Аннотация: Давно это надо было сделать, да всё руки не доходили) Собираю Путь в один файл. Может, позже, буду дописывать и дополнять его. Но это как вдохновение ляжет)
Ночь медленно, но верно вступала в свои права. Тёмный уголок неба всё ширился, рос, стирая облака и голубизну. И вот уже зажглись светлячки звёзд, показалась луна. А где-то внизу, в мире, освещаемом её неярким светом, в крохотном о тёплом зале придорожного трактирчика сидел человек. Что в нём такого необычного, такого примечательного? Да, собственно говоря, ничего. На вид ему было не больше тридцати. Выгоревшие на солнце коротко стриженые волосы, задумчивые глаза. Пыльный плащ на плечах, посох, прислонённый к стене, небольшая котомка - вот и всё его имущество. Человек неторопливо пил пиво из грубой деревянной кружки. Иногда прислушивался к чужим разговорам, хмыкал, о чём-то задумывался.
Время текло со скоростью раненной черепахи, а иногда и совсем останавливалось. Ну, или, по крайней мере, так казалось. Гул голосов, витавший в прогретом воздухе, то стихал, то поднимался с новой силой. Поскрипывала дверь, впуская новых посетителей и выпуская старых. Человек же никуда не торопился, он сидел в своём уголке и потягивал пиво. К нему уже несколько раз подходила служанка, наполняя кружку. Когда в очередной раз волна голосов пошла на убыль, дверь распахнулась, с силой ударившись об стену и оповестив всех своим жалобным хрустом о том, что жить её осталось недолго. В трактир вошёл плечистый мужик, зыркая глазами и потрясая обломком какой-то деревяшки.
- А подать мне сюда Миколу - кузнеца!! - прозвучал громкий рык.
- Ну здеся я, чего тебе, Тимоха, надобно? - из-за стола встал не менее плечистый детина, вытирая руки о подол рубашки.
- Ты Микола, чего халтурить вздумал? - Тимоха выставил на всеобщее обозрение кусок деревяшки.
- Ну палка, ну что с того? - пожал плечами Микола.
- Палка?! А это что?! - на пол, прямо под ноги кузнецу, полетели два металлических обломка, в которых можно было узнать куски топорища. - Халтуришь?! Да из-за тебя я чуть не убился, когда дров наколоть решил!
- Ну, ты Тимоха, ко мне претензий не имей - не моя это вина.
- А чья?! Черти, небось, шалят? Али барабашка какой завёлся? - ехидно спросил мужик.
- Ну, сам виноват! Надо было аккуратней, говорил ведь. Да и палку ты мне сам принёс, и железо, с которого я ковал, тоже.
- Железо гномье было, а деревяшка-то, какая была! Дуб столетний!
- Да какое гномье! - Микола поморщился. - Ты мне сплошную рухлядь принёс!
- Так теперь я ещё и виноват?! - Тимоха швырнул на пол обломок палки, закатал рукава.
Народ оживился - сейчас будет драка! Но... Человек, до этого мирно сидевший в уголке встал. Мягким шагом прошёлся по залу, поднял с пола кусок палки.
- Вы что, в самом деле собрались драться? - он посмотрел на Тимоху и кузнеца.
Тимоха радостно оскалился и замахал головой. Микола лишь вздохнул, обречённо пожимая плечами. - Тогда, может, у вас надеться немного времени, для того, что бы выслушать меня?
Тимоха плюнул, скривившись.
- Ты што, пастор? Морали нами читать будешь?
- Ни в коем случае. - человек сел на край стола. - Просто мне вдруг вспомнилась одна занимательная история... - он прикрыл глаза. - Однажды, в одной далёкой - далёкой галактике... ой, простите, что-то не то... Я начну с начала?
Жила-была в одной далёкой-далёкой стране деревенька - поменьше, чем эта, да поглуше. Ничего в неё особенного не было, разве что колдун. Ни много деревень могут таким похвастаться, - собравшиеся вокруг стола люди согласно закивали, - и жила бы себе эта деревень спокойно и дальше - только вдруг случилось страшное. - рассказчик сделал паузу.
- Да что там могло случиться?! - фыркнул Тимоха. - Небось, колдун всех извёл!
- Одной лунной ночью, совсем как эта, - человек сердито посмотрел в сторону прервавшего его мужика, - такой же тёмной и холодной, над деревней сгустились тучи. Нехорошие, мрачные. Прогремел гром и по всем окрестностям разнесся леденящий, берущий за душу смех. И пламя свечей замерцало, и ярче вспыхнули угольки в печах. Никто из селян не решился выйти за дверь. Никто, кроме возвращавшегося поздно из леса охотника...
На утро, когда сквозь плотный полог облаков пробился первый солнечный луч, оказалось, что охотник пропал. Никто его больше не видел. Единственное, что осталось от несчастного - погнутый нож, который так ему и не помог. А рядом с ним на песке чётко прорисовывался отпечаток копыта...
- Точно, колдун! - выкрикнул кто-то из слушателей.
- Не спешите. - рассказчик усмехнулся. - Следующая ночь прошла спокойно, так же спокойно прошла и вторая ночь, и остальные... Только через неделю разразилась над деревней небывалая гроза. Дождь лил, словно из ведра, а из-за молний было светло, как днём.
В старом домике на самой окраине уже все спали. И маленькая девочка, и её старший брат, и их родители. Никто не услышал, как хрустнула крыша. Никто не услышал, как заскрипели доски на чердаке... А потом было ужё поздно.
Никто из односельчан не услышал крики...
Гроза отбушевала своё. Дождь оборвался резко, вдруг. Последняя молния промелькнула по небу и тучи растаяли, словно их и не было.
Через пару дней соседка зашла проведать свою подругу. Только никого не нашла... Дом был совершенно пуст, а на полу, покрытому засохшей кровью, чётко прорисовывались отпечатки копыт. На крики женщины сбежалась вся деревня. Уже никто не сомневался - деревню прокляли. Однако люди не решались даже заговорить об этом.
Ночью в деревне не спали. Все вслушивались в происходящее на улице, жгли тусклые лучины и чадящие свечи. Любой посторонний шорох вызывал страх... И вот, когда сквозь плотные ставни пробился первый солнечный луч, утреннюю тишину нарушил нечеловеческий смех. Послышался яростный лай собак. Через пару минут лай оборвался на высокой, печальной ноте.
До полудня из домов не вышел ни один человек. Только когда солнце замерло в зените, из дома решился выглянуть старый гончар. Очень хотел покормить свою любимую собачку. Только вместо любимицы обнаружил окровавленный клок меха.
В деревне не осталось живых собак...
Люди, озлобленные и напуганные, ринулись к дому колдуна. Не став ничего слушать, они вытащили его на улицу и сожгли.
- То-то же! - Тимоха оскалил зубы в улыбке. - Так ему, прохвосту и надо было! А что с деревней-то?
- Да ничего. - рассказчик пожал плечами.
По трактиру пролетел смешок, раздались выкрики: "Так и знал!", "А неча честной народ изводить!", "Колдун он везде колдун!"
- Только через месяц в ней не осталось ни одного живого человека, - рассказчик потянулся к ближайшей кружке, звучно отхлебнул. Поморщился, заглянул внутрь. - И другие бы деревни вымерли, если б один пастушок не узнал в "чертячьих" следах овечьи. Да-да именно овечьи!
Ведь всё оказалось до удивления просто. Один зажиточный купец не внял советам мага и послал пастись свою отару на старое кладбище. Он не хотел думать, что может произойти, для него главное было одно - личная выгода. А то, что мирные травоядные превратились после этого в кровожадных монстров... - человек зажмурился, одним глотком осушил кружку до дна. - Вот так! Ну, а потом гораздо проще оказалось перекинуть свою вину на другого. Мол, колдун во всём виноват! Да только купец сам себе хуже сделал.
В трактире повисла тишина.
- Так что, колдуна-то просто так спалили? - невесть откуда взявшийся мальчишка лет девяти робко выглянул из-за спин взрослых.
Рассказчик снова пожал плечами, слегка улыбнувшись. Тимоха немного помялся, глядя на покорёженные, ноздреватые куски топорища. Потом резко поднял голову, решительно посмотрел на Миколу.
- Слышь, Микола... - мужик наклонился, сгрёб железки в кулак. - Похоже, погорячился я. Хорошую работу ты сделал, а жалезо я у перекупщика брал... Знал же, что никакое не гномье, да понадеялся... Да и палку у лешего выменял.
- Ну, так оно, так. - кузнец грустно вздохнул. - Вы мне железо несёте, да и требуете: каб крепко было, каб сносу не знало! А то, что железо ваше из болота достато и ржой изъедено... - Микола горько махнул рукой.
Тимоха стыдливо спрятал бывшее топорище в карман. Собравшийся в таверне народ зашушукался, припоминая, у каких торгашей покупали железо для хозяйства. Рассказчик же тихонько вернулся за свой стол. Подозвал служанку, попросил принести ещё пива. Девушка вернулась достаточно быстро. Поставила на стол деревянную кружку с белой шапкой пены, и, немного помявшись, села напротив.
- Я чем-то могу вам помочь? - человек удивлённо приподнял бровь.
- Нет... То есть да! А как вас зовут?! - выпалила служанка и тут же смущённо замерла.
- Меня? - человек на секунду задумался. - Дан. Меня зовут Дан.
- Господин Дан...
- Никаких "господин"!
- Простите... Дан. - девушка опустила глаза. - Моё имя Алана. Я спросить хотела... Ну, то, что вы про ту деревню рассказывали... Это правда?
- Конечно! - Дан пододвинул к себе кружку, сдул пену, отпил.
- Правда... - Алана вздрогнула, прижала руки к груди. - А где... где была эта деревня?
- Далеко. - мужчина пожал плечами. - Очень далеко.
- Где, где? Скажите точно!
- Зачем вам это знать? - Дан с недоумением посмотрел на служанку.
- Просто... - девушка всхлипнула. - Мой жених... Он уехал... Тоже очень далеко... Сегодня от него должно было прийти письмо, но за окнами уже темно...
- Ах, вот вы о чём! - мужчина рассмеялся. - Не стоит волноваться, до ТОЙ деревни он вряд ли сможет добраться.
Алана улыбнулась в ответ. Но светлый лучик, пробежавший по её лицу, исчез, вновь уступив место грусти и тревоге.
- Только вдруг с ним ещё что-нибудь случилось? Письма всё нет и нет... И наши родители были против того, что мы решили пожениться... А если... - служанка всхлипнула. - А если они... Или он...
- Алана, на сколько сильно ты его любишь? - человек заглянул в покрасневшие от подступающих слёз глаза девушки.
- Я... Я... - служанка замялась, даже не обратив внимание на то, что мужчина перешёл на "ты". - Я очень сильно его люблю!
- А он тебя?
- Тоже...
- Тогда у вас нет причин для волнения. Два любящих сердца найдут друг друга где угодно, дождутся друг друга во что бы то не стало и будут счастливы всегда.
- Вы... Вы так красиво говорите!
- Я говорю не красиво, я говорю правду. - Дан снова поднёс кружку ко рту. - Так однажды сделали те двое, о ком не осталось даже воспоминаний. Почти не осталось...
- О ком вы говорите? - девушка недоумённо повела плечами.
- О ком? - мужчина вздохнул. - Если у тебя есть желание - в моих силах показать.
- Покажите. - девушка с интересом посмотрела на Дана. Она приготовилась, что он сейчас достанет из своей сумки книгу с картинками или свиток с витиеватым оттиском. Но человек сложил руки лодочкой, что-то прошептал и дунул в сторону служанки. Тут же краски окружающего мира потеряли свою яркость и насыщенность, а потом и вовсе исчезли. Предметы смазались и расплылись. - Вы... волшебник? - успела прошептать Алана.
- Нет... - одними губами ответил человек. - Смотри!
Девушка вздрогнула. Больше не было людного зала трактира, больше не слышались голоса и смех, а....
Морские волны тихо накатывались на чёрные камни у подножья скалы. Двое стояли на самом краю, опустив глаза, не в силах посмотреть друг на друга.
- Ты вернёшься?
- Не знаю.
- Возвращайся... Пожалуйста...
- Я постараюсь...
Темное море мерно дышало. Небо почти сливалось с ним, так что трудно было определить линию, где одно переходило в другое. Только где-то на самом их стыке краешек горизонта начал медленно краснеть.
- Прошу... Останься.
- Я не могу. - он в самом деле не мог. Она это прекрасно понимала, но всё же... - Прости... Я...
Она приложила палец к его губам.
Тишина. Только вздыхает море. Только все ширится на темнеющем небе красная полоска.
Он, так и не решившись посмотреть ей в глаза, шагнул с обрыва. Расправил крылья и растворился в наливающейся алым дали...
Алана глубоко вздохнула. Краски вернулись, неожиданно больно ударив по глазам, девушка даже прищурилась. Вернулись и звуки - весёлое разноголосье, стук кружек, поскрипывание плохо закрытой двери.
- Что... что это было?... - служанка с недоумением посмотрела на мужчину, задумчиво потягивающего пиво.
- Воспоминания. - Дан обернулся, вытащил из своей сумки кусок сыра, разломал напополам, один из кусков предложил девушке. Алана отрицательно мотнула головой. Дан пожал плечами и не без удовольствия отправил в рот свою половину.
- Воспоминания? Чьи?!
- Не мои, это точно! - мужчина опустил глаза. - Слишком давно всё произошло. Даже того, кто мог это помнить нет в живых уже как тысячу лет...
- Но... - Алана только открыла рот для очередного вопроса, но Дан, поморщившись, махнул рукой.
- Не стоит о грустном. Я могу лишь показать отражение того, что когда-то было, небольшую часть прошлого...
- Про кого это воспоминание? - неожиданно тихо спросила девушка. - Про кого?
Дан обхватил пивную кружку обеими руками, взгляд его на секунду затуманился. Он коротко вздохнул.
- Отверженные.
Алана вздрогнула, приложила ко рту ладонь. Испуганно и нервно перекрестилась.
- Не стоит, - мужчина улыбнулся уголком губ. Его явно позабавила реакция девушки. - Всё не совсем так, как иногда кажется. Богам нельзя любить... Единственный грех этих двоих Отверженных - любовь. Небо не простило подобного своеволия. На них началась настоящая охота.
Но потом произошёл Раскол. Боги - отступники, настоящие Отверженные, попытались открыть Бездну и соединить её с Небом, вернув Хаос.
- И он... Тоже? - Алана вспомнила гордого и красивого мужчину, летящего на встречу кровавому небу.
- Нет. Как раз таки наоборот. Услышав о случившемся, он вернулся на Небо, встав в первых рядах защитников.
- Он не... - девушка не закончила предложение. Всё и так было ясно. Дан кивнул. С той битвы не вернулся никто. Время на поле боя застыло, и все, кто находился там, оказался заточёны в нём, словно мухи в янтаре. - А она? Что было с ней? - тихо спросила Алана.
- С ней? - Дан склонил голову на бок. - Она отдала своё сердце, взяв с Мира клятву.
- Два любящих сердца найдут друг друга где угодно, дождутся друг друга во что бы то не стало и будут счастливы всегда?
- Да. Богам нельзя любить... Любовь их подобна пламени, сжигающего их дотла, оставляя после себя только пепел. Знаешь, она ведь до сих пор его ждёт... - в голосе мужчины промелькнула непонятная грусть. - До сих пор ждёт...
Алана непонимающе посмотрела на него.
- Не заморачивайся. - Дан поморщился, допил пиво. - Боги они и есть боги. Это человек без сердца умирает. И только они могут быть в самом деле верными.
- Неправда! - девушка замотала головой. - Я тоже дождусь.
Мужчина ничего не ответил, только скептически ухмыльнулся. Алана вскочила, схватила пустую кружку, и унеслась прочь, ловко пробираясь между столиками. Дан откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Давно он не встречал таких девушек! Может, в самом деле дождётся...
- Дяденька! - кто-то дернул мужчину за край плаща. - Дяденька!
- А? Что? - Дан с недоумением заозирался. Увидел того самого мальчишку, спросившего про колдуна. - Чего тебе?
- Дяденька, вы так хорошо рассказываете!
- Допустим. - улыбнулся Дан. - И?
- А расскажите страшилку!
- Страшилку? - мужчина удивлённо посмотрел на ребёнка.
- Да! - глаза мальчишки засверкали чуть ли не алчным блеском. - Страшилку!
- Ну... - Дан почесал затылок. - Можно попробовать...
- Здорово! - ребёнок радостно захлопал в ладоши и завопил на весь трактир: - А сейчас страшилку рассказывать будут!!!!
Столик тут же окружили люди, словно по волшебству появились ещё двое мальчишек и девочка с озорными веснушками, рассыпанными по всему лицу.
- Эмм... - Дан выразительно посмотрел на мальчишку. - Я сказал что попробую, но не сказал, что буду рассказывать!
- Дяденька, ну пожалуйста!
- Тебе што, для дитя сказки жалко? - раздалось в толпе.
- Ладно, ладно! - мужчина махнул рукой. Поудобнее сел, задумался. Повисла тишина, было слышно только нетерпеливое сопение детей. - В одной черной-чёрной стране был один чёрный-чёрный город. В нём жили чёрные-чёрные люди...
- А вот и не правда! А вот и не правда! - мальчишка замотал головой. - Не бывает черных людей!
- Бывает! - неожиданно встряла в разговор девочка. - Бывает-бывает! Я видела!
- Где? Ничего ты не видела! - фыркнул мальчишка. - Всё ты врёшь!
- Не вру! Я когда в городе была выдела! Только они не совсем чёрные... - она задумалась. - Они темно-коричневые.
- Вот! - радостно воскликнул ребёнок. - Не чёрные! Значит, чёрных людей не бывает!
- Ох... - Дан хлопнул себя ладонью по лбу. - Значит так. Во-первых, чёрные люди бываю, люди бывают вообще какие угодно: красные, желтые, даже синие...
- Ух ты! - хором воскликнули дети, и так же хором спросили: - Где?!
- А во-вторых, - не обратил на них внимание мужчина, - не перебивать меня! Иначе рассказывать не буду. - дети тут же затихли, сделали невинные лица. Дан посмотрел на них, вздохнул и продолжил: - В нём жили черные-чёрные люди. На одной чёрной-чёрной улице жила девочка. И вот, однажды в один чёрный-чёрный день девочка вышла из своего чёрного-чёрного дома и пошла гулять в чёрный-чёрный лес. Гуляла она, гуляла, пока не заблудилась.
Долго она шла, коротко ли, только вдруг приметила чёрную-чёрную избушку. Обрадовалась девочка и побежала к ней. Постучалась, как положено в дверь. Заскрипела чёрная-чёрная дверь, открылась. А на пороге стоит чёрная-чёрная старуха. Увидела её девочка и испугалась. Потому что у чёрной-черной старухи были красные-красные глаза. Медленно протянула старуха свою костлявую руку к девочке, медленно раскрыла свой беззубый рот...
Испугалась девочка, закричать хотела, убежать. Только старуха крепко схватила её за плечо, расхохоталась да и говорит: " Не убежишь!! Не убежишь!!! Пока мне воды в дом принести не поможешь!" И снова расхохоталась.
Всхлипнула девочка, да делать нечего - принесла она чёрной-чёрной старухе с красными-красными глазами воды из колодца. Снова рассмеялась старуха, снова схватила девочку. Сверкнула своими красными-красными глазами, и наклонилась к самому уху и прошептала: "Спасибо тебе, за то, что помогла мне. За это я тебе покажу тропинку к дому и подарок дам".
Вывела чёрная-чёрная старуха девочку из дома, указала, в какую сторону идти, да бантик вручила, чёрный-чёрный. Строго-настрого указала она - с тропинки не сворачивай, бантик никому не давай. Закивала девочка радостно и побежала домой. Никуда она не сворачивала, бежала по тропинке, весело и беспечно. Прибежала домой, положила бантик и спать легла.
На утро одела она чёрный-чёрный бантик и вышла на улицу. Подошла к ней подружка, и говорит: "Какой красивый бантик! А дай мне его чуть-чуть поносить!" Задумалась девочка, протянула руку к чёрному-чёрному бантику, хотела уже снять, но тут вспомнила слова чёрной-чёрной старухи: "Никому бантик не давай!" И не дала девочка бантик своей подружке. Обиделась подружка, рассердилась. "Вот ты, какая жадная!" - сказала так и ушла.
Пожала плечами девочка и пошла гулять по чёрному-чёрному городу дальше. Встретились ей мальчишки. Увидели они чёрный-чёрный бантик и захотели отобрать его. Рассердилась тогда девочка на них, заплакала и убежала. А на встречу ей - соседка. "Ой, какой у тебя красивый бантик! - сказала соседка. - А ты можешь его одолжить мне?" - "Нет!"- ответила девочка. - "Пожалуйста! На один день всего!" - соседка протянула свою руку. Совсем разозлилась девочка, схватила камень и бросила в соседку. Пошатнулась женщина, по виску её потекла кровь. Упала соседка, закрыла глаза, и больше не пыталась отобрать у девочки бантик. И тогда поняла девочка, что ей надо делать! Рассмеялась она и пошла искать мальчишек, обидевших её. Нашла и спросила: "Хотите, я дам вам свой бантик?" - "Да!" - ответили мальчишки. Улыбнулась девочка и убила их. Всех. До одного. И тут вспомнила девочка про свою подружку. Она ведь тоже хотела её бантик! А вдруг она его заберёт ночью? Непорядок!
Девочка в припрыжку побежала к своей подружке. Вот и дом, вот и сад, вот и топор, которым вчера отец девочкиной подружки колол дрова.
Постучалась девочка в дверь, ещё шире улыбнулась, когда подружка вышла на порог. "Послушай, ты ведь хотела мой бантик?" - спросила девочка. "Да", - кивнула подружка. "И всё ещё хочешь?" - "Да, хочу!" - улыбнулась подружка, радостно протягивая руку. Покачала головой девочка и отрубила руку своей подружке. А потом вторую. А потом обе ноги. Подружка была ещё жива, она пыталась уползти обратно, в дом, на своих окровавленных культях, но девочка, продолжая улыбаться, ударила её прямо в спину, раздробив позвоночник. Когда конвульсии умирающей прекратились, девочка произнесла: "Это мой бантик. И я его никому не отдам!" А потом, весело напевая, пошла домой.
Дома мама спросила девочку: "Что это у тебя такое красное на руке? Ты поранилась?" - "Нет, - улыбнулась девочка, слизывая с пальцев капельки крови, - это всего лишь варенье". Покачала головой мама и решила дочку искупать. "Снимай, - говорит, - платье, снимай свой бантик..." Засмеялась девочка. Закричала мама...
Вернулся с работы папа. К сожалению, он не знал, что не стоит возвращаться. К сожалению, он не знал, что мамы уже давно нет в живых.
"Скажи, ты тоже хочешь забрать мой бантик?" - спросила девочка, застенчиво глядя в пол и туфелькой чертя в огромной луже крови забавные рожицы.
Ничего не сказал папа. К сожалению, у него было слишком слабое сердце. К сожалению, он не смог вынести вида отрубленной маминой головы на столе.
Да только люди чёрного-чёрного города оказались очень настойчивыми. Каждый из них почему-то хотел забрать черный-чёрный бантик девочки.
...А когда не осталось никого, совсем никого, девочке стало скучно. День и ночь она ходила по чёрному-чёрному городу и искала того, с кем можно поиграть. Но никто не хотел с ней играть. Может, потому, что без рук это очень трудно? Или отсутствие головы мешает? Заскучала девочка. И побрела прочь из города.
Говорят, она до сих пор ходит от города к города, от деревни к деревне и спрашивает: "Хочешь, я дам тебе свой бантик?" И упаси вас боги сказать "Да!" - Рассказчик замолчал. Столик окружила тишина. В глазах детей застыл страх и восторг. Взрослые, которые тоже решили послушать байку незнакомца, задумчиво хмыкали.
Наконец мальчишка, который просил страшилку, громко выдохнул.
- Ух! Это даже лучше, чем про Бледную Люси!
- А я теперь спать не смогу! - капризно проговорила веснушчатая девочка.
- Да ты всегда спать не можешь. Не надо было тебе с нами идти! - глубокомысленно изрёк мальчишка.
- Точно! - хором поддержали его остальные дети.
- Ну что ж. - Дан весело ухмыльнулся. - Думаю, мне пора. Оставляю вас, молодые люди. Не ссорьтесь! Как говорил один мудрый... хм... человек - давайте жить дружно! - он встал, перекинул сумку через плечо, поправил плащ, взял посох. - Прощайте!
Дверь за ним затворилась тихо, даже не попытавшись печально скрипнуть по своему обыкновению. Как-то сразу трактир наполнился шумом - говорить стали все, сразу. Но гул голосов вдруг резко оборвался. Несчастная дверь тихонько отворилась, в тёплый зал вошёл жутко запыхавшийся человек.
- Почему - повезло? - с недоумением спросила Алана.
- В болото я попал. Нет, я бы, конечно, выбрался - да только письма... Сами понимаете. - парень улыбнулся, виновато пожал плечами. - Всё, думаю, с позором вернусь. А тут человек появился - как из ниоткуда! И меня вытащил, и письма спас.
- А... Как он выглядел, человек этот? - дрожащим голосом спросила Алана.
- Да как... Обычно. Плащ, посох, сумка через плечо, - посыльный задумчиво потёр бороду. - Вот так.
Служанка кивнула. Открыла конверт.
" Дорогая, милая моя Алана!
Я собрал немного денег и выезжаю вслед за этим письмом. В последний день недели буду ждать тебя на нашем месте. Надеюсь, ты не разлюбила меня и придёшь. Ежели нет, ежели разлука погубила твои чувства, не посмею больше тебя тревожить, уеду один, навсегда и..."
Алана не стала читать дальше. Просто замерла, бережно прижав письмо к сердцу. В глазах помутнело от подступающих слёз.
- Дан... Долгих лет жизни тебе, Дан... - прошептала она.
- Эй, девка! Чего встала как вкопанная? А ну ещё похлёбки неси! Да вина! - донеслось из-за соседнего столика. - Да поживее!
- Да иду, иду! - буркнула девушка, аккуратно складывая письмо и вытирая глаза. - Иду...
...Дан ещё немного постоял, прикрыв глаза и подставив ночному ветру лицо. Всё кончается, всё меняется. Однако некоторых вещей изменить не сможет никто. Например, отобрать у него эти несколько часов полного одиночества. Когда рядом только ветер и шёпот травы. Где-то там, совсем недалеко, всего лишь в другой жизни, теплится в грязных окошках таверны свет, там стоит Алана, прижав к груди заветное письмо, обнявшись, выпивают Тимоха с Миколой, шепчутся в уголке дети. Никого из них Дан больше не увидит, останутся только воспоминания.
- Стоишь? - послышался сбоку голос.
- Стою, - даже не повернув голову, подтвердил Дан.
- Красиво тут, - с какой-то грустью, чуть помедлив, сказал голос.
- Красиво, - пожал плечами мужчина. Немного помолчал, дожидаясь, пока невидимый собеседник ответит. Но тот тоже безмолвствовал.
Порыв ветра взметнул в воздух пыль и мелкий сор. Дан поморщился, чихнул.
- Будь здоров, - тихо откликнулся голос.
- Благодарю.
- Ты ничего не хочешь у меня спросить? - наконец не выдержал невидимый собеседник.
- Я? - в последний раз оглядев небо, настолько пристально, словно стараясь запомнить каждую звезду, Дан обернулся. - Спросить? Ну что вы, почтеннейший! - мужчина с издёвкой поклонился. - Как я, ничтожный и недостойный, могу о чём-либо вас спрашивать?!
- Перестань паясничать! - в темноте стал постепенно прорисовываться образ сгорбленного старика, гневно попыхивающего трубкой. - Ты, - старик ткнул в сторону Дана узловатой палкой, на которую опирался при ходьбе, - даже и не представляешь, чего мне стоило!..
- Ну что вы, почтеннейший, прекрасно представляю! - Дан постарался вложить в голос как можно больше сарказма. - Я прекрасно представляю, чего вам стоило засадить меня сюда! - мужчина гневно всадил посох в землю, обвел рукой бескрайнюю равнину с редкими островками травы.
- Это не моя вина! - старик сердито выдохнул, выпуская облако дыма. Непостижимым образом даже в глухом мраке ночи, который рассеивал лишь слабенький свет луны, этот дым был непогрешимо белоснежным. - Сколько раз тебе можно повторять?! Дмитрий, ты же взрослый человек! Ты должен понять! Поверь, нет моей вины в том, что тебе закрыли Дорогу!
- А вы - вполне могущественный бог. И прошу вас, не называйте меня Дмитрием. Вы, на сколько я знаю, не последний на Небе. Не стоит мне говорить, что вы не причём.
- Дмитрий... - старик беспомощно развёл руками.
- Дан. - поправил мужчина.
- Дан... Вот все-таки странные вы, люди, - проворчал старый бог. - Почему-то ступая на Дорогу, оставляете позади не только свою прошлую жизнь, но и имена...
- Имена - это и есть жизнь. Имя тянет за собой воспоминания. А я не хочу вспоминать. - Дан опустил глаза, тяжело опёрся о посох.
- Почему? Что произошло там, в твоём мире? Почему ты решил пойти по Дороге?
- Странно, что вы спросили меня об этом только сейчас.
- Меня редко занимают причины, по которым люди пускаются в свой путь, - очередное облачко белого дыма поднялось в воздух. - Хотя некоторые истории я бы послушал с удовольствием. Например, твою. - старик лукаво глянул на Дана.
- Уверяю вас, ничего интересного в ней нет.
- Но всё же.
- Мою историю... Хм... - мужчина задумчиво прикусил губу. - Так странно. Знаете, я рассказал столько историй, что давно потерял им счёт. И в моей голове, - Дан постучал по лбу согнутым указательным пальцем, - храниться их ещё столько, что представить себе трудно. Когда-нибудь я и их расскажу. А вот свою историю... Не думаю, что её кто-нибудь услышит.
- Даже я?
- Вы... Знаете, что такое "синдром попутчика"? - вдруг спросил Дан.
- Никогда не слышал, - пожал плечами старик.
- Достаточно забавная вещь. Человек может излить всю душу своему попутчику, рассказать самое сокровенное, зная, что вряд ли уже его увидит.
- К чему всё это?
- Думаю, если всё в самом деле так, как вы говорили, то вы вполне подходите на роль "попутчика". Навряд ли Высшие ещё раз позволят навестить меня. Да и когда-нибудь мне придётся рассказать свою историю... Так почему бы не вам?
- Ну... - бог крепко затянулся и выпустил огромное облако дыма, скрывшее хитрый огонёк, промелькнувший в его глазах.
- С чего бы начать? - по губам мужчины промелькнула едва видимая грустная ухмылка. Взгляд его устремился за горизонт и гораздо дальше. Когда Дан снова заговорил, голос его стал мягко-чужим, отстранённым. - Сколько бы времени не прошло, я всегда буду помнить этот день, словно всё было только вчера. Прошла ровно неделя с того момента, как разбился самолёт, в котором летели мой отец и сестрёнка. Я не находил себе места, метался по городу, занимался каким-то ненужными, маловажными делами. Взял отгул на работе - надо было хоть чуть-чуть прийти в себя, а когда вернулся, узнал, что мой напарник, лучший друг, очень крупно меня подставил. Присвоил наш совместный проект, оклеветал меня. Не став устраивать разборок, я уволился. Может, и стоило хоть что-то сказать в своё оправдание, но сил просто не осталось.
В тот момент я думал, что хуже уже быть просто не может. - голос мужчины вдруг сломался, он глубоко вдохнул, так же глубоко выдохнул. - Когда я вышел из здания своей бывшей фирмы, первое, что я увидел - это были шикарные алые розы, которыми торговала какая-то старушка. Не знаю, случайно ли, или это вездесущая судьба, но розы я купил. Захотелось зайти к своей девушке, вручить ей букет, посмотреть, как она с восторгом и радостной суматохой будет метаться по квартире в поисках вазы, послушать её болтовню... - Дан тряхнул головой. - Она всё, что у меня оставалось. После отца... и сестры... Больше у меня никого не было.
Я даже забыл, что пару дней назад позвонил ей, сказал, что меня до конца месяца в городе не будет. До сих пор помню... - мужчина прикрыл глаза. - До конца улицы... На право... Второй дом... Там ещё рос клён... под ним стояла зелёная скамейка. Наше любимое место. Там мы впервые увидели друг друга, впервые поцеловались.
Даже смешно. На том месте, где у нас всё началось, у нас всё и закончилось. Я даже не знаю, что за парень с ней тогда сидел. Мозг просто выключился, когда я увидел, как он её обнимает, целует... А она смеётся. Если бы не розы, я бы его убил. Не задумываясь. - поднеся ладонь к самому лицу, Дан пару раз сжал-разжал её. Но в темноте невозможно было разглядеть белые отметины шрамов, так и не исчезнувшие за столько лет. - Я на столько сильно сжал руку, что шипы вошли в ладонь полностью. Даже странно, что боли я не почувствовал. Опомнился только тогда, когда на асфальт закапала кровь и упали сломанные цветы. На меня в тот момент словно ушат воды вылили. Пришло понимание - больше меня ничто здесь не держит. В моей жизни больше не осталось смысла... И вдруг внутри появилась удивительная лёгкость и решимость. Я понял, что сделаю дальше. Доберусь до квартиры, там, в шкафу, стоит почти полная бутылка водки. Выпью и повешусь. Прикинул даже, что под потолком есть достаточно крепкий крюк, и если снять с него люстру... Хех... - мужчина тряхнул головой. - Как-то даже глупо вспоминать об этом.
На полном автомате я плёлся мимо серых, совершенно одинаковых домов, мимо теряющих листву каштанов, мимо машин, припаркованных на обочине. Я не заметил, как начался дождь. Сейчас, если всё вспоминать подробно, то это был весьма странный дождь. Вокруг меня словно две стены выросли... И вдруг всё исчезло. В один момент, разом, я даже моргнуть не успел. Осталась только дорога и бесконечная черная пустота с яркими искорками миров. Я там чуть умом не тронулся. Метался от одного края Дороги до другого... Ещё чуть-чуть и просто вниз бы спрыгнул.
- Да-да, помню, - стрик хихикнул. - Вовремя я решил прогуляться.
- Да... - слегка улыбнулся Дан. - Вовремя.
- Ну а теперь скажи, почему ты оказался на Дороге? Чего ты хотел от неё?
- Сложно сказать. - Дан вздохнул. - Я до сих пор думаю, что произошла какая-то ошибка. Ведь я ничего не желал, не хотел и не просил. И вдруг мне выпал шанс не просто начать жизнь с начала, но понять, ЗАЧЕМ я живу. Может, именно по этому... Может... Старик? Старик?.. - Ветер тепло прошелся телу, расправил плащ. Дан обернулся, укоризненно посмотрел на деревянный идол, изображающий сгорбленного старика с трубкой во рту. - Даже не попрощался... Всё как всегда. Пришёл, ушёл... - мужчина привычно сунул руку в сумку, достал небольшой свёрток, положил его возле идола. - Удачи, Старый Бог. Пусть твоя дорога будет лёгкой.
...Звёзды мерцали, складываясь в незнакомые и непонятные созвездия. Выщербленная луна беспристрастно наблюдала за происходящим внизу. Дан не спеша брёл по пыльной и такой земной дороге. Появление Старого Бога не только ничего не прояснило, но и наоборот - ещё больше запутало.
Дорога - весьма странное проявление древнейшей магии. Она не просто связывает миры, она каждого, ступившего на неё, выводит точно к его цели. Не больше, ни меньше. Тоненькая ниточка посреди бесконечной пустоты, узкая тропинка в раскалённой пустыне, широкий тракт, пересекающий поле, разбитая асфальтовая дорожка, пробегающая возле дома... Для некоторых путь по ней длиться всего пару минут, возможно, человек даже и не поймёт, что только что прошёл по Дороге. Для других путь занимает года. Сколько шёл Дан? Сто лет? Триста? Из мира в мир, из жизни в жизнь. И неужели, неужели его путь кончается здесь, неужели судьба догнала его?
- Эй-хэй! - сзади послышалось дребезжание и перестук копыт. Дан нехотя посторонился, давая проехать телеге. - Человече! - сидящий в телеге осадил лошадь. - Чё-то ты ночью один бродишь?
- Просто. - Дан опёрся о посох, прищурился, стараясь разглядеть в темноте лицо говорившего. - Да и ты что-то поздно ехать собрался.
- Да не, я как раз - таки нормально! - человек рассмеялся, открыто показывая белоснежные клыки. - Ты не бойся, я не кусаюсь.
- Я, собственно и не боюсь. - хмыкнул Дан. Вот так-так! Настоящий вампир!
- Тогда, может, со мной поедешь? До города путь не близкий, а вдвоём оно веселее!
- Не знаю... - замялся мужчина.
- Да садись! Прошу! - чуть ли не взмолился вампир. - Всё равно ведь в город идёшь!
- Ну... Ладно! - Дан лихо запрыгнул в телегу.
- Сел? Тогда вперёд! - вампир рассмеялся и нукнул на лошадь. Телега мягко дернулась и поехала, подпрыгивая и покачиваясь.
- Послушай... - мужчина запнулся, не зная, как обратиться к вампиру.
- Моё имя Инсар, - зубастый сел вполоборота, так, чтобы видеть Дана.
- Инсар, зачем я тебе тут сдался?
- Как зачем? - вампир звонко рассмеялся. - Ты себе представь: каждую ночь я езжу по этой дороге один. В город - из города, в город - из города! Скажи мне, ну кто согласиться составить мне компанию?! Правильно: никто! Люди ночью спят, а прочие так терпимо к нам не относятся. Так что мы с моей старушкой Белкой всё вдвоём и вдвоём. Правду я говорю, Белка? - Инсар опасно высунулся из телеги и, рискуя упасть, похлопал лошадь по тёмному боку. Белка встрепенулась и тихонько заржала. - Видишь, правда! - счастливый вампир посмотрел на Дана.
- А чего тогда работу не поменяешь?
- Как почему?! Ведь это моя жизнь! - Инсар зевнул. - Вот послушай: мой отец был простым ремесленником, он изготавливал отличные горшки! Видишь, позади тебя, в сене? - Дан оглянулся, прищурился, разглядывая черные донышки и гладкие бока кувшинов и горшков. - Его керамика по всей окрестности славилась, да что там! Из соседних стран иногда приезжали! Теперь он их больше не делает. Знаешь, почему? Потому что ему предложили делать кирпичи для королевского замка. Приехал гонец и предложил. Мой отец и согласился, словно только этого и ждал - мигом собрался! Я его отговаривал, а он мне: это же такая честь, такая честь! Делать кирпичи для самого короля! Кирпичи - это хорошо, но без короля и без его замка все проживут, а без кувшинов?! Мне приходиться возить на рынок то, что осталось в мастерской. А моя матушка?! Какая была ткачиха! Да в её тканях сама королева ходила! Их за такие деньги покупали, сказать страшно! И что случилось? Пришла соседка и так ткани матушкины обложила, что моя бедненькая родительница с того момента вообще зареклась ткать! Вот. Мой отец счастлив, потому что его отняли у мира. Моя матушка несчастлива, потому что у неё отняли мир.
Ну а разве можно отнять у мира меня? Или у меня мир? - улыбнувшись во все свои клыки, вампир широко махнул рукой. - У меня можно отобрать только свободу! Но поверь, каждый, кто попытается это сделать, дорого заплатит! А ты чего такой хмурый? - неожиданно сменил Инсар тему и полностью повернулся к Дану.
- За дорогой следи!
- Зачем? - вампир мельком глянул на неспешно бредущую лошадь. - Белочка лучше меня знает, куда идти. Ты мне ответь лучше: что случилось у тебя?
- Да так... Мелочи жизни.
- Конечно-конечно! Ты от кого отмахнуться хочешь?! - сердито фыркнув, вампир скрестил руки на груди. - Я тебе не эльф какой-нибудь! И "мелочи жизни" от "утоплюсь в ближайшем озере" отличить могу! Да ты не заморачивайся! - Инсар от души хлопнул Дана по спине. Тот согнулся и тихо охнул. - Прости, - виновато улыбнулся клыкастый. - Не рассчитал немного. В любом случае, ничего ведь смертельного не произошло? Не умер же у тебя никто?
- Да нет. У меня больше некому умирать. - тихо ответил Дан.
- Тю! - вампир покачал головой. - Да у тебя совсем всё плохо, как я посмотрю! Сирота, да?
- Нет.
- А, тогда я понял! У тебя кого-то убили! - Инсар просиял, но тут же сник. - У меня вот сестру двоюродную убили. Жутко, просто жутко. Какой-то псих ей прямо в сердце кол забил и вытащил на солнце... Кричал что-то о святой мести, об исчадиях ада... Кстати, ты не знаешь, что такое "ад"?
- Знаю. - мрачно усмехнулся Дан. - Место, где мучают души грешников. И почти половина моей жизни.
Вампир задумчиво поцокал языком.
- Ты, как я погляжу, совсем сник. Не отчаивайся, всё наладиться. И извини, если я по любимой мозоли прошелся. Всё наладиться.
- Спасибо. - мужчина попытался выдавить улыбку. - Но не думаю...
- Да что тут думать! - вампир вскочил на ноги, пошатнулся, ухватился за бортик телеги, гордо выпрямился. Патетично поднял руку. - Посмотри! На небо посмотри! Видишь звёзды?! Видишь луну?! Разве может быть что-то лучше?!! Они, ты, я и дорога?! Разве можно в такую ночь думать о чём-нибудь плохом?! Это просто кощунство! Именно в такие ночи жизнь обретает смысл! Ты просто посмотри, какой простор! - на последних словах лошадь дёрнулась и остановилась. Инсар, не удержавшись, вывалился из телеги, взметнув в воздух облако пыли.
- Эй! - Дан выпрыгнул следом, встревожено ища глазами вампира.
- Я здесь. -раздалось откуда-то снизу. Зубастый лежал на земле, удобно подложив под голову руки.
- Вставай.
- Не хочу. - вампир смотрел на небо, и в его глазах отражались звёзды. - Давай лучше ты ложись. Так ещё лучше.
- Ни за что! - Дан присел на корточки рядом с Инсаром. - Это глупо.
- А что тогда не глупо? Скажи мне: что? Если глупо лежать на земле и смотреть на звёзды, тогда так же глупо каждую ночь ездить по дороге до города и обратно. Глупо даже слушать то, что я говорю. И вообще, если так рассуждать - то глупо вообще жить!
- Жить не глупо.
- Да? Вот я живу этой ночной дорогой.
- Я то же когда-то жил дорогой. - вздохнул Дан.
- Жил? Что же случилось? Ты устал от неё?
- Нет.. У меня её отняли.
- Да? - вампир скептически оглядел мужчину. - По тебе не скажешь! Ноги вроде на месте, да и всё остальное...