Аннотация: Написан в 2017 году на конкурс "Мини-Проза" (финал). Тема: "Все говорят - нет правды на земле. Но нет её и выше..."
Хальсин очнулся среди ночи. В дверь барабанили. Он, чертыхаясь, поплелся открывать, и незамедлительно получил по зубам. Ввалились трое - одинаковые, квадратные, стриженые, в кожанках и черных очках. Один из них сгреб Хальсина за воротник, приподнял и медленно процедил:ґ
- Не ждал, умник? Думаешь, у мистера Ди руки коротки?
- Мистер Ди найдет тебя везде, умник. У тебя неделя, чтобы собрать долг.
Бритоголовый отпустил Хальсина. Тот потер шею и просипел:
- Я приехал сюда, чтобы заработать.
- Ври больше. На этой вшивой планетенке можно только прятаться. Так что поднапрягись, - он бросил на пол мятый клочок бумаги с телефоном. - Через восемь дней начнем отрезать от тебя пальцы.
Квадратные ушли. Хальсин бессильно выругался и потащился в ванную делать компресс.
Бритоголовый был прав и не прав одновременно.
Хальсин вправду улетел на Россини в надежде затеряться от долгов. И приличной работы здесь действительно было мало. Но - не для орнитолога. И причиной тому были зимородки. А точнее - ужасные кукабарры. Dacelo terribilis. Террибилисами их прозвали не за внешний вид - это были яркие сине-зеленые птички - а за их способность жрать все подряд независимо от размеров. На исследование выделяли внушительный грант не только из-за удаленности планеты от космических хайвеев. Большинство ученых просто боялись связываться с зимородками. Учитывая, что от некоторых исследователей не осталось и костей.
Необычные геологические процессы на Россини привели к образованию кальдер невулканического происхождения. Эти колодцы, глубиной в среднем около километра и такого же диаметра, стали своеобразными оазисами посреди каменной пустыни. В них была вода из подземных родников, близкая к субтропикам растительность, и самое главное - много, очень много еды. Птиц на Россини не водилось. Жизнь сосредоточилась глубоко внутри земли, но зато там она кипела - ее бороздили огромные черви, кроты, безглазые змеи, исполинские бескрылые медведки - все это богатство сыпалось со стен кальдер и уничтожалось похожими на слепышей падальщиками, либо удобряло почву.
Но потом, лет триста тому назад, на Россини появились люди. И один из них по странной прихоти судьбы привез с собой несколько пар зимородков.
Издалека кальдера напоминала огромный вкопанный в землю стакан с ярко-зеленой газировкой. Над ним взлетали бирюзовые капли - птицы сновали вверх-вниз, осматривая стены и периметр на предмет съестного. Ближайший такой оазис располагался всего в пятнадцати километрах от города, там, где подземные воды подходили ближе всего к поверхности. На первый взгляд очень опасно - не расстояние для кукабарр, если бы те знали, куда лететь. Но они не удалялись от кальдеры дальше сотни метров.
Поначалу, когда Хальсин подходил достаточно близко, чтобы зимородки заметили его, те налетали огромным облаком и начинали долбить броню. Когда это случилось в первый раз, Хальсин мысленно попрощался с жизнью. Он упал навзничь, и смотрел, как над ним взмывается огромная изумрудная воронка и выстреливает птиц, одну за другой, как снаряды, прямо ему в лицо. Но защита выстояла.
Впоследствии кукабарры подуспокоились, и нападали уже не так рьяно. Они, видимо, поняли, что убить странное существо не получается, и лишь словно проверяли периодически, не изменился ли случайно этот факт. В основном этим занимались молодые особи, которые просто никогда раньше не сталкивались с Хальсином.
А когда Хальсин научился смеяться, зимородки перестали нападать совсем.
Смех был одной из загадок местных кукабарр. В отличие от земных условий обитания, на Россини у зимородков не было ни единого конкурента. Смех - их способ метить территорию - здесь не требовался. Но кукабарры отказывались молчать. Напротив, их смех стал ярче, громче, и звучал почти не умолкая. Хальсин предположил, что это банальный атавизм, но затем смог сымитировать смех, и стало ясно, что тот как минимум все еще служит для определения своих и чужих.
Несмотря на то, что чужие здесь отсутствовали.
Хальсин спустился в кальдеру. Подъемник ему в свое время пришлось устанавливать в одиночку - желающих прогуляться к ужасным кукабаррам не нашлось. Но устройство, к счастью, оказалось на это рассчитано. Внизу Хальсин расчехлил датчики, и начал потихоньку красться вдоль стены, пытаясь найти кладку. До сих пор он не встречал ни одного гнезда кукабарр. Учитывая их численность, это немного удивляло. Хальсин регулярно встречал деревья с дуплами, но те находились слишком высоко, и он надеялся, что сможет отыскать что-то более доступное.
Безуспешно потратив несколько часов, Хальсин присел отдохнуть и перекусить. Но только он вытащил батончик, как сверху по его шлему забарабанили кусочки почвы. Осторожно, стараясь не спугнуть, он встал, отступил от стены, и развернулся.
Из стены выползал червь.
Мысли о гнездах мгновенно вылетели из головы. Хальсин включил всю записывающую аппаратуру, которая у него имелась, и поднял голову. Зимородки, похоже, еще не засекли червя. Тот выполз уже наполовину - не очень крупный, с полметра в диаметре, и значит, метра три в длину. И когда он шлепнулся на землю, у Хальсина появилась странная, но не лишенная смысла идея.
Он коротко хохотнул. И почти сразу же услышал шум крыльев.
Зимородки спикировали на червя с такой скоростью, что, казалось, они на полном ходу врезались в него. Не прошло и минуты, как его тело оказалось полностью скрыто под изумрудно-синим ковром. И Хальсин с благоговейным ужасом смотрел, как в эту кипящую зелень постепенно, все сильнее и сильнее, проникает еще один, совсем другой цвет.
Кроваво-красный.
На следующий день Хальсина избили.
Всего-то, что он сделал - зашел на почтамт позвонить в космопорт, узнать, когда ближайший рейс до Земли. Выяснив, кто звонит, человек на том конце провода как-то внезапно поскучнел, нехотя выдавил из себя нужную информацию и оборвал связь. Это показалось Хальсину странным, слишком уж по-хамски. Истинную причину такого поведения он понял пару часов спустя, когда трое в подворотне увесистыми пинками сопровождали лекцию о том, что сначала он должен заплатить по счетам, а уже потом - уезжать, куда глаза глядят.
Хальсин лежал на спине, над ним возвышались темные тени гангстеров, но в свете разноцветных фонарей его слезящимся от боли глазам казалось, что это птицы. Что они внезапно отвыкли от него, и напали снова. Ему стало обидно, он не мог понять, почему они вдруг снова хотят его убить. И он попытался объяснить им, что он свой, единственным возможным способом.
Он захохотал.
Озадаченные тени прекратили экзекуцию. Переглянулись.
- Смеяться вздумал, - крикнула одна из них, и особенно сильно пнула Хальсина в живот. Смех захлебнулся в булькающем хрипе.
- Все, хватит, - буркнула другая тень. - Боюсь, не свихнулся бы хлюпик этот. Пойдем.
Тени ушли.
Хальсин пытался вдохнуть, но в его измученной голове билась ясная, яростная мысль.
Он понял теперь, кто на этой планете чужие. А кто - свои.
Бронированное существо не появлялось у краев кальдеры несколько дней. А когда появилось снова, остановилось довольно далеко от края и что-то выбросило на дорогу. Несколько зимородков заинтересовались и подлетели посмотреть. Что-то пахло довольно вкусно.
Что-то пахло мясом.
Хальсин сидел рядом с кучей костей и прочих мясных обрезков, купленных по дешевке на местном рынке, и считал. Получалось очень дорого. Мясо на Россини завозили с других планет, и стоило оно баснословных денег. Даже кости, которые он сегодня притащил. Ему придется заложить все, что у него есть. Но это необходимо, чтобы вырваться отсюда.
Он посмотрел вверх. Над кучей костей вертелся маленький сине-зеленый смерчик. К нему от кальдеры тянулась тонкая полоска - все больше зимородков тянулось проверить, что вдруг появилось там, за краем, где обычно ничего и никогда не было.
И Хальсину пришло вдруг в голову, как они похожи. Пришельцы, переселенцы, загнанные в гетто жертвы обстоятельств, которые пытаются выжить в негостеприимном подземном мире, на крошечном пятачке, окруженном со всех сторон пустыней, отчаяньем и смертью. И смех нужен им для того, чтобы этот мир, и так слишком маленький, не стал еще меньше. Бессильный протест, бессмысленная угроза, протянутый к грозовым облакам кулак. Все, что остается делать в безвыходных обстоятельствах - это смеяться над ними.
Он протянул руку, и одна кукабарра тотчас подлетела, уселась и начала долбить пластиковую перчатку. Хальсин поднес птицу к лицу. Та тотчас попыталась выклевать ему глаза, но наткнулась на забрало шлема.
Хальсин улыбнулся и прогнал птицу. Та взметнулась ввысь и пропала в переливающемся изумрудном вихре. Он проводил ее взглядом.
Вы хотя бы умеете летать, подумал он.
Правда, это никак вам не помогает.
Хозяйка мясной лавки оценивающе оглядела Хальсина и процедила, не вынимая сигареты изо рта:
- Полная предоплата.
- У меня столько нет, - сказал Хальсин. - Вот, все что есть. К тому времени, как мясо приедет, я найду недостающую сумму.
Массивный бюст равнодушно колыхнулся.
- Прости, красавчик, но нет. Если откажешься, придется продавать в убыток. Мясо нынче мало кто может себе позволить. Все больше по концентратам.
Хальсин вздохнул, поморщившись от боли в груди, и протянул кредитку.
- Посмотрите, насколько этого хватит.
- Семьдесят три килограмма, - ответила хозяйка, ткнув карточкой в терминал.
Слишком мало. Этого не хватит. Зимородкам нужно время, чтобы скопиться в одном месте, чтобы набралось достаточно тех, кому еды не досталось. Этого не хватит. Что же делать?!
- Заказывайте, - вздохнул он.
- Если не секрет, зачем так много мяса?
- Пир хочу устроить, - сказал Хальсин. - Для друзей.
Придется немного попоститься, думал он по дороге домой, тоскливо глядя на пустую карточку. Ну да не впервой.
Дома он разыскал бумажку с телефоном - хорошо, что не выкинул сгоряча - и набрал номер.
- Я хочу говорить с мистером Ди, - сказал он.
- Кто ты такой, чтобы говорить с мистером Ди?! - насмешливо спросила трубка.
- Я готов отдать долг. Но отдать его я хочу лично. Я вам не доверяю.
- О, мы знаем, как завоевать доверие. Обычно после первой сломанной ноги...
- У меня плохое здоровье, - сказал Хальсин. - Будете сами разбираться с мистером Ди, если я помру.
В наушниках выругались. Послушалось шуршание, какие-то попискивания и щелчки. Затем в них зазвучал совсем другой голос - спокойный, деловой и вкрадчивый.
- Ты хочешь встретиться со мной, Хальсин?
Тот сглотнул. Этот голос живо всколыхнул в нем все тщательно забиваемые страхи.
- Да, мистер Ди, - сказал он.
- Ты собрал всю сумму?
- У меня она будет, мистер Ди. Через пять дней.
- Хорошо. Я приеду, Хальсин. Я готов на все ради тебя. Но если я приеду зря...
- Я понимаю, мистер Ди. Я не подведу.
- До встречи.
В наушниках пискнул сигнал отключения связи.
Все оставшееся время Хальсин провел в кальдере. Он искал мясо.
К сожалению, одна единственная пара его глаз не могла соревноваться с десятком тысяч. Кукабарры успевали раньше. Однажды он увидел, как из стены выползает очередной червь, но тот даже не успел долететь до земли - об дно кальдеры ударился уже хаотический водоворот синих и зеленых перьев. Он пытался отогнать птиц, но те просто не обращали на него внимания. Из червя брызнула струя крови - видимо, удачно пробили артерию - облив одного зимородка от клюва до хвоста. Тот зачем-то решил улететь, но когда поднялся метров на десять, воронка птиц, что уже заслонила небо над червем, набросилась на бывшего товарища. На землю плавно упал еще один копошащийся бирюзовый шар.
Накануне для встречи с мистером Ди он пошел в мясную лавку, и теперь растерянно таращился на весы.
- Пятьдесят пять? - переспросил он.
- Ну да. Прости, красавчик. Цены поднялись.
Он встретился взглядом с хозяйкой и понял, что ей абсолютно наплевать, как он отреагирует. Парочка громил у входа обманчиво равнодушно посматривал за ним. Он ничего не мог сделать. Ничего.
Поэтому он забрал мясо и понес домой. Нещадно палило солнце. Денег не осталось даже на воду. Вчера пришлось тащиться к единственной в городе бесплатной колонке. Будто бездомному нищему оборванцу.
Ничего страшного, думал Хальсин. Скоро все это кончится
Первым делом он разделил все на четырнадцать равных частей. Он дал себе слово не трогать ни кусочка, но вскоре не выдержал и пожарил себе небольшой стейк. В конце концов, он не ел уже почти два дня. В долг не давал никто. Весь город был у мистера Ди под колпаком.
Вечером в дверь постучали. Давешний бритоголовый, подозрительно оглядев Хальсина, бросил, что встреча назначена утром на окраине города, у заброшенной мастерской. Хальсин знал, где она находится. Когда бритоголовый ушел, тот сел на кровать и с облегчением перевел дух. Мастерская была идеальным вариантом, но мистер Ди вполне мог выбрать другое место.
Впрочем, мяса все равно было слишком мало. Но у Хальсина зрела одна идея. Немного безумная, но зато, пожалуй, даже убивающая двух зайцев. Пусть кукабарры знают, зачем летят. Он немного боялся, что она не сработает, но вспоминал разорванного прямо в воздухе зимородка и успокаивался.
Дождавшись темноты, Хальсин надел защиту, сгрузил все мясо в тачку и пошел в сторону кальдеры.
Все четырнадцать частей он вывалил по дороге до кальдеры через каждый километр. Слишком далеко друг от друга, но меньше было нельзя, меньше кукабарры сожрут в один присест. Затем сел у ближайшей к зимородкам кучки, и начал ковырять ножом пластины защиты. Вскоре ему удалось поддеть один из наплечников.
Хальсин сунул его в сумку. А потом долго сидел с ножом, собираясь с духом. И лишь когда небо зарозовело, обещая скорое пробуждение зимородков, он понял, что медлить дальше нельзя, и полоснул ножом по плечу.
Он тщательно вымазал мясо собственной кровью и захромал прочь, к следующей кучке. Позади послышался шум крыльев. Хальсин испугался, что слишком долго медлил, но развернувшись, увидел лишь одну молодую кукабарру. Та почему-то не заинтересовалась мясом. Она спикировала ему на плечо и воткнула клюв прямо в кровоточащий порез.
Хальсин вскрикнул и отогнал птицу. Но та, покружив несколько секунд, снова и снова возвращалась. Медлить было некогда, и Хальсин потащился дальше, зажимая рану и пытаясь отмахнуться от зимородка раньше, чем тот клюнет его снова.
Впрочем, это означало, что его план должен сработать.
Кроме того, крови стало больше. А ему того и надо.
Следующую кучку, как и с остальные, он измазал тем же образом, как и первую. Когда он закончил, над безжизненной пустыней Россини уже поднималось местное солнце.
Хальсин обернулся. Кальдеру было хорошо видно отсюда, и ему показалось, что от ее края тянется в его сторону тонкая зеленая нить.
Он очень надеялся, что это не галлюцинация от солнечного удара и потери крови.
В очередной раз отмахнувшись от надоедливого зимородка, он заторопился к мастерской.
Мистер Ди не испытывал никакого волнения. Он был на этой планетенке в первый раз, но знал, что бояться здесь некого. Здесь все принадлежало ему. Вернее, его боссу.
Он, конечно, взял с собой нескольких головорезов порасторопнее - все помнят про загнанных в угол крыс - хотя предполагал, что те не понадобятся.
Но когда в мастерскую вошел Хальсин, мистер Ди удивился. Тот был одет в совершенно нелепого вида костюм, напоминающий детские космические доспехи. Одно плечо у доспеха было окровавлено, и это придавало образу брутальной мужественности.
- Здравствуйте, Хальсин, - с улыбкой сказал он. - Вы прекрасно выглядите.
- Спасибо, мистер Ди, - скривившись, ответил тот.
В дверь влетела изумрудно-синяя птица, села Хальсину на плечо и стала его клевать. Тот вскрикнул от боли.
Мистер Ди удивился еще сильнее.
- Какая милая птичка, - сказал он. - Это занятное шоу, Хальсин, но я бы хотел...
Он осекся. Что-то не так было с лицами его охранников. Они смотрели на птицу с плохо скрываемым ужасом, схватившись за револьверы.
Хальсин засмеялся.
Птица на его плече отвлеклась от жуткой трапезы, и захохотала в унисон.
И тогда за дверью раздался ответный хохот, сопровождаемый шелестом крыльев. Он не умолкал, и с каждой секундой становился все громче. Все ближе. Все оглушительнее.