Аннотация: О первых проталинах и о ритуалах богини матерей.
Снег под обрывом уже не белел - он набух водой, сотни следов пятнали его, и лиственный сор усыпал его от пещер до вздыбленных льдов там, где когда-то была кромка воды. На лёд пока соваться не решались, но никто уже не боялся ледяных демонов и не искал их следы на степных тропах. В степи снег, запутавшийся в высоченных высохших стеблях, ещё лежал, в нём запросто можно было утонуть, но никто, кроме птиц, уже не ступал на него. Зимние твари ушли ещё на год.
- У-ух! - Нуук Скенес с силой опустил колотушку на распластанную на снегу циновку. - Хватит, пожалуй.
Подхватив длинную подстилку за края, двое Скенесов поволокли её к обрыву и повесили на камни. Ветер, завидев новую игрушку, хлестнул циновкой о скалу, и Нуук отскочил, чтобы не запачкать куртку.
Подстилки, завесы, одеяла и покрывала - всё висело вдоль обрыва, шурша и шелестя на ветру, свежий воздух, наконец допущенный в пещеры, бродил по ним и разносил по всем ходам бодрящий холод. Кесса, пристроив последнюю вытертую шкуру на скалы, спрыгнула с уступа и огляделась.
- Хаэ-э-эй! - Хельг Айвин без шапки стоял на крутой тропе и махал сухим стеблем. - А-а-авит! Ну-у-ук! Ке-е-есса!
- Что тако-о-ое? - закричала она в ответ. - Что вопи-и-ишь?
- Я видел землю! - Хельг в два прыжка спустился на пологий берег и протянул Кессе рукавицу. К ней прилипла чёрная грязь.
- Хаэ-эй! - Кесса повернулась к соседним пещерам.
- Земля! - Сима Нелфи, утопая по колено в снегу, добрела до Хельга и потрогала грязь. - Вот хорошо! Мацинген уже шевелится во сне!
- А Макега уже месяц как не спит, - Хельг прикрыл чистой рукавицей подмороженное ухо. - Ветра так и воют над обрывом. Осталось разбудить Реку-Праматерь!
Все трое, разом посерьёзнев, обернулись к нагромождениям льда. Противоположный берег - и даже острова на середине Реки - таял в белесом тумане. Только на Реке снег и остался нетронутым - никто не смел на него ступить, а те, кто жили под ним, дремали в холодной воде.
- Говорят, на юге Река никогда не замерзает, - прошептала Сима.
- Там и снега не бывает, - покачал головой Хельг. - Ничего, она проснётся.
Кесса огляделась - вдоль обрыва бродили, утаптывая снег, многие жители, и многие сидели перед пещерами, перетряхивая сундуки и ларцы и развешивая по кустам летние рубахи. Только одна пещера была закрыта, и снег лежал на её пороге.
- Вы видели Эмму? - спросила Кесса. - Может, зайдём к ней?
Хельг покачал головой.
- Фирлисы всегда позже выходят. Нечего делать у них в такую рань. Лучше... - он покрутил головой в разные стороны и уже уверенно продолжил:
- Лучше пойдём к вам. Зеркало Призраков - оно всё так же показывает странное?
- Не очень-то оно показывает, - покачала головой Кесса. - Призраки, должно быть, тоже спят.
- Тогда сыграем в Ирни, если нас не хватятся, - сказал Хельг. - Я кости захватил.
- Меня-то скоро хватятся, - нахмурилась Сима. - Дед сейчас не в духе.
- Зуб? - хмыкнула Кесса.
- Ну да, что же ещё, - Сима поддела носком сапога тяжёлый намокший снег. - Старый, больной выломали, так теперь новый растёт. И всё ему не так. Его едва снежник не порвал, он снежника копьём проткнул - так об этом ни слова. Одно слово - дед!
В пещере Скенесов было пусто и холодно, очаг погас, и его камни остыли. Кесса осторожно сняла со стены тёмную, тускло поблескивающую пластину и положила себе на колени. Свисающие с Зеркала перья и странные осколки искусственных камней - рилкара и фрила - закачались на толстых нитках. Кесса протёрла рукавом тусклую гладь и поднесла к ней ладонь. Она отразилась в древнем стекле, но расплывчато - розовато-белесое пятно с тающими краями.
- Призраки не спят, - кивнул Хельг, поднося к Зеркалу палец. Отражение появилось не сразу и было таким же мутным. Поверхность стекла как будто рябила.
- Что-то там шевелится, - прищурилась Сима. - Уберите руки, оно под ними...
Сквозь темнеющую рябь на миг проступила синевато-белесая скала с чёрными отверстиями - цепочка за цепочкой они опоясывали высоченный каменный столб. Красная точка мелькнула мимо него и сгинула. Кесса изумлённо мигнула.
- Дом! Смотрите, там древний дом!
Рябь всколыхнулась снова и поглотила все тени - теперь из Зеркала на Кессу смотрело только её отражение. Хельг досадливо вздохнул.
- Здоровенный домище. Говорят, таких в Старом Городе полно, и все стоят - не шелохнутся. А ведь сколько зим миновало...
- Ты красную штуку заметила? - Сима ткнула Кессу пальцем в плечо. - Летающая штука!
- Маленькая такая, - покачала головой Кесса. - Мала для корабля, даже для древнего. Верно, птица... или Скхаа - они как раз такого цвета, когда голодны.
Хельг ухмыльнулся.
- Тебе везде хески мерещатся. Что твоему Скхаа делать в Старом Городе? Их и не было тогда...
- Тише вы! - фыркнула Сима. - Там что-то шевелится!
Они втроём склонились над осколком древнего стекла, мигом запотевшего от их дыхания. Что-то мелькало за зеркальной мутью, проступая медленно, словно всплывало из глубины.
- Хаэй! - окрик отца заставил Кессу вздрогнуть. Гевелс Скенес стоял на пороге и смотрел на гостей неласково.
- А, вот ты где, а я обыскался. Идём, - он крепко взял Кессу за плечо. - А вы, оба, занялись бы чем дельным.
Идти было недалеко - всего лишь до пещеры Мейнов. Не останавливаясь, Гевелс миновал большие залы, длинную цепь кладовок, и остановился в самом дальнем конце норы, там, где она изворачивалась, упираясь в последнюю, наглухо занавешенную дверь.
- Иди, - Гевелс подтолкнул Кессу к закрытому проёму. - Мне нельзя туда.
Она приподняла завесу, и сырой горячий воздух накрыл её с головой - так, что она не сразу смогла вздохнуть. Её схватили за руки, вытряхнули из плаща.
- Хаэй, - выдохнула ей в лицо похудевшая и потемневшая лицом за зиму Эмма Фирлисова. - На ногах держишься? Снимай всё, до нитки. Не замёрзнешь.
Она поправила утиные крылья, прицепленные к узкой налобной повязке, и попыталась вытянуть из волос сухой колючий стебель, но растение не поддалось.
- Зачем это? - насторожилась Кесса и подалась было к двери, но её удержали за плечи. Сзади стояла Огис Санъюгова - в одной длинной рубахе, с такими же крыльями на голове и с сушёной рыбиной на груди.
- Не бойся ничего, - сказала она. - Ты в том году была сговорена с Речником Фриссом - теперь пора отметить тебя знаками Таурт, пусть богиня за тобой смотрит.
Теперь глаза Кессы привыкли к полумраку - подземную тьму разгоняло только свечение двух маленьких церитов, один из которых висел на груди у Эммы, а второй держала Кест Наньокетова, старшая в роду Наньокет. Она стояла у кадушки, от которой валил пар, в горячей воде плавали клочья тины.
- Долго же тебя ловили, Кесса, - покачала головой Кест, черпая пригоршнями воду. - Встань передо мной и не двигайся. Эмма!
- Хаэ-э-эй! - протяжно проговорила колдунья, проводя по спине Кессы пучком сухой травы. - Сила корней взрастила тебя, сила трав взрастила тебя, сила вод взрастила тебя! Мацинген имя твоё назовёт, Макега имя твоё назовёт, Река-Праматерь имя твоё назовёт!
На голову Кессы вылилось полведра тёплой воды, пахнущей берёзовым листом и многократно разбавленной кислухой. Не успела она вытереть глаза и отплеваться, как по её спине хлестнули сухой травой. Пучок этот был смочен чем-то красно-рыжим, и капли краски расплескались по коже Кессы и повисли на мокрых волосах.
- Пусть Таурт растит тебя, пусть она твоё имя называет! - возгласила Эмма, прикладывая к животу Кессы тёплый круглый камень. Огис и Кест держали её за плечи, рыжей краской вычерчивая на лопатках и пояснице странные знаки.
- Плодовитой женой пусть назовут тебя, матерью многих детей пусть назовут тебя, старшей великого рода пусть назовут тебя! - Эмма обмакнула палец в краску и начертила разлапистый знак под ключицами Кессы. - Многих сыновей и дочерей ты принесёшь для нового рода! Четверых сыновей, четверых дочерей!
- Так, как было в вашем роду, - негромко проговорила Огис, выпуская мокрую Кессу из парилки. - Ваша праматерь - из плодовитых. Четверо сыновей! Если Таурт будет добра к тебе, столько же родишь и ты.
Эмма протянула Кессе ворох сухой тины.
- Вытрись хорошо и одевайся, - она завязала мокрые волосы Кессы косичкой толстых цветных нитей с подвешенным к ним утиным пером. - Потом иди наверх. Старшие матери будут говорить с тобой. Расскажут, что делает жена. Бездна! Ещё Раймалт, ещё траурный год, ещё сговор до конца не заключён, а Сьютар уже торопится...
- Эмма! - прошептала Кесса, оглянувшись по сторонам. - Я слышала на Весеннем Изломе... Дедушка и другие - они хотят выгнать вас из...
- Да знаю я, знаю, - поморщилась Эмма. - От них нового не услышишь. Одевайся. Тут говорить нельзя.
Из пещеры Мейнов Кессу выпустили через три дня, и она вышла, вздохнула, глядя на недвижную Реку, и побрела к своей пещере по щиколотку в снегу. Он таял быстро, размываемый моросящим дождём.
- Кесса! - Сима Нелфи выглянула из пещеры. - Иди к нам!
В очажной зале Нелфи было не слишком людно - старшие снимали циновки со скал, высматривали с обрыва, скоро ли тронется лёд. У тлеющего очага сидел Авит Айвин, раздувал угли и смотрел на пламя. Волосы, коротко выстриженные слева от его макушки, за зиму почти отросли, и свежие шрамы скрылись, теперь о прошлогодних деяниях напоминал лишь большой клык на ремешке, повешенный на шею. Клык этот принадлежал не зверю...
- Позвать бы Хельга - сыграли бы в Ирни, - вздохнул он, едва заметно кивнув Кессе. - Да он весь в делах... Твоя сестра пробегала тут недавно.
- Её раньше отпустили, - буркнула Кесса и села к очагу, стягивая шапку и поправляя ремешок на лбу. Теперь к нему было привязано утиное перо.
- Ты из пещеры Мейнов? От матерей? - с жадным любопытством спросила Сима. - Тебя раскрасили знаками богини Таурт?
- Они уже почти стёрлись, - Кесса ослабила завязки на куртке и показала рыжеватый узор на ключицах. - Это охра, она долго не держится.
- А чему они учат? - спросила Сима. - Тебя позвали, потому что ты станешь Речницей, женой Речника Фрисса? Тебе рассказали, как драться двумя мечами, и как оседлать здоровенного кота? И как говорить с демонами?
Кесса помотала головой и досадливо поморщилась.
- Ничего такого. Ни демонов, ни мечей, ни сражений. Только всякие домашние дела - как обустраивать пещеру, да как детей нянчить.
- Бездна! - Авит хлопнул себя по ноге. - Разве мало вам об этом твердят, что нужно ещё в отдельной пещере запираться и о том же талдычить?!
- То-то и оно, - поморщилась Кесса. - Я ведь стану Речницей! А никто ничего об этом не говорит.
- Да они не знают, - махнула рукой Сима. - Это надо Речницу Сигюн спрашивать. Даже в твоей книге ничего об этом нет. Там пишут, как Ойга из Кецани была Речницей, а как ими становятся - об этом ни полслова.
- Ну, сражаться тебе надо будет, - покачал головой Авит. - Это уж наверняка. И говорить с демонами - тоже.
- Говорить-то ладно, - Кесса, запинаясь, пробормотала несколько слов на ломаном Вейронке - хесском наречии. - Вроде получается. Вот только найти бы демона, который захочет поболтать...
- Можно выманить Агва на берег, - неуверенно предложила Сима. - Они незлые.
- И многих ты выманивала? - хмыкнул Авит. - Им в воде ничего не слышно. Ты их лучше не трогай. Тебе теперь надо учиться драться. Вот у твоих старших есть копья...
- Тут что-то другое надо, - вздохнула Кесса. - Не видела я Речников с такими копьями.
Она повертела в пальцах маленький стеклянный ножик - осколок земляного стекла, оббитый с двух сторон и насаженный на короткую деревяшку.
- Ты, Сима, ночью к причалу Фирлисов выберешься?
- Запросто, - оживилась та. - Опять будем кидать ножи?
- Это у нас получается, - пожала плечами Кесса. - Какое-никакое, а всё ж оружие.
Солнце с каждым днём садилось позже, но всё же ночи ещё не слишком укоротились - и Кессу не тянуло в сон с наступлением сумерек. Убедившись, что завеса на двери в спальную пещеру опущена до земли, она проскользнула мимо, накинула меховой плащ и выбралась на заснеженный берег, освещённый лишь четырьмя крохотными лунами. Тучи разошлись, и светящиеся пятнышки на чёрном небе видны были отчётливо, как и россыпь звёзд поодаль от них. Потемневший снег уже не сиял белесым отражённым светом, но всё же можно было различить натоптанные тропы вдоль нагромождения льдин.
Немного не дойдя до огромной коряги, наполовину заваленной битым и вновь смёрзшимся льдом, Кесса огляделась по сторонам. От скалы у одной из пещер отделились две тени. Сима приветственно помахала рукой, Авит, остановившись чуть поодаль, сдержанно кивнул.
- Не потерять бы лезвия, - нахмурилась Кесса, пересчитывая ножи. Их было три - один из пещеры Нелфи, два - от Скенесов, и Авит, помедлив, достал ещё один.
- Найдутся, когда всё оттает, - отмахнулась Сима. Она пыталась вычертить мишень на замёрзшей коре, но уголь не оставлял следов на тонкой ледяной корке.
- Не надо, будем целиться вон в те сучки, - указала Кесса на тёмные пятна на ободранной части коряги. Это дерево лежало тут много лет, его успели частично ошкурить и даже разрубить на дрова, но большая часть коряги ещё была цела, и к ней летом привязывали плоты и лодки. Говорили, что когда-то Атун, старший в роду Фирлисов, держал тут летающий корабль - хиндиксу, но от той хиндиксы давно не осталось и гнилой щепки, и корягу называли причалом Фирлисов лишь по старой памяти. Она пошла трещинами, и несколько лишних дырок на ней никто не заметил бы.
- Я так посмотрю, - покачал он головой, отходя ещё на шаг. Кесса отдала нож Симе и отступила к обрыву.
Первое лезвие с тихим стуком впилось в щелястую деревяшку и застряло, второе ударилось о замёрзшую кору и полетело в снег. Кесса, охнув, кинулась за ним. Оно провалилось до земли, только рукоятка темнела в снегу.
- Кесса, а моих там нет? - жалобно спросила Сима, разгребая льдинки под корягой. Единственное лезвие, попавшее в цель, так и торчало из дерева.
- Ф-фу-уф, - выловив из снега последний нож, Кесса подула на озябшие ладони и натянула рукавицы. - Ещё раз?
Лезвие не долетело до коряги - провернулось в полёте и наискось ушло в снег. Кесса посмотрела на неуклюжие рукавицы, вздохнула и подобрала нож.
- Без толку. Так мы точно лезвия поломаем, - сказала она, возвращая Авиту его вещь. - Лёд на коре. Подождём ещё месяц или два - пусть оттает.
- И верно, - покивал Авит. - А я вот думал... А кто из Речников кидается ножами? У нас в Фейре - никто, и на соседних участках такого нет.
- Умеет, но дерётся-то он мечами, - хмыкнул Авит. - И в твоей книге тоже...
- Стой! - вскрикнула Сима. - Был же такой воин в книге! Воин-хеск, похожий на рысь!
- Точно, - кивнула Кесса. - Гальдан, кладоискатель из леса, где растёт серебряный мох! Он думал, что Речница Ойга хочет обокрасть его, и...
- А! Теперь вспомнил, - замахал руками Авит. - Точно - Гальдан из серебряного леса. Ну-у... Он сам из демонов, ему виднее, чем сражаться с сородичами. Ладно, уговорили. А что, если ты промахнёшься? Вот Гальдан промахнулся, когда кинул нож в Речницу Ойгу, и она победила его.
- Так они же мирно разошлись, - напомнила Сима.
- Так то Речница Ойга, - Авит пощупал талисман-клык, спрятанный под рубахой, и поморщился. - А то - Инальтеки. Они мирно расходиться не будут.
- Ну и пусть, - пожала плечами Кесса. - Если я с ними не справлюсь, я всегда могу убежать.
- Х-хе! - Авит упёр руки в боки. - Так и убежишь?
- А ты догони, - хмыкнула она и сорвалась с места, ловко уворачиваясь от полетевшего в спину снежка. Пробегая мимо пещеры Фирлисов, она услышала, как позади плюхнулся в снег Авит, оскользнувшись на льдинке, а из-за плетёного зимнего полога раздался негромкий смешок. Не только они втроём не спали в эту ночь - но никто не вышел из пещеры.