Толкунов Дмитрий Романович : другие произведения.

Бд-4: История о большой и очень чистой любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И в холодной антиутопии есть место симпатии. Посвящается маленьким человечкам Большого Города. Собственно о любви здесь совсем немного :-)

  1
  Треск стих. Вертолет прошел над Старым Городом, прогудел в отдалении и смолк. Рамзай высунул голову из-за самодельного бруствера из картонных коробок и старой кровати, и осклабился мутному оку солнца.
  - Хай, - тихо сказал он. - Еще один пролетел, - а мы живы. Значит есть на свете справедливость.
  - Нету ее, - прогудел Лёха, скидывая с себя рулон гнилого рубероида, которым прикрывался. - Нету ни ее, ни той, другой, в платье голубом.
  Рамзай промолчал. Он смотрел на маленького красного клопа, который полз по штанине. Полз как танк.
  Начал накрапывать дождь. Это было еще хуже, ибо Рамзая шибко колбасило в дождь. Лёха лениво нырнул под рубероид. Через минуту оттуда потянулся сигаретный дымок.
  - Лёх, - позвал Рамзай. - Оставишь.
  Вместо ответа Лёха протянул сигарету - целую, с красивым золотым ободком у фильтра.
  - "Dunhill", - Рамзай глянул на него с уважением. - Крутой! Дай прикурить.
  Лёха протянул свою сигарету, ткнул тлеющим концом. Рамзай быстро наклонился, прикурил.
  Вот тогда-то и началась эта история.
  Когда-то, много лет тому назад, один город распался на два: Новый и Старый. Новый... да, это был чудесный ультра-современный город с богохульно вздымающимися вверх шпилями небоскребов, стерильно гладким покрытием дорог, город, напичканный латексом и электроникой до самого нутра. Забальзамированный город-труп. Предельно идеален для того, чтобы жить. Там царил порядок - закон, возведенный в высшую и единственную добродетель. Город был обнесен стеной - сначала из искусственных деревьев, затем - из прозрачного стеклопластика.
  Старый город был гниющим городом-трупом. Остовы железобетонных мегалитов испещряли его лицо. Он умер. Но ведь и в трупе существует жизнь - маленькая, копошащаяся...
  Люди, жившие в двух разных городах, тоже отличались друг от друга. Новоградцы - чисты и одинаково красивы. Староградцы - сброд и шпана, грязны и больны.
  Между ними лежала непреодолимая полоса ничейной земли. Тех, кто из Старого пытались пролезть в Новый, Охрана Порядка живо приводила в чувство. Для того-то черными стрекозами вились геликоптеры, контролируя жизнь Старого города.
  Стоит ли говорить, что те и другие ненавидели друг друга?
  2
  Шарк по асфальту заставил Рамзая выронить сигарету. Он недоуменно глянул на Лёху:
  - Ролики?
  Лёха высунул ухо из-под рубероида и прислушался.
  Да, ролики, самые что ни на есть настоящие - по шесть колес на каждом. Они блестели новым глянцем недавно сошедшего с конвейера материала.
  Она была невысокой, с рыжеватыми, забранными в хвост волосами, синеватой курточке и серых брючках. И катила она вперед, совершенно игнорируя самодельный бруствер.
  - Слепая, - проворчал Лёха, опуская рубероид на место.
  Рамзай едва успел отскочить, когда она с грохотом врезалась в коробки, запуталась в обломках кровати и упала. Заплакала.
  Чего она там выла - Рамзай так и не понял. Ушиблась, наверное. Кое-как села, подобрав ноги, обхватила их руками и уткнулась лицом в коленки.
  - Тебя как звать, чудо? - полюбопытствовал Лёха.
  Девица промычала что-то не поднимая головы. Вроде бы "Катя".
  - Ну, Катя - так Катя. Курить будешь?
  Рыжая отрицательно помотала головой. А затем вдруг вытаращила на них огромные зеленущие глаза с каринкой у самых зрачков и как-то обиженно поджала губы.
  - Да не боись, - затянул Лёха в свойственной ему стебческой манере, - И-и, милая, пустое! Никто тябя не собирается есть!
  - Да-а, - поддакнул Рамзай, внутренне успокаиваясь. По-крайней мере, вместо патрульных "Гавиалов" оказалась вполне симпатичная нимфетка. - Хотя, краля, подобные походы, смею заметить, могут прискорбно отозваться на твоей упругой и маленькой заднице...
  Вдали зарычали джипы Опэшников - охраны Правопорядка.
  - Я хочу... - начала Катька припухшими от слез губами.
  - Заткнись! - рявкнул Рамзай. - Иначе...
  Что могло быть иначе, он знал.
  Рамзай вытащил из-под брезента промасленный сверток, перевязанный шпагатом.
  - Ручник? - шёпотом поинтересовался Лёха.
  - Не, - покачал головой Рамзай. - АК. Фан Шэй сработал за пару CD-плееров.
  Катька смотрела на это безумными расширившимися глазами. Она тряслась.
  - Не бойся, дурёха, - Лёха погладил ее... по заду. Она дернулась. - Ладно, сиди смирно, авось проедут.
  Только хрен!
  "Гавиалы" тормознули прямо у их кучи. Из "ровера" выполз огромный бык в кожанной куртке с надписью "ГАВИАЛ" и судорожно скрюченной ящерицей на рукаве. Без дубинки, как обычно. С дробовиком в руке.
  - Пузо, - обратился к нему тот, что сидел за рулем. - Проверь коробки, может там сидят эти...
  Рамзай быстро размотал сверток и вытащил автомат. Вставил рожок. И положил указательный палец на затвор.
  Пузо подковылял к рубероиду.
  - Вроде никого, - буркнул он, пнув ногой ящик. Тот сполз в сторону и бык увидел Катьку. - О! Телочка!
  Второй "гавиал" радостно гукнул и вышел из джипа.
  - Одна?
  - Да вроде...
  Катька тряслась.
  Пузо наклонился к ней.
  - Ну че, цаца, гони ксиву. ПэДэ.
  Катька непонимающе вытаращилась на быка.
  - Проверка документов, - раздраженно пояснил тот. - Поняла?
  - У меня... нет, - выдавила из себя Катька. - Я не отсюда. Я...
  - Без документов она, - объяснил бык подошедшему коллеге. - Ну че, забираем и на пункт, или прямо тут?
  Тот помотал головой.
  - На пункт впадлу, делится надо. Здесь.
  - Раздевайся, - коротко приказал Пузо.
  - За... зачем? - всхлипнула она.
  - За... затем, - передразнил второй. - Штраф.
  - Не кочевряжься, сука, - прорычал бык-Пузо, хватая её плечико, - Живее бу... - он осекся, увидев ствол АК. И Рамзая.
  - Отпусти ее, - процедил тот, щелкнув предохранителем.
  - Ла... ладно, - бык сглотнул и отпустил Катькино плечо.
  Второй начал медленно отступать к джипу.
  - Дробовик положи, - приказал Рамзай быку. Тот послушно опустил ружью на землю. - Отойди к машине. Быстро.
  Пузо скоренько попятился.
  - А теперь валите. Живо!
  С побелевшими мордами гавиалы неловко залезли в тачку. Хлопнули двери. Взревел мотор. Джип резко тронулся, развернулся и скрылся за углом обшарпанной многоэтажки.
  3
  Пошел мелкий дождь.
  Рамзай закинул голову, подставил лицо каплям. Иногда смаргивал, когда вода попадала в глаза. Он дико устал.
  Леха что-то рассказывал Катьке.
  Рамзай хмыкнул. Леха еще может радоваться жизни. Молодой.
  А сам он был выжжен изнутри.
  После войны. И лагеря...
  На много километров вокруг - дикая степь с шарами перекати-поле и кустиками саксаула. Колючая проволока. Сторожевые вышки. Злые собаки. Люди. Китайский лагерь для военнопленных... Он много слышал об этом, от взводного. А потом попал туда сам. Как-то раз, на очередном марш-броске, они нарвались на засаду. Их перебили легко, ведь большинство были из "непригодников", - близорукие, плоскостопые, астматики. Те, кого Любимый Город выкинул на растерзание Великой Степи. Впрочем, взводный говорил, что им еще повезло, что хуже приходится тем, кто оказался в пустыне, на штабной лексике - в районе 123И. Их район был - 87К.
  Отстреливались как могли. Взводного накрыло, когда долбанули из ручника. Старшина "Лось" попал под пулеметную очередь. А когда над Рамзаем склонилось лицо с узкими глазами, в зеленой форме, фуражке с кокардой-драконом и что-то злобно промяукало, он вдруг заорал стихи, и орал долго, пока солдаты Императора Поднебесной выламывали ему руки и били под ребра. А потом все потемнело и он медленно стал падать. В себя. В самую суть.
  Он вздрогнул. Дождь перестал. Картон под головой совсем намок, стал расползаться. Рамзай поежился от воспоминаний. Просыпаясь, он тянулся за сигаретой, чтобы перебить их. И тогда приходили звуки. Лёха неумело напевал Катьке свои стихи.
  4
  К Новому Городу они подошли уже в сумерках.
  Город-мумия фосфоресцировал, переливался неоном, отраженным в неживом небе.
  Рамзай приподнял проволоку ограждения. Осмотрелся. Никого.
  - Я здесь подожду, - бросил он Лехе и присел на землю, положив автомат на колени. Леха кивнул и полез за Катькой.
  - Эй,- окликнул его Рамзай.
  Леха вопросительно оглянулся.
  - Сигареты оставь.
  Пачка мягко шлепнулась рядом с Рамзаем. Он хмыкнул.
  Прошло полчаса, а Лехи не было. Рамзай заерзал.
  - Считаю до десяти, - пробурчал он. - Если не появится - ухожу. Сам виноват.
  Он сосчитал до десяти. Потом еще раз. Лехи не было.
  Рамзай закинул автомат за плечо. И полез через дырку в ограждении. В Новый Город.
  ***
  Он крался по улицам, как его учили на полигоне. Перекатным шагом, прижимаясь к гладким стенам из пластика. Ныряя на землю при каждом свете фар. Искать 108 улицу было бесполезно. Топограф из него никакой.
  Вдруг он увидел мерцание сигнальных огней патрульника. И замер. Джип стоял посреди улицы, рядом - два молодчика в черных куртках. На эмблему Рамзай даже не смотрел. Сегодня он ее уже видел.
  На асфальте в свете фар корчился Леха, с заломанными за спину руками. Чуть поодаль, у чистенького стеклянно-неонового подъезда билась в руках толстого очкарика Катька. Рядом длинная женщина в бигудях испуганно, как мышь, глядела на происходящее. Рамзай подполз ближе, свернувшись калачиком за мусорным баком, от которого пахло не мусором, а фиалками.
  - Вызывай наряд, - услышал он голос "гавиала".
  - Э-э, - промычал очкарик (по-видимому, папаша Катьки), - а может как-нибудь замять это дело... Ну, чтоб моя дочь никак не фигурировала...
  - Это можно, - ответил другой "гавиал". - Только вы нам заплатите за то, что мы этого помоечника грохнем за городом. И все тип-топ...
  Это "тип-топ" и решило дело. Рамзай передернул затвор и вылез из-за мусорного бачка с запахом фиалок.
  - Вот те "тип-топ", хрен крокодилий! - прорычал он. Один "гавиал" рванулся к машине. Рамзай повел стволом. Выразительно, надо заметить, повел.
  - Назад! - Он снова ощутил себя на поле боя. И перед ним были не "гавиалы", а солдаты Императора Поднебесной. Те самые, которые переломали ему ребра. - Руки за голову! Кто шевельнется - положу!
  Он подбежал к Лехе, помог встать.
  - Ключи от наручников, бы'ро!
  "Гавиал" с белесыми бровями протянул руку. Рамзай схватил ключи и двинул ему в пах. "Гавиал" согнулся как складной ножик и сполз на асфальт. Второй дернулся.
  - Положу! - Рамзай навел ствол автомата ему на живот. Тот отшатнулся.
  Леха стоял как столб, глядя на Катьку.
  - Пошли, - Рамзай рванул его за плечо. - Рвем когти.
  - Я..
  И тут "Гавиал" сунул руку за спину. Рамзай знал, за чем.
  И не стал дожидаться, пока тот выхватит пистолет. Нажал на гашетку. "Гавиала" откинуло к стене, он прилип к ней как жук на булавке, а потом пополз вниз, осталяя широкую кровавую колею. Длинная тетка (Катькина маман?) завопила, Катька сползла в обморок. Толстяк в очках обмочился - Рамзай увидел как потемнели его светло-синие штаны.
  Дернул Леху за плечо и рванул в темноту.
  Не слыша воя сирен и треска вертолетов.
  Быстрее до нейтралки.
  ***
  Треск стих. Вертолет прошел над Старым Городом, прогудел в отдалении и смолк. Рамзай высунул голову из-за самодельного бруствера из картонных коробок и старой кровати, и осклабился мутному оку солнца.
  - Хай, - тихо сказал он. - Еще один пролетел, - а мы живы. Значит есть на свете справедливость...
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"