А днем сны прячутся в подушке и тихонько шушукаются друг с другом, пересказывают сюжеты и придумывают новые. А еще они тянут жребий, что бы установить порядок очередности. У каждого сна есть мечта - запомниться человеку, врезаться в память, а если повезет - стать вещим сном. О, это величайшее счастье - сбыться. Стать не просто мимолетным ночным видением, а полноценным кусочком жизни.
Когда наступает ночь и чья-то тяжелая голова падает на подушку, сны потихоньку выбираются из своего темного убежища и готовятся нападать на беззащитного человека. Они не нарушают определенный жребием порядок, но снам так хочется присниться, что они надеются на то, что первый сон не понравится человеку, и тот вскоре проснется, и очередь пойдет дальше... Очень редко бывает так, что сновидец сам выбирает для себя сон, но ждущие свой очереди грезы всегда надеются на это.
Тот сон, которому по жребию выпало сниться первым, неторопливо, растягивая удовольствие, кружит вокруг головы человека, невесомо касаясь волос... Он выбирает момент, что бы нарушить хрупкое счастье сна без снов, ворваться в мир спящего, утаскивая человека вглубь, заводя его все дальше по дороге в мир грез.
Что это будет за сон? Он и сам еще не знает, как будет сниться сегодня - ведь сны сотканы из настолько изменчивой ткани, что не могут оставаться в одном состоянии надолго.
Сон за сном... И каждый, перед тем как отправиться сниться, берет невесомую пылинку - жребий. Лишь потом, когда человек уже видит сон, пылинка либо рассыпается - обычный сон, либо становится золотистой - запоминающийся сон, либо же окрашивается в радужные цвета, и это значит, что сон будет вещим...
Угадать - невозможно. Лишь воля случая и игра света на крохотной пылинке...
***
В одной голубой с цветочками подушке жил-был маленький сон. Звали его Нисон, и был он самым младшим ребенком в весьма уважаемой семье кошмаров. Папа Нисона считался самым страшным и потому главным кошмаром в этой подушке, и маленький сон очень стремился к тому, чтобы стать достойным наследником, для чего всегда крутился рядом со старшими кошмарами, слушая их рассказы и мечтая о том дне, когда ему будет позволено тянуть великий жребий. Пока кошмарик мог только летать вокруг головы спящего, с интересом изучая все вокруг, правда, не удаляясь слишком от родной подушки. Нужно заметить, что далеко от нее не могли улететь даже старые мудрые сны, так что Нисон не слишком огорчался - и в окрестностях старой доброй подушки можно было найти много интересного, особенно если ты маленький и любопытный.
Вот уже три ночи кошмары не могли сниться, хотя и вытягивали жребий, и от этого копили в себе злобу, готовясь выплеснуть ее. Причина была проста - Спящая нашла себе стража от кошмаров. Страж этот был огромен, и обладал самым мощным оружием против кошмаров - волшебной фразой "мур-мур-мур". За ночь Страж столько раз ее произносил, что страшные сны никак не могли прорваться сквозь волшебный мур-щит, окруживший Спящую.
Когда же, наконец, настала ночь, а Страж не появился, отец Нисона удовлетворенно произнес:
- Собирайся, мелкий, сегодня я покажу тебе, что значит быть настоящим кошмаром. Я буду сниться, а ты в то время выяснишь большую часть страхов нашей Спящей, чтобы знать, какой сюжет нужно будет составлять для себя. Понятно?
Нисон радостно колыхнулся и бросился хвастаться перед друзьями тем, что сегодня он будет сниться! Правда, еще не самостоятельно, но все равно сниться.
Весь в нетерпении, он летал вокруг Спящей, которая еще даже глаз не закрыла, и лежала на спине, разглядывая потолок. Спящая грустила, и кошмарику даже стало ее жалко на пару мгновений, но потом он встряхнулся - ведь настоящий кошмар не должен испытывать положительные эмоции по отношению к сновидцу.
- Ну почему все так глупо? - она шептала, но Нисону показалось, что голос Спящей оглушил его. А девушка продолжала. - Почему, когда все идет так хорошо, обязательно должно стать плохо? Ну почему?
Она резко замолчала, стукнула сердито по стенке, и перевернулась на бок.
Сны почувствовали, что вот-вот девушка уснет, и начали вылезать из подушки.
Спящая грустно вздохнула - сны отпрянули, но ненадолго, ведь девушка уже спала. И тогда из подушки вылез громадный, черный, страшный кошмар. Отец Нисона. Он огляделся по сторонам, и другие кошмары склонились перед ним, а добрые сны, гордо фыркнув, отлетели подальше от своего главного врага.
Кошмар презрительно посмотрел на добрых, и кивком подозвал к себе сына.
- Держись как можно ближе ко мне, - произнес он. - Тогда ты вместе со мной будешь сниться.
Маленький Нисон согласно дернулся, и подлетел еще ближе к отцу. А потом он почувствовал, как все его существо заливает несказанная радость и мягкое тепло.
Ему казалось, что его подхватил поток теплого воздуха и понес куда-то, где светло и радостно. А потом этот поток стал быстрее, резче, он уже не вел к свету, а наоборот, уносил в тень, и тогда маленький кошмар понял, что это начал сниться его отец.
Кошмарика закружило в смерче, а потом он вдруг оказался в абсолютно незнакомом месте.
Здесь тянулись к далекому черному небу скрюченные деревья, зловеще кричали неизвестные, скрывающиеся во тьме твари, а между деревьев петляла тоненькой ленточкой тропинка, по которой и бежала куда-то Спящая. Нисон тут же скользнул к ней и легкой незаметной дымкой завис над затылком, впитывая в себя ее эмоции.
А Спящая боялась. Сон чувствовал сейчас, как жутко ей бежать по этому лесу, где все враждебно и так и тянется схватить, утянуть в черноту, и только далеко-далеко впереди мелькает белая куртка того, кто всегда спасал... А сейчас ей не крикнуть, не позвать на помощь - голоса нет, есть только шепот, а он слишком далеко, чтобы услышать.
- Смотри, сын, сейчас ей станет еще хуже... Я позвал себе на помощь ее тень, ее отражение, и оно откликнулось и сейчас придет... - гордясь собой сказал кошмар. Голос его доносился отовсюду, громыхал с громом в небе, шуршал с листьями на деревьях, завывал с животными.
И действительно, Нисон почувствовал, как внутренне напряглась Спящая - все-таки она уже не раз видела это сон...
- Зачем бежишь за ним? - вкрадчиво, ласково спросила Тень, набрасывая на девушку сеть. - Все равно не догонишь! Подумай, детка, ну зачем ты ему? У него таких, как ты - десятки!
Спящая всхлипнула и мотнула головой, сделала крошечный шажок вперед, пытаясь вырваться из теневой сети.
- Слушай, слушай, я плохого не скажу, - продолжала Тень, дергая за нити, чтобы еще туже затянуть сеть. - Оставь его, не мешай человеку жить! Что ты цепляешься за него? Подумай, что будет, когда ему надоест быть твоей нянькой! Я же о тебе забочусь, глупая. Не хочу, что бы тебе было больно, когда он наконец скажет тебе, что ты ему надоела. О, ты хочешь что-то сказать? Я слушаю, излагай свои мысли! - Тень отрастила себе сотню глаз и милостиво уставилась на Спящую.
- Ты врешь! Я же его люблю! И он тоже... - Тень дернула за сеть так, что бы в горло спящей больно врезалась леска, так что закончить фразу она не смогла.
- Он тоже что? Любит тебя? Не смеши! Как такую, как ты, вообще можно любить? Пойми, он тебя терпит, потому что добрый и не хочет делать больно никому. Давай, включай мозг и начинай трезво смотреть на вещи! - Тень била по самым больным местам, озвучивая самые потаенные страхи и мысли девушки.
Спящая тихо плакала, все пытаясь вырваться из теневой сетки, броситься вперед, к нему, за помощью.
- Воооот, - удовлетворенно протянул отец Нисона. - Осталось совсем немного и ты увидишь самый большой ее страх.
- А давай наперегонки? - лукаво предложила Тень. - Кто первая добежит до твоего ненаглядного, той он и достанется. Побежали!
И Тень сорвалась с места, захватив с собой свою сеть. Как клочок тумана, скользила она вперед, проходя сквозь препятствия.
Спящая бросилась за ней, уже понимая, что ни за что не обгонит, и лишь пытаясь крикнуть, предупредить его...
А маленький кошмар чувствовал, что она понимает сейчас, что, как всегда, ей останутся только боль и слезы, и придется опять смотреть на то, как исчезают во тьме родные, любимые черты.
Спящая бежала, спотыкаясь, и уже издали видела, как Тень догнала, и начала уже утягивать в себя его...
Нисону стало так жалко девушку, что он ласково провел лапкой по мокрой от слез щеке девушки.
И тут же почувствовал ее радостное изумление.
Спящая, не веря своим глазам, смотрела, как отступает Тень, как оставляет его в покое. Девушка сделала крохотный шаг вперед, все еще не веря. А потом с криком бросилась на шею к любимому, но за мгновение до того, как ее руки прикоснулись к нему, девушка проснулась.
Замерла с широко открытыми глазами, провела рукой по лицу, стирая слезы, сняла серебряную цепочку, плотно затянувшуюся на шее. "Сон, всего лишь сон..." - мелькнуло в голове, а потом Спящая перевернулась на другой бок и снова заснула.
А маленького Нисона разъяренный отец тряс за шкирку и сердито вопил, что раз уж эта мелкая пакость испортила ему такой сон, пусть теперь сидит под замком и не смеет высовываться.
Кошмарик же был очень доволен своим поступком, и даже не удивился, когда увидел на себе аккуратное пятнышко света.
"А ведь я, кажется, становлюсь добрым сном", - удовлетворенно подумал Нисон, устраиваясь поудобнее в мягком пуху подушки и начиная придумывать себе сюжет. Кошмарик все равно большую часть времени проводил в одиночестве, так что наказание его не слишком огорчило.
Когда рядом вдруг раздалось шебуршание, погруженный в свои мысли Нисон не сразу его услышал, и только когда шебуршенец чихнул, кошмарик вздрогнул и испуганно стал совсем-совсем прозрачным.
- Кто здесь? - шепотом спросил он.
- Я! Ап-чхи! - тоненьким писклявым голосом откликнулся Тот, кто шебуршал и чихал.
- А ты кто? - кошмарик решил, что этот Тот, кто... наверняка меньше его, а значит, и бояться его не стоит.
- Я Света, разве ты не видишь? - крохотная, еле видная даже Нисону искорка на мгновение вспыхнула очень ярко, но ее огонь тут же пропал. - А ты кто?
- А меня зовут Нисон, - сказал кошмарик, вспоминая, что такие искорки света потом вырастают в настоящие добрые сны. - А что ты делаешь здесь, в кошмарном углу? Потерялась, что ли?
Света грустно чихнула еще раз.
- Угу, потерялась... Я летела играть, а потом чихнула, и еще раз, и потом еще и еще, и тут смотрю - а я уже тут. Ты не знаешь, я далеко от дома?
Нисон решил, что прятаться уже не имеет смысла, и вернул себе обычный черно-фиолетовый цвет, от чего Света тут же шарахнулась в сторону и вообще перестала светиться.
- Ты что, кошмар?! - испуганным голосом спросила она.
- Я кошмарик! - гордо сообщил Нисон. - Не бойся! И вообще, смотри, у меня даже есть целое белое пятнышко!
И он старательно продемонстрировал недавно появившуюся пятнашку.
- Не бояться? А мама мне всегда говорила, что кошмарам дай только увидеть такую искорку, как я, как они тут же кидается и тушат ее! Нет, ты представь, меня - и тушить?! Ой, мамочки... - Света взволнованно тараторила, и голос ее звучал все время из разных мест - искорка металась по тесному уголку туда-сюда.
- Да тише ты! Я тебя тушить не собираюсь, ясно? И если ты перестанешь пищать и внятно скажешь, где твой дом, я попытаюсь помочь. - Нисон вертелся вслед за голосом искорки, но та перемещалась с места на место гораздо быстрее, чем он поворачивался.
- Правда, не будешь? А мама говорила, что кошмарам нельзя верить! - категорично пропищала Света, останавливаясь на месте.
- Мне можно! - уверенно заявил Нисон, и тогда маленькая искорка слабо-слабо засветилась довольно далеко от него
- А ты уверен? - с опаской спросила проявившаяся Света.
Кошмарик кивнул в ответ, а икорка доверчиво блеснула совсем рядом с ним.
- Тогда я тебе верю, - доверчиво сказала она. - Я живу в самом-самом дальнем закоулке Правого Верхнего угла. Проводи меня туда, пожалуйста...
Нисон промолчал о том, что он сидит под домашним арестом, и с радостью выскользнул из своего закутка, поманив Свету за собой.
- Только тихо, не говори ничего, нам нужно незамеченными выбраться из угла Кошмаров, а дальше уж как-нибудь доберемся до твоего дома.
Света согласно мерцнула, показывая, что она все услышала, приняла к сведению и полностью согласна со всем вышеизложенным.
Кошмарик и искорка крались в пушистых извилистых коридорах подушки, а совсем рядом с ним раздавались голоса страшных снов, которые праздновали то, что сегодня Спящей снился именно кошмар. К счастью для двух маленьких снов, они были заняты, и никто из них и подумать не мог о том, что бы пойти проведать запертого в закутке Нисона.
И все шло прекрасно, пока беглецы не зашли в какой-то тупик, где было очень много пыли. Эта пыль стянулась к Свете, свет которой привлекал ее, и окруженная пылью искорка чихнула.
Празднующие кошмары тут же встрепенулись и принялись искать чихнувшую - ведь страшные сны не чихают, а значит, шумел кто-то из светлых. Ведь нет ничего лучше для кошмара как уничтожить добрый сон... А уж такая мелкая искорка, какой была Света, вообще считалась деликатесом.
В пыльном закоулке мелкий "деликатес" от ужаса перестал светиться и как можно крепче прижался к Нисону. Тому было очень страшно, но кошмарик понимал, что сейчас не время замирать на месте и дрожать от страха.
Он схватил в охапку Свету и понесся вперед, а сзади уже раздавались крики кошмаров, почуявших искорку.
Нисону повезло - он неплохо знал извилистые пути в своем углу и теперь мог надеяться, что сможет оторваться от преследователей. Но все его усилия по отрыванию от кошмаров не были успешными - те приближались с каждым мгновением, и кошмарик начинал бояться, что от них совсем не убежать, а ведь половина светлых снов была уже очень близко, и, кажется, только один рывок и все, спасение.
А кошмары настигали маленьких беглецов, и тогда Нисон решился. Он подкинул Свету как можно дальше, крикнув вдогонку, что бы она как можно быстрее летела к своим, а сам повернулся к кошмарам, решив перегородить им дорогу, что бы искорка успела долететь до светлой половины.
Нисон крепко зажмурился и приготовился к тому, что сейчас в него врежутся все кошмары...
Но время шло, а никто к нему даже не притрагивался, и тогда кошмарик решился посмотреть, что же происходит. И тут же зажмурился снова: слишком ярко светилась маленькая искорка по имени Света, так что даже взрослые кошмары пятились от ее света. А искорка светилась все ярче и ярче, и кошмарам не оставалась ничего другого, кроме как отступить, злобно шипя, но не в силах что-нибудь сделать.
- Трусы! - припечатала Света, глядя на быстро убегающие кошмары. - Ой, а ты совсем светлый стал! Только одно черное пятнышко осталось!
И бывший кошмарик, а теперь настоящий светлый сон радостно улыбнулся.
- Ну что, пойдем? До твоего дома осталось совсем-совсем чуть-чуть...
И они пошли, крепко обнявшись и радостно смеясь, а Света на ходу рассказывала про то, как живут добрые сны в Правом Верхнем углу подушки...
И с тех пор в одной голубой с цветочками подушке стало на один кошмарный сон меньше. И, соответственно, на один светлый больше. Был этот сон с маленькой толикой грусти, но это ничуть не портило радость, которую он приносил...