Токацин : другие произведения.

Обратный отсчёт-2: Проект "Геката". Часть 3. 03.07.38-06.03.37. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" - кратер Кармана, ядерный полигон - Пояс астероидов, астероид Гоберта - Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база 'Геката'

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О том, как ирренций стал оружием, о сортах ирренция и обсидиана и о попытках построить ирренциевый реактор.
  Гедимин и плавящийся твэл [Александр Малышев]
  Зелёные Пожиратели [Александр Малышев]
  03 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Гедимин отодвинул ипроновую пластину брони, достал ещё одну ирренциевую плашку и положил её поверх остальных, в аккуратный штабель из десяти полусантиметровых брусков. Покосился на дозиметр - излучение росло медленно, плавно, ни о каких выбросах не могло быть и речи. Закрыв бронированный "карман", сармат отодвинул следующую пластину. У него в запасе было ещё четыре килограмма ирренциевой окиси, спрессованной в плашки по сто граммов и разложенной по нишам под защиту ипроновой брони. Следующий брусок лёг в штабель. Цифры на экране дозиметра вяло шевельнулись. Выждав минуту, сармат продолжил опыт, - ирренция было ещё много.
  Он сидел на полу рядом с ирренциевым штабелем, даже не прикрыв его защитным полем, - это нарушило бы чистоту эксперимента. Плотные непрозрачные экраны начинались за его спиной, выстраиваясь в десять рядов от места проведения опытов до выхода из зала испытаний. "Первые два испарятся при первой вспышке," - думал Гедимин, когда переводил взгляд с медленно растущего ирренциевого штабеля на защитные поля. "Но до двери не добьёт."
  За себя он не боялся - ирренций, даже при вспышке с расплавлением, только разбрызгал бы скафандр и слегка нагрел внутренние слои. Гедимин был уверен, что не дойдёт и до расплавления - он хотел добиться хотя бы всплеска омикрон-излучения - или, на худой конец, потока нейтронов. Он вспоминал обрывки информации, полученные в своё время от Конара, и ждал всплеска с минуты на минуту, но пока дозиметр ничего не чувствовал. Ещё одна плашка легла в штабель; пятый слой был заполнен. Полтора килограмма ирренция можно было накрыть одной ладонью - и иногда Гедимину хотелось это сделать. Возможно, примитивный ипроновый "экран" отразил бы омикрон-излучение и вызвал требуемую реакцию...
  Снаружи, в "чистом" отсеке, сидел Линкен. Внутрь его не пустили, да и сам он не рвался. Возможность цепной реакции почему-то пугала его. Гедимин, собираясь в зал испытаний и раскладывая по "карманам" ирренциевые бруски, удивлённо хмыкал каждый раз, когда встречался с ним взглядом - взрывник, спокойно таскающий с собой динамитные шашки, опасливо косился на ирренций и нервно ёжился. "Смотри там, атомщик," - сказал он уже у шлюза, очень осторожно прикасаясь к плечу Гедимина - как будто боялся, что тут они и взорвутся. "Вдруг оно бабахнет..."
  Пока ирренций не собирался ни "бабахать", ни даже излучать, и Гедимин смотрел на него с нарастающим удивлением. "Надо было сферу взять," - думал он. "Штабель - не самая лучшая форма."
  Он положил ещё одну ирренциевую плашку. Теперь на полу лежало два килограмма ирренция, слабо светясь и выдавая на дозиметре то, что и должно было получаться при таком объёме вещества. Защитные поля над головой сармата переливались зеленью, отражая потоки омикрон-квантов. Смотреть на них было приятно, но пользы не приносило.
  "Две тысячи пятьсот..." - Гедимин закрыл опустевший "карман" и открыл ещё один, выставив между ним и штабелем ирренция раскрытую ладонь, как защитный экран. Для омикрон-излучения расстояние в пару метров не было преградой, и оно могло вовлечь в реакцию ирренций в "кармане", а это Гедимину было совсем не нужно. "Две тысячи шестьсот... Интересно, что насчитает Константин. Может, я ещё мало взял..."
  "Две тысячи семьсот..." - Гедимин, подняв голову, посмотрел на полыхающий зелёным огнём купол. Защитное поле ещё держалось.
  "Две тысячи восемьсот..."
  Дозиметр коротко пискнул, и его экран вспыхнул красным. Гедимин только и успел мигнуть, когда три слоя защитного поля вокруг него испарились, а четвёртый зажёгся зеленью, пошёл волнами, но устоял. Сармат разбил штабель и поставил ладонь между горками рассыпавшихся плашек. Сполохи на защитном экране погасли, дозиметр пискнул ещё три раза, и красное свечение экрана пропало. Излучение возвращалось к норме после внезапного всплеска. Плашки, зацепленные выбросом омикрон-квантов, ещё фонили немного сильнее обычного, но быстро выдыхались. Гедимин посмотрел на руку - слой чёрного фрила не успел даже нагреться.
  "Две тысячи восемьсот," - сармат довольно усмехнулся и ссыпал плашки, зажатые в ладони, в открытый "карман". "Проверить ещё раз..."
  Дозиметр вспыхнул красным ещё дважды, прежде чем Гедимин счёл задачу выполненной и, забрав с собой ирренций, выбрался из испытательного зала. За его спиной растаяли защитные поля, а с потолка брызнул раствор меи. Гедимин подумал, что в этом нет необходимости - перед уходом он проверил место испытаний и никаких следов заражения не обнаружил, но автоматика сработала, и сармат не стал её отключать.
  - Два восемьсот, - коротко сказал он, раскладывая ирренциевые плашки по контейнерам, выстланным ипроном. В этой лаборатории вообще было много ипрона и флии, но почему-то не использовался чистый кеззий - возможно, из-за редкости.
  Линкен мигнул.
  - Всего-то? Надо же... - он сложил ладони полукругом, будто держал в них предполагаемую ирренциевую бомбу. - Мелкий камешек.
  - Для бомбы мало, - разочаровал его Гедимин. - Это базовая критическая масса. Таких надо две-три.
  - А, - Линкен развёл ладони немного шире, но не расстроился. - Ну, девять килограммов. Немного. Ты проверил? Всё точно?
  - Завтра уточню до десяти граммов, - пообещал Гедимин. - Точнее тебе не нужно. А что слышно от Константина?
  - Пока ничего, - Линкен покосился на передатчик. - Молчит. Да и Седна с ним! Вот же настоящая критическая масса, ты сам её вычислил. Чего ещё надо?!
  
  04 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Десятиграммовые пластинки окиси ирренция полностью умещались между подушечками пальцев. Гедимин перекладывал их так осторожно, как только мог, - достаточно было руке случайно дрогнуть, и чистота опыта была бы нарушена. Двадцать семь стограммовых плашек уже лежали перед ним аккуратным штабелем, и защитное поле вокруг сармата и его подопытных материалов вспыхивало зелёными волнами. За плечом взволнованно дышал в респиратор Линкен - в этот раз он рискнул присутствовать, хотя и держал наготове "арктус".
  - Не успеешь, - едва заметно усмехнулся Гедимин. - Цепная реакция - быстрый процесс.
  Линкен неопределённо хмыкнул, но генератор не опустил и так и продолжал держать включённым.
  - Плашки полем не накрывай, - ещё раз предупредил Гедимин. - Усилит взрыв. Лучше раскидай и поставь экран между ними.
  - Угу, - буркнул Линкен, не двигаясь с места.
  "Две тысячи семьсот двадцать..." - Гедимин положил вторую пластинку на штабель. В этот раз он держал бруски ирренция по отдельности, по одному в каждом "кармане". Эксперимент шёл медленно и осторожно - сармат знал, что лучевая вспышка опасно близка.
  "Две тысячи семьсот тридцать..."
  Дозиметр заверещал задолго до того, как Гедимин опустил плашку на штабель. Неуловимая зелёная волна смахнула три слоя защитного поля и зажгла ярким огнём четвёртый. Линкен заорал невнятно, экранизирующий шар пролетел над плечом сармата и разбил штабель, раскидав плашки и частично накрыв их. Гедимин вскинулся, но реакция уже погасла - то, что оказалось под экраном, не могло создать достаточно сильное излучение.
  - Две тысячи семьсот тридцать, - повторил он вслух, убирая ключевую плашку и смахивая шарик защитного поля. - Куда спешил? Опасности не было.
  "Запомнил, что надо раскидать," - удивлялся он про себя, но вслух решил этого не говорить. "Надо же. Не ожидал."
  - Да как же, не было, - фыркнул Линкен, отступая на шаг и разглядывая "отхлынувшее" защитное поле. Генератор быстро восстанавливал недостающие экраны, и взрывнику пришлось вернуться в центр зала и снова встать рядом с Гедимином.
  - Я повторю опыт, - предупредил тот, складывая плашки в ровный штабель. - Будет идти тридцать секунд. Ничего не трогай, я хочу отследить процессы.
  Линкен судорожно сглотнул.
  - А если бабахнет?
  - Ковыряться в нитроглицерине ты не боялся, - презрительно сощурился Гедимин. - Не хочешь тут быть - выйди.
  Линкен переступил с ноги на ногу.
  - Будто без тебя тут будет что делать, - еле слышно пробормотал он. - Даже если меня не размажет.
  "Две тысячи семьсот тридцать..." - Гедимин, затаив дыхание, разжал ладонь. Плашка упала поверх штабеля.
  "Нагрев минимален," - напомнил себе сармат, опуская руку с анализатором рядом с грудой ирренция. Серые плашки уже горели зеленью, защитные поля таяли одно за другим, - испепеляющая волна остановилась за две преграды от "твёрдой" стены. "Полевая защита бесполезна," - бесстрастно отметил про себя Гедимин, слушая верещание дозиметра. Через тридцать секунд он выдернул из штабеля одну плашку и зажал её в ладони. На ощупь она была тёплой, почти горячей, - градусов двести по Цельсию, не более.
  - Ah-hasu! - выругался Линкен, запоздало кинув в груду ирренция экранизирующий шар. - Атомщик, что с рукой?!
  Гедимин закрыл "карман" - теперь ипроновая прослойка мешала ирренциевой плашке поделиться излучением с оставшимися на полу - и протянул Линкену раскрытую ладонь. Верхний слой обшивки едва-едва нагрелся. Не обращая больше внимания на бормотание взрывника, сармат поднёс анализатор к рассыпанным ирренциевым плашкам. Вспыхнувшая и угасшая цепная реакция оставила от себя вкрапления ядер урана, следовые количества серы и германия, - как и следовало ожидать, ирренций слегка выгорел, а освобождённый кислород под омикрон-излучением начал слипаться в комки по два-четыре ядра. Гедимин ещё раз посмотрел на данные по интенсивности - выброс омикрон-квантов был запредельным, сигма-излучение едва-едва теплилось, нейтронов обнаружено не было - видимо, далеко не улетели. Сармат покосился на защитные поля - частично они уже восстановились - и представил себе массивный ротор из тёмно-синего ферка. Такой лучевой всплеск раскрутил бы ферковый генератор, как лёгкую палочку, так, что медные провода вскипели и испарились бы...
  - Очень холодная реакция, - пробормотал Гедимин, глядя на показатели температуры. - И это без охлаждения... Удачно, не понадобятся градирни.
  - Хэ! - Линкен постучал по его плечу. - Какие градирни? Бомба без них обойдётся. Так что там у тебя выходит?
  - Две тысячи семьсот тридцать, - ответил Гедимин. - Точнее тебе не нужно. Можешь идти, я ещё раз проверю. Надо отследить, как растёт интенсивность...
  Он вышел из зала испытаний через час с лёгкой ухмылкой на губах и слабой раскоординированностью движений. Он рискнул-таки приподнять ипроновые пластины на висках - сигма-выброс был незначительным, никакой опасности для мозга не было, но ощущение согревающейся крови, ускоряющей своё течение, было приятным. "Замена венерианской душевой," - подумал Гедимин, слабо ухмыльнувшись, уже у выхода из камеры дезактивации. "Линкену не скажу. Опять завопит."
  Эксперименты прошли успешно - значение было получено и зафиксировано. "Десять килограммов на реактор," - думал Гедимин, и перед его мысленным взором уже выстраивался чертёж примитивной установки с ферковыми роторами и обмоткой из тугоплавкой флии. "Почти как ЛИЭГ, только гораздо мощнее. Хватит одного, чтобы раскрутить антиграв. И ещё останется на "лучевое крыло"..."
  - Атомщик, - Линкен, нетерпеливо ёрзавший на стуле перед телекомпом, поднялся с места и повернулся к вошедшему сармату; его глаза тревожно вспыхивали. - Ты там всё проверил? Мы нигде не ошиблись?
  - В чём дело? - спросил Гедимин, невольно настораживаясь. Линкен ткнул пальцем в экран.
  - Константин досчитал свои цифры и прислал нам. У него выходит восемь восемьсот. Проверь, у него нигде не наврано?
  Гедимин изумлённо мигнул и склонился над телекомпом. "Линкен спутал что-то," - подумалось ему на секунду, но тут же он убедился, что взрывник не ошибается - расчёты Константина неопровержимо показывали, что при массе менее восьми тысяч восьмисот граммов цепная реакция не начнётся - разве что с использованием экранов. "Интересно..." - он включил анализатор, поднёс к телекомпу, сверяя данные. Расхождение, сколько сармат на него ни смотрел, никуда не исчезало.
  - Ну что? - Линкен, потеряв терпение, ткнул его в бок. - Что это за дурь? Кто из вас врёт?
  - Heta, - Гедимин недовольно сощурился - тычок отвлёк его от мыслей. - Слова подбирай.
  Линкен мигнул, быстрым шагом пересёк отсек от стены до стены и, глубоко вздохнув, подошёл к телекомпу.
  - Я ваших дел не знаю. Но тут что-то одно. Или он... ошибается, или ты. Два килограмма - не восемь, хоть ты стреляй.
  - Знаю, - буркнул Гедимин. В голове было много мыслей, но ни одной внятной. Он показал Линкену анализатор и ткнул пальцем в обнаруженный прибором ирренций.
  - Точная масса. Подсчёт до атома. И ты там был. Проверь свои данные.
  - Да я видел всё, видел, - отмахнулся взрывник. - Я не говорю, что ты считать не умеешь! Но Константин ведь тоже умеет...
  Гедимин снова посмотрел на анализатор, потом - на экран телекомпа.
  - Умеет. Зови его. Вместе посчитаем.
  
  05 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  "Это исключено," - качнул головой Константин, даже не взглянув на экран смарта, который положил перед ним Гедимин. "Экспериментальное значение может быть только больше. Это я ещё допускаю. Вы уверены, что не перепутали процессы?"
  Гедимин вспомнил его недоверчивый взгляд и сердито хмыкнул. "Перепутали, tza hasu..."
  Он положил ещё одну ирренциевую плашку на медленно растущий штабель. "Две тысячи сто..."
  Ипроновые пластины с висков были сдвинуты, сигма-излучение проникало в скафандр беспрепятственно. Сегодня оно вело себя как-то странно - вместо обволакивающих нитей Гедимин чувствовал слабое покалывание, как будто его осторожно тыкали очень тонкой иглой, изредка - двумя или тремя.
  "Две тысячи двести..."
  Он не успел прикрыть нишу в скафандре - излучение хлестнуло из-под брони, и сармат, выронив плашку, уже поднесённую к общей груде, прикрыл ладонью светящуюся прореху. Штабель ирренциевых брусков горел зелёным огнём - цепная реакция продолжалась, несмотря на исключённый из неё кусок металла. Закрыв нишу, Гедимин сжал в кулаке одну из лежащих плашек. Свет погас.
  "Две тысячи двести?!" - он ошалело мигнул, посмотрел на дозиметр, быстро перевёл взгляд на анализатор, - никакой ошибки не было. Реакция запустилась на отметке "две тысячи двести", и все её признаки были налицо - как и следовые количества германия в "засвеченных" плашках.
  "Мать моя пробирка..." - сармат медленно разжал ладонь, возвращая кусок ирренция в общую груду. Всплеск излучения слизнул два уцелевших защитных экрана и дотянулся наконец до внешней стены, вызвав тревожный писк под потолком - сработали встроенные датчики омикрон-квантов.
  "Ничего не понимаю," - тяжело вздохнув, Гедимин собрал ирренций и пошёл к выходу, едва не забыв пройти дезактивацию. На его счастье, ворота просто не открылись, пока он не выстоял пять минут под текущим с потолка раствором меи.
  - Что там? - Линкен, услышав звук открывающейся двери, развернулся к Гедимину, посмотрел ему в глаза и растерянно мигнул. - Не поранился?
  Гедимин покачал головой и тяжело опустился в ближайшее кресло.
  - Две тысячи двести, - глухо сказал он. - И быть мне мартышкой, если я хоть что-то понимаю.
  Линкен хотел что-то спросить, но осёкся и молча взял его за руку, открывая экран смарта. Минуту спустя новые данные были выведены на экран телекомпа рядом со старыми. Двое сарматов, не мигая, смотрели на них.
  - Что-то тут не того, - пробормотал Линкен. - Две семьсот тридцать, две двести, восемь восемьсот... Что из этого правда?
  Гедимин ничего не ответил. Он пытался вспомнить, в какой момент пропало покалывание в висках - до лучевой вспышки или уже после.
  - Хорошо, что я не атомщик, - угрюмо сказал Линкен, вставая с места и подходя к Гедимину вплотную. - Давай мне ирренций. Сам проверю.
  - Осторожнее там, - вяло отозвался Гедимин, по кусочку перекладывая ирренций из "кармана" в "карман". Сейчас он опасался класть в одну нишу больше двух плашек.
  - Ага, - буркнул Линкен. - Полем прикройся. Вдруг спасёт.
  Через пятнадцать минут на двери дезактивационной камеры вспыхнули жёлтые светодиоды.
  - Иди сюда, - приказал взрывник по громкой связи. - Сам на это посмотришь.
  Войдя в зал испытаний, Гедимин первым делом обвёл Линкена внимательным взглядом с ног до головы. Скафандр был цел. Немного успокоившись, сармат встал рядом со взрывником и посмотрел на разрушенный штабель ирренция перед ним. Там лежало сорок пять плашек.
  - Сработало на сорок шестой, - буркнул Линкен, сгребая ирренций в кучу. Его руки слегка дрожали. Гедимин мигнул.
  - Уверен?
  Он и сам уже видел, что реакции нет, хотя критическая масса превышена вдвое.
  - Убери всё, - сказал он Линкену, опускаясь на пол и открывая экран дозиметра. - Попробуй ещё раз.
  Что-то легонько притронулось к его вискам, скользнуло по коже век и пропало.
  - Две тысячи, - размеренно проговорил Линкен, опуская очередную плашку на штабель. - Две тысячи сто...
  Защитные экраны вспыхнули зелёным огнём, стремительно плавясь.
  - Tza hasu, - пробормотал Гедимин, ошалело мигнув. - Tza ah-hasu...
  Несколько секунд они сидели над погасшим ирренцием и смотрели друг на друга. Потом Линкен резко поднялся и махнул рукой в сторону двери.
  - Собирай эти штуки. Я пойду напишу Константину. Пусть приходит. Здесь какая-то дурь. Мне это не нравится.
  Гедимин думал, что опасливый Константин отсиживается в "Гекате" и до конечной станции конгломерата "Койольшауки" доберётся минут через сорок - но уже через две минуты он стоял на пороге и вертел головой, как будто высматривал следы недавнего взрыва.
  - Что тут у вас? - настороженно спросил он, взглядом пересчитав пальцы на руках и ногах сарматов и облегчённо вздохнув.
  - Смотри, - Линкен развернул голографический экран. Все показания приборов со всех вчерашних и сегодняшних испытаний выстроились в ряд. Константин пробежал их взглядом и изумлённо мигнул.
  - Приборы врать не будут, - пробормотал он, оглядываясь на Гедимина и прикасаясь к шлему. - Опять сдвигал пластины?
  Сармат запоздало потянулся к височным щиткам, но опомнился и опустил руку.
  - Понятно, - ровным голосом произнёс Константин. - Две двести - твои?
  - Две сто - наши совместные, - отозвался Линкен. - Вот как он это делает?!
  - Я ничего не... - вскинулся было Гедимин, но тычки под рёбра с двух сторон заставили его замолчать. Константин и Линкен переглянулись.
  - Сейчас ничего не делайте, - сказал северянин. - В зоопарк сходите. А я свяжусь с Хольгером. Где-то мы это уже видели...
  Гедимин мрачно смотрел на лежащую на ладони плашку ирренция, прикрытую на всякий случай защитным полем. "Все вещества как вещества. Только с этим вечно какой-то бред..."
  
  06 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Семь четыреста с закрытым шлемом, три девятьсот - с открытым, - сообщил Хольгер, выйдя из дезактивационного шлюза, и нервно хихикнул. - На меня реакция сильнее, чем на Линкена, и слабее, чем на Гедимина. Константин, ты попробовать не хочешь?
  Северянин сердито фыркнул.
  - Я хочу, чтобы прекратился бред, и началась нормальная работа, - угрюмо сказал он. - Больше ничего. У тебя есть научное объяснение всему этому?
  Хольгер развёл руками.
  - Ничего нового, Константин. Оно всё-таки живое.
  Гедимин с шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы.
  - Ладно - реактор. Но это просто куча металлических брусков! Что там может быть живым?!
  Хольгер успокаивающе погладил его по плечу.
  - Знаешь, бывают разные формы жизни. Домициан рассказал бы больше... Да, точно! То, с чем он работает. Эа-форма. Конгломерат клеток, способных действовать как самостоятельно, так и совместно, произвольно делиться на группы и снова сливаться...
  Гедимин снова зашипел, и химик отдёрнул руку и подался назад.
  - Оно ещё и эа-форма, - пробормотал ремонтник, глядя на свои руки. - Этого не хватало...
  - Оно способно на общение, - со спокойной уверенностью сказал Хольгер. - Я думаю, мы могли бы...
  На входе мигнул красный светодиод. Ворота, не дожидаясь введения внутренних кодов, открылись, впустив в лабораторию Исгельта Марци. За ним, жестом распределив вдоль стены ввалившуюся охрану, вошёл Ассархаддон.
  - Что случилось? - спросил он, обведя взглядом всех сарматов по очереди и остановившись на Гедимине. - Мне сообщили о серьёзных проблемах с проектом. В чём дело?
  Гедимин покосился на Линкена. Тот молчал и выжидающе смотрел на него.
  - Ну? - поторопил их Ассархаддон. - Введите меня в курс дела.
  Константин тихо фыркнул и поднялся с места.
  - Проблема с определением критической массы ирренция, - он вывернул голографический экран на середину зала и подошёл к нему. - Здесь, на схеме, хорошо видно...
  Гедимин молча сидел рядом с Хольгером, пока Константин объяснял, в чём проблема. Исгельт устроился по левую руку от него и переглядывался с химиком через его плечо.
  - Ты им не помог? - тихо спросил он. Хольгер покачал головой.
  - Я тоже ничего не понял.
  Экран свернулся. Ассархаддон, задумчиво щурясь, повернулся к сарматам. Исгельт быстро встал, Гедимин остался на месте и протянул руку к Хольгеру, но тот уже поднялся, хоть и отстал от Исгельта.
  - Да, интересное явление... Что-то подобное отмечали в Лос-Аламосе, насколько я слышал. Ирренций вообще - довольно странное вещество... А может ли критическая масса быть переменной величиной?
  Гедимин изумлённо мигнул. Сарматы переглянулись.
  - На неё может влиять загрязнение, наличие экранов, отражающих излучаемые частицы... - начал перечислять Константин, но Ассархаддон едва заметным жестом прервал его речь.
  - Я не об этом, seatesqa. Возможно ли изменение критической массы для одного вещества в одних и тех же условиях? Есть упоминания о таком явлении?
  - Это невозможно, - ответил Гедимин, угрюмо щурясь. - Ни для одного вещества.
  Ассархаддон внимательно посмотрел на него, кивнул и снова задумался на пару секунд.
  - Тогда так... Мы должны сделать устройство, срабатывающее в любых руках. Независимо от того, что это существо знает об ирренции и его свойствах. Нам нужны подопытные, никогда не имевшие дела с этим металлом. Оптимально - приматы. Что скажете, Исгельт?
  Бывший адмирал кивнул и подошёл к двери. Он явно считал разговор законченным.
  - Отлично. Завтра я обеспечу вас подопытными, - сказал Ассархаддон. - Это всё?
  Гедимин мигнул.
  - Ты приведёшь... людей? - он подумал, что ослышался. - Сюда, в "Койольшауки", работать с ирренцием?
  Ассархаддон едва заметно усмехнулся.
  - Перекладывание металлических кубиков - несложная задача, Гедимин. В самый раз для наших друзей-землян. Они справятся, не беспокойтесь. Транспортировку, охрану и утилизацию я обеспечу.
  Сармат снова мигнул и поднялся на ноги.
  - Утилизацию? - повторил он. - Ты их засунешь под омикрон, а потом убьёшь?
  - Я вас плохо понимаю, - сказал Ассархаддон, погасив усмешку. - Что именно кажется вам неправильным?
  - Всё, - буркнул Гедимин. - И вообще - откуда у тебя тут люди?
  Куратор пожал плечами.
  - Какая разница, Гедимин? Вас это беспокоить не должно. Опыт будет проведён, результаты - предоставлены вам. Вы можете вообще не заходить сюда. И... да, лучше будет, если вы проведёте это время где-нибудь ещё.
  Хольгер крепко взял Гедимина за локоть и потянул назад; тот дёрнулся, сердито фыркнул, стряхивая с себя чужую ладонь, но с другой стороны в него вцепился Линкен.
  - Годная идея, - одобрительно хмыкнул он. - Только возьми побольше макак. Для этой... статистики.
  Ассархаддон кивнул.
  - Не беспокойтесь. Статистика будет собрана. Гедимин, у вас тоже есть замечания? Излагайте их развёрнуто, а то вас трудно понять.
  - Нет у него замечаний, - Линкен крепко сжал плечо сармата, оттаскивая его к стене. - Он умный теск, но со странностями.
  - Hasu! - сплюнул Гедимин, заехав ему локтем в живот и наконец освободившись. - Тут не будет никаких утилизаций. Хочешь нагнать сюда людей - дай им защитное снаряжение. Пусть они работают тут дальше. Будут ещё опыты...
  Ассархаддон покачал головой.
  - Вы переоцениваете качество доступного материала, Гедимин. Давать им снаряжение сложнее палки-копалки - пустая трата ресурсов. И вы, надеюсь, не предлагаете выпустить их с "Гекаты" после того, как они увидели её изнутри. Это даже для вас было бы слишком.
  - Хватит, атомщик, - Линкен, отдышавшись, снова повис на Гедимине, в этот раз - вне досягаемости его локтей. - Тебя тут не будет, а мы спокойно поработаем.
  - Tzaat hasulesh, - пробормотал Гедимин, глядя на закрывающиеся ворота. - Tzaat ah-hasulesh...
  Линкен крепко ткнул его под рёбра. Удар получился ощутимым даже сквозь скафандр, и сармат неохотно повернулся к взрывнику.
  - Я сюда не войду. Работай сам. Я тебе не палач.
  Линкен ошалело мигнул.
  - Палач?! Ты не слышал Ассархаддона? Он утилизацию возьмёт на себя. Я что, могу тебе такое предложить?! Я что, тебя не знаю?
  - Гедимин, ты не пробовал думать головой? - Константин смотрел на него, брезгливо кривясь. - За "hasu" в лицо на месте Ассархаддона я бы тебя на опыты отправил. Повезло, что он решил не расслышать.
  Гедимин повернулся к нему, открыл было рот, но осёкся и только вздохнул. Трое сарматов смотрели на него, удивлённо мигая; только у Хольгера слегка потемнела радужка, и он выглядел немного растерянным.
  - Он затащил сюда каких-то людей. Теперь он сунет их под омикрон без скафандра. А потом добьёт. Много людей. Тебя, Лиск, никто из них не трогал, - медленно, с трудом подбирая слова, проговорил Гедимин. - Это правильно?
  Сарматы переглянулись.
  - Нашёл кого жалеть, - фыркнул Линкен. - Вот они бы на секунду не задумались.
  - Мы будем уже работать или нет?! - раздражённо передёрнул плечами Константин. - Я уже сыт по горло всем этим бредом. Куратор решит ещё, что мы не можем или не хотим работать - и кто нас тогда пожалеет?!
  Гедимин перевёл взгляд на Хольгера. Тот смотрел немного в сторону и о чём-то думал.
  - А ведь способ Ассархаддона логичен, - негромко сказал он, нарушив повисшее молчание. - И полученный результат будет пригоден для работы. Но куратор прав - Гедимина отсюда лучше убрать. Мало ли что...
  - A-ah-hasu, - выдохнул Гедимин, тяжело опускаясь в кресло. Его невидящий взгляд был направлен на экран телекомпа, где всё ещё светились сведённые воедино показания трёх анализаторов. Сармату было не по себе. "Хорошее начало," - думал он, брезгливо морщась. "И дальше будет только хуже..."
  
  07 июля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" - кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Гедимин проснулся на пять минут позже обычного - с вечера он заснул не сразу, долго ворочался; проглотив на ходу паёк, он высунулся из отсека, и путь ему тут же преградил Стивен.
  - Особое поручение, - он сунул сармату под нос открытый экран наручного смарта. - Испытательный блок, Исгельт Марци.
  "Что там ещё?" - недовольно сощурился Гедимин. "Испытания бурильного агрегата? А я тут при чём?"
  На платформе перед полигонными шлюзами медленно ползали, стараясь не сталкиваться, тягачи с гружёными прицепами, - готовился массовый вылет, испытатели из нескольких блоков окружили кислородную заправку, и Гедимин смутился и замешкался, выглядывая в толпе Исгельта. Охранники заметили его первыми; Стивен толкнул Гедимина в плечо, направляя к грузовому глайдеру с открытым фургоном. По бокам его конструкция была усилена дополнительными рёбрами и прикрыта защитным полем.
  - Гедимин? - послышался в наушниках голос Исгельта. - Ну и чего ты ждёшь? Объявления посадки?
  Сармат сердито фыркнул и нехотя направился к глайдеру. Оставалось пройти ещё десять шагов, когда транспорт подпрыгнул на месте, и что-то массивное взломало фургон изнутри. Листовой металл, покрытый фриловой бронёй, продавило, как фольгу, поддерживающие рёбра, вздувшись, лопнули. Что-то медленно, постепенно набирая обороты, вращалось, наматывая на себя металл, - и наконец прорвалось наружу и ударилось о защитное поле. Глайдер покачнулся. Кабина перевернуться не могла - её удерживали крепления в полу - но и фургон не мог отделиться, и узлы стыковки выгнулись дугой. Рабочие шарахнулись от глайдера, двое экзоскелетчиков двинулись было вперёд, но тёмный конус, упёршийся в защитное поле, завертелся быстрее, и они попятились, опасливо глядя на него.
  Конус лежал наискосок, в самом неудобном положении, практически ни на что не опираясь, но продолжал вращаться, и защитное поле под его напором вздулось пузырём. Кинув поверх него ещё один слой, Гедимин вскочил на борт глайдера и шагнул в фургон, навстречу разлетающимся от оборванного кабеля искрам. Луч фонаря коснулся широкой задней части странного конуса, и Гедимин изумлённо мигнул. "Ирренциевый бур?!"
  Установка, метровая в поперечнике, уже ускорилась настолько, что обороты было невозможно сосчитать. Остальные её части лежали под ногами Гедимина - встряска разбросала их, но, насколько он мог судить, не повредила. "Управление," - он оглянулся на разогнавшийся бур и направил луч фонаря себе под ноги. "Не вручную же она..."
  - Heta! - рявкнуло в наушниках. - Назад!
  Снаружи в разломанный фургон ударил луч света - защитное поле всё-таки не выдержало. Гедимин швырнул наперерез вылетающему буру несколько плотных непрозрачных пузырей и выпрыгнул следом. "Внутренний генератор," - он на ходу подобрал металлический штырь - обломок фургона. "Переключение..."
  Штырь, ударившись во вращающуюся поверхность, на долю секунды замер - и взлетел, пробив подвернувшийся угол фургона, отскочил от защитного купола и скатился под ноги Гедимину. Необходимости в нём уже не было. Бур на секунду приостановился, содрогнувшись от резкого изменения направления, - и Гедимин вдавил до упора аварийную кнопку внутреннего генератора.
  Бур остановился далеко не сразу - он набрал слишком большую скорость. Гедимин наблюдал за ним, бьющимся в "мешке" защитного поля, и время от времени косился на поцарапанную перчатку. Придавленный на долю секунды палец неприятно ныл.
  - Жив? Ранен? - Исгельт, схватив его под мышки, рывком поставил на ноги. Сармат досадливо отмахнулся:
  - Цел. Наблюдаю.
  За его спиной уже возились рабочие, закрывая проломы в фургоне новыми сегментами корпуса и заваривая отверстия поменьше. Остановившийся бур втащили обратно, внутри контейнера зажёгся свет - кто-то починил кабель.
  - Испытания, астероид им навстречу... - покачал головой Исгельт, глядя на свежую яму, высверленную прямо в платформе рядом с фургоном. - Хорошо, никого не зашибло!
  - Проверю, как его принайтовали, - спохватился Гедимин, взбираясь на ступеньку фургона. Рабочие внутри проверяли крепления. На первый взгляд всё выглядело надёжным. Сармат убедился, что внутренний генератор защитного поля включен, и перебрался на уцелевшую боковую платформу глайдера. Транспорт уже въезжал в открытый шлюз.
  - Крепления проверяли дважды, - послышалось в наушниках. - Придётся сообщить Ассархаддону. Похоже на диверсию.
  - Не надо, - вскинулся Гедимин, выглядывая на платформе Исгельта - в этот раз их отнесло далеко друг от друга, но расстояние не влияло на связь. - "Седжен" вырывает любые крепления. Это ядерная энергия. А Ассархаддон опять всех расстреляет.
  В наушниках хмыкнули.
  - Да, он такой. Ладно, вроде все целы... может, не стану сообщать.
  ...Рыхлый грунт перестал сыпаться в круглую яму - её стенки больше не вздрагивали, ушедший глубоко в породу бур прекратил работу. На пульте в руке Исгельта красный огонёк мигнул и, погаснув, сместился вправо, - одна стадия испытаний закончилась, началась другая.
  - Автоматика, - хмыкнул сармат, указывая на новую шахту. - Пошёл отстрел кольца.
  Гедимин кивнул, внимательно наблюдая за картинкой на экране анализатора. Сигма-лучи пронизывали грунт и скалу под ним и приносили слегка размытое из-за интерференции изображение шахты и застрявшего в ней механизма. Вот сработали прожигатели - восемь пучков интенсивного омикрон-излучения ударили в разные стороны, выплавляя узкие проходы; в них воткнулись "лапы" передаточного механизма - опоры для малых ирренциевых буров. Гедимин смотрел, как на концах новых штреков растут углубления под будущие трубы подачи сольвента. Работа малых буров была закончена через три минуты; механизмы вернулись на кольцо, уступая место моделям сольвентных насосов. Эти части установки были нерабочими, как и подземная сольвентная станция, - сегодня проверяли работу бура, и он, очевидно, с ней справлялся.
  Красный светодиод мигнул, огонёк сместился левее. Грунт на краях ямы снова задрожал, тонкими ручейками потёк вниз.
  - Подъём, - Исгельт опустил рычажок на пульте. - Покажи, что там.
  Гедимин развернул экран смарта. Сейчас, когда сигма-излучение не создавало помех, шахта с восемью узкими штреками была видна лучше. Бур сбросил "кольцо" - опору для подземной сольвентной станции, оставалось только спустить в яму сам механизм и дождаться, когда автомат закрепит его на дне колодца.
  - Похоже на шахты на Кагете, - заметил Гедимин, вспомнив снимки из системы Гермеса. Исгельт хмыкнул.
  - С них и рисовали. Ну... работает, верно? Дай четыре!
  Он взмахнул рукой навстречу Гедимину, но заметив его недоумевающий взгляд, сам взял его запястье, выставил нужным образом и хлопнул по его ладони. Сармат мигнул.
  - Так делают люди. Мы делаем не так, - напомнил он, сгребая Исгельта в охапку и сжимая в объятиях. Бывший адмирал хлопнул его по спине, на секунду крепко сдавил и выпустил.
  - Да, верно. Это - так, как делаем мы.
  Он оглянулся на шахту. Бур, отталкиваясь от невидимых потоков излучения, уже поднялся на поверхность и выкатился на край колодца. Несколько раз повернувшись вокруг своей оси, он остановился проходным конусом кверху - как ракета, готовая к старту. По сигналу Исгельта двое в экзоскелетах осторожно приблизились к механизму. Бур не двигался - в этот раз внутренний генератор сработал правильно.
  - Мне нравится эта штука, - сказал Гедимин, проследив за установкой до её погружения в новую шахту. - Но тебе она зачем? Вы же к войне готовитесь. Бункеры, что ли, ломать?
  Исгельт покосился на него и невесело усмехнулся.
  - Войны заканчиваются, физик. Закончится и эта. Мне нравилось прокладывать шахты. Когда-нибудь я к этому вернусь.
  
  10 июля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" - кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Первым к Гедимину подошёл Хольгер - на платформе, перед посадкой на автодрезину до полигона; тронул его за плечо, едва заметно улыбнулся и осторожно спросил:
  - Снова с нами?
  Сармат смерил его тяжёлым взглядом, но Хольгер не смутился.
  - Исгельт рассказывал об испытаниях бура. Ты хорошо показал себя на той аварии...
  Гедимин поморщился.
  - Её не должно было быть. Принайтовали бы надёжно...
  Ему хорошо были видны Линкен и Константин, "незаметно" выглядывающие из-за спины Хольгера, - двое сарматов никак не могли спрятаться за одним, тем более - за худощавым и тонкокостным химиком. Константин презрительно щурился и отмахивался от тычков Линкена. Оба сармата пристально наблюдали за Гедимином.
  Это была их первая попытка заговорить с ним за последние несколько дней - до сих пор они не встречались даже вечером, расходясь за ужином к разным столам. Пару раз Гедимин ловил осторожный взгляд Хольгера - химик будто порывался подойти, но что-то его останавливало.
  - Хватит играть в гляделки, - буркнул он, посмотрев на Линкена в упор. - Идите сюда. Что в лаборатории?
  Линкен, облегчённо вздохнув, подошёл к нему, поднял было руку, чтобы хлопнуть сармата по плечу, но взглянул ему в глаза - и опустил её.
  - Цифра есть, - сказал он. - Ассархаддона нет. Там всё чисто, атомщик. Можно работать.
  "Ты-то уже поработал," - подумал сармат, стараясь не морщиться в открытую. Взгляд белесых глаз Линкена был чист и прозрачен, - ничего, кроме удовлетворения от хорошо решённой задачи.
  - Три тысячи восемьсот пятьдесят, - сказал Константин. - Хорошее значение. У меня была неточность в расчётах, но теперь всё сошлось. Жаль, что не две сто, но и так неплохо. Мы с Линкеном уже набросали пару чертежей, можешь их проверить.
  Гедимин мигнул.
  - Сколько было подопытных?
  Сарматы настороженно переглянулись.
  - Зачем тебе это, Гедимин? - спросил Константин, безуспешно скрывая раздражение. - Работа который день стоит на месте. Снова хочешь поиграть в защитника живой природы?
  Сармат поморщился.
  - Я спросил - результат всегда один и тот же? А без подопытных вы проверяли? У тебя на телекомпе, у Линкена в камере, - каждый раз выходило столько же?
  Взрывник закивал.
  - Конечно, проверили. Мы же не дураки. Это рабочее значение, атомщик. Не больше и не меньше. Только... будешь работать - не сдвигай больше пластины, ладно?
  Гедимин мигнул ещё раз - что-то в условиях задачи не сходилось с ответом.
  - У всех подопытных получалось одно и то же... то же, что у вас при полном экранировании? Но у них не было экранов...
  Хольгер предостерегающе взглянул на Линкена. Взрывник перевёл взгляд на Константина - кажется, игра в гляделки за последние дни сарматам полюбилась.
  - А, ты об этом... - Константин пренебрежительно ухмыльнулся. - Макаки не влияют на ирренций. Я бы сказал - это экспериментально подтверждённый факт. Ассархаддон, правда, считает, что было мало подопытных...
  Гедимину вспомнились письма из Лос-Аламоса - необъяснимые аварии на синтезирующих реакторах, исчезновение Брайана и Майкла.
  - Не подтверждённый, - тихо проговорил он. - Ладно, работаем дальше. Значит, уже есть чертежи?..
  ...Линкен гордо посмотрел на Гедимина. Константин, сразу отсевший в угол, насмешливо хмыкнул. Гедимин покосился на него, но промолчал. Сейчас его занимали только чертежи, растянутые на голографическом экране.
  - Омикрон-бомба? Ты это хочешь сделать?
  Линкен кивнул.
  - Воздух эти ваши частицы не поглощает. Хороший бабах накроет всё на десятки миль вокруг. Никакие бункеры не спасут. Лучшая из нейтронных бомб.
  Гедимин досадливо сощурился, но разъяснять в очередной раз, чем нейтроны отличаются от омикрон-квантов, а кванты - от частиц вообще, посчитал бессмысленным.
  - Понятно. Да, радиус там будет... - он растопырил пальцы, показывая, как омикрон-излучение выжигает территории. - Ничего живого и никакого металла. Тебе такие штуки нравятся...
  Линкен, не почувствовав подвоха, радостно ухмыльнулся и закивал.
  - Я всегда знал, что ты что-то такое сделаешь. Ещё тогда, в Пирре. Я всё знал! Ну?!
  Он протянул руку к чертежам и нетерпеливо толкнул Гедимина в плечо. Тот сдвинулся в сторону, сердито щурясь.
  - Подожди. Зачем тут взрывчатка?
  Линкен мигнул.
  - А как? - он, запутавшись в словах, изобразил ладонями две сходящиеся полусферы. - Это же так и делается, верно?
  Гедимин посмотрел ему в глаза. Радужка Линкена сверкала серебром - он заранее так волновался, будто омикрон-бомба уже была у него в руках, и оставалось выбрать, куда её сбросить.
  - Ну да, так, но... - он ненадолго задумался, подбирая слова. - Ирренций - не уран и не плутоний. Там другая реакция, на омикрон-квантах. Чтобы она началась, не нужно вгонять куски друг в друга. Они взаимодействуют на большом расстоянии. Ты сам это видел на испытаниях.
  Линкен озадаченно хмыкнул и сдвинул бровные дуги в недовольной гримасе.
  - Не понимаю. Это бомба. Там должен быть взрыватель, - медленно проговорил он. - Константин сказал - эта штука сработает.
  Он оглянулся на северянина. Тот кивнул.
  - Вгонять не обязательно - но и не вредно. Взрыв немного усилит взаимное облучение.
  Он тронул пальцем трёхмерную схему. Два куска ирренция - вогнутую полусферу и шар - разделяла флиевая фольга. Взрыв вбивал шар в углубление, прорывая перегородку, "колпак" защитного поля, отражая, усиливал излучение, - и через считанные микросекунды поле испарялось, высвобождая потоки омикрон-квантов. Следом летела урано-ирренциевая пыль - всё, что после такого взрыва оставалось от бомбы.
  - Немного усилит, - пробормотал Гедимин, досадливо щурясь. "Стоило восемь лет изучать ирренций, чтобы никто не помнил его свойств!"
  - Не надо там взрывчатки. Надо выжечь ирренций, расширить поле реакции, - он отодвинул схемы в сторону и несколькими тычками в клавиатуру набросал ещё одну. - Омикрон-излучатель и полевая ловушка.
  - Хм, - Линкен недоверчиво смотрел на схему. - Сложно. Разные слои, поля... Она так и будет висеть, пока не взорвётся?
  - Она и должна выждать, - сказал Гедимин. - Чем больше ирренция будет втянуто в реакцию, тем сильнее итоговый выброс. И тем меньше металла уйдёт на эти ваши игрушки.
  Линкен хмыкнул.
  - Экономишь ирренций? Думаешь сделать из него свой реактор? Зачем? Мало, что ли, "Седженов" и ЛИЭГов?
  Константин шумно вздохнул.
  - Хватит о реакторах! Атомщик предлагает бомбу без взрывателя. Схема выглядит рабочей. Рискнёшь?
  Он смотрел на Линкена, будто окончательное решение зависело только от него; Гедимин хотел ухмыльнуться, но вдруг понял, что именно так и обстоят дела - Линкен возглавляет проект "Омикрон-бомба", а сам ремонтник - всего лишь приглашённый специалист. Сармат сузил глаза и повернулся к Линкену.
  - Это устройство стабильнее традиционных бомб. И на него нужна всего одна критическая масса.
  Глаза Линкена потемнели; он мучительно думал, поднеся руку к шраму на затылке, прикрытому шлемом. Гедимин успел досчитать до пятидесяти, когда взрывник шумно выдохнул и качнул головой.
  - Сначала будем делать то, что знаю я. То, что придумал атомщик, тоже опробуем. Но потом. У меня уже готов взрыватель. Атомщик, тебе много надо времени на эту штуку?
  Он кивнул на первый чертёж.
  - Завтра к обеду будет готово, - ответил Гедимин. - Если материалы на месте.
  Линкен облегчённо вздохнул и расплылся в широкой ухмылке, видной даже под респиратором.
  - Всё здесь. Я знаю, как делать бомбы! Завтра вечером едем на полигон. Не терпится увидеть этот светящийся бабах!
  Гедимин почувствовал, как волна холода прокатилась вниз от загривка и свернулась неприятным давящим комком в солнечном сплетении. "Завтра на полигоне взорвётся ирренций," - подумал он. "Вот тебе и мирное применение, Гедимин. Какой же ты идиот..."
  
  11 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" - кратер Орем, ядерный полигон
   - Вот что я думаю, атомщик... - с видимым смущением проговорил, усиленно глядя в сторону, Линкен.
  - Думать полезно, - отозвался Гедимин. Он не хотел обижать Линкена и надеялся услышать, что пришло ему в голову, но с его первой реплики прошло уже три минуты, а взрывник всё молчал, глядя в иллюминатор. Ничего интересного увидеть он не мог - снаружи вагон был покрыт дополнительным слоем рилкара, проложенного флиевой фольгой тройной толщины, - небольшая мера предосторожности на случай срабатывания омикрон-заряда. В полупустом вагоне, стремительно летящем по освобождённому транспортному туннелю, были только пятеро сарматов - Гедимин, Линкен и трое в специальных экзоскелетах, приспособленных для погрузки и транспортировки крупных тяжёлых предметов. Зачем им выделили столько рабочих, Гедимин не знал, - единственный предмет, который они везли на полигон, весил всего три центнера, и сармат легко поднимал его одной рукой. Первый (предположительно) рабочий прототип омикрон-оружия в серебристой флиевой обшивке лежал у ног ремонтника, закреплённый многочисленными скобами и тросами; внутри было восемь килограммов ирренция, не считая включённого в состав "арктусов" и двигателя-"седжена".
  Линкен отвернулся от иллюминатора, скользнул мечтательным взглядом по корпусу бомбы и наконец посмотрел на Гедимина.
  - А можно совместить бомбу и прожигатель? - спросил он. - Там же будет много лучевых потоков. Что, если скрестить их под правильным углом? Вот это был бы взрыв!
  - Наверное, - отозвался Гедимин, стараясь не морщиться. Его второй день мутило, и он подозревал, что медики ему не помогут, - ком, свернувшийся в солнечном сплетении сутки назад, так и не распутался. "Линкен просил о помощи, и я ему помог," - напомнил он себе, но эти слова никак не повлияли на тошноту. "Так он хоть сам не убьётся..."
  Бомбу вынесли на платформу - так осторожно, словно она была нитроглицериновой. Линкен, пропустив Гедимина вперёд, замыкал процессию и сверлил грузчиков взглядом, не обещающим ничего хорошего. Глайдер-тягач собрался было проехать перед ними; взрывник вскинул руку и посветил в кабину красным фонарём, и транспорт остановился. Линкен, догнав Гедимина, указал на один из больших шлюзов. Рядом стоял на погрузке слегка модифицированный под работу в вакууме "Кенворт". Его внутренние отсеки быстро заполнялись - только успевали смыкаться бронированные затворы. При появлении Линкена работа остановилась, и сарматы расступились, жестами указывая на пустой отсек, прикрытый счетверённым генератором защитного поля. Гедимин увидел в полу крепления, сходные с теми, из которых недавно извлекли омикрон-бомбу.
  - Сюда, - сказал ему Линкен. - Поедем с нашей игрушкой.
  Гедимин, проверив, надёжно ли принайтован груз, сел на палубу и огляделся по сторонам. Погрузка продолжалась - в "Кенворт" внесли длинные контейнеры с маркировкой Химблока. Один из рабочих, заметив взгляд Гедимина, подошёл и опустил затвор, отгородив отсек с бомбой непроницаемой перегородкой. Сармат удивлённо мигнул.
  - Вот так, - довольно ухмыльнулся Линкен, садясь рядом с ним. - Почти готово к старту. Ехать долго - нас вывезут в Орем.
  Гедимин мигнул.
  - Там тоже полигон?
  - Да, особый, - кивнул Линкен. - Для самого мощного оружия. Весь кратер в нашем распоряжении.
  Глайдер загудел; четыре слоя защитного поля не пропускали звук, но палуба едва заметно завибрировала. Шлюз открылся, и транспорт медленно пополз к выходу. Последний люк был задраен.
  - Много грузов, - заметил Гедимин. - Большой глайдер. Кто едет с нами?
  - Никто, - ответил взрывник. - Мы одни здесь. Не считая пилотов и оператора кислородной станции.
  - У нас своя станция? - недоверчиво спросил ремонтник. - И целый "Кенворт"? А чем тогда его загрузили?
  - Это всё для испытаний, - Линкен широким жестом обвёл непрозрачные переборки. - Ты не беспокойся. Я сам всё это расставлю по кратеру. Тут многим интересно, что ирренций делает с вещами. От Никэса - новый "Фантом" и наш "Ицмитль". Кумала выделил один из новейших "Рузвельтов" и доработанный "Фенрир" с противолучевой защитой. От меня один "Шерман". И ещё Арторион привёз образцы разных материалов.
  Гедимин покачал головой.
  - Значит, многим интересно...
  "Кенворт" слегка встряхнуло - он взлетел и, быстро набирая скорость, двигался вдоль края кратера на север. Ему предстояло вынырнуть из чаши Кеджори и спуститься на дно кратера Орем. Там Гедимин никогда ещё не был.
  ...Люк открылся, и Линкен выбрался из отсека, чтобы помочь пилотам с разгрузкой. Первым выкатили чёрный "Ицмитль", небольшой, но тяжёлый из-за специальной обшивки. Гедимину велели сидеть на месте, и он наблюдал, как на маленький корабль грузят ящики с материалами. Ими его обвесили со всех сторон. Для облегчения выгрузки с "Кенворта" сняли крышу, развернули и положили на грунт боковую обшивку. Пилоты, привыкшие к работе в пониженной гравитации, летали по глайдеру безо всяких реактивных ранцев - Гедимин только успевал замечать очередную тень, проносящуюся мимо, и чуть более медленную - уже с грузом.
  Один из сарматов понёс на выход целую батарею закрытых контейнеров. Некоторые из них были прозрачными, и в них трепыхалась вязкая белесая масса. Гедимин на секунду отвлёкся от наблюдений за чёрным небом и ярким диском приближающегося Сатурна (без атмосферы, закрывающей обзор, его кольца смотрелись гораздо лучше) и удивлённо мигнул.
  - Лиск, зачем тебе столько Би-плазмы?
  - А! Это из Биоблока, - отозвался Линкен; он уже забрался в кабину "Ицмитля", но не успел задраить люк, и связь с ним ещё работала. - Эксперименты Ассархаддона. Сиди на месте, атомщик, я быстро!
  Он сделал несколько рейсов, прежде чем раскидал все подопытные конструкции и материалы по дну кратера. Гедимин сидел рядом с бомбой и разглядывал звёздное небо, стараясь не тратить попусту кислород. Пилоты стояли поодаль, изредка оглядываясь на сармата, и с видимым нетерпением ждали, когда из-за горизонта снова вынырнет чёрный истребитель. Из последнего вылета Линкен вернулся без "Ицмитля", на собственных "крыльях". На лету он временами оглядывался и вздыхал в респиратор - у Гедимина то и дело шуршало в наушниках.
   - Может, выживет, - попытался утешить его ремонтник. - Далеко он от эпицентра?
  Линкен отмахнулся.
  - Не последний. Давай выносить бомбу.
  Гедимин справился бы и в одиночку, но отогнать Линкена было невозможно - он словно прилип к устройству. Пилоты близко не подходили, а увидев сигнал взрывника - "В укрытие!" - с видимым облегчением залезли в кабину.
  - Ты им сказал, куда лететь? - встревожился Гедимин. - Глайдер плохо экранирован.
  - Спрячутся за стеной кратера, - ответил Линкен. - Взрыв будет над центром... Думаешь, добьёт до края?
  Гедимин пожал плечами.
  - Если да, то стена их не прикроет.
  Бомбу они устанавливали долго, направляя конус точно в зенит, - она должна была взлететь на семь километров вверх, малейшее отклонение на старте могло обернуться промашкой в пару сотен метров. Закончив работу, Гедимин отошёл на несколько шагов и оглянулся на ракету, тяжёлый экзоскелет, оставленный Линкеном рядом с ней, в будущем эпицентре, контейнеры с Би-плазмой и разложенные веером по кругу пластинки различных металлов и марок фрила.
  - Давай на взлёт, - поторопил его Линкен, опасливо покосившись на бомбу. - Полчаса в запасе, мало...
  Полчаса спустя они сидели в наспех вырытом укрытии - скорее, ямке - у полуторакилометрового вала вздыбленной скальной породы. Она блестела, как стекло, и Гедимин, забывшись, пытался отколупать кусочек, чтобы сравнить метеоритный "обсидиан" с вулканическим. Линкен пихал его в бок, тревожно оглядываясь на центр кратера, и шёпотом считал секунды до взрыва.
  - Не засекут? - Гедимин покосился на Сатурн. Он сильно подозревал, что вспышка от омикрон-взрыва зашкалит все дозиметры в Кларке - и будет зафиксирована каждым из них на Земле и Марсе, несмотря на барьер в виде Луны, - и тем более излучение доберётся до Сатурна, и вакуум ему не помешает.
  - Кто? - Линкен ухмыльнулся. - Конаровы счётчики есть в пяти местах в Солнечной Системе. Кто бы потащил их на Титан или Энцелад?!
  На краю горизонта вздулся ослепительный зелёный шар, и сарматы вжались в стеклянистые обломки. Гедимин знал, что лучше не смотреть, что затемнённый щиток возьмёт на себя только часть лучевого удара, - но не мог отвести взгляд от раздувающегося огненного облака. Оно горело зелёным огнём, выпуская наружу клубы испаряющегося вещества, - в этот раз излучение, долго удерживаемое в ловушке, успело разрушить и ирренций, и всю конструкцию бомбы. Дозиметр запищал, Гедимин, вспомнив о пилотах за ненадёжной стеной кратера, испуганно посмотрел на него, - нет, омикрон-излучение едва дотянулось до сармата, бешеные значения выдавала только "сигма", проходящая сквозь все барьеры. "Смертельная сигма," - подумал он, криво ухмыльнувшись, и прикоснулся к виску. Пластины были плотно сомкнуты, нижний слой прикрывал щели, - в этот раз Гедимин не хотел "общаться" с ирренцием.
  Зелёный шар раздувался всё сильнее, просвечивая синевой и выбрасывая кольца ослепительного свечения. Они расходились от испаряющегося сгустка, словно круги по воде, и гасли в чёрном небе.
  - Tza gelltesq! - выдохнул Линкен, зачарованно глядя на позеленевший горизонт.
  - Sa gelltu, - прошептал Гедимин. Свет был так ярок, будто вся энергия, выделенная восемью килограммами ирренция, перешла в форму фотонов. "Sa gelltu," - подумал он, наблюдая за световым шаром, тающим над горизонтом. "Свойство - свечение."
  Он хотел встать, но Линкен, положив руку ему на загривок, вдавил сармата в землю. Они выждали ещё пять минут, но ничего больше не происходило. Дозиметр замолчал. Гедимин стряхнул с себя руку Линкена, достал батарею маленьких контейнеров для проб и зачерпнул немного грунта с края окопа. Дозиметр показывал слабое сигма-излучение, стремительно исчезающее, и упорно тыкался стрелкой в веер разложенных по реголиту образцов. Среди них были свинец и платина, - именно на них и был направлен указатель пикового излучения.
  - Пятнадцать километров, - пробормотал в наушниках Линкен. Вместе с Гедимином он собирал образцы и замерял их излучение. Фрил и рилкар - лёгкая органика - ничуть не изменились, также заражения избежали алюминий и титан, - но уже образец стали слегка фонил.
  - Пятнадцать километров, - снова пробормотал Линкен и оглянулся на Гедимина; его радужка полностью побелела. - Посмотрим, что в эпицентре...
  Над горизонтом дрожало слабое зеленоватое свечение, и Гедимин, поднимая на него взгляд, невольно ёжился. Пять километров сарматы пролетели, вглядываясь в тёмно-бурый грунт; Линкен оставил световой маячок рядом с образцами, но сейчас он погас. Пару раз Гедимин хотел свернуть, приняв блестящую пластину "обсидиана" за рукотворный объект, но Линкен тащил его дальше.
  - Вот они, - сказал взрывник через несколько секунд, опускаясь рядом с нетронутым веером образцов. Сбоку от них стояли два контейнера; полупрозрачная масса в одном из них окончательно побелела и больше не шевелилась. Гедимин встряхнул ёмкость с тёмными стенками; внутри что-то тяжело колыхнулось и снова застыло.
  - Денатурация, - пробормотал Линкен. - Десять километров - уже денатурация. Я хочу увидеть, как наш gelltu взорвётся на Земле. Я хочу это увидеть...
  - Fauwagellt, - еле слышно прошептал Гедимин, поднимая с земли фонящую алюминиевую пластинку; на таком расстоянии даже лёгкий металл был заражён. - Смертоносный свет.
  Через пять километров полёта сармат увидел яркую, заметную отметку, - здесь Линкен оставил "Гарпию" и доработанный "Фенрир". Они выглядели невредимыми и не сдвинулись ни на миллиметр, - ирренций, взорвавшийся в вакууме, не мог породить воздушную волну и отбросить их с отведённого им места. Гедимин остановился над образцами материалов. Контейнеры с Би-плазмой он осматривать не стал - сразу погрузил в ящик. Тяжёлые металлизированные фрилы слегка фонили, алюминий и титан уже содержали в себе ирренций. Поднеся "щупы" анализатора к стальной пластинке, Гедимин едва успел их отдёрнуть - хрупкий изъеденный металл потёк мельчайшей пылью. Бережно поддев его на край кюветы, сармат ссыпал распадающиеся остатки в контейнер.
  - Если бы тут был воздух, - пробормотал Линкен, оглянувшись на образцы, - всё это сдуло бы, и мы вообще ничего не нашли бы. Ты это видел, атомщик? Оно же рассыпается от взгляда!
  Он показывал на "Гарпию", завёрнутую в защитное поле. Оболочка прикрыла механизм снаружи, и куски от него не отваливались, но ничто не мешало ему разрушаться внутрь - и кабина уже просела. Фриловые детали уцелели и просто отваливались от рассыпающегося металлического остова. Те, что лежали сверху, над металлом, продавливали его насквозь. Гедимин завороженно наблюдал, как обшивка вминается в конструкцию под действием силы тяжести, пока Линкен не толкнул его в бок. Как водится, силу он не рассчитал, - сармат отлетел на пять метров и был вынужден приземлиться на три конечности.
  "Фенрир" не изменился никак. Линкен включил его, прицепил к нему остатки "Гарпии", привязал к своей броне, - теперь они летели "втроём", вынужденно замедлившись. Зелёный свет на горизонте стал ярче, расстояние сокращалось, и вскоре сарматы сделали ещё одну посадку - в километре от эпицентра, рядом с "Ицмитлем" и "Рузвельтом".
  - Атомщик, ты как хочешь, а я - в кабину, - сказал Линкен, переступив через ряд образцов. Смотрел он только на "Рузвельт". В этот раз излучение было сильнее, время, прошедшее с момента заражения, - больше; остатки экзоскелета, не выдержав собственной тяжести, рассыпались и частично смешались с рыхлым грунтом. Гедимин набрал немного реголита оттуда, где инородная пыль не могла к нему добавиться; почва содержала заметное количество железа - видимо, оно и переродилось в ирренций и теперь излучало даже из контейнера. Собрав хрупкие, распадающиеся от неосторожного взгляда образцы, он повернулся к остаткам "Рузвельта". Его интересовал крупный тёмный комок, глубоко вдавившийся в грунт, - РИТЭГ. Он ярко светился - его радиационная защита не была рассчитана на омикрон-лучи, и плутоний переродился - если не полностью, то на хороший процент. Гедимин бережно завернул бывший генератор в защитное поле, но его структуру сохранить было уже невозможно - свинцовая пыль смешивалась с плутониевой от малейшей встряски.
  - Ah-hasu, - прошептал Линкен, ткнув в защитное поле пальцем. - В пыль. А если атомную станцию так, а?
  Гедимина передёрнуло.
  - Там экраны, - буркнул он, но перед глазами так и вставали тающие с неуловимой скоростью защитные поля. "Мирное применение," - он покосился на кучку пыли в прозрачной оболочке и уплотнил поле до снежной белизны. "Хорошо, Конар этого не видит."
  Линкен захлопнул кабину, "Ицмитль" подпрыгнул на месте, набирая высоту, и вдруг затрясся всем корпусом.
  - Fauw! - заорал Гедимин, откатываясь в сторону и прикрывая голову руками. Купол защитного поля взлетел над ним раньше, чем сармат понял, что так напугало его.
  - Tza hasu, - прошипело в наушниках. "Ицмитль" сел, разметав рыхлый грунт. Линкен с трудом выбрался из тесной кабины и хлопнул по куполу над Гедимином. Отдачей его подбросило на метр, но он быстро вернул себе равновесие.
  - Это что за явления? - спросил он у сармата, выбравшегося из-под наскоро возведённой защиты. - Корабль плясал, как на вибростенде! А приборы вовсе повырубались...
  - Омикрон, - тихо сказал Гедимин, кивнув в сторону негаснущего зелёного свечения. - Влияет на ирренциевые двигатели. Тебе туда нельзя.
  Он прикоснулся к своему плечу, ставя на "Седжен" дополнительные экраны.
  - И что... и как теперь? - Линкен растерянно мигнул.
  - Лети к глайдеру, - ответил Гедимин. - Образцы из эпицентра заберу я.
  - А... - Линкен притронулся к гребню-выступу над плечом. - Там тоже ирренций?
  - Пойду пешком, - сказал Гедимин. - Недалеко. И ты иди. Взлетишь метров через триста. Раньше не рискуй.
  Линкен недоверчиво покачал головой, оглянулся на неподвижный "Ицмитль" и нехотя кивнул.
  - Осторожнее там, атомщик. Нам с тобой ещё бомбу доделывать.
  Гедимин следил за ним, пока сармат не отошёл на триста метров. Ему пришлось нести всё - "Ицмитль" и "Фенрир" на "лучевых крыльях" были здесь равно бесполезны и даже опасны. Когда Линкен взлетел на всё ещё вздрагивающем истребителе и благополучно исчез за горизонтом, Гедимин развернулся и пошёл на зелёное свечение.
  Свет понемногу тускнел, из яркого пятна превращаясь в блёклый размазанный блин, но всё ещё был хорошо заметен. Дозиметр мерно попискивал, экран оставался красным - остаточное излучение составляло десятки кьюгенов в секунду, достаточно, чтобы обуглиться до костей. Гедимин длинным прыжком пересёк границу светящегося блина, и потревоженная неосторожным прикосновением почва взлетела вверх мелкой пылью и ярко сверкнула. Сармат без единого звука распластался по земле. Датчики на запястье зафиксировали скачок температуры и интенсивности излучения. Не вставая, Гедимин набрал пыли в контейнер. Здесь было всё - примеси ирренция, уран, следы кеззия и ипрона - продукты распада.
  "Я на месте," - сармат встал, сделал несколько шагов вперёд и растерянно огляделся по сторонам. "Где образцы?"
  Никаких инородных тел вокруг не было - только привычный серый грунт из раздробленных колких обломков и немного светящейся пыли. Гедимин наклонился, сдвинул ладонью верхний слой, - под его пальцами захрустели странные белые пластинки. Он подобрал их, стряхнул пыль и изумлённо мигнул, - это была обшивка "Шермана". От металла не осталось никаких следов, но фриловые щитки уцелели, хотя отличить их от осколков спёкшегося грунта было почти невозможно. От облучения они побелели и истрескались, и их окружало неровное зеленоватое свечение - радиоактивная пыль прикипела к фрилу намертво.
  "Мать моя пробирка..." - Гедимин растерянно смотрел на обломки, пытался удержать их, но они раскалывались от лёгкого прикосновения и падали обратно в пыль. "Вот это оружие..."
  Через пару секунд он наткнулся на фриловое крошево, оставшееся от образцов из Химблока. Полагаясь на свою память, он зачерпнул грунт в разных точках и сделал поясняющие надписи. Внешне содержимое всех контейнеров выглядело одинаково, и анализатор с трудом различал их, - разрушение обломков встряхивало и перемешивало мелкие пылинки, всё, что лежало рядом, превратилось в однородную массу.
  "Пусть Арторион разбирается," - он осторожно, стараясь не потревожить светящуюся пыль, поднялся и развернулся спиной к эпицентру. Передатчик на запястье дважды мигнул. Гедимин покосился на экран - пришло два сообщения, но в них не было ничего, кроме бессмысленных комбинаций букв - в первом четыре знака, во втором - всего два. Их автора прибор не определил. Сармат хмыкнул, закрыл передатчик и пошёл прочь. Подняться в небо он рискнул только через полкилометра.
  Над кольцевым хребтом, окружающим кратер, его заметил Линкен, - в тени гор сверкнула сигнальная вспышка, и сармат, сделав небольшой круг над её источником, пошёл на снижение. При его появлении кабина глайдера резко захлопнулась, и над ней повисло защитное поле. Гедимин хмыкнул.
  - Техника безопасности...
  Линкен сгрёб его в охапку и прижал к себе.
  - Атомщик! Был в эпицентре? Что там? Что с "Шерманом"? Образцы взял? - он даже привстал, выглядывая что-то за спиной Гедимина. Тот вывернулся из объятий, отстегнул от плеча батарею заполненных контейнеров и показал их Линкену.
  - "Шерман" в пяти нижних.
  Взрывник ошалело замигал.
  - И... и всё?!
  - Омикрон, - Гедимин покосился на стену гор, закрывшую от его взгляда светящееся дно кратера Орем. - Металл разрушен полностью. Фрил - на восемьдесят процентов.
  Линкен с размаху ударил его по плечу - и сам подлетел на метр вверх, но ничуть не смутился.
  - Нам бы на Марсе такие бомбы! Ведь эти hasulesh... - он сжал кулаки, и Гедимин услышал в наушниках сдавленный стон. - Ничего, атомщик. Мы им всё припомним. Давай в глайдер. Ассархаддон должен всё это увидеть. Ты сам ему расскажешь? Или я пойду?
  Гедимин пожал плечами.
  - Иди, если хочешь.
  Линкен взял его за плечо и заглянул сармату в глаза.
  - Что не так? Ты поранился там, в эпицентре? Нужен медик?
  Сармат покачал головой.
  - Не нравится мне всё это, - он снова оглянулся на эпицентр. - Ничего хорошего из этого не выйдет.
  
  13 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Лучевой детонатор был устроен просто - источник излучения, несколько обсидиановых линз, кристалл сивертсенита и экран из серебристой фольги - но в сборке требовалась большая точность, и Гедимин, расставляющий линзы в правильном порядке, не обращал внимания ни на что вокруг. Только когда защитное поле над ним пошло яркими зелёными разводами, сармат вздрогнул, быстро осмотрел предметы под рукой - ни один из них не мог выдать такую вспышку - и нехотя обернулся.
  - Ну чего?
  Линкен с довольной ухмылкой опустил бластер.
  - А прочное поле! Наши тренировочные давно бы схлопнулись!
  - Хольгер доработал, - буркнул Гедимин, убирая остатки защитного экрана. Рядом с Линкеном стоял ухмыляющийся Константин - значит, дело было серьёзное.
  - Чем занят? - спросил северянин, глядя на стенд. - Это что, прожигатель?
  - Это детонатор, - ответил Гедимин. - С чем пришёл?
  Константин вместо ответа щёлкнул по передатчику, разворачивая перед сарматом голографический экран. Гедимин думал, что ему покажут чертёж или ещё что-нибудь объёмное, но на экране было короткое текстовое сообщение.
  - "Разработать лучевой детонатор для "Гельта"... увеличить мощность...", - он хмыкнул и сердито сощурился. - А я чем тут занят?!
  - Не злись, - Линкен шутливо поднял руки. - Эту штуку одобрил Ассархаддон! Больше мы не работаем со взрывчаткой. Я, правда, плохо понимаю...
  - Ну да, как обычно, - фыркнул на него Константин, сворачивая голограмму. - Я сейчас делаю расчёты по совокупному выбросу омикрон-квантов. Перспективы богатые...
  Гедимина передёрнуло.
  - Через три-четыре часа жди три новых схемы, - продолжил Константин, выждав пару секунд. - До послезавтра справишься со сборкой? Ассархаддон сам полетит с вами в Орем.
  - Куда? - Гедимин отступил на шаг и сложил руки на груди. - Я никуда не лечу.
  Линкен и Константин удивлённо переглянулись.
  - А испытания? - спросил взрывник. - Это же твоя бомба. Ты не хочешь посмотреть? Там будет много образцов...
  Гедимин качнул головой.
  - Без меня. Я... - он оглянулся на стенд. - Взрыватель ещё... требует доводки. Я буду работать.
  Линкен закивал, с широкой ухмылкой хлопнул его по плечу и развернулся к выходу. Константин ненадолго отстал от него.
  - Что у тебя на уме? - негромко спросил он, пристально глядя на Гедимина. - Ассархаддон удивится, что тебя нет. Надеюсь, тебя не пацифизм одолевает? Или, может, горячая любовь к макакам?
  - Иди уже, - поморщился ремонтник. - Я ещё твоих схем не видел.
  "Пацифизм..." - отвернувшись от назойливого сармата, он сел в кресло и взял ещё одну обсидиановую линзу. "Это оружие уничтожит всё. И существ, и технику. На кой Маркусу пустая мёртвая планета?!"
  
  16 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Знали б мы тогда, что стекло взрывается! Этого-то у нас было с избытком...
  Линкен снова не настроил канал связи, и его разговор с Константином звучал у Гедимина в наушниках с тех пор, как двое сарматов вошли в отсек. Ремонтник оторвался от чертежа и сердито сощурился.
  - Связь!
  - А, - Линкен повернулся к Гедимину, потянулся было к шлему, но махнул рукой. - Ничего, атомщик. От тебя секретов нет.
  - На кой мне ваша болтовня?! - сармат сердито смотрел на него, но взрывника это не смущало. Он ухмыльнулся ещё шире - теперь край шрама вылез под самый глаз, перечеркнув пол-лица - и щёлкнул пальцем по передатчику.
  - Ты бы видел, как светится Орем!
  - Земляне увидят, - буркнул Гедимин. - Там кто-нибудь думает о маскировке?
  Сарматы переглянулись.
  - Опять смурной, - развёл руками Линкен. - Ну что мне сделать? Ты скажи Ассархаддону - если тебе так нужен этот твой Конар, его же можно выловить. Ну, не сейчас - сейчас заметят - но когда начнётся...
  Гедимин фыркнул.
  - Мне ничего не нужно. Это вам жить по уши в ирренции. Уделаете планету...
  Линкен вздохнул и, взяв Константина за плечо, развернул к выходу.
  - Планету, - донеслось до Гедимина обиженное бормотание. - Уделаешь её... В последний раз фрил даже не потрескался. Оплавился чуть-чуть, и всё...
  Гедимин вздрогнул.
  - Стой! - он резко поднялся с места. Обернувшийся Линкен удивлённо мигнул.
  - Данные с испытаний собрали? Посмотреть можно?
  - Всё у меня, - отозвался Константин. - Выходи и смотри. Что тебя так подбросило? А, фрил... Да, я тут тоже задумался. Может, мы уже упёрлись в предел мощности. Или какая-нибудь линза сместилась. Ты облегчил эти бомбы, так Линкен ими только что не жонглирует...
  - Знаю. Учитывал, - отрывисто сказал Гедимин, подходя к воротам. "Нет, там не линза. Предел... Или мы слишком ускорили процесс. Говорил же - дайте веществу среагировать..." - сердито щурился он, выбираясь из дезактивационного шлюза.
  Константин без единого звука уступил ему один из телекомпов и первые несколько минут даже не заглядывал через плечо. Потом, правда, не выдержал, - Гедимин увидел его силуэт в отражении и фыркнул.
  - Не отвлекай. Надо подумать.
  Теперь фыркнул Константин.
  - Да, только ты здесь и думаешь! И что надумал? Это предел?
  Сармат раздражённо отмахнулся. Его взгляд был прикован к поставленным рядом строчкам показателей - интенсивности излучения, замеренной в разных точках кратера, и химического состава грунта после испытаний.
  - Когда следующий заезд? - спросил он, повернувшись к Константину. Тот мигнул от неожиданности.
  - Завтра в два. Ты что, с нами?
  Гедимин покачал головой.
  - Я добавлю линз в один детонатор. Запишешь для меня показания.
  Он отошёл от телекомпа. В наушниках послышалось недовольное бормотание, но сармат не стал вслушиваться. "Увеличить интенсивность и проверить. Лучше бы в атмосфере..."
  - У вас будут наземные испытания? - спросил он, остановившись у самой двери. В наушниках выругались.
  - Ты в себе? - сердито спросил Константин. - Объясни нормально, чего тебе надо, и тогда уже лезь с испытаниями!
  Линкен толкнул его в бок.
  - Атомщик задумчивый, - заметил он. - Не трогай его. Сделаем наземные. Гедимин! Покажи, какую бомбу где взрывать.
  Сармат кивнул.
  - Сделаю пометки. Пусть она будет последней. Надо кое-что проверить.
  
  18 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Гедимин придавил ладонью чертёж и молчал, выжидающе глядя на сарматов. Константин открыл смарт и углубился в вычисления, Линкен недоверчиво хмыкал, и в его радужке сверкали белые искры, Хольгер заглядывал к Константину через плечо и вполголоса поправлял его, если видел в расчётах ошибку. Пробегающий мимо Кенен притормозил было, но увидел кого-то в толпе и спрятался за ближайшей широкой спиной.
  - Гамма-всплеск, - задумчиво сказал Константин, подняв голову от вычислений. - И довольно слабый выброс омикрона.
  - И температура, - кивнул Линкен. - И ударная волна. Всё сходится, тески. Это настоящий ядерный взрыв.
  Гедимин недовольно сощурился.
  - А до этого были игрушечные?
  - Хэ-э! - взрывник, поморщившись, ударил ладонью по бедру. - Не морочь мне голову, атомщик. Ты понял, о чём я. Ударная волна! Я хочу испытать это на Земле. Хочу увидеть, что эта штука сделает с городом мартышек!
  - Похвальное желание, Линкен Лиск, - мягко проговорил над плечом Гедимина Ассархаддон. Сидевший рядом с сарматом Хольгер, вздрогнув, попытался встать, но куратор положил ладонь ему на скафандр, жестом приказав оставаться на месте, и сел на свободный стул, тут же придвинутый охранниками к столу. Гедимин недовольно покосился на Хольгера, тот ответил ему тихим вздохом и опущенным взглядом.
  - О чём вы говорите? - спросил Ассархаддон, цепким взглядом ощупывая лица сарматов. - Вы все выглядите необычайно увлечёнными. И что же вас так увлекло?
  Гедимин молчал, хотя взгляд остановился именно на нём. "Что он ко мне прилип?! Хуже Кумалы..." - думал он, стараясь не щуриться слишком заметно.
  - Гедимин знает, как сделать из ирренция классическую ядерную бомбу, - ответил за него Константин. - Вот снимки с последних испытаний.
  Ассархаддон придвинул к себе его руку и всмотрелся в фотографии на экране смарта.
  - Кажется, мне не стоило пропускать последние испытания, - пробормотал он с лёгкой усмешкой. - Это был наземный взрыв? Крайне интересно... Семь килотонн?
  Он снова смотрел на Гедимина. Тот неохотно кивнул.
  - Омикрон-бомбы незачем делать мощными.
  - В отличие от классических, - Ассархаддон улыбнулся немного шире. - Я думаю, Гедимин, что потенциал ирренция раскрыт далеко не до конца. Вы обнаружили весьма интересный эффект. Я бы хотел, чтобы вы продолжили его изучение - и разработали для нас ещё одну ирренциевую бомбу. Омикрон-оружие практически готово, осталась пара испытаний. Вы можете приступать к следующему проекту. Я думаю назвать его...
  Он на долю секунды прикрыл глаза.
  - Te"ek gharu? - прошептал Линкен. - То, что я сказал, когда увидел этот кратер в кратере, - te"ek sa gharu?!
  - "Teghar", - медленно проговорил Ассархаддон. - Вам нравится, Гедимин?
  Сармат с трудом удержал взгляд - ему так и хотелось отвести глаза.
  - Сойдёт, - буркнул он. - "Теггар". Много бомб тут в последнее время.
  - Устали? - спросил Ассархаддон, слегка сощурившись. - Линкен, вы не сообщали мне...
  Гедимин увидел, как стремительно темнеют глаза взрывника, и поспешно мотнул головой.
  - Я не устал, - сказал он. - Ты хочешь пустить весь ирренций на бомбы? Я думал, тебе нужен реактор.
  Ассархаддон кивнул.
  - Очередь дойдёт и до него, не сомневайтесь. После того, как вы закончите работу с Линкеном. Займитесь пока новой бомбой. Без вас, к сожалению, им не справиться.
  Он посмотрел на Линкена и Константина и поднялся с места. Примолкшие сарматы долго смотрели ему вслед. Гедимин опустил взгляд первым. Он глядел на свои руки и сердито щурился.
  - Атомщик! - Линкен ударил его по плечу. - Вовремя ты заговорил! У меня аж сердце заледенело.
  - И ты всё ещё хочешь на него работать? - Гедимин кивнул на закрывшуюся за Ассархаддоном дверь. Линкен поморщился.
  - Я не хочу работать на макак. Никогда больше. Ассархаддон и Маркус знают, как этого добиться? Я на их стороне. И потом...
  Он медленно сузил глаза, и край его шрама снова выполз из-под респиратора, - сармат улыбался.
  - Я люблю делать бомбы. И ещё я люблю взрывать их.
  
  21 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Робот-погрузчик остановился за дверью лаборатории. Внутрь он не проходил по ширине - навешенная на него противолучевая броня занимала слишком много места. Гедимин вышел ему навстречу с бомбой в руках. Она была лёгкой - центнера полтора, не более. Он не собирался просить помощи, чтобы положить её в контейнер, и всё же неприятно удивился, когда рабочие, обступившие погрузчик, шарахнулись от него и спрятались между контейнером и стеной, пригнувшись так, чтобы короб полностью их закрыл.
  - Стоять! - запоздало рявкнул на них Линкен, спрыгивая с короба. - Извини, атомщик. Столько трусливых макак...
  Сарматы, спрятавшиеся за погрузчиком, не шевельнулись, молча проглотив оскорбление. Гедимин сердито сощурился.
  - Открой короб, - попросил он.
  Контейнер погрузчика должен был открываться автоматически, но здесь вся автоматика была отключена; с ирренцием работали только вручную. Гедимин осторожно положил бомбу, закрепил её в пазах и выпрямился, по привычке отряхивая руки. Высунувшийся было из-за погрузчика сармат метнулся обратно.
  - Куда? - с презрением покосился на него Линкен. - Что, коробка прикроет тебя от тридцати мегатонн?.. Ладно, атомщик. Мы наверх. Зря ты с нами не ездишь.
  Гедимин молча поднял руку в прощальном жесте.
  Он был уверен, что остался в лаборатории один, и едва успел отступить в сторону, чуть не налетев на Константина. Тот вышел из дезактивационной камеры; его скафандр блестел от омывающих растворов.
  - А ты почему здесь? - удивился Гедимин.
  - Работа, - коротко ответил Константин, усаживаясь перед включённым телекомпом.
  - Придумал что-то новое? - Гедимин хотел заглянуть в монитор, но окно резко свернулось перед его носом. Сармат мигнул.
  - Это моя работа, атомщик. Иди-ка займись своим делом, - сердито ответил Константин. Гедимин, удивлённо хмыкнув, пошёл к двери. "Правда, что ли, придумал? Тогда не буду мешать. Может, после этого Ассархаддон отцепится от меня и перейдёт на него..."
  
  28 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Очень быстрая работа, Гедимин, - с одобрением сказал Ассархаддон, присаживаясь за общий стол. - Можно даже сказать - молниеносная.
  Гедимин услышал сбоку тихий шелестящий вздох - Константин, сидящий рядом, не удержался от сдавленного шипения, и его локоть дёрнулся к боку Гедимина, но остановился на полпути. "А я при чём?!" - раздражённо сощурился ремонтник. "Ассархаддона пусть пинает."
  - Ничего сложного, - сказал он вслух. - Ядерную бомбу разработали два с половиной века назад.
  - Конечно, - кивнул Ассархаддон. - Ничего сложного. Если не считать... Чем, вы говорите, ограничена мощность "Теггара"?
  Гедимин посмотрел на свои ладони и переплёл пальцы.
  - Практически ничем, - тихо сказал он, с трудом веря в свои же слова. - Энергия распада... Её слишком много. Не может быть такого дефекта массы. Я не понимаю, откуда она берётся.
  Куратор еле слышно хмыкнул.
  - Не первая загадка ирренция, не так ли? Я сам жалею, что у нас никогда нет времени на фундаментальные исследования. Узнать природу омикрон- и сигма-квантов, механизм самопроизвольного синтеза... Даже по моей части слишком много неразгаданных загадок. Ну что ж... Возможно, мы ещё вернёмся к ним в мирное время.
  Гедимин вздрогнул и медленно поднял на него взгляд потемневших глаз.
  - Мирное время? - повторил он. - Тебе же нравится война.
  Куратор покачал головой.
  - Мне? - он испустил негромкий смешок. - Мне нравится познание, Гедимин. Так же, как и вам. У нас будет много времени на это после победы. Научные институты по всем областям знания, поиск одарённых сарматов, поощрение научных склонностей... Может быть, вы возглавите огромную физическую лабораторию. Но сейчас - вернёмся к "Теггару". Сильная ударная волна - это великолепно. Однако я настаиваю на том, чтобы омикрон-всплеск составлял не менее трети выделенной энергии. Именно в нём уникальность ирренциевого оружия. И я надеюсь, что вы её сохраните.
  Гедимин кивнул и потянулся к передатчику. У него были наработки по "Теггару" и "Гельту", последние несколько дней он только ими и занимался, - но каждый раз, когда он прикасался к экрану, его передёргивало. "Выжженная планета," - подумал он, прежде чем усилием воли переключить поток мыслей. "Зачем им выжженная планета?!"
  
  01 августа 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Всего-то пара лишних миллисекунд до разлёта - и такая разница, - Линкен шумно выдохнул в респиратор. - Нет, мне на атомщика не выучиться. Как ты до такого додумался?!
  Константин, развернувший было на экране полузаполненные таблицы каких-то расчётов, резко обернулся и фыркнул.
  - Линкен, настрой коммутатор! Гедимина я не слышу, один ты орёшь мне в уши!
  Сармат, уже в третий раз измеряющий шагами расстояние от стены до стены, повернулся к нему и ухмыльнулся.
  - Ты тоже нам понадобишься, Константин. Погоди зарываться в цифры.
  - Нет, не понадоблюсь, - отрезал северянин, отворачиваясь к экрану. - Мне хватит расчётов по "Гельту" и "Теггару". Чем мог, я тебе помог, дальше - вдвоём с Гедимином. У него интуиция, он у нас гений...
  Его фразу прервал короткий гудок. Над входной дверью мигали светодиоды - кто-то ждал, что ему откроют.
  - Хольгер, - шумно вздохнул Линкен, опуская рычаг на двери. - Теперь все в сборе. Атомщик, подожди.
  Гедимин, решивший, что о нём все забыли, и он может вернуться в "грязный" отсек, остановился и удивлённо мигнул.
  - Зачем тебе Хольгер?
  За его спиной весело хмыкнули.
  - Уж наверное, не для дружеского общения! Гедимин, а я и не знал, что тебе мешаю...
  Сармат уткнулся взглядом в пол.
  - У тебя же своя работа, - пробормотал он. - Ты что-то делаешь для Исгельта. Над чем вы там работаете?
  - Неважно, - отмахнулся Хольгер, войдя в отсек. - Линкен, так какого рода помощь тебе нужна?
  Взрывник подошёл к свободному телекомпу и вытянул голографический экран на середину комнаты. Перед сарматами возникла объёмная схема устройства, состоящего из четырёх частей, - что-то вроде усложнённого "Теггара" с дублирующими зарядами.
  - Я назвал её "Та-сунгар", - сказал Линкен, безуспешно скрывая волнение. - Идея моя, а Константин помог с чертежом.
  Гедимин мигнул.
  - Ты сам сконструировал... - не договорив, он провёл пальцем по чертежу и остановил его в одном из узлов. - Одновременная детонация? Ты хочешь добиться скрещивания потоков?
  Линкен закивал, расплываясь в довольной ухмылке.
  - Сразу догадался! Да! Тут будет четыре потока, и все они пересекутся. Много-много маленьких интенсивных лучей. Много микропроколов. И некому будет следить, чтобы они все ушли в вакуум.
  Он ухмыльнулся так широко, что пришлось сощуриться - шрам выполз из-под респиратора и уткнулся в нижнее веко.
  - Тысячи проколов. Много вещества на той стороне. А потом они все схлопнутся...
  Он ударил кулаком о кулак. Константин за телекомпом вздрогнул и повернулся к сарматам, сердито щурясь и прижимая ладонь к области уха.
  - Лиск!
  Гедимин покосился на Хольгера. Тот задумчиво смотрел на чертёж и шевелил пальцами, то ли что-то подсчитывая, то ли строя простейшую схему.
  - Тысячи проколов, - пробормотал он и криво усмехнулся. - Линкен, тебе мало мощности "Теггара"? Её же можно наращивать дальше, вот Константин...
  Линкен нетерпеливым жестом прервал его фразу.
  - Я знаю, атомщик. Можно сделать бомбы такие и сякие... Помнишь, мы с тобой смотрели мартышечью фантастику? Про корабль, одним выстрелом уничтожающий планету?
  Он придвинулся к сармату почти вплотную и крепко вцепился в его плечо.
  - Я хочу себе такой же, атомщик. Бомбу, взрывающую планеты. Чтобы никто не мог сопротивляться.
  - Лиск! - Гедимин отшвырнул сармата и сам шагнул назад. Линкен пошатнулся, не сразу нашёл равновесие, - он не ожидал такого толчка и теперь удивлённо мигал.
  - Ты в себе?! На кой тебе взрывать планеты?!
  Кто-то сзади положил руку ему на плечо. Гедимин обернулся и увидел Хольгера. Тот ещё что-то подсчитывал на пальцах свободной руки, но заметно помрачнел.
  - Он прав, - Хольгер говорил так тихо, что Гедимин еле расслышал его слова. - Эта бомба может расколоть планету. И я уже знаю, как её сделать.
  "Хорошо, что Линкен этого не слы..." - не успел додумать Гедимин, как взрывник шагнул к Хольгеру.
  - Знаешь? Сможешь сделать? - он схватил химика за плечо и встряхнул. Гедимин ударил его под локоть, заставив разжать руку, и отодвинул Хольгера в сторону, но Линкен будто ничего не заметил.
  - У меня никак не выходит, - продолжал он, горячечно сверкая глазами. - Я собрал прототип. Но Константин говорит - это никуда не годится. А мне нужно то, что сработает. Ну? Вы поможете мне? Мы же работали вместе. Атомщик, ты чего?
  - Псих, - выдохнул Гедимин. - На кой тебе и Маркусу взорванная планета?! На ней нельзя жить!
  - Тем лучше, - расплылся в нехорошей ухмылке Линкен. - Хорошо, что нельзя. Понимаешь, атомщик... Мы, тески, можем выжить на астероидах. Можем выжить в космосе. А макаки - нет. Нигде они не могут жить, кроме Земли. Даже на вылизанном Марсе. Только взорвать их гнездо - и всё. Никакие флоты им не помогут.
  Гедимин щелчком открыл экран передатчика и увидел, что связи нет. Зашипев от досады, он повернулся к Константину.
  - Вызывай медиков, - сказал он, переключив коммутатор - теперь Линкен с гарантией ничего не мог услышать. - Взрывник спятил. Хочет взорвать Землю.
  Константин, не оборачиваясь, пожал плечами.
  - Взрывник спятил? Надо же, какая свежая новость...
  - Неконтролируемый взрыв, - донёсся до Гедимина чей-то спокойный голос, и он, вздрогнув, повернулся к Хольгеру. Тот рядом с Линкеном стоял перед объёмной схемой и переделывал её.
  - Невозможно проконтролировать столько пересечений... А, Гедимин, ты здесь? Вот, смотри, я рассказываю Линкену, что начать нужно с двухкомпонентного ядра. Если направить излучатели под углом навстречу друг другу...
  Гедимин несколько секунд молча смотрел на него, потом дёрнул его к себе, жестом приказав переключить коммутатор.
  - Ты понимаешь, что творишь? - свистящим шёпотом спросил он. Химик мигнул.
  - Лиск не рассчитает мощность и разнесёт всю "Гекату". Его нельзя оставлять наедине с этой бомбой. Слишком увлекается, - Хольгер усмехнулся. - Надо за ним присматривать.
  - Он планету хочет взорвать, - Гедимин смотрел химику в глаза и видел светло-красную радужку - Хольгер был спокоен и слегка заинтересован. - Вместе с сарматами. Их там семь миллионов.
  - Когда дойдёт до войны, расклад сильно изменится, - пожал плечами Хольгер. - А до официальной команды "На взлёт!" Линкен и пальцем не пошевелит. Успокойся, атомщик. Это наука. И, по-моему, задача довольно интересная.
  - Интересная? - Гедимина передёрнуло.
  Линкен не мог слышать их разговор, но что-то почувствовал - и втиснулся между сарматами, тревожно глядя то на одного, то на другого.
  - Что здесь, тески? Чертёж настолько плох?
  Сарматы переглянулись. Гедимин на секунду зажмурился и нехотя качнул головой.
  - Чертёж как чертёж. Они обычно не взрываются. Где прототип? Показывай...
  
  02 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Человеческие учёные тоже создают оружие, - сказал Хольгер, пытаясь поймать взгляд Гедимина. - Возможно, прямо сейчас Герберт Конар этим и занимается.
  Ремонтник, угрюмо разглядывающий полупустой контейнер с Би-плазмой, вздрогнул и встретился с ним взглядом.
  - Уже больше года прошло с тех пор, как ты дал ему ключ к синтезу, - продолжал, приободрившись, Хольгер. - Если у землян есть ирренций, должны же они что-то с ним делать?
  - Конар не хотел... - пробормотал Гедимин и сам же оборвал фразу и мысль на полуслове.
  - Да никто не хотел, - поморщился Хольгер, быстрым движением прикоснувшись к коммутатору и покосившись на Линкена. Тот с задумчивой ухмылкой смотрел куда-то вдаль - и, скорее всего, видел там гигантские грибовидные облака и сияющие кольца в небе.
  За спиной Гедимина лязгнул экзоскелет - кто-то попытался подойти к столу мимо Стивена, и тот преградил дорогу, направив на пришельца бластер.
  - Эй! - обиженно вскрикнул Кенен, исчезая в толпе и тут же выныривая с другой стороны стола, ближе к свободным стульям. - Своих не узнаёте?
  - Маккензи, - покосился на него Линкен, нехотя приподнимая руку в повелительном жесте. - Ладно, садись.
  - Атомщики за работой? - широко, показывая зубы, улыбнулся Кенен, раскладывая по столу контейнеры. Кроме стандартного пайка, у него была с собой маленькая ёмкость со жжёнкой и какой-то аналог человеческой еды, запакованный в непрозрачный пакет.
  - Теперь у армии Eatesqa есть свои ядерные бомбы, да? - продолжал Кенен, впиваясь взглядом то в одного сармата, то в другого. - Лиск, ты уже видишь себя за штурвалом крейсера? А помнишь, как мы ковырялись в разрушенном "Скате" посреди леса?
  - Чего надо-то? - угрюмо спросил Линкен, придвигаясь к Кенену. Тот проворно подался назад.
  - Пришёл поговорить с друзьями, - он улыбнулся шире прежнего. - Почему это мне должно быть что-то надо?
  Гедимин, неохотно вынырнув из размышлений о Лос-Аламосе и возможных занятиях Герберта Конара и его коллег, перевёл мрачный взгляд на Кенена.
  - Что сломал?
  Тот всплеснул руками.
  - Ничего!
  - Здесь смарты прикреплены к запястью. Трудно на них сесть, - заметил Хольгер, слегка усмехнувшись. - А тех, кто лезет к Гедимину с ремонтом, Ассархаддон расстреливает.
  Кенена передёрнуло.
  - Кажется, вы мне не рады, - сказал он, стирая с лица улыбку. - Ну, как знаете.
  Он осушил контейнер жжёнки и приступил к еде. Несколько минут все жевали молча, потом Кенен снова поднял голову и щёлкнул по прикрытому экрану смарта.
  - А я нашёл на местном ретрансляторе интереснейший сериал о вымирании человечества, - сказал он. - Тридцать серий - и о том, как вымрет, и о том, как будет после выглядеть планета. Про ирренций там, само собой, нет, а вот о ядерной войне - предостаточно. Никто не хочет посмотреть?
  Сарматы переглянулись.
  - Вживую посмотрим, - буркнул Линкен, сворачивая в трубку опустевший контейнер.
  Гедимин протянул к Кенену руку.
  - Я бы посмотрел. Это интересно.
  Учётчик, закивав, соединил свой передатчик со встроенным в запястье Гедимина.
  - Да, тебе должно быть интересно. Там показывают, куда и как денется весь хлам, оставленный человечеством на Земле и в её окрестностях. Куча механизмов и конструкций, - тебе должно понравиться!
  - Мартышки, - поморщился Линкен. - Нашёл ты, атомщик, чем интересоваться...
  
  03 августа 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" - кратер Кармана, ядерный полигон
  Двери закрылись с неприятным лязгом - постоянно толкающий и швыряющий их Линкен повредил механизм, и створка начала "гулять" в пазах. Гедимин недовольно сощурился ему вслед.
  - Вернусь - починю, - пообещал он.
  - А? - удивлённо мигнул Хольгер, поднимая взгляд от закреплённого на стенде снаряда. Судя по расположению руки сармата, он опять вскрывал корпус и проверял взаимное расположение зарядов, - минимум в третий раз за одно утро.
  - Дверь разболталась, - буркнул Гедимин. - Надо чинить. Оставь "Та-сунгар" в покое. Взорвётся.
  - Да, конечно, - кивнул Хольгер. - В этом я не сомневаюсь. Но вот ловушки... Как думаешь, они выдержат шесть миллисекунд? Если нет - всё насмарку.
  Гедимин сузил глаза. Волнение Хольгера, против воли сармата, передавалось и ему - и сильно его раздражало.
  - Сиди спокойно. Всё выдержит.
  Дверь снова задребезжала - у Линкена в очередной раз не хватило терпения дождаться, когда она откроется, и он толкнул её в сторону, расшатывая разболтанные детали ещё сильнее.
  - Вагон ждёт. Погрузчик нужен?
  - Что тут грузить? - Гедимин отцепил бомбу от стенда и прикрепил к своей груди - две скобы на плечах, две - на поясе. Дополнительные четыре центнера груза практически не стесняли его движения. Линкен хмыкнул.
  - Так и понесёшь?
  - Какая разница? - пожал плечами Гедимин. - Если что - на тридцать километров не отпрыгнешь.
  - Осторожнее там, - дежурно предупредил Хольгер, отступая от двери. - На месте проверь заряды! Их нельзя смещать...
  Гедимин молча кивнул и вышел. Грузовой вагон ждал его - совершенно пустой, единственный на станции Ядерных испытаний.
  - В Орем? - спросил сармат, прикрепляясь к стене вагона, быстро набирающего скорость. Управлял автодрезиной Линкен - и он, как обычно, торопился.
  - Орем закрыли на дезактивацию, - ответил взрывник. - Слишком ярко светится. Нас отправили в кратер Кармана.
  "Кратер Кармана?" - Гедимин восстановил в памяти карту лунной поверхности. "Да, там места больше."
  ...Глайдер ждал их в десяти метрах от будущего эпицентра; пилоты не выходили из кабины и опустили затемнённые "стёкла". Это вещество, как знал Гедимин, хорошо отражало омикрон-излучение и даже защищало от "сигмы", - но было полностью бесполезно в центре ядерного взрыва.
  В этот раз бомбу устанавливал Гедимин; Линкен стоял рядом, пристально глядя на его пальцы, и шумно дышал в респиратор.
  - Проверил заряды? - спросил он, увидев, что сармат отходит от бомбы. Тот сердито сощурился, но кивнул.
  - Таймер на час. Уходим.
  Люк глайдера открылся до того, как сарматы подошли к нему, - пилоты в спешке плюнули на экономию кислорода. Гедимин в последний раз оглянулся на бомбу. Со стороны она выглядела предельно безвредной, - ещё одна болванка с ирренциевым двигателем, предназначенным для подбрасывания её на высоту в пару сотен метров.
  - Стой, - Линкен дёрнул Гедимина назад, к люку. - Выпрыгнем над горами. Хочу посмотреть на взрыв.
  Гедимин пожал плечами.
  - Особо ничего не разглядишь.
  - С гор - увидим, - уверенно сказал Линкен.
  Люк открылся через десять минут - глайдер набирал скорость так быстро, как только мог, чтобы не остаться в кратере ни на одну лишнюю секунду. Линкен вытолкнул Гедимина, сам прыгнул следом, на лету включая "Седжен" и по плавной дуге уходя к нагромождениям базальтовых глыб. По цвету они мало отличались от его скафандра; когда он нырнул в какую-то расселину, Гедимин едва не потерял его.
  - Сюда! - на чёрном склоне мелькнуло световое пятно. - Тут укрытие. Весь кратер как на ладони. Лезь скорее, я выставлю купол!
  Гедимин втиснулся в расселину. Книзу она сужалась; сарматы стояли на торце базальтовой плиты, зажатой между двумя соседними. Там ещё хватало места, чтобы дышать, но сесть уже не получалось.
  - Ну и нора, - фыркнул Гедимин, прислоняясь спиной к скале. - Плиты сдвинутся - не вылезем.
  - Поле их удержит, - отмахнулся Линкен - насколько возможно было в узком укрытии делать размашистые жесты.
  Минуты тянулись медленно. Гедимин, одним глазом глядя в проём между плитами, досматривал серию "Оставленной Земли" и негромко хмыкал на сомнительных моментах. Линкен, сперва демонстративно отвернувшийся от экрана, вскоре заскучал и придвинулся к Гедимину.
  - Чушь, - сказал он через несколько секунд, остановив просмотр и тыкнув в голограмму. - Это просто груды камня, слепленные примитивным раствором! Как они могут пережить всё, что построено позднее?! Их уже через пару столетий никто не отличит от холмов!
  - До сих пор отличают, - пожал плечами Гедимин, глядя на странные пирамидальные сооружения, заметно повреждённые временем и вандалами. - Разве что песком занесёт...
  Смарт на его запястье погасил экран и протяжно запищал - до взрыва оставалось тридцать секунд. Гедимин вцепился в края базальтовой плиты так, что на камне остались щербины, и впился взглядом в горизонт.
  Несколько томительных мгновений спустя вдалеке сверкнула белая точка, чуть приподнялась над краем чёрного неба - и взорвалась клубящимся жёлто-зелёным облаком. Стремительно изменяя форму, оно повисло над горизонтом. Вокруг расплывались зелёные кольца, почти мгновенно тающие в вакууме. С запозданием на долю секунды на первое из них отозвался дозиметр - и больше его экран не гас. Экран, прикрывающий сарматов, заполыхал, заслоняя обзор, но Гедимин успел заметить, как раскалённое облако в небе дрогнуло - и взорвалось изнутри. Горы встряхнуло. Сверху посыпались мелкие камешки, рикошетя от защитного поля и брызгая во все стороны. Снизу на подножие древнего, полуразрушенного вала, окружающего кратер, накатывала белесая мерцающая волна. Она взметнулась на двадцать метров вверх по склону и осела, оставив внизу тонкий рисунок растрескавшегося базальта - сплошную паутину на километры от эпицентра. Гедимин помянул про себя уран и торий и налёг чуть сильнее на край плиты, проверяя прочность. Вал выстоял.
  - Двадцать пять километров, - прошептал Линкен, кроша пальцами базальт и не замечая, как сыплются камешки. - Двадцать пять километров, ah-hasulesh...
  - Сработало, - пробормотал Гедимин, проверяя систему нагрева. Ему было холодно - так, как не бывало даже на льду Атабаски после купания в самый лютый мороз. Он вдохнул поглубже, пытаясь сломать невидимый обруч поверх рёбер - но тщетно.
  Зелёный огонь на горизонте погас. Дозиметр уже не показывал ничего странного, и защитный экран не бликовал, - излучение улеглось, его энергия растратилась на взлом слоя базальтовой лавы. Гедимин встряхнулся, осторожно высунул счётчик Конара из-под экрана, - последние сигма-кванты ещё улавливались, но быстро рассеивались.
  Он не успел вникнуть в показания прибора - что-то массивное врезалось в него сбоку, навалилось на грудь и вдавило сармата в базальт. Он с трудом вдохнул и растопырил локти, пытаясь ослабить стальную хватку Линкена.
  - Ты это сделал, атомщик, - бормотал тот, вздрагивая от неслышного смеха. - Ты расколол Карман! Это самая слабая бомба, моделька, - а что сделает настоящий "Та-сунгар"?! Ah-hasulesh, атомщик, ты это сделал...
  - Heta! - прохрипел Гедимин, вырываясь из слишком крепких объятий. - Скафандр помнёшь! Я хочу посмотреть на эпицентр вблизи. Подождёшь меня тут?
  - Ещё чего! - криво ухмыльнулся Линкен, выпуская его плечи и тут же вцепляясь в запястья. - Без меня никуда не пойдёшь. Там работают "крылья"?
  - Излучение довольно слабое, - Гедимин задумчиво смотрел на погасший горизонт. - Будем лететь до первой вибрации, дальше - пешком.
  Он сам не знал, что опаснее - лететь на ирренциевых "крыльях", готовых среагировать на встречное излучение, или идти по растрескавшейся равнине, перешагивая через расселины неизвестной глубины. То, что было видно с края кратера, оказалось последним всплеском ослабевшей ударной волны, - основные повреждения, как и следовало ожидать, были нанесены эпицентру и десятку километров вокруг него. Расколотые скалы повисли среди узких чёрных разломов, как странная мозаика, только что собранная и уже готовая рассыпаться. В километре от эпицентра Гедимин почувствовал слабую вибрацию в лопатках и осторожно опустился на самый прочный на вид выступ. Пальцы ног нащупали что-то странное, сармат посветил фонарём и увидел, что базальт подёрнулся маленькими острыми волнами, расходящимися от эпицентра, уже почти застывшими, но ещё горячими.
  - Стеклянная волна, - прошептал Линкен. - Эй, атомщик, это сойдёт за обсидиан?
  Гедимин отмахнулся. Он искал относительно безопасную дорогу среди раздробленных скал, повисших над пустотой. Ему вспоминался какой-то нелепый "мартышечий" фильм о газовой планете и летающих в её плотной атмосфере ледяных архипелагах, - то, что сейчас было под ногами сармата, выглядело очень похоже.
  До эпицентра они не дошли - твёрдая опора из-под ног исчезла за полкилометра до него. Сарматы стояли на краю нового кратера - идеально круглого провала в базальтовом дне Кармана. Гедимин, опустившись на колено, взял пробу со стенки - стеклянистое вещество застыло тонкими, плотно спаянными нитями, но крошилось в пальцах без особых усилий. Дозиметр зафиксировал слабый выброс сигма- и омикрон-квантов, - дно кратера всё ещё фонило.
  - A-ah-hasu, - прошептал потрясённый Линкен, и Гедимин еле успел увернуться - его едва не впечатали в скалу. - Сколько я ждал! Ты умеешь делать бомбы, атомщик. Не зря я шёл за тобой от самого Пирра!
  Гедимин мигнул. Ему вспомнилось первое знакомство с Линкеном, - стёртый чертёж бомбы перед постом охраны, белая, почти невидимая радужка и странные ухмылки.
  - Атомщик! - Линкен заметил неладное и слегка встряхнул сармата за плечо. - Ты чего? Что не нравится?
  - Это, - буркнул Гедимин, кивнув на кратер. - А тебе нравится?
  Теперь мигнул Линкен.
  - Это лучшая из твоих штук, атомщик. Я помогу тебе сделать тысячи таких. Даже если мы не победим и в этот раз, макаки нас запомнят. Наши следы проживут дольше любых пирамид, атомщик. Только иди со мной. Не выходи из проекта. Я один всё испорчу.
  На чёрном небе над Карманом не было ни одной знакомой планеты - даже Сатурн ушёл за кромку гор. Гедимин выбирал дорогу в слабом свете звёзд, стараясь не застрять в случайной трещине, и думал о пересечении лучевых потоков. Чертежи новых "Та-сунгаров" против воли выстраивались перед глазами один за другим. Сармат не сомневался - к тому времени, когда он вернётся в лабораторию, всё будет готово - останется только перенести на бумагу.
  
  08 августа 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Опять рисунки на коленке? - Константин брезгливо поморщился и дёрнул за листок. Гедимин ударил его по запястью.
  - Хватит драть мой ежедневник, - буркнул он. - Сканер возьми.
  Константин возвёл глаза к потолку, но всё же ткнул в стену рядом с телекомпом и вынул сканирующее устройство.
  - Бесценные записи гения-физика... - услышал Гедимин невнятное бормотание, прежде чем Константин опомнился и переключил коммутатор.
  Линкен, уже четверть часа измеряющий шагами расстояние от стены до стены, резко развернулся и посмотрел на Гедимина.
  - Скоро она будет готова?
  Сармат пожал плечами.
  - Константин должен всё обсчитать, а это надолго. И само устройство не из простых...
  Линкен нетерпеливо закивал и, резко протянув руку, вцепился в его плечо.
  - Неделя? Две? Может, найти лаборантов? У тебя должны быть лаборанты!
  Гедимин качнул головой.
  - Лиск, сиди тихо. Помочь ты не можешь, так не мешай.
  Линкен недобро сощурился, мотнул головой и, отпустив Гедимина, повернулся к Константину. Тот уже углубился в расчёты, но увидел силуэт взрывника на экране и с тяжёлым вздохом посмотрел на него.
  - Что?
  - Сколько тебе нужно времени? - спросил Линкен, заглядывая в монитор. - Стой! Это бомба Гедимина?
  - Одна из, - нехотя отозвался Константин, заслоняя экран спиной. - Ради Марса и Венеры, не лезь сюда - расчёты и без тебя достаточно сложны.
  Линкен странно дёрнул головой и сделал шаг в сторону - так он снова мог видеть экран. Гедимин, остановившись на полпути к дезактивационному шлюзу, развернулся и подошёл к взрывнику - тот выглядел слишком беспокойным. "Унялся бы он," - думал сармат, настороженно щурясь. "Драки тут не хватало..."
  - Это не бомба Гедимина, - сказал Линкен. - Это "Гельт". Ты уже обсчитывал "Гельт". Займись "Та-сунгаром".
  Константин тяжело вздохнул.
  - Как вы оба мне дороги... Лиск, последуй совету Гедимина, - сиди тихо! Ассархаддон поручил мне довести до ума "Гельт" и "Теггар". Цех уже строится, они идут в серию. Уже разрабатывается сверхлёгкий бомбардировщик под них. Ваши новшества подождут.
  - Бомбер? - Линкен мигнул. - Никэс готовит новый бомбер? И не позвал меня?
  Константин пожал плечами.
  - Сейчас ты - один из научников. Отчитываться перед тобой никто не обязан.
  - Сейчас? - Гедимин озадаченно посмотрел на Линкена. Тот вздрогнул, на долю секунды сузил глаза, но тут же опомнился, и его лицо окаменело.
  - Ты слышал, атомщик? Особый бомбер под твои бомбы! Надо будет выбраться на испытания.
  - "Та-сунгар" будет тяжелее, - пробормотал Гедимин, глядя в сторону и болезненно щурясь. - Надеюсь, они это учтут.
  
  15 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  По экрану пошли титры. Гедимин остановил просмотр и покосился на список серий. Осталось ещё две, можно было бы просмотреть их - пару часов ночного сна сармат мог наверстать днём, у Линкена в лаборатории был надувной матрас. Гедимин в задумчивости смотрел на список, вспоминая заинтересовавшие его кадры.
  - Сколько всего... разного, - пробормотал он еле слышно. - Огромное разнообразие... не всегда функциональное, но...
  Створка двери тихо поехала в сторону, и сармат, растерянно мигнув, замолчал. На пороге стоял Хольгер.
  - Не мешаю? - спросил он, шагнув вперёд и позволив двери закрыться. Гедимин отключил смарт и хлопнул ладонью по матрасу рядом с собой, немного отодвигаясь и освобождая место.
  - Всегда в скафандре? - усмехнулся Хольгер, посмотрев на броню Гедимина. - Не тяжело?
  - Нас два месяца гоняли, - буркнул сармат. - Пора бы привыкнуть. А ты зря ходишь голым.
  - В комбинезоне, - поправил его Хольгер, вытягивая ноги и шевеля босыми пальцами. - Всегда забываю попросить носки... Так что с бомбой? Завтра?
  Гедимин кивнул.
  - Едешь с нами?
  Хольгер несколько секунд молчал, словно сомневался в ответе, потом покачал головой.
  - Не в этот раз. Мы с Исгельтом работаем... А что ты смотрел? - внезапно переменил он тему, и Гедимин удивлённо мигнул.
  - "Оставленную Землю". Кенен принёс.
  - А, точно, - Хольгер посмотрел на его запястье, но экран уже погас и спрятался под бронёй. - Странно. Во время проектов ты обычно занят ими. А тут - отвлекаешься на какой-то человеческий сериал... Это помогает думать?
  Гедимин недовольно сощурился.
  - Я не прикован цепью к вашим бомбам, - проворчал он. - Могу я делать то, что мне интересно?!
  Хольгер закивал, но его взгляд остался настороженно-въедливым, а радужка - необычно тёмной.
  - Ты что-то нашёл там, в этих фильмах. Скажешь мне? Это связано с нашей работой?
  Гедимин пожал плечами.
  - Да нет. Я думал - сколько разных строений есть у людей. Старые, новые, используемые, заброшенные... Говорят, некоторые из них могут пережить человечество.
  Хольгер недоверчиво усмехнулся.
  - Я бы не рассчитывал на это, атомщик. Не стоит недооценивать природные факторы... и по-настоящему длинные отрезки времени. Какой-то миллион лет - и любое изделие снова превратится в сырьё. И никто, ни ты, ни я, не отличит...
  Он провёл пальцем по локтю Гедимина.
  - Не отличит твою броню от части битумного пласта, пропитанного минеральными солями. Разве что немного удивится, найдя примесь металлов, отсутствующих и на Земле, и в космосе. Возможно, всё, что мы насинтезировали, не уйдёт глубоко в первые несколько миллионов лет. Плутоний, технеций, ирренций, ипрон и кеззий... Всё ляжет тонким пластом недалеко от поверхности. И когда из него возьмут керн, увидят, что он отличается. Возможно, решат, что дело в упавшем астероиде с необычным составом...
  - Или это и будет астероид, - буркнул Гедимин. - Если дойдёт до применения "Та-сунгаров"... Они могут расколоть планету?
  Хольгер кивнул.
  - Ты это знаешь лучше меня. Могут.
  - Глупо, - пробормотал Гедимин, отводя взгляд. - Это будет редкая глупость.
  Хольгер пожал плечами.
  - Война - вообще не самое умное дело. Ну что, будешь смотреть дальше?
  - Спать пора, - Гедимин сделал вид, что зевает. - Я завтра высплюсь. А тебе не дадут.
  Хольгер усмехнулся.
  - Исгельт не так жесток... Ну ладно, до завтра. Загляну к вам после испытаний...
  
  16 августа 38 года. Луна, кратер Кармана, полигон - кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" - кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Весь Карман разворотил своими испытаниями, - хмыкнул Гедимин, выглядывая в иллюминатор. Грузовой глайдер, хоть и не работал на ирренции, облетал эпицентры взрывов по широкой дуге, но увидеть их было несложно - многометровые ямы зияли на дне Кармана, как новые кратеры. Истрескавшаяся порода проседала под действием гравитации медленно, многие зубцы так и стояли, будто повиснув в воздухе, посреди провала, но из-за осыпей центральные воронки изменили форму и значительно расширились. Гедимин покосился на дозиметр - хотя фургон глайдера был экранирован, сигма-кванты всё же в него просачивались.
  - Скоро здесь не останется места, - продолжил он, глядя на смыкающиеся трещины на краях бывших полигонов. - Всё провалится.
  - Да и Седна с ним, - отозвался Линкен. - Разрушится Карман - переедем в Гесс. На Луне много кратеров.
  Эта бомба была тяжелее предыдущих - чуть меньше семи центнеров. Гедимин и Линкен устанавливали её вдвоём. Глайдер ждал их поодаль, в ста метрах от будущего эпицентра; покосившись на него, Гедимин заметил непрозрачное защитное поле вокруг кабины.
  - Пилоты боятся? - спросил он, недовольно щурясь. - Ты не объяснил им, что к чему?
  Линкен махнул рукой.
  - Это не мои пилоты. Я бы сам вёл глайдер. Но Ассархаддон хочет, чтобы каждый занимался своим делом. Не бери в голову, атомщик. Думают, что плёнка защитит их, - ну и Седна с ними.
  В этот раз они выбрали укрытие на высоте - небольшую выбоину на верхнем гребне вала, на краю кратера. Гедимин долго осматривал склон, ощупывал камни, хмыкал и недовольно щурился.
  - Естественная порода. Много слабых мест, - пробормотал он, спустившись в укрытие и заняв место рядом с Линкеном. Будь они на Земле, атмосферная дымка уже закрыла бы обзор, но здесь, в безвоздушном пространстве, дно кратера было видно как на ладони.
  - Выдержит, - сказал Линкен, хлопнув ладонью по тёмному камню. - Этим скалам миллионы лет. Это не лёд на Атабаске.
  - Видел я более прочные льдины, - заметил Гедимин, устраиваясь в каменной ложбине и включая смарт. - Зачем тебе вообще нужен был наземный взрыв?
  Линкен повернул к нему голову и криво усмехнулся.
  - Полная сила волны, атомщик. Здесь нет атмосферы. Волне не в чем разогнаться. Я вообще думаю... Может, это будут мины. Не сбрасывать их сверху, а закапывать.
  Гедимин мигнул.
  - Будет много лишних разрушений. А если рядом пройдёт разлом... Ты хочешь встряхнуть всю планету?
  Линкен с силой ударил его по плечу.
  - Ты умный, атомщик. Дружить с тобой - большое везение... Что ты там собрался смотреть?
  - Кратер я видел, - отозвался Гедимин, выбирая из списка одну из просмотренных серий "Оставленной Земли". - Вот здесь был рассказ о землетрясениях. Хорошая серия, много достоверного. У землян богатый опыт жизни на движущихся плитах.
  Линкен поморщился.
  - Ты - как Ассархаддон. Ради информации залезешь в любую помойку.
  ...Пылевая волна поднялась на километр. Гедимин, вжавшись в камень, следил за тем, как медленно она оседает, стекая по склону обратно на дно кратера. Горы уже не дрожали, но ручьи мелких обломков всё ещё текли, расширяясь от вершин к подножьям.
  - Пятьдесят километров, - напомнил себе Линкен, ударив двумя ладонями по скале. - Пятьдесят! Говоришь, установить на разломе?..
  Они летели над растрескавшимся плато, через каждые тысячу метров спускаясь, чтобы взять пробы грунта. Гедимин удивлённо косился на дозиметр. Прибор улавливал едва заметное, быстро исчезающее сигма-излучение, отдельные омикрон-кванты, - но фон был неправдоподобно низким, как будто весь ирренций вступил в реакцию - и распался, не успев запустить механизм синтеза.
  - Ну что, фонит? - Линкен заглянул через плечо в его дозиметр.
  - Проверь своим, - отозвался Гедимин, покосившись на его запястье. - Очень слабое излучение. Что-то не так.
  - Надо же, - Линкен удивлённо хмыкнул, посмотрев на экран своего прибора. - А что тогда светится вон там?
  До цели ещё оставалось десять километров, но дрожащий зелёный свет уже разливался по камням. Что-то ярко сверкало на горизонте. Судя по бликам на скалах, оно находилось ниже поверхности, и свет выходил наружу через многочисленные трещины. Гедимин посмотрел на неуверенно дрожащую стрелку-указатель, растерянно мигнул и жестом скомандовал: "На взлёт!"
  "Седжен" так и не начал вибрировать, хотя последний километр сарматы летели над разломами, озарёнными зелёным сиянием. Это был "омикрон" - Гедимин в этом не сомневался ни на секунду, но дозиметры ничего не чувствовали, и сармату было не по себе.
  - Садимся, - сказал он, когда до края пролома - нового кратера на дне Кармана - оставалось полкилометра.
  - Что там? - спросил Линкен, кивнув в сторону эпицентра. - Может, дозиметры сломались?
  - Они исправны, - буркнул Гедимин. - Тут что-то другое. Странно, что связь ещё не отказала...
  Край пролома - последние метры - показался ему непрочным, и он, остановившись, пинком направил к нему обломок скалы. Поверхность за считанные секунды просела и осыпалась в кратер, и сармат увидел его дно. Там пульсировало, бросая на оплавленные скалы зелёные и синие блики, гигантское кольцо из света и пыли, свёрнутое в бублик кипящее облако. Гедимин смотрел на него, изумлённо мигая, и пытался найти удерживающий механизм или экран - хотя знал, что ничего подобного здесь быть не может. Непонятная многометровая структура, если и могла сформироваться на пару микросекунд, давно должна была испариться - но она по-прежнему лежала на дне кратера, будто связанная мощнейшим защитным полем.
  Что-то тяжело опустилось рядом с Гедимином. Он хотел обернуться, но не успел - поверхность, разрушенная слишком сильным давлением, рассыпалась под ногами, и двое сарматов покатились вниз по осыпающемуся под ними склону - прямо на дно, к сияющему кольцу. Гедимин прикрыл рукой лицевой щиток, не пытаясь замедлить падение - склон был слишком хрупким, чтобы удержать одиннадцать центнеров груза. В наушниках во весь голос выругался Линкен.
  Падение прекратилось, и Гедимин резко распрямился и успел схватить взрывника за плечо - тот вытаращился на зелёный обруч в паре метров от него и едва не прыгнул прямо в кипящее свечение.
  - Стой! - прошипел Гедимин, отталкивая его к оплавленной стене. - Ничего тут не трогай.
  - Te"ek sa... dasaja?! - выдохнул Линкен, вжимаясь в базальт. - Огонь и свет!
  Кольцо было совсем рядом - сделай шаг, и дотронешься. Сильно растянутое по периметру, в высоту оно оказалось довольно узким - не более метра в любой точке, и везде одинаковое, словно материю, из которой оно состояло, удерживала на месте прозрачная запаянная трубка. Гедимин протянул к нему руку, взглянул на дозиметр, - излучения по-прежнему не было. Кольцо, сгорающее в зелёном ирренциевом огне, практически не фонило.
  - Лиск, отходи назад по ущелью, - тихо, но чётко проговорил сармат, не сводя глаз с неровного свечения. - Там взлетай спиной вперёд. Ни один луч коснуться этой штуки не должен. Запомнил? Attahanke!
  - Tza, - отозвался Линкен, ныряя в ближайший разлом достаточной ширины. Гедимин досчитал про себя до двухсот, прежде чем услышал в наушниках:
  - Tiitzki. Атомщик, ты ещё там?
  - Лети к горам, - сказал Гедимин, сделав крошечный шажок в сторону кольца. Облако в невидимой оболочке кипело, источая неровный свет; вспышки становились всё ярче, интервалы между ними сокращались. "Оно что-то делает," - подумал сармат, чувствуя холод под рёбрами. "Это процесс, и он, кажется, завершается."
  - Лети и не останавливайся! - крикнул он, вскидывая руку. Тонкие щупы анализатора прошли сквозь зелёное сияние, не встретив препятствий. А потом был свет.
  Зажмуриться Гедимин не успел. Минут десять, не меньше, вокруг была темнота. Дозиметр верещал, руки и лицо неприятно жгло, по пальцам стекало что-то горячее, постепенно густея. Гедимин поднял руку, приблизил к обожжённым глазам, - сквозь красное марево была видна серебристо-белая поверхность и серый расплав, стекающий по ней. Сармат поднял вторую руку, тронул вязкую каплю, - вторая перчатка была золотистой, и по ней ничего не текло. Гедимин снова потыкал в застывающую жидкость. "Свинец," - машинально отметил он. "Видимо, из внутреннего слоя... Hasu!"
  Три слоя обшивки на правой руке испарились, не оставив следа. Свинец должен был улетучиться ещё раньше, но ему помешали верхние слои - и теперь он остыл до жидкого состояния и вскоре должен был затвердеть. Гедимин почти минуту смотрел на клубящийся над ним пар. Он светился - как и всё вокруг, кроме его скафандра. Яркая полоса зелёного света, слегка тускнеющая к краям, протянулась со дна кратера по склону. Никаких странных структур в яме больше не было.
  Гедимин повернулся к скале, посмотрел на ровную светящуюся полосу десятиметровой ширины - медленно расходящийся конус - и быстро отпрыгнул в сторону. Там, где он только что стоял, остались два чёрных отпечатка четырёхпалых ступней. Гедимин хмыкнул - и прыгнул так далеко, как только мог. Его выбросило из кратера за мгновение до того, как подъеденный сверхсильным излучением склон обрушился ему на голову.
  - Уран и торий, - пробормотал Гедимин, ошарашенно мигая. В склоне кратера появилась прорезь в форме усечённого конуса. Она уходила в базальт на полсотни метров. Сармат приблизился к ней, осторожно тронул камень на краю, - порода слегка оплавилась и стала радиоактивной. Гедимин взял пробы - сначала наверху, потом со склона - так далеко, как только смог дотянуться, не свешиваясь вниз головой. Свежепрорезанное ущелье отчаянно фонило.
  Гедимин медленно шёл вдоль пролома, отмечая его настоящие края - там, где излучение сходило на нет. Видимый след с десяти метров расширился до полусотни и погас - энергия растратилась на расплавление скалы; невидимый, но ощутимый дозиметром - прихватил ещё по триста метров с каждой стороны. Гедимин дошёл до конца ущелья, снова посмотрел на прибор и хмыкнул.
  - Спрессованный омикрон, - пробормотал он и криво усмехнулся. - Чего тут только ни увидишь...
  В следующую секунду он дёрнулся и схватился за уши - вопль Линкена едва не взорвал барабанные перепонки.
  - Теск, твою мать! Ты что, живой?!
  ...Линкен придерживал его за ворот комбинезона, пока у шлюзов "Койольшауки" надрывалась сирена, и пока отдельный, вмиг опустевший вагон вёз двоих сарматов и десяток перепуганных охранников к Биоблоку - и ещё немного в Биоблоке, пока медики готовили автоклав. Гедимин сердито щурился, но не сопротивлялся. Зрение до сих пор оставалось мутным, красное марево распалось на пятна, но обзор всё ещё закрывало, - сопротивляться не было смысла.
  - Анализатор расплавился, - буркнул он, потирая запястье. - Жаль. Не снял показания.
  Линкен, вздрогнув всем телом, замахнулся на него, но остановился и резко опустил руку.
  - Псих с радиацией! Ты сам едва не расплавился!
  - Но не расплавился же, - недовольно сощурился Гедимин. - Отпусти меня. Ворот порвёшь.
  - Нет-нет, держи! - замахал руками сармат-медик. - И клади сюда. Прямо в автоклав. Эй, теск! Если Линкен Лиск считает тебя психом, - ему, знаешь ли, виднее!
  - Сами вы... - буркнул Гедимин, нехотя заползая в автоклав и вытягиваясь во весь рост. Медики склонились над ним, накрыли его лицо непрозрачной маской со встроенным респиратором. Сармат почувствовал, как по спине разливается густая прохладная жижа, медленно накрывая конечности, поднимаясь вверх по рёбрам.
  - Линкен, - сказал он, приподняв голову; ничего видеть он уже не мог, но надеялся, что взрывник поблизости. - Отдай всё Хольгеру. Пусть узнает, что это было.
  
  20 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Хольгер сел на край автоклава, заглянул внутрь и хмыкнул.
  - Шлем снимать запретили, - пожаловался он, щёлкнув пальцем по респиратору, - но считай, что я улыбаюсь.
  - Да я вижу, - отозвался Гедимин, приподнимаясь на локтях. В глазах Хольгера сверкали красные искры - сармат слегка волновался, но не был ни испуган, ни расстроен.
  - Нет, лежи, - замотал головой химик, устраиваясь на краю автоклава. - Говорят, тебе выжгло зрительные нервы...
  Гедимин пожал плечами.
  - Я не медик. Когда я сюда пришёл, глаза работали. Потом - перестали. Если бы я так ремонтировал механизмы...
  Из-за ближайшего пульта донёсся обиженный фырк.
  - Это лучевой ожог, атомщик, - вздохнул Хольгер. - Самый коварный из ожогов. Ну да Плутон с ним. Ты ведь не ожоги обсудить хочешь, правильно?
  Гедимин выжидающе посмотрел на него.
  - Кумалу я видел вчера, - сказал Хольгер, выждав пару секунд, - но глаза у него до сих пор выпученные. Обещал тебе новый анализатор и извинялся за легкоплавкость старого.
  Гедимин хмыкнул.
  - Пусть не извиняется. Нет механизмов, рассчитанных на ядерный взрыв.
  - Взрыв, - Хольгер качнул головой и уткнулся взглядом в собственную ладонь. - Именно взрыв. Облако испарившегося ирренция, придавленное к поверхности и некоторое время удерживающее постоянную форму. Реакция в нём при этом не прекращалась. Твоё прикосновение нарушило какой-то внутренний параметр, и излучение прорвалось.
  Гедимин смотрел на него, не мигая, ещё несколько секунд, но химик замолчал и, похоже, не собирался продолжать речь. Сармат вздохнул.
  - Оно даже не фонило. Кольцеобразное облако, пара километров по окружности... Ещё одно локальное нарушение законов физики?
  Хольгер покачал головой.
  - Не локальное. Линкен воспроизвёл его. Дважды.
  Гедимин ошалело мигнул.
  - Дважды?!
  - И ещё два раза воспроизвести не удалось, - сказал Хольгер. - Видимо, дело в количестве ирренция. Конечно, окончательные выводы делать рано...
  - Уран и торий! Сколько всего бомб вы там взорвали?! - Гедимин, не удержавшись, хлопнул по стенке автоклава. Липкая жижа, покрывающая её, брызнула во все стороны.
  - Очевидно же, - хмыкнул Хольгер. - Четыре. Кратер Кармана выглядит теперь так, словно туда упал ещё один метеорит.
  - Чтоб ему, - пробормотал Гедимин, сердито щурясь. - Никакой осторожности... Значит, эти кольца появлялись всякий раз, когда ирренция было...
  - Две-три критические массы, - кивнул Хольгер. - При взрыве мощного "Теггара" такое кольцо тоже было. А вот "Гельт" ничего подобного не даёт. Видимо, весь ирренций выгорает раньше, чем покидает ловушку внутри бомбы...
  - "Теггар", "Гельт", четыре "Та-сунгара"... - Гедимин поморщился. - Осторожнее там, ладно? Трудно будет работать на Луне, развалившейся на куски.
  Хольгер хихикнул.
  - Я так и говорю Линкену, - кивнул он. - Перед каждым испытанием. Могу прислать его сюда - повторишь ему это лично. Так или иначе - кольца реальны, связаны с непрореагировавшим ирренцием... и очень трудноизучаемы. Даже Линкен не рискнул ещё раз сунуть руку в кольцо.
  - Сканер, - напомнил Гедимин, по привычке прикоснувшись к правому запястью и болезненно сощурившись. - Дроны. Сигма-излучение. Не надо повторять за мной каждый идиотский поступок.
  Хольгер развёл руками.
  - Ничего идиотского в исследованиях нет, атомщик. А что до сканеров... Кольцо непрозрачно даже для сигмы.
  Гедимин замигал, недоверчиво посмотрел на Хольгера - тот спокойно встретил его взгляд и кивнул.
  - Именно. Третья в мире структура, после сверхуплотнённого защитного поля и ипроновой пластины, непрозрачная для сигмы. Я попробовал бы воспроизвести её в лаборатории - но где же взять такую лабораторию?..
  
  23 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Куда?! - послышалось у входа в отсек, едва ворота приоткрылись. Гедимин, удивлённо мигнув, обернулся.
  - Ты сам разрешил, - остановившись на пороге, напомнил сердитому медику Линкен.
  - Скафандр сними, - буркнул тот. - Куда ты ломишься в броне?!
  Дверь закрылась. Гедимин еле слышно хмыкнул.
  Линкен вошёл через пять минут, сердито фыркая, но при виде Гедимина широко ухмыльнулся и сгрёб его в охапку.
  - Ну? Долго ещё тебя тут продержат? - нетерпеливо спросил он. Голос его звучал сдавленно - Гедимин ответил на его объятия, не сдерживаясь, и если бы кости сарматов не прошли модификацию, дело кончилось бы множественными переломами.
  Ремонтник выпустил Линкена и пожал плечами.
  - Я здоров. Не знаю, чего им от меня надо.
  - Ясно, - сердито сощурился Линкен. - Поговорю с Ассархаддоном. Это уже пахнет саботажем, если не диверсией...
  - Ты в себе? - Гедимин, вскинувшись, заглянул ему в глаза. - Забыл, как он обычно реагирует?
  Линкен вздохнул.
  - Ты очень нужен нам, атомщик. Я не хочу никаких расстрелов, но если ты не выберешься до сентября...
  Он развёл руками.
  - Зачем я вам? - удивлённо мигнул Гедимин. - Испытания и так не прекращаются. Константин всё рассчитывает...
  Линкен отмахнулся.
  - Ну да, Константин... Ассархаддон планирует окончательные испытания для "Та-сунгара". В поясе астероидов. Нужно, чтобы рвануло в полную силу.
  Гедимин снова мигнул.
  - В поясе астероидов? На глазах у всего Марса, Цереры и Весты? Он там в себе?
  - Всё рассчитано, атомщик, - отмахнулся Линкен. - И Марс, и Церера будут далеко. Разве что заметят что-нибудь со спутников Юпитера... но им обычно не до космоса. Сделай мне хорошую бомбу, атомщик. Покажи, как взрываются планеты!
  
  01 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Измерять шагами личный отсек было неудобно - Гедимин даже разогнаться не успевал, как упирался в очередную стену. Можно было выйти наружу, в вестибюль, но метаться, как зверь в клетке, на глазах у охранников, сармату не хотелось. Он сердито сощурился и снова выглянул за дверь.
  - Я в комбинезоне. Хольгер ходит так по всей базе. Отвези меня в лабораторию!
  - Нельзя, - отозвался Стивен; он старался говорить ровным голосом, но не мог скрыть, что очень доволен происходящим. - Приказ - оставаться здесь.
  - Приказ... - Гедимин стиснул зубы и опустился на матрас. "Чтоб им всем, с их приказами..."
  За дверью послышался тихий гул погрузчика, сердитые возгласы охраны и громкие хлопки.
  - Разрешение! - крикнул Стивен. - У меня нет приказа...
  Погрузчик остановился.
  - Вы нуждаетесь в отдельном приказе? - ласково осведомился Кумала.
  Гедимин, вздрогнув, рывком поднялся с матраса и распахнул дверь. За спинами поспешно расступающихся охранников он увидел малый робот-погрузчик. Кумала сидел рядом с водителем. Увидев Гедимина, он широко улыбнулся и похлопал ладонью по непрозрачному чехлу из белого скирлина.
  - Всё готово, Гедимин. Забирайте!
  Сармат вскочил на платформу и сдёрнул чехол. Плотный скирлин с треском лопнул, оставив в руках Гедимина длинные обрывки. Тот сердито отбросил их и склонился над скафандром. Иссиня-чёрная броня снова блестела, совершенно целая, от шлема до четырёхпалых сапог. Гедимин взялся за правый "рукав", сдвинул в сторону пластины и посмотрел на тёмный экран нового смарта.
  - Новейшая модель, - сказал Кумала, забравшись на платформу с другой стороны. - Я заменил энергогенератор. Теперь он работает на ирренции. За качество, увы, не отвечаю, - личное творчество Хольгера Арктуса...
  Гедимин изумлённо замигал.
  - Хольгер сделал новый анализатор?!
  Он вскрыл корпус, затаив дыхание, заглянул внутрь. Миниатюрный генератор был заключён в золотистую оболочку - рилкар, проложенный ипроновой фольгой, предельно надёжную защиту от излучения. Гедимин осторожно притронулся к нему кончиком пальца, оценивая скорость вращения, и не сразу заметил, что Кумала гладит его по запястью.
  - Так вы с Хольгером теперь... не так близки, как раньше? - осторожно спросил конструктор, странно облизав губы. Гедимин, вздрогнув, отдёрнул руку, загнал пластины над анализатором обратно в пазы и выпрямился во весь рост, недобро щурясь.
  - Я не знал, чем он сейчас занимается. Он, наверное, хотел... удивить меня. А ты пойди уже и прими антимутаген! Проект "Слияние" давно закрыт.
  Кумала мигнул, медленно поднял на Гедимина странно плывущий взгляд и улыбнулся.
  - Я давно не видел вас без скафандра, - сказал он. - Вы всё так же красивы. Говорят, лучевой всплеск обжёг вам правую руку...
  Гедимин разжал крепления на стапеле и подхватил упавший на него скафандр. Охранники, подступившие было к погрузчику, шарахнулись в разные стороны.
  - Не обжёг. Броня защитила, - сказал сармат, перехватив скафандр поудобнее. - Ты сделал хороший скафандр. Но очень мне надоел.
  Кумала снова улыбнулся. Он по-прежнему стоял на платформе рядом с опустевшим стапелем и смотрел куда-то сквозь Гедимина, будто сармат был прозрачным.
  - Я сделал его ещё лучше. Я рад, что вы не пострадали. Вы любите смелые эксперименты, Гедимин, испытываете всё вокруг на прочность. Думаю, мы ещё не раз встретимся. Zaa seateske!
  - Псих, - пробормотал сармат, глядя ему вслед. Скафандр по-прежнему был в его руках - тяжести брони он не ощущал.
  
  11 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Завтра, - сказал Линкен, придвинувшись к Гедимину вплотную. - В полпятого у главного шлюза.
  - Вы оба выходите из одного жилого блока. Одновременно, - в голосе Константина слышалось едва скрываемое раздражение. - Неужели трудно состыковаться?
  - Ты не с ними? - Хольгер, услышав его слова, удивлённо мигнул. Константин покачал головой.
  - Кто-то должен будет продолжить работу, когда вам поотрывает головы.
  Линкен беззвучно рассмеялся и хлопнул ладонью по столу - вполсилы, но пустые контейнеры из-под еды со столешницы посыпались.
  - Ты кое-что забыл, математик. Куратор будет там с нами. Если ему оторвёт голову, твоя работа уже никому не понадобится.
  Над его головой раздался негромкий смешок. Линкен, вздрогнув, на мгновение замер - и очень медленно повернулся на звук. Гедимин, до того слушавший вялую перебранку вполуха, вскинулся и привстал, настороженно глядя на Ассархаддона.
  - Вы ошибаетесь, - мягко сказал тот, занимая свободное место рядом с Хольгером. - Что бы мне ни оторвало, работа будет продолжена. Было бы глупо не дублировать функции, если речь о проектах такой важности. Вы согласны, Гедимин?
  Сармат вздрогнул от неожиданности и недовольно сощурился. "Опять Гедимин! Других сарматов тут нет?!"
  - Твоя работа, тебе виднее, - проворчал он. - Испытания на астероиде?
  Ассархаддон кивнул, глядя на него с лёгким интересом.
  - Почему вы предположили, что план может измениться?
  - Там полно мацодских баз, - мрачно проговорил Гедимин, глядя на свои пальцы. - Баз и крейсеров. Твои охранники готовы разделаться с "Давидом"?
  Ассархаддон усмехнулся и покачал головой.
  - Вот что вас тревожит... Мацода? Будьте уверены, в окрестностях нашего полигона завтра не будет ни одного "Давида". Беспокойтесь лучше о своей части работы. Бомба должна сработать так, как обещано, иначе проект "Та-сунгар" придётся свернуть.
  Линкен вздрогнул.
  - Но... вы обещали...
  Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы. "Ты ещё на колени встань!"
  Ассархаддон снова покачал головой. Смотрел он по-прежнему на Гедимина, будто Линкена за столом не было.
  - Вы мне тоже... пообещали. Дело за выполнением. И пока что ваша очередь.
  
  12 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" - Пояс астероидов, астероид Гоберта
  - Боитесь космоса?
  Гравикомпенсаторы уже включились, и ускорение больше не вжимало Гедимина в дно "ванны", в которой он лежал навытяжку. Отстегнув один из ремней на груди, он слегка приподнялся - так было лучше видно кабину пилотов. Штурман, отодвинув перегородку, выглянул в крошечный пассажирский отсек и притронулся к наушнику шлема.
  - Меня слышно?
  - Да, - отозвался Гедимин, отстёгивая второй ремень. - Я не боюсь. Непривычно. Так далеко я ещё не был.
  Несмотря на компенсаторы, Гедимин чувствовал, как корабль с каждой секундой ускоряется. До максимально возможных шестидесяти пяти "лун" в час было ещё далеко - на них, насколько сармат знал, обычные спрингеры выходили минут через пятьдесят-пятьдесят пять. Корабль Гедимина - один из целого роя, недавно покинувшего кратер Драйден - стартовал четверть часа назад.
  - Так вы не космолётчик? - удивлённо мигнул штурман. Этого сармата Гедимин видел впервые - как и пилота, и четвёрку экзоскелетчиков в трофейных "Шерманах", занявшую крошечные десантные палубы. Безымянный спрингер без знаков отличия, замаскированный под обычный атмосферный "Кенворт", был довольно тесен - в полуметре от капсулы, в которой лежал Гедимин, находилась кабина пилотов, на полметра сбоку - люк в десантный шлюз, на полметра сзади - машинный отсек. Сармат мог слышать, как гудят на низкой частоте роторы шести ЛИЭГов, и на пару тонов ниже - массивный волчок антиграва.
  - Я не был нигде, кроме Земли и Луны, - ответил Гедимин, глядя сквозь прозрачную перегородку в единственный иллюминатор, опоясывающий кабину пилотов. Он был очень узким, и в него не было видно ничего, кроме черноты и редких искр в ней.
  - А чем занимались в войну? Десант, наземная зачистка, инженерные войска?
  Штурман, обменявшись с пилотом парой жестов, выбрался из кабины и сел на край пассажирской капсулы. Кажется, его помощь была не нужна в этом участке вакуума, и он откровенно скучал.
  - Я был пилотом, - нехотя ответил Гедимин - нелепый хаос последних дней войны он вспоминать не любил. - "Гарпия", база "Шибальба". Прикрытие "Циклопа". Два дня. На третий попал в плен. Никуда не успел.
  - А-а, - протянул штурман, недоверчиво щурясь. - Мне казалось, вы из группы Ассархаддона. С Титана или с Цереры... в крайнем случае - с Марса. Значит, вы не застали первую войну...
  Гедимин внимательно посмотрел на него. Кожа штурмана была тёмно-синей, с сероватым стальным блеском.
  - Ты с Титана? - спросил он. - Криос?
  Штурман мигнул.
  - Нет, я с Ганимеда. Мы тогда были...
  Он притронулся к наушнику и, резко развернувшись, залез обратно в кабину. Гедимин увидел мигание светодиодов. "Перекличка," - подумал он, опускаясь в капсулу и пристёгивая ремни. "Не засекли бы..."
  ...Скафандр слегка встряхнуло. Гедимин растерянно мигнул, попытался подняться и услышал хруст креплений - он едва не выдрал их из капсулы. Над ним стоял очень удивлённый штурман.
  - Вот так тяжесть! Как вы в этом ходите?! Пришлось поддевать рычагом, иначе я вас не сдвинул бы. Пятнадцать минут до цели, просыпайтесь.
  Гедимин мигнул.
  - Кисти рук чувствительны. В следующий раз не надо рычагов, - попросил он, проверяя крепления. Ему хотелось подняться, но именно сейчас отстёгиваться было нельзя - спрингер замедлялся, компенсаторы приноравливались к новому ускорению не сразу, очень легко было вылететь из капсулы в потолок.
  - Это Гоберта? - спросил он, указав на яркую точку в иллюминаторе. Она была чуть крупнее других и как будто приближалась.
  - Да ну! - штурман хмыкнул, глядя на Гедимина с недоумением. - Гоберта от нас справа. Мы маневрируем. Так вы, правда, впервые в космосе?
  Гоберта - тусклый обломок вытянутой формы с изрытой кратерами поверхностью - выплыл в иллюминатор за пять минут до посадки. Ещё через минуту Гедимин увидел слева от спрингера второй корабль. Их скорости уже сравнялись, они шли крыло к крылу. Две минуты спустя Гоберта заслонила весь обзор, а ещё через полторы - снова исчезла, сменившись открытым космосом. Спрингер сел на твёрдую поверхность.
  - С удачной посадкой! - услышал Гедимин в наушниках голос Ассархаддона. - Можете выходить. На астероиде Гоберта нет ни одной бактерии, и некому организовать вам достойную встречу, - придётся обойтись моим приветствием. Бомба в порядке?
  - В полном, - отозвался Линкен; Гедимин, ожидающий открытия десантного шлюза, не видел ни его, ни других сарматов, но мог слышать их всех - настройки коммутатора соединили его со всей группой "Гоберта". - Но Гедимин и Хольгер её ещё не видели.
  - Гедимин, Хольгер, дело за вами, - судя по многословности, Ассархаддон немного волновался; Гедимину, тоже неспокойному, не хотелось лишний раз открывать рот, но куратора он понимал. - У вас час, пока мы запасаемся кислородом.
  Сармат осторожно шагнул из шлюза и почувствовал под ногами холодную твёрдую поверхность скалы - что-то вроде переотложенной осадочной породы, каждый из кусочков которой был прочным, но слабо связанным с другими. Он опустился на корточки и с силой провёл пальцем по камню. Посыпались песчинки.
  - Гедимин, у нас нет времени на геологические исследования, - напомнил Ассархаддон. Теперь сармат видел и его корабль, и все остальные, - они выстроились кольцом на изрытой ямками поверхности, и она неярко блестела в свете бортовых огней. Небо над ними было иссиня-чёрным; горизонт закруглялся за их дюзами, и всё, что мог видеть Гедимин, - несколько десятков квадратных метров тёмно-бурой скалы. Он увидел, как двое экзоскелетчиков под присмотром Линкена выносят из корабля красно-белый контейнер, сплошь покрытый предупреждающими знаками, сделал шаг навстречу им - и только теперь понял, что находится в поле искусственной гравитации. Такое же движение на поверхности Луны швырнуло бы сармата далеко вперёд - а Луна была огромной по сравнению с любым астероидом...
  - Компенсаторы включены, - отрапортовал кто-то из пилотов - Гедимин так и не выяснил их имён. - Кислородные станции развёрнуты.
  - Продолжайте работу, - приказал Ассархаддон. Теперь Гедимин видел и его - куратор стоял у десантного люка, его лицо, как и лица всех сарматов, прикрывал непрозрачный щиток. Увидев, что Гедимин повернулся к нему, Ассархаддон поднял руку в приветственном жесте.
  - Атомщик, иди сюда, - нетерпеливо обратился к сармату Линкен. Его сопровождающие уже опустили контейнер на поверхность Гоберты и отошли к кораблю. К ним приближался Хольгер, торопливо заталкивая что-то в разные ниши скафандра.
  - Железная руда, - прошептал химик, посмотрев себе под ноги. - Жаль, столько металла пропадёт.
  - Далеко не улетит, - отозвался Ассархаддон, успевающий слушать всех. - Рано или поздно эти обломки будут собраны. Приступайте, seatesqa. Мне не терпится увидеть взрыв.
  Гедимин склонился над вскрытым контейнером, привычным движением снял крепления с корпуса, поддел пластину и заглянул внутрь. Все семь ядер заряда были на месте. Сармат поправил одно из них, сдвинувшееся на полмиллиметра в сторону, и жестом показал Линкену - "порядок". Хольгер, заглянувший в корпус с другой стороны, сунул внутрь анализатор и несколько секунд спустя одобрительно кивнул и выпрямился.
  - Таймер на час, - громко сказал Линкен. Ассархаддон поднял руку. Все сарматы, кроме троих, стоявших у бомбы, и самого куратора, забрались в десантные люки и захлопнули их. Гедимин смотрел на белый цилиндр, лежащий перед ним. Через час бомба должна была развернуться и начать заглубление.
  - Гоберта - большая планета? - спросил он, пытаясь увидеть что-нибудь за дюзами окрестных кораблей.
  - Сорок восемь километров в поперечнике, - ответил Ассархаддон. - Совершенно средний астероид. Крупные, увы, под наблюдением...
  - Кислородные станции свёрнуты, - вмешался в разговор кто-то из пилотов.
  - Готовьтесь к старту, - отозвался куратор. - Линкен, вы готовы?
  - Tza, - ответил взрывник, в последний раз прикоснувшись к корпусу бомбы. Её поверхность блеснула красным - прожектора рядом с десантными люками зажглись, показывая сарматам дорогу к их кораблям. Бортовые огни погасли, теперь на площадке светилась только бомба - красные лучи упирались прямо в неё.
  - Поднимайтесь на борт, - приказал куратор.
  Когда за Гедимином закрылся люк, Ассархаддон ещё стоял рядом с кораблём; сармат хотел посмотреть на него ещё раз - через иллюминатор в кабине пилотов, но штурман уже ждал его у пассажирской капсулы и нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
  - Ложитесь, мы взлетаем, - он нервно оглянулся на кабину. - Раньше времени не взорвётся?
  Через пять минут корабль, закончив манёвр, повис в пустоте. Гедимин приподнялся на локтях и выглянул в иллюминатор. Пилоты отодвинули перегородку, но обзор не сильно улучшился. Предполагаемая Гоберта виднелась вдалеке тусклой точкой. Гедимин несколько раз терял её из виду - достаточно было перевести взгляд на какую-нибудь звезду.
  - Тяжело идти сквозь астероиды, - сказал штурман, выбираясь из кабины и пристраиваясь на краю пассажирской капсулы. - Как по гравию без рессор... Хольгер - ваш друг?
  Гедимин мигнул.
  - Работаем вместе, - сказал он. - Хольгер - настоящий учёный.
  - А-а, - протянул сармат. - Тогда вы должны знать. Откуда он? С Цереры?
  - С Земли, - отозвался Гедимин. - Мы оба с Земли. Нигде, кроме Луны, не были.
  Штурман недоверчиво покачал головой.
  - С Земли... Так вы скажете, что Линкен тоже с Земли. Ну ладно, не хотите рассказывать - не надо.
  Он вернулся в кабину, и Гедимин услышал щелчок переключаемого коммутатора. Больше он не слышал ни слова. "Я его чем-то обидел," - озадаченно думал он, глядя на чёрную полосу за иллюминатором. "И он мне не верит. Почему? Ничего не понимаю..."
  Смарт зажёг экран и протяжно загудел за пять минут до взрыва. Гедимин зашевелился, устраиваясь поудобнее. Приподниматься и отстёгивать ремни было опасно. Над обшивкой корабля уже сформировалось защитное поле, ещё одно окружило пассажирскую капсулу, - Гедимин еле нашёл точку Гоберты, потемневшую и слившуюся с окружающей чернотой.
  Секунды тянулись мучительно медленно - Гедимин уже не раз замечал за временем свойство растягиваться и сжиматься по своему усмотрению; Хольгер говорил, что это игры сознания, и сармат не спорил с ним, но всё равно ему не верил. "Семьдесят восемь, семьдесят девять... восемьдесят один..." - Гедимин вдохнул поглубже, но воздух с трудом проходил в лёгкие. "Заглубление началось. Двадцать один, двадцать два, двадцать три... Attahanqa!"
  Точка в чёрном пространстве дрогнула, покрываясь тончайшими, почти невидимыми трещинами, - Гедимин никогда не разглядел бы их, если бы не ослепительный белый свет, рвущийся из недр Гоберты наружу. В следующее мгновение обломки уже разбросало на сотни километров, а световая точка стала ярче любой видимой звезды. Гедимин видел, как белое сияние гаснет, но там, где оно было, загораются расширяющиеся зелёные кольца, - три, пять, девять... Первый десяток распался, отразившись зелёными вспышками в защитном поле корабля, последние разрушались медленно и неохотно. Тридцать второе расширилось - и повисло в пространстве, обозначив место гибели Гоберты. Гедимин смотрел, как вспыхивает и клокочет материя, пронизанная зелёным огнём, и растерянно мигал. "Там не было столько ирренция. Это не остатки бомбы. Они давно рассеялись. А это... Оно набирает силу. Мать моя пробирка!"
  Обзор на секунду закрыл выбирающийся из кабины штурман. Рывком протиснувшись мимо капсулы, он оперся руками на её край и заглянул внутрь.
  - Меня слышно? - спросил он, настороженно щурясь. - Что там светится?
  Кольцо перестало расширяться. Оно висело на месте, неровно мерцая. Бликов на защитных полях больше не было, ни один поток квантов или частиц не выходил наружу из странной кольцевой ловушки. Гедимин смотрел на неё и чувствовал, как его глаза против воли сужаются.
  - Лучевая ловушка. Должна вскрыться. Когда, не знаю.
  Он считал про себя секунды и перешёл уже на вторую сотню. Структура, которой не должно было существовать, висела в пустоте, и вспышки внутри неё становились всё ярче. "Когда оно вскроется," - думал сармат, чувствуя под рёбрами неприятный холод, - "куда пойдёт поток? А если кто-то из нас в него влезет..."
  - Гедимин Кет! - раздался в наушниках голос Ассархаддона, чуть более громкий, чем обычно. - Вы видите этот объект? Что мы должны делать?
  Сармат мигнул. "Делать?"
  Он снова перевёл взгляд на кольцо. Вспышки стали почти непрерывными, интервалы между ними сократились до полусекунды. "Если вскроется само..." - сармат скользнул взглядом по сияющей поверхности. "Предсказать невозможно. А если форсировать..."
  - Прорванное кольцо выбросит поток квантов по направлению прорыва, - чётко проговорил он, надеясь, что его дослушают до конца. - Под него нельзя попадать. Если выстрелить и сманеврировать...
  - Я понял, - прервал его Ассархаддон. - Линкен Лиск, за штурвал. Всем оставаться на местах!
  - Heta! - крикнул Гедимин, но услышал только щелчок коммутатора. Чёрная точка на долю секунды пересекла сияющий обруч, и на его краю сверкнула длинная зелёная черта. Коснувшись кольца, она мгновенно угасла - и защитное поле вокруг корабля вспыхнуло так, что Гедимин прикрыл лицо рукой. Даже сквозь сомкнутые веки и тёмный щиток над глазами обжигающая зелень коснулась сетчатки, и сармат увидел яркие волны красного огня, расходящиеся от единого центра.
  Сполохи погасли три секунды спустя. Гедимин открыл глаза и увидел черноту за иллюминатором. От Гоберты не осталось и следа. Услышав странный стук, он повернул голову и увидел, что штурман уткнулся шлемом в борт капсулы и еле слышно бормочет ругательства. Гедимин отключил защитное поле, попытался дотянуться до него, но сармат уже опомнился и, рассказав по дороге что-то о размножении "макак", запрыгнул в кабину. Корабль рванул с места, Гедимина швырнуло сначала вбок, потом вверх, - ремни заскрежетали о скафандр. На мгновение сармат увидел вдалеке яркий жёлтый шар, затем - чёрное пятнышко на его фоне, а дальше спрингер развернулся носом к черноте. "Уходим," - Гедимин с облегчённым вздохом растянулся на дне капсулы. "Линкен - псих. Ассархаддон - тоже."
  - Гедимин Кет, - куратор, будто услышав его мысли, снова вышел на связь. - Испытания прошли успешно, и мы пронаблюдали очень интересное явление. Хольгер уже объяснил мне его природу. Ещё один поражающий фактор "Та-сунгара"... Можете считать, что этот проект одобрен. Об испытаниях будет доложено Маркусу.
  - Вы уже доложили всей Солнечной Системе, - буркнул Гедимин, досадливо щурясь. - Такую вспышку не могли не заметить. А омикрон-поток ни с чем не спутаешь. Теперь все знают, что здесь взорвали ирренций.
  - Ну да, разумеется, - голос Ассархаддона оставался спокойным. - И государства наших друзей-приматов уже обмениваются обвинениями. Столкнуть лбами Мацоду и Австралию - отдельное удовольствие, и я себе в нём не откажу.
  Гедимин изумлённо замигал.
  - Мацода? Австралия? Но у них же нет...
  - Это не так, - отозвался Ассархаддон, стоило сармату запнуться. - Вы недооцениваете земных учёных, Гедимин. С того дня, как вы практически передали Лос-Аламосу ключ к синтезу, прошло больше года. Хайфа и Суинберн обладают десятками килограмм ирренция, Канск и Лос-Аламос ведут счёт на сотни. Мацода, разумеется, всё отрицает, но уже трижды испытывала грязные ирренциевые бомбы в поясе астероидов. Канск ведёт испытания в поясе Оорта, за ними трудновато наблюдать, но - ирренций в сочетании с дейтеридом лития ведёт себя крайне интересно.
  Гедимин зажмурился и глубоко вдохнул. Под рёбрами заныло. "Правда, глупо," - ему было очень досадно. "Естественно, у них есть ирренций. И они его применяют."
  - А реактор? - спросил он. - Кто-нибудь построил реактор? ЛИЭГ воспроизвели? "Седжен"? Прожигатель?
  В наушниках послышался негромкий смешок.
  - Нет, Гедимин. Ваше первенство неоспоримо. Но помните - люди наступают вам на пятки.
  ...Линкен успокоился нескоро. Гедимин молча терпел удары по спине и попытки переломать рёбра, - взрывник разволновался, а в таком состоянии он никогда не соизмерял силу. Когда он наконец выпустил Гедимина и отправился в "грязный" отсек лаборатории, сармат облегчённо вздохнул и повернулся к Хольгеру. Тот стоял перед телекомпом, вертел на голографическом экране какую-то модель и еле слышно хмыкал.
  - Ты что-нибудь понял? - спросил его Гедимин. - Я - ничего.
  Хольгер пожал плечами.
  - Звучит противоестественно, но... Закольцованный пучок омикрон- и сигма-квантов. Вещества там очень мало. Выглядит так, будто омикрон сам с собой реагирует и вытряхивает из вакуума недостающие частицы. И когда их становится достаточно...
  Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы.
  - Свёрнутый поток... Но что его свернуло?! Откуда посреди вакуума отражающие линзы? Почему ничего не выходит наружу? Даже сигма... Что может заблокировать сигму?!
  - Атомщик... - Хольгер развёл руками. - Нам очень не хватает физика-теоретика. Константин, к сожалению, тут бесполезен.
  - Хоть с Конаром связывайся, - пробормотал Гедимин, поддевая трёхмерную модель пальцем и раскручивая вокруг оси. - Как это на нас похоже. Ничего ещё не поняли. Но уже сделали оружие.
  
  28 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Когда Гедимин вышел из комнаты, Стивена и его напарника уже не было в зале. Зато был Хольгер - один, без охраны, в обычном комбинезоне с отстёгнутым шлемом. На него нерешительно смотрел Эллак, последний из охранников, ещё не покинувший пост.
  - Политинформация? - хмыкнул Гедимин. - Иди и ты. Чего зря стоять?
  Они вышли из жилого блока на два часа позже обычного времени, когда все, кто сегодня работал, разъехались по своим местам, и транспортные туннели опустели. Гедимин думал о ремонтной дрезине, но у платформы, перед открытыми люками, ждал пустой вагон - и сармат вошёл в него и взял управление на себя.
  - День атомщика! - хмыкнул Хольгер, вынимая из карманов контейнеры со жжёнкой. - Смотри, тут ярлыки Маккензи. Похоже, он и здесь развернул производство.
  О том, что двадцать восьмого Ядерный блок не работает, а реакторные отсеки переходят в особый режим, Гедимин узнал вчера вечером и до сих пор с трудом верил, что Ассархаддон позволил так запросто бросить важные проекты ради "мартышечьих обычаев". Последнее определение принадлежало Линкену - он высказался так тем же вечером, сердито фыркая и ища одобрения у других сарматов. Константин смотрел в сторону - и исчез куда-то через пятнадцать минут после обычного подъёма. В жилом блоке остались Гедимин и Хольгер, куда ушёл сам Линкен, выяснять никто не стал.
  - Традиции, - хмыкнул ремонтник, разглядывая наклейки на контейнерах. "Глинтвейн "Маккензи", перцовка, что-то сладкое... По крайней мере, полынь он сюда не притащил."
  - Что у нас по плану, атомщик? - спросил Хольгер, сворачивая пустые контейнеры. Несколько глотков спиртосодержащего вещества никак не повлияли на сармата - разве что голос немного повеселел.
  - Купание в градирне, драки на топливных сборках, лекции по ядерной физике?
  Гедимин хмыкнул.
  - Купаться тут негде. Заглянем в реакторные отсеки, а потом - в Биоблок.
  - Опять экзотариум? - удивился Хольгер. - Ты так станешь биологом!
  ...Гедимин уже достал ежедневник и приступил к черчению, когда химик постучал по его скафандру, - вагон замедлял ход, приближаясь к станции.
  В отсеках экзотариума не было никого - операторы не покидали своих помещений, а все манипуляции с цистернами были уже закончены. Сообщение на перилах смотровой галереи гласило, что в венерианский отсек поступили образцы нового вида; Гедимин долго всматривался в клубящийся туман и мелькающие в нём тени, но так и не понял, видел он "новичков" или нет. В отсеке Энцелада один из хищных червей - не менее трёх метров в длину - заметил шевеление за прозрачной стенкой цистерны и направился прямо к ней. Гедимин успел увидеть только увеличивающуюся тень, когда в стекло врезались втяжные челюсти - несколько рядов крючковатых зубцов, расставленных неровными кольцами в длинной складчатой трубке. Два или три червь потерял при столкновении со стеклом; пересчитывать было некогда - в ту же секунду хищник, поняв ошибку, втянул челюсти и исчез в тёмной воде. Хольгер хмыкнул.
  - Оно считает сарматов пищей? Я бы не стал купаться в этом водоёме...
  - Это просто беспозвоночное, - буркнул Гедимин, слегка озадаченный атакой - раньше он считал, что животные не замечают посетителей. - У него и мозга-то нет. Среагировал на движение.
  - Зачем глубоководному существу, живущему под километрами льда, реагировать на что-то, кроме движения и запаха воды? - Хольгер пожал плечами. - Мы для него должны быть полностью невидимы. Я вообще не думал, что у них развитое зрение.
  В наушниках Гедимина раздался негромкий смешок. Сармат мигнул.
  - Да, это странно, - подтвердил невидимый Ассархаддон, - но не вы первые замечаете это явление. У энцеладских хищных червей - не у всех видов, но у этого - точно, - есть три пары примитивных глаз. Вы верно заметили - они реагируют на движение... и, видимо, вы удачно встали на пути светового луча. Кстати, челюсти у них довольно сильные. Не настолько, чтобы взломать слой рилкара, но если бы это был лёд, он треснул бы.
  - Ты где? - спросил Гедимин, думая, не вернуться ли в реакторный отсек. - В экзотариуме?
  - Да, в кагетском отсеке, - подтвердил его догадку Ассархаддон. - Работаю с новыми поступлениями. И я удивился, увидев тут вас. Уже не в первый раз вы проявляете интерес к экзотариуму. А считается, что биология - не ваша стезя...
  - Я хотел посмотреть на Пожирателей, - буркнул Гедимин и пошёл к двери, но на полпути замедлил шаг. - А что привезли с Кагета?
  - Заходите в отсек - увидите, - отозвался куратор. - Рейс с Кагета хорошо пополнил мою коллекцию.
  Гедимин и Хольгер переглянулись. Химик щёлкнул коммутатором.
  - Пойдёшь к нему? Я тогда подожду тебя у Пожирателей.
  "Рудники," - жестами показал Гедимин, повернувшись спиной к камерам. "Ирренций. Спрошу, что там."
  Хольгер кивнул. "Твоё дело. Но будь осторожен."
  - Надень шлем, - вслух сказал Гедимин, недовольно щурясь. - Опять ты в одном комбинезоне!
  Зелёные Пожиратели копошились в вываленной в вольер груде радиоактивных обломков. Несколько минут Гедимин наблюдал, как в челюстях многоножки крошится металл, - стальной вал, загрязнённый радиоактивной пылью, к концу "завтрака" был обглодан со всех сторон и потерял треть объёма. Обильно закапав обломок ядовитой слюной, Пожиратель оставил его и пополз к следующей детали. Хольгер толкнул Гедимина в бок.
  - Когда закончится война, Землю заселят ими. Через пару лет там будет чисто.
  Сармата передёрнуло.
  - А без этого никак?..
  Он отправил Хольгера в энцеладский отсек - утечка воды, даже с органическими примесями, в случае чего навредила бы сармату куда меньше, чем выброс ирренциевой пыли из ириенского вольера. Химик посмеялся, но спорить не стал - и пообещал, уходя, что купаться с червями не будет. Гедимин недовольно сощурился, глядя ему вслед, убедился, что мимо "энцелада" он не пройдёт, и направился к отсеку Кагета.
  Когда сармат был там последний раз, помещение только заселялось; сейчас цистерны и вольеры заняли площадь, вчетверо большую, чем отсек любой другой планеты. У входа стояли охранники в "Фенрирах"; увидев Гедимина, они расступились, указав ему дорогу к "карантинному вольеру" - обширной выгородке с непрозрачными, без просветов, стенами. На входе Гедимин прошёл дезинфекционный шлюз, но нигде не обнаружил предупреждений об опасной атмосфере - и, подумав, не стал подключать кислородные баллоны, ограничившись обычными фильтрами респиратора.
  - Не бойтесь, воздух Кагета для нас безвреден, - успокоил его Ассархаддон, когда Гедимин вышел в вольер и удивлённо мигнул, увидев под ногами обычный слой рилкара, а не инопланетную почву. - По крайней мере, вдали от водоёмов. Там, где нет сероводородных облаков, можно дышать без респиратора... Я слева от вас, у открытого бассейна. Это цистерны с водорослями, навряд ли они вас заинтересуют.
  Гедимин, скользнув взглядом по плотной массе спутанных тёмно-зелёных нитей и полос, обогнул цистерну и вышел к небольшому бассейну с высокими бортиками. Над ним нависли манипуляторы; один из них, зачерпнув пробу, остановился рядом с Ассархаддоном. Незнакомый сармат в белом скафандре изучал другую пробу на противоположном краю бассейна. Гедимин покосился на него и подошёл к куратору.
  - А вот воду без фильтров пить нельзя, - продолжал тот, приветственно кивнув и снова повернувшись к ковшу с шевелящимся содержимым. - Сероводород, аммиак, сульфиды... Всё, что между дном и поверхностью, практически непригодно для жизни. В основном из-за недостатка пищи, но и эти примеси... Да, вот интересный организм. Хоботковый пограничник.
  Он поддел двумя пальцами что-то из копошащегося в ковше. Оно сжалось в комок, но минуту спустя опомнилось и зашевелилось. В пальцы Ассархаддона вцепились три пары странных конечностей, беспалых, со множеством крючков-зацеп на нижней части. Сверху и снизу из округлого серо-зелёного туловища высунулись ряды шипов. Последней зашевелилась голова. На её верхней части были маленькие круглые глаза, а на нижней - множество длинных волосков. Особенно плотно они окружали круглое ротовое отверстие.
  - Это... кто? - спросил Гедимин, вспоминая фильмы, отсмотренные во время краткого курса биологии. Существо, судя по его движениям, обходилось без костного скелета - но, возможно, имело хрящевой каркас.
  - Беспозвоночное, - ответил Ассархаддон, поднося к вытянутой "мордочке" существа лабораторную чашку с живыми опарышами. - Подробности вам ни к чему. Кстати, обитатели Кагета химически сходны с нами. Очень удобно в плане кормления. Вот, например...
  Между "пограничником" и чашкой оставалось сантиметров пятнадцать, когда что-то шевельнулось рядом с его рыльцем. Это произошло так быстро, что Гедимин только и успел мигнуть - а в следующую долю секунды из пасти "пограничника" уже торчал хвост червяка. Дальше дело застопорилось - видимо, вкус показался существу непривычным, и оно надолго задумалось.
  - Хоботок, - пояснил Ассархаддон, остановив руку с чашкой. - Втяжные челюсти. От трети до половины длины туловища у разных видов. Распространённый хищник на морских травяных матах. Мне привезли участок прибрежного мата, можете осмотреть его...
  "Пограничник" проглотил опарыша и снова выпустил хоботок. Гедимин ждал этого, но уловить само движение не успел - челюсти существа двигались невероятно быстро, даже сармат мог увидеть только размытое шевеление между животным и чашкой живого корма. Озадаченно хмыкнув, он повернулся к бассейну и заглянул внутрь.
  Глубина бассейна была немного меньше роста сармата, и всё это пространство, насколько можно было видеть через подсвеченные отверстия, занимали переплетённые водоросли. Сверху нити и полосы сменялись чем-то более знакомым - белесыми волокнами корней, перистыми и округлыми листьями на стелющихся стеблях. Два с половиной метра растительной массы непрерывно шевелились, что-то копошилось в них, бултыхалось в илистой мути, ползало по листьям и копало норы в гниющей органике. Гедимин хотел запустить в растительность щупы анализатора, но Ассархаддон щёлкнул его по запястью.
  - Осторожнее, не тревожьте волоконника. Они и так тяжело перенесли дорогу.
  - Кого? - Гедимин мигнул. Даже после указаний Ассархаддона он с трудом различал, где стебли, а где тонкие нитеподобные выросты, обвившие несколько квадратных метров растительности.
  - Очень нежный организм, - сказал куратор, приподняв лист и показав ещё кусок волокнистого туловища, свисающий к воде. На листе сверху были видны многочисленные бурые пятна - существо присосалось к нему, и края уже свернулись и начали гнить.
  - Периферийные выросты отрываются при неосторожном движении. В естественных условиях они быстро отрастают, но здесь... - Ассархаддон вздохнул, бережно опуская лист на воду. - Не знаю, в чём дело. Чего-то им не хватает... или, наоборот, слишком много.
  Он протянул руку и прикоснулся к шишковидному стеблю, торчащему из воды на двадцать сантиметров. Это растение было самым высоким из всех; остальные стелились по воде или лежали под ней.
  - Оно готовится к выбросу спор, Гедимин, - Ассархаддон указал на несколько похожих шишек, торчащих из бассейна. Две из них, ближайшие к бортику, сармат в белом скафандре уже засунул в прозрачные скирлиновые пакеты, плотно прилепив их к стеблям.
  - Одно из немногих растений побережья, расселяющихся с ветром, - сказал куратор, измерив высоту спороносного побега. - Мы находили пресноводные виды в самых отдалённых озёрах. А это очень необычно. Озёра Кагета - замкнутые экосистемы, каждая из них уникальна процентов на девяносто...
  Гедимин мигнул.
  - Это всё... Оно тебе для работы или для... - он запнулся, подбирая слова. Ассархаддон коротко усмехнулся и покачал головой.
  - Можно ли перевести всё это на субстрат для Би-плазмы? Можно. Равно как и вас. Что касается более сложных методов использования... так сразу не поймёшь. Сейчас идёт рутинная работа - разбор образцов, описание, секвенирование генома... Между прочим, есть интересный факт. Живые организмы Кагета так же чувствительны к ирренцию, как обитатели Земли.
  Гедимин вздрогнул.
  - Почему? Там же есть ирренциевая руда. В горах. И грунтовые воды должны вымывать её. Почему тогда...
  Ассархаддон пожал плечами.
  - Пока неизвестно. Однако все организмы, на которых мы ставили опыты, очень быстро погибали. Вся флора и фауна Ириена устойчива к омикрон-облучению и тяжёлым металлам, но на Кагете... Такое ощущение, что жизнь на Кагете эволюционировала в отсутствие ирренция. Что он появился там ненамного раньше, чем на Земле.
  - Появился недавно? В рудах? - Гедимин недоверчиво сощурился. - Это же не почвенный слой. Хотя... Это урановая руда. Уран и торий...
  Он задумчиво посмотрел на свою ладонь, вспоминая тяжесть урановой сферы.
  - Ничего не могу сказать, - вздохнул Ассархаддон, выпуская в бассейн очередное животное с несимметричным туловищем и пятью глазами. - Надо будет проследить за почвенными водами. Где-то они выходят на поверхность. Интересно, что там происходит с биосферой.
  Гедимин встряхнул головой, отгоняя странные мысли, и вспомнил, о чём он хотел спросить.
  - На Кагете уже добывают ирренций? Развернули сольвентные установки?
  - Да, скоро вы получите этот металл, - кивнул Ассархаддон. - Счёт уже идёт на десятки килограммов. Руда беднее, чем на Ириене, но добыча идёт. Ну что, продолжите изучение биосферы Кагета, или вам уже наскучило?
  Гедимин мигнул.
  - Я пойду, - сказал он, отворачиваясь от копошащейся жижи в бассейне. - Интересные существа. Но слишком мелкие.
  Ассархаддон едва заметно усмехнулся.
  - Они так и не обзавелись внутренним скелетом. А это ограничивает рост... Ладно, можете идти. Завтра вас отведут в медотсек.
  Гедимин развернулся к нему.
  - Зачем?
  - Два-три дня в автоклаве не помешают перед решающим рывком, - Ассархаддон смотрел на него с лёгкой усмешкой. - Реактор, Гедимин. С первого числа вы приступаете к работе.
  
  01 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Механический захват, установленный на краю бассейна-хранилища, оказался неожиданно лёгким - Гедимин, разглядывая его, случайно прикоснулся к нему, и агрегат отъехал на полметра. Сармат удивлённо мигнул, вернул его на прежнее место - механизм, и в самом деле, был почти невесомым. В нём почти не было металла - преимущественно радиостойкие фрилы, рилкар и немного флии. Гедимин посмотрел на противовес, тронул его пальцем - агрегат снова качнулся - и еле слышно хмыкнул. "Почти как в Нью-Кетцале. Такое же устройство. Только я стал сильнее."
  Бассейн, прикрытый серебристыми пластинами, занимал две трети отсека. В нём сейчас не было ничего - только выгородки из рилкара, проложенного флиевой фольгой, специальные разделители для защиты будущих топливных сборок. Гедимин сам настоял на их сооружении и на том, чтобы их не пытались заменить защитным полем. В отсеке не было ни одного "арктуса", за исключением установленного в шлюзе у входного люка. Здесь вообще не было никакой автоматики - только простейшие механизмы из материалов, неуязвимых для омикрон-излучения, и то всего три - захват над бассейном, примитивный кран над экспериментальным стендом и плита из двух пластов рилкара и трёхмиллиметровой ипроновой прокладки, опускающаяся по движению рычага между стендом и бассейном.
  - Зря отказался от генераторов, - сказал Константин, недовольно щурясь; он вошёл в третий отсек вместе с Гедимином и разглядывал оборудование с явным неодобрением, но до сих пор молчал. - У Лиска они есть. Гасят энергию взрыва. Думаешь, тебе не понадобится?
  Гедимин пожал плечами.
  - Тут генераторы бесполезны. Линкен работает с сильными, но мгновенными вспышками. Я - с более слабым, но постоянным излучением. Ни один генератор не продержится и двух суток.
  Константин покачал головой, провёл пальцем по ребру ипроновой плиты, выступающей из потолка, и снова повернулся к Гедимину.
  - А на голову не свалится?
  - Шлем выдержит, - отозвался сармат, поднимаясь на платформу экспериментального стенда. Реактор предполагалось собирать здесь. Сейчас тут не было ничего, кроме нависшего над стендом крана. Гедимин посмотрел на него и хмыкнул. "Понадобится. Но нескоро."
  - Чего ухмыляешься? - настороженно спросил Константин.
  - Так. Давно не собирал механизмы с нуля... - Гедимин повернулся к пустому бассейну и едва заметно усмехнулся. Можно было обойтись без воды - ирренций слабо нагревался, даже во время цепной реакции, но на воздухе он не так красиво светился...
  - И лучше бы ты к этому не возвращался, - пробормотал Константин, оглядываясь на массивные гермоворота. - У тебя тут будет десять критических масс, самое меньшее, а одной достаточно, чтобы разнести два отсека и половину третьего.
  - Я не собираюсь делать бомбу, - отозвался Гедимин. - Боишься - уходи.
  Константин фыркнул.
  - С радостью - и давно бы. Но мне приказывает Ассархаддон, а не ты. И, к сожалению, не здравый смысл. Так что с роторами?
  Гедимин снова пожал плечами.
  - Ещё не обсчитал? Вроде бы простая конструкция.
  - Дурацкая конструкция, - буркнул Константин. - Окружать реактор быстро вращающимися массивными элементами... Одному из них достаточно сместиться, и всю установку сметёт.
  - Нам надо собрать максимум излучения, - отозвался Гедимин, недовольно щурясь. - Иначе в реакторе вообще нет смысла. Сам знаешь - несколько тысяч кьюгенов не перенаправит никакой экран. Поэтому приёмники - по всему периметру. Возможно, в два ряда.
  Константин резко повернулся к нему, посмотрел в глаза и сердито сощурился.
  - Так что будет, если один из них наклонится? Или треснет от быстрого вращения, перегрева или лучевой деформации? Мы не знаем наверняка, возможна она или нет. Никто ещё не проверял ферк под таким интенсивным облучением!
  - Проверим, - коротко ответил Гедимин.
  Он подошёл к захвату, установленному на краю бассейна, положил руку на рычаг и еле слышно хмыкнул. "Первая сборка - девять килограммов вместе с хвостовиками. Да, без машины тут не обойтись..."
   Его броня негромко загудела. Константин дождался, пока сармат к нему повернётся, и снова постучал по его скафандру. В этот раз звук был громче.
  - Где чертёж реактора?
  - Я ж тебе давал всю обвязку, - удивлённо отозвался Гедимин. - Проверь передатчик.
  Константин нетерпеливо отмахнулся.
  - Обвязку я видел. Бред, но обсчётам поддаётся. Где сам реактор?
  - А, это... - Гедимин посмотрел мимо него, на серебристые плиты, закрывающие бассейн. - Я сам им займусь. Ничего считать не надо.
  Константин изумлённо мигнул.
  - Ты в своём уме? Это не дырку в стене проковырять! Если что и обсчитывать, так это твой реактор. У тебя хоть что-то по нему есть?
  Гедимин покачал головой.
  - Сначала надо сделать. Мне не всё понятно... - он с трудом вынырнул из водоворота мыслей и кивнул на дверь. - Уходим. Мне ещё трубки проверять.
  - Трубки! - Константин сердито фыркнул. - Значит, простейшим бесшовным трубкам из рилкара ты не доверяешь. Эту технологию обкатывали не один год - нет, тебе надо перепроверить. Веществу, которое взорвётся, как миллион тонн динамита, ты доверяешь. Никто никогда такого не делал, - нет, считать не надо. Атомщик, тебя давно проверяли на эа-мутацию?
  ...Трубки привезли из Инженерного блока ещё утром. Гедимин никому не давал их в руки - отогнал даже Эллака, предложившего было помощь. В них действительно не было ничего сложного - пустотелые рилкаровые цилиндры, стенки толщиной в полсантиметра, два сантиметра в диаметре, тридцать пять - в длину, рёбра под специальные насадки сверху и снизу. Но изготавливались они втрое дольше, чем обычные изделия из рилкара, и Гедимин видел, что технология нигде не нарушена. Ни внутренних каверн, ни областей напряжения, - они должны были выдержать высочайшую нагрузку, от которой любой металл рассыпался бы в пыль. Гедимин осторожно погладил их, едва касаясь бронированной перчаткой стенок, и усмехнулся. "Дело за ирренцием и флией. И ещё - обсидиан. Обсидиан не помешает..."
  
  02 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Гедимин посмотрел на анализатор. Щупы прибора охватывали наконечник стержня, предел сканирования проходил по верхнему хвостовику, - и сканирующие лучи не находили внутри ничего лишнего. Одобрительно кивнув, сармат отключил насос и, заткнув клапан, включил ремонтную перчатку.
  - Вакуум.
  - Вижу, - отозвался Константин. Он сидел рядом, его анализатор был включён, но рука неподвижно лежала на ручке кресла.
  - С охлаждением проблем не будет?
  - Это холодная реакция, - медленно проговорил Гедимин. Клапан в верхней части трубки был заварен намертво и теперь остывал; пятый из шести ирренциевых стержней был готов к эксперименту.
  - Холодная - в норме, - Константин перевёл взгляд на контейнеры с готовыми стержнями. - Реакция на омикрон-квантах... Что, если в дело вступят нейтроны?
  - Вот поэтому в реакторе не должно быть воды, - отозвался Гедимин. Он держал нагретый хвостовик под потоком холодного воздуха, стараясь, чтобы рука не дрожала. Рядом остывал седьмой, управляющий, стержень - тридцать пять сантиметров ипрона в съёмном обсидиановом кожухе. Обсидиан был особенным - девяносто процентов естественного минерала и только десять - искусственной стеклоподобной массы. Для обычных линз хватало меньшего, но речь шла о реакторе...
  - Никакого замедлителя. Быстрые нейтроны пройдут насквозь и ни на что не повлияют.
  Константин недоверчиво хмыкнул.
  - Какое омикрон-излучение ожидается?
  Гедимин озадаченно мигнул и ненадолго перевёл взгляд с остывающего стержня на чем-то встревоженного сармата. "Чего ему не сидится?"
  - Девять-десять в час при устойчивой реакции. Если выйду на критику...
  Константин щёлкнул пальцем по ручке кресла.
  - Выйдешь. И вылезешь за неё. Какой может быть максимум?
  Гедимин снова замерил температуру хвостовика. "Хватит. Остынет в контейнере."
  - Максимум? Взрывная реакция, восемь килограммов исходного... Сам посчитай, мне некогда.
  Константин презрительно фыркнул.
  - Вот именно. Тебе некогда. Зато будет масса времени, чтобы отскабливать тебя от уцелевших экранов. Ты знаешь, как ведут себя нейтроны в омикрон-потоке?
  Гедимин неопределённо повёл плечом. Во второй руке он держал стержень - насос вытягивал из трубки последние молекулы воздуха, неосторожное движение могло испортить всю работу.
  - Никак.
  - Они слипаются, - Константин поднялся с места, тяжело оперся руками о стенд и заглянул сармату в глаза. - Как и всё остальное. Ты и мигнуть не успеешь, как внутри будет пара миллиграммов нейтронного вещества.
  - Ты говоришь мне под руку, - сердито сощурился Гедимин. - Откуда ты взял это нейтронное вещество? Даже при взрыве "Та-сунгара"...
  - А то кто-то внимательно изучал, что там было при взрыве "Та-сунгара"! - Константин пренебрежительно махнул рукой. - Вы разнесли в клочки астероид и радостно помчались на базу. Посмотри в мои расчёты, атомщик. Увидишь много нового.
  Сармат покосился на часы.
  - Времени нет. Разве что завтра, после запуска.
  Он включил анализатор и поднёс щупы к наконечнику стержня. Константин резко выпрямился.
  - Завтра меня тут не будет. Мне ещё жить не надоело. Добавь насосов, атомщик. Твоего охлаждения недостаточно.
  Ворота за ним захлопнулись. Гедимин, подняв голову, несколько секунд смотрел ему вслед, а затем криво усмехнулся. "Охлаждение... Девять к десяти, что этот твэл вообще не разгорится. Никто никогда ничего подобного не делал. Эксперименты с брусками... их результаты противоречивы. Ими нельзя пользоваться. Никто не знает, как делать ирренциевые твэлы. А он боится взрыва. Охлаждение... сожги меня пучок нейтронов..."
  
  03 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Ипроновый стержень поднимался медленно, размеренно, плавно, - и подъём, и спуск должны были быть равномерными. Гедимин поднял его полностью и, убрав руку, повернулся к Хольгеру. Тот кивнул и щёлкнул пальцем по секундомеру.
  - Хорошо. Только одно... ты слишком близко стоишь. Никак нельзя выйти за барьер?
  Гедимин качнул головой.
  - Я должен видеть, что с твэлом.
  Хольгер рассеянно кивнул. Он даже не смотрел на Гедимина - его взгляд был прикован к закреплённому на стенде каркасу. Из семи стержней на месте был только один, управляющий. Гедимин снова опустил его до упора и тронул Хольгера за плечо.
  - Что не так?
  Сармат неопределённо покачал головой и попытался улыбнуться.
  - Карманный твэл... - он протянул руку к обсидиановому цилиндру - линзе странной формы, внутри которой двигался управляющий стержень - но остановился, не коснувшись его. - Две массы? Этого хватит?
  - Надо посмотреть, как он себя ведёт, - ответил Гедимин. - Не уверен, что он разгорится.
  - М-да, - Хольгер мельком взглянул на него и тут же отвёл глаза. - Может, и не разгорится. Всё-таки реакторы чаще не запускались, чем взрывались. Статистика...
  Гедимин усмехнулся.
  - Ладно, хватит болтать. Иди в "чистый" отсек. Константин там.
  Он оглянулся на гермоворота - рядом, подозрительно глядя на него, стоял Стивен Марци, ещё двое охранников расположились у стен. "Их тут не хватало," - недовольно сощурился сармат.
  - И охрану забери, - попросил он Хольгера.
  - Ну да, они тут точно лишние, - пробормотал химик, покосившись на Стивена. - Ладно, работай.
  Он быстрым шагом пошёл к выходу, по пути жестом позвав за собой охранников. Стивен шагнул в сторону от ворот и направил подозрительный взгляд на Гедимина.
  - Мы не можем уйти. Приказ координатора.
  - Ваши экзоскелеты сгорят, когда эта штука включится, - сармат тронул пальцем пустой каркас твэла. - Уводи своих сарматов. От них здесь никакой пользы.
  Стивен недобро сощурился.
  - Я сообщу куратору, - пообещал он. Гедимин едва заметно усмехнулся и повернулся к стенду. Вскоре звуковой сигнал - три быстрых пищащих звука - сообщил, что отсек герметично закрыт, и защитные поля установлены.
  "Так-то лучше," - Гедимин окинул довольным взглядом опустевший зал и сдвинул пластину скафандра. Два ирренциевых стержня лежали там. Сармат не стал опускать их в бассейн - больше времени ушло бы на просушку.
  Три минуты спустя он отвёл руку от готового твэла. Его каркас состоял из трёх скреплённых решёток из прозрачного рилкара; средняя из них была установлена там, где по корпусам стержней проходили тёмные линии-риски, и соединяла все шесть. "Одна критическая масса," - Гедимин посмотрел на риски и медленно потянул управляющий стержень кверху. "Начнём с одной."
  Экран дозиметра зажёгся раньше, чем стержень сдвинулся на первый сантиметр. Замелькали цифры - доля омикрон-излучения возрастала, но интенсивность росла медленно, плавно. Гедимин довольно сощурился и остановил движение стержня. "Одна масса есть. Теперь посмотрим..."
  Он не успел додумать до конца слово "одна", как ирренций вспыхнул зеленью. Дозиметр мигнул красным светодиодом и предостерегающе пискнул. Гедимин посмотрел на него и увидел, как сотни кьюгенов одним прыжком сменяются тысячами. Свечение стало ослепительно ярким, и сердце сармата дрогнуло. "Есть!" - он шагнул в сторону, направляя дозиметр на установку. "Работает..."
  Пальцы внезапно стали липкими, он перевёл взгляд на них и увидел, как вздувается пузырями верхний слой обшивки. Экран дозиметра вспыхнул красным, но рассмотреть показания сармат не успел. Рилкар, покрывающий ирренциевые стержни, лопнул с тонким звоном, и вспышка света отшвырнула Гедимина от стенда. Он врезался спиной в защитную стену и упал на пол, но секунду спустя уже был на ногах и, ошалело мигая, смотрел на стенд. Всё, что осталось от твэла - россыпь фрагментов, самый крупный из которых был меньше сантиметра в длину, глубоко врезавшаяся в ближайшую стену. Гедимин подошёл к ней, коснулся пальцем края пробоины - поверхность была слегка оплавлена, а в самом отверстии что-то светилось зеленью.
  Защитная стена затрещала. Кто-то с размаху налетел на неё, но тут же опомнился и попытался поддеть её и выдрать из пола. Гедимин толкнул кверху рычаг, поднимая перегородку, и ему навстречу бросился Хольгер.
  - Жив? Что было? Взрыв? - химик увидел стену с узкими светящимися отверстиями и остановился, медленно разворачиваясь к Гедимину. - Это... твэл?
  Сармат угрюмо кивнул.
  - Взрывная реакция. Слишком быстро. Ничего не успел, - он покосился на дозиметр - тот по-прежнему мигал красным, ирренций даже из стены облучал весь отсек. - Мало показаний.
  - Взрывная... - Хольгер покачал головой. - Пальцы прижгло?
  Гедимин посмотрел на руку с оплавленной бронёй и качнул головой.
  - Фрил поплавился, остальное цело. Надо охладить...
  Он вспомнил о расколотых стержнях и досадливо сощурился на повреждённую перчатку.
  - Помоги взять пробы. Это... - он кивнул на светящиеся дырки. - Нельзя тут оставлять.
  Через два часа они, смыв со скафандров раствор меи, наконец вернулись в "чистый" отсек. Испытательный зал остался под меей на всю ночь - из восьми килограммов ирренция сарматы собрали только семь, ещё один размазался тонким слоем по стенам, и Гедимин не хотел оставлять его там. Константин, увидев сарматов на пороге, резко развернулся к ним от телекомпа и устало уронил руки вдоль тела.
  - Два придурка, - ровным голосом проговорил он. - Хуже Лиска, честное слово. Что было? Взрыв?
  - Хлопок, - ответил Гедимин. - Не понимаю, почему. Стержень двигался очень плавно. Резких изменений не было.
  Константин тяжело вздохнул.
  - Следующий чертёж дашь мне на проверку?
  Гедимин несколько секунд смотрел на него немигающим взглядом, потом покачал головой.
  - Тут надо думать. Смарт не поможет.
  "Ещё два или три эксперимента," - он задумчиво сощурился, счищая остатки фрила с перчатки. "Попробовать немного по-разному. Они разгораются, это хорошо. Осталось стабилизировать. Надо пробовать, так, навскидку, не скажешь..."
  
  07 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Бассейн бурлил. Клубы пара, сворачиваясь в тугие жгуты, поднимались к вытяжным скважинам. Насосы работали на полную мощность, и уровень воды уже не колебался. Гедимин приподнял голову, покосился на дозиметр и облегчённо вздохнул - хотя шар расплавленного ирренция ещё не начал остывать и отчаянно "фонил", цепная реакция, несомненно, была прервана. Перегородка из рилкара и флии вовремя рассекла мягкий сгусток надвое, отделив источники излучения друг от друга; теперь они уже не составляли критическую массу и рано или поздно должны были остыть. Сармат покосился на анализатор и сердито сощурился - то, что несколько минут назад было ирренциевыми стержнями, обсидиановой линзой и конусной ловушкой из тугоплавкого рилкара, смешалось в однородную массу. "Пойдёт в переработку," - решил Гедимин, снова откидываясь к стене и глядя поверх бассейна на клубящийся пар. "Хорошо, не разбрызгалось. Вовремя успел..."
  На его руках, от кончиков пальца до локтя, не осталось ни одного чёрного пятнышка - верхний слой обшивки стёк, остатки испарились, обнажив золотистые ипроновые пластины. Внимательный взгляд заметил бы, что они немного деформировались от нагрева, но пока это не мешало Гедимину, и он не беспокоился. "Сам поправлю, когда остынет," - подумал он, взглянув на предплечье. "Обойдусь без Кумалы."
  На противоположном краю кипящего бассейна раздался глубокий вздох. Константин, вместе с Хольгером склонившийся было над водой, выпрямился и перевёл взгляд на неподвижного Гедимина.
  - Ну что, доволен? Ещё шестнадцать килограммов ирренция ушли в отходы. Какой это взрыв по счёту?
  - Никакого взрыва не было, - отозвался Гедимин, глядя мимо него на Хольгера, опустившего в воду анализатор. - Просто температурный скачок. Хольгер, осторожно там. Расплав ещё не остыл.
  - Я вижу, - сказал химик, вынимая руку из воды и тщательно отряхиваясь. - Очень интересно... От борной кислоты в данном случае нет никакого толка.
  - Конечно, - буркнул Гедимин. - Это же омикроновая реакция. Надо придумать что-то другое...
  Он встал, подошёл к бассейну и облокотился на ограждение. Бурлящая вода частично закрывала обзор, но сармат заметил, что два шара на дне из белых стали оранжевыми. Зелёный свет, причудливо преломляемый поднимающимися пузырями, клубился вокруг, меняя оттенки. "Красиво," - подумал сармат. "Но опыт снова не вышел. Не стабилизируется. Видимо, стержни слишком короткие..."
  - Просто температурный скачок... - повторил Константин с тяжёлым вздохом. - Атомщик, тебе ещё не поотрывало руки по чистой случайности. Что ты намерен делать дальше?
  - С чем? - растерянно мигнул сармат, выдернутый из мыслей о длине стержней. - Расплав пойдёт в переработку. Нет смысла с ним возиться.
  - Это понятно, - кивнул Константин. - Первая разумная мысль за сегодня... Но я о твоих опытах. Что ты запланировал на завтра?
  Гедимин задумчиво посмотрел на медленно краснеющие куски расплава. "К вечеру остынут. Надо будет раздробить их и отдать Хольгеру."
  - Стержни слишком короткие, - сказал он. - Надо удлинить. И ещё... Кажется, там нужен ипрон. Одного стержня недостаточно.
  Константин посмотрел на потолок и повернулся к Хольгеру.
  - Ты это слышал? Ему ещё что-то "кажется"! На третьем по счёту взрыве пора бы знать точно. Я сделал расчёты для твоих твэлов...
  Гедимин поднял руку ладонью вперёд.
  - Видел. По твоим расчётам они не разгораются. Про взрывы там ничего не было.
  Он обошёл бассейн и нажал на рычаг. Ещё одна перегородка упала в воду, рассекая светящиеся шары надвое. Пузырей в воде стало меньше.
  - Нужно сделать что-то из ипрона. Возможно, распылитель. Регулировать реакцию...
  Хольгер посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой.
  - Ты имеешь в виду аэрозоль? Неважная идея. Попробуй обойтись защитными полями вдоль стержней. Их проще убрать, когда они не нужны.
  Гедимин хмыкнул. Его руки ещё чувствовали жар расплава - он с плавящейся ловушкой в руках перекатом проскочил под медленно поднимающимся барьером и швырнул расплав в воду за долю секунды до того, как последнее из бесчисленных защитных полей вокруг ловушки растаяло. Генератор не успевал создавать их - они сгорали быстрее, чем он срабатывал.
  - Поле не держит тысячу кьюгенов. Оно даже сотню не держит, - сказал он, бросив защитный экран в воду. Плёнка вспыхнула зеленью и исчезла, едва долетев до поверхности. Хольгер развёл руками.
  - Что есть, атомщик. Попробую усилить, но обещать ничего не могу. Мы с Исгельтом думаем в эту сторону. Омикрон-излучение слишком агрессивно.
  Константин вздохнул.
  - И какой же вывод? У нас нет ничего для работы с ирренцием. Но Гедимин уже расплавил тридцать килограммов. И намерен расплавить ещё центнер. Надеюсь, Ассархаддон одумается раньше, чем счёт пойдёт на тонны. И до того, как взрыв разрушит пол-"Гекаты".
  
  08 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Гедимин снял готовый стержень со стенда, осторожно взял его двумя руками и поднял перед собой.
  - Полтора метра без хвостовиков, - сказал Константин, с сомнением глядя на прозрачную оболочку. Сквозь неё просвечивали короткие серые цилиндрики в ореоле зеленоватого свечения. Между ними - через каждые три штуки - виднелись тонкие плоские пластины с золотой нитью внутри.
  - Ипрон?
  Гедимин угрюмо кивнул.
  - Не хотелось. Но что-то должно их стабилизировать.
  Константин покачал головой.
  - Я думаю - не факт, что должно. Взять, к примеру, плутоний...
  Гедимин отвёл взгляд. Он смотрел на стержень, стараясь избавиться от неприятных мыслей, но в этот раз свечение ирренция не успокоило его. "То-то и оно. Как узнать - это уран или плутоний?"
  ...Реактор от опыта к опыту увеличивался и обрастал дополнительной защитой, но Гедимин, начиная очередную стадию эксперимента, лишь презрительно щурился - и на генератор защитного поля, и на флиевый барьер. "Опять бежать к бассейну," - подумал он, закрепив в гнезде последний стержень, и оглянулся на спокойную воду. "Не буду ставить стену. И бегать не буду. Так долетит."
  Он слегка приподнял всю конструкцию - бросить её в бассейн было несложно, даже одной рукой, сармат только сомневался, что ловушка не расплавится в полёте.
  "Ладно, хватит ерунды," - он глубоко вдохнул, унимая волнение, и сделал шаг назад, к примитивному управляющему механизму. "Ещё один опыт. Attahanqa!"
  Управляющий стержень медленно и плавно пошёл вверх, подставляя обсидиановую линзу под излучение с шести сторон. Дойдя до первой золотистой риски, он на долю секунды прервал движение. Дозиметр пискнул. Гедимин шагнул к реактору, пристально следя за мелькающими цифрами. Стержень снова сдвинулся с места.
  Он поднялся уже на метр, когда Гедимин остановил его. Зелёное свечение стало таким ярким, что его уже не сдерживала тонкая серебристая фольга - оно проходило насквозь. Сигма-излучение беспрепятственно разливалось по залу - и неровно пульсировало вместе со светом... и вместе с интенсивностью омикрон-излучения и температурой стержней. Цепная реакция уже шла полным ходом, но показатели росли неравномерными скачками - и так же внезапно падали. Гедимин следил за ними три минуты, прежде чем заметил, что не дышит, и сердито фыркнул, силой загоняя в лёгкие воздух. Показатели не выравнивались - и ещё минуту спустя Гедимин заметил, что температура медленно, но неуклонно возрастает, и вместе с ней растёт выброс нейтронов. Помянув про себя размножение "макак", он снова шагнул назад. Стержень двинулся вниз, прерывая реакцию и гася неровное свечение.
  Окись ирренция остывала медленно; Гедимин включил воздушный охладитель и выждал полчаса, прежде чем температура внутри флиевого барьера выровнялась. За его спиной раздался негромкий гул, а за ним - короткий возглас, - Константин вошёл в отсек и обнаружил, что между ним и разгорающимся твэлом нет ничего, кроме воздуха и спины Гедимина.
  - Для кого предупреждение в шлюзе?! - спросил, не оборачиваясь, ремонтник. Он собирался продолжить эксперимент, но сейчас замешкался - никем, кроме себя, он рисковать не хотел.
  - Мать твоя пробирка, - потрясённо пробормотал Константин, останавливаясь у бассейна. - Где барьер?!
  - На кой он тут? - отозвался Гедимин, нехотя разворачиваясь к пришельцу. "Тебя тут ещё не хватало, уран и торий..."
  - Твэл подозрительно целый, - продолжал Константин. - Ещё не запускал?
  - Сделал первый прогон, - ответил сармат. - Разгорается, но даёт вспышки. Не понимаю, в чём дело.
  Он посмотрел на Константина - тот положил ладонь на ограждение бассейна и, похоже, не собирался никуда идти. Гедимин недовольно сощурился.
  - Sa taikka, - буркнул он, разворачиваясь к твэлу.
  - Tiitzki, - отозвался Константин.
  Стержень медленно пополз вверх. Гедимин взглянул на анализатор и стиснул зубы. Температура снова росла, и нейтроны появились почти сразу же. Вспышки следовали одна за другой, в этот раз - более частые и яркие. Сармат остановил стержень на первых пятнадцати сантиметрах, выждал одну минуту и с раздражённым шипением опустил его до упора.
  - Гляди-ка, - с удивлением в голосе пробормотал Константин. - И вправду работает. Что остановился?
  - Вспышки, - сердито сощурился Гедимин. - Интенсивность скачет. И эти нейтроны... Откуда они вылезли?!
  Константин поднял руку с анализатором, направил на реактор и еле слышно хмыкнул.
  - А нагрев меньше, чем я ожидал. Всего пятьсот. Мог бы и не тормозить.
  - В первые минуты работы, - буркнул Гедимин. - Что будет через полчаса? Пять тысяч? Он вообще не должен был греться. Четыреста - максимум.
  Константин махнул рукой, отключая анализатор.
  - Слишком холодно, атомщик. Думаешь, бывают такие реакции? Вы чего-то не учли с Линкеном. Нагрев должен быть гораздо больше. Засунь его уже в воду, чтобы зря не дёргаться!
  Гедимин тяжело качнул головой и снова уставился на твэл, как будто ждал от него пояснений.
  - В воду нельзя. Я бы и воздух убрал...
  "Чем же его выровнять?" - он задумчиво смотрел на остывающие стержни. "Добавить ипрона? Такое впечатление, будто они все сильно различаются. Может, подвигать их по отдельности для выравнивания? И... ипрон всё-таки нужен. Хоть не взорвётся..."
  
  11 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Гедимин, что с реактором?
  Ассархаддон, раздвинув плечом охрану, материализовался прямо перед задумавшимся Гедимином, и тот вздрогнул и растерянно мигнул. Охранники запоздало попятились, Кенен Маккензи, болтавший с Хольгером, сорвался с места и исчез в толпе, оставив свободный стул. Ассархаддон сел, тяжело облокотился на стол и посмотрел Гедимину в глаза.
  - Прошу простить за отлучку. Только вернулся. Мне сообщили, что возникли сложности. В чём дело?
  - Вернулся? - Линкен, настороженно следивший за ним, внезапно оживился. - Что нового на Земле?
  Гедимин, хоть и был поглощён собственными мыслями, нашёл силы на вялое удивление - Линкен редко радовался появлению Ассархаддона и обычно не лез к нему с вопросами и не обращался на "ты". "Опять я что-то пропустил," - невесело отметил он про себя.
  - На Земле? - куратор на секунду задумался. - Обкатываются дополнения к законам да Косты. Корпорация "Вирм" решилась вывезти в Анды две группы сарматов-шахтёров. Местные оказались против. Мы потеряли четыре жизни, а "Вирм" - желание продолжать проект. Думаю, раздачу сарматов поштучно пока притормозят.
  Гедимин поднял голову.
  - Они убили четверых? Почему никто не защищался?
  Ассархаддон смерил его долгим задумчивым взглядом.
  - Мне нравится ваш ход мысли... Они защищались, Гедимин. Кроме четырёх убитых сарматов, там осталось полсотни трупов макак. Но это не отменяет потери. Очень неосторожно со стороны "Вирма", очень...
  Он осуждающе покачал головой и, протянув руку, дотронулся до ладони Гедимина.
  - Почему ваш скафандр не отремонтирован? Вы обращались к Кумале?
  От внезапной смены темы разговора сармат мигнул и не сразу нашёлся с ответом.
  - Некогда к нему ходить. Броня нужна каждый день. Если бы он дал мне напылитель для этого фрила...
  Константин толкнул его в бок. Гедимин удивлённо покосился на него - "Чего ему опять не так?"
  - У вас повреждены и глубокие слои брони, не только фрил, - сказал Ассархаддон, отпуская руку сармата. - Но если, по-вашему, ремонт не нужен... Я дам знать Кумале, он посмотрит, что там с распылителем. А что вы можете сказать о реакторе? Судя по состоянию вашего скафандра, серьёзных аварий не было, но и успешной работу не назовёшь.
  Гедимин угрюмо кивнул.
  - Разгорается, но нестабилен. Две-три минуты - и всё. Серия вспышек, быстрый разогрев. И нейтроны... Откуда там нейтроны?!
  Он уткнулся было взглядом в стол, но Ассархаддон притронулся к его шлему и силой заставил сармата поднять голову. Тот изумлённо мигнул.
  - Институтам Земли ещё работать и работать до ваших результатов, - глаза куратора на секунду зажглись жёлтым огнём, и Гедимин ошалело встряхнул головой - Ассархаддон выглядел крайне довольным. - Три минуты... Ядерная физика - не моя специальность, но, видимо, вы на верном пути... только вынужденно приостановились.
  Гедимин хмыкнул.
  - Приостановился? Я уже вторую неделю не могу сдвинуться с места.
  - У вас будет достаточно времени, - отозвался Ассархаддон, сдвигая с запястья пластину брони. Экран его смарта неярко светился.
  - Пока вы думаете о причинах нестабильности, проверьте кое-что для Исгельта. У него появилась странная идея. Как по-вашему, может ирренций из разных источников иметь разные свойства?
  Гедимин мигнул, быстро переглянулся с Хольгером - тот даже придвинулся ближе, услышав последнюю фразу.
  - Может. Но... - сармат посмотрел на облезшую перчатку и досадливо сощурился. - Мы пока не проверяли.
  Ассархаддон кивнул.
  - Завтра вы получите два контейнера. В одном будет ирренций из руды, добытой на Ириене, в другом - из шахт Кагета. Сделайте из них твэлы по той технологии, которую вы разработали, и проверьте их на стенде. О результатах сообщите лично мне. Это очень интересное вещество, Гедимин, и пока у нас есть время на исследования - я бы хотел, чтобы они проводились.
  Он встал из-за стола и ушёл так же быстро, как появился. Гедимин и Хольгер переглянулись.
  - Он это верно подметил, - тихо сказал химик. - Свойства могут сильно различаться. А быстро они развернули добычу на Кагете. Если там есть из чего делать твэл - счёт уже пошёл на центнеры...
  
  12 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Два длинных контейнера лежали перед Гедимином. Они оба были покрыты непрозрачным тёмным фрилом с предостерегающими знаками. "Ириен" и "Кагет" - надписи были сделаны крупно и внятно. Хольгер уже просунул в один из них щупы анализатора и внимательно разглядывал экран.
  - Ну что? - спросил Гедимин, когда прошло пять минут. Химик выключил анализатор и пожал плечами.
  - Окись ирренция. Получена считанные недели назад, продукты распада есть, но их мало. Посторонних примесей нет.
  Гедимин вскрыл контейнеры и удивлённо мигнул, увидев аккуратные штабеля ирренциевых таблеток, проложенные ипроновой фольгой, - словно их делали и собирали по указаниям Гедимина и под его присмотром.
  - А я ему не говорил про таблетки, - пробормотал он. Константин громко фыркнул.
  - Ну да, как обычно. Отчётами занимаюсь только я. Можешь поблагодарить меня, атомщик. Естественно, ни куратор, ни адмирал не стали бы вникать, в каком виде тебе нужен этот ирренций.
  - Спасибо, - отозвался Гедимин, разглядывая таблетки. "Будто сам делал. Надо же..."
  Хольгер тронул щупом анализатора край фольги, еле слышно хмыкнул и повернулся к Гедимину.
  - Это тоже тебе для работы? Не для удобства перевозки?
  Сармат кивнул, выжидающе глядя на химика. Тот сдвинул тёмный щиток с лица, и в его глазах отразилась задумчивость.
  - Подожди, - сказал он несколько секунд спустя. - У тебя будет три образца? "Ириен", "кагет" и "лунник"? Не трогай пока ипрон. Возьми флию.
  Гедимин мигнул.
  - Зачем?
  Хольгер замолчал ещё на несколько секунд и продолжил, понизив голос:
  - Сигма-излучение. Мне кажется, оно тут "при чём". Мне вообще кажется - во всём, что связано с ирренцием, сигма "при чём". Не мешай ей.
  Гедимин пару секунд смотрел на него, ожидая продолжения, но химик опустил взгляд и продолжать, похоже, не собирался.
  - Может... - он сам замялся - уж очень странно это звучало, даже теперь, после многочисленных экспериментов - и притронулся пальцем к виску. - Может, выйти с ней на связь?
  Хольгер вздрогнул, быстро поднял на него взгляд, взял его руку и отвёл от шлема.
  - Рискованно, атомщик. Очень рискованно. Несколько сотен кьюгенов напрямую в мозг, - сомневаюсь, что это безопасно.
  Гедимин пожал плечами.
  - Хорошо, пусть будет флия. Поможет умерить вспышки - её и оставлю.
  
  14 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Два твэла, погружённые на три метра в воду и огороженные флиевыми экранами, висели в разных углах бассейна на максимальном расстоянии от стенда. Третий, сделанный из "лунного" ирренция, Гедимин держал в руках и задумчиво разглядывал.
  Первый этап сегодняшних испытаний можно было считать успешно завершённым - цепная реакция началась и исправно "горела" четыре минуты, лишь под конец доведя стержни до нагрева в пятьсот кельвинов и выдав нейтронную вспышку. Само по себе не было опасным ни то, ни другое, но Гедимин решил прекращать испытания, как только увидит подобные показатели. "В настоящем реакторе этого быть не должно," - думал он, рассматривая "отгоревший" твэл. "Что ему не так?"
  Каждый стержень был сверху донизу "ощупан" и дозиметром, и анализатором, оставалось "прочитать" полученные данные - а для этого нужно было вынести их в "чистый" отсек. Гедимин нехотя подошёл к бассейну и подвесил твэл на примитивный захват. Третья выгородка на дальнем краю уже была готова. Несколько секунд сармат смотрел на вяло булькающую воду и сине-зелёные блики у дна, потом с трудом отвёл взгляд и направил захват к другой выгородке. "Ладно, работаем дальше. Теперь - "ириен"..."
  Без специальных меток сармат сам не отличил бы, какой твэл из какого ирренция сделан. Их не различал даже Хольгер, вооружённый анализатором. Закрепив конструкцию на стенде, Гедимин проверил метки - это был "ириен". Сармат привычным движением включил анализатор, проверил температурные датчики - пока они не требовали замены - и прикоснулся к механизму, поднимающему управляющий стержень. "Attahanqa..."
  Он занёс руку над хвостовиками, готовясь в любой момент сдёрнуть конструкцию со стенда и швырнуть в воду плавящийся на лету сгусток - но ничего не происходило. Ирренций всё так же слабо светился зеленью. Обсидиановая линза на пересечении лучей слегка усилила видимое свечение, зажглась изнутри сама, - но цифры на экране дозиметра, вяло шевельнувшись, замерли. Гедимин мигнул, посмотрел на управляющий стержень, - тот уже выдвинулся на всю длину, не оставив между шестнадцатью килограммами ирренция никакого барьера. Омикрон-излучение свободно перетекало между стержнями, но даже не собиралось усиливаться - ни постепенно, ни скачками. Гедимин снова мигнул, посмотрел на анализатор, - число атомов урана росло, как ему и полагалось, но крайне медленно, никаких следов германия, обычных при цепной реакции на омикрон-квантах, сармат не видел. Он выждал ещё три минуты - ничего не изменилось.
  "Не зажёгся?" - Гедимин осторожно тронул хвостовики. Стержни сдвинулись на пару миллиметров, сармат быстро занёс руку над конструкцией, - но спешить было некуда. Реакции не было, и об этом говорили все приборы.
  "Повторим," - Гедимин опустил управляющий стержень до упора. "Слишком медленный вывод? Надо ускорить."
  Стержень снова пошёл вверх, но ирренций оставался "холодным", а видимое свечение - тусклым. Гедимин пару минут смотрел на него, потом оглянулся на бассейн, где остывал "лунный" твэл, и в недоумении пожал плечами. "Что за чушь? Всё как обычно..."
  Он снова вернул стержень на место, несколько секунд держал руку на управляющем механизме, собираясь с духом, и резко дёрнул его кверху. Он ждал ослепительной вспышки, разлёта плавящихся осколков, возможно, полёта в сторону бассейна и спешного отбытия в медотсек, - но не произошло ничего. Зелёный свет волной прокатился по стержням снизу доверху и так и замер, выдав вялый всплеск на дозиметре. Цепная реакция оборвалась, не начавшись.
  "Мать моя пробирка..." - сармат снял твэл со стенда, осмотрел его со всех сторон и пожал плечами. "Вот же вещество... Как он это делает?"
  Он вернул так и не разгоревшийся твэл в бассейн, достал следующий, привычными движениями закрепил на стенде. Это был ирренций, добытый на Кагете; от ириенского, равно как и от синтезированного на Луне, он не отличался ничем. Пока твэл обсыхал в потоке тёплого воздуха, сармат задумчиво рассматривал его. "Интересно, как пройдёт этот прогон..."
  Управляющий стержень медленно двинулся вверх; Гедимин занёс руку над хвостовиками. Зелёная вспышка над наконечниками стержней была чуть-чуть ярче предыдущих, и сармат придвинулся немного ближе, - но больше ничего сделать не успел. Что-то врезалось ему в грудь над нижними рёбрами, и он увидел ослепительно сияющий шар, из белого ставший красным. Потом над сарматом сомкнулась вода, и ему стало не до посторонних свечений.
  Когда он выбрался, прижимая ладонь к ушибленным рёбрам и пытаясь выровнять дыхание, стенд был пуст, а дозиметр непрерывно пищал и светил красным экраном. Крепления на стенде, ловушка расплава, радиоактивное вещество, - всё превратилось в мельчайшую раскалённую пыль и разлетелось по отсеку. Гедимин с дозиметром отследил примерные границы осаждения и со сдавленным шипением выдохнул сквозь зубы - половину зала можно было спокойно заливать меей на несколько суток. Стены вокруг стенда слегка светились - ирренциевый расплав впитался в них.
  Гедимин поставил защитное поле над заражённой областью и медленно, цепляясь за стену, пошёл к выходу. При движении внутри что-то смещалось, и рёбра отзывались резкой болью. Сармат сердито щурился, - боль мешала думать, и он никак не мог сосредоточиться. "Ещё один "хлопок". Условия - те же, что на двух предыдущих прогонах. Та же конструкция. Первый твэл - нестабильная реакция, второй - ничего, третий - взрыв. И вся разница только..." - он остановился и вполголоса помянул ядро Юпитера. "Только в происхождении вещества. Но при чём тут оно?!"
  Едва он успел вывалиться в шлюз, как стены вспыхнули предупреждающими светодиодами, - кто-то уже был в помещении, за непрозрачным барьером защитного поля. Гермоворота за спиной сармата закрылись, и он сел на пол, прижимая ладонь к груди, и мутным взглядом посмотрел вперёд. Поле исчезло, и кто-то метнулся к раненому и схватил его за плечи. Тёмный силуэт за его спиной остановился и широко развёл руками.
  - Стой! Он весь в ирренции, - донеслось до Гедимина сквозь шипение в наушниках.
  - Я его вытащу, - отозвался первый, прикрепляя к груди раненого пузырь защитного поля - кокон для безопасного перехода. - Гедимин, говорить можешь? Что там было?
  - "Хлопок", - отозвался сармат, выползая из приоткрывшегося скафандра в кокон. - Это "кагет". Странно...
  - Что странно? - Хольгер тронул его броню, и сармат подался назад, к устройству связи.
  - "Ириен" не разгорелся, "лунник" отработал, "кагет" взорвался, - Гедимин растерянно хмыкнул в микрофон. - Не понимаю, почему.
  Хольгер на мгновение замер, резко повернулся к Константину, едва не уронив раненого на пол.
  - Слышал?!
  - Ядро Сатурна! Вот нашли время болтать! - сармата передёрнуло. - Вытаскивай его, медики уже на подходе! Вот истечёт он кровью прямо здесь...
  - Всё-всё, - мотнул головой Хольгер, приподнимая скафандр Гедимина и вытряхивая сармата в кокон. Защитное поле прикрыло последний проём, и сармат больше ничего не слышал. Он хотел откинуться на спину, но грудь болела слишком сильно, не позволяя выпрямиться. "Ладно, отдохну в медотсеке. Всё равно зал на дезактивации," - подумал он, закрывая глаза. "Как будто два разных изотопа... но анализатор распознал бы их. Ничего не понимаю..."
  
  16 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Интересное вещество этот кагетский ирренций, - сказал Хольгер, усевшись на край медицинского автоклава и заглянув внутрь. - Линкен взял себе полцентнера для работы. Говорит - отлично взрывается.
  Гедимин, распластавшийся на дне в обручах фиксаторов, опоясавших грудь, криво ухмыльнулся.
  - Знаю. А ириенский он взрывать не пробовал?
  - Пробовал, - кивнул Хольгер. - Сразу после твоих опытов Исгельт дал ему указания - проверить "ириен", "кагет" и "лунник". Вы с ним с "лунником" работали, правильно?
  Гедимин приподнялся на локте, нетерпеливо кивая.
  - И что?
  Со стороны мониторов донёсся раздражённый вздох сармата-медика.
  - Эй, химик! Положи своего друга ровно, если сам он лечь не может!
  Хольгер осторожно коснулся плеча Гедимина, "придавливая" сармата к дну автоклава.
  - Не прыгай, атомщик. Повредишь рёбра. Я сам мало знаю - результаты пока у Исгельта. Но... та же картина, что в твоих опытах. "Ириен" не взрывается, "лунник" не даёт ничего нового... а вот критическая масса "кагета" вдвое меньше той, что мы вычисляли. Ассархаддон уже проверил.
  Гедимина передёрнуло. Хольгер виновато отвёл взгляд.
  - Это самый надёжный способ из тех, что у нас есть. Это делали в лаборатории Линкена, не у тебя...
  - Ладно, - буркнул сармат, прижимая ладонь к фиксатору - ему показалось, что под слоем фрила шевельнулось что-то тяжёлое и холодное. - Критическая масса меньше... Но вещество то же самое? Тот же изотоп?
  Хольгер под его немигающим взглядом медленно кивнул.
  - И это самое странное, атомщик. Никаких различий - и совершенно разные свойства.
  Гедимин тяжело вздохнул, поморщился от боли, попытался просунуть палец под фиксатор - пластина как будто давила сильнее, чем должна была - и направил угрюмый взгляд в потолок.
  - Как это соотносится с законами физики?
  Хольгер пожал плечами.
  - Исгельт и Константин думают над этим. Нам очень не хватает физика-теоретика, Гедимин. Я спрашивал у Ассархаддона, но... - он вздохнул. - Сарматы мало склонны к теоретическим штудиям. Ни на одной из территорий такого специалиста нет.
  Гедимин недовольно сощурился.
  - Если бы выйти на связь с Конаром...
  Хольгер отмахнулся.
  - Даже не пробуй. Люди не должны ничего знать. Случайная утечка информации... - он, не договорив, отвёл взгляд. Повисло молчание.
  - Как идёт очистка? - спросил Гедимин, когда ему надоело крутить в голове одни и те же бесполезные мысли. "Придётся обойтись без Конара, своими мозгами... если они у тебя есть," - он досадливо поморщился. "Пора бы уже привыкнуть, что мы ничего не понимаем."
  - Ещё три дня, и можно будет работать, - Хольгер, оживившись, посмотрел на свой передатчик, что-то проверил в нём и снова наклонился над автоклавом. - У меня есть одна мысль, атомщик. Не насчёт свойств ирренция, но... Мне она кажется полезной.
  - Говори, - Гедимин, насторожившись, приподнялся на локте. - Ты один здесь похож на учёного. Может, что-нибудь придумаешь.
  Хольгер смущённо хмыкнул.
  - Я пытался навести порядок в мыслях. Читал о Лос-Аламосе, о тех, первых, исследованиях... Ты слышал о попытках использовать оружейный плутоний как топливо для реакторов?
  Гедимин мигнул.
  - Естественно. Мы проходили это в Лос-Аламосе.
  - Помнишь, как с ним поступали? Его смешивали с ураном. Добавляли в топливо. Если процент был небольшим, обходилось без "хлопков". Ирренций очень похож на плутоний...
  Гедимин на мгновение прикрыл глаза и медленно расплылся в ухмылке.
  - Ты думаешь, так он стабилизируется? Но ведь это разные реакции - та, что идёт на нейтронах, и омикрон-квантовая...
  Хольгер пожал плечами.
  - Тебе виднее, атомщик. Но, чтобы ирренций не вспыхивал, его надо чем-то разбавить. Возможно, полезно будет "отравить" его кеззием. Или обеднённым ураном. Куда-то деть лишние омикрон-кванты. Если хочешь, я этим займусь - и к твоему выходу уже будут какие-то результаты.
  Гедимин покосился на фиксатор поверх рёбер и качнул головой.
  - Ничего не трогай. Слишком опасно. Попроси Константина сделать расчёты для таких смесей. Он давно рвётся помочь...
  Хольгер усмехнулся.
  - Ничего не выйдет, атомщик. Он слишком занят. Даже отказался зайти к тебе. Какие-то особые расчёты... наверное, для Линкена.
  - А, бомба... - Гедимин досадливо сощурился. - Ладно. Тогда - просто ничего не трогай. Вернусь - разберёмся.
  
  19 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Трое охранников во главе со Стивеном Марци вместе с учёными прошли в "грязный" отсек - и там и остались, рассредоточившись вокруг выхода. Гедимин, краем глаза уловив смутное движение у стены, поднял взгляд от барабана, в котором окись ирренция перемешивалась с необогащённым жёлтым кеком, и удивлённо мигнул.
  - Что вы тут забыли? - спросил он. Что-то шевельнулось и у другой стены, и Гедимин обнаружил, что отряд охраны Хольгера тоже здесь - маячит у выхода в испытательный отсек и оцепеневшим взглядом смотрит на оборудование.
  - Приказ Маркуса - сопровождать тебя во время работы, - ответил Стивен. Гедимин мигнул.
  - Глупый приказ. От вас тут никакого проку.
  - Приказ координатора Маркуса, - медленно, по слогам, проговорил Стивен, глядя ему в глаза. Что это должно было означать, Гедимин не понял.
  - И что? - сердито сощурился он. Хольгер, встав со стула, положил руку ему на плечо.
  - Не трогай их. У них действительно приказ. После того, как ты пострадал от взрыва... - он махнул второй рукой в сторону выхода в испытательный отсек.
  - Всё равно - глупость, - проворчал Гедимин, отворачиваясь от охранников. Барабан продолжал вращаться - вещества должны были перемешаться равномерно. Хольгер стоял над устройством с анализатором, но постоянное движение и несколько слоёв защитного поля мешали работе прибора.
  - Мало, - сказал Гедимин, поймав рассеянный взгляд Хольгера. - Не разгорится.
  Химик, отвлёкшийся от изучения экрана, растерянно мигнул.
  - Что?
  - Мало ирренция, - повторил сармат. - Всего половина по массе. Не разгорится.
  Хольгер с любопытством посмотрел на него.
  - Ты же не пробовал. Откуда знаешь?
  Гедимин недовольно сощурился - на такие вопросы отвечать всегда было сложно.
  - Сам увидишь, - буркнул он. - Пустая трата урана. Его нельзя брать много. Процентов двадцать максимум.
  Хольгер еле слышно хмыкнул и, остановив вращение барабана, просунул анализатор под защитное поле.
  - Так... Почти готово. Ещё минут пять-шесть... Я же говорю - ты не пробовал. Ни пятьдесят процентов, ни двадцать. Если действительно не разгорится - уран убавим.
  Гедимин посмотрел на экран его анализатора и пожал плечами. Можно было ещё поспорить о пропорциях, но перемешивание уже подходило к концу, и пора было запускать топливный цикл.
  - Завтра напробуемся, - он перевёл взгляд на охранников, замерших у ворот. - Вы и в испытательный за мной полезете?
  Стивен выдержал его хмурый взгляд, не смигнув.
  - Приказ, - отозвался он с таким видом, как будто это слово могло объяснить всё, вплоть до изменения критической массы ирренция. Гедимин озадаченно мигнул.
  - А я бы в такой броне не лез, - буркнул он, останавливая барабан и позволяя смеси высыпаться. Она была тёмно-бурой, слегка подсвеченной зеленью, - светло-серые кристаллы сингита в массе жёлтого кека затерялись. Хольгер осторожно провёл над ней щупами анализатора и кивнул.
  - Всё хорошо. Запускай цикл.
  Двухметровые рилкаровые трубки - оболочки будущих топливных стержней - уже лежали в герметичной нише. Их прислали с большим запасом - предполагалась длинная серия опытов. "А если бы сразу взяли двадцать процентов..." - Гедимин досадливо сощурился, но промолчал. Ирренций светился, защитные поля вспыхивали зеленью, пропуская смесь под собой, - всё было так, как сармат любил, и пока ничего не взрывалось.
  
  20 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Я же говорил - не разгорится..."
  Остаться на ночь в лаборатории Гедимину не позволила охрана. Хольгер ушёл первым, обогнав его на десять минут; бесполезные стержни отправились в переработку, пустые оболочки, залитые меей, остались в испытательном отсеке проходить дезактивацию, смесь урана и ирренция в пропорции один к пяти проходила отжиг - единственную стадию, которую Гедимин рисковал оставить на ночь без присмотра... Уже на платформе сармат в последний раз оглянулся на лабораторию, кивнул собственным мыслям и вошёл в полупустой вагон.
  Пока он возился с оборудованием, в столовой успели собраться все, - даже Гедимин с трудом протиснулся к раздатчику. Привстав на пальцах, он посмотрел поверх голов, - за столом его группы ещё оставалось свободное место. Он направился туда, но приостановился, увидев справа от себя знакомую чёрную броню. Исгельт в этот раз не сел вместе с "ядерщиками" - он и сармат в неприметном сером экзоскелете беседовали за столом далеко от группы "Феникса". Внимание Гедимина, в общем-то, привлекла именно броня - под обычной серой обшивкой угадывались флиевые пластины, и выступающие сочленения были явно сделаны из флии - а такие экзоскелеты пока ещё не были запущены в серию. "Космолётчик," - подумал Гедимин, глядя на знакомые выступы на спине чужака - "сопла" "лучевого крыла". "С Кагета?"
  - Да ну, Исгельт, - космолётчик резко мотнул головой. - Какое животное может такое соорудить? Я не знаю, что такое "пчёлы", но эти сооружения на плато, их размеры, форма, их микроструктура... Смотри сюда!
  Он развернул перед Исгельтом двухмерное изображение с экрана смарта. Это был участок плоской поверхности - чего-то вроде кирпичной кладки, но её элементы не имели ни одной гладкой стороны - они были покрыты выступами и сцеплялись ими между собой. Некоторые из них были сходны, но двух одинаковых Гедимин не нашёл. Выступов не было только на внешней стороне - её как будто обрезали. Сверху она была покрыта пятнами сероватой корки; сармат сразу узнал это вещество, выступающее из щелей кладки мелкими кристаллическими щётками. Это был сингит.
  - Это минерал, - космолётчик провёл пальцем вдоль изображения. - Железистый силикат. Обрати внимание на швы. Там нет никакой прокладки, никакого раствора. Блоки словно врастают друг в друга.
  Исгельт пожал плечами.
  - Магматическая структура? Они бывают многообразны. Скол очень ровный, да, но форма самая обычная.
  Сармат снова мотнул головой.
  - Какая магма?! Ты слушаешь, что я говорю? Там миллионы этих сооружений по всему плато, они стоят друг на друге! Эти твои "сколы" со всех сторон, выступы - во всех направлениях. Какая магма может так застыть?!
  Гедимин, забывшись, шагнул к нему - и опомнился, уже оказавшись рядом со столом, под удивлёнными взглядами Исгельта и незнакомого космолётчика.
  - Откуда это? С Ириена? - отрывисто спросил он. Космолётчик мигнул.
  - А. Мы были неосторожны, - слегка сузил глаза Исгельт, щёлкнув пальцем по смарту на запястье собеседника. Плоское изображение погасло.
  - Гедимин Кет, Ядерный блок, - коротко представил он сармата; космолётчик кивнул, настороженно глядя на Гедимина. - Фальк Марци, снабженец. Мы говорили о горных породах, встречающихся на Ириене.
  Гедимин мотнул головой и пристально взглянул на Фалька.
  - Это не горные породы, - угрюмо сказал он. - Это искусственные объекты. Там была цивилизация. Надо было изучить её. А мы уничтожаем её следы.
  Фальк едва заметно вздрогнул, быстро перевёл взгляд на Исгельта, - тот качнул головой и крепко взял Гедимина за запястье.
  - Не наводи панику, физик. Занимайся своим реактором. Если Фальк на Ириене найдёт ископаемый реактор, мы тебе сообщим. Остальное тебя не касается.
  Гедимин резким движением стряхнул его руку - он сам удивился, как легко это получилось, и как переменился в лице бывший адмирал.
  - Потом ты будешь жаловаться, что тебе не подчиняются, - криво усмехнулся он, глядя на Исгельта. - Хватит мне приказывать. Фальк, ты знаешь что-то о жителях Ириена?
  Космолётчик снова посмотрел на Исгельта. Тот недобро сузил глаза и слегка приподнял ладонь. Гедимин шевельнулся - и обнаружил, что его с двух сторон держат охранники в тяжёлых экзоскелетах.
  - Приказывать? Да лучше сломать антиграв в поясе Оорта, - поморщился Исгельт. - Пусть Ассархаддон с тобой общается. А я пресеку распространение ненужной информации. Не показывай эти снимки в столовой, Фальк. Тут многовато лишних глаз.
  Охранники Исгельта не выпускали Гедимина, пока не довели его до стола, из-за которого уже приподнимался, настороженно щурясь, Линкен. Отряд Стивена шёл за ними, ни во что не вмешиваясь, и близко старался не подходить. Гедимин, раздражённо фыркнув, освободился из чужих "клешней" и сел за стол.
  - Что-то не так? - спросил Линкен, глядя вслед быстро удаляющимся охранникам. - У тебя были дела с Фальком?
  Гедимин качнул головой.
  - Я не знаю Фалька. Но он видел древние постройки на Ириене. Странные технологии были у этих... существ.
  Линкен недоверчиво хмыкнул.
  - Не знаешь Фалька Марци?! Ah-hasu... Энцелад - далёкая планета. Фальк - один из лучших пилотов.
  - Лучше, чем ты? - уточнил Гедимин, стараясь не мигать слишком часто. "Линкен признал кого-то хорошим пилотом. Это что у него, последствия облучения?"
  Линкен замялся, но всё же кивнул.
  - Ириен? - запоздало насторожился Хольгер. - Так вот почему тебя привела охрана... Тебе опять не даёт покоя Ириен?
  Забыв о градации пилотов, Гедимин развернулся к химику.
  - Странно, что мне одному. Ты что, не понимаешь, что всё это значит?
  Хольгер пожал плечами.
  - На Земле была культура, погибшая из-за слишком совершенных каменных наконечников. Нелепо и досадно. Но не должно мешать работе.
  
  21 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Ничего страшного, атомщик, - терпеливо сказал Хольгер, гладя Гедимина по плечу. Тот сердито фыркнул.
  - Технологию переработки урано-ирренциевой смеси мы отработали ещё в Ураниуме, - напомнил Хольгер, покосившись на анализатор; щупы прибора были запущены под защитное поле - в миниатюрном цехе не было устройств точного контроля, и топливные таблетки приходилось проверять вручную. - Мы идём навстречу друг другу, понимаешь? Сужаем пространство выбора. Теперь мы знаем, что пятидесяти процентов урана слишком много. Если выяснится, что десяти слишком мало, у нас останется всего треть диапазона. И тогда...
  - Опять пустой перевод сырья, - поморщился Гедимин. - Надо было начинать с двадцати процентов.
  - Было бы неплохо, кроме твоего чутья, иметь ещё научное обоснование, - вздохнул Хольгер.
  Над выходом вспыхнула цепочка светодиодов. Один из охранников, бросив пару слов в коммутатор, повернулся к сарматам.
  - Константин Цкау запросил разрешения на вход в "грязный" отсек.
  Сарматы переглянулись.
  - Ты опять отключил его пропуск? - тихо уточнил Хольгер. - Зачем?
  - Так, - нехотя отозвался Гедимин. - Зря, наверное.
  Константин быстрым шагом вошёл в отсек, покосился на штабель топливных таблеток под защитным полем и брезгливо поморщился.
  - Снова эти ваши... эксперименты? Вот что делает с сарматами избыток сырья...
  Гедимин развернулся к нему и сузил глаза.
  - Ты знаешь, что и зачем мы делаем. Что тебе не по нутру?
  Константин махнул рукой.
  - Вы хоть раз заглядывали в официальную программу экспериментов? Хотя - кого я спрашиваю...
  Сарматы растерянно переглянулись.
  - Официальная программа? У нас она есть? - озадаченно спросил Хольгер. Константин громко фыркнул.
  - Как ни странно - да. Я выполнял по поручению Ассархаддона расчёты для управляемой цепной реакции. Читай.
  Передатчик Гедимина громко пискнул, приняв пакет данных. Гедимин развернул экран и удивлённо мигнул.
  - Смесь "ириена" и "кагета"? Кагетский ирренций предполагается стабилизировать ириенским? Кто придумал эту чушь?
  Константин с присвистом втянул в себя воздух.
  - Я мог бы донести на тебя. Но не буду. Можешь сам пойти и сказать Ассархаддону, что его идеи - чушь. Проверим, насколько ты для него ценен.
  Гедимин мигнул, недоверчиво глядя на него.
  - Ассархаддон? Врёшь. Он такого предложить не мог. Он не физик... и не идиот.
  Хольгер крепко ухватил Гедимина за плечо и дёрнул назад, одновременно вклиниваясь между ним и Константином. Северянин, уже выставивший руку перед грудью, разочарованно фыркнул.
  - Константин, ты мне ничего не скинул, - сказал Хольгер. - Дай посмотреть... Получается, если ирренций разного происхождения смешать в этих пропорциях, твэлы не будут "вспыхивать"?
  - По расчётам выходит так, - кивнул Константин, медленно успокаиваясь. - Ассархаддон хочет, чтобы вы немедленно это проверили.
  Хольгер оглянулся на Гедимина. Тот смотрел в сторону, недобро щурясь, но молчал.
  - Ага, займёмся, - кивнул химик. - Можешь идти в "чистый" отсек. Тут немного радиоактивно...
  Дезактивационный шлюз закрылся за Константином, пренебрежительно фыркнувшим напоследок. Гедимин подошёл к остывающим топливным таблеткам и просунул анализатор под защитное поле. Хольгер тронул его за плечо.
  - Мы можем разделить задачи, атомщик. Я возьму на себя опыты Константина, ты продолжишь работу с ураном...
  Гедимин, резким движением выдернув щупы из-под экрана, развернулся к Хольгеру и схватил его за плечи.
  - Не лезь туда, - сказал он. - Слишком опасно. Этот идиот опять насчитал какую-то чушь. А голову оторвёт тебе.
  Хольгер мигнул и наклонил голову набок, озадаченно глядя на Гедимина.
  - Ошибка в расчётах? Ты в этом уверен?
  Сармат угрюмо кивнул.
  - Они все - одна ошибка. Займись ураном, это безопаснее. И... работать в испытательном будем по очереди.
  Хольгер поспешно закивал и отстранился, потирая плечо.
  - В таком случае... занимайся всеми испытаниями, как и раньше. А я буду собирать твэлы.
  Гедимин качнул головой.
  - Можешь делать топливо, но твэлы соберу я сам.
  Хольгер мигнул, снова наклонил голову; в его взгляде под прозрачным щитком, как показалось Гедимину, мелькнула обида.
  - Я знаю, что ты умеешь, - поспешно сказал он. - Но мне так спокойнее.
  - Никаких вопросов, атомщик, - закивал химик, отворачиваясь к защитному экрану. - Так, что он нам прислал... Любопытная пропорция. У тебя остался "ириен" или "кагет"?
  - Прислали с утра пару контейнеров, - Гедимин кивнул на закрытую и отмеченную предостерегающим знаком нишу в стене. - Я ещё подумал - зачем?.. Смотри, не перепутай. Тут ведь даже не проверишь, та пропорция или не та. И то, и другое, - ирренций...
  Хольгер хихикнул, успокаивающе похлопал его по локтю и вернулся на "пункт контроля топлива". Гедимин вскрыл одну из стенных ниш, достал длинный контейнер. Внутри лежали двухметровые управляющие стержни - сармат делал их с запасом, благо ипрона в лаборатории было достаточно. Гедимин покосился на Хольгера - тот был занят проверкой таблеток - и осторожно провёл пальцами по оболочкам стержней. "Надо поговорить с Ассархаддоном," - подумал он. "Идея выглядит очень глупой. И к тому же опасной."
  
  26 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Значит, диапазон рабочего топлива - от пятнадцати до тридцати пяти процентов... - Хольгер задумчиво посмотрел на контейнер с Би-плазмой и сделал большой глоток.
  - Экономия, - хмыкнул Константин, покосившись на Гедимина. - Уран проще достать. Берите по максимуму. Рады будут все. Кроме, возможно, одного атомщика, любителя неуправляемых реакций...
  Линкен молча, не отрываясь от еды, толкнул его локтем в бок.
  - И всё равно реакция нестабильна, - медленно проговорил Гедимин, навалившись грудью на стол; он едва слышал чужие слова - мысли гудели внутри черепа, но ничего внятного из их гула не складывалось.
  - Но вспышки гораздо слабее, - сказал Хольгер. - Возможно, в конструкции из нескольких твэлов они сойдут на нет.
  - Или усилятся на порядок, - Гедимин тяжело качнул головой и снова прилёг на стол. - Нужно что-то ещё...
  Константин громко фыркнул, сказал кусок какого-то слова - и внезапно замолчал. Гедимин лениво скосил глаз, но проследить за его взглядом не успел - охранники вокруг стола уже расступились, пропуская Ассархаддона к свободному месту.
  - Рабочие обсуждения? - куратор, приветственно шевельнув ладонью, обвёл сарматов доброжелательным взглядом. - Очевидно, работа в разгаре. Приятно это видеть, seatesqa... Гедимин, как обстоят дела с моим экспериментом? Вы уже опробовали смешанное топливо?
  Гедимин мигнул.
  - Завтра, - нехотя ответил он. - Твэл готов...
  Ассархаддон протянул руку и слегка прижал его ладонь к столу. Сармат от неожиданности вздрогнул, но заставил себя не дёргаться и не пытаться отодвинуться - и, по возможности, не мигать.
  - Завтра? - куратор испытующе посмотрел на него. - Что-то смущает вас в этой идее, это очевидно даже мне. Я не тороплю вас. Не приступайте, пока не подготовитесь. Проведёте вы опыт через день или два - это ни на что не повлияет.
  Гедимин промолчал. Ассархаддон, взяв его за руку, внимательно осмотрел ладонь.
  - В этот раз повреждений меньше, - он провёл пальцем по оголившейся золотистой полосе на тыльной стороне ладони. - Но следы нагрева заметны. Не помешало бы пройти ремонт.
  - Где мой напылитель? - угрюмо спросил Гедимин, покосившись на оплавления. - Мне нужна броня. Каждый день. Кумала заберёт её на неделю. Я просил напылитель для мелкого ремонта и запас фрила. Где он?
  Константин молча ткнул сармата под рёбра. Скафандр загудел.
  - Зайдите к Кумале, - Ассархаддон едва заметно пожал плечами. - Обсудите с ним, как удобнее проводить мелкий ремонт. Вы знаете, где его отсек.
  Гедимину очень хотелось фыркнуть, но он сдержался. На несколько секунд повисло молчание, снова нарушенное Ассархаддоном.
  - Так чем вам не нравится смешанное топливо, Гедимин? - спросил он. - Константин, ваш коллега, считает, что это позволит сделать стабильные твэлы.
  Сармат пристально посмотрел ему в глаза, но насмешки там не увидел. "Он не физик," - напомнил себе Гедимин. "А Константин - идиот."
  - Это так не работает, - угрюмо сказал он. - Так и передай... коллеге. Ничего хорошего не выйдет.
  - Да? И вы можете аргументировать? - Ассархаддон смотрел на него с доброжелательным интересом. - Расчёты Константина выглядели убедительно.
  В этот раз сармат не удержался и презрительно фыркнул.
  - У него всегда так. А твэл взорвётся.
  Рука Хольгера легла на его локоть, но Гедимин сердито стряхнул её. "Сколько можно за меня хвататься?! Мало мне было Кумалы..."
  - Именно взорвётся? Интересно... - Ассархаддон прикоснулся к клавиатуре смарта и снова взглянул на Гедимина. - Буду ждать испытаний. Кажется, я должен объяснить кое-что...
  Линкен двинулся вперёд, но едва заметный жест куратора заставил его замереть на месте. Гедимин сердито сощурился. "Опять какие-то игры. Надеюсь, меня не расстреляют за честное предупреждение?"
  - Я не физик, Гедимин. Но на мне - снабжение всех проектов "Гекаты". И - если это возможно - я хотел бы задействовать более дешёвые и доступные источники сырья. Ириенский и кагетский ирренций можно добывать тоннами. Плутоний - сырьё для ваших синтезирующих реакторов - в природе не обнаружен. "Лунный" ирренций обходится нам дороже любого другого. Я бы хотел максимально сократить его использование. Теперь идея о смешанном толпиве не выглядит такой нелепой, Гедимин?
  Сармат мигнул. "Так и есть. Синтез сложнее добычи ископаемых. Только вот смешивание - тоже непростой процесс..."
  - Ты хорошо придумал, - согласился он. - Но это так не работает.
  
  28 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - И когда ты пойдёшь к Кумале? - прозвучало в наушниках; следом раздался негромкий смешок. Гедимин, проверяющий герметичность вакуумной капсулы, вздрогнул, едва не оцарапав её стенку щупом анализатора, и повернулся к хихикающему Хольгеру.
  - Глупая шутка.
  - Не вижу ничего глупого, - сказал Хольгер, щёлкнув пальцем по экрану своего анализатора. - Вот тут неплотный шов... Да, теперь лучше... Ты хотел забрать у него напылитель? Зайди к нему, может, он не будет жадничать.
  - Жадничать... - Гедимин недобро сощурился. - Ты сам знаешь, что он полезет мне под комбинезон. А на кой он мне там?!
  Хольгер снова хихикнул и, отключив анализатор, протянул Гедимину готовый твэл с красными кольцами-рисками на хвостовиках и наконечниках стержней. Так сарматы отметили экспериментальный образец по "проекту Константина" - твэл из смеси "ириена" и "кагета".
  - Ты даже не спросил, чего он хочет, - сказал Хольгер. - Может быть, обойдётся ремонтом чего-нибудь ценного в его отсеке. Или парой советов по эксплуатации ЛИЭГов.
  Гедимин фыркнул.
  За его спиной послышался тяжёлый вздох, лязг брони о броню, а затем к вакуумной капсуле медленно подошёл Константин. Он щёлкнул по её стенке, пристально посмотрел на Гедимина, закрепляющего в ней твэл, и подозрительно хмыкнул.
  - Для чего это?
  - Для безопасности, - буркнул Гедимин, проверяя герметичность последнего стыка. Насос, откачивающий из капсулы воздух, ещё работал; в этот раз сармат решил рискнуть охлаждением.
  - Взрыв внутри капсулы будет менее катастрофичным, - пояснил Хольгер. - Даже если она не выдержит первого удара и расколется, этим последствия и ограничатся. Гедимин думает, что охлаждение твэлу не понадобится. Если всё будет нормально, он не нагреется, а если нет - всё равно не успеет остыть.
  Константин презрительно фыркнул и повернулся к бассейну. Его дальний угол был приоткрыт - там в воде висел ещё один твэл.
  - Пока вы взрывали уран, вам не нужны были капсулы. Это - специально для моего твэла? Вот уж спасибо!
  Гедимин, выключив насос, развернулся к Константину и недобро сощурился - хотя этого всё равно никто не смог бы разглядеть за тёмным щитком на лице.
  - Это техника безопасности. Ты вечно о ней беспокоился. Вот она. Можешь уняться.
  Константин смерил его долгим взглядом; его глаза прикрывал такой же тёмный щиток, и Гедимин не мог понять, о чём он думает, пока он не заговорил снова.
  - Раньше тебя не волновала техника безопасности. Эти приготовления - в мою честь, верно? Вы оба уверены, что твэл взорвётся. А почему вы так в этом уверены?
  Последнюю фразу он проговорил медленно, по слогам. Гедимин, изумлённо мигнув, переглянулся с Хольгером.
  - Ты о чём? - растерянно спросил тот. - Мы сделаем всё, чтобы твой твэл не взорвался. А капсулу Гедимин построил после того, как был ранен взрывом "кагета"...
  - Да как же, - фыркнул Константин, включая анализатор и прижимая щупы к стенке капсулы. - Ему могло руки пообрывать - он и не подумал бы о защите. Тут всё взрывоопасно, но это не мешало ему обниматься с горячими твэлами. А сейчас он так уверен, что будет взрыв. Вот это, мне кажется, по части Ассархаддона, а не Ядерного блока...
  Гедимин вздрогнул, как от удара. Хольгер вцепился в его плечи, буквально повиснув на нём, и прикрикнул на Константина:
  - Что ты несёшь?! Хочешь сказать, что мы напихали в твэл взрывчатки? Ну давай, ищи её!
  - Он уже ищет, - буркнул Гедимин, стряхивая с себя химика и отходя к бассейну; свечение твэла в глубокой воде немного успокоило его. - Ну и астероид в зад для скорости...
  Константин, громко фыркнув, с резким щелчком втянул щупы анализатора и отошёл на несколько шагов.
  - Я ведь тоже не дурак, тески. Взрывчатка - по части Лиска, не по вашей. Но я буду здесь во время испытаний. Всё время здесь.
  Гедимин и Хольгер переглянулись, и ремонтник пожал плечами.
  - Это не запрещено. Хольгер, иди в шлюз. Я зажгу сигнал, когда мы закончим.
  ...В наушниках негромко пискнуло - шлюз закрылся, Хольгер был в безопасности. Гедимин оглянулся на Константина - тот, сложив руки на груди, стоял на краю бассейна. "Вот туда он и полетит," - угрюмо подумал сармат, поворачиваясь к пусковой кнопке. Механизм, приводимый этой кнопкой в действие, был собран из флии и рилкара; Гедимин сделал несколько таких про запас, но всё равно смотрел на кнопку с сожалением - ещё ни один из таких пусковых механизмов не пережил ядерный "хлопок".
  - Tiitzki? - отрывисто спросил ремонтник, не глядя на Константина.
  - Tza ti, - отозвался тот.
  - Attahanqa, - прошептал Гедимин, вдавливая кнопку в рилкар.
  Ему не нужно было видеть твэл, чтобы знать, что происходит, - сначала полыхнул красным экран дозиметра, обнаружив запредельно сильное сигма-излучение, а потом нижняя часть капсулы налилась изнутри багровым светом и лопнула по восьми направлениям, брызнув на пол жидким расплавом. До пола он не долетел, подхваченный многослойным защитным полем, и не успело оно растаять, как остатки капсулы вместе с твэлом рухнули в бассейн. Столб пара взмыл к потолку, завыла вентиляция, следом включились дополнительные насосы, нагнетая воду. Гедимин посмотрел на руки - в этот раз фрил с пальцев не потёк, но к ним прилипли ошмётки хвостовика. Сармат вздохнул и перевёл взгляд на бурлящий бассейн.
  - Теперь доволен?
  Он перебрался через ограждения и камнем, не подняв брызг, ушёл под воду. Пространство, окружающее расплавленную капсулу, издалека виделось как огромное облако лопающихся пузырей. Сквозь них просвечивало что-то красное, и Гедимин на ощупь добрался до источника света и вскоре почувствовал под рукой хвостовики - они успели затвердеть и больше не прилипали к пальцам. Он не стал возиться с креплениями - просто вставил пальцы в одну из трещин на капсуле, и вся конструкция рассыпалась на куски, забросав дно бассейна раскалёнными обломками. Они ещё светились красным, но свечение быстро тускнело - насосы работали так, что Гедимин чувствовал напор воды сквозь броню. Он нашёл обломок управляющего стержня, посмотрел на оболочку, заляпанную тёмно-красными шматками остывающего расплава, выбил из неё остатки ипрона и, сунув их под внешний слой обшивки, полез наверх. В наушниках что-то шипело и скрежетало, но помехи были слишком сильны, - он только понимал, что кто-то кричит, но ни одно слово понять не удалось.
  Когда он выбрался из воды, в отсеке никого не было. Проверив дозиметром стены и пол и довольно хмыкнув - расплав всё-таки не пролился из защитного поля - сармат занялся второй испытательной установкой. Здесь их было предостаточно - ни одна из них не выдерживала больше одного неудачного испытания. Проверив стенд и крепления, Гедимин пошёл за твэлом.
  Над бассейном ещё стоял пар, но бурление уже прекратилось. Мелкие пузырьки лениво всплывали со дна там, где затонули крупные обломки стержней, вода лениво колыхалась, и зелёные блики дробились на светло-серой облицовке. Сармат остановился, облокотился на ограждение и несколько секунд смотрел на них. "Значит, стабильные твэлы..." - он криво усмехнулся. "Хороша стабильность..."
  
  30 октября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Хольгер положил на стол пластинку, отодранную Гедимином от "рукава" скафандра, а рядом с ней - ещё одну, побольше. Сармат подобрал её, приложил к своей броне и одобрительно хмыкнул.
  - Ты подожди, - слегка сдвинул брови Хольгер. - Состав у них один, да, но вот технология... Не уверен, что я её соблюл.
  Гедимин царапнул пластинку пальцем, разломил её пополам, посмотрел на скол и пожал плечами.
  - Ведёт себя так же.
  - Да, да, знаю, - нетерпеливо закивал Хольгер. - Сам проверял. Но было бы хорошо свериться. Если бы ты зашёл к Кумале и спросил...
  Гедимин хлопнул по столу расставленной пятернёй. Пластинки подпрыгнули.
  - Сказал - не пойду.
  - Зря, - вздохнул Хольгер, ставя на стол контейнеры с мелким чёрным порошком. - А вдруг я что-то не учёл, когда это синтезировал? И ты облучишься...
  - Так сходил бы сам к Кумале, - буркнул Гедимин. - Перед синтезом.
  - Я ему не интересен, - развёл руками химик. - И технологиями он делиться не будет.
  Гедимин мигнул.
  - Почему? Материалы для него должен делать Химблок, они наверняка знают...
  Хольгер покачал головой.
  - То, что они знают, я быстро выяснил. Но они делают только... базовый состав. Кумала многое дорабатывает под себя. Так же, как ты - свои твэлы.
  Гедимин поморщился.
  - Тогда он и мне ничего не скажет. Или наврёт. Если у него такая секретность...
  Входные ворота оглушительно лязгнули - кто-то начал входить, не дождавшись, когда они откроются, и все шестеро охранников развернулись на звук и вскинули оружие.
  - Heta! - крикнул Хольгер, выскакивая из-за стола. Он первым увидел вошедшего - и тех, кто следовал за ним.
  - Hetatza, - негромко сказал Ассархаддон, посмотрев на охранников из-за плеча Константина. Северянин поспешно шагнул в сторону, уходя с линии огня, но экзоскелетчики уже опустили оружие и вытянули манипуляторы по швам.
  - Напрасно вы так спешили, Константин, - заметил куратор, оглядывая пустынное помещение "чистого" отсека. - Гедимин и Хольгер, как обычно, обсуждают рабочие вопросы. Жаль, но придётся вас прервать.
  Он сел в кресло, недавно оставленное Хольгером, и повернулся к Гедимину. Константин встал за плечом куратора, и ремонтник заметил мимолётный злорадный взгляд.
  - Давно тебя не видно, - сказал Константину Хольгер, озадаченно переглянувшись с Гедимином. - Где пропадал?
  - И это вы тоже обсудите потом, - вежливо напомнил о себе Ассархаддон. - Итак, эксперимент со смешанным топливом...
  - Твэл взорвался, - буркнул Гедимин. - Отчёт у тебя. Позавчера отсылал.
  Ассархаддон кивнул.
  - Я прочитал его. У вас хорошая реакция... Значит, вы считаете, что ирренций с Кагета недопустимо примешивать к топливу для реакторов? У этого есть какое-нибудь объяснение? Хотя бы гипотеза?
  Гедимин уткнулся взглядом в стол, чувствуя себя на редкость глупо.
  - Узнаю - скажу.
  Константин тихо фыркнул в респиратор.
  - Понятно, - протянул Ассархаддон, внимательно глядя на него. - Ваш коллега подозревает вас в саботаже испытаний. И неплохо это обосновывает. Что скажете?
  Гедимин рывком поднялся на ноги. Планка выдвижного стола, на которую он случайно оперся, громко затрещала и чудом не выпала из стены. Константин проворно шагнул назад, под защиту охранников Ассархаддона. Куратор остался сидеть на месте, только слегка повернул голову, с любопытством наблюдая за Гедимином.
  - Красочно, но непонятно, - сказал он. - Потрудитесь разъяснить вербально.
  Гедимин ошалело замигал, но кое-как справился с эмоциями и медленно опустился в кресло.
  - Я не саботажник, - буркнул он. - А его проверь на эа-мутацию.
  - Сказал бы я... - донеслось из-за "плеча" тяжёлого экзоскелета. Хольгер исподтишка показал туда кулак.
  - Я тоже считаю, что вы не саботажник, - покивал Ассархаддон. - Глупо было бы подозревать вас... равно как и Хольгера. Но... я хотел бы, чтобы вы ещё раз испытали смешанное по пропорциям Константина топливо - в моём присутствии. И ещё... Я пришлю лаборанта, чтобы пронаблюдал за его приготовлением. Надеюсь, это никого из вас не оскорбит. Дело не в недоверии. Мне нужны достоверные данные, только и всего.
  Гедимин пожал плечами.
  - Это твоя база. Приходи и смотри. Хоть завтра.
  - Четвёртого ноября, - сказал Ассархаддон, поднимаясь с места. - Я бы хотел увидеть серию испытаний. Минимум три прогона. Идёмте, Константин. Надеюсь, вы довольны?
  
  02 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Гедимин снова посмотрел на экран и тяжело вздохнул.
  - Всё-таки сигма... Ни на что не влияющая сигма. Интересно, в каком количестве процессов она на самом деле участвует.
  - Выясним, - отозвался Хольгер; он выглядел не менее удивлённым и обескураженным, чем Гедимин, но с выстроившимся на экране графиком спорить не приходилось. Он чётко показывал всплески интенсивности омикрон-излучения - "вспышки", идущие одна за другой, сперва плавные, дальше по оси времени - всё более резкие. Они вытягивались высокими пиками с крутыми склонами - вспышка и угасание, вспышка и угасание; и перед каждым пиком шёл ещё один, невысокий, но формой в точности повторяющий вспышку "омикрона", - всплеск интенсивности сигма-излучения.
  - Пульсация, - вздохнул Хольгер, проведя пальцем по линии "сигмы". - Похоже, кроме урана для гашения "омикрона", нужно всыпать туда пару килограммов ипрона. Лишние сигма-кванты надо куда-то девать.
  - Ипрон... - Гедимин задумчиво сощурился на график. - Ипрон сыпать по миллиграмму. Ипроновое отравление погасит реакцию.
  - Убавить уран, добавить ипрона, - пожал плечами Хольгер. - Надо пробовать, Гедимин. Отдавать это на обсчёт Константину я уже боюсь.
  - На орбиту Седны Константина, - кивнул Гедимин. - Он нам и так напомогал...
  Они вернулись в "грязный" отсек. Там всё ещё крутился барабан, перемешивая ирренциевую пыль. Невысокий сармат-филк в подогнанном по росту тяжёлом скафандре внимательно следил за ним, время от времени поднося к корпусу устройства анализатор.
  - И что там видно? - не удержался Гедимин. - Ирренций с буквами "и" и "к"?
  Лаборант повернул к нему голову; сквозь тёмный щиток сармат не видел его глаз.
  - Я отслеживаю процесс, - мирно ответил он.
  - И что, узнал, когда именно мы добавляем туда динамит? - спросил Хольгер. Гедимин положил руку ему на плечо и отодвинул химика от смешивающего агрегата.
  - Хватит. У нас полно своей работы.
  Некоторое время заняло измельчение ипрона - его привозили в маленьких тонких слитках, а раздробить его было очень непросто, и Гедимин всё время опасался, что не выдержит не слиток, а дробилка. За её шумом, легко преодолевающим тонкое защитное поле (его и выставили-то для вида - ипрон не "фонил", необходимости в защите не было), можно было не расслышать собственную речь, но всё-таки Хольгер переключил коммутатор, прежде чем открыть рот.
  - У Ассархаддона немало филков-лаборантов. А вот учёных-филков я ни разу не видел.
  - Я тоже, - сказал Гедимин. - Может, в других блоках есть?
  Хольгер покачал головой.
  - Я много где был по делам Химблока. Если и есть - там, куда меня не заносило - то один-двое, не больше. Интересно, в чём дело.
  - И Крониона он в Биоблок не взял, - вспомнил Гедимин. - Глупо. Нас и так мало. Если ещё перебирать, кто какой породы...
  - Это наша традиция, атомщик, - вздохнул Хольгер. - Как с ней ни боролись, а она вылезает. А вообще - есть филки-учёные? У нас в Ураниуме я их тоже не видел.
  - Должны быть, - с уверенностью ответил Гедимин. - Они ближе к людям, чем мы. У них должны проявляться человеческие свойства. Не только же для спаривания их создали.
  Хольгер хмыкнул.
  - А кто его знает, атомщик... Не думаю, что люди хотели получить сарматов-изобретателей... на свою голову... Ладно, смотри за дробилкой. Может, уже готово?
  
  04 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Генераторов защитного поля в испытательном отсеке не было, и многочисленные экраны пришлось устанавливать вручную. Гедимин досадливо щурился - сама операция была несложной, удручала её очевидная бессмысленность. "На кой тут такое стадо?" - он сердито косился на охранников, рассредоточившихся вдоль стен; защищать приходилось в основном их - скафандр Ассархаддона сам по себе выдерживал любую вспышку излучения, в отличие от экзоскелетов охраны. "Ему что, одному скучно?"
  За самым прочным из защитных экранов иногда что-то посверкивало зеленью, и Гедимин останавливался, смотрел на блики тяжёлым взглядом и стискивал зубы. Там возился с твэлом Константин. Восемь килограммов чистого ирренция нужно было поместить в вакуумную капсулу - в противном случае Гедимин пообещал не кидать шар расплава в бассейн, а вылить Константину на голову - но что-то было не так с герметичностью, и омикрон-излучение просачивалось, зажигая экраны зелёным огнём.
  Закончив с установкой защитных полей, сармат встал у бассейна. Сегодня смотреть было не на что - ничего, кроме воды и работающих на полную мощность насосов, тут не осталось. Хольгер, проверявший распылители меи, мягко спрыгнул с потолка и встал рядом с Гедимином. "Только не волнуйся," - жестами сказал он. "Взрывом больше, взрывом меньше..." Гедимин тяжело вздохнул.
  От стены отделился Ассархаддон; медленно пройдя вдоль ограждения, он остановился рядом с сарматами и повернул к ним голову.
  - Мой лаборант принёс мне отчёт об изготовлении твэлов в вашей лаборатории, - сказал он. - Даже Константин Цкау был вынужден признать, что никаких признаков саботажа или диверсии в ваших действиях нет.
  - Знаю, - буркнул Гедимин. - А сейчас он где?
  - Выполняет свои обязанности в других блоках "Гекаты", - ответил Ассархаддон и, приподняв руку, посмотрел на запястье. - Константин Цкау сообщает, что установка готова. Идите к нему.
  Гедимин сердито сощурился, но спорить не стал - и, разрушив по дороге вспомогательные защитные купола, в которых больше не было необходимости, подошёл к вакуумной капсуле. Несколько секунд он пристально её разглядывал, не обращая внимания на недовольное фырканье Константина.
  - Сойдёт, - признал он наконец и встал рядом с кнопкой пуска. - Теперь иди отсюда. Ударная волна опасна.
  Он протянул руку к кнопке, но Константин крепко вцепился в его запястье и ударом в локоть заставил его согнуть руку и опустить её. Гедимин изумлённо мигнул.
  - Я запускаю, - прошептал Константин; сквозь тёмный щиток сармат не мог видеть его глаз, но в голосе звучало сдавленное шипение - северянин был крайне раздражён. Растерянно хмыкнув, Гедимин шагнул назад и остановился сбоку от вакуумной капсулы, занеся руку над хвостовиками стержней.
  - Tiitzki, - сказал он.
  - Tza, - буркнул Константин, до хруста вдавливая кнопку в корпус.
  Гедимин успел подумать, что надо бы дать ему оплеуху за порчу оборудования, - и сам удивился, что ему хватило времени на законченную мысль. Управляющий стержень за это время поднялся на десять сантиметров, и нижняя часть капсулы вспыхнула зеленью изнутри. Дозиметр мигнул, погас и снова зажёгся красным - и капсула, на мгновение распухнув и подёрнувшись частой сетью мелких трещин, разлетелась на осколки. Гедимин швырнул её так далеко, как только мог, но пальцы оскользнулись на плавящихся хвостовиках - и расплав, испепелив защитное поле, упал на край бассейна и брызнул во все стороны. Сармат бросился к нему, выставив перед собой сивертсенов "экран", как щит. Рядом мелькнула чёрная тень - Хольгер уже поравнялся с ним и теперь, склонившись над бассейном, устанавливал противолучевые перегородки, разбивая шар расплава. Вода забурлила.
  "Да чтоб вам всем..." - устало думал Гедимин десять минут спустя, опускаясь на облицовку и выламывая оплавленную пластину. Она ещё шкворчала - несколько граммов ирренция прикипели к ней и не спешили остывать. "Опять придётся закрыть отсек. Построишь тут реактор..."
  Кто-то несильно встряхнул его за плечо. Подняв голову, сармат увидел, что над ним склонился Ассархаддон.
  - Вы не ранены? - спросил он; его голос был ровным и спокойным, как будто ему не пришлось перешагивать через радиоактивный расплав.
  - Нет, вроде бы, - Гедимин посмотрел на облезшие перчатки. Прилипшие куски рилкара он успел оторвать прежде, чем они остыли и приросли к скафандру намертво, но обшивка отвалилась вместе с ними, и его руки по локоть покрылись золотистыми пятнами.
  - Я тоже, - подал голос Хольгер. Его скафандр блестел от воды. Он сидел в нескольких шагах от Гедимина, рассеянно перебирая ипроновые таблетки - всё, что осталось от экспериментальной установки.
  - Это радует, - кивнул Ассархаддон. - Раньше я думал, что эти капсулы для испытаний используются неоднократно... и удивлялся, зачем их столько.
  Гедимин невесело хмыкнул.
  - Расходный материал. Как и пусковые устройства.
  - Да, это очевидно, - Ассархаддон выпрямился и обвёл взглядом отсек. - Константин Цкау, вы можете подойти?
  "Живой," - запоздало отметил Гедимин. Константин отошёл от места, где ещё недавно стояла капсула, и нехотя приблизился к куратору.
  - Вы всё ещё подозреваете Гедимина Кета и Хольгера Арктуса в саботаже? - мягко спросил Ассархаддон. Константин вскинулся было, перевёл взгляд с Гедимина на Хольгера - и, опустив плечи, тяжело вздохнул.
  - Ничего не понимаю. Расчёты были верными!
  Гедимин презрительно фыркнул и тут же получил от Хольгера чувствительный тычок в запястье. Отдёрнув руку, он удивлённо посмотрел на химика.
  - Это ирренций, - сказал тот. - С ним всегда так. Гедимин подтвердит.
  - Ну что же, - протянул Ассархаддон, переводя взгляд на что-то за спинами сарматов. - Эксперимент проведён, вопросы закрыты. Очевидно, что ирренций Кагета непригоден для такого использования. Признаться, я очень сильно удивлён.
  Он надолго замолчал, в задумчивости глядя на экран передатчика. Излучение уже экранировали, и помехи от него не выводили приборы из строя, - но какая связь могла сработать в отсеке с ипроновыми пластинами в стенах, Гедимин не представлял.
  - Константин, - куратор посмотрел на северянина, и тот едва заметно вздрогнул. - Пока Гедимин занят составом топлива, я поручу вам выяснить, где целесообразно использование кагетского и ириенского ирренция. И подумать, что может создавать такую разницу в свойствах. Гедимин присоединится к вам при первой же возможности...
  
  06 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Можно было бы и не вывешивать графики на трёхмерный экран - на мониторе телекомпа они отлично помещались - но Хольгеру казалось, что объёмная голограмма более наглядна, и сейчас, несколько серий испытаний спустя, сарматы сидели в "чистом" отсеке и рассматривали ось времени и плавные сдвоенные волны вдоль неё. Там, где их гребни становились выше и круче, график обрывался.
  - Полчаса стабильной работы без вмешательства, - сказал Хольгер, оглянувшись на Гедимина. Тот допил воду, с сожалением посмотрел на опустевшую флягу и спрятал её под скафандр. Хольгер протянул ему свою, но сармат отмахнулся.
  - Хороший результат, - продолжал химик, разворачивая продолжение графика. Он наложил результаты измерений во всех тестах друг на друга, ось времени получилась длинная - от стены до стены. Сдвоенные волны - красная линия рядом с осью, зелёная - на большом расстоянии - на одних участках были едва заметными, постепенно становились выше, взлетали острыми пиками, резко падали - и снова сглаживались. Каждое падение было отмечено красной риской - в этот момент управляющий стержень опускался до упора и "гасил" цепную реакцию. После каждого нового запуска - а Хольгер настоял, чтобы перерывы между "гашением" и "розжигом" занимали как можно меньше времени - волна становилась чуть-чуть выше, гребни - немного острее, пики окончательной расстабилизации - немного круче.
  - Ты рано его гасишь, - Хольгер вывел ещё одну ось и развернул волну вдоль неё. - Видишь, в конце прогона у нас всего девяносто девять по Цельсию. И куда было торопиться? Тут даже охлаждение ни к чему.
  - Потому и девяносто девять, что я вовремя гасил, - отозвался Гедимин, недовольно щурясь на Хольгера. - Где ты увидел хороший результат?
  Химик растерянно мигнул.
  - А это что, по-твоему? - спросил он, проведя ладонью вдоль голограммы. - Полчаса стабильной работы! Надо сообщить Ассархаддону. Кажется, мы снова превзошли все научные институты Земли.
  Гедимин хмуро посмотрел на него, и Хольгер, встретившись с ним взглядом, осёкся и, оставив в покое графики, подошёл к нему.
  - Мы должны попробовать построить реактор, - сказал он, тронув Гедимина за плечо. - Посмотреть, как ирренций поведёт себя в большом объёме. Всё, что я мог сделать с составом топлива, уже сделано. Больше из стержней ничего не выжмешь. Пора пускать их в работу.
  Гедимин посмотрел на свои руки. В этот раз на них не было ни следов оплавления, ни налипших ошмётков рилкара и нейтронностойкого фрила, - все испытания этого дня прошли успешно, и скафандр можно было не ремонтировать. Но сармату было не по себе, и он никак не мог понять, что именно его смущает.
  - Нельзя использовать нестабильные реакторы, - сказал он угрюмо. - Ничего хорошего не выйдет.
  Хольгер пожал плечами.
  - Это недоработанная технология, атомщик. Они все так выглядят. Надо продолжать опыты... и вот сейчас - время опытов на полноразмерном реакторе. У тебя полный ежедневник чертежей, я же знаю. Выбирай, что понравится.
  - Так просто? - Гедимин поморщился. - Не нравится мне всё это.
  Хольгер крепко взял его за руку и заглянул в глаза. Его радужка перестала искриться и потемнела.
  - Так. Я ничего не понимаю. Ты же мечтал построить свой реактор! Сколько раз ты показывал нам чертежи... и что теперь?
  Гедимин сузил глаза.
  - Слишком быстро. Слишком много непонятного. Такой реактор нельзя использовать. А вы ведь будете. Линкен, вон, уже наделал бомб. Даже "Та-сунгар"... А это будет ещё хуже.
  Он криво ухмыльнулся и замолчал. Хольгер стиснул его руку.
  - Ты считаешь это опасным? Даже не бомбу, а реактор? Не понимаю. Аварии везде возможны. Есть вещества, более опасные для живых организмов, но их используют. Доработка технологий и правила безопасности, атомщик. Ничего нового тут не придумали.
  - Доработка... - Гедимин тяжело качнул головой. - Ты видел Ириен?
  Хольгер мигнул.
  - Ириен? Ты же знаешь, что мы "невылетные"... Или ты о руде в пакгаузах? Нет, я там не был. Незачем. А что?
  - Посмотри, что делает ирренций, - отозвался Гедимин. - Тогда дойдёт. Влезем в него сдуру - кончится так же.
  Хольгер снова мигнул, озадаченно глядя на сармата.
  - Ты рассказывал о погибшей цивилизации... Но даже если она там была - почему ты считаешь, что её убил ирренций? Не резкая смена климата, не астероидная атака, не вулканическая активность... Жизнь - вообще хрупкая штука, атомщик. Бомбы необязательны.
  Гедимин резко мотнул головой и поднялся на ноги, едва не врезавшись в Хольгера. Химик проворно шагнул назад.
  - Едем в пакгауз. Сам увидишь.
  Минуту спустя они стояли на платформе. Гедимин хотел взять ремонтную дрезину, но Хольгер нашёл в паре станций отсюда пустой вагон, на который посреди рабочей смены никто не претендовал, и теперь они ждали, когда транспорт до них доберётся. Химик держался поодаль и смотрел на Гедимина с опаской, но тот едва обращал на это внимание - перед глазами светились расколотые каменные блоки, проросшие кристаллами сингита.
  - Линкена бы туда, - подумал он вслух. - Пусть посмотрит, чем это кончится.
  - Линкена? - Хольгер сдвинул пластину обшивки с запястья и посмотрел на передатчик. - Тебе везёт, атомщик. Он в зоне связи. Позвать?
  Гедимин удивлённо мигнул.
  - Зови, - сказал он; свечение перед глазами стало немного тусклее. "Давно пора было съездить," - подумал он. "Или я объясню им, что нужна осторожность... или они успокоят меня. Но так мы много не наработаем."
  ...- Хольгер! - Линкен, быстро подойдя к химику, хлопнул его по плечу, посмотрел на Гедимина и озадаченно мигнул. - "Тревога"? Что случилось?
  - Гедимин не хочет строить реактор, - ответил Хольгер.
  Линкен, ошалело мигнув, двинулся было к ремонтнику - и остановился, будто врезался в защитное поле. Его зрачки расширились.
  - Что?! Атомщик? Не хочет... Хольгер, ты медикам сказал?
  "Hasu! Ещё подозрений в эа-мутации не хватало," - сердито сощурился Гедимин.
  - Тихо. Я ещё не мутировал, - буркнул он. - Хотел показать вам с Хольгером ириенскую руду. А чего он всполошился - я не знаю.
  Линкен мигнул.
  - Хольгер, ты так не шути, - серьёзно сказал он. - Чтобы атомщик да не хотел строить реактор?! Руду, говоришь... Ну, поехали смотреть. Только без таких шуток, ладно?
  - А я не шутил, - отозвался химик, на всякий случай отходя подальше от Гедимина. - Именно это он мне и сказал. Что наш реактор опаснее любой бомбы. Что ирренций уничтожит нашу цивилизацию так же, как ириенскую.
  Линкен покачал головой, с недоверием глядя на Гедимина.
  - Что на тебя нашло? Тебя всегда волновала всякая дурь, я помню, но не так же!
  - Едем, - буркнул Гедимин, подталкивая сарматов к пустому вагону. На нём приехал Линкен, и он до сих пор стоял у платформы, и люки не закрывались.
  - Ладно, едем, - кивнул Линкен, заходя в вагон. - Но на обратном пути поедем в Биоблок. Проверимся... кое на что. Для моего спокойствия.
  - И для моего, - поддержал его Хольгер, выразительно глядя на Гедимина. Тот сердито фыркнул, но спорить не стал.
  ...Сармат опасался, что его допуск не распространяется на ирренциевые склады, но ворота, помигав предупреждающими сигналами, медленно приоткрылись - как раз настолько, чтобы мог пройти тяжёлый экзоскелет - или двое в скафандрах, если протиснутся боком. Внутри горели зеленью наложенные друг на друга защитные поля, и охранники, едва увидев яркий свет, расступились, уходя под прикрытие ворот. Гедимин довольно ухмыльнулся и первым вошёл на склад. За ним, едва не застряв в проходе, одновременно втиснулись Хольгер и Линкен, и ремонтник услышал в наушниках потрясённые возгласы.
  Склад был полон. Его едва успевали частично разгружать, чтобы освободить место под новый ирренций, - насколько знал по доходящим до него обрывкам информации Гедимин, полёты на Ириен продолжались - Ассархаддон спешил запастись рудой до окончательного расхождения Земли и Сатурна. Сейчас стеллажи были заставлены контейнерами едва не до самых ворот. Гедимин отодвинул общий экран и подошёл к ним, разглядывая сквозь зелёные блики содержимое ящиков. Защитные поля отсвечивали, но что-то увидеть было можно, и очень скоро сармат нашёл то, что искал. Странные небольшие куски камня с гладкими боками, будто сросшиеся между собой в плавно закругляющиеся структуры, - их было тут много, большая часть контейнеров была наполнена только ими.
  - Надо же, какие объёмы, - Хольгер, подойдя к Гедимину, запрокинул голову, чтобы охватить взглядом все стеллажи. - Промышленная добыча ирренция... Это всё с Ириена, да?
  Сармат молча кивнул. Он рассматривал предполагаемые обломки строений. Они были припорошены сингитом, как пылью, но Гедимин видел, что мельчайшие кристаллы растут на каменных блоках, щётками лезут из щелей и трещин. Где-то их было больше, где-то меньше, где-то они разорвали "стену" на отдельные "кирпичи". В некоторых обломках Гедимин увидел круглые ниши различной глубины, заросшие сингитом сверху донизу - или даже целиком заполненные кристаллическими щётками, как вскрытые жеоды. Он предположил, что эти гнёзда остались от балок - возможно, даже металлических, судя по заражённости ирренцием.
  - Металл съело, - прошептал он, не сразу осознав, что говорит вслух. - В пыль. Что у них там было?..
  Он уже видел среди "сросшихся" камней белые хрупкие осколки. Непрочные длинные трубки раскалывались вдоль, и на сколах виднелся поблескивающий серый налёт - кристаллы росли и там. Одна из костей сохранилась немного лучше; десятисантиметровой длины, она покрылась трещинами - что-то раздуло её изнутри - но пока не рассыпалась. Гедимин вспомнил, что трубчатые кости обычно встречаются в конечностях, покосился на свою руку - но не смог подобрать для этого обломка место. На концах кости ясно просматривались утолщения - видимо, она такой и была, не длиннее и не короче. Гедимин снова посмотрел на свою руку. "А по черепу мне казалось, что они крупнее," - подумал он, но тут же вспомнил, что жители других планет не обязаны быть гуманоидами. "Интересно, как они выглядели..."
  - Да, действительно похоже на кости, - пробормотал в наушниках Хольгер. - Вот интересно... Они явно относились к позвоночным... к обладателям эндоскелета. Но сейчас на Ириене нет организмов с эндоскелетом. Любопытное дело... Надо спросить у Ассархаддона, он должен знать лучше.
  Гедимин сердито сощурился, но почти сразу же понял, что Хольгер прав - среди ириенской фауны в экзотариуме не было никого с костями внутри... и вообще эта фауна была небогата.
  - Думаю, дело в замещении кальция ирренцием, - продолжал рассуждать вслух химик. - И на Кагете позвоночных тоже нет... хотя есть несколько групп примитивных хордовых, но до эндоскелета дело не дошло ни у кого... Надо поговорить с Ассархаддоном, это всё по его части.
  Гедимин покосился на него. Хольгер не выглядел напуганным или подавленным - он смотрел на остатки чужой цивилизации с искренним любопытством. Линкен, вставший чуть поодаль от сарматов, молчал. Он чуть запрокинул голову - и так и застыл, хотя ему наверняка было неудобно.
  - Вот странно, - пробормотал Гедимин; он против воли вглядывался в камни - и наконец они стали складываться в сложные структуры. - Всё закруглено, и объём небольшой... Они строили трубками и полусферами... или, может, сферами... наверное, и так, и так. И трубки довольно узкие...
  - А ты заметил выбоины? - повернулся к нему Хольгер, указывая на один из контейнеров. - Небольшие продольные вмятины, симметрично с двух сторон, на одинаковом расстоянии... Это внутренняя часть трубки, так? Интересно, что это было?
  - Лестница, - медленно проговорил Гедимин. Расколотая каменная трубка в воображении достроилась до целой и встала вертикально, соединив горизонтальный ход с округлой камерой. "Какие-то кротовьи норы," - подумал сармат, подавляя порыв достать ежедневник и набросать чертёж. "Определённо, они не гуманоиды. Вот бы взглянуть на их реактор..."
  - Сколько ирренция, - пробормотал Линкен; он впервые шевельнулся и отвёл взгляд от ящиков с рудой, но всё ещё посматривал на них вполглаза - с восторгом и недоверием. - И он вот так лежит и не взрывается? Но ведь тут миллион критических масс!
  Гедимин досадливо поморщился - кажется, ни один из сарматов не был впечатлён так, как хотелось ему, и сам он, как ни одёргивал себя, всё время отвлекался на какую-то ерунду вроде мысленного построения схем разрушенного здания. "Трубки. Всюду эти узкие трубки. И выбоины на стенках. Может, они были вроде Зелёных Пожирателей, с цепкими короткими лапками?"
  - Есть вероятность взрыва, - кивнул он. - Но небольшая. Тут защитные поля, они блокируют омикрон-излучение.
  В наушниках послышалось негромкое хмыканье. Хольгер осторожно прикоснулся к защитному полю, указывая на что-то внутри.
  - Где всё это находилось, атомщик? В пещере? Выглядит так, будто всё это залили насыщенным раствором ирренция.
  - Это поверхность плато, - отозвался Гедимин, вспомнив наконец, зачем он привёл сарматов сюда. - Широкая плоская поверхность.
  Хольгер в растерянности покачал головой.
  - Тогда я не понимаю. Возможно, очень густая ирренциевая взвесь, облако, накрывшее плато... или сверхсильное омикрон-излучение на большую площадь... Что могло запустить синтез ирренция на всём плато, и с такой скоростью?
  - Там не одно такое плато, - сказал Гедимин, угрюмо щурясь. В одном из контейнеров он разглядел странный обломок - часть обычной ириенской стены с углублением в форме воронки; его поверхность запылилась и покрылась трещинами, но ещё можно было рассмотреть стеклоподобную массу тёмно-зелёного цвета. "Они знали стекло? Непохоже на природный минерал..."
  - Там вся планета... - не договорив, он кивнул на стеллажи с сотнями контейнеров.
  - Что-то странное там было, атомщик, - покачал головой Хольгер. - Более чем странное. Если дело в излучении, то его источник должен быть мощнее любой нашей бомбы. Даже при взрыве "Та-сунгара"...
  Он замолчал и щёлкнул пальцем по прикрытому бронёй передатчику.
  - А вот это надо проверить. Химблок изучал пробы с ваших испытаний в Кармане. Пообщаюсь с ними вечером. Такой масштабный синтез... Очень странное явление.
  - Не было в Кармане никакого масштабного синтеза, - сказал Гедимин. - Только небольшое заражение на десяток сантиметров вглубь. И то - узкой полосой.
  - Значит, их бомба была мощнее, - с мрачной уверенностью проговорил Линкен, придвигаясь к сарматам вплотную. - Мощнее тысячи "Гельтов". Я хочу такую же.
  Гедимина передёрнуло, он глубоко вдохнул, собираясь рявкнуть на взрывника, но Хольгер вклинился между ними и схватил ремонтника за плечи.
  - Лиск восхищается ирренцием, атомщик. Так же, как и ты! И я, признаться, тоже... Я изучу все пробы из Кармана и Орема. Думаю, дело не в реакторе. Никто не будет держать множество реакторов без биозащиты, чтобы создать такое излучение. Там швырялись бомбами. Такое бывает с цивилизациями. Как видишь, не все они способны это пережить.
  - Не реактор? - Гедимин внимательно посмотрел на него. Хольгер покачал головой.
  - Ни в коем случае. Или - предельно нелепое его использование. Мы же не дойдём до такого, атомщик? Значит, ни Земля, ни Марс не превратятся в Ириен. Можешь не опасаться. И... поехали в Биоблок. Быстро сдадим анализы - и назад.
  Гедимин сердито фыркнул.
  - Всё ещё думаешь, что я - мутант?
  Сарматы переглянулись.
  - Ты странно ведёшь себя, Гедимин, - осторожно сказал Хольгер. - Мы за тебя опасаемся.
  Линкен поднял руку.
  - Мы тоже сдадим кровь, атомщик. Чтобы тебе было не обидно. Поехали, а то отбой пропустим...
  
   07 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Сквозь вакуумную капсулу и непрозрачное защитное поле поверх неё было ничего не рассмотреть, и Гедимин, не глядя на твэл, ориентировался по звуку. Резкий писк в наушниках стал последним сигналом - термодатчики зафиксировали ровно сто градусов Цельсия на внутренней стенке капсулы, и сармат тронул кнопку, опуская управляющий стержень до упора. "Тридцать пять минут семнадцать секунд," - покосился он на часы. "Из них тридцать одну минуту - в критическом состоянии. М-да, непросто будет это регулировать. А если учесть, что автоматику оно спалит ещё до запуска..."
  В наушниках послышались странные ритмичные звуки. Гедимин, вздрогнув, обернулся и увидел Ассархаддона. Тот стоял напротив капсулы, у бассейна, и мерно хлопал в ладоши. Замершая вдоль стен охрана глядела на него с неменьшим изумлением, чем Гедимин.
  - Отличный результат, - сказал Ассархаддон, заметив озадаченный взгляд сармата, и показал ему запястье с открытым экраном анализатора, на всякий случай обтянутым плёнкой защитного поля. Гедимин мигнул.
  - Тридцать пять минут. Не видел я таких реакторов, - угрюмо сказал он. - Его же нужно будет постоянно дёргать...
  - Это не проблема, Гедимин, - Ассархаддон прикоснулся к анализатору. - Даже если ваш реактор так и будет работать интервалами, - вопрос в том, сколько он успеет наработать. Я замерял омикрон-излучение в этой точке - а Константин Цкау дал мне простую программу для расчётов мощности. Если для ирренциевых реакторов она действительно определяется омикрон-излучением, и определяется именно так, - ваш твэл уже перекрыл показатели ирренциевого генератора. Того, что наработает связка таких твэлов, хватит с лихвой на время простоя - роторы даже замедлиться не успеют.
  Гедимин посмотрел на экран, недоверчиво щурясь, и невесело усмехнулся.
  - Реактор-пульсар?
  - Синтезирующие реакторы-пульсары уже работают в "Гекате", - напомнил Ассархаддон. - Мне не нужен идеальный источник энергии. Мне нужна мощность, достаточная, чтобы поднять крейсер. Можете приступать к постройке рабочего прототипа. Запланируйте его на двести мегаватт. Для начала этого хватит.
  Гедимин мигнул.
  - Двести мегаватт... - медленно проговорил он и ненадолго замолчал. - Посмотрим.
  - Очень хорошо, - Ассархаддон на мгновение прикоснулся к его плечу и тут же опустил руку. - Не делайте больше стержни вручную. Это займёт лишнее время. Вы уже знаете оптимальный состав топлива и параметры твэла? Дайте их мне, я поговорю с Инженерным блоком. Вам будет на что потратить освободившееся время.
  ...Гедимин подошёл к Хольгеру и сел рядом с ним у погасшего экрана телекомпа. Химик уже не делал вид, что занят расчётами, - с тех пор, как Ассархаддон вышел, он неотрывно следил за шлюзом дезактивации. Гедимин немного отстал от куратора и охранников и остановился под душем, запустив под скафандр холодную воду. Несколько минут он стоял неподвижно, дожидаясь, когда немного остынет перегретая кровь, и только потом покинул шлюз.
  - Он доволен, - сказал Хольгер, разворачиваясь к Гедимину вместе с креслом. - Даже очень. Сколько продержался твэл?
  - Тридцать пять минут, - ответил сармат. - Он доволен, а я - нет. Но он хочет, чтобы мы занялись рабочим реактором.
  - Придётся заняться, - пожал плечами Хольгер. - Что предлагаешь?
  Гедимин на секунду задумался.
  - Инженерный блок сделает для нас стержни. Я попробую набрать кассету и посмотреть, как она будет работать. И вот что... Нужны будут стационарные поглотители. Из флии, скорее всего.
  Хольгер кивнул.
  - На поглотителях не экономь. Насколько я понимаю, омикрон-реакция запускается легко. Это погасить её сложно... А чертёж? У тебя есть чертёж?
  Гедимин потянулся было за ежедневником, но остановился и пожал плечами.
  - Начнём с простого. Один в центре, шесть по углам, шесть поглотителей внутри, шесть - по краям.
  - Шестигранник, - Хольгер задумчиво прищурился. - Шестигранник... Ну да, ничего сложного. Длина та же?
  - Да, менять не буду, - кивнул Гедимин. - Маленькая такая сборка. И лёгкая.
  Хольгер хихикнул.
  - Да, поднимешь одним пальцем. Центнера два, не больше. И... Это уже будет практически рабочий реактор? Одна сборка?
  - Да хоть один твэл, - отозвался Гедимин. - Ты же видел. Оно всё очень маленькое и лёгкое. Насколько, что мне не по себе. Страшно взяться.
  Хольгер похлопал его по локтю и поднялся из кресла, вытягивая над головой сжатые руки, - свело мышцы от долгого напряжённого ожидания. Гедимин повторил его движение и почувствовал, что кровь снова разогревается.
  - Ничего, активная зона всегда небольшая. А вот обвязка может в крейсер и не влезть, - сказал Хольгер. - Я вот только боюсь, что меня снова перегонят в Химблок. Я рассказал Исгельту о взрывном синтезе на Ириене... похоже, ему стало интересно. А если он меня заберёт, тебе вернут Константина. Не деритесь, ладно? Особенно - топливными сборками. Ирренций этого не любит.
  
  11 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Готовые стержни привезли утром на бронированном глайдере; он вполз в широкий коридор, едва не касаясь стен, обратно выползал кормой вперёд, и Гедимин проводил его до транспортного туннеля, с опаской глядя на пол, - не провалиться бы вместе с броневиком... Он перенёс шестьдесят один стержень на руках из коридора в испытательный отсек; Хольгер помог бы ему, но его уже три дня не было - Химблок не отпускал его даже на ночь. Константин ни к чему не прикоснулся - он стоял в "чистом" отсеке у стены, загораживая спиной убранный в нишу телекомп, и сдавленно шипел в респиратор, если Гедимин с грузом проходил слишком близко от него.
  "Щупать стержни - это без меня," - буркнул Константин, когда выгрузка закончилась, и шлюзы закрылись. "И сюда их не носи."
  Он третий день сидел в "чистом" отсеке, не приближаясь даже к дезактивационному шлюзу, а при появлении Гедимина фыркал и сворачивал открытые страницы. Сармат знал только, что Константину для чего-то нужен его ежедневник - и чертить пока негде.
  "Шёл бы он к своим учётчикам," - подумал Гедимин, покосившись на закрытый шлюз. "Опять притащит мне расчёты. И что мне с ними делать?"
  Его взгляд от шлюза скользнул дальше, вдоль стены к бассейну, задержавшись на тёмных силуэтах, и сармат сердито сощурился. Все трое охранников были здесь, и все они ровно ничего не делали. Гедимин знал, что в их экзоскелеты добавлен слой флии, а головы защищены ипроновыми пластинами, - теперь излучение не проникало сквозь броню, и можно было не бояться облучить их. И всё-таки сармат предпочёл бы выгнать их в "чистый" отсек.
  "Хватит глазеть," - одёрнул он сам себя, отворачиваясь от охранников и осторожно прикасаясь к хвостовикам стержней. "К делу."
  Каркас топливной сборки он сделал сам, просидев над ним несколько дней, выверяя размеры до микрона. Сейчас он, по большей части, был заполнен; стержни - и управляющие, и страховочные, и немало топливных - заняли своё место. Гедимин начал с тех, что не примыкали друг к другу вплотную, а были разделены блоком ипрона или флии. Теперь нужно было расставить примыкающие, и сармату было не по себе.
  Каркас сборки был зафиксирован намертво - сверху, снизу и с четырёх сторон его удерживали самодельные крепления, и Гедимин мог бы сдвинуть его, только навалившись всем весом. Рядом на крюке электрокрана с потолка свисали контейнеры со стержнями, и сармат осторожно поворачивал их на тросе, разыскивая подходящую деталь. Сейчас он отпустил ёмкости и включил дозиметр, опускаясь на пол и медленно, снизу доверху, прощупывая сборку. "Пока в норме," - одобрительно хмыкнул он несколько минут спустя. "Можно продолжать."
  Он осторожно извлёк из контейнеров два стержня, стараясь держать их параллельно друг другу, поднял перед собой, оценивающе посмотрел на них - и досадливо сощурился. "Этот сюда подойдёт. А этот - от другого твэла. Куда я смотрел, когда расставлял?!"
  Он вернул неподходящий стержень в контейнер, повернул все ячейки на тросе, подтаскивая к себе самые отдалённые. То, что он искал, лежало в одной из них, и он почти уже дотянулся, но перекрученный трос вывернулся и раскрутился обратно. Гедимин, так и не успевший достать нужный стержень, сердито фыркнул. "Руки заняты. А Хольгера нет. И эти трое стоят без дела..."
  - Эллак! - он повернулся к охранникам, по-прежнему держа в руке двухметровый стержень. - Подойди. Нужна помощь.
  Один из экзоскелетчиков быстро двинулся к нему, но другой вскинул стальную "руку".
  - Стоять!
  Гедимин ошеломлённо мигнул; Эллак, как показалось ему, тоже, - он даже дёрнулся, прежде чем замереть на месте.
  - Стивен, не тебя звали, - сердито сказал сармат. - Не лезь. Эллак, иди сюда. Мне нужен стержень, а руки заняты.
  - Стержень? - Эллак сделал маленький шажок вперёд. - Сейчас принесу. Какой тебе...
  - Стоять! - рявкнул Стивен, вскидывая ракетомёт. Гедимин ошалело замигал.
  - Приказ Маркуса - следить за объектом, а не выполнять его указания, - процедил сквозь зубы Стивен; ракетомёт качнулся - теперь сопло смотрело на Гедимина. Эллак, резко выдохнув, шагнул назад и вжался в стену. "Hasu!" - Гедимин бросил стержень в ячейку и двинулся вперёд. "Сборка! Если этот идиот выстрелит..."
  - Стивен, убери оружие, - мирно попросил он, становясь между экзоскелетчиком и сборкой. - Незачем так злиться. Я тебя ничем не обидел.
  Стивен скрипнул зубами. Второй охранник, покосившись на него, повернул к Гедимину кинетическую турель.
  - Отдавать приказы солдатам Маркуса - нарушение устава, - процедил командир. - Приказываю вернуться к работе и выполнять её быстрее. При неповиновении будет открыт огонь.
  - Hasu, - выдохнул Гедимин, чувствуя, как его глаза против воли расширяются. - Ты что, мутировал? Я только попросил Эллака...
  - Не повиноваться офицеру Маркуса - второе нарушение, - ракетомёт с щелчком отклонился в сторону, зато к Гедимину повернулась ещё одна турель. - Работать, живо!
  "Турель?" - сармат медленно поднёс руку к подвешенным ячейкам. "А ведь он выстрелит. Вот макака..."
  - Стоять! - взревел Стивен. Что ему померещилось, Гедимин так и не понял, - но первая очередь загрохотала по скафандру наискосок через грудь, и ремонтник, уже не помня себя, схватился за подвешенные контейнеры. Трос лопнул. Стивен успел выпустить ещё одну очередь, и она прошила ячейки насквозь, но не остановила их полёт. Контейнеры врезались в стену, засыпав охранников, из-под груды битого рилкара послышались гневные крики. Стивен, отшвырнув осколки, высунулся из-под завала, но выстрелить уже не успел. Гедимин схватил его за турель и вывернул крепления из брони. Снаряды брызнули во все стороны из разорванных податчиков.
  Кто-то ударил Гедимина по рёбрам - сармат рывком распрямился, поднимая над собой трепыхающегося Стивена, и опустил его на голову врагу. Двое экзоскелетчиков с грохотом рухнули на край бассейна, затрещали разряды бластеров, зелёные лучи впились в броню Гедимина и угасли, чуть-чуть её оплавив. Ремонтник, пинком раздробив пневмопривод стреляющей конечности, вцепился в шлем Стивена. Броня захрустела, отваливаясь слой за слоем. Из экзоскелета донёсся придушенный вопль, и охранник задёргался, разбрасывая в стороны осколки рилкара. Из груды выкатился длинный тонкий обломок, Гедимин взглянул на него и узнал ирренциевый стержень с отколотым хвостовиком. Сармат взвыл, схватил остатки стержня и с размаху вбил его в лицевой щиток Стивена. Прозрачный рилкар лопнул и осыпался внутрь, охранник слабо затрепыхался, и Гедимин услышал странный скулящий звук. Его словно ледяной водой обдало, и он встряхнул головой, оторопело глядя на экзоскелеты, поваленные друг на друга. Тот, кто оказался снизу, уже не шевелился. Стивен тоже - он только часто-часто мигал, глядя на Гедимина в упор. Острый наконечник стержня распорол ему щёку, но прошёл вскользь, нанеся только неглубокую рваную рану. Зрачки Стивена расползлись на всю радужку, и он что-то пытался сказать, но губы не слушались. Гедимин, прерывисто вздохнув, выдернул стержень из чужого шлема и шагнул в сторону.
  - Никогда не угрожай мне, - тихо сказал он, глядя охраннику в глаза. - Эллак останется здесь, вы двое идёте к медикам. Когда возвращаетесь - делаете то, что я скажу. Ещё раз кто-то мне прикажет - убью на месте.
  Охранники не сказали ни слова, пока выбирались из груды битого рилкара. Стивен прикрывал ладонью пробоину в шлеме, второй сармат, несмотря на экзоскелет и его пневмоприводы, заметно хромал и странно покачивался из стороны в сторону. Гедимин молча проводил их на выход. Константин, отвернувшись от телекомпа, смотрел на них всех округлившимися немигающими глазами. "Всё в порядке," - жестом сказал ему Гедимин, закрывая ворота.
  Когда он вернулся в испытательный отсек, Эллак копался в обломках. Несколько стержней он успел достать, прикрыть защитным полем и выложить рядком вдоль бассейна.
  - Кое-что уцелело, - сказал он, на мгновение подняв взгляд на Гедимина и снова уставившись на осколки. - Вот этот, и этот почти цел...
  - Они все деформированы, - сказал Гедимин, посмотрев на стержни. - В переработку. Эллак, уходи от Маркуса. Иди к Ассархаддону. У тебя есть мозги. Меня Стивен не тронет, а на тебе отыграется.
  Эллак вздохнул.
  - К Ассархаддону? Работать с тобой?
  Гедимин качнул головой.
  - Я не беру лаборантов. Но из тебя выйдет толк. Уходи от этих идиотов. С ними ходить вредно.
  Он пропустил мимо ушей всё, что сказал Константин, только смотрел сквозь него и угрюмо щурился, пока северянин составлял запрос в Инженерный блок. Оттуда сразу ответили, что проблем нет, и к завтрашнему утру всё будет готово, и Гедимин немного успокоился - но не настолько, чтобы слушать Константина и оправдываться перед ним - а, судя по интонации, северянин хотел именно этого. Незаконченная сборка ждала сармата в испытательном отсеке, и он злился, в очередной раз потратив время и силы непонятно на что. "И Ассархаддона нет," - думал он, глядя сквозь Константина в стену. "А Стивен как-то странно меня понимает. Вот чего он сегодня хотел? Не того же, чтобы я быстрее строил реактор?.."
  
  14 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Tza seatesqa! - Хольгер, втиснувшись в открывающиеся ворота, вскинул руку в приветственном жесте и тут же налетел на Гедимина и сцапал его за плечи. - Как она? Разгорелась? Где результаты испытаний?
  - "Испытаний", - презрительно фыркнул Константин, ненадолго отвернувшись от телекомпа; на экране Гедимин увидел объёмный чертёж активной зоны миниатюрного реактора, но сармат тут же заслонил его спиной. - Это так вы называете таскание стержней из сборки в надкритике?
  Хольгер мигнул, наклонил голову набок, испытующе глядя на Гедимина.
  - Ты вывел её в надкритику и не взорвал? Пойдём, я хочу это видеть!
  Он потянул сармата к дезактивационному шлюзу. Константин фыркнул им вслед.
  Охрана Хольгера вошла в шлюз вместе с сарматами, и химик, покосившись на экзоскелетчиков, жестом попросил Гедимина "делай, как я" и переключил коммутатор.
  - Я слышал, у тебя была авария, - сказал он, убедившись, что его слышит только собеседник. - Несколько стержней разрушилось, но сборка... Выходит, она уцелела? Как это получилось?
  Гедимин поморщился. "Кто там мелет языком?! Константин? Ну да, на него похоже..."
  - Не было никакой аварии, - сердито буркнул он. - Я уронил связку контейнеров, и стержни деформировались.
  - А, - Хольгер кивнул, прикрывая глаза тёмным щитком. - Должно быть, тебе было досадно. Хорошо, что никто не пострадал... Вот ещё странное - у Стивена свежий шрам на лице. Что с ним случилось?
  Гедимин пожал плечами.
  - Понятия не имею, чем он занят после работы.
  Хольгер еле слышно хмыкнул, искоса посмотрел на сармата, но тёмный щиток скрывал его глаза вместе с мыслями.
  - Ну, опасной раной это не выглядит. А ещё - у тебя был третий охранник... как его звали? Эллак Фада?
  Гедимин кивнул.
  - Я видел его в качестве лаборанта в Химблоке, - сказал Хольгер. - Он ушёл от тебя? Странно, я ещё не встречал такого, чтобы солдат Маркуса становился учёным...
  - У Эллака есть мозги, - сказал Гедимин. - Я не хотел, чтобы он тут маялся дурью вместе со Стивеном. Значит, он в Химблоке? Хорошо.
  - А кого прислали взамен? - спросил Хольгер, входя во второй шлюз; сарматы уже пересекли "грязный" отсек. - Ты им доволен? Всеми ими?
  Гедимин пожал плечами.
  - Я ещё не запомнил имя. Сармат как сармат. От них в принципе мало пользы. Мне, по крайней мере.
  Хольгер весело хмыкнул.
  - Зато у Ассархаддона полный передатчик свежих доносов. Такое ощущение, что эту компанию за этим к нам и приставили. Интересно, Маркусу они тоже пишут? И на Ассархаддона? А Ассархаддону на Маркуса?
  ...Сборка, закреплённая на стенде, стояла под прикрытием переносного экрана; Гедимин пропилил под него пазы в полу. Надёжной защитой от излучения это не было, но хотя бы отчасти защищало запасные стержни на дальней стене. Хольгер, повертев головой, заметил их и негромко хмыкнул.
  - У тебя тут настоящий реакторный зал. Вон, и стержни висят... А почему ты их не держишь в бассейне?
  - Долго сушить, - ответил Гедимин. - И всё равно они холодные. А от омикрона вода не защитит.
  Он прошёл за экран, поманив за собой Хольгера, и остановился в метре от сборки - или, скорее, миниреактора. Она ярко светилась зелёным, и от свечения резало глаза даже под тёмным щитком, - цепная реакция продолжалась, и как будто реактор оставался стабильным. Гедимин зажмурился - и сердито фыркнул: красные пятна под веками часто-часто мерцали.
  - Опять за своё, - пробормотал он, быстрыми движениями опуская управляющие стержни. Свечение стало тусклее, но совсем не угасло.
  - Что такое? - заволновался Хольгер. - Нестабильность?
  - Мерцает, - буркнул Гедимин. - Полчаса тихо, потом начинает мерцать.
  - И ты его дёргаешь за стержни, - заключил химик, обходя вокруг стенда. Часть его фразы Гедимин услышал сквозь шипение помех - сборка мешала передатчикам работать.
  - И тогда он работает... Сколько ты его так держишь? - спросил Хольгер.
  - Запустил в начале смены, - ответил ремонтник. - На ночь его не оставишь. Вчера он "горел" десять часов, но всю смену не выдержал. Может, сегодня справится.
  Хольгер сел на пол и медленно провёл дозиметром вдоль сборки, снизу вверх. Гедимин не мешал ему - он сам проверял один из твэлов и досадливо щурился.
  - Как у людей получается делать стержни одинаковыми? - как ему показалось, он только подумал это, но Хольгер его услышал и поднял голову.
  - Разные стержни? Ты о чём? - встревожился он. - Я сам проверял их в Инженерном...
  - Смотри, - Гедимин показал ему экран дозиметра. - Вот здесь и здесь интенсивность выше. И это не из-за выгорания. Я уже по-всякому пробовал. Как будто разный ирренций.
  - И эти участки и дают вспышку, - медленно проговорил Хольгер, перебираясь туда, откуда только что ушёл Гедимин, и проверяя измерения своим дозиметром. - Да, так и есть... Что-то со стержнями? Ты проверял их отдельно?
  Сармат указал на запасные стержни на стене отсека.
  - Думаешь, для чего мне вот это? Я их проверял. Переставлял и заменял. Можно подобрать так, чтобы ничего не вспыхивало. Но у людей такой ерунды не бывает. Не понимаю, в чём дело.
  Хольгер хмыкнул.
  - Атомщик, у людей нет ирренциевых реакторов. Их вообще ни у кого нет. Может быть, единственный способ работать на таком реакторе - дёргать его за стержни каждые полчаса... Ты пробовал добавить другие сборки? Может, в большом объёме вспышки выровняются?
  - Ты и про сборку это говорил, - сдержанно напомнил Гедимин. - Как бы не усилились...
  Хольгер развёл руками и поднялся с пола.
  - Сборка работает десять часов и не плавится... Хм, точно. Температура! - он поднёс к реактору щупы анализатора. Прибор тревожно запищал.
  - Четыреста десять по Кельвину... А он теплее, чем кажется.
  - Он без охлаждения, - отозвался Гедимин. - Полный реактор придётся охлаждать... Уже четыреста десять? Ура-ан и торий...
  Он снова прикоснулся к хвостовикам управляющих стержней.
  - Ну, тут я проблемы не вижу, - сказал Хольгер. - Наладишь охлаждение, и всё будет работать. Четыреста - не восемьсот.
  - Четыреста одиннадцать... - Гедимин посмотрел на экран, поморщился и опустил стержни до упора.
  - Пусть остынет. Пойдём отсюда. И этих... наблюдателей заберём, - он покосился на охранников, замерших вдоль стены, и еле слышно фыркнул. - Облучение неполезно.
  ...Гедимин хотел показать Хольгеру графики на своём смарте, но химик, отмахнувшись, потыкал в экран телекомпа перед Константином.
  - Ты сиди, мне только голограмма нужна, - попытался он успокоить зашипевшего северянина, но тот уже развернулся от телекомпа и мрачно посмотрел на Гедимина.
  - Ну что там? Всё расплавилось?
  - Размечтался, - буркнул ремонтник, разворачивая график на голографическом экране. - Смотри, Хольгер. Вот эта рябь. Усиливается по ходу работы... А это после замены стержня.
  - Хм... Да, на выгорание непохоже, - пробормотал Хольгер, пожимая плечами. - Да, так сразу не поймёшь... Стой! Это всё один и тот же участок линзы?
  - Не совсем, - сказал Гедимин, вглядываясь в график. - Хотя... Да, это вокруг одного участка. С небольшим смещением... Думаешь, дело в линзе?
  - И в ней тоже, - кивнул Хольгер. - А это, похоже, по моей части. Надо будет поговорить с Арторионом. Что-то нужно делать с обсидианом. Так тяжело с природными материалами... А вот что с ирренцием, я не знаю. А ты не пробовал...
  Он прикоснулся двумя руками к вискам, изображая, что сдвигает часть пластин. Гедимин мигнул. Константин громко фыркнул.
  - Хольгер! Ты разумное существо или нет? Он и так эти стержни уже ощупал и облизал - предложи ещё погрызть их!
  Гедимин посмотрел на потолок. Эту привычку он перенял у Константина - северянин, кажется, так успокаивался при столкновении с абсурдом; Гедимин честно повторял за ним, но помогало слабо.
  - Когда я лизал стержни? - угрюмо спросил он.
  - Я же не хожу в "грязные" отсеки, - отмахнулся Константин. - Перед запуском, наверное. Или после.
  Хольгер привычным движением вклинился между сарматами и положил руку Гедимину на грудь.
  - Пойдём наружу, атомщик. Посмотрим графики спокойно. У меня есть мысль...
  Они вышли и двинулись по коридору прочь от лаборатории; только пройдя половину изгиба туннеля и увидев вход в соседний отсек, Гедимин вспомнил, что проектор остался у Константина. Он остановился и удивлённо мигнул.
  - Зачем смотреть графики в коридоре?
  Хольгер помотал головой и щёлкнул коммутатором, многозначительно посмотрев на Гедимина. Тот повторил его действие и стал ждать объяснений.
  - Графики я уже видел. Надо думать, атомщик, так сразу я ничего не скажу. Константин тоже думает - завтра-послезавтра выдаст результаты. А мысль касается другого... И к тому же принадлежит Линкену.
  Гедимин мигнул.
  - Линкену? Он же занят бомбами.
  Хольгер нетерпеливо отмахнулся.
  - Забудь на минуту о работе, атомщик. Линкен изнывает от скуки. Он говорит, что мы давно не шутили... и я с ним согласен. Надо иногда переключать мозг.
  - Шутили? - медленно повторил Гедимин, недоверчиво щурясь. - Что за чушь? Линкен там не облучился?
  - Ему скучно, атомщик, - Хольгер понизил голос. - А это плохо. Пока что у него безобидные идеи. Но это ненадолго.
  - Ясно, - Гедимин вспомнил, как Линкен развлекался в Ураниуме, и обречённо вздохнул. - Говори. Что он придумал? Подшутить над Ассархаддоном?
  - Нет, пока только над Константином, - химик оглянулся на дверь, прежде чем продолжить речь. - Ничего опасного или незаконного, атомщик. Немного органической химии... но нужна будет твоя помощь.
  
  16 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Выйдя из вагона, Гедимин выбрался из толпы, направляющейся в столовую, и свернул за угол - точнее, за плавный изгиб коридора; Хольгер уже ждал его, прятал что-то за спиной и старательно сдерживал смех.
  - Готово? - тихо спросил Гедимин. Химик радостно закивал и сунул ремонтнику в руки пучок ирренциевых стержней.
  - Держи осторожно. Внешний слой довольно хрупкий.
  На долю секунды подделка обманула даже Гедимина - он мог бы поклясться, что перед ним настоящий ирренций, но первое же прикосновение к "стержням" развеяло иллюзию - они были холодными и чуть шершавыми на ощупь. Сармат внимательно осмотрел их и недоверчиво хмыкнул.
  - Это всё съедобно?
  Хольгер оглянулся через плечо и торопливо закивал.
  - Более чем, атомщик. Я добавил горчичный порошок и капсаицин. Что-то мягко, что-то жёстко, но вкус... приемлемый. Для сарматских рецепторов, по крайней мере. За человечьи не поручусь.
  Сармат взял поддельные стержни двумя руками, стараясь не повредить их. Хольгер тщательно воспроизвёл то, что лежало в лаборатории Гедимина, - вплоть до формы хвостовика и цвета слабого свечения вокруг активной части.
  - А я светиться не начну? - подозрительно спросил сармат. Хольгер замотал головой.
  - Всё будет хорошо, атомщик. Ну что, я пойду?
  - Зря ты сделал их в полную длину, - проворчал Гедимин, прикладывая стержни к скафандру - и понимая, что ни в одну нишу под обшивкой они не влезут. - Куда мне их спрятать?
  - Так и неси, - усмехнулся химик. - Никто не отнимет. Да... так даже лучше, атомщик. Неси, чтобы все видели.
  - Шутники... - покачал головой Гедимин. - Ладно, иди. Надеюсь, тревогу никто не поднимет.
  Хольгер ушёл. Досчитав до двадцати, ремонтник направился к столовой. Сарматы, высадившиеся из полных вагонов, уже вошли в зал, единственная дрезина с открытыми люками выглядела пустой. Гедимин заглянул в неё, никого не обнаружил и развернулся было к воротам, но что-то хрустнуло в его руке, и он досадливо сощурился: "Так я их до стола не донесу!"
  Один из "стержней", не выдержав хватки сармата, раскололся надвое. Гедимин переложил обломки в другую руку и посмотрел на слом. Внешняя оболочка выглядела как треснувшее стекло; внутренняя масса, пропитанная чем-то светящимся, плотно держалась внутри, а на ощупь была пружинистой, как вязкое желе. Сняв шлем, сармат осторожно лизнул её - на языке остался знакомый привкус горчичного порошка. Внешний слой был сладким - Хольгер использовал что-то из сахаров. Гедимин хмыкнул, снова посмотрел на обломки и откусил от места раскола. Сахар захрустел на зубах. "А ничего," - он откусил ещё раз, перехватил уцелевшие "стержни" поудобнее и надкусил "хвостовик". В его составе, кроме глюкозы, определённо был капсаицин, и Хольгер на него не поскупился. "Да, неплохо. Доем это, а потом пойду..."
  Откуда-то из-под локтя донёсся сдавленный возглас то ли изумления, то ли страха. Гедимин, вздрогнув, обернулся. На него выпученными глазами смотрел Кумала. Сармат недоумённо мигнул, посмотрел на то, что держал в руке, и ухмыльнулся.
  - Tza atesqa! - он поднял руку с зажатыми в ней "стержнями". Кумала мигнул.
  - Zaa... - неуверенно ответил он, глядя на "стержни". - Гедимин, что это у вас, и почему оно светится?
  - Стержни, - сармат пожал плечами и протянул обломок Кумале. - Вкусно.
  Тот, вздрогнув всем телом, шарахнулся назад - но тут же замер, внимательно посмотрел Гедимину в глаза и расплылся в улыбке, решительно протягивая руку.
  - Не вижу оснований вам не верить, - он взял огрызок, осторожно лизнул его и хихикнул. - Хорошая шутка, Гедимин! Загущённая Би-плазма и сахар с люминофором? М-м... У этой смеси есть вкус.
  - Ага, - сармат кивнул, довольно ухмыляясь, и отдал ему второй обломок. - Только не болтай пока. Я пойду угощать остальных.
  Кумала закивал, ещё раз хихикнул и захрустел "стержнем". Гедимин быстро пошёл к открытой двери, стараясь не оборачиваться. "А он смелый," - думал сармат. "И не дурак. Был бы хорошим другом. Но не согласится."
  За столом уже собрались все - не хватало только Ассархаддона, в очередной раз покинувшего Луну, даже Исгельт был здесь и о чём-то тихо переговаривался с Хольгером. Коммутаторы они не переключали, но понять, о чём речь, было затруднительно. Гедимин, не вслушиваясь, сел на своё место и положил "стержни" на стол, специально задев кулаком столешницу. Константин, разглядывающий что-то на экране смарта, вздрогнул, поднял голову и широко открыл глаза - а потом и рот.
  - Теск, ты в себе?! Что ты сюда притащил?!
  Он подался назад вместе со стулом. Исгельт, услышав шум, повернул голову к столу и изумлённо мигнул.
  - Стержни, - отозвался Гедимин, вытаскивая один из горки гигантских "леденцов" и разламывая посередине. Люминесцентные крошки посыпались на стол, Константин шарахнулся, едва не опрокинув и свой стул, и сидящего с ним рядом Хольгера.
  - Hasu! Ты что творишь?!
  - А? - Гедимин посмотрел сквозь него и смачно откусил от обломка. Вкус горчичного порошка, даже синтезированного, был вполне приятен. Константин забулькал, но внезапно замолчал и шагнул обратно к столу, пристально глядя на Хольгера.
  - Так. Это определённо не настоящие стержни. Твоя дурацкая шутка?
  - Хорошая шутка, - сказал Гедимин, догрызая "хвостовик", и толкнул горку "стержней" к Константину. - Сам попробуй.
  Линкен, хмыкнув, снял шлем, взял "леденец", виновато покосился на Исгельта - "хвостовик" проехался по его плечу - и принялся грызть. Константин сердито фыркнул.
  - И они называют себя разумными! Хольгер, ты считаешь это смешным?
  Химик пожал плечами и разломил "стержень".
  - Правда, попробуй. Я старался.
  - Делом заниматься не пробовал?! - Константин, гневно фыркнув, вышел из-за стола. Гедимин посмотрел ему вслед и едва заметно пожал плечами.
  - Хорошая шутка, Хольгер. Не сердись.
  - Ага. Я не отказался бы повторить её, но... - Линкен развёл руками, снова зацепил Исгельта обломком "стержня", разломал "леденец" на мелкие кусочки и сунул в рот. "Обязательно повторим на день атомщика," - жестами сказал он. "Мне понравилось."
  
  17 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Держи. Вот твой реактор.
  Это были первые слова, произнесённые Константином за полдня, и Гедимин, услышавший их, не сразу понял, что северянин обращается именно к нему. Изумлённо мигнув, он открыл экран смарта - устройство ещё пищало, приняв сигнал с ближайшего телекомпа. Трёхмерный чертёж поднялся над запястьем Гедимина, и сармат мигнул ещё раз.
  - Четыре сборки полукругом? Да, сложная схема. Было с чем повозиться...
  - Заткнись и слушай, - сердито отозвался Константин. - Видишь, где стоит ротор? Излучение в этой точке достаточное, чтобы "прогреть" ферк на два метра в глубину. Расчётная мощность этого агрегата - шестьсот мегаватт. Этого хватит для любого антиграва в пределах Солнечной Системы. Теперь иди и собери его. Скажешь мне, когда пора будет докладывать. Ассархаддон просил держать его в курсе.
  Гедимин недовольно сощурился.
  - Погоди с ротором. Реактор нестабилен, и я не знаю, что с этим делать. Такое нельзя ставить на корабль. Оно в лаборатории нормально не работает!
  Константин фыркнул.
  - Потому что вместо дела ты развлекаешься. И мешаешь работать Хольгеру. Сам он такую ерунду придумать не мог, так что даже не пытайся оправдываться. Идея - очевидно - твоя.
  Гедимин ошеломлённо замигал и, не найдясь со словами, пошёл к шлюзу. Схема реактора ещё светилась над запястьем, и сармат, покосившись на неё, задумчиво кивнул. "Для начала сойдёт. Каждую сборку подержу отдельно, потом посмотрю, как они соединятся. А реактор всё равно миниатюрный. Практически переносной..."
  
  22 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Над осушенным бассейном, где раньше хранились ирренциевые твэлы, было натянуто непрозрачное защитное поле. По его поверхности шла мелкая зелёная рябь, а если приглядеться, можно было заметить, как оно быстро-быстро "мигает", то обретая полупрозрачность, то снова белея. Генератор поля работал непрерывно - излучение реактора выжигало его за считанные секунды, несмотря на первую линию защиты - экраны из флии, надвинутые друг на друга и принимающие основной удар на себя.
  - М-да, неслабо... - еле слышно пробормотал Хольгер, глядя на зелёную рябь. - Кажется, вопрос биозащиты будет очень-очень острым. Начать, к примеру, с замены флии на чистый ипрон...
  Гедимину пока некогда было разглядывать бывший бассейн - он прикрывал выход из отсека массивным ипроновым экраном. Никого, кроме двоих сарматов в тяжёлой броне, по эту сторону шлюза не было. С тех пор, как Гедимин объединил четыре сборки, и излучение начало просачиваться сквозь слой флии, охранники не заходили дальше первого отсека.
  - Внизу сильные помехи, - предупредил сармат, вернувшись к бассейну. - Скафандр проверил?
  Хольгер быстро провёл пальцами по шее и вдоль висков и кивнул.
  Четыре пучка ирренциевых стержней, выстроенные в плавную дугу, горели зелёным огнём на дне бассейна, и Гедимину по мере спуска к ним всё сильнее хотелось прикрыть глаза ладонью. Со стороны свет казался ровным, но сармат уже научился замечать слабую дрожь - перепады интенсивности; сейчас излучение снова зарябило, и Гедимин сердито сощурился и остановился, приглядываясь к сборкам. На одном из стержней появились едва заметные белые полоски.
  "Стой тут," - жестами сказал Гедимин Хольгеру. "Надо немного поправить."
  Пять минут назад никакого белого свечения не было, но разогревался ирренций быстро, - разница температур уже ощущалась на ощупь. "Ясно. Это нужно ставить выше..." - сармат осторожно подвинул стержень кверху и держал его так, пока белесые пятна не позеленели и не слились с общим фоном.
  Хольгер прошёл вдоль дуги, обогнув помещённый внутри её изгиба двухметровый тёмно-синий диск, и поцокал языком.
  "Какие они все... разнообразные," - сказал он удивлённому Гедимину, обернувшемуся на звук, и показал на нижние части сборок. Все стержни были немного сдвинуты вдоль обсидиановой линзы - одни чуть ниже, другие чуть выше, но на месте не остался ни один. Гедимин отошёл от "поправленной" сборки, посмотрел на дугу со стороны и кивнул. "Все пришлось двигать. Почему?"
  Хольгер обошёл синий диск, сел рядом с позеленевшим твэлом, стараясь не задеть его, и включил анализатор и дозиметр. Один из щупов чиркнул по нагретой оболочке стержня, и сармат быстро отдёрнул руку.
  Гедимин, оставив его, заглянул в нишу под диском. Там под защитой ипронового экрана светился маленький монитор, принимающий сигналы датчиков. Диск, сделанный из ферка, "прогревался" под излучением реактора насквозь, и датчики это подтверждали. "Будет работать," - довольно усмехнулся Гедимин. "Можно ставить настоящий ротор. Шестьсот мегаватт - и даже, возможно, больше. Надо будет добавить роторы по периметру. Собрать всё полезное излучение."
  Он вылез из ниши и, встав у выпуклой части дуги, прикинул, куда поставить дополнительные роторы. Между сборками было много пустого пространства - сармат оставил его для сброса аварийных стержней, занимать его любой другой конструкцией было опасно.
  Хольгер, пройдя между сборками (ненадолго зелёный свет стал тусклее), подошёл к Гедимину и щёлкнул пальцем по открытому экрану дозиметра. "Белое свечение - признак прекращения омикрон-распада," - сообщил он. "Отсюда и перегрев. А сколько эта штука работает?"
  Гедимин покачал головой, недовольно щурясь под тёмным щитком. "Час без вспышек и перегрева. Вот эта сборка," - он показал на одну из четырёх. "Эта работает дольше всех. А эта ещё не выправлена. Буду менять стержни. Больше получаса не держится."
  Хольгер покивал и погладил сармата по локтю. "Час - хорошо," - сказал он. "Ты его настроишь. Константин придумает, как управлять им не вручную..."
  Гедимин фыркнул в респиратор. "Скорее Юпитер станет звездой," - сказал он и отвернулся от реактора. "Пойдём наверх."
  
  23 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Шестьсот мегаватт?! - Ассархаддон, протянув руку, крепко прижал ладонь Гедимина к столу. - И вы думаете, что это не предел...
  Сармат кивнул.
  - Ещё пятьдесят можно собрать по периметру. Но... - он посмотрел на придавленную ладонь. - Нужно будет много ипрона и флии. Всё, что возможно сделать из них, нужно сделать из них. Обмотку, экраны, кабеля, переключатели... Только рилкар, ипрон и флия. Другие материалы там не выдержат.
  Ассархаддон внимательно посмотрел на него и медленно наклонил голову.
  - Всё будет, Гедимин. Реактор должен работать. Что с его стабильностью? Вы решили проблему? Выяснили причину перегрева?
  Гедимин досадливо сощурился. "Неприятно признавать неудачу. Каждый раз, как первый. Не привыкнуть..."
  - Я не понимаю, что там не так. И Хольгер тоже. Реактор работает, но... - он вздохнул. - Постоянно нужно двигать стержни. Мне нужны будут ещё. Они все разные. Хочу собрать такие, чтобы работали подольше.
  - Законное желание, Гедимин, - Ассархаддон едва заметно усмехнулся. - Вам пришлют новые стержни. Если дадите требуемые характеристики, то они будут соблюдены. Значит, сейчас вы управляете реактором вручную...
  Гедимин неохотно кивнул.
  - Дикость. Но по-другому не выходит.
  Константин громко фыркнул и смерил его презрительным взглядом.
  - Он легко автоматизировал бы управление. Но ему нравится трогать реактор изнутри. Гедимин мечтал об этом ещё на первой своей станции, в Нью-Кетцале. Не мешайте ему наслаждаться исполнением мечты.
  Ассархаддон с лёгким удивлением посмотрел на Константина, и тот быстро отвёл взгляд.
  - Это из-за нестабильности, - медленно проговорил Гедимин, глядя на свои руки. - Я сделаю так, чтобы не нужно было туда лезть. Но пока не получается.
  Ассархаддон перевёл взгляд на него, и побелевший было Константин снова принял обычный цвет и нервно усмехнулся.
  - Работайте, Гедимин. Пока я не могу вернуть вам Хольгера, но если вам нужны лаборанты...
  Сармат покачал головой.
  - Лучше никому туда не лезть. Пока я не пойму, что там не так.
  "Или это так и останется реактором на ручном управлении," - мрачно подумал он, глядя мимо Ассархаддона. "Хорошо, Конар этого не видит. Дикость и чушь..."
  
  24 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Гедимин стоял над твэлом и ждал. Прошло уже полчаса с тех пор, как сармат заменил один из испытанных стержней новым, привезённым с утра из топливного цеха "Гекаты". За это время он не прикоснулся к образцу ни разу - только стоял и смотрел то на твэл, то на дозиметр. Выждав ещё минуту, он вынул стержень и вынес его наверх.
  - Константин, - сказал сармат, отодвинув ипроновый экран от коммутатора. - Зайди сюда.
  - Это обязательно? - отозвался Константин; судя по голосу, он не обрадовался приглашению.
  - Лучше бы ты нашёл Хольгера, - сказал Гедимин. - Но если его нет, иди сам.
  Из коммутатора донеслось выразительное фырканье. Семь минут спустя шлюз открылся, и Константин подошёл к сармату, склонившемуся над стержнем. Гедимин положил озадачившую его деталь на стенд и осторожно вертел её, разглядывая со всех сторон.
  - Тьфу ты! - не выдержал Константин, останавливаясь в полуметре от стенда. - Трогать это я не буду, хоть на коленях проси.
  - Не трогай, - равнодушно ответил Гедимин, разворачивая к нему экран дозиметра. - Это видел? Полчаса в твэле. Никаких признаков реакции.
  Константин мигнул. Несколько секунд он разглядывал экран, потом включил свой дозиметр и осторожно поднёс к стержню.
  - Действительно, - признал он, протягивая к стенду вторую руку - с включённым анализатором. - Есть следы облучения, но больше ничего... Состав тот же, что обычно?
  - До атома, - отозвался Гедимин, выключая приборы и прикасаясь к стержню пальцами. - Всё как обычно. Кроме одного... Это "ириен".
  Константин резко повернулся к нему, забыв свернуть щупы анализатора.
  - Ириенский ирренций? С чего ты это взял? Тебе же присылают только "лунник"...
  - А это - "ириен", - угрюмо сощурился Гедимин. - Определённо. Зачем его сюда прислали?
  Он посмотрел на стену, где висели ещё не опробованные стержни. "Там тоже "ириен"? Синтезный цех что-то перепутал? Непохоже на них. Надо сказать Ассархаддону... Hasu!" - его передёрнуло. "Он опять кого-нибудь расстреляет. А мне что делать? От "ириена" никакого проку..."
  - Стой, - Константин щёлкнул пальцем по наплечнику Гедимина, и сармат удивлённо мигнул. - Попробуй ещё раз. По одному "ириенскому" стержню на твэл. Подержи пару часов, вдруг разгорятся.
  
  27 ноября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  В этот раз последним в столовую пришёл Хольгер. Взяв свой паёк, он быстро просочился сквозь строй охраны и сел на свободное место рядом с Гедимином, на ходу вскрывая контейнер с водой.
  - И где Ассархаддон, когда он нужен?! - хлопнул ладонью по колену Линкен, оглядываясь по сторонам. Бить по столу он опасался - несколько раз столешница раскалывалась от неосторожного удара.
  - Зачем он тебе? - спросил Гедимин. На несколько секунд он отвлёкся, чтобы молча пожать руку Хольгеру, и теперь подозревал, что упустил какую-то деталь.
  - Вместо "кагета" прислали "ириен", - Линкен сердито фыркнул. - Сорвали испытания! Мать моя колба, кого-то надо расстрелять!
  Гедимин мигнул.
  - "Ириен" для бомбы? Она же не взорвётся. И все это знают.
  Из-под шлема Константина донёсся смешок.
  - Да кто знает все эти тонкости, кроме нас четверых?! И, кстати... Линкен, почему ты так уверен, что ирренций - с Ириена? Там что, маркировка?
  - Что я, "ириен" от "кагета" не отличу? - фыркнул взрывник. - Ты просто не видишь ирренция. На экране они все одинаковые. А на деле никогда не перепутаешь. Атомщик, ты с "лунником" работаешь?
  Гедимин качнул головой.
  - У меня несколько стержней из "ириена". Хорошие, не вспыхивают. Но разгораются по два часа.
  Линкен мигнул.
  - Так и тебе насовали "ириена"? Ядро Юпитера... Давай напишем Ассархаддону! Они там, в распределителе, совсем мутировали!
  - Он же начнёт расстрелы, - напомнил Гедимин. - Я завтра спущусь к Хильде. Спрошу, что она знает.
  - Хильда не знает ничего, - сказал Константин. - Распределяет Инженерный блок. А на них мы так просто не выйдем.
  - Я напишу Ассархаддону, - решительно сказал Линкен. - Пусть хоть всех расстреливает. Сорвали мне два испытания, макаки драные...
  
  05 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Гедимин закрыл новые контейнеры и, осторожно взяв их в руки, пошёл к шлюзу. Константин, до того разглядывавший что-то на мониторе телекомпа, обернулся и окликнул его.
  - Какой это ирренций? "Лунник"? Больше тебе не присылают "ириен"?
  - Прислали ещё, но я сам просил, - ответил Гедимин. - Хочу кое-что проверить. Может, ты был прав, - так реакция пойдёт ровнее...
  Константин торжествующе фыркнул ему в спину, но сармат больше не оборачивался.
  ...Стержни из "ириена" разгорались неохотно - и не все. Те четыре, что прислали Гедимину в первой, "замаскированной", партии, кое-как удалось приспособить, ещё два сармат отправил в Химблок на изучение и переработку, мощность реактора слегка снизилась, но перегреваться он стал гораздо реже - примерно раз в три часа. "Посмотрим, что прислали сегодня," - сармат отложил большую часть контейнеров, взял два из них и отодвинул защитный экран, прикрывающий яму бывшего бассейна. "Проверю сначала эти."
  Под ногами на спуске лежала пластина из рилкара; свет реактора падал на неё под углом, частично проходя насквозь, и прорезанные в ней глубокие борозды оставались в тени. Гедимин остановился и удивлённо посмотрел на неё. "Вчера этого не было. Что это, и зачем?"
  "Правила безопасности" - нащупал он буквы на поверхности плиты. "Запрещается: вынимать стержни, твэлы и сборки из работающего реактора..."
  Значки были мелкие, их поместилось на плите много, - Гедимин не дочитал и до четверти. Поднявшись на ноги, он озадаченно покачал головой. "Константин. Сюда спускался? Надо же..."
  Он прошёл вдоль реактора, выгнутого дугой, опуская до упора управляющие стержни. В первое мгновение резко стало темнее, дальше свет убывал медленно, плавно, но полностью не угасал - зрению сармата было достаточно видимого излучения от ирренция даже при "погашенной" цепной реакции. "Ну вот, реактор не работает," - он покосился на плиту у лестницы и еле слышно фыркнул. "Теперь надо вынуть стержень..."
  Вынутая деталь ещё светилась, когда Гедимин укладывал её в контейнер, и была тёплой на ощупь, - ирренций, как и рилкар, остывал медленно. Сменный стержень, завёрнутый в защитное поле, был извлечён, осмотрен со всех сторон и аккуратно опущен в каркас сборки прямо с мерцающей оболочкой. Она светилась так же ярко, как в первую секунду после извлечения из контейнера, но Гедимину почудилась какая-то рябь на её поверхности, и он подошёл ближе и протянул к ней руку с дозиметром. Больше ничего он сделать не успел.
  Удар о стену был так силён, что сармату послышался треск брони; спину обожгло болью. Руку с дозиметром отбросило в полёте чуть назад; теперь её локоть ощутимо вывернулся в обратную сторону. Невероятно яркое белое сияние в долю секунды сменилось чернотой, и разглядеть в ней что-нибудь было невозможно. Гедимин поднёс уцелевшую руку к лицевому щитку и нащупал полужидкую массу, стекающую по респиратору на грудь. Верхний слой обшивки расплавился и прилипал к пальцам.
  - Реактор, - Гедимин сам не заметил, как прохрипел это вслух. Припав на уцелевшую руку, он пополз было вперёд, но остановился. Теперь он слышал тревожный писк дозиметра и шум падающих капель расплава. Источников писка было несколько - видимо, сработали детекторы над бассейном, когда взрыв снёс защитные экраны. Гедимин с трудом поднялся на ноги, досадливо сощурился и развернулся к реактору спиной. Спасать уже было нечего - хотя сармат не видел обломков, было очевидно, что взрыв такой силы размазал конструкцию по всему бассейну.
  Сармат остановился, вспоминая, где находится лестница, и как она устроена. Видимо, взрыв обжёг сетчатку, - он не видел ничего. Нащупав уцелевшей рукой стену, он медленно пошёл вверх по ступенькам. Сломанная рука болталась, и каждый шаг вызывал вспышку боли и неприятную слабость в коленях. Гедимин прижал неисправную конечность к груди и пошёл немного быстрее. Теперь можно было не ощупывать стены - он помнил каждую ступеньку.
  "Взрыв," - он сделал передышку на повороте - тяжело опустился на площадку и привалился к стене спиной. Боль уже не беспокоила его - куда неприятнее был невидимый обруч, опоясавший грудь. "Ещё до запуска. С опущенным управляющим стержнем. Взрывная реакция... откуда? Никогда такого не ви..."
  Он оборвал себя на полуслове и с присвистом выдохнул сквозь зубы. "Кагетский ирренций. Это был стержень из "кагета". Да, только так. "Кагет", мать моя колба. Грёбаный "кагет"..."
  
  08 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Ликвидаторы собрали весь ирренций. Выскоблили стены на десять сантиметров вглубь. Теперь у тебя свой собственный "красный отсек", - Хольгер испустил невесёлый смешок. - Ипрон, кеззий, серебро... Ничего не пропало, атомщик. Я прослежу, чтобы новые стержни привезли как можно скорее.
  Гедимин видел его, как сквозь толстый слой рилкара, а иногда изображение пропадало вовсе, - как выяснилось, от взрыва реактора пострадала не столько сетчатка его глаз, сколько зрительный центр после удара головой о стену. После каждого "мигания" сармат сердито щурился и пытался провести рукой по глазам, но ремни-фиксаторы крепко удерживали его на дне капсулы-автоклава.
  - "Кагет", - прохрипел он, глядя в черноту перед собой; Хольгер был где-то там, но когда зрительный центр подключится и покажет картинку, сармат не знал. - Там этот грёбаный "кагет". Его невозможно отделить...
  - Тише, тише, - Хольгер осторожно притронулся к его плечу. - Я знаю про "кагет". Твой ирренций передадут Линкену. Здесь есть ещё "лунник", твои реакторы работают непрерывно. Жаль только, мне не удалось изучить отработанные стержни. У меня была одна мысль насчёт нестабильности реакции...
  - Что? - зрительный центр снова включился, и Гедимин приподнял голову и нетерпеливо взглянул на Хольгера. - Что ты узнал?
  - Пока ничего, атомщик. Одни пустые подозрения, - тот виновато развёл руками. - И проверить их не на чем. Я взял твои данные по стержням. Мне упорно кажется, что дело не в ирренции...
  Послышался звук открывающегося люка, и химик, вздрогнув, соскользнул с капсулы и шагнул в сторону. Теперь Гедимин не видел его, зато в поле зрения на секунду появился белый комбинезон - один из медиков прошёл мимо капсулы.
  - Он быстро восстанавливается, куратор Ассархаддон, - донёсся до Гедимина быстрый боязливый шёпот. - Локтевой сустав срастается...
  - Что с его зрением? - спросил Ассархаддон, перебив медика на полуслове. - Вы провели пересадку?
  - Глаза в полном порядке, повреждена часть мозга, - ответил сармат. - Пересадка бесполезна, но есть надежда на постепенное восстановление...
  - Мозг, - судя по голосу, Ассархаддон был очень раздосадован. - Да, неприятная ситуация. Сколько времени ему понадобится на восстановление?
  Гедимин приподнялся со дна капсулы, надеясь услышать что-нибудь новое, но до него донёсся только щелчок коммутатора. Несколько секунд спустя Ассархаддон наклонился над автоклавом и шевельнул ладонью в приветственном жесте.
  - Досадное происшествие с вашим реактором, - сказал он; его лицо размывалось, таяло в тумане, и Гедимин сердито сощурился - но зрительный центр снова отключился, и с ним ничего нельзя было сделать. - Медики сделают всё, чтобы вы вернулись к работе как можно скорее. У вас есть распоряжения для Инженерного блока?
  Гедимин с трудом качнул головой.
  - "Кагет", - проговорил он, глядя в темноту, наполненную странными точечными вспышками. - Вместо "лунника" прислали "кагет". А раньше был "ириен". Это уже не первый случай - такие поставки. И это похоже на саботаж. Я думал, это случайность...
  Он стиснул зубы и откинулся на дно капсулы. "Надо было сообщить ему сразу. А теперь мой реактор уничтожен."
  Ассархаддон несколько секунд молчал; Гедимин не видел его лица и сам прикрыл глаза, стараясь не показывать, насколько он сейчас раздосадован и зол. "Кому мешал мой реактор?! Моя работа... Здесь что, есть диверсанты с Земли?!"
  - Я должен извиниться перед вами, Гедимин, - заговорил наконец Ассархаддон, и сармат вздрогнул от неожиданности. - Я не предупредил вас о своём эксперименте. Ваша неосведомлённость была частью его условий. Я сожалею, что вы пострадали, и я сделаю всё, чтобы исправить последствия как можно быстрее.
  Гедимин растерянно мигнул.
  - Эксперимент? Какой эксперимент?
  - С разными видами ирренция, - Ассархаддон как будто удивился. - Это было моё распоряжение - присылать вам немаркированные стержни. Признаться, я очень сомневался, что происхождение может влиять на свойства настолько сильно. Мне нужно было исключить личный фактор... и теперь я признаю, что вы всё это время были правы. Ирренций из рудников Кагета для вашей работы непригоден, ирренций с Ириена бесполезен для военных целей. Эксперимент закончен, дальше вы можете работать, не опасаясь подвоха.
  - Has-su, - выдохнул Гедимин, выкручиваясь из фиксаторов. Ремни заскрипели, растягиваясь, - даже ослабленный из-за введённых анестетиков, сармат был достаточно силён, чтобы их порвать. Он услышал сердитые крики медиков, но прекратил свои попытки освободиться раньше, чем кто-то подошёл к его капсуле, - слабое движение воздуха сказало ему, что Ассархаддон ушёл. "Экспериментатор, мать моя колба," - Гедимин снова растянулся на дне капсулы, сердито щурясь в тающую черноту. "Хотя... некоторый смысл в этом был." Он тяжело вздохнул, вспоминая белую вспышку. "Опять всё делать заново. Как всегда..."
  
  19 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Вроде бы точно. Сделать бы нормальные замеры..." - Гедимин с досадой сощурился на анализатор. Прибор позволял измерять длину с точностью до микрона... если только пользующийся им мог рассмотреть шкалу, а не видел вместо неё чёрно-белую рябь. Сармат с тяжёлым вздохом распластался на полу и подсунул согнутый палец под наконечник ближайшего стержня. "Да, всё верно. И здесь тоже. Можно запускать."
  Кто-то, нарочито громко кашлянув, постучал кулаком по его наплечнику. Сармат удивлённо мигнул и перевернулся на другой бок. Над ним, качая головой, склонился Константин; увидев, что на него смотрят, он выпрямился и сложил руки на груди.
  - Вставай. Хватит валять дурака.
  - Чего тебе? - недовольно откликнулся Гедимин, переползая к соседней сборке. "Надо всё проверить ещё раз. На всякий случай," - думал он, закрывая глаза и поднося ладонь к наконечникам стержней. Делать замеры на ощупь было легче, если сбоящее зрение не вмешивалось в процесс.
  - Заканчивай работу, - сказал Константин, снова постучав по его броне. - Хватит щупать стержни. Точности это не прибавит.
  Гедимин мигнул.
  - Я делаю контрольные замеры, - он перекатился на другой бок и нехотя поднялся на ноги. - А ты что тут забыл? Это реактор, а не "чистый" отсек.
  Константин с тяжёлым вздохом взял его за плечо и потянул к лестнице.
  - Я? Мешаю убиться о пресловутый реактор одной ошибке генетиков. Идём наверх, теск. Ассархаддону ты нужен живым... и зрячим. Опять глаза отказали?
  Гедимин поднёс руку к лицевому щитку. Теперь, когда он стоял к реактору спиной, каждый из растопыренных пальцев был виден относительно чётко.
  - Мерцает, как нестабильные твэлы, - поморщился он. - Очень мешает.
  - Идём-идём, - толкнул его в спину Константин. - Дай зрению нормально восстановиться. Не порть работу медотсека.
  Поднявшись на край бывшего бассейна, Гедимин в последний раз посмотрел на реактор. Сверху тот выглядел миниатюрным; все четыре сборки, если их содвинуть вместе, сармат мог бы удержать в ладонях. "Константин прав," - подумал он, включая генератор защитного поля. "Нужен перерыв. Запуск будет завтра."
  
  26 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Хэ-э! Ты в своём уме?! - Константин, едва взглянув на то, что держал в руках Гедимин, быстро отскочил в сторону. - Что это делает в мастерской?!
  - Изучается, - буркнул Гедимин, опуская дымящийся твэл на стенд и прикрывая защитным полем. Оно вспыхнуло и исчезло, выгорев изнутри; сармат поставил генератор полей в "мерцающий" режим и повернулся к Константину, быстро отступающему к шлюзу.
  - Позови Хольгера. Пусть посмотрит.
  Дождавшись сигнала о закрытии шлюза, он отодвинул защитный экран и склонился над твэлом. Жидкий обсидиан, облепивший наконечники стержней, уже начал остывать - по крайней мере, больше он не булькал. Гедимин выдвинул на пару сантиметров коготь и осторожно разъединил склеенные стержни. Их тусклое зеленоватое свечение на долю секунды побелело, но ладонь сармата, поставленная между ними, преградила путь излучению, и вспышка тут же угасла. Гедимин положил вдоль ладони пластину рилкара, проложенного серебристой фольгой, и медленно убрал руку, с подозрением наблюдая за стержнями. В этот раз ирренций "успокоился".
  За плечом сармата послышался изумлённый протяжный свист. Хольгер склонился над стендом, опираясь на него двумя руками, и снова присвистнул.
  - Вспышка?
  Гедимин угрюмо кивнул, разглядывая деформированные оболочки стержней. Обсидиан отскоблить было несложно, - куда хуже было то, что рилкар оплавился и потерял по миллиметру толщины со всех сторон.
  - На замену, - буркнул он. - Деформация...
  Хольгер тронул кончиком пальца ближайший стержень и покачал головой.
  - Да, очень наглядно... Под три тысячи?
  Гедимин снова кивнул.
  - Две шестьсот. Чуть менее полусекунды.
  Хольгер присвистнул.
  - М-да, тут нужна хорошая реакция... И, насколько я могу судить, в охладителе необходимости нет.
  - Такое не охладишь, - пробормотал Гедимин, отделяя от стержней нетронутые хвостовики и вытряхивая ирренций в экранированный контейнер. Наконечники и всё, что рядом с ними, прогрелось до оплавления, и светящиеся диски спеклись в длинные столбики, но структура в верхних частях сохранилась - тепло не успело подняться вверх по стержню.
  - А сколько он проработал до этой вспышки? - спросил Хольгер, откладывая испорченные куски в отдельный контейнер - для переработки в Инженерном блоке.
  - Чуть больше четырёх часов, - Гедимин покосился на разобранный на части механизм - много стеклоподобных материалов, небольшие элементы и проводки из ипрона и флии. - Не так плохо. Я настрою автоматику, чтобы глушила при первой вспышке. Может, удастся отладить.
  - Давай, - покивал Хольгер, закрывая контейнеры и заворачивая их в непрозрачное защитное поле. - Четыре часа - очень неплохо. И... при заглушении одного твэла остальные продолжают работать, и мощность не сильно падает?
  Гедимин качнул головой.
  - Нельзя глушить часть, - угрюмо сказал он. - Только всё. Пока оно ищет, где там что, - всё расплавится. Будет такой... импульсный реактор. По мне - сойдёт. Если Ассархаддон согласится...
  
  31 декабря 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Синевато-зелёное свечение на долю секунды посветлело, и Гедимин развернулся всем телом к просвету в экранах, прикрывающих реактор, но двинуться к нему не успел - свет резко потускнел. Дуга, изогнувшаяся над топливными сборками - электромагнит, удерживающий стержни - разомкнулась, сбросив ипрон в реактор, и разогрев прекратился, не успев причинить вреда. Гедимин нашёл "вспыхнувший" твэл, внимательно осмотрел его, осторожно тронул самый горячий стержень, сместив его чуть вверх, довольно кивнул и вышел, задёрнув за собой экранирующую перегородку. В наушниках засвистело - вентиляция набирала обороты; "реакторный" зал пора было охладить.
  - Ну что там? - спросил Константин. Гедимин, вышедший из шлюза дезактивации, посмотрел на свою ладонь - на этот раз на перчатке не было следов оплавления - и довольно кивнул.
  - Пять часов пятьдесят три минуты. Автоматика сработала. После перерыва попробую ещё раз. Рано или поздно я там всё выправлю...
  - Перерыв? - Константин выразительно хмыкнул. - Уже достижение... Сходи пройдись, атомщик. Нечего тут сидеть. Меньше чем за час твоя яма не остынет. Можешь съездить в Биоблок.
  - Завтра наездимся, - Гедимин, оторванный от мыслей о реакторе, недовольно сощурился. - Прерывать работу сейчас - плохая идея.
  - Иди-иди, - махнул рукой Константин. - Куда хочешь. Главное, реактор не трогай.
  Сармат вышел из лаборатории, медленно преодолел два плавных изгиба узкого коридора и вышел к платформе. Там в это время суток обычно никого не было, и Гедимин, услышав гул глайдера, удивлённо мигнул. Когда он подошёл к транспортному туннелю, глайдер уже успел выехать на платформу, и грузовой вагон, доставивший его в Ядерный блок, задраил люки. Тяжёлый бронированный грузовик со знаками биологической опасности на бортах медленно вползал в самый широкий из коридоров, расходящихся от платформы. Двое экзоскелетчиков в "Фенрирах" шли перед ним, один ехал на броне. Они переговаривались о чём-то, не переключив коммутаторы; на Гедимина никто не обращал внимания. Глайдер проехал мимо него и замедлил ход, вписываясь в очередной плавный изгиб коридора; часть обшивки со скрежетом прошлась по стене, и грузовик встряхнуло. Что-то выплеснулось из приоткрытого контейнера, следом шмякнулось что-то небольшое, тёмное, бесформенное. Экзоскелетчик, сидящий на броне, прикрикнул на водителя и с грохотом захлопнул приподнявшуюся крышку. Глайдер пополз дальше. Здесь, за поворотом, коридор выпрямлялся и выходил к соседнему транспортному туннелю. Насколько знал Гедимин, эта ветка вела в сторону "Койольшауки".
   "Охрана," - сармат брезгливо поморщился. "Разломают броневик за сутки." Он огляделся в поисках роботов-уборщиков, но ничего не нашёл - их выпускали в коридоры по часам, и сейчас, видимо, у них был перерыв. Тёмная лужица, присыпанная какими-то остатками, выделялась на полу неряшливым пятном, и Гедимин невольно сделал шаг к ней. Её цвет показался ему неприятно знакомым - и когда он вспомнил, где это видел, то вздрогнул и, быстро подойдя, опустился на пол рядом с ней. "Кровь? Человеческая кровь?"
  Маслянистые сгустки успели сменить цвет с красного на бурый, но всё же их было не спутать с чёрной кровью сармата. Гедимин тронул их пальцем - под грязной жижей что-то упруго дрогнуло, и наружу показался край оплывшей белесой сферы. Сармат успел перекатить её на ладонь, прежде чем его рука дрогнула и разжалась, - на него смотрел потускневший человечий глаз.
  "Мать моя пробирка..." - он резко выпрямился, стряхивая кусок слизи на пол. Глаз был не один - второй, расплющенный и, видимо, вытекший, лежал рядом. Сармат посмотрел вслед глайдеру и растерянно покачал головой.
  - Константин, - сказал он в коммутатор, но тут же вспомнил, что с лабораторией связаться невозможно. Он с трудом отвёл взгляд от кровавой лужи - и тут же рядом с ним вдоль стены проскользнул, едва не столкнувшись с ним, Хольгер.
  - Гедимин, вот ты где. Я принёс тебе новый "арктус"... - выпалил он, прежде чем уткнуться взглядом в жижу на полу, замереть и медленно повернуться к Гедимину. - Hasu...
  Пять минут спустя все трое сарматов собрались в пустом коридоре и окружили лужу. Охранники Гедимина и Константина подтянулись следом; ремонтник обнаружил, что Хольгер свою охрану где-то забыл, на секунду позавидовал ему, но тут же выкинул нелепую мысль из головы - сейчас ему было не до охранников.
  - Как минимум двое, - мрачно сказал он, рассмотрев останки и положив их обратно на пол. - Здесь - двое. Контейнеры были большие.
  - Да уж д-догадываюсь, - Хольгер нервно сглотнул, стараясь не смотреть ни на кровавые сгустки, ни на руку Гедимина. - Какие-то биоотходы... Интересно, что они тут забыли?
  - В Ядерном блоке сейчас нет никаких испытаний на живых существах, - сказал Константин, покосившись на экран смарта. - Разве что в "Койольшауки". Но оттуда сюда не повезли бы - утилизатор там, а не здесь...
  - Биоблок, - заключил Хольгер. - Везли отходы на утилизацию, срезали путь через наш коридор. Гедимин, хватит это трогать. Все эти существа давно мертвы.
  Сармат, молча признав его правоту, поднялся на ноги. Смотреть на жалкие останки ему не хотелось, даже было противно, но взгляд сам к ним спускался. Гедимин отвернулся и посмотрел на Хольгера.
  - Какие-то опыты Ассархаддона? Но почему он вывозит сюда землян, и никто ему не мешает? - он в растерянности перевёл взгляд на Константина. - Это обычное дело? Такая традиция?
  Северянин пожал плечами.
  - Думаю, у него давно отлажены все пути поставки и утилизации. Тебя же не удивляло, что тут много плутония и прочих полезных веществ? У Биоблока свои необходимые материалы и оборудование, и у них тоже нет проблем со снабжением. Идём отсюда. Это всё - не наше дело.
  Они вернулись в лабораторию, и Гедимин тяжело опустился в ближайшее кресло в "чистом" отсеке и первую минуту даже не смотрел в сторону шлюза. Ему было не по себе.
  - Новый "арктус"? - он с трудом перевёл взгляд на Хольгера и попытался хотя бы изобразить интерес. - Ты из-за этого пришёл?
  Химик, облегчённо вздохнув, закивал и достал из скафандра контейнер из пластичного фрила.
  - Да, я кое-что доработал. Константин часто говорит, что у тебя проблемы с защитными полями - они не выдерживают облучения. Мы с Исгельтом придумали, как это исправить. Пойдём в мастерскую! У тебя там есть излучатели?..
  Когда сарматы вышли на платформу в конце смены, Гедимин, не удержавшись, заглянул за поворот. На полу в коридоре, по которому проехал глайдер с биоотходами, не было ни пятнышка.
  
  01 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Tza atesqa! - Маркус Хойд, координатор сарматской расы, вскинул руку в прощальном жесте. По центральному залу пронёсся нестройный гул. "По форме" ответили только охранники, но они были рассредоточены по всему помещению и гаркнуть хором не смогли. Кто-то из рабочих и инженеров изобразил ответный жест в сторону тающей голограммы, кто-то при этом даже встал, но, как и в прошлый раз, реагировали все вяло. В другой раз Гедимин довольно сощурился бы и даже, возможно, поддел Линкена, старательно изображающего из себя "солдата Маркуса" - но сегодня он был не в настроении и подумывал, как бы отделиться от группы и в одиночестве закопаться в какой-нибудь реакторный отсек. На секунду ему пришло в голову вернуться в лабораторию и провести один-два запуска, но он быстро отказался от этой мысли - живой там реактор или нет, а подходить к нему в таком состоянии было опасно.
  - Ну вот, атомщик, ты свободен, - толкнул его в бок Линкен, обнаружив, что Гедимин до сих пор не встал - а уже половина зала опустела. - Ядро Юпитера! Повезло тебе работать у Ассархаддона. Саргон за такое сидение с кривой рожей давно расстрелял бы.
  Гедимин хмуро покосился на него, но всё же встал и пошёл к выходу - сидеть в центральном зале и ждать неизвестно чего было, в общем-то, бессмысленно. "Реакторный отсек," - напомнил он себе. "С неживым реактором. Буду смотреть, пока в голове не прояснится."
  - Отстань от атомщика, - дежурно напомнил Линкену Хольгер. - Он вчера даже к реактору не подошёл. И сегодня о нём ничего не сказал. Не трогай его.
  - Наш нежный и чувствительный экзот, - хмыкнул Константин, на всякий случай отойдя от Гедимина так, чтобы между ними оказался Линкен. - Это ничего, что мы все тут готовим оружие для войны...
  Линкен молча ударил его под рёбра. Скафандр загудел, Константин, пробормотав что-то по-северянски, прошёл за спиной Гедимина и спрятался за Хольгером.
  - Эй, парни! - из быстро редеющей толпы вынырнул Кенен в лёгком скафандре с отстёгнутым шлемом и улыбнулся во весь рот, старательно показывая зубы. - Еле нашёл вас. Я ждал Джеда на том конце коридора, у платформы, а вы ещё тут?.. Ну да ладно. Держите!
  Он сунул им по контейнеру жжёнки. В этот раз вместо растений на этикетках был изображён символ Саргона - слегка наклонённый зигзаг молнии, то ли перекошенная "N", то ли угловатая "S". Гедимин удивлённо мигнул.
  - Жжёнка имени Саргона? Почему тебя не расстреляли?
  Кенен рассмеялся и покровительственно похлопал Гедимина по локтю.
  - Это называется "патриотизм", Джед. Поощряется любой расой в любом государстве. Учись!
  - На реакторе я это малевать не буду, - нахмурился Гедимин.
  - Ладно, патриот, - поморщился Линкен, поискал что-то взглядом, но не нашёл - и затолкал контейнер в одну из ниш скафандра. - Чего тебе?
  - Кое-что на будущее, - Кенен, ловко обогнув его, пристроился к Хольгеру и открыл экран смарта. - Насчёт этих ваших двухметровых леденцов. На День атомщика мне поручили их производство и раздачу. Вы тут, конечно, все гении, - но, пока ты всё не забыл, продиктуй мне рецепт! Я, как ты помнишь, не химик...
  Гедимин огляделся в поисках какого-нибудь коридора, куда можно незаметно свернуть. Все они рано или поздно выводили к транспортным туннелям - это он знал наверняка. Но на глаза попались только объявления, напечатанные на скирлиновой бумаге и вывешенные на стенах; их, похоже, делали в спешке - даже не прикрыли текст листом прозрачного фрила.
  - Ха! Гуальтари зовёт всех играть, - Линкен тоже заметил объявления и остановился перед ними. - "Марсианская охота", "Все против всех", "Белые и чёрные"... Атомщик, давай с нами!
  - Вот уж радость - бегать стадом и ломать кости, - поморщился Константин. - Я пошёл в тир. Хольгер... Где Хольгер?
  Химик мелькнул в толпе, быстро показал жестами "вернусь, как смогу" и снова исчез. Сарматы переглянулись.
  - Я в реакторный отсек, - буркнул Гедимин, ввинчиваясь в толпу. Он немного не рассчитал силы - группа легкоодетых лаборантов шарахнулась от него в разные стороны, и вместо быстрого исчезновения получился затор на перекрёстке. Впрочем, за сарматом никто не погнался, и несколько минут спустя он ехал к ближайшему реакторному отсеку.
  Через пару часов, немного повеселев, Гедимин снова вышел на платформу. Обычно в это время там было пусто и тихо, но сегодня, кажется, все решили объездить всю базу. Прямой рейс до Биоблока нашёлся быстро - и на выходе из вагона Гедимин выцепил в толпе Хольгера. Тот, не глядя, попытался вывернуться и почти уже вскочил в дрезину, но пригляделся и радостно хмыкнул.
  - Атомщик! Я подозревал, что ты сюда приедешь. В кагетском отсеке - три новых вольера.
  - Червяков сегодня кормили? - спросил Гедимин, окинув Хольгера недовольным взглядом. - Ты опять без скафандра? Тут же ириенский вольер...
  - А также венерианский и титанианский, - усмехнулся химик. - Немного омикрон-излучения - не самое страшное в космосе, атомщик. У меня с собой новый "арктус" и респиратор.
  - "Арктус" хорош, - сдержанно признал Гедимин. - А от твоего респиратора толку... Я думал зайти к червякам. Странные существа...
  - Я в любом случае в вольер не полезу, - отмахнулся Хольгер. - Надо же, как тебя занимают эти черви. А ведь ты не химик и не биолог, чтобы интересоваться их устройством. Может быть...
  Он ухмыльнулся, вскинув на Гедимина любопытный взгляд.
  - Может быть, ты думаешь, что эти черви - потомки разумных жителей Ириена? Рассчитываешь обсудить с ними использование ирренция?
  В другой раз Гедимин усмехнулся бы в ответ, но сейчас ему вспомнились обломки костей в контейнерах с рудой, а с них мысль перепрыгнула на вчерашнюю находку посреди коридора... Сармат поморщился.
  - У них нет костей, - буркнул он. - Респиратор надень сразу. А где твоя охрана?
  Об охране он вспомнил не на пустом месте - из вагона, остановившегося у платформы Биоблока, уже высаживался Стивен. В этот раз он был один - двое бойцов где-то отстали.
  - Ушли к Гуальтари, - махнул рукой Хольгер. - И твои, кажется, тоже. Большей частью... Стивен, а ты что не в Тренировочном блоке?
  Охранник угрюмо посмотрел на него и ответил сквозь зубы:
  - Особый приказ на отгульные дни. Один экзоскелет всегда в сопровождении.
  Хольгер посмотрел на него, переглянулся с Гедимином (тот пожал плечами) и кивнул.
  - Пойдёшь с нами в экзотариум. Ты на каких планетах бывал?
  Хольгер задал ему ещё пару вопросов по дороге к первому вольеру, но быстро потерял энтузиазм - инопланетные флора и фауна интересовали Стивена так же мало, как земные - или как устройство ирренциевого реактора. Гедимин слушал его сдержанное рявканье вполуха, высматривая в коридорах местных сарматов - но, кажется, весь Биоблок ушёл праздновать, оставив за пультами пару-тройку лаборантов. Кто-то из них присматривал и за экзотариумом - животным недавно забросили корм, и они ещё не успели разлететься и расплыться в разные стороны от окон обзора.
  - Интересно всё-таки, чем он их кормит, - пробормотал Хольгер у титанианского вольера. - Должно быть, синтезированной смесью. Наверное, она нравится им так же, как макакам - чистая Би-плазма.
  Гедимин хмыкнул.
  - Может быть, он утилизирует здесь часть отходов. Говорят, плавунцы на Венере любят земную пищу...
  В наушниках послышался вздох. Сармат вздрогнул и на долю секунды поднял взгляд на камеры, замаскированные под обшивкой стены. "Ассархаддон. Да, в самом деле, где ему ещё быть..."
  - Это большая ошибка, Гедимин. Атмосферные плавунцы хватают всё, что падает на них. Простой рефлекс. У них нет встроенного анализатора химического состава, - Ассархаддон снова вздохнул. - Земная органика смертельно ядовита для них. Некоторым видам достаточно одного-двух миллиграммов.
  Гедимин и Хольгер переглянулись.
  - Значит, когда Маркус скармливал пленных плавунцам... - химик не договорил.
  - Проблемы утилизации, Хольгер, - отозвался Ассархаддон. - Иногда их решают в ущерб окружающей среде. Итак, вы снова в экзотариуме? Что же, он становится популярным. Я в отсеке Ириена. Можете зайти и составить мне компанию.
  Сарматы снова переглянулись. Гедимин досадливо сощурился. "Подождать, пока уйдёт?"
  - Червей уже покормили? - спросил ремонтник. - Я хотел понаблюдать за ними...
  - Подходите, Гедимин. Для вас вход в вольер свободный, - в наушниках послышался тихий смешок.
  - Я, пожалуй, останусь тут, - сказал Хольгер, поворачиваясь к вольеру. - Без скафандра в вольере делать нечего. Стивен, подожди тут, со мной. Гедимин займётся исследованиями.
  Охранника едва заметно передёрнуло, и он встал за плечом Хольгера. Ремонтник кивнул и пошёл к выходу. Тащить Хольгера силой он не хотел - без скафандра в ириенском отсеке действительно делать было нечего.
  Ассархаддон помахал Гедимину из-за стекла вольера. Он сидел на каменистой почве Ириена, разглядывая проползающих мимо Пожирателей. Корм для "червей" сегодня сгрузили в центр вольера, и они успели растащить груду обломков по углам. Ассархаддон смотрел то на них, то на дозиметр на запястье.
  - Интересный у них алгоритм сортировки еды, - сказал он, увидев, что Гедимин выходит из шлюза и поднимается к нему. - Высокорадиоактивные обломки предпочтительны, но из них предпочтительнее мягкие. Однако высокоактивный твёрдый обломок предпочительнее низкоактивного мягкого. А в период роста они переходят на органику. Можете убедиться - вон там, у стены...
  Гедимин удивлённо мигнул. Он никогда не думал о том, как Зелёные Пожиратели растут, - и выглядело это действительно странно: между двумя сегментами жёсткого панциря виднелся третий, узкий, ещё не затвердевший. Пожиратель прикрывал его, скрестив над ним светящиеся выросты с соседних сегментов, и не приближался к радиоактивным обломкам.
  - Видите защитную реакцию? - спросил Ассархаддон. - Видимо, Зелёные Пожиратели не так давно лишились природных врагов. Сейчас на Ириене нет ни одного существа, которое бы на них охотилось. Внутривидовая агрессия у них предельно слаба, паразиты ими не интересуются... Всего шесть тысяч лет - именно столько биосфера Ириена существует в современном виде. Слишком мало, чтобы избавиться от привычных реакций.
  Гедимин вспомнил узкие коридоры-трубки, лестницы-выбоины вдоль округлых стен, - Пожирателям с их цепкими ножками там, наверное, было удобно.
  - Они могли быть домашними животными? - спросил он и тут же сам смутился - он очень не любил лезть в совершенно чужие области.
  - Возможно, возможно, - задумчиво ответил Ассархаддон. - Возможно, они даже были искусственно созданы для каких-либо целей. Трудно судить о том, что было шесть тысяч лет назад... Хотя вы вот пытаетесь. Погибшая раса Ириена снова тревожит вас и мешает работе?
  Гедимин растерянно мигнул.
  - Что?
  - У вас тёмные глаза, Гедимин, - Ассархаддон поднялся с земли и посмотрел на сармата в упор. - Вы второй день выглядите подавленным. Что-то не так с реактором? Или вас снова потревожили призраки прошлого?
  - Зачем тебе человеческие глаза? - спросил Гедимин, недобро щурясь. - Что это за опыт?
  Ассархаддон на секунду запнулся.
  - О каком опыте речь? - спросил он, пристально глядя на сармата. - Глаза? Какие глаза?
  - Биоотходы, - Гедимин поморщился. - Вчера немного выпало из контейнера. Ты ставишь опыты на людях, да?
  - Мы собираемся воевать с Землёй, а не с Ириеном, - едва заметно усмехнулся куратор. - Логично ставить опыты на людях, а не на Зелёных Пожирателях. Однако... Из контейнера выпали биоотходы? Это было вчера... в Ядерном блоке?
  Гедимин угрюмо кивнул.
  - Ясно, - протянул Ассархаддон, глядя поверх его плеча. - Всё как обычно. Контроль, учёт и отчётность. И своевременные взыскания. Не беспокойтесь, Гедимин. Больше в Ядерном блоке не будет чужих отходов.
  - Хорошо, - сказал Гедимин, снова поворачиваясь к Пожирателям. Двое из них вцепились в один кусок облучённого металла, слегка подгрызли его с разных сторон - и столкнулись мордами. Почти минуту они ощупывали неожиданное препятствие усиками, потом один из них сжал челюсти посильнее и, отломив небольшой кусок, пополз дальше. Второй вернулся к еде. Гедимин недоверчиво хмыкнул.
  - Они уже сыты. А если будут голодны?
  - Никаких кровавых сцен, Гедимин, - едва заметно усмехнулся Ассархаддон. - Крайне низкая агрессивность... и ускоренный поиск дополнительной еды или выхода из помещения. Интересные существа, не правда ли?
  Гедимин кивнул.
  
  02 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Защитное поле над "реакторной ямой" было натянуто в три слоя; первый уже остался позади, сарматы дошли до третьего, и Гедимин мог, сев на ступеньки и слегка отклонившись к стене, восстановить второй, - места между слоями как раз хватало сидящему сармату. Хольгер терпеливо ждал, свернувшись почти в клубок; когда второй слой был восстановлен, он вскрыл третий и жестом показал, что можно идти дальше.
  - Как тебе новый генератор полей? - спросил он, выпрямляясь во весь рост и глядя на зелёные сполохи над головой. Непрозрачный экран сверкал и искрился, но не плавился - чтобы прожечь его, работающему реактору нужен был час, неработающему - почти сутки.
  - Хороший генератор, - согласился Гедимин, восстановив третий слой защиты, и, больше не оглядываясь, пошёл вниз по лестнице. Теперь, когда поле не загораживало реактор, он был хорошо виден со спуска - и четыре сборки, и управляющая дуга над ними, и кабеля, тянущиеся к настенной коробке из жёлтого металла. Увидеть все твэлы одновременно Гедимин не мог, но оттенок свечения его устраивал - синева и зелень, никаких белесых вспышек, никакой красноты, - температура и излучение в норме.
  - Шесть часов, гашение, охлаждение, запуск и всё по-новой? - Хольгер остановился там, где помехи ещё не мешали разговору, и придержал Гедимина за плечо. - Может быть, это уже сойдёт за нормальный рабочий цикл?
  Сармат покачал головой.
  - Такая конструкция долго не продержится. Максимум пять-шесть месяцев. Потом - деформация и потеря прочности.
  - Подобрать более прочные материалы? - Хольгер пристально смотрел на реактор. - В этом отношении из стеклоподобных масс выжато далеко не всё.
  Гедимин снова качнул головой.
  - Надо его стабилизировать. Довести хотя бы до двух вспышек в сутки.
  - Думаешь, надо снова копать состав топлива? - Хольгер оглянулся на сармата. - Уран, ипрон... что ещё туда можно добавить?
  Гедимин пожал плечами.
  - Мы вроде правильно копаем. Но очень медленно. Возможно, есть какой-то путь в обход, но я его не вижу. Поговорить бы с Конаром...
  Хольгер вздохнул.
  - Тебе его не хватает... Не думаю, Гедимин, что Конар помог бы тебе делать оружие против его биологического вида. Пусть даже ты смог бы с ним связаться...
  ...Линкен и Константин со вчерашнего дня друг на друга не смотрели, а если случайно встречались взглядами - морщились и снова отворачивались. Гедимин подозрительно косился на них, ожидая, что рано или поздно дойдёт до драки. Хольгер давал какие-то инструкции Кенену, молча кивавшему и щёлкавшему по клавишам наручного смарта; на других сарматов Кенен смотрел с опаской и ближе не подсаживался.
  - Сегодня за вашим столом тихо, Гедимин, - раздалось над плечом сармата, и тот недовольно сощурился - Ассархаддон, как обычно, сконденсировался прямо из воздуха там, где секунду назад его не было. - А у меня, между тем, пара новостей для вас лично. Я нашёл группу, которой было поручено вывозить отходы из Биоблока тридцать первого декабря...
  Хольгер, жестом попросив Кенена подождать, замолчал и повернулся к Гедимину. Его глаза настороженно блестели.
  - Это несложно, наверное. У тебя же всё учитывается, - сказал Гедимин и тут же понял, что лучше ему было промолчать. Константин посмотрел на потолок и отодвинулся от стола, едва не опрокинувшись вместе со стулом.
  - Да, верно, - согласился Ассархаддон, не обращая внимания ни на чьи гримасы. - Учёт ведётся. А вот контроля недостаточно. По итогам пришлось расстрелять пятерых. Надеюсь, поступившие на их место запомнят, наконец, как нужно выполнять прямые указания.
  Гедимин подался назад. В ушах звенело, невидимый обруч поперёк груди сжался так, что сармат ожидал услышать хруст рёбер. Кое-как вдохнув, он снова взглянул на Ассархаддона.
  - Это не нужно было...
  - К сожалению, нужно, - прервал его Ассархаддон. - А я решил было, что вы отошли от своей привычки защищать всё, что попадётся на глаза. Ну что ж, жаль, что эта новость вас не обрадовала. Из этих двух она была самой приятной.
  Гедимин мигнул.
  - Кого ещё ты расстрелял?
  - Речь о вашем реакторе, - отозвался Ассархаддон без тени усмешки. - Ни его, ни вас я не собираюсь расстреливать. Но отдел снабжения прислал мне кое-какие цифры. Выходит, что на килограмм ирренция, синтезированного на нашей базе, приходится пять привезённых с Кагета и не менее пятидесяти доставленных с Ириена. Реактор, который вы сконструировали, требует четырёх центнеров ирренция, из которых только двадцать пять килограммов привезены с Ириена. Ни меня, ни отдел снабжения такие пропорции не устраивают.
  Сармат мигнул ещё раз, озадаченно глядя на куратора, и неуверенно хмыкнул.
  - И что? Реактор работает так, как он может. Если ему надо столько...
  - То вам придётся изменить его конструкцию, - закончил за него Ассархаддон. - Я не физик-ядерщик, но, думаю, вы сможете. Соотношение "один к одному" устроило бы меня гораздо больше. Но лучше, если вы выйдете на "один к десяти". На "один-пятьдесят" я настаивать уже не буду. С Ириеном всё сложнее, чем думает отдел снабжения.
  Гедимин снова открыл рот, но куратор уже встал из-за стола. Линкен молча ткнул сармата под рёбра, и тот недовольно сощурился.
  - Ну что опять?! Он ничего не понимает в реакторах. Что мне, молчать?!
  - Расстреляют тебя, атомщик, - покачал головой Линкен. - Вот я однажды отвернусь - тут тебя и расстреляют.
  
  15 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Один к одному... - Гедимин скрестил руки на груди и презрительно фыркнул. Он стоял в нескольких шагах от реактора, Хольгер - чуть дальше, но сарматы могли говорить через коммутатор, не опасаясь помех, - конструкция, окружённая зелёным свечением, еле-еле теплилась, и это подтверждали и отсветы на защитном поле, натянутом поверх "реакторной ямы", и показания двух дозиметров.
  - Ириенский ирренций, - вздохнул Хольгер, проходя вдоль дуги реактора и глядя на сборки; все управляющие стержни были подняты до упора, и вроде бы излучение медленно росло, но ни о какой цепной реакции нельзя было и подумать. - Может быть такое, что у него другая критическая масса?
  Гедимин пожал плечами.
  - Он хотел такую пропорцию. Я сделал. Оно не работает, - он сердито сощурился на твэлы, точно такие же, как перед последней загрузкой топлива, но удручающе бесполезные. - Что я тут сделаю?!
  Хольгер снова прошёл вдоль реактора, осторожно обогнул "ротор" (диск-обрубок так и лежал, обвязанный датчиками, и с них ежедневно собирали информацию, но куда она идёт, Гедимин не знал) и остановился рядом с сарматом.
  - А критическую массу всё-таки надо бы проверить, - пробормотал он еле слышно. Гедимин ничего не ответил. Он смотрел на дозиметр. Интенсивность омикрон-излучения, чуть поколебавшись, приподнялась и замерла.
  - И давно он так? - снова подал голос Хольгер.
  - С утра, - отозвался Гедимин. - Я не опускал стержни.
  - С утра... и ни одной вспышки? - химик посмотрел на часы и недоверчиво хмыкнул. - А... это неплохой результат, не находишь?
  Гедимин угрюмо сощурился и отвернулся.
  - Результат, ah-hasu... - пробормотал он. - Это не реактор, а так, светильник...
  Хольгер, зайдя чуть сзади, положил руку ему на плечо.
  - Светильник... - вздохнул он. - Наверное, так и есть. А ты не пробовал снова... выйти на связь?
  Гедимин с трудом сдержал раздражённый вздох. "Когда он уймётся?!"
  - Очевидно, нет, - сам себе ответил Хольгер. Его рука так и лежала на плече Гедимина. Тот не стал её стряхивать - в конце концов, работать было не с чем, можно было и постоять на месте, созерцая бесполезное сооружение из четырёх центнеров ирренция.
  - Думаю, он постепенно прогреется, - сказал Хольгер. - Такое бывает с урановыми реакторами. Это мы привыкли к ирренциевым. А ведь это ненормально - такой резкий запуск...
  Гедимин не ответил. Он, не мигая, смотрел на светящуюся конструкцию и ждал неизвестно чего. Дозиметр давно погас и отключился, и сармат медленно надвинул на его экран пластину брони. Он услышал тихий, едва заметный щелчок - и долю секунды спустя понял, что щёлкнуло трижды - один раз на запястье, дважды - на шлеме, рядом с висками.
  К Хольгеру он развернуться не успел - тот в одну секунду оказался на другом краю "ямы", рядом с лестницей, да и было сармату не до него - в черепе словно взорвался "Теггар". Гедимин схватился за голову, стараясь удержаться на ногах; его шатало из стороны в сторону. Мыслей не осталось - только отчаянный вопль ужаса метался внутри черепа - и даже он принадлежал не сармату, и было никак не уговорить вопящего заткнуться. Через несколько секунд (как показалось Гедимину, через час, не меньше) испуганный крик оборвался, сменившись ещё более странным ощущением - кто-то словно метался, то и дело останавливаясь и вскрикивая. Гедимин не понимал ни слова и даже звуков не различал - только посекундно сменяющуюся интонацию, но каждый вскрик вызывал жжение под кожей. Он кое-как выпрямился, смигнул лишнюю жидкость из-под век, - в глазах и в голове немного прояснилось.
  - Тихо, - прохрипел он. - Хватит орать.
  Внутри черепа наконец настала тишина, но что-то ещё подёргивалось на грани слуха, и кожу неприятно жгло. Гедимин поднял ставшую невероятно тяжёлой руку, открыл экран дозиметра и увидел красный свет. Излучение перевалило за опасный предел. Сармат медленно поднял взгляд на реактор и увидел четыре столба яркого зелёного сияния.
  - Уран и торий, - прошептал он, не веря своим глазам, снова взглянул на дозиметр - всё было правильно. Двадцать твэлов из двадцати восьми уже "разгорелись", а пока сармат смотрел на прибор, к ним присоединился ещё один, и на подходе был второй. Кожу на висках уже не жгло - казалось, горячие волокна распределились вокруг глаз, частично - под ними, под кожей и внутри черепа, часть переползла на макушку и стекала вниз по лбу, к бровным дугам. "Медленно, постепенно," - сармат старался думать внятно и чётко, будто говорил с кем-то внутри собственной головы. "Сначала вот этот твэл, он с краю. Здесь слабее. Да, правильно..."
  Твэл "вспыхнул" под его рукой, ударил зелёной вспышкой в глаза, вызвав тревожный писк дозиметра. Гедимин убрал ладонь, медленно отошёл от сборки и оглянулся на лестницу. Хольгер стоял на первой ступеньке, и в его лицевом щитке отражался зелёный свет реактора.
  Он так и стоял там, пока "разгорались" последние твэлы, и пока Гедимин опускал управляющие стержни и дожидался, когда реактор "погаснет". Прошло больше часа, прежде чем ремонтник вернул на место пластины брони над висками и медленно повернулся к лестнице. Хольгер всё ещё стоял на первой ступени, не меняя позы, хотя стоять так было не слишком удобно, - он словно окаменел там, у подножия лестницы. Гедимин подошёл к нему, крепко взял за плечо и развернул лицом к подъёму.
  Хольгер не сопротивлялся - ни когда его тащили наверх сквозь все три слоя защитного поля, ни когда Гедимин развернул его к себе лицом и ударил наотмашь. Он сам удивился силе своего удара - химик должен был увернуться, уклониться, так или иначе - уйти от кулака, может быть, чуть-чуть с ним соприкоснуться и тут же ускользнуть и очутиться у самой двери. Хольгер даже не пытался прикрыться. Его голова безвольно мотнулась, и он упал, в последний момент подставив руки. Гедимин остановился и прижал сжатый кулак к груди. Ярость ушла так же мгновенно, как и вспыхнула. Хольгер сидел на полу, запрокинув голову и глядя на сармата.
  - Оно было там, да? Ты с ним договорился?
  - Псих, - бросил Гедимин, нервно потирая костяшки пальцев. Он смотрел на слегка деформированный респиратор Хольгера - удар был достаточно силён, чтобы смять его, и, видимо, под ним тоже были какие-то повреждения.
  - Получилось, - прошептал химик, убирая с глаз тёмный щиток. Его голос звучал невнятно. Гедимин увидел тёмные брызги под глазами и почти чёрную полосу поперёк переносицы - след респиратора, вдавившегося в лицо. Его передёрнуло.
  - Вставай, - он протянул химику руку. - Не надо было этого делать.
  - Надо, - прошептал Хольгер, с трудом поднимаясь и прижимая ладонь к респиратору. Его голос стал ещё невнятнее, но глаза ничуть не потемнели - они горели красным огнём и слегка искрились.
  - Здорово, что ты с ним договорился. Только ты бы и мог. Никто больше.
  Он обнял Гедимина. Тот, изумлённо мигнув, освободился и крепко взял его за плечо. Хольгер не сопротивлялся, только пытался повернуться к Гедимину и всё время усмехался, не замечая боли в рассечённых губах.
  - Идём в медотсек, - буркнул ремонтник, подталкивая его к двери. - Проверим тебя на эа-мутацию.
  "И меня заодно," - добавил он про себя. "Договорился... Вот только всё стало нормальным, как опять начался какой-то бред..."
  ... - Не мутанты, - махнул рукой сармат-медик, повернувшись к "научникам".
  Они сидели в отсеке уже полчаса, оставив скафандры на входе, и Гедимин чувствовал себя непривычно беззащитным, особенно в присутствии шести охранников. Они присоединились к раненым сарматам ещё в лаборатории, и отвязаться от них так и не удалось - даже медики не смогли их выставить. Гедимин недовольно покосился на Стивена и повернулся к медику.
  - А со мной что? - он прикоснулся к виску. Сармат пожал плечами.
  - Никаких следов ожога. В пробе тканей нет никаких изменений. Ты попал под сигма-пучок? Болевые ощущения под сигма-пучком, как правило, ничего не означают. Невозможно обжечься сигмой.
  - Хорошо, что ты не пострадал, - сказал Хольгер, поднимаясь с места. Он по-прежнему говорил немного невнятно - ему наложили швы и сбрызнули их анестетиком. "Что-то надо делать с этими респираторами," - подумал Гедимин, взглянув на его лицо. "Пойти к Кумале и сказать... Нет, сам поправлю. Кумалы ещё не хватало..."
  - Да-да, хорошо, - закивал медик, нетерпеливо глядя на сарматов. - Можете вернуться в лабораторию. У вас, должно быть, важные опыты.
  Хольгер нагнал Гедимина за вторым поворотом, уже на подходе к транспортному туннелю, потянул его к себе за плечо, а когда сармат обернулся, молча обнял его. Гедимин стоял неподвижно, сердито щурясь на противоположную стену. Он стряхнул бы Хольгера, но боялся его поранить - химик был без шлема.
  - В яму больше не пущу, - ровным голосом сказал он пару секунд спустя. - И отлипни, мне ещё работать.
  Хольгер, мигнув, выпустил его и отступил на шаг, растерянно глядя на сармата. Глаза химика всё ещё светились - ни швы на лице, ни хмурый взгляд Гедимина так и не испортили ему настроение.
  - Как знаешь... - растерянно ответил он. - А что тебе сказал он? Он кричал?
  Гедимин угрюмо кивнул.
  - Оно испугалось. Кричало от страха, - сармат хотел добавить ещё пару фраз, но оборвал себя на полуслове и скривился. - Очередной бред, Хольгер. Это не должно так работать. Этой штуки не должно там быть. Ещё раз притронешься к моему шлему...
  Он показал Хольгеру кулак и ускорил шаг. Химик догнал его снова, уже на платформе.
  - Я мало знаю про "должно", - тихо сказал он, заглянув Гедимину в глаза. - Но реактор работает. И тогда, в Ураниуме, тоже заработал.
  Гедимин хотел рявкнуть на него - ненормальность происходящего сильно раздражала сармата - но, на секунду задумавшись, шёпотом помянул уран и торий и резким движением открыл экран дозиметра.
  - Пульсация, - прошептал он, снова помянув уран и торий. - Ну что же ещё?! Пульсация по сигме или по омикрону. Оно всё там работает... И никаких живых реакторов.
  Хольгер мигнул, открыл рот, но так ничего и не сказал. Молча надев шлем, он встал рядом с Гедимином - так, чтобы видеть экран дозиметра. Сармат едва обращал на него внимание - он быстро пролистывал последние измерения. "Розжиг со внешнего излучателя," - думал он, скользя взглядом по цифрам. "Что же, способ как способ. Значит, "ириен" тоже "горит". Ещё бы сделать "кагет" невзрывоопасным..."
  
  20 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - И линзу тоже?
  Хольгер кивнул.
  - Весь твэл. Всё надо как следует изучить.
  Гедимин, удержавшись от раздражённого вздоха, взял со стенда контейнер. Твэл, присланный из Инженерного блока взамен "отгоревшему", был внутри. Инженеры уже запрашивали в лаборатории образцы - но обычно ограничивались топливными стержнями.
  - Зачем им линза и ипрон? - сармат в недоумении пожал плечами. - Что с ними может случиться? Для синтеза - рановато...
  Хольгер развёл руками.
  - Обсидиан - сложное соединение. Вдруг синтез уже начался, а ты его не заметил...
  Сармат фыркнул, смерил его сердитым взглядом, но спорить не стал - и, закрыв контейнер, пошёл к шлюзу. В "реакторную яму" последние пять дней спускался только он. Хольгер на предложения пойти туда в одиночку и "пообщаться с духом реактора" только криво ухмылялся и отводил взгляд. Швы на его лице уже практически разгладились, носовую перегородку удалось вправить, - Гедимин слегка опасался за его мозг, но у сармата, верящего в "духов реактора", мозг так или иначе должен был быть повреждённым - в тот день или на год раньше...
  Сразу заменять твэл он не стал - сначала вынес Хольгеру облучённый образец, оставив в "яме" три работающие сборки и одну "погашенную". Если бы это был рабочий реактор, частичного останова на питаемом им корабле не заметил бы никто, - осталось чуть меньше трёх четвертей мощности, и вращение роторов даже не замедлилось бы.
  - Активность облучённого топлива не возрастает, - заметил Хольгер, просунув чувствительные щупы дозиметра в контейнер. - Редкое и отрадное явление!
  - Реактор работает шестой день, а ты уже делаешь выводы, - недовольно посмотрел на него Гедимин. - Вот если бы через пять лет...
  - Или через пятьсот, - хмыкнул Хольгер, закрепляя контейнер за спиной. - Сколько бы ни продолжались испытания, их длительность никогда не будет достаточной. Удачи в запуске!
  - Attahanke, - отозвался Гедимин, проводив его взглядом и развернувшись к выходу в испытательный отсек. Замена любого стержня вызывала у него холодок в груди и неприятное замедление движений, но целый твэл... "Надеюсь, в этот раз Ассархаддон не экспериментирует," - угрюмо думал он, возвращаясь в "яму".
  В последние дни сармат почти не трогал реактор, доверив управление автоматике - и она справлялась неплохо - три-четыре раза в день срабатывала защита, и об очередной вспышке Гедимин узнавал по сигнальным огням на краю "ямы". В этот раз вспышек не было, и вдоль бывшего бассейна горели зелёные светодиоды. "Пока спокойно," - сармат недоверчиво покосился на новый твэл, завёрнутый в защитное поле. "Можно даже не глушить. Заменю так, на работающем..."
  Управляющие стержни медленно поднялись, и защитное поле, выгорев, растаяло. Твэл "разгорелся" практически мгновенно. Понаблюдав за ним пару минут, Гедимин одобрительно кивнул и развернулся к лестнице. Импульсный излучатель - "стартёр" для реактора - ждал его в мастерской; надо было поработать над ним - по крайней мере, до следующей вспышки.
  Подняться он не успел. Одновременно с ослепительной вспышкой за спиной его швырнуло на ступеньки и вдавило в них так, что облицовка полопалась, а за ней посыпался и защитный слой рилкара. Массивные плиты оказались менее прочными, чем скафандр ремонтника, - он прошёл насквозь, как снаряд из обеднённого урана пробивает корабельную обшивку, и на долю секунды остановился в расколотой плите, прежде чем вместе с её обломками рухнуть на дно "ямы".
  Внизу было очень светло - всё, что осталось от реактора, было тонким слоем размазано по дну и стенам. Гедимин, отключив все ощущения, осторожно повернул голову. Шея, по крайней мере, уцелела, и спинной мозг всё ещё работал, - тело ощущалось непривычно тяжёлым, но приказам подчинялось без промедлений. Сармат посмотрел на потрескавшиеся стены, облицовку, сдутую взрывом, пятна ярко-зелёного света на полу - рилкар под ними расплавился и теперь клокотал, разбрасывая синие блики. "Красиво," - подумал Гедимин, бесстрастно оценивая разрушения. Реактор перестал существовать в одну секунду - теперь собрать его остатки было задачей для Химблока, не для сармата-ядерщика.
  - Да что ж такое-то... - прошептал он, пытаясь подняться на ноги. Думать было трудно - слишком громко звенело в ушах. "Ничего, всё будет отстроено," - он кое-как выпрямился, цепляясь за стену. "Надо подняться. Здесь меня не найдут..."
  Он не видел, кто подхватил его, - к тому времени в глазах окончательно потемнело, и он шёл на ощупь. Это было несложно - испытательный отсек он изучил до миллиметра. Он не собирался падать - только сесть и отдохнуть немного перед очередным отрезком пути, но кто-то поймал его и прижал к себе. Сквозь гул в ушах сармат слышал сердитые возгласы и сдавленное шипение. Кто-то поднял его на руки.
  - Опять взорвался, - прошептал Гедимин, недовольно щурясь. - Дозиметр... вспышки не было. Что на этот раз?!
  - Выясним, - ответили ему на ухо; это был Хольгер, и Гедимин зашевелился, порываясь встать на ноги - он был слишком тяжёл, чтобы химик мог нести его. - Лежи тихо, атомщик. Твои приборы целы. Данные сохранились. Мы узнаем, что там случилось.
  - Пусти, - Гедимин зашевелился сильнее, досадуя на размякшие мышцы. - Я могу идти.
  Над ним насмешливо фыркнули.
  - Дай его мне, Хольгер. Открывай шлюз. Нашему атомщику нравится взрываться. А вот нам он нужен живым и целым.
  - Надеюсь, Стивен вызвал медиков, - отозвался Хольгер. - На редкость бесполезный сармат. Но что там, в самом деле, могло взорваться? Опять "кагет"?!
  
  23 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Да иди уже, иди, - сармат-медик, поморщившись, отошёл от автоклава и встал в отдалении, сложив руки на груди. - Не цепями же тебя приковывать! Может, физику-ядерщику ни руки, ни ноги не нужны, - откуда мне-то знать?!
  Гедимин, пропустив его слова мимо ушей, извернулся и, ухватившись за край капсулы, поднялся во весь рост. Правая рука немного мешала - из-за фиксатора на локте она не гнулась, и её приходилось располагать под определённым углом. Правая нога гнулась, но от чрезмерной нагрузки бедро под фиксатором начинало ныть - кость, расколовшись от удара, надорвала мышцы, и они не до конца срослись. В остальном тело было исправным - и сармат чувствовал себя неплохо, разве что портили настроение воспоминания о реакторе, - очередной взрыв спутал все планы.
  - Где скафандр? - спросил Гедимин, выбравшись из автоклава. Сармат-медик, выразительно фыркнув, указал на стапель у входа. Обшивка скафандра снова была отполирована и слегка блестела - никаких выбоин и следов оплавления.
  - Кумала приходил? - спросил сармат, разглядывая комбинезон. С нижней частью проблем не возникло, но вот верхняя... Гедимин ощупал дозатор на правом плече - под рукав это устройство не помещалось - и решил, что без куртки обойдётся.
  - Да, приходил, - ответил медик, отчего-то сильно смутившись. Гедимин пристально посмотрел на него, помянул про себя уран и торий, посмотрел на себя (вроде бы ничего лишнего ему не отрезали) и махнул рукой.
  - Дай мне своих ампул, и я пойду. Реактор взорвался, надо восстанавливать.
  - Ну да, конечно, как же иначе, - кисло отозвался медик, разыскивая начатую коробку среди нераспечатанных. - Вот твой набор. По мере расхода расставляй по браслету так же, как было. Это тебе на сутки, завтра снова придёшь. Твои охранники у входа, забери их.
  ...Когда Гедимин добрался до лаборатории, Константин и Хольгер сидели в "чистом" отсеке перед голограммой, растянутой поперёк комнаты, и что-то обсуждали; услышав, что дверь открывается, оба вздрогнули. Хольгер, развернувшись вместе с креслом, кинулся Гедимину навстречу, Константин посмотрел на потолок и протяжно вздохнул.
  - Ты что, убил медика?
  - Дезактивация закончена? - спросил Гедимин у Хольгера, хлопнув его по плечу и выразительно покосившись на свою правую руку, висящую вдоль тела неисправной деталью. - Твэлы прислали?
  - Ты сильно поспешил, атомщик, - покачал головой Хольгер. - Ещё три дня на дезактивацию и восстановление отсека. Там был серьёзный взрыв.
  Гедимин мигнул.
  - Не простой "хлопок"? Что-то более серьёзное? Выяснили, что это было? Я не заметил белой вспышки...
  - Да, верно, её не было, - кивнул Хольгер, поворачиваясь к голограмме. - И кагетского ирренция не было тоже. Вот, смотри, - мы тут развернули показания твоего дозиметра. Видишь эту пульсацию?
  - Has-su, - выдохнул Гедимин, проследив за перепадами интенсивности. - Схлопывание микропрокола?!
  Хольгер кивнул, угрюмо щурясь.
  - Это, скорее всего, из-за линзы в новом твэле. Это я не проследил... Там, должно быть, было два уплотнения, и они сработали как концентраторы. По расчётам Константина, такое возможно...
  Гедимин тяжело вздохнул.
  - Ещё и обсидиан... Сколько всего разного... - не договорив, он повернулся к голограмме и начал её изучать. "Значит, реактор был в порядке. Это линза подвела. Выходит, с ирренцием я работал правильно. Осталось разобраться с обсидианом..."
  
  29 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Последнее защитное поле сомкнулось над головой и зажглось зелёными бликами - реактор начал "фонить" задолго до запуска, и сейчас его излучения было достаточно, чтобы в "реакторной яме" обойтись без подсветки. Гедимин смотрел на светящуюся дугу, на электромагнит, изогнувшийся над конструкциями реактора, на рычажки и клавиши под рукой, - и ему было не по себе.
  Сегодня он спустился в "яму" один; Хольгер ждал наверху, Константин - в "чистом" отсеке ("Вызову медиков, если что," - сказал он, провожая сарматов в зал испытаний). Импульсный излучатель был у Гедимина в руках - где удобнее разместить его, сармат пока не придумал, напрашивалась кольцевая линза по центру конструкции, но место уже было занято предполагаемым ротором. Пора было запускать, но сармат медлил. В задумчивости он не заметил, как свободная рука поднялась к шлему и прикоснулась к виску; обнаружив её по шелесту сдвигаемой пластины, сармат отдёрнул "самостоятельную" конечность и досадливо сощурился. "Оно погибло," - напомнил он себе. "Был взрыв, реактор полностью разрушился. Никто не мог там выжить."
  Он медленно опустил пальцы на нужные клавиши, сдвинул рычажок, - управляющие стержни пошли вверх, и в "яме" стало немного светлее. Этот реактор состоял из ириенского ирренция на две трети; Гедимин не ждал быстрого "разогрева" - просто следил за стержнями, держа в руках выключенный излучатель. Прошло пять минут, потом десять; прождав полчаса, ремонтник вышел из-за экрана, прикрывающего щит управления от опасных лучей, и встал рядом с ротором, подняв излучатель перед собой.
  - Attahanqa...
  К кому он обращался, кого упоминал во множественном числе, когда логичнее было бы сказать "attahanke", имея в виду одного себя, - сармат сам не ответил бы. И кому он отсалютовал пять минут спустя, когда реактор вышел в критическое состояние и остановился в нём, - Гедимин тоже не сказал бы. Впрочем, спросить было некому - и сармата это очень радовало.
  - Ну? - Хольгер, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу рядом с лестницей, налетел на Гедимина, едва тот поднялся на верхнюю ступеньку. - Получилось?
  - Работает, - отозвался тот, показав Хольгеру излучатель. - Две трети "ириена", треть "лунника"... Посмотрим, как он будет себя вести.
  Хольгер, притронувшись к плечу сармата, пристально посмотрел ему в лицо, - но тёмный щиток на шлеме Гедимина прикрыл глаза и не дал прочесть эмоции, и Хольгер досадливо сощурился.
  - А существо? Ты... сегодня ты говорил с ним? Как оно пережило взрыв? - спросил он.
  Гедимин вздохнул.
  - Я не проверял. Такой взрыв не мог пережить никто, - он был рад, что не убрал щиток, и что его глаз никто не видит.
  - Атомщик, ты... - Хольгер ненадолго замолчал, подбирая слова. - Я бы на твоём месте проверил. Оно должно было пережить все твои взрывы...
  - И что? - спросил Гедимин, борясь с растущим раздражением. - Допустим, оно живо. И что с того?
  - Оно на твоей стороне, - тихо сказал Хольгер. - И оно помогло тебе тогда... Нам стало бы гораздо проще работать, если бы ты и оно...
  Гедимин качнул головой.
  - Будет построено множество таких реакторов. Они все должны работать. Безо всякой... - он слегка поморщился. - Мистики. Просто работать. Не знаю, кто будет оператором. Но я не могу вписать в требования: "Подставлять мозг под сигма-излучение". Когда мы закончим работу, не должно быть никакой привязки к нам. Любой сармат должен управляться с реактором. Без переговоров с... духами. Иначе всё это не имеет смысла.
  
  31 января 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Хольгер ждал Гедимина в мастерской, разложив на стенде шесть обсидиановых цилиндров. Удивлённый внезапным вызовом сармат узнал в них линзы от твэлов - судя по красноватому отливу, их недавно дезактивировали.
  - Где ты их взял? - спросил Гедимин, разглядывая цилиндры. - Я тебе отдавал только один твэл.
  - Остальные - из Инженерного блока, - ответил Хольгер. - Мы там воспроизвели твои опыты. Твой реактор было решено не трогать, а то...
  Он покосился на закрытый шлюз испытательного отсека и тихо вздохнул.
  - А зачем ты их принёс? - быстро перевёл разговор Гедимин - обсуждать недавний взрыв ему не хотелось. Кости, как выяснилось, срастались быстрее, чем забывались досада и бессильная злость...
  - Я давно подозревал, что с обсидианом что-то не так, - сказал Хольгер, прикасаясь к передатчику на запястье. - Все эти вспышки, всплески интенсивности, потом - та авария... Мы с Константином и Альваро сидели и сопоставляли данные. Смотри, что мы нашли.
  "Альваро?" - Гедимин с трудом вспомнил, где слышал это имя. "Филк-лаборант из Ураниума... точно, я видел его здесь. Иногда он приходит к Константину. Работают вместе. И ещё один филк... как его зовут? Не помню..."
  - Смотри, смотри внимательно, - Хольгер, заметив, что Гедимин отвлёкся, взял один из цилиндров и протянул его сармату, показывая на что-то на стеклянной поверхности. - Вот эти сгустки. Под микроскопом видно лучше. Мы назвали их микролинзами.
  - Действительно, - медленно проговорил Гедимин, переводя взгляд с голограммы на цилиндр и обратно. - И эти неравномерности "подогревали" твэл, и поэтому запускался обратный синтез, и эти вспышки...
  - Одна из причин, - кивнул Хольгер. - Ещё одну ты, кажется, устранил, когда добавил ириенский ирренций в топливо. После этого мы смогли как следует рассмотреть микролинзы и их эффекты. И ещё одно... Ты не удивился, что взрыв произошёл не сразу? Ведь обычно микропрокол очень быстро формируется и схлопывается...
  Гедимин кивнул, выжидающе глядя на химика.
  - Если там были эти уплотнения, взрыв должен был произойти ещё до запуска, - согласился он. - Или прямо в кассетном цехе.
  По лицу Хольгера на секунду промелькнула тень, и взгляд сармата стал рассеянным, будто он смотрел сквозь толстое стекло. Однако он быстро справился с собой и кивнул, снимая со стенда ещё один цилиндр.
  - Именно. Вот поэтому мы и повторили твои опыты. Исгельт согласился. Это был урезанный вариант твэла - видишь, цилиндр очень короткий...
  - Это рабочая конструкция, - отозвался Гедимин. - И что?
  - Эти микролинзы не всегда там с самого начала, - сказал Хольгер. - При формовке всегда проверяют массу на гомогенность, там не должно быть никаких сгустков. Они формируются позднее, под облучением. Вот, смотри сюда, - один из таких опытов...
  - Видел уже, - Гедимин указал на другую часть голограммы. - А здесь никаких сгустков не получилось. От чего это зависит?
  Хольгер развёл руками.
  - Я не знаю, атомщик. Исгельт и Арторион думают - ты сам должен разобраться. С природными материалами всегда сложно. В обсидиане сотни примесей, и его не проверяют на них и не сортируют - сваливают в котёл всё вместе. Если бы найти время и выяснить, что от чего зависит...
  - Давно говорю - нельзя работать с тем, чего не знаешь, - буркнул Гедимин, сердито щурясь. - У вас даже обсидиан не изучен. А потом у меня аварии.
  Хольгер вздохнул, виновато отводя взгляд.
  - Исгельт предложил облучать все линзы ещё на конвейере. Чтобы все уплотнения сразу проявились. Арторион против - химики, мол, не знают, как работать с ирренцием, боятся облучения...
  Гедимин покачал головой.
  - Подожди с конвейером. Надо сначала выяснить, почему там сгустки. И убирать примеси, из-за которых они появляются. А конвейеры и реактор пока не дёргать.
  - Ну да, именно это я им и предложил, - сказал Хольгер. - Наверное, они привлекут тебя... А что там с реактором? Он не хуже предыдущего?
  - Три вспышки в сутки, - пожал плечами Гедимин. - Я его оставляю на ночь. Оба раза находил работающим. Вспышки мне не сильно мешают. Три останова в сутки - это ничего. Мешает вероятность взрыва...
  Он покосился на закрытый шлюз и замолчал. Аварийный сигнал пока не зажёгся - реактор, по-видимому, работал спокойно... или, возможно, уже взорвался.
  - Я напишу Арториону, - кивнул Хольгер. - Нам пришлют образцы для опытов. Сделай небольшой облучатель - такой... квадратный твэл на четыре стержня и три пластины. Будем проверять в нём обсидиан.
  
  01 февраля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Облучатель - короткий, всего двадцати сантиметров в длину, твэл из четырёх ирренциевых стержней, разделённых попарно ипроновой пластиной - стоял под стендом, и натянутое над ним защитное поле светилось изнутри, но не таяло. Гедимин, проследив за отсветами под куполом, одобрительно кивнул - генератор после доработок Хольгера стал работать не в пример лучше. Сармат оставил его и повернулся к выходу в испытательный отсек. Аварийный сигнал ещё не зажёгся, с последнего запуска реактора прошло пять часов, - можно было не торопиться. "Зайти?" - задумался на секунду Гедимин, остановившись у входа в шлюз. На работающий реактор смотреть было приятно - и, независимо от необходимости, сармат проводил в "яме" много часов. "Или подождать Хольгера здесь? Где он застрял? Обещал прийти с образцами..."
  Шлюз дезактивации открылся без предварительных сигналов. Хольгер встал на пороге, посмотрел на Гедимина и смущённо отвёл взгляд. Аккуратно отодвинув его с дороги, в лабораторию вошёл Ассархаддон.
  - Как идёт работа? - спросил он, подходя к защитному куполу и заглядывая внутрь. Ничего, кроме свечения на внешнем слое, он увидеть не мог, но Гедимин всё равно недовольно сощурился.
  - Идёт, - отозвался он. - Хольгер, ты принёс обсидиан?
  Ассархаддон повернулся к охранникам, слабо шевельнул рукой, - один из них, подойдя к Гедимину, протянул ему контейнер из белого фрила, отмеченного знаками "осторожно, хрупкий предмет". Символов опасности на ящике не было.
  - Арторион прислал вам образцы, - пояснил Ассархаддон. - Я только немного вмешался в ход будущих опытов. Вы работаете с настолько странной материей, что я счёл нужным ввести слепое тестирование везде, где только можно. Здесь образцы обсидиана из разных месторождений на Земле, Марсе, Венере и Кагете. Есть образец с Луны, но большая часть добыта на Земле. Они не подписаны, но на них проставлены маркировки - и постарайтесь их не сбивать. Полную информацию Арторион вам даст, но позднее.
  Гедимин переглянулся с Хольгером и пожал плечами.
  - Мне всё равно, что откуда. Мы проверяем другое, - сказал он. - А как ты попал на поверхность Венеры?
  Ассархаддон едва заметно усмехнулся.
  - Окрестности вулкана Маат - относительно исследованная область, дроны высаживаются там регулярно. Надеюсь, ваш выбор не падёт на венерианский обсидиан, - образец для исследований добыть можно, но возить минерал с Венеры на постоянной основе... Я предпочёл бы без этого обойтись.
  Гедимин снова пожал плечами.
  - Может быть, любой подойдёт. Только убрать некоторые примеси... - он замолчал, на секунду задумавшись, и перевёл взгляд на облучатель. - Ты можешь найти нам вакуумированный отсек? Надо для испытаний.
  Ассархаддон удивлённо мигнул.
  - Так вы всё-таки умеете просить напрямую... Не ожидал. Через десять минут садитесь на дрезину и отправляйтесь в "Койольшауки". Лаборатория лучевых исследований будет вас ждать.
  Приподняв ладонь в прощальном жесте, он вышел. Гедимин и Хольгер посмотрели на закрывающийся шлюз и переглянулись.
  - Вакуум... Да, ты вовремя об этом подумал, - кивнул химик, покосившись на реакторный отсек. - А что с твоей установкой? Константин с ней не справится.
  - А должен, - буркнул Гедимин, вспомнив обо всех рисках, сопровождающих запуск после аварийного останова. "Ну хоть эти реакторы йод не выделяют..."
  - Я всё заглушу, - пообещал он, отдав Хольгеру контейнер с обсидианом. - А когда вернусь, поедем в "Койольшауки".
  Пятнадцать минут спустя они стояли на платформе и ждали. Свободных вагонов на линии не было - шла плановая проверка техники - но ожидался попутный из Биоблока, и Гедимин смотрел в стену и старался не вспоминать, как однажды по Ядерному блоку проехал негерметичный контейнеровоз с биоотходами. Его успокоил бы вид облучателя, особенно - работающего, но все четыре стержня в непроницаемых контейнерах висели за спиной. Хольгер прикрепил к скафандру ящик с обсидианом; внутри было много мягкого материала, но всё же сармат был с ним крайне осторожен и одёргивал охранников, подходивших слишком близко.
  - Хочешь делать опыты? - спросил Гедимин одного из бойцов Стивена - без особой надежды на ответ, просто чтобы отвлечься. Командир отряда насторожился и сделал шаг вперёд.
  - Опыты? - настороженно спросил экзоскелетчик.
  - Облучение обсидиана, - пояснил Гедимин. - Там ничего сложного. Только нужна осторожность. И не слишком кривые руки.
  - Солдаты не должны заниматься тем, что делают техники, - сказал Стивен, глядя в сторону. - Приказ координатора.
  Охранник, заинтересовавшийся было, отвёл взгляд и отодвинулся от Гедимина.
  - Где ты берёшь эти приказы? - спросил сармат у Стивена. - Сам только что придумал?
  Не дождавшись ответа, он протянул руку и притронулся к экзоскелету одного из бойцов.
  - Иди с нами. Там интересно. Стивен тебе ничего не сделает. А сделает - сообщу Ассархаддону.
  Стивена передёрнуло. Второй охранник настороженно смотрел на Гедимина.
  - А если авария? - спросил он с опаской.
  Гедимин пожал плечами.
  - Я тебя вытащу, - пообещал он. - Если меня самого не зашибёт. Здесь хорошие медики. Быстро всё сращивают.
  Теперь вздрогнул охранник.
  - Вагон! - крикнул Хольгер, указывая на открытые люки. Открылись они, похоже, давно, - дрезина уже нетерпеливо гудела.
  Гедимин вошёл в вагон, подняв руку в извиняющемся жесте. Сармат в белом скафандре с зелёными полосками на рукавах шевельнул ладонью в ответ и отошёл с прохода к маленькому бронированному глайдеру. Гедимин, скользнув по броне беглым взглядом, обнаружил воздуховоды, - внутри массивного контейнера содержалось что-то живое.
  - Домициан? - удивился Хольгер, взглянув на попутчика. - В тяжёлой защите? Опять работал с эа-формой?
  - Работаю, - поправил его сармат-генетик, кивнув на контейнер. Гедимин, запоздало вздрогнув, подался назад.
  - Здесь эа-форма?!
  - Не бойтесь, тут надёжные фильтры, - Домициан указал на воздуховоды, но прикасаться к ним не стал. - Ни одна клетка не просочится. Везу на полигон. Запросили объект для испытаний...
  Гедимин поёжился.
  - Неприятно, должно быть, их возить...
  Домициан весело хмыкнул, смерив сармата выразительным взглядом.
  - Неприятно - взрываться по три раза на неделе! Как твои кости, срослись?
  Гедимин досадливо отмахнулся.
  - Переломы можно вылечить. А эа-мутацию - нет. Или вы уже додумались?..
  Домициан покачал головой.
  - Хотелось бы, но - нет.
  Он включил на запястье прибор, похожий на стандартный анализатор, и провёл вдоль воздуховодов. Сарматы внимательно следили за ним.
  - Сколько у тебя таких... объектов? - спросил Хольгер, украдкой покосившись на свой анализатор.
  - Больше трёх десятков, - ответил Домициан, отключив прибор; то, что он увидел на экране, слегка его успокоило, и он снова был настроен общаться. - Разного возраста и размера. Было на пять больше, но они решили слиться по двое. Видимо, это их единственная реакция друг на друга.
  - Слиться? - переспросил Хольгер, удивлённо мигнув. - Они не пожирают друг друга, а сливаются? Надо же...
  Домициан кивнул.
  - Клетки перемешиваются и дальше действуют как один организм. Но у меня тут одиночный образец. Один из старейших - ему четыре года.
  "Значит, четыре года назад..." - Гедимин вспомнил свою первую встречу с эа-мутантом - ещё не в форме ползающей слизи - и поёжился. "Интересно, откуда Ассархаддон их берёт... Хотя - нет, неинтересно."
  - То есть - вот этот мутант был одним сарматом? - уточнил Хольгер - он ещё не общался с эа-мутантами так близко, и неприятных воспоминаний у него было меньше. - И... ты, возможно, знаешь, кем?
  Домициан кивнул и включил передатчик. Нужный файл нашёлся быстро.
  - На них на всех есть документы. Все данные, какие только есть, - кем был, кем является. Вот карточка этой формы.
  Гедимин посмотрел на экран и вздрогнул всем телом - так, что лязгнула броня. "Нгылек Гьоль" - гласила верхняя строчка. "Формирование начато: 26 декабря..."
  - П-понятно, - пробормотал Хольгер, быстро отводя взгляд от экрана. - Ну что ж... И часто Ассархаддон прибегает к таким... методам наказания?
  Домициан пожал плечами, недоумённо покосился на Гедимина и быстро выключил передатчик - видимо, глаза сармата успели потемнеть и сузиться.
  - Никогда не вникал в его дела. Всё, что я знаю, - у нас есть объекты разной степени зрелости. Некоторым меньше полугода.
  Вагон замедлил ход, приближаясь к станции. Хольгер покосился на передатчик и потянул Гедимина к выходу.
  - Наша остановка. Тебе ехать дальше, - сказал он Домициану. - Осторожнее с этим... существом.
  - Не беспокойся, эпидемии не будет, - сдержанно отозвался генетик, поднося включённый анализатор к воздуховодам. "Нгылек," - Гедимина вновь передёрнуло. "А я-то боялся расстрела..."
  За ними вышли притихшие охранники. Гедимин подошёл к тому, с кем так и не закончил разговор на платформе Ядерного блока.
  - Приехали. Так что с опытами? Идёшь с нами?
  Охранник покачал головой.
  - Нет, - он отодвинулся немного в сторону, глядя мимо Гедимина. - Это без меня.
  
  03 февраля 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Хольгер отложил просканированный образец в контейнер, достал следующую обсидиановую пластину и протянул Гедимину. Опыты шли третий день, процесс был отработан, - сарматы могли часами молчать, и в отсеке стояла мёртвая тишина, - вакуум поглощал любую вибрацию.
  Гедимин вложил образец в просвет между двумя пластинами из рилкара и флии - самодельный "управляющий стержень" делил надвое массу ирренция, поглощая излучение и прерывая возможную реакцию. Обсидиан лёг в удерживающий паз, "стержень" медленно пошёл кверху - равномерно, миллиметр за миллиметром. Гедимин держал его твёрдой рукой, все движения давно были выверены, - ещё секунда, и самодельный твэл зажёгся зеленью, осветив сумрачный отсек. Гедимин отложил "стержень" и отодвинулся, глядя на конструкцию сбоку, - проявятся белесые полоски и крапины, или зелёное свечение останется ровным?
  - Странно всё-таки, - нарушил тишину задумчивый голос Хольгера. Гедимин удивлённо мигнул.
  - Ты что-то нашёл?
  В руках у химика не было образцов, и анализатор он временно выключил, отслеживая состояние твэла по дозиметру. "Ничего не нашёл," - понял Гедимин. "Тогда в чём дело?"
  - Это же просто стекло, - Хольгер прикоснулся пальцем к ближайшему необлучённому образцу. - Окись кремния, немного оксида алюминия, щепотка примесей - окисленные щелочные металлы и пузырьки вулканического газа. Этот состав сто раз воспроизводили - со всеми примесями и включениями. И ничего. Никакой реакции. И эти пластины...
  Он щёлкнул по образцу кончиком пальца.
  - Это же не чистый плавленый обсидиан. Это стеклянистый фрил с его примесью. Наверное, надо быть омикрон-квантом, чтобы видеть разницу. Я вот не вижу.
  Гедимин медленно вернул на место "стержень" и достал из паза облучённый образец. В этот раз никаких вспышек не было - этот пласт обсидиана хорошо отработал бы и в реакторе.
  Хольгер, приняв от него облучённую пластину, протянул ему ещё одну.
  - Предпоследняя, - сказал он. - Скоро пойдём отдыхать.
  - Ты устал? - вяло удивился Гедимин. Работа была предельно простой, но и он чувствовал неприятную тяжесть в голове и слабость в мышцах.
  Зелёное свечение снова стало ярким. Несколько секунд сармат молча смотрел на него - и едва успел краем глаза уловить точечную вспышку у самой стены и два тонких зелёных волоска, от твэла протянувшиеся к ней.
  Взрыва не было - нечему было образовать ударную волну, но дозиметр заверещал внутри скафандра так, что Гедимин зашипел от внезапной боли в ушах. Хольгер вскочил, но все посторонние свечения уже погасли - обсидиановая пластина была прихлопнута двусторонним экраном, излучение более не попадало на неё.
  - Микролинзы, - выдохнул Хольгер, бережно принимая образец из рук Гедимина. - Вот так было и с твоим реактором. Сейчас найду, где они...
  Несколько минут он, затаив дыхание, водил анализатором по пластине. Гедимин молча наблюдал за ним, но его взгляд всё время возвращался к едва заметным серебристым включениям внутри стекла. Оно вообще было неравномерным - окраска шла волнами, чёрное сменялось серым и белесым - но эти крошечные пятнышки почему-то выделялись и сразу бросались в глаза.
  Хольгер выпрямился и развернул голографический экран, высматривая что-то среди повторяющихся строчек.
  - Это? - не выдержал Гедимин, ткнув пальцем в одно из вкраплений. - Что там?
  - Торий, - ответил Хольгер, обводя небольшую область на экране. - Окись тория. Но, видимо, не только торий. Тут вокруг - железосодержащие области. Такая... линза в центре линзы. Думаю, это оно.
  - Торий? - Гедимин выпустил щупы анализатора и поднёс их к серебристой точке. - Здесь считанные атомы этого вещества. Уверен, что оно может так серьёзно влиять?
  Хольгер молча кивнул, ставя в контейнере напротив последнего образца несколько пометок.
  - Здесь ещё одна торийсодержащая пластина. Давай проверим её. Кажется, мы очень близки к цели.
  
  07 февраля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Реактор излучал привычный синевато-зелёный свет без белесых проблесков. Гедимин наблюдал за ним из-за щита управления, подсвеченного единственной красной лампочкой. Освещение здесь не требовалось - даже заглушенный реактор светился на весь зал, а в присутствии работающего приходилось закрывать глаза тёмным щитком. Шёл третий час непрерывной работы - и четвёртые сутки с тех пор, как Хольгер собрал все данные по облучению обсидиана и унёс в Химблок. С тех пор Гедимин его не видел - разве что мельком, в столовой и по пути к жилым отсекам, и химик на все вопросы лишь качал головой.
  "За столько дней они должны были что-то найти," - думал сармат. "Выяснить, что там с торием, и при чём тут железо."
  Он перевёл взгляд на один из твэлов. Сквозь яркое свечение ирренциевых стержней трудно было разглядеть серо-чёрную трубку обсидиановой линзы - но она там была, и сигма-лучи, испускаемые анализатором, до неё дотягивались. Теперь Гедимин и без помощи Хольгера мог найти в толще обсидиана сформировавшиеся и с каждым днём уплотняющиеся серебристые сгустки - скопления атомов железа, по непонятной причине сдвинувшихся с места и сползающихся в несколько точек, как сползаются вместе клетки расплескавшейся эа-формы. Таких линз в реакторе было шесть; раз в семь-восемь часов одна из них выдавала белую вспышку с перегревом твэла. Гедимину с ними всё стало ясно ещё три дня назад; можно было бы опустить до упора управляющие стержни и вывести ненадёжные твэлы из реакции, но сармат не торопился, дожидаясь окончательного ответа от Хольгера. Ториевых вкраплений он не нашёл ни в одной линзе - видимо, та единственная, в которой они были, взорвалась вместе с предыдущим реактором.
  Защитное поле над головой пошло красными волнами. Гедимин мигнул, несколько секунд озадаченно смотрел на него, а затем быстро двинулся вверх по лестнице. Хольгер пришёл - и, как мог, пытался вызвать сармата из "реакторной ямы" на поверхность, - "фонящий" реактор напрочь заглушал любые внешние сигналы.
  - Ну? - спросил Гедимин, едва шагнув на верхнюю ступеньку. Хольгер ухмыльнулся и пощёлкал пальцем по прикрытому бронёй запястью.
  - Всё подтвердилось, атомщик. Примеси урана и тория создают микролинзы, из-за них возникают концентрированные пучки - а при их пересечении - эффект Прожига со всеми сопутствующими.
  - А непересекающихся лучей в реакторе нет, - еле слышно пробормотал Гедимин, оглянувшись на "яму".
  - Именно, - кивнул Хольгер. - Слушай дальше. Вкрапления железосодержащих минералов не усиливают эффект ториевых линз - они просто собираются поблизости и формируют сгусток. Если тория или урана нет, но железа больше двух процентов - оно просто сползается в сгустки. Только не спрашивай меня, почему оно это делает, и как всё это соответствует законам физики. Исгельт и Арторион тоже не в курсе.
  - Ясно, - отозвался Гедимин. - Похоже на то, что я видел в реакторе. А вот если взять чистую окись тория...
  Хольгер, не дав ему договорить, громко фыркнул и махнул рукой.
  - Ну разумеется, мы это опробовали. Утром четвёртого, как только проверили наши данные. И окись тория, и в смеси с оксидами железа, и в стекле, и в искусственном обсидиане. Ничего не работает. Только естественный обсидиан.
  - А если добавить тория в образец, где его нет? - не отступал Гедимин. Ему представлялись все линзы-концентраторы - несомненно, уже тысячами используемые в "Гекате" и "Койольшауки". "Если торий усиливает их действие," - думал сармат, - "это уже очень неплохо..."
  Химик ударил кулаком в ладонь.
  - А вот это работает, атомщик. И добавление железа тоже. Я думаю, мы откопали что-то важное в области применения обсидиана. И я уже отчитался перед Ассархаддоном. Скоро в Инженерном блоке начнут разделять обсидиан по весу - тяжёлый расплав на линзы-концентраторы, лёгкий - тебе в реактор.
  - И в ЛИЭГи, - вовремя вспомнил Гедимин. - Там скрещивающиеся пучки тоже ни к чему. А вот Линкену с его оружием... Линкену пригодится ториевый обсидиан. Ты ему сказал?
  - Будто ему это интересно, - фыркнул Хольгер. - Получит новые излучатели - узнает. Это технология, атомщик. Наш адмирал в такое не вникает.
  Гедимин едва заметно вздрогнул.
  - Адмирал? - переспросил он, крепко схватив Хольгера за плечо. Тот испуганно мигнул и подался назад.
  - Я пошутил, атомщик. Ну... я думаю, Маркус сделает его адмиралом. Он этого хочет, и он верен Маркусу... Не нас же ставить командовать флотом, сам подумай...
  Гедимин нехотя отпустил его и покачал головой.
  - Как бы нас не расстреляли по итогам работы... Ладно, химик. Спасибо, что всё проверил. Теперь мне нужны будут новые линзы для твэлов. А тебе я отдам несколько образцов для изучения.
  "Адмирал..." - Гедимин снова стоял у щита управления и ждал, когда вентиляция остудит реактор, и можно будет извлекать твэлы. "Может, и правда. Я бы не удивился. Я мало знаю об адмиралах Саргона. Вроде бы Линкена среди них не было. Но имя можно и сменить..."
  
  10 февраля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  - Сепаратор для расплавленного обсидиана... - медленно проговорил Ассархаддон, изучая что-то на экране своего смарта. - Выращивание кристаллических стержней... "Геката" наполняется странными проектами, seatesqa. А я стараюсь не вспоминать о крохах физического образования, полученных мной когда-то. Это нелегко, seatesqa. Представляю, каково вам всем...
  Он внимательно посмотрел на Константина. Тот вздохнул.
  - Главное, чтобы работало и не взрывалось, - пробормотал он. - Я ещё в Ураниуме зарёкся просить у Гедимина обоснование.
  Гедимин досадливо сощурился - Константин своими назойливыми поддёвками отвлёк его от чего-то, по-видимому, важного.
  - Выращивание кристаллических... чего? - запоздало переспросил он, повернувшись к Ассархаддону.
  - А, вы не в курсе... - вяло удивился тот. - Хольгер, вы не сообщили... Да, впрочем, вы и не должны были.
  - Он в реакторе по уши, - отозвался Хольгер. - Не хотел отвлекать. Всё равно бесполезно.
  Гедимин мигнул. "Опять я что-то пропустил?"
  - Химблок работал с насыщенным раствором карбоната ирренция, - продолжил Ассархаддон, сверившись со смартом. - Обнаружены интересные явления в выращенных кристаллах. Возможно, при использовании таких кристаллов и расплава обсидиана можно создать миниатюрный реактор большой мощности... и стабильности.
  - Что?! - Гедимин развернулся к Хольгеру, едва не отломив край столешницы. - Это ты придумал?
  Химик покачал головой.
  - Арторион и Исгельт. Это только предположение, Гедимин. Мы его ещё не проверяли. Правильный кристалл не так легко вырастить.
  - Кристаллические стержни, - пробормотал сармат, положив руки на стол и крепко сжав их. - Выращивание твэлов... Когда же это вещество начнёт проявлять нормальные свойства?!
  Ему вспомнился давний сон, повторившийся с тех пор несколько раз с небольшими вариациями, - светящаяся пещера с ирренциевыми сталагмитами, омываемыми подземными водами и окутанными паром. Вода поднималась, и вокруг каждого столба, горящего зелёным огнём, образовывалось пустое пространство, - жидкость испарялась быстрее, чем подтапливала его, и надо всем этим медленно плавился свод пещеры. Сны были очень яркими - в них Гедимин стоял посреди природного реактора с дозиметром в руке и смотрел на всё это, не мигая, пока его не выбрасывало обратно в явь. "Расплавленный обсидиан," - он неслышно усмехнулся. "Насосам придётся нелегко."
  - Гедимин, - окликнул его Ассархаддон. Сармат, задумавшийся было о кристаллическом ирренции, вздрогнул и растерянно мигнул. Куратор смотрел именно на него, не обращая внимания ни на Хольгера, ни на Константина.
  - Кажется, у вас эта идея не вызывает энтузиазма, - сказал Ассархаддон. - На то есть причины?
  Гедимин снова мигнул и посмотрел на Хольгера. Тот, похоже, ждал его ответа с куда большим нетерпением, чем Ассархаддон. "Так это всё-таки он придумал," - не слишком удивился сармат. "Изобретателей у нас мало..."
  - Не знаю, - буркнул он. - Что-то с ней не так.
  Константин поднял взгляд к потолку и тяжело вздохнул. Ассархаддон спокойно кивнул.
  - Я услышал. Химблок начнёт над ней работать. Рано или поздно он выяснит, что именно с ней не так. Но вернёмся к вашему проекту, Гедимин. Сепаратор для обсидиана будет построен, и вы будете получать линзы из лёгкой фракции. Если вы уверены, что это добавит реактору стабильности - я возражать не буду.
  - Атомщику тут виднее, - ненадолго включился в разговор Линкен. Он сидел немного поодаль, отвернувшись от компании, и тихо переговаривался с незнакомыми Гедимину сарматами. Одного из них ремонтник вроде бы видел раньше - но имени его не вспомнил бы и под расстрелом.
  - Но кое-что меня смущает, - продолжал Ассархаддон. - Привязанность к обсидиану, природному сырью сложного и неконтролируемого состава... Как вы установили, лунный минерал непригоден для работы. Мы получили образцы из Северного Союза - из так называемой Западной зоны отчуждения, где слабо контролируется воздушное пространство - но их вы тоже забраковали. Остальные месторождения расположены в областях, куда очень непросто попасть незамеченным, - от долины Миссисипи до полуострова Камчатка, и я уже не говорю о Фарсидском плато на Марсе...
  Гедимин недовольно сощурился. Ничего нового куратор ему не сообщил - он и так догадывался, что на Камчатке сарматам не рады, и тем более их не ждут на Марсе.
  - Искусственный обсидиан бесполезен более чем полностью, - вполголоса напомнил куратору Хольгер. Тот кивнул, по-прежнему внимательно глядя на Гедимина.
  - Неужели нет ничего, что заменило бы этот минерал? Чем именно определяются такие... уникальные свойства?
  Гедимин хотел бы сдержаться, но уже не получалось - он сердито фыркнул и навалился грудью на стол, придвигаясь к Ассархаддону.
  - Я скажу. Дай мне пять лет на нормальные исследования - будешь знать всё. Про обсидиан, про ирренций, про мембрану между галактиками. Пять лет на теоретические исследования. Или сходи и спроси на Ириене. Может, там ответят.
  Линкен, забыв о своей беседе, развернулся к Гедимину так резко, что боком врезался в стол и едва не опрокинул его. Ассархаддон, не оборачиваясь, поднял ладонь со сложенными пальцами - "Heta!"
  - Спокойнее, Гедимин. Если бы я считал, что вы работаете плохо, мы бы вели этот разговор не здесь... и не так, - сказал он, спокойно глядя растерянному сармату в глаза. - Хорошо, я понял, что данных недостаточно. Воспроизведение химического состава ничего не даёт... Что, если воспроизвести условия появления этого минерала? Смоделировать поток магмы, процессы в нём...
  Линкен, переглянувшись с собеседниками, подошёл к Гедимину и встал у стола, опираясь кулаками на столешницу.
  - Во время наших испытаний получается много камня, похожего на стекло. Я видел твой обсидиан. Он выглядит так же. Я привезу тебе взрывного стекла - хоть тысячу тонн. Если оно тебе подойдёт, незачем будет летать на Фарсиду.
  Ассархаддон перевёл взгляд на него и едва заметно кивнул.
  - Интересное предложение. Завтра же доставьте Хольгеру Арктусу десять килограммов этого минерала. Для первичной проверки этого должно хватить, не так ли?
  Хольгер, до того растерянно мигавший, несколько секунд сидел неподвижно, затем неуверенно кивнул.
  - Взрывное стекло... Ладно, попробуем проверить. Что скажешь, Гедимин?
  - Вези, - отозвался тот. - Только его надо будет дезактивировать.
  Ассархаддон поднялся из-за стола и обвёл взглядом всех сарматов.
  - Инженерный блок подготовит для вас подопытный материал. Хольгер, вы проконтролируете качество. Гедимин...
  Он притронулся к плечу сармата, и тот растерянно мигнул.
  - Сделайте экспериментальную установку. Не стоит использовать непроверенные материалы в рабочем реакторе.
  
  13 февраля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" - кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  Короткий полупрозрачный цилиндр из тёмно-серого стеклоподобного вещества уже лежал на стенде, когда Гедимин вышел из шлюза. Хольгер сидел рядом, нетерпеливо постукивая пальцем по стенке открытого контейнера.
  - Взрывное стекло, - пояснил он, подняв цилиндр на ладони и протянув его Гедимину. - Первый образец. У меня ещё четыре таких же. Проверь - подойдёт?
  Гедимин осторожно взял образец, посмотрел сквозь него на свет и недовольно сощурился.
  - Много включений. Не проплавилось как следует.
  Хольгер пожал плечами.
  - Технология обработки - та же, что для обсидиана. В нём часто бывают включения, иногда их гораздо больше.
  - Зря вы так торопились, - сказал Гедимин, с подозрением разглядывая цилиндр со всех сторон. - Надо было проверить на простой пластине. Или даже на обломке. Незачем было сразу делать линзу.
  - Нам надо было опробовать технологию, - отозвался Хольгер. - Если бы оказалось, что этот минерал непригоден к обработке, проект свернулся бы, не начавшись. Так ты готов работать, или отложим опыты на пару дней?
  Гедимин снова взглянул на линзу, потом перевёл тяжёлый взгляд на Хольгера.
  - Делай как знаешь. Состав проверил? Тория нет?
  Не дожидаясь ответа, он вернул линзу химику и сдвинул в сторону защитный купол, вынимая из-под него четыре коротких ирренциевых стержня. Они были попарно соединены ипроновыми пластинами, исключающими вероятность цепной реакции. Гедимин извлёк их и стал расставлять на стенде.
  - Тория нет, - ответил Хольгер. - Пятьдесят процентов окиси кремния, остальное - оксиды алюминия, магния и кальция. Не совсем обсидиан, но в целом - ничего подозрительного. Есть пара процентов железа, но это, думаю, не помешает.
  - Два процента? Ничего, сойдёт, - Гедимин расставил стержни и теперь осторожно смещал пластины к центру, стараясь двигать их медленно и плавно, не допуская рывков. Вероятность цепной реакции была невелика, но сармат помнил, как критическая масса ирренция изменялась по десять раз за час, и рисковать не хотел.
  - Постой, - Хольгер притронулся к его плечу, и сармат удивлённо мигнул - обычно химик не подходил к нему близко во время работы и тем более к нему не прикасался. - Собери обратно. Я тут подумал... Поедем снова в "Койольшауки". Моя лаборатория свободна.
  - Хорошая идея, - пробормотал Гедимин, возвращая пластины на место. - В вакуум все эти штуковины. А лучше - в лабораторию Лиска.
  ...Двери с шипением закрылись за ними. На сарматов, оторвавшись от телекомпа, с удивлением смотрел филк в сером комбинезоне. Увидев Хольгера, он быстро потянулся за откинутым шлемом.
  - Этого мало, Амос, - химик недовольно сощурился. - Иди за тяжёлой защитой. Здесь Гедимин - а значит, можно ожидать чего угодно.
  Сармат недоумённо покосился на него и даже решил было обидеться, но тут вспомнил, где слышал имя "Амос", и удивлённо мигнул.
  - Амос Атабаска? Снова работаешь с Хольгером?
  Филк на секунду высунулся из вскрытого скафандра, кивнул и снова убрал голову под шлем, дожидаясь, когда пластины брони сомкнутся на груди. Его "защита" была сделана по образцу тяжёлых скафандров Гедимина и Хольгера, так же в семь слоёв, только сами пластины были тоньше.
  - В вакуум, - поторопил сармата Хольгер. - Амос, сиди тут. В случае взрыва вызывай медиков и ликвидаторов.
  "У них тут и отдельные ликвидаторы..." - Гедимин вспомнил, как быстро расчистили его испытательный отсек после всех аварий - и при этом не попались ему на глаза. "Надеюсь, всё сработает как надо. В ядерный могильник все взрывы..."
  Технология малых испытаний давно была отработана: защитный купол в три слоя, рука под ним, стержни по краям, объект по центру... Убрав защитное поле, Гедимин медленно отодвинул ипроновые пластины, подставляя новую линзу под излучение. Ирренций - надёжный, испытанный "лунник" - ярко вспыхнул, дозиметр запищал, - в следующую долю секунды Гедимин уже лежал на полу, направив на конструкцию наручный "арктус", и кидал в неё плёнки защитного поля - одну за другой, вслепую, не глядя на результат. Писк дозиметра не умолкал - сигма-излучение прорывалось сквозь все барьеры, но омикрон-кванты до прибора не доходили - а значит, поле всё-таки выдерживало. Полминуты спустя Гедимин рискнул посмотреть, что происходит. Защитный экран вздулся мыльным пузырём, переливающимся всеми цветами радуги, под ними что-то бурлило, разлетаясь во все стороны одновременно. У выхода, направив руку на раздутый шар, лежал Хольгер и кидался защитными полями. Кипение под экраном не утихало - что-то непрерывно подогревало его.
  "Мать моя пробирка..." - обречённо выдохнул Гедимин, рывком подползая к шару и резким движением просовывая руку под экран. Пальцы обожгло, по броне полоснули мелкие осколки - но раздутый экран тут же обмяк и уменьшился втрое. Сармат на ощупь вытянул наружу два почти целых стержня - их немного посекло стеклянными осколками - и шар ужался до размеров кулака. Реакция прекратилась.
  - Замечательно, - пробормотал Хольгер пару минут спустя, приподнимаясь на локте и рассматривая остатки стенда. Два стержня из четырёх сохранили первоначальную форму, ещё два оплавились, и в размягчённую оболочку врезались мелкие чёрные осколки, от линзы осталась горсть крошек и пыли.
  - Как это вещество называется? Взрывное стекло? - Гедимин вынул из ладони осколок и выразительно хмыкнул.
  - Да уж, Линкен нам помог... - пробормотал Хольгер, с опаской глядя на его руку. - Броню пробило?
  - Первый слой, - отмахнулся ремонтник. - Я не потащу это вещество в реактор. Пусть его Линкен забирает.
  - М-да, - Хольгер посмотрел на стенд и вздохнул. - Сэкономить на обсидиане труднее, чем казалось.
  - Работаем с тем, что есть, - Гедимин вынул из брони последний осколок и положил на стенд.
  - А этот процесс гашения реакции, - Хольгер кивнул на его руку, - его нельзя оптимизировать? Так ведь кисть оторвёт... Носи с собой хотя бы ипроновую пластину для таких случаев!
  - Ипроновая пластина не чувствует, куда надо встать, - отозвался Гедимин, заворачивая руку в защитное поле. - Надо было спросить у Конара, как они проводят такие испытания. А теперь уже не узнаешь...
  
  27 февраля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Нет, движущийся излучатель не годится," - Гедимин, с сожалением вздохнув, повертел часть механизма в руке и отложил в контейнер с пометкой "разобрать". "Придётся ставить стационарные над каждой сборкой. Войдёт в состав управляющей дуги..."
  Над выходом из дезактивационного шлюза мигнул светодиод - кто-то просил разрешения войти. Гедимин удивлённо хмыкнул - последнюю неделю в его лабораторию не заглядывал даже Константин.
  - Хорошей работы, - вяло поприветствовал его Хольгер, входя в мастерскую. За ним шёл угрюмый Амос. Мельком взглянув на Гедимина, он снова уткнулся взглядом себе под ноги.
  - Здесь выставлены экраны, - сказал Хольгер Амосу, опускаясь в ближайшее кресло. - Никто с нами не свяжется, пока мы отсюда не вышли.
  - Это хорошо, - отозвался лаборант, не выражая особой радости. - Но лучше нам вернуться.
  Хольгер качнул головой.
  - Это без меня, Амос. Можешь участвовать, но я не буду.
  - Да мне тоже... - пробормотал филк, оглядываясь на Гедимина. Тот сильно подозревал, что разговор не предназначен в том числе и для его ушей, но кто-то забыл переключить коммутатор, - и сделал вид, что ничего не слышит и полностью поглощён изучением действующей модели электрогенератора.
  - Это прямой саботаж, - вполголоса сказал Амос несколько минут спустя. - То, что ты предлагаешь... Саботаж или даже диверсия.
  Хольгер фыркнул.
  - Я просто не хочу к этому прикасаться, Амос. Даже самым длинным манипулятором. Это сделают и без нас, не сомневайся. Если Ассархаддону что-то понадобилось...
  Гедимин, уже не притворяясь, что его интересует только генератор, повернулся к Хольгеру и удивлённо посмотрел на него.
  - Что там у вас?
  - Ничего интересного, атомщик, - отозвался Хольгер. - Мы посидим тут у тебя, ладно? Надо сбросить кое-кого с хвоста...
  - Если это Ассархаддон - он знает, как открыть шлюзы снаружи, - предупредил Гедимин. Сарматы угрюмо переглянулись.
  - Я помню, атомщик, - бесстрастно ответил Хольгер. - Я объяснюсь с ним... несколько позднее. Что это у тебя? Модель реактора в полной обвязке?
  Он подошёл к стенду, на котором стремительно вращались в потоках зелёного света пять роторов. Самый массивный из них был восьми сантиметров в поперечнике, остальные, более лёгкие, - по два сантиметра. Все они были в ипроновой обмотке, и, судя по скорости, с которой они сами себя раскручивали, ток по ней шёл довольно сильный.
  - Обвязка, - отозвался Гедимин. - Сделал на пробу. Проверяю, как работает.
  - Неплохо работает, - признал Хольгер. - Не сосчитаешь обороты... Хорошая модель. Долго с ней возился?
  - Последнюю неделю, - ответил сармат, придирчиво разглядывая обмотку. - Надо ещё доработать.
  - Это, наверное, будет самая совершенная из твоих конструкций, - сказал химик, опускаясь на корточки - под стенд были выведены мониторы с показаниями всех датчиков, прикреплённых к модели. - Маленький мощный реактор, за секунды выходящий в критику и в ней остающийся... Ты всё-таки его построил.
  Гедимин покачал головой.
  - Ещё очень много работы. И я не уверен... - оборвав фразу на полуслове, он подозрительно сощурился на Хольгера. - Зачем вы оба сюда пришли? Не на реактор же смотреть. Чего от вас хочет Ассархаддон?
  Хольгер и Амос переглянулись, и лаборант шевельнул ладонью в предостерегающем жесте. Гедимин мигнул.
  - А, это... - похоже, химику очень не хотелось отвечать. - Речь о синтезе искусственного флония. Ты, может быть, помнишь, что это такое...
  Гедимин подумал о давней попытке отравления, о том, что сделали с неудавшимся убийцей, и его передёрнуло.
  - Помню. Значит, Ассархаддону надоело доить червей?
  Хольгер покачал головой.
  - Флоний - многообещающее вещество. Ассархаддон думает, что он был бы хорош для диверсий в крупных поселениях. Только одно... Он быстро разрушается на воздухе и в воде. Нестойкое вещество. Если бы мы синтезировали его, добавив молекуле стойкости...
  Он замолчал. Гедимин криво ухмыльнулся.
  - Я уже сделал для него бомбу - теперь твоя очередь?
  Хольгер вздрогнул всем телом, быстро поднял взгляд на Гедимина - и снова опустил.
  - Это разные вещи, атомщик. И это для меня чересчур. Я... Кроме меня, этим заниматься некому. Никто не берётся. Я скажу, что это невозможно. Амос...
  Он оглянулся на лаборанта. Тот угрюмо кивнул.
  - Я скажу, что это правда. Хочет делать оружие - пусть разведёт больше этих... странных существ.
  "Диверсии в поселениях..." - Гедимин вспомнил свойства флония, и его снова передёрнуло. "Видимо, хочет начать уже сейчас, чтобы Маркусу долго не ждать. Чем меньше "макак" на Земле, тем меньше солдат в их армии..."
  - Я могу подтвердить, что это невозможно, - сказал он. - Что дело в оборудовании, и что ничего исправить нельзя. Ассархаддон знает, что я хороший техник. Он поверит.
  Хольгер мигнул, посмотрел на Гедимина исподлобья - и беззвучно рассмеялся.
  - Ты хороший сармат, Гедимин. Но когда ты пытаешься хитрить... - он покачал головой. - Не надо в это лезть. Просто не говори ничего Ассархаддону. Этого будет достаточно.
  Он включил смарт и уткнулся взглядом в экран. Гедимин отошёл от него и встал у стенда, глядя на стремительно вращающиеся роторы. "Идти против воли Ассархаддона," - думал он, недобро щурясь. "У меня не хватило смелости. Я сделал бомбу. Надеюсь, Хольгер отвертится."
  
  01 марта 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
  - Это оно и есть? - спросил Гедимин, с интересом глядя на полупрозрачный светло-серый кристалл, окружённый ровным зелёным свечением. Это был чистейший сингит - аккуратный четырёхгранник, двадцать сантиметров в длину и четыре в поперечнике. Его основание намертво приросло к хвостовику, и Хольгер, поставив по краям металлической пластины-подпорки защитное поле, держал кристалл за хвостовик, как старинную лампочку.
  - Да, верно, - кивнул химик, глядя на образец сингита с нескрываемой гордостью. - Добавить ещё один - и начнётся цепная реакция. Их выращивают по одному в экранированных гнёздах, иначе...
  Он выразительно ухмыльнулся.
  Гедимин вспомнил сны о пещерах, заполненных сингитовыми колоннами. Подобные кристаллы росли там повсюду, и вода, попавшая на них из подземной реки, тут же испарялась... Он встряхнулся, выкинув из головы бесполезные мысли, и взял образец в руки.
  - Короткие стержни нестабильны, - сказал он. - Тем более - чистый сингит... Сюда ведь нельзя добавить окись урана или ипроновую пыль?
  Хольгер покачал головой.
  - Добавить можно, но это нарушит структуру кристалла. Я надеюсь стабилизировать их за счёт омывающей жидкости...
  Гедимин мигнул.
  - Расплав обсидиана? Как он может что-то стабилизировать?!
  - Вот именно, - Хольгер, уже не выглядящий таким довольным, отобрал у него кристалл и спрятал под бронёй. - От твёрдых объектов ещё можно требовать разных свойств, но от одной и той же жидкости... Думаю, из этого проекта ничего не выйдет.
  Он щёлкнул пальцем по пластине брони и внимательно посмотрел на Гедимина.
  - А что с твоим реактором? Я тут уже давно, а ты о нём не вспомнил...
  - Он остановился, - ответил Гедимин, покосившись на вход в шлюз. Судя по комбинации светодиодов, горящих на стене, температура в "реакторной яме" всё ещё была слишком высокой.
  - Жду, когда остынет.
  - Вот как, - протянул Хольгер, оглядываясь по сторонам. - Это не меньше часа, да? Пойдём куда-нибудь, проветрим мозги. Мне, если честно, не хватает озера под боком. Летом приятно было нырнуть поглубже...
  Гедимин удивлённо мигнул.
  - Да, мне тоже нравилось озеро, - признался он. - Но тут есть холодная вода в дезактиваторной...
  - Это неплохо, атомщик, - кивнул Хольгер. - Но это не то. Я... кажется, я начинаю понимать тех, кто изобрёл фэнрил. Мы уже полтора года сидим под толщей горной породы, не видя дневного света и не встречая ничего живого. Иногда мне кажется, что стены меня душат.
  Гедимин настороженно сощурился.
  - Сходи к медикам. Ты ходишь везде без скафандра - может, облучился?
  Хольгер вздохнул, и по его лицу скользнула странная ухмылка.
  - Пойдём в экзотариум, атомщик. Не очень приятно быть представителем единственного биологического вида на сотни километров вокруг.
  Гедимин ещё раз проверил состояние реактора, прежде чем нагнать Хольгера в "чистом" отсеке. Химик успел выбраться из скафандра и надеть лёгкий спецкостюм и теперь висел на руках на стапеле, разминая мышцы.
  - Опять без защиты? - сердито сощурился на него Гедимин.
  - Не бойся, вернусь - надену, - ответил химик, спрыгнув на пол. - Ты уже готов?
  ...Гедимину сразу показалось, что Зелёных Пожирателей в вольере стало меньше. "Вывезли в лабораторию," - подумал сначала он, но, случайно взглянув на потолок, изумлённо мигнул - там, уцепившись всеми ножками, висело не менее шести "червей". Остальных сармат не видел - если они и были наверху, непрозрачные стены закрывали их.
  - Смотри, - тронул он за плечо Хольгера. - Червяки на потолке. Что они там забыли?
  - Наверное, радиоактивная пыль налипла на верхний люк, - предположил химик. - Видишь, они ощупывают крышку?
  Пожиратели действительно не отползали далеко от крышки, хотя потолок рядом с ней был не ровнее и не рельефнее, чем вокруг. Медленно, тщательно они водили по её краям усиками, потом втягивали их и перемигивались между собой быстрыми вспышками на боковых волосках. Это очень походило на совместное обсуждение, и оно всё продолжалось.
  - Исследователи, - пробормотал вполголоса Гедимин, не сдержав усмешки. - Прямо как мы в столовой...
  Хольгер ухмыльнулся.
  - Да, похоже. Они ведут себя очень... интеллектуально, - пока он произносил последнее слово, отсвет ухмылки в его глазах погас окончательно. - И это меня смущает. Ты предполагал, кажется, что они... могут быть разумными?
  Гедимин мигнул.
  - Я не разбираюсь в таких вещах, - пожал он плечами. - Ассархаддон считает, что нет. Ему, наверное, виднее.
  "Обсуждение" на потолке прекратилось, и многоножки почти одновременно поползли к люку, втянув усы и выдвинув на максимальную длину крючковатые челюсти. Гедимин насторожился, подумав, что Пожиратели вполне способны прогрызть металл, но через несколько минут успокоился - они не кусали всерьёз, только прощупывали края люка и саму крышку, оставляя на ней влажные потёки флониевой слюны.
  - Ассархаддон отстал от тебя с синтезом флония? - спросил Гедимин у Хольгера, вспомнив недавний разговор. Химик кивнул.
  - Арторион поручил это другому специалисту. Тот попробовал, но быстро отступил. Теперь проект свёрнут, - сармат едва заметно усмехнулся. - Боюсь, проект с выращенными стержнями свернут так же быстро. Слишком много сложностей, и я не знаю, как к ним подступиться. Температура плавления, нестабильность реакции, расслоение при температурных перепадах... Чем меньше растворов и расплавов в такой конструкции, тем лучше она работает, атомщик. Ты-то знаешь...
  
  03 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Главный ротор..." - Гедимин, добавив к последней детали чертежа несколько штрихов, втянул писчий "коготь" в перчатку и задумался. "Два метра пятнадцать сантиметров в поперечнике... Довольно массивная деталь. Надо уточнить у Хольгера, как себя ведёт ферк в таком большом объёме..."
  Хольгера за столом не было, и взгляд Гедимина то и дело возвращался от чертежа к его никем не занятому месту. В толпе промелькнул знакомый экзоскелет, сармат насторожился, но это был только один из охранников Хольгера - сам химик так и не появился.
  - Эй! - Гедимин быстро переключил коммутатор - кричать на всю столовую было бесполезно, сквозь общий гул и гомон пробился бы разве что звук аварийной сирены. - Ты охраняешь Хольгера? Где он?
  - Не знаю, - отозвался охранник и тут же отключил связь. Гедимин хмыкнул и покосился на Стивена. Его отряд был на месте - как всегда, за плечами сармата, скинуть экзоскелетчиков с хвоста удавалось только в реакторном зале... "Хорошо Хольгеру," - подумал сармат, снова оглянувшись на дверь. "Никто не донимает... Только где он?"
  Сармат в комбинезоне Химблока прошёл мимо охранников и устало опустился на свободное место. Гедимин удивлённо мигнул.
  - Опять без скафандра? - недовольно сощурился он, протягивая химику руку.
  - Оставил в лаборатории, - отозвался тот, слегка сжав его ладонь. - Мы уже не в Ураниуме, и в наших жилых отсеках нет ничего радиоактивного или взрывоопасного.
  Гедимин пожал ему руку - немного слабее, чем обычно, чтобы не повредить пальцы, не защищённые бронёй. Глаза химика на мгновение потемнели, веки дрогнули, будто от боли. Гедимин быстро разжал пальцы.
  - Больно? Я не хотел...
  - Ничего, атомщик, - отмахнулся Хольгер, распечатывая контейнер с водой. Локоть химика прикоснулся к столу, и он тут же отдёрнул руку; по лицу снова мелькнула тень. Гедимин озадаченно мигнул.
  - Как там твой реактор? - спросил Хольгер, одним глотком опустошив контейнер. Он уже открыл ёмкость с Би-плазмой, но не спешил есть, с сомнением глядя на белесую жижу.
  - Делал чертежи обвязки, - Гедимин кивнул на ежедневник. - Смотри... А чего ты не ешь?
  - Да, верно, - Хольгер нехотя сделал большой глоток и отодвинул контейнер в сторону. - Главный ротор... Хм, хорошая задача для Инженерного блока, - такой массив ферка... Думаю, тебе надо будет проконтролировать процесс отливки. Может быть, даже начиная с закладки шихты.
  - Я бы сначала сделал малые роторы, - сказал Гедимин. - Для проверки технологии. Они, конечно, уже натренировались на ЛИЭГах, но лучше проверить. Роторы встанут вплотную к реактору, если что-то пойдёт не так...
  - Понятно, - кивнул Хольгер, сделав ещё глоток из полупустого контейнера. Он посидел немного, держа Би-плазму во рту, с трудом проглотил её и отодвинул ёмкость.
  - Пойдём спать, атомщик. Устал я от этих опытов...
  Гедимин ошалело мигнул и даже потянулся к наушникам - проще было поверить в сбой связи, чем в усталость сармата.
  - Угу, - он встал вместе с Хольгером и пошёл за ним, не отдаляясь ни на шаг. У выхода кто-то случайно задел руку химика. Гедимин на такое касание не обратил бы ни малейшего внимания - напротив, задевший потом долго морщился бы, потирая ушибленное место - но Хольгер дёрнулся и потянулся к задетому локтю, но на полпути опустил руку и едва заметно поморщился.
  - Атомщик, тебе не тяжело в скафандре? - спросил он вполголоса. - Не знаю, как ты его таскаешь. Мне он в лаборатории успевает надоесть...
  Они уже вышли из столовой и свернули в коридор, ведущий к жилым отсекам. Их было много, комнаты располагались на разных уровнях, и переходы бурно ветвились. Дойдя до очередной развилки, Гедимин взял Хольгера за плечо и отодвинул с прохода в тихий коридорчик.
  - Что с рукой?
  Химик мигнул, бросил быстрый взгляд на ладонь и пожал плечами.
  - Ничего страшного, атомщик. Где-то попал в кислотные испарения, теперь немного жжётся.
  Он на полуслове поперхнулся и кашлянул. Гедимин вздрогнул и внимательно посмотрел ему в глаза.
  - Покажи, - потребовал он, указав на руку химика. Тот, снова пожав плечами, расстегнул рукав и обнажил ладонь и предплечье. На его пальцах и выше, до самого локтя, протянулись цепочки красных пятен и крапинок.
  - Мать моя пробирка, - пробормотал еле слышно Гедимин, разглядывая ожоги. - Хольгер, ты что, с ирренцием работал без защиты?
  Он силой развернул руку химика ладонью к себе. Самые большие пятна были там, и на красном фоне проступали маленькие, с виду безобидные белые точки. Сармата передёрнуло.
  - Иди к медикам, - велел он, выпустив руку Хольгера. - Сразу иди. Это лучевые ожоги. Сами они не пройдут.
  - Я знаю, атомщик, - вяло отозвался Хольгер, застёгивая рукав. - У меня есть ускоритель регенерации. Вот только анестетики... Да, надо чаще их принимать. Я успел забыть о боли, пока ты не потрогал руку. Пятна уже светлеют, не о чем беспокоиться.
  - Идиот, - выдохнул Гедимин, прижимая химика к стене. - Это омикрон-излучение. Оно тебя заживо разложит. Какие, в ядро Юпитера, анестетики?!
  Он уже близок был к тому, чтобы закинуть Хольгера на плечо и оттащить к медикам, - но секунду спустя он, ошалело мигая, смотрел на стену. Химик выскользнул и теперь стоял у него за спиной, успокаивающе помахивая здоровой рукой.
  - Вот ты разволновался... Прости, не хотел тебя так пугать, - сказал он с извиняющейся улыбкой. - Я уже был в медотсеке. Это не омикрон-ожоги. Мне дали лекарства, и я пошёл работать. Если хочешь, я туда ещё зайду. Завтра вечером, например.
  Гедимин недоверчиво посмотрел на него. "Был? И его пустили гулять? Непохоже на местных медиков..."
  - Вместе пойдём, - угрюмо сказал он. - И если это от омикрона - прослежу, чтобы ты в лабораторию не удрал.
  Хольгер хмыкнул.
  - Давно ли ты обеспокоился безопасностью, атомщик? То брал ирренций голыми руками, то шарахаешься от красного пятнышка...
  Гедимин сердито фыркнул.
  - Я - это я. Мои ожоги - мои проблемы, - он потёр внезапно зазудевшую ладонь. - А ты думай о себе. Отведу тебя завтра в медотсек. Куда твои охранники смотрят?..
  
  04 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  Управляющие стержни замерли в верхней точке подъёма, и "реакторная яма" наполнилась синевато-зелёным светом. Гедимин молча вскинул руку в приветственном жесте - это уже вошло у него в привычку - поправил пластины на висках и, несколько минут пронаблюдав за изменениями показателей на щите управления, пошёл к лестнице. Реактор снова работал; автоматика следила за ним исправно, и сармат уже почти не волновался, оставляя установку включённой на всю ночь.
  До конца смены ещё было время, но Гедимин не стал задерживаться в лаборатории. Пройдя обычную дезактивацию, он вышел из отсека и, на секунду задумавшись, свернул от привычного транспортного туннеля в сторону - к ветке, ведущей к Биоблоку и Химблоку. "Встречу Хольгера на станции," - думал он. "Вчера с ним было неладно. Если опять так же - сразу поедем к медикам."
  На платформе он оглянулся через плечо - все трое охранников куда-то пропали, видимо, пошли привычной дорогой и не заметили пропажи охраняемого. "Да ну их," - решил Гедимин, секунду поколебавшись - не пойти ли на поиски? "Пользы от них всё равно никакой."
  Хольгер, вышедший из коридора чуть позже толпы лаборантов и незнакомых Гедимину химиков, остановился и изумлённо мигнул. Красная полоска по кромкам век стала за день немного шире и ярче, и при резком вдохе сармат поперхнулся и закашлялся.
  - Hasu, - прошептал Гедимин, крепко хватая его за плечо. - В медотсек. Будешь вырываться - понесу под мышкой.
  Хольгер усмехнулся.
  - Ладно-ладно! Как хочешь, атомщик. Хотя пятна уже совсем светлые... Ладно, не волнуйся. Надо же было так тебя напугать... - он сокрушённо покачал головой.
  - И опять ты без защиты, - Гедимин смерил его недовольным взглядом. - А где твои охранники?
  - Там же, где и твои, наверное, - отозвался химик. - Отпустил их немного раньше. Химия им всё равно неинтересна.
  Они вышли из вагона там, где на карте были указаны ближайшие подходы к медотсекам, и Гедимин озадаченно огляделся по сторонам. С этой стороны он никогда не подъезжал... и вообще его, по большей части, сюда привозили в бессознательном состоянии.
  - Ну и лабиринт, - сказал Хольгер, изучая схему на экране смарта. - Нам направо - и до третьего люка.
  Гедимин кивнул. Пометки и указатели на стенах были, но, кажется, медики делали их под себя, - сармат ничего не понимал.
  В запутанных коридорах было пустынно. Единственный филк-санитар, попавшийся на дороге, испуганно глянул на сарматов и махнул рукой, указывая направление. Они, как понял Гедимин, забрели куда-то в сторону, к служебным помещениям, закрытым на кодовые замки. Сармат приглядывался к ним, разыскивая люк сквозного прохода, но попадались только обычные комнаты. Одна из них была приоткрыта; света не было, но какой-то шорох изнутри доносился. Гедимин прошёл было мимо, но Хольгер дёрнул его за руку.
  - Слышал? - он кивнул на открытый отсек. - Кто там роется без света?
  Гедимин остановился и прислушался.
  - Верно, - нехотя признал он - отвлечение на каждый шорох не входило в его планы, но эти звуки были слишком уж странными. - Кто-то скребёт ногтями по обшивке. На полу... да, где-то внизу, на полу.
  Сарматы переглянулись. Хольгер, включив фонарь, заглянул в отсек. Луч света пробежал по полу и упёрся в аккуратно сложенные штабелями контейнеры. Шорох ненадолго притих, затем невидимое существо снова закопошилось, так и не показавшись на глаза. Гедимин настороженно сощурился.
  - Эй, кто здесь? - громко спросил он. Всё тот же шорох был ему ответом.
  - Я посмотрю, - Хольгер, незаметно обойдя его, с фонарём в руке шагнул к ящикам. - Может, нужна помощь. Или просто робот-уборщик застрял в узкой щели.
  Гедимин ухмыльнулся было, но тут же, вздрогнув от неприятного воспоминания, шагнул следом.
  - Стой!
  Его крик слился с коротким возгласом Хольгера, перешедшим в сдавленное шипение. Сармат, нагнувшийся над чем-то, лежащим на полу, медленно выпрямился. На его руке, вцепившись крючковатыми челюстями, висела двухметровая многоножка, и светящиеся волоски по всему её телу нервно подёргивались. По скользкому рукаву медленно стекали, падая на пол, тёмные маслянистые капли.
  - Гедимин...
  Хольгер, пошатнувшись, рухнул на ящики. Зелёный Пожиратель, придавленный его телом, выпустил руку, но вцепился, куда пришлось, - тело сармата дёрнулось, и он слабо застонал. Гедимин подхватил его, ударом кулака сшиб на пол Пожирателя - "червяк", скользнув челюстями по бронированной перчатке, уже без сопротивления упал и свернулся в панцирный клубок. Он был здесь не один - штук пять сегментированных тел блестело в свете упавшего фонаря, переползая друг через друга и приподнимаясь в поисках выхода из-за штабелей ящиков. Гедимин пинком отшвырнул свернувшегося Пожирателя в угол, подавив желание растоптать ядовитую тварь, и посмотрел на Хольгера. Сармат был в сознании, глядел на Гедимина помутневшими глазами и силился улыбнуться.
  - На редкость дурацкая смерть, - прочитал ремонтник по слабо шевелящимся губам. - Жжёт изнутри...
  Гедимин рывком вытащил Хольгера наружу и посадил у стены; сармат обмяк, свесив голову на грудь. Пожиратель уже добрался до порога и высунул плоскую голову наружу. Его ветвящиеся усики жадно трепетали. "Ищет Хольгера," - понял, передёрнувшись от омерзения, Гедимин. Снова отвесив инопланетной твари пинка и привалившись к двери спиной, он щелчком сбил пластину с передатчика. Тревожные кнопки он знал - просто раньше не доводилось ими пользоваться. Гедимин прикоснулся к одной из них, и на экране вспыхнула красная надпись: "FAUW".
  Передатчик на руке Хольгера тоже вспыхнул, и сармат, с трудом повернув голову, покосился на него и тихо вздохнул. Кровь на предплечье и бедре засохла на комбинезоне тёмными потёками. На сапогах виднелись следы ещё трёх укусов, но скользкий и одновременно жёсткий материал Пожиратели прогрызть не смогли.
  - Жжёт, - тихо, едва шевеля губами, пожаловался Хольгер. - Пить...
  Он потянулся к фляжке, но руку скрутило судорогой. Гедимин поднёс свой контейнер к его губам, придержал голову, - сармат сделал большой глоток и отодвинулся. За поворотом уже грохотали стальные "копыта" экзоскелетов.
  ...Кто-то тронул Гедимина за локоть. Сармат, неподвижно замерший напротив входа в медотсек, вздрогнул от неожиданности.
  - Идите в жилой блок, - сказал санитар-филк, с опаской глядя на сармата, возвышающегося над ним на целый метр. - Ваша помощь больше не нужна.
  - Он мёртв? - глухо спросил Гедимин, кивнув на закрытую дверь. Филк замотал головой.
  - Нет, вовсе нет. Но сегодня вы не сможете его увидеть. Приходите завтра.
  "Завтра..." - Гедимин криво ухмыльнулся. "Будто я не знаю, как действует флоний..."
  Он возвращался на станцию мимо помещения, где недавно прятались Зелёные Пожиратели. "Червей" уже выловили и увезли в экзотариум. Насколько знал Гедимин, им не причинили вреда, - спрос с животного был невелик. "Они всё-таки сбежали," - подумал сармат и невесело усмехнулся. "А правда, глупо вышло. Хоть бы его добили, не оставили на опыты..."
  
  05 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Флоний..." - Гедимин тяжело вздохнул. Перед ним стоял второй по счёту, сильно доработанный, действующий макет реакторной "обвязки" - но экранирующие пластины были опущены, а роторы - неподвижны. Надо было запустить устройство и проверить его работу, но сармат уже четверть часа сидел перед ним, глядя сквозь детали в дальнюю стену. Пока перед ним был реактор, он ещё мог как-то отвлечься от мыслей о вчерашнем событии, но стоило выйти из "ямы" - и о работе пришлось забыть. Сармат глубоко вдохнул, пытаясь ослабить невидимый обруч на рёбрах; как и следовало ожидать, это не помогло.
  "Антидота не существует..." - он встал, прошёл мимо неподвижного макета и остановился перед универсальным станком. Сегодня механизм не запускали - Гедимин был в лаборатории один. Он провёл пальцем по захвату и вздохнул. "И лучевые ожоги... И, возможно, эа-мутация..."
  Он тяжело опустился в ближайшее кресло и, облокотившись на стенд, положил голову на локоть. Работать он не мог, даже дышать с трудом получалось.
  "Вернуться к реактору?" - не поднимая головы, он покосился на макет, потом перевёл взгляд на закрытый шлюз. Светодиоды показывали, что реакция идёт, интенсивность излучения стабильна, температура в пределах нормы, - спускаться в "яму" было незачем.
  "Эх, Хольгер..." - сармат тяжело вздохнул и опустил голову на локоть. "Зачем полез без скафандра..."
  Короткий гудок привлёк его внимание. Над выходом в дезактивационный шлюз зажёгся жёлтый светодиод - кто-то, опознанный как посторонний, очень хотел войти. Пожав плечами, Гедимин вышел в шлюз и пять минут спустя уже стоял у входа в "чистый" отсек и удивлённо смотрел на филка в тяжёлом скафандре.
  - Амос?
  - Да, я, - филк попытался кивнуть, но не получилось - в броне ему явно было непривычно и неудобно. - Можно войти?
  Охранники подозрительно смотрели на него, пока он вместе с ремонтником подходил к шлюзу. Стивен двинулся было вперёд, но жест Гедимина остановил его.
  - Ты был там, когда... - Амос не договорил. Сармат кивнул, угрюмо щурясь.
  - Я не успел.
  - Я... - Амос оборвал фразу, не начав, и прерывисто вздохнул. - Это всё хлорид ирренция. Не надо было связываться с этими растворами. Брызги... У него были ожоги на руке. Он думал - поверхностные...
  - Хлорид ирренция? Кому мог понадобиться хлорид ирренция? - спросил Гедимин в недоумении.
  - Малые реакторы... - Амос, болезненно поморщившись, махнул рукой. - Был проект с раствором хлорида. Раствор попал на комбинезон...
  - Я понял, - буркнул Гедимин. - От кого ты узнал...
  Он замолчал, переваривая очередную неприятную мысль.
  - Он уже мёртв? Вам сообщили?
  - Я не знаю, - тихо ответил Амос. - Я вообще ничего не знаю. Так ты не видел его мёртвым?
  Гедимин мигнул.
  - Медики не пустили меня. И... - он замолчал. "А ведь правда," - он ощутил слабую надежду, и обруч на груди слегка размягчился, позволив вдохнуть. "Тут хорошие медики. Может быть, есть антидот..."
  - Мне разрешили зайти к нему сегодня, - сказал он. - Пойдёшь со мной?
  ...Люк медотсека был открыт, чему Гедимин крайне удивился. Остановившись в нерешительности, он переглянулся с Амосом. Изнутри доносились голоса; как минимум один был Гедимину хорошо знаком - и услышать его здесь сармат ожидал в последнюю очередь.
  "Идём?" - жестом спросил он у Амоса. Ему было не по себе - так же, как перед запуском нового реактора.
  Филк покосился на знак биологической опасности на люке и качнул головой - точнее, всем корпусом.
  - Я тут подожду, - тихо ответил он. - Кто там?
  - Кумала, - отозвался Гедимин. - Странно.
  Он вошёл, слегка приоткрыв люк, практически боком, и остановился. Медики его не замечали - перед ними с какими-то свёртками в механических "руках" стоял Кумала в новом экзоскелете.
  - У вас есть исправный утилизатор, - говорил он с лёгким раздражением в голосе. - В чём проблема? Уничтожьте вещи, когда в них не будет необходимости. Раненый сармат не должен валяться на полу голышом, как дикое животное.
  Гедимин изумлённо замигал. "На полу? Но здесь капсулы... Или он про карантинные камеры? Кто у него там? Друг? Лаборант?"
  - Если бы это вредило раненым, мы бы их так не держали, - отозвался сармат-медик. - Но если вы настаиваете...
  Он кивнул санитарам на свёртки, и они, подобрав их, ушли в соседнее помещение, закрыв за собой люк со знаками биологической опасности. Кумала, удовлетворённо кивнув, развернулся - и остановился.
  - Гедимин, вы? Пришли в середине смены?! Я знал, что он вам дорог, но чтобы вы оторвались от реактора...
  Гедимин, только переставший мигать, помянул про себя уран и торий и усилием придержал веки - от их частого трепыхания уже слезились глаза.
  - Хольгер здесь? - отрывисто спросил он. - Ты его видел?
  - Да, и даже принёс ему кое-что полезное, - ответил Кумала. - Всё-таки условия в карантине оставляют желать лучшего. Он в полном сознании. Думаю, он будет вам рад. А теперь прошу меня извинить - пора возвращаться к работе.
  Гедимин пропустил его к выходу и растерянно хмыкнул. "Он всегда носит в карантин вещи?" - мелькнула нелепая мысль и тут же исчезла.
  - Пропусти меня к Хольгеру, - потребовал он у сармата-медика. - Что с ним? Вы подобрали антидот? Я думал, его не существует.
  - Да, верно, - неохотно признал медик, жестом пригласив сармата идти за ним к люку, откуда только что вышли санитары. - Антидота нет. Эа-мутации, если верить анализам, тоже нет. А что с ним - я понятия не имею. Смотри сам.
  Между люком и округлой стеклянной стеной было немного места - едва хватило, чтобы закрыть за собой крышку, не задев её плечом. Просторный вертикальный автоклав напомнил Гедимину вольеры экзотариума, и он невольно хмыкнул. Его услышали - внутри "вольера" зажёгся свет. Хольгер в одних подштанниках сидел на матрасе, растерянно глядя то на свёрнутое одеяло, то на пришельца.
  - Атомщик?! - он лёгким движением поднялся на ноги, выронив свёрток, и прижал ладони к стеклу. Первое, что увидел Гедимин, - небольшие белесые шрамы неровной формы на предплечье и бедре; второе - что красноватое пятно на ладони, покрытое мелкими волдырями, исчезло бесследно.
  - Зачем полез к червям без скафандра?! - Гедимин с размаху припечатал свою ладонь поверх хольгеровой и сердито смигнул набежавшую влагу - глаза отчего-то слезились, хотя никаких едких паров внутри брони не было и быть не могло. Химик вздохнул.
  - Да, это была редкая глупость, - признал он. - Я даже заподозрил, что мозг пострадал от облучения. Но медики говорят, что я пока не мутант, - значит, всё не так плохо.
  Гедимин внимательно глядел на его предплечье. Зрение его не обманывало - красных пятен больше не было, кожа полностью очистилась. Как заметил он, переведя взгляд, воспалённая полоска по кромке век тоже пропала.
  - Что они тебе ввели? - спросил сармат. - Ожоги пропали за полдня. Я с такими неделю маялся!
  Хольгер заметно смутился.
  - В том-то и дело, атомщик, - медленно проговорил он. - Они ничего не успели сделать. Они ещё брали анализы, когда началось заживление. Поэтому я в карантине. Это очень странно выглядело, атомщик. Сначала восстановилась кожа, а потом закрылись укусы.
  Он показал сармату шрам на предплечье. Гедимин недоверчиво хмыкнул.
  - А флоний? Как ты его переварил?
  Химик пожал плечами.
  - Тут думают, что флоний, возможно, и нейтрализовал действие ирренция. А ирренций каким-то образом нейтрализовал флоний. Во всяком случае, я ничего странного сейчас не чувствую. Будто ничего и не было.
  Гедимин покачал головой. Ему хотелось потрогать Хольгера - убедиться, что он не голограмма, и что кожа не расползётся, выпуская потоки слизи.
  - Я думал, ты умрёшь, - сказал он. Хольгер усмехнулся.
  - Кажется, с этим придётся подождать. Я в порядке, атомщик. Только немного раздосадован.
  Люк открылся. Внутрь заглянул санитар и тут же отступил в сторону, пропуская сармата-медика.
  - Хватит на сегодня, - сказал тот. - Хольгер, нам нужно осмотреть тебя и взять анализы. А ты дай больному отдохнуть. Приходи завтра.
  - Он точно не умрёт? - спросил вполголоса Гедимин, когда карантинный отсек закрылся. - Так флоний не ядовит?
  Медик фыркнул.
  - Жить будет. Возможно, долго. Флоний смертельно ядовит. Так же, как ирренций. А Хольгера надо как следует изучить.
  - Осторожнее с изучениями, - Гедимин показал сармату кулак. Тот снова фыркнул и указал на дверь.
  - Оставь нас в покое до завтра. Иди к своему реактору. А то взорвётся, пока ты здесь маячишь. Не бойся, никто никого не препарирует. Без особого разрешения куратора, по крайней мере.
  Амос стоял у стены, когда Гедимин выходил; увидев сармата, он шагнул в проход, и Гедимин, забывший о нём напрочь, еле успел остановиться.
  - Жив, - коротко сказал он, заглянув филку в глаза. - Жить будет. Сейчас отдыхает. Возвращайся в Химблок. До завтра нас тут не ждут.
  ...Линкен в досаде ударил кулаком о подставленную ладонь.
  - Атомщик! Только ты его сегодня и видел. Меня медики прогнали.
  - Интересные новости о флонии, - пробормотал Константин, пытаясь что-то найти в памяти смарта. - Даже очень... Выходит, он - избирательный радиопротектор? А раньше никто этого не замечал, потому что найти подопытного с омикрон-ожогами не так просто...
  Гедимин вспомнил круглые, ничего не выражающие глаза Зелёных Пожирателей. "Они чуют радионуклиды," - думал он. "Поэтому тот червяк полз к Хольгеру. Понял, что в его теле есть ирренций... Интересно, Ассархаддон уже всё знает?"
  
  06 марта 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката"
  "Я был у Хольгера," - пришло Гедимину сообщение, стоило ему высунуться из-под экранов, блокирующих связь, и выйти к транспортному туннелю. "Он поправляется. Приходи."
  "Амос," - Гедимину стало неловко. "Надо же мне было вчера забыть его в коридоре..."
  В этот раз он ехал в медотсек один - если не считать Стивена и его отряда. На глаза они не лезли, предусмотрительно держась за спиной сармата. Была надежда, что и в медотсек они не полезут - там Гедимин хотел их видеть ещё меньше, чем в "реакторной яме".
  В десяти шагах от распахнутого люка медотсека сармат остановился. Из помещения доносились знакомые голоса.
  - Это важнейшее открытие, Хольгер, - говорил Ассархаддон. - Я с этим не спорю. Я лишь говорю, что вам не следовало ставить опыты на себе. Вы - исследователь. Подопытных крыс у нас хватает.
  - Что бы вы и я об этом ни думали - эксперимент уже поставлен, - отвечал ему Хольгер без малейшей дрожи в голосе. - Флоний в моей крови, его действие изучают медики. Пока он там, этим нужно пользоваться. Я сам согласился на повторный приём хлорида. И я дам согласие на умеренное облучение, как только это понадобится.
  - Я знаю, что вы дали согласие, - отозвался Ассархаддон. - Только поэтому вы, Койнех, ещё живы. Впредь сообщайте мне об опытах такой важности заранее, а не через день.
  Что ответил медик, Гедимин не расслышал, - куратор, выждав пару секунд, заговорил вновь.
  - Эксперимент с хлоридом будет для вас последним, Хольгер. Вас выпишут завтра же, оставив под небольшим контролем. Здесь нетрудно найти подопытных, и незачем подвергать опасности наших учёных. Первой группой для испытаний флония станут ваши охранники. Вы получите новый отряд, как только отсюда выйдете.
  Гедимин вздрогнул и, выйдя из-за стены, шагнул в открытый проход. Ему в грудь тут же упёрлись стволы турели.
  - Что? - Ассархаддон оглянулся через плечо и шевельнул ладонью в приветственном жесте. - Heta!.. Заходите, Гедимин. Мой разговор с Хольгером уже закончен, и я не буду мешать вам.
  - Стой, - Гедимин сдвинулся в сторону, загораживая открытый люк. - Что ты хочешь сделать с Хольгером? Что с ним уже сделали?
  - Ничего опасного, Гедимин, - спокойно ответил куратор. - Его жизнь и здоровье вне опасности, его готовят к выписке. Очень скоро вы встретитесь в лаборатории. Видимо, я должен попросить прощения за своих... представителей фауны Ириена. Моя оплошность, что они оказались в медблоке. Впредь такого не повторится.
  Аккуратно отодвинув Гедимина с дороги, он вышел. Гедимин оглянулся было на него, но его окликнули, и он, забыв об Ассархаддоне, развернулся к Хольгеру.
  - Выпустили? Всё хорошо?
  Он обнял химика, стараясь не сжимать его слишком сильно. Сегодня Хольгеру выдали жёсткий белый скафандр со знаком биологической опасности на груди и спине, - что-то из оборудования медотсека.
  - Биозащита, - пояснил химик, прикоснувшись к нагрудному знаку. - А скоро мне вернут и тяжёлый скафандр... Всё-таки я не понимаю, как ты можешь носить его, не снимая!
  - Лучше скажи, что за опыты на тебе ставили, - сармат недобро сощурился на медика - возможно, Койнеха, но тот лишь фыркнул и повернулся к нему спиной, не собираясь ничего объяснять. - Ты правда на них согласился?
  Хольгер весело хмыкнул.
  - Опыты? Громко сказано, атомщик. Когда меня обследовали, Койнех предположил, что флоний - радиопротектор. И пока я под его действием, надо это проверить. Я согласился, и мне ввели дозу хлорида ирренция. И ещё немного нанесли на кожу - вот здесь.
  Он показал на сгиб локтя. Под скафандром ничего было не видно, но Гедимин заметил, что Хольгеру не больно сгибать руку и прикасаться к ней - а значит, обошлось без ожогов.
  - И верно, работает, - признал Гедимин не без удивления. - Значит, слюна этих червяков... До сих пор не было лекарств от омикрон-ожогов, верно?
  - Похоже, это - первое и единственное, - подтвердил Хольгер. - И как я мог отказаться от его испытаний? Вот это - действительно серьёзное открытие, атомщик. И абсолютно мирное.
  Гедимин огляделся по сторонам и отключил коммутатор, встав так, чтобы его спина загородила половину камер. Хольгер, проследив за его взглядом, прикрыл собой оставшиеся.
  "Если это - мирное вещество, ты его сделаешь?" - жестами спросил он. Хольгер мигнул.
  "Никогда," - ответил он. "Это не мирное вещество. Из него проще сделать яд, чем лекарство. Ассархаддон обойдётся."
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"