут за двадцать, то обратно плелись почти час. Наконец мы уже ехали в автобусе. Мест свободных было много, автобус был полупустой. Мы сидели обнявшись, малышка держала в руках ландыши, на голове у нее был венок. Видно было, что сидеть ей неудобно, видимо болели синяки. Я чувствовал себя странно. С одной стороны я был совершенно счастлив, с другой я ощущал себя виноватым за причиненную боль Еленочке. Но счастья было больше.
  - Я очень счастлив! Ты мне сегодня такой день подарила, даже представить так было невозможно.
  - Ты знаешь, я тоже счастлива очень. Несмотря на некоторые неудобства и усталость.
  Она погладила меня по руке и поцеловала ее. Я сжал ее плечико и поцеловал в висок. Придя домой она сунула ландыши в кастрюльку с водой и тотчас же ушла в спальню. Когда я заглянул, чтобы позвать ее пить чай, она уже крепко спала.
  
  
  Елена
  
  
  Утром я проснулась от тишины в доме. Было уже десять часов, Егор давно ушел на службу. Вчера так устала, что не помню как уснула вечером. Я накинула халатик и отправилась варить кофе на кухню. Ландыши стояли в кастрюльке с водой на окне. Я разобрала цветы и сделала три букета, поставив их в бокалы и кружку. Один унесла в спальню на тумбочку к кровати, другой поставила на кухонный стол и последний в коридоре на окно. Сегодня у меня много дел, нужно ехать на рынок за мясом и овощами. Я позвонила в храм Егору,
  - Выспалась, моя сладкая? Я не стал тебя будить. Ты как себя чувствуешь?
  - Все в порядке, мой милый, не волнуйся. Послушай, мне нужно на рынок за мясом для субботы, ты когда освободишься?
  - Я могу через полчаса дома быть и до трех. Успеем к трем вернуться?
  - А Виктор работает сегодня? Может быть он со мной съездит? Мне мужские руки нужны, сумки тащить.
  - Он выходной сегодня. Хочешь, позвони ему, спроси. Если он не сможет, то я сам прибегу, перезвоню тебе чуть позже.- На этом и порешили. Я набрала номер Вити. Он подошел сразу же.
  - Виктор, здравствуй. Ты занят сейчас и вообще сегодня днем? Мне нужны крепкие мужские руки, я на рынок собралась, а Егор занят.
  - Леночка, я с радостью тебе помогу. Я как раз думал, чем бы занять себя сегодня.
  - Тогда заезжай за мной и мы вместе поедем не торопясь.
  - Уже бегу.Буду у тебя через двадцать минут.
  Погода обещала быть жаркой и я надела маркизетовый голубой сарафан и плетеные красные босоножки. Волосы завязала узлом, чтобы шее было прохладно. Виктор быстро приехал и мы отправились с ним на автобус. На нем были джинсы, рубашка в клетку с закатанными рукавами и легкие замшевые ботинки. От него пахло хорошим, дорогим одеколоном. Я взяла сумки и положила их в свою. Мы ехали и болтали.
  - У меня брат вернулся из армии, мы близнецы с ним, они с мамой приедут в субботу. Мы хотим шашлыки устроить. А вчера мы ездили в лес, за ландышами, вот и не получилось на рынок.
  - Ничего, сейчас все купим и доставим. Хорошо в лесу было?
  - Очень! Благодать! Я ландыши очень люблю.Я вообще цветы люблю, но ландыши особенные, этакие фарфоровые пахнущие колокольчики. Меня завораживает, как они дрожат, как будто позванивают.
  -Какая ты, Леночка, поэтичная! И, да, ты просто великолепно выглядишь сегодня. Как впрочем и всегда.- Я улыбнулась ему. Знал бы он, как у меня болит все внутри от вчерашних игр.
  - У тебя завтра именины, я забегу поздравить.
  - Надо же, ты знаешь это.
  - Как не знать, один раз в году Елена. Больше нет ни одного дня в святцах.
  - Ты как, отошел хоть чуть?
  - Отошел, конечно. Только не живой я какой-то, оледеневший, что-ли. Только в храме оживаю.
  Мы вышли из автобуса и двинули на рынок. Первым делом я купила корзинку у бабки перед входом. Овощи сложу туда. У мясного ряда Виктор спросил,
  - Сколько мяса брать, сколько человек?
  - Минимум два кило, не меньше.
  - Самый вкусный и нежный шашлык из свиной шеи. Накроши в мясо лук, несколько веточек мяты и сбрызни лимоном. Очень вкусно.
  Он сам выбрал большой кусок свиной шейки. Я купила утку и отбивных. Еще пакет куриных потрошков. Потушу Егору в сметане как- нибудь. Взяла для бульона два говяжих края. На этом мясной ряд был закончен. Перешли к остальному. Купили огурчиков, редиски, разной зелени и молодого лучка в пучке. Помидоры выбрал Витя, перебрав полприлавка. Я увидала молодую мелкую картошечку и мы купили пару килограмм. Еще молодую зеленую капусту, чеснок и пучок молоденькой морковки. Корзина была наполнена. Я завернула в молочный ряд за маслом, сметаной и творогом. Мама утром сырников наделает на радость зятю. Мы купили воблы к пиву и еще я купила две чучхелы, одну из которых протянула Виктору. Он выбрал соус социбели в бутылке, для шашлыка и положил в корзинку.
  Руки его уже были заняты и мы двинулись к выходу. Перед входом Виктор остановился и купил мне букетик анютиных глазок.
  - Ой, Витюш, спасибо. Какие милые, бархатные.
  Дома он поставил сумки и я предложила ему выпить кофе. Он с радостью согласился. Я поставила чайник, а он молол кофе в кофемолке. Я, тем временем, разложила мясо в холодильнике. Мы сели пить кофе, который сварил Виктор. Он понюхал ландыши и сказал,
  - Я тоже люблю эти цветы. Они навевают романтизм.
  Он стал расспрашивать меня о моей жизни в Москве, мы с ним вспоминали наш город с ностальгией.
  - А Егор твой первый мужчина? - вдруг спросил он. Я сконфузилась.
  - У нас с Егором своя история, довольно не обычная и очень личная. Я не могу ее рассказать, прости. У меня был парень, конечно, и поклонников море, но это все совсем не то. Егор особенный человек в моей жизни. Он для меня все, я себя не представляю без него,он моя жизнь и душа.
  - Да, я заметил. Ваши отношения очень отличаются от обычных, привычных для большинства пар. Назвать вас образцовой парой не подходящий термин. Я бы назвал вас божественной парой, таких я не встречал еще.- На пороге стоял Егор и слушал наш разговор. Он улыбался нам, его лицо светилось от удовольствия.
  - Привет! Мне можно к вам присоединиться? Кофе нальете?
  - Егор! Ты меня напугал, как тихо ты вошел. Садись скорее. Может быть вы пообедаете? У меня суп с курицей есть, сейчас разогрею.- Егор подошел и поцеловал меня.
  - Если Виктор будет, то я заодно с ним.- Я достала суп и поставила его греть.
  - Вить, спасибо, что помог моей матушке. С меня причитается.
  - Мне только в радость,это не составило труда. Обращайтесь, если нужен буду.
  - Нужен будешь в субботу на шашлыках. Вместе с Егором придешь после службы. И никаких возражений не принимаю. Я вам песни под гитару спою у костра. Они поели супа и выпили чаю с курабье и конфетами. Я пила только чай. Виктор засобирался домой, он чувствовал себя неловко, что был услышан Егором. Мы проводили его и еще раз напомнили о субботе. Егор держал меня за талию и привлек к себе, когда дверь за Виктором закрылась.
  - Ты как себя чувствуешь? Болит после вчерашнего?
  - Немножко, внутри. А у тебя язык не болит?
  - Нет. У меня ягодицы ноют от такой физкультуры.
  - Хорошо, тебе тоже пусть достанется немного. На следующей неделе пойду к врачу. Нужно провериться. Ты тоже пойдешь к своему. Я сама тебя отведу за ручку.
  - Есть, товарищ командир! - засмеялся Егор
  - Пойдем на улицу, посидим. Я что-то покурить хочу.- Я взяла сигареты и мы пошли за дом, к столу.
  - Что это ты вдруг закурила? Почему потянуло?
  - Не знаю. Вдруг страшно захотелось. Иногда очень тянет. Песня есть такая, "Боже, как хочется курить". Это про меня.
  - Что это Виктор о нас разговор завел?
  - Не знаю, ему наверное одиноко сейчас. Я спросила его как он, отошел или нет от событий. Он ответил, что пустой и оледенелый сейчас. Только в храме хорошо ему.
  - Мне кажется, что он в тебя влюблен и мучается этим.
  - Перекрестись, не дай Бог.
  - Я вижу это, как он смотрит на тебя задумчиво.
  - Ему просто любить хочется. Он нас видит и тоже хочет также любить кого-то. Не ревнуй.
  - Постараюсь. Моя родная, я люблю тебя до сумасшествия! и ревную ко всем.- Я опять закурила. Егор погрозил мне пальцем.
  - Мне нравиться, как ты куришь, но лучше не надо.- К нам семенила Маня. Увидев меня с сигаретой она остолбенела.
  - Ты чаво, девка, куришь что-ль? Не хватает, что ведьмачка, так еще махру тянешь! Брось, а то по губам получишь. Совсем ополоумели, матушка и курит. А ты куды глядишь, по жопе ей надавай за курево.- Я докурила и погасила сигарету.
  - Мань, не ори. Она иногда, редко очень позволяет себе.- Маня еще поворчала для порядка и сообщила Егору,
  - Там покойного привезли. Иди, распорядись об отпевании.
  - А чего распоряжаться. Отца Василия очередь, сейчас Андрею позвоню, он в храме?
  - Нету. То то и оно. Звони Василию.- Егор с неохотой пошел звонить, а Маня ушла в храм.
   Я пошла в дом переодеться. Сняла сарафан и надела юбочку и маячку. Нужно к Людмиле ехать в ГУМ, вещичек подкупить. Еще мне хочется платье из крепдешина, нужно Маринку спросить, сможет ли она мне его сшить. На кухне Егор заканчивал разговаривать по телефону.
  - Что завтра приготовить вам к ужину?
  - Милая, да что хочется тебе самой.
  - Я сварю молодой картошки с укропом и сжарю вам по отбивной. Салат или просто овощи и зелень? Ну это я соображу. А к чаю, что? И вино нужно для субботы.
  - Об этом не думай, все будет. Я позаботился.
  - Мы сегодня воблы купили. В воскресенье с пивом можете погрызть. Мишка любит.
  - Хорошо, что ты сказала, я куплю пиво завтра.
  - Мишка с девушкой приедет, с Таней. Они вместе учились, в одной группе. Теперь она его на два года опережает. Танька симпатичная, красивая девушка. У ней волосы как у тебя, такие же лунные.- Егор хмыкнул.
  - У меня лунные волосы? Не знал, ты раньше не говорила.
  - Да, волосы цвета лунного луча.Я так их себе называю.
  - Родная моя! Ты такая романтичная фантазерка! Прелесть ты моя! А твои волосы напоминают мне осенний лес. Разные оттенки осенней листвы.
  - Я люблю тебя!
  - Я очень люблю тебя, очень! Ну, вот! Я опять хочу тебя.
  - И я!
  - Может быть нежно? Чуть чуть, хоть немного. А? - Он начал целовать меня в шею и дальше, все крепче прижимая меня к себе. У меня перехватило дыхание и я обхватила руками его плечи.
  Около шести Егор ушел, а я стала звонить Марине. Я спросила ее о платье и она с радостью согласилась. Мы договорились на следующей неделе встретиться, купить ткань и выбрать фасон. попозже я стала звонить маме. Подошел Мишка. Я рассказала ему программу на выходные, обрадовала его воблой и пивом.
  - Миш, на даче мне Грабарь прикупил сидра,а я его не пила. Теперь он тебя ждет на чердаке, справа, пальто прикрыт, целая коробка, двенадцать бутылок.
  - Ого! Вот это щедрость, моя дорогая сестра. Очень тебе благодарен. Сидр! Это ж мечта в жару.
  - Смотри, а то кто-нибудь найдет случайно и будет тебе мечта.
  - Мы с Танькой собираемся туда после вашей Коломны. Вот нас и будет подарочек от сестры ждать. Ладно, поболтаем в выходные. Как у тебя муж, строгий?
  -Не очень. Серьезный и умный. Я надеюсь, что вы понравитесь друг другу.
  - Мама пришла. Тебе дать ее? - мама взяла трубку.
  - Алена? Что-то случилось?
  - Господи, сразу случилось. Все хорошо. Я все купила на выходные, мясо, овощи, даже молодой картошки. Тебя утром в воскресенье ожидает творог для сырников. Егор ждет их не дождется. Он, правда в девять уже в храм уйдет, но до обеда только. Мы вчера в лес ездили, ландышей море набрали.
  - Молодец твой муж, прогуливает тебя.
  - Мы почти каждый вечер на берег Оки ходим. Сидим там, соловьев слушали, теперь так сидим, комаров кормим.
  - Хорошо. Ладно, пойду сына кормить. Увидимся.
  Мама явно от меня отстала и переключилась на Мишу. Теперь все на своих местах. Маме есть кого опекать и за меня она спокойна, я пристроена. Если в институт поступлю, она совсем успокоится.
  Я взяла свои учебники и стала читать Некрасова и декабристов. За этим занятием меня и застал вечером Егор.
  - Ой, какая здесь примерная ученица. Сейчас диктантик напишем и о Некрасове вспомним.
  - Хоть бы он на экзамене не попался.Не нравится он мне.
  - А кого бы ты предпочла на экзамене?
  - Островского или Лермонтова. Можно Горького.- Я начала греть ужин Егору, сегодня скромненько, макароны по-флотски. Но Егор с удовольствием поел и мы сели писать диктант. Получив свои тройки принялись за Некрасова. Егор даже такую мало привлекательную тему преподнес интересно, с подробностями.
  - Вот откуда ты все это помнишь и знаешь?
  - Память профессиональная. Все, что в голову попало, там и остается. Как в закромах родины
  - Умница ты у меня. Поэтому. Будешь архиереем в старости.
  - Нет, не буду. Нужно быть монашествующим, а я собираюсь с тобой до смерти жить.
  - Я тоже.Будешь просто настоятелем. Нам и это подходит.
  - Как вы в субботу от всенощной отмажетесь с Виктором?
  - Я уже договорился. Николай с Сергеем отслужат. Ничего страшного. Мы Николая много раз подменяли. Можно и нам передохнуть.
  Мы начали пить чай с печеньем. Егор налил нам нашего вина в бокальчики. Мы потягивали его и болтали о разном.
  - Раз вино пьем, значит ночью спать не будем.
  - Почему это? Оно что, сон прогоняет?
  - А ты не замечаешь? Как мы нашего вина выпьем, так страсти и желания неуемные. Я уже давно заметила.
  - Я тоже, если честно. Я потому и налил сейчас. Хочу тебя до дрожи.
  - И я тоже. Еще днем хотела. Сегодня я дирижер. Отомщу тебе за лес.- взгляд Егора стал темнеть и затягивать в свои бездны.
  - Ну, дирижируй тогда.
  - Иди, сполоснись. Я пока посуду уберу.- Он пошел в ванную. В спальне я зажгла лампу на тумбочке и поставила рядом баночку с розой на этикетке. Егор произнес -Мммм -.
  - Сегодня у нас орально-анальный секс. Там еще болит, не трогаем. Я начинаю, ты потом меня доведешь целуя в грудь, хочу кончить от терзания сосков. Ну, а уж баночка в конце пригодится. Как тебе симфония?
  - Я уже в предвкушении. Разве не видишь? - его член стоял по полной программе. Я начала его оглаживать и ощупывать. Прошлась по всему телу. Плечи, шея, спина и живот, я все изцеловала, излизала, покусывала. Внутри бедер я оставила по синяку, присосавшись к ним по очереди. Я постанывала, Егор тоже. Я взяла ртом головку и стала ее охаживать. Я лизала и прикусывала его плоть, спускалась вниз, потом вновь поднималась к головке. Руками я мягко теребила его яички и основание члена, водила пальчиками по промежности до попы. Короче, я по максимуму наслаждалась им. Я довела его до изнеможения. -Еленочка! Девочка моя! Еще, еще разок! Ооо, как сладко мне! Хочууу! Делай так! Мммм! - произносил он. Он нажал на мою голову, как бы отправляя меня глубже. Я довела его до оргазма и он в несколько толчков, содрогаясь всем телом излился мне в рот. Мы тяжело дышали и я разметалась по постели вся мокрая. Он начал гладить меня по животу и бедрам,затем по груди. Он гладил мои груди ладонями, задевая соски. Потом он взял один в рот, другой в руку и начал сильно их сжимать и крутить. Он менял местами руку и губы и я верещала под его натиском. Наслаждение было нереальным, очень острым и непривычным. Я кончила, затем еще раз. Наконец он раздвинул мои ноги очень широко, быстро смазал меня и себя кремом и ввел член в анус. Я дернулась, но он мягко и сильно водил членом в попе, все глубже погружаясь в нее. Он рычал от наслаждения, я пищала, оргазм накатывал на меня. - Кончи туда! Я так хочу!- Он стал сильнее входить, одновременно пальцем водя в вагине. Я взорвалась с криком, он следом за мной. Это было фантастично. Очень остро и сладко. Кода он вышел, я стремглав побежала в туалет , а он в душ. Через несколько минут я присоединилась к нему. Я встала под душ к нему спиной, он обнял меня и прижал к себе, целуя в затылок и в шею. Он развернул меня к себе лицом и мы стояли под душем еще долго. - Родной мой! Ты восхитительный!- Я не могла оторваться от него.
  Потом мы пили чай, завернувшись в халаты.
  - Попка твоя как? Не болит, а то я боялся тебе кишки разодрать.
  - Нет, не болит. Наоборот легко там, как в пустом коридоре,- я томно вздохнула.
  - Ты открываешь мне новые ощущения. Ты будишь во мне такие скрытые женские качества, вытаскиваешь их из самых моих глубин. Без тебя они так бы и остались скрытыми. Ты обнажаешь мою самую глубокую женскую суть. Мой милый, мой драгоценный, мой повелитель и король. Любовь моя! Ты мой космос!
  - Господи! Я мечтать даже не мог, что судьба мне подарит такую женщину, как ты! Что я буду обладать таким чудом. Еленочка моя! Я не твой повелитель, я твой покорный и верный тебе раб. Это ты моя королева и богиня! Я люблю тебя нереальной любовью. Ты открыла во мне мужчину, ты даешь мне силу, с тобой я чувствую себя великаном. Ты превратила мою жизнь в цветущий сад, в Рай. Ты подарила мне крылья за спиной, Моя родная, любимая, обожаемая чудесная девочка!
  Так мы говорили друг другу, изливая свои души и любовь.
  - Как ты думаешь, я смогу поступить в институт?
  - Даже не сомневаюсь в этом. Профессор тоже так считает, не сомневается.
  - Мне очень хочется тебя не подвести. Чтобы ты мог гордиться мной. Ты мой стимул.
  - Ты и будешь хорошо учиться. Я тебе помогать буду во всем. Если будут языки, я сам займусь твоим обучением. Ты еще профессором станешь, вот увидишь потом.
  - Мне ОТЕЦ ИИСУС в последнюю встречу тоже учиться велел. Так что мне вас двоих нельзя разочаровывать.- Мы еще долго сидели в тот вечер,пока не отправились спать. Я устроилась у него подмышкой и провалилась в сон.
  Утром я спала, когда раздался колокольчик в двери. Я накинула свой желтый халат и побежала открывать. Вошел Виктор. Он поздравил меня, протянул мне букет незабудок и маленькую коробочку. Поздравил и поцеловал в обе щеки. Проходить не стал и распрощался до завтра. В коробочке оказалась маленькая, изящная, позолоченная ложечка с гравировкой "ЕЛ" Елена Любомирова
  Я поставила незабудки в воду, в банку и пошла умываться. Я тщательно причесалась, одела чистое новое белье и маленькое хлопковое платье, розовое в цветочек. Ложечку я убрала в буфет в гостиной
  Я сварила себе кофе и стала кайфовать. Через некоторое время пришел Егор с букетом алых роз, которые я любила. Он поздравил меня и подарил мне бархатную коробочку. Я открыла ее, там была золотая заколка для волос покрытая перламутром. Шпилька была из золота. Очень изящная и красивая вещица.
  - Спасибо, родной мой! Откуда такая красота?
  - Я уже давно ее тебе купил.Ждал подходящего случая. Надень, я посмотрю.
  Я развязала волосы и заколола их заколкой.
  - Очень красиво в твоих волосах смотрится.- Я пошла к зеркалу, поглядеть. Действительно, выглядело очень благородно и заколка была удобная. Я расцеловала мужа и мы сели пить кофе. После этого он ушел, сказав, чтобы я обед не варила, он пообедает в храме. Обещал к пяти часам быть дома. Что-то затеял мой муженек, поняла я. Я не знала куда себя деть и решила пойти полоть свои цветы. Я взяла маленькую табуреточку у вешалки, одела шорты и футболку и отправилась на улицу.
  Я прополола весь цветник, подрыхлила вокруг и пошла посмотреть грядку с зеленью. Укроп, кинза уже вылезли, лучок подрос, но еще не настолько, чтобы рвать, три кустика сельдерея прижились и закудрявились. Я чуть прополола грядку и села на лавку отдохнуть. Ко мне бежала Маня.
  - Скорее, беда у нас. Отец Николай руку порезал, кровища хлещет, он уже белый стал.
  Я вскочила, побежала в дом, натянула платье и стремглав помчалась в храм. Отец Николай с перевязанной рукой, сидел за столом в трапезной весь бледный. Неужели артерию порезал? Кровь сочилась через бинт. Я попросила фартук и начала развязывать бинт. Кровь текла пульсацией. Я перевязала туго руку выше раны, пульсация прекратилась, кровь просто сочилась,но сильно. Я настроилась и стала останавливать ее. Как я это делала, сама не знаю. Я склеивала мысленно сосуды, воображая сгустки на рваных концах. Наконец сосуд склеился и я, обожгла это место светом. Затем я смазала место склейки золотой мазью и сосуд восстановился. Кровь течь перестала. На лице у отца Николая появился розовый цвет. Я обмыла теплой водой руку от крови и развязала жгут. Кровь чуть выступила на ранке, но дальше не пошла. Я пролила рану перекисью и смазала зеленкой. Забинтовала руку, чуть потуже сверху. Велела держать руку повыше некоторое время. Тут же сделали перевязь и положили в нее руку.
  - Где это Вы так порезались? Могли кровью истечь, артерию повредили.
  - Да полез за окно и об решетку саданул.
  - Ничего, заживет теперь. Быстро заживет. Завтра уже и забудете об этом.
  - Спасибо тебе, матушка Елена. Я уж было испугался, кровь все течет и течет фонтаном.
  Я обратила внимание, что Егора нет среди всех. Значит он не в храме. Виктор смотрел на меня во все глаза. Он еще не знал о моих способностях лечить. Я раскланялась со всеми и вернулась домой. Дома я начала готовиться к вечеру. Я потерла картошку щеткой от тонкой кожицы и сложила ее в кастрюльку с водой. Затем вымыв два помидора, очистила луковицу и два зубчика чеснока. Нарезала помидоры тонкими кружками и разложила их на большой тарелке. Посолила, поперчила и уложила на каждый кружок колечко лука без серединки, в серединку положив кружок чеснока. Проделав так с каждой помидориной, я посыпала их мелко нарезанной петрушкой. Блюдо готово. Если захотят, можно сверху положить чуть майонеза перед едой. Затем я достала четыре отбивных, отбила их молоточком, обтерла зубчиком чеснока и убрала в холодильник. Я вымыла несколько огурчиков и оставила их на салфетке. Сполоснула зелень и поставила букетиком в стакан с водой. Был уже пятый час. Я взяла сигаретку и пошла на улицу, покурить. Я расслабилась, вспоминая вчерашний секс. Каждый раз думаю, что не буду больше, но иногда так хочется именно этого, что нет удержу. Почему? Но классно было очень. Все-таки Егор потрясающий любовник! Я даже мечтать о таком не могла, не представляла себе, что такие существуют. Интересно, почему я до сих пор не забеременела? Трахаемся каждый день по нескольку раз, а я все пустая. Надо идти к врачу, узнать в чем дело. Вдруг я бесплодна? Брр, не дай Бог. Только не это. Я встала и вернулась домой. Вскоре пришел Егор. С тортом, и с большим пакетом фруктов, черешни и абрикосов. Я помыла их и уложила в большое блюдо.
  - Ты, оказывается сегодня самого настоятеля спасала?- С улыбкой спросил меня Егор. Я рассказала ему эту историю.
  - Судачат уже?
  - Да! Ты уже легендарная личность в храме. В следующий раз скорую вызову. Нечего тебя дергать.
  -Да, ладно! Может тебе это поможет как-нибудь. Меньше вязнуть будут. Вам к отбивным хрен или горчицу поставить?
  - Давай хренку. Одевайся, скоро профессор придет.- Я поставила картошку на огонь и пошла одевать красное платье. Я принесла скатерть и салфетки, расстелила на стол. поставила тарелки и приборы, рюмки под водку и фужеры для вина. Егор принес вино, Мукузани, водку положил в морозилку.
  Я поставила тарелку с помидорами и зелень в стакане на стол, порезала огурчики ломтиками и приготовила салатницу для картошки. Быстро порезала укроп, вытащила масло из холодильника. Хрен положила в маленькую пиалушечку с ложечкой. Хлеб порежет Егор. Раздался колокольчик, Егор пошел встречать гостя. Иван Павлович поздравил меня с Еленой и подарил мне коралловые бусы. Я надела их, как раз к платью. Я начала жарить отбивные. Через десять минут все было готово, в картошку я положила масло и обсыпала укропом. Мы сели за стол.
  - Ты выпьешь водочки?- спросил Егор.
  - Одну выпью.- Он налил всем по рюмке, встал и произнес тост.
  - За Елену прекрасную! Мою любимую жену! Живи долго и счастливо, вместе со мной!
  Мы чокнулись и выпили. Мужчины закусывали, ели и нахваливали хозяйку. Я отрезала себе половину отбивной, другую положила Егору. Им очень понравились помидорные кружки.
  - Делай мне такие почаще. Очень вкусно.- Они выпивали потихоньку, я пила вино. Разговор от меня перешел о дворянстве вообще, затем о России и так дальше. Я рассказала , что народоволец Петр Лавров был родным братом моей прабабки, Евгении Павловны и кроме как дураком непутевым она его не называла. Иван Палыч рассказывал интересные истории о февральской революции, о заговоре против царя, об октябрьском перевороте. Все, что он говорил, подтверждая фактами, было совершенно иначе, чем в официальной истории.
  - Леночка, а ты не смотрела историю Егора? Кто он, откуда родом? Ты ведь можешь считать его историю.- Я стала смотреть на Егора и вдруг он поплыл от меня и началось кино, прямо на его лице. Я сказала им об этом,
  - Вот Вы спросили и мне пошел ответ. Я вижу прямо перед лицом Егора целое кино. Я вижу молодую красивую женщину, блондинку, знаете как в старых фильмах, прическа такая. Она в черном шелковом платье в белый горох с белым воротником. Рядом с ней мужчина в сером костюме и в шляпе по тогдашней моде. Она зовет его Владек. Егор чем-то похож на него, но тот суше и помельче. А как зовут женщину? А, Клара, кажется. Он ее как то Клархен называет. Они приехали в Вильно, убегая от немцев из Польши или из Пруссии, не понимаю точно. Но только эти две страны фигурируют. Она беременна, но еще не очень видно это. Он несет чемодан и какой-то тюк. Народу множество, все убегают. В Вильно пока еще немцев нет. Они снимают комнатушку где-то чуть ли не на чердаке. Женщина устраивается на работу в префектуру, кажется. Она печатает на машинке и вокруг нее бумаги. Этот Владек ищет работу и ходит на биржу для поиска. Вот входят немцы в город, как то без особого шума. Какая-то заварушка на улице и его забирают немцы. Затем его расстреляют у стенки во дворе вместе с другими мужчинами. Женщина не знает где он, но вот она узнала как то и плачет сидя на узкой кровати, вечером, свет идет от свечки в железной банке или от фитиля в ней. Она продолжает работать, только теперь ее начальник немец в форме. Она говорит по немецки, свободно говорит. Ребенка она родила ранней весной. Сыро, снега нет и в помине, но листьев и травы тоже нет. Ребенок, мальчик, крупный, родила в больнице, назвала его ....Так Генрих назвала, точно, Генрихом. Она продолжает работать, ребенка оставляет с теткой, что живет ниже в этом же доме. Она ей хорошо платит, сама почти не ест и деньги все уходят тетке на уход за малышом и за квартиру. Она подрабатывает печатая на машинке. Малыш ухожен, чистый, она его обожает, даже какая-то игрушка у него есть. Он смеется, когда с ней, спит, взяв ее за волосы. Вот она идет с мальчиком за ручку на площади с брусчаткой, они гуляют, он бегает за голубями. Народу на площади не так много. Слышны вдали залпы орудий. На площади собор, двери открыты. Она гуляет с малышом после мессы. В открытую дверь слышен звук органа. День не солнечный, серый. Справа летят низко два, нет три самолета с красными звездами. Они стреляют из пулеметов. Женщина бросается на малыша и падает на него уже прострелянная. Малыш затих и держит ее за волосы. К ней подбегает женщина в возрасте. Ногой шевелит ее, видит ребенка, но не реагирует. Хватает сумочку, черную, из руки и уходит прочь. Мальчик держит волосы и смотрит из под подмышки. Теперь вижу яркое солнце, идет советский офицер в сапогах и галифе. Сухощавый, фуражка с синим околышком, ну кольцом таким вокруг головы. Он осматривает тела, разбросанные на площади. Тел не много, не больше десятка. Он увидел ребенка, они смотрят друг на друга. Дядька хочет уйти, но сделав шаг, возвращается и вытаскивает ребенка из под тела. Весь низ у ребенка в крови, но он шевелит ножками и целехонек. Он хватает дядьку за ухо и говорит ма ма ма ма. Все, больше ничего не вижу.
  - Да! Ничего себе история! - сказал профессор. На Егора было страшно смотреть. Он был белый как бумага, ни кровинки на лице. Он молча налил водки и выпил залпом, затем еще одну.
  - Я тебе не рассказывал. Я помню платье в горошек. Всю жизнь представлял себе ее в таком платье, особенно маленький, когда в умывальне на коленях стоял наказанный.
  - Господи, зачем я это увидела? Вот зачем? - у меня текли слезы. - Ты такой беленький был, бутуз такой. Головушка круглая, глазенки круглые, и веселый, ни разу не плакал. Я даже запах твой ощущала. Мама твоя похожа чем-то на актрису, которая Золушку играла.- Иван Павлович крякнул,
  - Давайте за упокой души Клархен выпьем.- Мы выпили молча.
  - Ты довольно точно описала тот период.Очень много беженцев пришло в Вильно в тридцать девятом и сорок первом. Судя по всему, мама твоя из Пруссии, а отец поляк, Владек это только поляк может быть.Тогда много браков было между немками и поляками, здесь ничего удивительного нет. Ты родился при немцах, это однозначно сорок второй. До конца сорок первого советские там были. Раз мать работала и при немцах, она скорее всего немка и родила в больнице, значит ее не притесняли. В тридцать девятом много поляков в Пруссию ушло. Видимо там они и встретились. В Вильнюсе по сию пору собор католический открыт на площади с брусчаткой. Ты этого знать не могла, ты это увидела. Так ты у нас Генрих, хорошее имя. Человек, что тебя нашел НКВДшник, синий околышек, это они, родимые. Вот теперь есть маленькая зацепка и можно начинать искать Трудно, но реально что-то обнаружить. Вот Леночка закончит институт и займется.
  - Мне не по себе что-то. Неужели так реально ты все видела?
  - Ну, я же проговаривала все. Теперь только картинки отдельные помню.
  - Самое настоящее ясновидение. Я встречал в своей жизни таких людей. Мало, только двоих, но так же все происходит. Человек как бы выпадает из реальности. Он видит поверх нее.
  - Да, точно. Я поверх Егора увидела.Он сам в этот момент как бы расплылся, а потом и совсем исчез. Давайте чай пить, сменим тему. Мне Егора жалко, для него это стресс серьезный.
  - Да нет, я ничего.Ты когда говорила у тебя такой взгляд был, я такого никогда у тебя не видел. Совершенно не здешний. Меня это больше испугало.
  - У ясновидящих взгляд особенный. Привыкнешь со временем. Ты сильная и видишь хорошо, с деталями и чувствами. Помнишь, ты мне о Иуде и Марии рассказывала. Это до каких же деталей ты все улавливаешь? Только не трать Дар свой на людей с их проблемами. Сломаться можно.
  - О чем вы толкуете? Что она Вам рассказывала про Иуду?
  - А это ты сам у Лены спроси. Может она тебе и расскажет.- Егор посмотрел на меня вопросительно.
  - Расскажу обязательно. Это на даче было, в страстную пятницу. Я потом расскажу. Сейчас чайник ставь. Я устала что-то.
  Мы пили чай с тортом и болтали о разном, не затрагивая острых тем. Уже совсем поздно Иван Палыч уехал. Надо было выспаться, завтра предстоял нелегкий день. Мы вместе убрали со стола, Егор молчал, был задумчив. Какая-то неловкость висела в воздухе. Переживает, переваривает услышанное, подумала я и подошла к нему обнять. Я прижала голову к его груди и целовала сквозь рубашку.
  - Родной мой, любимый! не переживай так. Былого не вернешь. Я с тобой, я рядом.
  - Я не переживаю, я думаю. Неужели это правда и мама моя все это пережила?
  - Когда я закончу учебу, я все архивы подниму, но маму твою найду. Обещаю.
  - Ты расскажешь мне свое видение? И вообще все мне рассказывай, что увидишь. Ладно?
  - Я не скрыла от тебя ничего. Просто ты заболел тогда и все завертелось. Не до этого было, а потом я забыла. Пойдем ложиться, завтра насыщенный день.
  Мы легли, немного поласкались и я устроилась подмышкой у него.
  Встав утром, я первым делом замариновала мясо для шашлыка. Только потом уселась пить кофе. Я волновалась ожидая брата. Мы уже не были так близки, как в школе, но трепетное чувство к Мише осталось навсегда. Около полудня они приехали. Мама была в легком льняном костюмчике с вышивкой, ребята в джинсах и рубашках. Мама подарила мне две поваренные книги, "Кухня народов мира" и "Русская кухня".
  - Там целый раздел есть постных блюд. Корми своего мужа.
  На Мишку я набросилась сразу же, кинулась ему на шею, поволтузила его немного. С Таней мы расцеловались и подмигнули друг другу.
  - Ребят, курим только на улице. В доме нельзя.
  - Ленка, а ты не куришь, молодец.
  - Нет, редко, но покуриваю. Егор не возражает. Ребят, вы при нем не упоминайте о Федьке. Вообще поменьше воспоминаний о бурной молодости.
  - Ленк, как ты замуж то вышла за попа? Я до сих пор не смог переварить этого.
  - Вот познакомишься сегодня и поймешь, какой он классный, и он не поп, а протоиерей.
  Они осмотрели дом, прошлись по всем комнатам.
  - Ого! Хоромы какие. Ленка, ты прям барыня - сказала Таня.
  - Да, я удивлен. Хотя мама рассказывала, что у вас огромный дом со всеми прибамбасами.
  - Мы когда обвенчались, у нас только две первые комнаты были и кровать узкая, железная. Это теперь, после ремонта все так стало.
  Я повела маму показать свой садик. Ей все понравилось.
  - Посади перед домом пион. Ему здесь хорошо будет.- Мы еще поговорили о растениях и вошли в дом. Ребята сидели на улице. Курили и обнимались.
  - Как продвигается учеба? Занимаешься?
  - Диктанты уже на тройку пишу. Даже четверку один раз заработала. Егор спуску не дает, очень строгий учитель. Но обещает пятерку на экзамене. А как он рассказывает по литературе! Заслушаешься. Все знает. Сейчас Некрасова проходим. Меня тошнит от него, а Егор упорно мне о нем рассказывает и цитирует поэмы наизусть.
  - Да, видно умный парень, образованный.- Вернулись ребята в дом, Я предложила им чаю с тортом, но они отказались.
  - У нас сегодня еще гость будет.- сказала я всем. Рассказала его историю и почему мы его позвали сегодня.
  - Ужас какой! Пережить такое. - сказала Татьяна. Мама надела фартук и начала мыть картошку. Я поставила варить один говяжий край для супа. Сейчас с молодой капусткой супчик сварю.
  - Когда твой муж явится?
  - К трем часам, скоро уже. Литургия уже прошла, сейчас причастие закончат и придут.
  - Он в рясе ходит?
  - А как же! И крест наперстный на груди. Он очень верующий человек. Да нормальный он, не тушуйся ты, правда, мам?
  - Ничего парень, серьезный. И к Ленке хорошо относится.
  - Сейчас выпьете и все напряжение спадет. Только очень не увлекайся, не позорь меня.
  Я начала заправлять суп потихоньку. Бросила морковку кружочками, мелко порезанный лук, картошку, капусту мама нарезала сама и оставила пока.Я начала делать весенний салат с редиской, яйцом, салатом, зеленым лучком и укропом. Со сметаной. Мы с мамой приготовили круглое блюдо для овощей и большое для шашлыков, достали тарелки, вилки и ножи. Соус я решила оставить в бутылке. Мама расстелила подходящую к случаю скатерть на уличном столе.
  - Нужно мне поднос купить, удобно носить все туда сюда.- сказала я маме. Она согласилась.
  Наконец явились наши батюшки. Они вошли в сад и поздоровались, представившись. Виктор встал чуть в сторонке. Егор был радушен, по хозяйски уверен и улыбался. Мишка был несколько напряжен, но виду не показывал. Таня зыркала во все глаза с одного на другого. Мама расцеловала Егора и похлопала его по спине. Я сказала им,
  - Идите, переоденьтесь. Я тебе все приготовила в спальне. Вить, а ты рясу снимай, оставайся в рубахе. Короче, идите, разберетесь сами. Я вас сейчас супчиком вкусным накормлю. Мам, давай на кухне супу поедят. Достань суповые пиалы.
  - Малышка, мы тут пиво принесли и хлеба мягкого. Разберешь тогда?- Егор приобнял меня и поцеловал в щеку. Отметил, подумалось мне. Танька не спускала с нас глаз. Когда они ушли в дом, она сказала мне,
  - Какой красавец твой муж. Обалдеть можно. Ленка! Я такого не ожидала. Просто Аполлон.
  - Мы тоже не хухры-мухры,- подмигнула я Татьяне. Мишка промолчал. Я ушла в дом, наливать суп, но мама уже порезала мясо и раскладывала его по супницам. Вошел Егор и стал ставить пиво в холодильник. Они с мамой начали беседовать. Виктор вымыл руки и присоединился. Я позвала ребят есть суп. Мама наливала всем.
  - Ну, что? По рюмочке за знакомство? - предложил Егор, доставая водку и рюмки
  - Таня, Вы как,будете? - Танька ответила, - Завсегда.- Егор достал еще одну рюмку и налил всем.
  - А Ленка? Ты что, не будешь?- удивилась Татьяна.
  - Еленочка водку не пьет. Она потом вина выпьет.
  - Да, мы с мамой здесь трезвенницы.- Мишка хмыкнул.
  - Хорошо тебя муж воспитал. Не куришь, не пьешь. Любовь то хоть позволена?
  - Миш, не прикалывайся. Ты ревнуешь просто.- Обстановку разрядил Виктор.
  - Неужели вы близнецы? В жизни не видел столь непохожих брата и сестру.
  - Да, они с самого детства разные. Но были очень дружны всегда -сказала мама с гордостью.
  - Ну, не всегда конечно, но в школе все десять лет на одной парте просидели. Помнишь, как я с химичкой ругалась,когда она решила нас рассадить?
  - Помню. Дура ты, крик устроила и она тебе трояк на экзамене влепила.
  - Дети, где ваши пионэрские галстуки,- вспомнила я и мы с Мишкой засмеялись. Ребята выпили и стали есть. Суп нахваливали и мама предложила добавки. Она подлила мужчинам, Мишка отказался.
  Я показала им где мясо для шашлыков в кастрюле и велела самим им заняться. Егор нес кастрюлю, Виктор шампуры и нож. Я сунула ему влажное полотенце с собой. Все ушли на улицу. Мы остались с мамой подготовить овощи и зелень. Я ставила все на подоконник, а Егор забирал все на стол.
  - Удобно вы расположили стол. Все можно из окна подать, не таскать туда, обратно.
  - Да, удобно. Пошли к ребятам, что мы тут одни.
  Мы пришли к нашим, Егор усадил маму в старенькое кресло, которое принес из сарая. Мне он поставил табуретку и чмокнул в макушку, когда я села. На нем были джинсы и красная английская рубашка в клетку. На ногах легкие ботинки. Виктор тоже был в джинсах и футболке, видимо прихватил с собой из дома. Он колдовал над мясом. Егор открыл Мукузани, недопитое вчера, предложил девочкам. Татьяна и Мишка пили пиво из бутылок и Егор налил мне и маме. На окне стояли фрукты и он принес нам их, поставив ближе к маме. Все помалкивали, занимаясь каждый своим делом.
  - Вы уже видели Еленочкин садик?- Спросил он у мамы.
  - Да, очень милый садик. Но здесь вы хорошо посадили яблони и вишни. Года через три-четыре начнут плодоносить.
  - Я хочу сарай расширить и погреб сделать в нем. Нужно решить, куда расширять. Наша земля вот здесь заканчивается.- Он указал границы.
  - У вас своя земля есть? Мне Алена ничего не говорила.
  - Она стесняется рассказывать. Она владелица шести с половиной соток и дом тоже ей принадлежит. Подарен епархией.
  Мама онемела, Мишка с Таней уперлись на нас, как на инопланетян.
  - Так вот почему ты так оперативно выписалась из Москвы! Теперь понятно, собственница. И даже ничего не сказала, во даешь! А почему Вам, Егор, не отдали? Почему Алене?
  - Так было целесообразней и так решил патриарх. Я не хочу делать тайну из этого от твоих родных. Ладно, малышка моя? Не сердишься, что я сказал маме и брату?
  - Нет, конечно. Ты лучше знаешь, как поступить. Я доверяю тебе самому решать все. Мы ж одно целое, какая разница на кого бумаги.
  - Может вы расскажете, почему это вам такие привилегии и почести? А, Ленка? - подал голос Мишка. Он был зол.
  - Михаил, мы к сожалению, не можем посвятить вас во все подробности, не имеем права. Но все абсолютно законно и никакого подвоха нет. Если бы можно было рассказать подробности, я бы это сделал. Придется вам поверить мне на слово. Мы с Еленочкой одна семья, нам с ней всю жизнь еще жить и у нас может быть своя история, только наша, ничья больше. Ты мне лучше посоветуй по поводу сарая. Пойдем, взглянешь, посовещаемся, прикинем. Вить присоединяйся.
  Они пошли в сарайчик. Мама поджала губы, они дрожали у нее.
  - Как ты могла от меня это скрыть? Ты меня добьешь.То шуба, то бриллианты, теперь и дом роскошный с садом. Ты из-за этого так оперативно замуж выскочила? Я тебя спрашиваю!
  - Всем хочется знать чужие тайны, при этом тщательно скрывая свои. Твои домыслы для меня ничего не значат, ты всегда ахинею городишь и опускаешься до оскорблений. Хочешь, я скажу тебе откуда все это? Нас сам ИИСУС ХРИСТОС обвенчал, лично. ОН меня любит очень и нашел мне самого достойного мужчину в мире. Это правда, но ты готова верить во что угодно, в самые низкие мотивы, только не в хорошее и светлое. Успокойся, что тебя не устраивает? Что у меня есть шуба, дом и сад? Это плохо для тебя? Это запрещено? Кем? Тобой? Конечно, я должна быть несчастна и бедна,как ты. Как это, дочь и счастлива. Разве ты можешь допустить такое? Разве ты можешь просто радоваться за дочь? Нет, нужно все извратить, все испачкать и радоваться, что удалось. Теперь со мной этого не получится. Я Егора люблю так, как тебе и не снилось даже. Я купаюсь в любви, в чистой, страстной и неземной любви. Не спрашивай меня больше о моей жизни и делах. Мы далеки с тобой, как два полюса и нет между нами ничего, кроме твоей злости, ревности и отчаяния, что я не такая как ты. Давай достойно не лезть друг к другу. Я устала тебя бояться, понимаешь? Не нужно о нас думать, о нас есть кому подумать и помочь в трудную минуту. Давай лучше о варенье поговорим, как мне варенье вкусное мужу варить.
  Меня трясло, мама сидела бледная. К ней подошла Татьяна и увела ее в дом. Егор стоял в двери сарая и смотрел на меня не отрываясь. Он подошел ко мне, взял на руки и поцеловал, покачивая и гладя по голове.
  - Все правильно ты сказала. Давно это нужно было прекратить. Я ведь все вижу, моя родная.
  Он поставил меня на землю и позвал ребят.
  - Парни, мы шашлык будем сегодня жарить? Угли готовы. Что пить будем? Водку или вино?
  Мальчишки вышли из сарая, продолжая свои обсуждения.
  - Ленка, ты не переживай. Я и маме сказал, шуба у ней, и хорошо, брюллики, еще лучше, не без порток ведь, самое главное. А что, почему, мне по барабану. Какое наше дело. Тебе хорошо и ладно. Егор мне твой понравился, прикольный парень.- подбодрил меня брат. Я была ему благодарна. Виктор занялся шашлыком вплотную. Егор принес водку и вино. Я пошла за хлебом. Мама сидела на кухне и пила чай.
  - Пойдем, сейчас все уже готово будет.
  - Я подойду попозже. Начинайте без меня.
  Я вернулась к столу. Ко мне подошла Таня и погладила по руке. Я стрельнула у нее сигарету и мы сели курить.
  - Меня Мишка замуж зовет, а я не хочу. Я не уживусь с вашей мамой. Ты ей правильно все сказала. Жестко, но правильно. Мы все знаем Т.П. и все ее боялись всегда. Видишь, она и Мишке жизнь портит. Если бы не она, я б еще подумала насчет замужества, а так нет, не хочу жить с ней в одной квартире. Я и Мише так сказала, он знает.- Она тяжело вздохнула и направилась к мужчинам. Танька начала кадриться к Виктору, но тот делал вид, что не понимает. Наконец первая партия была готова и Егор с Виктором быстро нанизали новую партию. Всем было налито, и застолье понеслось.
  Было весело, мы много смеялись, рассказывали разные истории. Витя оказался веселым и остроумным парнем. Он раскрепостился и сыпал анекдотами и историями.
  - Ленка, спой нам, я два года тебя не слышала.
  - Правда, спой мне "Девушку из Нагасаки", сестра.
  - Несите гитару.Спою вам и Нагасаки, и город Николаев, и балалаечку.- Егор пошел за гитарой
  - О, точно. Начни с балалаечки.- сказала Татьяна. Егор принес гитару и расчехлил ее. Я начала настраивать струны.
  - Сейчас я вам все свои коронки спою!- Я начала, - Балалаечку свою, я со шкафа достаю...- Танька веселилась, Мишка улыбался, как кот в усы. Закончив песню, я сказала,
  - А теперь на нашей сцене лучшая из лучших, "Девушка из Нагасаки" - Егор оживился, я заголосила в полный голос,
  - Он капитан и родина его Марсель...- Я была в ударе, здорово спела. У Егора блестели глаза, Виктор отошел к мангалу. Егор сказал,
  - Это была наша песня на коробке.Мы ее пели, сидя на баке, прямо как в песне.
  - Ты где служил?- спросил его Миша,
  - На Тихоокеанском, в морской пехоте.
  - Ого! Ничего себе. Вот это зять у меня! - восхитился Мишка. - Тяжело было служить?-
  - Да нет, я ж детдомовский, мне трудности с самого детства достались. И голод, и холод, и работа тяжелая , и карцер с девяти лет узнал. Так что на коробке спокойно выдерживал нагрузки и в моршколе тоже.
  - А это правда, что морпехи на одной руке могут отжаться?
  - Да. Сейчас покажу.- Егор показал разные отжимания, на правой, на левой, хлопая в ладоши , когда отжимался.
  - А ножом владеть и боевыми искусствами тоже научили?- это Виктор спросил.
  - Да, обязательно. Джиуджицу, каратэ, дзюдо, всему обучен, но подписку дал о неприменении в мирное время. Уголовное дело сразу. Наших морпехов уважают в мире и бояться.
  - Ну а ты, Миш, как отслужилось?
  - Меня ж с третьего курса МЭИ забрали, а Кантемировскую дивизию отправили. Я там при штабе все два года просидел. Дипломные работы офицерам делал, вот и вся служба. Танька помнит, она часто ко мне ездила.
  - Лен, а правда что ли вас Иисус Христос венчал? Как это?
  - Да нет, это я в сердцах маме ляпнула, для красного словца. Ну, мол любовь у нас от Бога. Меня задело, что она меня укорила в браке по расчету.- Мишка изумился,
  - Тебя? По расчету? Более не расчетливой дуры я не встречал. Безбашенная ты, это точно, но не расчетлива совершенно. Тут мама перегнула, видно разозлилась сильно. Видишь, даже к нам не подошла. А, не бери в голову, в первый раз, что ли? Что такого, дом и дом. Хорошо, будем ездить купаться к вам. И мне комната найдется. Отлично! Я рад.- Егор был доволен поддержкой. Они попросили еще спеть и я запела Окуджаву. Закончила я, заголосив - Город Николаев, фарфоровый завод...- Мужчины попивали водочку, мы с Таней пили вино и ели черешню. Я предложила чай, но все так наелись, что отказались пока. В мангале горели дрова, мы вели неспешную беседу. Скоро Виктор засобирался домой. Он зашел в дом за своими вещичками и мы проводили его до фонаря.
  - Можно нам завтра к тебе в церковь сходить, посмотреть хочется? - спросил вдруг Мишка.
  - Конечно можно. Я рано уйду, а вы с Еленочкой к причастию приходите. Я буду рад.
  - Я тебе честно скажу, ты, Егор, мне понравился. Я поначалу не принял этот брак, но теперь вижу, правильно моя Ленка за тебя замуж вышла. Я спокоен за нее. Ты мужик, что надо - он встал и пожал Егору руку.
  - Ты тоже мне понравился, Михаил. Хороший брат у Еленочки. Можно положиться.
  - Коммюнике подписано и скреплено.- пошутила Таня. Пойдем, матушка, стелиться и чай пить.
  Давай хоть посплетничаем немножко, посудачим. Мы ушли, мама смотрела телевизор в гостиной. Я дала Тане белье и показала гостевую комнату. Мамину постель я отнесла в гостиную, Подстелив на диван плед вниз. Я постелила ей и ушла к себе. Заглянула Танька, спросила почему красная спальня.
  - Сексом лучше заниматься. Соответствует настроению.
  - А разве ему можно сексом заниматься? Я думала,что им только иногда можно.
  - Ага, иногда. Ты на него посмотри и поймешь, по скольку раз в день и в каких позициях. О таком любовнике даже мечтать невозможно. Это нечто, а ты говоришь иногда. - Я стала ржать.
  - Ты знаешь, я его когда впервые увидела, он из алтаря выходил, так чуть не упала от восхищения. Меня Стасик сюда притащил, с работы который.
  - Ну а он? Как он то в тебя влюбился?
  - Говорит, что тоже, как увидел меня, так и обмер. Он через месяц только к нам на работу приехал, чтобы признаться мне. Это было так неожиданно. Он же в монахи собирался, с бабами вообще не знался. Я у него первая. Прикинь?
  - Счастливая!
  - Тань, не завидуй. За счастье высокой ценой приходится расплачиваться. Подумай, тебе ведь тоже многие девки завидуют, что ты с Мишкой.
  - Вообще то, да. Ты права. Это я так, по бабьи, уж больно красив твой муж. Не боишься?
  - Нет! Даже мысли такие в голову не приходят. У нас любовь совсем другая, не обычная. Лучше расскажи, что нового, как там наши все?- Мы вышли на улицу, подошли к мужчинам и сели покурить.
  - Главная новость, это твое замужество и отъезд из Москвы. Никто ничего не понимает. Народ разделился на два лагеря. Одни считают, что ты назло Федьке замуж вышла, другие, что ты от Т.П. сбежала. Федюня злится, даже не скрывает, что ревнует. Ирка ревнует его к тебе. Такая вот круговая ревность. Наташка возмущается, что твой муж поп, яростно это обсуждает на каждом углу. Вовик пришел из армии и она побежала к нему, забросив мужа, а Вовик завел девушку, такой вот теперь любовный квадрат. Попова считает, что ты сбежала, это другой лагерь. Один Сашка Ахметов ржет над всеми и говорит, что ты влюбилась и замуж выскочила.
  - Он ближе всех к истине.- среагировала я.- Привет ему горячий от меня.
  - Ну, а так все тоже самое. Курят, пьют, поют. Ахметов сокрушается, что ему теперь сплясать не с кем. Никто ж кроме тебя рок не пляшет.
  - Тань, прекрати сплетничать. Но плясать некому, это точно.- подал голос Мишка. Мы еще посидели, покурили и отправились домой пить чай. Мы с Таней на кухне все приготовили, мальчики подали нам в окно все со стола и загасили костер. За чаем Мишка спросил,
  - Вы на день рождения приедете? Давайте, приезжайте, какое рождение без сестры?
  - Обсудим еще, время есть. Тащиться далеко.
  - Давайте, я вам свою кровать уступлю,а мы где-нибудь пристроимся.
  Наконец все улеглись и мы бухнулись в постель. Я легла Егору на грудь и вытянула ноги. Он обнял меня и прижал к себе.
  - Как хорошо лежать на тебе, ты такой теплый и уютный. Как-будто я уезжала далеко и теперь дома. Я очень тебя люблю.
  - Родная моя, любимая моя. Комочек тепленький. Засыпай, моя радость, ты устала сегодня. Закрывай глазки. Положи сюда ручку, да, вот так. Угу, вот так. Еще немного. Как сладко ты пальчиками делаешь. Оой, иди ко мне, дай мне твой ротик я его поцелую. Иди ко мне, раскинь ножки. Мой медочек, иду к тебе. Ты уже мокренькая, ты меня ждешь, мой птенчик. Иду, иду, я здесь. Кончи мне в рот, хочу твой нектар. Я возьму тебя сейчас, вот так тихонько. Ооой! Как хорошо! Моя, моя девочка! - Он медленно вводил в меня свой член и я таяла от неги. Он сдвинул мои бедра вместе и его волосы на лобке щекотали мое лоно. Губами он ухватил сосок и увеличил темп. Я начала трепетать в нем, он рыкнул, мы кончали вместе долгими спазмами и толчками. Когда он откатился, он обтер меня и сказал, - Спи, моя маленькая - и положил мою голову себе подмышку.
  Утром мама нажарила сырников, мы все вместе пили кофе, только Мишка пил чай.
  - Егор поел, съел целую тарелку, так что не волнуйся.- сказала мама.
  - Спасибо, мам. Миша, мы идем в храм? Ты вчера хотел.
  - Идем, идем! Таньке дай косыночку.- Я дала Тане юбку на резинке и шифоновый шарф, сама надела красное платье, кружевной шарфик и мы отправились. Когда мы вошли, заканчивалась литургия, после которой Егор сказал небольшую проповедь. Миша внимательно слушал. Проповедь была о Благодати. Затем началось таинство Евхаристии, то есть причастие. Причащали Егор и Виктор. Мы с Таней встали к Егору. Миша стоял в стороне с интересом разглядывая храм.
  - Ленка, какая очередь большая к Егору. К Вите в два раза меньше.
  - К Егору все тетки стоят. Он тут их кумир. Они меня сожрать готовы.
  Танька огляделась и прыснула тихонько. Егор причастил Таню, потом меня. Я поздоровалась с Андреем. - Дождитесь меня, - сказал мне Егор. Мы отошли к Мише. Ко мне протиснулась Маня,
  - Чтой то ты вчера голосила. Я аж заслушалась. Про фарфоровый завод. Мой батюшка певал энту песню, когда выпьет, и плакал аж, жалел девку то.
  - Мой брат с женой приехали, видишь, вот они стоят. Мы Егора ждем.
  - Ну, ждитя, Господь с вами. Сейчас выйдет.
  Егор уже шел к нам. Мы вышли на улицу. Солнце жарило вовсю
  - Может на Оку пойдем? Позагораем, пиво с воблой возьмем.-
  - Можно. Ты как, Тань?
  - Я без купальника.
  - Майку надень и сиди, кто тебя видит. Ты же не в Ницце!
  Мы взяли покрывало, пиво, воблу, газету и стаканы мне и Егору. Мы пришли на наше место, там было безлюдно, несмотря на воскресение. Егор мгновенно почистил воблу, отдав нам с Таней икру.Пиво было ледяное, очень приятное в жару. Егор заплел мне тугую косу и завязал ее баранкой, чтобы открыть шею. Себе тоже навернул пучок и перевил резинкой. Я выпила стакан пива и мне стало жарко. Я решила искупаться. Егор строго сказал,
  - Без меня нельзя. Водовороты и омуты кругом.
  - Да, ладно. Она плавчиха, плавает как рыба.- сказал Мишка.
  - Нет, табу! Только со мной. Посиди немного, сейчас искупаемся.- Через несколько минут он повел меня в воду.
  - Плыви строго за мной, в сторону не сворачивай. Поплыли! - Мы поплыли к середине реки. Вода была холодная и течение приличное. Я посмотрела вглубь воды и мне стало страшно.
  - Егор! плывем обратно, мне страшно.- Мы развернулись к берегу и доплыли до места, где можно было встать на дно. Я стала плавать вокруг мужа, потом легла на спину и лежала так на воде. Течение даже здесь было сильным,особо не полежишь. Егор подхватил меня и подтащил к себе. Я встала на ноги и стала его брызгать. Он тоже стал брызгаться, мы плавали вокруг и вставали на ноги или просто бухались в воду. Накупавшись, мы вышли на берег.
  - Накупалась, рыбка моя? Давай на солнышке посиди, погрейся.
  Мишка дремал на солнце, Таня сидела вытянув ноги и пила пиво.
  - Мне скучно, Миш. Вставай. Пошли домой.
  - Да нуу, посиди еще. Какая разница, где пиво пить.
  - Давайте в слова играть. Или я сейчас Еленочке о Шолохове расскажу, а вы слушайте.
  - Давай Шолохова, а я посплю.
  Егор начал рассказывать о романе "Поднятая целина" и о его рассказах. Он разобрал характеры основных героев, рассказал особенности и трудные места.
  - Неужели ты все это помнишь? - спросила Таня.
  - Да, помню. Нас этому в Академии обучали, как надо помнить и ориентироваться в текстах.
  - Ты Академию закончил? Какую? Наук?
  - Духовную Академию Александра Невского а Ленинграде. Богословский факультет. Пять с половиной лет учебы с отличием и звание магистра богословских наук и библеистики.
  - Ого! Это значит ты аспирантуру закончил, если по нашему?- встрепенулся Мишка.
  - Ну, да. Только без диссертации. Можно диссер начинать писать и защищаться.
  - А ты какие языки знаешь?
  - Все древние почти и несколько современных.
  - Егор даже китайский знает.
  - Китайский разговорный, иероглифы не знаю, как и японский. Английский, немецкий, французский со словарем читаю, испанский хуже, меньше сталкивался. А так древнегреческий, латынь, древнеславянский, конечно и арамейский. Санскрит не на таком уровне, как хотелось бы, фарси не знаю, только ориентируюсь.
  - Я в шоке!- сказала Танька.- Ленка, где ты такого мужа нашла? Это же уникум!
  - Нашла вот, взяла в плен и не выпущу теперь. Я сама тащусь от его знаний.
  - Ребят, мы не обгорим? У меня уже плечи подпаливает. Может двинемся?- сбил разговор о себе Егор. Мы стали вставать и собрав монатки пошли к дому. Дома мама обновила супчик и сделала салат. На второе разогрели картошку и шашлык. После еды все пошли поваляться и поспать. Мама попросила Егора задержаться для разговора. Я разделась и легла под плед в майке и трусах. Егор пришел довольно быстро, видимо разговор был короткий. Он лег рядом, на нем были только трусы.
  - Что она тебе сказала?
  - Сказала, что она больше к нам не приедет, что она умывает руки и снимает с себя всякую ответственность. Что я теперь отвечаю за тебя и за твою жизнь.
  - А ты чего?
  - Я сказал, что и так отвечаю за тебя и свою семью. Чтобы она не волновалась.Что ее решение оставить нас и не общаться она приняла сама, мы будем ей рады всегда. Но принуждать никого не станем. Что мы взрослые люди и сами все способны решать для себя. Сказал, что в любом возрасте полезно переосмысливать себя и свои поступки и жизнь, тогда можно ее изменить к лучшему. Но для этого нужно мужество и сила духа.
  - То есть ты ее учил как жить?
  - Нет, не учил, но дал подсказку, как можно облегчить свою душу. Она зла сейчас конечно и обиженна, очень артистично мне изобразила свою обиду. Это ширма, она пытается себя оправдать в собственных глазах, прекрасно осознавая, что ведет себя неправильно, что это она не может найти общий язык с людьми, в ней дело. Мы вчера с Мишей немного поговорили об этом.
  - Мне Таня сказала, что Мишка ей предложение сделал и она ему отказала из-за мамы. Она ее боится и не хочет с ней жить вместе.
  - Мне он тоже сказал об этом. Ему тяжело, он разрывается меж двух огней. Как хорошо, что мы живем здесь, далеко от них. Ты бы вся извелась в Москве и это сказывалось бы на наших отношениях. Ты здесь свободна. Свободна от ярлыков, штампов и суждений. Ты здесь такая, какая есть. Я же вижу как ты дух переводишь даже после разговоров с мамой по телефону, как ты стараешься ей угодить и она благосклонно тебе это позволяет. Я все вижу. Несчастная женщина, очень суровая и бескомпромиссная. Тяжело ей конечно с такой ношей на душе. Мы проговорили еще час, пока не настала пора подниматься. Мы оделись, услышав голоса в коридоре. Ребята уже встали и собирались домой. Мы тоже вышли и пошли провожать их на электричку. Мы шли рядом с Таней.
  - Тань, ты звони мне и Мишку заставляй звонить. Я теперь домой не буду звонить сама. Мама отказалась от меня, она Егору об этом сказала.
  - Да ты что? Ничего себе Т.П. Вот дает, совсем рехнулась, прости конечно. Вот как я могу создать семью с человеком у которого такая мать. Она ж меня съест!
  Егор шел с Мишей и они тоже говорили о чем то. Мама шла как бы сама по себе с гордым видом. Мне было ее жаль. На станции мы распрощались. Мы расцеловались с ребятами и сухо попрощались с мамой. Она сразу же ушла. Мы постояли несколько минут и ребята зашли в электричку. Мы взялись за руки и пошли в свой дом.
  Дома я обнаружила в гостиной сложенную аккуратно постель и сверху на подушке лежали двести рублей, которые я давала маме в ее первый приезд. Я взяла деньги и на кухне положила их на стол перед Егором.
  - Вот! Теща твоя оставила. Какая щепетильность!- Егор поднял брови и вздохнул.
  - Что ж, может оно и к лучшему, что так. Не горюй, все наладится. Да, суровая теща.
  Я прижалась к нему и заплакала.
  - Мне так стыдно. Так неприятно. Извини, что так вышло.Но я не знаю как ее изменить, я боюсь, что будет еще хуже. Но что я могу сделать?
  Он обнял меня, прижал к себе и гладил по волосам. Он молчал, только еще крепче прижал к себе.
  
  
  Егор.
  
  
  Я крепко держал малышку. Я не мог простить теще, что она причиняет страдания моей жене.
  Что она плачет из-за нее. Этот ее последний демарш с деньгами просто в голове не укладывался. Суровая, холодная, бескомпромиссная женщина. Как можно так не любить свою дочь? Еленочка совсем другая. Нежная, мягкая, понимающая и очень деликатная, она совершенно отличалась от матери. Она никогда не винила кого-то в своих неудачах, считая, что виновата сама. Ей не свойственно было осуждать кого-либо, наоборот, она старалась всегда найти оправдание для любого. Она была чрезвычайно добра к людям, отзывчива и доброжелательна. Еленочку любили все вокруг, тянулись к ней. Она была чистый, светлый человечек. И еще Еленочка была мудрой, несмотря на юный возраст. Теща же мудростью не страдала, хотя опыт и возраст предполагал это. Я вспомнил ее взгляд, когда она начала говорить со мной. Колючие, прищуренные холодные глаза, сухо сжатые губы в нитку, тон как на партийном собрании. Бррр, у меня даже мурашки по спине побежали. Тон разговора был просто
  недопустим. Я уж не стал говорить моей девочке, что когда в конце разговора теща еще раз подчеркнуто заявила, что прекращает с нами общение полностью и навсегда, я ответил ей, "Мы Вам будем очень признательны за это. Согласен, что общаться нам не стоит, Вы только расстраиваете мою жену". Я крепко обнял свою малышку, мне хотелось защитить ее от всех бед, накрыть ее своим телом, загородив от врагов, отдать ей свое сердце, чтобы ее сердечко не страдало.
  - Помни и не забывай, что у тебя есть ОТЕЦ, который любит тебя, понимает и всегда приходит на помощь. ОН не оставит тебя никогда и всегда с тобой рядом. И ОН всегда укажет тебе правильный путь.
  - А вдруг ОН маму накажет?
  - Не накажет! Она сама себя уже наказала. Попить хочешь? Я тебя сейчас в кроватку отнесу.
  Моя родная, любимая моя! Ляжешь мне на живот и уснешь, а я тебя буду по спинке гладить легонько. Она выпила морса, я допил остатки и понес ее в спальню. Мы уснули быстро, я не домогался ее сегодня, она устала очень.
  Утром я не стал вставать. Мне хотелось проснуться вместе с Еленочкой. Это счастье, держать свою теплую от сна малышку в своих объятиях. Она открыла глаза, потянулась всем телом как кошка, зажмурилась и опять распахнула глаза. Удивившись, что я лежу рядом она заулыбалась и стала меня тискать от радости. Я подмял ее под себя и уже собирался действовать, но она увернулась и запрыгнула на меня сверху. Я завалил ее набок и ей увернуться не удалось. Я закинул ее ножку себе на бок и осуществил задуманное, поддерживая за круглую попку. Она была мягкая и теплая не отойдя еще ото сна и это возбуждало еще сильнее.
  - Я когда-нибудь овладею тобой во сне, когда ты спишь - сказал я ей в ванне, где мы вместе умывались. Мы обстоятельно, не торопясь, позавтракали и пили кофе. Я доел сырники,
  - Прощай, теща!
  - Я сама буду делать тебе их, научусь. Сегодня потрошков тебе натушу в сметане. Суп не буду варить.
  - Вот мой потрошок любимый. Съем сейчас тебя без сметаны,- я поцеловал ее за ушком.
  Позвонил профессор, Еленочка зазвала его заниматься пораньше,
  - Приезжайте до обеда, мы позанимаемся и потом пиво с воблой будем пить, у нас есть.
  Он согласился и через час уже был у нас. Я же после завтрака ушел к себе работать, надо было кое-что почитать и подумать о новой проповеди. Неделю назад я начал писать статью для религиозного журнала и она занимала сейчас мои мысли. Канва статьи уже сложилась в моей голове, но работы над ней было много. Я провел за письменным столом более четырех часов и с чувством удовлетворения встал из-за него. Потянувшись, я вышел на кухню, где находились Иван Павлович и моя жена. Они уже закончили занятия и Еленочка возилась с обедом. Мы поздоровались с профессором и отправились на улицу с холодным пивом и рыбкой. Еленочка, оставив тушиться обед на плите, присоединилась к нам ненадолго. Она посидела с нами и опять ушла на кухню. Я рассказал профессору о произошедшей вчера истории с тещей.
  - Это частая история, такое сплошь и рядом. Просто Леночка девочка уникальная, она ж под Богом живет. Тебе к лучшему, теща создание мешающее, как правило. Чем дальше, тем лучше.
  Я поделился с ним своим замыслом о статье,
  - Ты правильно делаешь, что начал работу. Тебе пора уже в мир выходить и имя себе делать. Нужно реализовывать себя, пиши, очень тебя поддерживаю. Глядишь, защитишься через годок.
  - Ну, об этом я не думал. Хотя, это мысль! Сколько печатных работ нужно для защиты?
  - У нас от трех до пяти, все зависит от количества печатных листов. У вас не знаю, может свои правила. Главное, думающего руководителя найти, очень много от него зависит.
  Еленочка позвала нас обедать на кухню. Мы прихватили свои стаканы и вернулись в дом. За обедом Еленочка завела разговор о докторе и обследовании. Иван Павлович тут же позвонил и договорился о приеме с врачом. В среду с утра пойдем к нему в больницу, в отделение урологии. Жена пойдет со мной, она там понадобиться. Заодно ее посмотрит гинеколог в женском отделении. Ждем среды!
  - А расскажи-ка ты нам еще раз о своем видении в страстную пятницу, я хочу еще раз послушать и кое-что уточнить.- Она взглянула на меня, как бы спрашивая разрешения. Я кивнул ей.
  - Я сидела на крыльце, на даче. Были сумерки, но еще не стемнело. У нас метрах в двадцати начинается лес, сразу за забором. Я глядела на этот лес и думала о Егоре, что сегодня он в храме, про вынос плащаницы.Постепенно мысли улетели в Гефсиманский сад, я люблю это место в евангелии, оно меня тревожит всегда. Вдруг лес напротив начал расплываться и я увидела ОТЦА ИИСУСА сидящим на земле. Он молился, даже не молился, а как бы обращался и взывал к Богу Отцу.
  ОН был совсем одинок, слезы текли по ЕГО лицу и кровавый пот выступил на лбу. Его никто не поддержал в этот момент, он был совершенно одинок. Мне было так жаль ЕГО в этот момент, так хотелось ЕМУ помочь и утешить. "Где же жена твоя" пронеслась у меня мысль и я увидела ее.-
  Еленочка подробно описала свое видение.
  - Последние слова чернобородого были "Увидимся там скоро" и ИИСУСА увели солдаты. После этого видение закончилось и только лес и кусты остались перед глазами.
  Я был потрясен. Иуда Искариот жертва? Мария Магдалина жена ИИСУСА? У него было двое детей?
  Невероятно.
  - Это не может быть галлюцинацией?- спросил я не известно у кого.
  - Господь с тобой! Какие галлюцинации. Ты думаешь, что Господь дал Дар Леночке для просмотра измен мужей теткам? Или печенки больные смотреть? Ты вспомни сам все подробности вашей встречи с НИМ. Тайна в том, почему Леночка! Вот вопрос. Почему она избрана для миссии. Ты, Георгий, почаще к жене обращайся с вопросами, она много истин тебе сможет открыть.
  - Да, да! Вы абсолютно правы. Но как это принять? Мне, православному священнику? Ведь это все богохульство. Мне размышлять об этом даже страшно. Ладно, буду думать теперь обо всем. Девочка моя, ты поможешь мне преодолеть сомнения? Я знаю, ты же моя душа! Господи! Какие тайны скрывает мир.
  - ИИСУС не страшился распятия на кресте, его не волновали истязания и смерть, он знал, что смерти не существует, как ее преодолеть. У нас среди живых полно мертвых,они только воображают, что они живые. Он страшился не выдержать нагрузки всех грехов мира, ведь чтобы открыть портал выхода из ада в другие миры нужно было всю эту колоссальную тяжесть и грязь сбросить в бездны и пройти через них, освящая их Божественным светом Любви и Творения. Это ЕГО страшило, что вдруг не выдержит, что не хватит сил, что упадет под тяжестью и останется там навечно.
  Так сказала Еленочка, но я понял, что это ее голосом говорит САМ ОТЕЦ.
  - Вообще-то рай, это самая хитрая ловушка. Оттуда нет хода, нет движения. Души там, как в тисках, они беспомощны. Там скука, нет творчества. У Пушкина есть небольшая поэма о Фаусте, как раз об этом. Смысл существования души в движении, в познании нового опыта и знаний и предела этого движения нет. А в раю душа как птица в золотой клетке, запаянной навсегда. Свободных, Божественных душ не много в мире, они наперечет, поэтому и ведется борьба за каждую.
  Так говорил профессор. Не согласиться с ним было трудно, но и согласиться тоже. Еленочка вышла в коридор звонить Марине насчет завтрашнего похода по магазинам. Таким образом она прервала наш непростой разговор, дав передышку моему рассудку.
  - Давайте-ка мы пить чай. Вы как, готовы? - Иван Павлович отказался, сказав , что ему уже пива достаточно. Я тоже пока не очень был расположен к чаю. Профессор засобирался и отбыл домой. Он устал сегодня, даже не скрывал этого. Мы остались вдвоем, молча сидели, затем вышли на нашу лавочку, посидеть рядышком. Меня охватила грусть, мне было трудно осознать новые откровения. Внутри меня шла борьба, ломка. Признать ложью все, чему я посвятил свою жизнь, во что свято верил, это было невыносимо! Малышка меня не трогала, просто обняла за талию и положила головку мне на грудь. Она понимала, что со мной происходит. Потом сказала вдруг,
  - Ты никогда не отойдешь от веры. Просто ты по другому будешь понимать некоторые вещи. Вспомни, еще полгода назад ты и представить себе не мог себя женатым и занимающимся активным сексом ежедневно. Но это произошло и ты не потерял веры при этом, а наоборот укрепился в ней. Так и здесь, все у тебя встанет на свои места и ты еще более окрепнешь. Об этом и говорил ОТЕЦ тогда, зимой. Что грядет новая церковь и ты избран нести ее в мир. Поэтому тебе и приходится бороться со старым, чтобы войти в новое. Если ты не переживешь это сам, как ты сможешь донести это другим? Главное, не пугайся, все встанет на свои места.
  - Женитьба это другое, на это меня сам Господь сподвигнул.
  - И сейчас сам Господь тебя сподвигает. Ты разберешься во всем. Ты у меня умница. Успокоишься, поразмышляешь и придешь к верному выводу.
  - Надо у профессора тексты гностические взять почитать. У него есть, я знаю.
  - Вначале статью закончи, не сбивай себя. Эта статья для тебя очень много будет значить. Вот увидишь. Тебе сам Господь ее написать помогает. ОН направляет тебя.
  - Послушай, а ты видишь душу человека? Или его эфирное тело, оно есть вообще или это сказки буддистов?
  Вижу, конечно. Вот вокруг тебя золотистое свечение,оно мерцает и переливается. От макушки у тебя идет золотистый с сиреневым столб, как дым из трубы и уходит наверх, вот сейчас сиреневого стало больше. Ниже живота у тебя золото становится красноватым, как огонь и горит как пламя. Где сердце у тебя прям звезда горит, золотая и чуть изумрудом мерцает, так красиво. От пупка идет жгут золотой, он мне в пупок входит. Видимо, это связь наша с тобой. А душа? покажи мне твою душу. А, вот, твоя душа это я, у тебя как-будто лик твой сливается с моим и один из другого выглядывает и связь по сердцам в виде золотой восьмерки, знак бесконечности, у нас души слиты воедино.
  - Здорово! А у Иван Палыча?
  - Сейчас, представлю его. У него столб над головой фиолетовый, плотный такой, но без свечения. Вокруг тела он зелено-желтый, желтого больше и не ровно распределено, кое-где есть серые пятна, болезни наверное, вон пятно у промежности, простатит видимо. Еще ноги у него болят, там все в серо-коричневой дымке. Свечение у него начинается от горла и по голове. Около сердца у него спокойное зеленое ну не свечение, а просто цвет, а вот от сердца у него как кровавая нить сзади идет и там, на другом конце женщина стоит. Наверное его жена бывшая. До сих пор душа болит у него.
  - Давай Виктора посмотри.
  - Да, ну его. Давай женщину, Маню.
  - Ой, Маня вся голубая, божий одуванчик. У нее тоже ноги не в порядке, а так все ничего мало, что сказать могу. Ровное голубое свечение. Давай кого-нибудь малоприятного посмотрим. Интересно.
  - Не знаю кого. Кто нам не нравится?
  - Нам все нравятся. Давай не будем смотреть, нечего людей беспокоить.
  - Да, ты когда меня смотрела у меня внутри как иголочками покалывало и ветерок дул внутри. Еще спать очень захотелось в этот момент, я чуть не отрубился. Но сейчас все прошло и мне хорошо, спокойно так.
  - Вот видишь. А почему ты мне про Наталью никогда не рассказывал?
  - Какую Наталью? - я почувствовал, что краснею.
  - Сам знаешь, какую. Я могу тебе сама про нее рассказать.
  - Рассказывай. Я послушаю, что ты там увидала.
  - Эта Наталья из твоего прошлого, до армии. Ты жил в Кировске, в комнате. Там только кровать узкая была, тумбочка и табуретка. Еще чемодан черный на полу в углу и на гвозде костюм висел. На подоконнике стоял чайник, стакан и кружка металлическая. Еще миска и ложка. В этой квартире жили еще три семьи и эта Наталья. Она полная, грудастая, с перманентом, но миловидная.
  Ты ее боишься, как огня, даже прячешься от нее. Она за тобой ухаживает и подкармливает. Заходит к тебе вечерами. А вот она пришла как-то в одной рубашке и стала в открытую тебя соблазнять. Прям силком тебя в койку затащила. Ой, ты бедный весь мокрый, отбрыкиваешься от нее. Она прям в наглую твои руки себе на сиськи положила, вот сука. Она тебя изнасиловала, что-ли? Тебя даже вырвало потом и ты плакал очень ночью.
  - Хватит! Не надо больше. Меня сейчас опять вырвет. Все правильно ты сказала, почти так и было, только еще хуже. Не хочу слушать и вспоминать об этом. Зачем ты все это мне напомнила? Это самый грязный эпизод в моей жизни. У меня только одна единственная женщина в жизни и это ты. А то, надругательство над юношей и кроме омерзения ничего не было. Я еще и поэтому от баб шарахался всю жизнь. Никогда больше об этом не говори, а то поссоримся.
  - Ну, прости меня, любимый. Прости, родной мой! Я решила, что мы посмеемся с тобой, я же не знала, что могу такое увидеть. Но я не видела ничего больше, чем проговорила. Я в кровати не видела, правда. Прости меня дуру, милый мой, красавец мой, любимый мой муж. Ты мой, я тебя никому не отдам. И я твоя, только твоя. Простишь?
  - Да! Я люблю тебя. Только ты у меня есть, самое светлое, самое главное в моей жизни.
  Я поцеловал ее и потом еще раз уже сильнее, в губы. Мне хотелось забыть весь сегодняшний день в этом поцелуе, утонуть в ее сладких губах. Меня охватило такое желание, что я чуть ли не на лавочке ее разложил. Подхватив малышку за плечи я рванул с ней домой, в спальню. Заваливая ее на постель я сказал, - А все-таки ты очень хорошая ясновидящая.
  Утром я чуть не опоздал на службу, проспал. Мы так долго и много занимались любовью с женой, что спали совсем мало. Я только оделся, как пришла Марина. Еленочка еще только вставала. Я оставил девочек и побежал в храм.
  - Что это вы проспали? Даже Георгий Николаевич чуть не опоздал.- спросила Марина.
  - Любовью всю ночь занимались.
  - Как это? Всю ночь? А чего вы делали то?
  - Марин, ты странная, говорю любовью занимались. Ты что не понимаешь?
  - Неа, а чего всю ночь можно делать? Целоваться что-ли?
  - Целоваться в том числе.- Маринка покачала головой, так и не поняв что к чему.
  Они выпили кофе и уехали за тканями. Когда я вернулся домой, меня ждал вкусный обед, суп с овощами и блинчики с мясом. Малышка наделала целый лоток, чтобы завтра после врача был обед.
  - Сегодня ночью спим. Нужно семя твое поднакопить для анализа.
  - Посмотрим! - сказал я и подмигнул ей. Мы написали два диктанта, опять один на тройку, другой на четыре. Ошибок становилось все меньше и меньше.
  - Видишь, какой прогресс. Я начинаю ждать пятерку.
  Мы разбрелись каждый к своим книгам. Я ушел к себе, а девочка села заниматься на кухне. Потом я слышал, как она тихонько напевала что-то, видно занялась хозяйством. Вечер прошел спокойно. Мы немного погуляли в своем садике и пораньше легли. Немного поболтав в постели, обнялись и уснули.
  Утром встали пораньше. После душа быстро позавтракали и стали одеваться. Надев новое, чистое белье, красиво оделись и вышли на улицу. Городская больница была в полчаса езды на автобусе. Корпуса больницы находились в старом парке в котором гуляли больные. Я уже был здесь один раз, когда Еленочки не было. Мы быстро нашли свой корпус и поднялись на четвертый этаж. На первых двух было женское отделение.
  - Как нам найти Генриха Адамовича? - спросил я у медсестры. Она указала нам рукой его кабинет и мы постучали в дверь. Генрих Адамович Краузер был зав. отделением урологии. Нас встретил маленький старичок с головой, покрытой пухом, весь розовый, с выпуклыми светлыми глазами и неизменной улыбкой на лице.
  - Здрасьте, здрасьте, молодые люди. Ну, как дела Ваши обстоят в нашей области? Все наладилось? Слышал, слышал Вашу историю. Не дай Бог никому. Пойдемте в процедурную, первым делом нужно семя Ваше взглянуть. Жена у Вас просто красавица! Сейчас она Вам поможет семя собрать.- Он провел нас за дверь в стене кабинета, где была кушетка, ширма и столик. Рядом с окном стоял медицинский стеклянный шкаф. Он достал оттуда емкость, типа стакана с делениями и поставил на столик.
  - Итак, красавица. Возбудишь мужа и доведешь до оргазма, только руками. Когда начнет изливаться, соберешь все от первой до последней капли в этот стакан и принесешь мне. Я пошел, не буду вам мешать.
  - А губами можно?- спросила Еленочка. Доктор хитро улыбнулся, а я покраснел от смущения.
  - Можно, но только до начала извержения перейти на ручки. Желаю приятно провести время.
  Он ушел и плотно закрыл за собой дверь. Я снял брюки и трусы, расстегнул рубашку. Еленочка сняла платье и села на кушетку. Стакан она придвинула поближе к себе. Я встал напротив нее и она начала меня ласкать. Я вытащил одну грудь из ее лифчика и положил себе в руку. Она тяжело задышала, заводясь и стала сильно сосать меня и лизать. Я совсем не сдерживал себя и подошел к пику довольно быстро. - Сейчас кончаю! Ооо, скорее, не упусти!- она подставила стакан, засунув туда мой член и ручкой продолжала его качать. Качнув пару раз, я начал изливаться толчками. Она лизала мой низ живота. Я налил как следует. Она подцепила краем стакана последнюю каплю с конца и встала.
  Я поцеловал ее в губы долгим поцелуем. Мы оделись и взяв стакан вернулись в кабинет.
  - Ну,с, что у нас здесь? О, какая замечательная! Наденька, неси скорее под микроскоп и на мазок, пока теплая.
  Медсестра взяла стакан и ушла. Мы сели на предложенные нам стулья.
  - Расскажите-ка мне поподробнее, что произошло в тот печальный случай.
  Еленочка рассказала все, что было со мной и как она мне помогла. Доктор качал головой и внимательно слушал.
  - Я не первый раз сталкиваюсь с подобным вмешательством. Мы не будем обсуждать мистическую сторону, мы обсудим медицинскую ее часть. Красавица, я бы попросил Вас подождать мужа в коридоре, мне нужно тщательно его осмотреть.- Еленочка вышла, закрыв за собой дверь.
  Доктор велел раздеться и стал осматривать, ощупывать и мять мои гениталии. Затем надев перчатку он окунул палец в какую-то жидкость и велел мне нагнуться. Он засунул мне палец в задний проход и нажимал там на стенки. Было больно, но приятно. Бедная моя малышка, что она чувствует, когда я пихаю ей туда свой здоровенный член!
  - Простата просто великолепная. Вы наверное часто любовью занимаетесь с женой.
  - Практически ежедневно, по нескольку раз, подчас.
  - Ну, такую красавицу трудно не желать. Очень сексуальная у Вас жена. Глаз да глаз за такой ягодкой.- Я стал пунцовым от смущения.
  - Одевайтесь и зовите свою жену.- Одевшись, я позвал малышку из коридора. Мы сели. Доктор писал в карточке.
  - Так вот, молодые люди. В плане урологии все хорошо, все функционирует прекрасно и вы будете наслаждаться друг другом еще очень, очень долго. Но нужно дождаться результатов анализов. Скоро Наденька принесет их, вы пока посидите тут, а я покину вас на несколько минут. После меня, вы спускайтесь на второй этаж в гинекологию, там найдете Анну Сергеевну, она посмотрит нашу красавицу.- Он вышел. Минут через десять он пришел с результатами анализов.
  Он внимательно их изучал, хотя было видно, что он уже в курсе результатов.
  - Итак, мои милые. Я должен взять на себя печальную миссию и сказать вам, что у вас не будет детей. Георгий Николаевич бесплоден, его семя не способно к оплодотворению. Я, в принципе, догадывался об этом, но хотел дождаться анализов. Порча под названием "черное семя" лишает мужчину способности иметь детей, даже если вы через пару дней ее уберете. Она действует убийственно и сразу. Мне очень жаль, ребята, вы такая красивая пара, но медицина в этом случае бессильна.
  Еленочка сидела белая, как полотно, губы ее дрожали. Она вцепилась в подол платья и сильно зажала его в кулачках. Я обмяк и только одна мысль мелькнула, "Вот и все." Еленочка встала, взяла меня за руку, ее рука была влажная.
  - Спасибо доктор, что Вы взяли на себя неприятную обязанность и сообщили нам эту чудовищную новость. Егор, пойдем к гинекологу.
  Мы вышли и молча спустились на второй этаж. Еленочка шла ровным шагом,
  - Сейчас ничего не говорим. Дома будем обсуждать.
  Мы нашли доктора и девочка моя вошла в кабинет. Я сидел на банкетке и тупо уставился в пол. Мимо ходили женщины в халатах, многие были с животами. Что теперь делать? Как жить, зная, что ты неполноценный и главное моя любимая жена теперь должна страдать из-за меня всю свою жизнь. Она так мечтала о ребенке с белой головушкой! Боже! За что такое наказание? Этого подонка Стасика просто порвать на части мало! Это ж надо, такое сотворить! Я готов был разрыдаться. Еленочка вышла из кабинета. Я смотрел на нее и не мог произнести ни слова. Она протянула мне руку и я встал. Она поцеловала мою руку и мы стали уходить. Мы шли по парку взявшись за руки, как назло, нам попадались на глаза гулявшие беременные женщины.
  - Мы справимся с этим. Обязательно справимся! - произнесла малышка.
  - Может быть, Господь сжалится над нами и подарит нам его.- Я не смог произнести слово ребенок, боялся не выдержать. У остановки продавали с лотка краснодарскую клубнику в корзиночках. Я купил две корзинки для моей лапушки. Мы сели в автобус и поехали домой. Ни о чем не говорили, только иногда односложные фразы по необходимости. Она не отпускала мою руку, поглаживая ее пальчиками. Во дворе дома мы сели на нашу лавочку и она обняла меня. Я тоже прижал ее к себе и она заплакала. Тихо, тихо, слезки капали ей на лицо и стекали по носу. Я тоже заплакал, но навзрыд, хотя старался бесшумно. Мы уткнулись друг другу в плечи и сидели так молча оба в слезах.
  - Родной мой, любимый мой Егор! Я буду любить тебя всегда, всю свою жизнь. Я всегда буду рядом с тобой, моя любовь, мой единственный муж! Не плачь, значит судьба у нас такая. Мы платим высокую цену за счастье. Мы проживем с тобой замечательную, чудесную жизнь вместе, друг для друга. Пойдем домой, мой хороший, пойдем, мой милый. Я люблю тебя очень!
  - Прости меня, прости, моя малышка, моя девочка любимая! Я так виноват перед тобой! Боже! Я буду любить тебя всегда, ты для меня и жена, и мое дитя! Божественная моя девочка! Еленочка моя! Чудная моя! Сладкая, медовая девочка! Боготворю тебя, моя родненькая. Только прости меня!
  - Никогда не вини себя! Я запрещаю тебе это. Виновата я, что не учла ненависть Стаса. Я знала, что это он разбил нам окно, я знала, что он следит за нами, но я попустительствовала ему и оставила его без внимания. Если бы я разоблачила его сразу же, то может он бы и не рискнул на такую пакость. Подонок! Эта тема закрыта. Я имею в виду чувство вины. Ты жертва в данном случае. Не рви мне сердце этим "прости", не надо.
  Мы вместе вошли в дом, в наше гнездо, в нашу крепость. Мы молча переоделись и ушли на кухню. Я хорошенько вымыл корзинку с клубникой и поставил чашу с ней на стол перед малышкой.
  - Поешь, первая ягода.
  - Скажешь, когда обедать захочешь, я разогрею тебе.
  Есть не хотелось совсем. Она съела пару ягод и отодвинула их. Я налил себе рюмку коньяка и выпил залпом. Позвонил профессор, сообщил, что придет завтра к вечеру и на службу утром. Он уже был в курсе, но ничего не сказал по этому поводу. Еленочка выпила водички и ушла в спальню, полежать. Затем вернулась в трусиках и маечке и закурила, сидя у окна и пуская в него дым. Мы маялись, не зная куда себя деть. Вокруг образовалась пустота и мы вдвоем были внутри этой огромной пустоты.
  - Пойдем в садик, я курить сегодня буду. Хочу курить, спасу нет.
  Она надела юбочку и мы вышли за дом. Она курила, а я потягивал коньяк. Она сделала глоток из моей рюмки и опять продолжала курить.
  - Я приняла решение. Я сделаю операцию, перевяжу трубы и не смогу иметь детей. Чтобы никогда такого соблазна не возникало. Я и у врача сегодня спросила об этом. У меня может быть ребенок только от тебя. Раз этого нам не дано, то я тоже хочу стать бесплодной. Я так решила.
  - Девочка моя! Не надо, не делай этого, не думай так. Жизнь непредсказуема. На все воля Божья, не отчаивайся. Если Господь захочет, он подарит нам дитя. Только не калечь себя!
  - Я ж не завтра стану это делать. Но я так хочу, это мое желание. Я могу родить только твоего ребенка, никаких других я не приму. И точка.
  Я понял, что сейчас лучше ничего не говорить и замолчал.
  - Ты меня любишь? Так же сильно?- вдруг спросила она.
  - Может быть еще сильнее. Только мне больно за тебя, что у тебя неудачный муж.
  - Неудачный? Ты с ума сошел? У меня самый лучший муж в мире. Я счастлива, что ты мой муж. Не накручивай себя. Прошу. Принеси нашего вина, мы выпьем с тобой. И клубнику тоже тащи.
  Я унес коньяк и поставил на окно бокальчики и клубнику. Вино я принес сам. Я налил нам в бокальчики, вино немного искрилось, наверное от солнца. Мы пили его и на душе становилось теплее, пустота исчезла. Мы вновь были единым целым и потрясшее нас известие не выглядело таким безнадежным. Я обнял ее и целовал в плечи и в выемку майки. Она легонько трогала меня за шею, гладила мою грудь
  и спину, щекотала за ухом пальчиком. Она запихивала мне в рот клубнику, а я пихал ягоду языком ей в ротик и целовал ее губки.
  - Пойдем на кухню, на стол.- шепнул я Еленочке.
  - Даа!- сказала она протяжно. Я убрал все со стола на окно и подхватив ее на руки понес в дом. Дома я положил ее на стол и убрал бутыль с окна. Затем я раздел малышку и разделся сам. Окно я плотно задернул шторой. Я взял несколько ягод и раздавил их ей на грудь. Я стал слизывать ягодную мякоть, захватывая ее губами. потом я тоже самое проделал с ее животиком, а последним местом была моя маленькая мышка. Тут я оторвался по полной. Я держал ее бедра широко раздвинутыми и пальцами раздвинул ее губки и лепестки. Я пил ее нектар и лизал языком норку, бутончик торчал и я сосал его, прикусывая и оттягивая вверх. Она змейкой извивалась по плоскости стола, стонами и попискиванием подбадривая меня. Она начала кончать и я ввел в нее член. Ее спазмы сжимали меня и я с силой входил в нее все глубже. Кода я кончил, я не стал выходить и эрекция вновь началась у нее внутри. Это было потрясающее ощущение, заполнения ее собой. Она молила продолжать и я присосавшись к ее соску, водил себя внутри нее. Я поднял ее на руки и продолжал насаживать на весу на член. Потом я перевернул ее и поставил на коленки на стол. Я с силой входил в нее, а пальцами крутил ее бугорок. Малышка закричала и стала кончать, я отпустил себя и кончил вместе с ней. Я упал лицом на ее попку и обцеловал обе половинки. Взяв ее на руки я отнес ее в ванну и пустив воду встал рядом с ней. Я сам вымыл ее и вытер полотенцем, потом поднял и поставил на коврик у ванны. Встав рядом с ней, я прижал ее к себе и целовал без устали.
  - Сладкая моя девочка, медочек мой! Мягкая моя булочка, мой птенчик пуховый!
  - Я обожаю тебя! Котик мой ласковый, мой тигр неуемный! Мой, мой, мой и только мой! - иступленно повторяла она. Слезы лились из ее глаз, но она их не замечала. Мы одели халаты и пошли на кухню поесть. Она стала вдруг совсем спокойна, будто ничего не произошло. Еленочка нагрела полную сковородку блинчиков и мы умяли их с чаем.
  - Слушай, скоро уже ягоды начнутся. Нужно банки все перебрать для варенья. Дай-ка я почитаю в поваренных книгах, как варенье варить.
  Она вышла и скоро вернулась с книгами.
  - Так, "Русская кухня", вот консервирование и варенье. Клубничное варенье. Ягоды перебрать, промыть и ..., читала она. Ну, а в этой, в народов мира? Вот, шведское варенье. "Ягоды перебрать, промыть и сложить в емкость для варки. Довести до кипения и на маленьком огне кипятить двадцать минут, можно чуть дольше. Помешивать, чтобы не прилипали ко дну. Затем снять с огня и сразу же всыпать сахар от 600 грамм до 800 на кило ягод Размешивать сахар минут десять, пока он полностью не растворится. В этом случае пектин хорошо сохраняется и варенье становится желеобразным. Можно варить из любых ягод и фруктов". Вот так я и попробую. Пишут, что хорошо храниться и не переслащенное. Только ты будешь размешивать по десять минут, а то у меня рука отсохнет.
  - К концу месяца земляника луговая начнется, съездим с тобой, я знаю место.
  - Потом малина, потом грибы. А мы в отпуск поедем? У меня ведь экзамены.
  - Хочешь? Давай поедем, а хочешь дома останемся.
  - Посмотрим по походу пьесы. Может ты погреб затеешь делать.
  - Да, надо Сергею позвонить. Прикинуть, что к чему.
  - Так звони, телефон его в буфете в ящике, в тетради.
  Зазвонил телефон. Это была тетка Еленочки.
  - Это Егор? Здравствуй! Это тетя Галя. А Ленку можешь позвать?- Я передал трубку Еленочке и вышел из кухни. Они начали разговаривать.
  - Ленка, привет. Вчера Тамара приходила, рассказывала, что между вами произошло. Так я сдуру ляпнула, что в курсе про твой дом. Она, конечно, возмущалась и мы даже поссорились немного. Так что ты имей ввиду, что я проговорилась. Я не хотела подводить тебя, но так получилось. Ты уж прости меня.
  - Теть Галь, не берите в голову. Ерунда все это, суета одна. Я даже рада, что все выяснилось.
  А она с Вами поделилась, что она от меня отказалась?
  - Как это, отказалась?
  - Егору заявила, что вычеркивает нас из своей жизни. Вот Вам и любящая заботливая мамочка. Она даже деньги, что я ей давала раньше оставила на подушке. Егор просто обалдел. Она с ним перед отъездом разговаривала с глазу на глаз.Я от стыда не знала куда себя деть.
  - О, Господи! Я не знала. Она только сказала, что муж твой такой же хам как и ты.
  - Хамство и Егор вещи несовместимые. Она вела себя ужасно. Нас даже Мишка поддержал, не говоря уж о Тане. Я Вам не жалуюсь, я Вас в курс ввожу. Так что я теперь сирота.
  - Да, ладно тебе. Она любит тебя, волнуется, переживает.
  - Теть Галь, по честному скажите. В чем мамина любовь к дочери проявляется? А? Где ее поддержка? В вечных понуканиях? Я с Вами поделилась, а с ней не могу, думаете мне не обидно! Мне бы хотелось в жизни маминого тепла отведать. Егор сказал даже, "Как можно так не любить свою дочь!" Вот сегодня, например, у нас с мужем тяжелая, страшная вещь произошла. Мы у врача были и нам сказали, что у нас никогда не будет детей, Егор бесплоден. Вы можете себе представить, что мы сейчас переживаем, что мы чувствуем! Где мамина поддержка? Где материнское утешение? Вот Вам и ответ на все вопросы. Поэтому не надо мне тут о мамином внимании и любви втулять. Сами Вы прекрасно знаете, что она за человек. Мне очень жаль ее, но я не могу ее изменить. Танька Мишке отказала замуж за него пойти. Так и сказала мне, я с Т.П. жить не буду, она меня съест. Вот Вам еще пример маминой заботы о детях. Из-за нее жизнь у Мишки испорчена теперь. Поскольку отказалась она от меня, прямым текстом отказалась, то я уж как-нибудь переживу, только пускай не лезет к нам. У меня Егор есть, он мне и отец и мать и муж любимый в одном лице. Я не одна. Только ребеночка у нас теперь не будет.- и Еленочка заплакала.
  - Кошмар какой! Ленка, не плачь, сейчас медицина такие открытия делает! Может через пару лет наладится все и сможете родить. Бедные вы мои, мне так жаль вас. Если нужна будет моя помощь, ты мне звони обязательно. Я ведь люблю тебя, ты знаешь! И Егор мне твой очень нравится. Прости меня, что я в такой момент тебе позвонила. Я тебе еще как-нибудь перезвоню. Не плачь, хорошо?
  - Спасибо, теть Галь. Я тоже Вас люблю, Вы мне родная. Только маме не говорите об этом, не нужно. Хотя бы пока. Не хочу ее ухмылок.- Еленочка положила трубку и опять плакала. Я ее успокаивал как мог.
  - Видишь, мы с тобой хамы по мнению мамы, два сапога пара.- засмеялась сквозь слезы малышка. Я только вздохнул тяжело. Не хочу больше говорить о безумной теще. Я решил, что самое время уйти из темы и начал звонить Сергею. Он был доброжелателен и согласился помочь.
  - У меня в первых числах июля отпуск намечается. Я приеду, помощника я найду у вас в Коломне и дней за четыре-пять мы все сделаем. Материалы я сам куплю, я знаю где лучше и подешевле. Я вам позвоню. Матушке привет от меня.
  - Хорошо, Сергей. Спасибо тебе. Будем ждать. Жить можно у нас в синей комнате, если что.
  - Вот видишь, вопрос с сараем решился. Сергей в отпуске в июле, сам приедет строить.
  - Я рада. Значит качество будет наилучшее, люкс. Нам с тобой нужно бочки для огурцов и помидоров купить. Я солить буду в них. Еще бы кадочку для яблок. Только бочки не очень здоровые, средние, чтобы удобно было. Через недельку огурчиков тебе малосольных сделаю. Небось любишь такие.
  - Люблю. Я все твое люблю. У тебя все вкусно. Диктантик не хочешь написать?
  Она взяла тетрадь и ручку и приготовилась к диктовке. Написав два диктанта, она заработала две четверки. Я был несказанно рад. Прогресс был налицо. Она так вдохновилась, что написала еще один и получила первую пятерку.
  - Ура! Я получила пять! Дай еще раз посмотрю.
  - Я тоже очень рад. Ты теперь чувствуешь текст. Молодец, моя умница! Я же говорил тебе!
  Вечер мы провели тихо, по семейному, безо всяких тревог.
  - В Москву поедем, навестим Людмилу и тебе нужно новые рясы заказать и пару нижних рубах купить.Надо подумать, что еще. Обувь перебрать, ненужное и старое выбросить.
  - А что ты хочешь в ГУМе купить?
  - Джинсы тебе, ботинки или туфли легкие для храма, на жару. Себе может платье и юбку для института. Блузки у меня есть. Еще купальник фирменный и тебе плавки тоже, а то те, что мы тут купили какие-то не в кайф, грубые очень и бесформенные. Посмотрим, что она предложит. Еще хочу вазу для цветов. Пошатаемся по магазинам. Ты денег побольше возьми, может что-то попадется. Мы ж не часто Москву посещаем.
  - Хорошо, моя транжира, как скажешь, так и будет! Хоть все потрать, я только рад буду. В денежном плане я спокоен, мы с тобой хорошо живем, ни в чем себе не отказываем.
  - Еще бы отказывать! Ты так хорошо зарабатываешь. Умный мой муженечек, кормилец мой! Большинство мужчин прижимистые или жадные, а я рада, что ты не такой, ты щедрый человек. Это качество твое мне нравится, терпеть не могу жадных мужиков которые цветочек жалеют женщине купить. Дай я тебя поцелую и обниму, мой родной. Какой же ты вкусный, так приятно тебя трогать и обнимать, я прям млею. А запах твой меня с ума сводит.
  Она начала меня тискать, чмокать, нюхать. Я зажал ее в своих руках и стал отвечать на ее игру.
  Рано утром я ушел в храм, сегодня большая праздничная литургия. К десяти часам пришла Еленочка, как всегда красивая, в белом шифоновом шарфе на голове. Они стояли с Мариной и о чем-то болтали. Моя матушка улыбалась и была приветлива со всеми. Она кивнула Виктору и помахала ему рукой. После службы она причастилась у Виктора, я сегодня не причащал. Было два венчания и одна из пар просили меня их венчать. После причастия Еленочка подошла ко мне и сообщила, что идет домой, хочет испечь пирог к чаю и сварить компот из клубники. На обед обещала цыпленка табака и ждет меня к четырем, обедать. Она взяла с собой Иван Павловича. Явился я домой к обеду. Профессор встал и молча обнял меня, похлопав по плечу. - Держись, парень!- Я переоделся и мы сели за стол. Женушка кормила нас вкусно, она к жаренному цыпленку сделала мои любимые помидоры кружочками и рис с маслом, как я люблю. Мы с профессором выпили по рюмочке. Я рассказал Иван Палычу о настроениях Еленочки по поводу операции. Она озвучила вновь свое решение.
  - Я бы тебе не советовал это делать. Неизвестно, как это может отразиться на твоем женском здоровье и психическом тоже. Я думаю ты и без операции со всем справишься. Не лезь в Божий промысел. Я тут думал вчера, а ведь все известные неземной любовью пары не имели детей. Такая любовь, как у вас только свыше дается, для примера людям в том числе. У всех них были тяжелые испытания и все они были бездетны. Видимо в этом есть какой-то смысл. Но вообще я разделяю ваше горе и сочувствую вам ужасно. Жаль, очень жаль.
  Еленочка сказала, что готова к занятиям.
  - Теперь все помыслы об учебе. Мы с тобой, Егор, соревнование устроим, кто быстрее профессором станет. Правда, я думаю, что это будешь ты. А ты им будешь! Точно говорю.
  - Вот молодец, девчонка! Верные стимулы у тебя. И мужа своего тормоши, чтобы не засиживался. Ему обязательно защищаться надо. Нечего кадилом всю жизнь махать, с такой-то головой. Нужно Богу с пользой послужить.
  Они приступили к занятиям, а я ушел к своему письменному столу. Они закончили, потом пили чай, а я все работал и работал за столом, обложившись книгами.
  Утром я решил не вставать и поспать подольше рядом со своей крошкой. Когда я проснулся, она крепко спала. Ее нижняя губка оттопыривалась, ротик был чуть приоткрыт. Головку свою она прислонила к моему плечу. Одна рука лежала у меня на животе, другую она чуть откинула в сторону и одна ее грудь округлым белоснежным холмом выделялась на ее теле, сосок был розовый и мягкий, он манил к себе. Но я не хотел ее разбудить. Одна ножка лежала на моей ноге, другую она откинула. На лобке золотились коротенькие волосочки, она немного обросла там. Я раздумывал с чего бы начать. С сосочка или сразу войти в нее спящую. Решил входить тихонько и затем взять губами сосок. Я мягко вытащил свою ногу и подождал, она не проснулась. Я тихонько ввел член между ее ног и вошел в нее. Я начал движения, она раскинула руки и ноги. Я взял мягкий сосок губами и она охнула, пока еще во сне. Потом ее ресницы дрогнули, но она глаз не открывала, хотя начала отзываться и двигаться в такт. Она только постанывала и протянула - Слаадко мне! Сильнее! - Она поставила ножки мне на талию, а затем вообще забросила их мне на плечи. Через какое-то время мы кончили и она открыла глаза.
  - Какой сладкий сон мне снился! Будто я вся в цветах и ароматах.
  - Любовь моя! Ты сама цветок, утренняя роза с капельками росы на лепестках. Люблю тебя!
  Ты так красиво спала, я наслаждался тобой. Я не удержался и сорвал розу. Теперь она у меня тут.
  Я взял ее ручку и приложил к своему сердцу.
  - Я сохраню ее там! - Она погладила меня и села.
  Умывшись, она начала готовить завтрак. На ней была футболка и трусики. Я принял душ и присоединился к ней, только обернув полотенце вокруг бедер. Она разогрела мне оставшиеся блинчики, мы пили кофе и наслаждались вкусным завтраком. Решили, что поедем на рынок. Затариться, как она называла. Еленочка взяла корзинку, одела маленькое розовое платьице и маленькие туфельки, свадебные. Косички она закрепила белыми бантиками, в тон к лодочкам. На рынке я купил решетку для гриля у мужичка, я давно хотел купить решетку, и свежей рыбы. Пожарим сегодня на углях.
  - Смотри, какая прелестная девушка, неужели в вашей провинции бывают такие, а мужик с ней просто красавец, глаз не оторвать.
  Я обернулся. Это был Стас с какой-то девахой. Я сжал кулаки.
  - Пошли отсюда, быстро! - он рванул девицу за руку и потащил в сторону.
  - А как же мясо? Мы же хотели мясо купить.- возмутилась она. Он быстро уходил прочь.
  Еленочка даже не обернулась, хотя безусловно слышала все. Она взяла меня за руку и мы отправились купить зелени. Мы купили молодой картошки и ведерко черешни, прямо с ним. Малышка несла решетку и корзинку, мне не отдала. Я тащил сумки и ведро с черешней. Дома я позвонил в храм Виктору и позвал его на рыбу гриль после обеда. Мы разложили покупки, я намыл миску черешни и картошку к обеду и мы вышли в сад.
  - Я завтра пару банок компота из черешни накручу, на зиму. У нас крышки есть?
  - Я не знаю, посмотри. Если нет, то я утром Маню пришлю и она сбегает, купит.
  - Я утром сама схожу в хозяйственный и куплю. Принеси мне сигаретку, я покурю, а то во рту оскомина от черешни.
  Я принес ей сигареты и спички. Она закурила. Она забавно выглядела, в шортиках, в маечке, с косичками и с сигаретой. Курящая школьница.
  - Сейчас училка увидит, что ты куришь и по попе надает.
  - Мы в школе в последнем классе в порадку бегали курить, напротив школы. Там такая тусня собиралась, ой-ей-ей. Но правда, убирали за собой, чтобы жильцы не выступали.
  Вскоре пришел Виктор, с пивом. Он снял рясу и мы начали потрошить рыбу.
  - Тебе надо сюда,на улицу воду провести. Шланг купи и кинь сюда.
  - Я договорился насчет сарая. В начале июля начнут. Дней за пять обещали все сделать.
  - Вот и отлично. Если моя помощь будет нужна, обращайся. А чего у вас случилось то на днях? Говорят вы оба на лавочке сидели и, извини, плакали. Что такое?
  - Тебе скажу, я тебя другом своим считаю. Только между нами. Мы у доктора были, детей у нас не будет. Бесплоден я после той порчи кошмарной.
  - Как это? Не может быть детей? Ох! Несчастье какое! - он покачал головой.
  - А что за порча? Я ничего не знаю об этом.- Я ему рассказал ту историю. Что было и как меня жена спасла.
  - Даа! Никогда не сталкивался с подобным и не верил в это.
  - Думаешь, я верил? Пока сам на своей шкуре не испытал. Теперь видишь, какие последствия. Мне так Еленочку жалко, ей то за что. Она же ангел.
  - Давай этому мужику морду всю разобьем.
  - Я хотел поначалу. Я же его убить могу одним ударом. Потом передумал. Его Еленочка уже наказала. Пусть мучается теперь.
  Мы приготовили рыб к жарке, Еленочка выставляла на окно овощи, помидорные кружки с майонезом, лимон, хлеб и морс из клубники в кувшине. Стаканы, тарелки и прочую посуду. Я сходил за вином, принес белый рислинг и водку нам с Виктором. Еленочка выставила в окно картошку, посыпанную укропом а полотенце и пришла к нам. Сложив ножки в коленках на лавочке, она курила и пила сухое вино. Я спросил ее, - Ты не увлекаешься?- Она ответила, - Хочу сегодня.- и я смирился.
  Мы хорошо посидели. Рыба получилась вкуснейшая, все остальное тоже было вкусно, мы выпили водки по несколько рюмок, девочка пила вино. Мы много смеялись забавным историям и просто болтали. Уговорили Витю оставаться на ночь. Мы развели огонь в мангале и долго еще сидели, даже когда малышка ушла спать. Мы вели мужские разговоры. Он спросил меня,
  - А на твоей мужской силе это отразилось как-то?
  - Нет. Для нас секс очень важен. Я хочу ее постоянно и днем и ночью. У нас каждый день с ней любовные утехи, даже по несколько раз. В лес поехали, так я ее обратно почти тащил, она еле двигалась бедная. Она очень пылкая и сексуальная девочка. С ней не соскучишься.
  - Счастливый ты, Георгий. Такая женщина с тобой, и любит тебя сильно, видно это. Где ж ты такую нашел? Ты ведь монахом хотел быть.
  - У нас, Вить, необычная история. пока рано ее рассказывать. Но полюбил я ее сразу же, как увидел. Метался страшно, мучился. Я ведь до нее никого не любил, вообще не знал, что это такое. От баб шарахался, хотя многие домогались. А в нее влюбился. Первое время злился на себя, молился день и ночь, ничего не помогало. Чувство все больше охватывало меня. Потом в горячке рванул прям к ней на работу в старый Новый год. Мне в этот день тридцатник стукнул. Думал, будь, что будет. Зашел, а у них застолье в теплой компании, меня знал ее начальник, за стол усадили. Она в мини юбке, ножками сверкает, красива, как не знаю кто. Песни под гитару поет. Я не знал куда себя деть.
  Потом мы прогуляться пошли, я предложил ей, в кафешку зашли, уютную такую. Я и давай ее спрашивать, мол есть ли у нее кто-то, любит ли она кого-нибудь. Думал, скажет сейчас, что есть и меня это охладит. А она отвечает, люблю, Вас люблю. Я оторопел тогда. Ну и признался, как смог. За ручку ее крошечную взял и все, пропал окончательно. Сказал, что женюсь на ней и служение брошу. Так она мне отказала, говорит не прощу себя если жизнь тебе испорчу. Разные мы, не получится ничего. Мы из кафе вышли, а она вся дрожит, пальто застегнуть не может, варежку уронила. Я хотел ей помочь, да куда там, впился в ее губы, еле оторвался потом. Отскочил от нее, испугался сам себя. Потом до метро дошли и разъехались. Меня месяц целый корежило. А потом я приехал и сказал ей, что не могу с ней быть, что обет Богу дал. Она ничего не сказала, повернулась и пошла обратно. А уже поздно вечером я ее сюда привез и больше мы не расставались. Я только одну часть тебе не рассказал, прости, но не могу. Почему я за ней вернулся. Может и расскажу когда-нибудь.
  - Судя по тому, что ты рассказал, только сам Бог тебя мог развернуть к ней в тот момент.
  Я тяжело вздохнул и ответил,
  - Может так и было. Но то, что мне сам ОТЕЦ НЕБЕСНЫЙ ее подарил, это точно.
  - У меня все по другому с женщинами. Было их у меня много и разных. На Ларисе я женился из необходимости, ты сам знаешь, из-за рукоположения. Она очень хотела за меня замуж, ну я и решил, что лучше на своей жениться, чем на ком попало. Что получил, ты тому свидетель. Нелюбовь страшная вещь, нельзя в ней жить. На мои романы она сквозь пальцы смотрела, да и романы были короткие, несерьезные. Одна была, цепляла меня здорово, но тоже все быстро закончилось. Так и жил всю жизнь. Теперь жалею. Хочется мне семью нормальную, женщину любящую и детей. Но я ледяной какой-то, кураж потерял. Мыкаюсь по квартире, как г...о в проруби.
  - Да, судьбы у людей тяжелые, изломанные часто. Взять хоть мою тещу, тяжелая женщина, сама себе не рада, по моему. Она в прошлый раз от нас отказалась. Она завидует дочери, что она другая, что она счастлива. Я не понимаю такого, как можно дочку не любить?
  - Я понял, что что-то произошло, но спрашивать не стал. Я со своей тещей вообще не общался, дура набитая, одни деньги на уме.
  Так мы просидели заполночь, ведя свои разговоры. Потом разошлись по комнатам. Я лег в теплую постель к своей девочке, но еще долго не спал, раздумывал.
  На следующий день, вернувшись из храма обедать домой, я обнаружил на кухонном столе несколько перевернутых банок с компотом из черешни.
  - Это мой первый почин. Я утром за крышками сходила.
  - Умница моя, хозяюшка, матушка настоящая.
  Она накормила меня вкусным обедом и я ушел работать в кабинет. Еленочка тоже села заниматься, сегодня придет профессор. Статья моя продвигалась довольно быстро, я уже заканчивал ее. Оставались комментарии и ссылки. Нужно искать машинистку для напечатания текста. Сквозь закрытую дверь доносилось пение моей Еленочки, она громко напевала что-то высоким голосом, перескакивая с одной мелодии на другую, моя соловушка. Я вышел к ней и мы отправились в наш садик. Она возилась с цветами, подстригая отцветшие, я полил их из лейки.
  - Виктор предлагает сюда воду провести, надо с Сергеем обсудить.
  - Это было бы неплохо. Летом вода на улице удобно. Еще я хочу стол сюда большой, этот маловат и пару лавок, а то носим табуретки туда сюда.
   - Все скажем ему. Я хочу кострище сделать, камнями обложить его вокруг.
  - Да, пожалуй. Это будет хорошо смотреться.
  Так мы обсуждали ближайшие планы и постепенно перешли на обсуждение предстоящей учебы Еленочки.
  - Ты на какое отделение будешь документы подавать?
  - А какие есть? Я толком и не знаю.
  - Я узнавал. История СССР, нам не нужна, История древней Руси и России, Общая мировая и западная история, Обществоведение. Я думаю, на мировую нужно идти.
  - Наверное. Надо с Иван Павловичем обсудить. Ох! Опять придется историю партии учить, Ленина этого читать. Я как подумаю об этом, меня такая тоска одолевает. А у вас был такой предмет в Академии?
  - Нет, конечно. Ленина только то, что он о религии высказывал читали. "Религия - опиум для народа". Нет, у нас серьезные предметы были. Никаких Марксов и Энгельсов мы не знали. Платона, Аристотеля и других изучали. Кант, Ницше, наших, русских, Исаева, Бердяева, Розанова, Соловьева, Франка, Флоренского и других. Когда философия начнется у тебя, я дам тебе почитать и расскажу их теории. Очень интересный предмет, философия.
  - Я о многих и не слышала даже.
  Вскоре явился профессор и мы разбрелись по своим рабочим столам. Завтра Троица, большой праздник.
  Мы все будем в храме утром, а после службы будет большой обед в трапезной. Я убежал в храм пораньше, Еленочка придет к службе. Она появилась нарядная, в своем красном платье и красных босоножках с ножками, переплетенными тонкими ремешками. На головке у нее был прозрачный кружевной шарфик. Красавица моя! Народ любовался ею. Во всем храме не было никого краше и ярче моей матушки. Я сиял от гордости. Она поздоровалась со всеми и встала в стайке остальных матушек у клироса. Марина и ее мать держали поочередно Шурену, ее впервые привели в храм. Она глазела по сторонам, но вела себя тихо. Еленочка поцеловала девочку в пухлые ручки и что-то говорила ей. Она показывала ей ангелов на куполе храма и изображения на стенах. После окончания все отправились обедать. Обед был изобильным. Куриная лапша, пироги с яйцами и зеленым луком, салаты, много овощей, котлеты и молодая картошка. Настоятель поздравил всех с праздником и мужская часть стола выпили первый тост. Женщины пили наливку и вино. Мы сидели между о.Николаем и Виктором. Неожиданно к Еленочке обратилась матушка о. Всеволода, Клавдия,
  - Что это, матушка Елена, на тебе шарфик прозрачный? Ты плохо волосы прикрыла, непорядок
  и духами от тебя пахнет за километр, нам духи запрещены Богом.
  - Матушка Клавдия, у меня муж строгий, не по канону не позволит одеться в храм. Если я Вам не нравлюсь, то не смотрите на меня, как я на Вас не смотрю. Вы может любите студень и квас, а я люблю фуа гра и марципаны. Но я Вас не осуждаю за это, так и Вы меня не задевайте.
  За столом нависла гробовая тишина. - Ведьма!- произнесла Клавдия. Всеволод сделался красным, как рак и одернул жену. Виктор улыбнулся и подмигнул мне.
  - Матушка Елена, я не знал, что Вы любите марципаны. В следующий раз я непременно принесу их Вам, но фуа гра не обещаю, мы не в Париже.
  Обстановка разрядилась и обед продолжался.
  - Ну вот, еще одна против меня выступает при всем честном народе. Сдалась я им, чего ей надо от меня? Сама страшней войны, смотреть неприятно. Духи ей мои мешают. Я и не душилась вовсе, просто платье держит запах, это же французские "Шанель".
  - Я удивлен, что ты из-за какой-то глупой бабы себя расстраиваешь. Ты хорошо ее умыла, я был горд. И Витюша молодец, тонко поддержал тебя. Ты такая красавица, что некоторые не выдерживают. Идем, моя милая, диктантик писать.
  Так мы шли с ней неторопясь к нашему дому, к нашему родному гнездышку.
  
  
  Елена.
  
  
  - Где моя Лапушка! Что-то я не могу ее найти! - Услышала я голос мужа, развешивая белье в синей комнате. Вошел Егор с банкой земляники в руках.
  - Откуда такая вкуснотища?
  - Одна прихожанка принесла. Началась земляника, в выходной можем поехать на луга за ней.
  - Ой! Поедем. Возьмем корзинки и поедем. Я только "ЗА".
  - Можем поехать в понедельник или во вторник. Да, еще спешу тебя обрадовать. На следующей неделе к нам прибудет портной из епархии для снятия мерок и будет принимать заказы на новое одеяние, рясы, подрясники и прочее. Так что в Москве отпадает надобность ехать в патриархию. Если мы еще недельку подождем, то я смогу в столице заехать в редакцию и отдать рукопись в печать, если примут, конечно. На днях передам текст машинистке.
  - Отличные новости. Я рада, что ты закончил статью. Большая получилась?
  - Довольно приличная. Посмотрим, сколько листов, когда напечатают.
  Во время разговора я высыпала ягоды в миску и мы стали их есть. Егору я налила молока, себе чаю.
  - Очень вкусно! И обедать расхотелось.
  - Давай попозже пообедаем, сейчас позанимаюсь и с профессором пообедаем все вместе.
  - Тогда я отправляюсь к себе. Мне еще прилично нужно написать. Комментарии начну.
  Я села за учебники, дожидаясь Ивана Павловича. Он появился к шести часам. Мы занимались с ним полтора часа. Он принес прошлогодние экзаменационные билеты и мы начали их прорабатывать. Теперь уже до экзаменов будем так заниматься, по билетам. Когда мы закончили, я начала накрывать к обеду. Появился Егор, он обратился к Иван Палычу,
  - Профессор, порекомендуйте меня хорошей машинистке. Мне нужно рукопись распечатать. Как думаете, трех экземпляров хватит?
  - Два первых в редакцию и для себя два. Последний, правда будет слепым, но для правок сгодится. Закончил? Машинистке я позвоню из дома, у меня хорошая есть, асс в своем деле.
  - Закончил. Сейчас комментарии пишу и ссылки. Я уже о новой статье подумываю. Есть пара задумок. Мы с Вами поговорим об этом на днях. А эту Вы первый прочтете, Ваше мнение для меня важно.
  Выходные пролетели незаметно и быстро. К нам никто не приезжал и мы вдвоем проводили свободные от работы Егора, часы. Только в воскресение приходила Марина с утра, снять мерки и обговорить фасон платья. Крепдешин был серо-голубой весь усыпанный алыми маками и зелеными листьями. Еще я хотела длинную юбку с двумя оборками из темно-синего в мелкие цветочки ситца. Ткани я уже отмочила и выгладила, так что не сядут при стирке. Я попросила Марину посадить мне новый купальник по фигуре и сделать на нем повыше проймы на ногах. Когда я сняла его и осталась нагишом, Маринка вытаращила на меня глаза, увидев, что мой лобок побрит.
  - Почему у тебя волос там нет? Как это, без волос в этом месте?
  - Егору так больше нравится. Мне тоже, острее ощущения во время любовных игр.
  - Что значит любовная игра? Какая игра?
  - Марин, ты меня удивляешь! Ну, всякие ласки, поцелуи там и прочие штучки. Когда там все голое, то оргазм сильнее.
  - Что, что? Какой это оргазм. В первый раз слышу. Расскажи, мне интересно.
  - Ты что никогда не кончала? Не испытывала оргазма?
  - Нет, никогда. Что это такое?
  - Маринка, милая! Чем же вы в постели с мужем занимаетесь?
  - Спим. Иногда, когда он захочет он меня трахнет и все, опять спим.
  - И ты не получаешь удовольствия?
  - Неа, мне все равно. Иногда не хочется трусы снимать, но Андрюха настаивает и сзади прилаживается.
  - Так ты спишь с мужем в трусах?- ужаснулась я, -Ужас какой! Бедная ты моя.
  - А вы как спите? Ты только в рубашке?
  - Мы спим голые, оба. Вообще без ничего. Как и полагается мужу и жене.
  - А это не блуд? Я и в бане в рубашке, а Андрей в трусах.
  - Ох! Не знаю, что тебе и сказать. Не буду рассказывать, ты не поймешь меня.
  - Ну, Лен, ну расскажи. Пожалуйста. Я никому не скажу,даю слово. Мне так интересно!
  - Ну ладно. Вот поехали мы в лес за ландышами. С собой взяли поесть, попить и большое покрывало. Набрали цветов, попили водички и сели на покрывало. Дело было на поляне в лесу. Мы сняли одежду и остались в трусах и я в лифчике, решили позагорать на солнышке. Егор снял с меня все и свои трусы тоже снял, мы сидели голые. Как в Раю, солнышко греет, птицы щебечут, кругом травка и цветы. Мы одни. Егор смотрел на меня, потом стал целовать, я только жмурюсь от удовольствия. Он начал с пяток и пальчиков, потом ноги и коленки, целует, лижет и покусывает. Потом бедра, попу, спину, живот и грудь. Соски пососал и полизал. Так постепенно дошел до макушки. Я уже на взводе, он тоже, он всегда на взводе, он часами меня ублажает. Потом он пошел вниз уже быстрее. Зарылся лицом мне туда и начал там меня лизать, сосать и покусывать. Я кончаю, а он пьет мой сок, долго он у меня там находился. Потом я начала его член целовать и сосать, весь вылизала, но он не стал кончать, а вошел в меня по самую матку. Ноги мои себе на плечи закинул и долбал со страшной силой наверное целый час. Я обкончалась, стонала, кричала от наслаждения, он тоже стонет и рычит, но продолжает. У меня синяки на ногах и в промежности были, так сильно входил. Закончили вместе, это вообще улет, когда вместе. Потом еще долго лежали так, он во мне, не могли шевельнуться. Потом разлеглись на покрывале, он только поглаживает меня. Отдышались немного, присели и поели, что взяли с собой. Через какое-то время еле, еле шли до автобуса. Я потом сидеть не могла до следующего утра. Боже! Что я тебе рассказываю. Егор узнает о таких разговорах, обидится на меня, ругать будет.
  Маринка даже зажмурилась. Она всплескивала руками во время моего рассказа, таращила глаза с открытым ртом, мотала головой от ужаса и любопытства. Сколько же женщин не испытали радости соития и наслаждения от близости с мужчиной? Сколько этих несчастных закрепощенных пар? А мужчины? Большинство не знают как правильно обращаться с женщиной, не понимают, что лишают удовольствия не только ее, но и себя тоже. Несчастные люди.
  - Лена! Такого не бывает. Как это он тебя там целует? Какой ужас! Это ж стыд то какой! А ты? Как ты можешь целовать его член? Противно ведь. Я не представляю себе такое! Давай, ты это все придумала, чтобы меня попугать. Ты меня разыгрываешь. Грех это!
  - Конечно разыграла, ты что, не поняла сразу? Разве может себе позволить подобное Георгий Николаевич? Это я тебе одно иностранное кино рассказала, запрещенное. Я в Москве его на одной квартире видела.
  Я решила смягчить шок у Марины, не надо ей таких познаний. Она несколько успокоилась.
  - А ты правда удовольствие получаешь, когда с мужем спишь?- пристала она опять.
  - Ну, я же люблю его сильно, конечно мне приятно, что он меня целует и обнимает. И спать я люблю у него на плече.
  - Так ты в рубашке спишь? А?
  - Марин, отстань. Ни слова больше на эту тему. Сделаешь мне купальник то?
  - Да сделаю, сделаю. Андрей говорит, что секс нам нельзя, что мы церковные люди.
  - Правильно говорит. Ты резать начнешь? Режь повыше. Красиво, когда бедро оголено.
  В понедельник мы пораньше встали и быстренько позавтракав, отправились в путь. Мы выехали на автобусе за город и вышли у реки. Идя по высокому берегу вдоль Оки по узкой тропе в поле, мы прошли подальше, где совсем не было намека на поселения и людское присутствие. Мы дошли до места, где крутой берег стал более пологим, он весь зарос мягкой травкой. Мы решили, что начнем здесь. Я ее сразу увидела, земляника была крупная, сочная и спелая. Весь пригорок был усыпан ею. Мы ползали на коленках или сидя на корточках собирали ягоды. У Егора была корзинка побольше и я, наполнив свою, высыпала ягоды ему. Я скинула одежду и осталась в стареньком купальнике. Егор оставил только трусы, мы сложили одежду на травке и продолжали ползать за ягодой. Чуть больше двух часов и корзины наши были полны. Мы попили воды и съели по огурчику. Начали загорать и есть землянику, срывая ее прямо с веточками. Корзинки ждали нас поодаль. Я обулась и начала собирать цветы в поле. Колокольчики, первые ромашки, васильки и дикую гвоздику, вперемешку с травами и колосками. Получился роскошный большой букет. Мы побрели обратно. Егор нес корзинки, а я букет и бутылку с водой. Своими футболками мы обмотали головы от солнца. Дойдя до шоссе, мы окончательно оделись и стали ждать автобуса. После трех мы были дома. Взвесив ягоду, я пересыпала ее сахаром и оставила до утра в тазике для варки, набросив на него марлю от мушек. Мы пообедали и решили поспать, все-таки устали сегодня. Раздевшись, мы легли под легкую простыню. Было жарко и мы раскинувшись, уснули.
  Варенье я варила три дня по пять минут. Получилось шесть банок и полная пиала, которую мой любимый муж умял за два вечера. Варенье было вкусное, довольно необычное. Одну банку я подарила Виктору, а одну дала профессору. Теперь на очереди клубника.
  - Через десять дней у меня день рождения. Что делать будем?
  - Как что? Отмечать, конечно. Гостей хочешь? Давай соберемся. Позовем Виктора, профессора, Андрея с Мариной, кого еще ты хочешь?
  - Ага! И я буду весь день стоять у плиты и готовить для вас.
  - Мы с Витей все сами приготовим, а ты будешь нога на ногу сидеть и наслаждаться.
  - Если так, то я согласна. К Мишке мы не поедем, я уже ему сказала. Кстати, первое число, пятница, не очень удобно.
  - Почему? Нормально, я нам с Витей выходной устрою. Сейчас я ему позвоню и все узнаем.
  Егор стал звонить Виктору. Они приветствовали друг друга, сказав пару вступительных фраз,
  - Вить, тут вот какое дело. У матушки моей, Елены Дмитриевны, первого июля день рождения. Она париться на кухне не желает, я тоже против. Давай мы с тобой сами что-нибудь замутим, а она пусть только сидит и ногой качает. Ты как к такому отнесешься?
  Виктор что-то отвечал ему, видимо в положительном ключе.
  - Отлично, значит нога за тобой и вся приблуда тоже. За мной вино и торт. Да уж старушка совсем, двадцать два исполняется. Ладно, ладно, хорошо. Еще поговорим, обсудим.
  - Виктор будет жарить баранью ногу. Сугубо мужское меню. Все приготовим сами. Так что, готовься, день рождения тебе устроим в лучшем виде.- он расцеловал меня.
  Статью свою Егор напечатал и Иван Павлович взял ее читать перед отправкой в редакцию. Егор пошлет два экземпляра ценной бандеролью, таков порядок. Так что на неделе поедем в Москву, к Людмиле. Я созвонилась с ней и мы договорились на четверг. Когда вечером явился Иван Павлович, мы отзанимались и они с Егором уединились в кабинете, обсуждать Егорову статью.
  В четверг мы отправились на девятичасовой электричке и уже в начале двенадцатого были в столице. Через полчаса мы предстали перед Людой.
  - Людочка, познакомься с моим мужем, батюшкой, отцом Георгием или просто с Егором.
  - Ого! Я конечно видела красивых мужиков, но твой муж просто красавец! Чем могу помочь?
  Я объяснила, что мы хотим для Егора и, что для меня, еще раз. По телефону я уже обозначила наши пожелания. Люда глаз не сводила с Егора и явно заигрывала с ним.
  - С кого начнем? Кто будет первым одеваться?
  - Давайте с Еленочки! Девочки вперед - подал голос Егор.
  Людмила достала маленькое черное платье из тонкого струящегося шелка и я одела его примерить. Оно было очаровательным. По фигуре, с рукавом три четверти, обтянув меня в облипочку, с высоким разрезом сбоку и потрясающем глубоким вырезом в виде червовой карточной масти. Оно было вызывающе красиво и смотрелось на мне очень здорово. На бедре где кончался разрез, был вышит черным шелком знак пиковой масти. Он держал разрез от разрыва.
  - Ух, ты! как красиво! Куда же ты в нем пойдешь?
  - Такое платье обязательно должно быть в шкафу у красивой женщины. Сейчас маленькое черное платье писк моды и оно всегда актуально. Белье к нему не надевают, только тонкие колготки. Сюда нужны туфли на высоких коблуках и подойдет нитка жемчуга.
  - У меня есть английские туфли на высоченных каблуках и бриллиантовое колье с рубином.
  - Сюда подойдут любые бусы и платье будет менять свое значение от этого. Даже шарф, косынка подойдут. Очень винтажное платьишко. Ты в нем просто богиня, секси.
  - Этого я и опасаюсь, и так все мужчины в округе облизываются.- заметил Егор. - Берем, но надевать его без меня нельзя, только когда я рядом.
  -О, да у нас муж Отелло.- улыбнулась Люда.
  Затем Люда принесла мне бархатный черный костюм. Бархат был тонкий и шелковистый. Брюки сели прекрасно, они были широко расклешенные к низу. Жакет был маленький, довольно короткий с английским воротником и одной пуговицей на талии. Блузки к нему у меня были.
  - Это тебе в институт ходить, в самый раз. Очень элегантно. Можно надеть вызывающий красный бюстик и этот костюм, например.
  - Люда! Я же матушка. Не забывай.
  - И последний номер нашей программы, юбка. Строгая, черная миди. Италия. Теперь будем мучить батюшку. Ты сказала джинсы, сейчас принесут несколько, выбирайте. Что еще?
  - Люд, ботинки на сейчас, на лето. Но черные, под рясу и, если есть , то и брюки, тоже под рясу, черные. А то в "Лотосах" нельзя в храм.
  - Все ясно. Сейчас все будет. Девушка принесла несколько джинс, Люда что-то сказала ей и та ушла. Я выбрала темно-голубые мягкие джинсы расклешенные внизу и классические, синие "Левис".
  Егор начал одевать их и застеснялся, Людмила смотрела на него в упор. Она достала откуда то фирменный кожаный ремень и протянула Егору.
  - Обязательный атрибут. Сейчас еще к нему принесут мужской аксессуар, кошелек-кобуру на ремень.
  Девушка принесла брюки из плотного шелка и легкие полуботинки без шнурков из очень тонкой кожи.
  Ботинки были супер, брюки тоже, сидели идеально на Егоре.
  - Люда, спасибо! Ты одела моего мужа как Брондо. Последняя просьба, нам не в чем загорать и купаться. Плавки и купальник у тебя найдутся для нас?
  - Валюш, принеси бельгийские плавки и два испанских купальника, раздельный бикини и сплошной с открытой спиной. Еще кобуру принеси для молодого человека. Девушка принесла все.
  Бикини было тоненькое, голубого цвета, плавки так же были голубые, а купальник был белый с крупным растительным рисунком. Мы все купили, Егор расплатился и мы поболтав, засобирались. Я спросила Люду, - У тебя нет кого-нибудь, где можно "Бурду" купить? мне нужно очень. Она тут же позвонила,
  - Раиса Петровна, у тебя сейчас Бурда есть? Сейчас от меня красивая парочка зайдет, уж не обидь их. Лады!- она повернулась к нам,
  - Внизу, на второй линии в самом начале, отдел "Союзпечать", там Раиса Петровна. Скажешь, что от меня. Она тебе все предложит.
  Мы распрощались, Егор улыбался Людмиле своей очаровательной улыбкой и мы отправились к Раисе Петровне. Я купила у нее два последних журнала, "Весна, лето" и "Лето, осень" с выкройками. Егор нес два больших пакета в одной руке, другой он держал меня за руку. Мы зашли еще в посуду и я купила две вазы для цветов. Одну, как бочонок, из фаянса, другую небольшую для маленьких букетов из стекла. Мы съели по мороженному у гумовского фонтана и отправились в гастроном. Там Егор купил коньяк, ликер и вино, он любил, чтобы в запасе у него были хорошие напитки. Мы купили ветчины со слезой, хорошего швейцарского сыра и сыра Рокфор. В рыбном отделе купили севрюги и семги. Пакеты и сумки были заполнены до отказа и мы двинулись на вокзал.
  - Ты доволен поездкой? Тебе понравились покупки?
  - Да, все понравилось. Особенно платье. Но куда в нем ходить? У него же разрез до попы и грудь чуть ли не выскакивает наружу.
  - На день рождение надену. Ты меня еще на каблуках не видел.
  - Будешь мужчин соблазнять.
  - Тебя буду соблазнять. Вся моя красота твоя, для тебя создана.
  - Надеюсь, что так, мой цветочек. Но в платье ты еще соблазнительнее, сексуальнее.
  Под стук колес мы болтали о разном. Я рассказала Егору о нашей беседе с Мариной.
  - Представь, спать с мужем в трусах и рубашке. Не знать ни ласк, ни нежных поцелуев, вообще ничего. Куда Андрей смотрит?
  - Он мне как-то жаловался, что жена его холодная, как лягушка, так и сказал. Мужчина ведь реагирует на реакцию женщины в постели. Поэтому, неизвестно кого еще нужно жалеть в этой ситуации. Андрей мне как-то сказал, "Я Вам завидую. У Вас матушка Елена и красивая и любит Вас. Может поцеловать, а моя ни-ни, не подходи, убьет. Если бы не Шурка, отвалил бы налево!"
  - Плохо это и его не обвинишь. Может и загуляет еще.
  - А ты видишь, что загуляет? Я то его пойму, а вот другие?
  - Когда поезд едет, то я лучше вижу, видимо движение как-то влияет. Еще сегодня день летнего солнцестояния, Я хорошо вижу сейчас. Хочешь что-нибудь узнать, посмотреть? Пока видится?
  - Не знаю даже. Про себя я не хочу спрашивать, про нас ты не будешь смотреть. Не знаю. Отдыхай! Ладно, скажи мне про мою статью, напечатают ее? Давай!
  - Напечатают, тебе скоро ответ придет и позвонят еще. Потом ты в редакцию поедешь. Твоя статья вызовет споры и полемику. В следующих номерах будет обсуждаться, ты еще отвечать будешь. Потом ты новую напечатаешь, они в редакции с радостью возьмут ее и снова она шуму наделает. Третью, редактор сам тебе предложит напечатать. А ты уже к диссертации начнешь готовиться, работать будешь день и ночь. Твоим руководителем станет какой-то профессор известный, из Ленинграда. Ты и защищаться будешь в своей академии. Спорить много будете с ним, но ты будешь убедителен, он тебя поймет. При этом ты в журнале будешь постоянно печататься. Защита у тебя будет летом, в белые ночи в Ленинграде. Значит через год. Твоя диссертация на докторскую будет тянуть, ты ее продолжишь и еще через два года защитишь докторскую. Будешь ездить в Загорск и там лекции читать и семинар проводить. В храме ты останешься, а как же, здесь наш дом. Вообще мотаться будешь много. Ты станешь самым молодым профессором богословия, о тебе будут писать и говорить. Хватит! Достаточно на сегодня, а то Коломну проедем. Да, настоятелем ты не будешь. Ты не администратор, ты ученый.
  - Дай Бог! Я хотел бы наукой заниматься,- он поцеловал меня и мы встали на выход.
  На неделе позвонил Миша. Сказал, что первого числа они с Таней приедут к нам,
  - Денег нет день рождение отмечать, да и неохота без тебя, врозь. Я с понедельника работать начинаю, на ЭВМ буду пахать. А у вас мы и отпразднуем и отдохнем.
  Я очень обрадовалась такой новости,
  -Мишка, я очень рада, что вы будете. В пятницу у нас сабантуйчик намечается. Егор с Виктором сами готовить будут на стол, меня отставили. Одевайтесь красиво, будем за праздничным столом сидеть. Что тебе подарить? Говори, не стесняйся.
  - Если не трудно, то денег подари, у меня ни копейки нет.
  - Отлично, мне это удобно. Я вас жду. Таньке привет от меня.
  Я рассказала вечером Егору о звонке Миши и их приезде в пятницу.
  - Я рад, что они приедут и за тебя тоже рад. Я ему в конверт сотню положу, негоже, чтобы мужчина у матери на шее сидел. И бутылку коньяка еще подарю, нехорошо без подарка.
  - Я с тобой полностью согласна и я тобой горжусь. Ты мой умница, родной!
  С утра первого июля я проснулась и увидела у нашей кровати ведро полное пионов. Я потянулась и заулыбалась довольная. Отправившись умываться я заглянула на кухню, где мой красивый муж накрывал завтрак. Абрикосы и клубника в большой пиале, баночка икры, масло и вареные яйца, сыр, помидоры, огурчики и зелень, свежий хлеб и булочки ждали меня на столе. Егор обнял меня и поздравил,
  - Моя любимая, драгоценная женушка! Поздравляю тебя, хорошо, что ты родилась. Я желаю тебя видеть только счастливой и радостной! Пусть все твои мечты сбудутся, пусть твоя красота становится еще краше, твоя молодость не заканчивается никогда! На радость мне и окружающим.
  Я люблю тебя, мое счастье! Моя родная девочка!
  Он взял с буфета овальную коробочку и открыл ее. Достал жемчужное ожерелье и надел его мне на шею. Я расцеловала его и побежала смотреться в зеркало в ванне. Егор обнял меня и поцеловал в губы долго, долго. - Счастье мое!- прошептал он.
  Я надела новое платье с маками, которое сшила Марина и мы сели завтракать. Кофе я сварила сама. Мы завтракали и сияли от радости, мы были вдвоем, два любящих человека, связанных Богом и судьбой. Любовь разливалась вокруг нас, нам было хорошо.
  Раздался дверной колокольчик, это явился Виктор. Он принес баранью ногу в сумке и букет бледно-розовых роз. Положив сумку на пол, он протянул мне розы и бархатный мешочек. В нем оказались гранатовые бусы.
  - Леночка! Я поздравляю тебя от всей души и желаю тебе всегда сиять на нашем небосклоне и освещать нашу сумеречную жизнь. Ты, наше солнце здесь. Я тебя очень люблю! как друг, конечно. Эти бусы, я надеюсь, будут украшать твою и без того прелестную шейку,- он расцеловал меня.
  - А это копытце нужно срочно опустить в ведро с ледяной водой, отмачиваться. Она уже нашпигована и ждет не дождется горячей духовки. Поставим ее в половине четвертого.
  Егор поставил ведро в ванну и они залили ногу холодной водой. Я усадила Витюшу завтракать, но он сам сварил кофе и только тогда сел за стол. Я поставила розы в красивую вазу и отставила их на буфет. Егор снял жемчуг и надел мне Витины бусы. Они хорошо сочетались с маками на платье. Жемчуг Егор унес в спальню. Он принес три бокала и достал из холодильника шампанское.
  - Ну, что? Ты уже появилась на свет? - и посмотрел на часы.
  - Мишка родился в десять утра, а я через двадцать минут. Одиннадцать часов, уже даже запеленали.
  Он разлил шампанское по бокалам и мы выпили за меня.
  - За мою чудесную матушку Еленочку!
  - Как в старые добрые времена, шампанское брют и хороший швейцарский сыр. Лучше не бывает! - мечтательно произнес Виктор. Около двенадцати приехали Миша с Таней. Мишка протянул мне большой букет ромашек, а Таня коробочку, перевязанную ленточкой.
  - С днем рождения!- поздравили мы друг друга и расцеловались. Егор отозвал Мишу в кабинет и там поздравил его от нас. Мишка вышел, довольно улыбаясь в усы. Мы расселись, продолжая пить шампанское. Я достала пачку Мальборо, Егор раскрутил Людмилу на два блока американских сигарет для меня.
  - Сегодня все курим фирму.- сообщила я.- Налетай!
  Егор закрыл дверь и открыл окно настежь, в честь дня рождения можно покурить здесь. Закурили все, кроме Егора. Мишка рассказывал о своей новой работе на ЭВМ. У Тани были последние каникулы, с осени у нее начиналось написание диплома.
  Забежала Маня, она принесла кастрюлю, накрытую полотенцем, полную пирожков. Оказывается Егор заказал ей напечь пирожков к столу.
  - Тута и с луком, яйцом, с капусткой укропом, и с мясом. Поестся все за столом то.
  Я познакомила ее с братом и с Таней. Она выпила рюмку кагора и убежала в храм.
  - Закуски прибавляются. Я вчера сделала сациви и рулетики из баклажан, полный лоток в холодильнике. А вы все сейчас же съешьте по пирожку. Мишь, давай, бери пирог.
  Салаты решили не делать, а вот овощи ребята запекут на гриле. Мы с Таней ушли в гостиную, открыли окна и расстелили льняную серую скатерть на стол. Начали расставлять приборы и рюмки с бокалами. Пить будем вишневый компот и лимонно-мятную воду. Мы с Татьяной посплетничали, она рассказала, что Мишка здорово поссорился с мамой из-за нас.
  Виктор гремел противнем в духовке, он ставил ногу печься. Мы с Татьяной начали раскладывать красиво рулетики на две большие селедочницы и сациви в салатницу. Я дала мужчинам попробовать и того и другого. Егор тащился от баклажан, а Витя аж зажмурился от удовольствия, попробовав сациви. Миша с Егором ушли разводить огонь для гриля, было уже пять часов. Мы с Таней покинули общество и отправились в спальню приводить себя в порядок. Танин подарок оказался тремя парами кружевных трусиков, красные, черные и цвета шампанского. Очень сексуальные трусики.
  Я расцеловала ее.
  - Будешь своего красавца соблазнять.
  - Да, уж. При первой же возможности надену красные.
  Я начала подкрашиваться. Подвела глаза а ля Мэри Пикфорд, Танька мне помогла сделать низкий узел на затылке. Я показала ей жемчуг Егора, его надену сегодня. Достав туфли я поставила их рядом с креслом. Затем открыла новые тончайшие колготки, но пока не одевала их. В коридоре слышны были голоса, это пришли Андрей с Мариной и профессор.
  - Чего ты расселась, одевайся.- посетовала Татьяна.
  - Выйду, когда все соберутся в гостиной. Увидишь фишку.
  Заглянул Егор, - Ты еще не одета?
  - Рассаживай всех! Мы с тобой сидим, где тарелки другой масти, Мишу посади рядом с нами. Тань, иди помоги Егору всех усадить . Тут то я и появлюсь, вся такая растакая! Только жемчуг застегните кто-нибудь.
  Таня мне застегнула ожерелье и ушла вслед за Егором. Я надела колготки на голое тело, и сняв лифчик, натянула новое черное платье. Одела туфли. Еще раз взглянув в зеркало и брызнув на запястья и за уши духами, я вышла к гостям. В первую минуту все замолчали и открыли рты.
  - Поздравляю вас всех с моим днем рождением! - Я прошла в гостиную, разрез на платье открывал все бедро. Ноги на каблуках выглядели от подмышек.
  - Королева!- сказал Виктор,
  - Вот это да, сестренка!
  Танька улыбнулась и показала мне большой палец. Иван Павлович взял мою руку и поцеловал ее,
  - Я впервые вижу такую элегантность. Леночка, дорогая! С днем рождения тебя и твоего брата. Простите, что не знал о вашем приезде.- он протянул мне розу и маленькую коробочку в которой оказалась изящная старинная камея на черной бархатной ленте.
  - Это для твоей изумительной шейки.
  Андрей и Марина поздравили меня, подарив мне набор для ванны. Маринка совершенно была смущена.
  А Егор? Егор сиял от гордости и восхищения. Он надел новые легкие брюки и венчальную белую рубашку. На каблуках я доставала ему почти до уха.
  - Какие у тебя ноги! Ммн!- шепнул он мне, усаживая в кресло. Мишка был доволен моим видом.
  Началось застолье. Первый тост сказал Егор. Очень красиво сказал и Мишу тоже не забыл. Начали закусывать. Виктор ушел на кухню нарезать ножку на блюдо, Танька взялась ему помочь. Она принесла пиалу с гранатовым соусом и затем блюдо с овощами гриль. Баранину принес Виктор и поставил на середину стола. Егор щелкал фотоаппаратом.
  - Ну, наконец я снял фартук и могу сказать тост. Я вошел в эту семью при печальных обстоятельствах. И если бы не матушка Елена, неизвестно чем бы для меня вся эта история закончилась. Только благодаря ее теплу, сочувствию и доброте, я смог восстановить свою жизнь. Красота Леночки меня поразила сразу же, но душа ее настолько красива и огромна, что я могу ее сравнить только со вселенной. За Леночку, за матушку! Мишь, тебе я скажу отдельный тост.
  Все чокались и выпили. Потом говорили все по очереди, за близнецов, за меня и за Мишу. Наконец встал профессор.
  - Я расскажу вам о Леночке, о моем восхищении ею. Мы с ней занимаемся, готовимся в институт и я вижу ее часто. О ее красоте и юности я говорить не буду, уже много сказано. Я скажу о ее уме. Я много повидал на свете и многих, но такого гибкого, подвижного, совершенно не зацикленного мозга я почти не встречал. Она способна к восприятию таких вещей которые трудно уместить обычному человеку. Ее тяга к познанию мира, его тайн поражает меня. Причем легко, без напряжения, она все это ловит своим разумом. Как распускается цветок, как течет река, почему звезды мерцают, отчего земля плодародит? Вот вопросы, ответы на которые ищет Леночка. Как Господь наш шел на Голгофу, что означает его жертва миру? Она любит Господа искренне и осознано. Такую Веру редко встретишь. Господь отвечает ей своей Любовью, она для него душа особенная , его душа. Давайте же мы поднимем бокалы за умную, мудрую и любимую Богом нашим Леночку! За Лену!
  Все начали чокаться со мной , а Егор шепнул мне в ухо, - Я Люблю тебя!
  Начались застольные разговоры. Виктор нашел в "Спидоле" французскую музыку и пригласил Таню потанцевать. Мы с Егором тоже стали танцевать. Медленно двигаясь, положив руки ему на плечи я предавалась тихой неге и желание щекотало меня внутри. Егор ощущал тоже самое.
  - Боже! Как же я хочу тебя! - его руки чуть опустились с моей талии на бедра и он сильнее сжал меня. Он провел мне тыльной стороной ладони, одними пальцами, едва касаясь, вдоль спины к шее и поглаживал меня под волосами. Потом провел вдоль руки вниз и взяв мою ладонь, поцеловал ее.
  Маринка не спускала с нас глаз. Мне даже неловко стало. Миша беседовал с профессором, он не любил танцевать. Таня чему-то смеялась, видимо Виктор развлекал ее байками. Я разрешила Мишке курить Мальборо в гостиной. Ничего, потом проветрю. Танец закончился и мы сели. Таня и я тоже закурили. Марина удивилась,
  - Лен, ты что, куришь?
  - Иногда, редко. Муж мой не против.
  Марина открывала во мне все новые, не понятные ей качества. Они с Андреем чувствовали себя не в своей тарелке в подобной компании, но Андрей держался лучше. Вскоре они засобирались домой, мы их уговаривать не стали. Егор с профессором углубились в свои беседы, а мы пошли на кухню готовить все к чаю. Виктор и Таня потихоньку убирали со стола лишнее и складывали в холодильник. Я велела ему взять с собой сациви, но он сказал, что завтра после обеда придет доедать и допивать. Я вернулась к гостям. Села рядом с Мишей и мы поговорили. Он сказал, что их отношения с Таней зашли в тупик, скорее всего они скоро расстанутся. Я рассказала ему коротко о посещении врача и он расстроился.
  - Я завтра тебе подробности расскажу. Сейчас не хочу. Егор до сих пор в себя не может придти. Переживает очень.
  - Несчастливые мы с тобой какие-то.
  - Нет! Я счастлива с Егором, ты тоже будешь счастлив попозже. Все у тебя будет хорошо.
  С мамой не ругайся, ты ее свет в окне.
  - Ленк, а кто эти были, которые ушли?
  - Это дьякон Егора с женой. Они хорошие ребята, только не такие как мы. Я, та еще матушка, как белая ворона среди них. Мишь, я рада, что ты работать пойдешь. Другая жизнь начнется, интересная. Только спиртным не увлекайся, по возможности. Пошли чай накрывать. Егор, давайте чай на кухне пить, все свои. И я туфли снимаю, ноги устали.
  - Пожалуйста, побудь еще так. Я сам с тебя их сниму попозже.
  Мы пили горячий чай с пирожными, которые накануне принес Егор. После чая Иван Павлович начал раскланиваться и заспешил домой, Виктор отправился вместе с ним. Мы убрали последнее со стола, мыть посуду не стали, оставили в мойке, и отправились по своим комнатам. Мы вошли в спальню. Егор усадил меня в кресло. Он разделся и стал раздевать меня. Он снял туфли и стянул колготки. Затем расстегнул жемчуг и положил его на комод, вытащил шпильки из моих волос и волосы рассыпались по спине. Он целовал меня и в поцелуе расстегнул и стащил с меня платье. Взяв меня на руки, не переставая целовать, отнес в постель. Он гладил мое тело сильными руками, целовал, переворачивал меня и вновь гладил и целовал. Егор поднял меня и я встала на колени на постели, а он продолжал глубоко целовать меня в губы, овладев моим ртом. Он держал мои волосы, крепко сжав их на затылке узлом и отклонив мою голову назад. Другой рукой он взял полностью мою грудь и массировал ее сильными движениями. Его член жестко упирался в мой живот. Потом он усадил меня в постели, уперев спиной в подушки, взял меня за щиколотки и широко развел мои ноги. Он держал мои ноги и целовал меня между ними. Он сильно держал мои бедра распахнутыми и не отрываясь ни на секунду, пил и лизал меня так, что у меня искры из глаз сыпались от остроты оргазма.
  - Я хочу тебя! Я жажду тебя! Утоли меня, моя женщина, моя богиня!- прохрипел он. Он упер огромный член в мое бедро и продолжал доводить меня до нового оргазма. Затем он резко вошел в меня и отпустил мои бедра. Он держал себя долго, он впивался в мою грудь, в рот, в шею и снова в грудь. Он трепал мой сосок зубами, оттягивая его кверху, затем тоже самое с другим. Я стонала и пищала под ним. А он говорил только - Моя! Моя! Моя!- как бы вдалбливая мне это прямо в матку. Наконец я вскрикнула и начала биться и трепетать под ним. Мы мощно закончили разом и обессиленные обмякли. Егор рухнул на меня и не шевелился некоторое время. Когда он откатился на бок, то прижал мою голову к своей груди и стал гладить меня по влажным волосам, убирая разметавшиеся пряди. Его волосы также были мокрые и растрепались по подушке. Пришлось встать и идти в душ, пот катился с нас градом. Мы добежали до ванны голыми, обратно вышли завернутые в полотенца. Мы сели на кухне и Егор налил нам по бокалу вина.
  - Когда ты сегодня вошла в гостиную, я обомлел. Я представлял тебя неотразимой, я ведь видел на тебе это платье, но я опешил. Целая гамма чувств обрушилась на меня. Восторг, ревность, любовь и восхищение, все смешалось. Мне хотелось крикнуть во весь голос. Смотрите! Это моя жена! Эта женщина, моя жена! Она моя! Она принадлежит мне! Не смейте прикасаться к ней. Представляешь, что со мной творилось?
  - Представляю, наверное. У меня тоже бывает подобное, когда женщины на тебя пялятся.
  - Сейчас, в спальне, на меня опять все это нахлынуло. Мне кажется, что я ревную тебя к самому себе. Мне хочется такого обладания тобой, какого еще не было на белом свете.
  - Может быть Камасутру попробовать поискать, посмотреть там, что еще мы не вытворяли.
  - Я видел ее и листал, из чисто философского интереса. На коробке была у одного товарища. Сейчас бы я ее получше и поподробнее посмотрел. Да где ее найти?
  - У Витьки! Он же самиздатчик, наверняка ходы остались. Или у профессора спроси, у него тоже много чего имеется.
  - Я опять тебя хочу, только нежно, нежно. Пойдем, а? Нежненько! На бочок ляжем, прижмемся друг к другу и я за попочку буду держать тебя, а ты ножку на меня закинешь и я буду тебя там баюкать. И сосочки буду только лизать, нежно так, языком вокруг.
  Мы выключили свет и вернулись в постель.
  Утром Егор ушел на службу, а мы с ребятами позавтракали и вышли в садик загорать.
  Мы пили холодное вино и курили. Расстелив на травке покрывало, мы разлеглись с Таней на нем в открытых купальниках. Я, правда надела белый купальник с открытой спиной, бикини не рискнула. Рядом приготовила юбку, на случай, если кто-нибудь зайдет.
  - Чего это ты вчера ночью орала, как резанная, я аж подскочил,- спросил меня Мишка.
  Я не двусмысленно взглянула на Татьяну и ответила,
  - Паука увидела. С потолка упал, - Танька беззвучно заржала,
  - Ага, паука. Куда он тебе заполз, этот паук? Между ног?
  - Тогда зачем глупые вопросы задаешь? Что я на такой вопрос ответить могу?
  - Потише ори в этих случаях, всю округу разбудишь. А то какие-нибудь бабки услышат и скажут, батюшка матушку по ночам бьет и мучает.
  Танька уже не сдерживалась и ржала во весь голос.
  - Ленк, правда, смех один. Тимофеев уже заснул почти, тут ты как заорешь и он с испугу подскочил. Я его еле остановила. Вот смеху было бы, если бы он к вам ворвался.
  - Да, уж. Он явно был бы не к месту.- мы начали ржать все трое. В этот момент нас и застал Егор. - Чего это вы хохочете? Что случилось?
  - Паука увидели!- и расхохотались еще сильнее.
  - Ладно, смейтесь. Я пойду переоденусь, в рясе жарко.
  - Котик, принеси себе чистый бокал для вина,- крикнула я ему вслед.
  - Это Вы мне крикнули? Здравствуйте, матушка! Я прибыл в Ваше распоряжение.
  Из-за угла дома появился Сергей.
  - Ой! Сергей! Здравствуй, проходи, садись. Сейчас батюшка подойдет. Познакомься, это мой брат, Михаил и его жена Таня. А мы тут загораем.
  Я стала натягивать юбку. Сергей сел на табуретку. Вышел Егор и подошел к Сергею. Они начали осматривать сарай и вошли в него. Я только крикнула им в след,
  - Сергей, мне нужны будут полки для банок в подвале, учти при подсчете.
  Они вернулись из сарая и присели к столу.
  - Значит так, старый ломаем, все пригодные доски пойдут в дело. Подвал будет полтора на два, лаз метр тридцать на метр, но можно метр на метр. Сам сарай давай делать четыре на три или три с половиной на три. Высота два с половиной. Крыша односкатная, железная, чтобы на века. Внутри сарая сделаем верстак и полки. Я договорился с Юрой, столяром, что вам мебель делал. Он сейчас свободен. Жить я буду у него, здесь только работать. Цена будет соответствовать затратам на материалы, таков порядок. Сегодня попозже начнем разбирать сарай, сейчас только к Юрию заеду, размещусь и мы с ним прибудем. Внимание на нас не обращайте, отдыхайте. Он встал, положил свой набитый рюкзак в сарай и взяв рюкзачек поменьше, ушел к Юре. Мужская часть нашего общества стала рьяно обсуждать постройку нового сарая, а мы с Таней, уютно обустроившись на солнышке, принялись рассматривать журналы "Бурда".
  Через некоторое время брат и Татьяна начали собираться в Москву. Они хотели пораньше уехать, завтра Мише выходить на работу, да и мама ждала их дома с пирогами и салатом "Оливье". От обеда они отказались. Татьяна надела открытый, короткий сарафан, оголив свои стройные ноги. В это время подошел Виктор. Мы все проводили ребят до ворот и распрощались с ними. Я отвела Таню в сторонку, обняла ее и сказала,
  - Тань, может еще наладится все у вас? Ты же любишь Мишку, не пори горячку, всегда найдется выход.
  - Не знаю, Лен, посмотрим. Тупик у нас с ним, понимаешь.
  - Во всяком случае ты не пропадай. У меня кроме тебя и подружки нет. Звони хотя бы.
  Мы еще раз обнялись и они ушли не оглядываясь. Когда теперь увидимся? Настроение изменилось, праздничные нотки испарились. Втроем мы вернулись обратно к уличному столу. Решили ничего не готовить и не греть, а только подъедать остатки вчерашнего пиршества. Еды осталось навалом, дня на два, точно. Я сняла юбочку и осталась в купальнике, день был жаркий, самое то для загара. Мальчики сняли футболки и остались только в джинсах. Они сами ухаживали за собой и закусывали всем подряд, попивая холодное вино. Виктор решил меня развлечь и принес Спидолу из дома. Он нашел ненавязчивую музычку и она создавала непринужденный фон нашему общению. Ничего неделание продолжалось недолго, пришли Сергей и Юра. Они вынесли все из сарайчика и Егор с Виктором быстро разобрали, что оставить, а что выкинуть. Рабочие начали разбирать доски и шифер с крыши
  складывая все в две кучи, пригодное и нет. Юра принес мне своей клубники и я ела ягоды, запивая вином. Когда я закурила сигаретку, Сергей с удивлением посмотрел на меня, но промолчал. Где-то через час я объявила, что пойду ополоснусь и лягу поспать. Егор поцеловал меня в лоб и плечико и отправил меня в дом.
  - Поспи, милая! Ты перегрелась.
  - Да, мой родной. Я устала что-то и не хочу даже шевелиться.
  Ополоснувшись, я легла, мгновенно уснув без сновидений.
  Проснулась я от взгляда Егора. Он тихо сидел рядом со мной и пристально смотрел не отрываясь. Я потянулась ото сна и положила руку ему на колено. На нем было только полотенце вокруг бедер.
  - Почему ты так смотришь на меня? Как-то не так.
  - Потому, что я люблю тебя очень. И ужасно ревную ко всему и всем. Знаю, что это глупо, но я ничего не могу с собой поделать, ты только моя и точка! Боже, как я люблю тебя!
  - Мы одно целое, а ты ревнуешь.Ты мой пестик, а я твоя тычинка. Но ведь цветком все любуются, а пестик и тычинка при этом остаются неразрывными вместе
  - Лепесточек мой трепетный! Родненькая моя девочка! Ты ведь любишь меня, правда?
  - Дурачок ты мой. Ты мой герой, я восхищаюсь тобой, я боготворю тебя, желаю только тебя и никого вокруг себя не вижу, только тебя. Я живу тобой, все, что я делаю, только для тебя. Чтобы тебе нравилось, чтоб ты гордился мной. Ты самая главная награда в моей жизни и я очень, очень люблю тебя.
  Я гладила его по голой ноге, по плечу, по груди и наконец прильнула к его бедру. Егор обнял меня и прижал к себе,
  - Любимая моя, родная! Моя, моя, моя! - покрывал поцелуями он меня. Так мы лежали, прижавшись друг к другу, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть наше единение.
  - Я так рада, что мы одни. Я устала от людей за эти дни. Сегодня весь остаток дня будем только мы, ты и я. Давай, позанимайся сегодня со мной, но сначало надо посуду перемыть и все прибрать.
  - Я уже все помыл, сейчас разложим все по местам и начнем заниматься. Потом поедим что-нибудь, ты ж не ела ничего сегодня.
  Мы убрали всю посуду и начали писать диктанты. Я уже получала твердые четверки, но я стремилась к отличной отметке. Затем мы начали разбирать билеты по литературе, по два билета за одно занятие. Времени до экзаменов оставалось мало. Вечер прошел тихо, после занятий мы перекусили и пили чай с тортом. Когда стемнело,мы вышли посидеть на нашей лавочке и посмотреть на звездное небо.
  Июль пролетел быстро в моих непрерывных занятиях и работе Егора. Я только наварила варенья на зиму для мужа. Сергей и Юра закончили строительство. Новый сарай был очень вместителен и удобен, не говоря уже, что красив. Юрий сделал нам стол на улице, добротный, похожий на картину в широкой раме, он так обыграл фактуру дерева. Две широкие крепкие лавки и две поменьше на торцах стола были сделаны с ювелирным мастерством. Подвал с удобной лестницей ждал наполнения разносолами.
  В конце месяца мы с Егором поехали в институт для подачи документов. Я поступала на факультет истории Европы и западной культуры, на дневное отделение. Первый экзамен был второго августа, история России. Затем седьмого диктант и двенадцатого литература. Двадцать седьмого июля вышла статья Егора в толстом религиозно-богословском журнале. Вокруг нее началась бурная полемика и обсуждение. Критики и догматики ругали Егора и друг друга, но передовые богословы были в восхищении. Среди последних были и именитые богословы. А Егор уже заканчивал следующую статью и готовил ее к печати.
  Первого августа я приготовила все, что полагалось для экзамена. Стояла жаркая погода и я решила идти на экзамен в легкой голубой юбке и красной маленькой блузке с коротенькими рукавчиками. Утром я заплела волосы в две косы и завернула их баранками, 9-й А в действии. На ногах были красные босоножки на тоненьких ремешках. Егор меня благословил и я отправилась в путь. Ехать было полчаса на двух автобусах. Институт находился недалеко от коломенского кремля. Когда я подошла к нужной мне аудитории, народу было в коридоре довольно много, девушек было совсем мало. Вышел ассистент и вызвал первые десять человек. Я вошла с третьей десяткой и чувствовала себя уверенно. Вопросов в билете было три. Мне достался никоновский раскол 17-го века, крымско- турецкая война 1853г. и левоэссеровский мятеж в июле 1918г. Экзаменатор у меня был средних лет мужчина. Он задал мне пару дополнительных вопросов по апрельским тезисам Ленина и о 21 съезде КПСС. Я ответила и получила "отлично" в экзаменационном листе. Окрыленная, я вышла в коридор, улыбаясь во весь рот. Меня обступили абитуриенты и засыпали вопросами. Оказывается, это была первая пятерка за сегодня. Я поболталась минут двадцать около аудитории и, пожелав окружающим успехов, поехала домой. Дома я сняв с себя всю одежду и надев только маячку, позвонила в храм Егору и сообщила ему результат. Он очень обрадовался и спросил, что мне хочется сейчас. Я ответила,
  - Холодного, прихолодного лимонада!
  - Скоро будет, потерпи чуть-чуть. Жди меня! - Он примчался минут через пятнадцать с белой розой, которую срезал у храма и холодным "Дюшесом".
  - Я и не сомневался в результате, умница ты моя! Давай, рассказывай все по порядку и подробно. Какие вопросы были?- Я обстоятельно ему все перечислила и рассказала, как мгновенно вспомнила все апрельские тезисы,о которых уже забыла в эту минуту. Позвонила Ивану Павловичу и тоже все подробно рассказала. Он был доволен и сказал, что был уверен во мне. Дав несколько советов, профессор еще раз поздравил меня и велел звонить после двенадцатого августа, чтобы отметить поступление.
  - Егор, эти пять дней диктанты, диктанты и еще раз диктанты. Ты выбирай сложные и диктуй в быстром темпе. Мы же не знаем как будут диктовать на экзамене. Я привыкла к твоей диктовке и нужно быть готовой ко всяким неожиданностям.
  - Знаю, знаю, милая моя! Не волнуйся, все, что от меня зависит я сделаю. А сейчас давай поужинаем и выпьем нашего вина по бокальчику. Мы заслужили это, ты не находишь?
  Мы поели творог со сметаной и Егор налил нам вина в бокальчики. Он вымыл персики и виноград, почистив большой персик и нарезав его на дольки. Мы потягивали вино и блаженствовали. Затем мы вышли на улицу и сели к новому столу. Цвели флоксы, пряно пах табак, астры только начинались, но цвели бархатцы и настурция. В темноте звенели цикады. Мы ели сладкий виноград и пили наше божественное вино. Сидели обнявшись и наслаждались вечерним покоем.
  - Так же наверное и Иисус с Марией сидели вечерами, когда оставались одни.
  - Думаю, что так. Все влюбленные одинаковые, во все времена. Любовь вечна!
  В эту ночь мы с особенной нежностью ласкали друг друга, медленно предаваясь любви, растягивая наслаждение. Я трепетала в его объятиях и ласках, подбадривая его нежными словами и движениями. Я была очень счастлива и прошептала ему это несколько раз. Уснула я уткнувшись Егору в теплый живот, вытянув руки по его груди и завернув свою ногу за его бедро, а он еще долго водил ладонью по моей спине и волосам. Утром мы выпили крепкого кофе и принялись за диктанты. Написали четыре раза и я сделала только по одной ошибке в каждом. К трем часам Егор ушел на службу и вернулся только вечером. Я приготовила вкусный ужин, мы поели и опять стали писать. На этот раз я заработала две четверки и две пятерки. Когда Егор был в храме, я готовила еду и читала билеты по литературе. Так прошли четыре дня. Утром седьмого мы встали рано, перекусили и выпили кофе. Я одела в этот раз крепдешиновое платье, прихватив с собой тоненькую шерстяную кофточку на случай прохлады, заплела косу с красной лентой и обула черные лодочки. Экзамен начинался в девять тридцать в большой аудитории. Народу было много, но меньше чем на первом экзамене. Нас рассадили так, чтобы нельзя было списывать. Читала тетка монотонным голосом без интонаций, но медленно и по нескольку раз. Предложения были длинными, но не все. Текст был приличный по объему. Когда она закончила диктовать, то дали минут двадцать на исправления и проверку ошибок. Я ошибок не нашла, перечитав внимательно текст несколько раз и одна из первых отдала листы с диктантом. Я сидела до конца и глазела вокруг. В основном были вчерашние школьники, девочек было мало. Были и ребята постарше, видимо после армии. Наконец нам велели сдать работы и уходить. Оценки мы узнаем на следующем, последнем экзамене.
  Пять дней пролетели как один. У меня в голове была каша из образов и событий. В институте я нашла свою фамилию в списке допущенных,всего были допущены 69 человек. Набирались три группы по пятнадцать человек. Я вошла в аудиторию во второй десятке. Протянула экзаменационный лист и первым делом мне вписали оценку за диктант, "отлично" и предложили тянуть билет. Я взяла не глядя и села за второй стол. Было два вопроса. Образ Онегина в романе "Евгений Онегин" и "Буревестник" Горького. Я посидела для приличия несколько минут за столом, настроилась на Онегина, затем на Горького и пошла отвечать. Экзаменаторов было два, мужчина и женщина, оба средних лет, но женщина помоложе. Я начала рассказывать и у меня всплывали четкие образы и сравнения произносимые голосом Егора. Я все повторяла за ним. У экзаменаторов глаза на лоб лезли от моего красноречия. Я даже провела аналогию с Фаустом Пушкина. Затем перешли к Горькому. Я шпарила наизусть поэму и проводила интересные сравнения, которые мне рассказывал Егор.
  - А Вы любите Горького? Какие его произведения Вам нравятся и почему?- спросила тетка.
  - Да, мне нравится роман "Жизнь Клима Самгина" и пьесы, особенно "Васса Железнова".
  Они стали расспрашивать о Вассе, о Самгине я сама рассказала вкратце с таким упоением, что они заслушались. Мы даже подискутировали с дядечкой на эту тему. Потом они спросили, люблю ли я поэзию и попросили прочитать что-нибудь. Я продекламировала им Тютчева "Есть в осени первоначальной...", Ахматову "Я научилась просто мудро жить..." и Бориса Пастернака "Снег идет...".
  Они хором произнесли "Отлично!" и вписали оценку в экзаменационный лист. Дядечка сказал,
  - Вы не только прекрасно подготовились, но и видно любите литературу, настоящую литературу. Редко встретишь на экзамене таких знатоков. Я поздравляю Вас! Вы уже студентка. С тремя пятерками, это редкость у нас.- Тетка кивала и улыбалась мне, - Поздравляю Вас!
  Я схватив экзаменационный лист, стремглав вылетела из аудитории прижав листок к груди. В коридоре я перевела дух. Ко мне подлетели абитуриенты, - Ну, что? Как там, очень строго? Они тебя прям отпускать не хотели.- Спросил меня рыжий огромный парень с кудрявой гривой.
  - Да нет, это я им стихи читала. Любимые. Они попросили почитать им, что я люблю сама.
  - Так какая оценка у тебя? Скажешь или нет?
  - Отлично, то есть пять, конечно. Три пятерки у меня. Я прошла, это точно уже. Подождите, я сама еще не въехала в это приключение.
  - Ничего себе, все экзамены на пять сдала, вот это да! - сказал кто-то.
  - Ой, как же мой муж будет рад!
  - А у нас и муж есть? Ну ты даешь! Ты в детском саду что ли замуж вышла?- Веселился рыжий.
  - Ты иди экзамен сдавай, а не меня подкалывай. Какое кому дело. Муж, не муж. Это личная жизнь, она не обсуждается. Я же не спрашиваю тебя про жену.
  - Холост, и статус этот менять не собираюсь. Пятнадцатого собрание и распределение по группам, детка. В двенадцать часов - заржал он и пошел в аудиторию.
  Я посмотрела на доске объявлений где будет собрание и поехала домой.
  Дома я сразу позвонила Егору и сообщила ему радостную весть, я студентка! Он рассмеялся от радости, - Я и не сомневался, с первого дня не сомневался в тебе, моя милая умница! Жди меня, я скоро буду. Сегодня праздновать будем, я профессору сам сейчас позвоню, позову на вечер.
  Я разделась и залезла под душ. Затем надела пижаму с зайцами и уселась на кухне ждать Егора. Он явился довольно скоро, с огромным букетом карминных роз, которые я любила. Он подхватил меня и закружил, расцеловывая и поздравляя.
  - А почему ты в праздник одела зайцев? Где наряды?
  - Наряды потом, я так тебя хочу, что удержу нет! Пошли скорее в спальню.
  - Маня должна придти, принести праздничный ужин, я еще вчера нашим кухаркам заказал. Потерпишь немного?
  - Только чуть-чуть потерплю! Не то прямо здесь на тебя наброшусь и съем.
  Маня пришла скоро. Принесла плов из баранины, овощи и зелень, малосольных огурцов и пирогов. Оказывается готовкой плова руководил Виктор, он тоже будет вечером.
  - Ну, девка, ты теперича ученая будешь. Я радуюсь тебе. Егорий говорит, умная моя матушка, мене перегонит в учении. - Маня поговорила еще немного и ушла в храм, сказав, что у нее дела.
  Мы рванули в спальню, я аж пританцовывала от желания. Это была веселая и бурная любовь, мы кувыркались в кровати, где смех, стоны и охи слились в единую гамму звуков. Мы оба были абсолютно счастливы. К вечеру мы разоделись. Егор надел новые голубые джинсы и мою любимую красную рубашку в мелкую клетку. Я одела шелковое трикотажное платье цвета шоколада, под цвет его глаз. Оно облегало мою фигуру и книзу струилось фалдами, хотя было коротким. На шею я надела жемчуг и заколола волосы перламутровой заколкой, подарок Егора. К половине восьмого вечера пришли Иван Павлович с коробкой конфет и Виктор прямо из храма, в рясе. Он протянул мне коробочку марципанов.
  - Я помню, что ты их любишь. Поздравляю! Ты умница-разумница.
  Плов грелся на тихом огне, помидорные кружки уже стояли на столе в большой тарелке, огурчики ждали в пиале водочку, пироги были уже горячие. Виктор, вздохнув, надел фартук,
  - Приступаю к своим обязанностям кухарки. - и красиво разложил плов в блюдо. Мы расселись и пир начался. Мы вкусно поели и выпили. Мужчины пили холодную водку, а я португальский портвейн из маленькой рюмочки. Мы обсудили мою будущую учебу, затем разговор перешел на журнальные статьи Егора и будущую его диссертацию. В конце месяца должна была быть опубликована его новая статья, а он уже работал над третьей, по заказу журнала. Пока они вели свои богословские беседы, я направилась звонить Мишке, сообщить ему о поступлении. Заодно и маму обрадует. Поговорив с братом, я набрала Марину. Мне хотелось сшить пару юбок для института и я уговорила ее приехать ко мне завтра с утра пройтись по магазинам. Она согласилась, но предупредила, что придет рано, вместе с Андреем. Она не поздравила меня с поступлением, для нее это было неважное событие.
  На другой день они с Андреем были у нас рано утром. Мы все вместе выпили кто кофе, а кто чай, и мужчины отправились на службу, а мы с Мариной посмотрели журналы и выбрали фасоны. Я захотела коротенькую юбку в складку из шотландки и юбку "годэ" из шерстяного крепа. Еще мне очень понравилась одна блузка-рубашка и я решила сшить такую из белого батиста. Мы отправились в центральный универмаг. Марина вела себя по деловому и была несколько отчужденна. Ну и ладно, мне юбки нужны, а не Маринина дружба. Купив все, что нужно, я прикупила еще фланельки с утятами для пижамки, на смену зайцам. Мы вернулись к нам, Марина сняла мерки и взяла журналы домой, чтобы снять выкройки. После этого она сразу же ушла, сославшись на занятость. Я не задерживала, но подумала, что пора мне искать здесь хорошую портниху, надо с Ниной посоветоваться. Кстати, она звонила мне вчера, чтобы поздравить.
  Пятнадцатого августа, это был четверг, я собиралась как на парад. Первое знакомство с преподавателями и сокурсниками, нужно произвести впечатление. Я надела свое любимое красное английское платье в коротком варианте и красные босоножки с ремешками вокруг лодыжек. Заплела косу послабее и заколола ее внизу заколкой с бусинами. Чуть подвела глаза и прошлась тушью по ресницам. Обновила запах "Живанши" у платья, брызнув духами на запястья и под косу. Я была готова.
  - Ты, прелесть! Смотри, не соблазни там всех особей мужского пола.- сказал мне муж в напутствие. Я чмокнула его,кинула сумку на плечо и отправилась к автобусу. По дороге я сорвала несколько веточек красной калины с гроздьями ягод и ветку терна с черными ягодами. Я перевязала букет тоненькой ленточкой, оказавшейся в одном из кармашков сумки и обрезала маленькими ножницами, которые всегда были в сумке, колючки у терна. Получился очень живописный осенний букет. Войдя в институт я быстро нашла нужную аудиторию и вошла. Аудитория была лекционная и располагалась амфитеатром. На скамьях сидели новые студенты, зал был заполнен наполовину. Я прошла немного вверх и села на полупустую скамью. Ко мне тут же подсел рыжий здоровяк.
  - О, ягодки! Можно попробовать?
  - Не советую. От терна станут черными зубы и рот, а калина горькая, нужно чтобы ее морозцем ударило. - Но парень оторвал одну калинку и сунул в рот. Он поморщился,
  - Да, горьковато. Что же, дождемся морозов.
  На кафедре стоял стол под зеленым сукном. За ним сидели декан и зам. декана, моложавая женщина лет под сорок. Перед ними лежали стопкой студенческие билеты и зачетные книжки. Первым сказал декан. Он представился и коротко рассказал о факультете, сказал, что проходной балл в этом году был одиннадцать баллов. Затем представил женщину,
  - Это наш зам. декана, Ангелина Валерьевна Сомова. Она ваша нянька и наставница. Все вопросы решать с ней. Сейчас мы будем вручать вам студенческие билеты и зачетки. Начнем с самых успешных на вступительных экзаменах, тех, кому назначена повышенная стипендия. Таких двое у нас. Любомирова Елена Дмитриевна, пятнадцать баллов, все экзамены сдала на "отлично". Прошу Вас, Елена.
  Я встала и еле протиснулась через рыжего, хоть ему тоже пришлось встать. Я подошла к столу и протянула букет Ангелине, - Это Вам!
  - Какая красота! Спасибо, Леночка. Вас ведь так можно называть или
  все-таки матушка Елена?
  Я смутилась, полсотни пар глаз смотрели на меня. - Лучше Лена, здесь я не матушка, здесь я учусь.
  Мне дали расписаться в ведомости и еще в каком-то списке. Получив свой билет и зачетку я пошла на свое место. Слышался шепот "Попадья" и "Красавица какая!". Мне пришлось опять протискиваться через рыжего парня и я засмущалась. Декан продолжал,
  - Второй повышенный стипендиат, Роттрей Алексей Нэйлович, все сдал на "отлично". Прошу Вас к столу. - Встал мой рыжий сосед и пошел к кафедре. Он был не ниже метра девяносто, если еще не больше. Широченная спина и плечи, не широкие бедра и длинные ноги. Одет он был фирменно, в джинсах, тонкой клетчатой рубашке в зелено-малиновую клетку и джинсовую жилетку. На ногах были высокие ботинки со шнуровкой из тонкой коричневой кожи. Кудрявые, крупными кольцами рыжие волосы до плеч кое-где выгорели и от этого были еще живописнее. У него было красивое лицо. Нос с узкой спинкой и тонкими изящными ноздрями, красиво изогнутые губы, крепкие скулы и подбородок, две ямочки на щеках. Довершали портрет два синих как небо длинных глаза под пушистыми светло-рыжими бровями. Явно не русский, но какая странная фамилия? Ладно, Бог с ним, не мое дело.
  Он вернулся на свое место и заулыбался красивыми зубами, сверкающими белизной.
  - Так мы значит матушка? И кто у нас муж? Поп?
  - Протоиерей и богослов. Какое тебе дело.
  - Ну, прикольно, буду учиться с матушкой. Меня зовут Алексей, а ты, как я понял, Лена или Леночка? Как тебе нравится самой? Мне нравиться Леночка, тебе подходит, особенно с такой роскошной косой, - и он дернул меня за кончик косы. Меня как током дернуло, ничего себе замашки.
  - Ты, Алешенька поаккуратней, а то в глаз получишь - и я ткнула его в бок кулаком. Он рассмеялся, - Да, таким кулачищем прям убить можно. Можно Ваш кулачок на минутку, я сравню весовые категории.
  Я невольно протянула ему свой кулак и он сжав свою руку, приложил к моему кулачку свой огромный кулачище. Затем взяв мою руку, разжал мне кулак и положил мою ладонь в свою. Моя была меньше более чем вполовину.
  - Размер твоей ручки впечатляет! Я серьезно. Никогда еще не встречал девушку с такими маленькими руками. Очень миленькая ручка.
  - Нахал!- фыркнула я и отвернулась. Мы попали с ним в одну группу. Затем выступала замдеканша, сказала, что учебники мы получим в деканате первого сентября, занятия начинаются в девять утра, перечислила предметы первого семестра и отпустила нас для более тесного знакомства. Нужно было выбрать старосту и комсорга. У нас в группе кроме меня было еще три девушки и одиннадцать парней. Четверо из них отслужили в армии, у Алексея была бронь, он работал до этого в закрытом НИИ, остальные школьники. Комсоргом выбрали школьника, он меня сразу невзлюбил, я же не комсомолка, а попадья, ему не подвластна. Старостой стал Вадим, парень после армии, обстоятельный и серьезный на вид. После всех выборов и знакомств перешли на пустой треп и я решила, что пора сваливать, но ребята предложили пойти в кафе, знакомиться теснее. Я заметалась, мне это было не интересно.
  - Я не могу пойти, так что без меня.
  - Что, муж заругает? Нельзя отрываться от коллектива в первый же день.
  - Да, пойду огурцы на зиму солить.
  - Пойдем, не растаешь, Бог не накажет.
  - Человек не хочет. Девушка не пьет портвейн и пиво.- вступился за меня Алексей.
  - Если бы на природе, я бы может и пошла, а по кафешкам мотаться толпой я не люблю.
  Мнения разделились, Алексей и старшие были согласны со мной, а половина школьников хотели выпить в кафе.Мы вышли из аудитории и направились на выход. Алеша шел рядом со мной.
  - Чем будешь заниматься в каникулы?
  - Огурцы солить на зиму и варенье варить мужу, он любит очень. Я серьезно, я вкусно готовлю и люблю это делать.
  - Муж счастливчик! Красивая жена, да еще и щи умеет варить.- Мы шли гуртом по коридору.
  - А я домой поеду, в Вологду. На байдарке с друзьями сплаваем на недельку. Морошки наберу.
  - О, морошка. Клюкве еще рановато.
  - Привезти тебе морошки? Хочешь?
  - Ну, привези немножко, если не трудно.
  - Хоть ведро могу притащить. Варенья сваришь и так, моченую сделаешь.
  - Я не умею с ней обращаться. Узнай рецептик тогда.
  - Ладно. Что еще привезти с северных мест?
  - Не знаю, а что у вас есть?
  - Черемуха сушеная. Из нее пироги вкусные. Ты умеешь пироги печь?
  - Умею, конечно. С черемухой очень вкусные, я с детства помню. У бабушки с дедом в Сибири пробовала.- Так под невинный треп мы дошли до выхода. Алексей открыл двери и пропустил меня вперед. Мы вышли на улицу и на ступенях лестницы, в сторонке, стоял Егор в рясе и с наперстным крестом на груди. Я охнула и пошла ему навстречу. Сзади шла вся группа.
  - Как ты тут оказался? - спросила я его. Он поцеловал меня в щеку и погладил по спине.
  - Да вот, решил тебя встретить, соскучился.- Я обернулась к согруппникам,
  - Ребята, познакомьтесь.Это мой муж, батюшка, протоиерей Георгий Николаевич Любомиров. Мы решили прогуляться всей группой и где-нибудь посидеть, чтобы узнать друг друга получше.
  - Так пошли к нам. Ребята, у нас свой дом большой и сад. Есть где разместиться и можно спокойно посидеть. Купите сосисок и пожарите на шампурах, огурцы, помидоры, редиска дома есть, чаем вас Еленочка напоит отменным. Вы только хлеба свежего купите, ну и что еще вам нужно. Лимонад, вино. Только водку пить не советую, не тот случай сейчас. Я вам мешать не буду, мне до вечера на службе надо быть, так что решайтесь, очень вам советую.
  Вперед вышел староста. - Вадим.- протянул он руку Егору,
  - Георгий Николаевич, очень приятно, Вадим. Ну так что, едем к нам?
  - Кто "За", поднимите руки.- скомандовал Вадим. Алексей уже держал руку вверх. Остальные тоже согласились. Только комсорг и еще две девочки и мальчик не захотели.
  - Я к батюшкам и матушкам не пойду даже под дулом автомата.
  - Ну и не иди, кого ты испугал. Тебе, дурачку, с этой матушкой пять лет учиться, если не отчислят за двойки, конечно. - засмеялся Алексей.
  - Все, хватит кота за хвост тянуть, поехали. Лена, куда едем?
  - В Кафедральный собор. Наш дом в его дворе, сбоку. Пошли на автобус.
  Мы группкой сели в автобус и поехали до центра.
  - Ты не сердишься? Но ведь ты сам предложил.- сказала я Егору. Он крепко держал меня за талию и поправил косу, пригладив выбившуюся прядку.
  - Конечно нет. Лучше на виду, чем ты будешь мотаться неизвестно где с мальчишками. Перепились бы, а ты будешь растаскивать потом, я же знаю тебя. У меня сегодня вечерняя служба, ты знаешь, так что они не будут сильно смущаться. Я в храме перекушу, ты не волнуйся.
  - Родной мой, любимый! Как хорошо, что ты у меня есть. Люблю тебя! и хочу ужасно. Ладно, до вечера дотерплю, а ночью задам тебе жару.- он пощупал мою попу незаметно и улыбнулся. Алеша стоял рядом и кажется все слышал. Он стал пунцовым, но виду не показал.
  Выйдя из автобуса, все стали скидываться, я тоже положила рубль в общую копилку.
  - Ой, Егор, мне же повышенную стипендию дали. Мне и Алексею, он тоже все на пятерки сдал. Познакомься с ним. - Они пожали руки и улыбнулись, каждый по своему. Соперники, мелькнуло у меня в голове, и уже знают об этом.
  - Ты так рада этой стипендии. На булавки тебе, моя родная.
  - И на булочки в буфете.
  Алексей, Вадим и еще один парень пошли в магазин. Принесли четыре круга краковской колбасы, сарделек, хлеба, лимонад и сухое вино, по пять бутылок. Мы всей толпой вошли во двор. Егор пошел в храм, а мы свернули к дому. Мы прошли за него, я предложила размещаться вокруг стола, а сама пошла обратно. Я быстро переоделась в короткую цветастую юбочку и маленькую футболку, надела легкие тапочки и носочки и вошла на кухню, где открыла окно. Я позвала старосту к окну и начала передавать ему тарелки, вилки и стаканы. Алексея я позвала в дом для помощи. Он прошел по дому и присвистнул.
  - Ничего себе избенка! А можно побольше посмотреть? Я такого дома никогда не видел.
  - Смотри, только от дверей, у меня полы воском покрыты, я без тапочек не разрешаю ходить. Смотри, пока я овощи порежу и снедь достану. Супу хочешь? Щавелевый, со сметаной?
  Он отказался и пошел гулять по дому, потом вернулся с гитарой.
  - Даа, домушка класс. А чего у тебя спальня красная, как будуар у куртизанки? Вам же нельзя наверное трахаться по полной?
  - Почему нельзя? Все можно, хоть на потолке. А красная, потому что мы в спальне не муж и жена, а любовники. Запретов нет. Вопрос исчерпан? Ты видел какой у меня муж красавец? Он и мужчина высший сорт. Бывший морской пехотинец. Вот тебе все ответы сразу. "Он капитан и родина его Марсель..." пропела я.
  - Кто на гитаре бренчит? Строй какой-то странный.
  - Я тренькаю, а строй русский, романсовый. Если хочешь, можешь настроить и играть.
  Я выставляла на улицу овощи, перцы с брынзой и петрушкой, вареную картошку.
  - Хочешь рюмочку коньяку или хорошего вина?
  - Давай, за со свиданьецем. - я налила нам по рюмочке португальского портвейна, мы чокнулись и выпили. Я налила еще по одной.
  - На этом хватит, нельзя спаивать детей.
  - Дети, это кто? Мне в декабре двадцать три будет. А тебе сколько?
  - В июле двадцать два исполнилось.
  - Ну вот, я старше. А ты, дети.- обиделся он, что я его считаю за мальчишку.
  - Ну, ладно, извини. Я не хотела тебя обидеть. На лучше бери нож и доску и иди режь колбасу и хлеб. Я сейчас соус и шампуры вам передам через окно. Алексей ушел на улицу. Я взглянула, чтобы еще добавить к столу и вышла следом за ним. Ребята развели огонь в мангале и ждали угли. Я дала им решетку для гриля, на ней пожарим картошку. Девочки, Валя и Алла чистили сардельки и нанизывали их на шампуры. Алексей порезал колбасу на несколько частей и тоже нанизывал на шампуры. Я порезала мелко зелень и лучок с грядки, чтобы осыпать ими картошку. Поставила соус сацибели и майонез на стол. Наконец все было готово, осталось порезать хлеб. Девочка Валя взяла нож и стала резать хлеб. Вдруг нож сорвался и она саданула им по ладони, в районе пальцев. Кровь полилась рекой и шматок кожи повис на пальце. Алла закричала истошным голосом, а сама Валя побледнела, как бумага. Все растерялись. Я четким приказным голосом сказала,
  - Алеша! Беги в дом, там в первой комнате на полке найди аптечку в коробке и тащи сюда, через окно. Вадим, иди сюда, держи крепко ее руку за запястье и подними вверх, только крепко держи.- Я мгновенно настроилась и начала свои манипуляции. Я склеивала ее ткани и останавливала кровотечение. Рана была глубокая и поддавалась медленно. Алексей принес аптечку и не сводил с меня глаз, но я уже не видела ничего вокруг, кроме крови и раны. Постепенно кровь течь перестала и я, приладив надорванную кожу стала приклеивать ее на место.
  - Отпускай руку,-сказала я Вадиму. Он отпустил и кровь тихо начала сочиться вновь. Я еще поводила своими руками и она перестала течь. Рана затягивалась на глазах. Сделав последние движения, я положила Валину руку к себе в ладонь и облила затянувшеюся рану перекисью водорода. Потом обтерла вокруг ватным томпоном и забинтовала Вале руку. Она уже порозовела и ожила.
  - Уфф, все в порядке. Завтра только шрамик останется. Поаккуратнее с ножами, они у нас острейшие. Ну, что, прошу к столу. Рассаживайтесь все, уместимся.
  - А как ты это сделала? Было тепло и щекотно, будто рыбка хвостиком водит. И не болит ничего сейчас! - удивлялась Валя.
  - Я умею лечить немного. Неважно как, важен результат. Вот видите, сколько разного вы все уже узнали обо мне. Теперь ваша очередь рассказывать о себе.
  Я села в торце стола и Алексей спросил,
  - Можно я рядом сяду? Не возражаешь? - я кивнула, соглашаясь и подвинулась на край скамьи. Он сел и мой бок обожгло его теплом, даже жаром. Все налили себе вина, а я отказалась, сказав, что принесу себе из дома что-нибудь другое. Я принесла себе маленькую рюмку коньяка, початую бутылку "Хванчкары" и бокал. Алексей налил мне красное как кровь вино в бокал, но я начала потягивать коньяк.
  - Нужно силы восстановить, здорово выложилась, пока кровь останавливала и рану затягивала. Никак не хотела на место вставать.
  - А ты что, ведунья или знахарка?
  - Ведьма, ведьма я. Неужели не заметил?
  - Ну, это я уже сразу понял, еще утром. Просто когда ты Валей занималась, у тебя были такие! глаза, такой! взгляд, что мурашки по коже побежали. Я такого взгляда в жизни не видел. Удивительный, неземной какой-то. Может ты инопланетянка?
  - Все может быть. Не бери в голову.
  Разговоры за столом оживились, первое напряжение спало. Я потягивала свое вино и иногда что-нибудь грызла, например яблоко.
  - Извини, что спрашиваю, но у тебя очень необычная фамилия, - обратилась я к Алексею, - кто ты, откуда ты? Если не секрет, конечно.
  - Нет, не секрет. Мой отец, шотландец, из горного клана. Он коммунист. Перед войной Сталин пригласил шестерых шотландских коммунистов сюда работать. Отец работал в отделе пропаганды в интернационале. После войны всех их отправили в ссылки, кого куда. Мой отец был сослан в Вологду и работает сейчас в местной газете. Там он встретил маму, Антонину Кондратьевну и женился. Я родился второго декабря 1950 года. Так, что я чистокровный шотландец из клана Роттрей. Ты что, никогда шотландцев в килте не видела? У меня есть килт, мне брат прислал, сводный брат, который старше меня на двенадцать лет. Он на родине живет. А сюда я приехал к другу отца, с которым они вместе в СССР приехали. Я у него живу сейчас, в его семье, они нам как родные.- Он легко говорил о себе и своей семье. Вообще я заметила, что он был легким и веселым человеком. Вечерело и стало прохладно. Я встала из-за стола,
  - Пойду оденусь, становится прохладно. Да и чай пора ставить.
  - Давай я тебе помогу.- Алексей встал вслед за мной и мы пошли в дом.
  - Посиди на кухне, я быстро джинсы одену и приду, - он кивнул и ушел на кухню. Я зашла в спальню и быстро натянула свои джинсы на пуговицах и красную футболку с длинными рукавами, набросив сверху разноцветную вязанную жилетку. На кухне я достала большой пузатый заварочный чайник и краснодарский чай. В чайник я бросила веточку мяты. Алеша налил и поставил чайник, а я достала сахар, ложки, печенье и конфеты в коробке. Еще подогрела пирожки от Мани, мальчишки съедят.
  - Хочешь марципан? Настоящий. Давай по рюмочке коньяка с марципаном.
  Я достала марципанового ангелочка и налила две рюмки коньяка. Я откусила от ангела и протянула Алеше, - Кусай!- он откусил кусочек и сделал глоток коньяка.
  - Пожиратели младенцев. Хороший коньяк, теплый.
  - Да, Егор любит хорошие напитки. - Мы заварили чай и поставили чайник снова, допивая коньяк и доедая ангела. Когда доели, то засмеялись разом, вместе.
  Мы пили чай на улице, Алексей несколько раз бегал ставить чайник. В мангале горели поленья, создавая небольшой костер. Мы пели песни, Алексей играл на гитаре. Играл и пел он прекрасно. Он спел несколько английских песен и пару шотландских баллад, очень красивых и мелодичных. Мы даже потанцевали у костра под спидолу. Меня вначале пригласил Вадик, а потом Алеша и мы протанцевали два танца. Я уже решила больше не танцевать, как грянул хороший рок энд блюз. И понеслось! Мы отплясывали рок с Алешкой до упаду. Он крутил меня за руку, швырял и тут же ловил, я извивалась, как змея на вертеле, в конце он схватил меня за руки и прокрутил между своих длинных ног. Я крутила попой, он гарцевал вокруг меня. Когда мы закончили, нам захлопали и среди зрителей стоял Егор. Он тоже хлопал и улыбался.
  - Здорово! Я впервые видел свою жену танцующей, да еще как! Очень здорово! Я сейчас переоденусь и вернусь к вашему костру.- Егор ушел в дом.
  - Лена, где ты так научилась танцевать?- спросил кто-то,
  - Я ведь коренная москвичка, до замужества жила в Москве. В десятом классе начала хипповать, тогда и научилась у англичан-студентов. Потом поступила в МЭИ и отучилась три курса. Но стало скучно, не мое это и я ушла из института. Пошла работать архитектором-реставратором. Потом встретила своего мужа, бешено влюбилась и вышла за него замуж, как в омут головой. Все.
  Я подошла к окну, где был Егор.
  - Родной мой! Ты поставь плов себе на маленький огонь и дай мне сигареток, мы покурим.
  Егор дал мне Мальборо и сказал,
  - Не волнуйся, милая моя. Я все сделаю. Веселись и отдыхай.
  Я вернулась к костру. Сев на свое место в торце стола, я закурила сигаретку и предложила курящим ребятам. Некоторые закурили вместе со мной. Алексей не курил, но с интересом наблюдал за мной.
  - А батюшка не возражает, что ты куришь?
  - В во-первых я не курю, а покуриваю, а это разные вещи. Во-вторых ему нравиться как я курю. И в третьих он не возражает. Он редко мне возражает.
  - Повезло, ничего не скажешь.
  - Кому? Кому повезло?
  - Батюшке, конечно. - продолжал ерничать Алексей.
  - Ты лучше спой еще балладу, у тебя здорово получается.
  Алексей запел грустную песню, потом еще и закончил петь песней Битлз "Блэк бед флай" из Белого альбома. Я очень любила эту песню.
  - Теперь твоя очередь петь.
  К нам подошел Егор и сел рядом со мной.
  - Ты спой без гитары, что-нибудь русское.
  - Что спеть ребятам? Может быть "Матушку"? Нет спою вот эту, - и я запела "Помню я еще молодушкой была", затем спела любимого "Соловейку" и потом казацкую "Ой да не вечер", которую мне подпевал Вадим. Все замолчали на время. Вдруг Алла спросила,
  - Георгий Николаевич, а как это верить в Бога? Его же нет, его не видно и не слышно. Как можно верить в ничто?
  - Видите ли, ребята, сейчас вы молодые, юные и вас интересуют события, происходящее, больше, чем причина этих событий. Но наступит время и человек начинает задумываться, а почему произошло так, а не этак. Почему не получилось что-то, где справедливость. И за всеми этими раздумьями он почувствует некое предопределение или присутствие чего-то незримого, что влияет на ход событий и его жизнь.Постепенно он начинает понимать, что кто-то или что-то влияет на его жизнь и от него самого мало, что зависит. Что существуют некоторые рамки. Так, раздумывая о своем бытие, человек начинает чувствовать Бога, в самом себе или вокруг себя. Я не буду морочить вам головы, но каждый сам придет к пониманию Бога или не придет. Здесь рецептов нет. Есть конечно люди, такие как Христос, Мухаммед, Будда, которые напрямую общались с Богом или с Абсолютом и несли полученные знания в мир. Это пророки. Они есть во все времена.
  Егор посмотрел на меня долгим, глубоким взглядом. Алексей увидел этот взгляд и отвернулся. Ребята стали собираться.
  - А хорошо мы сегодня посидели, хорошо отметили поступление. Спасибо Вам, Георгий Николаевич. - Вадим поблагодарил Егора.
  - Не за что. Я рад, что вам у нас понравилось. Приходите еще, мы будем рады.
  Все стали расходиться. Подошел Алексей и с улыбкой спросил,
  - Ну так я морошку тебе везу? Тебе ведро или два?
  - Да, ладно. Ведерко привези и рецепт у мамы узнай.
  - Может телефончик запишешь? Мало ли? - Егор продиктовал ему наш телефон и Алексей его тут же записал в блокнотик.
  - Я завтра уезжаю и двадцать седьмого приеду. Позвоню и притащу ягоду. Готовь банки для варенья.
  - Счастливого пути тебе и веселых каникул.
  - Пока! Ангельский коньяк был просто супер,- шепнул он мне на ухо и дернул за косу, я стукнула его кулаком в бок.
  Мы проводили гостей и обнявшись побрели домой. Только теперь я поняла, что устала страшно. Я повисла на Егоре и он на руках внес меня в дом.
  
  
  Егор
  
  
  В день собрания в институте я не выдержал и прямо после службы помчался встречать Еленочку, надеясь, что не опоздал. Утром она ушла такая окрыленная, такая красивая, какая-то по новому увлеченная, что я всю службу думал о ней и страдал от неизвестности, что она сейчас делает и как пройдет ее первое знакомство с ее новыми друзьями. Поэтому-то я и поехал ее встречать. Я встал в стороне большой лестницы ведущей к дверям института так, чтобы не пропустить ее. Она вышла вместе с сокурсниками, около нее терся какой-то рыжий здоровенный парень, который распахнул ей дверь. Они болтали о чем-то и она увидела меня. Еленочка вспыхнула, но виду не подала, что удивлена и сразу направилась ко мне. Ее группа решила пойти куда-нибудь погулять, чтобы лучше познакомиться друг с другом. Она оказалась в двусмысленном положении. С одной стороны ей хотелось уйти со мной, но с другой ей не стоило сразу же отрываться от коллектива. Я мгновенно сообразил и зазвал всех к нам. Так мне было спокойнее. Они были у нас до позднего вечера. Пели, танцевали, болтали. Выпили сухого вина и много чая, так что вечер прошел удачно. Мне понравился их староста, Вадим, а тот, рыжий, не понравился совсем. Он все время был около Еленочки, не отходил от нее, я видел это. Явный претендент в ухажоры. Моя девочка была со всеми дружелюбна и ровна, никого не выделяла. Да и не могло быть иначе, но я все равно ее ревновал ко всем, особенно к рыжему Алексею. Малышка так устала за день, что с ног валилась и я подхватив ее на руки, унес в постель, раздел и уложил спать. На кухне я перекусил немного, выпил чаю и отправился под бочок к своей милой девочке. Она крепко спала, свернувшись калачиком, ее теплое нежное тело касалось меня, свою маленькую розовую пяточку она положила мне на ногу. Ее нижняя сочная губка оттопыривалась и возбуждала желание прикусить ее. Я стал нежно целовать ее, затем дотрагиваться до изящных изгибов ее тела. Я хотел ее до сумасшествия, до колик внизу живота. Я взял ее маленькую ручку и положил себе на напряженный член, она во сне пошевелила пальчиками и ухватилась за него не сильно. Не выдержав я стал целовать ее мягкие розовые сосочки и взял в ладони ее мраморные груди. Я целовал их, лизнул между ними, она не просыпалась. Я отвел ее ножку вбок, открыв ее влажное лоно и ушел в него своими губами и языком. Она поворочалась немного, откинув вторую ногу, но не просыпалась. Я целовал ее в ямки под коленками, гладил ее бедра, облизывал круглый животик и наслаждался ею. Наконец я взял ее за ягодицы и вошел в нее медленно на всю длину. Она застонала, стала дрожать подо мной, но ее сон не прервался. О, какое это было наслаждение, овладеть ею спящей. Она была вся влажная, волосы разметались, она раскинула руки и издавала гортанные звуки, но не просыпалась. Она долго кончала и я кончил сразу же после нее. Вытащив полотеньчико из под подушки я обтер ее и лег, обняв ее. Она тут же устроилась у меня подмышкой и продолжала спать улыбаясь чему-то. Любимая моя девочка! Малышка моя! Я люблю ее до безумства, я обожаю ее и хочу. Но горькая мысль, что она лишена счастья стать матерью из-за меня, что у нее никогда не будет белоголового малыша, о котором она грезила, омрачало мое счастье и радость. Меня постоянно глодала мысль, что я неполноценен и недостоин ее, моей драгоценной жены. Сейчас у нее начинается новый, увлекательный этап в жизни. Она так радуется этому новому, так открыта ему, что я невольно перестану занимать все ее мысли и сердце. У нее появятся новые интересы, не связанные со мной, смогу ли я пережить это? Нет, я должен помогать ей во всем, поощрять ее новые увлечения. Я не имею права лишать ее новых знаний и опытов. Я верю в ее любовь ко мне без сомнения и не должен замыкать ее только на себя. Это будет недостойно меня. Прочь ревность! Прочь сомнения! Еленочка моя женщина, моя и только моя! Я в этом уверен абсолютно. Я обижаю ее такими мыслями, я просто ревнивый дурак. Никогда не подозревал, что у меня так развито чувство собственника, прям тиран какой-то. Тьфу, самому противно от таких мыслей. Так я и уснул, прижимая свою малышку к себе и ругая сам себя.
  Утром я спал и не стал вставать раньше, решил дождаться пробуждения Еленочки. Она начала просыпаться, потянулась по кошачьи и открыла глаза.
  - Ага! Сейчас я сцапаю эту кошечку и заставлю ее мурлыкать, пощекотав за ушками.
  Я начал ее целовать в шейку и кусать за мочки ушей. Она обхватила меня и посучила ножками.
  - А когда это ты успел побывать во мне? Я чувствую знакомую мокрость между ног.
  - Ты так сладко спала, что даже не заметила, но наслаждение я получил фейерическое. Ты так долго кончала, что я уплыл окончательно, далеко и надолго.
  - Ты наглый извращенец! Вот тебе за это,- и она начала щекотать и целовать меня.
  У нас давненько не было такого веселого и задорного утра. Мы хохотали, брызгались водой в ванне, пока умывались и весело завтракали. У меня был выходной и мы решили ехать на рынок. Еленочка собиралась солить огурцы в новом бочонке. С рынка мы приехали нагруженные, с огурцами, чесноком и прочей приблудой. Купили яблок Мельба, длинную узбекскую дыню и виноград без косточек. Перцы, баклажаны и помидоры купим завтра. Сегодня просто не хватало рук. Еленочка решила, что все каникулы будет заниматься заготовками на зиму и заполнять подвал. Планы строились грандиозные.
  Днем мы вместе занялись огурцами, я мыл их и носил в тазу в подвал, где Еленочка колдовала над бочкой, затем она развела крупную соль в ведре воды и я вылил рассол в бочку, долив водой доверху. Сверху моя матушка уложила зонтики укропа, смородиновый лист и листья хрена, который рос за нашим участком в огромном количестве.Накрыв сверху огурцы деревянным кружком, я притащил большой камень, тщательно вымыл его и положил груз сверху. Возились часа два и Еленочка успела сварить мою любимую куриную лапшу и сделать сотэ из кабачков на обед. Вечером она что-то шила, а я занимался у себя. На другой день мы вновь были на рынке уже за помидорами и все повторилось, как вчера. Только баклажаны и перцы она будет делать завтра, когда я уйду на службу. Сегодня она только приготовила банки для них.
  В храме меня ждало заказное письмо из Ленинграда. Оно было от известного профессора богословия из Духовной Академии, моей Альма Матер. Он предлагал свои услуги в качестве руководителя, если я решусь на диссертацию. Я был польщен, и решил поговорить об этом с Иван Павловичем. Придя домой вечером я увидел весь стол на улице заставленный банками с баклажанной икрой, рагу, какими-то еще вкусностями и маринованными перцами.
  - Тебе работа, утащить все это в подвал на полки.- сказала мне Еленочка, целуя и обнимая меня. Я унес все за три раза и мы сели ужинать. Я показал ей письмо из Питера. Она прочла его и спросила меня,
  - Что ты сам думаешь по этому поводу? Как это будет происходить, если ты согласишься?
  - Мне придется ездить туда сюда. Но это честь для меня, быть диссертантом такого ученого. Я думаю, что на его предложение повлиял кто-то и, что это промысел Божий. Нужно соглашаться. Этот М. известный богослов, мне близки его утверждения. Говорят, что он не уживчив и строг, но я думаю это не так важно для меня. Он не принадлежит ни одной из партий в РПЦ и сам по себе, что меня устраивает. Я спишусь с ним. Двадцать шестого числа выйдет моя новая статья и я напишу ему после этого. Видимо, мне придется взять отпуск недели на две и уехать в Ленинград, но я надеюсь,что мы этот момент переживем. Готовь себя к частым отлучкам мужа, моя девочка. Разлуки укрепляют любовь.- Еленочка тяжело вздохнула и даже погрустнела, но ненадолго.
  - Что ж, будем учиться и работать в поте лица своего. Я тоже думаю, что это промысел Бога, нашего ОТЦА.
  На том и порешили. Разговор перешел на домашние дела.
  - Опята начались, мне обещала молочница привезти ведро опят.
  - Отлично, я на зиму сделаю вкусно, нужно еще банок прикупить небольших. Хорошо бы до начала учебы нам в лес съездить за белыми, я посушу для супа. Еще мне осталось сварить варенье из слив и из ранеток, китайских яблочек. Тогда программа заготовок на зиму будет исчерпана.
  - Хозяюшка моя, матушка любимая! - Я обнял свою родную и начал целовать. Мы быстро отправились в спальню.
  До первого сентября, это будет среда, оставалась неделя. Мы съездили в центральный универмаг и накупили всего, для учебы. Толстые и тонкие тетради, блокноты для записей,ручки и карандаши и прочие канцтовары. Для себя я купил пару пачек хорошей писчей бумаги. Мы посмотрели на пишущие машинки,но покупать не стали,все были большими и неудобными. Ладно, пока не горит.
  На следующее утро мы встали рано и отправились за грибами с корзинами. Я знал одно местечко в двенадцати километрах от города. Мы сели в автобус и поехали туда. Грибов в лесу было довольно много. Мы собирали белые и чернушки,которые Еленочка собиралась сделать по особому, маминому рецепту. Как же она радовалась первому белому грибу, найденому ею. Она нюхала его, целовала в бархатную шляпку прежде, чем отправить в корзинку. Она общалась с грибами как с живыми, она разговаривала с ними, и зазывала в корзину. Мы набрали довольно много, корзины были полны до верху. Она прикрыла их сверху листьями папоротника, от сглаза, как она сказала и мы тронулись обратно. День был прекрасный, тепло, но не жарко. Лес уже подернулся желто-красными красками, наступала осень. Она собирала последние цветочки и травки в букет. Кода мы вернулись она уселась во дворе чистить грибы. Белые она раскладывала на столе, шляпки чернушек бросала в ведро с водой отмачиваться, а остальные кидала в большую кастрюлю с водой, собираясь пожарить их в сметане. Позвонил телефон и мужской низкий голос позвал Еленочку к телефону. Я выглянул в окно и позвал ее, - Еленочка, тебя к телефону, незнакомый бас.- Бегу, бегу.-
  Она прибежала и взяла трубку,
  - Ой, привет! Хорошо все. Отлично, заходи, мы дома.
  Она положила трубку, - Это Алексей. Он приехал и привез мне морошки. Сейчас придет. Вот и хорошо, все вместе пообедаем. Я кивнул и пошел к себе. Я заметил, что жена направилась в спальню, видимо переодеться. Когда она вышла, она была в юбчонке и футболке, которая очень шла ей. Она переплела волосы в две косы, 9-й А. Выходя на улицу, я заметил как она взглянула на себя в зеркало напротив вешалки. Вскоре явился рыжий. Он загорел. На нем были джинсы и темно-зеленая футболка с какими-то красными и серыми надписями. На спине по английски было написано "Я люблю сумасшедший секс", а на груди, "Я хочу тебя, бэби". Эти надписи были разбросаны по всей футболке в разных вариантах. Ну, и нахал! Я таких еще в жизни не встречал. Хорошо, что Еленочка не сильна в английском. Он нес ведро с ягодами и пакет. Сверху на ведре болталась джинсовая куртка.
  - Здравствуйте! А Лену можно позвать? Тут морошка скисает.
  - Она за домом, грибы чистит. Проходи туда.- Он направился за дом, а я рванул к окну в кабинете и встал за шторой, наблюдая за ними. Боже! Что я делаю! До чего я дошел! Но меня как пригвоздило.
  - Здрасьте! Как дела в инопланетных мирах?
  - Грибы солят. Ну ты и нахал! Что за лозунги на твоей футболке? Ты, между прочим к матушке пришел, а не в бордель.
  - А чего? Обычная Лондонская футболка. Половина Шотландии в таких ходят. Надо чтобы "Слава КПСС" было написано? Это Вам, матушка, подарки с Севера нашей необъятной.
  Она приподняла джинсовку,
  - Какая красивая ягода, прямо золотые бусинки. А это что?- показала она на пакет,
  - Сушеная черемуха, уже размолота. Будешь пироги своему батюшке печь. Рецепты тоже тут, в пакете. Еще скромный сувенирчик.
  Еленочка достала из пакета плетеный лубяной кузовок с крышкой, расписную деревянную ступку в которой сидела небольшая соломенная куколка с толстой косой.
  - Ой! Какая прелесть! Спасибо тебе большое. Мне очень нравится все. Но зачем? Теперь я твоя должница.
  - Сейчас обедом расплатишься, и грибками зимой. В таких ступках, только побольше, сушеную ягоду перетирают в пыль. Я сам тебе перетер дома.
  - Ты когда приехал?
  - Сегодня рано утром экспрессом "Вологда", и сразу сюда. Накормишь? А то я еще ничего не ел сегодня. Голодный, как волк.
  - Давай, бери эту кастрюлю с грибами и поставь на кухонное окно. Я буду грибы жарить в сметане, а тебе сейчас супу согрею, ублажишь свой пустой живот, потерпи. А эту кастрюлю с чернушками поставишь около сарая, только я тебе вначале крышку с кухни дам в окно. Они два дня должны мокнуть.
  - А белые? Что с ними?
  - Пообедаем и начну их на нитки нанизывать, а батюшка мой над газом повесит на веревочку.
  Внезапный порыв ветра приподнял ее юбку и оголил ее ноги выше положенного. Она тут же прижала юбку рукой, расправив ее пониже. Алексей поставил грибы на кухонное окно и Еленочка встала, чтобы идти в дом. Ветер вновь поднял ее юбочку парусом наверх, показав красные трусики.
  - Какая живописная картина!- засмеялся Рыжий.
  - Дурак! - ответила Еленочка и пошла в дом. Я бросился на кухню и схватив крышку двинул на улицу. В дверях я столкнулся с малышкой.
  - Куда это ты мчишься?
  - Иду кастрюлю с грибами в сарай убрать.
  - Только не в погреб, поставь рядом с дверью. Я сейчас Алешку супом накормлю, он голодный, с поезда. Ты будешь суп?
  - Не знаю. Как скажешь. Я могу и подождать.- Я выскочил на улицу и постоял минутку, чтобы остыть и перевести дух. Мне было очень стыдно, что я так реагирую на парня. И это подглядывание...
  Я завернул за угол и взяв кастрюлю понес ее в сарай.
  - Вы ведро тоже в прохладное место поставьте, а то подпреет на солнце.
  Я взял и ведро, куртку он держал в руках.
  - Алеша, иди суп есть. Только ноги как следует вытри у дверей. Нет снимай ботинки, я тебе сейчас тапочки дам. У тебя какой размер?
  - Сорок седьмой.
  - Ого, ничего себе! Ладно, иди в ботинках.
  - Я могу и в носках пойти и вообще до трусов раздеться,- засмеялся он.
  - Я не люблю когда мужчина в носках по дому ходит, некрасиво. Хватит ерничать, иди давай.
  Она явно имела власть над ним и командовала вовсю. Он ушел, а я сел на скамью и сидел, тупо глядя перед собой. Что со мной происходит? Я уже себя теряю от ревности. Ведь ни одного повода она мне не дала, что я делаю? Она сейчас будет пропадать в институте, я спячу не имея над ней контроля. Чем все это может закончиться? Я сам себя не понимаю, Отелло хренов. С Виктором что-ли посоветоваться, но стыдно. Что он скажет? Скажет, что я полный м...к. Она ведь не потерпит ничего такого, она уйдет сразу, уже есть опыт. Мне надо пыл свой усмирять, доверять ее чувствам. Ведь она так любит меня, любит искренно и пылко, моя малышка. Боже! Я схожу с ума, кажется. Ладно, пойду есть суп.
  Алеша уплетал куриную лапшу и чуть не урчал от удовольствия.
  - Вкуснотища! - потом помолчал и сказал,
  - Кажется нас застукали, муж твой очень не доволен, что я приперся.
  - Ты ошибаешься. Он сейчас о диссере только думает, его в Питерскую Академию приглашают защищаться и он боится меня одну оставлять, я думаю.
  - Так пусть в другом месте защищается. Почему обязательно в Питере?
  - Ты что! Это знаешь как круто, Ленинградская Духовная Академия. Тем более он в ней учился и закончил с отличием. И руководитель научный сам себя ему предложил, от таких вещей не отказываются. В церкви не так как у светских, здесь совсем другие порядки и правила. Это не работа, это Служение. Я вот тоже мечтаю после окончания не работать, а служить. Не стране конечно, а Богу нашему.
  - А ты что хочешь в результате делать, какое направление в истории выберешь?
  - Я хочу свою жизнь посвятить истории христианства и конкретно жизни на земле ОТЦА моего, ИИСУСА ХРИСТА. Я люблю Его больше всего и чувствую его всегда, почти с детства. ОН для меня особенный, только вокруг него очень много лжи, а я хочу правду о нем узнать и рассказать всем об этом. Я просто обязана это сделать, ведь ОН ЛЮБИТ меня очень.
  Алексей вытаращил глаза от удивления,
  - Вот это да! Ну ты даешь! Ты удивительная девушка, я же говорю, инопланетянка.
  Я стоял в дверях и слушал их диалог,
  - Еленочка права. У нее особенное отношение к Господу. Она его хорошо знает. Не церковному человеку трудно это понять, да и церковному тоже, даже церковному труднее.
  - А ты в церковь часто ходишь? Молишься там?- продолжал спрашивать Алексей.
  - Нет. Только по большим праздникам на литургию. Для причастия. Чтобы слухов меньше было, что матушка на евхаристию не ходит. Мне Егор говорит, когда нужно идти.
  - Двадцать первого сентября Рождество Богородицы, обязательно нужно быть в храме. Но она в ближайшее воскресение пойдет, пятого сентября. У нашего настоятеля, отца Николая, День рождения. Митрополит прибудет, весь клир обязан быть.- Я вступил в беседу.
  - Родная моя, ты не забыла ведь? Митрополит без тебя службу не станет проводить, все одно пошлет за тобой, да, моя девочка?- Я приобнял ее за талию, притянул к себе и поцеловал в висок, за ухом и в шейку. Алексей не сводил с нас глаз. Она зарделась и мягко вынырнула из моих рук.
  - Малышка, налей мне тоже супу и я пойду поработаю, а вы тут грибы жарьте. Алексей, ты ведь не торопишься? Оставайся, матушка вкусно очень готовит, попробуешь. И ей веселее будет, чем одной грибами заниматься. Мы к грибам по рюмочке выпьем.
  Еленочка налила мне суп и отрезала хлеб. Я поел и вышел с кухни. Еленочка и Алексей остались наедине. Да, нет, он вроде парень неплохой, это видно, но к ней явно не равнодушен. Сейчас учиться начнут, найдет себе подружку для секса и отстанет от моей девочки. Этот вывод меня несколько успокоил. Господи! А старшекурсники! Вдруг какой-нибудь хмырь опытный влюбится в мою малышку?
  Я уже совсем обезумел. Может валерианку начать пить? Я плюнул на мысли и сел читать свою статью в журнале.
  Оставшись с Алексеем на кухне, Еленочка вымыла тарелки и села.
  - Алеша, надень фартук и мой грибы в дуршлаге, а я покурю и съем яблочко.
  Алексей высыпал грибы в дуршлаг,
  - Надень фартук, испачкаешь свою похабную футболку.
  - Я могу ее снять, если она тебя раздражает и мыть грибы с голым торсом.
  - Ты с ума сошел?
  - А что? У меня хорошая фигура и красивый животик. Чем тебе не нравится?
  - Ты издеваешься надо мной! Говорю, надень фартук. Пятна от грибов не отстирываются.
  - Издеваюсь конечно. Мне нравится как ты злишься и негодуешь.- Он рассмеялся. Еленочка взяла сигаретку и закурила, растянув ножки по лавке.
  - У тебя какой размер ноги или, простите, ножки? Такие маленькие! - он мыл грибы.
  - Тридцать четвертый, а сапоги тридцать пятый, чтобы можно было поддеть носки.
  - Таких маленьких не бывает. Только для детей.
  - Почему? У меня туфли английские есть на высоченных каблуках, я в них тебе до плеча даже достану.
  - Мне хотелось бы увидеть тебя в них. У тебя красивые ножки. Очень даже. - Еленочка начала грызть яблоко.
  - Хочешь яблоко, Мельба. Я их больше всех люблю, но у них век короткий.
  - Нет, спасибо. Не хочу портить послевкусие после супа. Может позже.- он закончил с грибами и сняв фартук сел верхом на табуретку.
  - Иди руки вымой в ванной. Там для рук маленькое зеленое полотенце, увидишь.
  Она встала и надела фартук. Взяла нож и доску и стала резать грибы, складывая их в миску. Нарезав, она принялась резать мелко лук. Достав большую сковородку она поставила ее на огонь и налила немного масла. Бросив грибы на сковороду, она помешала их ложкой и стала дожидаться когда выпарится вода, убавив огонь. Еленочка спросила,
  - Ну а ты какую историю хочешь изучать?
  - Девиз моего клана "Мои желания выше!", конечно кланы давно распались, но мы, горные шотландцы стараемся сберечь как можно больше правил, ритуалов и обычаев. Я хочу изучать историю древней Шотландии и в частности историю короля Артура. Конечно здесь, в союзе, мало есть об этом, но надо же с чего-то начинать. Может быть потом, когда закончу, найду какую-нибудь шотландку или англичаночку и уеду в Эдинбург. Об этом еще рано думать. Потом мне не нравятся шотландские девушки, не в моем вкусе. Они слишком практичные, чопорные и хозяйственные. Внешне тоже не очень. Но об этом еще рано говорить. Я еще не нагулялся. Потом я же наполовину русский, моя мама северянка. Нежная, покладистая и тихая женщина. Я очень люблю маму, ну и отца тоже, конечно. А я для мамы свет в окне. Раз я наполовину русский, то безбашенность мне также присуща.
  Не знаю, как насчет нежности и мягкости. Об это мне потом моя жена скажет, я сам пока не разобрался в этом.
  - Чаша Грааля! Меня тоже этот вопрос интересует, только больше ее палестинская история, с Иосифом Аримофейским которая. А у тебя девушка есть или была хотя бы?
  - Нет, сейчас нет. Если честно, то была любовь в десятом классе, Алей звали, но она через два года замуж вышла. Я погоревал с недельку и начал с другими романы крутить. Ну как романы, так на неделю, на две. Быстро остывал и терял интерес. Потрахаешься недолго и хватит. Нет! Настоящую любовь я еще не встретил. Такую, чтобы на разрыв всего. Не знаю, встречу ли такую девушку. Может и нет. Так и не испытаю настоящих глубоких чувств, чтобы до дрожи.
  - Испытаешь, вот увидишь! У тебя сумасшедшая любовь будет, не только до дрожи, но и до слез. Биться будешь за нее. Тебя уже скоро накроет. Верь, так и будет. Ты с ней всю жизнь свою проживешь, хотя трудная любовь будет, очень непростая, но в результате это чувство тебя так поднимет, что ты сейчас даже представить себе не сможешь. Ты будешь очень счастлив в результате.
  - Откуда ты знаешь? Ты что, ясновидящая?
  - Да, представь себе.У меня очень сильный Дар. Такие вещи Даром называют. Только это секрет, не говори никому, особенно в институте. Не надо, прошу тебя. Я это скрываю. Даже не знаю почему тебе открылась.- Он покраснел весь, даже уши стали розовые.
  - Никто от меня этого не узнает! Я слово тебе даю. Слово горца.- Потом помолчал и добавил,
  - Тебя надо бояться. Ты же все мысли и чувства можешь узнать у человека.
  - Не надо бояться. Я не лезу в чужие мысли и судьбы. Просто избегаю этого. Я даже Егора не смотрю и не считываю никогда, только если он сам попросит о чем-то. А сейчас, с тобой, ты сказал, что не испытаешь любви и мне ответ на это пошел и я тебе его проговорила. Это от меня не зависит и остановить процесс не получится. Но я стараюсь абстрагироваться от всего, не лезу ни к кому. Зачем мне знать о чем не просят? Так что не беспокойся, я в твою кудрявую башку не лезу и понятия не имею, что у тебя на уме. Хорош разговоров, давай скатерть стелить и на стол накрывать. Скоро кто-то еще придет, застолье намечается.
  Еленочка расстелила цветную скатерть и положила четыре салфетки. Залила грибы сметаной и накрыла крышкой. Затем достала из холодильника сыр и протянув его и терку Алексею, велела,
  - Три сыр в грибы.Там тарелку большую возьми. - Сама же достала сотэ и положила его в большую пиалу. Она высыпала сыр в грибы и сделала малюсенький огонь. Последними она отбила четыре отбивных и поставила греть чистую сковородку. Она натерла долькой чеснока отбивные, посолила и наперчила их и оставила на доске.
  - Ой, огурчики малосольные забыла. Она взяла изящную фарфоровую мисочку и уложила в нее маленьких хрустящих огурчиков. Один, самый маленький она сунула в рот Алеше и он с удовольствием захрустел.
  - Ты правда очень вкусно готовишь. Пальчики оближешь!
  - Ведьма, что ты хочешь! - и засмеялась своим звонким смехом. Раздался дверной колокольчик.
  - Я же сказала, что придет гость. Это Виктор.- Она пошла открывать. Я вышел из кабинета. Пришел Виктор прямо после службы. Еленочка расцеловалась с ним, мы пожали руки.
  - Отлично, прямо к столу. Вить, иди жарь отбивные, сковородка уже нагрелась и ждет тебя.
  Мы втроем вошли на кухню. Алексей встал и представился, Виктор ответил. Он сразу же принялся за мясо.
  - Леночка, ты перчила, солила?
  - Да, и чесноком натерла.
  - А почему хрен на столе отсутствует? Ставь сейчас же.
  - Есть, шеф! - ответила она и достала хрен в креманочке. Я поставил три водочные рюмки и спросил у нее,
  - Малышка, ты что предпочитаешь в это время дня?
  - В это время я предпочитаю покурить и на Ваше усмотрение, муж мой дорогой и любимый. Алеша, садись к окну, Витя сядет рядом к Егору, мужские разговоры вести, ну а я сирая и убогая, притулюсь здесь, напротив повелителя. Наливать мне будет Алеша. Пусть учится за дамами ухаживать.- Я достал "Токай" и длинный бокал. Еленочка положила в глубокое блюдо грибы и ложку, а Виктор выложил отбивные на тарелку.
  - Пока не покурю, все сидят голодные. Или как хотите, можете начинать под звуки дыма Мальборо.
  - Ленка, бросила бы уже. Хотя кури, я люблю смотреть как ты куришь.
  - А вы знаете, что древнегреческие пифии прежде, чем начать вещать, окуривали себя дымами, а Еленочка у нас пифия самая натуральная, так что терпите.- произнес я и налил мужчинам холодной водки, они выпив, начали закусывать.
  - Вить, пробуй грибы. Твое мнение главное, шеф.
  - Вкусно, похоже на жульен, но не жульен. Короче, съедим все. А вот сотэ очень даже. Ты что его лимончиком сдобрила?
  - Да, я всегда вместо уксуса лимон кладу, прям дольками.
  - Надо перенять опыт. Молодчинка, хорошо придумала.
  - Это не я, это Елена Молоховец придумала. Но все равно похвала мне. Алеша, ешь давай, не стесняйся дяденек. Я им тебя на съедение не дам.
  Алексей ел очень красиво, изящно, положив салфетку на колено. Виктор спросил его,
  - Алексей, Вы из Шотландии? Роттрей, это же оттуда?
  - Вообще-то я из Вологды, но я шотландец из Горной Шотландии. Мой клан уходит дальше пятнадцатого века. Наш девиз "Мои желания выше", тартан, цвет зеленой листвы и малиновый с голубой и черной нитью. Клан воевал при Каллодене. Теперь только остатки, но мой род идет от лэрда.- Алексей говорил с гордостью и благородством истинного дворянина.
  - Ой, Боженька мой! Я же забыла о грибах! Все, мои дорогие, я побежала за грибами.
  Еленочка подхватилась и помчалась на улицу. Она схватила корзинку и стала складывать в нее белые грибы. - Я пойду помогу Лене,- сказал Алексей и пошел следом за ней. Они аккуратно сложили грибы в корзину и Алеша принес ее в кухню. Он стоял посредине кухни, огромный, рыжий красавец с корзиной белых грибов и не знал, что делать дальше. Вошла Еленочка и велела поставить корзину на лавку.
  - Боже, какая красота! Леночка, откуда это чудо?
  - Это мы с Егором сегодня утром набрали. Сейчас я их на нитки нанизывать буду и над плитой повесим сушиться.- Она принесла нитки и иголки и стала заниматься грибами.Она резала их на кусочки и нанизывала на длинную нитку.
  - Лен, давай я помогу тебе.
  - Ты лучше веревочку приделай над плитой и перекидывай две нитки за нее. Ты достанешь.
  Она встала, нашла веревочку и они вдвоем привязали ее к полке и к палке у окна. Он брал две связанные нитки и перекидывал их через веревочку. Они довольно быстро справились вдвоем, я не вмешивался. Мы говорили с Виктором о Питере и о том, как лучше все устроить. Когда они все развесили, Еленочка вздохнула с облегчением,
  - Товарищи богословы, вам задание, чай и убирание со стола. Я устала и заслужила отдых.
  Алеша, неси гитару, споешь нам баллады. - Алексей пошел за гитарой, заодно унося пустую корзину. Он принес гитару, стал перебирать струны. Еленочка налила себе вина в бокал и закурила сигарету. Она вновь вытянула ноги по лавке и шевелила пальчиками в такт мелодии. Я встал и начал убирать со стола лишнее.
  - Оставь огурцы, закусим ими. Давай еще по одной. Алексей, Вы будете? - Тот кивнул в ответ. Виктор налил и произнес,
  - За прекрасную Елену, нашу чудесную и любимую.- Все выпили и Алексей запел. Он пел балладу о девушке и парне, которые любили друг друга, но горы разлучили их и они не могли встретиться. Потом он еще пел по-шотландски и на гэльском языках. Она попросила его спеть какую-то песню Битлз и он спел очень грустную песню Элеонор Ригби, потом еще и еще.
  - Вить, пойдем перед чаем ко мне или на улицу. Мне нужно с тобой поговорить. Пусть ребята поют.- Мы ушли ко мне и я стал рассказывать Виктору, что со мной происходит. Я спрашивал его совета, что мне делать в этой ситуации.
  - Парень влюблен, это ясно. А что ты хотел? Такая красотка, как твоя жена любого зрелого мужика сведет с ума, а тут юноша. Но я думаю, что Лена все спустит на тормозах сама, да и у него это ненадолго, ему трахаться надо, а с Леной без шансов. Он через пару недель деваху какую-нибудь найдет и отстанет. Но вот ты меня больше волнуешь. Ты можешь ее потерять при таком раскладе, ты хоть понимаешь это? Прекрати дурить! У тебя такая! жена, тебя так! любит, что просто грех жаловаться. Ты что на лекциях будешь за ней следить или на переменах, кто к ней подошел? Сумасшедший! Если не хочешь ее потерять, то сейчас же прекращай эти настроения. Не давай им развития. Ты абсолютно неправ в этой ситуации. Как можно не доверять Леночке? Да если б у нее хоть на микрон убавилось чувство к тебе, она тут же тебе сказала бы об этом. Она другая, она не похожа ни на одну из женщин. А ты ее тревожишь своими глупостями, ты этими настроениями ее лишаешь счастья. Даже я сегодня увидел перемену в тебе, а уж она и подавно видит, только виду не подает. Не смей ее тревожить, она только жить начинает интересно, не лишай ее этого.
  Я соглашался с ним, но ревность сосала у меня под ложечкой. Мне казалось, что она теряет ко мне интерес, приобретая новый. Я не мог ее ни с кем и ни с чем делить. Мы вернулись пить чай, Еленочка уже заварила и накрыла на стол. Было видно, что она очень устала и валилась с ног. Ведь мы встали рано утром, чтобы ехать в лес. Она столько сегодня переделала, откуда только силы у нее берутся? Ей бы отдохнуть перед началом учебы, а она пашет для меня, а я все копаюсь в собственных амбициях. Они пили чай, Алексей собирался уходить.Мы с Виктором налили себе тоже. Алексей встал и начал прощаться. Она взялась проводить его до фонаря. Они ушли и я понял вдруг, что она вот так однажды встанет и уйдет навсегда. И будет права, потому, что я недостоин ее любви и заботы.
  - Егор, прекрати! Ты разрушаешь Лену и свою семью. Устрой ей полноценный отдых перед началом учебы. Она же у тебя свалится! Какие огурцы, какие грибы? Ты ее заездил совсем. Опомнись! Она еще дитя, ребенок, девочка. На нее столько испытаний выпало, а ты ей горя добавляешь. Ты ей должен ноги мыть и воду пить.
  - Я мою, но воду не пью. Она уснет сейчас и я ею спящей буду владеть, как хочу. Это такое наслаждение, владеть ею спящей, ты не представляешь.
  - Эгоист проклятый! Ты о ней совсем не думаешь, ты только о себе думаешь. М...к ты, Егор, законченный. Все, я больше ничего говорить не буду. Делай, что хочешь. Только не плач потом, когда ее сломаешь.
  Еленочка провожала Алексея. Они молча дошли до фонаря и остановились.
  - Завтра и следующий день Егор будет в храме. Если скучно будет, приходи, морошку сделаем, а хочешь, прогуляемся в кремль или еще куда-нибудь. А то я только на рынок и в магазин езжу, нигде еще не была толком. Но это если захочешь, а то я на тебя насела, может у тебя дела.
  - Я позвоню. Посмотрим завтра. Ты особенно не жди. Но я позвоню.- они опять замолчали, но не расходились.
  - Ладно, пока! Пойду я. Устала очень сегодня, сейчас лягу.
  - Пока, пока! Не вешай нос.
  Они пошли в разные стороны. Выйдя за ворота храма, Алеша еще стоял и смотрел ей вслед пока она не скрылась за дверью дома. В глазах его была тоска и боль.
  
  
  Елена
  
  
  Я проводила Алешу, он ушел. Я устала смертельно. Дома мужчины еще сидели, я тоже села и стала курить, отпив у Егора пару глотков чая.
  - Налей мне рюмочку коньяку, я с ног валюсь. Я выпью и лягу. Ладно?
  Егор налил коньяк и протянул мне рюмку. Я покуривала и потягивала из рюмки. Все молчали. Я встала и ушла в душ, оттуда сразу отправилась в постель. Я легла, но уснуть не могла. Что-то происходило вокруг меня и во мне самой. Егор в последнее время ведет себя странно, стал задумчив, мало говорит и рассказывает. Сегодня я вообще его не узнаю. Что его гложет? Поездка в Питер? Но он разумный человек, нельзя же меня привязать к себе веревкой и водить за собой. У меня начало создаваться впечатление, что после первой радости от моего поступления в институт, он теперь не рад этому и считает , что я обойдусь и без образования. Видимо он считает, что может сам дать мне все, что нужно и я не нуждаюсь в других знаниях. Что это? Ревность? Гордыня? Эгоизм? Я прожив с ним почти год не замечала до этого в нем подобных качеств. Ну, может только ревность присутствовала всегда. Это чувство объяснимо, он мужчина, это им всем присуще, когда они любят. Короче, что-то менялось со стремительной быстротой. Может ему не нравится Алексей и он ревнует меня к нему? Судя по всему, да. Но мне нравится Алеша, по человечески нравится. Нравится же мне Виктор и у нас с ним очень свободные отношения, и он влюблен в меня. Но ревности у Егора он не вызывает. А с Алешей мне еще учиться пять лет и отношения портить не стоит. Алексей! Я понимала, что он влюблен в меня, такие вещи от меня не скроешь. Но главное, мне это было приятно, мне нравилась его влюбленность, такая тихая, ненавязчивая, юношеская влюбленность. Встретит девушку по душе и успокоится. "Не встретит! Не успокоится!" прозвучал голос в голове. Я аж вздрогнула. Что за наваждение? Конечно он найдет свою любовь или увлечется кем-то. Молодость свое возьмет. А мы с ним просто друзья и будем дружить в институте. Скорее бы уже первое сентября, пять дней осталось. Я первого числа надену новый бархатный костюм, под него открытую футболку, только не белую, а ту тоненькую, коралловую и жемчуг на шею. Волосы уложу узлом на затылке и заколю Егоровой золотой заколкой. Надену туфли на высоких каблуках. Хватит 9-го А, пора превращаться в женщину, молодую, красивую, уверенную в себе. Под эти мысли я заснула. Егор все еще не приходил.
  Утром я проснулась поздно, Егор дал мне поспать и не будил меня перед уходом. Я хорошенько потянулась, одела трусики, короткий шелковый халатик и отправилась умываться. Волосы были распущенны, пусть отдохнут на свободе. Сварив себе крепкий кофе, я взяла в руки чашку и поставила пепельницу на подоконник. Я закурила сигарету и отпила первый глоток из чашки. В двери зазвенел колокольчик. Кого это принесло с утра? Может Егор, Маня? я с чашкой в руке пошла открывать. На пороге стоял Алексей. Я ойкнула. Он оглядел меня,
  - Кайфуешь? Я решил без звонка, думал ты спишь еще.
  - Да, только встала. Пошли на кухню, у меня там сигаретка тлеет.
  Мы прошли на кухню и я, затянувшись как следует, загасила сигарету.
  - Алеш, посиди один пару минут, я оденусь. А потом напою тебя вкусным кофе.
  - Да, оденься пожалуй. Тебе идут распущенные волосы, можешь так оставить.
  - Я им отдых устроила, пусть побудут в свободном полете. Как там погода?
  - Намечается жара, так что шуба не нужна.- Я вышла и быстро надела маячку и джинсовые коротенькие шорты. По волосам прошлась щеткой и оставила так. Алексей сидел верхом на табуретке. На нем были светло-голубые джинсы и серая футболка с надписью "HELP" через всю спину, а впереди на кармашке на груди была вшита узенькая черная полоска лейбла.
  - Я надел приличную футболку для посещения матушки? Я выбирал понейтральней.
  - Приличную, приличную. Все хорошо.- Я наливала ему горячий кофе, себе тоже налила.
  - У тебя офигительно красивые ноги. Ты знаешь об этом?
  - Догадываюсь - ответила я, ставя перед ним чашку с дымящимся кофе.
  - Пойдем гулять в кремль. Я спецом приехал тебя выгулять. Хорош банки крутить. Только одень что-то другое, а то пока мы дойдем, слева все мужики изойдут слюной, а справа все тетки тебе по волоску повыдергают.
  - Я сарафан надену и лодочки. Как волосы лучше заплести, в одну или в две косы?
  - Плети в одну, я буду за нее дергать. Я начала заплетать косу, Вплела ленту и закрепила, оставив большой пушистый хвост на пол косы.
  - Теперь не дернешь, хвост большой остался.
  - Смешные вы, девчонки. Так забавно смотреть на все ваши эти штучки, прибамбасики, ленточки, пуговки.- Он дернул меня за косу, потом потряс хвостом на ней и провел по своему лицу, как метелкой, туда сюда.
  - Пахут вкусно, летом и лугом.
  - Ну, удовлетворился? Оставишь уже в покое мою бедную косу?
  - Не совсем. Но косу больше не тереблю. "Свободу косе!" - он вдруг опустил глаза, покраснел и встал. Руки он засунул в передние кармашки джинс. Мне было достаточно одного косого взгляда, чтобы увидеть надувшийся бугор в его паху. Я сразу отвела взгляд, он не понял, что я поняла. Я отошла к раковине, чтобы вымыть чашки и затем ушла переодеться. Когда я вернулась, он был в полном порядке и грыз яблоко.
  - Правда, вкусное яблочко. Ну что, тронемся?
  - Сейчас, возьму сумку и суну туда яблок. Погрызем. Мы вышли.
  В кремль мы дошли пешком, благо это заняло минут двадцать. Мне навеялись воспоминания о Стасе и я нахмурилась.
  - Что такое? Почему мы насупили бровки?
  - Так, вспомнилось кое-что. Я ведь работала здесь немного до замужества, в реставрационной мастерской и здешний ведущий архитектор мой хороший знакомый.
  - Все понятно. Неприятные воспоминания. Забудь, все позади. Живи будущем. Давай найдем уютное местечко и посидим у воды.
  Мы прошли немного и остановились у большого пруда рядом с Маринкиной башней. Там были кусты и пара раскидистых деревьев.
  - Давай сядем под ветлу, только под попу ничего не взяли подстелить.
  - Я мог бы предложить свое колено, но ведь ты не сядешь.
  - Нет, не сяду. Хоть бы досочку какую-нибудь найти.
  - Постой, я сейчас что-нибудь придумаю. Вон там киоск союзпечати есть, я бегом, одна нога здесь, другая там. Жди! - Он помчался к киоску и через несколько минут принес пару журналов "Огонек" и пару толстых, многостраничных, просроченных газет. Он расстелил газеты и на них положил развернутый "Огонек". На развороте была "Мадонна с горностаем" Да Винчи.
  - "Мадонна с горностаем"?
  - Там и "Мона Лиза" есть. Хочешь на нее садись.
  - Нет, не люблю ее. У ней улыбка хищная, вдруг укусит - Алешка расхохотался,
  - Ты точно подметила, мне тоже она не нравится. Садись на горностая, все теплее будет.
  Я села, вытянула ноги и скинула лодочки, оставшись босиком. Алеша расстелил рядом второй журнал и сел рядом. Его плечо касалось меня и жгло.
  - Удобно тебе? Не холодит попку?
  - Нет, все в порядке.- Мы молчали, не зная о чем говорить. Такая близость наедине волновала и меня, и его.
  - А как ты со своим мужем познакомилась? Как у вас все началось?
  - За неделю до нового года меня сюда умыкнул тот архитектор, о котором я говорила. Холод был собачий, да еще, прости за откровенность, у меня начались женские дни. Мы были в кафе "Прага", кофе пили. Это такое модное, богемное кафе в Москве. Он попросил меня проводить его до электрички и я сдуру согласилась. Было уже поздно. Когда поезд тронулся, он со своим приятелем ногами зажали дверь и втащили меня в электричку. А мне утром на работу, да и вообще. Я от гнева чуть не выпрыгнула. Ну, он уговорил меня ехать, обещал все уладить на работе. Поехала и влипла в историю. Он до этого говорил мне, что у него есть друг, молодой священник. Красив как Аполлон и бывший морской десантник. Ну, мне то что, я и не крещенная была, мне что поп, что не поп, все равно. Я и забыла об этом сразу. Приехали мы в Коломну почти ночью. Он меня потащил ночевать к этому парню, что с нами ехал. Сарай, не сарай, черт знает что. Утром встали и потащил он меня по городу кружить. Винище пил прям из горлышка. Напился, орал на всю улицу. Я не знала куда деваться, и ведь знаешь, мне в голову даже мысль не пришла сесть и уехать. Так и таскалась следом. Днем он заявил, что хочет к другу в храм и мы потащились. Зашли, я встала в сторонке, этот орет на всю церковь, на колени бухается, к образам лезет. Стыдобища. Я стою, на мне шаль пуховая поверх пальто накинута, глаза как плошки от страха. Из алтаря вышел батюшка, зыркнул на меня, я так и приросла к полу. Волосы цвета лунного луча, глаза, как шоколад, разворот плеч, но главное стать невиданная. У меня сердце упало и все, я была сражена наповал. Этот орет, по полу распростерся. Батюшка подошел к нему и строго так, но не повышая голоса вычитал его и из храма выгнал вон. Когда обратно шел ,то так! взглянул на меня, что я пропала совсем. Потом он рассказывал, что был в курсе, что Стас в девушку влюбился, он ведь женат был, и что когда меня увидел, тоже к полу прирос. Влюбился с пол тычка. А он вообще ни одной женщины не знал и шарахался от баб. Мы ушли и этот все орал, его в ментовку и забрали, в вытрезвитель. Приплелась я за ними, просила отпустить, а ему укол вкололи и он спал до самого вечера. Посидела я на лавке в ментовке, потом пошла, в блинной какой-то на единственный рубль блинов съела и чаю два стакана выпила. Прикинь, денег нет, город не знаком, куда идти не знаю. Короче, до вечера болталась и все думала, что делать. Дура. Очень мне хотелось на батюшку этого взглянуть, в глаза его глянуть разочек. Я ничего о нем не знала, может у него жена и дети. Меня ноги прям приволокли к храму. Стою я, света нет, ворота заперты, только в доме этом свет в одном окне горел. Я думала уже уйти, но ноги как приросли. Вдруг открывается дверь и выходит он с монашкой, старушкой, с лопатой и давай снег чистить. Я стою, они меня увидели и он бабку послал спросить, что мне нужно. Она подошла и я ее попросила батюшку позвать для разговора. Он подошел, открыл калитку и впустил меня. Мы подошли к фонарю и я сказала ему про свою проблему. Извинилась конечно за вторжение и говорю, я здесь никого не знаю, куда податься тоже, может он сможет мне чем-то помочь? А я пить хочу, писать тоже, кровью вся залилась, хоть в сугроб голой жопой садись, так в результате и вышло, я где-то на задворках снегом подмывалась. Он меня выслушал и сказал, что помочь мне не может и чтобы я шла на вокзал и ехала домой, все. Я сказала спасибо, еще раз извинилась и повернувшись, пошла. Через пару шагов остановилась и обернулась. Он продолжал стоять. Я только сказала ему, "А что у вас, у православных, все такие отзывчивые?" и ушла. Потом этого выпустили и я утром рано уехала домой.
  Алексей внимательно слушал и сказал не сразу,
  - Да, история! И он тебе даже воды не предложил?
  - Нет. Так и была послана куда подальше. Через три недели он неожиданно явился к нам на работу в Москве, на старый новый год. Извинялся, а потом признался мне и понеслось. Через месяц мы обвенчались. Больше не спрашивай, не хочу.
  - Прости, ты сказала, что ты первая его женщина, а он у тебя? Первый ?
  - Пожалуй, да. Во всяком случае первый оргазм я испытала с Егором, и теперь уже так привыкла к этому, что не представляю себе ничего иначе. Он разбудил во мне женщину. Я оказалась очень пылкой и страстной, раньше даже не догадываясь об этом. Я совершенно голову теряю в постели. Он, правда тоже. Не знаю, кто из нас больше. Что-то тема у нас не очень для дружеского общения. Я вообще удивляюсь себе самой, что я так тебе доверяю, как будто я с тобой уже пуд соли съела. Почему так? Обычно я не так откровенна.
  - Я тоже тебе доверяю и..., а ничего, ерунда. Ты можешь всегда на меня положиться, я всегда буду рядом и в институте я твой защитник и рыцарь. Знай это и ничего не бойся. Я с тобой. Можно я измерю твою пяточку? Мне интересно, что больше, твоя пятка или моя ладонь. Правда, без подвоха.
  - Ладно, измеряй.- Алексей положил на свою ладонь мою пятку, они оказались равные. Его рука была горячей.
  - О, у меня ладонь тридцать четвертого размера! Прикольно. - Мы расхохотались.
  - А мне постоянно хочется взъерошить твои волосы и узнать мягкие они или жесткие.
  - Если хочешь, взъерошь.
  - Нет. Давай я тебя сейчас мысленно буду трогать, а ты скажешь чувствуешь или нет. Так ты узнаешь силу мысли. А потом наоборот, ты будешь трогать, а я буду чувствовать. Я даже смотреть на тебя не буду.
  - Давай! Начинай, я готов.
  - Прислушивайся к себе. Да, и запретные зоны не трогать. - Я начала водить вокруг его уха,оно стало розовым.
  - Ухо, даже звенит в нем.- Я мысленно провела ладонью по середине его груди от шеи до живота. Там были мягкие волоски, я провела вверх и опять вниз.
  - Как приятно, немножко щекотно, но чертовски приятно. Только ниже не надо.
  Я стала водить пальцами по его ногам и царапать их ноготками.
  - Ой, что ты делаешь! Не трогай меня за ноги. Мне щекотно. Давай в последний раз, потом я.
  Я подумала и стала гладить его лицо обеими руками, провела пальцами по бровям, скулам, шее и спустилась к груди. Положив свою руку ему на сердце я пустила сильный луч света в него и положила прямо в сердце переливающийся золотой шар. У него сильно забилось сердце. Я убрала руку.
  - Что ты сделала с моим сердцем? Оно забилось, как бешеное. Одно дело брови щекотать, а другое сердце теребить. Я сейчас задохнусь. Но тепло очень, даже жаром горит.
  - Молодец! Ты чувствительный, даже очень. А в сердце я тебе золотой шар вложила своей энергии и в тебе будет моя маленькая частичка. Теперь понимаешь, какова сила мысли?
  - Да, надо думать, что думать. Теперь я. Что я должен делать?
  - Ты должен мысленно представлять себе как ты, например, дергаешь меня за косу или за ухо. Ты должен видеть это четко, до деталей. Давай! Я тонко чувствую, тебе будет легче.
  Он сосредоточился и чуть прикрыл глаза. Потом он вообще закрыл их. Я почувствовала, как он гладит меня под косой по шее.
  - Гладишь меня под косой по шее.- потом он водил вокруг моих губ и потрогал их, подергал за нижнюю оттопыренную губу.
  - Ну и как? Мягкие губы? А нижняя тебе понравилась?
  - Очень! - он стал гладить шею и между грудей, вверх и вниз. Вначале робко, затем все сильнее. Наконец он взял одну мою грудь и полностью погрузил ее в свою лапищу, он сжимал ее и трогал сосок.
  - Запретная зона. Смотри, что ты наделал.- Алеша открыл глаза и я указала ему на грудь. Из под ткани обозначился торчащий сосок. Он вытаращил глаза,
  - Правда получается. Ух ты! Интересно он у тебя темный или розовый?
  - Серо-буро-малиновый!
  - Я так и думал, что розовый. Можно в последний раз?
  - Только нейтральные зоны.- Он закрыл глаза и провел рукой по моему голому плечу, потом по грудине и вновь взял в ладонь уже другую грудь. Он гладил ее и сжимал, я начала чаще дышать и тихо застонала. Алешка открыл глаза и поцеловал меня в голое плечико, потом в шею под ухом, а потом взяв губами мочку уха куснул ее легонько и лизнул. Меня как током дернуло. Я обеими руками отстранила его от себя,
  - Никогда так не делай! Слышишь, никогда! - и я обеими руками взъерошила его мягкие густые кудри и пропустила их между пальцами. Потом руками быстро, быстро поворошила его гриву и стукнула его легонько в плечо.
  - Леночка! Я ведь все-таки мужчина - прошептал Алеша.
  - Давай пойдем куда-нибудь мороженное есть. Я сто лет мороженного не ела, а я его люблю, это моя слабость. Только пломбир. Я пломбир люблю очень и чур я плачу.
  - Девушка! Ты меня обижаешь. Что, я не могу девочку мороженным угостить?
  - А я вина хочу выпить!
  - Я тоже. Никаких платежей с твоей стороны. Чтобы я этого больше не слышал.
  Мы шли неторопливо вдоль крепостной стены кремля перебрасываясь короткими фразами, но больше молчали. Дул легкий ветерок облепляя нижнюю часть моего сарафана вокруг ног. Внезапно ветер поменялся и резко подул. Его порыв поднял подол платья и обвил им мою голову. Я судорожно стала тянуть его вниз, но запуталась еще больше и один конец подола зацепился мне за голову. Какое счастье, что на мне надеты маленькие красивые трусики, первое, что мелькнуло в моей голове. Алеша покатывался со смеху, глядя на мою борьбу с подолом. Он шлепнул меня по попе и опустил запутавшийся подол вниз.
  - Держи свой сарафан двумя руками, еще я могу завязать его узлом между твоих прелестных ножек. Хочешь завяжу?
  - Дурак! У меня горе, а ты смеешься. Вся улица видела мои трусы.
  - А чего? Красивые милые трусики, ничего страшного - и опять засмеялся.
  - Не переживай, никто не заметил кроме меня, потому что никого нет поблизости. Я не в счет, я переживу, так что не конфузься. Сейчас до центра дойдем и там хорошее кафе мороженное есть. Ты была такая смешная с юбкой на голове, умора. У тебя очень милая попочка, круглая и приподнятая. Я отметил это. Давай руку, буду тебя держать.- Он протянул свою руку и я сунула свою лапку ему в ладонь. Он сжал ее и мы шли дальше держась за руки. Господи! Что я творю. А если кто-нибудь увидит? Но руки не убрала. Мы дошли до кафе и вошли во внутрь, сели за столик. Подошел официант и мы заказали мороженное и по бокалу сухого вина. Вино оказалось на удивление вкусным, ну а мороженное просто объедение. Мы разговаривали, перепрыгивая с одной темы на другую. Неожиданно Алеша сказал,
  - Ты мне очень нравишься, я хочу быть твоим другом. Я отчетливо понимаю, что ни в каком другом качестве я быть не могу, я и не претендую. Я просто хочу быть с тобой рядом. Я и буду, даже если ты меня пошлешь. Я горец, а мы упертые и от своего слова не отказываемся и не отступаем. Я даю тебе слово, что никогда не переступлю черту, но разреши с тобой дружить. То что произошло сегодня, это случайно, это эксперименты так подействовали на меня. Больше такое не повторится. Если меня припрет, я всегда могу найти с кем провести ночку, другую. Но ты важна для меня по другому. Ты многого лишена, хоть и сама не знаешь об этом. Я хочу заполнить эти пробелы, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. Ты согласна? - он пристально смотрел на меня своими синими, как небо, глазами. Я молчала долго, но он ждал,
  - Да, я согласна. Я хочу видеть тебя рядом и ты мне нравишься. Как человек, как друг. Мне с тобой легко. Будь моим самым близким другом, я хочу этого, потому что я доверяю тебе.
  Алексей взял мою руку, провел длинным пальцем по каждому пальчику и поцеловал.
  - Я благодарен тебе, что ты не отказала мне в дружбе. Спасибо!
  - Как думаешь, морошка подождет еще денек, послезавтра займусь.
  - Ничего ей не будет,выдержит еще неделю. Ты ее так поешь, свежую. Очень вкусно.
  - А ты какую любишь? Какую сделать?
  - Моченая, самое то. Из нее зимой можно компот варить и так есть.
  - Тогда сварю пару баночек, а остальную замочу. У Егора будет выходной, я и займусь вареньем и чернушками. Нужно пару последних дней перед учебой отдохнуть и ничего не делать.
  - Правильно. Завтра я опять приду, опять тебя выгуливать буду.
  - Не знаю, поглядим. Я сегодня втык могу получить. Ведь я ничего не сказала, пропала на весь день. Он сейчас с ума сходит, где я. Да, ладно, разберусь.
  - Хорошо быть свободным. Никто не давит, претензий никаких.
  - Не скажи, женщине семья нужна. Да и мужчине тоже. Просто ты еще не вошел в тот возраст.
  - Тебе виднее, конечно. А детей вы думаете завести? Когда ждать?
  - Нет, У нас не будет детей.- у меня в глазах блеснули слезы.
  - Прости, Леночка! Я же не знал. Извини, что тронул эту тему.
  - Ничего, это я так. Я уже смирилась. Егор бесплоден.- Я разревелась.Слезы градом сыпались из глаз.Алеша совершенно растерялся, схватил салфетку и начал промокать мое мокрое лицо. Я улыбнулась ему сквозь слезы и успокоилась,
  - Не тревожься, у меня иногда бывают внезапные слезы, но я отнюдь не плакса.
  - Леночка! Маленькая! Что я могу сделать для тебя? Чем помочь? Я все для тебя сделаю, я на все готов.
  - Даже на ребенка?- засмеялась я, успокоившись.
  - Если это тебе поможет, то да, даже на ребенка,- сказал он на полном серьезе. Свистнешь, когда я понадоблюсь в качестве самца производителя - перевел все в шутку он.
  - Все. Тема закрыта. Навсегда!
  - Хочешь еще мороженного?
  - Не хочу. Я ничего не хочу. Знаю только, что хочу сейчас домой НЕ идти.
  - Хочешь в кино?
  - А что показывают? - Алеша указал на афишу напротив кафе. Шел новый фильм с Мордюковой "Возврата нет" и старый фильм "Сережа" по Пановой.
  - Ерунда наверное. Если ты будешь это смотреть, то пойдем. Ты сам решай, чем займемся.
  "Любовью" сказал голос в голове. - Дура!- ответила я голосу, вслух.
  - Кто дура? Ты чего?
  - Я дура, это я вслух сама себе сказала. Ты, Алеша, привыкай уже к моим странностям.
  - Я познаю тебя все больше, вот узнал, что ты дура и очень рад новому твоему качеству.
  Он подшучивал надо мной. В кино мы не пошли, решили, что ерунда. Мы посидели в парке на лавочке, съели все яблоки из сумки, болтали о всякой ерунде, много хохотали, Алеша меня смешил. Было уже шесть часов вечера, солнце двигалось к закату. Часов в восемь он довел меня до дома и мы попрощались у фонаря.
  - Завтра приду после десяти утра. Маршрут я придумаю. А теперь поспи, ты устала. Целую крепко, твоя репка!
  - Пока, репка! Спасибо тебе. Ты тоже выспись, скоро в школу.
  Я вошла в дом и одевала тапочки, когда вышел Егор и спросил с отчаянием в голосе,
  - Господи! Где ты была? Где тебя носило? Я чуть умом не сдвинулся. Хотя бы позвонила!
  Я вскинула бровь на слово "носило" и спокойно сказала,
  - Я гуляла с Алексеем. Он решил, что меня надо отвлечь от кухни, мы гуляли в кремле и ели мороженное в кафе. Ты прав, плохо, что я не позвонила тебе, но я не думала, что прогулка так затянется. Прости за невнимательность.- Егор взорвался чуть не на крик.
  - Какой еще Алексей! Какие прогулки? Этот рыжий проходу тебе не дает, даже меня не стесняется. Чтобы я не видел его больше в своем доме и около тебя!
  Я вскинула обе брови и холодно сказала,
  - У нас домострой? Муж тиран? Тебе придется смириться с присутствием в моей жизни студенческой жизни и с Алексеем, потому что он мой друг. Да,да! Мы подружились и ничего плохого в этом я не вижу. В последнее время я открываю в тебе все новые черты. Я понимаю, что ты не знаешь ни правил в семье, ни дружбы с кем-либо. Ты был лишен этого не по своей вине. Но я прошу впредь уважать мои интересы, как я уважаю твои. Если этого не будет, то наши отношения могут измениться в нелучшую сторону. Ты этого хочешь? Веди себя достойно и больше никогда на повышай на меня голос. Я хочу чтобы ты не только любил меня, но и уважал.
  Егор остолбенел! Он вдруг как-то поник и опустил глаза.
  - Я боюсь, что он уведет тебя от меня. Я боюсь этого.
  - Ты что, мне не доверяешь? Ты потерял веру в нашу любовь? Может быть ты вспомнишь, КТО венчал нас? Еще и года не прошло. Я советую тебе вспомнить ЕГО напутствие. Иногда стоит подумать не только о своих интересах, но и о моих тоже. А если ты мне не доверяешь, то вообще не о чем говорить. - Я двинулась по коридору к кухне. Во мне все кипело от обиды.
  - Но я ревную тебя, ты же знаешь! - в отчаянии крикнул Егор.
  - Ты достал меня своей ревностью! Я тебе поводов не давала. Сколько счастливых и радостных моментов мы упустили из-за этой твоей необузданной ревности! Ты не представляешь даже, как тяжело тому, кого ревнуют и подозревают. Осталось несколько дней до учебы, мне нужно отдохнуть от всего, я устала смертельно, а ты...- Я махнула рукой и ушла в кухню. Взяв сигареты и зажигалку я вышла на улицу. Села на нашу лавочку между двумя сиреньками и закурила. Было прохладно, а я не захватила кофту. Я обняла себя за плечи, чтобы согреться и выкурила три сигареты подряд. Вышел Егор с шалью в руках, набросил ее мне на плечи и сел рядом. Мы молчали, он зарыл лицо в свои ладони.
  - Я очень люблю тебя! Я доверяю тебе бесконечно, но я не справляюсь с этой ревностью. Дело в том, что я хочу, я желаю тебя постоянно и не могу ничего с собой поделать. Что мне делать, Еленочка? Что же делать, любимая моя?
  - Я не знаю. Жизнь покажет. Я тоже тебя очень люблю и не хочу никого, только тебя, родной мой Егор. Завтра мы опять уйдем гулять, так что ты не волнуйся. А послезавтра я займусь грибами и морошкой. Ты мне будешь помогать. С утра за банками погоню. И не ревнуй, не смей! Мне Алеша сегодня слово дал, что никогда не перейдет черту. Сказал, что если его припрет, он себе всегда на пару ночек девушку найдет. Что я нравлюсь ему как человек и друг.Он не сказал как женщина. Он хочет быть моей защитой в институте, потому что я необычная и попадья и меня нужно защищать от нападок всяких малолетних дураков. Так что твои опасения напрасны. До меня никто не дотронется, если я сама того не захочу, ты это прекрасно знаешь.
  - И куда вы пойдете?
  - Не знаю. Маршрут придумывает Алешка. Два дня за все лето можно ведь погулять. Ты завтра поешь в храме, хорошо?
  - Поем, не волнуйся. Завтра молочницы день, на ужин твой любимый творожок.
  Он обнял меня и мы двинулись домой. Потом мы занимались любовью, пылко, страстно и необузданно. У меня появились новые синячки в пикантном районе и на бедрах.
  Утром Алеша приехал к одиннадцати часам.
  - Извиняюсь, утром проспал почти до десяти.
  Он был в светлых джинсах, в белой футболке и каких-то кедах, не кедах, но в легкой спортивной обуви. За спиной у него болтался на одной лямке маленький рюкзачок.
  - А зачем у тебя рюкзачок? Мы что, в поход идем?
  - Поедем за реку, позагораем, искупаемся. В рюкзаке подстилка и полотенце.
  - А вода теплая еще? Кофе будешь?
  - Вот и проверим. Буду. Я не завтракал.
  - Понято! Я тебе монашкиных пирожков сейчас погрею.
  Я быстро разогрела ему пирожков с мясом и сварила большую турку кофе. Он пил горячий кофе и уплетал пироги. Я пила кофе маленькими глотками и курила.
  - Надо взять сигаретки и зажигалочку.
  - Надо взять купальник и полотенце. Еще питье, или лимонаду купим?
  - Мы купим минералки и шампанского, которое охладим в речке. Два стакана и шоколад.
  - О! Мадам захотела гульнуть? Принято.
  - Сиди. Я сейчас.
  Я вышла, взяла бутылку шампанского в буфете гостиной и большую плитку горького шоколада. Затем в спальне я нашла белый купальник и сунула его в сумку. Подумав, сунула туда же бикини, на месте разберусь. Я одела сногсшибательное белье, лифчик с застежкой впереди из которого вываливалась грудь и к нему малюсенькие трусики, голубую полосатую футболку выше пупа и с декольте под стать лифчику, светло-голубые джинсы, голубые носочки с оборочкой и белые теннисные тапочки на шнурочках. Я прихватила джинсовку и пушистое бледно-розовое полотенце. Причесав волосы я вошла в кухню. Алеша присвистнул,
  - Ты прелестна. А волосы будут плавать как у ундины?
  - Нет. Я шпильки прихватила, на макушке накручу в воде. Эх, жалко шорты слишком короткие, в джинсах жарковато.
  - Давай ногу - он положил мою ногу себе на колено и ловко завернул мне штанину чуть ниже коленки. Тоже самое проделал с другой штаниной.
  - Вот теперь люкс! Ты особо не нагибайся, грудь вывалится и укатится.
  Он положил в рюкзак шампанское и полотенце, шоколад я сунула в сумку. Я надела соломенную шляпку с маками на шею за резиночку и повернула ее так, что прикрыла всю грудь.
  - Теперь не укатится.
  - Так и иди. С клумбой на груди. Вперед! -скомандовал он.
  - Подожди, а стаканы? А салфетка?
  - Лопух подложим. Давай стаканы.
  Я достала два длинных узких стакана и льняную салфетку.
  - Теперь вперед!
  Мы вышли, солнце припекало. Купили две бутылки минералки, сели в автобус и поехали на тот берег. Когда мы вышли из автобуса, Алеша надел на меня шляпку, а на себя косынку, как у пирата, вытащив ее из кармашка рюкзака. Он снял футболку и остался с голым торсом.
  - Снимай с себя панцирь, здесь нет никого.
  - У меня такой панцирь, что от него мало толку.
  - Пожалуй. Ты уже в купальнике?
  - Пока нет. Вы какой предпочитаете в это время дня, бикини или с голой спиной и закрытым животом, сэр?
  - Спрашиваете! Конечно бикини, леди!
  - Хорошо, загорать буду в бикини, а плавать в закрытом. Я хорошо плаваю.
  Алеша снял свои фирменные кеды и коротенькие носки, джинсы и остался в плавках , зеленых в красную клеточку. Он был красавец. Я сделав глубокий вздох "Ааа", еле выдохнула. Узкие ступни и икры, длинные бедра, крепкие, поджарые ягодицы, плоский живот и мощный торс с буграми мышц. Он был покрыт короткими золотыми волосками, а от пупка начиналась ярко-рыжая дорожка.
  - Отвернись, Геракл! Я одену купальник.- Он сел на землю ко мне спиной. Мышцы перекатывались на его плечах и спине. Я скинула тапочки и носки, сняла джинсы и бросила их на джинсы Алеши, затем стянула трусики и надела трусишки от бикини. Затем сняла футболку и повесила ее ему на голову, прикрыв ею глаза Алеши. Я расстегнула лифчик и надела бикини полностью, завязав завязку на шее. После этого я стащила футболку с лица Алеши,
  - Алле гоп! Мы на арене.- Алеша развернулся ко мне и вытаращил глаза. Они заблестели ярко-синим цветом. Я сложила свои вещички в кучку рядом с вещами Алеши и села на подстилку рядом с ним, вытянув ноги и откинувшись назад опираясь на руки. Алеша внимательно меня осматривал. Он развернул меня боком и сказал,
  - Он что, тебя бил? Ты вся в синяках - я рассмеялась.
  - Ты что, это следы активного секса в неположенном месте.
  - Неположенное, это где?
  - На столе. Много будешь знать, скоро состаришься.
  Я разлеглась на подстилке и потянув Алешу за плечо опрокинула его рядом с собой. Он боялся пошевелиться. Я провела кончиками пальцев по его груди и животу до края плавок, затем погладила уже всей ладонью снизу вверх. Он был как из металла, с мягкими золотыми волосками. У Алеши набух бугор в плавках, все уже вылезало наружу. Он резко лег на живот, сцепил руки вместе и положил голову на них, отвернувшись от меня.
  - Ленка, что ты делаешь со мной! Я могу сейчас нарушить обещание, которое дал тебе вчера.
  Алеша говорил почти шепотом, охрипшим голосом.
  - Ты меня что, изнасилуешь?
  - Видимо да.
  - А может быть я тебя изнасилую? Кто знает?- у меня дрожал голос от желания.
  - Не мучай меня, пожалуйста! - Он встал и взял бутылки.
  - Я пойду охлаждать шампанское, а ты, пожалуйста, надень другой купальник, что с закрытым животом.
  - Иди и жди меня у воды. Я приду сейчас. Нужно искупаться, слишком жарко стало.
  Он ушел не глядя на меня. Я переодела купальник, намотала волосы повыше и закрепила их шпильками и только тогда спустилась к воде. Алеша уже был в порядке. Он приладил бутылки в воде и стоял в ней почти по пояс.
  - Оо, красота! Ницца!
  - Смотри, осторожно! Река с омутами, можно утонуть. Я боюсь и буду плавать вокруг тебя.
  Я вошла в воду и поплыла брассом, потом кролем туда сюда вдоль берега. Перевернувшись на спину я лежала на воде и течение несло меня. Я встала и нащупала дно ногами, потом поднырнула и поплыла поближе к берегу. Алешка плыл кролем и рванул подальше.
  - Алеша! Не уплывай, я правда боюсь. Плыви сюда.-Он поплыл обратно, ко мне. Мы стали плавать рядом, кругами. Мы брызгались, хулиганили, цепляя друг друга, Алеша подхватил меня и покружив бросил в воду. Потом я залезала на его плечи и ныряла, мы заливались смехом, веселились и дурачились. Потом вылезли из воды и помчались за полотенцами. Я промокала себя,а Алеша тер свое могучее тело докрасна. Я распустила мокрые волосы. Он побежал за шампанским и минералкой, принес их и стал открывать бутылку. Я достала стаканы и наломала шоколад, положив его на салфетку. Он налил в наши стаканы и произнес,
  - Прощай лето! - а я добавила свой тост,
  - За несостоявшееся падение.
  Алеша метнул на меня странный взгляд. Что в нем было? Сожаление? Вопрос? Ожидание? Не знаю, но взгляд был странный, не объяснимый.
  - Ты жалеешь об этом?
  - О чем, об этом? То что да, или то, что нет.
  - То что нет? Ты хотела этого? Скажи.
  - Не знаю! Не скажу. А ты?
  - Меня остановило только то, что я видел следы от проведенной тобой ночи с мужем. Это хороший повод остановить желание.
  - Ура, синякам! Ты прости меня за соблазн. Я больше не буду так шутить.
  - Это ты меня прости. Я не подумал, когда выбрал бикини. Но все таки хорошо, что мы этого избежали.
  - Да, конечно. Чтобы было если бы не избежали! Я бы разбила сердце и жизнь Егора. Я же врать совершенно не умею. Я бы ему созналась уже сегодня. Нет, хорошо, что ничего не случилось. Да и тебе я не смогла бы больше в глаза смотреть. Ничего, ты завтра найдешь себе на пару ночек кого-нибудь, не расстраивайся, до школы оттянешься.
  - Я никого не хочу искать. Никто мне не нужен. Мы теперь только первого увидимся в ВУЗе, но я тебе позвоню.
  - Да уж, сообщи сколько тетрадей брать с собой. Я первого наряжусь не по детски. Хочу образ 9-й А сломать. Придет молодая, красивая женщина, уверенная в себе. Создам новый образ.
  Мы пили шампанское и ели горький шоколад. Нам было хорошо и спокойно, ну, почти спокойно.
  - А что вас с мужем сильнее всего связывает, секс?
  - Нет, секс конечно для нас очень важен, но у нас есть своя история, очень личная, почему мы вместе. Я не могу ее рассказать тебе, ее никто не знает кроме нас, только профессор, но он знающий. Может быть когда-нибудь я тебе ее поведаю, но скорей всего, вряд ли. Без обид, нельзя об этом рассказывать. Это история мистическая.
  - Ладно, я не настаиваю. А какой секс ты предпочитаешь? Ну, там поцелуи или ласки или просто трахаться часа по два?
  - Это что за вопросы? Тебе зачем это? Я ведь могу и прямо на твой вопрос ответить. Не боишься?
  - Это уже интригует! Просто я хочу знать, что предпочитает настоящая женщина.
  - Я разный секс люблю. Всякий. Мы даже на лавочке у нас в саду трахались, а что, ноги на стол, чтобы повыше, сама у него на коленях прыгаю, чем тебе не секс? - Рассмеялась я, - или в ванне, тоже не плохо.
  - Значит трахушки любишь. А куни ты любишь?
  - Я люблю оральный, анальный и прочий секс. Что касается куни, то я не знаю, что это такое, но языком и губами мой муж владеет не хуже, чем членом. Не зли меня. У меня в постели башню сносит напрочь, я могу всю ночь кувыркаться и не устаю. Понял теперь настоящую женщину? Еще я в сексе активна также, как и муж. Я могу такие выкрутасы задвинуть, что только он может выдержать.
  - Например? Что ты выделываешь? Плеткой его хлещешь?
  - Нет. Я не садо-мазо. Когда у нас было венчание и меня монашки одевали, то в косу вплели нитку жемчуга, она у меня дома есть, потом мы уже дома были, разделись, он мне эту нитку из косы выплетал. На другой день у нас свадьба была в трапезной, митрополит приезжал поздравлять. Перед одеванием Егор мне эту нитку в косу вплетал и иногда по позвоночнику пальцами проводил. Плетет он, а я замерла и поплыла, ну, оргазм у меня начался. Я ему говорю, "я кончила", а он в ответ "отлично".
  Вечером он мне этот жемчуг начал выплетать и хотел, чтобы утренняя сцена повторилась, но ничего. Он разделся догола и давай опять мне косу плести , ну я и улетела. Он в меня вошел, а я кончаю и кончаю, никак не заканчиваю, наверное с полчаса оргазм длился, до обморока. Он испугался страшно, потом очухалась потихоньку и он меня коньяком отпаивал.
  - Ничего себе. А еще чего ты любишь? - спрашивал Алеша, наливая нам шампанское.
  - Ну чего ты пристал с этим сексом?
  - Сорвалось же сегодня, так хоть поговорить.- захохотал он.
  - Я все люблю от чего кончаю. Когда он там меня ласкает и целует, когда между пальчиками лизнет, грудь, конечно. Мы с траха никогда не начинаем, ну или редко, когда безумие. Я его очень люблю ласкать и целовать, ползаю по нему, люблю когда он мне в рот кончает, такими пульсами, обожаю его член во рту. Иногда в попку хочется до одури, но это раскочегариться нужно и не часто желание такое появляется, но если захотелось, то все, тушите свет, гасите папиросы.
  - Ух ты! Ну ты даешь, матушка. Теперь я понял почему у тебя красная спальня.
  -Ты удовлетворился рассказами?
  - Почти. А мне не понравился минет. Хлюпает девка что-то и никакого кайфа.
  - Ничего, у тебя еще все впереди, прочувствуешь сладость. Я когда в первый раз у Егора в рот взяла и начала его охаживать, у меня тоже в первый раз это было, так он даже заплакал потом от восторга и наслаждения. Нужно любить человека, а не секс. С любимым секс всегда сладкий. Это точно. А без любви дыр, дыр и никакого оргазма, хоть тресни, только кожу сотрешь до волдырей. Когда любишь, желаешь, то хочется заласкать его всего, все отдать. Я с Егором трепещу, когда он во мне. А вообще то теперь я могу даже от мысли кончить или от простых прикосновений типа косы или прядей волос или пальчиков.
  Алеша взял мою руку и начал перебирать и поглаживать мои пальчики, нежно-нежно.
  - Вот так?
  - Тебе хочется испытать меня на оргазм? Ты болен? Да я тебя съем с потрохами.
  - Мне интересно, а ты ругаешься. Мы три дня не будем видеться, не злись. Подумаешь, за пальчики потрогал, прямо недотрога какая!
  - Ну, извини. Трогай за пальчики, ничего. Мне приятно как ты их перебирал.
  Обратно мы ехали веселясь, шампанское давало о себе знать. Дома я была уже в семь, Алеша довел меня до фонаря, мы еще постояли с ним недолго и разошлись, попрощавшись до первого дня занятий.
  Егор встретил меня спокойно, спросил где мы побывали и велел идти ужинать. Мы поели творогу, Егор пил молоко, а я чай. Затем приняв душ я ушла в постель, а Егор работать к себе.
  Следующие дни пролетели, два дня я доделывала грибы и морошку. Тридцать первого позвонил Алеша и сказал расписание на завтра, напомнил, чтобы не забыла, что завтра выдают учебники.
  - Возьми веревочку покрепче, леди, я перевяжу и донесу. Завтра в девять в большой аудитории. Чмоки.
  Вечером я приняла ванну с пеной, волосы я мыла днем, чтобы высохли, и блаженствовала. Потом мы выпили чай и я отправилась спать, а Егор вновь за письменный стол. Он писал очередную статью в журнал. Он договорился о двухнедельном отпуске и к концу месяца уедет в Ленинград.
  Утром Егор разбудил меня в половине восьмого. Я умылась и мы выпили кофе вместе. Я отправилась в спальню одеваться. Я подвела глаза как мне шло, одела новый костюм и уложила тяжелый узел на затылке, заколов его перламутровой заколкой. Надела жемчужное ожерелье и брызнула чуть Шанелью на запястья и за ушами. Последними я одела туфли на высоких каблуках и взяла сумку. Я вышла из комнаты и Егор проводил меня к двери.
  -Ты убийственно хороша!
  - Духи не очень резкие? Все-таки занятия.
  - Нет, нет. В самый раз И есть и нет. Ну, с Богом, моя родная! Пусть твой путь будет светел и во благо Господу нашему - он перекрестил меня. Я шла и он смотрел мне вслед, читая молитву.
  В институт я вошла, когда на часах над входом было без четверти девять. Со всех сторон к дверям текли ручейки студентов и преподавателей. На меня многие поглядывали. Я подошла к аудитории и вошла в дверь. Почти все обернулись ко мне. Высоко держа голову я поднималась навстречу Алексею, который стоял в проходе и ждал меня. Он был неотразим. Слегка подстриженные волосы, белоснежная тонкая рубашка, темно-серые, тонкой фланели брюки и темно-синий клубный пиджак с золотыми пуговицами. На ногах черные из тонкой, мягкой кожи ботинки Челси со слегка закругленными носами. На плече кожаная сумка. Две верхние пуговицы на рубашке были расстегнуты, что придавало ему некоторую импозантность. От него пахло хорошим легким одеколоном. Алеша махал мне рукой.
  - Леночка! Иди сюда! Я занял нам места.- Я подошла и он чмокнул меня в щечку.
  - Привет! Ты неотразима. Круче, чем в бикини. Как красиво ты уложила волосы, а пахнет от тебя умопомрачительно. Теперь я найду тебя по запаху, как хороший спаниель. Я с ума сойду от твоей красоты и на меня наденут смирительную рубашку.
  - Типун тебе на язык. Алеша, ты такой обалденный, сейчас все девки кинутся на тебя и растащат по кусочкам. Я начинаю ревновать.
  - Не ревнуй. Тебе, как главной подруге достанется самая главная часть.
  Мы сели, достали ручки и тетради. Алеша поцеловал мне руку и сказал,
  - Ты правда чертовски красива. Я сейчас растаю от восхищения.
  Началась вводная лекция "Древняя история Западного мира". Мы открыли тетради.
  
  Алексей
  
  
  Когда я увидел эту девушку на экзаменах, то влюбился сразу. То есть на экзамене я ее приметил и начал обхаживать. Но когда после общего собрания я узнал, что она замужем, да еще и за попом, то есть, что она матушка, я загрустил. Ну что за невезуха, такая юная красотка и попадья. Хрен подступишься. Я сел рядом с ней и начал к ней подъезжать. Дернув ее за косу, я получил тычок кулачком в бок. Я заржал и предложил измерить ее кулак с моим, затем я положил ее ручонку в свою ладонь, она была меньше моей пол ладони, теплая и нежная. Я никогда еще не видел у девушек такие маленькие ручки, совсем детская. На ее пальчике было обручальное кольцо, какое-то необычное и видно, что очень старинное. Увы! Но я не отступал и продолжал клеиться.
  Ее звали Лена, Леночка, матушка Елена. Она была невысокая, изящная, с отличной фигуркой. У ней были темно-русые волосы с золотинкой, заплетенные в длинную, пушистую косу. В наше время и коса? Удивительно! Девушка очень вкусно пахла. Я трепался и рассматривал ее. Лена была очень красива, просто неотразима. Чистая, тонкая кожа обтягивала ее лицо и чуть приподнятые скулы, аккуратный носик, припухлые ярко-малиновые губки, нижняя губка чуть оттопыривалась и ее хотелось лизнуть или прикусить. Красивая шейка на которой билась синяя жилка и дальше подразумевалась роскошная грудь, которую туго обтягивало красное платье. Но самым примечательным были ее глаза, глядевшие из под густых, красивой формы бровей, что называют соболиными. Два больших, миндалевидных серых глаза, лучились и блестели, как два глубоких озера. Они были как два омута, которые затягивали внутрь и не отпускали. И хотелось утонуть в этих омутах и остаться в них навсегда. Леночка была одета фирменно, стильно. Чувствовался некий лоск, но не советский, а какой-то другой, европейский скорее. Не девушка, а фарфоровая куколка старинных мастеров. В ней чувствовалась порода, благородство, видно из дворян, ничего рабоче-крестьянского не просматривалось.
  После собрания все решили идти знакомиться ближе, то есть намечалась пьянка. Лена заявила, что не пойдет, поскольку не любит подобные мероприятия и предложила погулять на природе. Некоторые ее поддержали и я в их числе. Мне тоже было не по кайфу таскаться толпой по кафешкам. Мы двинулись на улицу, решили там принять окончательное решение. Я открыл дверь и пропустил Лену вперед. Мы вышли, Лена вздернулась и зарделась. На ступенях, пониже входа, стоял красавец в рясе с большим крестом на груди. Она быстро пошла к нему. "Муж!" понял я. Он обнял ее за талию и они о чем-то говорили. Лена обернулась ко всем и представила его,
  - Георгий Николаевич, мой муж. Протоиерей и богослов.
  Что значит протоиерей я не знал, но богослов было понятно. Муж тотчас предложил ехать отмечать к ним домой, где есть сад в котором всем будет удобно. Сам он уйдет в храм до вечера и мы будем сами по себе. Мой Бог! Только бы все согласились. Согласились все, кроме комсорга, юного прыщавого белобрысика и еще трех с ним. Новый староста, Вадик, скомандовал "Вперед" и мы пошли к остановке. Жили они рядом с церковью, в церковном дворе. В автобусе он прижимал ее к себе, лапал и называл ее Еленочка, малышка, девочка моя и родная. Я тут же вычеркнул эти слова из своего лексикона, непонятно почему. Я покраснел (я всегда чувствую, что краснею) и стиснул зубы. Вот балбес! Мне то что? Выйдя из автобуса, мы сбросились и пошли в магазин. Купив сухого вина и прочей снеди мы двинулись к церкви. Она стояла в глубине огромного двора, справа был большой кирпичный дом в один этаж с цветами вокруг него. Мы шли и дойдя до поворота к дому муж пошел дальше, поцеловав жену, а мы свернули к дому. Леночка провела всю толпу за него в небольшой садик с молодыми деревцами и цветником. С краю находился большой, видно только построенный, сарай, а за цветником, ближе к дому был вкопан великолепный, филигранной работы большой стол и четыре лавки, две большие, по длине стола и две маленькие, в его торцах. Там же, рядом, стоял мангал, а дрова лежали около сарая. Лена сказала, что сейчас передаст все, что нужно через окно и пошла в дом. Меня она позвала с собой для помощи. Она ушла переодеться и я ждал ее на кухне, которая поразила меня обилием иностранной техники, размерами и уютом. Здесь был дубовый стол и лавки, красивый, под старину, буфет, огромный финский холодильник и прочие прибамбасы. Все было стильно и удобно. Плитка была с птичками. Вернулась Лена в коротенькой юбченке и довольно откровенной футболке. Она предложила мне супу, но я отказался, хотя мог бы сейчас съесть слона. Вместо супа я напросился осмотреть комнаты. Она разрешила, только не заходить в них, от дверей. Берегла натертые полы, которые были шикарные. Я начал смотреть с конца. Дальняя комната была с синими обоями и она была похожа на склад или подсобку. Там были полки по стене, на другой стороне была приделана деревянная панель с вешалками на которых висели зимние вещи и рясы. Были натянуты веревки для сушки белья и гладильная доска с утюгом. Я перешел в следующую комнату. Это была гостиная в зеленых тонах. Над круглым старинным столом на огромной лапе висел огромный шелковый абажур, а в стене был камин. Там стояла мягкая бархатная мебель и старинное дамское зеркало со столиком, на котором были всякие женские штучки. К нему был придвинут мягкий пуф.Следующая была небольшая и узкая, видимо для гостей. Очень симпатичная и уютная. Затем был промежуток в котором была легкая антресоль или балкон с резными балясинами и удобной лестницей. Я поднялся на несколько ступеней и увидел здоровенный сундук и столик со стулом, выше я не полез и так все понятно. Остались две комнаты. Первая была кабинетом. У окна стоял огромный письменный стол покрытый сукном, с лампой под зеленым, стеклянным колпаком, о таком столе всегда мечтал папа. К столу было приставлено вольтеровское кресло с львиными мордами. По правой стене был стеллаж с книгами, в основном церковными и на разных языках. Слева от него висело много икон и горела лампадка. Перед ними стоял длинный узкий столик со всякой церковной всячиной. С другой стороны
  был сложенный диван и платяной шкаф. Для его ряс, наверное, решил я. Осталась последняя, спальня, с волнением подумал я. Открыв дверь я притух. Спальня была алого цвета с птицами вьющих гнездо на ветке. Девушка любит птичек. Посредине, на всю комнату, был пушистый восточный ковер и изящное шелковое кресло. У окна стоял комод с женскими штучками, баночками, коробочками, шкатулкой и прочими вещицами. Кровать была огромная, с ажурным кованным изголовьем к стене, она была небрежно прикрыта шелковым покрывалом на котором лежало ее платье. На спинке кресла висели тоненькие колготки, а подушки были примяты. Из под крайней торчало маленькое полотеньчико. Зачем им полотенце под подушкой? Рядом с кроватью стояла прикроватная тумбочка с лампой в виде обнаженной женщины, которая держала в руке большой фаллос, внутри была лампочка. На тумбочке была какая-то баночка с кремом и что-то непонятное в флаконе. В углу у двери был трехстворчатый платяной шкаф, конечно старинный. Ничего себе! Будуар у куртизанки, как в кино. Я представил голую Леночку в этой комнате и у меня зашлось сердце. Я вышел и побрел к ней на кухню. Там она уже соорудила какие-то закусочки и все передавала в окно. Я спросил про красную спальню, она ответила, что там они с мужем не супруги, а любовники и интерьер создает соответственное настроение для любви. Это точно! Я бы трахал ее там день и ночь, не выпуская. Лена предложила выпить и мы вдвоем выпили по паре рюмок португальского портвейна, очень вкусного. Она сунула мне в рот маленький малосольный огурчик и я с удовольствием захрумкал. Потом мы вышли на улицу к ребятам. Начали жарить сардельки и колбасу. Одна из девочек маханула ножом и сильно порезала руку. Кровь лилась фонтаном. Все перепугались, кроме хозяйки.
  Лена велела мне принести аптечку, а сама подошла к девочке. Я принес аптечку и увидел чудо. Лена одной рукой, не дотрагиваясь до раны поводила своей маленькой ручкой и остановила кровь даже безо всякого йода, еще через несколько минут, она поводив рукой по воздуху затянула рану и прирастила шматок кожи, который висел на пальце у девочки. Когда все было окончено, Лена отерла кровь вокруг раны перекисью и забинтовала руку. Все обалдели. Как она это сделала? Я притух. Но меня совершенно добил взгляд Леночки в тот момент. Она ушла из этого мира, глаза ее были удивительны, из них струился какой-то неземной свет и волны. Взгляд был потусторонний, волшебный, не загадочный, нет, а именно волшебный и неземной. Она и совершила волшебство. Лена ушла в дом, я пошел за ней.
  Она сидела вытянув ноги и курила Мальборо. Вид ее говорил, что она выдохлась. Она достала коньяк и налила нам по рюмке. К этому она прибавила марципанового ангела и мы откусывая по очереди от ангела пили вкусный коньяк. Это нас как-то сблизило сразу. Взяв гитару мы вышли к ребятам. Она прихватила начатую бутылку красного грузинского вина, сказав, что дешевое вино не пьет. Села в торце стола на короткую лавку, я примостился рядом с ней. Она не ела ничего, только грызла яблоко и откусила у меня один раз от жаренной колбаски, попробовать. Мы ели, пили, трепались. Лена принесла Спидолу и я нашел неплохую музыку. Мы потанцевали, держать ее за талию было волнительно. Ладонь лежала на тонкой талии и я чувствовал резкий изгиб переходящий к ее попке. Ммм, как мне хотелось двинуть руку пониже! Ее ручки лежали на моих плечах и грели их мягко прикасаясь. Заиграл рок н ролл, она движениями дала понять, что танцует со мной. И понеслось. Мы танцевали рок впервые, но она была так подвижна и грациозна, хорошо слушалась меня в танце, что у нас отлично получилось. Когда танец закончился на нас в упор глядел муж. Он сказал, что впервые увидел танцующую жену и ему очень понравилось, хотя было видно, что он не доволен и ревнует. Странный какой-то этот ее муж. Дружелюбие фальшивое. Но жену свою он видно сильно любит, он ее Еленочкой зовет. Группа начала собираться и мы ушли. Завтра я уеду домой, в Вологду, до начала учебы буду там. Мы с друзьями наметили на это время поход, сплаваем на байдарках, поохотимся и порыбачим. Посидим вечерами у костра. Я Леночке морошки наберу, я ей обещал. Я не мог уснуть и ворочался пол ночи, уснул уже под утро. Я все думал и думал о Леночке. Я заново прокручивал в голове все подробности сегодняшнего дня, все до нюансов. Как мы ели ангела, откусывая по кусочку, как я ее крутил-вертел в танце, как держал ее за талию, узкую, гибкую с резким переходом ниже. Казалось, что она бескостная, мягкая и податливая. Я вновь вспоминал ее спальню с примятыми подушками, зачем там было полотеньчико под одной из них? О, мой Бог! да это же подтереться по окончании секса, вот зачем. У меня даже сердце заныло от такого открытия. Я стал вспоминать ее неземной взгляд, когда она лечила Валю. Она точно инопланетянка. Прикольно, приехать домой и объявить отцу, что я влюбился в инопланетянку, или в колдунью. Но есть в ней какая-то тайна и ее разгадаю. Я представлял ее губы, малюсенькие руки, ее груди, натянувшие платье. Я ее хотел. Я представлял себе ее обнаженную и у меня началась эрекция. Я лег на живот и старался успокоиться. Потом я стал раздумывать, что делать в этой ситуации. Я ведь даже прикоснуться к ней не могу, не имею права. Результатом моих раздумий стал вывод, что я безнадежно, окончательно и отчаянно влюбился, как никогда раньше и нет мне спасения от этой любви. Может быть побыв дома я остыну и приду в себя? Мне бы этого очень хотелось. Буду стремиться к этому. Я горец! Я сильный! Тут сердце заныло так, что я встал и пошел пить воду на кухню. Хочу Лену! стучало в голове. Хочу Лену! звучало в ушах. Хочу Лену! ныло сердце.
  Проснувшись, я выпил чаю и взяв пустую сумку поехал на станцию, на электричку в столицу.
  Поезда до Вологды было два. Экспресс уходил поздно вечером, а скорый в два дня. Скорый шел на два часа дольше, но меня устраивало, буду спать всю дорогу. Всего-то десять часов пути. Приехав и перейдя на Ярославский вокзал, я быстро купил билет и через сорок минут был уже на верхней полке в купе. Со мной ехал только один дядька внизу. Он сразу предложил выпить, но я отказался и подложив сумку и джинсовку под голову, мгновенно уснул. Я проснулся, было одиннадцать часов вечера, я лежал и смотрел в потолок под мерный стук колес. В окошко светили мириады звезд. Вдруг одна звезда упала и я успел произнести мысленно, "Хочу быть с Леной всю жизнь!" Это Леночкина звезда, она к ней летит. - Звездочка моя! Ясноглазая моя! - шептал я.- Будь со мной, любимая моя! Неземная моя любовь! - Поезд подъезжал к вокзалу.
  Наш дом был недалеко от него, пешком минут пятнадцать. Я двинул быстрым шагом. Мы жили в частном доме В доме было четыре комнаты и кухня. Родительская спальня, небольшая светлая комната, кабинет отца, моя комната и столовая посередине. Небольшой коридорчик вел на просторную кухню. Из кухни была дверь в туалет и ванную. Дом отапливался большой печкой голландкой во всю стену. Печь была выложена изразцами, а топилась на кухне. Между уличной дверью и входом в дом были небольшие сенцы или прихожая. Еще был погреб с выходом на улицу. Небольшой садик, в который выходила маленькая терраска из кабинета отца. Он любил там выкурить трубку сидя в стареньком кресле-качалке, завернувшись в плед с нашим родовым тартаном. Я был похож на отца, но выше, конечно, хотя папа был высоким и ярко рыжим, я более светлый или менее красный, чем он. Теперь он уже седой. Он звал меня Рой, мое второе, шотландское имя. Со мной он говорил по шотландски или по английски, но реже. По русски он говорил со мной при людях и в быту короткие фразы, но в основном все-таки по шотландски.
  Я вошел домой, родители ждали меня несмотря на поздний час. Белый самоед по имени Ангус встретил меня радостным лаем и поскуливанием. Кот Мурзила начал тереться о мои ноги. Мама тут же принесла теплых шанежек и горячий свежий чай. Я умылся с дороги и сел за стол, мама села рядом и не сводила с меня своих светло-голубых глаз. Отец пожал мне руку и поцеловал, он поздравил меня и похвалил, похлопав по плечу. Затем ушел к себе.
  - Солнышко мое красное, сыночек мой, Алешенька! Как я рада за тебя и горжусь тобой. Ты теперь студент. Я так рада, так рада! Рассказывай, как прошли экзамены.
  Мама преподавала русский и литературу в школе и была известной учительницей на всю Вологду.
  - Нормально, мам! Что не знал, не спросили. На последнем, была литература, мне "Горе от ума" досталось и Шолохов, дополнительно просили рассказать о любимом произведении, я дал им Пушкина, "У Лукоморья дуб зеленый" и Петеньку Гринева, естественно. Шпарил, как ты учила. На первом был первый пункт, Петровы реформы, вторым Декабристы, здесь мне повезло, я им про Лунина загнул, третьим коллективизация, чтоб ее, но выплыл на пятерку. Диктант был простенький, у тебя круче. Вообще нас двое с тремя пятерками я и девушка одна, Лена Любомирова, мы с ней в одной группе.
  - Какая чудесная фамилия.
  - Это по мужу. У нее муж есть, протоиерей. Что такое протоиерей, мам?
  - Ей сколько лет, этой матушке?
  - Двадцать два, а что?
  - У нее муж старик что ли?
  - Почему старик? Красивый мужик лет тридцати, только в рясе. Я его еще вчера видел, мы у Леночки в саду отмечали поступление всей группой, кроме комсорга, он заявил, что под поезд ляжет, но к попам не пойдет.
  - Протоиерей это высший чин в церкви, если не монах, конечно.
  - Да уж не монах, это точно. Богослов он.
  - Значит поэтому и чин такой, умный и образованный видно. Так просто протоиереем невозможно стать. Да еще в таком молодом возрасте.
  - Фиг с ним! У него жена красавица с косой до попы.
  - Алеша! Выбирай выражения.
  - Но это так! Я не сочиняю. Все, все. Я просто поразился вчера, видно еще под впечатлением нахожусь от протоиерея богослова.- Я начал смеяться, хотя хотелось плакать.
  - Когда вы в поход плывете?
  - Завтра с ребятами обсудим. У них уже отпуска начались. Хотелось бы не затягивать с походом.- Ангус возлег к моим ногам, а кот мурчал на диване.
  - Ты наверное устал, ложись, выспись.
  - Мамочка, я спал от Москвы до Вологды, проспал девять часов как убитый. Теперь и не усну, выспался. Вы ложитесь, я еще посижу немного. Музыку у себя послушаю. Нужно разобраться, что с собой вести, зима скоро. Как я все упру? Мне еще ведро морошки вести, я обещал Леночке. Я ведь теперь только в конце января приехать смогу, на каникулы.
  - Что-то ты часто эту Леночку упоминаешь?
  - Да? а я не заметил. К дождю наверное. Мам, я ополоснусь в душе после поезда?
  - Конечно, иди. Там большое полотенце я тебе повесила. Ты, что постирать там оставь, я утром простирну, в школу позже пойду, я договорилась.
  Я ушел к себе.На моем стареньком диване уже было постелено чистое белье. Я открыл узкий шкаф с полками и выбрал трусы.На полках аккуратно были разложены мои вещи. Старенький письменный стол еще со школы. Полка с книгами у стены, мягкое кресло в углу у окна. Вот и все мое богатство. Еще магнитофон и кассеты. Магнитофон был фирменный, маленький , легко умещался в небольшую кожаную сумку на плечо. Я посмотрел кассеты. Битлз, Ролинги, Гриденс, Доорс,чего только не было
  Хотелось послушать что-нибудь соответственно настроению. Я поставил Доорс. Послушал недолго и пошел в ванную. Я стоял под душем и думал о ней. У нее такая классная ванна. Я представлял как мы с ней вдвоем нежимся в ней и она розовой пяточкой водит мне между ног и пальчиками шевелит поигрывая моим членом. Оох! Я обезумел. А я бы взял в руки ее упругую грудь и лизал бы по очереди ее розовые соски. Я почему то был уверен, что у нее маленькие розовые сосочки. А потом, потом я бы раздвинул ей ножки и лизнул бы ее щелочку. Я знал, что так делают, что это называется куни, но сам никогда не пробовал. Интересно, муж целует ее туда? Оой, мне плохо от таких мыслей. А она? Она делает ему минет? Я один раз попробовал с одной. Я познакомился с девахой и в первый вечер мы с ней в кино пошли. Там целовались, обжимались и на следующий день она меня к себе позвала. Мы выпили, она полупьяная была, я тоже не совсем трезв. Разделись и я уже собрался в атаку, а девица залезла мне под член и начала его во рту слюнявить. Похлюпала недолго потом говорит, не могу, он у тебя слишком здоровый, в рот не влезает. Я поставил ее раком, отбарабанил и ушел. Противно было только. Я дома мылся почти час, чуть дыру не протер. Трусы вообще выбросил. Говорят, что это улетный секс, не знаю, не пробовал. Может правда у меня прибор через чур большой? Вообще то не маленький, я сам знаю, так я и сам не крошка. Это Леночка крошка, такая она милая, и очень чистая, нравственно чистая, звездочка моя. Мой Бог! Зачем я влюбился! Теперь страдать всю жизнь.
  В дверь постучала мама,
  - Алеша, сыночек! Ты жив? Что ты там делаешь, ты полтора часа в душе. Выходи давай. Жду.
  - Мам, я задумался что-то и не заметил время. Извини.- сказал я открыв дверь и выходя в полотенце.
  - Ох, Алешка! Что-то с тобой происходит, что-то не так.
  - Все так, мам. Все хорошо. Не волнуйся.
  - Чайник ставить? Будешь чай?
  - Неа, мам. Я бы холодненького чего-нибудь выпил.
  - Так компот есть в холодильнике, наливай да пей. В нем груши есть твои любимые.
  Я открыл холодильник и налил большую кружку холодного компота, выпил его залпом.
  - Спасибо, ма! Я пошел к себе, лягу.
  - Ложись, сынок. Спокойной ночи! - Я тоже пожелал маме споки, чмокнул ее и ушел к себе.
  Утром я хорошо выспался и плотно позавтракав, созвонился с друзьями, Арсением или Сенькой и Сашей или Санькой. Мы договорились и я пошел на встречу с ними. Мы встретились у бара, где часто проводили время. Ребята потребовали обмыть мое поступление и заказали по коктейлю. Мы проторчали там до вечера и решили выходить послезавтра, я плыву один в своей лодке с Ангусом, а они двое, у них лодка двойка. Раскидали, кто что возьмет и распрощались. Весь следующий день я собирался, проверял винтовку, у меня был охотничий билет и разрешение, разобрал и снова собрал спиннинг. Взял мячик, может погоняем в волейбольчик. Собрал аптечку, вот бы Леночку с нами, никакая аптечка не нужна была бы. Собрал продукты, чай. Сбегал в гастроном и прикупил не достающее и водки. У меня была хорошая походная фляжка на литр. К вечеру все было готово и уложено. Мы плыли маршрут по притоку Сухоны, там много интересных мест.
  Встал я в половине шестого утра, накормил Ангуса. Он чувствовал приближение походной жизни и вел себя серьезно. Родители встали, чтобы проводить меня в путь.
  Мы встречались на автобусной станции. Оттуда часа полтора езды и дальше километров шесть до места спуска на воду. Маршрут у нас был выверен до мелких подробностей, у нас была с собой топографическая карта. Будем плыть три дня, затем три дня стоянка и три обратно. В одном месте нас ждали пороги, но мы люди опытные, проскочим. Я шел первым, чтобы ребята могли меня видеть и у меня мобильнее лодка. Три дня мы шли в хорошем темпе и останавливались только на ночлег. Спали мы все трое в одной большой палатке, я свою брать не стал, поход не долгий. Ночи уже были холодные, но у меня отличный английский спальник, да и Ангус грел мне бок. О Леночке я думал постоянно, я видел ее лицо в отражениях воды с развевающимися волосами. Ундина моя! Русалка! Инопланетянка! Интересно, чем она сейчас занимается? Ночью я думал о ней, засыпая, и любил ее все сильнее. Что делать мне? Как выходить из этой, внезапно обрушившейся любви. Это запретная любовь, с Леной можно только дружить, не рассчитывая ни на что. Как я все вытерплю? Ничего, я Горец, я справлюсь!
  На большой стоянке в красивом местечке мы рыбачили, варили уху под водочку у костра. Допоздна засиживались, пели под гитару, вели разговоры, иногда пропуская по рюмочке. В один из дней я походил вокруг с ружьишком, но никого не подстрелил, хотя мог бы пару раз. Сезон охоты еще не открыли и нарушать закон не в моих правилах. Морошки было полно, но я оставил сбор ягоды на последний день похода. Встану на рассвете и наберу ведро за час. Леночка моя! Звездочка! Свети мне всегда, веди меня, ты моя путеводная звезда. Так я думал о ней и сердце сжималось и ныло. В последний вечер мы сидели у костра и трепались Я наигрывал что-то на гитаре, был немногословен.
  - Лешка, что с тобой? Ты весь поход какой-то странный, не такой как раньше.- спросил Сеня.
  - Не знаю. Вроде все, как всегда, шарик крутится.
  - Да, влюбился он, не видишь что-ли? Все признаки влюбленного человека. сказал Саня.
  - Ну вас, отстаньте. Ничего я не влюбился. Хорош прикалываться.
  Неужели так заметно? А если она заметит? Нет, она же меня не знает совсем. Ребята заржали,
  - Влюбился, влюбился! Кто она, расскажи нам. Коломчанка?
  - Да! Из Москвы! Отстаньте, и так тошно. Красивая очень. Она замужем! Когда я это проговорил, то чуть не заревел. Мне так стало жалко себя и обидно, прям до слез. Я отвернулся и провел рукой по глазам. В носу защипало. Только усилием воли я не заревел. Друзья притихли.
  - Ситуация! Что еще скажешь.- Произнес Саня.
  - Хватит! Ни слова больше! - резко сказал я. Мы еще посидели молча, разговор не клеился, и ребята пошли спать. Завтра рано вставать и в обратный путь. Мы с Ангусом остались у догорающего костра. Я наигрывал на гитаре грустную балладу, под стать настроению и думал о ней, о том как я люблю ее, на что я был готов ради нее. Перво-наперво я должен пресечь это прозвище, "попадья", которое уже начало входить в обиход на потоке. Нужно не допустить, чтобы оно прижилось. Второе, я буду ее защищать от нападок всяких дур и дураков. Она красивая и независимая, зависть быстро охватит некоторых. Я смотрел на догорающие поленья и мне казалось, обернись я и она стоит там, и ждет меня, и манит к себе. Я даже повернул голову один раз, но увидел только темноту в лесу. Было полнолуние, луна была нереальных размеров, вокруг нее россыпью сверкали звезды. Хоть бы звездопад увидеть, я бы про нее желания загадал. Но ни одна звезда не упала. Невезуха! Спать мне совсем не хотелось. Тлевшие угли отдавали тепло, даже жар. Я подбросил пару поленьев и они заполыхали. Ангус лежал рядом, положив мохнатую башку на лапы.
  - Что, друг Ангус, пропал твой хозяин. Окончательно пропал.- пес поднял голову и посмотрел на меня все понимающим взглядом, вздохнул и снова лег башкой на лапы.Я просидел почти до рассвета. Часа в четыре утра я залез в спальник и тут же уснул без сновидений. На последней стоянке я рано утром набрал ведро морошки, рядом с болотцем у берега. Ягода была спелая, крупная, янтарная. Ну, вот, отвезу своей любимой, порадую ее. Мне уже хотелось ее скорее увидеть, встретиться с ней. Нужно еще черемухи размолотой ей отвезти и я куплю ей в лавке какой-нибудь сувенир на память. Мы причалили в субботу часов в семь вечера и сразу же стали сворачивать лодки. Разобрав и упаковав их в чехлы, мы надели на плечи наши рюкзаки и лодки и рванули на автобус, чтобы успеть. Дома я был около полуночи. Скинув лодку в сенцах и оставив там же ведро с ягодой, я вошел в дом. Отец еще не ложился, он встретил меня первым, мама встала и вышла меня кормить-поить. Я скинул рюкзак и унес в комнату. Сбросив все с себя, я в одних трусах вышел и поскорее двинулся в душ. Вымывшись как следует, я сел за стол. Родители расспрашивали о походе, требуя подробностей приключений. Я был немногословен, сославшись на усталость.
  - Ма, я там ведро морошки поставил, посмотришь сама?
  - Хорошо сыночек, солнышко мое. Допивай чай и ложись. Выспись как следует. Завтра выходной, вместе весь день будем.
  Я махнул головой и ушел к себе. Грязная одежда была уже убрана. Мама все унесла в стирку. Мамочка!
  Я лег и закрыл глаза, я не выспался в последние дни и хотелось спать. Но сон не шел. Я ворочался, чтобы лечь поудобнее, но заснуть не мог. В голову лезла всякая чушь.Родители давно ушли к себе и легли, дом спал. Я плюнул, встал и пошел за компотом. Выпив весь и доев груши, из которых был сварен компот, я встал у окна и стал смотреть на звезды. Потом вышел в сенцы и набросив на себя теплую куртку, вышел во двор. Я опять ждал падающую звезду. Наконец, звезда упала, за ней еще одна и еще, и еще, звезды падали, а я проговаривал шепотом,
  - Хочу быть с Леной всегда, хочу стать ее мужем, хочу, чтобы она полюбила меня, хочу быть рядом с ней всю свою жизнь! Мой Бог! Подари мне Леночку, дай мне ее любовь, пусть она меня полюбит! Я люблю тебя, Леночка! Моя богиня! Моя звездочка!
  Утром я спал долго, родители старались не будить меня. Я проснулся почти к полудню.
  - Доброе утро,- сказала мама.
  - Гуд дэй! - сказал отец.
  - Ну что, выспался, путешественник? Умойся и садись завтракать. Я тебе оладушек напекла, еще горячие. Вот сметана и мед. А может варенье хочешь? Я к обеду борщ варю и котлеты, часа в четыре обедать будем.
  - Мама! Ты морошку посмотрела?
  - Посмотрела, посмотрела. Я ее в сухое ведро пересыпала, сырость снизу вылила. Хороша ягода, крупная, спелая. Довезешь в порядке, она неделю точно вытерпит, не потечет.
  - Ма, а черемуха сухая у тебя есть?
  - Есть, только не тертая.
  - Я сам сегодня перетру, в пыль. Отсыпешь мне?
  - Для кого это ты так стараешься? Для девушки этой, которая матушка?
  - Угу. Я пообещал.- Мама принесла мне черемуху в кузовке и дала ступу и сухую банку.
  - На, перетирай. А она пироги то печь умеет? Уж больно молода.
  - Умеет, мам, умеет. Она все умеет. Она просила рецепты для морошки и пирога с черемухой. Не сталкивалась никогда раньше.
  - Хорошо,напишу сейчас для твоей зазнобы.
  - Она не моя. Она замужем! Просто я пообещал.
  Мама пристально посмотрела на меня и ничего не сказала. Неужели догадалась? Какой ужас! Да нет, она бы спросила. Я с остервенением тер черемуху и мне хотелось плакать. Я натер две банки и показал маме,
  - Этого достаточно?
  - На три хороших пирога хватит, а то и на четыре.
  - Вот и отлично. Я завтра кузовок куплю, в него насыплю. Красивее, чем в банках. Ладно мам, я вещи начну собирать, увозить многое придется. Пойду у отца сумку заплечную спрошу, большую. Чтобы руки были свободны, мне же ведро еще тащить.
  - Не переживай, что оставишь, я тебе посылкой вышлю.
  Я отправился к отцу. Разрешение я получил вместе с разными советами о самостоятельной жизни. Отец сказал, что будет звонить мне каждое воскресенье в девять вечера, что будет высылать мне по пятьдесят рублей каждый месяц, вместе со стипендией мне вполне хватит. Но если будут нужны деньги, велел не раздумывая звонить и сообщать. Сказал, что приедет на мой День рождения и договорится с послом о допуске меня в посольство для посещения магазина и заказов с родины. Я доказал ему, что стал взрослым мужчиной и мне можно доверять. Посоветовал особо не увлекаться девушками, а больше заниматься, но это уже было сказано для проформы. Я решил, что уеду завтра. Куплю билет на ночной экспресс, сувениры для Леночки и ночью уеду. Начал перебирать вещи, что брать с собой. Канадскую парку и две куртки на осень, спортивный английский костюм, пару вязанных шапочек, перчатки и шарф, теплые носки, зимние сапоги и ботинки. Осенние ботинки и сапоги, ботинки Челси, спортивные кроссовки. Свитер, три пуловера и джемпер. Еще одну джинсовку и пару толстых джинс для зимы. Футболки, трусы, носки и рубашки. Белую рубашку и клубник с серыми брюками. Магнитофон и кассеты, нужно их перебрать. Тройку полотенец, одеколон и туалетную воду. Бритва была уже в Коломне, как и летние футболки, рубашки, ботинки и кое-какое белье. Вроде все. Пока я все доставал из шкафа, мама позвала обедать. Мы хорошо посидели и отец налил мне пару раз шотландского виски, которое предпочитал. Водку он не пил совсем, иногда коньяк. Мама выпила вишневой наливочки. После обеда я попросил ее помочь мне все уложить, когда она освободится. Я двинулся к себе перебирать кассеты. Дип Пепл, Пинк Флойд, рок-опера "Иисус Христос, суперзвезда", Эрик Клептон, любимые Дженис Джоплин и Джими Хендрикс, Доорс, Сантана, Лед Зепелин, Блэк саббат, Криденс и еще разную музыку, рок и блюзы. Все это поедет со мной в Коломну. Ко мне зашла мама и мы вдвоем стали укладывать мои вещи. Она здорово все сложила и в правильном порядке, вниз парка и куртки, а вся обувь сверху. Сумка раздулась и стала огромная, за то влезло все.
  - Пойдем ужинать, сыночек мой, рыжулька!
  - Пойдем, мам. Я пораньше лягу, я вчера никак уснуть не мог.
  - Я поняла. Пойдем, поешь, а я посижу с тобой. Завтра мне в школу с утра, учебный год на носу. Работы много. У меня десятый класс, выпуск.
  Мы вышли на кухню, я здесь поужинаю, отец только будет пить чай позже. Стареет, ему уже под шестьдесят. Маме было сорок семь, еще молодая. Мама покормила меня и посидела рядом не отводя от меня взгляда. Я быстро поел и ушел к себе рассовывать выбранные кассеты среди вещей. Я поставил Пинков и лег навзничь лицом в подушку. Я думал только о ней. Вошла мама и присела на диван рядом со мной. Я сел, оторвав голову от подушки.
  - Алеша, что с тобой происходит? Ты сам не свой, как приехал. Что с тобой, мой золотой?
  Мама погладила меня по щеке и по волосам.
  - Ничего, мам. Устал наверное, экзамены и все такое.
  - Алеша, я вижу. Что-то произошло. Расскажи мамочке, тебе сразу легче станет.
  Я молчал, мама ждала и гладила меня по плечу.
  - Мам, я влюбился, то есть полюбил - и заплакал вдруг. Слезы лились ручьем, я не мог ничего выговорить, только плакал как ребенок. Мама прижала меня к своей груди и утирала мне слезы ладонью. Она прижимала мою голову и гладила по ней.
  - Это матушка, что будет учиться с тобой?
  - Да-а-а-а! Я умираю от любви к ней, я думаю о ней каждое мгновение, я не могу спать, жить, без нее. Я сойду с ума от этой любви. Она на меня обрушилась, как лавина и полностью поглотила. Я не могу даже дотронуться до нее, она замужем. Мама, мама, я люблю ее, что мне делать? Я безумно люблю ее! За что мне такое несчастье!- я плакал на груди у мамы, ее блузка стала мокрая от моих слез.
   - Мне нет спасения от этой любви. Зачем я только поехал в эту Коломну! Мама, она другая, таких нет на свете больше - я начал успокаиваться, хлюпая носом. Мама достала носовой платок и стала утирать мне слезы и нос. Я еще всхлипывал, но все реже и реже. Мама ждала и только гладила меня по голове.
  - Теперь рассказывай все по порядку. Выскажи все, станет легче и появится ясность.
  - Мы познакомились еще на экзаменах, не познакомились, нет, я увидел ее и остолбенел. Она очень, очень красивая. Маленькая, фигурка точеная, у нее рука, мам, я мерил, в шутку вроде, меньше моей больше чем в половину. Вот так,
  я показал маме размер ее руки.
  - Пушистая толстая коса почти до попы. Она на школьницу похожа. У нее такие! глаза, как озера, чистые, чистые, большущие, но не круглые, а овальные. Из них свет льется. Это омуты в которых хочется утонуть навсегда. Одета она очень модно, но не обычно, а в платьица, правда и в джинсах я ее видел в последний вечер. Она вообще не похожа на остальных девушек, она другая совсем. Она умная, образованная, москвичка, очень современная. Она училась там в энергетическом ВУЗе и ушла после третьего курса, не ее это. Она стала работать реставратором и там как-то со своим мужем познакомилась, еще года нет, как они поженились. Муж ее сильно любит, это видно, очень ласково к ней обращается. На последнем экзамене, на литературе, она вышла одна из первых. Очень долго отвечала. Ей уже "отлично" поставили , но все не отпускали. Мы все набросились на нее с расспросами, а она говорит, у меня три пятерки, я сама еще не въехала. Ей достался Онегин и Горький, "Песня о буревестнике", так она наизусть как пошла шпарить! Ее спросили, что она у Горького любит, она говорит пьесы, особенно "Вассу Железнову и объяснила почему, жалеет ее, и еще Клима Самгина, ты представляешь? Ей уже "Отлично" поставили, а экзаменатор давай ее про Клима пытать, так они даже дискуссию устроили. Потом ее попросили почитать ее любимые стихи, она прочла Тютчева "Есть в осени первоначальной", потом Ахматову "Я научилась мудро жить" и Пастернака "Снег идет", я в щелку двери подглядывал и слышал все. Ей сказали, что редко встречали такие познания у поступающих и, что видно она не только отлично подготовилась, но и знает и читает настоящую литературу. Вот какая девушка! Ты понимаешь? Потом мы уже встретились на собрании и зам.деканша обратилась к ней матушка Елена. Она ответила, "Здесь я не матушка, здесь я студентка и учиться пришла". Ее уже на потоке попадьей прозвали, но я это пресеку, я не позволю ее обижать. Я ее за косу дернул, так она меня кулачком своим крохотным в бок пихнула, вот тогда я в шутку ее ручку и измерил на своей ладони. Потом, когда собрание закончилось, мы разговорились и шли вместе. Все хотели в кафешку идти, а она говорит, не пойду, давайте на природу. Мнения разделились, мы вышли, а на улице ее муж ждал, красивый такой, статный, высокий и в рясе с крестом здоровенным на груди.
  - Наперстный крест называется.- сказала мама
  - Он сразу предложил к ним ехать отмечать, почти все поехали. Он ушел в свою церковь, а мы пошли к ним в сад за домом, у них такой! домина каменный, обалдеть можно. Большой, красивый и не современный, весь старинный, но после ремонта. Очень уютный, как она сама. Никаких хрусталей, ковры только на полу в спальне и в комнате для гостей, но посуда красивая, и все есть, даже комбайн кухонный. Она готовит вкусно. Мы на улице колбасу и сардельки жарили, так она закусочек разных соорудила и так красиво стол накрыла, как никто. Там история одна произошла. Девочка из нашей группы хлеб резала и здорово руку порезала ножом. Кровь фонтаном била и кусок кожи висел на пальце, все растерялись, а Лена подошла и стала рукой водить по воздуху молча и кровь остановилась минут через пять-десять, даже без йода, потом еще ручкой своей по воздуху поводила и пальчиком прижала эту оторванную кожу, еще поводила и он пристал к месту и рана на глазах затянулась. Она потом вокруг раны вытерла, облила ее перекисью и забинтовала. Я вообще в шоке был, я никогда такого не только не видел, но и не слышал даже! Ты представляешь? Но самое потрясное, это ее взгляд в этот момент. Она как будто ушла в другие миры и из глаз лился свет волнами. Потусторонний какой-то. Я оторваться от нее не мог, от этих глаз. Потом мы с ней ушли на кухню чай ставить, так она как будто на лесоповале работала, вся ослабла как-то. Мы с ней по рюмке коньяка выпили и она ожила опять. Потом мы с ней танцевали и даже в конце рок сплясали, она здорово рок танцует. Вот такая Леночка моя. Не моя, а мужа - поправился я. Я ее инопланетянкой прозвал. Звездочкой! Мам, что делать мне, я безнадежно влюблен, по самую маковку. Я без нее не смогу теперь, мама. Таких девушек нет больше нигде, может только на другой планете. Скажи мама, что тебе твое сердце говорит? Ты знаешь, я в поезде падающую звезду увидел и желание загадал, чтобы с ней всю жизнь быть вместе. Потом в день, когда я из похода приехал, я ночью во двор вышел и все ждал, что звезда упадет, так вдруг штук пять или шесть посыпались и я про нее все желания загадать успел. Как ты думаешь, сбудется?
  - Трудно тебе будет, сын. Очень трудно. Но жизнь такие повороты выделывает, что и не думал не гадал, а вот оно и случилось. Говорят люди, что венчанные второй раз замуж не выходят, но в жизни и по другому складывается. Честно? Чует мое сердце, что не спроста ваша встреча, судьба она твоя, только трудная, и ей тяжело придется, не просто будет. Но вы будете вместе. Это мне сердце материнское подсказывает. Что касается ее необычных способностей, это дар называется, то будь осмотрительным. Такие люди мысли могут прочесть, да мало ли, что еще узнать. С такой не сфальшивишь, не обманешь ее. Спи сыночек, спи. Утро вечера мудренее.
  - Ты меня утешаешь, я знаю. Я никого, кроме нее любить не смогу. Поверь. Иди, ложись, я постараюсь заснуть. Увижу ее послезавтра.- Я тяжело вздохнул и стал ложиться спать. Мама ушла.
  Хорошая моя, мамочка. Мне не было стыдно за свои слезы, мама поняла меня, хотя конечно у нее остались вопросы.
  Утром позавтракав наспех, родителей не было, на работу ушли, я отправился за билетом, а потом в сувенирную лавку. Там купил кузовок для черемухи, расписную ступку и куколку с косой из соломки. Все подарки были для Леночки. Я сложил все в отдельный пакет, так и вручу ей. Дома я разогрел борщ и съел две тарелки. Выпил морсу и лег на диван не раздеваясь. Неожиданно я заснул. Мурзила запрыгнул мне под бок и заурчал. Я увидел сон про Леночку. Будто мы с ней купаемся в реке и она голая совсем, а я в плавках. Она ко мне плывет, зовет меня а я плавки снять не могу, как прилипли к телу. Я так и сяк, а они не снимаются. Леночка руки тянет, стонет от желания, а я как дурак с плавками борюсь и даже не обнял ее ни разу. Она засмеялась и уплыла от меня. Вышла на берег и дразнит своей наготой. А я выйти из воды никак не могу, плавки не дают, член за них зацепился. Я от желания чуть не лопаюсь, а она хохочет надо мной. Я проснулся от сильнейшей эрекции, аж яйца ломило. Побежал в ванную и холодной водой прекратил все это безобразие. Вот чего я боюсь, что член мой вспрыгнет у нее на глазах. Нужно у папы спросить, что в таких случаях делать. К вечеру они вернулись с работы. Мы поужинали вместе, до поезда оставалось три часа. Я болтался по дому и двору в ожидании, мыслями я уже был не здесь.
   Я поговорил с отцом на пикантную тему, когда он курил на терраске. Он дал мне несколько советов, в том числе и на случай людного места. Я считал, что подобные темы нужно обсуждать только с отцом, а не с друзьями товарищами. Отец ведь не подведет и все верно подскажет. Наконец наступил час прощания. Мама целовала меня и пожелала удачи и счастья. Отец тоже не удержался и после рукопожатия расцеловал меня. Я покинул родной дом и вскоре уже садился в поезд. Еду к тебе, моя крошка, моя звездочка. Жди меня!
  Первого сентября я разоделся, Лена предупредила, что будет выглядеть по новому. Я ждал ее, забив нам места. Она вошла в аудиторию и стала идти мне навстречу. Я притух! По проходу поднималась шикарная молодая женщина в роскошном брючном костюме и в туфлях на высоких каблуках. Волосы были заколоты тяжелым узлом на затылке. Она подошла, от нее тонко пахло дорогими духами. Она стала другой, но ослепительно хороша. Мы сели рядом, мне пришлось применить один из рецептов отца, на всякий случай. Как я слушал и писал первую лекцию, не помню. Помню только ее сладковатый запах. Мой Бог! Что за женщина рядом со мной, касается меня изредка бархатом, пахнет дурманом и волшебством. Упаду сейчас от охватившего меня восхищения. Следом за лекцией был семинар по археологии, затем большая перемена. Мы в буфет не пошли, а вышли на улицу, где Леночка курила Мальборо. Мы поболтали и посмеялись над моими шутками. Она очень заразительно смеялась, звонким, переливчатым смехом, обнажая красивые, белоснежные зубки без единого изъяна. Вот бы она меня куснула ими. Я не мог забыть нашу поездку за реку, где мы купались и загорали. Я тогда чуть не скончался от желания. Меня тормознули синяки между ее ног и отпечаток пальцев на ягодице, она как-то повернулась, трусики сдвинулись и я увидел эту пятерню. Это было выше моих сил, но я сдержался при ней и побежал в реку, куда кончил фонтаном. Еле успел. Я тогда стал спрашивать про ее пристрастия в сексе и она мне поведала такое!, что я потом две ночи уснуть не мог, все представлял ее рассказы. Это нечто, что они с муженьком творят. Бог, мой Бог! Как я хочу эту женщину! Я ревную ее к мужу до бешенства, до скрежета зубов! Я постоянно проговариваю себе, как мантру, " Я Горец! Я справлюсь!".
  - У тебя такие тонкие духи! Это Франция? Они дурманят.
  - Угу. Дурманят. Я только чуть-чуть брызнула на запястья и за уши, прям капельку.
  - Капелька ты моя! Давай померяемся до куда ты достанешь мне на своих каблуках.
  Она встала плечо к плечу и была ровно до плеча. Я встал напротив нее и приблизился вплотную,
  - А так? Смотри, почти не надо нагибаться, чтобы целоваться, только голову склонить. Хочешь проверить? - я чмокнул ее в губки и меня обдало жаром.
  - Дурак! Ты, кстати, тоже очень вкусно пахнешь. Париж?
  - Нет, Швейцария. Там самый крутой парфюм. Тебе правда нравится?
  - Да, очень. Ты вообще сегодня сногсшибательный, я же говорила уже.
  Я взял ее за руку, крутанул и встал в танцпозу, положив руку ей на талию.
  - Позволите тур вальса, леди?
  - Алеш, прекрати! На нас люди смотрят раскрыв рты.
  - Пусть смотрят, мухи залетят или осы,- мы рассмеялись вместе. Мне ужасно хотелось прижать ее крепко к себе и вдыхать ее аромат. Перемена заканчивалась и мы пошли в аудиторию. Была лекция по истории КПСС. Она ждала перезачета госа по ней, но пока еще решение не было оформлено и она пошла со мной за компанию. Всю лекцию Лена рисовала что-то на листке, тщательно следя при этом, чтобы я вникал в предмет и не отвлекался. Изредка я брал ее лапоньку и клал ее к себе на колено, перебирая ее пальчики. Она позволяла мне делать это, но потом убирала руку. После короткой перемены настала последняя пара, иностранный язык. Леночка шла на английский, а я записался на французский, который знал неплохо. Я велел ей меня ждать у деканата, чтобы получить книги и пособия.
  Я тщательно перевязал обе стопки книг и связав их вместе взял в левую руку. Правую я оставил для Леночки, чтобы поддерживать, если что. Вся группа решила идти отмечать первый день. Мы решили смыться и отметить сами, вдвоем.
  - Пойдем в то кафе мороженное, или ко мне?
  - Пойдем в кафе, а после к тебе.- Мы отвалили от группы под каким-то предлогом и отправились в наше кафе. Мы заняли маленький столик на двоих и заказали разного мороженного и холодное шампанское, полусухое, брюта тут не водилось. Как же нам было хорошо вдвоем! Мы пили шампанское, ели мороженное, кормили друг друга со своих ложечек под видом попробовать. Мне так хотелось облизать ее губки, особенно нижнюю, такую зазывную. Она облизывала ее, когда ела мороженное и я специально так подсовывал ей ложечку, чтобы испачкать эту губку и она облизала ее.
  Посидев больше часа в кафе, мы вышли на улицу и я приобнял ее за талию. Пройдя так немного, она хотела выскользнуть, но я привлек ее к себе и поцеловал у виска, туда где начинались ее волосы. После этого я выпустил ее.
  - Извини! Так захотелось чмокнуть тебя.
  - Это был не чмок, это был поцелуй. Алеша, не надо, я ведь не железная,- попросила она,
  - Я тоже, но не буду больше. Чмоки то разрешаются?
  - Разрешаются, так и быть.
  - А муж твой дома?
  - Нет, в храме. Он через две недели в отпуск уезжает, в Ленинград, диссертацию писать, сейчас служб и треб много на себя взвалил. Чтоб других разгрузить, которые потом за него служить будут. А по вечерам дома работает за письменным столом, до ночи сидит.
  - А ты? А секс?- она зарделась и засмущалась.
  - Он теперь новое развлечение придумал, он со мной спящей любовью занимается. Когда я крепко сплю и не просыпаюсь, говорит, что наслаждение нереальное.
  - По моему это какой-то вид извращения, на никрофилию смахивает.
  - По моему тоже. Но он говорит, что я так подолгу в оргазме торчу. Да пусть делает, что хочет, чем бы дитя не тешилось. Он с ума сходит, как меня одну оставит, контроль потеряет, вот его первая забота. Все. На эту тему не желаю говорить. Извини, это мои внутрисемейные разборки.
  Я понял только одно, что не все так ладно в датском королевстве.
  - А он надолго уедет? Сколько ты одна пробудешь?
  - Недели две-три, как диссер пойдет. Он тянуть не хочет с этим.
  - Да, это не два-три дня, как же он выдержит.
  - Как я выдержу. Он звонить будет, конечно, каждый день по сто раз и здесь приставов поставит, одна Маня десятерых стоит. Ну Витя не в счет, он деликатный, меня унижать не станет проверками.
  - Кто это, Маня?
  - Увидишь еще. Старушка- монашка. Егора очень любит. Его единственная подруга и наперсница до меня. Интересная старушенция. Я ее люблю, вообще-то, но бдит меня не хуже КГБ.
  Леночка улыбнулась. Я в душе пел, скоро ее муж уедет и она будет одна. Можно будет целые дни с ней проводить допоздна. Веревка врезалась мне в руку и я сменил ее, взяв связку с книгами в правую руку.
  - Рука устала? Давай, я с той стороны пойду.- Леночка перешла к моей левой руке.
  - Дай, посмотрю ладонь - она взяла мою руку и стала рассматривать. Подула на ладонь тихонько, подержала ручку над красным следом от веревки, подержала так и поцеловала этот след, затем подумав, легонько лизнула язычком. Я чуть не взвыл от кайфа.
  - Ты моя звездочка,- дрожащим шепотом сказал я ей. - Моя ясноглазая кроха.
  Она посмотрела мне в глаза долгим взглядом и я утонул в ее глазах-омутах. Мы подошли к ее дому, она открыла дверь и мы вошли. Я поставил книги на пол, она сняла туфли, произнесла нараспев,
  - Каайф!- и надела тапочки.
  - Где можно купить тапочки твоего размера? В магазине Богатырь?
  - Не знаю. У меня родные, из Шотландии. Я попрошу папу, он в посольстве купит для меня.
  - Ходи пока так. Ты единственный, кому я разрешаю. Иди на кухню, я переоденусь и приду.
  - Не переодевайся, побудь так еще.
  - Ну я хотя бы пиджачок сниму.- Она зашла в спальню и через минуту вышла. Лучше бы переоделась, под пиджачком оказалась кофточка облегающая ее тело. Грудь ясно выделялась двумя мячиками. Я снял пиджак, она взяла его чтобы повесить на вешалку. Я схватил ее и развернул к себе, она выронила пиджак на лавку. Я поцеловал ее в уголки губ, затем взял своими губами ее нижнюю губу и лизнул по ней по всей длине и только потом просунул свой язык в ее ротик. Поцелуй длился долго, я не мог ее выпустить. Она задышала тяжело и поддалась мне, я усилил напор и целовал ее не отрываясь. Я уже ничего не соображал. Мне было все равно, застукает ли нас муж, или начнется третья мировая война, я ее целовал! Я узнал вкус ее поцелуя! Она уперлась мне в грудь, потом ее нежные ручки поехали ниже. Она застонала как-то тоненько, будто просила пощады и выскользнула из моих объятий.
  - Алеша, Алешенька! Не надо так, миленький! Не надо! - она произнесла с хрипотцой эти слова, будто моля меня. Я смотрел в пол и покраснел. Все кружилось вокруг.
  - Извини, прости меня, пожалуйста. Я не смог себя сдержать. Простишь? Не прогонишь?
  - Нет, не прогоню. Я прощаю тебя, но не нужно больше так. Больше о сексе никаких разговоров не будет. Табу.
  - Хорошо. Я согласен. Я на все согласен, только не бросай меня, не прогоняй.
  - Я обещаю тебе, что даже если очень разозлюсь, то не прогоню. В глаз дам или под дых, но гнать не буду, потому что ты единственный мой друг и близкий человек. По духу я имею ввиду. Без тебя я стану одинокой здесь. Я тобой дорожу. Очень.
  Мне было очень стыдно и я был счастлив. Эти два чувства не противоречили друг другу. Я знал, что ночью я буду смаковать эти два поцелуя, этот и тот, в висок у института.
  - Супу хочешь? Грибной сегодня. На второе котлеты с пюрешкой. Сейчас салатик замастырю и можно обедать. Но лучше Егора дождаться, он скоро придет. Давай книги посмотрим, тащи мою часть. Ой, нужно твой клубник повесить на вешалку. Найдешь там плечики, а я овощи пока сполосну.
  Я ушел за книгами. "Только не думай сейчас, только не думай об этом." стучало у меня в мозгах. Я принес всю связку и стал развязывать веревочку. В этот момент вошел ее муж с большим букетом темно-вишневых, длинных гладиолусов и с коробкой пирожных. Он мельком взглянул на меня и поздоровался. Я тоже поздоровался.
  - Еленочка! Малышка! С первым днем тебя, моя родная!
  - Ой! Красотища какая! Где ты их нашел первого сентября, таких красавцев. Как гвардейские офицеры, все как на подбор.
  - Какая разница, где. Самое главное, что ты радуешься, девочка моя.
  Лена пошла за вазой для гвардейцев. Она подрезала концы и поставила их в воду. Ваза заняла место на окне.
  - Егор, я ставлю обед греть?
  - Чуть подожди, сейчас Виктор явится. Он тебя поздравить хотел. Пирожные убери, твои любимые, корзиночки и эклеры.
  - Тогда я салат с Витей буду делать.
  - Алеша, достань кастрюлю с супом из холодильника и поставь на плиту, пожалуйста.
  - Я переоденусь. Это ваши книги? Я позже посмотрю их.
  Муж вышел. Я совсем не ревновал. Видимо после того, что произошло между нами. Пришел Виктор и вручил ей толстый букет виол. В нем наверное было штук сто цветов.
  - Витюша, спасибо! Ты знаешь, как я люблю анютки. Ты самый прозорливый и внимательный. Никогда ничего не забываешь. Я жду тебя салатик делать. Я делаю, а ты наблюдаешь.
  - Я же священник, поэтому память профессиональная. А салатик? Я только рясу пойду сниму, в рубахе останусь, ты не возражаешь?
  - Не возражаю и приветствую, а то после стирки ваши рясы хрен выгладишь. Егор правда сам все гладит, моряцкая школа. Я только так, по мелочи. А рясы он вообще мне не доверяет трогать.
  Виктор тоже вышел. Я разделил книги.
  - А чего он про рубашку у тебя разрешения спрашивал. Я вот в рубашке и ничего.
  - Это не рубашка, а рубаха, нижняя, под рясу надевается. У них целая система одежд. Не бери в голову, к тебе это не относится. Сдвинь мои книжки на тот край лавки, их все одно Егор смотреть будет. А свою неси в коридор на окно.
  - Может я пойду уже?
  - Пока не поешь как следует, никуда не пойдешь. Ты же ел ничего сегодня кроме мороженного.
  Я подчинился и отнес свои книги в коридор. Леночка надела фартук и стала ловко нарезать огурцы в салатницу. Вернулся Виктор, а за ним и муж. Лена рассказывала Виктору, что она делает. Он, тем временем зажег горелку под кастрюлей.
  - Этот салат я придумала сама. Ну, огурцы и помидоры режим тонко и соломкой, вот так. Теперь лук репчатый, лучше крымский, тоненькими полукольцами. На, режь тонко-тонко. А я режу капусту. Вот теперь смотри в оба. Я отделяю листья, как на голубцы, кстати надо голубчиков сделать, Вить давай голубцов сбацаем как-нибудь? Я эти листья по три-четыре складываю вот так и сворачиваю в такую трубочку. Больше листьев плохо сворачиваются. И теперь Алле Гоп, режим эти трубочки тоненько - она быстро нарезала трубочку.
  - Дальше нежненько так поворошим и вот вам результат, длинные, тонкие спагетти. Как тебе, Вить?
  - Ленка, ты потрясающая хозяйка! Супер, я не знал этот способ, да быстро как. Перенимаю.
  - Дальше мы мелко, в крошку шинкуем зубчик чесночка, это тоже тебе работка, крошим базилик, я и Егор любим побольше его, давай сюда чеснок, высыпай. Теперь размешиваем легко так, солим, перчим и выжимаем туда поллимона. Давай, жми. Все о,кей, размешай еще немножечко. Смотри, как сейчас он сок даст, объедение. Егор, чего сидишь, накрывай тарелки, вилки, ложки, режь хлеб. Рюмки ставь за наш новый статус, Алеша тоже, между прочим студент теперь, а вы его не поздравили даже. Некрасиво, иереи вы наши православные. Хотя мы уже сталкивались с православным равнодушием.- Егор дернулся не по детски. Выручил, как всегда, Виктор.
  - Мы Алексея за столом поздравим, не волнуйся. По нашему, по православному.
  - Он католик, вообще то.- Леночка уже наливала суп в тарелки и ставила их на стол. На плите грелись пюре и котлетки.
  - Садись, Алексей. Рядом с Еленочкой.
  Лена в это время положила мне сметану в суп и поставила передо мной тарелку. Себе она налила немножко, пол половника и села за стол. Муж налил всем водки, а ей налил португальского портвейна в большую рюмку. Мне водку не хотелось, но я принял поздравления и выпил рюмку. От второй я отказался. Суп был вкуснейший, но я постеснялся попросить еще.
  - Налить тебе еще супчику?- спросила Леночка.
  - Спасибо, нет. Мне твоего салата хочется попробовать.
  Она стала накладывать второе блюдо. Мне она положила пюре и три котлеты и с краю пару ложек салата.
  - Пробуй, должен понравиться - я попробовал,
  - Очень вкусный, правда. Но это ты так его мастерски порезала.
  - Да, салат необыкновенный. Ленка, ты гений! Я над этим салатиком поколдую, может яблочко туда? или другую зелень?
  - Мы пробовали с петрушкой и укропом, помнишь Егор? Но нам нравится с базиликом, а его лучше не смешивать с другими травами.
  - Такое впечатление, что ты родилась на юге Франции или в Италии. Это им присущи подобные вкусы.
  - Почему? А греки? А Палестина?
  - Ну, загнула, Палестина! Там совсем другие травы, розмарин, например. Просто это твой конек, Палестина, ты же мечтаешь о ней.
  - Скажи мне, ветка Палестины, где ты росла, де ты цвела... продекламировала Лена. Как бы она понравилась моей маме. Ее знание и любовь к русской поэзии их бы сблизила. Леночка!...
  - Алеш, может компотику?
  - Не откажусь. Я люблю компот.
  - Тогда пошли в погреб. Я не полезу в этих брюках, я сверху тебе покажу где компот. Ты, правда, тоже в челси, но там чисто, он новый еще. Пошли.
  Мы встали и ушли в сарай. Лицо мужа стало каменным, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Она взяла ключи у вешалки и мы вышли на улицу. Я, прям, вздохнул от облегчения, я чувствовал себя неуютно рядом с ее мужем. Лена открыла сарай и зажгла свет. Мы подошли к крышке погреба и я поднял ее за кольцо, откинув крышку и закрепив. Я полез вниз, Леночка села на корточки. Когда я спустился, то мне в нос ударило разнообразными запахами квашения и соления. Стояли бочки и бочоночки, ведра и огромное количество банок на полках. Я встал напротив банок.
  - Там где ты стоишь, там варенье, справа от тебя всякие баклажаны, кабачки, а слева компоты в трехлитровых банках. Выбирай две банки.Там смородина черная и красная, вишневый, клубничный, абрикосовый, очень вкусный, рекомендую, крыжовник, кисленький такой, слива, грушевый, и черешневый.
  - Я грушевый возьму? я люблю груши. А еще какой? Можно вишневый?
  - Бери, что нравится. В другие разы остальные выпьем.
  Я взял грушевый и вишневый. Моя кроха делала, я не стеснялся. Быстренько поднявшись, я осмотрел брюки, пыли не было. Я поставил банки на пол и закрыл крышку.
  - В белоснежной батистовой рубашке лезть в погреб, это героизм.
  - Героизм, столько всего навертеть и при этом готовиться к поступлению в ВУЗ. Неужели это ты сама все делала?
  - Ну а кто же еще? А у тебя мама мало банок крутит летом, что ли?
  - Раза в два меньше, если не больше чем в два. Извини, но твой муж мог бы тебя поберечь. Куда столько? Мне даже обидно за тебя. В кино ни разу не сводил, поди, за все лето. Рынок, банки, это твоя судьба что ли? Он тебя боготворить должен.
  - Он боготворит, даже через чур. Просто он сам работает без отдыха, ну и я стараюсь. А что мне делать еще, на диване лежать?
  - Иногда и на диване можно. Тебе гулять, танцевать, книжки читать, музыку слушать. Да мало ли еще чего. А то супы, борщи, банки, склянки, огурцы, и оргазмы. Все. И это твоя жизнь? Ужас!
  Леночка погрустнела, опустила глаза.
  - Ты многого не знаешь. Не все так, как ты говоришь. Хотя ты прав, конечно. Если бы я не пошла учиться, я не знаю во что я превратилась бы. В сексмашину и в кухонный комбайн в одной упаковке. Я сейчас только на прежнем багаже выезжаю. Красота же не вечна, тоже кончится когда то.
  - Красота твоя бесконечна, ты всегда будешь красивой и самобытной. Но я не позволю тебе утопить себя в щах. Ты достойна королевской жизни и любви. Это я тебе как лэрд говорю.
  - Алеша, ты меня английскому научишь? Я не бельмеса в нем. Я даже любимые песни не могу английские подпеть. Ладно?
  - Спрашиваешь! Конечно займемся. Я буду с тобой по английски говорить, так ты быстрее научишься. Не вешай нос, кроха!
  Мы вернулись в дом с банками, дома не было никого, муж с приятелем пропали куда-то. Мы открыли обе банки. Конечно, компот был супер. Я пил то один, то другой.
  - У тебя живот не заболит? Если будет расстройство, то выпей рюмку водки с солью, причем соли крепко так. Гадость жуткая, но все прекратится тут же и никакого расстройства. Верный способ при отравлении. Давай чай пить с пирожными.
  Мы выпили свежего чая и я стал собираться, завтра и ей и мне рано вставать. Она надела джинсы и пошла меня проводить до фонаря, набросив на себя теплую кофточку. Она сразу превратилась в ту девушку, которую я знаю давным-давно, хотя со дня нашего знакомства прошло чуть больше трех недель. Я сказал ей об этом. Она ответила, - Это смотря откуда считать.- Как же мне хотелось ее поцеловать, приласкать кроху. Она была очень одинока. Все восхищались ею, муж-тиран о ней не думал или думал со своей эгоистической точки зрения, а она была маленькая, нежная и чистая девушка, отдававшая всю себя другим и мало, что получавшая от людей. Хоть бы она была со мной. Я сделал бы ее счастливой, во всяком случае приложил бы к этому все свои силы. Мы попрощались до завтра. Я поцеловал ей мизинчик и отчалил. У ворот я обернулся, она все еще стояла под фонарем и о чем-то думала. Три недели пролетели быстро. Мы записались в читалку и много времени проводили там. Мы занимались в читалке, часто гуляли, если не было дождя, о многом говорили. Я старался не заходить к ней, да и зачем? Мы и так были практически весь день вместе. Обедали мы в студенческой столовой, по субботам ходили в наше кафе, ели мороженное и пили вино. Нас там уже знали и наш столик на двоих всегда был свободным. Я придумал, как нам учить ее английскому. Она говорила какую-нибудь фразу, я повторял ее по английски пару раз и она повторяла за мной. Я объяснял ей почему так, а не эдак. Она опять повторяла за мной. Произношение было ужасное, но смешное какое-то. Как она умудрялась так коверкать слова? Но потихоньку язык стал исправляться, чуть-чуть лучше стало произношение и она быстрее повторяла фразы за мной. Ничего, к весне начнет болтать по английски, ей просто нужно привыкнуть к этому языку. С учебой пока проблем не было, но еще мало времени прошло, чтобы об этом судить. В какие-то дни она была грустная и задумчивая, я не спрашивал ее ни о чем, я дал себе слово не вмешиваться в ее семейную жизнь. Она ничего не рассказывала, а я не лез с расспросами. Я думал о ней всегда, я привык к этому. Частенько, когда я уже лежал в постели, я вспоминал тот поцелуй, ее стон и нежные руки, ее запах и губы, манящие и сладкие. Я сильно любил ее, я понимал, что мое чувство серьезно, что без Леночки мне жизни не будет, но я смирился со своим положением. Однажды она пришла зареванная, видно плакала ночью. Я молчал и только пытался ее отвлечь и развеселить. Стояла золотая осень. Еще день-два и начнутся холода и дожди. Так и случилось. После выходных подул холодный ветер и заморосил дождик.
  Я ждал Леночку у остановки ее автобуса. Я поднял воротник у своей кожаной куртки, но все равно ветер пронизывал даже сквозь куртку. Леночка выпорхнула из автобуса. На ней были длинные классные сапоги с молнией сзади, черное фирменное пальто и цветной тонкий платочек, завязанный сзади через шею на французский манер. Она хотела открыть зонтик, но был сильный ветер и она передумала.
  - Улетит и унесет меня на тучу и буду я сидеть там болтая ногами и посылать тебе воздушные поцелуи.
  - Ты как всегда, сама элегантность. Туча унесет тебя куда-нибудь в Африку или к пингвинам и я останусь один рыдая и сетуя на несчастную судьбу.
  - Вчера вечером Егор покинул малую родину и уехал экспрессом Красная Стрела в Ленинград на две-три недели, пока на две-три недели. Мне был подарен будильник с ужасно громким звонком, чтоб будил и поручено Вите меня проверять вечером. Егор будет звонить в девять, чтобы пожелать спокойной ночи - она звонко рассмеялась.
  - А грозная Маня, ее какие функции?
  - Навещать меня, когда ей вздумается, в любое время дня и ночи. Слава Богу, она спать рано ложится. Вообщем мы не нервничаем, образ жизни не меняем, вселенский потоп отменяется и выходной мы сможем с Вами, сэр, провести, как хотим и сколько хотим. Можем выпить весь компот не выходя из погреба, лопнуть и умереть прямо на бочке с огурцами.
  - Меня вполне все устраивает, леди, правда смущают огурцы, может лучше на яблоках?
  Мы шли взявшись за руки, балагурили и веселились. Нам были нипочем ни ветер, ни дождь. Мы были вместе, мы остались вдвоем. В институтской раздевалке я помог ей снять пальто, она развязала концы у платочка и вытащила шпильку, которая держала смотанную косу под платком. Коса толстой змеей упала ей на спину. На ней была совершенно короткая юбка шотландка, как мой тартан и мягкий светло-серый пуловер из английской пряжи. Мы почти бегом рванули на лекцию по древней Руси.
  Всю неделю мы не нарушали своих правил. Я провожал Лену до фонаря и мы прощались до утра. Но в субботу мы вместо кафе поехали к ней. Она открыла дверь и мы вошли. Я не был здесь почти месяц. Теплая волна прокатилась внутри меня, как будто я вошел в свой дом, где тепло, где уютно и где тебя ждут и рады тебе. Мы сняли пальто и куртку, Леночка сняла сапоги и одела тапочки. Я мялся у двери. На мне были осенние высокие сапоги и я не хотел испортить ей пол.
  - Алеша, поступай как тебе удобнее. Тапочек у меня для тебя нет. Хочешь, я дам тебе чистую тряпочку и ты насухо вытрешь подошвы, хочешь, снимай сапоги и иди в носках. Я переживу такой дискомфорт.
  - Давай тряпку. Останусь в сапогах пока. Если будет жарко, то буду ходить босым, без носков. А пуловер можно снять?
  - Можно, у нас жара, топят как в сибирские морозы. Я тоже сниму и буду в майке. Вы не против сэр? - Лена стянула пушистый пуловер и осталась в белой маячке. Я тоже снял теплый пуловер и отдал его Леночке, не зная куда его деть. Она взяла оба и зашла в синюю комнату, где повесила их на веревку. Мы двинули на кухню. На столе в большой тарелке были теплые ватрушки.
  - Оп! Маня приходила недавно, ватрушек принесла. Отлично, налетай, вкуснятина. Сейчас будем пить английский чай и пить вино или, что хотите. Что ты хочешь в это время дня? Давай посмотрим, что есть.
  Она повела меня в гостиную. Зажгла свет в абажуре.
  - А давай здесь разместимся, ты камин разожжешь, вон дров сколько, уже пересохли поди. Ты умеешь с ним обращаться? Сейчас притащим ватрушки, все равно больше ничего нет, достанем вкусное вино из буфета или ликер, или еще что-то.
  Я уже раскладывал дрова в камине домиком.
  - Где труба открывается? Вот здесь, сбоку?
  - Ага. Ты топи, а я пойду чай заварю и ватрушки принесу.- Лена ушла в кухню. Я разжег дрова и огонь полетел в трубу, тяга пошла. Я немного прикрыл трубу и тяга стала меньше. Наконец я разобрался во всем и отладил тихий спокойный огонь. Лена вернулась с чаем и чашками. Затем принесла ватрушки. Она открыла буфет и поманила меня пальчиком.
  - Выбирай. Я колеблюсь между португальским портвейном, токаем и ликером. А ты?
  - Я буду пару рюмок коньяка, а потом посмотрим. Коньяк под ватрушки, экзотично!
  - У меня лимон есть, сейчас принесу - она побежала за лимоном и тонко его порезала. Затем она включила торшер в другом углу комнаты, с мягким ненавязчивым светом и выключила абажур.
  - Может мне набросить шаль для полного антуража?
  - Или надень пеньюар до полу.
  - Нет, пеньюьар это для красной спальни.
  - Так что, принести тебе шаль? где она?
  - В сундуке. Тебе трудно найти, а мне лень вставать с кресла.
  - Объясни, я найду. А можно мне посмотреть, что хранят в сундуках?
  - Лезь на антресоль, свет слева перед лесенкой на уровне руки, лезь туда, шали в сундуке почти сверху. Там белая и серая. Тащи серую. Можешь порыться, только аккуратно. Там ничего такого.
  Я встал и пошел. Мне было очень интересно, что она там хранит. Я открыл крышку и увидел шали, я взял серую. Тончайшая, кружевная она не весила ничего, будто из воздуха сделана. Я порылся еще. Увидел мягкую, тонкую, белую женскую рубашку, я понял, что крестили в ней. Супер! Потом свадебное платье из совсем прозрачного кружева и фату, шапочка из жемчужин как у Джульетты и к ней приделана сама прозрачная, длинная фата. Я сдвинул платье вбок увидел тельняшку и бескозырку, это мужа. Внизу лежала сложенная простыня с кружевами. Свадебная наверное. Я случайно откинул один край и увидел там три засохших капли крови. Мой Бог, это свадебная простыня, а кровь, это девственность, отданная мужу. Но ведь она говорила, что он не первый. Ничего не понимаю. Я сложил все обратно и понес ей шаль. Она ждала меня.
  - Посмотрел? Есть вопросы? Спрашивай.
  - А почему там простыня с пятнами крови? Он у тебя первый мужчина?
  - Алеш, помнишь я тебе говорила о тайне и нашей истории, почему мы вместе. Тебе не время об этом узнать сейчас. Когда оно настанет, ты все узнаешь. Не пытайся домыслить, ничего не выйдет. Эта простыня из этой истории. Это... нет, ничего, забудь пока. Ты налил нам?
  Леночка куталась в невесомую шаль и пила вишневый ликер черри, я пил коньяк и ел ватрушку. Она закурила.
  - Дай-ка я сяду на подушку у Ваших ног, сэр, чтобы тяга в камине уносила дым в трубу. Она взяла подушку с дивана и села на нее, прислонившись к моим ногам. Шаль она сбросила, боясь, что та загорится. Она курила и пила ликер, я пил коньяк потихоньку. Ее круглое плечико касалось моей ноги и я млел от неги и счастья. Если бы я мог, если бы я мог до нее дотронуться. До этих плеч, до нее самой только в одной маячке. Мне хотелось стянуть эту проклятую маячку и взять в руки ее грудь, обе сразу. О большем я не мечтал. От камина шел жар, обстановка была интимная. Вот что она сейчас чувствует? Желание? Или дразнит меня? Что она хочет?
  - Что ты сейчас чувствуешь, кроха моя?
  - Негу и полную расслабуху. А ты?
  - Я? Тоже негу и счастье. И страстное желание увидеть и дотронуться до твоего плечика и груди. Хочу твою грудь в своей руке.
   Она повернула голову и положила мою ладонь на свое плечо. Оно было округлым и мягким.
  - Я знал, что ты бескостная. Я еще раз убеждаюсь в этом.- Я сполз с кресла к ней на пол. Я гладил и целовал ее плечики по очереди. Я старался касаться их как можно нежнее и целовал их едва касаясь. Леночка закрыла глаза и откинула голову. Я так же нежно стал целовать ее шею, голубую жилку, потом ямку пониже. Я держал ее плечи и засунув пальцы под лямки маячки начал тихо снимать ее, потянув кверху. Леночка помогла мне, вынырнув из майки. На ней остался только серебристый лифчик с застежкой впереди. Я щелкнул замочком и лифчик сполз.
  Я задохнулся. Ее груди были будто из мрамора, только теплого и живого. Я взял их обеими руками и они полностью погрузились в мои ладони. Я боялся их повредить, помять или как-то задеть. Я держал их, они были чуть прохладные, мягкие и упругие. У нее были маленькие розовые соски. Я лизнул одну из них снизу вверх, затем другую, затем между ними и вернулся обратно дорожкой поцелуев. Я боялся дышать, но взял губами один сосочек и начал лизать и посасывать его. Леночка дышала тяжело и застонала тихо, я взялся за другой сосочек, а первый нежно покручивал пальцем. Она начала изгибаться, подставляя мне свои роскошные груди прямо к лицу, и постанывать. Я взял ее за талию обеими руками и держал крепко, продолжая целовать ее грудь и соски. Они набухли, соски торчали как стрелки, указывая мне путь. Я задыхался от желания, она тоже. Леночка схватилась за мою шею, потом за плечи. Мы как будто танцевали танец и я взяв ее груди в руки стал целовать ее в губы, глубоко уйдя языком ей в рот. Наступил черед танца языков. Я целовал ее неистово. Зазвонил телефон. Леночка открыла глаза и вскочила, с обнаженной грудью вышла в коридор.
  - Вот и проверялка. Иду, иду уже.- она взяла трубку.
  - Да! Привет. Все нормально. У тебя как?__ Аа.__ Понятно тогда.__ Ну ты сам знаешь, как лучше.__ Ты с профессором поработал уже? Ну и как он, понравился тебе?__ Аа, все ясно.__ Самое главное ваши взгляды похожи и концепция одна.__ Ага.__ Угу.__ Егор, не нужно об этом, зачем мусолить одно и тоже.__ Нет.__ Нет.__ Да.__ Я ем, вон Маня ватрушек принесла.__ Да.__ Ага.__ Егор, ты не мне обет давал, ты Ему его дал, вот и держи свое слово данное.__ Не хочу.__ Я Отцу слово дала глядя в глаза, я Ему обещала, что выучусь и все в мир верну, всю ложь уберу. А я свое слово не нарушу. Я Бога, ОТЦА своего, не предам, чего бы мне это не стоило.__ Ты же меня знаешь.__ Если ты свернешь с пути, тебя не тюрьма будет ждать, а вечное, слышишь, вечное мучение.__ Ты обалдел там за неделю что ли?__ Это твой эгоизм.__ Прекрати себя муссировать.__ Тебе все дали, даже когда ты отказался от меня__. Нечего меня укорять, я за собой вины не знаю. Я тебя любила больше жизни.__ Да, ты меня достал своей ревностью глупой.__ Я буду учиться и закончу с отличием, я и в аспирантуру тут пойду. Не в МГУ же идти совковое.__ Не мешай мне жить. Живи сам и радуйся. Сейчас бы ты был с Андроником.__Что, что?__ Я могу и уйти, ты меня знаешь.__ Если ты не придешь в себя, то я уйду.__ Я тебе уже говорила это, в последний раз сказала.__ Что бы не случилось с нами, служение не бросай, нельзя.__ Все.__ Как хочешь.__ Мне уже все равно.__ И мне обидно, только у нас обиды разные.__ Егор, прекрати.__ Что делаю сейчас? Пью, курю, трахаюсь, чем я могу еще заниматься.__Все, мне надоело это слушать.__ Я жить хочу. Мне Отец мой небесный жизнь для жизни и любви дал, а не для пустой тарабарщины.__ Я весной уехала и слова упрека тебе не сказала. Мне не нравилось твое отношение, я молча развернулась и ушла, а не канючила Егор, Егор, что да почему.__ Я тебя ни в чем не корю, ты не виноват, но тебе был дан шанс самим ИИСУСОМ ХРИСТОМ, не забывай этого. Ты меня скоро и к нему приревнуешь?__ Ладно, все, пока.__ Во сне поцелую.
  Ну и разговорчик у них, я не понял половины, но что Леночка в гневе, это я уразумел. Что-то происходит, датское королевство здорово пошатнулось. А может она от досады на мужа со мной сейчас? Я этого не вынесу, это для меня будет ударом ниже пояса. Она оказывается от него уже уходила. Это я отчетливо слышал. Чего она молчит то? Где она? Я вышел, Лены в коридоре не было. Я заглянул в ее спальню, она натягивала колготки и была уже одета в шоколадное платье. Волосы были распущены. Она надела колготки и встала. Надела черные маленькие лодочки и пошла ко мне навстречу. Глаза ее сверкали и горели неземным огнем. Передо мной стояла бестия, восхитительная, соблазнительная, безумно сексуальная и страстно желанная Леночка. Я задохся от восхищения. Схватил ее на руки и понес к камину по коридору.
  - Алеша, Подожди. Куда ты меня несешь? Я здесь, я с тобой!
  Я посадил ее в кресло, снял ее лодочки и стал целовать ее пяточки, пальчики на ножках, изгиб стопы и дальше к лодыжке. Я бормотал только,
  - Я хочу быть твоим, я хочу принадлежать тебе, я твой. Возьми меня себе. Я умру без тебя, сдохну под забором. Я хочу быть твоим мужчиной на всю жизнь. Ты чиста, как родник, ты звезда, ты восхитительна, ты желанная моя. Будь со мной, не ускользай только. Я с ума схожу без тебя, кроха моя! Моя изумительная кроха.
  - Алешенька, успокойся! Подожди! Давай поговорим, мой хороший.
  Лена гладила меня по волосам, совсем как мама в последний раз. Руки ее были горячие, но прикосновения нежные. Я сидел на полу у ее ног и смотрел на нее немигая. Я ждал, что она скажет.
  - Алеша, ты наверное заметил. У меня сейчас трудный период в семье. Все висит на волоске. От меня многое зависит и я не могу сейчас допустить ошибку. Думаешь, я не хочу тебя? Да я хочу тебя безумно, хочу твоих рук, губ и прочих частей тела! Я хочу ласкать тебя, целовать, обнимать до судорог. Поверь, это правда. У нас с Егором уже давно все разладилось и трещит по швам. Он пользуется мной спящей, я ничего не могу с этим поделать. Когда я не во сне, он даже не целует меня уже. У него крыша едет. Я не перехожу черту с тобой, потому что нельзя! Сейчас нельзя, пойми меня, мой хороший. Сейчас не время для наших с тобой чувств, для их взлета. Потерпи, все будет, как должно быть. Я и ты, мы даже права не имеем сейчас говорить о своих чувствах, мы должны держаться, мы Горцы!
  У меня тоже есть своя гора по которой я карабкаюсь вверх, я не имею права сорваться с нее, я должна дойти до вершины. Прости меня, я мучаю тебя без конца, но постарайся понять. Только вытерпи все, не бросай меня! Не дай огню потухнуть, поддерживай его в себе, как я его поддерживаю. Выдержи, прошу тебя!
  Она сказала последнюю фразу с таким отчаянием, ОНА молила меня!
  - Я выдержу! Даже не сомневайся. Я никогда на покину тебя, моя кроха!
  - Налей мне коньяка. Себе тоже налей.- Я поднялся с пола и подошел к буфету. Налил нам понемногу, протянул ей бокал. Она пригубила, потом еще раз и поставила бокал на пол. Я подкинул несколько поленьев в камин и сел в кресло напротив. Огонь освещал Леночкино лицо, по нему мелькали то всполохи, то тени. Красива она была до одури, красива и сексуальна, но я держался, заставил себя держаться.
  - Я слышал твой разговор с мужем, многое не понял. Ты что, от него уже уходила? Почему?
  Лена замялась, потом ответила,
  - В апреле, когда он получил чин протоиерея, даже немного раньше, между нами вдруг как бы выросла стена, пробиться сквозь нее было невозможно. Я страдала ужасно, но молчала. Он прям избегал меня, с каждым днем все дальше и дальше становился. Мне было тяжело, я не могла с ним жить когда он даже в глаза мне перестал смотреть. Однажды утром я сняла кольцо, оставила ему прощальное короткое письмо и уехала. Я почти месяц жила одна на даче у себя, там не было никого. В пасху, в субботу я вернулась. Весь приход наблюдал, как он на коленях мне ноги целовал и на руках носил. Потом выяснилось, что не его вина была в том отчуждении, не виноват он был. Он тогда еле жив остался, я его с того света вытащила. Он в коме почти сутки был. Его бесплодие это результат тех дней. Я уже тогда в институт готовилась, он мне очень много помог, занимался со мной. Он прекрасный учитель, хоть и строг. Русский и литература, это его заслуга. Он очень радовался, что я отлично все сдала. Но через пару дней он стал сникать и радость у него ушла, началась ревность. Он же контроль теряет, и главное у меня появились интересы с ним не связанные. Он как-то мне сказал, "Я ревную тебя к самому себе" или "Я хочу сжать тебя в кулаке и носить с собой везде." Ты можешь себе представить? Бредятина какая! Ладно, он к каждым брюкам меня ревнует, но он к моим интересам, к моей учебе так же ревнует, до полного уже безумия. Его любовь ко мне ему жить мешает, она его губить начала, а не возвышать. Если он не опомнится, то погибнет, рухнет как подкошенный. Я постараюсь этого не допустить, только не знаю как. На Господа, Отца моего, только уповаю! ОН все управит, как должно быть. Все управит.
  - А ты сильно в Бога веришь? Я ни разу не замечал, что ты молишься, там, или крестишься.
  - Да, Алеша! Я сильно Ему верю, в Него верю! Он моя первая поддержка и утешение в этой жизни. Он любит меня очень и я знаю об этом. Кто мы без Бога, твари бездушные. А душа даже у дерева, у цветка есть. У реки, у горы, у дома этого, например. Но человеческая душа, это Его частичка, ее беречь надо, частичку эту. И знаешь, упасть просто, подняться тяжело. Я тебя и прошу поэтому терпеть пока, пока время наше не придет. Тогда мы вместе в гору ту пойдем, наверх, все выше. Дай Бог!
  - Дай Бог! Я вытерплю, Я Горец! Сколько же тебе испытаний выпало, уму непостижимо! Ты же девочка совсем, юная, маленькая и такая стойкая. В голове не укладывается! Милая моя, кроха!
  - Алеша, ты если хочешь, останься у меня. Я тебе постелю в гостевой. Позвони своим тогда, предупреди.
  - Нет. Попозже уеду. Не стоит мне здесь ночевать. Не нужно.
  - Хорошо, мой хороший, мой Алешенька! Ты все верно говоришь.
  Она даже зажмурилась, когда так сказала, глубоко вздохнув. Я вышел поставить чайник. Было тихо.
  Вернувшись, я увидел, что Леночка так и сидит с закрытыми глазами. Две крупные слезы стекали по ее щекам. У меня сердце сжималось от боли за нее, от того, что я ничем не мог облегчить ее боль и страдание. Мне вдруг очень захотелось услышать мамин голос.
  - Можно мне в Вологду позвонить? Хочу маму услышать.
  - Конечно можно, звони. Можешь с кухни, чтобы не смущаться.
  Я вышел в коридор, постоял и направился на кухню. Набрал код и номер. Пошли гудки и мамин голос сказал "Але".
  - Мам, это я. Ничего, что поздно? Так захотел тебя услышать!
  - Сыночек! Солнышко мое! Что-то случилось? Я о тебе сегодня весь вечер думаю.
  - Нет, мам. Все в порядке, все идет как нужно. Я с Леночкой все время, мы дружим с ней, очень дружим. Только это. Занимаемся вместе, в читалке, в столовой, ну и на занятиях конечно, все время вместе. Мам ты знаешь стихи "Скажи мне ветка Палестины...", чьи это стихи?
  - Лермонтова. А что? Почему ты спрашиваешь?
  - Леночка их читала. Хотел уточнить у тебя.
  - Какая девушка утонченная! Надо же, что знает! Молодец! Я рада, что вы дружите, дружи подольше, границ не нарушай. Она замужем, не причини ей вреда.
  - Что ты, мама! Я ее боготворю. Какой вред. У нее с мужем разлад полный, но я не лезу в это.
  - Надеюсь, не ты причина этого разлада. Не смей влезать в их отношения, как бы тебе защитить ее не хотелось. Все утрясется как надо. И у них, и у вас. А как учеба?
  - Нормально, все ровно пока. Скоро контрольные начнутся и рефераты по предметам. Мы хотим с Леной побольше автоматов получить. На каникулах, если получится, постараюсь с ней приехать дня на три. Посмотришь тогда мою крошку. Она должна тебе понравиться, я уверен. Папе тоже. Кстати, привет ему передай. У нас завтра с ним телефонное рандеву вечером.
  - Ладно, Алеша! Прекращаем разговор, не трать деньги. Все основное я поняла. Я рада за вас. Передай от меня привет своей Лене. Я тебя целую и обнимаю, мой сыночек солнечный.
  - Пока, мам. Спасибо тебе, что ты все понимаешь. Пока-пока.
  Мне стало полегче. Я вернулся к Леночке. Она была в полном порядке и допивала коньяк в бокале.
  - Поговорил? Вот и хорошо, у тебя мама очень хорошая, понимающая.
  - Откуда ты знаешь?
  - У такого парня может быть только такая мама. Как она тебя называет ласково?
  - Солнышко или солнышко красное. Сыночек еще. Отец зовет Рой.
  - Здорово! Тебе идет солнышко, ты и вправду на солнце похож. Я бы тоже хотела тебя так звать, иногда.
  - Зови, мне будет приятно слышать это из твоих уст. Твоих ягодных губок.
  - Почему ягодных? Намек на компот и варенье? Кстати на кухне варенье есть, банка абрикосового и клубничное. Хочешь к чаю?
  - Ягодные, потому что они как две ягоды и на вкус тоже. А варенье не хочу. Сейчас чай выпью и пойду уже.
  - Нет, побудь еще, ну чуточку! Налей мне в рюмку ликерчика, или башню снесет?
  - От рюмки не снесет, от двух может снести, а от трех точно снесет.
  - Значит выпьем две, чтобы и нашим и вашим.- Я налил ей черри в рюмку, себе налил коньяк.
  - Завтра я часов в одиннадцать приду, поспать не мешает. Ты тоже спи, пока я не приду.
  - Нет, я завтра тебе оладушек напеку. Любишь оладушки?
  - Очень! Еще я суп люблю. Я без супа не человек.
  - Отлично, завтра я тебе сварю настоящий харчо. Или ты другой хочешь?
  - Нет, давай харчо, второе не делай, я супу две тарелки съем. Давай мы завтра темы для рефератов подберем, пора уже определяться с ними.
  - Давай. Алеша, скажи мне что-нибудь. Приятное. Мне хочется.
  - Тебе очень идет это платье и волосы растрепанные. Встань-ка, покружись.
  Леночка встала и покружилась, низ у платья разлетался колокольчиком, обнажая ее ножки. На груди большой вырез подчеркивал ее грудь. Ее великолепную грудь, которую сегодня я держал в руках и целовал. У меня закружилась голова от этого воспоминания.
  - Ты сексуальна страшно! У меня даже голова закружилась. Сядь пожалуйста.
  - Ага, приятное очень! Сексуальная. Я это и без тебя знаю и страдаю от этого. Хотя нет, вру, не страдаю. Еще скажи приятность.
  - Ленка, отстань. Я не железный. Крошка моя, капелька, куколка, звездочка ясноглазая, чудо расчудесное, обожаемая моя Леночка! Довольна? Или продолжить? Получишь свои названия в свое время, так не останешься, Восхитительная моя кроха!
  - Спасибо! Я удовлетворилась минут на двадцать.
  Она нагло облизала язычком свои губки, взгляд ее смеялся с лукавством.
  - Бестия! Пантера сексопильная. Вот ты кто.
  - Алешенька, милый, хороший, золотой. Ты мой герой и чемпион моего сердца. Еще ты сильный, красавец, мой рыжий лев, самый нежный, самый ласковый и самый, самый, самый. Не скажу, кто самый. Вот тебе за бестию! Оох! Я с ума сейчас сойду, ей Богу.
  - Я уже сошел с тобой. С катушек съехал. Перестань меня дразнить. Я не буду тебя целовать, не старайся понапрасну. Я Горец! Я упертый. Давай, детям спать пора, в люльку. Поеду я.
  - А вторую рюмочку? Ликер такой вкусный! - Я налил ей еще и себе плеснул немного.
  Конечно, мне очень не хотелось уходить и остаться у нее. Конечно, я хотел зацеловать ее всю. Конечно, конечно, конечно! Но... ТАБУ! Она выпила ликер в два приема и поставила рюмку на стол. Сев обратно в кресло, не глубоко, она так! потянулась, что у меня вздрогнул член в джинсах. "Стоять!" скомандовал я себе, "Стоять, Зорька". Так кошки тянуться всем телом, изгибаясь с неподражаемой грацией.
  - Потягушеньки! Бай пора девочке, спатушки в кроватку. Все, я испаряюсь.
  - Хорошо. Иди. Я провожу тебя до дверей. Пошли. Чего ты стоишь, ну иди же, иди. А то я упаду прямо на пол. - Она пошла к двери чуть покачиваясь и говоря сама с собой,
  - Шотландец не пьян, если он еще стоит на ногах. Это я знаю. А женщина шотландца и подавно стоит крепко и не упадет. Я ведь женщина шотландца, или почти его женщина. А шотландец мой мужчина, или почти мой. Мой муж батюшка, а я матушка Елена - и она начала прыскать от смеха и следом громко хохотать звонким смехом. Она начала подтанцовывать и петь,
  - Матушка, матушка, матушка Елена. Сударыня матушка, что во поле пыльно. Дитятко, милая, не бойсь, не пужайся.- она была пьяна, но песню допела до конца. Она не обращала на меня никакого внимания, даже не замечала. Потом она запела во весь голос грустную песню " Извела меня кручина, подколодная змея, ты гори, гори моя лучина, догорю с тобой и я". В коридоре она заголосила во весь свой голос, "Город Николаев, фарфоровый завод, там живет девчоночка двадцать первый год. С вами, мальчишечки, с вами пропадешь. С вами, негодяями на каторгу пойдешь", Она с громким пением вошла в свою красную спальню и рухнула на постель в наполовину стянутом платье, которое она снимала по дороге, но не досняла, оно болталось на одном рукаве. Я подошел и снял платье, уложил ее. Потом подумал и аккуратно снял колготки. Я уложил ее ножки, погладив по бедру рукой, ножки были без единого волосочка, гладкие, как яичко. Она стала во сне стягивать трусики, видно привыкла спать свободно. Я помог ей. Я разглядывал ее, но даже пальцем не дотронулся. Она слегка раскинулась и я ахнул. Там, в ее щелочке тоже не было волос, там было все гладко, как у младенца.
  Я опешил! Что это? Она бреет их или у нее такая особенность? Я такого никогда не встречал. Когда первый шок прошел, я решил, что спрошу об этом при случае. Я закутал ее одеялом, поцеловав разочек ее розовую попку и вышел. Я разгреб угли в камине, выключил везде свет и захлопнул за собой дверь.
  
  
  Елена
  
  
  В воскресенье я проснулась в девять. Голова была тяжелая. Проклятый ликер! Говорил Алеша, что не надо пить последнюю рюмку. Я огляделась. Платье и колготки аккуратно висели на спинке кресла, трусы лежали сверху, но лифчик был на мне, из него вылезла одна грудь. Я сама все это сняла с себя или это Алеша меня уложил? Судя по всему, он. Но зачем он снял с меня трусы, а лифчик оставил? Я потрогала между ног, нет, ничего не было, там сухо. Ладно, спрошу сегодня у него. Я одела халат и поплелась под душ, постояв под прохладной водой я несколько ожила. Я умылась и ушла варить себе крепкий кофе. Выпив две чашки и выкурив сигарету я несколько ожила. Дальше я потащилась одеваться. Джинсы и тонкую, хлопковую рубашку, носки и тапочки, все, что я одела на себя. Я расчесала спутанные волосы и закрепила их в хвост. Пусть болтаются. Двинула опять на кухню, заводить оладушки, я обещала Алеше, это я помню. Сделав тесто я села и стала вспоминать вчерашний день. Дура! Зачем я позволила Алеше целовать себя, мы практически сорвались, хорошо Егор позвонил, сдернул меня от Алеши. А то бы была беда. Но мне так хотелось Алешиных ласк и поцелуев, он такой нежный! Точно, Бог отвел! Я отчетливо понимала, что влюблена по уши в Алешу, я уже в самой себе признала это. Я оттягивала решительный момент, как могла, понимая, что можно все испортить. Я уже не верила и не надеялась, что у нас наладится с Егором, но все-таки старалась не подводить его и бороться до конца. Егора я уже не любила. Он по капле выдавил из меня мою любовь к нему. Но Егор это моя самая больная боль. Боль от потери любви, боль за него, что не справился, боль и сожаление об упущенных счастье и радости нашей любви. Он зовет меня в Питер, бросить институт и полностью поменять жизнь. Я за этот год несколько раз ее меняла, пора и остановиться. Я не находила в себе сил и желания это сделать в очередной раз. Хочет, пусть уходит один. Я останусь здесь. Эйфория прошла и оказалось, что за ней только пустота, миф о безумной любви. Тоже мне, Петр и Феврония. Алеша сказал вчера, что хочет быть моим мужчиной, а Егор талдычит "ты моя и только моя", вот разница в чем. Быть твоим или ты моя. Что я выберу в итоге? Алеша надежный и он друг прежде всего. С ним легко и надежно. А Егор не стабильный, с перепадами настроений и желаний, и очень властный. Медные трубы плохо проходит. Гордыня, чтоб ее. Конечно у Егора так жизнь складывалась, он любви и семьи не знал, вот и не справляется. Но ведь дали ему и любовь и семью, что же он не оценил это. Сейчас мне все под другим ракурсом видится, весь прошедший год. Егор не Христа любит, он церковь его именем любит. Вот в чем разница. И благодарность в нем отсутствует. Я его от такой порчи спасла, от смерти считай, от игумена этого тоже, а он и спасибо не сказал, как должное все воспринимает.
  Скоро Алеша должен придти, надо оладьи ставить. Прозвенел дверной колокольчик, Алеша пришел. Я побежала открывать, на пороге стояла Маня в боевой готовности. Она разулась и помчалась на кухню.
  - Мань, а здравствуй где? Ты чего как танк прешь?
  - Ты, девка мне зубы не заговаривай. Иде твой Рыжий? Куды затырила? Давеча ватрушек принесла, Егорий велел следить, чтобы ела, а то иссохнешь вся, тебя не было еще. Потом гляжу свет горит, где печь. А утром девки сказывают, рыжий к тебе заходил.
  - Мань, мы учимся вместе, на одной парте сидим. Он меня проводил, чаю выпил, ватрушек твоих съел, все нахваливал, и домой уехал. Сейчас приедет, заниматься с ним будем . Контрольная у нас и рефераты. Девки твои, все то они знают, все они видят, сплетницы.
  - Ты мне, девка, зубы не заговаривай. Такой здоровенный да еще и рыжий, шашни небось с ним завела. Муж за порог, девка за полог. Еленка, смотри мне, я те косу повыдергаю, коли чего дознаю.
  На пороге кухни стоял Алеша сложив руки и беззвучно ржал.
  - Вот и он, рыжий мой. Прошу любить и жаловать.А это Маня, или Марь Иванна, моя лучшая подруга. Проходи, Алеша! Я тебе сейчас кофе сварю. Мань, кофейку с молочком хочешь? Или чай тебе налить?
  - Ты меня не дури, кофием своим. Сами пейте свое зелье. Чаю лей, да сахарок давай. Я посижу, да погляжу тута. Иде тетрадки то, заниматься они будут. Давай, тащи сахар и тетрадки.
  - Бабушка, мы вначале кофе выпьем с оладушками, а потом тетради принесем. А то вдруг масло капнет, испачкает тетрадку и нам преподаватель двойку поставит, а то и кол влепит.
  - Ладно, чиво стоишь столбом, садися, а то как коломенская верста. Вона какой протяжный, аж окна не видать за тобой. А ты че встала, пеки оладьи то, масло сгорит. Таково орясину хрен прокормишь.
  - Прокормим, Мань. Он немного ест.
  - Егорий то звонит тебе, чаво сказывает?
  - Он, Мань, в Ленинград меня зовет. Уезжать туда хочет, наукой заниматься и преподавать на кафедре. Я не поеду никуда, я же учусь. Хочет, пусть едет. Говорит, устал кадилом махать, пора серьезным делом заняться.
  - Иишь, куды загнул. Наука ему. Чем ему кадило не угодило? Протоиерея дали, чаво надоть то еще. Барин стал, а был то, все слезы лил об тебе, а теперя хоромы бросай и ехай не знай куды. Как ты дом то бросишь? Дом то твой, не евонный. Ты смотри, не уедь, девка, не то дом то у тебе отымет кто. Береги хоромы то. Твое это добро, не Егория. Ему чаво, он и в келье проживет. Охо-хо, жисть индейка.- Алешка ел оладьи с медом и со сметаной и чуть не давился от смеха.
  - Бабушка, разве этот дом Лене принадлежит, а не мужу ее?
  - Ты, паря, не знаешь ничаво, чиво тут было. Когда Еленке то патриарх дом этот отписал и стройку прислал, Нюрка, настоятеля матушка, аж от злости чуть не лопнула. Орала на всю церкву, аж галки взлетели. Посуду колотила у нас на кухне. Мы аж замерли все. А Еленка только неделя, как обвенчались оне с Егорием то, говорит, не хочу ваш дом, не надо мне. Ее Егорий еле уговорил. Патриарха приказ, нельзя отказать, что-ты. Вот хоромы то и остались у ей, у девки то нашей. Ее любят в храме то, все любят, весь клир.
  - Да ладно, Мань, любят, а Клавдия. И Маринка заходить перестала, хотя меня дома нет целый день.
  - Клавка ревнует, за Севолода боится. А Маринка то знаешь? Андрюха загулял и запил. Как Егорий уехал, так пьет и домой не ходит. Бабы сказывали, зазнобу завел, Маринке фингал кулачищем заделал и живет у зазнобы то.
  - Короче, веселье продолжается. Жалко Андрея, хороший он парень. А что ты хочешь, Маринка с ним в ватных штанах спит и в рубахе до полу. Даже в бане в рубахе моется, вот он и сбежал.
  - А в чем же спать то? В твоих обдергайках? Матушка должна себя блюсти. Ты с Егорием что, в обдерайке спишь?
  - Я Мань, хоть с батюшкой, хоть без батюшки, всегда голая сплю, чтобы тело дышало, мне жарко в рубашке.
  - Тьфу на тебя! Срамница. Да еще при Рыжем такое сказала. Срамота. Пойду я, ну тебя.
  - Мань, чего ты обиделась. Один любит квас, а другой калач с маслом. Передай привет Нине от меня. Скажи, учится много, некогда зайти.
  - Ладно, передам. Я к тебе еще днями зайду, пирогов горячих дам.
  - Меня же нет дома, я в институте весь день. Я позвоню Вите, если что-то нужно будет.
  Маня засеменила ворча под нос, - Баре, как есть баре. Один кадило ему не то, другая нагая без стыда спит. Косу б тебе подергать и на горох постоять коленками. Срамница, и как тебя Егорий терпит?
  - Мань, он тоже без рубахи спит. Мы оба срамники. Муж и жена, одна сатана!
  Мы уже ржали до слез, прямо покатывались со смеху.
  - Видал Маню теперь? Я над ней подчас умираю от смеха. Она только Егора побаивается, да и то не слишком. Но она очень хорошая. Судьба у нее страшно тяжелая, а она не унывает.
  - Да, я такого еще не встречал, не сталкивался. А почему тебе этот дом патриарх подарил?
  - Много будешь знать, скоро состаришься. Знай только, что дом этот мой и мне принадлежит. Я его хозяйка. Захочу, полк солдат пропишу, захочу, тебе подарю или клуб по интересам открою. Так уж вышло, что он мой. Меня поначалу все считали внучкой патриарха и ни одному дураку не пришло в голову, что патриархом может стать только монах, а у монахов, как ты догадываешься, ни дочек, ни внучек быть не может. Я им талдычила, что я внучка академика, а не патриарха, так они такие легенды и мифы придумывали, что хоть записывай за ними.
  - Так ты внучка академика? Правда что ли?
  - Да, а я тебе не говорила разве? Ну и что, это меняет что-нибудь. Он умер давно, когда мы маленькие были. У Егора в кабинете кресло с мордами стоит, это деда моего кресло еще.
  - Нет, я не знал. А каких наук?
  - Почвовед. У нас вся семья, почти все, геологи или географы, как мой папа.
  - Аа. А почему у тебя волосиков нет ни на ножках ни там, ну, в интимном местечке?
  - Так это ты меня укладывал вчера? Мог бы и лифчик снять, ты же уже в курсе моих прелестей.
  Алеша стал краснеть.
  - Я просто никогда не видел, чтобы все голое там было, без волос. Но я не дотрагивался до тебя. Ты стала трусишки снимать, а они застряли на полпути, я снял их, чтобы облегчить тебе сон. Ты помнишь, как ты в коридоре песни распевала во все горло?
  - Да? И что пела? Надеюсь приличное? Не частушки матерные?
  - Жалостное. Про фарфоровый завод и про лучину. Еще про матушку. Вообщем целый концерт дала. Я слушал с интересом. Тебе нужно в самодеятельность записаться, комсоргу на радость.
  - Ни за что. Ты насытился, орясина? Еще подпечь горяченьких? Тогда я кофе тоже выпью.
  - Давай еще. А то я при Мане не очень смог насладиться.
  Я жарила оладьи и сварила нам кофе покрепче. Алеша навернул оладушек и мы пили кофе. Я курила, приоткрыв окно. Алеша млел, как кот. Я рассматривала его,
  - Твоя кудрявая голова похожа на осенний лес, где у листвы разные оттенки. Вот на лес осенью похожа твоя грива. А твои синие, как небо, глаза, как у рыси, только синие-синие и кисточек нет на ушах. Такие же большие и длинные. Точно, рысьи глаза. Рысь хорошая киса, мне нравится. Лапы такие мощные. Еще у тебя ресницы такие пушистые, светлые у век и темнеют к концам и там коричневые, теплые такие. А по твоим бровям мне хочется всегда пальчиком провести и поцеловать потом их.
  - Леночка, пощади! У меня томление начинается.
  - У меня уже давно томление. Терпим! Бррр, правда томление. Хорош рассиживать, давай план занятий, тащи у меня в сумке или на окне в коридоре, найдешь.
  Алеша вышел за планом и тетрадями. Я поставила варить грудинку для супа. Он вернулся и мы сели голова к голове. Мы обсуждали, что можно сдать автоматом и решили, что все три истории и археологию. Темы мы выбрали разные, но похожие, чтобы читать одни книги и статьи. Так мы сможем помогать друг другу в работе. Когда мы закончили с этим, я резала лук для супа, а Алеша читал и комментировал те лекции, которые нужно было знать к семинарам. Когда осталось положить томат и чеснок, он заставил меня повторять фразы и слова по английски. Так за варкой супа харчо мы подготовились к занятиям на следующую неделю. Суп был готов, но Алеша пока не хотел есть, оладьи еще не переварились. Он так и заявил. Суп оставили на попозже. Я вновь закурила, но опять раздался дверной колокольчик.
  - Кого несет? Алеша, откроешь? Мне вставать неохота.
  Алеша покорно пошел открывать. Это был Виктор. Они оба вошли на кухню,
  - Привет! А я тебя сегодня на причастие ждал.
  - Остись! Когда это я на причастие не по приказу сверху хожу? Как дела?
  - Нормально, ничего нового. А вы что делаете? Харчо варили?
  - Да, занимались, рефераты выбрали для автоматов и заодно суп сварили. Будешь? Горячий.
  - За компанию бы съел, а так не хочу. Егор просил навещать тебя, вот я и исполняю наказ.
  - Я из института поздно возвращаюсь. Он звонил тебе? Что говорит?
  - Все тоже самое. А тебе звонит?
  - Каждый вечер. Все тоже самое. Настаивает на переезде в Питер. Я говорю, что ни за что, я учусь и моя жизненная задача здесь учиться. Только я жить начала интересно и со смыслом. Я за этот год три раза полностью меняла свою жизнь и планы. Вить, за один год! Три раза! Я не могу в четвертый раз все ломать, бросать и катиться неизвестно зачем. Опять жить под рясой у мужа? Я не буду. Он совершенно не уважает мои интересы, мои цели, мою жизнь и меня саму. Только канючит весь год, ты моя, моя, и только моя. Достал уже. А его ревность? Ты знаешь как это тяжело и противно терпеть. Он уже меня начинает к Иисусу Христу ревновать. Крышняк съезжает капитально.Вчера говорит, "Ты все о Христе, да о Христе, а о муже не вспомнила ни разу". Не знаю, что делать. Он себя теряет и катится вниз стремглав. Не знаю, как нам жить дальше? Он ничего не хочет понять. Только, я несчастный, я болен тобой. Болен, так лечись. Эгоизм, тирания и домострой. Контроль, как на зоне. Я существо свободолюбивое, на меня давить нельзя, меня понимать и уважать нужно прежде всего. А он хочет чтобы я была сексмашина и кухонный комбайн в одном флаконе. Фигушки! Уйду совсем. Не могу больше. А эти его экзерсисы? По ночам работает, хорошо это я принимаю, у него диссер сейчас. А потом приходит и трахает меня во сне. И кайфует? Что это такое? Никрофилия своего рода? Я в безсознанке, а ему кайф. И я ничего сделать не могу, я же сплю. За весь год мы нигде, кроме магазина и рынка не были. Весной и под осень в лес съездили и все. Мне, Витюша, только двадцать два года! Я жить хочу полнокровной, насыщенной жизнью. Пфф! - я чуть не царапалась уже, кипела как самовар.
  - Лен, ты при Алексее всегда так откровенна? Извини, Алеша. Он в курсе ваших отношений?
  - Алеша мой самый близкий друг и товарищ. Он моя поддержка и защитник. В эти дела он не вмешивается и абстрагируется от них. Но я от него ничего не скрываю, да и что скрывать? Мы вчера пришли вечером, всю неделю отучились, решили посидеть, поболтать, винца выпить. Звонит Егор и понеслось. Я так же как сейчас вспылила. Алеша слышал, но ни одного вопроса не задал. Я за Алешу стеной буду стоять. У меня только он есть, близкий мой друг. Порядочный и деликатный.
  - Это ваши дела. Я не потому спросил. Лена, ты Егора разлюбила? Скажи мне честно. Это важно. Я его понимаю, но полностью согласен с тобой. И я буду тебя поддерживать, потому что я вижу уже с конца лета, как он тебя теряет по своей вине и, ты правильно сказала, из-за своего раздутого эгоизма и гордыни.
  - Не знаю, Вить. Сама не знаю. Кажется разлюбила, это не любовь, а издевательство и над собой и надо мной. Во всяком случае мне стало все равно уйдет он или нет. Мы стали чужими, стремительно стали. Единственное, что я могу тебе с уверенностью сказать, Егор, моя самая больная боль и эта боль будет со мной всю жизнь. Но из жалости я жить не стану, ты меня знаешь. Я уважаю и его и себя.
  Виктор обернулся к Алеше, который сидел в сторонке сцепив руки и смотря в пол.
  - Знаешь Алеша, это была такая красивая любовь. Все любовались ими. Жаль, очень жаль. Знаешь, я даже был влюблен в Леночку до остервенения. Но она очень деликатно меня в чувства привела. Так я сразу понял, здесь абсолютно без шансов. Вот какая это была пара.
  - Петр и Феврония.- рассмеялась я. Они тоже улыбнулись, каждый по своему.
  - Ну что, суп едим?
  Оба отказались и казалось, что идет игра, кто кого пересидит.
  - Алеша, если ты не хочешь суп, пошли прогуляемся. Нагуляем аппетит. Уроки мы сделали и можем смело гулять.
  - Пойдем. Я зонт взял, он большой, нам хватит одного.
  - Ну а я, пожалуй пойду. У меня вечеря еще сегодня.
  - Давай я тебя провожу, влюбленный экс.- Я довела Витю до двери, он посмотрел на меня собачьими глазами.
  - Ленка, ах, Ленка! Егор понимает, что тебя потерял, но совершенно ничего не может с собой поделать. Мне жаль его, мне жаль себя.- он открыл входную дверь, - А Алешке твоему повезло!
  - Может быть - ответила я и закрыла за ним дверь.
  Я вернулась к Алеше на кухню. Он сидел понурый. Я поерошила ему макушку.
  - Не вешай нос - Алеша обнял меня кольцом рук чуть ниже талии и уткнулся лицом в мой живот. Я наклонилась и поцеловала его в макушку. Боже! Как мне хотелось сесть ему на колени и целоваться с ним до одури, и держаться за его мощные плечи. Я желала его страстно, я хотела быть с ним, не расставаться никогда.
  - Алешенька мой! Единственный.- почти шепотом произнесла я ему.
  - Леночка, кроха моя! Капелька! Я выдержу! Мы выдержим.
  Я убрала руки с его плеч и села на лавку. Опять закурила.
  - Гулять пойдем? Тебе хочется?
  - Давай не пойдем. Может помочь что-нибудь делать?
  - Если хочешь что-то из погреба, то лезь сам. Компоту себе прихвати черешневого, он вкусный, тебе понравится. И огурчиков из бочки возьми, похрустишь. Помидоры тоже удались, с сельдереем. В банках справа сотэ и икра баклажанная и кабачковая, посветлее которая.
  Алеша отправился в сарай, взяв миску для солений.
  - Алеша, корзину возьми в сарае, в ней все принесешь - крикнула я вслед.
  Алеша притащил полную корзину, чтобы сто раз не ходить, как он выразился. Компот, кабачки и баклажанная икра, огурцы и помидоры, и сверху яблоки.
  - Пока все не съешь, не уйдешь. Орясина.- мы засмеялись, вспомнив Маню. Я протерла сухой тряпкой банки и выкладывала их на стол. Яблоки я оставила в корзине, достав два для нас, протерев их салфеткой и начала грызть одно. Алеша захрустел огурцом. - Вкуснятина!- и взял помидорку.
  - Алеш, что тебе на День рождения подарить? Чего тебе хочется?
  - Тебя! Подари мне себя.
  - Это само собой. А какой подарок ты хочешь?
  - Не знаю. Ну и вопросик. Включи свой креативный ум и сама придумаешь. Я знаю тебя, ты не успокоишься.
  - А как ты планируешь его провести, этот день? Как праздновать?
  - Не знаю еще. Папа приедет, он мне в подарок допуск в посольство подарит, как взрослому.
  Может у Дони (Дональд) отметим, в узком, так называемом, кругу. Тебя позову, познакомлю с отцом. Может сходим куда-нибудь, посидим втроем.
  - Может у меня застолье устроим с группой и танцами до упаду?
  - Ты скажешь! Неудобно, да и тебе хлопоты. Зная тебя, могу себе представить, что ты наворотишь. Можно будет весь поток приглашать пожрать на халяву. Что сейчас об этом говорить, почти два месяца еще. Много воды утечет. Может ты еще уедешь, поддашься уговорам мужа.
  - Алеша! Ты что, мне не веришь? Не доверяешь моим словам? Если я сказала, что буду с тобой, значит так и будет, даже не сомневайся. Я под дулом автомата в Ленинрад не поеду. Если так случится, что брак мой сохранится, то я сама тебя какой-нибудь красотке отдам и женю на ней.
  - С ума что-ли сошла! Какая еще красотка. Обалдела совсем, женит она меня! Моей женой можешь быть только ты! Заруби себе это на своем очаровательном носу. Я могу долго ждать.
  Мы уже не скрывали друг от друга своих чувств. Мы их просто не проговаривали, сдерживаясь и оберегая друг друга от срыва. Мы оба терпели и ждали. Нам обоим было трудно, но мы справлялись, поддерживая то меня, то его. У меня все внутри ходуном ходило, я исходила желанием любви с ним. Подчас мне хотелось плюнуть на все и перейти черту. Алеша чувствовал эти моменты и деликатно уводил их в сторону. Я поступала так же. Так мы помогали друг другу переживать недосказанность и желание. Мы не говорили об общем будущем, не строили планов, но мы уже знали, что любим взаимно, он меня, а я его. Пока еще только знали. Весь поток шептал о нашем романе, а нам было все равно, мы были вместе и существовали друг для друга не обращая внимания на пересуды.
  - Давай супу, я разогнал аппетит твоими разносолами.
  Я подогрела харчо и налила ему полную тарелку, посыпав сверху петрушкой. Алеша съел две тарелки и выпил пол банки компота. Отвалившись к стене он погладил свой живот, - Объелся!-
  - Хочешь поваляться или поспи часок. Иди в гостевую, я плед принесу.
  - Это прилично, ты считаешь? Можно?
  - Можно, можно. Иди, ложись. Я тебя укрою.
  Он пошел в гостевую комнату, а я в шкаф за пледом. Выбрала в клетку, конечно. Мягкий и теплый.
  Я вошла к нему, он уже лег, растянувшись во весь рост. Я подошла и стала накрывать его пледом. Неожиданно слезы брызнули у меня из глаз. Алеша вскочил и сел на диване.
  - Ты что? Что с тобой? Почему ты плачешь? - Он начал утирать мне слезы, а потом целовать в мокрое лицо.
  - Крошка моя, не надо, не плачь! Я не могу видеть твои слезы, мне больно. Не плачь, я здесь, с тобой, моя хорошая! Моя звездочка! Успокойся, прошу тебя, а то я сам сейчас зареву.
  Я утирала слезы тыльной стороной ладони и потихоньку успокоилась.
  - Алеша, прости. У меня бывает. Что-то накатило вдруг. Не бери в голову. Поспи. Я на кухне.
  Он вновь лег и я уже как следует укрыла его. Ушла я сразу, не задержалась.
  В кухне я села и стала курить и думать о своей ситуации, о Егоре и об ОТЦЕ своем, ИИСУСе. Я мысленно говорила с ним, поведала свои печали и сомнения. "Ждать недолго осталось" был ответ, но я чувствовала ЕГО дуновение и покой. Значит ОН был рядом. Мне захотелось поспать и я ушла в спальню, где легла сверху, прикрывшись теплым халатом. Я уснула и мне снился Алеша на лугу среди разнотравья. Он шел мне навстречу, большой, красивый, освещаемый солнечным светом. Он улыбался мне. "Кроха, я здесь. Иди ко мне!", "Иду Алеша, иду, любимый мой! Я иду к тебе, Алеша! Алешенька!".
  Я открыла глаза и увидела взгляд Алеши. Он сидел на корточках у кровати и пристально смотрел на меня, оочень внимательно. Его синие рысьи глаза не мигали.
  - Что- то случилось? Ты чего так смотришь?
  - Ты звала меня и я пришел. Вот сижу и жду. Ты шептала "Иди" и "Алеша". Ты звала меня во сне. Тебе приснился страшный сон?
  - Мне приснился прекрасный сон, но это был только сон. Хоть бы он был вещий и сбылся.
  - Сбудется, даже не сомневайся.
  В храме зазвонили колокола.
   - Семь часов. Слышишь, звонят? Сейчас Витя всенощную служить начнет и хор грянет.
  - Хочешь пойти туда?
  - Нет. Какие планы на вечер, сэр?
  - А можно я душ у тебя приму? Если ты не возражаешь?
  - Мойся, конечно. Сейчас я большое полотенце тебе дам. Что-то нужно еще?
  Я встала и достала большое розовое полотенце. Протянула его Алеше,
  - Это мое, видишь розовое, для девочек. Пошли в ванную, я там тебе все покажу.
  В ванной я дала ему свою губку, шампунь и жидкое мыло для душа от Люси.
  - Я пошла, если понадоблюсь, позовешь. Я на кухне буду - я вышла и закрыла дверь за собой.
  Алеша мылся недолго. Он плескался и фыркал очень забавно. Когда вода перестала шуметь, он выглянул в одном полотенце вокруг бедер и спросил,
  - Можно немного я так побуду. Просохну.
  - Побудь, так и быть. Я тебя уже видела в одних плавках. Не смутишь меня.
  У него были мокрые волосы, капельки воды блестели на его плечах и волосиках на
  груди. Ммм! Так бы и впилась в его сосок, маленький и плоский. Он сел напротив, спрятав нижнюю часть тела за столом. Алеша был босиком. Мы молчали, не зная о чем сейчас говорить. Он начал краснеть и отвел глаза в сторону. Я тоже не смотрела на него.
  - Прости, я наверное тебя смущаю.
  - Главное, чтобы Маня не ворвалась. Тогда точно на горох коленками.
  Зазвонил телефон. Звонил Мишка. Мы поговорили с ним и с Таней, они не растались, слава Богу!
  Танька поинтересовалась, как дела на сексуальном фронте, я ответила ей,
  - На букву Х, но не подумай, что хорошо. Мы поржали с ней, посплетничали, поприкалывались и закончили разговор. - Это брат звонил и его девушка.
  - Как забавно, ты совершенно другая, когда разговаривала с ними, особенно с девушкой. Мгновенно стала этакой столичной штучкой. Классно! Сплошная ирония и приколы.
  - Москвички, это отдельная каста. Это известно на весь мир. Их ни с кем не перепутаешь. Одной их главных чертой характера и манер является ирония и самоирония. Особенно у московской интеллигенции. Виктор это хорошо знает, ведь он москвич, сосланный сюда за "Самиздат". Мы с ним иногда пикируемся, Егор только глазами хлопает в такие моменты, а мы прикалываемся.
  - Да, я заметил это еще летом. А как ты его охладила? Он ведь сам сказал, что втрескался в тебя. Что ты ему сказала? Интересно, расскажи.
  - Он появился здесь, когда я уехала. Потом, когда вернулась в Пасху, он меня на службе увидал и втюрился сразу и не по детски, но вел себя деликатно. Еще бы, матушка протоиерея. Преследовал меня издали, не подходя. Один раз даже подглядывал за нами, как мы сексом занимаемся. Вначале за кустами стоял, мы на улице на лавочке были, а затем не ушел, а глядел на кухонный отвязный секс из-за занавески. Но кого он решил обмануть, ты же понимаешь, что я тотчас его просекла и устроила показательное выступление. Нет, я не притворялась, но возжелала жесткого секса и мы ему устроили шоу на стенке и на столе. Егор, конечно ни ухом, ни рылом. Не догадывался. Если бы заподозрил, убил бы одним ударом. Егор же владеет всякими боевыми искусствами,джиуджица, дзюдо и прочими. У него черный пояс, может одним пальцем искалечить. У Витьки жена была, пьянь, пила каждый день. Он уже зверел от нее. Там целая история. Короче, эта его Лара с похмелья в один прекрасный день повесилась на крюке от люстры и оставила записку, обвиняя Витю в доведении до самоубийства. На него чуть дело не завели. Вечером они с другом из Москвы решили выпить, друг в коробке от яиц нашел ее письмо, где она такое понаписала, такое грязное признание, что волосы дыбом стояли. С Витьки конечно все обвинения сняли и следак извинялся даже, прочитав ее послание. Егор ему вечером позвонил и мы прямиком к нему, а там бардак несусветный, грязь, макароны по всему дому, осколки. Витька был как в литаргии. Мы его и друга к нам привезли. Витя никак не хотел на похороны ехать в Москву. Уперся, "Не поеду" и все. Он в сад ушел и сидит. Егор мне,"Еленочка, сходи, поговори с ним, утешь", я пошла, мы покурили и он с отчаяния мне в любви признался, а я ему хорошую жену и сына напророчила и внушила, что он не меня, а любовь как у нас хочет. Теперь ждет свою судьбу.
  - Ну и история! Мне сегодня показалось, что он в тебя по сей день влюблен. Он и другом вашим заделался поэтому.
  - Может быть, мне по барабану! Правда сегодня у двери проскочило кое-что, но я все мимо ушей. Когда за дверью стоял, произнес "А повезло твоему Алешке", я ему ответила "Может быть" и дверь закрыла. Одинок он здесь совсем, это правда.
  - Ты моя ласточка! Кроха- матреха. Пойду одеваться, начинаю мерзнуть.
  Алеша вышел совершенно одет, только в руке держал свернутые трубочкой трусы, которые он унес в карман куртки.
  - Хотел тебе сегодня цветочки принести, но побоялся, что тебя этим скомпрометирую. Не сердись, я всегда помню, что ты цветки любишь. Я навредить тебе боюсь.
  Я встала и подошла к нему. Провела ладонью по груди сверху вниз, прямо по рубашке. Обхватила его за шею одной рукой и наклонив ему голову поцеловала в губы долго и глубоко. Алеша опешил в первый момент, а потом отозвался и мы целовались с ним. Потом оба отскочили друг от друга, у него надулись джинсы бугром впереди.
  - Ну, вот что ты со мной делаешь? Леночка, я мужчина, я не робот. Смотри, что наделала.
  Он ушел в ванную. У меня стали влажными трусы. Когда он вернулся, я извинилась.
  - Прости меня, Алеш, не удержалась. Прости меня!
  - Ох, кроха моя. Тяжела ты шапка Мономаха. Но мы потерпим, до конца вытерпим.
  - А если ты перегоришь? Это же мука невыносимая.
  - Я не перегорю! Я для тебя всегда гореть буду. Или в аду или в твоем огне. Другого не дано.
  - Я чаю хочу. Давай чай пить. С холодными оладьями.
  Я достала остатки холодных оладьев и клубничное варенье. Поставила чашки с горячим чаем. Закурила, пока чай остывает. Зазвонил телефон. "Муж!" произнесли мы в унисон. Я взяла трубку.
  - Привет!__ Ничего, весь день дома. Маня была утром, ворчала как обычно, потом Витек был, но недолго. У него сегодня вечеря была. Так что все твои указания выполнены.__ Чай собираюсь пить.__ Нет.__ Да ты что!__ Это хорошо.__ Да.__ Мне нравится.__Ты здоров, а то голос какой-то, как больной.__ Я жду, почему ты так решил? Еще как жду!__Некогда скучать, рефераты на носу и контрольная по Древней Руси.__ Со следующего семестра.__ Там видно будет.__Скучаю, скучаю.___
  Тебя когда ждать? Определился уже?__ Даа. Отлично. Поезд утром придет? Значит ты меня дома не застанешь, у меня лекция важная.__ Это не важно, вечером же приду.__ Пирожных Питерских, такие маленькие. И с вареньем внутри чтобы.__ Ладно.__ Хорошо.__ И я тебя. Пока.
  - Офф, пронесло! Он в субботу приедет, к обеду дома будет. Значит в субботу мы едим с Вами мороженное, сэр.
  - Отлично, жизнь возвращается в свою колею.! Не вешай нос, кроха! Давай, пей чай и я погребу, тебе выспаться надо. Ты же небось в ванне еще час болтаться будешь.
  - Буду, конечно, в пене, как Афродита из пены волн выйду. Еще волосы час сушить.
  - Тогда я пошел, полоскайся в волнах, сушись и спать, спать и спать, как завещал Алексей Роттрей своей восхитительной крошке. Давай нос для чмоки.
  Я проводила Алешу и постояла несколько минут у двери, ожидая чуда. Затем ушла завела стирку и вымыла чашки. Алеша, милый мой, Алеша! Я так сильно тебя люблю! Я уже скучаю по тебе, как я доживу до завтра? шептала я сама с собой. Я села на кухне раздетая и вновь стала курить. На мне было только накинуто полотенце, что я давала Алеше. Я прижимала его к лицу, нюхала и целовала махровую ткань. Боже! Подари мне Алешу! Сделай что-нибудь, мы измучились оба. Так я молила Бога, Отца своего. Пусть мы соединимся и будем жить вместе, творить вместе. Я откажусь от возможности иметь детей ради этого, я сдержу слово, данное себе и тебе, Мой Бог! ОТЕЦ мой! Поддержи меня, дай мне утешение. Дай мне Алешу!
  Неделя пролетела в привычном для нас ритме. Вечером в пятницу я сварила куриную лапшу, как любит Егор, развесила постирушку в синей комнате и к полуночи легла спать.
  В субботу утром я уехала, как обычно в институт. Алеша ждал меня на остановке. На мне были сапоги, серая английская юбка годэ и голубой вязанный джемпер с вырезом углом. Я заплела тугую косу с лентой и надела платок поплотнее, было довольно прохладно. На шею я надела гранатовые бусы.
  - Ты сегодня какая-то другая, только не пойму в чем изменения.
  - Вчера поздно легла, приготовила обед Егору. Еще стирку затеяла, небольшую. И как-то неважно себя чувствую, недомогание какое-то.
  - Тогда мороженное отменяется. Можешь совсем разболеться.
  - У меня не простуда, у меня меланхолия. И женское что-то, не пойму что, побаливает и потягивает внутри.
  - Да? Может к доктору поедем? Что не так?
  - Против мужа протест, все протестует. Ладно, не бери в голову.
  После занятий мы поехали в наше кафе. Только в автобусе мы смогли взяться за руки.
  - Ты и вправду, какая-то бледная. Может домой тебя отвезти?
  - Ага! Дома любимый муж с Витьком празднуют возвращение и я буду метать на стол разносолы и слушать их разговоры. Нетушки, пошли мороженное есть. Наемся мороженного, остыну, застыну, похолодею и спокойно проведу эту ночь замороженная. Как тебе мой план?
  - А кто же тебя отогреет после этого?
  - Да есть один шотландец, горячий парень. Может он жарко обнимет и я отогреюсь.
  - Все может быть, но пока этот горячий парень волнуется за твое здоровье, крошка. Честно, не нравится мне твой вид. Бледная какая-то ты.
  - Не переживай, я просто волнуюсь. Что меня дома ждет? Я боюсь сорваться и наговорить лишнего. Ничего, я постараюсь держаться и хорошо себя вести. Еще я боюсь в постели с ним спать, очень не хочется. Мне Егора даже жалко, что я к нему охладела. Не умею я роли играть, все на лице написано. А может и нормально все пройдет, без эксцессов. Мне Витя сказал, Егор знает, что меня потерял, только ничего с собой поделать не может. Надеюсь, не прибьет он меня в гневе. Обними меня, а? Покрепче.
  Алеша остановился от удивления и вдруг, оторвав меня от земли, прижал к себе крепко, крепко, начал целовать мое лицо везде, без разбора.
  - Леночка моя, Леночка! Я о тебе буду думать весь вечер и всю ночь и завтра весь день.
  В кафе мы пробыли недолго, я заметно нервничала.
  - Я тебе днем позвоню, придумаю повод.
  - Нет, я сама к вечеру лучше позвоню, или лучше ты звони. Не знаю как лучше.
  - Давай я часов в семь позвоню. Ты будешь знать, что это я.
  - Ты меня сегодня до фонаря не веди, у ворот попрощаемся. Сегодня суббота, народ на всенощную повалит. Увидят нас и опять повод для сплетен.
  - Лен, не волнуйся ты так. Я все понимаю. Конечно до ворот провожу. Я только дождусь, как ты в дом войдешь, хорошо? Я очень за тебя переживать буду, как ты там. Милая моя, кроха!
  Алеша проводил меня до ворот и мы попрощались до понедельника. Он еще долго стоял и смотрел мне вслед. Я открыла дверь своим ключом и вошла в дом.
  
  
  Егор
  
  
  Я вернулся из поездки утром в субботу. Перешел с вокзала на вокзал и сел в электричку до Коломны. В одиннадцать я был дома. В доме было пусто. Может кота завести? Все веселее. Прошелся по дому, заглянул в каждую комнату. В спальне был небрежно брошен желтый халат Еленочки, я взял его и стал нюхать ее запах, приложив халат к лицу. Затем повесил его в ванной на вешалку. Войдя к себе, я разложил бумаги и вещи, переоделся в синий халат и отправился в ванную, мыться. Когда она придет из института, интересно? Вспомнит ли, что муж ее домой вернулся? Я был раздражен ее отсутствием. Мне хотелось видеть дома мою девочку, чтобы она ласково встретила меня, чтобы она хотела меня и затащила в постель сразу же, соскучившись по моим ласкам. Но этого не было, она охладела ко мне! Я сам во всем виноват, кругом виноват, совершенно перестал владеть собой, мною теперь управляют ревность и гнев. Потерял я свою Еленочку или почти потерял. А этот ее Рыжий, Алексей? Прилип к ней как репей и ходит повсюду с ней. Я знаю, видели их в городе, как они гуляют вместе. Меня мучил вопрос, спит она с ним или нет. Надеюсь, до этого не дошло. Я достал питерские пирожные из сумки и положил их в холодильник. На одной из полок стояла кастрюля с моей любимой куриной лапшой и на крышке лежала записочка, "Съешь меня!". Какая моя малышка все-таки придумщица. Значит думала обо мне. На сердце потеплело. Я намылся в родной ванне и поставил чайник на кухне. Решил выпить рюмку коньяка и отправился к большому буфету в гостиной. Коньяка заметно поубавилось, оглядев другие бутылки, я обнаружил, что и ликер тоже пили. Я увидел золу в камине, много золы, дров рядом осталось совсем мало, несколько поленьев. Значит они тут, под огонь в камине, в интимной обстановке, пили и... Что еще делали? Я увидел Еленочкину шаль на одном из кресел и диванную подушку у одного из кресел. Вот оно что! Меня затрясло. Неужели она допустила этого здоровяка до себя? Неужели она занималась любовью с ним здесь, в мое отсутствие? Я выпил две полные рюмки и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Сердце заныло и бешено билось. Я стал ходить по комнатам. В спальне ничего не обнаружил. В синей комнате на веревке висело постиранное белье, но постельного не было. Только висело еще чуть влажное большое розовое полотенце, которое Еленочка не трогала, оно было новым. Зачем она им вытиралась? Что полотенец мало, чтоб новое брать? Или? Она ему его давала, он же огромный, ему обычное полотенце мало. Боже мой! Вот и рога на голове выросли. Я - рогоносец! Убью их ! Я не вынесу этого, это выше моих сил! Я взял оставшийся коньяк и пошел на кухню.
  Еленочка пришла около семи вечера. Она открыла сама, своим ключом. Сняла пальто и сапоги, одела тапочки. В этот момент я вышел с кухни и направился к ней. Внешне я был спокоен. Она вздрогнула, но обняла меня и поцеловала в щеку, проведя по моему лицу своими нежными ладошками. Я обхватил ее за талию одной рукой и долго смотрел ей в глаза, будто искал в них что-то. Сильно сжав, я притянул ее к себе и впился в ее губы. Еленочка не ответила мне, она просто мне не мешала.
  - Я хочу тебя, безумно хочу! - прохрипел я. Она мягко выскользнула из моих рук,
  - Ну не на пороге же! Здравствуй, Егор! С приездом тебя. Дай я на тебя полюбуюсь, батюшка мой. Осунулся, похудел. Не ел как следует, поди. Пойдем на кухню, поедим, я есть хочу ужасно!
  Она двинулась на кухню быстрыми шагами, торопливо. Как будто хотела убежать от меня. Я шел следом. Она зашла в ванную, сполоснула лицо и руки. Как же она хороша! Придушить ее, что ли? Подойти сзади и придушить одним пальцем. Я отскочил подальше от нее, испугавшись самого себя. На кухне она достала лапшу из холодильника, разобрала курицу и поставила разогревать.
  - Ты и не поел сегодня, я вижу. Что же ты голодным то весь день проходил?
  - Тебя ждал. Не хотелось без тебя, ждал свою девочку. Я чай пил и коньяк, остатки. Ты скучала по мне? Я очень скучал, мечтал о тебе. Выпьем что-нибудь под лапшичку?
  - Давай, я бы коньячку выпила рюмочку, устала сегодня. В читалке по субботам народу меньше, все тусуются кто-где, а мне реферат по древней истории готовить нужно, автомат хочу получить, если на пятерку сдам. Надо бы Иван Палычу позвонить, встретиться с ним, может чего подскажет.
  - Коньяк я допил, может черри тебе налить? Хочешь?
  - Нет, сладко очень.
  Я вышел и принес новую бутылку с коньяком. Открыл и налил нам по полной рюмке. Малышка держалась, как ни в чем не бывало. Ни тени смущения не было на ее лице. Только бледная очень была.
  - Ну, за мое возвращение в лоно семьи.
  Я выпил залпом, что обычно не делал, и принялся есть. Малышка поела немного, поковыряла куриное мясо и, недоев, убрала тарелку. Она поглядывала на меня своими лучистыми глазами, но искоса, как бы случайно.
  - Что же ты не доела, ты же голодная. Вон, похудела, побледнела, осунулась. Сохла по своему мужу? Или еще по кому-нибудь?
  - Егор! Прекрати хамить! Не заводи шарманку - ее голос стал жестким, с металлическими нотками.
  - Я ничего тебе плохого не сказал. Просто я вижу, что ты не голодна. Не хочешь в постельку? А, Еленочка? Пойдем, я тебя всю зацелую, до каждой клеточки. А? Пойдем, женушка?
  - Егор, я начинаю тебя бояться. Я не могу в постель, у меня что-то по женски, низ живота и поясницу ломит. Если не пройдет, придется к врачу пойти. Я и бледная сегодня поэтому, мне уже говорили об этом, что я очень бледная.
  - Кто это такой проницательный? Рыжий твой? - С издевкой поинтересовался я.
  - Да! Рыжий мой! Он внимателен ко мне. Что-то еще? Ты говори, говори, я послушаю.
  Я стиснул зубы, чтобы не заорать на нее. Она начала прикуривать. Я взревел.
  - Брось сейчас же свою папироску! Ты матушка, жена протоиерея, ты блюсти себя должна.
  Она сидя нога на ногу, покачивала ножкой и продолжала курить с наглой улыбкой. Я вырвал сигарету у нее из руки и швырнул в раковину.
  - Ненавижу когда ты куришь, ненавижу!
  - Ого! Это что-то новенькое! От любви до ненависти один шаг, да?
  - Ты предательница! Ты кувыркаешься с этим рыжим, или у тебя более изощренный любовник? Этот увалень тебе не подходит, он малоопытен по причине юного возраста.
  - Помню, еще и года не прошло, кто-то был совсем без опыта, но ничего, справлялись.
  Она начала издеваться. Не плакать, не негодовать, а иронично посмеиваться надо мной. Я кипел!
  - Ты думала я не замечу, что вы пили под огонь в камине? Ты решила, что я не придам значения подушке на полу в гостиной? А? А розовое полотенце? Ты ему его давала чресла вытирать? Он же здоровенный, ему обычное полотенце мало. И как у него с прибором? Размерчик тебе подошел?
  - Давай, давай! Накручивай себя, у тебя это теперь хорошо получается. Ты думаешь, я начну оправдываться, прощения молить? Ты ошибаешься. Я тебе никогда не изменяла и не изменю, пока я твоя жена. Чего бы мне это не стоило. Ты, видимо забыл, с кем имеешь дело. Опомнись, пока не поздно. Хотя я думаю, что поздно уже, поезд отъезжает и двери закрылись. По поводу полотенца, мне захотелось и я его использовала. Мне! так! захотелось! Ты теперь что, будешь диктовать какие мне трусы надевать? До этого дошло? А, батюшка? - Она явно издевалась.
  - Да! Если прикажу, то и трусы будешь надевать по моей указке. А этого бугая, если еще раз узнаю, что он около тебя трется, убью не задумываясь, одним ударом. Ты тоже забыла, видимо, с кем имеешь дело.
  - Вот это любовь! Это прям божественная любовь! Домострой, гнев, эгоизм и тирания. Еще полное безоговорочное неуважение, это по нашему, по православному! "Батя ходит по избе, бьет мамашу по п...е"! Картина идеальной семьи.
  - Ты меня попрекаешь, что у меня детей не может быть? Ты уже до этого дошла? А ты роди рыжего, я воспитаю, ты не сомневайся.
  - А это уже не по мужски. Ты мне такие грязные обвинения в лицо швыряешь, какие мужчина допустить не может. А про детей молчи. Не смей мне об этом напоминать.
  Я был в ярости и ничего не соображал. Мне хотелось ее ударить, сбить с ног, я еле сдерживался. Девочка моя сидела, как натянутая струна, бледная, глазищи горят огнем, еще немного и я ослепну от этого огня. Меня ломало. С одной стороны мне хотелось упасть перед ней на колени, как перед божеством и молить о прощении, с другой, это было сильнее, я был готов бить ее до полного изнеможения , искромсать ее прекрасное тело. Я сжимал кулаки. Она это заметила.
  - Ты собираешься меня ударить? Что ж, я уже ничему не удивлюсь. Только это будет конец. Не только мой, но и твой конец. Твое окончание всего. Ты даже себя уважать перестал, полная потеря человеческого лица. Где ты такой озверин нашел? Я не узнаю тебя, Егор. Мне тебя ужасно жалко. Пожалуй, это единственное чувство к тебе, что во мне еще теплится.
  Еленочка встала, взяла сигареты и зажигалку и собралась покинуть кухню. Я схватил ее за плечо и резко повернул к себе лицом.
  - Тварь! Ты паршивая тварь, самая настоящая. Соблазнительница и ****ь. На уме только, как свои прелести поэффектней преподнести - Она вырвалась у меня из рук и вышла с кухни.
  - Вылей на себя ушат ледяной воды, может помочь.
  - Убьюю! Убью тебя, тварь - взревел я ей вслед и рухнул на лавку. Хлопнула входная дверь. Еленочка ушла. К нему? Я обхватил голову руками и зарыдал. Меня трясло. Мне было так! стыдно. До чего я дошел, она права, я уже не мужчина, а кусок дерьма. Я потерял ее, я теряю сам себя и про озверин, это она правильно сказала. Я уже в зверя превратился, в дикого и безумного зверя. Я налил себе коньяк и выпил залпом. Я ничего не понимал, не знал, что делать теперь. Спать буду у себя, теперь, после всего произнесенного, к ней на пушечный выстрел не подойдешь. Боже! Что делать? Я встал и побрел к себе. Встану на колени и буду Бога просить о прощении. У меня вдруг страшно разболелась голова. Невыносимо. Я пошел за аптечкой взять анальгин и в коридоре, в окно, увидел сидящую на лавочке Еленочку. В кромешной темноте, с поднятым воротником у пальто, с открытой головой, она сидела поджав ножки, съежившись от холода и ветер пронизывал ее до косточек. Она курила и я чувствовал, как замерзли ее махонькие ручки. Сердце защемило от тоски. Она была похожа на маленького птенчика, брошенного птицей мамой. Пойду, заберу ее оттуда. Но как я пойду после всего? Как? Я вышел, подошел к лавочке, встал на колени и заплакал.
  - Прости меня! Прости, если сможешь. Хоть немного прости. Я люблю тебя до безумия! Я и обезумел, стал чудовищем. Я уже не прошу тебя вновь любить меня, я прошу тебя о прощении. Что мне делать? Как я смогу жить, нет, выжить без тебя, девочка моя родная! Бесценная моя! Еленочка!
  - Впервые в жизни меня назвали тварью, впервые - грустно произнесла она, как бы самой себе.
  - Чем заслужила я это? Что нарушила? Господи, ОТЕЦ мой! Чем, чем,? Почему это со мной случилось? Я сейчас, как и Ты в Гефсиманском саду, видишь сад вокруг? одинокая, брошена всеми и только улюлюкание и унижение осталось. Скоро оденут терновый венец и распнут, как тебя. Где ты, ОТЕЦ мой, где ты ХРИСТОС? Дай мне, пошли утешение.- Она не замечала меня, не видела моих слез, не слышала моих слов о прощении. Я перестал существовать для нее. Я превратился в ничто.
  Я понял, что это конец! Я поднялся с колен и пошел прочь.
  - Иди домой, не мерзни. Я буду у себя.- Слезы мои высохли, в сердце была пустота, голова была ватная. Я потерял ее. Я остался без души. Душа моя исчезла.
  Дома я сразу ушел к себе. Молился перед иконами, но по инерции, по привычке, без души. Долго молился, ни о чем не думая. Когда она вернулась, я не слышал. Ночью, выходя в туалет, я увидел ее пальто на вешалке и сапоги рядом. Я хотел заглянуть к ней, но дверь была заперта изнутри. Бедная, она боится меня, довольно равнодушно подумалось мне. Я лег в четыре утра. Утром в храм пойду на весь день. Пусть она отдыхает от меня. А вечером к Виктору пойду, посидим с ним. Я уснул без снов. Утром встал, умылся, выпил воды из чайника и вышел из дома. Я шел по дороге в храм.
  
  
  Алексей
  
  
  Мы расстались с Леночкой у ворот церкви. Она шла домой обреченной походкой. Я долго стоял, никак не мог уйти. Потом развернулся и пошел к остановке. Дома Дони спросил,
  - Что с тобой? Ты какой-то кислый и невеселый. В институте что-то не ладно?
  - Нет, нет, все в порядке. Устал видимо, неделя трудная была. Я прилечь хочу, не возражаешь?
  - А обедать? Садись, поешь и тогда ложись - вмешалась Надя, жена Дони. Я съел суп и ушел к себе. Я чувствовал себя у них как в родной семье, это у шотландцев в крови видимо, клановость и семья. Я жил в маленькой комнате где стоял раскладной диван, на котором я спал, письменный стол, типа школьного и два стула. Над столом висели две полки. Еще в углу стояла старенькая тумбочка, где я разместил всякие мелкие вещицы и свой парфюм, а внизу магнитофон и кассеты в коробке. Вещи мои были в большом шкафу в столовой, Надя выделила мне полку. Джинсы, пуловеры и прочее лежали в большой сумке, которая лежала на полу. Обувь тоже была здесь в коробках. Мелочь стирал я сам, а рубашки Надя. Вообщем жизнь была довольно сносная. Меня целыми днями не было дома, я приходил в основном только ужинать и спать. Утром я пил крепкий чай с чем-нибудь и обедал в столовой на большой перемене. Леночка тщательно следила за моим питанием, чтобы я ел разнообразную пищу. Сама она толком ничего не ела, это я еще с первого раза заметил. Была уже середина октября и топили от души, батареи были горячие. В комнате было жарко, я открывал форточку. Я лег на живот и стал думать о моей крошке. Как там у нее, что она делает сейчас, что у нее с мужем происходит? Мне было как-то неспокойно, тревожно за нее. Я вспоминал ее, всякие мелочи, связанные с ней, ее сегодняшнее беспокойство и нервозность. Кроха моя, неужели ей придется лечь в постель с этим тираном? Меня аж передернуло от одной только мысли об этом. Может пронесет? У нее женское недомогание, может это поможет ей избежать принудительного секса? Он же не совсем безмозглый, этот ее муж. Я начал вспоминать наш с ней вечер у камина, ее ослепительную, соблазняющую грудь и розовые соски, которые я целовал и ласкал, я вспоминал их тонкую, прозрачную кожу, такую нежную и гладкую, как шелк. Ее точеные ножки, которые я держу, когда расстегиваю ей сапоги, ее изящные стопы, маленькие пальчики и розовые пяточки, которые я целовал держа в руках. Я вспоминал ее всю по порядку, постепенно перебирая в памяти все части и изгибы ее бескостного, нежного тела. Вспомнил ее попку, которую я поцеловал когда она уснула и ее гладкую щелочку, как у маленькой девочки. Господи! Бог мой! Спасибо тебе, что ты подарил мне такую женщину, только обереги ее, Бог мой, не дай ей страдать и мучиться. Бог мой! соедини нас с ней навеки вместе. Я жизнь за нее готов отдать! Бог мой! услышь мою молитву! Я никогда раньше не обращался к Богу. Это было впервые. Я не позволял себе думать о том, мечтать о том дне, когда мы соединимся с ней, станем вместе до конца и все запреты и границы рухнут. Я терпел адовы муки от желания обладать ею, но не смел даже думать об этом. Я берег ее, как мог. Что там с ней? Как она?
  Что чувствует в эту минуту? О чем думает? Может спит уже? Легла пораньше и спит. А муж лежит рядом и трогает ее, если еще чего не хуже. Я даже вскочил от такой мысли. Только не это, Боже, только не это! Ведь если она не хочет его, а он ее все равно имеет, то это чистой воды насилие, изнасилование чистой воды. Бедная, бедная моя кроха! Что ей приходится терпеть? Я сел на диван, закрыв лицо ладонями и тряс головой, чтобы эти мысли поскорее вылетели оттуда. Эх, жаль, что поздно уже, я бы с мамой сейчас поговорил. Почему поздно, еще одиннадцати нет. Рискну, позвоню с кухни. Я вышел на кухню, по пути сказав Дони, что хочу позвонить маме. Гудки шли недолго и мама взяла трубку.
  - Я почувствовала, что это ты звонишь. Что-то случилось?
  -Да нет, мам. Тоска одолела, мысли всякие, еле справляюсь. Тяжело что-то на душе, решил твой голос услышать, может полегчает.
  - Что-то с Леной у вас? Вы поссорились?
  - Боже упаси! Конечно нет, что ты. Я даже слово это не буду произносить. Муж ее сегодня вернулся, его почти три недели не было, я ее проводил до ворот и она такая грустная, какая-то обреченная домой шла. Я ее глазами провожал до самого дома. Тяжело ей, бедняжке. У меня весь вечер душа болит за нее. Места себе не нахожу. Поэтому тебе звоню, мне же не с кем поделиться всем этим.Так то у нас все хорошо, рефераты уже выбрали по темам, хотим автоматы получить. Нет, все нормально, только я за Леночку волнуюсь, а так все хорошо.
  - Ох! Алеша, сынок! Вы с ней уже близки? Как ты выдерживаешь, ты же мужчина, молодой, влюбленный!
  - Мам, терпим. Ну, поцеловались пару раз, не удержались, а так нет, только дружба пока. Мы ждем куда кривая выведет. Мы себе даже о своих чувствах не позволяем говорить, это прям убивает. Я не могу ей сказать, что люблю ее и она тоже самое. Ей еще тяжелее, чем мне. Мы знаем о чувствах друг друга, мы же не дураки, но молчим, не позволяем ничего. Очень тяжело, мам. У нее сегодня такая тоска была, она с ним боится в постели спать, он насильно ее использует. Меня от этого прям оторопь берет. Вдруг он ее оскорбит или ударит? Она говорит, он совершенно другой стал, чем прежде. Взбесился, когда она в институт поступила. Я думаю она мне не все рассказывает, многое утаивает, щадит меня. И близость тоже, она же женщина, хоть и девочка совсем, пылкая, судя по всему, ей тяжело. Она очень привлекательная, все мужики с нее глаз не сводят, слюни пускают.
  - Терпите, сколько удастся, что я могу сказать. Думаю, что ваша кривая вот-вот закончится и прямая дорога начнется. Все уладится. Перед рассветом всегда самая тьма наступает. Утешай себя этим.
  - Она мне тут сказала, А если ты перегоришь, Алеша? я ей ответил, я или в аду гореть буду или в твоем огне. Другого не дано. Ой, мама, как же я ее люблю, свою кроху! Как она сейчас, что с ней?
  - Алеша, успокойся. Попробуй заснуть. Завтра увидитесь и легче станет.
  - Завтра тоже мучения, мы в понедельник увидимся, на занятиях. Ладно мам, спасибо тебе за то, что выслушала меня. Может полегче станет сейчас. Попробую уснуть. Целую тебя и люблю.
  - Пока, мое солнышко. Алеша, ты мне позвони, расскажешь как у вас складывается. Я переживаю. Жду звонка. Не вешай нос. Ты Горец! Целую тебя, сыночек.
  Я поставил чайник, решил выпить чаю заодно. Налил большую кружку, прихватил несколько печенек, пару конфет и вернулся к себе. Я медленно пил чай, пытался отвлечься, но тоска не проходила и росла тревожность. Вдруг ей сейчас плохо и она нуждается во мне? Вдруг он ее на улицу выгнал и она сидит одна и плачет, не зная куда идти? Вдруг, вдруг? Да что со мной? Что за паника такая? Все, как всегда. Эй, Горец! Прекрати нюни распускать и страхи гонять. Если бы ей плохо совсем было, она бы позвонила. Все просто как дважды два. Думай о своей любимой в положительном ключе. Мысли материальны. Помогай ей мысленно. Я переключился на хорошие мысли. Получалось не очень при таком настроении. Хорошо бы уснуть и проснуться только завтра в семь вечера, когда звонить ей настанет время и я услышу ее голос. Меня осенило! Сейчас почитаю историю КПСС и быстро усну, меня от нее всегда спать тянет. Я взял учебник и стал читать. Бред конечно, но забавно. Постепенно я увлекся и даже что-то записывал в тетрадь. Смешные эти большевики, вначале друзья товарищи, вместе на каторге, то да се, а потом под расстрел друг дружку. Вообще народу загубили, море. Но Ленин это конечно полное ку-ку, особенно после революции. С катушек съехал капитально. Лег я около двух ночи и сразу уснул. Большевики усыпили.
  Утром Надя меня разбудила в половине одиннадцатого.
  - Алеш, тебя девичий голос к телефону. Очень вежливый.- Я вскочил. Леночка! Что-то случилось. Я, на ходу натягивая джинсы, побежал к телефону.
  - Але! Кроха, это ты?
  - Алеша! Ты можешь сейчас со мной встретиться?
  - Могу конечно, где? Что-то произошло?
  - Все при встрече расскажу. Давай я сяду в наш автобус и проеду три остановки и выйду, а ты три не доезжай и выходи. Если вдруг я долго не приеду, то не жди и уходи, значит у меня не вышло. Но это на крайний случай. Я уже одеваюсь и еду, только кофе допью, два глотка осталось. Ты потеплее одевайся, мы долго гулять будем. Но час жди точно, я могу и задержаться, обстановка нестабильная. Подробности письмом. Я люблю тебя!
  От последней фразы я чуть на пол не сел. Что это? Шутка? Прикалывается? Она конечно нервно говорила, но такое сказать? Что-то не так. Датское королевство пало? Или войну объявило? Все эти и им подобные мысли буровили мой мозг пока я умывался и одевался. Я на ходу отпивал из чашки чай, который мне налила Надя и натягивал сапоги. Я надел на рубашку джемпер под горло, теплый анорак с капюшоном, сунул перчатки в карман и рванул из дома, крикнув на ходу Наде,
  - Видимо, буду поздно.
  Я прождал Леночку больше часа. Никуда уходить отсюда я не собирался, буду ждать до последнего автобуса. Она вышла и я бросился к ней. Я обхватил ее, прижал крепко и на ухо сказал ей,
  - Я люблю тебя! Очень, очень сильно.
  Она прижалась щекой к моей куртке и гладила меня по плечу и руке. На ней было ее черное пальто, клешеные джинсы, алая водолазка из тоненькой пушистой шерсти и красные ботиночки. На руках такие же красные, как свитерок, перчатки с помпончиками и черный, с алыми маками, тонкий платок, обмотанный за шею. Она немного высвободилась из объятий и сказала,
  - Алеша, извини, что я долго. Вот, видишь?- она потянула кверху манжеты у рукавов своего свитерочка и я увидел красные свежие синяки чуть выше запястий. На каждой ее ручке были отпечатаны по четыре мужских пальца. Бойцовский захват.
  - Леночка! Что это? Что он сделал с тобой?
  - Ничего, не пускал. Чуть руки не вывернул из суставов. Алеша, он безумен, я его боюсь. Я не знаю, что делать. Вчера скандалище, но это я тебе по порядку расскажу, Сегодня он с утра ушел в храм, когда я звонила его не было, он и не должен был придти, но пришел когда я уже оделась, только пальто осталось, и опять скандал. Давай где-нибудь посидим, разговор будет длинным, только где курить можно, я сейчас курить много буду, наверное. Еще я чего-то задыхаюсь, дышать не могу ровно. Почему это, а? - я так растерялся, что не знал, что говорить.
  - Сейчас, моя кроха, я соображу что-нибудь. Мозги в раскоряку встали. Капелька моя, любимая!
  - Алеша, давай на лавочку сядем, где людей нет, меня ноги не держат, я дрожать начинаю.
  - Давай, моя хорошая, давай моя ласточка. Я люблю тебя. Вон там скверик есть, туда пойдем. Я взял ее на руки и она, прижалась ко мне, обхватив меня за шею и положив головку мне на плечо. Я так и нес ее до самой лавочки. Я посадил ее и сел рядом. Лена сняла сумку с плеча и достала Мальборо и зажигалку. Еще бутылку с чаем. Когда она прикуривала, руки ее дрожали. Я взял зажигалку и дал ей прикурить.
  - Я предусмотрительная, чай с собой прихватила.- я обнял ее и начал целовать в лицо. Она отмахивалась, потому что я мешал ей курить. Она отпила глоток из бутылки и опять закрыла ее.
  - Алеша! мне очень плохо. Я ослабла чего-то, надо выпить спиртного, так я в себя не приду. Придумай что-то, не торопись, но придумай. Господи! в собственном доме не могу с любимым поговорить, а этот, собака на сене...- Она махнула рукой. Синяки начали приобретать черный и фиолетовый оттенок и начали припухать. Я не мог это видеть и натянул на запястья рукава, пониже.
  - Знаешь, у меня есть деньги, вся стипендия в кошельке. Может в кафе пойдем? Я может съем чего-нибудь, пирожное. Я уже сутки не ела ничего.
  - А он привез тебе пирожных, что ты просила?
  - Привез. В холодильнике коробка стоит. Да разве я их есть буду? Я их выброшу или собакам отдам. Она не плакала, нет, но была нервная и перепрыгивала с одного на другое, взвинченная вся. Глаза ее блестели нездоровым блеском и были огромные на белом лице.
  - Пойдем в кафе, найдем поуютнее. Ты дойдешь? давай я тебя за талию обниму и ты держись за меня. Я взял ее сумку, сунул туда ее бутылочку с чаем. Она обхватила меня за талию двумя руками, а я ее крепко обнял за плечо. Так мы и пошли с ней в свой первый путь. Мы довольно быстро нашли кафешку, небольшую и уютную, с занавешенными шторами. Народу не было по причине раннего времени. Мы сели в углу у окна в удобные кресла. Я заказал нам грузинский коньяк и два пирожных. От мороженного она отказалась. - Попозже! - сказала она и попросила пепельницу побольше. Она никак не могла начать рассказывать, все сбивалась с одного на другое. Я ее не торопил и ждал, когда она успокоится. Она выпила коньяк, но пирожное не стала.
  - Что-то в рот не лезет. Тебе двойная порция, и Алеш, давай без цирлихов, деньги общие и у меня есть. Нечего стесняться, а то обижусь.
  Леночка позвала официанта и спросила какие фрукты у них есть. Были яблоки, виноград и, неожиданно, персики и фенхель. Она тут же велела принести все, кроме яблок, попросив тщательно вымыть фрукты. Она повеселела.
  - Сейчас персик съем или два. Алеша, вчера он приехал, меня не было, как ты понимаешь. Он решил выпить рюмку коньяка и обнаружил, что мы выпили прилично. Он понял, кого я приглашала домой. Обнаружил черри, золу в камине и убыток поленьев. Еще подушку у кресла на полу, я забыла ее на диван положить. Ага! Горящий камин, подушка у ног, интим. Начал свою разведку по всему дому, искал улики. Ничего не нашел, хотя спальню всю обнюхал. В синей комнате висело бельишко, но постельного не было. Зато было обнаружено мое новое розовое полотенце, что я тебе давала. Это его добило. Зачем я брала большое новое, когда полно не новых? Как он сказал, "твой рыжий такой здоровенный, что ему обычное мало", чувствуешь логика какая? Я ему говорю, каким хочу, таким и вытрусь, ты что, скоро будешь приказы отдавать какие мне трусы надевать, он отвечает буду и ты будешь слушаться, ты матушка и жена протоиерея. Поначалу он держался, предложил мне прям у вешалки трахнуться. Проскальзывать начало за ужином. Он предложил мне черри, я парировала, что слишком сладко. Я плохо ела, он спросил , что с моим аппетитом. "Я вижу ты не голодна" с издевочкой такой, я ноль реакции. Дальше, больше, "ты изможденная и бледная, ты по мужу сохла или по другому" и я имела неосторожность сказать, что мне сегодня уже об этом говорили. "Рыжий твой?" и я ляпнула от злости, "Да, рыжий мой"! тут началось."Ты предательница, Ты с ним кувыркаешься, хотя может и нет, он неопытный юнец, у тебя изощренный есть.", я ему, прекрати мне хамить и закурила. Он вырвал из руки сигарету и кинул в раковину, " я ненавижу когда ты куришь. Ненавижу." я прикалываюсь, говорю, от любви до ненависти один шаг. Он мне давай опять про тебя. Ты ему чресла дала вытирать тем полотенцем, как прибор его тебе подходит? Ты можешь себе представить? Я ему уже серьезно, опомнись, ты думаешь я буду прощение просить, не дождешься. Я тебе не изменяла и не изменю, пока я твоя жена, чего бы мне это не стоило. Ты видимо забыл с кем ты имеешь дело. Он мне в ответ, что если я еще раз узнаю, что рыжий около тебя трется я его убью одним пальцем не задумываясь. Я ему, вот это любовь, божественная. Домострой, тирания, и полное неуважение, это по нашему по православному, Батя ходит по избе, бьет мамашу по п., Как он орал! Ты меня посмела упрекнуть, что я неспособен иметь детей, так ты роди рыжего, а я его воспитаю. Я ему говорю, не смей, никогда не смей мне о детях говорить. Это не по мужски, так мужчина не может себя вести. Ты на меня ушат грязи вылил, ты уже сам себя не уважаешь, полностью потерял человеческое лицо. Где ты озверин брал? Я вижу, он кулаки сжал, сейчас точно ударит и говорю, я вижу ты меня ударить собрался, что ж давай, я уже не удивляюсь. Но знай, если ты меня ударишь, это конец и не только мой, но и твой, а твой конец пострашнее моего будет. Как ни старайся, наш поезд отъезжает и двери захлопнулись. Мне жаль тебя, пожалуй это единственное, что я испытываю к тебе, мне жалко тебя. Я хотела уйти. Он схватил меня и развернул за плечо, как заорет, "Тварь, паршивая тварь! соблазнительница и ****ь, только и думаешь как свои прелести выгодно демонстрировать. Я вырвалась и пошла прочь, а он вслед, Убью! Убью тебя! Я оделась и ушла на улицу, на лавочку. Там курила и дрожала от холода пару часов. Он увидел и вышел за мной. На колени бухнулся, рыдал, умолял простить, мол не любви твоей прошу, а прощения, я мол, без тебя не только жить, я выжить без тебя не смогу. Я его даже не замечаю, как нет его, я сама с собой и с Христом говорила. Он видит, что я не реагирую, слезы в секунду прекратились, он встал и ушел, только спокойно так мне, иди, не мерзни, я у себя спать буду. Я долго еще сидела, потом пришла и дверь в спальне заперла изнутри. Алеш, налей мне выпить, я выпить хочу.
  Когда она мне все это рассказала, я врубился, почему мне так плохо было, я чувствовал ее. Она не плакала поначалу, только когда про детей начала, слезы появились, а когда конец рассказывала, то плакала, стряхивая слезы ладошкой. Я не представлял, как такое может происходить. И это все выпало на мою любимую, на мою кроху! Я был шокирован настолько, что не знал как себя вести сейчас, как реагировать. Я сказал ей об этом.
  - Я даже не понимаю как тебя утешать. Я чувствую себя юнцом, растерявшимся в незнакомой ситуации. Говорить, как он мог тебя так оскорблять, но ведь он смог. Я наверное, плохая для тебя подмога и защита. Я не боюсь его, угроз этих, я ради тебя могу умереть не задумываясь, это не пафос, это правда. Но для меня то, что я услышал и то, что я вижу,... я не знаю, как нужно реагировать, как мне тебя защитить?
  - Алеша, я понимаю тебя. Как тебе больно сейчас, как ты растерян. Мне не нужно от тебя геройства и пафосных слов, мне нужен ты. Твое тепло чувствовать, знать, что ты рядом и, что я люблю тебя. Мне это нужно, мне ты нужен, чтобы ты был и все.- Она улыбнулась, погладила мою руку, потом взяла и поцеловала мне ее, а я не отпуская ее ручку, начал целовать ее и каждый пальчик на ней, потом на другой руке.
  - Алеша, я шампанского хочу, спроси у них про шампанское, мне все равно какое. Теперь я буду ложиться спать и мечтать о тебе, теперь можно.- я подозвал официанта и заказал шампанское. Он принес холодное сухое и мы пили его с Леночкой и были счастливы просто от того, что мы сидим и пьем шампанское и едим виноград.
  - Я с Витей посоветуюсь, что делать и куда его девать, как усмирить. Я бы и сейчас ему позвонила, но телефона нет, то есть аппарата. Я подозвал официанта,
  - Извините, девушке очень нужно позвонить, нельзя ли у вас это сделать?
  - Пожалуйста, пойдемте, я провожу девушку.
  Она ушла с официантом звонить. Вернулась через четверть часа.
  - Он у Вити, там и останется. Витя обещал не отпускать, но он и не хочет сам. Говорит, что стыдно. Но это не аргумент, сейчас стыдно, через час стыда нет и следа. Витька сказал, что не отпустит, вплоть до связывания ног и рук. Правда велел запереться так, чтобы не открыть. Он тоже в ужасе. Этот хочет у Вити пожить какое-то время. Сейчас допьем, доедим и домой поедем. Там я тебе главную часть истории расскажу, с доказательствами.
  Она повеселела, улыбалась, даже посмеялась заливисто и звонко, рассказывая как позвонила Виктору.
  - Он трубку взял, я ему, Вить, привет. Это тварь паршивая и ****ь отпетая тебя беспокоит. Он мне в ответ, Ленка, не надо, ты умница, не истери. Вить, да я прикалываюсь, что мне еще делать то? Ну и потом серьезно уже стали говорить. Нужно правда рыжего им родить, пусть няньчатся, а мы утехам будем предаваться. Мне по статусу положено теперь, утехи то. Как он мне сказал про прелести? Забыла слова.
  - Кроха, правда, не истери. Не надо. Я знаю, что больно тебе, но не надо. Давай допьем и поедем уже. Я целовать тебя хочу. Свободно, без границ и запретов.
  - Я тоже. Я тебя сегодня всего исцелую, вылижу и покусаю. Ты мне волосы распустишь, запутаешься в них.
  - Кроха, чуть подожди, а то здесь наброшусь и съем. Блин! контрацептивов нету!
  - С ума сошел! Никаких контрацептивов и мимо чтобы ни капли не пролилось. Господь знает наш час, он не подведет. Я не разрешаю мимо. Ты меня удовольствия не лишай и себя тоже. Прежние привычки забудь, я у тебя есть. Привыкай к новым правилам в сексе. Правило номер один, никаких ограничений, правило номер два, долой все запреты, можно все, и правило номер три, во время секса только секс, секс, секс. И любовь конечно. Без нее никак. Алеша, я на полном серьезе.
  - Леночка! Леночка моя! Любовь моя, я вчера вечером первый раз в жизни к Богу обращался. За тебя его молил, чтоб страдания твои закончились и чтобы соединил нас навек вместе. Потом, уже поздновато было, я маме звонил, она меня подбодрила, слова правильные сказала и тебе огромный привет передала.
  - Спасибо ей. Будешь звонить, от меня тоже ей привет. Ну что, двинемся? Ты как готов?
  - Всегда готов. Я расплачусь сам, если не хватит у тебя стрельну. Я просто утром в спешке денег мало взял, вернее не взял совсем, мне не до этого было. То, что в кармане есть только.
  Заплатив, мы оделись и вышли на улицу. Автобус подъехал сразу и мы довольно быстро доехали до места. Когда Леночка открывала дверь у меня слегка задрожало все внутри, как волной окатило. Конечно я волновался, что скрывать, мне показалось, что и Лена тоже немножко дрожала. Мы вошли, в доме было очень тихо. Мы сняли куртку и пальто, Леночка одела тапочки, а мне велела идти так. Мы зашли на кухню, Леночка помыла руки и поставила чайник.
  - Может кофе, разговор не простой.
  - Давай, покрепче.- Лена сварила кофе в кофейнике, а не в турке как обычно.
   - Может фиг с ним, съедим пирожных, они же не виноваты, что он тиран и умом сдвинулся.
  - Давай, мне тоже жалко их выбрасывать. Ты двери закрыла на все замки?
  - Забыла, конечно. Пойдем вместе закроем на крюк. Точно никто не войдет.
  Мы пошли обратно и я закрыл дверь огромным крюком висевшем на стене. Капитальная штуковина. Лена предложила заглушить звонок. Это было просто, я только обмотал язычок тряпицей и он заглох.
  - Теперь никакая Маня не страшна.
  - Не надо иллюзий. Маня в дверь тарабанит так, что хоть святых выноси.
  Мы посмеялись, повернули обратно. Пройдя пол коридора, я окликнул ее, -Кроха!- она обернулась, Я обнял ее за талию и притянул к себе, она приоткрыла ротик и я прильнул к нему. Леночка обняла меня за плечи и водила по ним руками.
  - Люблю тебя! Люблю, люблю, боготворю тебя, любимая моя!- шептал я задыхаясь.
  - И я, я тоже люблю тебя очень, очень сильно, Алешенька мой! Любимый мой! Подожди, сначала тайна - она выскользнула и мы вернулись на кухню. Она опустила лампу над столом и достала тетрадку.
  - Вот, почитай! это я записала тогда, чтоб ничего не забыть, ни одного слова. Мне проще так, чем самой рассказывать.
  Она протянула мне тетрадь, я открыл ее и начал читать, прихлебывая кофе. Леночка курила и наблюдала за мной.
  
  - Здравствуйте, Елена! Вы уходите? Я буду ждать Вас внизу, на улице, у входа.- я не произнесла ни слова, только кивнула. Он вышел, а я стала одеваться так, чтобы оттянуть встречу хоть ненамного. Наконец, я вышла на улицу. Он стоял ко мне полубоком. Сделав пару шагов в моем направлении, он сказал,
  - Нам надо поговорить.-
  - Хорошо.- больше я ничего не смогла произнести. В горле был ком, сердце заныло.Мы пошли рядом по дорожке двора, повернули и остановились напротив изображения Спаса.
  - Елена! Я пришел сказать, что потрясен Вами. Мне трудно это говорить, мне хочется говорить Вам совсем другое, но я свою жизнь отдал Богу и не могу нарушить обет. Моя жизнь мне не принадлежит, она отдана служению. Мне очень жаль, но быть с Вами у меня не получится. Мне больно при мысли, что я разбиваю Вам сердце и в надежде, что это не так, я прошу Вас простить меня. Простите меня! Я хочу, чтобы Вы были счастливы и тогда и мое сердце будет счастливо вместе с Вами.- он замолчал, молчала и я. А что сказать? Все верно, я знала об этом. Он не уходил, смотрел на меня виновато. Затем тихо проговорил,- Елена! Еленочка! - развернулся и пошел к воротам в арке. Я постояла несколько секунд и повернула обратно. Меня душили слезы, на повороте я сошла с тропинки и села в сугроб. Слезы лились ручьем, я их не замечала. Я умирала. Внезапно появился столб сверкающего света, направленного прямо на меня. По этому свету шел человек в белой одежде. Он спустился на снег и шел ко мне. Это был ИИСУС ХРИСТОС! ОН встал рядом со мной и положил свою руку мне на макушку. Шапка упала на снег. ОН гладил меня по голове. Я даже не удивилась ЕМУ и не испугалась.
  - Любимая Моя дочь! Не печалься! Я рядом с тобой. Я всегда рядом! Ты Мое любимое Дитя! - мне стало так хорошо, так спокойно, тихая радость разливалась во мне.
  - Господи! Христос Иисус, это Ты? Ты пришел ко мне, мой Бог! Я знала, что Ты рядом, всегда знала.- к нам подходил Георгий. Он был ошеломлен и пока шел, крестил себя крестным знамением. БОЖЕ! воскликнул он и упал на колени, как подкошенный, протянув руки к Христу. Иисус сделал ему знак рукой, повелевающий встать. Георгий, как под гипнозом, встал и молчал. Господь начал говорить с ним,
  - Ты почему отказался от нее? - и указал на меня. - Ты любишь ее? -
  - Очень Люблю! Очень! Хочу стать ей мужем, хочу быть с ней, я мечтаю только о ней! -
  - Никогда не отказывайся от Любви! Любовь Основание Всего! Без Любви нет Неба, без Любви нет Земли! Без Любви все тлен! Помни! Не забудь! - Христос повернулся ко мне,
  - Дочь Моя, ты хочешь стать ему женой? -
  - Да, Господи! Очень хочу быть с ним и принадлежать только ему. Я Люблю его! -
  - Подойди и встань рядом с ним. Возьми ее руку. Я Венчаю вас Венцом, во имя Мое! - ОН положил свои руки нам на головы, мы стали на колени. Потом ОН скрестил свои руки и приложил их к груди каждого. Внутри стало тепло и щекотало, будто там порхают мотыльки. ОН скрепил наши сердца, вложив одно в другое, соединив их вместе. Затем в ЕГО руках появился сияющий знак бесконечности и ОН положил его нам на головы. - Любите друг друга Бесконечно! - Христос простер над нами руки и из них полились струи ослепительного света. ОН достал из складок одежд два золотых кольца и протянул нам их на своей ладони,
  - Обвенчайтесь! - мы надели кольца на пальцы друг друга. На кольцах были надписи на непонятном мне языке. ХРИСТОС велел нам встать с колен и начал говорить.
  - Теперь вы супруги, муж и жена. Ваш союз заключен на Небесах. На Земле его заключит архиепископ Киприан. В воскресенье вы придете в патриархию утром в десять часов. Отец Киприан будет ожидать вас. Он знает о вас. Георгий, ты не ответил Мне. Почему ты оставил Елену? Ответь сейчас.-
  - Я дал обет служить Тебе, Господь Мой! Я дал его в пятнадцать лет. Я не смог нарушить его.- Иисус внимательно слушал и заговорил,
  - Такие обеты придумали монахи в первые века. Это Петра выдумка. Монашество портит людей. Они становятся бездушными и мертвыми. Монахи служат не Мне, а своему игумену. Монашество не рядом со Мной стоит, а против Меня. Оно похищает Души. Думай о Моих словах. ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ создал своих детей, людей, для Живой Жизни, для Любви, для Творения. Я радуюсь, когда вижу Любовь человеческую. Любовь гора, человек идет вверх по этой горе, иногда падает и идет вновь, многие не выдерживают и падают вниз, многие останавливаются и не идут дальше. Идти в эту гору большое мужество и сильная воля, но тот кто дойдет до вершины обретет полноту себя и своей Души. Георгий и Елена, Любите друг друга, отбросьте премудрости, живите в радостях Любви. Георгий, твоя Душа Елена, она соткана из Любви, она и есть сама Любовь. Потеряешь ее, потеряешь Душу, останется черная пустота. Тела и Души ваши отныне едины. Ласкайте, целуйте друг друга, соитие не для продолжения рода, соитие вершина Любви. Любовь Чиста. Помните! - Господь улыбнулся и провел лучами вдоль моего тела, затем вдоль тела Георгия. Внутри прошла волна вниз и откатилась вверх. Начало пощипывать между ног, слегка заныло внизу живота.
  - Вы вновь невинны, прошлое ушло от вас.Теперь вы и ваша Любовь есть друг для друга.- ОН отошел на шаг,
  - Я хочу подарить вам в этот день два подарка. Елена ты теперь будешь Ясно Видеть, прошлое и будущее. Ты сможешь врачевать людей. Будь осторожна, не разбрасывай Мой Дар.- ОН положил мне руки на голову и струя света полилась внутрь меня. Меня закружило.
  - Георгий, грядет Новая церковь во имя Мое. Эта церковь есть Любовь. Ты выбран, одним из первых, служить ей и принести ее в Мир. Этим ты станешь служить Мне. Обет твой не нарушится. Я тебя наделяю Даром Красноречия. Но грядет большая битва Старой и Новой церкви. Будь внимательным.- Иисус приложил руки к груди и горлу Георгия и тот закрыл глаза. ГОСПОДЬ повернулся и вошел в луч, который стал поднимать ЕГО. Затем ОН исчез. Только снег искрился там, где ОН только что был.
  
  Я поднял голову и немигая смотрел Леночке в глаза. Из них лился совершенно неземной свет.
  - Это правда? Это было?
  -Да, вот, смотри.- она сняла свое кольцо с пальца и протянула мне его. На внешней стороне была надпись по древнегречески, внутри тоже на древнем языке и надпись уже по английски,
  Георгий 16.02.1973.
  - Это кольца первого века. Мы знаем кому они принадлежали первыми, тут надпись "Любовь есть жизнь, Любовь бесконечна", внутри на арамейском "Люби его вечно" ну и имена. У него тоже самое, только "Люби ее вечно" и Елена. Когда ОТЕЦ исчез, Егор стал искать мою шапочку и нашел корзину, а в ней оплетенная бутыль с вином, два бокальчика, круг козьего сыра и круглый хлеб. Сыр и хлеб мы давно съели, вот вино я сейчас тебе продемонстрирую.
  Она достала внизу из буфета большую оплетенную бутыль и поставила ее на стол. Потом достала два древних бокальчика из толстого зеленого стекла и порывшись где-то, небольшой ярлык или этикетку на веревочке, видно совсем древний.
  - Это на арамейском. Свадебное вино из древней Палестины, или Иудеи. Сейчас отведаем.
  Она открыла вино, бутыль была наполнена до края. Леночка налила вино в бокальчики, оно было глубокого красного цвета, как кровь.
  - Оп! А что это? Оно же было янтарным. Почему оно поменяло цвет? Запах похож, сейчас мы на вкус попробуем. она лизнула жидкость. Вкус изумительный и немного отличается от прежнего.
  Давай, скажи тост. Вино от самого ХРИСТА. От души скажи.
  - За тебя, Кроха! За тебя, моя неземная любовь! За наше общее будущее,светлое и радостное!
  Мы пригубили. Вино было совершенно незнакомое, очень ароматное и вкусное, чуть терпкое.
  Я мог ожидать что угодно, но такое! Чудо из чудес! Леночка достала коробку с пирожными. Мы пили вино потихоньку и ели пирожные.
  - Козьего сыра и хлеба из древней Палестины я не могу Вам предложить, сэр, но пирожные тоже ничего.
  - Вкуснятина, а Вы хотели собакам скормить, леди. Ты мне ответишь, если я буду спрашивать у тебя что-то, Кроха?
  - Само собой. Все объясню.
  - А ты еще виделась с ХРИСТОМ? Я по твоим некоторым репликам до этого, понял, что вы общалась.
  - Да, мы иногда встречаемся. Вчера ночью, например. О тебе ОТЕЦ мне сказал, что ты мое утешение и послан мне для этого, Любовь моя. Он не велел кольцо пока снимать, сказал, что пойму, когда нужно. Два этих кольца должны быть вместе и я буду их хранить. Их в третий раз одели. Первыми были сам ИИСУС и Мария из Магдалы или Магдалина, кто вторые я буду выяснять, как историк, а третьи мы с протоиереем, но он упал с той горы и стремительно падает вниз. Теперь мы с тобой вверх пойдем. Не боишься?
  - Нет, я с радостью пойду с тобой куда захочешь. Адские муки мы уже прошли, я надеюсь. А ведь точно сказано, ты сама Любовь и есть. Прямо в точку, Жизнь моя! Неужели муж твой все это забыл? Это же невозможно. Люди свои простые свадьбы помнят всю жизнь, а тут такое! Он видно и правда спятил от ревности. А почему ты ХРИСТА ОТЕЦ зовешь.
  - ОН меня в мае попросил ЕГО так называть. А меня ОН зовет всегда Любимая Моя дочь, это тоже загадка пока не разгаданная. Что-то с реинкарнацией связано, так Иван Палыч считает. Я тебя еще с ним познакомлю. Давай еще по бокальчику выпьем и пойдем уже. Наливай сам, а то бутыль тяжелая.
  Я налил нам еще. Странно, но вино в бутыли не убавлялось. Но мне уже не хотелось отвлекаться на вопросы и ответы, мне хотелось Леночку в кроватке.
  - Ты понимаешь теперь, почему не будет никаких предохранений?
  - Даа! - я уже предвкушал.
  Бог мой! Спасибо тебе за Леночку, за ее любовь ко мне, за счастье, что ты мне подарил, молился я про себя, потягивая божественное вино. Крошка моя перестала курить, уже больше часа не доставала сигарету. Мы допили, убрали пирожные в холодильник, Леночка вымыла бокальчики и мы покинули кухню. Когда мы вошли в спальню, я немного растерялся. Что-то поменялось в ней. Я огляделся, все то же, только белье на постели было другим, не то, что было тогда, сейчас постель была белоснежной и под подушкой было совсем новое полотеньчико.
  - Это аура поменялась, энергия. Ты в сапогах ляжешь? - она засмеялась звонко. Я стал снимать сапоги и носки, оставив их у двери. Леночка подошла ко мне, она так! на меня смотрела, в ее глазах светилось пламя, ее серые глаза излучали томление и страсть и я не выдержав, встал на колени перед ней и расстегнув молнию на ее джинсах уткнулся лицом ей в живот. Упругий и мягкий, я целовал его и лизал ее пупок с дурманящим запахом. От нее вообще очень вкусно пахло и ее запах именно дурманил и был сладким.
  - Кроха, милая моя! Ты так сладко пахнешь.- я продолжал целовать ее
  - Раздень меня, Алеша!- прошептала она вздрагивая от моих прикосновений к ее коже. Я стянул с нее свитерок и она осталась в маечке. О Боже, не только на запястьях, но и на левом плече был огромный синяк.
  - Не смущайся, за ночь они пройдут и следа не останется.- я обцеловал тот синяк и снимал с нее одежду. Майку я снял за лямки, а лифчик расстегнул и стянул его за лямочки двумя пальцами. В руки мне упали ее роскошные груди. Я аж застонал,
  - Леночка! Леночка моя, любовь желанная.- Я исцеловал ее грудь и она начала дрожать и прерывисто дышать. Настала очередь джинс, но их я снял легко вместе с колготками. Маленькие белые трусики тоже труда не составили и моя крошка-богиня предстала передо мной в полной наготе. - Теперь я,- сказала она вся дрожа. Она стянула с меня джемпер и стала расстегивать рубашку. По одной пуговке, она целовала и лизала мою грудь в оголившееся место на груди, ее пальчики были такие легкие, прикосновения такими нежными, что я дрожал и задыхался от желания.
  Кроха по одной пуговице расстегнула мою рубашку, и заходила своими нежными руками по моей груди. Я в это время расплетал ее косу за спиной. От этого она стала постанывать и прижиматься ко мне сильнее. Леночка резко расстегнула молнию на моих джинсах и запустила туда свою ручку. Я громко застонал, а она спустила мне джинсы и я перешагнул через них, трусы она просто стянула и кинула куда-то. Я был наг также как и она. Я прижал ее к себе и впился в ее ротик глубоким поцелуем. Мы оба задыхались. Но она сказала, - Стой так!- и медленно поползла по мне вниз.Она встала на колени и начала ласкать мой покачивающийся от желания член, пальчиками, губами и языком, она нежно-нежно приподняла мою мошонку и облизала там сверху до низу. Она нежно перекатывала яички во рту по очереди и лизала их кончиком языка, ее пальчики едва касались их и от этого было еще слаще, еще упоительнее. Я задыхался от наслаждения и неги. Ее длинные волосы рассыпались по ее спине прядями и я перебирал их пальцами. Потом я отодвинул их на сторону и положил свои руки на ее узкую спинку выше лопаток. Я впивал свои пальцы в нее и прижимал Кроху к себе,
  - Любимая моя! Как сладко мне, Мммн, слаадко! Хочу,хочу тебя!
  Леночка отпустила то место и начала ходить губами, языком и пальчиками по стволу члена. Она захватывала его губами, чуть покусывая и тут же зализывая, она проникала язычком в самые укромные местечки и не останавливалась ни на мгновение. Потом она сильно провела языком снизу вверх и обхватила губами головку. Кроха лизнула глубоко в отверстии на головке, обхватила член рукой и ввела его в рот. Она ритмично качала головой вверх-вниз, постепенно погружая его в глубину рта. Я чувствовал ее горлышко, но она погружалась все ниже и ниже. Я положил руку ей на макушку и нажимал на нее в ею созданном ритме. Другой рукой я сжимал ее круглое плечико. А она сосала, лизала, прикусывала плоть и опустилась уже до самого основания. Она сильно сжала губками мой член у основания и увеличила темп. Вверх-вниз, как качели. У меня кружилась голова, я держался за ее голову и плечо.
  - Богиня моя! Леночка! Леночка! Крошка моя! Ооох! Как остро, как сладко. Я кончу сейчас, я уже не могу. Любимая моя! Люблю, люблю тебя!
  Член полностью был в ее рту и горле, она глухо постанывала. Она нажала, сильно сжав губы и резко двинув вниз, семя фонтаном, пульсируя полилось ей в рот. Ооой, застонал я и ноги у меня задрожали. Она сглотнула и продолжала уже нежнее и мягче. Потом еще раз сглотнула. Она освободила меня только когда убедилась, что не осталось ни капли. Она вылизала все вокруг и стала целовать мне дорожку к пупку, сам пупок и живот нежными короткими поцелуями, гладя поднятыми руками мою грудь. Я поднял ее с коленок и подтянул к себе, к своим губам, оторвав от пола. Я глубоко и долго целовал ее в губы и так, не отпуская поцелуя, понес и положил ее на постель.
  - Ты Богиня! Какое восхитительное наслаждение ты мне подарила! Любовь моя! Леночка, любимая моя! Я люблю тебя!
  Я перецеловал ее всю, все ее изумительные изгибы, ее лицо, шею, грудь и живот. Я вертел ее с боку на бок, целовал ее попку, ножки и бедра. Я гладил и мял ее бескостное тело и не мог оторваться.
  Я снова хотел ее еще сильнее, чем до этого. Она дышала прерывисто и постанывала, Ааа, Ааа.
  - Алеша, Алеша мой! Выпей меня всю! Алешенька!
  Я сполз по постели к ее бедрам, раздвинув их пошире, я гладил их и лизал языком, подбираясь к главному местечку. Я запустил пальцы в ее щелочку, там было мокро, она была готова принять меня. - Ищи, ищи и пей меня! - она задыхалась и стонала, изгибаясь и подставляя мне свое лоно.
  Я раздвинул ее нижние губки и увидел цветок, весь в лепестках покрытых росой. Я лизнул их и начал искать губами то самое, о чем она молила. Я увидел маленький набухший бутон и понял, что это он. Я взял его губами, Леночка вздрогнула и задрожала. Я лизал и сосал бутон и он наливался и твердел. Она стонала уже без остановки, волосы разметались, она изгибалась подо мной. Аааа, издавала она громкий стон. - Еще, еще!- Даа! - Аааа!- Я лизал кончиком языка у основания бутончика и вокруг него, задевая его. Леночка ходила ходуном и стонала беспрерывно. Это подстегивало меня и возбуждало еще больше.
  - Алеша! Алешенька! Я улетаю, кончу сейчас. Аааа! - она уже перешла на тихий крик, я взял бутон губами и с силой начал сосать его. Леночка вскрикнула и начала содрогаться. Из нее полился сок, я пил его, он был острый и сладкий одновременно. Я издал незнакомый самому себе гортанный звук и пил, пил, пил ее. Никогда в жизни я не испытывал такого блаженства!
  - Возьми меня, Алеша! Входи!- чуть хрипло произнесла Леночка.
  Я вошел в нее и понеслось. Внутри у нее было горячо, влажно и туго. Ее стенки сжимали мой член, возбуждая этим еще сильнее. Я упирался во что-то тугое и мягкое, как в мячик, Кроха закинула свои ножки мне на пояс и поднимала их все выше, изгибаясь всем телом. Я поддерживал ее за попку и долбал все сильнее. Она не отставала от меня, подделавшись под мой ритм, поднимая и опуская попку. Она стонала короткими частыми стонами, А-а а-а, это придавало мне уверенности еще больше. Вцепившись в мою спину, она сжимала пальцы впиваясь в нее и царапала ее. Она вдруг крикнула, и затрепетала внутри. Ее трепет нарастал, ее колотило, -Кончаююю!- крикнула Леночка и все внутри нее стало пульсировать и сжиматься. Ощущения были фантастическими. Я ускорил темп, она все еще кончала, долго-долго. Я с силой ударил и начал кончать вместе с ней. Она исходила криком, но трепет постепенно слабел. Ее ноги стали ватными и упали с меня по бокам. Я остановился, но не выходил из нее. Мне хотелось остаться в ней навсегда. Я отвел от ее лица влажные волосы и покрыл его легкими поцелуями.
  - Ты фантастична! Никогда еще я не испытывал ничего подобного. Кроха моя! Я обожаю тебя и люблю до одури. Милая моя, хорошая моя, Леночка! Я люблю тебя с первого дня, как только увидел. Любимая моя! Жизнь моя!
  - Алеша! Алеша мой! Любимый мой! Я люблю тебя! Ты даже не представляешь, как я люблю тебя. Сердце мое! Солнышко мое! Огонечек мой ясный! Я буду любить тебя всю свою жизнь и моя любовь будет сильнее с каждым днем. Верь мне, так и будет.
  - Я верю. Я тоже это знаю, что любовь наша будет только расти и крепнуть. Кроха моя, дорогая! Ласточка! Нежность моя!
  Мы говорили так, устроив недолгую передышку. Постепенно мы начали ласкать друг друга и от неги перехватывало дыхание. Желание стремительно охватывало нас и мы, на этот раз, тихо и нежно отдавали себя. Было уже часа четыре, когда Леночка захотела в душ. Мы поднялись, постель была вся кувырком, одеяло сползло на ковер. Леночка перестелила простыню, встряхнув ее, взбила подушки и подняла одеяло. Она вытащила сухое чистое полотенце и мы вышли вместе. Мы стояли под душем и я вновь захотел ее. Она сказала,
  Алеша, передохни чуть-чуть. Еще не вечер. Давай я тебя там обмою.
  Она нежными ручками помыла мне все, я не уступил и тоже помыл ее там душиком. Я вылез и вытерся, потом обмотал полотенце вокруг пояса. Леночку я вытирал прямо в ванне и потом легко поднял и поставил на коврик, она была как пушинка. Кроха надела желтый халат из тонкой махры и мы решили посидеть на кухне немного.
  - Крошка, что-то я есть захотел. Давай пожуем что-нибудь.
  - Неудивительно. Такой измот за ночь. Ты и не ел вчера ничего. Лапша куриная есть, погреть?
  - Ага, грей давай. А майонез есть? Я люблю курицу с майонезом.
  - Спрашиваешь! Есть конечно. Разносолов хочешь? Я творожок буду.
  - Давай огурчиков. Они у тебя даже вкуснее, чем у мамы.
  Я был страшно голодный и с аппетитом ел суп и курицу с майонезом и солеными огурчиками. Леночка ела творог со сметаной и пила холодный кофе из кофейника. Мне она сделала горячий свежий чай.
  Она была очень хороша! Волосы струились по спине, она их завела за ушки, губы припухли и были ярко-вишневыми, тонкая кожа чуть розовела, ее бледность ушла. А глаза, глаза ее сияли и блестели.
  - Я утопаю в твоих глазах, теряюсь в них. Ты такая красавица, Кроха моя!
  - А ты как красив! Викинг мой! Мой багряный! Огонечек!
  - Я не из викингов, я из скоттов.
  - Все равно, ты богатырь. А любовник ты просто атас-караул! Я умираю от тебя в постели и вновь возрождаюсь.
  - А ты, Кроха, потрясающая женщина! Пылкая, страстная, нежная и очень женственная. Ты так здорово стонешь, это меня так подстегивает. Ты совершенно особенная. И запах твой дурманит голову. Как ты ножками меня сегодня обхватила, Ммм! Суперски! Ты мне показала, что такое настоящее наслаждение. Ты моя услада! Всю жизнь буду помнить эту ночь.
  - У тебя таких ночей теперь будет вагон и маленькая тележка. Одна другой слаще. Огонечек!
  - Но это первая, она не забудется, не затмится ничем. Фиалочка моя нежная!
  - Может мы на первую пару не пойдем? Что там у нас? Хоть поспим чуток. Я очень хочу с тобой поспать. Мне интересно, какое место у тебя я найду для сна.
  - Мне тоже. Надеюсь, ты не повернешься ко мне спиной. Хотя она у тебя тоже соблазнительная.
  - Тебе понравилось не предохраняться? Понравилось кончать в меня?
  - Спрашиваешь! Еще бы! С тобой все ощущения изменились, все впервые для меня. Я пока чуточку смущаюсь, но скоро я поделюсь с тобой своими новыми открытиями.
  - Представь, я тоже. Единственное, что сейчас тебе скажу, я с тобой совсем по другому все ощутила, даже звуки мои и стоны не такие, совсем все по другому. Я конечно пищала, но сами звуки, ноты, абсолютно другие.
  - Родная моя! А он называл тебя родная?
  - Угу. Но это слово можешь говорить. Я знаю, что ты избегаешь чужих слов, но ты хорошие для меня придумал. Я тоже прежних слов не произношу, мои тоже новые, только тебе предназначены. Алешенька, Алешенька мой! Люблю, люблю тебя!
  Леночка вскочила и уселась мне на колени. Она гладила мое лицо ладошками, целовала меня в него и плакала чистыми, радостными слезками. Так летний дождик вдруг брызнет и радуга потом во все небо. Она улыбалась, прижалась ко мне и я слышал как часто бьется ее сердечко. Как у птички. Она вспорхнула с моих колен,
  - Я курить хочу, ты не возражаешь?
  Я кивнул головой и она закурила свои Мальборо. Я, тем временем помыл тарелки и чашки.
  - Ты будешь мне помогать мыть посуду?
  - Я во всем тебе буду помогать. У нас равноправие. Стираю себе все я сам, только рубашки Надя забирает.
  - Ну, здесь тебе стирать не придется. Машина-автомат все стирает, только кнопочку нажать, вот и вся стирка.
  - Ты думаешь, я здесь буду жить?
  - А ты думаешь иначе? Что же ты меня одну оставишь? Ты сможешь так?
  - Нет. Не смогу. Только когда это будет?
  - Как только он в Ленинград уедет. Ему же на кафедре предложили работать. Для диссера обязательно нужно преподавать. Он скоро уедет, я думаю в течении месяца. Окружающим пока скажем, что я тебе комнату сдала, не нужны нам лишние сплетни. Они и так повсюду. Я его вещи днями все к нему в комнату уберу. Ни одного напоминания не хочу оставлять. Это мой дом. Мне ОТЕЦ мой его подарил, через патриарха.ОН не хочет, чтобы я влачила бедную жизнь, он хочет, чтобы я думала только о любви и о своем творчестве, служении то есть. Я это приняла и поняла смысл чуть позже. Протоиерей обо всем этом знает, так что не посмеет вмешиваться.
  Мы сидели и разговаривали обо всем. Спать расхотелось. Леночка вдруг сказала,
  - Раз мы спать не хотим, то может кофе выпьем?
  Давай! А на лекции не уснем?
  - Не поедем сегодня, прогуляем. Будем дома весь день.
  - А что скажем? А этот не придет?
  - Не придет. Институт я беру на себя. Мы с тобой первые студенты, нас не накажут. Какой же это студент и без прогулов? Надо мясо из морозилки достать, я обед вкусный сделаю.
  - Ты что, собралась на кухне пол дня провести? Я несогласен.
  - Не я, а мы. Кто-то мне о равноправии тут недавно рассказывал. Я на обед блинчиков с мясом сделаю. Любишь их?
  - Ага! Кто же не любит. А откуда у тебя Мальборо всегда? Такие сигареты только в "Березке" (Березка, валютные магазины в СССР).
  - Места надо знать. Есть здесь магазинчик один, там меня ими снабжают. Спецом для меня им привозят. Еще у Люси в Москве. Люся в ГУМе заведует всем дефицитом. Спец отдел ГУМа. Я у нее одеваюсь. Я транжира ужасная и модница, если ты успел заметить.
  - Я заметил, еще летом. Все удивлялся, попадья и в мини юбке. Первое, что меня поразило в тебе, это коса твоя, а потом как в глаза твои заглянул, все, утонул в них навеки. Уволокли в себя омуты.
  - А я в твои синие, рысьи тоже посмотрела и в сердце екнуло. Екало, екало и вот вам результат. Ты знаешь, что когда ты смотришь внимательно, то они у тебя не мигают, совсем как у кошачьих. Котик ты мой, рыжик!
  - У нас дома кот, Мурзила, серый, мохнатый, толстый и наглый. Еще пес, Ангус, лайка самоед. Он со мной в одной лодке всегда в походе, и на охоте тоже. Мой верный товарищ. Я тебя мечтаю в поход взять. Красотища у нас на реках! Пойдем летом? Жалко у меня фотокамеры нет, я бы поснимал красоты.
  - Тебе хочется фотоаппарат? А ты снимать умеешь? Если фотографией заниматься, там много всего нужно. Ну, чтобы проявлять и объективы какие-то для панорамных снимков. Я не понимаю в этом ничего, только слышала.
  - Научиться всегда можно, но все приходит с опытом. Мне папа обещал на окончание института хорошую камеру подарить. А ты что хочешь, какая у тебя мечта?
  - Главная мечта все загадки разгадать. Хочу имя ХРИСТА от лжи очистить. Его земную жизнь. Не знаю, получится ли. Надеюсь очень. А ближайшая мечта с тобой поспать пойти. Как тебе это?
  - Мечта вполне осуществимая. Поспать, но с прелюдией. Пошли, поваляемся, прогульщица.
  В постели мы побалагурили, посмеялись, я на нее нападал, а она защищалась, потом наоборот, короче подурачились. Потом занялись любовью, я пару раз, а она ощутимо больше, побывали в улете и в конце концов вырубились и уснули. Мы проснулись от настойчивого телефонного звонка. - Не пойду, нет меня.- сказала Леночка и опять закрыла глаза. Она спала на моей широкой груди, прям посередине, держась вытянутой рукой за мое плечо, моя рука была на ее попе. Телефон опять зазвонил. Лена нагишом, сонная вышла в коридор и сняла трубку.
  - Да.__ Я сплю, мы спим.__Прогуливаем.__ Заходи минут через пятнадцать, мы хоть умоемся. Возьми у Мани пирожков каких-нибудь, у нас шаром покати.__ Я надеюсь, ты один придешь, без этого, не портите мне счастье.__ Пока. Жду.
  Она вернулась и легла плашмя на меня сверху.
  - Надо вставать, Витя сейчас придет. У него важные новости. Весь кайф переломали. Хотя уже заполдень, часы прошли и у него перерыв. Вставай, я тебе зубную щетку дам.
  Она надела розовый шелковый халатик, прихватила чистые трусики и ушла в ванную. Я встал, обвязал давешнее полотенце вокруг чресел и найдя свои трусы на ковре пошел следом. Она была под душем, я посетил туалет и прошел в ванную. Она вытерлась и надела трусики в цветочек, я сполоснулся быстро и обмотался полотенцем. Она взяла наши трусы и кинула их в машинку. Почистив зубы и умывшись я вернулся в комнату и одел джинсы прям на голое тело и рубашку. Она пошла к входной двери.
  - Алеша! Иди баррикады снимай.
  Я снял крюк и освободил звонок. Виктор уже стоял на пороге, в руках он держал тарелку с блинами.
  Леночка открыла и впустила его.
  - Вот, блины только были на кухне, утрешнии. Сегодня ведь понедельник, тесто не ставили.
  - Сойдет. Идите на кухню, видишь я в пеньюаре еще и нечесанная.
  - Я тогда кофе сварю, одевайся не долго. Как будто я баб в пеньюарах не видал.
  - Ага, сидит батюшка в рясе и с наперстным крестом, а рядом девица в розовом пеньюаре, с папироской во рту, голыми ногами сверкает. Картина маслом. Кроха пошла одеваться, а мы в кухню.
  - Как она, Алеш? Не генерит?
  - Нет. Веселая. Решили впервые прогулять занятия. Пусть отдохнет, у нее вчера очень тяжелый день был. Ты знаешь, она вчера вся в синяках была, за ночь пропали почему-то.
  - Так она ж ведьма, вот и пропали. У вас все в порядке с ней?
  - Никакая она не ведьма и у нас все хорошо, лучше не бывает.
  - Ладно, не сердись. Я любя. Здесь все Лену знают и любят. Эх! Молодость! Где ты?
  Вошла Леночка. Волосы причесаны, но распущены, в клетчатой юбочке и футболке. Витя варил кофе на три чашки, блины стояли на столе. Она достала масло, сметану и баночку икры, велев мне ее открыть. Я снял крышку, икра была черная.
  - Ого! Гуляем! - подколол Виктор.
  - А чего ее, копить что ли? Чтобы высохла и в музей? В Пушкинский, в зал древних реликвий.
  - Неа, Давиду под яйца подложить.- они засмеялись.
  Я понял, что это обычные московские шуточки. Сколькому мне еще нужно у нее поучиться? Этой свободе в манере общения, прикольчикам разным и всему, всему, что умела только она. Все стали завтракать. Она намазала мне блинов икрой и завернула трубочкой.
  - Ешь, поднимай потерянный тестостерон.- Лена не стесняясь демонстрировала наши отношения Виктору. Она съела один блин с маслом и без икры, пила кофе и качая ножкой, закурила.
  - Вить, у тебя кофе божественный. Зачем ты в попы пошел, лучше бы ресторан открыл на Пушке, подпольный.
  - Дурак был, молодой. Господи, прости! Скучаю я по своей Пушке. А ты? Скучаешь?
  - Ты знаешь, нет. Я дом этот люблю, я ведь здесь все придумала, каждую мелочь. Он мой, здесь мой дух и стиль.
  - Это правда. Дом на тебя похож. Но, вернемся к нашим баранам. Георгий Николаевич велел Вам кланяться и очень сожалеет о содеянном.
  - Содеянное с ним и останется. Давай без лирики. К делу.
  - Вчера в храм ему звонил Владыка Киприан из патриархии. О чем говорили, не ведаю, но говорили долго. Я так понял, указания Егор получил. Сейчас он уехал к митрополиту в епархию, увольняется он и переходит на кафедру в Питерскую Академию. В мае-июне защита диссертации. Все вопросы с разводом решаемы быстро и красиво, это ему Киприан пообещал, это я знаю. Конечно он хочет с тобой встретиться, все обговорить. Где, когда и как, решишь ты. У него две недели до отъезда. Реши этот вопрос за это время. От себя скажу все-таки. Егор очень плох, потерянный и неприкаянный. Ходит как лунатик, отвечает невпопад, вчера плакал у меня навзрыд, талдычит я без нее не выживу, я душу свою потерял и любовь всей жизни. Говорит, я б повесился да знаю, что и там мои мучения останутся, навеки я мытарь. Как родился сиротой, так им и останусь. Мне его жалко ужасно. Такой мужик пропал! Ленка, сделай что-нибудь, спаси мужа!
  - Он мне больше не муж. Я все понимаю, но поезд уехал, шпалы сгнили. Я его не виню, он для меня был очень значим, но... Я из жалости с ним не останусь, не для этого меня мама родила. Он всегда умел держать себя в руках, более стойкого человека я не знала, а тут. Этот весь ужас, как его забыть? Вить, у тебя самого трагичная жизнь была, ты должен меня понять. Как я любила его, ты знаешь. Мне тоже больно, очень больно, только я держусь уже несколько месяцев. Я все делала, чтобы семью нашу спасти, но не получилось. Мне тоже его жалко безумно, но я не могу. Я его не люблю больше, совсем не люблю. Он безразличен мне, но по человечески я желаю ему добра и покоя.
  - Как быстро вы, женщины все забываете и находите себе утешение!
  - Витя! Стоп! Не тебе меня судить. Кто-то совсем недавно обещал вон у тех дверей меня поддержать. Забыл уже? А ведь я тебе поверила. Еще напомнить кое-что?
  - Да, права ты, права. Прости про женщин. Это я так, в сердцах. Жалко Егора мне. Все в приходе обсуждают вас, Весь храм гудит. Тетки плачут, жалеют его, тебя кроют, конечно. Алешку тоже. Где-то, кто-то, что-то видел вот сплетни и ползут. Начали ведьмой тебя называть. Сама понимаешь. Один Андрей тебя не судит, он ведь ушел от Марины. Тоже скандал еще тот. Она в храме ему такое побоище устроила. Тихая Марина притащила дочку и вопила на весь храм, волосы рвала Андрюхе, материлась, не хуже Ларки моей.
  - Вообщем, шоу продолжается, цирк уехал, клоуны остались. Что касается сплетен, мне фиолетово на них, Алеше тем более. Алеша здесь теперь будет жить. Ты там говори, что я ему комнату сдаю, все приличная отговорка. Я тебе позвоню о своем решении. Встретиться придется, но в присутствии третьего лица, тебя или лучше Иван Павловича, это лучше, ты еще жалеть протоиерея начнешь. Вот, едрить твою в колено! Себя жалей лучше. Ты позванивай и заходи иногда. Я рада буду.
  - Ладно, пошел я тогда. Вы, если венчаться надумаете, то я с радостью вас обвенчаю.
  - Не надумаем. Я в католичество скорее перейду. Нам и ЗАГСа достаточно, а можно и так обойтись, в блуде поживем. Давай, привет горячий клиру от меня. Добра никто не помнит, все забыли сразу же. И знаешь, Вить, я свою Голгофу прохожу, а Гефсимания у меня два дня назад прошла. Егор, это боль моя и она навеки со мной останется, я тебе это повторю опять.
  Лена пошла его провожать, а я остался. Может мне нужно было тоже его до двери проводить? Она вернулась, задумчивая.
  - Давай я тебе блинов погрею, остыли эти. Поешь.
  - Не хочу, не грей. Не делай ничего сегодня. Я курицу доем вечером и разносолов.
  - Хорошо. Может ты сегодня перетащишь вещички, а то когда еще? Это же недолго? Хотя бы основное, трусы, носки, рубашки. А? Не хочу расставаться с тобой, хочу с тобой жить. Мне одной плохо. Да ты и сам не сможешь теперь спать один, без меня. Вот ты как себе представляешь, ты вечером встанешь и уйдешь?
  - Нет, я не уйду больше. Я тебя не оставлю одну. Ты права, я тоже хотел тебе это предложить, ты меня опередила.
  - Ну и хорошо. Ты пока ездить будешь, я его все вещи, полотенца, белье, рясы, уберу к нему в комнату. Шкаф в спальне протру внутри и по новому все разложу. Твои вещи в спальне будут, ну кроме обуви, конечно. Ты тапочки не забудь, хватит босым ходить. А лучше все тащи, чтобы не бегать туда сюда. Дони не обидится же?
  - Хорошо, я на месте прикину.
  - Возьми сумку большую, я тебе дам. Еще книги и тетради. Ты такси обратно возьми, не тащись с вещами на автобусе.
  - Ла-д-но! Вас понял, прием.
  - Еще сегодня маме позвонишь. Нужно, чтобы ты сам новость сообщил. Это важно, что сам.
  - Да, мама из школы часов в шесть домой придет, тогда и позвоню.
  Я стал одеваться, чтобы ехать к Дони. Мне тоже предстоял непростой разговор, но Крохе об этом знать не обязательно, у нее и так проблем полно. Хоть бы они развелись совсем. Бог мой, посодействуй этому. Я шел по двору, было безлюдно. Прикольно, я буду жить при храме. Умора!
  У Дони никого дома не было, были на работе. Дони был инженер и работал в КБ при крупном заводе начальником отдела. Надя работала там же. Я ей позвонил на работу и рассказал ситуацию.
  - Надя, я ухожу, переезжаю от вас. Я к девушке своей ухожу, к жене своей будущей.
  - Как это? Что случилось? Ты рехнулся? А что мы Нэйлу скажем? Ни в коем случае.
  - Надь, ты помнишь сколько мне лет? Может я сам разберусь со своей жизнью?
  - Алеша! Я сейчас выезжаю и минут через сорок буду. Без меня никуда ни шагу.
  - Отлично, поможешь вещи собрать. Жду.
  Я начал доставать свои вещи и раскладывать их на диване. Минут через пятнадцать позвонил Дони.
  - Алексей! Что происходит? Куда ты собрался? Что за девушка?
  - Дони, привет! Моя девушка, мы учимся вместе. Мама в курсе, отец, не знаю.
  - Алеша, вы только на первом курсе, ты хоть понимаешь это? Не делай глупости, девушки вещь непостоянная, они переходят одна в другую в юности.
  - Дони! Во первых моя девушка не вещь, по возрасту мы уже диплом должны защищать, это во вторых. В третьих, этап перетекания девушек у меня давно закончился, я рано начал. И основное, со своей жизнью я буду разбираться сам. Я не мальчик. Мое решение твердое и меня не нужно убеждать. Не забудь, что я Горец!
  - Хорошо! Твои аргументы приняты. Поступай, как считаешь нужным. Появляйся хоть иногда. Надежда уже выехала, она тебе поможет собраться. Обнимаю.
  Вот это по нашему! Все-таки горцы народ правильный. Дони прекрасно знал, что я свое слово сдержу и решения не изменю. Горец не колеблется. Я улыбнулся и продолжал собираться. Примчалась Надя. Начались причитания, уговоры и выпытывание, что за девушка. Все это происходило в процессе укладывание вещей в правильном порядке. Наконец все было собрано, даже тапочки. Надя прошлась посмотреть ни забыл ли я что-то. Она дала мне конверт с деньгами,
  - Алеша, это Нэйл прислал для твоего содержания. Возьми их. Не исчезай, мы к тебе привыкли.
  - Спасибо, Надя! За приют, за добро ваше, спасибо. Вы отцу не звоните сегодня, я сам буду звонить вечером. Не волнуйся за меня, я в хорошие руки попал, в настоящие и сильные.
  Мы попрощались и я уехал. В свой новый и любимый уже дом.
  
  
  Елена
  
  
  Алеша уехал за вещами. Неужели мы теперь вместе? Неужели он будет жить со мной? Я не сомневалась в Алеше, мы с ним сложное время прошли вместе и он ни разу меня не подвел. Это ни с Егором, виделись два раза по полчаса и поженились, не зная ничего друг о друге. Вот и вышло Бог знает что. А с Алешей все по другому. Он доказал не раз свою преданность и надежность. Я гоняла мысли и одновременно убирала из шкафа вещи пока еще мужа. В основном все было в его шкафу. Здесь я вытащила его полотенца, наши подтирушки и так, кое-что по мелочи. Убрала его обувь от вешалки, тапки в том числе. Я достала деньги из рундука и пересчитала. Там было около десяти тысяч. Прилично. Я взяла деньги и унесла их на кухню в буфет. Решим с Алешей где их хранить. Я по новому разложу вещи в шкафу, тщательно протерев все полки. Затем занялась комодом и навела там порядок. В комоде было много свободного места. Я пошла в синюю комнату, сняла все рясы с вешалок, куртку и шапки Егора, его обувь в коробках и все это перетащила к нему в кабинет. Синяя комната преобразилась, когда оттуда ушли черные рясы. Почти все вешалки стали свободными. Остались только мои шубы в чехлах. Я опять вернулась в спальню. Кровать была застелена и покрыта покрывалом. Горой лежали вещи с полок в шкафу, я сидела обреченно среди тряпья. Дождусь Алешу, вместе все решим, что куда раскладывать. Решив этот вопрос я двинулась на кухню курить. Я убрала мясо из раковины, оно полностью разморозилось. Сварю просто крепкий бульон, а заправлю завтра. Вечером картошечки Алеше пожарю палочками и курица еще есть с майонезом. Блины утром погрею, икры ему хватит. Я поставила варить мясо, почистила морковку и луковицу. Я нервничала и вновь уселась курить. Я ждала Алешу. Наконец зазвенел дверной колокольчик. Я побежала открывать. Ввалился Алеша, весь нагруженный вещами. Огромная сумка была за его спиной, в руках еще две, та, что я ему дала и с книгами и тетрадями. На плече висела его институтская сумка, а в зубах он держал красную, крупную розу. Он разжал зубы и роза упала мне в руки.
   - Я привез тапочки!- произнес Алеша и бухнул сумки на пол. Он скинул ту, что за спиной, подхватил меня и закружил вихрем.
  - Леночка! Леночка моя! Теперь я твой навсегда и с тобой навек! Кроха! Ура!
  - Алешка! Перестань! У меня голова закружилась.Ура! Ты дома! Алешенька мой! Я самая счастливая сегодня.
  Он отпустил меня и бережно поставил на пол. Снял куртку и сапоги, достал тапочки и надел их. Тапочки были фирменные, темно-зеленые, фетровые с кожаной подошвой, на вид мягкие и уютные. Ура, тапочки!
  - Давай попьем компоту и потом будем раскладывать все. Я умаялся.
  - Алеша, компот холодный, смородиновый. Пойдем, попьешь.
  - А, Кроха! Вот деньги, вся наличность.
  - Я тоже достала всю наличность. Сейчас разберемся.
  На кухне он достал банку с компотом и налил в большую кружку. Он выпил ее залпом. Я тем временем, подрезала розу и поставила ее в длинную вазу для одного цветка. Пока поставила на окно, потом отнесу ее в спальню на тумбочку у кровати. Напившись, Алеша сел верхом на лавку и глядел на меня.
  Закипел бульон, я убавила огонь и сняла пену. Бросила овощи и соль.
  - Зачем ты варишь опять? Сказал же ничего не делай, непослушная Кроха!
  - Я не варю, я только мясо и бульон сварю. Завтра придем из ВУЗа есть ведь надо что-то.
  - Давай займемся первым вопросом. Каждый выскажет свое мнение и потом вынесем вердикт. И так, деньги на бочку!
  Алеша вытащил из конверта пятьдесят рублей и вывалил из кармана еще рублей шестьдесят.
  - Это Надя мне дала, отец им перевел на мое содержание, а это, что он мне присылает плюс остаток стипухи.
  - Теперь моя доля.-
  Я достала из буфета огромную пачку денег. У Алеши округлились глаза.Он онемел и замотал головой. Его кудри разлетелись в разные стороны.
  - Ты ограбила сберкассу? Что это?
  - Алеша! Эти деньги мои. Здесь почти десять тысяч. На свадьбу подарили очень много денег и немного прибавилось за год. Они лежали в кабинете в Егоровом рундуке и если нужно, мы брали оттуда. В основном я, на свои причуды типа французских духов.Поскольку там теперь запретная зона и я туда утащила все его вещи, то я забрала деньги, не буду же я ходить туда за ними. Я могла бы тебе не показывать их, но я не хочу ничего от тебя скрывать. Ты должен знать, что деньги у нас есть. Я предпочитаю, чтобы все денежки в доме лежали где-то в одном месте и брать оттуда по мере необходимости. Я не знаю только куда их положить. Давай придумывать куда. В шкаф в белье я не разрешаю, деньги разносчик инфекции. Думайте, сэр.
  - Лена, Леночка! Это невозможно. Я не буду жить на деньги твоего мужа. Я не могу.
  - Моего пока еще мужа. Это деньги от патриархии, Владыки Киприана, моего крестного и духовного отца, между прочим, и от епархии. Это девять тысяч четыреста рублей. Так, что денег пока еще мужа здесь кот наплакал. И вообще, деньги не пахнут. А ты предлагаешь мне завязать их бантиком и повесить на стенку, как сувенир или подарить в детдом, где их все равно своруют? Придумывай лучше место для них. И потом, я же не предлагаю тебе сейчас взять и все потратить, я предлагаю учитывать, что денег у нас вагон и маленькая тележка.
  - Я тебя понимаю, ты хочешь все по честному. У тебя отсутствует слово мое, у тебя только слово наше. Но доли несравненные. Мне неуютно от этого.
  - Станешь доктором наук, тогда сравняются. Я собираюсь с тобой жизнь прожить, кажется ты также был непротив, вот и давай начнем свой первый день с честности. Уверяю тебя, если бы эти деньги были моего пока еще мужа, я в нынешних обстоятельствах и копейки не взяла бы. Будешь артачиться, я их сожгу в камине как Настасья Филипповна в Идиоте.- Алеша начал ржать.
  - А ведь ты и вправду сожжешь, если тебя завести. Я представил картину, как ты перевязав их красным бантиком швыряешь бедняжек в самое пекло - теперь мы хохотали вместе.
  - Я не знаю куда их класть, кипу такую. Может в гостиной? в буфете?
  - Я тоже думала об этом. А давай в сундук положим основную часть, а на расходы, рублей двести здесь в буфете пихнем.
  - До чего же у меня сообразительная Кроха! Давай, откладывай, а я в сундуке зарою кипу.
  Я отложила двести рублей и приложила их к Алешиным. Остальные он перетянул резиночкой и полез на антресоль, а я начала курить. Алеша вернулся и я предложила ему перекусить. Он захотел доесть лапшу и холодную курицу. Я курицу есть не стала, решила выпить чай и пирожное. Он все доел и поставил кастрюлю в мойку вместе с тарелками. Майонез убрал в холодильник.
  - Итак, первое действие окончено, антракт, второе действие, звони маме. Опереди Дони.
  - Алеша погладил сытое пузо и взял телефон. Он набрал номер и стал ждать ответа.
  - Что-то никто не подходит, может у мамы родительское собрание? Але, мама, это я.
  - Сыночек, как ты? Какие новости?
  - Новости такие, я теперь с Леночкой буду жить, сегодня вещи перевез к ней.
  - А что случилось? Где ее муж?
  - Муж объелся груш. Он уезжает в Ленинрад, там будет работать на кафедре, (Лен, на какой кафедре?) - Евангелистики
  - На кафедре евангелистики. Скоро развод. Обещали быстро и красиво. Отсюда он ушел. Сегодня парламентарий от него приходил, от него все узнали.
  - Сына, вы не поторопились?
  - Нет мам, я Кроху одну не могу оставить. Ты понимаешь же меня? Поэтому так и решили.
  - Алеша, ты меня как обухом по голове. Как я папе это сообщу?
  - Мам, ты сообрази, что-нибудь. А может ты на ноябрьские сюда к нам приедешь, все сама увидишь и с Леночкой моей познакомишься? В школе же каникулы.
  - Я подумаю об этом. В такой ситуации наверное нужно приехать. Условия у ней позволяют жить тебе? Скандала не будет?
  - Мама, здесь не условия, а огромный каменный дом в пять комнат с большой кухней, огромным коридором, как в школе, с большой красивой ванной и техникой по последнему слову. Дом принадлежит Лене, в ее полной собственности. Так что она полная и единственная хозяйка.
  - Алеша, ты меня пугаешь. Хорошо только, что никто вас трогать не станет в этом случае. Господи, что я папе скажу.
  - Мам, ты знаешь как этот вопрос решить. Мам правда, подумай, приезжай к нам.
  - Алешенька, обещаю, я попробую. Господи, я с ума сойду, буду волноваться.
  - Мам, так многое рассказать тебе надо. Я так счастлив, мам, очень счастлив!
  - Сынок, я рада за вас. Просто неожиданно все.
  - Мама, ручку бери и телефон запиши. Звони вечером, а то мы днем в институте. Мам, а ты сможешь мои лыжи привезти, хотя нет, сложно тебе.
  - Давай телефон, я записываю. Так, так. Давай повторю два -сорок семь-...
  - Мама, тебе Леночка пару слов хочет сказать.
  - Здравствуйте! Я Лена.
  - Здравствуй, девонька! Я Антонина Кондратьевна. Как ваши дела?
  - Сейчас все налаживается. Все хорошо. Вы не волнуйтесь за нас и за Алешу. Мы будем Вас ждать в гости к нам. Приезжайте пожалуйста.
  - Я постараюсь. Мне хочется с тобой познакомиться.
  - Мне тоже. В ноябрьские мы не учимся, так что сможем все дни, что Вы у нас будете, провести вместе с Вами. Здесь симпатичный городок. Я Вам кремль покажу, где Марина Мнишек в заточении была, помните в Борисе Годунове? Комната у Вас здесь есть, уютная и теплая.
  - Спасибо, Леночка. Мне Алеша говорил, что ты литературу любишь? Это так?
  - Да, я читающий человек. Я русскую литературу люблю, многое, мы с Алешой полчаса назад Настасью Филипповну вспоминали (раздался хохот Алеши). Еще я Диккенса люблю и Бальзака, Человеческую комедию, Оскар Уальда. Ой, я Вам сейчас голову заморочу своими любимыми авторами, извините за многословие.
  - Ничего, мне интересно. А Пушкина ты любишь?
  - Конечно! Как можно Пушкина не любить. Я Маленькие трагедии и Белкина люблю. Еще Фауст пушкинский мне очень нравится и Капитанская дочка, Петенька Гринев. Это не Печорин. Мне Гринев ближе.
  - Вот ты и прошла мой экзамен первый. Молодец, "отлично" ставлю. Алеша тебе сейчас это объяснит. Ну, давай прощаться, до встречи, Лена.
  - До свидания! Да, и спасибо Вам за сына. Он очень замечательный, благородный и надежный. Я его сильно люблю!
  - Спасибо Леночка за эти слова. Мне приятно их было услышать. Дай мне еще Алешу?
  - Да, мама. Какое впечатление?
  - Первый экзамен на отлично. Судя по короткому разговору, девочка неординарная и интересная, говорит прекрасно. Дальше посмотрим.
  - Я же тебе говорил. Она очень интересная, мама. Я очень счастлив сейчас. Ладно, пока. Уладь все с Горцем. Пока.
  Алеша выглядел довольным и счастливым. Он встал и обнял меня. Расцеловал в лицо. Потом сел и посадив меня на колени, сказал,
  - Кроха, ты моей маме очень понравилась. Она всегда при случае устраивает маленький опрос по литературе. Получить у нее пятерку мало кому удается. Мама по тому, что и как читает человек сразу определяет какой он, его натуру. Ты ее поразила. Спасибо тебе, Леночка моя лучезарная. Я знал, что не ошибся. Я люблю тебя, моя Кроха!
  - Я тоже тебя люблю очень приочень. Родной мой, милый мой, любимый Алешенька!
  - Я хочу тебя, моя ласточка! Хочу так, что скулы сводит.
  - Вся кровать завалена тряпьем из шкафа. Нужно твои вещи разбирать. Я тоже хочу, пойдем!
  Мы поспешили в спальню, причем я на Алешиных руках. Он усадил меня в кресло и стал сдирать с меня трусы и колоты, расстегивать молнию на юбке, я расстегивала его рубашку и стаскивала джинсы. Наконец на нас не осталось ни нитки и мы повалились на ковер. Алеша катал меня по этому ковру как скалку по тесту. Он целовал меня во все места, даже куснул легонько за бок, потом задрал и раздвинул мои ноги и нырнул в мою щелочку. Я вцепилась в его гриву и ворошила его волосы. Кончила я очень быстро, он продолжал действие, я опять кончила, взвыв от остроты оргазма, Алеша, видимо решил меня доконать и я кончила в третий раз, долго так, что он успел войти в меня и с силой вонзиться. Трах был жесткий, резкий и страстный. Я трепетала и сжималась, кончила опять, а он продолжал вонзаться. Потом он перекатился на спину и не выходя из меня согнул меня в коленках и усадил сверху. Он держал меня своими мощными руками за бедра и насаживал на свой член в быстром темпе, потом он развернул меня спиной к себе и держа меня за талию продолжал насаживать. Мы оба стонали и выли, я руками держалась за пол и сама вонзалась в него, он вновь развернул меня лицом к себе, я откинулась и опиралась на руки, Алеша схватился за мою грудь и сосок, - Кончай, я с тобой! - крикнул он, я закричала - Алееша!- и улетела. Он вместе со мной мощно кончил и я повалилась на бок. Мы не могли пошевелиться несколько минут, у меня затекла нога, но дыхание начало выравниваться и мы пришли в себя. Алеша подтащил меня к себе и уложил на себя, легонько целуя и глажа ладонью.
  - Улет! Сколько же раз ты кончила, крошка?
  - Один. Один не прекращающийся оргазм. Сплошной оргазм. Огонечек, ты так меня умочалишь. Ой, как же было хорошо, как же было сладко! Милый, любимый, Алешенька мой! Ты секс гигант. Я ногой пошевелить не могу, а еще вещи раскладывать.- Алеша начал тихо ржать.
  - Какая же ты смешная, Кроха! Логичность Ваших умозаключений иногда зашкаливает, леди.
  - Хватит ржать, вставай, тряпьем займемся. Иди мыться и я тоже иду.
  Алеша перекинул меня через плечо и таким образом понес в ванную. Закончив полоскаться мы сели на кухне. Алеша пил компот, а я курила.
  - Ты не хочешь отпраздновать жизненно важный шаг? Бог мой, я же шампанское привез, в сумке греется. Подожди минутку, я сейчас.
  Алеша притащил бутылку шампанского Брют, и сунул ее в холодильник охлаждаться. Наконец мы встали и начали разбирать Алешины вещи. Все свое я уложила в комод. Носки тоже в комод в нижний ящик, слева Алешины, справа мои колготки и носки. Футболки, майки и трусы Алеши на двух верхних полках в шкафу, пуловеры и джемпера тоже на полку в шкаф. Внизу шкафа нашли свое место две вязанные шапочки и длинный пушистый шарф, там же разместился толстый свитер. Осталось пять рубашек, клубник, белая рубашка и брюки. Их я повесила в свой шкаф, подвинув свои платья. Рубашки не помещались.
  - Знаешь, Алеша, я свои не очень любимые летние платья отнесу пока в гостевой шкаф и там повешу. Когда пока еще муж уедет, освободится его шкаф и не нужные уйдут туда. Я достала несколько платьев и мы унесли их в гостевую. Рубашки нашли свое место. Обувь в коробках Алеша утащил на антресоль, оставив пару ботинок у вешалки. Мы поставили рядом, парой, его и мой ботинки и начали дико смеяться. Его башмак был в два раза больше моего ботиночка. Зимнюю канадскую парку повесили на вешалку в синей комнате, джинсовые куртки пошли туда же. На вешалке остался анорак с капюшоном и кожаные куртки. Без места осталась куча джинс и спортивный костюм Алеши. Пришлось их тоже унести в гостевой шкаф. Все летние джинсы ушли туда на полку. Более плотные, те что он надевал сейчас я смогла разместить в нашем шкафу внизу, под платьями. Свои книги и тетради он положил рядом с моими на полку в коридоре. Документы убрал во внутренний карман клубника.Магнитофон он пристроил на кухне, а коробку с кассетами рядом с книгами. Я отнесла розу в спальню и мы облегченно вздохнули. Уфф! Мы закончили.
  - Кроха! Ура! Все поместилось и нашло свое место. Где наши бокалы с брызгами шампанского?
  - В гостиной, в буфете. Я принесу.
  Я притащила длинные бокалы и еще низкие рюмки для ликера Белис, который я тоже прихватила. Подмышкой я держала коробку конфет "Красный Октябрь". Я накрывала на стол и велела Алеше лезть в погреб за абрикосовым компотом. Алеша принес абрикосовый и грушевый, чтоб сто раз не ходить, как он выразился. Я велела открыть обе банки и достала сочные фрукты, положив их в красивую большую пиалу. Нам я поставила по маленькой тарелочке и по маленькой вилочке для фруктов. Я зажгла свет над раковиной, принесла две свечи в канделябре и Алеша зажег свечи.
  - Какую музыку тебе поставить?
  - Блюзы. Дженис Джоплин, если есть, или Доорс.
  Алеша принес несколько кассет и поставил Дженис. Праздник начался.
  - Господи! Я так давно ее не слушала. Как хорошо, Алешенька! это Вудсток?
  - Ага! Я тоже ее люблю. Классная она. Ну, давай, за нашу общую жизнь, за наше наконец-то воссоединение, за Любовь нашу, за счастье мое быть рядом с тобой, за тебя, Кроха моя!
  - За тебя, мой любимый! За счастье мое быть с тобой, за наши мечты, которые мы мечтаем. Алеша! Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!
  Мы чокнулись и выпили свои бокалы. Мы пили вкуснейший ликер, шампанское, танцевали плотно прижавшись телами, целовались, пили из одного бокала по очереди, переливая изо рта в рот щиплющее шампанское и вновь целовались. Алеша вертел меня и опять прижимал, наклонял и сгибал в танце, шептал упоительные слова на ухо. Он отлично танцевал, несмотря на свой огромный рост. Он поменял кассету и зазвучали звуки Доорс. Потом он поставил последних Пинк Флойд, я этот альбом еще не слышала. Музыка негромко играла, мы болтали обо всем на свете, Я курила время от времени.
  - Может по бокальчику божественного?
  - Нет, Алеш, только в субботу. После него мы спать не сможем, секс будет из ушей валить, а нам рано вставать в институт. Я встаю в половине восьмого и в восемь двадцать выхожу. Так что в субботу я сама тебе налью.
  Было одиннадцать часов вечера. Зазвонил телефон. Я взяла трубку, там было молчание, слышно только неровное дыхание. Это был Егор.
  - Еленочка! Девочка моя! Малышка! Молю тебя, прости! Прости, прости меня! Умоляю, прости!
  Он плакал, я слышала это. Я заплакала тоже, не выдержала. Алеша выключил магнитофон и вышел, закрыв дверь.
  - Егор, я простила тебя. Я совсем простила. Мне больно за тебя, очень больно. Я желаю тебе покоя и тишины. Ты знай, что я простила и все помню, от первого до последнего дня. Не плачь, не надо. Отпусти меня, отпусти совсем. Ничего нет, все уже прошло и не воротится. Живи только. Я всегда буду знать, что ты есть. Через недельку встретимся, я позвоню Иван Павловичу. Обсудим дела до твоего отъезда. И да, я не одна теперь. Ты должен это знать.
  - Я отпускаю тебя. Иди, малышка, своей дорогой. Прости меня! Я всю жизнь буду любить тебя! Девочка моя!
  Я положила трубку слезы еще тихо текли по лицу. Я вышла. В коридоре, прислонившись к стене, сложив руки, стоял Алеша. Он был хмурым, подавленным. Я подошла к нему, обхватила руками и положила голову ему на грудь. Он обнял меня, поднял мое лицо за подбородок и глядя в глаза, сказал,
  - Не плачь. Все закончилось. Я с тобой, моя родная Кроха, и я очень люблю тебя.
  Мы вернулись. Я рассказала Алеше весь разговор. Мне не хотелось ничего утаивать от него. Мы сели, но ничего уже не хотелось. Я курила. Алеша задул свечи, убрал в холодильник остатки шампанского и фрукты. Он все убрал, остались только сигареты, зажигалка и ликер с рюмками. Он налил нам в рюмки и мы, потягивая ликер, молчали.
  - Знаешь, мне так жаль его. Так жалко. Господи, хоть бы он успокоился, хоть бы погрузился в работу. Бедный, бедный Егор.
  - Ты жалеешь? Ты жалеешь, что вы расстались?
  - Нет. Я его жалею, а не себя. Я счастлива, я с любимым. Впереди у меня только любовь, свет. Впереди у меня ты, мой любимый, драгоценный мой человек. Мне с тобой легко, мне с тобой просто. Егора я любила, но он не был моим другом.
  Я многое не могла ему сказать, поведать, позволить себе.
  С ним жить была тяжелая работа. Все всегда было так, чтобы нравилось Егору. Он учитель, а я ученица. Равноправия не было с первого дня, дирижировал он. С тобой я чувствую себя совершенно иначе. Ты мой друг, верный товарищ. Это важно, оказывается. Я Алеша, очень люблю тебя, и я вас не сравниваю никогда. С тобой все по другому, чувства к тебе совсем другие. Любовь! Она глубже намного, у меня с тобой полное слияние, полное единение. Вот посмотришь со временем и поймешь, что я права.
  - Я понимаю тебя, во всяком случае мне кажется, что понимаю. Или стараюсь понять, так правильнее наверное. Я не хочу, чтобы ты из кожи вон лезла ради меня, я хочу твоего истинного отношения ко мне. Только честность, только искренность, без всяких прикрас. Мне приятно, что ты не сравниваешь меня с ним. Это очень приятно было услышать. А то, что ты его жалеешь, так это в твою пользу говорит, ты не бессердечная и отходчивая. Пойдем в постельку, спать пора, завтра вставать рано.
  Мы встали. Я ушла в спальню, а Алеша в ванную. Затем я в ванную в одном халате, а он в спальню. Мы легли, лампу он не выключил. Я легла ему головой на грудь, просунув ногу между его ног. Он поглаживал меня по спине, изредка целуя прядь моих волос. Потом мягко подтянул меня и положил полностью на себя. Я положила руки на его плечи и гладила их тихонько. Он ощупывал мою попу. Я стала лизать его сосок, он напрягся, потом другой. Следом я начала прикусывать их легонько и посасывать. Алеша подтянул меня повыше и стал целовать в губы, все глубже и сильнее. Он перевернулся вместе со мной и лежал на мне. Член давил мне на живот. Он взял мои груди в руки и гладил их очень нежно, задевая ладонями соски. Я уже дышала тяжело, он взял сосок губами, потянул его вверх, Оох! я стала трепыхаться. Второй сосок он тянул и сжимал пальцами. Ай-ай я подняла попу. Алеша, не выпуская мою грудь, пальцами другой руки залез мне внутрь, затем вытащив их оттуда, облизал и ввел в меня член. Он мягко владел мною, то левее, то правее, сжав мои ноги вместе, что добавило новые ощущения. Он как-то крутил ягодицами, что его член выделывал круги внутри и все это не торопясь, нежно. Как будто он изучал членом каждый уголок внутри меня. Я начала трепетать, но пока слабо. Затем все сильнее и застонала. - Вот так! Хорошо тебе? Сейчас ты меня оросишь.- он немного усилил напор, но ноги держал. Я мотала головой и раскинула руки. А-а-а, стонала я. -Еще, еще! Делай так!- Аааа! и вдруг я начала кончать медленно понемногу и очень сладко. Аааа,- Вот так, моя милая, вот так! Еще давай!- я кончала и кончала, без пауз, потом я так взлетела, а он, отпустив мои ноги, впился в губы и начал кончать, застонав. Мыться мы не пошли, он обтер меня подтирушкой и кинул ее на пол. Выключил лампу и поцеловал меня. - Спи, Кроха!- положил мою голову себе на грудь, свою руку на мою попу и мгновенно уснул. Я тоже уснула.
  Будильник громко звенел. Алеша вскочил, как ошпаренный и озирался спросонья.
  - Блиин! Кто придумал такие будильники. Я встала тут же и побежала умываться. Затем галопом на кухню включать чайник и греть блины. Алеша уже был в туалете, совсем голый. Оттуда нырнул в ванную. Я услышала звук душа. Я поставила блины на маленький огонь, достала икру и масло, поставила чашки для кофе и помчалась одеваться и причесываться. По пути я крикнула,
  - Алеша! В темпе вальса.
  Я натянула лифчик и трусы, колготки и начала расчесывать волосы. Я яростно драла их, так они спутались. Алеша вошел, достал трусы и носки и надел их. Он был выбрит и вкусно пах, его одеколон и бритва стояли на полочке в ванной. Он достал рубашку и надел ее, ловко застегивая пуговки. Потом джинсы. Пуловер он приготовил, но надевать не стал пока. Я вплетала ленту в косу. Он подошел и приспустив колготки с трусами, чмокнул меня в попу, надев их обратно. Алеша поцеловал меня в шею под косой и вышел собирать сумки. Я надела джинсы и майку, кофточку на пуговках я приготовила, чтоб одеть перед выходом. Полетела на кухню и начала варить кофе. Полчаса у нас есть, вроде укладываемся. Наконец я отпила глоток из чашки и на душе похорошело. Алеша уплетал блины. Я у него откусила пару раз. Он выпил кофе,- Лепота!- и сгрыз нижний горелый блин. Я уже курила и допивала остатки кофе. Алеша мыл руки.
  - Чего ты психуешь, мы успеваем. Кури спокойно.
  - А если автобуса долго не будет?
  - Будет! Куда он денется. Как тебе вчерашний экзерсис?
  - Отстань, опаздываем. В автобусе скажу.
  - Ничего мы не опаздываем. Я еще тебя трахнуть успею.
  - Нахал! А экзерсис улетный! Где это тебя так научили?
  - В автобусе скажу.
  Мы перебрасывались фразачками и одевали последнее. У вешалки надели ботинки и я повязывала платок. Алеша надел куртку и помог мне надеть пальто. Мы взяли сумки и вышли. Я закрыла дверь на ключ и мы двинули на автобус. Алеша взял меня за руку и вел по двору. Шедшие навстречу нам оборачивались и смотрели вслед. Мы были колоритная пара.
  - Алеша, зачем ты меня за руку по двору вел. Итак сплетни кругом.
  - Пусть привыкают. В следующий раз поцелую при всех.
  - Во даешь! Сумасшедший! Я Маню боюсь. На горох поставит.
  Алешка на ходу засмеялся. Мы подоспели вовремя, автобус подъехал к остановке. Мы сели и поехали.
  - Расскажи про экзерсис. Ты первый.
  - Вчера, когда ты на меня залезла, - Яяя?-
  - Когда ты взгромоздилась, я думал чем бы тебя развлечь. Как-то на работе я прочитал в одном журнале, по английски конечно, один отрывок из Камасутры. Там описывался именно этот способ. Написали, что улетный. Я решил провести эксперимент на тебе.
  Я стукнула его в руку.
  - Ой, ой, как больно. Руку сломала. Чем я тебя обнимать теперь буду.
  - Ногой! она у тебя длинная.
  - А это мысль! Буду пяткой тебя теперь гладить. Мозолистой.
  - Дурак!
  - Теперь Ваши впечатления, леди?
  - Я вначале думала, хотя ты мешал думать, что ты решил изучить все укромные уголки пещерки и поэтому тыкаешь то влево, то вправо. Когда ты стал крутить, то я начала медленно уплывать, не резко сразу, а потихоньку. И потом как взрыв и я улетела. Мощно так улетела. А, еще когда ты ноги мои держал, тоже классное ощущение, неизвестное до этого. Все было, как будто ты меня накручивал, накручивал как резиночку на палец, а потом дернул и я взлетела. А ваши ощущения, сэр?
  - Класс! Я еле сдерживался. Ты права, я заодно изучал. Твоя пещерка очень завораживает. Резиночка ты моя! А ножки твои сдвинутые, это Мммм! Хочу еще.
  - Прям здесь?
  - А почему бы и нет?
  - У нас страна Советов, советами закидают.
  Так, перебалтываясь мы доехали до нашей остановки. Алеша помог мне выйти и отдал честь остановке, щелкнув каблуками.
  - Ты чего? Что ты делаешь?
  - Мой боевой пост. Честь отдал. Все, дембель.
  Я рассмеялась. Какой же он прикольный, мой Алеша. В институте все привыкли видеть нас вместе, но на этот раз начали поглядывать внимательнее, видимо что-то в нас поменялось. На большой перемене я заставила Алешу как следует поесть, нудила ему про калории и правильное питание. Я ела мясо с картошкой и салат из капусты. Мясо поковыряла, картошку тоже, а салат съела полностью. Алешка доел мое второе и выпил компот, я сгрызла яблоко и пила сок.
  - Кроха, ты сама ничего не ешь. Ты Святым Духом питаешься? Утром куснула от моего блина, сейчас только поковыряла. Что это такое? Я не хочу, чтобы у тебя ребра торчали, я мощи не люблю. Мне про калории талдычишь, а сама?
  - Я не люблю столовскую пищу. Я яблоко ела. Ты мужчина, а мужчины должны есть, они любят желудком.
  - О, отличная мысль, буду любить тебя ЖКТ. Новый вид любви. Пошли на ин. яз., жди у класса, никуда не уходи, вместе на археологию пойдем.
  Он чмокнул меня и побежал на свой французский. После последней лекции мы отправились в читалку. Надо готовить рефераты. Первым наметили древнюю историю. В читалке мы пробыли часа три и решили ехать домой, уже половина шестого. В автобусе было много народа, час пик, мы пробились в заднюю часть к окну и обняв друг друга за талию болтали и целовались украдкой.
  - А почему нас в деканат не вызвали за вчерашний прогул?
  - Потому, что мы отличники и герои соц. труда и никто вчера не заметил, что нас нет. Вадик нам не поставил отс., сообразил. К этому времени в нашей группе "З.И 1-А" сколотилось две компании. Наша из восьми человек, Вадим, Валя и Алла, еще трое после армейцев и мы. Другая, как мы их звали, малышня или школьники, их семеро, крутились вокруг комсорга.
  - Еще Вадим сообщил, что к концу ноября готовится капустник, Решили для первого раза КВН не устраивать. Нам с тобой нужно готовить номера, петь, плясать и т.д. Что будем делать? Наше участие обязательно, поскольку мы самые креативные.
  - Я могу спеть что-нибудь.
  - Город Николаев, ты его отлично голосила в коридоре. Спеть то мы споем, но может рок-н-рол забацаем, обыграем его. Ты как смотришь на это? Я тебя одному приемчику научу.
  В коридоре дома можем порепитировать.
  - А давай! Чем черт не шутит. Почему бы и нет? Мы можем!
  - Вот и я подумал так же, кроха ты моя! Мне хочется с тобой рок сплясать, если честно.
  Мы уже почти приехали, скоро выходить. Я стала прикидывать дела на вечер. Поставить стирку, вчера Алеша пакетик привез не стиранного. Что-нибудь из бульона и мяса придумать. Чем бы заправить бульон? Лучше всего щи конечно, пару картошек, капуста и из заморозки перчик и помидор.
  - Алеша, ты к щам как относишься?
  - Положительно, даже слишком положительно. А что?
  - Дома сейчас бульон заправлю и щи тебе сварю.
  - Ты что? Я бульон с гренками очень люблю. Гренки пожаришь и готово.
  - Хорошо. Еще мясо отличное вареное и я картошечки пожарю палочками.
  Мы уже выходили, наша остановка. Мы шли по двору за руку, прихожане спешили к вечере. На нас глазели, меня здесь все знали. Ох, сплетни, сплетни. Все как я сказала в субботу вечером, улюлюкание. Сейчас в храме разговоров будет! Какое мне дело до них, я живу свою жизнь. Пусть говорят и обсуждают. Чего им делать то еще? Я гордо подняла голову и обняла Алешу за талию.
  - Ты чего это расхрабрилась? Хочешь, на руках до двери? Или на плече?
  Алеша поднял меня уже на нашем повороте, перекинул через плечо и изображая самолет с одним крылом побежал кругами к двери. Жжжжжж. летел самолет. У двери я вручила ему ключи,
  - Открывай! Привыкай к нашим замкам. Он уедет когда, я думаю еще один замок поставить или эти поменять. Как-то увереннее буду. Правда эти замки отличные, их Серега ставил, бригадир.
  Алеша ловко открыл два замка и распахнул дверь,
  - Прошу вас, леди.
  Я вошла, он следом и закрыл дверь на ключ. Мы разделись и разулись, скинули теплые пуловер и кофту и остались он в рубашке, я в майке.
  - Ты так не замерзнешь?- спросил Алеша,
  - Не должна, в доме тепло. Замерзну, одену что-нибудь.
  Я прошла на кухню, Алеша разбирал наши сумки. Я поставила греть бульон и начала нарезать черствый хлеб для сухариков. Сковорода уже нагревалась. Сухарики были готовы через минут десять и я высыпала их в пиалу. Бульон был тоже готов. Я резанула немного петрушки ему в бульон и позвала Алешу обедать. Он был в спальне и рассматривал флакон с жидкостью для эпиляции.
  - Для чего это? пахнет не очень.
  - Идем обедать, стынет все. Там объясню.
  Мы сели за стол. Алеша с удовольствием ел бульон, обильно посыпав его гренками и мясо. Я налила ему грушевый компот.
  Картошечку чуть позже пожарю, пока это переваривай.
  - Вкуусно! Очень люблю такую тюрю, а мясо божественное. Дай хренку.
  Я дала ему хрен. В дверь позвонили и раздался настойчивый стук.
  - Оп, Маня пришла. Иди открой ей. Надо ей налить кагору или водочки, разговор предстоит.
  Маня ворвалась с кастрюлей и бухнула ее на стол у плиты.
  - Вот, Егорий прислал. Говорит придут голуби с иститута голодные, хоть пирогов горячих поядят. Тута с мясом и ватрушки. Чтож ты девка творишь. А? Зачем шашни завела с энтим красным? Срам на весь приход. Чего лыбишься, бесстыжая твоя рожа. Ишь, жену у батюшки увел и лыбится.
  - Мань, присядь. Разговор есть. Тебе что налить, кагору или водочки махнешь под огурчик?
  Алеша уже доставал соленые огурцы из банки.
  - Махну рюманьку, чтоб рожи ваши бесстыжие расплылися в тумане. Лей давай в стопку. Я налила ей водочки и достала стопочку Алеше, подмигнув ему. Он еле сдерживался от смеха. Маня ловко опрокинула водку в рот и заела огурцом. Я уже жевала пирог, Алеша ел второй.
  - Кроха, Дай еще бульончику к пирожку. Больно вкусные. Это Вы сами делали, бабушка.
  - Надька пекла, мои ватрушки пробуй.
  - Мань, разве Егор в храме? Он же уволился.
  - Был сегодня в обед. Почернел за тебя весь, лица не видать. Говорит, все у нас с Еленкой, уезжаю я один бобылем. Ты ее не бросай одну, съедят ее тута и красного ее. Оберегай от наветов, девку то. Это, сказывал, наказ мой тебе. Беречь то тебя, срамница. Наливай еще, и энтому лей, с им выпью.
  Алеша налил Мане и себе. Он был серьезен. Они чокнулись и выпили. Маня продолжала. Я ставила чай.
  - В храму только и разговор об вас. Ты чево ее сегодня как мешок с картошкой тащил, да кругами? А, паря? Тебя как кличут то?
  - Алексей я, бабушка. Из Вологды приехал учиться.
  - Ишь, севера то какие, из сыльных что ль будешь?
  - Из них, родимых. Сталин подсобил.
  - Ии, вас таких пол Руси матушки, сыльных то. Моих то всех позагубили кожаные душегубы. Сирота я, как и Егорий. В храму то шепчут Владыко наш шибко на Егория сердит, аж посохом стучал.
  - Разберутся, Мань. Он в хорошее место едет, не в ссылку. В Академии будет. Не пропадет.
  - Ужо пропал без тебе то, вот судьбина, мать ее, не скроишься от нее, не убежишь, догонит и так. Ладно, что дом то тебе остался. Живитя теперь с Лешкой то, может и сладитесь. В блуду живете, нехорошо. Да хер поймешь вас теперя, молодых то. Ты смотри девка, косу не обдергай, кудри не вей, у тебе Лешка кудрявый.
  - Что Вы, бабушка. Я не позволю косу отстричь. Ни-ни.
  - Девки шепчут, ведьма Еленка то, заворожила рыжего насмерть и Егория жалеют, плачут.
  - А ты им не верь. Ты видела хоть раз, как я ворожу? Сами они ведьмы болтливые. Георгий Николаевич сам виноват, что мы разошлись. Он с лета меня мучил. Тебе скажу, он даже ударил меня, я об косяк ударилась, аж искры из глаз сыпались. А теперь плачет. Руки чуть не повывернул, а уж орал так, что я молчу. Тоже не безгрешный.
  - Это он от любви тебя охадил. Зла то не держи на него. Давай паря, по последней лей.
  Алеша налил, а мне достал остаток шампанского и налил в бокал.
  - Давайте, бабушка, за мир и дружбу. Я Леночку очень люблю и она меня тоже полюбила. Так уж вышло. Вы не сердитесь на нас. Сюда я пришел жить, чтобы Лену одну не оставлять, она одна боится. А в блуде мы жить не будем, как развод получит, так женюсь сразу же. Если она согласится, конечно.
  - Да, Мань, за мир между нами. И не сирота ты, мы у тебя есть. Разве я тебя брошу, милая ты моя! Кто ж тебе поможет, как не я. Сама все знаешь.
  - Да чиво там, знаю я. Ты девка сердешная, добрая. А Егорий, он ломоть отрезанный, ево путя другия. Меня вон тоже бросил и не чихнул. Ладно, пойду, спать завалюся. Ты звони, если чаво надо, а может в храм когда зайдешь?
  - Нет, не приду туда больше. Что там мне делать? Расскажи ка мне лучше про Андрюшу, я за него переживаю. Потом пойдешь. Сейчас чай тебе налью с сахарком.
  Я налила им чай. Алеше крепкий, подсунув ему ватрушек.
  - Андрюха дома не живет, к зазнобе ушел. Девки говорят, забрюхатила та зазноба. Дьяк, а в блуду живет. Маринка орет, воет, девку ему сует. Тут была, за подол его уцепила и воет, вернися, я все забуду. А он ей, я не забуду. Ты, говорит, ни баба, а маникен в универмаге. Она орет, блудник ты, такой раз такой, в епархию донос напишу на тебе. А он ей, пиши хоть самому патриарху, мне по хер. Он тоже уезжать хочет, в Рязань свою, с зазнобой. Это он Василию говорил, когда ругалися. Егорию не до Андрюхи, он ево не слушает даже, сказал не до тебя мол, своих делов пуд с гаком.
  - Мань, шепни тихонько Андрею, пусть ко мне в воскресение зайдет после евхаристии. Шепнешь? Вот так и познаются товарищи. Не далее, как весной братались с протоиереем, сколько заботы и добра ему Андрей сделал! Скажи, жду я его.
  - Шепну, не сумлевайся. Пошла я, завалюся.
  Маня подскочила и посеменила к выходу. Алеша проводил ее. Я закурила и думала об Андрее. Я его понимала, как никто. Пришел Алеша, сел на лавку верхом.
  - Не люблю я водку. Налей чайку, я с ватрушками выпью, хмель развею. Забавная эта Маня, но хорошая, мне она нравится, хоть и кроет меня. Нам ее бросать нельзя, мы ее поддержим.
  - Да, я и не собираюсь ее бросать. Я об Андрее думаю, я его поддержу. Он сейчас совсем один, заклюют. Вот тебе и протоиерей, весь в этом проявился. Только о себе думает. Андрей столько ему добра сделал, возился с ним, не бросал, а он даже выслушать не удосужился. Вся его гордыня и эгоизм в этом поступке видны. Что тут скажешь?
  - А кто этот Андрей?
  - Дьякон его, с первого дня вместе. Он молодой еще. В рот Георгию смотрел, любил его. Представляю, как ему обидно сейчас, кумир развенчан. Господи, хоть бы нас поскорее развенчали!
  - Я тоже этого жду с надеждой и с нетерпением. Ты замуж за меня пойдешь?
  - Это что, предложение руки и сердца?
  - Мое сердце и рука давно уже тебе принадлежат, но считай, что да. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Так выйдешь за меня?
  - Выйду, конечно! За кого же я еще могу выйти? Алешенька, я уже твоя жена, только без штампа в паспорте. Разве не так?
  - А я штамп хочу, во весь паспорт. Сейчас я твой парень, а стану мужем. Это разные вещи.
  - Ты и свадьбу хочешь?
  - Хочу, как без свадьбы. Очень хочу. Что я рыжий?
  Мы расхохотались над каламбуром. Я залезла ему на колени и мы начали целоваться, хохоча в коротких перерывах. Я сидела уже оголенная по пояс, он в расстегнутой рубашке. Вокруг начали летать искры. Молнии на наших джинсах уже были расстегнуты, как раздался телефонный звонок, междугородний. - Вологда!- в один голос произнесли мы. Я сняла трубку не слезая с его колен.
  - Да! Я слушаю Вас! - приятный, низкий, бархатистый мужской голос попросил Алексея. Отец!
  - Але! Папа?- Разговор шел на английском. Я слезла с Алешиных колен и надела майку. Закурила. Алеша говорил спокойным, уверенным тоном. Иногда с жесткими нотками. Пару раз взъерошил волосы пятерней. Говорили они минут пятнадцать. Положив трубку Алеша произнес Офф! и сильно помотал головой так,что его рыжие кудри разлетелись в разные стороны. Он глотнул остывший чай и широко улыбнулся.
  - Что? Плохо все?
  - Как обычно. От меня не отреклись и наследства не лишили. Остальное переживем. Начну по порядку. Первое, что он спросил, присутствуешь ли ты рядом. Второе, понимаешь ли ты о чем мы говорим. Он же не знает твои познания английского. Затем пошел уже сам спич.Ему все-таки позвонил Дони, долг друга и ответственность с себя снять. Оказывается Дони навестил сегодня деканат и говорил с Ангелиной. Она нас хвалила, но о тебе многое поведала, что ты замужем за протоиереем и т.д., что ты первая красотка и умница и, что все в курсе, что у нас роман. Мы, дескать и не скрываем это. Короче сказала много теплых, хороших и совершенно лишних слов в наш адрес. Обо всем этом и поведал отцу друг Дони. Отец считает, что я малолетний глупец, попал в сети русской красавицы и совершил большую ошибку, которая испортит мою жизнь. Что он послал меня учиться, а не жениться, тут я возразил, что учеба моя нисколько не страдает, поскольку мы оба отличники. Он заявил, что понимает как в моем возрасте играют гормоны и я очень скоро начну жалеть, потому что остыну. Я поведал ему, что ты с мужем не живешь и у вас намечается скорый развод после которого я намерен жениться на тебе. Он вскипел и назвал меня безмозглым мальчишкой. Я возразил, напомнив ему, что первый раз он женился в двадцать один год и прожил в браке почти четырнадцать лет. Ну там лирика пошла по поводу его первого брака, это неинтересно. Резюме. Пособия за ноябрь я лишен, поскольку Дони вернул мне его. Он надеется, что все это быстро закончится и я вернусь к Дони с поникшей головой. Он собирается приехать второго декабря на мой День варенья и оценить обстановку сам. Звонить будет как обычно на этот номер. Горец, что ты хочешь, еще и коммунист убежденный. Я за маму волнуюсь, ей может влететь.
  Алеша веселился, но я поняла, что он переживает. Особенно за то, что его считают юнцом, неспособным к принятию решений.
  - Не расстраивайся, мой благородный рыцарь. Со мной ты поступаешь, как и должен настоящий мужчина, каким ты для меня и являешься. Надежным, заботливым и ответственным. Еще храбрым и сильным. Ты мой мужчина, а я мямлю не полюбила бы, это точно. А отец? Мы для родителей навсегда остаемся несмышлеными детьми, с этим надо смириться. Это мое тебе резюме, красный! Как назвала тебя Маня.
  - Рой, по гэльски, мое второе имя. Вернее первое. Рой, Алекс Роттрей.
  - Я буду называть тебя так иногда, можно?
  - Можно. Меня папа так называет.
  - Но Ангелина! Зачем она рассказала, что я матушка.
  - Нет, она хорошо о нас говорила, ничего такого. А что ты матушка весь институт знает, это не тайна. Он хотел твой адрес и телефон, так она не дала, сказала не имеет права. Молодец!
  - Он что? Собирался мужу нажаловаться или решил, что у нас любовь втроем?
  Мы начали смеяться так, что слезы потекли. Я заставила его съесть ватрушку, а сама начала курить. Алеша предложил мне вместо сигареты ватрушку или еще что-нибудь, напоминающее сигару.
  - Кстати о птичках, я все забываю у тебя спросить, а что в том флаконе с омерзительной жидкостью? я повертел его и ничего не понял.
  - Я надеюсь ты не попробовал на язык. Это яд.
  - Ты собираешься меня отравить?
  - Нет. Не тебя. Но к тебе этот флакончик будет иметь самое прямое отношение. Где-то в марте мне втемяшилось убрать все волосы в интимном местечке. Представь, что они были там когда-то, мягкие и пушистые. Я нарыла через московских подруг доктора-косметолога в институте красоты на Арбате и отправилась туда. Доктор сделала мне эпеляцию воском, это больно, но быстро и чисто, заодно и с ножек убрала, хотя я волосатостью не страдала, но так принято. Поначалу было прохладно там. Она велела придти через два-три месяца, мол я пойму сама когда нужно. Она же уговорила меня купить крем для анального секса. Я прям взвилась, какой еще анальный секс. Она тетка с большим опытом и сказала, что мы и до этого дойдем, мол бери, не пожалеешь. Короче, я купила крем чтобы не обижать тетю. Стоял он стоял и дождался своего часа. Секс этот очень и очень, другого такого нет. Но желание его испробовать бывает редко. Для таких случаев тот крем с розочкой и стоит. Через пару месяцев я опять побывала у доктора, она убрала воском все, что подросло и дала мне этот флакон. Дело в том, что почти все волосяные луковицы уничтожены и теперь у меня там волос не будет, на ногах тем более. Но некоторые, несколько штучек иногда выскакивают. Для их удаления нужно намотать на спичку чуть-чуть ватки и этим томпончиком очень аккуратно тот волосок прижечь тем зельем. Очень аккуратно, а то кожу прожечь можно. Это твоя забота, нужно хорошо видеть, что прижечь. Теперь понял про тот флакон? Осторожно с ним, не пролей, не дай Господь! сожжешь свою нежную кожу.
  - А про тот крем поподробнее можно?
  - Зачем тебе? Время настанет, я сама тебя им намажу. Но если тебе невтерпеж захочется, свистнешь, я тебе уступлю может быть.
  - А мужчина тащится от этого?
  - Мужчина даже больше, насколько я понимаю. Ор, стоны и крики во все уши. Ты что, парнуху не смотрел что-ли?
  - Видел пару раз, на работе видеомагнитофон был. Меня не впечатлила парнуха, там девки похабные и мужики на педиков похожи. Я неловко себя чувствовал. Вот бы Камасутру почитать, я бы перевел, если на английском.
  - Я у Витьки спрошу, если не забуду. Он же самиздатчик. Знает места. Пошли в кроватку, я спать хочу на широкой могучей груди одного товарища и чтоб он одной лапищей мою попу прикрывал. Еще чтобы этот самый товарищ мне сосочек пососал и покусал нежно и трахнул бы меня от всей души долго, оргазма на три хотя бы. Как Вам мой план,сэр?
  - Желание леди, закон. Я бы еще и бутончик сюда добавил, а если леди соизволит свой сладкий ротик пониже опустить, то вообще не жизнь, а малина. Хочу очень тебя и в твой ротик.
  Мы легли, я на него сверху, начала ласкать его начиная с шеи и плеч и сползать все ниже и ниже. Я отдавала ему всю свою страсть и нежность. Я огладила его всего ладонями и пальцами, облизала все до каждой щелочки, а мой рот и горло стали его владениями. Алеша держал свою руку на моей макушке, путал мне волосы и сладострастно стонал, шепча,- Сладко, сладко мне! Моя куколка, моя крошка! Еще, еще пониже. Возьми его! Сильнее! Даа! И зубками тоже. Ооох! Как мне хорошо! я поднажала и он кончил пульсируя мне в рот. Потом он целовал меня в губы просовывая свой язык глубоко мне в рот и взял мои груди в свои руки. Он чуть не откусил мне сосок, потом посадил меня себе на лицо, но было неудобно и он лег у меня между ног. Он терзал меня, а я стонала и подвывала.
  Я летела и вновь приземлялась пока он не посадил меня на себя и я стала гарцевать на нем. Он, замучил меня, перекидывая то на себя, то под себя. Я обкончалась и вымоталась, но он не хотел прекращать.- Сейчас, моя милая, еще немного! Хочу насладиться тобой, давай, моя Кроха, давай еще разок! Вот так, немножко еще, вот так, я жду тебя, давай, сожми меня последний разочек!- он прошелся вдруг по всей длине по стенке, я закричала Ааааай улетев и вырубилась без сознания. Где-то далеко я чувствовала как он долго кончает в меня и его семя омывает меня.
  Я открыла глаза и обнаружила себя лежащей на его груди. Он пытался собрать во едино мои спутанные волосы и нежно гладил меня по спине.
  - Долго я была в безсознанке, Алеш?
  - Минуты три-четыре, капелька моя. Я и не понял сначала. А когда въехал, то ты уже дышала.
  - Я в астрал вылетела, в звезды.
  - Зайчонок мой! Я измучил тебя. Но это был космос! Я так! кончил, как никогда в жизни. Волшебная моя! Изумительная моя! Звездочка ясноглазая! Пойдем, я тебя душиком обмою, ты мокрая вся. Потом компотику попьем и бай.
  Он бережно взял меня и отнес в ванную. Мы попили компоту и съели я абрикосов, а он груши.
  - Я тащусь, как ты кончаешь. Ты трепещишь там, как будто кавыль по члену шевелится, а потом так сжимаешь, это улет, как. Я с тобой умом тронусь таким образом, Кроха!
  - Не тронешься, не волнуйся. Ты будильник завел, мой лев? Рыжуля мой ненаглядный.
  - Неа, заведу сейчас,чтоб его.
  Я покурила и мы ушли спать. До утреннего будильника.
  Дни летели один за другим и неделя подошла к концу. Мы написали свои первые рефераты и подчищали неудачные места. Я предложила Алеше не торопиться, а дать их почитать Иван Палычу, когда они придут к нам во вторник, мы уже сговорились с ним о дне и часе. В субботу мы пили божественное вино вечером и не спали потом до рассвета. Алеша по достоинству оценил свойства напитка. В воскресенье около часа дня пришел Андрей, мы поговорили с ним с полчаса. Я подбодрила его и поддержала. Он был мне благодарен, я видела это. Затем я поволокла Алешу на рынок, нужно было затариться на неделю продуктами и фруктами. Вечер прошел тихо и мы рано легли спать, начиналась новая неделя и надо было выспаться. В понедельник мы приехали домой в пять часов, я неважно себя чувствовала. Болел низ живота и ноги. Вечером у меня начались месячные, цикл сбился. К ночи из меня лило, и я подложила пеленку свернутую в много слоев. Ноги совсем ослабли и низ ныл ужасно. Я даже выпила анальгин в ампуле. Алеша волновался и переживал за меня. Он впервые сталкивался с такими днями у женщины и жалел меня, будто он виноват во всех моих недугах.
  У меня никогда так не протекали эти дни. Утром я не могла идти и Алеша отнес меня в туалет и в душ на руках. Его очень пугала кровь. Я отправила Алешу на занятия, а сама осталась дома. Он тоже хотел остаться, но я настояла.
  - Как я могу тебя оставить? ты даже до туалета не дойдешь.
  - Потихоньку, с перерывами, дойду. Ты мне ничем помочь не можешь, так что езжай на занятия. Хоть лекции будут. И пообедай в столовке. Я не в форме, варить не смогу.
  Алеша нехотя отправился на занятия. Я лежала в кровати и переживала. Потом по стенке дошла в туалет и в ванную. Подложила очередную пеленку из старой простыни. Я сделала несколько прокладок из марли внутри которой была вата, а сверху еще пеленка. Из меня валили сгустки крови. Я доволоклась до кухни и сварила кофе. Я пила его и курила. Вечером в семь придет Егор. Он уезжает насовсем. Я жалела его и вспоминала наши с ним дни и любовь. Я даже всплакнула немного. Думаю вечером будет много слез. В четыре приехал Алеша с розой и свежими булочками. Он сам налил воду в узкую вазу и поставил розу в воду. Алеша заварил крепкий чай и мы пили его с булочками. Я была совсем слабая и он сделал мне лежаночку на лавке у окна. Положил одеяльце свернув его в несколько раз и подушку под спину. Потом я посетила туалет и ванную и Алеша отнес меня в спальню в кровать. Он сел в ногах кровати и читал мне лекции, комментируя их. Рассказывал, что происходило в институте, какие новости, про капустник.
  - Кроха! нам надо уже начинать репетировать наш номер. Музыку подберем на этой неделе. Можно Криденс или ты хочешь старенький классический рок?
  - Алешенька! У меня мозги не варят, давай завтра. Сейчас встреча на Эльбе, а я в таком состоянии. Достань мне пижаму с зайцами в комоде, я надену. Не в халате же встречаться, еще не дай Бог, распахнется на лежанке. И волосы расчешешь? Я хвост сделаю резинкой, не могу даже косу заплести. Я волнуюсь перед встречей и сил встряхнуться нет. Как все пройдет?
  Я видела, что Алеша подавлен и моей болезнью и нашей встречей с Егором. Ведь это последняя встреча, она будет тяжелой, он это понимал. Но держался он хорошо, стойко. Алеша вытащил пижаму из комода и положил ее на кровать.
  - Эта? Помочь? Давай я ее надену на тебя и пуговки застегну.
  - Вначале причесаться надо.
  Он взял щетку и стал расчесывать мне волосы прядь за прядью. Он целовал их прикладывая к своему лицу.
  - Ты меня не бросишь сегодня? А? - спросил он вдруг срывающимся голосом.
  - Алеш! Ты с дуба рухнул что ли? Что за настроения? Конечно тяжело, никто и не скрывает. Но ты хоть не добавляй. Я кого люблю то, ты забыл уже? Я вижу, что ты нервничаешь, но нам надо пережить этот момент. Ничего не поделаешь. Тебе придется дверь открыть. Снеси меня в туалет, а потом я оденусь и дай мне резиночку, на комоде поищи.
  Алеша нашел и дал мне резинку. Я перевязала ей волосы в хвост. Потом он снес меня в туалет и потом в ванную.
  - Алеш, не смотри, я подложу чистую.- он отвернулся, но не ушел, ждал меня. Мои ноги дрожали и дрожь усиливалась. Я свернула пеленку и более- менее чистой стороной дала ему выбросить в помойку. Он тут же вернулся, я присела на край ванны и держалась вытянутой рукой за стену. Меня била дрожь. Алеша сполоснул руки и понес меня в спальню. Он помог мне снять халат, надел и поправил штаны и надел пижамную кофту, застегнув пуговицы, оставив только верхнюю.
  - Полежи, Кроха моя. Ты вся дрожишь, давай я тебя накрою. Болит? Очень?
  - Нет. Не болит, но ноги все не держат и дрожат. Надень мне носочки. Он нашел носки, голубые с оборочкой и надел их мне, поцеловав перед этим пяточки.
  - Мои маленькие ноженьки, мои любимые пяточки. Я жду вас на своих плечах, мои родные. Леночка, я так сильно люблю тебя! Не забывай этого никогда.
  - Ты меня как куклу одел, Алешенька, мой родной, любимый.
  - Ты и есть куколка моя. Ласточка, рыбка моя золотая. Леночка!
  Зазвонил дверной колокольчик. Пришли! Я натянулась как струна. Алеша мгновенно переменился, стал серьезным и пошел открывать. Вошел профессор и за ним Егор. Они сдержано поздоровались. Разделись у вешалки.
  - А Лена где? - спросил Иван Палыч.
  - Лена совсем нездорова, вы проходите, сейчас она к вам явится на кухню.
  Они молча прошли на кухню и увидели лежанку. Сели, Егор на свое обычное место, Иван Палыч напротив меня. В это время Алеша вошел в спальню и взяв меня на руки бережно понес в кухню. Он вошел и посадил меня на лежанку. Он не обращал никакого внимания на пришедших. Поправив мне подушку, он сказал,
  - Я в спальне, дверь открыта, если буду нужен, позовешь меня. Вот твои сигареты и пепельница, я помыл ее и вытер насухо. Не генери, я здесь, с тобой, Кроха моя!
  Алеша погладил меня по спине и поцеловал в волосы. Он вышел. Все молчали и смотрели на меня.
  - Иван Павлович, я так рада вас видеть! Я соскучилась по Вам, но времени нет звонить, мы в семь вечера только дома появляемся, после пар в читалке занимаемся. Мы рефераты подготовили по древней истории, я Алешу уговорила не сдавать пока, хотела Вам вначале показать. Ваше мнение узнать и ошибки какие. Посмотрите? Все-таки первый реферат.
  - Леночка, моя ты голубушка! Я посмотрю обязательно. Сейчас и посмотрю. Как юношу зовут, Алексей? А с тобой что случилось? Я смотрю ты совсем ослабла, что с ножками твоими?
  - Не знаю Иван Палыч, уже второй раз, что-то по женски. Но только ноги болят и ходить не могу совсем, на пол сползаю. В первый раз было, когда Егор из Питера вернулся, ну когда скандал был. Уж вы меня простите, я даже чай не могу вам сделать, на ногах не стою.
  - Что ты, обойдемся мы. Ладно, вы поговорите здесь, а я ваши рефераты посмотрю. Давненько я студенческие работы не читал.
  - Вы в гостиную идите, там стол большой.
  Профессор ушел. Егор сидел понурый и смотрел на меня во все глаза. Он похудел, осунулся, как-то поблек. Только разворот плеч и стать остались прежними, в сердце стукнуло что-то и заныло. Мы долго молчали. Я закурила.
  - Хочешь чего-нибудь, возьми, налей себе.
  - Я не хочу. Спасибо. Болеешь?
  - Да, паршиво себя чувствую уже второй день.
  - Ты сильная, поправишься. И нянька у тебя есть.
  - Егор. Не надо. Давай в последний раз по хорошему говорить. Ты ведь сказать мне что-то намерен был. Только без бодяги. Что ты хотел?
  - Я послезавтра уезжаю. Буду работать в Академии на кафедре евангелистики, там и защита у меня будет, в июне. Еще мне часы предложили на кафедре древнегреческого языка, там тоже буду работать. Ну и журнал еще, они просят не бросать их.
  - Видишь, все удачно у тебя складывается. У меня к тебе просьба, ты только не бросай, это твое место, ты умница и учитель прекрасный. Ты Господу глядя в глаза слово дал, сдержи хоть его.
  - Я не брошу. Я обещаю тебе, не брошу. И еще, это главное. Мне звонил Владыко Киприан. Он много нелицеприятного мне сказал, но он абсолютно прав. Я можно не буду говорить о том, что касается только меня. Но ты должна знать, что Владыко и иже с ним, все тебя поддержат. Он велел мне подать прошение о развенчании и разводе. Он обязал меня это сделать и я послезавтра такое прошение отвезу ему в патриархию. Оно уже написано, ты должна их подписать. Он обещал, ради тебя, развод быстрый и без скандалов. Вот две бумаги, прочти и подпиши.
  Он протянул мне два исписанных листа, достав их из сумки. Я пробежала их глазами и тут же поставила подписи. Егор убрал их в папку и положил в сумку. Он снял кольцо с пальца и положил его на стол. Я сделала тоже самое и положила рядом. Вот и все. Конец. Я кинула салфетку и накрыла ею кольца.
  - Я знаю об этом. ОТЕЦ был в ту ночь здесь, со мной в спальне. Это ОН привел меня с улицы. Кольца теперь буду хранить я. Они останутся здесь.
  - ОН был здесь? Что Он еще говорил?
  - Что ты за стенкой молишься пустоте. Остальное касалось меня.
  - Теперь я понимаю Киприана, почему и что он мне говорил. Но это к делу не относится. Владыко распорядился поддерживать тебя материально, пока ты учишься. Не отказывай мне. Это не моя прихоть. Хотя я сделал бы тоже самое и сам. Поскольку я всем, что имею теперь, обязан только тебе. Без тебя я был бы сейчас в банде у Андроника. Ты вытащила меня из дерьма, ты спасла меня. Я не должен забывать этого. Как я отношусь к деньгам, ты знаешь, мне нужен минимум. Сейчас я буду получать хорошую зарплату. Я завел еще в августе сберкнижку на предъявителя. На нее перечисляются мои гонорары из журнала. Они будут поступать регулярно. Вот эта сберкнижка, она принадлежит тебе. Не отказывай мне и возьми ее. Я очень прошу тебя.
  Егор положил сберкнижку на салфетку, которой были накрыты кольца.
  - И последнее, бытовое. В воскресение до обеда к тебе придет наша молочница. Договоришься с ней когда ей приносить творог и другое. Я ей заплатил до нового года за раз в неделю. Осенью она доставит все овощи на зиму. Бери у нее, она проверенная. Налоги за дом оплачены по январь включительно, больше не разрешили. Это все, пожалуй. Если я понадоблюсь, мои координаты возьмешь у Виктора или Ивана Павловича. И разреши мне редко, в Рождество и Пасху звонить тебе. Если можно. Я очень любил тебя и эта безумная любовь погубила меня, но я был счастлив с тобой. Я сам виноват кругом в том, что потерял тебя. Я всю жизнь буду горевать об этой потере и страдать и мучиться от потери тебя. Моя жизнь кончилась, буду служить теперь. Я сирота, мне так судьбой написано, вот я и осиротел. Я люблю тебя, моя девочка, малышка моя, любил и буду любить до смерти. Ты прости меня за все, что я не додал тебе, что я украл у тебя, прости меня. Я освобождаю тебя от себя, от обещаний и слов. Будь счастлива, моя Еленочка, любовь моя мучительная. Живи радостно, учись, дойди до вершины, хотя ты уже давно дошла до нее и ты на вершине горы стоишь, а я буду у подножия этой горы стенать и тянуть к тебе руки. Прощай, моя Любовь. Прощай моя Жизнь. Прощай, Душа моя!
  - Спасибо тебе Егор. Я всегда буду помнить о тебе, ты многое дал мне и я никогда тебя не забуду. Я была счастлива с тобой, очень счастлива, хоть и недолго оно продолжилось, это счастье. Ты навсегда останешься моей первой любовью и болью в сердце будешь всегда. Прости и ты меня, не держи зла.
   - Мне не за что прощать тебя. На тебе греха нет. Прощай, Еленочка моя.
   - А твои вещи? Книги? Образа?
  - Я как устроюсь, то Виктор все соберет и отправит контейнером, ты не беспокойся.
  - Может возьмешь хоть что-то, белье там, носки, рясы ?
  - Ничего пока не нужно. Я купил на смену.
  Я позвала Алешу. Он быстро пришел с Иван Палычем.
  - Леночка, голубка ты наша, я прочитал и кое-какие ремарки я Алеше сказал. У него больше хронологии и это правильнее. Ну а твой? это вся ты, написано блестяще, но это не роман, а реферат. Но думаю пятерки вам обеспечены.
  - Иван Палыч я Вам позвоню, встретимся. Я связь с Вами не теряю, очень о многом нужно говорить с Вами. Ведь Отец был здесь у меня, пару недель назад, мы долго общались, почти до рассвета. Мне Вам об этом поведать надо.
  - Созвонимся, теперь созвонимся. Я ведь не исчезну.
  - Алеша, возьмешь меня, мы проводим с тобой гостей. Алеша поднял меня и нес по коридору, а Егор смотрел на нас и из глаз его тихо текли слезы.
  - Егор, не надо плакать, все у тебя наладится. Не надо, не плачь и спасибо тебе за все. Может возьмешь что-нибудь из вещей?
  - Нет. Прости меня, Еленочка моя! Прощай.
  Он вышел быстро, Иван Палыч ринулся за ним, сказав на ходу,- Звони.-
  Я обняла за шею Алешу и расцеловала его. Под вешалкой у моих ботиночек лежала связка ключей от дома.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  .
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"