Клиент, худощавый мужчина, примерявший перед зеркалом светлую шёлковую рубашку, согласно кивнул. Поколебался мгновение и заметил:
- Я ничего не чувствую.
- Это нормально, - ответил Ник, - особенно для первого раза.
Он забрал рубашку у клиента, надел её на манекен, аккуратно застегнув все пуговицы, и отступил в сторону:
- Прошу вас.
Отойдя на пару шагов, мужчина вынул пистолет. Тщательно прицелился и выстрелил. Протяжным звоном отозвалось зеркало.
Других последствий выстрел не имел: манекен, одетый в шёлковую рубашку, даже не покачнулся. И ни малейшего следа на светлой ткани.
- Где пуля? - спросил клиент.
Ник указал на смятый кусочек металла на полу, под манекеном.
- Я полностью удовлетворён, - сказал мужчина.
***
Ник шёл по улице, ёжась от холодного ветра. Как всегда после удачного выполнения заказа, он чувствовал себя уставшим и опустошённым. Сознание тянулось к исчезнувшей сущности, как язык непроизвольно тянется к месту вырванного зуба, и прикосновение к пустоте было так же болезненно.
Он знал: это пройдёт через пару дней.
В его руках дрогнул зонт, и Ник очнулся. Улица была пуста. Шёл снег, разглядеть что-то, кроме колеблющихся пятен света под фонарями, было невозможно.
- Ай! - завопил кто-то сзади, так близко, что Ник вздрогнул. И ощутил, как туго натянулась ткань плаща, захлопала, подчиняясь неловким, но сильным рывкам.
В его плаще, словно рыбка на крючке, бился мальчишка, намертво застрявший рукой в кармане.
- Отпусти-и-ите, - завыл он, осознав бесполезность усилий. - Ай, ну больно же! Пустите, я ведь и не взял ничего, карман-то у вас пустой!
- Нечего лезть без спросу, - возразил Ник.
Мальчишка глянул на него из-под длинной, слипшейся под снегом в мокрые космы, чёлки, заморгал жалобно.
От фонарного столба отделилась тень, трансформировавшись в худого долговязого парня, с удивительно бесцветным лицом.
- Нехорошо, - согласился Ник. - Только его никто не обижал.
Он повёл плечом, и горе-воришка, ощутив, что его больше не держат, выдернул руку из чужого кармана.
- Вот и ладно, - благожелательно отозвался парень, - значит, и тебя никто не будет обижать. Сейчас ты спокойно отдашь мне бумажничек, и мы расстанемся добрыми друзьями.
- Извини, дружок, - ответил Ник и нажал кнопку зонта, раскрывая над собой чёрный купол.
- Ну и... - обалдело сказал парень, глядя на пустоту перед собой.
Следы под фонарём ещё были видны, но их быстро засыпал свежий снег.
***
Ник закрыл за собой дверь и услышал, как щёлкнул замок. Дурацкое приключение. Вот так и рождаются городские легенды. Положительно, отсюда придётся уезжать, и совсем скоро. Слишком уж он становится известным.
Дверь мягко, протяжно скрипнула. Ник поднял брови. Дверь скрипнула снова. Он приложил пальцы к вискам и прислушался. Определённо, только этого ему и не хватало.
Скрип повторился, изменив тональность: теперь он прозвучал резко и вопросительно. Ник стиснул зубы и пошёл открывать.
За дверью сидел, сжавшись в комочек, давешний мальчишка-карманник. С его волос капала вода. Губы посинели.
- Что ты тут делаешь? - раздельно спросил Ник.
Не дождавшись ответа, втащил паренька в дом. На ковре в прихожей мгновенно образовалась лужа.
- Ты шёл за мной?
Кивок.
Ник покосился на зонт в углу. Паренёк никак не мог попасть под купол, а значит, и увидеть его не мог. Стало быть, что?
- Самодеятельностью занимаемся? - спросил он одними губами.
Зонт стоял неподвижно. Весь его вид говорил, что только глупцу придёт в голову разговаривать с безответной вещью.
Мальчишка вздрогнул всем телом и застучал зубами. Ник поднял голову и обвёл глазами комнату. Ощутил единодушное согласие. Медленно выдохнул, смиряясь с неизбежным.
И пошёл за полотенцем.
***
- Тебя зовут?..
Молчание.
- Тебя зовут? - повторил Ник, не меняя интонации.
- Лешек, - ответил гость тихо.
Они сидели за столом. На столе стояла тарелка с супом. От тарелки шёл пар.
Время от времени несостоявшийся карманник глубоко вдыхал запах еды и глотал слюну, но не двигался - сидел, опустив глаза и сложив руки на коленях, разглядывал столешницу.
- И зачем же ты за мной шёл?
- Интересно стало,- Лешек на секунду поднял глаза от стола, но тут же снова потупился и принялся рассматривать выщербленное дерево.
Глаза у него были карие.
- От любопытства, - заметил Ник, - кошка сдохла.
- А ещё меня Стась прибил бы, когда очнулся, - добавил мальчишка.
Ник промолчал.
- Или он не очнулся? - с надеждой спросил Лешек.
- Очнулся, - разочаровал его хозяин. - Ешь.
Тот, очевидно, решив, что должная пауза выдержана, послушался и часто застучал ложкой по тарелке.
Ник смотрел, как ребёнок ест, и раздумывал, что ему теперь делать. Занятие особого смысла не имело: судя по всему, выбора не оставалось. Против собственной сущности не пойдёшь.
Уж кому-кому, а ему это было прекрасно известно.
Ник снова вздохнул.
- А, всё-таки, - спросил Лешек, оторвавшись от супа, - что вы сделали? Там, на улице?
- Я? - удивился Ник. - Я ровным счётом ничего не делал.
- Схватили меня через плащ, а обе руки были свободны, - уточнил Лешек, - А потом Стася... - он задумался, подбирая слова, и неуверенно закончил:
- Стасю глаза отвели?
- Я ничего не делал, - повторил Ник.
- Ага, - согласился Лешек. - Плащ сам меня схватил.
- Да, - подтвердил Ник.
Лешек посмотрел на вешалку, где висел, медленно просыхая, плащ.
- Именно что сам, - повторил хозяин.
- Так не бывает.
- Ты же видел, - возразил Ник, - бывает.
Помолчали.
- Это колдовство? - решился, наконец, Лешек.
- Это функциональность, - возразил Ник, и встал из-за стола. - Всё. Спать будешь тут.
Мальчишка открыл рот.
- Вы меня оставляете? - спросил он очень тихо, глядя Нику прямо в глаза.
- Я всех оставляю, - ответил он, тоже негромко. - Всех, кто стучится в мою дверь.
***
Утро началось с телефонного звонка.
- Слушаю, - сказал Ник, и надолго замолчал.
- Да, принципиально готов вам помочь.
Пауза.
- Нет, это невозможно. Я не занимаюсь оружием. Только средства защиты.
Пауза.
- Да, за это я возьмусь.
Зашуршала ручка о бумагу.
Лешек вытянул шею: авось, скажут ещё что интересное.
- От любопытства, - напомнил ему Ник, появляясь из-за спины. - Кошка. Сдохла.
Лешек не нашёлся с ответом и поплёлся умываться.
- А что мне теперь делать? - спросил он после завтрака.
- Это я, по-твоему, должен решать? - всплеснул руками хозяин.
Лешек замер и с холодной ясностью понял, что переборщил. Что сейчас его возьмут за шкирку, и...
Ник прикрыл глаза и повертел головой туда-сюда.
- Ладно, - сказал он ворчливо, - Ладно, я сказал.
Открыл глаза и посмотрел на мальчишку с досадой.
- Тряпка, - указал пальцем в угол. - Веник. Пол.
И Лешек отчётливо понял, что предпоследняя реплика Ника относилась не к нему.
***
Ник работал. Сидел за столом, проводил кончиками пальцев по корпусу часов, прислушиваясь к возможностям вещи. Ощущал спиной терпеливое ожидание.
- Вы целое утро тут сидите, - прошептал Лешек, заглядывая в дверь. - А я там полы помыл! И обед, меж прочим, готов.
- Да чтоб... - произнёс Ник. С некоторым трудом взял себя в руки.
- А что вы делаете? - поинтересовался мальчишка.
- В данный момент, - честно ответил Ник, - изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не швырнуть в тебя вот этими часами.
Лешек надулся. Обед прошёл в молчании. После обеда хозяин снова уединился в кабинете, оставив Лешека на произвол судьбы. Тот поклялся себе, что носа не сунет к Нику, а, поскольку делать было нечего, начал изучать комнату.
К плащу на вешалке он, на всякий случай, решил не подходить. Рука, вон, до сих пор болит. И без плаща разных разностей хватало. Он взял с полки маленькую, не больше его ладони, книгу в шершавом тканом переплёте. Попробовал открыть: бесполезно. Может, страницы слиплись? Подивился, повертел в руках, положил на место. Рядом с книгой стояла чашка тонкого фарфора, на вид невозможно хрупкая. Лешек, затаив дыхание, осторожно взял её в ладони - как бы не попало опять за любопытство! - и заглянул вовнутрь.
В центре чашки распускался лазурный цветок, в сердцевине которого змеились золотые трещины. Красиво. Чаем пахнет - удивительно, словно чашка до краёв полна. Запах приятный. Спать хочется...
Ник протянул руку, и осторожно вынул у него из пальцев чашку. Лешек моргнул. Небо за окном тускнело - зимние дни коротки.
- Понравилось? - поинтересовался Ник.
- А, - сказал Лешек хриплым, словно со сна, голосом - что это было?
- Сущность, - ответил Ник, - функция.
***
Телефонный разговор затягивался. Ник три раза (Лешек считал) сказал "тут я ничем не могу вам помочь", два раза "нет, это невозможно", но трубку не клал. Потом сказал " мои условия неизменны", и положил.
- А у вашего телефона, - спросил Лешек, - тоже есть... функция?
- Да, - отозвался Ник. - Вот сейчас, к примеру, я точно знаю, кто мне звонил, где он сказал правду, а где соврал.
Помолчал, и с грустью закончил:
- И что он собирается делать дальше.
- И что? - поинтересовался Лешек.
- Кошка, - со значением сказал Ник.
- Сдохла, - согласился Лешек. - А откуда берутся функции?
- Оттуда же, откуда и ты взялся на мою голову, - удручённо ответил Ник. - Приходят. И остаются. И, покуда их не пристроишь, не отстают.
- Это как так? - малость ошалел Лешек от такого расклада.
- Думаешь, я знаю? - вопросом на вопрос ответил хозяин. - Но не бросать же их... мёрзнуть под дверью.
- В чашке лучше?
- Лучше, - подтвердил Ник. - В чашке - это воплощение. Реализация. Воплощённая в вещи функция выполняет своё предназначение и этим счастлива.
- А если чашка разобьётся? - встревожился Лешек.
- Функция погибнет, - ответил Ник. - Но, видишь ли, это всё равно лучше, чем вообще не воплотиться.
Отвернулся к окну, и добавил:
- Это не означает, что мне не будет жалко, если эта чашка разобьётся. Чьи-то уши тогда имеют все шансы быть оторванными.
- А... - Лешек мучительно пытался сообразить, рискует ли он следующим вопросом заработать отрывание ушей, или ещё нет, - а у вас... есть функция?
- Я же не чашка, - возразил Ник, - и не зонт. Подселить сущность к живому существу нельзя, потому что у него имеется своя собственная, знаешь ли.
Лешек осознал.
- Так они совсем живые?
- А что я тебе тут рассказываю? - удивился Ник. - Как, по-твоему, неживое может чего-то желать, от чего-то страдать и быть счастливым?
***
Если осторожно погладить дверную ручку, она начинала мурлыкать, как кошка. Лешек понятия не имел, какая у неё функция (самозакрываемость? пуленепробиваемость?), но мурлыкала она забавно. Звук, правда, был слышен не ушами, а прямо внутри головы - впрочем, от этого было ещё приятнее. Словно между ушами нежно щекотали пёрышком.
У оконной занавески был вредный характер, и она регулярно и с удовольствием шлёпала Лешека по лбу. Лешек ворчал, но, в общем, не очень обижался. Больно не было, а какие ещё у занавески развлечения? Скучно же ей, наверное.
Ник с утра работал, потом обедал, и снова работал. Раз в три-четыре дня выходил из кабинета с аккуратно запакованным свёртком, и уезжал на несколько часов.
Возвращался он каждый раз измотанный и не в духе.
- Зачем вы вообще их отдаёте? - не выдержал в очередной раз Лешек.
- Затем, что невостребованная функция - это всё равно, что не воплощённая, - сказал Ник. - Я не могу обеспечить востребованность больше, чем двадцати сущностям одновременно.
- Но вам же их жалко.
- Жалко, - согласился Ник. - Учителям тоже бывает жалко детей из школы отпускать. Это же не значит, что учиться можно вечно?
- Но люди, которые их покупают, - сказал Лешек. - Они же.. ну...
- Они разные, - ответил Ник. - Я никогда не делаю разовых сущностей, которые через некоторое время будут уничтожены. Я не работаю с оружием. Если ты хотел прочитать мне мораль - считай, что ты это сделал.
- Но вы могли бы помогать ловить тех самых людей, которых защищают ваши... изделия! Это же лучше, чем наоборот!
- Господи, ну и чушь же ты сморозил, - изумился Ник. - Это во много раз хуже. Поверь мне, пожалуйста. Я уже как-то пробовал.
- Да. Трудновато, но можно. Если вещь цела и невредима. Изредка приходится, - признался Ник рассеянно. - То, понимаешь, всё хорошо, и вдруг - чахнет, блекнет, стареет-изнашивается со страшной скоростью. Несовместимость вещности и сущности - худшее, что может с функцией приключиться. Бывает, что после пересадки дело налаживается... Осторожнее!
- Я аккуратно, - сказал Лешек, который в этот момент протирал от пыли мягкой тряпочкой шипастую бело-розовую раковину. - Я не уроню.
- Дело не в этом. Как раз ронять её можно без опаски. А вот к уху подносить не стоит.
- А что будет?.. - вскинулся было Лешек, но, оценив выражение лица Ника, прикусил язык.
***
- Я уезжаю, - объявил Ник за завтраком. - Неделя, может, две.
- А? - Лешек медленно положил ложку на край тарелки и замер, уставившись на него.
Ник отвёл глаза первым.
- Как хочешь, - сказал он, усмехнувшись. - Я уже говорил, что никого не бросаю. Если тебе угодно, считай это моей функцией, которую я не в состоянии противиться.
- Не можете или не хотите? - угрюмо спросил Лешек.
- Не могу, - сказал Ник. - И не хочу.
- Не поеду, - ответил Лешек.
Ник хмыкнул.
- Ты что же, хочешь, чтобы я тебя упрашивал?
Если честно, Лешек хотел, но побоялся перестараться с гордостью.
Мало ли. Вдруг Ник передумает.
***
Дверь скрипнула - громко, на самой высокой ноте.
Ник с утра заперся в кабинете со сложным заказом. Лешек заметался. С одной стороны, в кабинет соваться строго запрещено. С другой, визит гостей - событие из ряда вон выходящее.
Дверь взвизгнула так, что у Лешека зазвенело в ушах - надрывно, как кошка, у которой отдавили хвост.
Замок с хрустом вывернулся из петель.
С улицы, через дверной проём, в комнату влетело что-то небольшое, размером с яблоко. Взметнулась, как от порыва ветра, занавеска, и комната исчезла в яркой вспышке света.
А потом наступила темнота - полная, абсолютная.
Лешек лежал на кровати. Лежать было жёстко и неудобно. Голова болела, глаза ломило от света. Света, к счастью, было немного. В тюремных камерах почему-то так часто бывает.
- Я вижу, ты проснулся, - раздался смутно знакомый голос.
На стуле, рядом с кроватью, сидел человек в сером костюме.
Человек, с которым Лешек уже как-то встречался.
- Привет, - произнёс он. - Ну, рассказывай.
***
- Мы не хотим на вас давить, - мягко сказал человек в сером костюме. - Но, согласитесь, ваше упорное нежелание идти на контакт...
- Странно, что вы старательно игнорируете столь упорное нежелание, - вежливо отозвался Ник.
- Мы просто не можем себе этого позволить, - объяснил его собеседник. - Такие серьёзные возможности, и без всякого контроля!
- О, я отлично их контролирую! - сказал Ник весело.
- Мы не хотим на вас давить, - повторил человек в сером. - Но жизнь и здоровье мальчика целиком и полностью в ваших руках.
- Вы будете пытать собственного агента для того, чтобы заставить меня работать на вас? - уточнил Ник.
- Помилуйте, какой из него агент, - развёл руками человек в сером. - Да, подослали его вам мы, но он почти сразу же попал под ваше влияние. Скажу больше, он упорно отказывался предоставлять нам полученную от вас информацию, и нам пришлось немало постараться, чтобы заставить его говорить.
Ник промолчал.
- Основное, что мы уяснили, - сказал человек в сером, не дождавшись ответа, - это ваша анормальная ответственность за своих, если можно так выразиться, подопечных. И, если пытать мальчика, как вы справедливо заметили, мне будет морально тяжело, то разбить вот эту чашку...
Он покачал на ладони синий цветок с золотыми прожилками.
Ник молчал.
- Сжечь занавеску, - задумчиво продолжил человек в сером. - Разломать на куски зонт. Это мне будет совсем, совсем несложно. Подумайте.