Ярило, будь оно не ладно, припекало основательно. От утреннего дождика на земле не осталось и следа. Лужи высыхали прямо на глазах, забывая после себя черные круги грязи, обещавшие исчезнуть в течение часа. Пыльная, едва намеченная дорожка вела через необъятное пшеничное поле. Колосья уже налились золотом, и под тяжестью собственного веса клонились к земле.
По тропинке впереди нас суетливо бежала трясогузка. Она ежесекундно подрагивала хвостом и беспокойно вертела головой. Человек и ослик вызывали у нее опасения. Ну и напрасно. Нагруженный ослик грациозно вышагивал походкой утомленной танцовщицы, оставляя в пыли хорошо заметные следы. Изредка, не сбиваясь с шага, он поворачивал голову, и как бы нехотя ухватывал пару колосьев. И ему не было никакого дела до трясогузки.
А уж мне и подавно. Я лениво плелся сзади, думая, чем бы прикрыть голову от светила. Из-за того, что волосы у меня были черные - лучи с особой силой жалили темечко. Надо бы, как сарацины побриться на лысо, тогда может полегче будет. А еще лучше раздобыть где-нибудь шляпу.
Мы шли по тропке, все больше замедляя шаг, пока, наконец, ослик не остановился, и не начал увлеченно хрустеть листьями лопуха. Пшеница, видимо ему уже надоела, и желудок запросил разнообразия в пище. Это бывает, я как-то тоже ел одну икру семужную, теперь смотреть на нее не могу.
Лопух, который ослик с энтузиазмом обгладывал, был огромным. Стремящиеся в высь листья доставали ушастому до холки, а сами круги зеленых блинов поспорили бы в размере с королевским подносом.
Я с трудом оторвал один лист, до которого еще не успел добраться осел и критически его осмотрел. Плотная зеленая поверхность была холодной на ощупь. Сорвав пару травинок, я стянул края гигантского лопуха вместе, и соединил их осокой. Водрузив импровизированную шляпу на голову, я облегченно вздохнул. Ну что ж, в течение нескольких часов, до тех пор, пока лопух не завянет, солнечный удар мне не грозит.
До городка, к которому лежал мой путь, идти еще долго, а в желудке уже начало предупредительно урчать. Последний кусок хлеба я сжевал еще утром, надеясь, что до таверны я доберусь быстро и там как следует наемся.
-Пошли, ушастый! - Скомандовал я, и, насвистывая, потопал к видневшемуся вдалеке лесу. Пройдя с десяток шагов, я обнаружил, что не слышу за спиной никакого движения. Обернулся - и точно, осел и не вздумал идти за мной. Он с остервенением саранчи обгладывал листья лопуха, не обращая на меня никакого внимания.
Пришлось вернуться, взять упрямца за узду и дернуть посильней, чтобы обжора, наконец, оторвался от полюбившегося ему растения. Осел недовольно всхрапнул, мотнув головой, выдернул у меня узду, и вернулся к не дожеванному лопуху. Такого пренебрежения я стерпеть не смог. Насколько я знаю, животное надо сразу же ставить на место, показать ему - кто в доме хозяин, а кому место на половичке у порога, иначе потом оно вовсе распояшется. Со времени своей покупки я так и не удосужился объяснить ослу, что тот должен беспрекословно меня слушаться, а иначе его постигнет заслуженная кара.
Ухватив животное за морду, я придвинул длинное, бархатистое ухо ко рту и что есть силы заорал: "Эй! Кто-нибудь есть дома? Если дядя говорит - пошли, то его надо слушаться и идти, а не устраивать тут праздник непослушания глухих ленивцев. Я зря, что ли выкупил тебя за все деньги что имел, да еще отдал шляпу в придачу? Был бы ты сейчас мылом. Где твоя благодарность!?"
Зверюга, не дослушав моей вразумляющей речи, вырвала голову и замотала из стороны в сторону, пытаясь очухаться. С чувством оскорбленного достоинства осел взглянул мне в глаза. Сколько разочарования и безутешной скорби было написано на его вытянутой морде. Не заметив на моем лице ни капли раскаянья, осел мстительно осклабился, запрокинул глотку и оглушительно заревел. Его протяжное громогласное "Иии-а" пронеслось над полем, вспугнув стаю ворон. Звук, вырвавшийся из пасти чудовища, оглушил меня.
Я остолбенел. Какую же свинью подложил мне бывший хозяин осла. Уж больно охотно, он продал ишака, даже не торгуясь. А я-то, дурак, радовался удачной покупке, гордился собой, что за столь мизерные деньги мне удалось приобрести еще молодого, здорового, сильного ослика, способного таскать мою нелегкую поклажу.
Удовлетворившись произведенным эффектом, длинноухий, больше не обращая внимания на капитально обглоданный лопух, победно вскинул голову и потопал по дороге. Поздравляю, ему есть чем гордится. Меня не так просто победить в споре, а уж переговорить - мало кому удается, ведь профессия обязывает. А тут, какой-то осел... Эх, счет 1:0 в пользу животного. Признаю поражение.
Я направился, было в след, за ослом, но краем глаза уловил подозрительный блеск у основания лопуха. Совершать лишние движения и наклоняться, по такой жаре мне было откровенно лень, но вдруг это не осколок разбитой бутылки, а случайно завалявшаяся монета. Определенно, она бы мне не помешала, тем более, что все свои деньги я потратил вчера вечером на ушастого монстра, который сейчас с независимым видом вышагивает впереди.
Запустив руку в теплый песок, я нащупал что-то твердое. У находки оказался острый конец, не преминувший впиться в руку. Чертыхнувшись, я слизнул выступившую кровь и внимательно рассмотрел членовредителя. Это оказалась сережка. Обыкновенная золотая сережка, в виде цветка, которую можно купить в любой ювелирной лавке. Вот только камушек, изображающий каплю росы на лепестке, был незнакомым. Ярко красный, с мутной серединкой, он матово поблескивал на солнце. В драгоценностях я разбираюсь не очень - так, понахватался там-сям отдельных знаний, но точно знаю, что это не рубин. Да и вообще ничего подобного я раньше не видел. Хотя с чего я взял, что это драгоценность, может стекляшка какая, а золото вовсе и не золото, а обычная медь. Мало ли что горняки там у себя напридумывают.
Не мучаясь больше, я на всякий пожарный запрятал сережку подальше, в мешочек, висящий на груди, вдруг это все-таки окажется золотом, и припустился бегом. Осел за то время, пока я возился с сережкой, успел умотать далеко вперед. Зверюгу удалось нагнать только при входе в лес. Точнее, животное само соблаговолило остановиться на краю. Дождавшись меня, осел галантным жестом, оскалив зубы и сделав шаг в сторону, пропустил меня вперед. Видимо под кронами деревьев он себя чувствовал менее уверенно. А может, просто не хотел иметь в тылу потенциального врага в моем лице. Проверив - следует ли за мной осел, я шагнул в лес.
Тропинка долго петляла по лесу, боязливо обходя поляны, не приближаясь к открытым местам, стараясь увести поглубже в чащу. Этот путь проделали цыркане, в те времена, когда еще поднимались на поверхность. Потом им пользовалась банда Короока, до тех пор, пока большинство разбойников не переловили и не перевешали. Видимо, о ней кроме меня, известно еще десятку человек, иначе трава давно бы заграбастала притоптанную землю под свои нужды.
Мы шли мимо огромных корявых дубов, обвешанных тягуче-душистой сетью дикого хмеля, мимо тонких осинок, сбившихся в кучки, как девчонки на первых смотринах. Грядущая осень, уже перекрасила крону в яркие краски, и незаметно начала обнажать ветки. На земле, среди сочной зелени виднелись вкрапления красных листьев. Бордовые подосиновики вымахали до неприличных размеров, и, красуясь, выставляли на показ свои шляпы.
В другой раз я непременно бы насобирал их, отварил в котелке с ароматными травками и с удовольствием умял. Но сегодня я намеревался пообедать, а точнее уже поужинать в таверне "У здоровяка Мо". В прошлый раз за оказанные услуги, хозяин обещал накормить меня фирменным блюдом бесплатно. Слава о его копченых ребрышках в остром соусе давно распространилась по округе. А темное пиво, которое Мо самолично варит в подвале, это просто сказка. Стоило мне только вспомнить о еде, как в животе громко заурчало. Идущий сзади ослик даже всхрапнул от неожиданности.
Божественная прохлада леса окончательно взбодрил меня, а пустой желудок, немелодично выводящий рулады, уверенно подгонял вперед. Такими темпами я скоро выйду на тракт, а по нему до города всего пол часа ходу.
Лес начал редеть, дубы уже не встречались, а осины стал вымещать малинник и кусты шиповника. Тропинка постепенно сужалась, и терялась в высокой траве. Я стал высматривать место, где можно поудобней выбраться на дорогу, проходящую у кромки леса. Не хотелось быть кем-нибудь замеченным, а то начнутся еще вопросы - отчего вдруг человек появляется из непролазного леса, а не вражина ли он или не разбойник какой?
Затаившись у куста малины, я прислушался. Воде тихо. С дороги не доносилось ни звука. Срывая брызжущие соком ягоды и отправляя их в рот, я выждал еще минуту, и уж было, собирался шагнуть на тракт, как рядом навострил уши ослик. Он, составляя мне конкуренцию, также объедал сладкую малину. Видимо, что-то услышав, упрямец прервал свое занятие и настороженно начал водить ушами.
Я решил довериться зверю, и подождать немного. Спустя пять ягод, съеденных мной, и несколько десятков сжеванных осликом, до меня долетел звук конского ржания. Через несколько минут, когда мы объели один куст, и, отталкивая друг друга перебрались ко второму, мимо нас с шумом проехал кортеж.
Мысленно ругнувшись на колючие ветки царапающие руки, я попытался раздвинуть малинник, чтобы посмотреть, кто же там едет. Не каждый раз, вдали от столицы встретишь такаю огромную процессию.
Первыми, бренча железом, проскакали четыре вооруженных всадника. У каждого на бедре висел меч, а в руках находились взведенные арбалеты.
За ними, в середине процессии, подскакивая на ухабах, прокатила карета. На синих дверцах я не заметил никаких опознавательных знаков. Ни герба, ни девиза, ни завалявшегося вензелёчка. Видимо путешествующие особы, пожелали остаться неузнанными. Я им мысленно посочувствовал. По такой то жаре парится в пыльной карете, да еще и с зашторенными окнами - сомнительное удовольствие. К тому же в этом королевстве основные дороги выкладывались булыжниками, а рессоры у проехавшей кареты, были дрянные. Хорошо, если обойдутся лишь парой шишек на голове да синяками на мягком месте.
Вслед за каретой протянулись две груженые повозки, а завершали кавалькаду еще двое всадников. Эти вели себя совершенно беспечно, не глядя по сторонам они общались между собой, размахивали руками и громко смеялись над чем-то.
Но все же, интересно, кого это занесло сюда? Ничего значительно в этой местности не было. Городишко маленький, всего-то две гостиницы да три таверны. Даже замка, какого-нибудь завалявшегося нет поблизости. Большая осенняя ярмарка, когда цыркане открывают торговые ворота и вылезают на поверхность, а со всей округи съезжаются купцы, прошла декаду назад. До следующей еще полгода ждать. Разве что неизвестные путешественники, вроде меня, сами захотят спуститься под землю. А, впрочем, что гадать, мой желудок от малины только раззадорился, и с ожесточившимся остервенением, вновь приступил урчать.
Я так увлекся мыслью о таинственной карете, что не заметил, как ослище сжевал последнюю малинину, и с треском пробравшись сквозь кусты, выскочил на дорогу. Мне ничего не оставалось, как выбраться вслед за ним, благо путь через колючки уже был проложен.
Процессия давно скрылась за лесом и нашего появления на дороге никто не заметил. Отряхнувшись и выдернув впившиеся в одежду колючки, я, а за мной и ослик потопали в сторону города. Кряхтя, мы поднялись на небольшой холм. С него хорошо было видно весь Краснобад, чернеющую полосу леса за ним и высоченные Малохские горы. Дорога к городу вела через золотисто-зеленые поля. Кое-где, ближе к поселениям пшеницу и рожь уже убрали.
По зеленому пастбищу в сторону ближайшей деревни неторопливо брели тучные рыжие коровы. За ними степенно вышагивал пастух - мальчишка лет двенадцати. Равнодушно скользнув взглядом по мне и ослику, он щелкнул кнутом. Отставшая корова бросила не дожеванную траву, и резво пошла догонять сотоварок. Надо бы и мне придумать что-нибудь подобное для укрощения особо буйных ишаков. Впрочем, сейчас ушастый самостоятельно и довольно таки бодро шагал к городу не нуждаясь в моих понуканиях.
Потянулись первые домики. Сделанные из белой глины и покрытые красной черепицей, они казались игрушечными. На окнах были раскрашенные в голубой цвет ставенки. За палисадниками пестрели яркие шапки осенних цветов. По дороге важно вышагивали краснолапые гуси, недовольно шипя, друг на друга.
Между деревней и городом тянулось огромное, основательно вытоптанное поле. Земля под ногами множества людей так плотно утрамбовалась, что казалась сплошным булыжником. А ведь еще две недели назад, на этом месте шумела ярмарочная толпа.
Город основательно разросся, с тех пор как я был здесь в прошлый раз. К красному поясу городской стены снаружи прилепилось с два десятка домиков. Когда-то стену построили для защиты от шатающихся по округе цыркан и разбойников. После того как потенциальная опасность исчезла, городские ворота перестали закрывать на ночь. А теперь, наверное уже и стража не стоит.
Домики перед оградой, были не так красивы, как деревенские, да и стояли почти вплотную друг к другу. Хотя у дороги в пыли и копались куры, садиков перед домами не наблюдалось. Близился вечер, и из города в сторону деревень не спеша двигались люди.
У городских ворот все же находилось двое охранников в парадном облачении. Странно, еще ни разу не видел их такими нарядными. Я остановился невдалеке от входа, с любопытством осматривая стражников. Ослик, по-видимому, был также не прочь сделать небольшую паузу, и тотчас занялся своим любимым делом - жевать все что попало. На сей раз, ему попались разбитые дыни, лежавшие тут же на мостовой.
Один стражник стоял, привалившись спиной к воротному столбу, другой пристроился на бочке. Не похоже, чтобы они хоть как-то выполняли свои прямые обязанности. Стоящий, флегматично пожевывал соломинку. Мечтательно поглядывая на предзакатное небо, он не обращал никакого внимания на изредка снующих мимо него людей. Его напарник лениво тыкал мечом валявшуюся у ног дыню. На головах у обоих красовались долгополые шляпы, украшенные выкрашенными в синий цвет петушиными перьями. Из под блестящего на солнце отдраенными пуговицами мундира, не смотря на жаркий день, высовывалась кольчуга. И хотя сплетенные кольца были мелкие, явно нового гномьего сплава, таскать на себе эту бандуру я бы не согласился.
Сидящий на бочке стражник, рыжий, с большим, накаченным огромным количеством ежедневно выпиваемого пива животом, судя по всему был согласен с моим мнением. По красному лицу тек пот. Достав из кармана брюк платок сомнительной свежести, толстяк внимательно его осмотрел, стряхнул прилипшие крошки и вытер лицо и массивную шею. Тяжело вздохнув, он обратился ко второму:
-Эх, давненько я не дежурил. Слушай, мне надоело париться в этой броне. Важные персоны, перед которыми велел нарядиться мэр, давно проехали. Ты как хочешь, но я все снимаю эту бандуру с себя. Красоваться больше не перед кем, - и толстяк, вздохнув в очередной раз, начал расшнуровывать мундир.
-Простите, любезнейшие, а что это за важные персоны, о которых вы только что говорили - поинтересовался я.
Оба стражника недоуменно уставились на меня. Только сейчас они заметили, что кто-то уже добрых пять минут стоит с ними рядом.
-Ну, ты, что встал-то. Проходи, давай: туда или сюда. Не стой тут. Не положено стоять здесь. Не слышишь, что ли? И осла своего забирай, - лениво проворчал толстяк, и для полновесности слов ткнув в сторону ушастого мечом. Зря он это сделал. Ишак, до этого равнодушно жевавший дыньку, воспринял появление острого металла в нескольких сантиметров от собственного носа как намеренную агрессию. А он этого не любил. Испуганно отшатнувшись, зверь со знакомым мне презрением глянул на стражника, повернулся к нему задом, и, здрав повыше хвост, выдал мощную порцию экскрементов, прямо на начищенные сапоги сидящего. Ну что еще от него можно ожидать.
Благодаря многолетнему опыту, я без особых усилий подавил в себе смех, пытавшийся вырваться наружу. А вот второй охранник, оказался менее дипломатичным. Его громкий гогот привлек внимание прохожих. Те с интересом оглядывались, и, заметив испачканную в дымящемся навозе обувь стражника, начинали похихикивать и подходить поближе.
И так красное лицо мужчины еще больше налилось кровью и стало бардовым. Он привстал с бочки, набычился, и тяжело задышал. Чувствую, что мне, вместе с юмористом-ослом сейчас не поздоровится.
-Вот ведь невезуха-то! - запричитал я, пытаясь придать голосу сокрушенную интонацию, - Весь день шел за ослом, подкармливал, следил, когда же наконец это животное надумает справить большую нужду, а он на тебе, нагадил на чужого человека, хотя хозяин стоял буквально в паре шагов! Не ожидал я такой подлости, от тебя, ослище, не ожидал. Ведь весь день мечтал вступить в навоз и наконец-то поразжиться деньгами, а он... - подбавив в голос истерических ноток и изобразив высокохудожественные всхлипывания, я закрыл лицо руками и отвернулся.
-Что за ерунду ты мелешь? - раздраженно спросил меня второй стражник.
-Да это юродивый какой-то, их сейчас много бродит. Бедняжка, ведь молоденький еще совсем, а уже того - сокрушался за моей спиной юный девичий голос.
-Не больно он похож на юродивого, курточка-то вишь - богатая. А блаженные люди в рванье ходят - возразил другой голос.
-Да вы на голову его посмотрите, кто еще кроме юродивого лопухи вялые напяливает, - вступилась за меня все та же девушка. И правда, я как-то подзабыл про лист, служивший мне защитой от солнца.
-Эх, ведь такой день, такой день! - опять взвыл я.
-Да какой такой день? - спросил любопытный голос из начавшей собираться вокруг меня толпы.
-Ну, как же, разве никто не помнит какой сегодня день? - обернувшись, я решил еще больше пораззадорить народ.
-Почему, помним - обыкновенный августовский, - окружающие клюнули на удочку и начали выдавать возможные варианты.
-Пятница! - крикнул кто-то.
-Ты что, дубина, пятница завтра будет, а сегодня еще четверг, - вразумил его стоящий стражник.
-День Святого Николы - выкрикнула стоявшая близко ко мне полная женщина.
-Вот! - значительно провозгласил я, и толпа притихла. Краем глаза я все время посматривал на заляпанного стражника. Интенсивный багровый цвет с лица сошел, уступив место привычному красному. Недовольство, правда, еще осталось.
-Конечно же, Святого Николы! Как же вы не помните, ведь у Николы был волшебный осел, который ел обычную траву, а выдавал через раз золотые монеты. Святой человек потом покупал на эти деньги еды и раздавал ее страждущим, впрочем, сейчас это к делу не относится. Так вот. Только в этот день, если наступить на ослиный навоз, и выполнить условие, то к вечеру обязательно получишь золотой. Я так надеялся, думал, получу деньги, отъемся до пуза, посплю на мягкой пуховой перине, а еще куплю себе меч самый острый. - И опустив плечи, я опять горестно всхлипнул. Позор мне, позор. Дожили, вруном стал. Эх, видели бы меня сейчас родные, со стыда бы сгорели. А ведь во мне совесть даже не шевельнулась.
-Да вранье все это - раздался сомневающийся голос.
-Не вранье, - возразила выскочившая вперед бойкая девчушка. - У святого Николы и вправду осел был, что золотые монеты давал, это все знают.
Толпа одобрительно зашумела и покосилась на скептика. Но тот не сдавался.
-Если бы это было правдой, то я сейчас ходил бы в шелках и бархате! Я всю жизнь работаю на конюшне, и уж в Николин день в навоз повступал порядочно. И где же у меня эти золотые? Нееету! - ехидно протянул мужик и, издеваясь, вывернул наружу пустые карманы.
В толпе кто-то одобрительно засмеялся. Поверивший было мне испачканный стражник, вновь насупился и нехорошо глянул исподлобья. Придется продолжать начатое вранье.
-Ну дак и впредь не будет, - я грубо оборвал начавшего издеваться скептика, - Надо ж непременно еще и условие одно выполнить. Оно простенькое, но без него никаких золотых никогда не появится. А ты так и будешь всю жизнь без золотых да по колено в навозе ходить.
Озадаченные люди притихли.
-Слышь, ты, мужик, - наконец-то поднявшийся с бочки толстяк ощутимо потряс меня за плечо. - Скажи мне, что за условие-то.
-И нам скажи, - толпа заинтриговано зашушукалась.
-Условие-то... Да я ж говорю, простое условие. Совсем маленькое.
Толстяк нетерпеливо перемялся, и с детским ожиданием чуда в глазах просительно уставился на меня. Я не стал больше его томить и объяснил:
-Никола святым человеком был, с несчастными едой делился, вот и условие такое, что надо бы в это день обязательно какому-нибудь бедняку подарок сделать. Мелкой монетой, аль, чем покрупней, тогда всенепременно откуда-нибудь да появится золотой.
Грозным голосом, тыча пальцем в сторону притихшего скептика, я спросил: - А ты делился с сирыми и убогими?
Мужик испуганно попятился от направленного в его сторону "указующего перста". А стоявшая невдалеке полная женщина еще и подбавила:
-Вот, вот, так ему и надо! Никогда он ни с кем не делился. На днях заходила, хотела соли одолжить по-соседски, так он меня и на порог, то не пустил. Скупердяй, каких мало! И жену он в черном теле держит, на юбку новую денег не дает, а сам каждый день в пивной просиживает. Не делится он, не делится.
Под прицелом осуждающих взглядов, мужик сконфузился и быстро испарился в толпе. Толстый стражник в глубоком раздумье почесал затылок. Видно было, что в нем борются противоречивые чувства. Придя к какому-то решению, он залез под кольчугу в карман брюк и выудил на свет тощий кошель. Распустив вязки, мужик долго всматривался в глубину мешочка, шевеля в нем пальцем, похожим на большую сосиску. Наконец, с победным видом толстяк выудил самую мелкую монетку и с торжественным видом вручил ее мне.
-Прими, бедняк, от меня подарок!
В прямом смысле, щедрости в нем было на грош. Я, стараясь не рассмеяться от такой скупости, любезно поблагодарил стражника. Толпа, видя, что больше ничего не происходит, начала потихоньку расходиться. Я тоже взял наевшегося дынь осла по уздцы и направился к воротам, но видно толстяку еще что-то понадобилось. Он перехватил меня за руку и спросил:
-Слышь, долго мне, еще в навозе-то ходить?
-А до тех пор пока золотую монету не получишь. - Конечно, мне жаль было окружающих, но за такую жадность пусть походит вонючим.
-Ну хорошо, - стражник нехотя меня отпустил и добавил в след, - Слышь, ты, парень, так уж получилось что именно на меня твое дерьмо навалилось, ты уж извиняй. Если как ты говоришь, я получу монету, то ты это, слышь... Я тогда тебя пивом угощу.
Совершенно не надеясь получить пиво, я вошел в город. Только удалившись от ворот, вспомнил, что так и не выяснил у стражников о неизвестных "важных" персонах. Впрочем, это не так уж и важно.
В самом Краснобаре очень многое изменилось, за те полтора года, что я здесь не появлялся. Возникли трехэтажные дома, кругом видны следы бурного строительства, по улицам ходят толпы народу. Город явно оживился, скорее всего благодаря ярмарке и ушедшим в подземье цырканам. Не удивлюсь, если на главной площади пристроили магистратуру. А что, городок вполне мог бы и обзавестись собственным магом. Каким-нибудь недавним выпускником академии, без особых претензий, но с перспективой на будущее.
С интересом оглядываясь вокруг, я свернул на Стародаменскую улицу. Ну, хоть здесь то ничего не изменилось. Все та же таверна "У здоровяка Мо", правда, с обновленной вывеской, изображающей кружку пенного пива и тарелку с фирменными свиными ребрышками. При виде аппетитного рисунка, у меня рот наполнился слюной. Потерплю еще пару минут, сначала надо позаботится о ночлеге и устроить ослика. Бок о бок с таверной располагалась симпатичная гостиница "Сладкий сон", с не менее симпатичной хозяйкой, пани Крисей. Я уже три раза останавливался тут, и в этот раз не стал изменять традициям. К тому же глядишь, она меня и без денег на чердак пустит переночевать.
Но на конюшне при гостинице меня поджидал неприятный сюрприз. Незнакомый мальчишка, неторопливо кидавший огромными вилами сено в кормушки лошадям, с угрюмым видом буркнул, что моего ослика поставить негде, и вообще гостиница переполнена, и места свободного нет.
-Как нет? - опешил я. Хотя, судя по народу, встреченному мной в городе этого следовало ожидать.
-А вот так. Нету и все тут. Уже месяц, как номера заполнены. Выезжают постояльцы, лошадей забирают, и тут же новые селятся. У нас теперь даже под дверями свободного места ждут всякие приличные люди. - Еще раз, мрачно взглянув на меня и брезгливо оценив потрепанную куртку, видавшие хорошие времена кожаные брюки и пыльные сапоги, мальчишка с недетской злостью добавил - Еще вы тут со своим ослом заявились. Ступайте в деревню. Может тама вам на сеновале место найдется.
-Да ладно тебе, малый, не ворчи. Сейчас с пани Крисей поговорю, глядишь, и найдет мне местечко, пусть даже где-нибудь на чердаке. Я не привередлив.
-Чердак уже сдали двум господинам. А кто такая эта ваша пани Крися, я не знаю, говорите с ней, о чем хотите, но мест от этого в гостинице не прибавится.
-Погоди, а куда делась хозяйка?
- Да не знаю я, о ком вы говорите. Я здесь уже пол года работаю, и у моего хозяина нет никакой хозяйки. Только хозяин и все.
Вот это да. Вот тебе и здрасте. За недавно полученную монету, я с трудом уговорил пацана поставить ослика во дворе до вечера и дать ему напиться. Сняв с ушастого мешки, и положив их рядом, я клоком сена протер зверю вспотевшую спину. Наказав увлеченно жевавшему ослику караулить пожитки, и получив в ответ согласие (по крайней мере, я предпочел так расценить очередное фырканье) я направился через дорогу в трактир здоровяка Мо. Ну, уж если и его там не окажется, значит, в этом мире все перевернулось с ног на голову и не осталось ничего постоянного. А самое обидное, что мне придется ложиться спать голодным, да еще неизвестно где.
В приоткрытую дверь на меня разом обрушился шум всевозможных голосов, смех, звон посуды, и конечно нос уловил бесподобный запах копченого мяса, идущий из кухни. За барной стойкой с полотенцем через плечо стоял сам здоровяк Мо. С глиняной кружкой в руке, он колдовал у пузатого дубового бочонка. Вынул затычку и ловко подставил под хлынувшую шипящую струю кружку, следя, чтобы пиво лилось аккурат по внутренним стенкам. Когда над кружкой выросла плотная пенная шапка, трактирщик профессионально вставил затычку на место. Полотенцем, любовно отер глиняный бок и поставил на поднос, где уже стояла парочка успевших запотеть кружек.
Незнакомая вертлявая подавальщица, с курносым носом, шустрыми глазками и аппетитными формами, сноровисто подхватила тяжелый поднос и отнесла его за дальний столик.
Как и в гостинице, здесь все места были заняты. Время ужина. Пробираясь мимо увлеченно жующих посетителей, я старался никого не задеть, что удавалось с большим трудом. Толстяк, издали заметив меня приветственно заулыбался.
-Ну, наконец-то ты объявился. Почтил, так сказать, нас своим присутствием, - перевалившись через стойку, Мо крепко сжал меня в объятьях по силе не уступающим медвежьим.
-А ты, я вижу, еще больше поздоровел, чай пива надегустировался, да с каждого ребрышка пробу снял, вот и пухнешь как на дрожжах, - поддел я трактирщика. Скользнув вниз и развернувшись под здоровенной ручищей, я с трудом избавился от нескончаемых дружеских объятий. Синяки под ребрами уж точно будут.
-Да и ты изменился, мясца нарастил на кости, физиономия не такая впалая. Хотя как был изворотливым угрем, так и остался. А я всего чуть-чуть-то и прибавил в весе. Да и есть последнее время стал мало, все некогда. Народу-то видишь, как прибавилось. Эх, да что ты стоишь, садись скорее, не терпится мне с тобой поговорить.
Мо оглянулся в поисках свободного стула. Не найдя, он решил проблему просто. У сидевшего за барной стойкой посетителя он выдернул из под носа полупустую кружку. Уже успевший набраться, тот не сразу заметил пропажу. Посмотрев мутным взглядом вокруг, и не найдя заветного пива, мужчина вперился в трактирщика и попытался жестом заказать еще одну.
-Хватит, почтеннейший. Перебор получится. Иди-ка ты лучше домой, а то уже темнеет, свалишься где-нибудь, а потом жена будет волноваться. - И не слушая невнятных возражений, я поднял пьяного со стула, нахлобучил лежавшую рядом шляпу и направил к двери.
За это время Мо успел поставить передо мной блестящую глиняную кружку пива. Легкий хмельной аромат улавливался даже в этом месиве запахов, витавших вокруг. Невесомая, состоящая из мелких пузырьков пена была столь плотна, что выдерживала не только мелкую монету, но и серебряник. Сдув часть шапки в сторону, я приложился к пузатому боку. Именно этого холодного чуда мне и не хватало весь день. За один присест опустошив тару, я с восторгом взглянул на Мо.
-Оно с каждым годом у тебя получается все лучше и лучше! Даже в замковых пивоварнях такого нектара не сыщешь. Да что нектар - амброзия! Божественный напиток. Хочешь я договорюсь и ты будешь возить его к королевскому двору? Прославишься! Глядишь, наследный принц тебе и титул какой-нибудь пожалует за заслуги перед желудком их высочества. Будешь барон Мо! Или даже граф Мо! А что, звучит. На гербе тебе вышьют золотом по синему бархату пивную кружку и листик хмеля. Купаться будешь в золоте, а не только в пиве. А? Ну, так как? Я в следующий раз похлопочу!
Здоровяк с удовольствием слушал мои речи и, по-видимому, уже представлял себя при королевском дворе.
-Вообще-то можно. Я бы графом походить не отказался. Да даже бароном хорошо быть. Замок бы себе отстроил где-нибудь невдалеке, женился, маленьких Мошек бы наплодил. Хотя пришлось бы увеличить пивоварню. В подвале места и так еле хватает. Рабочих пришлось бы нанять, хмель уже не дикий собирать, а самому высаживать. Бочки надо будет заказывать, с купцами договариваться, чтобы пиво доставляли. Или самому обоз снаряжать. Следить за всеми бы пришлось, контролировать. А сколько пива доведется отведать - дозрело ли, добродило... Эх...Это лучше прямо сейчас спиться.
Отсмеявшись, я с наслаждением принялся за принесенные свиные ребрышки, о которых мечтал весь день. Стараясь не торопиться, чтобы прочувствовать вкус блюда, я на физиономии изобразил мину блаженства. Мо, с удовольствием глядя на мое восхищенное лицо, начал рассказывать о кардинальных изменениях произошедших в городе со дня моего прошлого пребывания.
-Представляешь, с тех пор как вы с этим цырканским бароном нашли перемещалку, в городе стали появляться новые люди. Некоторые приходили из-под земли, а другие наоборот, чтобы уйти под землю. И те, и другие приносили с собой необычные вещи, многие из которых оседали в кладовых на постоялых дворах, или ими расплачивались с цырканами. Да и сами цыркане, в обмен на зерно и мясо стали притаскивать из своей глубины не только железо и камни, но и заморские штуки.
Мо понизил голос и нагнувшись к уху зашептал:
- У меня хранится парочка таких вещей, что тебя должно сильно заинтересовать, назначения одних я так и не понял, кое-что приспособил в хозяйстве, а кое-что выгодно обменял. Но одну штуковину я храню специально для тебя. Это...
Что-то заметив за моей спиной, трактирщик резко замолчал и, отодвинувшись, громко спросил:
-Чего изволит господин Бровий?
Я обернулся и, проследив за взглядом толстяка, увидел знакомую личность.
-Я изволю всего, да пива побольше! - при виде краснолицего стражника парочка не особо привлекательных субъектов вскочила из-за стола и постаралась, как можно незаметней исчезнуть из заведения. Сунув перегородившей было путь служанке деньги, они исчезли за дверью. Стражник, не обративший на них никакого внимания, уселся за освободившийся стол и обвел заведение довольным взглядом.
Но когда его взгляд достиг моей скромной особы, благодушное выражение покинуло его лицо. Судя по чистым ботинкам он или получил обещанный мной золотой или... Думать о другом варианте мне хотелось. А ведь все поначалу напоминало глупую шутку. Пока эти мысли пролетали в моей голове, толстяк закончил накачивать себя злобой и готов был перейти к действиям. И только он начал вставать со стула, готовясь разразиться гневной тирадой, как по знаку Мо бедовая служанка опрокинула на стражника кружку отменнейшего пива. Пиво попало как раз туда, куда обычно попадает влага, когда пытаешься справить малую нужду против ветра.
Весь зал грохнул от хохота, а девица очень натурально испугавшись, что сразу выдавало в ней незаурядную актрису, смущенно пыталась исправить причиненный вред, шаркая по нему полотенцем не первой свежести. В результате просто мокрое пятно на парадном мундире превратилось в пятно, покрытое крошками, волосами и пылью. Толстяк, стоял посреди обеденного зала и мог только раскрывать рот, очевидно не зная орать на ржущую публику или на непутевую служанку, чья помощь только ухудшила положение.
Мо ухмыльнувшись в густые рыжие усы важно прошел в краснорожему и с суетливостью ему не свойственной начал обхаживать пострадавшего. После недолгих уговоров господин Бровий удалился, унося с собой корзинку полную деликатесов из погреба старика Мо.
Когда трактирщик вернулся ко мне, на мой невысказанный вопрос он заметил.
- До чего же мерзкий тип, стоит ему поесть у меня хоть один вечер, как начинает ходить изо дня в день, что как ты знаешь не способствует спокойствию моей постоянной клиентуры. И я терплю убытки. Так что мне проще раз в месяц устроить подобное представление и откупиться от него корзинкой еды. Единственная загвоздка каждый раз придумывать, что- нибудь новенькое для его выпроваживания. Он хоть и туп, но не настолько что бы покупаться на одни и те же трюки. - И Мо тяжело вздохнул, очевидно, расставание с полной корзинкой снеди не прошло мимо его трепетной души. Однако озорной блеск глаз выдавал, что случившееся происшествие доставило ему немало удовольствия.
Тут взгляд Мо посерьезнел, но только малознакомый с ним человек мог купиться на это - Да сними ты этот проклятый лопух! А то приличные клиенты перестанут захаживать ко мне, мотивируя это тем, что я даю приют юродивым, а это сказывается на их пищеварении. - И мы оба рассмеялись, точно зная что представляют собой его обычные посетители.
Сдернув с головы уже завядший лопух, я с пафосом заметил:
- Он спас мне жизнь, когда я брел под палящим солнцем, и лишь он, да мечты о твоем потрясающем пиве, удерживали меня в сознании.
- Ну-ну - только смог протянуть трактирщик, - я как погляжу, язык стал у тебя еще длиннее и лишился последних костей и между тем на твоем месте я бы его поприкусил. В последнее время до меня доходили слухи о повышенном интересе к твоей "скромной" особе очень влиятельных персон. Для которых жизнь, таких как мы с тобой, что жизнь таракана на кухне. Раздавил паразита и не жалко, при желании всегда можно найти другого.
- Что-то ты загрустил друг, - заметил я. - Такие мысли раньше не часто забредали в твою голову, что изменилось с тех пор?
Мо странно взглянул на меня и сказал: - Не поворачивай головы. Я должен заметить, что тот хорошо одетый человек, смахивающий на наемника за столиком в углу под твоим подарком - рогами темного оленя - уже в течение последних двух месяцев два раза в неделю приходит сюда и наводит справки, догадываешься о ком?
- О ком? - глупо улыбаясь спросил я, хотя и так было понятно.
- Да о тебе. Замечу, что о своих планах ты ни кому не рассказываешь, даже мне. Так задумайся с чего бы ему ждать тебя именно в моем трактире.
Ну что ж, человек, который ожидает меня не первый месяц, заслуживает подробнейшего внимания, и я в упор стал рассматривать эту личность, ни сколь не тушуясь под ответным взглядом.
Нда, персона очень колоритная, и жутко привлекательная. Тонкий, хорошо зарубцевавшийся шрам практически через все лицо. Красная полоса начиналась от правого глаза, шла по щеке, рассекала узкие губы и заканчивалась на упрямом квадратном подбородке. Мило. Очень мило. На висках виднеется седина, хотя мужчине на первый взгляд около сорока. Длинный нос, похожий на мой, выдавал в нем аристократическую породу. Телосложение крепкое. А вот одежонка не из лучших. Правда, серый плащ, который на первый взгляд казался неказистым, стоил не мало. Еще бы, ведь он явно сделан в северном королевстве и пропитан особым водонепроницаемым раствором, как и моя куртка.
Ага, а еще у этого добродушного славного малого тускло поблескивает сталь между ботинком и случайно задранной штаниной. Знаю я такие ножички. Как-то видел в деле, хорошо, что их владелец был в моей команде. Эти гномьи штучки, под действием пружин со свистом выпрыгивают хозяину в руку, а потом оказываются точнехонько у вас между глаз или в сердце. И вы быстренько умираете, не успев даже удивиться и понять в чем дело.
Но самым привлекательным в этом человеке был холодный оценивающий взгляд, которым он просверливал дырки в моем лице уже на протяжении нескольких минут. Почему-то мне расхотелось общаться с этим субъектом. И вообще, что ему от меня надо. Я человек маленький, живу, никому не мешаю. Исполняю незначительные порученьица от некоторых персон, по доставке туды-сюды небольших подарков или писем. Ну, говорю с некоторыми людьми о том, о сем.
Вот и сейчас всего лишь везу одному магу книгу о разных травках. Конечно книга очень дорогая, и ее экземпляры единичны, но такой человек, как сидевший напротив, с классической военной выправкой и взглядом убийцы навряд ли заинтересуется травками, ему нужно что-то другое. Но только мне это не нужно, ох чувствую, что сильно ненужно, и даже противопоказано.
Впрочем, лицо человека мне показалось знакомых. Нет, его я точно не видел, иначе обязательно бы запомнил. Такие люди не забываются. Но вот профиль, осанка и этот взгляд кого-то мне напоминает. Может, я был знаком с его родственничком? Надо будет обязательно вспомнить.
Мужчина дал мне время хорошенько себя рассмотреть, а потом жестом, не терпящим возражений, пригласил пересесть за свой столик. По идее можно было бы вежливо отказаться и побыстрей смыться из города, но с другой стороны уж больно любопытно было, что этому шрамолицему от меня нужно. Ободряюще улыбнувшись напрягшемуся Мо, я подхватил кружку с недопитым пивом и переместился за дальний столик.
-Вечер добрый, уважаемый. Как вам местное пиво? Неправда ли оно божественно? Мо, в этом отношении просто волшебник. Стоит только ему прикоснуться к бочонку, и там моментально возникает пенистая хмельная бодрящая амброзия, - начал я ничего не значащую светскую болтовню. Моему собеседнику это явно было не интересно. Он приподнял левую бровь, недоуменно посмотрел на меня, а потом сказал:
-Теперь я точно знаю, что ты тот, кто мне нужен. Ты толмачь.
Ого, оказывается этот симпатяга-вояка еще и образован. Мало кто знает, что в переводе со старозападного "толмач" означает "говорящий много". А еще этот обаяшка владеет кое-какой информацией. Послушаем его дальше. Я ответил ничего не значащей улыбкой, и с внимательно любезной физиономией продолжил слушать. Сидящий напротив меня, цепко окинул взглядом зал и удостоверился, что нами никто не интересуется, и что в стоящем гаме нас практически невозможно услышать.
-Мне нужно попасть в Эстобург, на ту сторону Малохских гор.
-Уважаемый, да это совсем просто. Отправляйтесь в столицу, там присоединяйтесь к каравану, обходящему Малохские горы справа, всего полтора месяца путешествия и вы на месте. Или, если у вас есть деньги, вы можете сесть на торговое судно, и, поплыв по Внутреннему морю обогнуть горы слева. Это даже быстрей получится - месяц при попутном ветре, да к тому же путешествие с комфортом и в хорошей компании. - И я с удовольствием отхлебнул остатки пива.
В глазах собеседника матерелизовались грозовые тучи, а нижняя челюсть приобрела сходство с кирпичом. Такая же неотвратимая и непробиваемая. Понятно, что мой ответ не удовлетворил. Но только он открыл рот, как перед нашим столиком оказалась сметливая служаночка. Вильнув бедрами, она лихо заменила пустую кружку, на полную. При наклоне над столиком, белая кофточка натянулась и возбуждающе очертила красивую форму груди,
-Ты ангел. Люблю заботливых девчонок, особенно если они такие симпатичные! - Девушка в ответ на мои слова кокетливо улыбнулась и, потупив взгляд, произнесла:
-Ну что вы, я совсем не ангел. У меня столько грехов. Но я в них каюсь. Потом снова грешу и снова каюсь, - сверкнули белые зубки, и ветреница переключила свое внимание - А вам еще что-нибудь уважаемый? - поинтересовалась она у мужчины.
-Нет. - И он пододвинул в сторону подавальщицы тарелку с обглоданными ребрышками. Как я заметил, пива незнакомец не пил.
Когда девушка отошла, унося посуду, мужчина вновь уставился на меня и отчетливо, чтобы дошло даже до такого тупицы как я - произнес:
-Мне надо попасть в Эстобург, не проходя границ. И я знаю, что ты сможешь меня провести под Малохскими горами. Ты толмач, а им везде открыт проход, даже через владения цыркан. Тем более, насколько мне известно, у тебя с их бароном дружеские отношения.
Уж слишком много знает, этот милый человек, не хорошо, - пришла в голову осторожная мысль.
-Эх, уважаемый. Да, я скромный толмач. Да, я знаком с сиятельным бароном, но не сказал бы, что у нас с ним дружеские отношения. Скорей деловые. Но поймите, я не смогу вам ничем помочь. Не смогу я привести в подземелья цыркан неизвестно кого, неизвестно с какими намерениями. Охрана ворот у них усиленная, люди они дотошные. Нет, не получится у вас пройти, и я ничем не смогу помочь.
-А ты подумай, как следует, постарайся, глядишь, и получится, - голос у мужчины сменился с холодно-делового, на вкрадчивый. Вот уж не подумал бы, что он может так говорить. - Ты, не торопись пока с ответом, подумай. А я, как прибудем в Эстобург, расскажу тебе две очень интересные истории. Одну о маленьком мальчике, не имеющего магической силы, но которого привезли в школу Белой Карлиты. А другую - о бесхозной старой книге с изображением дерущихся золотых грифонов на кожаной обложке. Я видел ее во время одного путешествия. - Мужчина, хотел, было еще что-то сказать, но, взглянув поверх моей головы, изменился в лице. Брови сошлись к переносице, он весь напрягся. Бросив рядом с моей кружкой несколько мелких монет, он грациозным движением хищника выскочил из-за стола. Прежде чем скрыться на кухне, где расположен выход на задний двор, человек со шрамом бросил фразу:
-Ты думай, а я завтра тебя найду.
Я сидел как приколоченный к стулу. Вот это информация, вот это незнакомец. Нда, парень ты, кажется, попал. И сглупил. Не выяснил - ни как зовут этого вояку, ни откуда у него такие сведения. Наконец я оглянулся, дабы узнать, что же спугнуло моего собеседника.
На пороге опять красовался краснолиций Бровий. На сей раз цвет был особенно пунцовый, а вот выражение на его физиономии было необычным - льстиво-угодническим. Он лебезил перед человеком небольшого роста, одетым в дорогую одежду.
-Пожалуйста, вот сюда, уважаемый Юлиус. Вот про эту таверну я вам говорил. Именно здесь собираются и жулики и проходимцы и ворье и разные странники. А хозяин заведения, Мо, он ведь пособничает им. Эх, у меня все руки не доходят вывести этого пройдоху на чистую воду. Ну, ничего, как-нибудь я поймаю его с поличным, - и стражник погрозил здоровенным кулачищем в сторону насупленного трактирщика. Судя по всему, новоприбывшему Юлиусу не понравилось привлеченное внимание. А также излишне громкая манера говорить сопровождающего. Он даже поморщился при последних словах Бровия, и в тоже время заинтересованно посмотрел в сторону стойки.
-Спасибо, что проводили, уважаемый. Примите от меня в знак благодарности, - и мужчина, достав из кармана золотую монету, вручил ее стражнику. У того вытянулось лицо, и он начал лепетать слова благодарности, не сводя глаз с желтого кружочка в руках. Толстяк был так ошарашен, что, забыл попрощаться, а, уже идя к выходу, проверил монету на зуб.
В баре повисла тишина. Все внимательно изучали богача. У некоторых на лицах была написана надежда на скорую поживу, а кто-то в предвкушении потирал руки. Странно, неужели только я заметил ту парочку здоровяков, что тихо вошли вслед за Юлиусом. С первого взгляда видно, что телохранители.
Тем временем, невысокий человек твердым шагом подошел к стойке и обратился к хозяину:
-Вы не могли бы мне уделить немного времени, уважаемый.
Мо молча вытер руки о перекинутое через плечо полотенце, и указал богачу на свободные стулья за моим столом. Должен заметить, что это были единственные стулья в трактире, не имевшие в данный момент хозяев. Догадливая служанка моментально накинула на стол белоснежную скатерть, и поставила на стол несколько полных кружек пива.
Вновь прибывший величественной походкой прошествовал к столику, а за ним вперевалку пробрался Мо. Телохранители, не теряя время попусту, заняли тактически выгодные углы комнаты, демонстрируя мастерство клана Молчунов, известного своими непобедимыми и немногословными бойцами. Сразу же большинство завсегдатаев, разглядев получающийся расклад, потеряло интерес к денежному посетителю. Расположившись на неудобном табурете, словно на мягком кресле гость начал разговор:
-Для начала разрешите представиться. Мое имя Юлиус, сюда я только что прибыл из столицы.
В образовавшуюся паузу сразу же вклинился неугомонный Мо:
-А меня, как вам уже известно, уважаемый, зовут Здоровяк Мо, и я владелец этого скромного заведения. А это мой друг, - и Мо указал на меня, и незнакомец бросил в мою сторону внимательный, оценивающий взгляд.
-Друг? У вашего друга, наверное, есть имя? Впрочем, на данный момент это не так уж и важно.
Мы подняли кружки, и дружно отхлебнули.
-Мое почтение вашему пивовару, - уважительно сказал Юлиус, аккуратно ставя кружку на стол. - Пиво отменное. Не помню, чтобы когда-то я пил подобное.
Мо зарделся. Одно дело, когда хвалят друзья, но тут совершенно незнакомый человек, да еще и столь состоятельный.
-Чем я могу быть вам полезен? - подобрев, спросил хозяин таверны.
Немного помедлив и пытливо посмотрев нам в глаза, посетитель начал говорить, тщательно подбирая слова, дабы случайно не сболтнуть лишнее:
-Видите ли, до столицы дошла весть, что цыркане нашли и восстановили древнюю дорогу, что проходит под Малохскими горами. Говорят, что по ней можно добраться до Эстобурга всего за неделю, - говоривший замер, дожидаясь нашей реакции, но мы продолжали внимательно слушать с уважительными физиономиями. Я старался не выдать удивления. Вот уже второй человек за последние полчаса интересуется проходом. Могу поспорить, что и этому человеку нужно им пройти, а цыркане отказываются пускать. Не дождавшись нашей реакции, Юлиус продолжил.
-Приехав в город, я со своими спутниками первым делом направился к воротам, ведущим в подземную обитель. Сначала нам долго не хотели открывать, но потом, после моей настоятельной просьбы, подкрепленной материально, к нам вышел поговорить начальник поста. К сожалению, ни за какие деньги, а уж поверьте, я предлагал очень и очень немалую сумму, он не согласился пропустить нашу маленькую экспедицию. Оказывается у них там все очень строго, и допускаются лишь имеющие на руках разрешение лично от барона. Как я ни уговаривал его пропустить, как ни подкупал стражу, ничего не вышло. Моих спутников не пустили. А им просто необходимо попасть в Эдинбург, я же здесь только, как сопровождающее лицо. Впрочем, я повторю попытку завтра, а если не получится, то и на следующий день, пока не добьюсь своего.
Разочарованный, я повернул в город и остановился у мэра. Там-то я и узнал, что некий владелец таверны под названием "У здоровяка Мо" имеет непосредственные торговые связи с цырканами. И что только у него можно узнать, как нам попасть под землю.
Юлиус замолчал, и выжидающе уставился на здровяка Мо, ожидая его реакции на произнесенный монолог. И не увидев должного интереса, на лице трактирщика, с торопливостью, несвойственной его положению добавил:
- Не сомневайтесь, Ваша помощь будет оценена по достоинству. Цена меня не остановит.
Я задумчиво смотрел в кружку, усиленно делая вид, что не знаю о чем идет речь, и что ко мне происходящее не имеет никакого отношения. Мо должно быть в этот момент чувствовал себя сидящим на раскаленной сковородке. Ведь его единственной связью с цырканами был я.
Пару раз я брал его с собой в путь по подземной дороге, и очевидно добродушный трактирщик не смог отказать себе в удовольствии похвастаться этим фактом перед знакомыми. И вот теперь ему приходилось выкручиваться самому, поскольку я не проявил должного интереса к этому выгодному предложению.
Мо натужно закашлялся и, делая вид, что не может вздохнуть, со скоростью, не вязавшейся с его комплекцией, выбежал в сторону туалета. Ну вот, как всегда, расхлебывать последствия его длинного языка снова придется мне. В прошлый раз это стоило Мо обещания поить меня его замечательным пивом бесплатно всякий раз, как я оказываюсь в городе. После сегодняшнего ему точно придется всегда кормить меня бесплатно - дешевле он точно не отделается, - мстительно подумал я. - Ведь говорил ему, что бы относительно визитов к цырканам, он держал язык за зубами. Предупреждал, что последствия могут быть весьма плачевными. Однако пока я предавался этим размышлениям, сосед по столику теперь переключил все свое внимание на меня.
- Знаете, - доверительно сообщил он мне, - я не запомнил Ваше имя.
На это его откровение мне захотелось рассмеяться, неужели он думал я поверю, что его действительно интересует мое имя, которое, кстати, для него еще минуту назад было совершенно неважно. Бедняге просто необходима информация, и в охоте за ней, как он только что поведал, цена была не ограничена. Разве в столице он заметил бы бродягу вроде меня. Да его конь растоптал бы меня в три секунды, а он даже не поинтересовался бы, обо что споткнулся его великолепный скакун. Сейчас, когда главный информатор отсутствовал, он пытался разузнать что-нибудь у меня, очевидно надеясь, что близкий друг старины Мо раскроет его некоторые секреты. А я решил пока тянуть время, все равно сохранить в тайне, что единственный проводник по древней дороге, известный бармену, и я - одно лицо - долго не удастся. Но один - два дня помогут мне сориентироваться в ситуации, и может быть даже стравить претендентов на мои услуги между собой. Ведь даже мои возможности ограничены - только пять живых существ может выдержать дорога одновременно. Естественно - пять, считая проводника и его жуткого ослика. Ну а пока:
- Почтеннейший Юлиус, - понятно даже такому неучу как я, что мое имя - это не те сведения, что Вам нужны, а сам здоровяк Мо, редко делится со мной своими секретами. Он иногда покупает у меня диковины, ранее принадлежавшие цырканам, которые я для него нахожу, шатаясь по ярмаркам. А так, мы просто собутыльники, причем как Вы, наверное, догадались по его имени, перепить Мо еще никому не удавалось. Знаете, единственное чем я сейчас могу Вам помочь - это дать маленький совет. Когда Мо начинает кашлять, это надолго. Так, что раньше завтрашнего утра Вам от него ничего добиться, а сидеть здесь одному - напрашиваться на неприятности. Ведь господин Бровий, Вас не зря предупреждал, что здесь собирается разный сброд. И половина завсегдатаев, наверняка приметила Ваш кошель, полный золота и дорогие перстни на ваших руках. А голодного, как известно, не остановят никакие преграды, даже телохранители. Так что мой совет прост - приходите к Мо завтра с утра, когда посетители еще не собрались, а Мо легонько мается с похмелья. Может быть, он и расскажет о древней дороге, когда голова не варит, а глаза видят заветное золото.
Юлиус усмехнулся:
- Хорошо бродяга, я послушаюсь твоего совета и поговорю с Мо завтра. Держи за услуги, - и он бросил на стол очередной золотой. Ух, как он ими щедро делится, видать и правда денег у господина в излишке. - Но смотри, - продолжил он, нехорошо сощурив глаза и сменив голос не то что на угрожающий, а скорей предупреждающий - Если соврал, мои ребята найдут тебя даже в мусорной куче, и ты пожалеешь, что о своем появлении на белый свет.
Почему-то я ему сразу же поверил. И для этого не надо было даже поднимать взгляд на представителей отважного клана Молчунов.
Юлиус встал и вышел, провожаемый жадными взглядами местных воров, но телохранители еще несколько минут оставались на своих местах, причем один как-то ненавязчиво перегородил выход. А это говорило о том, что на улице его еще прикрывали другие охранники. Местное ворье народ не глупый, они поняли намек и остались пить чудесное пиво старика Мо. Но готов поспорить, что сегодня ночью, даже толковые телохранители и прочные стены гостиницы не уберегут имущество Юлиуса от частичного расхищения. И завтра ему будет не до старины Мо. Ну, с этим пройдохой я еще разберусь. А сейчас нужно решить проблему с этим странным наемником. Что-то в его облике не давало мне покоя. Но еще больше меня заинтересовали имеющиеся у него сведения.
Не торопясь, я допил пиво, встал и направился к выходу, не забыв захватить новенький золотой, брошенный Юлиусом. Его угрозы меня не пугали. Узнав, кто я - он будет сдувать с меня пылинки, и не допустит ни одного синяка на моем костлявом теле. Ведь проводник может вести по дороге только тех людей, за которых поручится сердцем, а это поручение не выбьешь кулаками. Других сопровождающих дорога просто выведет неизвестно куда, откуда и не выбраться. И проводник в таком случае просто отправить по ней один. Знание этого факта пару раз спасло мне жизнь. Пустячок, а как помогает верить в светлое будущее.
Симпатичная служаночка, чье имя я так и не спросил, перегородила мне путь. Уперев руки в боки, она вызывающе смотрела мне в лицо. Глаза с хитринкой. Девушка провела язычком по красным губам, видимо ожидая от меня каких-либо действий. Ну что ж, я никогда не отказывался от столь заманчивого предложения. С восторгом, оглядев девушку, я сообщил:
-Я подойду сюда перед закрытием, и обязательно провожу вас до дома, сударыня. И всю ночь буду охранять вас от бандитов, драконов и прочей мерзости, если вы, конечно, позволите это сделать, вашему покорному слуге.
Девушка засмеялась, и ослепительно улыбнувшись, произнесла:
-Ну что ж, приходи. А там посмотрим, какой из тебя защитник выйдет.
Пока я ужинал, наступил вечер. На улицу наползла бархатная тьма, но из окошек трактира выбивался свет, давая разглядеть мостовую, но в тоже время, рождая необычные тени. Причем одна из теней, та, что пряталась за водосточной бочкой - двигалась, от нетерпения переминаясь с ноги на ногу. Сделав вид, что не замечаю ее, я нетвердой походкой шагнул по направлению к гостинице, изображая слегка перебравшего посетителя трактира.
Краем глаза я заметил, что тень отделилась от маскирующей ее бочки и начала быстро двигаться в мою сторону. Секунда, и в мой бок тычется острый ножичек.
-Гони золотой, а то кишки выпотрошу! - зашептал мне на ухо сиплый голос. Изо рта говорившего жутко воняло луком. - И попробуй у меня только пикнуть, навечно замолчишь.
Если человек вежливо просит, то почему бы ни удовлетворить его просьбу. Я полез в карман, достал золотой, и продемонстрировал его моему вонючему другу, тяжело дышащему за спиной. Света идущего от окна было достаточно, чтобы рассмотреть, как монета юрко прокатившись между пальцами правой руки, взмыла вверх. Золотой бабочкой она прочертила дугу над нашими головами и, выйдя за границы падающего света, исчезла в темноте.
Вор, заковыристо выругавшись, убрал свой плохонький ножичек от моих ребер, и, рухнув на колени начал ползать по мостовой. Я же переместил упавшую мне в левую руку монету поглубже в карман.
Да, все меняется, причем не в лучшую сторону, с прошлого моего приезда в городе стало гораздо хуже в отношении преступности. Краснобай разросся. Притянутый возможностью легко разбогатеть, торгуя с цырканами, приезжает народ, причем многие из них далеко не с безупречным прошлым. Люди-то прибывают, а вот забота градоначальника о безопасности жителей осталась на прежнем уровне. Могу поспорить, что на весь близлежащий квартал не найдется ни одного стражника. И это рядом с главной площадью.
Эх, хорошо, что не кому было поспорить со мной, поскольку стоило мне подумать о городской страже, как из-за угла вынырнул запыхавшийся Бровий. По-моему мы с ним чересчур часто встречаемся этим вечером.
-Ты! - громко взвопил краснолицый стражник при виде меня. Сделав два больших шага, он споткнулся о ползающего вора, и, нелепо взмахнув руками, плюхнулся прямо на него. Придавленный такой тушей, неудавшийся грабитель мог только, выпучив глаза, разевать рот, как выброшенная из воды рыба. С трудом сползя с расплющенного тела, Бровий сел на колени и, схватив за волосы, подтащил невезучего воришку к свету, дабы рассмотреть лицо.
-Ты! - с той же интонаций взвыл стражник. - Горило, я же тебе говорил, чтобы ты мне больше не попадался на глаза. А ты теперь уже и под ноги лезешь. Как обычно вынюхиваешь, выглядываешь все, что плохо лежишь, а потом тыришь. Надоел ты мне, хуже прокисшего пива. Как только я разберусь со своим делом, ты у меня засядешь в казематы на парочку недель.
-У-у-уважаемый Бровий, но я же ничего не делал - заскулил дурно пахнущий жулик, - я так, просто искал выроненную монетку...
Схватив огромной ручищей вора за шкирку, так, что бы тот не смог сбежать, и больше не обращая на него внимания, Бровий поднялся и повернулся ко мне:
Поскольку бояться мне было нечего, так как история с навозом благополучно разрешилась, а других прегрешений, о которых могли бы здесь знать - не водилось, я спокойно подошел к краснолицему.
-Ты это, кушать хочешь? Или пива может? Я ведь обещал. А если Бровий кому что пообещал - то он в лепешку расшибется, но сделает. Слово Бровия крепче гномьего железа. Это все знают, правда? - и для подтверждения своих слов, стражник хорошенько тряхнул неудачливого воришку. Тот взвыл:
-Да, уважаемый Брови. Это все знают.
-Вот, даже самое распоследнее жулье об этом знает. А я ведь тебе вначале не поверил. Слишком ты подозрительным мне показался, но языком хорошо все наболтал, правдиво разъяснил, вот и решил я в дерьме этом походить. А как в караулку-то вернулся, смеяться надо мной стали. Рауль, напарник мой, всем уже рассказал, что, мол, меня какой-то бродяга облапошил почище цыркана в ярмарочный день. Ну, они и начали шуточки распускать про аромат цветов в навозной куче. Я не стерпел, вышел на улицу отмываться. А потом уже не хотелось возвращаться. Побродив по городу, встретил почтенного Юлиуса. Проводил его до трактира, а он мне золотой вручил. Ну, прямо, как ты и говорил. Слышь, вернулся я в казарму, а там Рауль по новой свои шуточки отпускать стал. Но я не обращаю внимания. Молча так сажусь посередь комнаты, достаю золотой, кидаю его оружейному и говорю: "А закажи-ка мне братец, новый меч, кольчугу полегче, да сапоги с отворотами, а на остатки всем пива поставь, я сегодня добрый." Сказал я так, все разом и притихли. Только рты раззявили. Потом-то расспрашивать меня стали, что да как, ну я им всю правду и доложил. Зря, правда. Теперь в казарму и не войдешь - вонища стоит почище, чем в стойлах. А я тут только и вспомнил, что пиво-то тебе обещал. Вот и вернулся.
-Спасибо, конечно, но я уже успел и напиться и наесться.
-Слышь, а как же мне тогда тебя отблагодарить-то - растерянно произнес Бровий.
-Ну, вообще-то я бы не отказался как следует потолковать с тем субчиком, что сейчас пытается вылезти из своей рубашки, - Вор действительно уже было просунул голову в ворот и ему чуть-чуть не хватало, чтобы вылезти, но стражник как следует тряхнул мужичка, дабы тот урезонился.
-Да на что он тебе? Может, все-таки пива пойдем вместе выпьем?
-Нет, спасибо, лучше передайте мне вашего молодчика.
-Ну, ежели ты так хочешь... Ты точно отказываешься от пива? - все еще сомневаясь в разумности моего поступка, переспросил толстяк.
Мне надоело пререкаться, поэтому я просто перехватил за рубаху воришку и ласково завернул ему руку, так чтобы не сильно болело, но возможности дернуться не было. Попрощавшись со стражником, оказавшимся не таким уж и плохим человеком, я повел любителя луковой похлебки во двор гостиницы. Там было посветлей, да и за конюшней нас практически невидно.
- Я так понял, ты очень не равнодушен к посетителям старины Мо. Меня очень интересует один из них. Расскажешь где его найти - и я тебя отпущу. Высокий, с длинным носом, одет как наемник. В брюках спрятаны ножи. А через все лицо у него...
-Шрам? Нет, не видел такого.
- Значит, не видел?
- Не видел!
- А если подумать? - И я легонечко повернул руку. Буквально на пол сантиметра, но насколько я помнил по собственным ощущениям, мышцы у воришки должны оказались так перекручены, что вздохнуть больно. Меня учили, что с человеком всегда надо разговаривать лишь на том языке, который он понимает. Ведь не будете же вы на эльфском объясняться с жителем взморья. И сейчас мне пришлось применить язык сильного, который доходчиво объясняет таким парням, что от них требуется. - Напоминаю, я не уважаемый Бровий, я ведь и отрезать чего ненужное могу. Уши, например, или палец лишний. Заметь, от меня посиделками в каземате не отделаешься. - Ну, как, вспоминается?
- Мммм.
Мне не хотелось долго вытягивать из него информацию, да и какой-нибудь незадачливый посетитель кабачка Мо, желающий отлить выпитое пиво, ненароком мог потревожить наше уединение. Не хотелось бы, а придется прибегнуть к более действенным мерам. Само собой, исполнять обещание и калечить мужика я не собирался, но что-нибудь веселенькое придумать можно. Бедняга, видимо уловив перемену в моем настроении, или рассмотрел нехороший прищур глаз, быстро затараторил:
- Почтенный, только не бейте, и пальцы не отрезайте. Все расскажу. Все. Значится, как только стражники сделали последний предзакатный обход, я увидел этого со шрамом, выходящим из кабака. Я еще два дня назад присмотрел плащик, такой за хорошие деньги загнать можно. И вообще он дорогой мужик, это с первого взгляда понятно. Одежонка его на первый взгляд плохонькая, но, если присмотреться, сразу видно не изношенная, в прочной ткани специально разрезы делались. А у таких переодевшихся типов обычно деньжата водятся, значит и мне будет, чем поживиться.
- Ближе к делу, - поторопил я говоруна, отвесив ему воспитательный тумак.
- Ах, да. Сегодня я, как обычно, подкрался к нему и приставил ножичек. Глупость конечно сделал, плащ-то заметил, а то что в сапогах у него ножички прятались - проглядел. Вот он их достал и... -Горило судорожно вздохнул и замолчал.
- Ладно, - утешил я беднягу, - Представляю, что было потом. Но должен заметить, тебе сильно повезло, что ты жив остался, и в полной комплектности. Не хочешь говорить, можешь пропустить эту страшную историю, но меня интересует, что было дальше. Ни за что не поверю, что ты не проводил обидчика до дома, что бы в последствии отыграться на его беззащитном имуществе, или все-таки я ошибаюсь?
- Не ошибаетесь, - всхлипнул воришка, - я проводил его до дома. Тут буквально в двух шагах. Но лучше бы я этого не делал. После того, как через десять минут этот, со шрамом ,переодевшись, ушел в сторону дома градоначальника, я, выждав несколько минут, попытался пробраться в комнату. Поддел щеколду, чтобы открыть окно, а оттуда... - На этом месте, Горило побледнел и сглотнул. Воспоминания о сегодняшнем вечере давались ему не легко. В голосе послышался какой-то надрыв, а потом, сорвавшись на хрип, он заголосил: - На меня напал демон, весь красный! Ужасный! С золотым сиянием в глазах! И огромным блестящим клювом! Он двигался на меня и метил прямо в глаза! Он хотел их вырвать. И все кричал: "ЗарЭЭЭжу, зарЭЭЭЭжу! Если бы я не успел захлопнуть окно..."
По телу мужчины прошла дрожь, а глаза с ужасом смотрели в пустоту. Видимо парню сильно досталось, и красный демон долго еще будет преследовать его во сне. Чтобы вывести Горило из оцепенения, пришлось отвесить сильную оплеуху, так что голова бедняги откинулась назад. В своей жизни я не раз видел подобные состояния. Только болевой шок может вывести человека из начинающейся истерики, и я приготовился еще раз от всей души вмазать воришке, но мое лекарство подействовало с первого раза. Он умолк и лишь тяжело дышал и очумело вращал глазами. Да я мог его понять. Три не удавшихся попытки разжиться деньгами могут кого угодно вывести из себя. А тут еще встреча с какой-то небывальщиной. Хотя его бессвязные вопли снова мне напомнили что-то из детства, как и хищный профиль первого потенциального нанимателя. Легкие трепыхания пленника вернули меня к действительности. Вот уж у кого и был нелегкий день так это у него.
Я разжал пальцы, и отпустил руку несчастного. Тот с трудом выпрямился, потирая болезненное место. Хмуро глянув в мою сторону, он быстро растворился в сгустившейся тьме. Да, надеюсь бедолага больше не найдет приключений себе на голову, хотя с его везением...
Но сейчас мне следует позаботиться о своем везении. Мне не понравилось упоминание воришки о том, что переодевшийся наемник, отправился к градоначальнику. Глядишь встретиться он там со своим конкурентом, да если они вдобавок договорятся между собой - тогда можно считать, что удача отвернулась от меня. Я всегда предпочитал сам выбирать себе спутников, и только тех на кого можно положится на трудном участке. А этих участков под горами ой как много.
Хорошо еще, что у меня за пазухой травник, а не какой-нибудь артефакт с белой магией. Не знаю с чем связано такое ограничение, но магия старой дороги, нейтрализует магию травников и друидов. На поверхности, вещи вновь обретают свою способность, но под землей они совершенно бесполезны. Хуже обстоит дело с объектами, начиненными белой магией. Ближе к середине дороги даже самые простенькие амулеты, начинают сходить с ума, и полностью выплескивают силу. В результате на поверхность они поднимаются обычными бесполезными украшениями.
В ордене магов одно время даже считали, что на дороге главенствует запрещенная магия, которая, как известно, всегда находится в противоборстве с белой. Они хотели полностью закрыть путь и выгнать из под земли цыркан, наконец-то обретших постоянное место. К счастью, мне удалось доказать что у Дороги своя собственная магия, чем то схожая с гномьей, которая изменяет свойства веществ. Но, пустоты под Малохскими горами и ведущие от них разветвления так и остались не изученными, кроме города в котором поселились цыркане. Магия же поддерживающая дорогу и вовсе оказалась недоступной пониманию.
В рассказе о демоне что-то мне показалось странным. Правда, я никогда не встречался с этими существами, и насколько помню, они бывают разные. Но чтобы с клювом? Прежде чем предпринять попытку навестить наемника, следовало обезопасить себя от его волшебного охранника.
Воришка сказал, что демон красный, а значит, скорее всего, принадлежит к огненной стихии. У меня в сумках как раз хранились для подобного случая огнезащитные перчатки. Невзрачные на вид, покрытые слоем въевшегося пепла, они надежно прикрывали руки владельца от ожогов. Предыдущий хозяин не знал их истинной ценности, и мне удалось сторговаться всего за пару медных монет. Правда, перчатки обладали одним существенным недостатком. Они были сшиты на небольшую женскую ручку, и украшены огромным количеством черного кружева.
Я обогнул конюшню, и пошел в самый дальний угол двора, туда, где оставил ослика. Ушастый находился между уменьшившимся стогом сена и сараюшкой. Мои сумки, как и раньше, валялись у осла между ног, по виду никем не тронутые. Не то, что я такой раздолбай, и оставляю свои вещи без присмотра, конечно нет. Просто в обоих мешках находилось по бычьему пузырю, наполненному воздухом и гномьей краской. Если кто-нибудь излишне любопытный попытается открыть мешок, то моментально в лицо ему прыснет краска. Бедняге придется очень долго скрываться, до тех пор, пока красный цвет не слезет с кожи. Ну, или надо будет потратиться на специальную смывку, которая стоит дороже гномьей краски. Но это еще не все.
Как только выплеснется сжатая под напором краска, будет открыт клапан, и из пузыря с диким свистом начнет выбиваться воздух, задевая металлический язычок. Звук будет слышан в пределах двух кварталов. Не завидую я покусившемуся на мое имущество.
Я присел на корточки, и осторожно придерживая завязанный пузырь, дабы самому не оказаться запачканным, открыл сумку.
-Уважаемый, - вдруг раздался тихий дрожащий голос у меня над головой. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул. - Уважаемый, ппажалуста...
На крыше сарайки сидел мальчик-конюшенный. Обхватив руками поджатые ноги, и уперевшись ботинками в козырек, он как-то умудрялся не свалиться с покатой крыши. От прежнего угрюмого вида не осталось и следа. Испуганный ребенок дрожащим голосом повторил:
-Уважаемый, пожжжалуста, уберите своего зверя.
Вначале я даже не понял, о чем он говорит, но перепуганный взгляд, бросаемый на ушастого, частично прояснил ситуацию. Как только я исполнил просьбу, и отвел полусонного ослика в сторонку, мальчик смерил взглядом расстояние - далеко ли мы находимся. Убедившись, что сейчас ему ничего не угрожает, парнишка шустро спрыгнул на землю. Приземлившись на пятки, он выпрямился и как можно быстрей отбежал от нас подальше.
-Послушай, а что произошло? - меня снедало любопытство.
-Тупой дурацкий ишак! - злобно прокричал мальчишка от конюшни. Скоро же он отошел от испуга. Еще минуту назад тон был совершенно противоположным. Или ему прибавили храбрости сжатые в руках вилы, которыми он потрясал в нашу сторону. Впрочем, подойти ближе мальчишка не решился, лишь в ожесточение прокричал: - Убирайтесь отсюдава оба! И вы, и ваше чудовище! Я всего-то хотел отодвинуть подальше сумки, чтобы взять из сарая веревку, как эта образина на меня накинулась. Как заорет, как оскалит зубы, и укусить так и наровила. Хорошо, что я успел на сарай запрыгнуть, а то бы затоптала. Убирайтесь отсюдава, а то я хозяина позову, и он быстро вас выгонит.
Бросив укоризненный взгляд на мальчишку, и передумав обвинять его в попытке кражи, я подхватил сумки и перебросил их через спину осла., и мы гордо пошли прочь от этого негостеприимного заведения.
- Ах, ты моя умница! - Я потрепал ослика по пушистой холке. Тот благосклонно принял похвалу, но высокомерно фыркнул, не допуская излишнего панибратства. Прямо на улице я откопал в недрах мешка перчатки, завернутые, дабы ничего не испачкать в рогожу, и мы с ослом направились по указанному воришкой адресу.
В нужной мне комнате затаилась темнота. Возможно, хозяин уже вернулся и сейчас тихо мирно спит в своей кровати, а может до сих пор бродит по своим делам. В любом случае, я планировал пробраться в комнату и побеседовать с этим наемником. Умного осла, я попросил смирно постоять на посту, замаскировавшись в розовых кустах, и что бы страшное не произошло - не двигаться с места. Зверь никак не прореагировал на мою просьбу, но надеюсь, что понял.
На цыпочках, сливаясь с темнотой, я подкрался к окну, и натянул одну перчатку на правую руку. Она была абсолютно мала и сковывала пальцы, зато давала надежду на усмирение демона. Я прокрутил в голове все, что было известно об этих существах. Злые, глуповатые твари, обитающие в ирреальном мире, и с помощью запретной магии, вызываемые в физическое воплощение. Практически неуправляемые. Условно признают вызвавшего за своего повелителя, но только до первой ошибки. Или пока пентаграмма, с помощью которой демон был вызван, остается цела. По происхождению и способностям разделены на 4 стихии. Огненные демоны самые маленькие, но и самые пакостливые. К сожалению, на этом и исчерпывались мои знания, поскольку данная магия, была запрещена, а значит, ее как бы и не существовало. Несуществующее изучению не подлежало, как и защита от оного. Зачем же защищаться от того, чего нет.
Меня немного смущало то, что наемник ну никак не походил на колдуна, да тем более владеющего запретной магией. Да, силу я в нем чувствовал, но это была сила уверенного в себе человека, полагающегося на быстроту движения, мастерство владения оружием и опыт. Владеющий же запретной магией обычно черпал свою силу, убивая другое существо - человека или зверя. А это никак не походило на человека со шрамом, если конечно у него нет колдуна- помощника.
Пришлось довольствоваться лишь скудными фактами и на основе их действовать. Я планировал поймать демона за основание, а потом... Что с ним делать потом - я еще не придумал, но решил сообразить по обстоятельствам. Нет, можно конечно вообще было не лезть в эту комнату, и ничем не рискуя дождаться завтрашнего дня, когда наемник сам найдет меня. Но любопытство, прочно поселившееся в моем довольно-таки не мягком месте, и не дающее сидеть спокойно - толкало на безумные поступки. А еще я ведь никогда в жизни не видел настоящего демона.
Щеколда была предварительно снята Горилой, и потому я лишь тихонько нажал на раму. Окно бесшумно растворилось на ширину пальца, и я прислушался. Из комнаты не раздавалось ни звука. У демонов очень чуткий слух и он, конечно же, меня услышал. Наверное, он решил затаиться, и теперь ждет подходящего момента, чтобы напасть на меня. Зародившийся было страх перед неизвестностью, я мысленно задушил подушкой, и пошире открыл окно.
Тревожно вслушиваясь в тишину, я пытался хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Ничего. Ни шороха, ни движения. И чего он тянет? Ладно, притворюсь обычным воришкой, не ведающим о существовании охранника. Разозлившись, я подтянулся на руках, перемахнул через подоконник и вот уже внутри комнаты сижу на столе, расположенном у окна. Посидев несколько секунд без движения, и дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, я начал осматривать помещение.
Обычная скромная меблированная комната, которую сдают не сильно богатым постояльцам. По одной стене - ровно заправленная кровать, тумбочка, на которой стоит большая непонятная штуковина. Напротив - платяной шкаф, на одном кресле аккуратно лежащая курточка, другое кресло придвинуто к столу, на котором, скрестив ноги, расположился я меж чернильницы и стопки чистых листов. Все аскетично и чинно. Ни намека на живое существо.
Я собирался, было спрыгнуть на пол, но каким-то чудом уловил движение занавески с левого боку. Возможно, во мне сказалось подспудное ожидание нападения демона, или просто сработал животный инстинкт. Не дожидаясь, когда на мою голову обрушится выскочившая из-за занавески дубина, я рванул на пол и закатился под стол. Когда я прыгал, то задел стеклянную чернильницу, со звоном разлетевшуюся об пол.
Через секунду, перед моим взглядом предстали два башмака со знакомыми торчащими ножами. Прятавшийся за занавеской наемник приготовился повторить упражнение с дубинкой и на сей раз готовился сработать наверняка. Но на мое счастье, ему опять не повезло. Поскользнувшись на пролитых чернилах, он тяжело плюхнулся на пол, прямо в натекшую лужицу.
Я тихо затаился под столом, ожидая следующих действий нападавшего. Подражать мышке, с моим ростом было не легко, но я как-то умудрился весь поместиться под столом и вжаться в стенку.
Мужчина зашевелился. Потирая ушибленную голову, он уставился на меня. Видно было, что он с трудом различает в темноте мой силуэт.
-Свет! - скомандовал он, и под потолком с тихим гудением загорелась тусклая лампа.
Теперь он разглядел, кто же в сей неурочной час, так глупо решил нанести визит вежливости. Напряжение сошло с его лица, и я также ощутил облегчение. Скорей всего дубинное побоище отменяется.
Глядя на меня, наемник хмыкнул, и на его лице появилась улыбка. Она неуловимо изменила внешность мужчины, сделав его лицо открытым и заслуживающим доверия. Мое отношение к нему в тот же миг переменилось в лучшую сторону, несмотря на торжественную встречу. Чувствую, что с этой стороны неприятности пока не ожидаются
-Вагур, - представился он.
- Олеж - назвался я, пожимая крепкую руку.
Наемник недоуменно глянул на испачканную ладонь, потом перевел взгляд на мою руку и вновь с улыбкой хмыкнул. Многозначительно так.
Выругнувшись под нос, я стянул кружевную перчатку, и мы вновь пожали друг другу руки. Так, сидя на полу, состоялось наше близкое знакомство.