Аннотация: Небольшая АИ-пародия на известное произведение
Ольга и Александр Вельрфольфмарине
"Ялта-30"
1
Ресторанный оркестр заезженно на автомате играл песню о прибытии Троцкого в Россию из Америки на пароходе. На всякий случай, текст песни никто не пел - Троцкий был в опале, и несколько лет назад его выслали из СССР. Играли мелодию. К которой, был уже готов новый текст. Пока нейтральный. И малоизвестный. Все готовились к тому, что этот текст останется проходным, а известным станет следующий текст, посвященный новому вождю. Увы...но история распорядилась так, что "временный" текст песни - "Семь сорок" - остался навсегда.
На ресторанной сцене, вяло закидывали ноги выше головы танцовщицы пролетарского варьете " Красный Крым" - берегли силы на вечер и ночь - и никто из посетителей не возражал против такой халтуры, ибо днем в ресторан "Ливадия", ходили для того чтобы пообедать, а не для того чтобы разложить на сцене какую-нибудь выпускницу Смольного из числа танцовщиц варьете. Да, именно молодыми симпатичными дворянскими девушками и комплектовалось пролетарское варьете. И попасть в это варьете было не так просто - конкурс составлял от тридцати до сорока дворянок на одно место! Да, были в этой профессии и определенные трудности - задирать ноги выше головы по несколько часов в сутки, и раздвигать их в стороны перед клиентами по несколько часов в сутки - но заработок, знакомства, возможность выгодно выйти замуж или хотя бы стать содержанкой какого-нибудь партийного чиновника. Всяко лучше, чем коров пасти, хлеб собирать или гайки на станке вытачивать.
Тем более, что с момента окончания Гражданской войны, дворянки были в большой цене! Причем даже в большей, чем за все 300 лет правления Романовых! Тогда, по большей части, дворяне-мужчины искали денежных невест. Сейчас же - элита СССР искала дворянских невест. Да, из "бывших". И что с того? Но вернемся в зал "Ливадии" и попытаемся пробиться сквозь завесу табачно-опиумного дыма. Люди обедали. В ресторане. И обед этот был не хуже царского - а в чем собственно говоря проблема, если у человека есть деньги? Он что должен давиться макаронами на машинном масле? Как какой-нибудь пролетарий? Партия - руководящий орган государства! И любой партийный чиновник - государственный руководитель! Нет, конечно же, были и те, кто позволял себе лишку - кокаин в обеденное время. Ну и что с того?
- Анна Хрущева! - воскликнул кто-то в прокуренном зале.
- Да, это она! - восхищенно сказал гражданин Петлюра-Русский, мелкий чиновник в Ялтинском горисполкоме, ведавший распределением пособий среди начинающих поэтов, вытирая руки о нижний край накрахмаленной скатерти.
Он толкнул локтем в бок своего собеседника, тощего и болезненного человека, литератора Михаила Пришвина, небезызвестного своими проанглийсскими и антирусскими высказываниями.
Они с любопытством смотрели в окно на огромный серебристый "дюзенберг", который остановился перед зданием горисполкома. Его хромированные или никелированные детали *, ослепительно-вызывающе поблескивали в ярких лучах южного солнца.
Из машины вышла девушка в элегантном и строгом костюме с алым пятнышком принадлежности к ненавистному им всем ВЛКСМ. У нее были светлые волосы, тонкая талия, пышная грудь, длинные стройные ноги, правильные аристократические черты лица - сказочная красавица - такие теперь не часто встречаются в местах, подобных Ялте. Нынешней Ялте. Танцовщицы варьете - не в счет. Да и разве могут они, бледно-зеленые от кокаина, с мозолями между ног, сравниться с королевой всей Украины?
- Она - здешняя королева! Она - будущая королева всей России! - доверительно и покровительственно сообщил Пришвину гражданин Петлюра-Русский, - Она собирается потратить тысячи на перестройку Ливадийского дворца. Здесь будут плавательные бассейны, сады, танцевальный зал, она хочет снести пол дворца и построить внутри зала для приемов плавательный бассейн с подводной иллюминацией.
* Мойша Срулевич Петлюра-Русский - сын львовского раввина и дочери краковского ксендза, двоюродный брат известного украинского националиста. В 1917 году прославился попыткой уничтожения великих князей Романовых, арестованных большевиками в Ялте. С приходом немцев - организатор "Союза татаро-немецкой дружбы" и карательных татарских отрядов, уничтожавших греческие и болгарские деревни в Крыму. В годы гражданской войны работал в контрразведке Врангеля, прославился репрессиями против евреев и уничтожением большинства синагог в Крыму. Один из авторов обращения к Юзефу Пилсудскому, с просьбой включить Крым в состав Польши. После бегства Врангеля с Крыма, известен как организатор боевой сионисткой дружины "Палей". Прославился зверствами против офицеров врангелевской армии, сложивших оружие. Во времена НЭПа известен как организатор партийных борделей в Ливадийском и Воронцовском дворцах. Ярый троцкист. После падения Троцкого - вступил в ВКП(б). Ярый антитроцкист. С началом коллективизации - ярый сторонник батраков, колхозов, ярый "раскулачиватель" благодаря действиям которого, население 16 крымских деревень вымерло с голоду. Замечен и приближен Хрущевым. В связи с критикой в адрес Хрущева и его команды, со стороны Москвы на предмет чрезмерной жестокости в процессе коллективизации, временно переведен Хрущевым в отдел культуры. В области культуры прославился организацией культа личности Хрущева. В 1937-1938 годах - на руководил "особыми тройками" в Крыму. В декабре 1941 года, во время фашистской оккупации Крыма - возглавил один из карательных батальонов крымских татар. В 1943-1945 - командовал полком дивизии СС "Галичина", лично участвовал в подавлении Варшавского восстания, расстрелах евреев в Будапеште, Праге. Арестован в 1945 году. 20 лет лагерей. Амнистирован Хрущевым на 20 съезде ЦК КПСС. Активный разоблачитель культа личности Сталина. После смещения Хрущева - возглавил группу украинских правозащитников-дисидентов. Эмигрировал в Канаду. С 1989 года - вернулся на Родину, как борец со Сталинским режимом. Крестный отец Владимира Познера, и дворюродный дядя Савика Шустера-Дирлевагнера. С 1991 года - почетный член Украинской Рады. Личный советник президента Ющенко. В 2009 году награжден орденом Мазепы.
2
Отрывок из дневника Михаила Пришвина: "Среди тех, кто ужинал в ресторане "Ливадия", я приметил прекрасную Анну Хрущеву. С ней была очаровательная Светлана Аллилуева, и ее сын - Василий Сталин, а также сын небезызвестного ренегата, продавшего наш иудейский народ - Иван Львович Мехлис. Аннушка Хрущева, как всем известно, является дочерью Никиты Хрущева, который женился на Анне Керенской. Она унаследовала от своего отца, Александра Федоровича Керенского, огромное состояние. Очаровательная Анна в настоящее время является сенсацией Ялты и Крыма. Сотни писателей, художников и поэтов устремились в Ялту, чтобы воспеть ее красоту и получить тридцать серебренников от ненавистной мне советской власти. Правда, усилия большинства из них будут тщетными - нужно не лизать задницу ненавистной власти, а вовремя знакомиться с нужными людьми. Мойша Срулевич, заверил меня, что именно мне будет доверено воспевать Анну и ее красоту, и именно мне будут выплачиваться партийные гонорары и личные премии самого Хрущева. Ходят слухи, что вскоре будет официально объявлено о помолвке Анны. Разумеется, ее выбор падет на Василия Сталина. Это даже не обсуждается. Киевский лев Никита , готовится к схватке с московским тигром Иосифом.".
3
Светлана Аллилуева сидела в спальне Анны Хрущевой в Ливадийском дворце.
- Дорогая, - говорила она, - По-моему, это великолепно! Из окна открывается потрясающий вид на море, сад и набережную.
- Правда, мило? - задумчиво спросила Анна. Она поставила локти на подоконник. Ее страстное, красивое лицо задышало нетерпением. Да и поза. Для большинства мужчин - это был прямой намек - полупрозрачное платье без подъюбника, сквозь которое проглядывают стройные длинные ноги, и трусики самого модного фасона - если говорить выльгарно - Анна стояла "раком" - задрать подол платья наверх, приспустить трусики и... Большинство мужчин, включая даже хронических импотентов с юбилейным стажем (кроме педерастов) именно так, тут же и поступили бы. Впрочем и большинство женщин тоже, ибо Аннушка по нынешним категориям была круче и Клавдии Шиффер, и "Мисс Вселенных". Красота - страшная сила! Однако Светлана Аллилуева, устояла от соблазна молодой киевской красотки. Со своим длинным умным лицом и морщинками под глазами, она казалась рядом с Анной блеклой и некрасивой - этакая бледная немочь. Вынужденная играть роль подруги-"ровесницы".
- Ты так много успела за короткое время. У тебя было много помощников?
- Три архитектора, художники из-за границы - Австрии, Германии, Англии.
Светлана, к огорчению Анны, отошла от ее изнывающего в ожидании страсти, молодого тела, и взяла с туалетного столика инкрустированного серебряными вензелями Екатерины Великой нитку жемчуга.
- Анна, этот жемчуг настоящий?
- Разумеется, - с некоторым удивлением ответила Анна.
- Для тебя "разумеется", моя милая, но для большинства людей из простого народа это было бы невероятно: какая изящная работа - произведение искусства! Сотни тракторов можно купить на этот жемчуг! Тракторов, которых так не хватает нам для развития сельского хозяйства! Наверное, эта нитка стоит бешеные деньги.
- Тебе кажется, носить такую дорогую вещь вульгарно?
- Да. Да же возмутительно и антинародно! Сколько же это стоит?
- Что - то около семисот пятидесяти тысяч.
- !!!!! Но ведь жемчуг могут украсть, ты не боишься?
- Нет. Ношу его всегда - ведь со мной охрана!
- Ты не против, если я поношу этот жемчуг до обеда. Знаешь, это волнует...
Анна засмеялась, скривив рот в презрительной усмешке - московский царь "Иосиф" не смог для своей жены-"царицы" - даже жемчуг найти! Позорище! Скупердяй и жмот!
- Пожалуйста, если тебе так хочется.
- Знаешь, Анна, я тебе завидую. У тебя есть все. Тебе двадцать лет, ты сама себе хозяйка, куча денег, красота, здоровье. При всем том, ты еще и умна! Когда тебе исполнится двадцать один?
- В июне следующего года. Я устрою в Киеве грандиозный пир по поводу вступления в совершеннолетие.
- И выйдешь замуж за Василия Сталина... - лицо Светланы на мгновение подернула какая-то печальная гримаса, - Все продажные интеллигентские газетные писаки и наши писатели-поэты так волнуются по этому поводу. Ведь он действительно чертовски тебе предан.
Анна пожала плечами.
- Я не знаю. Понимаешь, Светлана, я пока не хочу замуж. Отец настаивает.
- Ах, как ты права, дорогая, - грустно заметила жена Сталина, вспомнив видимо свою молодость, - После замужества все будет совсем иначе. Но чем раньше, тем лучше. Чтобы не говорили про свободу... Женщина свободна, если родила наследника - чем раньше, тем лучше... Скажу тебе больше - гораздо лучше! Чувственность и страстность женщины после родов гораздо выше...
Анна заинтересовано вскинула брови, но тут зазвонил телефон, и ей пришлось снять трубку.
- Алло! Слушаю. Хрущева!
Ей ответил голос секретаря- "дворецкого".
- Анна Никитична? На линии гражданка Седова. Соединить вас?
- Седова? - бедра Анны стремительно сжались, а по лицу прокатила волна страсти, - Ну, разумеется, соедините.
В трубке послышался голос, взволнованный, мягкий, задыхающийся с легкой весьма эротичной картавой еврейской хрипотцой.
- Алло, это товарищ Хрущева? Анна?
- Татьяна, дорогая! Танечка!!!, - бедра Анны сжимались и разжимались, и только присутствие Светланы Аллилуевой останавливало от того, чтобы засунуть руку в трусы и начать маструбировать, - Я ничего не знаю о тебе так давно, так давно!
- Да. Это ужасно. Анна, я очень, очень, очень хочу тебя видеть!
- Милая, Танюшенька! Приезжай ко мне! У меня новая забава - этот Ливадийский дворец, мой новый летний дом. Я хочу тебе его показать.
- А я хочу посмотреть. На тебя Анечка!
- Тогда скорей приезжай!
- Немедленно выезжаю! Я ведь в Севастополе. У меня жутко старый двухместный автомобиль - "Испано-Сюиза-спорт" с откидным верхом. Я его купила за 15 тысяч рублей. Иногда он ездит отлично, но иногда вдруг раскапризничается. Похоже местный бензин не всегда ему подходит. Если я не поспею к чаю, значит, опять заглохла по дороге. Пока, моя любимая!
Анна положила трубку и обернулась к Светлане.
- Это моя давнишняя подруга Татьяна Седова. Мы вместе были в партшколе на Селигере. Ей ужасно не повезло. Ее отец - Лейба Троцкий, а мать из дворян. Отец сбежал с другой женщиной за границу, а мать, живя в Америке, потеряла все деньги во время кризиса на Уолл - стрит. Татьяна осталась без гроша. Понятия не имею, как она жила эти два года.
Светлана подавила в себе желание выругаться, вспомнив, сколько денег вывез с собой из Москвы Лэйба Троцкий, и сколько миллионов долларов было на счету его женушки Ирины Седовой, стиснув губы, в "печальном" сочувствии, она попыталась изобразить светскую львицу:
- Милая, - медленно и деланно проговорила она, - тебя это не утомляет? Когда с кем - либо из моих друзей случается несчастье, я тотчас прекращаю с ним всякое общение.
- Значит, если я сегодня стану врагом народа, ты завтра бросишь меня?
- Да, дорогая, несомненно. Причем не завтра, а сегодня! И не брошу, а извещу компетентные органы карающего пролетариата! К чему обманывать друг друга? Я признаю только тех, кто придерживается истинной линии партии! Разве эта твоя Татьяна - она не дочь врагов народа?
- Какая же ты, однако, стерва, Светлана! - искренне и как-то по-детски обиделась Аннушка.
- Я просто трезво смотрю на вещи. Муж научил.
- Ты совсем неверно думаешь о Татьяне, - протестующее сказала Анна, - - Я очень хотела ей помочь, но она и слушать не стала. Гордая, как балтийский матрос! Вся в чокнутого папеньку.
- Однако очень уж она торопится к тебе. Могу поспорить - ей что - то надо! Вот увидишь, - начнет требовать ее удочерить, или сделать родной сестрой! Лучше сдай ее сразу Лаврентию Павловичу, - И жива останется, и место под солнцем получит, и возможно даже награды от государства получит.
- Да, мне показалось, она чем - то взволнована, - задумчиво, и думая о чем-то своем, согласилась Анна.
В комнату вошла горничная. Судя по внешним формам, манерам и прочему - из столбовых дворян. Она извинилась, достала из шкафа платье и вышла.
- Что случилось с Марьей? - поинтересовалась Светлана, - У нее заплаканное лицо!
- Бедняжка. Понимаешь, она собралась замуж за человека, который работал за границей. Но мы ничего не знали о нем, поэтому я решила навести справки. Выяснилось, что он уже женат и имеет троих детей. Проигрался в карты и влез в сумасшедшие долги. Тьфу! А еще дворянин!
- А как фамилия? - заинтересованно спросила Светлана, - Может ее за какого-нибудь перспективного красного командира выдать?
- Фамилия? - Анна задумалась и выдала с презрением, - Познер. Генерал-майор Познер. Из штаба генерала Краснова. Трех своих несовершеннолетних дочерей он сдал в парижский бордель сроком на три года, чтобы они отработали его карточные долги.
- Какая ж он однако мразь! - искренне согласилась Светлана закуривая сигарету "Днепрогэс", - А с женой его что?.
- Жену он тоже сдал в бордель, но она покончила с собой уже через три дня - спрыгнула с Эйфелевой башни...
4
Василий Сталин сидел на скамье под тисовым деревом созерцал изящный Ливадийский дворец, и поглаживал рукой одного из мраморных львов, игравших роль боковых опор в скамье. Новые здания и подсобные помещения были скрыты в тени зелени парка, основанного еще Александром Третьим и совсем не портили его старомодной старорежимной красоты. Мягкое осеннее крымское солнце придавало пейзажу особое очарование. Однако перед мысленным взором Василия рисовались иная более северная картина, и это была не Ливадия, а гораздо более скромная дача в Подмосковье, окруженная обычным русским лесом - скромная дача отца, а на переднем плане ему виделась фигурка - женская фигурка с золотистыми волосами и страстным, решительным лицом...Анна. Анна - хозяйка их дачи.
Василий отнюдь не терял надежды. Отказ Анны вовсе не был окончательным. Не более чем просьба о небольшой отсрочке. Ведь все случилось так внезапно! Что ж, он может немножко подождать...Какая она все же восхитительная!
Как удивительно и удачно все складывается! Он ДОЛЖЕН жениться на Хрущевой, влияние отца которой, может пододвинуть его отца и его мать на второй план, однако влияние Никиты Сергеевича пока еще не выросло до такой степени, чтобы Киев гарантированно выиграл в схватке за власть. Поэтому у его отца есть все шансы переиграть Хрущева, и Василий в этом не сомневался. Что же до него самого, то Василий был счастлив - это был тот редкий случай, когда династический брак мог стать настоящим браком, с настоящими человеческими чувствами. По крайней мере, для него Василия. Анну он действительно любит. Он готов был бы жениться на ней, не будь у нее и ее отца ни гроша. Только по счастливой случайности она - одна из самых богатых невест и влиятельных невест в СССР... В уме Василия роились планы счастливого будущего. Он остается владельцем дачи отца, возможно, ему удастся построить там небольшой летний домик, чтобы не пересекаться со стариками из числа друзей отца, он сможет продолжать охоту на Лосином Острове...Вместе с Анной. Ей понравиться....
Василий Сталин мечтал, греясь на солнце, и даже закурил папиросу "Беломорканал".
5
Было ровно четыре, когда изящная и стремительно-длинная "Испано-Сюиза-спорт" мягко затормозила и остановилась на асфальтной дорожке. Из нее выскочила девушка - маленькая, тоненькая с длинными распущенными темными волосами почти до талии в полупрозрачном шелковом платье. Она стремительно взбежала по ступенькам и дернула шнур серебряного колокольчика. Через несколько минут охрана ввела ее в огромную гостиную, заставленную тяжелой массивной мебелью, и служащий дворца, похожий секретаря-холуя, способного не только гнуть спину, но и лизать любые интимные места хозяевам без различия пола последних, хорошо поставленным театральным голосом произнес: "Татьяна Седова!".
Темноволосая девушка, ринулась к Анне и повисла на ее шее, осыпая лицо Анны, недвусмысленными интимными поцелуями.
- Милый ребенок... девочка - подумал Василий, глядя на гостью, а внутри что-то заверещало... сигнал тревоги что ли? - Хорошенькая, привлекательная, такие прекрасные темные волосы и такие огромные глаза, хотя еврейский нос ее папаши все портит! Черт! Еще только близкой подруги мне не хватало! Такая - хуже дюжины любовников! Или это намек, что мне придется и с этой в постели кувыркаться?
Василий пробормотал какую-то вежливую чепуху, про то, что не хочет мешать встречи подруг, не видевших друг друга столько лет, и тактично вышел, оставив девушек наедине.
Татьяна тотчас же забросала Анечку вопросами. Анна с детства помнила эту ее манеру.
- Василий Сталин? Василий Сталин? Ах, так это он и есть? Это ведь о нем пишут во всех газетах? Он ведь совершенно не похож на грузина! Ведь этот Иосиф - грузин? Ты собираешься за него замуж? Так это правда, Анна? Правда? Это сын кремлевского тигра?
Анна, краснея пробормотала:
- Да, это он. Сын клятого москаля. И москаль.
- Солнышко, Анечка! Как я рада! Он такой приятный! - затараторила Танечка, еще крепче вцепляясь в Аню, и следуя за ней наверх.
- Ну, не надо об этом, - Анна покраснела, глядя на близкую подругу, и запуская руку ей под подол платья, - Я еще ничего не решила.
- Разумеется! Императрицы всегда медлят, выбирая достойного спутника, - в голосе Татьяны, был неприкрытый страх.
- Татьяна, не дури, - обе руки Анны, задрали подол платья Татьяны, и начали спускать кружевные шелковые трусики подруги вниз.
- Но, Анна, ты, же императрица! Всегда была и будешь. Ее величество, императрица Анна, светловолосая императрица Анна. Тебе нужен император, - краснея защебетала Татьяна, несколько успокаиваясь от интимных ласк подруги, - А я - только поверенная императрицы! Ее любимая фрейлина и не более.
- Тише! ТИШЕ!!!! Таня, ну как тебе не стыдно? - Ловкие руки Анны, задрали платье подруги наверх, и стали стягивать его через голову, - Это ведь только на время! Разве я могу променять какого-то...Придется чуточку потерпеть ради папеньки и наших интересов. Да ты не переживай! Они ведь голытьба! У его маман даже ... Она у меня жемчуг одолжила поносить, ибо своего нет! - Анна села на корточки, и прильнула своими губами к лобку подруги, - Милая, где же ты пропадала все эти годы? Взяла и исчезла. И ни разу не написала.
- Ненавижу письма. Ненавижу. Где я была? - Татьяна, нервно начав, вдруг сбилась с такта, и вдавила голову Ани себе между ног, откинула голову с роскошными черными волосами назад и зажмурилась от накатившей волны наслаждения, - Да знаешь, я на три четверти была на каторге. Работала, понимаешь. Как какая-то голытьба! Нудная работа с нудными людьми.
- Милая, я бы хотела..., - прошептала Аня, вставая с колен и впиваясь губами в набухший сосок груди своей подруги.
- Оказать мне первую помощь? Как подруга и как некоронованная царица России? - Таня снова зажмурилась, и запустила правую руку в трусы подруги, левая ее рука проникла через вырез платья к груди Анны, - Знаешь, за этим я и явилась. Нет, нет, я не собираюсь просить в долг денег. До этого еще не дошло. Деньги пока есть. Хотя и мало. Я пришла, чтобы просить об одном огромном, но очень серьезном одолжении!
- В чем же дело?
- Если ты сама собираешься замуж за этого Сталина, наверное, ты поймешь.
Анна смутилась и возмутилась, но потом лицо ее прояснилось.
- Танюша, ты...
- Да, Анечка, я помолвлена!
- Так вот в чем дело! - лицо Ани помрачнело, - Вот почему ты так необычайно оживлена сегодня, больше, чем всегда. Зыбы заговариваешь?
- Да не переживай ты так! Это ведь тоже - временно! Должна же я родить! - покраснела в ответ Татьяна.
- Расскажи о нем.
- Его зовут Адольф Гитлер. Он большой, широкоплечий и такой невероятно наивный, простой, совсем мальчишка, и ужасно милый! Он потрясающий художник! Он беден. Ни гроша за душой. Он из семьи аристократической, австрийской, но совсем обедневшей - знаешь, младший сын и тому подобное... Он из окрестностей Вены. Он любит деревню, землю, животных, архитектуру. И вот в течение последних пяти лет ему приходится сидеть в душной конторе у Круппа и чертить какие-то гайки и болты! Художнику! Анна, понимаешь, я умру, если не смогу помочь ему! Я просто умру! Умру, умру...
- Татьяна, не говори глупости, - в голосе Анны засквозили нотки ревности, - Но что мешает тебе, просто помочь ему деньгами? Хочешь, я найму его для художественных работ в Ливадийском дворце? Он будет творить, и не просто творить, а получать за это творчество хорошие деньги. Деньги, о которых не может мечтать ни один из художников капитализма?
- Правда? - Татьяна прервала ласки подруги и посмотрела на нее с изумлением, - Ты сделаешь ЭТО? РАДИ МЕНЯ?
- Ну конечно, моя милая! - Анна, стала подталкивать подругу к огромной кровати посреди спальни, - Если тебе так нравятся его картины - мы их все выкупим! Хочешь, я попрошу папеньку, и он наградит его Хрущевской премией?
-Хрущевской премией? - глаза Татьяны округлились от недоверия и изумления.
- А что тебя так смущает?
- Но ведь поговаривают, что Хрущев скоро станет во главе всего СССР...
- Станет. Не сомневайся! Только вот ты забываешь кое о чем....
- О чем? - Таня присела на край кровати, и запрокинула голову, глядя в смеющиеся глаза Анны.
- Хрущев мой отец. А я его единственная дочь! Поэтому быть твоему Адольфу пожизненным художником СНК и ЦК ВКП (б)!
- Господи Аня! Я ж совсем забыла, что ты Хрущева..., - пробормотала Татьяна, заваливаясь на кровать, и подставляя свое тело под ласки подруги...
6
Изя Кацманштейн, в прошлом краковский князь Владислав Вавелецкий, прямой наследник последнего польского короля, и двоюродный брат самого Юзефа Пилсудского, владелец модного маленького ялтинского ресторана "Ливадия", редко снисходил до разговора со своими клиентами. По причине своего польского шляхтецкого прошлого и элитарности своего ресторана. Любимый ресторан САМОГО ХРУЩЕВА! Но на этот раз он сделал исключение. Дабы его самого не исключили. Из списка живых.
- Вечер добрый, милые сотрудницы Иосифа Виссарионовича! - сказал он, - для вас место всегда найдется. Мне бы так хотелось, чтобы вы почаще оказывали нам честь.
Две брюнетки и блондинка улыбнулись, вспоминая недавний печальный случай, в котором были в наличии труп секретаря ялтинского горкома, уличенного в педофилии, официант-торговец кокаином - некто Боннэр-Солженицын - из так называемых выкрестов, сам гражданин Изя Кацманштейн и очаровательная антисемитка Берта Каплан-Тухачевская (родная сестра Фани Каплан, стрелявшей во Владимира Ильича Ленина).
- Вы слишком добры, гражданин Кацманштейн, - сухо сказала Ольга, сканируя ресторанный зал на предмет потенциальных кандидатов на расстрел.
- Вы хотите добровольно дать подписку о невыезде? - деланно наивно спросила Оксана, опираясь очевидно на свои навыки работы опером в аэропорте Пулково.
- Среди ваших соседей нет невыявленных троцкистов? Всех ли вы выдали карающим органам трудового народа? План расстрелов выполнен? Кто из осведомителей является передовиками? Своевременно ли они получали вознаграждение и значки "Помощник Железного Феликса"? Всем ли выплачивают надбавку за осведомительство? - эротично затараторила Елена, одарив старого еврея своим чарующим взглядом.
- Вы одни, милые барышни? - владелец ресторана для партийной элиты неслегка побледнел, позеленел, и был готов вскрыть себе вены куском панциря от контрабандной морской черепахи из Галапагосских островов, прямо посреди зала.
- Барышни закончились в семнадцатом году, гражданин Изя Кацманштейн! - зашипела Ольга.
- Подождите! - испуганной дернулся польский князь, - Сейчас Сара Боннер приготовит для вас небольшой ужин. Это будет поэма - истинная поэма! Дела, как бы важны они ни были, имеют один недостаток - они отвлекают наш мозг от пищи. Вы поужинаете с удовольствием, милые ба.... товарищи чекистки, обещаю. Так какое вино...Кстати, она передовик производства - план по осведомлению властей она выполнила в прошлом месяце на 230 процентов!
- Слышь, зяба! Ты мне мозги не парь! Кого она заложила? Извозчиков берущих чаевые? Где план по троцкистам? Где английские шпионы! - взвилась Елена.
Разговор сразу стал чисто деловым, в нем принял участие и метрдотель Александр Солженицин. Который тут же предоставил список врагов народа на семидесяти пяти листах. Начинался он владельцем ресторана гр. Кацманштейном, и заканчивался самим Никитой Сергеевичем Хрущевым. Включал он также и его жену Сару Боннер. Список врагов народа, поданный Сарой Боннер, отличался только включением мужа гр. Солженицина вместо себя любимой. Гражданин Кацманштейн все это время томился в ожидании. Пристрелят сразу, или отправят в подвалы Крещатика? Но миновало! Прежде чем удалиться, гражданин Кацманштейн спросил, понизив голос:
- У вас серьезное дело?
Две брюнетки и блондинка синхронно отрицательно покачали головой.
- Мы теперь свободны, - отвечали они грустно, - гражданину Хрущеву, который метит на место товарища Сталина - правда не нужна. Мы в свое время я достаточно заработали себе авторитета и теперь отправляемся в путешествие по Дунаю, чтобы наслаждаться жизнью. Наслаждаться и думать о будущем. Возможно это наша последняя встреча.
- Вам можно только позавидовать.
- Увы, нет. В этом отношении вам проще. Если вы....Хотя нет...Вы лучше ничего не помните о посетителях ресторана! Вы ведь теперь не знаете - на кого стучать, а на кого нет, ведь если к власти придет Хрущев, то....? Смутные времена!
Изя смертельно побледнел и вздохнул:
- Как справедлива поговорка: "Человек изобрел власть, чтобы избавиться от необходимости думать". Но если власть меняется так стремительно! Пся крев! Но, помилуйте, в мире есть столько интересного! Путешествия, например! Или красивые женщ..., - Изя заткнулся, понял, что сморозил двойную глупость - перед ним сидели женщины. Красивые женщины.
- Согласны, путешествия. Вот мы и собираемся отправиться по Дунаю, пока нас Хрущ не зачистил. Впрочем... , - Ольга как-то странно посмотрела куда-то в сторону-вбок, Оксана вздрогнула по-настоящему, а Елена, инстинктивно стала задирать подол платья, под которым виднелась кобура с чем-то автоматическим-многозарядным, - Говорят, там великолепный маршрут. Да и нет никакой опасности, насчет немедленного изъятия - Хрущ, неосмотрительно всех зачистил - за границей можно путешествовать без опаски, ибо изымать нас, как изъяли в свое время генерала Кутепова некому.....
Неслышно ступая, подошел официант, умело и быстро накрыл на стол - икра, шоколад, креветки, суп из черепах и акул, осьминоги копченые, красная рыба восьми сортов, трюфеля в швейцарском шоколаде, крымское шампанское, ведерко со льдом - все атрибуты обычного ялтинского ужина...
Местный, псевдо-негритянский пролетарский оркестр разразился нестройным оглушающим танцем. Джаз? Прото-рэп? Ялта плясала. "Царь-Никита, Царь-Никита, стоп назад большевики..." дальше что-то про самого Никиту - сына донбасских капиталистов, владевших до 1917 года, 30 процентами шахт в Донбассе, и про пушной зверек большевикам. Энкэвэдистки наблюдали, невольно фиксируя впечатления, но не вмешиваясь - бесполезно посетителей ресторана в два раза больше, чем имеемый у них запас патронов. Да и местные карательные органы - наверняка уже на службе у Хрущева. Поэтому девушки просто наблюдали.
У одних из посетителей были пустые накокаиненные глаза, другим все уже надоело или было просто пронзительно скучно, а некоторые кажутся такими несчастными - и те и другие, по большей части с точки зрения "Москвы" - кандидаты на лесоповал. Либо они, либо их родители - казнокрады и воры, и наверняка убийцы или организаторы оных. Но Украина - не Москва - здесь царит Никита Сергеевич. И ему глубоко наплевать на Москву. Он может хоть сейчас наплевать на планы пятилетки и продолжить НЭП, признанный ошибкой. А еще... поговаривают, что его дочь охмырила самого Василия Сталина....
В ресторанном зале обозначилось "зрелище". Оркестр заиграл запрещенное "Не надо грустить, депутаты народа..." ( ну и дальше про всем известное "парторг Оболенский - раздайте анкеты! Комсорг Окуджава - скорей в стремена..." - в песне говорилось о внезапном смещении Троцкого, и неудачных попытках его сторонников отвоевать власть, про его запоздалое обращение к Рузвельту за помощью, и его бегство в Америку). Мелодия была относительно медленной, и под нее танцевали немногочисленные пары. Девушки увидели в центре зала высокого темноволосого мужчину и тоненькую изящную девушку. Они плавно двигались, подчиняясь ритму мелодии, под одурманивающие мотивы мелкобуржуазного тлетворного запада. Какой-то брюнет с усиками-"плевком" под носом . Адольф? Адольф и Анна. Хотя нет.... Не Анна! Дочка Троцкого! Музыка неожиданно оборвалась. Раздались аплодисменты, возгласы "Слава Рузвельту! Слава Троцкому!" и... оркестр снова заиграл. На этот раз это была запрещенная "Троцкистки румяные, от мороза чуть пьяные...". После второго танца мужчина и девушка, привлекшие, внимание чекисток, вернулись за стол рядом с ним. У девушки горели щеки, она неестественно смеялась. Теперь агентки НКВД отчетливо видели ее лицо, обращенное к спутнику. В ее глазах читалось что - то такое, от чего захотелось не возвращаться в СССР.
- Она слишком парит ему мозги, эта троцкистка, - зашептала Оксана подругам - Это не безопасно. Я бы сказала - это очень опасно!
Они отчетливо услышали - Дунай, Тиссен, деньги Рузвельта, Буша, Морганов, Чемберлен, Черчилль. Девушки четко слышали голоса этой пары: голос девушки, юный, пьяненький, счастливый и с легким картавым, еврейским акцентом, и низкий голос ее спутника, голубоглазого темноволосого австрийского художника Адольфа Гитлера, с каким-то странным акцентом.
- Адди! Я вовсе не говорю, что все в ажуре! Но я уверяю тебя, Анна все для меня сделает! - уверяла своего усатого спутника Татьяна Лэйбовна Бронштейн
- Я и сам могу для нее кое-что сделать! - улыбнулся Адольф, махом головы, откидывая назад свой роскошный черный чуб.
- Глупости! Просто это подходящая и хорошо оплачиваемая для тебя работа! - с плохо скрываемой ревностью отозвалась Татьяна.
- Ну, я думаю, что сумею быть полезным. Я постараюсь... ради тебя. - сбавил обороты Гитлер, но на его лице все еще читалось стремление "попробовать" Анну "на передок".
Татьяна тихо засмеялась, не стесняясь своего крючкообразного носа, бесконечно счастливая, на взгляд большинства посетителей ресторана, перебравших с алкоголем коксом или опием. Но... Сейчас Татьяну терзали явные сомнения насчет намерений Адольфа. Она... Она могла кинуть свою Аню, в обмен на ласки Адольфа, но... этот австрийский .... Это быдло, заявило, что удовлетворит ЕЕ Аню?
Ха! Размечтался недоумок! То есть ты.... Ты меня кинул ради белокурой пышногрудой подруги? Вот уж хер тебе! Зря...зря я поддалась на твои ласки... Но нет худа без добра! Я вернулась в Ане, а от тебя пся крев, я избавлюсь! Жаль успела забеременеть! Хотя срок маленький...Только.... Только кого... Кого пророчить на место этого венского маляра? Нужно срочно отработать резервный вариант!
- И тогда я подарю тебе все сокровища мира. Согласна? И мы отправимся по Дунаю и там проведем наш медовый месяц. К чертям расходы! Я всю жизнь мечтал прокатиться по Дунаю! Я продам все свои картины! - Адольфа, что называется, понесло, причем похлеще, чем Остапа...
Он заговорил тихо и страстно, совершенно не замечая, что своей единственной фразой, УЖЕ подписал себе смертный приговор:
- Мы все это увидим вместе, Татьяна... вместе. Как прекрасно! Моя Вена! Дунай - это божественно! Ты слышала Вагнера?
- Как бы мне хотелось, чтобы для тебя это было так же прекрасно, как для меня, - потупив глаза, и отведя их в сторону, ответила Татьяна, - Ты правда любишь меня так же, как я?
Голос ее странно задрожал, ресницы затрепетали, в глазах появились слезы и страх. Адольф ответил быстро и сухо, торопливо пытаясь убрать с лица "мечты об Анне":
- Татьяна, не глупи.
Оксана зашептала подругам: "Похоже, что он ее не любит и она его тоже. Но она кого-то любит и мне хотелось бы знать кого..."
За что тут же получила насмешливое фырканье от Ольги и Елены. Стерео. Прямо в уши. Оксана покраснела. Густо. Пунцово.
- Ну, а если он окажется тупицей, этот твой австрийский художник? Или аферистом? Он точно из дворян? Там ведь в Вене все дворяне...или родственники Имре Кальмана...
Анна покачала головой.
- Да нет, не окажется. Я доверяю вкусу Татьяны.
- Знаешь, - продолжала настаивать Светлана, - Влюбленные часто бывают необъективны. Если он вдруг украсит всю Ливадию столь любимыми Троцким свастиками?
Анна покачала головой и переменила тему разговора.
- Мне нужно повидать начальника горисполкома Ялты по поводу этих планов.
- Планов? - не совсем въезжая в темы переспросила Светлана
- Да, понимаешь, вон те ужасные грязные домишки. Я хочу их все снести, а людей из них переселить.
- А те, кто в них живет, согласны выехать?
- Светлана! Ну, ты прям как пятилетняя девочка! - назидательно и насмешливо ответила Аня, - Да, несколько глупых упрямцев подняли шум. Что-то там про власть народа и "за что боролись?". Но это так утомительно. Они просто не могут понять, что их жилищные условия намного улучшатся, когда они окажутся в Сибири на лесоповале!
- И ты... ты их туда отправила? - изумленно переспросила Светлана Алилуева
- Не хмурься и согласись: это превышение власти! - последнюю фразу Светлана не стала произносить категорично, памятуя, что схватка между ее мужем и отцом Анны еще не началась...., - Большевистская тиранка, если тебе так больше нравится.
- А разве это не прелестно? Диктатура у нас или нет? Живодеры-французы - те рубили головы своим гражданам прямо на площади посредством гильотины. Мы же - цивилизованные люди - во-первых, мы не едим лягушек, во-вторых, - мы просто выселяем в Сибирь.
- Согласна. В сравнению с Францией - у нас цивилизация и культура. Но ведь ты собираешься выселить людей в Сибирь поперек их желания....
- Но если такова линия партии?
- Партии? Или Никиты Сергеевича? Или твоя личная? Аня, можешь ли ты, глядя мне в глаза, назвать хотя бы один случай, когда тебе не удавалось добиться того, что ты хотела?
- Могу.
- Можешь? Хоть один конкретный пример? Лично мне кажется, что тебе ни один пример не придет на ум, как бы ты ни старалась. Твоя жизнь - сплошное триумфальное шествие Анны Хрущевой в золотом лимузине.
Анна оценивающе и похотливо скользнула взглядом по Светлане, по ее фигуре:
- Ты действительно этого хочешь?
- Да. Мне вот интересно, кто, когда и в чем отказал "королеве Украины"?
К счастью для Светланы и к несчастью для Анны, в это время к ним подошел вернувшийся с прогулки Василий Сталин, и Анна сказала, обращаясь к нему:
- Светлана все утро говорит мне гадости. О том, какая я ....
- От зависти, моя кисонька, от зависти, - усмехнулась Светлана, поднимаясь с кресла, и выскальзывая из зала. Она стала прощаться, чтобы не мешать молодым и, обернувшись в дверях, поймала странное выражение в глазах Василия. Что хотел сказать ее сын? Черт! Почему она такая дура!
Василий, дождался ухода матери, помолчал несколько минут, рассматривая книги на полках, а затем сразу приступил к делу.
- Аня, ты приняла решение?
Анна хотела было произнести фразу, которую заучивала вместе с отцом, но вспомнив, одолженные жене Сталина жемчуг, и ласки Татьяны, ответила не по протоколу:
- Мне не хочется обижать тебя Василий, но я не уверена, хочу ли стать твоей женой, и поэтому, наверное, мне следует сказать - нет...
Василий отшатнулся и перебил Анну:
- Подожди....Аня!!!!! У тебя есть время подумать, думать, сколько захочешь. Но я, я... я уверен, что мы будем счастливы вместе.
- Понимаешь, - Анна заговорила жалобно, как бы оправдываясь, - мне так хорошо живется, особенно здесь, - она махнула рукой.
- Мне тоже хотелось, чтобы Ливадия стала такой, каким мне представлялся идеальный семейный дом. И, по-моему, получится отлично. Правда?
Он помолчал, а затем заговорил снова:
- Но ведь Подмосковье тебе тоже нравится, не правда ли? Разумеется, его надо подновить и подчистить, но ведь ты любишь и умеешь заниматься этим. Ты полюбишь дачу моего отца! - в голосе Василия не чувствовалось уверенности.
- Конечно, дача твоего отца - строение выдающееся, - Анна заговорила заученным тоном и с наигранным воодушевлением, но вдруг что-то укололо ее. Татьяна! Татьяна Бронштейн-Троцкая и ее ласки! Появилось какое-то смутное беспокойство, нарушающее радостную безмятежность. Безмятежность их с Татьяной. Василий должен умереть! Он все равно умрет - так решил ее отец! Так почему, он должен касаться ее своими грязными руками? Дачу Сталина она получит и так. Да и не нужна ей эта похожая на келью монаха сторожка! У тех же Сванидзе - особняк в Завидово в четыре этажа! Десять лифтов! Гараж на полсотни машин! Прислуги - полсотни человек! Так может проще попросить папеньку не играть в эти игры с династическим браком? Нужен наследник? Она готова зачать и от папеньки и от этого Адольфа Гитлера и от холуя-секретаря! Но сама! Почему она должна выходить замуж за этого Василия? Она и так станет королевой и императрицей России! - Не сейчас! Потом... - завершила паузу Анна, давая Василию знать, что аудиенция закончена. Тот убыл весьма с горестным видом, и Анна тайно желала, чтобы он от услышанного из ее уст, прямо в парке наложил на себя руки... Мечты... мечты....
За окном послышался шум подъезжающей спортивной машины. Видимо правы были те, кто говорил, что повышение мощности двигателя в спортивных машинах достигается путем укорачивания глушителя. Или Танюшка подает ей этим знак?
Анна тряхнула головой, так и не найдя ответа. Слишком много всего сразу - и разговор со Светланой, и разговор с ее сыном и еще приехала Татьяна с Адольфом. Анна пошла им навстречу.
- Аня!
Татьяна бросилась к ней, недвусмысленно повиснув на шее, и бестактно на глазах у дворцовых холуев задирая подруге юбку правой рукой. Затем так же резко отстранилась и повернулась к спутнику.
- Это Адольф, - сухо бросила Татьяна, взглядом давая понять, что приведенный субъект - не более чем интеллигентская мразь, подобранная за границей.
- Адольф, это Анна. Она самое удивительное существо в мире, - вот здесь... Анне от интонации захотелось засунуть руку Татьяны себе внутрь до самой матки....
Анна увидела высокого темноволосого мужчину, синеглазого, с усами а-ля "сопли под носом" и обаятельной улыбкой и длинной челкой, закрывающей один глаз. Она протянула ему руку. Его ладонь была твердой и теплой. Ей понравилось безумное, восторженное восхищение, с которым он смотрел на нее. Еще один фанат! Может не стоит убивать его сразу? Пусть хоть мой портрет нарисует? Татьяна сказала ему, что она, Аня, удивительная, и он без сомнения согласился с Татьяной. Сладкое теплое возбуждение охватило Анну. Зачем Таня привела этого венца? Приказать охране, чтобы его застрелили?
- Как вам здесь нравится гражданин Шикльгрубер?, - и увидев как как побледнело его лицо, Анна мстительно продолжила, - Да не пугайтесь! Кроме НКВД, моего отца, и нас с Таней, никто не знает, что вы внебрачный сын венского левита и эфиопской негритянки-танцовщицы! Не правда ли, мило? Входите же, Адольф. Разрешите мне представить вам моего управляющего. Его зовут Степан Бандера. Он сотрудник НКВД, или как принято у вас на Западе - Чека.
Отлично! Судя по вытянутому в изумлении лицу Татьяны, она не знала таких интимных подробностей об Адольфе Гитлере. Убила увлечение подруги? Ну, и слава богу! Увы, но... Анна была вынуждена признать, что служба у мужа Светланы Аллилуевой была поставлена лучше, чем служба у ее отца - эти интимные подробности о венском художнике ей сообщила Светлана.
И, повернувшись, чтобы провести их в дом, она подумала: "Мне хорошо, мне очень-очень хорошо. Я опустила воздыхателя Татьяны, послала подальше своего жениха, и теперь мне с Таней никто не мешает...".
8
Рауль Черчилль-Валлах потянулся в шезлонге и демонстративно зевнул, глядя на унылое Северное море и искоса поглядывая на свою мать.
Его мать была дородной женщиной лет пятидесяти с рыже-седыми волосами. Каждый раз, когда она, обращалась к сыну, она строго сжимала узкие губы, пытаясь скрыть свою материнскую любовь. Но это не могло ввести в заблуждение даже посторонних, ибо аура ее любви перекрывала все.
- О чем ты думаешь, Рауль? - спросила она настороженно. Яркие зеленые глаза настороженно посмотрели на сына. Рауль улыбнулся ей.
- Я думал о России.
- О России? - мать беспокойно заерзала в кресле.
- Говорят в Крыму сейчас очень тепло, веселая курортная жизнь бьет ключом. Русские умеют отдыхать. Я ведь русский?
Мисс Черчилль побледнела. Она не любила эту тему. Ее муж, Уинстон Черчилль, в силу грехов молодости был бесплоден, а для его карьеры требовались дети у жены. Эта ее пьяная случка с русским, по фамилии Литвинов, с которым она познакомилась у своей подруги - его жены. Результата она тогда достигла. Общественность успокоилась - жена Первого морского лорда беременна. Но вот дальнейших разговоров об этом...
- Конечно, ты русский, - ответила она сухо сыну.
- Но отдых в Крыму - это дорого! Это для сумасшедших русских, у которых денег больше, чем у...
Рауль засмеялся. Встал, выпрямился. Прошелся по веранде.
Затем резко повернулся к матери, и в его голосе зазвучало искреннее волнение.
- Я беру расходы на себя. Да, мама. Я играл на бирже и весьма удачно. Мне сообщили об этом сегодня утром.
Сегодня утром, - его мать с удивлением посмотрела на сына. Какая биржа? Кризис! Экономика рушится! Каждый день кто-то из нуворишей превращается в нищего! Женщина резко вскинула голову, пристально посмотрев в глаза сыну, - Но ты... ты получил только одно письмо от... - и не договорила и закусив губу.
Рауль раздумывал - сказать правду или...
- И письмо это от Татьяны Бронштейн, - холодно закончил он ее фразу. А затем уже примирительно продолжил, - Она, как ты помнишь, дочь сестры жены моего настоящего отца. Русского отца - Меера Валлаха-Литвинова. То, что ее отец сейчас в опале - ничего не значит - она еще и интимная подруга единственной дочери Никиты Хрущева, который держит всю Украину и скоро свалит самого Сталина.
Мисс Черчилль-Валлах смутилась.
- Я случайно взглянула на конверт ...
У Татьяны был такой характерный почерк - слова налезали друг на друга, как кэбы в лондонской пробке - из-за того, что она вначале научилась писать на иврите справа налево, а только затем на русском и английском. Но привычка писать справа налево осталась, и ей не всегда хватала места, которое она оставляла на бумаге для написания очередного слова. Мисс Черчилль-Валлах подумала: "Почти все свои письма он мне показывает, даже личные письма леди Мак Кормик и леди Сильвии Спенсер а письма от Татьяны всегда прячет. Они же родственники! Или дальние? Черт! Заиметь такую связь... Ведь если Лэйба Троцкий вернется в Россию... Ее муж сможет стать премьером Англии на два-три-четыре срока подряд! Лэйба человек деловой и наверняка захочет вернуть английским владельцам их собственность, утраченную с приходом в семнадцатом году в России к власти большевиков.". Мисс Черчилль подавила мысли и решила вести себя, как подобает леди-матери лорда.
- Татьяна довольна своей жизнью? У нее помолвка? Жених влиятельный человек? - спросила она.
Рауль погрустнел:
- Да, кажется, не очень. Она училась Вашингтоне, пока были деньги. Потом пыталась работать у Тиссена и Круппа. Посещала какие-то курсы Франклина Рузвельта. Но ты знаешь... Сейчас ведь все рушится....
- Насколько я помню, Татьяна всегда жалуется, что у нее нет денег, а сама без конца катается по всему свету, принимает ванны с шампанским, да и каждое ее платье стоит кучу денег - мой муж и твой ОТЧИМ говорит, что на одно платье дочери Троцкой можно купить сверхдредноут, а на весь ее гардероб отстроить дюжину Гранд-Флитов времен Ютландского сражения, - ответила мисс Черчилль-Валлах сыну с некоторым раздражением, но не на Троцкую, а на прижимистость своего мужа и англичан как нации в целом. Единожды переспав по-пьяне с русским евреем, она сейчас ощущала себя русской женщиной.
- Ну... может быть, она просто и не платит за свои наряды. Я хочу сказать, она не оплачивает счета - ее папенька....
Мисс Черчилль вздохнула:
- Папенька ее большая сволочь. Но БОГАТАЯ СВОЛОЧЬ. И ВЛИЯТЕЛЬНАЯ. Рауль, - продолжила она виновато, - я обещала мисс Кристи, что ты сходишь с ней в полицию. Она ни слова не понимает по-испански.
Рауль поморщился.
- Нет, ну надо же! Я значит, русский, понимаю и по-испански, и по-еврейски, и по-английски, ирландски, а эта Агата, не удосужилась выучить хотя бы еще один язык? Опять об этом поганом кольце, надетом на лошадиное копыто миссис Кристи? Неужели она все еще утверждает, что это кольцо какого-то Саурона? Нет, я пойду, конечно, ради тебя, если ты так хочешь, но это пустая трата времени. Только втянет в неприятности с газетчиками, которые тут же приведут целый сонм психиатров! Только не говори мне, что Кастанеда - ученик русской Блаватской! Я читал всю Блаватскую, и нигде, НИГДЕ в книгах Блаватской не сказано, что нужно употреблять финские сушеные мухоморы и спиртовой настой на их основе! И эти надписи на оборотной стороне кольца - они грузинские, а не "эльфийские"!
- А она уверена, что кольцо волшебное и оно не нагревается, если бросить его в огонь.
- Угу. Лучше бы она поделилась пикантными подробностями своей интимной жизни с мистером Дж. Толкиным! Я тебе могу дословно сказать, что на этом кольце написано - "Саакашвилли - грязный клоун!". Я не знаю, кто такой Саакашвилли, но уж не мифический Саурон - это точно! Кстати, эта Агата не рассказывала тебе, как вместе с мистером Толкиным бродила голой вокруг Букингемского дворца, требуя свободы каким-то энтам?
- Рассказывала, - покраснела мисс Черчилль, - Но она была там не одна, а с русской подругой - Валери Новодворской...
- Русской? - взвился Рауль, - Да эта "русская" всю жизнь прожила на ранчо в Техасе, и считает, что Москва где-то за Уралом, и что Россией сейчас правит царь Большевик Первый! Слава богу, что эта дурра Агата не привела эту чокнутую в наш дом!
Его мать согласна кивнула, и решилась на откровенный вопрос:
- Тебе, наверное, хотелось бы, чтобы здесь была Татьяна Бронштейн.
- Отнюдь, - сказал он неожиданно резко, и, заметив изумление на лице матери пояснил - Ты ошибаешься. Татьяна забавляет меня, но она... она порядочная стерва и абсолютна мне не симпатична, а при частом общении действует мне на нервы. Я очень счастлив, что ее здесь нет. Я ничуть бы не опечалился, если бы мне больше никогда не довелось увидеть Татьяну. Есть нормальные русские женщины. И я хочу их увидеть. Но... поездку нашу оплачивает Татьяна и с этим приходится мириться....
9
На кухне коммуналки Елене Грабиной встретилась темноволосая южно-семитская (???) энергичная женщина - жена Курчевского - Жанна, которая несла чашку с дымящейся желтоватой жидкостью - морковным чаем.
- Значит, Жанна Курчевская, вы скоро отправляетесь на теплоходе по Дунаю?
- Да, Елена.
- Ах, какое приятное путешествие! - с искренней завистью отозвалась Елена