07.07.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Аркети
С утра, ещё до рассвета, Гедимин услышал шорох и стук - из вагона спустили трапы. Два флиппера, погасив огни, исчезли за холмами. Вернулись они с грузом широких зубчатых листьев - рядом были только можжевельники и араукарии, но локо нашли в пустошах падуб.
- Так-то лучше, - Ицки, уже занявший пост на крыше, довольно ухмыльнулся. - Теперь им полегчает. Кьярки, что нового?
Медик хлебнул чёрного вару, одним глотком втянув в себя всю чашку, и покачал головой.
- У женщины кровотечение. Били ногами в живот. У парня старый вывих, вправили неверно. Младший техник лежит - били по голове. Оглох на одно ухо. И этот ещё, Хофман... Рана чистая, но заживает - хуже некуда.
Ицки нахмурился.
- Кого надо - поднимайте на крышу. А Хофман... Попробуешь рану зашить?
Кьярки резко качнул головой.
- Без толку. У него внутри что-то не так. Не знаю, в чём дело... - он покосился на красно-розовое знамя и отвёл взгляд. - Нет, обойдётся.
В вагоне громко зашуршало, кто-то сдавленно всхлипнул.
- Ну да, - послышался незнакомый мрачный голос. - Она была на сносях. Хиллы били её, пока не скинула. Там я и отхватила по роже. Хорошо, руку не сломали!.. А что, у вас такое лечат? А зачем? Она уже не понесёт... Ну, как знаешь. Наверх? Вам помочь? А... Ну ладно, иду. Вождь? Тот, который в чёрной броне?..
Локо расстелили у змеиных знамён циновки, принесли шкуры, листья и желудёвые "чашки". Из вагона кого-то поднимали. Он не издал ни звука, только из свёртка сверкали испуганные глаза. Потом вынесли женщину, одетую в листья. Она была в сознании, но молчала и не шевелилась.
- Ещё пить хочешь? Нет? Лежи спокойно, можешь подремать, - медик Кьярки накрыл её лицо плотным листом - от солнца - и спустился в вагон. Оттуда донеслась ругань, потом кто-то зарычал, раздался глухой стук.
- Да ты хоть издёргайся, - буркнул Кьярки. - Твоя нога кровит, не моя.
- Крыса! - выдохнул кто-то. - Грёбаный дикарь! Я б тебе устро... А-ай, с-су...
- Совсем придушить - или так оставить? - деловито спросил кто-то из локо.
- Руки держи, а башкой пусть бьётся, - проворчал Кьярки. - Его башка, ему виднее... Ага, кость задета. Но гноя нет, всё вытекает... М-да. Ладно, пусть дальше вытекает. Хэй, ты, боец! Слушай сюда...
Снова громко зашуршало, теперь на крыше - из вагона, ухватившись за руку воина, вылезла женщина со старым шрамом на щеке. Вблизи он казался ещё больше. "Химический ожог," - определил Гедимин. "Зажило плохо, а поправить было некому."
- Кто тебя так? - спросил он, указав на шрам. Женщина вздрогнула. Ицки недовольно сощурился, но промолчал.
- Сама, - буркнула "улфа", с опаской глядя на сармата.
- Зачем? - вырвалось у Гедимина. Женщина дёрнула углом рта.
- В шалавы сдать хотели.
- Чёрная Скала... - Ицки тронул сармата за локоть, и он осёкся. - Ты - медик из Улфы?
- Из Улфы... из Хатана... - женщина пожала плечами. - Без разницы. Да, медик. Могла быть медиком в Хиллазе. Но им не надо.
- Да и пусть подохнут, - бросил Ицки. - У нас медиком будешь?
Женщина снова пожала плечами.
- Могу у вас.
- Не хочешь - можем вернуть в Улфу, - сказал Ицки. - Вы все оттуда, никто не из пустошей? Мы проедем мимо Улфы. Кого-то можем там оставить.
По лицу женщины пробежала и тут же улеглась волна.
- У вас еда есть? Будет еда - буду лечить. Мне всё равно. В Улфе, в Хатане. У Хофманов, ещё у кого. Дело я знаю.
- Оставайся, - сказал Ицки. - Еды хватит. В Хатане было голодно?
"Улфа" криво ухмыльнулась.
- В Хатане - нет. В Улфе - да. Хофманов так и отпустили - мол, везите еду за оружие. Они отказались. Поставки нам отрезали. Так Хатан и забрали. Но пайки там были хорошие. Прямо чиффские.
- В Улфе сломан пищеблок? - спросил Гедимин. Женщина вздрогнула.
- Откуда знаешь?.. Да везде так. У хиллов пайки тоже дрянь. В Хатане жрали, как не в себя. А у вас какой пищеблок?
- Никакого - едим, что поймаем, - отозвался Ицки. - У тебя в Улфе кто-то есть? Семья? Можем выменять. Будете жить вместе.
"Улфа" растерянно хмыкнула.
- Вам это зачем?
- Медик должен быть сыт и доволен, - ответил Ицки. - Так что вспоминай. Дети? Родичи? Может, друзья?
Женщина не удержалась от смешка.
- Откуда дети?! Была дорога в робби или в шалавы... Кто родил - не помню. Папаша... да чтоб он сдох, если ещё нет! Друзья, говоришь? - она внезапно задумалась. - Нет... Ну, если только...
Ицки терпеливо ждал, когда она поднимет взгляд.
- Её звали Хади, - женщина вскинула голову. - Рябая Хади, робби при больнице. Найдёте её?
- Будем искать, - Ицки сдержанно кивнул. - Тебе нужно отоспаться? Если нет - помоги нашему Кьярки. Медики нам нужны. Вон, парнишка еле жив... Как его угораздило? За Хофманов дрался, что ли?
Женщину перекосило.
- Да кому они сдались?! Только - Гренны-то не лучше...
Она посмотрела на бледного подростка и еле слышно хмыкнула.
- А, вот кто здесь... Они все - толковые ребята. Не вздумайте их есть!
- Людей мы не едим, - отозвался Ицки. - Их старший - мастер с учениками? Или это его сыновья?
- Чтоб я знала, - лекарка равнодушно пожала плечами. - Может, и сыновья. Оружейный техник... ему почёт. Учи, кого хочешь, бери к себе. А у меня - одна робби на больницу. И та с кривыми руками. Кто получше - у бойцов. Так вот мы жили в Хатане...
- Мастар-чифф... - укоризненно пробормотали в вагоне. Ицки хмыкнул.
- Не всем быть медиками. У Кьярки есть подручные, он вроде не жалуется... А чего у хиллазов техники не в почёте? Держали вас кучей, всех побили...
"А отдавать всё равно не хотели," - подумал Гедимин. "Ни медика, ни механиков. Хотя других пленных выгнали на убой..."
"Улфа" невесело усмехнулась.
- Дэннел Гренни нам не верит. У него свой медик. Ну, потом нас бы пристроили на худой паёк. Людей много, все болеют, машины ломаются, - не бойцам же их чинить?
Ицки дёрнул углом рта.
- Да, бойцы чинить не умеют... Тридцать их было при Улвере Хофмане? Он решил из Улфы переехать в свой город?
Женщина ухмыльнулась.
- Ну не дурак?! Нет бы подождать, пока город вырастет, навезут людей, оружия... Нет, он сразу послал Улфу к чертям. Вот сам к ним и пошёл. С тридцаткой против двух городов, против чёрноли... - она вдруг прикрыла рот ладонью, глаза расширились. - А твоё племя... вы чёрнолицым кто? Враги, друзья?
- Надеемся поладить, - отозвался Ицки. - Ты сама чёрнолицых видела?
"Улфа" мотнула головой.
- Видела раны от их стрел. Это чёрное стекло - такая дрянь! Крошится в ране, никак не вычистишь...
- И всё-таки не они взяли Хатан, - пробормотал Ицки в задумчивости. - Иди... Хотя нет. Живой Хофман - он какой? Что про него скажешь?
В вагоне рявкнули.
- Дикари! Кто там лает на Хофманов?! Я - Хофман, и я тут вождь, - говори со мной!
Гедимин увидел, как женщина-медик мрачнеет и втягивает голову в плечи. Ицки тронул её за руку.
- Ты больше не вождь, - сказал он. - Слушай медиков - будешь жить. А ты иди в вагон, отдохни. Будут силы - помоги Эцли.
Снизу застучали.
- Эй, уроды! Подняли меня на крышу! Где ваш вожак?
Кто-то испуганно пискнул, но локо только сдержанно хмыкнули.
- Сам ползи, коли надо!
Ицки покачал головой.
- В Улфу его, - еле слышно предложил Гедимин. - Пусть его там лечат. Вам он ни к чему. Нападёт ещё на кого...
Ицки тихо вздохнул.
- Верно говоришь, Чёрная Скала. Интересно, высоко его там оценят? Кого мы сможем выменять?
08.07.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Аркети
В вагоне с утра кто-то скулил, но недолго. Скоро застучали миски и ложки, а потом из бойницы донёсся пронзительный голос Ники - и другой, тихий, отвечающий ей.
- И детей тебе не оставили? Вот же падаль этот Хоф! Правильно их всех порезали! Эй, не реви! Не болит уже? Слушай, у локо полно разной краски. Белая, чёрная, красная... Раскрасишься - и ничего не будет видно. Точно говорю!
Тихий ответный писк утонул в сердитом рычании.
- Шалава лысая! Пшла вон от моих баб... А-ай, с-су...
Грохнула переборка. Кто-то сдержанно хмыкнул.
- Да пошёл он! - после долгого громкого шороха и гневного шипения отозвалась Ники. - Пускай царапины затянутся. Как будет можно, я принесу вам краски. Или сами у локо спросите. Не бойтесь, они люди честные. Не то что всякие Хофы!
Мейцан, на ходу отхлёбывая чёрный вар прямо из "ведёрка", поднялся на крышу и шумно выдохнул.
- Вот иногда охота взорвать все норы. А иногда думаешь - сами сдохнут...
В вагоне кто-то испуганно заскулил. Следом грохнула переборка, и раздался гневный рык и сдавленное шипение, и плач, как по команде, затих. Кто-то приглушённо ругался, шурша сухой травой. Мейцан снова вздохнул.
- Хэй, локо! Потише там! Всё-таки он ранен.
- Как женщин объедать, так не раненый! - мрачно ответил кто-то из поездной бригады. - Тебе что, жратвы не хватило?
- Мясо - еда бойцов! - услышал Гедимин злой голос Хофмана. - А не всякой швали и пустобрюхих баб! Чего лезешь?! Это моя дырка! Я не знаю её приплода?! Одна девка за три года - и та подохла! И тебе, дикарь, она не нарожа...
В вагоне охнуло и зашипело. Мейцан покачал головой.
- Или всё-таки прирезать... - пробормотал он себе под нос.
- Я - боец! - заорал Хофман. - Улвер - мой дядька был, ясно? Я теперь их вождь, вы, краснорожие! Эй, ты, шкура дра...
Мейцан тяжело вздохнул.
Дождавшись, когда рык и шипение затихнут, Гедимин постучал когтем по обшивке.
- Эй, боец! Помнишь Эллиса Хофмана? Улвер и твой отец - его сыновья.
- С-су... Эй! Откуда знаешь?! - растерялся "улф". - Старый Эл? Ну, знаю. А что, он ещё не подох?
- Теперь - да, - отозвался Гедимин. - Где он был последние месяцы, знаешь?
"Улф" заворочался на подстилках.
- Чего ж не знать? Улвер с папашей в тот вечер так нажрались! Всем перепало, даже баб созвали. Шутка ли - Старого Эла свалили! И что?
- А то, - Гедимин угрюмо сощурился. - Он был вашим вожаком. А как попал в нижние норы - вы хоть паёк ему принесли?
- А... что? Тьфу ты, падаль! - в вагоне затрещала переборка. - Я - не Старый Эл! Вы, твари, что притихли?! Я ещё ваш мастар, ясно? А ты, шкура, живо ко мне! Отвечай, шалава, с кем успела?!
Не успел кто-то испуганно пискнуть, как в вагоне раздались громкие шаги.
- Вон туда его, - буркнул медик Кьярки. - За две завесы. Ещё раз к кому полезешь - вернём Дэннелу Грену. Как раз у него ошейник освободился.
Из вагона выглянула лекарка Эчли.
- Вождь Мейчан, женщинам надо на крышу.
- Сделаем, - отозвался локо. - Что с парнем-техником?
...Парень-техник дремал в вагоне, под открытой бойницей. Лекарка из Гайны, уже в новом набедреннике и в кожаной рубахе с чужого плеча, помогала женщинам в накидках и шапках из листьев падуба подняться на крышу. Для них поверх циновок постелили мягкие шкуры. Они съёжились в тени змеиных знамён, опасливо поднимая взгляд на локо или сармата - и тут же втягивая голову в плечи. У шестерых на лицах виднелись поджившие, посветлевшие порезы. Трое из плодильни сели, прижимаясь друг к другу и щурясь на небо. Четверо с длинными волосами кутались в волосы, прикрывая грудь - хотя она и так была под лиственной накидкой. Ещё две стриженые женщины сели на край подстилки. Одна взглянула на Мейцана, вздрогнула, но через силу ухмыльнулась.
- Что, отрабатывать? Так мы готовы. С тобой? С ним?
Мейцан резко качнул головой.
- Такая отработка локо не нужна. Что умеете делать руками? Чинить одежду? Убираться? Может, кто-то учился ремёслам?
Женщина неуверенно усмехнулась.
- Шутишь?.. Нет, одежду чистить мы умеем. Чинить тоже. Перешивать, что негодно...
Вторая передёрнула плечами.
- Так нас отправят в робби? Ну-у... Если паёк не урежут - я пойду.
- У нас нет вашего деления, - сказал Мейцан. - Ни бойцов, ни робби, ни шалав и маток. Все, кто может, работают. Сначала делают простые дела, потом, кто научится, - сложные. Ещё два дня отдыхайте. Потом пойдёте в поездную бригаду. А там... Значит, ты умеешь шить? А прясть или ткать доводилось? Может, вязать?
Гедимин мигнул. Он успел насмотреться на одежду хентос (а Мейцан видел и того больше), - в чём-в чём, а в умении ткать или вязать их заподозрить было сложно...
Бывшие "шалавы" растерянно переглянулись.
- Ты о чём?
- Покажем, - Мейцан сдержанно ухмыльнулся. - Тонкая ручная работа для терпеливых мастеров. Освоите - будете в лучшей одежде. А трогать вас и так не тронут. Не раньше весны - и то, если сами захотите.
Одна из женщин с длинными волосами придвинулась ближе.
- В-вождь Метсан... - она уставилась в крышу. - Т-ты сказал - весна? А м-мы... что с нами? М-мы были жёнами Улвера... и других. А теперь - твои? Или...
В вагоне сердито зарычали.
- Ты, тварь, подстилка драная...
- Заткнись! - крикнула, не дослушав, Ники. Бывшая жена Улвера, совсем уже съёжившаяся, вздрогнула всем телом и растерянно замигала.
- Да, тебе, урод! Что слышал! А могу и в рожу с ноги! Вид-дала я таких крысюков...
Мейцан покачал головой.
- С вами плохо обошлись - и улфы, и хиллазы. У локо такое не принято. До весны вы - люди локо. Учитесь нашим ремёслам, помогаете в работе, потом - работаете сами. Никто вас не тронет. Еды хватит всем. Весной, если захотите, начнёте искать мужей. Чего ты боишься?
Он в упор взглянул на одну из жён. Её лицо выглядело странно припухшим, глаза покраснели - а сама она за последние секунды стала белой, как клон в автоклаве.
Женщина затряслась и судорожно сглотнула. Другие переглянулись.
- На сносях она, - проворчала бывшая "матка". - Я такие дела знаю. В первый раз все боятся.
Женщина мелко закивала. Мейцан пожал плечами.
- Возьмёшь работу полегче. Медик Кьярки присмотрит, чтобы тебя не нагружали. У нас на поезде уже рожали. Лучше на земле, конечно, - но сама смотри. Мы едем к племенам кева и алькайя. Захочешь - останешься там, там и родишь. Хэй, Кьярки! Эчли! Слышали?
- Будто я так не знала, - проскрипела старая лекарка.
В вагоне зарычали.
- Эй, дикари! Уже всё поделили? Наших баб, их приплод, наших робби... Говори со мной! Я - их хозяин! Если я скажу, они все...
- Ты опять?! - от возгласа Ники над вагоном взвился ветер и с треском столкнул змеиные знамёна. - Ах ты кры...
- Подожди! - Мейцан хлопнул по обшивке. - Ладно, Хофман. Иди сюда. Поговорим, пока тебя там не пришибли.
Из огневого "гнезда" выбрался угрюмый локо и встал между женщинами и пустой циновкой рядом с Мейцаном. Вождь криво ухмыльнулся.
- Думаешь, надо?
Гедимин зашевелился.
- Я могу там сесть.
- Вот это уже лишнее, - проворчал Мейцан. - Ты, Чёрная Скала, броню не пачкай. И так тебе пришлось всё это слушать...
Хофман вывалился на крышу, скрипя зубами - не столько от боли, сколько от злости. Повязки на ноге держались крепко, и крови было не видно, но лицо хенто покраснело, а пальцы судорожно сжимались. Он повернулся было к испуганным женщинам, но хмурый воин локо толкнул его в плечо.
- Пришёл - говори. Вождь долго ждать не будет.
Хофман скрипнул зубами.
- Если бы не грёбаные хиллы - чёрта с два я бы с вами болтал! Вы б у нас на карачках ползали... - он осёкся, переменился в лице и изобразил улыбку, больше похожую на перекошенный оскал. - Ладно, сила за вами! Всё теперь ваше - бабы, их приплод... и прочая шваль. Но я вам не робби, ясно? Я - боец. И за так я твоим бойцом не стану. Верни мне сначала...
Мейцан презрительно хмыкнул.
- На что нам такой боец? Злобных дураков мы у себя не держим. Ты, значит, из Улфы, и твой клан там в силе?
По лицу Хофмана прошла волна. Он пригнул голову, глядя на Мейцана исподлобья.
- В совете Улфы за нами место! Со времён ещё Старого Эла... - он скривился. - Если только, пока мы были в Гайне...
Мейцан ухмыльнулся.
- Улвер, когда засел в Гайне, послал Улфу к чертям? Нет у вас больше места в совете. Я вот думаю, везти ли тебя вообще в Улфу. На черта ты им теперь сдался?
Хофмана перекосило.
- Метс, твою мать! Улфе всегда нужны бойцы! Твои дикари за меня выкуп получат. Двух-трёх никчёмных баб, - вам ведь нужны бабы?
Мейцан дёрнул углом рта.
- Двух-трёх? Высоко ты себя ценишь. Ладно, отвезём. Теперь сиди тихо, иначе живым не доедешь. К бывшим улфам не лезь. Они больше не улфы, а ты им не вождь.
Хофмана спустили в больничный отсек. Он скрипел зубами, но не сопротивлялся. Когда стало тихо, Гедимин перевёл взгляд на женщин - и растерянно мигнул. Хотя угроза миновала, они сидели неподвижно, будто оцепенев, их лица побелели, а глаза расширились.
- Что с вами? - Мейцан тоже заметил неладное.
Одна из длинноволосых женщин судорожно сглотнула.
- М-мастар Метсан! Т-ты сказал - вернуть его в Улфу. А н-нас? М-мы - жёны Хофманов...
- Вам туда надо? - спросил помрачневший Мейцан. - Если хочешь, вернём и тебя. Даже без выкупа. Свободных людей не держат силой, а рабов у локо нет.
Женщина замотала головой, и другие длинноволосые повторили её движение.
- Мастар Метсан, не надо! М-мы будем с тобой, с в-воинами локо... Не отдавай нас!
- Как знаешь, - Мейцан повёл плечом. - Когда подъедем к Улфе, спрячьтесь и сидите тихо. Локо вас не выдадут. В Улфе у вас есть родные? Может, дети, или нянька, или подруга, - или кто-нибудь помнит свою мать? Мы будем искать их, если сможем - заберём.
Женщины быстро переглянулись.
- Мы все родили сыновей, - подала голос угрюмая "матка". - Их забрали. Они были крепкими - значит, пошли в бойцы. Тебе их не отдадут.
Одна из жён всхлипывала, закрыв лицо руками. Бывшая "шалава" криво ухмыльнулась.
- Хочешь забрать у бойцов всех баб? Бери без перебора, мастар Метс. На ваш паёк любая побежит!
"Жена" с порезами на лице придвинулась ближе, случайно задела "шалаву" - обе вздрогнули и подались в разные стороны.
- Дана... д-дочка... Третий год, когда нас увезли из Улфы. Мне обещали её оставить... - она всхлипнула. - Д-дана Хофман...
- Будем искать, - Мейцан склонил голову.
В вагоне кто-то резко выдохнул.
- Вот ублюдки ваши Хофы! Мой папаша - тоже тварь, но я хоть с матерью росла! Не реви, мы Дану вытащим. Слово локо крепче камня!
09.07.282 от Применения. Западная пустошь, восточная Викения, река Аркети
На широкой проплешине земля почернела, а трава не росла - здесь часто жгли костры, а обкладывать их камнями так и не научились. Вокруг на много метров не осталось кустарника - только жалкие пеньки. Над горелой плешью поднималась, углом уходя глубоко в землю, рилкаровая плита с прикипевшей облицовкой. На ней было много места для рисования значков - и кто-то размазал по рилкару рыжую глину и сверху намалевал зубастую пасть. Вода дождей стекала по плите быстро, не успевая размыть грязь, - вокруг большой нашлёпки виднелись следы глиняных "плюх", иногда в два слоя.
Поезд миновал стоянку рейдеров и остановился вдалеке, где кусты и деревца ещё не успели вырубить. Тут был ручей. Его локо и искали - обрывистый берег Аркети был слишком крутым, чтобы по нему спускаться за водой. Гедимин думал, что река не могла так быстро прорезать даже не очень прочный камень, - видимо, русло пролегло по давней расселине или промоине...
Вместе с людьми локо за водой вышли двое "бойщиков" из Улфы. По жаре они, как и сами локо, ходили в одних набедренниках - но Гедимин видел, как, выходя из вагона, "бойщики" снимают шуршащие травяные накидки. Какой от них прок в отсеке, сармат не понимал, но переселенцы явно ими дорожили.
Мейцан посмотрел вслед "улфам" и покачал головой.
- Тучи, - старейшина Антер - он тоже выбрался на крышу - покосился на небо. - Солнце не жжётся. Обгореть не успеют.
- Да они ведь и бывали под солнцем, - заметил старейшина Жесан из Вуутана. - Руки и шея темнее спины.
- В развалинах солнце светит вполсилы... - отозвался Мейцан.
В вагоне зашуршало. Кто-то раздражённо вздохнул.
- Ну и что ты опять тут уселась? Чтоб мастар Карки говорил, что я тебя за ногу привязала? Иди уже к своим!
- Мастар-чифф... - укоризненно пробормотал кто-то. Первый снова вздохнул.
- Сколько повторять - я тебе больше не мастар! Тут чиффы - Итики и Метсан. У них и сиди!
Мейцан, нахмурившись, тяжело качнул головой.
- Это надолго. Если их не разделить - подозреваю, что навсегда. Кого-то придётся оставить у алькайя...
- И там она найдёт другого мастара, - договорил Антер. - Люди из Керки долго так бродили. До сих пор не все опомнились. А ведь их матери ничего такого не видали! У нас в Керки были другие порядки...
- Да, - Мейцан подавил тяжёлый вздох. - В Улфе так заведено с первых дней, другого никто не видел. Не знаю, как их лечить.
Вуутанец в задумчивости оперся подбородком на кулак. Внизу лица у него была куцая белая поросль, и Гедимину привиделось, как человек по-наннски собирает в кулак седую бороду.
- Вождь Мейчан, - Жесан опустил руку. - Никто не рождается ни ездоком, ни мирным. Чтобы порядки въелись в кости, нужно время. Дети улфов, дети хиллов, - может, они не так тяжело больны?
Антер с сомнением покосился на него.
- Думаешь, ездоки отдадут своих детей? Те, кто сидит в Керки, - у них на уме только чистая кровь. Женщин и детей чанти они отдают легко, а вот своих... А тут у всех чистая кровь.
Мейцан хмыкнул.
- Ники и её мать - аркасы по крови. И что?.. Ездоки делят людей, старейшина Антер. У всех у них есть бойцы - и есть их рабы. Дети у них поделены с первых лет.
Из вагона донёсся скрипучий смешок. Мейцан постучал по обшивке.
- Ты много знаешь, праматерь Эцли. Что ты хочешь сказать?
В вагоне смущённо хмыкнули.
- Это вы, степняки, цените детей - и любую жизнь. А бойцы - дураки. Держат детей в темноте, в грязи, кормят то мясом, то пустой водой. Ценят тех, кого можно научить стрелять. А кто меньше, или слабее, или родился женщиной, - для них не люди. Только скажи, вождь Мейчан, - всех детей погрузят на поезд!
Старейшины переглянулись.
- У локо чисто и много света, - пробормотал Антер. - Но присмотр за детьми - дело нелёгкое. При всей мудрости Эчли...
Мейцан сдержанно хмыкнул.
- Со всеми детьми Улфы мы не справимся. Даже если ездоки настолько глупы, чтобы их нам отдать. Начнём с малого.