Запотевшее солнце, по кромке морской пены, сквозь дюны и редкие деревья подгоняло сонный ветер. На узловатой ветке старой яблони рвался на волю длинный шарф...обласкав его края, ветер накинулся на скатерть, накрытую на круглый стол и наткнулся на плетенное кресло, в котором сидит Она. Тонкое, полупрозрачное платье, в борьбе с порывами ветра рисует совершенные формы Ее тела...поля большой белой шляпы, скрыв глаза, не смогли поглотить, а лишь оттенили задумчивую улыбку аристократичных губ...наклон гордой, чуть склоненной головки и лишь своевольный, вырвавшийся на свободу белокурый локон...тонкие длинные пальцы Ее женственных рук шевелят стекло недопитого бокала. Поодаль, на первый взгляд в беспорядке, блестят шелком смокинги музыкантов - плач скрипок, суровость контрабасов, нервозность виолончелей, хор альтов...это для Нее, для Тебя, потому что я смотрю в Твое лицо
За синевой леса, за дымкой гор, на краю высокого замшелого утеса, вдыхая пыль прибоя...чуть прижавшись к нему стоит Она. В склоненной головке покорность...неистово, то ли от страха, то ли от доверия ему, Ее пальцы сжимают его ладонь...в Ее глазах готовность встретить неизбежность, но рядом с ним...я верю в безграничность Ее доверия и вижу во взгляде немигающих глаз небывалую силу, которую как меч достанут из ножен достанут если потребуется, потому что я смотрю в Твое лицо
Растворивши облако, луна проявила на Ее лице узоры занавесей, высветила среди вихря Ее волос глаза и губы, целующие его грудь...и в Ее взгляде я вижу любовь, потому что я смотрю в Твое лицо.