Аннотация: Описание единственного сохранившегося до наших дней артефакта эпохи СоТворения Мира в Звездном Храме ( 5508 г до н.э.) между Даарией и Аримией
КолоСлов: Стела Кошнарева
1. Открытие артефакта для мировой науки.
Стела Кошнарева впервые описана российским путешественником Семеном Евграфовичем Кошнаревым в 1889 году, в его записках о путешествии в Китай.
Посещение Шаньдуна состоялось во время его второго путешествия по северным провинциям Циньского Китая в 1887/1888 годах. Подробное описание стелы с замерами, прорисовками записей и первым переводом тестов представлено на заседании Российского Географического общества в октябре 1889 года в Санкт-Петербурге.
Четырехгранная усеченная пирамида имела достаточно стройные пропорции: квадратное ступенчатое основание размером примерно 3,8 х 3.8 м (в отчете приводились цифры в китайской и русской системе мер), размер призмы по низу -1,6 м, высота 7,5 м. Основание выполнено из блоков местного камня, сама стела мраморная, то есть доставлена частями из другого места (по преданию - из тогдашней столицы Чанъаня).
Стела располагалась на 400 метров северо-западнее святилища горы Хэншань, на момент посещения Кошнаревым находилась в запустении и не входила в ритуал обязательного поклонения Дэн Вей-тина, местного божества. Описываемая стела воздвигнута во времена династии Тан, но является копией более раннего сооружения, которое, судя по надписям на одной из граней, регулярно заменяло обветшавших предшественников.
В первой половине XX века сведения о стеле исчезают, судьба артефакта неизвестна. Артефакт не имел шансов пережить разгул "культурной революции" и ухудшения отношения с северным соседом. Сейчас стела признается единственным сохранившимся до периода научной истории эпиграфическим памятником, повествующем о событиях СоТворения Мира семи с половиной тысяч лет назад, в эпоху конфликтов Даарии и Аримии.
2. Первооткрыватель.
Сам Семен Евграфович Кошнарев не скрывал своих тартарийских корней, его прадед был перекрестом и завершил карьеру в чине полковника инфантерии.
Большинство Кошнаревых посвятили себя военной службе. Семен Ефграфович реализовал свою тягу к путешествиям в чине майора Генерального Штаба, то есть был профессиональным разведчиком. В своих рапортах он неоднократно указывал на информаторов из тартарийской среды, сам свободно говорил и читал на вышней мове (плюс с десяток восточных и западных языков), и осмеливался бравировать своей оригинальностью во время высочайшей аудиенции у Александра III (что не самым лучшим образом сказалось на продвижение в чинах).
Ранняя смерть Семена Евграфовича 45 лет от роду вызвала всеобщее сожаление, так как его планы по активному вовлечению потомков тартарийцев в "Большую Игру" в Центральной Азии против Великобритании могли существенно изменить обстановку в пользу Российской империи. Его многолетнее путешествие по Китаю рассматривается как прикрытие секретной дипломатической миссии по укреплению российско-цинских отношений в ущерб напору западных держав.
В русле идей Кошнарева публикация надписей со стелы воспринимается как подведение традиции под потенциальный союз двух континентальных империи, которым на протяжении тысячелетий приходилось искать возможности совместно сосуществования. К сожалению, этот проект не был доведен в то время до логического завершения, Российская империя увлеклась дележом Китая вместе с колониальными державами, и только спустя десятилетия СССР и гоминьдановский Китай/КНР в какой-то мере реализовали планы майора Кошнарева.
3. Текст и его толкования.
Сторона А (север)
Находилась надпись, не поддающаяся расшифровке, так как была выполнена иероглификой особого начертания (именуемой "драконьей") и на непонятном языке: 5 столбцов.
Общепринятая версия -копия аутентичного древнего текста на каком-то предшественнике китайской письменности и на одной из стадий формирования китайских языков (?). На стороне С, по общему мнению, находился перевод этого же на вень-яне, то есть классическом литературном языке Срединного государства. Текст стороны А признается старейшим образцом китайской письменности: если признавать на веру тартарийские источники, то углубленным в историю на 7 тысяч лет назад.
Сторона В (запад)
Текст на вень-яне с характерными особенностями начертания иероглифов эпохи династии Тан:
"По зову Неба и под девизом Линь-дэ 1) стела и алтарь возобновлены на горе Хэншань2), в урочище Желтой Лошади и на берегу озера Поющего тростника". 1) Девиз императора Гао-цзуна в 664-665 г от Р.Х.
2) Одна их пяти священных гор Китая в даосской традиции, северный пик.
Сторона С (юг)
Текст на вень-яне с характерными особенностями начертания иероглифов эпохи династии Тан:
"Призвав в свидетели Вечные Небеса 1) в подтверждении чистоты своих помыслов, мы смиренно молим укрепить нас в следовании извечному порядку, которое было нарушено возмущением наших сердец в порыве гнева и безумия.
Неисправление заветов богов и предков опрокинуло нас в пучину тяжких бед. Без двух крыл нет полета птицы, без Севера и Юга нет середины, без разноглазых и черноголовых 2) нет исполнения воли Высокого Неба.
Как не могут крылья бороться друг с другом, как разноустремление Севера и Юга разорвет Землю надвое, так и распря разноглазых с черноголовыми нарушает заведенный порядок следования высшим истинам.
Инь немыслимо без ян 3), Север-отражение Юга, им не быть одним друг без друга, так и разноглазые с черноголовыми должны жить в сознании необходимости друг друга для вселенской гармонии.
Разноглазым, живущим в вольности, надлежит обращаться в поисках упорядочения к черноголовым, иначе их свобода обернется самоистреблением. " Черноголовым, пребывающим в самодисциплине, необходимо умерять ее взглядами на разноглазых, иначе черноголовым пребывать в вечном рабстве.
Гармония Земли невозможна без воли Неба, которая выражается в гармоничном сосуществовании разноглазых и черноголовых. Борение тьмы и света, холодного и теплого, хаоса и порядка, инь и ян являются лишь видимым коловращением извечного и неизменного порядка мироздания, вселенской гармонии. Взаимоотношения разноглазых и черноголовых должны иметь видимость борьбы, но надлежит принять глубинное состояние единения, возможность собственного развития /прорастание/ обоих народов при понимании их глубинной взаимодоплняемости.
Как гора Хэншань стоит осью между Севером и Югом, как Светлый Город 4) озаряет Землю, так воля Неба должна быть навечно принята двумя отраслями человечества5)".
(литературный перевод В.М. Алексеева)
1) Небеса - в данном случае возможно имеет два контекста толкования. В китайском понимании Небо - высший морально-натуралистический принцип. Но в контексте договора между потомками пришельцев со звезд под Небесами можно понимать их звездные прародины и те принципы, что делали их союзниками по освоению Мидгард-Земли.
2) Разноглазые - асгарады, которые с точки зрения китайцев имели характерную особенность в виде разного цвета зрачков; черноголовые - китайцы - ханьцы, одно из самоназваний.
3) Инь и ян - два основных начала китайской натурфилософии. Условно, инь -низкое, женское, холодное, темное, пассивное. Янь, наоборот, - высокое, мужское, горячее, светлое, активное. Оба начала лишены этических толкований, то есть невозможно сказать, что инь - это плохо, а янь -хорошо. "Хорошо" - это гармоничное равновесие инь и янь, их баланс. При чтении текста нужно представлять известную схему "лян-и": в круг вписаны две "рыбки" - запятые белого и черного цветов, которые словно гонятся друг за другом, а в центре каждой рыбки находится точка противоположного цвета, которая символизирует, что в предельном состоянии из инь порождается ян, а из ян - инь. Две противоположности, с которыми сравниваются два народа, на самом деле представляют собой две части одного целого, которые должны прийти к балансу и гармонии во имя высшего смысла, надстоящего над ними.
4) Подразумевается Асгард, буквальная калька: Ас - светлый, гард - город.
5) Для обеих сторон, составивших пакт о вечном мире, человечество состоит только из разноглазых и черноголовых, остальные народы во внимание не принимаются.
Сторона D (восток)
Текст на вень-яне с характерными особенностями начертания иероглифов эпохи династии Тан:
"Надлежит проводить жертвоприношение духу горы Хэншань как свидетелю/судье/1 ) единой воли двух частей/крыльев/ человечества в третий день третьей луны посланником от Сына Неба по утвержденному ритуалу".
1) В данном случае использован иероглиф, обозначающий чин уездного судьи, который считался свидетелем - нотариусом всех сделок на своей территории от лица государства.
Общее впечатление от основного текста на стороне С состоит в том, что обе стороны сознательно избегали конкретных ссылок на время, место и обстоятельства заключения договора. Всячески подчеркивались извечность, незыблемость гармонии динамического равновесия, которые были случайно нарушены войной. Текст должен был подтвердить, что вражда двух народов являлась досадным исключением из вечных законов истории, которые, в свою очередь, лишь частное следствие общемировых законов мироздания. Универсальность и всеобъемлемость текста подчеркивают, что он отражал многотысячелетние представления об истории и направлен был на введение истории в правильное русло на много-много тысяч лет вперед.
Возможно, наряду с представленной на стеле общей декларацией, заключался частный и конкретный пакт с четкими политическими договоренностями, но от него не осталось никакого следа.
4. Контекст эпохи.
Исходя из сведений, сообщенных в тексте на гранях А и В, подобными стелами (или их предшественниками другого рода) были отмечены также еще целый ряд сакральных мест на территории Китая и Сибири.
Целью установки запечатлеть событие, эпохальное для обеих сторон, и привлечь в качестве свидетелей одушевленные стихии. Об аналогах стелы Кошнарева на территории Китая и Центральной Азии свидетельств не сохранилось. Сама находка объясняется тем, Семен Евграфович искал артефакт осознанно, имел представление о его местонахождении и истории появления.
По преданию, (Пантюшов А.В. "Собрание асгардийских древностей", раздел 2) сооружение со схожими функциями находилось на месте бывшего Асгарда, с южной стороны Открытого Храма. Это было воротообразное сооружение, на двух мощных опорах из кедровых стволов "в локтевую меру", то есть диаметром до 0,4 м и высотой до двух маховых саженей, то есть до 3 метров. Расстояние между столбами не указывается, но явно превосходило 3-4 метра. Наверху находилось перекрытие из деревянного теса, а проем заполнялся подвешенными плахами, на которых приводился "заговор замирения", как можно понять, близкий по смыслу тексту стелы Кошнарева.
Интригующе звучит упоминание именно о подвешенных досках, так как это обстоятельство указывает на китайскую манеру письма - размещение иероглифов вертикальными столбцами. Тартарийские письменности все-таки были горизонтальными, так что целесообразнее выглядело бы заполнение проема горизонтальными досками. Остается догадываться, размещался ли в центре Сибири китайский текст или асгардийцы, из желания угодить вкусам своих соседей, стилизовали свои буквы под южную манеру написания.
И что тогда за текст был на стороне А стелы Кошнарева, раз он не читается в рамках сино-тибетской языковой семьи?
Какой-то пиджин-инглиш, жаргон для контактов, возникший еще в пору колонизации Мидгард, в ходе первых этапов пребывания Белой и Желтой рас на Земле?
По обычаю сооружения Открытого Храма регулярно разбирались, когда приходили в ветхость, и заново перестраивались со скрупулезным восстановлением малейших деталей.
Объект, о котором сообщалось в перечне Пантюшова, в последний раз отмечен в 1567 году анонимным голландским купцом. Сейчас невозможно сказать, сколько раз он перестраивался на протяжении тысячелетий или какие еще существовали способы сохранения текстов "заговора замирения".
5. "Кошнаревская легенда".
Семен Евграфович ушел из жизни в 1895 году, а спустя 30 лет дело полузабытого путешественника обрело новое - и весьма оригинальное - толкование.
Майор Кошнарев стал одним из героев "мемуаров" Вацлава Ободзинского "Демоны Востока".
Автор покинул революционную Россию в 1920 году и через КВЖД выбрался в Шанхай, а потом на историческую родину. В 1925 году воспоминания пана Ободзинского о колчаковщине, ДВР, КВЖД и Китае были изданы в Лодзи, а затем получили распространение в переводах, в том числе и на русский.
Автор утверждал, что майор Генштаба в 1880-х годах якобы проводил в Китае собственную интригу, налаживая связи с влиятельными китайскими родами и исподволь напоминая о временах Великой Тартарии. Он хотел осторожно возбудить в оставшихся китайских патриотах представление об исконном порядке, в котором восток Евразии был разделен между двумя древними державами, и никто более не осмеливался оспаривать их вечное право владения.
По мнению Кошнарева, тартарийцы в Российской империи (под властью немцев Романовых) и этнические ханьцы при династии Цин (под властью маньчжуров), находились в одинаковом положении древних владык, отстраненных варварами от власти н своими землями. Союз ревнителей древних порядков обеих стран мог одновременно свергнуть иго чужестранцев, восстановить угасшие государственности и создать мощный союз теллурократий, на который бы никто не осмелился посягнуть.
Ободзинский якобы встречался в начале 1920-х с боевиками этого тартаро-ханьского союза, которые нарисовали перед автором картины восстановления древних империй и последующего захвата мира. Легковерная Европа приняла мемуары за объективный репортаж, тем более, что Синьхайская революция в Китае 1911 года и свержение царизма в России в 1917 году вполне укладывались в предложенную схему, а неожиданность обоих событий заставляла подозревать конспирологическую версию. Да и "желтая опасность" всегда была актуальна. У людей, знакомых с ситуацией на месте, это не вызвало желания определить, что именно стояло за сумбурными фантазиями.
Любопытно все же, что Кошнарев после смерти, по крайней мере в районе КВЖД, в районе интенсивного смешения российских и китайских идей, оставался вполне актуальным персонажем.