Звонок тонко дребезжал в глубине дома, пока Фокс не снял палец с кнопки. Он закрыл глаза и мысленно попытался вспомнить, как выглядит изнутри особняк известной телеведущей и автора бестселлера по популярной психологии Конни Тиролли. Огромный холл, устланный белоснежным мрамором. В центре - колонны, стилизованные под храм Парфенон. На стенах висели подаренные в благодарность картины современных мастеров, которым Конни помогала продвинуться. Дальше - длинная столовая, с массивным столом из цельного дуба, где Конни принимала гостей: звезд эстрады, общественных и политических деятелей. Они нежились в лучах славы самой любимой ведущей всей страны, а она, с помощью изысканных блюд, алкоголя и своего непревзойдённого обаяния добивалась уступок и послаблений для себя и своего шоу. Лужайка перед домом почти каждый день была залита теплым светом. И всегда слышался смех, музыка, гомон голосов....
Сейчас же дом был погружен в молчание, глядя слепыми окнами на подъездную дорожку, где Фокс оставил свой автомобиль. Фокс открыл глаза и хотел снова позвонить, но тут раздалось несколько щелчков. Дверь открыла маленькая горничная и испуганно уставилась на гостя.
-Мe llamaste1, - сказал Фокс на своем плохом испанском, - la seсora Сonnie enferma2?
-Si, si, - залепетала горничная и пропустила мужчину внутрь. Фокс поднял маленький черный саквояж, с которым доктора разъезжали по адресам в конце позапрошлого века и направился к лестнице.
Служанка не отставала, что-то непрестанно тараторя и осеняя себя крестом. Возле широкой лестницы, которая вела на второй этаж Фокс остановился и посмотрел в глаза служанки.
-Возьмите карточку, - он протянул женщине визитку, - позвоните по номеру, - он поднес руку к уху на манер телефонной трубки, - и скажите, что вам нужно прибраться, - он провел рукой по перилам, будто вытирая пыль, - limpieza3. Понимаете? И включите вот эту песню, - он перевернул карточку и ткнул в название.
Женщина закивала головой и, все также читая молитвы, направилась к телефону. "Надеюсь, у нее получится", - подумал он и стал подниматься. Второй этаж был совсем не такой как первый: место мрамора заняли деревянные панели и ковер с длинным ворсом, а претензионные картины - вырезки из журналов в рамках. Здесь были вырезки с ее первого шоу, которое называли "Самым душевным на ТВ"; с автограф сессии после презентации книги, завоевавшей сердца миллионов читательниц по всему миру; с вручения премии за "Вклад в развитие культуры". "Вместо дипломов", - с ухмылкой подумал Фокс. Он прошел в комнату и наконец увидел, из-за чего его подняли ни свет ни заря.
Тело знаменитой телеведущей лежало поперек двуспальной кровати под неестественным, почти прямым углом в талии. Розовый полог накрывал ее, будто саван. На столике с тоненькими ножками стояла открытая бутылка виски и пузырек таблеток. Мужчина обошел кровать и заглянул в лицо Конни. Оно было почти такое же, каким его помнил Фокс, когда его впервые вызвали: светлое, чистое, без единой морщинки. Нет ни одного следа от операции. Лишь полоска тонких, белых, едва заметных шрамов, начинающаяся за ухом и проходящая по всему овалу лица, говорила о том, что женщина бывала под скальпелем хирурга. Хотя Фокс так и не закончил медицинский университет.
Он осторожно взял стакан из руки мертвой женщины и поднес к свету. "Лучше, чем в прошлый раз", - подумал Фокс. Перед глазами всплыла спальня звезды экрана в его предыдущий визит: постель, стены, пол - все было залито кровью, а руки были исполосованы кухонным ножом. "Но лицо осталось целым. Как и в этот раз", - подытожил мужчина, поставил стакан на столик и склонился над саквояжем.
-Ну что, мисс Тиролли, вы готовы к небольшой косметической операции? - громко спросил Фокс, но ответа не услышал, - хотя лучше не говорите под руку, - хмыкнув собственной шутке, он поднялся. В руках у него блеснул скальпель, - мы же не хотим разочаровать начальство, да? Ведь шоу должно продолжаться. Да и новая Конни уже ждет не дождется, когда можно выйти в свет. Ей не хватает только одной маленькой детали...
Откуда-то из глубины дома донеслись первые аккорды знаменитой песни группы Queen "Show must go on". Фокс улыбнулся и наклонился над лицом звезды.