Аннотация: о том, что бывает, если ветер рождается человеком. старая- старая сказка
Ветер наполнял его ладони и тёк с его пальцев,
ветер притаился в его волосах, и каждая прядь, казалось,
жила какой-то своей загадочной и непостижимой жизнью,
и даже полы его плаща непрестанно шевелились.
Пыль, лёгкие соринки и листья всегда кружились у его ног,
а беспечные и подвижные ветерки слетались к нему со всех
концов света и беспрерывно шептали ему в уши. Иногда их голоса шелестели слишком назойливо... зато он никогда не бывал одинок.
Во всем есть свои плюсы, если разобраться... а разбирался он абсолютно во всем, ничто не укроется от ветра...
А звали его просто... Повелитель ветров.
Он родился очень давно - с первым вдохом Вселенной... но ему никогда не приходилось скучать. Последние несколько тысячелетий он развлекал себя тем, что наблюдал за носящимися по мирам ветрами-людьми. Да-да! Ведь иногда, очень редко, но все-таки, рождаются люди (или другие, очень похожие на людей создания) у которых ветер составляет большую часть их существа. Они стремительны, порывисты, бывает - резки, редко задерживаются на одном месте, постоянно стремятся к новым знаниям и ни к чему не привязываются надолго. Бывает, появляются люди, похожие на лёгкий, освежающий ветерок, весёлый и беззаботный. Находиться в их обществе легко и приятно, они всегда полны сюрпризов, смешных историй, забавных происшествий и приятных перемен. Да-да, именно перемен, ведь зачем ещё нужен ветер, если не дарить перемены?!
А бывает, не чаще, чем раз в один-два вдоха Вселенной, появляются люди, несущие в себе ураган. Они сметают все на своём пути, сносят все устои и обычаи, разрушают жизни миллионов, привносят в мир, в котором их угораздило родиться смуту и хаос... и исчезают, чтобы вдруг обнаружить себя в каком-либо другом мире... ведь любой ветер - это странник, и чем сильней его порывы, тем больше у него шансов унестись в вечное путешествие по чужим мирам, по бесконечно далёким... и бесконечно родным чужим мирам... ведь в этом и заключается смысл жизни любого ветра.
Повелитель ветров находил истинное удовольствие наблюдать за многочисленными выходками своих подопечных среди людей (и похожих на людей созданий). Он был не настолько сентиментален, чтобы помогать им во всем, и не страдал излишним мягкосердечием, чтобы исправлять все разрушения, творимые ими во Вселенной, ведь он жил уже много вдохов и выдохов великого Космоса, и прекрасно понимал роль и смысл Вечного Ветра, дарящего перемены. Но иногда (надо заметить, в исключительно редких случаях) Повелитель ветров считал целесообразным слегка вмешаться в ход событий, если видел реальную возможность улучшить существующую ситуацию... и имел на то желание, разумеется.
Повелитель ветров сидел на зеленовато-сером замшелом валуне, дарящем ему накопленное за день тепло, и смотрел на изумрудную равнину, простиравшуюся у его ног. Этот мир нравился ему чрезвычайно, мало где во Вселенной можно было найти такие приятные для ветра сочетания оттенков, запахов и ощущений. Трава была изумрудной и шелковистой, цветы пахли мёдом и смутными воспоминаниями, камни были серыми и шершавыми на ощупь, небо - ярко-голубым, облака карминными и терракотовыми, под стать заходящему светилу, вечерний туман в долине внизу был тёплым, влажным, молочно-голубым и пах нежностью, тоской и невнятными ожиданиями...
Непоседливые ветерки уже забрались к нему за пазуху, в поисках гостинцев из иных миров, а важный средиземноморский Зефир, ради встречи с которым прибыл в этот мир Повелитель, еле слышно шелестел свежими новостями. Новости были дивные. Повелителю было известно, что в этом мире (12 полных оборотов планеты вокруг своей оси тому!) родился мальчишка-буран... но что этот Бишкунак* был такой поразительной мощи... а главное, что ему предстояло открыть в себе силу ветра именно в этом году... да, это была сногсшибательная новость...
- Как же это я проглядел-то? Нет, ну как я мог прослушать такое событие? Как бы здесь не повторилась история с девчонкой-торнадо... Забавная, конечно была история... Но разрушений, все же, вышло многовато... Хотя, с другой стороны, ну какое моё дело? Я ведь сделал все, что мог, я даже предупредил этого старого осла...
Сейчас Повелителю предстояло опросить всех слетевшихся к нему непосед, узнать о мальчишке-буране и его недлинной пока ещё жизни как можно больше, спрогнозировать ситуацию, решить, так ли уж необходимо здесь его вмешательство... и так ли сильно ему самому хочется что-либо менять... но история с девчонкой-бураном все не шла у него из головы, и он позволил себе немного воспоминаний...
Это была яркая история. Бурная и насыщенная событиями. Впрочем, жизнь ураганного ветра редко складывается иначе.
Девица Анара Ваардан родилась в мире Аркана, 15 обращений планеты назад, и Повелитель ветров вздрогнул, когда седой и пронзительно-холодный космический ветер донес до него эту весть - уже много вдохов-выдохов Вселенной не рождался буран такой колоссальной силы. Повелитель ни на миг не выпускал из виду новорожденную стихию, легкие, незримые ветерки неустанно вились вокруг нее и следили за каждым движением Анары. Ей было 15, и по всем признакам ее сила должна была раскрыться еще через два года, но внезапная и страшная болезнь, именуемая ядом в бокале (Повелителю было это известно доподлинно) внезапно унесла жизни ее родителей. И сейчас богатейшую сироту всего королевства, наследницу замка, казны и плодородных земель, четверо монахов Чингирского монастыря Четырёх, четверо изрядно покусанных и исцарапанных монахов, втолкнули в повозку и с облегчением навесили замок на обитую металлом дверцу... Ну и бестия! Еще четыре монаха остались лежать во дворе, в лужах крови... вперемешку со слугами родового замка. Слуги любили молодую госпожу, и не желали для нее участи сестры Четырех.
Тогда Повелителю ветров стало бесконечно жаль... бесконечно жаль этой мирной, в сущности, планеты и ее ни в чем не повинных жителей. Он принял вид мудрого старца, являвшегося еще первому святому отцу, основателю церкви Четырех. Этот старец был воспет в писании Величия Света, а главное, его портрет украшал комнату всех настоятелей. Был, правда, один минус, по преданиям старец был мудр, благообразен, и ограничивался мягкими, ни к чему не обязывающими советами, а Повелителю очень хотелось приказать... но что поделать, не являться же к настоятелю Чигирского монастыря в собственном обличьи и тратить час, чтобы объяснить, кто таков, да откуда взялся. В итоге "старец" был принят настоятелем с максимально возможным почтением, но беседа длилась уже три часа и пока не собиралась развиваться по задуманному Повелителем сценарию.
- ...поймите, это ведь не просто воздух, спокойно находящийся в этой комнате, и заполняющий собой все... хотя, и он тоже. Это безумная, разгулявшаяся стихия...
- И стихию можно обуздать. Побеснуется и уляжется.
Я очень благодарен Вам, что предупредили... действительно... благодарен. Спасибо. Возможно, девчонка и вправду могла причинить некоторое беспокойство... возможно... Но теперь я знаю об ее истиной природе, и поверьте, приму все меры... вы ведь осведомлены, я думаю, что стихию совсем не обязательно укрощать... ее можно изменить. Пусть будет... ммм... скажем, земля... послушная, стабильная, не стремящаяся к переменам и впечатлениям, уравновешенная земля - архиепископ жестко усмехнулся - Стихию изменим, "стихийность" - уменьшим... Полагаю, уже через месяц сестра... как же я планировал ее назвать... ну, предположим, сестра Тауэрис будет одной из самых смиренных дочерей Четырёх Великих. Поверьте.
Повелитель Ветров отчетливо помнил брезгливое отвращение, которое охватило его при слове "смиренный". Смирение и буря? Ну-ну.
- Что ж... я сделал все, чтобы помочь Вам. - Вообще-то сочувствие и желание помочь улетучились у него еще в середине разговора, добрых полтора часа назад, но Повелитель всегда был неизменно вежлив - Я не стану говорить о том, что Вы, на правах друга ее отца, могли бы попробовать стать и ее другом, добрым и мудрым наставником... честным и бескорыстным... воспитывали бы ее, разумеется только и исключительно своим примером, возможно, смягчили бы ее характер...
Я просто пожелаю Вам удачи. Вам... и святому делу, которое Вы возглавляете.
Боюсь, что очень скоро Вам понадобится вся Ваша удача.
С последними словами Повелитель растаял в воздухе. И перенесся на ближайшую гору, с которой открывался прекрасный обзор, и где сила ветров была сильнее, чем в долине...
Да и дышалось там не в пример легче, чем под давящими сводами Чингирского храма.
Храм Четырех... занятно, четыре основных элемента обожествили... целую религию на этом выстроили... даже "менять" стихии вроде бы как научились... но не в этот раз, Настоятель, не в этот раз...
Послушные мыслям Повелителя ветерки, в ту же секунду принесли своему господину изображение пленницы.
Забавная комнатка, подумал Повелитель, ох и выдумщик этот святой отец. А в келье и правда было на что посмотреть: имеющая форму куба, она была невозможно мала, взрослый человек не смог бы там выпрямиться во весь рост. Желтые стены украшены коричневыми рисунками: и повсюду - квадраты, квадраты, квадраты... желтые свечи, образующие квадрат на полу, друзы желтовато-бурых кристаллов - внутренний квадрат поменьше, в центре - керамический квадрат, расписанный старинной вязью, и во всех углах нарисованы древние иероглифы: терпимость, тяжесть, плотность, непроницаемость.
Она сидела в центре странной комнаты, в которую ее приказал поместить Настоятель. Пошевелиться не было никакой возможности - коричневая плита под ней сковывала и поглощала всю ее силу. Волосы цвета льна с пеплом были тщательно расчесаны и струились до самого пола, лоб, ступни и ладони украшают все те же знаки: терпимость, тяжесть, плотность, непроницаемость. Руки и ноги увешаны украшениями из тяжелых керамических бусин. Поза выражает покорность, но серые глаза полны ярости и лютой ненависти. Сила, запертая внутри бурлит, не находя выхода.
Повелитель смотрел с нежностью и почти отеческой гордостью. Настоятель, бесспорно, умен и сведущ в магии первоэлементов, но много не знает. Не знает он, например, о том, что сила, запертая внутри, не исчезает... она просто меняет свое качество. И скованный ветер не стихает, он просто переходит на иной, качественно другой уровень. Ветер, лишенный возможности перемещения, начинает действовать иначе, он подталкивает события, врывается в души людей, меняет местами причины и следствие. И вот сейчас девушка, внешне спокойная, сидела посреди странной комнаты и вслушивалась в свои ощущения. Она была нема и неподвижна, но чувствовала, как нечто, жившее с рождения внутри нее, вырывается вовне, усиливается, ширится, и вот уже охватывает целый мир... и вот уже она чувствует этот мир внутри себя... становится этим миром, и вся буря ее чувств, ее гнева, ее ярости и ненависти начинают бушевать в мире, рушатся границы меджу "я" и "не-я" и хаос души свирепого бурана заполняет все сущее.
Поздравляю, Настоятель, буря состоялась.
Буря по имени Анара унесла миллионы жизней, перевернула само мироустройство на планете Аркана, изменила границы, политический уклад, свергла несколько правящих династий, и несколько - основала, изменила тысячи судеб, и, наконец, сменила религию на магию, а на смену Чигирскому монастырю пришла Академия Магического Искусства.
Но, десять лет спустя, когда войны немного поутихли, и в мире стала появляться некоторая стабильность, Анара вдруг исчезла, и обнаружила себя в каком-то ином мире...
С тех пор Повелитель не раз видел ее на звездных тропах, и часто ветра шелестели ему о новых переменах, которые несла сквозь Вселенную девушка с серыми глазами и волосами цвета льна и пепла.
Он сидел над обрывом на небольшой горке и любовался нелепым пейзажем. Вокруг был пустырь, желтоватая уже трава, редкие сосенки, а с горки открывался удивительный вид на... не свалку даже, скорее , заброшенную стройку с остовами полуразрушенных уже многоэтажек, останками строительной техники... камень, ржавый металл и прорастающие сквозь него трава и зеленые кустики. Природа всегда легко и радостно отбирает у человека с таким трудом отвоеванные у нее кусочки суши. За спиной был пустырь,
прямо перед ним - заброшенная стройка, и каким-то поистине волшебным образом не было видно жилого массива, стоявшего неподалёку.
- И бывают же такие районы! Вроде совсем еще городская черта... и тут вдруг такая красота.
Он забрел в эту часть города совершенно случайно, как с ним часто бывало, попросту сбежал, никому не сказав ни слова, и с удовольствием бродил сначала по извилистым улочкам частного сектора, потом вдоль скоростного шоссе, вышел к небольшому сосновому лесочку, лесочек превратился в пустырь, потом впереди выросла горка, а под горкой вот... и повезло же мне сегодня. Ленивое августовское солнце неторопливо падало за край котлована, просвечивало сквозь незастекленные окна дома, он откинулся на спину, и уставился в синее небо, на которым косым узким серпиком уже проглядывала новорожденная луна. Ощущение, которое удалось поймать в этом удивительном месте, описанию не поддавалось, да он никогда и не старался выразить словами те неуловимые смутные образы, оттенки эмоций, цвета и запахи, которые так часто посещали его. Он точно знал что грубые и неумелые слова могут запросто спугнуть эти странные ощущения, и они исчезнут навсегда... нет уж, пусть лучше будут неосмысленными и невысказанными, и, чаще всего, даже и непонятыми, но будут, будут непременно, и только это действительно важно. Потому что без них, таких смутных , эфемерных, иногда пугающих, иногда окрыляющих, но всегда таких необходимых, его жизнь станет пустой и бессмысленной. О возвращении домой он старался даже и не думать. Ну вот как объяснить матери, что он не курит травку с пацанами в гараже, не пьёт и даже не ввязался в какую-нибудь секту. Ну почему эти родители с радостью верят в худшее, с явным энтузиазмом предполагают все самое грязное, что только можно подумать о человеке, торжествующе примеряют на тебя все телевизионные страшилки, если только ты опоздаешь на час к ужину, и при этом не сможешь внятно объяснить, где ты был, и что при этом делал. Пару раз он пробовал, тогда мама тихо бралась за голову и говорила: " Андрюш, может тебе к доктору? А?" Ну конечно, кто кроме доктора всерьез заинтересуется такими вещами. Кому, к примеру, расскажешь, как сидя на холме над заброшенной стройкой можно увидеть совсем другой мир? Мир, напоминающий Землю через пару сотен лет после какой-нибудь глобальной катастрофы, мир, в котором практически нет людей, зато полно заброшенных городов, в которых некоторые дома еще чудом стоят, но все улицы пусты - ни людей, ни животных - сквозь асфальт уже местами растет трава... города того мира намного больше напоминают живых и разумных существ, и живут какой-то своей, невидимой и непостижимой жизнью... и Андрей отчетливо помнит себя идущим по странным и пустым улицам пустого и заброшенного города, идущим с какой-то целью, при этом он знает, что люди еще где -то есть, правда совсем немного, всего пару групп... но он не стремится к людям, у него какое-то невероятное дело... к тому же ему вполне хорошо одному... Андрей вздрогнул и открыл глаза, на фоне уже совсем уже темного неба Луна стремительно набирала желтизну и отчетливость. "Ну вот, сегодня опять мне влетит... ох и влетит же! Может, и правда, придумать какую-нибудь историю... любовную! (он мысленно злорадно ухмыльнулся) Вот попрошу Катюху пару раз со мной прогуляться... куплю ей коробку тамммм... конфет... и будет у меня алиби. Железное. Ма правда тоже будет ворчать, типа молодёжь совсем распустилась... 13 лет, нравы, бла-бла... но это уже совсем другое дело, эт законно. В любом случае, гораздо лучше, чем пугать ее историями, достойными разве что ушей психиатра".
- Хлеб от зерна, зерно от света, свет от Божьего лица, так пусть же снова станет светом пища твоя внутри у нас. **
Маленький Тин глотая звуки, скороговоркой пробормотал свою любимую молитву-заговор перед едой и начал с жуткой скоростью уничтожать поджаренный хлеб с голубиной карамелью.
- Милый, ты глотаешь не жуя, и даже не запиваешь, а ведь сегодня я приготовила твой любимый чай из лепестков бегонии и лунного ландыша... куда-то торопишься?
Маливия Белая с нежной улыбкой посмотрела на сына.
- У него сегодня с утра наверняка появилось какое-нибудь неотложное дело, - хитро подмигнул Антониэль старший.
- Да, пап, - Тин с радостью ухватился за предложенный вариант, - именно. Неотложное... дело... появилось, угу.
- Такое срочное, что ты даже шоколадного пудинга не дождёшься?
- пудинга? Нет, пап, уже светает, мне правда надо бежать... а пудинг... его я съем в обед.
- Я люблю тебя милый!
- Хорошо мам, до обеда!
Эту фразу мальчишка кричал уже из холла, на пути в огромный родовой парк.
Сегодня у Тина (через 4 года, в день совершеннолетия, - Антониэля младшего, а по достижения степени магистра - через долгих 50 лет - Антониэля Всевластителя)
действительно появилось одно очень важное дело. Все дело в том, что сегодня ночью Тину (после двух долгих месяцев охоты) наконец-то удалось похитить(свистнуть, умыкнуть или попросту говоря - стырить) отцовскую малую книгу заклинаний. Длительная стратегическая подготовка, сложнейший отвлекающий маневр... и вот, малая книга (магический дневник его отца) добыт, прочитан и тщательно скопирован.
Нет. На САМОМ деле все дело было в том, что мама не хотела родить ему брата. Маливия Белая была молода, и имела кучу запланированных дел на ближайшие две сотни лет, и не располагала свободными десятью годами для вынашивания, выкармливания и воспитания еще одного ребенка. Конечно, выкармливать могла бы кормилица, а воспитывать - няня... но в немногочисленных магических семействах было принято очень ответственно подходить к вопросу продолжения рода, ведь каждый маг на их планете был на вес золота... поэтому родители решили отложить этот вопрос до конца их совместных экспериментов... то есть на совершенно неопределённое время. А маленькому Тину уже сейчас хотелось с кем-то играть. Ведь любым другим детям было строжайше запрещено приближаться к какой бы то ни было магической башне на 80 литов.
- Это же совершенно невозможно для 10 летнего мальчишки - жить без друга! - думал маленький Тин, лёжа в засаде, - а через 200 лет... ну кому может понадобиться новорожденный брат через двести лет, да даже уже через 4 года, когда мне предстоит ехать в Большую Академию, я смогу обзавестись товарищами для игр и, возможно, друзьями!
Но Тин не собирался ждать и долгих четыре года. Ему уже сейчас очень- преочень не хватало общества ровесников... ну, хотя бы одного ровесника.
Тин бы ни за что не стал так рисковать... но его отец был одним из самых умелых магов мира, хозяином Белой Башни и титула Всевластителя. И это был совсем не пустой звук.
Тысячи лет назад основатель его рода как-то сумел заключить договор с грозным, загадочным и непостижимым Самеруном , духом сердца мира, в котором родился Тин. Самерун поведал первому Антониэлю кое-какие тайны мироздания и научил прародителя управлению самОй тканью мира. С тех пор род Антониэля Белого занимался только и исключительно вопросами равновесия. Продолжая изучать, ставить сложнейшие эксперименты и (по мере необходимости) производить тонкое вмешательсяво в структуру мироздания.
Гармония, равновесие и ответственность - эти слова маленький Тин слышал от родителей ежедневно, по сотне раз в день. Именно поэтому всё требовалось спланировать как можно более тщательно. Ведь если задуманное удастся осуществить, сохранив Гармонию и Равновесие (да-да, именно так - с самой что ни на есть заглавной буквы), то вряд ли отец станет сердиться по поводу украденного дневника. К тому же, гордость не позволяла Тину (будущему Антониэлю Вседержителю, грозе простых стихийных магов) пренебречь традицией рода.
И вот оттого-то его глаза сейчас слипались со страшной силой, ведь пол ночи он копировал отцовский дневник и выискивал нужную формулу, ещё пол ночи занимался сложнейшими рассчётами. Был даже момент, когда он решил было уже, что эта задачка ему не по зубам... но стоило только представить себе, что завтра утром он уже будет знакомиться с незнакомым мальчишкой... как запутанные магические формулы сами выстроились в изумительное решение. Изумительное ещё и потому, что всё недостающее для ритуала можно было достать не выходя за пределы ограды замка... и не вызывая излишних подозрений! Только вот поймать серебристого корзинщика надо было уже сейчас. Вот и лежал Тин в овражке у поляны, на которую каждое утро прилетали корзинщики, чтоб с рассветом напиться солнечной росы с листьев ночной крадунИцы.
Напиться росы на рассвете было жизненно необходимо для этих волшебных птиц. А почему они предпочитали делать это на небольшой полянке, где росли огромные сиреневые листья крадуницы... этого Тин не знал.
- Лив, дорогая, ты напрасно волновалась, - внимательно вглядываясь в дымчатую сферу,
произнес Антониэль Белый, - твой сын всего лишь решил поймать серебристого корзинщика.
- Корзинщика? Но зачем? Тин никогда не хотел себе птицу, даже когда старик Ласси привёз пару изумрудных фиари с коралловых островов, Тин в первое же утро выпустил их, и ещё, помнишь, так смешно наморщив нос, сказал - голос Маливии стал тонким, почти пищащим :"Утро - самое лучшее время, чтобы выпускать птиц!"
Супруги дружно расмеялись.
- Конечно же, помню! Ну, значит, и на сей раз выпустит. Поиграет, и, может уже завтра утром выпустит. Хм...
Какая-то смутная догадка попыталась оформиться в голове у Антониэля, но мысли разбегались, к тому же жена уже поднималась по лестнице, на пол пути к лаборатории.
Внимательно прислушавшись к своим ощущениям и не обнаружив в ближайшем будущем ничего опасного или угрожающего, он решительно тряхнул головой и последовал наверх за женой. Опыт обещал быть очень интересным...
"Опыт обещает быть очень интересным..." ,- восторженно подумал Тин, захлопывая клетку, и уже спокойно разглядывая бело-серебристого красавца. - "Ну и везёт же мне сегодня!" Он вбежал в свою комнату, поставил клетку на стол, и бегом же бросился в кабинет отца - возвращать рабочий дневник. А выйдя из кабинета, вздохнул с явным облегчением и пошел бродить по замку - собирать недостающие для проведения ритуала мелочи.
Вечером Тин рано ушел спать, несказанно удивив этим родителей, но у тех не было времени для установления причин столь необычной сонливости сына, небо было необычайно чистым, и необходимо было срочно вычислить орбиту и скорость вращения Реги и Твисты... В связи с этим и легли они очень поздно, или вернее сказать - очень рано - зоря уже алела на востоке, и пообещали друг другу проспать до самого обеда...
Сегодня он опять сбежал с трех последних уроков, пусть мама ругается, но сидеть и слушать учителя, который не любит свой предмет и брезгливо относится к ученикам... бррр... лучше уж маму пол- часа послушать, она хоть правда верит в то, что говорит.
Вспомнив маму, Андрей невольно улыбнулся. Но и домой пока совершенно не хотелось.
Ему вообще всегда намного больше нравилось уходить, чем приходить. А сегодня, под этим мелким моросящим дождём можно было гулять и гулять и гулять... по мокрым извилистым улочкам, без зонта и без капюшона, с задумчивой улыбкой на совершенно счастливом лице... и он бродил, и бродил, и бродил. Постепенно стемнело, стали зажигаться первые фонари и из переулков молочными лохматыми космами начал наползать туман.
- Ооо! Туман! Волшебно! - пробормотал Андрей и с радостной улыбкой направился туда, где пелена тумана становилась такой густой, что едва можно было рассмотреть кончики собственных пальцев на вытянутой руке. Туман он любил с детства. В него можно было закутаться как в мягкий и уютный старый плед...
- Еще бы кружку чая... и к камину... мммм... Хотя... вот это, пожалуй, немного похоже на свет костра... и запах такой приятный... и...
Неожиданно ему в лицо резко плеснул свежий ветер, захлопали крылья, и мимо него пролетела белая птица, чуть побольше голубя. И не просто белая, он готов был поклясться, что ее крылья отливали серебром.
И чего бы это я летал, в таком-то тумане?! - вздрогнув, пробурчал Андрей и сделал еще один шаг по направлению к теплому карамельно-желтому свету.
Тин радостно улыбнулся и чуть не завизжал от восторга, когда в двойной круг из белых и золотых свечей прямо из воздуха шагнул мальчишка-сверстник. Голубоглазый, с темными волосами и в смешной одёжке, похожей на штаны для верховой езды и очень короткую шерстяную мантию с капюшоном... Но это не главное, главное - что в глазах у него не было ни капельки испуга - лишь жгучий интерес, немного удивления и теплые искорки веселья. Добро пожаловать в твой новый дом - подумал про себя Тин. Но вслух сказал: "Утро - самое лучшее время для того, чтобы выпускать птиц!" - и радостно протянул незнакомцу руку.