Танк громыхнул выстрелом и в сером здании напротив образовалось новое отверстие. Взрыв, окатив все вокруг огнем и бетоном, разметал начавшую было движение штурмовую группу митарийцев. Присев от неожиданного грохота разрыва, Ян громко выругался и глянул в проем в полу. Экипаж явно был настроен очень решительно. Эти танкисты конечно не могли не понимать, что у них нет будущего. Война была проиграна. Митарийцы колошматили их уже три месяца. Из 14 бронетанкового корпуса Соедененных Автономий эта машина осталась последней. И у Яна тяжелого вооружения почти не сохранилось. Впрочем, как и людей, стреляющих из него. Но, несмотря на то, что их танк оставался единственным неповрежденным, экипаж продолжали кошмарить вражескую пехоту, пользуясь тем, что Ян со своими "Мародерами" пожег всю митарийскию броню еще ночью.
- Упертые черти - хмыкнул про себя Ян.
- Лейтенант, чего там - спросил из своего угла Фарух, видя, как Ян всматривается через проем вниз.
- Не отвлекайся, чертова обезьяна - прикрикнул на Фаруха рослый детина Мэдсон. - Пропустишь кого с той высотки, я лично сверну твою черную шею.
Фарух что-то недовольно пробурчал и снова впился взглядом в визир ракетно-пулеметной турели. Потом бросил в сторону, не отрывая взгляда от экрана:
- Стволы скоро заклинит. Менять надо.
Ян бросил злобный взгляд в темный угол, где недовольно гудела турель. Он недолюбливал любопытного Фаруха. Полковник Раньо однажды признался, что даже залезая на жену в своей спальне не чувствует себя защищенным от любопытной черной рожи в углу.
- Фарух, тут тупых нет. Все тупые еще в порту при высадке остались. Без тебя знаю, что менять надо. От твоей печки и до меня достает.
Стволы от непрерывной стрельбы раскалились, и жар от них действительно доносился даже до Яна.
- Но я тебе их где возьму? Из задницы вытащу что ли? - Ян видел, как ощерился сержант Мэдсон, а у Фаруха заиграли желваки, но лейтенанту было плевать на нежные чувства оператора РПТ.
Конвой с боепитанием ждали со вчерашнего вечера. С ним вышел и Мейхер со своей танковой группой. Но Ян знал, что конвоя не будет. Мейхер напоролся на засаду где-то там, на въезде в город и с начала боя не подавал никаких признаков жизни. Да и вообще коммуникатор на их волне с самого утра молчал. Вероятно, из всех Временных Вооруженных Сил Соединенных Автономий остались только они. Мейхер со своими "Головорезами" был последним резервом. Реанимацией. Как и Ян с "Мародерами". Лейтенант ухмыльнулся. Похоже, реанимация не поможет. Клиент сдох. Ну или скоро сдохнет.
- Отходить надо, лейтенант. Тут все пристреляно. Сейчас полезут. Одна коробка нас не спасет - подал голос Артур.
- Слышь ты, стратег хренов... - вновь рявкнул Мэдсон, но Ян махнул рукой, приказывая сержанту замолчать.
Лейтенант обвел взглядом восемь оставшихся в живых бойцов. Грязные лица, разорванный камуфляж, повязки на руках-ногах-головах, набухшие красной межтканевой жидкостью. В глазах усталость от бесконечного, длящегося больше недели, боя. Восемь самых беспринципных обормотов со всех помоек планеты, которых Ян лично отбирал. "Мародеры". На каждом из них висят минимум по три срока. В обычной жизни ни к кому из них нельзя было повернуться спиной. Но здесь, на войне суровая необходимость делала их сплоченной командой. Это был залог выживания. Бойцы верили своему командиру. И сейчас они с надеждой ждали решения своего лейтенанта. Все, кто еще остался в живых. И поняв, что настало время как-то объяснить положение, громко, что бы услышали все, Ян сказал:
- К нам отправили Мейхера. Он прикрывал конвой.
И увидев вспыхнувшие искры надежды в глазах оставшихся в живых
"Мародеров" добавил:
- Еще вчера вышли.
Ян отвернулся к проему окна и стал внимательно обшаривать взглядом руины напротив. Серое небо, серые развалины и этот серый мерзкий дождь. Нихрена не разглядишь. Но вроде никакого движения нет. Только ветер гудит в разрушенном здании, словно издыхающий реактивный двигатель.
Митарийцы после последнего удачного выстрела их танка пока не делали попыток вновь начать штурм. Эти крысы наверняка будут сидеть и не высовываться до подхода своего бронетанкового подкрепления. Очень разумное решение со стороны одноразовых. Но Яну, к сожалению, надо как-то их выковыривать. Как бы сейчас пригодился Мейхер со своими танками. Выкосили бы эти развалины на раз. Но "Головорезов" не будет. Он свою задачу выполнил где-то там, на въезде в город. Разбираться придется в одиночку. Судя по тишине за спиной, это поняли все оставшиеся "Мародеры".
Пользуясь наступившей передышкой, Ян прислушался и сквозь порывы леденящего морского ветра и всплески капель в лужицах на полу перед оконными проемами, даже различил рокочущий гул.
Несмотря на то, что митарийский авангард почти вплотную подошел к трассе, тяжелые транспортники, где-то недалеко позади их позиции, продолжали эвакуацию Тирдуэлла. Между ними и митарийцами остались только "Мародеры". И еще этот чертов танк одноразовых внизу.
- Отходить некуда. За нами открытая трасса. Вы не хуже меня знаете, что эвакуация не кончилась. И еще не меньше пятнадцати транспортов должно отвалить. Нам заплатили за их прикрытие. Или, может, кому-то тут бабки не нужны, и он решил разорвать контракт?
Ян осклабился и обвел взглядом солдат. Он с удовлетворением отметил, что все опустили глаза. Даже Медсон не выдержал и стал пялиться в серую мглу снаружи.
- Я лично просверлю башку тому, кто попробует свалить раньше времени. Вы меня знаете.
- Мы сделали все что могли и отлично держались. И, похоже, в этот раз живыми нам не выбраться. Но надо дать шанс гражданским смыться из этой мясорубки. Сделаем все что можно и оставим после себя такие воспоминания, чтоб эти говнюки митарийские ссались от нашего имени и после войны.
Ян вновь оглядел притихших "Мародеров".
- Ну что девочки, чего такие мрачные? Обгадились что-ли уже от страха?
Ян толкнул в плечо стоявшего рядом Солона. Тот хрипло рассмеялся.
- Эй Фарух, черная ты образина, сосунки мы одноразовые или "Мародеры"?
Из темноты турели блеснули в хищном оскале белые зубы Фаруха. Ян высунулся в пролом окна и крикнул в надежде быть услышанным митарийцами:
- Мы "Мародеры"!
Ребята его не подвели и тоже заорали в окна:
- "Мародеры"
Словно поддерживая, внизу их единственный танк опять рявкнул, выбив в стене новую кучу бетонных обломков. Лейтенант, чертыхнувшись, кивнул Мэдсону. Сержант подошел, пригибаясь у проломов окон, и Ян громко произнес:
- Возьми пару ребят, дуйте вниз и не отсвечивайте там. Скоро эти черти снова полезут.
Ян помолчал несколько секунд и, обнажив зубы в хищной улыбке, добавил очень тихо, глядя в глаза Мэдсону:
- Прикроешь коробку.
Увидев ответную ухмылку Мэдсона Ян кивнул. Повернувшись к окну он снова стал всматриваться в серое расплывающееся марево.
- Артур, Лью, ну-ка быстро подобрали подолы и за мной - раздался за спиной голос сержанта.
Три фигуры метнулись в угол и исчезли в зияющем проеме в полу.
Митарийцы зашевелились только к вечеру. Ливень , весь день хлеставший тугими струями, превратился в мерзкую, проникающую сквозь одежду морось, но порывы ветра продолжали завывать в бетонных развалинах.
На дорогу вывалился тяжелый танк, с многочисленными вмятинами от попаданий снарядов. На месте крышки люка бронекапсулы зияло черное отверстие. Весь в разводах от копоти, танк выглядел черным стервятником с вырванными перьями в драке с сородичами и медленно подбирающимся к своей зловонной разлагающейся добыче. Но он явно поторопился. Добыча внезапно оказалось живой и агрессивной. РПТ Фаруха рявкнула и отхаркнула в сторону раскаленные гильзы. В след за смертоносными снарядами, оставляя за собой огненные всполохи, к танку с шипением протянулись объятия ракет. Танк содрогнулся от нескольких попаданий. Взрывом оторвало малую пулеметную башню, однако экипаж остался жив и танк, дернувшись, начал отползать назад со всей возможной скоростью, пытаясь укрыться в соседних развалинах.
Ян напряженно обшаривал взглядом серые руины напротив ставшей им родной и близкой за последние три дня многоквартирной высотки. Неужели у митарийцев толко один танк? Неужели Мейхер сумел отличиться перед смертью?
- Это что же, все что они смогли наскрести - одну ржавую банку что ли? Не иначе наши "Головорезы" постарались. - Радостно воскликнул Солон, подтверждая мысли Яна.
Но вот в развалинах мелькнул еще один хищный бронированный профиль. А с другой стороны еще и еще.
- Твою ж мать, Солон. Придержи свое помело. Накаркал вон.
- Что Фарух, не нравится? Ты ведь сам говорил: гости - это всегда хорошо.
Пошли ребята. Это к Фаруху родственники приехали. Не будем вам мешать.
- Я тебе шею сверну Солон. Сам будешь с этими гостями разговаривать. У тебя язык длинный.
- Фарух, у тебя мозгов точно нет. Как он будет разговаривать со сломанной шеей?
- Не знаю я как. Но этот хорек точно сможет. Как всегда выкрутится как-нибудь.
Ян, наблюдавший за улицей и слушавший вполуха дурачившихся бойцов, уловил в сером мокром мареве движение.
- Так, все захлопнули пасти. Они полезли.
Поврежденный ранее Фарухом танк вновь начал штурм и подобрался к ним уже метров на сто.
Прикрываясь плюющим раскаленным металлом танком, пехота начала штурм их здания. Вся здание загудело от попаданий в стену бронебойных снарядов.
- Фарух, черт тебя дери. Сколько ты еще будешь с этой коробкой возиться? - крикнул Хотя Ян прекрасно понимал как тяжело сейчас Фаруху, который являлся первой целью со своей РПТ для митарийцев, он не упустил случая сорвать свою злость на обливающемся потом черном бойце.
Ответом Яну стал грохот, разметавший турель, ее оператора и Макара, оказавшегося в непростительной близости к месту разрыва. Яна взрывом приложило об стену и на секунду ему показалось, что соединение разорвалось. Неужели сейчас? Рано! Шестой транспорт еще не прошел!
Но нет, для него эта война пока не кончилась. Разгребая вокруг себя куски бетона и мебели, Ян с трудом поднялся из кучи обломков. Пинком отшвырнув валяющийся на дороге стул, он подошел к дымящемуся остову турели.
Прижатое искореженным металлом разорванное тело Фаруха не оставляло никаких сомнений. Ян повернулся ко второму телу.
Красная жидкость толчками вырывалась из под куска бетона, прижавшего бедро и очень быстро образовывала лужу. Ян потыкал носком ботинка голову Макара и, услышав в ответ слабый стон, несколько секунд разглядывал выгнутое дугой тело. Достав нож, лейтенант отточенным движением перерезал Макару горло.
- Чего пялитесь? Не отвлекайтесь - рыкнул лейтенант на молча наблюдавших за ним Сергея и Солона.
Усмехнулся и добавил:
- Фаруха нет. Вам придется за него встречать его родственников.
Бойцы, ухмыльнувшись, отвернулись к пробоинам в стене и вновь начали ожесточенно отстреливать накатывающихся митарийцев.
- Лейтенант, гляньте-ка, кого к нам черти принесли - удивленно воскликнул Сергей.
Ян метнулся к оконному проему и осторожно выглянул наружу. Да, похоже, не зря они орали свои воинственные лозунги. Их явно услышали и пригнали на штурм самое лучшее. На броне мелькавших, но державшихся на почтительном расстоянии от их позиции двух танков сейчас с легкостью можно было рассмотреть подмигивающие черепа - эмблему Черных Штурмовиков. Сам коммандер Иржи Стойчек пожаловал. Значит это все его броня, а первой коробкой, с которой Фарух так лихо смахнул лишние части, они прикрывались. Но до конца дело Фарух не довел, засранец черный. Одна надежда на их танк.
Митарийцы почти подобрались ко входу в высотку, когда танк внизу вновь грохнул выстрелом и снес большую часть яростно рвущейся вперед пехоты. Однако несколько бойцов все же успели проскочить опасную зону и нырнули в пролом на первом этаже.
- Отсеките подкрепление, пока Мэдсон нашинкует этих - крикнул Ян своим бойцам, но те и без приказа начали поливать противника с удвоенной энергией.
На первом этажа звуки яростной перестрелки почти угасли, когда раздался взрыв. Значит их последний танк и Мэдсон с ребятами все. Ян скрипнул зубами. Рано! Как же рано!
Недобитый митарийский танк неотвратимо приближался. Значит скоро и его выход. Последний. Эту коробку он должен достать. И смахнуть побольше одноразовых. Их там должно было остаться человек двадцать. Это максимум, что он способен сделать в данной ситуации.
Ян не оборачиваясь бросил бойцам:
- Солон, Сергей, расчистите площадь за коробкой. Мне нужно хотя бы минуту тишины. Я выйду, вы прикрываете. Все. Дальше по ситуации.
- Поняли командир!
Ян увидел, как Сергей рванул гранату с крепления на поясе.
Бухнули два разрыва. У парней должны еще остаться по одной гранате. Свою единственную гранату Ян придержал. Ее время придет там, внизу. Солон с Сергеем вновь заскрежетали автоматами. Полоснув очередью еще раз Ян взглянул в стальное небо, подождал несколько секунд и, ухватившись покрепче за разломанный подоконник, резко оттолкнувшись, перемахнул через окно.
Приземлился он неудачно. Его усиленные связки должны были пережить падение со второго этажа, но Ян подскользнулся на раскисшей от дождя земле. Правую ногу прошила острая боль. Ян выругался, сожалея, что перед высадкой сделал упор на нейростимуляторах, в ущерб анестезии. Сейчас это выйдет боком. Боль будет отвлекать. Ничего, бегать ему осталось недолго.
Ян дождался, пока впереди снова громыхнули две гранаты с промежутком в несколько секунд и вдоль дома рванул к танку. Правая нога слушалась плохо и Яну пришлось ее подволакивать. Дождь заливал глаза, мокрый камуфляж облепил тело, мешая двигаться.
Рядом вспорола раскисшую от дождя землю очередь. Ян увидел сквозь серую пелену, как из развалин на противоположной стороне улицы к нему бросились серые фигуры. Ян замер на долю секунды, пытаясь разглядеть. Одноразовые. Ян остановился, прицелился и стал методично расстреливать их. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он видел как серые фигуры падают, не успевая за ним. Яна охватило пьянящее чувство свободы. Он быстрее и сильнее их. Ради этого чувства он и пришел в ОВК. Плевать на боль. Он сделал правильный выбор, вкалывая стимуляторы. Этим засранцам не остановить его. Он доберется до той чертовой бронированной машины.
Ян оторвался от прицела, бросил взгляд на танк и, даже не успев толком испугаться, кинулся в мокрую холодную жижу за ближайшим бетонным осколком. Все, сейчас будет взрыв. Интересно он успеет его услышать или нет.
Грохот разрыва Ян услышал. То, что он все еще жив, мозг осознал через несколько секунд. Целью бронированного чудовища был не он. Даже не оглядываясь, Ян знал, что их родного второго этажа уже нет. Меся морую землю коленями и локтями он вскочил на ноги и сжав зубы от боли рванул вперед.
Хотя Фарух и не довел дело до конца, но именно его выстрел, снесший малую пулеметную башню, дал возможность Яну добраться до танка. На бегу сорвав чеку, Ян подлетел к вскрытому где-то еще при встрече с ребятами Мейхера проему в бронекапсулу и, разжав пальцы, расстался со своей последней гранатой. Упал на землю и постарался откатиться от танка подальше.
Взрыв получился оглушительным. Сорванная башня с грохотом врезалась в полуразрушенное здание за добрую сотню метров. Боекомплект взорвался ярким радостным праздничным салютом.
Ян привалился к стене. Глядя на весело догорающий танк, провел ладонью по лицу, смахивая холодные капли. Все. Он сделал свою часть. Лейтенант усмехнулся. Выше головы не прыгнешь. Он ведь не всегда может побеждать. Сейчас, вот сейчас, вынырнет бронированное чудище с ухмыляющимся подмигивающим черепом и его война закончится.
Из-за уничтоженного митарийского танка выскочили два штурмовика и Ян не задумываясь вскинул автомат, выпуская две короткие очереди. Бойцы умерли даже не успев удивиться. Ян поднялся, подошел к ним и стал задумчиво рассматривать скалящийся подмигивающий череп на бронекамуфляже. Ребята Черного Коммандера. Похоже, митарийцев он все же вычистил. Остались только Черные Штурмовики. Как же было неприятно от сознания того, что точку в его войне поставит Иржи Стойчек.
Ян поднял взгляд и вгляделся в мокрую дрожащую мглу. Где-то впереди ему почудился черный камуфляж. Ярость хлынула в сознание лейтенанта. Он вновь вскинул автомат и рванул к черной фигуре.
Черный камуфляж исчез, но вместо него вынырнули несколько штурмовиков. Действия отработаны. Выстрелил, отошел, прицелился, выстрелил. Он расстреливал вновь встающие фигуры методично, как на занятиях, постоянно ожидая, что пулеметный треск оборвет его путь.
Внезапно Ян понял, почему молчат танки и пулеметы. Иржи Стойчек решил взять его живым. Ян рассмеялся и закричал:
- Иржи, я иду к тебе!
Ответом ему были только автоматные выстрелы.
Ян добрался до очередного полуразрушенного здания. Выстрелы смолкли. От неожиданности Ян остановился. Уже понимая, что его провели, Ян резко повернулся и все-таки успел полоснуть очередью, прежде чем его повалили выскочившие из-за каких-то ошметков стены штурмовики. Яна придавили к земле и вырвали автомат.
Вот и все.
- Я думал ты давно сдох - Над поверженным Яном склонился коммандер Иржи Стойчек - А ты оказывается все резвишься.
Тяжелый, усиленный металлом носок ботинка, разрывая плоть и ломая ребра на своем пути, вонзился лейтенанту вбок. Ян задохнулся от боли.
- Что Ян, приболел? - в боку, кроша уже поломаные ребра, вновь взорвался болью удар.
Превозмогая боль, Ян прохрипел в грязь перед лицом:
- Извини Иржи, лежа разговариваю с тобой. Что-то в ногах слабость.
Черный Командер замолчал на несколько секунд, потом рассмеялся и махнул штурмовикам. Давление, прижимавшее лейтенанта к земле ослабло и Ян с трудом перевернувшись, привалился спиной к бетонному обломку. Иржи Стойчек, обнажив свои белоснежные зубы в довольном оскале, наклонился к Яну:
- Допрыгался засранец? Не мог спокойно сдохнуть? Все в герои лезешь?
- Кто-то же должен таких козлов как ты тормозить - Ян приготовился к новому удару.
Но Иржи, улыбаясь, медленно достал револьвер.
- Знаешь что это?
- Твой сексуальный партнер?
Среди штурмовиков, кольцом стоящим вокруг них, раздались сдавленные смешки. Иржи Стойчек бросил на своих бойцов взгляд, полный ярости и смех затих.
- Нет, Ян. Сегодня это твой сексуальный партнер. И он шесть раз удовлетворит тебя. Шесть разрывных раз.
Черный Коммандер навел револьвер на правое плечо Яна и нажал на курок. Разрывной патрон вырвал из тела лейтенанта огромный кусок. Яна накрыло чистой, ничем не затуманенной болью. Как хорошо было бы сейчас умереть, ну или хотя бы потерять сознание. Но к нему успокоительное забвение не придет.
Ян с трудом развел зубы, сведенные адской болью и с ненавистью глядя в ухмыляющееся лицо сумел выплюнуть слова:
- Я доберусь до тебя Иржи.
Командир Черных штурмовиков перевел дуло револьвера на левое плечо Яна:
- Не сегодня Ян. Не сегодня - с усмешкой сказал Черный Коммандер и нажал на курок.
********
- Уже можно сказать, что итогом кровопролитной войны стало поражение Соединенных Автономий. Основные войсковые соединения уничтожены в боях за остров Тирдуэлл. На данный момент митарийские войска полностью контролируют островную столицу СА - Камера показывала сожженную технику и трупы солдат, валяющиеся на обочине дороги, по которой двигались колонны митарийской техники.
Ян равнодушно смотрел в монитор. Ну что ж, такая у них судьба, у одноразовых. Один аватар на другой не поменяешь. Схватил пулю и все. Валяешься где-нибудь, как эти - на обочине.
- Операция по эвакуации государственных органов Соединенных Автономий и жителей столицы провалилась. Большинство управляющих структур так и не смогло покинуть Тирдуэлл. Где сейчас президент СА, также неизвестно.
На мониторе появилось изображение развороченных гражданских транспортников. Режиссеры новостей знали свое дело и кадры с разбросанными сумками, перемежались видами оторванных ног и рук. Пару раз мелькнули отдельно лежащие головы.
Все присутствующие не отрываясь жадно вглядывались в телевизоры. Ян ухмыльнулся - умеют черти телевизионные привлечь внимание. Но сам лейтенант не любил такое пристальное внимание к подробностям войны. Ему хватало этой кровавой каши на работе. К тому же мысли в голове были спутаны, и подступала тошнота. Сейчас Ян с бОльшим удовольствием пялился бы на голозадых певичек. Ну или комедию какую на худой конец поставили бы. Выстрелить что ли в монитор, чтоб заткнуть его? Хотя ладно, пусть себе народ развлекается.
В новостях мелькнуло детское тело, и Ян принялся рассматривать мутным взором барную стойку через коньячно-стеклянную призму.
Вокруг лейтенанта привычно гудел бар "Черная дыра". Сновали полуголые официантки, в темных углах толкали свою дурь местные торговцы, какие-то малолетки громко надирались за соседним столиком. "Черная дыра" располагалась в городских трущобах, и полиции тут не водилось со дня открытия. Яну нравилось нырять в эту бочку с дерьмом после утомительных боев. Таких как последний. К тому же где как не в "Черной дыре" можно было спокойно обсудить столь щекотливое дело.
Из монитора раздался женский крик, и оператор показал гогочущих солдат, весело отталкивающих в сторону камеру. Ян снова с интересом уставился на экран.
Участь жителей Тирдуэлла была незавидна. Все знали о непримиримой ненависти между митарийцами и автономщиками. А уж о Тирдуэлле и говорить не приходилось. Жители этого острова пользовались у митарийцев особой "любовью", после того как сотню лет назад подняли восстание и фактически создали эти самые автономии соединенные. Теперь митарийцы отыграются по полной. И судя по воплям с экрана, уже начали.
В кадре возник очередной военный эксперт и начал рассказывать о своем видение развития войны. Ян снова потерял интерес к новостям. Чего там объяснять? Тирдуэл был ключевым элементом обороны. Все сколько-нибудь значимые военные силы были сосредоточены вокруг столицы. И с падением Тирдуэлла вся оборона остальных островных территорий рассыплется. При таком раскладе понятно, что через месяц, максимум два, митарийцы вырежут большинство населения Соедененных Автономий.
Ян хлопнул по заднице проходившую мимо официантку и под ее глупое хихиканье одним глотком опустошил свой бокал.
- Ага, так и знал, что ты уже тут - рядом шумно опустил свое жирное тело на стул сержант Мэдсон. По его одутловатому, с болезненно желтым оттенком, лицу сбегали крупные капли пота. Судя по ним и шумному дыханию, с хрипом вырывающемуся из легких, сержант очень торопился добраться до "Черной дыры". Коротышка Медсон был как всегда в затертом коричневом костюме и такой же заношенной рубашке неопределенного темного цвета, обтягивающей его объемистое брюхо. Сержант достал из кармана пиджака большой клетчатый платок и стал протирать взмокшую лысую голову и шею.
- И как всегда надираешься. Ну что ж, такое дельце надо обмыть.