Беготня по торговому центру и "обжималочки" с ЁнЭ немного подняли мне настроение, после общения с семейкой "жениха" находившееся где-то на уровне плинтуса. Закрепив этот подъем музыкой Криса де Бурга, я приехал в общежитие почти в нормальном состоянии. Хотелось побыть одному, и я надеялся, что опережу короновок, поужинаю в одиночестве и завалюсь спать, избежав любопытных взглядов и вопросов. Не судьба. Девочки приехали раньше. Шесть пар глаз вопросительно уставились на меня.
- Ну как прошло свидание? - Это Борам
Не успеваю я ответить, как Хёмин замечает кольцо: "Какое красивое"!
Выставляю руку с растопыренными пальцами и, поворачивая ее так, чтобы кольцо было всем видно, говорю нарочито небрежным тоном: "Голубой императорский топаз, в оправе из золота с россыпью бриллиантов. Авторская работа. Подарок. Нравится?"
Девушки приглушенно ахают. А я тут же досадую на себя: ну кто меня за язык тянул? Зачем было их дразнить? Только-только отношения стали налаживаться, и вот - смотрите, завидуйте, я - невеста корейского принца и у меня колечко стоимостью как минимум 5 тыщ баксов. Может и больше, работа ведь авторская. В магазине я прицениться не успел, пришлось спасаться бегством от фанаток, желающих меня на сувениры разобрать.
- Ой, ЮнМи, какой у тебя щедрый оппа! - Это ИнЧжон. Кто же еще? Ее преувеличенное восхищение граничит с издевательством.
Щедрый... да, этого у ЧВ не отнять. Хотя с такими деньгами легко быть щедрым. Но тут же возражаю себе: богатство и щедрость не идут рука об руку. По мне, так жмоты чаще всего встречаются среди богатых.
Пока я думаю о ЧВ, Борам восклицает: "Ой, Юна, ты так мило покраснела"!
Что? Опять неконтролируемая реакция? С чего бы вдруг?
- Ты, наверное, очень его любишь? Судя по тому, как вы обнимались, когда он тебя из ресторана провожал, у вас уже что-то было? Теперь я понимаю, о ЧЕМ ты думала, когда мой рисунок комментировала! - У ИнЧжон уже откровенно издевательский тон.
- ИнЧжон, перестань смущать Юну! - Сонён пытается сгладить неловкость, вызванную словами подруги. Щеки и ушки у ЮнМи полыхают костром. Да что это со мной?! Раньше я за словом в карман не лез, отбил бы подачу, не задумываясь. Но почему сейчас язык словно каменный? В полной растерянности смотрю на замерших в ожидании девчонок, на издевательский прищур ИнЧжон ... Мне становится трудно дышать, подступает паника, - что делать?
- Юн Ми, что с тобой? Ты... ты плачешь?
Мне страшно. Я не управляю своим телом, оно живет отдельной жизнью, краснеет, плачет, замирает, пугается... А я никак не могу это прекратить. И как мне жить дальше вот с такими реакциями?
Меж тем девчонки понимают мои слезы по-своему:
- Он тебя обидел?
- Его семья тебя не принимает?
- Да что случилось в конце-концов?
Я всхлипываю, стараюсь успокоиться, вытираю глаза поданной кем-то из "короновок" салфеткой, и отрицательно верчу головой. "Нет, - с трудом выдавливаю из себя слова, - меня никто не обижал, я сама кого хочешь обидеть могу. Просто день был тяжелый. А с родственниками - да, оказалось сложнее, чем я думала. Я лучше пойду полежу. Ужинайте без меня, я не голодна".
У меня и правда нет аппетита.
Лежу у себя на "втором этаже", думаю. Если так и дальше пойдет, придется принимать антидепрессанты. Ну с чего я сорвался? Слезы, чуть до истерики не дошло.... Почти на ровном месте. Когда приехал, настроение-то было хорошим. Почему простые вопросы про "жениха" так легко вывели меня из равновесия? Пытаюсь проанализировать, что же так меня подкосило сегодня. Самцы, жаждущие "пообщаться"? Мои страхи насчет ориентации? Раздвоение сознания? Теплее... Когда ЧВ меня за руку взял, у ЮнМи сердечко забилось, как у пойманного воробушка. Помню, Сереге,- тьфу, мне! - было лет тринадцать, нравилась МНЕ девочка из параллельного класса, Олечка Новикова. Тоненькая, глазастая, тоже в музыкальной школе училась. Я ее в кино пригласил, она согласилась. А когда возвращались, я ее за руку взял... Сам себе тогда казался жутко крутым и сильным. Еще бы: мужик, защитник. Тискал маленькую ладошку, а она не отнимала, глазки опустила, дышать перестала. Так и дошли в молчании до ее подъезда, только я руку отпустил, она выпорхнула птахой, пискнула что-то вроде "пока", и в дверях скрылась. Продолжения у нас не получилось. Родители увезли Олю за границу. Кажется, в Германию. Перед отъездом мы даже не увиделись, летом это было. Я на море отдыхал, потом у родственников в деревне. Только осенью узнал. Но я тогда не особо переживал, у меня в деревне другая пассия нарисовалась. Просто запомнилось ощущение девичьей ручки в моей руке. А тут довелось прочувствовать ситуацию с другой стороны. Вот эта двойственность меня и подкосила. Юн Ми замерла от счастья, а Серега растерялся. Хотел вырваться, но не сделал этого. Почему? Не желал скандала? В благодарность за подарок? И как же я теперь буду? А если ЧВ захочет меня поцеловать? По-настоящему, не в щечку, как сегодня на прощание. Когда мы у машины стояли, на нас все пялились, ждали, как жених будет прощаться с невестой. Чжу Вон тихо разрешения спросил. Я разрешил, в щечку же - не в губы. Отказать было неудобно. Я же девчонок с его помощью разыграл, так почему бы не помочь в ответ? Но когда он коснулся моей щеки почти невесомым поцелуем, Юна вообще забыла, как дышать. Только в машине отпустило.
Раньше у нас отношения были другими. Попроще. Помню, он уже предлагал научить Юн Ми целоваться, я легко отказал, он легко согласился. А сейчас? Вдруг моя девочка захочет, что тогда? И, главное, что будет дальше?
Перебираю в памяти все мои компромиссные шаги: один, - и я соглашаюсь изображать "сердечного друга" и портить свидания. Как я в начале возмущался! А потом втянулся, даже понравилось. Какие забавные лица были у этих девиц, когда они думали, что пришли на свидание к гею! Два, - и я изображаю девушку Чжу Вона. Сначала я в ужасе, потом мне начинает это нравиться. Поездки на крутой тачке. Гараж, размером с дворец. Встречи с интересными людьми. Качественная одежда, дорогие магазины. Хоть и равнодушен к тряпкам, но джинсовый костюмчик, купленный мне Чжу Воном, до сих пор мой любимый. Три, - и к обязанностям "девушки" прибавляются обязанности секретаря. Странно, но наши отношения мне скорее приятны. Даже тараканы в голове Чжу Вона не сильно напрягают. Четыре, - и мы вдруг помолвлены. Пять - я соглашаюсь играть роль невесты, хотя выгоды мне от этой роли - никакой. Ну, кроме подарков, машины, телохранителей, - всего того, что в Корее демонстрирует высокий статус. Шесть - и я веду себя как образцовая невестка. Семь - позволяю себя окольцевать! А кольцо и вправду красивое... От комплиментов Юна растекается тающим мороженым, а я... не знаю, как реагировать. Восемь - и мы уже держимся за руки. Девять - и мы уже дошли до поцелуев. Пока в щеку. Десять - какой будет следующий шаг? И сколько нам осталось шагов до алтаря? А до постели? А до роддома? А до рынка с капустой? В голове проносятся картины, одна страшнее другой. Я - в белом платье, с фатой... а платье фантастически красивое... И серьги в ушах с голубыми топазами.... Аджжж! Что делать? Фыркаю от смеха: ну не читал я Чернышевского в школе! Не знаю, что делать. И снова слезы: где та школа, где мой дом, где мои родители, друзья, где я сам? Лежу в одинокой могиле, или же мой прах в урне, в колумбарии, люди проходят, смотрят на фотографию и думают: такой симпатичный, молодой, двадцать два года всего, вся жизнь впереди, что же с тобой случилось, Сергей Юркин? Утыкаюсь лицом в подушку, чтобы не зареветь во весь голос. Нет, нужно попросить что-нибудь от нервов. Валерьянку? Интересно, есть в этой Корее валерьянка? Потом мысли начинают путаться, я проваливаюсь в сон, а когда открываю глаза, уже утро...