Титов Олег Николаевич : другие произведения.

Крест мой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написан в 2016 году на конкурс "Мини-Проза" в соавторстве с Ольгой Силаевой. Тема: "Знаки и символы".

  
  - Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца и неба и земли, всего видимого и - сдохни, тварь! - невидимого...
  
  Грянул выстрел! Башка вампира разбрызгалась на стеллажи, не успев испариться. Ника ругнулась - снова банки оттирать.
  
  - ...И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца прежде... вот он, собака, где спрятался!
  
  Еще один выстрел размазал туловище кровососа по полу.
  
  - ...прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного - Сергий, видишь вон там, в углу? - одного существа с Отцом...
  
  Серж коротко резанул очередью. Вампир быстро тающей лужицей сполз по стене.
  
  - ...Через которое все сотворено. Что, больше нету никого?
  
  Отец Дмитрий закинул на плечо помповик, повел носом. Махнул испещренной татуировками рукой.
  
  - Все, затариваемся, благословясь. Сергий, ну нафига опять очередями? Патроны не казенные.
  
  - Три всего ушло, - хрипло сказал Серж.
  
  - А мог бы уйти один! - Отец Дмитрий перекрестил комбата со словами: - Отпускаю тебе грехи, сын мой, но в следующий раз дам в рыло, ей Богу. Васенька! - позвал он. - Васенька, все закончилось, иди сюда!
  
  Дурачок забежал в супермаркет и застыл, улыбаясь.
  
  - Рюкзаки снимай! - привычно рявкнула Ника.
  
  Василий снял. Ника и Серж в четыре руки принялись запихивать в рюкзак консервы. Отец Дмитрий расхаживал меж стеллажей, ни на секунду не затыкаясь. Впрочем, это была его работа. Более того - уникальный талант.
  
  - ...Для нас и нашего спасения сошедшего с небес... тут вроде торты были, они их что, съели?.. принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы и сделавшегося человеком... овощи сгнили совсем, прибраться бы при случае... распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребенного... Ника, нам масло нужно?
  
  - Нет, много еще.
  
  - Воскресшего в третий день согласно с Писаниями... Ника, тут и оливковое есть!.. восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца... вот ведь скоты! Молока кучу пакетов разодрали! Надо бы отсюда все к себе перетаскать.
  
  Ника мрачно уставилась единственным глазом на священника.
  
  - Теперь через пару дней только, - сказала она. - Скоро толпа любопытных упырей набежит.
  
  - Господь защитит нас, - рассеянно сказал отец Дмитрий. - Особенно если кто-то патроны беречь будет. А сегодня еще ходку не успеем?
  
  - Опасно. Патроны дороже.
  
  - Машину бы, - сказал Серж.
  
  - Господь дает нам ровно столько ресурсов, сколько нужно, сын мой. Продукты жалко. Испортят ведь, исчадия. Ладно, пойдемте.
  
  Отец Дмитрий взвалил на спину самый большой рюкзак и пошел к выходу.
  
  
  
  Убежище устроили в трапезной сгоревшего монастыря, перед которым красовались сожженные и изломанные остовы автомашин. Серж долго ковырялся в замке, прежде чем проржавевшие ставни дверей распахнулись.
  
  - Да запретит тебе, диавол, Господь, от лица силы которого все приходит в страх и трепет, - отец Дмитрий скинул рюкзак, усаживаясь на скамью, - уф, наконец-то... потому что велик Его гнев, угрожающий тебе... Ника, помощь на кухне нужна?
  
  - Чего я, кашу сама не сварю? - привычно огрызнулась Ника. - Отдыхайте уже.
  
  Василий начал сноровисто распаковывать рюкзаки, разделяя банки на чистые и забрызганные кровью. Серж, присев в уголке, принялся разряжать и разбирать ружье для чистки.
  
  Ника со вздохом оглядела закопченные стены и горстку бесполезных реликвий в углу: полусгнившая связка чеснока, погнутые серебряные ножи и заляпанный кровью самодельный крест. Вечно времени нет прибраться.
  
  - ...Дрожи, трепещи, устрашись, сгинь, исчезни, павший с неба и с тобою все злые духи... устал я что-то за сегодня, - крякнул отец Дмитрий, скинув косуху. - И сил нет больше вампирюг отгонять. Сейчас бы баньку... всякий злой дух, дух распутства, дух злобы, дух ночной, дух полунощный... или завалиться на матрас и проспать денька три, только надо бы для начала патроны проинвентаризировать, а то будет, как в тот раз.
  
  Ника понимающе усмехнулась, подхватила соль, растительное масло и мешок перловой крупы, и потащила провиант на стол. Снова перловка, Танька вся изнылась бы...
  
  Угораздило их затаиться совсем недалеко от панельной пятиэтажки, где они обе выросли. Со знакомыми обоями, черным пианино у стены и вязаной салфеткой на телевизоре. И Танькино вечное: "Ник, пойдем домой, а? Ну хотя бы на полчасика? Посидим, как раньше, чайку... ну, хоть воды хлебнем из бачка".
  
  Домой, блин. Как раньше. Чайку попить.
  
  Если бы не грозный окрик вмиг подбежавшего отца Дмитрия, и еще вернее - два выстрела из помповика в упор, спасти бы не удалось их обеих.
  
  А так - только одну.
  
  Ника вздрогнула, выныривая из воспоминаний, и потянулась за дровами. Дров не было. Всегда не вовремя кончаются.
  
  Ника вернулась, попытавшись изобразить виноватое лицо.
  
  - Святой отец... - начала она.
  
  - Прозреваю, поспать получится не сразу, - вздохнул отец Дмитрий.
  
  - Дров бы.
  
  - Хлеб наш насущный даждь нам днесь... что делать, пойду дрова насущные добывать. Рука прилежного обогатит.
  
  Редкие деревца, росшие рядом с монастырем, они давно уже порубили, и теперь ходили в лес, через шоссе. Хоть и недалеко, но от упырей приходилось хорониться: двигались они невероятно быстро, и лишь в присутствии отца Дмитрия становились сонными и нерешительными, как зимние мухи. Ника увязалась за ним - вроде как помочь принести, устал все-таки. Хотя на самом деле потому, что только рядом с ним становилось ей спокойно и безопасно.
  
  Выбрав деревце, святой отец разоблачился до пояса и ухватился за пилу. Ника не в первый раз уже видела его усыпанное татуировками тело, но, как и всегда, заворожено рассматривала целые сцены из Библии на его коже. После нескольких недель знакомства с отцом Дмитрием она даже начала узнавать некоторые.
  
  - Уходить нам надо, - сказала она. - Нет здесь никого. Сколько уже домов ближайших осмотрели. Что будет, когда в супермаркете еда кончится?
  
  - Не может такого быть! Не может среди тысячи грешников не найтись хотя бы одного праведника!
  
  - Да уж на которую тысячу счет уже идет. Или ушли, или умерли.
  
  Допилив последнюю колоду, отец Дмитрий устало уселся на нее.
  
  - Уходить, пока еда под боком, тоже глупо. А потом, с божьей помощью, что-нибудь придумаем. Обрати лучше взор свой к Богу ибо, если будешь иметь веру с горчичное зерно, ничего не будет невозможного для тебя, не страшен будет тебе ни один враг, и не нужен буду тебе я боле.
  
  Ника мрачно фыркнула. Отвернулась.
  
  - Не сделала я ничего, за что Бог мог бы помогать мне. Скорее наоборот.
  
  Брови отца Дмитрия поползли вверх.
  
  - И что же ты сделала? - спросил он с легкой насмешкой. - Сказала кому-то, что Бога нет? Или крестик перевернутый в тетрадке нарисовала? Господь всемилостив. Даже к таким богохульникам, как я!
  
  Ника аж поперхнулась.
  
  - Чего?!
  
  - Люди через испытания приходят к Господу. Зло многолико. Оно может жрать тебя снаружи, как твою сестру, а может изнутри, как меня.
  
  Отец Дмитрий взял топор и начал рубить колоды на дрова, не переставая говорить.
  
  - Весел я был, ох как весел. Ни капли веры во мне не было. Меня и в семинарию отдали, ибо думали, что хлебное это место, а не ради спасения моей души. И вот как-то служил я в Архангельском соборе, в Кремле. И частицу мощей Дмитрия Донского оттуда стащил. Под кайфом был немного, и нужные ключи случайно в руках оказались. Вот и стащил. Господи, прости мне грехи мои!
  
  - Разве это такое уж богохульство? - спросила Ника.
  
  - Вообще-то да. Но если тебе этого мало, знай - я их истолок в порошок, смешал с краской, и попросил друга вот эту всю красоту на мне набить. Господи, прости меня за все, грешного! Хороший был у меня друг. Талантище! Любую картину мог изобразить в точности. Поэтому зря ты такого плохого мнения о Господе. Плевать ему на то, сколь тернист был твой путь к нему.
  
  Отец Дмитрий замолчал. Лишь отдувался изредка, когда новую колоду ставил.
  
  - А сейчас ваш друг где? - спросила Ника чуть погодя. - Его тоже... сожрали?
  
  - Нет, - сказал отец Дмитрий. - Он гораздо раньше повесился. Долго ли ты, ленивица, будешь лежать? Вяжи дрова давай!
  
  Ника притихла, увязывая груды поленьев излохмаченной пеньковой веревкой. И замерла: среди деревьев послышались шаги. Шаркающие, шелестящие по неубранным сухим листьям, опавшим еще прошлой осенью. Вампиры.
  
  - Умны, исчадия, - свистящим шепотом проговорил отец Дмитрий, выпрямляясь. - К земле пригибаются, лишней травинки не помнут. Дрова бери, может, получится еще убежать.
  
  Ника подхватила ближайшую вязанку, и свободной рукой потянула из-за пояса острый топорик.
  
  - Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня, - забормотал отец Дмитрий, перехватывая поудобнее помповик. - Отступаем, чадо, вон еще двое за деревьями... Не отвергни меня от лица Твоего, и Духа Твоего Святого не отними от меня... эх, а ведь еще три вязаночки вышло бы...
  
  - Давайте, блин, быстрее! - зашипела Ника.
  
  - ...Научу беззаконных путям Твоим... получи, упырь, напоследок!
  
  Между тополями мелькнул силуэт. Ухнуло ружье, разбрызгивая щепки, и отец Дмитрий досадливо качнул головой.
  
  - Только зря наводку сбил.
  
  - Вроде оторвались, - пробормотала Ника, вслед за священником взбираясь на пригорок. - Теперь бы...
  
  Договорить она не успела. Трое упырей обрушились из-за кустов, со "слепой" стороны: Ника охнула и отшатнулась, чуть не пропустив удар по голове.
  
  От следующего удара ее закрыл отец Дмитрий. А потом Нике в лицо ударило горячее и красное, и страшный крик резанул по ушам.
  
  На земле, вцепившись пальцами в мокрую от крови траву, лежала отрубленная ниже локтя рука, покрытая знакомыми татуировками. Почему-то - Ника никак не могла понять, почему - в этот раз ни молитва, ни вера никак вампиров не замедлила.
  
  - И нечестивые к Тебе обратятся! - загремел голос отца Дмитрия с новой болью и силой, и Ника вскочила на ноги: через шоссе бежали комбат и Васенька.
  
  Выжить, дождаться подмоги, вломить гадам! Ника развернулась к ближайшему упырю, размахнулась топориком - и уткнулась взглядом в расширенные карие глаза.
  
  Человеческие глаза.
  
  
  
  Их было четверо. Они приехали на побитом микроавтобусе из Вертязина, полуразрушенного городка, где еды не осталось совсем, а людей было куда больше, чем здесь. Остановились на парковке ближайшего супермаркета, особо не таясь, и принялись грузиться.
  
  - ...Упыри атаковали нас на выходе, - покаянно говорил Дэн, уткнувшись в чашку с остатками вискаря. - Троих положили, сволочи. А один здоровенный, одноухий такой, побежал сюда, так что мы решили - за подмогой побег, не иначе, и двинулись за ним. Ну, и когда вы выстрелили, я подумал, что упыри даже огнестрел освоили, и...
  
  Он безнадежно махнул рукой.
  
  - Даже думать о вине своей не смей, чадо, - прервал отец Дмитрий. Один из спутников Дэна, врач, обработал культю и наложил повязку, но выглядел священник - краше в гроб кладут. - Все мы под Богом ходим, значит, так нужно было. Отвезете еду своим и приедете еще. Да и нас заберете заодно.
  
  - Да, мне тут сказали, - в глазах Дэна вспыхнул интерес. - Вы правда можете отгонять этих тварей? Как?
  
  - Божьей помощью, сын мой.
  
  - У нас тоже священник был, - сказал врач. - Однажды нарвался на вампиров, крест вперед выставил, да только все едино сожрали его. Вместе с крестом.
  
  - Креста недостаточно! - Отец Дмитрий говорил с трудом, но твердо. - Нужна вера неколебимая. Усомнился, значит, пастырь ваш в вере своей, и тьма поглотила его.
  
  - Да уж, в прямом смысле поглотила, - проворчал врач. - Вы извините, батюшка, что я столь скептичен - а вам, что, даже креста не требуется?
  
  - Отчего же?! - Отец Дмитрий выставил кулачище здоровой руки доктору под нос. - Вот крест мой!
  
  На тыльной стороне ладони действительно был вытатуирован крест.
  
  - Символы веры нашей - как линзы фокусирующие, - сказал отец Дмитрий. - Через них видит Господь все нужды наши, и помогает тем, кто впустил Его в сердце свое! Да и слово святое никогда не лишне. Вот так.
  
  - Не верится, - покачал Дэн головой.
  
  - Я сама видела! - вскинулась Ника. - Святой отец меня от смерти... Васька! Ты что там нашел?! Брось! Что это такое?!
  
  Василий тащил что-то с поля битвы, прижимая к груди. Что-то явно окровавленное, отчего по всей его футболке размазывались постепенно красные пятна. Неожиданно он не послушался Нику, которой всегда подчинялся безоговорочно. Вместо этого, тихонько подвывая, он закрыл собой ото всех этот предмет, и пустился прочь, к убежищу, но Дэн успел заметить, что это такое.
  
  - Да это же рука! - воскликнул он. - Рука ваша, святой отец! Отрубленная!
  
  - Отобрать надо, - пробормотал врач. - Гнить будет.
  
  Ника поднялась было, но отец Дмитрий остановил ее.
  
  - Оставь, - сказал он. - Я с ним поговорю. Потом.
  
  Он поднялся, пошатнувшись, сделал несколько шагов вслед Василию, обернулся.
  
  - Поспать мне надо, - сказал он. - А вы поезжайте обратно, пока не завечерело. Без подмоги солнца точно пропадете. Скажите только, когда снова приедете, чтобы я не проспал.
  
  Пока они собирались, Ника демонстративно не смотрела на гостей. Но когда автобус уже отъезжал, она вышла к воротам, провожая их взглядом.
  
  А потом повернулась обратно, к монастырю - и застыла на месте.
  
  По дороге, перепрыгивая через остовы искореженных иномарок, бежал дурачок Василий, прижимая к груди отрубленную руку. За ним ковылял здоровенный упырь с оторванным ухом. Вампир, ясен красен, играл с жертвой: вот-вот догонит в три прыжка, прижмет Ваську к боку, как любовно заначенную бутылку, и утащит в погребец допивать.
  
  Звать на помощь было некогда. Ника завопила и бросилась наперерез, выхватывая топорик. Краем глаза она успела заметить, как застывает на месте Васенька, не выпуская жуткого талисмана, как медленно и сонно разворачивается упырь, скаля полупрозрачные клыки со страшным синим отливом, как со свистом взлетает вдруг ставшее слишком тяжелым лезвие...
  
  Потом топорик четко раскроил голову кровососа пополам, обрушивая тело грязной лужицей на асфальт, и время вновь продолжило ход.
  
  - Васька, твою двадцать, - хрипло прошептала Ника. - Он же даже защищаться не пробовал! Стоял и ждал, пока я ему башку проломлю! Ты вообще понимаешь, что сейчас произошло?
  
  Дурачок приветливо улыбнулся.
  
  - Бум? Большой бум?
  
  - Очень большой бум, - пробормотала Ника, не отрывая взгляда от руки, подвисшей на окровавленном шнурке на груди Василия. - Знал бы ты, какой большой...
  
  
  
  За ночь отцу Дмитрию стало хуже. Хотя поднялся он раньше прочих. Нику разбудили его стоны - святой отец пытался, кряхтя от боли, самостоятельно поменять себе бинты.
  
  Ника шепотом отругала его, быстро перевязала рану, которая покраснела до локтя, опухла и сильно гноилась по краям, и строго приказала лежать и не двигаться. Отец Дмитрий перекрестился здоровой рукой, нащупал нательный крестик и вроде бы затих, шепча молитвы.
  
  Первым делом после завтрака Серж поднялся с биноклем на поверхность. Возвращаясь, он чертыхался вполголоса так, что от отца Дмитрия точно получил бы оплеуху, если б тот услышал.
  
  - Упыри там! - сказал Серж на вопросительный взгляд Ники. - Толпы! У супермаркета.
  
  - Туда же скоро вертязинские приедут! Их же вместе с автобусом сожрут!
  
  - В том и дело.
  
  - Отгонять надо, пока не поздно, - сказал отец Дмитрий, пошатываясь в дверях. - Готовьтесь, братие и сестры, еще не окончена битва наша.
  
  Серж подставил святому отцу плечо. Они начали потихоньку подниматься на поверхность. Ника не представляла, как отец Дмитрий будет воевать, но без него у них против вампиров не было ни шанса.
  
  Стоп!
  
  Она повернулась к Василию.
  
  - Васенька, - зашептала она. - Отдай руку святого отца! Пожалуйста!
  
  Дурачок недоверчиво исподлобья посмотрел, закрыл отрубленную кисть руками.
  
  - Иначе убьют нас всех, Васенька! Мне она нужнее!
  
  Васенька отвел глаза. Неизвестно, что за мысли бродили в его затуманенном разуме. Ника уже думала, не рявкнуть ли во всю глотку, как он вдруг снял с шеи ремешок и протянул ей кисть. В глазах его стояли слезы обиды. Надув губы, он ушел в свой угол и свернулся там клубком.
  
  - Спасибо, Вася! - сказала Ника. - Я верну! Правда, верну!
  
  Упырей было действительно много. Может, и не толпы, но с десяток бродило только на улице, а в супермаркете их, по опыту, было еще больше. Как назло, погода стояла отвратная, небо заволокло серой пленкой. Дело предстояло трудное, втройне опасное тем, что отец Дмитрий едва держался на ногах.
  
  - Дойдем до входа, - сказал он. - Закрепимся там. От автобуса отгоним, а дальше по обстоятельствам. Господень великий архангеле Михаиле, демонов сокрушитель, запрети всем врагам, борющимся со мною... пошли!
  
  И они пошли.
  
  Упыри заметили почти сразу, ломанулись было навстречу, но быстро охолонулись, занервничали. Близко подходить боялись, поэтому стрелять в них пока не стали, берегли патроны. Первым заговорил старый АКМ Сержа, уже когда вплотную приблизились ко входу. Конечно, одиночными. Только одиночными.
  
  - Сотвори их яко овцы, и смири их злобные сердца, - отец Дмитрий доковылял до фонаря, стоящего перед входом, и оперся на него, освободив Сержа. Голос его окреп, стал почти таким, как прежде. - ...И сокруши их, яко прах перед лицем ветра!
  
  Он протянул обнаженную до плеча культю, испещренную святыми символами, в сторону ближайшего вампира. Тот задергался на месте, будто пойманный невидимой электрической сетью, и танцевал так несколько секунд, пока Ника не пришибла его топориком.
  
  Когда количество уничтоженных упырей перевалило за два десятка, остальные притихли, ушли вглубь супермаркета, затаились. Отец Дмитрий как стоял у фонарного столба, так и сполз вдоль него вниз, сел на асфальт лицом ко входу. Серж и Ника по бокам, осматриваясь, чтобы никто не зашел за спину, да поглядывая за святым отцом. Тот деловито достал из сумки патроны для ружья, и теперь рассовывал их по карманам, бормоча молитвы. Выглядел он неважно.
  
  Довольно долго ничего не происходило. Из недр магазина временами доносился грохот, но вампиры не показывались. А потом издалека послышался шум мотора. Вскоре на холм выкатился уже знакомый автобус. Он спустился с горки, исчезнув на время за боковой стеной супермаркета, и вот-вот уже должен был повернуть к главному входу.
  
  Но не повернул.
  
  Раздался глухой грохот и звон рассыпавшегося стекла. И крики.
  
  Ника пулей бросилась туда. Отец Дмитрий кричал что-то вслед, но она не обратила внимания.
  
  Добежав до угла, она увидела страшную картину. Автобус врезался в столб, водитель - не Дэн! - уже лежал на земле, почти растерзанный тройкой упырей. Остальные лезли в окна автобуса, но застревали, и пассажирам пока удавалось отстреливаться.
  
  - Суууукиии! - заорала Ника.
  
  Она побежала к автобусу. Вампиры, жравшие водителя, посмотрели на девушку, казалось, почти недоуменно. Двух она упокоила залпами, третьего зарубила, и остановилась, судорожно перезаряжая двустволку.
  
  Часть упырей перестала штурмовать автобус и переключила внимание на Нику. Нападать на нее они, впрочем, не спешили, распределяясь, настороженно принюхиваясь. Этой заминки хватило, чтобы дробовик еще двоих отправил в преисподнюю.
  
  Из автобуса послышались крики. Один из вампиров прорвался и накинулся на ближайшего пассажира. Нике показалось, что на Дэна. Она отшвырнула дробовик и пошла рубить топором направо и налево любую плоть, которую видел ее единственный глаз. Короткие волосы слиплись от чужой крови, рукава куртки промокли насквозь, даже на губах ощущался ее омерзительный вкус. Она крошила головы, расчленяла тела, отсекала руки и ноги, пока, наконец, внутри багровой пелены, в которую превратился для нее окружающий мир, не осталось ничего и никого. Никого, кроме живых.
  
  Она, едва переводя дух, отбросила топор, вскарабкалась в автобус и схватила Дэна за ворот.
  
  - Что?! Что произошло? - закричала она. - Они напали на автобус? Что?!
  
  Дэн осторожно высвободился. Отошел на шаг.
  
  - Что? - уже спокойнее спросила она. - Что вы на меня так смотрите?
  
  - Ты понимаешь, что так никто не может? - тихо спросил он. - Вот так накинуться на толпу вампиров, покрошить их в капусту, и не получить ни царапины. Как ты это сделала?!
  
  Ника оцепенело посмотрела ему в лицо и вдруг залилась истерическим смехом.
  
  - Каждый так может! - хохотала она. - Каждый! Слышишь, каждый!
  
  Она достала из-за пазухи культю с татуировкой из перекрещенных дуг, внутри которых были вписаны какие-то греческие буквы.
  
  - Иисус Христос - сын божий, спаситель, - сказала она, и добавила: - Сокращенно "рыба"!
  
  И разревелась.
  
  
  
  В микроавтобусе отец Дмитрий пришел в себя. Возможно, помогли антибиотики, которые вертязинцы предусмотрительно захватили с собой, а может, свое влияние оказала бутыль с мутной жидкостью, к которой батюшка изрядно приложился.
  
  - Дай-ка посмотреть на длань чудодейственную, - протянул он руку. - Ишь, как живая совсем...
  
  - Думаете, дело в руке? - подал голос Дэн с водительского места, обернувшись.
  
  - Ты рули, рули, чадо. Вам, агностикам, дай волю, вы и чудо амперметрами измерять будете. А коли оно дважды сработало, сие чудо и есть, только вот каковое... эх... укажи мне, Господи, пути Твои и научи меня стезям Твоим... - бормотал отец Дмитрий, поворачивая отрубленную кисть и так, и эдак, проводя пальцем по граням татуировок, - ...да нет, не может быть. Или... или, прости меня Господи, может?
  
  - Проверим, как доедем, - бросил Дэн. - Держитесь, тут впереди дорога разбита. Ох, мля...
  
  - Что, что?
  
  Серж с Никой высунулись в разбитые окна одновременно.
  
  Дорогу преграждали упыри. Далеко впереди семеро тварей выстроились в цепочку поперек раздолбанного вдрызг асфальта. И с каждой секундой они становились все больше. Васенька заверещал в углу.
  
  - Бегут навстречу! - заорал Серж. - Наперерез несутся! Дэн, разгоняйся, дави тварей!
  
  Верещание Василия перешло в истерический визг.
  
  - Нет! Не надо еще быстрее! Не надо, мне страшно!
  
  - Васенька, тише, надо, иначе не проскочим, - попробовала было успокоить его Ника, но с тем же успехом она могла бы урезонивать бульдозер.
  
  Дурачок выхватил из ослабевших пальцев отца Дмитрия отрубленную руку, скользнул вперед и надавил на тормоз, не переставая верещать.
  
  В последнюю секунду Дэну удалось развернуть микроавтобус, уводя уязвимую, лишенную стекол кабину водителя от удара. Боковая дверца с резким хлопком распахнулась, Василия отбросило, и дурачок вылетел на улицу вслед за ящиками - прямо под ноги двум подлетавшим упырям. Отрубленная кисть выскользнула из его хватки и полетела на обочину.
  
  Серж вскинул дробовик, а голос отца Дмитрия поднялся в молитве. Но за полсекунды до этого крупный, матерый упырь приник к земле, ловя кисть в полете и сглатывая ее целиком.
  
  Ника вскрикнула. Стылый воздух над обочиной разорвало белой вспышкой сухого трескучего огня, и упырь рассыпался горсткой пепла вместе с проглоченной кистью.
  
  В следующую секунду два выстрела оставили два мокрых пятна на асфальте, слева и справа от неподвижно лежавшего Васеньки.
  
  Минуту спустя все было кончено.
  
  - Вася, - позвала Ника. - Вася. Вставай!
  
  Упыри не коснулись дурачка, но голова его вывернулась под странным, неживым углом. Отец Дмитрий посмотрел на тело и медленно покачал головой.
  
  - Скорби сердца моего умножились, - тяжело сказал он.
  
  
  
  При церкви Рождества в Вертязине еще при советской власти выстроили небольшую больничку. Туда и перенесли отца Дмитрия.
  
  Ника не отходила от него. Кто-то из местных женщин бесшумно вложил ей в руки молитвослов, и когда отец Дмитрий впадал в забытье, она вслух, по-дурацки стесняясь собственного голоса, читала псалмы. Иногда заходил Дэн, и они просто тихонько разговаривали: об антисептиках, патронах, консервах и подсолнечном масле.
  
  И о доме. О жизни, которая была.
  
  Через несколько дней в палату зашел Серж - попрощаться перед рейдом.
  
  - Отца Дмитрия решили в этот раз не брать, - пояснил он, бросив взгляд на постель, где спал батюшка. - Все-таки непонятно еще, выздоровеет он или нет.
  
  - Он поправится, - упрямо сказала Ника. - Обязательно.
  
  - Вот мы все и ждем. - Серж криво усмехнулся. - Не отрезать же ему вторую руку теперь.
  
  Ника вздрогнула.
  
  - Возвращайся, - тихо сказала она, словно бы не расслышав его слов. - Удачи тебе... там.
  
  Серж не вернулся. Как не вернулся ни один из тех, кто поехал с ним.
  
  А еще через два дня, выглянув в окно, Ника поняла, что времени у них не осталось совсем.
  
  Вампиры окружили церковь, взяв ее в кольцо. Они не приближались, не пытались атаковать, просто - ждали.
  
  - Стервятники, - процедил Дэн, заходя в палату. - Выследили и вслед за автобусом приползли, твари... Как он?
  
  Врач молча покачал головой, склонившись над больным. Ника закусила губу.
  
  - Еда закончилась, - просто сказал Дэн. - Дети плачут.
  
  Отец Дмитрий открыл глаза.
  
  - Носилки дайте, - хрипло сказал он. - И дробовик. Я... сделаю, что нужно. Во имя Отца, и Сына, и... - он закашлялся.
  
  - Вас одного на всех не хватит, - глухо сказала Ника. - Если всех спасать, надо... надо, чтобы у каждого символ был. Из мощей святых. У каждого защитника.
  
  Она посмотрела отцу Дмитрию в глаза, чувствуя, как разбивается сердце. И не увидела в его лице ни гнева, ни испуга. Только смирение.
  
  - Таков, значит, крест мой, - тихо и сурово произнес батюшка. - ...Претерпевший же до конца спасется... Режьте! Но - по живому режьте! Убийство - тягчайший грех.
  
  Ника отвела глаза. Но слово было сказано.
  
  Кто-то должен поднять крест отца Дмитрия. Кто, если не она, им спасенная.
  
  И кто, если не она, спасет его теперь в ответ.
  
  Мужчины, оправившись от замешательства, быстро и прочно привязали святого отца к скелету кровати.
  
  - Дайте мне попрощаться, - сказала вдруг Ника.
  
  Дэн с врачом переглянулись, кивнули друг другу. Не говоря ни слова, вышли.
  
  Отец Дмитрий настороженно следил за ней.
  
  - Не надо, девочка, - сказал он вдруг. - Не бери грех на душу.
  
  Ника грустно качнула головой. Этот человек всегда читал в ее сердце так же просто, как в книге. В моменты смятения он всегда отвечал на ее невысказанные мысли, будто это были точно заданные вопросы.
  
  Она молча наклонилась к нему и поцеловала в губы. Потом одним уверенным ударом полоснула скальпелем по яремной вене. Глаза святого отца распахнулись, зрачки расширились, кровь фонтаном брызнула ей на руки.
  
  Секунду отец Дмитрий изумленно смотрел на Нику. Потом едва заметным жестом пальцев перекрестил ее и прошептал:
  
  - Ныне прославился сын человеческий...
  
  Прошел час, год, вечность. Она сидела рядом с отцом Дмитрием, сжимая его холодные пальцы. Ее кто-то начал тормошить, вокруг поднялась суета, вскрики, вздохи. Кто-то сказал, что надо срочно обрабатывать кожу, иначе ее сложно будет сохранить, еще что-то подобное. Она встала и пошла прочь, наверх, в темноту.
  
  Ее никто не тронул. Ни люди, ни монстры.
  
  Прошла еще одна вечность. Из кожи отца Дмитрия получилось ровно тридцать оберегов. Их распределили между самыми деятельными членами общины. Один предлагали Нике, но та отказалась. Она сторонилась людей с тех пор, даже Дэна, чувствуя, что тот ее побаивается. А может быть, стыдится, что сам не сделал того, что должно.
  
  Под защитой оберегов вампиров удалось отбросить. Община укрепилась и постоянно расширяла безопасное для жизни место. У людей впервые за много дней появилась настоящая надежда. Лишь один раз чуть не поднялась паника - прошел слух, что кто-то разрыл могилу отца Дмитрия. Ее проверили, тело оставалось на месте, и народ успокоился.
  
  На следующий день Дэн с товарищами собирались в соседнюю больницу за медикаментами. Они почти ежедневно мотались на укрепленном автобусе по ближайшим городкам, собирая продовольствие, материалы, инструменты.
  
  К машине подошла Ника.
  
  - Я пойду с вами, - сказала она.
  
  Он думал было отказать, но наткнулся на ясный, уверенный - истовый, как сказал бы отец Дмитрий - взгляд ее единственного глаза. И кивнул.
  
  Спустя час, когда Ника первой вышла из бронированного автобуса и спокойно направилась к больнице, он пожалел об этом.
  
  - Подожди, дура! - заорал он ей. - У тебя же оберега нет!
  
  - Оставайтесь внутри! - крикнула она в ответ.
  
  Она приблизилась ко входу. Впереди, в холле, маячили упыри, они стягивались к дверям, настороженно глядя на человека. Но нападать не спешили. Что-то останавливало их.
  
  - Прости, Господи, - прошептала Ника. - Я так и не выучила ни одной молитвы. Я просто иду извилистым путем. Но у меня в руке самая дорогая для меня святыня. Крест мой. И я точно знаю, что праведнее человека в этом мире не было. Так что помоги мне. Если не сложно.
  
  Она подняла левую руку с крестом из человеческих ребер. Ухватила поудобнее топор в правую. И вошла внутрь.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"