Аннотация: О подарках наннов, о поисках руды и о странных свойствах свиста.
03.06.282 от Применения. Западная пустошь, север Викении, город Эфлор
Выделительная система разбудила Монту раньше, чем Гедимина; кто-то из Серых проснулся ещё раньше - и сармат сквозь дрёму слышал, как они возвращаются из отхожего места. Ксолатец рассказывал новичку о свойствах таккана и красных ягод. Гедимин в полусне досадливо сощурился. "Да, ягоды. Попросить ягод. Совсем забыл..."
С утра нанны толпились у печи, разбирая горячие лепёшки. На стол выставили блюдо с печёными яйцами. Широкие серые лепёшки, маленькие жёлтые хлебцы с мёдом и бурые - с пряностями, - всё, что не успели слопать прямо из печи, лежало на соседнем блюде. Стигнар придвинул сарматам глиняную миску с неоднородной тёмно-лиловой массой.
- Ягоды в меду. Ешь, Монту, - в пустыне такое не вырастет!
- Ухм... Сладко, - смущённо пробормотал Серый, макая хлебец в густую жижу. - У локо есть сладкое бодрящее питьё. Но оно без ягод - там листья и стручки. Ещё - сок колючего растения. А ягод у них нет. Эти деревья растут только у вас?
Нанн сдержанно усмехнулся.
- Нет, мастер Монту. Остроухие взяли их у лесных карликов. А те сохранили под землёй, когда ваш мир догорал. Это ягоды с деревьев вашей земли. Ешь, сколько захочешь!
Гедимину вспомнилась уничтоженная биостанция у развалин Керки, и он угрюмо сощурился.
- Племя чанти тоже сохранило деревья и травы. Но ездоки всё сожгли. У чанти остался только краснолист. Два куста с кислыми плодами спасли водники-вута. Вы ведь не пробовали этих плодов...
- К чему ты клонишь, Странник Хедмин? - нахмурился нанн. - Нам пойти отобрать у вота последний куст?
Гедимин с трудом удержался от досадливого вздоха. "Плохой из меня дипломат..."
- Теск! - Монту, разговорившийся с седым нанном, вдруг повернулся к сармату. - Я тут останусь до вечера. Обещают показать разные станки.
Гедимин пожал плечами.
- Можешь тут и заночевать, если Стигнар не против.
- Ха! - седой нанн пригладил бороду. - У Многопрядов что, дома нет? Есть и баня, и стол, и лавка! А ты, Жукобой, не хмурься. Всех шолатцев себе забрал, - куда это годится?!
Они вышли во двор. Стигнар тихо вздохнул.
- А тебе, Хедмин, никакая помощь не нужна?
Сармат качнул головой.
- Можешь дать горсть пряных ягод и листьев? И немного семян, если у вас остались.
Жукобой тронул брошку-жука.
- Не особо-то мне хочется, чтобы наши ягоды ели ездоки! Пусть сначала вырастят.
- Что можно вырастить без семян? - Гедимин недобро сощурился. Ладонь нанна легла на его плечо.
- Тихо, Странник! Бери семена и травы. Даже косточек отсыпем - и от тёрна, и от вишен. Остроухие наловчились растить из них деревья. Вдруг и у твоих людей вырастут сады?
Гедимин мигнул. "Косточки! Как я сам не додумался?! Их легче довезти, чем саженцы. А если хоть что-то прорастёт..."
- Спасибо, Стигнар, - он положил свою ладонь поверх пальцев нанна. - Я тогда наберу тут немного камней и пойду к своим.
- Камней? - переспросил Жукобой. - Для чего? Для пращи - возьми у нас. Для стройки - плита наломана, лежит на берегу. А острых чёрных камешков тут нет - Камнерубы всё собрали.
Гедимин покачал головой.
- Обычные обломки разного камня. Отнесу их Рищеру. Пусть посмотрит, какой камень есть у Тэкры.
Нанн хмыкнул.
- Что ж ему самому не смотрится? Друзьям Хедмина здесь рады. Приводи его - сам соберёт, чего надо, и у нас угостится.
Гедимин хотел фыркнуть, но сдержался.
- Он - человек. Как он придёт, если людей вы не пускаете? И как посмотрит без глаз?
Стигнар смерил его удивлённым взглядом.
- Постой-ка, Хедмин. Человек... мастер по камням... без глаз?
- Да! - нхельви из-под стола вскочил на лавку и привстал на задние лапы. - Мы его видели! Он без глаз и весь белый! Его поднимают на железную крышу и спускают, приносят еду, питьё и камни. Он пальцами их смотрит. Говорит странно, как сармат, - ничего не поймёшь!
- Угу, это Рищер, - проворчал Гедимин, думая, что надо было набрать камней на берегу, ни у кого не спрашиваясь. - Его покалечили в плену. Я пойду?
- Погоди, Хедмин-Странник, - нанн придержал его за плечо. - Нхельви говорит - этот Ри-ир у людей в почёте. Как он в плен попал - и зачем было мастера калечить?
Гедимин угрюмо сощурился.
- Я же вроде рассказывал. Ездоки-аркасы захватили город племени чанти. Всех, кто выжил, заставили работать. Рищер был гео... мастером по камням. Ездокам такой не нужен. Когда он стал учить других чанти чтению... тех, кто родился рабами ездоков, - рабов ничему не учат... В общем, аркасы его ослепили и прогнали в самые гиблые норы. Чанти ему помогали. Потом локо приехали в город, и всех ненужных людей аркасы отдали им. От жизни в норах Рищер чуть не умер. Приходит в себя, но ещё болен. Больше пары шагов не проходит, и то вдоль стен наощупь. Пойду я...
Нанн отпустил его плечо и тяжело качнул головой.
- Иди. Только семена забери. И... - он повернулся к печи - там нанны поливали жиром горящий лист Тунги. - В эльфийских склянках ещё осталось?
Седая наннка усмехнулась.
- Ещё бы не осталось! Все сады в Эфлоре ободрали, - за красивые ушки, что ли? А тебе, Стигнар, зачем? Тебе такое не рано?
Нхельви подбежал к ней, тронул лапкой её ногу.
- Для слепого старика мирных ездоков! Ещё у них старуха-лекарка, - ей тоже на пользу!
- А... - протянула женщина, сдвинув брови. - Я вот слышала - стариков ездоки на мясо рубят и суп варят.
Гедимин сердито фыркнул.
- Локо никогда такого не делали! А у аркасов и хилларсов порядки дурные, да. Рищер и Эчли у них чуть не померли. Хотя он - мастер, а она - медик. Что там за эльфийские склянки? Лекарство?
- Настойка для бодрости духа, - ответил Стигнар. - Глаза не вырастит, годы не сбросит, но дышать станет легче. Значит, не только Рийира твои люди выходили?
- Я видел больную женщину! - проверещал нхельви. - И её дочь без волос! Обе больны, - одна боится, другая злится! Дай и им зелья, чтоб остудить разум!
Гедимин мигнул. Седая наннка нахмурилась.
- Мирные ездоки, говоришь? Своих берегут и чужих выхаживают? Чудны дела богов... Стигнар, дай им оба зелья! Потом, Хедмин, выйди ко мне - я кое-чего поищу...
...На стол легли два мешочка без швов - судя по всему, из выделанных внутренностей. Женщина развернула оба и показала комки густой тёмно-оранжевой массы с растительными вкраплениями.
- Мёд с жиром. Разводи с горячей водой, понемногу давай больным. Видишь, он разный?
Этот разжигает - он для подавленных, для тоскующих. А этот охлаждает - он для тех, кто горит изнутри.
- Спасибо, - пробормотал Гедимин, стараясь мигать не слишком часто. - Если Эфлору нужна помощь...
Стигнар усмехнулся.
- Мы бы не молчали, Хедмин-Странник. Иди к своим людям. Чудны всё-таки дела богов...
...Когда Гедимин вернулся к поезду, на крыше уже стало жарко, и Рищер спустился в вагон. Мейцан выглянул из огневого "гнезда", расширил глаза, крикнул по-птичьи, - и вскоре десяток поселенцев собрался вокруг мешочков, принесённых из Эфлора. Камни передали в вагон - Рищер, услышав о новых образцах, застучал по переборке и потребовал их принести.
- Специи! - Мейцан, едва попробовав "образцы", радостно усмехнулся. - Теперь главное - сохранить семена до весны...
- Думаешь, вы вернётесь к весне? - старейшина Антер с сомнением покачал головой. - В таком походе спешка вредна. Вот что я скажу - надо разделить семена. Часть оставьте в Чанти - Амау весной проследит, чтобы их посеяли. А мы, возвращаясь через год или два, заберём свежие семена - и вам будет, что посеять в Верхнем Джайене. До этой весны они долежат хорошо, но до следующей - вряд ли.
- Это да, - нехотя признал Мейцан. - Чем дольше лежат, тем хуже всходят. Тогда ни к чему хранить их до Джайена. Едем в Чанти! Большую часть семян оставим там, и немного - для народов юга. Чёрная Скала говорит - таких трав у людей юга нет.
- Тогда и косточки, - сказал Ицки, перебирая сыпучее содержимое торбы, сплетённой из волоса Ифи. - Хорошо, если Амау передаст половину джайкам! А малую часть мы оставим для южан. В поезде мы их, может, и прорастим, но деревья ездить не приучены - ростки зачахнут.
Антер одобрительно усмехнулся, запуская руку в торбу.
- Трудно растить деревья из семян, но мы помним, как это делается. Спасибо Чёрной Скале - и вам, воины локо...
Кьярки сдержанно хмыкнул. Он на семена не смотрел - изучал фляжки из плодов бутылочника и мешочки с сухим мёдом. С ним всё это настороженно обнюхивала Эчли. Гедимин слышал её скрипучее бормотание, но слов разобрать не мог.
- Что скажете? - спросил Мейцан. Медики переглянулись, и Кьярки с сомнением покачал головой.
- Ни у нас, ни в Саммите ничего подобного не было. У джайков, чанти и сулмиков - тоже. Ни из Керки, ни из Танготе, ни из Ангалы такие вещи не привозили. Так что сказать мы ничего не можем. Сложные вещества, возможно, небезопасные - как все лекарства.
Вожди локо переглянулись между собой и посмотрели на Гедимина.
- Чёрная Скала, а что скажешь ты?
Гедимин пожал плечами.
- Нанны никогда меня не обманывали. Но эльфы - это другое. Серым Сарматам хорошо помогли их снадобья, но я их не пробовал. А вот медовуху пил. Нанны её любят.
Старейшина Антер понюхал снадобье.
- Запах приятный. Смесь трав. Сами нанны это пьют... Кьярки, я попробую глотнуть. Нам ведь сказали пить понемногу?
Медик нахмурился.
- Что ж, эксперимент так эксперимент. Неделю попей, но Рищеру не давай. Если что не так - бегом ко мне!
Ицки невесело хмыкнул.
- Один подопытный есть. На ком проверим второе снадобье?
Все, не сговариваясь, посмотрели на вагон. Оттуда доносился пронзительный голос Ники - и Гедимину казалось, что с каждой высокой нотой ветер над степью усиливается.
04.06.282 от Применения. Западная пустошь, север Викении, озеро Тэкра
- Сегодня едем? Ура, стрельбы! - услышал сармат на рассвете. От налетевшего ветра качнулось "змеиное знамя". В траве поодаль от поезда мелькнули полосатые хвосты - нхельви так и несли караул, не оставляя постов ни на час.
"Монту не вернулся," - Гедимин хлебнул Би-плазмы и посмотрел на пустую крышу и свёрнутую скирлиновую "циновку".
- Не пришёл? - Ицки тронул подстилку. - Мы сегодня отъезжаем, Чёрная Скала. Если Монту остаётся, отдай ему вещи. Тут его циновка, в вагоне - мешок промасленного волоса, и жир мы для него отложили. Для рук и для работы.
Гедимин благодарно кивнул.
- Отнесу в город... - он замолчал, глядя на окраину Эфлора. На утоптанную дорогу вышли двое - оба тёмные, безволосые, в неяркой одежде.
Вместе с Монту пришёл химик Чен. Он остановился поодаль, помахал Гедимину и перевёл взгляд на поезд.
- Ишь ты, что откопалось... Говоришь, на атомном движке?
Монту заглянул на крышу.
- Гедимин, я дальше не поеду. Тебе подстилка нужна?
Сармат отмахнулся.
- Локо оставили тебе мазь. И волос забери, он уже промаслился. Пойдёшь в "Ксолат" или поселишься в Эфлоре?
Монту резко качнул головой.
- Я своих в пустыне не брошу. Пойду в "Овеген". А там уже - кто что надумает. Вернёмся в Эфлор вместе. Чен, вы тут надолго? Дождётесь нас?
Химик пожал плечами.
- К зиме мы в "Ксолат". Не успеешь - перезимуй в Эфлоре. Нанны тебя не обидят.
Ицки тихо стукнул пальцами по обшивке.
- Монту, мы едем в земли чанти. Оттуда до "Оваджена" ближе.
Серый Сармат растерянно хмыкнул.
- Опять к чанти?.. Да, тогда я с вами подъеду. Не надоел ещё?
Внизу зашуршало. Ицки протянул руку тем, кто поднимался на крышу, - это был старейшина Антер, и он помогал Рищеру.
- Проедемся наверху до первой стоянки, - сказал Антер. - Вот так, прислоняйся, здесь выступ.
- Пил сегодня зелье? - спросил Ицки, внимательно глядя на старейшину. Тот слегка улыбнулся.
- Пока не отравился. Немного бодрит... и взгляд как будто стал яснее.
- Взгляд? - Рищер невесело усмехнулся. - Тогда на меня зелье можно не тратить. Не поможет.
27.06.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Ульнар
"Интересно, что сказал Маф..." - думал Гедимин, вспоминая, как провожал Монту с его поклажей до колючих ловушек чанти. Теперь шалаши и краснолистные рощи остались далеко позади, уже и дубравы поредели, и хвойные заросли вдоль ручьёв стали приземистее, - с востока подступала "фонящая" пустыня. Иногда сармат видел на горизонте чёрную стену сухой пустынной грозы и белые наземные вспышки - суккулент лаллия разросся и трещал, рассыпая искры. Над ним темнели высокие столбы кактусов.
Протектор "флипа" отпечатался в глине на дне сезонного ручья. К концу лета ручей пересох, а отпечаток остался, - чёткий след, никуда не ведущий.
- Южные ездоки! - Ицки проводил короткую колею угрюмым взглядом. - У всех северных след другой.
- Улфы, - Гедимин вспомнил Старый Город и слегка сузил глаза. - Не лучше аркасов.
- Да уж наверное, - пробормотал Ицки. - При случае к ним заглянем. Шкуры и жёлуди у нас ещё есть.
После полудня поезд развернулся на юго-запад, и вдалеке зазеленели хвойники, а потом показался и тростник вдоль крупного ручья. Вилороги, жмущиеся к поезду, приободрились. Мимо промелькнул ещё один ручей. Теперь "Здоровяк" ехал вдоль небольшой реки. "Ульнар," - Гедимин едва заметно ухмыльнулся. "По-эльфийски - Уллин. Любопытно, эльфы уже пообщались с племенем вута?"
...Поезд остановился на берегу Ульнара, у невысоких холмов, поросших можжевельником. Здесь река разлилась на пять метров, и дно исчезло под тёмной водой. Вниз уходили неровные "ступени" каменной осыпи. У берега блестели тёмные обломки с зеленоватым налётом.
- Вот это - река! - Ицки широко улыбнулся, щурясь на солнце. - Казалось бы - тут жарче, а воду не выжигает... Что ж, пополним запасы.
Поездная бригада, не дожидаясь его слов, уже открыла двери, спустила трапы и теперь выносила к порогу пустые бурдюки. В вагоне тихонько гудели "вьючные" флипперы.
На крыше зашевелились. Геолог Рищер, пока поезд ехал, тихо сидел в тени огневого "гнезда". Теперь он встал, опираясь на ограждение. Задремавший было старейшина Антер вскочил на ноги.
- Куда ты? Спустить?
- Сам слез бы, - недовольно проворчал Рищер. - Ладно, раз проснулся - помоги дойти до берега. Посмотрю на камни.
- Хэй! С чего ты взял, что там есть камни? - Антер придержал его за плечо. Рищер фыркнул.
- Я ж не глухой. Под гусеницами так и трещит. Едем по камням. У реки склон - значит, там обнажение. Не всегда же я в норе сидел...
"Флип", нагруженный бурдюками, зашуршал прибрежной травой. Гедимин спрыгнул с крыши.
- Хэ-э! Стой! - он обогнал притормозившую машину. - Погоди лезть к воде. Река большая, тут живут Агва. Надо сперва договориться...
- Помним, - отозвался воин локо. - Что мы, белых выдр не видели?.. Ладно, Чёрная Скала. Тебя они знают - иди вперёд.
Рыжеватый песчаник захрустел под ногами. Гедимин мельком взглянул на осколки - железные зёрна в коренной породе, выпавшие из наносов кремни и тринитит, - и коснулся ладонью воды.
- Агва?
Ничего, кроме слабой прохлады, он не почувствовал, и река текла спокойно. Гедимин похлопал по воде - никакой реакции. "Спят, что ли?" - он озадаченно пожал плечами.
- Локо наберут воды и уедут, - проворчал он, глядя на тёмную реку. - Вам никто не помешает.
Он остановился на холме и долго смотрел, как люди наполняют бурдюки и возят их к локомотиву. Локо заходили в воду по колено, поливали себя из горстей, подбирали осколки тринитита, радостно перекликались, завидев рыбу, - Ульнар тёк спокойно, даже когда в ложбине за кустами, поодаль от воды, принялись мыть пыльные "флипы".
- Белые выдры не злятся? - Ицки тоже пристально следил за рекой. - Вечером, как встанем, можно бы и порыбачить... Хэй, мастер Рищер! Куда ты так спешишь?
Пока Гедимин глазел на реку, геолог успел спуститься с крыши и теперь, опираясь на плечо Антера, уверенно развернулся к воде. По тихому свисту Ицки двое воинов локо подхватили Рищера под руки. Старейшина Антер облегчённо вздохнул.
- Сам дошёл бы, - проворчал Рищер.
- Куда? До первой кочки? - Антер закатил глаза. - Держите его крепче! Совсем ошалел на свежем ветру...
Трое спустились к воде. Как только под ногами захрустели камешки, Рищер ловко вывернулся из чужих рук и сел у невысокого обрыва, прощупывая каждый обломок. Воины переглянулись.
- Мастер Рищер! Позови нас, как пойдёшь к поезду, - сказал один из них и развернулся к локомотиву.
Гедимин ещё раз осмотрел берег - тут слой почвы был тонок, упырю некуда было бы зарыться. На дальнем берегу поднимались непотревоженные тростники - значит, крупные звери не ходили здесь на водопой, и тарконам не было смысла тут селиться. Рищер перебирал камни, то водя по ним пальцами, то поднося к лицу, и казалось, что он всё-таки что-то видит.
- Ура, стрельбы! - донеслось из вагона, и ветер поднялся над рекой и тут же утих. На крышу вынесли плетёные мишени. Крепились они ненадёжно и на ветру качались, но, кажется, на это был и расчёт. Сейчас у Ульнара стоял штиль, и молодые лучники по жребию делили очередь. Локо-наставник не вмешивался, но было и ни к чему - даже "аркаска" Ники в этот раз не спорила и не фыркала, возмущаясь. Первым стрелять выпало парню-локо, и Ники отошла в сторону и встала на краю крыши, тихонько насвистывая. Гедимин уловил несложный, но незнакомый ритм. "Аркасская песня? Не знал, что у них тоже..."
Лучник выпустил первую стрелу и приладил вторую. Ники засвистела громче. Ветерок качнул мишень. Вторая стрела, едва не пролетев мимо, воткнулась в самый край.
Парень, угрюмо покосившись на "аркаску", взял третью стрелу. Мишень снова замерла. Ники ещё насвистывала, но теперь - почти неслышно. Едва лучник разжал пальцы, свист и сердитый возглас раздались одновременно - резкий порыв ветра повернул мишень на палке, и стрела улетела в кусты.
- Хэй! - локо развернулся к "аркаске". - Хватит! Сама будешь стрелять - хоть усвистись. А в чужую очередь - не смей!
- Чего это? - Ники ощерилась. - Тебе что, мешает?
- Сама знаешь! - локо кивнул на кусты. - Заканчивай, слышишь?
Ники фыркнула.
- Ну вот, я в ветре виновата! Если у тебя руки не оттуда...
Локо-наставник шагнул вперёд.
- Ники, хватит. Ещё раз свистнешь - будешь собирать стрелы. За всеми.
- Да чего?! - "аркаска" округлила глаза. - Я-то при чём? Как свист с ветром-то связан?
- Тебе виднее, - отозвался локо. - Сходи за стрелой.
Ники насупилась, но без споров полезла в кусты. Дальше стреляли в тишине, только хрустели соломенные мишени. Над Ульнаром стоял штиль.