1997 г

Вы растворились в глубине веков,
Вас нет, одни стихи остались,
Закрою двери на засов,
В сознании рифмы начертались.
	
Зовут с собой в особый мир,
В поток души лихой сражений,
Зовут на свой веселый пир,
Где нет печали и сомнений.

А нет сомнений, нет и страха,
Иди, прямая вот стезя,
А чья это лежит папаха?
Иди, иди, ведь не твоя.

Здесь был джигит с горячей кровью,
И встретилась ему она,
Мужчина воспылал любовью,
Ей было имя - Сулима.

С коня сошел, пред ней упавши,
Просил принять любовь его,
Она ж ни словом не солгавши,
"Не надо сердца твоего".


И развернувшись, шла спокойно
В сторону дома под горой,
А он не смог стерпеть покорно,
Схватил кинжал свой золотой.

И крикнул громко: "Погоди!
Убью себя, коли уйдешь,
Ведь нет мне жизни впереди,
Прощу тебя, если споешь".

Дева, подняв глаза царицы,
Прошла, не слова не сказав.
Остановившись у быстрицы,
Застыл он, зубы крепко сжав.

И ночь пришла на эти горы,
А он обиженный стоит,
И тихо жгучие укоры,
Сам себе он говорит.

Смочив свой лоб водой холодной,
Он точно понял лишь одно,
Что станет грудь опять свободной,
Когда полюбит лишь его.

Приняв решенье, он уснул,
Пес верный рядом прислонился,
И тоже нервно прикорнул,
Джигиту сон о ней приснился.
                           
2000 г  продолжение

И ночь прошла и скрылась,
За мечты холмом,
А любовь открылась,
Завладев умом.

Завладев мечтами, волей и судьбой,
Понял он, не сон все, совладал с собой.
Посмотрел на домик, домик под горой,
И вздохнув, решил: В омут с головой!

Смотрел, прикрыв лицо,
На двор, на дом, людей,
Потер отцовское кольцо,
Спина стала прямей.

Взгляд искрою горящей,
Сверкнул рубин во тьме,
Конь с силою давящей,
Промчался по земле.

Шамиль, как  грозный волк,
Прокрался меж кустов,
И, зная в битве толк,
Он кровь пролить готов.

К стене прижался каменной,
Пришел в тени домов,
В душе недоброй, пламенной,
План дикий был готов.

Хотел украсть девицу,
Свезти ее в свой дом,
Прославить, как царицу,
И умертвить потом.

Убить за боль позора.
Взобрался по стене,
Но братского дозора 
Не обойти тебе.

Поднял глаза и видит, 
Девы той окно,
Боялся что заметит 
Она во тьме его.

То страх гордыни злобной,
Но все ж идет вперед,
И у окна заветного,
Услышал, как поет.

Поет про любовь светлую,
Что где-то впереди.
И про мечту заветную,
Что мается в груди.

Застыл, прислушался, вздохнул,
И двинутся невмочь,
Обратно молча повернул,
Любовь смогла помочь.


Вернулся тихо он к реке,
Исчезнув в ночной мгле,
Кинжал горит в его руке,
Душа юнца в огне.

Он кинул в землю свой кинжал,
Сдержав свой глупый гнев,
И конь, зовя его, заржал,
Думу прервать посмев.