Цикл поэтических конструкций
"КОЛЕСО НЕПОГОДЫ"
(2001)


                              Посвящается взгляду и голосу J.M.


                              1. Встреча в виртуальном мире

Войди в мой дом. 

Объятие поэта,
В мерцании дисплейного окна,
Осуществляется строкою интернета.

И ты уже как - будто не одна.

Над виртуальностью 
                   вдруг вздрогнем от восторга
Любовной неги...
                                Нежная волна
Приливом океана станет долго
Ласкать разгоряченные тела.

Миг вне пространства мир перемешает.

Зеленая трава под каплями зари
В лучах косых лазурно замерцает.

Боготвори сей миг, боготвори!

Свет растворится серебром в шампанском,
С душой сольет движение строки.
И каждый, будучи доселе иностранцем,
Создаст единство нежностью  руки.



                           2. Цветы магнолии в уютном дворе

Цветы магнолии. Уютный старый двор.
Вдоль окон на чердак
По лестнице скрипучей
Седою памятью крадусь, как жалкий вор,
Все дальше в прошлое, все выше и все круче.
Остановлюсь, дыхание тая.
Вдруг невзначай скрипнет миг вдохновения:
В цветах магнолии мелодия твоя,
Как детства нежного святое дуновение. 

Встряхну видение реальностью тоски,
И пред лицом своим, увидев близко руки,
Вдруг осознаю - старости  мазки
Все дальше нас уводят от разлуки.

Цветы магнолии - как незабвенность встреч:
Давно вас нет, но цвет и запах вечен.
Мне ни к чему вас в памяти беречь
Поскольку я, как и всегда - беспечен.
Весна опять. 
И наслаждаясь вновь
Теплом восторга, приближаю лето.
Душа цепляется за новую любовь.
Магнолия мир застилает цветом.


                                               3. Признание

В Литве я не был.
Мне Чюрлионис не рисовал этюды звуком,
Хотя Сигнаторы едины были,
Когда присутствовал я в зале незаметно.
Великий Витаутас взгляд усталый
Разгладив добродушною улыбкой
И, сняв корону, не встречал меня.

Смуглевич не дарил мне Мезалину
С открытой грудью естества и страсти.
По Via Baltica не шел я босоногий,
Лит бережно ладонью согревая.

С Княжной Барборой я не вел беседу
И в Ботаническом саду Паланги
Не рвал цветов и не вдыхал восторга
От детскости природного ландшафта.

Нет, не мое лицо герб древнего Тракая
Несет в себе: я с детства светло-русый,
И бороды с усами не носил.
Но скулы схожи с обликом портрета.

А вот с Мицкевичем знаком не понаслышке:
Речь Посполита вместе нас связала,
Мы с ним читали Катехизис Вильно,
Станевичюс нас слушал, гладя кошку.

Я Вильнус, Каунас и Клайпеду не трогал
Прозрачным взглядом чувств несовершенных,
Не прикасался теплотою пальцев
К старинным Ратушам литовских городов.

Я не сливался голосом с душою
Национальных фестивалей песни.
В День Траура и завтрашней Надежды
Был вдалеке от всенародной скорби.

В Литве я не был.
Но Свободы Ангел
Витает надо  мной
Со Дня Рожденья! 


                      4. Музыка в Китайском квартале Парижа

День повис на тонком волоске,
Пред закатом солнечного круга...
Музыка в Китайском городке
Бренный мир спасала от недуга.

Китаянки, как в немом кино,
Бессловесны, многозначны, робки...
Триста франков протянув в окно,
Музыку куплю в цветной коробке.

Привезу за тридевять домой
Песенку Китайского квартала,
Чтоб она в квартире небольшой
Ностальгической мелодией звучала.

Чтобы с ней рассвет вставал из тьмы.
И воистину при свете я  увижу,
Как в отдушинах российской кутерьмы
Отдаешься памятью Парижу.

Как опять желается в квартал
Тот Китайский. В пригород столицы,
Где всяк каждый русского не знал,
Где такая непривычность в лицах.

Прошлое легко и не спеша
В отголосках звуков станет ближе,
Отогреется уставшая душа
В музыке китайского Парижа.



                                     5.Я думал о тебе легко          

Я думал о тебе легко,
Когда смотрел на звезды ночью.
О, как безумно далеко
Тепло почувствовал воочию!
И ощутить никак не мог
Их плоть материи прекрасной,
Лишь свет, как найденный предлог,
Обуревал меня.
Он страстно
То будоражил тишину,
То чувствам не давал покоя:
Я в небе отыщу звезду.
Я для тебя ее открою.
Потом, исчезнув вместе с ней,
Я светом бесконечным стану
И солнечным потоком дней
К тебе стремиться не устану.



                                   5. Вольность воображения

Горит свеча... Представить мне легко
Укромный уголок в старинном городке,
Где время беспредельно и тепло,
И счастья луч висит на волоске.
Лицо камней в булыжной мостовой
Растрескано колесами подвод,
И медленно кружится над землей
Белесых облаков печальный хоровод...
Там осени приход всем невзначай......

....В моем лесу, где зной еще храним,
Залетный беспризорный попугай
Сидит на ветке, словно херувим.
Огромный пес лежит в траве густой,
Мне взгляд его пронзительно знаком.
Я глажу пса ласкающей рукой
И чувствую успокоенье в том.
...Мне так привычен этот разнобой
И беспредел смешения времен.
Мне слышен смех веселый звонкий твой,
Сквозь жаждущее чувство перемен.
Пусть не осознан предосенний зной,
И странный пес, и попугай, и лес,
И мы, бегущие по времени с тобой
Меж облаков в прозрачности небес. 



                                          7.Собачьи проделки

В ночи, выгуливая пса,
Ты дома поводок забыла...
И непонятно, что за сила,
Пса в непроглядность унесла.

Кричала ты: "Вернись! Постой!"
Но пес свободой упивался,
За кошкой, гавкая, погнался
И не желал идти домой.

Заказан псине был погост...
Сердилась ты, весь мир ругая...
А ночь клубилась неземная
Среди проклюнувшихся звезд.

Но пес вернулся. Пусть не в срок.
И кошка увернулась ловко.....
Мораль проста: важна сноровка
И сдерживающий поводок.


                                         8. Портрет в чулане

Меняю фейс и становлюсь моложе,
Знакомые не стали узнавать
Меня по новой моложавой роже
И перестали руки подавать.

Сменил походку, стал пружинист в меру,
Парю над старой матушкой-землей.
Меня обходит, родственник (к примеру),
Еще вчера он был родным со мной.

Меняю взгляд: он стал чуть-чуть безумным,
Шарахаются люди от меня.
Еще вчера я им казался умным,
Сегодня - под ногами жжет земля.

Моя душа такая же, как прежде.
Но где тот взгляд, что всмотрится в нее?
Нас судит мир по латанной одежде
И ценит души криком: "Е- мое!"


                               9. В чат на высоких каблуках?

В чат на высоких каблуках,
Не забегай, моя родная,
Тебя внесу я на руках
В мир, где реальность неземная
Судьбою встретит на века
Без злата, звуков Мендельсона,
Где каждый - важная персона
И...однодневность мотылька.

Где проникают в нас слова,
Где волен каждый отмахнуться,
Исчезнуть и не оглянуться
С ухмылкой: 
                -Ха, все трын-трава!

Лишь сердце оборвать не даст
Ту нить, что связывает чудо.
Смешная символьная груда,
Спешит нас счастьем обвенчать.


                                          10. Поэт, как тень 

Я сердце подарил тебе
Легко, почти что безвозмездно.
В груди, дышащей нелегко,
Оно стучало так железно.
-Что сердце мне, - сказала ты.
Свое мне заменять не скоро,
Ты лучше подари цветы,
Самозабвенно, без укора.
Я укорять был не готов,
И душу протянул, смущаясь
Но ты просила вновь цветов,
Моей душе не удивляясь.
Я открывал тебе весь мир...
В полях, засыпанных цветами,
Стоял божественный кумир
Преградой ложной между нами.
И устремилась мы к цветам,
И бег был этот бесконечен... 
Я тенью мчался по полям,
Я был свободен и беспечен.
И ты свободною была,
И ничему не удивлялась
То пела громко, то цвела,
То над землею поднималась.
Но тень моя всего лишь тень.
Погаснет свет - ее уж нету.
Сквозь тень струится новый день.
И чувства снова тянет к свету.



                                         11. Колесо непогоды

Нам ни к чему просить прощенья.
Нам нужно только помолчать.
И заглушив  недоуменье,
Не спрашивать, не отвечать.

Нам ни к чему разборки-ссоры.
Ладони стынут у лица.
Пусты любые разговоры
У предстоящего конца.

Спасти нас могут только взгляды,
Но мы отводим ясный взгляд
И рады и совсем не рады,
Что нет уже пути назад,

Что замер на одно мгновенье
Пред нами удивленный мир.
Уже строкой стихотворенья
Тебя не радует кумир.

Притихла буйная природа,
Все ждет грозы, но нет ее.
И непогода, как погода,
Вращает колесо свое...



                                     13. Не сдерживая эмоций

Я ухожу не по-английски,
Не хлопнув дверью впопыхах...
Еще вчера я был вам близким,
Сегодня - горсточкою прах.
Еще вчера тепло дарили
Мы в каждом чувстве и в словах.
...Вы неумело приютили 
Моей души незримый страх
Перед прошедшими годами,
Где мимолетность бытия,
Прикрывшись старческими снами,
Пронзает  легкостью копья.
Я Вас ничуть не осуждаю.
Но на исходе Ваших лет
Вернуться памятью взываю
К тому, кто подарил Вам свет
Души открытой не для власти....
Молю свое тепло отдать
Тому, кто молодостью страсти,
Смеясь, не станет принимать.


                                            14. Миг свечения

Я бенгальскую свечку зажег...
Я размахивал огненным шаром...
Разлетающийся огонек
Опалял серебристым пожаром
Темноту в отраженье шаров
И колючесть украшенной ели...
Я смеялся... Я был не готов
Осознать, что задуют метели
Свет бенгальский. Исчезнет он вмиг.
И шары перестанут светиться,
И пожар, что внезапно возник,
В непроглядную ночь превратится.


                                               5. Скольжение

У лета свой черед. Свои права.
То ветер дышит северной прохладой,
То в зное расплавляются слова
И чахнет зелень за оградой.

То ураган, промчавшись невзначай,
Безумствуя, колышет ось природы,
Дождем размытый горизонта край
Скрывает и мечты, и годы.

Постой, июнь! Не торопи меня
К осенним дням, к печальному закату,
Еще немного подари огня
Душе мятежной за любую плату.

Дай насладиться нежностью плода
Рожденного из незаметной почки,
И вдохновенье с напряженностью труда
Оставь  потомкам в совершенстве строчки.


                                         16. Спешил я к морю

Спешил я к морю, обжигая шаг
Песком и галькой мелкой и горячей.
Полуденного солнца желтый стяг
Хлестал меня и делал взгляд незрячим.
Прохладою тянула синева,
Казался берег близким и желанным,
Мой долгий путь, как новые слова,
Был одиноким, странным и туманным.
Я к зною постепенно привыкал. 
Свобода тела, защищенная загаром,  
Уж не являла прошлый свой накал,
А обреченная, довольствовалась жаром.
И странной становилось суетой
Стремление к волнению морскому. 
И ветер освежающей волной,
Дарил прохладу юноше другому.
И правый боже, было ни к чему
Спешить к волнам неистово ретивым.
И в море, наслаждаясь одному,
Себе являться вольным и счастливым.



                                              17. Дагерротип 

Запечатляет электронный век
Улыбки наши глянцем фотографий.
Навечно, останавливая бег
К печальному хоралу эпитафий.

Когда-нибудь у старости в плену,
Перебирая отпечатков ворох,
Увижу фотографию одну,
И вспомню тех, кто весел был и молод.
 
И осознаю вдруг: я вас любил!
Вот этот взгляд прекрасный, бессловесный
Фотограф навсегда остановил
Внезапностью, магически прелестной.

И воскрешая нежность прошлых дней,
В туманном взгляде чувства я не скрою:
Вы так прекрасны юностью своей,
Я так печален - старческой слезою.




                                         18. На склоне века
                            I.
Ведомый кем-то, как в тяжелом сне,
Я шел вчера по улице Восторга,
Там в каждом доме свет горел в окне,
И ночь тянулась непробудно долго.

Душой взлетал, не зная, где приют.
Душа металась, ей хотелось света.
Мне думалось, что в темноте найдут
Мою заброшенность, укроют от навета.

Ночь отступала, золотой рассвет
Оркестром дня заполонял пространство.
Я искренне родными был согрет,
Оберегая облик постоянства.

Мне говорили в светлом мире том
Слова восторга важно и прекрасно.
Пылало солнце, поднимаясь над бугром,
И темень выжигало не напрасно.

Ведомый кем-то, в легком светлом сне
Покинул я и улицу, и детство,
И растворяясь в солнечном огне,
Раздаривал улыбки, как наследство.

Подруга память, вороша века,
Прозрачная, как воздух над полями,
Была медлительна, тепла и глубока
И возбуждала влажными губами.

Но тот Ведомый указал мне вдруг
На скорбный мир, что застилал округу:
Там миллионы сухопарых рук
С мольбой тянулись к солнечному кругу.

И память притупленная моя
Была готова улицу Восторга
Легко стереть, как лишний штрих с  холста,
Как строчку в книге погашенья долга.

Я разрывался между светлым днем
И страждущими взглядами оттуда.
А время жгло внутри меня огнем,
Душе измученной хотелось слез и чуда.
 
                         II.                                     
На склоне жизни, замыкая круг
Мятежных чувств и скованных желаний,
Не знал, что счастье уготовит вдруг
На улице Восторга явь свиданий.
Оберегая мир от суеты,
Как за обыденностью жертвоприношений,
Переходя в отеческое "ты",
Не омрачить восторга отношений?
Как не таиться и в тот самый миг
Порывы чувства пряча от огласки,
Дыханьем дать понять: меня настиг
Прекрасный  мир неповторимой сказки?
Горящим взглядом привлекая взгляд,
Скрывая губ потресканность  святую,
Как осознать, что нет пути назад
В обитель  прошлого, в простую жизнь земную.
Как впопыхах неловко, невзначай
Не отпугнуть и теплоту, и нежность,
И ощутимый горизонта край
Впитать естественно, как неизбежность?

Как при других игрою легких слов,
Подчеркнуто волнение скрывая,
Случайной фразой не сорвать покров
Желанных таинств, мир не замечая? 
Но в тот же миг, перешагнув черту,
Обманом теша вечность мирозданья,
Взлететь и, задыхаясь на лету,
Не знать тому  ни смысла, ни названья.
И бесконечно в бесконечности парить,
Переплетая тел прозрачное свеченье
И принимать, и без конца дарить
С другими обретенное уменье.

                            III.
На улицу Восторга вновь и вновь
Спешу я памятью, оберегая рядом
Внезапно окрыленную любовь,
Весну мешая с поздним снегопадом.

Твой нежный взгляд прозрачностью мелькнет,
Лучом тепла тянусь за этим взглядом,
Вот-вот сорвусь в возвышенный полет
Потоком чувств, что жест колышет рядом.

Вот-вот раскроюсь исподволь, легко,
Лишь только случай обретет значенье.
Умчу тебя бездумно далеко,
Без покаяния, но с самоотреченьем.

                                           Осень 2000 года