Аннотация: Написан в 2017 году для сборника рассказов про гномов. Сборник был отменён, рассказ напечатан в журнале "Мир фантастики", #5(165), в мае 2017 г.
Говорили, что ведьма, принимавшая роды, задумчивей обычного вглядывалась в разноцветные глаза младенца-гнома, доставшиеся от отца. А узнав, как его хотят назвать, хмыкнула и пуще того посуровела лицом. Хотя ничего плохого не предрекла. Напротив, сказала, что детство маленького гнома будет безоблачным, а уж затем... Того ей не ведомо. Лишь добавила, что это слово означало игру в прятки у одного людского племени. И что у новорожденного будет к этой игре талант.
Так оно и было.
Если маленький Скривач прятался, его не могли найти, как ни старались. Его родители - Ингемарта и Сонбери - вскоре перестали об этом волноваться. Когда проголодается, придет. Особенно хорошо Скривач выманивался на яблочный пирог. Запах пирога был безотказным средством.
Скривача могли найти только в одном случае. Он иногда засыпал там, где спрятался. А храпел маленький гном преизрядно.
Любимой игрушкой Скривача были дощечки с нарисованными гномами. Как ни странно, это была не гномья работа - поделку смастерили люди, и подарили его матери в те времена, когда она была еще девочкой, и в стране еще царили мир и благоденствие. Две дощечки сдвигались, и вместо тринадцати нарисованных гномов получалось четырнадцать. А потом - опять тринадцать, только повыше ростом. Маленький Скривач мог часами двигать дощечки, пытаясь понять, куда прятался один из гномов. Да и повзрослев, он, бывало, доставал из сундука старую игрушку и задумчиво щелкал ей туда-сюда. Появись, исчезни. Глаза одного гнома стали принадлежать другому. Пояс третьего - четвертому. Пятый гном разжал кулак, а у шестого посох стал чуть длиннее. И так далее.
А один из гномов растворялся где-то среди остальных.
Появись, исчезни.
Время шло. Скривач рос, ему подходила пора выбирать призвание. Все вокруг считали, что он станет ведуном - ведьма была стара, и уже давно искала наследника. Все знали, что она положила глаз на Скривача, постоянно интересовалась им, обучала его травам и лесным хитростям. Но магических способностей у него не было. Поэтому однажды ведьма привела в ученики мальчишку из соседнего селения, которого звали Валтари. Тихий и застенчивый, он редко появлялся на людях, пропадая в ее хижине. Но постепенно он снискал уважение остальных гномов, хотя и по довольно странной причине.
Только у Валтари - хотя и очень редко - получалось порой найти Скривача.
Происходило это, в первую очередь, потому, что два молодых гнома сразу же сдружились. Ведьма только поощряла это. У того, кто прячется, говорила она Валтари, настолько необычный взгляд на мир, что научившись смотреть его глазами, ты будешь видеть в два раза больше, чем если будешь смотреть только своими. А маги, говорила она Скривачу, видят столько скрытых связей, что зная их, ты будешь в два раза лучше понимать, почему все происходит так, а не иначе.
- Сейчас прятки для тебя - это игра, - сказала однажды ведьма. - Развлечение. Хобби, как говорят люди. Ты хочешь, чтобы тебя нашли.
- Нет, - сказал Скривач. - Не хочу.
- Хочешь, хочешь. Просто ты слишком хорошо прячешься. Но настанет момент, когда ты не захочешь, чтобы тебя нашли. Пожелаешь по-настоящему исчезнуть. И тогда пробудится твоя истинная сила.
- Но я же не маг, - сказал Скривач.
- В том-то все и дело, - непонятно сказала ведьма. - В том-то все и дело.
Позже, когда Скривач начал подрастать, ведьма сказала его родителям странные слова: что их сын принесет гномам то, чего у них не хватает. Но для этого ему нужно сначала заполучить это самому.
Иногда Ингемарта заставала сына перед зеркалом. Тот смотрел на свое отражение, закрывая то один глаз, то второй.
- Что ты делаешь? - спросила она.
- Смотри мам, - Скривач повернулся к ней и закрыл левый глаз. - Вот так я на кого похож?
- Не знаю, - сказала Ингемарта.
- На Валтари похож? У него глаза голубые.
- Ну, если только совсем чуть-чуть.
- А вот так, - он закрыл правый глаз, оставив карий. - Вот так на кого похож?
- Ну, пожалуй, так на Ковача немного похож.
Скривач ухмыльнулся и пошел к ней, припадая на левую ногу, и мать невольно попятилась - на секунду ей показалось, что навстречу в самом деле шел кузнец. Он прихрамывал с тех пор, как его много лет назад лягнула лошадь.
- Для того, чтобы спрятаться, - возбужденно прошептал Скривач, - не обязательно, чтобы тебя не видели. Нужно всего лишь, чтобы видели не тебя.
Однажды Скривач уехал на подводе в соседнюю деревню и пропадал там дольше обычного. А когда вернулся, Ингемарта обнаружила на его правой щеке круглую татуировку, такую же, как у Валтари.
- Мне понравилась! - сказал Скривач и хитро прищурился. - Теперь нас будут путать.
Ингемарта посмотрела в его разноцветные глаза, вздохнула и ничего не сказала.
Но самое интересное, что их действительно стали путать, несмотря на веснушки Скривача и бледность Валтари. Молодого ведуна это поначалу раздражало - все-таки татуировку он сделал, чтобы выглядеть значительнее. Однако долго дуться на друга он не смог, и вскоре добродушно поддакивал оконфузившимся гномам.
Скривач же вел себя странно. Когда его путали с Валтари, он сразу же называл себя, а затем начинал осматриваться, будто старался запомнить все условия и обстоятельства, при которых это произошло. Увидеть и понять скрытые связи, о которых говорила ведьма.
У Скривача с Валтари была только одна серьезная размолвка.
Оба они постоянно пропадали в хижине ведьмы. Но свой последний вздох она решила испустить, когда Скривач бродил по городу, прячась от людей, а Валтари медитировал в лесах.
Скорее всего, ведьма не случайно выбрала именно этот момент, чтобы умереть. Спокойно, в одиночестве. Но друзья не поняли этого, расстроились, и каждый винил другого в том, что тот не был с ней в эту секунду. Слово за слово, они подрались. Валтари выбил Скривачу зуб, тот в ярости сшиб ведуна с ног и начал колотить его, но вдруг отшатнулся, отпрянул, будто опомнившись... и пропал.
Валтари ошеломленно огляделся. Скривача не было.
Он не появлялся две недели. Ингемарта не очень беспокоилась. Разве что пирог яблочный готовила чаще обычного.
Когда Скривач вернулся, на месте выбитого зуба сверкал золотой. А еще у гнома появилась седая прядь, точно такая же, как у его матери. Первым делом по возвращению Скривач пошел к Валтари, и они просидели вдвоем всю ночь. И потом стали столь дружны, что никто никогда больше не видел, чтобы они хоть раз поспорили.
Тем временем у Чакко подрастала дочь, Альгарта. Веснушчатая, курносая и непоседливая, как и сам Скривач.
- У моего отца тоже есть золотой зуб, - рассмеялась она однажды, встретив Скривача в лесу. - Ты хочешь быть похожим на него?
- Я хочу быть похожим на всех, - отвечал тот.
Он растопырил руки, закрыл правый глаз - у Чакко тоже были карие глаза - и затопал Альгарте навстречу. Та восхищенно захлопала в ладоши - сходство оказалось потрясающим.
- Почему ты надел эту странную куртку? - воскликнула она. - Она совсем мятая, ты на ней спал?
- Это специальная куртка! Старый Рапидерт сделал ее для меня. Смотри!
Он накинул капюшон, метнулся в одну сторону, в другую, затем приник к стволу дерева - и пропал. С большим трудом Альгарта рассмотрела, что в действительности он никуда не пропадал - он стоял рядом, его можно было потрогать. Узоры и вмятины на куртке так походили на кору дерева, что можно было пройти в метре от Скривача и не заметить его.
Она принюхалась. Куртка даже пахла так же - смолой и влажной древесиной.
- Ну как? - хвастливо спросил Скривач.
- Я никогда не видела, чтобы Рапидерт делал что-то подобное!
- Я добавил парочку секретов самостоятельно. А еще несколько мы придумали вместе. Рапидерту так понравилась идея, что он этих курток скоро на всех наделает. Но ими нужно уметь пользоваться! - Скривач хитро прищурился. - Я могу спрятаться от тебя на расстоянии в пятнадцать шагов, и ты не найдешь меня.
- Найду!
- Спорим?
- Спорим! На что?
Скривач хитро прищурился разноцветными глазами.
- На поцелуй! - сказал он.
Альгарта фыркнула.
- Договорились, - сказала она. - А если я тебя найду, нарубишь мне дров! Но только прятаться будешь там, где я скажу!
Скривач вычурно поклонился.
Альгарта уверенно зашагала прочь, и Скривач вскоре понял, куда. Она шла прочь из леса, туда, где простирались бескрайние травяные луга. Она думала, что его так легко провести.
Они вышли на залитое солнцем поле, где на сотню шагов вокруг было ни единого дерева, ни единого куста. Негде было спрятаться.
На первый взгляд.
- Здесь! - сказала Альгарта. - Прячься! Мне закрыть глаза?
- Не обязательно, - ухмыльнулся Скривач.
Он снял куртку, вывернул ее наизнанку, надел снова - и исчез, сделав пару шагов.
Альгарта не верила своим глазам. Она пошла в сторону, где только что был Скривач. Принюхалась, пытаясь уловить запах лесной коры. Но нет - вокруг раскинулось море зелени, и найти среди нее гнома в куртке цвета травы не получалось.
Она покрутилась на месте, потом двинулась по спирали, вытоптав круг в пятнадцать шагов, но так и не нашла его. Ей даже стало казаться, что его здесь нет.
- Я сдаюсь, - жалобно пропищала она.
И сразу же сзади ее обняли сильные руки Скривача. Она обернулась. Взгляд его был странен, будто он задумал большую, важную и опасную шалость.
- Знаешь, - сказал он, - я сейчас впервые ощутил, как это здорово - когда кому-то по-настоящему нужно тебя найти. Я хочу снова ощутить это чувство. Даже если для этого мне придется немножечко рискнуть.
Они возвращались в деревню. Скривач улыбался, все еще ощущая на губах выигранный приз. Альгарта же вдыхала исходящий от него запах цветов, травы и прожаренной солнцем почвы, совсем неуместный среди вечерней каменистой темноты, и пыталась понять, почему куртка пахнет так, как хочется ему? Разве это возможно? Наверное, это был один из его с Рапидертом секретов.
Но дров он ей, конечно, нарубить все равно помог.
Вскоре Альгарта и остальные поняли, кто должен был хотеть найти Скривача.
Гномы недолюбливали правителя, которому поселение платило дань. Его вообще мало кто уважал. Жадный, но трусливый, он позволил ближайшим подданным творить на своей земле что угодно, лишь бы в казну текли деньги. Особенно отличался на этом поприще министр Милле, невысокий щуплый человечек, с группой всадников постоянно рыщущий по окрестностям, проверяя, не живет ли кто слишком богато. Поселение Скривача он не трогал - оно было маленьким и бедным. Кроме того, когда Милле один раз посетил его, у них с ведьмой - она еще была жива - случился разговор один на один.
С тех пор министр поселение старался объезжать.
Поэтому гномы были не очень-то довольны, когда выяснилось, что Скривач стал преследовать Милле и вредить ему. "Не буди лихо, пока оно тихо", повторяли они, несмотря на то, что министр и его люди так ни разу и не смогли поймать и даже увидеть того, кто им досаждает. Строго говоря, они даже не знали, что это гном.
Началось все с того, что Скривач, будучи в городе, случайно увидел министра, и то, с какими выражениями лиц люди смотрели на него - недовольно, украдкой, пытаясь отстраниться, сделаться незаметными - и решил проследить за этим человеком и его приспешниками. Он слушал их разговоры, их планы, как они обсуждали, с кого бы стрясти внеочередной налог, и убеждался, что испортить тому жизнь будет, безусловно, добрым делом.
С этого момента у Милле началась полоса неудач.
Его лошади постоянно отвязывались и убегали, а на дорогах близ города проваливались в ямы. На привалах то и дело пропадали кошельки, еда и прочие полезные вещи. Во флягах с только что набранной из колодца водой обнаруживались червяки и слизни. Некоторое время Милле регулярно находил в пиве тараканов, но когда его люди отлупили пару трактирщиков, это прекратилось. Скривач не желал, чтобы из-за его проделок страдали другие.
Естественно, Милле понимал, что это дело чьих-то конкретных рук. Он был почти уверен, что этих людей несколько. Поэтому он нанял несколько соглядатаев, которые должны были внимательно следить со стороны за каждым его шагом. Долгое время ничего не получалось, хотя неприятностей стало немного меньше - неизвестный пакостник, очевидно, каким-то образом замечал наблюдателей и вредил, только если был уверен в безнаказанности. Однако вскоре Милле повезло.
Сначала он под разными предлогами рассказал о своем ближайшем маршруте и о местах привала в трех трактирах, чтобы пакостник наверняка об этом узнал. Слуги Милле заранее устроили засаду в этих местах. Вскоре министр выехал неспешным аллюром по условленной дороге. Когда лошадь одного из слуг попала в очередную яму, Милле только улыбнулся про себя.
Ловушка должна была сработать. И она сработала.
Скривач достаточно рано заподозрил неладное, чтобы отступить и сбежать. Но недостаточно рано, чтобы его не рассмотрели. Его пытались преследовать, рядом с привалом был обрыв, к которому его пытались оттеснить, но задолго до обрыва гном вдруг куда-то исчез, и его так и не смогли найти.
Милле был разъярен, когда узнал, что десятку людей не удалось поймать одинокого гнома. Однако план нельзя было назвать полностью провальным. Теперь у министра было подробное описание того, кто вредил ему. Осталось посулить щедрую награду, и люди сами приведут его.
Смеркалось. Скривач возвращался в поселок по едва заметной тропке, когда перед ним внезапно спрыгнул с ветки человек. Высокий, бородатый, с луком за спиной.
- Куда спешишь, гноме! - добродушно прогудел человек. - Постой, потолкуем!
Из-за дерева вышла невысокая светловолосая эльфка. Скривач насторожился. Эльфов было немного даже в городе, а на темной лесной тропинке...
- Разноцветные глаза, татуировка на щеке, - низким мелодичным голосом пропела эльфка. - Похоже, за тебя назначена в городе неплохая награда, гном.
Скривач не стал дожидаться. Ничего не ответив, он порскнул с дороги в кусты. Бородач мгновенно бросился за ним, вломился в лес и замер.
Эльфка присоединилась к нему секунду спустя.
- Его не слышно, - сказал человек. - Он никуда не бежит.
Они долго кружили по лесному пятачку, исходив его вдоль и поперек.
- Вот куда он делся?! - буркнул человек. - Может, магия? Не мог же он исчезнуть! Он шагов десять пробежал.
Эльфка щелкнула пальцами, меж деревьев пронесся едва заметный холодок.
- Это не магия, - прошептала она. - Это искусство! Я надеялась именно на это.
- Надеялась, что он сбежит?!
- Он не сбежал, - сказала она. - Он спрятался. Одна из легенд моего народа была про гномов, которых нет. Эльфы так их называли. Они встречаются очень редко. Это не маги. Они всего лишь умеют прятаться. Но когда они прячутся, их не найти. Никому.
Некоторое время стояла тишина. Затем эльфка сказала:
- Гном. Мы не враги тебе. Мы хотим только поговорить. Клянусь кровью своего рода.
Послышался удивленный вздох человека. А затем второй - когда палая листва меж огромных корней ближайшего дерева вдруг зашевелилась, поднялась и превратилась в гнома.
Офра - так звали эльфку - рассказала Скривачу множество удивительных вещей. Память эльфов хранила истории о целой расе гномов, которые умели точно так же исчезать. Однако вскоре все они куда-то сгинули, никому не передав своих умений. Почти никому.
- Этому можно научить? - спрашивал гном.
- Можно. Только это умение не приносит счастья.
- Как это? - удивился Скривач.
- Когда-то на севере жило человеческое племя, которое подружилось с исчезающими гномами. Те научили людей прятаться среди себе подобных. Такого человека нельзя было найти в толпе - он принимал черты то одного, то другого, взгляд скользил по нему, не замечая среди прочих лиц. Этим пользовались мелкие воришки, баламуты, которые прятались от стражников тамошнего правителя. Но затем правитель сменился, на его место пришел умный и жестокий человек. И он решил проблему поиска смутьянов.
- Как?
- Он начал убивать всех подряд, - сказала Офра. - До тех пор, пока ему не выдавали того, кого он ищет, или тот не приходил сам. Постепенно народ исчезающих людей становился все малочисленнее, а затем исчез.
- Они все умерли?
- Неизвестно. Их просто не стало. Все, что сохранилось у гномов от исчезающих людей - эти игрушки. Они отдали часть эльфам. Как память.
Она достала с одной из полок знакомые Скривачу дощечки. Только вместо гномов на них были нарисованы люди. Фигурок было меньше - всего десять. Офра сдвинула плашки - и фигурки немного подросли, поменялись деталями одежды, головными уборами, выражениями лиц.
Но одна из них пропала.
Будто бы ее никогда и не было.
Офра и Охотник - так называл себя человек - предложили Скривачу вступить в их маленькую банду. Они грабили зажиточные дома, иногда одиноких путников, а большую часть денег раздавали бедным. Поэтому они посчитали, что гном не будет возражать.
Гном, однако, возражал. Как быть с теми богачами, кто нажил свое состояние честно, спрашивал он. Как быть с теми, кто тратит его на улучшение города, дает людям работу, сам кормит обездоленных? Долгие разговоры с ведьмой научили его многообразию мира. Не всегда то, что ты видишь - именно то, что тебе кажется. Собственно, хобби Скривача было основано на этом же принципе.
Охотник только фыркнул. Но Офра кивнула, уважительно и спокойно, и сказала, что прежде чем кого-то грабить, Скривачу будет позволено собрать всю информацию об этом человеке.
Так они с тех пор и поступали.
Вскоре гном разочаровался в людях. Кого бы ни называла ему Офра, тот обязательно оказывался обманщиком, ростовщиком или попросту высокопоставленным бандитом, вроде Милле. Поэтому ворота этих людей ночью вдруг сами отпирались, стражники попадали в расставленные кем-то ловушки, а две или три тени спокойно исчезали в темноте с полными золота мешками. А слуги затем путались в показаниях, заявляя, что видели конюха или прачку в двух разных местах одновременно.
Наконец, Офра решила ограбить самого Милле. Прошли слухи, что в его поместье свезли кучу драгоценностей со всей округи. Опасность была велика, но и куш того стоил. А уж Скривач согласился на эту работу, не думая.
Слухи о драгоценностях распустил сам Милле. Он давно сложил два и два, и понял, что неуловимая банда и загадочный гном, скорее всего, объединились. И решил поймать двух зайцев одной западней. Но, даже тщательно подготовившись, он едва не упустил Скривача.
Гном очень хорошо разбирался в поведении людей. Едва заметное напряжение в лицах насторожило его. Слуги чуть дольше нужного думали, зато чуть быстрее нужного затем делали. Все это совсем не нравилось Скривачу. Замаскированный под садовника, он решил ретироваться. Он не знал одного - Милле не разрешил никому выходить за пределы поместья. За воротами гнома уже ждали.
Дремавшего в тени пьяницу, разбудил шум. По соседней улице за кем-то гнались, бряцали доспехи, орали стражники.
Пьянчужка увидел, как в подворотню забежал гном. Он на ходу снял куртку, вывернул ее наизнанку, и бросился к стоящей у стены бочке с водой. Пьянчужка моргнул - и гном исчез. Лишь у бочки появилась куча грязного тряпья и мусора.
Мгновением позже на улицу вломились трое вооруженных людей.
- Где он?! - рявкнул один из них на нищего.
- Гспда, - проблеял тот. - Гспда, две монеты...
- Где он, или голову оторвем?!
- Вот, - он показал на бочку и тряпье. - У него там, верно, потайной ход.
Стражники схватили лежащие тряпки, чтобы откинуть их в сторону и посмотреть на этот ход, и опешили, когда те рванулись вдруг в сторону и попытались удрать. Но рефлексы сделали свое дело - Скривача, наконец, схватили.
Морща носы, стражники потащили гнома к господину. Пах Скривач как и положено было пахнуть куче мусора.
Милле смотрел на гнома и никак не мог сосредоточиться.
Перед ним будто кружилась вереница лиц. Гном дергался, закрывал то один глаз, то другой, то криво ухмылялся золотым зубом, то хмурился, и каждый раз он будто становился кем-то другим. Иногда Милле даже, содрогаясь, узнавал в нем самого себя. Он никогда не видел ничего подобного, но понимал теперь, как просто было этому гному спрятаться в толпе - он просто растворялся в ней, исчезал, превращаясь в любого подходящего прохожего.
- Как тебя зовут? - спросил Милле.
- Скривач, - буркнул гном.
Милле еще минуту вглядывался в его курносое лицо.
- А ведь я знаю, откуда ты, - проговорил он. - А я-то никак не мог взять в толк, почему мне твое описание знакомым казалось. Я помню твоих родителей. Давно это было! Ведьму еще вашу помню. Ух, сильна старуха! Как она, не померла еще? Должна была, много прошло времени.
Скривач хмуро смотрел на министра.
- Надо бы навестить вашу деревеньку. Приструнить. А то эвона что удумали, людей грабить, - усмехнулся Милле.
Скривач дернулся, но стражники держали крепко.
- А тебя мы, пожалуй, повесим, - сказал министр.
По ногам потянуло холодом. Люди, державшие Скривача, поскользнулись вдруг на дощатом полу, грохнулись оземь, разжав от неожиданности руки.
Когда его схватили, он испугался. Он оказался бессилен. И сейчас ему было так страшно, что он бежал, не разбирая дорог и лиц, прячась, прячась, прячась.
Кузнец заметил, как его подмастерье перемахнул через изгородь, убегая куда-то. Кузнец немало удивился - парнишка был спокойным, и никогда через заборы не прыгал. Да и выглядел он каким-то растрепанным. Но это точно был он.
Нищий в подворотне никак не мог понять, видит он кого-то, бегущего меж домов, или нет. После того, как этот кто-то пропал прямо на его глазах, нищий дал зарок больше не пить. Впервые за сегодняшний день.
Стражники у ворот поморщились, когда проезжающая телега подняла слишком плотные и высокие клубы пыли. Только руками замахали - проезжай, мол, быстрее. Собаки промолчали. Ничего подозрительного.
Скривач бежал.
Его не заметили бы и в камышах, идущих вдоль берега реки, если бы там был кто-то, кроме лягушек и стрекоз. Его не увидели бы и в древесном полумраке леса, если бы белкам и ежам было до него дело. Его не нашли бы и в поле...
Впрочем, в поле его бы нашли. Потому, что в поле Скривач упал, обессиленный, опустошенный.
Но там тоже никого не было.
Настанет момент...
Как же глуп он был. Он подставил всех своей игрой. И теперь Милле придет в его деревню, и нет уже ведьмы, что способна защитить его родных. А Валтари... что он может против Милле.
...когда ты не захочешь...
Даже если он больше никогда не вернется в селение, его родичам будет худо. Особенно если он не вернется. Перед его глазами текла череда лиц друзей и родителей, которые осуждающе глядели на него.
...чтобы тебя нашли...
Если бы его не существовало, все было бы по-другому. Они жили бы сейчас мирно, спокойно. О них бы забыли, насовсем забыли. Все было бы не так.
Захочешь...
Лица смотрели на Скривача, и тот стал замечать в них себя. Он находил в них собственные черты, позы и жесты, повадки и ужимки, выражения лиц. Он был внутри них. Он был их частью. Он забрал это все себе. Забрал без спроса.
...по-настоящему...
Гном поднялся. И начал отдавать. Все, что он взял. Все, что он накопил сам. Без этих ярких черт, без эмоций и чувств, без зацепок и отличий он превращался в бледную тень самого себя. Он становился чистым и прозрачным.
...исчезнуть.
И когда он отдал все, когда у него ничего не осталось, он понял, что его нет.
- Мы не знаем, о ком вы говорите, - сказала Ингемарта.
Милле спешился и уставился на гномов. В них что-то изменилось. Они будто были чуть выше, чем обычно. В черных волосах женщины он заметил седую прядь, такую же, какая была у Скривача.
- Не пудри мне мозги, гнома! - рявкнул он. - Где он?!
- Не кипятись, министр, - сказал Сонбери. - Кто этот человек или гном, которого ты ищешь? Что он сделал?
Милле обернулся. Сонбери в наспех одетом плаще, шел к нему. C ним шел молодой бледный гном, на щеке которого красовался знакомый узорчатый круг татуировки.
- Ах так! - прищурился Милле. - Вы решили поиздеваться надо мной?! Если через минуту не приведете Скривача, я вас всех упеку за решетку! А вашу деревеньку сожгу!
- Министр, может, это не то место? - спешившись, прошептал ему на ухо один из всадников.
К этому времени вокруг них собрались остальные гномы. Милле переводил взгляд с одного на второго, и видел, что они на самом деле не понимают, что он хочет. Что они считают это надуманной придиркой, и весьма ею недовольны. Но больше всего его пугало другое.
Ему казалось, что он видит Скривача. Что он здесь, рядом. Прямо перед его носом, растворен в толпе. Шло от гномов едва уловимое чувство превосходства, вседозволенности, которое было у их исчезнувшего сородича.
И еще воняло вокруг чем-то, необычным для столь раннего утра. Яблочным пирогом. Точно, яблочным пирогом!
Сонбери угрюмо смотрел разноцветными глазами.
Ковач переминался с ноги на ногу, припадая на левую.
Рапидерт нащупывал что-то в кармане куртки.
Ингемарта завела за ухо седую прядь.
Валтари дергал татуированной щекой.
Альгарта повела веснушчатым носом.
Чакко оскалился золотым зубом и крикнул:
- Бей, гномы!
Всадники выхватили было оружие, но Валтари хлопнул по земле ладонями, и те провалились в нее по колено. Засвистели кнуты, вырывая из рук мечи.
Чакко подошел к Милле и огромными руками охватил его шею. Тот успел подумать только об одном...