Всемирной столицей геев и педерастов город Сан-Франциско стал не благодаря песне группы "Кар-мэн", а гораздо раньше. И даже не в знаменитое Лето Любви 1968 года, и не десятилетием раньше, когда был создан магазин на Северном пляже. "Целомудренный" город имени Святого Франциска, по мнению самих американских историков - это город, рожденный от вомбата и шлюхи (is a city born from the wombs of whores). В весьма популярной американской песне поется:
Шахтеры пришли в сорок девять,
шлюхи в пятьдесят один.
И когда они собрались,
онипроизводятРодинесыновей.
(The miners came in forty-nine,
the whores in fifty-one.
And when they got together,
they produced the Native Son.)
Но песенка искажает истину - шахтеры пришли к шлюхам в гости. То есть шлюхи были еще до того как пришли шахтеры. И они были - проститутки из Чили, Мексики, Перу. Работали они в палатках на окраинах зачуханной деревеньки Сан-Франциско, на улице Телеграф Хилл (Telegraph Hill). Деревенькой бы Сан-Франциско и остался, если бы не золото.
Золото было обнаружено в 1848 году, а уже в 1849 году, свыше 40 000 "аргонавтов" прибыли в Сан-Франциско искать свое счастье. Только 700 из них были женщины. Женщины были не просто редкостью, но этакой феерией в Сан-Франциско, чудесной, как жираф на заснеженной улице Североморска. При виде женщин мужчины бросали работу и пялились на них во все глаза. По словам очевидцев, мужчины могли часами наблюдать за прогуливающимися женщинами, и в такое время замирал всякий бизнес и любая работа. По городу ходила байка о том, что один из городских аукционов на Монтгомери-Стрит был прерван после возгласа одного из мужчин: "Две дамы идут по тротуару!" Якобы все бросили аукцион и выбежали смотреть на прогуливающихся дам.
Однако данная байка вполне могла быть суровой реальностью. Весной 1849 года в Сан-Франциско проживало только 15 (пятнадцать) белых женщин. К белым женщинам тогда относили белых уроженок САСШ и жительниц Европы. Всего же женское население составляло примерно 300 (триста) человек. Примерно две трети из них - проститутки из Перу, Мексики, Чили. Вместе с мужчинами выходцами из этих же и других южно-американских стран они были известны в Сан-Франциско под именем "чиленос" (Chilenos) или "греазерс" (масленок) (greasers).
Эти пионеры секс-индустрии проживали в палатках рядом с Кларк Поинт, там где Бродвей и Пасифик-Стрит подходят к бухте, также на восточном и южном склонах Телеграф Хилл, к западу и Северу от Йерба Буена Ков (Yerba Buena Cove), неподалеку от Золотых ворот, бухты и пляжей.
Иногда в одной палатке проживало до шести женщин, которые обслуживали посетителей либо индивидуально, либо группой. У этих женщин отсутствовало какое-либо право на частную жизнь, а также имущество - спали они либо на циновках, либо на грубых кроватях, из посуды - чаша для подмывания. Дни и ночи напролет в данном лагере кипели пирушки и сексуальные страсти - клиенты приходили и уходили. Проститутки в течении нескольких лет даже не трезвели, регулярно подпаиваемые сутенерами, забиравшими всю их выручку, а также грабившими подвыпивших клиентов. Существовали в Сан-Франциско и несколько небольших игорных домов.
Сан-Франциско, 1849 год.
Но дело наладилось! За первые шесть месяцев 1850 года в Сан-Франциско прибыло около двух тысяч женщин, большинство из которых были профессиональными шлюхами из Франции, других европейских стран, из городов восточной и южной частей САСШ, главным образом из Нью-Йорка и Нью-Орлеана. Затем они прибывали практически на каждом судне, благодаря чему Сан-Франциско стал обладателем одного из самых больших в мире районов "красных фонарей". В октябре 1850 года газета "Пасифик Ньюс" сообщила читателям, что ожидается прибытие более 900 женщин, французского полусвета (demi-monde), тщательно отобранных в борделях (bagnios) Парижа и Марселя за красоту, приветливость и мастерство. Та же газета информировала о доступных индейских женщинах, которые по карману любому шахтеру. Чуть позже газета извинялась за то, что "к сожалению, только пятьдесят из французских женщин прибыли, но этого количества оказалось недостаточно, что привело к волнениям среди шахтеров." Большинство проституток, тут же обзаводилось сутенерами, которых называли "macquereaux" или сокращенно "macks". Этот термин в ходу и в настоящее время.
"Hippodrome" в 1850-е годы.
Самые дешевые по статусу из вновь прибывших блудницы присоединилясь к своим "сестрам" во грехе в палаточных борделях (shabby dives) на Телеграф Хилл и вдоль береговой линии. Другие же, рангом повыше работали в заведениях вокруг Порсмутской площади (Portsmouth Square). Как утверждала реклама того времени, одна популярная парижская куртизанка, сумела заработать за короткий промежуток времени, в течении одного года, 50 000 долларов чистой прибыли , что позволило ей завязать с прошлым и выйти замуж за солидного и порядочного человека. То есть сказка про "Красотку-интердевочку" существовала уже в середине 19-века! Отсутствие (дефицит) "добродетельных женщин" накладывало на проституток Сан-Франциско и общественные обязанности - активное участие в общественной жизни. Особенно на проживавших и работавших в центре города в элегантных салонах-bagnios. Девушки участвовали в костюмированных балах-маскарадах, которые были очень популярны в городе. Обычно они проводились в каких-нибудь крупных игорных домах и предварялись плакатами на улицах и объявлениями в газетах. Во всех объявлениях указывалось:
"NO WEAPONS ADMITTED" (Пронос оружия запрещен!)
Несколько мужчин вставали на дверях и изымали у входящих оружие, тщательно обыскивая наиболее буйных и шумных, и вручая каждому сдавшему специальный чек или номерок, по которому пистолеты и ножи можно было получить обратно. Музыка для танцев представлялась оркестром игорного дома или салуна, также всегда назначалась солистка, каждый раз исполнялась и "О Сюзанна!" (O Susannah!) и любимая песня шахтеров:
Я приехал из Квэйкердельфии,
С моим тазом на моем колене;
Я собираюсь в Калифорнию,
Золотую пыль, чтобы видеть.
Дождь всю ночь в день моего отъезда,
Погода была сухая;
Солнце тем горячее я замерз до смерти,
Ах, Анна, вы не плачьте.
Ах, Анна Элиза!
Вы не плачьте по мне.
Я собираюсь в Калифорнию
С моим тазом на моем колене.
Я скорее должен быть в Сан-Франциско,
И тогда я буду смотреть вокруг;
И когда я увижу, золотые шишки там
Я заставлю их покинуть землю.
Я с трудом в горах чистый, девочка;
Я стока рек сухими;
Карман пород вернуть,
Итак, Анна, вы не плачьте.
I came from Quakerdelphia,
With my washbowl on my knee;
I'm going to California,
The gold dust for to see.
It rained all night the day I left,
The weather it was dry;
The sun so hot I froze to death,
Oh, Anna, don't you cry.
Oh, Ann Eliza!
Don't you cry for me.
I'm going to California
With my washbowl on my knee.
I soon shall be in Frisco
And then I'll look around;
And when I see the gold lumps there
I'll pick them off the ground.
I'll scrape the mountains clean, old girl;
I'll drain the rivers dry;
A pocketful of rocks bring back,
So, Anna, don't you cry.
Частенько владелицы борделей участвовали и даже председательствовали на собраниях городской администрации, посвященных вопросам социального развития города. Вполне естественно, что как истинные демократки они использовали свое "нештатное служебное положение" в личных целях, ибо "бизнес - есть бизнес - ничего личного!". Мужчины "отцы-основатели" города завлекались в бордели, где им предоставлялся новый товар и спиртное со скидкой. То есть городская администрация вовлекалась в секс-индустрию, и по сути привлекалась для лоббирования интересов владелиц борделей. Частенько всем этим "субботникам" придавался благопристойный вид эротических выставок, спектаклей и музыкальных вечеров. Один из таких вечеров описан участником событий:
"Смотрите вон тот дом. Его малиновые шторы украшены чистейшей белой кружевной вышивкой. Входим внутрь. Красивые античные женские статуи, чувственные и прекрасные... Это волшебная ночь! Мы отдаем приглашения, встречающей нас леди. Приглашения очень вежливые и выполнены на хорошей бумаге с золотым тиснением. В числе прибывших - судовладелец из порта, мэр, старейшины, уездные судьи и члены городской законодательной власти. Чудесная музыка! На турецком или брюссельском ковре танцует политик с очаровательной девушкой, вскоре к ним присоединяется немощный судья и танцует еще с одной красавицей, которую он вполне может отправить в исправительный дом - это в его власти. Но все прилично. Приличные слова, приличные жесты, никаких предосудительных действий. Девочки ведут себя изумительно, как заправские светские леди... Танец закончился, и пора за стол ужинать. Изумительные блюда и вышколенная прислуга. Повара наготове. Их кондитерские таланты налицо. Вечер (soiree) стоит хозяйке более тысячи долларов - на ужин и в течении ночи она подает десять дюжин бутылок шампанского по 10 долларов за бутылку..."
Написанными картинами обнаженных женщин украшают стены лучших кафе в городе.
Проститутки начинают прибывать с востока. Часто аукционы устраивают прямо на палубах прибывших судов. Владельцы кафе частенько нанимают проституток и выставляют их в обнаженном виде посреди обеденного зала. В городе повсюду игорные дома. В газете "Эльдорадо" пишут о том, что в течении вечера 80 000 долларов несколько раз переходили из рук в руки во время карточной игры. В наиболее престижных игорных домах, для привлечения клиентов, выпивка и женщины предоставляются бесплатно.
Спрос на проституток делает эту профессию престижной. Газеты публикуют не только объявления о прибытии судов, но и имена находящихся на их борту проституток. На какой-то промежуток времени, проститутки становятся своего рода аристократками Сан-Франциско. В барах и салунах, женщина может получить унцию золота (около 16 долларов), за согласие сидеть рядом с человеком, когда он пьет и играет за карточным столом. Все остальное оплачивалось отдельно. Посетивший город француз Альберт Бернард де Руссаилх (Albert Benard de Russailh), с возмущением пишет: "Почти все эти женщины - дешевые уличные девки, но здесь, всего лишь за несколько минут, они спрашивают в сто раз больше, чем за такие же услуги просят в Париже. Плата на всю ночь от 200 до 400 долларов...существуют также и честные женщины в Сан-Франциско, но их не очень много".
Название Барбара-Берег или побережье Барбары(Барбара-Кост) (Barbary Coast) появляется примерно в середине 60-х годов 19-го века. Название берет свое происхождение от печально известного невольничьими рынками Побережья Барбары на берегу Африки. Барбара-Кост простирается от Монтгомери (Montgomery) в Стоктоне (Stockton) вдоль Пасифик Стрит (Pacific Street), а также в Кеарни (Kearny) и Грант-авеню (Grant Ave). Эти районы дважды подвергались "зачистке", но каждый раз вновь и вновь появлялись игорные залы, игорные дома, бордели и проститутки. Особо опасным районом считался квартал на Пасифик, между Кеарни и Монтгомери, известный как Террифик Стрит (Terrific Street).
Писатель Бенджамин Эстель Ллойд (Benjamin Estelle Lloyd) так о нем писал в 1876 году в книге "Света и оттенки Сан-Франциско" ("Lights and Shades of San Francisco):
"Барбара-Коаст населено низкими и подлыми людьми. побережье преследовать с низким и подлым любого рода. Мелкие воры, грабители домов, бродяги, сутенеры, шлюхи, убийцы - всех можно найти здесь. Танцы и концертные залы-салуны, где мужчины и женщиныпьют спиртное, курят табак, непристойно ругаются и ведут себя вульгарно и развратно - можно встретить на каждом шагу. Игорные дома, напоминающие бордели, опиумные притоны, где обнаженные мужчины и женщины переплелись в отвратительных сонных позах - все это здесь. Распущенность, разврат, грязь, болезни, безумие, нищета, бедность, богатство, богохульство, богохульство, смерть - все здесь. И эта гнилая масса - зияющий ад!"
Одним из самых красочных и запоминающихся символов Барбары-Кост в те годы был актер-мазохист по прозвищу Уфти Гуфти (Oofty Goofty). Славу себе он нажил на нечувствительности к боли. За десять центов его можно было ударить рукой, ногой или тростью, а за 50 центов ударить бейсбольной битой.
Совмещение функций борделей и танцевальных залов в одном здании, привело к тому, что слово "танцевать", стало синонимом слова "переспать". Некоторые из танц-залов называли "шанхаями", видимо по причине многолюдности и суеты как в Шанхае.
Традиционно питейные заведения становятся "штаб-квартирами" главарей местных банд, и такие заведения полиция старательно обходит стороной. К числу таких заведений относился "Кит" (Whale). Другим известным питейным заведением был "Дворец Пауков" (Cobweb Palace), которым руководил Эйб Уорнер (Abe Warner), большой любитель пауков, позволявший плести им паутину в своем заведении. Для этих целей, и потолок и стены были украшены цепями, облегчавшими паукам передвижение по залу. Дешевым алкоголем в городе "ведал" Черный Барт (Black Bart the PO8).
Основной отраслью Барбары-Кост была проституция. Существовало три вида публичных домов: "коровник" (cow-yard ), который служил и как жилой дом и как бордель, "криб" (crib) ("шпаргалки" или "пеналы") - самый дешевый и самый позорный, а также "парлор-хаус" - "салон-гостиная" (parlor house) - самый "престижный" публичный дом, сотрудницы которого считались "аристократками" своей профессии.
Женщин, которые работали в местном "общепите", независимо от их возраста, называли "прети вэйтер герлс" ("красивая-девушка официант") ( pretty waiter girls). Работали они одновременно и в качестве официанток, артисток и проституток. Их недельная зарплата составляла от 15 до 25 долларов в неделю. За небольшую плату любой из посетителей кафе мог рассмотреть понравившуюся ему девушку без ее одежды. Применялись и инновационные способы заманивания клиентов, так например, в 1870-х годах прославилось одно из мексиканских фанданго (fandango), в котором работали девушки одетые только в красные жакеты, черные чулки, пояса и туфельки. Данный дресс-код продержался всего несколько недель из-за неконтролируемого наплыва посетителей в заведение.
Типичный "грязный голубь" одного из салонов Старого Запада. Обязательный предмет униформы - шелковые чулки, обозначающие принадлежность к проституткам.
В соответствии с двойной моралью, традиционной для любого демократического общества, владельцы борделей стремились придать им благопристойный глянец. Так например мадам Берта, владевшая парлор-хаусом на Сакраменто Стрит, каждое воскресенье, после обеда давала сольные концерты на органе, для специально приглашенных гостей. Так же под аккомпанемент Берты ее девочки исполняли для гостей популярные песни. В другом заведении упомянутой мадам Берты Кан (Bertha Kahn) на Коммерциал Стрит, стремились придерживаться суровых правил викторианской эпохи. В ее борделе существовал запрет на алкоголь и секс с извращениями. В холле, салоне и спальнях висели объявления:
"Нет пошлости в этом учреждении!". (NO VULGARITY ALLOWED IN THIS ESTABLISHMENT)
Также мадам Берта заставляла девушек придерживаться моды и учила их хорошим манерам изяществу и элегантности. Это позволило мадам Берте из простой бандерши-сутенерши вырасти до светской львицы, уважаемой высшим светом Сан-Франциско.
У мадам Йоханны Вернер (Johanna Werner) работали три французские девочки, которые давали эротические представления и были известны как "Три Живых Блохи" (Three Lively Fleas). Также мадам Йоханна является автором "прямой почтовой рекламной кампании" для публичных домов. По ее инициативе была организована отправка фотографий обнаженных девушек, прайс-листов со списками девушек и тарифами на услуги всем заинтересованным клиентам на Западном побережье. Одной из "фишек" мадам Йоханны была поставка девочек в возрасте от 17 до 14 лет и даже моложе. В итоге она перешла на поставку девочек от 10 до 15 лет, на чем в конце концов и погорела - ее арестовали за продажу 14-летней девушки в бордель Портленда, штат Орегон.
В борделе мадам Габриель (Gabrielle) расположенном на Гири и Стокстон ( Geary and Stockton) еженедельно демонстрировалось шоу в котором участвовали черные мужчины и белые женщины. Довольно часто "парлор-хаусы" имели подобно дворянским родам собственные девизы, которые можно было найти в каждой комнате помещенными в рамки. Так например в борделе на Калифорния-Стрит (California street) существовал девиз: "Что такое дом без матери?" (What is Home Without Mother?). В "парлор-хаусе" на Коммерциал Стрит (Commercial Street) гордились "комнатой девственницы" (Virgin Room), где за двойную или тройную плату посетителю предлагалась "девственница". В роли девственниц выступали молодые незатасканные проститутки, с артистическими способностями, позволяющими эмоционально и достоверно сыграть роль "потери девственности". За свою работу они получали больше, чем другие девушки салона.
В "шпаргалках" и "коровниках", клиентам не разрешалось снимать обувь и одежду за исключением шляпы. Только в "шпаргалках" именуемых "вползать совместно" (creep joint) разрешалось снимать одежду. Причина этого заключалась в попытках обезопасить имущество клиентов дешевых борделей от краж со стороны сообщников проститутки. Существовал однако странный обычай оставлять в одном из карманов новенькую начищенную монету. Происхождение этого обычая до сих пор неизвестно. "Шпаргалки" были расположены по всему Барбара-Кост, но черные и испаноязычные заведения были сосредоточены на Бродвее между Грант и Стоктон. Француженок можно было попробовать на Коммерциал Стрит.
В секс-индустрии помимо деления борделей на ранги существовало и деление проституток по цвету кожи. Самыми дешевыми считались индейские и латинские женщины, негритянки и китаянки котировались выше, а на самом верху находились белые женщины. Помимо цвета кожи, существовал и спрос на цвет волос проституток. Так например считалось, что рыжим цветом волос обладают еврейские женщины. Одна мадам по имени Иодоформ Кейт (Iodoform Kate) эксплуатировала данный миф в 1890 году, создав "шпаргалку", где работало около десятка рыжеволосых девушек, выдававших себя за евреек. Такой инновационный подход позволил Кэйт уже за несколько лет сколотить себе вполне приличное состояние.
В 1850-1870 годах Сан-Франциско из зачуханного селения из палаток и хижин вырос во вполне респектабельный и крупный город. Заведения "порока" были убраны из центра ближе к побережью и занимали примерно 35 кварталов. Эти 35 кварталов "красных фонарей" и получили название "Барбара-Кост".
Многие "шпаргалки" были расположены на Телеграф Хилл, 1870.
"Парлор-хаусы" любил посещать в начале 1890-х годов и Теодор Даррант, один из известнейших убийц и христианских моралистов своего времени. Он учился на медицинском факультете, а также работал помощником начальника воскресной школы, относящейся к "Христианскому обществу Стремления" (Christian Endeavor Society). В гости он приходил с птицей в клетке, во время секса он надрезал птице горло и поливал капающей кровью себя и девушку. Однако с течением времени ему наскучила птичья кровь, и он стал делать надрез на горле, через который из жертвы постепенно вытекала вся кровь. В 1895 году этот сеятель разумного доброго и вечного был приговорен к повешению за изнасилование и убийство двух посетительниц воскресной школы Бланче Ламонт (Blanche Lamont) и Минни Вильямс (Minnie Williams).
В парлор-хаус "Парижский Особняк" (Parisian Mansion) к мадам Марсель, ежедневно приходил клиент, который платил ей один одллар, за право переодеться в женскую одежду и сделать уборку во всем особняке.
"Hippodrome" в 1890 году.
Одним из уникальных для САСШ (но не для России) был мужской бордель темнокожей мадам Тети Джози (Aunt Josie). Она обслуживала клиентов-женщин. Женщины могли выбрать понравившегося им мужчину по фотографии. Заведение не имело броской вывески, коридоры его были затемнены, а посетительницы получали при входе шелковые маски, дабы не быть узнанными. Однако данный вид секс услуг не обрел популярности в Сан-Франциско, и тетя Джози в 1906 году была вынуждена закрыть свое заведение, пострадавшее от землетрясения и конкуренции соседей, промышлявших обычным секс-бизнесом.
Еще один "грязный голубь".
1900-е годы. Три квартала танцевальных залов с музыкой на любой вкус: оркестры, фортепиано и граммофоны - "Живая Блоха" (Living Flea), "Знак Красного Петуха" (Sign of the Red Rooster), "Магазин Старой Шлюхи" (Ye Olde Whore Shop). Расположены они от начала Тегераф Хилл к береговой линии, вдоль Пасифик Стрит и Бродвея. "Капля росы" (Dew Drop Inn), "Кэнтенберри Холл" (Canterbury Hall), "Опера Комикс" (Opera Comique) специализируются на эротике высокого порядка. "Аллея Мертвецов" (Dead Man's Alley), "Центр Убийц" (Murder Point) и "Булл Ран" - имеют множество подземных и тайных ходов, расположены в китайском квартале и специализируются на незаконной контрабанде девушек из Китая.
В газете "San Francisco Examiner", принадлежащей Уильяму Рэндольфу Херсту, существует рубрика "The Whore's Daily Guide and Handy Compendium", которая по своей сути является плохо замаскированной колонкой для размещения рекламы проституток и борделей.
Самые кошмарные и дешевые "шпаргалки" размещены на Мортон Стрит (Morton Street), которую в настоящее время именуют "Линия Девственниц" (Maiden Lane). Наиболее известные "шпаргалки" в городе это "Нимфия" (Nymphia) находятся на Пасифик-Стрит, "Марсикания" (Marsicania) на Дюпон-Стрит (Dupont Street (Grant Ave.)), Муниципальный Бордель (Municipal Brothel) на Джексон-Стрит около Керни. Стоимость "криб"-герлс в таких пеналах - 10 центов, за одну ночь, проститутка обслуживает до 100 клиентов.
"Нимфия" - трехэтажное здание. На каждом этаже примерно по 150 "шпаргалок"-"пеналов". Здание построено в 1899 году. Изначально владельцы планировали назвать заведение "Нимфомания" в честь женщин, страдающих данной болезнью, но полиция не разрешила, и пришлось прибегнуть к сокращению. Работавшие там девушки, с момента своего поступления на "работу" пребывали без одежды в своих клетушках пеналах и были обязаны обслуживать любого пришедшего клиента. Помимо секса за пару центов можно было подглядывать за тем, что происходит в пеналах-шпаргалках через щели в дверях и стенах. Уже в 1900 году полиция совершила рейд на данное заведение, но закрыть его смогла только в 1903 году, после четырех лет борьбы с продажными сволочами-адвокатами.
Газета "San Francisco Call" описывала "Марсиканию" как "Один из наиболее отвратительных притонов, которые когда-либо действовали в Сан-Франциско." Его население составляло около 100 проституток, каждая из которых платила 5 долларов за ночь аренды "пенала-шпаргалки". Заведение было открыто в 1902 году, и пользовалась период торжества юриспруденции и демократии, когда полицейским запрещалось блокировать данные заведения, и разрешалось заходить на территорию борделей только в крайних ситуациях. Данное решение суда Сан-Франциско было отменено в 1905 году и "Марсикания" была вынуждена закрыться.
Муниципальный Бордель на Джексон-Стрит, известный как "Муниципал-Криб" (Municipal Crib), известен тем, что большая часть его прибыли пошла в карманы городских чиновников и политиков. Он был построен в 1904 году на месте подпольного китайского борделя, известного как "Чертова Кухня" (Devil's Kitchen) или "Палас-Хотел" (Palace Hotel). Бордель был многонациональным - мексиканки работали в подвале, негритянки на четвертом этаже, на других этажах - женщины белой национальности. Бордель благополучно избегал полицейских рейдов, пока судебное расследование в отношении бывшего мэра города Юджина Шмитца (Eugene Schmitz) и его помощника Эйба Руефа (Abe Ruef) не выяснило, что они получали прибыли от данного заведения.
В результате Муниципальный бордель был закрыт в 1907 году, став последним крупным "коровником" на территории Сан-Франциско. Гораздо больший ущерб секс-индустрии города нанесла не полиция и коррумпированные власти города, а землетрясение 1906 года. Опиумные притоны (opium dives), притоны рабов (slave-dens), коровники (cowyards), салоны (parlorhouses), шпаргалки (cribs), стрип-клубы (deadfalls), танцзалы (dance-halls), бары (bar-rooms), музыкальные и концертные салуны (melodeons and concert saloons) все было разрушено в результате землетрясения или сгорело в результате пожара. Казалось, город должен стать благочестивым и богобоязненным, ан-нет! Все мужчины устремились в бордели в ближайший Окленд. Владельцы борделей тут же стали отстраивать разрушенное, и к 1907 году, секс-бизнес был практически полностью установлен. Не возродился в полном объеме только Китайский квартал.
Естественно, что власти Сан-Франциско дистанционировались от Барбары-Кост. В его культурном центре была известна и Сара Бернар и балерина Анна Павлова. Но туристов привлекала именно Барбара-кост. Правда после землетрясения ее решили возродить в новом обличье - танцевальные залы и танц-шоу для привлечения туристов и замены проституции. Многие популярные в САСШ танцы возникли именно в Сан-Франциско - "спокойная индейка" (turkey trot); "объятья кролика" (bunny hug); "скользящая курица" (chicken glide); "Техаский Томми" (Texas Tommy), "прыгающий пони" (pony prance), "гризли" (grizzly bear), "Танец Саломеи" (Salome dancer) и другие.
Число женщин, работающих на Барбара-Кост, в этот период колеблется от 800 до 3000. Им выплачивалось от 12 до 20 долларов в неделю за то, что они танцевали и пили с клиентами, и появлялись на сцене в составе хора. Многие из девушек занимаются проституцией, но, как правило, после часа ночи. Их платья в "San Francisco Call" (1911) были охарактеризованы как "из самых дешевых тканей, многие из них порваны и покрыты пятнами, и ни одно не достигает подолом ниже колен, и погнутые или вырванные крючки, разорванные дырки для шнуровки, но всегда шелковые чулки, как неизбежный знак принадлежности к касте проституток". Часто девочки были едва в подростковом возрасте, и танцевальный залы традиционно служили в качестве центров вербовки проституток для публичных домов.
Одним из первых после землетрясения был открыт "Сиэттл-салун" и "Данс-Холл" на Пасифик Стрит (Seattle Saloon and Dance Hall). Женщины, работающие там, получали от 15 до 20 долларов в неделю. Им запрещалось носить нижнее белье. Данное нововведение обрело популярность в городе. Женщины также получали половину стоимости напитков, на которые им удалось раскошелить клиентов. Так же девочками из "Сиэттла" была освоена практика продажи подвыпившим клиентам "утерянных клиентами" ключей от собственных квартир. Стоимость таких ключей колебалась от 1 доллара до 5 долларов. Но данное ноу-хау вскоре было пресечено полицией, так как стало поступать слишком много жалоб, что данными ключами невозможно открыть свою дверь.
В 1908 году "Сиэттл-салун" был продан и переименован в "Даш" (Dash). Официантки были переодеты в мужскую одежду. Им выплачивалось по 1 доллару с каждого полового акта. Однако вскоре разгорелся скандал - владельцами заведения оказались два офицера из Высшего Суда города, руководимого судьей Кэроллом Куком (Carroll Cook). В результате "Даш" проработал всего шесть месяцев и был закрыт.
Хотя проституция существовала практически легально, она подвергалась давдению со стороны членов так называемого "polite society". Одним из самых ярых борцов был преподобный Теренс Карахер (Terence Caraher), который неустанно боролся не только против проституции, но и против алкоголя, азартных игр, роликовых коньков, автомобилей и троллейбусов. Борьба Кархера с грехом продолжалась с 1873 года до самой его смерти в 1914 году, за исключением 15 лет с 1885 по 1900 год, проведенных в Сан-Хосе. Борьба шла с переменным успехом. Однако именно благодаря Карахеру была закрыта "Нимфия" с 300-ми "шпаргалками", "Марсикания" с 100-ми женщинами в 33 "шпаргалках", и "Муниципальный Бордель" с 133 "шпаргалками". Последний было закрыть труднее сего, ибо доходы от борделя шли городским чиновникам, в том числе брату мэра Сан-Франциско Юджину Шмитцу (Eugene Schmitz). Но борьба увенчалась успехом - коррупция мэра была вскрыта, а бордель закрыт в сентябре 1907 года.
Еще одним объектом нападок стала Муниципальная клиника, основанная Советом по вопросам здравоохранения в 1911 году. В этой клинике раз в 4 дня проститутки должны были проходить медицинский осмотр, на предмет наличия-отсутствия венерических заболеваний, о чем делались записи и выдавались соответствующие медицинские справки. За два года благодаря клинике заболевания венерическими заболеваниями снизились на 66 процентов. Однако, не смотря на то, что работа клиники способствовала снижению роста венерических заболеваний, она была закрыта в мае 1913 года, так как раздражала отцов города еще больше, чем сами бордели. В результате после 1913 года вновь была зафиксирована вспышка венерических заболеваний.
Число сторонников борьбы с проституцией увеличивалось по мере роста благосостояния жителей города. Все больше и больше граждан города считали Барбару-Кост грязным пятном на репутации их красивого города. Поражение Юнион Лэйбор Парти (Union Labor Party) в 1911 году ознаменовало собой начало конца Барбара-Кост. В 1912 году новый комиссар полиции Джесси B. Кук (Jesse B. Cook) начал прямые нападеки на Барбара-Кост в местной прессе:
1) Все танцевальные залы и курортов под патронажем женщин на Монтгомери Авеню к западу от Керни-Стрит (Kearny), и по обе стороны Керни-Стрит должны быть закрыты.
2) С рекламой (Barkers) перед танцевальным залом на Пасифик-Стрит будет покончено, и яркая электрическая реклама будет запрещена.
3) Лицензии на новые салоны выдаваться не будут, пока число в них работающих не сократится до 1500 человек.
4) Будут проводиться рейды против "слепых свиней".
Начиная с 1911 года, начинается серия крестовых походов против кварталов красных фонарей. В том числе и на законодательном уровне. Был принят закон, ограничивающий число проституток в городе до 1500 человек (в 1911 году в городе было зарегистрировано около 2800 легальных проституток). Сами бордели были традиционно переведены в более дешевые кварталы на окраинах. В феврале 1913 года была принята еще одна резолюция: "запрещается использовать женщин и их присутствие для продажи спиртных напитков в любых помещениях, где спиртное продается на разлив".
22 сентября 1913 года полицейская комиссия принимает следующую резолюцию: "после 30 сентября 1913 года, никакие танцы не допускаются в любом кафе, ресторане, или салоне, где продается спиртное в районах ограниченных на севере и востоке заливом, на юге Клэй-Стрит (Clay Street), а на западе Стоктон-Стрит. Кроме того запрещается присутствие женщин и их покровителей в любом из салунов в указанном районе. В дальнейшем правило будет распростронено и на Пасифик-Стрит между Керни Стрит и Сансом-стрит (Sansome)".
В 1913 году повсеместно стали внедряться таблички:
"THIS IS A CLEAN PLACE FOR CLEAN PEOPLE - NO MINORS ALLOWED" - "Это чистое место для чистых людей - несовершеннолетние не допускаются".
В 1914 году оживилась церковь. Очередную кампанию возглавил преподобный Пол Смит. Местные проститутки пытались использовать его проповеди для ловли клиентов. В своих проповедях он обещал проституткам найти новую благопристойную работу с зарплатой не менее 10 долларов в неделю.
В 1914 году законодательный орган штата Калифорния принял закон, который налагал на землевладельцев ответственность за то, как используется их земля. Это позволило начать захваты участков, на которых размещались бордели. Закон вступил в силу 18 декабря 1914 года и сразу же был обжалован землевладельцами в суде в Сан-Франциско. В результате исполнение этого Закона было приостановлено до начала 1917 года, когда Верховный суд Калифорнии вынес свой вердикт поддержку этого закона. Танцы были запрещены во всех кафе и ресторанах в любом месте в непосредственной близости от Ларкина (Larkin), О,Фарелла (O'Farrell), Мейсона (Mason) и рынка. Все женщины должны были быть изгнаны из помещений, где торгуют спиртным. Этот закон фактически закрыл такие печально известные заведения на побережье Барбары как "Черный кот" (Black Cat), "Панама" (Panama), "Щенок" (Pup), "Стек" (Stack's), "Максим" (Maxim's), "Портола" (Portola), "Лувр" (Louvre), "Одеон" (Odeon) и "Ведро крови" (Bucket of Blood).
Вскоре началась и "зачистка" местности - 14 февраля 1917 года полиция Сан-Франциско окружила Барбара-Кост и блокировала бордели вместе с клиентами и девочками. Восемьдесят три борделя были закрыты, и 1073 женщины были выставлены на улицу. В результате основным видом секс-услуг стала уличная проституция.
Казалось, что город греха и разврата должен кануть в прошлое вместе со своими "героинями": Марго Сент-Джеймс (Margo St. James), Кэрол Ли (Carol Leigh), Анна Спринкл (Annie Sprinkle), Кэрол Куин (Carol Queen) и другими. Но это был лишь один виток борьбы продажной демократии с продажной любовью. В 1921 году открылись "Нептун" (Neptune), "Палац" (Palace), "Елко" (Elko), "Олимпия" (Olympia). В заведениях танцевали девушки и торговали пивом. Однако источник разврата не укрылся от бдительных глаз госпожи В.Б. Гамильтон, председателя "Женского Клуба" Сан-Франциско. После ее выступлениях в газетах: "Я посетила многие места, танцевала в Гонолулу, на Таити и других островах Тихого океана, но нигде не встречала такого разврата и похоти как в "Нептуне" и "Паласе", полиция очередной раз закрыла все заведения на Барбара-Кост.
Однако проституция из Сан-Франциско никуда не делась, просто обрела новые формы существования, и вскрылось это в 1941 году, когда США вступили во Вторую Мировую войну. Командование Вооруженных Сил США, начало настаивать на закрытии борделей Сан-Франциско, ибо этот город стал перевалочной базой для десятков тысяч солдат и моряков, отправляющихся воевать на Тихоокеанский ТВД.
В 1950-х годах разгорается очередной скандал, связанный с "крышеванием" проституции начальником полиции города.
В 1970-е годы, братья Митчелл, организовывают известную порностудию "Bay Area brothers" на базе клуба "О,Фарелл", где снимают фильмы в жанре хардкор.
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/001.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/002.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/003.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/004.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/005.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/006.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/007.jpg)
![[]](/img/t/tonina_o_i/san-francisko-439/008.jpg)