Аннотация: О залежах красной меди и о первых кузнецах Вуутана.
29.06.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Ульнар, город Вуутан
Слабый утренний ветерок к полудню утих окончательно. Над огневыми "гнёздами" подняли навесы, сшитые из листьев и натянутые на плетёные рамки, - даже воины локо, привычные к жарким степям, решили, что с них солнца хватит. Небесные змеи, едва шевеля хвостами, плыли в воздушных потоках за атомовозом. Ники с луком и свёрнутой мишенью, шипя, подтянулась на выступе крыши, вылезла на устойчивую площадку и долго дула на пальцы. Её макушку и плечи накрывала широченная шляпа.
- Ну жарища! - выдохнула "аркаска", вешая мишень на опоры. Старейшина Антер приоткрыл глаза, посмотрел на неё затуманенным взглядом и снова задремал - его давно разморило от жары и запаха приречных кустарников.
Рищер сидел в тени рядом с ним и, шевеля губами, водил пальцем по крыше. Гедимин чуть сместился, чтобы вникнуть в невидимый чертёж. Ему казалось, он не издал ни звука, но Рищер тут же повернул голову и приподнял лицо, глядя пустыми глазницами на лицевой щиток сармата.
- Линза идёт кверху, - сказал он. - Встанем - надо будет проверить берег.
Гедимин мигнул.
- Рудная линза? Железо?
- Медь, - Рищер пожевал впалыми губами. - Но без серебра. С примесями, но всё-таки медь. Мы едем поперёк линзы. Вот её край. Сейчас подбираемся к середине. Если я не просчитался, руды нам хватит. Что ты говорил? Глинобитный горн и мехи из шкур?
- Шкуры у нас есть, - на крышу выглянул Мейцан. - За горном тоже дело не станет. Где нам лучше остановиться?
Рищер снова пожевал губами, повернув лицо к реке. Гедимин и Мейцан переглянулись.
- Да хоть бы и здесь, - сказал геолог. - Откуда-то начинать надо.
Он придвинулся к краю крыши - и, едва "Здоровяк" замер, резко поднялся на ноги. Старейшина Антер только и успел ошалело моргнуть. Гедимин вовремя подставил руку - Рищер приземлился на обе ноги и быстро нашёл опору. На крыше укоризненно хмыкнули.
- Мастер камня! Поберёг бы ты кости...
Тут Ульнар глубже врезался в берег - слоистая каменная кромка была выше. Рищер, отмахнувшись от помощи, сполз к самой воде и сел там, запустив пальцы в рыхлые красно-оранжевые слои. Мейцан следил за ним, озадаченно качая головой.
- Рисковым парнем был мастер Рищер в юности. И как он дожил до своих лет?..
Снизу свистнули. Флиппер разведчиков остановился у вагона, и воин локо махнул рукой на юг.
- С лавров срезаны листья, - сказал он. - Так, что и взять нечего, - оставлено только на рост.
Мейцан изменился в лице.
- Следы в роще видели?
- Трава уже распрямилась, - ответил воин. - Но к югу есть тропка. Только ходят, не ездят, и подошвы у них мягкие.
Мейцан повернулся к Гедимину.
- Вовремя мы остановились! Что теперь, Чёрная Скала? Ты пойдёшь с нами?
Гедимин не успел ответить - у реки раздался громкий плеск. Рищер не удержался на сыпучем склоне и упал в воду.
Когда сармат спрыгнул с крыши, на лету прикидывая глубину, у берега снова всплеснуло. Мокрый Рищер карабкался по склону, нащупывая дорогу. За пояс его придерживал поднявшийся из воды Агва.
- Следите за своими! - фыркнул он в усы, неприязненно глядя на Мейцана, отпустил Рищера (тот уже сидел на траве, утирая с лица воду) и беззвучно нырнул. Локо глазели на реку и молча толкали друг друга в бока.
- Ты цел, мастер камня? - Мейцан опомнился первым. Когда он подбежал к Рищеру, тот наконец нашарил на осыпи оброненные мокрые камни и протянул вождю.
- Три пальца над водой. Идёт на восток и юг. Ломайте вдоль реки - не ошибётесь.
...Рищера и руду отнесли в вагон. Все, кроме караульных, Мейцана и разбуженного Ицки, вернулись на борт. Следом загнали с крыши молодых лучников, уже расставивших мишени. "Аркаска" недовольно бурчала в вагоне.
- Копать руду на чужой земле - как-то негоже, - заметил Мейцан, в очередной раз покосившись на реку. - Мы ж не ездоки!
- Надо показать руду старейшинам вута, - сказал Гедимин. - Объяснить, что это такое. Они родились в убежище и многое помнят. Должны понять.
Ицки сдержанно хмыкнул.
- Думаю, Чёрная Скала, люди вота свои камни знают без нас. Может, даже и применяют. Ты говорил про цветные камешки на дорогах?.. Вот про медь можно было бы объяснить. Но для начала - возьмём мяса, ицы и сладкого вару, наннских трав и их семян...
- Погоди с семенами, - остановил его Мейцан. - Бери красивые шкуры и сладкий лист. Мясом мы их здесь угостим, если придут.
...Ицки и двое воинов локо оставили копья в вагоне, взяли только луки, немного стрел и поясные ножи из заточенных фриловых пластин. Луки со спущенной тетивой убрали в налучи. Ицки взъерошил гриву на меховой шапке и повернулся на юг.
- Посмотрим, куда ведёт тропа...
Чем дальше от поезда, тем полоса утоптанного грунта становилась шире. В неё, как в реку, впадали едва заметные тропки - от воды, от каждой группы деревьев и кустарников, от родника под невысоким холмом... В глине у ручейка - он пересекал тропу, ничем не прикрытый, и слегка её размывал, - виднелись отпечатки ног, как босых, так и обёрнутых травой. А за ними, на сухом участке широкой тропы, темнела спираль, выложенная синеватыми камешками.
- Узоры! - Ицки остановился у мозаики. Никто из локо не наступил на камни - все обошли спираль и кольцо вокруг неё по обочине. Гедимин покосился на дозиметр - непотревоженная "мина" не "фонила".
Через десять шагов локо нашли ещё одну "мину". В этот раз вута выложили две дуги с завитушками на концах, повёрнутые друг к другу выпуклым изгибом - как два соединённых "герба" "халагов". Гедимин сузил глаза, но решил, что "халаги" всё-таки ни при чём - они с мозаикой возиться не стали бы, скорее намалевали бы знак на ближайшем валуне.
Тропа нырнула в можжевеловую рощу. Кусты разрослись так, что накрыли тропу прозрачной тенью. Среди выпирающих корней темнели каменные дуги и спирали.
- Стой! - Ицки первым увидел чуть более плотную тень среди ветвей. - Люди вота? Мы, люди локо, пришли говорить с вами - как мирное племя с мирным племенем!
В ветвях зашуршало.
- Пришли - так идите, - голос раздался сверху, но совсем с другой стороны. - Говорить к нам приходят редко, всё больше стреляют. Но если с вами Чёрная Скала... Что ж, проходите.
Ицки напряжённо вслушивался - кажется, вутский акцент, хоть и похожий на речь чанти, был мало ему понятен.
- Локо не будут стрелять по вам, - сдержанно пообещал он. - Мы враждуем только с ездоками и крысами.
Несмотря на штиль, ветки в зарослях и трава вдоль дороги шуршали всё чаще, и Гедимин чувствовал на себе любопытные взгляды. Он миновал ещё пару постов в дубовой роще. Тропа вильнула к реке и прошла мимо тростниковых хижин рыбаков. Под навесами сушилась выпотрошенная рыба, тлели можжевеловые ветки, дымом отгоняя насекомых. Поселенец, темнокожий и жёлтоволосый, выглянул из тени. Ицки кивнул ему. Вута не шевельнулся.
Дорога вынырнула к высоким кустам и хижинам в их тени. Люди прятались от полуденной жары под навесами. На камнях на солнцепёке грелись накрытые желудёвые "котелки". Иногда из тени высовывалась тёмная рука, забирала посудину, и под навесом булькало.
Казалось, никому нет дела до чужаков - но, стоило Ицки замедлить шаг у высокого куста с белыми ягодами, как из тени выглянул хмурый лучник. Оружие и стрелу он держал опущенными, но - в одной руке.
- Хорошие у вас луки, люди лоуко.
- Самый лучший лук плох в неумелых руках, - отозвался Ицки. Вута хмыкнул.
- Неумех я среди вас не вижу. Как думаете, это дерево годно на лук или стрелы? - он тронул ветку ягодника. Приплюснутые белые ягоды на солнце просвечивали насквозь - Гедимин мог пересчитать полоски на чёрных "линзах" семян.
- Дерево, приносящее плоды, никто рубить не станет, - ответил Ицки.
Вута убрал стрелу в колчан и спрыгнул с дерева. Через пару секунд он уже стоял на тропе - мягкими травяными оплётками на выложенных узорах. Ни один камешек с места не сдвинулся.
- Верно, в ваших землях холоднее. Вута не пошли бы по такой жаре даже и по важному делу. Старейшина Мичан ждёт вас. Вместе с ним - тень и много кислого питья.
- Спасибо, воин вота, - Ицки степенно кивнул и пошёл за ним через солнечный двор без капли тени. Гедимин чувствовал ступнями жар нагретой глины и странную прохладу каменных узоров.
...Шапку Ицки снял только под навесом, когда сел на циновки напротив старого "норника". Чёрные волосы слиплись от пота, даже раскраску немного размыло, но локо держался спокойно. Гедимин сел под отдельным, наскоро поднятым навесом, на расстеленные во дворе циновки. Между двумя навесами с плотной, но короткой тенью пролегла раскалённая полоса двора - там лежали тёмные камни, и на них без огня грелись "котелки" с питьём. Их было много, едва один пустел - выносили другой. "Жидкость вылетает через кожу," - думал Гедимин, глядя на блестящее лицо Мичана. "Горячее питьё по жаре... Выделительная система у них работает на полную. Чего ни сделаешь ради охлаждения..."
- Солнце в Вуутане так греет, что и огонь не нужен, - старейшина Мичан взял чашку, наполненную северным сладким варом, глотнул и одобрительно улыбнулся. - А вы, лоуко, знаете толк в еде! Значит, деревья с красными листьями? Интересно, выдержат ли они жару Вуутана...
- Это спросить бы у Антера, старейшины чанти. У них тоже жарко - и к тому же сухо, - сказал Ицки, допивая подкислённый сок кактуса. - Выдержат ли коуна и читчу летнюю сушь Чанти? Надо спросить у мастера семян...
Мичан хмыкнул. Его глаза весело блестели.
- Быстро у лоуко ведутся дела! Так же быстро, как едет ваша машина. Она сильна и крепка - а машины ездоков рассыпаются в наших руках. Как вышло, что ваша жива до сих пор?
Ицки повёл плечом.
- "Здоровяк" никогда не был в руках ездоков. Может, поэтому он так крепок. В ездоцких норах портится всё и вся - и машины, и люди.
Мичан дёрнул углом рта.
- Машины к нам попадали. А вот люди из нор ездоков - ещё нет. Только их тела после перестрелок. Тех, кто убегал, мы не держали. А тебе, вождь Ичики, они зачем?
Ицки нахмурился.
- Те, кто стреляет, - даром не нужны. Но в норах много пленников. Те, кто захвачен, и кто родился в плену, - им живётся очень скверно. Ездоки не ценят ни мастеров, ни матерей, ни жён, ни стариков. За шкуру и горсть чёрного листа готовы продавать детей. С нами лекарка Эцли, мастер камней Рищер, в землях джайков остался жить мастер семян Джуп, а у чанти - трое искусных техников. Всех их вывезли из нор ездоков, никто не хочет вернуться.
- Вот как? - Мичан внимательно смотрел на чужака. - Да, у лоуко много сил и смелости, чтоб залезть в ездоцкие норы. И много друзей на севере. А мы, вута, знаем только речной народ - Агуа. Все остальные проходят мимо нас, не замечая...
Он поставил чашку на камень и поднялся на ноги.
- Что ж, Ичики из племени лоуко... Можешь поставить машину у дальних узоров, только не ломай их. Твои дары по нраву племени вута. Вечером мы придём к вам со своими. Можете резать траву и кусты к северу от узоров... и брать воду и рыбачить, если Агуа согласятся. Но пусть твои воины не ездят на малых машинах по землям вута - и не рубят живые деревья!
- Локо запомнили, - Ицки тоже встал с циновок. - Рады соседству, старейшина Мицан. Ждём вас к вечеру!
...Вагон гудел, как разогреваемая парилка. Поезд отогнали к ручью, за которым начинались узоры на дороге, локо ненадолго вышли оглядеться - и вернулись, и даже на крышу никто, кроме караульных и вождя Ицки, не вылезал.
- Вы парилку не перегрели? - спросил Гедимин, когда Ицки в очередной раз поднялся на крышу и посмотрел на садящееся солнце. - Вута не привыкли к такому мытью.
- Всё в меру, - отозвался локо, глядя на юг. - Всё-таки нам очень повезло, Чёрная Скала. Без тебя с нами не так говорили бы.
Гедимин мигнул.
- Почему? Вута - мирное племя, и вы им не враги...
Ицки криво ухмыльнулся.
- Им тут очень непросто живётся, Чёрная Скала. С таким оружием против пушек ездоков - или стреляешь первым, или тебя жрут гиены. Без тебя я бы не сунулся дальше дорожных меток - оставил бы дары там. Может, через неделю нас и пустили бы в город.
Неподалёку негромко хихикнули.
- Не такие уж мы, вута, неторопливые! - пятеро поселенцев в украшенных плащах остановились у можжевельника. Двое из них несли плетёные короба. Ицки спрыгнул с крыши и пошёл навстречу.
...Всё-таки Ицки не перегрел парилку - наружу гости выбрались ошалелыми, но на своих ногах.
- Да-а! - выдохнул старейшина Мичан, снова собирая подсохшие волосы в высокий пучок. - Теперь всё понятно. То-то вы даже с дороги такие чистые! Мы, водники, и то удивились. Говоришь, нужен жир и зола?
- Жирная рыба тоже сгодится, - ответил Ицки. - А для вещей - зольный настой, щёлок. Если разбавить, можно помыться, но мыло всё-таки лучше.
- Щёлок мы знаем, - сказал Мичан. - Поэтому и моемся белой глиной... Да, у вас очень чисто. Вута говорят - вы едва встали, сразу перемыли все машины. Вы чистые, и за вами всё чисто. Сразу видно, что вы не ездоки!
Медик Кьярки сдержанно усмехнулся.
- Главное - цель, старейшина Мицан. А средства найдутся.
Другой вута шумно принюхался и щёлкнул языком.
- Удивительно! Целое племя на машине - а пахнет травой. И вода течёт чистая, и вокруг не нагажено. Как вы отхожее место так быстро вырыли и спрятали, что даже Агуа не увидели?
Ицки и Кьярки переглянулись, и вождь локо кивнул на "хвост" вагона.
- А это я покажу. Есть одно полезное растение. Чёрная Скала подарил его нам...
Вута исчезли в вагоне, и на время их голоса стихли. Гедимин уже хотел перебраться вслед за ними к "хвосту" поезда, но внизу зашуршало, раздался стук желудёвых "мисок" и хруст костей.
- Вот уж не надо! - медик Кьярки, чем-то недовольный, повысил голос. - Приправа у вас хорошая. Но сырое мясо локо не едят. Да и рыбу лучше не надо бы. От кишечных червей потом не отделаетесь!
- Может, в маленьких озёрах рыба и червивая, - проворчал кто-то из вута, - но в Вуутане мы такое не едим. Насчёт мяса - это вам виднее. У нас оно редко бывает, только хватает на варево, - так, кусками, не поешь, ни сырым, ни жареным.
- Варево - это правильно, - одобрил Кьярки. - Можно и подкислить, так даже вкуснее. Это ягоды кооны?
- Выжатые шкурки, - в вагоне зашуршало. - Удобно в дороге - нашёл воды, размочил и пей. Вот ещё дорожный припас. Если идёшь по жаре, а воды мало, - оторви кусок и жуй, пока не останутся одни волокна. И не жарко, и не голодно.
Кьярки скептически хмыкнул.
- Разве что на крайний случай! Тело обмануть можно, но пользы ему от этого не будет. Из колючих растений лучше сделать ицу. Вот, попробуйте...
В вагоне снова притихло. Гедимин беззвучно усмехнулся. "Обмен технологиями, мать моя колба! У них - обмен. А мы сидим по норам..."
Внизу тихонько забрякало, потом зазвенело. Кто-то шумно выдохнул.
- Да-а, хорошая глина - это важно. Наша, белая, неплоха, но тонкую чашку не вылепишь - трескается. Хорошо хранить воду в жару, можно сварить похлёбку, но с собой носить - умаешься. Так что спасаемся желудями. И котелок, и еда, и тарелка.
- Очень полезная штука, - согласился Ицки. - Но воду греть неудобно. Хороший котёл очень нужен в дороге!
Вута вздохнул.
- Вот мы далеко и не ходим. А надо бы.
Ицки выглянул из вагона и плотно прикрыл двери. Потом захлопнулись бойницы. Гедимин озадаченно мигнул. Несколько минут в вагоне кто-то бормотал, и что-то постукивало. Гедимин уже хотел взяться за сканер, когда ставни приоткрылись.
- Медный дорожный котёл! - громко сказал старейшина Мичан. - Как в убежище - но из наших камней? Даже не верится, вождь Ичики. Собирай у реки любые камни - но как дойдёт до дела, вута будут здесь. Всё им покажешь, от печи и угля до готового котла.
- Сразу котёл вряд ли получится, - сказал Ицки. - Так, мастер Рищер?.. Никто из нас не ковал медь. Всё, что знаем, - по обрывкам и обмолвкам. Приходи к нам, старейшина Мицан. Будем вспоминать вместе.
Гедимин постучал когтями по крыше.
- Я кое-что помню. В Вуутане есть дубравы. Будет нужен дубовый уголь.
33.06.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Ульнар, город Вуутан
Шалаши вуутанцев встали в можжевеловой роще. Платформы сторожевых постов на деревьях укрепили и накрыли ветками. По ночам, когда гасли костры, Гедимин слышал из рощи пересвист караульных. Локо на крыше поезда отвечали им криками сычей. Рядом обиженно орали пустынные сычи, птицы мелкие, на вид несерьёзные, но свирепые - и по голосу, и по повадкам. Кто-то из молодых локо уже приходил с расцарапанным лицом и окровавленной рукой - решил вынуть сычика из норы под корнями...
Ещё до рассвета оба посёлка оживали, шуршали тростниками, плескались у реки, - вута и локо выходили на рыбалку. Надо было успеть, пока на берег не спустились рудокопы.
Труднее всего Гедимину было стоять поодаль и не вмешиваться. Он бы вывернул всю рудную линзу наизнанку одним выстрелом. Но у вута и локо не было ни сфалтов, ни взрывчатки - только лопаты и кирки из дерева, кости и рога. Гедимин молча смотрел, как они поднимают пласты и выламывают зеленоватые куски, а потом крошат их и отбрасывают пустую породу. Геолог Рищер перебирал "обогащённую" руду по камешку и тут же заставлял вычищать всё "лишнее" - а "видел" он ненамного хуже сканера.
На окраине Вуутана, на площадке, очищенной от сухой травы, давно уже соорудили угольную яму и стаскивали к ней топливо - обычную древесину на растопку, дубовые ветви - на ценное сырьё. Гедимин уже видел первую партию дубового угля и ждал второй - технологию дорабатывали на ходу. Ждал и старейшина Мичан - на той же окраине, у новой глинобитной печи.
- Хэй! Чёрная Скала! - из вагона вышел Ицки. На его руку опирался - скорее для вида, чем по необходимости - окрепший Рищер. Его руки и лицо успели потемнеть от солнца, и шёл он, не запинаясь, будто видел каждую кочку и колючку. Он втянул слабый ветер и негромко хмыкнул.
- Уголь дозрел.
- Хорошо! - Ицки усмехнулся. - Что с рудой? Этого нам хватит?
Рищер коснулся груды тёмных камешков, высыпанных на шкуру, покатал их меж пальцами и повёл плечом.
- Медь вы увидите. Может, хватит на иголку.
- Иголка - вещь нужная, - отозвался Ицки. - Особенно - тонкая, для ткани. Наши, костяные, толстоваты. Ну что ж... Собирайтесь!
Из Вуутана донёсся клёкот чанки - так орали по весне самцы, но сейчас был конец лета. Через пару минут Гедимин увидел тёмнокожего посланца с куском коры в руках. Над корой-"поддоном" тянулся дымок - то, что несли, ещё не остыло.
- Ну и вот! - выдохнул гонец, протянув сармату кору с куском угля. - Норник Мичан сказал - покажи Чёрной Скале. Не знаю, как там уголь будет гореть, но жару там сейчас - что от полуденного солнца!
- Годится, - сказал сармат, глядя на перемазанные сажей руки и лицо посланца. С утра вута раскрасился белой глиной, но, собственно, мог бы и не стараться...
- Так идите, - нахмурился пришелец. - Норники там уже землю роют. Все хотят увидеть, как вы из камней добудете металл предков!
- А ты не веришь? - Ицки слегка сощурился. Вута хмыкнул.
- Что вы знаете о делах предков не меньше, чем наши норники? Верю, что же. А вот в металл из камешков под ногами - уже меньше. Ждём у новой печи, вожди лоуко!
...Новая печь, толстостенная, обмазанная белой глиной, была не по-местному высока - её конусом вывели в человеческий рост. Гедимин был при первом "запуске", ещё на обычных дровах, - тяга в ветреный день была отменная, палка, сунутая в трубу, вспыхнула мгновенно. Сейчас, однако, с ветром не задалось. Вута-гончар сидел у печи, задумчиво качал пальцем камешек, затыкающий отверстие для дополнительного поддува, и косился на небо. Но небесных змей не было и над поездом локо - стаи ещё до заката собрались и откочевали на запад.
- Да уж, давно вута ничего такого не делали... - пробормотал Мичан. Ему было не по себе. Руду уже истолкли и смешали со вчерашним углём в большом дырявом горшке, в печь закладывали новый уголь, ещё горячий, и воздух над трубой понемногу начинал дрожать. Локо, пришедшие вместе с вождём посмотреть на эксперимент, держались поодаль и помалкивали. Даже "аркаска" Ники ни разу не заверещала. Может, потому, что рядом с ней стоял таркон-техник, - "упырей" люди из Старых Городов отчего-то побаивались. Гедимин думал, что после войн с Танготе и Ангалау ездоки, возможно, знают о тарконах больше, чем сармат...
- Хватит жару? - тихо спросил Ицки, оглядываясь на Гедимина. Тот шевельнул плечом. Множество факторов непрерывно сменялось вокруг примитивного агрегата, и "ремонтное чутьё" сбоило.
Воздушный столб над трубой помутнел. Печь тихо загудела. Гончар прислушался к гулу и опасливо отодвинулся. Техник-таркон подался вперёд, пробуя воздух на вкус.
- Уголь твой странно горит - но, и правда, жарко, - сдержанно признал Мичан, покосившись на Гедимина. - Что видно сквозь камни?
Сармат молча щурился на лучевой сканер. Рудно-угольный комок медленно прогревался, процессы в нём шли в нужную сторону, - но уже очевидно было, что такое количество серы надо было выжаривать заранее, что железнорудный порошок, добавленный в смесь по настоятельному совету Рищера, идёт на пользу - но с пропорцией Рищер ошибся... и что тяга в безветренный день всё-таки слабовата.
Техник шумно вдохнул через рот и повернулся к Ицки.
- Ты как знаешь - но не тянет!
- Пора за мехи, - отозвался Ицки.
Вута настороженно переглянулись. Примивный мех из шкуры вилорога с глиняным мундштуком лежал поодаль от печи, со стороны заткнутого отверстия. Вута-гончар потянулся за роговым крюком - выбить камень-затычку. Ему тоже было не по себе у вроде бы знакомой, но слишком мощной "установки"...
- Погоди, - остановил его Ицки и повернулся к отряду. - Хэй, Ники! Встань вон там. Не жарко?
"Аркаска" с удивлённым хмыканьем подошла к печи. Тут по задумке холодный воздух должен был всасываться и, нагреваясь, уходить в трубу и усиливать тягу - и процесс шёл, но в полный штиль - далеко не так, как хотелось бы "металлургам".
Она неуверенно засвистела уже знакомый Гедимину мотив. По пальцам сармата потянуло слабым ветерком. Поселенцы переглянулись.
- Давай-давай! - Ицки встал рядом с "аркаской" и снял с пояса тростниковую дудку. От удвоенного свиста у реки зашуршала трава, с сухим треском качнулись колючие ветви в роще - и печь взвыла.
- Знаки ветра, - пробормотал Мичан, переглядываясь с поселенцами. - Сразу надо было их чертить! Чёрная Скала, что внутри?
- Льётся! - крикнул от печи вута-гончар, хватаясь за ручку прогретого тигля. Она дёрнулась кверху - внутри "установки" на дно чашки стекал тяжёлый расплав.
...Ещё теплую "лепёшку" вытряхнули на плоский камень. Корка пористого шлака треснула, и норник Мичан радостно усмехнулся - под ней блестел рыжевато-красный металл. Ицки ударами камня сбил остатки шлака, поднял бесформенный медный слиток на ладони и сдержанно улыбнулся.
- Вот и металл. Не древний, не эльфийский, - наш.
Он вернул слиток на камень, и вовремя - все потянулись потрогать невиданное вещество. Ники царапнула медяшку ногтем и недоверчиво покачала головой.
- И так вот плавили, пока не набиралось на машину? Долго же копать хоть на один флип...
Ицки и таркон-техник постучали по слитку округлыми камнями - "лепёшка" поползла в стороны, послушно меняя форму.
- Лучше ковать с подогревом, - заметил Гедимин. - Хоть бы на костре. Нагреть - простучать - повторить. Станет крепче - и не потрескается.
- Научимся, - проворчал вута, подходя к "наковальне" с каменным молотком, обтянутым кожей. Другой, с резаком из заострённого куска кремня, обогнал его, сцапал за локоть и что-то быстро проговорил. Вута переглянулись, ловко отсекли от слитка узкую кромку и ушли к другой "наковальне" - рядом с ней третий поселенец раздувал костёр.
- А неплохо блестит, - заметил ещё один "водник" - с деревянной колотушкой. Кажется, все молотки и молоточки, что были в Вуутане, сейчас принесли к "медной печи".
Ицки посмотрел на мятую "лепёшку", сунул её в угли и огляделся по сторонам.
- На таком кривом камне ровный лист не раскатаешь!
- Вот вам круглый, - норник Мичан положил на наковальню окатанный обломок базальта. - Он глаже - да и крепче.
- И как раз по форме котелка, - пробормотал Ицки, глядя на край "лепёшки", торчащий из углей и меняющий цвет. - Очень маленького котелка. Но только на такой нам и хватит. Тяни!
Прогретый слиток лёг на новую "наковальню". Гедимин, ошалело мигая, смотрел, как сплющивается и растягивается металл, принимая форму камня. "С первого раза - такую сложную вещь?.."
- Х-ха! - Ицки с досадой отдёрнул руку. "Перекованная" заготовка всё-таки треснула. Мичан сдёрнул с камня обе части медной "миски", повертел в руках и широко улыбнулся.
- Вижу, надо пробовать и пробовать. Мы всё перезабыли. Но это - металл. И котелок рано или поздно получится. А каков из меди был бы топорик?
- Не хуже каменного, - проворчал Гедимин. Заготовку можно было поправить, и руки у сармата чесались, - он даже убрал их за спину. "Не лезь! Ты за них не научишься..."
- Посмотрим, - покосился на него Мичан, заталкивая обломки в горячие угли. - Вождь Ичики, бери-ка плашку! Камень, и правда, кривой. Теперь ты металл не растягивай, а сжимай в комок. Вот так, по форме топора...
...После десятого прогрева слоистый "топор" наконец приблизился к нужной форме. Ицки взмок, снял шапку, размазал раскраску, сменил пять молотков и колотушек (вута принесли бы и больше - им самим было интересно, какой инструмент подойдёт), но не отходил от наковальни. Над рекой горел закат, а у печи - костры, - вуутанцы и локо принесли припасы и теперь варили похлёбку и "чёрный лист". Ники сидела у костра среди поселенцев и листком вылавливала из горшка "окисленную" рыбу.
- Ну вот! - громко выдохнул один из вута, останавливаясь у "кузницы" Ицки. Он поднёс что-то к огню, и Гедимин мигнул. На ладони поселенца, чёрной от сажи, лежала медная "рыбка". У расплющенной полоски появились выступы-плавники и неровный хвост, на "теле" - грубые насечки крест-накрест, а большой круглый глаз стал отверстием под шнурок. "Цацка!" - сармат еле удержался от нервного смешка. "У них уже есть медная цацка..."
Вута у костров внезапно оживились. Мичан забрал "рыбку", щёлкнул ногтем по металлу и усмехнулся.
- Хорошо придумано, люди лоуко!
- А можно скатать в кольцо, - мастер отобрал "цацку" и согнул в дугу. - Хоть на палец, хоть на руку. Очень хорошо ложатся узоры! Осталось ещё? Мы завтра думали сделать кольцо с камешком. Так вот растянем и прижмём с боков - ляжет, как в гнездо...
Ицки утёр пот со лба.
- Половина котелка ещё осталась, - проворчал он, глядя на почти готовый "топорик". - Я думал сделать хоть чашечку... Ладно, сделаю ложку. Остальное пойдёт на кольца.
Мичан широко улыбнулся.
- Вождь Ичики! Камни и деревья ещё у нас. Накопаем завтра на новую плавку? Уголь ещё остался...
Гедимин огляделся по сторонам и ошалело мигнул - незаметно на "металлургическую" окраину переехал почти весь Вуутан. Множество шалашей виднелось в темноте, и кто-то перегонял стадо чанок в новый, наскоро сплетённый загон. На утоптанной земле пестрели новые узоры - сармат не заметил, когда их выложили. Двое вута уже чертили орнамент чёрной глиной на стенках печи, и она понемногу начинала "фонить".