Аннотация: На конкурс "Детская литература" Фантастика-"страшилка"
С утра у киоска "Дымная смерть" толпился народ. Все думали, что это какой-то прикол: 1 апреля же. И грозное объявление "Минздрав вас предупреждал? Ну, и не обижайтесь!" воспринималось такой же шуткой.
Все веселились и подначивали друг друга, разглядывая черную с золотым пачку, на которой череп со скрещенными костями вызывающе дымил сигаретой.
Лишь маленькая старушка просеменила мимо, перекрестившись и сплюнув в сторону со словами: "Бесовское зелье!" Но слова были произнесены шепотом, и их мало кто расслышал. А кто и расслышал - не придал значения: такие бабушки были всегда и всюду, еще со времен Колумба, говорили одно и то же, и... да что на них обращать внимание? Настоящий курильщик, по меткому замечанию Леньки Пантелеева, знает, что чем круче реклама, тем забористей товар. Как там у него: "Смерть мухам - да здравствует чахотка!"
Примерно то же самое происходило и здесь, а, учитывая невысокую стоимость продаваемого продукта, его брали охотно. Вступал в действие закон соответствия "цена-качество", часто цитируемый, но мало кем осознаваемый.
Некоторые закуривали прямо у киоска, другие брали впрок.
- Ну, как? - спрашивали еще не решившиеся у отчаянных.
- Шикарно! - после первой же затяжки отзывались закурившие.
На такую рекламу реагировали однозначно: покупали и закуривали. Перспектива, обозначенная Минздравом, казалась весьма далекой и едва различимой сквозь окутывающие ее облака дыма.
Поскольку немедленных смертей не последовало, ажиотаж и толчея у киоска постепенно спадали.
- Реклама - она реклама и есть, - рассуждал старичок, должно быть, впервые пожертвовавший самокруткой ради фабричной сигареты. Он почти не пострадал, вовремя выбросив окурок, поскольку держал его недоверчиво, на отлете, и подолгу не затягивался.
Неладное началось, когда у многих сигареты оказались докуренными до половины, а у затягивающихся особенно глубоко - дошли до фильтра.
Многие из ударно закончивших дружно выплюнули фильтр и потянулись за пачкой.
"Что это со мной? - удивленно подумали некоторые. - Никогда не курил одну за другой. Не добавляют ли в табак какой-нибудь супернаркотик, вроде как в "Вискас" у кошек?"
Но это было еще не самое страшное.
Одновременно несколько курильщиков вдруг замолчали и попытались извлечь внезапно распухшие сигареты изо рта. Их диаметр увеличился в десятки раз! Одному замешкавшемуся сигарета разорвала челюсти. И он еще легко отделался! Потому что оставшиеся сигареты буквально задушили владельцев, заполнив носоглотку. И те лежали теперь с лицом цвета табачного дыма, скорчившись в агонии, словно изжеванные окурки.
Другие сигареты стали расти вглубь. Они молниеносно проделали долгий путь изо рта через желудок и кишечник, и вышли из... ну, вы понимаете. Но мало того: они продолжали расти и дальше, совершая полный оборот вокруг тела и соединяясь со своим противоположным концом, где и завязывались узлом.
Надо ли говорить, что хрупкие сигаретные свойства они потеряли, превратившись в прочнейшие удушающие жгуты, которые стягивались все туже и туже, пока совершенно разрезали человека пополам, оставляя его лежать наподобие вскрытой раковины перловицы.
Все оставшиеся сигареты приклеились к губам. Но судьба их оказалась различной.
Мало кто попытался оторвать их: к тому времени сигаретный дым полностью парализовал волю курильщика, превратив его в безмолвного созерцателя собственной смерти.
Наиболее эффектно смотрелись взрывающиеся люди: догорев до губ, сигарета превращалась в запал полностью модифицированного человеческого тела, которое успело стать чем-то вроде пороховой бочки. Искра - и человек взрывался в окружающее десятками, сотнями пачек сигарет, разлетающихся в разные стороны.
Иные взрывались не сигаретами: маленькие дымные комочки разлетались от места взрыва - все, что осталось от человека. Но не повезло и некурящим: попадая в людей, комочки инициировали ту же цепную реакцию,
Кто мог, бросались врассыпную. Но зараза успела распространиться повсюду, и бегство не спасало. Убежать удалось только тем некурящим, что быстро бегали.
А дымная смерть принимала все новые и новые формы.
Некоторые сигаретные запалы просто взрывались, оставляя вместо головы кровавое месиво.
Другие... дотлевали до губ, а затем начинали тлеть сами губы, и по истечении определенного времени на месте человека оставалась серая фигура из пепла, легко разрушаемая порывом любого случайного ветерка, который вытягивал пепел в длинные следы на асфальте.
У отдельных, особо выдающихся личностей, выгорала сердцевина, оставляя тонкую оболочку, которую, грохоча и разламывая, те же случайные сквозняки гоняли по улицам.
У курильщиков солидных размеров голова вспыхивала стеариновой свечой, и они сгорали полностью, светя колеблющимся пламенем, и лишь ботинки оставались стоять в луже застывшего стеарина.
Еще некоторое время то тут, то там на городских улицах можно было видеть догорающие остатки бывших курильщиков: дымок поднимался из валяющегося на тротуаре рукавного локтя, из засмоленной головы, поодаль от которой отвратительно воняющим мундштуком тлела пятка.
Кое-кому, казалось, повезло больше всех: они сохранились практически полностью, но настолько прокоптились дымом, что мало того, что превратились в негра, так их еще разорвали и съели обезумевшие любители пива, находящиеся в изрядном подпитии.
Несколько минут - и город опустел. Лишь кое-где валялись почти нетронутые трупы, в которых каждая частичка дыма проросла маленькой сигареткой, и теперь они лежали, ощетинившиеся нетронутыми мундштучными фильтрами.
Но никто и никогда не слышал безмолвного крика раздираемых дымом легких...