Thistl Maria-Pandora : другие произведения.

Дзёдзюцу. Часть четвертая

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

   17*
  "Вслух мама, конечно, похвалила новое платьице. Но про себя подумала, что ее сын, кажется, растет не совсем нормальным парнем... 0_о..."
  
   Такси с мягким шуршанием скользило по улице Гиндза, сквозь дождевую завесу и тучу брызг из под колес обгоняющих их машин. Кано, протерев ладошкой лунку в запотевшем стекле, созерцал, пролетающие за окном, дома Токио. Кано любил дождь... А сейчас зимний дождь напоминал ему о том вечере с Катсухико. Вспомнив сгоревшую сковородку, Исида с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. Он заметил свое улыбающееся отражение в зеркале заднего вида и подмигнул серьезному, какому-то уставшему водителю. Таксист ответил искренней улыбкой.
  "Как легко поднять человеку настроение". - Подумал Кано удивленно. - "А ведь мне это ничего не стоило сделать..."
   Он расплатился с водителем деньгами, одолженными ему Юджиро, оставил щедрые чаевые и вышел возле освещенного подвесными фонарями входа. Фонари были с абажурами из рисовой бумаги и веселили глаз разноцветными узорами и изящной росписью из тонких, витиеватых линий на красном фоне. Художник почувствовал радостное возбуждение, теплыми искорками бегущее по затылку, взмахнул головой в волнительном предвкушении... И, почувствовав непривычное прикосновение кончиков волос к шее, глубоко вздохнул, широко улыбнулся и пожелал себе удачи...
   Швейцар в красной форме распахнул перед ним дверь и почтительно поклонился. Кано перешагнул порог, последний раз оглянулся на мокрые Токийские сумерки и нырнул в мир богемы. Его сейчас же ослепило пронзительным светом, оглушило музыкой и голосами, перед глазами замелькали люди в черных, серых и коричневых костюмах, забегали официанты. Зашелестели платья, застучали каблуки, раздался чей-то мелодичный смех. У него почтительно забрали пальто, проверили его имя в списке, еще раз вежливо поклонились и пожелали удачного вечера.
   Кано кивнул в ответ, обвел взглядом свою будущую публику и уверенно вышел на середину зала...
  "Сейчас начнется". - Он мысленно хихикнул.
   И началось...
   Первый взгляд... Мимолетный поворот головы, равнодушный, изучающий... И тут же - внимательный, после чего - удивленный. Ропот... Шепот... Ошеломленные лица. Кто-то качает головой, улыбаясь, кто-то просто стоит приоткрыв рот... Лишь единицы собравшихся в ресторане "Юми" никогда не видели Исида Кано до этого, поэтому отреагировали спокойно. Они скорее изумлены реакцией остальных. Кано же был их реакцией весьма доволен...
  Да, да, вот таким может быть импозантный, иногда даже чересчур пугающе яркий, непредсказуемый в каждом своем свободном полете фантазии, Исида Кано. Встречайте, любите...
   Катсухико он увидел сразу же. Тот до появления Кано, видимо, общался с деловым партнером или еще, черт знает с кем в пиджаке, а теперь окаменел с бокалом вина в руках. Правда, всегда отлично владеющий собой мужчина быстро справился с легким потрясением, усмехнулся, отсалютировал художнику бокалом и продолжил прерванный разговор с собеседником. Кано выискал глазами родителей. Его мама улыбалась и что-то быстро и увлеченно говорила Отогору. Отогору медленно кивал, посматривая на сына, однако лицо его оставалось непроницаемым. Исида решительно направился к ним...
  - Я не знаю, что тебе сказать, Кано... - Задумчиво произнес его отец, как всегда опираясь на трость.
   В последнее время он все реже выходил из дома без нее, жалуясь на ухудшение здоровья.
  - Но вы довольны мною, ото-сан?
  - Каждый раз, когда ты выкидываешь что-то неожиданное, я опасаюсь, что это очередная твоя шутка. Даже, если ты просто выглядишь, как нормальный человек. Тем более, если ты выглядишь, как нормальный человек! - Старый японец особенно выделил последнюю фразу.
  - Я ничего не выкину... в этот раз. - Скромно улыбнулся Кано. - Я просто решил попробовать немного измениться...
  - В любом случае, я рад, что ты поумнел, перестал выглядеть, как клоун и устраивать из своего поведения цирковое представление. Хотя бы сегодня... Только не разочаруй меня снова, Кано.
   Отогору стукнул тростью о пол, как будто ставя точку в их разговоре, и, еще раз внимательно поглядев на сына, оставил их с матерью наедине.
  - Ты как будто повзрослел за одну ночь. - Улыбнулась Арако. - Стал выглядеть таким представительным... - Она провела рукой по коротким волосам сына. - Теперь, наверное, они тебе еще больше мешают?
  - На лицо падают, стоит мне только голову наклонить. - Согласился Кано. - Но ничего, через месяц отрастут до плеч, буду снова завязывать в хвост.
  - И пиджак... тебе так идет. - Продолжала умиляться женщина. - Ты такой... такой... ну, просто, как твой отец в молодости.
   Кано вздрогнул.
  - Но это только на сегодняшний вечер! Только на один вечер... - Перспектива стать похожим на Отогору его не слишком вдохновляла.
  - Ладно... - Арако судорожно вздохнула, растирая ладонью сухие глаза. - Иди уже отсюда, а то я разрыдаюсь. Иди, иди!
   Она с гордостью наблюдала, как ее сын с легкостью завязал разговор с молодыми людьми из фирмы "Махоу". Она и сама еще не всех смогла запомнить на этом вечере, но, как и Кано, непринужденно и с интересом общалась со всеми. Она гордилась Кано, каким бы он не был. Ведь, даже не смотря на специфический образ жизни, ее сын притягивал людей, пользовался вниманием и успехом... Хотя, единственное, что волновало женщину, это отсутствие девушек рядом с его персоной. То есть девушки-то были заметно не прочь поближе пообщаться с молодым и красивым художником, но вот ни одна из них долго рядом с ним не задерживалась. То есть, ВООБЩЕ не задерживалась.
  "Он просто еще слишком молод. И в голове у него одно только творчество". - Успокаивала себя женщина.
  Но сегодня, Арако верила, Кано обязательно ждет небывалый успех. С аккуратной, тщательно уложенной стрижкой, чуть-чуть прикрывающей шею, одетый в элегантный черный костюм, Кано просто не мог не задерживать на себе взгляды. Однако и здесь ее сын хоть немного, да остался верен себе. Потому что белая рубашка была расстегнута на три верхних пуговицы, а пиджак держался не на пуговицах, а на тоненьком кожанном ремешке, опоясывающем по-девичьи тонкую талию. Узкие брюки легко облегали и подчеркивали все, что нужно было.... Но не больше, чем было нужно. За наличие вкуса у сына Арако была спокойна. А вот за его личную жизнь можно было начинать беспокоиться...
  
   Катсухико не сразу узнал в симпатичном, классически одетом юноше, появившемся, как золушка в одноименной сказке - во второй половине бала, своего недавнего любовника - эксцентричного сына Исида Отогору. Кано выглядел... Нет, о его внешнем виде сложно было сказать одним словом. Даже одной фразой невозможно было высказать, какую бурю чувств в темной и низменной части души... Да какая там душа! Какие процессы в теле Катсухико могли вызвать обтягивающие черные брюки из тонкого материала, почти не оставляющие ни места для фантазий, ни хотя бы пару складочек на бедрах молодого человека, которые в этой черной ткани так хотелось посильнее сжать руками и... Ито готов был скрежетать зубами от досады. Эту досадную часть одежды нужно было снять.. Да побыстрее.
   Затащить его куда-нибудь в подсобку, что ли? Нет, нельзя, если он потом не хочет получить по зубам крепкой деревянной тростью Отогору... И навсегда попрощаться с мыслью о сотрудничестве с его фирмой. Да и вообще, с чего это он так зациклился на этом парне? Как будто никого другого рядом нет! Вот, сколько молоденьких ребят крутится вокруг да около представительных состоятельных мужчин и женщин. Катсухико сам являлся инициатором их присутствия на вечере. Он хотел, чтобы банкет был на высоте, как и все, что он делал или проектировал, поэтому позаботился обо всех нуждах его гостей. Мало кто знал, что за прекрасные незнакомки и незнакомцы, прилично одетые и скромно-улыбчивые, мелькают среди толпы, изредка заговаривая с приглашенными. Ничего, кому будет нужно - поймут. Обратят внимание на призывной взгляд, лукавую улыбку и завлекающий взмах рукой. А он то что? Подписался на посмертную верность чокнутому художнику, что ли? Ну, переспали пару раз, ну помог мальчишке Катсухико исправить ошибку скромной молодости и вывел во взрослый мир разврата... Это же не лишает его прав на свободу выбора и развлечений?
   И Катсухико, еще раз сердито хмыкнув и взглянув на возмутительно сексуального Кано, двинулся в одном ему известном направлении, выискивая глазами подходящую кандидатуру.
  Кандидатура не заставила себя долго искать. Хорошенький смазливый мальчик с готовностью отправился за ним по длинному коридору, окутанному таинственным полумраком. Типичный японец, подозрительно напоминающий ему другого, длинноволосого в прошлом, хрупкого юношу. Настолько сильно напоминающий, что Катсухико как-то даже всерьез стал опасаться за свою психику. Если Ито испортил нравственность Кано, то тот прилично поломал ему нервную систему. Еще раз, только уже в более масштабном размере, эта мысль посетила модельера, когда он понял, что легкодоступный, и с радостью соглашающийся на быстрый секс в специально предназначенном для этого помещении, юноша его уже не то, чтобы не возбуждает... Но не вызывает интереса.
  "Да боже мой, с каких это пор, чтобы просто трахнуть кого-то, мне нужно проникнуться к нему интересом?!?" - Ужаснулся Ито.
   И решил, что от непрошенных мыслей срочно пора лечиться. Способ лечения он знал самый простой и приятный... Однако, в следующую секунду ему чуть не пришлось на всю жизнь распрощаться с этим приятным и простым... По крайней мере, лечение бы ему точно понадобилось. Но совсем другого плана. А все потому, что в тот самый момент, когда, предвкушающий замечательное времяпрепровождение, Катсухико уже расстегнул ремень на своих брюках и установил в нужном положении своего временного спутника, дверь в потайную комнату сотряс ужасающий по своей силе удар. Удар, напоминающий одновременно извержение вулкана Фудзиямы и девятибалльное землетрясение во всем Токио, повторился еще раз, заставив молодого хаслера и, по всей видимости чувствительную натуру, запрыгнуть с ногами на диван, а Катсухико вспомнить все нецензурные выражения не только на Японском, но и на Английском языке. По силе ударов и по интенсивности, с которой сотрясалась прочная с виду деревянная дверь, создавалось впечатление, что в комнату для утех ломится как минимум стадо разъяренных быков... Но, как оказалось, причиной переполоха стал всего лишь один разгневанный хрупкий мальчишка.
  - А вот и мое личное наказание. - Вздохнул несчастный модельер. - Головой он там что ли бьется?
   Ито ущипнул за бедро неудавшегося любовника и с самым обреченным видом взялся за ручку двери.
  
   Когда Кано увидел, как Катсухико... ЕГО Катсухико направляется в неизвестном направлении в компании какого-то... Какого-то... Кано, окончательно вжившись в роль послушного сына интеллигентных родителей, сдержанно обозвал его вульгарным обладателем дурных манер. Вообщем, Исида Кано, независимый и неуловимый, как прохладный осенний ветер, всю свою жизнь утверждавший, что человек рожден свободным для чувств и их проявлений, чуть не заорал в голос, заметив Ито рядом с манерным незнакомцем. Он застыл на месте, сжав кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а узкие косточки проступили сквозь тонкую кожу. К глазам подступили злые слезы обиды.
  "Да как он мог?? Как он посмел после всего, что между нами было..."
  У Кано потемнело в глазах. Сердце билось быстро-быстро, зарождая в себе острое страшное чувство... Вызывало это чувство жгучую боль во всем теле. Боль эта мешала дышать, двигаться, думать... Но радикально помогала действовать. Поэтому Кано сейчас же бросился вдогонку удаляющейся парочке с решительными намерениями разорвать соперника на тряпки для будущих творений "Махоу" и "Ичибан". А заодно разобраться с предателем Ито.
   К его ужасу дверь в неизвестную комнату оказалась закрытой, что подтвердило его самые худшие подозрения. Замешкавшись на кратчайшее мгновение - в следующее Кано уже колотил руками и ногами в дверь, истошно вопия:
  - Ито, я знаю, что ты здесь, открой!! И-и-ито-о!
  Однако, за дверью послышался какой-то непонятный шум и все стихло. Кано подождал немного, а потом, отойдя к противоположной стене, взял разгон и плечом врезался в неподдающуюся преграду. Дверь не поддалась. Тогда разошедшийся художник решил повторить свой маневр, перевоплощаясь в живой и упрямый таран, хорошенько разбежался и... влетел прямиком в объятия недовольного Катсухико в распахнутом пиджаке, одной рукой придерживающего спадающие штаны. Ито, не ожидающий стремительной атаки, вместе с Кано отлетел на несколько метров вглубь комнаты, пребольно ударяясь спиной, затылком и, вдобавок ко всему этому, принимая на свою грудную клетку, не отличающуюся выдающейся мощностью, врезавшегося в него художника с широко распахнутыми от ужаса глазами. Превратившийся в изваяние, безымянный хаслер от греха подальше решил вообще не слазить с дивана и только таращил испуганные глаза на барахтающиеся на полу тела в спутанном переплетении конечностей.
  - Ты!!? - Катсухико закашлялся, хватаясь за живот в области солнечного сплетения, когда у него перехватило дыхание.
  - А ты!? - Воспользовался паузой Кано. - А ты!!!? - повернулся он к притихшему в груде диванных подушек парню. - Да кто ты, кстати, вообще такой!?
   Он поднялся с пола, оттолкнувшись коленом от нокаутированного модельера и угрожающе навис над морально поверженным соперником.
  - Я... Я вообще на работе... - Пробормотал парень, отползая в сторону выхода.
  - Ах, на работе?! - Возмущенно протянул Исида, явно давая понять, что ничего хорошего от тона его голоса ждать не стоит. - А ну пошел вон отсюда... - Тихо и очень угрожающе проговорил он, исподлобья глядя на незнакомца бездонными черными глазами, кажущимися двумя раскаленными от гнева угольками на побелевшем лице.
  - Да ну вас к черту! Сумасшедшие какие-то! - Сорвался на истерический вскрик парень, не выдерживая такого психологического давления.
   И бросился вон из помещения, чтобы в кратчайшее время оказаться как можно дальше от возмездия разбушевавшейся фурии непонятного пола, которая вроде бы выглядит, как ревнивая жена, а одета, как мужик. Но как бы там не было, сразу ясно, что такое изувечит и не поморщится.
  - Слушай, ты не помнишь, зачем я вообще с тобой связался? - Убитым голосом произнес откуда-то с пола Катсухико.
  - Ты был настолько поражен моей красотой и очарованием, что не смог устоять. - С бесцветной интонацией произнес Кано, не оборачиваясь.
   Однако руки у него заметно тряслись, на душе было пусто и обжигающе холодно. А еще страшно от непривычной глубины и силы ощущений.
  - И за это я теперь всю жизнь буду расплачиваться? - Поинтересовался Ито, оказываясь пугающе близко за спиной Кано.
   Катсухико не мог объяснить, почему, - но он, пожалуй, совсем не был расстроен из-за появления в такой неожиданный момент Кано.
  - Ты очень злишься?
   Ито на расстоянии чувствовал, как напряжен был художник. И он, не видя его лица, мог поспорить, что обернись Кано к нему, Катсухико снова пришлось бы столкнуться с тем колючим прищуром черных сияющих глаз, отражающих всех внутренних демонов, что наверняка жили в их глубине. В глубине сложной, чуть сумасшедшей натуры Исида Кано. Этот взгляд не мог принадлежать легкомысленному беспечному ребенку, столько взрослых страхов и беспокойства в нем было.
  "Что творится у тебя внутри, мальчик? Страшно подумать...".
  - Знаешь, ты даже поднял мне настроение. И не только настроение... - Заухмылялся Катсухико, пытаясь перевести разговор на более необременительный лад.
  - Не я, а он. Как его зовут? Ты его давно знаешь? Дольше, чем меня?
  - Я его совсем не знаю.
  - Значит, ты решил лучше воспользоваться услугами малознакомой шлюхи...
  - Чем хорошо знакомой? - Не удержался Ито.
   И благодаря своему неуместному выпаду имел счастливую возможность испытать на себе всю прелесть зло-прищуренных глаз восточного разреза, испепеляющих своим ледяным гневом.
  - Мне все понятно. - Надменно, голосом, исполненным достоинства, произнес Кано и гордо зашагал к двери.
  - Аноо! - Катсухико с трудом успел схватить его за плечо. - Погоди-ка, ревнивец!
   Кано дернул плечом, сбрасывая руку Ито.
  - Прости, это я зря сказал. Правда. - Серьезно произнес модельер. - Извини.
  - И не подумаю.
  - Вот что, сладкий мой... Сейчас мы с тобой покажемся на глазах у наших знакомых, желательно по отдельности, а потом встретимся в тихом и малолюдном месте и кое-что обсудим. Договорились?
  - Этооо.... хорошо, над этим я подумаю. - Царственно склонил голову Исида. - Я выхожу первым, а ты иди через пару минут после меня. - Добавил он заговорщицким тоном и шагнул в темноту коридорных изгибов.
   Катсухико проводил его глазами, покачал головой и грустно усмехнулся, поджимая губы в крайней задумчивости.
  
  18*
   Рану Икко был чрезвычайно доволен сегодняшним вечером. Мало того, что контракт они подписали и объявили соглашение о сотрудничестве, скрепив его рукопожатием под всеобщие аплодисменты, так еще и симпатяжка Кано изволил-таки появиться на банкете. Да еще и в каком виде! Это уже был не просто лакомый кусочек... Это был изысканный десерт. И Рану во что бы то ни стало собирался заполучить его себе. Стараясь не исчезать из центра событий, мужчина пытался не упускать из виду и художника. Он ловил себя на мысли, что постоянно ищет глазами длинноволосого подростка, одетого в ярком стиле гяру-о... и спотыкался взглядом об элегантного молодого человека в изящном костюме. Обычно Кано походил на экзотическую птицу с радужным оперением... Колоритную и очень крикливую. Теперь же он напоминал грациозного молодого кота... Так же ловко двигался между гостями, небольшими группами обсуждающих решение своих руководителей, внешний вид жены Отогору и прочие светские новости. Так же хитро улыбался окружающим, щурил глаза и слегка покачивал бедрами при ходьбе. Иногда это было заметно даже больше, чем нужно.
  - Хорош, ага? - На плечо ему легла рука его начальника.
  - Ему снова удалось всех удивить, да?
  - Мне кажется, он просто решил пойти на попятный перед своим грозным отцом.
  - Думаешь, здесь все так просто?
  - Да нет, Икко... Здесь все как раз слишком сложно.
  - Но мне так даже больше нравится.
  - А мне нет. - Поморщился Ито. - Он перестал быть собой. Хотя... Если бунтарская природа возьмет свое, завтра он снова напялит свою дурацкую фиолетовую шляпу и оденет кольцо в какую-нибудь часть лица. Мне кажется, сегодняшнее появление Кано, это не больше, чем очередной выпад в сторону обыденности. А может быть, ему действительно стали нужны деньги.
  - Да, просто парень развлекается, как может. - Пробормотал Икко, подцепляя с подноса снующего через людей официанта, бокал с вином и виноградную улитку в раковине, украшенную ломтиком лимона. - А что это ты так интересуешься его личностью?
  - Да это я... - Катсухико с брезгливостью поглядел на улитку. - И любите же вы здесь всякую беспозвоночную гадость есть...
  - Что?
  - Что? - Растерялся Ито.
  - Чем тебя так увлекают семейные проблемы Исиды-младшего?
  - Ну, должен же я знать, с кем сотрудничаю. - Пожал плечами Ито, поспешно покидая своего заместителя и какими-то путанными шагами удаляясь в сторону темных коридоров подсобных помещений.
   Икко задумчиво проводил его взглядом. Катсухико... Да, Ито-сама, как всегда, великолепно одетый, причесанный и безупречно собранный во всех деталях, начиная от цвета пуговицы на брюках и заканчивая запонками. Но все это ерунда по сравнению с каким-то внутренним ощущением стиля, исходящим от модельера и окружающим его, как блестящая аура успеха и уверенности. В каком бы настроении Катсухико не был, как бы он не вел себя, что бы не говорил... ему все прощалось. Вокруг него не стихали восхищенные вздохи поклонников и ропот почитателей. При чем, по мнению Икко, Катсухико не реже других людей совершал ошибки и оказывался неправым. А бывало даже, что Рану считал, что его начальник откровенно говоря, выглядел смешным... Хотя, кроме него, этого почему-то никто не замечал. Модельеру все и всеми прощалось.
   Нет, Икко совсем не завидовал. Он всегда считал себя выше этого чувства. Но все же... Иногда он не мог понять, почему все лучшее обходит его стороной и попадает прямиком в загребущие руки Ито, который не так уж и достоин всего этого? Почему все овации достаются именно ему? Ито всегда был на шаг впереди и на голову выше. Ито был остроумнее, интереснее, наглее, ярче, стильнее и увереннее в себе и своих силах. Так по крайней мере считали окружающие. Рану не часто посещали эти мысли... Но, когда они приходили ему в голову - со дна души поднимался какой-то мутный осадок обиды и непонимания. Икко Рану за все время их знакомства с Катсухико пытался понять и разгадать формулу его успеха... и не продвинулся в этом ни на шаг. По его мнению, все, что их отличало друг от друга - это восприятие жизни. Иногда модельер казался Рану слишком эмоциональным. Рану считал это слабостью... У Катсухико было полно уязвимых мест. Только Икко знал, как мучается иногда его начальник от посещающего его ощущения безысходности, потерянности, бессилия. Все это преклонение перед красотой, желание сделать мир лучше, восхищение перед прекрасным и прочие проявление восприимчивой натуры, которую сам Катсухико скрывал, как мог, Икко считал помехами для достойного существования в этом мире, где правят в основном сухой прагматизм и бесчувственный расчет. Сам он предпочитал смотреть на жизнь только с логической и беспристрастной точки зрения. А Катсухико... Иногда он совершал непонятные для своего заместителя вещи. Вот и сейчас... Обеспокоенный вид, внутреннее напряжение, заметное по серьезному взгляду и чуть сдвинутым на переносице бровям. Что-то произошло? У компании какие-то проблемы, в которые его, Икко, не поставили в известность?
   И мужчина решил выяснить все сам. Для этого он решил поговорить со своим директором, чтобы расставить все точки над "I" и убедиться, что ничего не ускользнуло от его пристального внимания и ничего не происходит за его спиной. Икко двинулся следом за Катсухико, когда тот настороженно оглянувшись напоследок, скрылся за поворотом, ведущим в кухню ресторана.
  
  - Поздравляю, теперь ты работаешь на меня. - Улыбнулся Катсухико, схватив изящную кисть Кано и тряханув ее в своей широкой ладони.
  Кано, похоже, его радости от предстоящей перспективы не разделял, а потому его кислый вид приобрел уже совсем отчаявшиеся черты. Неподалеку шумела кухня, где носились приглашенные по поводу такого случая повара высшей категории. Из кухни пахло ароматными специями и готовящимся мясом...
  - Я буду отвратительным работником. - Предупредил он серьезно.
  - Тогда будешь работать сверхурочно. На дому. У меня.
   Кано поморщился. Он в отличие от Катсухико настроен был совсем на другой разговор и его игривого тона не поддерживал.
  - О чем ты хотел поговорить? - Исида задрал голову наверх, пытаясь смотреть в лицо собеседнику. В туфлях на плоской подошве это ему совсем не удавалось.
   Катсухико грустно улыбнулся, рассматривая сверху вниз парня, который с таким упорством старался казаться взрослее и серьезнее. Не иначе, как внешние изменения повлияли на внутренние.
  - Зачем ты обстриг волосы?
  - А тебе не нравится?
  - А тебе самому? Или ты сделал это для меня?
  - Я просто решил примерить на себя еще один образ.
  - Он тебе не идет.
  - А роль дорогой шлюхи мне подходит больше?
  - Тем более, она тебе совсем не подходила. - Скривился Ито. - Ты был похож на школьника, впервые попавшего на дискотеку для старшеклассников. Жалкий девственник. - Добавил мужчина, саркастически ухмыляясь.
   Кано задохнулся от гнева, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная приливом из воды на берег.
  - Ну, что такое? Чтобы тебе, да вдруг не нашлось, что мне сказать? - Поддел его Ито. - Или в новой роли словесные перестрелки не уместны? Ты можешь подать на меня в суд за оскорбление. Знаешь, живи ты в Англии, а не в Японии, ты бы обязательно выиграл дело.
   Однако, вместо того, чтобы по их, уже ставшей общей традиции, ответить мужчине что-нибудь колкое, Кано подавленно молчал. Он вдруг начал понимать, что что-то в их отношениях действительно изменилось... То есть в его отношении к Ито. Если какие-то два дня назад его почти не волновало, что говорит ему Катсухико и насколько это оскорбительно звучит, то сейчас ему вдруг стало необыкновенно мерзко от них обоих. От всего того, что они оба делали и говорили друг другу. Вместе с отвращением появилась злость. На себя, на Ито, на весь окружающий мир, на свою жизнь, суть которой стала вдруг такой непонятной и неуловимой. Кано всегда жил в гармонии с самим собой. И когда-то даже был уверен, что так будет всегда.
  - Тебе совсем не нравится то, как я стал выглядеть?..
  - Мне? О-о, Исида-тян, милый, мне-то очень нравится. И, я уверен, одной части собравшихся здесь мужских особей тоже о-очень нравится твой вид. Но это не ты.
  - Значит, мой старый образ нравился тебе больше?
  - Как дизайнеру одежды - он был мне омерзителен. Но ты был собой. А сейчас... Это все не ты. Я бы с удовольствием отымел тебя прямо здесь, даже не снимая с тебя этого пиджака... как и половина собравшихся на банкете, поверь мне. В особенности мой многоуважаемый заместитель... Но это было бы тоже самое, как если бы я изменил бы тебе с другим человеком.
   Кано при напоминании об измене разозлился еще больше. Он прошелся вдоль коридора, обхватив себя руками за плечи, нервно пнул стену, повернулся на одном месте...
  - Ты это уже сделал.
  - Не успел!
  - Какая разница!? - Всплеснул руками художник. - Ты хотел это сделать!
  - Да, черт возьми, о чем мы вообще с тобой говорим, я не понимаю?! - Разозлился модельер. - Какого черта я вообще перед тобой оправдываюсь??
  - Наверное, тебя мучает совесть?
  - Я, знаешь ли, уже давно устранил в себе эту дурацкую часть человеческой натуры. А тебя что мучает? Ревность? Чувство собственничества? Ты привык, мой мальчик, что все игрушки в этом мире твои? Или это страх потери? Боишься потерять своего отца, поэтому поступаешь так, как хочется ему? Боишься потерять мое внимание, поэтому выставляешь себя полным идиотом, врываясь ко мне в комнату?
   Взгляд у Кано сделался каким-то болезненно рассеянным. Он пару раз моргнул, прогоняя подступающие к глазам слезы и, пару раз судорожно вздохнув, все-таки заговорил.
  - А ты сам? Думаешь, ты поступаешь очень умно? Сначала ты пытаешься убедить меня, что я никчемное существо, не приспособленное к полноценному существованию, говоришь, что мне нужно измениться... А сейчас утверждаешь обратное...
  - А кто тебе сказал, что у меня есть право указывать тебе, как жить? Только ты можешь распоряжаться своей судьбой. И не обязательно прогибаться под окружающих, чтобы почувствовать себя взрослым. Даже, если этого хочет твой горячо любимый отец. Было бы лучше, если бы ты сделал для себя нужные выводы, но продолжал бы оставаться собой.
  - Ты говоришь мне все это... Потому что ты сам потерял себя, поддавшись на влияние окружающих? - Ляпнул Кано, послушавшись вдруг каких-то инстинктивных порывов, даже не задумываясь над своими словами.
   Но, видимо, попал в точку. Потому что по лицу Ито пробежала тень, а светлые глаза потемнели, и в глубине их промелькнуло что-то горькое.
  - Меня устраивает то, чем я занимаюсь.
  - Устраивает, но не радует. - Сделал для себя вывод Кано. - Знаешь, я не понимаю... Обычно люди не понимают меня, потому что меня вообще понять невозможно... Но тут я не понимаю твоих мотивов. Ты, вроде бы не желаешь мне зла. Но говоришь мне гадости. Ты, вроде бы безразличен к моей жизни... Но постоянно поучаешь меня. Почему?
  - Но должны же и у меня быть какие-то развлечения, кроме работы. - Дернул плечом Ито.
  - Интересные у тебя способы развлечься. А ты еще меня упрекаешь в ненормальности мышления. - Укорил его Кано. - Пожалуй, зря я помешал тебе сегодня. Это был еще один мой необдуманный поступок.
  - Ты их часто совершаешь.
  - Да. - Согласно кивнул Исида. - Удачи тебе в поисках новых развлечений. Меня такие правила игры не устраивают.
   Он медленно повернулся, всем своим видом демонстрируя намеренье оставить модельера в одиночестве, сделал два осторожных шага по направлению к залу, подождал пару секунд...
  - А какие правила тебя устраивают?
   Кано оглянулся через плечо, приподнимая одну бровь, стараясь выглядеть как можно более независимо. Если бы он сам понимал, что должно его устраивать... Но художник слишком сильно запутался в своих чувствах.
  - Мне становится скучно. Если тебе хочется развлекаться, не думая о партнере по игре, - это не ко мне. Не забывай, что я не менее эгоистичен, чем ты. А, возможно, даже более. Так что поищи себе другого компаньона...
  - Мне нравится развлекаться с тобой. - Вкрадчиво проговорил Ито, соблазнительно улыбаясь.
   У Кано от его голоса по спине прошел холодок.
  - Но у меня тоже есть свои правила.
  - Называй.
  - Пока ты со мной... Я не должен видеть тебя ни с кем другим. Или просто позаботься, чтобы я не знал об этом. И вообще, я хочу, чтобы твое внимание принадлежало только мне. - Кано с вызовом поднял взгляд на мужчину.
  - Мое внимание принадлежало сумасшедшему художнику, которого я знал. Он носил безвкусную фиолетовую шляпу и множество металлических колец в ухе...
  - Они были серебряными!
  - И одежда на нем была пугающих тонов и сочетаний... И ни капли классики в его внешнем виде не было. И в поведении - тоже. И еще, он надеялся, что люди примут его таким, какой он есть. И он не слушал чужого мнения... И утверждал, что материальное благополучие никак не отразится на его свободе.
  - Что-то я уже начинаю скучать по этому парню. - Заулыбался Кано.
  - Я тоже. - Ито потянулся рукой к застежке на поясе от пиджака Исида. - Сделай милость, сними с себя это безобразие.
  - Прямо здесь?
  - А почему бы и нет? Или не ты только что утверждал, что тебе стало скучно?
  - Да уж... Если вдруг здесь пройдет кто-нибудь из фирмы моего отца, скучать нам обоим точно не придется.
   Катсухико рассмеялся, представив себе подобную картину. И ее последствия...
  - А давай сбежим? Прямо сейчас. - Ито наклонился, глядя в пронзительно-черные глаза Кано. Взгляд его светился азартом. - И тогда, я тебе обещаю, скучно тебе не будет до самого утра... - Шепнул он на ухо художнику.
   Кано изобразил глубокое раздумье, с трудом сдерживая улыбку.
  - Э-эй! - Вздрогнул он, когда мужчина легонько прикусил мочку его уха и губами принялся исследовать шею. - Ты мешаешь мне принять верное решение.
  - Наоборот! Я помогаю тебе принять верное решение.
  - Поехали. Пока нас еще никто не видел! - Жарко шепнул Кано. - Оставим их всех...
   Ито обрадовано кивнув, обнял Кано за талию, прижимая к стене, и жадно впился губами в его губы, исследуя языком его рот. Поцелуй получился с привкусом шампанского и легким оттенком опасности. Кано тихонько застонал, тая в руках мужчины и теряя последние остатки собственной воли.
  - Пошли! - Скомандовал Катсухико, хватая его за руку и утягивая в сторону кухни. - Там есть запасной выход.
   И вот, хозяин и организатор праздника покинул своих приглашенных, исчезая по-английски самым бесстыжим образом. Наверное - английская кровь взыграла в венах. А может быть - чувственный темперамент восточной части его натуры...
  
  19*
   Икко задумчиво постучал пальцами по стене коридора, медленно приходя в себя от только что увиденного и услышанного. Неужели Катсухико настолько потерял голову, что даже не заметил, что за ним в открытую наблюдают из-за ближайшего угла? Ну, Ито, ну предатель... Икко был вне себя от гнева. Ему казалось, что у него буквально из рук выбили его заслуженный трофей. Он стремительно шел по коридору и в голове у него сам собой созревал план мести. Нет, теперь он не боялся рисковать их компанией... Договор уже был заключен и подписан. Вряд ли Отогору будет расторгать его. Старик слишком дорожит своей "Ичибан". Он скорее навсегда отречется от своего сына. Да и с какой стати он должен волноваться за репутацию "Махоу", если Ито первый поставил ее под такую явную угрозу?
   Рану подошел к первому встречному молодому человеку с профессиональным фотоаппаратом в руках, попавшемуся на его пути, и взволнованным голосом сообщил ему, чтобы тот поторопился выйти из ресторана и направлялся прямиком к машине Ито Катсухико.
  - Зачем? - Удивился журналист, с недоумением уставившись на зам-директора "Махоу".
  - Иди, тебе говорят! Если хочешь сделать грандиозную статью с фотографиями, садись в машину и поезжай прямиком за ним! Надеюсь, у тебя есть машина?
  - Да-да... - Журналист попятился, подталкиваемый взбудораженным мужчиной. - Но что вообще-то случилось?
   Икко замер, проводя ладонью по разгоряченному лицу. А потом зло и торжественно объявил:
  - Новые, свежайшие подробности из личной жизни Катсухико Ито!! Только сегодня - с участием Исида-младшего, скандального художника и сына величайшего Отогору. Действуй! - Скомандовал он, гневно сверкнув глазами.
   Репортера как будто смерч унес. Только дверь прощально хлопнула, и с ночной улицы донеслись отголоски городского шума.
  - Будешь знать, как переходить мне дорогу... В очередной раз. - Пробормотал он, быстро оглядываясь, дабы убедиться, что происшедшего никто не видел.
   А потом подозвал к себе уставшего официанта и попросил его принести коньяку и блюдо с виноградными улитками...
  
  - А ну отстань от меня! - Кано уперся раскрытой ладонью в грудь мужчине.
  - И не подумаю. - Катсухико отвел мешающую ему руку в сторону и снова взялся за сложную борьбу с застежкой на пиджаке Кано. - Ты думаешь, зачем я тебя сюда привез?
  - Чтобы развлекать меня. - Уверенно ответил Кано, искренне полагающий, что так оно и есть. - Ты обещал доставить мне удовольствие... Поэтому я жду.
  - Ну так... - Ито снова потянулся к отошедшему на приличное расстояние художнику.
  - Нет! Я хочу красного вина и фруктов. - Категорично заявил Кано, уворачиваясь от наглых приставаний мужчины.
  - Каких фруктов? - Тряхнул головой Ито, дабы прийти в себя и избавиться от поплывшего, мутного взгляда.
   Кано сводил с ума одним только присутствием рядом с ним. Исходящим от его тела теплом... Внутри юноши разгоралось пламя... И Катсухико явно чувствовал его жар. Но Кано просто не мог удержаться от игры.
  - Я хочу манго и мандарины. Представляешь, уже почти середина зимы, а я еще не ел в этом году мандарины! К тому же, я надеюсь, что ты покажешь мне свою квартиру... Я очень люблю дома, сделанные в европейском стиле... Конечно, мы с Юджиро тоже далеки от исторических традиций, но наша квартира...
  - Кано. - Резко одернул его Ито.
  - Да?
  - Ты когда-нибудь молчал дольше пяти минут?..
  - Нет. - Удивился Кано. - А зачем??
  - Если тебе так хочется поиграть - я предлагаю тебе отличное развлечение... Это занятие приносит пользу и самому играющему и окружающим, оно очень легкое, не утомительное и вообще является земной благодатью... МОЛЧАНИЕ называется!
   Кано понимающе кивнул. Осмотрелся в холле, с отделкой, просто вызывающе бросающейся в глаза своей дороговизной. Прошел дальше, вглубь коридора и застыл у огромной картины в тяжелой серебряной раме. Серебро потемнело от времени, рама запылилась с внутренней стороны, между резными завитками скопился легкий слой какой-то ветхой черной грязи... Но картина приковывала к себе внимание, отпуская его лишь на секунду, чтобы дать его обладателю возможность сделать судорожный вздох, откреститься мысленно от неожиданной тяжести, махнуть рукой и отправиться куда-нибудь дальше. Все равно куда, только бы подальше от полотна, изображающего эти пугающие своей сюрреалистичностью образы. Люди, с вытянутыми лицами, держались за руки. Отец, мать и маленький мальчик в полосатой рубашке. Конечно, существа с длинными тонкими конечностями, изображающими руки, с двумя разноцветными пятнами на месте глаз, мало походили на людей в привычном смысле этого слова... Женщина - размытый образ с длинными черными волосами, как будто парила над землей, отрываясь от нее на небольшое расстояние. Одной рукой она сжимала пальцы сына, а в другой держала птичье крыло. Из обрубленного окончания крыла торчала кость... Ребенок смотрел на нее с благоговением и испугом. Мужчина же как будто тянул его за руку в противоположную сторону. Мальчик в полосатой рубашке разрывался между двумя родителями - воздушной, возносящейся над остроконечными камнями и пыльной дорогой матерью и отцом с грубыми чертами лица, как будто высеченными топором по камню... "Последняя прогулка" - гласила надпись в нижнем правом углу картины. И не разборчивая подпись...
  - Что это? - Потрясенно произнес Кано.
   В расширившихся от ужаса зрачках отражалось искаженное изображение картины. "Последняя прогулка" - отец, мать и сын. Вместо привычной теплой и радостной атмосферы, полагающейся при изображении семьи, - страх и предчувствие несчастья. Тона - темные и мрачные, мазки резкие и неаккуратные. Как будто художник, рисующий свое произведение, хотел выплеснуть на холст все свои самые тяжелые чувства, грубо бросая кисточкой краски на ткань, избавляясь от накопившихся в душе ожесточенных мыслей. Кано почувствовал, как где-то в области легких пульсирует страх, настолько явственно передавшийся ему от неизвестного автора через застывшую, засохшую масленую краску.
  - "Последняя прогулка". Ее написал один мой знакомый художник из Англии. И подарил мне. - Каким-то нарочито прохладным тоном произнес мужчина.
  - Такие картины не дарят... просто так. - Покачал головой Исида.
  - Он нарисовал ее и подарил мне, когда у меня умерла мать. Не могу сказать, что я рад этому подарку... Но я забрал эту картину. И храню ее у себя. Не знаю, зачем. - Пожал плечами Катсухико.
  - Господи... - Художник поднес ладонь ко рту, как будто запрещая себе продолжать фразу. Но все-таки не сдержался. - Ты должен от нее избавиться! Сейчас же!
  - С какой стати? - Катсухико наконец-то снял куртку и прошел вслед за Кано. Остановился у картины... - Давно я вот так вот не смотрел на нее. Обычно просто прохожу мимо...
  - Она же... - Исида снова затряс головой, как будто избавляясь от нечистого, смутного чувства, червоточиной поселившегося в сердце. - Она же ужасна! Она такая... - Он зажмурился, восстанавливая дыхание. - Она черная... В ней же столько боли! Кем был этот человек, Ито?
   Ито молчал. Он всегда был против вторжения в свою личную жизнь. Особенно он не любил, когда кто-то тревожил его воспоминания. Он берег их в наглухо закрытом архиве своей памяти, не допуская к ним даже самых близких друзей. А поведение Кано его пугало. На лице художника отражался такой бескрайний ужас и такое страдание, как будто он на секунду понял и почувствовал все те ощущения, которые вызывала эта картина у самого Катсухико.
  "Чертов эмпат" - Недовольно подумал модельер.
  - Пошли за мной. - Позвал он Кано, исчезая за поворотом. - Здесь у меня кухня.
   Кухня была выполнена в таком же вызывающе богатом стиле, что и прихожая. Кано поморщился от обилия ярких красок, бьющих в глаза и царапающих кору мозга своей аляпистостью.
  "Как они не подходят Катсухико! Они же... совсем не его... Они не похожи на него!" - Кано даже мысленно не мог подобрать слова к своим мыслям.
   Он как будто на время стал думать одними эмоциями.
  - Ты будешь чай, или кофе? - Решил изобразить гостеприимного хозяина Ито.
  - Забавно. Я как будто переместился в Европу. - Улыбнулся Кано, кое как оправляясь от потрясения от увиденного.
  Хотя, сердце у него все еще колотилось в убыстренном ритме.
  - Мне всегда казалось, что я оттуда и не уезжал. Так чай, или...
  - Что-нибудь покрепче.
  - Крепкий чай, или крепкое кофе? - Улыбнулся Катсухико.
  - У тебя есть вино?
  - Красное полусладкое. А тебе мама алкоголь пить уже разрешает?
  - Мы ей не скажем. - Усмехнулся Кано.
   При упоминании о матери, он снова вспомнил о картине. Ему захотелось позвонить домой и узнать, как у нее дела... Прямо сейчас... Но в данный момент у него было дело поважнее.
  - Катсухико... - Впервые обратился он к мужчине по имени. - Расскажи мне...
  - Зачем?
   Ито разлил вино по бокалам и поставил на удлиненный металлический стол. Стол напоминал барную стойку, протянутую по всей длине кухни. Около него стояли высокие стулья. Кано они казались холодными и неуютными... Ему захотелось взять свой бокал и сесть с ним куда-нибудь на пол, на мягкий ковер, или на удобную подушку. Оказывается, европейским духом он перенасытился очень быстро. Хоть у них с Юджиро дома и стояли обыкновенные стулья, но пользовались они ими редко, предпочитая завтракать и обедать, сидя в гостиной на диване или на полу.
  - Тебе это нужно так же сильно, как и избавиться от картины. - Уверенно произнес Кано, глядя в лицо Ито и ловя его прозрачный взгляд своими пронзительно-черными глазами.
  - С чего ты взял, что знаешь, что мне нужно?
  - Я это чувствую. Ты многое знаешь... И много думаешь. И постоянно делаешь какие-то выводы... Наверное, поэтому ты так богат и успешен. Мне не быть на твоем месте. И я не ЗНАЮ, что тебе нужно. Но я уверенно ЧУВСТВУЮ, что тебе требуется в эту секунду. Наверное, потому что я сижу с тобой за одним столом и разговариваю с тобой... Кстати, мне не нравится этот стол. В морге на похожем разделывают покойников... Он вызывает у меня недобрые мысли.
  - У меня твой беспорядочный поток слов вызывает недобрые мысли. - Скривился Ито.
  - И эти стулья мне эти не нравятся!
  - Мне тоже. - Спокойно согласился мужчина. - Но зато они нравились дизайнеру, который занимался обустройством моей квартиры. А я бываю здесь не настолько часто, чтобы что-то менять.
   Кано забрал со стола свой бокал, оглянулся по сторонам и в конечном итоге уселся на широкий подоконник, вытянув ноги на половину его протяженности. Ито тихонько усмехнулся куда-то себе в воротник рубашки, и последовал его примеру.
   Теперь они оба сидели на подоконнике, переплетя ноги, и молча смотрели в окно на ночной Токио, щедро освященный неоновой иллюминацией...
  - Я переехал в Японию, когда умерла мама. Мне не хотелось оставаться в Англии вместе с отцом. Да и здесь у меня было больше возможностей. Я поступил в институт и открыл свое дело... У меня не было проблем с получением гражданства, так как моя мать была гражданкой Японии на момент моего рождения. А я некоторое время был гражданином одновременно двух стран, а потом в связи с законами вашей... да и моей теперь страны, пришлось полностью стать жителем Японии. Глупые у вас законы, мне они никогда не нравились.
  - И в Англии тебе не нравилось тоже?
  - И в Англии не нравилось... Я нигде никогда не мог найти себе места. У меня нет дома... кроме как рабочего кабинета в "Махоу". Но здесь я чувствую себя свободнее... Знаешь, мой отец меня ненавидел. - Катсухико растянул губы в широкой улыбке.
   Улыбка получилось неестественной и пугающе холодной.
  - Почему? Я бы никогда не подумал, что ты мог бы быть плохим сыном...
  - О, я был отличным сыном. Только не его. Моя мать любила другого мужчину...
  - Того художника! - Воскликнул Кано, сам обалдевая от своих слов.
  - Откуда ты знаешь?
  - Не знаю, просто как-то само в голову пришло...
  - Иногда я начинаю тебя опасаться. - Вздохнул Ито, склонив голову набок. - Да, он тоже был влюблен в нее. Когда они с отцом поженились - моя мать думала, что счастлива... А через несколько лет все изменилось. Она познакомилась с художником на выставке... Потом родился я... Потом она захотела уйти от отца и рассказала ему правду. Он не давал ей развода. А потом она покончила жизнь самоубийством, шагнув из окна нашей квартиры, оставив меня с отцом... - Ито говорил сбивчиво, как будто опасаясь своей внезапной откровенности. - Она была такой же эгоисткой, как и ты... И захотела уйти, вместо того, чтобы бороться с проблемами...
  - Поэтому тот человек изобразил ее летящей... - Прошептал Кано.
  Ему неожиданно стало холодно. Он отставил бокал в сторону и обхватил себя руками, чтобы согреться.
  - Да, он, подарив мне эту картину, сказал, что она не упала... Она взлетела к небу. И когда-нибудь, он отправится за ней. Когда она позовет его.
  - Значит, тот ребенок на картине... - Кано соскочил с подоконника и подбежал к Ито, обнимая его за плечи, утыкаясь лицом в короткие мягкие волосы мужчины. - Катсухико... бедный...
  - Перестань! - Резко одернул его модельер, отстраняясь. - Эта история уже давно не трогает меня... По крайней мере так же сильно, как тебя.
  - Но зачем ты хранишь...
  - Я не знаю. Она просто висит на стене и все.
  - Пока она там висит, в тебе будет это...
  - Что - это?
  - Это темное... Я не знаю, что это... Мне кажется, что это страхи и воспоминания, которые ты хранишь в себе. Зачем? Это все хлам. От него нужно сразу же избавляться...
  - О, как ты беспечен...
  - Нет! Это не беспечность! Я просто не хочу, чтобы мои страхи сожрали меня, а у меня их тоже много...
  - Тоже?.. Знаешь, мне это совсем не мешает жить полноценной жизнью.
   Ито внезапно почувствовал себя уязвимым и открытым... Слишком открытым для этого странного человека, продолжающего обнимать его... как будто забирая его воскресшие, начинающие терзать его, воспоминания своими теплыми руками.
  - Ты такой гордый и умный... но у тебя совсем нет интуиции... Ты не умеешь жить, как я, а я никогда не смогу жить так, как ты. И нам не понять друг друга. - Кано зарылся носом в темные, на несколько тонов светлее чем у него, волосы, вдыхая запах дорогого парфюма и табака. - Но мы можем помочь друг другу... Если ты научишься чувствовать, а мне позволишь спуститься к тебе на землю.
  - Нет. - Ито поднялся. - Ты - летай себе и дальше в облаках, а мне позволь жить так, как я жил раньше. Я не хочу менять ничего в своей жизни. Я привык жить так, как живу. И ничего нового принимать в свою жизнь тоже не хочу! - Он плеснул в оба бокала еще вина.
   Кано залез с ногами на подоконник и отвернулся к окну.
  - Ну и живи со своей болью и со своей страшной картиной... - Пробормотал он в стекло, оставляя на нем запотевшее пятнышко от своего дыхания.
  - Исида... - Ито опустился рядом с ним, протягивая бокал. - Мне хорошо с тобой. Но... не надо лезть мне в душу, ладно? Ничего хорошего там нет. Особенно для тебя. Если ты хочешь быть рядом со мной - оставайся на расстоянии от меня.
  - Это единственный способ?.. Хорошо, я попробую. Но только потому что я нужен тебе. А не наоборот...
  Впервые Кано чувствовал себя сильнее мужчины. Он понимал, что сейчас речь идет о чувствах. О чувствах их обоих... И знал, что понимает в этом куда больше Катсухико.
  - А теперь закроем эту тему, хорошо? Ты и так заставил меня думать о том, о чем я не хотел.
  - О, вы - финансисты, не любите загружать свое сердце.
  - Поэтому живем дольше и лучше, чем вы - свободные художники. Вы - мотыльки... Летите на мнимый свет и молниеносно сгораете... Но разве это жизнь?
  - Это - жизнь. - Сощурил глаза Кано. - А если ты думаешь, что...
  - Все. Хватит слов. Надоело... - Поморщился Ито.
   Искрящийся, с легкой кислинкой, вкус вина на губах юноши, влажный язык, острые зубки, тонкая шея, счастливое от его прикосновений лицо, запрокинутое так, чтобы ощущать на затылке тепло всей ладони, сухой и немного шершавой... Катсухико решил, что никогда не позволит себе нуждаться в этом человеке... Но сейчас он нуждался в его присутствии в своей квартире... и своей кровати.
  
  20*
  - Как ты вообще его застегивал? - Ито, тихо ругаясь сквозь зубы, снова возился с застежкой на пиджаке Кано.
  - Тебе еще с пуговицами на моей рубашке сражаться. - Хихикнул Кано. - Давай я сам...
   Он расслабленно, с иронической ухмылкой на лице, наблюдал за бесплодными попытками мужчины, заложив руки за голову и скрепив пальцы в замок.
  - У тебя не получится. - Спокойно возразил Ито, потянувшись куда-то за спинку кровати, перевешиваясь через ее край.
  - Почему?
  - Потому что у тебя руки заняты.
   Кано вздрогнул, услышав за спиной странный металлический щелчок. И сейчас же почувствовал на своих запястьях прохладную тяжесть. Он потянулся вперед, пытаясь сесть на кровати, но неведомая сила дернула его обратно.
  - Ито??! Какого... ты делаешь? - Он обеспокоенно завозился на постели, изворачиваясь и извиваясь на атласных простынях, пытаясь вытащить руки из сомкнувшихся на них браслетов от наручников. - На него сейчас же обрушилась паника вкупе с беспомощностью.
   Катсухико с выражением настоящего эстетического удовольствия любовался на это зрелище.
  - Ты говорил, что тебе стало со мной скучно... Вот я и пытаюсь разнообразить наши отношения, как могу. - На лице Ито отобразилась какая-то животная ухмылка. - Что такое, Исида-тян? Тебе вдруг стало страшно? А как же поиск новых эмоций?
  - Отпусти меня... - Пробормотал Кано, снова ощущая какое-то расслабленное оцепенение.
   От откровенно издевательского взгляда склонившегося над ним мужчины его будто парализовало. Тело стало ватным и чужим, а разливающееся по венам пряное тепло, вместе с выпитым недавно вином, пьянило сильнее любого алкоголя.
  - А ты уверен, что хочешь этого?
   Ито с силой дернул бархатный пояс с серебристой пряжкой. Раздался сухой треск...
  - Мой пиджак!!
  - Он тебе все равно не шел...
   Распахнутый пиджак, как черные крылья за спиной Кано, резко контрастировал с белой рубашкой, расстегнутой на груди парня. Катсухико облизнулся, чувствуя себя гурманом, растягивающим удовольствие перед дегустацией любимого блюда. Ничего хрупкого, осторожного, что заставляло его несколько минут назад раскрывать душу перед этим соблазнительным мальчишкой, в нем не осталось. Сейчас он готов был съесть это великолепное существо, проглотить вместе с шелковой рубашкой и серебряной цепочкой на шее. Все его внутреннее затопляло сумасшедшее, обжигающее желание, вытесняя остатки обычного контроля мужчины над собой.
   Еще один рывок, еще один звук разрывающейся ткани... И несколько белых пуговиц рассыпались по одеялу... Ито склонился над почти что обнаженным художником, вдыхая какой-то невинный запах молодой нежной кожи, проводя языком по вздрагивающему от его прикосновения телу, оставляя влажную дорожку на животе, поднимаясь к груди... Кано била дрожь. Он согнул ноги в коленях, повернулся на бок, пытаясь увернуться от прикосновений мужчины, которые сводили его с ума, заставляя терять последние капли разума. Ито провел ладонью по бедру, обтянутому тканью черных брюк, запуская руку за пояс брюк и продолжая изучение податливого тела Кано уже в этой области... Исида взвыл, выгибаясь над кроватью. Звякнули наручники, ударяясь цепью о металлические прутья на кровати. Понимание настоящего принимало все более расплывчатые очертания.
  "Он будет мстить мне за свое ощущение слабости передо мной" - Понял Кано, проваливаясь куда-то в сладостную, вишнево-терпкую бездну ощущений...
  - А теперь я буду тебя мучить. - Пообещал ему приторно-ласковым голосом Ито, подтверждая догадки художника.
   Мужчина неторопливо, одной рукой стянул с него брюки, другой удерживая ногу, которой Исида из последних сил пытался его пнуть. Следом даже снял носки, оставаясь сам во всем облачении и с жадностью оглядывая пристегнутого к кровати Кано, на котором из одежды осталась только тонкая витая цепочка на шее. И железные браслеты на запястьях...
   Катсухико лег на него сверху, заставляя чувствительного к каждому прикосновению Кано вскрикнуть от прикосновения к его возбужденному телу грубой ткани. Художнику казалось, что тело его плавится... Ито провел рукой по его щеке, покрытой легким румянцем смущения, провел подушечкой указательного пальца по приоткрытым губам, дотронулся до них мимолетным поцелуем, отстранился на секунду, после чего поцеловал Кано уже жадно и требовательно, проникая в его рот языком, ловя и глотая его частое горячее дыхание и чуть слышные стоны. Его забавляла та порывистость, с которой Кано отдавался ему, весь без остатка, растворяясь в своем удовольствии, реагируя на каждое касание руки, не сдерживая своих криков и эмоций. Отголоски недавней невинности... Невероятная непосредственность...
  "Прекрасно... пре-кра-сно, детка..." - Мысли в голове Катсухико текли обжигающим липким сиропом, однако, не теряя своего неотъемлемого сарказма.
   Иногда художник бормотал что-то бессвязное, прикрывая глаза и хрипло дыша, иногда извивался на кровати, сгибая ноги в коленях, ударяясь головой о подушку, сжимал пальцы на руках, впиваясь ногтями в ладони. Но Катсухико, сам с трудом оставаясь в сознании, следил за тем, чтобы не повторить своей ошибки и, как в прошлый раз - не дать попавшему к нему во власть юноше дойти до конца первым и в одиночестве. Он ждал... И дождался... сначала тихих, а потом уже громких, умоляющих просьб закончить все это как можно быстрее. Когда просьбы перешли в неконтролируемые крики, а судорожные метания по скользким белым простыням в страдальческую агонию, Ито наконец-то сжалился... Над собой, в первую очередь, и над художником.
   Кано, пару раз судорожно вздохнув и последний раз выгнувшись, обхватил ногами бедра мужчины, приникая к нему всем телом, ощущая мокрой грудью его сухое тепло и прижимаясь щекой к его щеке. Ощущение от проникновения в него Катсухико, как удар электрического разряда, пронзил все его тело, лишая возможности дышать, видеть, понимать происходящее... А потом взорвался в его сознании ослепляющей огненной вспышкой, включая одновременно все пять чувств и обостряя все ощущения до высочайшего предела... Последнее, что помнил Кано, это взгляд Катсухико, змеиный, светло-зеленый, проникающий до самой его сущности и впечатывающийся в сознание, в сердце, во все его существование... И сладко-соленый вкус крови, да ощущение мягкости тонкой кожи на зубах, сомкнувшихся над ключицей, чуть ближе к шее мужчины... Откуда-то издалека донесся вскрик Катсухико, переходящий в злобное болезненное шипение и легкая боль от вонзившихся в его ребра пальцев... А потом все слилось в одно пестрое пятно перед глазами, закружилось, накрывая огромной волной наслаждения, постепенно утихающей, отступающей и оставляющей вместо себя лишь умиротворенное тепло. И рассеивающийся туман перед глазами и в голове...
  
  - Аноо-о...? - Услышал он сквозь звон в ушах голос Катсухико. - Ты вообще-то жив? Подай голос, что ли...
  - Ммм... - Протянул Кано, слабо шевельнув затекшими руками.
  - Отлично. Я думал, что ты превратил меня в некрофила.
  - Умм... - Понимающе кивнул художник.
  - Знаешь, я тебе, конечно, даже завидую... Но если ты каждый раз будешь терять сознание после оргазма, это может плохо закончиться для твоей психики. Хотя... О чем я вообще говорю?
   Ито потянулся к запястьям юноши, собираясь освободить его руки. Кано приоткрыл глаза, наблюдая над протянувшимся над ним стройным телом, слегка приподнялся над кроватью и укусил мужчину за сгиб локтя. Катсухико чуть не упал, вздрогнув от неожиданности. Исида сощурился, блаженно улыбаясь.
  - Это тебе за наручники. - Пояснил он.
  - А это - тоже? - По-детски обиженно поинтересовался Ито, демонстрируя покрасневший укус около шеи с запекшейся кровью. - Ты, кстати, случаем не вампир?
  - А это я? - Искренне удивился Кано.
  - Ты! Животное... Знаешь, пожалуй, я не буду тебя отпускать. Ты болен и опасен для общества. Я буду держать тебя в своей квартире, пристегнутым к кровати. Буду поить тебя красным полусладким вином и регулярно заниматься с тобою сексом, доводя тебя до обморока.
  - Я согласен! - Быстро согласился Кано, улыбаясь. Он давно уже не чувствовал себя таким безгранично счастливым.
  - И ты будешь терпеть все мои издевательства?
  - Буду.
  - И позволишь держать тебя в неволе?
  - Да.
  - Мазохист. Чертов извращенец.
  - Ага! Но, когда мне это надоест, я сбегу...
   Катсухико лег на постель, укрываясь одеялом... Подумав, укрыл и лежащего рядом Кано. Ему хотелось курить, но вставать и идти за сигаретами было откровенно лень.
  - Катсухико... - Кано нравилось произносить это имя. Оно отдавало привкусом жженого сахара и запахом "Cabin". - Катсухико...
  - Что тебе еще?
  - Обними меня, а? - Улыбнулся Кано, поворачиваясь к мужчине и устраивая, начинающие затекать, руки на подушке.
  - Зачем?
  - Мне скучно и одиноко здесь, на своей половине кровати...
  - Ты лежишь в десяти сантиметрах от меня!
  - Ну и что...
   Катсухико вздохнул, проворчав что-то вроде "дите малое", и, подхватив Кано под спину, неумело прижал к своему боку.
  - Катсухико...
  - Что-о?
  - Спасибо тебе.
  - За что?
  - За то что... Ну... За это... За секс.
  - Хм...
  - Не знаю, как я жил, как я вообще существовал без этого целых девятнадцать лет... И мне так повезло, что именно ты тогда оказался в ту ночь в том борделе...
  - Угу...
  - На самом деле, я действительно тогда глупость сделал. Я просто не понимал в тот момент, что может меня ждать и я так рад, так счастлив, что у тебя был праздник и ты решил справить его таким дурацким образом...
  - Тебя всегда после секса на откровения пробивает, я смотрю...
  - Я просто хотел сказать, что ты такой хороший, ты столько мне прощаешь, ты столько для меня делаешь...
  - Не разрыдайся от умиления.
  -... И даже не смотря на твою показную грубость, ты все равно очень-очень добрый! И очень хороший, ну очень хороший...
  - Я сейчас воплощу в жизнь свою старую мечту и задушу тебя подушкой, если ты не замолчишь и не дашь мне отдохнуть.
  - Ты все равно хороший!
  - Черт... Вот это подарочек мне друзья на День Рождения подарили. - Усмехнулся Ито. - У тебя руки не болят еще?
  - Болят.
  - Вот и славно. Говорят, мученичество очень продуктивно влияет на творчество. Полежишь так еще минут двадцать и в ближайшие же сроки создашь великий шедевр.
   Кано издал какой-то протестующий звук, напоминающий сердитое мяуканье.
  - А как же поиск эмоций? - Ито нехотя сел, расстегивая железные оковы на тонких запястьях.
   Потом, критически осмотрев синеющие следы от браслетов на коже Исида, принялся растирать ладонями поврежденные места. Кано поморщился и закусил нижнюю губу, когда по затекшим мышцам побежала кровь, заставляя тысяча тонких иголочек вонзиться в кожу.
  - Катсухико...
  - Да что такое??
  - Как я теперь объясню эти синяки Юджиро?
  - Меня это мало интересует... Скажешь, что решил со своим новым приятелем попробовать взрослые игрушки и что тебе понравилось.
  - А ты мой приятель?
  - Ты скажешь это Юджиро. Или тебе хочется объяснить ему все, как есть на самом деле?
  - Нет... Хотя он никому не скажет. Он ответственный...
  - Не сомневаюсь. Судя по тому, что ты еще жив, он также отличается хорошим терпением...
  - Катсухико...
  - Да что, черт тебя возьми??
  - Мне нравится твое имя. - Улыбнулся Кано своей самой искренней и обезоруживающей улыбкой.
  - Я тебя ненавижу.
  - Катсухико...
  - Умри.
  - Я хочу есть, пить, курить и в туалет...
  
  21*
   Кано проснулся от того, что его откровенно лапали по всем самым чувствительным местам. Поежился, вытянулся на кровати, что-то проговорил и попытался уснуть снова... Однако, утреннее буйство гормонов явственно давало о себе знать.
  - Ит-то... - Протянул он привычно.
   Однако, договорить ему не дали, бесцеремонно переворачивая на живот, раздвигая его ноги в стороны и заставляя уткнуться лицом в подушку.
  - Охаё годзаймас. - Прошептал ему на ухо Ито, обдавая шею теплым дыханием, заставляющим мурашки бежать по коже.
   Кано повернул голову, отплевываясь от наволочки.
  - А где прелюдии? - Полюбопытствовал он.
  - Нет у нас времени на прелюдии. - Ито приподнял его над постелью, обхватив за живот и заставляя упереться локтями в одеяло. - Не выгибай спину, мне так неудобно.
  - Ты опять?? - Разозлился Исида. - Я же сказал, что не хочу так...
  - Очень меня волнует, чего ты хочешь, а чего - нет.
   Кано зарычал, невольно прогибаясь и привстав на колени, когда почувствовал нахальное вторжение в свое тело. В чем-то Ито действительно был прав... Поза эта при всем ее вызывающем бесстыдстве позволяла испытать очень и очень сильные ощущения... У Кано потемнело в глазах. Он с трудом осознавал происходящее... Однако, в какой-то момент самолюбие взяло верх и он метнулся куда-то вниз, вжимаясь в скомканное одеяло.
  - Ты меня хочешь калекой сделать?? - Рявкнул на него модельер. - Учти, что еще неизвестно, кто из нас потом пожалеет об этом сильнее!
  - Я же сказал, что не хочу таким образом. - Нахмурился художник, прижимая ноги к самому подбородку.
  - Ну и дурак. - Пожал плечами Ито.
  - Это унизительно.
  - Ладно. - Вздохнул Катсухико... - Мне уже плевать, в каком положении тебя трахать. Иди сюда...
   Долго сохранять недовольное выражение лица Исида не смог... Крепко обхватив спину мужчины одной рукой, он судорожно двигался ему на встречу, запуская пальцы другой руки в мокрые волосы на затылке.
  "Это так... по-семейному" - Мелькнула странная мысль в голове у художника напоследок перед тем, как в голове у него все затмилось и обои с цветастыми лепнинами поплыли перед рассеявшимся взором...
  
  - Ты должен снять картину сегодня же.
  - Почему именно сегодня?
  - Потому что сегодня особенный день.
  - Да почему??
  - Ну-у... Я не знаю. У меня хорошее настроение, поэтому я хочу, чтобы ты сделал это сегодня. Пойми же, Ито... - Зашептал Кано, приближая свое лицо к лицу модельера. - Ты станешь чище, когда избавишься от того, что постоянно напоминает тебе о плохом! Я понимаю, что тебе привычно и удобно сидеть в этом топком болоте своих горьких мыслей и жалеть себя...
  - А я не понимаю, откуда в твоей голове этот бред.
  - Но ты ведь сделаешь это? - Тревожно посмотрел на него Исида взглядом, полным заботы и участия.
   Ито очень захотелось закричать, что он и не подумает даже идти на поводу каких-то сумасбродных желаний какого-то ненормального ребенка... Но вместо этого он проговорил:
  - Посмотрим.
  - Отлично. - Просиял Кано.
  - Исида...
  - Да?
  - Сегодня особенный день, да?
  - Конечно.
  - Значит, сейчас мы быстро завтракаем и едем устраивать тебя на работу. В мою фирму... - Ито вдруг засмеялся, вспоминая... - Слушай, и как так получается, что большинство моих дизайнеров попадают ко мне на службу, предварительно пройдя через мою постель?
   Кано дернулся, как от пощечины.
  - И сколько же человек побывало на моем месте? - Бесцветным голосом проговорил он, слыша свой приглушенный голос как будто со стороны.
  - Вот ты спросил, милый мой... Разве же я считал? Человек десять...
  - А сколько у тебя вообще было любовников до меня?
  - По-моему, мы договорились... - Строго напомнил ему Ито.
  - Сколько?
  - Не знаю. Много.
  - Тогда... Если у тебя такой богатый опыт... Скажи мне, почему мне так тяжело слышать об этом?
  - Я предупреждал тебя, чтобы ты не углублялся в происходящее.
  - Да. - Кивнул Кано, бессмысленно рассматривая перед собой тарелку с рыбой и овощами. - Наверное, ты был прав. Ты ведь всегда прав...
  - Я говорил тебе, что нужно слушать старших.
   Кано молча поднялся из-за стола, с шумом задвигая за собой стул, и вышел в коридор. Снова остановился около картины...
  "Надо было вчера позвонить маме и объяснить ей свое исчезновение с банкета. Может быть, она волновалась...".
   Конечно, родители Кано уже привыкли к тому, что их сын исчезает и появляется, когда ему заблагорассудится. Но Арако почему-то всегда волновалась... Как - никак, она была матерью... А Кано все-таки был сыном, которого она вырастила. Поэтому он вытащил из сумки телефон и, игнорируя список пропущенных вызовов, набрал ее номер.
  - Где ты, мой непредсказуемый сын? - Весело проговорила в трубку Арако.
   У Кано отлегло от сердца.
  - Я... Я у друга, ока-сан...
  - Значит жив и здоров. Да?
  - Да... И сегодня я еду устраиваться на работу в "Махоу"!
  - А почему туда?.. Не хочешь лишний раз пересекаться с отцом? - Прошептала Арако, ограждая рукой трубку.
  - Да... Да. - Согласился Исида. - Кстати, как он отреагировал на мое вчерашнее появление?
  - Он был удивлен. - Засмеялась женщина. - Он не показал виду, но он точно был удивлен. И, кажется, он был рад...
   Кано просиял.
  - Рад? За меня? Он простил меня?..
  - Время покажет, Кано.
  - Надеюсь... Дзя на, мам...
   Кано отключил мобильный, счастливо улыбнулся, сейчас же забывая обо всех пережитых расстройствах, связанных с Катсухико и... услышал его голос за своей спиной.
  - Обрадовал отца?
  - Что?.. Да. Кажется, что так.
  - А что ты будешь делать дальше? Продолжать носить пиджаки и стричь волосы?
  - Мой пиджак ты порвал, так что мне придется копить на новый...
  - У тебя закончились деньги?
  - У меня закончился источник доходов. Отец отказал мне в помощи...
  - И правильно сделал. Пора жить своей жизнью... Ты будешь доедать свой завтрак? Я бы хотел быть в офисе до полудня...
  - Езжай. А я позавтракаю дома.
  - Я отвезу тебя на работу.
  - Зачем? Я и сам прекрасно доберусь.
  - Что это вдруг?
  - Ты же сам хотел, чтобы я держался на расстоянии...
  - Но не в буквальном же смысле!
  - Ты уж определись... Со смыслом. - Кано накинул пальто и повесил на плечо сумку. - К тому же, как ты собираешься объяснять наличие в своей машине с утра пораньше сына своего сотрудника? Пойдут слухи...
  - Мне плевать.
  - А мне нет... У моего отца и так шаткое здоровье.
   Ито хотел сказать, что на здоровье Отогору ему плевать вдвойне, но сдержался.
  - Но, если тебе нужны объяснения... Можешь просто представить, что я не хочу тебя видеть.
  - Как так? - Удивился Ито.
  - Вот так вот просто. Я хочу дойти до дома, поговорить с Юджиро, выпить чаю и уже потом вызвать такси и приехать в "Махоу".
  - Ясно... Вот что. - Мужчина помолчал, раздумывая, как бы лучше донести до художника свою мысль. - Исида-тян... Кано. - Он посерьезнел. - Попробуй понять своими слабыми мозгами... Если, конечно, они у тебя вообще еще работают в аналитическом мышлении... Мне не девятнадцать лет. И не двадцать. И не двадцать пять, даже. И я не лишился девственности неделю назад, как некоторые... Так почему ты решил, что имеешь полное право быть моим первым, единственным и последним любовником? Тебя в принципе не должно касаться все, что было до тебя...
  - Да, да, да...
  - Во-первых, если ты избавишь себя от этих мыслей, тебе же самому станет легче. Не ты ли вчера говорил мне, что от плохих мыслей нужно избавляться?
  - Я не умею делать это специально, у меня само собой так получается...
  - Значит и в этот раз должно получиться. А если ты не перестанешь трепать мне нервы своими приступами необоснованной ревности... может быть, мне не захочется искать кого-то другого.
  - Звучит отвратительно. - Поморщился Исида.
  - Я знаю... Но такова жизнь. Гоменасай, это банально, я понимаю...
  - Мне нужно подумать.
  - Попробуй, вдруг у тебя получится. Но на работу я все-таки отвезу тебя сам. Я ценю свое время. И тебе, кстати, тоже придется этому научиться... С сегодняшнего дня ты рабочий человек. Да?
  - Еще не знаю...
  - Кано...
  - Что?
  - Кано... Ты настолько быстро взрослеешь, что теперь я не смогу обращаться к тебе "Исида-тян". - Улыбнулся Катсухико.
  - Не хочу взрослеть.
  - А я не хочу везти тебя на работу голодным. И, во-вторых, пока у меня еще есть время, ты позавтракаешь и выпьешь чай у меня дома. И не спорь со старшими. И еще, Кано...
  - Да?
  - Улыбнись. Мне неприятно видеть тебя таким же отвратно серьезным, как я сам...
  
  22*
   - Проходи. - Ито остановился перед стеклянными дверьми, которые разъехались в стороны сами собой при их приближении. - Прошу... - Он взмахнул рукой в пригласительном жесте.
   Кано сделал несколько неуверенных шагов, переступил через низенький порог, оглянулся... и тут же рванул обратно на улицу.
  - Стоять! - Катсухико схватил его за воротник. - Веди себя прилично в МОЕЙ фирме.
  - Я не хочу!!! - Взвыл художник нечеловеческим голосом. - Я хочу домой!! Я хочу одеть свои клетчатые штаны и синюю рубашку! Я хочу дописать картину, я хочу в свою комнату!!
  - Не ори, ты не в постели... - Тихо прорычал Ито на ухо Кано, продолжая сжимать рукой воротник его пальто.
  - Меня пугают все эти люди!!! Аааааа!!!
   В холле служебный персонал уже начал обращать на них внимание, привлеченный необычно громким поведением появившихся людей... И замирали от неожиданности, узрев великого Ито-сама в компании бьющегося в истерике паренька.
  - Заткнись! - Гаркнул на него мужчина, вталкивая его в лифт и быстро нажимая кнопку. - Подумай о том, что половина этих людей знают тебя в лицо... и знают о том, кто твой отец.
  - Ито... - Заныл Кано. - Я не хочу работать, Ито...
  - От работы еще никто не умирал. А труд сделал из обезьяны человека... может быть и из тебя сделает, бездарь.
   Кано шел по коридору следом за Ито, ловя на себе заинтересованные взгляды встречающихся по пути женщин. Модельер кивнул секретарше, которая при его появлении молниеносно подскочила со стула и вежливо поклонилась, толкнул дверь своего офиса и почти насильно втащил туда упирающегося Исида.
  - Я... не... хочу... работать... - Кано в убитом состоянии рухнул на кожаное кресло за широким столом из красного дерева.
  - Это... мое... кресло!!
  - И что?
  - Вот доработаешь до моей смерти - тогда и займешь его. И то вряд ли...
  - Я быстрее сам умру!!
  - Точно. Если не заткнешься в ближайшее же время.
  - Катсухико...
  - Говори.
  - Принеси мне чаю?
  - Вот сейчас сам лично пойду и заварю тебе чай! - Разозлился Ито, вызывая секретаря по переговорному устройству.
  - А у меня тоже будет свой секретарь?
  - Ага. Тогда же, когда и свое кожаное кресло.
   Кано осмотрелся в поисках подходящего места, которое можно было бы использовать, как точку опоры и, в конце концов, выбрал для этих целей край офисного стола. И сейчас же был свергнут оттуда своим будущим начальником.
  - Вот видишь у себя под ногами ковер?.. На нем и стой. Привыкай... Не в последний раз.
  - Я еще не согласился на работу...
  - Согласился. Вчера. Когда пришел на банкет по случаю объединения моей фирмы и фирмы твоего отца в костюме и с короткой стрижкой.
  - А на работу мне тоже придется ходить в костюме? - Еще больше скис Исида.
  - Да ходи ты хоть в пижаме и с ночным горшком на голове! Главное работай... Постарайся. Я по первому времени буду тебе помогать. А дальше уже посмотрим...
  - А если у меня ничего не получится?
  - Почему у тебя должно не получиться? Ты же художник. К тому же с довольно оригинальным мышлением и неуемной, богатой фантазией.
  - Неужели я впервые слышу от тебя что-то хорошее??
  - Если тебя это пугает, то я просто могу сказать, что ты шизофреник, распространяющий бредовые мысли в неограниченном масштабе.
  - А там все такие?
  - В дизайнерском отделе? Почти. Я проведу тебе небольшой экскурс по местам твоей будущей боевой славы, когда нам наконец-то принесут наш чай. - Нахмурился Ито при упоминание о чае. - Нужно увольнять секретаря и искать нового. Точнее доверить Икко его поиск.
  - Ты уволишь человека просто за то, что он не принес тебе вовремя чай?
  - Это повторяется уже не в первый раз... К тому же я не могу позволить себе снисходительно относиться к ошибкам моего персонала. Во что превратится моя фирма, если я буду сквозь пальцы смотреть на оплошности моих работников?
  - А если я буду плохо работать?...
  - Я и тебя уволю. Хотя нет... Я сделаю тебя своей личной секретаршей. И если ты не будешь вовремя приносить мне мое кофе, сигареты и чай, я буду тебя наказывать. - Ито растянул тонкие губы в одной из своих фирменных елейных ухмылочек.
   Кано переступил с ноги на ногу. Стоять посреди офиса Катсухико, на открытом пространстве и быть просверленным насквозь его необычными жутко-прозрачными глазами было очень тяжело даже ему. А что чувствуют на его месте провинившиеся работники, вызванные на ковер их суровым начальником??
  
   Они молча дождались появления секретарши с каким-то затравленным взглядом, которая долго и нервно извинялась и при этом умудрялась с любопытством поглядывать на Кано, очевидно строя ей одной известные догадки и предположения. Кано вполне допускал такую мысль, что в своих догадках она вероятнее всего была права. А потом быстрым шагом отправились в "цех", как назвал его Катсухико, петляя по витиеватым коридорам, спускаясь по лестницам, проходя через какие-то двери... Исида про себя решил, что ему ни за то на свете не запомнить всех этих маршрутов.
  - Слушай и запоминай. - Ито говорил, не оборачиваясь и широкими шагами передвигаясь по коридору, ни сколько не заботясь о том, что художнику приходится, чтобы угнаться за ним, перейти на легкий бег. - Мы выпускаем коллекции мужской и женской одежды трех направлений моды: классически-деловую, молодежно-спортивную и празднично-нарядную. Ты в первое время просто будешь разрабатывать свои эскизы и показывать их Ворисо. А потом уже вольешься в поток работы, если повезет. Сейчас я оставлю тебя с Едзи. Он поговорит с тобой, сделает какие-нибудь выводы и передаст свои мысли по этому поводу мне.
  - А мне?
  - А есть смысл?
   Катсухико неожиданно остановился у закрытой металлической двери. Исида, не рассчитав скорости, врезался ему в спину, ойкнул и потер ушибленный подбородок.
  - И перестань ты уже быть таким рассеянным! - С досадой укорил его Ито, набирая код на панели сбоку от двери. - Вот здесь - кнопочки. На кнопочках - циферки... Когда я скажу тебе код - его нужно будет запомнить. Указания ясны? Выполнишь?
  - Очень сильно постараюсь. - Буркнул Кано обиженно.
   Казалось, находясь в своей фирме, на своей территории, Ито все больше и больше входил в раж, с удовольствием цепляя Кано словами, заставляя того злиться и чувствовать себя еще неуютнее, чем он мог бы, находясь в незнакомом и чужом для него месте.
  "Почему ему постоянно нужно доказывать свое превосходство методом регулярного втаптывания меня в грязь??" - Недоумевал Кано.
   Отдел, где работали дизайнеры, представлял собой длинный зал с рабочими столами, расставленными вдоль стены и отделенными друг от друга перегородкой. За столами сидели люди. Кто-то работал за компьютером, кто-то чертил что-то на бумаге, при тусклом освещении настольных ламп, кто-то листал журналы... Из-за ближайшего к ним стола поднялся и вышел на встречу симпатичный молодой человек, в котором Кано узнал одного из приближенных Катсухико, который был у них в гостях в тот памятный день чаепития.
  - Кон-ничива! - Ворисо поклонился неожиданным посетителям, дольше, чем можно было, задерживая взгляд на Кано.
  - Охаё! - Катсухико быстро кивнул головой в ответ. - Ворисо, это наш новый дизайнер. - Он немного помолчал, наслаждаясь реакцией друга. - Его нужно... ввести в курс дела. Ты... займешься...им? - Протянул Ито, с легкой улыбкой склоняя голову на бок.
   Кано захотелось превратиться в декоративную пальму в горшке, в одну их тех, что украшали помещение по всему периметру, или просто рассыпаться цветочной пыльцой по залу. А еще ударить Ито чем-нибудь тяжелым по голове.
  - Да... Да, конечно, я... расскажу ему о том, как работает наша система. - Слегка покраснев, проговорил Едзи.
   Несмотря на яркую внешность, Едзи казался довольно стеснительным, прятал красивые глаза с длинными ресницами за широкими стеклами очков и как будто бы казался смущенным при виде Кано. По сравнению с Икко Рану, который вызвал у Исида опасения с первого взгляда, Ворисо показался ему очень даже симпатичным человеком. Исида сейчас же захотелось разрыдаться у него на плече и поведать проблемы всей своей жизни... Разрыдаться, по правде сказать, ему хотелось еще с самого утра. Такое напряжение в отношении между ним и Катсухико он чувствовал все это время.
  - Вот и славно. - Ито плебейским жестом потрепал Ворисо по щеке, бросил быстрый взгляд на Кано и направился к выходу из цеха.
   Кано проводил его испепеляющим взглядом. Едзи, оказавшийся невольным свидетелем этой картины, удивился, как его начальник не свалился замертво с прожженной дырой в спине.
  - Иногда с ним сложно. - Улыбнулся Едзи. - Но вообще, он хороший начальник.
  - Может быть, начальник он и хороший... - Пробормотал Кано, с трудом сдерживаясь, чтобы не сообщить все, что он думает о модельере, как о человеке. - В любом случае, мне предстоит это узнать.
  
   Ему было чертовски обидно. Он еще сам не мог понять, откуда это ощущение досады снова появилось в его сердце, но уже предчувствовал приближение нового приступа истерики. Ему было страшно от самого себя и от холодности Катсухико. И еще более - от того, что сейчас эта холодность казалось самой важной проблемой на свете.
  - Вы так говорите о нем... как будто давно его знаете... - Каменным голосом проговорил Кано, злясь скорее на самого себя, чем на Ворисо.
   Едзи предпочел пропустить эту реплику мимо ушей. Он неторопливо повествовал Кано о его будущей работе, вводил в курс дела, рассказывал о перспективах и возможностях его должности, о росте карьеры...
  - А вы сами? Вы так молоды для своего положения ведущего дизайнера "Махоу"... У вас, наверняка, огромный талант... - Кано с трудом сдерживал яд, который так и сочился в произносимых им словах.
   Несмотря на подсознательную симпатию к молодому дизайнеру, Кано не мог побороть своих демонов, медленно, но неотвратимо просыпающихся у него в душе. А демоны просились на волю и требовали крови...
  - Ну-у... Я бы не стал работать в таком месте, не имея определенных способностей. Но решать-то, все равно Катсухико... в смысле Ито-сану.
  - И у многих, по его мнению, в этой фирме большие способности?
  - Смотря, что именно вы имеете в виду...
  - Откуда же я знаю предпочтения Ито-сана? Кто его знает, что именно он ценит в своих сотрудниках, Едзи-сан... - Кано понимал, что его порядком заносит, но остановиться уже не мог.
   Ворисо с непониманием рассматривал Исида Кано. Он никак не мог предположить, что того так разозлило... Конечно, ему было понятно, на что именно намекал сын Исида Отогору, но вот какое ему было дело до личной жизни своего будущего начальника - дизайнер решительно не понимал. Он и раньше считал этого парня достаточно странным, а сейчас, увидев его в их "Махоу", да еще в таком невменяемом состоянии... И почему ему было не устроиться на работу в фирму его отца??
  - Оригинальность мышления.
  - И много здесь таких оригиналов?
  - Может быть хватит? - Раздался чуть слышный, но жесткий, как тугая проволока, властный голос Катсухико.
   Великий модельер и владелец фирмы, скрестив руки на груди, расположился у входа в цех, удобно прислонившись плечом к металлическому косяку. За его спиной суетливо маячил Икко Рану. И сколько времени они уже там находилось - оставалось загадкой и для Кано Исида и для Ворисо Едзи.
  
  23*
   После того, как он оставил своего подопечного под наблюдением лучшего дизайнера компании, Катсухико отправился прямиком в кабинет своего заместителя. С какой целью он шел туда, что именно хотел сказать, или сделать - об этом сам модельер не имел ни малейшего понятия. Однако, он уверенно шагал по коридору в направлении кабинета Икко Рану, искренне веря в то, что у него получится сымпровизировать. Жаль, что импровизациями он не занимался уже... Да он и в принципе не доверял своим творческим порывам, если только они не были связаны с работой. Да и это уже давно осталось в прошлом. Он не знал, что нужно было говорить в такой ситуации, поэтому первое, что пришло ему в голову и что он произнес, заходя без стука и предупреждения в офис Рану было:
  - Я тебе его не отдам.
   Икко не пошевелился, не поднял головы от бумаг, с которыми возился на протяжении всего утра. Только плечи чуть заметно вздрогнули...
  - Ты о чем? - Наконец отмер он. - Точнее, о ком?
  - Я не верю, что ты до сих пор ничего не понял.
  - Представь себе, я и сейчас ничего не понимаю. - Рану с непроницаемым лицом снова углубился в заполнение отчетов.
  - Он не нужен тебе. Ты даже и предположить не можешь, что это за человек... Он очень сложная игрушка, и ты просто не сможешь подобрать к нему подход. Особенно, сейчас.
  - Ты... говоришь об Исида Кано?
  - Да. Он тебе не нужен.
  - А тебе? Зачем он нужен тебе?
  - Я нужен ЕМУ.
   Икко усмехнулся. Машинально убрал исписанный лист, достал следующий, проглядел его невидящим взглядом и поставил подпись в нижнем правом углу.
  - Что ты подписываешь?
  - Не знаю. - Уже громче усмехнулся заместитель.
   В атмосфере офиса зарождалась грозовая туча.
  - Продаешь душу дьяволу, не иначе. - Хмыкнул Катсухико.
   Ему невыносимо хотелось курить.
   Икко от его слов вздрогнул и выронил ручку.
  - Ито, почему ты все делаешь за моей спиной?
  - А с каких пор я вдруг стал должным тебе отсчитываться о своих поступках?
  - Я просто... не понимаю, почему тебе так нравится переходить мне дорогу.
  - В чем? - Искренне удивился Ито. - Что я делаю наперекор тебе?
  "Да просто существуешь" - Хотелось крикнуть Рану.
  - Мне хотелось заполучить этого парня.
  - Но для тебя ведь это такие мелочи! Найдешь себе новую жертву.
  - Именно этого парня.
  - Икко...Вот именно этого парня - не трогай. - Строго произнес его директор.
  - Договорились. - Примирительно поднял руки мужчина.
   Он вдруг начал понимать... Сколько лет он знал Ито - столько же лет он видел его совершенно одиноким. Создавалось ощущение, что модельеру просто не нужна была любовь. Ему в принципе не нужны были какие-то чувства. Конечно, Икко не был специалистом в делах сердечных... Но таких непроницаемых людей ему еще видеть не приходилось. Ворисо утверждал, что за этим скрывается подсознательный страх Ито к привязанностям. И Ворисо не понимал, как можно было из-за какого-то страха запрещать себе любить. Икко Катсухико просто казался насквозь черствым и самолюбивым человеком, который не нуждался ни в ком, кроме самого себя и своего дела. Может быть, Ворисо был в чем-то прав? И вот, каменное сердце их непробиваемого циника дрогнуло под напором красоты и молодости?
  
  - И когда ты только успел? - Удивлялся Икко, пока они петляли по коридорам в направлении дизайнерского отдела.
  - Если я тебе расскажу... Ты будешь долго смеяться. - С угрюмой ухмылкой бросил Катсухико, не сбавляя шага.
   "Вряд ли" - Так же саркастически подумал его заместитель.
   Глядя на Катсухико, на незнакомые, вдруг появившиеся в его голосе и поведении нотки ревности и собственничества, когда он говорил о Кано, Икко вдруг понял, что кажется, даже раскаивается в своем поступке. Может быть, он действительно затронул что-то важное? Что-то важнее, чем его временная прихоть? Но в любом случае, теперь предпринимать что-то уже было поздно. Дело сделано и осталось только ждать его плодотворных результатов... На этот раз последнее слово осталось за ним, за Икко Рану.
  "В любом случае, рано или поздно все бы об этом узнали... Но ведь удивительно... Они же ненавидели друг друга! Или это только так казалось..." - Размышлял про себя Икко, в который раз отмечая, что иногда совершенно не понимает поступки и мотивации некоторых людей.
   И он в очередной раз повторил эту мысль, когда пред их с Ито глазами предстала странная сцена разговора художника с их главным дизайнером. И дело было даже ни сколько в словах, которые они не могли слышать по случаю достаточного расстояния, разделяющего их от говоривших, сколько в поведении и взбудораженном виде Исида Кано. Даже Икко, который был весьма и весьма далек от умения тонко чувствовать, смог ощутить эту висящую в воздухе, наколенную до предела, враждебную атмосферу. Ворисо был растерян. Кано был взбешен.
   Кано говорил что-то, сузив глаза и застыв во враждебном положении, скрестив руки на груди. Даже не слыша его слов, не различая интонации, Катсухико почти что был уверен, что знает причину его внезапной вспышки гнева. Он устало вздохнул, качая головой. И когда уже это закончится?...
  - Может быть хватит? - Оборвал он резко их диалог. А если быть точным в высказываниях, то бесконечный монолог Кано, производимый на самой возвышенной ноте.
   Художник замолчал, как будто наткнувшись на невидимую преграду, удержавшую его очередной поток бессмысленных ругательств.
  - Катсухико?.. - Кано обернулся на голос и замер в нерешительности, заметив за спиной мужчины Икко Рану.
   Ему вдруг стало страшно, как будто уже в ясном предчувствии беды, и захотелось домой.
  - Вы поговорили, я смотрю?
  - Да... Похоже на то. - С трудом улыбнулся Ворисо.
   Похоже, этот разговор дался ему нелегко.
  - Мы поговорили. И я узнал для себя все, что нужно было.
   Ито поморщился, улавливая неприкрытую двусмысленность во фразе Кано. Ему все эти звуковые эффекты стали порядком надоедать.
  - И как? Вы остались довольны услышанным? - Едко произнес Ито.
   У двоих человек из собравшихся в отделе четверых, создавалось впечатление, что они остались как-то в стороне от темы разговора.
  - Вполне. Но мне хотелось бы уточнить некоторые детали, Ито-сан.
  "Как много работников твоей фирмы побывали в твоей постели?" - Мысленно добавил Кано.
  - Мы сможем сделать это при обсуждении договора. Конечно, если вы не передумали почтить нашу компанию своим присутствием в ней.
  - О! Отнюдь! С каждой минутой моего пребывания в этом месте, мне все больше и больше хочется здесь остаться.
  "Не подавись своим сарказмом" - Подумал мрачно Катсухико.
   Он понимал, что нужно было срочно уводить отсюда парня во избежание откровенных сцен ревности и почти что семейных разборок.
  "Увести куда-нибудь подальше и придушить в укромном углу. Или... а потом уже придушить". - Пронеслась в голове у Ито соблазнительная мысль, основательно сдобренная нецензурной лексикой.
  Лицо у модельера оставалось невозмутимым.
  - Тогда, может быть, приступим к оформлению документов? - Ито представлял собой идеальный образец галантности и предупредительности.
  - Приступим, пожалуй, Ито-сан...
   Под аккомпанемент дружного потрясенного молчания Едзи и Рану, невероятно вежливая пара выплыла в коридор, учтиво попрощавшись с заместителем и молодым модельером и извинившись за столь резкую необходимость покинуть их общество... Общество проводило их глубокомысленными взглядами. А Ворисо Едзи все как-то быстро вдруг стало понятно...
  
  - Ты совсем с ума сошел?! Что ты устраиваешь?? - Накинулся на Кано Катсухико, за первым же поворотом утратив всю свою любезность.
  - А что я устраиваю? - Невозмутимо поднял одну бровь Кано.
  - Ты... Ты хоть думаешь, где ты находишься и с кем разговариваешь!? Если ты вдруг совсем перестал думать о своем отце...
  - Вряд ли этот твой... дизайнер расскажет о своих домыслах моему отцу.
  -... То хотя бы подумай обо мне!
  - Почему это я должен думать о тебе? - Пожал плечами Кано. - В первую очередь я хочу думать о себе. Если я буду работать у тебя - рано или поздно все равно каждый работник твоей фирмы - от первого бухгалтера, до последнего курьера, все узнают!
  - Не узнают. - Нахмурился Ито. - Не о чем будет узнавать.
  - Что значит - не о чем?! Ты перетрахал весь свой служебный персонал и ни от кого это не скрываешь, а я...
  - А что - ты?
  - Я тоже не могу всего этого молча терпеть.
  - И я - тоже не могу...
  - Что ты имеешь в виду? - Обреченность, просквозившая в интонации мужчины, заставила художника забеспокоиться.
  - Ты мне надоел, Кано. - Спокойно заключил Ито.
  - В каком смысле? - Растерялся Исида от внезапно изменившегося тона мужчины.
   Катсухико вдруг как будто утратил весь свой запал и интерес к разговору. Просто неожиданно успокоился, будто разрешив для себя важную дилемму, решение которой так долго пытался и не мог найти.
  - Все, Кано. Игра окончена. Твоя капризность, сумасшествие, чертова непредсказуемость... Может быть, кому-то это и может понравиться, но... Мне надоело чувствовать себя сидящим на пороховой бочке. Это развлечение не для меня.
  - Катсухико?.. - Начал было художник пересохшими внезапно губами.
   И замолчал... Внезапно отчетливо понимая, что все, что он сейчас сделает, или скажет дальше - окажется бесполезным. Не будет услышано, понято, или воспринято жестким и холодным, как бетонная стена, и таким же глухим к чужим эмоциям, человеком.
  - Я и так сильно устаю на работе. И мне бы хотелось отдыхать хотя бы иногда. Если тебе нравится для поддержания вдохновения чувствовать себя в состоянии извечного стресса, то я облегчу тебе эту задачу. Помучайся теперь над своими проблемами... но без меня, ладно?
   Кано вдруг подумал о своих картинах на тонких стеклянных пластинках... Насколько тяжело было рисовать их... и как легко и быстро они бились при каждом неосторожном прикосновении или из-за нечаянного взмаха руки. Как же легко сломать неосторожным порывом что-то бесценное... Что-то, что не подлежит восстановлению.
  - Без тебя? - Повторил он, внезапно оглохнув и потеряв последнюю способность соображать что-либо.
   Все его картины, созданные в его воображение, полные цветов и великолепных красок, наполненные незнакомым доселе чувством радости и любви рассыпались на осколки. Осколки впивались в кожу, попадали в кровь и по венам бежали к самому сердцу, вонзаясь в теплую, бьющуюся плоть, проникая в его глубину... Почему?...
  - Без меня.
  - Почему? - Повторил он вслух.
   Почему все люди, которых он любил, бросали его? Вот так вот просто отказывались от него из-за...
  - Из-за твоего эгоизма, Кано. Зачем мне быть с тобой, если тебе и с самим собой замечательно? Ты можешь думать только о своих интересах, прекрасно умея пользоваться окружающими людьми. Мало того, ты еще и меня выставляешь в дурацком положении перед моими знакомыми!
   Стены коридора, отвратительно постельных тонов, безвкусные и равнодушные, закружились перед глазами, превращаясь в пульсирующий тоннель, сжимающийся при каждом ударе сердца, оглушающим гулом раздающемся в голове. Неужели он настолько отвратителен?..
  - Нет... - Судорожно затряс головой художник. - Ты меня не оставишь! Ты не можешь так со мной поступить!!
  "Нет, нет и нет. Я не могу его отпустить..." - Думал Исида, совершенно точно понимая, что просто физически не сможет оторвать от себя ТО, что стало неотъемлемой частью его существования за такое короткое время.
   Взгляд, монолитной печатью оставшийся в памяти, так просто не сотрется и не исчезнет... В этом взгляде была бледная зелень того самого ядовитого вьюна из тепличного сада. Этот вьюн обвивал, а яд его просачивался сквозь поры на коже и отравлял собою весь организм.
   Ему казалось, что разноцветные осколки теперь взрываются в его голове. Он сжал руками виски, чтобы удержать этот сумасшедший вихрь у себя в сознании... чтобы не потерять его прямо здесь и сейчас.
  - Не кричи. - Равнодушно прервал его Катсухико. - Мне не нужны проблемы. Я, конечно, ничего не имею против дурной славы... Но я не хочу, чтобы она связывала меня с моим деловым партнером. Кстати, это еще одна причина, чтобы порвать с тобой всяческие отношения.
  - Но... как же я? - Прошептал Кано. Он был убит. Он ощущал себя восковой фигурой, застывшей где-то посередине реальности и кошмарного бреда. - Подумай обо мне... Ито...
  - Почему я должен думать о тебе? Ты за всю свою жизнь подумал хотя бы о ком-то кроме себя? О тебе думает твой Юджиро, твоя мать и отец... не смотря на все проблемы, которые ты доставляешь им своей сумасбродностью. Я не хочу находиться в числе идиотов, исполняющих твои прихоти по первому взмаху твоей руки.
  "Почему?" - Этот вопрос крутился в голове у Кано, повторяясь на все лады и голоса.
   Что он сделал не так? Почему... Что вдруг изменилось в его жизни? Почему?..
   Почему от него вдруг отвернулись все, кого он... любит?
   Любил ли он своего отца? Да. Хотя эта любовь и была похожа на болезнь и приносила один лишь страх и страдания. Любил ли он Катсухико?.. Рядом с ним он чувствовал себя особенным. Нет... Скорее, он чувствовал себя нужным. В тот момент, когда слушал его рассказ о матери, ощущая себя его избавлением, или в тот момент, когда обнимал его после их близости... Он не просто сделал его счастливым... Он сам связал их неразрывным узлом глубочайшей страсти, позволяя Кано узнать это новое чувство... Трепет, желание, ревность... И теперь он же, так легко, рвет эту нить... Не понимая, насколько прочна она стала для Кано. Или это было так важно лишь для него? А их разговоры... Их проведенные вместе ночи... Их секс, в конце концов! Каждый раз, отдаваясь мужчине... Целиком отдавая все свои чувства, всё своё наслаждение, все, испытываемые им ощущения, он дарил ему себя. Безвозвратно и без остатка. И как он теперь мог... остаться один? Ведь часть его все равно будет оставаться у Катсухико в руках. Сколько бы времени не прошло, чтобы не произошло с ним, что бы не поменялось в его жизни - Кано был уверен... частичку себя, себя нового... себя настоящего, он доверчиво вверил в руки его любимому мужчине. В благодарность за счастье, за новизну ощущений, за возможность испытать экстаз удовольствия... снова и снова...
  - Кано? - Вырвал его родной голос из бездны холодного страха, в которую он стремительно падал, пропадая в своей замершей боли.
   За этот голос можно было зацепиться. Ухватиться за показавшиеся, померещившиеся в интонации нотки тепла и беспокойства... Выбраться из ямы, не дать себе захлебнуться страхом потери и одиночества.
  - Я отвезу тебя домой. - Ито действительно всерьез был обеспокоен видом как будто предобморочного состояния Кано с остекленевшим взглядом.
  "Еще грохнется здесь же... И что я буду с ним делать"? - Подумал Ито как-то отстраненно. Больше он ни о чем думать не хотел.
  "Тепло действительно оказалось призрачным"... - Понял юноша.
  - Отвези... меня домой... - Прошептал он, с трудом подчиняя себе ставший вдруг чужим, голос.
  "К себе домой... Уложи меня в свою кровать, обними меня, принеси мне бокал вина, расскажи о своем детстве, разубеди меня во всем сказанном, скажи мне, что все это было моим ночным кошмаром... А ты всегда будешь рядом со мной и никогда не оставишь. Назови меня идиотом, посмейся надо мной... Только не уходи"...
  - Кано...
   Художник дернулся всем телом, как будто от жестоко удара. Его имя, произнесенное голосом этого человека, звучало... так привычно. Свое имя, как и себя самого, он тоже отдал Катсухико.
  - Можешь не волноваться. Твоя вакансия в моей фирме остается открытой.
   Сердце пропустило очередной удар... Последняя ниточка прозрачной надежды лопнула с еле ощутимым звуком...
   Он попробует его ненавидеть. Он всеми силами будет стараться... За то что разбудил в нем чувство любви... А теперь и чувство холодной ненависти. Такой обжигающей...
  - Хорошо. Я все понял... Я буду у тебя работать. - Произнес Кано холодно. - Все эмоции в нем вдруг умерли. Рассыпались в стеклянную пыль... Вместе с чудесными картинами из цветов на тонких хрупких пластинах. - Отвези меня домой...
   Волшебство было убито и разрушено... Без надежды на восстановление.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"