Я проснулась в своей кровати. Яркий луч солнечного света пробивался из окна падая мне на лицо. Мягкая, серая шуба покрывала меня вместо одеяла, приятно щекоча кожу своим длинным мехом. Утро. Поднявшись, я босиком прошлась по комнате. Я ступала по мягкому ковру, оставляя следы босых ног в серой пыли. Мне хотелось кружиться и смеяться, ловя ладошками блестящий поток серебряшек, парящих в солнечных лучах. Помню, что я захлопала в ладоши, звонко засмеялась, улыбнувшись в ответ красивой, молодой обнаженной девушке, легко танцующей, словно парящей в воздухе в по ту сторону серебряной рамы. Она тоже была счастлива.
"Привет" - сказала я ей, когда мы подошли друг к другу, и я прикоснулась своей рукой к её гладкой, стеклянной коже.
"Привет-привет!" - еще раз сказала я, глядя в её широко распахнутые, изумрудно-зеленые глаза. А она вновь ответила мне своей широкой улыбкой: "Меня зовут..."
Нежный шелковый халат, светло-красного цвета, висел в шкафу. Кофе стояло на кухне в тумбочке, а сгущенка - на холодильнике. Я помню, что розетка у окна не работает, а свою любимую чашку я разбила пару недель назад... Но я не могу вспомнить, как меня зовут. И, как бы это смешно не звучало, я даже не знаю, какое сегодня число, а о времени могу судить лишь приблизительно... А еще мой молодой человек - порядочная сволочь.
Жадно отхлебнув кофе, я смотрела на висевшую у окна картину, изображающую футуристический пейзаж: острые силуэты небоскребов, на фоне багрово-красного заката, устремленные к нисходящему за океан солнцу, перечерченному узкими полосками облаков. "Мидгар неизвестного художника" - гласила подпись в уголке холста.
"Опаздываю!" - внезапно, из ниоткуда ворвавшаяся в мою голову мысль остановила меня на глотке.
Я обожглась.
2."Билет на край света"
Узкие джинсы никак не хотели садиться на талию, а помада все время оказывалась не того цвета... В итоге, на вокзал я принеслась в красном платье, чуть не сломав каблук на раскатанном детворой льду. Продавцы не обращали на меня никакого внимания, неспешно открывая свои магазинчики, тесным кольцом обступившие круглосуточный лоток под вывеской, с таким романтичным названием "Сосулька".
"Билет до Мидгара, пожалуйста!" - запыхавшись выпалила я. Но поймав недоуменный взгляд пожилой кассирши, поправилась:
"До Края."
"С вас 3000 гиль."
Я протянула в окошко деньги.
"... и документы, пожалуйста."
Документы! Как же я сразу о них не догадалась!
"Секундочку..."
К счастью, в сумочке я отыскала паспорт. И открыв его, я затаив дыхание какое-то время смотрела на свою черно-белую фотографию. Aerith Geinsboro. (7 февраля хх года)
"Ну что вы там копаетесь? Поезд отходит через пять минут!"
Я спешно закрыла и протянула в окошко паспорт.
"Извините, но ваши документы старого образца. Паспорта Шин-Ра сейчас не действительны."
Нет, не ужели я вот так вот остановлюсь? Мое сердце замерло. Сразу стало холодно и сыро, и, кажется, даже солнце спряталось за облако.
"Пожалуйсто..." - чуть пролепетала я побледневшими от волнения губами, " Я... Я очень должна попасть на этот поезд..."
"Извините."
"Но мне очень нужно в Край..."
"Ничем не могу вам помочь."
И тут вновь, как совсем недавно утром, словно что-то возникло во мне.
"Мне очень нужно в Край! Там меня ждет мой молодой человек! Мы с ним очень долго не виделись, наверно, уже лет пять. С тех пор, как он был ранен на войне... я навещаю его, так часто, как только могу. Но поезд в Край ходит от сюда так редко, что если я не смогу попасть на этот поезд... Моя мама очень расстроится.
"Возьмите." - сказала мне кассирша, протягивая билет. "У меня муж тоже участвовал в войне с "Подземными". Я до сих пор сижу и жду, когда он вернется из Мидгара..."
"Простите... Я не знала." - в смущении ответила я
"Ничего страшного. Ступай, девочка. Ты еще успеешь..."
Поезд уже во всю разводил пары, окутывая перрон густым туманом.
Я бежала со всех ног, отчаянно борясь с путающимся в ногах платьем. Вперед, к открытой двери одного из вагонов. Но не успела пробежать и половины, как поезд тронулся...
"Подождите!!!" - кричала я, изо всех сил торопясь за составом, отчаянно колотя ладошкой в окна вагонов.
"Подождите, молю вас!..." И вдруг...
"Ай!" успела лишь вскрикнуть я, как чьи-то сильные руки подхватили меня подмышки, и одним рывком успели втащить в открывшуюся дверь последнего вагона.
3.
Я все еще не могла придти в себя от неожиданности.
"Вы впорядке?" - спросил меня чей-то приятный, не молодой мужской голос.
Я подняла глаза и увидила перед собою молодого человека, в старой, но тем не менее аккуратной и строгой форме проводника.
"Да. Теперь, кажется, да..." - ответила я. И еще чуток переведя дух добавила: "Спасибо."
"Незачто."
Он стоял у открытой двери вагона, держа в руке красный флажок. Странно, но его голос как-то не очень сочетался с его совсем молодым, можно сказать - почти что мальчишеским лицом, слегка окаймленным жиденькой бородкой.
"Всегда к вашим услугам, мадмуазель. Вы ведь, верно, опаздывали на этот поезд?"
"Да. Я проспала."
"Бывает. Вам несказанно повезло, что я оказался в этот момент именно в этом вагоне. Окажись я в каком-либо другом, и вы бы остались в Айсикле ждать поезда еще пару недель."
"А что, разве вы в этом поезде единственный проводник?"
"Ну, не знаю как вам это сказать... Проводников не хватает. Да и не сезон сейчас. По тому осенью на этом направлении работает очень мало персонала."
"Понятно".
Он закрыл дверь на защелку, положил флажок в специальное углубление в стене, и подошел ко мне.
"Да, разрешите взглянуть на ваш билет и документы."
"Пожалуйсто" - ответила я. И несколько не ловко добавила: "Только понимаете, у меня паспорт старый. Еще Шин-Ра..."
"Ничего страшного. Главное, что имя в документах - ваше. Фамилия - тоже. Сейчас уже нет таких проблем с проверками, как это было раньше".
Он открыл паспорт, сравнил данные с указанными в билете.
"Аерис Гейнсборо?"
"Да. Это я."
"Вы до Края едите?"
"Да."
"Прекрасно. Ваш вагон - четвертый. Это через два, не считая этого. Пассажиров сейчас совсем не много, так что располагайтесь и будьте как дома."
"Спасибо".
"Я буду находиться в этом вагоне. Седьмом. И если вам вдруг что-нибудь потребуется, не бойтесь, обращайтесь ко мне в любое врем дня и ночи."
"Благодарю вас."
Я подняла свою сумочку, и последовала вслед за ним в вагон.
"Меня, кстати, Жак зовут." - сказал он не оборачиваясь.
"Очень приятно познакомиться, Жак." - с улыбкой ответила я.
Людей и действительно было не много. В основном молодежь, едущая с горнолыжных курортов Северных Гор, сидела тесными компаниями, обсуждая свои недавние впечатления от приключений. У меня в голове возникла мысль, что было бы не плохо присоединиться к одной из компаний, познакомится поближе, пообщаться и просто приятно провести время. До Эджа было около суток, а по сему было бы не плохо сначала хорошенько отдохнуть и выспаться. Не смотря на то, что еще всего лишь полдень, меня ужасно клонило ко сну.
К счастью, вагон который мне достался, оказался купейным. И я, выбрав место, где меньше всего слышался стук колес, расположилась. Весь багаж, состоящий из одной сумочки, я положила на верхнюю полку, а сама устроилась внизу.
Сняв, наконец, туфли и еще раз подумав о своей нелегкой женской доле, я растянулась на полке.
"Аерис... Гейнсборо. Значит, так меня зовут? Что ж, не самый плохой вариант. И на слух приятно. Но все же, почему я не могу ничего вспомнить о себе? Я помню, где живу. Помню свой дом и все, что в нем находится. Помню места, события, имена друзей... Словом все, что не касается на прямую самой себя. Что-нибудь из прошлого... У меня начинает жутко болеть голова. Единственно, что я знаю, это то, что мне во что бы то ни стало попасть в Мидгар. Эта безумная идея посетив меня однажды, накрепко засела в моей голове, не давая думать ни о чем другом. Быть может, меня просто так впечатлила та картина у меня на стене? Я испытала сильную эмоциональную нагрузку и теперь страдаю навязчивой идеей?
Нет...
Это чувство совсем иного рода... Быть может, это как-то связанно с моим прошлым? А еще это имя... Клод... или Клавдий... Нет. Не то. Вертится на языке, но я никак не могу вспомнить точно." Я закрыла глаза рукой, проведя ей вниз по лицу. Несколько капелек пота медленно впитались в горячую ладонь.
"Думаю, мне не стоит беспокоится по этому поводу" - уже в слух сказала я, переворачиваясь на бок.
Поезд набирал ход, плавно раскачиваясь из стороны в сторону.
"Словно в колыбели" - подумалось мне.
Я сжалась в комочек, но вовремя спохватившись о платье встала, разделась, бережно повесив его на вешалку, заперла дверь. После чего забралась под одеяло по нормальному.
Дневной свет за окном погас. Поезд вошел в тарнсконтинентальный тоннель. Лишь слабо поблескивали, отражаясь в оконном стекле, маленькие зеленоватые лампочки ночников.
"Так похожие на капли Мако..."
4.
Темная комнта.
Похоже, что она очень большая, но я никак не могу этого понять, и нет ни единого звука, который мог бы отозваться в ней эхом. Я сижу на краю странной круглой купели, каменной, покрытой мхом и лепниной.
Похоже, что очень древней.
Он сидит позади мня. Мужчина, молодой, расчесывает руками мои распущенные до самого пола, а может быть и дальше, но очень длинные волосы, как те, что были у меня когда-то...
Он пальцами перебирает пряди, приятно касаясь кожи головы, массируя её легкими, круговыми движениями, постепенно спускаясь к шее, скользя сухими, теплыми ладонями по щекам, подбородку, и ниже, на грудь.
Но затем внезапно разворачиваясь, он вновь уходит вверх, щекоча мне ухо своим ровным, спокойным дыханием.
Я сижу, закрыв глаза, держась всем своим существом, что б оставаться неподвижной.
Его длинные, серебристые волосы чуть поблескивают, мерцают ловя неведомо откуда проносящиеся лучи, а быть может, сами источая их, подобно его ярко-зеленого цвета глазам, похожим на мои, горящим таинственным внутренним пламенем.
Кажется, он что-то вопрошает ко мне, хоть и не произнося ни слова, и я так же безмолвно отвечаю ему, лишь кивком головы давая понять, что я соглашаюсь с ним. И тогда его пальцы, до того согревавшие мою кожу, проникают сквозь нее, медленно, словно сквозь вязкий гель, рассекая его словно нос корабля морские волны.
Я чувствую его в своей голове, его руки внутри себя, неторопливо и нежно перебирают мои мысли, мои фантазии, мои воспоминания, которые остаются недоступными ни для кого, даже для меня самой.
Перемещая, поглаживая их, отсеивая не нужные и растирая их в мельчайшую пудру, прозрачной дымкой осыпающуюся на мои нагие колени. Я чувствую, как он касается кожи моего лица, на этот раз с другой стороны, и ничем не могу передать то чувство, которое возникает тогда, когда легкая рябь, словно игра ветра на гладкой водной поверхности, разбегается по всему моему телу, сталкиваясь и угасая где- то на самых дальних его рубежах.
"Я боюсь моря" - своими словами нарушаю тишину произношу я, не в силах себя сдерживать. И уж тем более - контролировать. Но он остается невозмутим, и лишь вновь расчесывает мои волосы.
Когда я проснулась, было все еще темно. По тому мне по началу показалось, что я вовсе и не проснулась, а мой сон продолжается, просто перенеся действие в другое место.
Где-то с секунду я прибывала в замешательстве, пытаясь понять, где я нахожусь и что здесь делаю. Приятный аромат свеже сваренного дорогого кофе щекотал мне нос.
Тут я заметила Жака, сидящего у моих ног, неподвижно смотрящего на меня, слов но о чем-то задумавшись, или мечтая. Ойкнув от неожиданности, я спешно натянула на себя одеяло.
Казалось, я готова была провалиться на месте со стыда, представив, как долго я могла спать, а он мог сидеть здесь вот так вот. Но вместе с тем, было и другое, абсолютно противоположное чувство, столь же сильное как и мой стыд, возможно, оставленное еще не до конца развеянным сном. И оно нарастало все больше, чем дольше мы с Жаком играли в молчанку, смотря друг другу в глаза, словно прокладывая невидимый канал меж ними, по которому, преодолев сопротивление наконец проскочил высоковольтный разряд.
"Я не думал, что ты куришь" - сказал наконец он, когда последняя порция сладковатого яда отправилась в свой путь по моим разгоряченным сосудам.
"Да я и сама ничего подобного о себе и представить не могла" - ответила я, все еще ощущая, как кровь стучит в висках, в такт колесам поезда.
Он промолчал.
Мне тоже было нечего сказать. Я просто не представляла, что мне делать и чем сейчас возможно было говорить. По тому, я просто прижалась к Жаку, покрепче закутав нас обоих в еще влажное одеяло.
"Как ты тут оказался?" - наконец решилась спросить я, "Ведь дверь в купе была заперта."
"Но я же - проводник" - улыбнувшись отозвался он. "Вполне разумно предположить, что в этом поезде от меня не может быть ни секретов, ни темных уголков."
"Ты это о чем?" - его ответ показался мне несколько странным
"Просто у меня есть ключи от всех замков" - ответил он, повернувшись ко мне, и переводя на меня взгляд.
Наконец, я смогла его по лучше разглядеть: темные, непослушные волосы, торчащие в разные стороны не смотря на то, что были влажны, приятное лицо, гладко выбритое и ухоженное, уже без бороденки. Тонкие края губ не скрывали его белоснежной улыбки. Красивые серые глаза, очень выразительные, и в то же время отрешенный, будто уставший взгляд, входили в резкий контраст с его, теперь лишенным растительности лицом. Совсем молодым и прекрасным, даже нежным, если не обращать внимания на глубокий крестообразный шрам на его левой щеке. На вид ему было лет 20.
"Ты едешь в Мидгар?" - вдруг спросил он.
"Да" - ответила я, чуть вздрогнув от неожиданности. "А как ты догадался?"
"В твоих глазах прочел" - ответил он, обняв меня, и еще плотнее прижав к себе. "Только не понимаю, зачем тебе туда?"
"Я не знаю."
"Не знаешь?" - он улыбнулся, и провел мне по щеке своим носом. "Ну как хочешь..."
"Я действительно не знаю, зачем мне туда. Я просто чувствую, что должна. Что я должна попасть туда, хотя и не представлю зачем. Может быть, это как-то связанно с моим прошлым, которое я..." - тут я осеклась, подумав, что говорю что-то лишнее.
"...потеряла к нему ключ?" - закончил мою фразу Жак. "Хочешь сказать, что ты ничего не помнишь о себе?"
"Да, но..."
"Бывает... Возможно, это и к лучшему. В жизни случается иногда множество вещей, о которых тебе хотелось бы позабыть, но ты не можешь. Ты просто складываешь их куда-то в закрома, самые дальние уголки своей души, гасишь свет и закрываешь двери. И кажется, что все после этого станет хорошо. Но однажды, освободившись от насущных дел и обратившись к себе лицом, ты понимаешь, что твоя душа стала похожа на дом, где свято соблюдают примету не выносить мусор по вечерам. А днем на это просто не бывает времени."
"Я не знаю. Я просто хочу понять, кто я."
"Этого действительно ты хочешь?" - сказал он, сделав акцент на слове "ты".
"Что ты хочешь этим сказать?" - мне почему-то не понравился его ответ и то, каким тоном он его произнес. Я хотела еще что-то добавить, но он уже закрыл мне рот своими устами, и мне осталось лишь принять его долгий и невыносимо манящий поцелуй. А поезд плавно раскачивал нас то назад, то вперед, словно на волнах, где плыли чашки остывшего кофе на столе, будто голубые кораблики меж белых, сахарных облаков, падая вслед за мной к седьмому небу.
5.
Тоннель давно закончился. Пожелтевшие поля уступили место пейзажам городских окраин. Поезд шел по проложенному виадуку, над мерцавшими внизу огнями ночного города.
"Надеюсь, мы никого не беспокоили этой ночью?" - спросила я, когда мы вместе сидели на заправленной полке, любуясь на вид спящего города, в ожидании прибытия на станцию назначения.
"Мы с тобой одни в этом поезде. Все вышли еще в Кальме." - Жак легонько обнял меня за талию. "Так даже лучше. Я могу, не беспокоясь о работе, побыть с тобой еще немного"
Мне было очень приятно. Но в то же время - тоскливо. Я понимала, что это всего лишь мимолетная встреча, и вряд ли я когда-нибудь еще увижу его...
"Только в Лайфстриме"
"Что ты будешь делать, когда доберешься до Мидгара?" - спросил он, когда, наконец, наши губы разомкнулись.
"Я не знаю. Пока что не знаю. Но уверена, что это не тот вопрос, о котором мне стоит сейчас заботиться." - я несколько поежилась, когда подумала о том, что будет, если то чувство, которое вело меня до сих пор, вдруг покинет меня. "Для начала, я должна найти одного человека... Но я даже не знаю, как его зовут. Но знаю лишь, что должна обязательно встретиться и поговорить с ним"
"Как же ты его найдешь?"
"Я помню лишь... Кодди... или Клод... Я уверена, что почувствую его."
"Может быть - Клауд?"
"Точно!" - вдруг озарило меня, "Ты знаешь его?"
Жак усмехнулся: "Известная личность. Когда-то, лет семь назад, именно он спас планету от Сефироса и вызванного им Метеора. Затем, спустя два года, мир поразила неизвестная болезнь - Геостигма. А он сумел найти способ лечить её. Ходили слухи, что Сефирос не был повержен до конца, и спустя два года после падения Мидгара он вернулся вновь, в облике сереброволосого юнца, обладавшего необыкновенной силой."
"Мальчика, с серебряными волосами?" - на мгновение перед моими глазами промелькнули отрывочные воспоминания о моем сне... Но я лишь помотала головой, пытаясь прогнать их.
А Жак тем временем продолжал:
"Люди считали его героем. Но постепенно, его слава сошла на нет. Сердца людей очень переменчивы. Прошел еще год, и грянула война с "Подземными". И на роль героя народ вознес уже Винсента Валентайна. Клауд тяжело переживал это, хотя и твердил всем, что рад, что его наконец-таки оставили в покое. Но на самом деле ему было очень не легко. В добавок, Геостигма так и не оставила его окончательно. Он пытался как-то наладить свою жизнь, работал почтальоном, потом путешествовал по миру..." - Жак задумался, отвернувшись к окну. Я положила голову ему на плече, следя за тем, как его глаза уставившись в одну точку, прикрылись покрасневшими веками.
"Но в итоге запил, и, бросив все, куда-то свалил". - Жак склонил свою голову ко мне в ответ.
"Ты знал его?" - спросила я.
"Мне случалось общаться с ним... По работе" - ответил он.
Так мы и сидели молча, до самого конца, тепло обнявшись и слушая стук колес и собственного дыхания, наслаждаясь каждой проведенной вместе секундой.
Поезд прибыл в Эдж точно по расписанию. Было около полуночи. Мне так хотелось, что бы он сломался, застрял в пути, по дольше растянув сладкие минуты поездки. Но техника и время были неумолимы.
Собираться мне было совсем не долго, по тому приняв любезно поданную Жаком руку, я сошла на перрон, вдохнув прохладный, свежий воздух.
Мне показалось странным, что кроме нас на платформе не было ни души. Лишь фонари, окруженные туманным ореолом, отбрасывали световые блики на влажный асфальт. "Добро пожаловать в Тихий Край" - гласил один из рекламных плакатов. Отель.
Я предложила Жаку проводить меня до вокзала. Но он вежливо отказался.
"Почему?" - спросила я.
"Я не могу покинуть этот поезд" - ответил он. Мне показалось, что горькая тоска проскочила на его лице. Всего лишь на миг, но я сумела её заметить прежде, чем она сменилась вновь сияющей улыбкой. И добавил: "Ведь должен же кто-то за ним присматривать? А я - как ни как все еще исполняю обязанности проводника" - добавил он.
"Ну что ж, тогда мне пора. Рада была тому, что встретила тебя"
"Я тоже".
"Когда я разберусь со своими делами, я обязательно отыщу тебя, и мы вновь сможем побыть вместе. Ведь правда?"
Жак ничего не ответил. Вместо этого, протянул ко мне свои ладони, обнял меня за щеки, и крепко-крепко поцеловал.
"Заешь, я думаю, тебе не стоит разыскивать с Клауда. Мне кажется, он - не хороший человек..." - добавил Жак не прощание.
"Спасибо тебе за все. Но думаю, я сама решу, что мне делать"
"Что ж, как знаешь..."
Наконец он отпустил меня.
"До свидания!" - глядя ему в глаза, сказала я.
"Пока!" - помахав мне рукой, ответил он.
И я зашагала к вокзалу, не оборачиваясь, отбивая каблуками шаг, гулко разносившийся меж расцепленных составов.
"Прощай..." - промолвил Жак, и тяжело вздохнув, растворился в темноте вагона.
В номере гостиницы мне не спалось.
Я решила посмотреть телевизор.
Сплошные помехи. Старый телевизор с ручками настройки. Она полезла их крутить. Сквозь помехи удалось натолкнуться на один из каналов. Помехи, практически не видно изображения. Слышен звук. Не то что бы совсем хорошо, но разобрать можно.
Идет телевикторина "Приветствуем вас на нашем супер-шоу.... Помехи... и мы продолжаем... помехи ...икторину... Кто... ...из двадцати одного! И сегодня с нами Вы! Наш верный телезритель... помехи... ...орпос.. звучит так: Десять лет назад, в... горо...дке.... ...Молодой мальчуган, Джозеф... ...да...но... мечтал стать журналистом... ...купленной на день рождения камерой он однажды снял... Убийцу! Да!... И вот, через... дней он был зверски убит...
...аши... варианты? А) Ему оторвали голову! Б) Он был зарублен на мелкие куски огромным мечем! В) Умер от удушья забитой в глотку фотокамерой!"
"Скорее третье" - невольно подумала я
"Верно!" - завопил ведущий, и на заднем фоне раздались восторженные вопли публики и шум аплодисментов "Мы ждем вас снова на нашей супер шоу-викторине Кто из Двадцати Одного!" Сигнал пропал совсем.