Аэлин всю ночь не смыкала глаз. Когда они затушили огонь, и разошлись по разным палаткам - которые, впрочем, стояли очень близко друг к другу - она просто лежала, закутавшись в плед, и думала. Мысли ее метались от Сунара к Руфису, от Ореисэля к Эсрану. От добра к злу. Ей не хотелось верить в плохое... Как мечтала она сейчас уснуть, а проснувшись обнаружить, что все друзья живы, и на самом деле не было никакого Храма Жизни. Много раз она возвращалась в своих мыслях в тот миг, когда Эсран оставлял ее ждать снаружи Храма, и Аэлин каждый раз задумывалась, что могло случиться, если бы она все-таки пошла с ними? Возможно, тогда все пошло бы совсем иначе.
Эльфийка не уснула даже к рассвету, хотя обычно в такое время ее особенно клонило ко сну. Поэтому Аэлин без труда различила в лесной предрассветной тиши какие-то звуки. Прислушавшись, она поняла, что это Руфион собирает свою палатку, и вышла к нему. Руф молча, одним кивком, поприветствовал ее, и принялся собирать палатку, из которой девушка только что вышла.
- Давай не будем делать привала днем, - попросила эльфийка. - Я бы хотела поскорее попасть под настоящую крышу, и провести там побольше времени. Мне до тошноты надоели эти дороги и палатки...
- Выйдем сейчас же, перекусим по пути, - рассчитал план Руф. Он благоразумно не стал замечать, что совсем недавно Аэлин все это, вроде как, нравилось. Просто понял причину. - Если пойдем без заминок, прибудем еще засветло.
- Хорошо, - согласилась эльфийка, помогая ему, чтобы поскорее двинуться в путь.
Лес медленно просыпался, оглашая это событие все новыми птичьими голосами. Их песнь завораживала, но эльфы не стали задерживаться, дабы послушать. Собрав палатки в сумку эльфа, достав слегка почерствевший хлеб из заплечного мешка Аэлин, они направились к выходу из леса, жуя прямо по пути.
Сегодня дорога была особенно каменистой, и камни под ногами были столь острыми, что Аэлин чувствовала каждый из них сквозь свою тонкую подошву. Руфион не подавал виду, что чувствует боль - наверное, он уже привык к подобным походам.
Когда среди сплошных камней, валунов, и скалистых подъемов обнаружилась зеленая точка, Аэлин не знала, радоваться или удивляться. Подойдя ближе, эльфийка поняла, что это вьющийся плющ, и хотела было коснуться зеленых листьев, но Руф схватил ее за кисть.
- Он ядовитый! - пояснил парень, отпуская ее руку. - Все в Веремейе знают, что нельзя даже прикасаться к этому растению - не убьет, конечно, но доставит уйму неудобств в виде зуда, слабости, и временного ухудшения зрения.
- Он растет в камнях! - пораженно констатировала Аэлин, рассматривая как зелень водопадом спадает откуда-то сверху, из каменной глыбы.
- Не совсем, - усмехнулся эльф. - Отвернись, ты не должна это видеть. - Аэлин вскинула брови, но послушалась. Через несколько мгновений Руф пригласил ее обернуться, и эльфийка увидела в гуще зеленых листьев деревянную дверь, которая до этого была полностью скрыта зарослями. Теперь же витые лианы свисали по бокам, словно откинутые в стороны шторы. Руфион отпер дверь, и указал девушке на вход.
- Я и не говорил, что лачуга будет комфортабельной, - хмыкнул Руф.
Каменные стены и кривой потолок пещеры, скрытые ядовитым плющом, все же были настоящим убежищем. Хотя здесь была только небольшая кровать, стол и стул, а еще бочка с землей, из которой произрастал тот самый плющ, выходя наружу через отверстие между дверью и стеной. Руфис подошел к столу и принялся выкладывать некоторые вещи из своего рюкзака. Аэлин села на кровать. Пока он возился со скудным ужином девушка, желая прилечь, решила взбить подушку, под которой обнаружилась небольшая масляная картина. Взяв ее в руки Аэлин всмотрелась в изображенные лица: два зеленовласых эльфа, один из которых был еще совсем ребенком. В последнем эльфийка узнала - и в этом не было сомнений - того самого молодого эльфа, встреченного ею когда-то в священном лесу. Только здесь, на картине, он был намного младше. Второй эльф, изображенный на картине, был похож на него, как старший брат и, глядя на это лицо, Аэлин будто потеряла дар речи. Пусть на картине у него были зеленые волосы и глаза, но это точно был Руфион.
Пораженная эльфийка нерешительно обернулась к своему проводнику, не зная, как спросить. Он уже хмуро наблюдал за ней, опираясь на стол.
- Да, - тихо произнес Руф, пристально глядя ей в глаза. - Именно так...Когда-то я тоже был Лесным эльфом, как и ты.
- И твои друзья не знают об этом? - С трудом произнесла девушка.
- Никто не знает, - усмехнулся эльф и подошел к ней ближе, чтобы забрать картину. - Таким я был когда-то, а это мой младший брат - Герион.
- Руфион... - начала было Аэлин, но эльф ее перебил.
- И это не мое имя! - Аэлин удивленно заглянула ему в глаза. - Сам не знаю, почему я так назвался...
- Так как же тебя зовут на самом деле?
- Фимион. - Как-то печально произнес парень.
Аэлин села на кровать, обдумывая услышанное. Волосы Руфа, или, вернее, Фимиона были черными, как у любого эльфа Веремейи. И глаза не были зелеными, как изображены на картине. И он совсем не походил на Лесного эльфа. Но тоже самое можно было сказать и об Аэлин, ведь совсем недавно ее зеленые кудри тоже преобразились в блестящий черный шелк.
- Значит, ты тоже когда-то лишился Лесной души? - Поинтересовалась эльфийка.
- Да, и я вернул ее, - горько ответил Руф, - но слишком поздно. Я уже не успевал вернуться в Священный Лес и Душа все равно умерла... Но умерла внутри меня, оставляя мне все воспоминания. Я помню все, почти с самого рождения и по сей день, но вернуться домой я уже не смогу никогда.
- Вот откуда ты знаешь про магию, вот как намеревался меня учить... - Аэлин вдруг посетило просветление. - Вот откуда ты знал так много о Лесных Эльфах, и их судьбе во Внешнем мире... Но почему ты никому об этом не говорил?
- А зачем? - Фимион иронично улыбнулся. - Я не хочу вопросов, не хочу притворства, не хочу сочувствий, мне ничего из этого не нужно.
- Наверное, в чем-то ты прав... - пробормотала девушка, на самом деле не представляя что еще можно сказать.
- Я помогу тебе спасти Душу, и вернуться в Священный Лес! - Вдруг серьезно обратился Фимион к эльфийке. - Но ты должна полностью довериться мне. Будут вещи, в которые ты не захочешь верить. Будет нечто трудновыполнимое, но эти правила нерушимы. Ты должна - слышишь? - должна полностью довериться мне, иначе я не смогу тебе помочь. И дело даже не в отсутствии времени...
Аэлин остановила его.
- Почему ты говоришь все это только сейчас? - спросила она, пристально вглядываясь в темные глаза, будто ища в них ответ. Но Фимион не ответил. Лишь отошел подальше от кровати.
- Просто верь мне, и делай что я скажу, - сказал он, не глядя в ее сторону. - Тогда ты вернешься домой, я обещаю. - И эльф принялся стелить себе лежак из их дорожных пледов, всем видом давая понять, что не намерен разговаривать дальше. И хотя мысли путались в голове Аэлин, новые факты поражали, и даже пугали ее - она все же очень быстро уснула, так и не укрывшись одеялом, только успела положить голову на подушку. И даже не вспомнила о еде, ведь она совсем не спала всю прошлую ночь.
А некоторое время спустя Руф, или вернее Фим, сгреб один из пледов, и накрыл им тонкую фигурку, спящую на кровати.
- Нас ждет сложное время... - грустно шепнул он тишине. - И особенно тебя.
Фимион.
На рассвете первой проснулась эльфийка, и такое случилось впервые. Вставая с постели она нечаянно уронила на пол плед, которым я укрывал ее вчера, и легкий ветерок, последовавший после падения тяжелой ткани, заставил меня резко потянуться к клинкам. Перед сном я положил их под импровизированную подушку рукоятями в стороны, чтобы в случае опасности легко вынуть, и воспользоваться силой холодной стали. Так я делал всегда, что не раз спасало мне жизнь, но сейчас эта сила не понадобилась. Эльфийка вздрогнула от моего резкого движения, но быстро расслабилась. А я даже немного устыдился своей излишней осторожности - кто войдет в пещеру под ядовитым плющом, который иначе как магией не убрать с дороги? Тем более, что о существовании самой пещеры знать никто не мог - я был ее творцом, владельцем, и единственным хранителем этого секрета. До прошлого заката. Теперь о моем убежище знает и Аэлин, но единственный раз, когда она сможет еще здесь побывать - это на пути к Священному Лесу.
- Где ты научился так владеть клинками? - удивилась она.
- Этому учат и в Священном Лесу, только там это скорее развлечение. - ответил я, вставая, и садясь на единственный стул. - Остальную часть навыка я добывал уже на практике в Веремейе.
- Значит, ты можешь научить меня? - замялась эльфийка.
- Могу, но... Не сейчас, а по пути назад. Сегодня по расписанию уроки магии, а завтра - урок артефактоведения! - я засмеялся, наблюдая за изменениями в ее лице. Аэлин сначала скривилась, а потом недоуменно покосилась на меня, смешивая эти два выражения. И мой смех заставил ее в миг посерьезнеть.
- Ты стал разговорчивей в последнее время, и даже научился смеяться, - тихо констатировала она. - Неужели любовь сотворила с тобою чудо?
Сперва я опешил от такого заявления, но потом понял, что именно Аэлин имеет ввиду.
- Я не выбирал Тришу. - начал я объяснение. - Я согласился с ней танцевать, чтобы наконец раз и навсегда покончить с этим. Как глупо, но я столько времени не отвергал ее, надеясь, что она найдет кого-то получше, и все закончится само собой.
- Но не отвергая - ты давал ей надежду!
- Я знаю. Я понял это, когда мы гостили в лесной деревне. Я ведь давно уже здесь, в Веремейе. Знаешь, после того, как умерла моя Душа - я часто искал утешения в обществе. Хотел доказать себе, что и здесь я могу жить полноценной жизнью. И в то время я очень часто и долго гостил у Сунара. Триша тогда была еще совсем ребенком, и я был моложе, считай подросток. Я ожидал, что она это перерастет. Потом я понял, что все равно чужой в этом мире, и стал путешествовать, дабы оказаться подальше от ее внимания, опять же, надеясь, что она забудет меня, если некоторое время не будет видеть. Но каждый раз, как я возвращался - эта девчонка встречала меня одинаково - танцы, угощенья, попытки угодить и понравиться... Последнее мое отсутствие в деревне было самым долгим, а эльфиек ее возраста обычно выдают замуж ДО начала цветения терьена. Ты видела лишь лозу и листья, потому что цветы давно собраны, ведь их лепестки, во время цветения, очень полезны для беременных. Я надеялся, что за это время ее выдадут замуж, и, вернувшись, смогу чувствовать себя свободно, но и тут я ошибся - родные не стали губить ее чувства вопреки традициям, и она все равно ждала меня, тая надежду. Тогда я и понял, что пора, наконец, объяснить ей. Я согласился потанцевать, и этот танец был чем-то вроде прощального извинения перед тем, как я прямо отвергну ее чувства. Я сказал ей все то же самое, что говорю сейчас тебе, когда мы были далеко от толпы. И ты, скорее всего, представляешь, какой была реакция... Нужно было сделать это раньше.
Аэлин вдруг подошла ко мне, и сочувственно положила руку на плечо. Моя кисть дрогнула, словно желая накрыть сверху руку эльфийки, но я не позволил себе этого, сдержал порыв.
- Ладно, хватит пустых разговоров! - сказал я, вставая. - Нам нужно перекурить перед дорогой, собрать палатки, пледы, кое-какую еду, и поскорее отправиться к границе.
- А как же уроки магии? - спросила Аэлин, не слишком-то обратив внимание на мои последние слова.
- По дороге, все по дороге!
И мы вместе принялись собирать вещи.
Перекусив, мы двинулись в путь. Сейчас наши рюкзаки были на много свободнее: третий плед, лишний комплект посуды и одежды мы оставили в лачуге. Так же Аэлин предложила взять с собой одну лишь палатку, чтобы сэкономить и время, затрачиваемое на ее сбор-разбор, и место в заплечном мешке. По пути я стал объяснять эльфийке, как вызвать в себе магию.
- Управлять мы можем только растениями, иногда породой, но живые существа нам не подвластны. Магия Леса дает тебе право распоряжаться всем этим, и ты просто должна научиться чувствовать в себе это право!
- Никаких особых слов и движений? - интересовалась она.
- Никаких. Только ощущение полного права управления природой, и точно сформулированное в голове действие, чего ты хочешь добиться. Оживить ли ветку, или из одного цветка вырастить целую поляну...
- Даже такое можно? - ее глаза забавно расширились от восторга.
- Если хватит сил - хоть всю землю от горизонта до горизонта накрой новым лесом - но пока ты не чувствуешь границ своей власти - лучше воздерживайся от подобных выбросов силы.
- А иначе что?
- Иначе сгоришь...
Эльфийка в миг погрустнела.
- И такое, значит, бывает... - пробормотала она.
- Не важно, лучше попробуй вырастить в своей руке цветок, - попросил я.
- Из ничего? - удивилась она.
- Именно. Просто почувствуй право на это, и четко сформулируй свое желание.
- Хочу чтоб вырос цветок! - громко сказала эльфийка, глядя на выставленную вперед руку.
Конечно же, ничего не произошло.
- Не словами! Формулировка должна быть в мыслях. Ты должна как бы увидеть то, что требуешь от своего дара.
Аэлин попробовала вновь. И опять ничего не вышло. Потом еще раз, и еще - бесполезно.
- Ты уверен, что магия во мне вообще есть? - раздраженно спросила она, когда ей надоели эти бесплодные попытки.
- Уверен. Любой эльф Священного Леса владеет этой магией. - ответил я, но на самом деле мои сомнения были отброшены не этим фактом, а той расцветшей веточкой таслина, которая не только расцвела, но и не сгорела в огне. - Остановись. Я знаю, ты ничего не помнишь. Ты должна понять... Любой эльф Священного Леса имеет полное право распоряжаться природой. Лес верит тебе, как мать доверяет своему детищу. Он знает, что ты не обманешь его доверие, и твои действия направлены на добро. Не отказывайся от его доверия своими сомнениями.
Эльфийка с трепетом слушала мои слова, которые, видимо, производили на нее особое впечатление, а потом выставила обе руки вперед, и продолжая смотреть мне в глаза, вырастила на них два красных полевых мака.
- Именно так! - обрадовался я. - Но потренируйся еще, я должен быть уверен, что ты правильно поняла суть урока. - И продолжил путь, ведь нам нужно было спешить.
* * *
Увлеченная эльфийка до темноты испытывала свои возможности, то вырастив цветок, то целый куст, радовалась, наблюдая результат, и, казалось, сама не замечает, что выдыхается с каждой новой попыткой все больше.
- А если вырастить дерево, например яблоню, или куст овощей, мы ведь сможем нормально питаться! - констатировала она, и вновь подняла руки, видимо желая испытать свою догадку.Фимион накрыл ее руки своими, не давая сделать это.
- Хватит. Магия истощает тебя, остановись. - Сказал он. - И усилия, потраченные на осуществление твоего плана не стоят того.
Эльфийка погрустнела, и убрала руки. Друзья пошли дальше, но очень скоро все же сделали привал.
- Осталось научить тебя пользоваться артефактом, - произнес эльф, когда они сидели уже у огня. Аэлин посмотрела на свой браслет.
- Да я уже вроде поняла принцип его работы... - ответила она.
- Я не о том. Пользоваться им легко, сложнее понять границу его возможностей. Ведь если затребовать от него больше, чем он сможет дать - магия вырвется, и убьет тебя.
- В этом мире есть хоть что-нибудь безопасное? - закатила она глаза. Эльф рассмеялся.
- Безопасно в Священном Лесу, а здесь об этом можешь и не мечтать! - ответил Фимион, отсмеявшись.
- Ну ладно. - вздохнула девушка. - Давай тогда свою очередную лекцию, и я пойду спать.
- Хорошо. Ты всего лишь должна вслушаться в его сердце. Эльфы не обладающие даром к какой-либо магии не могут сделать этого, из-за чего не раз погибали от своих артефактов. Ты сможешь. Просто почувствуй!
- И все? Я и так чувствую, думала речь о чем-то более сложном! - возмутилась она.
- Ну, если чувствуешь - тебе же лучше. - серьезно сказал эльф. - Можешь лечь спать раньше, потому что завтра тебя ждет Малум!
- Что? - Аэлин вся напряглась после этих слов. - Так значит, Душа у него? Ты уверен?
- Уверен, - печально ответил Фим. - Нет никого и ничего, кто мог бы украсть чужую Душу на расстоянии, кроме Малума, да и ему приходится не мало времени копить силы для подобного ритуала.
- Но если он такой могущественный древний маг, как я смогу забрать у него свою Душу? - Аэлин бросило в дрожь при мысли об этом.
- С помощью своей Лесной магии. - Ответил эльф, а потом сел ближе, взял руку девушки, чтобы успокоить, и продолжил. - Знаешь почему он это делает? Он все еще пытается выбраться из-за преграды. Для этого ему нужна Душа Существа, без которой он даже не эльф - призрак, скованный рамками магической стены. С помощью определенного ритуала, требующего много сил и времени, он призывает к себе одну Душу из Леса, случайную - кто попадется. И потерявший память эльф идет к нему, по зову своей Души.
- А если он заберет мою Душу Существа?
- Не заберет. Лесная Душа нужна для того, чтобы его посланник смог без препятствий выйти из-за преграды, истинный же владелец ему нужен разве что затем, чтобы выпить его магическую силу, пополнив истощенный запас, не более того. - Аэлин не успокаивалась, ее глаза метались в разные стороны. - Знаю, тебе трудно в это поверить, но этот посланник - Эсран. Я не виню его, не вини и ты - он попался на эту удочку, мечтая воскресить сначала жену, теперь брата. Его искалеченное сердце не может уступить разуму, и это понятно. Но принеся ему артефакт Жизни - Эсран вряд ли получит желаемое. Малум отдаст ему ТВОЮ Душу, дабы тот мог выйти из его обители, и прикажет закончить некий ритуал, который на самом деле изменит его самого. Эсран станет Малумом, или, если точнее, Малум захватит его тело, и Душу Существа. Находясь, при этом, уже ВНЕ отделяющей завесы. И тогда Первородный сможет отомстить всему миру за эту вечность заточения, которую он провел за стеной, в скалах.
- Я не понимаю, ты так спокойно об этом говоришь, словно ничего страшного не произойдет! - поразилась Аэлин.
- И не произойдет, если мы с тобой не допустим этого, - пробормотал Фимион.
- Что мы можем сделать?
- Ты пойдешь сквозь преграду, и постараешься забрать свою Душу. - ответил эльф со всей серьезностью. - Я буду снаружи ждать прихода Эсрана, если он еще не там, о чем ты сама сообщишь мне, как только будешь на месте.
- Но как?
- Ты вырастишь цветок, но сделаешь это на расстоянии, - Фим пожал плечами. - Увидев цветок я пойму, что Эсранэль уже внутри, и пойду к тебе.
- А как мне забрать Душу? - спросила эльфийка.
- Я не знаю... Обманом, хитростью, как угодно. Посмотришь по ситуации. Но не обманывайся, это не будет помехой Малуму забрать ее вновь, хотя бы без ритуала, а при помощи убийства. Вся надежда на благоразумие Эсрана.
- На благоразумие безумного... - Аэлин закрыла лицо свободной рукой, потому что ей показалось, что оно сейчас вспыхнет огнем от безысходности.
- А теперь пойдем спать, - доброжелательно предложил парень. - На рассвете мы отправляемся к магической стене.
* * *
Аэлин не раз слышала, что эта стена схожа с преградой у Леса, но сейчас, стоя прямо перед завесой, она могла с уверенностью поспорить с этими утверждениями. Стена у Священного Леса была тонкой прозрачной пеленой, а эта представляла собой что-то вроде густой темной гущи пыли, тянущейся далеко вперед и в стороны. Столь темной, что даже солнечный свет не мог справиться с этой тьмой. Проходить сквозь эту стену не хотелось, но вопрос об этом не стоял - она пройдет внутрь. Фимион стоял рядом, его волосы раздувал ветер, и наблюдая за ним сейчас Аэлин впервые обратила внимание на тонкие морщинки у его глаз. Видимо, вечно-молоды только эльфы живущие в Лесу. Опасности во внешних землях все же сказываются на внешности. И теперь эльфийка поняла, что парень старше ее. Не годится еще в отцы, но как минимум в старшие братья.
- Страшнее всего пройти эту стену, - предупредил он. - Ты должна идти ровным шагом, не сворачивая, не отступая, и не издавая ни звука, иначе - смерть! Ясно?
- Ясно... - Аэлин затаила дыхание.
- Пойми, со всех сторон на тебя будут наваливаться ужасные видения, чтобы сбить тебя с шагу, но ты должна четко отдавать себе отчет в том, что это только видения! Не больше и не меньше!
- Ясно... - повторила эльфийка едва дыша, и сделала шаг вперед. Фимион вдруг схватил ее за руку, останавливая, и с искренним беспокойством заглянул прямо в глаза.
- Обещай, что не оступишься, не испугаешься, что дойдешь до конца! Обещай! - попросил он девушку, боясь, что сейчас она вновь повторит слово "ясно", и тогда он точно не отпустит ее одну в это средоточие ужасов.
- Обещаю... - прошептала она, сжимая его руку в ответ, и пошла вперед. Сцепленные руки натянулись, и пальцы девушки выскользнули из руки Фимиона, которому оставалось лишь со страхом в глазах смотрел ей вслед, пока Аэлин не скрылась в стене серой пыли.
Оказавшись внутри эльфийка почувствовала озноб, и горький страх попытался сковать ее движения - но она не позволила этому случиться, отбрасывая негативные мысли подальше, как она умела делать это, спасаясь от тетивы Зова. Потом она вдруг четко услышала позади себя, в этой темноте, тонкий детский голосок: "Не делай этого! Ты больше никогда не сможешь вернуться!" Аэлин стоило огромного труда не обернуться к маленькой эльфийке, которой наверняка там не было. Девушку с каждым шагом атаковали слова и фразы, которые магия стены находила в ее памяти. Она хотела громко запеть, чтобы не слышать этого, но Аэлин помнила - нельзя издавать никаких звуков.
Внезапно откуда-то сверху посыпались острые лезвия, и девушка едва не отскочила назад, спасаясь. Но вовремя себя остановила. Следом, Аэлин увидела прямо перед собой высокую каменную стену - и заставила себя пройти сквозь нее. Магия преграды изменила тактику. Теперь впереди девушки появился длинный тоннель, и не сложно было определить, что он не слишком-то ровный - если идти по его коридору, она рано или поздно свернет, слегка сменит направление, что наверняка повлечет за собой смерть. И тогда эльфийка просто закрыла глаза, чтобы они не обманывали ее.
Магия стены вновь атаковала слух, призывая то журчащие звуки атакующих Черных Дьяволов, то свист от взмахов мечей, то голоса ее умерших друзей, которые говорили ей остановиться, опомниться, посмотреть им в глаза. Они неистово кричали, словно их пытают, и просили о помощи, говорили о том, что Руфион таким образом пытается убить девушку, и отправил ее сквозь стену на страшную смерть, но Аэлин старалась ничему не верить, и просто идти дальше, не сбавляя шаг.
Их слова были так логичны и правдоподобны, что эльфийка уже сама запуталась, где правда а где ложь, и не раз испытывала острое желание остановиться, броситься назад, чтобы задушить коварного эльфа собственными руками. Однако, она уже сделала свой выбор, и даже если он окажется неверным, даже если она действительно умрет в конце - девушка решила довериться этому печальному парню, ведь больше ей некому верить в этом опасном мире.
Слезы ручьями текли по ее лицу, и Аэлин с огромным трудом подавляла в себе всхлипы, когда наконец ее глаза, даже сквозь веки, пронзил яркий солнечный свет. Девушка решила открыть глаза лишь на миг, проверить, вдруг это очередное ухищрение магической стены - и увидела перед собой серые скалы, и замок из ее сна. Она не знала, явь это, или видение, поэтому на всякий случай решила не сбавлять шаг, и не менять направления. Но закрывать глаза вновь, к счастью, не требовалось.
Внезапно Аэлин споткнулась о выпирающий камень, не замеченный ею, и упала, с ужасом ожидая своей смерти. Но ничего не произошло. Обернувшись, девушка убедилась, что стена позади, и облегчение дало ей возможность наконец всхлипнуть пару раз, и успокоиться. Она встала, вытерла лицо рукавом, и пошла дальше, взбираясь по каменным выступам.
Наконец из замка вышел некто в сером балахоне. Среди таких же серых скал и камней Аэлин не сразу заметила его, пока он не подошел достаточно близко. Его пустые руки были широко расставлены, словно отец встречал свою единственную дочь из далекого путешествия.
- Ну наконец-то! - произнес эльф под капюшоном, и его голос был скрипучим, как старое дерево. - Я ждал тебя много раньше! - произнес он. Аэлин ничего не ответила, пытаясь сообразить, что ей делать дальше.
- Проходи, что же ты стала на пороге, - Малум попытался изобразить радушный голос, но девушка не верила ему. - Иди же сюда!
Аэлин осталась на месте, силясь понять, знает ли древний эльф о том, что она прекрасно информирована на его счет. Если бы он думал, что девушка ничего не знает, можно было бы попытаться обманом выудить у него Душу, сделать вид, что она приняла его за отца, или хотя бы доброжелателя, но тут из замка вышел еще один эльф, в котором Аэлин без труда узнала Эсранэля. Надежды на притворство рухнули - ведь парень наверняка рассказал Малуму о Лесной эльфийке, чью Душу он примет в себя очень скоро. В его руках, к стати, был тот самый прозрачный сосуд из ее сна, в котором лежал небольшой потухший шарик. Казалось, его огня едва хватит на несколько мгновений, после чего он уже на веки угаснет, навсегда разделяя Аэлин и Священный Лес...