С эльфом Джоэвином, блистательным главой разведки Лиги, у Галвина не сложились отношения сразу и бесповоротно. Можно сказать - с первого допроса. Всемогущего хозяина всех лигийских шпионов очень заинтересовала персона Громмарда, едва тот появился в расположении армии еще не отошедший от стремительной перемены в своей судьбе. Смерть Торнвобла, обет мщения, расторопность вербовщиков на рекрутском пункте - все это смутило и перемешало местами чувства с разумом, а тут еще и Джоэвин нарисовался. Со своей деликатно-вежливой подозрительностью. Он вкрадчиво расспрашивал Громмарда о его жизни у синих демонов, намекал на возможные тайные связи с изменниками и суровую кару, буде таковые подтвердятся. А последок пообещал, что станет за Галвином присматривать.
- Ну, это не беда, - расхохотался в ответ нахальный новобранец. - Если ваша бдительность будет, как в случае с ракшами, то мне не о чем беспокоиться.
Холодные серые глаза Джоэвина сузились до характерного гоблинского прищура.
- Я польщен такой оценкой наших способностей, - не скрывая враждебности, ответил он. - А ваши бывшие хозяева не проговорились, кстати, где их можно теперь разыскать?
Взбешенный словом "хозяева", Галвин сообщил, что Джоэвин может попробовать обнаружить демонов на собственном красивом носу. Юный Громмард тогда частенько думал и говорил одновременно, за исключением случаев, когда говорил и при этом не думал вовсе. Сам факт, что сейчас он дерзит существу, в распоряжении которого находятся тайные службы Лиги и многочисленные пыточные казематы, не взволновал Галвина ни в малейшей степени. На том они и расстались. Один в недоумении, что никак не может запугать наглого выскочку, второй - в состоянии острой неприязни к высокомерному вельможе.
Когда гном, после визита на склад обмундирования, добрался до своего орудийного расчета, там уже все знали о его визите в канцелярию Джоэвина.
- Ну, как тебе эльфийские беседы? - поинтересовались сослуживцы.
- Очень мило, - скромно признался Галвин.
- Неужели? Это Джоэвин-то милый? - не поверили батарейцы.
- Джоэвин - он типичный "сучл".
- Кто? - хором удивились однополчане.
- Самый Умный Человек Лиги. СУЧЛ. Вернее - считает себя им. Болезнь не заразная, но от нее страдают все, кроме пациента.
- Он не человек. Он - эльф.
- Но ведь что-то человеческое в нем осталось? - предположил Громмард.
Так Джоэвин стал Сучлом для лигийской армии, а потом Галвин перекрестил его в Сучлика, сказав что на настоящего Сучла он все-таки не тянет. Когда до ловца душ и настроений дошли вести о новом прозвище и авторе, его породившем, барометр отношения эльфа к Громмарду совсем упал. Опустился до нижней планки, замерз и треснул. Без шансов на улучшение погоды.
И неудивительно, что при появлении инженера на месте встречи, физиономию Джоэвина исказило выражение брезгливости, как если бы на тарахтящем трицикле к нему приближалась склизкая жаба. Агрегат Громмарда сиял надраенными до блеска серебряными и бронзовыми деталями, а сам Галвин украсил свою голову внушительным кожаным шлемом для езды и специальными противопыльными очками. Но Джоэвин все равно демонстративно отъехал в сторону на своем умопомрачительно белом единороге. Так, что между ним и мотоциклом Громмардом оказался маркиз Бельтран, верхом на могучем гнедом жеребце по кличке Рассвет. Вождь людей приветственно помахал ладонью гному. Его умное, волевое лицо осветила улыбка. Оба лидера Лиги уже сменили боевые доспехи на парадные мундиры. Они выглядели так, словно собрались на смотр или светский раут. На фоне блестящих вельмож Галвин почувствовал себя нелепым гномом-механиком из захудалого гаража, хотя перед выездом на переговоры, он придирчиво осмотрел свой наряд, трицикл и счел их весьма достойными и представительными.
- Поднимайте вымпелы, - бросил Бельтран двум охранникам - банеретам.
В воздух взлетели пики с флагами, изображавшими герб Лиги. На нем, на скрещенных копьях горделиво сидели два грифона и держали в скрюченных лапах щит с барельефом огромной шестерни. Плечи геральдических зверей ласково обвивали побеги волшебного эльфийского вяза. Механика и Магия. Таков был смысл их союза.
- Не торопимся, - мягко произнес Бельтран и тронул поводья Рассвета.
Мотор трицикла выдал оглушительный треск, а выхлопная труба выстрелила сгустком черного дыма. Трезубец поехал навстречу с посольством Шенка. Впереди - вождь людей, чуть позади справа - предводитель эльфов, а с левой стороны, в облаке гари - инженер гномов. Они не стали обмениваться подробностями битвы. Каждому уже доложили о том, что все подразделения успешно выполнили свои задачи, хотя и понесли при этом огромные потери. Эльфийская стража сумела выдержать натиск гоблинов и привидений, а дружина Бельтрана перемолола Холодный полк нежити. Сам маркиз несколько раз водил своих рыцарей в контратаки, бился в личном поединке с прославенной Миррой Банши - джоддоком мертвецов и сумел одержать над ней верх. Джоэвин уничтожил в схватке несколько вампиров - Лордов, а его доблестная стража обратила в бегство гоблинских бомбардиров. Но войско Лиги обескровило себя в сражении. Вряд ли ему по силам было выдержать следующий штурм. Оставалось надеяться на то, что Шенк еще более обескуражен исходом первого дня Аркельской резни. Хватит ли боевого духа у Керруша? Сумеет ли новый командующий Шенка поднять потрепанные войска на новую драку или он запросит передышки? Попадется ли тролль в ловушку, расставленную для него Джоэвином? С другой стороны долины Аркел к ним ехали парламентеры противника и везли ответы на эти вопросы.
Внезапно Джоэвин остановил своего единорога. Остальные командиры Трезубца не сразу отреагировали на действия соратника и проехали чуть вперед.
- Что случилось? - спросил Бельтран.
- Сами договаривайтесь с этим ублюдком. Из моей с ним встречи ничего хорошего не выйдет, - мрачно заявил Джоэвин и развернул скакуна в направлении лагеря Лиги.
Из-под копыт его единорога брызнули комья сухой земли. Громмард всплеснул ладонями в вытертых добела кожаных перчатках:
- Какой же он у нас нервный и чувствительный!
Маркиз Бельтран приложил ко лбу козырек ладони, посмотрел вдаль и хмыкнул:
- Они послали парламентером Моглора, кровавого эльфа. Керруш спятил. Где его советчики? Неужели он не понимает, что это будет личная стычка вместо соглашения? Почему не Шакнар? Про Мирру я не говорю - она слегка не в форме.
- По мне так они все на одно лицо. Я ни с кем из них пока не встечался, а читать шпионские отчеты Джоэвина мне не позволяет организм - на него сразу нападает жуткая зевота, - отозвался новичок Трезубца.
Инженеру и впрямь еще не представился случай свести с главами Шенка личное знакомство.
- А вот это зря, - улыбнулся вождь людей. - Чтобы использовать слабости врагов, для начала их нужно хотя бы представлять. Я тебя уверяю - командиры Шенка знают о тебе все, включая кличку любимой певчей птички.
- У меня нет птички. Ее заменяет механический будильник. А откуда они меня знают? Кто дает им сведения?
Бельтран наклонился в сторону Громмарда и понизив голос, заговорил. Чтобы расслышать ему, инженеру пришлось сбросить обороты трицикла.
- Люди Джоэвина недавно казнили одного из своих. У него похитили жену и детей. Держали в застенках на территории Шенка. Чтобы избавить родных от пыток, он рассказывал все о наших делах вражеским шпионам. Вот так это происходит. Где -то угрозами, где-то подкупом.
- Бесчестные твари! - вырвалось у Галвина.
- Ты думаешь - мы лучше? - насмешливо спросил Бельтран. - Наша разведка тоже действует не подарками и букетами.
- Погоди.., - Громмард опустил на подбородок свои мотоциклетные очки и стали видны его вытаращенные от ужаса глаза. - Тогда, значит, им все известно о нашей затее?
- Надеюсь, что нет, - Бельтран нахмурился и отрицательно покачал головой. - В армии об этом знают всего пятеро, включая нас с тобой. И каждый из них находится под неусыпным надзором...
- Вы поэтому приставили ко мне Аргантэля? Тоже мне - лекарь липовый!
- Точно. Но не волнуйся, за мной и Джоэвином следят так же неусыпно. Причем те, кто следит, находятся в неведении о причинах слежки. Так что, я считаю - Шенк пока ни о чем не проведал. Им безусловно известно, что из двух тысяч солдат гномьего ополчения сейчас под твоим началом лишь триста артиллеристов. Остальные куда-то делись. Джоэвин умело распускает слухи о том, что гномы- стрельцы стоят в резерве и готовятся ударить Шенк с фланга. Старая лиса Шакнар было учуял подвох. Знаешь, сколько групп лазутчиков он отправил в наш тыл? Больше двадцати! Помогли заслоны из эльфийской стражи. А дальше нам сопутствовала удача - орка заменили Керрушем. Молодой стратег решил проявить себя яркой победой. На счастье Лиги.
Темный эльф Моглор прибыл на встречу верхом на отвратительном чудовище. Оно напоминало небольшого слона с отрезанной головой. Рана будто бы зарубцевалась уродливыми складками кожи, из которых торчал толстый ищущий хобот. Глаз у монстра не было. Его сопровождали два Лича Силы на вороных некромантских лошадях. Едва они приблизились, как скакун Бельтрана яростно всхрапнул и попытался встать на дыбы. Пришлось Громмарду двинуть вперед своего механического коня, чтобы он оказался между жеребцом маркиза и Холодными скакунами. Как ни всматривался Галвин в лик высшего эльфа крови, он не мог найти никаких отличий между ним и Джоэвином. Та же надменная линия губ, такой же насмешливо-неподвижный взгляд, такие правильные и благородные черты. Просто один служил Жизни (по крайней мере так утверждали он и его сородичи), другой - Разрушению. Что касается Личей Силы, то между латными доспехами и золотыми коронами у них бесновалось ярко-зеленое пламя вместо лиц. Сама Магия Смерти поддерживала их существование и она же была оружием этих царственных мертвецов.
- Мы предлагаем передышку. Обеим сторонам нужно время для того, чтобы позаботится о своих раненых и воздать почести павшим. Через день сражение возобновится.
Бельтран и Галвин обменялись насмешливыми взглядами. Они не раз репетировали эту сцену, поэтому каждый отлично знал свою роль. Причем Громмарду досталась ответственная, но не слишком сложная задача - помалкивать всю беседу.
- Благодарю за заботу о наших боевых товарищах, но ответ Лиги - нет! - отрезал Бельтран. - Керруш посмел обвинить нас в трусости и потребовал битвы. Мы дали ее. Теперь Керруш говорит - довольно, мы устали. Он у вас не перепутал - к кому обращаться со своими желаниями? Мы не собираемся удовлетворять каждую его прихоть. И мы готовы продолжать драться.
Это был вызов. Маркиз никогда не произнес бы таких резких слов, будь напротив него сам главнокомандующий Шенка. Тогда бы в том могли взыграть задор и оскорбленное достоинство. Но вождь народа людей понимал - Моглор явился с четкими указаниями и он не отступит от них. Такова природа эльфов. Они выше прочих рас, их речей и представлений. Только присутствие Джоэвина способно было спровоцировать Моглора на необдуманные решения, поэтому -то главе разведки Лиги пришлось срочно удалиться с аркельского поля.
Темный эльф задумался.
- На что вы надеетесь? - наконец спросил он. - Ваши фланги истощены, центр обескровлен, лучшая пушка разбита. Или Громмард поведет вперед свой гномий резерв, о котором в последнее время столько разговоров? Передышка необходима Лиге еще более, чем нам.
Бельтран расхохотался.
- О чем ты думаешь, задавая такой странный вопрос? Наши проблемы - не твоя забота, Моглор. Ты пришел предложить перерыв в сражении. Мы отвечаем - нет! Мы готовы биться дальше.
В эту секунду темный эльф, казалось, отбросил неведомые колебания и дерзко заявил:
- Тогда атакуйте нас! Если твои слова не пустое бахвальство - атакуйте! А мы вас встретим. Или вы надеетесь всю битву простоять в глухой обороне?
- Сражение требовал Шенк, - осторожно напомнил ему Бельтран. - Мы были вправе выбирать любую тактику. Неужели Керруш дошел до того, что во всех своих неудачах начал винить противника, а не собственную стратегию? Шакнар не поступал так никогда.
- Я не собираюсь обсуждать своего командира с врагами, - отчеканил Моглор. - Как бы то ни было - мы пойдем в наступление через день. Честь побуждает нас заявить об этом. Но мы будем готовы к любым вашим действиям. В том числе и к атаке.
Бельтран выдернул из- за пояса волшебный свиток:
- Да будет Магия Природы свидетельницей твоих слов.
Он подбросил эльфийский папирус в воздух, ткнул в его направлении пальцем, после чего тот мгновенно развернулся и вспыхнул малиновым огнем.
- Шенк вышел из боя и это было его единоличное решение. Вы принимаете всю ответственность за последствия своего поступка. Мы, Лига не можем вам воспрепятствовать, но имеем право поступать по собственному разумению. Да будет так!
Моглор с подозрением следил за манипуляциями Бельтрана. А вождь людей дождался, пока последняя искра от свитка упадет на траву аркельской долины и взял в руки поводья коня.
- Прощай, кровяной эльф. Мне нечего более сказать тебе.
Перед тем, как газануть мотором трицикла, Галвин вполоборота бросил Моглору:
- Готовы, говоришь, к любым нашим действиям? Ну- ну...
Гл. 2. Когда реальность оказывается хуже скверных предчувствий
Воздух с хрипом вылетал из горла Шакнара. На губах запеклась темная корка. В углу его палатки были сложены кучи даров - бурдюки с крепким нургайским пойлом, копченое мясо, завернутое в широкие листья войлочного папоротника, статуэтки Матери всех орков для того, чтобы отогнать духов смерти. Отблески масляных светильников отбрасывали на лица идолов прыгающие тени, отчего казалось - они ухмыляются и злорадствуют.
Старый полководец смотрел на них невидящим взором. Его внутренности раздирал лихорадочный огонь, зубы клацали от озноба. Сам Моглор вытянул ему пулю из груди, а Мансуэт из рода йотунов запечатал разорванные ей сосуды.
- Она пробила легкое, ударилась о передние ребра, да еще нарушила тебе кишки, Шакнар, - пояснил горный великан. - Ты выздоровеешь, магия поможет, но сегодняшняя ночь будет тяжкой.
Верная Хала лизнула лицо старого орка горячим влажным языком. Львица обустроила свое логово прямо у ложа хозяина. Мансуэт попытался выставить ее прочь, но пума ответила таким рычанием, что даже могучий йотун не решился с ней связываться. Он еще раз потрогал бурую бахрому повязки раненого, а потом отправился врачевать других солдат Шенка.
В голове Шакнара мелькали бессвязные картинки из прошлого. Он снова видел лица давно погибших друзей, его пальцы сжимались на воображаемой рукояти топора, когда в глазах вставали образы уже поверженных врагов. Вдруг дуновение свежего ветра колыхнуло на его лбу жесткую прядь волос. В палатку калимдорца вошел новый гость, а мгновенно стихший рык Халы подсказал - гость важный и знакомый.
- Сейчас, - в воздухе сверкнула вспышка заклинания и Шакнару сразу полегчало. - Вот. У меня осталось немного "Снятия боли".
- Спасибо, Моглор, - прояснившийся взгляд орка поймал стройную фигуру эльфа крови. - Как наши дела?
- Только что от Керруша. Отчитывался после переговоров с Бельтраном и Громмардом.
- Ты?!
- Да. Керруш не захотел лично просить о перерыве в битве.
Шакнар попытался встать, но кровавый эльф мягко поставил руку на пути его тела и орк снова повалился на ложе. Хала сначала подалась вперед, но потом замерла на месте. Пума поняла, что ее хозяину никто не желает причинить вреда.
- Не нужно бередить рану, - проронил Моглор. - Тролль верно рассчитал - некроманты даже без Мирры за сутки вернут в строй почти всю свою нежить. Мы получим преимущество во второй фазе битвы.
- Почему без Мирры?
- Она ранена, как и ты. Но не волнуйся, я отвечаю за ее жизнь.
- Что с ней?
- Колото-резаные повреждения. Одно проникающее в брюшную полость. Ничего страшного, если бы не оружие, которым они были нанесены. Какой-то заговоренный клинок. Я пока не разобрался с природой магии, но разберусь. Обещаю.
- Хорошо. Что нам ответила Лига?
- Они против, как и следовало ожидать. Но мы не оставили им выбора.
Шакнар закрыл глаза. План Керруша предстал перед ним в другом свете. Когда нежить бросали в бой в авангарде, ее теряли безвозвратно, потому что тяжелые клинки дворфов безжалостно крушили мертвецам кости. Сегодня Холодную паству удалось сохранить для новой схватки. Она станет тем кинжалом милосердия, что прикончит уже изнемогшую армию Лиги. Старый полководец нашел в себе силы признать успех преемника:
- Хитер Керруш.
- Об этом сейчас все говорят. Ладно, Шакнар, выздоравливай. Я проведаю Мирру.
Тяжелое покрывало из шкуры снежного быка вернулось на свое место. Пламя в светильниках вновь заметалось от движения воздуха.
- Что нам делать здесь, Хала? Теперь Шенк воюет по-новому. Он больше не нуждается в наших услугах.
Пума исподлобья глянула на своего властелина. Ее желтые глаза блеснули и потухли. Хозяин разговаривает. Хозяину лучше. Шакнар осторожно поправил сбившуюся набок подушку. А может и вправду оставить службу? Вернуться в Калимдор, стать "одноруким орком". Так у них в селениях называли стариков, отслуживших свое. "Одноруким" - это потому, что мало кому из ветеранов удавалось сохранить до старости обе конечности. Потеря одной руки была достаточным поводом, чтобы возвратиться с войны к мирному очагу. Отставники пасли скот, помогали женщинам в хозяйстве и обучали юношей военному ремеслу. Потом молодежь отправлялась сражаться за Шенк. Мужчины Калимдора приходили из походов, овеянные славой великих подвигов. Между пирами они зачинали детей и вновь возвращались к славному делу боев и сражений. А молодые красотки ждали их с замиранием сердца и хранили в потаенных местах волшебный настой мужества, который, если принять его в нужную фазу лун, гарантировал девушке, что ее первенцем будет мальчик.
- А что, Хала? Станем охотиться на тонкорунных пандуанов, выслеживать кулангов. С Матерью селения я сумею поладить...
Шакнар уснул и ему пригрезились незнакомые горы. Он словно летел над ними. Ледяные пики чередовались с мрачными пропастями, крутые скальные склоны грозили лавинами. А потом горные перевалы отступили, открывая за собой удивительную долину с ярко-зелеными травами и величественными рощами. И город. У подножия одного из высотных пиков затерялся небольшой поселок. Шакнар словно парил над его улочками. Мостовая из дикого камня, садики с невысокими деревцами, красные плоды на ветвях и далекие снежные горы на горизонте. В окнах домов Шакнар увидел улыбающихся жителей. Орков, троллей и гоблинов. Переулок уходил вниз, загибался направо, он, незримый плыл по течению воздушной реки. Среди незнакомых черт мелькнуло удивительной красоты женское лицо. На ее лбу прорезались первые морщинки, в глубине карих глаз затаилась печаль. Губы женщины что-то шептали, казалось - она звала его к себе. Где- то из глубин его сна пришла загадочная музыка. Волна странного тепла нахлынула на Шакнара, скрутила в тугой узел тоски его загрубелое сердце. Захотелось кричать или петь песни, захотелось сделать что-то, чтобы потом, с полным правом взять эту незнакомку за руку и повести ее в свой уютный дом... в дом, которого у Шакнара никогда не было. В голове старого воина вдруг взорвался калейдоскоп привычных образов, в пейзаж мирного городка вплыла картина недавней битвы, где боевой клич Калимдора смешался с яростным рыком Халы. Но мелодия не исчезла. Она осталась такой же притягательно-зовущей, ее переливы пробились сквозь звон мечей и в нее вплелся голос. Почему -то Шакнар был уверен - это ее голос, той самой незнакомки, что шептала ему непонятные слова, стоя на пороге дома в городе, в котором он никогда не бывал.
Он проснулся с улыбкой. Боль, как и предсказывал лекарь-йотун, ушла. Пумы в палатке не было, зато прямо на полу сидел гоблин Ханчи и увлеченно грыз сушеное свиное ухо. Ханчи был его советником при штабе, а сейчас отошел в прямое подчинение к Керрушу. От любого другого Шакнар ждал бы сожаления и признания в вечной верности, но только не от гоблина. Гоблины. Они стояли за Шенк, как и все прочие народы его составляющие, но делали это с наименьшей охотой. Шакнар полагал, что если бы этим хитроумным созданиям кто-то предоставил возможность выбора, то они бы давно сменили доспехи и оружие на канцелярские счеты и тюки с товаром. Ибо зачем сражаться, когда можно торговать? Вечные маркитанты, обозные заправилы они тяготились войной, хотя и были вынуждены тащить лямку службы наряду с прочими. Из них получались меткие наводчики катапульт, они становились ценными советниками при штабах и лишь самые отъявленные из гоблинов записывались в команды бомбардиров-метателей. Хотя никто не мог упрекнуть вертких коротышек в трусости, остальные народы Шенка относились к ним с легчайшим оттенком презрения. Но при этом всегда прислушивались к советам ушастых консультантов. Не иначе, как знаменитый теперь план Керруша был стряпней именно Ханчи. Шакнар поймал себя на мысли, что и его, собственный, боевой порядок "Мертвая рука", также создавался при участии низкорослого начальника штаба. Они с Миррой придумали контур построения, а Ханчи довел форму до совершенства. Некромантка была его, Шакнара, надежной соратницей, Ханчи же являлся совершенно ненадежным советником. "Сделано по гоблински". Именно так они обстряпывали свои делишки - поддерживали тех, кто в данный момент был сильнее. Но совершенно не стеснялись этого, а наоборот - гордились. Считали такую линию поведения естественной и единственно правильной.
Ханчи прожевал последний кусок сухпая и с наслаждением облизал пальцы. Заметив, что бывший начальник не спит, гоблин с живостью вскочил на ноги.
- Шакнар?! - с удивлением выкрикнул он, словно первый раз узрел, что в помещение кроме него находится кто-то еще. - Так ты не околел?!
- Спасибо за заботу, ваше непотребство, - немного обиженно отозвался орк.
Ханчи, не обращая внимание на официальный титул, что прозвучал в его адрес из уст сослуживца, отмахнулся:
- Да ладно, какая забота? Я уж и забыл про тебя. Теперь с Керрушем. Сам знаешь.
- Знаю.
- Угу. Так вот, беда у нас Шакнар. Большая беда, - Ханчи заговорщицки придвинулся к постели орка и прошептал. - Лига -то тю-тю... Сбежала.
- Как это?!
- Очень просто. Всю ночь костры палили. Как положено. А утром мы спохватились - их нет никого. Видать Бельтран конницу оставил огни жечь. Те на рассвете попрыгали в седла - и до свиданья нам! Хорошенькие дела, да, Шакнар? У Керруша шкура с зеленью была, так теперь желтизной пошла! За ночь основные силы Лиги маршем, в аккурат, до побережья добрались. Раненых в фургоны. То-то я думал - зачем им такое количество фургонов? Неужто на трофеи рассчитывают? Обставили нас, Шакнар, обшморгнали по-крупному.
- Погоди, погоди, Ханчи! - старый орк рывком сел на постели и, вдруг вспомнив о ранении, даже зажмурился в ожидании боли.
Но рана не беспокоила. Мансуэт на совесть поработал над его телом. Шакнар зашарил вокруг лежанки в поисках одежды.
- Сейчас принесут твой доспех. Я уже распорядился. Его калимдорские оружейники заштопать брали, - сказал гоблин. - Так что не ищи. Керруш отправил вслед за лигийцами "Повелителей гиен". Мы стали готовиться к выходу. И до сих пор готовимся. Слышишь?
За тонким пологом палатки громыхал собирающийся в поход лагерь. Тысячи голосов. Бряцанье утвари. Топот.
- Но нам это не поможет, - невозмутимо продолжал Ханчи. - Нургай застал только их отплытие. Немного пострелял вслед из луков. Мы и сейчас, думаю, сможем рассмотреть паруса Лиги на горизонте, если поторопимся. Керруш уже там.
- Паруса?! - орк до половины натянул на себя полотняную рубаху и замер, хлопая глазами из широкой прорези ворота.
- Да, Шакнар. Еще на сгоревшую верфь полюбуемся. Дотла спалили, поганцы. Я пока сам не видел, но Менги говорит - кораблей на сто была рассчитана. Что успели погрузить - с собой увезли, а остальное на костер пошло. Едем, Шакнар?
- Стой, я только разыщу Халу...
- Сама прибежит, как только поест. Я когда зашел сюда, говорю ей - ты иди, перехвати чего -нибудь, а я тут посижу, хозяина твоего покараулю. Она уркнула согласно и убежала.
Гоблины всегда умели договариваться, так что последние слова Ханчи не удивили старого орка. Шакнар заплясал на месте, стараясь попасть ногой в голенище своего потертого сапога.