Павел Фёдорович Зинин не любил компании. Ему вообще не очень нравились другие люди. Главным увлечением в его жизни была охота. И он предпочитал заниматься ею в одиночку.

  Что касалось подготовительных мероприятий, то Зинин всегда подходил к ним со всей серьёзностью. Он продумывал, что нужно взять в конкретном случае, заранее изучал карту местности. С ним всегда были аптечка, компас, телефон с GPS, спички, зажигалка, огниво, светодиодный налобный фонарик и многое другое. Рюкзак обычно получался тяжёлым, но за годы, проведённые вместе, Павел хорошо натренировался носить его.

  Зинин охотился не ради мяса или шкур. Его интересовали чучела. У него дома была целая коллекция, достойная крупного музея. Много чучел он продал, однако самые лучшие всегда оставлял себе.

  Вот и сейчас, с рюкзаком и ружьём, шёл он среди деревьев, взбираясь на вершину небольшого пригорка. Погода стояла хорошая: тепло, переменная облачность и лёгкий ветерок. У Павла не было чёткой цели. Он думал, что, наверное, пристрелит кабана или лисицу - кого первого найдёт. Но и другие варианты он не исключал.

  Добравшись до вершины, Зинин достал бинокль и внимательно осмотрелся. Кругом был лес, вдалеке виднелись горы. Разумеется, сходу заметить дичь не получилось. С каждым годом находить её становилось всё труднее, несмотря на охотничий опыт, но Павел знал, что упорство и терпение обязательно принесут свои плоды. Он определил наиболее оптимальный маршрут, чтобы в случае обнаружения дичи находиться с подветренной стороны, и принялся осторожно, не спеша спускаться в долину.

  Прошла пара часов, когда Зинину показалось, что впереди за кустами что-то промелькнуло. Он остановился, медленно вскинул ружьё и крадучись продолжил движение. Дойдя до кустов, он ещё осторожней принялся обходить их, пытаясь разглядеть что-нибудь за ними и прислушиваясь к окружающим звукам. Добравшись до просвета в густой листве, он встал, как вкопанный: метрах в пятидесяти на небольшой полянке стоял кавказский благородный олень. Да, пожалуй, это был он, вот только таких красавцев Павел не видел даже на картинках. Высокий, с просто огромными разветвлёнными рогами, гладкой шерстью и гордо приподнятой грудью - скорее, он сошёл со страниц какой-нибудь сказки, чем родился здесь, в самом обыкновенном лесу. Долго не думая, Зинин взял его под прицел, уже предвкушая, как роскошное чучело будет украшать гостиную. Олень повернул голову и посмотрел прямо на охотника. Его взгляд почему-то заставил Павла замешкаться, хотя он как раз собирался нажать на спусковой крючок. Ему вдруг показалось, что это животное понимает, что сейчас происходит, хотя по определению не должно этого понимать. Но тут олень отвернулся и спокойно пошёл прочь.

  - Врёшь, не уйдешь! - буркнул Зинин и выстрелил. Пуля попала зверю в спину. Тот изогнулся, на секунду припал к земле, однако вновь поднялся и быстро поскакал в лесную чащу.

  "Ишь, живучий какой! Но ничего, далеко не убежишь!", - подумал Павел, пускаясь в погоню сквозь заросли кустарника. Олень, несмотря на ранение, двигался намного быстрее и вскоре потерялся из виду. Пробежав с полсотни метров в прежнем направлении, Зинин остановился и осмотрелся. Добычи нигде не наблюдалось, а вот на земле были заметны свежие капли крови. Взяв след, охотник крадучись продолжил преследование. Через некоторое время он увидел впереди яркий просвет между деревьев - из-за облаков как раз выглянуло солнце. Подойдя чуть ближе, Павел понял, что просвет образован небольшим озерцом: не больше тридцати метров в ширину и примерно столько же - в длину. "Странно", - подумал Зинин. - "Не думал, что тут будет озеро".

  Павел обнаружил, что след заканчивается у воды. Он медленно обошёл озеро, осматривая землю под ногами, но обнаружить место, где олень вышел на берег, не получилось. Охотник сделал ещё два круга, на большем от воды расстоянии. Никаких следов крови. Вернувшись к озеру, Зинин некоторое время смотрел на его зелёно-голубую гладь. "Нет, олень не мог тут затонуть", - подумал он. - "На поверхность бы всплыл, точно".

  Обойдя озеро ещё раз, Павел решил, что подранок не менял направления движения. Руководствуясь этим соображением, Зинин продолжил преследование, идя зигзагами и пытаясь отыскать новые следы. Спустя минут двадцать он поднялся на очередной пригорок. За это время ему так и не попалось никаких подтверждений того, что олень действительно пошёл в этом направлении. Выбрав удобную позицию для наблюдения, Павел достал бинокль и очень внимательно, не торопясь осмотрел окрестности. Всюду лес, ни оленя, ни другого зверя не видать. "Странно", - опять подумал Зинин. - "Не мог он с такой раной далеко уйти. Просто не мог".

  Перекусив на пригорке, охотник продолжил поиски подранка. Вообще, охота скрадом была коньком Павла, и ему никогда раньше не приходилось долго преследовать раненую добычу. Сейчас же он никак не мог определить, куда этот олень запропастился. Через час с лишним Зинин вернулся к озерцу и ещё раз обошёл его. Никаких новых следов. Складывалось впечатление, что олень всё-таки сгинул в этом озере. Немного подумав, Павел решил проверить это. Раздевшись, он оставил рюкзак и ружьё на берегу, прихватил с собой только топорик и вошёл в воду. Она была прозрачной и холодной. Зинин двигался вдоль берега по колено в воде, осматривая дно. Сделав круг, он углубился в озеро. Вскоре выяснилось, что оно мелкое - даже в его середине вода едва доходила Павлу до шеи. Дно неплохо просматривалось в любой точке, и спустя непродолжительное время был осмотрен каждый его метр. И никакого оленя.

  Выйдя на берег, Зинин вытерся специально припасённым для такого случая полотенцем, оделся и развёл небольшой костёр, чтобы согреться. Ситуация с оленем его серьёзно озадачила, и он размышлял над тем, что же упустил.

  Отдохнув, но так и не додумавшись ни до чего путного, Павел потушил костёр и отправился в другом направлении. Спустя какое-то время он наткнулся на кабанью тропу. Следы на ней были свежие, значит, скорее всего, кабаны ходили тут прошлой ночью. Оглядевшись, Зинин быстро нашёл удобное место для засидки, из которого просматривалась тропа. Решив пока прекратить поиски оленя, охотник забрался в заросли кустарника и принялся ждать, периодически поглядывая в бинокль.

  Стемнело. Кабаны не появлялись. Павел не смог бы их пропустить, поскольку они всегда создают при своём перемещении по лесу много шума. Кабан - не олень, способный, несмотря на свои размеры, передвигаться подобно тени. Эта дикая свинья умеет хорошо прятаться при лёжке, да и вообще очень редко выходит на освещённые открытые пространства, поэтому увидеть её не просто. Но не услышит приближающегося кабана только глухой.

  Когда перевалило за полночь, Зинин решил прекратить ожидание. Возможно, кабаны шли не с той стороны, с которой он их ждал, и ветер донёс до них его запах. Он выбрался из засидки, развёл костёр и поужинал. Подготовив ночлег, он потушил огонь, забрался в свой спальник и быстро задремал. Проснулся Павел, когда уже светало. После завтрака на скорую руку охота продолжилась.

  Зинин не оставил совсем надежды отыскать подстреленного оленя. Он весь день ходил по окрестностям, подолгу изучал местность в бинокль. Ближе к вечеру, так и не заметив никакой потенциальной добычи, Павел принял решение вернуться в посёлок, чтобы переночевать "со всеми удобствами" и пополнить запас провизии. По его расчётам, он должен был попасть туда незадолго до наступления темноты. Однако полностью стемнело, а Зинин не вышел даже на дорогу. Кругом по-прежнему был лес. Павел достал телефон и по GPS определил, что до посёлка целых семь километров. "Странно", - в очередной раз подумал Зинин. - "Я ведь шёл прямо к нему". Включив налобный фонарик, охотник подготовил ночлег в ближайшем удобном месте, поужинал и лёг спать. "В посёлок завтра приду", - подумал он. Однако заснуть, несмотря на усталость, оказалось не так просто. Павел даже начал размышлять, почему ему не спится, и вдруг понял: вокруг слишком тихо. В ночном лесу всегда раздавались какие-то звуки, а если неподалёку путешествовал ёжик, то звуки походили скорее на грохот. Сейчас же могло сложиться впечатление, что лес вымер.

  В конце концов, Зинин всё же уснул. Проснулся он с неприятным ощущением, что ему снился какой-то кошмар. Вернуться в посёлок он решил прямо сейчас, причём вовсю использовать для этого GPS, чтобы гарантированно не заблудиться. Вообще, Павел с презрением относился к тем, кто ориентировался с помощью компьютерных систем. Когда он только начинал свою карьеру охотника, у него ещё не было мобильного телефона, но это не мешало ему прекрасно ориентироваться на местности, используя карту и компас. Телефон с GPS он носил просто на всякий случай, почти не применяя его, однако сейчас, по его мнению, этот "всякий случай" настал.

  Вокруг уже не было так тихо, как ночью: издалека доносилось пение птиц. Это принесло Павлу некоторое успокоение. Он достал телефон и попытался вновь определить свои координаты. Система "зависла", а через минуту выдала сообщение: "Ошибка. Местоположение определить не удалось. Повторите попытку позже".

  - Вечно эти телефоны глючат! - пробурчал Зинин вслух и убрал телефон обратно в рюкзак, достав бумажную карту и компас. Он помнил, что показала ему GPS вчера, и был уверен, что дойдёт до посёлка без проблем и без повторной навигации.

  Дорога шла в гору. Спустя часа полтора Павел взобрался на вершину довольно высокого пригорка. Отсюда посёлок был виден, как на ладони. "Километра три", - подумал Зинин. - "Меньше чем через час буду там".

  Он определил направление по компасу, чтобы случайно не сбиться, и начал спуск. Вскоре дома скрылись за деревьями. Прошёл час. Другой. Никаких следов цивилизации вокруг не наблюдалось, только лес. Дорога вновь пошла на подъём. Павел недоумевал, но продолжал идти вперёд, постоянно сверяясь с компасом и ожидая увидеть посёлок в любую минуту. Ещё через полчаса он поднялся на вершину другого пригорка. Впереди, сколько хватало глаз, простирался лес. Оглянувшись, Зинин увидел посёлок. Он сейчас был километрах в четырёх. "Что за бред?" - мелькнула мысль. - "Как я мог его пропустить?".

  Вновь определив направление по компасу, Павел пошёл обратно. Спуск, ровная местность, подъём. Несколько раз останавливаясь и осматриваясь, Зинин видел кругом лишь деревья. Никаких других звуков, кроме отдалённого пения птиц, до него не доносилось. Он пару раз пытался определить своё местонахождение с помощью GPS, но на экране появлялась одна и та же ошибка. В конце концов, он поднялся на пригорок и оглянулся. Посёлок был позади него, километрах в трёх.

  - Чертовщина какая-то! - воскликнул Павел вслух, постоял на месте, отдыхая и собираясь с мыслями, после чего убрал компас и просто быстро пошёл по направлению к посёлку. Спуск, ровная местность... Когда начался подъём, Зинин развернулся обратно, но поменял направление. Он двигался большими зигзагами, стараясь как бы "прочесать" местность. Дело шло к вечеру, когда, совершенно выбившись из сил, Павел забрался на пригорок в другом месте и вновь увидел позади себя дома. Посёлок определённо не был иголкой в стоге сена, столько раз пройти мимо него и ничего не заметить было попросту невозможно...

  - Да что же это такое, а?! - Зинину стало казаться, что он сходит с ума. Присев, отдышавшись и немного успокоившись, он опять попытался определить свои координаты и опять безрезультатно. Сеть на телефоне отсутствовала, но, специально для экстремальных случаев, Павел взял с собой рацию. Он потратил, наверное, целый час, пытаясь выйти на связь, но на всех каналах была тишина.

  "Что делать? Что делать?! Что делать?!?" - эта мысль крутилась у него в голове, не переставая. У него с собой было ещё немного еды и воды, но на завтра их не хватит. Ничего, с водой проблем нет, кроме того озера он ещё три ручейка видел по дороге. А с едой? Если бы найти зверя... "К чёрту всё, пойду на море, его я пропустить при всём желании не смогу", - внезапно решил он. - "Но до него километров семьдесят, может, лучше на дорогу выйти? Её тоже не пропустишь... Нет, к чёрту дорогу, дороги узкие, а море ещё и широкое. Иду на море! Максимум за три дня дойду! Столько я и вовсе без еды протяну. Может, ещё найду что-нибудь по пути. Ту же дорогу, например".

  Чтобы попасть на море, достаточно было просто идти на юг, а лучше - на юго-юго-запад. Зинин решил начать поход завтра. Он легко поужинал, оставив немного еды на потом, и устроил ночлег прямо на вершине пригорка. Спал он очень плохо. Ему опять что-то снилось, но наутро он ничего не помнил.

  Посёлок по-прежнему виднелся километрах в трёх и так и манил к себе. Но путь к нему пролегал на северо-восток, а Павел решил идти к морю. Поэтому он развернулся и пошёл прочь от посёлка, стараясь брать немного западнее, чем строго на юг. Южное направление он определил, сверив показания компаса с движением солнца и убедившись, что они совпадают.

  Рация молчала. На телефоне и вовсе сел аккумулятор. Вокруг стало ещё тише, чем вчера: пение птиц теперь доносилось совсем издалека. По дороге Зинин набрал воды из ручья, но сразу пить не стал, собираясь вскипятить её в походном котелке. Часа четыре он шёл без передышек, постоянно поглядывая на компас, когда, взобравшись на очередной пригорок, ему показалось, что он уже был здесь. Немного отдохнув, Павел взял топорик и вырубил на ближайшем старом дереве большую букву "П". Ещё раз сверив компас с солнцем, а также найдя покрытый с одной стороны мхом камень и убедившись, что мох, согласно компасу, растёт на северной стороне, Зинин продолжил путь.

  Прошло почти пять часов. Павел пару раз делал короткие остановки, остальное же время упорно шёл по компасу к морю. Поднимаясь на очередной пригорок, он замер: впереди виднелось старое дерево с выбитой на нём большой буквой "П".

  - Нет! Не может быть! - воскликнул он вслух. - Как такое возможно?!

  Ему никто не ответил. Пение птиц смолкло. Вокруг стояла гробовая тишина.

  Немного помедлив, Зинин собрал побольше сухих веток, развёл костёр и вскипятил воду. Доев остатки провизии и утолив жажду, Павел потушил огонь и принялся бесцельно бродить по окрестностям. Через какое-то время он наткнулся на дикую яблоню. Её маленькие зелёные яблоки были кислыми и терпкими на вкус. Набрав их в изрядном количестве, он взобрался на ближайший пригорок и попытался выйти на связь по рации. В эфире по-прежнему было молчание.

  Зинин вернулся на место своей последней стоянки и, от нечего делать, набрал ещё веток для костра. Гнетущее безмолвие окружающего леса казалось ему сейчас более ужасным, чем вой стаи волков.

  Постепенно стемнело. Павел лёг в свой спальный мешок и не мог заснуть. На небе взошла полная луна, озарив лес своим бледным светом. Зинин смотрел на окружающие его тёмные стволы деревьев и вдруг заметил, что у одного из них, где-то метрах в стах, стоит чёрный силуэт. Видимость была плохая и разобрать что-либо отчётливо на таком расстоянии не получалось, но Павлу показалось, что это силуэт человека в плаще с накинутым на голову капюшоном. Зинин следил некоторое время за ним, и в какой-то момент ему стало казаться, что силуэт немного приблизился. Долго не рассуждая, Павел включил налобный фонарик, направив его свет в сторону силуэта. Ничего, кроме деревьев. Выключив фонарик, Зинин на короткое время перестал различать что-либо на таком удалении, но потом глаза привыкли к темноте. И Павел вновь увидел силуэт. Примерно там же, только ещё немного ближе. Собравшись с мужеством, Зинин осторожно встал и сделал несколько шагов по направлению к тёмной фигуре. Она тоже, вроде бы, немного приблизилась. Не удержавшись, Павел опять включил фонарь и опять не увидел ничего, кроме леса.

  - Кто здесь?! У меня ружьё! - крикнул Зинин от страха. Ответа не последовало.

  Вернувшись к спальнику, Павел взял ружьё, проверил, что оно заряжено, и выключил фонарик. Когда зрение вернулось к максимуму чувствительности, он опять увидел силуэт, ещё ближе, чем прежде. Взяв его под прицел, Зинин принялся очень медленно красться ему навстречу. С каждым шагом силуэт становился всё более отчётливым, хотя по-прежнему оставался чёрным пятном без какого-либо намёка на внутреннюю структуру. Когда до него осталось метров двадцать, силуэт начал медленно двигаться в сторону, но только тогда, когда Павел делал шаг. Охотник прошёл ещё пять метров, слыша лишь стук собственного сердца, когда силуэт окончательно скрылся за деревом. Не сводя с него глаз, Зинин начал медленно обходить его. Вскоре он поравнялся с этим деревом, но за ним никого не было. Павел оглянулся назад и замер: силуэт стоял прямо над его спальным мешком.

  "Я здесь охотник, чёрт побери!" - подумал Зинин. Взяв тёмную фигуру под прицел, он совладал с разбушевавшимся дыханием, убедился, что его рука тверда, как обычно, и выстрелил на выдохе. Грохот прокатился эхом по безмолвному лесу и затих вдали. Силуэт не шелохнулся, хотя пуля точно должна была угодить в его середину. Павел с детства великолепно стрелял, мог попасть даже в глаз белке, сидящей высоко на дереве. Мороз пробежал у него по коже. "Это только в моей голове, или там действительно что-то есть?" - мелькнула необычная для него мысль. Он всегда был уверен в своей вменяемости и безусловно принимал за реальность всё, что видит. Сейчас же эта уверенность дала трещину.

  Передёрнув затвор ружья, Зинин крадучись направился к своему спальнику и чёрной фигуре, стоящей над ним. Когда их разделяли те же двадцать метров, фигура вновь двинулась в сторону. У Павла в голове боролись два жгучих желания: стрелять и не стрелять. "А что, если позади меня что-то есть, и, выстрелив, я не успею передёрнуть затвор?", - вдруг мелькнула мысль. Зинин лихорадочно обернулся, но позади него был только лес. Посмотрев в сторону своего спального мешка, он обнаружил, что фигура исчезла. Повертевшись на месте в попытках увидеть чёрный силуэт и не найдя его, Павел на полусогнутых ногах добежал до спального мешка и опять осмотрелся. В этот раз он обнаружил фигуру в полусотне метров, но с другой стороны.

  Собравшись с мыслями, Зинин не придумал ничего лучше, чем разжечь костёр, не теряя тёмной фигуры из виду. Когда оранжевые языки пламени разгорелись, силуэт просто слился с окружающей его тьмой. Разглядеть что-нибудь там, куда не доставал свет от огня, Павел уже не мог.

  Всю ночь он просидел у костра в обнимку с ружьём, постоянно осматриваясь и не сомкнув глаз. Когда забрезжил рассвет, никакой фигуры поблизости не оказалось. Затушив костёр, Зинин решил прочитать молитву. Он не помнил никакой, кроме "Отче наш", хотя и считал себя православным. Скорее, он был православным по инерции, просто потому, что его когда-то крестили и когда-то водили в церковь. Вера его никогда не интересовала. По сути, он не верил ни в Бога, ни в какие бы то ни было мистические или потусторонние силы, и посещал церковь раз в год на Пасху лишь для того, чтобы соблюсти традицию. Сейчас же он не понимал, что с ним происходит, события последних дней выпадали из его картины мира. Ему нужно было что-то, за что можно зацепиться, какая-нибудь спасительная соломинка для поддержания надежды, и поэтому он вспомнил о Боге. Конечно, Бог не оставит его. Нужно лишь помолиться, и всё это сумасшествие непременно закончится!

  Павел три раза прочитал "Отче наш", крестясь после каждого раза, перекусил яблоками и отправился в путь, преисполненный надежды. Вокруг по-прежнему стояла могильная тишина, но он этого не замечал, напевая себе под нос какую-то весёлую мелодию. Часа через три он поднялся на пригорок, и перед его глазами возникли всё те же злополучные дома.

  "На этот раз обязательно получится!" - подумал Зинин, прочитал ещё раз "Отче наш", перекрестился, перекрестил посёлок и отправился прямиком к нему. Он бодро, несмотря на бессонную ночь, спускался с пригорка, бодро шагал по ровной лесистой местности, но когда дорога опять пошла на подъём, его бодрость начала улетучиваться с каждым шагом. В конце концов, он всё же забрался на пригорок и взглянул с его вершины. Впереди простирался лес, позади виднелся посёлок.

  Павел прислонился к ближайшему дереву, сполз на землю и закрыл ладонями лицо. Ему хотелось кричать и плакать. "Да что же это? Когда это закончится?.."

  Он убрал ладони от лица, встал и легко зашагал обратно к посёлку. Прошло совсем немного времени, и лес расступился перед ним. Он вышел на дорогу, идя к посёлку, до которого теперь было рукой подать. Его счастью не было предела. Он подошёл к автобусной остановке, и как раз подъехал автобус. Он сел в него, и автобус поехал прочь от этого ужасного места. Время в дороге пролетело незаметно, и вот он уже дома. Вот его любимые чучела, все до одного! Он любовался ими, гладил их. Вот чучело волка, медведя, росомахи, кабана, лисы... Лисы... Что-то странное было в лисьих искусственных глазах. Зинин наклонился к ним, пытаясь понять, что не так, и вдруг понял: глаза лисы не просто смотрели, они видели. Павла точно обдало кипятком, он попятился назад, а чучело лисы медленно повернуло голову в его сторону. Все остальные чучела тоже взирали на него. Задыхаясь от ужаса, Зинин развернулся, чтобы убежать, но встретился взглядом с чучелом головы оленя, висящим над дверью, того самого оленя, которого он ранил несколько дней назад.

  - Но я ведь не нашёл тело... - прошептал Павел, словно пытаясь оправдаться.

  Чучело посмотрело на него спокойным, пристальным взглядом.

  - Зачем ты убил нас? - тихим человеческим голосом спросило оно.

  - Я... я... - язык застрял у Павла в горле. Он хотел броситься наутёк, но тут картинка расплылась перед его глазами, и он проснулся. Он по-прежнему сидел на пригорке под деревом, вокруг был лес, километрах в четырёх виднелся недостижимый посёлок, а солнце клонилось к закату.

  Постепенно придя в себя, Зинин встал и опять пошёл в сторону посёлка. Спустившись с пригорка, он прошёл примерно столько, что должен был уже оказаться среди домов, выбрал подходящее место для костра и принялся собирать хворост. Спустя некоторое время яркие языки пламени озарили темнеющий лес. Павел сделал запас сухих веток с избытком - он собирался поддерживать огонь всю ночь.

  Тишина. Она бывает приятной, сейчас же она сводила Зинина с ума. Он слышал лишь потрескивание костра. Из окружающей его тьмы не доносилось никаких звуков - ни дуновения ветерка, ни крика птицы, ничего. Стоит ли там, в безмолвной мгле, эта чёрная фигура? Он не знал. Как не знал и о том, сможет ли выбраться отсюда.

  Всё, что ему оставалось, - это размышлять. Он размышлял о своей жизни: о своих поступках, достижениях, отношениях с другими людьми. Вполне возможно, он скоро умрёт, а значит, имеет смысл подвести итоги. Был ли он хорошим человеком? Наверное... хотя, это как посмотреть. В конце концов, кто ему судья? Кто может определить, что нужно сделать, чтобы быть хорошим? Бог? Да, пожалуй. Вот только кто и когда спрашивает его совета? Священники? Нет, они судят всё сами. Те же, кому, по их словам, он отвечает, обычно лежат в психлечебницах.

  Что Павел Фёдорович Зинин оставит после себя? Целую коллекцию чучел. Неплохо, наверное. Многие оставляют после себя лишь могилку с дешёвой табличкой. Но зачем все эти чучела, какой в них смысл? Зачем он вообще этим занимался? "Охота - занятие для настоящих мужчин", - сказал Павел сам себе. "Для настоящих мужчин есть много занятий, почему именно охота?" - возразил его внутренний голос.

  Зинин никогда по-настоящему не задумывался, почему стал охотником. Охота была для него настолько естественной, что, по сути, он имел лишь три состояния души: подготовка к охоте, охота и подведение результатов охоты. Когда всё это началось? Павел вспомнил своё детство. Ещё маленьким мальчиком он ходил на охоту со своим отцом. Отец... он занимался с ним, только когда они были на охоте. В остальное время он не замечал существования сына... В этом всё дело? Охотясь, он чувствовал, что нужен отцу, что тот любит его?.. Возможно. Но его отец давно умер. Должно быть что-то ещё.

  - Просто охота - это захватывающее мероприятие. Как компьютерные игры для всех этих малолеток, - сказал Зинин вслух.

  - Да, конечно, - ответил он сам себе. - Но почему именно чучела?

  - А как доказать, что ты был на охоте и достиг успеха?

  - А разве мне не плевать на мнение всех этих людишек?

  - Плевать, конечно. Но...

  - Да, мне не плевать на себя. Я хотел доказать себе, что чего-то стою. И эти чучела - подтверждение моей состоятельности. Я просто самоутверждался благодаря им, потому что во всём остальном был полным неудачником. Глядя на них, чувствовал свою власть, наслаждался тем, что кому-то пришлось хуже, чем мне.

  - Чушь. Это просто охотничьи трофеи. И стоят они недёшево.

  - Ну вот, я уже спорю сам с собой. Совсем с катушек съехал.

  Зинин замолчал, не раскрыв рта до самого утра. С восходом солнца, впрочем, лучше ему не стало. Он пробовал идти в других направлениях, но неизменно возвращался на исходную точку. Набрал ещё диких яблок. Голод постепенно давал о себе знать, и утолить его такой пищей вряд ли было возможно. Он пробовал выйти на связь по рации с нескольких пригорков и каждый раз безрезультатно. Спал плохо, мало и только при свете солнца. Так прошло несколько дней.

  По ночам ему становилось всё труднее не заснуть. Голод уже вовсю мучил его, тяжело было думать о чём-либо, кроме еды. Он повсюду искал её, но не мог найти ничего, кроме зелёных яблок. В этом лесу не было ни животных, ни птиц, ни даже насекомых. Только он один.

  С очередным наступлением темноты ему показалось, что он видит чёрный силуэт, несмотря на яркое полыхание костра. Фигура стояла близко, на границе света и тьмы, но стоило ему сконцентрировать на ней взгляд, как она ускользала в сторону. В какой-то момент ему стало мерещиться, что она не одна. Угловым зрением он фиксировал какое-то неясное движение теней. Подбросил в костёр ещё хвороста. Пламя разгорелось ярче, однако круг света немного сжался, словно окружающая тьма давила на него. На ближайших деревьях исчезли оранжевые отблески, будто что-то загораживало стволы и листву.

  Павел вскинул ружьё и принялся вертеться на месте, пытаясь взять цель под прицел, но целей стало слишком много. Неясные фигуры скользили во мгле, и у Зинина возникло стойкое чувство, что кто-то стоит за его спиной. Он резко развернулся - позади никого не было, но чувство никуда не исчезло. Повертевшись короткое время, Павел не выдержал и выстрелил. Ничего не изменилось. Тени постепенно сужали круг.

  Передёрнув затвор, Зинин в отчаянии приставил дуло себе к подбородку. Тени никак не отреагировали, кружась в своём расплывчатом танце. Простояв так несколько секунд, Павел не смог нажать на спусковой крючок. Отбросив ружьё в сторону, он закричал:

  - Что вы хотите?! Убить меня?! Да пожалуйста! Я иду!

  Не помня себя от ужаса, Зинин широкими шагами направился прямиком во тьму, точно вообще не знал, что такое страх. Он упорно шёл сквозь заросли кустарника, не видя перед собой ни зги, пару раз столкнулся с деревом, и, в конце концов, споткнулся о камень и упал на землю. Попытался подняться, но не смог. И заплакал.

  - Простите меня! - простонал он сквозь слёзы. - Мне правда очень, очень жаль! Я убил вас, потому что я ничтожество, но хотел доказать всему миру, что это не так! Простите меня, пожалуйста!

  Силы окончательно оставили его, и он потерял сознание...

  - Дяденька! - Павел услышал незнакомый девчачий голос. - Дяденька, вы в порядке? Вы меня слышите?

  Зинин открыл глаза и увидел нависшую над ним девчонку в спортивном костюме.

  - Он очнулся! - девчонка повернулась к кому-то, и спустя несколько секунд рядом с ней уже стояли двое мужчин в походной одежде.

  - Вы заблудились? - спросил один из них. - Тут до посёлка полчаса ходьбы. Можем проводить. Идти можете?

  Спустя час Павел ехал на машине скорой помощи в ближайшую больницу и думал лишь о том, что больше никогда не возьмёт в руки ружьё.

  

  КОНЕЦ