Тиражов Юрий Викторович : другие произведения.

Стихи из цикла "Метро" (1999 год)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  На прибывающий поезд в сторону центра
  Посадки нет.
  Он выжил, поскольку не стоил и цента,
  Дырявый сонет.
  Он верил, что счастье еще возвратится,
  Словно весна,
  Возможно монеты истратив в пути,
  Устав от сна.
  Изменчивость счастья - труды Рапопорта,
  Сонетоблудие.
  Пользуйтесь городским транспортом,
  Посадки не будет.
  
   * * *
  Дорожное счастье: путь, кладь, повозка;
  Смотрящие в осень кроны деревьев.
  Пейзаж переменчив: сказка за сказкой,
  На синей поверхности имя деревни;
  И значит, что мимо проедет автобус
  Со скоростью свыше 60 километров...
  Стоят тополя, словно пажеский корпус
  У края дороги. Шальная примета
  Сюда возвращаться, где дом пятистенок
  Глядит на восток как паломник на Мекку.
  Устав от стенаний Русь встанет с коленок,
  Чтоб в тысячный раз войти в туже реку.
  
   * * *
  
  Ухожу никого не виня,
  Заметая свой след снегопадом.
  Догоните! Найдите меня
  Под потухшим, задумчивым взглядом.
  Протяните хотя бы ладонь
  На прощанье. Не надо упреков:
  В хрупкой искре растает огонь,
  Если пламя зажгут сто пророков.
  На рассвете, зарю пригубя,
  Скорый поезд покинет пределы
  Прошлой жизни. Лихой грубиян
  Кроет матом - привычное дело
  Для вагона, где бортпроводница
  Приземленно листает страницы
  Остановок. Равнинная повесть
  В белом цвете как чистая совесть.
  Снег идет, хоть и мало в нем проку
  Вечность в сердце возводит дорогу.
  
   * * *
  
  Цех производства полипропилена,
  Москва, Копотня, прямо - с проходной.
  Охранник в камуфляже, тетя Лена,
  Всех пропускает, даже в выходной.
  Столовая - осколок коммунизма:
  В желудке счастье, на душе кабак.
  Прессует цех продукты оптимизма,
  Здесь рай земной зимою для собак,
  Поскольку территория завода
  Подогреваема, должно быть изнутри.
  Людская терпеливая порода
  Следит за цифрами, считая: час, два, три...-
  Пора по пиву, благо недалеко
  От места действия находится киоск.
  Горит "за здравие" и улетает облаком
  Большая свечка, но не тает воск.
  
   * * *
  
  Никто так не любит Россию,
  Как любят ее комары.
  Природы могучей миссия,
  Что спят до вечерней поры.
  Когда ж наступает прохлада,
  Они вылетают, жужжа;
  От области рая до ада
  Кочует людская душа.
  "А может не надо? "- Все поздно,
  Вонзается в тело стрела.
  Анчарного яда по ГОСТУ,
  Расплаты секунда пришла.
  Оставьте наивность вопросов,
  Беспомощны Ваши права;
  Комар не подточит и носу,
  Коль с плеч полетит голова.
  
   * * *
  
   За три дня до начала военных сборов.
  
  " И все-таки ты обломался, "-
  Сказал с усмешкой капитан,
  Видать не мало постарался
  В подборе слов. Питая
  Интерес к подобным делам,
  Он оживился, но вскоре удивление растаяло
  Стремительно, как рубашка расходится по швам
  И на лице отразилась усталость.
  Зевнув, он повернулся к телевизору,
  Где, кажется, шел фильм по четвертой программе;
  " Нелепый визит, "- отразилось во взоре...
  Суровые законы мелодрамы
  Владеют судьбой беспощадно, покуда
  Находятся в отпуске вера и чудо.
  
   * * *
  
  В Москве появились арбузы -
  Я видел все это с утра.
  Из бывших республик Союза
  Их южные носят ветра.
  
  Прижавшись друг к другу лежали
  На старых поддонах они.
  Их внешность внушала лишь жалость
  И боль за прошедшие дни,
  Когда ярким солнцем палимы
  Мужали они на бахче.
  Торговцы - в душе пилигримы,
  Одетые в рубахи черной
   материи
  При случае посылали к такой-то матери.
  
  Торговля без кассовых аппаратов -
  Повод к общению с налоговой полицией,
  Но на любого прокурора приходится 100 адвокатов,
  Что все уладят и, значит, слезам не литься.
  
  Про все говорят трудовые мозоли,
  Которые наши герои скрывать привыкли;
  И жаль лишь того, что на почве дерново-подзолистой
  Не могут расти эти ягоды семейства тыквы.
  
  * * *
  
  Дождей не будет раньше выходных:
  Лимит на творчество, включая слякоть.
  Подобье механизмов заводных -
  Весь этот мир. Желанье плакать
  Рождается пружинами ресниц.
  И долго капли будут падать ниц.
  
  Грибов не будет раньше сентября:
  В природе сухость как в коротких фразах.
  Блестит росы серебряный наряд
  На флоре города. Привычным глазом
  Уже подмечены листвы метаморфозы.
  Иссушит день на фоне жизни слезы.
  
  Не будет урожая ...- ничего
  Не будет ... до отмеченного срока.
  Прижавшись к небу жаркою щекой
  Над городом висит сгущенье смога.
  А в это время где-то на Востоке:
  Деревни тают в бешеном потоке...
  И там же где-то саранча
  Сожрала кукурузу, стрекоча.
  
   * * *
  
  Пол неба отражается в воде,
  Застывшей на поверхности дороги.
  Следы дождя оставив на судьбе
  Иссякла туча, и упав под ноги
  Из черной стала светло-серой.
  По краю очертания несмело
  Багряный обозначился закат.
  Я шел меж снов блуждая наугад
  И вышел к хутору. Все хаты с краю
  Стоят задумчиво без окон и дверей.
  Свой внешний облик за туман скрывая,
  Скрывают в горницах по сто зверей.
  Зубастых ли клыкастых - я не знаю:
  Не оглянувшись я ушел во тьму,
  Где мелкий дождь, привычный маю,
  Стучал по лужам, чтоб войти в судьбу.
  
   * * *
  
  Загорает закат на окне
  На девятом панельного дома.
  Если истина мокнет в вине,
  То не в красном, поскольку знакома
  Ей извечная терпкая горечь
  Этой краски, наполнившей вечер.
  Не коптя полыхает горючее,
  Что разлили по небу. И вечность
  Будет длиться пьеса пожара
  Не оставив не углей, ни пепла,
  Даже время сгорает, пожалуй.
  Все сгорает, чтоб мир стал теплее.
  
   * * *
  
  
   МИКРОКОСМ.
  
  Болтаться в прорубе пустой бутылкой PEPSI
  В пучине кануть, возноситься ввысь
  Периодически - нелепость. Буквой ПСИ
  Проходит трещина. Здесь звезды выстирать
  Решилось небо. Градуса четыре
  В воде содержится температуры -
  Таков пейзаж, написанный с натуры.
  
  Совсем иная обстановка в мире:
  Вода течет на кухне и в сортире.
  Перезагружен день до запятой, до точки;
  Душевный дискомфорт. В обоях спят цветочки
  
  На фоне прошлого восходит настоящее
  Багровым солнцем, радостью щемящей
  Грудь. Кристаллы льда мир множат светом
  Два-три листа срывает с веток
  Порывом ветра. Холодно и сыро.
  Никитин слопал бутерброд без сыра
  По радио эфиру в девять тридцать.
  В мозгах броженье, колет в пояснице.
  Но где ж интрига? Проползает муха
  В предчувствии вселенской заварухи.
  
  Не стойко положенье головы у плеч:
  Чуть что так катится. Возможна течь
  От головы, чью роль играет пробка.
  Воде ль не лезть в бутылку, коль одну
  Ее там ждут. Проблемы побоку:
  Ментальность, разум ...- все идет ко дну.
  
  
  
   * * *
   Я одену свитер,
   Связанный тобой
   И уеду в Питер
   Поездом "Стрелой".
   О. Митяев.
  Я одену свой любимый свитер
  И уеду в город Константинов.
  Там у пристани привязана скотина,
  Чтобы не казалась леди Винтер.
  
  Чтобы и Мальвиной не казалась,
  Сшиб пол рога ей уездный фельдшер.
  Я люблю тебя до слез Россия
  Утром больше, а под вечер меньше.
  
  Вечер скучен как намаз в мечети
  В перегаре ночи Бродским веет.
  Смотрит клен, что осенью отмечен,
  Сиротой казанской на Бродвее.
  
  Ветер с берега швыряет листья,
  Что потонут в судоходной речке.
  К адресату не доходят письма.
  Не возможен коммунизм без печки -
  Как-то так сказал покойный ныне Клюев,
  От сохи оторванный... С рассветом
  Я покину город с литром клюквы.
  Может есть резон не быть поэтом?
  
  * * *
  
  Шестиоконный, маленький лиаз,
  Где вечный отопительный сезон,
  Казался лишним на разделе фаз
  Земли и неба в точке горизонта.
  
  Нарисовался выскочка-Распутин,
  Хрипящий заторможенный объект
  Пятном, желтеющим на жизненном пути,
  Что отразилось в стеклах объектива.
  
  Бац! Остановка. Гнева вспышка:
  Народны массы не проникли в мир,
  Где царствует мотор, страдающий одышкой,
  Штраф 10р, бесплатный пассажир.
  
  
  И я остался за границей мира,
  Поскольку сел в маршрутное такси.
  Жизнь билась пульсом меж полос пунктира,
  Как признак такта, заключенный в синус.
  
  * * *
  Зима припарковалась к тротуару,
  Пропахшему бензиновой тоской,
  Где три бомжа сдают пустую тару,
  Где звон стоит, что слышен под Москвой.
  
  Морозным утром выходя из дома
  В пейзажность улиц, растворясь в дне
  Я чувствую желанную истому
  От кофе, растворимого в воде.
  
  Я растворяюсь тротуарной солью,
  Теряюсь в жилах городских дорог,
  Как потерялась в старой антресоли
  Нить Ариадны, смятая в клубок.
  
  И время заблудилось в лабиринтах
  Усталых дней, сжимаясь до тоски...
  Печально наблюдать растения в бинтах
  Как люмпенов-китайцев в Токио.
  
   * * *
  2.
  Память проявляет снимки
  При красном тлении зарниц.
  Голубоглазые блондинки
  Мелькают в перемене лиц.
  
  Меж кадров на правах рекламы
  Сны проплывают, города,
  Дорожный привкус мелодрамы -
  Под током гнутся провода.
  
  Души скитальческая проза -
  Еще один остался год
  За поворотом. Токсодоза
  Превышена земных забот.
  
  Усталость - выход в запредельность,
  В тот край, где прошлое хранится.
  Фотоальбомная бесцельность -
  Листать забытые страницы.
  
  
   * * *
  Одиночество - человек в квадрате,
  Цитата из Бродского, почти из классики.
  Раскинув руки на бледной кровати,
  Он слушал как детство играло в классики.
  Сквозь грязные окна больничной палаты
  Врывалась весна, сгущаясь до зайчиков,
  Снующих по полу. Гипсовые латы
  Мешали ему стать Мазаем ... Чеканщики,
  Создавшие эту картину, наверное,
  Уже допивали жидкость экстаза,
  В то время как он ( наш герой) неуверенно
  В пространстве сменил положение таза.
  Присел, оглянулся, достал сигареты.
  Диффузия: дым растворяется в воздухе.
  В эфире аккорды " Зеленой кареты",
  А он хмур, словно волхв, он сегодня не в духе,
   ПОСКОЛЬКУ:
  Весна, изменив расписание, примчалась к нему, не окликнув по отчеству,
  К тому же еще эта девка нахальная смешала с тоскою его одиночество.
  
   * * *
  Поезда уходят в ночь по расписанию,
  С напряженьем офицеров марш-бросок
  Совершают из района без названия
  До узла из ста проселочных дорог.
  
  Вслед летит " Прощание славянки"
  Текстом Морзе. Кучевые облака
  В виде точек. По причине пьянки
  Нет тире. Чуть теплится закат.
  
  Спустя минуты две замок
  Повесят старый на дверь вокзала.
  Сон
  Под стук колес рисует за"мок,
  Где лабиринт теней. Вокруг все залито
  Печальным лунным светом ...
  Тот поезд не ушел - наверное с приветом.
  
  Вокзальный служащий вернулся, чтоб разрушить
  Классически построенный сюжет,
  Где рыцари закона при оружии
  Кого-то задержали. Восемь лет
  Наверное дадут: разбиты сте"кла
  Плюс грубость в отношении властей.
  
  Герой, наверняка, не читал книги " Дядя Степа"!
  
  Замкнулся мир, нет больше новостей,
  Лишь звон в ушах - кандальный звон оков.
  Мечтал Булат: не будет дураков.
  
  3.
  Вечер накануне выборов.
  Поздний вечер, полупустой троллейбус, посылающий искры в темноту, дома, смотрящие окнами бытовых проблем, остановки, сделанные из особого сорта стекла, на котором разместилась физиономия политического деятеля и на ней маленькое объявление закодированного текста, где ключом к разгадке стали слова: " Куплю, обменяю, продам" - все это, включая монотонный дождь, нанизалось на нитку дороги, образуя ожерелье, что висит на толстой шее вождя некой экзотической страны, где не знают что такое прогресс.
  
   * * *
  
  
  Метро
  Практически каждый день я перемещаюсь относительно хмурого городского пейзажа, когда нахожусь в поезде Московского метрополитена им. В.И. Ленина. Поезд при движении от станции Выхино до станции Волгоградский проспект два раза преодолевает границу внешнего и внутреннего мира, границу перехода света во тьму, точнее перехода от естественного освещение к искусственному. Если культура инков скрылась из виду, погрузившись в глубину веков, то при погружении в земные слои открывается культура дна. Это культ перемещающихся по полупустому вагону инвалидных колясок, это культ дребезжащего голоса, который сливается вместе со скрипом тех же колясок в музыку иного мира... мира, где первым словом при его сотворении было "помогите", затем появилось словосочетание "мы люди не местные" ...
  Каждый день я погружаюсь в эту культуру в тот момент как поезд исчезает в туннеле. Каждый день рука привычно не тянется к кошельку, сделанному из натуральной кожи и помещенного во внутренний карман куртки, состоящей из синего и черного цвета. Каждый день я привычно выслушиваю привычную молитву о спасении души. А впрочем, мир остается материальным. Он, в частности, подчиняется закону Архимеда, обещающему, что на тело погруженное в жидкость или газ действует выталкивающая сила. Душа выталкивается на свет из тесного кокона... поезд вырывается на поверхность, где синее небо смотрит сквозь грязные облака как плоть сквозь дыры в одежде.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"