Российские правоохранительные органы подсчитали недавно, сколько у нас в стране экстремистов. По данным МВД, в России около 11 тысяч молодых людей входят в экстремистские объединения. Исполняющий обязанности начальника департамента охраны общественного порядка МВД Михаил Артамошкин рассказал "Российской газете", что его подчиненные почти точно подсчитали все социально-опасные группы - на милицейских учетах состоят 302 организации. Из них, заявляет Артамошкин, 150 склонны к агрессивным действиям. Например, такие, как РНЕ, НБП, ДПНИ, АКМ, - подчеркнул генерал-лейтенант милиции. Как правило, в них состоят молодые люди, которые нигде не учатся и не работают. Этим пользуются взрослые, в том числе и иностранцы. За деньги или за какие-то непонятные идеи молодежь вовлекают в преступления, в том числе и в убийства на национальной почве. Впрочем, серьезна статистика "обычной" молодежной преступности. В прошлом году 132 тысячи подростков совершили преступления, свыше 284 тысяч несовершеннолетних милиция поставила на профилактические учеты.
По мнению Михаила Артамошкина, причина 60% преступлений, совершаемых молодыми людьми, банальна - безработица. Милицейские психологи и аналитики считают, что не меньшую социальную опасность представляет и сама атмосфера, которая начинает все больше утверждаться в подростковой и молодежной среде - сочувствия и поддержки экстремистам. Как правило, "фашистский ликбез" молодые люди проходят на сайтах Интернета. Министр внутренних дел Рашид Нургалиев рассказал корреспонденту "Российской газеты", что поддерживает идею признать Интернет средством массовой информации. Там есть рецепты изготовления бомб, методов противодействия милиции, проникновения в банковские и режимные информационные сети, рассказал министр.
В Астраханской области с 2006 года возбуждено шесть уголовных дел против экстремистов. За разжигание межнациональной розни осуждены семь человек, которые в настоящее время отбывают наказание в местах лишения свободы. Самые громкие из этих процессов были связаны с деятельностью руководителя группы "Народная национальная партия" и редактора филиала газеты "Я - русский" жителя Знаменска Игоря Могилева, которого обвинили в том, что он с начала 2005 года активно, с использованием средств массовой информации, распространял националистические и экстремистские идеи, а также организации "К Богодержавию", созданной четверыми, далеко не молодыми, ахтубинцами, суд над которыми продолжается по сей день. В большинстве случаев в отношении обвиняемых еще на стадии следствия избиралась мера пресечения в виде заключения под стражу.
Экстремизм не появляется на пустом месте. Благоприятной почвой для экстремизма является не только безработица или "растлевающее" влияние Интернета, а вполне осязаемые вещи: бедность, социальная несправедливость, национальное унижение, отсутствие жизненной перспективы у молодежи, задавленность массой бытовых проблем. Молодые люди, не желающие мирно жевать ту жвачку, что подсовывает им телевидение, и превращаться в скотоподобных существ, в поисках ответов на поставленные самой действительностью вопросы вступают на тропу экстремизма. При этом я бы не стал на месте Михаила Артамошкина утверждать, что запрещенная НБП или давно забытое и никому не страшное РНЕ представляют реальную угрозу общественной безопасности. Едва ли кто-нибудь сможет назвать какую-нибудь агрессивную насильственную акцию нацболов. О существовании же РНЕ можно узнать лишь по редко появляющимся листовочкам банального, но совсем не пугающего содержания. Чаще всего избиения или убийства на почве национальной ненависти совершают молодые люди, не входящие ни в одну из вышеназванных организаций. Но чтобы не расписываться в своей беспомощности, работникам милиции легче назвать хорошо известные группировки и свалить ответственность на них. Настойчивое желание правоохранительных органов ввести цензуру в Интернете также объясняется тем, что они просто не хотят утруждать себя лишними заботами. Потому что и сейчас и у представителей спецслужб есть все возможности отслеживать имеющуюся в глобальной сети информацию. Признание же Интернета средством массовой информации недопустимо потому, что всемирная глобальная сеть - это не только большая газета, но и средство общения. А я думаю, граждане не хотят, чтобы их частная переписка была доступна людям в погонах, какими бы благородными мотивами они не руководствовались.
Бороться таким образом с экстремизмом - значит пытаться лечить симптомы болезни, не вникая в ее суть. Похоже, это стали понимать и сами правоохранители. По словам того же Нургалиева, милиция стала заниматься, казалось бы, не свойственной ей работой - пытаться воспитывать, трудоустраивать и даже лечить "трудных" и "заблудившихся" в жизни молодых людей. Например, в милицейском ведомстве решили помочь открыть все без исключения спортзалы и площадки, в первую очередь для трудных ребят и обычных школьников из соседних школ. Многие милиционеры даже переквалифицировались в педагоги. В 73 регионах работают 5,6 тысячи школьных инспекторов милиции. Более того, в некоторых регионах, например, в Краснодарском крае, введен своеобразный "комендантский час" для несовершеннолетних. Сотрудники милиции стараются передать детей и подростков после 22 часов родителям или опекунам. Милиционерам приказано это делать корректно и вежливо.
Ну что же, меры хорошие. Не мешало бы вместо цензуры в Интернете ввести ее на телевидении и радио. Для того, чтобы не превращать мозги молодежи в кашу и кисель, перестать способствовать ее спаиванию и тотальной дебилизации, не соблазнять призрачными химерами, не формировать искусственные потребности. Потому что, хотя такая молодежь, может, и будет легко управляемой, но всегда найдутся те, кто не примет правила игры и захочет взять у жизни реванш. И, возможно, они сделают это не самым вежливым образом.